ѓовард ”.‹авкрафт, Ћгэст „ерлет. ‚озвращение к предкам

Ћцените этот текст:
ѓовард ”.‹авкрафт, Ћгэст „ерлет. ‚озвращение к предкам


1
     Љогда мой кузен Ђмброз Џерри  отошел от врачебной практики, он был  еще
далеко не  старым человеком,  ибо  разменЯл  всего-навсего  пЯтый десЯток  и
выглЯдел бодрым и  подтЯнутым.  Џрактика в  Ѓостоне  приносила ему приличный
доход и вполне его устраивала, однако с  еще  большим рвением  он  отдавалсЯ
разработке  собственных  теорий.  Ћни были  его  любимым детищем,  и.  он не
посвЯщал  в них даже своих  коллег,  на которых,  по правде  говорЯ,  привык
смотреть свысока, как на людей слишком ортодоксально мыслЯщих и недостаточно
смелых, чтобы затевать собственные эксперименты  без предварительной санкции
Ђмериканской медицинской  ассоциации.  Љузен мой, надо сказать, был типичным
космополитом: он  получил солидное  образование в таких центрах европейского
просвещениЯ,  как   ‚ена,  ‘орбонна  и  ѓейдельберг,  и  чрезвычайно   много
путешествовал.  € вдруг  на  самом гребне  своей блистательной  карьеры этот
человек бросает все, чтобы поселитьсЯ в одном  из самых глухих уголков штата
‚ермонт.
     ‘  тех  пор  он,  вел  жизнь  отшельника в  доме,  выстроенном  посреди
дремучего леса  и  оборудованном  самой  основательной  лабораторией,  какую
только можно было иметь за  деньги. ‚ течение трех лет от него  не поступало
никаких  известий;  ни строчки  о  том, чем он  занималсЯ все  это времЯ, не
промелькнуло на  страницах печатных изданий или хотЯ бы  в личной  переписке
его  родных  и  близких.  Ќетрудно   представить  мое  удивление,  когда  по
возвращении из …вропы Я обнаружил у себЯ дома письмо от кузена, в котором он
просил менЯ навестить его и, если возможно, пожить у  него какое-то времЯ. ‚
ответном послании  Я вежливо отказалсЯ от приглашениЯ, сославшись на то, что
в  настоЯщее  времЯ  занЯт подыскиванием  подходЯщего места работы. џ  также
поблагодарил  его за весточку и выразил надежду, что  когда-нибудь в будущем
мне,  быть  может, удастсЯ воспользоватьсЯ  его приглашением,  которое  было
столь  же любезным, сколь и неожиданным. Ћтвет  от  кузена пришел с обратной
почтой; в нем он предлагал мне  щедрое жалованье в случае, если Я  соглашусь
стать его секретарем - то  есть,  как мне это представлЯлось, буду выполнЯть
всю необходимую работу по дому и вести научные записи.
     џ думаю, что любопытство повлиЯло на мое решение не в  меньшей степени,
чем сумма вознаграждениЯ, а  она была поистине щедрой.  џ принЯл предложение
кузена без  промедлениЯ, словно  опасаЯсь, что  он  возьмет его обратно.  Ќе
прошло  и  недели,  как  Я  уже  стоЯл  перед  его  домом, довольно  нелепым
сооружением  в духе построек первых голландских фермеров  в  Џенсильвании  -
одноэтажных, с  очень высокими коньками и крутыми  скатами крыш. ЌесмотрЯ на
подробные инструкции,  полученные от  кузена,  Я отыскал  его  жилище не без
труда.  Ћно  располагалось,  как  минимум,  в  десЯти  милЯх  от  ближайшего
населенного  пункта - деревушки под названием  ’айберн - и отстоЯло довольно
далеко от старой проселочной  дороги,  так что, спеша прибыть к назначенному
времени, Я едва не сбилсЯ с пути, с трудом обнаружив поворот и  узкий проезд
меж зарослЯми кустарника.
     ‚ладениЯ  охранЯла немецкаЯ овчарка, сидевшаЯ на  длинной цепи. ‡авидев
менЯ, она насторожилась, но  не заворчала и даже не тронулась в мою сторону,
когда  Я подошел к двери и  позвонил.  ‚нешний вид Ђмброза неприЯтно поразил
менЯ; он сильно похудел и осунулсЯ. ‚место бодрого румЯного  человека, каким
Я его видел в последний раз почти четыре года тому назад, передо мной стоЯла
жалкаЯ пародиЯ на моего кузена. €зрЯдно уменьшилась и его природнаЯ живость,
разве  что  рукопожатие  было   по-прежнему   крепким,   а  взглЯд  Ясным  и
проницательным, как в былые годы.
     - ‡аходи, ѓенри!  - вскричал он, увидев менЯ.  - ѓлЯди-ка, на тебЯ даже
„жинджер не затЯвкал!
     Џри упоминании своей клички  пес прыжками  приблизилсЯ к нам, насколько
ему позволЯла цепь, и радостно завилЯл хвостом.
     - ’ы заходи, заходи. Ђвтомобилем своим займешьсЯ попозже.
     џ последовал  приглашению  кузена и очутилсЯ  в помещении, обставленном
крайне скупо и аскетично. ‚ гостиной был накрыт стол, и  вскоре Я узнал, что
кузен  отнюдь  не  собиралсЯ использовать  менЯ  иначе,  нежели  в  качестве
"секретарЯ", поскольку у него уже были кухарка и слуга, жившие в  надстройке
над  гаражом.  Ћт менЯ  же  требовалось только  записывать  то, что прикажет
кузен, и регистрировать  результаты  его опытов. ‚ том, что он ставит опыты,
Ђмброз  сразу  же мне призналсЯ,  правда,  не  удосужилсЯ  объЯснить, в  чем
заключалась их суть. ‚о времЯ обеда Я  познакомилсЯ с  супругами  ќдвардом и
Њетой  ђидами, на  попечении  которых  находились  дом и  прилегающие к нему
владениЯ. Љузен  расспрашивал  менЯ  только  о моих делах  - о  том,  чем  Я
занимаюсь и чем намерен заниматьсЯ  в дальнейшем;  при этом он напомнил мне,
что в тридцать лет у человека почти не остаетсЯ времени на то, чтобы строить
планы на будущее. ‹ишь изредка, когда в моих ответах проскальзывало имЯ того
или  иного  из  наших родственников, он расспрашивал  менЯ  о других  членах
семьи, живших в разных концах страны.  —увствовалось, что он задает  вопросы
из одной только вежливости и без действительного  интереса; лишь  однажды он
намекнул,  что  если  только  Я  захочу стать медиком,  он,  пожалуй, сможет
поспособствовать  мне  с  поступлением  в  университет  и получением  ученой
степени.  Ќо  и  это, как  мне показалось, было сказано лишь длЯ того, чтобы
поскорее  отделатьсЯ от  тех  вопросов,  что затрагивались  в  нашей  беседе
несколько лет тому назад. Ѓолее того, в самом тоне кузена сквозило тщательно
скрываемое   раздражение,   вызванное  разговором,  который  он  сам  завел:
раздражение на менЯ - за то, что Я так обстоЯтельно отвечаю на  его вопросы,
и  раздражение  на  самого  себЯ - за  то,  что он до такой  степени уступил
формальностЯм, что стал справлЯтьсЯ о вещах, нимало его не занимавших.
     ‘упруги ђиды, каждому из которых было за шестьдесЯт, держали себЯ очень
тихо. Ћни почти не вступали в разговор -. и не только потому, что миссис ђид
была  занЯта  переменой  блюд и  уборкой  посуды, - им  просто не о чем было
говорить; насколько  Я понЯл, их  жизнь проистекала независимо  от  жизни их
работодателЯ, так что встречались они  только за столом. ЌесмотрЯ на то, что
супруги  были  уже  седыми,  они  выглЯдели  намного  моложе  Ђмброза  и  не
обнаруживали признаков физического истощениЯ, столь изменившего  облик моего
кузена.  Њолчание  во  времЯ  трапезы  нарушалось  лишь  нашим  с   Ђмброзом
разговором; ђиды  не стремились поддержать беседу и  сидели с  отсутствующим
видом. Џравда, пару раз  Я  заметил, как  после кое-каких  слов  кузена  они
обменЯлись  быстрыми  и  выразительными  взглЯдами  --  однако,  этим все  и
ограничилось.
     ’олько  когда  мы с  Ђмброзом  уединились в  его кабинете,  он  впервые
заговорил о  предмете, занимавшем  все  его  мысли.  Љабинет  и  лабораториЯ
находились на задней половине дома; в центре располагались кухнЯ, столоваЯ и
гостинаЯ, а спальные  комнаты  почему-то были  размещены  в  передней  части
зданиЯ. Љак  только мы остались наедине  в уютном кабинете,  Ђмброз перестал
сдерживатьсЯ и заговорил голосом, дрожавшим от волнениЯ.
     - ’ебе ни за что не угадать, какими опытами Я  занЯлсЯ с  тех  пор, как
оставил  практику, ѓенри, - начал Ђмброз, -  по правде  говорЯ, Я  далеко не
сразу решилсЯ рассказать тебе о них. …сли бы Я  не испытывал необходимости в
том, чтобы  кто-нибудь заносил на  бумагу  эти поразительные факты, Я  бы не
стал  никому  доверЯтьсЯ. Ћднако теперь, когда Я близок  к  успеху, Я обЯзан
подумать  и о потомках.  …сли говорить  коротко,  мне удалось припомнить все
свое  прошлое, проникнуть в самые потаенные  уголки  человеческой памЯти,  и
теперь Я  твердо убежден  в том, что, действуЯ теми же методами, мне удастсЯ
продлить  процесс припоминаниЯ вплоть до наследственной памЯти и  воссоздать
событиЯ жизни предков. ‘удЯ по твоему лицу, ты мне не веришь.
     - ‘овсем нет, просто Я поражен тем, какие это открывает перспективы, --
отвечал Я совершенно искренне; правда, Я ни словом не обмолвилсЯ о смЯтении,
овладевшем мною в эти минуты.
     - Ќу  и  отлично.  €ногда мне  кажетсЯ, что те  средства, к  которым  Я
вынужден  прибегать,  чтобы  приводить  себЯ  в состоЯние,  необходимое  длЯ
проникновениЯ в прошлое, сильно угнетают  ђидов. Ћни ведь считают, что любые
опыты над человеческими существами противоречат христианской морали и потому
находЯтсЯ за гранью дозволенного.
     џ  хотел было  спросить, о каких средствах он говорит, но  потом решил,
что если он найдет это нужным, то сам расскажет мне о них в свое времЯ; если
же нет, то никакие расспросы не помогут. Ќо тут он сам заговорил об этом.
     - џ  установил,  что  когда  человеческий организм близок к  истощению,
употребление наркотиков  в сочетании со слушанием  музыки вызывает то  самое
состоЯние сознаниЯ, при  котором становитсЯ возможным углублЯтьсЯ в прошлое,
благодарЯ обострению чувств и  духовных способностей до такой степени, что к
человеку возвращаетсЯ  всЯ его  памЯть. Џоверь мне, ѓенри,  Я  достиг  самых
поразительных и  замечательных результатов. Њне даже удалось припомнить свое
пребывание в утробе, как бы неправдоподобно это ни звучало.
     Ђмброз говорил  с заметным волнением; глаза его блестели, голос дрожал.
Ѓыло совершенно очевидно, что мечты об успехе вскружили ему голову в гораздо
большей степени,  нежели  они  того заслуживали.  –ель,  о  которой  он  мне
поведал, занимала его еще в те годы, когда он  работал врачом. Ќа достижение
этой цели он затратил немалые средства и теперь,  похоже,  добилсЯ кое-каких
результатов.  Ќо  это  самое  большее, что  Я  готов  был  допустить,  и  то
небезоговорочно. Џравда, внешний вид кузена подтверждал то,  что он  поведал
мне о характере своих экспериментов. •удоба его  говорила о  крайней степени
физического  истощениЯ,  что  вполне   могло  быть  следствием  употреблениЯ
наркотиков  и  продолжительного  голоданиЯ. Џо  всей  видимости,  он голодал
регулЯрно  и часто,  ибо  не  только  сбросил  избыточный  вес,  но  похудел
значительно больше, чем мог бы позволить себе человек, находЯщийсЯ в здравом
рассудке и заботЯщийсЯ о своем здоровье. € еще: все то времЯ, пока Я сидел и
внимал его речам,  Я наблюдал в  его поведении  Явные признаки фанатизма  на
грани одержимости, и мне стало  Ясно,  что  все мои возражениЯ  будут гласом
вопиющего в пустыне и не отклонЯт его ни на йоту от избранного  им курса. Ћн
целиком подчинил  себЯ  своей  странной фантазии и не позволил  бы никому  и
ничему себЯ разубедить.
     - Ђ на тебе будет лежать обЯзанность расшифровки  моих стенографических
записей,  ѓенри, - продолжал он уже более спокойным тоном. -- —то бы со мной
ни происходило,  Я всегда старалсЯ вести записи. Ќекоторые из  них сделаны в
состоЯнии  транса, как  если бы  мною  управлЯл  некий демон.  ‚прочем,  это
конечно, вздор.  Ћни  охватывают весь период моего  существованиЯ  вплоть до
момента,  непосредственно предшествовавшего моему рождению, а теперь Я занЯт
опытами с наследственной памЯтью. ’ы  сам увидишь, как далеко Я зашел, когда
найдешь  времЯ расшифровать  и ознакомитьсЯ с  теми  данными, которые  Я уже
собрал.
     Џосле  этих слов  кузен  перевел разговор  на  другую  тему,  а  спустЯ
некоторое времЯ извинилсЯ и исчез за дверЯми своей лаборатории.

     2
     Ќа приведение в  порЯдок и расшифровку записей Ђмброза у менЯ  ушло без
малого две недели. Њатериалов  оказалось  значительно  больше, чем Я  сперва
было заключил из его слов, и многое в них Явилось длЯ менЯ откровением. …сли
ранее  Я  усматривал   в   бредовых  идеЯх   кузена  лишь  крайнюю   степень
донкихотства, то теперь у менЯ сложилось убеждение, что в натуре его кроетсЯ
Явно безумнаЯ  жилка. ќто  безжалостное  насилие над  собственным организмом
ради  получениЯ результатов по  большей  части  недоказуемых  и  не  могущих
принести  никаких  благ   человечеству,  даже  если  бы  цель  Ђмброза  была
достигнута,   казалось   мне  граничащим  с  бессмысленным  фанатизмом.  …го
интересовала  не столько  та  информациЯ,  которую  он мог получить за  счет
искусственного  возбуждениЯ своей памЯти, сколько  эксперимент  как таковой.
Ѓолее же всего менЯ беспокоило то, что  если  изначально его  опыты, судЯ по
всему, не выходили за рамки обычного увлечениЯ, то постепенно они  приобрели
характер   навЯзчивой  идеи,  оттеснившей  все  остальное,  включаЯ   и  его
собственное здоровье, на второй план.
     ‚ то же времЯ Я  не  мог не признать, что содержавшиесЯ в записЯх факты
зачастую  были  воистину  потрЯсающими.  џ  не  сомневалсЯ,  что  мой  кузен
действительно нашел какой-то способ регулированиЯ потока памЯти. …му удалось
установить,  что все происходЯщее с человеком как бы регистрируетсЯ в  одном
из отсеков мозга, и длЯ  - припоминаниЯ этой информации требуетсЯ лишь найти
подходЯщий  мостик,  к месту ее хранениЯ  в памЯти. ‘  помощью  наркотиков и
музыки  Ђмброзу удалось припомнить все свое прошлое,  так  что его записи  в
собранном и рассортированном виде составили  его подробную биографию. Џричем
в ней  не было ничего такого,  чем, как правило, страдают  автобиографии: ни
принЯтиЯ желаемого за  действительно  бывшее, ни романтической дымки,  через
которую человеку обычно видитсЯ прошлое, ни самоприукрашиваниЯ, позволЯющего
забыть о тех  жизненных невзгодах, что  нанесли ощутимые  раны человеческому
"Я".
     ‚о всЯком  случае, в том, чем  занималсЯ кузен, было что-то  необычайно
захватывающее.  ‚   записЯх,  относЯщихсЯ   к   самому  последнему  времени,
упоминалось  много  лиц,  известных  нам  обоим. Ћднако  уже  вскоре  начала
сказыватьсЯ двадцатилетнЯЯ разница в возрасте, и в  воспоминаниЯх  поЯвились
ссылки  на незнакомых мне людей  и на событиЯ, в  которых Я не принимал даже
косвенного участиЯ. Ћсобенным откровением  длЯ менЯ Явились  те заметки, где
упоминались мысли,  занимавшие моего кузена  в юности и  на пороге зрелости,
ибо они  загадочным  образом  соотносились с  теми вопросами,  что стоЯли  в
центре его вниманиЯ сегоднЯ.
     "‘ильно  поспорил  с де  ‹ессепсом  о  первоначале. ‘вЯзка  с  шимпанзе
слишком недавнЯЯ. Њожет быть,  первобытнаЯ  рыба?" ќто  он писал в дни своей
учебы в ‘орбонне. Ђ вот в ‚ене: "—еловек не  всегда жил на деревьЯх",  - так
говорит фон  ‚идерзен. •орошо.  „опустим, он плавал.  Љакую же роль, в таком
случае,  играли  предки  человека  -  да  и  играли ли  вообще?  -  в  эпоху
бронтозавров?"
     ’акого  рода  заметки,  в  том  числе  и  гораздо   более  пространные,
перемежались  с  подробными записЯми  дневникового типа,  где  говорилось  о
вечеринках,  любовных  увлечениЯх,   подростковой  дуэли,   разногласиЯх   с
родителЯми  и  тому подобных  мелочах,  составлЯющих  рутину  жизни  всЯкого
нормального  человека.  Ћдна  и та  же тема стоЯла в центре  вниманиЯ  моего
кузена в течение  десЯтилетий;  не говорЯ уже  о  последних  годах, где  она
безусловно доминировала, кузен то и дело обращалсЯ к ней на  протЯжении всей
жизни.  …ще  девЯтилетним  мальчуганом он  часто просил  деда рассказать ему
историю нашего рода, включаЯ далеких предков, которые жили еще до  того, как
первые записи о нашей семье поЯвились в приходских архивах.
     Џомимо  всего  прочего,  дневники  Ђмброза  наглЯдно   демонстрировали,
насколько сильно изнурЯл себЯ кузен этими опытами, ибо за  годы, прошедшие с
начала  эксперимента, почерк его стал гораздо  менее  разборчивым.  ‚  самом
деле, чем дальше он углублЯлсЯ во времени к началу своей жизни (а, по правде
говорЯ, и  еще дальше -  к  моменту своего пребываниЯ во  мраке материнского
чрева, ибо он добралсЯ и до него, если, конечно, его записи не были искусной
подделкой), тем  менее  четкой становилась  его рука. Ќе иначе, как качество
почерка менЯлось  в зависимости от возраста,  к которому относилось  то  или
иное воспоминание. Џредположение это, правда, казалось мне в то времЯ столь,
же фантастичным, как и уверенность кузена в  том, что он сможет добратьсЯ до
родовой  и наследственной  памЯти,  включающей  в себЯ  воспоминаниЯ  многих
поколений его предков и доставшейсЯ ему от тех ген и хромосом, из которых он
произошел.
     Ћднако  пока Я  занималсЯ приведением записей в порЯдок, Я не торопилсЯ
выносить о них окончательного суждениЯ,  а в наших с кузеном разговорах  они
даже не упоминались, если не считать  одного-двух случаев, когда Я обратилсЯ
к нему за помощью в  расшифровке  некоторых  слов. Џо  завершении  работы  Я
перечел  всю подборку  с начала до конца  и нашел  ее довольно убедительной.
Ћднако,  вручаЯ готовый труд  кузену,  Я испытывал смешанные  чувства, среди
которых была и изрЯднаЯ долЯ недовериЯ.
     - Ќу и что ты об этом думаешь? - спросил менЯ кузен.
     - Џока довольно правдоподобно, - признал Я.
     - Ќичего, дальше ты еще и не то скажешь, - отвечал он невозмутимо.
     џ   считал   своим  долгом  убедить   кузена  несколько   умерить  свой
исследовательский пыл; ‡а те две недели, пока Я сортировал и переписывал его
материалы, Ђмброз довел  себЯ до крайней степени изнурениЯ. Ћн так мало ел и
спал, что стал  выглЯдеть намного более худым и осунувшимсЯ,  нежели  в день
моего прибытиЯ. Ћн  сутками  не  выходил из лаборатории,  и за эти полмесЯца
было немало случаев, когда  за столом  нас присутствовало только трое.  ђуки
его стали заметно трЯстись, подрагивали  также и  уголки губ; в  то же времЯ
глаза  его блестели, как у одержимого,  длЯ которого перестало  существовать
все, кроме его собственных навЯзчивых идей.
     ‚ход в лабораторию  был мне запрещен. •отЯ кузен не имел  ничего против
того,  чтобы  продемонстрировать  мне свое  великолепное  оборудование,  длЯ
проведениЯ опытов  ему требовалось  полное уединение.  ‚ своих записЯх он не
слишком  распространЯлсЯ  по  поводу  того,  к  каким  именно  наркотическим
средствам прибегал, насилуЯ свой организм ради осуществлениЯ безумной  мечты
- восстановлениЯ своей  родовой и  наследственной памЯти. Ћднако у менЯ есть
все  основаниЯ  предполагать, что одним  из  этих  наркотиков была  Cannabis
indica, или  индийскаЯ  коноплЯ,  в  просторечии  именуемаЯ  гашишем.  Љузен
экспериментировал непрерывно, денно и  нощно, без отдыха и зачастую без сна,
и мне доводилось видеть его все реже и реже. ђазве что в тот вечер, когда Я,
наконец, вручил ему готовую расшифровку его  записей, где прослеживалсЯ весь
ход  его  жизни,  восстановленный  им  по памЯти,  мы долго  сидели  вдвоем,
перечитываЯ  страницу  за страницей. Љузен  внес в  рукопись  незначительные
поправки  и  добавлениЯ и  вычеркнул  несколько абзацев.  €справленнаЯ таким
образом рукопись  еще нуждалась  в перепечатке, но  какаЯ обЯзанность должна
была  лечь  на  менЯ потом,  если  мне не  было дозволено содействовать  ему
непосредственно в проведении опытов?
     Ћднако  к  тому  времени, когда  Я  закончил  перепечатку,  кузен успел
подготовить длЯ менЯ очередной ворох листов. Ќа этот раз это уже были не его
собственные мемуары, а воспоминаниЯ его родителей, родителей его родителей и
еще более  ранних предков. Ћни  были далеко  не такими  подробными, как  его
собственные, и носили довольно общий характер, но  вместе с тем представлЯли
собой  поразительно живую картину  существованиЯ предыдущих поколений нашего
рода. ’ам были воспоминаниЯ об  основных  исторических событиЯх,  о  великих
природных  катаклизмах,  о  нашей  планете  на  заре ее  существованиЯ. џ бы
никогда  не подумал, что один человек может оказатьсЯ в состоЯнии так  точно
воссоздать  прошлое, однако воспоминаниЯ  лежали  передо  мной  неоспоримым,
незабываемым и впечатлЯющим свидетельством, и уже одно это, по любым меркам,
было весьма крупным достижением.  ‹ично Я был  убежден в том,  что имею дело
всего  лишь с искусной  мистификацией, но Я не  смел высказывать это  мнение
вслух Ђмброзу,  ибо  слепаЯ  вера  его  не  допускала  никаких  сомнений.  џ
скопировал  эти записи  столь  же  тщательно, как и предыдущие,  и  завершив
работу всего за несколько дней, вручил ему очередную копию.
     - ’ы не  веришь мне, ѓенри, -  произнес он,  грустно улыбаЯсь. - џ вижу
это по твоим глазам. Ќо скажи, какой мне  смысл заниматьсЯ фальсификацией? Ђ
к самообману Я отнюдь не склонен.
     - Ќе мне быть твоим судьей,  Ђмброз. ‚ероЯтно, Я даже не  имею права на
веру или неверие.
     - —то ж, может быть, и так, - согласилсЯ кузен.
     Љогда  Я попыталсЯ  узнать,  в  чем  будут  заключатьсЯ мои  дальнейшие
обЯзанности, он попросил менЯ подождать, пока он подготовит очередную порцию
работы,  а   тем  временем  осмотреть   окрестности.  џ   уже   было   решил
воспользоватьсЯ его предложением и обследовать близлежащий лесной массив, но
мне так  и не суждено было этим  занЯтьсЯ по причине последовавших  за нашим
разговором событий. ‚ ту же ночь на менЯ легли совершенно новые обЯзанности,
знаменовавшие  решительный  уход  от кропотливой  и утомительной  работы  по
расшифровке  записей кузена, которые становились все менее удобочитаемыми. ‚
полночь  менЯ  разбудил  старина ђид  и  сообщил,  что  Ђмброз  просит  менЯ
безотлагательно ЯвитьсЯ к нему в лабораторию.
     џ немедленно оделсЯ и сошел вниз.
     Ђмброз  лежал плашмЯ на операционном столе  в своем  поношенном  халате
мышиного цвета. Ћн находилсЯ в полуобморочном состоЯнии и все же узнал менЯ.
     - “ менЯ что-то с руками неладно, - выговорил он с видимым усилием. - џ
терЯю сознание. ’ы будешь записывать все, что Я тебе скажу?
     - —то с тобой? - спросил Я.
     -  ‚ероЯтно,  временнаЯ  блокада  нсрвной  системы.   Њышечные  спазмы.
‚прочем, не уверен. ‡автра все будет в порЯдке.
     - •орошо, - ответил Я. - џ буду записывать все, что ты скажешь.
     џ взЯл его блокнот и карандаш и принЯлсЯ ждать.
     ‚  атмосфере,  царившей  в лаборатории,  освещенной  болезненно-тусклым
светом  красной лампочки  рЯдом с  операционным столом,  было что-то жуткое.
Љузен  мой  больше напоминал покойника,  нежели  человека, находЯщегосЯ  под
действием наркотика. ‚ одном из углов комнаты играл электропатефон, и низкие
диссонирующие   звуки   "‚есны  свЯщенной"   ‘травинского   растекались   по
лаборатории, заполнЯЯ собой пространство. Љузен не шевелилсЯ и  долгое времЯ
не  издавал  ни  звука.  Ћн  был  погружен  в  глубокий  наркотический  сон,
необходимый длЯ проведениЯ  опыта, и  при всем желании мне бы не удалось его
разбудить.
     ‚ероЯтно, прошло не меньше часа,  прежде  чем  он заговорил, и речь его
звучала столь нечленораздельно, что Я с трудом разбирал слова.
     - ‹ес погрузилсЯ  в землю, - сказал Ђмброз. - Ћгромные лютуют и бушуют.
Ѓежим, бежим... € снова:
     - Ќовые деревьЯ на месте старых. Ћтпечаток лапы шириной в десЯть футов.
Њы живем в пещере, холодной и сырой. Љостер...
     џ записал все, что он сказал -  точнее, все, что мне удалось  разобрать
из его шепота. ЌевероЯтно, но, судЯ по всему, ему грезилась эпоха ископаемых
Ящеров,  ибо  он  упоминал о  неких  огромных  животных, которые бродили  по
поверхности земли, сшибались друг с другом в смертельных схватках, проходили
сквозь дремучие  леса, как  если  бы  это были не  леса,  а луга,  искали  и
пожирали людей, обитавших в пещерах и норах под землей.
     ќта  попытка углублениЯ  в прошлое далась моему  кузену Ђмброзу слишком
тЯжело. Љогда он несколько  часов спустЯ пришел в  себЯ, тело его  сотрЯсала
нервнаЯ  дрожь, и он приказал мне немедленно выключить  патефон. Џробормотав
что-то  о "вырождающихсЯ  тканЯх", которые  он странным образом свЯзывал  со
своими "снами-воспоминаниЯми", кузен объЯвил, что, прежде чем он  возобновит
свои опыты, нам всем необходимо отдохнуть.

     3
     ‚полне вероЯтно, что если бы мне удалось уговорить кузена оставить свои
эксперименты,  ограничившись  верой  в   возможность  конечного   успеха,  и
позаботитьсЯ о своем здоровье,  то он бы избежал печальных последствий своей
попытки  перейти за черту, установленную длЯ всех смертных. Ќо  он не только
не  поддалсЯ на мои  уговоры, но еще и посмеЯлсЯ над ними, напомнив мне, что
из нас двоих врач все-таки он, а не Я. Љогда Я возразил  ему, что просто он,
как и  все доктора, более легкомысленно  относитсЯ к  собственному здоровью,
нежели к здоровью своих пациентов, он пропустил это мимо ушей. Ћднако даже Я
не мог предвидеть того, что, в конце концов, произошло, хотЯ туманнаЯ ссылка
Ђмброза на "вырождающиесЯ  ткани", казалось бы, могла заставить менЯ уделить
более пристальное внимание тому вреду, который ему причинЯли наркотики.
     Џередышка   длилась   всего   неделю.  Џотом   кузен  возобновил   свои
эксперименты, и вскоре уже Я отстукивал на машинке очередную партию записей.
Ќа  этот  раз расшифровка  пошла  намного  труднее,  чем  прежде. Џочерк его
портилсЯ прЯмо  на глазах,  а содержание записей зачастую  было очень трудно
уловить. Ќесомненным было лишь то, что он еще больше углубилсЯ в прошлое. џ,
как и ранее, допускал, что мой кузен стал жертвой своего  рода самогипноза и
черпал  свои  воспоминаниЯ  не из наследственной  памЯти, а  из  прочитанных
некогда  книг,  где описывались  наиболее  Яркие особенности  жизни  древних
обитателей лесов и пещер. ‘ другой  стороны, в текстах временами  поЯвлЯлись
обескураживающе очевидные признаки того, что упоминаемые факты не могли быть
взЯты ни из каких-либо печатных изданий, ни даже из воспоминаний  о таковых,
и что  в  этом  случае  могло  послужить источником  длЯ причудливых  хроник
Ђмброза, оставалось длЯ менЯ загадкой.
     Њы виделись  с  ним  все реже,  и  в  те нечастые  моменты,  когда  это
происходило, Я  с беспокойством замечал, до какого истощениЯ он доводит себЯ
наркотиками  и голодовкой;  кроме того,  налицо  были  признаки умственной и
нравственной  деградации.  Ћн стал  нерЯшлив, что  было особенно заметно  во
времЯ приема пищи и  не раз приводило  к тому, что миссис ђид демонстративно
не  выходила к обеду. Џравда, теперь, когда  Ђмброз покидал свою лабораторию
крайне редко, мы все чаще обедали без него.
     џ не  помню точно, когда  произошли разительные  перемены  в  поведении
кузена; кажетсЯ, к этому времени  Я прожил у него в доме немногим более двух
месЯцев. ‘егоднЯ, когда  Я оглЯдываюсь на событиЯ тех дней, мне кажетсЯ, что
первым, кто заметил  их приближение,  был „жинджер, любимый пес кузена. …сли
раньше это было самое послушное и  воспитанное животное, какое  только можно
вообразить, то с некоторых пор он стал часто лаЯть по ночам, а днем скулил и
слонЯлсЯ по дому и двору с  тревожным  видом.  Њиссис ђид сказала о нем так:
"ќта  собака  чует  или  слышит  нечто  такое,  что очень  ей не  нравитсЯ".
‚озможно,  она  была  права, но  в тот раз Я не придал  ее словам особенного
значениЯ.
     Џримерно в те же дни мой кузен решил вовсе не выходить из лаборатории и
поручил мне оставлЯть длЯ него пищу на подносе  у входа, а когда Я попыталсЯ
ему возразить, он даже не отворил мне  дверь. ЏриносимаЯ мною пища  зачастую
подолгу оставалась  нетронутой, так  что  миссис ђид, в конце концов, просто
перестала разогревать ему обед, ибо в большинстве случаев он забирал его уже
тогда, когда тот остывал. “дивительно, но никто из нас ни разу не видел, как
Ђмброз забирает предназначенную длЯ него еду: поднос мог оставатьсЯ на месте
час, два часа, даже три - а потом  внезапно исчезал и  через некоторое времЯ
поЯвлЯлсЯ уже пустым.
     €зменились и  кулинарные пристрастиЯ кузена. …сли  раньше он  пил много
кофе, то теперь совершенно не  признавал его и  столь упорно возвращал чашку
нетронутой,  что   миссис  ђид   вскоре  вовсе   перестала   утруждать  себЯ
приготовлением  этого  напитка.  Џохоже,  что Ђмброз  становилсЯ  все  более
неравнодушным  к  простым  блюдам  -  мЯсу,  картофелю,  хлебу, зелени -  и,
напротив, не испытывал ни малейшего расположениЯ к различного рода салатам и
запеканкам. €ногда на пустом подносе оказывались очередные листы с записЯми.
ќто происходило очень редко, а записи были короткими и неудобочитаемыми, как
из-за почерка,  так и  по  содержанию.  ‚идимо, Ђмброзу  с трудом  удавалось
удерживать  в  пальцах  карандаш,  ибо строчки  были  нацарапаны крупными  и
неуклюжими буквами и располагались  на листах  без всЯкого порЯдка. ‚прочем,
чего  еще  можно  было ждать  от  человека,  в  больших  дозах  принимающего
наркотики?
     Њузыка,  доносившаЯсЯ из лаборатории, становилась все более примитивной
и навЯзчивой. Ђмброз  приобрел  несколько  пластинок  с записЯми  этнической
музыки - в частности,  полинезийской и  древнеиндийской  -  и  отныне слушал
только  ее. †уткие, таинственные,  обволакивающие напевы повторЯлись снова и
снова,  угнетающе действуЯ на  нервы,  пусть даже  поначалу  слушать их было
небезынтересно.  Њузыка звучала беспрерывно в течение недели, но одной ночью
патефон начал выказывать Явные признаки то ли переутомлениЯ, то ли износа, а
потом внезапно заглох, и с тех пор мы его не слышали.
     Џримерно в это  же времЯ перестали поЯвлЯтьсЯ очередные отчеты, и почти
сразу же к этому новому обстоЯтельству добавились еще два. Џо ночам „жинджер
стал заходитьсЯ в бурном лае, повторЯвшемсЯ через равные промежутки времени,
как  будто  кто-то  покушалсЯ  на  собственность  его  хозЯина. Џару  раз  Я
вскакивал  с  постели и  прислушивалсЯ,  а  однажды  мне  показалось,  будто
какое-то крупное животное убегает в сторону леса, однако ко времени, когда Я
вышел во двор, его уже нигде  не было  видно. Њежду тем, какой бы глухой,  и
безлюдной  ни была эта часть  ‚ермонта, она отнюдь не слыла медвежьим углом,
да и вообще в этих лесах  врЯд  ли можно было встретить животное крупнее или
опаснее оленЯ. „ругое обстоЯтельство встревожило менЯ еще больше. Џервой его
заметила миссис ђид, котораЯ и обратила на него мое внимание,  а заключалось
оно в том, что из  лаборатории исходил навЯзчивый и в высшей степени мерзкий
мускусный запах - запах дикого зверЯ.
     Ѓыть  может, моему кузену  удалось  привести  к  себе из леса  какое-то
животное - ведь  заднЯЯ дверь лаборатории выходила  в лес? ’акой возможности
нельзЯ  было  исключать,  но, честно сказать, Я не знал  животного,  которое
могло бы издавать  такой  сильный запах.  Џопытки  расспросить Ђмброза через
дверь остались без успеха.  Ћн решительно не хотел отзыватьсЯ, и даже угрозы
ђидов покинуть дом из-за невыносимой вони ничуть  на  него не подействовали.
‘пустЯ три днЯ супруги собрали свои  пожитки и  уехали, так что все заботы о
кузене и его псе легли на мои плечи.
     ок, который Я испытал, узнав всю правду, привел  к  тому, что теперь Я
уже не в  состоЯнии  воссоздать точную последовательность тогдашних событий.
Џомню, что Я решил во что бы то ни стало переговорить с кузеном, несмотрЯ на
то,  что до сих пор все мои  просьбы оставались  без  ответа.  †елаЯ хотЯ бы
отчасти избавить себЯ от новых хлопот, в  то  самое утро  Я  отвЯзал  пса  и
пустил  его бегать по  окрестностЯм.  џ  даже не пыталсЯ братьсЯ  за работу,
которую прежде выполнЯли ђиды, а просто прохаживалсЯ взад-вперед возле двери
в лабораторию. џ давно отказалсЯ от всЯких попыток заглЯнуть в нее со двора,
ибо  ее  окна -  равно  как  и единственное  окошко в  двери  -  были плотно
занавешены, чтобы никто не мог подглЯдеть, что творитсЯ внутри.
     ‚се  мои уговоры и  увещеваниЯ  совершенно не  действовали на Ђмброза и
тогда  Я рассудил, что,  поскольку  рано  или поздно  он  захочет есть, то в
случае,  если  Я  не  стану  приносить  ему  пищу, он просто будет  вынужден
покинуть свое  убежище. ‚  тот день  Я не принес  ему  еду, а сам сел и стал
ждать  его поЯвлениЯ,  несмотрЯ на тошнотворный звериный  дух, исходивший из
лаборатории и заполнЯвший собой весь дом. Ђмброз не выходил. ђешив держатьсЯ
до конца,  Я  продолжал  нести  свою  вахту у двери и мужественно боролсЯ со
сном. Џоследнее  оказалось  совсем  нетрудным, ибо в  середине  ночи  тишину
нарушили  странные,  тревожные  звуки,  доносившиесЯ   из  лаборатории.  Ћни
напоминали  шарканье,  как  если бы  по  комнате  шастало  какое-то  крупное
неуклюжее   существо,  и  сопровождались  своеобразным  клокотаньем,   будто
бессловесное животное пыталось заговорить. џ несколько раз  позвал кузена по
имени и  подергал дверную  ручку, но дверь не поддавалась, поскольку была не
только заперта, но еще и забаррикадирована изнутри чем-то тЯжелым.
     џ решил, что если моЯ затеЯ  оставить кузена без  пищи не заставит  его
покинуть  комнату,  то  наутро  Я   всерьез  примусь  за  наружную  дверь  в
лабораторию  и  так  или  иначе,  но  открою  ее.  џ  находилсЯ  в состоЯнии
сильнейшего беспокойства, ибо упорное  молчание Ђмброза  было совершенно ему
несвойственно.
     Ћднако, не успел Я принЯть вышеназванное решение, как внимание мое было
привлечено поведением  пса, который словно взбесилсЯ. Ќапомню, что в то утро
Я  спустил его  с цепи, и теперь, свободный от нее, он пулей промчалсЯ  мимо
одной из стен  дома  и бросилсЯ в лес, а спустЯ  мгновение до менЯ донеслись
ворчание и рычание, как будто он на кого-то напал.
     Њоментально  позабыв о  кузене, Я ринулсЯ  к ближайшей двери. Џо пути Я
схватил  свой карманный фонарик и, выскочив во двор, побежал было к лесу, но
почти сразу  остановилсЯ,  как вкопанный.  џ успел  только завернуть за угол
дома - туда, где находилась заднЯЯ стена лаборатории - и увидел, что дверь в
нее была распахнута настежь.
     џ повернулсЯ и вбежал в эту дверь.
     ‚нутри  было темно. џ  окликнул кузена. Ћтвета не последовало. Џосветив
фонариком, Я отыскал выключатель и зажег свет.
     ЋткрывшаЯсЯ моему взору картина  потрЯсла менЯ. Љогда Я в последний раз
посещал эту  комнату,  она  была очень чистой и ухоженной  -  теперь  же она
находилась  в  ужасном  беспорЯдке.  Њало   того,   что   все  оборудование,
предназначавшеесЯ длЯ экспериментов, было опрокинуто, разбросано и разбито -
на полу  и на аппаратуре  валЯлись куски полупротухшей  пищи, часть  которой
Явно поступила сюда  уже  в  приготовленном виде, а часть  была принесена из
леса, ибо Я  увидел недоеденные останки кроликов, белок, скунсов, бурундуков
и птиц.  Ѓолее  того, все  помещение  пропахло  тошнотворным запахом берлоги
первобытного зверЯ, и  если разбросанные  повсюду инструменты  напоминали  о
том,  что  на дворе стоит двадцатый  век,  то все  остальное  принадлежало к
дочеловеческой эпохе.
     Љузена в лаборатории не было.
     џ вспомнил  про  крупное  животное,  мельком  виденное  мною в  лесу, и
первым,  что пришло мне на ум, было то, что  оно каким-то образом проникло в
лабораторию и унесло с собой Ђмброза,  а  пес бросилсЯ в погоню. ЏодгонЯемый
этой  мыслью, Я  выбежал  из дома  и  помчалсЯ  к  лесу,  откуда по-прежнему
доносились хрип и рычание  смертельной  схватки.  Љогда Я добралсЯ до места,
все уже  было кончено. „жинджер, тЯжело дыша, отступил на шаг, и свет  моего
фонарЯ упал на его добычу.
     „о сих пор не знаю, как мне  удалось вернутьсЯ в дом, вызвать полицию и
не потерЯть способность  свЯзно мыслить, пусть даже  и  не более  пЯти минут
крЯду,  после  того потрЯсениЯ,  которым  сопровождалась  разгадка.  ‚  одно
катастрофическое мгновение мне стало Ясно абсолютно все: Я понЯл, почему так
неистово  лаЯл   пес  в  ту  ночь,  когда  "существо"  вышло  добывать  себе
пропитание, мне стал известен источник  отвратительного звериного  запаха. €
еще:  Я  понЯл,  что  все,  что  случилось   с  моим  кузеном,  нельзЯ  было
предотвратить.
     €бо  то,  что  лежало  под  окровавленной  пастью  „жинджера  -  жалкаЯ
карикатура  на   человека,  с   недоразвитым  лицом  и  фигурой,  издававшаЯ
невыносимо резкий  мускусный запах  - было облачено в  мышиного цвета халат,
который некогда носил  мой кузен, а на запЯстье волосатой руки блестели  его
часы.
     ‘огласно  какому-то неведомому,  первобытному  закону природы,  Ђмброз,
возвращаЯсь  памЯтью в ту эпоху, когда жили предки человека,  еще не ставшие
людьми,  попал  в  капкан  соответствующего  периода  эволюции,  и  тело его
деградировало до того уровнЯ,  на котором оно находилось у предков людей. Џо
ночам  он  выходил  в  лес  за   добычей,  до  безумиЯ   пугаЯ  и  без  того
встревоженного пса, и то, что он пришел к такому ужасному концу, было  делом
моих рук - ведь это Я спустил „жинджера с цепи и тем  самым сделал- реальной
возможность гибели Ђмброза от клыков его собственного пса!
     ђассказ  опубликован  во  2-ом  томе  полного  собраниЯ сочинений  ѓ.”.
‹авкрафта (ЊЏ  "”орум"  совместно  с фирмой  No2 "’ехномарк", Њосква, 1993).
Џеревод Њ. ‚олковой

Last-modified: Thu, 12 Dec 2002 08:03:13 GMT
Ћцените этот текст: