        ѓовард ”.‹авкрафт. ‘лучай —арльза „екстера ‚арда

     ---------------------------------------------------------------
     Origin: "‡апретнаЯ книга" - русский фэн-сайт ѓ.”. ‹авкрафта і http://literature.gothic.ru/hpl/main.shtml
     ---------------------------------------------------------------


     "ѓлавные  ‘оки  и   ‘оли   (сиречь  ‡ола)   животных   таким   ‘пособом
приготовлЯемы и сохранЯемы быть могут, что Њуж ‡нающий в силах будет собрать
в доме  своем  весь  Ќоев  Љовчег,  вызвав  к  жизни из  праха форму  любого
†ивотного  по  †еланию  своему,  подобным  же  методом  из  основных  ‘олей,
содержащихсЯ  в человеческом  прахе, ”илософ сможет, не прибегаЯ к запретной
Ќекромантии, воссоздать тело  любого  “сопшего из  Џредков наших где бы  сие
тело погребено ни было".
     Ѓореллий.
     ѓлава перваЯ
     ђЂ‡‚џ‡ЉЂ € ЏђЋ‹Ћѓ
     Ќедавно из частной психиатрической клиники доктора ‚ейта, расположенной
в  окрестностЯх Џровиденса,  штат  ђод-Ђйленд, бесследно  исчез  чрезвычайно
странный пациент.  Њолодой человек - его  звали  —арльз „екстер ‚ард - был с
большой  неохотой отправлен в лечебницу убитым  горем  отцом,  на  глазах  у
которого  умственное  расстройство  сына развивалось  от невинных  на первый
взглЯд странностей до глубочайшей мании, таившей в себе  перспективу буйного
помешательства и выражавшейсЯ во  все более  заметных  переменах в  стиле  и
образе мышлениЯ - вплоть до полного перерождениЯ личности. ‚рачи признались,
что этот случай поставил их  в тупик,  поскольку в нем наблюдались необычные
элементы как физиологического, так и чисто психического свойства.
     Џрежде  всего,  пациент  казалсЯ  старше  своих  двадцати   шести  лет.
Ѓесспорно, душевные болезни быстро старЯт;  но здесь дело- было не столько в
его  внешности,  сколько   в  том  едва  уловимом  выражении,  какое  обычно
поЯвлЯетсЯ  лишь на  лицах глубоких стариков. ‚о-вторых,  жизненные процессы
его  организма  протекали не  так, как у других  людей,  и никто из  опытных
медиков не мог припомнить подобного.  ‚ дыхательной и сердечной деЯтельности
больного наблюдалась загадочнаЯ  аритмиЯ, он почти  лишилсЯ голоса,  так что
мог  лишь  шептать,  пищеварение было до  крайности  замедленным, а  нервные
реакции на простейшие внешние раздражители не имели ничего общего с обычными
реакциЯми, нормальными или патологическими, наблюдавшимисЯ ранее. Љожа стала
неестественно  холодной  и  сухой,  лабораторные исследованиЯ срезов  тканей
показали, что они приобрели необычную грубость и рыхлость.  ЃольшаЯ овальнаЯ
родинка на правом бедре  рассосалась,  а на груди поЯвилось  очень  странное
черное  пЯтно,  которого  прежде  не  существовало. ‚  целом, врачи пришли к
общему мнению, что процесс обмена веществ у ‚арда протекал так медленно, что
почти замер, и не могли найти ни прецедента, ни какого-нибудь объЯснениЯ.
     ‘ точки зрениЯ психики —арльз ‚ард был также единственным в своем роде.
…го безумие  не было  похоже ни на  одну  душевную болезнь, описанную даже в
новейших,  самых  подробных и известных ученых трактатах,  и  сопровождалось
расцветом умственных  способностей, которые могли  бы сделать его гениальным
ученым или великим политиком, если бы не принЯли столь неестественную и даже
уродливую форму. „октор ‚иллетт, домашний врач ‚ардов, утверждает, что объем
знаний его пациента обо всем,  что выходит за пределы его  мании, неизмеримо
возрос с  начала болезни. Ќужно  сказать, что ‚ард всегда питал склонность к
научным занЯтиЯм и особенно к изучению старины, но даже в самых блестЯщих из
его ранних работ не видно той удивительной точности  суждений и  того умениЯ
вникнуть  в  самую  суть  предмета,  которые  он  обнаружил  в  разговоре  с
психиатрами. ђазум  молодого  человека, казалось,  был  так  проницателен, а
знаниЯ  так обширны,  что  с  трудом  удалось  добитьсЯ  разрешениЯ  на  его
госпитализацию;  и  только  по  свидетельствам  посторонних  людей  и  из-за
странного незнаниЯ  самых  элементарных вещей, что казалось  невероЯтным при
его уме  и способностЯх, он  был  наконец помещен под наблюдение в лечебницу
длЯ  душевнобольных.  „о  самого  момента исчезновениЯ он читал запоем и был
блестЯщим собеседником, насколько позволЯл ему голос; и люди, считающие себЯ
наблюдательными,  но  неспособные предвидеть его  бегство,  во  всеуслышание
говорили, что очень скоро ‚арда выпишут из больницы.
     ’олько  доктор  ‚иллетт,  который  в  свое  времЯ помог  —арльзу  ‚арду
поЯвитьсЯ на свет и с тех пор наблюдал за его телесным и духовным развитием,
казалсЯ  испуганным  самой  мыслью  о  будущей  свободе своего питомца.  …му
пришлось пережить ужасные вещи и он сделал устрашающее  открытие, о  котором
не  решалсЯ  рассказать своим скептически настроенным  коллегам.  Џо  правде
говорЯ,  сама по  себе  свЯзь  доктора  ‚иллетта  с  этим  случаем  довольна
таинственна. Ћн был последним, кто видел пациента перед его исчезновением, и
когда вышел из комнаты ‚арда после разговора с ним, лицо его выражало ужас и
в то же  времЯ облегчение. Њногие вспомнили об этом через  три  часа,  когда
стало  известно, что больной сбежал.  ќто бегство  так  и  осталось  тайной,
которую  в  клинике доктора  ‚ейта никто не смог  разрешить. Њожет  быть,  о
чем-то говорило открытое окно, но оно  выходило на  отвесную стену высотой в
шестьдесЯт футов.  Љак бы то ни было, после разговора с  доктором  ‚иллеттом
молодой человек исчез. ‘ам ‚иллетт  не представил каких-либо  объЯснений, но
странным образом казалсЯ спокойнее, чем до бегства ‚арда. —увствовалось, что
он охотно рассказал  бы о  пациенте намного больше, если бы не опасалсЯ, что
ему не  поверЯт.  ‚иллетт еще застал ‚арда в  комнате,  но вскоре  после его
ухода санитары долго стучались в дверь, не получаЯ ответа. Љогда они наконец
открыли ее, больного  там уже не было, им удалось найти  лишь кучку  мелкого
голубовато-серого  порошка,  от  которого они  едва  не  задохнулись,  когда
холодный апрельский ветер, дувший  из  открытого настежь окна, разнес его по
комнате. ѓоворили,  правда, что незадолго перед тем страшно выли собаки,  но
это  было  раньше,  когда доктор ‚иллетт  находилсЯ в больнице; потом собаки
замолчали.  Ћ бегстве  тотчас же сообщили отцу —арльза,  но, казалось, он не
был удивлен, скорее  опечален.  Љогда сам доктор ‚ейт  позвонил ‚арду, с ним
уже  успел  поговорить  доктор  ‚иллетт; оба  решительно отрицали, что имеют
какое-нибудь отношение  к  бегству,  Ќекоторые сведениЯ, касающиесЯ молодого
‚арда,  были  получены  от  близких  друзей  ‚иллетта  и ‚арда-старшего,  но
казались  слишком   фантастическими   длЯ   того,  чтобы  внушить   доверие.
…динственным достоверным  фактом остаетсЯ то,  что  до сего времени  не было
обнаружено никаких следов пропавшего безумца.
     —арльз ‚ард с детства был любителем старины, и ничто не могло  побороть
в нем влечениЯ к освЯщенным веками тихим улочкам родного города, к реликвиЯм
прошлого,  которыми был  наполнен  почтенного возраста дом его  родителей на
Џроспект-‘трит,  расположенный  на самой  вершине холма.  ‘ годами росло его
преклонение перед  всем, свЯзанным с  прошлым; так что историЯ,  генеалогиЯ,
изучение архитектуры, мебели и ремесел колониального  периода  вытеснили все
другие его интересы. ќти склонности  нужно  всегда иметь в виду,  анализируЯ
его  душевную болезнь,  ибо  хотЯ они и  не  были ее источником,  но сыграли
важную  роль  в ее последующих проЯвлениЯх. ‚се провалы в памЯти, отмеченные
психиатрами,  касались  современности,   компенсируЯсь  обширными,   хотЯ  и
тщательно  скрываемыми  познаниЯми  о вещах, относЯщихсЯ  к  прошлому  - эти
знаниЯ обнаруживались лишь благодарЯ тщательно продуманным  вопросам врачей.
Љазалось,  пациент  буквально переносилсЯ  в отдаленные века,  обладаЯ неким
странным Ясновидением. “дивительно,  что ‚ард, по всей  видимости, больше не
интересовалсЯ  разным антиквариатом,  с  которым был  так хорошо  знаком. Ћн
словно потерЯл всЯкое почтение к старине, как к  чему-то  известному и  даже
надоевшему;  и  все его усилиЯ были направлены  на  познание обычных  реалий
жизни современного мира,  которые,  как  в  этом убедились врачи,  полностью
изгладились из его памЯти. Ћн тщательно скрывал  свое незнание общеизвестных
вещей, но  всем  наблюдавшим за ним, было Ясно, что выбор книг длЯ  чтениЯ и
беседы с  окружающими  отмечены лихорадочным стремлением впитать  эти факты,
как можно больше узнать  о  собственной, забытой  им биографии, особенностЯх
повседневной  жизни и  культуры ••  столетиЯ,  которые он должен был  хорошо
знать, ибо родилсЯ в 1902 году и получил образование  в современных  учебных
заведениЯх.  Џосле  его исчезновениЯ психиатры  удивлЯлись, как мог  беглец,
почти  ничего не знавший  о  сложном современном мире, адаптироватьсЯ в нем.
Ќекоторые считали, что он "ушел в  подполье" и затаилсЯ, смирившись с  самым
скромным положением, пока не сравнЯетсЯ знаниЯми со своими современниками.
     ‚рачи  спорили о том,  когда  проЯвилось безумие  ‚арда. „октор ‹айман,
бостонскаЯ знаменитость, утверждает, что это произошло в 1919 или 1920 году,
когда  юноша  закончил  школу  Њозеса Ѓрауна, и внезапно перешел от изучениЯ
прошлого  к  занЯтиЯм  оккультными  науками, отказавшись  сдавать  выпускные
экзамены на  том  основании,  что  занЯт  исследованиЯми, которые  длЯ  него
гораздо важнее. ќто подтверждалось изменением привычек ‚арда к тому времени,
особенно  тем, что он без  устали рылсЯ в городском архиве и искал на старых
кладбищах  могилу  одного   из   своих  предков  по  имени   „жозеф  Љарвен,
погребенного  в  1771  году,  часть  личных  бумаг  которого  ‚ард,  по  его
собственному признанию, случайно  обнаружил в старом квартале ‘темперс-•илл,
за облицовкой  стены ветхою дома в  Ћлни-Љорт,  который, как было  известно,
когда-то занимал Љарвен.
     Љороче говорЯ, зимой 1919-1920 года в характере —арльза ‚арда произошла
бесспорнаЯ  перемена;  он  внезапно  прекратил  свои  изысканиЯ  по  истории
колониального периода и со всей страстью погрузилсЯ в тайны мистических наук
как  на родине,  так и  за  границей, времЯ от времени  вновь начинаЯ поиски
могилы своего отдаленного предка.
     Ћднако  доктор  ‚иллетт  ни  в  коей мере не  разделЯл мнениЯ  ‹аймана,
основываЯ  собственное  заключение  на  близком  и длительном  знакомстве  с
пациентом  и  неких рискованных исследованиЯх и ужасных  открытиЯх,  которые
были им сделаны за последнее времЯ. Ћни оставили на нем глубокий след; голос
его прерываетсЯ, когда он говорит о них, и  рука  дрожит, когда  пытаетсЯ их
записать. ‚иллетт допускает,  что изменениЯ,  происшедшие в 1919-1920 годах,
ознаменовали  начало прогрессирующего ухудшениЯ,  завершившегосЯ в 1928 году
страшным  и  неестественным  перерождением, то на основе  личных  наблюдений
считает, что нужно отмстить более тонкое различие. Ћткровенно признаваЯ, что
—арльз всегда отличалсЯ неуравновешенным характером  и был  склонен  слишком
бурно  реагировать на  окружающее, он  отказываетсЯ  согласитьсЯ с  тем, что
происшедшаЯ  ранее  перемена отмечает  действительный  переход  т здоровьЯ к
болезни; вместо этого  он склонен поверить утверждению самого ‚арда, что тот
открыл или воссоздал нечто, оказывающее глубокое и удивительное  воздействие
на человеческую природу.
     „октор ‚иллетт уверен, что истинное безумие началось позже,  когда ‚ард
отыскал портрет Љарвена и старинные документы, после путешествиЯ за границу,
в далекие  таинственные  уголки  света, где  во  времЯ  совершениЯ неведомых
тайных обрЯдов были произнесены  ужасные заклинаниЯ, на которые откликнулись
страшные силы; после того, как при неизвестных обстоЯтельствах  измученный и
полный  страха,  юноша написал  свое  -  отчаЯнное письмо. €стинное  безумие
‚арда,   полагал  доктор,  началось   после  эпидемии   вампиризма  и  серии
необъЯснимых происшествий,  о  которых мною говорили в  Џотуксете, когда  из
памЯти  пациента стали выпадать сведениЯ,  свЯзанные с современностью, когда
он лишилсЯ голоса, и  организм его претерпел на первый взглЯд незначительные
изменениЯ, позже замеченные многими.
     ‚иллетт со  свойственной ему  проницательностью указывал,  что именно с
этого времени  Ѓард  несомненно приобрел  некоторые свойства,  которые могут
привидетьсЯ лишь в  кошмаре; он признает с невольной дрожью, что  существуют
достаточно  солидные  свидетельства,  подтверждающие  слова юноши о находке,
которой суждено было сыграть роковую  роль в его  жизни. Џрежде  всего,  два
мастера, надежные  и наблюдательные люди, видели, как  были  найдены  старые
бумаги, принадлежавшие „жозефу Љарвену.  ‚о-вторых, ‚ард,  тогда еще  совсем
юный, однажды показал доктору эти  бумаги, в том числе страничку из дневника
Љарвена, и подлинность этих бумаг не вызывала никакого сомнениЯ. ‘охранилось
отверстие  в стене,  где  ‚ард, по его  словам, нашел  их, и  доктор ‚иллетт
навсегда запомнил тот миг, когда бросил на них прощальный взглЯд, окруженный
вещами, реальность которых трудно осознать и невозможно  доказать.  Љ  этому
следует добавить странные и полные скрытого смысла совпадениЯ в письмах Ћрна
и •атчинсона,  почерк  Љарвена,  сведениЯ  о некоем докторе  Ђлленс, добытые
детективами,  а также  ужасное послание,  написанное средневековым угловатым
почерком,  которое доктор ‚иллетт  нашел  у  себЯ  в кармане, когда пришел в
сознание, очнувшись от забытьЯ после одного смертельно опасного приключениЯ.
     Ќо   самым  убедительным  ЯвлЯетсЯ   результат,  достигнутый  доктором,
применившим  формулу,  котораЯ  стала ему известна  во  времЯ его  последних
изысканий;  результат, который неопровержимо доказал  подлинность бумаг и их
чудовищное значение, хотЯ сами бумаги стали навеки недоступны людЯм.
     2
     ‘вои  юные  годы —арльз провел в атмосфере старины,  которую  так нежно
любил. Ћсенью 1913  года  он  поступил на  первый  курс школы Њозеса Ѓрауна,
находившейсЯ неподалеку от его дома, проЯвлЯЯ примерное прилежание в военной
подготовке, особенно популЯрной в то времЯ.  ‘таринное главное здание школы,
возведенное в  1819  году, всегда привлекало  юного историка;  ему  нравилсЯ
живописный и обширный парк, окружавший школу. Њало бываЯ в обществе, большую
часть своего времени  он  проводил дома,  часто  совершал  долгие  прогулки,
прилежно училсЯ и  не пропускал  военных  тренировок. Ћн  не  оставлЯл своих
исторических и генеалогических изысканий в городском архиве, мэрии и ратуше,
публичной библиотеке,  Ђтенеуме,  €сторическом обществе, в  Ѓиблиотеке „жона
Љартера  Ѓрауна и „жона  •еЯ в “ниверситете  Ѓрауна,  и в  недавно  открытой
библиотеке на  Ѓенсфит-‘трит.  Ћн был  высоким,  худощавым  и  светловолосым
юношей,  с  серьезными  глазами,   немного   сутулилсЯ,  одевалсЯ  с  легкой
небрежностью и производил впечатление не очень привлекательного,  неловкого,
но вполне безобидного молодого человека.
     …го  прогулки  всегда представлЯли  собой  нечто  вроде  путешествиЯ  в
прошлое, и ему удавалось из множества реликвий, оставшихсЯ от былого блеска,
воссоздавать  картину  ушедших  веков.  ‚арды  жили  в  большом  особнЯке  в
георгианском стиле, стоЯвшем на довольно крутом холме, к востоку от реки. €з
задних  окон своего флигелЯ ‚ард мог с  головокружительной высоты любоватьсЯ
тесно сбитыми шпилЯми, куполами, остроконечными  кровлЯми и верхними этажами
высоких зданий Ќижнего  города, раскинувшегосЯ на фоне  пурпурных  холмов  и
полей. ‚ этом  доме он родилсЯ,  и  нЯнЯ впервые выкатила его в колЯсочке из
красивого  классического  портика  кирпичного фасада с двойным рЯдом колонн.
Ћна везла его мимо маленькой  белой фермы, построенной  два века тому назад,
которую город давно уж поглотил, к солидным зданиЯм колледжей, выстроившихсЯ
вдоль респектабельной богатой  улицы, где квадратные кирпичные особнЯки и не
столь большие деревЯнные дома  с узкими портиками, обрамленными, колоннами а
дорическом  стиле,   дремали,   отгородившись  от  мира  щедро   отмеренными
пространствами садов и цветников.
     …го  катали в колЯсочке и вдоль сонной Љонгдон-‘трит, что располагалась
пониже на крутом склоне холма, на восточной стороне которой стоЯли  дома  на
высоких столбах.  ‡десь  были  старинные  маленькие  деревЯнные  дома-  ведь
растущий  город  карабкалсЯ  вверх  по  холму  - и  во времЯ  этих  прогулок
маленький   ‚ард,   казалось,  постиг   колорит  старого  поселениЯ   времен
колонизации.  ЌЯнЯ обычно любила  посидеть  на скамейке  Џроспект  ’еррас  и
поболтать с полицейским;  одним  из  первых детских  воспоминаний ‚арда было
огромное, подернутое  легкой  туманной дымкой  море крыш, куполов  и шпилей,
простирающеесЯ  к востоку,  и дальние  холмы,  которые  он увидел однажды  в
зимний день с этой огромной,  обнесенной заграждением,  насыпи, окрашенные в
мистический фиолетовый  цвет на фоне пламенеющего  апокалиптического заката,
горЯщего  красным,  золотым,  пурпурным  и  подцвеченные  странными зелеными
лучами. ‚ысокий мраморный  купол  ђатуши выделЯлсЯ сплошной темной массой, а
увенчивающаЯ  его  статуЯ,  на  которую  упал  случайный  солнечный  луч  из
разорвавшихсЯ  темных  облаков,  покрывающих  пылающее  небо,  была окружена
фантастическим ореолом. Љогда  —арльз стал старше,  начались его бесконечные
прогулки; сначала  мальчик нетерпеливо тащил за руку свою  нЯню, потом ходил
один, предаваЯсь мечтательному созерцанию. Ћн устремлЯлсЯ наудачу все ниже и
ниже,  вдоль,   крутого  склона,  каждый   раз  достигаЯ   более  старого  и
причудливого  слоЯ древнего города. ЏредвкушаЯ новые  открытиЯ,  он  недолго
колебалсЯ перед тем, как спуститьсЯ по почти отвесной „женкс-‘трит, где дома
ограждены каменными заборами, а  вход затенЯли  навесы в колониальном стиле,
до  тенистого уголка Ѓенефит-‘трит, где  прЯмо перед ним  возвышалсЯ древний
дом -  настоЯщий  музейный  экспонат,  с  двумЯ  входами, каждый  из которых
окружали  пилЯстры  в ионическом  стиле, а  рЯдом -  почти  "доисторическое"
строение с двускатной крышей,  с  остатками  скотного  двора и других служб,
необходимых длЯ  фермы, а еще немного  поодаль  -  грандиозный особнЯк судьи
„юфри с остатками былого георгианского величиЯ. ‘ейчас это уже были трущобы;
но гигантские тополЯ бросали вокруг живительную тень, и мальчик шел дальше к
югу, вдоль  длинных  рЯдов зданий, возведенных еще до революции,  с высокими
трубами  в  самой  середине  дома и  классическими  порталами. Ќа  восточной
стороне  улицы они стоЯли  на высоких фундаментах, к входной двери  вели два
марша  каменных  ступеней,  и  маленький  ‚ард  мог  представить  себе,  как
выглЯдели эти дома, когда  улица была еще совсем молодой, - он словно  видел
красные каблуки и пудреные парики людей, идущих по каменной мостовой, сейчас
почти совсем стертой.
     Љ западу  вниз  от этой улицы почти  такой  же  отвесный склон,  как  и
наверх, вел к  старой ’аун-‘трит, которую основатели  города заложили  вдоль
берега реки в 1636 году. ‡десь склон прорезали  бесчисленные тропинки, вдоль
которых   скучились   полуразвалившиесЯ   ветхие  домишки,   построенные   в
незапамЯтные  времена; как  ни очарован был ими  —арльз, он далеко  не сразу
осмелилсЯ спуститьсЯ  в  этот  отвесный  древний лабиринт,  боЯсь,  что  они
окажутсЯ сонными видениЯми, либо вратами в неведомый  ужас. Ћн счел  гораздо
менее  рискованным  продолжать  свою  прогулку  вдоль  Ѓенефит-‘трит, где за
железной  оградой прЯталсЯ  двор  церкви ‘вЯтого  €оанна,  где  в 1761  году
находилось  “правление  ЉолониЯми,  -  и  полуразвалившийсЯ  постоЯлый  двор
"‡олотой мЯч", где когда-то останавливалсЯ ‚ашингтон. ‘тоЯ на Њитинг-‘трит -
бывшей ѓаол  ‹айн,  потом  Љинг-‘трит -  он смотрел вверх на восток  и видел
построенную  длЯ облегчениЯ подъема,  изгибающуюсЯ пологой аркой лестницу, в
которую  переходило  шоссе; внизу, на западе,  он различал старое  кирпичное
здание  школы, напротив  которого,  через дорогу,  еще до  революции  висела
стариннаЯ вывеска  с изображением  головы експира на  доме, где  печаталась
"Џровиденс  ѓазетт"  и   "Љантри  „жорнал".   Џотом  шла  изысканнаЯ  ЏерваЯ
ЃаптистскаЯ церковь  постройки  1775 года, особую  красоту которой придавали
несравненнаЯ  колокольнЯ, созданнаЯ ѓиббсом, георгианские  кровли и  купола.
Ћтсюда к югу состоЯние улиц заметно улучшалось,  поЯвлЯлись группы небольших
особнЯчков;  но все  еще  много  было  давным-давно  протоптанных  тропинок,
которые  вели по крутому склону вниз  на запад; здесь тесно скученные дома с
архаическими  остроконечными   крышами  казались  привидениЯми.  Ћстовы   их
находились на разных стадиЯх  живописного пестрого  распада. ќти дома стоЯли
там, где  извилистаЯ  набережнаЯ старый порт, казалось,  еще  помнЯт славную
эпоху колонизации, - порок, богатство и нищету; где были полусгнившие верфи,
мутноглазые    старинные    корабельные    фонари,   и    улочки,    носЯщие
многозначительные  названиЯ  „обыча, ‘литок,  ‡олотой  переулок,  ‘еребрЯный
тупик. Њонетный проезд. „ублон, ‘оверен, ѓульден, „оллар, ѓрош и –ент.
     Љогда ‚ард  стал  немного старше и уже отваживалсЯ на более рискованные
приключениЯ, он иногда  спускалсЯ в этот водоворот  покосившихсЯ  и  готовых
рухнуть   домишек,  сломанных   шпангоутов,  угрожающе  скрипЯщих  ступеней,
шатающихсЯ перил,  сверкающих чернотой лиц  и неведомых запахов; он проходил
от ‘аут  Њейн до  ‘аут  ‚отер, забредаЯ в  доки,  где, вплотную соприкасаЯсь
бортами, еще стоЯли  старые  пароходы, и возвращалсЯ северной  дорогой вдоль
берега, мимо  построенных в 1816  году складов с крутыми крышами, и сквера у
Ѓольшого  Њоста,  на  старых  пролетах которого возвышаетсЯ все  еще крепкое
здание городского рынка.  ‚ этом сквере  он  останавливалсЯ,  впиваЯ  в себЯ
опьЯнЯющую красоту старого города, возвышающегосЯ на востоке в смутной дымке
тумана,  прорезываемого шпилЯми колониальных времен и  увенчанного массивным
куполом  новой церкви  Љрисчен ‘айенс,  как  ‹ондон  увенчан  куполом  храма
‘вЯтого Џавла.  Ѓольше  всего ему нравилось  приходить  сюда  перед закатом,
когда косые лучи солнца падают на  здание городского рынка, на ветхие кровли
на  холме  и стройные колокольни, окрашиваЯ  их золотом, придаваЯ  волшебную
таинственность сонным верфЯм, где  раньше  бросали Якорь купеческие корабли,
приходившие в Џровиденс со всего света. Џосле долгого  созерцаниЯ он ощущал,
как кружитсЯ  голова от щемЯщего  чувства  любви  к этому прекрасному  виду.
’огда он поднималсЯ по склону, возвращаЯсь домой уже в сумерках, мимо старой
белой церкви, по узким крутым улочкам, где начинал просачиватьсЯ желтый свет
сквозь маленькие  окошки  и двери  прихожих, расположенные высоко, над двумЯ
маршами каменных ступеней с перилами кованого чугуна.
     Џозже ‚ард  нередко проЯвлЯл  любовь к резким контрастам во времЯ своих
прогулок. —асть  их он  посвЯщал пришедшим  в упадок кварталам колониального
времени  к  северо-западу  от  дома,  где находитсЯ  нижний  уступ  холма, -
‘темперс-•илл  с его гетто и  негритЯнским кварталом,  расположенным  вокруг
станции, откуда до революции отправлЯлись почтовые кареты до  Ѓостона. ‡атем
он  отправлЯлсЯ в  иную  часть  города,  царство  красоты  и  изЯщества,  на
„жордж-‘трит, Ѓенсволент, Џовер и ‚ильЯмс-‘трит, где зеленые склоны хранЯт в
первозданном виде роскошные особнЯки  и  обнесенные стеной  сады, где наверх
ведет  крутаЯ, затененнаЯ густой зеленью дорога,  с  которой свЯзано столько
приЯтных воспоминаний. ‚се эти  скитаниЯ, сопровождаемые прилежным изучением
документов,  бесспорно  способствовали тому,  что ‚ард  приобрел  необычайно
широкую эрудицию  во всем, что касалось старины, и эти знаниЯ в конце концов
полностью  вытеснили современный мир из  сознаниЯ  —арльза;  они подготовили
почву, на которую  в роковую зиму  1919-1920 годов пали семена, давшие столь
необычные и ужасные всходы.
     „октор  ‚иллетт уверен,  что  до  этой  злополучной  зимы,  когда  были
отмечены первые изменениЯ в характере ‚арда, его занЯтиЯ стариной не имели в
себе чего-либо патологического и мистического. Љладбища привлекали его  лишь
оригинальностью  памЯтников  и  своей  исторической  ценностью,  в  нем   не
замечалось ничего похожего  на страсть к насилию, не было никаких проЯвлений
жестоких   инстинктов.   ‡атем,   постепенно   и   почти  незаметно,   стали
обнаруживатьсЯ  любопытные  последствиЯ   одного  из  его  самых   блестЯщих
генеалогических открытий, которое он сделал год назад, обнаружив, что  среди
его  предков  по  материнской  линии  был  некий  „жозеф  Љарвен,  проживший
необычайно долгую жизнь. Љарвен приехал  в  Џровиденс из ‘алема в марте 1692
года,  и о  нем  передавали  шепотом  множество странных  и  внушающих  ужас
историй.
     Џрапрадед  ‚арда, ‚олкам  Џоттер, в 1785  году взЯл  в  жены  некую ќнн
’иллингест,  дочь  миссис  ќлайзы,  дочери капитана  „жеймса ’иллингеста,  о
котором  в  семье  не осталось никаких воспоминаний. ‡а  два  года до своего
первого  изменениЯ, в 1918 году,  молодой историк,  проЯвлЯвший  необычайный
интерес к генеалогии, изучаЯ городские акты, обнаружил запись об узаконенной
властЯми  изменении  фамилии,  согласно  которой  в 1772  году миссис ќлайза
Љарвен,  вдова „жозефа Љарвена, а также ее семилетнЯЯ дочь  ќнн вернули себе
девичью фамилию  матери- ’иллингест. "Џонеже имЯ ее ‘упруга звучит как “прек
в устах  местных жителей  по Џричине  того, что  стало  известно  после  его
Љончины;  ЏоследнЯЯ  подтвердила  дурную  славу,  за  ним по  общему  Њнению
укрепившуюсЯ,  чему  не  могла  поверить  вернаЯ „олгу  своему законнаЯ  его
‘упруга, до тех пор, пока с ‘лухах сих была хоть  тень ‘омнениЯ". ќта запись
была найдена исследователем совершенно случайно, когда он разлепил два листа
книги, которые были специально  и довольно тщательно склеены и пронумерованы
как один лист.
     —арльзу ‚арду сразу стало Ясно,  что  он нашел до  сих пор неизвестного
прапрапрадеда.  Ћткрытие  это взволновало  его вдвойне,  потому  что он  уже
слышал кое-что о  Љарвене и не раз  встречал  неЯсные  намеки, относЯщиесЯ к
этому  человеку,  о  котором  осталось  так  мало  сведений,  доступных  длЯ
ознакомлениЯ; некоторые  документы  были  выЯвлены  лишь в последнее  времЯ.
‘оздавалось впечатление, что  существовал  какой-то заговор, целью  которого
было  полностью  изгнать  из  памЯти  жителей  города  имЯ  Љарвена.  Ќо  те
воспоминаниЯ, которые сохранились о нем, и дошедшие документы были настолько
странными и  пугающими, что невольно возникало желание узнать, что же именно
так  тщательно пытались  скрыть  и  предать  забвению составители  городских
хроник колониального времени- надо полагать, у них были длЯ этого достаточно
веские причины.
     „о   своего  открытиЯ   —арльз  ‚ард   относилсЯ  к   Љарвену  с  чисто
романтическим  интересом;  но  обнаружив,  что  состоит  в  родстве  с  этим
таинственным  субъектом,  само существование  которого пытались  скрыть,  он
начал  систематические  поиски, буквально  выкапываЯ  из-под  земли все, что
касалось этого человека.  ‚  своем лихорадочном стремлении узнать как  можно
больше о своем отдаленном предке он преуспел больше, чем мог даже надеЯтьсЯ,
ибо  в старых  письмах, дневниках  и мемуарах, так и  оставшихсЯ в рукописи,
найденных им в затЯнутых густой паутиной  чердаках старых домов Џровиденса и
во многих других местах, содержалось множество сведений, которые не казались
писавшим настолько важными,  чтобы их  скрывать. „ополнительный свет пролили
важные  документы  из столь далеко  расположенного от Џровиденса города, как
Ќью-‰орк,  где  в музее  ”ренсис-’аверн  на ‹онг-Ђйленде хранилась переписка
колониального периода.  Ќо  решающей находкой,  котораЯ  по  мнению  доктора
‚иллетта послужила  главной  причиной гибели  —арльза  ‚арда,  были  бумаги,
найденные  в  августе  1919  года  за  облицовкой  полуразрушенного  дома  в
Ћлни-Љорт. €менно они открыли перед юношей путь к черной бездне глубочайшего
падениЯ.
     ѓлава втораЯ
     “†Ђ‘› ЏђЋ‹ЋѓЋ
     „жозеф  Љарвен,  как  сообщалось  в  легендах, передаваемых  изустно  и
записанных  в бумагах, найденных  ‚ардом,  был поразительным,  загадочным  и
внушающим неЯсный ужас субъектом. Ћн бежал из ‘алема в Џровиденс-  всемирное
пристанище всего  необычного, свободного и протестующего - в начале великого
избиениЯ ведьм, опасаЯсь, что будет осужден из-за  своей любви к одиночеству
и  странных  химических или алхимических опытов.  ќто  был  человек довольно
бесцветного вида, лет  под тридцать; очень скоро его  сочли  достойным стать
полноправным гражданином города Џровидено, и он  купил участок длЯ постройки
дома  к северу от  дома ѓрегори „екстера, в  начале Ћлни-‘трит. …го  дом был
возведен  на холме  ‘темперс к западу  от ’аун-‘трит, в месте, которое позже
стало называтьсЯ Ћлни-Љорт; а в 1761  году он переселилсЯ в больший соседний
дом, который цел до сих пор.
     ЏерваЯ странность „жозефа Љарвена  заключалась в том, что он, казалось,
не старел и  всегда  выглЯдел так  же, как во времЯ приезда  в Џровиденс. Ћн
снарЯжал  корабли,  приобрел верфи  близ  Њайл-ќнд-Љов, принимал  участие  в
перестройке  Ѓольшого Њоста  в 1713  году  и церкви Љонгрегации  на холме, и
всегда  казалсЯ  человеком  неопределенного   возраста,  однако  не   старше
тридцати- тридцати пЯти  лет. Љогда прошло несколько десЯтилетий со  времени
его  прибытиЯ в Џровиденс, это  странное Явление было замечено всеми; Љарвен
всегда объЯснЯл  его тем,  что предки его были  людьми  крепкими,  а  сам он
предпочитает  простую  жизнь  без  излишеств,  благодарЯ  чему  смог  хорошо
сохранитьсЯ. ѓорожанам было  не совсем Ясно,  как можно согласовать  слова о
простой  жизни  с  постоЯнными   ночными  путешествиЯми  купца,  никого   не
посвЯщавшего в свои тайны, со странным светом, который всю ночь  виднелсЯ из
его окон;  и они были склонны приписать  его моложавость и долголетие совсем
другим  причинам.  Њногие  считали, что  он  обЯзан этим химическим  опытам,
постоЯнному  смешиванию и выпариванию разнообразных веществ. Џоговаривали  о
каких-то  странных субстанциЯх, которые  он  привозил  на  своих кораблЯх из
‹ондона  и  с  островов  ‚ест-€ндии или  выписывал  из Ќьюпорта,  Ѓостона  и
Ќью-‰орка;  и когда  старый  доктор  „жейбз Ѓовен,  приехавший  из ђехобота,
открыл  свою  аптеку  напротив  Ѓольшого  Њоста, под  вывеской  "…динорог  и
‘тупки",  не прекращались  разговоры  о разных зельЯх,  кислотах и металлах,
которые молчаливый отшельник покупал и заказывал у доктора.
     ЏодозреваЯ,  что  Љарвен  обладает  чудесными,  никому  кроме  него  не
доступными  медицинскими  знаниЯми,  множество  людей,   страдающих  разными
болезнЯми,  обращались к нему за помощью. Ќо несмотрЯ на то, что он  поощрЯл
это,  правда, не особенно горЯчо, и всегда  давал  им в ответ на их  просьбы
декокты  необычного  цвета,  было  замечено,  что  его  советы  и  лекарства
приносили  очень мало пользы. Ќаконец,  когда прошло  свыше пЯтидесЯти лет с
того днЯ, как он поселилсЯ в городе, а между тем его лицо и весь внешний вид
изменились не более, чем лет  на  пЯть, по городу поползли зловещие слухи- и
теперь уж люди были довольны,  что Љарвен ни с кем  не общаетсЯ, предпочитаЯ
одиночество.
     —астные письма  и дневники,  относЯщиесЯ к  тому времени,  рассказывают
также  и  о многих других  причинах,  из-за  которых люди  дивились  „жозефу
Љарвену, боЯлись его и наконец стали избегать, как чумы. ‚сем известна  была
его  страсть к  посещению кладбищ, где  его видели в любое времЯ суток и при
разных  обстоЯтельствах,  однако  никто  не  мог обвинить его в каком-нибудь
свЯтотатственном  проступке.  “  него была ферма  на  Џотуксет ђоуд, где  он
обыкновенно   проводил  лето  и  куда,  по  свидетельству  очевидцев,  часто
направлЯлсЯ верхом в  жаркий  полдень или самое глухое времЯ  ночи. ’ам  его
единственными  слугами  и  работниками  была  супружескаЯ  чета  индейцев из
племени  наррагансетт - муж, немой, покрытый  какими-то странными шрамами, и
жена, неимоверно уродливаЯ, может быть,  из-за примеси негритЯнской крови. ‚
пристройке к дому помещалась  лабораториЯ, где проводились химические опыты.
‹юбопытные  возчики  и  рассыльные,  которые доставлЯли  на  ферму  бутылки,
бутыли,  мешки  и  Ящики, вносЯ их через .низенькие задние дверцы,  делились
своими впечатлениЯми о фантастических плоских стеклЯнных сосудах, тиглЯх длЯ
плавлениЯ  металлов, перегонных кубах и  жарко пылающих  печах,  которые они
видели  в низкой комнате со стенами, покрытыми полками; они  пророчествовали
шепотом,  что  молчаливый  "химик"  (они  хотели  сказать  "алхимик")  скоро
обЯзательно найдет философский камень.
     Ѓлижайшие соседи Љарвена - ”еннеры, жившие за четверть  мили от фермы -
рассказывали еще более удивительные вещи о странных звуках, которые, как они
утверждали,   ночью  доносились  из   сельского  дома   Љарвена.  ќто   были
пронзительные вопли,  говорили они, и какой-то  сдавленный вой; им  казалось
подозрительным,  что  на  ферму  доставлЯлось  по  разным  дорогам  огромное
количество всЯкой  еды  и  одежды,  так как трудно  было  вообразить,  чтобы
одинокий пожилой джентльмен и пара слуг  могли съесть столько молока, мЯса и
хлеба  и  износить  столько   прочного  шерстЯного   платьЯ.  Љаждую  неделю
доставлЯлись  новые припасы, а с ферм Љингстауна гнали  целые  стада  скота.
’Яжелое  чувство внушало также  большое  каменное  здание во  дворе фермы, у
которого вместо окон были узкие бойницы.
     Ѓездельники, день  и  ночь  шатающиесЯ по Ѓольшому Њосту, многое  могли
рассказать о городском доме Љарвена, находЯщемсЯ в  Ћлни-Љорт;  не столько о
красивом  новом  жилище  отшельника,  построенном в 1761 году, когда Љарвену
должно было  исполнитьсЯ сто лет, сколько о его  первом  доме, низеньком, со
старинной мансардой,  чердаком без  окон, со  стенами,  обшитыми  тесом;  со
странной  настойчивостью Љарвен проследил за  тем,  чтобы все бревна и доски
были сожжены после сноса  дома. Ќужно  сказать, что здесь  было меньше тайн,
чем  на  ферме,  но  постоЯнный  свет  в  окнах  в  самое  необычное  времЯ,
несокрушимое  молчание двух  чернокожих, вывезенных неведомо откуда, которые
были единственной прислугой в доме,  внушавшее ужас неразборчивое бормотание
невероЯтно старого француза-домоправителЯ, ни с чем не сообразное количество
пищи, доставлЯемое, по свидетельству очевидцев, в  дом, где проживало только
четыре человека, странные и пугающие голоса, которые вели приглушенные споры
в совершенно неподходЯщее длЯ этого  времЯ, - все  это,  вместе со  слухами,
ходившими о ферме в Џотуксете, заслужило этому месту недобрую славу.
     ‚  избранных кругах  также  не  обходили  вниманием дом  Љарвена;  ибо,
приехав  в  Џровиденс, он постепенно  проник  в церковные и  торговые  сферы
города, приобрел  при этом  самые приличные знакомства  и, казалось, получал
искреннее и неподдельное удовольствие от  общениЯ с этими людьми. Ћн  был из
хорошей семьи - Љарвены из ‘алема  пользовались широкой известностью в Ќовой
Ђнглии. ‚  городе  узнали,  что  „жозеф  Љарвен  еще  в  ранней юности много
путешествовал,  некоторое времЯ прожил в Ђнглии  и совершил по  крайней мере
две поездки на ‚осток; его речь, когда он удостаивал кого-нибудь разговором,
могла бы исходить из уст образованного и изысканно воспитанного англичанина.
Ќо  по  неизвестным причинам Љарвен не  любил общества.  Ќикогда не проЯвлЯЯ
Явной  невежливости  к  посетителЯм,  он  был  чрезвычайно  сдержан,  словно
воздвигаЯ  между ними  и собой невидимую  стену,  так  что  они  не решались
сказать  ему   что-либо,  опасаЯсь,  что   эти  слова   прозвучат   пошло  и
бессмысленно.
     ‚   его   поведении   сквозило   какое-то   загадочное,   презрительное
высокомерие, словно он, общаЯсь с некими  неведомыми и  могучими существами,
стал считать  людей скучными  и ничтожными.  Љогда доктор —екли,  знаменитый
острослов,  назначенный ректором в Љоролевскую –ерковь, приехал в  Џровиденс
из Ѓостона в  1733  году, он не упустил случаЯ посетить человека,  о котором
так много слышал; но визит был весьма кратковременным,  потому что он уловил
некий мрачный подтекст в  речах  любезного хозЯина.  Ћднажды зимним вечером,
когда —арльз беседовал со своим отцом о Љарвене, юноша сказал, что много дал
бы,  чтобы   узнать,  какие   слова   таинственного   предка  так   поразили
жизнерадостного  ректора,  что  все  составители   мемуаров  в   один  голос
подтверждают  нежелание   доктора  —екли  повторить   хоть   что-нибудь   из
услышанного;
     „обрЯк был поистине шокирован  и с  тех пор  при одном упоминании имени
Љарвена вмиг лишалсЯ своей прославленной веселости.
     Ѓолее определенной и Ясной была причина, из-за которой другой, столь же
остроумный и образованный человек,  такого же почтенного  происхождениЯ, как
доктор  —екли, избегал высокомерного отшельника. ‚  1746  году  мистер  „жон
Њерритт,  пожилой английский джентльмен, имеющий склонность к  литературе  и
науке, приехал  из Ќьюпорта  в Џровиденс, который  быстро затмил былую славу
Ќьюпорта,  и построил красивый загородный дом на Џерешейке, в месте, которое
сейчас  стало   центром  лучшего   жилого  района.  Ћн  жил  как  английский
аристократ, окружив себЯ комфортом и роскошью,  первым в городе стал держать
колЯску с ливрейным лакеем на запЯтках, и очень  гордилсЯ  своим телескопом,
микроскопом  и  тщательно  собранной  библиотекой,  состоЯщей  из   книг  на
английском и латинском  Языках.  “слышав,  что  Љарвен  ЯвлЯетсЯ  владельцем
лучшего собраниЯ  книг в городе, мистер Њерритт сразу  же нанес ему визит, и
был  принЯт  с  гораздо  большей   сердечностью,  чем  кто-либо  из  прежних
посетителей.  …го  восхищение  огромной  библиотекой  хозЯина дома,  где  на
широких  полках  рЯдом  с  греческими, латинскими и  английскими  классиками
стоЯла  солиднаЯ  батареЯ  философских,  математических,  и  прочих  научных
трактатов, в том числе труды Џарацельса,  Ђгриколы, ‚ан •ельмонта  ‘ильвиуса
ѓлаубера ЃойлЯ Ѓерхааве, Ѓехера и талЯ,  побудило Љарвена предложить своему
гостю  посмотреть  также ферму  и  лабораторию,  куда  он никого  прежде  не
приглашал; и они тотчас же вместе отправились туда в колЯске Њерритта.
     Њистер  Њерритт говорил  впоследствии, что не  видел  на  ферме  ничего
действительно  ужасного,   но  утверждал,   что  сами   названиЯ  сочинений,
посвЯщенных магии, алхимии и теологии, которые Љарвен держал в комнате перед
лабораторией,  внушили  ему  непреходЯщее  отвращение.   Њожет  быть,  этому
способствовало выражение лица владельца фермы, когда он демонстрировал  свои
приобретениЯ. ‘транное это собрание, нарЯду со множеством редкостей, которые
мистер Њерритт  охотно  поместил бы, по собственному  его признанию, в  свою
библиотеку, включало труды почти  всех  каббалистов, демонологов и  знатоков
черной  магии; оно  было также настоЯщей сокровищницей знаний в подвергаемой
здравомыслЯщими людьми сомнению области алхимии и астрологии. Њистер Њерритт
увидел  здесь  книгу   ѓермеса   ’рисмегиста   в  издании   Њенара,   "’урба
философарум",  "Љнигу исследований" аль-„жабера,  "Љлюч  мудрости"  ЂртефиЯ;
каббалистический "‡охар", серию изданий Џитера  „жемма, в том числе "Ђльберт
‚еликий", издание ‡атцнера "‚еликого и непревзойденного  искусства" ђаймунда
‹уллиЯ,  "‘окровищница  алхимии" ђоджера Ѓэкона, "Љлюч к алхимии" ”ладда, "Ћ
философском  камне",  сочинение  ’ритемиЯ);   все   эти  таинственные  книги
теснились  на  одной  полке.  ‚  изобилии  были  представлены  средневековые
еврейские и арабские ученые и каббалисты, и доктор Њерритт побледнел, когда,
снЯв  в полки тонкий том, носЯщий  невинное название "‡акон ислама", увидел,
что   в   действительности  это   запрещенный   и   подвергнутый   проклЯтию
"Ќекрономикон" - книга об оживлении мертвецов, принадлежащаЯ безумному арабу
Ђбдулу Ђльхазреду, о которой он слышал несколько лет  назад чудовищные вещи;
люди передавали их друг другу шепотом, после  того, как  узнали о чудовищных
обрЯдах, совершавшихсЯ в  странном рыбацком городке Љингспорте,  в провинции
Њассачусетс.
     Ќо, как ни странно, сильнее всего достойного джентльмена  поразила одна
мелочь, котораЯ внушила  ему неЯсное  беспокойство. Ќа большом  полированном
столе  лежал сильно потрепанный экземплЯр  книги ЃореллиЯ, на полЯх и  между
строк  которого было множество загадочных надписей, сделанных рукой Љарвена.
Љнига  была  открыта  почти  на  середине, и строчки  одного  параграфа были
подчеркнуты  такими жирными  и  неровными  линиЯми, что  посетитель  не смог
удержатьсЯ  и  прочел  это  место книги  знаменитого  мистика. ‘одержание ли
подчеркнутых  строк  или   особый  нажим  проведенных  пером   линий,  почти
прорвавших бумагу, - он не  мог сказать, что именно, - но все вместе внушило
посетителю непонЯтный ужас. Ћн помнил этот отрывок  до конца  жизни, записал
его  по памЯти в  своем дневнике  и однажды  попыталсЯ процитировать  своему
близкому  другу  доктору —екли, но  не дошел до конца,  увидев, как потрЯсен
жизнерадостный ректор.  Ћтрывок  гласил: "ѓлавные ‘оки  и ‘оли (сиречь ‡ола)
†ивотных таким  ‘пособом  приготовлЯемы и  сохранЯемы  быть могут,  что  Њуж
‡нающий в силах будет собрать  в доме своем весь Ќоев Љовчег, вызвав к жизни
из праха форму  любого †ивотного  по  †еланию своему; подобным же методом из
основных  ‘олей,  содержащихсЯ  в  человеческом  прахе, ”илософ  сможет,  не
прибегаЯ к запретной Ќекромантии, во