- €збавьте менЯ,  пожалуйста,  -  отвечал султан,  -  от  необходимости
рассказывать вам о  злодеЯниЯх,  про которые Я  только что услыхал.  „о чего
опасна разъЯреннаЯ женщина! Љто поверит, что тело, созданное грациЯми, может
заключать в  себе сердце,  выкованное фуриЯми?  Ќо  прежде чем завтра зайдет
солнце в  моем государстве,  оно будет избавлено от чудовища более опасного,
чем те, которых порождает пустынЯ.
     ‘ултан немедленно же  позвал великого сенешала и  приказал ему схватить
”атиму,  привести ЉерсаэлЯ в  апартаменты сералЯ и объЯвить сенату,  что его
высочество берет дело в  свои руки.  …го приказаниЯ были выполнены в  ту  же
ночь.
     Ќа другой день,  на рассвете, султан, в сопровождении сенешала и одного
эфенди{485},  направилсЯ в  покои  Њирзозы  и  велел  привести туда  ”атиму.
ЌесчастнаЯ бросилась к  ногам  Њангогула,  призналась в  своем преступлении,
рассказала все  подробности и  стала  заклинать Њирзозу  вступитьсЯ за  нее.
Њежду тем,  ввели ЉерсаэлЯ.  Ћн ожидал лишь смерти и,  тем не менее, вошел с
выражением уверенности в правоте,  которую может дать одна невинность.  ‡лые
Языки говорили,  что он был бы более удручен,  если бы то, что он должен был
по терЯть,  сколько-нибудь стоило наказаниЯ. †енщинам было любопытно узнать,
так ли это. Ћн благоговейно повергсЯ к стопам его высочества. Њангогул подал
знак встать и сказал, протЯгиваЯ ему руку:
     - ‚ы невинны,  так будьте же свободны.  ‚оздайте благодарность Ѓраме за
ваше спасение.  —тобы вознаградить вас за перенесенные страданиЯ,  жалую вам
пенсию в  две  тысЯчи цехинов из  моей  личной казны и  первое же  вакантное
командорство ордена Љрокодила.
     —ем больше милостей сыпалось на  ЉерсаэлЯ,  тем больше оснований было у
”атимы   ожидать  кары.   ‚еликий  сенешал  настаивал  на   смертной  казни,
основываЯсь на  словах закона:  "Si foemina ff.  de  vi  ‘.  calumniatrix"*.
‘ултан склонЯлсЯ к пожизненному заключению.  Њирзоза, находЯ первый приговор
слишком суровым,  а второй -  слишком снисходительным, приговорила сокровище
”атимы  к  заключению под  замок.  ”лорентийский прибор был  наложен на  нее
публично на эшафоте,  который был воздвигнут длЯ казни ЉерсаэлЯ.  Ћттуда она
была  направлена в  каторжную тьму  вместе  с  матронами,  которые так  умно
высказали свое решение по этому делу.
     ______________
     * …сли женщина... об изнасиловании... из ревности.


        ѓ‹Ђ‚Ђ „‚Ђ„–Ђ’њ „…‚џ’Ђџ

        Њ…’Ђ”€‡€ЉЂ Њ€ђ‡Ћ‡›.
                                  „“˜€

     Џока Њангогул выспрашивал сокровища ѓарии,  вдов и  ”атимы,  у  Њирзозы
было  достаточно  времени  подготовитьсЯ  к  лекции  по  философии.  Ћднажды
вечером,  когда Њанимонбанда молилась, и у нее не было ни карточной игры, ни
приема,  и фаворитка была почти уверена в посещении султана, - она взЯла две
черных юбки,  одну надела,  как обычно,  а другую на плечи,  просунув руки в
прорехи,  потом напЯлила парик сенешала и  четырехугольную шапочку капеллана
и, нарЯдившись летучей мышью, решила, что одета, как философ.
     ‚   таком  обмундировании  она  расхаживала  взад  и  вперед  по  своим
апартаментам,  подобно профессору Љоролевского колледжа,  поджидающему своих
слушателей. Ћна старалась даже придать своему лицу мрачное и сосредоточенное
выражение  погруженного  в  размышлениЯ  ученого.   Ћднако  Њирзоза  недолго
сохранЯла напускную серьезность.  ‚ошел  султан с  несколькими придворными и
отвесил  глубокий  поклон  новоЯвленному  философу;   его  серьезность  вмиг
разогнала серьезное настроение аудитории,  котораЯ в  свою очередь раскатами
смеха заставила его выйти из роли.
     - ‘ударынЯ,  -  сказал Њангогул,  -  разве вы  не  обладали и  без того
преимуществом остроумиЯ и  красоты,  -  к  чему же  вам было прибегать еще к
костюму?  ‚аши слова и  без  него имели бы  тот вес,  который вы  им  хотели
придать.
     - Њне кажетсЯ,  государь,  -  отвечала Њирзоза,  -  что вы недостаточно
уважаете этот  костюм и  что  ученик обЯзан оказывать большее почтение тому,
что составлЯет, по крайней мере, половину достоинств его учителЯ.
     - џ замечаю,  -  сказал султан,  - что вы уже овладели умонастроением и
тоном, свойственным вашему новому сану. ’еперь Я уже не сомневаюсь, что ваше
дарование вполне отвечает достоинству вашего костюма, и с нетерпением ожидаю
его проЯвлений...
     - ‚ы  сейчас  же  будете  удовлетворены,  -  отвечала  Њирзоза,  садЯсь
посередине большой софы.
     ‘ултан и придворные разместились вокруг нее, и она начала:
     - Ѓеседовали  ли  когда-нибудь  с  вашим  высочеством  о  природе  души
философы Њоноэмуги, руководившие вашим воспитанием?
     - Ћ, весьма часто, - ответил Њангогул, - но все их теории дали мне лишь
смутное представление об  этом  предмете;  и  не  будь  у  менЯ  внутреннего
чувства,  как бы подсказывающего мне, что эта субстанциЯ отлична от материи,
Я или отрицал бы ее существование,  или смешивал бы ее с телом.  Ќе возьмете
ли вы на себЯ помочь нам разобратьсЯ в этом хаосе?
     - џ  не решусь на это,  -  отвечала Њирзоза.  -  Џризнаюсь,  Я не более
сведуща в этом,  чем ваши педагоги.  …динственное различие между ними и мной
состоит  в  том,  что  Я  предполагаю существование субстанции,  отличной от
материи,  они же считают ее доказанной.  Ќо эта субстанциЯ,  если она только
существует,  должна же где-нибудь гнездитьсЯ.  Ќе наговорили ли они вам и на
этот счет всЯкого рода нелепостей?
     - Ќет,  -  ответил Њангогул,  - все они в общих чертах соглашались, что
она  обитает в  голове,  и  это  показалось мне правдоподобным.  ‚едь именно
голова думает,  соображает, размышлЯет, судит, распорЯжаетсЯ, приказывает; и
о человеке,  который не умеет мыслить, всегда говорЯт, что он безмозглый или
безголовый.
     - ’ак  вот  к  чему  свелись ваши  продолжительные занЯтиЯ и  всЯ  ваша
философиЯ,   -  подхватила  султанша,  -  вы  допускаете  известный  факт  и
подтверждаете его ходЯчими выражениЯми.  ѓосударь, что сказали бы вы о вашем
географе,  если бы  он преподнес вашему высочеству карту вашего государства,
поместив на ней восток на западе и север на юге?
     - ќто очень грубаЯ ошибка, - отвечал султан, - и ни один географ не мог
бы ее сделать.
     - ‚озможно,  что и так,  -  продолжала фаворитка, - в таком случае ваши
философы хуже  самого  неудачного географа.  €м  не  приходилось наносить на
карту целое государство,  устанавливать границы четырех стран света,  - речь
шла  лишь  о  том,  чтобы погрузитьсЯ в  самих себЯ  и  определить подлинное
местопребывание своей души.  Ђ между тем они поместили запад на востоке и юг
на  севере.  Ћни заЯвили,  что душа помещаетсЯ в  голове,  в  то времЯ как у
большинства людей она никогда там не поЯвлЯетсЯ,  и ее первичное обиталище -
ноги.
     - Ќоги! - прервал ее султан, - вот уж, право, самаЯ пустаЯ мысль, какую
мне приходилось слышать.
     - „а,  ноги,  -  продолжала Њирзоза,  - это мнение, которое кажетсЯ вам
таким  глупым,   надо  только  обосновать,  и  оно  станет  убедительным,  в
противоположность всем  тем  мнениЯм,  которые вы  принимаете за  истинные и
которые  на  проверку  оказываютсЯ  ложными.   ‚аше  высочество  только  что
согласилось  со  мной,  что  факт  существованиЯ души  основываетсЯ лишь  на
свидетельстве внутреннего чувства,  в котором вы отдаете себе отчет, и вот Я
вам   докажу,   что  все  свидетельства  чувств  приводЯт  к   необходимости
фиксировать душу именно в том месте, которое ей и предназначено.
     - Њы этого и ждем от вас, - сказал Њангогул.
     - џ  не  прошу  снисхождениЯ,  -  продолжала она,  -  и  предлагаю  вам
высказывать свои возражениЯ.
     €так,  Я вам говорила, что первичным обиталищем души ЯвлЯютсЯ ноги; что
там  она  начинает свое существование и  что  именно оттуда она  поднимаетсЯ
кверху в  тело.  ќтот факт Я хочу обосновать на опыте,  и,  быть может,  мне
удастсЯ заложить первые основы экспериментальной метафизики.
     ‚се  мы  знаем  по  опыту,  что  душа  утробного младенца долгие месЯцы
находитсЯ в состоЯнии полного оцепенениЯ.  ѓлаза раскрыты, но не видЯт, уста
не говорЯт и  уши не слышат.  „уша пытаетсЯ распространитьсЯ и  раскрытьсЯ в
ином  направлении;  она  впервые проЯвлЯетсЯ посредством других членов тела;
именно движениЯми ног дитЯ заЯвлЯет о том, что оно сформировалось. ’уловище,
голова и  руки младенца недвижно покоЯтсЯ в  материнском лоне,  но  его ноги
тЯнутсЯ,  сгибаютсЯ и заЯвлЯют о его существовании и, быть может, даже о его
потребностЯх.  …сли бы  не энергиЯ ног,  что сталось бы в  момент рождениЯ с
головой,  туловищем и  руками?  Ћни никогда не выбрались бы из своей темницы
без  помощи  ног,  -  ноги  играют тут  главную роль  и  проталкивают вперед
остальное тело.  ’аков порЯдок, установленный природой, и когда другие члены
вздумают взЯть на себЯ руководство и,  например,  голова становитсЯ на место
ног,  -  все идет навыворот,  и  с матерью и ребенком иной раз случаетсЯ бог
знает что.
     Љогда  ребенок родитсЯ,  первые движениЯ он  делает опЯть-таки  ногами.
ЏриходитсЯ их  обуздывать,  всЯкий раз встречаЯ с  их стороны сопротивление.
ѓолова -  это недвижный ком,  с  которым можно делать,  что угодно,  ноги же
испытывают ощущениЯ,  хотЯт  сбросить путы  и  словно  стремЯтсЯ к  свободе,
которую у них отнимают.
     Љогда ребенок начинает самостоЯтельно передвигатьсЯ, ноги делают тысЯчи
усилий,  они приводЯт в движение все тело, они командуют остальными членами,
и  покорные руки  упираютсЯ в  стены и  тЯнутсЯ вперед,  чтобы предотвратить
падение и облегчить работу ног.
     Људа обращены все помыслы ребенка и  что доставлЯет ему радость,  когда
он  укрепитсЯ на  ногах и  они привыкнут двигатьсЯ?  “пражнЯть ноги,  ходить
взад-вперед,  бегать,  прыгать,  скакать.  ќта  подвижность нравитсЯ  нам  и
ЯвлЯетсЯ длЯ нас доказательством ума ребенка, и, наоборот, мы предсказываем,
что из  ребенка выйдет глупец,  видЯ,  что он вЯл и  скучен.  …сли вы хотите
огорчить четырехлетнего ребенка, усадите его неподвижно на четверть часа или
держите его  взаперти между  четырех стульев,  -  его  охватит раздражение и
досада;  таким образом,  вы не только лишаете движениЯ ноги,  но и держите в
плену душу.
     „уша остаетсЯ в  ступнЯх до двух или трех лет,  она распространЯетсЯ на
голени к  четырем годам,  достигает колен и  бедер в пЯтнадцать лет.  ‚ этом
возрасте любЯт  танцы,  упражнениЯ с  оружием,  скачки  и  другие энергичные
телесные упражнениЯ.  ќто  главнаЯ страсть всех молодых людей,  которой иные
предаютсЯ с безумием.  Љак!  Ќеужели же душа не пребывает в тех местах,  где
она  почти  исключительно  проЯвлЯетсЯ  и   где  испытывает  самые  приЯтные
ощущениЯ?  Ќо если она менЯет свои обиталища в детстве и в юности,  - почему
бы ей не менЯть их и в течение всей жизни?
     Њирзоза произнесла эту тираду с  такой быстротой,  что даже запыхалась.
‘елим,  один  из  фаворитов султана,  улучил момент,  когда  она  переводила
дыхание, и сказал:
     - ‘ударынЯ,  Я  воспользуюсь  вашим  любезным  разрешением  делать  вам
возражениЯ.  ‚аша теориЯ остроумна,  и  вы ее изложили так же изЯщно,  как и
четко;  но  Я  еще не  настолько убежден,  чтобы считать ее доказанной.  Њне
кажетсЯ,  вам можно возразить,  что уже в самом раннем детстве голова отдает
приказаниЯ ногам и что жизненные силы исходЯт именно из нее, распространЯЯсь
посредством нервов  на  остальные члены,  останавливают их  или  приводЯт  в
движение по воле души, пребывающей в шишковидной железе, подобно тому как из
высокой  Џорты  исходЯт  приказы  его  высочества,  которые  заставлЯют  его
подданных действовать так или иначе.
     - Џусть так,  - отвечала Њирзоза, - но это утверждение довольно неЯсно,
и Я возражу на него, сославшись на данные опыта. ‚ детстве у нас нет никакой
уверенности в  том,  что  голова наша мыслит,  и  вы  сами,  государь,  хотЯ
обладаете весьма светлой головой и  слыли  в  самом нежном возрасте за  чудо
ума,  - разве вы помните, что думали в то времЯ? Ќо вы можете с уверенностью
сказать, что когда вы прыгали, как чертенок, приводЯ в отчаЯние гувернанток,
- ваши ноги управлЯли головой.
     - Ћтсюда  еще  ничего не  следует,  -  возразил султан.  -  ‚от  ‘елим,
например,  был живым ребенком,  таковы же и тысЯчи ребЯт. Ћни не рассуждают,
но все же они думают;  времЯ проходит,  памЯть о  вещах стираетсЯ,  и они не
помнЯт, что думали раньше.
     - Ќо чем они мыслили? - возразила Њирзоза. - ‚от в чем вопрос.
     - ѓоловой, - отвечал ‘елим.
     - ЋпЯть эта голова,  где ни  зги не  видать,  -  возразила султанша.  -
Ѓросьте вы ваш китайский фонарь,  в  котором вы предполагаете наличие света,
видимого лишь тому, кто его несет. ‚ыслушайте мои доказательства, основанные
на опыте, и признайте истинность моей гипотезы. —то душа начинает с ног свое
продвижение в теле -  Явление настолько постоЯнное, что существуют мужчины и
женщины,  у которых она никогда не поднималась выше. ѓосударь, вы тысЯчи раз
восхищались легкостью Ќини  и  прыжками ‘алиго.  Ћтветьте же  мне  искренно:
неужели вы думаете,  что у  этих созданий душа помещаетсЯ не в  ногах?  € не
замечали ли вы,  что у  ‚олюсера и ‡елиндора душа подчинЯетсЯ ногам?  ’анцор
испытывает постоЯнный соблазн смотреть на  свои  ноги.  Љакие бы  па  он  ни
выделывал,   внимательный  взор  прикован  к  ногам,  и  голова  почтительно
склонЯетсЯ перед ними, как перед вашим высочеством непобедимые паши.
     - ‚аше наблюдение верно,  -  заметил ‘елим,  - но нельзЯ делать из него
решающих выводов.
     - џ и не говорю,  -  возразила Њирзоза,  - что душа всегда помещаетсЯ в
ногах;   она   продвигаетсЯ,   путешествует,   оставлЯет  одну  часть  тела,
возвращаетсЯ в нее, чтобы снова ее покинуть, - но Я утверждаю, что остальные
члены  всегда  подчинены тому,  в  котором она  обитает.  Њестопребывание ее
бывает различным,  в зависимости от возраста, темперамента, обстоЯтельств, -
отсюда возникают и  различиЯ во вкусах,  наклонностЯх и характерах.  Ќеужели
вас не  восхищает плодотворность моего принципа?  €  не  доказываетсЯ ли его
истинность множеством феноменов, на которые он распространЯетсЯ?
     - ‘ударынЯ,  -  сказал ‘елим,  -  если вы  покажете нам  его действие в
некоторых случаЯх,  мы,  может быть,  получим те доказательства, которых еще
ожидаем от вас.
     - ‚есьма охотно,  - отвечала Њирзоза, начинавшаЯ чувствовать перевес на
своей  стороне.  -  ‚ы  будете удовлетворены,  следите только за  нитью моих
мыслей.   џ  не  претендую  на  аргументацию.   џ  говорю,   основываЯсь  на
свидетельствах чувств,  это  наша  женскаЯ  философиЯ,  и  вы  ее  понимаете
немногим хуже нас.  ‚есьма правдоподобно, - прибавила она, - что до восьми -
десЯти лет  душа  занимает ступни и  голени,  но  в  этом возрасте или  даже
немного  позже  она  покидает  эту  квартиру по  собственному побуждению или
против воли.  Џротив воли,  когда педагог применЯет известные орудиЯ,  чтобы
изгнать ее из родного краЯ и направить в мозг, где она обычно превращаетсЯ в
памЯть, и лишь в редчайших случаЯх в суждение. ’акова участь детей школьного
возраста ђавным образом, если глупаЯ гувернантка, стремЯсь воспитать молодую
особу,  пичкает знаниЯми ее голову,  пренебрегаЯ сердцем и моралью,  -  душа
быстро устремлЯетсЯ к  голове,  останавливаетсЯ на  Языке  или  помещаетсЯ в
глазах, и ее ученица становитсЯ докучной болтуньей или кокеткой. Џодобным же
образом,  сладострастнаЯ женщина  -  это  та,  у  которой душа  обретаетсЯ в
сокровище, никогда его не покидаЯ.
     †енщина легкомысленнаЯ -  та, душа которой находитсЯ то в сокровище, то
в глазах.
     „обродетельнаЯ женщина -  та,  чьЯ душа -  то в  голове,  то в сердце и
больше нигде.
     …сли   душа   сосредоточена   в   сердце,    она   созидает   характеры
чувствительные,   сострадательные,   правдивые,   великодушные.   …сли   она
безвозвратно покинет  сердце,  она  поднимаетсЯ в  голову  и  создает людей,
которых мы называем черствыми, неблагодарными, лукавыми и жестокими.
     ‚есьма обширна категориЯ людей, у которых душа посещает голову лишь как
загородную  виллу,   не  заживаЯсь  там  подолгу.  ќто  петиметры,  кокетки,
музыканты,  поэты,  романисты,  придворные и  все так называемые хорошенькие
женщины. Џослушайте, как рассуждает такое создание, и вы тотчас же узнаете в
нем бродЯчую душу, страдающую от постоЯнных перемен климата.
     - …сли это так, - заметил ‘елим, - то природа должна была создать много
бесполезного.  Ћднако наши мудрецы утверждают,  что она ничего не производит
бесцельно.
     - Ћставьте в  покое ваших мудрецов с  их высокими словами,  -  ответила
Њирзоза,  -  что касаетсЯ природы, будем смотреть на нее лишь с точки зрениЯ
опыта,  и  мы увидим,  что она поместила душу в тело человека как в обширный
дворец,  в котором она не всегда занимает лучшее помещение.  ѓолова и сердце
специально ей предназначены как центр добродетелей и местопребывание истины,
но  чаще  всего  она  останавливаетсЯ на  пути  и  предпочитает  им  чердак,
подозрительную трущобу,  жалкий постоЯлый двор, где она дремлет в постоЯнном
опьЯнении.  Ћ,  если бы  мне было дано хотЯ бы  на  одни сутки распорЯжатьсЯ
вселенной по своему усмотрению, поверьте, Я бы вам доставила весьма занЯтное
зрелище: в один миг Я отнЯла бы у всех душ те части их обиталища, которые им
не  нужны,  и  каждую личность охарактеризовало бы  то,  что выпало бы ей на
долю.  ’аким образом,  от танцовщиков остались бы ступни или самое большее -
голени,  от певцов -  горло,  от большинства женщин - сокровище, от героев и
драчунов  -  вооруженный  кулак,  от  иных  ученых  -  безмозглый  череп,  у
картежницы остались бы  лишь кисти рук,  беспрестанно перебирающие карты,  у
обжоры -  вечно жующие челюсти,  у  кокетки -  глаза,  у развратника -  лишь
орудие его страсти; невежды и лентЯи обратились бы в ничто.
     - …сли только вы оставите женщинам руки,  -  прервал ее султан,  -  они
будут преследовать тех,  кому вы  дадите лишь орудие их  страсти.  ќто будет
презабавнаЯ охота, и если бы повсюду гонЯлись за этими птицами так же, как в
Љонго, - их порода скоро бы прекратилась.
     - Ќо чем вы представили бы женщин нежных и  чувствительных,  любовников
постоЯнных и верных? - спросил ‘елим фаворитку.
     - ‘ердцем,  -  отвечала Њирзоза,  -  и Я знаю,  -  добавила она,  нежно
взглЯнув на Њангогула, - с чьим сердцем стремилось бы соединитьсЯ мое.
     ‘ултан не  устоЯл против этой речи;  он вскочил с  кресла и  бросилсЯ к
фаворитке;  придворные исчезли,  и  кафедра новоЯвленного философа сделалась
ареной их наслаждений; он доказал ей неоднократно, что был не менее очарован
ее  чувствами,  чем  ее  речью,  -  и  философское  обмундирование пришло  в
беспорЯдок.  Њирзоза вернула своим горничным черные юбки, отослала господину
сенешалу его огромный парик и господину аббату - его четырехугольную шапочку
вместе с запиской, где обещала включить его в число кандидатов при ближайших
назначениЯх.  —его только бы он не достиг,  если бы был остроумцем.  Њесто в
Ђкадемии было наименьшей наградой,  на  какую он  мог  рассчитывать,  но,  к
несчастью, он знал всего каких-нибудь двести - триста слов, и ему никогда не
удалось сочинить даже пары ритурнелей.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ€„–Ђ’Ђџ

        ЏђЋ„Ћ‹†…Ќ€… Џђ…„›„“™…‰ Ѓ…‘…„›

     €з  всех  присутствующих на  лекции Њирзозы по  философии один Њангогул
прослушал ее  до конца,  ни разу не прервав.  ќто обстоЯтельство удивило ее,
так как он любил противоречить.
     - Ќеужели султан принимает мою теорию целиком? - спрашивала она себЯ. -
Ќет,  это маловероЯтно.  €ли,  может быть, он нашел ее слишком слабой, чтобы
опровергать? ‚озможно. Љонечно, мои мысли не принадлежат к самым истинным из
всех,  что  были  высказаны до  сих  пор,  но,  с  другой  стороны,  они  не
принадлежат и к самым ложным, и Я полагаю, что иной раз выдумывают кое-что и
похуже моего.
     —тобы разрешить это сомнение, фаворитка решила расспросить Њангогула.
     - ‘кажите,  государь,  -  обратилась она к нему,  - как находите вы мою
теорию?
     - Ћна удивительна,  -  отвечал султан,  -  и  Я  нахожу в ней лишь один
недостаток.
     - Љакой же именно? - спросила фаворитка.
     - „ело в том,  -  сказал Њангогул,  -  что она ложна до основаниЯ. …сли
следовать вашим рассуждениЯм,  придетсЯ допустить у всех людей наличие души,
а между тем, о услада моего сердца, нет никакого смысла в таком допущении. “
менЯ есть душа. ‚от это животное почти все времЯ ведет себЯ так, как если бы
у него не было души;  может быть, у него и нет ее, хотЯ иногда оно действует
так,  как если бы она у него была.  Ќо у него такой же нос,  как и у менЯ; Я
чувствую,  что имею душу и мыслю;  итак, у этого животного тоже есть душа, и
оно также мыслит.
     “же тысЯчу лет строЯт подобные рассуждениЯ,  им  нет числа,  и  все они
бессмысленны.
     - ‘ознаюсь,  -  заметила фаворитка,  -  длЯ нас не всегда очевидно, что
другие мыслЯт.
     - Џрибавьте,  -  подхватил Њангогул,  -  что в сотне случаев совершенно
очевидно, что они не мыслЯт.
     - Ќе  было бы,  как мне кажетсЯ,  слишком поспешно делать отсюда вывод,
что они никогда не мыслили и не будут мыслить,  -  возразила Њирзоза. - ‚едь
из  того,  что  человек иногда бывает животным,  не  значит,  что он  вообще
животное, и ваше высочество...
     ЃоЯсь оскорбить султана, Њирзоза оборвала речь.
     - Џродолжайте,  сударынЯ, - сказал Њангогул, - Я вас понимаю. Ќе правда
ли, вы хотели сказать, что и мое высочество бывает животным? џ отвечу вам на
это,  что действительно мне иной раз случалось быть животным и  что Я прощал
тех,  которые менЯ считали таковым,  - ведь вы же знаете, что иные держались
такого мнениЯ, хотЯ и не дерзали мне его высказать.
     - Ђх,  государь, - воскликнула фаворитка, - если бы люди стали отрицать
душу у величайшего в мире монарха, то за кем же они признали бы ее!
     - „овольно комплиментов,  - сказал Њангогул. - Ќа несколько мгновений Я
сложил корону и скипетр.  џ перестал быть султаном, чтобы стать философом, и
Я  могу выслушивать и говорить правду.  џ,  кажетсЯ,  достаточно доказал вам
первое,  и вы мне намекнули со свойственной вам непринужденностью, отнюдь не
обижаЯ менЯ,  что Я бывал иногда скотом. ’ак дайте же мне выполнить до конца
обЯзанности, вытекающие из моей новой роли.
     - џ далек от того, чтобы допускать вместе с вами, - продолжал он, - что
все,  имеющие подобно мне ноги,  руки, глаза и уши, обладают, подобно мне, и
душой.  €  Я  заЯвлЯю вам,  что никогда не отступлюсь от убеждениЯ,  что три
четверти мужчин и все женщины не более как автоматы.
     - ‚  ваших словах,  -  ответила фаворитка,  -  Я не вижу ни истины,  ни
вежливости.
     - Ћ,  -  воскликнул султан,  - сударынЯ сердитсЯ! Ќа какого же черта вы
вздумали философствовать,  если вы  не хотите,  чтобы Я  говорил вам правду!
Ќеужели же вы будете искать вежливость в  школах?  ‚едь Я вам развЯзал руки,
так предоставьте же и мне свободу выражений.  €так, Я вам сказал, что вы все
животные.
     - „а, государь, - отвечала Њирзоза, - и вам оставалось это доказать.
     - Ќет ничего легче, - отвечал султан.
     €  он  стал  говорить всЯкие  скверные вещи,  которые  уже  тысЯчи  раз
твердили и повторЯли без всЯкого остроумиЯ и изЯщества про пол, обладающий в
высокой степени этими качествами.  Ќикогда терпение Њирзозы не  подвергалось
большему испытанию,  и  на вас напала бы самаЯ злаЯ скука,  если бы Я привел
вам все рассуждениЯ Њангогула. ќтот государь, не лишенный здравого смысла, в
тот день проЯвил невообразимую глупость. ‚от вам образчик ее.
     - Ќе подлежит сомнению,  - говорил он, - что женщина только животное, и
Я  держу пари,  что  если направлю кольцо Љукуфы на  мою кобылу,  она станет
говорить, как женщина.
     - ‚от,  без сомнениЯ,  -  заметила Њирзоза,  -  самый сильный аргумент,
какой когда-либо направлЯли или будут направлЯть против нас.
     € она стала хохотать,  как безумнаЯ. Њангогул, раздраженный тем, что ее
смеху  не  было  конца,  поспешно  вышел,  решив  проделать  странный  опыт,
пришедший ему в голову.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ€„–Ђ’њ Џ…ђ‚Ђџ

        ’ђ€ЌЂ„–Ђ’Ђџ ЏђЋЃЂ ЉЋ‹њ–Ђ.
                             ЊЂ‹…ЌњЉЂџ ЉЋЃ›‹Ђ

     џ  не  слишком опытный портретист.  џ  пощадил читателЯ и  не  дал  ему
портрета любимой жены султана,  но Я не могу избавить его от портрета кобылы
султана.  Ћна была среднего роста,  хороших статей,  ее можно было упрекнуть
лишь  в  том,  что  она  слишком  низко  опускала  голову.  Њасти  она  была
золотистой,  глаза голубые,  копыта маленькие,  ноги сухие, крепкий постав и
круп  легкий.  …е  долго  обучали  танцевать,  и  она  делала  поклоны,  как
председатель  собраниЯ.  ‚  общем,  это  было  довольно  красивое  животное,
главное, кроткое, хорошо шло под верхом, но вы должны были быть великолепным
наездником,  чтобы она не  выбросила вас из  седла.  ђаньше она принадлежала
сенатору Ђррону,  но  однажды  вечером  маленькаЯ капризница закусила удила,
швырнула на  землю господина референта вверх тормашками и  помчалась во весь
опор в конюшни султана,  уносЯ на себе седло,  узду, сбрую, дорогой чапрак и
попону -  весьма ценные;  они ей  так шли,  что их  не  сочли нужным вернуть
хозЯину.
     Њангогул проследовал в  свои конюшни в  сопровождении верного секретарЯ
‡игзага.
     - ‘лушайте внимательно, - сказал он ему, - и записывайте...
     €  он  направил  кольцо  на  кобылу,  котораЯ  принЯлась  подпрыгивать,
скакать, брыкатьсЯ и выделывать вольты с тихим ржанием.
     - Ћ чем вы думаете? - сказал султан секретарю. - Џишите же...
     - Ћ  султан,   -  отвечал  ‡игзаг,  -  Я  жду,  когда  ваше  высочество
заговорит...
     - Ќа  этот раз  вам будет диктовать моЯ кобыла,  -  заЯвил Њангогул.  -
Џишите.
     ‡игзаг,  которому это приказание показалось унизительным,  взЯл на себЯ
смелость заметить, что всегда почтет за честь быть секретарем султана, но не
его кобылы...
     - Џишите, - говорю Я вам, - повторил султан.
     - ѓосударь,  -  возразил ‡игзаг, - Я не могу, мне неизвестна орфографиЯ
этих слов...
     - € все-таки пишите, - настаивал султан.
     - џ в отчаЯнии,  что не могу повиноватьсЯ вашему величеству,  -  сказал
‡игзаг, - но...
     - Ќо вы болван,  -  прервал его Њангогул,  разъЯренный таким неуместным
отказом.  -  “бирайтесь из  моего дворца и  больше не  показывайтесь мне  на
глаза.
     Ќесчастный ‡игзаг удалилсЯ,  познав на  опыте,  что  честный человек не
должен входить в  дома большинства великих мира сего или же должен оставлЯть
за дверьми свои убеждениЯ.  Џозвали другого секретарЯ.  ќто был провансалец,
открытый,  честный,  главное,  бескорыстный. Ћн помчалсЯ туда, куда, как ему
казалось,  звали его судьба и долг,  отвесил султану глубокий поклон, другой
еще  более глубокий -  его  кобыле и  записал все,  что  лошади было  угодно
продиктовать.
     ‚сех,  кто пожелает ознакомитьсЯ с ее речью, Я считаю долгом отослать в
архивы  Љонго.  ѓосударь велел  немедленно же  раздать копии  ее  речи  всем
переводчикам и профессорам иностранных Языков как древних, так и новых. Ћдин
из  них  заЯвил,  что это -  монолог из  какой-то  древнегреческой трагедии,
показавшийсЯ ему весьма трогательным,  другой, ломаЯ голову, открыл, что это
важный  фрагмент  египетской теологии,  третий  утверждал,  что  это  начало
погребальной речи в  честь ѓаннибала на Языке карфагенЯн;  четвертый уверЯл,
что  произведение  написано  по-китайски  и  что  это  весьма  благочестиваЯ
молитва, обращеннаЯ к Љонфуцию.
     ‚  то времЯ как мужи науки надоедали султану своими учеными гипотезами,
он вспомнил про путешествиЯ ѓулливера и решил,  что этот англичанин, столько
времени  проживший на  острове,  где  у  лошадей свое  государство,  законы,
короли,  боги,  жрецы,  религиЯ, храмы и алтари, и, вероЯтно, в совершенстве
изучивший их нравы и обычаи,  должен великолепно знать и их Язык.  € в самом
деле,  ѓулливер свободно прочел и  истолковал слова кобылы,  несмотрЯ на то,
что запись пестрела орфографическими ошибками.  € это - единственный хороший
перевод,  существующий в Љонго. Њангогул узнал, к своему удовлетворению, и к
вЯщей  чести  своей  теории,  что  это  хроника любви старого паши  с  тремЯ
бунчуками  и  маленькой  кобылы,  которую  до  него  покрывало  неисчислимое
множество ослов,  этот странный анекдот ЯвлЯетсЯ,  однако,  истинным фактом,
известным султану и  решительно всем при  дворе в  Ѓанзе и  в  остальном его
государстве.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ€„–Ђ’њ ‚’ЋђЂџ,

        Ѓ›’њ ЊЋ†…’, Ќ…‹“—˜Ђџ € ЌЂ€Њ…Ќ…… —€’Ђ…ЊЂџ ‚ ќ’Ћ‰ ЉЌ€ѓ….
              ‘ЋЌ ЊЂЌѓЋѓ“‹Ђ, €‹€ Џ“’…˜…‘’‚€… ‚ ‘’ђЂЌ“ ѓ€ЏЋ’…‡

     - Ђх, - сказал Њангогул, зеваЯ и протираЯ глаза, - у менЯ болит голова.
Џусть никогда не говорЯт со мной о философии,  эти разговоры вредны. ‚чера Я
лег в кровать,  с головой,  набитой идеЯми, и, вместо того, чтобы спать, как
подобает султану,  мой мозг потрудилсЯ за  одну ночь больше,  чем мозги моих
министров за целый год.  ‚ы смеетесь, но чтобы вам доказать, что Я ничуть не
преувеличиваю,  и  отомстить  за  скверную  ночь,  которой  Я  обЯзан  вашим
рассуждениЯм, Я заставлю вас выслушать мой сон от начала, до конца.
     џ  начинал забыватьсЯ,  и  мое  воображение вступало уже в  свои права,
когда Я  увидал,  что рЯдом со мной прыгает какой-то странный зверь.  “ него
была голова орла, лапы грифа, туловище лошади и хвост льва.
     џ  схватил его,  несмотрЯ на  прыжки,  и,  уцепившись за  гриву,  легко
прыгнул к  нему на спину.  ’отчас же он развернул длинные крыльЯ,  росшие из
боков, и Я почувствовал, что несусь по воздуху с ужасающей быстротой.
     Њы  долго  летели,  наконец  Я  заметил в  мутном  пространстве здание,
парившее в воздухе,  словно по волшебству. Ћно было велико. Ќе могу сказать,
чтобы его портил слишком большой фундамент,  ибо оно ни на чем не покоилось.
Љолонны   меньше   полуфута   диаметром  поднимались  в   необозримую  даль,
поддерживаЯ своды,  которые можно было  различить лишь  благодарЯ просветам,
симметрично на них рас положенным.
     ѓиппогриф остановилсЯ у входа в это здание.  ‘перва Я колебалсЯ,  сойти
ли мне с моего скакуна, ибо мне казалось менее опасным летать на гиппогрифе,
чем  разгуливать под  этим портиком.  Ћднако,  увидав,  что  здание населЯет
множество  людей  и  что  все  лица  удивительно  спокойны,   Я  спрыгнул  с
гиппогрифа, замешалсЯ в толпу - стал разглЯдывать составлЯвших ее людей.
     ќто  были старики,  или  безобразно раздутые,  или  тощие,  без всЯкого
дородства и бессильные, - почти все они отличались каким-нибудь уродством. “
одного была  слишком маленькаЯ голова,  у  другого слишком короткие руки.  “
этого  было  уродливое туловище,  у  того  не  хватало  ног.  “  большинства
недоставало ступней,  и  они ходили на костылЯх.  Ћт малейшего дуновениЯ они
падали и лежали на полу до тех пор, пока у кого-нибудь из вновь прибывших не
ЯвлЯлось желаниЯ их  поднЯть.  ЌесмотрЯ на все эти недостатки,  они могли на
первый взглЯд понравитьсЯ. ‚ их лицах было что-то значительное и смелое. Ћни
были почти обнажены,  всю  их  одежду составлЯл лоскуток,  не  закрывавший и
сотой части тела.
     џ  продолжал протискиватьсЯ в  толпе и подошел к подножию трибуны,  над
которой была натЯнута,  как полог, огромнаЯ паутина. ‚прочем, смелость этого
сооружениЯ гармонировала со  смелостью всего  зданиЯ.  Њне  показалось,  что
трибуна словно балансирует на острие иглы.  џ  непрестанно трепетал за жизнь
человека,  находившегосЯ на ней.  ќто был старец с длинной бородой, такой же
сухощавый,  как его ученики,  и  еще более обнаженный.  ‚  руках у него была
соломинка,  он окунал ее в сосуд, полный какой-то прозрачной жидкости, затем
подносил к  губам  и  выдувал пузыри,  посылаЯ их  в  обступившую его  толпу
зрителей, которые старались подбросить пузыри к самым облакам.
     - ѓде  Я?  -  спрашивал  Я  себЯ,  смущенный этим  ребЯчеством.  -  Љак
истолковать  поведение  человека,  выдувающего пузыри,  и  всей  этой  толпы
дрЯхлых детей, пускающих их в небо? Љто разъЯснит мне загадку?
     ЊенЯ поразили также лоскутки материи,  и Я заметил, что чем крупнее они
были,  тем меньше интересовались пузырЯми их  носители.  ‘делав это странное
наблюдение,  Я  решил заговорить с  тем из  стариков,  который покажетсЯ мне
наименее раздетым.
     џ  заметил,  что у  одного из них плечи наполовину прикрыты лохмотьЯми,
так искусно подогнанными друг к другу, что швы были незаметны. Ћн расхаживал
в толпе,  почти не обращаЯ вниманиЯ на то,  что творилось вокруг. Ћбнаружив,
что у него приветливый вид,  улыбка на губах,  благороднаЯ походка и кроткий
взглЯд, Я направилсЯ прЯмо к нему.
     - Љто вы? ѓде Я? € что это за люди? - спросил Я его без церемоний.
     - џ Џлатон,  -  отвечал он. - ‚ы находитесь в стране гипотез, и все эти
люди - творцы различных систем.
     - Ќо  в  силу какой случайности находитсЯ здесь божественный Џлатон?  -
спросил Я. - € чем он здесь занЯт среди этих безумцев?
     - ‚ербовкой,  - отвечал он. - Џоодаль от этого портика у менЯ небольшое
свЯтилище, куда Я и отвожу тех, кто отказываетсЯ от своих систем.
     - € что же вы заставлЯете их делать?
     - Џознавать человека, жить, осуществлЯть добродетели и приносить жертвы
грациЯм.
     - ќто прекрасное занЯтие,  но что означают лоскутки материи,  благодарЯ
которым вы скорее смахиваете на нищих, чем на философов?
     - ‡ачем вы менЯ об этом спрашиваете?  -  сказал он,  вздыхаЯ.  -  ‡ачем
вызываете вы  во  мне давние воспоминаниЯ?  ќтот храм никогда не  был храмом
философии. “вы! Љак изменились эти места! Љафедра ‘ократа стоЯла вот здесь.
     - Љак!  -  прервал Я его.  - “ ‘ократа тоже была соломинка и он выдувал
пузыри?
     - Ќет!  Ќет!  -  ответил Џлатон.  - Ќе таким путем заслужил он от богов
название  самого  мудрого  из  людей.  ‚сю  свою  жизнь  он  занималсЯ  лишь
обработкой умов  и  воспитанием сердец.  ќтот  секрет погиб с  его  смертью.
‘ократ умер,  и с ним миновала прекраснаЯ пора философии.  ќта клочки ткани,
которыми благоговейно украшают себЯ творцы систем, - не что иное, как клочки
его  одежды.  …два  закрыл он  глаза,  как  люди,  претендовавшие на  звание
философа, набросились на его платье и разорвали его на клочки.
     - Џонимаю, - заметил Я. - € эти клочки послужили этикетками им, а также
их многочисленному потомству...
     - Љто соберет эти лоскутки,  -  продолжал Џлатон,  -  и восстановит нам
платье ‘ократа?
     ‚ыслушиваЯ это  патетическое восклицание,  Я  заметил  вдалеке ребенка,
направлЯвшегосЯ  к  нам  медленными,  но  уверенными  шагами.  “  него  была
маленькаЯ головка, миниатюрное тело, слабые руки и короткие ноги, но все его
члены увеличивались в объеме и удлинЯлись,  по мере того как он продвигалсЯ.
‚ процессе этого быстрого роста он представлЯлсЯ мне в различных образах:  Я
видел,  как он  направлЯл на небо длинный телескоп,  устанавливал при помощи
маЯтника   быстроту  падениЯ   тел{501},   определЯл  посредством  трубочки,
наполненной ртутью,  вес воздуха{501} и  с  призмой в руках разлагал зетовой
луч{501}.  Љ  этому  времени  он  стал  колоссом,  головой он  поднималсЯ до
облаков,  ноги  его  исчезали  в  бездне,  а  протертые руки  касались обоих
полюсов. Џравой рукой он потрЯсал факелом, свет которого разливалсЯ по небу,
озарЯл до дна море и проникал в недра земли.
     - —то это за гигант направлЯетсЯ к нам? - спросил Я Џлатона.
     - “знайте же, это Ћпыт, - отвечал он.
     Ќе успел он сказать это,  как Ћпыт приблизилсЯ к нам, и колонки портика
гипотез закачались,  своды его покоробились, и плиты пола раздвинулись у нас
под ногами.
     - Ѓежим, - сказал мне Џлатон. - Ѓежим! ќто здание не простоит и минуты.
     ‘ этими словами он пустилсЯ бежать, Я последовал за ним Љолосс подошел,
ударил по портику, тот рухнул с ужасным грохотом, и Я проснулсЯ.
     - Ћ государь,  - воскликнула Њирзоза, - да вы мастер видеть сны. џ была
бы рада,  если бы вы хорошо провели ночь, но теперь, когда Я познакомилась с
вашим сном, мне было бы досадно, если бы вы его не видели.
     - ‘ударынЯ,  -  сказал Њангогул, - Я припоминаю лучше проведенные ночи,
чем та,  в которую мне приснилсЯ так понравившийсЯ вам сон.  …сли бы от менЯ
зависело, куда держать путь, то, по всей вероЯтности, не надеЯсь найти вас в
стране гипотез,  Я  направил бы стопы в  другие места.  “  менЯ не болела бы
сейчас голова или по крайней мере было бы из-за чего ей болеть.
     - ѓосударь,  -  ответила Њирзоза,  - будем надеЯтьсЯ, что это пустЯки и
что две-три пробы кольца избавЯт вас от боли.
     - Џосмотрим, - сказал Њангогул.
     ђазговор между султаном и Њирзозой продолжалсЯ еще несколько минут,  он
покинул ее лишь в  одиннадцать часов и  направилсЯ навстречу приключению,  с
которым мы познакомимсЯ в следующей главе.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ€„–Ђ’њ ’ђ…’њџ

        —…’›ђЌЂ„–Ђ’Ђџ ЏђЋЃЂ ЉЋ‹њ–Ђ.
                            Ќ…ЊЋ… ‘ЋЉђЋ‚€™…

     €з всех дам,  блиставших при дворе султана, ни одна не могла сравнитьсЯ
в  прелести  и  остроумии  с  молодой  ќгле,  женой  великого  кравчего  его
высочества.  Ћна бывала на всех приемах у Њангогула, который любил изЯщество
ее  беседы;  казалось,  ни одно увеселение или развлечение не могло обойтись
без  ќгле  -  она  бывала на  вечерах у  всех  придворных.  ќгле  можно было
встретить повсюду -  на балах,  спектаклЯх,  интимных ужинах, охотах, играх.
‚езде она была желанной гостьей.  Љазалось,  что из-за любви к удовольствиЯм
она иной раз раздроблЯлась на части,  чтобы угодить всем,  желавшим залучить
ее  к  себе.  Џоэтому нет надобности говорить,  что не  было женщины,  такой
желанной длЯ всех и вместе с тем такой популЯрной, как ќгле.
     …е  постоЯнно преследовала целаЯ толпа воздыхателей,  и  было известно,
что она далеко не со всеми была сурова.  Ѓыла ли то с  ее стороны оплошность
или  обходительность,  -  но  простую вежливость нередко принимали как знаки
вниманиЯ,  и  стремившиесЯ ей  понравитьсЯ мужчины читали иногда нежность во
взглЯдах,  никогда не выражавших ничего,  кроме приветливости.  Ќе будучи ни
Язвительной,  ни злоречивой,  она открывала уста лишь затем,  чтобы говорить
лестные вещи,  и вкладывала в свои слова столько души и живости,  что в иных
случаЯх  ее  похвалы  наводили на  мысль,  будто  она  уже  оказала  кому-то
предпочтение и хочет себЯ обелить,  другими словами,  что свет,  украшение и
радость которого она составлЯла, недостоин ее.
     Њожно подумать,  что  женщина,  которую можно было бы  упрекнуть лишь в
избытке доброты,  не должна иметь врагов.  Ђ  между тем у нее были враги,  и
жестокие.   •анжи  Ѓанзы  находили,  что  у  нее  слишком  развЯзный  вид  и
непристойнаЯ манера  держатьсЯ;  усматриваЯ в  ее  поведении только  бешеную
жажду светских удовольствий,  они решили,  на основании всего этого,  что ее
нравственность сомнительна, и милосердно намекали об этом каждому, кто хотел
их слушать.
     Џридворные  дамы  были  не  более  снисходительны  к  ней.   Ћни  стали
подозревать  у  ќгле  свЯзи,  приписывали ей  любовников,  сделали  ее  даже
героиней кое-каких крупных похождений,  заставили ее играть некоторую роль в
других; были известны подробности, называли свидетелей.
     - Ќу да,  - шептали на ухо, - ее застали во времЯ свиданиЯ с Њельраимом
в одной из рощиц большого парка. ќгле не лишена ума, - добавлЯли при этом, -
а  у  Њельраима его слишком много,  чтобы он забавлЯлсЯ разговорами в десЯть
часов вечера в рощице...
     - ‚ы ошибаетесь,  - возражал петиметр, - Я сто раз прогуливалсЯ с ней в
сумерки и получил большое удовольствие.  Ќо, между прочим, знаете ли вы, что
‡улемар постоЯнно присутствует при ее туалете?
     - Љонечно,  нам это известно,  а  также что она принимает за  туалетом,
только когда ее муж на дежурстве у султана...
     - ЃеднЯга ‘елеби,  -  подхватывала другаЯ.  -  …го  жена афиширует свои
свЯзи,  надеваЯ  эгретку  и  серьги,  которые  получила в  подарок  от  паши
€змаила...
     - Џравда ли это, сударынЯ?..
     - €стиннаЯ правда, она сама мне об этом говорила, но, ради Ѓрамы, пусть
это останетсЯ между нами. ќгле моЯ подруга, и Я буду очень огорчена...
     - “вы!  -  скорбно восклицала третьЯ. - Ѓедное маленькое создание губит
себЯ своей безрассудной веселостью.  Љонечно,  ее жалко.  Ќо двадцать интриг
сразу - это уж, мне кажетсЯ, слишком.
     Џетиметры также не  щадили ее.  Ћдин рассказывал про  охоту,  когда они
вместе заблудились.  „ругой красноречиво умалчивал, из уважениЯ к ее полу, о
последствиЯх весьма оживленного разговора,  который они  вели под масками на
балу, где он ее подцепил. ’ретий рассыпалсЯ в похвалах ее уму и прелестЯм, и
в  заключение показывал ее  портрет,  полученный,  по  его словам,  от нее в
минуту благосклонности.
     - ќтот портрет,  -  говорил четвертый,  - более похож, чем тот, что она
подарила †онеки.
     ќти разговоры дошли до  ее  супруга.  Ћн любил жену,  но целомудренно и
так,  что  никто  об  этом  не  подозревал.  Ћн  отказывалсЯ  верить  первым
донесениЯм,  но обвинениЯ сыпались со всех сторон,  и  он решил,  что друзьЯ
проницательней его.  Ћн  с  самого начала предоставил ќгле  полную свободу и
теперь стал подозревать,  что  она  злоупотребила ею.  ђевность овладела его
душой. Ћн начал всЯчески утеснЯть жену. ќгле тем более раздражала перемена в
его  обращении,  что  она  чувствовала себЯ невиновной.  ЏрироднаЯ живость и
советы  добрых  подруг  толкнули ее  на  необдуманные шаги,  которые создали
полную иллюзию ее  виновности и  чуть было не ст