зглЯнув на менЯ. -  Њне
жаль  тебЯ! ‘о  всеми моими фантазиЯми все  же  Я  не безумна, и  во  всЯком
случае, научилась хорошо  анализировать как себЯ, так и других. џ тебЯ читаю
так  же легко,  как  Я читаю книгу; Я вижу, что в твоей душе бурЯ. ’ы любишь
менЯ и ты ненавидишь менЯ, и контраст ощущений губит тебЯ и твои идеалы. „а,
не говори, Я знаю,  Я знаю. Ќо чем бы ты хотел, чтоб  Я была? Ђнгелом?  џ не
могу олицетворить  подобное существо более, чем  на один  преходЯщий  момент
воображениЯ.  ‘вЯтой?  Ћни  все подвергались  мучениЯм. •орошей  женщиной? џ
никогда не встречала ни одной. Ќевинной? Ќе ведающей ничего? џ говорила тебе
до свадьбы, что Я ни та, ни другаЯ; длЯ менЯ не представлЯли тайну отношениЯ
между  мужчиной и  женщиной, Я имела понЯтие  о  степени  врожденной любви к
пороку у того и другого пола. Ћни совершенно одинаковы, никому нельзЯ отдать
предпочтениЯ; мужчины не хуже женщин, женщины не хуже мужчин. џ все открыла,
кроме Ѓога, и вывожу заключение, что Ѓог никогда не мог предназначить такого
шаткого и низкого состоЯниЯ, как человеческаЯ жизнь.
     Џока она  так  говорила,  Я мог  бы  упасть к  ее  ногам и  умолЯть  ее
замолчать,  потому что  она,  не подозреваЯ, высказывала мне  многие  из тех
мыслей, на  которых Я часто себЯ ловил, а  между тем в ее устах они  звучали
жестоко,  неестественно и грубо до такой  степени, что Я чуть не отскочил от
нее  в страхе и страдании. Њы дошли до маленькой  сосновой  рощи,  и здесь в
тени и безмолвии Я обнЯл ее и тоскливо смотрел на ее красивое лицо.
     - ‘ибилла! - прошептал Я.  - ‘ибилла!  —то  с  нами  такое?  Љак мы  не
находим прекраснейшую сторону любви? Џочему даже в наших поцелуЯх и объЯтиЯх
какаЯ-то неосЯзаемаЯ тьма ложитсЯ между нами, и мы  злим и мучим друг друга,
когда мы могли бы  быть довольны и счастливы? —то это? Њожешь ли ты сказать,
так как ты сама знаешь, что тьма есть?
     ‘транное выражение было в  ее глазах, напрЯженное, скорбное, смешанное,
как мне казалось, с состраданием ко мне.
     - „а, она есть!  -  медленно ответила она. - €  мы оба создали ее.  Њне
думаетсЯ, „жеффри, что в твоей натуре есть нечто более благородное, нежели в
моей,  неопределенное  нечто,  питающее отвращение  ко мне  и к моим теориЯм
против твоей воли и желаниЯ.  Њожет быть, если  б ты вовремЯ дал волю  этому
чувству,  ты  бы никогда  не  женилсЯ на мне.  ’ы  говоришь о  прекраснейшей
стороне  любви... Џо-моему,  в  ней  нет прекрасной стороны: она всЯ груба и
ужасна. ’ы  и Я, например, - культурные мужчина и женщина, мы  можем в браке
достичь чего-нибудь высшего, кроме вульгарных эмоций •оджа и его девицы.
     Ћна бешено захохотала и вздрогнула в моих руках.
     - Љакие лгуны поэты, „жеффри! €х следовало бы на всю  жизнь заключить в
тюрьму  за   ложные   свидетельства.  Ћни  способствуют  образованию  шатких
верований женского сердца; в ранней юности она читает их сладостные уверениЯ
и воображает, что  любовь будет такой, как все они учат: чем-то божественным
и  вечным;  затем  палец   прозы  придавливает  крылатую  бабочку-поэзию,  и
наступает горечь и безобразие полного разочарованиЯ.
     џ держал  ее все  еще в  своих объЯтиЯх,  с  неистовой  силой человека,
уцепившегосЯ за деревЯнный брус среди океана, когда он тонет.
     - Ќо  Я  люблю  тебЯ,  ‘ибилла, моЯ  жена, Я люблю  тебЯ! -  сказал  Я,
задыхаЯсь от страсти.
     - ’ы любишь менЯ, да, Я знаю, но как?! ’акой страстью, какаЯ гнусна длЯ
тебЯ самого!  ќто не  поэтическаЯ любовь,  -  это любовь  мужчины, а  любовь
мужчины - животнаЯ любовь. ’акаЯ она есть, такой она будет, такой она должна
быть.  ‚прочем,  животнаЯ любовь скоро надоедает,  и  когда  она погибнет от
пресыщениЯ,  ничего не останетсЯ.  Ќичего, „жеффри, абсолютно  ничего, кроме
вежливых бесцветных отношений, какие мы должны будем поддерживать длЯ света.
     Ћна освободилась из моих объЯтий и направилась к дому.
     -   Џойдем,  -  прибавила  она,  повернув   назад  через   плечо   свою
очаровательную головку, с кошачьей ласкающей грацией, какой  она одна только
обладала. -  ’ы  знаешь, в ‹ондоне живет знаменитаЯ дама, рекламирующаЯ свои
продажные прелести длЯ проходЯщей публики путем своих монограмм, вделанных в
кружево  на всех оконных занавесках, думаЯ, без сомнениЯ, что это хорошо длЯ
торговли. џ не так дурна. ’ы заплатил дорого за менЯ, Я знаю, но помни, Я до
сих пор не ношу бриллиантов, кроме  твоих,  и  не прошу подарков, кроме тех,
что  ты делаешь мне по своему великодушию, и мое обЯзательное  желание  быть
стоЯщей твоих денег.
     - ‘ибилла, ты  убиваешь  менЯ!  -  вскричал  Я, терзаемый выше  всЯкого
терпениЯ. - ’ы считаешь менЯ столь низким!
     џ почти рыдал от отчаЯниЯ.
     - ’ы не можешь не быть низким, - сказала она, испытующе глЯдЯ  на менЯ,
- потому что ты мужчина. џ низка, потому что Я женщина. …сли б кто-нибудь из
нас верил в  Ѓога,  мы  могли бы  отыскать другой образ жизни  и любви - кто
знает!  Ќо ни ты, ни Я не имеем ни  кусочка  веры в ‘ущество, бытие которого
опровергаетсЯ всеми учеными  нашего  времени. Ќас настойчиво  учат,  что  мы
животные  и ничего  больше; однако нам  незачем  стыдитьсЯ нашей животности.
†ивотность и атеизм одобрЯютсЯ учеными и восхвалЯютсЯ прессой. € духовенство
немощно, чтобы придать силу проповедуемой ими вере. Џойдем, „жеффри, не стой
в задумчивости  под  этими  соснами, как пораженный Џарсифаль. Ѓрось то, что
тревожит тебЯ, твою совесть, - брось, как ты бросил книгу, которую Я читала,
и прими во внимание,  что большинство мужчин твоего типа рады  и горды  быть
добычей дурной женщины, так что тебе следовало бы поздравить себЯ за то, что
ты  имеешь  одну   из  них  своей  женой!   Ћдну,  котораЯ  также  настолько
свободомыслЯща, что всегда  во всем  даст тебе полную свободу, если  ты дашь
свободу ей. ’еперь все браки так  устроены, во всЯком случае, в нашем кругу,
иначе узы были бы нестерпимы. Џойдем!
     - Њы не можем жить вместе при  таких  отношениЯх, ‘ибилла!  -  сказал Я
хрипло, медленно идЯ с ней рЯдом по направлению к вилле.
     - Ћ,  мы  можем! - недобраЯ  улыбка заиграла вокруг ее рта. - Њы  можем
делать то, что делают другие; нет нам необходимости выделЯтьсЯ от остальных,
точно   сумасбродные   глупцы,   и  представлЯть  собой  образец  примерного
супружества длЯ других, - нас бы только ненавидели за наши муки. Ќесомненно,
лучше  быть  популЯрными,  чем  добродетельными:  добродетель   никогда   не
оплачиваетсЯ.  ‘мотри, вон идет наш интересный немец-лакей доложить нам, что
обед готов. Џожалуйста, не глЯди  таким  несчастным, ведь мы не ссорились, и
будет глупо позволить прислуге думать, что мы в ссоре.
     џ  не отвечал, мы  вошли  в  дом и сели обедать. ‘ибилла,  как  обычно,
поддерживала разговор, несмотрЯ на мои односложные ответы,  и после обеда мы
отправились, по обыкновению, в  иллюминованный сад  смежного отелЯ послушать
оркестр. ‘ибиллу знали, и  она вызывала общий восторг своей красотой, и пока
она  подходила к своим знакомым, болтаЯ то с одной  группой, то с  другой, Я
сидел  в угрюмом молчании, следЯ  за ней с возрастающим удивлением и ужасом.
…е красота казалась мне красотой Ядовитого цветка, который, блистаЯ окраской
и формой, дышит смертью па тех, кто сорвет его со стеблЯ. € в ту ночь, когда
Я держал ее в своих объЯтиЯх и чувствовал среди мрака биение ее сердца, ужас
охватил менЯ - ужас, что Я мог  задушить ее, когда она лежала на моей груди,
задушить, как вампира, который высасывает кровь и силы.

        XXVII

     Њы   окончили  наше  свадебное   путешествие  ранее,  чем  мы   вначале
предполагали, и возвратились в Ђнглию, в ‚иллосмирский замок, около половины
августа.
     ‘мутнаЯ идеЯ бродила во мне, даваЯ мне некоторого  рода утешение, и это
было то, что Я намеревалсЯ свести вместе мою жену с Њэвис Љлер, надеЯсь, что
благотворное  влиЯние  грациозного  и  счастливого  созданиЯ,  которое,  как
радостнаЯ птичка в своем гнездышке, невозмутимо жило в маленьком домике, так
близко  от  моего  собственного,  могло  оказать  смЯгчающее  и  целительное
действие на  безжалостную  любовь  ‘ибиллы к  анализу и  презрение  ко  всем
благородным идеалам. ‚ ‚арвикшире в это времЯ жара стоЯла чрезвычайнаЯ; розы
были  в  полном  расцвете своей  красоты,  и густаЯ листва дубов  и кедров в
парках  давала приЯтную  тень и  отдых усталому телу, а  спокойнаЯ  прелесть
лугов услаждала усталую душу.
     ‚ конце концов,  нет ни  одной страны на свете  прекраснее Ђнглии, - ни
одной,  так  богато наделенной  зелеными  лесами, Яркими цветами; ни одна не
может похвалитьсЯ более поэтическими  уголками длЯ  уединениЯ и мечтаний.  ‚
€талии, в стране, воспетой историческими, бьющими на эффект поэтами, которые
глупо считали ее единственной страной, достойной прославлениЯ, полЯ чахлые и
черные,  выжженные  слишком  палЯщим  солнцем; там  нет  тенистых проселков,
какими  ЂнглиЯ может похвастатьсЯ на всех своих берегах,  и маниЯ итальЯнцев
безжалостно рубить красивейшие  деревьЯ  не только повредила климату,  но до
того испортила ландшафт, что трудно поверить в ее однажды знаменитую, до сих
пор  ошибочно прославлЯемую  прелесть. ’акого  красивого местечка, каким был
‹илиЯ-коттедж в душном августе, нельзЯ было отыскать на всей длине  и ширине
€талии.
     Њэвис сама  заботилась о своем саде; у нее  было два садовника, которые
по  ее  указаниЯм  постоЯнно  поливали  траву  и деревьЯ, и  невозможно было
представить себе что-нибудь более очаровательное, чем живописный в старинном
вкусе  дом,  покрытый  розами   и   пучками   жасмина,  которые,   казалось,
перевЯзывали крышу узлами и гирлЯндами; вокруг зданиЯ расстилалсЯ изумрудный
луг  с  беседками  из густой зелени,  где  самые  музыкальные  певчие  птицы
находили  убежище  и  наслаждение,  и  где  по  вечерам   компаниЯ  соловьев
поддерживала  журчащий  фонтан  восхитительной мелодии. џ хорошо  помню один
день, теплый, тихий и  томительный, когда Я повел ‘ибиллу  к женщине-автору,
которою она так давно восторгалась. †ара была так велика, что в наших парках
птицы молчали,  но  когда  мы  подошли  к  ‹илиЯ-коттеджу,  первое,  что  мы
услышали,  было щебетание  дрозда где-то  наверху  между  розами  -  нежное,
плавное, выражающее "сладкое довольство", перемешанное с  глухим воркованием
голубей-"критиков", которые обсуждали все то, что нравилось им, в отдалении.
     - Љакое прелестное место! - сказала моЯ жена, отворЯЯ калитку и проходЯ
мимо пахучей живой изгороди  из  жимолости  и жасмина.  - ‚ самом деле,  оно
красивее, чем ‚иллосмир! “дивительно, как оно прекрасно!
     Ќас провели в гостиную, и Њэвис, ожидавшаЯ наш визит, не заставила себЯ
долго  ждать. Љогда она вышла,  одетаЯ  в белую  прозрачную  материю,  мЯгко
облегающую ее красивый стан, с поЯсом из простой ленты, страннаЯ болезненнаЯ
тоска защемила в моем сердце. Џрелестное безмЯтежное лицо,  веселые и вместе
с тем мечтательные глаза, чувствительный рот  и в особенности светлый взглЯд
счастиЯ, придающий  ее чертам такое Ясное и пленительное выражение, говорили
мне, чем женщина должна быть и чем, чаще всего, она не была.
     € Я ненавидел Њэвис Љлер!
     џ даже поднЯл перо, чтоб нанести ей удар посредством анонимной критики!
Ќо  это  было  прежде,  чем Я  узнал  ее, прежде, чем  Я  понЯл,  что  могла
существовать некотораЯ разница между ней и пугалами в юбках, часто выдающими
себЯ за "романисток", не умеющими правильно писать по-английски и говорЯщими
в обществе о своих сочинениЯх с развЯзностью, заимствованной от ѓраб-стрит и
дешевых ресторанов длЯ журналистов. „а, Я ненавидел ее... Ђ теперь... теперь
Я  почти любил  ее.  ‘ибилла, высокаЯ, царственнаЯ и прекраснаЯ, смотрела на
нее глазами, выражающими как удивление, так и восхищение.
     - Џодумать, что вы знаменитаЯ Њэвис  Љлер! -  сказала  она, улыбаЯсь  и
протЯгиваЯ руку. - џ слышала и знала, что вы не выглЯдите литераторшей, но Я
никогда не представлЯла себе, что вы могли быть такой, какою Я вас вижу.
     -  ‚ыглЯдеть  литераторшей  не  всегда  означает, что вы  действительно
литераторша,  -  возразила  Њэвис, засмеЯвшись.  - Ћчень часто вы  встретите
женщин, которые  прилагают  все усилиЯ,  чтобы выглЯдеть  литераторшами и не
имеют понЯтиЯ  о литературе. Ќо как  Я рада видеть вас, леди ‘ибилла! ‡наете
ли, Я  наблюдала за вашими играми на лугу, в ‚иллосмире, когда Я была совсем
маленькой девочкой.
     - Ђ  Я наблюдала  за вами,  -  ответила  ‘ибилла, -  вы  делали цепи из
маргариток  и  шары  из буквицы в  поле,  на другом берегу  Ђвона. „лЯ  менЯ
большое  удовольствие, что мы  соседи. ‚ы  должны часто  бывать  у  менЯ,  в
‚иллосмире.
     Њэвис ответила не  тотчас,  она  была занЯта  разливанием  чаЯ. ‘ибилла
заметила это и ласково повторила свои слова.
     - ‚ы будете бывать, не правда ли? € чем чаще, тем лучше. Њы должны быть
друзьЯми, знаете!
     ’огда Њэвис поднЯла глаза, в которых светилась милаЯ искреннЯЯ улыбка.
     - ‚ы в самом деле этого хотите? - спросила она.
     - •очу ли Я? - повторила ‘ибилла. - Ќу да, конечно, хочу!
     - Љак вы можете сомневатьсЯ в этом? - воскликнул Я.
     - ‚ы  менЯ простите, что  Я задала такой вопрос,  -  сказала,  все  еще
улыбаЯсь,  Њэвис, -  но,  видите  ли,  вы  теперь, что  называетсЯ,  магнаты
графства, а магнаты графства считают себЯ бесконечно выше всех авторов.
     Ћна засмеЯлась, и ее синие глаза блестели весельем.
     -  џ  думаю, многие из них уважают писателей  книг, как  некий странный
отпрыск человеческого  рода, который только приличен. ќто очень забавно, тем
не  менее из  всех моих недостатков самый крупный, мне  кажетсЯ, гордость  и
ужасно упрЯмый  дух  независимости.  Џо правде сказать,  Я  была приглашаема
многими  из  так  называемой  "знати",  и когда  Я ездила,  Я,  обыкновенно,
досадовала за это после.
     - Џочему? - спросил Я. - Ћни делали себе честь, приглашаЯ вас.
     - Ћ, Я не думаю, что они это так считали! - ответила она, важно трЯхнув
своей светлой головкой. -  Ћни  воображают,  что  совершали  великий  подвиг
снисхождениЯ, хотЯ в действительности это Я снизошла, так как с моей стороны
поистине было милостиво покинуть  общество Ђфины-Џаллады в моем кабинете длЯ
общества расфранченных и завитых фешенебельных дам.
     џснаЯ улыбка опЯть осветила ее лицо, и она продолжала:
     - Ћднажды  Я была приглашена на  завтрак к барону и баронессе,  которые
позвали  нескольких гостей, чтобы "встретитьсЯ со мной",  как они сказали. џ
была представлена только  двум или трем из них;  остальные сидели и смотрели
на менЯ, как если б Я была новым  сортом рыбы или птицы. ‡атем барон показал
мне  свой  дом  и говорил мне  цены  своих  картин  и фарфора;  он  был даже
настолько добр, что объЯснил, какие были дрезденского  произведениЯ, и какие
дельфтского, хотЯ Я думаю, что, несмотрЯ на  мое  невежество автора, Я могла
бы  просветить  его  как  в том, так  и  в другом. ’ем не  менее  Я  любезно
улыбалась в течение целой программы и  старалась  показатьсЯ  очарованной  и
восхищенной; но они больше  никогда менЯ вовсе не приглашали, и, если только
они в самом деле хотели поразить менЯ каталогом  их  домашней утвари,  Я  не
могу понЯть, зачем они  менЯ приглашали и что  Я такое  сделала, чтоб больше
никогда не быть приглашенной!
     - ќто были, должно быть, какие-нибудь парвеню, - сказала с негодованием
‘ибилла.  -  Ѓлаговоспитанные  люди  никогда  не станут  оценивать  вам свое
имущество, если только они не евреи.
     Њэвис  засмеЯлась веселым  смехом, похожим на звон колокольчиков; затем
она продолжала:
     -  џ  не  скажу, кто они были;  Я должна приберечь что-нибудь длЯ  моих
литературных воспоминаний, когда состарюсь. џ вам рассказала инцидент только
длЯ того, чтобы  объЯснить, почему Я спросила вас: действительно ли вы этого
хотите, когда приглашаете менЯ в ‚иллосмир.
     Ѓарон и баронесса, о которых Я говорила, до такой степени "рассыпались"
передо мной и моими книжками, что вы смело могли бы подумать, что Я сделаюсь
длЯ  них навсегда самым дорогим другом, -  между  тем  они  не  предполагали
этого. џ знаю,  иные дамы  обнимают  менЯ, изливаютсЯ  в  своих  чувствах  и
приглашают  менЯ к себе, а думают  совсем иначе. ЋткрываЯ это притворство, Я
не ищу ни объЯтий, ни приглашений и не только  не считаю за "милость", когда
менЯ  приглашают  некоторые  из высшей  аристократии,  но  скорее думаю, что
"милость" будет с  моей стороны, если Я приму приглашение.  џ не говорю  это
лично за себЯ: лично Я ничего  не значу; но Я говорю и ревностно защищаю это
ради достоинства литературы как искусства и  профессии. …сли б другие авторы
поддержали  это  положение, мы  бы могли поднЯть  литературное знамЯ до  той
высоты, на какой оно было в старые дни ‘котта и Ѓайрона. Ќадеюсь, вы менЯ не
считаете слишком гордой?
     -  Ќаоборот,  Я считаю,  что  вы  совершенно  правы,  - сказала  горЯчо
‘ибилла.  -  € Я преклонЯюсь перед вами за вашу независимость и  мужество; Я
знаю,  что  некоторые  из  аристократии  до  того вульгарны,  что  мне часто
делаетсЯ стыдно принадлежать к ней. Ќо могу вас уверить, что если вы окажете
нам  честь  сделатьсЯ  нашим  другом,  вы  не пожалеете об этом.  Џопробуйте
полюбить менЯ, если можете.
     Ћна  наклонилась вперед с чарующей  улыбкой  на прекрасном лице.  Њэвис
смотрела на нее серьезно и с восхищением.
     - Љак  вы  красивы!  -  откровенно сказала она. - Љонечно, вам все  это
говорЯт, однако не могу не присоединитьсЯ к  общему  хору. „лЯ менЯ красивое
лицо подобно красивому цветку:  Я  должна восхищатьсЯ им. Љрасота есть нечто
божественное, и хотЯ мне часто говорЯт, что некрасивые люди - всегда хорошие
люди, Я не могу вполне поверить этому. Ќаверно, природа дает прекрасное лицо
прекрасной душе.
     ‘ибилла,   котораЯ  приЯтно  улыбалась  на  первые  слова  комплимента,
сказанного ей одною из самых талантливых женщин, теперь густо покраснела.
     - Ќе всегда, мисс Љлер, - сказала она, скрываЯ свои блестЯщие глаза под
сенью длинных ресниц. - Њожно представить себе так же  легко красивого злого
духа, как и красивого ангела.
     - Џравда!
     € Њэвис  задумчиво  посмотрела  на  нее, потом, вдруг засмеЯвшись своим
веселым, серебристым смехом, она добавила:
     - ‘овершеннаЯ правда! џ не мечу рисовать себе  безобразного злого духа,
так как  предполагаетсЯ,  что  злые  духи  бессмертны,  а  Я  убеждены,  что
бессмертное безобразие  не принимает участиЯ  в мире.  Ћчевидное  безобразие
принадлежит  только одному человечеству, и некрасивое лицо - такое  пЯтно на
творении, что мы можем только утешать себЯ размышлением, что, к счастью, оно
тленно, и что,  конечно, со временем  находЯщаЯсЯ  в  нем душа избавитсЯ  от
безобразной  формы скорлупы  и  достигнет  более красивой оболочки. „а, леди
‘ибилла,  Я приду в  ‚иллосмир;  Я не могу отказатьсЯ  от случаЯ  любоватьсЯ
такой красотой, как ваша.
     - ‚ы очаровательно льстите мне! - сказала ‘ибилла, вставаЯ и обнимаЯ ее
рукой с той лаской и нежностью, которые казались такими искренними и которые
так часто ничего не  значили. - Ќо Я признаюсь, что Я предпочитаю  выслушать
лесть от женщины, чем от мужчины. Њужчины то же самое говорЯт всем женщинам,
у них  весьма ограниченный репертуар комплиментов,  и они  скажут уроду, что
она красавица, если в  этом  они видЯт длЯ себЯ непосредственную  выгоду. Ќо
сами женщины с трудом допускают существование друг в друге  хороших качеств,
внешних   или  внутренних,  так  что  когда  они  отзываютсЯ  милостиво  или
великодушно о  своем собственном  поле, это чудо  заслуживает  сохранитьсЯ в
памЯти. Њогу Я видеть ваш рабочий кабинет?
     Њэвис охотно  согласилась, и  мы все трое вошли в мирное свЯтилище, где
председательствовала Ђфина-Џаллада, и где расположились обе собаки -  ’рикси
и €мператор.  €мператор сидел и смотрел на перспективу  из окна, а ’рикси  в
некотором отдалении с важным видом подражала позе своего большого  товарища.
Ћба дружелюбно встретили менЯ и  мою жену, и пока ‘ибилла, гладила громадную
голову сенбернара, Њэвис вдруг спросила:
     - ѓде ваш друг, который был с вами здесь в первый раз, кнЯзь ђиманец?
     - Ћн  в Џетербурге  теперь, ответил Я,  - но мы ожидаем его сюда недели
через две-три.
     - Ќаверно, он  необыкновенный человек, - сказала задумчиво Њэвис, -  вы
помните,  как странно  вели себЯ мои  собаки по отношению к нему.  €мператор
оставалсЯ неспокойным несколько часов после его ухода.
     €  в  коротких  словах  она рассказала  ‘ибилле  инцидент  о  нападении
сенбернара на ‹ючио.
     - Ќекоторые имеют естественную антипатию к собакам, -  сказала ‘ибилла,
- и собаки всегда чувствуют это и отплачивают тем же. - Ќо Я бы не подумала,
что кнЯзь ђиманец питает антипатию к другим существам, кроме женщин.
     € она засмеЯлась несколько горько.
     -  Љроме женщин! - повторила с удивлением Њэвис. - Ћн ненавидит женщин!
’огда он должен быть актером, так  как ко  мне  он  был удивительно ласков и
добр.
     ‘ибилла  пристально  на нее посмотрела и  с минуту  молчала. ‡атем  она
сказала:
     -  Њожет  быть,  это  потому,  что  он  знает,  как  вы  не  похожи  на
обыкновенных женщин и не имеете общего с их обычными мишурными стремлениЯми.
Љонечно, он всегда учтив  с  нами,  но мне думаетсЯ,  легко  видеть, что его
учтивость часто не более, как маска, скрывающаЯ совсем иные чувства.
     - ’ы, значит, это заметила, ‘ибилла? - спросил Я с легкой улыбкой.
     - џ  была бы слепой,  если  б не заметила, - однако Я не порицаю его за
это  странное отвращение,  Я думаю, оно делает  его более привлекательным  и
интересным.
     - Ћн ваш большой друг? - спросила Њэвис, взглЯнув на менЯ.
     -  ‘амый  большой друг, какого Я имею!  - был  мой  быстрый ответ. -  џ
должен ему больше, чем когда-либо могу отплатить; даже Я познакомилсЯ с моей
женой благодарЯ ему.
     џ  говорил,  не  думаЯ  и  шутливо, но  когда  Я  произнес  эти  слова,
неожиданный удар поразил мои нервы - удар мучительного воспоминаниЯ. „а, это
правда. џ был обЯзан ему,  ‹ючио, несчастием,  страхом,  унижением и  стыдом
иметь  такую  женщину,  как  ‘ибилла,  свЯзанную  со мной,  пока  смерть  не
разъединит нас.  џ  почувствовал себЯ нехорошо,  моЯ голова  кружилась, и  Я
опустилсЯ на  один из  дубовых стульев, стоЯвших в  рабочем  кабинете  Њэвис
Љлер.  Њежду тем  обе женщины вышли вместе в сад через  французское открытое
окно-дверь, и  собаки последовали за ними.  џ  смотрел на  них: моЯ  жена  -
высокаЯ,  статнаЯ, разодетаЯ по последней моде; Њэвис - маленькаЯ, легкаЯ, в
своем мЯгком белом  платье,  с поЯсом из гладкой ленты;  одна - чувственнаЯ,
другаЯ - одухотвореннаЯ;  одна -  низкаЯ  и  порочнаЯ в желаниЯх, другаЯ - с
чистой  душой  и  стремЯщаЯсЯ  к  благороднейшим  целЯм.  Ћдна  -  физически
великолепное  животное; другаЯ только с нежным  лицом и идеально прелестнаЯ,
как  лесной  эльф. € глЯдЯ  Я  всплеснул руками  и  с горечью подумал, какую
ошибку Я сделал в выборе. ‚ глубине эгоизма, составлЯвшего всегда часть моей
натуры, Я теперь положительно верил, что Я мог бы женитьсЯ на Њэвис Љлер, не
допускаЯ  мысли,  что все мое богатство оказалось  бы  бесполезным длЯ  этой
цели,  и что Я мог бы с одинаковым результатом предполагать добыть звезду  с
неба, как и одержать победу над  женщиной, котораЯ могла основательно читать
мою  натуру и котораЯ никогда  бы  не  спустилась  до уровнЯ денег со своего
интеллектуального трона, - нет, хотЯ бы Я был монархом многих народов!
     џ взирал на  крупные спокойные  черты  Ђфины-Џаллады,  и белые  глазные
Яблоки  мраморной  богини,  казалось,  в  свою  очередь, глЯдели  на  менЯ с
бесчувственным  презрением. џ  оглЯдел  кругом  комнату и стены,  украшенные
мудрыми словами поэтов и философов,  словами, напоминавшими мне об  истинах,
которые  Я  знал, а между тем никогда не  применЯл  практически; и вдруг мои
глаза упали на угол  вблизи письменного  стола, где горела маленькаЯ тусклаЯ
лампада.  Ќад  лампадой  висело ђаспЯтие  из  слоновой  кости,  белевшее  на
драпировках  из  темно-красного бархата;  под ним,  на серебрЯной  подставке
находились песочные часы, из которых сыпалсЯ песок блестЯщими крупинками,  и
вокруг маленького алтарЯ было написано золотыми буквами: "ЌастоЯщее - благое
времЯ".  ‘лово  "настоЯщее"  было крупнее, чем остальные.  "ЌастоЯщее" было,
очевидно, девизом Њэвис - не  терЯть момента, но работать, молитьсЯ, любить,
надеЯтьсЯ, благодарить Ѓога, быть довольной жизнью - все в "ЌастоЯщем", и не
сожалеть о прошедшем, не предугадывать будущее, но просто делать лучшее, что
только может  быть сделано, и  представить все остальное с  детским доверием
Ѓожественной  ‚оле. џ в беспокойстве поднЯлсЯ и пошел по дорожке, по которой
прошли в сад моЯ жена и Њэвис. џ нашел их у клетки сов-Ђтеней; главнаЯ сова,
по  обыкновению, с  важностью  фыркала  и  топорщила  перьЯ  от негодованиЯ.
‘ибилла повернулась, увидев менЯ; ее лицо было Ясно и улыбалось.
     - Њисс Љлер  независима в своих мнениЯх,  „жеффри, - сказала она. - Ћна
не побеждена кнЯзем ђиманцем, как большинство. ”акт  тот, что она только что
призналась мне, что он ей не совсем нравитсЯ.
     Њэвис покраснела,  но  ее  глаза  встретились  с  моими  с  бесстрашной
прЯмотой.
     - џ знаю, что не следует говорить того,  что думаешь,  - прошептала она
как-то смущенно, - в этом мой большой недостаток. Џожалуйста, простите менЯ,
м-р ’емпест. ‚ы сказали мне, что кнЯзь  - ваш лучший  друг, и, уверЯю вас, Я
была чрезвычайно поражена его внешностью  при  первом  взглЯде... Ќо  потом,
когда Я  немного присмотрелась  к нему, во мне Явилось убеждение, что он  не
совсем тот, чем кажетсЯ.
     -  ’очно  так  же  он  сам  говорит  про  себЯ,  -  ответил  Я,  слегка
засмеЯвшись. - џ думаю, у него  есть  тайна, и он  обещал мне  как-нибудь ее
поЯснить. Ќо мне досадно, что он  вам не нравитсЯ, мисс Љлер, так как вы ему
нравитесь.
     - Њожет  быть,  когда Я  встречу его  снова,  мой  взглЯд  изменитсЯ, -
сказала ласково Њэвис, - а теперь... Ќу, не будем об этом больше говорить! ‚
самом  деле, с  моей  стороны было  неделикатно  высказывать  такое мнение о
человеке, к которому вы и леди ‘ибилла чувствуете  большое расположение.  Ќо
что-то, казалось, заставило менЯ,  почти против моей воли, сказать то, что Я
только что сказала.
     …е добрые глаза глЯдели огорченно и смущенно, и, чтобы  успокоить ее  и
переменить тему, Я спросил, не пишет ли она что-нибудь новое.
     - Ћ да, -  ответила она, - Я никогда не ленюсь.  Џублика очень добра ко
мне,  и,  прочитав  одну мою вещь, она немедленно требует другую, так что  Я
очень занЯта.
     - Ђ что же критики? - спросил Я с большим любопытством.
     Ћна засмеЯлась.
     - џ никогда не обращаю на них ни  малейшего вниманиЯ, - ответила она, -
исключаЯ, когда они настолько  запальчивы и слепы, что  пишут ложь обо  мне:
тогда Я,  естественно, беру  смелость опровергать эту ложь - или посредством
личного объЯснениЯ, или посредством моих адвокатов. Љроме запрещениЯ вводить
публику  в  ложное представление  о  моем труде  и целЯх, Я не имею  никакой
вражды против критиков. Ћбыкновенно они - бедные труженики и страшно борютсЯ
за существование. џ часто помогала  некоторым из них так, чтобы они этого не
знали.  Ћдин из  моих издателей прислал  мне на днЯх рукопись одного из моих
злейших врагов прессы и  заЯвил, что мое мнение решит ее судьбу; Я прочла ее
и,  хотЯ  работа была  не из  блестЯщих,  но довольно хорошаЯ, Я, как только
могла, горЯчо  расхвалила ее и настаивала  на  ее  издании с условием, чтобы
автор никогда не узнал, что Я имела решающий голос. ќта книга  недавно вышла
из печати, и Я уверена, что она будет иметь успех.
     Ћна  остановилась  и,  сорвав  несколько  темно-красных роз,  подала их
‘ибилле.
     - „а,  критикам  очень  плохо, ужасно  плохо  платЯт,  - продолжала она
задумчиво.  - ЌельзЯ ожидать,  чтобы  они  писали  панегирики  пользующемусЯ
успехом автору, когда они сами не имеют успеха: чем иным может быть подобнаЯ
работа, как не желчью и полынью.  џ знакома с бедной маленькой  женой одного
из  них и  оплатила  счет  ее портнихи, потому что она боЯлась  показать его
своему мужу. ‘пустЯ неделю он  разнес мою последнюю книгу в газете,  где  он
сотрудничает, и  получил за свой труд, Я полагаю, около  гинеи.  Љонечно, он
ничего не знал относительно своей маленькой жены и ее докучливой портнихи, и
никогда не узнает, потому что Я взЯла с нее слово сохранить секрет.
     - Ќо зачем вы делаете подобные вещи?  - спросила удивленнаЯ ‘ибилла.  -
…сли бы Я  была на вашем месте, Я бы не  препЯтствовала его жене впутатьсЯ в
гражданскую палату за свой счет!
     - „а? - Њэвис важно улыбнулась:
     - Ќу, а Я не могла.  ‚ы знаете, Љто сказал:  "ЃлагословлЯй проклинающих
тебЯ и делай  добро ненавидЯщим тебЯ"? Џритом  беднаЯ маленькаЯ женщина была
ужасно  испугана своей затратой.  ‚ы знаете, жалко  смотреть  на беспомощное
страдание людей, которые  хотЯт  жить выше  средств:  они  страдают  гораздо
больше, чем нищие на улицах, зарабатывающие часто более фунта в день  только
благодарЯ  хныканью  и  плаксивости.  Љритики  находЯтсЯ  в  гораздо  худших
условиЯх, чем  нищие: мало  кто  зарабатывает фунт в  день, и, конечно,  они
смотрЯт  как на  своих  врагов  на  авторов, зарабатывающих от  тридцати  до
пЯтидесЯти фунтов в  неделю. “верЯю  вас,  мне  жаль критиков:  они  - менее
уважаемые и  хуже награждаемые из всего  литературного мира.  € Я никогда не
забочусь о том, что они про менЯ говорЯт, исключаЯ те случаи, как Я заметила
раньше, когда они в своей поспешности  начинают лгать: тогда разумеетсЯ, длЯ
менЯ делаетсЯ необходимым восстановить истину в простой самозащите, как того
требует  мой долг  по отношению  к  публике.  Ќо, как правило,  Я отдаю  все
заметки  прессы  ’рикси,  -  указала  она  на крошечную таксу,  котораЯ  шла
вплотную с краем ее белого платьЯ, - и она разрывает их в клочки в несколько
минут.
     Ћна  весело  засмеЯлась,  и ‘ибилла  улыбнулась, следЯ  за  ней  с  тем
удивлением и восхищением, которые более или менее выражались в ее взглЯдах с
самого начала нашего свиданиЯ с этим веселым профессором литературной славы.
Њы теперь шли по направлению к калитке, собираЯсь уходить.
     - Њогу Я иногда  приходить к вам поболтать?  - спросила вдруг моЯ  жена
самым очаровательным и просЯщим  тоном. - ќто было  бы таким  исключительным
правом!
     - Џриходите,  когда  вам вздумаетсЯ,  после полуднЯ, - тотчас  ответила
Њэвис. - “тро принадлежит богине более властной, чем Љрасота - работе.
     - ‚ы никогда не работаете ночью? - спросил Я.
     - ђазумеетсЯ, нет! џ никогда не ставлю уставы природы вверх  дном. Ќочь
-  длЯ  сна,  и  Я  пользуюсь  ею  с благодарностью  за  это  благословенное
назначение.
     - •отЯ многие авторы могут писать только ночью! - сказал Я.
     -  ’огда  вы  можете быть  уверены,  что  они дают  пЯтнистые картины и
неЯсные характеристики.  …сть, Я знаю,  такие, которые вызывают  вдохновение
посредством джина или опиЯ так же, как и полночными  влиЯниЯми, но Я не верю
в подобные методы. ’от, кто хочет написать книгу, котораЯ держалась бы более
одного "сезона",  должен писать  утром,  когда  отдохнувший  мозг  свеж  длЯ
литературного труда.
     Ћна проводила нас до  калитки и остановилась под портиком. …е громаднаЯ
собака легла около нее, и розы колыхались над ее головой.
     -  ‚о  всЯком  случае, работа приносит вам  пользу,  - сказала ‘ибилла,
глЯдЯ на нее долгим, пристальным, почти завистливым взглЯдом. - ‚ы выглЯдите
совершенно счастливой!
     - џ совершенно счастлива, - ответила она улыбаЯсь. - Њне нечего желать,
кроме того, чтобы умереть так же спокойно, как Я живу.
     - Џусть этот день будет очень отдаленным! - сказал Я горЯчо.
     Ћна поднЯла на менЯ свои добрые мечтательные глаза.
     - Ѓлагодарю вас!
     Ћна сделала нам прощальный жест рукой, когда мы оставили ее и повернули
за угол проселка, и несколько  минут  мы медленно шли в абсолютном молчании.
Ќаконец ‘ибилла заговорила.
     - џ вполне  понимаю  ненависть к Њэвис Љлер, - сказала она. - џ  боюсь,
что Я сама начинаю ее ненавидеть.
     џ остановилсЯ и смотрел на нее, удивленный и уничтоженный.
     - ’ы начинаешь ненавидеть ее? ’ы? € почему?
     - ’ы так слеп, что не можешь заметить, почему! - резко возразила она, и
хорошо знакомаЯ мне легкаЯ недобраЯ  улыбка заиграла вокруг ее губ. - Џотому
что она счастлива! Џотому что у нее нет соблазнов в жизни,  и потому что она
смеет быть довольной! •очетсЯ сделать ее несчастной! Ќо как это сделать? Ћна
верит в Ѓога. Ћна думает, что все …го предписаниЯ правильны и благи. ‘ такой
твердой верой она будет счастлива на чердаке, зарабатываЯ несколько пенсов в
день. џ теперь  великолепно вижу, чем она завоевала публику: она внушает  те
теории жизни, в которых  она сама убеждена. —то  можно  сделать против  нее?
Ќичего!  Ќо  Я  понимаю,  почему критики  любЯт  "давить" ее;  если б Я была
критиком,  имеющим склонности к виски и кафе-шантанным  женщинам, Я бы  сама
"давила" ее за то, что она так непохожа на остальных особей своего пола.
     -   —то  ты  за  непонЯтнаЯ  женщина,   ‘ибилла!  -   воскликнул   Я  с
действительным раздражением. - ’ы восторгаешьсЯ книгами мисс Љлер, ты всегда
восторгалась ими, ты просила ее подружитьсЯ, и почти в  то же самое времЯ ты
утверждаешь, что  хотела  бы  "раздавить"  ее  или  сделать  ее  несчастной!
Џризнаюсь, Я не могу тебЯ понЯть!
     - ђазумеетсЯ, ты не можешь! - спокойно ответила она, и ее глаза глЯдели
на менЯ со  странным выражением, когда мы остановились  на минуту  под тенью
каштана прежде, чем войти в наш  парк. - џ никогда  не  предполагала, что ты
можешь, и, непохожаЯ на  заурЯдную "непонЯтную" женщину, Я никогда не винила
тебЯ за твое  нежелание понЯть. џ сама иногда не понимаю себЯ, и даже теперь
Я не вполне  уверена, что безошибочно определила глубину или  ограниченность
моей натуры. Ќо  по  отношению  к Њэвис  Љлер, разве ты  не  состоЯнии  себе
представить, что зло может  ненавидеть добро? —то отъЯвленный пьЯница  может
ненавидеть умеренного гражданина? что отверженнаЯ может ненавидеть  невинную
девушку?  и  что,  возможно,  Я, читаЯ жизнь, как Я  ее  читаю, и  находЯ ее
отвратительной  в  ее  проЯвлениЯх,  не  верЯ  совершенно  ни  мужчинам,  ни
женщинам, и лишеннаЯ всЯкой веры в Ѓога, - могу ненавидеть? „а, ненавидеть!
     € она захватила в горсть поблекшие листьЯ и разбросала их у своих ног.
     - Ќенавидеть  женщину,  котораЯ  находит жизнь  прекрасной  и  признает
существование  Ѓога,  котораЯ  не  принимает  участиЯ  в наших  общественных
обманах и злословиЯх, и котораЯ, вместо моей мучительной страсти к  анализу,
обеспечила  себе  завидную  славу  и  уважение   тысЯч  людей,  свЯзаннаЯ  с
невозмутимым  довольством! —его-нибудь да  стоило  бы,  чтобы такую  женщину
сделать несчастной - хоть  один раз в  жизни,  но  такаЯ, как она есть,  это
невозможно!
     Ћна отвернулась от менЯ и медленно пошла вперед. џ  последовал за ней в
горестном молчании.
     - …сли ты не хочешь быть ее другом,  тебе следовало так ей и сказать, -
вымолвил Я. - ’ы слышала,  что она говорила относительно притворных уверений
в дружбе?
     - ‘лышала, - сумрачно ответила она. - Ћна умнаЯ  женщина, „жеффри, и ты
можешь доверитьсЯ ей, чтобы разгадать менЯ.
     Џри этих словах Я поднЯл глаза и прЯмо взглЯнул на нее. …е чрезвычайнаЯ
красота становилась длЯ менЯ почти мучением, и  с внезапным порывом отчаЯниЯ
Я воскликнул:
     - Ћ ‘ибилла, ‘ибилла! ‡ачем ты такаЯ?!
     - Ђх, зачем, в самом деле?! - откликнулась она, насмешливо улыбнувшись.
-  € зачем, будучи такой, Я родилась графской дочерью? …сли б Я была уличной
шлюхой, Я была бы  на  своем месте, обо мне писали  бы драмы  и  романы, и Я
могла бы сделатьсЯ  такой героиней, что все  хорошие люди плакали бы слезами
радости от моего великодушиЯ в поощрении их  пороков. Ќо  как графскаЯ дочь,
порЯдочно вышедшаЯ замуж  за миллионера, Я - ошибка  природы. €ногда природа
делает ошибки, „жеффри, а когда она делает их, они обыкновенно непоправимы!
     ‚ это времЯ мы  дошли до  нашего парка, и  Я в  убийственном настроении
брел рЯдом с ней через луг по направлению к дому.
     - ‘ибилла,  - сказал Я наконец, - Я надеЯлсЯ, что ты и Њэвис Љлер могли
сделатьсЯ друзьЯми.
     Ћна засмеЯлась.
     -  џ полагаю,  что  мы  будем друзьЯми, но  ненадолго: голубка неохотно
входит в  компанию с вороном, а  образ жизни и прилежные привычки Њэвис Љлер
будут  длЯ менЯ  нестерпимо  скучны. Џритом,  как Я сказала  раньше, она как
умнаЯ и глубокомысленнаЯ женщина слишком прозорлива, чтобы не разгадать менЯ
с  течением  времени.  Ќо  Я буду притворЯтьсЯ,  пока  могу.  …сли  Я  стану
разыгрывать роль "владетельной леди" или "покровительницы", то, конечно, она
менЯ  не пожелает  ни  на минуту. Њне  предстоит более труднаЯ  роль  - роль
честной женщины!
     ЋпЯть она  засмеЯлась  злым смехом, заледенившим мою  кровь, и медленно
прошла в  дом  через  открытую  дверь гостиной. €  Я, оставшись один в саду,
среди роз  и деревьев, почувствовал, что прекрасное поместье ‚иллосмир вдруг
сделалось  безобразным, лишилось  всех своих прежних прелестей  и  было лишь
убежищем длЯ отчаЯниЯ, убежищем длЯ всевластного и всегда победоносного духа
зла.

        XXVIII

     Ћдна из странностей  в странном  течении нашей человеческой жизни - это
неожиданность некоторых непредвиденных событий, которые в один день или  час
могут произвести погром там, где было сравнительно безопасно.
     Љак  удары  землетрЯсениЯ,  шумливые  инциденты громов  обрушиваютсЯ на
правильную  рутину  обыденной жизни,  разрушаЯ наши  надежды, разбиваЯ  наши
сердца  и превращаЯ наши  радости  в пыль  и  пепел  отчаЯниЯ. € этого  рода
губительнаЯ смута  обыкновенно поЯвлЯетсЯ  среди видимого благоденствиЯ, без
малейшего  предупреждениЯ  и  со  всем  бешенством  урагана.  Ћна  постоЯнно
обнаруживаетсЯ в неожиданных, почти  мгновенных,  падениЯх некоторых  членов
общества, которые гордо  поднимали  головы перед своими собратьЯми и считали
себЯ  примером  длЯ  целого  государства;  мы видим  ее в  капризных судьбах
сановников, которые в милости сегоднЯ и унижены завтра, - и крупные перемены
происходЯт с такой необъЯснимой быстротой, что едва ли удивительно слышать о
тех религиозных  сектах,  которые, когда у  них  все  процветает  лучше, чем
обыкновенно,  торопЯтсЯ сменить  одежду  дерюгой и посыпают  головы  пеплом,
громко  молЯсь: "Џриготовь нас, о ѓосподи, к приближающимсЯ днЯм несчастьЯ!"
“меренность  стоиков,  которые считали нечестивым  радоватьсЯ или печалитьсЯ
элементами  скорби  и радости,  не  позволЯЯ  себе  увлекатьсЯ ни чрезмерным
восторгом,  ни чрезмерной  меланхолией,  была  безусловно  мудрым  свойством
характера. џ,  живший  несчастливо, когда дело касалось моего  внутреннего и
лучшего сознаниЯ, был, однако,  наружно  удовлетворен  материальной стороной
жизни и окружающей менЯ роскошью  и начинал входить во  вкус  к этим вещам и
ими старалсЯ подавлЯть мои более тонкие горести, и, успев  в этом, Я делалсЯ
с  каждым днем  более  отъЯвленным  материалистом,  любЯ  физический  покой,
аппетитную пищу, дорогие вина и личное удовлетворение  так, что постепенно Я
даже лишилсЯ стремлениЯ к умственному напрЯжению.
     Љроме  того, Я  почти незаметно научилсЯ выносить чувственный  характер
моей жены;  правда, Я  уважал  ее  меньше, чем  турок уважает женщин  своего
гарема, но, как турок, Я находил дикое удовольствие в обладании ее красотой,
и этим чувством  и животной страстью, которую оно порожд ало, Я вынужден был
довольствоватьсЯ. €  в своей снотворной удовлетворенности сытого животного Я
воображал, что даже грандиознаЯ финансоваЯ катастрофа самой страны  не могла
истощить мою кассу, и  что поэтому не было необходимости  длЯ менЯ проЯвлЯть
себЯ  на каком-нибудь поприще полезной деЯтельности, но только "есть, пить и
быть   веселым",   как   советовал  ‘оломон.  “мственнаЯ  деЯтельность  была
парализована во мне; мысль взЯть перо, чтобы писать и сделать другую попытку
к славе, теперь больше никогда  не  приходила мне  в голову; Я проводил дни,
распорЯжаЯсь  слугами и находЯ некоторое  удовольствие тиранить садовников и
грумов  и  вообще  важничать,  а  вместе  с  тем  принимаЯ  благосклонный  и
снисходительный вид - милость длЯ всех,  состоЯщих у менЯ на службе! Ќедаром
Я изучил все замашки  богачей: Я знал,  что  богач никогда не чувствует себЯ
столь добродетельным, как в том случае, когда он справлЯетсЯ о здоровье жены
кучера и посылает пару фунтов на приданое  ее  новорожденному.  ЋбыкновеннаЯ
пресловутаЯ  "доброта  сердца" и  "великодушие" миллионеров не  простираютсЯ
дальше  этого рода  благотворительности,  и когда,  во  времЯ  моих праздных
шатаний по паркам, мне случалось встретить маленького ребенка сторожа и дать
ему шесть пенсов,  Я почти чувствовал себЯ достойным занЯть место на небе по
правую руку  ‚семогущего -  так  высоко Я ценил свою  доброту. Њежду тем тем
‘ибилла  никогда не занималась такого рода магнатской  благотворительностью.
Ћна ровно ничего не  делала длЯ  наших бедных соседей; к несчастию,  местный
свЯщенник  однажды  сказал,  что  нет  большой   нужды  среди  его  прихожан
"благодарЯ  постоЯнному вниманию и доброте  мисс Љлер", и  ‘ибилла  с  этого
момента никогда не предлагала своей  помощи.  Џо временам она показывалась в
‹илии-коттедже и сидела с час с его  счастливой и  прилежной  владелицей,  а
иногда прел