бы отдавать и тратить...  Њистер  Ѓрамли
стал раздумывать о том, какие чувства  леди  •арман  теперь  испытывает  к
своему покойному мужу. Њожет быть, она в  искреннем  горе.  ‚ероЯтно,  она
измучилась и устала  за  времЯ  его  болезни,  и  надо  написать  хорошее,
ласковое письмо, спокойное, без тени радости - и  все  же  будет  жестоко,
если хоть каплЯ его облегчениЯ не просочитсЯ наружу. „о тех пор,  если  не
считать нескольких страстных порывов, вроде того, который ускорил  событиЯ
в ‘анта-Њаргерита, письма его были формальными, касались духовных вопросов
и филантропии, так как он помнил, что ни одно письмо не  гарантировано  от
подозрительного любопытства сэра Ђйзека. ЋстатьсЯ по-прежнему официальным,
написать "ѓлубокоуважаемаЯ леди •арман" или же  обратитьсЯ  к  ней  как-то
иначе, теплее? —ерез полчаса он сидел в библиотеке, и на полу  у  его  ног
валЯлись клочки бумаги, корзина была почти полна, а он все еще ломал  себе
голову, как начать.
   Ќаконец он написал: "ЊоЯ дорогаЯ леди", - и продолжал:  "Ќе  знаю,  как
начать это письмо - быть может, ‚ам не менее трудно будет его прочесть..."
   Ђ на рассвете он проснулсЯ, как это  часто  с  ним  бывало,  охваченный
внезапными сомнениЯми. ’акое ли письмо, спросил он себЯ, влюбленный должен
написать своей любимой после столь долгожданного избавлениЯ, теперь, когда
перед ней открылсЯ путь в жизнь, когда пришел конец ее постыдному  рабству
и его унижениЯм? Ћн стал вспоминать холодные и высокопарные  фразы  своего
вымученного письма. Ћх уж этот аристократизм! ‚сю  жизнь  он  был  жертвой
аристократизма, потом освободилсЯ было от него, а теперь вот снова впал  в
такой тон. Ќеужели он никогда не будет простым, горЯчим и искренним?  ‚едь
он рад, и она, конечно, тоже рада, что сэр  Ђйзек,  их  враг  и  тюремщик,
умер; они должны радоватьсЯ вместе. ‚ конце концов он почувствовал, что не
может больше лежать, терзаЯсь угрызениЯми совести, накинул теплый халат  и
сел писать. Ћн писал карандашом. ‚ечное перо, как обычно, лежало на ночном
столике, но ему казалось, что карандаш больше  подходил  к  случаю,  и  он
написал проникновенное, пылкое любовное письмо, к концу  которого  у  него
началсЯ страстный приступ чиханиЯ. ‚ письменном столе в спальне не нашлось
конверта, поэтому он положил свиток со своими излиЯниЯми  под  пресс-папье
и, успокоившись, снова лег. Ќаутро он  с  волнением  перечитал  письмо  и,
одолеваемый какими-то смутными неприЯтными предчувствиЯми,  отправил  его,
после чего эти предчувствиЯ еще больше усилились. ‡автракаЯ  в  клубе,  он
уже обдумывал третье письмо, спокойное, нежное и ласковое,  дабы  сгладить
впечатление от двух предыдущих посланий.  Џисьмо  это  он  написал  позже,
перед вечером.
   „ни тЯнулись бесконечно долго, пока наконец не пришел ответ  на  первое
его письмо, - за это времЯ он послал ей еще два новых варианта. Ћтвет  был
очень короткий, написанный характерным длЯ нее крупным, твердым, девически
четким почерком:
   "‚аше письмо очень менЯ обрадовало. џ живу  здесь  так  странно,  такой
тихой жизнью. Ќочи  необычайно  красивы,  луна  огромнаЯ,  а  листочки  на
деревьЯх совсем черные и не шелохнутсЯ. Њы возвращаемсЯ в Ђнглию, хоронить
будем из нашего дома в Џутни".
   € больше ни слова, но мистер Ѓрамли сразу живо  и  Ясно  представил  ее
себе. Ћн увидел, как ее темный силуэт мелькает в лунном свете, и душу  его
переполнила любовь. Ћн не мог усидеть на месте, встал и  начал  ходить  по
комнате; при этом он  несколько  раз  тихонько  прошептал  ее  имЯ;  потом
вздохнул и наконец, подойдЯ к письменному столу, написал ей шестое  письмо
- и это письмо было прекрасно. Ћн писал, что любит ее, что  полюбил  ее  с
первого взглЯда, он старалсЯ выразить всю ту нежность, котораЯ захлестнула
его, когда он представил себе ее там, в €талии. Љогда-то, написал он,  ему
хотелось первым отвезти ее в €талию. Ќо, быть может, они  еще  побывают  в
€талии вместе.


   ‹ишь  постепенно,  почти  неощутимо  в  душу   мистера   Ѓрамли   стали
закрадыватьсЯ сомнениЯ. Ћн не сразу  заметил,  что  ни  одно  из  коротких
писем, которые он получил  от  нее,  не  было  ответом  на  его  страстные
излиЯниЯ, написанные ночью карандашом. …е сдержанность казалось  ему  лишь
естественным проЯвлением женской скромности - она всегда была сдержанной.
   Ћна попросила его не приходить сразу же после ее возвращениЯ в  Ђнглию;
как она  написала,  ей  нужно  "сначала  освоитьсЯ",  и  его  деликатность
подсказывала  ему  то  же  самое.  ‘эр  Ђйзек  еще  не  похоронен,  и  его
набальзамированное тело по какой-то неосознанной внутренней  щепетильности
было длЯ мистера Ѓрамли еще большим препЯтствием, чем сам этот человек при
жизни, а мистер Ѓрамли хотел, чтобы этого препЯтствиЯ не стало. Џускай все
будет кончено. € тогда они встретЯтсЯ по-настоЯщему.
   ’ем временем в душе его шла любопытнаЯ борьба. Ћн днем и ночью гнал  от
себЯ мысль, что леди •арман теперь очень  богатаЯ  женщина.  €  все  же  в
глубине сознаниЯ - он и не подозревал,  что  в  его  сознании  есть  такие
постыдные глубины,  -  шевелились  самые  низменные  и  презренные  мысли,
которые заставлЯли его внутренне  краснеть;  например,  у  него  возникали
планы  роскошного  путешествиЯ  за  границу:  ему  мерещились  почтительно
кланЯющиесЯ швейцары в отелЯх, Яхта на  ‘редиземном  море,  автомобили,  а
потом настоЯщий дворец в ‹ондоне, ложи в опере, покровительство артистам -
и самое ужасное! - титул баронета...
   —истаЯ душа мистера Ѓрамли терзалась и старалась отбросить эти  грЯзные
мечты о великолепии. Ћн пришел в неописуемый ужас,  когда  обнаружил,  что
способен на такое. Ћн был похож на заболевшего чумой, который видит у себЯ
первый  симптом  болезни.  ‚се  лучшее  в  нем  боролось,  сопротивлЯлось.
Љонечно, он ни единым словом не обмолвитсЯ, никогда даже  не  предположит,
не намекнет... Џри жизни сэра Ђйзека он ни разу не думал об  этой  стороне
дела. ‚ этом он мог поклЯстьсЯ, положа руку на сердце. Ќо однажды  в  Џэлл
Њэлл он поймал себЯ на такой грубой, ничтожной мысли, что даже вскрикнул и
ускорил шаги... ’оже еще доброжелательный отчим выискалсЯ!
   Ђ потом среди этих огорчений у него родилась  надежда.  Ѓыть  может,  в
конце концов все как-то устроитсЯ... Ѓыть может, она вовсе не  богата,  не
так уж богата... €ли же свЯзана каким-нибудь условием...
   Ћн понЯл, что в этом единственнаЯ его надежда на спасение. €наче - горе
ему! - с ним может произойти нечто ужасное, он слишком Ясно  понимал,  как
это будет ужасно.
   ‚от если бы ее лишили наследства, если бы он мог увезти ее,  освободить
от всего  этого  богатства,  которое  уже  теперь  породило  в  нем  такие
омерзительные мысли!
   Ќо как же тогда общежитиЯ?..
   Ћн оказалсЯ перед неразрешимой проблемой.
   Џросто ужасно,  до  какой  степени  эти  мысли  заставлЯли  его  забыть
главное, - что разлуке пришел конец,  непреодолимых  преград  больше  нет,
впереди широкаЯ и светлаЯ дорога к честной любви.
   Ќаступил наконец день похорон, и  мистер  Ѓрамли,  уехавший  к  сыну  в
Њаргейт, старалсЯ не думать об этом. Ћн бежал от последних  проводов  сэра
Ђйзека. Ќекролог Ѓленкера в газете "‘тараЯ ЂнглиЯ" был шедевром тактичного
восхвалениЯ; автор подчеркивал свою преданность сэру Ђйзеку, но  при  этом
не забыл его вдову, унаследовавшую состоЯние, и учел  возможные  перемены,
которые это состоЯние может претерпеть. Њистер Ѓрамли,  читаЯ  некролог  в
поезде на обратном пути  в  ‹ондон,  сразу  вспомнил  про  общежитиЯ.  ќту
проблему он даже не начал решать.  Љонечно,  необходимо,  чтобы  общежитиЯ
остались, положительно  необходимо.  ’еперь  они  смогут  заниматьсЯ  этим
вместе, не скрываЯсь, рука об руку. Ќо этот  соблазн  снова  родил  в  нем
пошлые мечты,  которые  до  тех  пор  были  просто  немыслимы.  ЋпЯть  ему
представилась богатаЯ парочка у роскошного  автомобилЯ  или  под  огромной
гостеприимной аркадой...
   „ома его ждало длинное письмо от леди •арман, глубоко  поразившее  его.
‹истки были сложены так, что прежде всего ему бросились в глаза строчки на
третьей странице: "...никогда не выходить замуж. ‘овершенно Ясно, что наша
работа требует без остатка всего моего  времени,  и  средств".  Ћн  поднЯл
брови, и на лице его поЯвилось испуганное выражение; дрожащими  руками  он
развернул письмо, чтобы прочитать его от  начала  до  конца.  ‚идимо,  она
много передумала, прежде чем это написать. Ќачиналось письмо так:
   "„орогой мистер Ѓрамли!
   џ никогда не представлЯла себе, как много  надо  сделать  после  смерти
человека, прежде чем его можно похоронить".
   - „а, - сказал мистер Ѓрамли. - Ќо при чем здесь это?
   "’ак много неожиданного..."
   - —то такое?
   "...в нас самих и вокруг нас".
   - Ћчевидно, он оставил завещание с какими-то осложнЯющими условиЯми.  џ
должен был это предвидеть.
   "Љак странно быть вдовой, это и представить себе невозможно:  никто  за
тобой не следит, не о ком думать, некому давать отчет,  получаешь  свободу
распорЯжатьсЯ собой..."
   „очитав письмо, мистер Ѓрамли долго стоЯл, ошеломленный,  держа  его  в
руке.
   - џ этого не вынесу, - сказал он. - Њне необходимо знать.
   Ћн подошел к письменному столу и написал:
   "„орогаЯ, Я хочу, чтобы вы вышли за менЯ замуж".
   —то еще мог он к этому добавить? Ћн постоЯл в  нерешительности  с  этим
коротким посланием в руке, подумал, не отправить ли его  по  телеграфу,  и
вспомнил роман „жеймса "‚  клетке".  ’елеграфисты  в  конце  концов  всего
только люди. Ћн решил отправить письмо с посыльным, позвонил  камердинеру,
который был один на четверых, и велел сделать это.
   Џосыльный вернулсЯ из Џутни в тот же вечер около половины девЯтого.  Ћн
принес ответ, написанный карандашом.
   "„орогой друг! - писала она. - ‚ы были так  добры,  так  много  помогли
мне. Ќо  боюсь,  что  это  невозможно.  Џростите  менЯ.  Њне  хочетсЯ  все
обдумать, но Я не могу. џ никогда не могла думать  здесь.  џ  еду  в  Ѓлэк
‘трэнд,  через  день-два  напишу  вам,  и  тогда  мы   поговорим.   Ѓудьте
терпеливы".
   Ћна подписалась "ќллен", а раньше всегда подписывалась ќ.•.
   - „а! - воскликнул мистер Ѓрамли. - Ќо мне необходимо знать!
   Ћн терзалсЯ целый час, а потом позвонил ей по телефону.
   ’елефон был не в порЯдке, он жужжал, и почти ничего не было слышно, как
будто на другом конце провода смущенно молчали.
   - џ хочу приехать к вам сейчас же, - сказал мистер Ѓрамли.
   - ќто невозможно, - только и расслышал он.
   Њожет быть, набратьсЯ мужества, поехать к ней и сломить  ее  колебаниЯ,
как  подобает  мужчине?  Ќо   там,   наверное,   миссис   •арман,   всЯкие
родственники, чужие...
   ‚ конце концов он не поехал.


   Ќа другой день он завтракал один, за  маленьким  столиком,  как  делают
люди, когда ищут  одиночества.  Ќо  справа  от  него  сидели  политические
деЯтели - Ђдольф Ѓленкер, Џоп, организовавший эксперимент  в  €ст-Џэрблоу,
сэр Џайпер Ќиколлз и Њанк, редактор ежедневной газеты "Ћчищение" -  мудрые
люди,  поглощенные  теми  таинственными  манипулЯциЯми   и   политическими
интригами, из-за которых либеральнаЯ партиЯ уже тогда вызывала недоверие и
осуждение, и с ними ѓорацио Ѓленкер, который по своему обыкновению тенором
распространЯлсЯ о деле справедливости и совести, "бленкал  и  мекал",  как
выразилсЯ в разговоре  с  мистером  Ѓрамли  один  весьма  сдержанный  член
парламента, когда был в желчном настроении.
   - …сли она выйдет замуж, то будет,  по  сути  дела,  нищей,  -  услышал
мистер Ѓрамли.
   - ‚от как, - сказал мистер Ѓрамли и перестал есть.
   - Ќе знаю, помните ли вы подробности дела Ђстора... - начал Њанк.
   Ќикогда в жизни мистер Ѓрамли так откровенно не подслушивал. Ќо о  леди
•арман он больше ничего не услышал. Њанк вспомнил  законные  и  незаконные
условиЯ различных американских завещаний, не преминул высказатьсЯ и мистер
Џоп.
   - ‚ €ст-Џэрблоу, - заЯвил он, - перед нами часто вставала эта  проблема
- судьба вдовы...
   Њистер Ѓрамли отодвинул тарелку и пошел к письменному столу.
   ќтого и следовало ожидать, он чувствовал это в глубине души  и  теперь,
пожалуй, был рад. Љонечно, она в нерешительности, конечно, ей нужно  времЯ
подумать и, конечно же, поделитьсЯ с ним  своими  мыслЯми  она  сейчас  не
может.
   Ћни поженЯтсЯ. Ќепременно поженЯтсЯ. ‹юбовь  превыше  всего,  и  он  не
сомневалсЯ, что, живЯ с ним, на его сравнительно  скромные  доходы  в  две
тысЯчи фунтов годовых, она будет неизмеримо счастливее, чем была или могла
бы быть с сэром Ђйзеком при всем его  богатстве.  Љонечно,  она  не  хочет
зависеть от него, но он объЯснит ей, какое огромное наслаждение  длЯ  него
доставлЯть ей все необходимое. Ќе написать  ли  ей  сейчас  же?  Ћн  начал
мысленно писать прекрасное и благородное письмо в самых лучших выражениЯх,
но потом подумал, что будет затруднительно объЯснить ей, как  он  узнал  о
положении дел. ѓораздо приличнее подождать либо официальных известий, либо
собственного ее признаниЯ.
   Ђ потом он начал понимать, что это означает конец их совместной работе,
свЯзанной с общежитиЯми. ‚ первые минуты, радуЯсь избавлению от роскошного
автомобилЯ и всех богатств сэра Ђйзека, он совершенно забыл об этом...
   Ђ ведь если вдуматьсЯ, общежитиЯ были серьезным препЯтствием. ‘эр Ђйзек
это хитро придумал.
   ‘эр Ђйзек был дьЯвольски хитер...
   Њистер  Ѓрамли  не  мог  оставатьсЯ  в  клубе,  боЯсь,  что  кто-нибудь
заговорит с ним и нарушит течение его мыслей. Ћн вышел на улицу.
   €з-за этих общежитии все рухнуло.
   ’о, что он считал спасительным выходом, на деле оказалось ловушкой.
   Људа ни повернись, сэр Ђйзек всюду отрезал им путь...


   Њистер Ѓрамли был так раздосадован, что даже прохожие  его  раздражали.
Ћн повернул к дому. ‚ыбирать из двух зол длЯ него всегда было  невыносимо.
Ћн старалсЯ уйти в сторону, отмахнутьсЯ,  отыскать  несуществующий  третий
путь.
   - –елых три года! - воскликнул мистер Ѓрамли, очутившись наконец у себЯ
в кабинете, где он мог дать волю своим чувствам. - ’ри года Я старалсЯ  ее
этим заинтересовать. Ђ теперь... ’еперь все обернулось против менЯ!
   ЋтчаЯннаЯ, низменнаЯ злоба на покойника охватила его. Ћн швырЯл на  пол
книги,  осыпал  сэра  Ђйзека  грубыми  оскорблениЯми  и  мешал  слова,   к
несчастью,   весьма   распространенные,   с    другими,    крайне    редко
употреблЯемыми. …му хотелось поехать на Љенсл-ѓрин  [лондонское  кладбище,
на котором погребены многие знаменитости], стукнуть по надгробной плите  и
высказать усопшему баронету все,  что  он  о  нем  думает.  Ќо  вскоре  он
успокоилсЯ, раскурил трубку, подобрал с пола книги и стал обдумывать,  как
отомстить памЯти сэра  Ђйзека.  џ  глубоко  сожалею,  что  мне  приходитсЯ
рассказывать про эти некрасивые минуты в истории любви мистера  Ѓрамли.  џ
сожалею,  что  мужчины,  которые  питают  к  женщинам  глубокую  любовь  и
преданность, с такой легкостью готовы горло за них перегрызть.  ќто  самое
отвратительное в любовных отношениЯх. Џраво, многое в человеческом  сердце
вызывает у менЯ сожаление. Ќо мистер Ѓрамли горько разочаровалсЯ. …му было
больно,  тЯжко.  Ћн  не  мог  удержатьсЯ,  он  должен  был  выЯснить   все
возможности и на другое утро, пылаЯ жаждой  мести,  пошел  советоватьсЯ  к
Њаксуэллу •артингтону.
   Ћн изложил дело, не называЯ имен.
   - ќто вы про леди •арман? - спросил Њаксуэлл •артингтон.
   - Ќет, почему же непременно про  леди  •арман.  ЊенЯ  интересует  общий
принцип. —то делать  человеку...  что  делать  женщине,  свЯзанной  такими
условиЯми?
   •артингтон привел прецеденты и взвесил все возможности.  Њистер  Ѓрамли
краснел, говорил уклончиво, но упорно добивалсЯ ответа.
   - „опустим, они страстно любЯт друг друга и почти  так  же  любЯт  свою
работу, неважно, в чем она состоит, - сказал он. -  Ќеужели  нет  никакого
выхода?..
   - ‚ завещании навернЯка есть условие "Dum casta"  [буквально:  "до  тех
пор, пока чиста" (лат.), то есть завещание имеет силу до тех пор, пока это
условие не нарушено], - сказал Њаксуэлл •артингтон.
   - Dum?.. Dum casta? Ћ! Ћб этом не  может  быть  и  речи!  -  воскликнул
мистер Ѓрамли.
   - Љонечно,  -  сказал  Њаксуэлл  •артингтон,  откидываЯсь  в  кресле  и
протираЯ глаз большим пальцем. - Љонечно, никто не навЯзывает эти условиЯ.
Ќикому и никогда. - Ћн  помолчал,  а  потом  заговорил  снова,  обращаЯсь,
видимо,  к  черным  жестЯным  коробкам,  которые  выстроились  на  грЯзных
подставках перед ним. - Љто станет за вами следить? ќтот вопрос  Я  всегда
задаю в таких случаЯх. …сли только женщина не будет все  делать  прЯмо  на
глазах у душеприказчиков, они и ухом не поведут. „аже сэр Ђйзек, наверное,
не оставил денег, чтобы нанЯть частного сыщика.  Ђ?  ‚ы,  кажетсЯ,  что-то
сказали?
   - Ќет, ничего, - пробормотал мистер Ѓрамли.
   - ’ак зачем же  они  станут  устраивать  этакую  гадость,  -  продолжал
Њаксуэлл  •артингтон,  теперь  уже  обращаЯсь  непосредственно  к   своему
клиенту, - если могут спокойно делать свое дело и горЯ не знать.  ‚  таких
случаЯх, Ѓрамли, как  и  почти  во  всем,  что  касаетсЯ  отношений  между
мужчинами и женщинами, в наше времЯ каждый  может  делать  решительно  что
хочет, если только нет человека, который заинтересован в  скандале.  ’огда
уж ничего не попишешь. Џусть даже они чисты. ќто не  имеет  значениЯ.  ‚се
равно можно поднЯть скандал и опозорить их. Ђ если скандала нет, то нет  и
позора. Љонечно, все наши законы, кодексы, общественные институты,  обычаи
существуют  специально  длЯ  того,  чтобы  отдавать   людей   на   милость
вымогателей и ревнивых злодеев.  Џо-настоЯщему  это  может  понЯть  только
юрист. € все же это не  наше  дело.  ќто  психологиЯ.  …сли  нет  ревнивых
злодеев, из скромных и приличных людей никто ведь не станет лезть  в  ваши
дела. Ќи  один  приличный  человек  не  станет.  Ќасколько  мне  известно,
единственный злодей -  завещатель  -  теперь  лежит  на  Љенсл-ѓрин.  …сли
принЯть  некоторые  предосторожности,  скажем,  поставить   красивый,   но
массивный памЯтник...
   - Ћн... перевернетсЯ в могиле.
   - Ќу и пусть. „ушеприказчиков это ни к чему не  обЯзывает.  „а  они  об
этом  и  не  узнают.  џ  никогда  еще  не  слышал,  чтобы  душеприказчиков
интересовали посмертные движениЯ завещателЯ. €наче  нам  пришлось  бы  без
конца молитьсЯ за упокой душ умерших. Џодумать только: что было  бы,  если
учитывать загробные желаниЯ завещателЯ!
   - Ќу, во всЯком случае, -  сказал  мистер  Ѓрамли,  помолчав,  -  такое
решение вопроса исключено, совершенно исключено. ќто немыслимо.
   - ’огда зачем же вы пришли  ко  мне?  -  спросил  Њаксуэлл  •артингтон,
принимаЯсь шумно и некрасиво тереть другой глаз.


   Љогда мистер Ѓрамли наконец увиделсЯ с леди •арман, в голове у  него  и
следа не осталось от омерзительного хаоса  вожделений,  умыслов,  решений,
догадок, смутных предположений, страстей, оправданий и  всЯких  нелепых  и
сумбурных мыслей. Ћна стоЯла, ожидаЯ его, в гроте, около  скамьи,  на  том
самом месте, где они разговаривали пЯть лет назад, - высокаЯ,  исполненнаЯ
простоты и изЯщества женщина, которую он обожал всегда, с первой  встречи,
немного робкаЯ и отчужденнаЯ в своем трауре, но встретившаЯ его  открытым,
радостным взглЯдом, дружески протЯнув руки. Ћн поцеловал бы эти руки, если
б не стеснЯлсЯ ‘нэгсби, который проводил его к ней; но  и  без  этого  ему
показалось, что тень поцелуЯ пронеслась между ними, как  дуновение  ветра.
Ќа миг он удержал ее руки в своих.
   - Љак хорошо, что вы здесь, - сказала она,  когда  они  сели  рЯдом  на
скамью, - Я так рада видеть вас снова.
   Ќекоторое времЯ они сидели молча.
   Њистер Ѓрамли много раз представлЯл себе эту  встречу  во  всевозможных
вариантах и готовилсЯ к ней. Ќо теперь он почувствовал,  что  ни  одна  из
приготовленных фраз не годитсЯ, и она взЯла на себЯ самое трудное - начала
разговор.
   - џ не могла повидатьсЯ с вами раньше, - сказала она и поЯснила: -  Њне
никого не хотелось видеть. џ была какой-то чужой. —ужой даже самой себе. -
€  она  заговорила  о  главном:  -  ќто  было  так  неожиданно   -   вдруг
почувствовать себЯ свободной... Њистер Ѓрамли, это было так чудесно!
   Ћн не перебивал ее, и она продолжала:
   - Џонимаете, Я наконец  стала  человеком,  стала  сама  себе  хозЯйкой.
Ќикогда Я не думала, как много будет  значить  длЯ  менЯ  эта  перемена...
ќто... это... все равно что родитьсЯ заново, а до  тех  пор  живешь  и  не
понимаешь, что ты  еще  не  родилсЯ...  ’еперь...  теперь  менЯ  ничто  не
стеснЯет. џ могу делать все что хочу. ђаньше у менЯ было  такое  ощущение,
что Я марионетка, которую дергают за ниточки.  Ђ  теперь  некому  дергать,
никто не может помешать мне...
   ‚зглЯд ее темных глаз был  устремлен  меж  деревьев,  вдаль,  а  мистер
Ѓрамли не сводил глаз с ее лица, обращенного к нему в профиль.
   - џ словно вырвалась из тюрьмы, откуда никогда не  надеЯлась  выйти.  џ
чувствую себЯ, как мотылек,  который  только  что  вылетел  из  кокона,  -
знаете, какие они вылетают, мокрые и слабые, но... свободные. Њне кажетсЯ,
первое времЯ Я ни на что не буду способна - только гретьсЯ на солнце.
   - Љак странно, - продолжала она, - человек даже чувства свои  стараетсЯ
изменить в угоду другим,  стараетсЯ  чувствовать  так,  как  это  принЯто.
‘начала Я боЯлась взглЯнуть в зеркало... Њне казалось, что Я  должна  быть
убита горем, беспомощна... Ђ Я вовсе не убита горем и не беспомощна...
   - Ќо разве вы совсем свободны? - спросил мистер Ѓрамли.
   - „а.
   - ‘овершенно?
   - Ќе меньше любого мужчины.
   - Ќо... ‚ ‹ондоне говорЯт... ѓоворЯт что-то про завещание...
   Ћна сжала губы. ‚ глазах ее  мелькнуло  беспокойство,  брови  дрогнули.
Љазалось, она собиралась с духом, потом наконец заговорила,  не  глЯдЯ  на
него.
   - Њистер Ѓрамли, - сказала она,  -  прежде  чем  Я  узнала  что-либо  о
завещании... ‚ тот самый вечер, когда умер сэр Ђйзек...  џ  решила...  что
никогда больше не выйду замуж. Ќикогда.
   Њистер Ѓрамли не шевельнулсЯ. Ћн только печально смотрел на нее.
   - џ уже тогда это решила, - сказала она. - Ћ завещании Я еще ничего  не
знала. џ хочу, чтобы вы это понЯли... џсно понЯли.
   Ѓольше  она  ничего  не  сказала.  Њолчание  затЯгивалось.  ’огда   она
заставила себЯ посмотреть ему в глаза.
   - Ђ Я думал... -  сказал  он,  отводЯ  наконец  глаза  от  ее  лица,  и
предоставил ей самой догадыватьсЯ, что именно он думал.
   - Ќо ведь Я, - проговорил он, видЯ, что она молчит, -  ведь  Я  вам  не
безразличен?
   Ћна отвернулась. ’еперь она смотрела на свою руку, лежавшую  у  нее  на
коленЯх, поверх черного платьЯ.
   - ‚ы мой самый близкий друг, - проговорила она  едва  слышно.  -  Њожно
сказать, единственный друг. Ќо... џ никогда больше не выйду замуж...
   - „орогаЯ, - сказал он. - ’от брак, который вы знали...
   - Ќет, - сказала она. - ‚се равно.
   Њистер Ѓрамли глубоко вздохнул.
   - ‘тав вдовой, Я в первый же день понЯла, что освободилась. Ќе от этого
именно брака... Ћт всЯкого брака... ‚се  мы,  женщины,  свЯзаны  в  браке.
Ѓольшинство, возможно, хочет этого, но они хватаютсЯ за это, лишь  как  за
спасательный поЯс во времЯ кораблекрушениЯ, потому что боЯтсЯ утонуть. Ђ Я
теперь свободнаЯ женщина, как те, которые хорошо  зарабатывают  или  имеют
состоЯние. џ отбыла каторгу, мой срок кончилсЯ... џ знала, конечно, что вы
мне это предложите. € не в том дело, что Я к вам  безразлична,  что  Я  не
ценю вас, вашу помощь... любовь и доброту...
   - ‡найте, - сказал он, - что хотЯ это единственное, о чем  Я  мечтал  и
чем вы могли бы мне отплатить... ‚се, что Я делал, Я делал бескорыстно...
   - „орогаЯ! - воскликнул мистер Ѓрамли, вдруг начинаЯ сначала. -  “молЯю
вас, выйдите за менЯ замуж. Ѓудьте мне любимой и близкой спутницей  жизни,
ее украшением, радостью... џ не могу это высказать, дорогаЯ. Ќо  вы  сами,
сами знаете... ‘ тех пор, как Я вас увидел, заговорил с вами здесь, в этом
саду.
   - џ все помню, - отозвалась она. - ќто было лучшее в моей жизни, как  и
в вашей. Ќо только...
   Ћна крепко сжала спинку скамьи. Љазалось, она внимательно рассматривает
свою руку. ѓолос ее понизилсЯ до шепота.
   - џ не выйду за вас замуж, - сказала она.


   Њистер Ѓрамли в отчаЯнии откинулсЯ назад, потом подалсЯ вперед,  уронив
руки на колени, и вдруг выпрЯмилсЯ, встал, оперсЯ одним коленом о скамью.
   - ‘кажите же, что мне делать? - спросил он.
   - џ хочу, чтобы вы остались моим другом.
   - џ не могу.
   - Ќе можете?
   - Ќет... Я надеЯлсЯ.
   € он повторил почти сердито:
   - „орогаЯ, Я хочу, чтобы вы вышли за менЯ замуж, больше мне  ничего  на
свете не нужно.
   Ћна помолчала.
   - Њистер Ѓрамли, - сказала она, поднЯв на  него  глаза.  -  Ђ  о  наших
общежитиЯх вы не подумали?
   Љак Я уже говорил, мистер Ѓрамли не любил  выбирать  из  двух  зол.  Ћн
вскочил, уЯзвленный. ’еперь он стоЯл, протЯгиваЯ к ней дрожащие руки.
   - Љакое это может иметь значение, когда любишь! - воскликнул он.
   Ћна слегка отодвинулась от него.
   - Ќо разве это не имело значениЯ всегда? - спросила она.
   - „а, - возразил он. - Ќо эти общежитиЯ... Њы их создали - разве  этого
мало? Њы все наладили...
   - ‡наете ли вы, что произойдет с общежитиЯми, если  Я  выйду  замуж?  -
спросила она.
   - Ћни останутсЯ, - ответил он.
   - „а, останутсЯ, но управлЯть ими будет комитет.  …го  состав  назначен
поименно. € туда войдет миссис Џемроуз. Ќеужели вы не понимаете, что тогда
будет? Ћн все предусмотрел...
   Њистер Ѓрамли вдруг сник.
   - „а, слишком хорошо предусмотрел, - сказал он.
   Ћн взглЯнул на ее нежные глаза, на ее изЯщную фигуру и подумал, что она
создана длЯ любви, и это ужасно, если смыслом ее жизни станет лишь  дружба
и свобода.


   Ђ потом они гулЯли по сосновому лесу за садом, и мистер Ѓрамли печально
говорил о любви, об этом великом счастье, которого они лишены.
   Ћна слушала, и смущение  все  Ясней  отражалось  в  ее  темных  глазах.
Ќесколько раз она порывалась заговорить, но сдерживала себЯ и снова  молча
слушала.
   Ћн говорил о близости любЯщих сердец, о волнующей страсти, о  том,  как
любовь наполнЯет душу гордостью и превращает мир в чудо, о том, что каждый
человек имеет право на любовь. ѓоворил о своих мечтах; о своем  терпеливом
ожидании и о безумных надеждах, которые он не мог подавить в  себе,  когда
узнал о смерти сэра Ђйзека. €, намекаЯ на несбыточные  радости,  рисуЯ  их
себе, вспоминаЯ свои тайные надежды,  он  забыл  про  ее  слова,  что  она
решилась любой ценой сохранить свободу, и его снова  охватила  неудержимаЯ
злоба против сэра Ђйзека, который попусту растратил все то, что он на  его
месте лелеЯл бы с такой нежностью.
   - ‚аша жизнь, - сказал он, - ваша прекраснаЯ жизнь только начиналась  и
была полна... полна драгоценных семЯн восторга и прелести, готовых  взойти
длЯ любви, созревших длЯ любви,  а  потом  поЯвились  эти  жадные  лапы  -
воплощение всей презренной низости жизни -  и  схватили,  смЯли,  погубили
вас...  Џоверьте,  дорогаЯ,  вы  ничего  не  знаете,  вы  даже  не  начали
чувствовать...
   €зливаЯ свои горькие чувства, он не заметил, что в глазах  ее  поЯвилсЯ
испуг.
   - € он победил! ќтот низкий, чудовищный карлик победил в конце  концов:
его мертвые лапы, мертвые желаниЯ держат вас даже из могилы! ‚сегда  и  во
всем побеждают эти лапы; они властвуют  над  жизнью!  џ  был  глуп,  когда
мечтал, надеЯлсЯ. џ забыл про них. „умал только о вас и о том... что, быть
может, мы с вами...
   Ћн не обратил вниманиЯ на ее робкий  протест.  Ћн  продолжал  с  гневом
обличать господство ревности над миром, забыв, что в этот миг сам терзалсЯ
ревностью. ’акова  жизнь.  †изнь  -  это  ревность.  ‚сЯ  она  состоит  из
беспредельной алчности, подозрений, обид; мужчины бросаютсЯ друг на друга,
как дикие звери, от которых они когда-то произошли; разум едва пробиваетсЯ
в этой борьбе, осыпаемый ударами, и искалеченный. ‹учшие,  умнейшие  люди,
соль земли, звезды человеческой мудрости, были лишь бессильными  ангелами,
которых несли на своих спинах звери. Њожно мечтать о лучшем мире,  о  том,
что в наших обуреваемых страстью  душах  таитсЯ  культура  и  мудрость,  о
спокойствии, мужестве и великой героической борьбе, котораЯ еще предстоит,
но до этого очень далеко - десЯтки тысЯч лет, и  мы  должны  жить,  должны
умирать, мы - всего лишь стадо зверей, терзаемых мучительными  проблесками
знаниЯ, овладеть которым нам не дано, и счастьЯ, которое  нам  недоступно.
ђазвиваЯ эти мысли, мистер Ѓрамли становилсЯ все красноречивее.
   - „а, конечно, Я нелеп! - воскликнул он. - ‚се мужчины нелепы.  Њужчина
- нелепое животное. Њы подавили в себе  первобытные  инстинкты  -  похоть,
ненависть, голод, страх, избавились от трагического величиЯ слепой судьбы,
а заменить их нам нечем. Њы смешны, смешны! Ќаше времЯ  -  это  комическаЯ
эпоха в истории жизни, эпоха сумрака и слепоты, мы находим путь ощупью. Њы
так же нелепы, как глупый  котенок,  которого  сунули  в  мешок.  ‚от  вам
человеческаЯ душа! Ћна  мЯукает,  как  котенок.  ‚се  мы  такие  -  поэты,
учителЯ. ђазве есть надежда избежать этого? Џочему Я смогу этого избежать?
Љто Я  такой,  чтобы  претендовать  на  взаимность,  не  быть  отвергнутым
влюбленным, человеком, над которым насмеЯлась его любовь? Џочему Я, открыв
красоту, решил, что ее не отберут у менЯ? ‚сЯ моЯ жизнь смешна,  и  эта...
эта последнЯЯ глупость, разве из нее могло выйти что-нибудь, кроме  жалкой
комедии? Ќо у менЯ в груди все-таки есть сердце, и оно обливаетсЯ  кровью.
—ем дальше заходит человек, тем глубже он увЯзает в болоте смешного. Ќо  Я
не такой, Я не из тех, которые могут довольствоватьсЯ почетом, уважением и
богатством. џ познал нечто высшее, и именно из-за этого  познаниЯ,  именно
из-за него Я так смешон, смешнее всех на свете. ‚сю жизнь  Я  старалсЯ  не
замыкатьсЯ в себе, идти к людЯм  и  отдавать...  ‘вои  первые  книги,  эти
безделки, где Я притворЯлсЯ, будто все в мире прекрасно, Я написал потому,
что хотел дать другим счастье и радость и, даваЯ, самому быть  счастливым.
Ђ все ревнивые стЯжатели, сильные, молчаливые, расчетливые  хозЯева  мира,
посмеивались надо мной. Љак Я  лгал,  чтобы  сделать  людЯм  приЯтное!  Ќо
уверЯю  вас,  несмотрЯ  на  все  их  насмешки,  моЯ  торговлЯ  пером  была
благородней  их  преуспеЯниЯ.  €  если  бы  мне  пришлось  начинать  жизнь
сначала...
   Ћн не договорил.
   - Ђ теперь, - сказал он  странно  спокойным  голосом,  который  так  не
соответствовал его волнению,  -  теперь,  когда  Я  обречен  мучительно  и
безнадежно  любить  вас  до  конца  моих  дней,  любить  безнадежно  из-за
ненавистных мне законов и обычаев, из-за презренных оговорок...
   Ћн замолчал, потерЯв нить своих мыслей.
   - Ќо Я готов, - сказал он. - џ сделаю  все,  что  в  моих  силах.  Ѓуду
повиноватьсЯ вам во всем, помогать, служить вам. …сли вы не  можете  пойти
мне навстречу, что ж, это сделаю Я. џ не могу не любить вас; не  могу  без
вас жить.  Ќикогда  Я  не  соглашалсЯ  на  добровольное  самоотречение.  џ
ненавидел самоотречение. Ќо, если другого пути нет, пусть будет  так.  Њне
больно, невыносимо больно, но вы по крайней мере увидите, как Я люблю вас.
•отЯ бы это...
   ѓолос его пресексЯ. Ќа глазах выступили слезы.
   € тут, на  вершине  этого  великолепного  самопожертвованиЯ,  душа  его
взбунтовалась. Ћн так быстро перешел к противоположному, что она не  сразу
понЯла, что с ним произошло. Ћна все еще с радостью и грустью воспринимала
его удивительное благородство.
   - џ не могу, - сказал он.
   Ћн вдруг отбросил все уступки, как дикарь отбросил бы одежду.
   - Љогда Я думаю о его детЯх... - сказал он. - ‚езде и всюду  эти  дети,
которых вы ему родили, а Я... Я не смею даже коснутьсЯ вашей руки!
   €, охваченный страстью, мистер Ѓрамли крикнул:
   - Ќет! Ќе сметь даже коснутьсЯ вашей руки!
   - ќтого Я не вынесу, - сказал он горЯчо. - Ќе вынесу. …сли вы не можете
менЯ любить, Я уйду. Њы никогда больше не увидимсЯ. џ готов на  все...  Ќа
все, только не на этот ужас. џ уеду за границу. Ќа чужбину. Ѓуду летать на
самолетах... ђазобьюсь, сделаю что угодно, но этого Я не вынесу. Ќе  могу.
Џоймите, вы требуете слишком многого, больше, чем может вынести человек из
плоти и крови. џ старалсЯ вам покоритьсЯ, но не могу. џ не  допущу,  чтобы
этот... этот...
   Ћн махнул дрожащей рукой.  …му  никак  не  удавалось  найти  достаточно
сильное и резкое слово, чтобы заклеймить покойного баронета. Ћн представил
его себе в виде мраморного памЯтника на Љенсл-ѓрин,  исполненного  лживого
достоинства, лживой невозмутимости  и  невыносимого  торжества.  Ћн  искал
какого-то короткого слова, чтобы все это раскрыть, разоблачить, выкрикнуть
это слово во всю силу легких так, чтобы небо раскололось. Ќо он  не  нашел
слова и совсем отчаЯлсЯ.
   - џ не допущу, чтобы он смеЯлсЯ надо мной, - сказал он наконец. -  Ћдно
из двух. ’ретьего нет. Ќо Я знаю ваш выбор. џ вижу, мы должны  расстатьсЯ,
а если так... …сли так, Я ухожу!
   Ћн взмахнул  руками.  ‚ид  у  него  был  жалкий  и  смешной.  ‹ицо  его
сморщилось, как  у  обиженного  ребенка.  ’еперь  у  него  уже  не  просто
прервалсЯ голос от избытка чувств, к  собственному  своему  удивлению,  он
почувствовал, что сейчас заплачет, громко, позорно, по-детски.  Ћн  плакал
горько и безутешно; перейдЯ эту грань, он уже не мог остановитьсЯ. ‘тыд не
сдержал его, хоть и переполнЯл его душу. Ћн в отчаЯнии нелепо воздел руку.
€  вдруг  этот  бедный  писатель,  самый  несчастный  человек  на   свете,
повернулсЯ и побежал, всхлипываЯ, по узкой тропинке меж деревьЯми.


   Ђ она, огорченнаЯ и удивленнаЯ, осталась стоЯть на месте. …го последний
порыв заставил ее широко раскрыть глаза.
   - Ќо мистер Ѓрамли! - воскликнула она наконец. - Њистер Ѓрамли!
   Ћн словно не слышал ее. ‘потыкаЯсь, он бежал среди деревьев так быстро,
что еще минута - и он исчез бы из виду. € мысль, что он исчезнет навсегда,
испугала ее.
   Њгновение она колебалась. Џотом, решившись, быстрым и твердым движением
подобрала подол траурного  платьЯ  и  пустилась  вслед  за  ним  по  узкой
тропинке.  Ћна  бежала  легко,  в  черно-белом  ореоле  мЯгкой,   ритмично
трепетавшей ткани. „линные ленты из черного крепа,  знак  траура  по  сэру
Ђйзеку, развеваЯсь, летели вслед за ней.
   - Њистер Ѓрамли! - задыхаЯсь, крикнула она, но он не слышал.  -  Њистер
Ѓрамли!
   …й было не угнатьсЯ за ним, он быстро удалЯлсЯ, мелькаЯ среди пЯтнистых
от солнца стволов сосен, и на бегу что-то с плачем бормотал, не обращаЯ на
нее вниманиЯ. Ћна слышала только надрывающие сердце, но  нечленораздельные
звуки: "‚а-ва-ву-ва-ву", - которые времЯ  от  времени  вырывались  из  его
груди. Ќа прогалине ей показалось, что она настигает его, но  сосны  снова
сомкнулись, перемежаЯсь с молодыми елочками, и она  увидела,  что  он  все
больше удалЯетсЯ  от  нее.  ‚от  он  свернул  в  сторону,  скрылсЯ,  потом
показалсЯ снова, еще дальше, и опЯть скрылсЯ...
   Ћна хотела окликнуть его в последний раз, но не смогла перевести дух и,
задыхаЯсь, перешла на шаг.
   ‚едь не выбежит  же  он  на  шоссе!  ‘трашно  было  подумать,  что  он,
обезумевший от отчаЯниЯ, выбежит на шоссе и, может быть, угодит прЯмо  под
колеса автомобилЯ.
   Ћна дошла по тропинке до самого турникета, где кончались сосны.  €  там
она его увидела - он лежал ничком, спрЯтав лицо среди колокольчиков.
   - Ђх! - тихо вскрикнула она и схватилась за сердце.
   …е охватило  то  непреоборимое  чувство  ответственности,  та  щемЯщаЯ,
непостижимаЯ жалость, котораЯ всплывает из тайных глубин  женской  души  в
минуту волнениЯ.
   Ћна подошла к нему легкими, бесшумными шагами.  Ћн  не  шевельнулсЯ,  и
мгновение она стоЯла молча, глЯдЯ на него.
   Џотом с бесконечной нежностью проговорила:
   - Њистер Ѓрамли.
   Ћн вздрогнул, прислушалсЯ, потом повернулсЯ, сел и  посмотрел  на  нее.
‹ицо у него было красное, волосы встрепанные, глаза еще мокрые от слез.
   - Њистер Ѓрамли, - снова сказала она, и  голос  ее  вдруг  задрожал,  а
глаза затуманились печалью. - ‚ы же знаете, Я не могу без вас.
   Ћн встал на колени - никогда еще она не казалась  ему  такой  красивой.
Ћна быстро дышала, ее темные волосы растрепались, в глазах  было  какое-то
необычное выражение - протестующее и в то же времЯ нежное.  Њгновение  они
смотрели друг  на  друга  открытым  взглЯдом,  словно  видели  друг  друга
впервые.
   - Ћх! - вздохнул он наконец. - џ сделаю все, дорогаЯ, все, что  хотите.
‘тоит вам сказать только слово, и все будет по-вашему, Я буду вам другом и
согласен забыть эту... - он махнул рукой, - эту любовь.
   ‚идЯ, что он готов снова впасть в отчаЯние, она  молча,  не  знаЯ,  что
сказать, опустилась рЯдом с ним на колени.
   - „авайте посидим тихонько здесь,  среди  гиацинтов,  -  сказал  мистер
Ѓрамли. - Ђ потом пойдем назад к дому и по дороге поговорим... Џоговорим о
наших общежитиЯх.
   Ћн сел, а она осталась стоЯть на коленЯх.
   - џ ваш, - сказал он, - располагайте мною. Њы будем работать...  џ  вел
себЯ как дурак. Њы будем работать. „лЯ людей. ќто... Ђх, это очень большое
и важное дело. Њы должны благодарить за него бога. Ќо только...
   Ћн посмотрел на ее трепещущие губы и почувствовал, что им владеет  одно
желание - желание разумное и не слишком дерзкое.  Ћн  теперь  относилсЯ  к
ней, как к сестре. € у него было такое чувство, что если это  единственное
желание будет удовлетворено, то успокоитсЯ и его оскорбленное самолюбие  и
он перестанет завидовать сэру Ђйзеку... во всем.
   Ќо ему не сразу удалось заставить себЯ заговорить  об  этом  -  так  он
боЯлсЯ отказа.
   - Њне хотелось бы только одного, - сказал он, весь дрожа.
   Ћн потупилсЯ и стал разглЯдывать растоптанные колокольчики у своих ног.
   - Ќи разу, - продолжал он, - ни разу за все  эти  годы...  Њы  даже  не
поцеловались... ќто так немного... но хоть это...
   Ћн замолчал, у него перехватило дыхание. Ћн не мог вымолвить больше  ни
слова, потому что сердце его бешено колотилось. € не смел посмотреть ей  в
лицо...
   …е одежда тихо зашелестела от быстрого движениЯ...
   Ћна наклонилась, положила руку ему на плечо, заставила  его  откинутьсЯ
назад и, ни  в  чем  не  признаваЯ  компромиссов,  поцеловала  удивленного
мистера Ѓрамли прЯмо в губы...

   1914