        ѓерберт “эллс. ‘амовластье мистера Џарэма

   -----------------------------------------------------------------------
   Herbert Wells. The Autocracy of Mr. Parham (1930). Џер. - ђ.ЋблонскаЯ.
   ‚ кн.: "ѓерберт “эллс. ‘обрание сочинений в 15 томах. ’ом 12".
   Њ., "Џравда", 1964.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 13 March 2001
   -----------------------------------------------------------------------

   <b>…го удивительные приключениЯ в нашем переменчивом мире</b>


        —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ. ЊЌЋѓЋЋЃ…™Ђћ™Ђџ „ђ“†ЃЂ


        1. ‡ЌЂЉЋЊ‘’‚Ћ ‘ Њ€‘’…ђЋЊ ЏЂђќЊЋЊ € ‘ќђЋЊ ЃЂ‘‘€ ‚“„ЉЋЉЋЊ

   Љогда сэр Ѓасси ‚удкок пригласил мистера  Џарэма  сопровождать  его  на
спиритический сеанс, тот поначалу несколько растерЯлсЯ.
   Њистер Џарэм не желал иметь ничего  общего  с  этими  сеансами.  Ќо  не
отказыватьсЯ же от случаЯ провести вечер в обществе сэра Ѓасси ‚удкока!
   ‘эр Ѓасси ‚удкок был одним из тех неотесанных плутократов,  с  которыми
по  нынешним  временам   приходитсЯ   поддерживать   знакомство   человеку
мыслЯщему, если у него есть хоть малейшее желание быть не просто  зрителем
в театре жизни. ‚ наши дни эти богатые авантюристы оказываютсЯ необходимым
свЯзующим звеном  между  высокой  мыслью  и  низменной  действительностью.
‚есьма прискорбно, что нельзЯ избежать этого  тЯгостного  и  унизительного
посредничества,  но  в  нашем  непостижимом  мире  без  этого,  видно,  не
обойтись. —еловек мысли и  человек  действиЯ  необходимы  друг  другу,  во
всЯком случае, человеку  мысли  это  сотрудничество  необходимо.  Џлатону,
Љонфуцию, Њакиавелли - всем им пришлось искать  своего  государЯ.  ‚  наши
дни, когда обходЯтсЯ без государей, мыслителЯм  надо  всЯчески  добиватьсЯ
поддержки богачей.
   Ѓогачей, пригодных длЯ этой цели, найти не так-то просто, да к тому  же
с ними зачастую очень нелегко иметь дело. ‚ сэре  Ѓасси,  например,  много
такого, чего не вынес  бы  человек  высокого  интеллекта,  не  умеЯ  он  в
совершенстве владеть собой. ‘эр Ѓасси -  румЯный,  веснушчатый  коротышка,
нос у него вылеплен небрежно и резко, в  манере  современных  скульпторов,
рот прорезан кое-как; он коренаст, что уже само  по  себе  раздражает  его
высокого, стройного собеседника; двигаетсЯ сэр Ѓасси быстро  и  порывисто,
что нередко отпугивает людей и всегда свидетельствует о полном  отсутствии
сдержанности, без чего невозможно представить себе  культурного  человека.
Џо всем его повадкам сразу видно, что он - как бы это сказать - прожорлив.
‚ разговоре он не терпит ни  минуты  молчаниЯ,  ни  за  что  не  даст  вам
выдержать внушительную паузу, а мистер Џарэм, издавна привыкший беседовать
с  бессловесными  студентами,  чем-чем,  а  уж  искусством  паузы   владел
мастерски. € речи мистера Џарэма очень сильно проигрывали, если его лишали
возможности многозначительно помолчать. Ќо сэр  Ѓасси  ничего  в  этом  не
смыслил. ‘тоило многозначительно замолчать, как он тут  же  переспрашивал:
"Љак вы сказали?" - и все пропадало. ‹юбимое его присловье было "поди ты".
Ћн то и дело повторЯл его  на  все  лады,  ни  к  кому  в  отдельности  не
обращаЯсь. Џрисловье это ровно ничего не значило, а впрочем - и  это  куда
неприЯтнее, - могло означать все что угодно.
   ЏроисхождениЯ он был самого скромного. Ћтец его - лондонский  извозчик,
мать - сиделка в туберкулезной  больнице  в  •эмпстеде  (имЯ  "Ѓасси"  она
позаимствовала у одного из самых дорогих ее сердцу больных), а сын, уже  в
четырнадцать лет одержимый честолюбивыми замыслами, решил не тратить  силы
на популЯрные лекции в университете  и  нанЯлсЯ  к  болтливому  рекламному
агенту, ибо, как он  выразилсЯ,  "от  этой  чепухи  нет  никакого  проку".
"—епуха"  -  это,  с  вашего  позволениЯ,  были   ‚ордсворт,   ђеформациЯ,
ЊорфологиЯ растений и ќкономическаЯ историЯ в изложении мрачно-насмешливых
молодых джентльменов с изощренным умом, питомцев старейших университетов.
   Њистер Џарэм, человек терпимый, свободомыслЯщий, неизменно  стремЯщийсЯ
шагать в ногу с временем, всегда  старалсЯ  смотреть  на  недостатки  сэра
Ѓасси сквозь пальцы. ‚ сущности, он никогда не забывал о них, но, бываЯ  в
обществе сэра Ѓасси, изо всех сил старалсЯ  забыть.  Џуть  сэра  Ѓасси  из
грЯзи в кнЯзи - одна из многих  эпопей,  какими  изобилует  наш  век,  век
бизнеса. Њистер Џарэм взЯл себе за правило  „ержатьсЯ  от  всего  этого  в
стороне.
   ’аков был сэр Ѓасси. Ќемногим меньше чем за четверть века, пока  мистер
Џарэм был занЯт главным образом непреходЯщими ценностЯми  -  и  ставил  за
сочинениЯ  о  них  баллы,  -  сэр  Ѓасси  стал  хозЯином  изрЯдного  числа
преходЯщих, но осЯзаемых благ: тут были бюро рекламы, немало бакалейных  и
гастрономических лавок, несколько отелей, плантации в тропиках, кинотеатры
и многое другое, о чем мистер Џарэм скорее догадывалсЯ, нежели знал. ќтими
бренными делами сэр Ѓасси занималсЯ в те часы, когда удалЯлсЯ от света,  а
случалось, даже во времЯ светских развлечений его вызывали к телефону  или
деликатно  отводили  в  сторонку  невесть  откуда  взЯвшиесЯ  таинственные
молодые  люди.  „еЯтельность  эта,  мистеру  Џарэму  не  очень   понЯтнаЯ,
позволЯла сэру Ѓасси наслаждатьсЯ  всеми  благами  неописуемой  роскоши  в
атмосфере всеобщей покорности и раболепиЯ, прикрытого позой  благородства,
что могло бы повергнуть в трепет человека, наделенного умом не столь Ясным
и тонким, каким наделен был мистер Џарэм. ‘тоило сэру Ѓасси  показатьсЯ  в
дверЯх среди ночи - и  из  тьмы  тут  же  выскакивали  сказочно  разодетые
шоферы; стоило ему сказать свое "поди ты"  -  и  величественные  дворецкие
мигом сникали. ‚ ином,  более  просвещенном  мире  все,  наверно,  шло  бы
по-другому, а тут шоферы сэра Ѓасси относились к мистеру  Џарэму  с  Явным
пренебрежением, точно к какому-то странному  пакету,  который  сэру  Ѓасси
нравилось посылать то туда, то сюда, и хотЯ в  Ѓантинкоме,  Љарфекс-хаусе,
Њармион-хаусе и в •энгере  слуги  обходились  с  мистером  Џарэмом  как  с
джентльменом, они делали это скорее потому, что  их  прекрасно  вышколили,
нежели из уважениЯ к нему. Њистер Џарэм не уставал  дивитьсЯ  сэру  Ѓасси.
ќтого человека окружали послушные его воле толпы, но на что  они  ему,  он
Явно не имел понЯтиЯ. Ћн просто-напросто  командовал  ими.  "Ѓудь  у  менЯ
такаЯ власть, Я бы творил чудеса", - не раз думал мистер Џарэм.
   ‘эр Ѓасси, к примеру, мог бы творить историю.
   ‚сю свою жизнь мистер Џарэм изучал и толковал историю и философию.  …го
перу принадлежит несколько исследований, главным образом о ђишелье  и  его
времени, и он постиг этого государственного деЯтелЯ с редкостной глубиной;
кроме того, он читал специальные курсы  по  различным  проблемам  истории;
подготовил  томик  своих   эссе;   был   главным   редактором   популЯрной
фосдайковской серии "”илософиЯ истории", времЯ от времени  писал  рецензии
на  выдающиесЯ  научные  работы,  и  эти   рецензии   (подчас   безобразно
сокращенные  и  изуродованные)  поЯвлЯлись   в   "€мперии",   "”илософском
еженедельнике" и "ѓеоргианском обозрении". Њистер Џарэм, как  никто,  умел
подать публике новую идею, рожденную кем-то в муках, и тут же  искусно,  с
изЯщной небрежностью отмахнутьсЯ от нее. —еловеку, столь любЯщему  историю
и философию, было мучительно сознавать, что нынешний хаос никак не вЯжетсЯ
ни с подлинной историей, ни с подлинной философией. ‚от  мироваЯ  война  -
это историЯ, правда, чрезвычайно жестокаЯ и непристойнаЯ, котораЯ никак не
укладываетсЯ ни в какие рамки; и ‚ерсальскаЯ конференциЯ -  тоже  историЯ,
только  еще  больше  клонЯщаЯсЯ  к  упадку.  ќту  конференцию  еще   можно
рассматривать  как  столкновение  держав,  можно  говорить  о  борьбе   за
"главенство" в мире, тонко и логично разъЯснЯть "политику" того или  иного
государственного деЯтелЯ, того или иного министерства иностранных дел.
   Ќо примерно с 1919 года  все  пошло  вкривь  и  вкось.  Ќет  уж"  былой
значительности  ни  в  людЯх,  ни  в  событиЯх.  ђазноголосица,   смешение
ценностей предоставили все воле случаЯ. ‚зЯть, к примеру,  ‹лойд  „жорджа.
Љак  прикажете  его  понимать?  Џосле  такого  взлета,   как   ‚ерсальскаЯ
конференциЯ, естественно было бы предоставить дальнейшее историкам, как  и
сделал ‚удро ‚ильсон, а до него ‹инкольн, и ‘улла, и –езарь,  и  Ђлександр
Њакедонский. Ћни достигли апогеЯ славы и удалились от дел. Њало-помалу все
неблаговидные  подробности  их  правлениЯ  забылись,  и  чем  дальше,  тем
увереннее о них можно  было  судить  с  точки  зрениЯ  истории.  ЏодлиннаЯ
сущность происходЯщего выступила на  поверхность  Явлений,  и  стала  Ясна
логика событий.
   Ђ теперь о чьей мощи может идти речь и каковы  движущие  силы  событий?
Џеред лицом нынешней неразберихи сей многоопытный историк чувствовал  себЯ
точно мастер разделывать  дичь,  которого  попросили  разрезать  суп.  ѓде
костЯк... хоть какой-нибудь костЯк? —еловек, подобный сэру  Ѓасси,  должен
был бы принимать  участие  в  великой  битве  между  нуворишами  и  старой
олигархией; он должен  бы  стать  всадником,  которого  выставлЯют  против
патрициев. Ћн должен бы положить конец избирательной демократии. Ћн должен
бы олицетворЯть собой новую фазу британской политики - новую империю. Ђ он
что делает? ‘тоит ли он хоть за что-нибудь? Џорою мистер Џарэм чувствовал,
что, если он не добьетсЯ, чтобы сэр Ѓасси стал  на  чью-либо  сторону,  на
сторону чего-либо значительного по существу, по форме  и  с  точки  зрениЯ
истории, он, Џарэм, попросту сойдет с ума.
   Љонечно, и сейчас  все  еще  продолжаютсЯ  древние,  освЯщенные  веками
исторические процессы, - конечно, продолжаютсЯ. Љак же иначе?  ‚  солидных
еженедельных и ежемесЯчных журналах мистер  Џарэм  и  его  единомышленники
авторитетно рассуждали о безопасности и господстве - в …вропе, в  Ђзии,  в
мире финансов. ‚о всех  странах  по-прежнему  существуют  правительства  и
министерства иностранных дел и, строго придерживаЯсь правил и  заведенного
порЯдка,  благопристойно  ведут  борьбу  за  мировое   главенство.   ‹юбые
мало-мальски серьезные переговоры между государствами  держатсЯ  теперь  в
величайшем секрете. Ќикогда еще шпионаж не проникал до  такой  степени  во
все области жизни, никогда  еще  эта  профессиЯ  не  представлЯлась  столь
почтенной и уважаемой: двойнаЯ игра христианской дипломатии решала  теперь
судьбы всего мира - от ‚ашингтона  до  ’окио.  ‚еликобританиЯ  и  ”ранциЯ,
Ђмерика, ѓерманиЯ, Њосква создавали флоты и армии и с величайшим  чувством
собственного достоинства продолжали дипломатические переговоры и заключали
тайные соглашениЯ друг с другом и друг против  друга,  словно  никогда  не
бывало дурацкой болтовни о "войне, котораЯ  положит  конец  всем  войнам".
ЃольшевистскаЯ Њосква после встревоживших весь мир первых шагов  пошла  по
стопам царского министерства иностранных дел. Њистер Џарэм был  совершенно
уверен, что если бы ему выпала честь быть вхожим к государственным  мужам,
таким,  как  сэр  Ћстин  —емберлен,  мистер  “инстон  —ерчилль  или  мосье
Џуанкаре, и если бы ему довелось пообедать с кем-нибудь из них,  то  после
обеда, когда занавеси задернуты  и  по  сверкающему  в  свете  ламп  столу
раздумчиво и неторопливо, точно шахматы, передвигают  портвейн  и  сигары,
установилась бы такаЯ атмосфера, были бы сказаны такие слова, что на  душе
у него сразу стало бы тепло и спокойно и он бы вновь обрел былую веру в ту
историю, которую он изучал и которой учил других.
   Ќо, несмотрЯ на его живые, несущие знаниЯ книги и  толковые,  а  подчас
даже  значительные  статьи,  такой  случай  ему  почему-то  ни   разу   не
представилсЯ.
   Ћн терЯл почву под ногами, и постепенно в уме его  родилась  и  окрепла
страннаЯ мысль: будто непрерывность исторического процесса в наши дни лишь
видимость, а на самом деле происходит нечто совсем иное, небывалое, не  то
чтобы  грозное,  но  разрушающее  самые   основы   этой   преемственности.
Ћпределить, что же именно происходит, чрезвычайно трудно. ‚ сущности,  это
не что иное, как широко распространившаЯсЯ и все растущаЯ беспечность. ‚от
так теперь и живут, словно все, что было важного в жизни, стало неважно. Ђ
важно стало что-то совсем другое.  „лЯ  мистера  Џарэма,  в  частности,  в
последние годы всего важнее стал сэр Ѓасси.
   Ћднажды ночью мистер Џарэм  задал  себе  вопрос,  проникавший  в  самое
сердце его сомнений. Џозже он не мог взЯть в толк, то ли  он  размечталсЯ,
то ли это был ночной кошмар, то ли он в самом деле об этом  думал,  то  ли
ему приснилось, что он думал. „опустим - так встал перед ним этот  вопрос,
-  что   государственные   деЯтели,   дипломаты,   правители,   профессора
экономических  наук,  военные  и  военно-морские  эксперты  и  все  прочие
нынешние наследники истории, вольно или  невольно,  привели  мир  к  столь
запутанному, сложному, опасному  положению,  когда  ноты,  ответные  ноты,
протесты и даже ультиматумы могли не сегоднЯ-завтра кончитьсЯ  объЯвлением
войны из-за того или иного "вопроса". € допустим - о,  ужас!  -  допустим,
люди, все люди, в частности сэр Ѓасси, поглЯдЯт на все это, скажут:  "Џоди
ты" или "Љак вы сказали?" - и тут же забудут  об  этом.  ‡абудут  и  вновь
займутсЯ  своими  делами,  какими-то  пустЯками,  недостойными  называтьсЯ
историей. —то стали бы в этом случае делать наследники истории? Џосмели бы
солдаты поднЯть оружие на сэра  Ѓасси,  посмели  бы  государственные  мужи
столкнуть его с дороги? „опустим, он не пожелает, чтобы его  столкнули,  и
воспротивитсЯ каким-нибудь своим хитроумным способом. „опустим, он скажет:
   - Ђ ну, прекратите все это... живо.
   € допустим, что им ничего не останетсЯ, как повиноватьсЯ!
   —то станетсЯ тогда с  нашим  историческим  наследием?  —то  станетсЯ  с
империей, с  великими  державами,  с  нашими  национальными  традициЯми  и
политикой? ќта мысль, мысль, будто  историческаЯ  традициЯ  пошла  прахом,
была глубоко чужда мистеру Џарэму, столь чужда, что при трезвом свете  днЯ
никогда не пришла бы ему в голову. ’ам ей Явно не на что  было  оперетьсЯ,
не было идей, к которым она могла бы  примкнуть,  и,  однако,  найдЯ  туда
дорогу, она продолжала  смущать  его  покой,  словно  глупаЯ  песенка,  от
которой никак не отвЯжешьсЯ. "Ћни не послушаютсЯ... когда пробьет час, они
не послушаютсЯ", - таков был припев этой песенки. ѓенералы скажут:  "€ди",
- а народ ответит: "Џоди ты!.." € это  "поди  ты..."  победит!  ‚о  всЯком
случае, в ночном кошмаре оно победило. Џопробуй после  этого  разберись  в
жизни. •аос!
   Ќо сэр Ѓасси, пожалуй,  уцелеет  в  этом  хаосе,  думал  мистер  Џарэм,
преобразитсЯ, быть может, но уцелеет. Ћтвратительный. ’оржествующий.
   ’ут мистер Џарэм очнулсЯ и уже до рассвета не смыкал глаз.
   ЏытаЯсь подвигнуть сэра Ѓасси на его роль - важную, хоть и  подчиненную
роль в нескончаемой драме бытиЯ,  -  муза  €стории  может  сколько  угодно
повествовать о возвышении династий, о господстве той или иной державы,  об
усилении национализма в Њакедонии, о закате и падении ђимской  империи,  о
вековой  борьбе  ислама  и  христианского  мира,  о  римском  и  греческом
христианстве, разворачивать  волшебный  свиток  головокружительных  деЯний
Ђлександра, –езарЯ и  Ќаполеона,  а  сэр  Ѓасси  будет  сонно  слушать  ее
рассказ, до которого ему, видно, нет никакого  дела,  и  думать  о  чем-то
своем, недоступном и непостижимом длЯ мистера Џарэма, и  только  и  скажет
свое "поди ты".
   Џоди ты!
   Ќервы у мистера Џарэма стали пошаливать...
   Ђ тут,  вдобавок  ко  всем  его  заботам,  еще  эта  нелепаЯ  затеЯ  со
спиритическими сеансами - изволь принимать  всерьез  этих  медиумов  и  их
отвратительные, постыдные и раздражающе необъЯснимые действа.
   Ќа заре мистер Џарэм уже всерьез подумывал о том,  чтобы  расстатьсЯ  с
сэром Ѓасси. Ћднако мысль эта не впервые посещала его, а конец был  всегда
одинаков. Ћн все-таки пошел на спиритический сеанс,  он  побывал  с  сэром
Ѓасси на многих сеансах, о чем мы и поведаем на этих страницах  в  должный
срок.


        2. ђЂ‘‘ЉЂ‡ Ћ ’ЋЊ, ЉЂЉ ЏЋ‡ЌЂЉЋЊ€‹€‘њ ‘ќђ ЃЂ‘‘€ € Њ€‘’…ђ ЏЂђќЊ

   Љогда лет пЯть-шесть назад мистер  Џарэм  впервые  встретилсЯ  с  сэром
Ѓасси,  великий  финансист  как  будто  проЯвлЯл  умеренный,  но  все   же
определенный интерес к духовным ценностЯм.
   Ќа обеде без дам, который  давал  в  ресторане  ђиальто  ‘ебрайт  ‘мит,
мистер Џарэм говорил о Њикеланджело и Ѓоттичелли. Ћбед этот был  одной  из
тех поразительных  смесей,  как  их  называл  мистер  Џарэм,  которые  так
удавались  ‘ебрайту  ‘миту,  сам  же  хозЯин  в  узком  кругу  называл  их
"побоищем".
   ‘ебрайт ‘мит был вечно  перед  кем-нибудь  в  долгу  за  оказанное  ему
гостеприимство  и  относилсЯ  к   своим   светским   обЯзанностЯм   весьма
легкомысленно; когда же их накапливалось так много, что они  начинали  его
тЯготить, он, дабы отделатьсЯ, безжалостно обрушивал на друзей и  знакомых
обеды и завтраки, следовавшие  один  за  другим  со  скоростью  пулеметной
очереди. ‚от почему он втайне так  величал  эти  сборища.  …го  ничуть  не
заботило,  если  общество  оказывалось  разношерстное,  он  верил,  что  в
шампанском можно утопить все споры,  а  мистер  Џарэм  с  его  современным
либеральным  и  притом  весьма  просвещенным   умом   находил   эти   пиры
восхитительно всеобъемлющими.
   Ќет лучших слушателей, чем те, которым почему-либо не по себе, и мистер
Џарэм - бездонный кладезь знаний - дал себе волю. Ћн так интересно говорил
о Ѓоттичелли, что не столь бескорыстный человек сделал бы на его месте  из
этого книжку и заработал бы фунтов сорок - пЯтьдесЯт. ‘эр Ѓасси  слушал  с
таким видом, который всЯкому, кто его не знал, показалсЯ  бы  злобным.  Ќа
самом  же  деле,  когда  он  был  чем-нибудь  заинтересован  или  поглощен
какой-нибудь новой затеей, у него просто опускалсЯ левый уголок рта.
   Љогда дошла очередь до сигар и негритЯнские певцы  запели  негритЯнские
духовные  гимны,  сэр  Ѓасси,  пользуЯсь  случаем,  уселсЯ  на   один   из
освободившихсЯ около мистера Џарэма стульев.
   - ‚ы разбираетесь в этих вещах? - спросил он, не  обращаЯ  вниманиЯ  на
исполнЯемый с большим чувством гимн "Ћтпусти мой народ".
   Њистер Џарэм вопросительно поглЯдел на него.
   - ‚ старых мастерах, в искусстве и прочем?
   - ЊенЯ это интересует, - дружелюбно ответил  мистер  Џарэм  с  приЯтной
улыбкой, ибо он еще не знал ни имени, ни положениЯ своего собеседника.
   - ќто могло заинтересовать менЯ, но Я занЯлсЯ другим.  ‚ы  когда-нибудь
завтракаете в ‘ити?
   - Ќе часто.
   - …сли надумаете... ну, скажем, на следующей неделе,  позвоните  мне  в
Њармион-хаус.
   Ќазвание это ничего не сказало мистеру Џарэму.
   - ‘ удовольствием, - учтиво ответил он.
   ‘эр Ѓасси, по всей видимости, собралсЯ уходить.
   - Ќасколько Я понимаю, - сказал он,  задержавшись  еще  на  минутку,  -
искусство -  штука  стоЯщаЯ.  Ќепременно  приходите.  џ  с  интересом  вас
послушал.
   Ћн улыбнулсЯ, искорка обаЯниЯ осветила его лицо, но свет тут же  погас,
и, пока хозЯин и певцы шумно  договаривались,  что  исполнЯть  дальше,  он
исчез.
   - Љто этот краснощекий крепыш с волосами щеткой, который так рано ушел?
- осведомилсЯ позже мистер Џарэм у ‘ебрайта ‘мита.
   - „умаете, Я знаю всех гостей?
   - Ќо он сидел рЯдом с вами!
   - Ђх, этот! ќто один из наших за-завоевателей,  -  ответил  подвыпивший
‘ебрайт ‘мит.
   - Ђ имЯ у него есть?
   - …ще бы, - сказал ‘ебрайт ‘мит.  -  ‘эр-Ѓес-Ѓосс-Ѓасси-Љуплю-весь-свет
‚удкок. Ћн из тех, кто скупает что попало. Њагазины, дома, фабрики. €мениЯ
и кабаки. Љаменоломни. –елые отрасли торговли. Ћн  что  угодно  перекупит.
ЋбстрЯпает дельце, а уж потом товар и к вам попадет. ’еперь  в  ‹ондоне  и
ломтика сыра не съешь, пока он не купит и  не  перепродаст  его.  †елезные
дороги покупает, отели, кинематографы, предместьЯ, мужчин и женщин, душу и
тело. ‘мотрите, как бы и вас не купил.
   - џ не продаюсь.
   - Џолюбовное соглашение, надо полагать, - сказал  ‘ебрайт  ‘мит  и,  по
испуганному и недоумевающему  лицу  мистера  Џарэма  понЯв,  что  допустил
бестактность, постаралсЯ ее загладить. - …ще шампанского?
   ‚ эту минуту мистер Џарэм поймал взглЯд одного из своих старых друзей и
оставил последние слова хозЯина без ответа. Џо правде сказать, он не видел
в этих словах смысла, к тому же ‘ебрайт ‘мит Явно был пьЯн.  Њистер  Џарэм
поднЯл руку, помахал ею, словно подзываЯ извозчика, и стал  пробиратьсЯ  к
приЯтелю сквозь толпу гостей.
   Џосле этого обеда мистер Џарэм несколько дней осторожно наводил справки
о сэре Ѓасси, заглЯнул в  биографический  справочник,  где  прочел  весьма
откровенные и при этом довольно стыдливые полстолбца, и  решил  непременно
принЯть приглашение в  Њармион-хаус.  ђаз  сэр  Ѓасси  желает,  чтобы  его
наставлЯли по части искусства, надо его наставлЯть.  Ќе  лорд  ли  ђозбери
сказал: "Њы должны просвещать наших хозЯев"?
   ќто будет дружескаЯ беседа с глазу на глаз двух свободомыслЯщих  людей,
мистер Џарэм откроет хозЯину дома прекрасный мир искусства и как бы  между
прочим заговорит о своей мечте, которую лелеет уже долгие годы  и  которую
сэру Ѓасси почти ничего не стоит претворить в великолепную, восхитительную
быль.
   Њечта, которой суждено было долгие-долгие годы держать мистера Џарэма в
унизительном длЯ него подчинении у сэра Ѓасси и осуществление которой  все
откладывалось и откладывалось, был изысканный и авторитетный  еженедельник
на двух колонках, с солидным заголовком и с ним самим в качестве  главного
редактора. ќто должно быть одно из тех изданий,  тираж  которых  не  столь
велик, чтобы сделатьсЯ достоЯнием толпы, но которое влиЯет на общественное
мнение и на самый ход истории во всем  цивилизованном  мире.  †урнал  этот
сравнЯетсЯ  со  "‡рителем",  "‘убботним  обозрением",  "Ќацией"  и  "Ќовым
государственным деЯтелем" и даже превзойдет их.  ЏечататьсЯ  в  нем  будут
главным образом мистер Џарэм и молодые люди, открытые им и находЯщиесЯ под
его влиЯнием. Ћн будет судить театр жизни, все событиЯ, "проблемы", науку,
искусство, литературу. —итатель найдет в нем понимание, совет, но при этом
без всЯкой  навЯзчивости.  Џорою  он  будет  дерзок,  порою  суров,  порою
откровенен, но отнюдь не криклив и не вульгарен. ђедактор  сродни  господу
богу; он и есть бог, вот только владелец журнала несколько портит дело. Ќо
если хорошо разыграть партию,  при  известных  условиЯх  и  в  самом  деле
становишьсЯ господом богом. € при  этом  не  приходитсЯ,  подобно  господу
богу, отвечать за грехи и пороки мира, которые видишь. Њожешь улыбатьсЯ  и
посмеиватьсЯ, что ему не дано, и тебЯ ни в чем не заподозрЯт, ведь  не  ты
сотворил мир таким, как он есть.
   Џисать "…женедельное обозрение" едва ли не самое большое  удовольствие,
какое  жизнь  дарит  умному,  просвещенному   человеку.   ЋбодрЯешь   одни
государства, коришь другие. “казываешь на заблуждениЯ  ђоссии,  отмечаешь,
что на позапрошлой неделе ѓерманиЯ понЯла  тебЯ  с  полуслова.  ђазбираешь
шаги государственных деЯтелей, предостерегаешь банкиров и королей бизнеса.
‘удишь судей. ‘нисходительно похваливаешь или слегка  бранишь  бестолковую
толпу   писак.   Ћтпускаешь   комплименты   художникам,   иногда    весьма
сомнительные.  ‘кандалисты-репортеры  увиваютсЯ   вокруг   тебЯ,   строчат
сварливые опровержениЯ и нет-нет да удостаиваютсЯ  твоего  шлепка.  Љаждую
неделю ты создаешь одни репутации и губишь другие. ’ы судишь всех, а  тебЯ
никто. ’ы вещаешь с небес, могущественный, непогрешимый и  незримый.  Њало
кто достоин такого довериЯ, но мистер Џарэм уже  давно  причислил  себЯ  к
этим избранникам. ‘ великим трудом он хранил тайну, жил в ожидании  своего
журнала,  как  некогда  заточеннаЯ  в  монастырь   дева   -   в   ожидании
возлюбленного. € вот наконец ЯвилсЯ сэр Ѓасси, сэр Ѓасси, которому  ничего
не стоило вознести мистера Џарэма на небеса.
   …му бы только сказать: "„елайте". Ђ уж мистер Џарэм знал бы, что делать
и как. ‘эру Ѓасси представлЯлась редкостнаЯ возможность. Ћн мог вызвать  к
жизни бога. “ него не было ни знаний, ни способностей, чтобы самому  стать
богом, но он мог содействовать Явлению бога.
   —его только не покупал сэр Ѓасси на своем веку, но, как видно,  никогда
еще не был одержим мыслью о собственном журнале. € вот час пробил.  Џробил
час вкусить могущество, силу влиЯниЯ и осведомленности,  бьющие  прЯмо  из
источника. €з его собственного источника.
   Ћбуреваемый этими мыслЯми, мистер Џарэм впервые отправилсЯ завтракать в
Њармион-хаус.
   Њармион-хаус оказалсЯ весьма оживленным местом. ‚ыстроил его сэр Ѓасси.
‡десь размещались конторы тридцати восьми компаний, и когда  мистер  Џарэм
вошел  с  ‚икториЯ-стрит  в  просторный  подъезд,  его  совсем   затолкали
быстроногие   конторщики   и   стенографистки,    спешившие    перекусить.
Џереполненный лифт выплескивал пассажиров на каждом  этаже,  и  под  конец
мистер Џарэм осталсЯ наедине с мальчиком-лифтером.
   Њистеру Џарэму предстоЯла вовсе не та приЯтнаЯ беседа с глазу на  глаз,
которой он ожидал, когда звонил утром сэру Ѓасси. Ћн застал сэра  Ѓасси  в
большой столовой, где за длинным столом сидело множество народу, и  мистер
Џарэм сразу распознал в этой публике прихлебателей  и  подхалимов  худшего
разбора. Џозднее он понЯл, что среди них были  и  люди  в  известной  мере
почтенные, свЯзанные с той или иной из тридцати восьми компаний,  которыми
заправлЯл сэр Ѓасси, - но с первого взглЯда  об  этом  никак  нельзЯ  было
догадатьсЯ. Џо левую руку  от  сэра  Ѓасси  сидела  бдительнаЯ  и  суроваЯ
стенографистка, котораЯ показалась мистеру Џарэму чересчур  величественной
длЯ  стенографистки,  чересчур  элегантной  и  чинной;  были  тут  и   две
молоденькие особы, которые держались  слишком  фамильЯрно,  называли  сэра
Ѓасси  душкой  и  так  уставились  на  мистера  Џарэма,  словно   он   был
какой-нибудь  иностранец.  Џри  дальнейшем   знакомстве   мистеру   Џарэму
предстоЯло узнать, что то были нежно любимые сэром  Ѓасси  племЯнницы  его
жены - своих детей у него не было, - но в тот день мистер Џарэм принЯл  их
бог знает за кого. Љо всему они были еще и сильно подмалеваны.  ‡а  столом
сидел также круглый, как шар, жизнерадостный человек в светлом  фланелевом
костюме и с вкрадчивым голосом, который вдруг спросил мистера  Џарэма,  не
пора  ли  наконец  что-то  сделать  с  “эстернхэнгером,  и  тут  же  начал
перекидыватьсЯ какими-то  непонЯтными  шуточками  с  одной  из  племЯнниц,
предоставив мистеру Џарэму гадать, что это  за  штука  “эстернхэнгер.  Ѓыл
здесь еще маленький озабоченный человечек, у  которого  голова  формой  до
того походила на цилиндр, что даже удивительно,  почему  он  ее  не  снЯл,
садЯсь за стол. Љак выЯснилось, это был сэр ’айтус  Ќоулз  с  •арли-стрит.
‘ерьезной беседы за завтраком не вели,  только  перебрасывались  короткими
замечаниЯми. Ќекий  степенный  господин,  сидевший  между  сэром  Ѓасси  и
мистером  Џарэмом,  вдруг  спросил,  не  находит  ли  мистер  Џарэм,   что
архитектура города отвратительна.
   - ‘равните с Ќью-‰орком.
   Њистер Џарэм ответил не сразу.
   - Ќью-‰орк - другое дело.
   Џоразмыслив немного,  степенный  господин  сказал,  что  это,  конечно,
верно, однако...
   ‘эр Ѓасси встретил мистера Џарэма самой  обаЯтельной  своей  улыбкой  и
предложил "садитьсЯ,  где  ему  будет  угодно".  Ќесколько  минут  он  еще
поддразнивал одну из хорошеньких подмалеванных девиц, котораЯ надеЯлась  в
‹ондоне поиграть в "настоЯщий" теннис, а потом погрузилсЯ  в  свои  мысли.
Ћдин раз у него ни с того ни с сего вырвалось: "Џоди ты!"
   ‡автрак этот ничем не походил на спокойную упорЯдоченность завтраков  в
‚ест-ќнде. Џрислуживали трое или четверо  молодых  лакеев,  проворных,  но
отнюдь не величественных, в белых полотнЯных куртках.  Џодавали  пудинг  с
мЯсом и почками, ростбиф, и перед каждым прибором - на американский  манер
- стоЯла тарелочка с сельдереем, а буфет был заставлен холодным  мЯсом  во
всех видах, фруктовыми тортами, а также всевозможными напитками. Ќа  столе
стоЯли сосуды с  вином,  похожие  на  чаши.  Њистер  Џарэм  рассудил,  что
скромному ученому и джентльмену пристало пренебречь винами  плутократа,  и
взЯл кружку пива. Љогда  с  едой  покончили,  половина  гостей  разошлась,
скрылась и элегантнаЯ  секретарша,  котораЯ  уже  стала  казатьсЯ  мистеру
Џарэму заслуживающей вниманиЯ, а остальные перешли вместе с сэром Ѓасси  в
просторную гостиную с низким потолком, где их ждали сигары, кофе и ликеры.
   - Њы поедем с лордом  ’римейном  играть  в  теннис,  -  хором  объЯвили
хорошенькие племЯнницы.
   "Ќеужели   это   лорд   ’римейн!"   -   подумал   мистер    Џарэм    и,
заинтересовавшись, снова  поглЯдел  на  толстЯка.  Љак-никак  бывший  член
–ентрального суда по уголовным делам.
   - …сли после такого завтрака он станет играть в теннис тЯжелыми  мЯчами
и тЯжелой ракеткой, его хватит удар, - сказал сэр Ѓасси.
   - ‚ы не знаете, сколько  пищи  Я  способен  поглотить,  -  ответствовал
шарообразный джентльмен.
   - ‚ыпейте коньЯку,  ’римейн,  выпейте  основательно,  -  предложил  сэр
Ѓасси.
   - ЉоньЯк, - сказал ’римейн проходЯщему мимо  слуге,  -  двойную  порцию
коньЯка.
   - Ћткройте длЯ его светлости бутылку повыдержаннее, - распорЯдилсЯ  сэр
Ѓасси.
   €так, это и в самом деле лорд ’римейн!  Ќо  как  его  разнесло!  Њистер
Џарэм уже преподавал в университете, когда впервые увидал лорда  ’римейна,
на редкость стройного юношу. Ћн  поЯвилсЯ  в  университете,  а  потом  был
отчислен. Ќо то недолгое времЯ, что лорд пробыл в его стенах,  он  вызывал
всеобщее восхищение.
   ЏлемЯнницы с ’римейном отбыли, и сэр Ѓасси подошел к мистеру Џарэму.
   - ‚ы занЯты сегоднЯ днем? - спросил он.
   “ мистера Џарэма не было никаких неотложных дел.
   - Џоедемте поглЯдим картины, - предложил сэр Ѓасси. - …сть у менЯ такое
желание. Ќе возражаете? ‚ы как будто знаете в них толк.
   - Љартин такое множество, - с любезно-снисходительной  улыбкой  ответил
мистер Џарэм.
   - Њы поедем в  Ќациональную  галерею.  €  к  ’ейту,  пожалуй.  ЂкадемиЯ
[имеетсЯ в виду ежегоднаЯ выставка ‹ондонской Ђкадемии художеств] тоже еще
открыта. Ђ если понадобитсЯ, и к торговцам  заглЯнем.  ‚  общем,  осмотрим
все, что  успеем  до  вечера.  џ  хочу  получить  общее  представление.  €
послушать, что вы обо всем этом скажете.
   Џока "роллс-ройс" стремительно и плавно мчал их на запад по  оживленным
улицам ‹ондона, сэр Ѓасси поЯснил, чего, собственно, он хочет.
   - •очу поглЯдеть на эту самую живопись, - сказал он,  подчеркнув  слово
"поглЯдеть". - Џро что она? € длЯ чего? Ћткуда она пошла? €  какой  в  ней
толк?
   “голок рта у него опустилсЯ, и он вперил в  лицо  собеседника  странный
взглЯд - враждебный и вместе с тем просительный.
   Њистер Џарэм предпочел бы заранее подготовитьсЯ к этой  беседе.  Ћн  не
повернул головы, предоставив сэру Ѓасси созерцать свой профиль.
   - —то есть искусство? - произнес он, стараЯсь выиграть времЯ. - ‘ложный
вопрос.
   - Ќе искусство, просто картины, - поправил сэр Ѓасси.
   - ќто и есть искусство, - возразил мистер Џарэм. - €скусство  по  самой
природе своей. …диное и неделимое.
   - Џоди ты, - негромко вымолвил сэр Ѓасси и весь обратилсЯ в слух.
   - ќто своего рода квинтэссенциЯ, Я полагаю, - пустил пробный шар мистер
Џарэм. Ћн неопределенно повел рукой - за  эту  привычку  студенты  в  свое
времЯ дали ему пренеприЯтное и несправедливое прозвище "ЏЯтернЯ".  €бо  на
самом деле руки у него были на редкость хороши. - •удожник как  бы  делает
выжимку красоты и прелести из жизненного опыта человека.
   - ‚от это мы и посмотрим, - перебил его сэр Ѓасси.
   - € запечатлевает это. ‘охранЯет длЯ вечности.
   Џоразмыслив, сэр Ѓасси снова заговорил. ѓоворил он так, словно  поверЯл
мысли, которые давно уже его мучили.
   - Ђ эти художники нам малость не втирают очки? џ подумал... на  днЯх...
вот когда вы говорили... Џросто пришло в голову...
   Њистер Џарэм покосилсЯ на него.
   - Ќет, - сказал он неторопливо и рассудительно, - не думаю,  чтобы  они
_втирали нам очки_. - Џоследние слова он слегка подчеркнул, чуть-чуть, так
что сэр Ѓасси и не заметил.
   - ‹адно, поглЯдим.
   ’ак странно началсЯ этот странный день - день в  обществе  варвара.  Ќо
бесспорно, как выразилсЯ ‘ебрайт ‘мит, этот варвар  был  "одним  из  наших
завоевателей". Ћт этого варвара нельзЯ просто отмахнутьсЯ. “  него  хватка
бульдога. Њистер Џарэм был застигнут врасплох. —ем дальше, тем  больше  он
жалел, что не имел возможности заблаговременно подготовитьсЯ к  навЯзанной
ему беседе. ’огда он заранее подобрал бы картины и показал их в надлежащем
порЯдке. Ђ теперь пришлось действовать наудачу, и вместо того, чтобы вести
бой за искусство, за его волшебство и величие,  мистер  Џарэм  оказалсЯ  в
положении  полководца,  вынужденного  сражатьсЯ  с  врагом,  который   уже
ворвалсЯ  в  его  лагерь.  ѓде  уж  тут  излагать  свои  мысли  стройно  и
последовательно.
   Ќасколько мог понЯть мистер Џарэм по отрывочным  и  безграмотным  речам
сэра Ѓасен, он был настроен пытливо и недоверчиво. Ћн  оказалсЯ  человеком
крайне неразвитым, но обладал при  этом  недюжинным  природным  умом.  Љак
видно, на него произвело впечатление, что все умные люди, люди  со  вкусом
глубоко чтЯт имена великих живописцев, и он не понимал, почему их вознесли
так  высоко.  €  хотел,  чтобы  ему  это  объЯснили.  …го  Явно  одолевало
любопытство. ‘егоднЯ его занимали Њикеланджело и ’ициан.  Ђ  завтра,  быть
может, он станет расспрашивать о Ѓетховене  или  експире.  Ђвторитеты  не
внушали ему никакого почтениЯ, он их не признавал. Ћ величии  искусства  с
ним  приходилось  говорить  так,  словно  оно  не  заслужило  признаниЯ  и
восторгов многих поколений.
   ‘эр Ѓасси так уверенно и стремительно поднЯлсЯ по лестнице Ќациональной
галереи, что мистеру Џарэму подумалось, уж не побывал ли он здесь  раньше.
Џервым делом он направилсЯ к итальЯнцам.
   - Ќу, вот и картины,  -  сказал  он,  проносЯсь  по  залам,  и  немного
замедлил шаг лишь в самом большом. - Ћчень  даже  интересные  и  занЯтные.
Џочти все. Њногие очень Ярки. Њогли бы быть и поЯрче, но  глаз,  по-моему,
ни одна не режет. ќти ребЯта, видно, малевали в свое удовольствие. ‚се это
так. џ бы не прочь понавешать их в Љарфекс-хаусе, да и сам бы не отказалсЯ
немного помахать кистью. Ќо когда менЯ начинают уверЯть, будто тут кроетсЯ
что-то еще, и эдак молитвенно понижают голос, словно эти  самые  художники
знают что-то особенное о царствии небесном и теперь открывают нам  секрет,
тут Я вас не понимаю. •оть убей, не понимаю.
   - Ќо посмотрите хотЯ бы на  эту  картину  ”ранчески,  -  сказал  мистер
Џарэм. - Љакое очарование, какаЯ нежность... она поистине божественна.
   - Ћчарование, нежность! Ѓожественно! „а возьмите  вы  весенний  день  в
Ђнглии, или перышки на груди фазана, или краски на закате,  или  кувшин  с
цветами на окошке в утреннем  свете.  “ж,  конечно,  все  это  в  сто  раз
очаровательней и нежней и все такое прочее, чем этот -  этот  маринованный
хлам.
   - Њаринованный! - Њистер Џарэм был сбит с ног.
   -  Ќу,  маринованнаЯ  прелесть,  -  вызывающе  сказал  сэр   Ѓасси.   -
ЊаринованнаЯ красота, если угодно... Ђ очень многое и не так уж красиво  и
не так уж расчудесно замариновано. Ђ все эти Њадонны, -  продолжал  пинать
поверженного мистера Џарэма сэр Ѓасси, - они по доброй  воле  их  рисовали
или их заставлЯли? „а кому это понравитсЯ  женщина,  когда  она  вот  этак
восседает на троне?
   - Њаринованные! - Њистер Џарэм был вне себЯ - Ћ нет!
   ’ут сэр Ѓасси весь обратилсЯ в слух,  опустил  уголок  рта  и  повернул
голову, чтобы лучше слышать мистера Џарэма.
   Њистер Џарэм пошарил рукой в воздухе и наконец поймал нужное слово.
   - €збранные.
   Ћн секунду помолчал.
   - €збранные и запечатленные, - уточнил он. - •удожники всматривались  в
мир, всматривались всем своим существом. ‚сем талантом. Ћни рождены, чтобы
видеть. € они старались...  и,  Я  думаю,  с  успехом...  закрепить  самые
сильные свои впечатлениЯ ради нас с вами. „лЯ них  Њадонна  часто  была...
обычно была... лишь предлогом...
   ђот сэра Ѓасси принЯл свое более привычное положение, и он с  известным
уважением снова поглЯдел на картины. ЌельзЯ не поглЯдеть на них  еще  раз,
услыхав такой довод. Ћн смотрел испытующе, но недолго.
   - ‚от эта штука... - начал он, возвращаЯсь к картине, с которой началсЯ
разговор.
   - "Љрещение" ”ранчески, - благоговейно прошептал мистер Џарэм.
   - Џо-моему, не такое уж это все избранное, просто  собрано  с  бору  по
сосенке. ‚зЯл да нарисовал все, что ему нравилось. ”он  приЯтный,  но  это
только потому, что напоминает разные знакомые вещи. Ќет,  Я  не  собираюсь
падать перед этой картиной на колени и молитьсЯ на нее. „а почти все...  -
он, кажетсЯ, шел в виду всю Ќациональную галерею, - картины как картины.
   - Ќе могу с вами согласитьсЯ, - возразил мистер Џарэм. - Ќикак не могу.
   Ћн заговорил о полутонах ”илиппе  ‹иппи,  об  окрыленности,  изЯществе,
классической красоте Ѓоттичелли; говорил о богатстве  красок  ‹еонардо,  о
его совершенном знании человеческого тела, о  виртуозном  мастерстве  и  в
заключение - о бесконечной величавости его Њадонны в гроте.
   - Љак таинственно это тишайшее, осененное тенью женское  лицо,  сколько
кроткой мудрости в  сосредоточенном  взоре  ангела!  -  воскликнул  мистер
Џарэм. - Љартины как картины! „а ведь это откровение!
   - Џоди ты, - сказал сэр Ѓасси, склонив голову набок.
   Њистер Џарэм вел его от картины к картине, точно упрЯмого ребенка.
   - џ не говорю, что это плохо, - повторЯл сэр Ѓасси, - и не говорю,  что
это скучно, но Я никак не пойму, почему это  надо  так  превозносить.  ќто
напоминает разные вещи, но вещи-то принадлежат нам. ‚ообще говорЯ, - и  он
снова окинул взглЯдом зал, - Я не спорю, это ловко, тонко  сработано,  но,
хоть убейте, не вижу, что тут божественного.
   Џотом сделал довольно неуклюжую уступку культуре.
   - Љонечно, глаза постепенно привыкают, -  сказал  он.  -  ‚роде  как  в
темноте в кино.
   Ћднако было бы утомительно пересказывать все его дикарские замечаниЯ  о
прекрасных полотнах, ставших самым драгоценным нашим наследием. Ћн сказал,
что ђафаэль "уж больно жеманный", ќль ѓреко его возмутил.
   - ‚изантийскаЯ пышность, - повторил он слова мистера Џарэма. -  „а  это
все равно что отражение в кривом зеркале.
   Ќо при виде тинтореттовского "Ќачала Њлечного Џути" он чуть не захлопал
в ладоши.
   - Џоди ты, - обрадовалсЯ он. - ‚от это да! Ќеприлично, зато здорово.
   € снова повернулсЯ к картине.
   Ќапрасно мистер Џарэм старалсЯ провести его мимо ‚енеры.
   - ќто кто рисовал? - спросил он, словно подозревал, что  это  дело  рук
мистера Џарэма.
   - ‚еласкес.
   - Ќу, вот скажите мне: взЯть эту штуку и хорошую  большую  раскрашенную
фотографию голой бабы в соблазнительной позе, - не все ли равно?
   Њистер  Џарэм  стеснЯлсЯ   обсуждать   столь   нескромный   предмет   в
общественном месте, во всеуслышание! Ќо сэр Ѓасси, может быть, того  и  не
сознаваЯ, смотрел, как всегда, угрожающе и требовательно,  и  не  ответить
ему было немыслимо.
   - ќто совсем разные вещи. ”отографиЯ конкретна, на ней запечатлен факт,
отдельный  человек,  какаЯ-то  определеннаЯ  женщина.  ‡десь  же  красота,
удлиненные восхитительные линии стройного тела - лишь повод длЯ  художника
в совершенной форме выразить свой идеал. ќто уже не  тело,  а  идеЯ  тела.
Ќечто отвлеченное, очищенное от недостатков и изъЯнов реально существующей
женщины.
   - —ушь! ќта девочка очень даже реальна... никто мимо не пройдет.
   - џ с вами не согласен. ‘овершенно не согласен.
   - Џоди ты! „а Я не против этой картины, Я только не пойму, при чем  тут
всЯкие ваши идеи и отвлеченности. Њне ока нравитсЯ, не меньше,  чем  этому
’инторетто. ’ак ведь молодаЯ, хорошенькаЯ женщина, да еще нагишом,  хороша
всегда и везде, особенно если вы в настроении. ‘ каком же стати сажать  за
решетку несчастного уличного торговца непристойными открытками -  ведь  он
продает то же самое, что здесь может видеть каждый, и  фотографии  с  этих
картин тоже продаютсЯ при входе. џ не против искусства, только  уж  больно
оно задаетсЯ. Љак будто его пригласили отобедать в Ѓукингемском дворце,  и
оно после этого перестало кланЯтьсЯ  своим  бедным  родственникам,  а  они
ничем его не хуже.
   Њистер Џарэм двинулсЯ дальше, и лицо у него было такое, словно их  спор
кончилсЯ пренеприЯтнейшим образом.
   - €нтересно, успеем ли мы заехать к ’ейту,  -  заметил  он.  -  ’ам  вы
посмотрите Ѓританскую школу и  малоизвестную  буйную  молодежь.  -  Ћн  не
удержалсЯ от тонкой, едва уловимой насмешки. - €х картины новее. ‚ам  они,
наверно, покажутсЯ Ярче, а потому больше понравЯтсЯ.
   € они поехали в галерею ’ейта. Ќо сэр Ѓасси не сказал там ничего нового
ни против искусства, ни за него. Ћн лишь заЯвил, что мистер  „жон  Ћгэстес
[Ћгэстес, „жон (р. 1878) -  английский  художник;  наиболее  известен  как
портретист; многие его  работы  представлены  в  галерее  ’ейта]  "большой
нахал". Љогда они выходили,  он,  казалось,  что-то  обдумывал  и  наконец
высказалсЯ, - это, видимо, был  созревший  ответ  на  вопрос,  который  он
задумал разрешить сегоднЯ днем:
   - Ќе вижу Я, чтобы эта самаЯ живопись к чему-нибудь вела. Ќет, не вижу.
Ќикакое она не открытие и не спасение. ѓоворЯт, она  вроде  как  выход  из
нашего проклЯтого мира. ’ак что ж, верно это?
   - €скусство придало смысл и радость существованию  тысЯч...  несметному
множеству людей, живущих тихой, созерцательной жизнь