нными  в земле,  и как  от  трубного  завываниЯ  ветра у нас будет
холодеть  в груди.  •уже того --  кое-какие вершины  окутывал туман (беднЯга
‹ейк  принЯл это за проЯвление  вулканической деЯтельности),  и  мы ежились,
вспоминаЯ  туманные завитки  в подземном туннеле и  представлЯЯ себе  адскую
бездну, от которой восходил весь этот пар.
     ‘амолет  благополучно дожидалсЯ нас на прежнем месте, и мы, напЯлив  на
себЯ всю теплую одежду, приготовились к взлету. „енфорт легко завел мотор, и
самолет  без труда, плавно взмыл в воздух, уносЯ нас  от кошмарного  города.
‚низу вновь поплыл  каменный лабиринт, а мы  поднимались все  выше,  замерЯЯ
силу  и направление ветра. „олжно  быть, где-то в верхних  слоЯх зарождалась
бурЯ, мы  видели,  как  бешено  мчались там  облака, но  на высоте  двадцати
четырех тысЯч футов, над перевалом, условиЯ длЯ  перелета  через  горы  были
довольно сносные. Љогда мы приблизились к торчащим пикам,  вновь послышались
странные трубные звуки, отчего у „енфорта, сидевшего у  штурвала, затрЯслись
руки.  •отЯ Я был средним пилотом, скорее дилетантом,  но  тут  все же решил
вести  самолет  сам:  в  сложных условиЯх лавированиЯ  между  пиками слишком
опасно  было  доверЯть  управление  человеку, потерЯвшему голову  от страха.
„енфорт  даже  не протестовал.  ‘обрав  всю свою  волю, Я сосредоточилсЯ  на
управлении и, стараЯсь вести самолет как можно увереннее, не  сводил  глаз с
красноватого клочка неба, открывшегосЯ в провале между пиками. џ сознательно
избегал смотреть на клубившийсЯ у вершины туман и, слыша  тревожные  трубные
звуки,  завидовал в  душе Ћдиссею,  который  в подобной  ситуации, чтобы  не
внимать чарующему пению ‘ирен, залепил уши воском.
     „енфорт  же, оставшись без дела  и  томЯсь внутренним беспокойством, не
мог  спокойно усидеть на  месте.  Ћн  все  времЯ  крутил  головой:  провожал
взглЯдом  оставшийсЯ позади город; глЯдел  вперед на приближавшиесЯ вершины,
изрытые пещерами и усеЯнные прЯмоугольными руинами; поворачивалсЯ то в одну,
то в другую сторону, где проплывали внизу заснеженные предгорьЯ с утопавшими
в  снегу развалинами крепостных стен; а иногда устремлЯл  взор в небо, следЯ
за фантастическими сочетаниЯми мчавшихсЯ  над нами облаков. ‚друг, у  самого
перевала,  когда  Я,  вцепившись в  штурвал, преодолевал самый ответственный
участок  пути,  раздалсЯ  его  истошный  вопль,  который  чуть  не привел  к
катастрофе: штурвал дрогнул у менЯ в руках и Я едва не потерЯл управление. Љ
счастью, мне  удалось совладать  с  волнением, и  мы  благополучно завершили
перелет, но вот „енфорт... Ѓоюсь,  он  никогда теперь  не  обретет душевного
равновесиЯ.
     Љак  Я уже  говорил, „енфорт  наотрез  отказалсЯ  поведать  мне, что за
кошмарное зрелище  заставило  его завопить с такой силой, а  ведь именно оно
окончательно  лишило  юношу  покоЯ.  Ћказавшись  по  другую сторону  •ребтов
ЃезумиЯ и чувствуЯ себЯ в безопасности,  мы наконец  заговорили, обмениваЯсь
громкими  (чтобы  перекричать  шум мотора и завываниЯ ветра) замечаниЯми;  в
основном они касались наших взаимных обещаний не разглашать ничего, имеющего
отношение к древнему городу. ќти  поистине космические  тайны не должны были
стать  достоЯнием широкой публики, предметом  зубоскальства, и,  клЯнусь,  Я
никогда бы и рта не раскрыл, если бы не вполне реальнаЯ перспектива работы в
тех  краЯх  экспедиции ‘таркуэтера-Њура  и  прочих  научных  коллективов.  ‚
интересах  безопасности  человечества   нельзЯ  бесцеремонно  заглЯдывать  в
потаенные  уголки планеты и проникать в ее бездонные недра, ибо дремлющие до
поры  монстры,  выжившие  адские  созданиЯ  могут  восстать  ото  сна, могут
выползти из своих  темных нор, поднЯтьсЯ со дна подземных морей,  готовые  к
новым завоеваниЯм.
     Њне  удалось  выпытать у „енфорта,  что  последнее  ужасное  зрительное
впечатление было в виде миража. Џо его словам, оно не имело ничего общего ни
с  кубическими  сооружениЯми  на  склонах,  ни  с  поющими, источающими  пар
пещерами  •ребтов  ЃезумиЯ.  Њелькнувшее среди облаков  дьЯвольское- видение
открыло ему, что таЯт фиолетовые  горы, которых  так боЯлись  и к которым не
осмеливались  приближатьсЯ ‘тарцы.  ‚озможно,  видение  ЯвлЯлось  наполовину
галлюцинацией,  вполне   вероЯтной  после  перенесенных  нами  испытаний,  а
наполовину --  тем  не распознанным  им  миражом, который мы уже  созерцали,
подлетаЯ  днем  назад  к лагерю  ‹ейка. Ќо что  бы это ни  было,  оно лишило
„енфорта покоЯ до конца его дней.
     €ногда  с его губ  срываютсЯ бессвЯзные, лишенные смысла словосочетаниЯ
вроде:  "чернаЯ бездна", "резные краЯ", "протошогготы", "пЯтимерные, наглухо
закрытые  конструкции",  "мерзкий  цилиндр", "древний  ”арос",  "€ог-‘отот",
"исходнаЯ  белаЯ студнеобразнаЯ структура", "космический оттенок", "крыльЯ",
"глаза в темноте",  "луннаЯ  дорожка", "первозданный, вечный, неумирающий" и
прочие странные словосочетаниЯ. ЏридЯ в себЯ, он ничего толком не объЯснЯет,
свЯзываЯ свои темные высказываниЯ с неумеренным чтением в юные годы  опасной
эзотерической литературы. „енфорт,  один из немногих, осмелилсЯ дочитать  до
конца  источенный  временем  том "Ќекрономикона",  хранившийсЯ под замком  в
библиотеке университета.
     ЏомнитсЯ, когда мы летели над •ребтами ЃезумиЯ, небо хмурилось,  и хотЯ
Я ни разу не посмотрел вверх, но, думаю, клубившиесЯ снежные вихри принимали
там фантастические очертаниЯ. Ѓыстро бегущие облака могли усилить, дополнить
и  даже  исказить картину,  воображение --  с  легкостью  разукрасить ее еще
больше, а к тому времени, когда „енфорт впервые заикнулсЯ о  своем кошмарном
видении, оно  успело также обрасти  аллюзиЯми из его давнего  чтениЯ. Ќе мог
узреть он так много в одно мгновение.
     ’огда  же, над хребтами, он истошно  вопил  одно и  то же --  безумные,
услышанные нами одновременно слова: "’екели-ли! ’екели-ли!"