сЯ  под их властью
областей и  грабить их  имущество. ЃоЯре,  которым посчастливилось  пережить
террор,  получили  в  виде  компенсации  за  свои  вотчины поместьЯ в других
районах  страны.  Џримененные  тогда  методы  в  принципе  не  отличались от
приемов, использованных €ваном III  на землЯх покоренного Ќовгорода,  однако
на этот раз они были обращены  на древнее Ядро Њосковского государства и  на
территории,  захваченные  им  раньше  всего.  Љак  показали  изысканиЯ ‘. ”.
Џлатонова, взЯтые в опричнину земли находились главным образом в центральных
районах страны, тогда как земщина охватывала окраинные области,  захваченные
€ваном III и ‚асилием III.
       Ћпричнина была официально упразднена в 1572 г., и обе половины страны
были  снова  слиты  воедино.  ‚след  за  этим  запретили  под страхом смерти
упоминать это некогда наводившее ужас слово. Ќекоторых опричников  наказали;
участки  конфискованной  земли  были  кое-где  возвращены  своим владельцам.
Ћднако дело было сделано. Ѓыла разрушена основа боЯрского могущества. …ще по
крайней мере  целое столетие,  а в  иных отношениЯх  и несколько десЯтилетий
сверх того, родословные  боЯре продолжали иметь  сильное влиЯние при  дворе.
Љоли на то пошло, наибольшей расцвет местничества приходитсЯ на XVII в.,  то
есть на времЯ после царствованиЯ €вана IV. € тем не менее, их  экономическое
могущество было подорвано, а  корни на местах оказались  подрублены. Ѓудущее
принадлежало не боЯрам, а дворЯнам. ‚ конце XVI в., после отмены  опричнины,
это  некогда  презираемое  сословие  второразрЯдных  слуг  стало получать на
придворных  церемониЯх  предпочтение  перед  рЯдовыми боЯрами, уступаЯ место
лишь  представителЯм  наиболее  именитых  родов.  Џосле  опричнины   частнаЯ
собственность на  землю больше  не играла  в Њосковской  ђуси сколько-нибудь
значительной  роли;  с  разорением  вотчинных  гнезд древних фамилий вотчина
сделалась ленным  поместьем, жалуемым  на более  благоприЯтных условиЯх, чем
собственно  поместье,  но   все  равно   всего  лишь  ленным   поместьем*10.
"ѓосударевы служилые  люди" получали  вознаграждение главным  образом в виде
вотчин  и  поместий.  Ќо  длЯ  этой  цели  использовались  также должности и
жалованье.
       *10 Ћдним из побочных результатов массовых экспроприации 1477 и  1572
гг. было  практически полное  исчезновение в  ђоссии городов,  принадлежащих
частным лицам.  ‚ удельной  и в  ранней Њосковской  ђуси многие  города - по
большей части торговые - строились  на землЯх частных вотчин и  принадлежали
боЯрам. ’еперь и их конфисковали в пользу короны

       &lt;&lt;страница 130>>
       ‡аслуженные  военачальники  и  чиновники  могли  сколотить   изрЯдное
состоЯние, добившись назначениЯ на провинциальный пост. Љак отмечалось выше,
в   Њосковской   ђуси   расходы   по   содержанию   местного   управлениЯ  и
судопроизводства  несло  население  ("кормлениЯ").  ’олково воспользовавшись
таким  назначением,  можно  было  нажитьсЯ  с необычайной скоростью. ѓлавный
провинциальный управитель Њосковского государства - "воевода" - ЯвлЯл  собой
своего  рода  сатрапа,  сочетавшего  административные,  налоговые, военные и
судебные функции, каждаЯ  из которых позволЯла  ему выжимать деньги.  Џокуда
воевода  поддерживал  порЯдок  и  аккуратно  доставлЯл положенное количество
податей и слуг, монархии дела  не было, как он распорЯжаетсЯ  своею властью;
такое отношение не так уж отличаетсЯ от отношениЯ монголов к покоренной  ими
ђуси. Ћднако, в отличие  от монголов, Њосква пеклась  о том, чтобы никто  из
воевод не закрепилсЯ у власти. „олжности раздавались строго на  ограниченное
времЯ,   причем   год   был   нормой,   полтора   -   знаком  исключительной
благосклонности,  а  два  представлЯли  собою  самый предельный срок. ‚оевод
никогда  не  назначали  туда,  где  они  владели  поместьЯми.   Џолитические
последствиЯ  такого  обычаЯ  не  ускользнули  от  вниманиЯ „жайлса ”летчера,
который отметил в 1591 г.,  что "герцогов и дьЯков... обыкновенно  сменЯют в
конце каждого  года... Ћни  живут сами  по себе,  не видЯ  ни признаниЯ,  ни
расположениЯ от  народа, которым  управлЯют, ибо  не родились  и не  выросли
средь него и не имеют еще наследства ни там, ни в другом месте".*11
       *11  Giles  Fletcher,  Ћf  the  Russe  Commonwealth (London 1591), p.
311-2.

       ‘лужившим в Њоскве  чиновникам высокого ранга  выплачивали регулЯрное
жалованье.  Ќачальники  приказов  получали  до  тысЯчи  рублей  в  год  (что
равнЯетсЯ 50 -  60 килограммам золота  в ценах 1900  г.). ‘екретари и  писцы
получали гораздо  меньше. Ќа  другом конце  спектра стоЯли  рЯдовые дворЯне,
получавшие самое большее  несколько рублей в  год накануне важных  кампаний,
дабы возместить  часть стоимости  конЯ и  оружиЯ, и  даже на  эти деньги  им
надобно было подавать особую челобитную.
       „лЯ владельцев вотчин и поместий служба начиналась в пЯтнадцать  лет.
Ћна была пожизненной  и прекращалась лишь  с утерей трудоспособности  или по
старости.  Ѓольшинство  служило  в  коннице.  ‚оенно-служилые  люди   обычно
проводили зимние месЯцы в своих  поместьЯх и весной отправлЯлись в  часть. ‚
1555 или 1556 г. сделали попытку ввести четкие нормы служебных обЯзанностей:
с каждых  50 десЯтин  пахотной земли  полагалось поставить  одного полностью
экипированного  конника,  а  с  каждых  дополнительных  50  десЯтин - одного
вооруженного ратника.  Џо всей  видимости, провести  эту реформу  в жизнь не
оказалось возможности, поскольку в XVII  в. от нее отказались и  ввели новые
нормы; основанные  на числе  крестьЯнских дворов,  которыми владел  служилый
человек.  Џодростки  служили  с  отцовской  земли;  если  ее не хватало, они
получали собственное поместье.  ‘оперничество из-за освободившихсЯ  поместий
занимало много времени у дворЯн, бесконечно испрашивавших новых пожалований.
‘лужба могла также быть и гражданской, особенно когда речь шла о родословных
семействах и  родах, чьи  старшие представители  собирались в  царской „уме.
ќтот орган постоЯнно заседал в Љремле,  и членов его могли призвать к  своим
обЯзанностЯм в любое времЯ днЯ  и ночи. - Љ служилому  сословию принадлежали
также  чиновники  исполнительных  ведомств,  равно  как  и дипломаты. ‚ысшие
чиновники, как правило, владели немалым количеством земли.
       ‚о второй  половине XVI  в. в  Њоскве было  учреждено два  ведомства,
надзирающих за тем, чтобы служилый класс не уклонЯлсЯ от своих обЯзанностей.
Ћдно из них,  ђазрЯд, уже упоминалось  выше. ђазрЯд, видимо,  поначалу ведал
личными делами и в то же  времЯ вел учет поместных владений, однако  позднее
эта втораЯ его  функциЯ была вверена  особому Џоместному Џриказу.  €сходЯ из
полученных им от ђазрЯда сведений, этот приказ следил за тем, чтобы со  всей
находЯщейсЯ  в  руках  служилого  сословиЯ  земли  государству  доставлЯлось
положенное количество службы. Џо всей видимости, работали эти два  ведомства
весьма исправно.  Џодсчитано, что  в 1560-х  гг. ђазрЯд  вел дела по меньшей
мере 22 тысЯч служилых людей, рассеЯнных по огромной территории.  ‘лучалось,
что  ђазрЯд  делалсЯ  бюрократической  опорой  власти  отдельных  людей, как
произошло во второй  половине царствованиЯ €вана  IV, когда он  попал в руки
братьев ЂндреЯ и ‚асилиЯ ™елкаловых.
       Џосле перечислениЯ всех ее  составных частей можно представить  себе,
насколько сложна была  московскаЯ служебнаЯ структура  в XVII в.,  когда всЯ
эта  система  сложилась  полностью.  Џри  всех  сколько-нибудь ответственных
назначениЯх  надо  было  иметь  в  виду  три разнородных фактора в биографии
кандидата:  его  родословную,  чиновность  (служебный  ранг)  и  разрЯдность
(должности, в которых он прежде состоЯл)*12.
       *12 ‚. Ћ.  Љлючевский, ЃоЯрскаЯ „ума  древней ђуси, ‘Џб.,  1919, стр.
216.

       Џодсчитано,  что  в  середине  XVI  в.  в ђоссии имелось 22-23 тысЯчи
служилых людей.  €з этого  числа тысЯчи  две-три были  занесены в московские
послужные списки  и представлЯли  собой родословную  элиту, имевшую  большие
поместьЯ,  иногда  достигавшие  тысЯчи  и  больше  десЯтин.  Ћстальные тысЯч
двадцать  были   занесены   в  послужные   списки   провинциальных  городов.
Ѓольшинство этих  слуг были  чрезвычайно бедны  и имели  в среднем  по 35-70
десЯтин.  ‚  конце  XVI  в.  один  служилый  человек  приходилсЯ  на 300 лиц
податного сословиЯ и духовного званиЯ. ‚ XVII в. это отношение выросло  лишь
на немного: в 1651 г. ђоссиЯ, имеЯ около 13 миллионов населениЯ, располагала
39 тысЯчами служилых людей, или  одним на каждых 333 жителей.  Ћчевидно, эта
цифра  представлЯет  собою  максимум  того,  что  могла  содержать тогдашнЯЯ
экономика.
       Њосковский  служилый  класс,  от  которого  произошли по прЯмой линии
дворЯнство эпохи империи и коммунистический аппарат ‘оветской ђоссии, ЯвлЯет
собою  уникальное  Явление  в  истории  общественных  институтов. ‚ западной
истории  нет  термина,  который  определил  бы его удовлетворительно. ’о был
резерв квалифицированной рабочей силы, который государство использовало  длЯ
исполнениЯ    всех    и    всЯческих    потребных    ему  функций:  военной,
административной,  законодательной,  судебной,  дипломатической,  торговой и
промышленной.  ’о  обстоЯтельство,:  что  жил  он  почти  исключительно   на
средства,  добываемые  эксплуатацией  земли  и  (после  1590-х  гг.)   труда
крепостных, Явилось  результатом превратности  российской истории,  а именно
недостатка наличного капитала. Џозднее, в XVIII и XIX вв., гражданскаЯ часть
служилого сословиЯ была  переведена на жалованье,  но характер и  функции ее
остались без  значительного изменениЯ.  Љорни этого,  класса покоились  не в
земле, как происходило со  знатью во всем мире,  а в царской службе.  ‚ иных
отношениЯх русское служилое сословие ЯвлЯлось вполне современным институтом,
в своем роде предтечей нынешнего чиновничества, продвигающегосЯ по службе  в
зависимости от своих заслуг. —лены его могли достичь высокого положениЯ лишь
в  том  случае,  если  были  полезны  своему  нанимателю.  •отЯ  они   имели
преимущества перед остальным населением, в отношениЯх с короной положение их
было весьма и весьма шатким.
       ’ак обстоЯло  дело со  служилым сословием.  99,7% россиЯн,  к нему не
принадлежавших и не относившихсЯ к духовенству, несли государству  всЯческие
повинности,  как  денежные,  так  и  трудовые; собирательно такие повинности
назывались "тЯглом". ’ермин этот  имеет поместное происхождение. ‚  удельный
период говорилось, что деревни "тЯнутсЯ"  к поместью или к городу,  которому
они должны выплачивать  подати или арендную  плату. Џозднее слово  это стало
обозначать податные обЯзанности вообще. ‚ Њосковской ђуси неслужилые  жители
назывались "тЯглым населением". Ќо еще  в XIX в., когда это  слово перестало
использоватьсЯ государством, "тЯгло" широко применЯлось в частных  поместьЯх
длЯ обозначениЯ единицы крепостной  рабочей силы, обыкновенно состоЯвшей  из
крестьЯнина с женой и одной лошади.
       ‚ходившие  в  тЯгло  повинности  исчислЯлись  в  Њоскве  на основании
писцовых  книг.  …диницей  налогообложениЯ  в  деревне  была  иногда площадь
пахотной  земли,  иногда  -  двор,  иногда  -  сочетание  первого со вторым.
’орговое население городов и сел облагалось подворно. “ местных властей было
в дополнение  к этому  также право  налагать на  население всЯческие рабочие
повинности в  качестве тЯгла.  Ћтветственность за  раскладку денег  и работы
возлагалась  на  само  тЯгловое  население.  €счислив  общую сумму потребных
государству поступлений, московское начальство раскладывало ее между разными
областЯми и тЯгловыми группами. ‡атем местным властЯм и помещикам  вменЯлось
в обЯзанность  позаботитьсЯ о  том, что  тЯглецы поровну  распределили между
собой податные обЯзательства. Љак колоритно выразилсЯ Њилюков, правительство
"большей  частью  предоставлЯло  подати  самой найти своего плательщика"*13.
’акой  порЯдок  подразумевал  круговую  поруку.  ‚се  тЯглецы объединЯлись в
общины,  чьи  члены  сообща  несли  ответственность  за  деньги  и   работу,
истребованные   у   данной   группы.   ЏорЯдок   этот   задерживал  развитие
индивидуального земледелиЯ и крупного частного предпринимательства в ђоссии.
       *13 Џ.  Њилюков. ѓосударственное  хозЯйство ђоссии  в первой четверти
XVIII столетиЯ и реформы Џетра ‚еликого 2-е изд., ‘Џб.. 1905. стр 11

       &lt;&lt;страница 134>>
       ‘умма  входивших  в   тЯгло  денег  и   услуг  не  была   постоЯнной.
Џравительство  исчислЯло  налоги  в  соответствии  со  своими надобностЯми и
представлениЯми о  том, сколько  может заплатить  население. Џосле иноземных
вторжений  и  сильных  засух  их  понижали,  а в изобильные годы - повышали.
ЏорЯдок  этот  был  в  высшей  степени  непредсказуем;  всЯкий  раз,   когда
государству требовались дополнительные доходы, оно придумывало новый налог и
присовокуплЯло его  к массе  уже существующих.  ‚водились особые  подати длЯ
выкупа русских  пленников из  татарской неволи,  длЯ снарЯжениЯ  формируемых
стрелецких  отрЯдов,  длЯ  поддержаниЯ  Ямской  службы. ЊосковскаЯ налоговаЯ
политика  создает  впечатление,  что  правительство намеренно препЯтствовало
накоплению в руках населениЯ избыточного капитала, незамедлительно выкачиваЯ
его новым налогообложением.
       Ћсобенно  своевольно  взималось  тЯгло  там,  где речь шла о поставке
рабочей  силы  длЯ  государственных  надобностей. ‚оеводы могли потребовать,
чтобы жители работали  на постройке фортификаций,  починке дорог и  мостов и
брали на постой и кормили войска. Џоскольку производимаЯ в виде тЯгла работа
никак не оплачивалась, она представлЯла собою разновидность  принудительного
труда.  Љогда  в  конце  XVII  в.  правительству  понадобились  рабочие  длЯ
мануфактур и шахт, открываемых  по лицензии иноземными промышленниками,  оно
нашло  их  без   особого  труда:  оно   просто  погнало  туда   мужиков,  не
принадлежавших  ни  к  какой  тЯгловой  группе,  или  освободило  от выплаты
денежного тЯгла какое-то  число дворов в  окрестных деревнЯх и  поставило на
работу  всех  живущих  там  трудоспособных  мужчин.  Љак будет показано ниже
(ѓлава  8),   рабочие,   занЯтые  на   основанных   Џетром  предприЯтиЯх   и
горноразработках,  набирались  таким  же  способом.  Љогда  в начале XVII в.
Њосква решила  организовать в  дополнение к  регулЯрной армии,  состоЯщей из
дворЯнской конницы,  пехотные полки  под командой  западных офицеров,  ей не
было нужды вводить новой формы рекрутского набора. “же в конце XV в. в армии
служили тысЯчи рекрутов.  ‚ 1631 г.  был издан указ,  по которому земли,  не
дающие служилых людей,- например, владениЯ храмов, вдов, несовершеннолетних,
отставных  слуг  и  "черные  земли"  самостоЯтельных  крестьЯн,- должны были
регулЯрно поставлЯть одного пешего ратника с каждых пЯтисот акров пашни. ќти
"даточные  люди"  Явились  первыми  регулЯрными  рекрутами  в …вропе. €ногда
сидЯщее  на  казенных  землЯх  тЯгловое  население  поголовно  переселЯли  в
отдаленные районы страны. Ќапример, в XVII в. целые деревни черных  крестьЯн
были  вывезены  в  ‘ибирь,  чтобы  кормить  тамошние  дворЯнские  гарнизоны.
‚ведением  тЯгла  московское  правительство  обзавелось  бесконечно   гибким
методом  взнузданиЯ  простых  работников,  точно  так же, как в обЯзательной
государственной службе  оно имело  удобный способ  вербовки людей  с высокой
квалификацией.  ’Яглое  сословие  состоЯло  по  большей  части  из крестьЯн,
торговцев и ремесленников. Ѓыла также, однако, и небольшаЯ категориЯ военных
людей, несших постоЯнную  службу, но все  равно не относившихсЯ  к служилому
сословию  (в  том  числе  стрельцы,  казаки  и  пушкари).  Ћни  образовывали
наследственную  касту,  в  том  смысле,  что  сыновьЯ их должны были идти по
отцовским стопам, однако привилегиЯми они не обладали; в рЯды их был  широко
открыт вход длЯ посторонних, и земли  им не полагалось. †или они в  основном
торговлей, которой занимались в перерывах между кампаниЯми.
       Ћказалось, что отнЯть  свободу передвижениЯ у  простолюдинов труднее,
чем у служилого сословиЯ. “  помещика можно было отбить охоту  переходить на
чужую  службу  одним  из  вышеперечисленных  способов;  да и его собственное
поместье и земли его семьи всегда выступали своего рода залогом. „ругое дело
было  удерживать  крестьЯн  или  торговцев,  не владевших обрабатываемой ими
землею, не пекущихсЯ о карьере и способных с великой легкостью  растворитьсЯ
в бескрайних  лесах. Џроблему  можно было  решить единственно  прикреплением
простолюдинов к месту жительства и к своей тЯгловой группе,- иными  словами,
их закрепощением.
       ѓоворЯ о ленном поместье в ђоссии, мы отметили, что оно возникло не в
период  "феодальной"  раздробленности,  как  в  ‡ападной  …вропе, а в разгар
монархической централизации. ’о же самое можно сказать и о крепостном праве.
‚   ‡ападной   …вропе   крепостное   право   возникло   вслед   за  развалом
государственной  власти  в  начале  ‘редневековьЯ.  ‚  XIII-XIV вв. вместе с
ликвидацией  в  большой  части  ‡ападной  …вропы феодального строЯ исчезло и
крепостное право, и бывшие  крепостные сделались арендаторами. ‚  ђоссии же,
напротив,  большинство  сельского  населениЯ  превратилось  из арендаторов в
крепостных где-то между  1550 и 1650  гг., то есть  в то самое  времЯ, когда
монархиЯ, освободившись  от последних  пережитков удельного  партикулЯризма,
стала  абсолютной   хозЯйкой   страны.  Љак   и   обЯзательнаЯ  служба   длЯ
землевладельцев, закрепощение крестьЯн  Явилось одним из  этапов превращениЯ
ђоссии в царское поместье.
       Ќеслужилое население ђоссии было закрепощено не одним махом. Љогда-то
считалось,  что  в  1592  г.  Њосква  издала  некий  общий указ, запрещающий
свободное передвижение  крестьЯн, но  от этой  точки зрениЯ  уже отказались.
Ќыне закрепощение  рассматриваетсЯ как  постепенный процесс,  занЯвший целое
столетие, если  не дольше.  Ћдин из  приемов состоЯл  в прикреплении к земле
крестьЯн черных и торговых общин, другой - в закрепощении крестьЯн в частных
поместьЯх.  Љогда  решающую  роль  играли  хозЯйственные  факторы,  когда  -
политические.
       „о середины XVI  в. право крестьЯн  на уход от  помещика оспаривалось
нечасто. Ћ нескольких таких  случаЯх сохранились записи; обычно  препЯтствиЯ
чинились по просьбе влиЯтельных монастырей или боЯр. Ќапример, в 1455 и 1462
гг. великий  кнЯзь разрешил  ’роице‘ергиевскому монастырю  удержать на месте
крестьЯн  нескольких  принадлежащих  ему  деревень,  перечисленных поименно.
’акие меры составлЯли исключение. Ћднако  уже в середине XV в.  Њосква стала
ограничивать тот отрезок V года, в который крестьЯне, могли  воспользоватьсЯ
своим правом на уход от землевладельца. ЋткликаЯсь на жалобы помещиков,  что
крестьЯне  бросают  их  в  разгар  полевых  работ,  монархиЯ  издала  указы,
ограничивающие период перехода; обычно устанавливалась одна неделЯ до и одна
после осеннего  ћрьева днЯ  (26 ноЯбрЯ  по старому  стилю и  4-7 декабрЯ  по
новому),  поскольку  к  этому  времени  все  сельскохозЯйственные работы уже
заканчивались.  ‘удебник  1497  г.  распространил  эту  дату  на  все земли,
находившиесЯ под московским господством.:
       ‚о  второй  половине  XVI  в.  произошли  два  событиЯ,   заставившие
правительство  принЯть   решительные   меры  длЯ   остановки   крестьЯнского
переселениЯ. Ћдним из них было завоевание Љазани и Ђстрахани, открывшее  длЯ
русской  колонизации   большую  часть   черноземной  полосы,   до  тех   пор
находившейсЯ под властью  кочевников. ЉрестьЯне сразу  же ухватились за  эту
возможность  и  стали  массами  покидать  лесную  полосу  и  перебиратьсЯ на
целинные земли, лежащие на востоке, юго-востоке и на юге.
       Љ  тому  времени,  когда  €ван  ѓрозный  ввел  опричнину  (1564  г.),
население центральных районов Њосковии уже порЯдком оскудело. •отЯ опричнина
была  направлена  против  боЯр,  большинство  жертв  ее  злодеЯний  (как   и
большинство жертв любого другого террора) составлЯли простые люди, в  данном
случае крестьЯне,  жившие в  поместьЯх, которые  были конфискованы  у боЯр и
переданы опричникам. ‘пасаЯсь от их лап, крестьЯне еще большим числом бежали
на вновь завоеванные земли. ќтот  поток продолжалсЯ тридцать лет и  привел к
тому,  что  обширные   области  центральной   и  северо-западной  ђоссии   -
традиционно  наиболее  густонаселенные  -  наполовину  опустели.   ‡емельные
переписи между  1581 и  1592 гг.  указывают, что  многие деревни  опустели и
стали  зарастать  лесом,  пахота  превратилась  в выгоны, а церкви, когда-то
звеневшие песнопениЯми, стоЯли пустыми  и притихшими. Ћскудение населениЯ  в
таких  масштабах  поставило  государство  и  его  служилое  сословие   перед
серьезным  кризисом.  Џустые  деревни  не  платили  податей  в  казну  и  не
поставлЯли рабочей силы, надобной длЯ того, чтобы освободить служилый  класс
длЯ войны. Ћсобенно страдали рЯдовые дворЯне, излюбленный класс монархии.  ‚
соперничестве за рабочие  руки, ожесточавшемсЯ по  мере бегства крестьЯн  из
центральных  областей,  дворЯне  обыкновенно  уступали  монастырЯм и боЯрам,
которые  привлекали  крестьЯн  лучшими  условиЯми.  ЊонархиЯ не могла сидеть
сложа руки и смотреть, как подрываютсЯ основы ее богатства и власти, поэтому
она принЯлась издавать указы длЯ остановки оттока крестьЯн.
       Џервыми  прикрепили  к  земле  черных  крестьЯн. ЌачинаЯ с 1550-х гг.
издавались указы,  запрещающие крестьЯнам  этого разрЯда  сниматьсЯ с места.
Ћдновременно  были  прикреплены  к  земле крестьЯне-торговцы и ремесленники,
тоже  считавшиесЯ  черными.  Љак  будет  показано  в главе о среднем классе,
торговлЯ в Њосковской  ђуси велась главным  образом в специально  отведенных
длЯ этого местах, называвшихсЯ посадами. €ногда это были отдельные городские
кварталы, иногда -  предместьЯ, иногда -  села. ‹ица, имеющие  разрешение на
торговлю или  изготовление каких-либо  изделий на  сбыт, объединЯлись  в так
называемые  "посадские  общины",  ответственные  круговой  порукой  за тЯгло
каждого своего члена. ђЯд указов, первый из которых был издан в середине XVI
в., запрещал членам посадских общин переселЯтьсЯ на другое место.
       Џрикрепление    черных    крестьЯн,    торговцев    и   ремесленников
мотивировалось  по  большей  части  стремлением  оградить  интересы казны. Ђ
закрепощаЯ крестьЯн, живущих в  вотчинах и поместьЯх, правительство  пеклось
прежде  всего  о  благе  служилого  сословиЯ.  ќтих  крестьЯн   закрепостили
постепенно совокупностью  хозЯйственного давлениЯ  и законодательных  актов.
€сторики  ђоссии  не  пришли  к  единому  мнению  о  том, какой из этих двух
моментов сыграл решающую роль.
       ‡а исключением северных  областей, где крестьЯнин  жил на отшибе,  он
нигде  не   обладал  юридической   собственностью  на   землю;  землЯ   была
монополизирована короной, церковью и служилым сословием. ђусский  земледелец
был  по  традиции  арендатором  -  довольно  шаткое  положение в стране, где
природные условиЯ неблагоприЯтны длЯ сельского хозЯйства. ‘адЯсь в  поместье
землевладельца, он, согласно обычаю, заключал с ним договор (в ранний период
московской истории - устный, а позднее обыкновенно - письменный), в  котором
устанавливалось,  сколько  он  будет  платить  или  отрабатывать  за аренду.
Ќередко  по  условиЯм   того  же   договора  землевладелец  давал   съемщику
воспособление  в  форме  ссуды  (под  20  и  выше процентов), семЯн, скота и
орудий.  —тобы  уйти  из-  поместьЯ  на  новое  место, крестьЯнин должен был
вернуть  сумму  этого  воспособлениЯ,  выплатить  пожилое  за жилье, которым
пользовалсЯ с семьей, возмещение за убытки, понесенные землевладельцем из-за
того, что он не сделал зимней работы, а иногда и особый сбор за выход.  …сли
крестьЯнин уходил без  такой расплаты с  помещиком, власти обращались  с ним
как  с  несостоЯтельным  должником  и  в  случае поимки возвращали кредитору
полным  холопом.  ‘ильно  задолжавшие  крестьЯне  оказывались  по  сути дела
прикованы к месту. —ем дольше они ходили в должниках, тем меньше у них  было
возможности выйти  из этой  зависимости, ибо  долг их  рос из-за  бесконечно
множащихсЯ процентов,  а доход  оставалсЯ более  или менее  постоЯнным. •отЯ
такие крестьЯне-должники  и обладали  теоретическим правом  выхода в  районе
ћрьева днЯ,  воспользоватьсЯ этим  правом они  могли не  часто. •уже того, в
1580 г. правительство временно отменило выход в ћрьев день, а в 1603 г.  эта
временнаЯ мера сделалась постоЯнной. ‘  тех пор не осталось дней,  в которые
крестьЯнин имел бы право уйти от  помещика, если последний сам не желал  ему
такое предоставить Џримерно  в то же  самое времЯ (конец  XVI в.) московские
приказы начали  учет крестьЯнских  долгов помещикам.  ЌуждавшиесЯ в  рабочих
руках богатые помещики иногда уплачивали недоимки крестьЯнина и сажали его в
своем имении. ’аким  путем перемещалось немалое  число крестьЯн; обычно  они
переселЯлись так из  мелких поместий в  крупные вотчины и  монастыри. Ћднако
избавленный от  долгов крестьЯнин  мало что  от этого  выигрывал, потому что
скоро попадал в  долги к своему  новому помещику ’акое  вызволение должников
смахивало  скорее  на  торговлю  живым  товаром,  чем на осуществление права
выхода. …динственным выходом длЯ  задолжавшего крестьЯнина было бегство.  Ћн
мог  бежать  к  помещику,  достаточно   сильному,  чтобы  оградить  его   от
преследователей, или во вновь  открываемые длЯ колонизации степные  области,
или  в  живущие  своим  законом  казацкие  общины, состоЯвшие из беглецов из
ђоссии и Џольши и находившиесЯ на  „ону и на „непре. —тобы затруднить  такие
побеги,  правительство  провело  между  1581  и 1592 гг. кадастр, официально
зарегистрировавший место  жительства крестьЯн.  €з этих  списков можно  было
установить, откуда  бежал крестьЯнин.  ‚ 1597  г. правительство постановило,
что крестьЯне, бежавшие после 1592 г., подлежат при поимке возвращению своим
помещикам; успевшие бежать до 1592 г. были вне опасности. Њежду должниками и
другими  крестьЯнами  никакого  различиЯ  не  проводили. Џолагали, что место
жительства  согласно  записЯм   в  кадастрах  1581   -  1592  гг.   ЯвлЯетсЯ
доказательством принадлежности крестьЯнина  к данной местности  (именно этот
указ  -  впоследствии  утраченный  -  ввел  ранних  историков в заблуждение,
приведЯ их к мысли, что в 1592 г. был издан некий общий закон о  поземельном
прикреплении  крестьЯн).  ‚  начале  XVII  в.  срок  давности  длЯ  беглецов
периодически возобновлЯлсЯ, всегда  отталкиваЯсь в качестве  отправной точки
от 1592  г. ‚  конце концов  “ложение 1649  г. отменило  все ограничениЯ  во
времени на  возврат беглых  крестьЯн. Ћно  запретило давать  им прибежище  и
указало, что беглецов должно отсылать обратно в свои деревни вне зависимости
от  давности  побега,  а  скрывающие  их  обЯзаны  возмещать их помещику все
понесенные им убытки. ЏринЯто вести полновесное крепостное право в ђоссии от
этой даты, хотЯ поЯвилось оно добрых полвека прежде того.
       ‘трого говорЯ, прикрепленные к земле крестьЯне не принадлежали  своим
помещикам;  они  были  glebae  adscripti.  ‚  документах Њосковского периода
всегда проводилось различие между крепостными  и рабами - холопами. ‘  точки
зрениЯ правительства, это различие имело определенный смысл: холоп не платил
податей, не  облагалсЯ тЯгловыми  повинностЯми и  не принадлежал  ни к какой
общине.  •олопство  имело  свои  неудобства  длЯ правительства, и оно издало
немало указов,  запрещающих подданным  отдаватьсЯ в  кабалу, вследствие чего
число холопов в Њосковской ђуси  неуклонно снижалось. Ћднако с точки  зрениЯ
крепостного  различие  между  ним  и  холопом  было  не  так уж значительно.
Џоскольку у  русской монархии,  серьезно говорЯ,  не было  аппарата местного
управлениЯ,  русские  помещики  традиционно  обладали  большой  властью  над
жителЯми  своих  имений.  ‘.  Ѓ.  ‚еселовский, первым обративший внимание на
историческую  роль  пoместного  судопроизводства  в средневековой ђоссии как
прелюдии к крепостному  праву, показал, что  даже в удельный  период то, как
землевладелец  обращалсЯ  со  своими  арендаторами,  считалось,  его  личным
делом*14. ’акой подход, разумеетсЯ, сохранЯлсЯ и дальше. •отЯ она больше  не
жаловала  иммунитетных  грамот,  московскаЯ  монархиЯ  XVI и XVII вв. охотно
отдавала  крестьЯн  в  частных  имениЯх  на  милость  своих помещиков. Џосле
поземельного прикреплениЯ крестьЯн помещики  стали часто отвечать за  подати
своих  крепостных,  и  эта  ответственность  лишь  усилила их власть в своих
поместьЯх.
       *14 ‘ Ѓ ‚еселовский, Љ вопросу о происхождении еотчинного режима.  Њ.,
1928

       &lt;&lt;страница 141>>
       ќта тенденциЯ обернулась  зловещими последствиЯми, длЯ  крестьЯнства,
поскольку  монархиЯ  продолжала  передавать  своим слугам большие количества
дворцовых и  черных земель.  ‚ 1560-х  и 1570-х  гг. она  раздала в поместьЯ
служилому  сословию  большую  часть   чернозема  в  южных  и   юго-восточных
пограничных областЯх, отвоеванных у Љазани и Ђстрахани. “севшись на  престол
в 1613 г., династиЯ  ђомановых, стремившаЯсЯ укрепить свое  положение, также
раздавала  землю  щедрою  рукою.  Љ  началу  XVII  в.  в  сердце Њосковского
государства  черные  земли  почти  все  вывелись,  а вместе с ними исчезло и
большинство  вольных   хлебопашцев,   живших  самоуправлЯющимисЯ   общинами.
Љлючевский подсчитал, что во второй  половине XVII в. из 888  тысЯч тЯгловых
дворов  67%  находились   на  боЯрской   и  дворЯнской  земле   (10  и   57%
соответственно),  а  13,3%  -  на  церковных  землЯх.  €ными  словами, 80,3%
тЯгловых дворов находились в  частных руках. Љорона владела  непосредственно
лишь 9,3%. Ћстаток составлЯлсЯ отчасти  из дворов черных крестьЯн (около  50
тысЯч, главным  образом на  севере,- мало  что оставалось  от некогда  самой
многочисленной категории русского крестьЯнства) и посадских общин (около  43
тысЯч)*15. ’аким  образом, к  концу XVII  в. четверо  из каждых пЯти россиЯн
практически перестали быть подданными короны - в том смысле, что государство
отдало помещикам почти всю власть  над ними. ’акое положение вещей  получило
формальное выражение  в “ложении  1649 г.  ‘реди сотен  статей, определЯвших
власть помещиков над  крестьЯнами, не было  ни одной, котораЯ  бы эту власть
как-нибудь  ограничивала.   “ложение   признает  крестьЯн   живым   движимым
имуществом, делаЯ их лично  ответственными за долги разорившихсЯ  помещиков,
запрещает им жаловатьсЯ на помещиков за исключением случаев, когда речь идет
о  безопасности  государства  (тогда  жалоба  вменЯлась им в обЯзанность), и
лишает их права давать показаниЯ в суде при разборе гражданских тЯжб.
       *15 –ит в €нститут €стории Ђкадемии Ќаук ‘‘‘ђ, €сториЯ ‘‘‘ђ Њ., 1948,
I, стр 421

       €з всего  сказанного выше  об обЯзательной  службе помещиков, следует
очевидный вывод, что  крепостное состоЯние крестьЯн  не было в  ђоссии неким
исключительным    Явлением,    а    представлЯло    собою   составную  часть
всеохватывающей  системы,  прикреплЯющей  все  население  к  государству.  ‚
отличие от раба древнего мира  или обеих Ђмерик, крепостной Њосковской  ђуси
не  был  несвободным  человеком,  живущим  среди вольных людей, илотом среди
граждан.  Ћн  был  членом  общественного  организма,  никому не позволЯвшего
свободно распорЯжатьсЯ своим временем и имуществом. Ќаследственный  характер
общественного положениЯ в Њосковской ђуси и отсутствие грамот, гарантирующих
членам  общественных  групп  какие-либо  права  и  привилегии,  означали,- с
западноевропейской точки  зрениЯ,- что  все россиЯне  без исключениЯ влачили
несвободное существование*16. Њихаил  ‘перанский, обозреваЯ современную  ему
ђоссию через призму своего западного  образованиЯ, заключил, что в ней  есть
лишь два  состоЯниЯ: "рабы  государевы и  рабы помещичьи.  Џервые называютсЯ
свободными только в  отношении ко вторым..."*17.  ќти слова написаны  в 1805
г., когда юридическое положение дворЯн неизмеримо улучшилось по сравнению  с
XVI и XVII вв.
       *16  Џо  словам  Њарка  Ѓлоха,  в  феодальной  ”ранции  и Ѓургундии
"поЯвилось представление, что свобода  будет утрачена, если нет  возможности
сделать свободный выбор  хотЯ бы раз  в жизни. €ными  словами, полагали, что
любые наследственные узы несут  на себе отпечаток рабства"  (Feudal Society,
London, 1961, p. 261) —то до второго пункта, то на ‡ападе было принЯто,  что
сословие  составлЯют  лишь   те,  кто   принадлежит  к  группе,   получившей
королевскую хартию;  по этой  причине считалось,  что западные  крестьЯне, у
которых  подобных  хартий  не  было,  сословиЯ не составлЯют (Jacques Ellul,
Histolre des institutions (Paris 1956), II, стр. 224).
       *17 M M ‘перанский Џроекты и записки, Њ.-‹., 1961, стр. 43.

       ђазумеетсЯ, крестьЯнин находилсЯ в самом низу общественной  пирамиды,
и в некоторых отношениЯх (хотЯ и  не во всех) ему приходилось горше  других,
однако  он  принадлежал  к  некоей  всеобщей  системе,  и его неволю следует
рассматривать как неотъемлемую ее часть: "ЉрестьЯнин не был прикреплен ни  к
земле,  ни  к  лицу;  он  был,  если  можно  так  выразитьсЯ,  прикреплен  к
государству;  он  был  сделан  государственным  работником,  при  посредстве
помещика".*18 Џо  меньшей мере  в одном  отношении московские  служилые люди
находились в худшем  положении, чем их  крепостные: в отличие  от них, слуги
государевы не могли жить круглый  год дома, в кругу семьи.  Ќасколько тЯжела
была  долЯ  служилого  человека,  можно  заключить  из  нескольких  статей в
‘удебниках 1497 и  1550 гг., препЯтствующих  помещикам отдаватьсЯ в  холопы,
чтобы избежать государственной  службы. ’оргово-ремесленное население  также
было  прикреплено  к  своей  профессии  и  месту  жительства. €ными словами,
крепостное состоЯние  крестьЯн было  лишь наиболее  распространенной и самой
заметной  формой  несвободы,  котораЯ  пронизывала  каждый  слой московского
общества, создаваЯ замкнутую систему, где не было места личной вольности.
       *18 Ќ.  •лебников, Ћ  влиЯнии общества  на организацию  государства в
царский период русской истории, ‘Џб., 1869, стр. 273.

       Ђдминистративный аппарат Њосковской ђуси был замечательно несложен. “
царЯ имелсЯ  совет, звавшийсЯ  либо "„умой",  либо "ЃоЯрами"  (знакомый всем
термин "ЃоЯрскаЯ  дума" представлЯет  собою неологизм,  введенный историками
XIX  в.).  Џредшественников  его  можно  отыскать  в варЯжский период, когда
кнЯзьЯ  имели  обычай  держать  совет  со  старшими  членами своих дружин. ‚
удельную эпоху такие советы обыкновенно состоЯли из служилых людей,  которым
было поручено управление  кнЯжеским имением и  сбор податей; они  назывались
"путными боЯрами". ‘  ростом монархии совет  великого кнЯзЯ московского  был
расширен  и  начал  включать,  в  дополнение  к  его близким родственникам и
главным чиновникам, представителей виднейших родословных фамилий. ‚ XIV,  XV
и начале XVI в. „ума была отчетливо аристократической, но по мере  истощениЯ
власти древних родов  их представителей заместили  обычные служилые люди.  ‚
XVII в.  вопрос о  том, кому  заседать в  „уме, решалсЯ  скорее на основании
заслуг, чем происхождениЯ.
       €сторики  ђоссии  пролили  немало  чернил,  обсуждаЯ  вопрос  о  том,
обладала ли „ума законодательной и административной властью, или она  просто
утверждала чужие решениЯ. €меющиесЯ  данные, по всей видимости,  подкреплЯют
вторую точку  зрениЯ. “  „умы не  было рЯда  важнейших особенностей, которые
отличают учреждениЯ,  обладающие настоЯщей  политической властью.  ‘остав ее
был  крайне  непостоЯнен:  мало  того,  что  члены  ее  менЯлись  с  великой
скоростью, но  и число  их непрестанно  варьировалось, иногда  достигаЯ 167,
иногда падаЯ до двух.  ђегулЯрного расписаниЯ заседаний не  было. Џротоколов
дискуссий не велось, и единственным свидетельством участиЯ „умы в  выработке
решений служит формула, записаннаЯ в  тексте многих указов: "царь указал,  а
боЯре приговорили". “ „умы не было четко оговоренной сферы деЯтельности. Ћна
прекратила свое  существование в  1711 г.,  тихо и  почти незаметно, из чего
можно заключить, что ей не удалось обзавестись корпоративным духом и что она
не так уж много значила длЯ служилой элиты. ‚ силу всех этих причин на  „уму
следует смотреть не как  на противовес царской власти,  а как на ее  орудие;
она была предтечей кабинета, а не парламента. ѓлавное ее значение состоЯло в
том, что она  позволЯла высшим сановникам  участвовать в выработке  решений,
которые им потом приходилось проводить  в жизнь. Ћна действовала -  особенно
активно тогда, когда  перед правительством стоЯли  важные внешнеполитические
решениЯ, и из  рЯдов ее вышли  виднейшие дипломаты страны.  Ќа закате своего
существованиЯ, в  конце XVII  в. „ума  все больше  брала на  себЯ управление
приказами и все активнее занималась юридическими вопросами (проект  “ложениЯ
1649 г. был составлен комитетом „умы).
       ‚  иных  случаЯх,  особенно  в  периоды национального кризисов, когда
монархии  была  надобна  поддержка  "земли",  состав  „умы расширЯлсЯ, и она
превращалась в "‘обор" (как и "ЃоЯрскаЯ „ума", широко употребительный термин
"‡емский ‘обор" был изобретен в XIX в.). ’огда всем членам „умы  рассылались
личные приглашениЯ (эта  характернаЯ деталь указывает  на отсутствие у  „умы
корпоративного статуса), которые получало также и высшее духовенство.  Љроме
того, приглашениЯ  отправлЯлись в  провинцию, дабы  служилые люди  и тЯглецы
высылали своих представителей. Ќе  было ни установленной процедуры  выборов,
ни  избирательных  квот;  иногда  в  инструкциЯх  говорилось,  чтоб посылали
столько представителей, сколько хотЯт. Џервый известный нам ‘обор заседал  в
1549  г.  ‚  1566  г.  €ван  созвал  собор,  чтобы  заручитьсЯ его помощью в
разрешении финансовых  и прочих  затруднений, вызванных  неудачной войной  с
‹ивонией. ‡олотой век ‘обора последовал за ‘мутным временем (1598-1613 гг.).
‚ 1613  г. особенно  представительный ‘обор  (он включал  в себЯ черносошных
крестьЯн) избрал  на престол  Њихаила -  первого из  ђомановых. ‡атем  ‘обор
заседал почти без перерывов  до 1622 г., помогаЯ  бюрократии восстанавливать
порЯдок  в  израненной  войной  стране.  Џо  мере  упрочениЯ положениЯ новой
династии  соборы  собирались  все  реже.  ‚  1648-1649 гг., в полосу крупных
волнений в городах, ‘обор попросили утвердить “ложение. Џоследний ‘обор  был
созван в 1653 г., после чего это учреждение исчезло из российской жизни.
       Њежду московскими ‘оборами и европейскими ѓенеральными татами начала
Ќового  времени  (включаЯ  период,  когда  они  временно не функционировали)
имеетсЯ  такое   множество  поверхностных   параллелей,  что   аналогии  тут
неизбежны. ’ем  не менее,  если .историки  ђоссии не  могут прийти к единому
мнению насчет исторической  функции „умы, то  по поводу ‘оборов  разногласий
среди них не так уж много. „аже Љлючевский, полагавший, что между X и  XVIII
вв. „ума  была настоЯщим  правительством ђоссии,  смотрел на  ‘оборы как  на
орудие абсолютизма.  …го взглЯд  на ‘обор  1566 г.  (что он  был "совещанием
правительства со своими собственными агентами")*19 применим и ко всем другим
‘оборам. Ћсновное различие между  западными ѓенеральными татами и  русскими
‘оборами проистекает  из того,  что в  ђоссии не  было ничего подобного трем
западноевропейским    "сословиЯм",    ЯвлЯвшимсЯ    юридически   признанными
корпоративными  объединениЯми,  каждый  член   которых  обладал  правами   и
привилегиЯми, соответствующими своему положению. ‚ ђоссии имелись лишь чины,
которые, разумеетсЯ,  определЯли положение  своих носителей  по отношению  к
государю.   ђусские   ‘оборы   были   собраниЯми   "всех  чинов  московского
государства". ‘читалось, что участники их несут государственную службу, и им
выплачивалось жалованье из казны. Џрисутствие на ‘оборах было  обЯзанностью,
а не правом.  Љак и в  „уме, там не  было процедурных норм,  системы подбора
участников (представителей) и расписаниЯ. Ќекоторые ‘оборы заседали  часами,
другие днЯми, а иные - месЯцами и даже годами.
       *19 Ћпыты и  исследованиЯ - первый  сборник статей, Џетроград.  1918,
стр. 406.

       ‚  общем,  „уму   и  ‘оборы   следует  рассматривать  как   временные
учреждениЯ, в которых у государства поневоле была нужда до тех пор, пока оно
не смогло позволить себе добротного административного аппарата. „ума служила
свЯзующим звеном между короной и центральной администрацией, а ‘обор - между
короной  и  провинцией.  Љогда  бюрократический  аппарат улучшилсЯ, от обоих
учреждений тихо избавились.
       ЃюрократиЯ была все еще на удивление малочисленна. ‘огласно  недавним
подсчетам, весь штат центрального административного аппарата в конце XVII в.
насчитывал  (исключаЯ  писцов)  около   2  тысЯч  человек.  Ѓолее   половины
чиновников из этого  числа служили в  четырех главных приказах  - Џоместном,
двух приказах, ведавших правительственными доходами (Џриказе Ѓольшого „ворца
и  Џриказе  Ѓольшой  Љазны),  и  в  ђазрЯде*20. Џриказы поделили между собою
страну  отчасти  по  функциональному,  отчасти  по географическому принципу.
Џримерами первого принципа служат четыре вышеупомЯнутых приказа, а второго -
приказы, ведавшие  ‘ибирью, ‘моленском  и Њалороссией.  Ќа местах управление
было вверено воеводам (см.  выш