омЯт, тем больше  войдут  во  вкус...  ‘амо  собой
разумеетсЯ. Ћни здесь все перетрЯхнут. ‚от,  надевайте-ка  юбку  и  чепец,
Ѓенсингтон, и давайте уносить ноги.
   - ‚ы хотите, чтобы Я... - начал Ѓенсингтон,  высовываЯ  из-под  кровати
голову, точно черепаха.
   - ‚от именно. Ћдевайтесь, и пошли! ‘амо собой разумеетсЯ!
   ‚миг потерЯв терпение, Љоссар  вытащил  Ѓенсингтона  из-под  кровати  и
начал обрЯжать его  старухой  из  простонародьЯ.  ‡асучил  на  нем  брюки,
заставил скинуть шлепанцы; затем  стЯнул  с  него  воротничок  и  галстук,
пиджак и жилет, надел ему через голову черную юбку  и  красную  фланелевую
кофту, а поверх всего  набросил  тальму.  €  наконец  снЯл  с  Ѓенсингтона
знакомые всему ‹ондону очки и нахлобучил ему на голову черный чепец.
   - Ќу, вы словно родились старухой,  -  заметил  он,  наскоро  завЯзываЯ
ленты чепца под подбородком ученого.
   Џришел черед башмаков на резинках -  жестокое  испытание  длЯ  мозолей!
’еперь шаль - и старушка готова.
   - Џовернитесь-ка кругом! - скомандовал Љоссар.
   Ѓенсингтон покорно повернулсЯ.
   - ‘ойдет! - объЯвил Љоссар.
   ’ак, в нелепом одеЯнии, путаЯсь и спотыкаЯсь в непривычных юбках, вторЯ
крикам разъЯренных лондонцев, жаждущих его крови,  и  визгливым  фальцетом
накликаЯ проклЯтиЯ  на  собственную  голову,  изобретатель  ѓераклеофорбии
спустилсЯ по лестнице дома в —естерфилде, смещалсЯ с беснующейсЯ толпой  и
навсегда отошел от событий, которым посвЯщен наш рассказ.
   Џосле этого бегства он, совершивший великое открытие, ни разу больше не
пожелал вмешатьсЯ в дальнейшую удивительную судьбу своего  детища  -  Џищи
богов.


   €так, скромный человечек, который  заварил  всю  эту  кашу,  уходит  из
нашего рассказа, а вскоре и навсегда уйдет из мира видимого и  осЯзаемого.
Ќо ведь кашу-то заварил не кто иной, как он, и потому на прощанье  уместно
будет посвЯтить ему еще одну страничку. Њожно представить себе  ученого  в
последние годы его жизни таким, каким знали  его  на  водах  в  ’анбридже.
€менно здесь, у ’анбриджских целебных источников, поЯвилсЯ он после  того,
как некоторое времЯ вынужден был скрыватьсЯ от Ярости толпы,  -  поЯвилсЯ,
лишь только понЯл, что Ярость толпы случайна, недолговечна и очень  быстро
остывает. Џребывал он в ’анбридже под  крылышком  кузины  „жейн,  усиленно
лечилсЯ от нервного потрЯсениЯ, ни о чем больше не думал, и  его,  видимо,
ничуть не трогали страсти, бушевавшие вокруг новых очагов  распространениЯ
Џищи и вокруг вскормленных ею детей-гигантов.
   Ћн  поселилсЯ  в  "Њаунт  ѓлори"  -  отеле  с  водолечебницей,  котораЯ
славилась превосходными целебными ваннами, - тут были ванны  углекислые  и
креозотные; гальваническое и иное  электрическое  лечение;  массаж;  ванны
хвойные, с крахмалом, с болиголовом, а также световые, тепловые и лучевые;
ванны из отрубей и сосновых игл; ванны из смолы и мха  -  словом,  на  все
вкусы; и Ѓенсингтон посвЯтил себЯ усовершенствованию этой системы лечениЯ,
котораЯ, впрочем, осталась  несовершенной  и  после  его  смерти.  €ногда,
укутавшись в шубу с котиковым воротником, он  отправлЯлсЯ  на  прогулку  в
наемном экипаже, а иногда, если не очень мучили  мозоли,  ходил  пешком  к
источнику  и  под  наблюдением  кузины  „жейн  осторожно  тЯнул   лечебную
железистую воду.
   …го сутулаЯ спина, румЯные щеки и сверкающие  очки  стали  неотъемлемой
принадлежностью ’анбриджа. Ќикто здесь не питал к нему  вражды,  и  все  в
отеле и вокруг гордились таким почетным гостем. Ћн был знаменит, и  теперь
уже ничто не могло лишить его этой славы. Ћн  предпочитал  не  следить  по
газетам за успехами своего великого открытиЯ; но где бы он ни поЯвлЯлсЯ  -
на дороге ли к источнику или в гостиной отелЯ, -  вокруг  слышалсЯ  шепот:
"‚от он! ќто он и есть!" - и тогда подобие довольной улыбки мелькало в его
глазах и смЯгчало линию рта.
   €  подумать  только,  что  такой  маленький,  ничем  не  примечательный
человечек обрушил на мир Џищу  богов!  Џраво,  даже  трудно  сказать,  что
больше поражает в ученых и философах -  их  величие  или  их  ничтожность.
Џредставьте себе изобретателЯ Џищи богов там,  у  целебного  источника:  в
шубе с котиковым воротником стоит он перед выложенным  фарфоровой  плиткой
фонтанчиком, где плещет струЯ, и потЯгивает из  стакана  железистую  воду;
блестЯщий глаз, суровый и непроницаемый,  коситсЯ  поверх  золотой  оправы
очков на кузину „жейн. "Ѓ-рр", - произносит он и делает очередной глоток.
   Џусть таким он и запечатлеетсЯ навсегда в нашей  памЯти,  этот  великий
изобретатель Џищи богов, а теперь мы покинем его -  крошечную  песчинку  в
нашей повести - и перейдем к более важным событиЯм: к  дальнейшей  истории
созданной им  Џищи;  мы  расскажем,  как  день  ото  днЯ  росли  и  крепли
разбросанные по всей Ђнглии дети-гиганты, как они входили в  мир,  слишком
тесный и скудный длЯ них, и  как  все  туже  сжимали  их  сети  законов  и
ограничений, которые плела вокруг них ЉомиссиЯ по —удо-пище, - сжимали  до
тех пор, пока...


        —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ. Џ€™Ђ ‚ „…ђ…‚Ќ…


        1. ЏЋџ‚‹…Ќ€… Џ€™€

   Ќаша тема, что началась так скромно в кабинете мистера Ѓенсингтона, уже
настолько расширилась и разветвилась, что отныне все  повествование  будет
историей о том, как Џища богов разошлась по свету. …е дальнейшее  развитие
и движение можно сравнить с тем, как непрестанно растет и ветвитсЯ дерево.
Џрошло совсем немного времени - всего лишь четверть жизни одного поколениЯ
- с того часа,  как  Џища  впервые  поЯвилась  на  маленькой  ферме  возле
•иклибрау, и вот она сама, и слухи о ней, и отзвуки ее силы уже растеклись
по всему миру. Ћчень быстро Џища богов вышла за пределы Ђнглии. ‘коро  она
поЯвилась  в  Ђмерике,  разнеслась  по  европейскому   континенту,   потом
перекинулась в џпонию, в Ђвстралию -  словом,  распространилась  по  всему
земному шару, стремЯсь к  заветной  цели.  „вигалась  она  осторожно,  без
лишней торопливости, извилистыми путЯми, и ничто не могло  ее  остановить.
ќто  было  наступление  гигантизма.  Ќаперекор  предрассудкам,   наперекор
законам и уставам, наперекор упрЯмому консерватизму, что  лежит  в  основе
всех человеческих  установлении,  Џища  богов,  раз  поЯвившись  на  свет,
осторожно, но неотвратимо шла своей дорогой.
   „ети, вскормленные Џищей, росли и мужали -  вот  самое  главное,  самое
важное  событие  того  времени.  Ќо  шум  и  сенсацию  всегда  производили
случайные вспышки гигантизма, возникавшие из-за утечки Џищи. Ђ дети росли,
их становилось все больше, этих  выкормышей  чудесного  порошка;  но  даже
самые строгие меры предосторожности не могли помешать  Џище  все  снова  и
снова просачиватьсЯ в животный и растительный мир. Џища  богов  ускользала
из-под контролЯ с упорством  живого  существа.  ЏодмешаннаЯ  в  муку,  она
обращалась в мельчайший, почти невидимый порошок - и в  сухие  Ясные  дни,
как нарочно, разносилась по белу свету при  малейшем  дуновении  ветра.  €
тотчас же какое-нибудь новое насекомое  или  растение  ненадолго  обретало
роковую славу и величие, либо вновь поЯвлЯлись чудовищные крысы  и  другаЯ
нечисть. ’ак, несколько дней  деревнЯ  Џэнгбурн  сражалась  с  гигантскими
муравьЯми. ’ри человека умерли от их укусов. ‚сЯкий раз начиналась паника,
потом борьба не на жизнь, а на смерть, люди  одолевали  буйно  разросшеесЯ
зло, но до конца искоренить его не могли, что-то всегда оставалось, хоть и
не так бросаЯсь в глаза; формы жизни менЯлись, а  потом  ошеломлЯла  новаЯ
вспышка - где-нибудь вдруг буйно  разрастались  чудовищные  травы,  летали
семена исполинских сорнЯков; начиналось  нашествие  тараканов,  в  которых
приходилось стрелЯть из ружей, или поЯвлЯлись тучи громадных мух.
   ‚ самых забытых, тихих уголках земли  неожиданно  вспыхивали  отчаЯнные
сражениЯ. ‘хватки с  Џищей  порождали  даже  героев,  павших  в  битве  за
торжество малого над большим...
   Џостепенно такие происшествиЯ вошли в привычку, люди научились  кое-как
справлЯтьсЯ с ними и  говорили  друг  другу,  что  "установленный  порЯдок
незыблем". Џосле первого приступа  паники,  несмотрЯ  на  все  красноречие
Љейтэрема, звезда его на политическом горизонте потускнела,  и  его  знали
просто как представителЯ крайних.
   Њедленно, очень медленно выбралсЯ  наконец  Љейтэрем  на  первый  план.
"“становленный порЯдок незыблем", - утверждал доктор “инклс,  новоЯвленный
вождь  радикального  направлениЯ  общественной  мысли,   так   называемого
Џрогрессивного либерализма, и его сторонники с лицемерным пафосом  славили
прогресс.  Ђ  идеалом  их  оставались  маленькое  государство,   маленькаЯ
культура,  маленькие  семьи,  хозЯйствующие  помаленьку  каждаЯ  на  своей
маленькой ферме. “становилась мода на все маленькое и аккуратненькое. Ѓыть
большим  считалось  просто  вульгарным,   и   лишь   крошечное,   изЯщное,
утонченное, миниатюрное, малюсенькое удостаивалось похвалы...
   Ђ тем  временем  дети,  вскормленные  Џищей  богов,  все  росли,  росли
неспешно, постепенно, как и положено детЯм, и готовились вступить  в  мир,
который тоже менЯлсЯ, чтобы их  принЯть.  Ћни  мужали,  набирались  сил  и
знаний, и каждый, сообразно своим склонностЯм  и  способностЯм,  готовилсЯ
достойно встретить свою великую судьбу.  ‚скоре  они  уже  стали  казатьсЯ
естественной и неотъемлемой частью нашего мира, да, впрочем, и все  всходы
гигантизма  казались  теперь  естественными,  и   люди   не   могли   себе
представить, что когда-то было иначе. €,  услыхав  о  разных  чудесах,  на
которые оказывались способны гигантские дети, все говорили: "“дивительно!"
- но ничуть не удивлЯлись. „ешевые  газетки  сообщали  своим  читателЯм  о
подвигах трех  сыновей  Љоссара:  эти  необыкновенные  мальчики  поднимают
тЯжелые пушки! Ѓросают на сотни Ярдов громадные куски  железа!  Џрыгают  в
длину на двести футов! ѓоворили, что они копают глубокий  колодец,  глубже
всех колодцев и шахт на свете: ищут сокровища, скрытые в земных  недрах  с
незапамЯтных времен.
   •одкие журналы уверЯли, что эти дети сровнЯют горы с землей,  перекинут
мосты через морЯ и изроют туннелЯми  вдоль  и  поперек  весь  шар  земной.
"“дивительно! - восклицали маленькие людишки. - Џросто чудеса!  ќто  будет
очень удобно и всем нам на пользу!" -  и  продолжали  спокойно  заниматьсЯ
своими делами, словно и не существовало на свете никакой Џищи богов.  €  в
самом деле, то были пока лишь первые проблески  гениЯ,  первые  намеки  на
могущество „етей Џищи. ‚сего лишь игра, проба сил без всЯкой  определенной
цели. ‚едь они еще сами себЯ не знали. Ћни все еще были  детьми,  медленно
растущими детьми нового племени. €х исполинскаЯ  сила  увеличивалась  день
ото днЯ, их могучей воле еще предстоЯло вырасти и обрести смысл и цель.
   Љогда мы теперь оглЯдываемсЯ  на  эти  годы,  они  кажутсЯ  нам  единой
последовательной цепью событий; но тогда никто не понЯл, что наступает эра
гигантизма, точно так же, как долгие века мир не понимал, что единым и  не
случайным  процессом  было  падение  ђимской  империи.  ‘овременники  были
слишком тесно свЯзаны с отдельными событиЯми, чтобы рассматривать  их  как
нечто единое. „аже самые мудрые считали,  что  Џища  богов  породила  лишь
отдельные нелепые ЯвлениЯ, кучку своевольных уродов, которые подчас мешают
и вносЯт беспокойство, но не в силах пошатнуть  или  изменить  сложившийсЯ
раз навсегда облик мира и человечества.
   ‚ этот период накоплениЯ сил гигантизма находитсЯ все  же  наблюдатель,
которого больше всего поражает непобедимаЯ инерциЯ огромной  массы  людей,
их упорное равнодушие и нежелание признавать существующих рЯдом  гигантов,
неспособность понЯть то огромное, что сулит завтрашний день. Љак в природе
многие потоки кажутсЯ всего спокойней, тише и невозмутимей как раз  тогда,
когда они вот-вот низвергнутсЯ  водопадом,  так  и  в  те  последние  годы
уходЯщей эпохи словно  бы  укрепилось  все,  что  было  в  сознании  людей
устарелого и косного. ђеакционные взглЯды стали самыми  распространенными:
говорили, что наука зашла в тупик, что  нет  более  прогресса,  что  вновь
приходит пора самовластьЯ, - и это говорилось  в  дни,  когда  все  громче
слышалась крепнущаЯ поступь „етей  Џищи!  Љонечно,  суетливые,  бесцельные
перевороты былых  времен,  когда,  к  примеру,  толпа  неразумных  людишек
свергала такого же неразумного царька, давно уже  канули  в  вечность;  но
Џеремена - это закон, который никогда себЯ не изживет.  Џросто  изменились
сами Џеремены: Ќовое поЯвилось в небывалом обличье, и  современникам  было
еще не под силу осознать его и принЯть.
   —тобы рассказать о поЯвлении Ќового во всех подробностЯх,  пришлось  бы
создать многотомный исторический труд,  но  повсюду  происходило  примерно
одно и то же. € если рассказать, как Ќовое поЯвилось в одной точке земного
шара, можно дать понЯтие о том, что происходило во  всем  мире.  ‘лучилось
так, что одно заблудшее зерно  гигантизма  попало  в  миленькую  маленькую
деревушку  —изинг  Ђйбрайт  в  графстве  Љент;  странно   оно   созревало,
трагически бесплоден был его рост, -  и,  рассказываЯ  о  нем,  мы  словно
попытаемсЯ по одной нити проследить сложный, запутанный узор  на  полотне,
что выткано ‚ременем.


   ‚ —изинг Ђйбрайте, разумеетсЯ,  был  свЯщенник.  Џриходские  свЯщенники
бывают разные, и меньше всех  мне  нравЯтсЯ  любители  новшеств  -  эдакие
разношерстные люди, консерваторы по должности,  которые  не  прочь  иногда
побаловатьсЯ и передовыми идейками. Ќо свЯщенник прихода —изинг Ђйбрайт не
признавал никаких новшеств; это был весьма достойный пухленький, трезвый и
умеренный в своих взглЯдах человечек.  “местно  будет  вернутьсЯ  в  нашем
повествовании немного назад, чтобы кое-что о нем рассказать. Ћн был вполне
под стать своей деревне, и вы легко представите себе пастырЯ и его  паству
в тот вечер, на закате,  когда  миссис  ‘килетт  -  помните  ее  побег  из
•иклибрау? - принесла Џищу богов в эту сельскую тишину и благолепие, о чем
тогда никто и не подозревал.
   ‚ розовых лучах заходЯщего солнца деревнЯ выглЯдела олицетворением мира
и покоЯ. Ћна лежала в долине у подножиЯ поросшего буком холма  -  вереница
домиков, крытых соломой  или  красной  черепицей;  крылечки  домиков  были
украшены шпалерами, вдоль фасадов  рос  шиповник;  от  церкви,  окруженной
тисовыми  деревьЯми,  дорога  спускалась  к  мосту,  и  понемногу  домиков
становилось больше и стоЯли они теснее. ‡а постоЯлым двором чуть виднелось
меж высоких деревьев жилище свЯщенника - старинный дом в раннегеоргианском
стиле; а шпиль колокольни весело выглЯдывал в узком просвете долины  между
холмами.  €звилистый  ручеек   -   тонкаЯ   полоска   небесно-голубого   и
кипенно-белого, окаймленнаЯ густыми камышами, вербой и плакучими ивами,  -
сверкал среди сочной зелени лугов, словно прожилка на изумрудном  брелоке.
‚ теплом  свете  заката  на  всем  лежал  своеобразный,  чисто  английский
отпечаток тщательной отделанности, благополучиЯ и приЯтной  законченности,
котораЯ - увы! - только подражает истинному совершенству.
   € свЯщенник тоже  выглЯдел  благодушным.  Ћн  так  и  дышал  привычным,
неизменным  и  непоколебимым  благодушием  -  казалось,   он   и   родилсЯ
благодушным младенцем в благодушной семье и рос толстеньким  и  аппетитным
ребенком.  ‘  первого  взглЯда  становилось  Ясно,   что   он   училсЯ   в
старой-престарой школе, в стенах которой,  увитых  плющом,  свЯто  блюлись
старинные обычаи и аристократические традиции и, уж конечно, в  помине  не
было  химических  лабораторий;  из  школы  он,  конечно  же,   проследовал
прЯмехонько  в  почтенный  колледж,  здание  которого  восходило  к  эпохе
пламенеющей готики. Ѓиблиотеку его составлЯли в основном  книги  не  менее
чем  тысЯчелетнего  возраста  -  џрроу,  ќллис,  добротные  дометодистские
молитвенники и прочее в том же духе. Ќизенький,  приземистый,  он  казалсЯ
еще ниже ростом оттого, что был в ширину почти таков же, как в  высоту,  а
лицо его, с младенчества приЯтное, сытое и благодушное,  теперь,  в  более
чем  зрелые  годы,  приобрело  более  чем  солидность.  ЃиблейскаЯ  борода
скрывала расплывшийсЯ двойной подбородок; часовой цепочки он,  по  причине
утонченности вкуса, не носил, но  его  скромное  облачение  сшито  было  у
отличного уэстэндского портного.
   ‚ тот памЯтный вечер он сидел, упершись руками в колени, и,  помаргиваЯ
глазками, с благодушным одобрением взирал на свой приход. ‚ремЯ от времени
он приветственно помахивал пухлой ручкой в сторону деревни. Ћн был  покоен
и доволен. —его еще желать человеку?
   - Ћтличное у нас местечко! - сказал он привычно. - Џосреди холмов,  как
в крепости, - продолжал он; и наконец довел свою мысль до конца: - Њы сами
по себе и далеки от всего, что там творитсЯ.
   €бо свЯщенник был не один. Ћн  обменивалсЯ  со  своим  другом  избитыми
фразами  об  ужасном  веке,  о  демократии  и  светском   образовании,   о
небоскребах  и  автомобилЯх,  об  американском  засилье,  о  беспорЯдочном
чтении, которое портит нравы, и о безнадежном вырождении вкуса.
   - Њы далеки от всего, что там творитсЯ, - повторил он.
   Ќе успел он договорить, как послышались чьи-то шаги. ‘вЯщенник с трудом
повернул свое пухлое тело и увидел ее.
   ’еперь представьте себе старуху: она приближаетсЯ неровным, но  упорным
шагом; корЯвой, натруженной рукой она сжимает узел;  длинный  нос  ее  (он
подавлЯет и заслонЯет все прочие черты лица) морщитсЯ,  выражаЯ  отчаЯнную
решимость. Њаки на чепце важно кивают; медленно и неотвратимо  переступают
ноги - белые от пыли носы старомодных  башмаков  по  очереди  показываютсЯ
из-под обтрепанной юбки. Џод мышкой болтаетсЯ, норовЯ ускользнуть, старый,
рваный и вылинЯвший зонтик. Ќет, ничто не подсказывало свЯщеннику,  что  в
образе этой нелепой старухи в его мирную деревню  вступил  …го  ‚еличество
‘лучай, Ќепредвиденное - словом, та стараЯ ведьма, которую слабые  людишки
называют - ‘удьба. Ђ длЯ нас это была, как вы, конечно, уже понЯли,  всего
лишь миссис ‘килетт.
   ‘таруха была слишком обременена  своей  ношей,  чтобы  учтиво  присесть
перед свЯщенником и его другом, а потому притворилась, что не замечает их,
и прошлепала мимо, совсем рЯдом, направлЯЯсь вниз,  в  деревню.  ‘вЯщенник
молча проводил ее глазами, обдумываЯ свое следующее изречение...
   Ќа его взглЯд, случай был  самый  пустЯчный:  старуха  с  узлом  -  эка
невидаль! ‘тарухи aere perennius [вечно и неизменно; буквально  -  прочнее
меди (лат.)] испокон веку таскают с собой всЯкие узелки. —то ж тут такого?
   - Њы далеки от всего, что там творитсЯ, - снова сказал свЯщенник. -  Њы
здесь живем среди вещей простых и непреходЯщих: рождение,  труд,  скромный
посев да скромнаЯ жатва - вот и все. Ѓури житейские обходЯт нас стороной.
   ‘вЯщенник  любил  с  глубокомысленным  видом   потолковать   о   "вещах
непреходЯщих". "‚ещи менЯют свой облик, - говаривал он, - но  человечество
aere perennius".
   ’аков  был  чизинг-айбрайтский  свЯщенник.  Ћн  всегда  находил   повод
вставить классическую цитату, пусть даже и не очень к месту. Ђ  внизу  под
горой весьма неизЯщнаЯ, но решительнаЯ миссис ‘килетт, не  желаЯ  обходить
усадьбу “илмердинга, лезла напролом через живую изгородь.


   Ќикто не знает, что подумал свЯщенник о гигантских грибах-дождевиках.
   €звестно лишь, что он обнаружил их одним из первых.
   „ождевики поЯвились на некотором расстоЯнии друг от друга  на  тропинке
между ближним холмом и деревней - по этой тропинке свЯщенник совершал свою
ежедневную  прогулку.  Ќеобыкновенных  грибов  оказалось  ровно  тридцать.
‘вЯщенник долго разглЯдывал каждый  гриб  и  чуть  ли  не  каждый  потыкал
тростью. Ћдин гриб он даже попробовал измерить, обхватив руками, но тот не
выдержал могучего объЯтиЯ и лопнул.
   ‘вЯщенник кое-кому рассказал об этих грибах, назвал их  "изумительными"
и по меньшей мере  семерым  из  слушателей  повторил  при  этом  известную
историю о том, как выросшие в подвале грибы приподнЯли каменную  плиту.  €
даже заглЯнул в справочник, чтобы определить, были то Lycoperdon  coelatum
или giganteum [дождевик круглый или гигантский (лат.)]  -  ведь  люди  его
толка всегда занимаютсЯ ботаникой, им не дают покоЯ лавры ѓилберта  “айта.
Ќаш свЯщенник начал подумывать, что  ранее  известные  giganteum  были  не
такие уж гигантские.
   ’рудно сказать, заметил ли он, что эти огромные белые шары поЯвились на
той самой тропинке, где накануне проходила старуха, и что  последний  гриб
вырос в нескольких шагах от калитки Љэддлсов. …сли и заметил, то ни с  кем
не поделилсЯ своими наблюдениЯми. …го занЯтиЯ ботаникой относились к числу
пресловутых "нацеленных наблюдений" - так выражаютсЯ  не  слишком  крупные
ученые, и это означает, что ищешь определенный, заранее заданный  предмет,
а больше ни на что и не смотришь. € свЯщенник вовсе  не  свЯзал  поЯвление
гигантских  грибов  с  удивительно  быстрым  ростом  младенца  Љэддлсов  -
младенец рос точно на дрожжах, вот уже несколько недель, с тех самых  пор,
как в одно прекрасное  воскресенье  Љэддлс  отправилсЯ  навестить  тещу  и
послушать мистера ‘килетта  (ныне  покойного),  который  вовсю  похвалЯлсЯ
своей куриной фермой.


   Ђ ведь гигантские дождевики, вслед  за  неимоверно  растущим  младенцем
Љэддлсов,   должны   были   бы   открыть   свЯщеннику   глаза.   Џоследнее
обстоЯтельство уже однажды  было  положено  ему  прЯмо  в  руки  во  времЯ
крещениЯ и оказалось чрезвычайно веским - свЯщенник едва устоЯл на ногах.
   Љогда лицо младенца  окропила  холоднаЯ  вода,  скреплЯЯ  таинство  его
приобщениЯ к церкви и его право на  имЯ  ќлберт  ќдвард  Љэддлс,  он  всех
оглушил своим воплем.  Њать  уже  не  в  состоЯнии  была  его  поднЯть,  и
торжествующий отец, пыхтЯ, но гордо улыбаЯсь (не всЯкий  может  похвастать
таким сыном!), поволок его обратно к скамьЯм, где ждали родные и друзьЯ.
   - ‚ жизни не видел такого ребенка, - заметил тогда свЯщенник.
   ’ак было впервые признано на людЯх, что младенец Љэддлсов, который  при
рождении не тЯнул и семи фунтов, еще сделает честь своим родителЯм. ‚скоре
стало Ясно, что он не только сделает им честь, но и прославит  их.  Ђ  еще
через месЯц слава стала такой громкой, что  при  скромном  положении  четы
Љэддлс это выглЯдело даже неприлично.
   ЊЯсник взвешивал младенца Љэддлсов одиннадцать раз. —еловек неречистый,
он скоро исчерпал весь свой запас слов. ‚ первый раз он сказал:  "‚от  это
парень!"; во второй - "‚от так штука!"; в третий - "Ќу, знаете!" - а потом
уже только, многозначительно  свистнув,  скреб  в  затылке  и  недоверчиво
поглЯдывал на свои всегда верные весы.  ‚сЯ  деревнЯ  ходила  смотреть  на
"большущего парнЯ" - так его прозвали единодушно, - и все говорили: "„а он
настоЯщий великан!" € все диву давались: да где не  это  видано?!  Ђ  мисс
”летчер категорически заЯвила, что она-то сроду ничего подобного не видала
- и это была чистаЯ правда.
   Џосле третьего взвешиваниЯ Љэддлсов посетила  леди  “ондершут  -  гроза
всей деревни, и через очки так уставилась на необыкновенного ребенка,  что
он разревелсЯ.
   - ђебенок необычайно крупный, - громко и  нравоучительно  сообщила  она
матери. - ‡а  ним  и  ухаживать  надо  не  так,  как  за  другими  детьми.
ђазумеетсЯ, он не будет и дальше расти так же быстро, раз  его  кормЯт  из
бутылочки, но наш долг - позаботитьсЯ о нем.  џ  пришлю  вам  еще  немного
бумазеи.
   Џриходил и доктор, старательно измерЯл ребенка рулеткой и заносил цифры
в свою книжечку, а старик „рифтхассок,  фермер  из-под  ‚ерхнего  Њардена,
нарочно затащил к Љэддлсам  заезжего  торговца  удобрениЯми  взглЯнуть  на
младенца, уговорил его ради этого дать добрых  две  мили  крюку.  Џриезжий
трижды переспрашивал, сколько мальчику  лет,  и  в  конце  концов  заЯвил:
"‹опни мои глаза!" Џочему  и  как  они  должны  были  лопнуть  -  осталось
невыЯсненным, вероЯтно, от  одного  вида  такого  огромного  младенца.  Ћн
сказал еще, что такого ребенка надо бы отправить на  какую-нибудь  ребЯчью
выставку. Ђ детишки со всей округи, когда не были занЯты в школе,  толпами
сходились к домику Љэддлсов и хором умолЯли:
   -  Њожно  нам  поглЯдеть  на  вашего  маленького,  мэм?  Њы  только  на
минуточку, только одним глазком!
   € так каждый день, без передышки, пока миссис Љэддлс не положила  этому
конец. ѓости разглЯдывали младенца, охали  и  ахали;  при  этом  неизменно
поЯвлЯлась и миссис ‘килетт, становилась в  сторонке,  скрестив  на  груди
тощие  узловатые  руки  с  острыми  локтЯми,  морщила   огромный   нос   и
многозначительно улыбалась.
   - ‘тараЯ  карга  даже  стала  как-то  благообразнее,  -  заметила  леди
“ондершут. - ‚прочем, мне очень жаль, что она вернулась в нашу деревню.
   ђазумеетсЯ, обычнаЯ благотворительность не обошла  своими  щедротами  и
отпрыска Љэддлсов, но оглушительный крик младенца быстро показал, что  его
бутылочку с молоком наполнЯют не так усердно, как ему бы хотелось.
   Ћдним словом,  младенец  Љэддлсов  стал  восьмым  чудом  света,  и  все
дивились, как быстро он растет. Ќо чудеса скоро приедаютсЯ, уступаЯ  место
новым, а этот ребенок все рос и рос, и люди не переставали изумлЯтьсЯ.
   ‹еди “ондершут недоверчиво слушала свою экономку, миссис ѓринфилд.
   - Љак,  опЯть  Љэддлс  пришел?  ђебенку  есть  нечего?  Ќо,  милаЯ  моЯ
ѓринфилд, этого не может быть! ‘транный младенец - прожорлив, как бегемот.
Ќет, этого просто не может быть.
   - џ так думаю, не посмеют они вас обманывать, миледи, - отвечала миссис
ѓринфилд.
   - ‘  этими  людьми  никогда  не  знаешь  навернЯка,  -  возразила  леди
“ондершут. - ‚от что, дорогаЯ моЯ ѓринфилд, сегоднЯ же сходите туда сами и
посмотрите, как он ест. •оть он и огромный, Я просто  не  допускаю,  чтобы
ребенок один выпивал шесть пинт молока в день и ему еще не хватало!
   - „а ему это и не полагаетсЯ, миледи, - ответила экономка.
   ђуки  леди  “ондершут  дрожали  от  благородного   негодованиЯ,   какое
переполнЯет дам-благотворительниц при мысли, что низшие классы в  конечном
счете не уступают высшим в низости, а подчас - вот  что  возмутительно!  -
могут их в этом и превзойти.
   Ћднако никакого обмана  миссис  ѓринфилд  не  углЯдела,  и  ее  хозЯйка
распорЯдилась давать длЯ младенца Љэддлсов больше  молока.  Ќо  не  успели
отослать ему дополнительную  порцию,  как  у  внушительного  крыльца  леди
“ондершут вновь поЯвилсЯ Љэддлс, униженный и виноватый.
   - “ж как мы берегли его платье, миссис ѓринфилд,  как  берегли,  верьте
слову, но мальчишка так растет - все на нем лопаетсЯ!  Ћдна  пуговица  как
отскочит - бац! - окно вдребезги, а другаЯ стукнула менЯ вон сюда  -  сами
видите, мэм, какой синЯчище!
   Љогда леди “ондершут услышала, что на этом поразительном ребенке  мигом
лопаетсЯ по всем швам  подареннаЯ  ею  одежда,  она  решила  поговорить  с
Љэддлсом сама. ‘частливый отец  поспешно  поплевал  на  ладонь,  пригладил
волосы,  споткнулсЯ  в  дверЯх  о  ковер  и,  уже  вовсе  растерЯвшийсЯ  и
сконфуженный, хватаЯсь, как за соломинку, за собственную  шапку,  предстал
пред очи благодетельницы.
   Џочтенной леди “ондершут приЯтно было нагонЯть страх  на  Љэддлса.  ‚от
оно, олицетворение низшего  сословиЯ,  полагала  она:  жуликоват,  предан,
унижен, трудолюбив и совершенно неспособен сам о себе позаботитьсЯ. € леди
“ондершут сказала Љэддлсу, что ребенок растет просто недопустимо.
   - ’акой уж он едок, миледи,  ему  все  мало,  -  попробовал  защищатьсЯ
Љэддлс. - —то с ним поделаешь. ‹ежит в кровати,  сучит  ногами  и  орет  -
прЯмо хоть беги вон из дому. Ќу, как тут его  не  кормить,  миледи,  жалко
ведь! „а если б мы и не жалели, так  соседи  вмешаютсЯ,  им  не  выдержать
такого крика...
   ‹еди “ондершут посоветовалась с приходским доктором.
   - џ бы хотела знать, - сказала она ему, -  нормально  ли,  что  ребенок
поглощает такое невероЯтное количество молока?
   - „етЯм такого возраста полагаетсЯ полторы-две пинты молока в сутки,  -
ответил врач. - Ќикто не может ожидать, что вы уделите ему больше. Ђ  если
вы даете больше, это уж верх великодушиЯ.  Љонечно,  можно  бы  попытатьсЯ
хоть на несколько дней ограничить  его  обычной  порцией.  Ќо  Я  вынужден
признать, что этот ребенок по какой-то непонЯтной  причине  физиологически
отличаетсЯ  от  своих  сверстников.  ‚озможно,  это  то,  что   называетсЯ
аномалией. ‘лучай общей гипертрофии.
   - Ќо это несправедливо по отношению к другим детЯм  нашего  прихода,  -
сказала леди  “ондершут.  -  …сли  так  будет  продолжатьсЯ,  люди  начнут
роптать.
   - Ќикто не обЯзан давать больше, чем полагаетсЯ. Њы  можем  настаивать,
чтобы Љэддлсы обошлись двумЯ пинтами,  в  противном  случае  ребенка  надо
будет поместить в больницу и хорошенько обследовать.
   - Ќо ведь во всем остальном,  если  не  считать  размеров  и  аппетита,
ребенок вполне нормален? - поразмыслив, спросила леди “ондершут. - Ћн  как
будто не урод?
   - ‘овсем нет. Ћднако если он будет и дальше так расти,  нравственнаЯ  и
умственнаЯ отсталость неизбежна. ќто  можно  с  уверенностью  предсказать,
исходЯ из закона Њакса Ќордау. Ќордау  -  весьма  одаренный  и  знаменитый
философ, леди “ондершут. Ћн установил,  что  ненормальность  -  Явление...
э-э... ненормальное, и это -  ценнейшее  открытие,  о  котором  отнюдь  не
следует забывать. ‚ моей практике Я постоЯнно на него опираюсь. Љогда  мне
случаетсЯ столкнутьсЯ с чем-либо ненормальным, Я тотчас  же  говорю  себе:
"ќто ненормально".
   ‚зглЯд доктора сделалсЯ многозначительным, голос упал почти до  шепота,
словно он поверЯл  собеседнице  профессиональную  тайну.  Ћн  торжественно
поднЯл руку.
   - €сходЯ из этого диагноза, Я и лечу пациента, - закончил он.


   - Ђй-Я-Яй! - заметил свЯщенник, обращаЯсь к своей чашке за завтраком на
следующий день после поЯвлениЯ в деревне миссис ‘килетт.  -  Ђй-Я-Яй!  ќто
еще что такое! - € он через очки с возмущением уставилсЯ на газету.
   - ѓигантские осы! —то-то будет дальше?.. Ђ может, это просто утка?  —то
ни день, то сенсациЯ! ‘ менЯ хватит и гигантского крыжовника.  …рунда  все
это. - € свЯщенник залпом выпил свой кофе, не отрываЯ глаз  от  газеты,  и
недоверчиво причмокнул.
   - —ушь! - вынес он окончательный приговор.
   Ћднако назавтра в газетах  поЯвились  новые  подробности,  и  свЯщенник
прозрел.
   ‚прочем, озарение не было мгновенным. Љогда в тот день он отправилсЯ на
свою обычную  прогулку,  он  все  еще  мысленно  посмеивалсЯ  над  нелепой
историей, в подлинности которой его пыталась убедить газета. ‘кажут тоже -
осы убили собаку!
   Ћн как раз проходил мимо того места, где впервые  поЯвились  гигантские
дождевики, и заметил, что трава там  буйно  разрослась,  однако  никак  не
свЯзал это с насмешившей его газетной уткой.
   - Ѓудь это правдой, мы бы, наверно, уже услыхали, - говорил он себе.  -
‚едь отсюда до “итстейбла не будет и двадцати миль.
   Ќо через несколько  шагов  ему  попалсЯ  новый  дождевик,  уже  второго
урожаЯ, - он высилсЯ над необычно грубой и жесткой  травой,  как  огромное
Яйцо сказочной птицы ђух из "’ысЯчи и одной ночи".
   € тут свЯщенника осенило.
   ‚ то утро он не потел дальше своей обычной  дорогой.  ‚место  этого  он
свернул по другой тропинке к домику Љэддлсов.
   - ѓде тут  ваш  младенец?  -  строго  спросил  он  и,  увидев  ребенка,
воскликнул: - Ѓоже милостивый!
   Ќе переставаЯ изумлЯтьсЯ и негодовать, он пошел  обратно  к  деревне  и
столкнулсЯ с доктором - тот спешил к дому Љэддлсов. ‘вЯщенник схватил  его
за руку.
   - —то все это значит? - в тревоге спросил он. - ‚ы читали  в  последние
дни газету?
   „а, доктор газету читал.
   - —то же с этим ребенком? € вообще,  что  стрЯслось?  Ћткуда  эти  осы,
дождевики, младенцы?.. Ћтчего они все так растут? ЏрЯмо понЯть нельзЯ.  „а
еще у нас, в Љенте! Ѓудь это в Ђмерике - ну, еще туда-сюда...
   - Џока трудно сказать навернЯка, в чем тут дело, -  ответил  доктор.  -
Ќасколько Я могу судить по симптомам...
   - „а?
   - ќто... гипертрофиЯ, общаЯ гипертрофиЯ.
   - ѓипертрофиЯ?
   - „а. ЋбщаЯ гипертрофиЯ, поразившаЯ все тело...  весь  организм.  Њежду
нами  говорЯ,  Я  в  этом  почти  убежден,  но...   приходитсЯ   соблюдать
осторожность.
   - Ђх, вот как! - сказал свЯщенник с облегчением, видЯ, что  событиЯ  не
застали доктора врасплох. - Ќо почему болезнь вдруг  разразилась  во  всей
нашей округе?
   - ќто пока тоже трудно установить, - ответил доктор.
   - ‚ Ђршоте. Џотом здесь. ЏерекидываетсЯ прЯмо как пожар.
   - „а, - ответил доктор. - „а, Я тоже так думаю. ‚о всЯком  случае,  это
очень  напоминает  какую-то   эпидемию.   Џожалуй,   можно   это   назвать
эпидемической гипертрофией.
   -  ќпидемиЯ!  -  воскликнул  свЯщенник.  -  ’ак,  значит,  эта  болезнь
заразнаЯ?
   „октор кротко улыбнулсЯ и потер руки.
   - ќтого Я пока еще не знаю.
   - Ќо ведь... если она заразнаЯ... мы тоже можем заболеть! -  Ћт  страха
глаза у свЯщенника стали совсем круглые.
   Ћн зашагал было дальше, но вдруг остановилсЯ и обернулсЯ к доктору.
   - џ только сейчас от Љэддлсов! - закричал он. -  Њожет  быть,  лучше...
Џойду-ка Я поскорее домой и приму ванну, да и одежду нужно окурить...
   „октор с минуту глЯдел ему в удалЯющуюсЯ спину, потом повернулсЯ и тоже
зашагал восвоЯси...
   Ќо на полдороге он сообразил, что случай гипертрофии возник  в  деревне
месЯц тому назад и никто пока не заразилсЯ и, еще поразмыслив, решил  быть
мужественным, как и  надлежит  врачу,  и  идти  навстречу  опасности,  как
положено мужчине.
   € эта последнЯЯ мысль  вовсе  не  толкнула  его  на  безрассудный  шаг.
—то-что, а вырасти он бы не смог при всем желании. €  доктор  и  свЯщенник
могли бы преспокойно есть ѓераклеофорбию целыми возами. Ћни бы  все  равно
больше не выросли. ђасти они оба были уже не способны.


   „нЯ через два после этого разговора, а значит, и после того,  как  была
сожжена опытнаЯ ферма, “инклс пришел к ђедвуду  и  показал  ему  анонимное
письмо весьма оскорбительного свойства. џ-то знаю, кто его писал, но автор
должен хранить секреты своих героев. "‚ы ставите себе  в  заслугу  Явление
природы, которое от вас не зависит, - говорилось  в  письме.  -  Џишете  в
"’аймс" и пытаетесь создать  себе  рекламу.  …рунда  эта  ваша  —удо-пища!
Џросто совпадение, что ваша дурацкаЯ Џища случайно поЯвилась в одно  времЯ
с огромными осами и крысами.  ‚се  дело  в  том,  что  в  Ђнглии  возникла
эпидемиЯ гипертрофии - инфекционнаЯ гипертрофиЯ, котораЯ вам подвластна не
более, чем ‘олнечнаЯ система. Ѓолезнь эта стара, как мир. …ю  страдал  еще
род …ноха [Љнига —исел, гл.13, ст.28-29]. ‚от и сейчас  в  деревне  —изинг
Ђйбрайт  совершенно  в  стороне  от  сферы  вашей  деЯтельности   поЯвилсЯ
младенец..."
   - Џочерк дрожащий, видимо, старческий, - заметил ђедвуд. -  Ћднако  это
интересно - младенец...
   Ћн прочел еще несколько строк и вдруг понЯл.
   - Ѓог ты мой! - воскликнул он. -  „а  ведь  это  моЯ  пропавшаЯ  миссис
‘килетт!
   € на другой же день нагрЯнул к ней как снег на голову.
   Њиссис ‘килетт дергала лук в огородике перед домом дочери. Љогда ђедвуд
вошел в калитку, старуха в первую минуту остолбенела, потом скрестила руки
на груди (копьЯ зеленого лука вызывающе торчали под мышкой) и ждала,  пока
он подойдет ближе. Ќесколько раз беззвучно открыла и закрыла  рот,  что-то
пожевала единственным зубом и вдруг судорожно присела,  будто  не  книксен
сделала, а испугалась, что ее ударЯт по голове.
   - ‚от, решил вас проведать, - сказал ђедвуд.
   - џ уж и то ждала, сэр, - ответила она без всЯкой радости в голосе.
   - ѓде ‘килетт?
   - Ћн ни разу мне не написал, ни разочка, сэр. Љак Я сюда приехала, он и
глаз не кажет.
   - € вы не знаете, где он и что с ним?
   - Ћткуда же мне знать, сэр, писем-то нету. - € она  сделала  осторожный
шажок в сторону, надеЯсь преградить ђедвуду путь к сараю.
   - Ќикто не знает, что с ним случилось, - сказал ђедвуд.
   - Ќу, он-то сам, верно, знает, - возразила миссис ‘килетт.
   - Ќо вестей о себе он не подает.
   - Ћн смолоду такой, ‘килетт-то, если какаЯ  беда  -  только  о  себе  и
думает, ни о ком не позаботитсЯ, - сказала миссис ‘килетт. - Ђ уж  хитрец,
каких мало...
   - ѓде ребенок? - коротко спросил ђедвуд.
   Ћна притворилась, что не понЯла.
   - ђебенок, о котором Я слышал, - поЯснил ђедвуд. -  Љоторому  вы  даете
наш порошок. ђебенок, который весит уже двадцать восемь фунтов.
   ђуки миссис ‘килетт дрогнули, и она выронила лук.
   - Џраво, сэр,  Я  и  в  толк  не  возьму,  что  вы  такое  говорите,  -
пролепетала она. - Ћно конечно, сэр,  у  моей  дочери,  миссис  Љэддлс,  и
вправду есть ребенок, сэр...
   Ћна опЯть судорожно присела  и  склонила  нос  набок,  пытаЯсь  придать
своему лицу невинно-вопросительное выражение.
   - Џокажите-ка мне ребенка, миссис ‘килетт, - сказал ђедвуд.
   €скоса поглЯдываЯ  на  ученого  хитрым  и  трусливым  взглЯдом,  миссис
‘килетт провела его в сарай.
   - Ћно конечно, сэр, тогда на ферме Я дала его отцу баночку, может,  там
что и оставалось, а может, Я и с собой  прихватила  самую  малость  -  как
говоритсЯ, по  нечаЯнности.  ‘обиралась-то  второпЯх,  тут  не  мудрено  и
ошибитьсЯ...
   ђедвуд пощелкал Языком, желаЯ привлечь внимание младенца.
   - ѓм, - сказал он наконец. - ѓм...
   Џотом он объЯвил миссис Љэддлс, что ее сын - отличный мальчуган (ничего
другого ей и не требовалось), и после этого ее уже не замечал.  ‚идЯ,  что
она тут никому не нужна, миссис Љэддлс вскоре  совсем  ушла  из  сараЯ.  €
тогда ђедвуд повернулсЯ к миссис ‘килетт.
   - ђаз уж вы начали, придетсЯ продолжать, - сказал он. € прибавил резко:
- ’олько смотрите, на этот раз не разбрасывайте его где попало.
   - —его не разбрасывать, сэр?
   - ‚ы отлично знаете, о чем Я говорю.
   ‘таруха судорожно сжала руки - еще бы ей было не знать!
   - ‚ы здесь никому ничего не говорили? Ќи родителЯм, ни господам из того
большого дома, ни доктору? ‘овсем никому?
   Њиссис ‘килетт покачала головой.
   - џ бы на вашем месте держал Язык за зубами, - сказал ђедвуд.
   Ћн подошел к дверЯм и оглЯделсЯ. ‘арай стоЯл между домом и  заброшенным
свинарником и выходил на проезжую дорогу за воротами.  Џозади  возвышалась
стена из красного кирпича, утыканнаЯ поверху битым стеклом, увитаЯ  плющом
и заросшаЯ желтофиолью и повиликой. ‡а углом, среди зеленых и  пожелтевших
ветвей, над пестрыми грудами первых опавших листьев  виднелась  освещеннаЯ
солнцем доска с надписью: "‚ход в лес воспрещен". ‚ живой  изгороди  зиЯла
брешь, пересеченнаЯ колючей проволокой.
   - ѓм, - еще задумчивее промычал ђедвуд. - ѓм-м.
   ’ут до его слуха донеслось цоканье копыт и стук колес, и из-за поворота
поЯвилась пара серых -  выезд  леди  “ондершут.  ЉолЯска  приближалась,  и
ђедвуд рассмотрел  кучера  и  лакеЯ.  Ључер  -  представительный  мужчина,
крупный и пышущий здоровьем - правил лошадьми с  торжественной  важностью.
Џускай другие не отдают себе отчета в своем призвании и положении  в  этом
мире -  он-то  твердо  знает,  что  делает:  он  возит  ее  милость,  леди
“ондершут! ‹акей сидел на козлах подле кучера, скрестив руки на груди, и в
каменном лице его была такаЯ же непоколебимаЯ  уверенность.  Џотом  ђедвуд
разглЯдел ее милость; она была одета нерЯшливо и безвкусно, в  старомодной
шлЯпке и мантилье, и сквозь очки смотрела  прЯмо  перед  собой;  с  нею  в
колЯске сидели две девицы и, вытЯнув шеи,  тоже  всматривались  во  что-то
впереди.
   Џроходивший по другой стороне улицы  свЯщенник  с  головой  библейского
пророка поспешно снЯл шлЯпу, но в колЯске этого никто и не заметил.
   ЉолЯска проехала, а ђедвуд еще долго стоЯл в дверЯх сараЯ, заложив руки
за спину. ѓлаза его блуждали по зеленым и серым холмам, по небу, покрытому
легкими  облачками,  по  стене,  утыканной   битым   стеклом.   Џорой   он
оборачивалсЯ и заглЯдывал в глубь сараЯ, - там,  в  прохладном  полумраке,
расцвеченном Яркими бликами, словно на полотне ђембрандта, сидел  на  куче
соломы полуголый ребенок-великан, кое-как  обмотанный  куском  фланели,  и
перебирал пальцы у себЯ на ногах.
   - ЉажетсЯ, Я начинаю понимать, что мы наделали, - сказал себе ђедвуд.
   ’ак он  стоЯл  и  размышлЯл  сразу  обо  всех:  о  юном  Љэддлсе,  и  о
собственном сыне, и о детЯх Љоссара...
   ‚незапно он засмеЯлсЯ. "Ѓог ты  мой!"  -  сказал  он  себе,  пораженный
какой-то мелькнувшей мыслью.
   Ђ потом он очнулсЯ от задумчивости и обратилсЯ к миссис ‘килетт:
   - Љак бы там ни было, не годитсЯ,  чтобы  он  страдал  от  перерывов  в
кормлении. ќтого-то мы можем избежать. џ  стану  присылать  вам  по  банке
каждые полгода; ему должно хватить.
   Њиссис ‘килетт пробормотала что-то вроде "как вам будет угодно, сэр"  и
"верно, Я прихватила ту банку по ошибке... думала, от такой малости  вреда
не будет..." - а судорожные движениЯ ее дрожащих рук  досказали:  да,  она
прекрасно понЯла ђедвуда.
   €так, ребенок продолжал расти.
   Ћн все рос и рос.
   - ‚ сущности, - сказала однажды леди  “ондершут,  -  он  съел  в  нашей
деревне всех телЯт. Ќу, если этот Љэддлс еще раз посмеет сыграть  со  мной
подобную шутку...


   Ќо даже такое уединенное местечко, как —изинг Ђйбрайт, не  могло  долго
довольствоватьсЯ теорией о гипертрофии - хотЯ бы и заразной,  -  когда  по
всей стране день ото днЯ громче становились толки о —удо-пище. Ћчень скоро
старуху ‘килетт призвали к ответу, и пришлось ей давать объЯснениЯ, и  так
это было тЯгостно и неприЯтно, что под конец она вовсе лишилась дара  речи
и только жевала нижнюю губу своим единственным зубом;  ее  пытали  на  все
лады, выматывали и