онут!.. ‘праву дадим им и семьЯм нужную - пойдут!..

     Ќу и согласились. —то так с голоду помирать, что эдак...

     Ќапутственное слово сам Џанфил дал:

     - Ќа слухи разные не  доверЯйтесь, монахов не слушайте и себЯ никому не
открывайте!  Ќужда будет кукишем чужую  икону осрамотить,  не брезгуйте... Ђ
вота Ќикандра самого - добейтесь! ’от в обман своих не введет...

     ”аддей было обиделсЯ:

     -  Њы-то  крепки в своей  вере  остались! Џерекресты пущай чужим иконам
кукиш кажут, им не привыкать!.. ЋбозлилсЯ Џанфил, притопнул:

     -  ‚ сруб  за грехи наши загоним! €з общины  попрем! € вот  все позади.
Ќикандр  в обман  не ввел, сказал чистую правду:  ружьишки в хозЯйстве, мол,
держать не повредит...  Људа уж  Ясней-то! Ћдно теперь и смущает кощунов: на
монастырскую икону кукишем никонианским молились, на себЯ скверну возвели. €
кресты нательные взЯли, хотЯ и свои есть. Ќо ”аддей успокоил:

     -  Ќет греха на нас! ‡а мир терпим!.. €коны в монастыре на доске писаны
-  такой,  что и на  лавки идет, по которым задами  ерзают...  Ќе из  свЯтой
колокольной меди отлиты с молитвой! Ђ посейчас, слышал, те иконы даже монахи
из калмыков мазать наловчились!

     - ‚ерно говоришь,-отмахнулсЯ Ђким.-Ѓог  с  ней, с  иконой!  ‘  крестами
дареными что делать:  бросить  -  грех,  нести  - срам... Њожет,  по пути  у
калмыков их на барана поменЯть?

     - „ержи при себе,-решил Љапсим,-в €ордани  освЯтим! Љарман не  оттЯнут,
не прожгут... ”абричнаЯ штука,  дорогаЯ-блестит, как  зеркало!..  „обром  не
швырЯютсЯ.

     - ‚ерно Љапсим говорит,-поддакнул ”аддей, также не решаЯсь расстатьсЯ с
крестиком. - ‘пасов символ, не сатанинский... € сын божий на нем!.. „ушевнаЯ
молитва завсегда любую грЯзь от души отскоблит!..

     Љони, ждущие в  ближнем лесочке, радостно заржали, приветствуЯ людей, в
которых  за  долгую и трудную дорогу  признали своих хозЯев. € по настроению
самих  людей  почувствовали,  что  у них  теперь  дорога прЯмаЯ  -  домой! Ђ
дому-то, Яснее Ясного, кто не рад?

     Ћтъехав с версту от обители, разложили костер. Џолезли было в седельные
сумы, да вспомнили про монастырский харчевой припас.

     - ‚се едино теперь нам  грех отмаливать!-сказал ”аддей  и развЯзал свою
дареную котомку. - Ћго! ‘ытно кормЯтсЯ иноки!..

     “ Љапсима рот давно уже был забит запашистым хлебом: если бы не дальнЯЯ
дорога,  ребЯтишкам  снес.  ’е  уж  и запах хлеба позабыли, на  драниках  из
отрубей  с  картошкой  живут,  да и те,  поди,  уж повывелись... Ќа обещаниЯ
только Џанфил щедрый!..

     ‚  горах  еще  стоЯла  плотнаЯ зима, а в долинах и  в  лесу  уже  начал
сказыватьсЯ робкий весенний  снег, переродившийсЯ в мелкую крупу. Ќо быстрее
людей  перелом в  зиме уловили  лесные  жители: зайцы  пошли петли  кропать,
игрища устраиваЯ; волки за суками стаЯми побежали;
     птенцы желторотые и прожорливые запищали в гнездовьЯх...

     ђодион, ”рол и Љузьма не  своей волей возвращались в далекую деревню, а
по  строгому приказу самого полицмейстера. ‘тражники, охранЯвшие  Ярмарку от
возможного набега  ’ехтиека,  сцапали их  ночью,  сыскав  по  угасающему уже
костру. …ще бы  не сыскать, если огней  в  тех местах и за  десЯтки верст не
было! Ђ все Љузьма - не будем,  мол, гасить, а то волки-то пожрут  сонных, а
при  живом огне в жисть не тронут! Ђ волки и огнЯ не испугались:  пошли да и
повЯзали их, как лесных  разбойников,  пинками животы  и  спины перекрестив.
Џобив, те двуногие волки обшарили  беглецов, все деньги и бумаги на  предмет
подозрениЯ и воровстве  и прочей жули изъЯли, к седлам своих коней веревками
прикрутили и - айда обратным жутким пехом в самый Ѓийск! Ћх и дорога была!..
‘апоги свои новые,  что Њакар подарил, ђодион враз порешил  на той дороге, а
темноверцы сыромЯтные подошвы у своих бахил протерли до живой кожи...

     ‚ Ѓийске  их заперли в кутузку,  клопам и вшам на великий жор.  Џотом -
допрос за допросом и опЯть же не без  битьЯ. € вот  тем  же трактом в  этапе
повели до ‘ема.  ’ам  бросили  -  сами  небось  дойдут  до  домов  своих, не
цыцошные! Ђ с чем идти? Ќи  жратвы в припасе,  ни денег на ведро  отрубей, а
побирушек-то  шибко  ли привечают? Љак  только стражники отстали, на горький
совет  сели втроем. Ќо сколько  ни  думали,  а ничего не выдумали и порешили
свою судьбу окаЯнную одним голосом - ђодиона:

     - €ль к  домку  моему и  вашему переть этакую даль? Ђ каво тама искать?
‘мешки  Љузевановы, ухмылы Њакара?  Ќет, мужики! џ  к смешкам  не  привык  и
помирать  побирушником охоты не имею...  Ћдно  и  обидно:  до Ѓеловодии  мне
теперь не  дойти... ‚идно,  надо людей разбойных искать и пропадать вместе с
ними!

     - € мы с тобой, эт! - в один голос выдохнули ”рол с  Љузьмой.-Ћбратного
пути у нас тож нету!

     ’ут же с казенной дороги сошли,  чтобы глаза людЯм  не  мозолить лишний
раз  и бумагу,  что  выправили  в  Ѓийске, не  совать каждому  встречному  и
поперечному под нос, а своим умом и лихостью жить. Ћдна беда длЯ бездомного:
зима лютует. •очешь не  хочешь, а не лесной зверь, не в шерсти -  под сосной
или  лиственницей  спать не будешь...  ‡начит,  придетсЯ  где-то около людей
теретьсЯ - к “рсул-реке идти, где деревень всЯких много... Ќо тут и уперлись
рогами в землю ”рол с Љузьмой:

     -  Ќам-от, по вере нашей строгой, никак невозможно возле  нехристей тех
быть! ‘вой какой ни на есть угол завести надо!

     Ќадо, может, оно и надо. „а где его, родимый, заведешь? Њного ли голыми
руками понаделаешь тех углов-то?

     - Ђль от  господа манны  ждете за свЯтость свою? - поразилсЯ ђодион.-„о
морковкина заговеньЯ ждать придетсЯ!

     Џонурились темноверцы растерЯнно, но свое гнут:

     - €конки наши отнЯли  в  остроге, душу очищать не на чем,  а  ты и пуще
того на грех манишь? ‚ ад - дорога широкаЯ, ко спасенью - ниточкой!

     Ќе стал ђодион с ними спорить, свару  разводить,  рукой отмахнулсЯ: как
ни крути и ни верти, а  вера - дело свЯтое, душевное... ‚от только прокормит
ли и обогреет та <b>их</b> вера?

     - ’емные вы! Ѓог вам судьЯ...

     ‚ыходЯ от  благочинного, отец  ‹аврентий долго  отирал праведным трудом
заслуженный пот: в столь  крепких тисках ему еще не случалось бывать! ‚конец
вопросами умаЯл... ѓде  училсЯ, где  в сан свЯщеннический посвЯщен, в  каких
приходах ранее служил...

     ’олько стащил с  себЯ эту рогожу любопытства, как  у благочинного новый
ворох вопросов: ведомо ли пастырю без требника  о чине православиЯ на каждый
праздник,  когда бывает неделЯ о мытаре  и фарисее, а  когда о блудном сыне,
когда какие требы справлЯть положено?..  Ѓудто не свЯщенник он  в летах и  с
опытом немалым, а сопливый семинарист!

     ‹ишь  экзамен тот перенес, как новый вопрос, итог  подбивающий всему: а
как свЯщеннослужитель благочестие понимает? Ћтветствовал душемотателю, как в
христианском катехизисе сказано: благочестие составлЯетсЯ из  двух частей  -
знаниЯ бога и почитаниЯ оного...

     ‚ыслушав, благочинный качнул бородой и развел руками:

     - ‚ ум не  возьму, как это ты  умудрилсЯ храм божий обмирщить,  ежели и
грамотен  и толков? Џусть теперь миссиЯ разбирает твой  грех!  џ  свое  дело
сделал, испытал тебЯ. ’ак и доложу. - € указал перстом на дверь.

     "€  чего  ему  мытарь  с фарисеем  приспели? - подумал  отец ‹аврентий,
косЯсь на глухую дверь благочинного. - Ћтслужил  уж! € неделю о блудном сыне
скинул! ‚ самый мЯсоед и приехал, чтобы до сыропустной все дела порешить и с
чистого понедельника на великий пост паству, поставить и самому стать..."

     ‘лужка  поднЯл  голову,  оторвавшись  от  какой-то  книжонки,  Явно  не
духовного содержаниЯ, спросил нехотЯ, давЯ скуку:

     - Љо владыке отослал или в миссию?

     - ‚ миссию.

     - ’ак ступайте, Я помечу. Љакой приход? Ћтец ‹аврентий назвал, прибавив
искренне:

     - ѓлушь и нищета! ЋкаЯнство гольное...

     - “ всех так,-сказал служка сочувственно. - ‘ейчас доложу.

     Ћн  исчез,  выскользнув  неслышной  тенью.  Ћтец ‹аврентий  потопталсЯ,
шагнул к окну, уложил горЯчие ладони  на  мокрую от подтаЯвшего ледка  раму.
‘уетилсЯ город, скользЯщий полозьЯми саней и подошвами сапог мимо окон, врЯд
ли и  догадываЯсь, что за  его  толстенными стенами решаютсЯ судьбы духовных
пастырей...

     Љак-то доложит? Ђ то и носом в грЯзь вылетишь...

     ‚се могло теперь случитьсЯ! Ќе пригласит отец Њакарий на беседу, креста
на коленопреклоненного пастырЯ  не  наложит,  гневом от оного  отгородись, а
через  служку этого  передаст: пусть  идет,  дубина  стоеросоваЯ,  куда  его
бесстыжие глаза глЯдЯт...

     Људа потом? ‚ омут головой?
     Џриехал  с  жалобой  на  крайнее  худоприходство  свое,   а  уж  первую
нахлобучку от  благочинного получил. Ќе приход пустой, а  сам пастырь  глуп!
Њожет, самолично уехать обратно?.. ЌельзЯ.

     Ћтец ‹аврентий  стремительно  отошел  от окна  и  вовремЯ:  вернувшийсЯ
служка пригласил его к начальнику миссии,  прибавив, что пастырский  крест с
него снЯть приказано.

     ‘нова потом осыпалось чело. ’еперь  уже не от усталости, а  от страха -
лютого, животного: с иереев крест так просто не снимают!

     - ‹ют? - спросил он одними губами у служки.

     ’от качнул подбородком и снова сунулсЯ глазами в книжку.

     „альнейшее происходило точно во сне. Ћтец Њакарий
     говорил ровным голосом,  но слова его были  жгучими, как  крапива. € из
тех его слов  вытекало, что приход отец ‹аврентий получил лучший, паства его
не меньше, чем  у других, и больше надо  печьсЯ не о собственных кошельковых
доходах,  что  тоже важно, а  о свЯтости  алтарЯ, вести  неустанно  к кресту
Язычников,   а  не  пытатьсЯ  обратить  в  лоно  православиЯ  тех  лживых  и
давным-давно   посрамленных  богохульников,   что  преданы   анафеме  еще  в
благословенные времена государЯ ЂлексеЯ Њихайловича...

     Ќа отце Њакарии был темно-синий подрЯсник, окладистаЯ  борода аккуратно
расчесана,  редкие, но  все еще  вьющиесЯ  волосы  красиво  уложены  и пахли
французской водой.

     - …сли  у  вас не  достанет  более сил  и трудов привести приход свой в
надлежащую лепоту и свЯтость, увеличив стадо господне к лету вдвое, то у нас
достанет  духа  поменЯть  в  нем  иереЯ  или  слить оный с  приходом  славно
трудЯщегосЯ отца Љапитона, вашего соседа!

     ‘ тем отец ‹аврентий и был отпущен. Ќи  о бедности церкви,  ни  о новом
вспомоществовании на гибнущий храм и его пастырЯ разговора не было. ’рудись,
мол, и  труды твои вознаградЯтсЯ господом  нашим сторицею! € уж тем  паче  у
отца ‹аврентиЯ  не  поЯвилось и  мысли  поведать  преосвЯщенному о гнусности
слухов, богопротивниками и присными с ними распространЯемыми повсеместно.

     <b>Ћн</b> был раздавлен, как червь, и таким червем выполз из покоев начальника
духовной миссии.

     - ‹ют?-спросил теперь уже служка, возвращаЯ отобранный крест.

     -  ‡ело лют! - покрутил головой иерей,  засовываЯ крест  в карман брюк,
забыв о том, что его подобает повесить на шею.

     “ изгоев началась волчьЯ жизнь.

     ˜алашик  они себе  слЯпали из веток, наломанных  руками и заплетенных в
три слоЯ  на крыше и в  пЯть слоев на  стенах, обложенных пластами снега. €з
тех  же сосновых, пихтовых  и лиственничных лап  сплели лежаки  и тЯжеленную
приставную дверь. Љостер жгли снаружи, а  горЯчие  угольЯ заметали в  шалаш,
чтобы хоть какое-то тепло ночами держать. Џотом пришла пора позаботитьсЯ и о
пропитании.  ’емноверцы вспомнили  о  своей  свЯтости:  Ягоды мерзлые решили
искать, белками насушенные грибы, шишки кедровые  с невыбитым орехом, а то и
кореньЯ, что из мертвой земли можно выкопать.

     ђодион посмеивалсЯ:

     -  Љакой орех, дурни?  ’ут и  кедра  нет! ЉореньЯ они  будут  копать из
земли, белок грабить... ’ьфу ты! ‡верЯ и птицу надо добывать!

     Ќачал ђодион силки  да ловушки мастерить и по тем  полЯнам, где  заЯчьи
плЯски  да  хороводы кружились,  ставить.  ‚  первую  же  ночь  две  из  них
захлопнулись. ‚ытащил ђодион еще  тепленьких зайчишек, к огню принес, а ”рол
с Љузьмой носы набок поворотили, боЯсь оскоромитьсЯ:

     - Џрошел мЯсоед-то!

     - ‚еликий пост с чистой началсЯ!

     ЋблаЯл их ђодион матерно, испек тех зайцев на углЯх и управилсЯ мигом в
два  присеста.  Ћдного  за  ужином убрал,  второй  к завтраку  в  самый  раз
пришелсЯ.  Џошел  снасти  свои  проверЯть,  а там  опЯть заЯц  лапкой сучит,
попискивает. Џринес  и его,  в шалаше  на свою лежанку бросил,  пошел дубину
выламывать. ‚ернулсЯ - нет зайца!

     - —то за оказиЯ? Ћжил, что ли, да стрекача задал?

     - Њы не видели,-отвели темноверцы глаза.-Њолились мы.

     ЏонЯл все ђодион, но  как голодных осудишь? Љ вечеру еще заЯц и глухарь
попались: один в давилку, второй  в  петле запуталсЯ. “тром на свежей зорьке
ђодион  дубиной еще  одного глухарЯ  пришиб  на току... Ќе  столько  сам  ел
добытое, сколько оно оживало и убегало. ’емноверцы  отнекивались попервой, а
потом сдались:

     - —его уж там! Џомрем без тебЯ, родимый...

     - •учь и во грехе, да не  малой сытости при  тебе!  Ќо кончились заЯчьи
свадьбы  и тетеревиные  тока,  все чаще и чаще силки  и  ловушки оказывались
пустыми. Ќужно было  на большого  и сильного  зверЯ выходить - гоном гнать в
ловчую  Яму.  ‘  такой  работой  одному не справитьсЯ... ‚ывел  темноверцев,
расставил их,  погнал  лютым ором сохатого, а ”рол с  Љузьмой  вместо  того,
чтобы его к Яме  криками  направить,  сами  к ней  умудрились  подлететь, от
страха зубами клацаЯ. ђезанул сохатый через кусты - и был таков!

     - „а,-сказал ђодион тихо,-с  вами наохотишьсЯ! Џропадайте  вы пропадом,
гнилушки!

     € так хватил своей дубиной по подвернувшемусЯ пню, что тот загудел, как
колокол.

     Ќа постоЯлом дворе обжитом  ломовыми извозчиками  и  торговцами разного
пошиба, иерей  оказалсЯ диковинной фигурой - здесь свЯщеннослужители никогда
не останавливались. Ќо в гостиницу с конем никто не принимал, а оставить его
у коновЯзи на ночь-рискованно. ‡накомых у  ˜ирокова не было, родственников и
подавно. Ђ здесь нашлись и приют, и постель, и стойло, и кормушка с овсом...
—то до смешков за спиной и удивленных  взглЯдов половых из  кабака напротив,
то они отца ‹аврентиЯ не трогали.  ‘амое страшное,  что могло случитьсЯ, уже
произошло - глухаЯ опала. —то последует за ней летом?

     Џоловой  долго смотрел  на  свЯщенника  недоуменно,  а переспросить  не
решалсЯ.   Џотом  все-таки   склонил   напомаженную   голову:  -  Џовторите,
вашество-с...

     - ѓрафин водки и что-нибудь из закуски.

     - ЏонЯл-с! ‘ейчас сообразим...

     ’ЯжелаЯ хмельнаЯ ночь доконала иереЯ.  € утром, садЯсь на конЯ, едва не
упал,  скользнув рукой по луке седла.  €звозчики загоготали  было, но кто-то
сердито  шикнул на  них  и помог отцу ‹аврентию.  Ѓудто в полусне он оставил
город,  выехал  на  тракт  и  опустил  поводьЯ,  доверив себЯ коню, дороге и
судьбе. Џотом он где-то провел ночь, снова  ехал, опЯть где-то спал в душной
и  жарко натопленной  горнице. ‘  кем-то  о  чем-то  говорил,  жаловалсЯ  на
проклЯтую судьбу...

     ˜ироков еще  и сам не знал, как и  с чего он  начнет новый  этап  своей
свЯщенннической  деЯтельности,  но понимал и  осознавал пока одно: надеЯтьсЯ
отныне придетсЯ только на  самого себЯ!  Ќет топтателей троп, нет таскателей
каштанов  из  огнЯ, нет добывателей славы и  высокого положениЯ длЯ  других!
‘амому надо добывать свой хлеб насущный...

     “же  вечерело,  когда  отец   ‹аврентий  добралсЯ  до  развилки  дорог.
ЋстановилсЯ,  как  витЯзь  на  распутье: налево пойдешь-в —емале будешь, где
есть с  кем и пображничать, и  посплетничать, и  душу  отвести;  а направо -
дорога домой,  к постылому храму, который  возложен на него  до самой смерти
теперь и подобен мельничному жернову, который обЯзан вертеть  без устали он,
раб божий отец ‹аврентий...

     -  ‚  Љамлаке  переночую,  если до —ерги  не  доберусь!- решил иерей  и
сдвинул конЯ.

     ’ревожный закат  взрывал небо: завтра  будет  ветрено и, пожалуй, можно
застрЯть среди этих  деревушек... ‘колько  времени  потерЯл, пока  приплелсЯ
сюда из Ѓийска, уже можно было и в ’урате быть!

     —его-то испугалсЯ  конь, отпрЯнул в сторону, и в ту же секунду страшный
удар по  голове потрЯс все тело  отца ‹аврентиЯ, погасив  закат в  глазах  Я
заложив уши тЯжелым, все более и более нарастающим гудом...

     Љак  только  верховой  грЯнулсЯ о  дорогу,  ђодион  отбросил  дубину  и
наклонилсЯ над  добычей. ‹аднаЯ шуба, хорошаЯ  шапка, теплые меховые сапоги,
туго набитые седельные сумки, конь.

     - ‚от тебе и фарт! - хохотнул он.

     ђодион  расстегнул шубу, начал  ее сдирать с покойника, выпрастываЯ еще
теплые и хорошо гнущиесЯ руки, обомлел, отшатнулсЯ:

     -  Ѓатюшки-светы!  „а  никак поп?  ‘нова  нагнулсЯ над  своей  жертвой,
решительно перевернул тЯжелое тело и рывком снЯл шубу:

     - ‚се едино теперь! ‘емь бед - один ответ...


     ѓлава седьмаЯ ѓЋђЌ›… „“•€

     ЏЯть дней пришлось проболтатьсЯ †амцу в седле, пока „иман, поменЯвшийсЯ
два днЯ назад с Ђзулаем местами, не поднЯл руку, останавливаЯ всадников.

     - —то  такое - недовольно спросил †амц, вполне освоившийсЯ за это времЯ
с ролью бурхана.

     -  Њы приехали, бурхан. €  надо подать знак  мастерам внизу, а  то  они
могут принЯть нас за чужих и взорвать плавильные печи, налив в них воды!

     - ‚оды? Џочему воды, а не пороха?

     - ‚ода, попавшаЯ в жидкий металл, взрываетсЯ лучше, бурхан.

     <b>Ћн</b> снЯл ружье с плеча, сделал три выстрела в воздух, переждал немного и
повторил сигнал. ‚ ответ послышалось два выстрела. Њастер  по металлу единым
махом вскинул ремень ружьЯ на плечо, с усмешкой посмотрел на ЂзулаЯ:

     <b>-  Ћни</b>  разрешили  подъехать только  нам  с бурханом.  €ли  возвращайсЯ
обратно, или жди... Ќаверное, кто-то опередил нас!

     - Ќас опередил кам Ћинчы.

     „иман удивленно посмотрел на бурхана и, развернув конЯ влево, повел его
через  забитые  снегом  кусты.  ЋстановилсЯ,  махнул  рукой.  †амц  послушно
двинулсЯ за ним. ‘коро кусты сменились голыми каменными плитами, на  которых
скользили и  разъезжались некованые копыта коней.  Ќо „иман уверенно  сходил
вниз, не оставлЯЯ седла и почти не глЯдЯ на дорогу.

     …го  внимание  давно  уже  приковал  зеленовато-голубой  столбик  дыма,
упиравшийсЯ в низко нависшие тучи и расползающийсЯ по ним во все стороны.

     -  ѓрЯзно плавЯт,-сказал он мрачно, останавливаЯ конЯ и поворачиваЯсь в
седле.  -  ‘лишком  много  меди  подпускают  в  золото. Ѓелый  Ѓурхан  будет
недоволен!

     †амц усмехнулсЯ: не иначе как проделки Ћинчы! Џотому  и уехал, опередив
их  на целых два днЯ, если не пережидал, как они, непогоду... Ќикак не может
пережить, что у него нет теперь золота!.. ‘ам добавил медь или сделал это по
уговору с плавильщиками, которые от лишнего металла тоже не откажутсЯ?..

     ’еперь-то  бурхан определенно знал, что и как спросить с бывшего  кама!
‚едь перечислЯЯ основные виды оружиЯ  ˜амбалы, на третье  место Ѓелый Ѓурхан
ставил золото!.. Џосле слова и мысли!..

     ЋступилсЯ конь,  скользнув  копытами  по голому  камню, едва  не уронив
всадника. ќтого еще †амцу не хватало - на пЯтый день трудного пути расколоть
череп на чужих и холодных камнЯх!

     -  Њожно идти осторожнее? - прошипел он в спину „имана.-€ли это поганое
золото тебе дороже моей жизни - жизни бурхана?

     „иман рывком оставил седло, взЯл конЯ †амца за повод, сказал виновато и
тихо:

     - Џростите менЯ, бурхан. џ поведу вашего конЯ.

     - …сли близко - не надо, если еще далеко - сам сойду с конЯ!

     - “же рЯдом, бурхан.

     Њожет, и  впрЯмь было близко, но каменные террасы все уходили и уходили
на самое дно ущельЯ, пока не  вытЯнулись  широкой каменной дорогой, лишенной
снега и растительности, не повели вокруг горы к пылающим огнЯми пещерам...

     ‚  одной из них †амц нашел Ћинчы, с охотой отпустил мастера-проводника,
которому не терпелось поболтать с друзьЯми.

     Ћинчы встретил  †амца спокойно, но  в  глубине его усталых  воспаленных
глаз притаились обида и недоумение. ќто несколько смутило †амца.

     - Џочему вы так торопились, Ћинчы, что не стали менЯ ждать?

     - ’ревога погнала в дорогу раньше вас, бурхан!-он замЯлсЯ.  - Ќадо было
кое-что  изменить,  исправить до  вашего приезда, но  Я  не успел... Њастера
сказали,  что  есть  определенный порЯдок работы,  который  быстро  поменЯть
нельзЯ.

     - Љ примеру, изменить соотношение меди  и  золота?.. џ уже все знаю! ‚ы
нарушили приказ, Ћинчы.

     -  џ посоветовал мастерам добавлЯть побольше  меди до  того,  как Ѓелый
Ѓурхан сказал  о  чистоте золота, из которого мы будем  чеканить идамы... ‡а
эти два днЯ мне  удалось  заменить медь серебром, но часть металла все равно
уже испорчена, и его надо плавить заново, очищаЯ от меди...

     - •орошо,-поморщилсЯ †амц,-ведите менЯ к мастерам!

     - Њожет, сначала посмотрите пробную чеканку монет, бурхан?

     Ћинчы  нырнул  в  мастерскую,  вывел  высокого   белоголового  парнЯ  с
обожженным лицом. “дивленно посмотрев на белые одежды гостЯ,  он простодушно
улыбнулсЯ и протЯнул широкую черную ладонь:

     -  џим. - € хотЯ гость не подал ответной руки, не обиделсЯ. -  €дите за
мной!

     Ћни вошли  в  другую  мастерскую. Ћна  была  не  пробита в  скале,  как
плавильни, а выложена из больших грубо  отесанных камней.  ѓрохот молотов по
наковальнЯм не смутил †амца  - в  его мастерских  при дацане грохот бывал не
меньше.  џим подвел  их к одному из рабочих  столов, подал две монеты.  Ћдна
была красной и более легкой по весу, чем втораЯ - желтаЯ.

     - ‘колько меди в этой и сколько в другой? - спросил †амц сухо.

     -  ЏерваЯ  плавка шла в  пЯть  фунтов  на пуд. ‚о вторую медь почти  не
добавлЯли, но добавлЯли фунт серебра на пуд золота.

     -  Њедные  монеты  чеканить  больше не надо!  џим  вздохнул,  осуждающе
посмотрел на Ћинчы:

     - ‡аказ был дан летом. Ђ сейчас мы уже почти закончили работу.

     - ЏридетсЯ переделать! ‚се монеты  должны быть одинаковы  по содержанию
золота! Ќикаких примесей, кроме серебра!

     Џарень удивленно уставилсЯ на †амца:

     - „лЯ итого нам надо еще три пуда золота!

     - ‡олото будет. €дите, џим.

     € тотчас круто повернулсЯ к Ћинчы, бледному как снег.

     - ’ри пуда золота, Ћинчы, ты должен вернуть мастерам.

     - џ не брал золота! џ хотел, чтобы монет было больше, бурхан! Љ тому же
золото при плавке выгорает и... †амц усмехнулсЯ:

     -  Њожет,  будем  чеканить  идамы вообще  из  глины? Ћинчы сделал  шаг,
отступаЯ от †амца, глаза которого прожигали его насквозь.

     - џ отдал все свое золото, и его вывез ’ехтиек!

     - Ђ кто вывез три пуда золота отсюда?

     Ѓурхан снова  надвинулсЯ на  Ћинчы. ’от еще отступил на шаг и  встал на
самом краю бома.  †амц молчал и смотрел на бывшего кама холодно и  спокойно.
Ћинчы  закрыл  глаза.  Ћн  понЯл,  что гнев  бурхана  прошел  и  тот  принЯл
решение...

     -  Љто тебе  помогал,  Ћинчы?  Ќазови имЯ.  Ќоги  старика дрогнули.  Ћн
покачнулсЯ  и  стремительно  полетел  вниз,  но  его  душераздирающий  вопль
оборвалсЯ быстрее, чем †амц  ожидал - разлом в горах, сделанный рекой, здесь
был очень  глубоким. —то-то остановило падение бывшего  кама и сократило его
нелепую жизнь. Џрибежал запыхавшийсЯ и взволнованный „иман:

     - Њастера  недовольны, бурхан! џим сказал, что вы приказали переплавить
все отчеканенные монеты заново!
     -  Њонеты  Ћинчы нам не нужны... ‚ызывайте выстрелом ЂзулаЯ! џ отправлю
его за золотом.

     Љураган пел перед гостЯми по их просьбе. Ќо пел не то, что хотела душа,
а старинные  черчеки о солнечных книгах, которые  погубил сильный  дождь. €х
намокшие  листы слиплись  и никто  теперь  не  может  раскрыть  эти книги  и
прочитать их божественные знаки, несущие людЯм  правду. ’акие же знаки  есть
на скале  Љок-Љан, других скалах-бичекту Љатуни, но люди забыли,  о  чем они
говорЯт.  ’олько  самые  мудрые могут их понЯть, но и мудрых людей  в  горах
становитсЯ  все меньше -  их  убивают голод и  стражники, их имена умирают в
памЯти  родственников, их  кости  растаскиваютсЯ черными  птицами  смерти...
Џотому  и нет правды в  горах  ЂлтаЯ,  что из них ушла мудрость, погубленнаЯ
глупыми людьми...

     ›ныбас, —очуш и ’ехтиек слушали кайчи молча, не обращаЯ вниманиЯ на его
хриплый голос. Љураган где-то простудилсЯ,  да  это и не мудрено  - погода в
последние дни менЯлась постоЯнно.

     Љайчи закончил свою грустную песню и начал гулко кашлЯть в кулак, хрипЯ
всей грудью и поматываЯ головой. Ћтец молча подал ему пиалу с горЯчим чаем.

     —очуш потЯнулсЯ к топшуру Љурагана:

     - Њожно, кайчи, теперь Я спою свою песню длЯ тебЯ?

     Љураган рассеЯнно кивнул, потом удивленно уставилсЯ на гостЯ.  ›ныбас и
’ехтиек переглЯнулись: не поторопилсЯ ли —очуш?

     - ’ы тоже кайчи?

     -  џ другой кайчи, - вздохнул  —очуш. - џ почти не  помню  легенд  и не
люблю их. џ пою совсем  другие песни.  Џесни, за которые русские полицейские
могут посадить в Љузнецкий острог!

     Љураган допил чай, улыбнулсЯ:

     - џ тоже пел такие песни. Џотом дЯдЯ џшканчи сжег мой топшур, а „оможак
подарил новый... ‚се деньги свои истратил, даже семье  никаких  подарков  не
купил...

     —очуш  наморщил лоб: имЯ „оможака было ему знакомо. Ќо  тот человек жил
слишком далеко отсюда, чтобы Љураган мог его знать!  € хотЯ имена и  фамилии
на Ђлтае повторЯютсЯ редко, исключениЯ из этого правила бывают...

     €зумленно смотрел на Љурагана и ›ныбас:

     - ’ы знаешь џшканчи?

     - „а, он друг моего отца...

     Ђ —очуш уже перебирал струны, прислушиваЯсь к той мелодии и словам, что
медленно рождались в нем.

     ‡а высокими горами снежными,
     ‡а далекими облаками белыми,
     ’ри страны лежат неизвестные -
     €мЯ первой страны - ЃеловодиЯ,
     ‚торую страну зовут ˜амбала,
     Ђ третьЯ страна - страна ЋйротиЯ!

     ЌасторожившийсЯ было Љураган успокоилсЯ: этот гость не сломает топшур и
не сунет его в очаг! “же по тому, как человек берет в руки инструмент, можно
узнать  -  кайчи  он  или нет. ѓость  был настоЯщий  кайчи!  ќто  и радовало
Љурагана, и смущало: другому кайчи Љураган еще никогда не пел своих песен!

     ќти три страны небом созданы,

     „лЯ счастливых людей и длЯ праведных!

     Ќе садись на кошму, а садись на конЯ

     € - лети в ту страну, что зовет тебЯ!

     €мЯ первой страны - ЃеловодиЯ,

     ‚торую страну зовут ˜амбала,

     Ђ третьЯ страна - страна ЋйротиЯ!

     Ќо сейчас они все в одну слились,

     € Ѓурхан в ней бог, а Ћйрот в ней хан!1

     - ‚от это - песнЯ! - вздохнул Љураган, восторженно глЯдЯ на незнакомого
ему кайчи. - џ могу ее петь другим людЯм?

     - Њожешь! - кивнул —очуш, возвращаЯ топшур. - Ќо у тебЯ есть свои песни
про Ѓелого Ѓурхана и хана Ћйрота... ‘пой, кайчи!

     ‘абалдаю очень не  хотелось отпускать гостей, но ›ныбас уже поднЯлсЯ, и
отец Љурагана сам  вызвалсЯ  проводить  их до  ближайшего перевала,  указать
короткую  и  безопасную  дорогу  ›ныбасу  к  урочищам Ѓежельбик  и  Ѓобучак,
объЯснить  ’ехтиеку, как удобнее проехать отсюда на —ергу, где найти слепого
старика-кайчи, который нужен —очушу. € хотЯ гости не признались старику, что
они посланники самого Ѓелого Ѓурхана и один из них хан Ћйрот, ‘абалдай легко
сообразил,  что они  не простые алтайцы - много  знали, были требовательны и
щедры, вежливы и любопытны. Џоследнее в горах встречаетсЯ не часто...

     -  Њы  возьмем  с собой  Љурагана,-улыбнулсЯ ›ныбас,-ему  будет полезно
послушать других кайчи!

     - ‚олЯ гостей - закон, - вздохнул старик. - Ќо берегите его, Я не хочу,
чтобы он попал в тюрьму к русским!

     ...…сли  бурей  повалило  дерево-умрет  старик,  если  тоненький  ствол
переломило, как сухую травинку, смерть ожидает парнЯ. Ђ здесь бурелом был на
славу!  ‘колько  же  народа  погубила в  холодных и дымных  аилах  непогода,
упавшаЯ вдруг неизвестно откуда так стремительно, что ’ехтиек  и —очуш  едва
успели  прижатьсЯ  к  скале,   притиснув  крупами  своих  коней  низкорослую
лошаденку Љурагана.

     ‚ыли  и стонали  горы,  с  сухим треском  ломались деревьЯ,  сверху, из
лилово-черных туч, сыпались  камни величиной в  конскую  голову и с грохотом
раскалывались  у  самых  ног оцепеневших  путников,  заставлЯЯ  вспомнить  и
страшного в  гневе хана  ќрлика, и беспощадного в  своем неистовстве горного
духа ’у-ќези,  на  обо  которого,  что осталось за  поворотом  тропы, они не
удосужились положить хотЯ бы по песчинке...

     ‚се прекратилось так же внезапно, как и началось.

     ’ехтиек, за ним —очуш и Љураган вышли из укрытиЯ и замерли в изумлении:
где  вилась  широкаЯ,  хорошо  пробитаЯ  тропа,  лежали сплошные  завалы  из
каменных глыб и исковерканных деревьев.

     - •орошо поработали горные духи!-вырвалось у Љурагана.

     -  ‡десь  не  пройдем,-сказал ’ехтиек  мрачно.-Ќадо  подниматьсЯ  выше,
выходить на козью тропу!

     - ќто опасно, - поежилсЯ  —очуш. - Њы можем и не сойти  с  нее,  пойдем
низом, берегом реки...

     ѓде-то послышалсЯ крик марала - бархатистый, сочный и грустный. <b>Ћн</b> тоже
заблудилсЯ и  не  мог  найти  знакомой  тропы.  •орошие  охотники  умеют ему
подражать  берестЯной  трубой  и  подзывать  таежного  красавца на  ружейный
выстрел... „а, мЯсо им сейчас было бы кстати!

     “же не один день плутают они по горам, выходЯ на —ергу. € хотЯ ‘абалдай
предупреждал, что  здесь везде будет только одна —ерга - горы, реки, урочища
и деревни, идти им надо было в ту единственную —ергу2,  что стоит  на берегу
‘ема...   ‚   трех   стойбищах   путники   уже   побывали,   но   нигде    о
женщине-сказительнице и певунье  и не  слыхали  даже. Ђ  слава певцов всегда
крылата!

     Џусты мешки и сумки, привЯзанные к  седлам. Џравда, у ’ехтиека и —очуша
есть с собой деньги, но что с ними делать в глухих горах и пустых урочищах?

     - Љ  людЯм надо выходить,-напрЯженно сказал —очуш, помнЯ, что  ’ехтиека
легко могут опознать в этих местах.-Џропадем без людей!

     -  Ќадо  становитьсЯ  на   ночлег  и  попробовать  поохотитьсЯ!-буркнул
тот.-‘ейчас, после обвалов в горах, зверь пуганый, сам на выстрел выйдет!..

     Ќо бурхан —очуш уже принЯл решение, направив своего конЯ прЯмо вниз,  в
долину, к серой шкуре далеких лесов, рассекаемых  белой лентой реки. Љураган
догнал —очуша:

     - ‚ Ѓарлак едем,  кайчи? ’ам  у менЯ тетка живет,  сестра матери... ќто
она учила менЯ играть на топшуре, когда Я был совсем маленьким! Ћна и сейчас
поет иногда, перебираЯ струны... ‘казки знает забавные... …е тебе тоже будет
интересно послушать, кайчи!

     —очуш от неожиданности остановилсЯ:

     - —то же ты раньше молчал, Љураган? Њожет, ее мы и ищем!

     - џ не знал,-понурил голову Љураган. - …дем и едем...

     ’етка  Љурагана  Ђлтынай   оказалась   сравнительно  молодой  женщиной,
обремененной детьми и больным мужем, умирающим от чахотки.  Ќо ее аил не был
беден - нашлась и арака длЯ гостей, и табак длЯ их трубок, и хороший обед.

     - Љак  только ты родилсЯ,-рассказывала Ђлтынай,  с нежностью поглЯдываЯ
на рослого и красивого племЯнника, - мой муж и твой отец решили сделать тебе
проверку.  ђазвернули, положили  на  животик между  ружьем и топшуром. €  ты
потЯнулсЯ не к отцовской кырле, а к моему топшуру...

     - € стал кайчи!-рассмеЯлсЯ —очуш.-•орошим кайчи.

     - ’опшур еще никого не прокормил, - нахмурилась Ђлтынай. - Џевец хоть и
почитаем в народе, но он всегда бестабунный...

     ’ехтиек  не  вмешивалсЯ  в разговор. Џрисев в изголовье  —елюжека, мужа
Ђлтынай,  он  завел с  ним  осторожный  разговор  о  хозЯйственных делах,  о
соседЯх, о дорогах и торных  тропах,  ведущих  путников по  солнцу и  против
солнца - с  —емала и  “лалы,  с “сть-Љана  и  ’ураты,  “  него одна  цель  -
выЯснить, что слышно в этих местах о хане Ћйроте и  боге  Ѓурхане, как и чем
живут люди, о  чем  думают длинными  зимними вечерами, не  надоедают  ли  им
русские попы,  часто ли наведываютсЯ  русские стражники  и  полицейские.  Ќо
—елюжек был неразговорчив и старалсЯ держатьсЯ в стороне:

     - —то Я знаю, гость? Ќичего не  знаю... ‚сем хозЯйством заправлЯют жена
и дети. ‘таршие пасут овец, младшие помогают по дому, а сама Ђлтынай - глава
аила.. Ђ Я... џ - лишний рот, гость!

     ’ехтиек хмыкнул  недоверчиво. ‚ больших алтайских семьЯх издавна велось
так, что все работали. „аже слепому и немощному старику находили дело по его
силам,  даже неподвижно лежащаЯ  на куче  трЯпьЯ старуха орудовала иглой или
ножичком... Ћткуда же взЯтьсЯ лишнему рту?

     - Ћдна мечта у менЯ осталась, гость, - призналсЯ —елюжек, понизив голос
до шепота,-дождатьсЯ первой песни кукушки!*

     *  Љукушка  - особаЯ птица  у алтайцев, а  золотаЯ кукушка чуть  ли  не
обожествлЯетсЯ. …сть даже легенда: если золотаЯ кукушка пролетит над горами,
то  мертвые  пробудЯтсЯ и цветы  расцветут  на камнЯх  ‘читалось,  что  если
человек умрет, услышав первый крик кукушки, он  может встать из своей могилы
в любое времЯ и прийти на помощь своим близким в черной беде.

     - „оживешь, —елюжек! - пообещал ’ехтиек без тени улыбки.-„лЯ таких, как
ты,  кукушка  может запеть  и  среди  зимы!.. ‚он  какие красивые сармыги ты
делаешь!..

     -  ‘пасибо, гость, за хорошие слова. „а будут чисты  длЯ людей все твои
дела и помыслы!

     €  вЯлаЯ  рука  больного  осторожно и  ласково  пожала  железную  кисть
’ехтиека. ’от смутилсЯ: как и  все суровые люди, он легко раскисал  от любой
невинной ласки...

     ЏрисаживаЯсь у очага, ’ехтиек увидел в руках хозЯйки аила топшур, и это
его покоробило: мало ему было песен —очуша и Љурагана, теперь еще и эту бабу
слушай!

     †алобно и зовуще запели струны, и таким же непривычным длЯ уха оказалсЯ
ее звонкий и сильный голос:

     „иль, кель! Џриходи, весна!
     Џриходи, горы забросай цветами,
     „олины травами свежими запруди!
     ‚едь фиолетовые звезды кандыка -
     ќто твои глаза, весна!

     Џриходи, весна! „иль, кель!

     ’ехтиек поймал себЯ на том, что песнЯ ему нравитсЯ, и он тут же одернул
себЯ: "’олько этого не  хватало  мне, разнюнитьсЯ!" Ћн встал и ушел к орыну,
где лежал просветленный радостью —елюжек.

     - •орошо поет?-спросил он и сам себе ответил: - •орошо.

     ’ехтиек  кивнул, но  муж Ђлтынай не увидел его  молчаливого одобрениЯ -
закрыл глаза, и по бледным губам его поползла улыбка.

     „олины Њаймы и Љуюма ждут тебЯ,
     •ребты €олго и ‘умульты ждут тебЯ!
     Ќо больше зимы и неба ждут тебЯ,
     Џростые люди - цветы земли!
     ќто твои цветы, весна!

     Џриходи, весна! „иль, кель!

     Џрикрыл  глаза и —очуш,  отгородившись ладонью от  Яркого  огнЯ  очага.
€зумленно раскрыв рот,  слушал свою тетку Љураган.  Ћба кайчи любили  петь о
весне, о  родной земле, о близких  их сердцам  людЯх, которым так не хватает
тепла и радости,  нежности  и красоты... Ќо эта  женщина,  несущаЯ на  своих
хрупких  плечах все  свое семейство, пела обо всем просто и вдохновенно, как
жила:

     ђади смеха детей моих,
     ђади улыбки мужа моего,
     ђади маленького счастьЯ жены его,
     Џриходи, весна!

     Џриходи, весна! „иль, кель!

     ’ехтиек покинул аил Ђлтынай и —елюжека на рассвете. …му предстоЯла своЯ
дорога, и он больше не  хотел у кого-либо путатьсЯ под ногами. Џусть ›ныбас,
который ушел первым, распускает нужные Ѓелому Ѓурхану сплетни и слухи; пусть
—очуш со своими кайчи и сказителЯми поет хвалебные гимны ˜амбале; пусть †амц
и Ћинчы чеканЯт свои золотые  идамы; пусть Џунцаг с воинами строит алтарь, а
Ѓабый  сочинЯет указы и законы  - у  него, у ’ехтиека,  свои заботы, которые
касаютсЯ только его одного и никого больше!

     €з Ѓарлака по другому берегу ‘емы можно пройти вниз до большой деревни,
забитой кержаками,  как наган ’ехтиека  патронами, но там вправо  по течению
уходила  хорошаЯ тропа в урочище ЂпшуЯхту, откуда совсем рЯдом  до …ланды на
Љатуни ѓде-то там ’ехтиек должен  был умереть, чтобы родилсЯ хан Ћйрот Њеста
там лесные, горные,  полные троп и торных дорог, а это важно длЯ его  плана.
Њертвого ’ехтиека  должны найти случайно,  и в  то же времЯ люди подтвердЯт,
что видели его в этих  местах и от  разбоЯ его  пострадали. Ђ там найдутсЯ и
те, кто его  легко опознает и сообщит  об этом властЯм. ‘ообщит обЯзательно,
поскольку за его голову назначена хорошаЯ награда!

     ‘ема покрыта льдом, как латами. ‘тоит ли болтатьсЯ у селении и стойбищ,
если река его  ни  на какой версте не задержит?  ’ехтиек  решил идти  лесом,
горными  тропами,  чтобы  дать  знать  о  себе  лишь после того,  как отыщет
двойника.

     Љ вечеру он добралсЯ  до русской деревни, но в нее не вошел - и не было
нужды, и побаивалсЯ.  Џереночевал в стогу сена на лесной  полЯне, приткнув к
нему своего конЯ. Ќочь пролетела стремительно, а утро его встретило таким же
сиЯющим  жизнерадостным солнцем,  какое было  и вчера. ђастираЯ  снегом свое
литое и могучее тело, подумал с усмешкой: "‡ачем помирать, и в такой день?"

     Љостер он разжег, когда снова углубилсЯ  в горы. ѓде-то там, впереди  и
справа  -  ЂпшуЯхта. ‚ыйти бы к Љатуни к концу днЯ и занЯтьсЯ делом! ‡вЯкнул
удилами конь. ’ехтиек поднЯл голову.

     —уть выше костра, на крохотной каменистой площадке стоЯл  горный козел,
смотрЯ  куда-то вдаль  пристально  и неотрывно.  ђука ’ехтиека потЯнулась  к
оружию, но тут же сорвалась плетью вниз.

     ђано тревожить тишину выстрелами!

     „а и зачем ему лишнее мЯсо? „ухи гор не любЯт жадных!

         ѓлава восьмаЯ
     ‘…Њ…‰Ќ›‰ ђЂ‡‹ЋЊ

     ‚интЯй  заЯвилсЯ  на самую масленицу, обрЯженный, как  петух: сапоги  с
лаком,  шапка собольЯ,  шуба с бобром, золотое  массивное кольцо  на пальце.
€гнат даже обомлел от неожиданности:

     - Џод гильдейского купца ладишьсЯ никак?

     - “же наладилсЯ!  €з  Ѓийска-города  гумагу  казенную привез  на  право
торговлю  править  в  этих  местах  по  всему   дючину!-ухмыльнулсЯ  ‚интЯй,
расстегиваЯ  шубу  и  показываЯ гарусный  жилет  с часовой  цепью. - ˜курами
торговлю заведу, кожевенный завод на Љоксе поставлю-от!

     - €шь ты!-покрутил головой €гнат.-‘ размахом решил  свою жизнь без отца
завести? ‡аводов-то мы могли  бы и вместе понаставить! „а что заводы,-махнул
€гнат рукой, - пароходы могли бы по рекам запустить с помощью господа...

     - ‘  тобой  наставишь  и  напустишь!-‚интЯй  зло сверкнул глазами. - Ќа
сундуке с золотом сидишь,  а сам пустые скоромные шти хлобыстаешь! ’ебе что?
’ы  -  старик,  много  еды не  осилишь,  в  тЯжких трудах  не изморилсЯ... Ђ
работникам-от каково с твоих штей-помоев? Ќаработают оне на  тебЯ - соломину
втроем поднимать будут!

     - Ђ это уже не твоего зуба крендель!-вспыхнул €гнат. - ‘опли не подтер,
а туды жа - отца учить!

     ‚интЯй расхохоталсЯ, срамную фигуру из пальцев  скрутил, плюнул на нее,
€гнату под нос сунул:

     - ‚ота, выкуси! Ћте-е-ец...

     - …жли срамотить менЯ заЯвилсЯ, то уходи! …жли по делу какому - говори!
Ђ фиги-то, вон мать и из теста крутить умеет...

     -  ‘ковырнуть  Я  вас  всех порешил.  Ќа  черта  вы  мне? Ќи у  кого не
спросЯсь,  ‚интЯй прошел  в  горницу, на молЯщихсЯ  братьев и  сестер  ногой
притопнул, дураками обозвал, обмахнулсЯ кукишем православным на свЯтые лики,
снова  захохотал,  как  филин  в лесу, а не  старший брат  в  доме, которому
крайнюю строгость и степенность подобало бы блюсти.

     - ‚се  ему в  рот пЯлитесь? ‘вои рты самодельными молитвами позаклеили?
ќх, вы... Ћн жа с ума свихнулсЯ, не видать разве?

     ЃратьЯ  переглЯнулись  и потупились, сестры  прыснули в  кулачки. ‚ошел
€гнат,  встал каменным  истуканом  на пороге,  покривившийсЯ  перст  свой  в
потолок воткнул:

     - Џришибет  тебЯ господь  за такие слова! € за  поруху веры нашей, и за
то, что на отца родного его помет науськиваешь!

     - ан спужал?-нахмурилсЯ  ‚интЯй.-Џогоди-ка, Я тебЯ  покрепше  спужаю! ‚
коленках  задрожишь!-<b>Ћн</b>  сунулсЯ  рукой  в карман жилета,  вынул голубоватый
лист, сложенный  вчетверо, взметнул  его над головой.  - Џо этой-от казенной
гумаге Я есть арендатор кабинетовских земель и потому приказую:  немедлЯ все
отсюдова  катись, не  то  все  ваше  хозЯйство конфик...  конфискую, а  вас,
оболтусов, в самую  глухую  ‘ибирь упеку на  веки  вечные, как воров!..  Ќу,
выкусил?

     “  €гната  отнЯлсЯ Язык.  Ћн  начал  судорожно  хватать  воздух руками,
по-рыбьи открываЯ  и  закрываЯ рот, выпучив  глаза и  покраснев, как  хорошо
начищенный медный самовар. ‘естры  кинулись  к  отцу,  заверещали, а  братьЯ
двинулись к  ‚интЯю, сжимаЯ  кулаки. Ћдин из  них  -  ‘ера-пион  <i>-</i>  выхватил
бумагу, которой тот  похвалЯлсЯ, разодрал ее в мелкие клочьЯ. Ђ ”еофил сгреб
‚интЯЯ  за шиворот  и потащил  к  окну. ’кнул головой в  раму, вытыкаЯ ее  и
переваливаЯ  грузное тело ‚интЯЯ через подоконник  в сугроб. Џотом  отрЯхнул
руки и, высунувшись в дыру, сказал спокойно:

     - Ђ завтрева Я тебЯ запалю, колом двери подперши! ‚ота.

     ‚интЯй уже сожалел в душе, что этаким клином на разлом семейного устава
пошел.  „а и  угроза ”еофила  -  не пустой разговор!  Ћн-настырник, не  чета
‘ерапиону или ”едору с џшкой... €сподволь надо было, потихоньку... ќ, да что
теперь  о том  кудахтать! „ело сделано,  теперь надо усадьбу  стеречь  и  за
работниками в  оба глаза подглЯдывать: сам-то  ”еофил с  петухом  красным не
подкрадетсЯ, а нанЯть греховодника за отцовы деньги сумеет...

     € бумага нужнаЯ пропала! „ругой  теперь и не выправишь  враз... „ернула
его нелегкаЯ! Њог бы и не в горнице, а там еще, в прихожей, отца той бумагой
по  темечку  долбануть... Ќет,