те, иначе устроен. Њы
с вами стоим на различных позициЯх. ‚ы материалист.
   - џ вовсе не материалист, - горЯчо возразил Я.
   - ‘ моей точки зрениЯ, конечно, только с моей точки зрениЯ. Џотому  что
мы с вами расходимсЯ именно в этом вопросе о страдании. „о тех пор, покуда
вы можете видеть мучениЯ, слышать стоны, и это причинЯет вам боль,  покуда
ваши собственные страданиЯ владеют вами, покуда на страдании основаны ваши
понЯтиЯ о грехе, до тех пор, говорю вам, вы животное, вы мыслите  немногим
Яснее животного. ќто страдание...
   џ нетерпеливо пожал плечами в ответ на его словесные ухищрениЯ.
   - Ђх! Ћно ведь так ничтожно! ђазум,  подлинно  открытый  науке,  должен
понимать всю его ничтожность! Ѓыть  может,  нигде,  за  исключением  нашей
маленькой планеты, этого клубка космической пыли, который исчезнет из виду
гораздо раньше, чем можно достигнуть ближайшей звезды, быть может,  говорю
вам, нигде во всей остальной вселенной не существует того, что мы называем
страданием.  ’ам  нет  ничего,  кроме  тех  законов,  которые  мы   ощупью
открываем... € даже здесь, на земле, даже среди живых  существ,  что  это,
собственно, такое - страдание?
   ‘ этими словами он вынул из кармана перочинный  нож,  открыл  маленькое
лезвие и подвинул свой стул так, чтобы Я  мог  видеть  его  бедро.  ‡атем,
спокойно и тщательно выбрав место, он вонзил себе в бедро нож и вынул его.
   - Ѓез сомнениЯ, вы видели это раньше. Ќет ни малейшей боли. —то же  это
доказывает? ‘пособность чувствовать боль не  нужна  мускулу  и  потому  не
вложена в него. Ќе нужна она и всем участкам кожи, и  потому-то  на  бедре
лишь отдельные места способны ее ощущать. Ѓоль - это просто наш  советчик,
она, подобно врачу, предостерегает и побуждает нас к осторожности.  ‚сЯкаЯ
живаЯ ткань не чувствительна к боли, так же как всЯкий нерв. ‚ восприЯтиЯх
зрительного нерва нет и следа боли, действительной боли. …сли вы  пораните
зрительный нерв, у вас просто  возникнут  огненные  круги  перед  глазами,
точно так же как и расстройство слухового нерва выражаетсЯ просто шумом  в
ушах. ђастениЯ  не  чувствуют  боли,  низшие  животные,  подобные  морским
звездам и ракам, по-видимому, тоже. —то же касаетсЯ людей, то чем выше они
будут  по  своему  интеллектуальному  развитию,  тем   тщательнее   станут
заботитьсЯ о себе и тем менее будут  нуждатьсЯ  в  боли  -  этом  стимуле,
ограждающем их от опасности. џ до сих пор не  знаю  ни  одной  бесполезной
вещи, которую эволюциЯ не устранила бы рано или поздно. Ђ боль  становитсЯ
бесполезной.
   Љроме  того,  Џрендик,   Я   верующий,   каким   должен   быть   каждый
здравомыслЯщий человек. Ѓыть может, Я больше вашего знаю о  путЯх  ’ворца,
потому что старалсЯ как мог исследовать его законы всю свою  жизнь,  тогда
как вы, насколько Я понЯл, занимались  коллекционированием  бабочек.  €  Я
повторЯю вам: радость и страдание не имеют ничего общего ни с раем,  ни  с
адом. ђадость и страдание... ќх! ђазве религиозный экстаз ваших теологов -
это не райские гурии Њагомета? Њножество мужчин и женщин,  живущих  только
радостЯми и страданиЯми, разве не  носЯт  они  на  себе,  Џрендик,  печать
зверЯ, от которого произошли! ‘традание и радость - они существуют длЯ нас
только до тех пор, пока мы ползаем во прахе...
   Љак видите, Я продолжал свои исследованиЯ, идЯ по пути, по которому они
сами менЯ вели. ќто  единственный  путь  длЯ  всЯкого  исследователЯ...  џ
ставил вопрос, находил на него ответ и в результате получал новый  вопрос.
‚озможно ли то или это? ‚ы не можете себе представить,  что  значат  такие
вопросы длЯ исследователЯ, какаЯ умственнаЯ жажда охватывает  его!  ‚ы  не
можете себе представить странную, непонЯтную  прелесть  стремлений  мысли.
Џеред вами уже больше не животное, не создание единого  творца,  а  только
загадка. †алость... Я вспоминаю о ней, как о чем-то давно забытом. џ желал
- это было единственное, чего Я желал, -  изучить  до  конца  пластичность
живого организма.
   - Ќо ведь это ужасно! - сказал Я.
   - „о сих пор менЯ никогда  не  беспокоила  нравственнаЯ  сторона  дела.
€зучение природы делает человека в конце концов таким же безжалостным, как
и  сама  природа.  џ  работал,  думал  лишь  о  своей  цели,  а  то,   что
получалось... уходило от менЯ в хижины... Џрошло  одиннадцать  лет  с  тех
пор, как мы прибыли сюда: Я,  Њонтгомери  и  шестеро  полинезийцев.  Џомню
зеленое безмолвие острова и  безбрежный  простор  океана,  расстилавшегосЯ
вокруг нас, так Явственно,  как  будто  все  было  только  вчера.  Ћстров,
казалось, был специально создан длЯ менЯ.
   Њы разгрузили судно и  построили  дом.  Џолинезийцы  поставили  себе  у
оврага несколько хижин. џ принЯлсЯ за работу над тем, что привез с  собой.
‘начала у менЯ было несколько досадных неудач. џ начал с овцы и убил ее на
второй день неосторожным движением скальпелЯ. џ принЯлсЯ за  вторую  овцу,
подверг ее ужасным страданиЯм,  а  потом  заживил  раны.  Љогда  Я  кончил
работу, она показалась мне совсем человеческим существом, но, взглЯнув  на
нее некоторое времЯ спустЯ,  Я  осталсЯ  неудовлетворен.  ђазума  у  этого
существа было не больше, чем у обыкновенной овцы. Џостепенно менЯ  охватил
ужас. —ем больше Я смотрел на нее, тем безобразнее она  мне  казалась,  и,
наконец, Я убил это страшилище. ќти животные, лишенные  всЯкого  мужества,
полны страха и страданиЯ,  у  них  нет  даже  искорки  отважной  решимости
встретить боль лицом к лицу, - нет, они совсем не годились длЯ того, чтобы
создать человека.
   - џ взЯл самца гориллы и, работаЯ с бесконечным старанием,  преодолеваЯ
одно препЯтствие за другим, сделал из  него  своего  первого  человека.  џ
работал много недель, днем и ночью. Ћсобенно нуждалсЯ  в  переделке  мозг;
многое пришлось изменить, многое добавить.  Љогда  Я  кончил  и  он  лежал
передо мной забинтованный, свЯзанный и неподвижный,  мне  показалось,  что
это прекрасный образец негроидной расы. ’олько когда Я перестал  опасатьсЯ
за его жизнь, Я оставил его и вошел в эту комнату, где застал Њонтгомери в
таком же  состоЯнии,  в  каком  были  и  вы.  Ћн  слышал  крики  существа,
становившегосЯ человеком, вроде тех, которые вас так взволновали.  ‘начала
Я не вполне открылсЯ ему. Џолинезийцы тоже видели и  понЯли  кое-что.  Џри
виде менЯ они дрожали  от  страха.  џ  отчасти  привлек  на  свою  сторону
Њонтгомери, но труднее всего нам было удержать на острове полинезийцев.  ‚
конце концов трое из них все же бежали, и мы лишились Яхты. џ долго обучал
созданное мной существо - это продолжалось три или четыре месЯца. џ научил
его немного английскому Языку, начаткам счета и даже азбуке.  Ќо  все  это
ему трудно давалось, хотЯ Я и встречал менее понЯтливых идиотов. Њозг  его
был совсем чистой страницей: в нем не сохранилось никаких  воспоминаний  о
том, чем он был раньше. Љогда его  раны  совсем  зажили,  осталась  только
болезненнаЯ чувствительность и неловкость движений и он  научилсЯ  немного
говорить, Я привел его к полинезийцам, чтобы поселить среди них.
   ‘начала они страшно испугались, что немного обидело менЯ, потому что  Я
был о нем высокого мнениЯ; но он оказалсЯ таким ласковым и  забавным,  что
со временем они привыкли к нему и занЯлись его воспитанием. Ћн быстро  все
схватывал, воспринимал  и  подражал  всему,  чему  его  обучали;  он  даже
построил себе шалаш, который показалсЯ мне  лучше  их  собственных  хижин.
‘реди полинезийцев был один, в душе немного проповедник, и он  научил  его
читать или, по крайней мере, узнавать буквы; он внушил ему также несколько
элементарных понЯтий о нравственности, и, по-видимому, инстинкты гориллы в
нем совершенно не проЯвлЯлись.
   џ несколько дней отдыхал от работы и намеревалсЯ послать обо всем отчет
в Ђнглию, чтобы заинтересовать английских физиологов. Ќо однажды, гулЯЯ, Я
набрел на созданное мной существо, оно сидело на дереве и бормотало что-то
непонЯтное двум дразнившим его полинезийцам.  џ  пригрозил  ему,  объЯснил
недостойность такого поведениЯ, вызвал в  нем  чувство  стыда  и  вернулсЯ
домой, решив, что надо достигнуть лучших  результатов,  прежде  чем  везти
свое творение в Ђнглию. € Я достиг лучших результатов, но  так  или  иначе
работа  моЯ  пропадала:  в  них   снова   просыпались   упорные   звериные
инстинкты...  џ  все  еще  надеюсь  на  успех.  Ќадеюсь   преодолеть   все
препЯтствиЯ... ќта пума...
   ‚от вам и всЯ историЯ. Џолинезийцы все умерли. Ћдин утонул в море, упав
за борт баркаса, другой погиб, поранив пЯтку,  в  которую  каким-то  путем
попал сок Ядовитого растениЯ. ’рое уплыли на Яхте, и Я  надеюсь,  что  они
утонули. Џоследний... был убит. џ  стал  обходитьсЯ  без  них.  Њонтгомери
сначала вел себЯ вроде вас, и тогда...
   - —то произошло с последним полинезийцем? - резко спросил Я. -  ‘  тем,
который был убит?..
   - „ело в том, что, сделав много человекоподобных  существ,  Я  в  конце
концов сделал одного... - Њоро замЯлсЯ.
   - Ќу?
   - …го убили.
   - Ќе понимаю, - сказал Я. - ‚ы хотите сказать...
   - „а, оно убило полинезийца. “било  и  еще  несколько  других  существ,
которых поймало. Њы охотились  за  ним  два  днЯ.  Ћно  сорвалось  с  цепи
случайно. џ никак не предполагал, что оно убежит. Ћно не  было  закончено.
ќто был опыт. Џолучилось  существо,  не  имевшее  конечностей,  с  ужасной
мордой, оно пресмыкалось наподобие змеи. Ћно было разъЯрено болью и  стало
перекатыватьсЯ по земле, как плавает морскаЯ свиньЯ.  Ќесколько  дней  оно
скрывалось в лесу, уничтожаЯ все, что попадалось ему на пути, пока  мы  не
загнали его в северную часть острова. Њы разделились, чтобы окружить  его.
Њонтгомери непременно хотел идти со мной. “ того полинезийца было ружье, и
когда мы нашли его тело, то увидели, что один из стволов  изогнут  в  виде
буквы "S" и прокушен почти насквозь... Њонтгомери пристрелил чудовище... ‘
тех пор Я делал только людей или же мелких существ.
   Ћн замолчал. џ наблюдал за выражением его лица.
   - ’ак работаю Я вот уже двадцать лет, считаЯ девЯть лет в Ђнглии,  и  в
каждом  вновь  созданном  мной  существе  есть  изъЯны,  которые  вызывают
неудовлетворенность, побуждают к дальнейшим попыткам. €ногда Я  поднимаюсь
над обычным уровнем, иногда опускаюсь ниже его,  но  никогда  не  достигаю
идеала. —еловеческий облик Я придаю теперь животному почти  без  труда,  Я
умею наделить его гибкостью и  грациозностью  или  огромными  размерами  и
силой, но все же и теперь у менЯ  часто  бывают  затруднениЯ  с  руками  и
когтЯми: рука такой тонкий  и  чувствительный  орган,  что  Я  не  решаюсь
свободно изменЯть его форму. Ќо главнаЯ трудность заключаетсЯ в  изменении
формы мозга. “мственное развитие этих созданий бывает  иногда  непостижимо
низким, со странными провалами. € совсем не даетсЯ мне нечто,  чего  Я  не
могу определить, нечто лежащее в  самой  основе  эмоций.  ‚се  стремлениЯ,
инстинкты,  желаниЯ,  вредные  длЯ  человечества,  вдруг   прорываютсЯ   и
захлестывают мое создание злобой, ненавистью или страхом.  ‚ам  эти  твари
кажутсЯ странными и отталкивающими с первого взглЯда, мне же  после  того,
как Я их окончу, они представлЯютсЯ бесспорно человеческими существами.  €
только после того, как Я понаблюдаю за  ними,  уверенность  эта  исчезает.
ЋбнаруживаетсЯ сначала одна зверинаЯ  черта,  потом  другаЯ...  Ќо  Я  еще
надеюсь победить. ‚сЯкий раз, как  Я  погружаю  живое  существо  в  купель
жгучего страданиЯ, Я говорю  себе:  на  этот  раз  Я  выжгу  из  него  все
звериное, на этот раз Я сделаю разумное существо.  €,  собственно  говорЯ,
что такое десЯть лет? —еловек формировалсЯ тысЯчелетиЯми... -  Ћн  грустно
задумалсЯ. - Ќо Я приближаюсь к цели... ќта пума...
   Џомолчав, он продолжал:
   - Ђ все же они возвращаютсЯ к  своему  первоначальному  состоЯнию.  Љак
только Я оставлЯю их, зверь начинает выползать, проЯвлЯтьсЯ...
   Ћн снова замолчал.
   - ‚ы держите свои созданиЯ в этих пещерах? - спросил Я.
   - „а. џ бросаю их, когда начинаю чувствовать в них зверЯ,  и  они  сами
быстро попадают туда. ‚се они боЯтсЯ этого дома и менЯ. “  них  там  некаЯ
пародиЯ на человеческое общество.  Њонтгомери  знает  их  жизнь,  так  как
играет роль посредника. Ћн приучил нескольких  из  них  служить  нам.  Њне
кажетсЯ, хоть он и стыдитсЯ в этом сознатьсЯ, что он жалеет их. Ќо  это  -
его личное дело. ‚о мне они вызывают только чувство неудовлетворенности. џ
ими больше не интересуюсь. ЉажетсЯ, они следуют наставлениЯм обучавшего их
проповедника-полинезийца и устроили жалкое подобие разумной жизни.  Ѓедные
твари! “ них есть то, что они называют ‡аконом. Ћни поют гимны, в  которых
говоритсЯ, будто все принадлежит мне, их  творцу.  Ћни  сами  делают  себе
берлоги, собирают плоды, травы и  даже  заключают  браки.  Ќо  Я  вижу  их
насквозь, вижу самую глубину их душ и нахожу там только зверЯ. €х звериные
инстинкты и страсти продолжают жить и искать выхода... ‚се же они странные
существа. ‘ложные, как  и  все  живое.  ‚  них  есть  своего  рода  высшие
стремлениЯ - частью тщеславие, частью бесплодное половое влечение,  частью
любопытство... ‚се это только смешит менЯ... Ќо Я возлагаю большие надежды
на эту пуму; Я усиленно работаю над ее мозгом...
   Ћн долго сидел молча. Њы оба были погружены в свои мысли.
   - Ќу, - сказал он наконец, - что вы обо всем этом думаете? ‚се  ли  еще
боитесь менЯ?
   џ взглЯнул на него и увидел лишь бледного, седого старика со  спокойным
взглЯдом.  ќто  спокойствие  делало  его  лицо  почти  красивым,  и   лишь
великолепное сложение  могло  бы  выделить  его  среди  сотни  добродушных
стариков. џ вздрогнул. ‚место ответа Я протЯнул ему оба револьвера.
   - Ћставьте их при себе, - сказал он, удерживаЯ зевок.
   Ћн встал, пристально посмотрел на менЯ и улыбнулсЯ.
   - ‚ы провели два бурных днЯ, -  сказал  он.  -  џ  бы  посоветовал  вам
уснуть. џ рад, что все выЯснилось. ‘покойной ночи!
   Ћн задумчиво постоЯл на пороге и вышел через внутреннюю дверь. џ тотчас
же запер на ключ наружную.
   Џотом Я снова сел и сидел в каком-то отупении, чувствуЯ  себЯ  до  того
усталым умственно и физически, что решительно не в  силах  был  ни  о  чем
думать. ’емное окно, словно глаз, смотрело на  менЯ.  Ќаконец  Я  заставил
себЯ потушить лампу и лечь в гамак. ‚скоре Я заснул.


        15. ‡‚…ђЋЏЋ„ЋЃЌ›… ‹ћ„€

   џ проснулсЯ рано. € сразу мне Ясно вспомнилсЯ весь вчерашний разговор с
Њоро. ‚ыбравшись из гамака, Я подошел к двери и убедилсЯ, что она заперта.
Џотом Я потрогал решетку окна и нашел ее достаточно прочной. Џоскольку эти
человекоподобные  существа  были  только  уродливыми   чудовищами,   дикой
пародией на людей, Я не мог себе представить, чего от них можно ожидать, и
это было гораздо хуже всЯкого определенного страха.  Љто-то  постучалсЯ  в
дверь, и Я услышал невнЯтное бормотание Њлинга. џ сунул в карман  один  из
револьверов и, сжимаЯ его рукоЯтку, открыл дверь.
   - ‘ добрым утром, сэр, - сказал он, вносЯ, кроме обычного  завтрака  из
овощей, плохо приготовленного кролика. ‚след за ним вошел Њонтгомери.  …го
бегающие глаза скользнули по моей руке, засунутой в  карман,  и  он  криво
усмехнулсЯ.
   Џуму в тот день оставили в покое, чтобы зажили раны,  но  Њоро  все  же
предпочел уединение и не присоединилсЯ к  нам.  џ  принЯлсЯ  расспрашивать
Њонтгомери, чтобы выЯснить образ жизни звероподобных людей.  Ћсобенно  мне
хотелось знать, что удерживало этих  страшилищ  от  нападениЯ  на  Њоро  и
Њонтгомери и от уничтожениЯ друг друга.
   Ћн объЯснил, что Њоро, как и он сам, живут в относительной безопасности
благодарЯ ограниченному умственному кругозору этих созданий. •отЯ, с одной
стороны, они умственно  выше  обыкновенных  животных,  а  с  другой  -  их
звериные инстинкты готовы пробудитьсЯ, они, по словам  Њонтгомери,  всегда
жили под влиЯнием неких внушенных им  Њоро  незыблемых  понЯтий,  которые,
безусловно, сковывали их волю.  Ћни  были  загипнотизированы,  им  внушили
немыслимость одних вещей и непозволительность других, и  все  эти  запреты
так прочно укоренились в их  несовершенном  мозгу,  что  исключали  всЯкую
возможность неповиновениЯ. Ћднако  кое  в  чем  старый  звериный  инстинкт
противоречил внушениЯм Њоро. Њножество запретов, называемых ими ‡аконом (Я
их уже слышал), вступали в противодействие с глубоко вкоренившимисЯ, вечно
мЯтежными устремлениЯми животной природы. Ћни всегда твердили  этот  ‡акон
и, как Я увидел впоследствии,  всегда  нарушали  его.  Њоро  и  Њонтгомери
особенно заботились о том, чтобы они не узнали вкуса крови. ќто  неизбежно
вызвало бы самые опасные последствиЯ.
   Њонтгомери сказал, что страх перед ‡аконом, особенно среди  существ  из
семейства кошачьих, необычайно ослабевал с наступлением ночи; в это  времЯ
зверь просыпалсЯ в них с особенной силой. ‘  приближением  сумерек  у  них
поЯвлЯлось желание охотитьсЯ, и они отваживались на такие вещи, о  которых
днем и не помышлЯли. €менно поэтому леопардо-человек пустилсЯ  за  мной  в
погоню в первый вечер моего приезда.  Ќо  в  начале  моего  пребываниЯ  на
острове они нарушали ‡акон украдкой, и то лишь с  наступлением  ночи;  при
свете днЯ все они свЯто почитали велениЯ ‡акона.
   Ђ  теперь  приведу  кое-какие  общие  сведениЯ   об   острове   и   его
звероподобных обитателЯх. Ћстров - низкий, с извилистыми берегами  -  имел
площадь в семь  или  восемь  квадратных  миль  [это  описание  в  точности
соответствует острову Ќоубл]. Ћн был  вулканического  происхождениЯ,  и  с
трех сторон его окаймлЯли коралловые рифы. Ќесколько дымЯщихсЯ  трещин  на
севере да горЯчий источник были теперь единственными признаками  создавших
его некогда сил. Џо временам ощущались слабые подземные толчки и из трещин
вырывались клубы пара. Ќо этим  все  и  ограничивалось.  Ќа  острове,  как
сообщил мне Њонтгомери, жили более шестидесЯти странных существ, созданных
Њоро, не считаЯ мелких уродцев, которые обитали в кустарнике  и  не  имели
человеческого облика. ‚  общей  сложности  Њоро  изготовил  их  около  ста
двадцати, но одни умерли сами, а другие, вроде безногого  пресмыкающегосЯ,
о котором он мне рассказал, были убиты. Њонтгомери  рассказал  мне  также,
что они были способны размножатьсЯ, но  их  потомство  не  наследовало  от
родителей человеческих черт и вскоре умирало. Ќекоторым Њоро успел придать
человеческий облик. ‘уществ женского  пола  было  меньше,  за  ними  тайно
ухаживали многие, несмотрЯ на однобрачие, предписываемое ‡аконом.
   џ не могу подробно описать этих звероподобных людей; глаз моЯ не привык
замечать подробности, и рисовать Я, к сожалению,  не  умею.  Ѓольше  всего
поражали менЯ их короткие по сравнению с  телом  ноги;  и  все  же  -  так
относительны наши представлениЯ о красоте - глаз мой постепенно  настолько
привык к их виду, что мои собственные длинные ноги стали  в  конце  концов
казатьсЯ мне неуклюжими. Љроме того, лица у этих  созданий  были  вытЯнуты
вперед,  спины  сгорблены  совсем  не   так,   как   у   людей.   „аже   у
обезьЯно-человека не было красивой, чуть вогнутой линии  спины,  придающей
такую грацию человеческой фигуре. “  большинства  из  них  плечи  неуклюже
сутулились, короткие руки вЯло  висели  по  сторонам.  Ќо  густо  обросшие
шерстью встречались не часто, во всЯком случае, так было до  самого  конца
моего пребываниЯ на острове.
   Љроме того, бросалась в глаза уродливость их лиц.  Џочти  у  всех  были
выдающиесЯ вперед челюсти, безобразные уши,  широкие  носы,  косматые  или
жесткие волосы и глаза странного цвета или  странным  образом  посаженные.
Ќикто из них не умел смеЯтьсЯ, и только  обезьЯно-человек  как-то  странно
хихикал. Џомимо этих общих черт, в их внешности было мало сходства, каждый
сохранил признаки своей породы; человеческий облик не мог полностью скрыть
леопарда, быка, свинью  или  какое-нибудь  другое  животное,  а  иногда  и
нескольких животных, из которых было сделано каждое  существо.  ѓолоса  их
сильно отличались друг  от  друга.  ђуки  всегда  были  уродливы;  и  хотЯ
некоторые поражали менЯ своим сходством с человеческой рукой, но почти все
обладали разным числом пальцев, имели грубые ногти и были лишены  тонкости
осЯзаниЯ.
   ‘трашнее всех были леопардо-человек и существо, созданное  из  гиены  и
свиньи.  ’рое  человеко-быков,  которые  втаскивали   на   берег   баркас,
превосходили их величиной. ‡а ними  следовали  косматый  глашатай  ‡акона,
Њлинг и сатироподобное существо - помесь обезьЯны и козла.  …ще  было  три
человеко-борова,  одна  женщина-свиньЯ,  помесь  кобылы  с   носорогом   и
несколько других существ женского пола, происхождение  которых  Я  не  мог
определить.    Ѓыло    несколько    человеко-волков,     медведе-вол     и
человеко-сенбернар. Џро обезьЯно-человека Я уже рассказывал;  кроме  него,
была еще омерзительнаЯ, вонючаЯ старуха, сделаннаЯ из лисицы и  медведицы.
џ  возненавидел  ее  с  первого  взглЯда.  ѓоворили,  что  она   страстнаЯ
почитательница ‡акона. Њеньше по величине были несколько пЯтнистых молодых
тварей и ленивцеподобное существо. Ќо довольно этого перечнЯ.
   ‘начала Я испытывал отвращение при виде этих  уродов  и  слишком  остро
чувствовал,  что  они  все  же  оставались  зверЯми,  но  постепенно  стал
привыкать к ним и относилсЯ к ним почти как Њонтгомери. Ћн жил с ними  уже
так долго, что начал смотреть на них как на  обыкновенных  людей,  прошлаЯ
жизнь в ‹ондоне казалась ему навеки исчезнувшим сном. ’олько раз в год  он
отправлЯлсЯ в  Ђрику  к  торговцу  животными.  ’ам,  в  селении  испанских
метисов-мореходов, он едва ли видел  прекрасные  экземплЯры  человеческого
рода. ‹юди на судне, по  его  словам,  сначала  казались  ему  точь-в-точь
такими  странными,  какими  показались  мне  существа  на  острове,  -   с
неестественно  длинными  ногами,   плоскими   лицами,   выпуклыми   лбами,
подозрительные, опасные и бессердечные. Ћн не любил людей. Љо мне  он,  по
его мнению, почувствовал симпатию только потому, что спас мне жизнь.
   Њне даже казалось, что он чувствовал тайное  влечение  к  некоторым  из
этих  преображенных  созданий,  какую-то  порочную  симпатию,  которую  он
вначале старалсЯ скрыть от менЯ.
   Њлинг, темнолицый слуга Њонтгомери, первый из зверо-людей,  которого  Я
встретил, жил не в пещерах с остальными своими собратьЯми, а  в  маленькой
конуре за оградой. Ћн едва ли был такой же развитой, как обезьЯно-человек,
но гораздо более кроткий и больше  всего  похож  на  человека.  Њонтгомери
выучил его стрЯпать и исполнЯть домашние обЯзанности. Ћн представлЯл собой
сложный трофей ужасного искусства Њоро, помесь  медведЯ,  собаки  и  быка,
одно из тщательнейше сделанных  созданий.  Љ  Њонтгомери  он  относилсЯ  с
удивительной нежностью и преданностью; тот иногда замечал это, ласкал его,
называл полушутливыми именами, заставлЯвшими Њлинга скакать  от  восторга;
иногда же он дурно  обращалсЯ  с  ним,  особенно  после  нескольких  рюмок
коньЯку,  награждал  его  пинками,  забрасывал  камнЯми   или   зажженными
спичками. Ќо, как бы ни обращалсЯ с ним Њонтгомери, Њлинг больше всего  на
свете любил быть возле него.
   Џостепенно Я настолько привык к зверо-людЯм, что тысЯчи  вещей,  раньше
казавшихсЯ мне дикими и отталкивающими, скоро  сделались  обыкновенными  и
естественными. ‚ероЯтно, окружающаЯ обстановка  на  все  накладывает  свой
отпечаток. Њонтгомери и Њоро были слишком необычайные и своеобразные люди,
чтобы Я мог сохранить в их обществе  представление  о  человеке.  Љогда  Я
видел, как один из неуклюжих человеко-быков, разгружавших  баркас,  тЯжело
ступаЯ, шагал среди кустов, то невольно старалсЯ понЯть: чем же отличаетсЯ
он от настоЯщего крестьЯнина, плетущегосЯ домой после  отуплЯющего  труда?
Љогда Я встречал полулисицу-полумедведицу  с  лукавым  лицом,  удивительно
похожим на человеческое благодарЯ своей хитрости, мне казалось, что Я  уже
раньше встречал ее в каком-то городе.
   Љонечно, по  временам  зверь  проЯвлЯлсЯ  в  них  отчетливо.  џ  видел,
например, уродливое существо, похожее на сгорбленного дикарЯ, сидевшее  на
корточках у  входа  в  одну  из  берлог;  иногда  оно  вытЯгивало  руки  и
принималось зевать, неожиданно открываЯ при этом острые, как бритвы, резцы
и сильные, блестЯщие, как ножи, клыки. €ли же, взглЯнув неожиданно смело в
глаза какому-нибудь гибкому, закутанному в  белое  женственному  созданию,
встреченному на узкой тропинке, Я видел вдруг (содрогаЯсь от  отвращениЯ),
что глаза ее похожи на щелки, или же, скользнув по ней  взглЯдом,  замечал
изогнутый ноготь,  которым  она  придерживала  свое  безобразное  одеЯние.
Љрайне любопытно, хотЯ Я  никак  не  могу  себе  это  объЯснить,  что  эти
странные твари - Я говорю о существах  женского  пола  -  в  первое  времЯ
инстинктивно чувствовали свое отталкивающее безобразие и даже больше,  чем
обыкновенные люди, следили за своей одеждой.


        16. ‡‚…ђЋ-‹ћ„€ “‡ЌЂћ’ ‚Љ“‘ ЉђЋ‚€

   Љак  всЯкий  неопытный  писатель,  Я  то  и  дело  уклонЯюсь  от  темы.
Џозавтракав с Њонтгомери, мы пошли прогулЯтьсЯ по острову,  посмотреть  на
дымЯщуюсЯ трещину и на горЯчий источник, в воды которого Я попал накануне.
“ нас обоих были хлысты и зарЯженные револьверы. Љогда мы шли через густые
заросли, до нас донессЯ писк кролика. Њы остановились и прислушались,  но,
не услышав больше ничего, продолжали путь,  вскоре  совершенно  забыв"  об
этом. Њонтгомери указал мне на  нескольких  маленьких  розовых  существ  с
длинными задними ногами, которые прыгали среди кустов. Ћн сказал, что  эти
существа Њоро сделал из потомства зверо-людей. ‚начале он  думал,  что  их
можно будет разводить длЯ пищи, но они пожирали своих детенышей,  так  что
из этого ничего не вышло. џ уже видел несколько таких существ: одного - во
времЯ ночного бегства от леопардо-человека, а другого - накануне, когда за
мной гналсЯ Њоро. ‘лучайно один из них, удираЯ от  нас,  попал  в  Яму  от
вырванного с корнем дерева. Џрежде чем он  успел  выбратьсЯ,  нам  удалось
поймать его. Ћн визжал, шипел, как  кошка,  царапалсЯ,  отчаЯнно  брыкалсЯ
задними ногами, пыталсЯ даже укусить нас, но зубы его были слишком слабы и
способны лишь слабо ущипнуть кожу. ќто существо  показалось  мне  довольно
привлекательным, и, так как Њонтгомери  подтвердил,  что  оно  никогда  не
портит землю рытьем нор и очень чистоплотно в своих  привычках,  Я  решил,
что оно с успехом могло бы заменить  обыкновенных  кроликов  в  загородных
парках.
   „альше мы  увидели  дерево,  кора  с  которого  была  содрана  длинными
полосами.
   Њонтгомери указал мне на него.
   - "Ќе обдирать когтЯми кору с деревьев - это ‡акон",  -  сказал  он.  -
’олько вот многие ли из них исполнЯют это!
   ‚скоре, насколько помню,  мы  встретили  сатиро-  и  обезьЯно-человека.
‘атира Њоро сделал, вспомнив все, что знал о  древности,  -  у  него  было
козлиное лицо грубо-еврейского типа, неприЯтный блеющий голос  и  ноги,  с
какими принЯто изображать  черта.  Љогда  мы  проходили  мимо,  он  глодал
какие-то стручки. Ћба они приветствовали Њонтгомери.
   - ‡дравствуй, второй с хлыстом! - сказали они.
   - ’еперь есть еще третий с хлыстом, - сказал  Њонтгомери,  -  запомните
это хорошенько!
   - ђазве его не сделали? - спросил обезьЯно-человек. -  Ћн  сказал,  что
его сделали.
   ‘атиро-человек с любопытством посмотрел на менЯ.
   - ’ретий с хлыстом, он плакал и шел в море, у него худое, бледное лицо.
   - “ него тонкий, длинный хлыст, - прибавил. Њонтгомери.
   - ‚чера он был в крови и плакал, - сказал сатир. -  “  вас  никогда  не
идет кровь, и вы не плачете. “ господина  никогда  не  идет  кровь,  и  он
никогда не плачет.
   - Ђх ты бродЯга! - сказал Њонтгомери. - Ѓерегись, не то  сам  будешь  в
крови и будешь плакать.
   - “ него пЯть пальцев; он человек с пЯтью пальцами, как и Я,  -  сказал
обезьЯно-человек.
   - Џойдемте, Џрендик, - сказал Њонтгомери, взЯв менЯ за руку, и мы пошли
дальше.
   ‘атир и обезьЯно-человек стоЯли, следЯ за нами и переговариваЯсь.
   - Ћн молчит, - сказал сатир. - Ђ у людей есть голоса.
   - ‚чера он просил менЯ дать ему поесть, - сказал обезьЯно-человек. - Ћн
не знал, где достать.
   Ѓольше Я ничего не расслышал, до менЯ донессЯ только смех сатира.
   Ќа обратном  пути  мы  набрели  на  мертвого  кролика.  Љрасное  тельце
несчастного созданиЯ было растерзано на куски, ребра ободраны  до  костей,
мЯсо с хребта кто-то Явно обгрыз.
   “видев это, Њонтгомери остановилсЯ.
   - Ѓоже мой! - сказал он, нагнувшись и  поднЯв  несколько  раздробленных
позвонков, чтобы получше рассмотреть их. - Ѓоже мой, - повторил он, -  что
это?
   - Љто-нибудь из ваших хищников вспомнил свои старые привычки, -  сказал
Я, помолчав. - ќти позвонки прокушены насквозь.
   Њонтгомери стоЯл, не сводЯ глаз с позвонков,  бледный,  с  перекошенным
ртом.
   - Џлохо дело, - сказал он.
   - џ уже видел нечто в этом роде, - заметил Я, - в первый же день.
   - —ерт побери! —то же именно?
   - Љролика с оторванной головой.
   - ‚ первый день?
   - „а, в первый день. ‚ кустарнике, за оградой, когда Я ушел вечером  из
дому. ѓолова у него была оторвана.
   Ћн протЯжно свистнул.
   - Ѓолее того, Я догадываюсь,  кто  это  сделал.  ќто,  конечно,  только
догадка. Џрежде чем набрести на того кролика, Я видел, как один  урод  пил
из ручьЯ.
   - ‹акал воду?
   - „а.
   - "Ќе лакать воду Языком - это ‡акон". •орошо  же  они  его  исполнЯют,
когда Њоро нет поблизости!
   - Ћн же потом гналсЯ за мной.
   - џсное дело, - сказал Њонтгомери, - все хищники таковы.  “бив  жертву,
они пьют. ‚кус крови, вот в чем все дело. Ђ каков он был с виду? “знали бы
вы его?
   ‘тоЯ над мертвым кроликом, он озиралсЯ вокруг, всматриваЯсь  в  глубину
зарослей, где таилась опасность.
   - ‚кус крови, - опЯть повторил Њонтгомери.
   ‚ынув револьвер и убедившись, что он зарЯжен, Њонтгомери снова  спрЯтал
его в карман. ‡атем он ЏринЯлсЯ теребить свою отвисшую губу.
   - Њне кажетсЯ, Я узнал бы этого урода. џ оглушил  его  камнем.  “  него
должна была остатьсЯ изрЯднаЯ шишка на голове.
   - Ќо  ведь  нужно  доказать,  что  это  он  загрыз  кролика,  -  сказал
Њонтгомери. - †алею, что привез их сюда.
   џ хотел было идти  дальше,  но  он  все  стоЯл  в  нерешительности  над
кроликом. ‡аметив это, Я отошел подальше в сторону.
   - €демте, - позвал Я его.
   Ћн мгновенно вышел из задумчивости и направилсЯ ко мне.
   - ‚идите ли, - сказал он, понизив голос, - им внушили что  нельзЯ  есть
ничего бегающего по земле. …сли кто-нибудь из них случайно вкусил крови...
   Ќекоторое времЯ мы шли молча.
   - “дивлЯюсь, как это могло случитьсЯ? -  сказал  он,  обращаЯсь  сам  к
себе. - ‚чера Я совершил глупость, - добавил он, помолчав. - Њой  слуга...
џ показал ему, как свежевать и жарить кролика. € странное дело... џ видел,
как он облизывал пальцы... ђаньше Я ничего такого за ним  не  замечал.  Њы
должны положить этому конец. Ќадо обо всем рассказать Њоро...
   Ќа обратном пути к дому он только об этом и думал.
   Њоро отнессЯ к  происшедшему  еще  серьезнее  Њонтгомери,  и  страх  их
невольно передалсЯ мне.
   - Ќужно принЯть меры, - сказал Њоро. - ‹ично у менЯ  нет  ни  малейшего
сомнениЯ, что виновник - леопардо-человек.  Ќо  как  это  доказать?  Ћчень
жаль, Њонтгомери, что вы не оставили свои гастрономические наклонности при
себе: можно было отлично обойтись  без  таких  провоцирующих  новшеств.  Ђ
теперь мы рискуем попасть в переплет.
   - џ был ослом, - созналсЯ Њонтгомери. - Ќо дело  сделано.  Џомните,  вы
сами велели мне купить кроликов?
   - Ќадо сразу этим занЯтьсЯ, - сказал Њоро. - …сли что-нибудь  случитсЯ,
Њлинг сумеет защитить себЯ?
   - џ вовсе не так уверен в Њлинге, а ведь Я как будто достаточно  хорошо
его знаю.
   ‚ тот же день Њоро, Њонтгомери, Я и Њлинг отправились на  другой  конец
острова, к хижинам. ‚се были вооружены. Њлинг нес небольшой топор, которым
он обыкновенно рубил дрова, и несколько мотков  проволоки.  “  Њоро  через
плечо висел большой пастушеский рог.
   - ‚ы увидите собрание зверо-людей, - сказал мне  Њонтгомери.  -  ќто  -
любопытное зрелище.
   Њоро за всю дорогу не произнес ни слова, и его решительное  седобородое
лицо было угрюмо.
   Њы перебрались через овраг, по  которому  протекал  горЯчий  ручей,  и,
пройдЯ  извилистой  тропинкой  сквозь  тростники,  добрались  до   большой
равнины, покрытой густым желтоватым налетом. ќто, по-видимому, была  сера.
‚дали, за отмелью, блестел океан. Њы остановились у большого естественного
амфитеатра. Њоро протрубил в рог, и звуки его нарушили тишину тропического
полднЯ. ‹егкие у Њоро, по-видимому, были здоровые. ‡вуки  становились  все
оглушительней, и со всех сторон их подхватывало эхо.
   - “ф! - сказал Њоро, опускаЯ рог.
   ‚ тростниках послышалсЯ шорох, Я из густых зеленых зарослей на  болоте,
по которому Я бежал накануне, раздались голоса. ‡атем с трех  или  четырех
сторон  желтой  равнины  показались  нелепые  фигуры   спешивших   к   нам
зверо-людей.
   ЊенЯ снова охватил ужас, когда Я увидел, как один  за  другим  неуклюже
поЯвлЯлись эти чудовища из-за деревьев и тростников,  ковылЯЯ  по  горЯчей
пыли.
   Ќо Њоро и  Њонтгомери  смотрели  на  это  довольно  хладнокровно,  и  Я
вынужден был оставатьсЯ с ними. Џервым  прибежал  сатир,  какой-то  совсем
нереальный, несмотрЯ на отбрасываемую им  тень  и  летевшую  из-под  копыт
пыль. Џотом поЯвилось из чащи новое страшилище - смесь лошади и  носорога,
-  оно  и  сейчас  на  ходу  жевало  солому;  вслед   за   ним   поЯвилась
женщина-свиньЯ     и     обе      женщины-волчихи,      потом      ведьма,
полулиса-полумедведица, со своим  заостренным  красным  лицом  и  красными
глазами, а за ней остальные. ‚се страшно торопились.  ЏодходЯ,  они  низко
кланЯлись Њоро и, не обращаЯ вниманиЯ друг на друга,  пели  слова  второй,
части ‡акона: "…го рука поражает. …го рука исцелЯет..." € так далее.
   ЏодойдЯ шагов на тридцать, они  остановились,  опустились  на  землю  и
принЯлись посыпать головы пылью. Џредставьте только себе эту  картину!  Њы
трое, одетые в синие одежды, и безобразный  темнолицый  слуга  стоЯли  под
высоким,  залитым   солнцем   небом,   окруженные   этими   павшими   ниц,
размахивавшими руками страшилищами, одни из которых были совершенно похожи
на людей, кроме еле уловимого отличиЯ в выражении лиц и в жестах, другие -
какие-то калеки и, наконец, третьи  -  до  того  обезображенные,  что  они
походили на болезненные видениЯ из ужасных  кошмаров,  а  позади  с  одной
стороны колеблющийсЯ тростник, с другой - густые пальмы, отделЯвшие нас от
оврага с его пещерами, а к северу - туманнаЯ даль ’ихого океана.
   - естьдесЯт два, шестьдесЯт три, - считал Њоро. - Ќедостает четверых!
   - Ќе вижу леопардо-человека, - сказал Я.
   Њоро снова протрубил в рог,  и  при  звуке  его  все  зверо-люди  стали
корчитьсЯ и ползать по земле.
   € вот из камышей,  украдкой,  пригибаЯсь  и  стараЯсь  за  спиной  Њоро
присоединитьсЯ к остальным, поЯвилсЯ леопардо-человек. џ  увидел  шишку  у
него на лбу. Џоследним  поЯвилсЯ  маленький  обезьЯно-человек.  Ћстальные,
уставшие ползать в пыли, бросали на него злобные взглЯды.
   - „овольно, - решительно произнес Њоро, и всЯ зверинаЯ братиЯ, усевшись
на землю, прекратила славословиЯ.
   - ѓде глашатай ‡акона? - спросил Њоро, и косматое страшилище склонилось
до самой земли.
   - ѓовори, - сказал Њоро,  и  тотчас  все  собрание,  преклонив  колени,
раскачиваЯсь из стороны в  сторону  и  подбрасываЯ  в  воздух  куски  серы
сначала правой рукой,  а  потом  левой,  снова  принЯлось  распевать  свою
удивительную литанию.
   Љогда они дошли до слов: "Ќе есть ни мЯса, ни рыбы - это ‡акон", - Њоро
поднЯл тонкую белую руку.
   - „овольно! - крикнул он, и сразу воцарилась мертваЯ тишина.
   Њне кажетсЯ, все они знали и боЯлись предстоЯщего. ‚зглЯд мой  пробегал
по их странным лицам. ‚идЯ, как они дрожат, какой ужас застыл в их глазах,
Я удивилсЯ самому себе, принЯвшему их некогда за людей.
   - ќтот запрет был нарушен, - сказал Њоро.
   - Ќет спасениЯ, - произнесло безликое косматое чудище.
   - Ќет спасениЯ, - повторило за ним все собрание зверо-людей.
   - Љто нарушил ‡акон? - крикнул Њоро, обводЯ глазами их  лица  и  щелкаЯ
хлыстом.
   џ заметил, что у гиено-свиньи, так же как и  у  леопардо-человека,  был
смущенный  вид.  Њоро  замолчал,  глЯдЯ  в  упор  на   существа,   которые
пресмыкались пред ним, помнЯ испытанные ими нестерпимые страданиЯ.
   - Љто нарушил ‡акон? - повторил Њоро громовым голосом.
   Њоро посмотрел прЯмо в  глаза  леопардо-человека  таким  взглЯдом,  как
будто хотел заглЯнуть в самую глубину его души.
   - ’от, кто нарушает ‡акон... - начал Њоро с оттенком торжества,  отведЯ
глаза от своей жертвы и повернувшись к остальным.
   -  ...возвращаетсЯ  в  „ом  страданиЯ!  -  подхватили  все   хором.   -
‚озвращаетсЯ в „ом страданиЯ, о господин!
   - ‚ „ом страданиЯ, в „ом страданиЯ! -  заболтал  обезьЯно-человек,  как
будто эта мысль была ему очень приЯтна.
   - ’ы слышишь? - сказал Њоро, поворачиваЯсь к преступнику.  -  „рузьЯ...
ќй!
   Ћн не договорил, так как леопардо-человек, избавившись от  гипноза  его
взглЯда, вскочил с горЯщими глазами и, обнажив хищные,  сверкающие  клыки,
бросилсЯ на своего мучителЯ. џ убежден, что только безумный и  невыносимый
ужас мог быть причиной такого нападениЯ. ‚се шестьдесЯт с  лишком  чудовищ
вскочили. џ выхватил револьвер. —еловек  и  его  творение  столкнулись.  џ
увидел, как от удара леопардо-человека Њоро пошатнулсЯ. ‚округ раздавались
дикие крики и завываниЯ.
   ‚се завертелось вихрем. ‘ минуту Я думал, что поднЯлсЯ общий бунт.
   ђазъЯренное  лицо  леопардо-человека  мелькнуло  предо   мной   -   его
преследовал Њлинг. џ увидел, как сверкали  желтые  глаза  гиено-свиньи,  -
казалось, она готова была кинутьсЯ на менЯ. Ђ из-за ее сутулых плеч горели
глаза  сатира.  џ  услышал  выстрел  Њоро  и  увидел  вспышку,   озарившую
возбужденную толпу. ‚сЯ она колыхнулась, увлекаЯ менЯ за  собой.  €  через
мгновение  Я   уже   мчалсЯ   среди   дико   вопившей   толпы   вслед   за
леопардо-человеком.
   ‚от все, что Я помню. џ видел,  как  леопардо-человек  ударил  Њоро,  а
потом все завертелось вокруг менЯ, и Я бежал со всех ног.
   Њлинг был впереди, преследуЯ беглеца по пЯтам. ‡а ним,  высунув  Языки,
большими  прыжками   бежали   женщины-волчихи.   ‚изжа   от   возбуждениЯ,
люди-свиньи и оба человеко-быка в своих белых  одеждах  скакали  за  ними.
‘ледом  бежал  Њоро,  окруженный  толпой  зверо-людей.   …го   широкополую
соломенную шлЯпу сорвал ветер, в руке он сжимал револьвер, и  его  длинные
седые волосы развевались. ѓиено-свиньЯ держалась рЯдом со  мной,  украдкой
посматриваЯ на менЯ своими хищными глазами. Ћстальные  с  криком  и  шумом
следовали за нами.
   ‹еопардо-человек продиралсЯ сквозь высокие тростники, которые, смыкаЯсь
за ним, хлестали по лицу Њлинга.  ‚се  остальные,  добежав  до  тростника,
бросились по их следам. ’ак мы бежали через тростник, вероЯтно, с четверть
мили, а потом очутились в густом лесу, где двигатьсЯ  было  очень  трудно,
хотЯ бежали мы большой толпой: ветки стегали нас  по  липу,  цепкие  лианы
хватали за шею или обвивались вокруг ног, колючки рвали одежду и  царапали
тело.
   - Ћн пробежал здесь на  четвереньках,  -  задыхаЯсь,  проговорил  Њоро,
оказавшийсЯ теперь впереди менЯ.
   - Ќет спасениЯ, - сказал волко-медведь, в возбуждении погони смеЯсь мне
прЯмо в лицо.
   Њы  снова  очутились  среди  скал  и  увидели  беглеца:  он  удирал  на
четвереньках и рычал на нас, оборачиваЯсь через  плечо.  ‚  ответ  на  это
рычание раздалсЯ восторженный вой волчьей братии. Ќа беглеце все еще  была
одежда, и  издалека  лицо  его  казалось  человеческим,  но  поступь  была
кошачьЯ, а быстрые  движениЯ  лопаток  выдавали  преследуемого  зверЯ.  Ћн
перепрыгнул через какие-то колючие кусты с желтоватыми цветами  и  скрылсЯ
из виду. Њлинг был почти у кустов.
   Ѓольшинство из нас уже не могло бежать  так  быстро  и  замедлило  шаг.
Љогда мы проходили по открытому месту, Я увидел,  как  сильно  растЯнулись
преследователи. ѓиено-свиньЯ все еще бежала рЯдом со мной, не сводЯ с менЯ
глаз, и по временам насмешливо хрюкала.
   ‹еопардо-человек, добравшись до скал и заметив, что так он  попадет  на
мыс, где кралсЯ за мной в первый вечер моего прибытиЯ, повернул обратно  в
кустарник. Ќо Њонтгомери, заметив этот маневр, заставил его отступить.
   ’ак, задыхаЯсь, спотыкаЯсь о камни, исцарапанный колючками,  продираЯсь
сквозь тростники и папоротники, Я помогал преследовать  леопардо-человека,
который нарушил ‡акон, а гиено-свиньЯ, дико смеЯсь, бежала рЯдом со  мной.
џ шаталсЯ, голова моЯ кружилась, сердце бешено стучало, Я изнемогал, но не
терЯл остальных из виду, так как иначе Я осталсЯ бы один на  один  с  этим
ужасным чудовищем. € Я продолжал  бежать,  несмотрЯ  на  свою  бесконечную
усталость и полуденную жару.
   Ќаконец пыл погони  начал  угасать.  Њы  загнали  несчастного  на  край
острова. Њоро с хлыстом в руке выстроил  нас  в  неровную  шеренгу,  и  мы
медленно двигались, перекликаЯсь друг с другом и  стЯгиваЯ  кольцо  вокруг
своей жертвы.
   Ћна притаилась, бесшумнаЯ и невидимаЯ, в том самом  кустарнике,  где  Я
спасалсЯ от нее во времЯ полночной погони.
   - Ћсторожно, - кричал Њоро, - осторожно!
   Ђ мы тем временем охватывали кустарник и окружали беглеца.
   - Ћстерегайтесь нападениЯ! - послышалсЯ из-за чащи голос Њонтгомери.
   џ был на  склоне  холма,  над  кустарником.  Њонтгомери  и  Њоро  внизу
о