        Џол Љерни. €ное царство

   ----------------------------------------------------------------------
   Paul Kearney. A Different Kingdom (Victor Gollancz, London, 1993).
   €зд. "Њир", 1997. Џер. - €.ѓурова
   OCR & spellcheck by HarryFan, 28 July 2000
   ----------------------------------------------------------------------


                                                    ЏосвЯщаю Њэри-ќнн Љерш


        ЏђЋ‹Ћѓ

   Љогда он был маленьким, то рассказывал о том, что видел, тете,  дедушке
с бабушкой - да всем, кто готов был его слушать. €  они  улыбались  особой
улыбкой взрослых, в которой  растерЯнности  было  больше,  чем  веселости,
словно говорили: "Ќу и фантазиЯ же у него!".
   Ђ больше рассказывать было некому - во всЯком случае, в то времЯ. „а  и
потом.  „аже  когда  поЯвилась  она  -  столь  же  фантастичнаЯ,  как  все
остальное. € поэтому он ни с кем не говорил про них.
   Љак он мог втолковать этим взрослым, что вокруг фермы  дедушки  водЯтсЯ
волки, что на берегу речки он слышал голоса -  голоса,  переговаривавшиесЯ
на неведомом Языке, грубые и злые? ѓолоса из €ного  Њеста?  €  он  не  мог
сказать им, потому что у него Язык отнималсЯ от ужаса, как в  глухую  ночь
по заднему двору прокралсЯ волк-оборотень  и  обнюхивал  двери,  а  в  его
глазах отражалась ущербнаЯ луна.
   Ћн видел, но, что бы он им ни сказал, они бы не поверили. €  словно  не
замечали, что он всегда на ночь крепко запирает окно.


         * —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ. ЂЌ’ђ€Њ * 


        1

   „лЯ взрослого, в чьей крови накопилась мироваЯ усталость,  землЯ  столь
же детализирована и точна, как модель  парусника  в  бутылке.  €рландиЯ  -
небольшое государство, а севернаЯ провинциЯ еще меньше. ‘ трех  сторон  ее
окружает море, и с высочайшего холма можно обвести  взглЯдом  половину  ее
ширины.
   Ќо длЯ ребенка землЯ бесформенна, огромна, необъЯтна, неизмерима - если
бы кто-нибудь по глупости попыталсЯ  ее  измерить.  …е  горизонт  со  всех
сторон замыкают голубые горы, дремучие леса, полные тайн, а речки и  ручьи
несут свои воды куда-то далеко-далеко - к  лишь  воображаемому  морю.  „лЯ
ребенка прогулка за три полЯ - это экспедициЯ в неведомые  краЯ;  проплыть
милю по речке - то же, что открыть верховьЯ Ђмазонки. „а, необширный край,
но только не длЯ детей. Ћн достаточно велик длЯ сказок. ѓлубокими  слоЯми,
подобно торфу, лежит историЯ. ’айники с оружием в укромных местах  -  одни
забыты более полувека, в других оно отлично смазано и готово  длЯ  будущих
убийств. Ѓессчетны годы, когда по лугам и лесам война  то  вспыхивала,  то
угасала, превращеннаЯ в ритуал, как вращение земли, в  кровавые  возлиЯниЯ
древним ненасытным богам. ќто образ жизни.
   Ћбшаривание речного дна возвращает на свет бледное кельтское золото или
- еще более древние - кремневые орудиЯ,  оббитые  по  руке,  рассыпавшейсЯ
прахом десЯть тысЯч лет  назад.  Ћчень  древнЯЯ  страна,  этот  €зумрудный
остров, оформлЯвшийсЯ тысЯчелетиЯми. ‚ойна, голод и  религиЯ  наложили  на
него неизгладимую печать, окрашиваЯ сознание  людей,  сливались  с  тенЯми
монолитов, просачивались в торф длЯ будущего топлива. ќто его родина.
   Ћн живет на земле, где жили многие поколениЯ его семьи. Ћни плодились и
размножались, за долгие годы из малого единства  превратились  в  клан,  в
племЯ. ‘ыновьЯ строили дома, заводили фермы в тени отцов. „очери  выходили
замуж за сыновей соседей. Љто-то уезжал в изгнание, возвращалсЯ умереть на
родной земле. Љорни его семьи в древности не уступали  крепости  на  самом
высоком из пастбищ. Ћни  владели  землей,  насиловали  ее,  подкармливали,
проклинали и были порабощены ею.
   Ћна убила его  родителей.  …го  осиротила  бомба,  предназначеннаЯ  длЯ
кого-то еще. Џоездка за покупками в Ѓелфаст в автомобиле, который его отец
только что купил с такой гордостью... Ћн живет теперь с дедом и  бабушкой,
а родители - лишь неЯсный мазок в детской памЯти. Ћн  знает,  что  за  его
мирком большой мир становитсЯ темнее, а взрослые  говорЯт  о  _правах_,  о
_равенстве_. Ћн не знает, и никто не знает, что  в  следующем  десЯтилетии
этот тихий мир взорветсЯ.
   Ђ пока дедушкина ферма остаетсЯ звездой, вокруг которой обращаетсЯ  его
жизнь. ђасположенные квадратом зданиЯ, беленые,  под  красными  крышами  -
солома  совсем  недавно  сменилась  волнистым  красным  железом.   ‡абытые
сарайчики, полные завлекательной рухлЯди, обломками ушедших лет. Џотаенные
уголки, спрЯтанные гнезда, нежданные  запахи,  смрад  тлениЯ  и  брожениЯ,
навоза и сена, скота и людей. ”ерма - это город в  миниатюре  с  жителЯми,
начинаЯ от мышек в молочной и кончаЯ голубЯми в конюшне. Ќа мощеном заднем
дворе что-то клюют куры, хитрые кошки, такие сонные днем и буйствующие  по
ночам,  лающие  колли,  притворЯющиесЯ,  будто  занЯты  делом,  лошади   с
безмЯтежными глазами, не знающие, что времЯ, когда они  возили  и  пахали,
прошло, и держат их  только  из  сентиментальности  (в  которой  никто  не
признаетсЯ даже себе). Ќа нижних лугах пасутсЯ овцы, вонючий козел  заперт
в загоне, некогда бывшем лужайкой, супороснаЯ свиньЯ довольно  похрюкивает
среди дубов и желудей у подножьЯ холма, и полдюжина котЯт, которых еще  ни
у кого не достало духа утопить.
   Ќо это еще не все. “  реки,  в  излучине  которой  лежит  ферма,  живут
десЯтки водЯных крыс и полевок. Ќочью по полЯм  крадутсЯ  лисицы,  тревожа
кур, а в лесах у подножьЯ холмов есть барсучьи норы. ’ам,  где  над  рекой
склонЯетсЯ ольха, по меньшей мере один зимородок пикирует  на  пескарей  и
колюшек, а кроншнепы с криками пролетают  над  холмами,  точно  стрелы,  в
самое сердце гор на западе. Њир  -  хлопотливое  место,  цветущее,  полное
деЯтельности, и все-таки тихое. ‹ошади попадаютсЯ на  дорогах  не  так  уж
редко, а автомобили все еще средство  длЯ  достижениЯ  цели.  ‘ами  дороги
очень плохие, в ухабах  и  рытвинах,  зимой  в  водЯных  промоинах,  летом
засыпаны пылью. „о ближайшей  деревни  по  дороге  две  мили  -  маленькой
деревни с трактиром и тремЯ церквЯми. „о рыночного города одиннадцать миль
и ездЯт туда раз в неделю.
   Њежду тупыми вершинами гор ‘перрин, куда всегда  опускаетсЯ  солнце,  и
каменистым, заросшим дроком плато  Ђнтрим  на  двадцать  миль  раскинулась
широкаЯ речнаЯ долина Ѓанн, пролегаЯ в двух графствах. Ћна темнеет лесами,
покрыта  мозаикой  Ячменных  и  картофельных  полей,  кормовой  капусты  и
турнепса, сочных пастбищ и лугов с неизбежными  живыми  изгородЯми.  ‚сюду
разбросаны деревушки, островки в зеленом покрове мира. ѓородов,  достойных
такого  названиЯ,  тут  нет,  а  до  поЯвлениЯ   кварталов   и   кварталов
многоэтажных домов остаетсЯ еще двадцать лет. ќто последние просторы,  где
можно дышать, последний взглЯд на леса, которые скоро будут вырублены,  на
поросшие осокой заливные луга, на луга, пестреющие цветами, которые тысЯчи
лет вырастали из семЯн предыдущего года и знавали ноги друидов.
   Ќо все это лежит вне пределов его знаний. „еревни, рыночный  городок  -
длЯ него они находЯтсЯ  далеко-далеко,  а  еще  дальше,  он  слышал,  есть
Ђмерика, страна изгнанников. ”ерма, река, полЯ, луга и лес  возле  дома  -
вот его царство.


        2

   „аже тогда бабушка Њайкла казалась старой - старше дедушки, которого ей
предстоЯло пережить. ЉрупнаЯ женщина с большими  руками  и  копной  совсем
белых волос, вырывавшихсЯ из всех заколок и повЯзок, которыми она пыталась
их обуздать. Ћна была склонна к полноте  и  говорила,  что  у  нее  "кость
широкаЯ",  и  при  этих  словах  обводила  всех  суровым  взглЯдом,  будто
высматриваЯ, не посмеет ли кто-нибудь  ей  возразить.  ѓлаза  у  нее  были
Ярко-синие, а белки с наступлением старости все больше отливали желтизной,
но она  держала  собственных  кур,  доила  собственную  козу  и  с  гордой
сноровкой штопала бесчисленные носки. Ѓез малейших усилий  она  занималась
стрЯпней, приносила овощи из огорода, еще облепленные землей, и отправлЯла
первого, кто попадалсЯ под руку, принести дров длЯ огромной плиты, котораЯ
дышала жаром в дальнем конце кухни, протЯнувшись почти вдоль  всей  стены.
…е конфорки никогда не  остывали,  и  на  ней  постоЯнно  в  чайнике  прел
убийственный чай, казавшийсЯ в чашке темным, как глина, -  дедушка  Њайкла
выпивал его в день  галлоны  и  галлоны.  Ћ  кофе  слыхом  не  слыхали,  а
внушительные завтраки состоЯли из скворчащих  шкварок,  Яичницы  и  хлеба,
замешанного на соде. Њужчины - члены семьи  и  работники  -  собирались  в
кухне с каменным полом, и поглощали груды исходЯщей паром еды, прежде  чем
отправитьсЯ в полЯ, в коровник и в конюшню, а  с  сырых  низин  поднималсЯ
туман, и в небе собиралась угаснуть последнЯЯ звезда.  ‚  морозные  зимние
утра, темные хоть  глаз  выколи,  мужчины  брали  с  собой  покачивающиесЯ
керосиновые фонари - к службам электричество еще не подвели.  Ђ  в  теплые
летние  рассветы  солнце,  словно  расплавленный  огненный  шар,  медленно
поднималось по безоблачному небу и лило на землю благословенный золотистый
свет.
   € если дед Њайкла, ростом шесть футов пЯть дюймов, был владыкой  фермы,
и  полей,  и  работников,  и  урожаев,  то  бабушка  была  госпожой  дома,
подательницей трапез и строгой  блюстительницей  манер.  ђуки  перед  едой
мылись едким карболовым мылом, запах которого Њайклу предстоЯло помнить до
конца своих дней, а сапоги тщательно очищались от грЯзи. „ом и ферма в  те
дни кипели жизнью - кто-то приходил, кто-то  уходил,  в  прихожей  стучали
сапоги, бабушка во дворе звала мужчин ужинать, а если они были далеко,  то
Њайкл опрометью бежал в полЯ, где они  занимались  своим  делом  -  потные
лица, в руках серпы, или уздечки, или ведра, или лопаты,  или  мешки,  или
вилы. …му запомнились такие  вечера,  вечера  сенокоса,  когда  в  воздухе
висели облачка мошкары, мычание коровы  разносилось  в  тихом  воздухе  на
мили, а он был  весь  облеплен  осыпавшимисЯ  семенами  трав  и  забрызган
навозной жижей, потому что бежал за  ними  по  лугам,  не  разбираЯ,  куда
ступает.
   - “ тебЯ нос в дерьме, - говорилось  ему  невозмутимо.  -  ’ы,  что,  в
снежки им играл? †ивей беги домой, да отмойсЯ хорошенько,  не  то  бабушка
шкуру с тебЯ спустит. - € он не видел, как они ухмылЯлись вслед ему.
   Њайкл ”ей с носом в дерьме бежал вот так домой как-то на  исходе  лета,
споткнулсЯ, упал, покатилсЯ, заскользил  -  и  жизнь  его  была  схвачена,
подброшена и возвращена в ином месте. ‚ другом мире.


   Ћн ощущал запах жирной земли, по которой скользил и катилсЯ под  уклон,
взмахиваЯ короткими ногами и ручонками. Ћн ощущал запах чеснока  и  речной
тины, а когда мир перестал вертетьсЯ, он оказалсЯ на склоне,  спускающемсЯ
к ручью  в  низине,  прокатившись  двадцать  футов  по  крутому  поросшему
орешником откосу. ‡акатный вечер осталсЯ позади на лугу. ’ут царил сумрак,
деревьЯ - ольха и ивы - наклонЯлись над водой, точно пьющие животные, и  в
их тени уже сгущалсЯ ночной мрак.
   Ћн сел, почистилсЯ пухлыми  ладошками.  ‚  волосах  у  него  запутались
обломки прутиков, забились под рубашку, а одежда  у  него  была  черной  и
зеленой от грЯзи и сока трав. Ћн сморщилсЯ, посмотрел на черные ладошки, а
потом на речное русло, полное шума воды, застланное ранними  сумерками.  ‚
долгие дневные часы он часто ловил тут пескариков,  когда  бабушка  давала
ему передохнуть от множества дел, которые находила длЯ него. Ћн  знал  эту
реку - длЯ него ручей был рекой, хотЯ в ширину едва достигал десЯти  футов
и его ничего не стоило перейти вброд. …сли направитьсЯ вверх  по  течению,
то  через  несколько  сотен  шагов  будет  старый  мост,   которым   редко
пользовались. ’Яжелые каменные устои вставали из воды, точно стены  замка,
а под его аркой не было ничего, кроме тьмы, да шмыгающих водЯных крыс.
   Њайкла пробрала дрожь, и вдруг он замер - река в  этот  вечер  казалась
какой-то странной. „еревьЯ выглЯдели более густыми и высокими. €вы  словно
состарились, их ветки ниже проникали в бегущие струйки. Ђ  на  склоне,  по
которому он скатилсЯ, больше не было пней.
   Ћн оглЯнулсЯ на склон. „а, правда. …го дед срубил  там  много  ореховых
кустов, чтобы овцы могли спускатьсЯ к воде пить. Љоровы на такой  крутизне
обЯзательно соскальзывали бы, но овцам она была ни по  чем.  ’ам  осталось
достаточно пеньков, о которые спотыкались те, кто про них не знал, завитых
вьюнками, укрытых мхом, а он, покатилсЯ, не зацепилсЯ ни за один. ‘транно.
   Ќо он тут  же  забыл  об  этом.  ‚  мире  взрослых,  конечно,  найдетсЯ
объЯснение, как оно есть длЯ всего. Ђ тут - неважно. Њайкл посидел, слушаЯ
реку и чуть улыбаЯсь. Ќад ним за верхушками деревьев  незаметно  поднЯлась
вечернЯЯ звезда. ‚се мысли об ужине, о данном ему поручении словно  кто-то
высосал у него из головы. Ћн сидел и будто ждал чего-то.
   ‚ деревьЯх на том берегу что-то задвигалось. Ћн замер, но сердце у него
заколотилось, громом отдаваЯсь в висках.
   Љолыхались, хлестали ветки -  сквозь  них  продиралсЯ  кто-то  тЯжелый.
Њайкл вглЯдывалсЯ, но в угасающем свете не мог различить ничего.  ‘ами  по
себе его мышцы напрЯглись, а руки судорожно сжали опавшие листьЯ,  впились
в них ногтЯми.
   „о него донеслись голоса  -  сначала  один,  затем  второй,  отвечающий
первому. ‘лов он  не  понимал.  ѓолоса  звучали  басисто,  утробно,  будто
порыкивали, но ритмично, словно пели.  Ћн  поднЯлсЯ  на  колени,  готовЯсь
защищатьсЯ.
   ‚ зарослЯх  ежевики  напротив  по  ту  сторону  реки  возникло  что-то.
“хмылЯющаЯсЯ маска лисы - глаза горЯт, зубы блестЯт, но под  ней  сверкали
еще два глаза и в широкой усмешке  скалились  зубы.  Ћт  потрЯсениЯ  Њайкл
перестал дышать, он упал на спину в прелые  листьЯ  и  прутьЯ.  ЏослышалсЯ
лай, похожий  на  смех,  и  снова  движение  на  берегу  напротив,  темные
мелькающие тени. ђаздалсЯ  плеск  воды,  и  он  увидел  остроухий  силуэт,
бредущий через речку. € снова разговор, снова напевнаЯ речь и новый раскат
сухого смеха, будто дЯтел забарабанил по дереву.
   - ѓосподи! - пискнул Њайкл, и  в  воздух  взметнулись  комьЯ  и  прелые
листьЯ, когда он заскользил вверх по склону на Ягодицах. Ђ реку переходили
все новые и новые силуэты, хотЯ ни один еще не добралсЯ до его берега. Ћни
были почти человеческими, согнутыми, закутанными в шкуры, их руки  и  ноги
блестели - то ли потом, то ли краской. „вое несли на плечах длинный  шест,
к нему было привЯзано что-то вроде  вешалки  длЯ  шлЯп.  ‚етвистые  оленьи
рога. ‘ реки потЯнуло ветерком, и он ощутил их запах.  Ћни  вонЯли  мочой,
протухшим мЯсом, древесным дымом. €х ронЯющаЯ капли ноша смердела кровью и
внутренностЯми.
   Ћн не выдержал. ЏовернулсЯ спиной к реке, воздух со свистом  втЯгивалсЯ
в его легкие  и  выбрасывалсЯ  наружу,  по  щекам  катились  слезы  ужаса,
оставаЯсь незамеченными. …го ноги скользили  по  палым  листьЯм  и  грЯзи,
пальцы вонзались в почву, чтобы удержатьсЯ. Ћн продралсЯ туда, где деревьЯ
редели и стало светлее - назад на луг, где рассталсЯ со своим миром.  €  в
этот миг его цеплЯющиесЯ пальцы напоролись на скрытый  мхом  пенек,  и  он
упал на бок, рыдаЯ, чувствуЯ, что тени с реки вот-вот набросЯтсЯ на  него,
что его затопит их гнусный смрад. Ћн зажмурилсЯ.
   Ќо ничего не произошло.
   Ћн чуточку приоткрыл глаза, ничего не  увидел  в  сумеречном  свете,  а
потом вытаращил их, оглЯдываЯ берег внизу.
   ‚ реке и около не было никого. Џтица высвистывала вечернюю песню, ничто
не тревожило посверкивающую поверхность воды. ‚етки деревьев и кустов были
неподвижны. Ћн втЯнул носом воздух, сдерживаЯ рыданиЯ, и с полей  до  него
донеслись голоса мужчин, идущих в дом ужинать. Ћн поглЯдел туда  и  увидел
их темные  фигуры  на  сумеречном  фоне  полей,  тлеющие  кончики  сигарет
подмигивали ему, точно крохотные глазки. Ћн выполз из колодца сгущающегосЯ
мрака - речной низины и немного полежал на краю луга. ‚ ласковом  вечернем
воздухе  его  грудь  все  еще  судорожно   вздымалась.   ѓде-то   тихонько
разговаривала горлица - сама с собой. Љто-то из мужчин чему-то засмеЯлсЯ -
веселым спасительным смехом. Ћн услышал  металлический  щелчок  калитки  и
понЯл, что они вошли на задний двор, где окна  дома  уже  желто  светЯтсЯ,
хотЯ еще не совсем стемнело. Ћн с трудом поднЯлсЯ на ноги, оглЯнулсЯ через
плечо и захромал к дому, утираЯ глаза, сморкаЯсь в рукав.  Ћн  чувствовал,
как грЯзь засыхает у него на щеках, твердеет под ногтЯми. „а, бабушка  две
шкуры с него спустит за то, что он ЯвитсЯ домой в таком виде.


   € спустила, а потом оттирала и отмывала его под кухонным  краном,  пока
уши у него не запылали огнем, щеки не заблестели, а  ноздри  не  закупорил
запах мыла. ‚ ночной рубашке и  тапочках  он  сидел  за  столом  со  всеми
остальными,  иногда  слегка  потираЯ  Ягодицы,  еще  хранившие  памЯть   о
прикосновении ее жесткой ладони. Ќо он даже не заплакал. ‚ голове  у  него
кружились воспоминаниЯ об увиденном у реки, и как он выплакалсЯ там, когда
думал, что ему пришел конец.
   …л он жадно, почти не жуЯ, картошку, морковь, куски барашка под  густым
мЯсным соусом, и на верхней  губе  у  него  поЯвились  белые  усы,  такими
огромными глотками он пил молоко. Ѓабушка поглЯдывала на него  с  упреком,
нежностью и тревогой. Њайкл ничего не замечал.  Ќос  его  был  погружен  в
стакан, а мысли вертелись фейерверочным  колесом.  ’е,  кого  он  видел  у
реки... может, они "террористы",  про  которых  говорила  бабушка,  такие,
какие убили папу и маму? Џри этой мысли  он  перестал  глотать.  ’еррорист
смутно  рисовалсЯ  ему  чудовищем  в  маске,  ночным  и  ужасным,  которое
забавлЯетсЯ, убиваЯ людей. €, может, они его там учуЯли.  Ќаверное,  лучше
рассказать...
   Ћн обвел взглЯдом стол, почему-то чувствуЯ себЯ виноватым. „едушка  уже
отодвинул тарелку и раскурил трубку - огонек  спички  озарил  его  римский
крупный нос, рубленные черты лица,  словно  утес  над  морем,  выдержавший
много бурь. ‚олосы у него на  голове,  хотЯ  и  совсем  седые,  оставались
такими же густыми, какими были тридцать лет назад, а  спина  была  прЯмой,
как  доска.  ђука,  державшаЯ  трубку,  величиной  не  уступала  лопате  -
загорелаЯ  и  в  коричневых  старческих  пЯтнах.  ђаботники  называли  его
Љапитаном, потому что обычно он расхаживал в старых кавалерийских гетрах и
кожаных крагах. Љогда он шел по мощеному двору, его сапоги выбивали искры,
и Њайкл не уставал зачарованно следить за ним.
   Ѓабушка убирала тарелки со стола с помощью двух дочерей. …го тетЯ ђоза,
лишь немногим старше него, подмигнула  ему,  удалЯЯсь  на  кухню  с  целой
башней тарелок. Њайкл заболтал  ногами  под  столом,  стараЯсь  не  задеть
„емона, старого колли деда.  ‘  возрастом  его  характер  стал  угрюмым  и
раздражительным. ‚о времЯ еды он забиралсЯ под стол, чтобы  попользоватьсЯ
объедками.  …динственнаЯ  причина  разногласий  между  дедом  и  бабушкой,
известнаЯ Њайклу, - пес с поседевшей мордой под столом, за которым ужинает
семьЯ. Њайклу „емон не нравилсЯ. “гольно-черный, тощий, с  острой  мордой,
обожающий хозЯина, а к остальному человечеству относЯщийсЯ  с  глубочайшим
пренебрежением. Ћднако, хотЯ дом был царством бабушки, пес десЯток лет был
верным помощником дедушки, а потому оставалсЯ под столом.
   „ЯдЯ он скручивал себе цигарку, что-то напеваЯ вполголоса. “ него было
лицо кинозвезды, и сестры на него надышатьсЯ не могли. Ћн сунул цигарку  в
рот и неторопливо нашаривал спички, улыбаЯсь на розовую физиономию Њайкла.
‹юди говорили, что он вылитый Љларк ѓейбл - густые черные волосы падают на
лоб, и глаза - серые, как море,  фамильнаЯ  черта  семьи  ”ей.  Љогда  он,
начищенный и приглаженный, ЯвлЯлсЯ  на  танцы,  которые  в  конце  каждого
месЯца устраивались в зале при церкви, девушки липли к нему, точно мухи  к
меду. Ќо он словно бы не замечал их, а думал только  о  ферме,  придумывал
способы улучшить то  то,  то  это,  частенько  в  полном  противоречии  со
взглЯдами отца. Њайкл однажды утром услышал, как  работники  прохаживались
на его счет: уж очень он выламываетсЯ под  джентльмена,  а  один  хихикаЯ
добавил, что лезь к нему девки, как к ону, его „жон ’омас к этому времени
истерсЯ бы в пуговичку. Љаким-то образом Њайкл понЯл, что за столом  лучше
этого не повторЯть, хотЯ и  подумывал  порасспросить  тетю  ђозу,  котораЯ
часто удила с ним в речке, а когда грохотал  гром,  брала  его  к  себе  в
постель.
   ‡аскрипели  отодвигаемые  стульЯ,   раздались   приглушенные   рыганиЯ.
(Ѓабушка еще не вернулась из кухни, а то бы они не посмели.) ’абачный  дым
завивалсЯ голубыми струйками в свете керосиновых ламп. ‘ потолка сиротливо
свисала электрическаЯ лампочка, но ее зажигали лишь в особых случаЯх. €  к
тому же бабушка с дедушкой терпеть ее не могли. „уши в ней  нет,  говорили
они, и продолжали с наступлением сумерек зажигать керосиновые,  не  слушаЯ
возражениЯ своих детей. ќлектричество приберегалось длЯ гостей.
   ђаботники пожелали им доброй ночи и отправились  по  домам,  нахлобучив
кепки на головы, едва вышли за дверь, и втЯгиваЯ носами воздух в  мерцании
звезд. „воим-троим предстоЯло съесть  ужин,  сострЯпанный  их  женами,  но
остальные были холостЯки и возвращались либо в пустые, либо в родительские
дома. ‚ это времЯ года  их  на  ферме  собиралось  много  -  шел  сенокос,
приближалась жатва. ЋставшиесЯ  на  кухне  слышали  царапание  и  шуршание
велосипедов, которые  весь  день  прислонЯлись  к  стене,  а  потом  дверь
закрылась, и тетЯ ђейчел начала задергивать занавески на ночь.
   „емон выбралсЯ из-под стола  и  с  довольным  вздохом  плюхнулсЯ  возле
плиты. ‘тарик Њуллан раскурил трубку  и  сел  напротив  дедушки  Њайкла  с
кожаной уздечкой, которую натирал мылом. ќто была его привилегиЯ: он  ведь
работал у ”еев с первой мировой, когда вернулсЯ из ”ландрии,  припадаЯ  на
одну ногу, совсем еще молодым парнем.
   €з  судомойной  доносилсЯ  стук  тарелок  и   женские   голоса.   Њайкл
почувствовал,  что  у  него  слипаютсЯ  глаза.  Њожет,  завтра  рассказать
кому-нибудь, рассказать, что у реки прЯчутсЯ террористы с лисьими мордами,
ждут, когда можно будет взорвать всех. Ќо здесь в надежном убежище дома он
уже не был так  уж  уверен,  что  видел  их  на  самом  деле.  Њожет,  ему
приснилось. Ћн зевнул, и тут же тетЯ ђоза ухватила его.
   - ’ы уж совсем спишь в своей ночной рубашке. ‚он как  зеваешь.  Џора  в
постельку, Њайкл.
   Ћн сонно заспорил, но она стЯнула его со стула и взЯла за руку. „едушка
кивнул ему над трубкой и "Ђйриш филд", бабушка поцеловала  его  в  лоб,  а
дЯдЯ он рассеЯнно ему помахал. ‘тарик  Њуллан  ограничилсЯ  тем,  что  на
секунду перестал намыливать уздечку. ђоза втащила его вверх  по  лестнице,
ни на секунду не умолкаЯ. Ћн любил слушать, как она  говорит,  особенно  в
громовые ночи, когда он  забиралсЯ  в  ее  объЯтиЯ  на  постели,  пахнущей
девочкой. Ћна болтала, чтобы гром его не пугал, хотЯ сама гром  любила.  “
нее от него волосы потрескивают, объЯснЯла она.
   ‚друг он сообразил, что она спрашивает, отчего он так перемазалсЯ,  что
с ним произошло. Ћн ответил, что упал - поскользнулсЯ и скатилсЯ  к  реке.
ќто было чистой правдой, и, значит,  он  не  согрешил.  Ћна  уложила  его,
закутала в одеЯло, поцеловала в лоб и  велела  помолитьсЯ.  Ќо  он  уснул,
забыв про молитвы, а через реку ему ухмылЯлись лисьи морды и говорили, что
теперь он их. €х маленький мальчик.


        3

   ‹ето 1953 года было длинным и чудесным, но  уже  приближалась  осень  и
жатва. Њайклу лето казалось живым существом, кем-то, кто освобождал его от
занЯтий в школе и одаривал бесконечными  светлыми  часами,  чтобы  он  мог
использовать их по  своему  усмотрению.  Ћно  было  долгим,  медлительным,
благостным. ‹етом кольца древесины обретали новую ширину.
   Ќебо оставалось безупречно синим, почти лиловым  к  зениту,  а  пыль  и
марево  окутывали  горизонт  дымкой,  так  что  горы  чуть  не  все  времЯ
оставались почти невидимыми и только угадывались. Ќад дорогами тоже висела
пыль, поднЯтаЯ лошадиными копытами и повозками  или  взметнувшаЯсЯ  из-под
колес сверкающих автомобилей. Џри взглЯде на запад в сторону гор с  первых
возвышенностей  Ђнтримского   плато   долина   выглЯдела   почти   повсюду
однообразным лоскутным одеЯлом из полей в  обрамлении  живых  изгородей  -
зреющий под солнцем Ячмень, леса, темные и прохладные, и между всем этим -
Ѓанн, серебристаЯ лента медлительно текущей воды. Љое-где виднелись  белые
стены домов, меньше кусочка сахара, но только по ночам можно было  увидеть
деревушки, деревни и городки, когда в темноте  они  становились  россыпЯми
огней.
   “тром, когда Њайкл допивал за  столом  пахту,  а  крошки  завтрака  еще
украшали его подбородок, вчерашнее все больше казалось ему сном. “же в его
памЯти оно из области страха сдвинулось в область любопытства. ‚ голове  у
него роились планы, как провести этот  день,  и  он  поглЯдывал  на  спину
бабушки, хлопотавшей у плиты, и прикидывал, не удастсЯ ли ему  ускользнуть
в звенЯщее птичьими трелЯми утро совсем незаметно.
   - € куда это ты собралсЯ?
   Ќе удалось! Ћн послушно обернулсЯ.
   - „а так, погулЯть.
   - ‚от и хорошо. - Ћна кивнула. - ’олько сначала накачаешь мне два ведра
воды и принесешь в дом.
   Ћн вышел через кладовку, где хранились ведра  и  отнес  два  к  насосу,
который снабжал их водой. ‚ообще-то ему нравилось качать ручку и смотреть,
как пенистаЯ струЯ падает прЯмо в ведра. ‚ода отдавала железом  -  жесткаЯ
вода, холоднаЯ, вкуснаЯ, не то что из-под кухонного крана. ђодник, который
бил тут, не иссЯкал даже в засуху.
   Ћн отнес их в дом, расплескав немножко на пол, а  затем  обрел  свободу
отдатьсЯ на  волю  утра.  Ћн  выбежал  с  заднего  двора,  как  жеребенок,
выпущенный на луг.
   Џервой он встретил ђозу. …е окружали куры, и она  бросала  им  горстЯми
желтую крупу, негромко квохча про себЯ.  Ћни  выскребли  свой  загончик  в
бледную чашу, а их гнезда были устроены  там  и  сЯм  в  окружающей  живой
изгороди. ’олько ђоза и ее мать  знали,  где  укрыты  гнезда.  Џтицы  были
полудикими и часто, хлопаЯ крыльЯми, взлетали на нижние  ветки.  Ћни  были
хитрыми и редко становились  добычей  лисиц,  которые  бродили  по  холмам
ночью. Ќо при мысли о лисицах Њайклу стало тревожно, и под жаркими  лучами
солнца его пробрала дрожь.
   - ‘онЯ! - сказала его тетка, не оборачиваЯсь,  и  прикрикнула  на  кур,
которых слегка встревожило поЯвление  Њайкла.  -  ‘егоднЯ  Я  должна  была
собирать Яйца одна, - продолжала она, но он знал, что она не  сердитсЯ  на
него. Џомощь от него была невелика  -  одно-два  Яйца  из  самых  заметных
гнезд: Џросто ей нравилось его общество, чтобы  вместе  с  ним  любоватьсЯ
ранним утром. Ћн смотрел,  как  она  бросает  корм  курам,  и  раздумывал,
открыть ей свой секрет или нет. Ђ потом решил, что пусть лучше  это  будет
его собственной тайной - пока.
   - •очешь поудить сегоднЯ? - небрежно спросила она,  бросив  еще  горсть
корма толкающимсЯ курам. ђуки у нее были тонкими и  длинными,  смуглые  от
загара, покрытые золотым пушком. …е босые ноги были мокрыми от росы, и  их
облепила пыль.
   - Ђга! - пропищал Њайкл.
   Ћна кивнула, продолжаЯ иногда квохтать по адресу своих подопечных.
   - “ моста есть форель, еще молодаЯ, но стоит того, чтобы наловить ее. џ
их видела, когда солнце светило прЯмо  на  воду.  Ћни  держатсЯ  там,  где
поглубже, под ивами.
   - ‘леди, чтобы твоЯ тень не падала на воду, - сказал Њайкл машинально.
   ќтому его научила сама ђоза, и теперь она улыбнулась его словам.
   - Њама тебЯ отпустила до вечера?
   - Ђга.
   - —то ты будешь делать? џ освобожусь только после обеда.
   Ћн насторожилсЯ.
   - Ќе знаю. Њожет, схожу в низину посмотреть на реку.
   - Ѓудь поосторожнее на спуске, - теперь машинально говорила ђоза. -  Ќа
ореховых пеньках можешь ногу сломать.
   "Ђ вот  и  не  могу!"  -  подумал  Њайкл,  теперь  изнываЯ  от  желаниЯ
поделитьсЯ своей тайной.  Џеньков  же  там  не  было!  €м  овладела  такаЯ
пьЯнЯщаЯ радость, что у него даже голова закружилась.  Ћн  перепрыгнул  на
мокрую от росы траву, и куры тревожно шарахнулись.
   - Џоосторожнее, нескладеха! “бирайсЯ отсюда! џ попозже тебЯ найду.
   € она успокоила своих подопечных ласковыми словами. „ЯдЯ  он  говорил,
что ђоза всем курицам дала имена, хотЯ она Яростно это отрицала. Ќо  Њайкл
не совсем ей поверил. €ногда она шепотом называла их как-то странно.
   Ћн припустил бегом, старые башмаки уже отсырели  от  росы.  „ень  будет
жаркий, и над рекой будут летать стрекозы.
   Љто-то, хромаЯ, поднималсЯ по длинному склону ему навстречу с вилами на
плече, ведром в одной руке и шлейфом сизого дыма позади. “видев Њайкла, он
помахал ему и сел на дерн, а вилы вогнал в землю. ќто был  старик  Њуллан.
Њайкл сел возле него. ’рава была всЯ в золоте лютиков, и они сидели в тихо
колышущемсЯ желтом море, а их ноги уже осыпала пыльца.
   Њуллан чиркнул спичкой о каблук сапога и всосал бледный огонек  в  свою
трубку с чашечкой из Яблоневого дерева, такого густого коричневого  цвета,
что она  выглЯдела  почти  багрЯной.  “дивительно  красиваЯ  трубка!  „аже
царапины и щербинки, полученные  с  годами,  гармонично  стали  частью  ее
формы. ѓрЯзь и кровь ‘оммы не оставили на ней никаких следов.  Њуллан  был
ветеран, стрелок €ннискиллнигского полка. •отЯ бабушка Њайкла называла его
старым  пьЯнчугой,  но  он  был  единственным  работником,  которому   она
позволЯла расположитьсЯ у плиты после ужина.
   - Ќу, так как, Њайк, - сказал он, блаженно попыхиваЯ трубкой. € еще  он
был единственным, кто называл Њайкла так, и Њайклу  это  нравилось.  ’акое
взрослое имЯ! - —его ты натворил? џ видел, как ты вернулсЯ вчера  вечером,
по брови в грЯзи,  а  лицо  бумаги  белее.  Ќу,  прЯмо,  будто  привидение
повстречал, право слово.
   Њайкл сорвал лютик и посмотрел на золотистый отблеск у себЯ на ладони.
   - џ упал... у реки. Ќу, где спуск крутой. € до самого низа скатилсЯ.
   - Ђ-а! - Њуллан поковырЯл в чашечке жароустойчивым мизинцем. - ‘транное
местечко эта низина. ’ам темнеет так быстро, что и выбратьсЯ не успеешь. €
заметь, овцы там никогда не пьют, хоть твой дед и повырубил орешник.
   Њайкл удивленно поднЯл голову. ‚едь и правда - никогда!
   - € птиц там никогда нет, - сказал он. - Џочему?
   Њуллан  улыбнулсЯ.  Џодбородок  у  него  был  щетинистым,  как  стебель
крапивы, а глаза - два проблеска голубизны в лабиринте морщин  и  складок.
Ћн родилсЯ в другом столетии еще до самолетов, или автомобилей,  или  двух
мировых войн - до того, как €рландиЯ раскололась на две части. Љогда  Џирс
[Џирс Џатрик ѓенри (1879-1916) - ирландский  поэт  и  политический  лидер,
один из руководителей „ублинского  восстаниЯ  в  1916  году;  был  казнен]
поднималсЯ по ступенькам  дублинского  главпочтамта,  он  и  его  товарищи
ежились в окопах под весенним дождем.
   - Ѓывают места, - сказал он,  -  чем-то  странные.  ‚роде  бы  обычные,
только чуток не такие, а потому птицы их чураютсЯ, а людЯм там не по себе.
Џодобных мест полно по всей стране, то есть было полно, когда Я пешком под
стол ходил. - …го голос отодвинул это в неизмеримую даль. ‚ другой век.
   - Љакие они? - спросил Њайкл, широко открыв глаза. - —ем они нехорошие?
   - ђазве Я сказал, что они нехорошие?  Џросто  другие.  Њелочи,  которые
чувствуешь времЯ от времени, если  день  подходЯщий.  ‚  сумерках  или  на
рассвете. Ђ если посидеть там подольше,  так  и  можешь  увидеть  кое-что.
‘амым уголком глаза. ”ей, Њайк. Ќародец холмов.
   Њайкла охватило разочарование. ’е, кого он видел у  реки,  феЯми  никак
быть не могли.
   - ’ак у них же вроде крыльЯ есть и всЯкое такое, и уши заостренные.
   Њуллан  со  смешком  выпустил  клуб  голубого  дыма.  ’рубка   радостно
булькнула будто сама.
   - Ђга. Љрылышки - ну, как  у  стрекоз,  блестЯщие  и  жужжат.  -  €  он
рассмеЯлсЯ.
   - ’ы все выдумываешь!
   - Ќет. џ серьезно. -  Ќо  он  продолжал  дребезжать  смешком,  и  Њайкл
покраснел, но старик протЯнул руку. - Џогоди-ка минутку, - он откашлЯлсЯ и
сплюнул что-то полутвердое в лютики. - ѓосподи! Ќет, Њайк, Я над тобой  не
смеюсь. ‚от послушай, Я расскажу тебе историю... „а послушай же!  -  Њайкл
обиженно привстал.  Њуллан  ухватил  его  за  локоть  и  снова  усадил  во
взметнувшеесЯ облачко пыльцы лютиков.
   - ’ак ты же смеЯлсЯ!
   - ‡наешь поле за речкой, по ту сторону моста?
   Њайкл подозрительно кивнул.
   - ’ак вот, Џат, твой дедушка нашел там меч, оставшийсЯ после римлЯн,  с
письменами на лезвии, только он их прочесть не сумел.
   - џ знаю. Џро это все знают. Њеч сейчас в музее, в городе.  €  феи  тут
совсем ни при чем.
   - ’ак-то так, только твой дедушка мне рассказывал, что меч-то лежал  на
траве, прЯмо сверху, и что за ним  из-за  деревьев  у  воды  подсматривали
какие-то. “же стемнело, и он точно  знал,  что  они  там,  и  хотел  пойти
посмотреть. „умал, браконьеры или Љэмпбеллы молодые - от них  всего  ждать
можно, - но что-то его будто удержало. ‘ ним был „емон, тогда  еще  совсем
щенок, так  он  ворчал,  рычал  и  прЯмо  дрожал  весь.  агу  к  деревьЯм
отказывалсЯ ступить, даже когда Џат его ногой пнул и отругал на все корки.
Ђ потом дедушка твой  хватает  старый  меч  и  говорит,  пропади  оно  все
пропадом. € бегом домой, понимаешь Њайк? Ѓегом!  Ђ  пес  бежит  за  ним  и
скулит. —то ты об этом думаешь?
   - Ћн никогда про это не говорил. Ћн говорит, что нашел меч в ежевике.
   - Ђ, по-твоему, взрослый человек - ему же тогда под шестьдесЯт  было  -
станет рассказывать, как напугалсЯ  теней,  точно  несмышленыш?  -  Њуллан
торжествующе ухмыльнулсЯ и убедительно взмахнул трубкой. Џепел  рассыпалсЯ
по воздуху.
   - ’ы сам все придумал.
   - Њожет, да, а может, и нет. ‚ерь не  верь,  дело  твое.  Ћдно  Я  тебе
скажу. …сли б Я в твои годы да сказал бы кому из старших такое, ухо у менЯ
сразу бы вспухло. - Ќа  секунду  лицо  Њуллана  стало  почти  Яростным,  и
мелькнул молодой солдат, который  выпрыгнул  из  окопа  в  атаку  в  давно
прошедшее июльское утро.
   - Џрости, - мрачно сказал Њайкл.  Ћн  уже  совсем  собралсЯ  рассказать
старику про лисьи морды у реки, но решил, что тот  и  слушать  не  станет.
‡начит, его тайна так тайной и останетсЯ.
   Њуллан ухватилсЯ за вилы, встал и взЯл загремевшее ведро.
   - „а ладно. Ќо помни, в небе и на земле скрыто больше... - Ћн умолк.  -
„а, больше, чем ты успеешь палкой потыкать.  ‘лушай  старших,  глЯдишь,  и
научишьсЯ чему-ничему. Ђ Я пойду. ‘мотри, не балуйсЯ.
   € он заковылЯл прочь, вскинув вилы на плечо,  точно  винтовку,  напеваЯ
"Џуть далек до ’ипперери" и волоча за собой шлейф дыма.


   Љогда Њуллан ушел, Њайкл спустилсЯ к реке в низину. •оть солнце светило
Ярко, в тени  деревьев  царил  сумрак.  Ћн  нерешительно  остановилсЯ  над
обрывчиком, глЯдЯ туда, где река плескалась и что-то бормотала самой себе.
Џеньки орешника  торчали  из  палой  листвы  точно  ограненные  камни.  Ћн
задумалсЯ... —то, если?
   —то, если в лесу обитает народец холмов, как  в  сказках,  которые  ему
рассказывала ђоза? —то, если там есть волки, и медведи, и тролли,  и  злые
колдуньи... и феи тоже? Ќо не такие, которые живут в цветах. —то, если они
большие, молчаливые,  злорадные,  почти  как  гоблины?  “  них  есть  свое
гоблинское царство, с замками и рудниками. € рыцари в латах  с  мечами,  и
женщины с длинными волосами в башнЯх. —то, если  все  это  есть  на  самом
деле, взаправду?
   €  в  его  сознании  всплыла  картина...  может  быть,   чье-то   чужое
воспоминание. Ћ том, что случилось давным-давно  в  другом  месте...  или,
быть может, еще только должно случитьсЯ.


   ‹ошади уже еле брели, понурив головы, совсем  обессилев.  Ћт  их  боков
поднималсЯ пар, резко пахнущий потом. Њайкл и  Љотт  спешились,  мышцы  их
собственных ног подрагивали словно от сочувствиЯ.
   - Њы не сбили их со следа, - сказала Љотт, отбрасываЯ налипшие на  лицо
волосы. Њайкл кивнул. Ћн так устал, что ему было почти  все  равно.  ‘трах
гнал их долго и далеко, но даже его притупило утомление.
   - Љостер, - сказал он. - џ разведу костер. ‘меркаетсЯ.  ‘коро  наступит
ночь.
   € снова взойдет луна. Џолнолуние миновало, и она шла на  ущерб,  но  ее
диск  в  небе  оставалсЯ  еще  широким  и  серебрЯным.  „остаточно,  чтобы
взбодрить погоню. „остаточно, чтобы охотитьсЯ.  ‘коро  лес  превратитсЯ  в
лабиринт светотени - серебрЯных лунных лучей и мрака.
   - ѓосподи, как мне надоели деревьЯ! - сказал он.
   Љотт не  ответила.  Ћна  расседлывала  лошадей,  растирала  отсыревшими
потниками. ‘егоднЯ их не требуетсЯ привЯзывать - они никуда не уйдут.
   Њрак. Ћн выползал  из  древесных  стволов,  сочилсЯ  из  палой  листвы,
кровоточил в снежные облака. Њрак ему тоже надоел. „ве трети суток занимал
мрак.
   “ подножий безмолвных деревьев  хватало  хвороста,  а  среди  изогнутых
корней накопились кучи сухих листьев. ’ам, где сплетениЯ ветвей редели, на
земле лежал снег. ‡емлЯ была холодной -  глина  под  перегноем  высасывала
тепло. €м нужен костер - и защитник и податель бодрости.
   Ћн оцарапал костЯшку пальца о сталь и тихо выругалсЯ. …го  слабаЯ  рука
превращалась в помеху. €скра за искрой падали на  трут,  чуть  дымились  и
гасли. Ќаконец одна затлела. Ћн нагнул лицо к самой земле и с  бесконечной
осторожностью начал дуть, пока не разгорелсЯ огонек, хрупкий, как  цветок,
танцуЯ на  листьЯх  и  сухих  веточках.  ‚ыстилка  птичьих  гнезд  служила
отличным трутом, если была давней, а гнездо хорошо укрыто.
   Ћгонек все разгоралсЯ и разгоралсЯ. ’еперь  Њайкл  подкладывал  в  него
тонкие прутики, подкармливал его. Ђ когда он выпрЯмилсЯ, и в спине  что-то
хрустнуло, его поразило, что уже почти воцарилась полнаЯ темнота.
   Љотт развернула их постели, и на него даже через костер пахнуло от  них
душной  затхлостью.  ‘только  дождливых  ночей,   столько   глины   внизу!
‘огревались они только теплом друг друга. Ќо, несмотрЯ на такую  близость,
уже много дней они не сливались в  любви.  Љто-то  должен  был  сторожить,
чтобы - как три ночи назад - их обоих не  разбудило  пронзительное  ржание
лошадей, и, приподнЯвшись, они увидели глаза за кругом  света  от  костра,
услышали глухое рычание, почти напоминавшее речь. Ћни чуть не погибли.
   Ђ костер уже пылал. Ћн бросал в огонь толстые ветки и следил, как искры
уносЯтсЯ вверх, будто только что  выкованные  звезды.  ’епло  ласкало  его
исхлестанное ветром лицо, успокаивало ноющую боль в покрытых шрамами руках
и ногах.
   Ћни поели вЯленого мЯса с  пресной  лепешкой  и  запили  глотком  вина.
„оброе красное вино из крохотных виноградников, которые люди сажали в лесу
у подножьЯ холмов, почти  не  испорченное  бурдюком.  ‚  амфоре  оно  было
чудесным. “ них его осталось меньше кварты - есть о чем пожалеть. Љогда он
вдыхал аромат вина, смрад сырых лесов исчезал из его ноздрей, и он думал о
светлых солнечных склонах, обремененных лозами, - о тех местах, которые не
видел ни разу в жизни, о  каменных  плитах,  таких  горЯчих,  если  к  ним
прикоснутьсЯ! Ћн улыбнулсЯ Љотт, знаЯ, что и она принадлежит лету и  любит
тепло. “кутаннаЯ в плащи, она выглЯдела такой бледной и  изможденной,  что
он притЯнул ее к себе, ощутил ее тонкую, по-птичьи  легкую  фигуру.  Џолые
косточки, подумалось ему.
   - ‘егоднЯ нас ждет тихаЯ ночь, - сказала она,  склонив  голову  ему  на
плечо. Ћн почувствовал, как она судорожно зевнула.
   - Џочему ты так думаешь?
   - „нем они движутсЯ медленно и держатсЯ самых  густых  чащ.  Ћни  будут
проходить пЯть миль, где мы проезжали одну. Џозади нас тЯжелые места.
   …ще бы! Ћни ведь чуть не загнали своих лошадей. Љак  долго  еще  смогут
лошади продиратьсЯ сквозь подлесок? Ќоги у них  были  все  в  царапинах  и
ссадинах, а вчера серый упал на колено и распорол его об острый корень. Ћн
охромел, и рана не заживет, пока будет продолжатьсЯ  их  бегство.  ѓнедаЯ,
Њечта, была не в лучшем состоЯнии. ЃыстраЯ, норовистаЯ  кобылка,  когда-то
гордость и  радость  его  деда,  она  теперь  двигалась,  как  испорченнаЯ
заводнаЯ игрушка. Ќи серый, ни она так и не оправились после того, что  им
пришлось перенести в ‚олчьем Љраю.
   - ‘коро мы пойдем пешком, - мрачно предсказал он.
   - „а, скоро, но если мы успеем выбратьсЯ из деревьев в холмы, то  можем
спастись. ’ам есть обрывы, овраги, пещеры. …сть чем защитить наши спины по
ночам. Ђ они не любЯт открытого неба над головой. „аже по ночам. Ќе говорЯ
уж о голых склонах. ‹ес - вот их убежище.
   - ЏроклЯтые деревьЯ!
   - „а, проклЯтые деревьЯ. Ќо они не простираютсЯ без  конца.  Ђ  ђингбон
постараетсЯ встретить нас у опушки и проводит до “твиды.
   - Ќу, а ‚садник? - Ћн инстинктивно понизил голос. Љотт замЯлась.
   - Њы его уже давно не видели.
   - Џотому Я и спросил. Љак, по-твоему, будет он поджидать нас, когда  мы
выберемсЯ из деревьев?
   Ћна поднЯла голову с его плеча.
   - ‘проси луну. џ не пророчица.
   - ’ы завела менЯ сюда! - ‚опреки его усилиЯм голос у него стал жестким.
   - Ђ теперь Я веду тебЯ  домой,  -  ее  глаза  блеснули,  отражаЯ  огонь
костра, две маленькие геенны. - € ты сам хотел. € не у менЯ  была  причина
отправитьсЯ в эти земли. „евушка, котораЯ нуждалась в помощи.
   - џ был мальчишкой, ребенком. џ не знал, как это будет.
   "€ Я был влюблен  в  тебЯ",  -  подумал  он,  но  вслух  не  сказал.  €
поразилсЯ, прошедшему времени. "Ѓыл"! Ќе означает ли  это  каких-то  новых
нежданных открытий?
   - “ сказок есть зубы. „аже малые дети это знают. Ѓольшому  злому  волку
надо есть!
   - „а ладно, - он протер глаза. Ћт усталости не  хотелось  спорить.  “же
много дней между ними нарастало напрЯжение, как