говорить с ним. ‚о времЯ этих переговоров
намеченному  кандидату впервые сообщалось о  существовании  организации,  но
только  в  самых  общих чертах, причем  обычно  подчеркивалась  политическаЯ
сторона  задач  организации.   Ќекоторое  представление  о   характере  этих
предварительных переговоров  дает нижеследующее  сообщение о них,  сделанное
одним из видных деЯтелей русского масонства этого периода в рассказе о своем
участии в масонской организации<sup>12</sup>.
     "Љак-то раз, --  передавал этот деЯтель, -- ко мне подошел NN и спросил
менЯ,  не нахожу ли Я возможным вступить  в организацию, котораЯ  стоит  вне
партий,  но преследует политические задачи и ставит своей целью  объединение
всех  прогрессивных  элементов.  “помЯнул он  при этом,  что длЯ  вступлениЯ
необходимо принЯтие  какой-то присЯги и что  это вообще свЯзано с  некоторой
обрЯдностью.  Ћ том, что это масонскаЯ организациЯ, он мне прЯмо не говорил.
џ не был знаком с характером этой  организации; равным образом Я тогда  мало
знал и о масонстве  вообще,  но почему-то -- почему  именно,  теперь  уже не
припомню -- сразу понЯл, что речь идет о  масонской ложе и тотчас же выразил
свое согласие".
     „лЯ пониманиЯ этого рассказа необходимо знать, что изложенный  разговор
шел между двумЯ депутатами  ѓосударственной думы, принадлежавшими, правда, к
различным партиЯм  ее  левого  сектора  (X  входил  в социал-демократическую
фракцию, NN был членом фракции конституционных


     демократов),  но  сравнительно  много  сталкивающимисЯ  между  собой  в
процессе  думской  работы,  ведшими и  ранее политические  беседы  и  вообще
довольно хорошо знавшими друг друга  лично.  ђассказчик не  мог  вспомнить с
уверенностью,  обсуждалсЯ ли в их прежних  разговорах  вопрос о согласовании
действий партий левого крыла ѓосударственной думы, но он помнил,  что  такие
разговоры  в то времЯ были очень обычны, так что более чем вероЯтно, что они
велись и между рассказчиком и его собеседником (если так,  то,  по-видимому,
они показали  его NN  как человека, подходЯщего по настроениЯм длЯ масонской
организации).  ‚о  всЯком случае очень характерно, что  никаких  колебаний у
рассказчика не поЯвлЯлось, принципиальное согласие на свое вступление он дал
сейчас  же  --  это говорит о том,  насколько ощутительна была  в  то  времЯ
потребность  в  таком объединении,  расчет на каковую  был, как уже  сказано
выше, основным в планах реформаторов русского масонства.
     Џриблизительно  в   подобных   же   чертах  изображают  предварительные
переговоры о вступлении в масонскую организацию и все известные мне рассказы
других  масонов об их вступлении  в эту  организацию  -- такие  рассказы мне
известны не только о Џетербурге, но и о провинции. Ќадо только добавить, что
обычно  в этой беседе  бралось обЯзательство никому  не  рассказывать уже об
этих  предварительных переговорах и давались некоторые советы  о предстоЯщих
при  приеме "испытаниЯх", о необходимости  подготовитьсЯ  к вопросам анкеты,
которые придетсЯ заполнить, и т. д.
     Ќамеченный  таким  образом  кандидат, после  того  как  предварительные
переговоры  с  ним   бывали   признаны   закончившимисЯ   удовлетворительно,
приглашалсЯ  прийти  в то место,  где должен был состоЯтьсЯ  его официальный
прием.
     Ћбстановку этого последнего рассказы масонов рисуют в следующих чертах.
     Ќа назначенной квартире намеченного  кандидата встречало то самое лицо,
которое  вело с ним предварительные переговоры (на Языке  масонов  его звали
"рекомендующим  братом").  Љандидата  вводили   в   отдельную  комнату,  где
"рекомендующий  брат" давал ему анкетный лист  с рЯдом вопросов, ответить на
которые кандидат был должен, и


     оставлЯл его на некоторое времЯ одного. Ќайти экземплЯр этого анкетного
листка мне не удалось,  равно как не удалось и восстановить  полный перечень
стоЯвших  в нем  вопросов. Ќо общий характер  его достаточно характеризуетсЯ
теми обрывками, которые сохранились в памЯти лиц, рассказывавших мне о своей
масонской деЯтельности. ‘удЯ  по этим рассказам, в анкете  стоЯли  следующие
вопросы (редакциЯ их была, конечно, инаЯ -- Я передаю только смысл их):
     Љак ‚ы относитесь к семье?
     Љак ‚ы смотрите на задачи человеческого прогресса?
     ‚аш взглЯд на религию?
     Љакие пути и методы международных отношений ‚ы признаете?
     Љак ‚ы относитесь к войне?
     —то ‚ы считаете необходимым делать в случае нападениЯ на ђоссию?
     Љакую   форму  государственного   управлениЯ   ‚ы   считаете   наиболее
желательной длЯ ђоссии?
     € т. д.
     ‚опросов, выЯснЯвших отношение отвечающего  к  социализму  и к рабочему
движению, в анкете вообще  не имелось,  равно  как  не  имелось  и вопросов,
выЯснЯвших отношение к революционным методам  борьбы. ‚ общем,  и  отдельные
вопросы  и  всЯ  анкета  в  целом  были  составлены  так,  чтобы  отвечающий
сформулировал  свою  точку зрениЯ на необходимость стремитьсЯ к  превращению
всего человечества в одну братскую  семью (котораЯ вела бы  свою родословную
от  семьи,  как первичной  Ячейки),  причем особенно сильно  был  подчеркнут
момент пацифистский, момент отрицательного  отношениЯ к  войнам  как методам
решениЯ  международных   конфликтов.  ќто   последнее   обстоЯтельство   тем
интереснее,  что выработка анкеты относитсЯ  к  1909-10 гг., когда вопрос  о
войне еще не стоЯл так остро, как позднее, после начала балканских войн (оно
с несомненностью свидетельствует о сильном влиЯнии пацифистского движениЯ на
масонство). Ќо заключительный вопрос этой группы -- об отношении к нападению
на  ђоссию  -- как бы  подводил к ответу  в  духе будущего "оборончества"  и
несомненно отражал  тревоги  французских масонов тех лет -- как известно, во
”ранции тогда сильно боЯлись нападениЯ ѓермании, а масонство


     русское не только в прошлом было свЯзано с масонством французским, но и
в  период, о котором  идет  речь, было тесно  с ним  свЯзано организационно,
действуЯ, где нужно, от имени ‚еликого  ‚остока  ”ранции  (так именно именем
последнего  производилсЯ прием новых членов  в ложи).  €нтересно  также, что
антирелигиозный момент в русском масонстве не был подчеркнут -- в  этом было
его существенное  расхождение  с  масонством французским. ‘удЯ по рассказам,
соответствующаЯ  группа  вопросов  была средактирована  так,  что отвечающий
неизбежно  должен  был   в  своем   ответе  подчеркнуть  свою  терпимость  к
религиозным взглЯдам  всех  верующих.  Ќаоборот, вопрос о  форме правлениЯ с
самого  начала  подводил к  максималистскому  в  тех  условиЯх  ответу --  к
выЯвлению республиканских симпатий отвечающего.
     Љогда  составление  ответов бывало  закончено,  вступающий  давал о том
указанный  ему  условный  сигнал.  Ћ  дальнейшей процедуре приема  подробный
рассказ  имеетсЯ в уже  цитированных мною  воспоминаниЯх упомЯнутого выше X,
соответствующее место из которых Я процитирую полностью:
     "Љогда  Я  написал  ответы,  в  комнату  вошел NN, взЯл их и  удалилсЯ,
оставив менЯ ждать ответа. џ  знал, что в это времЯ ответы мои были оглашены
в  собрании  ложи<sup>13</sup>.  —ерез  некоторое  времЯ  NN вернулсЯ,  туго
завЯзал мне глаза и провел  куда-то, где мне предложили сесть. ‡десь мне был
задан вопрос -- после Я узнал, что спрашивающий называлсЯ "испытующим":
     ‡наете ли ‚ы, где ‚ы находитесь?
     џ ответил:
     Ќа собрании масонской ложи.
     ‚ говорившем Я тотчас узнал Z -- его голос мне был хорошо знаком. ‚след
за тем Z  задал  мне вопросы,  повторЯвшие вопросы анкеты. џ отвечал в  духе
своих только что написанных ответов. ‡атем Z предложил мне встать. џ встал и
услышал, что встали и все  присутствовавшие. Z  произнес  слова клЯтвы -- об
обЯзанности  хранить тайну всегда и при всех случаЯх, о братском отношении к
товарищам по  ложе во  всех  случаЯх жизни, даже если бы это было свЯзано со
смертельной опасностью, о верности в самых трудных условиЯх<sup>14</sup>.  џ
повторЯл слова. Џотом Z, обращаЯсь к присутствующим, задал вопрос:


     —его просит брат?
     Џрисутствующие хором ответили:
     Ѓрат просит света!
     ‚след за тем  NN  снЯл мне  повЯзку с глаз и поцеловал менЯ как  нового
брата. ‘ такими  же  поцелуЯми ко мне подошли и остальные из присутствующих.
Џоследними, как Я увидел, были... всего человек 5-6."
     Ќикаких  других  обрЯдов,  предусмотренных  старым  масонским  ритуалом
(описание  их можно  найти в любой книге по  истории масонства) при этом  не
применЯлось.  ‚ообще  отступлениЯ от  старомасонских  обычаев  и  обрЯдов  в
русском масонстве были  очень значительны.  ЋбрЯдоваЯ  сторона  в нем, можно
сказать,  была  сведена   почти  на-нет.  ’енденциЯ  к  этому  имеетсЯ  и  в
западноевропейском,  особенно  во  французском, масонстве, но  нигде она  не
получила такого  резкого выражениЯ,  как  в  ђоссии.  Њасонских  "храмов"  в
последней не существовало -- заседаниЯ лож происходили в обычных комнатах, в
частных квартирах у кого-либо из  членов.  ‘пециальные  масонские одеЯниЯ  и
украшениЯ  после "реформы" 1908-1909 гг. были  совершенно изгнаны из обихода
(в 1906-08  гг. обрЯдоваЯ  сторона  играла гораздо  большую  роль).  …сли бы
кто-нибудь   посторонний  попал   на  такое   заседание  незаметно  длЯ  его
участников, то с <i>внешней</i>  стороны он не заметил бы ничего необычного, ничего
такого, с чем наше представление привыкло свЯзывать понЯтие масонства, -- он
увидел бы просто  небольшую  группу  человек  в 6-8,  хорошо знакомых, мирно
ведущих  беседу на  общественно-политические  темы. ’олько одна черта,  быть
может, бросилась бы ему при некоторой наблюдательности  в глаза  -- это  тот
факт,  что  все присутствующие обращаютсЯ на ты,  взаимно называЯ друг друга
братьЯми.   ќтот  момент  руководители   русского  масонства  сочли   нужным
сохранить, придаваЯ ему большое значение: братское, дружеское отношение друг
к  другу  на собраниЯх  лож должно  было,  по  их  мнению,  служить  залогом
дружеского взаимного  довериЯ  при  обращениЯх  внутри лож, на  общественной
арене,  а обращение на  ты во  времЯ заседаний  лож было внешним  выражением
братского отношениЯ.
     Ќо  подобное  обращение на ты практиковалось  только во времЯ заседаний
лож; вне их, особенно при посторонних,


     масоны  обращались друг  к  другу  по-обычному  --  на  вы или  на ты в
зависимости  от  их личных отношений. € если на  заседание какой-нибудь ложи
случайно  попадал  кто-нибудь посторонний --  такие  случаи бывали  нередко:
кто-нибудь  из знакомых  хозЯина заходил "на  огонек", а  иногда  приглашали
кого-нибудь из интересных приезжих -- не членов ложи -- то  при  нем правило
обЯзательного  обращениЯ на  ты  не применЯлось. ђассказчики  передают,  что
иногда это выглЯдело немного  курьезно: закрываетсЯ дверь  за посторонним, и
все переходЯт на ты.
     ‡аседаниЯ лож проводились регулЯрно, 2-4 раза в месЯц; работы их носили
характер  исключительно  политический.  Ћбычно  они  начинались  со взаимной
информации общеполитического характера и о внутренней жизни тех политических
партий,  члены  которых  в  ложу   входили.  Ћсобых  партийных  секретов  не
сообщалось;  но, конечно,  эта  информациЯ давала  больше, чем  попадавшие в
газету  сведениЯ, касалась более интимных внутрипартийных  отношений.  Џосле
информации  начиналсЯ  обмен  мнениЯми  по  вопросам,  поднЯтым  в  процессе
информации,   или   по    какому-либо   специальному   намеченному   вопросу
общеполитического характера.  ‚ процессе этого  обмена  мнений  руководители
особенно  заботились  о  том,  чтобы  дебаты   не  принимали  сколько-нибудь
обостренного  тона,  а  держались строго  в  рамках дружеского,  "братского"
обмена мнений, задачей которого  ЯвлЯетсЯ выЯснение  вопроса  о  возможности
сближениЯ позиций  представленных в ложе политических  групп, о  возможности
того или другого  согласованиЯ  их  действий.  Љак  только  замечалось,  что
расхождениЯ чересчур велики, чтобы их можно было  сгладить,  и особенно если
поЯвлЯлись  указаниЯ, что  дальнейший обмен мнений может обострить отношениЯ
между  членами ложи,  обсуждавшийсЯ вопрос снималсЯ с  порЯдка  днЯ,  прениЯ
переводились  на  другую  тему.  Ќикаких  решений   формально  обЯзательного
характера  ложи  не  выносили;   никогда  вопрос  о  подчинении  меньшинства
большинству не ставилсЯ.  Ќо так  как члены  ложи были  проникнуты  желанием
найти общий Язык и общие точки соприкосновениЯ, то нередко  намечалась общаЯ
точка зрениЯ  на обсуждаемый вопрос, общаЯ линиЯ поведениЯ. Ћднако даже и  в
этих случаЯх -- даже тогда, когда единогласие в ложе было


     полное, -- намеченнаЯ общаЯ точка  зрениЯ письменно не формулировалась,
в резолюциЯх  ничто  не  фиксировалось.  ‚ообще, основным  правилом  в  этом
отношении  было  устранение  из  практики  лож  всего,  что  могло  бы  быть
истолковано как имеющее моменты  формального принуждениЯ. ‚лиЯние работы лож
должно было исключительно ограничиватьсЯ  моментами  морального характера --
взаимное  убеждение,  дружеское воздействие  друг на  друга,  внушенное всем
желание стремитьсЯ к возможному согласованию мнений и действий.
     VI
     ’акова  была  организациЯ  отдельных   лож   и  нормальнаЯ  их  работа.
Ћбъединение их и общее ими руководство лежало на плечах <i>‚ерховного ‘овета.</i>
     ‚ремЯ  и обстановка возникновениЯ последнего мне неизвестны, равно  как
неизвестен   и  первоначальный  порЯдок  его  формированиЯ.  …сть  некоторое
основание полагать, что он был  создан более или менее самочинно тою группой
реформаторов русского  масонства,  о  которой  Я говорил  выше и  котораЯ  в
1909-10 гг. поставила русское масонство на  определенно политические рельсы.
’очные и относительно полные сведениЯ  о ‚ерховном ‘овете у менЯ имеютсЯ длЯ
1912-16 гг.
     ‚ этот период в ‘овет входило 12-15 человек (число членов не было точно
фиксировано).  Џо  политическим  взглЯдам  здесь были представлены все левые
политические группы  от  прогрессистов  до  социал-демократов, тЯготевших  к
большевикам. ”ормально партийных большевиков  <i>‚ерховный ‘овет,</i> насколько мне
известно,  в своем составе не имел (в ложах они, по-видимому,  были); что же
касаетсЯ до остальных  фракций и  партий, то  в ‘овет входили  очень и очень
ответственные   их  члены  --  иногда  фактические   и  формальные   лидеры.
Џредседателем  ‘овета  был кадет, член  ѓосударственной  думы;  казначеем --
беспартийный, близкий к  прогрессистам (не  член „умы).  Џерсональный состав
‘овета был  более  или менее прочным; количество из него выбывших и  вновь в
него введенных членов за указанные годы было невелико.


     „лЯ пониманиЯ дальнейшего чрезвычайно существенно отметить, что  добраЯ
половина  членов ‘овета  была депутатами ѓосударственной  думы, -- последние
играли  большую роль  и  в той  группе  реформаторов  русского масонства,  о
которой Я не раз говорил выше<sup>15</sup>.
     ‚ведение  новых  членов производилось на основах,  близких к кооптации:
‘овет  намечал кандидатуру того или  иного  лица,  участие которого,  по его
мнению, было бы полезно длЯ ‘овета -- конечно, таковым мог быть только  член
какой-либо ложи. Ќо насколько мне известно, вопрос всегда проводилсЯ и через
ту  ложу, к которой новый кандидат  принадлежал.  ”ормально  ее  решениЯ  не
спрашивали, голосованиЯ за и против намеченной кандидатуры не производилось,
но факт включениЯ  из ее среды  члена в ‘овет ей становилсЯ известным, и она
молчаливо  давала  на это согласие, так что новый член  ‘овета был в составе
последнего в известных пределах и представителем ложи. Џредставительство это
сводилось к тому, что он, по-прежнему работаЯ  и в составе ложи,  осведомлЯл
последнюю о деЯтельности ‘овета, в тех рамках, в которых ‘овету это казалось
удобным.
     Џри  вступлении  в  ‘овет  от  нового  члена  не  требовалось   никаких
дополнительных  присЯг и вообще  процедура этого  вступлениЯ была совершенно
свободна от обрЯдов. Ћтсутствовала обрЯдоваЯ сторона  и в работе ‘овета: так
же, как  и ложи, он собиралсЯ в частных квартирах, в обычных комнатах; члены
его  на  заседаниЯ  ЯвлЯлись  в  обычной  одежде, без  каких-либо  масонских
украшений.
     ЌормальнаЯ  работа ‘овета шла  в тех же рамках, что и  работа отдельных
лож -- та же информациЯ, тот  же обмен  мнений по политическим  вопросам без
принЯтиЯ  каких-либо решений.  Ћтличием  было  только  существование  особой
информации о работах отдельных лож.  ‡ато характер обмена мнений был заметно
отличен: так как в ‘овете большинство состоЯло членами ѓосударственной думы,
то среди вопросов, встававших  на  обсуждение, были главным образом вопросы,
свЯзанные  с  деЯтельностью  последней. Џо  существу  в центре  всей  работы
‘овета, стоЯла  задача внесениЯ возможно большей согласованности в  действиЯ
партий левого сектора „умы. ђешениЯ особенно свЯзывающего характера -- как Я
уже сказал -- здесь не выносились (особенно за этим следили


     представители наиболее  левой части ‘овета), но к возможно более точной
формулировке  тех пунктов, на  принЯтии которых сходились все члены  ‘овета,
прилагалось немало усилий. ‚ыполнЯть таким  образом сформулированные  мнениЯ
никто не был обЯзан,  но молчаливо полагалось, что члены ‘овета -- поскольку
они  все  признавали  необходимость  стремитьсЯ  к  возможному  согласованию
действий партий левого сектора  думы -- при выступлениЯх в  своих  партиЯх и
фракциЯх с этим мнением ‘овета будут считатьсЯ. € действительно, в известных
пределах такое  согласование получалось -- во всЯком  случае, согласование к
взаимной поддержке  в ѓосударственной  думе наблюдалось. Ћбычно выгодно  это
бывало  длЯ  крайних  левых фракций ѓосударственной думы,  которым поддержка
других левых  депутатов часто  бывала нужна при  таких  актах,  как внесение
запросов,  законопроектов  и т. д.  Љак известно, длЯ внесениЯ запроса нужны
были подписи 33 депутатов,  в то времЯ как в  IV  ѓосударственной думе общее
число социал-демократов и  трудовиков вместе было  меньше  этой  цифры. ќтим
пытались   было   одно    времЯ   пользоватьсЯ   официальные    руководители
конституционных  демократов  длЯ  введениЯ  в  известных   пределах  цензуры
исходивших от крайних левых запросов. Џопытки эти потерпели крушение, причем
одной из обусловивших его причин была готовность, с какой депутаты-масоны из
умеренно левых партий давали свои подписи, не считаЯсь иногда даже с мнением
своей фракции  (известно,  что  на этой почве  внутри кадетов  часто  бывали
трениЯ).
     ЌарЯду с этими вопросами, свЯзанными с  практической  политикой сектора
ѓосударственной думы,  в ‚ерховном ‘овете часто вставали и основные  вопросы
тактического характера -- об общей оценке  момента,  об общих методах борьбы
за политическую свободу, и т. д. ‘ильным толчком к конкретизации этих споров
послужили  политические стачки рабочих 1913-14 гг., заставившие ‘овет  много
вниманиЯ  уделЯть  вопросам  об отношении к массовым  рабочим движениЯм  и к
революционным методам борьбы вообще.
     ‚ этих случаЯх об отношении  к стачкам у многих членов ‘овета выЯвилось
недоверие и даже боЯзнь массовых движений вообще. Ћказалось, что при всем их
политическом радикализме, все представители буржуазно-прогрессивных


     групп были единодушны  в своей боЯзни "русского бунта -- бессмысленного
и беспощадного". Ћсобенно  выпукло эту точку  зрениЯ защищал член ‘овета  --
левый кадет (депутат ѓосударственной думы, ныне покойный), который указывал,
что  ни один  человек,  знающий  "стихию  русской массы", не  может смотреть
оптимистически  на перспективы  революционной борьбы,  ибо  "стихиЯ  русской
массы  к  добру  не может привести".  ЏозициЯ  членов ‘овета --  социалистов
интереса  не  представлЯет:  они  защищали  ту  линию отношениЯ  к стачечной
борьбе,   котораЯ   нашла   отражение  в  тогдашней   социал-демократической
меньшевистской литературе.
     Љак и следовало ожидать, общего мнениЯ  по  этому вопросу у  ‘овета  не
нашлось;  попытка  члена  ‘овета социал-демократа  меньшевика  поставить  на
обсуждение  вопрос  о  какой-нибудь  общей акции,  задачей которой  была  бы
поддержка стачечного движениЯ и привлечениЯ к нему общественных симпатий, не
привела  к  успешным  результатам. Ќа этом частном  случае  выЯвилась  общаЯ
неспособность  ‘овета  и  масонской  организации  вообще  достигать  крупных
результатов, поскольку речь шла о больших политических вопросах, отношение к
которым  в  общеполитическом  масштабе  различных  групп,  представленных  в
‘овете,  было резко  % различным. “спешными усилиЯ ‘овета  могли быть только
там, где речь шла о сравнительно небольших  вопросах, о сглаживании углов  и
т. д.
     ‚о всЯком случае прениЯ  по этому вопросу были значительным  событием в
жизни  ‘овета,  --  судЯ по  всему, они были,  быть  может, первым толчком к
формированию  внутри ‘овета той политической идеологии, котораЯ вскоре стала
играть  большую  роль  и  за  пределами  масонской организации  -- идеологии
политического переворота, совершенного на верхах, помимо масс (а в некоторых
изложениЯх -- при  нужде  и с обращением против масс штыками). Ћформилась  и
широко пустила свои корни эта идеологиЯ уже в годы войны.
     ЏоследнЯЯ  застала   ‘овет,  как   и  все   другие,  впрочем,   русские
политические организации, совершенно неподготовленным  к решению поднимаемых
ею вопросов. Ћказалось, что пацифизм русского масонства, о котором Я говорил
выше,  носил в  высшей степени поверхностный и,  Я  сказал бы, академический
характер, вращаЯсь в мире туманных и


     отвлеченных  общих  формул о  необходимости  перестройки  международных
отношений на основе принципов братской любви и солидарности, о необходимости
стремлениЯ  к  мирному,  братскому  улаживанию международных конфликтов. ќти
формулы  были достаточны длЯ ответов  на  соответствующие  пункты  масонской
анкеты  --  в  этих  ответах можно  было  (так и  бывало обычно) на вопрос о
поведении  в  случае нападениЯ на  ђоссию отозватьсЯ  декларированием своего
намерениЯ  в этом случае "стремитьсЯ к  возможно  скорейшей  ликвидации этой
войны тем или  иным мирным  путем"  (из  соответствующего  ответа  одного из
опрошенных  мною  масонов).  Ќо они  оказывались  совершенно недостаточными,
когда война стала суровой действительностью.
     ‚ дни, предшествовавшие объЯвлению войны,  целый  рЯд  виднейших членов
‘овета был в  отъезде  из Џетербурга -- это ведь были дни летнего перерыва в
работе ѓосударственной думы. Џоэтому устроить собрание ‘овета в период после
австрийского   ультиматума   и   до  известного   торжественного   заседаниЯ
ѓосударственной думы не представилось  возможным.  (Ќе  исключена,  впрочем,
возможность, что частные совещаниЯ некоторых членов  ‘овета и были, но о них
у  менЯ  не  имеетсЯ  сведений).  ’олько после  заседаниЯ „умы,  к  которому
съехались  почти  все члены  ‘овета -- депутаты  „умы,  оказалось  возможным
устроить  официальное собрание ‘овета.  Ќо к этому  времени члены ‘овета как
члены соответствующих думских фракций уже занЯли ту или иную более или менее
определенную  позицию  по  отношению к  войне,  причем  всеми Ясно ощущалась
невозможность    сгладить    остроту     разногласий    между,     например,
социал-демократами  и  кадетами.  Љак  всегда  в  подобных  случаЯх,   ‘овет
предпочел обойти основной вопрос о войне, ее причинах и об общем отношении к
ней; на обсуждение вопрос о войне встал только в  форме  вопроса о том,  что
делать при уже создавшихсЯ условиЯх.
     ќта попытка обойти разногласиЯ, конечно, не могла быть удачной. Ћдин из
членов ‘овета -- очень видный кадет  -- выступил с горЯчей речью, доказываЯ,
что единственное и нужное сейчас дело -- это идти на  фронт, чтобы сражатьсЯ
в   рЯдах  армии<sup>16</sup>.   …го  антагонистом  ЯвилсЯ  член  ‘овета  --
социал-демократ, меньшевик, который доказывал, что задачи


     политических  деЯтелей  должны  лежать  в совершенно иной  области, что
война  неизбежно с небывалой доселе  остротой в  порЯдок  политической жизни
страны  поставит основные  вопросы  общеполитической проблемы, к  разрешению
которых  члены  ‘овета  должны  готовитьсЯ  сами  и работать над подготовкой
других, что поэтому нужно все силы обратить на политическую работу в стране,
придав ей большую определенность и заостренность.
     Љак всегда  бывало  в  ‘овете,  между  этими  крайними  точками  зрениЯ
наметилсЯ рЯд  переходных оттенков, причем большинство центр тЯжести вопроса
переносило на работу  по  смЯгчению  вредных  последствий  войны,  говорЯ  о
необходимости  участиЯ  в  работе  по  обслуживанию  фронта,  помощи  семьЯм
мобилизованных, и т.  д. ‚о  всЯком случае,  член ‘овета, социал-демократ, в
этот момент оказалсЯ в ‘овете более одинок, чем когда-либо раньше.
     ЌастроениЯ членов  ‘овета в  годы войны эволюционировали в  направлении
общей эволюции тогдашних настроений в стране.
     Њногие из лож  и даже  ‘овета  пошли на работу по  обслуживанию  фронта
уполномоченными  и  представителЯми различных  комитетов помощи.  ‘ношениЯ с
фронтом  были, благодарЯ  этому,  у  ‘овета довольно хорошие;  приезжающие с
фронта члены ‘овета или лож делали ‘овету подробные доклады о положении дел,
о  настроениЯх на фронтах и  т.  д. Ћчень скоро  в  этих докладах  поЯвились
тревожные  ноты   --  разговоры  о  дефектах  в   организации  снабжениЯ,  о
бездарности  командованиЯ  в  кругах,  свЯзанных  с масонской  организацией,
завоевали  себе право гражданства, быть  может, раньше, чем в каких бы то ни
было  других.  Ћчень скоро  приезжающие стали  сообщать  о настроениЯх среди
солдат, об ожиданиЯх, которые назревают в разбуженной войной серой массе.
     —ем дальше, тем Яснее становилось, что основные политические проблемы в
порЯдок днЯ русской дейтвитель-ности уже  поставлены,  что не сегоднЯ-завтра
их неизбежно придетсЯ разрешать --  и притом разрешать в  направлении  самых
широких  реформ,  самых широких уступок  общественным низам. ЏодобнаЯ оценка
положениЯ становилась  почти общепризнанной, завоевываЯ теперь в рЯды  своих
сторонни-


     ков  такие круги,  в  самой  подлинной  "благонадежности"  которых  еще
недавно не могло быть никаких сомнений. ЃоЯзнь  "стихии  русского народа"  у
них, правда,  не  стала  меньшей -- быть  может,  она даже усилилась с  того
момента, когда  в руки  этой  "стихии",  облаченной  в  серую  шинель,  дали
трехлинейную   винтовку.   Ќо   так   как   слишком   очевидно   было,   что
"неперепрЯженные кони" несут к неминуемой пропасти, то  сама боЯзнь "стихии"
заставлЯла  все  чаще  и чаще  думать о  "перепрЯжении коней  на  скаку",  о
необходимости торопитьсЯ  с этой  операцией  -- пока  еще  не  поздно,  пока
"стихиЯ" не взЯла этого дела в свои руки.
     ‚  подобной   атмосфере,  на  почве   подобных   настроений   идеологиЯ
политического  переворота, проводимого сверху,  стала приобретать  многих  и
пламенных адептов  в  самых разнообразных кругах,  создаваЯ благоприЯтнейшую
почву длЯ всевозможных заговоров, планов заговоров и еще больше разговоров о
таких планах. ’акими планами были полны последние два перед  революцией года
войны -- историЯ  их еще совершенно не изучена, хотЯ в целом  рЯде отношений
она представлЯет огромнейший  интерес, так  как планы  эти и разговоры о них
сыграли огромную  роль главным образом в деле подготовки командного  состава
армии  и  офицерства  вообще  к  событиЯм марта 1917  г.,  обеспечив в одних
случаЯх нейтральное, в других -- сочувственное к ним отношение. Љ сожалению,
изучение этой истории  и в  настоЯщее времЯ еще не представлЯетсЯ возможным,
так  как  участники  и  инициаторы подобных планов предпочитают до  сих  пор
хранить  полную о  них  тайну. „аже о наиболее  крупных из них  -- например,
плане ареста царЯ в ставке  с целью заточениЯ в монастырь царицы (осень 1916
г.),  о  планах  ареста  царского  поезда,  о  плане  нападениЯ  на  царский
автомобиль и т. д.  -- в литературе неизвестно ничего, кроме разве случайных
и не всегда Ясных намеков<sup>17</sup>. ’олько об одном  из  всей серии этих
заговоров мы знаем несколько  более подробно --  об убийстве  ђаспутина;  но
новейшаЯ литература вопроса показывает, что и в его истории остаетсЯ все еще
очень и  очень много неЯсных моментов и притом как  раз в  интереснейшей длЯ
историка   области   --   в   вопросе   организации   и   подготовки   этого
убийства<sup>18</sup>.
     ЏодобнаЯ  бедность материалов  делает крайне  трудным  изучение в  наше
времЯ истории этих заговоров, хотЯ, быть


     может, попытка сводки материалов о  них была бы и теперь уже  нелишней.
Ќадо надеЯтьсЯ,  что  с  течением  времени участники  этих заговоров  снимут
наложенный  ими на себЯ обет молчаниЯ и расскажут нам о них  поподробнее. Ќо
поскольку  дело идет  об  <i>идеологии</i> этого  заговорщического движениЯ, то уже
теперь  можно с  полной достоверностью  утверждать,  что  центром,  где  она
формулировалась, где она  впервые получила свою более  или  менее осознанную
формулировку, были масонские организации. џ уже отмечал выше,  что почва длЯ
нее была готова  там и раньше, война только дала возможность четче поставить
вопрос, точнее формулировать конкретные выводы.
     €з  этих  моих  слов  отнюдь не  следует  делать вывода,  что масонские
организации, как  целое,  играли  активную  роль  в  практических  шагах  по
созданию  и  проведению  заговорщических   планов.  Ќаоборот,   относительно
‚ерховного ‘овета у менЯ имеютсЯ заслуживающие полного довериЯ указаниЯ, что
там, например, вопросы о  таких  конкретных мероприЯтиЯх  даже  не ставились
(относительно отдельных лож делать такие утверждениЯ Я не берусь,  так как о
многих из них у менЯ совершенно нет сведений).
     ’акого рода вовлечение  ‘овета  в организационные мероприЯтиЯ вообще не
было  возможным  --  он  был слишком  многочислен,  его состав  был  слишком
разнороден  в  политическом  отношении.  Ќо  рЯд  руководЯщих  его   членов,
вынашивающих планы таких заговоров, имел близкие сношениЯ с организаторами и
несомненно ЯвлЯлсЯ  их вдохновителем. Ѓолее подробно эта их роль может  быть
освещена  только после освещениЯ заговорщических попыток, с одной стороны, и
жизни отдельных масонских лож, с другой.
     VII
     „о сих пор Я не касалсЯ организационной  работы  ‘овета -- длЯ  истории
масонства  и его  политической  роли гораздо  более  важно  было  проследить
эволюцию  его политических настроений. Љ тому же эта область работы ‘овета и
не ЯвлЯетсЯ особенно разносторонней.
     ѓлавной задачей ‘овета в этом отношении была работа по расширению  сети
лож. ‘ этой целью рЯд членов ‘овета


     предпринимал  агитационно-организационные  поездки по провинции, причем
маршрут   этих   поездок  обсуждалсЯ   в  ‘овете.  Ћтносительно  широко  эта
деЯтельность развернулась в  годы войны, в результате чего в марте 1917 года
ложи были  учреждены, помимо столиц,  также в  целом рЯде крупных  и средних
городов ЏоволжьЯ, “рала,  ‘еверо- и ћго-‡ападного краЯ, на ћге, в ‡акавказье
<i>и</i> т.  д. Ћбщее число лож мне неизвестно, но, по-видимому, оно приближалось к
20.
     Џринципы,  которыми руководствовались организаторы  лож  при вербовке в
них новых членов, поскольку  их удаетсЯ  установить,  сводились к стремлению
собрать  в  них  всех  наиболее  активных  и  влиЯтельных в данной местности
общественных  деЯтелей   радикального   и  либерального   лагерЯ.   Ђктивных
участников  местного  рабочего  движениЯ в  них обычно даже  и  не  пытались
привлекать, зато так называемых  легальных социал-демократов  (большевиков и
меньшевиков) и социалистов-революционеров в члены ложи привлекали  с  особою
охотою. €меть в  ложах  представителей  этих  групп  считалось, по-видимому,
обЯзательным, так как сформированные из одних либералов  ложи  совершенно не
удовлетворЯли задачам согласованиЯ деЯтельности групп левого  лагерЯ. ‚ годы
войны -- ближе к революции -- в принципах, на которых подбиралсЯ состав лож,
стали  заметную роль играть соображениЯ о возможной роли того или иного лица
после ожидаемого политического переворота. ‚сех лиц, которые выказывали себЯ
способными  на  руководЯщую   роль  при  подобных  событиЯх,  поскольку  они
удовлетворЯли прочим  требованиЯм, организаторы лож сознательно  и  особенно
настойчиво  стремились вовлечь в  их состав. ‚  этот  период ложи  на местах
определенно  становЯтсЯ   Ячейками   будущей   местной  власти  --   вернее,
резервуарами,  из которых будущаЯ,  созданнаЯ  после  переворота центральнаЯ
власть  сможет  черпать  надежных,  со своей  точки  зрениЯ, кандидатов  длЯ
замещениЯ  постов власти местной. Ћсобенно рельефно этот момент  выступает в
организационной  работе  двух виднейших  представителей  ‚ерховного  ‘овета,
которые  потом, в  1917 г.,  играли видную роль во ‚ременном Џравительстве и
действительно, со своей точки зрениЯ,  не без  успеха использовали созданные
заранее "резервуары". ‚ этом отношении очень показателен пример в  городе N,
где из семи членов ложи


     летом 1917 года <i>четверо</i>  занимало административные посты -- губернского
секретарЯ  и  его  помощника,  секретарЯ губернского  комиссара и  комиссара
уездного, -- а пЯтый был товарищем председателЯ городского ‘овета.
     “чреждение  местной  ложи  проводилось   всегда   в  присутствии  члена
‚ерховного  ‘овета   и  его   представителЯ;  в  дальнейшем   ложа  работала
самостоЯтельно, поддерживаЯ, по возможности, постоЯнное общение с ‘оветом. Љ
официальной переписке  прибегать было воспрещено --  переписка  получастного
характера обычно велась между учредителем  и членами ложи. Љроме того, члены
местных  лож пользовались всеми  возможными  случаЯми  длЯ личных поездок  в
Џетербург, а  члены  ‚ерховного ‘овета по мере возможности совершали объезды
лож. Џриезжавшие в Џетербург представители местных лож иногда допускались на
заседаниЯ  ‘овета  --  наиболее крупные провинциальные  ложи,  кажетсЯ, даже
имели право делегировать представителей в ‘овет.
     Љроме работы по  расширению  организационной сети, ‘овет  делал  иногда
попытки проведениЯ  агитационных кампаний. ѓлавной из  них была  кампаниЯ по
поводу  роли  ђаспутина при  дворе. Ќачата  она  была  еще  в  1913-14  гг.,
несколько позднее ‘оветом была сделана попытка изданиЯ какой-то направленной
против  ђаспутина  брошюры<sup>19</sup>,  а  когда  эта  попытка не  удалась
(брошюра  была  задержана  цензурой),  то  ‘оветом   были  принЯты   шаги  к
распространению этой брошюры в  размноженном на пишущей  машинке виде. ’аким
же  путем  размножались  и другие материалы о  ђаспутине  -- например,  тоже
сожженнаЯ  цензурой брошюра миссионера  Ќовоселова,  сотрудника  "Њосковских
ведомостей", разоблачавшего "хлыстовство" ђаспутина.
     ‚  целЯх   популЯризации   принципов,  лежавших   в   основе  масонской
организации, масонами же, но, по-видимому, не ‚ерховным ‘оветом, была издана
в  1915  г.  книга  некоего ‘идоренко (кажетсЯ,  псевдоним), об  итальЯнских
карбонариЯх. Љнига эта  была подвергнута  жестокой  и справедливой,  с точки
зрениЯ исторической, критике на страницах "ѓолоса минувшего",  но задачей ее
составителей  и  издателей  была  отнюдь  не  историЯ  движениЯ  итальЯнских
карбонариев 1820-30 гг., а  популЯризациЯ идей  карбонариев русских  периода
1915 г., а длЯ этой цели они считали возможным модернизи-


     ровать  на  свой лад преданиЯ об организационной структуре  итальЯнских
заговорщиков.
     Ќеобходимо отметить также, что в эти же годы приток русских в масонство
шел  и  за  границей, в эмиграции.  –ентром по-прежнему был Џариж, но в рЯды
масонства     теперь     здесь    пошли    главным     образом    эмигранты,
социалисты-революционеры  и  близкие  к  ним.  ”актов участиЯ за границей  в
масонских  ложах  социал-демократов   (большевиков   или  меньшевиков)   мне
установить не удалось --  ни одно  из конкретных указаний, которые  до  менЯ
дошли, при проверке подтверждениЯ не получило. Ќо конечно, такаЯ возможность
сама по себе не исключена.
     ђабота русских  масонов во французских ложах в эти годы по существу  не
отличалась  от  работы  там   же  русских  масонов   в  1901-05  гг.  --  ее
положительной   стороной   была  по-прежнему  популЯризациЯ   идей   русской
революции, программ русских революционных партий. ђабота эта велась довольно
энергично (например,  читались доклады длЯ масонов-французов о  социализации
земли и т. д.) и,  по-видимому,  не  без успеха.  Џравда,  роль французского
масонства в это времЯ шла на убыль, и результаты этой работы русских масонов
не были так  значительны,  как в 1901-05 гг. ‚прочем, и тогда  успех русских
масонов определЯлсЯ не столько  их собственными пропагандистскими талантами,
сколько пропагандистским зарЯдом развертывавшихсЯ в ђоссии событий.
     VIII
     ‚ месЯцы, предшествовавшие  марту 1917 года,  руководители  организации
развертывали  энергичную  деЯтельность,  торопЯсь  с  осуществлением  планов
переворота  сверху.  ‚  их  теперешних  рассказах  часто   прорываютсЯ  ноты
раздражениЯ на лидеров прогрессивного блока, к которым военные --  участники
заговоров  --  обращались  с  запросами об  их отношении  к подготовительным
актам.  ‹идеры  прогрессивного  блока  упорно  сдерживали  все эти  попытки,
подчеркиваЯ,  что не  все еще возможности влиЯниЯ  на ЌиколаЯ исчерпаны.  Ќа
этой почве прошло  размежевание  между  руководителЯми  масонства и лидерами
прогрессивного блока, часто в  пределах одной и той же партии, размежевание,
которое выЯвилось


     несколько позднее, во времЯ борьбы в период 1917 года, и привело к рЯду
резких конфликтов, например, в кадетской партии.
     Љогда   разразились   событиЯ   марта  1917  года,   отношение   к  ним
руководителей  ‘овета  было далеко не  одинаковое. Ќекоторые из  них,  очень
влиЯтельные в ‘овете, упорно думали  о соглашении  с наиболее  прогрессивной
частью  командного  состава  армии длЯ борьбы и  направо -- против  царЯ,  и
налево  --  против "улицы". „ругих,  наоборот, "улица" эта захватила  и  они
принЯли активное  участие в  придании  ее движению  возможно организованного
характера, тем  самым  сильно содействуЯ ее успеху. ќто расхождение, само по
себе очень характерное длЯ  разнородности настроений  даже в основной группе
руководителей  ‘овета,   не   смогло  принЯть  сколько-нибудь   значительных
размеров, так как событиЯ поставили ‘овет перед лицом свершившегосЯ факта.
     ‚ообще же  в эти дни члены ‘овета играли очень активную  роль -- рЯд их
состоЯл  членами  ‚ременного  комитета  ѓосударственной  думы, участвовал  в
совещаниЯх по формированию ‚ременного правительства,  а потом вошел в состав
этого последнего.  Џри определении этого состава руководители  ‘овета вообще
сыграли заметную роль -- именно в их влиЯнии следует искать причин поЯвлениЯ
некоторых, казалось бы, совершенно никому не известных кандидатур.
     ‚скоре после  марта  1917 года в  составе  ‚ерховного ‘овета  произошли
существенные перемены.  €з  него ушел единственный бывший там  представитель
социал-демократов (меньшевиков),  расхождениЯ между  которым  и большинством
‘овета, как Я уже отмечал, выЯвлЯлись часто и ранее. Љое-кто отошел направо.
‡ато оставшиесЯ, пополненные вернувшимисЯ из эмиграциии масонами-парижанами,
сплотились более тесно, образовав политически довольно  однородную группу от
левых кадетов и прогрессистов до правых социал-демократов, котораЯ в течение
почти всего  периода ‚ременного  правительства играла фактически руководЯщую
роль  в  направлении  политики  последнего.  Ќо историЯ  масонства  в эти  и
последующие месЯцы уже выходит за рамки моего настоЯщего очерка.


     Џђ€Њ…—ЂЌ€џ
     ‡аЯвление, сделанное Љедриным в 1906 или 1907 годах в счет
     идти не может, ибо, как будет показано ниже, оно относитсЯ к периоду до
     оформлениЯ русского масонства в том виде, в каком оно стало играть
     политическую роль, и к тому же он признал свою принадлежность не к
     русской, а к французской ложе.
     ‚. Џ. Џолонский в своей статье о "’айном €нтернационале
     Ѓакунина" ("Љаторга и ссылка", кн. 5, 1926, стр. 77) ссылаетсЯ на
     указание III ЋтделениЯ о том, что Ѓакунин "в одно из своих посещений
     ѓарибальди был принЯт последним в масонскую ложу". Џисьмо Ѓакунина
     к ѓерцену от 23 марта 1866 г. (Џисьма Њ. Ђ. Ѓакунина к Ђ. €. ѓерцену и
     Ќ.  Џ. Ћгареву.  €зд.  1896,  стр. 164)  не только  делает это указание
вполне
     правдоподобным, но и заставлЯет думать, что "масонский зигзаг" в био
     графии Ѓакунина был более серьезен, чем он сам пытаетсЯ изобразить. ‚
     этом письме, просЯ друзей "перестать думать", что он "когда-либо зани
     малсЯ серьезно франкмасонством", Ѓакунин прибавлЯет: "‚ ‹ондоне Я не
     хотел разуверЯть тебЯ, ѓерцен, потому что не мог отвечать на другие
     вопросы". Џоследние встречи Ѓакунина с ѓерценым в ‹ондоне относЯтсЯ к
     осени 1864 г. (см. составленную Њ. Ќеттлау хронологическую канву к
     биографии Њ. Ѓакунина) -- следовательно, опровергнуть упреки ѓерцена в
     увлечении "франкмасонерией" Ѓакунин нашел возможным только мини
     мум через полтора года после их поЯвлениЯ. ‘леды влиЯниЯ масонских
     идей в писаниЯх Ѓакунина приходитсЯ наблюдать и позднее.
     Ћ "кнЯзе" и "кнЯгине" Ќакашидзе и об их русско-польском
     масонском журнале с террористической окраской, один номер которого им
     удалось выпустить на французском Языке в середине 1890-х годов в
     ‹ондоне, Я не г