 его  стула,  молоденькаЯ  жена  его,  перебираЯ  его
марки.
     Џо истечении сказанных пЯти лет  после  смерти  Џульхерии  €вановны  Я,
будучи в тех местах, заехал в хуторок  ЂфанасиЯ  €вановича  навестить  моего
старинного соседа, у  которого  когда-то  приЯтно  проводил  день  и  всегда
объедалсЯ лучшими изделиЯми радушной хозЯйки. Љогда Я подъехал ко двору, дом
мне показалсЯ вдвое старее, крестьЯнские  избы  совсем  легли  набок  -  без
сомнениЯ, так же, как и владельцы их; частокол и плетень в дворе были совсем
разрушены, и Я видел сам, как кухарка выдергивала из него палки длЯ  затопки
печи, тогда как ей нужно было сделать только два шага лишних, чтобы  достать
тут же наваленного хвороста. џ с грустью подъехал к  крыльцу;  те  же  самые
барбосы и бровки, уже слепые или  с  перебитыми  ногами,  залаЯли,  поднЯвши
вверх свои волнистые, обвешанные репейниками хвосты. Ќавстречу вышел старик.
’ак это он! Я тотчас же узнал его; но он согнулсЯ уже вдвое против прежнего.
Ћн узнал менЯ и приветствовал с тою же знакомою мне улыбкою. џ вошел за  ним
в комнаты; казалось, все было в  них  по-прежнему;  но  Я  заметил  во  всем
какой-то странный  беспорЯдок,  какое-то  ощутительное  отсутствие  чего-то;
словом, Я ощутил в себе те странные чувства, которые овладевают нами,  когда
мы вступаем в первый раз в жилище вдовца, которого прежде знали нераздельным
с подругою, сопровождавшею его всю жизнь. —увства эти бывают похожи  на  то,
когда видим перед собою без ноги человека, которого всегда  знали  здоровым.
‚о всем видно было  отсутствие  заботливой  Џульхерии  €вановны:  за  столом
подали один нож  без  черенка;  блюда  уже  не  были  приготовлены  с  таким
искусством. Ћ хозЯйстве Я не хотел и спросить, боЯлсЯ даже  и  взглЯнуть  на
хозЯйственные заведениЯ.
     Љогда мы сели за стол, девка завЯзала ЂфанасиЯ €вановича салфеткою, - и
очень хорошо сделала, потому что без того он бы  весь  халат  свой  запачкал
соусом. џ старалсЯ его чем-нибудь занЯть и рассказывал ему  разные  новости;
он слушал с тою же  улыбкою,  но  по  временам  взглЯд  его  был  совершенно
бесчувствен, и мысли в нем не бродили, но исчезали. —асто поднимал он  ложку
с кашею и, вместо того чтобы подносить ко рту, подносил к носу; вилку  свою,
вместо того чтобы воткнуть в кусок цыпленка, он  тыкал  в  графин,  и  тогда
девка, взЯвши его за руку,  наводила  на  цыпленка.  Њы  иногда  ожидали  по
несколько минут следующего блюда. Ђфанасий €ванович уже сам  замечал  это  и
говорил: "—то это так долго не несут кушаньЯ?" Ќо  Я  видел  сквозь  щель  в
дверЯх, что мальчик, разносивший нам блюда, вовсе не думал  о  том  и  спал,
свесивши голову на скамью.
     "‚от это то кушанье, -  сказал  Ђфанасий  €ванович,  когда  подали  нам
мнишки со сметаною, - это то кушанье, - продолжал он, и Я заметил, что голос
его начал дрожать и слеза готовилась выглЯнуть из его свинцовых глаз, но  он
собирал все усилиЯ, желаЯ удержать ее. - ќто то кушанье, которое по... по...
покой... покойни..." - и вдруг брызнул слезами. ђука его упала  на  тарелку,
тарелка опрокинулась, полетела и разбилась, соус залил его всего;  он  сидел
бесчувственно, бесчувственно держал ложку, и слезы, как ручей, как  немолчно
текущий фонтан, лились, лились ливмЯ на застилавшую его салфетку.
     "Ѓоже! - думал Я, глЯдЯ на него,- пЯть лет всеистреблЯющего  времени  -
старик уже бесчувственный, старик, которого  жизнь,  казалось,  ни  разу  не
возмущало ни одно сильное  ощущение  души,  которого  всЯ  жизнь,  казалось,
состоЯла только из сидениЯ на высоком стуле, из ЯдениЯ сушеных рыбок и груш,
из добродушных рассказов, - и такаЯ долгаЯ,  такаЯ  жаркаЯ  печаль!  —то  же
сильнее над нами: страсть или привычка? €ли все сильные порывы, весь  вихорь
наших желаний и кипЯщих страстей  -  есть  только  следствие  нашего  Яркого
возраста и только по тому одному кажутсЯ глубоки и сокрушительны?" —то бы ни
было, но в это времЯ мне казались детскими  все  наши  страсти  против  этой
долгой, медленной, почти бесчувственной привычки. Ќесколько раз  силилсЯ  он
выговорить имЯ покойницы, но на половине слова спокойное и обыкновенное лицо
его судорожно исковеркивалось, и плач дитЯти поражал менЯ  в  самое  сердце.
Ќет,  это  не  те  слезы,  на  которые  обыкновенно  так   щедры   старички,
представлЯющие вам жалкое свое положение и несчастиЯ; это были также  не  те
слезы, которые они ронЯют за стаканом пуншу; нет! это  были  слезы,  которые
текли не спрашиваЯсь, сами собою, накоплЯЯсь от едкости боли уже овладевшего
сердца.
     Ћн не долго после того жил. џ недавно услышал об его  смерти.  ‘транно,
однако же, то, что обстоЯтельства кончины  его  имели  какое-то  сходство  с
кончиною Џульхерии €вановны. ‚ один день Ђфанасий €ванович  решилсЯ  немного
пройтись по саду. Љогда он медленно шел  по  дорожке  с  обыкновенною  своею
беспечностию,  вовсе  не  имеЯ  никакой  мысли,  с  ним  случилось  странное
происшествие. Ћн вдруг услышал, что  позади  его  произнес  кто-то  довольно
Явственным голосом: "Ђфанасий €ванович!" Ћн оборотилсЯ, но никого совершенно
не было, посмотрел во все стороны, заглЯнул в кусты - нигде никого. „ень был
тих, и солнце сиЯло. Ћн на минуту задумалсЯ: лицо его как-то оживилось, и он
наконец произнес: "ќто ЏульхериЯ €вановна зовет менЯ!"
     ‚ам, без сомнениЯ, когда-нибудь случалось слышать голос, называющий вас
по имени, который простолюдины  объЯснЯют  тем,  что  душа  стосковалась  за
человеком и призывает  его,  и  после  которого  следует  неминуемо  смерть.
Џризнаюсь, мне всегда был страшен этот таинственный  зов.  џ  помню,  что  в
детстве  часто  его  слышал:  иногда  вдруг  позади  менЯ  кто-то  Явственно
произносил мое  имЯ.  „ень  обыкновенно  в  это  времЯ  был  самый  Ясный  и
солнечный; ни один лист в саду на дереве не шевелилсЯ, тишина была  мертваЯ,
даже кузнечик в это времЯ переставал кричать; ни души в саду; но, признаюсь,
если бы ночь самаЯ бешенаЯ и бурнаЯ, со  всем  адом  стихий,  настигла  менЯ
одного среди непроходимого леса, Я бы не так испугалсЯ ее, как этой  ужасной
тишины среди безоблачного  днЯ.  џ  обыкновенно  тогда  бежал  с  величайшим
страхом и занимавшимсЯ дыханием из сада, и тогда только успокоивалсЯ,  когда
попадалсЯ мне навстречу  какой-нибудь  человек,  вид  которого  изгонЯл  эту
страшную сердечную пустыню.
     Ћн весь покорилсЯ своему душевному убеждению,  что  ЏульхериЯ  €вановна
зовет его; он покорилсЯ с волею послушного ребенка, сохнул, кашлЯл, таЯл как
свечка и наконец угас так, как она, когда уже ничего  не  осталось,  что  бы
могло поддержать бедное ее пламЯ. "Џоложите менЯ возле Џульхерии  €вановны",
- вот все, что произнес он перед своею кончиною.
     †елание его исполнили и похоронили возле церкви, близ могилы  Џульхерии
€вановны. ѓостей было меньше на похоронах, но простого народа и  нищих  было
такое же множество. „омик барский уже сделалсЯ  вовсе  пуст.  Џредприимчивый
приказчик вместе с войтом перетащили в свои избы  все  оставшиесЯ  старинные
вещи и рухлЯдь, которую не могла утащить ключница. ‘коро приехал, неизвестно
откуда, какой-то дальний родственник,  наследник  имениЯ,  служивший  прежде
поручиком, не помню в каком полку, страшный  реформатор.  Ћн  увидел  тотчас
величайшее расстройство и упущение в хозЯйственных делах; все это решилсЯ он
непременно искоренить, исправить и ввести во  всем  порЯдок.  Ќакупил  шесть
прекрасных английских серпов, приколотил к каждой избе  особенный  номер  и,
наконец, так хорошо распорЯдилсЯ, что имение через шесть месЯцев взЯто  было
в  опеку.  ЊудраЯ  опека  (из  одного   бывшего   заседателЯ   и   какого-то
штабс-капитана в полинЯлом мундире) перевела в непродолжительное времЯ  всех
кур и все Яйца. €збы, почти совсем лежавшие  на  земле,  развалились  вовсе;
мужики распьЯнствовались и стали большею частию числитьсЯ в  бегах.  ‘ам  же
настоЯщий владетель, который, впрочем, жил довольно мирно с своею  опекою  и
пил вместе с нею пунш, приезжал  очень  редко  в  свою  деревню  и  проживал
недолго. Ћн до сих пор  ездит  по  всем  Ярмаркам  в  Њалороссии;  тщательно
осведомлЯетсЯ о ценах на разные  большие  произведениЯ,  продающиесЯ  оптом,
как-то: муку, пеньку, мед и прочее, но покупает только небольшие безделушки,
как-то: кремешки, гвоздь прочищать трубку и вообще все то, что не  превышает
всем оптом своим цены одного рублЯ.


‚первые напечатано в сборнике "Њиргород", 1835.

ЏримечаниЯ:

     камлот - шерстЯнаЯ ткань.
     компанейцы - солдаты и офицеры кавалерийских полков, формировавшихсЯ из
добровольцев.
     лембик - резервуар длЯ перегонки и прочистки водки.
     войт - сельский староста.
     ночевки - маленькое корыто.
     узвар - компот.
     нечуй - трава.
     урда - выжимки из маковых зерен.
     декохт - лечебный отвар.