ла,  что  он
вздрогнул от неожиданности.
   ќто всеобщее  осуждение  порой  приводило  его  в  уныние,  но  иногда,
наоборот, оно даже вселЯло в него бодрость, и не раз он объЯвлЯл „анкерли,
что ему это все совершенно нипочем. Ђ иногда он убеждал себЯ,  что  терпит
все это ради Ќее. ‚прочем, ничего другого ему и не оставалось.
   Ћн  начал  также  понимать,  как   мало   нуждаетсЯ   мир   в   услугах
девЯтнадцатилетнего юноши, - он считал  себЯ  девЯтнадцатилетним,  хотЯ  в
действительности ему было восемнадцать лет и несколько месЯцев, - несмотрЯ
на то, что  вдобавок  к  своей  молодости,  силе  и  энергии  он  ЯвлЯетсЯ
обладателем наград за примерное поведение, за общее развитие и за успехи в
арифметике, а также отличных аттестатов на бумаге с королевским гербом  за
подписью известного инженера,  подтверждающих  его  познаниЯ  в  черчении,
мореходной астрономии, физиологии  животных,  физиографии,  неорганической
химии и сооружении зданий. ‘начала ему казалось, что директора школ  будут
цеплЯтьсЯ за возможность воспользоватьсЯ его талантами, но выЯснилось, что
цеплЯтьсЯ суждено ему. ‚ его письмах с предложением услуг поЯвилась теперь
нотка настойчивости, но  настойчивость  ему  не  помогала.  Ђ  письма  эти
становились все длиннее и длиннее, они разрослись до четырех страниц -  на
целое пенни бумаги. "“верЯю вас, - писал он,  -  что  во  мне  вы  найдете
верного и преданного помощника". € так далее в таком духе. „анкерли указал
ему на то, что аттестациЯ,  выданнаЯ  Ѓоновером,  Явно  обходит  вопрос  о
нравственности и дисциплине, но Ѓоновер отказалсЯ что-либо  изменить.  Ћн,
разумеетсЯ, был готов сделать длЯ ‹юишема все, что в его  силах,  несмотрЯ
на столь неделикатное к нему отношение молодого  человека,  но,  увы,  его
совесть...
   ђаза два-три ‹юишем намеренно исказил текст аттестации, но и это ничего
не дало. € ћжно-ЉенсингтонскаЯ школа молчала,  хотЯ  прошла  уже  половина
маЯ. Ѓудущее рисовалось ‹юишему в весьма мрачных красках.
   € вот в самый разгар сомнений и разочарований пришло письмо от нее. Ћно
было напечатано на машинке на тонкой бумаге. "„орогой", -  писала  она,  и
это обращение показалось ему самым  ласковым  и  самым  чудесным  из  всех
обращений на свете, хотЯ в действительности-то она просто забыла, как  его
зовут, а потом забыла, что оставила место, куда хотела вставить его имЯ.

   "„орогой!
   џ не могла написать раньше, потому что дома мне теперь  негде  написать
письмо, так как миссис  ”робишер  рассказала  моей  матери  о  вас  разные
глупости. ЊоЯ мать ужасно удивила менЯ - Я никак не ожидала этого от  нее.
Ћна ничего мне не сказала. Ќо об этом Я напишу  вам  в  следующий  раз.  џ
слишком сердита, чтобы писать об этом сейчас. „аже теперь вы не можете мне
ответить,  потому  что  сюда  нельзЯ  посылать   писем.   ќто   совершенно
невозможно. Ќо Я вспоминаю вас, дорогой (слово  "дорогой"  было  стерто  и
снова написано), и нашу чудесную прогулку и хочу сказать вам об этом, даже
если это письмо окажетсЯ последним. џ сейчас очень занЯта. ђабота  у  менЯ
довольно сложнаЯ, и, боюсь, Я немного бестолкова. ’рудно, не правда ли,  с
интересом относитьсЯ к чему-либо только оттого, что это дает  средства  на
жизнь? ‚ероЯтно, порой вы испытываете то же самое у себЯ в школе?  Ќо  уж,
видно, все люди должны заниматьсЯ не тем, что им по душе. Ќе знаю, когда Я
вновь окажусь в •ортли и окажусь ли вообще, но вы, наверное, сами приедете
в ‹ондон. Њиссис ”робишер наговорила самые ужасные вещи. Ѓыло бы  чудесно,
если бы вы приехали в ‹ондон, потому что тогда  мы,  возможно,  сумели  бы
повидатьсЯ. ‚ —елси есть большаЯ школа длЯ мальчиков, и каждое утро, когда
Я прохожу мимо нее, Я думаю о том, как хорошо было  бы,  если  бы  вы  там
работали. ’огда вы выходили бы мне навстречу в своей шапочке и  мантии.  Ђ
вдруг в один прекрасный день Я увижу вас там!"

   ‚от таким было это письмо, содержавшее в себе удивительно мало сведений
и  неожиданно  обрывавшеесЯ  дописанными  карандашом  словами:  "Џрощайте,
дорогой. Џрощайте, дорогой". Ђ внизу: "‚споминайте обо мне иногда".
   —итаЯ его, в особенности  это  обращение  "дорогой"  в  начале,  ‹юишем
испытывал самое странное ощущение в горле и груди, как  будто  он  вот-вот
заплачет. Џоэтому он поспешил рассмеЯтьсЯ, еще раз перечитал  письмо  и  с
сиЯющими глазами зашагал взад и вперед по комнатке,  не  выпускаЯ  из  рук
драгоценного  посланиЯ.  ‘лово  "дорогой"  звучало  так,  как  будто   его
произносила  она,  -  ему  даже  показалось,  что  он  слышит  ее   голос.
Џрипомнилось ее мелодичное и ласковое "прощайте" из тени  залитого  лунным
светом дома.
   Ќо почему "это письмо окажетсЯ последним" и  почему  такой  неожиданный
конец? ђазумеетсЯ, он будет вспоминать ее.
   ќто письмо оказалось единственным. ‚скоре оно протерлось на сгибах.
   ‚ начале июнЯ ‹юишем почувствовал себЯ особенно одиноко, у  него  вдруг
возникло жгучее желание видеть ее. Ћн  стал  робко  мечтать  о  поездке  в
‹ондон, в Љлэпхем, чтобы разыскать ее. Ќо Љлэпхем не  •ортли,  и  отыскать
там человека не так-то просто. Ћн провел целый день, сочинЯЯ и переписываЯ
длинное послание к ней на случай, если узнает ее адрес. …сли  ему  суждено
узнать его. Ѓезутешный, он долго бродил по улицам, пока, наконец,  в  семь
часов вечера не отправилсЯ в Ярком  свете  луны  за  город  по  следам  их
незабываемой прогулки.
   ‚ темноте сараЯ, где они когда-то пережидали  дождь,  он  разошелсЯ  до
того, что начал говорить вслух, как будто она была рЯдом. € произносил  он
красивые, мужественные слова.
   ‚ окне дома у маленькой старушки с желтофиолЯми горела свеча; он  зашел
и, словно свЯщеннодействуЯ, выпил бутылку имбирного  пива.  ‘тарушка  чуть
лукаво  поинтересовалась,  как  поживает  его  сестра,   и   он   пообещал
когда-нибудь вновь привести ее. ќтот разговор немного  притулил  терзавшее
его чувство одиночества. Ћн вышел в белеющий сумрак  и  отправилсЯ  домой,
испытываЯ тихую грусть, такую нежную, что она стала почти приЯтной.
   Ђ на следующий день миссис Њанди с недоумением увидела  в  его  комнате
новую надпись, одновременно и загадочную и знакомую: "Mizpah"  [арамейское
слово, которое в библии расшифровываетсЯ так: "„а надзирает  господь  надо
мною и над тобою, когда мы скроемсЯ друг от друга"].
   ‘лово было тщательно выписано староанглийскими буквами.
   ѓде она прежде его видела?
   ‘начала оно господствовало над всем  остальным  в  комнате,  как  знамЯ
победы  развеваЯсь  над  его  "самодисциплиной",  над   расписанием,   над
"Џрограммой". ‡атем на какое-то времЯ оно  исчезло,  но  вскоре  поЯвилось
вновь. Џотом его частично заслонил список школ, где имелись вакансии, а на
полЯх  листа  бумаги,  на  котором  оно  красовалось,  поЯвились  какие-то
карандашные пометки.
   Љогда же наконец наступило времЯ сборов и отъезда ‹юишема из •ортли, он
снЯл его и вместе с другими подходЯщими бумагами  -  среди  них  оказались
"Џрограмма" и расписание - использовал, чтобы застлать дно желтого  Ящика,
в  который  он  запаковал  свои  книги;  в  основном   это   были   книги,
предназначенные  длЯ  подготовки   к   теперь   отложенным   вступительным
экзаменам.


        8. ЉЂђњ…ђЂ ’Ћђ†…‘’‚“…’

   Џрошло два  с  половиной  года,  и  повествование  свое  мы  поведем  о
значительно повзрослевшем  мистере  ‹юишеме,  уже  не  юноше,  а  мужчине,
мужчине, во всЯком случае  с  точки  зрениЯ  закона,  ибо  ему  исполнилсЯ
двадцать один год. Њестом же действиЯ будет  не  маленький  •ортли  с  его
деревьЯми,  парками,  красно-коричневыми  берегами  реки  и  общественными
выпасами, а серые просторы лондонского ‚ест-ќнда.
   Ћб ќтель речи и вовсе не будет. Ћбещанное ею второе письмо он так и  не
получил, и, хотЯ в первые несколько месЯцев пребываниЯ в ‹ондоне  посвЯтил
не один день скитаниЯм по Љлэпхему, этой бесплодной пустыне  человеческой,
встреча, о которой он мечтал, так и не состоЯлась. Ќаконец молодость с  ее
восхитительной способностью к возрождению духа и тела  взЯла  свое,  и  он
начал ее забывать.
   Џоиски "места" неожиданно принесли плоды в виде листка синей бумаги,  о
которой так мечтал „анкерли.  Ћказалось,  что  голубовато-зеленые  дипломы
годились не только в качестве украшений на  стену,  и,  когда  ‹юишем  уже
потерЯл  надежду  на  получение   работы   до   конца   дней   своих,   от
Џедагогического факультета пришла чудодейственнаЯ синЯЯ  бумага,  сулившаЯ
нечто совершенно невероЯтное. …го приглашали в ‹ондон, где он  должен  был
получать  гинею  в  неделю  за  слушание  лекций,  таких  лекций,  которые
превосходили самые честолюбивые его мечты! ‘реди  имен,  плывущих  у  него
перед глазами, он разглЯдел •аксли  -  •аксли,  а  потом  ‹окайера!  ЉакаЯ
удача!  ЏриходитсЯ  ли  после  этого  удивлЯтьсЯ,  что  в   течение   трех
последующих лет все мысли его были занЯты только карьерой?
   Џредставьте  себе  мистера  ‹юишема  на   пути   в   Ќормальную   школу
естественных наук в начале третьего года обучениЯ. (’еперь  это  заведение
называют Љоролевским колледжем естественных наук.) ‚ правой  руке  у  него
блестЯщий  черный  портфель,  набитый  тетрадЯми,  конспектами  и  другими
принадлежностЯми длЯ предстоЯщих занЯтий, а в левой -  книга,  которой  не
хватило места в портфеле, книга с золотым обрезом, аккуратно  обернутаЯ  в
коричневую бумагу.
   Џропущенные нами годы не прошли  бесследно;  на  верхней  губе  мистера
‹юишема поЯвились не слишком приметные, но бесспорные усы, рост прибавилсЯ
еще на один-два дюйма, свободнее стали  манеры.  €бо  теперь  он  перестал
быть, как в восемнадцать  лет,  предметом  всеобщего  вниманиЯ;  он  начал
понимать, что значительное число людей с полным безразличием  относитсЯ  к
факту его существованиЯ. Ћн утратил  былую  застенчивость,  зато  приобрел
уверенность в осанке, как человек, которому неплохо живетсЯ на свете.
   …го костюм - за одним исключением - видавший виды и "порыжевший" траур.
Ћн носил траур по матери, умершей более чем за год до возобновлениЯ нашего
рассказа; она оставила ему имущество, которое в  деньгах  равнЯлось  почти
ста фунтам, и он ревниво хранил их  в  банке,  расходуЯ  только  на  самое
необходимое: на плату за право учениЯ в университете, на книги и на другие
принадлежности,  которые  требовались  длЯ  его   блестЯщей   студенческой
карьеры. €бо, несмотрЯ на неудачу в •ортли,  он  все  же  делал  блестЯщую
карьеру и, как всеЯдное пламЯ, пожирал дипломы один за другим.
   Џри  взглЯде  на  него,  сударынЯ,  вы  непременно  приметили  бы   его
воротничок с  удивительно  глЯнцевитой  поверхностью,  похожей  на  мокрую
резину. € хотЯ, в сущности, это  не  имеет  никакого  отношениЯ  к  нашему
рассказу, Я знаю, что должен объЯснить, в чем тут дело,  иначе  вы  будете
невнимательны к моему дальнейшему повествованию. …сть в ‹ондоне тайны,  но
откуда этот странный глЯнец на белье? "„ешевые прачки всегда  пересинивают
вещи, - утверждаете вы. - …го воротничок  должен  быть  в  синих  потеках,
потертый на сгибе, с бахромой вокруг петли и будет  врезатьсЯ  в  шею.  Ќо
этот глЯнец..." ЏриглЯдитесь поближе и дотроньтесь пальцем - он холодный и
влажный, как стена склепа! „ело в том,  сударынЯ,  что  это  патентованный
непромокаемый воротничок. Џеред сном его нужно потереть  зубной  щеткой  и
повесить длЯ просушки на спинку стула, и утром он как новенький.  ќто  был
его единственный воротничок, на нем он экономил в неделю по  крайней  мере
три  пенса,  что  длЯ  будущего  педагога,  состоЯщего   на   обучении   в
ћжно-Љенсингтонской школе и существующего на гинею  в  неделю,  жалованную
ему  по-отечески  заботливым,   но   скупым   правительством,   составлЯет
значительную сумму. ќтот воротничок ЯвилсЯ длЯ ‹юишема великим  открытием.
Ћн увидел его в витрине магазина:  воротничок  лежал  на  дне  стеклЯнного
аквариума, и над ним тоскливо метались золотые рыбки. ‹юишем сказал  себе,
что ему, пожалуй, по душе этот глЯнец.
   Ќо вот Ярко-красный галстук у него  на  шее  -  это  вещь  неожиданнаЯ.
џрко-красный галстук, какой носЯт кондукторы ћго-‡ападной железной дороги!
Ѓольше ничего  щегольского  в  его  облике  не  было,  даже  тешившие  его
тщеславие очки были давным-давно заброшены. ‡адумаешьсЯ, пожалуй... ѓде вы
видели  толпу  людей  в  красных  галстуках,  которые  как  будто   что-то
символизируют? ЏридетсЯ сказать правду. Њистер ‹юишем стал социалистом!
   ќтот красный галстук был единственным  внешним  и  видимым  знаком  его
внутреннего, духовного развитиЯ. ЌесмотрЯ  на  большую  учебную  нагрузку,
‹юишем к этому времени одолел и Ѓатлеровскую "Ђналогию" и некоторые другие
книги; он возражал, сомневалсЯ, в ночной тиши взывал к богу,  молЯ  его  о
"вере" - "вере", которую следовало даровать немедленно,  если  небо  ценит
преданность мистера ‹юишема,  и  котораЯ  тем  не  менее  так  и  не  была
дарована... ’еперь свою судьбу на этом свете он не представлЯл себе больше
в  виде  длинного  рЯда  экзаменов,  ведущего  к  далекой   адвокатуре   и
политической деЯтельности "в либеральном духе" (D.V.) [Deo Volentum (лат.)
- если бог захочет]. Ћн начал понимать некоторые стороны наших  социальных
порЯдков, которые в •ортли  не  бросались  в  глаза;  познакомилсЯ  с  тем
гнетущим чувством тоски, полного отчаЯниЯ и муки, которые окрашивают жизнь
столь многих обывателей современного  ‹ондона.  Ћдин  Яркий  контраст  как
символ навсегда запомнилсЯ ему. Ћн видел бастующих  угольщиков  во  дворах
‚естборнского предместьЯ, изможденных и голодных, детей, из  черной  грЯзи
моливших о милостыне, безработных в очереди за бесплатным супом;  а  двумЯ
улицами дальше, на ‚естборн  ѓроув,  -  сверкающие  вывески  переполненных
магазинов, непрерывный поток кэбов и карет и такое бурное расточительство,
что торопившийсЯ домой усталый студент  в  мокрых  ботинках  и  мешковатом
костюме то и дело застревал в ароматном вихре юбок и жакетов и  элегантной
нарЯдной  женственности.  Ќесомненно,  что  неприЯтные  ощущениЯ,  которые
испытал в ту минуту усталый студент, привели его к определенным выводам. Ђ
ведь это лишь одно из постоЯнно повторЯющихсЯ наглЯдных сопоставлений.
   ‹юишем был искренне убежден или, если угодно,  просто  чувствовал,  что
человек не может быть счастлив, когда другой,  рЯдом,  несчастен,  и  этот
крикливый блеск благополучиЯ  казалсЯ  ему  преступлением.  Ћн  тогда  еще
верил, что люди сами решают свою судьбу,  -  всю  меру  моральной  тупости
людской, в том числе и своей собственной, ему еще предстоЯло осознать. Љак
раз тогда  ему  случайно  попались  в  руки  "Џрогресс  и  нищета"  [книга
американского писателЯ ѓенри „жорджа (1839-1897)] и несколько разрозненных
номеров   "Ћбщего   благосостоЯниЯ"    [официальный    орган    английской
"‘оциалистической лиги", основанной в 1884 году], и он без  особого  труда
усвоил теорию о коварных происках капиталистов и помещиков и  справедливых
требованиЯх безвинных страдальцев-рабочих. Ћн немедленно стал социалистом.
…стественно, у него  тотчас  Явилась  настоЯтельнаЯ  потребность  каким-то
образом оповестить весь мир о своей новой вере. Џоэтому он вышел из дому и
(исторический момент!) купил себе тот самый красный галстук!
   - –вета крови, пожалуйста, - робко  сказал  ‹юишем  молодой  леди,  что
стоЯла за прилавком.
   - Љакого цвета? - насмешливо переспросила молодаЯ леди за прилавком.
   - џрко-алого, пожалуйста, - вспыхнув, ответил ‹юишем.
   € он потратил большую часть вечера  и  немало  терпениЯ  на  то,  чтобы
научитьсЯ завЯзывать этот галстук аккуратным бантом. Џодобное занЯтие было
ему в новинку: до сих пор он носил галстуки с уже готовым узлом.
   ’ак ‹юишем провозгласил ‘оциальную ђеволюцию. Љогда этот символ на  шее
у его владельца впервые покинул стены  дома,  по  Ѓромтон-роуд  шествовала
орава дюжих полисменов. ‹юишем направилсЯ им навстречу. Ћн начал напевать.
ЏринЯв многозначительный вид, он прошел мимо полисменов с "Њарсельезой" на
устах...
   Ќо с тех пор миновало уже несколько месЯцев, и теперь  красный  галстук
был просто привычным предметом туалета.
   Ћн свернул с ќгсибишн-роуд в  железные  решетчатые  ворота  и  вошел  в
вестибюль Ќормальной школы. ‚ вестибюле было полно  студентов  с  книгами,
портфелЯми и Ящичками длЯ инструментов в руках, студентов, которые  стоЯли
и разговаривали, студентов, которые читали вставленные в рамки  объЯвлениЯ
„искуссионного клуба, студентов, которые покупали у продавца  канцелЯрских
принадлежностей тетради, карандаши,  резинки  и  кнопки.  ’ут  можно  было
видеть и новичков - студентов, платЯщих за свое обучение, юношей и молодых
людей в черных сюртуках и цилиндрах  или  костюмах  из  твида,  и  бывалых
школЯров - однокурсников ‹юишема, разномастных, нескладных, жалких,  плохо
одетых и охваченных благоговейным страхом; на одном ‹юишем заметил морскую
фуражку с золотым  галуном,  другой  ЯвилсЯ  в  митенках,  а  третий  -  в
элегантных серых лайковых перчатках. ’ут же в  толпе  крутилсЯ  ѓраммет  -
бессменный библиотекарь.
   - Der Zozalist! [социалист (испорч. нем.)] - сострил кто-то.
   ‹юишем сделал вид, будто не слышит, но краска разлилась у него по лицу.
•орошо бы отучитьсЯ от этой привычки краснеть, ведь ему уже двадцать  один
год. Ћн старательно не глЯдел на доску  объЯвлений  „искуссионного  клуба,
котораЯ извещала, что в следующую пЯтницу состоитсЯ доклад  "„.ќ.‹юишем  о
социализме", и пробиралсЯ через вестибюль туда, где должен был расписатьсЯ
в книге прихода и ухода. Ќо его окликнули,  потом  еще  раз.  Ќа  какое-то
времЯ  его  задержали  рукопожатиЯ  и  неуклюжие  дружеские  шуточки   его
"коллег".
   Ћдин из студентов указал на него своему землЯку - первокурснику:
   - ќта скотина ‹юишем - ужасный зубрила. ‚ прошлом году он  был  вторым.
„олбит изо всех сил. Ќо все  эти  зубрилы  -  страшно  ограниченные  люди.
ќкзамены, „искуссионный клуб, снова экзамены. Ћни, наверное, и  слыхом  не
слыхали, как живут люди.  ‡а  целый  год  и  близко-то  к  мюзик-холлу  не
подойдут.
   ‹юишем услышал пронзительный свист, бросилсЯ к лифту и успел вскочить в
кабину перед самым отправлением. ‘вета в кабине не  было,  но  зато  полно
черных теней; различить можно было только лифтера. Џока ‹юишем вглЯдывалсЯ
в смутно белеющие перед ним лица, пытаЯсь  догадатьсЯ,  кто  стоит  рЯдом,
женский голос назвал его имЯ.
   - ќто вы, мисс •ейдингер? - спросил он. - џ вас не разглЯдел.  Ќадеюсь,
вы хорошо провели каникулы?


        9. ќ‹€‘ •…‰„€Ќѓ…ђ

   Љогда лифт остановилсЯ на верхнем этаже,  ‹юишем  отступил  в  сторону,
чтобы  дать  возможность  выйти  из  кабины  последнему  оставшемусЯ   там
пассажиру. ќто и была та самаЯ мисс •ейдингер, котораЯ окликнула его,  она
же владелица обернутой в коричневую бумагу книги с золотым обрезом. Ѓольше
никто   не   поднЯлсЯ   наверх.   ‚се   остальные   пассажиры   вышли   на
"астрономическом" и "химическом" этажах, лишь двое наших героев выбрали на
третий год обучениЯ курс зоологии,  а  зоологиЯ  размещалась  в  чердачном
помещении. Ћни вышли из кабины  на  свет,  и  ее  щеки  залил  непривычный
румЯнец. ‹юишем обратил внимание и на перемену в ее туалете. ‚прочем, она,
вероЯтно, и ожидала увидеть мелькнувшее на его лице удивление.
   Ќа предыдущем курсе - их дружба длилась уже почти год  -  ‹юишему  и  в
голову не приходило, что она может быть хорошенькой. ‚о времЯ  каникул  он
более или менее отчетливо помнил о ней лишь  одно:  волосы  ее  не  всегда
бывали аккуратно причесаны, и даже когда они были в порЯдке, она все равно
беспокоилась о своей прическе: она не доверЯла своим волосам. Ћн запомнил,
как, разговариваЯ, она то и дело  ощупывает  их  и  приглаживает  -  очень
неприЯтнаЯ привычка. Њог бы он сказать и какого цвета они у нее: в  общем,
довольно светлые, каштановые. Ќо вот какой у нее рот, он позабыл, забыл, и
какие у  нее  глаза.  Ћна,  правда,  носила  очки.  €  платье  ее  ему  не
запомнилось - какое-то бесцветное и бесформенное.
   Ђ между тем они часто виделись. ‘начала  они  слушали  разные  курсы  и
познакомились на  заседании  „искуссионного  клуба.  ‹юишем  тогда  только
открывал длЯ себЯ социализм. ќто послужило  поводом  длЯ  беседы,  началом
дружбы. Ћна, видимо, заинтересовалась его своеобразным взглЯдом на вещи, и
по воле случаЯ он  частенько  встречал  ее  в  коридорах  школы,  в  залах
Џедагогической библиотеки и  в  Њузее  искусств.  ‘пустЯ  некоторое  времЯ
встречи эти перестали казатьсЯ случайными.
   ‚первые в жизни ‹юишем вообразил, что одарен талантом красноречиЯ.  Ћна
решила подогреть его честолюбие - задача не из трудных. Ћна нашла,  что  у
него  исключительные  способности  и  что  она  сумеет  направлЯть  их;  в
действительности ей удалось лишь разжечь его тщеславие. Ћна тоже числилась
при ‹ондонском университете,  и  в  июле  они  вместе  держали  переходный
экзамен по естественным наукам - с ее стороны это был не  совсем  разумный
шаг, - что послужило, как и всегда в подобных случаЯх,  к  их  дальнейшему
сближению. Ћна провалилась на экзамене, что, впрочем,  никоим  образом  не
уменьшило уважениЯ к ней ‹юишема. ‚ дни экзаменов они беседовали о  дружбе
вообще и прочих вещах, прогуливаЯсь во времЯ перерыва  по  Ѓерлингтонскому
пассажу, а  Ѓерлингтонский  пассаж  откровенно  потешалсЯ  над  ее  ученой
невзрачностью и его красным галстуком, и среди прочего она  упрекнула  его
за то, что он не читает стихов. Џосле окончаниЯ экзаменов, расставаЯсь  на
Џикадилли, они обещали во времЯ каникул писать друг другу  о  поэзии  и  о
себе, и она,  чуть  поколебавшись,  одолжила  ему  томик  стихов  ђоссетти
[ђоссетти, „анте  ѓабриэль  (1828-1882)  -  английский  поэт  и  художник,
выразитель взглЯдов прерафаэлитов].  Ћн  начал  уже  забывать  то,  что  с
первого раза было ему вполне очевидно, а именно: что  она  старше  его  на
три-четыре года.
   ‹юишем провел каникулы в обществе  своего  не  очень-то  любезного,  но
доброго дЯдюшки, который был водопроводчиком  и  плотником.  „Ядюшка  имел
шестерых  детей,  старшему  исполнилось   одиннадцать;   ‹юишем   старалсЯ
понравитьсЯ детЯм, но в то же времЯ  не  забывал  о  своем  педагогическом
призвании. Љроме того, он усиленно готовилсЯ к  третьему,  заключительному
году занЯтий (в течение которого задалсЯ целью свершить нечто  великое)  и
сверх всего освоил еще искусство езды на велосипеде. „умал  он  и  о  мисс
•ейдингер, и она, как можно судить, думала о нем.
   Ћн  спорил  на  социальные  темы  со  своим  дЯдюшкой,  первым  местным
консерватором.  „искуссионные  приемы   его   дЯдюшки   были   чрезвычайно
вульгарны. ‚се социалисты, заЯвлЯл  он,  -  воры.  €х  цель  -  забрать  у
человека то, что он заработал,  и  отдать  это  "наглым  лентЯЯм".  Ђ  без
богачей не обойтись, утверждал он.
   - Ќе будь людей состоЯтельных, откуда бы Я, по-твоему, мог добыть  себе
пропитание? Ђ? € где ты был бы тогда?
   ‘оциализм, убеждал его дЯдюшка, придумали агитаторы. Ћни  тЯнут  деньги
из подобных ему юнцов и тратЯт их на шампанское.
   Џосле этого разговора на все доводы мистера ‹юишема  он  отвечал  одним
словом: "ампанское!" - и с издевательским смаком тЯнул губами воздух.
   ‹юишем, естественно, чувствовал себЯ немного одиноко, что, возможно, он
несколько подчеркивал в своих письмах к мисс  •ейдингер.  ‚ыЯснилось,  что
она тоже довольно одинока.  Ћни  обсудили  вопрос  об  истинной  дружбе  в
отличие  от  дружбы  обыкновенной,  а  от  него  перешли  к  ѓете  и   его
"ђодственным натурам". Ћн сообщил, что с нетерпением ждет ее писем, и  они
стали приходить чаще. Џисьма ее были, бесспорно, хорошо написаны. Ѓудь  он
журналистом и знай людей лучше, он бы  понЯл,  что  на  сочинение  каждого
такого  письма   уходит   целый   день.   Џосле   расспросов   практичного
водопроводчика о том, что он намерен делать  со  своей  никчемной  наукой,
перечитывание ее писем было бальзамом длЯ души. …му понравилсЯ ђоссетти  -
изысканное ощущение разлуки в "Ќебесной подруге" тронуло его. Ќо  в  целом
он был немного удивлен поэтическим вкусом мисс •ейдингер.  ђоссетти  писал
так витиевато, так цветисто! Ћн совсем этого не ожидал.
   Ђ в общем, он вернулсЯ в ‹ондон, несомненно, более заинтересованный ею,
чем когда они расставались. € смутное воспоминание о ее  внешности  как  о
чем-то странно небрежном и нерЯшливом исчезло, как  только  она  вышла  на
свет из кабины лифта. Џрическа ее  была  в  порЯдке,  а  когда  луч  света
скользнул по ее волосам, они показались ему даже красивыми; одета она была
в хорошо сшитое темно-зеленое с черным платье, падавшее по моде  тех  дней
свободными складками; его темный тон  придавал  ее  лицу  нежный  оттенок,
которого ей недоставало. лЯпа ее тоже отличалась от бесформенных головных
уборов прошлого года; женский взглЯд тотчас заметил бы, что она  подобрана
к лицу и к платью. лЯпа ей шла, но эти подробности  уже  вне  компетенции
мужчины-романиста.
   - џ принес вашу книгу, мисс •ейдингер, - сказал он.
   - џ очень рада, что вы наконец  подготовили  реферат  о  социализме,  -
ответила она, берЯ у него обернутый в коричневую бумагу том.
   Ѓок о бок они прошли маленьким коридором к биологической лаборатории, и
она остановилась возле вешалки, чтобы снЯть шлЯпу. ‚  коле  царили  такие
"ужасные" порЯдки: студентке приходилось у всех на виду снимать шлЯпу и  у
всех на виду надевать полотнЯный фартук, который  должен  предохранЯть  ее
платье на времЯ работы в лаборатории. „аже нет зеркала!
   - џ приду послушать ваш доклад, - сказала она.
   -  Ќадеюсь,  он  вам  понравитсЯ,  -  отозвалсЯ  ‹юишем  уже  в  дверЯх
лаборатории.
   - ‚о времЯ каникул Я продолжала собирать  доказательства  существованиЯ
духов, - помните наши споры? •отЯ и не писала вам об этом в письмах.
   - †аль, что вы все продолжаете упорствовать, - сказал ‹юишем. - Ђ  Я-то
думал, что вы уже с этим покончили.
   - ‚ы читали "‚зглЯд назад"? [утопический роман  американского  писателЯ
ќ.Ѓеллами (1850-1898)]
   - Ќет, но очень бы хотел.
   - ќта книга у менЯ с собой. …сли хотите, Я вам ее одолжу. „айте  только
добратьсЯ до моего стола. “ менЯ руки занЯты.
   Ћни вошли в лабораторию вместе, причем ‹юишем галантно распахнул  перед
ней дверь, а мисс •ейдингер на всЯкий случай поправила волосы. ‚озле двери
стоЯли четыре  студентки,  к  которым  присоединилась  и  мисс  •ейдингер,
стараЯсь как можно незаметнее держать книгу в коричневой обертке. ’рое  из
них  учились  вместе  с  ней  и  на  предыдущих  двух  курсах,  а  потому,
здороваЯсь,   назвали   ее   по   имени.   Ћни   уже   успели   обменЯтьсЯ
многозначительными взглЯдами при ее поЯвлении в обществе ‹юишема.
   “грюмый почтенного вида  молодой  ассистент  при  виде  ‹юишема  тотчас
просветлел.
   - Ќу, один приличный студент у нас уже есть,  -  заметил  этот  угрюмый
почтенного вида молодой ассистент, который, очевидно, вел учет приходЯщих,
и снова просветлел, увидев нового студента: - Ђ вот и ‘мизерс.


        10. ‚ ѓЂ‹…ђ…… ‘’Ђђ€ЌЌЋѓЋ ‹€’њџ

   Љогда входишь с  Ѓромтон-роуд  в  ћжно-Љенсингтонский  музей  искусств,
галереЯ старинного литьЯ находитсЯ  как  раз  над  вестибюлем  справа,  но
дорога туда чрезвычайно путанаЯ, да и показывают  ее  далеко  не  каждому,
поскольку постигающие там науки и искусства молодые люди ревниво  охранЯют
уединенность этой галереи. „линнаЯ, узкаЯ и темнаЯ, галереЯ всЯ  заполнена
железными решетками, коваными  сундуками,  замками,  щеколдами,  засовами,
чудовищно огромными ключами и тому подобными вещами, но зато, перегнувшись
через  балюстраду,  там  можно  вести  беседы  о  возвышенных  чувствах  и
любоватьсЯ микеланджеловским рогатым Њоисеем  или  ’раЯновой  колонной  (в
гипсе), котораЯ вздымаетсЯ из нижнего зала и уходит выше галереи под самую
крышу. €менно здесь оказались ‹юишем и мисс •ейдингер под вечер  в  среду,
после того, как был прочитан доклад  о  социализме,  о  котором  оповещала
студентов доска объЯвлений при входе.
   „оклад, весьма убедительный и прочитанный со сдержанным волнением, имел
огромный успех. ѓрозный ‘мизерс  был  практически  обращен,  а  ответы  на
вопросы  во  времЯ   обсуждениЯ   доклада   отличались   методичностью   и
обстоЯтельностью, хотЯ у докладчика,  возможно,  и  наблюдались  некоторые
симптомы лихорадочного возбуждениЯ, про которое в  простонародье  говорЯт:
"‚ голову ударило".
   ђазглЯдываЯ ЊоисеЯ, ‹юишем  разглагольствовал  о  своем  будущем.  Њисс
•ейдингер большей частью смотрела ему в лицо.
   - Ђ потом? - спросила мисс •ейдингер.
   -  Ќеобходимо  широко  пропагандировать  эти  взглЯды   в   народе.   џ
по-прежнему верю в памфлеты.  џ  думал...  -  ’ут  ‹юишем  замолчал,  надо
надеЯтьсЯ, из скромности.
   - Ћ чем? - вопросительно отозвалась мисс •ейдингер.
   - џ думал о ‹ютере. Њне кажетсЯ, социализму нужен новый ‹ютер.
   - „а, - подтвердила мисс •ейдингер, обдумываЯ его мысль. - „а. ќто было
бы великое дело.
   ‚ те дни так казалось многим. Ќо вот уже  больше  семи  лет  выдающиесЯ
реформаторы ходЯт вокруг стен социального €ерихона, дуют в  свои  трубы  и
кричат, а толку от всего этого, не считаЯ вспышек злобы за стенами  града,
так немного, что трудно вернуть теперь радужные надежды тех ушедших дней.
   - „а, - повторила мисс •ейдингер. - ќто было бы великое дело.
   ‹юишем почувствовал в ее голосе волнение. Ћн  посмотрел  ей  в  лицо  и
прочел нескрываемое восхищение в ее глазах.
   - ќто было бы подвигом, - сказал он и скромно добавил: - …сли бы только
удалось его осуществить.
   - ‚ы могли бы это сделать.
   - ‚ы так думаете?
   ‹юишем вспыхнул от удовольствиЯ.
   - „а. ‚о всЯком случае, вы  могли  бы  начать  это  дело.  „аже  полнаЯ
неудача и то будет подвигом. Ѓывают случаи...
   Ћна остановилась в нерешительности. Ћн весь превратилсЯ в слух.
   - Џо-моему, бывают случаи, когда неудача - еще больший  подвиг,  нежели
успех.
   - Ќе знаю, - ответил будущий ‹ютер, и  взглЯд  его  вновь  обратилсЯ  к
Њоисею.
   Ћна хотела еще что-то сказать, но раздумала. Ћни молчали, размышлЯЯ.
   - Ђ что будет потом,  когда  людЯм  станут  известны  ваши  взглЯды?  -
наконец спросила она.
   -  ’огда,  мне  кажетсЯ,  мы  должны  будем  образовать   партию   и...
осуществить задуманное.
   ‘нова молчание, полное, без сомнениЯ, возвышенных дум.
   - ‡наете, - вдруг сказал ‹юишем, - у вас есть умение вселить в человека
бодрость. …сли бы не вы, Я бы никогда не сумел  написать  этот  реферат  о
социализме. - Ћн повернулсЯ и, стоЯ спиной к Њоисею, улыбнулсЯ ей.  -  „а,
вы умеете помочь человеку.
   ’о был один из самых значительных  моментов  в  жизни  мисс  •ейдингер.
Љраска сбежала с ее лица.
   - Џравда? - переспросила она, неловко выпрЯмившись и глЯдЯ ему в  лицо.
- џ очень... рада.
   - џ еще не поблагодарил вас за письма, - сказал ‹юишем. - € Я думаю...
   - „а?
   - Њы настоЯщие друзьЯ, правда? ‹учшие из лучших.
   Ћна протЯнула ему руку и вздохнула.
   - „а, - сказала она, отвечаЯ на его рукопожатие.
   Ћн был в нерешительности, не знаЯ, задержать ли ее  руку  в  своей.  Ћн
смотрел ей в глаза, и в эту минуту она отдала бы три  четверти  оставшихсЯ
ей лет за то, чтобы обладать чертами лица, способными выразить всю глубину
ее души. Ќо нет, она чувствовала,  лицо  ее  застыло,  уголки  рта  начали
невольно подергиватьсЯ, а  глаза,  наверное,  от  застенчивости  приобрели
лживое выражение.
   - џ хочу сказать, - продолжал ‹юишем, -  что  это  навечно.  Њы  всегда
будем друзьЯми, всегда будем рЯдом.
   - ‚сегда. …сли Я могу хоть чем-нибудь помочь вам, Я готова это сделать.
€ пока в моих силах, Я буду помогать вам.
   - Њы будем действовать вдвоем! - воскликнул ‹юишем, еще раз пожимаЯ  ей
руку.
   …е лицо светилось. Ђ глаза от охватившего ее чувства на мгновение стали
прекрасными.
   - ‚двоем! - повторила она, губы ее задрожали, и комок подкатил к горлу.
   Ћна вдруг вырвала у него свою руку и отвернулась. Ђ потом  чуть  ли  не
бегом бросилась в противоположный конец галереи,  и  он  увидел,  как  она
роетсЯ в складках своего черно-зеленого платьЯ, доставаЯ носовой платок.
   „а она вот-вот расплачетсЯ!
   ‹юишем  только  подивилсЯ  такому  совершенно  неуместному   проЯвлению
чувств.
   Ћн последовал за ней и стал рЯдом. Ћткуда слезы?  ’олько  бы  никто  не
вошел в галерею до тех пор, пока она не уберет свой платок. ’ем  не  менее
он чувствовал себЯ немного польщенным. Ќаконец она овладела собой, вытерла
слезы и храбро улыбнулась ему, глЯдЯ на него покрасневшими глазами.
   - €звините менЯ, - сказала она, все еще всхлипываЯ. -  џ  так  рада!  -
объЯснила она. - „а, мы будем боротьсЯ вместе. Њы вдвоем. џ постараюсь вам
помочь. џ знаю, что могу это сделать. Ђ на свете столько работы!
   - ‚ы очень  добры  ко  мне,  -  произнес  ‹юишем  фразу,  котораЯ  была
подготовлена до того,  как  мисс  •ейдингер  расчувствовалась  у  него  на
глазах.
   - Ћ, нет!
   - Џриходило ли вам когда-нибудь в голову, - вдруг спросила она,  -  как
мало может сделать женщина, если она одна на свете?
   - € мужчина, - ответил он, минуту подумав.
   ’ак ‹юишем приобрел первого союзника по делу, символом которого  служил
красный галстук и которое в ближайшем будущем  должно  было  принести  ему
‚еличие. Џервого союзника, ибо до сих пор,  если  не  считать  не  слишком
скромных изречений на стенах его жилища, он никогда еще не открывал никому
своих честолюбивых замыслов. „аже во времЯ  той,  теперь  уже  полузабытой
любовной истории в  •ортли,  несмотрЯ  на  всю  возникшую  тогда  душевную
близость, он и словом не обмолвилсЯ о своей карьере.


        11. ‘Џ€ђ€’€—…‘Љ€‰ ‘…ЂЌ‘

   Њисс  •ейдингер  склонна   была   верить   в   бессмертие   души;   это
обстоЯтельство и вызвало острый спор, разгоревшийсЯ в лаборатории во времЯ
чаепитиЯ.  ‘тудентки,  которые  в  том  году  составлЯли  большинство   по
сравнению с представителЯми сильного пола, в промежутке  между  окончанием
занЯтий в четыре часа и  приходом  в  пЯть  сторожа  организовывали  общее
чаепитие. €ногда на эти чаепитиЯ приглашались и студенты. Ќо  одновременно
за столом сидело не больше двух мужчин,  потому  что  остались  всего  две
лишние чашки после того, как противный ‘иммонс разбил третью.
   ‘тудент ‘мизерс, человек с квадратной головой и суровым взглЯдом  серых
глаз, отрицал существование духов с непримиримой убежденностью, в то времЯ
как Ѓледерли, отличительными чертами которого  были  оранжевый  галстук  и
копна давно не стриженных прЯмых волос, рассуждал туманно и чистосердечно.
   - —то такое любовь? - спрашивал Ѓледерли. - “ж она-то во всЯком  случае
бессмертна.
   Ќо его довод был сочтен неубедительным и отвергнут.
   ‹юишем  как  самый  многообещающий  студент  курса  был  арбитром:   он
взвешивал доказательства всесторонне и обстоЯтельно. ‘пиритические сеансы,
заЯвил он, - это мошенничество.
   - ѓлупость и жульничество! - громко  подтвердил  ‘мизерс,  краем  глаза
поглЯдываЯ, достиг ли цели брошенный им вызов.
   Ђ мишенью его был седой старичок с большими серыми глазами на маленьком
лице, который,  пока  его  не  захватил  спор,  стоЯл  у  одного  из  окон
лаборатории с видом полнейшего равнодушиЯ. Ћн носил  коричневую  бархатную
куртку и был, по слухам, очень богат. ”амилиЯ его была ‹эгьюн. Ћн  не  был
настоЯщим студентом, а принадлежал к тем вольнослушателЯм, что допускаютсЯ
в лаборатории при наличии там свободных мест. Ћн  имел  известность  Ярого
сторонника спиритов, говорили даже, что он  вызывал  •аксли  на  публичный
диспут о материализме. Ћн посещал лекции по биологии и  времЯ  от  времени
работал в лаборатории, длЯ того чтобы,  как  он  признавалсЯ,  боротьсЯ  с
неверием его же собственным оружием. Ћн с жадностью  клюнул  на  брошенную
ему ‘мизерсом приманку спора.
   - Ќет, говорю Я! - воскликнул он на всю  узкую  комнату  и  поспешил  к
столу вслед за своей репликой. Ћн чуть заметно шепелЯвил. - €звините,  что
перебиваю вас, сэр, но этот вопрос глубоко менЯ  интересует.  Ќадеюсь,  вы
простите мое вмешательство,  сэр?  ‚несем  в  ваше  утверждение  некоторую
субъективность. ‘кажем, Я... дурак или жулик?
   -  Ќу,  знаете  ли,  -  отозвалсЯ   ‘мизерс   с   грубоватой   прЯмотой
кенсингтонского студента, - это уж чересчур лично.
   - ‚ы допускаете, сэр, что Я человек честный?
   - Џредположим.
   - џ видел духов, слышал духов, чувствовал прикосновение духов.
   € он широко раскрыл свои бесцветные глаза.
   - ‡начит, дурак, - пробормотал ‘мизерс, но заключение его  не  достигло
ушей спирита.
   - ‚озможно, вы  были  обмануты,  -  несколько  по-иному  изложил  мысль
‘мизерса ‹юишем.
   - “верЯю вас...  €  другие  могут  видеть,  слышать  и  чувствовать.  џ
проверил это, сэр! Џроверил! џ кое-что понимаю в науке и сам ставил опыты.
Ђбсолютно исчерпывающие опыты на научной основе.  ‚севозможные.  ђазрешите
спросить вас, сэр: предоставлЯли ли вы духам возможность вступить с вами в
общение?
   - ‚от еще! Џлатить деньги мошенникам! - сказал ‘мизерс.
   - ‚от видите! ‚ы предубеждены! Џеред  нами  человек,  который  отрицает
факты, не хочет их видеть, а поэтому и не видит.
   - “ж не требуете ли вы от каждого, кто  не  верит  в  духов,  чтобы  он
побывал на спиритическом сеансе, прежде чем вы признаете за ним  право  их
отрицать?
   - €менно так. €менно так. „о тех же пор ему ничто не ведомо.
   ‘пор накалЯлсЯ. Њаленький старичок вскоре  разошелсЯ  вовсю.  Ћн  знает
одного  человека,  наделенного   необыкновенными   способностЯми,   одного
медиума...
   - Џлатного? - спросил ‘мизерс.
   - ‡авЯзываешь ли ты рот быку, что жнет твои посевы?  -  быстро  спросил
‹эгьюн.
   ‘мизерс откровенно смеЯлсЯ.
   - Ќеужели вы не доверЯете показаниЯм весов только  потому,  что  купили
их? Џриходите и посмотрите. - ‹эгьюн был очень  взволнован:  он  оживленно
жестикулировал, и голос его звенел. € он не сходЯ с места  пригласил  всех
присутствующих к себе на спиритический сеанс. - ђазумеетсЯ, не все  сразу:
духи, знаете ли...  новые  влиЯниЯ...  ѓруппами.  џ  должен  предупредить:
может, и ничего не получитсЯ. Ќо вполне возможно... џ  был  бы  бесконечно
рад...
   ‚от так и случилось, что ‹юишем согласилсЯ стать  свидетелем  вызываниЯ
духов. ‚месте с ним на сеансе, как условились, должны были  присутствовать
мисс •ейдингер, непримиримый скептик ‘мизерс, ‹эгьюн, его секретарша и сам
медиум. Ђ потом состоитсЯ еще один сеанс, длЯ другой  группы.  ‹юишем  был
рад, что сможет воспользоватьсЯ моральной поддержкой ‘мизерса.
   - ЏотерЯнный вечер, - сказал ‘мизерс, который принЯл  отважное  решение
состЯзатьсЯ с ‹юишемом за медаль ”орбса. - Ќо Я им докажу. “видите сами.
   €м дали адрес в —елси.
   „ом, когда его  наконец  разыскал  ‹юишем,  оказалсЯ  большим  и  таким
величаво-внушительным, что молодой  человек  пришел  в  замешательство.  ‚
просторном, богато убранном холле он  повесил  свою  шлЯпу  подле  чьей-то
соломенной шлЯпки с зеленой отделкой. ‘квозь отворенную  дверь  он  увидел
роскошный  кабинет  -  книжные  полки,  увенчанные  гипсовыми  бюстами,  и
заваленный  бумагами  огромный  письменный   стол,   на   котором   стоЯла
электрическаЯ лампа с зеленым абажуром. ѓорничнаЯ, как показалось  ему,  с
бесконечным  презрением  взглЯнула  на  его  порыжевший  траурный  костюм,
украшенный пламенным галстуком, и, устремившись вперед, повела  его  вверх
по лестнице.
   Ћна постучала в дверь, из-за которой доносились голоса спорЯщих.
   - Ќаверное, уже начали, - шепнула она ‹юишему. - Њистеру ‹эгьюну всегда
не терпитсЯ.
   ЏослышалсЯ звук передвигаемых стульев, затем  громкий  голос  ‘мизерса,
что-то предлагающего, и его нервный смех.  „верь  отворилась,  и  поЯвилсЯ
‹эгьюн. …го старческое личико казалось меньше обычного,  а  большие  серые
глаза стали совсем огромными.
   - Ђ мы уж собирались начинать без вас, - прошептал он. - Џроходите.
   Љомната,  куда  вошел  ‹юишем,  была  еще   роскошнее,   чем   приемнаЯ
•ортлийской школы,  красивее  которой  (не  считаЯ  королевских  покоев  в
‚индзорском дворце)  он  до  сих  пор  не  видел.  …е  мебель  удивительно
напоминала ему мебель, выставленную в  ћжно-Љенсингтонском  музее.  Џрежде
всего в глаза бросались величавые, невыносимо надменные кресла:  куда  там
сесть на такое - это казалось просто дерзостью. Ћн  заметил,  что  ‘мизерс
стоит,  прислонившись  к  книжной   полке,   с   выражением   одновременно
враждебности и робости на лице. ‡атем он услышал,  что  ‹эгьюн  приглашает
всех садитьсЯ. ‡а столом уже расположилсЯ медиум —еффери, снисходительный,
слегка потрепанный джентльмен с густыми седоватыми  бакенбардами,  широким
тонкогубым ртом, сжатым в глубокие складки по углам, и тЯжелым  квадратным
подбородком. Ћн бросил на ‹юишема строгий взглЯд  поверх  своих  золоченых
очков, и ‹юишем  смутилсЯ.  Њисс  •ейдингер  чувствовала  себЯ  совершенно
непринужденно. Ћна сразу же затеЯла с ‹юишемом  разговор,  но  он  отвечал
менее уверенно, чем во времЯ их беседы в галерее старинного литьЯ;  сейчас
они  словно  поменЯлись  ролЯми.  Ћна  рассуждала,   а   он   пребывал   в
замешательстве, смутно чувствуЯ, что она берет над  ним  верх.  ‘права  от
себЯ он заметил еще одну девичью фигуру в темном платье.
   ‚се подошли к стоЯвшему посредине комнаты круглому  столу,  на  котором
лежали тамбурин и маленькаЯ  зеленаЯ  шкатулка.  Љогда  ‹эгьюн  рассаживал
гостей, указываЯ им их места, оказалось, что  у  него  удивительной  длины
узловатое запЯстье и костлЯвые  пальцы.  ‹юишему  выпало  сидеть  рЯдом  с
хозЯином, между ним и медиумом. ‘права от медиума расположилсЯ ‘м