ебе боЯзно бодрствовать эту ночь вместе со своею матушкой? ’ура бы
не отказалась остатьсЯ со мной, но она еще такое дитЯ, кроткое и нежное.
Људа тебе до нее, ну да ты - старшаЯ дочь! - пылко закончила она.
€нгунн крепко стиснула тонкие руки. ‘нова ей показалось, будто она чуть
выше поднЯлась в горы и чуть дальше выглЯнула за пределы окружающего ее
мира. Ћна всегда знала, что родители ее люди не очень старые. Ќо теперь
понЯла: они молоды. €х пылкаЯ любовь, молва о которой дошла до нее,
подобно преданиЯм старины, любовь их могла пробудитьсЯ и разгоретьсЯ, как
из тлеющих под пеплом угольев разгораетсЯ пламЯ. €зумленно и противу своей
воли почувствовала она, что отец с матерью и сейчас любЯт друг друга - так
же, как любЯт они с “лавом. Ќо любовь родителей настолько же горЯчее,
насколько величественнее и полноводнее устье реки, нежели истоки ее на
вершинах гор. € хотЯ €нгунн испытывала смущение при мысли о том, что ей
вдруг открылось, ею вместе с тем овладело чувство гордости дивной судьбой
отца и матушки.
ђобко протЯнула она ей обе руки:
- џ с радостью буду бодрствовать с тобой всю ночь, матушка!
€нгебьерг крепко сжала руки дочери.
- Ѓог не может рассудить иначе, он поможет ‘тейнфинну смыть бесчестье,
- пылко сказала она и, обнЯв девушку, поцеловала ее.
€нгунн обнЯла мать за шею. Љак давно та ее не целовала! Ћна вспоминала
о материнских поцелуЯх как о частице жизни, окончившейсЯ той ночью, когда
в усадьбу наехал Њаттиас со своей дружиной.
ЌельзЯ сказать, будто €нгунн очень недоставало этих поцелуев - ребенком
она не была ласкова. ’о, что происходило между ней и “лавом, было чем-то
совсем новым, доселе не изведанным. €х любовь пришла, как приходит весна,
- в один прекрасный день она тут как тут, словно чудо, но вскоре уже
начинает казатьсЯ: лето должно стоЯть вечно. ЋголеннаЯ межа, пока она
ничем не прикрыта, а лишь усеЯна кое-где увЯдшей листвой, после того как
вкруг камней растаЯл снег, - словно невспаханнаЯ узкаЯ полоса среди
лоскутков пашни. Ќо вот она оборачиваетсЯ дремучими лесными зарослЯми, где
дикие травы сплелись меж собой и уже почти немыслимо протоптать тропинку.
’еперь же по-весеннему оголеннаЯ юнаЯ душа €нгунн как бы покрылась
зеленью и по-летнему расцвела. €нгунн прижалась своей прохладной нежной
щекой к иссохшему лицу матери.
- џ с радостью стану ждать вместе с тобою, матушка!
‘лова эти словно запали и в ее собственную душу - ведь она тоже должна
ждать “лава. Љазалось, ей и на ум не приходило, когда вчера вечером он
вместе со всеми спустилсЯ с гор, что поход, в который собрались мужчины,
может оказатьсЯ опасным. …е охватил страх, - но то был всего лишь легкий
трепет в глубине сердца. ‚серьез она и подумать не могла, что с ее дружком
может приключитьсЯ что-то дурное...
€ все ж она спросила:
- Њатушка... тебе боЯзно?
€нгебьерг, дочь ‰она, покачала головой.
- Ќет, господь бог сподобит нас отстоЯть свои права, ибо мы стоим за
правое дело.
‡аметив страх на лице дочери, она добавила с улыбкой, котораЯ €нгунн не
понравилась, улыбкой странной и лукавой.
- ‚идишь ли, дочь моЯ, нам улыбнулось счастье: король Њагнус
преставилсЯ по весне. Ђ Љолбейн говорит: у нас есть родичи и други среди
мужей, что ныне будут полновластными правителЯми в стране. Џравда, среди
власть имущих немало и таких, кому по душе Њаттиас, - ты помнишь, каков он
из себЯ? Ђх нет, ты не можешь помнить; он ростом не вышел, Њаттиас-то...
•отЯ многие думают, что ему не мешало бы стать еще на голову короче.
Љоролева €нгебьерг всегда его терпеть не могла. “ж поверь мне, иначе не
сидел бы он в своем Ѓириде, когда все рыцари да бароны съехались в
Ѓьергвин, где будет короноватьсЯ молодой король.
Ћна говорила без умолку, пока они шли вдоль плетней. €нгунн неудержимо
захотелось рассказать матушке про “лава, сына Ђудуна. Ќо она понимала:
€нгебьерг так погружена в собственные думы! € не пожелает слушать ни о чем
другом. ‚се же она не смогла удержатьсЯ и сказала:
- Ќе правда ли, худо, что “лав не успел забрать свою секиру?
- „а уж, отец твой порадел о том, чтобы все мужи, коих он взЯл с собой,
были вооружены как подобает, - ответила хозЯйка. - ‘тейнфинн не хотел
брать с собой мальчонку, да тот выпросилсЯ следовать за ним... ‚ижу, ты
зЯбнешь, - немного погодЯ сказала €нгебьерг. - Ќадень-ка плащ...
Џлащ €нгунн все еще висел в материнском покое, - она не удосужилась
сходить за ним за эти две недели, а когда ей надо было потеплее одетьсЯ,
она брала праздничный плащ “лава. €нгебьерг пошла с нею за плащом. Ћна
раздула жар в очаге и зажгла фонарь.
- Њы с твоим отцом всегда переходили летом в этот большой стабур; спали
бы мы там в ту ночь, когда наехал Њаттиас, так он не застиг бы ‘тейнфинна
врасплох. Ќам безопаснее ночевать тут, покуда ‘тейнфинн не добудет
охранной грамоты.
“ большого стабура не было наружной лестницы, ибо там обычно хранили
драгоценности хозЯев и домочадцев. €з подклети на чердак вела приставнаЯ
лестница. Ќе часто случалось €нгунн бывать здесь; даже самый воздух
верхней горницы настраивал ее на праздничный лад. ‡десь хранились меховые
одеЯла, кожаные мешки и мешочки с пахучими прЯностЯми; все, что висело под
потолком, придавало горнице уют. ‚доль стен стоЯли большие сундуки. €нгунн
подошла к сундуку “лава и посветила на него фонарем - сундук был резной,
светлого липового дерева.
€нгебьерг распахнула дверь в крытую галерейку. ‚елев дочери посветить
ей, она вытащила из кровати все, что было там свалено, и стала рытьсЯ в
сундуках и ларцах. Џотом, бросив на пол вещи, которые держала в руках, она
вышла на галерейку. ЊесЯц уплыл уже далеко на запад, и свет его золотым
мостом повис над водой. ЊесЯц медленно опускалсЯ на тЯжелые синие стаи туч
- отдельные хлопьЯ отрывались от них, плыли навстречу месЯцу, золотЯсь в
его лучах.
€нгебьерг снова вошла в горницу и начала рытьсЯ в сундуках. Ћна
вытащила длинное женское шелковое платье - зеленое, с тканым узором из
желтых цветов; при свете фонарЯ платье стало похоже на желтеющие осинки.
- ќто платье Я хочу подарить тебе...
€нгунн присела и поцеловала материнскую руку. елковой одежды ей
никогда прежде не доводилось носить. €з маленького ларца моржовой кости
€нгебьерг вытащила зеленую бархатную ленту, тесно усаженную розочками из
позолоченного серебра. Ћна положила ее на темЯ дочери, потом слегка
сдвинула на лоб и скрепила концы ленты под волосами на затылке.
- Ќу вот! Љрасавицей, какой обещала стать, когда была мала, ты не
стала, но нынешним летом ты расцвела и снова похорошела. Њожешь носить эту
вЯзеницу - ты ведь уже на выданье, моЯ €нгунн.
- „а, об этом мы толковали с “лавом, - сказала, набравшись храбрости,
€нгунн. Ћна невольно старалась говорить как можно спокойней и равнодушней.
€нгебьерг глЯнула на нее - обе они сидели на корточках перед сундуком.
- ‚ы с “лавом?
- „а! - €нгунн по-прежнему говорила спокойно, скромно опустив ресницы.
- Њы уже не малые дети и можем со днЯ на день ожидать, что вы пожелаете
завершить старый сговор о нашем обручении.
- Ћ, этот сговор не столь уж прочен, чтобы его нельзЯ было бы порушить,
ежели вы сами того не пожелаете. Ќеволить вас мы не станем.
- „а нет, мы всем довольны, - смиренно сказала €нгунн, - и толковали о
том, что отцы наши позаботились о нашем благе.
- ‚от как! - €нгебьерг задумчиво смотрела перед собой. - „а, авось
образуетсЯ. ’ебе сильно люб “лав? - спросила она.
- „а, видно, люб! Њы так давно знаем друг друга, и он всегда был добр к
нам, детЯм, а вам - покорен.
€нгебьерг задумчиво кивнула.
- Њы со ‘тейнфинном не знали, что вы помните про этот сговор или еще
думаете о нем. Ќу, да авось все образуетсЯ - так либо этак. ‚ы еще очень
молоды и, верно, не могли еще крепко полюбить друг друга... Ђ он хорош
собой, “лав. „а и Ђудун богатое наследство оставил.
€нгунн рада была бы еще поговорить про “лава, но видела, что мать снова
погрузилась в свои думы.
- …хали мы с твоим отцом по безлюдным тропам, когда переваливали через
горы, - сказала она. - €з ‚орса поднЯлись на плоскогорье, а потом
спускались самыми дальними долами. ‚ горах лежал еще снег. ‚ одном месте
нам пришлось прожить неделю в каменной хижине. Ћна стоЯла у самой воды, и
туда спускалсЯ с гор ледник - по ночам мы слышали, как ломаетсЯ и трещит
лед на озере. ‘тейнфинн пожертвовал золотой перстень со своей руки в
первую же церковь, что попалась нам по пути, когда мы спустились вниз, - а
то был день, когда служили молебен. ЃеднЯки в тамошних горных селениЯх
таращили на нас глаза - мы удрали верхом из города в чем были и
расхаживали в праздничном платье. Ћно порЯдком поизносилось, но все
равно... никогда ничего подобного в здешней долине не видывали. Ќо Я была
донельзЯ измучена, когда ‘тейнфинн привез менЯ как невесту к себе домой, в
•ув. ’огда Я уже носила тебЯ под сердцем...
Љак зачарованнаЯ смотрела €нгунн на матушку. Џри слабом свете фонарЯ,
стоЯвшего меж ними на полу, она увидала, что матушка как-то чудно
улыбаетсЯ. €нгебьерг погладила дочь по голове, провела рукой по ее длинным
косам.
- Ђ ныне ты уже совсем подросла.
Ћна поднЯлась, дала девушке большое вышитое покрывало и велела
встрЯхнуть его с галерейки.
- Њатушка! - вдруг громко закричала €нгунн.
€нгебьерг выбежала к дочери.
Ќа дворе было светло почти как днем, а небо в самой вышине - блеклое и
Ясное, но низко над землей стлались тучи и туман. Џо другую сторону озера,
на северо-западе, полыхал страшный пожар, озарЯЯ багровым пламенем
мглистый воздух далеко окрест. —ерный дым клубилсЯ и, уносЯсь прочь,
смешивалсЯ с туманом над поросшей лесом горной грЯдой, сгущаЯ и затемнЯЯ
его. Џорой, когда он взметывалсЯ ввысь, виделсЯ и сам огонь, но горЯщаЯ
усадьба оставалась скрытой за лесной чащобой.
Њгновение мать и дочь стоЯли, неотрывно глЯдЯ на пожар. €нгебьерг не
вымолвила ни слова, а €нгунн не смела говорить. Џотом хозЯйка вернулась в
горницу - вслед за этим дочь увидала, как €нгебьерг бежит по туну вниз к
летнему дому. Ћттуда выскочили две служанки в одних рубахах и помчались
вниз по склону к изгороди туна. Џотом поЯвилась ’ура - ее распушенные
светлые волосы развевались на ветру. € сама €нгебьерг - она вела двух
маленьких сыновей, а за ними шли и все остальные женщины из усадьбы. €х
крики и толки доносились наверх к €нгунн. Ќо когда они Явились в верхнюю
горницу и поднЯли здесь шум, она тихонько выскользнула из большого
стабура. Ћпустив голову и скрестив руки, она, закутавшись в плащ - больше
всего ей хотелось незаметно ускользнуть, - прокралась в свой стабур и
легла. ‘лезы душили ее, хотЯ она сама не знала, отчего плачет. Љазалось,
душа ее переполнена до краев тем, что влилось в нее нынче ночью. €нгунн не
вынесла бы, подойди к ней кто-нибудь близко, - слезы бы затопили ее. Љ
тому же она сильно устала. “же наступило утро.
Љогда она проснулась, в горницу из открытой двери светило солнце.
€нгунн вскочила с постели и надела рубаху - она услыхала конскую поступь
на туне. —етверо или пЯтеро лошадей паслись расседланные на лужайке. ‘реди
них был буланый жеребец “лава - ќльген. ‘ огороженного пастбища на склоне
также доносилось конское ржанье. Њеж поварней и господским домом носились
празднично разодетые служанки.
Ќабросив плащ, она побежала к большому стабуру. ’ам на полу повсюду
были разбросаны цветы шиповника и таволги - у €нгунн перехватило дыхание.
Ћна не видывала праздника в усадьбе с малолетства. ЏьЯные попойки в доме и
пирушки в дни всех свЯтых - такое бывало, но чтоб полы посыпали цветами!..
елковое платье и сверкающаЯ лента с вЯзеницей позолоченных розочек лежали
на сундуке “лава. €нгунн взЯла их и побежала обратно к себе в стабур.
‡еркала у нее не было, но ей и в голову не приходило, что хорошо бы
поглЯдетьсЯ в зеркало, когда, разрЯженнаЯ в пух и прах, она стоЯла в своей
светелке. €нгунн ощущала тЯжесть позолоченной вЯзеницы на распущенных
волосах, видела желто-зеленый шелк, донизу окутывающий тело. Џлатье
длинными складками ниспадало от груди к ногам, серебрЯный поЯс чуть
схватывал ее стан. Џлатье было такое длинное и широкое, что ей пришлось
поддерживать его обеими руками, когда она вышагивала по зеленой лужайке
туна. €сполненнаЯ радости, она знала, что похожа на одно из резных
изображений в церкви: высокаЯ, статнаЯ, тонкаЯ, с маленькой грудью,
хрупкими руками и ногами, сверкающаЯ украшениЯми.
‚ дверЯх жилого дома она остановилась, потрЯсеннаЯ. ‚ большом покое
горели смолЯные факелы, а из дымовой отдушины струилсЯ солнечный свет, так
что дымок, курЯщийсЯ под стропилами, казалсЯ небесно-голубым. Ќа столе
прЯмо против почетного места стоЯли зажженные восковые свечи. ’ам, рЯдом с
отцом, сидела матушка, разодетаЯ в алый шелк. ‚место плата, в котором
€нгунн привыкла видеть ее, на ней была жесткаЯ головнаЯ повЯзка белого
полотна; высокаЯ, точно корона надо лбом, она не прикрывала затылка, и
тЯжелый узел волос отливал золотом под кружевной сеткой.
„ругие женщины не сидели за столом, а ходили взад и вперед, разносЯ
угощение и напитки. ’огда и €нгунн взЯла бражный кувшин и понесла его,
высоко поднЯв в правой руке, а левой поддерживаЯ подол платьЯ. Џри этом
она старалась предстать перед гостЯми как можно более гибкой и нежной -
слегка выпЯтила живот, плавно опустила плечи, дабы грудь казалась уже, и,
нагнув шею, склонила головку, словно цветок на стебельке. ’ак она и
прошествовала в горницу, ступаЯ как можно легче и воздушней. Ќо мужчины
были уже под хмельком, да и устали, видно, после ночных подвигов; никто на
нее даже не взглЯнул. Ћтец улыбнулсЯ ей, когда она поднесла ему пива.
ѓлаза его блестели стеклЯнным блеском, лицо пылало под копной
взлохмаченных золотисто-каштановых волос - и тут €нгунн увидела, что рука
его на перевЯзи покоитсЯ у груди. Џоверх узкого кожаного полукафтаньЯ,
которое он обычно носил под кольчугой, он накинул свой лучший плащ.
Ћстальные мужчины, верно, сели за стол в том же виде, в каком слезли с
коней.
Ћтец сделал знак, чтоб она налила Љолбейну и его двум сынам - ќйнару и
•афтуру, что сидели по правую руку от ‘тейнфинна. Џо левую руку сидел
Ђрнвид. ‹ицо его побагровело, а темно-синие глаза сверкали как сталь.
Љогда он смотрел на свою юную родственницу, лицо его подергивалось. €нгунн
понЯла: он-то уж видит, как она нынче красива; склонившись над столом и
наливаЯ ему пива, она радостно улыбнулась.
€нгунн подошла к тому месту, где на поперечной скамье сидел “лав, сын
Ђудуна, и, втиснувшись между ним и его соседом, стала наливать через стол
тем, кто сидел у стены. ’огда “лав, обхватив руками колени €нгунн, прижал
ее к себе под прикрытием стола так, что она расплескала пиво.
€нгунн тотчас увидала: он пьЯн. Ћн сидел верхом на скамье, вытЯнув
ноги, подперев рукой голову и облокотЯсь на стол меж расставленными там
Яствами. ќто было столь не похоже на “лава, что €нгунн невольно засмеЯлась
- вообще-то они обычно его поддразнивали; ведь сколько бы он ни пил, он
всегда оставалсЯ таким же тихим и спокойным, как всегда. "„аже божий дар
его не берет", - говорили о нем мужчины.
Ќо нынче вечером пиво, видно, одержало верх и над ним. Љогда €нгунн
хотела налить ему, он схватил ее за руки, поднес кувшин к губам и стал
пить, проливаЯ пиво на грудь, так что замочил панцирь лосиной кожи.
- „авай-ка и ты выпей, - сказал он, смеЯсь и глЯдЯ ей прЯмо в глаза.
‚зглЯд его, сверкавший неукротимой дикостью, стал каким-то чужим и
странным. €нгунн слегка смутилась, но потом, налив себе в его чашу,
выпила. ’огда он снова обхватил ее ноги под столом, и она чуть не упала к
нему на колени.
‘осед “лава отобрал у него кувшин.
- Ђ ну, погодите... оставьте что-нибудь и нам...
€нгунн пошла снова наполнить кувшин - и тут почувствовала, как дрожат у
нее руки. „ивЯсь, заметила она, что всЯ дрожит. „олжно быть, ее испугала
пылкость юноши. Ќо ее влекла к нему неудержимаЯ сила - прежде она ее не
знавала, - какое-то сладостное, снедавшее ее любопытство. Ћна никогда не
видела “лава таким. Ќо ей от этого было ликующе-радостно; да и вообще
нынче вечером все переменилось. ЏодносЯ гостЯм пива, она все времЯ
старалась украдкой коснутьсЯ рукой “лава, чтобы он мог воспользоватьсЯ
случаем и тайком подарить ей свои грубоватые ласки. Љазалось, будто ее
несла к нему бурнаЯ стремнина...
Ќикто не заметил, что на дворе стемнело, - до тех пор, покуда сквозь
дымовую отдушину не полились потоки дождЯ. Џришлось закрыть заслон. ’огда
€нгебьерг приказала внести побольше свечей. Њужчины встали из-за стола;
одни разошлись по своим боковушам и легли спать, другие снова сели за стол
и принЯлись бражничать, болтаЯ с женщинами, которые только-только смогли
подумать о том, чтобы самим что-нибудь съесть.
Ђрнвид и ќйнар, сын Љолбейна, двоюродный брат €нгунн со стороны отца,
сели рЯдом с ней, и ќйнару пришлось по ее настоЯнию пообстоЯтельнее
рассказать об их походе. Ћни поплыли под зашитой восточного берега до
самой реки, там переправились в ‚ингархейм, а уж оттуда поскакали в
усадьбу Њаттиаса. Ћднако эти предосторожности оказались излишними, потому
как Њаттиас не выставил сторожевых.
- …му и в голову не приходило, что ‘тейнфинн и вправду замыслил напасть
на него, - презрительно сказал ќйнар, - да и немудрено! ‘колько прежде
судили-рЯдили... Њаттиас, верно, думал: коли у ‘тейнфинна хватило терпениЯ
сносить бесчестье шесть лет, у него достанет сил и на седьмой...
- џ вроде бы слыхал такую молву: будто Њаттиас бежал из страны, потому
как боЯлсЯ ‘тейнфинна, - вмешалсЯ “лав, сын Ђудуна, который подошел к
беседующим.
Ћн втиснулсЯ меж Ђрнвидом и €нгунн.
- „а, Њаттиас думал: ‘тейнфинн, мол, ленив, сидит под кустом да
дожидаетсЯ, покуда птичка сама не попадетсЯ к нему в сети... - продолжал
ќйнар.
- Ђ по-твоему, ему следовало затевать тЯжбы и распри, как твоему отцу?!
- сказал “лав.
’ут Ђрнвид заставил ќйнара и “лава помиритьсЯ. ќйнар снова начал свой
рассказ.
€м удалось без помех выставить нескольких сторожевых у домов, где,
должно быть, спали люди. Ђ ‘тейнфинн и сыны Љолбейна вместе с Ђрнвидом,
“лавом и пЯтью челЯдинцами пошли к жилому дому. Љолбейн осталсЯ в дозоре.
Љогда они взломали дверь, мужчины в большой горнице пробудились и вскочили
- кто голый, а кто в полотнЯном исподнем, - но все успели схватитьсЯ за
оружие. ’о были Њаттиас, один из его друзей - издольщик с сыном-подростком
- и двое латников. ‘хватка оказалась недолгой - едва проснувшихсЯ хозЯев
вскоре одолели. € тут сошлись лицом к лицу ‘тейнфинн с Њаттиасом.
- ‚от уж нежданный гость! Ќеужто это ты, ‘тейнфинн, разъезжаешь ни свет
ни зарЯ! - сказал Њаттиас. - ‚ прежние времена, помнитсЯ, ты не дурак был
поспать, да и красавица жена долго удерживала тебЯ в постели.
- Ћна-то и пожелала, чтоб Я поехал сюда и передал тебе привет, - сказал
‘тейнфинн. - ’ы так ей полюбилсЯ, когда был у нас - с тех пор она тебЯ
забыть не может... Ђ ну, одевайсЯ! - добавил он. - џ всегда почитал
бесчестным нападать на голого!
Ћт этих слов Њаттиас побагровел. Џотом, прикинувшись равнодушным,
спросил:
- „озволишь ли мне надеть кольчугу... раз уж ты, как видно, желаешь
повеликодушничать?
- Ќет! - молвил ‘тейнфинн. - Ќе думаю, чтоб ты осталсЯ в живых после
нашей встречи. Ќо Я могу охотно сразитьсЯ с тобой без кольчуги.
Џока ‘тейнфинн снимал свою кольчугу, Љолбейн, который вошел в горницу,
и еще один из людей ‘тейнфинна держали Њаттиаса. ’ому это пришлось не по
нраву, и ‘тейнфинн, насмешливо улыбаЯсь, сказал:
- ’ы, Я вижу, больше боишьсЯ щекотки, чем Я, - дрожишь небось за свою
шкуру. - Џотом ‘тейнфинн велел Њаттиасу одетьсЯ и взЯть в руки щит. € вот
они сошлись один на один!
‚ молодости ‘тейнфинн слыл искуснейшим рубакой, но за последние годы
поотвык от ратных дел; хотЯ Њаттиас, низкорослый и тщедушный, был неровнЯ
своему противнику, вскоре оказалось, что он превосходит его силой и
умением; ‘тейнфинну пришлось отступать шаг за шагом. Ћн начал задыхатьсЯ -
и тогда Њаттиас так рубанул его мечом, что праваЯ рука ‘тейнфинна уже не
смогла держать оружие. ’ут он переменил руку, взЯл меч в левую - оба
недруга уже давным-давно отбросили в сторону обломки щитов. Ќо люди
‘тейнфинна сразу понЯли: их хозЯину приходитсЯ туго; по знаку Љолбейна
один из них подскочил к ‘тейнфинну и встал рЯдом. Њаттиас чуть оторопел, и
тогда-то ‘тейнфинн и нанес ему смертельный удар.
- Ќо бились на поединке два доблестных воина, это видели мы все, -
добавил Ђрнвид.
Њеж тем приключилась беда: один из пришлых бродЯг - совсем из другого
прихода, их привел с собой ‘тейнфинн, - надумал ограбить усадьбу, а другие
хотели ему в том помешать. € в суматохе подожгли кучу бересты, сваленную в
узком проходе меж господским домом и одной из клетей. ЌавернЯка это сделал
тот самый •ьостульв, который никому не был по нраву; он, верно, перенес
бересту и в подклеть, потому как подклеть вмиг заполыхала Ярким огнем,
несмотрЯ на то, что бревна и кровлЯ отсырели и даже промокли от дождЯ.
Ћгонь перекинулсЯ на жилой дом, им пришлось вынести оттуда тело Њаттиаса и
отпустить его людей. Ќо тут сбежалсЯ народ из соседних усадеб, и ватага
крестьЯн напала на людей ‘тейнфинна. Ќесколько человек с обеих сторон были
ранены, однако же насмерть зарубили немногих.
- „а уж, кабы ‘тейнфинн не вздумал выказать воинскую доблесть и
рыцарское великодушие, не навлекли бы мы на свою голову пожара да
рукопашной с крестьЯнами.
“лав всегда терпеть не мог ќйнара, сына Љолбейна. ’от был на три года
старше его и всегда любил дразнить и зло задирать тех, кто помоложе. ’ак
что “лав ответил ему довольно презрительно:
- Ќе бойсЯ, никто не станет призывать к ответу твоего отца или вас, его
сынов: никому и на ум не взбредет, что Љолбейн, сын Ѓоргхильд, мог, да еще
так не ко времени, подстрекать своего сводного брата к благородству.
- Ќу, берегись, соплЯк! Ћтца моего назвали в честь ’уре из •ува; наш
род столь же знатен, сколь и род потомков асов, не забывай о том, “лав, и
нечего сидеть и тискать мою сродственницу! Ђ ну убери лапы с ее колен, да
поживее!
“лав вскочил, и они бросились друг на друга. €нгунн и Ђрнвид подбежали
и хотели их разнЯть. Ќо тут поднЯлсЯ с места ‘тейнфинн и стукнул по столу,
требуЯ тишины.
‚се домочадцы - мужчины и женщины - да и чужие устремились к почетному
месту. ‘тейнфинн стоЯл, опираЯсь на плечо жены - багровый румЯнец уже
сошел с его лица: оно побледнело, глаза впали. Ќо говорил он улыбаЯсь и
держалсЯ прЯмо.
- ’еперь Я желаю возблагодарить тех, кто ходил со мною в поход, паче
всех тебЯ, брат, и сынов твоих, а еще моего дражайшего двоюродного брата
Ђрнвида, сына ”инна, и всех вас, добрые други и верные мужи! Љоли бог того
пожелает, мы вскоре заживем в мире и получим прощение за дела, свершенные
нынче ночью, ибо господь справедлив и желает, дабы муж почитал супругу
свою и оберегал честь женщины. Ќо Я устал нынче, добрые други мои, и желаю
лечь в постель вместе с €нгебьерг, супругой моей... Ђ вам должно простить
менЯ за то, что Я ничего более не скажу... устал Я, да и шкуру мне
поцарапало. Ќо ѓрим и „алла будут угощать вас, а вы бражничайте сколь душе
угодно, забавлЯйтесь и веселитесь, как подобает в такой радостный день, а
мы с €нгебьерг удалимсЯ на покой - вы уж простите нас, что уходим...
Џод конец речи у ‘тейнфинна стал заплетатьсЯ Язык, его шатнуло, и
€нгебьерг пришлось поддержать мужа, когда они выходили из жилого дома.
Љое-кто из дружинников начал было громко выкрикивать приветствиЯ,
стучать рукоЯтками ножей и пивными чашами о столешницу. Ќо шум стих сам по
себе, и люди приумолкли. Џочти все предчувствовали, что рана ‘тейнфинна,
быть может, опаснее, чем он сам хотел в том признатьсЯ...
‚се вышли вместе с ними молчаливой гурьбой в стоЯли, глЯдЯ вслед
статным, пригожим супругам; они шли вдвоем в большой стабур этим летним
вечером, который был напоен дождем... Љое-кто заметил, как ‘тейнфинн вдруг
остановилсЯ и стал с жаром говорить что-то жене. Ћна, видимо, ему
перечила, пытаЯсь удержать его руки, но он сорвал повЯзку, приковывавшую
раненую руку к груди, и нетерпеливо отбросил ее в сторону. ‚се слышали,
как ‘тейнфинн рассмеЯлсЯ, когда пошел дальше.
‹юди по-прежнему молчали, вернувшись в большую горницу, - хотЯ ѓрим и
„алла велели принести еще хмельного и подложить сухих дров в очаг.
ЋсвободившиесЯ скамьи и стол убрали. Ќо многие мужчины утомились и,
казалось, больше всего жаждали поспать. Љое-кто, однако, вышел на тун,
желаЯ поплЯсать, но тотчас же вернулсЯ назад: дождь лил не переставаЯ, и
трава была совсем мокраЯ!
€нгунн все еще сидела между Ђрнвидом и “лавом, и “лав положил ей руку
на колени.
- елк, - все твердил он, поглаживаЯ ее колено, - до чего же он
красив...
- ’ы, видно, бредишь, - сердито сказал Ђрнвид. - ‘идишь тут и дремлешь
- иди-ка ложись спать!
Ќо “лав замотал головою и засмеЯлсЯ тихонько:
- Џойду, когда сам вздумаю...
Њеж тем кое-кто из мужчин взЯл свои мечи, намереваЯсь пуститьсЯ в плЯс.
•афтур, сын Љолбейна, подошел к Ђрнвиду и попросил его затЯнуть плЯсовую.
Ќо тот отказалсЯ - очень, дескать, устал. € “лав с €нгунн не захотели
плЯсать, отговорившись тем, что "Љрока-мол" петь не умеют.
ќйнар вел хоровод, поднЯв в правой руке обнаженный меч. ’ура держалась
за его левую руку, положив правую на плечо рЯдом стоЯщего мужчины. ’ак они
и стоЯли цепочкой и чередуЯсь - мужчина с обнаженным мечом в руке и
женщина... ЏоднЯтые клинки были очень красивы. ќйнар завел песню:
‹ихо мы рубились...
‚сЯ цепочка сделала три шага вправо. ‡атем мужчины отступили влево, а
женщинам при этом пришлось сделать шаг назад, так что мужчины,
расположившись в один рЯд, оказались впереди. ‘крестив по двое мечи, они,
стоЯ на месте, притопывали ногами; тем временем женщины пробежали,
нагнувшись, под скрещенными мечами и снова вытЯнулись в цепочку. ќйнар
запел:
‹ихо мы рубились...
ћн Я был в ту пору
€ у ќресунна
Љормил волков голодных...
Ћказалось, что никто из плЯсавших не знал в точности, сколько и когда
надо делать шагов. Љогда наступал черед женщин выходить вперед под
скрещенные мечи, они плохо сочетали шаг с притопом мужчин. „а и тесно было
плЯсать между большим очагом и длинным рЯдом столбов, которые поддерживали
кровлю и отделЯли боковуши, где стоЯли кровати, от большой горницы.
’рое сидевших на скамье у щипцовой стены поднЯлись, чтобы лучше видеть
плЯс. ’еперь, когда плЯс не ладилсЯ и чуть было не прервалсЯ на втором
четверостишии, все снова закричали Ђрнвиду: пусть, мол, идет к ним. Ђрнвид
хорошо знал всю плЯсовую песню, и голос у него был преотменный.
Љогда же он, обнажив меч, встал впереди цепочки плЯсавших, дело сразу
пошло на лад. ‚след за ним “лав и €нгунн тоже вступили в хоровод. ѓлЯдЯ на
широкие плечи и сутулую спину Ђрнвида, никто бы не подумал, что он может
столь уверенно и чарующе красиво вести хоровод. Ћн запевал звучным и
чистым голосом, а женщины тем временем пробегали, раскачиваЯсь, под
сверкающими мечами:
‹ихо мы рубились...
‘мело •ильд дразнили.
Љ Ћдину в чертоги
‘лали рать с поклоном,
‡лобно меч кусалсЯ,
Љогда брали €ву...
Ќо тут цепочка спуталась, между “лавом и ќйнаром недоставало женщины.
ЏлЯс пришлось прервать, и ќйнар потребовал, чтобы “лав вышел из хоровода;
они препирались до тех пор, пока один из пожилых челЯдинцев не сказал:
ладно уж, из хоровода выйдет он. ’огда Ђрнвид снова завел песню:
‹ихо мы рубились...
...................
Ћстрое железо
‘ резаками грызлось...
Ћднако цепочка все времЯ прерывалась. Ђ когда Ђрнвид заводил песню
дальше, оказывалось, что, кроме него, слов никто не знает: кто помнил
одно, кто - другое. “лав с ќйнаром все времЯ препирались, а высоких
голосов и вообще не хватало. Ђрнвид устал, да к тому же, по его словам, он
получил несколько царапин, которые начинали саднить, стоило немного
подвигатьсЯ.
Џод конец хоровод и вовсе распалсЯ. Ћдни разлеглись по кроватЯм в
боковушах, другие, оставшись на ногах, болтали и хотели бражничать либо
плЯсать: только что-нибудь попроще, под какую-нибудь новую песню. “лав
стоЯл в тени столбов - они с €нгунн все еще держались за руки. ‚ложив меч
в ножны, он шепнул:
- €дем, поднимемсЯ к тебе да побеседуем!
ђука об руку перебежали они под дождем пустынный темный тун, быстро
поднЯлись по лесенке и остановились перед дверью, запыхавшись от волнениЯ,
будто свершили что-то недозволенное. Ђ потом бросились друг другу в
объЯтиЯ. €нгунн, наклонив голову юноши, вдыхала запах его волос.
- Ћт тебЯ пахнет паленым, - бормотала она. - Ћ нет... о нет, -
испугалась €нгунн, когда он прижал ее к дверному косЯку.
- Љонечно, нет... теперь Я пойду... Я пойду... - шептал он.
- „а, да, - твердила она, теснее прижимаЯсь к нему; она всЯ дрожала, у
нее кружилась голова - было страшно, что он и вправду уйдет. Ћна понЯла:
они уже не в силах совладать с собой; все, что звалось "прежде" и
"теперь", словно смыло волной диких и неистовых событий последних суток, а
они двое были выброшены на этот темный чердак, будто ладьи на берег...
‡ачем же им уходить друг от друга - ведь у них больше никого нет на свете.
Ћна почувствовала, как лента с вЯзеницей позолоченных розочек
соскользнула на макушку - “лав трепал ее распущенные волосы, запускаЯ в
них пальцы. ‚Язеница тенькнула, упав на пол, а юноша, сжав руками две
толстые прЯди ее волос, припал к ним лицом и уткнулсЯ подбородком в ее
плечо...
’ут они услыхали голос ђейдунн - прислужницы, котораЯ спала в стабуре
вместе с €нгунн, - она кого-то окликнула внизу на туне. Ћни мигом
отскочили друг от друга, дрожа от угрызений совести. ‘ быстротой молнии
“лав протЯнул руку, притворил дверь и запер ее. ђейдунн поднЯлась на
галерейку, постучалась и позвала €нгунн. ћноша и девушка стоЯли во мраке -
сердца их неистово колотились. ђейдунн постучала - сначала тихонько, потом
громче. ’ут она, верно, решила, что €нгунн уже крепко спит. Ћни услыхали,
как затрещала лесенка под ее тЯжелыми шагами. Ќа туне она позвала другую
служанку, и влюбленные догадались: обе пошли ночевать в другой дом. Ђ “лав
и €нгунн бросились друг к другу в объЯтиЯ так, словно им удалось избежать
смертельной опасности.
5
“лав проснулсЯ в кромешной тьме - в тот же миг он все вспомнил, и ему
показалось, будто он рухнул вдруг в бездонную пропасть. “ него застучало в
висках, а сердце судорожно сжалось в комок, словно беззащитный зверек,
который стараетсЯ сделатьсЯ еще незаметней, когда к нему протЯгиваетсЯ
чьЯ-то рука.
“ стены ровно дышала €нгунн - так дышит во сне невинное, счастливое
дитЯ. ‚олны страха, стыда и скорби, одна за другой, обрушивались на “лава
- он лежал совсем тихо, казалось, он окоченел. …го снедало жгучее желание
убежать, ведь он не в силах вынести ее сетований, когда она очнетсЯ от
счастливого сонного забытьЯ. Ћднако в глубине души он смутно чувствовал:
будет еще ужаснее, еще страшнее, если он украдкой выберетсЯ отсюда. Ќо тут
он подумал, что все же надобно спуститьсЯ с чердака прежде, чем кто-нибудь
проснетсЯ. € узнать, который час. Ќо продолжал лежать недвижимо, словно на
него нашел столбнЯк.
‚ конце концов он разом стрЯхнул с себЯ оцепенение, соскользнул на пол
и приоткрыл дверь. ’учи слегка алели над крышами - до восхода солнца
оставалсЯ, должно быть, час.
ЋдеваЯсь, он вспомнил, как последний раз делил постель с €нгунн
минувшим рождеством - тогда он был вне себЯ от гнева, ведь ему пришлось
уступить боковушу в жилом доме гостю, а самому забратьсЯ к дочерЯм
‘тейнфинна. ‚ ту ночь он безжалостно толкал €нгунн, когда ему казалось,
что она занимает слишком много места, и награждал ее тумаками, когда она
во сне упиралась в него острыми локтЯми и коленками. ‚оспоминание об их
прежней невинности сокрушало “лава, словно мысль о потерЯнном рае. Ћн не
смел оставатьсЯ здесь дольше, он должен был уйти. Ќо когда он склонилсЯ
над нею, вдыхаЯ запах ее волос и едва различаЯ очертаниЯ ее лица и рук,
белевших в темноте, он почувствовал - вопреки стыду и раскаЯнию, - это
было прекрасно. Ћн еще ниже склонилсЯ над ней, коснулсЯ лбом ее плеча - и
снова его сердце охватило это диковинное, противоречивое чувство: радость
оттого, что его юнаЯ невеста столь хрупка и нежна, и боль при мысли о том,
что и ее может постигнуть суроваЯ, безжалостнаЯ судьба.
Ќикогда - он поклЯлсЯ в этом самому себе, - никогда больше не причинит
он ей зла. €, решив так, он, набравшись смелости, приготовилсЯ встретить
ее пробуждение. Љоснувшись лица €нгунн, он тихонько прошептал ее имЯ.
‚стрепенувшись, она мгновение сидела будто в полусне. Џотом так
стремительно бросилась к нему на шею, что он упал на колени, а верхнЯЯ
часть его тела оказалась в постели, рЯдом с ней. Ћна обвилась вокруг него,
обхватила своими тонкими руками, и он, все еще стоЯ на коленЯх и зарывшись
лицом в ее удивительно мЯгкую, шелковистую слабую плоть, стиснул зубы,
боЯсь разрыдатьсЯ. Ћн почувствовал такое облегчение и вместе с тем такое
унижение оттого, что она столь добра и великодушна, не жалуетсЯ и не
упрекает его. Џереполненный нежностью к ней и чувством стыда, скорби и
счастьЯ, он не знал, что ему делать.
‚друг снизу, со двора, донессЯ вой - протЯжный зловещий собачий вой.
- ќто ќрп, - шепнул “лав. - ‚от так он выл и вчера вечером. Љто же его
снова выпустил? - Ћн тихонько стал пробиратьсЯ к двери.
- “лав, “лав, ведь ты не уйдешь от менЯ? - испуганно воскликнула
€нгунн, увидев, что он одет и готов выйти из дому.
- џ должен попробовать спуститьсЯ вниз, чтобы никто не видал, -
прошептал он. - ќта чертова псина скоро разбудит всех в усадьбе!
- “лав, “лав, не оставлЯй менЯ одну, - она стоЯла на коленЯх в кровати.
Љогда же он, подскочив, зашикал, она, снова обнЯв за шею, крепко
ухватилась за “лава обеими руками. Ќевольно он стал вертеть головой,
пытаЯсь высвободитьсЯ; натЯнув одеЯло, он хорошенько укрыл €нгунн.
- Ќеужто ты не понимаешь? џ должен уйти, - прошептал он. - •ватит и
того, что уже случилось.
Ћна разразилась безудержными рыданиЯми - бросившись в постель, она
плакала не переставаЯ. “лав, укутав €нгунн одеЯлом до самого подбородка,
растерЯнно стоЯл в темноте, шепотом умолЯЯ ее перестать. Џод конец, встав
на колени, он приподнЯл рукой голову девушки - плач €нгунн стал понемногу
стихать. Ќа туне бешено выл и лаЯл пес. Ђ “лав все убаюкивал и убаюкивал
девушку, приговариваЯ: "Ќе плачь, €нгунн, голубушка моЯ, не плачь так
горько..." Ќо лицо его застыло и посуровело от волнениЯ.
- Ќи с того ни с сего собаки так выть не станут, ќто либо к покойнику,
либо еще к какой беде.
€ вот, стоЯ на коленЯх на утреннем холодке и держа в объЯтиЯх плачущую
девушку, он с беспощадной трезвостью стал понимать, что произошло, и
событиЯ минувшего днЯ, одно за другим, вставали в его памЯти.
Ћн не очень задумывалсЯ над тем, как дорого может им обойтись поход в
усадьбу Њаттиаса, сына •аралда, да и, насколько он мог судить, никто об
этом не думал. € они почитали поход справедливым: ‘тейнфинн не мог
поступить иначе... Ќо этот проклЯтый вой во дворе не давал ему покоЯ. ђана
‘тейнфинна не была столь безопасна; он-то, “лав, знал: ведь это он держал
руку приемного отца, когда Ђрнвид перевЯзывал рану. € “лав вспоминал лицо
‘тейнфинна, когда они плыли обратно на корабле и когда поднимались вверх
по лесистому склону. Љолбейну пришлось спешитьсЯ и вести конЯ под уздцы,
потому что он помогал брату. € последний раз - нынче вечером, когда
‘тейнфинн пожелал всем спокойной ночи.
’олько теперь “лав вдруг понЯл, как он любит своего приемного отца. Ћн
принимал ‘тейнфинна, не задумываЯсь над тем, каков он, был к нему
по-своему расположен, но, сам того не ведаЯ, всегда смотрел на него чуть
свысока. ‚едь ‘тейнфинн был человек медлительный, вздорный, легкомысленный
и беспечный до мозга костей, отЯгощенный взваленным на него горьким
бременем скорби и позора, которое так не подобало этому беззаботному
хевдингу... Ђ его приемный сын в глубине души испытывал легкое
пренебрежение к тому, что было столь чуждо его собственному нраву. ’еперь
же, когда ‘тейнфинн встал во весь рост и показал, каков он, когда дело
идет о жизни и смерти, теперь, когда “лав в тайниках своего сердца
почувствовал любовь к нему, - он, “лав, нанес ему такой удар! Ћпозорил
самого себЯ и причинил €нгунн самое худшее зло... “ него снова похолодел
лоб, а сердце подпрыгнуло и глухо заколотилось - что, если случилась самаЯ
страшнаЯ беда!..
Ћн прижалсЯ лбом к груди €нгунн - хоть бы эта псина во дворе замолчала!
‚ душе его, казалось, раздавались жалобные стоны - тоска по детству,
канувшему безвозвратно. Љак юн был он, “лав, и как бесконечно одинок! Ќо
вот он совладал с собой, выпрЯмилсЯ и заглушил готовый вырватьсЯ вздох;
ведь он свершил проступок, возложивший на него ответственность взрослого
мужчины. —то пользы хныкать, когда сделанного не воротишь. € ведь должен
же быть какой-то выход...
Ќаконец кто-то вышел на двор, обругал пса и, как понЯл “лав, пыталсЯ
загнать его в дом. Ќо ќрп, видно, удрал на огороженное пастбище. ‚о дворе
стихло.
Џрежде чем оставить €нгунн, “лав бережно обнЯл ее и поцеловал в лоб у
самых волос. Џотом взЯл меч и перебросил ремень через правое плечо.
Џочувствовав у бедра оружие, он словно бы сразу же стал сильнее. ЏодойдЯ к
двери, он выглЯнул с галерейки:
- Ќа дворе никого нет - ну, теперь Я уберусь потихоньку.
€нгунн снова расплакалась:
- Ћ нет, нет, не уходи, мне так страшно здесь одной!
“лав уже понЯл: уговаривать ее бесполезно и слова тут не помогут.
- ’огда вставай, - прошептал он, - и одевайсЯ; если нас увидЯт на туне
вместе, никто не заподозрит неладного.
Ћн вышел из светелки, сел на лесенку и стал ждать. „ержась обеими
руками за рукоЯть меча и опершись на него подбородком, он сидел, глЯдЯ на
пунцовые отсветы в западной части неба - они бледнели по мере того, как
свет на востоке разгоралсЯ и становилсЯ все Ярче и Ярче. ’рава на полЯх
была серой от росы и дождЯ.
Ћн вспоминал поздние вечера и ранние утра этого лета, которые они
провели с €нгунн, - и воспоминаниЯ об их играх и забавах мучительной болью
отозвались в его душе, наполнив ее горьким разочарованием и скорбью. Ћн
стал обманщиком, но ему казалось, будто он и сам обманут. Ћни бегали и
забавлЯлись на пригорке, поросшем цветами, и думать не думали, что их
забавы кончатсЯ падением в пропасть. € не успели оглЯнутьсЯ, как рухнули
вниз. „а, это так! € теперь вот лежат во прахе. Ќо что пользы сетовать, -
пыталсЯ утешить он самого себЯ.
Љогда они поженЯтсЯ, то, верно, обретут в конце концов почет и
уважение; тогда они, пожалуй, забудут тайный позор, который им довелось
пережить. Ђ он-то так радовалсЯ своей свадьбе - тому дню, когда все только
и будут что величать новобрачных и нарекут их совершеннолетними. ’еперь же
пиво в чашах жениха и невесты будет иметь тайный горький привкус - ведь
они недостойны чести, котораЯ выпадет им на долю.
’о, что он сделал, почиталось одним из самых мерзких поступков. "Ќу и
зЯтек им досталсЯ, будь он неладен, разве такому можно доверитьсЯ!" -
говорили люди, когда подобное дело выходило наружу. €бо лодку, конЯ и
невесту настоЯщий муж должен сперва купить честь по чести, а потом уж
воспользоватьсЯ правом владеть ими, разве что его ранее принудили к тому.
“лав полагал: три месЯца - наикратчайший срок, который приличествует
людЯм их сословиЯ и который должен пройти с того днЯ, когда уговор о
порЯдке распределениЯ имущества при брачной сделке будет оглашен во
”реттастейне, и до той поры, покамест он не сыграет свадьбу в
•ествикене... Ќо, может статьсЯ, теперь, когда ‘тейнфинн навЯзал себе дело
с пожаром и убийством, уже не покажетсЯ столь непристойным, если он, “лав,
поторопит со свадьбой. ‚едь тогда вместо опекунства над несовершеннолетним
‘тейнфинн получит зЯтЯ с большим достатком, от которого вправе требовать
помощи в уплате пени и во всем прочем.
’ак что, когда €нгунн вышла к “лаву и, не смеЯ взглЯнуть на него,
прошептала: "Љоли бы отец знал про нас, “лав, он бы, верно, нас убил", -
“лав, чуть улыбнувшись, взЯл ее ру