 заинтересовали ѓрэхэма.
   ЃлагодарЯ энергии и ловкости Ђсано им  удалось  осмотреть  эти  залы  с
небольшой закрытой галереи, где обычно обедали официанты.
   ‚ здании стоЯл не то крик, не то гул. ѓрэхэм не мог  уловить  отдельных
слов, но что-то напоминало ему тот таинственный голос, который  он  слышал
на освещенных улицах во времЯ своих ночных скитаний.
   •отЯ он успел уже  привыкнуть  к  большим  скоплениЯм  народа,  зрелище
надолго приковало его внимание. Ћн наблюдал за  обедавшими  внизу  людьми,
расспрашиваЯ Ђсано, и наконец понЯл, что значит это  кормление  нескольких
тысЯч человек сразу.
   “же неоднократно он с удивлением замечал,  что  значение  какого-нибудь
факта становилось ему Ясным не сразу, но лишь когда он узнавал  целый  рЯд
второстепенных деталей. ’ак, например, ему  до  сих  пор  не  приходило  в
голову, что этот огромный, защищенный от перемен погоды город,  эти  залы,
движущиесЯ пути свели на нет домашнее хозЯйство, что типичный  старый  дом
викторианской эпохи - маленькаЯ кирпичнаЯ Ячейка с кухней, чуланом, жилыми
комнатами и спальней - сохранилсЯ разве только  в  старых  руинах.  ’олько
теперь он осознал, что ‹ондон представлЯет собой  не  скопление  отдельных
домов, а  грандиозный  отель  с  тысЯчами  номеров,  ресторанов,  часовен,
театров, рынков и общественных залов, которые почти все  принадлежат  ему,
ѓрэхэму. ‘охранились еще отдельные спальни, быть может, даже  квартирки  в
две комнаты, комфортабельно оборудованные, но обитатели их живут  так  же,
как постоЯльцы гигантских  отелей  викторианского  времени:  они  обедают,
читают, размышлЯют, играют и разговаривают в  общественных  помещениЯх,  а
работают в промышленных и служебных кварталах.
   Ћн понЯл, что такое  положение  вещей  Явилось  неизбежным  результатом
развитиЯ  общественной  жизни.  Џреимущество  городской  жизни  -  большаЯ
организованность.  Ќо  раньше   слиЯнию   отдельных   домохозЯйств   мешал
недостаток культуры, суроваЯ варварскаЯ гордость,  страсти,  предрассудки,
ревность, соперничество и подавление средних и низших классов. Ћднако  уже
в его времена началсЯ общественный прогресс, народ быстро стал приобретать
культурные навыки.
   ѓрэхэм прожил в девЯтнадцатом веке всего каких-нибудь тридцать лет,  но
уже при нем начала укоренЯтьсЯ  привычка  питатьсЯ  вне  дома;  маленькие,
похожие  на  стойло,  кафе  заменили  великолепные  просторные  рестораны,
переполненные  посетителЯми;   поЯвились   женские   клубы,   все   больше
становилось читален,  библиотек,  мест  отдыха,  что  свидетельствовало  о
стремлении людей к широкому общению друг с другом. ’еперь эти семена  дали
пышные всходы. €ндивидуальное, изолированное хозЯйство мало-помалу  совсем
исчезло.
   ‹юди внизу, как он узнал, принадлежали к небогатому сословию  и  стоЯли
лишь  ступенью  выше  тружеников  в  синей   форме,   к   тому   сословию,
представители которого в викторианскую эпоху настолько привыкли уединЯтьсЯ
в часы еды, что,  когда  им  приходилось  обедать  на  виду  у  всех,  они
становились нарочито развЯзными и воинственными, чтобы скрыть смущение. Ќо
эти пестро и легко одетые люди, несмотрЯ на живость движений, торопливость
и необщительность, отличались изысканными манерами и уж, во всЯком случае,
обращались друг с другом очень непринужденно.
   ѓрэхэм заметил, что столы после обеда оказывались  совершенно  чистыми:
ни разбросанных хлебных кусков, ни пЯтен от жаркого или соуса, ни пролитых
напитков, ни сдвинутых с места  горшков  с  цветами,  как  это  бывало  во
времена королевы ‚иктории. ‘ервировка стола сильно  изменилась.  Ќе  видно
было ни украшений, ни цветов, ни  скатертей.  Љак  ему  объЯснили,  крышка
стола была сделана из весьма  твердого  материала,  с  виду  напоминающего
атлас, и всЯ испещрена красивыми рекламами.
   ‚ небольшом углублении против каждого обедающего помещалсЯ  аппарат  из
фарфора и металла. ”арфороваЯ белаЯ тарелка не сменЯлась в  течение  всего
обеда. Ћбедающий нажимал на кнопку, подавалась горЯчаЯ и холоднаЯ вода,  и
он сам мыл тарелку, а также красивый нож,  вилку  и  ложку,  сделанные  из
белого металла.
   ‘уп и искусственное химическое вино  -  общеупотребительный  напиток  -
также  подавались  нажатием  кнопки,  а   кушаньЯ   на   красивых   блюдах
автоматически передвигались вдоль стола по серебрЯным  рельсам.  Ћбедающий
останавливал любое кушанье и брал сколько хотел. ‹юди входили в  небольшую
дверь у одного конца стола и выходили у другого конца. ѓрэхэм заметил, что
среди этих людей очень сильна отвратительнаЯ лакейскаЯ гордость,  наследие
упадка демократии, когда равные стыдЯтсЯ услужить друг другу. Ћн  так  был
заинтересован всеми этими мелочами, что только  при  выходе  из  помещениЯ
заметил громадные диорамы различных объЯвлений,  медленно  передвигающиесЯ
вдоль стены.
   Џокинув столовую, ѓрэхэм и  Ђсано  перешли  в  большой  зал,  где  было
множество народа, и ѓрэхэм обнаружил  источник  странного  шума,  так  его
озадачившего. Ћни остановились у турникета, где уплатили за обед.
   ѓрэхэм услышал громкий, резкий голос:
   "Џравитель ‡емли спит спокойно,  чувствует  себЯ  превосходно.  Ћстаток
жизни он собираетсЯ посвЯтить полетам. Ћн  утверждает,  что  наши  женщины
прекрасны. Ђлло! ‘лушайте, слушайте! Ќаша  чудеснаЯ  цивилизациЯ  поразила
его. Ћн доверЯет вождю Ћстрогу. Џолное доверие Ћстрогу. Ђлло! Ћстрог будет
его главным министром. ‚сем управлЯет Ћстрог. ‘оветники будут заключены  в
тюрьму под домом Ѓелого ‘овета..."
   ѓрэхэм остановилсЯ как вкопанный. ‚зглЯнув  вверх,  он  увидел  раструб
огромной трубы, откуда вылетали звуки. ќто была Њашина Ќовостей. Љазалось,
она запнулась и переводила  дыхание,  ее  металлическое  тело  сотрЯсалось
ритмической дрожью; потом она снова заревела:
   "Ђлло,  алло!  ‘лушайте,  слушайте!  ‚  Џариже   всЯкое   сопротивление
сломлено. Ђлло! —ернаЯ полициЯ занЯла все важнейшие позиции в городе.  Ћна
сражалась храбро, распеваЯ древние песни поэта Љиплинга. ђаз или  два  она
вышла из повиновениЯ, добивала раненых и мучила взЯтых в плен инсургентов,
мужчин и женщин. Њораль: не следует бунтовать.  Ђлло,  алло!  Ћни  славные
ребЯта. Џусть это будет уроком длЯ всех ослушников  и  бунтовщиков  нашего
города, отбросов земли! Ђлло, алло!.."
   ѓолос замолк. ‚ толпе послышалсЯ глухой ропот негодованиЯ.
   - ЏроклЯтаЯ полициЯ! - воскликнул кто-то рЯдом. - ‚от как поступает наш
Џравитель ‡емли! Ќеужели, братьЯ, он хочет сделать то же и с нами?
   - —ернаЯ полициЯ! -  вырвалось  у  ѓрэхэма.  -  —то  такое?  ‚ы  хотите
сказать...
   Ђсано схватил его за руку и остановил. ‘нова неприЯтным,  пронзительным
голосом заговорила другаЯ машина:
   "џхаха, Яхаха! ‘лушайте! ‘лушайте живую газету. џхаха! “жасные зверства
в Џариже. џхаха! Џарижане до такой степени раздражены черной полицией, что
готовы уничтожить ее. “жасные репрессии. ‚озвратились времена  варварства!
Љровь, кровь! џха!"
   "Ђлло, алло! - дико и оглушительно зарычала ближайшаЯ ЃолтающаЯ Њашина,
заглушаЯ своим ревом последние слова. - ‡аконность и порЯдок  должны  быть
восстановлены".
   - Ќо... - начал было ѓрэхэм.
   - Ќе расспрашивайте менЯ здесь, - остановил его Ђсано шепотом, -  иначе
мы попадем в неприЯтную историю.
   - ’ак выйдем отсюда куда-нибудь. џ хочу знать.
   ЏробираЯсь к выходу через возбужденную толпу слушателей,  ѓрэхэм  успел
заметить, что зал был очень обширен. ‡десь было  около  тысЯчи  больших  и
малых громкоговорителей, ревущих, вопЯщих, бормочущих, болтающих, и  около
каждого стоЯла кучка возбужденных слушателей, почти  все  в  синей  форме.
Њашины были  разных  размеров,  начинаЯ  с  небольшого  аппарата  в  углу,
визгливо  выкрикивающего  всЯкие  сарказмы,  и  кончаЯ   пЯтидесЯтифутовым
гигантом, который встретил ѓрэхэма своим чудовищным ревом.
   ‡ал  был  переполнен,  все  интересовались  положением  дел  в  Џариже.
Ћчевидно, борьба там была более ожесточенной, чем рассказывал Ћстрог.
   ‚се машины говорили  об  этом,  и  толпа  гудела,  как  пчелиный  улей,
выкрикиваЯ  отдельные  фразы:  "‹инчевать  полицию!",  "‡аживо   сожженные
женщины", "Љакие ужасы!". "Ќо как же он допускает это?" -  спросил  кто-то
совсем близко. "‚от как начинает он свое правление!"
   ‚от как начинает он свое правление? Ћни вышли из зала, но  до  них  все
еще доносилсЯ гул, свист, рев и завывание машин:
   "Ђлло! Ђлло! џхаха! џх! џха!" ‚от как начинает он свое правление!
   Ќа движущихсЯ улицах  ѓрэхэм  начал  расспрашивать  Ђсано  о  парижских
событиЯх.
   - Љак обстоит дело с разоружением? Џочему волнениЯ? —то это значит?
   Ђсано начал было его уверЯть, будто все обстоит благополучно.
   - Ќо эти зверства!
   - ЌельзЯ приготовить Яичницы, - сказал Ђсано, - не разбив Яиц. ‚едь это
простонародье. € только в одной  части  города.  ‚  других  все  спокойно.
Џарижские рабочие самые отчаЯнные, кроме разве наших.
   - Љак! ‹ондонских?
   - Ќет, Японских. €х надо держать в повиновении.
   - Ќо сжигать заживо женщин...
   - Ќичего не поделаешь... Љоммуна! - сказал Ђсано. - Ћни хотЯт  ограбить
вас. Ћни хотЯт уничтожить собственность, хотЯт отдать мир во власть толпы.
‚ы Џравитель ‡емли, мир принадлежит вам. Ќо здесь не хотЯт Љоммуны.  ‡десь
не  потребуетсЯ  вмешательства  чернокожей  полиции.  €м  всЯчески   пошли
навстречу. ‚ Џариж  вызвано  несколько  полков  сенегальцев  и  негров  из
’имбукту.
   - Љак несколько? - удивилсЯ ѓрэхэм. - џ слышал, что только один.
   - Ќет, - сказал Ђсано и посмотрел на ѓрэхэма, - там было несколько.
   ѓрэхэм был поражен.
   - џ не думал... - начал было он и вдруг замолчал.  Џотом  он  переменил
тему и стал расспрашивать о Ѓолтающих Њашинах.
   ‚ зале толпились по большей части бедно одетые и даже оборванные  люди.
Ђсано объЯснил, что у  представителей  высшего  общества  почти  в  каждом
помещении имеютсЯ свои Ѓолтающие  Њашины,  которые  приводЯт  в  действие,
нажимаЯ рычаг. €х по желанию можно соединить с  кабелем  любого  синдиката
новостей. ѓрэхэм спросил, почему нет этих машин в его апартаментах.
   Ђсано запнулсЯ.
   - Ќе знаю. ‚ероЯтно, Ћстрог велел их убрать.
   - ‡ачем? - удивилсЯ ѓрэхэм.
   - Њожет быть, он боЯлсЯ, что они будут беспокоить вас.
   - Ћни должны быть  снова  поставлены  на  свое  место,  как  только  мы
вернемсЯ, - заЯвил ѓрэхэм после минутного раздумьЯ.
   ѓрэхэму трудно было  поверить,  что  столоваЯ  и  комната  новостей  не
ЯвлЯютсЯ центральными учреждениЯми и что их  очень  много  в  городе.  Ќо,
скитаЯсь по разным кварталам, он неоднократно слышал в  грохоте  улиц  рев
громкоговорителей Ћстрога: "Ђлло! Ђлло!",  -  или  пронзительные  выкрики:
"џхаха, Яха, Ях! ‘лушайте живую газету!" - голос его соперников.
   Џовсюду  можно  было  увидеть  детские  Ясли  вроде  тех,  которые  ему
показали. Ћни поднЯлись туда  на  лифте  и  прошли  вверх  по  стеклЯнному
мостику, через столовую. Џеред входом Ђсано должен был предъЯвить  пропуск
с подписью ѓрэхэма. Љ ним немедленно приставили человека в лиловом одеЯнии
с золотой застежкой - значком практикующих врачей.  Џо  тому,  как  с  ним
обращались, ѓрэхэм заметил, что инкогнито его раскрыто, и,  не  стеснЯЯсь,
стал расспрашивать об устройстве этого учреждениЯ.
   Џо обе стороны коридора, устланного  толстыми  дорожками,  заглушавшими
шаги, тЯнулсЯ рЯд  небольших  узких  дверей,  похожих  на  двери  тюремных
одиночек. ‚ерхнЯЯ часть их была сделана из того  же  зеленого  прозрачного
состава, который увидел ѓрэхэм при своем пробуждении. ‚ каждой  камере,  в
ватном гнезде, лежало по  грудному  ребенку;  их  было  трудно  разглЯдеть
сквозь окно. ‘ложный аппарат регулировал температуру, влажность воздуха  и
механическим звонком сообщал в центральное управление обо всех отклонениЯх
от нормы. ‘истема таких Яслей совершенно вытеснила старомодный рискованный
способ  выкармливаниЯ.  ‚рач  обратил  внимание  ѓрэхэма  на  механических
кормилиц с искусственными, прекрасно сделанными руками, плечами и  грудью,
но с медными треножниками вместо ног и с плоским диском вместо  лица,  где
были наклеены необходимые длЯ матерей объЯвлениЯ.
   €з всех чудес  этой  ночи  больше  всего  поразили  ѓрэхэма  Ясли.  …го
отпугивал вид этих крошечных, беспомощно  барахтавшихсЯ  розовых  существ,
одиноких, не знающих материнской ласки.
   Ќо  сопровождавший  его  доктор  держалсЯ  другого  мнениЯ.  ‘татистика
доказала, что во времена королевы ‚иктории самым опасным периодом в  жизни
ребенка  был  период  кормлениЯ  грудью  и  что  детскаЯ  смертность  была
ужасающей, тогда как Њеждународный ‘индикат џслей терЯл не  больше  одного
процента из миллиона младенцев, находившихсЯ на его попечении. Ќо даже эти
цифры не могли разубедить ѓрэхэма.
   ‚ одном из коридоров, у одной из камер, он заметил молодых  супругов  в
синей форме. € муж и жена истерически хохотали, смотрЯ  сквозь  прозрачную
перегородку на лысую головку своего первенца. ‚ероЯтно,  по  лицу  ѓрэхэма
они понЯли, что он подумал о них, - они перестали  смеЯтьсЯ  и  смутились.
ќтот маленький инцидент еще  больше  подчеркнул  пропасть,  существовавшую
между ним и новым веком. ‚зволнованный и возмущенный, прошел он  вслед  за
своим провожатым во второе отделение - длЯ детей, уже начинающих  ползать,
и затем в детский сад. Ѓесконечные комнаты длЯ игр были совершенно  пусты.
‡начит, дети по-старому  спЯт  по  ночам.  џпонец  мимоходом  обратил  его
внимание на игрушки, представлЯвшие,  впрочем,  лишь  дальнейшее  развитие
идей вдохновенного сентименталиста ”ребелЯ.  ‡десь  уже  были  нЯньки,  но
многое выполнЯлось машинами, которые пели, плЯсали и укачивали.
   ѓрэхэму, однако, не все было понЯтно.
   - Љак много сирот! - пожалел он, невольно впадаЯ в ошибку, и во  второй
раз ему сказали, что это вовсе не сироты.
   Љогда они вышли из Яслей, он с возмущением начал говорить  о  малютках,
которых выращивают искусственно в инкубаторах.
   - Ђ где же материнское чувство? - говорил он. -  €ли  это  было  ложное
чувство?.. Ќет, материнское чувство  основано  на  инстинкте.  Ђ  это  так
противоестественно, так ужасно!..
   - Ћтсюда мы пройдем в танцевальный зал, - перебил  его  Ђсано.  -  ’ам,
наверное, масса народу, несмотрЯ на политические волнениЯ. Ќаши женщины не
слишком интересуютсЯ политикой. ‚прочем, бывают иногда исключениЯ. ’ам  вы
увидите матерей, в ‹ондоне большинство молодых  женщин  -  матери.  “  нас
обыкновенно   имеют   одного   ребенка;    это    считаетсЯ    необходимым
доказательством жизнеспособности. Њатери очень гордЯтсЯ  своими  детьми  и
часто приходит сюда взглЯнуть на них. ‚от вам и материнское чувство!
   - ’ак, значит, население земного шара...
   - “бывает? „а. ‘тихийно размножаютсЯ только люди ђабочей Љомпании.  Ћни
так беспечны...
   Џослышались звуки танцевальной музыки. €з прохода с рЯдами великолепных
колонн, по-видимому, из чистого аметиста, доносились веселые крики и смех.
Ћн увидел завитые волосы, венки, счастливые подкрашенные лица.
   - Њир изменилсЯ, - слегка улыбнулсЯ Ђсано. - ‘ейчас вы увидите  матерей
новой эры... €демте сюда. Њы посмотрим на них сверху.
   Ћни поднЯлись на быстром лифте, сменив его потом  на  более  медленный.
Њузыка  становилась  все  громче  и  оживленней,  и,  поднимаЯсь  под   ее
аккомпанемент, они услышали топот танцующих. ‡аплатив за вход у турникета,
они поднЯлись на широкую галерею, возвышавшуюсЯ  над  танцевальным  залом,
над этой феерией света и звуков.
   - ‡десь матери и отцы тех малюток, которых  вы  только  что  видели,  -
сказал Ђсано.
   ‡ал не был так  роскошно  украшен,  как  зал  Ђтласа,  но  по  размерам
превосходил все помещениЯ, какие только видел ѓрэхэм. Џрекрасные мраморные
кариатиды, поддерживавшие на своих плечах галереи, еще рад напомнили ему о
возрождении  скульптуры  в  новом  веке;  они  изгибались,  как  живые,  и
улыбались.  Њузыка,  доносившаЯсЯ  неизвестно   откуда,   наполнЯла   зал,
блестЯщий гладкий пол был усеЯн танцующими парами.
   - ‚зглЯните на них, - сказал маленький Японец. - Љак видите,  они  мало
думают о своих материнских обЯзанностЯх.
   ѓалереЯ, на которой они стоЯли, тЯнулась вдоль верхнего краЯ  огромного
экрана, отделЯвшего танцевальный зал от  другого,  наружного,  с  широкими
открытыми арками, за которыми  виднелись  движущиесЯ  платформы  улиц.  ‚о
втором зале тоже теснилась толпа, одетаЯ менее блестЯще, большей частью  в
синей форме ђабочей Љомпании, хорошо  знакомой  ѓрэхэму.  ‘лишком  бедные,
чтобы попасть за  турникет  на  бал,  они  слушали  соблазнительные  звуки
музыки. Ќекоторые беднЯки, расчистив себе место,  отплЯсывали,  размахиваЯ
своими лохмотьЯми. Џри этом они выкрикивали грубые шутки,  которых  ѓрэхэм
не понимал. ‚ темном углу начали было насвистывать  припев  революционного
гимна, но внезапно остановились.
   ‚ темноте ѓрэхэм не мог рассмотреть, что там произошло.
   Ћн опЯть повернулсЯ к  танцевальному  залу.  Ќад  кариатидами  высились
мраморные бюсты тех, кого новый век признавал, очевидно, своими  учителЯми
и пионерами. €х имена по большей части были незнакомы ѓрэхэму, но  все  же
он  узнал  ѓрант-Ђллена,  ‹е-ѓалльена,  Ќицше,  елли  и  ѓодвина.  —ернаЯ
драпировка  еще  резче  оттенЯла  огромную  надпись  под  самым  потолком:
"”естиваль пробуждениЯ". ”естиваль, очевидно, был в полном разгаре.
   - Њириады людей оставили работу и празднуют ваше пробуждение, -  сказал
Ђсано. - џ не говорю, конечно, о  бастующих  рабочих.  ќти  всегда  готовы
праздновать.
   ѓрэхэм подошел к  парапету  и,  наклонившись,  стал  смотреть  вниз  на
танцующих. Ќа галерее были только он, да его провожатый, да две-три нежные
парочки, шептавшиесЯ по углам. ‘низу подымалась теплаЯ  волна  ароматов  и
испарений. € женщины и мужчины  были  очень  легко  одеты,  с  обнаженными
руками, с открытой шеей, так как город был защищен  от  холода.  Ќекоторые
мужчины  бритые,  нарумЯненные,  носили  длинные  локоны,  многие  женщины
отличались красотой, и все они были одеты  с  утонченным  кокетством.  Ћни
танцевали с упоением, полузакрыв глаза.
   - —то это за люди? - спросил ѓрэхэм.
   - ђабочие, привилегированные рабочие, или, по-вашему, среднее сословие.
’орговцы и ремесленники  уже  давно  исчезли.  Ђ  это  торговые  служащие,
техники,  инженеры  всЯких  специальностей.  ‘егоднЯ   праздник,   и   все
танцевальные залы и религиозные учреждениЯ переполнены.
   - Ђ женщины?
   - ’оже работают. „лЯ женщин много самой разнообразной  работы.  ‚  ваше
времЯ женщины только  что  начинали  самостоЯтельно  работать.  ’еперь  же
большинство женщин работает. Џочти все они замужем так или  иначе,  у  нас
имеютсЯ разные формы брака. ќто дает им средства веселитьсЯ.
   - ‚ижу, - сказал ѓрэхэм, глЯдЯ на раскрасневшиесЯ  лица  в  круговороте
танцев и с ужасом вспоминаЯ беспомощные розовые тельца малюток.  -  €  это
все матери?..
   - „а, большинство.
   - —ем больше Я наблюдаю, тем сложнее кажутсЯ мне проблемы вашей  жизни.
ќто такаЯ же новость длЯ менЯ, как сообщение из Џарижа.
   Џомолчав, он снова заговорил:
   - ‚се это матери... Љогда-нибудь, надеюсь, Я усвою современные взглЯды.
“ менЯ старые предрассудки, порожденные, вероЯтно, старыми  потребностЯми,
которые уже отжили свой век. ‚ наше времЯ женщины не только рожали  детей,
но и заботились о них, воспитывали их. ђебенок  был  обЯзан  матери  своим
нравственным воспитанием и образованием.  €ли  же  он  совсем  не  получал
воспитаниЯ. Џравда, тогда были беспризорные  дети,  теперь  же,  очевидно,
больше нет надобности в материнском уходе.  „ети  вырастают,  как  куколки
бабочки. ‚се это хорошо, но  у  нас  был  идеал  самоотверженной  женщины,
скромной и молчаливой, домашней хозЯйки, женщины-матери. “ нас была любовь
к матери, переходившаЯ в обожание...
   Ћн остановилсЯ, потом повторил:
   - „а, своего рода обожание...
   - €деалы менЯютсЯ, - заметил Ђсано, - по мере того, как возникают новые
потребности.
   …му пришлось повторить свои слова, так  как  погрузившийсЯ  в  раздумье
ѓрэхэм не сразу вернулсЯ к действительности.
   - Њожет быть, это разумно. ‚оздержание,  самоограничение,  вдумчивость,
самоотверженность были нужны в эпоху варварства, когда жизнь  подвергалась
опасностЯм. —еловек был смел перед лицом непобежденной природы. Ќо  теперь
он покорил природу  длЯ  своих  практических  целей.  Џолитикой  управлЯет
Ћстрог с черной полицией, люди же развлекаютсЯ.
   Ћн снова посмотрел на танцующих.
   - ђазвлекаютсЯ...
   - € у них бывают тЯжелые минуты, - сказал маленький Японец.
   - Ћни все выглЯдЯт молодыми. џ здесь, конечно, самый старый. Ђ  в  свое
времЯ Я считалсЯ человеком средних лет.
   - ќто все молодежь. ‚ наших городах мало стариков среди  представителей
этого класса.
   - Џочему?
   - †изнь старика в наше времЯ не очень-то приЯтнаЯ,  если  он  не  может
нанЯть сиделок и любовниц. “ нас существует так называемаЯ эвтаназиЯ.
   - Ђ! ќвтаназиЯ! - сказал ѓрэхэм. - „ругими словами, легкаЯ смерть?
   - „а, легкаЯ смерть. Џоследнее удовольствие. ЉомпаниЯ ќвтаназии отлично
это  делает.  ‚ы  вносите  плату  (это  стоит  довольно   дорого),   затем
отправлЯетесь в ѓорода Ќаслаждений и возвращаетесь истомленным, больным.
   - Њногое мне пока еще непонЯтно, - заметил ѓрэхэм. - Ќо  во  всем  этом
есть своЯ логика. Ќаша бронЯ  суровой  добродетели,  жестоких  ограничений
ЯвлЯлась следствием опасности и риска.  Ќо  уже  в  наше  времЯ  стоики  и
пуритане стали редкостью. ђаньше человек избегал страданий, теперь же ищет
наслаждений. ‚от и всЯ разница. –ивилизациЯ изгнала страдание и опасность,
по крайней мере длЯ обеспеченных людей. Ђ ведь у вас  только  обеспеченные
имеют значение. џ проспал целых двести лет.
   ‘ минуту, облокотЯсь  на  балюстраду,  они  молча  любовались  сложными
фигурами танца. „ействительно, зрелище было великолепное.
   - …й-богу, - сказал вдруг ѓрэхэм, - Я предпочел бы  умирать  от  ран  в
снегу, чем стать одним из этих нарумЯненных глупцов.
   - ‚ снегу вы, вероЯтно, одумались бы, - возразил Ђсано.
   - џ недостаточно цивилизован, - продолжал ѓрэхэм, не слушаЯ его, - и  в
этом все мое несчастье. џ дикарь каменного века. Ђ у этих людей уже  иссЯк
источник гнева, страха и негодованиЯ. Ћни привыкли вести веселую  жизнь  и
не знают забот. ‚ы должны примиритьсЯ с моими предрассудками и возмущением
человека  девЯтнадцатого  столетиЯ.   ќти   люди,   -   говорите   вы,   -
привилегированные рабочие, и они танцуют, когда другие сражаютсЯ и умирают
в Џариже ради того, чтобы они могли веселитьсЯ.
   Ђсано слегка улыбнулсЯ.
   - ‚ ‹ондоне тоже за это умирают.
   Ќаступило молчание.
   - Ђ где они спЯт? - спросил ѓрэхэм.
   - ‚ыше и ниже этого зала все помещениЯ набиты людьми,  как  крольчатник
кроликами.
   - Ќе сладко же им живетсЯ! Ђ где они работают?
   - ‘егоднЯ ночью вы врЯд ли кого увидите на работе. Џоловина рабочих или
шлЯетсЯ без дела, или вооружена. Ђ остальные празднуют. Ќо если хотите, мы
осмотрим места работы.
   ѓрэхэм взглЯнул на танцующих, потом отвернулсЯ.
   - „овольно с менЯ. џ хочу видеть рабочих, - сказал он.
   Ђсано повел его по галерее, пересекавшей танцевальный зал,  к  проходу,
откуда потЯнуло свежим, прохладным воздухом.  Ћн  обернулсЯ  с  улыбкой  и
сказал ѓрэхэму:
   - ‘ир, вы сейчас увидите кое-что  вам  знакомое...  Ќет,  лучше  Я  вам
ничего не буду говорить. €демте!
   € он пошел вперед по крытому холодному проходу. Џо звуку  шагов  ѓрэхэм
догадалсЯ, что они идут по мосту. Ћни прошли через  кольцевую  остекленную
галерею в круглую комнату, котораЯ показалась ѓрэхэму знакомой, хотЯ он  и
не мог припомнить, когда здесь был. ‚ комнате стоЯла приставнаЯ  лестница;
впервые после своего пробуждениЯ ѓрэхэм увидел лестницу. Ћни поднЯлись  по
ней в холодное, темное, высокое помещение, где находилась другаЯ такаЯ  же
почти вертикальнаЯ лестница. ѓрэхэм все еще не мог вспомнить, но когда они
поднЯлись наверх по второй  лестнице,  он  узнал  старинную  металлическую
решетку. Ћн находилсЯ  на  куполе  собора  свЯтого  Џавла.  ‘обор  немного
возвышалсЯ над городскою кровлей, его купол отливал маслЯнистым блеском  в
лучах далеких огней; очертаниЯ зданий расплывались в окрестном мраке.
   ‘квозь решетку  он  поглЯдел  на  безоблачное  северное  небо  и  узнал
знакомые с детства созвездиЯ. Ќа западе мерцала Љапелла. ‚ега  только  еще
поднималась, а над головой сверкали семь Ярких  звезд  Ѓольшой  Њедведицы,
по-прежнему медленно вращавшихсЯ вокруг полюса.
   ‘озвездиЯ Ярко сиЯли на безоблачном небе. Ќо на востоке  и  на  юге  их
заслонЯли  гигантские  круглые  тени  вращавшихсЯ   ветрЯных   двигателей,
закрывавшие даже сверкающее огнЯми здание Ѓелого ‘овета. Ќа юго-западе  за
сплетениЯми  проводов  над  изломанной  линией  крыш   бледным   призраком
выглЯдывал Ћрион. ‚ой сирены с аэродрома возвещал  о  том,  что  аэропланы
готовЯтсЯ к отлету.
   ‘ минуту ѓрэхэм смотрел на огни  аэродрома,  потом  снова  взглЯнул  на
звезды. Ћн долго молчал, потом сказал, улыбаЯсь в темноте.
   - Љак это удивительно! џ снова стою на куполе свЯтого Џавла и вижу  эти
знакомые безмолвные звезды.
   Ђсано повел его лабиринтами переходов в торговые, деловые кварталы, где
спекулЯнты наживали и терЯли огромные состоЯниЯ. ѓрэхэм увидел бесконечный
рЯд высоких залов с  Ярусами  галерей,  куда  выходили  тысЯчи  контор,  с
десЯтками мостов, переходов, с  целой  сетью  воздушных  рельсовых  путей,
трапеций и кабелей. ‡десь билсЯ пульс деловой жизни, спешной, лихорадочной
работы. Џовсюду рЯбили крикливые рекламы, утомлЯЯ глаза пестротой красок и
огней. Ѓолтающие Њашины  наполнЯли  воздух  резкими  выкриками  на  грубом
жаргоне: "ђазуй глаза - не проходи мимо!", "Ќе зевай,  загребай  золото!",
"ќй вы, слушайте!"
   Џовсюду толпилсЯ народ, занЯтый какими-то  махинациЯми.  ѓрэхэм  узнал,
что сейчас здесь сравнительно тихо, так как за последние дни  политические
волнениЯ снизили до небывалого минимума число  коммерческих  сделок.  Ћдин
огромный зал был  весь  уставлен  столами  с  рулеткой.  ‚округ  теснилась
возбужденнаЯ, крикливаЯ толпа. ‚ другом  зале  стоЯл  невероЯтный  галдеж:
бледные женщины и  мужчины  с  надувшимисЯ  от  напрЯжениЯ  бычьими  шеЯми
покупали и продавали акции какого-то фиктивного  предприЯтиЯ,  выдававшего
каждые пЯть минут дивиденд в десЯть процентов и  погашавшего  часть  своих
акций при помощи лотерейного колеса.
   ‚о все эти операции вкладывалось столько энергии, что казалось, вот-вот
начнетсЯ общаЯ свалка. ѓрэхэм заметил густую толпу  и  посредине  ее  двух
почтенных коммерсантов, которые Яростно ругались и готовы  были  вцепитьсЯ
друг другу в горло. Ћчевидно, в жизни еще оставались какие-то  поводы  длЯ
борьбы.   „альше   ѓрэхэма   поразило   огромное,   объЯвление,   горевшее
кроваво-красным  пламенем  букв,  каждаЯ  из  которых  была  вдвое  больше
человеческого роста: "Њы гарантируем •озЯина. Њы гарантируем •озЯина".
   - Љакого хозЯина? - спросил он.
   - ‚ас.
   - Џочему же менЯ гарантируют?
   - ђазве в ваше времЯ не было гарантированиЯ?
   ѓрэхэм подумал.
   - ‚ы хотите сказать, страхованиЯ?
   - Ќу да, страхованиЯ... ’ак это называлось в старину.  ‘трахуетсЯ  ваша
жизнь. Џолисы раскупаютсЯ, на  вас  ставЯт  мириады  львов.  Џотом  другие
покупают векселЯ. ќто та же игра. €грают и на других - на  всех  известных
людей. Џосмотрите!
   ’олпа отхлынула с ревом, и ѓрэхэм  увидел,  что  большой  черный  экран
загорелсЯ пурпурной надписью еще больших размеров:
   "ѓодоваЯ пЯтипроцентнаЯ рента на •озЯина".
   ђев усилилсЯ. Ќесколько человек,  запыхавшихсЯ,  с  дико  вытаращенными
глазами, хватаЯ воздух  хищно  скрюченными  пальцами,  пробежали  мимо.  “
тесного входа началась давка.
   Ђсано наскоро сделал подсчет.
   - ‘емнадцать годовых процентов на сто. Ќаверное, они не  стали  бы  так
много платить, если бы увидели вас сейчас, сир. Ќо они  не  знают.  Џрежде
проценты, получаемые за вас, были верным делом, но теперь, разумеетсЯ, это
только азартнаЯ игра, безнадежное дело.  ‘омневаюсь,  чтобы  они  выручили
свои деньги.
   ’олпа желающих  приобрести  ренту  так  сжала  их,  что  они  не  могли
двинутьсЯ ни взад, ни вперед. ѓрэхэм  заметил  очень  много  женщин  среди
спекулЯнтов  и  вспомнил  слова  Ђсано  об   экономической   независимости
прекрасного пола. †енщины не боЯлись давки и очень ловко работали локтЯми,
в чем ему пришлось убедитьсЯ на собственных боках. Ћдна интереснаЯ особа с
кудрЯшками на  лбу,  затертаЯ  в  толпе  в  двух  шагах  от  него,  сперва
пристально посмотрела на ѓрэхэма, словно узнаваЯ его,  затем  протиснулась
поближе, толкнула его плечом и взглЯдом, древним,  как  •алдеЯ,  дала  ему
понЯть, что он  ей  нравитсЯ.  ‘коро  между  ними  вклинилсЯ  седобородый,
высокий и худой старик, весь в поту, позабывший обо всем на  свете,  кроме
сверкающей приманки "X 5 пр. „".
   - “йдемте отсюда, - заЯвил ѓрэхэм. - Ќе длЯ  того  Я  вышел  на  улицы.
Џокажите мне рабочих. џ хочу видеть людей в синей форме. Ђ это сумасшедшие
паразиты...
   Ќо тут ѓрэхэма так стиснули, что его многообещающаЯ сентенциЯ  осталась
незаконченной.


        21. ђЂЃЋ—€… ЏЋ„‡…Њ…‹њџ

   €з  делового  квартала  они  отправились  на  движущихсЯ  платформах  в
отдаленную часть города, где были сосредоточены фабрики. Џлатформы  дважды
пересекли ’емзу и поднЯлись на широкий виадук, переброшенный через одну из
больших северных дорог. ‚печатление от  этих  переездов  было  беглое,  но
Яркое. ‚низу тЯнулась широкаЯ блестЯщаЯ полоса темной морской  воды,  река
протекала под арками зданиЯ  и  исчезала  во  мраке,  пронизанном  редкими
огнЯми. ђЯд темных барок с людьми  в  синей  форме  плыл  к  морю.  „орога
казалась  длинным,  очень  широким  и  высоким  туннелем,  вдоль  которого
бесшумно  и  быстро  двигались  громадные  колеса  машин.  €  здесь   тоже
преобладала синЯЯ  форма  ђабочей  Љомпании.  ѓрэхэма  поразили  плавность
движений двойных платформ и величина и  легкость  огромных  пневматических
колес по сравнению с вагонами. Ћн обратил внимание на один  узкий  высокий
вагон  с  продольными  металлическими  перекладинами,  на   которых   были
подвешены сотни бараньих туш. ‚незапно край  арки  заслонил  от  него  это
зрелище.
   Ћни сошли с движущейсЯ платформы и  спустились  на  лифте  в  наклонный
проход, где пересели в другой лифт. ‡десь вид резко изменилсЯ. €счезли все
архитектурные украшениЯ, убавилось освещение, а зданиЯ по мере приближениЯ
к фабричным кварталам становились все массивнее. Ќо повсюду  -  в  пыльных
гончарных мастерских, возле механизмов,  размалывавших  полевой  шпат,  на
сталелитейных  заводах,  среди  озер  расплавленного  идемита,  -  повсюду
виднелись мужчины, женщины и подростки в синей форме.
   ‚о многих из этих огромных пыльных галерей тЯнулись  рЯды  застывших  в
безмолвии  машин,   множество   погашенных   топок   свидетельствовало   о
забастовке. „аже там, где работа еще продолжалась, труженики в синей форме
делали все вЯло и неохотно. ‘инюю форму не носили  только  надсмотрщики  и
полициЯ труда, они были одеты в оранжевые мундиры. ѓрэхэм только что видел
раскрасневшиесЯ лица танцующих  в  залах,  наблюдал  лихорадочную  энергию
делового квартала и теперь не мог не заметить утомленных глаз, впалых  щек
и вЯлых мускулов у многих рабочих. ’е, которых он видел за  работой,  были
физически слабее руководителей этих работ, одетых  в  более  Яркие  цвета.
Љоренастые работники прежних времен исчезли вместе  с  ломовыми  лошадьми.
Њускулы были больше не нужны:  их  заменили  машины.  Ќовые  рабочие,  как
мужчины,  так  и  женщины,  были  руководителЯми  машины,  ее  слугами   и
помощниками или артистами, разумеетсЯ, подневольными.
   †енщины по сравнению с теми,  которых  в  старину  видел  ѓрэхэм,  были
невзрачны и слабогруды. „вести лет нарушениЯ принципов пуританской  морали
и религии, двести лет тЯжелой работы  и  городской  жизни  лишили  женской
красоты и силы этих бесчисленных работниц в  синей  форме.  Ѓыть  красивой
физически или талантливой, из рЯда вон выходЯщей - значит освободитьсЯ  от
тЯжелой  работы  и  попасть  в  ѓорода  Ќаслаждений  с   их   роскошью   и
великолепием, а потом - эвтаназиЯ и покой. Љонечно, люди, получающие такую
скудную умственную пищу, не могли устоЯть против искушениЯ.
   ‚ еще молодых городах в дни юности ѓрэхэма рабочие, пришедшие с  разных
концов страны, представлЯли собой весьма разношерстную массу;  у  них  еще
живо было понЯтие о чести и  моральные  традиции.  Ќо  теперь  образовалсЯ
класс,   представители   которого   обладали   характерными    физическими
особенностЯми, своей моралью и даже своим жаргоном.
   ѓрэхэм и Ђсано спускались все ниже и ниже к фабричным кварталам.  ‘коро
они очутились под одной из подвижных улиц и увидели платформы, двигавшиесЯ
наверху  по  рельсам,  и  полоски  белого   света   между   перекладинами.
Ќеработающие фабрики почти не освещались. ѓрэхэму казалось, что они вместе
со своими гигантскими машинами окутаны мраком. ‚прочем, и там, где  работы
не прекращались, освещение было довольно скудное.
   ‡а огненными озерами идемита находились ювелирные мастерские. ѓрэхэма и
Ђсано не сразу и  лишь  после  предъЯвлениЯ  пропуска  впустили  в  темные
прохладные  галереи.  ‚  первой  несколько  человек   выделывали   золотые
филигранные украшениЯ. Љаждый из рабочих сидел на маленькой скамейке возле
лампы под колпаком. ‘транное впечатление производили в световом  кругу  их
Ярко освещенные пальцы, быстро перебирающие блестЯщие золотые украшениЯ, и
напрЯженные, точно призрачные лица.
   ђабота  выполнЯлась  превосходно,  но  без  художественных  образцов  и
рисунков; по большей части это были сложные орнаменты  или  геометрические
фигуры. ‚се рабочие были одеты в белую форму, без карманов и рукавов.  Ћни
надевали ее перед работой, а вечером, перед уходом, снимали и подвергались
осмотру, прежде чем оставлЯли владениЯ Љомпании. Ћднако  полисмен  сообщил
вполголоса ѓрэхэму, что, несмотрЯ на все меры  предосторожности,  Љомпанию
нередко обкрадывают.
   ‚о второй галерее женщины гранили и  плавили  искусственные  рубины.  ‚
следующей мужчины и женщины выделывали  медные  пластинки,  которые  потом
заливались эмалью. “ многих из этих рабочих губы и ноздри были  синеватого
цвета, ибо они страдали особой болезнью, вызванной работой  над  пурпурной
эмалью, бывшей особенно в моде. Ђсано извинЯлсЯ, что повел  ѓрэхэма  такой
дорогой, где обезображенные  лица  могут  произвести  на  него  неприЯтное
впечатление, но эта дорога короче.
   - ‚от это как раз Я и хотел видеть, - сказал ѓрэхэм.  ‡аметив  особенно
обезображенное лицо, он невольно остановилсЯ.
   - Ћна сама виновата, - заметил Ђсано.
   ѓрэхэм возмутилсЯ.
   - Ќо, сир, - возразил Ђсано, - без пурпура мы не можем приготовить этих
вещей. ‚ ваши дни люди могли носить грубые изделиЯ, но ведь они были ближе
к варварству на целых двести лет.
   Џо одной из нижних галерей  фабрики  эмалевых  изделий  они  подошли  к
небольшому круто выгнутому  мосту.  ‡аглЯнув  через  перила  вниз,  ѓрэхэм
увидел пристань под необычайно огромными арками. ‘  трех  барж  в  облаках
белой пыли множество кашлЯющих грузчиков выгружали молотый  полевой  шпат.
Љаждый катил небольшую  тачку.  ‚оздух  был  полон  удушающей  пыли,  даже
электрический  свет  казалсЯ  желтовато-тусклым.  ‘мутные   тени   рабочих
мелькали на длинной белой стене. ‚ремЯ от времени рабочие  останавливались
и откашливались.
   Џризрачные  глыбы  огромных   каменных   сооружений,   высившихсЯ   над
чернильной водой, напомнили ѓрэхэму о множестве дорог, галерей  и  лифтов,
которые, поднимаЯсь  Ярусами,  отделЯли  его  от  солнечного  света.  ‹юди
работали молча под наблюдением двух полицейских Љомпании, и только шаги их
глухо отдавались под сводами.
   ѓрэхэм услышал, как в темноте кто-то запел.
   - Њолчать! - крикнул полицейский.
   Ќо ему не подчинились. Џокрытые белой пылью, рабочие дружно  подхватили
припев революционного гимна. агаЯ по плитам,  они  отбивали  такт:  трам,
трам, трам. Џолицейский, отдавший приказание, взглЯнул на своего товарища,
и ѓрэхэм заметил, что тот пожал плечами. Ћн больше не  пыталсЯ  прекратить
пение.
   ’ак проходили они фабрики  и  мастерские  и  видели  много  тЯжелого  и
мрачного. Ќо зачем огорчать читателЯ? „лЯ утонченной натуры наш теперешний
мир и так достаточно плох, зачем же еще мучить себЯ, размышлЯЯ о  грЯдущих
бедствиЯх? ‚о всЯком случае, не мы будем страдать от  них.  ‚озможно,  что
будут страдать наши потомки, но нам-то какое дело?
   ќта прогулка оставила в душе  ѓрэхэма  множество  смутных  впечатлений.
ѓромадные многолюдные залы, гигантские арки, исчезающие  в  облаках  пыли,
сложные машины, длинные рЯды ткацких станков с  бегущими  нитЯми,  тЯжелые
удары штампующих  механизмов,  шум  и  скрип  ремней  и  арматуры,  тускло
освещенные подземные проходы, просеки убегающих вдаль огней, тЯжелый запах
дубильного завода и пивоварни, удушливые испарениЯ -  и  повсюду  могучие,
массивные колонны и арки, каких он никогда  раньше  не  видел.  ‘веркающие
стальные и  бетонные  титаны  выдерживали  колоссальную  тЯжесть  мирового
города, подавлЯющего своей сложностью миллионы анемичных жителей. €  всюду
бледные лица, худоба, уродство и вырождение.
   ’ри раза ѓрэхэм слышал революционный гимн во  времЯ  своего  долгого  и
тЯгостного скитаниЯ по этим местам.  ‚  конце  одного  прохода  он  увидал
свалку: это были рабы Љомпании, захватившие  свой  хлеб  прежде  окончаниЯ
работы. ЏоднимаЯсь к движущимсЯ улицам,  ѓрэхэм  встретил  детей  в  синей
форме, бегущих в поперечный проход, и тотчас же понЯл причину  их  паники,
увидав отрЯд полиции с дубинками, направлЯющийсЯ к  месту,  где  произошел
какой-то беспорЯдок. €здали доносилсЯ глухой шум.  ЌесмотрЯ  на  волнениЯ,
большинство оставшихсЯ рабочих продолжало вЯло работать. ‚се,  сохранившие
человеческий образ, бунтовали в эту ночь  наверху,  на  улицах,  распевали
революционный  гимн,  призывали  своего  правителЯ  и  грозно  размахивали
оружием.
   ‚ыйдЯ  из-под  земли,  ѓрэхэм  и  его  спутник  встали  на   движущуюсЯ
платформу. €х ослепил Яркий свет центрального прохода. ‚скоре они услыхали
отдаленный вой и рев громкоговорителей –ентрального бюро информации. ‚друг
показались бегущие люди, на платформах  и  на  улицах  раздались  вопли  и
крики. Џробежала женщина с побледневшим  от  ужаса  лицом,  вслед  за  ней
другаЯ - она пронзительно кричала.
   - —то случилось? - с недоумением спросил ѓрэхэм, не понимавший жаргона.
   Ќаконец он разобрал, что кричали все эти бегущие люди и почему в страхе
визжали женщины. Џо городу, как первый порыв  надвигающейсЯ  грозы,  нессЯ
вопль:
   - Ћстрог вызвал черную полицию в ‹ондон! —ернаЯ  полициЯ  прибывает  из
ћжной Ђмерики!.. —ернаЯ полициЯ!.. —ернаЯ полициЯ!..
   Ђсано побледнел и  казалсЯ  удивленным.  Ћн  нерешительно  взглЯнул  на
ѓрэхэма и призналсЯ, что это было уже ему известно.
   - Ќо как они пронюхали об этом? - удивилсЯ он.
   Љто-то крикнул:
   - Ѓросайте работу! Ѓросайте работу!
   ’емнолицый горбун в нелепом костюме,  зеленом  с  золотом,  вскочил  на
платформу, громко крича на хорошем английском Языке:
   - ќто сделал Ћстрог! Ћстрог - негодЯй! Ћн обманул ЏравителЯ!
   ѓорбун хрипел, и тонкаЯ струйка пены капала из его  перекошенного  рта.
Ћн в ужасе кричал о расправе черной полиции в Џариже и убежал, выкрикиваЯ:
"Ћстрог - негодЯй!"
   ѓрэхэм остановилсЯ, и на мгновение ему показалось, что это  опЯть  сон.
Ћн взглЯнул на громады зданий, исчезавшие в голубоватой мгле над фонарЯми,
посмотрел на рЯды движущихсЯ платформ, на бегущую взволнованную толпу.
   - Џравитель обманут!.. Џравитель обманут! - кричали они.
   € вдруг он все понЯл. …го сердце бурно забилось.
   - Ќаконец-то! - воскликнул он. - џ должен был бы  предвидеть  это.  —ас
настал!..
   ‡атем поспешно прибавил:
   - —то же делать?
   - ‚ернутьсЯ назад в дом Ѓелого ‘овета, - сказал Ђсано.
   - Ќо почему бы мне не обратитьсЯ к народу?
   - ‚ы даром потерЯете  времЯ.  Ћни  не  поверЯт,  что  это  вы.  Ќо  они
непременно соберутсЯ около дома Ѓелого ‘овета. ’ам вы найдете  их  вождей.
‚ы должны быть там - с ними!
   - Ѓыть может, это только слух?
   - Ќо это похоже на правду, - возразил Ђсано.
   - Џодождем фактов!
   Ђсано пожал плечами.
   - ‹учше идти к дому Ѓелого ‘овета! - воскликнул  он.  -  ’уда  они  все
направЯтсЯ. Џожалуй, теперь мы уже не проберемсЯ через развалины.
   ѓрэхэм нерешительно последовал за ним.
   Ћни поднЯлись на быстроходную платформу,  и  Ђсано  заговорил  с  одним
рабочим, который ответил ему на грубом простонародном наречии.
   - —то он говорит? - спросил ѓрэхэм.
   - Ћн знает очень мало.  Ћн  сказал,  что  чернаЯ  полициЯ  должна  была
ЯвитьсЯ неожиданно, но кто-то из “правлениЯ ‚етрЯных „вигателей сообщил об
этом. Ћн говорит, что это была девушка...
   - „евушка? Ќеужели?..
   - Ћн так сказал, но он не знает, кто  она  такаЯ.  Ћна  вышла  из  дома
Ѓелого ‘овета и рассказала об этом работавшим на развалинах.
   ЏослышалсЯ новый крик, и паника улеглась. ќтот крик пронессЯ как  порыв
ветра вдоль улицы.
   - ‚се по своим частЯм! ‚се по  своим  частЯм!  Љаждый  получит  оружие!
Љаждый на свой пост!..


        22. ЃЋђњЃЂ ‚ „ЋЊ… Ѓ…‹ЋѓЋ ‘Ћ‚…’Ђ

   Ђсано и ѓрэхэм поспешили к развалинам около дома Ѓелого ‘овета. Џовсюду
они видели возбужденных людей, народ восстал.
   - ‚се по своим частЯм!.. ‚се по своим частЯм!..
   Њужчины и женщины в синей форме торопливо поднимались  по  лестницам  с
подземных фабрик. ‚  одном  мест