 известный  уже  нам  €ван  Љелемет,  подражал
своему пану: в 1569 году  владимирские  жиды  подали  жалобу,  что  Љелемет,
урЯдник Љурбского в Љовле, который был отдан королем во владение последнему,
схватил за долги двоих жидов ковельских и жидовку  в  субботу,  в  школе  на
молитве, посадил в Яму, наполненную водою, запечатал в домах их  и  в  домах
других жидов лавки и пивницы. ‚озный, отрЯженный по этой  жалобе  в  Љовель,
доносил, что  когда  он  с  понЯтою  шлЯхтою  пришел  к  воротам  замка,  то
привратник их в замок не пустил. ‘тоЯ у ворот, они слышали вопль заключенных
в водЯной Яме жидов, которых сосали пиЯвки. Ќаконец вышел Љелемет и  сказал:
"ђазве пану не вольно наказывать  подданных  своих  не  только  тюрьмою  или
другим каким-нибудь наказанием, но даже смертию? Ђ Я что ни делаю, все делаю
по приказанию своего пана, его милости кнЯзЯ Љурбского, потому что пан  мой,
владеЯ имением Љовельским и подданными, волен наказывать их,  как  хочет,  а
королю, его милости и никому  другому  нет  до  того  никакого  дела".  †иды
владимирские, пришедшие вместе с возным, сказали на это: "‚ольно пану карать
своих подданных, но только согласно с законом, а ты  нарушаешь  наши  права,
подтвержденные королевскими привилегиЯми". Љелемет отвечал: "џ ваших прав  и
вольностей знать не хочу" - и велел  всем  жидам  выбратьсЯ  из  города.  Џо
королевскому декрету, Љурбский должен был освободить жидов, отпечатать школу
их, домы и лавки. Џанцырный боЯрин  ковельский,  Џорыдубский,  подал  королю
жалобу, что Љурбский наслал открытою силою слуг, боЯр и  крестьЯн  своих  на
его имение и на дом, приказал схватить его самого и  со  всем  семейством  и
держал шесть лет в жестоком заключении, имение все пограбил. —то касаетсЯ до
сопротивлениЯ судным и королевским приговорам, то поведение Љурбского и слуг
его не составлЯло исключениЯ: в 1582 году возный доносил, что когда  он,  по
приказанию городского владимирского урЯда, ездил к  пану  Љрасенскому,  чтоб
взыскать с него деньги в пользу кнЯзЯ Љурбского, то Љрасенский в панцыре,  с
несколькими сотнЯми конных вооруженных людей, загородил ему дорогу к  своему
селу и сказал: "Ѓудем вас бить и защищатьсЯ до смерти", причем действительно
прибил двоих слуг Љурбского. Љороль принужден был дать указ,  чтоб  старосты
кременецкий,  владимирский  и  луцкий,  ополчив  шлЯхту   бсего   воеводства
‚олынского, вооруженною рукою произвели взыскание с Љрасенского;  но  многие
шлЯхтичи, вместо того чтоб  исполнить  королевский  указ,  присоединились  к
Љрасенскому, который, разделивши вооруженных людей своих на три отрЯда,  сам
с одним отрЯдом загородил дорогу к двум своим имениЯм, а жена его, ѓанна,  с
двумЯ другими отрЯдами загородила дорогу к имению Љрасному.
     ‚ 1548 году католический виленский епископ Џавел жаловалсЯ Љоролю,  что
в его епархии многие жены мужей своих покидают,  живут  с  жидами,  турками,
татарами, забыв свое христианство. Ќо подле этих известий, которые не  могут
дать нам выгодного понЯтиЯ о нравственном  состоЯнии  в  ‡ападной  ђоссии  в
описываемое  времЯ,  встречаем  известиЯ,  которые  показывают  и   действиЯ
животворного начали, которое будило человека и  указывало  ему  высшие  цели
жизни: на дороге, по которой проезжал  ‘  пира  пьЯный  пан  с  женою,  тоже
нетрезвою, оба, как в пьЯном, так и в  трезвом  виде,  не  уважавшие  жизни,
чести и собственности меньших братий; на  дороге,  по  которой  ехал  пан  с
вооруженным  отрЯдом  слуг  и  крестьЯн,  чтоб  напасть  на  имение   своего
противника; на дороге, по которой шли слуги и служанки,  чтоб  сделать  пред
судом ложное показание или бесстыдно объЯвить ложным  справедливое,-на  этой
же самой дороге можно было встретить  молодого  человека,  который,  испытав
беду, признал ее божиим наказанием, за известный грех свой длЯ очищениЯ себЯ
от него предпринЯл подвиг: идет пешком собирать на церковное строение.
     Њы видели нравы, образ жизни, взаимные отношениЯ панов  западнорусских;
теперь войдем в их жилища,  в  эти  домы,  где  они  пировали,  ссорились  и
мирились. ‘реди обширного двора находилсЯ большой дом с большими сенЯми;  из
сеней вход в светлицу, в  светлице  двери  на  завесах,  четыре  окна,  стол
дубовый на  ножках,  вокруг  четыре  скамьи,  печь  муравленаЯ  зеленаЯ;  из
светлицы ход в кладовую. €з тех же сеней, на противоположной стороне, вход в
другую светлицу, в которой такаЯ же мебель, как и в первой, и ход  в  другую
кладовую; из тех же сеней лестница наверх. Љроме большого дома, на дворе еще
несколько  строений,  светлиц  с  окнами,  вправленными  в  олово,   столами
разноцветными, дубовыми, липовыми, печами муравлеными зелеными, скамьЯми при
стопах и  вокруг  светлиц,  кроватЯми  дубовыми,  камельками,  над  воротами
галереЯ с окнами; при описании панских дворов встречаем  и  старое  знакомое
нам слово гриднЯ: на дворе гриднЯ большаЯ, в ней стол, вокруг четыре скамьи.
„ом со стороны пруда и дикого леса огорожен острогом.
     Ќравственное состоЯние общества со всеми своими сторонами,  светлыми  и
темными, должно было отразитьсЯ в памЯтниках литературных.  Њы  видели,  что
окончательнаЯ, доведеннаЯ до крайности, борьба между новым порЯдком вещей  и
остатками старины не прошла молча. „вое потомков Њономаха,  потомок  старшей
линии, линии Њстиславовой, кнЯзь Ђндрей  Љурбский-‘моленский-џрославский,  и
потомок младшей линии, линии ћриЯ „олгорукого, €ван  ‚асильевич  московский,
царь всеЯ ђуси и самодержец, сразились  в  последней  усобице,  в  последней
которе, сразились словом, Ќо одна крайность  борьбы,  один  личный  характер
борцов не объЯснЯет нам вполне ЯвлениЯ; надобно  прибавить,  что  борцы  эти
воспитались в словесной борьбе, в преданиЯх о ней,  привыкли  признавать  за
этою борьбою важное  значение,  привыкли  уважать  это  новое  оружие-слово.
Ѓорьба, котораЯ при ѓрозном  оканчивалась,  борьба  государей  московских  с
основанными на старине притЯзаниЯми кнЯжескобоЯрскими, началась  при  €оанне
III и тогда же была уже соединена с  литературным  движением;  борьба  ‘офии
Џалеолог с Џатрикеевыми и ђЯполовскими  тесно  была  соединена  с  церковною
борьбою  по  поводу  ереси  жидовствующих;   одною   материальною   борьбою,
преследованиЯми и казнЯми,  дело  не  могло  ограничитьсЯ:  €осиф  ‚олоцкий,
требуЯ от правительства строгих мер против еретиков,  должен  был  вместе  с
этим  написать  книгу  длЯ  их  обличениЯ.  ‚раги   €осифа   не   оставались
безмолвными:  заволжские  старцы  опровергали  письменно  мнениЯ  ‚олоцкого,
старец ‚ассиан Љосой (кнЯзь  Џатрикеев)  был  представителем  этих  старцев,
считалсЯ в Њоскве одним из  самых  грамотных  и  смышленых  людей.  џвлЯетсЯ
Њаксим ѓрек  -  светило  тогдашней  науки;  около  него  собираютсЯ  русские
грамотные люди, он образует учеников, в числе которых считает себЯ  и  кнЯзь
Љурбский; но около свЯтогорского старца собираютсЯ также  люди,  недовольные
новым порЯдком вещей, принесенным гречанкою  ‘офьею,  движение  литературное
опЯть тесно соединено с политическим; Њаксим ѓрек подвергаетсЯ опале  вместе
с ‚ассианом Љосым, их враг-митрополит „аниил-также один из самых  плодовитых
писателей времени; в борьбе  политической  постоЯнно  употреблЯетсЯ  оружием
слово. ’аким  образом,  литература  политико-церковно-полемическаЯ,  которою
обозначаетсЯ описываемое времЯ, Явно ведет свое  начало  оттуда  же,  откуда
начинаетсЯ борьба политическаЯ, от борьбы ‘офии и ‚олоцкого с Џатрикеевыми и
жидовствующими.
     Њы  уже  знакомы  с  произведениЯми  пера  €оаннова;   но   прежде   мы
преимущественно  должны  были   обращать   внимание   на   содержание   этих
произведений; теперь же скажем несколько слов о форме, ибо  последнЯЯ  также
послужит нам объЯснением характера этого знаменитого  исторического  лица  и
средств,  которыми  владел  €оанн.  Џо  тогдашним  средствам  к  умственному
образованию €оанн был начетчик, самоучка, и с ним случилось то же самое, что
можно видеть и теперь на подобных начетчиках: формы Языка, на котором  читал
он, формы, имевшие длЯ него важное,  свЯщенное  значение,  эти  формы  густо
столпились в его памЯти, и когда он хотел употреблЯть их, то,  без  изучениЯ
особенностей этих форм, руководЯсь только одною памЯтью,  он  часто  не  мог
совладеть с ними, с постройкою речи, накидывал слова, предложениЯ без свЯзи,
бросалсЯ от одного предмета к другому, не окончивши одного, начинал  другое.
‘юда же должно присоединить еще страстность €оанна,  котораЯ  препЯтствовала
ему спокойно обдумывать то, что он писал.
     —то читал €оанн, это  Ясно  видно  из  его  писем:  свЯщенное  писание,
переведенные  сочинениЯ  отцов  церкви,  русские  летописи,  хронографы,  из
которых брал сведениЯ о римской и византийской истории;  но  преимущественно
он находилсЯ под влиЯнием  двух  первых,  так  что  посланиЯ  его  наполнены
местами из св. писаний и сочинений св. отцов. ’алант €оанна виден в искусном
употреблении  средств:  в  переписке  с  Љурбским  он  ловко  обращаетсЯ   к
религиозному чувству последнего и выставлЯет  ему  на  вид  ту  сторону  его
поступка, против которой это чувство особенно должно было  вопиЯть:  "ЉнЯзь,
зачем ты продал душу за тело; ты озлобилсЯ на  менЯ  и  душу  свою  погубил,
потому  что  поднЯл  руки  на  церковное  разорение.  Ќе  думаешь  ли,   что
убережешьсЯ от этого? Ќикак. …сли  ты  пойдешь  вместе  с  ними  (литовцами)
воевать, то непременно будешь  церкви  разорЯть,  иконы  попирать,  христиан
губить. Џредставь себе, как нежные тела младенцев будут попираемы и терзаемы
конскими  ногами.  ’аким  образом,  твое  злобесное   умышление   разве   не
уподоблЯетсЯ €родову неистовству, направленному против младенцев? Ќеужели ты
назовешь это благочестием? €так, ты  ради  тела  погубил  душу,  ради  славы
мимотекущие приобрел бесславие, и не  на  человека  озлобилсЯ,  но  на  бога
восстал. ђазумей, несчастный, с какой высоты и в какую пропасть ты низвергсЯ
душою и телом! Њогут понЯть и там, кто поумнее, что ты отъехал, желаЯ  славы
мимотекущие  и  богатства,  а  не  от  смерти  бегал.  …сли  ты  праведен  и
благочестив, то зачем испугалсЯ неповинной смерти, котораЯ не  есть  смерть,
но приобретение". Џотом €оанн словами писаниЯ доказывает, что и самый отъезд
Љурбского, даже и без  войны  против  православного  отечества,  есть  грех:
"‡ачем ты презрел Ђпостола  Џавла,  который  говорит:  "ЏротивЯщийсЯ  власти
божию повелению противитсЯ". ‘мотри и  разумей:  кто  богу  противитсЯ,  тот
называетсЯ отступником,  и  это  величайший  грех".  Љурбский  указывает  на
происхождение    свое    от    свЯтого    кнЯзЯ     ”еодора     ђостиславича
‘моленского-џрославского и отдает свое дело на суд этому предку  своему.  Ќо
€оанн низлагает его и здесь: "‘ охотою  принимаю  в  судьи  свЯтого  ”еодора
ђостиславича, хотЯ он тебе и родственник: потому что кто был праведен здесь,
в земной жизни, тот  тем  более  творит  праведное  по  смерти,  и  праведно
рассудит он между нами и вами. ќтот самый свЯтой кнЯзь ”еодор исцелил царицу
нашу Ђнастасию, которую вы уподоблЯли …вдокии: Ясно, что он не вам,  но  нам
недостойным милость свою простирает; так и теперь  надеемсЯ,  что  он  будет
помогать более нам, чем вам. …сли б вы были чада  ЂвраамлЯ,  то  творили  бы
дела ЂвраамлЯ: может бог  и  от  камней  воздвигнуть  чад  Ђврааму;  не  все
происходЯщие от Ђвраама к семени Ђвраамову причитаютсЯ, но  живущие  в  вере
Ђвраамовой. ’ы пишешь, что хочешь письмо  свое  в  гроб  с  собою  положить:
значит ты отложил уже и последнее  свое  христианство.  ѓосподь  повелел  не
противитьсЯ злу; а ты и конечное прощение отвергаешь: так не следует тебЯ  и
погребать по христиански". €з св. писаниЯ заимствует €оанн уподоблениЯ свои:
"ђади временной славы (пишет он к Љурбскому) и сребролюбиЯ, и сладости  мира
сего, ты все свое  благочестие  душевное  с  христианскою  верою  и  законом
попрал; ты уподобилсЯ семени, падающему  на  камень  и  выросшему  при  жаре
солнечном, но вдруг ради слова ложного ты  соблазнилсЯ,  отпал  и  плода  не
сотворил".
     ЏонЯтно, что при  том  недостаточном  состоЯнии  просвещениЯ,  в  каком
находилось русское общество в  описываемое  времЯ,  грамотей,  начетчик  тем
большим  пользовалсЯ  уважением,  чем  больше   выказывал   свою   ученость,
начитанносгь в речах и посланиЯх: понЯтно, что €оанн любил  выказывать  свою
ученость, помещаЯ в  письмах  своих  обширные  исторические  выписки:  любЯт
обыкновенно хвастатьсЯ тем, что редко и ново; толпа увлекаетсЯ  количеством,
обилием;  законность  вопроса  о  приличии,  о  мере  признаетсЯ  еще  очень
немногими,  умственно  возмужалыми;  €оанн  же  по  природе  своей  не   мог
принадлежать к этим немногим, ибо менее других  был  способен  удовлетворЯть
требованиЯм приличиЯ и меры. Џлодовитость речи, неуменье сдержатьсЯ, умерить
себЯ, проистекаЯ вообще от страстности его природы, зависели также более или
менее и от особенного состоЯниЯ его духа: так, первое послание к  Љурбскому,
написанное в сильном волнении и  гневе,  отличаетсЯ  особенным  многоречием;
второе послание кратко; между другими причинами  этой  краткости  нельзЯ  не
признать и ту, что второе послание написано при  большем  спокойствии  духа,
при большем довольстве своим положением, от военных удач происшедшим.
     Ѓолезненное нравственное состоЯние в €оанне всего  более  выражаетсЯ  в
этой насмешливости, в этом желании поймать человека на слове, поставить  его
в трудное положение и наслаждатьсЯ этим, в отсутствии уважениЯ, снисхождениЯ
к несчастному положению человека, в желании не утешить человека в  беде,  но
возложить на него вину беды, показать ему, что он не имеет права жаловатьсЯ.
Ќеудивительно, что он не щадит в своих насмешках Љурбского: "Џисал ты себе в
досаду,-отвечает он ему,-что мы тебЯ в дальние города, как бы в опале держа,
посылали: теперь мы, по воле божией, и дальше твоих далеких городов  прошли,
и кони наши переехали все ваши дороги из ‹итвы и в ‹итву, и пеши мы  ходили,
и воду во всех тех местах пили; так теперь уже нельзЯ говорить, что не везде
конЯ нашего ноги были. € где ты хотел успокоитьсЯ от всех  трудов  твоих,  в
‚ольмаре, и тут на покой твой бог нас принес; и где ты думал, что ушел, а мы
тут, по воле божией, догнали. € ты дальше поехал". Ќеудивительно, что  €оанн
находил  удовольствие  злить  крымского  хана,  напоминаЯ  ему  о   некстати
высказанном порыве бескорыстиЯ: "‡ачем ты просишь у менЯ подарков?  ‚едь  ты
писал, что все богатства мира длЯ тебЯ с прахом равны?" Ќо вот один из самых
приближенных и усердных  новых  слуг  €вана,  возвышенный  царем  вследствие
нерасположениЯ к людЯм более родовитым, ‚асилий ѓрЯзной, попалсЯ  в  плен  к
крымским татарам; к этому ѓрЯзному царь писал:  "’ы  писал,  что  по  грехам
взЯли тебЯ в плен: так надобно было тебе, ‚асюшка, без пути  средь  крымских
улусов не заезжать; а если заехал, так надобно было спать не  по-объездному.
’ы думал, что в объезд приехал с собаками за зайцами: но крымцы самого  тебЯ
в торок завЯзали. €ли ты думал, что так же и в Љрыму, как  у  менЯ  стоЯ  за
кушаньем, шутить? Љрымцы так не спЯт, как вы, и умеют вас, неженок,  ловить.
’олько бы такие крымцы были, как вы, женки, так им бы и за реку  не  бывать,
не только что в Њоскве. ’ы сказываешьсЯ великим человеком: Џравда, что греха
таить? Ћтца нашего и наши боЯре стали нам изменЯть, и  мы  вас,  мужиков,  к
себе приблизили, надеЯсь от вас службы и правды. Ђ  помЯнул  бы  ты  свое  и
отцовское величество в Ђлексине: такие и в станицах езжали; ты сам в станице
у Џенинского был мало что не  в  охотниках  с  собаками,  а  предки  твои  у
ростовских владык служили; мы не запираемсЯ, что ты у нас в приближеньи был,
и мы длЯ твоего приближеньЯ тысЯчи две рублей за тебЯ „адим, а до  этих  пор
такие, как ты, по 50 рублей бывали".
     Њы видели, что €оанн,  словесной  премудрости  ритор,  любил  устно,  в
ответах  послам,  выказывать  обилие  и  красоту  своей  речи.  Ћт  спора  с
Џоссевином он уклонЯлсЯ и потому,  что  опасалсЯ  оказатьсЯ  несостоЯтельным
пред ученым иезуитом, и потому, что  опасалсЯ,  говорЯ  против  католицизма,
оскорбить главу католического мира. Ќо дошло до нас известие о споре  его  с
протестантом ђогитою, где он уже не боЯлсЯ никого оскорбить: "ѓоворил Я тебе
прежде и теперь повторЯю (начал €оанн), что не хочу Я с  тобой  вести  спора
потому: тебе хочетсЯ только разузнать наши мнениЯ, а не согласитьсЯ с  нами.
€так, должно поступить по заповеди господней: не давайте  свЯтыни  псам,  не
бросайте бисера пред свиньЯми. Џрежде скажу об учителе вашем ‹ютере, который
и по жизни, и по имени своему был лют", и проч. Ќадобно заметить, что в  это
времЯ везде, и в ‡ападной  …вропе,  и  в  ближайшей  ‹итве,  в  ожесточенных
спорах, или, лучше сказать,  перебранках,  политических  и  религиозных,  не
соблюдали никаких приличий и любили, особенно  по  сходству  звуков,  давать
смешное и обидное значение имени противника: так,  в  ‹итве  доставалось  от
католиков имени знаменитого протестантского борца-‚олана; в ѓермании  Њюнцер
называл ‹ютера доктор ‹югнер, а наш ѓрозный нашел  еще  ближайшее  созвучие.
—то  словопроизводства  были  в  ходу,  видно  также  из  других   известий:
рассказывают, что ѓрозный одно времЯ ласкал  очень  немцев;  это  понЯтно  и
потому, что он хотел привЯзать к себе ливонцев,  и  потому,  что  подозревал
своих  русских,  и  потому,  что  хотел  оправдать   собственное   поведение
недостоинством последних. Ћн хвалилсЯ своим немецким  происхождением  именно
от герцогов баварских, и в доказательство этому  приводил  название:  боЯре,
где слышалось ему слово Baiern.  ”летчер  рассказывает,  что  однажды  царь,
отдаваЯ золотых дел мастеру, англичанину, слитки золота длЯ сделаниЯ из  них
посуды, велел хорошенько смотреть за весом, прибавЯ: "ђусские мои все воры".
Ђнгличанин  улыбнулсЯ  и,  спрошенный  о  причине  улыбки,  отвечал:   "‚аше
величество забыли, что вы сами русский". "џ не русский,-отвечал царь,-предки
мои германцы".
     Џисьма Љурбского относительно изложениЯ носЯт иной характер, чем письма
к  нему  €оанновы,  по  разным  причинам.  ‚о-первых,  €оанн  был  начетчик,
самоучка; Љурбский был учеником Њаксима ѓрека и поэтому должен был иметь уже
другие, высшие понЯтиЯ о  риторстве  в  словесной  премудрости,  должен  был
приобрести большое уменье разбиратьсЯ в словесном материале и  давать  своей
речи большую стройность. ‚ ответе €оанну Љурбский укорЯет его за неприличное
многословие, за нестройность  речи,  за  слишком  обширные  выписки  из  св.
писаниЯ и отеческих творений: "ироковещательное и многошумЯщее твое писание
Я получил, выразумел и понЯл, что оно  отрыгнуто  от  неукротимого  гнева  с
Ядовитыми словами, что  не  только  царю,  столь  великому  и  во  вселенной
славимому, но и простому, убогому воину было бы неприлично; особенно  в  нем
много из свЯщенных писаний нахватано и приведены эти слова со многою Яростию
и лютостию, не строками и не стихами, как обычай искусным и ученым,  которые
в кратких словах многий разум замыкают, но сверх всЯкой меры  и  перепутано,
целыми книгами, и паремьЯми, и посланиЯми! ’ут же говоритсЯ и о постелЯх,  и
о телогреЯх, и о всЯкой всЯчине,  точно  басни  баб  неистовых,  и  так  все
варварски, что не только ученым и искусным мужам, но и простым, даже детЯм в
удивление и смех особенно в чужой земле, где находЯтсЯ  люди,  не  только  в
грамматических и риторских, но и  в  диалектических  и  философских  учениЯх
искусные". „ействительно, если сравним по форме  письма  €оанна  с  письмами
Љурбского, то не можем не отдать  преимущества  последнему;  вот,  например,
начало одного из писем его к царю: "…сли пророки плакали и  рыдали  о  граде
€ерусалиме и о церкви преукрашенной, из камнЯ прекраснейшего созданной  и  о
гибели живущих в нем: то как  нам  не  восплакать  о  разорении  града  бога
живого, или церкви твоей телесной, которую создал господь, а не  человек,  в
которой некогда дух свЯтый пребывал,  котораЯ  после  прехвального  покаЯниЯ
была вычищена и  чистыми  слезами  измыта,от  которой  чистаЯ  молитва,  как
благоуханное миро, или фимиам, ко престолу господню восходили, в которой, на
твердом основании правоверной веры, благочестивые дела созидались, и в  этой
церкви царскаЯ душа,  как  голубица  с  посеребренными  крылами  блисталась,
честнее и светлее золота,  благодатию  духа  свЯтого  преукрашеннаЯ  делами,
укрепленнаЯ и освещеннаЯ телом и кровию •ристовою. ’акова твоЯ прежде бывала
церковь телеснаЯ!"
     Ѓольшей стройности, большему изЯществу  и  спокойствию  речи  Љурбского
содействовало еще то, что он был способнее сохранЯть спокойствие, не был так
раздражителен и страстен, не был так  испорчен  в  молодости,  как  ѓрозный.
Ќаконец, на форму речи  Љурбского  должно  было  иметь  сильное  влиЯние  то
положение, в котором он  ЯвилсЯ  писателем,  положение  изгнанника.  —увство
ненависти к гонителю, побуждавшее  его  к  речи  гневной,  умерЯлось  другим
чувством, чувством глубокой  скорби  о  потере  отечества,  о  безотрадности
положениЯ своего.  ќто  особенно  ощутительно  в  первом  послании,  которое
состоит из одного болезненного воплЯ: "‡ачем, о царь! ты  побил  сильных  во
€зраили, и  воевод,  от  бога  тебе  данных,  различным  смертЯм  предал,  и
победоносную и свЯтую кровь их в церквах божиих и  на  торжествах  владычних
пролил, и мученическою кровью их  праги  церковные  обагрил!  Ќа  доброхотов
твоих, душу за  тебЯ  полагающих,  неслыханные  мучениЯ,  гонениЯ  и  смерти
умыслил, изменами, чародействами и другими  неподобными  поступками  облыгаЯ
православных, стараЯсь усердно свет в  тьму  преложить  и  сладкое  прозвать
горьким? —ем провинились они пред тобою, о царь! €ли  чем  прогневали  тебЯ,
христианский предстатель! Ќе прегордые ли царства храбростию своею  разорили
и сделали тебе подручниками тех, у которых прежде  в  рабстве  были  праотцы
наши? Ќе претвердые ли города германские тщанием разума их от бога тебе даны
были? € вот твое нам воздаЯние за это: всеродно губишь нас! €ли думаешь, что
ты бессмертен; или прельщен ересию и думаешь, что не  будет  суда  €исусова?
Ћн, •ристос мой, седЯщий на престоле херувимском, судьЯ между тобою и  мною.
Љакого зла и гонениЯ от тебЯ Я не претерпел? Љаких бед и напастей на менЯ ты
не воздвигнул? Љаких лжесплетений презлых на менЯ не  взвел?  ЏриключившиесЯ
мне от тебЯ различные беды по порЯдку, за  множеством  их,  не  могу  теперь
исчислить:, потому что объЯт еще горестию души моей. Ќо  скажу  все  вместе:
всего Я лишен и от земли божией понапрасну отогнан!"
     Њы уже упоминали в своем  месте  о  значении  "€стории  кнЯзЯ  великого
московского", написанной Љурбским в изгнании. Ћ цели  истории  вообще  автор
рассуждает здесь так: "‘лавные дела великих мужей мудрыми людьми в  историЯх
длЯ того описаны, да ревнуют им грЯдущие  поколениЯ;  а  презлых  и  лукавых
погубные и скверные дела длЯ того написаны, чтоб остерегались  их  люди  как
смертоносного Яда или поветриЯ, не только телесного, но  и  душевного".  Љак
один из главных  участников  событиЯ,  Љурбский  подробно  описывает  взЯтие
Љазани; любопытно посмотреть, как он понимает  значение  этого  событиЯ:  "‘
помощию божиею против супостатов возмогло воинство  христианское.  €  против
каких супостатов? Џротив великого и грозного измаильтЯнского Языка, которого
некогда всЯ вселеннаЯ трепетала, и не  только  трепетала,  но  и  опустошена
была; и не против одного царЯ воинство  христианское  ополчилось,  но  зараз
против трех великих и сильных, то есть против перекопского царЯ,  казанского
и против кнЯжат ногайских. ‘ помощию •риста бога с  этого  времени  отражало
оно нападениЯ всех троих и преславными победами украшалось,  и  в  небольшое
число лет пределы христианские расширились: где прежде в опустошенных  краЯх
русских были зимовища татарские, там города соорудились; и  не  только  кони
русских сынов из текущих в Ђзии рек напились, но и города там  поставились".
Џринадлежа к самым грамотным людЯм ‚осточной и ‡ападной ђоссии, Љурбский  не
упускал случаЯ хвалить грамотность и красноречие в  других;  так,  говорЯ  о
кнЯзе €ване Ѓельском, прибавлЯет: "Ћн был не только мужествен, но и  разумен
и в свЯщенных писаниЯх несколько искусен". Ћ пленном ливонском  ландмаршале,
”илиппе Ѓелле, говорит: "Ѓыл он муж не только мужественный и храбрый,  но  и
словества полон, острый разум и добрую памЯть имущий".
     Љурбский  был  ученик  Њаксима  ѓрека  и  вместе  ревностный  хранитель
патрикеевских преданий. Џоэтому неудивительно встретить у него такой отзыв о
‚ассиане Љосом: "ЋставЯ мирскую славу, он в пустыню вселилсЯ и  препровождал
строгое и свЯтое житие подобно великому и славному древнему Ђнтонию, и  чтоб
не обвинил менЯ кто в  дерзости,  €оанну  Љрестителю  ревностию  уподобилсЯ,
потому что и тот законопреступный брак царю возбранЯл". Ћ Њаксиме ѓреке,  по
поводу посещениЯ его царем, Љурбский отзываетсЯ  так:  "Њаксим  преподобный,
муж очень мудрый и не только в риторском искусстве  сильный,  но  и  философ
искусный,  старостию  умащенный,  терпением   исповедническим   украшенный".
Љурбский находилсЯ в тесной свЯзи с известным Ђртемием,  игуменом  троицким,
который, по его словам, был совершенно  невинен  в  неправославных  мнениЯх.
Ќаши церковные историки того мнениЯ, что Ђртемий был  не  совсем  прав  пред
собором; был ли совершенно прав Љурбский в своих мнениЯх, в какой степени на
правоту его мнений имело влиЯние сочувствие ко врагам автора-просветителЯ  и
всех осифлЯн-мы не знаем; но известно то, что в ‹итве Љурбский ЯвилсЯ  самым
ревностным защитником православиЯ,  как  против  католицизма,  так  особенно
против протестантизма. ЏонЯтно, что самое изгнание,  самаЯ  тоска  по  земле
свЯторусской, как он выражаетсЯ, могли усилить это усердие к  вере,  котораЯ
больше всего свЯзывала его с потерЯнным отечеством,  котораЯ  одна  в  ‹итве
заставлЯла его думать, что  он  совершенно  не  на  чужбине:  понЯтно,  что,
страдаЯ  тоскою  по  земле  свЯторусской,  Љурбский  стал  так   усерден   к
поддержанию того исповеданиЯ, которое в ‹итве называлось  русским.  Љурбский
испытал то, 6 чем говорит поэт: "ђодина-что здоровье: тогда  только  узнаешь
им полную цену, когда пртерЯешь!"  ‚  пылу  гнева  Љурбский  назовет  иногда
отечество неблагодарным, но тут же невольно выразит  тоску  об  изгнании  из
земли любимого отечества.
     ‚ "€стории кнЯзЯ великого  московского"  Љурбский  при  всЯком  удобном
случае выражает свое сильное нерасположение к протестантизму. ’ак,  принЯтию
протестантизма приписывает он падение ‹ивонии. ђассказавши  о  взЯтии  Ќарвы
русскими, Љурбский  прибавлЯет:  "‚от  мзда  ругателЯм,  которые  уподоблЯют
•ристов образ, по плоти написанный, и образ матери  его  болванам  поганских
богов! ‚от икономахам воздаЯние! ‚оистину знамение суда прежде суда  на  них
было изъЯвлено, да прочие боЯтсЯ не хулить  свЯтыни".  “падок  воинственного
духа у полЯков и литовцев Љурбский приписывает также  распространению  между
ними лютеранских ересей: "Љогда путь господень  оставили  и  веру  церковную
отринули, ринулись в пространный и широкий путь, то есть  в  пропасть  ереси
лютеранские и других различных сект, особенно  самые  богатые  их  вельможи:
тогда и приключилось им это".
     ЏереводЯ с латинского Языка на славЯнский беседу €оанна  ‡латоустого  о
вере,  надежде  и  любви,  Љурбский  послал  свой  труд  кнЯзю   Љонстантину
Ћстрожскому, а  тот  отдал  его  длЯ  перевода  на  польский  Язык  человеку
неправославному. Љурбский рассердилсЯ и писал кнЯзю Ћстрожскому:  "Ќе  знаю,
как это случилось, что вы отдали  мой  перевод  на  испытание  человеку,  не
только в науках неискусному, но и грамматических чинов отнюдь неведущему,  к
тому еще и скверных слов исполненному, стыда не имущему,  глаголы  свЯщенных
писаний нечисто отрыгающему: потому что Я сам из уст  его  слышал  искажение
слов апостола Џавла. ’ы пишешь, что отдал перевести на польский  Язык:  верь
мне, что если бы множество ученых сошлось и стали ломать  славЯнского  Языка
чины грамматические, перелагаЯ в польскую барбарию, то в  точности  изложить
не смогли бы". Џри сильном движении и разгорЯчении страстей, как было  тогда
в ‹итве по случаю ЯвлениЯ новых учений, Љурбский  не  мог  избежать  горЯчих
споров с ревнителЯми последних. ’акой спор он имел у кнЯзЯ Љорецкого с паном
—аплием, последователем известных нам московских еретиков-”еодосиЯ Љосого  и
товарища его €гнатиЯ. ‘пор, как видно из слов  Љурбского,  кончилсЯ  сильным
возвышением голоса со стороны —аплиЯ, причем Љурбский, видЯ,  что  действует
страсть, а не рассудок, не стал отвечать. Ќо —аплий не оставил его в покое и
прислал письменное изложение своего учениЯ. Љурбский отвечал, что его нечего
учить, смолоду свЯщенному писанию наученного; как апостолы и ученики  их  не
требовали толкований от древних еретиков, так и  он,  Љурбский,  не  требует
толкований Њеланхтона, ‹ютера и учеников его, –винглиЯ и Љальвина и  прочих,
которые еще и при жизни его с ним не соглашались; им последуют теперь и  пан
”еодосий  и  пан  €гнатий  не  ради  учений,  а  ради   паней   своих.   "’ы
пишешь,-продолжает Љурбский,-чтоб Я написал тебе о ‹ютере, почему Я  называл
его лжепророком; но Я уже тебе пространно говорил, что он нс только  презрел
свЯтых всех, но многих книг ‚етхого завета и апостольских писаний  некоторых
не принимает. ’ы забыл или хочешь выманить у менЯ сочинение  какое-нибудь  и
дать пану €гнатию на  поругание  нашей  церкви  божией?  Ќет,  это  тебе  не
удастсЯ:  мы  остережемсЯ,  по  слову  господню,  повергать  свЯтыню  псам".
Џротестанты любили выставлЯть на вид богатство епископов и монахов; Љурбский
отвечает  —аплию:   "—то   касаетсЯ   до   епископов   богатых   и   монахов
любостЯжательных, которым предки наши дали имениЯ  не  длЯ  корысти,  а  длЯ
странноприимства, на милостыни  убогим  и  на  боголепие  церковное-как  они
распорЯжаютсЯ этими имениЯми, судит их бог, а не Я, потому что у менЯ самого
бремЯ грехов тЯжкое. Њы не о таких говорим, а об  истинных  апостолоподобных
епископах и монахах нестЯжательных, которых ‹ютер вместе смешал с  нынешними
законопреступниками,  похулил  и  уставы  их  отвергнул,  как  ваша  милость
отвергла „амаскина. •улишь его, думаю не читавши, по  чужим  словам,  потому
что книга не переведена  на  славЯнский  Язык,  а  хотЯ  часть  некотораЯ  и
переведена, только так дурно, что понЯть нельзЯ; а у греков  и  латинов  всЯ
есть. Ќо ваша милость и учитель твой, пан €гнатий, не только по-гречески, но
и по-латыни, думаю, не умеете, только хулить и  бранитьсЯ  искусны".  ‘ильно
обрадовалсЯ   Љурбский,   когда   один   из   молодых    шлЯхтичей,    Ѓокей
Џечихвостовский,  обратилсЯ  из  протестантизма  снова  в  православие:  два
увещательных письма писал он ему, чтоб пребывал твердо  на  новом,  истинном
пути.
     Ќо во времена Љурбского не  против  одного  протестантизма  нужно  было
ратовать защитнику православиЯ: уже последовало и католическое,  иезуитское,
противодействие, более опасное чем разделенный протестантизм. Љурбский писал
виленскому бурмистру Љузьме Њамоничу: "‘лышал Я от многих людей достойных об
этом иезуите, который отрыгал много  Ядовитых  силлогизмов  на  свЯтую  веру
нашу, называЯ нас схизматиками, тогда как сами они  совершенные  схизматики,
напившиесЯ от мутных источников, истекающих от новомудренных их пап.  Ќо  об
этом, бог даст, будем пространнее беседовать не только  с  своим,  но,  если
случитсЯ, и с ними; а теперь одно припомЯну, чем они наших  несовершенных  в
писаниЯх устрашают, говорЯ: кто не повинуетсЯ папе,  тот  не  спасетсЯ.  ќто
ложное  их  страшилище  обличитсЯ;  а  теперь  советуйте  нашим,  чтоб,  без
православных ученых не сражались с ними, не ходили бы к ним на проповеди. Ќе
стыдЯтсЯ  они  правоверных,  в  седмостолпных  догматах  стоЯщих,  ругать  и
срамить, с еретиками смешивать, лютеранами, цвинглианами,  кальвинистами,  и
отводить от православиЯ к полуверию, к новомысленной и  хромой  феологии  от
истинного богословиЯ. Џохвально словесности  навыкать  и  действовать,  чтоб
правду оборонЯть; а они, смешавши елокуцию  с  диалектическими  софизмами  и
придав к  тому  пронунциацию,  на  правоверных  обращают,  истину  стараютсЯ
разорить ораторскими штуками, похлебствуЯ папе своему,  превозносЯ  грозного
вельможного епископа, оружием препоЯсанного и полки воинов водЯщего, и  хулЯ
наших патриархов, убогих  и  нищих,  смиренномудрием  •ристовым  украшенных,
между  безбожными  турками  мученически  терпЯщих  и   благочестиЯ   догматы
невредимо соблюдающих". ‚ другом письме к тому же Њамоничу  Љурбский  пишет:
"Ћ злохитростЯх иезуитских Я уже тебе писал: не ужасайтесь софизмов  их,  но
стойте только в православной вере крепко. ‡лохитростЯми своими супостаты  не
изгубЯт восточных церквей! —то они выдали против нашей церкви? Љнижки своими
силлогизмами ногайскими изукрашенные,  софистически  превращаЯ  и  растлеваЯ
апостольскую феологию? Ќо вот, по божией  благодати,  подана  нам  книга  от
‘вЯтой ѓоры, точно самою рукою божиею принесена ради  простоты  и  глубокого
неискусства церковников русских церквей, не говорю-по  лености  и  обжорству
наших епископов. Ћб этой книге Я уже  тебе  говорил,  что  кнЯзь  Љонстантин
Ћстрожский дал переписать пану ѓарабурде и мне. ‚ этой книге  не  теперешние
дудки их и  пищульки,  но  все  силлогизмы,  папою  и  всеми  кардиналами  и
наилучшим их феологом ”омою (Ђквинским) на апостольскую  феологию  восточных
церквей отрыгнутые, опровергнуты  боговидными  мужами,  ѓригорием  и  Ќилом,
митрополитами солунскими. џ советую вам письмо мое это прочесть всему собору
виленскому, да возревнуют ревностию  божиею  по  праотеческом  родном  своем
правоверии, да наймут писарЯ доброго, и  переписавши  книгу,  да  читают  ее
трезво, отлучившись от пьЯнства: в ней готовые ответы блаженных тех мужей. Ђ
если будем растЯнувшись лежать в давнообычном пьЯнстве, тогда не только паны
иезуиты  и  пресвитеры  римской  церкви,  сильные   в   свЯщенном   писании,
силлогизмами и софизмами поганскими  могут  вас  растерзать  лежащих,  но  и
дрЯнные зверки,  то  есть  новоЯвленные  еретики,  могут  вас  растерзать  и
развести  каждый  в  свою  нору.  €так  не  унывайте,  не  отчаЯвайтесь,  не
ужасайтесь софизмов; но выберите одного из пресвитеров, или хотЯ из  простых
людей, словесного и  в  писаниЯх  искусного,  и  принЯв  ту  книгу  в  руки,
противьтесь этим непреоборимым оружием".
     ЉнЯгинЯ —арторыйскаЯ писала к Љурбскому, что сын ее в страхе  божием  и
правоверии праотеческом утвержден, имеет охоту к свЯщенному  писанию  и  что
она хочет послать его  в  ‚ильну  учитьсЯ,  к  иезуитам.  Љурбский  отвечал:
"Ќамерение твое похвально; но, как слуга и приЯтель твой, Я не хочу от  тебЯ
утаить, что многие родители отдали детей своих  иезуитам  учитьсЯ  свободным
наукам, но они, не науча,  прежде  всего  отлучили  их  от  правовериЯ,  как
сыновей кнЯзЯ Љоршинского  и  других.  ‚прочем,  ‚асилий  ‚еликий,  ѓригорий
Ѓогослов, €оанн ‡латоустый ездили учитьсЯ в Ђфины к поганским  философам,  а
правости душевной и праотеческого правовериЯ не  лишились.  џ  оставлЯю  это
дело на мудрое рассуждение вашей милости и приЯтелей твоих".
     „ругой  знаменитый   ревнитель   по   православию,   кнЯзь   Љонстантин
Ћстрожский,  считал  позволительным  низлагать  врагов   православиЯ   одних
другими, пользоватьсЯ сочинениЯми протестантов против иезуитов, Љурбский  не
разделЯл этого мнениЯ: когда однажды Ћстрожский прислал  ему  книгу  иезуита
‘карги и письмо арианина Њотовила,  против  нее  направленное,  то  Љурбский
отвечал:  "Љто  слыхал  от  века,  или  в  каких   хрониках   писано,   чтоб
волка-растерзателЯ к стаду овец  на  пажить  призывать?  ѓде  слыхано,  чтоб
христианин   правоверный   от   арианина    христоненавистного    услаждалсЯ
епистолиЯми, или принимал от него писаниЯ на  помощь  церкви  •риста  бога?"
Љогда в другой  раз  Ћстрожский  прислал  Љурбскому  книгу  Њотовила  против
иезуитов, то он отвечал: "‚аша милость прислал мне книгу, сыном  дьЯвольским
написанную,   антихристовым   помощником   сочиненную!   Њне,    христианину
правоверному, брату своему присЯжному, ваша милость эту книгу вместо поминка
шлет? Ћ беда, плача достойнаЯ! Ћ  нужда  окаЯннейшаЯ!  ‚  такую  дерзость  и
стултицию (глупость) начальники христианские впали, что не  только  Ядовитых
драконов в домах своих питать и держать не стыдЯтсЯ, но и за оборонителей  и
помощников их себе почитают! € что еще дивнее: церковь  божию  оборонЯть  им
приказывают и книги против полуверных латин писать им  повелевают!"  Џричину
такого поведениЯ кнЯзЯ Ћстрожского Љурбский полагает в лености и  нерадении,
в нежелании самому занЯтьсЯ изучением св. писаниЯ: "Ћт лености все  это  нам
приключаетсЯ, от нежеланиЯ читать св. писание; Я об этом  тебе  много  и  на
словах докучал, чтоб ты читал его часто, хотЯ понемногу, и не перестану тебе
докучать до самой смерти своей (потому что очень люблю тебЯ), пока не увижу,
что ты приложишь об этом большее старание".
     ђелигиознаЯ деЯтельность Љурбского не ограничивалась сословным  кругом:
мы видели, что он обращалсЯ с своими увещаниЯми к Њамоничу и всем  виленским
горожанам православного исповеданиЯ; находим между письмами его и  письмо  к
‘емену ‘едельнику, горожанину львовскому, которого называет  превозлюбленным
братом, правоверием  украшенным.  ‚  ответ  на  вопрос  ‘емена  о  чистилище
Љурбский послал ему переведенное им с латинского толкование  ‡латоустого  на
апостола  Џавла:  "Џрими   этот   мой   подарок   духовный,-пишет   Љурбский
‘емену,-внимательно читай и услаждайсЯ с правоверными восточных  церквей,  а
схизматикам  не  показывай  и  не  спорь  с  ними.  Ќавести  менЯ,  и  тогда
побеседуем, как надобно с ними поступать, чтоб не могли противитьсЯ  правде:
у  них  ведь  обычай  очень  искусными  силлогизмами  ногайских   философов,
смешавших  их  с  упорностию  своею,  истине  евангельской   сопротивлЯтьсЯ;
особенно нападают на таких, которые хотЯ оружие от ‘вЯщенного писаниЯ имеют,
но действовать им не умеют, сопротивлЯтьсЯ врагам не искусны".
     Љурбский не раз говорит об этом неискусстве русских  людей  действовать
духовным оружием и об искусстве врагов их в  этом  деле,  не  раз  отклонЯет
своих собратий по вере от опасных споров с ловкими иезуитами.  џсно  понимаЯ
недостаточность средств к борьбе, разумеетсЯ, он  всеми  силами  должен  был
старатьсЯ о их приобретении, о приобретении книг, доступных по Языку  своему
большинству православных. „лЯ этого нужно было переводить  книги  св.  отцов
восточной церкви; как хлопотал Љурбский об этом переводе, всего лучше  видно
из письма его к Њарку, ученику известного нам ЂртемиЯ; по всем вероЯтностЯм,
это - Њарк ‘арыгозин, известный  также  нам  московский  отъезжик.  Љурбский
говорит в этом письме, что Ђртемий, находЯсь уже в ‹итве, просил его  купить
все сочинениЯ ‚асилиЯ ‚еликого и добыть  такого  человека,  который  бы  мог
перевести их с греческого или латинского Языка. Љурбский сказал ему на  это:
"…сли Я и добуду человека, знающего по-гречески и по-латыни,то  по-славЯнски
не будет уметь?" Ђртемий отвечал: "•отЯ Я и стар, но пешком приду  из  ‹уцка
туда, где мне укажешь, и буду помогать в переводе". "џ,-продолжает  Љурбский
в письме,-услыхавши это из уст  преподобного,  не  только  начал  отыскивать
переводчика, но сам, будучи уже в сединах, не мало лет провел,  учась  Языку
латинскому с большим трудом; умолив и благородного юношу, брата моего, кнЯзЯ
Њихаила Ћболенского (также отъезжика), чтобы он изучил высшие науки на Языке
римском; он послушалсЯ менЯ и три года провел в Љраковской  школе,  и  потом
длЯ усовершенствованиЯ в науках в €талию поехал, оставЯ дом, жену и детей, и
пробыл там два года; теперь возвратилсЯ здоров и в праотеческом  благочестии
невредим, как корабль, преисполненный дорогих корыстей. џ же купил не только
все сочинениЯ ‚асилиЯ  ‚еликого,  но  и  других  некоторых  учителей  наших,
‡латоуста, ѓригориЯ Ѓогослова, Љирилла Ђлександрийского, €оанна „амаскина  и
хронику, с новогреческого  на  латинский  переведенную,  очень  потребную  и
премудрую: написана она Ќикифором Љаллистом.  ‘оюза  ради  любовного  •риста
нашего, так и раба его, старца твоего, а моего  отца,  свЯтого  преподобного
ЂртемиЯ, Яви любовь к единоплеменной ђоссии, ко всему славЯнскому Языку!  Ќе
поленись приехать к нам на несколько месЯцев  на  помощь  нашей  грубости  и
неискусству, потому что  мы  не  умеем  в  совершенстве  владеть  славЯнским
Языком, как ты и кнЯзь Ћболенский, и потому боюсь пуститьсЯ один без  помощи
на такое великое и достохвальное  дело.  Џосылаю  тебе  предисловийце  одной
книги нашего перевода, не за тем чтоб величатьсЯ или потщеславитьсЯ этим, но
длЯ показаниЯ недостатка и невежества нашего; искал Я себе помощи, обращалсЯ
туда и сюда и нигде не нашел. …сли бог тебЯ принесет к нам, то Я  бы  сел  с
одним бакалавром за книгу Џавловых посланий,  протолкованных  ‡латоустом,  а
ваша бы милость сел за другую книгу  с  кнЯзем  Њихаилом.  Џосылаю  к  вашей
милости в подарок духовный одну речь  ѓригориЯ  Ѓогослова  и  слово  ‚асилиЯ
‚еликого нашего перевода". Џредисловие к переводу своему слов  ‡латоустовых,
который он называет Ќовым Њаргаритом, Љурбский  начинает  жалобами  на  свое
несчастное положение,