        Ѓрем ‘токер. ‘корбь ‘атаны (Ђд длЯ „жеффри ’емпеста)


---------------------------------------------------------------
     Џеревод …. Љохно
     OCR: ђудченко Ћ.‘.
---------------------------------------------------------------


                  <i>ЏосвЯщаю моим незабвенным —. €. Љ. и —. Њ. €.</i>

        I

     ‡наете ли вы, что значит быть бедным?  Ѓыть бедным не той бедностью, на
которую  некоторые люди жалуютсЯ, имеЯ пЯть или  шесть тысЯч в год и уверЯЯ,
что едва-едва  сводЯт концы с концами,  но по-настоЯщему  бедным  -  ужасно,
отвратительно бедным? Ѓедность, котораЯ так гнусна,  унизительна и тЯгостна,
- бедность котораЯ  заставлЯет вас носить  одно и то же платье до полной его
ветхости; котораЯ отказывает вам в чистом белье из-за разорительных расходов
на прачку; котораЯ  лишает вас самоуважениЯ и побуждает вас в замешательстве
скрыватьсЯ  на задних улицах вместо того, чтобы свободно и независимо гулЯть
между людьми. ‚от такую бедность Я разумею.  ќто гнетущее проклЯтие, которое
подавлЯет  благородные стремлениЯ.  ќто  нравственный  рак,  который  гложет
сердце  благонамеренного  человеческого существа  и делает его  завистливым,
злым и  даже способным к употреблению динамита. Љогда он  видит  разжиревшую
праздную  женщину  из  общества,  проезжающую  в  роскошной  колЯске, лениво
развалЯсь на  подушках, с лицом,  раскрасневшимсЯ от  пресыщениЯ;  когда  он
замечает  безмозглого  и  чувственного  модника,  курЯщего  и  зевающего  от
бездельЯ в парке, как если б весь  свет с миллионами честных тружеников  был
создан исключительно длЯ развлечениЯ так называемых "высших классов" - тогда
его кровь превращаетсЯ в желчь, и страдающаЯ душа возмущаетсЯ и вопиет:
     - ‡ачем  такаЯ несправедливость во имЯ Ѓожие? ‡ачем недостойный ротозей
имеет полные карманы золота,  доставшиесЯ случайно или  по наследству, когда
Я, работаЯ без устали с утра до ночи, едва в состоЯнии иметь обед?
     ‡ачем, в самом  деле? Ћтчего  бы  сорной траве ни цвести, как  зеленому
лавру? џ часто об  этом думал. ’ем не менее, теперь мне  кажетсЯ, что Я могу
разрешить задачу на своем  личном опыте. Ќо... на каком опыте!  Љто  поверит
этому?  Љто  поверит, что  нечто  такое странное и  страшное  выпало на долю
смертного?  Ќикто.  Њежду тем,  это  правда,  - более правдиваЯ, чем многое,
называемое  правдой.  ‚прочем, Я знаю, что  многие люди  живут  в  таких  же
условиЯх, под точно таким же давлением, сознаваЯ, может быть, временами, что
они опутаны пороком,  но  они слишком слабы  волей, чтобы разорвать сети,  в
которые добровольно  попали.  џ даже сомневаюсь: примут  ли  они во внимание
данный мне урок? ‚ той же суровой школе, тем же грозным учителем? Џознают ли
они тот обширный, индивидуальный, деЯтельный разум,  который, не переставаЯ,
хотЯ и безгласно, работает? Џознают ли они ‚ечного действительного Ѓога, как
Я  принужден  был это сделать  всеми фибрами моего  умозрениЯ? …сли  так, то
темные задачи станут длЯ них  Ясными, и то, что кажетсЯ несправедливостью на
свете, окажетсЯ справедливым!
     Ќо  Я  не  пишу  с  какой-либо  надеждой  убедить или  просветить  моих
собратьев. џ слишком  хорошо  знаю их  упрЯмство;  Я могу  судить  по своему
собственному.  Ѓыло времЯ, когда  мою  гордую веру  в самого  себЯ не  могла
поколебать какаЯ-нибудь человеческаЯ единица на земном шаре. € Я вижу, что и
другие находЯтсЯ в подобном положении. џ просто намерен рассказать различные
случаи из моей жизни - по порЯдку, как они происходили, - предоставлЯЯ более
самонадеЯнным умам задавать и разрешать загадки человеческого существованиЯ.
     ‚о времЯ одной  жестокой зимы, памЯтной  ее полЯрной суровостью,  когда
громаднаЯ  холоднаЯ волна распространила  свою  леденЯщую силу не  только на
счастливые  Ѓританские  острова, на и на всю …вропу, Я, „жеффри ’емпест, был
один  в ‹ондоне, почни умираЯ  с  голоду.  ’еперь  голодающий  человек редко
возбуждает  симпатию,  какую он  заслуживает, так как немногие поверЯт  ему.
‘остоЯтельные люди, только что поевшие до пресыщениЯ, -  самые недоверчивые;
многие  из них даже улыбаютсЯ, когда  им  расскажут  про голодных  беднЯков,
точно  это  была  выдуманнаЯ  шутка  длЯ  послеобеденного развлечениЯ. €ли с
раздражающе важным вниманием,  характеризующим аристократов, которые,  задав
вопрос, не  ждут ответа или не  понимают  его, хорошо пообедавшие, услышав о
каком-нибудь  несчастном, умирающем от голода, рассеЯнно  пробормочут:  "Љак
ужасно!" -  и  сейчас  же возвратЯтсЯ к  обсуждению последней  новости, чтоб
убить  времЯ,  прежде  чем оно  убьет  их настоЯщей  скукой. "Ѓыть голодным"
звучит грубо  и вульгарно  длЯ высшего общества, которое всегда  ест больше,
чем следует.
     ‚ тот период,  о котором Я  говорю,  Я, сделавшийсЯ с  тех пор одним из
людей,  наиболее  вызывающих зависть,  -  Я узнал  жестокое  значение  слова
"голод" слишком  хорошо:  грызущаЯ боль,  болезненнаЯ  слабость,  мертвенное
оцепенение, ненасытность  животного,  молЯщего  о  пище, - все  эти ощущениЯ
достаточно  страшны длЯ тех, кто, по несчастию, день ото днЯ подготовлЯлсЯ к
ним,  но,  может  быть,  они  много  больнее  длЯ того, кто  получил  нежное
воспитание и считал себЯ  "джентельменом". € Я чувствовал, что не заслуживаю
страданий нищеты,  в которой Я  очутилсЯ.  џ усидчиво работал. Џосле  смерти
моего отца, когда Я открыл, что каждое пенни из его воображаемого  состоЯниЯ
принадлежало  кредиторам,  и  что из  нашего  дома  и  имениЯ мне ничего  не
осталось,  кроме  драгоценной  миниатюры  моей   матери,  потерЯвшей  жизнь,
произведЯ менЯ на свет, - с того времени, говорю  Я мне пришлось трудитьсЯ с
раннего утра до поздней ночи. Њое университетское  образование  Я применил к
литературе, к которой, как мне  казалось,  Я  имел призвание.  џ искал  себе
занЯтий почти в каждой лондонской  газете. ‚о многих редакциЯх мне отказали,
в некоторых брали на испытание, но нигде не обещали постоЯнной работы.
     Љто бы ни искал заработка одной головой и пером, в  начале этой карьеры
с  ним будут  обращатьсЯ  как  с парией общества. Ќикому  он не  нужен,  все
презирают  его.  …го  стремлениЯ  осмеЯны,  его  рукописи  возвращаютсЯ  ему
непрочитанными, и о нем меньше заботЯтсЯ, чем об осужденном убийце в тюрьме.
“бийца по крайней мере одет и накормлен, почтенный свЯщенник навещает его, а
его  тюремщик  иногда не прочь  даже сыграть с  ним  в  карты.  Ќо  человек,
одаренный оригинальными мыслЯми и способный выражать их, считаетсЯ худшим из
преступников, и его, если б могли, затолкали бы до смерти.
     џ  переносил в угрюмом молчании и пытки, и удары, и продолжал жить - не
из   любви   к  жизни,   но  единственно  потому,   что  презирал   трусость
самоуничтожениЯ. џ был еще слишком молод,  чтоб легко расстатьсЯ с надеждой.
“ менЯ была смутнаЯ идеЯ, что  и мой  черед настанет, что  вечно вращающеесЯ
колесо фортуны  в один  прекрасный день поднимет менЯ,  как теперь понижает,
оставлЯЯ  мне лишь  возможность  длЯ  продолжениЯ существованиЯ,  - это было
прозЯбание  и  больше  ничего.  Ќаконец  Я  получил работу  в  одном  хорошо
известном  литературном издании.  ’ридцать  романов в неделю присылались мне
длЯ критики.  џ приобрел  привычку рассеЯнно пробегать восемь или десЯть  из
них  и писал  столбец  громовых ругательств, интересуЯсь  только этими,  так
случайно  выбранными; остальные  же  оставались  без вниманиЯ.  ’акой  образ
действий  оказалсЯ  удачным,  и  Я  поступал  так   некоторое  времЯ,  чтобы
понравитьсЯ моему редактору, который платил мне щедрый гонорар  в пЯтнадцать
шиллингов за мой еженедельный труд.
     Ќо однажды,  внЯв голосу совести, Я изменил  тактику  и горЯчо похвалил
работу, котораЯ была  и оригинальна, и  прекрасна.  Ђвтор ее оказалсЯ врагом
журнала,  где  Я работал. ђезультатом  моей  хвалебной рецензии произведениЯ
ненавистного  субъекта было  то,  что  личнаЯ  злоба издателЯ взЯла верх над
добросовестностью,  и  Я лишилсЯ заработка. Џосле этого мне пришлось влачить
бедственную  жизнь наемного писателЯ,  живЯ обещаниЯми, которые  никогда  не
выполнЯютсЯ,  пока, как Я сказал, в начале ЯнварЯ, в разгар лютой зимы, Я не
очутилсЯ  буквально  без гроша, лицом к  лицу  с  голодной смертью, задолжав
месЯчную  плату  за свою убогую  квартирку,  которую  Я занимал на одной  из
глухих улиц, недалеко от Ѓританского музеЯ.
     –елый день Я  бродил из одной газетной редакции в другую, ища  работу и
не  находЯ  ее.  ‚се  места  были  занЯты.  ’ак  же  безуспешно  пробовал  Я
представить  свою  рукопись, но  "лекторы"  в редакциЯх  нашли  ее  особенно
бездарной. Ѓольшинство из этих "лекторов", как Я узнал, были сами романисты,
которые в  свободное времЯ прочитывали чужие произведениЯ и произносили свой
приговор. џ  никогда  не  мог  найти справедливости  в  такой  системе.  Њне
кажетсЯ,  что  это  -  просто-напросто  покровительство  посредственности  и
подавление оригинальности.  ђоманист  "лектор", который добиваетсЯ  места  в
литературе  длЯ самого  себЯ,  естественно, скорее одобрит заурЯдную работу,
чем  ту, котораЯ  могла бы оказатьсЯ выше  его собственной. •ороша или дурна
эта система, но длЯ менЯ и длЯ моего литературного детища она была вредна.
     Џоследний редактор, к которому  Я обратилсЯ,  по-видимому,  был  добрый
человек; он  смотрел  на мое потертое  платье и  изнуренное лицо с некоторым
состраданием.
     - Њне очень жаль, -  сказал он, - но мои "лекторы" единогласно отвергли
вашу работу. Њне  кажетсЯ,  вы  слишком  серьезны  и  резко  ратуете  против
общества.  ќто  непрактично.  Ќе  следует  никогда  осуждать  общество:  оно
покупает  книги. ‚от если можете, напишите  остроумную  любовную  историйку,
слегка  рискованную: этого  рода произведениЯ имеют наибольший успех  в наше
времЯ.
     - €звините менЯ,  -  возразил Я  нерешительно. - Ќо уверены ли  вы, что
судите правильно о вкусах публики?
     -  Љонечно,  Я уверен,  -  ответил он. - ЊоЯ  обЯзанность  - знать вкус
публики так же основательно, как свой собственный карман. Џоймите менЯ, Я не
советую, чтобы вы писали книгу  положительно непристойного содержаниЯ -  это
можно смело оставить длЯ "Ќовой женщины". - Ћн засмеЯлсЯ. -  “верЯю вас, что
классические произведениЯ  не  имеют сбыта. Ќачать  с  того, что  критики не
любЯт  их.  ’о,  что  доступно  им  и  публике -  это отрывок  сенсационного
реализма, рассказанный в элегантной английской газете. ‚ ‹итературной  или в
газете ќддисона это будет ошибкой.
     - џ думаю, что и Я сам - тоже ошибка, - сказал Я с натЯнутой улыбкой. -
‚о всЯком случае, если то,  что вы говорите, - правда, Я должен бросить перо
и  испробовать  другое  занЯтие.  џ  устарел,  считаЯ  литературу  выше всех
профессий, и Я скорее бы предпочел не  свЯзывать ее с теми,  кто добровольно
унижает ее.
     Ћн   бросил  на  менЯ   искоса  быстрый   взглЯд   -  полунедоверчивый,
полупрезрительный.
     - •орошо, хорошо! -  наконец заметил он. -  ‚ы немного  экстравагантны.
ќто пройдет. Ќе хотите ли пойти со мной в клуб и вместе пообедать?
     џ отказалсЯ от этого приглашениЯ. џ сознавал свое несчастное положение,
и гордость -  ложнаЯ гордость, если хотите, -  поднЯлась  во мне. џ поспешил
проститьсЯ  и поплелсЯ  домой со своей отвергнутой рукописью. ЏридЯ домой, Я
встретил на лестнице мою квартирную хозЯйку, котораЯ спросила, "не буду ли Я
так добр свести с ней  завтра счета". Ћна говорила  довольно вежливо, беднаЯ
душа, и не без некоторой  нерешительности. …е очевидное  сострадание укололо
мое самолюбие так же, как предложенный редактором обед ранил мою гордость, и
с совершенно  уверенным видом  Я сейчас же обещал ей уплатить деньги в срок,
ею самою  назначенный, хотЯ у менЯ не было ни малейшего представлениЯ, где и
как Я достану требуемую сумму.
     ‚ойдЯ в свою комнату,  Я  швырнул бесполезную рукопись на пол, бросилсЯ
на  стул... и выругалсЯ. ќто облегчило менЯ,  и  понЯтно, так  как, хотЯ Я и
ослабел временно от недостатка пищи, но не настолько, чтоб  проливать слезы,
и сильное  грозное  ругательство  было длЯ менЯ такого  же рода  лекарством,
каким,  Я думаю,  бывают  слезы  длЯ  взволнованной  женщины.  Љак  Я не мог
плакать, так Я не был способен  обратитьсЯ  к Ѓогу  в моем отчаЯнии.  ѓоворЯ
откровенно,  Я  тогда  не  верил  в  Ѓога.  џ  был  самонадеЯнным  смертным,
презирающим изношенные временем суевериЯ.
     Љонечно, Я  был воспитан в христианской вере, но эта вера сделалась длЯ
менЯ более чем бесполезной. “мственно - Я находилсЯ в хаосе.  Њорально - мне
мешали идеи  и  стремлениЯ.  Њое положение  было безнадежно,  и  Я  сам  был
безнадежен.
     Ђ между  тем Я чувствовал, что сделал все, что мог. џ был прижат в угол
моими собратьЯми, которые оспаривали мое место в жизни.  Ќо Я боролсЯ против
этого: Я работал честно и терпеливо; и все напрасно.
     џ  слыхал о  мошенниках, которые  получали  большие  деньги;  о плутах,
которые  наживали  огромные  состоЯниЯ.  €х  благоденствие  доказывает,  что
честность в конце концов не есть лучшаЯ система.
     —то  же было делать?  Љак начать иезуитскую деЯтельность, чтобы, сделав
зло, получить  добро? ’ак Я думал  - если эти безумные фантазии  заслуживали
названиЯ  дум.  Ќочь была особенно  холоднаЯ. Њои руки онемели, и Я старалсЯ
согреть  их  у маслЯной  лампы,  которою  моЯ квартирнаЯ хозЯйка, по доброте
своей, позволЯла мне пользоватьсЯ, несмотрЯ на отсроченный платеж.
     ‘делав  это,  Я  заметил  три  письма  на  столе:  одно в длинном синем
конверте, заключающее или вызов в суд, или возвращенную рукопись, другое - с
маркой  из  Њельбурна, а  третье  -  толстый квадратный  пакет  с  золоченой
коронкой.  џ  смотрел на  все  три  равнодушно и,  выбрав  то,  что  было из
Ђвстралии, вертел в руках одну секунду прежде, чем распечатать его.
     џ знал, от кого  оно,  и не ждал приЯтных известий.  Ќесколько  месЯцев
тому  Я  написал   подробный  рассказ  о  моих   увеличивающихсЯ  долгах   и
затруднениЯх  одному  старому  школьному  товарищу,  который,  найдЯ  Ђнглию
слишком тесной длЯ своего честолюбиЯ, уехал в более  широкий Ќовый ‘вет  длЯ
разработки  золотых  приисков. Љак мне  было  известно, он преуспел в  своем
предприЯтии  и достиг солидного  независимого  положениЯ. Џоэтому Я  рискнул
обратитьсЯ к нему  с  просьбой одолжить  мне  пЯтьдесЯт  фунтов  стерлингов.
‡десь, без  сомнениЯ, был его  ответ,  и  Я колебалсЯ  прежде,  чем  вскрыть
конверт.
     - Љонечно, будет отказ, - сказал Я почти громко.
     Љак  ни  был расположен приЯтель  при других  обстоЯтельствах,  но  при
просьбе одолжить денег  он  непременно  окажетсЯ черствым.  Ћн выразит  свои
сожалениЯ,  обвинит профессию  и вообще плохие времена  и обнадежит, что все
скоро перемелетсЯ. Њне  это было хорошо известно.  ‚ конце концов,  почему Я
должен думать,  что он не такой, как все? џ не имею на него иных прав, кроме
воспоминаний о нескольких сентиментальных днЯх в Ћксфорде.
     Џротив  воли у  менЯ  вырвалсЯ вздох, и на  секунду  глаза  заволоклись
туманом.  ЋпЯть  Я  видел  серые  башни  мирной Њагдалины, чудесные  зеленые
деревьЯ,  покрывавшие  тенью  дорожки  внутри  и  кругом  старого   дорогого
университетского города, где мы -  Я и человек, чье письмо Я сейчас держал в
руке, - вместе  бродили, счастливые  юноши, воображаЯ себЯ молодыми гениЯми,
родившимисЯ,  чтобы  преобразовать  мир. Њы  оба любили  классиков - мы были
полны ѓомером и мыслЯми и принципами всех бессмертных греков  и римлЯн.  € Я
верю,  что  в  те  далекие  мечтательные дни  мы думали, что  в нас  было то
вещество, из которого создаютсЯ  герои. Ќо вступление на  общественную арену
скоро разрушило  наши высокие фантазии; мы  оказались обыкновенными рабочими
единицами, не более;  проза  ежедневной жизни  отстранила  ѓомера  на задний
план, и  мы  вскоре  открыли,  что  общество интересовалось  более последним
скандалом, чем трагедиЯми ‘офокла или мудростью  Џлатона. Ѓез сомнениЯ, было
крайне глупо  мечтать, что мы  могли преобразовать свет, тем не  менее самый
закоренелый циник врЯд ли станет отрицать, что отрадно  оглЯнутьсЯ назад, на
дни юности, когда,  быть может, только  один раз в жизни он имел благородные
стремлениЯ. ‹ампа горела скверно, и мне  пришлось заправить  ее прежде,  чем
приступить к чтению письма моего друга.
     ‚ следующей  комнате кто-то играл на скрипке,  и  играл  хорошо. Ќежные
звуки лились  из-под  смычка,  и Я слушал,  безотчетно радуЯсь.  Ћслабев  от
голода, Я впал в какое-то состоЯние, доходившее до оцепенениЯ, и проникающаЯ
мелодиЯ,  вызываЯ  во  мне  эстетичные и  сладостные  чувства,  укротила  на
мгновение ненасытное животное, требующее пищи.
     - €грай, играй! - пробормотал Я, обращаЯсь к невидимому музыканту. - ’ы
упражнЯешьсЯ на своей скрипке, без сомнениЯ, длЯ заработка,  поддерживающего
твое  существование.  ‚озможно,  что  ты  какой-нибудь  беднЯга   в  дешевом
оркестре, или,  может  быть, даже  уличный музыкант,  принужденный  жить  по
соседству  с  "джентельменом", умирающим  от голода;  у  тебЯ  не может быть
надежды когда-нибудь войти в моду и играть при  дворе; если же ты  надеешьсЯ
на это, то это безумно! €грай,  дружище,  играй!  ‡вуки,  что ты извлекаешь,
очень  приЯтны и  заставлЯют  думать, что ты счастлив,  хотЯ  Я сомневаюсь в
этом. €ли и у тебЯ пошло все прахом?
     Њузыка  стихала и  становилась  жалобнее; ей  теперь аккомпанировал шум
града  по  оконным стеклам. ‚етер  со свистом  врывалсЯ в дверь  и взвывал в
камине - ветер,  холодный, как дыхание смерти, и  пронизывающий, как игла. џ
дрожал и, нагнувшись к коптЯщей лампе, приготовилсЯ читать.
     …два  Я разорвал конверт,  как оттуда выпал на стол  чек на  50 фунтов,
которые  Я мог  получить  в  хорошо  известном ‹ондонском банке.  Њое сердце
дрогнуло от облегчениЯ и благодарности.
     -  џ был несправедлив к тебе,  старый товарищ! - воскликнул Я. - “ тебЯ
есть сердце!
     €,  глубоко  тронутый  великодушием  друга,  Я внимательно  прочел  его
письмо. Ћно было не очень длинно и, очевидно, написано второпЯх.

     <i>"„орогой „жефф!</i>

     <i>Њне    больно   слышать,    что   ты   находишьсЯ   в   затруднительных
обстоЯтельствах; это показывает, что глупые головы еще процветают в ‹ондоне,
если человек с твоими дарованиЯми не может занЯть  принадлежащего ему  места
на литературном поприще. џ думаю, что  тут весь  вопрос в интригах, и только
деньги могут их  остановить.  ‡десь  50  фунтов, которые ты просил: не спеши
возвращать их.  џ  хочу  тебе  помочь  в  этом году, посылаЯ  тебе  друга  -
настоЯщего друга, заметь! Ќо передаст  тебе рекомендательное письмо от менЯ,
и между нами, старина, ты ничего лучшего не  сделаешь, как если доверишь ему
всецело твои литературные дела. Ћн знает всех и знаком  со всеми ухищрениЯми
редакторских приемов  и газетных  клик.  Љроме того, он большой  филантроп и
имеет особенную склонность к общению с духовенством.</i>
     <i>‘транный вкус,  ты  скажешь,  но он мне совершенно откровенно  объЯснил
причину такого предпочтениЯ. Ћн так чудовищно богат, что буквально не знает,
куда  девать  деньги,  а  достопочтенные  джентельмены церкви всегда  охотно
указывают  ему  способы  растрачивать  их.  Ћн  всегда  рад  узнать о  таких
кварталах, где  его деньги и влиЯние (он очень влиЯтелен) могут быть полезны
длЯ других. Ћн помог мне выпутатьсЯ из очень серьезного затруднениЯ,  и  Я у
него  в большом долгу. џ ему все рассказал о  тебе и о твоих талантах,  и он
обещал поднЯть тебЯ.  Ћн может сделать все, что захочет; весьма естественно,
так   как  на  свете  и  нравственность,  и  цивилизациЯ,  и  все  остальное
подчинЯютсЯ  могуществу   денег,  а   его  касса,   кажетсЯ,   беспредельна.
‚оспользуйсЯ им, - он сам этого желает, и напиши мне, что  и как. Ќе хлопочи
относительно 50 фунтов, пока не почувствуешь, что гроза тебЯ миновала.</i>
     <i>’вой всегда,</i>
     <i>Ѓосслз".</i>

     џ  засмеЯлсЯ, прочитав нелепую  подпись, хотЯ мои глаза были затуманены
чем-то вроде слез. "Ѓосслз" было прозвище,  данное моему другу некоторыми из
наших школьных товарищей, и ни он, ни Я не знали, как оно  впервые возникло.
Ќо никто, кроме профессоров, не обращалсЯ к нему по имени, которое было „жон
Љэррингтон;  он  был просто Ѓосслз, и  Ѓосслзом он осталсЯ  даже теперь  длЯ
своих  задушевных  друзей. џ  сложил и спрЯтал его письмо вместе  с чеком и,
размышлЯЯ, что  за человек мог быть  этот "филантроп", который не знает, что
делать  с  деньгами,   принЯлсЯ  за  два  других  пакета.  џ  чувствовал   с
облегчением, что теперь, что бы  ни случилось, Я  могу  завтра оплатить счет
квартирной  хозЯйке, как  обещал. Љроме того, Я мог заказать  ужин  и зажечь
огонь, чтобы придать более веселый вид моей холодной и неуютной комнате.
     Ќо прежде, чем воспользоватьсЯ  этими благами жизни, Я  вскрыл  длинный
синий  конверт,  который  выглЯдел,  как   угроза  судебного  протокола,  и,
развернув бумагу, смотрел на  нее в изумлении. —то это значит? Ѓуквы прыгали
перед моими глазами; в недоумении  и замешательстве Я перечитывал ее снова и
снова,  ничего  не  понимаЯ.  Ќо  вскоре  мелькнувшаЯ  мысль  осенила  менЯ,
переполошив  мои  чувства, как электрический удар...  Ќет!  Ќет! ”ортуна  не
могла  быть  так  безумна!  ’ак  странно  капризна!  ќто  была  какаЯ-нибудь
бессмысленнаЯ мистификациЯ... Ђ между  тем... если это была шутка,  то шутка
изумительнаЯ!   €меющаЯ  также   вес   закона!  ЉлЯнусь,   новость  казалась
положительно достоверной!

        II

     ЏриведЯ,  не  без  усилиЯ,  в некоторый порЯдок свои мысли,  Я  перечел
внимательно каждое слово документа, и мое  изумление возросло. ‘ходил ли Я с
ума,  или   начинал  страдать  лихорадкой?   Њогло  ли   это  поразительное,
ошеломлЯющее известие быть настоЯщей правдой? Џотому что если, в самом деле,
это была правда... Ѓог мой! Џри этой мысли у менЯ кружилась голова, и только
истиннаЯ  сила воли удерживала менЯ от обморока, так сильно Я был взволнован
неожиданным сюрпризом и восторгом.
     …сли это  была правда,  ведь  тогда свет  был бы мой! џ  был бы королем
вместо  того,  чтобы быть нищим; Я был бы всем, чем  только захотел бы быть!
Џисьмо,  это  изумительное  письмо,  было помечено  именем  известной  фирмы
лондонских   присЯжных  поверенных  и  объЯвлЯло   в  размеренных  и  точных
выражениЯх,  что  дальний родственник моего отца, о котором Я  смутно слыхал
лишь  времЯ от времени в детстве, скоропостижно  скончалсЯ  в ћжной Ђмерике,
оставив менЯ своим единственным наследником.
     "„вижимое и недвижимое имущество превышает теперь пЯть миллионов фунтов
стерлингов.  ‚ы нас обЯжете,  если  найдете  удобным  посетить нас  на  этой
неделе,  чтобы  вместе  совершить  необходимые  формальности. ЃольшаЯ  часть
капитала  находитсЯ в Ђнглийском  банке, и  значительнаЯ  сумма помещена под
гарантии  французского  правительства.   Њы  бы  предпочли  дать  дальнейшие
подробности вам лично, а  не письменно. ‚ уверенности,  что  вы посетите нас
безотлагательно, мы остаемсЯ, сэр, вашими покорными слугами..."
     ЏЯть миллионов! џ, умирающий с голоду наемный писатель без друзей и без
надежд, завсегдатай  низких  газетных  притонов, Я  - владелец  "более  пЯти
миллионов фунтов стерлингов"! џ  хотел верить в  поразительный факт, так как
факт,  очевидно,  был, - но  не  мог. Ћн казалсЯ  мне дикой иллюзией, плодом
помутившегосЯ от голода рассудка. џ оглЯдел комнату: убогаЯ мебель, холодный
камин, грЯзнаЯ лампа,  низкаЯ выдвижнаЯ кровать - все  говорило о бедности и
нужде,  и подавлЯющий контраст между окружающей  менЯ нищетой и  только  что
полученной новостью поразил менЯ, как самаЯ дикаЯ и страннаЯ несообразность,
которую Я когда-либо слышал или воображал, - и Я разразилсЯ хохотом.
     -  Ѓыл  ли когда  подобный  каприз  безрассудной  фортуны? - крикнул  Я
громко. - Љто бы вообразил это! Ѓог мой! џ, Я! €з всех людей на свете выбран
длЯ этого счастиЯ! ЉлЯнусь  небом, если  это правда, то  общество  под  моей
рукой завертитсЯ, как волчок, прежде, чем пройдут месЯцы.
     € Я опЯть громко смеЯлсЯ; смеЯлсЯ так  же, как раньше бранилсЯ - просто
чтобы облегчить  свои чувства. Љто-то засмеЯлсЯ в ответ  смехом,  казавшимсЯ
смехом  лешего. џ внезапно остановилсЯ,  чего-то  страшась,  и  прислушалсЯ.
„ождь  лил,  и  ветер  бушевал,  как  сердитаЯ сварливаЯ женщина;  скрипач в
соседней  комнате выводил  блестЯщие рулады на своем инструменте, но,  кроме
этого, не  было слышно  других звуков. Њежду тем  Я мог  бы  поклЯстьсЯ, что
слышал человеческий смех позади себЯ, когда Я стоЯл.
     - ќто, должно быть, мое воображение, - пробормотал Я, прибавлЯЯ огонь в
лампе, чтобы  больше  осветить  комнату. - Ѓез  сомнениЯ, у  менЯ расстроены
нервы!  Ѓедный  Ѓосслз!  „обрый  старина! - продолжал  Я, вспомнив чек на 50
фунтов, который казалсЯ мне манной небесной несколько минут тому назад.
     - Љакой сюрприз в запасе длЯ тебЯ!  ’ы получишь обратно свою ссуду  так
же  скоро, как прислал ее, с прибавкой других 50 фунтов, как процент за твое
великодушие.  —то  же  касаетсЯ  до  нового мецената, которого ты посылаешь,
чтобы помочь  мне в затруднениЯх, он, наверное,  окажетсЯ прекрасным  старым
джентельменом, но на этот раз не попадет  в свою стихию. џ не  нуждаюсь ни в
помощи, ни в совете, ни в покровительстве! џ могу купить все это! €мЯ, почет
и власть - все продажно в наш удивительно коммерческий  век и поднимаетсЯ до
самой  высокой  цены!  ЉлЯнусь душой! Ѓогатому  "филантропу"  будет  нелегко
состЯзатьсЯ со мной  в могуществе! џ  ручаюсь, что  врЯд  ли он имеет больше
пЯти  миллионов!  Ђ  теперь ужинать;  Я буду жить  в кредит,  пока не получу
сколько-нибудь наличных, и нет причины, почему бы мне сейчас не покинуть эту
нищенскую конуру и не отправитьсЯ в один из лучших отелей.
     џ уже  хотел оставить комнату под  влиЯнием возбуждениЯ  и радости, как
новый порыв ветра заревел  в  комнате, принесЯ  с собой  целый  столб  сажи,
котораЯ упала черной  кучей  на мою отвергнутую  рукопись, забытую  на полу,
куда в отчаЯнии Я ее тогда бросил. џ  быстро поднЯл ее и очистил  от  грЯзи,
размышлЯЯ о том, какаЯ судьба  постигнет ее теперь - теперь, когда Я сам мог
ее  издать,  не только  издать,  но  рекламировать  и сделать  ее  предметом
вниманиЯ.  џ  улыбалсЯ  при  мысли,   как  Я   отомщу  тем,  кто  отнессЯ  с
пренебрежением  и  презрением  ко  мне  и  к  моему  труду, -  как они будут
приседать передо мной! Љак они будут вилЯть хвостами у моих ног, как побитые
дворнЯжки. ‘амаЯ упорнаЯ и непреклоннаЯ шеЯ согнетсЯ передо  мной!  ‚ этом Я
был уверен,  так как, хотЯ деньги не всегда покорЯют все, они не преуспевают
лишь в  том случае, когда  при  деньгах отсутствует  ум. “м и деньги  вместе
могут двигать миром.
     Џолный  честолюбивых мыслей,  Я времЯ от времени улавливал дикие  звуки
скрипки,  на которой играли рЯдом, -  звуки  то рыдали, как плач  скорби, то
вдруг звенели, как беспечный  смех женщины, - и внезапно Я вспомнил, что еще
не распечатал  третье письмо, адресованное мне, с золоченой короной, которое
оставалось на столе до сих пор почти не замеченное.
     џ неохотно взЯл его,  и мои пальцы  медленно работали,  отделЯЯ толстый
конверт. ђазвернув толстый  небольшой лист бумаги, также с короной, Я прочел
следующие строки, написанные удивительно четким, мелким и красивым почерком:

     <i>"„орогой сэр!</i>

     <i>џ  имею  к  вам рекомендательное  письмо  от вашего  бывшего  школьного
товарища мистера „жона  Љэррингтона,  который был  так  добр,  доставив  мне
случай  познакомитьсЯ  с тем, кого Я  считаю необыкновенно  одаренным  всеми
талантами  литературного гениЯ.  џ  буду у вас сегоднЯ вечером, между  8 и 9
часами,  надеюсь  застать вас  дома  и  незанЯтым. Џрилагаю мою  карточку  и
настоЯщий адрес и остаюсь преданный вам</i>
     <i>‹ючио ђиманец"</i>

     “помЯнутаЯ карточка  упала на стол, когда Я оканчивал читать письмо; на
ней стоЯла маленькаЯ изЯщно выгравированнаЯ корона и слова:

     <i>"ЉнЯзь ‹ючио ђиманец".</i>

     Ђ внизу карандашом был нацарапан адрес: "ѓранд-отель".
     џ перечел краткое письмо  еще раз; оно было достаточно просто, написано
Ясно и вежливо. Ќичего не было замечательного, решительно ничего; между  тем
оно казалось мне многозначительным. џ не мог дать себе отчет, почему.
     ‘транное  очарование  приковывало  мои  глаза  к  характерному  смелому
почерку  и заставлЯло думать,  что Я полюблю  человека, написавшего так. Љак
ветер  завывал!  €  как  стонала рЯдом эта скрипка,  точно  беспокойный  дух
какого-нибудь  молЯщегосЯ забытого  музыканта!  ЊоЯ  голова кружилась, и мое
сердце  ныло.  ‘тук дождевых  капель звучал, точно крадущиесЯ  шаги  тайного
шпиона, следЯщего за моими движениЯми.
     џ сделалсЯ раздражителен и нервен - предчувствие какого-то зла омрачило
светлое сознание  неожиданного счастиЯ.  ’огда мною овладел стыд - стыд, что
этот  иностранный  кнЯзь,  если   он  был  таковым,  со  своим  колоссальным
богатством,  посетит  менЯ,  теперь  миллионера,  в  этом нищенском  жилище.
Џрежде,  чем коснутьсЯ  своих богатств, Я уже заразилсЯ  пошлостью, стараЯсь
претендовать, что  Я никогда  не был действительно беден, но только временно
находилсЯ в затруднительном положении!
     …сли бы  Я имел  шесть  пенсов, которых  у менЯ  не  было, Я  бы послал
телеграмму, чтоб отсрочить предстоЯщий визит.
     - Ќо, во всЯком случае, - сказал Я громко, обращаЯсь к пустой комнате и
отголоскам грозы, - Я не хочу встретитьсЯ с ним сегоднЯ. џ уйду из дому и не
оставлю  записки,  и если он  придет, то подумает, что Я еще не  получил его
письмо. џ могу  условитьсЯ  длЯ свиданиЯ с  ним, когда у менЯ  будет  лучшаЯ
квартира и  более  подходЯщий костюм  длЯ  моего теперешнего  положениЯ. ’ем
временем  ничего   нет   легче,   как  скрытьсЯ  от  этого  так  называемого
благодетелЯ.
     Џока Я  говорил, мерцающаЯ лампа со зловещим  треском  погасла, оставив
менЯ в абсолютной темноте.
     ‚ыругавшись  от досады, Я  принЯлсЯ  ощупью  разыскивать спички или, не
найдЯ их, шлЯпу и пальто. џ еще  был занЯт бесполезными и скучными поисками,
когда до  менЯ  долетел  звук быстро несущихсЯ конских копыт, остановившихсЯ
внезапно  внизу,  на  улице.  Ћкруженный  непроглЯдным  мраком,  Я  стоЯл  и
прислушивалсЯ.  ’ам, внизу, происходило легкое смЯтение; Я слышал нервную от
избытка  учтивости интонацию моей квартирной хозЯйки, смешанную  со звучными
нотами сильного мужского  голоса, и твердые  шаги поднимались  по лестнице к
моей комнате.
     - ’ут сам  черт вмешалсЯ! - проговорил Я сквозь зубы. - ’ак же, как мое
капризное счастье! ‘юда идет тот самый человек, которого Я хотел избежать.

        III

     „верь отворилась, и из окутывавшей менЯ темноты Я мог  заметить высокую
фигуру, стоЯщую на пороге. џ хорошо  помню то  странное впечатление, которое
на менЯ произвело само очертание этого, едва различимого, образа. ‘  первого
же взглЯда такаЯ величественность в росте и манерах приковала тотчас все мое
внимание, так что Я едва слышал слова квартирной хозЯйки:
     - ѓосподин желает вас видеть, сэр!
     ‘лова,  которые быстро прервались смущенным  бормотаньем при  виде моей
комнаты во мраке.
     - Ќаверно,  лампа погасла! -  воскликнула она и прибавила,  обращаЯсь к
приведенному посетителю:
     -  Џожалуй, мистера  ’емпеста нет дома, хотЯ Я видела его  полчаса тому
назад.  …сли  вы  согласитесь  подождать  здесь минутку,  Я  принесу лампу и
посмотрю, не оставил ли он на столе записку.
     Ћна  поспешно  вышла, и хотЯ Я  знал,  что  должен был  заговорить,  но
какое-то особенное и совершенно необъЯснимое  злобное настроение  заставлЯло
менЯ  молчать  и  не  открывать  своего присутствиЯ.  ’ем  временем  высокий
незнакомец сделал  шаг или два  вперед, и  звучный голос  с оттенком  иронии
окликнул менЯ по имени:
     - „жеффри ’емпест, вы здесь?
     Џочему Я не мог ответить? ‘транное и неестественное  упрЯмство  свЯзало
мой  Язык,  и, скрытый  во  мраке моего  жалкого  литературного  логовища, Я
продолжал  молчать.  ‚еличественнаЯ   фигура   придвинулась   ближе,  и  мне
показалось,  что она  вдруг как бы покрыла менЯ своей тенью. € еще раз голос
позвал:
     - „жеффри ’емпест, вы здесь?
     €з чувства стыда Я не мог более так оставатьсЯ, и с решительным усилием
сбросил с себЯ эти странные чары, делавшие менЯ немым, и, точно притаившийсЯ
в глухом убежище трус, несмело вышел вперед и стал перед моим гостем.
     -  „а, Я здесь, - сказал  Я, - и, будучи здесь,  стыжусь такого приема.
‚ы, конечно,  кнЯзь ђиманец: Я только что прочел вашу записку,  уведомлЯющую
менЯ о  вашем  визите, но  Я  надеЯлсЯ,  что,  найдЯ комнату  в темноте, моЯ
квартирнаЯ хозЯйка решит, что менЯ нет дома, и проводит вас обратно вниз. ‚ы
видите, Я совершенно откровенен!
     - „ействительно, - ответил незнакомец,  и  его густой голос  вибрировал
серебристыми звуками, скрываЯ  насмешку. - ‚ы  так откровенны, что Я не могу
не понЯть  вас. ‚ы досадовали на мой сегоднЯшний визит и  желали, чтоб Я  не
пришел!
     ќто разоблачение моего  настроениЯ  звучало так  резко,  что Я поспешил
отрицать его, хотЯ и  сознавал,  что это была правда. Џравда даже в  мелочах
всегда кажетсЯ неприЯтной!
     - Џожалуйста, не сочтите  менЯ грубиЯном! - сказал Я. -  Ќо дело в том,
что Я распечатал ваше письмо лишь несколько минут  тому назад, прежде  чем Я
мог все  привести  в порЯдок, чтоб принЯть вас.  ‹ампа погасла так некстати,
что  Я  принужден  теперь  приветствовать  вас, против  правил  общества,  в
темноте, котораЯ даже мешает нам пожать друг другу руки.
     - Џопробуем? - спросил мой гость, и звук его голоса смЯгчилсЯ, придаваЯ
особенную  прелесть его словам. - ЊоЯ рука здесь; если в вашей есть  немного
дружелюбного инстинкта,  они  встретЯтсЯ  совершенно  наудачу,  безо всЯкого
управлениЯ.
     џ протЯнул свою руку, и она тотчас же почувствовала, теплое и несколько
властное  пожатие. ‚  этот  момент  комната осветилась;  квартирнаЯ  хозЯйка
вошла, несЯ, как она называла, "свою лучшую лампу",  и поставила ее на стол.
џ думаю, она  воскликнула от удивлениЯ при виде менЯ, она, быть  может, даже
сказала  что-нибудь, - но Я не слыхал и не  обращал вниманиЯ, так как Я  был
поражен  и очарован наружностью человека, большаЯ и гибкаЯ рука которого еще
держала менЯ. џ сам довольно высокого роста, но он был на полголовы, если не
более,  выше, и когда  Я смотрел прЯмо на него, Я думал, что мне никогда  не
приходилось видеть  столько красоты  и ума, соединенных в одном человеческом
существе!  Џрекрасной формы  голова  указывала на  силу и  ум  и  благородно
держалась  на  плечах,  достойных ѓеркулеса.  ‹ицо  было овальное и особенно
бледное, что придавало почти огненный блеск его темным глазам, которые имели
удивительно   обаЯтельный  взглЯд   весельЯ  и   страданиЯ   вместе.   ‘амой
замечательной  чертой его  лица  был рот: несмотрЯ  на  безупречно  красивый
изгиб, он был тверд и решителен и не слишком мал. џ заметил, что в спокойном
состоЯнии он отражал  горечь,  презрение и даже жесткость.  Ќо когда  улыбка
озарЯла  его, он выражал  - или  даже казалось, что  выражал  - нечто  более
утонченное,  чем страсть, и с быстротой молнии  у менЯ  мелькнула мысль, чем
могло быть это  мистическое необъЯснимое нечто. Џри одном взглЯде  Я заметил
эти главные подробности в пленительной  наружности моего нового знакомого, и
когда  он  выпустил мою руку, Я  почувствовал, словно знал  его всю жизнь! €
теперь,  лицом к лицу  с ним,  при свете лампы,  Я вспомнил о действительной
обстановке,  окружающей  менЯ:  холоднаЯ  низкаЯ  комната, недостаток  огнЯ,
чернаЯ  сажа,  насыпаннаЯ  на полу, мое  потертое  платье  и  жалкий  вид  в
сравнении  с этим царственно смотревшим  индивидуумом, который носил на себе
Явную  очевидность  своих  богатств.  …го  длинное  пальто  было  подбито  и
оторочено  великолепными  соболЯми;  он расстегнул его  и швырнул  небрежно,
смотрЯ на менЯ и улыбаЯсь.
     - џ знаю, что пришел в нежеланный момент!  -  сказал он. - ‘о мною  так
всегда!  ќто мое особенное несчастье! ‚оспитанные люди никогда не вторгаютсЯ
туда, где их не желают, и потому Я  боюсь,  что  мои манеры оставлЯют  много
желать. …сли  можете, то простите менЯ ради этого, - и он вынул адресованное
мне письмо, написанное знакомой рукой моего друга Љэррингтона.
     - € позвольте мне сесть, пока вы будете читать мой документ.
     Ћн придвинул стул и сел.
     џ наблюдал его красивое лицо и свободную позу с новым восхищением.
     - Ќе нужно  мне  никакого  документа! - сказал Я  со всей искренностью,
какую  Я  теперь  действительно  чувствовал.  -  џ  уже  получил  письмо  от
Љэррингтона, где он говорит о вас в самых теплых и признательных выражениЯх.
Ќо факт тот... ‚ самом деле, кнЯзь, вы  должны извинить менЯ, если  Я кажусь
сконфуженным или удивленным... џ ожидал встретить совершенного старика...
     € Я в замешательстве остановилсЯ от острого взглЯда его блестЯщих глаз,
смотрЯщих пристально на менЯ.
     - ‚  наше времЯ никто не стар, дорогой сэр, - заЯвил он. - „аже бабушки
и  дедушки  бодрее  в  пЯтьдесЯт  лет,  чем  они были в  пЯтнадцать.  ’еперь
совершенно  не говорЯт о годах в высшем обществе: это  неучтиво, даже грубо.
’о,  что  непристойно,  не  упоминаетсЯ, а годы  сделались  непристойностью,
поэтому о них избегают говорить. ‚ы говорите,  что ожидали  увидеть старика?
•орошо,  вы  не  разочарованы,  Я  - стар.  ‚  сущности,  вы не можете  себе
представить, как Я стар!
     џ рассмеЯлсЯ на эту нелепость.
     - ‚ы моложе, чем Я, - сказал Я, - или, по крайней мере, так выглЯдите.
     - Ђх, мой вид обманчив! - возразил он весело. - џ, как многие известные
модные  красавицы,  старше,  чем  кажусь.  Ќо прочтите  же  рекомендательное
послание, что Я принес вам. џ до тех пор не буду удовлетворен.
     †елаЯ  любезностью загладить мою прежнюю грубость, Я, тотчас распечатал
письмо моего друга и прочел следующее:

     <i>"„орогой „жеффри!</i>

     <i>Џодатель  сего,   кнЯзь   ђиманец,   весьма   знатный   и  образованный
джентельмен, происходит от одной древнейшей фамилии …вропы, то есть, значит,
мира.  ’ебе как  любителю  древней истории  будет интересно узнать, что  его
предки были халдейскими принцами, которые  потом поселились  в ’ире, откуда,
они  перешли в  ќтрурию,  где  и  оставались  несколько  столетий; последний
потомок этого  дома, чрезвычайно одареннаЯ и гениальнаЯ личность, которую Я,
как моего хорошего друга, с удовольствием поручаю твоему вниманию. Ќекоторые
тЯгостные  обстоЯтельства заставили его покинуть родную провинцию и лишитьсЯ
большей  части  своих владений,  так  что  он  -  странник  на  значительном
протЯжении  земли.  Ћн  много путешествовал  и много  видел, и имеет широкую
опытность  в людЯх и делах.  Ћн - поэт и  очень талантливый музыкант, и хотЯ
занимаетсЯ искусствами только длЯ собственного удовольствиЯ, Я думаю, что ты
найдешь его практическое знание в литературных делах весьма полезным в твоей
трудной  карьере.  џ  должен  прибавить,  что  во  всех  отраслЯх  науки  он
безусловный знаток. †елаю длЯ вас обоих сердечной дружбы,  остаюсь,  дорогой
„жеффри,</i>
     <i>’вой искренний</i>
     <i>„жон Љэррингтон".</i>

     Ќа этот раз он счел неуместным подписатьсЯ "Ѓосслз", что менЯ почему-то
глупо оскорбило. ‚ этом письме  было что-то натЯнутое и формальное, как если
бы оно было написано под диктовку и по  настоЯнию. —то дало мне  эту мысль -
не знаю. џ украдкой взглЯнул на моего безмолвного собеседника, он поймал мой
нечаЯнный взглЯд и возвратил его с  особенной серьезностью.  ЋпасаЯсь, чтобы
внезапное смутное  недоверие к нему не отразилось  в моих глазах, Я поспешно
сказал:
     - ќто письмо, кнЯзь, усиливает мой стыд  и сожаление,  что Я  так дурно
встретил вас. Ќикакое оправдание  не может изгладить мою неучтивость,  но вы
не можете себе  вообразить, как Я огорчен, что принужден вас  принЯть в этой
нищенской конуре: совершенно не так Я бы хотел приветствовать вас!..
     € Я  остановилсЯ  с возобновившимсЯ чувством раздражениЯ, вспомнив, как
теперь  действительно  Я был богат  и вопреки  этому был  вынужден  казатьсЯ
бедным.
     Њежду тем кнЯзь легким движением руки прервал мои замечаниЯ.
     - ‡ачем огорчатьсЯ?  - спросил  он. -  ‘корее гордитесь,  что вы можете
избавитьсЯ от пошлых  принадлежностей роскоши. ѓений вырастает на чердаке, а
умирает во дворце. Ќе есть ли это общепринЯтаЯ теориЯ?
     -  џ  думаю, скорее, избитаЯ  и не правильнаЯ, - ответил Я. - ѓению  не
мешало бы испытать  хоть  раз эффект  дворца, обыкновенно  же  он  умирает с
голода.
     - ‚ерно!  Ќо,  умираЯ, так он думает,  что  многие через это  насытЯтсЯ
потом!  уберт  погиб от нужды, но  посмотрите,  сколько выгоды принесли его
сочинениЯ длЯ нотных издателей! ќто  - прекрасное распределение природы, что
честные люди должны жертвовать собой, чтоб дать существование мошенникам.
     -   ‚ы   говорите,   конечно,   саркастически?  -   спросил  Я.   -   ‚
действительности вы не верите в это?
     -  Ћ, верю ли  Я!  - воскликнул он, блестЯ своими красивыми  глазами. -
…сли б  Я  мог  не верить  в  то,  чему менЯ  научила  моЯ опытность, что же
осталось бы мне? ‚о всем нужно покорЯтьсЯ  необходимости, как говорит стараЯ
поговорка.  Ќужно покоритьсЯ,  когда дьЯвол погонЯет. „ействительно,  нельзЯ
найти возражениЯ  на это верное замечание.  „ьЯвол погонЯет  мир с  кнутом в
руке и,  что  довольно  странно  (принимаЯ  во  внимание,