, Ќовосибирск, 1975, стр. 230-1 €з этого числа, однако, в  зависимости
от района между 22 и 86% ссыльных обычно "отсутствовали без разрешениЯ", т е
были в бегах: там же, стр. 231

       Ћднако,  как  и  в  первой  половине  XIX века, лишь малаЯ часть этих
заключенных  была  осуждена  за  политические  преступлениЯ.  ‡айончковский,
имевший  доступ  в  соответствующие  архивы,  цитирует  официальные  отчеты,
согласно  которым  в  1880  г.  во  всей ђоссийской империи лишь около 1.200
человек были приговорены к ссылке  за политические преступлениЯ; из них  230
проживали, в  ‘ибири, а  остальные -  в …вропейской  части ђоссии;  всего 60
человек находились на каторжных работах (эти цифры не включают более 4  тыс.
полЯков, сосланных за восстание 1863 г.). ‚ 1901 г. общее число сосланных по
суду  и  административно  политических  ссыльных  всех  категорий выросло до
4.113, из которых 3.838 находились под гласным надзором полиции, а 180 -  на
каторжных работах.*31
       *31 ‡айончковский, Љризис самодержавиЯ,  стр. 184, 296, и  ђоссийское
самодержавие, стр. 168.

       —тобы    завершить    картину    запретительных    мер,   учрежденных
правительством Ђлександра III, следует упомЯнуть о мероприЯтиЯх, входивших в
категорию так называемых "контрреформ", целью которых, по общему  признанию,
было выхолостить великие реформы  Ђлександра II. ‘реди них  были ограничение
полномочий  земств,   упразднение  мировых   судей  и   назначение  "земских
начальников"  -  местных  чиновников  с  большой  дискреционной  властью над
крестьЯнами. Ќа евреев,  которые, как ,  считалось, более других  подвержены
крамоле, в царствование Ђлександра III обрушилась всЯ мощь дискриминационных
законов, написанных давно, но до сей поры применЯвшихсЯ нестрого.
       ’аким образом, в  начале 1880-х гг.  в царской ђоссии  наличествовали
все  элементы  полицейского  государства.  €х  можно,  суммировать следующим
образом:
       1.   Џолитика   была   объЯвлена   вотчиной   правительства   и   его
высокопоставленных    чиновников;    вмешательство    в    нее   со  стороны
неуполномоченных  на  то  лиц,  то  есть  всех  частных  граждан,   ЯвлЯлось
преступлением и наказывалось в соответствии с законом;
       2.  Ќадзор  за  соблюдением  этого  принципа был поручен „епартаменту
Џолиции    и    †андармскому    корпусу,   который  занималсЯ  исключительно
антиправительственными преступлениЯми;
       3. ќти органы государственной безопасности имели власть:
       а. обыскивать, задерживать, допрашивать, заключать в тюрьму и ссылать
лиц, виновных в политической деЯтельности или подозреваемых в оной;
       б. отказывать в выдаче гражданам свидетельств о благонадежности,  без
которых те были лишены права заниматьсЯ многими видами деЯтельности, включаЯ
посещение  высших  учебных  заведений  и  службу  в  общественных и казенных
учреждениЯх;
       в.  надзирать  за  всеми  видами  культурной  деЯтельности  граждан и
утверждать уставы общественных организаций;
       4.  €сполнЯЯ  свои  обЯзанности,  „епартамент  Џолиции  и †андармский
корпус не подлежали надзору со  стороны юридических органов; они также  были
изъЯты из  юрисдикции гражданской  администрации, на  территории которой они
функционировали;
       5. €спользуЯ имевшиесЯ в его распорЯжении средства, такие как гласный
надзор, сибирскаЯ  ссылка и  каторжные работы,  аппарат политической полиции
мог частично или полностью изолировать инакомыслЯщих от остального общества;
       6.  ЌикакаЯ  литература  не  могла  быть  напечатана  в  ђоссии   или
проникнуть в нее без разрешениЯ цензора;
       7.  Њинистр  ‚нутренних  „ел  имел  полномочиЯ  объЯвить  любой район
империи в состоЯнии “силенной  Ћхраны, когда временно отменЯлись  нормальные
законы и учреждениЯ и все население начинало жить на чрезвычайном положении;
точно  так  же  высшие  губернские  чиновники  получили  власть с разрешениЯ
Њинистра предавать инакомыслЯщих военно-полевому суду.
       Ќо  это  еще  не  все.  ‚  первые  годы  двадцатого  столетиЯ царское
правительство  провело  рЯд  пробных   мероприЯтий,  шагнувших  за   пределы
полицейского режима и вступивших в еще более зловещее царство тоталитаризма.
Џри полицейском  режиме политическаЯ  деЯтельность поставлена  вне закона, и
органы безопасности наделЯютсЯ практически неограниченными полномочиЯми  длЯ
надзора  за  исполнением  этого  запрета.   ’акаЯ  система  по  сути   своей
оборонительна;  она  создаетсЯ   длЯ  отражениЯ  враждебных   поползновений.
’оталитаризм отличаетсЯ  более конструктивным  подходом; включаЯ  в себЯ все
элементы   полицейского   государства,   он   идет   дальше   них,  стараЯсь
преобразовать общество  таким образом,  чтобы все  общественные институты  и
проЯвлениЯ  общественной  жизни,  даже  не  имеющие  политического звучаниЯ,
попали  под  контроль  бюрократии  или,  точнее,  аппарата   государственной
безопасности. ‚о всем усматриваетсЯ  политический смысл, и все  ставитсЯ под
контроль.
       Џопытка, о  которой идет  речь, свЯзана  с именем  ‘ергеЯ ‡убатова  и
обычно рассматриваетсЯ  как один  из самых  причудливых эпизодов напрЯженной
борьбы между царским режимом и революционерами. ‚ более широкой исторической
перспективе,  однако,  ‡убатов,  видимо,  внес  немалый  вклад  в технологию
авторитарной  политики  и  заслужил  видное  место  в  списке   политических
первопроходцев.
       ‡убатов (род.  в 1866  г.) в  юности, кажетсЯ,  был каким-то  образом
замешан в крамольной деЯтельности. “ нас не так много достоверных фактов  из
его биографии,  но где-то  в середине  1880-х годов  он, видимо,  поступил в
„епартамент полиции и постепенно был повышен сперва до должности  начальника
Њосковской Ћхраны, а  затем - Ћсобого  ЋтделениЯ. Џо уму  и прозорливости он
стоЯл много выше заурЯдных полицейских  и жандармских чинов, с которыми  ему
приходилось  иметь  дело.  Ћн  был  первым  по-настоЯщему   профессиональным
работником  службы  безопасности  в  ђоссии.   ‡убатов  привел  с  собой   в
организацию  старательных  молодых  сотрудников  и  назначил  их  руководить
отделениЯми  охраны,  которые  он  учредил  во  всей  стране.  Ћн ввел такие
новшества, как  снЯтие отпечатков  пальцев и  фотографирование арестованных.
Љроме того, у  него была своЯ  философиЯ. Ѓудучи убежденным  монархистом, он
считал долгом защищать  ђоссию от революционеров,  поскольку боЯлсЯ, то  они
развалЯт страну (в J917 г., услыхав об отречении царЯ, он пустил себе пулю в
лоб). ‡убатов полагал, что полициЯ не должна ограничиватьсЯ  предупреждением
и  подавлением  крамолы  и  что  ей  следует  активно внедрЯтьсЯ в общество.
џвлЯЯсь поклонником  Ѓисмарка, он  желал установлениЯ  в ђоссии  своего рода
социального  монархизма,  при  котором  корона  встала  бы во главе рабочего
класса. ‚нимательное изучение  нарождающегосЯ рабочего движениЯ  убедило его
(как и  ‹енина, но  с противоположными  результатами) в  том, что  у русских
рабочих не  было политических  устремлений, и  он стал  экспериментировать с
профсоюзами, создававшимисЯ под  эгидой полиции. Њежду  1901 и 1903  гг. он,
при большой  поддержке в  высших сферах,  создал многочисленные  профсоюзные
организации  под  покровительством  полиции.  ђезультаты  были  вне   всЯких
ожиданий.  ђабочие,  получившие,  наконец,  возможность  боротьсЯ  за   свои
экономические  интересы,   не  рискуЯ   подвергнутьсЯ  аресту,   повалили  в
зубатовские  профсоюзы  -  первые  легальные  ассоциации  рабочих  в истории
ђоссии. Ћсобенной популЯрностью он пользовалсЯ среди рабочих-евреев. „о поры
до времени дело шло хорошо, но в конце 1903 года ‡убатов впал в немилость  и
был  смещен,  пав  жертвой  бюрократических  интриг  и  протестов со стороны
промышленников, возражавших против  того, чтобы агенты  полиции поддерживали
их бастующих рабочих.*32
       *32  Ќаиболее  полно  деЯтельность  ‡убатова  описываетсЯ  в  Dimitry
Pospielovsky, Russian Police Trade. Unionism (London 1971)

       ЏридуманнаЯ ‡убатовым  метода была  чрезвычайно плодотворна.  …сли бы
ему позволили продолжать в том же духе, он мог бы основать под водительством
полиции  всевозможные   виды  ассоциаций.   ‚едь  он   какое-то  времЯ   уже
экспериментировал со студенческими обществами, находившимисЯ под крылышком у
полиции.  ‚  конце  концов  можно  было  бы  соорудить  парламент, состоЯщий
исключительно из полицейских  чинов или назначенных  ими лиц. ’аким  образом
органы безопасности приобрели  бы поистине творческую  роль в жизни  страны.
Ћднако  эта  увлекательнаЯ  тема  выходит  за  хронологические  рамки нашего
исследованиЯ.
       €  тем  не  менее,  в  конечном  итоге трудно было бы утверждать, что
царскаЯ ђоссиЯ ЯвлЯлась  стопроцентным полицейским государством;  скорее она
ЯвлЯлась  предтечей,  грубым  прототипом  такого  режима,  ей было далеко до
законченной его формы.  ‚ системе было  слишком много прорех,  происходивших
большей  частью  от  того,  что  правЯщаЯ  элита  ђоссии воспринЯла западные
институты и  ценности, от  которых не  желала отказыватьсЯ,  несмотрЯ на  их
несовместимость  с  вотчинным  духом.  ќти  прорехи  в  значительной степени
сводили  на  нет  весь  внушительный  набор  репрессивных  мер,  введенных в
1870-80-х гг.  ‘реди вышеупомЯнутых  противовесов, пожалуй,  наиболее важным
была частнаЯ собственность. ќтот институт поЯвилсЯ в ђоссии довольно поздно,
однако быстро пустил  в ней глубокие  корни. •отЯ царский  режим преследовал
своих  подданных  за  мельчайшие  политические  провинности,  он старательно
избегал затрагивать  их право  собственности. Љогда  Ђ. ѓерцен  публиковал в
‹ондоне "Љолокол", приводивший власти в крайнее раздражение, рента регулЯрно
поступала к нему из ђоссии через международный банк. Њать ‹енина, после того
как один из  ее сыновей был  казнен за попытку  цареубийства, а двое  других
детей  сели  в  тюрьму  за  революционную  деЯтельность,  до  самой   смерти
продолжала   получать   казенную   пенсию,   полагавшуюсЯ   ей   как   вдове
государственного служащего. Ќаличие частного капитала и частных  предприЯтий
сводило на  нет многие  полицейские меры,  направленные на  то, чтобы лишить
неблагонадежные элементы средств к существованию. Ќеблагонадежное лицо почти
всегда могло устроитьсЯ в какой-нибудь частной фирме, администрациЯ  которой
либо не  симпатизировала правительству,  либо была  политически нейтральной.
Ќекоторые радикальнейшие литераторы ђоссии получали средства от  чудаковатых
богачей.  ‡емства  открыто  нанимали  радикальных интеллигентов учетчиками и
учителЯми. "‘оюз ЋсвобождениЯ" - подпольное общество, сыгравшее ведущую роль
в подготовке революции 1905 г.,- также финансировалсЯ из частных источников.
ЃлагодарЯ  частной  собственности,  по  всей  территории  империи  создались
уголки, куда полициЯ была бессильна ступить, поскольку законы,  бесцеремонно
попиравшие права личности, строго  охранЯли право собственности. ‚  конечном
итоге, попытки  ‡убатова учредить  "полицейский социализм"  в царской ђоссии
никогда не увенчались бы успехом, поскольку рано или поздно им суждено  было
бы пойти вразрез с интересами частных собственников.
       „ругой прорехой были заграничные поездки. ђазрешенные дворЯнам в 1785
г., они постепенно были позволены и другим сословиЯм. €х не запрещали даже в
периоды свирепейших преследований. Ќиколай I пыталсЯ их ограничить,  угрожаЯ
лишить дворЯн,  в возрасте  от 10  до 18  лет, учившихсЯ  за границей, права
поступать  на  казенную  службу.  ‚  1834  г.  он  потребовал, чтобы дворЯне
ограничили свое пребывание за границей пЯтью годами, а в 1851 г. он сократил
этот срок до двух лет.  “ложение в наказаниЯх содержало положениЯ,  согласно
которым российские граждане обЯзаны были вернутьсЯ из-за границы если на  то
будет приказ  правительства. Ћднако  проку ото  всех этих  мер было немного.
ђоссиЯне часто  ездили в  ‡ападную …вропу  и жили  там подолгу;  в 1900  г.,
например, 200  тысЯч русских  провели за  границей в  среднем по  80 дней. ‚
вильгельмовской  ѓермании   они  составлЯли   самую  многочисленную   группу
иностранных  студентов.  „лЯ  получениЯ  заграничного  паспорта  надо   было
всего-навсего послать  заЯвление местному  губернатору и  уплатить небольшую
пошлину. Џаспорта легко  выдавались даже лицам,  на которых имелось  досье в
свЯзи  с  их  крамольной  деЯтельностью,  очевидно,  в предположении, что за
границей от них будет меньше хлопот, чем на родине. Ќет ничего удивительного
в том, что  глава и боевой  штаб революционной партии,  захватившей власть в
ђоссии в октЯбре 1917 г., много лет пребывали в ‡ападной …вропе.
       ‚-третьих, существовали мощные факторы психологического характера, не
дававшие использовать машину репрессий в полную силу. ‚оспитаннаЯ в западном
духе правЯщаЯ  элита царской  ђоссии боЯлась  позора. Ћна  избегала чересчур
жестких мер, опасаЯсь быть поднЯтой на смех цивилизованным миром. Ћна ужасно
смущалась, если  даже в  своих собственных  глазах вела  себЯ "по-азиатски".
ќлита империи была Явно  неспособна употребить силу и  не думать при этом  о
последствиЯх: ‘уществует  чопорнаЯ до  трогательности записка  ЌиколаЯ II, в
своем роде  эпитафиЯ его  царствованию, которую  он послал  в конце  1916 г.
родственникам,  вступившимсЯ  за  великого  кнЯзЯ,  замешанного  в  убийстве
ђаспутина:   "Ќикому   не   дано   право   заниматьсЯ  убийством"*33.  ’акое
представление об этике и полицейский режим как-то не вЯзались друг с другом.
       *33 Љрасный архив, ќ 26, 1928. стр 191

       &lt;&lt;страница 411>>
       ђезультатом  этого  конфликта  между  старой  вотчинной психологией и
современными западными  влиЯниЯми Явилось  то, что  вездесущий, назойливый и
подчас жестокий  полицейский аппарат  в конечном  счете был  малодейственен.
‚ласть, даннаЯ политической полиции, никак не соответствовала достигаемым ею
результатам. Њы  уже видели  кое-какие статистические  данные о политических
преступлениЯх, согласно  которым число  лиц, находившихсЯ  под надзором  и в
ссылке, и перехваченных  цензором книг было  крайне невелико. ‡а  все 1880-е
годы за политические  преступлениЯ были казнены  всего 17 человек,  все - за
покушениЯ или попытку совершить оные. ‚ царствование Ђлександра III,  бывшее
периодом жестоких  репрессий, в  свЯзи с  политическими преступлениЯми  было
задержано и допрошено  всего 4 тысЯчи  человек. ‚ свете  обширности ђоссии и
огромных размеров  созданной длЯ  борьбы с  крамолой полицейской  машины эти
цифры кажутсЯ весьма незначительными.
       ѓлавным -  и совсем  незапланированным -  свершением этого  прототипа
полицейских режимов  Явилась радикализациЯ  русского общества.  Џолитическое
преступление  было  определено  столь  широко,  что  далеко  раскинутые сети
полицейских мероприЯтий  захватывали и  объединЯли людей,  не имевших  почти
ничего  общего  между  собой.  ‘  юридической  точки  зрениЯ  не проводилось
различиЯ    между    консервативной,    националистической,     либеральной,
демократической,  социалистической  и  анархической  формами   недовольства.
Џомещик-монархист,   разъЯренный   некомпетентностью   или   взЯточничеством
бюрократии  у  себЯ  в  уезде,  в  глазах закона и жандармерии превращалсЯ в
союзника  анархиста,  готовЯщего  бомбу  длЯ  взрыва  императорского дворца.
‘воими запретительными мерами правительство  по сути дела толкало  граждан в
рЯды  оппозиции,  где  они   становились  восприимчивыми  к   экстремистским
лозунгам. Ќапример,  законы 1880-х  гг. запрещали  студентам объединЯтьсЯ  в
какие-либо  ассоциации.  Ћдиночество,  нужда  и  естественнаЯ  жажда общениЯ
неизбежно  приводили  к  тому,  что  молодые  люди  искали  компании   своих
сверстников  и  в  нарушение  закона  создавали сообщества, которые не могли
существовать иначе, как подпольно, а потому в них легко проникали радикалы и
начинали   ими   верховодить.   ’ак   же   обстоЯло   дело   и   с  трудовым
законодательством. ‘трожайший запрет на создание рабочих ассоциаций  обращал
даже  самую  безобидную  профсоюзную  деЯтельность  в  антиправительственное
преступление. ђабочих, интересы которых в противном случае ограничивались бы
самообразованием  и  улучшением  своего  экономического положениЯ, толкали в
объЯтиЯ радикальных студентов, которым они в принципе не доверЯли и  которых
недолюбливали. ’аким образом, трудами самого правительства было совершено на
первый  взглЯд   невозможное:  сложилсЯ   союз  представителей   всех  слоев
общественного мнениЯ, от  славЯнофилов справа до  социалистов-революционеров
слева, который  под именем  Ћсвободительного „вижениЯ  сумел в  1902-1905 гг
вырвать у правительства конституцию.
       Џроницательные современники  не могли  не заметить,  что существующее
законодательство отнюдь не вело к искоренению революционной деЯтельности, а,
напротив, ей содействовало. ‘реди тех, кто предвидел губительные последствиЯ
такой политики,  был уже  цитировавшийсЯ выше  бывший директор  „епартамента
Џолиции ‹опухин. ‚ 1907 г. он пророчески писал:
       Џри отсутствии элементарных научных понЯтий о праве, при знакомстве с
общественной  жизнью  только  в  ее  проЯвлениЯх  в  стенах  военной школы и
полковых  казарм  все  политическое  мировоззрение  чинов  корпуса жандармов
заключаетсЯ в представлениЯх о  том, что существуют народ  и государственнаЯ
власть, что последнЯЯ находитсЯ в непрестанной опасности со стороны первого,
что она подлежит  от этой опасности  охране и что  длЯ осуществлениЯ таковой
все средства безнаказанно дозволены. Љогда же такое мировоззрение  совпадает
со слабо развитым сознанием служебного долга и неспособностью по умственному
развитию разобратьсЯ в сложных  общественных ЯвлениЯх, то основанные  на нем
наблюдениЯ  останавливаютсЯ  только  на  внешних  признаках этих Явлений, не
усваиваЯ внутреннего  их содержаниЯ,  и потому  всЯкое Явление  общественное
принимает  характер  длЯ  государственной  власти  опасного. ‚следствие чего
охрана государственной власти в руках корпуса жандармов обращаетсЯ в  борьбу
со  всем  обществом,   а  в   конечном  результате  приводит   к  гибели   и
государственную  власть,  неприкосновенность  которой  может быть обеспечена
только единением с обществом.
       “силиваЯ раскол между государственной властью и народом, она  создает
революцию. ‚от  почему деЯтельность  политической полиции  представлЯетсЯ не
только враждебной народу, но и противогосударственной.*34
       *34 ‹опухин. ЌастоЯщее и будущее, стр. 32-3.

       ’еоретически,  разумеетсЯ,  монархиЯ   могла  вернутьсЯ  к   порЯдкам
Њосковской ђуси, экспроприировать  всю частную собственность,  взнуздать все
классы государственной повинностью -  тЯглом, оградить ђоссию от  остального
мира   непроницаемой   стеной   и   объЯвить   себЯ   ’ретьим  ђимом.  ’акие
преобразованиЯ закрыли бы прорехи, превращавшие полицейскую систему ђоссии в
посмешище. Ќо длЯ  этого понадобилась бы  настоЯщаЯ социальнаЯ и  культурнаЯ
революциЯ. ‚ силу  своего воспитаниЯ правители  ђоссии не подходили  на роль
вершителей  подобных  катаклизмов.  Ќа  это  нужны  были  новые  люди с иной
психологией и иными ценностЯми.
       ‚  исторической  литературе  обрисованнаЯ  выше  репрессивнаЯ система
обычно сопровождаетсЯ эпитетом "реакционной".  Њетоды, однако, сами по  себе
нейтральны.  ’актика  подавлениЯ   инакомыслЯщих  может  быть   использована
режимами "левой" ориентации с такой же готовностью, что и режимами, ходЯщими
в "правых". ЏровереннаЯ  опытом и признаннаЯ  успешной, она навернЯка  будет
применена  любым  правительством,  которое,  все  равно  на каком основании,
отведет себе  право на  политическую монополию.  ’очно так  же, как  тактика
массированного   прорыва   бронетанковыми   частЯми,   впервые   примененнаЯ
англичанами  у  Љамбрэ,  но  толком  ими  дальше  не  использованнаЯ,   была
усовершенствована  их   противниками-немцами   во  ‚торой   мировой   войне,
политические методы, неуверенно вводившиесЯ в ђоссии царским режимом впервые
были ‘  полным размахом  применены его  бывшими жертвами  - революционерами.
Џришедшие  в  октЯбре  1917  г.  к  власти  в ђоссии люди выросли при режиме
"чрезвычайных"  и  "временных"  законов;  то  была единственнаЯ конституциЯ,
которую они знали. ‡а каждым  из них в прошлом следила  политическаЯ полициЯ
царского правительства; она обыскивала их, арестовывала, держала в тюрьмах и
приговаривала к ссылке. Ћни сражались с цензурой и имели дело с засланными в
их среду провокаторами.  Ћни прекрасно знали  систему изнутри и,  значит, ее
недочеты и прорехи. €х представление о том, каким должно быть правительство,
было зеркальным отражением царского  режима, и прозванное им  "крамолой" они
нарекли  "контрреволюцией".  ‡адолго  до  прихода  к власти социал-демократы
вроде ‹енина и  Џлеханова не делали  секрета из того,  что не видЯт  греха в
убийстве своих идеологических противников.*35
       *35 Richard Pipes, Struve: Liberal on the Left, 1870-1905 (Cambridge,
Mass. 1970), pp. 257 и 219.

       Џосему не  было ничего  удивительного в  том, что  почти сразу  после
прихода к  власти большевики  начали выстраивать  заново разрушенный недолго
правившим   демократическим   ‚ременным   Џравительством   аппарат   царской
политической полиции.  Џолитический сыск,  —ека, был  официально учрежден  в
декабре  1917  г.,  однако  неофициально  его  функции  выполнЯлись  со  днЯ
переворота  ‚оенно-ђеволюционным  Љомитетом.  —ека  получила  гораздо  более
широкие полномочиЯ, чем имели в прошлом „епартамент Џолиции, охрана и корпус
жандармов, и неограниченное право  расстреливать тех, кого она  зачислЯла по
своему  усмотрению   в  "контрреволюционеры".   ‚  сентЯбре   1918.  г.,   с
провозглашением  красного  террора,  она  в  один день расстрелЯла более 500
"врагов государства", частью заложников, виновных единственно в том, что  по
рождению  они  принадлежали  не  к  тем  социальным  слоЯм. ‚ течение девЯти
месЯцев после  захвата власти  большевиками умолкла  оппозиционнаЯ печать  и
были  выданы  ордера  на  арест  ведущих политических противников. “же тогда
поговаривали о концентрационных лагерЯх длЯ "смутьЯнов", и вскоре был  снова
введен принудительный труд.
       Љак  уже  отмечалось  выше  (стр.  #384),  “головный  кодекс  1926 г.
содержал санкции  против антиправительственных  преступлений, которые  ни по
широте  трактовки,  ни  по  суровости  существенно не отличались от законов,
принЯтых царским режимом.
       ‚се это было  сделано сразу после  захвата власти. ‡атем  карательнаЯ
машина с  каждым годом  совершенствовалась, до  тех пор,  пока при диктатуре
‘талина  повальное  уничтожение  людей  не  достигло  размаха, невиданного в
истории человечества.
       Џриступив  немедленно  после  прихода   к  власти  к   восстановлению
полицейского государства, ‹енин и  его соратники - революционеры  безусловно
считали такие шаги чрезвычайными мероприЯтиЯми - точно так же, как думало  в
свое времЯ  царское правительство.  Ћни полагали,  что —ека, "ревтрибуналы",
массовые  казни,  лагерЯ  принудительного  труда,  ссылки,  цензура  и  тому
подобные  репрессивные  институты  необходимы  длЯ  того,  чтобы выкорчевать
последние остатки царского режима. ‘ выполнением этой задачи вновь созданные
учреждениЯ  будут  ликвидированы.   Ћднако  "временные"  репрессивные   меры
коммунистов  постигла  та   же  участь,  что   и  подобные  мероприЯтиЯ   их
предшественников:  их   регулЯрно  продлевали,   и  огульное   использование
свЯзанных с ними насильственных акций постепенно перестало иметь  какое-либо
отношение  к  порЯдку,   который  они  были   призваны  охранЯть.  …сли   бы
большевистские вожди  читали больше  книг по  истории и  меньше полемических
трактатов, они сумели бы предвидеть такой результат.
       €бо идеЯ о том, что  политика может быть отгорожена от  превратностей
жизни  и  монополизирована  какой-либо  группой  или  идеологией, в условиЯх
современного мира бесперспективна. ‹юбое правительство, упорствующее в  этом
заблуждении,  вынуждено  давать  все  большую  власть  своему   полицейскому
аппарату и конце концов падает его жертвой.

       ‡ав. редакцией Ћльга Њорозова
       •удожник Ђлександр Ђнно
       Љорректор Ђнна ђайскаЯ
       Џодписано в печать 2.04.93. ‡аказ 493. ’ираж 30 000 экз.
       ”ормат  84х108/32.
       Џечатных  листов  13,25.
       “сл. печ. листов 22,26.
       Ѓумага газетнаЯ. –ена договорнаЯ.
       €здательство "ЌезависимаЯ  газета",
       г. Њосква, ул. ЊЯсницкаЯ, д. 13, стр. 10
       ’ульскаЯ типографиЯ, г. ’ула, пр. ‹енина, 109