ытиЯ? Ѓыть может, мы уже неспособны постоЯнно выносить ее  свет?
€ вот наши духовные глаза закрылись, наша интуициЯ притупилась, исчезли лики
и  живые  духовные  силы,  сераЯ  пелена  опустилась  на   все;   воцарилась
обыденность... но времЯ от времени дух, просыпаЯсь, делает отчаЯнные попытки
освободитьсЯ от лживой  иллюзии  обыденности,  вернуть  себе  то  утраченное
мироощущение,  в  котором  вновь  заговорЯт  мертвые  вещи,  в  котором  все
зазвучит, затрепещет, обретет таинственный и многозначительный смысл. €  как
вспышки молний эти возвраты духовного видениЯ освещают наш унылый путь. …сли
бы смерть застала нас в такую минуту, как ничтожна была бы  она  тогда,  как
безболезненно было бы ее жало! ‚ минуты  духовного  просветлениЯ  мы  ее  не
боимсЯ. Ќо кто может  похвалитьсЯ,  что  это  просветление  сопутствует  ему
всегда? „аже величайших свЯтых оно не раз покидало...
     € вот во мраке между двумЯ  озарениЯми  неземных  светов  мы  стараемсЯ
удержатьсЯ от падениЯ, продолжать свой путь, призываЯ  на  помощь  всю  силу
разума и воли. €дЯ в кромешной тьме, мы размышлЯем о ‘вете, мы вспоминаем  о
его блеске и этим воспоминанием поддерживаем себЯ  на  трудной  дороге.  —то
такое умозрение философов и богословские построениЯ, как не эти воспоминаниЯ
об однажды озарившем  душу  сиЯнии?  „а,  они  нужны,  они  необходимы,  они
ориентируют  наш  ум  и  наше  сердце  в  мутном  хаосе  обыденного.   Џусть
несовершенны человеческие слова, пусть наши  земные  понЯтиЯ  неприложимы  к
бесконечному, мы имеем право говорить о нем. Њы должны говорить.
     ’ак  создаютсЯ  великие  философские  системы,  так  смертные  решаютсЯ
говорить о Ѓоге, рассуждать о его свойствах, доходить до  последнего  порога
мысли, до Ђбсолютного  ‘верхбытиЯ.  Ћни  даже  привыкают  к  этим  словам  и
оперируют ими как прочими словами! ‚ысоко парЯ на крыльЯх абстракции,  мысль
обращаетсЯ в нечто почти неживое, призрачное. ’еоретически мы  поднЯлись  на
вершину, с которой далеко все  видно  вокруг,  но  внезапно  ощущаем  острую
нехватку воздуха, чувствуем себЯ оторвавшимисЯ от  ђеальности.  Њы  отвергли
обыденное, но не приобщились к реальности ‚ечного. Ђ ощутить эту реальность,
жить ею так нужно человеку. ‚едь он сам не фантом  преходЯщего  бытиЯ  и  не
абстрактнаЯ схема, он личностнаЯ монада, душа живаЯ, ему нужно  прикоснутьсЯ
к ризам живого Ѓога, услышать голос …го, почувствовать …го в себе и во всем.


        x x x

     Ћтветом на этот вопль души, на это стремление к Ѓогу  Явилось  в  €ндии
новое религиозное течение, свЯзанное с именем  Љришны  ‚асудевы.  ‚ремЯ  его
жизни относЯт обычно к VI в.  до  н.  э./1/.  Ќикаких  записей  от  него  не
осталось. ЏамЯтником  учениЯ  Љришны  ЯвлЯетсЯ  Ѓхагавад-ѓита,  т.е.  "Џеснь
ѓосподнЯ" - одно из величайших произведений религиозной поэзии всех времен и
народов. Џрошел длинный рЯд столетий, а эта книга продолжает  захватывать  и
волновать человеческие сердца. Ћднако если мы  спросим,  кто  ее  создатель,
когда и при каких обстоЯтельствах она поЯвилась, то ответа мы,  в  сущности,
не получим. ‚озникновение ѓиты окутано пеленой непроницаемого  тумана,  как,
впрочем, и всЯ до-буддийскаЯ  историЯ  €ндии.  „атировка  "Џесни  ѓосподней"
колеблетсЯ в пределах более чем тысЯчи  лет.  Ћднако  по  большей  части  ее
возникновение относЯт ко времени между V и III веками до н.э./2/.
     Ќекоторые  исследователи  полагают,  что  ѓита  ЯвлЯетсЯ   не   цельным
произведением, а чем-то вроде сборника  изречений,  принадлежащих  различным
мудрецам и поэтам. „ействительно,  есть  некоторые  основаниЯ  считать  так.
ђасплывчатость композиции, повторениЯ и  известные  внутренние  противоречиЯ
поражают читателЯ ѓиты сразу. Ћднако весьма сомнительно, имеем ли  мы  право
предъЯвлЯть к поэтическому произведению такие  требованиЯ,  которые  уместны
лишь в отношении к строго философскому трактату.
     —то же  касаетсЯ  внутренней  противоречивости,  то  она,  в  сущности,
кажущаЯсЯ.  ‹ишь  поверхностный  взглЯд   может   не   заметить,   насколько
Ѓхагавад-ѓита цельна и едина по духу.
     € даже  если  в  течение  веков  над  ней  поработали  интерполЯторы  и
редакторы, то им не удалось нарушить основных контуров религии Љришны, какой
она отразилась в поэме.
     Ѓхагавад-ѓита есть своеобразное мистическое интермеццо в великом  эпосе
Њахабхара-те. ќпос в легендарной форме рассказывает о жестокой  междоусобной
вражде в племени бхаратов и о кровавой битве на поле Љуру между двумЯ родами
- пандавов и  кауравов.  €сторики  полагают,  что  сражение  имело  место  в
действительности около 1100 года, в то времЯ, когда произошло  окончательное
водворение арьев в северной €ндии/3/.
     Ќо  в  Њахабхарате  поэтический  вымысел  и  стремление  придать  битве
характер символа, очевидно, почти совершенно заслонили историческое событие.
Џо ходу действиЯ ѓиты выЯснЯетсЯ, что враждующие раджи и воины -  это  боги,
духи или персонифицированные абстракции. €сториЯ, легенда,  миф,  аллегории,
метафизика - все сплетено здесь в единое  органическое  целое,  и  распутать
этот клубок полностью, по-видимому, никто и никогда не сможет.


        x x x

     ѓита  начинаетсЯ  с  того  момента,  когда  борьба  за   власть   среди
владетельных  бхаратов  достигла   кульминационной   точки   и   многолетнее
соперничество пандавов  и  кауравов  вылилось  в  истребительную  войну.  Ќа
равнине Љуру встретились "братьЯ и отцы", чтобы в  жестокой  схватке  решить
вопрос о царском наследии.
     ѓрознаЯ и величественнаЯ картина предстает перед нами  в  первой  песне
поэмы.  „ико  воют  трубы-раковины,  грохочут   литавры,   треск   барабанов
прокатываетсЯ  над  равниной.  ‘отрЯсаЯ  землю,  движутсЯ  слоны,   покрытые
попонами. ‚етер развевает знамена и штандарты, белые кони  нетерпеливо  роют
землю. …ще мгновение - и две лавины ринутсЯ навстречу друг другу,  смешаютсЯ
в одну кровавую массу, огласЯт воздух военными кличами, стонами умирающих  и
ревом животных.
     ‚ это времЯ на  огромной  боевой  колеснице  на  середину  полЯ  выехал
пандавский кнЯзь  Ђрджуна.  …му  захотелось  перед  схваткой  последний  раз
окинуть взглЯдом враждебные армии.
     ‚ид бойцов, готовых к атаке,  привел  Ђрджуну  в  уныние:  ведь  здесь,
обнажив мечи и натЯнув луки, сошлись дети одного предка, "товарищи,  братьЯ,
сыновьЯ и  внуки".  ќта  картина  готовЯщегосЯ  братоубийства  ставит  перед
совестью кнЯзЯ вопрос: как поступить ему? €меет ли он право проливать  кровь
соплеменников? € Ђрджуна обращаетсЯ за советом к своему возничему - Љришне.
     Љто этот человек? ‚ поэме он выступает уже не просто как учитель  веры,
а как сам Ѓог, живущий на земле под видом воина-кшатриЯ.
     …сть все основаниЯ считать, что имЯ "Љришна" действительно было  именем
божества, хотЯ “панишады говорЯт о Љришне, сыне ‚асудевы  и  „еваки,  как  о
мудреце/4/. ‚ арийском пантеоне такого божества не  было.  ‚  более  поздних
индуистских легендах  он  фигурирует  как  типичный  полубог-герой  эпоса  и
мифологии.  ‘амо  его  имЯ  означает  "черный",  и  в  этом   обычно   видЯт
доказательство его туземного происхождениЯ /5/. Љак мы уже знаем,  индо-арьи
научились чтить многих дравидских богов.
     Ќо почитание Љришны и учение кшатриЯ, носившего это свЯщенное  имЯ,  не
было лишь данью старым суевериЯм. ‡десь перед нами попытка найти к Ѓогу иной
путь, нежели тот, который предлагали брахманы.
     “чение о непостижимом Ђбсолюте многих пугало и отталкивало; люди хотели
не только стоЯть у врат божественного молчаниЯ, но и услышать  голос  Ѓожий.
“страшенные сверхчеловеческой мистикой “панишад, они решили искать прибежища
у старых богов. ’ак в семье индийских  небожителей  поЯвилсЯ  Љришна  -  бог
темнокожих пастухов, существо, которое иногда путешествует по земле и готово
отвечать  на  вопрошаниЯ   смертных.   ќтот   Љришна   совершенно   заслонил
исторического Љришну ‚асудеву.
     ‡начение этого нового длЯ арьев образа в индийском сознании огромно; он
пережил и  брахманизм,  и  буддизм.  ‚  его  лице  божество  приблизилось  к
человеку, стало его другом, спутником, наставником. Љогда читаешь ѓиту после
“панишад - ощущаешь тепло и интимность живой встречи души с высшим.  €  хотЯ
философски ѓита тесно свЯзана с "тайным учением" брахманов, Ѓог длЯ  нее  не
только абстрактное понЯтие или безличный Ђбсолют,  длЯ  достижениЯ  которого
нужно утратить свое  "Я":  он  -  личностный  Ѓог,  выступивший  из  глубины
свЯщенного Њрака навстречу людЯм. Џоистине среди древних  прообразов  •риста
одним из первых может считатьсЯ Љришна.
     ‚ великой поэме Ѓхагавад-ѓите, в которой Ѓог беседует с человеком как с
другом, мы видим как бы предчувствие того,  что  некогда  это  совершитсЯ  в
действительности. Ќо это будет уже  не  миф,  не  поэзиЯ,  не  аллегориЯ,  а
"†изнь, котораЯ есть свет человеков".


        x x x

     ѓита называет равнину Љуру "полем закона", полем †изни. ќтим самым  она
хочет показать, что повествует не просто о битве пандавов и  кауравов,  а  о
жизненной борьбе вообще.  Ќе  так  ли,  как  Ђрджуна,  скорбит  каждый,  кто
задумываетсЯ над житейской битвой? Ќе есть ли она тоже борьба братьев?
     ‚  тоске  обращаетсЯ  человек  к  Ѓогу.  Ћн  не  спрашивает   о   вещах
отвлеченных, но прежде всего  хочет  знать:  как  ему  жить,  как  правильно
поступить в сложных коллизиЯх, как уметь делать выбор, как обрести  спасение
и счастье?
     ‡аметим,  однако,  что  Ђрджуну  больше  всего  терзает  сострадание  к
соплеменникам. Ћн видит в междоусобице  попрание  свЯщенных  устоев  родовой
жизни.

     —то за радость нам будет?
     Њы согрешим, убиваЯ грозЯщих оружьем.
     Ќе надлежит убивать нам
     Љровных сынов „хритарашты.
     ‚едь погубив свой род,
     Љак можем счастливыми быть, Љришна?
     •оть и не видит греха,
     €х ум, пораженный корыстью,
     ‚ уничтожении рода,
     ‚ероломстве преступном,
     Љак не понЯть постигающим эло
     ЏоражениЯ рода,
     —то нам от такого греха отрешитьсЯ надо?
     ‘ гибелью рода погибнут непреложные рода законы.
     …сли ж законы погибли - весь род предаетсЯ нечестью/6/.

     Ђрджуну пугает грозЯщее смешение каст, он опасаетсЯ, что  поколебленные
семейные и родовые законы отомстЯт за себЯ.
     ‘ледовательно,  нужно  помнить,  что  перед  нами  не  просто  человек,
скорбЯщий о зле мира, но и арий, на  глазах  которого  совершаютсЯ  событиЯ,
ломающие его привычные представлениЯ о жизни.
     Ћтвет Љришны  Ђрджуне  и  составлЯет  содержание  поэмы.  Љанва  эпоса:
соперничество бхаратов и надвигающийсЯ бой -  становитсЯ  лишь  поводом  длЯ
того, чтобы открыть перед человеком тайну жизни. Ќо хотЯ кнЯзь задает Љришне
вопрос вполне конкретный: что он  должен  делать  в  настоЯщий  момент,  его
собеседник начинает издалека. Ђвтор песни как бы уносит нас  с  полЯ  боЯ  в
сферу вечных вопросов. Ћн говорит Ђрджуне о смысле бытиЯ, о ‚ысшем Ќачале, о
мироздании и о том, какое место занимает человек во ‚селенной.
     Џрежде  всего  Љришна  призывает  Ђрджуну  перестать  ужасатьсЯ   перед
зрелищем взаимоистреблениЯ людей: пусть их постигнет самаЯ  горькаЯ  участь;
не следует слишком трагически относитьсЯ к этому. Ќужно  стать  выше,  уметь
взглЯнуть на жизненную борьбу с точки зрениЯ вечности.

     Џознавшие не скорбЯт ни о живых, ни об ушедших,
     €бо Я был всегда, также и ты, и эти владыки народов,
     € впредь мы все прибудем вовеки.
     Љак в этом теле сменЯетсЯ детство на юность,
     ‡релость и старость,
     ’ак воплощенный сменЯет тела;
     Њудрец не смущаетсЯ этим/7/.

     Ќет в мире поистине ничего вечного,  кроме  Ђтмана,  кроме  высочайшего
духа. ќто он воплощен в каждом человеке. Ћн составлЯет бессмертную  сущность
смертного. ЏовторЯЯ слова “панишад, Љришна говорит,  что  нельзЯ  убить  или
быть убитым. “бить можно только тело, ветхое, разрушающеесЯ,  бренное  тело.
Ќо не в нем сущность человека. Ќевозможно  убить  бессмертный  дух.  Џоэтому
живые  не  должны  поддаватьсЯ  слабости  и   плакать   над   погибшими.   ‚
действительности они не погибли и не могут погибнуть. Ћни лишь  освободились
от бремени воплощениЯ/8/.
     Џознав эту истину, человек должен бесстрашно смотреть в глаза смерти  и
не смущаЯсь выполнЯть свой долг. Џравда, нелегко даетсЯ  это  познание.  ’е,
кто привЯзан к земным утехам и наслаждениЯм, неспособны возвыситьсЯ до него.
Ћни лишь покорные рабы "трех гун", т.е. материального мира. €бо материальный
мир сплетен из трех качеств (гун):  гармонии,  страсти  и  инерции  (саттва,
раджас, тамас). ‚ их борьбе и сочетании созидаетсЯ  ‚селеннаЯ/9/.  "Ћтрешись
от трех гун, Ђрджуна,  -  говорит  Љришна,-  от  противоречий  свободный,  в
действительности  стой  неизменно.  Ћткажись  от   владеньЯ,   будь   Ђтману
предан"/10/.
     ‚ этом учении мы слышим мотивы, знакомые нам еще  из  “панишад.  Љришна
сам не отрицает, что откровение  его  -  древнее,  данное  людЯм  в  далеком
прошлом, но потом утраченное ими. Ћно дает  смертным  силу  подниматьсЯ  над
временным и устремлЯть свой взор в бессмертие.
     „ва пути, согласно ѓите, ведут человека к истине: философское  мышление
(санхьЯ) и мистическое самоуглубление (йога), и оба они приводЯт к одному, к
адвайте, монизму, или  отрицанию  множественности/11/.  ‚се  бытие  едино  и
объемлетсЯ Ѓрахманом. Ћн есть единственнаЯ „ействительность в полном  смысле
этого слова. ‡десь Љришна вновь вторит “панишадам. Ћн говорит:

     џ тебе сообщу, что подлежит познанью.
     Џознавшие это достигают бессмертиЯ.
     Ѓезначально запредельное. Ѓрахман -
     Ќи как ‘ущее, ни как Ќе-‘ущее …го не определЯют.
     “ Ќего везде руки, ноги,
     ‚езде глаза, головы, лица,
     ‚се слыша, все объемлЯ,
     Ћно пребывает в мире;
     Љачествами всех чувств сверкаЯ,
     Ћто всех чувств свободно,
     Ѓескачественное качествами наслаждаетсЯ,
     ‚се содержащее, лишенное свЯзей,
     ‚не и внутри существо недвижное,
     ‚се же в движении,
     Ћно по своей тонкости непостижимо,
     Ћно далеко и близко,
     Ќераспределенное в существах,
     Ћно пребывает как бы распределенным.
     Џодобает знать:
     Ћно носитель существ, пожиратель-производитель /12/.

     ‡десь  учение  Љришны  пытаетсЯ  преодолеть  трудность,   возникшую   в
“панишадах. Ќа вопрос: как мог Ђбсолют быть и ’ворцом, €шварой, -  кришнаизм
отвечает: мир есть результат творчества, результат действиЯ, но действует не
сам по себе Ѓрахман, а …го "частица". Ћна созидает миры и  вливаетсЯ  в  них
живительной силой, духовной энергией/13/. Ќо противоречие  этим  ответом  не
снимаетсЯ. ‘ одной стороны, ѓита провозглашает по - прежнему  адвайту,  а  с
другой,  говорит  о  какой-то  "частице".  ‘верхличное  Ѓожественное  Ќачало
превращаетсЯ в личное, в творЯщего Ѓога.  Ќо  ѓита  идет  еще  дальше  этого
предвосхищениЯ идеи ‹огоса. Џо ее словам, Ѓог, спускаЯсь еще  ниже,  в  саму
природу, становитсЯ „ушой мира: ‚ойдЯ в землю,

     џ существа поддерживаю силой.
     џ взращиваю все растениЯ, став вкусоносЯщей ‘омой,
     ‘тав огнем ‚айшванарой, в тела живых входЯщим,
     џ перевариваю четверовидную пищу.
     ‘иЯние от солнца исходит и весь мир озарЯет,
     ’ак же от луны, от огнЯ. ‡най, это мое сиЯние.
     ‚ сердце каждого џ пребываю /14/. Ѓог есть лоно,  на  котором  покоитсЯ
мир. Ћн - его начало и конец. ‚ыше менЯ нет ничего...
     ‚се на мне нанизано, как жемчуг на нити.
     џ - вкус воды... џ - блеск луны и солнца,
     џ - во всех ведах живоносное слово,
     ‡вук в эфире, человечность в людЯх,
     џ - чистый запах в земле, в огне, сиЯнье,
     †изнь во всех существах.
     џ - подвижников подвиг, Я - вечное семЯ существ...
     €бо не Я в них, а они во мне постигли это /15/.

     ‚ этих словах Ѓога как будто бы провозглашаетсЯ пантеизм - всебожие. Ќо
пантеизм этот - своеобразный. "Ќе Я в них, - говорит  Љришна,  -  а  все  во
мне". ЃожественнаЯ сила - не только внутреннЯЯ, имманентнаЯ энергиЯ природы,
она превышает природу и несоизмерима с ней.
     ‚о всем, казалось, следуЯ брахманизму.  ѓита  тем  не  менее  делает  в
сравнении  с  ним   шаг   вперед.   Ћна   перестает   удовлетворЯтьсЯ   лишь
"отрицательным богословием", а открывает личного Ѓога,  Љоторому  поклонЯлсЯ
мир во дни своей юности. ќтот Ѓог все проникает ‘воей  силой,  жизнь  и  мир
заключены в Ќем.


        x x x

     Љришна утверждает, что  во  все  периоды  истории,  когда  человечество
оказываетсЯ  в  духовном  кризисе,  когда  ослабевает  закон  и   воцарЯетсЯ
беззаконие. Ѓог "создает ‘ебЯ  ‘ам  длЯ  спасениЯ  праведных  и  длЯ  гибели
злодеев"/16/. ’ак приходит он к людЯм "из века в век". ќто учение возвышенно
и  прекрасно.  ‡десь  мы  уже  видим  не  равнодушное   Ќе-‘ущее,   безмерно
превосходЯщее ничтожество человека, а поистине Ѓога †ивого, Ѓога - ‘пасителЯ
и Ћтца людей. Ќо, с другой стороны, индийцы готовы были во всех божествах  и
мифических героЯх  видеть  аватаров  Ѓога,  т.  е.  его  воплощениЯ.  Ћтсюда
стремление к бесконечному умножению числа богов, поклонение которым в массах
немедленно принимало самые грубые формы.
     Ђрджуна, по-видимому, сам чувствует эту опасность: нельзЯ же,  в  самом
деле,  обожествить  все!  —еловеку  нужны  очерченные  грани,  нужны  прЯмые
указаниЯ,  нужны  символы  и  образы.  €наче  Ѓог  ускользнет  от  него  как
обманчивый туман,
     € витЯзь дерзает молить Љришну Явить себЯ  в  своем  подлинном  облике,
какой только доступен восприЯтию смертного.
     "„а будет! - восклицает Љришна. - Ќет числа моим проЯвлениЯм".
     € он разворачивает перед  духовным  взором  человека  все  многообразие
‚селенной. ‚се  это  -  Ћн!  Ђтман  и  бог  солнца  ‚ишну,  ветер  и  мудрец
Ѓрихаспати, слон и поток ѓанга, птица и бесконечное ‚ремЯ, правда и речь.

     ‚се, что мощно, правдиво,
     Љрепко, прекрасно, постигни,
     €з частицы Њоего могущества возникло.
     Ќо к чему тебе это множество знаний, Ђрджуна?
     “твердив весь этот мир преходЯщий,
     —астицей себЯ џ пребываю /17/.

     Ќо Ђрджуне этого мало. Ћн жаждет узреть божие величие и насладитьсЯ им.
"џви мне себЯ, ЌепреходЯщий, владыка ‰оги!".
     € внезапно с  Љришной  происходит  чудеснаЯ  перемена.  Џеред  Ђрджуной
вырастает  чудовищнаЯ  фигура  исполина.  ‘веркаЯ  "Ярче  тысЯчи  солнц",  с
бесчисленными ликами, со множеством  уст  и  очей,  переливаЯсь  в  неземном
убранстве,  выситсЯ  Ћн  перед  подавленным  человеком.  ‚  нем  мелькают  и
проносЯтсЯ бесконечные миры. ќто - грозный •ронос, поглощающий ‚селенную,  в
нем сталкиваютсЯ жизнь и смерть, движение и покой, мрак и свет, его огненные
глаза пылают, из чудовищных  зевов  торчат  исполинские  клыки  ‚ремени,  на
которых  повисли  те,  кому  суждено  погибнуть.  Ђрджуна  видит,  как   род
человеческий стремитсЯ к палЯщим устам ‚ечного...
     Љошмарное видение подавлЯет человека, вызвавшего его; ему кажетсЯ,  что
он будет немедленно испепелен божественным огнем. "џ не могу узнать  сторон,
- вопит он в ужасе, - не нахожу  спасениЯ.  Ѓудь  милостив,  богов  ‚ладыка,
Ћбитель мира!"
     ќто одно из самых величественных и волнующих мест в ѓите.  Ќе  случайно
именно оно пришло на ум ђоберту Ћппенгеймеру, "отцу  атомной  бомбы",  когда
первое термоЯдерное чудовище потрЯсло небо и землю. “страшающие слова гремЯт
над смертным:

     џ, ‚ремЯ, продвигаЯсь, миры разрушаю,
     „лЯ их погибели здесь возрастаЯ.
     € без тебЯ погибнут все воины, стоЯщие друг против друга
     ‚ обеих ратЯх...
     ђази не колеблЯсь!

     Ќо Ђрджуна уже больше не может вынести этих слов и этого  зрелища,  как
”ауст, призвавший дух земли, но потом сам ужаснувшийсЯ его виду. Ћн  умолЯет
Љришну принЯть прежний облик. € тысЯчерукий огненноглазый колосс исчезает, а
перед Ђрджуной - опЯть его друг и наставник Љришна...
     ‚еликолепнаЯ в художественном отношении  сцена  "преображениЯ"  тем  не
менее  наглЯдно  показывает,  насколько  индийскаЯ  мысль   была   бессильна
освободитьсЯ  от  демонолатрии,  от  мании  чудовищных  образов,   навеЯнных
туземной культурой. Ќичего, кроме страха, не  испытывает  Ђрджуна  в  момент
преображениЯ. „ревний голос Язычеств  звучит  в  одиннадцатой  песне,  страх
перед неумолимой ‘удьбой,  отчаЯние  перед  всепожирающим  ‚ременем.  Ћ,  во
сколько раз более был прав Њоисей, запретивший изображать божество, чем тот,
кто, попытавшись описать его сверхчеловеческую природу,  измыслил  фантом  с
бесчисленными руками  и  ногами,  бесформенный,  с  окровавленными  пастЯми,
терзающими обреченные жертвы. Ќет, это не Ѓог! ќто - темнаЯ, разрушительнаЯ,
демоническаЯ сила, вызваннаЯ заклЯтием из бездны. Ќо, к счастью, в ѓите  это
видение возникает лишь на миг, и вот снова - Ѓог ЯвлЯетсЯ "в  кротком  своем
виде" и утешает человека.
     Ђрджуна продолжает спрашивать, ибо главнаЯ цель его - практическаЯ:  он
хочет разрешить свои жизненные сомнениЯ. "„остоверно скажи  мне  то,  что  Я
достигну спасениЯ", - просит он Љришну.
     € Љришна вновь и вновь повторЯет главный  тезис  брахманизма:  познание
‚ысшего есть путь к спасению, оно и есть само спасение.  ’от,  кто  обретает
Ђтмана, освобождаетсЯ от уз  морали.  „аже  совершив  убийство,  он  к  нему
непричастен. Ћн выше всего земного и всех временных целей. Ћн свободен и  от
культа. Њудрость есть высший культ. Ќет ничего, что  привЯзывало  бы  его  к
этому миру.
     Ђрджуна должен идти в бой, но духовно парит высоко "над схваткой". …сли
он будет взирать на поле боЯ глазами ЌепреходЯщего, его не смутит ничто.
     ѓоре тем, кто в этой жизни погрЯзал в страстЯх и  низостЯх.  Ћни  будут
ввергнуты неумолимой Љармой в новую жизнь. Ќо познавшего Ђтмана не  захватит
больше тЯгостный поток сансары, он не будет перевоплощатьсЯ.
     ‚ысшего покоЯ достигает лишь саньЯсин, т. е. совершенный.
     ‚ чем же тогда отличие кришнаизма от  брахманизма?  Ћно  заключаетсЯ  в
том, что, согласно  Љришне,  не  только  мистическаЯ  отрешенность  ведет  к
совершенству, но и бхакти - любовь, благоговение, вера.
     ‚сЯкий, кто с доверчивым сердцем прибегает к Ѓогу, не погибнет, кем  бы
он ни был.

     €щущие у ЊенЯ крова,
     •отЯ бы они были дурного лона:
     †енщины, вайшьи, даже шудры,
     €дут путем высочайшим.

     ‚от поистине голос Ѓожий! ‹юбовь человека не  тщетна,  молитва  его  не
бессмысленна, упование  его  не  ложно.  Ѓхакти  подобна  нежному  растению,
которое тЯнетсЯ к солнцу, и с вышины ему навстречу несутсЯ  солнечные  лучи.
„лЯ Ќеба уже как бы не  существует  земных  различий  и  условностей.  —лены
разных каст, мужчины и женщины, все призываютсЯ в чертог высшей ‹юбви. ‡десь
не только предвосхищение слов Џсалмопевца: "‘ердце сокрушенно и смиренно Ѓог
не уничижит", но и предварение слов  •риста  о  солнце,  которое  светит  на
праведных и неправедных.
     Љришна говорит:

     џ - начало ‚селенной, ‚се от ЊенЯ происходит;
     Ћзаренные, это постигнув,
     ЊенЯ почитают любовью.
     Ћбо Њне размышлЯЯ,
     Њне всю жизнь предоставив,
     Ћни научают друг друга,
     ђадуютсЯ и ублажаютсЯ всегда,
     ‚едЯ обо Њне беседу.
     €х, преклонЯющихсЯ в силу любви,
     ЏостоЯнно преданных,
     џ приобщаю мудрости,
     —ерез нее они ЊенЯ постигают.
     €з состраданьЯ пребываЯ в их собственной сути,
     ‘иЯющим светильником мудрости
     џ рассеиваю в них мрак, рожденный незнанием/18/.

     ѓита  указывает,  что  к  проникновению  в  духовные  сферы  ведет   не
заносчивое умствование софиста, а сердце, полное благоговениЯ. —еловек может
заблуждатьсЯ в теориЯх, может чтить низших ложных богов, но даже  и  в  этом
случае искреннЯЯ и  глубокаЯ  вера  никогда  не  бывает  посрамлена.  Њудрый
человек, который из трех свойств природы  более  всего  прониксЯ  саттвой  -
гармонией,  чтит  Ѓхагавана  -  ѓоспода  неба  и  земли.  ‹юди,  обуреваемые
страстЯми, более склонны к почитанию многих богов. ќти боги так же  страстны
и охвачены раджасом, как и люди. € все же ѓосподь не остаетсЯ равнодушным  к
этим заблудшим.

     Љакие бы образы с верой ни почитал поклонник,
     …го нерушимую веру џ ему посылаю.
     Ћн ищет образа милости, укрепЯсь этой верой,
     Ћт него получает желанные блага,
     •отЯ они Њной даютсЯ/19/.

     ’аково великое снисхождение Ѓога к человеческим невежеству и слабости.
     Ћднако напрасно стали бы мы приписывать ѓите то уравнение всех религий,
к которому склонЯлись многие мыслители €ндии в позднейшее времЯ. ќта слишком
большаЯ  широта  и  расплывчатость,  не  видЯщаЯ  различий   в   религиозных
верованиЯх, развивалась  на  двух  основах,  из  двух  источников.  ‘  одной
стороны, это был политеизм, не знающий границ и меры, готовый  служить  всем
богам. ‘ другой же - поверхностный индифферентизм,  занесенный  в  €ндию  из
…вропы. ЌароднаЯ  индийскаЯ  религиозность  плюс  рационализм,  толстовство,
оккультизм дали современную "панрелигию", которую проповедуют  последователи
ђамакришны в наши дни/20/.
     ЏодобнаЯ точка зрениЯ чужда ѓите. •отЯ она и  говорит  о  великой  силе
веры и благочестиЯ представителей  любой  религии,  она  стараетсЯ  провести
между  ними  грани,  указываЯ,  что  существуют  религии  высшие  и  низшие,
порожденные той  или  иной  степенью  духовного  развитиЯ  человека.  ‚ысшей
религией она провозглашает веру в …диного €стинного, высшим мерилом этики  -
бхакти, преданность …му, упование на Ќего, служение …му.
     Ќо как понимает ѓита это служение?
     ‚ то времЯ как  “панишады  считали  всЯкое  земное  дело,  в  сущности,
ненужным и бесполезным. ѓита  призывает  к  действию.  —еловек  должен  быть
активным, ибо и ‘ам Ѓхагаван, ѓосподь, ‘ам €швара,  ’ворец,  действует.  "Ќе
совершай џ дел, эти миры исчезли  бы"/21/,  -  говорит  Љришна.  “  человека
всегда перед глазами его повседневные обЯзаннос-ти, порожденные  жизнью.  Ћн
должен понимать свой  долг  сообразно  требованиЯм  обста-новки  и  времени.
"Ќеобходимое дело совершай, лучше бездействиЯ дело"/22/.
     Ќо, совершаЯ свои дела, человек, как и  Ѓожество,  должен  стоЯть  выше
страстной привЯзанности к ним. Џодобно  тому  как  Ѓог  творит  бескорыстно,
должен и он трудитьсЯ, не  думаЯ  о  последствиЯх  своего  труда.  "„ействиЯ
совершать,   привЯзанность   к   ним   оставив"/23/.   ќто   отрешение    от
заинтересованности придает каждому акту человека характер  богослужениЯ.  Ќе
всЯкий может идти по пути высших созерцаний, какой указывают  “панишады,  не
каждый может следовать ‘анхье, т. е.  философии,  не  всЯкий  может  активно
служить Ѓогу, но если человек лишь просто освободит себЯ от корысти, он  тем
самым уже предаст себЯ в лоно ЌепреходЯщего.
     Љакой же, согласно ѓите, из всего этого следует вывод? Љришна не только
не одобрЯет скорби Ђрджуны по поводу убийства  сородичей,  а  призывает  его
смело идти в битву. “родливаЯ, непостижимаЯ логика! ‡десь,  как  и  в  сцене
"преображениЯ"  Љришны,  вновь  обнаруживаетсЯ  ЯзыческаЯ  непросветленность
сознаниЯ.
     ‚озвышенно учение  ѓиты  о  вере  спасающей,  о  личном  любЯщем  Ѓоге,
благороден призыв ее к действию и бескорыстию, трогательной  теплотой  дышат
ее строки, когда она касаетсЯ  этих  предметов,  строки,  иногда  называемые
"индийским евангелием". Ќо все это не должно заслонить того факта,  что  это
лишь отдельные огоньки в мраке Языческой ночи. € нигде эта тьма не предстает
с такой силой, как в самой ѓите!
     Њожно было бы предположить, что религиЯ Љришны  сумеет  одолеть  марево
магизма и поднЯтьсЯ к пониманию высшей духовной свободы. Ќо этого нет.
     Ќапрасно Ђрджуна пыталсЯ бы противопоставить свою волю року! Ћн  никуда
не убежит от когтей кармического закона причин и следствий.

     …сли ты, предаваЯсь своеволью, думаешь:
     Ќе буду сражатьсЯ,
     ’щетно твое решенье.
     ’ы повлечешьсЯ своей природой,
     ‘вЯзанный своей кармой,
     ђожденной собственной природой.
     ’ы исполнишь помимо воли
     ’о, что по своему заблужденью
     Ќе хочешь делать/24/.

     џвившаЯсЯ как реакциЯ на брахманизм религиЯ ѓиты  в  конечном  счете  к
нему же и возвращаетсЯ. ђЯдом с образом высшего благого Ѓога мы видим в  ней
вновь ‘верхсущее Ќачало, которое  извечно  вращает  мир,  как  на  гончарном
круге/25/. ‚  бесцельной  космической  €гре,  в  круговороте.  ‚селеннаЯ  то
рождаетсЯ из ЊолчаниЯ,  то  вновь  исчезает  в  нем.  ЌепреходЯщий  ввергает
излившийсЯ из него мир в колесо Љармы, и горе  тому,  кто  восстанет  против
божественного кружениЯ. € это прославление вечного колеса не оставлЯет камнЯ
на камне от учениЯ о деЯтельности. ђади чего  и  длЯ  чего  совершаетсЯ  это
кружение? Ќет конца, смысла и цели у бытиЯ. Ќичего изменить невозможно. Ќадо
всем тЯготеет непреклоннаЯ десница Љармы. ‘вобода уничтожена. €ди,  Ђрджуна,
и убивай братьев! ‚се равно нельзЯ убить вечность...
     ѓита не просто видит в человеке сына своей среды и эпохи, она  требует,
чтобы он был таковым. Љшатрий  должен  сражатьсЯ,  шудра  должен  оставатьсЯ
отверженным низшим существом. „олг человека - это не борьба со злом  во  имЯ
правды, а слепое повиновение традиционной этике. ‹учше плохо исполнЯть  свою
дхарму, чем хорошо чужую. ђазделениЯ людей извечны, они  коренЯтсЯ  в  самом
порЯдке вещей.
     —то  же  дальше?  Ќе  вернутьсЯ  ли  к  брахманийскому  ритуализму,  не
уверовать ли вновь в необходимость магических церемоний? Ђвтор Ѓхагавад-ѓиты
так и поступает. ‚ последней  ее  песне  Љришна  говорит:  "†ертвы,  дары  и
подвиги не следует оставлЯть,  исполнЯть  их  должно"/26/.  ‘тарое  еще  раз
торжествует над новым.
     €так, учение ѓиты не послужило началом духовному  перевороту  в  €ндии.
Џусть и сейчас мы восхищаемсЯ многими ее строками, не следует  переоценивать
ее  положительной  роли   в   религиозной   истории.   ‹юди   немудрЯщей   и
простосердечной веры не пришли через Љришну к единобожию. Љришна стал  одним
из многих богов, к которым обращались в различных житейских  нуждах.  Ћ  его
похождениЯх рассказывали довольно игривые и наивные сказки. Ђ мифологиЯ, как
и прежде, продолжала громоздить  монстров  и  наполнЯть  храмы  безобразными
кумирами.  ’ак  постепенно  складывалсЯ  индуизм  -  эклектическаЯ   религиЯ
современной €ндии, в которой безнадежно перемешаны идеи великих  мистиков  и
поэтов с извращенным народным суеверием.


        Џђ€Њ…—ЂЌ€џ
     ѓлава седьмаЯ.
     ЏђЋ‚Ћ‡‚…‘’€… Љђ€Ќ›. Ѓ•ЂѓЂ‚Ђ„-ѓ€’Ђ

     1. ‘. ђадхакришнан считает,  что  "есть  много  свидетельств  в  пользу
историчности Љришны" (S. Radhakrishnan, The Bhagavad-gita, 1948, р. 28). Џри
этом  он  ссылаетсЯ  на  —хандогью,  Њахабхарату,  Џанини  ‘утры.  Џ.  Њатаи
указывает на существование трех Љришн: один был  мудрецом  (кшатрием,  сыном
„еваки и ‚асудевы), другой - героем мифов, третий - воплощением  Ѓожества  в
Ѓхагавад-ѓите. (‘м.: ђ. S. Mathai. A Christian  Approach  to  Bhagavad-gita,
Calcutta, 1956, p. 24). Ћ времени жизни  исторического  Љришны  см.:  D.  R.
Munkad. Chronological Distance between Rama and Krishna. - "Journal  of  the
Oriental Institute, University of Baroda", 1964, September.
     2. ‘м.: ‘. ђадхакришнан. €ндийскаЯ философиЯ, т. I,  с.  447.  ’о,  что
ѓита возникла позднее первых “панишад, доказываетсЯ обилием в ней  цитат  из
“панишад. ‘р., например: Ѓѓ, II, 20; VIII, 1 и Љатха,  II,  19;  II,  15;  с
другой стороны, учение Љришны, очевидно, еще не знает ‘анхьи  и  ‰оги  в  их
классической  форме.  ђЯд  соображений  позволЯет  относить  Ядро   ѓиты   к
добуддийскому времени (см.: Ѓ. ‘мирнов. ‚ведение к  переводу  Ѓхагавад-ѓиты.
Ђшхабад, 1960, с. 46).
     3. ‘м.: Ќ. ‘инха и Ђ. Ѓарнерджи. €сториЯ €ндии. Њ., 1954, с. 45.
     4. —хандогьЯ, III, 17, 6. Ћ других свидетельствах см.:  ђ.  S.  Mathai,
“к. соч., р. 11-12.
     5. ‘м.: Ѓ. ‘мирнов. “к. соч., с. 384 сл.
     6. Ѓхагавад-ѓита, I, 36 (пер. Ѓ. ‘мирнова): далее Ѓѓ.
     7. Ѓ ѓ, II, 11.
     8. Ѓѓ, II, 45.
     9. ќта идеЯ - одна из важнейших в  натурфилософии  ѓиты.  Ћна  созвучна
концепциЯм греческих  мыслителей  о  борьбе,  протекающей  в  природе.  ‘м.:
Ђиго-bindo Ghosh, Essays on the Gita, I, 1926, P. 57.
     10. Ѓѓ, IV, 1-3. ‘р. подобную же мысль в Ђене-упанишаде, I, 3.
     11. …ще раз напоминаем, что здесь имеютсЯ в виду не философские  учениЯ
‘анхьи и ‰оги, а лишь два пути познаниЯ. Џравда, ѓита упоминает имЯ  Љапилы,
легендарного основателЯ ‘анхьи, но невозможно доказать, что это  именно  тот
Љапила, а не какое-то мифическое существо.  ‚  веташватаре  (V,  2)  Љапила
фигурирует как сын Ѓрахмана.
     12. Ѓ ѓ, XIII, 12-16.
     13. Ѓ ѓ, XV, 7.
     14. Ѓ ѓ, XV, 13-15.
     15. Ѓ ѓ, VIII, 7-12.
     16. Ѓ ѓ, IV, 8.
     17. Ѓ ѓ, X, 42.
     18. Ѓ ѓ, X, 8-11.
     19. Ѓ ѓ, VII, 21,
     20. ‚ настоЯщее времЯ в €ндии существует "ЊиссиЯ  ђамакришны",  котораЯ
ставит своей целью соединение всех религий.  ‘м.:  S.  Ranganathananda.  The
Rama-krishna's Mission, Madras, 1956, p. 35. “ этой миссии есть свой  особый
"панрелигиозный" храм, который, кстати сказать, обычно пустует.
     21. Ѓ ѓ, III, 24.
     22. Ѓ ѓ, III, 8.
     23. Ѓ ѓ, XVIII, 6.
     24. Ѓ ѓ, XVIII, 59.
     25. Ѓ ѓ, III, 15; IX, 6-9; XVIII, 61.
     26. Ѓ ѓ, XVIII, 5.


     ѓлава восьмаЯ
     ‚ ‹ЂЃ€ђ€Ќ’… ‘“…‚…ђ€‰, ‘…Љ’ € ЉЋ‹
     €ндиЯ между 600 и 525 гг. до н. э.

     „о сих пор нам  приходилось  плыть  в  пустоте  или  пробиратьсЯ  среди
обледенелых скал, в то времЯ как грешнаЯ землЯ  оставалась  где-то  внизу  и
была едва различима. Џроисходи-ло это по той простой причине, что обрисовать
культуру и жизнь страны, опираЯсь только на  мифы,  гимны  и  метафизические
трактаты,  врЯд  ли  возможно.  …сли  судить   по   совершен-ству   творений
буддийского изобразительного искусства, оно проделало до Ѓудды долгий  путь.
Ќо ни одного памЯтника от той эпохи до  нашего  времени  не  дошло.  Џоэтому
единственным источником длЯ  нас  по-прежнему  остаетсЯ  литература.  Ћднако
период кризиса  брахманизма  уже  гораздо  богаче  текстами.  Љроме  поздних
“панишад мы  имеем  уже  части  Њахабхараты,  ‡аконы,  или  ‡аповеди,  Њану,
Ђртхашасту, писаниЯ разных религиозных сект и школ, свидетельства  греческих
историков/l/.
     естой век до н.э. был длЯ €ндии во многих отношениЯх  особенным.  •отЯ
вторжение Љира Џерсидского и экспедициЯ ‘килака, посланнаЯ  „арием,  Явились
мимолетным эпизодом в истории €ндостана,  первые  встречи  с  иноземцами  не
могли на нем не отразитьсЯ. ‘ другой стороны, усилилась борьба между  самими
индийскими государствами. ‚ ней участвовали  многие  племена  и  народности:
арьи и темнокожие дравиды. Ќекоторые  города  сохранили  строй,  похожий  на
республиканский, в них  господствовали  кшатрии;  в  других  правление  было
монархическим. Ќаиболее сильным из царств  была  Њагадха,  расположеннаЯ  на
северо-востоке €ндии, область, позднее других захваченнаЯ арьЯми. ‘  VII  в.
там  правил  кшатрийский  род  айшунагов.  Ћдин  из  царей  этой  династии,
Ѓимбисара (582-554), заключаЯ союзы и выгодные браки, подчинЯЯ соседей силой
оружиЯ, превратил страну в настоЯщую империю.
     ‘толица Ѓимбисары, ђаджагриха, подобно прочим  большим  городам  €ндии,
была обнесена толстыми стенами; в ней высились дворцы и  храмы;  по  мощеным
улицам постоЯнно двигались телеги, колесницы, караваны купцов, конные отрЯды
и  боевые  слоны.  ’олпы  жителей  ђаджагрихи  представлЯли   собой   весьма
живописное зрелище. €ндийцы, как и  сейчас,  предпочитали  белые  или  очень
светлые одежды; серьги и кольца украшали и мужчин, и женщин.  Џышные  бороды
было принЯто раскрашивать в самые неожиданные  цвета,  вплоть  до  синего  и
зеленого. Ћт палЯщего зноЯ  горожане  обычно  защищались  пестрыми  зонтами.
„евушки из высших каст, не довольствуЯсь расписными тканЯми и украшениЯми из
слоновой кости и золота, носили на ногах браслеты, унизанные колокольчиками.
     ђазумеетсЯ,  всю  эту  азиатскую  роскошь  могли  позволить  себе  лишь
состоЯтельные обитатели городов. ЃлагодарЯ оживленной  торговле  и  введению
монетной системы, увеличивалась возможность  скапливать  большие  богатства.
€ндийские купцы хорошо изучили морские и сухие пути, идущие из их страны  во
все концы света. Ћни торговали с –ейлоном, Ђравией;  в  Њемфисе  у  них  был
постоЯнный центр. ’уда вывозились  благовониЯ,  ювелирные  изделиЯ,  дорогие
ткани, слоноваЯ кость. ирокой известностью пользовались целебные  снадобьЯ,
изготавливаемые из индийских растений.
     Њежду тем быт сельского населениЯ, составлЯвшего основную массу жителей
€ндии, был куда менее притЯзателен, чем жизнь в городах.  Ќевзрачные  хижины
лепились у пру-дов и рощ, в местах, отвоеванных у леса. Ќа полЯх под  лучами
тропического солнца трудились крестьЯне,  выращиваЯ  рис,  Ячмень,  пшеницу.
Ќередко засуха уничтожала все плоды человеческих рук или град обрушивалсЯ на
пашни. “панишады говорЯт о саранче, котораЯ была истинным  бичом  индийского
крестьЯнина. …е нашествиЯ не раз угрожали людЯм голодной смертью.
     ‚ эпоху расцвета Њагадхи поЯвились и первые крупные земельные владениЯ.
Ћднако передача их новым владельцам пока еще могла произойти лишь с согласиЯ
сельской общины.
     Љроме  земледелиЯ,  в  северной  €ндии  было  развито  и  скотоводство.
ђазводили буйволов как тЯгловую силу  и  коров-зебу  ради  молока;  мЯсо  же
домашних животных не получило широкого употреблениЯ. „ревнее почитание коров
постепенно привело к тому, что убой скота  стал  рассматриватьсЯ  как  нечто
греховное. ќто воззрение настолько утвердилось в €ндии, что  даже  в  XX  в.
ѓанди считал его одним из важных  элементов  созидаемого  им  нового  уклада
жизни. ’очно так же неодобрительно стали смотреть на охоту.  ’аким  образом,
учение об ахимсе, или ненасилии в отношении ко всему живому,  было  известно
еще до проповеди Ѓудды.
     ђелигиозные  представлениЯ  €ндии  в  известном  смысле  способствовали
нравственному воспитанию народа. Њожно смело утверждать, что древнеиндийскаЯ
культура при сравнении ее с прочими современными ей культурами была наиболее
глубоко  проникнута  этическим  элементом.  ќто  отразилось  даже  в  такой,
казалось бы, далекой от гуманности  сфере,  как  война.  ‚  ‡аповедЯх  Њану,
например, запрещаетсЯ убивать безоружного, тЯжело раненного или отступающего
противника.  Ђскетическое  самообладание  считаетсЯ  одной  из  добродетелей
воина. …стественно, что подобные заповеди нарушались  достаточно  часто,  но
уже  само  существование  их  в  эпоху  беспощадного  истреблениЯ   человека
человеком представлЯетсЯ чем-то в высшей степени замечательным. €  монополиЯ
в обладании подобными заповедЯми принадлежала в древнем мире  €ндии.  ’олько
благодарЯ им проповедь ахимсы, начинаЯ от Њахавиры и Ѓудды и  кончаЯ  ѓанди,
могла иметь успех/2/.
     •арактерно, что грека, побывавшего в лагере индийского войска, поразило
почти полное отсутствие воровства среди  солдат,  столь  частое  у  него  на
родине/3/.
     ’ребованиЯ религиозной  морали  распространЯлись  и  на  царЯ.  ’ак,  в
Њахабхарате мудрец советует радже: "Ѓудь участлив,  радуйсЯ  благу  существ,
берегись  осуждениЯ.  Ѓудь  сдержанным,  мЯгким,  правдивым,  народ  охранЯй
усердно, покинь беззаконие,  держись  закона,  почитай  богов,  предков"/4/.
‘огласно Њану, слава царЯ  зиждетсЯ  на  его  справедли-вости,  честности  и
самообладании /5/.
     ‚прочем, это не означало, что царЯ считали простым смертным. ‚  тех  же
‡аповедЯх Њану мы  находим  черты  настоЯщего  обоготворениЯ  магараджи.  Ћн
"блеском превосходит все живые  существа",  он  -  воплощение  богов,  он  -
"божество с телом человека" и т.д./6/.
     ѓреки изумлЯлись тому, что у индийцев Якобы  не  было  рабов.  Џодобное
заблуждение, очевидно, могло возникнуть или потому,  что  формы  рабства  на
‡ападе были несколько иными, или потому, что греки не сумели  разобратьсЯ  в
сложной специфике индийского социального строЯ. Љак  бы  то  ни  было,  Њану
упоминает о рабах нарЯду с домашним скотом: верблюдами, буйволами и  овцами.
‚ его уставах сказано также, каким путем можно приобрести  раба:  на  войне,
куплей, по дарственной, по завещанию или по рождению от  другого  раба.  ђаб
был существом, лишенным большинства  человеческих  прав.  Ћсновным  занЯтием
рабов было личное услужение в домах господ или  сопровождение  их  во  времЯ
работы.
     Ќемногим лучше было положение людей, относЯщихсЯ к низшей  варне  шудр.
удры,  вероЯтно,  происходили  от  потомков  покоренных  туземцев.  Ћни  не
считались уже больше дасью - врагами, но между  ними  и  остальными  кастами
навсегда осталась пропасть. удры не были  "дважды  рожденными",  не  прошли
через высшее арийское  посвЯщение/7/.  €м  запрещалось  вступать  в  брак  с
представителЯми высших каст.  ђебенок,  родившийсЯ  от  шудры  и  брахманки,
считалсЯ проклЯтым, отверженным существом. Ќад поступками и чувствами людей,
по мнению индийцев, неизбежно тЯготела печать касты. Љаста  определЯла  все.
ђожденный шудрой уже не  мог  избавитьсЯ  от  унизительного  ига,  как  мог,
например,  римский  вольноотпущенник.  ‹ишь  надежда  в  будущем  воплощении
родитьсЯ в лоне высшей варны могла служить утешением длЯ шудры. Ђ пока же он
был  отстранен  даже  от  религиозной  жизни.   ‚   одном   древнем   тексте
рассказываетсЯ о каком-то шудре, который, занимаЯсь духовными  упражнениЯми,
навлек  гнев  богов.  ‘лово  "шудра"  нередко   употреблЯлось   просто   как
ругательство. удр приравнивали к животным, за ними фактически не признавали
права  владеть  имуществом.  Ћни  должны  были  довольствоватьсЯ  отбросами,