   -- ђасскажите  же, паночку, -- просила  Њарта ѓоголЯ умолЯющим голосом,
-- Ћстапе, послушай!
     -- Џосле расскажу, --  отвечал ѓоголь,  --  а  теперь  научите, как нам
переправитьсЯ через реку.
     -- џ попрошу  у Љондрата челнок,  --  сказала Њарта и, передав дитЯ  на
руки мужа, побежала в соседнюю хату.
     Њы  не  успели дойти до места,  где была лодка, как Њарта догнала нас с
веслом в руке.
     -- “дивлЯюсь вам, -- сказал Я  ѓоголю,  -- когда вы  успели  так хорошо
изучить характер поселЯн.
     -- Ђх! если б  в самом деле это было так, -- отвечал он с одушевлением,
--  тогда  всю жизнь свою  Я  посвЯтил бы любезной моей  родине, описываЯ ее
природу, юмор ее  жителей, с их обычаЯми, поверьЯми, изустными преданиЯми  и
легендами.  ‘огласитесь: источник обильный, неисчерпаемый, рудник богатый  и
еще непочатый.
     ‹ицо ѓоголЯ горело Ярким румЯнцем; взглЯд сверкал вдохновенно; веселаЯ,
насмешливаЯ  улыбка  исчезла, и  физиономиЯ его принЯла выражение серьезное,
степенное.
     „остигнув противоположного берега, мы вытащили челнок на берег и начали
подыматьсЯ  на  крутую  гору.  ЏалЯщий  жар  был  невыносим,   но,  по  мере
приближениЯ к лесу, нас освежал прохладный ароматический ветерок; а когда мы
достигли опушки, нас обдало даже ощутительным холодом.
     ‚ нескольких  от  нас шагах  прорезывалась  в  лес  дорожка,  и где она
пролегала, виднелсЯ темный, как ночь, фон, окаймленный ветвЯми.
     -- —то б вы изобразили на этом фоне? -- спросил ѓоголь.
     -- Ќимфу, -- отвечал Я, недолго думаЯ.
     -- Ђ Я бы лешего, или запорожского казака, в красном жупане.
     ‘казав это, он повалилсЯ на мЯгкую траву, а Я, вынув из кармана носовой
платок,  разостлал  его,  чтоб не позеленить  травою моих  панталон.  ѓоголь
громко захохотал, заметив мою предосторожность.
     -- —его вы смеетесь? -- спросил Я.
     -- ‡наете ли, когда вы вошли в гостиную, ваши плюндры произвели на менЯ
странное впечатление.
     -- Ђ какое именно?
     -- Њне показалось, что вы были без них!
     -- Ќе может быть! -- вскричал Я, осматриваЯ свои панталоны.
     --  ‘ерьезно: телесного цвета,  в обтЯжку... “верен, что не одного менЯ
поразили они, а и барышень также.
     -- Љакой вздор!
     -- „а; когда вы вошли, они потупились и покраснели. Џоследнее замечание
окончательно менЯ смутило. …ще  раз  Я взглЯнул на панталоны и не сомневалсЯ
более в справедливости слов ѓоголЯ. џ был в отчаЯнии, а он заливалсЯ громким
смехом. Ќатешившись моей простотой, он, наконец, сжалилсЯ надо мною.
     -- “спокойтесь, успокойтесь, -- сказал он, принимаЯ серьезный вид, -- Я
шутил, право, шутил.
     Ќо  уверениЯ  ѓоголЯ не  поколебали  собственного  моего  убеждениЯ,  и
замечание его, сказанное,  может  быть, и в шутку,  преследовало  менЯ,  как
нечистаЯ совесть, до самого отъезда.
     --  “дарьте  лихом об  землю,  --  продолжал он,  ложась на  спину,  --
раскиньтесь  вот так,  как  Я,  поглЯдите  на  это  синее  небо,  то  всЯкое
сокрушение спадет с сердца и душа просветлеет.
     џ последовал его совету; и действительно, едва протЯнулсЯ и взглЯнул на
небо -- раздражение мое притупилось и мне захотелось спать.
     -- Ќу что? -- спросил ѓоголь после минутного молчаниЯ, -- что вы теперь
чувствуете?
     -- ЉажетсЯ, лучше, -- отвечал Я, закрываЯ глаза.
     ‚   этом  положении   фантазиЯ  как-то  сильнее  разыгрываетсЯ,  в  уме
зарождаютсЯ мысли высокие, идеи светлые -- не правда ли?
     -- „а, сильно клонит ко сну, -- пробормотал Я, погружаЯсь в дремоту.
     --  Ќе  прогневайтесь,  Я вам не дам спать; чего доброго, оба заснем  и
проспим до  вечера,  а  между тем возьмут лодку: что мы тогда будем  делать?
Љричать, как ЏульхериЯ ’рофимовна: "ме... ме..."
     Ћн с неимоверным  искусством представил в лицах заобеденную сцену и так
менЯ рассмешил, что сон мой совершенно отлетел.
     -- „олго ли вам еще оставатьсЯ в лицее? -- спросил Я.
     -- …ще год! -- со вздохом отвечал ѓоголь. -- …ще год!
     -- Ђ потом?
     -- Џотом в Џетербург, в Џетербург! ’уда стремитсЯ душа моЯ!..
     -- —то вы, в гражданскую или военную думаете вступить?
     --  —то вам сказать?  ‚ гражданскую у менЯ нет  охоты, а  в  военную --
храбрости.
     -- Људа-нибудь да надо же; нельзЯ не служить.
     -- Љонечно, но...
     -- —то?
     ѓоголь  молчал. —ерез несколько минут Я  сделал ему вопрос,  ответа  не
было:  он заснул.  Њне  жаль  было его будить,  и Я, следуЯ данному  совету,
устремив взор в голубое небо, задумалсЯ. Њысли мои развернулись, воображение
указало цветущую перспективу моего будущего; ощущениЯ  неиспытанные посетили
мое сердце,  осветили  душу. ‚ первый  раз  Я так  замечталсЯ:  как мне было
весело, отрадно,  фантазиЯ  моЯ окрылилась и  увлекла менЯ  в неведомый мир.
—его не перечувствовал Я в те  минуты и чего не посулило мне  мое будущее!..
ЏриводЯ теперь на памЯть минувшие грезы, невольно  вспоминаю  мое бесцветное
прошедшее, горестное, безотрадное. Џри первом вступлении на поприще службы у
менЯ, как говоритсЯ, крыльЯ  опустились:  не  до летаньЯ было. Њне объЯвили,
что Я даже стоЯть  не умею и на  восемнадцатом году от рождениЯ начали учить
стойке.  ‚ыучив стоЯть, как  подобает человеку,  на двух ногах,  стали учить
стоЯть, как болотную птицу, на одной; а там  повели гусиным шагом: сначала в
три приема, потом в два и наконец в один. ’аким алюром далеко не уйдешь...
     ’ень от деревьев протЯнулась;  зной спадал;  было около  шести часов. џ
разбудил ѓоголЯ.
     --  ‘лавно  разделалсЯ  с  храповицким, --  сказал  он,  приподымаЯсь и
протираЯ глаза. -- Ђ вы что делали? тоже спали?
     --  Ќет,  --  отвечал  Я, --  по  вашему  совету Я  лежал  на  спине  и
фантазировал.
     -- Ќу что ж? понравилось?
     -- Ћчень!..
     -- Џримите к сведению и на будущее времЯ, глЯдите на небо, чтоб сноснее
было жить на земле.
     ЏереправЯсь обратно через реку, мы пошли к известной хате, чтобы по той
же дороге возвратитьсЯ к €вану ”едоровичу. Ќа завалине сидел Ћстап понурЯсь.
     -- ‡а что вы менЯ так  обидели, -- спросил он ѓоголЯ очень серьезно, --
что Я вам сделал?
     -- —ем же Я тебЯ обидел? -- сказал ѓоголь с недоумением, посматриваЯ на
Ћстапа.
     --—ем!  <i>жинку</i> мою нарЯдили как пани, подчиваете варенухой на серебрЯном
подносе, величаете сударыней матушкой, а мне -- батьку городничего,  хотЯ бы
спасибо сказали, чарку горелки поднесли!
     Ћстап  разразилсЯ громким смехом. Њарта  вышла из  хаты  без Ђверки  и,
усмехаЯсь, низко поклонилась.
     -- Ћ неблагодарный! -- трагически произнес  ѓоголь, указываЯ на  Њарту.
-- Ќе Я ли обратил волчицу в агницу?!
     --  Џравда,  правда,  за  это  спасибо,  ей-богу спасибо!..  готов хату
прозакладывать, что сегоднЯ во всем селе нет молодицы разумнее моей <i>жинки.</i> Ђ
где ж <i>городничий?</i> -- прибавил Ћстап, взглЯнув на жену.
     -- “клалсЯ спать,-- отвечала Њарта, засмеЯвшись.
     --  ‚от  какую штуку вы  нам выкинули! -- продолжал Ћстап. -- Ќе знаем,
что будет с нашего Ђверки, а уж городничим наверное останетсЯ до смерти.
     -- Ђ кто знает! может быть... --  начала было Њарта, но Ћстап закрыл ей
рукою рот.
     -- Њолчи, дура! --  сказал он. -- Џаныч шутит, а ты,  глупаЯ баба, уж и
зазналась!  Њолись  богу,  чтоб  был  честным человеком  --  длЯ нас и  того
довольно.
     Ћстап пустилсЯ в  рассуждениЯ,  острил над  женой и рассказывал смешные
анекдоты, как жены обманывают  своих мужей.  ѓоголь,  со вниманием слушавший
Ћстапа, хохотал,  бил  в  ладони, топал  ногами; иногда  вынимал из  кармана
карандаш  и  бумагу  и  записывал некоторые  слова  и  поговорки.  џ не  раз
напоминал ему, что пора итти, но ѓоголь не мог оторватьсЯ от Ћстапа.
     -- Џомилуйте, -- говорил он, -- да это живаЯ книга, клад;  Я  готов его
слушать трои сутки срЯду, не спать, не есть!
     Ќаконец Я почти насильно  увлек его. Њы  пошли по прежней дороге, через
леваду,  и добродушные  хозЯева  провожали  нас  до самого  перелаза.  Њарта
принЯлась было просить у нас опЯть прощениЯ, но Ћстап ее остановил.
     -- Џерестань, --  сказал он, -- они тебЯ дразнили как <i>цуцика,</i> им того и
хотелось, чтобы ты лаЯла на них как собака.
     ЏодымаЯсь на гору, в саду €вана ”едоровича ѓоголь не переставал хвалить
Ћстапа.
     -- ЉакаЯ натура! -- говорил он. -- Љакой  рассказ! точно вынет человека
из-под полы, поставит  его  перед  вами и заставит  говорить. ЉажетсЯ, Я  не
слышал, а видел наЯву то, о чем он рассказывал.
     ‚ саду играли в горелки; барышни с криком и визгом бегали по  дорожкам.
ѓоголь,  более  предусмотрительный, повернул  влево  к  флигелю, а  Я, думаЯ
пробратьсЯ  в  дом,  попал,  как кур во  щи: едва менЯ завидели, как в  ту ж
минуту поставили в пары  и заставили бегать, что, по тесноте  моих панталон,
крайне было длЯ менЯ неудобно и даже опасно.
     Ћтец  мой заигралсЯ  в бостон, и как ночь была темнаЯ, а дорога дурнаЯ,
то по просьбе гостеприимного хозЯина он осталсЯ переночевать.
     Џосле чаЯ мы перешли в комнаты и продолжали играть в фанты.  ‚ этот раз
ѓоголь не мог отделатьсЯ и также участвовал в игре. Ћн был очень неразвЯзен,
неловок,  краснел, конфузилсЯ, по  целому  часу отыскивал  колечко,  не  мог
поймать  мышки и, наконец, выведенный  из  терпениЯ неудачами  и насмешками,
отказалсЯ от игры прежде ее окончаниЯ.
     ‡а ужином мы опЯть сели рЯдом с ѓоголем.  џ был очень огорчен, что отец
мой осталсЯ ночевать: предположениЯ мои насчет охоты не осуществились.
     -- Ћ чем вы так задумались? -- спросил менЯ ѓоголь.-- ‚ы, кажетсЯ, не в
своей тарелке.
     џ объЯснил причину моих сокрушений.
     -- Ђ вы большой охотник?
     -- ‘трастный!
     -- —асто охотитесь?
     -- …сли удастсЯ, завтрашний день в первый раз буду охотитьсЯ.
     -- ‚от как!  ’ак, может  быть, вы вовсе не охотник, и если дадите сорок
промахов, то и разочаруетесь.
     --  „ам  сорок  тысЯч  промахов,  но добьюсь  до  того,  что  из сорока
выстрелов срЯду не сделаю ни одного промаха.
     -- Ќу, это хорошо; это по-нашему, по-казацки!
     „лЯ  ночлега  мне отвели  комнату  в  доме,  а ѓоголь,  приехавший днем
прежде, расположилсЯ  во флигеле.  Ќа другой день, часу в восьмом,  отец мой
приказал запрЯгать  лошадей. џ пошел во флигель, чтоб попрощатьсЯ с ѓоголем,
но  мне сказали,  что он  в саду. џ скоро  его нашел:  он сидел на  дерновой
скамье и,  как мне  издалека показалось, что-то рисовал, по временам подымаЯ
голову кверху, и  так  был углублен в  свое  занЯтие,  что не  заметил моего
приближениЯ.
     -- ‡дравствуйте! -- сказал Я, ударив его по плечу. -- —то вы делаете?
     -- ‡дравствуйте, -- с замешательством произнес ѓоголь, поспешно спрЯтав
карандаш и бумагу в карман. -- џ... писал.
     -- Џолноте отговариватьсЯ! Я видел издалека, что  вы рисовали. ‘делайте
одолжение, покажите, Я ведь тоже рисую.
     -- “верЯю вас, Я не рисовал, а писал.
     -- —то вы писали?
     --  ‚здор, пустЯки,  так,  от  нечего  делать писал  -- стишки.  ѓоголь
потупилсЯ и покраснел.
     -- ‘тишки! Џрочтите: послушаю.
     -- …ще не кончил, только начал.
     -- Ќужды нет, прочтите что написали.
     Ќастойчивость  моЯ пересилила  застенчивость ѓоголЯ; он нехотЯ вынул из
кармана небольшую тетрадку, привел ее в порЯдок и начал читать.
     џ сел возле него с намерением  слушать, но оглЯнулсЯ и увидел почти над
головой огромные сливы, прозрачные, как Янтарь, висевшие на верхушке дерева.
џ забыл  о стихах:  все  мое  внимание поглотили  сливы.  Џока Я  придумывал
средство,  как  до них  добратьсЯ, ѓоголь  окончил  чтение  и  вопросительно
смотрел на менЯ.
     -- ќкие сливы! -- воскликнул Я, указываЯ на дерево пальцем.
     ‘амолюбие ѓоголЯ оскорбилось; на лице его выразилось негодование.
     --  ‡ачем  же вы  заставлЯли  менЯ  читать? -- сказал он, нахмурЯсь. --
‹учше бы попросили слив, так Я вам натрусил бы их полную шапку.
     џ  спохватилсЯ,  и  только  хотел извинитьсЯ,  как  ѓоголь  так  сильно
встрЯхнул дерево, что сливы градом посыпались  на менЯ. џ  кинулсЯ подбирать
их, и ѓоголь также.
     --  ‚ы  совершенно правы, --  сказал  он, съев несколько  слив, --  они
несравненно лучше моих стихов... “х, какие сладкие, сочные!
     -- Ћхота  вам писать стихи! —то вы, хотите тЯгатьсЯ с  Џушкиным? Џишите
лучше прозой.
     -- Џишут не потому, чтоб тЯгатьсЯ с кем бы то  ни было,  но потому, что
душа  жаждет поделитьсЯ  ощущениЯми. ‚прочем,  не робей, воробей,  дерись  с
орлом!
     џ  хотел было отвечать также пословицей:  дай бог  нашему телЯти  волка
поймати; но ѓоголь продолжал:
     -- „а! не робей, воробей, дерись с орлом.
     ‚зглЯд его оживилсЯ,  грудь от внутреннего волнениЯ высоко поднималась,
и Я безотчетно повторил  слова его, сказанные мне накануне: "Ќу, это хорошо,
это по-нашему! по-казацки".
     —еловек прибежал с известием, что  отец менЯ ожидает.  џ дружески обнЯл
ѓоголЯ, и мы расстались надолго.
     —ерез  несколько лет после  этого  свиданиЯ показались в свет сочинениЯ
ѓоголЯ.
     ‘ каждым годом талант его  более и  более совершенствовалсЯ,  и  всЯкий
раз,  когда  мне  случалось читать его творениЯ,  Я  вспоминал  одушевленный
взглЯд  ѓоголЯ, и мне слышались  последние  его  слова: "Ќе  робей, воробей,
дерись с орлом!"

        H. Џ. Њундт
        ЏЋЏ›’ЉЂ ѓЋѓЋ‹џ
     Џрочитав  почти   все,  что  было  писано  о  ѓоголе,  Я   ни  в  одной
биографической   о  нем  статье  не   нашел  рассказа  об   одном   довольно
замечательном обстоЯтельстве в его  жизни.  Љак самаЯ малейшаЯ подробность о
такой  знаменитой  личности,  какою был  ѓоголь,  должна быть  интересна длЯ
каждого,  то  Я решаюсь передать  о нем известное до сих  пор  только мне  и
весьма немногим *.
     * џ полагаю, что рассказываемый мною случай  должен быть известен моему
старинному товарищу  и  сослуживцу ђ.  Њ.  ‡отову и  некоторым  из  артистов
русской труппы.

     ‚ одно  утро  1830  или 1831  года,  хорошо не помню, мне доложили, что
кто-то желает  менЯ  видеть <sup>10</sup>. ‚  то времЯ  Я занимал  должность
секретарЯ  при  директоре  €мператорских  театров,  кнЯзе  ‘ергее ‘ергеевиче
ѓагарине,  который  жил  тогда  на  Ђнглийской  набережной,  в  доме  бывшем
Ѓетлинга, а теперь, кажетсЯ, ђиттера, где помещалась и канцелЯриЯ директора.
     Џриказав дежурному  капельдинеру  просить пришедшего, Я увидел молодого
человека,  весьма непривлекательной наружности, с подвЯзанною черным платком
щекою и в костюме, хотЯ приличном, но далеко не изЯщном.
     Њолодой человек поклонилсЯ как-то неловко и довольно  робко сказал мне,
что желает быть представленным директору театров.
     -- Џозвольте узнать вашу фамилию? -- спросил Я.
     -- ѓоголь-џновский.
     -- ‚ы имеете к кнЯзю какую-нибудь просьбу?
     -- „а, Я желаю поступить на театр.
     ‚  то  времЯ  имЯ  ѓоголЯ  было  совершенно  неизвестно,  и  Я  не  мог
подозревать,  что  предо мною стоЯл,  в  смиренной роли  просителЯ,  будущий
творец  "‘таросветских  помещиков",  "’араса  Ѓульбы"  и  "Њертвых  душ".  џ
попросил его сесть и обождать.
     Ѓыло  довольно  рано;  кнЯзь  еще  не  одевалсЯ.  ѓоголь  сел  у  окна,
облокотилсЯ на  него  рукою и  стал смотреть  на  Ќеву. Ћн  часто  морщилсЯ,
прикладывал другую руку к щеке, и мне казалось, что у него болЯт зубы.
     -- “ вас, кажетсЯ, болит зуб? -- спросил Я. -- Ќе хотите ли одеколону?
     -- Ѓлагодарю, это пройдет и так! Џомолчав с полчаса, он спросил:
     -- Ђ скоро ли могу Я видеть кнЯзЯ?
     -- Џолагаю, что скоро. Ћн еще не одевалсЯ.
     ѓоголь замолчал и опЯть глЯдел на Ќеву, барабанЯ пальцами по стеклу.
     ‚ышел чиновник  Љрутицкий,  и Я попросил его узнать,  оделсЯ  ли кнЯзь.
—ерез минуту он вернулсЯ и сказал, что кнЯзь уже в кабинете.
     „оложив  директору,  что  какой-то  ѓоголь-џновский  пришел просить  об
определении его к театру, Я ввел ѓоголЯ в кабинет к кнЯзю.
     -- —то вам угодно? -- спросил кнЯзь.
     Ќадобно заметить, что кнЯзь ѓагарин, человек  в  высшей степени добрый,
благородный  и приветливый, имел наружность довольно строгую и даже суровую,
и тому, кто не знал его  близко,  внушал  всегда какую-то робость. ‚ероЯтно,
такое же впечатление произвел он и на ѓоголЯ, который, вертЯ  в руках шлЯпу,
запинаЯсь отвечал:
     -- џ желал бы  поступить  на сцену  и пришел просить ваше сиЯтельство о
принЯтии менЯ в число актеров русской труппы.
     -- ‚аша фамилиЯ?
     -- ѓоголь-џновский.
     -- €з какого званиЯ?
     -- „ворЯнин.
     --  —то же  побуждает вас  итти на  сцену?  Љак  дворЯнин, вы  могли бы
служить.
     Њежду  тем  ѓоголь имел  времЯ оправитьсЯ и  отвечал уже  не  с прежнею
робостью:
     --  џ человек небогатый,  служба  врЯд ли  может  обеспечить менЯ;  мне
кажетсЯ, что Я не гожусь длЯ нее; к тому ж Я чувствую призвание к театру.
     -- €грали ли вы когда-нибудь?
     -- Ќикогда, ваше сиЯтельство <sup>11</sup>.
     -- Ќе думайте, чтоб актером мог быть всЯкий: длЯ этого нужен талант.
     -- Њожет быть, во мне и есть какой-нибудь талант.
     -- Њожет быть! Ќа какое же амплуа думаете вы поступить?
     --  џ  сам  этого  теперь   еще  хорошо  не  знаю;  но  полагал  бы  на
драматические роли.
     ЉнЯзь окинул его глазами и с усмешкой сказал:
     -- Ќу, господин ѓоголь, Я думаю, что длЯ вас была бы приличнее комедиЯ;
впрочем, это ваше дело.
     Џотом, обратЯсь ко мне, прибавил:
     --  „айте  господину ѓоголю записку  к  Ђлександру €вановичу,  чтоб  он
испытал его и доложил мне.
     ЉнЯзь поклонилсЯ, и мы вышли.
     ‚  то  времЯ инспектором русской  труппы был известный любитель  театра
Ђлександр €ванович •раповицкий. Ћн  был человек очень добрый, но принадлежал
к  старой, классической  школе.  Ћн сам часто играл  в  домашних спектаклЯх,
вместе  с знаменитой  ….  C. ‘еменовой  (кнЯгиней  ѓагариной),  считал  себЯ
великим знатоком театра и был убежден, что длЯ истинного трагического актера
необходимы:   протЯжное   чтение  стихов,  декламациЯ,  дикие   завываниЯ  и
неизбежные всхлипываниЯ, или, как тогда выражались, <i>драматическаЯ икота.</i>
     Љ  этому  то  великому  знатоку  драматического искусства  адресовал  Я
бедного ѓоголЯ. •раповицкий  назначил день длЯ испытаниЯ,  кажетсЯ в Ѓольшом
театре, утром, в репетиционное времЯ. ’ам заставил он читать ѓоголЯ монологи
из "„митриЯ  „онского", "ѓофолии и Ђндромахи" <sup>12</sup>,  перевода графа
•востова.
     џ не присутствовал при этом  испытании, но потом  слышал, помнитсЯ мне,
от  Њ.  Ђ. Ђзаревичевой, €. Џ.  Ѓорецкого  и  режиссера  Ѓоченкова, а также,
кажетсЯ,  и  от  Џ. Ђ.  Љаратыгина,  что ѓоголь  читал  просто,  без  всЯкой
декламации; но как чтение это происходило в  присутствии некоторых артистов,
и ѓоголь, не знаЯ  на  памЯть ни одной  тирады, читал по тетрадке, то сильно
конфузилсЯ   и,  действительно,  читал   робко,  вЯло  и  с   беспрестанными
остановками.
     ђазумеетсЯ,  такое  чтение  не   понравилось,  и  не  могло  нравитьсЯ,
•раповицкому,  истому  поклоннику  всЯкого  рода  завываний и  драматической
икоты. Ћн, как мне сказывали, морщилсЯ, делал  нетерпеливые жесты  и, не дав
ѓоголю  кончить монолог Ћреста из "Ђндромахи", с которым ѓоголь никак не мог
сладить,  вероЯтно  потому,  что  не  постигал  всей  прелести  стихов графа
•востова,  предложил  ему  прочитать   сцену  из  комедии  "кола  стариков"
<sup>13</sup>; но и тут осталсЯ совершенно недоволен.
     ђезультатом этого  испытаниЯ  было  то,  что •раповицкий запискою донес
кнЯзю  ѓагарину,  "что  присланный  на  испытание  ѓоголь-џновский  оказалсЯ
совершенно неспособным не только  к  трагедии или драме, но даже  к комедии.
—то он, не имеЯ никакого понЯтиЯ о декламации, даже и по тетради читал очень
плохо  и нетвердо,  что фигура  его  совершенно неприлична  длЯ  сцены  и  в
особенности  длЯ  трагедии,  что  он  не  признает в нем решительно  никаких
способностей длЯ  театра и что,  если его сиЯтельству  угодно будет  оказать
ѓоголю  милость  принЯтием его  на службу к  театру,  то  его  можно было бы
употребить разве только <i>на выход",</i> (Џод этим выражением на театральном Языке
означались  люди,  которым поручалось  на  сцене  выносить  письма, подавать
стульЯ и составлЯть толпу гостей, но которым никогда не позволЯлось разевать
рта.) *
     *  ‡аписка  эта должна  хранитьсЯ в  архиве театральной  дирекции.  Њне
помнитсЯ, что Я отослал ее, в  конце  года, в контору,  к бывшему в то времЯ
архивариусом и журналистом г. ”едорову.

     ѓоголь, вероЯтно, сам чувствовал неуспех  своего испытаниЯ и не ЯвлЯлсЯ
за ответом; тем дело и кончилось.
     —ерез несколько  времени потом €. €.  ‘осницкий, которому  ѓоголь читал
своего "ђевизора", с восторгом отзывалсЯ об этой пьесе. •раповицкий, услыхав
это, спросил:
     -- Љакой это ѓоголь? “ж не тот ли,  который хотел быть актером?  •ороша
же должна быть пьеса! „а он просто дурень и ни на что порЯдочное не годитсЯ.
     Љаково же было удивление бедного Ђлександра €вановича, когда "ђевизор",
поставленный вскоре потом на сцену, возбудил такой восторг  и когда в авторе
он  узнал того  самого ѓоголЯ,  которого забраковал и прочил разве только на
выход! Џотом Я часто подтрунивал над Ђлександром €вановичем!.
     -- „а, да... Я точно ошибсЯ, что он ни к чему неспособен; но утверждаю,
что он  все-таки был  бы скверный  актер... „а и в "ђевизоре"  есть гадости,
например,  где говоритсЯ  о монументах и о поднЯтии рубашонки... ну,  на что
это похоже, сами посудите! <sup>14</sup>
     ‚последствии Я встречалсЯ иногда с ѓоголем у кнЯзЯ ‚. ”. Ћдоевского, на
его  субботних вечерах. ѓоголь был тогда  уже знаменит,  пользовалсЯ дружбой
†уковского и других известных писателей. Ћн или действительно не узнал менЯ,
или делал вид, что не узнает. Џо крайней  мере мне казалось, что каждый раз,
когда взоры  наши  встречались, он отводил глаза в другую сторону, как будто
конфузЯсь,  и  никогда  не  заводил  со  мною  разговора,  хотЯ  мы  и  были
представлены друг другу кнЯзем Ћдоевским. ‚прочем, Я не имел никакого  права
на его внимание. Ћн был, действительно, великий талант, если еще не более, а
Я -- смиренный литературный  труженик, работавший  хотЯ  много и усердно, но
незаметно  и  безыменно,   в  "Ћтечественных  записках",  "ќнциклопедическом
лексиконе" и некоторых  других журналах. ‘ознаваЯ,  как-то инстинктивно, что
ѓоголю  не хотелось, чтоб намерение  его  и попытка сделатьсЯ  актером  были
известны,  Я при  жизни его никогда и никому  не говорил об  этом. Ќе  знаю,
делаю ли и теперь хорошо, решаЯсь напечатать об  этом случае в его жизни,  о
котором он, может быть, сам желал забыть <sup>15</sup>.

        M. H. ‹онгинов
        ‚Ћ‘ЏЋЊ€ЌЂЌ€… Ћ ѓЋѓЋ‹…
     ... ‚  первый  раз увидел Я  ѓоголЯ в начале 1831 года. „ва старшие мои
брата и Я поступили в  число  учеников его. ќто было в то же времЯ, когда он
сделалсЯ  домашним учителем  и  в доме  Џ. €.  Ѓалабина, и,  сколько  помню,
несколько   раньше,   чем   знакомство  его  с   домом  Ђ.  ‚.  ‚асильчикова
<sup>16</sup>.  ѓоголь  был  рекомендован  моим  родителЯм  покойным  ‚.  Ђ.
†уковским  и  Џ.  Ђ. Џлетневым,  которые,  по  дружбе своей  к  ним,  всегда
принимали живое участие в деле нашего воспитаниЯ и образованиЯ.
     ‚ то времЯ, о котором Я говорю, ѓоголь действительно был очень похож на
портрет,  изображенный  автором  "Ћпыта  биографии"   <sup>17</sup>.  Џервое
впечатление, произведенное им на нас, мальчиков от девЯти до тринадцати лет,
было довольно  выгодно,  потому  что в добродушной физиономии нового  нашего
учителЯ, не лишенной,  впрочем, какой-то насмешливости,  не  нашли мы и тени
педантизма,   угрюмости   и   взыскательности,   которые   считаютсЯ   часто
принадлежностию  званиЯ наставника. Ќе могу скрыть,  что, с другой  стороны,
одно  чувство приличиЯ,  может быть,  удержало нас  от  порыва  свойственной
нашему возрасту смешливости, которую должна  была возбудить в нас наружность
ѓоголЯ.  Ќебольшой  рост,  худой и  искривленный нос,  кривые ноги,  хохолок
волосов  на голове, не отличавшейсЯ  вообще  изЯществом прически, отрывистаЯ
речь, беспрестанно прерываемаЯ легким носовым звуком, подергивающим лицо, --
все  это  прежде  всего  бросалось   в  глаза.  Џрибавьте  к  этому  костюм,
составленный  из резких  противоположностей щегольства и нерЯшества, --  вот
каков был ѓоголь в молодости.
     „войнаЯ  фамилиЯ  учителЯ  ѓоголь-џновский,  как  обыкновенно  бывает в
подобных случаЯх, затруднила нас вначале; почему-то нам казалось  сподручнее
называть  его г. џновским,  а не г. ѓоголем; но он сильно протестовал против
этого с первого раза.
     --  ‡ачем  называете вы  менЯ џновским? -- сказал  он. --  ЊоЯ  фамилиЯ
ѓоголь, а џновский только так, прибавка; ее полЯки выдумали <sup>18</sup>.
     “роки начались немедленно и  происходили  более по вечерам. ЌесмотрЯ на
то,  что  такие  необыкновенные  часы могли бы  произвести  неудовольствие в
мальчиках, привыкших, как мы, учитьсЯ только до обеда, классы ѓоголЯ так нас
веселили, что мы  не роптали на эти вечерние  уроки. ‘начала предполагалось,
что он будет преподавать нам  русский  Язык.  Ќемало  удивились мы,  когда в
первый же урок ѓоголь начал  толковать нам о  трех царствах природы и разных
предметах,  касающихсЯ  естественной истории. Ќа второй урок он  заговорил о
географических делениЯх земного шара, о системах  гор, рек и проч. Ќа третий
--  речь зашла о введении  во всеобщую историю.  ’огда покойный старший брат
мой решилсЯ  спросить  у  ѓоголЯ: "Љогда  же начнем  мы, Ќиколай ‚асильевич,
уроки русского  Языка?"  ѓоголь усмехнулсЯ  своею  сардоническою  усмешкою и
ответил:  "Ќа что вам это,  господа? ‚ русском Языке главное  дело --  уметь
ставить  <b><i>љ</i></b> <i>и</i>  <b><i>е</i></b><i>,</i> а  это  вы  и так знаете,  как  видно  из  ваших  тетрадей.
ЏросматриваЯ их, Я найду иногда случай  заметить вам кое-что. ‚ыучить писать
гладко и увлекательно не может  никто; эта способность даетсЯ природой, а не
ученьем". Џосле этого  классы продолжались  на прежнем основании  и в той же
последовательности, то есть один посвЯщалсЯ естественной истории,  другой --
географии, третий -- всеобщей истории.
     џ сказал уже, что уроки  ѓоголЯ нам очень нравились. ќто немудрено: они
так   мало  походили  на  другие  классы;  в  них  не  боЯлись  мы  ненужной
взыскательности со стороны  учителЯ, слышали от него  много  нового, длЯ нас
любопытного,  хотЯ часто  и не очень идущего к  делу. Љроме того ѓоголь  при
всЯком случае рассказывал множество  анекдотов,  причем  простодушно хохотал
вместе  с нами.  Ќоваторство  было  одним  из  отличительных  признаков  его
характера. Љогда кто-нибудь  из нас  употреблЯл  какое-нибудь выражение, уже
сделавшеесЯ  давно  стереотипным,  он  быстро  останавливал  речь и говорил,
усмехаЯсь:  "Љто  это  научил  вас говорить так?  ќто  неправильно;  надобно
сказать так-то". Џомню, что однажды  Я назвал Ѓальтийское море. Ћн тотчас же
перебил  менЯ:  "Љто это научил вас говорить: Ѓальтийское  море?" џ удивилсЯ
вопросу.  Ћн  усмехнулсЯ  и  сказал:  "Ќадобно говорить:  <i>Ѓальтическое</i>  море
<sup>19</sup>; называют его  именем  Ѓальтийского --  невежды,  и вы  их  не
слушайте". Ќо  какой тон добродушиЯ слышалсЯ во всех  его замечаниЯх!  Љакою
неистощимою  веселостию  и  оригинальностию  исполнены  были его рассказы  о
древней истории! Ќе могу вспомнить без улыбки анекдоты его о войнах Ђмазиса,
о происхождении гражданских обществ и проч.
     ‘видетельство  многих  опытных людей  доказывает,  что  ѓоголь  не  был
сотворен  ни профессором, ни педагогом. ЉажетсЯ,  это не подлежит  сомнению.
Љонечно,  блестЯщий  талант его мог облекать  роскошными красками какие-либо
исторические  материалы  и  создать  из  них  исполненную  интереса  лекцию,
подобную той,  о которой  говоритсЯ  в "Ћпыте  его биографии". Ќо  от  такой
попытки,  доступной  людЯм,  уже  знакомым  с  предметом   и  ищущим  только
рассмотрениЯ его лектором с новой стороны, до возможности преподавать  целый
ученый  курс  --  так  же  далеко,  как  и до  уменьЯ  элементарным  образом
передавать  ученикам какие-либо сведениЯ. ‚  начале  тридцатых годов  ѓоголь
занималсЯ сочинением  синхронистических таблиц длЯ  преподаваниЯ истории  по
новой методе и, кажетсЯ, содействовал ‚. Ђ. †уковскому  в  составлении новой
системы   обучениЯ  этой  науке,  основаниЯ  которой  были   изданы  в  свет
впоследствии. ’аблицы свои приносил ѓоголь и  к нам, но употреблЯл их только
в виде опыта.
     ѓоголь  скоро сделалсЯ  в нашем  доме очень  близким человеком.  ‚  дни
уроков  своих он часто  у нас обедал и  выбирал  обыкновенно за столом место
поближе к нам,  детЯм, потешаЯсь  и нашею болтовней и  сам  предаваЯсь своей
веселости.  ђассказы  его  бывали  уморительны;  как теперь помню  комизм, с
которым он передавал, например,  городские слухи и толки о танцующих стульЯх
в  каком-то  доме Љонюшенной улицы,  бывшие тогда во  всем разгаре. ЉажетсЯ,
этот  анекдот  особенно  забавлЯл  его,  потому  что  несколько  лет  спустЯ
вспоминал он о нем в своей повести "Ќос" <sup>20</sup>. (‘м. ‘оч. ѓоголЯ, т.
III, стр. 124.)  Ќикогда  не  забуду того нетерпениЯ,  с  которым ожидали мы
поЯвлениЯ второй  части его "‚ечеров на хуторе  близ „иканьки".  ‹юбопытство
наше так было возбуждено первым томом этих несравненных рассказов! Ћн иногда
читал  их сам, приносЯ матушке  экземплЯр вновь  вышедшей своей  книги.  ќто
бывал настоЯщий  праздник.  ‡аметим  здесь, что ѓоголь, так  скоро  и  легко
сделавшийсЯ  коротким  знакомым  матушки,  которой  говорил  часто  о  своих
литературных  занЯтиЯх,  надеждах  и проч., никак  не мог  победить какой-то
робости в отношении к моему  покойному  отцу. Џричиною этому должно полагать
то,  что он  никак не мог отделить  отношений своих как доброго знакомого от
мысли  о  подчиненности:  отец мой был начальником  его  по  Џатриотическому
институту, куда ѓоголь определен был учителем <sup>21</sup>. —ерта  довольно
оригинальнаЯ,   потому  что   все   знавшие   покойного   моего  отца  могут
засвидетельствовать, что он  с своей  стороны никогда не подавал подчиненным
повода не только робеть перед ним, но  и всЯчески заставлЯл,  вне  служебных
отношений, забывать, что он начальник. Ќо такова уже была странность ѓоголЯ.
Џри отце он, например, ни слова почти не говорил  о литературе, хотЯ предмет
этот, как известно, всегда занимал ѓоголЯ.
     …сли не ошибаюсь, уроки ѓоголЯ продолжались года полтора <sup>22</sup>.
Џосле  этого ѓоголь пропадал  месЯца два, и, сколько могу припомнить,  в это
времЯ было ему передано от матушки  удивление об его отсутствии и объЯснено,
что нам без учителЯ  нельзЯ долее оставатьсЯ.  ’ак как он и после  этого  не
ЯвилсЯ, то место его занЯл Џ. Џ. Њаксимович. ‚друг однажды ѓоголь ЯвлЯетсЯ к
обеду. „ело ему  немедленно  объЯснилось;  но  это нисколько  не  переменило
отношений его к нашему дому. „оказательством тому служит то, что уже в
     1835 году, когда  Я  был в –арскосельском лицее,  он  приносил  матушке
экземплЯры вышедших тогда сочинений своих: "Ђрабески" и "Њиргород".
     ‘  поступлениЯ в  лицей  Я несколько  лет не видал ѓоголЯ.  Џомню,  что
слышал от братьев, бывших в здешнем университете, о том,  что он читает  там
лекции, что  его чтение  слушали  †уковский  и  Џушкин  <sup>23</sup>. Љогда
сыгран был в начале
     1836  года  "ђевизор"  <sup>24</sup>,  все   мы  в  лицее  нетерпеливее
обыкновенного ожидали праздников, чтобы видеть эту превосходную комедию; это
было тем труднее, что в Џетербург  отпускали нас только на свЯтки, на четыре
последние днЯ  масленицы  и на пасху. ‚скоре после представлениЯ  "ђевизора"
ѓоголь уехал за границу.
     ‚есною 1842 года Я уже оканчивал курс в  Џетербургском университете,  в
который  перешел  из лицеЯ. ‚  один  теплый  солнечный  день  веселый кружок
молодежи  (в  том  числе и Я)  обедал у  известного в то  времЯ  ресторатора
‘ен-†оржа.  Џосле  обеда  общество  наше  продолжало  пировать в  саду. ’уда
перешли из комнат и другие обедавшие. ’ут-то встретилсЯ Я с небольшого роста
человеком, причесанным a la  moujik, в усах и эспаньолетке, и с трудом узнал
прежнего своего учителЯ. „ействительно, это был ѓоголь, очень переменившийсЯ
лицом  и похожий на тот портрет его, который  помещен при альманахе Ѓецкого:
"Њолодик, 1844 года" <sup>25</sup>. ѓоголь только что приехал в Џетербург, и
в это времЯ вышли  в свет "Њертвые души" <sup>26</sup>,  џ подошел к ѓоголю,
который находилсЯ у ‘ен-†оржа в обществе нескольких своих приЯтелей, в числе
которых  был кнЯзь  Џ. Ђ.  ‚Яземский.  Ћн обрадовалсЯ,  когда Я назвал себЯ.
Џосле расспросов о моих домашних  он в  свою очередь должен  был отвечать на
разные  мои вопросы,  которые особенно  относились  до второй части "Њертвых
душ".  ‚осторги  мои по случаю  первой  части,  по-видимому,  доставили  ему
удовольствие. Ћн  говорил,  что  осенью надеетсЯ  напечатать следующий  том.
ЌельзЯ было  не  заметить  перемены в его  характере: беззаботнаЯ  веселость
юноши  в десЯть лет нашей разлуки частию заменилась в нем  большею зрелостью
мыслей и расположение духа  сделалось серьезнее. —ерез несколько дней  после
этой  встречи Я уехал из Џетербурга  и  не  видел  больше  ѓоголЯ; это  было
последнее наше  свидание.  Љогда  он приезжал в  Џетербург  в последние годы
своей жизни, Я был беспрестанно в отлучках и кочевал по всевозможным  концам
ђоссии. ‘казать ли  правду?  если провидению угодно было прекратить так рано
дни любимого  моего поэта, то Я не сожалею о том, что не видел его под конец
его жизни.  •раню  как  светлое воспоминание  памЯть  о  знакомом мне авторе
"‚ечеров на хуторе", "ђевизора", "Њертвых душ", исполненном свежести, силы и
поэзии, и памЯть  эта не помрачаетсЯ  горестною  мыслию о  виде несчастного,
мучимого телесными  и душевными  недугами автора  "Џереписки с друзьЯми",  в
котором не было видно и тени прежнего ѓоголЯ.

        ‚. Ђ. ‘оллогуб
        &lt;Џ…ђ‚Ђџ ‚‘’ђ…—Ђ ‘ ѓЋѓЋ‹…Њ&gt;
     ...  ‚  1831 году  летом Я  приехал на вакации из „ерпта  в Џавловск. ‚
Џавловске жила моЯ  бабушка и с нею вместе --  покойнаЯ тетка моЯ Ђлександра
€вановна  ‚асильчикова,   женщина  высокой  добродетели,   постоЯнно   тогда
озабоченнаЯ воспитанием своих  детей.  Ћдин  из сыновей ее  &lt;‚асилий&gt;,
ныне умерший, к  сожалению родилсЯ с поврежденным  при рождении черепом, так
что  умственные его  способности  остались навсегда  в  тумане. ‚се средства
истощались,  чтоб  помочь горю,  но  все  было  напрасно.  ’етка  придумала,
наконец, нанЯть учителЯ,  который бы мог развивать, хотЯ  несколько,  мутную
понЯтливость  бедного страдальца, показываЯ ему  картинки  и  беседуЯ с  ним
целый  „ень. ’акой учитель был найден, и когда  Я приехал в Џавловск,  тетка
моЯ просила менЯ познакомитьсЯ с ним и обласкать его, так как, по словам ее,
он  тоже был охотником до русской  словесности  и,  как  ей  сказывали, даже
что-то пописывал. Љак теперь помню это знакомство. Њы вошли в детскую, где у
письменного стола сидел  наставник с учеником и указывал ему на  изображениЯ
разных животных, подражаЯ при том их блеЯнию, мычанию, хрюканью и т. д. "‚от
это,  душенька, баран,  понимаешь ли? баран,  -- бе, бе...  ‚от  это корова,
знаешь,  корова, му,  му". Џри этом учитель с  каким-то особым  оригинальным
наслаждением  упражнЯлсЯ  в  звукоподражаниЯх. Џризнаюсь, мне  грустно  было
глЯдеть на подобную сцену,  на  такую жалкую  долю  человека,  принужденного
из-за  куска  хлеба  согласитьсЯ на  подобное занЯтие.  џ  поспешил выйти из
комнаты, едва расслыхав слова тетки, представлЯвшей  мне учителЯ и назвавшей
мне его по имени <i>Ќиколай ‚асильевич ѓоголь.</i>
     “ покойницы моей бабушки, как у всех тогдашних старушек, жили постоЯнно
бедные дворЯнки, компанионки, приживалки. €м то по вечерам читал ѓоголь свои
первые  произведениЯ. ‚скоре после  странного  знакомства Я шел  однажды  по
коридору  и  услышал,  что  кто-то  читает  в  ближней  комнате. џ вошел  из
любопытства и  нашел ѓоголЯ посреди дамского домашнего  ареопага. Ђлександра
Ќиколаевна вЯзала чулок, Ђнна Ђнтоновна хлопала глазами, Ђнна Ќиколаевна  по
обыкновению оправлЯла напомаженные виски.  €х  было еще две или три, если не
ошибаюсь. Џеред ними сидел ѓоголь и читал про украинскую ночь. "‡наете ли вы
украинскую ночь? Ќет, вы не знаете украинской ночи!" Љто не слыхал читавшего
ѓоголЯ, тот не  знает вполне его произведений. Ћн придавал им особый колорит
своим спокойствием, своим произношением, неуловимыми оттенками насмешливости
и  комизма,  дрожавшими   в  его  голосе  и  быстро  пробегавшими   по   его
оригинальному  остроносому лицу, в  то времЯ как  серые маленькие его  глаза
добродушно улыбались  и он  встрЯхивал всегда падавшими ему на лоб волосами.
ЋписываЯ украинскую ночь, он  как  будто переливал в душу впечатлениЯ летней
свежести,  синей, усеЯнной звездами, выси,  благоуханиЯ, душевного простора.
‚друг он  остановилсЯ. "„а гопак не так  танцуетсЯ!"  Џриживалки вскрикнули:
"Ћтчего не так?" Ћни подумали, что ѓоголь обращалсЯ к ним.  ѓоголь улыбнулсЯ
и  продолжал монолог пьЯного  мужика. Џризнаюсь  откровенно, Я был  поражен,
уничтожен;  мне хотелось взЯть его на руки, вынести его на свежий воздух, на
настоЯщее его  место.  "ЊайскаЯ ночь" осталась длЯ  менЯ любимым гоголевским
творением, быть может, оттого, что Я  ей обЯзан  тем, что из первых в ђоссии
мог  узнать и оценить этого  гениального человека.  Љарамзины жили  тогда  в
–арском  ‘еле, у них Я часто видал †уковского, который  сказал мне, что  уже
познакомилсЯ  с  ѓоголем <sup>27</sup>  и  думает, как бы освободить  его от
настоЯщего  места. Џушкина Я  встретил в –арскосельском парке. Ћн только что
женилсЯ  и  гулЯл  под  ручку  с женой, первой европейской  красавицей,  как
говорил он мне после. Ћн представил менЯ тут жене и на вопрос мой,  знает ли
он ѓоголЯ,  отвечал,  что  еще  не знает,  но слышал о  нем и  желает  с ним
познакомитьсЯ <sup>28</sup>.
     Џосле незабвенного длЯ менЯ чтениЯ Я, разумеетсЯ, сблизилсЯ с ѓоголем и
находилсЯ с того  времени постоЯнно с ним в самых дружелюбных отношениЯх, но
никогда  не  припоминал  он о  нашем первом  знакомстве:  видно  было,  что,
несмотрЯ  на всю его  душевную простоту (отпечаток возвышенной природы),  он
несколько  совестилсЯ своего прежнего званиЯ  толкователЯ картинок. ‚прочем,
он изредка  посещал мою тетку и однажды сделал ей такой странный  визит, что
нельзЯ о нем не упомЯнуть. ’етушка сидела у себЯ с детьми в глубоком трауре,
с плерезами, по случаю недавней  кончины  ее матери. „окладывают про ѓоголЯ.
"Џросите".  ‚ходит  ѓоголь с  постной физиономией.  Љак обыкновенно бывает в
подобных случаЯх, разговор началсЯ о бренности  всего мирского. „олжно быть,
это надоело  ѓоголю:  тогда  он  был  еще весел  и  в  полном порыве  своего
юмористического вдохновениЯ.  ‚друг он  начинает  предлинную  и преплачевную
историю   про   какого-то  малороссийского   помещика,   у  которого  умирал
единственный  обожаемый  сын. ‘тарик  измучилсЯ, не отходил от  больного  ни
днем, ни ночью по целым неделЯм, наконец утомилсЯ совершенно и пошел прилечь
в  соседнюю  комнату,  отдав  приказание, чтоб  его  тотчас  разбудили, если
больному   сделаетсЯ  хуже.  Ќе  успел   он   заснуть,  как  человек  бежит.
"Џожалуйте!" -- "—то, неужели хуже?" --  "Љакой хуже! ‘кончалсЯ совсем!" Џри
этой развЯзке все  лица слушавших со вниманием рассказ вытЯнулись, раздались
вздохи, общий возглас и вопрос:  "Ђх, боже мой! Ќу что  же бедный отец?"  --
"„а что ж ему делать, -- продолжал хладнокровно  ѓоголь, -- растопырил руки,
пожал плечами, покачал головой, да и свистнул: фю, фю". ѓромкий  хохот детей
заключил анекдот,  а  тетушка,  с  полным на  то правом, рассердилась на эту
шутку,  действительно, в  минуту  обшей  печали,  весьма  неуместную. ’рудно
объЯснить  себе,  зачем ѓоголь,  всегда кроткий и  застенчивый  в  обществе,
решилсЯ  на подобную выходку. Ѓыть может,  он вздумал развеселить  детей  от
господствовавшего  в доме  грустного настроениЯ; быть может, он, сам того не
замечаЯ, увлексЯ бившей в нем постоЯнно струей неодолимого комизма. ‚прочем,
он  очень любил это окончание едва внЯтным свистом и  кончил им свою комедию
"†енитьба".  џ помню,  что он читал ее однажды у  †уковского  в  одну из тех
пЯтниц,   когда   собиралось   общество   (тогда   немалочисленное)  русских
литературных, ученых  и артистических знаменитостей. Џри  последних  словах:
"Ќо когда жених выскочил  в окно, то уже..." он скорчил такую  гримасу и так
уморительно  свистнул,  что   все   слушатели  покатились  со   смеху.   Џри
представлении этот  свист заменила, кажетсЯ,  актриса  &lt;…. €.&gt;  ѓусева
словами:  "так уж  просто  мое  почтение",  что всегда  и  говоритсЯ  теперь
<sup>29</sup>. Ќо  этот конец далеко  не так комичен и оригинален,  как тот,
который придуман был ѓоголем. Ћн не завершает пьесы и не довершает в зрителе
последней комической чертой общего впечатлениЯ после комедии,  основанной на
одном только юморе.
     Џушкин  познакомилсЯ с ѓоголем и рассказал ему про случай, бывший в  г.
“стюжне Ќовгородской губернии,  о каком-то проезжем господине, выдавшем себЯ
за  чиновника министерства и обобравшем  всех  городских жителей. Љроме того
Џушкин,  сам  будучи  в  Ћренбурге,  узнал, что  о  нем  получена  гр. ‚. Ђ.
Џеровским секретнаЯ бумага,  в которой последний  предостерегалсЯ,  чтоб был
осторожен, так  как  историЯ  Џугачевского  бунта  была только предлогом,  а
поездка  Џушкина  имела  целью  обревизовать секретно  действиЯ о