
меньшевики и который никогда не был началом премудрости. Ќачало премудрости,
это -- как раз обратное поведение, полное бесстрашие"<sup>84</sup>.
     „лЯ Џлеханова  в этом последнем случае речь  шла  о беспощадной критике
большевиков  не только  за  экспроприации.  "Ѓольшевистским  бакунизмом"  он
называл    весь    их    курс     на     восстание    всю     их     тактику
"вспышкопускательства"<sup>85</sup>, и считал необходимым в этой борьбе идти
до самых крайних выводов, не останавливаЯсь


     перед  формальным  разрывом  организационных  свЯзей.  ‘реди  остальных
представителей  руководЯщей группы  меньшевиков за границей  настроениЯ были
различные. Ѓлиже всех к Џлеханову в этом вопросе стоЯл Њартов;  но, конечно,
различиЯ  касались  лишь   вопроса  о  формах  и   организационных  выводах:
необходимость  самой  решительной  борьбы  против  экспроприаторской  эпопеи
признавали все без исключениЯ. Џоложение было крайне напрЯженным.
     ђешение  –Љ  о  передаче  расследованиЯ  всего   этого   дела  в   руки
–ентрального  заграничного  бюро (–‡Ѓ)  в некоторой  степени  разрЯдило  эту
напрЯженность: так как в –‡Ѓ в подавлЯющем большинстве были меньшевики (пЯть
меньшевиков   против   двух   большевиков)<sup>86</sup>,   то    создавалась
уверенность   в  возможности  вскрыть   правду   на  путЯх   внутрипартийной
легальности.  Ћгромное большинство, которое  создалось на ‹ондонском  съезде
против  экспроприации,  казалось,  давало  гарантию  на  то,  что  такое  же
большинство будет и в –Љ за проведение  необходимых мер против  большевиков,
эту резолюцию нарушивших.
     ѓлавную работу по расследованию взЯл на себЯ ѓ. ‚. —ичерин.
     Ѓольшевики с  самого начала ставили  расследованию всЯкие  препЯтствиЯ.
Ѓолее  крупные из них  по своему  положению в партии обычно  отказывались от
дачи каких бы то ни было  объЯснений: тогда  утверждали, что такую директиву
они  получили от руководителей  фракции.  „ругие  давали  уклончивые и  Явно
неполные  объЯснениЯ.  Ќо   настроениЯ  широких  кругов  сочувствующих  были
благоприЯтными  длЯ расследованиЯ. Ћхотно давали показаниЯ и немцы -- именно
с   их  помощью  было  установлено,   что  бумагу  длЯ  печатаниЯ  фальшивых
трехрублевок заказывал лично Љрасин. ђоль последнего вообще вырисовывалась с
достаточной полнотой. ЏоЯвились указаниЯ  и относительно роли Ѓогданова.  €з
"коллегии  трех"  вне полЯ зрениЯ расследованиЯ оставалсЯ один только ‹енин:
он был предусмотрительнее всех других.
     Ѓольшевики, входившие в  состав –‡Ѓ, т. е. Ђлексинский и †итомирский, с
самого начала  изнутри –‡Ѓ саботировали следствие.  Џозднее, когда следствие
целиком  перешло  в  руки  большевиков,  †итомирский   рассказывал  в  своих
показаниЯх, как они это делали:
     "Ђтмосфера  была фракционной,  приходилось  многое скрывать  от  т.  т.
меньшевиков (потому что меньшевиками велась агитациЯ против  большевиков)  и
скрывать даже  от  большевиков  и  от Љона, потому что симпатии  его были на
стороне  меньшевиков. Ќапример,  бумага  на склад  попала  через  известного
товарища, а Љону мы этого  не  говорили. џ  этого сам не  знал, и когда даже
узнал, не сообщил Љону, знаЯ меньшевистские симпатии  Љона, боЯлсЯ,  что это
станет популЯрным во всей партии"<sup>87</sup>.


     Ћсобенно  ожесточенную  кампанию  против –‡Ѓ  и  характера  ведениЯ  им
расследованиЯ вел Ђлексинский, в то времЯ особенно  близкий к ‹енину. ‚ рЯде
писем  в –Љ Ђлексинский доказывал, что дело носит фракционный характер и что
большинство членов –‡Ѓ не только ЯвлЯютсЯ в  качестве меньшевиков стороною в
этом деле, но  и что они  по  своему партийному стажу не ЯвлЯютсЯ достаточно
компетентными,  чтобы  разобратьсЯ  в тех  партийных  тайнах, которые  им  в
процессе  расследованиЯ  становЯтсЯ  известными;  особенно настаивал  он  на
неконспиративности  того  порЯдка расследованиЯ,  который был  заведен –‡Ѓ и
который,  по  его мнению,  делал  возможным раскрытие  этих  секретов  перед
царской полицией. ’от факт, что последнЯЯ обо всех этих секретах узнавала ни
через кого иного, как второго представителЯ большевиков в –‡Ѓ, †итомирского,
стал известен лишь много позднее.
     ЌесмотрЯ на всю настойчивость Ђлексинского, –Љ, действовавший в ђоссии,
продолжал подтверждать полномочиЯ –‡Ѓ. Џравда, в заседании 1 апрелЯ 1908 г.,
заслушав письмо-протест  Ђлексинского  ("тов.  Џетр"), –Љ  принЯл  следующее
решение: "–Љ постановил запросить представителей национальных групп по этому
поводу и послать в –‡Ѓ следующее заЯвление: –Љ обращает внимание –‡Ѓ  на то,
что –Љ  получена жалоба, свидетельствующаЯ о неконспиративном ведении дела и
что в виду этого  возник вопрос,  не ЯвлЯетсЯ ли желательным составление длЯ
ведениЯ этого дела особой комиссии с соблюдением всех условий, гарантирующих
беспристрастие следствиЯ"<sup>88</sup>.
     Ќо это предложение, принЯтое  по настоЯнию большевиков--  членов –Љ, не
было   поддержано   национальными   социал-демократическими   организациЯми,
представители   которых  в   –Љ   играли  тогда  решающую   роль.  Ћб   этом
свидетельствует частное письмо ‹. ’ышко к Ђлексинскому от 11 апрелЯ 1908 г.,
который дает обоснование своему  отказу поддержать предложение  Ђлексинского
об отстранении от следствиЯ –‡Ѓ.
     "‚от  в  немногих  словах  мое мнение о ‚ашем  конфликте в  Ѓюро  из-за
следствиЯ, --  читаем  мы в этом письме.  -- џ вполне понимаю  ‚ашу  позицию
психологически, но политически она,  по моему мнению, несостоЯтельна и может
повредить партии. Ќам, т. е. –Љ  и партии, необходимо раздавить голову гидре
инсинуаций,  клеветы, нашептываний  и  сплетен, которые  окружают  это дело.
€меютсЯ товарищи,  которые желают нажить на этом деле политический капитал и
сделать  его ареной фракционной  борьбы. Џоэтому именно  необходимо  участие
Ѓюро  в  следствии,  так  как  Ѓюро  представлЯет  отчасти  круги самых Ярых
обвинителей.  “частие  Ѓюро лучше всего даст –Љ возможность "испортить игру"
некоторым товарищам, желающим ловить рыбу в мутной воде. Џо сравнению с этим
соображением   все   остальные  ЯвлЯютсЯ   второстепенными.   Џартийность  и
фракционность следствиЯ не страшны, Я не счи-


     таю себЯ партийным, а кроме менЯ был бы еще тов., которого ‚ы наврЯд ли
сочтете  партийным.  Ќаконец,  обвинЯемый  товарищ,  если  бы  по  окончании
следствиЯ счел это нужным, мог бы потребовать дополнительного следствиЯ,  но
до этого, по существу дела, вовсе не дошло бы. ‚ажнее -- неконспиративность,
но тайны ‚ы  и так не соблюдете, а наоборот,  дадите устранением Ѓюро только
новую пищу длЯ сплетен в кулуарах и создадите массу мифов"<sup>89</sup>.
     …сли считать,  что ’ышко в этом письме высказывает свои  действительные
соображениЯ, то  приходитсЯ сделать вывод, что он  и  его друзьЯ  даже в это
времЯ еще не были уверены, что руководители большевистской  фракции не имели
отношениЯ  к  тифлисской  экспроприации  и что  обвинениЯ  этого  рода  были
продиктованы желанием  противников большевиков "ловить рыбу в  мутной воде".
Љак   они  эту  свою  уверенность   согласовывали  с  совершенно   бесспорно
установленными фактами,  о которых  они не  могли не  знать  из  современной
печати,  в  настоЯщее времЯ понЯть  почти невозможно. Ќо  поскольку они были
уверены в неправильности обвинений, выдвинутых против лидеров большевистской
фракции,  поскольку позициЯ  ’ышко, доказывавшего  необходимость привлечениЯ
–‡Ѓ  к  ведению следствиЯ, была, конечно,  бесспорной: именно этот путь  был
наиболее  правильным  длЯ  того, чтобы  "раздавить  голову гидре инсинуаций,
клеветы" и т. д.
     Ќо теперь мы знаем,  что эта  уверенность была  совершенно неправильна,
что  действительность  была  много  хуже, чем  думали даже  наиболее крайние
обвинители   из  меньшевистского  лагерЯ,  и  что  мало-мальски  объективное
следствие  должно было  не "раздавить голову гидре"  клеветы,  а,  наоборот,
вскрыть,  какую  игру  вели  большевики  за  спиною  партии  и  за  ее счет.
Ђлексинский это знал,  а  особенно хорошо знали те, кто  стоЯл за ним, т. е.
‹енин с Ѓогдановым. Ћни не могли не понимать, что вскрытие правды безнадежно
скомпрометирует и  их фракцию, и их лично, и прилагали  все усилиЯ, чтобы не
допустить  до такого вскрытиЯ. €м  нужно  было во что бы то ни стало сорвать
расследование, а длЯ этого прежде всего вырвать его из рук –‡Ѓ.
     * * *
     ќта  борьба  единым  фронтом  всей   большевистской  фракции  за   срыв
расследованиЯ  дела  о  тифлисской  экспроприации  переплеталась  со сложною
борьбой   внутри  этой  фракции,   где  начиналсЯ  процесс  выделениЯ  новой
группировки  чистых  ленинцев  из  старого  большевистского  блока,  как  он
сложилсЯ в годы первой революции. ќто выделение отмечало одновременно начало
нового  этапа в  развитии больших концепций ‹енина, которому в первые же дни
своей второй эмиграции пришлось остро почувствовать отно-


     шение   иностранных   социалистов   к   экспроприаторским   похождениЯм
большевиков.
     ‚ свЯзи с  попытками размена тифлисских пЯтисотрублевок  в †еневе тогда
был арестован доктор Ќ. Ђ.  ‘емашко, игравший  в  эмиграции  последующих лет
значительную   роль  в  качестве  преданного   ленинца  под  псевдонимом  Ќ.
Ђлександров, а после революции ставший народным комиссаром  здравоохранениЯ.
ЏрЯмого  отношениЯ  к  размену он  не  имел --  его арест был вызван  фактом
получениЯ на его адрес писем одним из участников размена. ‘емашко приходилсЯ
дальним  родственником  Џлеханову, к  которому  жена  ‘емашко  обратилась за
помощью.  †еневский старожил Џлеханов  имел  там широкие знакомства, и,  как
писал позднее ‘емашко, "одного его  слова  было достаточно,  чтобы  выЯснить
недоразумение". ’ем не менее  Џлеханов помогать  отказалсЯ. "Ќу,  что же, --
ответил он, -- с кем поведешьсЯ, от того и наберешьсЯ"<sup>90</sup>.
     ’огда в дело попыталсЯ вмешатьсЯ ‹енин,  который  обратилсЯ к знакомому
депутату-социалисту.  Ћбычно  последние эмигрантам в  помощи не  отказывали,
особенно,  когда обращалсЯ известный социалист, член  Ѓюро ‘оциалистического
€нтернационала, каким тогда был ‹енин. Ќо теперь ‹енин натолкнулсЯ на отказ.
     "Њне запомнилось, -- вспоминает ЉрупскаЯ, рассказавшаЯ об этом эпизоде,
--  каким  полуудивленным,  полупрезрительным  тоном  передавал €льич  слова
швейцарского депутата, говорившего, что их республика существует сотни  лет,
и она не может допустить нарушениЯ права собственности".
     ќто  изложение  Љрупской,  несомненно,  не  вполне  точно:  швейцарский
депутат-социалист, в программе которого стоЯл пункт об обобществлении орудий
производства, конечно, защищал не незыблемость  права  собственности вообще.
Ћн   отрицал  не  возможность  отчуждениЯ   этой  собственности  в   порЯдке
законодательных мероприЯтий, как об этом  говорила программа его собственной
партии, а  был  против "нарушениЯ права  собственности" в порЯдке ограблений
того типа, которое  по директиве ‹енина было совершено на ќриванской площади
в ’ифлисе.  ђазница между этими двумЯ типами "нарушениЯ права собственности"
не могла не быть Ясна не только ‹енину, но  и Љрупской. ’ем более  интересно
ее сообщение о  впечатлении,  произведенном на ‹енина  этой  его  беседой со
швейцарским социалистом.
     "Ѓорьба  за демократическую  республику  была  пунктом нашей  тогдашней
программы, буржуазнаЯ демократическаЯ республика стала длЯ €льича особо Ярко
теперь  вырисовыватьсЯ  как  более  утонченное,   чем  царизм,  но  все   же
несомненное   орудие  порабощениЯ  трудЯщихсЯ  масс.  ЋрганизациЯ  власти  в
демократической  республике всЯчески  способствовала  тому,  что  всЯ  жизнь
насквозь пропиталась буржуазным духом. Њне думаетсЯ, -- прибавлЯет в


     заключение ЉрупскаЯ, -- не пережив революции 1905 г., не пережив второй
эмиграции,  €льич   не   смог   бы  написать  свою   книгу  "ѓосударство   и
революциЯ"<sup>91</sup>.
     ‘толь огромным, по  рассказу Љрупской, было впечатление,  произведенное
на  ‹енина  отказом  швейцарского   депутата-социалиста  помочь  большевику,
который   был   арестован   в   свЯзи   с   попытками   размена   тифлисских
пЯтисотрублевок.
     ЉрупскаЯ не принадлежала к  числу особенно проницательных наблюдателей,
и многое из того, что происходило на ее глазах и о чем она даже рассказывает
в своих воспоминаниЯх, ею  было  понЯто неправильно. Ќо в  одном  ей  нельзЯ
отказать:  она так  полно  подчинила свое  "Я"  личности  своего  мужа,  так
старательно  приучала  себЯ  смотреть  на  все  его  глазами,  что  в  своих
воспоминаниЯх,  временами  даже  не  вполне  понимаЯ  значениЯ  его  больших
концепций, она тем  не менее точно фиксирует оттенки его  настроений. €менно
поэтому ее замечаниЯ о беседе со швейцарским социалистом приобретают  особый
интерес.
     Џуть  политического   развитиЯ  ‹енина  был  очень  непрост.   ќлементы
российского самобытничества прочно сидели  в мироощущении  молодого  ‹енина.
€деЯ   программы-минимум,   важным  звеном  в  которую  входило   требование
"буржуазной демократической республики", была центральной  длЯ  всей большой
концепции  путей  развитиЯ  ђоссии  с самого  момента  возникновениЯ "ѓруппы
освобождениЯ  труда", этой основоположницы  российской социал-демократии.  Љ
этой  концепции,  котораЯ  полностью  отвергала  российское самобытничество,
‹енин  пришел   не  сразу.  …е   он  принЯл  не  без   большого  внутреннего
сопротивлениЯ. ’олько  после своей  первой поездки  за  границу  в 1895 г. и
личных встреч с Џлехановым и  Ђксельродом ‹енин  ее полностью воспринЯл. € с
того момента она плохо или хорошо, другой  вопрос --определЯла  границы  его
политических исканий.
     Ќо важным  элементом  в  эту концепцию входило  умение уважать значение
того,  что русские  революционеры-бунтари прежних  эпох так  охотно называли
"серыми буднЯми" рабочего движениЯ ‡апада -- умение ценить спокойную "прозу"
массового  движениЯ  по сравнению  с кажущейсЯ "поэзией" героических  ударов
отдельных  личностей.  €з   воспоминаний  той  же  Љрупской  мы  знаем,  что
настоЯщего  пониманиЯ этих особенностей рабочего движениЯ ‡апада у ‹енина не
было и раньше, но если мы сравним  его высказываниЯ об этом движении до 1905
г.  с высказываниЯми после 1908 г.,  то мы легко  убедимсЯ,  что  наблюдение
Љрупской вполне правильно.
     ’еоретически ‹енин и после  первой  русской революции еще целый рЯд лет
остаетсЯ на почве старой концепции развитиЯ, защищает идею программы минимум
и   даже   с   особенной   настойчивостью   выдвигает   лозунг   "буржуазной
демократической республики" -- с


     этих позиций  официально  он  сходит только  в самом  конце  эмиграции,
только совсем накануне революции февралЯ  1917г. Ќо на  европейское  рабочее
движение вообще и на лидеров социалистических партий ‡апада, в частности, он
уже  с  самого начала своей второй эмиграции  начинает смотреть все  более и
более  свысока,  приучаетсЯ  все   чаще  и  чаще  писать  о  них  тем  самым
"полуудивленным, полупрезрительным тоном", который  ЉрупскаЯ  у него впервые
подметила после его беседы со швейцарским депутатом-социалистом.
     ’ем важнее  значение этого рассказа Љрупской: он показывает, что начало
психологического  разрыва  ‹енина   с  рабочим  движением  ‡апада  стоЯло  в
непосредственной свЯзи с  экспроприаторской  эпопеей Ѓ– 1906--1907 гг.,  --.
что этот разрыв вырос на почве тех столкновений, которые  ‹енин тогда имел с
социалистами  ‡апада, считавшими  такого рода  деЯтельность недопустимой. Ќо
этот психологический разрыв с рабочим  движением ‡апада был исходным пунктом
всего  большого  процесса развитиЯ ‹енина от старых минималистских концепций
"ѓруппы освобождениЯ  труда" к новым максималистским концепциЯм октЯбрЯ 1917
г. -- к чистому ленинизму. V
     ЉрупскаЯ права,  когда говорит, что  "не пережив  революции 1905 г., не
пережив второй эмиграции, €льич не смог бы написать свою книгу <i>ѓосударство и
революциЯ".</i>   ќту   формулу  нужно   только   конкретизировать,   на   места
неопределенных  алгебраических  знаков  поставив  конкретные  арифметические
величины,  которые даны тою же  Љрупской: на данный характер развитиЯ ‹енина
влиЯние  оказала  не  революциЯ 1905 г. в ее  целом, а  эпопеЯ "партизанских
выступлений",  организуемых Ѓ–; последний, решающий  толчок  длЯ нее дала не
"втораЯ эмиграциЯ" вообще,  а  столкновение  с европейскими  социалистами  в
свЯзи с попытками размена тифлисских пЯтисотрублевок.
     € теориЯ ("ѓосударство и революциЯ"), и практика  ‹енина  1917  г. была
прЯмым  порождением  теории и практики "коллегии  трех" 1906--1907 гг. ’аков
большой политический итог деЯтельности Ѓ– 1906--1907 гг.
     * * *
     Ќеобходимо подчеркнуть теперь же,  и  со всей настойчивостью,  что этот
свой большой вывод из опыта большевистской деЯтельности 1906--1907 гг. ‹енин
в печати начал выЯвлЯть далеко не сразу. ‚полне возможно,  что он и  сам его
осознал  лишь   постепенно.  ’ем   более  ценен  рассказ  Љрупской,  который
заставлЯет историка  насторожитьсЯ  и подмечать  в словах и делах  ‹енина те
элементы его новой концепции, которые начинают то здесь,  то там прорыватьсЯ
на поверхность.


     Љак ни  сильно было впечатление  от  беседы со швейцарским социалистом,
как  ни велико  было возмущение  против последнего, ‹енин не  пошел напролом
против  этих настроений, как он нередко делал во  внутрироссийских спорах. ‚
открытую борьбу длЯ защиты  тех сторон большевистской политики революционных
лет,  которые  проходили  по  линии  --  "коллегии  трех",  он  не ввЯзалсЯ.
Ќесомненно, он понимал невозможность политической защиты той деЯтельности, в
которой было так много неполитических примесей. ’олько этим можно  объЯснить
тот факт, что он не только сознательно отказалсЯ от попыток  ее защиты, но и
Явно  поставил своей задачей уйти  от  политической  ответственности  за  ее
деЯтельность. ‚о всЯком случае, он не только никогда не высказывалсЯ по этим
вопросам в печати, но и на  закрытых партийных совещаниЯх, на конференциЯх и
на  пленумах –Љ,  когда дебаты  подходили  к  этим щекотливым темам, "честь"
ответственных  выступлений ‹енин  под  тем  или  другим предлогом  передавал
другим,  все   усилиЯ  прилагаЯ  к  тому,  чтобы  у  сторонних  наблюдателей
складывалось  впечатление,   -  будто  инициативнаЯ   роль   в  этого   рода
деЯтельности принадлежала не ему и будто он лишь из фракционной солидарности
шел вместе  со  своими  коллегами. Ќе случайно  на пленумах  1908--1910 гг.,
когда  обвинениЯ в прЯмой причастности к экспроприаторским похождениЯм прЯмо
или косвенно выдвигались против целого рЯда деЯтелей большевистской фракции,
против  ‹енина лично,  насколько известно,  такие обвинениЯ  ни  разу  никем
брошены не  были, хотЯ, как теперь  документально  установлено,  его  прЯмое
участие в  руководЯщей деЯтельности этого  рода было  весьма велико. Ћн умел
прЯтать следы.
     Ђ немногим позднее,  с  осени  1908 г., ‹енин внешне даже встал в  рЯды
партийных деЯтелей, которые вели борьбу против экспроприаторской, эпидемии и
начал в "Џролетарии" кампанию по разоблачению вредного  влиЯниЯ "эксизма" на
рабочие организации. Џравда, огонь своей критики "Џролетарий" сосредотачивал
исключительно     на     экспроприациЯх     анархистских     или    особенно
"лбовских"<sup>92</sup>,  участники которых  выступали  открыто  в  качестве
внепартийных  боевых  отрЯдов (хотЯ  последние  и  вышли  из  большевистских
дружин, и до конца  поддерживали с ними дружеские свЯзи). „еЯтельность чисто
большевистских  партийных  дружин,  например ћжного “рала  (главным  образом
района  “фы),  созданных  братьЯми  Љадомцевыми<sup>93</sup>,  которые  были
подлинными  насадителЯми  "эксизма"  на  “рале,  а  тем  более  деЯтельность
"кавказской группы" Љамо-ЏетросЯна, сыгравшей ту же  роль  в  ‡акавказье  на
страницах  "ЏролетариЯ"  и  всех вообще  изданий, выходивших  под  редакцией
‹енина, освещениЯ, конечно, не нашла.
     ‚зЯтаЯ   под   этим  углом  зрениЯ  деЯтельность  ‹енина  того  времени
объективно была  не чем  иным, как попыткою выбратьсЯ из  тупика,  в который
большевистскаЯ фракциЯ была заведена деЯ-


     тельностью   "коллегии    трех",   свалив    на   других   политическую
ответственность за те деЯниЯ, в проведении которых решающее участие принимал
и сам  ‹енин. €менно под  этим углом  зрениЯ  надлежит рассматривать  и  тот
раскол внутри Ѓ–, который был проведен ‹ениным в 1908--1909 гг.
     €деологическаЯ и политическаЯ  платформа длЯ этого раскола ‹ениным была
выбрана с точным расчетом и "с заранее обдуманным намерением" показать миру,
что он рвет  с  тем  крылом  большевизма, который  стремление к  философской
ревизии марксизма в  области  теории сочетает с  упорным желанием  сохранить
бойкотистские и авантюристические  элементы  старой  большевистской  тактики
1905--1907 гг. ‹енин, конечно, хорошо знал,  что он делал, и в основном  эта
платформа действительно правильно  выделЯет  наиболее  характерные  элементы
позиции той  группы вчерашних ближайших соратников  ‹енина,  отмежеватьсЯ от
которых он стремилсЯ, и возложить  на которую ответственность  за  неудобные
длЯ   него   стороны   их  недавней   общей  деЯтельности  он  ставил  своей
задачей<sup>94</sup>.  Ќе  соответствующим  правде  было  только  стремление
‹енина  всемерно  затушевать  свою собственную  активную роль  в создании  и
применении  на  практике  этой старой  большевистской  тактики, его  попытки
сложить   с   себЯ  самого   ответственность  за   содеЯнное,  возложив   ее
исключительно  на  других, которые  во  многом  были  лишь  его  учениками и
последователЯми. ќто показывало, что во  всем  этом ленинском расколе  целью
был  не действительный  пересмотр  старой  большевистской тактики,  а только
тактический маневр, чтобы вывести себЯ из под удара, направив этот последний
на  других,  и сохранить  длЯ  себЯ  возможность  еще  более  беззастенчивых
маневров в будущем.
     Ќо идеологическими  и политическими  вопросами далеко не  исчерпывалось
содержание той большой  игры, которую тогда вел  ‹енин. Ќа  авансцене велись
споры   о   "Њахах  и   Ђвенариусах",  печатались  статьи   с  опровержением
аргументации  "бойкотистов"  и  "отзовистов"  и т. д.,  а  за  кулисами  шла
ожесточеннаЯ борьба за влиЯние в Ѓ–,  котораЯ, в  переводе на Язык реального
соотношениЯ  сил была борьбой за  право  распорЯжатьсЯ секретными капиталами
большевистской  фракции.  € только на фоне этой последней борьбы  становЯтсЯ
понЯтными многие загадки, которые сбивают с правильного  пути исследователЯ,
оперирующего  материалами  об  одном  только  открытом  длЯ  внешнего   мира
идеологическом и  политическом конфликте между ‹ениным и  группою Ѓогданова,
Љрасина, ‹уначарского и др.
     Џервые столкновениЯ внутри "коллегии трех", она же "финансоваЯ группа",
имели место, несомненно,  уже в первые дни по приезде ‹енина в †еневу: тогда
произошла перваЯ встреча за границей членов этой коллегии, и во времЯ нее не
мог  не  быть  поднЯт вопрос о положении,  которое  создалось  в  результате
послед-


     них провалов  -- попытки  размена  тифлисских  пЯтисотрублевой, с одной
стороны, и попытки выпуска  фальшивых трехрублевок, с  другой. ‚ обеих  этих
попытках, если подходить  к ним с точки зрениЯ чисто деловой, было так много
самонадеЯнного авантюризма и непродуманности,  что ‹енин  -- человек мертвой
практической хватки -- не мог  этого не заметить. Ћчень похоже, что именно в
эти дни ‹енин впервые увидел Љрасина в новом  длЯ  него свете-- как "мастера
посулы давать и очки втирать"<sup>95</sup>.
     € нет сомнениЯ, что именно в этот момент ‹енин  должен был выступить --
не мог  не выступить -- против  предложениЯ рискованных авантюр, особенно за
границей. Љонечно,  не потому, что он теперь перешел в лагерь принципиальных
противников  такого авантюризма, а просто потому, что  теперь он должен  был
Яснее и конкретнее увидеть все свЯзанные с ним опасности, с одной стороны, и
не  мог  не  потерЯть свое  прежнее почти безграничное  доверие к счастливой
звезде их главного инициатора, с другой.
     ‚  частности,  несомненно, что  именно  ‹енин должен  был  в это  времЯ
настоЯть  на   прекращении   всех  дальнейших  попыток  размена   тифлисских
пЯтисотрублевок.  ‚  пользу  этого  последнего  вывода   говорЯт   следующие
соображениЯ.  ‚ Январе 1908 г. во времЯ арестов при  попытках размена в руки
полиции  попало  около 50 таких билетов. Ќа руках у организаторов оставалось
не меньше 150. €звестно, что и Љрасин, и Ѓогданов были оптимистами в вопросе
о  возможности  успеха  новых   попыток   в  этом  направлении,  и  позднее,
действительно, они оба такие попытки делали. Ѓогданов организовал попытку их
размена в ‘еверной Ђмерике. Ќо эта попытка закончилась провалом Љрасин пошел
другим путем: после  рЯда сложных  опытов  ему удалось технически  настолько
совершенно  "подправить" номера пЯтисотрублевок,  что  какое-то  число  этих
билетов  им  были  реализованы, несмотрЯ на то, что  к этому времени во всех
банках  мира   уже   был   установлен   строжайший   контроль   за  русскими
пЯтисотрублевками<sup>96</sup>.
     ’аким  образом из  той  "коллегии  трех", котораЯ в 1907  г.  заключила
договор с "кавказской группой" Љамо  и котораЯ поэтому считала себЯ  имеющей
право распорЯжатьсЯ  суммами, добытыми при экспроприации  в  ’ифлисе, только
один  ‹енин  после  ЯнварЯ 1908  г. не имел отношениЯ к  попыткам реализации
уцелевших  пЯтисотрублевок.  Ќесомненно   также,  что  именно  ‹ениным  было
продиктовано то  решение Ѓ–  от  июнЯ 1909  г. (после  устранениЯ Ѓогданова,
Љрасина  и их сторонников), которое  содержало заЯвление, что  Ѓ–  "не имеет
никакого касательства к этим деньгам"; равно как. несомненно, что не без его
одобрениЯ  после  Январского пленума  –Љ было  проведено  сожжение всех  тех
пЯтисотрублевок,    которые   к   этому   времени    ленинский    Ѓ–    смог
собрать<sup>97</sup>.  €ными словами: ‹енин не только не принимал  участиЯ в
позднейших попытках размена пЯтисотрублевок, но и находилсЯ


     в лагере тех, что боролсЯ против возобновлениЯ попыток такого размена.
     ‚ свете этих фактов едва  ли можно сомневатьсЯ в том, что уже с первого
совещаниЯ "коллегиЯ  трех", т. е. с конца ЯнварЯ или начала февралЯ 1908 г.,
‹енин  начал боротьсЯ против попыток  дальнейшего  использованиЯ  тифлисских
пЯтисотрублевок; и существует много оснований полагать, что  споры именно по
этому  вопросу  были причиной  поЯвлениЯ  первой глубокой  трещины  в личных
отношениЯх между ‹ениным, с одной  стороны, Ѓогдановым и Љрасиным, с  другой
--  трещины,  котораЯ   разрасталась  тем  быстрее,  чем  Яснее  длЯ  ‹енина
становились  трудности,  которые  возникали  длЯ его  политической  работы в
результате разоблачениЯ экспроприаторских похождений недавнего прошлого.
     „лЯ  наблюдателЯ  извне тогда  могло  казатьсЯ, что этот раскол  внутри
"коллегии  трех" отЯгчал  положение  ‹енина. ‚о вторую  эмиграцию он ехал со
сравнительно   большими   планами,   как   литературно-издательской,  так  и
партийно-политической деЯтельности. "Џролетарий" должен  был стать регулЯрно
выходЯщим   еженедельником   с  литературным  отделом,  во   главе  которого
предполагалось  поставить ѓорького.  Љогда в ”инлЯндии намечались эти планы,
состоЯние кассы Ѓ– казалось весьма прочным (только незадолго перед тем в эту
кассу поступило 150 тыс.  руб.,  захваченных при  тифлисской экспроприации в
мелких купюрах);  перспективы --  весьма  обнадеживающими. ’ем тЯжелее  было
разочарование, когда уже  в  феврале--марте начали  вырисовыватьсЯ кризисные
симптомы.  “же  с  марта в  письмах ‹енина в  качестве  постоЯнной  начинает
звучать нота жалобы на финансовые затруднениЯ. Ђрест Љрасина в ”инлЯндии (22
марта 1908 г.  ), несмотрЯ на его скорое освобождение<sup>98</sup>, конечно,
сильно ухудшил положение, тем более,  что из эмиграции,  куда  вынужден  был
уехать Љрасин, ему было труднее  мобилизовать свои  денежные свЯзи. ‚прочем,
источники легальных  доходов  у  Љрасина  давно начали  иссЯкать.  ‚  апреле
начинаютсЯ перебои  с  регулЯрным выходом  "ЏролетариЯ". ‚ письме  ‹енина  к
ѓорькому  от  19  апрелЯ  совсем   тревожный  сигнал:  "‚оют   в  ђоссии  от
безденежьЯ... "
     ‚о  всей  этой  картине, как  она вырисовываетсЯ из переписки ‹енина  и
других документов, наименее понЯтным  ЯвлЯетсЯ один момент: несмотрЯ на этот
надвигающийсЯ  финансовый  кризис,  ‹енин,  который  обычно  хорошо  понимал
важность финансовой базы длЯ успешности политической работы и нередко шел на
компромиссы, лишь бы обеспечить эту базу, на этот раз совершенно непреклонно
держал курс на разрыв с  Ѓогдановым -- конечно, превосходно понимаЯ, что это
будет одновременно разрывом не только с Љрасиным,  т. е.  министром финансов
Ѓ–,  но и  с  ѓорьким, которого ‹енин очень высоко ценил и сотрудничеством с
которым


     он крайне дорожил, и со многими другими видными представителЯми "старой
гвардии" большевизма.
     Џричина  этой крайней  непримиримости  ‹енина  полностью понЯтной будет
лишь после того,  как мы установим, что  как раз в это времЯ  новые союзники
‹енина,  шедшие на  смену  старым  большевикам  типа  Ѓогданова  и  Љрасина,
заканчивали в Њоскве работу по реализации первой части наследства мита, что
должно было принести кассе Ѓ– около 190 тыс. руб.  в совершенно  полноценной
валюте,  не  требующей никакого  риска при  размене. ‹енин был  в курсе этой
работы --  и  от естернина, который выступал в  Њоскве доверенным человеком
официальной  наследницы,  и от ’аратуты, который вместе со своею женой, этой
наследницей,  поджидал  деньги в Џариже. Ћпасность срыва этой операции  была
ничтожной:  естернин  был  вполне надежным  человеком,  лично  свЯзанным  с
‹ениным; прочно привЯзан к последнему был теперь и ’аратута.
     ‚ этих условиЯх  ликвидациЯ  конфликта  с  Ѓогдановым  и  Љра-синым  не
улучшала, а, наоборот, сильно ухудшала бы обстановку: если  бы соглашение  с
Ѓогдановым  и Љрасиным  было  достигнуто,  Ѓ–,  несомненно,  восстановил  бы
финансовую диктатуру Љрасина под наблюдением "коллегии  трех";  именно в эти
руки  тогда  перешли  бы  и капиталы  мита;  продолжение  же  и  обострение
конфликта   создавало   на   верхушке   большевистской   фракции   положение
междуцарствованиЯ,  которое  было крайне  выгодно  ‹енину, так как  он  имел
большинство  в редакции "ЏролетариЯ", с одной стороны, и получал фактический
контроль над наследством мита, с другой.
     Џравда, требованиЯ соглашениЯ делались все настойчивее и настойчивее со
всех  сторон. "‚осстановлениЯ единства  большевистской фракции" требовали  в
этот момент не только  большевистские группы в  эмиграции; не только ведущаЯ
группа  большевиков-литераторов, которую в это времЯ собрал к себе  на Љапри
ѓорький,  принимавший  близко к сердцу тогдашний раскол и стоЯвший полностью
на стороне Ѓогданова и Љрасина; в этом же  смысле ‹енину писали и "питерские
друзьЯ"<sup>99</sup>,  под  таковым  псевдонимом,  несомненно,  фигурировали
находившиесЯ    в   Џетербурге    члены    Ѓ–   во    главе   с    ђожковым,
ѓольденбергом-Њешковским,  ‹ин-довым  и др. Ќо  все эти требованиЯ,  с точки
зрениЯ  ‹енина,  обЯзывали  только  к   одному:  нужно  было  так   провести
желательный и  даже необходимый раскол, чтобы внешне ответственность за него
падала не на него, а на противников. Ћпыт в этой области у него был большой,
в своих силах он был вполне уверен.  Љурс на  раскол был  взЯт круто, хотЯ и
был замаскирован фальшиво-миролюбивыми фразами.
     * * *
     ‚  двадцатых  числах маЯ  1908 г. ‹енин получил  сообщение, что  перваЯ
часть наследства мита реализована, все документы


     оформлены и естернин выезжает с ними из Њосквы в Џариж длЯ их вручениЯ
формальной наследнице. Ќеобходимо было спешить
     ‘лучайно это  совпало  во  времени  с  большим  рефератом  Ѓогданова  о
"приключениЯх одной философской школы", который был  назначен в †еневе на 28
маЯ:  на  нем Ѓогданов собиралсЯ раскритиковать  Џлеханова...  ќто было  как
нельзЯ более на  руку ‹енину. ”ормально,  по соглашению, которое действовало
в-редакции  "ЏролетариЯ",  Ѓогданов имел все права  на такое выступление. Ќо
оно, конечно, создавало  столь же несомненное право  и длЯ  контрвыступлениЯ
любого  члена  редакции.  Ђ между этими  "другими"  членами редакции,  между
‹ениным и „убровинским,  уже  давно существовало  полное единомыслие в  этом
вопросе. "€ тот,  и другой,  -- вспоминает ЉрупскаЯ,  -- чрезвычайно  ценили
Џлеханова... € тот, и другой считали, что Џлеханов прав в области философии,
и полагали, что в области философских вопросов надо  решительно отгородитьсЯ
от  Ѓогданова, что  теперь  борьба  на философском  фронте  приобрела особое
значение".
     ‹енин с самого  начала второй эмиграции  обрабатывал в этом направлении
„убровинского,  в  котором  еще  с  1903--1904  гг.  сидели "примиренческие"
настроениЯ  -- стремление перекинуть мост  длЯ  сближениЯ с  меньшевиками  и
восстановить партийное единство. ‹енин  пользовалсЯ этим настроением в своих
целЯх, превращаЯ „убровинского  в таран длЯ дроблениЯ свЯзей, поддерживающих
единство  большевистской  фракции.  "€льич видел,  что  никто  так хорошо, с
полуслова,  не  понимает  его,  как €ннокентий.  €ннокентий  приходил  к нам
обедать,  и  они  долго  после  обеда  обдумывали  планы  работы,  обсуждали
создавшеесЯ  положение. Џо  вечерам сходились в  кафе ‹андольт и  продолжали
начатые разговоры. €льич заражал €ннокентиЯ  своим "философским запоем", как
он выражалсЯ"<sup>100</sup>.
     Љогда он считал  это нужным и когда дело шло о полезном человеке, ‹енин
умел не считатьсЯ со временем, чтобы прочно вколачивать свои мысли в  головы
собеседников,  крепко привЯзывать-их к себе. „лЯ  тех лет „убровинский  стал
самым полезным длЯ ‹енина его помощником. Џравда, он  не вполне отказалсЯ от
своих собственных оценок, от  своих  особых оттенков в подходах к вопросам и
людЯм.  Ќо в тот период, в 1908--1910 гг., это было даже полезно ‹енину:  со
своей репутацией  "старого примиренца" „убровинский  имел  доступ туда, куда
человек  с репутацией  "непримиримого большевика"  проникнуть  бы не  мог. ‚
основном  же  он  работал в  том направлении, которое  тогда  было  особенно
выгодно ‹енину. €менно это заставлЯло последнего им дорожить,


     старательно и осторожно вдалбливаЯ в его голову свои планы и концепции.
     Џри этих  отношениЯх  ‹енину  легко было сговоритьсЯ с „убро-винским по
вопросу о выступлении  против  Ѓогданова. „убровин-ский согласилсЯ взЯть  на
себЯ это выступление: ‹енин набросал тезисы, которых следовало держатьсЯ,  и
около 25 маЯ  отправилсЯ  в  путь:  сначала  в Џариж, чтобы  закрепить  свое
влиЯние на судьбу капиталов мита, а затем в ‹ондон, длЯ работы в Ѓританском
музее  над своей философской книгой  против  Ѓогданова,  о которой уже  было
широко  известно в кругах  большевистской эмиграции и разговоры о которой не
раз    прикрывали    совсем     не    философские    моменты    деЯтельности
‹енина<sup>101</sup>.
     ђасчет ‹енина оказалсЯ вполне  правильным. ‚ыступление  „у-бровинского,
который  от собственного имени и  имени  ‹енина  резко напал на Ѓогданова, в
кругах большевистской  эмиграции,  котораЯ  не  была посвЯщена в подробности
закулисных  отношений,  произвело  впечатление  разорвавшейсЯ бомбы  и  дало
первый толчок  длЯ обособлениЯ  верных "ленинцев"  от  "богдановцев": ‹енину
было выгодно  и само это  обособление,  и  в особенности тот факт,  что  оно
проходило в его отсутствие, а следовательно -- не требовало потери времени.
     …ще  более выгодной была длЯ  него  реакциЯ Ѓогданова, который  в  виде
протеста против  выступлениЯ „убровинского заЯвил о  своем уходе из редакции
"ЏролетариЯ",  чем  поспешили  воспользоватьсЯ  ‹енин  с  „убровинским,  под
предлогом недостатка литературных сил немедленно  кооптировавшие в  редакцию
‡иновьева. Џоследний, до апрелЯ живший в Џетербурге и  входивший  в тамошнюю
коллегию –Љ, был ‹ениным заблаговременно, еще в конце апрелЯ или начале маЯ,
вызван  в  †еневу под предлогом недостатка в "Џролетарии" литературных сил и
теперь  прочно  занЯл   место  секретарЯ  редакции.   Ѓогданов,  по-видимому
полагавший,  что его,  по его  прежнему  положению в  Ѓ–,  будет  невозможно
устранить из редакции,  в течение последующих месЯцев вел переговоры о своем
возвращении в редакцию, но ‹енин и „убровинский так вели эти переговоры, что
возвращение становилось все менее возможным.
     ‚  результате совещание  членов Ѓ–,  состоЯвшеесЯ  в августе  1908  г,,
санкционировало  "добровольный"  выход  Ѓогданова  из редакции,  пополнив ее
москвичом  анцером  ("Њарат"),  который,  правда,  был  противником  ‹енина
(особенно  в  вопросах  организационной  политики),  но  не  занимал  боевой
позиции;  в  вопросах философских  не  разделЯл взглЯдов  Ѓогданова и  из-за
болезни был  вообще мало  активен. ‚се  это  делало  его весьма  покладистым
представителем оппозиции  в редакционной  коллегии, который сам себЯ  считал
меньшинством, в то времЯ, как Ѓогданов при каждом удобном и неудобном случае
подчеркивал, что большевист-


     екаЯ делегациЯ на последней  широкой  общепартийной конференции (август
1907  г. )  именно  его,  а  не ‹енина избрала  докладчиком длЯ  защиты  той
тактики,  которую  она  считала правильной  (бойкот  ’ретьей государственной
думы). Ќо  и  этот представитель  оппозиции  в редакции  поЯвилсЯ  только  с
сентЯбрЯ  1908  г., а три  летних решающих месЯца, когда были подготовлены и
проведены   совещание  членов  Ѓ–  и   пленум  –Љ,   редакционнаЯ   коллегиЯ
"ЏролетариЯ", бывшаЯ тогда единственным  формальным представительством Ѓ– за
границей, состоЯла именно только  из  ‹енина и  его  надежных  союзников  --
„убровинского и ‡иновьева.
     Ќасобирав в Ѓританском музее полные тетради  выписок из работ философов
(эти тетради напечатаны в ‹енинских сборниках), а также благополучно оформив
дела с капиталами мита, в конце июнЯ ‹енин вернулсЯ  в †еневу. ЏерваЯ волна
бурных возмущений и острых  разговоров, вызванных выступлением „убровинского
против  Ѓогданова,  к  этому  времени  уже  отошла  в  прошлое.  Њожно  было
приниматьсЯ за организационное  закрепление новых отношений. Љроме ‡иновьева
длЯ работы  в "Џролетарии" ‹енин  вызвал из Ћдессы ‚оровского. Ћдновременно,
по  уговорам ‹енина,  в †еневу  переселилсЯ ’аратута.  Ћ  последнем ЉрупскаЯ
осторожна пишет, что он "стал помогать в хозЯйственных делах и вел переписку
с другими  заграничными центрами в  качестве  секретарЯ ‡аграничного бюро –Љ
"<sup>102</sup>.  ќто определение не вполне  точно: ‡аграничное бюро –Љ было
создано лишь позднее, на пленуме –Љ в конце  августа; в его  состав ’аратута
не  входил  ни  тогда,  ни  позже.  Ќо  хозЯйственные дела  Ѓ–  в  его  руки
действительно с самого начала  перешли почти полностью (в августе  это  было
оформлено),  и  он  вообще  стал одним  из  наиболее  близких  и  доверенных
сотрудников   ‹енина,  особенно  по  подготовке  и   проведению  предстоЯщих
совещаний.
     ‚. ‚. ‚оровский, которым ‹енин особенно дорожил как литературной силой,
приехать  отказалсЯ. Ћпубликовано  второе письмо к  нему  ‹енина с  попыткою
уговорить все же работать длЯ  "ЏролетариЯ" и  приехать  хотЯ бы  только  на
конференцию.  ‚  нем  ‹енин   давал  интересную   характеристику  тогдашнего
положениЯ  так, как он хотел его рисовать  людЯм, сотрудничеством которых он
дорожил. Ћно  датировано 1  июлЯ 1908 г., т. е. через несколько  дней  после
возвращениЯ ‹енина в †еневу.
     "Џоложение у нас  трудное,  -- читаем мы в этом письме,  -- надвигаетсЯ
раскол  с Ѓогдановым.  €стиннаЯ  причина  -- обида  на  критику на рефератах
(отнюдь не  в  редакции).  ’еперь Ѓогданов  выискивает  всЯкие  разногласиЯ.
‚ытащил  на  свет  божий  бойкот вместе  с  Ђлексинским,  который  скандалит
напропалую  и с которым Я  вынужден  был порвать все  отношениЯ.  Ћни строЯт
раскол на почве эмпириомонистической-бойкотистской. „ело  разразитсЯ быстро.
„рака на ближайшей конференции неизбежна. ђас-


     кол весьма  вероЯтен. џ выйду  из фракции, как только линиЯ "левого"  и
истинного "бойкотизма"  возьмет верх. ‚ас Я  звал,  думаЯ, что  ‚аш  быстрый
приезд  поможет  утихомирить.  ‚  августе  нового стилЯ  все  же  непременно
рассчитываем на ‚ас, как на участника конференции. ЋбЯзательно устройте так,
чтобы могли съездить за границу. „еньги вышлем на поездку  всем большевикам.
Ќа  местах давайте лозунг:  мандаты  давать только местным и  действительным
работникам. “бедительно просим писать длЯ нашей газеты. Њожем платить теперь
за статьи и будем платить аккуратно"<sup>103</sup>.
     …ще совсем недавно  ‹енин  доказывал, что расхождениЯ имеютсЯ только по
вопросам философским, которые "ни в коем случае непозволительно смешивать...
с партийным делом";  еще совсем недавно  доказывал, что "мы свое фракционное
дело должны вести  по-прежнему  дружно: в той  политике,  которую мы вели  и
провели за времЯ  революции, никто  из  нас не раскаивалсЯ. ‡начит, наш долг
отстаивать  и  отстоЯть  ее перед партией.  ќто сделать мы  можем только все
вместе" (письмо ѓорькому от 19 апрелЯ 1908 г. ).
     ’еперь  положение  менЯетсЯ.  Џравда,  ‹енин  по-прежнему  инициаторами
раскола  выставлЯет  своих  противников,  которые  Якобы  "выискивают всЯкие
разногласиЯ",  но защищать общее "партийное дело"  ‹енин теперь согласен уже
только на той политиче