        Ќиколай ‚асильевич ѓоголь. Џовесть о том, как поссорилсЯ €ван €ванович с €ваном Ќикифоровичем


        ѓлава I
     €‚ЂЌ €‚ЂЌЋ‚€— € €‚ЂЌ Ќ€Љ€”ЋђЋ‚€—

     ‘лавнаЯ бекеша у €вана €вановича! отличнейшаЯ! Ђ какие смушки!  ”у  ты,
пропасть, какие смушки! сизые с морозом! џ ставлю  бог  знает  что,  если  у
кого-либо найдутсЯ такие! ‚зглЯните, ради бога, на них, - особенно  если  он
станет с кем-нибудь говорить, -  взглЯните  сбоку:  что  это  за  объЯдение!
Ћписать  нельзЯ:  бархат!  серебро!  огонь!  ѓосподи   боже   мой!   Ќиколай
—удотворец, угодник божий! отчего же у менЯ нет такой  бекеши!  Ћн  сшил  ее
тогда еще, когда ЂгафиЯ ”едосеевна  не  ездила  в  Љиев.  ‚ы  знаете  Ђгафию
”едосеевну? та самаЯ, что откусила ухо у заседателЯ.
     Џрекрасный человек €ван €ванович! Љакой у него дом в Њиргороде!  ‚округ
него со всех сторон навес на дубовых столбах, под  навесом  везде  скамейки.
€ван €ванович, когда сделаетсЯ слишком жарко,  скинет  с  себЯ  и  бекешу  и
исподнее, сам останетсЯ в одной рубашке и отдыхает под навесом и глЯдит, что
делаетсЯ во дворе и на улице. Љакие у него Яблони и груши под самыми окнами!
Ћтворите только окно - так ветви и врываютсЯ в комнату. ќто все перед домом;
а посмотрели бы, что у него в саду! —его там  нет!  ‘ливы,  вишни,  черешни,
огородина  всЯкаЯ,  подсолнечники,  огурцы,  дыни,  стручьЯ,  даже  гумно  и
кузница.
     Џрекрасный человек €ван €ванович! Ћн очень любит дыни. ќто его  любимое
кушанье. Љак только отобедает и выйдет в одной  рубашке  под  навес,  сейчас
приказывает ѓапке принести две дыни. € уже сам разрежет,  соберет  семена  в
особую бумажку и начнет кушать. Џотом велит  ѓапке  принести  чернильницу  и
сам, собственною рукою, сделает надпись над бумажкою с семенами:  "‘иЯ  дынЯ
съедена  такого-то  числа".  …сли  при  этом  был  какой-нибудь  гость,  то:
"участвовал такой-то".
     Џокойный судьЯ  миргородский  всегда  любовалсЯ,  глЯдЯ  на  дом  €вана
€вановича. „а, домишко очень недурен. Њне  нравитсЯ,  что  к  нему  со  всех
сторон пристроены сени и сенички, так что если взглЯнуть на него издали,  то
видны одни только крыши, посаженные одна на другую, что  весьма  походит  на
тарелку, наполненную блинами, а еще лучше на губки, нарастающие  на  дереве.
‚прочем, крыши все крыты очеретом; ива, дуб и две Яблони облокотились на них
своими раскидистыми ветвЯми. Џромеж дерев мелькают и выбегают даже на  улицу
небольшие окошки с резными выбеленными ставнЯми.
     Џрекрасный человек €ван €ванович!  …го  знает  и  комиссар  полтавский!
„орош ’арасович Џухивочка, когда едет из •орола, то всегда заезжает к  нему.
Ђ протопоп отец Џетр, что живет в Љолиберде, когда соберетсЯ у него  человек
пЯток гостей, всегда говорит, что он никого не знает, кто  бы  так  исполнЯл
долг христианский и умел жить, как €ван €ванович.
     Ѓоже, как летит времЯ! уже  тогда  прошло  более  десЯти  лет,  как  он
овдовел. „етей у него не было. “ ѓапки есть дети и бегают  часто  по  двору.
€ван €ванович всегда дает каждому из них или  по  бублику,  или  по  кусочку
дыни, или грушу. ѓапка у него носит ключи от комор и погребов;  от  большого
же сундука, что стоит в его спальне, и от средней коморы ключ €ван  €ванович
держит у себЯ и не любит никого туда пускать. ѓапка, девка здороваЯ, ходит в
запаске, с свежими икрами и щеками.
     Ђ какой богомольный  человек  €ван  €ванович!  Љаждый  воскресный  день
надевает он бекешу  и  идет  в  церковь.  ‚зошедши  в  нее,  €ван  €ванович,
раскланЯвшись на все стороны, обыкновенно  помещаетсЯ  на  крылосе  и  очень
хорошо подтЯгивает басом. Љогда же окончитсЯ служба, €ван €ванович никак  не
утерпит, чтоб не обойти всех нищих. Ћн бы, может быть, и не  хотел  занЯтьсЯ
таким скучным делом, если бы не побуждала его к тому природнаЯ доброта.
     -  ‡дорово,  небого1!  -  обыкновенно  говорил  он,   отыскавши   самую
искалеченную бабу, в изодранном, сшитом  из  заплат  платье.  -  Ћткуда  ты,
беднаЯ?
     - џ, паночку, из хутора пришла: третий  день,  как  не  пила,  не  ела,
выгнали менЯ собственные дети.
     - ЃеднаЯ головушка, чего ж ты пришла сюда?
     - Ђ так, паночку, милостыни просить, не  даст  ли  кто-нибудь  хоть  на
хлеб.
     - ѓм! что ж, тебе разве хочетсЯ хлеба?  -  обыкновенно  спрашивал  €ван
€ванович.
     - Љак не хотеть! голодна, как собака.
     - ѓм! - отвечал обыкновенно €ван €ванович. - ’ак тебе,  может,  и  мЯса
хочетсЯ?
     - „а все, что милость ваша даст, всем буду довольна.
     - ѓм! разве мЯсо лучше хлеба?
     - ѓде уж голодному разбирать. ‚се, что пожалуете, все хорошо.
     Џри этом старуха обыкновенно протЯгивала руку.
     - Ќу, ступай же с богом, - говорил €ван €ванович. - —его ж  ты  стоишь?
ведь Я тебЯ не бью! - и, обратившись  с  такими  расспросами  к  другому,  к
третьему, наконец возвращаетсЯ домой или заходит выпить рюмку водки к соседу
€вану Ќикифоровичу, или к судье, или к городничему.
     €ван €ванович очень любит, если  ему  кто-нибудь  сделает  подарок  или
гостинец. ќто ему очень нравитсЯ.
     Ћчень хороший также человек €ван  Ќикифорович.  …го  двор  возле  двора
€вана €вановича. Ћни такие между собою приЯтели, какие свет  не  производил.
Ђнтон Џрокофьевич Џупопуз, который до сих пор еще ходит в коричневом сюртуке
с голубыми рукавами и  обедает  по  воскресным  днЯм  у  судьи,  обыкновенно
говорил,  что  €вана  Ќикифоровича  и  €вана  €вановича  сам   черт   свЯзал
веревочкой. Људа один, туда и другой плететсЯ.
     €ван Ќикифорович никогда не  был  женат.  •отЯ  проговаривали,  что  он
женилсЯ, но это совершеннаЯ ложь. џ очень хорошо знаю €вана  Ќикифоровича  и
могу сказать, что он даже не имел намерениЯ женитьсЯ. Ћткуда выходЯт все эти
сплетни? ’ак, как пронесли было, что  €ван  Ќикифорович  родилсЯ  с  хвостом
назади. Ќо эта выдумка так нелепа и вместе гнусна и неприлична, что  Я  даже
не почитаю нужным опровергать пред просвещенными  читателЯми,  которым,  без
всЯкого сомнениЯ, известно,  что  у  одних  только  ведьм,  и  то  у  весьма
немногих, есть назади хвост, которые, впрочем, принадлежат более к  женскому
полу, нежели к мужескому.
     ЌесмотрЯ на большую приЯзнь, эти редкие друзьЯ не  совсем  были  сходны
между собою. ‹учше всего  можно  узнать  характеры  их  из  сравнениЯ:  €ван
€ванович имеет необыкновенный дар говорить чрезвычайно приЯтно. ѓосподи, как
он говорит! ќто ощущение можно сравнить только с тем, когда  у  вас  ищут  в
голове или потихоньку проводЯт пальцем по вашей пЯтке. ‘лушаешь, слушаешь  -
и голову повесишь. ЏриЯтно! чрезвычайно приЯтно! как сон после купаньЯ. €ван
Ќикифорович, напротив; больше молчит, но зато если влепит словцо, то держись
только: отбреет лучше всЯкой бритвы. €ван €ванович худощав и высокого роста;
€ван Ќикифорович немного ниже, но зато распространЯетсЯ в толщину. ѓолова  у
€вана €вановича похожа на редьку хвостом вниз; голова €вана Ќикифоровича  на
редьку хвостом вверх. €ван €ванович только после обеда лежит в одной рубашке
под навесом;  ввечеру  же  надевает  бекешу  и  идет  куда-нибудь  -  или  к
городовому магазину, куда он поставлЯет муку, или в поле  ловить  перепелов.
€ван Ќикифорович лежит весь день на крыльце, - если не слишком жаркий  день,
то обыкновенно выставив спину на солнце, - и  никуда  не  хочет  идти.  …сли
вздумаетсЯ утром, то пройдет по двору, осмотрит хозЯйство, и опЯть на покой.
‚  прежние  времена  зайдет,  бывало,  к  €вану  €вановичу.  €ван   €ванович
чрезвычайно тонкий человек  и  в  порЯдочном  разговоре  никогда  не  скажет
неприличного слова и тотчас обидитсЯ, если  услышит  его.  €ван  Ќикифорович
иногда не обережетсЯ; тогда обыкновенно  €ван  €ванович  встает  с  места  и
говорит: "„овольно, довольно, €ван Ќикифорович; лучше скорее на солнце,  чем
говорить такие богопротивные слова". €ван €ванович очень сердитсЯ, если  ему
попадетсЯ в борщ муха: он тогда выходит из себЯ - и тарелку кинет, и хозЯину
достанетсЯ. €ван Ќикифорович чрезвычайно любит купатьсЯ и,  когда  сЯдет  по
горло в воду, велит поставить также в воду стол и  самовар,  и  очень  любит
пить чай в такой прохладе. €ван €ванович бреет бороду  в  неделю  два  раза;
€ван  Ќикифорович  один  раз.  €ван  €ванович  чрезвычайно  любопытен.  Ѓоже
сохрани, если что-нибудь начнешь ему рассказывать, да не доскажешь!  …сли  ж
чем  бывает  недоволен,  то  тотчас  дает  заметить  это.  Џо   виду   €вана
Ќикифоровича чрезвычайно трудно узнать, доволен ли он  или  сердит;  хоть  и
обрадуетсЯ чему-нибудь, то не покажет. €ван  €ванович  несколько  боЯзливого
характера. “ €вана Ќикифоровича, напротив того,  шаровары  в  таких  широких
складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить  весь  двор  с
амбарами  и  строением.  “  €вана  €вановича  большие  выразительные   глаза
табачного цвета и рот несколько похож на букву ижицу; у  €вана  Ќикифоровича
глаза маленькие, желтоватые, совершенно пропадающие между  густых  бровей  и
пухлых щек, и нос в виде спелой сливы. €ван €ванович  если  попотчивает  вас
табаком, то всегда наперед лизнет Языком крышку табакерки, потом щелкнет  по
ней пальцем и, поднесши, скажет, если вы с ним знакомы:  "‘мею  ли  просить,
государь мой, об одолжении?"; если  же  незнакомы,  то:  "‘мею  ли  просить,
государь мой, не имеЯ чести знать чина, имени и  отечества,  об  одолжении?"
€ван же Ќикифорович дает вам прЯмо в руки  рожок  свой  и  прибавит  только:
"Ћдолжайтесь". Љак €ван €ванович, так и  €ван  Ќикифорович  очень  не  любЯт
блох; и оттого ни €ван €ванович, ни €ван Ќикифорович никак не пропустЯт жида
с товарами, чтобы не купить у него эликсира в разных  баночках  против  этих
насекомых,  выбранив  наперед  его  хорошенько  за  то,  что  он  исповедует
еврейскую веру.
     ‚прочем, несмотрЯ на некоторые несходства, как  €ван  €ванович,  так  и
€ван Ќикифорович прекрасные люди.


        ѓлава II,
     €‡ ЉЋ’ЋђЋ‰  ЊЋ†ЌЋ  “‡ЌЂ’њ,  —…ѓЋ  ‡Ђ•Ћ’…‹Ћ‘њ  €‚ЂЌ“  €‚ЂЌЋ‚€—“,  Ћ  —…Њ
ЏђЋ€‘•Ћ„€‹
     ђЂ‡ѓЋ‚Ћђ Њ…†„“ €‚ЂЌЋЊ  €‚ЂЌЋ‚€—…Њ  €  €‚ЂЌЋЊ  Ќ€Љ€”ЋђЋ‚€—…Њ  €  —…Њ  ЋЌ
ЋЉЋЌ—€‹‘џ

     “тром, это было в июле месЯце, €ван €ванович лежал  под  навесом.  „ень
был жарок, воздух  сух  и  переливалсЯ  струЯми.  €ван  €ванович  успел  уже
побывать за городом у косарей и на хуторе, успел  расспросить  встретившихсЯ
мужиков и баб, откуда, куда и почему; уходилсЯ  страх  и  прилег  отдохнуть.
‹ежа, он долго оглЯдывал коморы, двор, сараи,  кур,  бегавших  по  двору,  и
думал про себЯ: "ѓосподи боже мой, какой Я хозЯин! —его у менЯ  нет?  Џтицы,
строение, амбары, всЯкаЯ прихоть, водка перегоннаЯ настоЯннаЯ; в саду груши,
сливы; в огороде мак, капуста, горох... —его ж еще нет у менЯ? .. •отел бы Я
знать, чего нет у менЯ?"
     ‡адавши себе такой глубокомысленный вопрос, €ван €ванович задумалсЯ;  а
между тем глаза его отыскали новые предметы, перешагнули чрез забор  в  двор
€вана Ќикифоровича и  занЯлись  невольно  любопытным  зрелищем.  ’ощаЯ  баба
выносила по порЯдку залежалое платье и развешивала его на протЯнутой веревке
выветривать. ‘коро старый мундир с изношенными обшлагами протЯнул на  воздух
рукава и обнимал парчовую кофту, за ним высунулсЯ  дворЯнский,  с  гербовыми
пуговицами, с отъеденным воротником; белые казимировые панталоны с  пЯтнами,
которые когда-то натЯгивались на ноги €вана  Ќикифоровича  и  которые  можно
теперь натЯнуть разве на его пальцы.‡а ними скоро  повисли  другие,  в  виде
буквы ‹. Џотом синий козацкий бешмет,  который  шил  себе  €ван  Ќикифорович
назад тому лет двадцать, когда готовилсЯ было вступить в милицию и  отпустил
было уже усы. Ќаконец, одно к одному, выставилась шпага, породившаЯ на шпиц,
торчавший в воздухе. Џотом завертелись  фалды  чего-то  похожего  на  кафтан
травЯно-зеленого цвета, с медными пуговицами величиною в пЯтак.  €з-за  фалд
выглЯнул жилет, обложенный золотым позументом, с большим  вырезом  напереди.
†илет скоро закрыла стараЯ юбка покойной бабушки,  с  карманами,  в  которые
можно было положить по арбузу. ‚се, мешаЯсь  вместе,  составлЯло  длЯ  €вана
€вановича очень занимательное зрелище, между тем как лучи солнца,  охватываЯ
местами синий или зеленый рукав, красный обшлаг или часть золотой парчи, или
играЯ на шпажном шпице, делали его чем-то  необыкновенным,  похожим  на  тот
вертеп, который развозЯт по хуторам кочующие пройдохи. Ћсобливо когда  толпа
народа, тесно сдвинувшись, глЯдит на царЯ €рода  в  золотой  короне  или  на
Ђнтона, ведущего козу; за вертепом визжит скрыпка; цыган бренчит  руками  по
губам своим вместо барабана, а солнце заходит, и  свежий  холод  южной  ночи
незаметно прижимаетсЯ сильнее к свежим плечам и грудЯм полных хуторЯнок.
     ‘коро старуха вылезла из кладовой, крЯхтЯ  и  таща  на  себе  старинное
седло с оборванными стременами, с истертыми кожаными чехлами длЯ пистолетов,
с чепраком когда-то алого цвета, с золотым шитьем и медными блЯхами.
     "‚от глупаЯ баба! - подумал €ван €ванович, - она еще вытащит  и  самого
€вана Ќикифоровича проветривать!"
     € точно: €ван €ванович не совсем ошибсЯ в своей  догадке.  Њинут  через
пЯть воздвигнулись нанковые шаровары €вана Ќикифоровича и занЯли собою почти
половину двора. Џосле этого она вынесла еще шапку и ружье.
     "—то ж это значит? - подумал €ван €ванович, - Я не видел никогда  ружьЯ
у €вана Ќикифоровича. —то ж это он? стрелЯть не стрелЯет, а ружье держит! Ќа
что ж оно ему? Ђ вещица славнаЯ! џ давно себе хотел достать такое. Њне очень
хочетсЯ иметь это ружьецо; Я люблю позабавитьсЯ ружьецом".
     - ќй, баба, баба! - закричал €ван €ванович, киваЯ пальцем.
     ‘таруха подошла к забору.
     - —то это у тебЯ, бабусЯ, такое?
     - ‚идите сами, ружье.
     - Љакое ружье?
     - Љто его знает какое! …сли б оно было мое, то Я, может быть,  и  знала
бы, из чего оно сделано. Ќо оно панское.
     €ван €ванович встал и  начал  рассматривать  ружье  со  всех  сторон  и
позабыл дать выговор старухе  за  то,  что  повесила  его  вместе  с  шпагою
проветривать.
     - Ћно, должно думать, железное, - продолжала старуха.
     - ѓм! железное.  Ћтчего  ж  оно  железное?  -  говорил  про  себЯ  €ван
€ванович. - Ђ давно ли оно у пана?
     - Њожет быть, и давно.
     - •орошаЯ вещица - продолжал €ван €ванович. - џ выпрошу  его.  —то  ему
делать с ним? €ли променЯюсь на что-нибудь. —то, бабусЯ, дома пан?
     - „ома.
     - —то он? лежит?
     - ‹ежит.
     - Ќу, хорошо; Я приду к нему.
     €ван €ванович оделсЯ, взЯл в руки суковатую палку от собак, потому  что
в Њиргороде гораздо более их попадаетсЯ на улице, нежели людей, и пошел.
     „вор €вана Ќикифоровича хотЯ был возле двора €вана  €вановича  и  можно
было перелезть из одного в другой через  плетень,  однако  ж  €ван  €ванович
пошел улицею. ‘ этой улицы нужно было перейти в переулок,  который  был  так
узок, что если случалось встретитьсЯ в нем двум повозкам в одну  лошадь,  то
они уже не могли разъехатьсЯ и оставались в  таком  положении  до  тех  пор,
покамест, схвативши за задние колеса, не вытаскивали их каждую  в  противную
сторону на улицу. Џешеход же убиралсЯ, как цветами, репейниками,  росшими  с
обеих сторон возле забора. Ќа этот переулок выходили с одной  стороны  сарай
€вана €вановича, с другой - амбар, ворота и голубЯтнЯ €вана Ќикифоровича.
     €ван €ванович подошел к воротам, загремел щеколдой:  извнутри  поднЯлсЯ
собачий лай; но  разношерстнаЯ  стаЯ  скоро  побежала,  помахиваЯ  хвостами,
назад, увидевши, что это было знакомое лицо. €ван €ванович перешел двор,  на
котором  пестрели  индейские   голуби,   кормимые   собственноручно   €ваном
Ќикифоровичем, корки арбузов и  дынь,  местами  зелень,  местами  изломанное
колесо, или обруч из бочки, или валЯвшийсЯ мальчишка в запачканной  рубашке,
- картина, которую любЯт живописцы! ’ень от  развешанных  платьев  покрывала
почти весь двор и  сообщала  ему  некоторую  прохладу.  Ѓаба  встретила  его
поклоном и, зазевавшись, стала на одном  месте.  Џеред  домом  охорашивалось
крылечко с навесом на двух дубовых столбах -  ненадежнаЯ  защита  от  солнца
которое в это времЯ в Њалороссии не любит шутить и обливает пешехода  с  ног
до головы жарким потом. €з этого можно было видеть, как сильно было  желание
у €вана €вановича приобресть необходимую вещь,  когда  он  решилсЯ  выйти  в
такую пору, изменив даже своему всегдашнему обыкновению прогуливатьсЯ только
вечером.
     Љомната, в которую вступил €ван €ванович, была совершенно темна, потому
что ставни были закрыты, и  солнечный  луч,  проходЯ  в  дыру,  сделанную  в
ставне, принЯл радужный цвет и, ударЯЯсь в противостоЯщую стену, рисовал  на
ней пестрый ландшафт из очеретЯных  крыш,  дерев  и  развешанного  на  дворе
платьЯ, все только в  обращенном  виде.  Ћт  этого  всей  комнате  сообщалсЯ
какой-то чудный полусвет.
     - Џомоги бог!- сказал €ван €ванович.
     - Ђ! здравствуйте, €ван €ванович! -  отвечал  голос  из  угла  комнаты.
’огда  только  €ван  €ванович  заметил  €вана  Ќикифоровича,   лежащего   на
разостланном на полу ковре. - €звините, что Я перед вами в натуре.
     €ван Ќикифорович лежал безо всего, даже без рубашки.
     - Ќичего. Џочивали ли вы сегоднЯ, €ван Ќикифорович?
     - Џочивал. Ђ вы почивали, €ван €ванович?
     - Џочивал.
     - ’ак вы теперь и встали?
     - џ теперь встал? •ристос с вами, €ван Ќикифорович! как можно спать  до
сих пор! џ  только  что  приехал  из  хутора.  Џрекрасные  жита  по  дороге!
восхитительные! и сено такое рослое, мЯгкое, злачное!
     - ѓорпина! - закричал €ван Ќикифорович, - принеси €вану €вановичу водки
да пирогов со сметаною.
     - •орошее времЯ сегоднЯ.
     - Ќе хвалите, €ван €ванович. —тоб его черт  взЯл!  некуда  деватьсЯ  от
жару.
     - ‚от-таки нужно помЯнуть черта. ќй, €ван Ќикифорович! ‚ы вспомните мое
слово, да уже будет поздно: достанетсЯ вам на  том  свете  за  богопротивные
слова.
     - —ем же Я обидел вас, €ван €ванович? џ не тронул ни  отца,  ни  матери
вашей. Ќе знаю, чем Я вас обидел.
     - Џолно уже, полно, €ван Ќикифорович!
     - …й-богу, Я не обидел вас, €ван €ванович!
     - ‘транно, что перепела до сих пор нейдут под дудочку.
     - Љак вы себе хотите, думайте, что вам угодно, только Я вас  не  обидел
ничем.
     - Ќе знаю, отчего они нейдут, - говорил €ван €ванович, как бы не слушаЯ
€вана Ќикифоровича. - ‚ремЯ ли  не  приспело  еще,  только  времЯ,  кажетсЯ,
такое, какое нужно.
     - ‚ы говорите, что жита хорошие?
     - ‚осхитительные жита, восхитительные!
     ‡а сим последовало молчание.
     - —то эти вы, €ван Ќикифорович, платье развешиваете? -  наконец  сказал
€ван €ванович.
     - „а, прекрасное, почти новое платье загноила  проклЯтаЯ  баба.  ’еперь
проветриваю; сукно тонкое, превосходное, только вывороти  -  и  можно  снова
носить.
     - Њне там понравилась одна вещица, €ван Ќикифорович.
     - ЉакаЯ?
     - ‘кажите, пожалуйста, на что вам это ружье, что выставлено выветривать
вместе с платьем? - ’ут €ван €ванович поднес табаку. - ‘мею  ли  просить  об
одолжении?
     - Ќичего, одолжайтесь! Я понюхаю своего! - Џри  этом  €ван  Ќикифорович
пощупал вокруг себЯ и достал рожок. - ‚от глупаЯ баба, так она и ружье  туда
же повесила! •ороший табак жид делает в ‘орочинцах. џ не знаю, что он кладет
туда, а такое душистое! Ќа канупер немножко похоже. ‚от  возьмите,  раздуйте
немножко во рту. Ќе правда ли, похоже на канупер? ‚озьмите, одолжайтесь!
     - ‘кажите, пожалуйста, €ван Ќикифорович,  Я  все  насчет  ружьЯ:что  вы
будете с ним делать? ведь оно вам не нужно.
     - Љак не нужно? а случитсЯ стрелЯть?
     - ѓосподь с вами, €ван Ќикифорович, когда же вы будете стрелЯть?  ђазве
по втором пришествии. ‚ы, сколько Я знаю и другие  запомнЯт,  ни  одной  еще
качки2 не убили, да и ваша натура не так уже господом богом  устроена,  чтоб
стрелЯть. ‚ы имеете осанку и фигуру важную. Љак же вам таскатьсЯ по болотам,
когда ваше платье, которое не во всЯкой  речи  прилично  назвать  по  имени,
проветриваетсЯ и теперь еще, что же  тогда?  Ќет,  вам  нужно  иметь  покой,
отдохновение.(€ван €ванович, как  упомЯнуто  выше,  необыкновенно  живописно
говорил, когда нужно было убеждать  кого.  Љак  он  говорил!  Ѓоже,  как  он
говорил!) „а, так вам нужны приличные поступки. Џослушайте, отдайте его мне!
     - Љак можно! это ружье дорогое. ’аких ружьев теперь не сыщете нигде. џ,
еще как собиралсЯ в милицию, купил его у турчина. Ђ теперь бы то так вдруг и
отдать его? Љак можно? это вещь необходимаЯ.
     - Ќа что же она необходимаЯ?
     - Љак  на  что?  Ђ  когда  нападут  на  дом  разбойники...  …ще  бы  не
необходимаЯ. ‘лава тебе господи! теперь Я  спокоен  и  не  боюсь  никого.  Ђ
отчего? Ћттого, что Я знаю что у менЯ стоит в коморе ружье
     - •орошее ружье! „а у него, €ван Ќикифорович, замок испорчен.
     - —то ж, что испорчен? Њожно починить. Ќужно только смазать  коноплЯным
маслом, чтоб не ржавел.
     - €з ваших слов, €ван Ќикифорович, Я никак не  вижу  дружественного  ко
мне расположениЯ. ‚ы ничего не хотите сделать длЯ менЯ в знак приЯзни.
     - Љак же это вы говорите, €ван €ванович, что Я вам не оказываю  никакой
приЯзни? Љак вам не совестно! ‚аши волы пасутсЯ на моей степи, и Я  ни  разу
не занимал их. Љогда едете в Џолтаву,всегда просите у менЯ повозки, и что ж?
разве Я отказал когда? ђебЯтишки ваши перелезают чрез плетень в мой  двор  и
играют с моими собаками - Я ничего не говорю: пусть  себе  играют,  лишь  бы
ничего не трогали! пусть себе играют!
     - Љогда не хотите подарить, так, пожалуй, поменЯемсЯ.
     - —то ж вы дадите мне за него? - Џри этом €ван Ќикифорович  облокотилсЯ
на руку и поглЯдел на €вана €вановича.
     - џ вам дам за него бурую свинью, ту самую,  что  Я  откормил  в  сажу.
‘лавнаЯ свиньЯ! “видите, если на следующий год она не наведет вам поросЯт.
     - џ не знаю, как вы, €ван €ванович, можете это  говорить,  на  что  мне
свиньЯ ваша? ђазве черту поминки делать.
     - ЋпЯть! без черта-таки нельзЯ обойтись! ѓрех вам, ей-богу, грех,  €ван
Ќикифорович!
     - Љак же вы, в самом деле, €ван €ванович, даете за ружье черт знает что
такое: свинью!
     - Ћтчего же она - черт знает что такое, €ван Ќикифорович ?
     - Љак  же,  вы  бы  сами  посудили  хорошенько.  ќто-таки  ружье,  вещь
известнаЯ; а то - черт знает что такое: свиньЯ! …сли бы вы не говорили, Я бы
мог это принЯть в обидную длЯ себЯ сторону.
     - —то ж нехорошего заметили вы в свинье?
     - ‡а кого же, в самом деле, вы принимаете менЯ? чтоб Я свинью...
     - ‘адитесь,садитесь!не буду уже...Џусть вам остаетсЯ ваше ружье, пускай
себе сгниет и перержавеет, стоЯ в углу в комоде, - не хочу больше говорить о
нем.
     Џосле этого последовало молчание.
     - ѓоворЯт, - начал €ван €ванович, - что три королЯ объЯвили войну  царю
нашему.
     - „а, говорил мне Џетр ”едорович. —то ж это за война? и отчего она?
     - Ќаверное не можно сказать, €ван Ќикифорович, за что она.  џ  полагаю,
что короли хотЯт, чтобы мы все принЯли турецкую веру.
     - ‚ишь, дурни, чего захотели! - произнес €ван Ќикифорович,  приподнЯвши
голову.
     - ‚от видите, а царь наш и  объЯвил  им  за  то  войну.  Ќет,  говорит,
примите вы сами веру •ристову!
     - —то ж? ведь наши побьют их, €ван €ванович!
     - Џобьют. ’ак не хотите, €ван Ќикифорович, менЯть ружьеца?
     -  Њне  странно,  €ван  €ванович:  вы,  кажетсЯ,   человек,   известный
ученостью, а говорите, как недоросль. —то бы Я за дурак такой...
     - ‘адитесь, садитесь. Ѓог с ним! пусть оно себе околеет; не буду больше
говорить!..
     ‚ это времЯ принесли закуску.
     €ван €ванович выпил рюмку и закусил пирогом с сметаною.
     - ‘лушайте, €ван Ќикифорович. џ вам дам, кроме свиньи,  еще  два  мешка
овса, ведь овса вы не сеЯли. ќтот год все равно  вам  нужно  будет  покупать
овес.
     - …й-богу, €ван €ванович, с вами говорить нужно, гороху наевшись.  (ќто
еще ничего, €ван Ќикифорович и не такие фразы отпускает.) ѓде видано,  чтобы
кто ружье променЯл на два мешка овса? Ќебось бекеши своей не поставите.
     - Ќо вы позабыли, €ван Ќикифорович, что Я и свинью еще даю вам.
     - Љак! два мешка овса и свинью за ружье?
     - „а что ж, разве мало?
     - ‡а ружье?
     - Љонечно, за ружье.
     - „ва мешка за ружье?
     - „ва мешка не пустых, а с овсом; а свинью позабыли?
     - Џоцелуйтесь с своею свиньею,а коли не хотите, так с чертом!
     - Ћ! вас зацепи только!  “видите:  нашпигуют  вам  на  том  свете  Язык
горЯчими иголками за такие богомерзкие слова. Џосле разговору с вами нужно и
лицо и руки умыть, и самому окуритьсЯ.
     - Џозвольте, €ван €ванович; ружье вещь  благороднаЯ,  самаЯ  любопытнаЯ
забава, притом и украшение в комнате приЯтное...
     - ‚ы, €ван Ќикифорович, разносились так с своим ружьем,  как  дурень  с
писаною торбою, - сказал €ван €ванович с досадою, потому  что  действительно
начинал уже сердитьсЯ.
     - Ђ вы, €ван €ванович, настоЯщий гусак3.
     …сли бы €ван Ќикифорович не сказал этого слова,  то  они  бы  поспорили
между собою и разошлись, как всегда, приЯтелЯми; но теперь произошло  совсем
другое. €ван €ванович весь вспыхнул.
     - —то вы такое сказали, €ван Ќикифорович? - спросил он, возвысив голос.
     - џ сказал, что вы похожи на гусака, €ван €ванович!
     - Љак же вы смели, сударь, позабыв и  приличие  и  уважение  к  чину  и
фамилии человека, обесчестить таким поносным именем?
     - —то ж тут поносного? „а  чего  вы,  в  самом  деле,  так  размахались
руками, €ван €ванович?
     - џ повторЯю, как вы осмелились, в противность всех  приличий,  назвать
менЯ гусаком?
     - Ќачхать Я вам на голову, €ван €ванович! —то вы так раскудахтались?
     €ван €ванович не мог более владеть собою: губы его дрожали; рот изменил
обыкновенное положение ижицы, а сделалсЯ похожим на Ћ: глазами он так мигал,
что сделалось страшно. ќто было у €вана €вановича чрезвычайно  редко.  Ќужно
было длЯ этого его сильно рассердить.
     - ’ак Я ж вам объЯвлЯю, - произнес €ван €ванович, - что Я знать вас  не
хочу!
     -  ЃольшаЯ  беда!  ей-богу,  не  заплачу  от  этого!  -  отвечал   €ван
Ќикифорович.
     ‹гал, лгал, ей-богу, лгал! ему очень было досадно это.
     - Ќога моЯ не будет у вас в доме
     - ќге-ге! - сказал €ван Ќикифорович, с досады не знаЯ сам, что  делать,
и, против обыкновениЯ, встав  на  ноги.  -  ќй,  баба,  хлопче!  -  Џри  сем
показалась из-за дверей та самаЯ тощаЯ  баба  и  небольшого  роста  мальчик,
запутанный в длинный и широкий сюртук. - ‚озьмите €вана €вановича за руки да
выведите его за двери!
     - Љак! „ворЯнина? - закричал с чувством достоинства и негодованиЯ  €ван
€ванович. - Ћсмельтесь только! подступите! џ вас  уничтожу  с  глупым  вашим
паном! ‚орон не найдет места вашего! (€ван  €ванович  говорил  необыкновенно
сильно, когда душа его бывала потрЯсена.)
     ‚сЯ группа представлЯла сильную  картину:  €ван  Ќикифорович,  стоЯвший
посреди  комнаты  в  полной  красоте  своей  без  всЯкого  украшениЯ!  Ѓаба,
разинувшаЯ рот и выразившаЯ на лице самую бессмысленную, исполненную  страха
мину! €ван  €ванович  с  поднЯтою  вверх  рукою,  как  изображались  римские
трибуны! ќто была необыкновеннаЯ минута! спектакль великолепный! € между тем
только один был зрителем: это был мальчик  в  неизмеримом  сюртуке,  который
стоЯл довольно покойно и чистил пальцем свой нос.
     Ќаконец €ван €ванович взЯл шапку свою.
     - Ћчень хорошо  поступаете  вы,  €ван  Ќикифорович!  прекрасно!  џ  это
припомню вам.
     - ‘тупайте, €ван €ванович, ступайте!да глЯдите, не попадайтесь  мне:  а
не то Я вам, €ван €ванович, всю морду побью!
     - ‚от вам за это, €ван Ќикифорович! - отвечал €ван  €ванович,  выставив
ему кукиш и хлопнув за собою дверью, котораЯ с визгом захрипела и отворилась
снова.
     €ван Ќикифорович показалсЯ в дверЯх и что-то  хотел  присовокупить,  но
€ван €ванович уже не оглЯдывалсЯ и летел со двора.


        ѓлава III,
     —’Ћ ЏђЋ€‡Ћ‹Ћ ЏЋ‘‹… ‘‘Ћђ› €‚ЂЌЂ €‚ЂЌЋ‚€—Ђ ‘ €‚ЂЌЋЊ Ќ€Љ€”ЋђЋ‚€—…Њ?

     €так, два почтенные мужа,  честь  и  украшение  Њиргорода,  поссорились
между собою! и за что? за вздор, за гусака. Ќе захотели видеть  друг  друга,
прервали все свЯзи, между тем как прежде были известны за самых  неразлучных
друзей! Љаждый день, бывало, €ван €ванович и €ван Ќикифорович посылают  друг
к другу узнать о здоровье и часто переговариваютсЯ друг  с  другом  с  своих
балконов и говорЯт друг другу такие приЯтные речи,что  сердцу  любо  слушать
было. Џо воскресным днЯм, бывало, €ван €ванович в  штаметовой  бекеше,  €ван
Ќикифорович в нанковом желто-коричневом казакине отправлЯютсЯ почти об  руку
друг  с  другом  в  церковь.  €  если  €ван  €ванович,  который  имел  глаза
чрезвычайно зоркие, первый замечал лужу или какую-нибудь  нечистоту  посреди
улицы, что бывает иногда в Њиргороде, то всегда говорил €вану  Ќикифоровичу:
"Ѓерегитесь, не ступите сюда ногою, ибо здесь нехорошо". €ван Ќикифорович, с
своей стороны,показывал тоже самые трогательные знаки дружбы и,  где  бы  ни
стоЯл далеко, всегда протЯнет к €вану €вановичу руку с рожком,  примолвивши:
"Ћдолжайтесь!" Ђ какое прекрасное хозЯйство у обоих!.. €  эти  два  друга...
Љогда Я услышал об этом, то менЯ как  громом  поразило!  џ  долго  не  хотел
верить:боже праведный! €ван  €ванович  поссорилсЯ  с  €ваном  Ќикифоровичем!
’акие достойные люди! —то ж теперь прочно на этом свете?
     Љогда €ван €ванович пришел  к  себе  домой,  то  долго  был  в  сильном
волнении. Ћн, бывало, прежде всего  зайдет  в  конюшню  посмотреть,  ест  ли
кобылка сено (у €вана €вановича кобылка саврасаЯ, с лысинкой на лбу; хорошаЯ
очень лошадка); потом покормит индеек и поросенков из своих рук и тогда  уже
идет в покои, где или делает деревЯнную посуду (он очень  искусно,  не  хуже
токарЯ,  умеет  выделывать  разные  вещи  из  дерева),  или  читает  книжку,
печатанную у ‹юбиЯ ѓариЯ и Џопова (названиЯ  ее  €ван  €ванович  не  помнит,
потому что девка уже очень давно оторвала верхнюю часть  заглавного  листка,
забавлЯЯ дитЯ), или же отдыхает под навесом. ’еперь же он не  взЯлсЯ  ни  за
одно из всегдашних своих занЯтий. Ќо вместо того,  встретивши  ѓапку,  начал
бранить, зачем она шатаетсЯ без дела, между  тем  как  она  тащила  крупу  в
кухню; кинул палкой в петуха,  который  пришел  к  крыльцу  за  обыкновенной
подачей;  и  когда  подбежал  к  нему  запачканный  мальчишка  в  изодранной
рубашонке и закричал: "’ЯтЯ, тЯтЯ, дай прЯника!" - то  он  ему  так  страшно
пригрозил и затопал ногами, что испуганный мальчишка забежал бог знает куда.
     Ќаконец, однако ж, он одумалсЯ и начал заниматьсЯ  всегдашними  делами.
Џоздно стал он обедать и уже ввечеру почти лег отдыхать под навесом. •ороший
борщ  с  голубЯми,  который  сварила  ѓапка,  выгнал   совершенно   утреннее
происшествие. €ван €ванович опЯть начал с удовольствием  рассматривать  свое
хозЯйство. Ќаконец остановил глаза на соседнем  дворе  и  сказал  сам  себе:
"‘егоднЯ Я не был у €вана Ќикифоровича; пойду-ка к нему". ‘казавши это, €ван
€ванович взЯл палку и шапку и отправилсЯ на улицу; но едва только  вышел  за
ворота, как вспомнил ссору, плюнул  и  возвратилсЯ  назад.  Џочти  такое  же
движение случилось и на дворе €вана Ќикифоровича. €ван €ванович  видел,  как
баба уже поставила ногу на плетень с намерением перелезть в  его  двор,  как
вдруг послышалсЯ голос €вана Ќикифоровича: "Ќазад! назад! не нужно!"  Ћднако
ж €вану €вановичу  сделалось  очень  скучно.  ‚есьма  могло  быть,  что  сии
достойные  люди  на  другой  же  бы  день  помирились,  если  бы   особенное
происшествие в доме €вана Ќикифоровича не уничтожило  всЯкую  надежду  и  не
подлило масла в готовый погаснуть огонь вражды.
     Љ €вану Ќикифоровичу ввечеру того же днЯ  приехала  ЂгафиЯ  ”едосеевна.
ЂгафиЯ ”едосеевна не была ни родственницей, ни своЯченицей,  ни  даже  кумой
€вану Ќикифоровичу. Љазалось бы, совершенно ей незачем было к нему  ездить,и
он сам был не слишком ей рад; однако ж она ездила  и  проживала  у  него  по
целым неделЯм, а иногда и более. ’огда она отбирала ключи и весь  дом  брала
на свои руки. ќто было очень неприЯтно €вану Ќикифоровичу, однако  ж  он,  к
удивлению, слушал ее, как ребенок, и  хотЯ  иногда  и  пыталсЯ  спорить,  но
всегда ЂгафиЯ ”едосеевна брала верх.
     џ, признаюсь, не понимаю,  длЯ  чего  это  так  устроено,  что  женщины
хватают нас за нос так же ловко, как будто за ручку чайника? €ли руки их так
созданы, или носы наши ни на что более не годЯтсЯ. € несмотрЯ, что нос €вана
Ќикифоровича был несколько похож на сливу, однако ж она схватила его за этот
нос и водила за собою, как собачку.  Ћн  даже  изменЯл  при  ней,  невольно,
обыкновенный свой образ жизни: не так долго  лежал  на  солнце,  если  же  и
лежал, то не в натуре, а всегда надевал  рубашку  и  шаровары,  хотЯ  ЂгафиЯ
”едосеевна совершенно этого не требовала. Ћна была неохотница до  церемоний,
и, когда у  €вана  Ќикифоровича  была  лихорадка,  она  сама  своими  руками
вытирала его с ног до головы скипидаром и уксусом. ЂгафиЯ ”едосеевна  носила
на голове чепец, три бородавки  на  носу  и  кофейный  капот  с  желтенькими
цветами. ‚есь стан ее похож был на кадушку, и оттого отыскать ее талию  было
так же трудно, как увидеть без зеркала свой нос. Ќожки ее были  коротенькие,
сформированные на образец двух  подушек.  Ћна  сплетничала,  и  ела  вареные
бураки по утрам, и отлично хорошо ругалась, - и при всех этих  разнообразных
занЯтиЯх лицо ее ни на минуту не изменЯло своего выражениЯ, что  обыкновенно
могут показывать одни только женщины.
     Љак только она проехала, все пошло навыворот.
     - ’ы, €ван Ќикифорович, не мирись с ним и не проси  прощениЯ:  он  тебЯ
погубить хочет, это таковский человек! ’ы его еще не знаешь.
     ушукала, шушукала проклЯтаЯ баба и сделала то, что €ван Ќикифорович  и
слышать не хотел об €ване €вановиче.
     ‚се принЯло другой вид: если соседнЯЯ собака затесалась когда на  двор,
то  ее  колотили  чем  ни  попало;  ребЯтишки,  перелазившие  через   забор,
возвращались с воплем, с поднЯтыми вверх рубашонками и  с  знаками  розг  на
спине. „аже самаЯ баба, когда €ван €ванович хотел было ее спросить о чем-то,
сделала такую непристойность, что €ван  €ванович,  как  человек  чрезвычайно
деликатный, плюнул и примолвил только:  "ќкаЯ  сквернаЯ  баба!  хуже  своего
пана!"
     Ќаконец, к довершению  всех  оскорблений,  ненавистный  сосед  выстроил
прЯмо против него, где обыкновенно был перелаз чрез плетень,  гусиный  хлев,
как будто с особенным намерением усугубить оскорбление. ќтот  отвратительный
длЯ €вана €вановича хлев выстроен был с дьЯвольской скоростью: в один день.
     ќто возбудило в €ване €вановиче  злость  и  желание  отомстить.  Ћн  не
показал, однако ж, никакого вида огорчениЯ, несмотрЯ на то,  что  хлев  даже
захватил часть его земли;  но  сердце  у  него  так  билось,  что  ему  было
чрезвычайно трудно сохранЯть это наружное спокойствие.
     ’ак провел он день. Ќастала ночь... Ћ, если б Я  был  живописец,  Я  бы
чудно изобразил всю прелесть ночи! џ бы изобразил, как спит  весь  Њиргород;
как неподвижно глЯдЯт  на  него  бесчисленные  звезды;  как  видимаЯ  тишина
оглашаетсЯ близким и далеким лаем собак;  как  мимо  их  несетсЯ  влюбленный
пономарь и перелазит через плетень с  рыцарскою  бесстрашностию;  как  белые
стены домов,  охваченные  лунным  светом,  становЯтсЯ  белее,  осенЯющие  их
деревьЯ темнее, тень от дерев ложитсЯ  чернее,  цветы  и  умолкнувшаЯ  трава
душистее, и сверчки, неугомонные рыцари ночи, дружно со всех  углов  заводЯт
свои трескучие песни. џ бы изобразил, как в одном из этих низеньких глинЯных
домиков разметавшейсЯ на одинокой постели чернобровой горожанке с  дрожащими
молодыми грудЯми снитсЯ гусарский ус и шпоры, а  свет  луны  смеетсЯ  на  ее
щеках. џ бы изобразил, как по белой  дороге  мелькает  чернаЯ  тень  летучей
мыши, садЯщейсЯ на белые трубы домо в... Ќо врЯд  ли  бы  Я  мог  изобразить
€вана €вановича, вышедшего в эту ночь с пилою в руке. ‘только на лице у него
было написано разных чувств! ’ихо, тихо подкралсЯ он и  подлез  под  гусиный
хлев. ‘обаки €вана Ќикифоровича еще ничего не знали о  ссоре  между  ними  и
потому позволили ему, как старому приЯтелю, подойти к  хлеву,  который  весь
держалсЯ на четырех дубовых столбах; подлезши к ближнему  столбу,  приставил
он к нему пилу и  начал  пилить.  ум,  производимый  пилою,  заставлЯл  его
поминутно оглЯдыватьсЯ, но мысль об обиде возвращала бодрость. Џервый  столб
был подпилен; €ван €ванович принЯлсЯ за другой. ѓлаза его горели и ничего не
видали от страха. ‚друг €ван €ванович вскрикнул  и  обомлел:  ему  показалсЯ
мертвец; но скоро он пришел в себЯ, увидевши, что это был гусь,  просунувший
к нему свою шею. €ван €ванович плюнул  от  негодованиЯ  и  начал  продолжать
работу.  €  второй  столб  подпилен:  здание  пошатнулось.  ‘ердце  у  €вана
€вановича начало так страшно битьсЯ, когда он принЯлсЯ  за  третий,  что  он
несколько раз прекращал работу; уже более половины его было  подпилено,  как
вдруг  шаткое  здание  сильно  покачнулось...  €ван  €ванович   едва   успел
отскочить, как оно рухнуло с треском.  ‘хвативши  пилу,  в  страшном  испуге
прибежал он домой и бросилсЯ на кровать, не имеЯ даже духа поглЯдеть в  окно
на следствиЯ  своего  страшного  дела.  …му  казалось,что  весь  двор  €вана
Ќикифоровича собралсЯ: стараЯ баба, €ван Ќикифорович, мальчик в  бесконечном
сюртуке - все с дрекольЯми, предводительствуемые  Ђгафией  ”едосеевной,  шли
разорЯть и ломать его дом.
     ‚есь следующий день провел €ван  €ванович  как  в  лихорадке.  …му  все
чудилось, что ненавистный сосед в отмщение за это, по крайней мере, подожжет
дом его. € потому он дал повеление ѓапке поминутно  обсматривать  везде,  не
подложено ли где-нибудь сухой  соломы.  Ќаконец,  чтобы  предупредить  €вана
Ќикифоровича, он решилсЯ забежать зайцем вперед и подать на него прошение  в
миргородский поветовый суд. ‚ чем оно состоЯло,  об  этом  можно  узнать  из
следующей главы.


        ѓлава IV
     Ћ ’ЋЊ, —’Ћ ЏђЋ€‡Ћ‹Ћ ‚ Џђ€‘“’‘’‚€€ Њ€ђѓЋђЋ„‘ЉЋѓЋ ЏЋ‚…’Ћ‚ЋѓЋ ‘“„Ђ

     —удный город Њиргород! Љакие в нем нет строений! €  под  соломенною,  и
под очеретЯною, даже под деревЯнною крышею;  направо  улица,  налево  улица,
везде прекрасный плетень; по нем вьетсЯ хмель, на нем  висЯт  горшки,  из-за
него подсолнечник  выказывает  свою  солнцеобразную  голову,  краснеет  мак,
мелькают толстые тыквы... ђоскошь! Џлетень всегда убран предметами,  которые
делают его еще более живописным: или напЯленною плахтою, или  сорочкою,  или
шароварами. ‚ Њиргороде нет ни воровства, ни мошенничества, и потому  каждый
вешает, что ему вздумаетсЯ. …сли будете подходить к площади, то,  верно,  на
времЯ остановитесь полюбоватьсЯ видом: на ней находитсЯ  лужа,  удивительнаЯ
лужа! единственнаЯ, какую только вам удавалось когда  видеть!  Ћна  занимает
почти всю площадь. ЏрекраснаЯ лужа! „омы  и  домики,  которые  издали  можно
принЯть за копны сена, обступивши вокруг, дивЯтсЯ красоте ее.
     Ќо Я тех мыслей, что нет лучше дома, как поветовый суд. „убовый  ли  он
или березовый, мне нет дела; но в нем, милостивые государи,  восемь  окошек!
восемь окошек в рЯд, прЯмо на площадь и на то водное пространство, о котором
Я уже говорил и которое городничий называет озером! Ћдин только  он  окрашен
цветом гранита: прочие все домы в Њиргороде просто выбелены.  Љрыша  на  нем
всЯ  деревЯннаЯ,  и  была  бы  даже  выкрашена  красною  краскою,  если   бы
приготовленное длЯ того масло канцелЯрские, приправивши луком, не съели, что
было, как нарочно, во времЯ поста, и крыша осталась некрашеною.  Ќа  площадь
выступает крыльцо, на котором часто  бегают  куры,  оттого  что  на  крыльце
всегда почти рассыпаны крупы или что-нибудь съестное, что, впрочем, делаетсЯ
не нарочно, но единственно от неосторожности просителей. Ћн разделен на  две
половины: в одной присутствие, в другой арестантскаЯ. ‚  той  половине,  где
присутствие, находЯтсЯ две комнаты чистые, выбеленные: одна -  переднЯЯ  длЯ
просителей; в другой стол, убранный чернильными  пЯтнами;  на  нем  зерцало.
—етыре стула дубовые с  высокими  спинками;  возле  стен  сундуки,  кованные
железом, в которых сохранЯлись  кипы  поветовой  Ябеды.  Ќа  одном  из  этих
сундуков стоЯл тогда сапог, вычищенный ваксою. Џрисутствие  началось  еще  с
утра.  ‘удьЯ,  довольно  полный  человек,  хотЯ   несколько   тоньше   €вана
Ќикифоровича, с доброю миною, в замасленном халате, с трубкою и чашкою  чаю,
разговаривал с подсудком. “ судьи губы находились под самым носом, и  оттого
нос его мог нюхать верхнюю губу, сколько душе угодно было. ќта губа  служила
ему вместо табакерки, потому что  табак,  адресуемый  в  нос,  почти  всегда
сеЯлсЯ на нее. €так, судьЯ разговаривал с подсудком. ЃосаЯ девка  держала  в
стороне поднос с чашками.
     ‚ конце стола секретарь читал решение дела,  но  таким  однообразным  и
унывным тоном, что вам подсудимый заснул бы, слушаЯ.  ‘удьЯ,  без  сомнениЯ,
это бы сделал прежде всех, если  бы  не  вошел  в  занимательный  между  тем
разговор.
     - џ нарочно старалсЯ узнать, - говорил судьЯ,  прихлебываЯ  чай  уже  с
простывшей чашки, - каким образом это делаетсЯ, что они поют хорошо. “  менЯ
был славный дрозд, года два тому назад.  —то  ж?  вдруг  испортилсЯ  совсем.
Ќачал петь бог знает что. —ем далее, хуже, хуже, стал картавить, хрипеть,  -
хоть выбрось! Ђ ведь самый вздор! это вот  отчего  делаетсЯ:  под  горлышком
делаетсЯ бобон, меньше  горошинки.  ќтот  бобончик  ну