о всЯким другим хламом.
     —ичиков извинилсЯ, что побеспокоил неожиданным приездом.
     - Ќичего, ничего, - сказала хозЯйка.  -  ‚  какое  это  времЯ  вас  бог
принес! ‘умЯтица и вьюга такаЯ... ‘ дороги бы следовало поесть  чего-нибудь,
да пора-то ночнаЯ, приготовить нельзЯ.
     ‘лова хозЯйки были прерваны  странным  шипением,  так  что  гость  было
испугалсЯ; шум походил на то, как бы всЯ  комната  наполнилась  змеЯми;  но,
взглЯнувши вверх, он успокоилсЯ, ибо смекнул, что стенным часам пришла охота
бить. ‡а шипеньем тотчас же  последовало  хрипенье,  и  наконец,  понатужась
всеми силами, они пробили два часа таким звуком, как бы кто  колотил  палкой
по разбитому горшку, после чего маЯтник пошел опЯть покойно щелкать  направо
и налево.
     —ичиков поблагодарил хозЯйку, сказавши, что ему не нужно ничего,  чтобы
она не беспокоилась ни о чем, что, кроме постели, он ничего  не  требует,  и
полюбопытствовал только знать, в какие места заехал он и  далеко  ли  отсюда
пути к помещику ‘обакевичу, на что  старуха  сказала,  что  и  не  слыхивала
такого имени и что такого помещика вовсе нет.
     - Џо крайней мере знаете Њанилова? - сказал —ичиков
     - Ђ кто таков Њанилов?
     - Џомещик, матушка.
     - Ќет, не слыхивала, нет такого помещика.
     - Љакие же есть?
     - Ѓобров, ‘виньин, Љанапатьев, •арпакин, ’репакин, Џлешаков.
     - Ѓогатые люди или нет?
     - Ќет, отец, богатых слишком нет. “ кого двадцать душ, у кого тридцать,
а таких, чтоб по сотне, таких нет.
     —ичиков заметил, что он заехал в порЯдочную глушь.
     - „алеко ли по крайней мере до города?
     - Ђ верст шестьдесЯт будет. Љак жаль мне, что нечего вам  покушать!  не
хотите ли, батюшка, выпить чаю?
     - Ѓлагодарю, матушка. Ќичего не нужно, кроме постели.
     - Џравда,  с  такой  дороги  и  очень  нужно  отдохнуть.  ‚от  здесь  и
расположитесь, батюшка, на этом диване. ќй, ”етиньЯ, принеси перину, подушки
и простыню. Љакое-то времЯ послал бог: гром такой - у менЯ всю  ночь  горела
свеча перед образом. ќх, отец мой, да у тебЯ-то, как у борова, всЯ  спина  и
бок в грЯзи! где так изволил засалитьсЯ?
     - …ще славу богу, что  только  засалилсЯ,  нужно  благодарить,  что  не
отломал совсем боков.
     - ‘вЯтители, какие страсти! „а не нужно ли чем потереть спину?
     - ‘пасибо, спасибо. Ќе беспокойтесь, а  прикажите  только  вашей  девке
повысушить и вычистить мое платье.
     - ‘лышишь, ”етиньЯ! - сказала хозЯйка, обратЯсь к  женщине,  выходившей
на крыльцо со свечою, котораЯ успела уже притащить перину и,  взбивши  ее  с
обоих боков руками, напустила целый потоп  перьев  по  всей  комнате.  -  ’ы
возьми ихний-то кафтан вместе с исподним и прежде просуши  их  перед  огнем,
как делывали покойнику барину, а после перетри и выколоти хорошенько.
     - ‘лушаю, сударынЯ! - говорила ”етиньЯ, постилаЯ сверх перины  простыню
и кладЯ подушки.
     - Ќу, вот тебе постель готова, - сказала хозЯйка.  -  Џрощай,  батюшка,
желаю покойной ночи. „а не нужно ли еще чего? Њожет, ты  привык,  отец  мой,
чтобы кто-нибудь почесал на ночь пЯтки? Џокойник  мой  без  этого  никак  не
засыпал.
     Ќо гость отказалсЯ и от почесываниЯ пЯток. •озЯйка вышла, и он  тот  же
час поспешил раздетьсЯ, отдав ”етинье всю снЯтую с себЯ сбрую, как  верхнюю,
так и нижнюю, и ”етиньЯ,  пожелав  также  с  своей  стороны  покойной  ночи,
утащила эти мокрые доспехи. Ћставшись один, он не без удовольствиЯ  взглЯнул
на свою постель, котораЯ была почти до потолка.  ”етиньЯ,  как  видно,  была
мастерица взбивать перины. Љогда, подставивши стул, взобралсЯ он на постель,
она опустилась под ним почти до самого пола,  и  перьЯ,  вытесненные  им  из
пределов, разлетелись во  все  углы  комнаты.  Џогасив  свечу,  он  накрылсЯ
ситцевым одеЯлом и, свернувшись под ним кренделем, заснул в  ту  же  минуту.
ЏроснулсЯ на другой лень он уже довольно поздним утром. ‘олнце  сквозь  окно
блистало ему прЯмо в глаза, и мухи, которые вчера спали спокойно на стенах и
на потолке, все обратились к нему: одна села ему на  губу,  другаЯ  на  ухо,
третьЯ норовила как  бы  усестьсЯ  на  самый  глаз,  ту  же,  котораЯ  имела
неосторожность подсесть близко к носовой ноздре,  он  потЯнул  впросонках  в
самый нос, что  заставило  его  крепко  чихнуть,  -  обстоЯтельство,  бывшее
причиною его пробуждениЯ. Ћкинувши взглЯдом комнату, он теперь заметил,  что
на картинах не все были птицы: между ними висел портрет Љутузова и  писанный
маслЯными красками какой-то старик с  красными  обшлагами  на  мундире,  как
нашивали при Џавле Џетровиче. —асы опЯть испустили шипение и пробили десЯть;
в дверь выглЯнуло женское лицо и в ту же  минуту  спрЯталось,  ибо  —ичиков,
желаЯ получше заснуть,  скинул  с  себЯ  совершенно  все.  ‚ыглЯнувшее  лицо
показалось ему как будто несколько знакомо. Ћн стал припоминать себе: кто бы
это был, и наконец вспомнил, что это была хозЯйка. Ћн надел рубаху;  платье,
уже высушенное и вычищенное, лежало  возле  него.  Ћдевшись,  подошел  он  к
зеркалу и чихнул опЯть так  громко,  что  подошедший  в  это  времЯ  к  окну
индейский петух - окно же было очень близко от земли - заболтал  ему  что-то
вдруг  и  весьма  скоро   на   своем   странном   Языке,   вероЯтно   "желаю
здравствовать", на что —ичиков сказал ему дурака. Џодошедши к окну, он начал
рассматривать бывшие перед ним виды: окно глЯдело едва ли не в курЯтник;  по
крайней мере, находившийсЯ перед  ним  узенький  дворик  весь  был  наполнен
птицами и всЯкой домашней тварью. €ндейкам и курам не было числа; промеж них
расхаживал петух мерными шагами, потрЯхиваЯ  гребнем  и  поворачиваЯ  голову
набок, как будто к чему-то прислушиваЯсь; свиньЯ с семейством очутилась  тут
же; тут же, разгребаЯ кучу сора, съела она мимоходом цыпленка и, не  замечаЯ
этого, продолжала уписывать арбузные корки своим  порЯдком.  ќтот  небольшой
дворик,  или  курЯтник,  переграждал  дощатый  забор,  за  которым  тЯнулись
пространные  огороды  с  капустой,  луком,  картофелем,  светлой  и   прочим
хозЯйственным овощем. Џо огороду были разбросаны  кое-где  Яблони  и  другие
фруктовые деревьЯ, накрытые сетЯми  длЯ  защиты  от  сорок  и  воробьев,  из
которых последние целыми косвенными тучами переносились с  одного  места  на
другое. „лЯ этой же самой причины водружено было несколько чучел на  длинных
шестах, с растопыренными руками; на одном  из  них  надет  был  чепец  самой
хозЯйки.  ‡а  огородами  следовали  крестьЯнские  избы,  которые  хотЯ  были
выстроены врассыпную и не заключены в правильные улицы,  но,  по  замечанию,
сделанному   —ичиковым,   показывали   довольство   обитателей,   ибо   были
поддерживаемы как следует: изветшавший  тес  на  крышах  везде  был  заменен
новым; ворота нигде не покосились, а в обращенных к нему крестьЯнских крытых
сараЯх заметил он где стоЯвшую запасную почти новую телегу, а где и две. "„а
у ней деревушка не маленька", - сказал он и положил тут же  разговоритьсЯ  и
познакомитьсЯ с хозЯйкой покороче. Ћн заглЯнул в щелочку двери,  из  которой
она было высунула голову, и, увидев ее, сидЯщую за чайным столиком, вошел  к
ней с веселым и ласковым видом.
     -  ‡дравствуйте,  батюшка.  Љаково   почивали?   -   сказала   хозЯйка,
приподнимаЯсь с места. Ћна была одета лучше, нежели вчера, - в темном платье
и уже не в спальном чепце, но на шее все так же было что-то завЯзано.
     - •орошо, хорошо, -  говорил  —ичиков,  садЯсь  в  кресла.  -  ‚ы  как,
матушка?
     - Џлохо, отец мой.
     - Љак так?
     - Ѓессонница. ‚се поЯсница болит, и нога, что повыше косточки, так  вот
и ломит.
     - Џройдет, пройдет, матушка. Ќа это нечего глЯдеть.
     - „ай бог, чтобы прошло. џ-то смазывала свиным салом и скипидаром  тоже
смачивала. Ђ с чем прихлебаете чайку? ‚о флЯжке фруктоваЯ.
     - Ќедурно, матушка, хлебнем и фруктовой.
     —итатель, Я думаю, уже заметил, что —ичиков, несмотрЯ на ласковый  вид,
говорил, однако же, с большею свободою,  нежели  с  Њаниловым,  и  вовсе  не
церемонилсЯ. Ќадобно сказать, кто у нас на ђуси если не угнались еще  кой  в
чем другою за иностранцами, то далеко  перегнали  их  в  умении  обращатьсЯ.
Џересчитать нельзЯ всех оттенков и тонкостей нашего обращениЯ.  ”ранцуз  или
немец век не смекнет и не поймет всех его особенностей и различий; он  почти
тем же голосом и тем же Языком станет говорить и с миллионщиком, и с  мелким
табачным торгашом, хотЯ, конечно, в душе поподличает в меру перед первым.  “
нас не то: у нас есть такие мудрецы, которые  с  помещиком,  имеющим  двести
душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого их  триста,  а  у
которого их триста, будут говорить опЯть не так, как с тем,  у  которого  их
пЯтьсот, а с тем, у которого их пЯтьсот, опЯть не так, как с тем, у которого
их восемьсот, - словом,  хоть  восходи  до  миллиона,  все  найдут  оттенки.
Џоложим,  например,  существует  канцелЯриЯ,  не  здесь,  а   в   тридевЯтом
государстве, а в канцелЯрии, положим, существует правитель канцелЯрии. Џрошу
смотреть на него, когда он сидит среди своих подчиненных,  -  да  просто  от
страха и слова не выговоришь! гордость и благородство, и уж чего не выражает
лицо его? просто бери кисть, да и  рисуй:  Џрометей,  решительный  Џрометей!
‚ысматривает орлом, выступает плавно, мерно. ’от же самый орел,  как  только
вышел из комнаты и приближаетсЯ к  кабинету  своего  начальника,  куропаткой
такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. ‚ обществе и на вечеринке,
будь все небольшого чина, Џрометей так и останетсЯ Џрометеем, а чуть немного
повыше его, с Џрометеем сделаетсЯ такое  превращение,  какого  и  Ћвидий  не
выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожилсЯ в песчинку! "„а  это  не  €ван
Џетрович, - говоришь, глЯдЯ на него. - €ван Џетрович выше ростом, а  этот  и
низенький и худенький; тот говорит громко, басит и  никогда  не  смеетсЯ,  а
этот черт знает что: пищит птицей и все смеетсЯ". Џодходишь ближе, глЯдишь -
точно €ван Џетрович! "ќхе-хе", - думаешь себе... Ќо, однако ж,  обратимсЯ  к
действующим лицам. —ичиков, как уж мы видели, решилсЯ вовсе не  церемонитьсЯ
и потому, взЯвши в руки чашку с чаем и вливши туда  фруктовой,  повел  такие
речи:
     - “ вас, матушка, хорошаЯ деревенька. ‘колько в ней душ?
     - „уш-то в ней, отец мой, без малого восемьдесЯт, - сказала хозЯйка,  -
да беда, времена плохи, вот и прошлый  год  был  такой  неурожай,  что  боже
храни.
     - Ћднако ж мужички на вид дюжие, избенки крепкие.  Ђ  позвольте  узнать
фамилию вашу. џ так рассеЯлсЯ.. приехал в ночное времЯ..:
     - Љоробочка, коллежскаЯ секретарша.
     - Џокорнейше благодарю. Ђ имЯ и отчество?
     - ЌастасьЯ Џетровна.
     - ЌастасьЯ Џетровна?  хорошее  имЯ  ЌастасьЯ  Џетровна.  “  менЯ  тетка
роднаЯ, сестра моей матери, ЌастасьЯ Џетровна.
     - Ђ ваше имЯ как? - спросила помещица. - ‚едь вы, Я чай, заседатель?
     - Ќет, матушка, - отвечал —ичиков, усмехнувшись, - чай, не  заседатель,
а так ездим по своим делишкам.
     - Ђ, так вы покупщик! Љак же жаль, право, что Я продала мед купцам  так
дешево, а вот ты бы, отец мой, у менЯ, верно, его купил.
     - Ђ вот меду и не купил бы.
     - —то ж другое? ђазве пеньку? „а вить и пеньки у менЯ теперь  маловато:
полпуда всего.
     - Ќет, матушка, другого рода товарец: скажите, у вас умирали крестьЯне?
     - Ћх, батюшка, осьмнадцать человека - сказала старуха, вздохнувши. -  €
умер такой все славный народ, все работники. Џосле того, правда, народилось,
да что в них: все такаЯ мелюзга; а заседатель подъехал  -  подать,  говорит,
уплачивать с души. Ќарод мертвый, а плати, как за живого. Ќа прошлой  неделе
сгорел у менЯ кузнец, такой искусный кузнец и слесарное мастерство знал.
     - ђазве у вас был пожар, матушка?
     - Ѓог приберег от такой беды, пожар бы еще хуже; сам сгорел, отец  мой.
‚нутри у него как-то загорелось, чересчур выпил, только синий  огонек  пошел
от него, весь истлел, истлел и почернел, как уголь, а такой был  преискусный
кузнец! и теперь мне выехать не на чем: некому лошадей подковать.
     - Ќа все волЯ божьЯ, матушка! - сказал —ичиков,  вздохнувши,  -  против
мудрости божией  ничего  нельзЯ  сказать...  “ступите-ка  их  мне,  ЌастасьЯ
Џетровна?
     - Љого, батюшка?
     - „а вот этих-то всех, что умерли.
     - „а как же уступить их?
     - „а так просто. €ли, пожалуй, продайте. џ вам за них дам деньги.
     - „а как же? џ,  право,  в  толк-то  не  возьму.  Ќешто  хочешь  ты  их
откапывать из земли?
     —ичиков увидел, что старуха хватила далеко и что  необходимо  ей  нужно
растолковать, в чем дело. ‚ немногих словах объЯснил он ей, что перевод  или
покупка будет значитьсЯ только на бумаге  и  души  будут  прописаны  как  бы
живые.
     - „а на что ж они тебе? - сказала старуха, выпучив на него глаза.
     - ќто уж мое дело.
     - „а ведь они ж мертвые.
     - „а кто же говорит, что они живые?  Џотому-то  и  в  убыток  вам,  что
мертвые: вы за них платите, а теперь Я вас  избавлю  от  хлопот  и  платежа.
Џонимаете? „а не только избавлю,  да  еще  сверх  того  дам  вам  пЯтнадцать
рублей. Ќу, теперь Ясно?
     - Џраво, не знаю, - произнесла хозЯйка с расстановкой. - ‚едь Я мертвых
никогда еще не продавала
     - …ще бы! ќто бы скорей походило на диво, если бы  вы  их  кому  нибудь
продали. €ли вы думаете, что в них есть в самом деле какой-нибудь прок?
     - Ќет, этого-то Я не думаю. —то ж в них за прок,  проку  никакого  нет.
ЊенЯ только то и затруднЯет, что они уже мертвые.
     "Ќу, баба, кажетсЯ, крепколобаЯ!" - подумал про себЯ —ичиков.
     - Џослушайте, матушка. „а вы рассудите только  хорошенько:  -  ведь  вы
разорЯетесь, платите за него подать, как за живого...
     - Ћх, отец мой, и не говори об  этом!  -  подхватила  помещица.  -  …ще
третью неделю взнесла больше полутораста. „а заседателЯ подмаслила.
     - Ќу, видите, матушка. Ђ теперь примите в соображение  только  то,  что
заседателЯ вам подмасливать больше не нужно, потому что теперь  Я  плачу  за
них; Я, а не вы; Я принимаю на себЯ все повинности. џ совершу даже  крепость
на свои деньги, понимаете ли вы это?
     ‘таруха задумалась. Ћна видела, что дело, точно, как будто выгодно,  да
только уж слишком новое и небывалое; а  потому  начала  сильно  побаиватьсЯ,
чтобы как-нибудь не надул ее этот покупщик; приехал же бог знает откуда,  да
еще и в ночное времЯ.
     - ’ак что ж, матушка, по рукам, что ли? - говорил —ичиков.
     - Џраво, отец мой, никогда еще не случалось продавать  мне  покойников.
†ивых-то Я уступила, вот и третьего года протопопу двух девок, по сту рублей
каждую, и очень благодарил, такие вышли  славные  работницы:  сами  салфетки
ткут.
     - Ќу, да не о живых дело; бог с ними. џ спрашиваю мертвых.
     - Џраво, Я боюсь  на  первых-то  порах,  чтобы  как-нибудь  не  понести
убытку. Њожет быть, ты, отец мой, менЯ обманываешь, а они того... они больше
как-нибудь стоЯт.
     - Џослушайте,  матушка...  эх,  какие  вы!  что  ж  они  могут  стоить?
ђассмотрите: ведь это прах. Џонимаете  ли?  это  просто  прах.  ‚ы  возьмите
всЯкую негодную, последнюю вещь, например даже простую трЯпку, и трЯпке есть
цена: ее хоть по крайней мерз купЯт на бумажную фабрику, а ведь  это  ни  на
что не нужно. Ќу, скажите сами, на что оно нужно?
     - “ж это, точно, правда. “ж совсем ни на что не  нужно;  да  ведь  менЯ
одно только и останавливает, что ведь они уже мертвые.
     "ќк ее, дубинноголоваЯ какаЯ! - сказал про себЯ  —ичиков,  уже  начинаЯ
выходить из терпениЯ. - Џойди ты сладь  с  нею!  в  пот  бросила,  проклЯтаЯ
старуха!" ’ут он, вынувши из кармана платок, начал отирать пот, в самом деле
выступивший на лбу. ‚прочем, —ичиков напрасно сердилсЯ: иной и почтенный,  и
государственный даже человек, а на деле выходит совершеннаЯ  Љоробочка.  Љак
зарубил что себе в голову,  то  уж  ничем  его  не  пересилить;  сколько  ни
представлЯй ему доводов, Ясных  как  день,  все  отскакивает  от  него,  как
резинный мЯч отскакивает от стены. Ћтерши пот, —ичиков решилсЯ  попробовать,
нельзЯ ли ее навести на путь какою-нибудь иною стороною.
     - ‚ы, матушка, - сказал он, - или не хотите понимать слов моих, или так
нарочно  говорите,  лишь  бы  что-нибудь  говорить...  џ  вам  даю   деньги:
пЯтнадцать рублей ассигнациЯми. Џонимаете ли? ‚едь  это  деньги.  ‚ы  их  не
сыщете на улице. Ќу, признайтесь, почем продали мед?
     - Џо двенадцати рублей пуд.
     - •ватили немножко греха на душу, матушка. Џо двенадцати не продали.
     - …й-богу, продала.
     - Ќу видите ль? ’ак зато это мед. ‚ы собирали его,  может  быть,  около
года, с заботами, со старанием, хлопотами; ездили, морили пчел, кормили их в
погребе целую зиму; а мертвые души дело не от мира  сего.  ’ут  вы  с  своей
стороны никакого не прилагали стараниЯ, на то  была  волЯ  божиЯ,  чтоб  они
оставили мир сей, нанесЯ ущерб вашему хозЯйству. ’ам вы получили за труд, за
старание двенадцать рублей, а тут вы берете  ни  за  что,  даром,  да  и  не
двенадцать, а пЯтнадцать, да и не серебром, а  все  синими  ассигнациЯми.  -
Џосле таких сильных убеждений —ичиков почти уже не сомневалсЯ,  что  старуха
наконец подастсЯ.
     - Џраво, - отвечала помещица, - мое такое неопытное вдовье дело!  лучше
ж Я маненько повременю, авось понаедут купцы, да примерюсь к ценам.
     - ‘трам,  страм,  матушка!  просто  страм!  Ќу  что  вы  это  говорите,
подумайте сами! Љто же станет покупать их? Ќу какое употребление он может из
них сделать ?
     - Ђ может,  в  хозЯйстве-то  как-нибудь  под  случай  понадобЯтсЯ...  -
возразила старуха, да и не кончила речи, открыта  рот  и  смотрела  на  него
почти со страхом, желаЯ знать, что он на это скажет.
     - Њертвые в хозЯйстве! ќк куда хватили! ‚оробьев разве пугать по  ночам
в вашем огороде, что ли?
     - ‘ нами крестнаЯ  сила!  Љакие  ты  страсти  говоришь!  -  проговорила
старуха, крестЯсь.
     - Људа ж еще вы их хотели пристроить? „а, впрочем, ведь кости и  могилы
- все вам остаетсЯ, перевод только на  бумаге.  Ќу,  так  что  же?  Љак  же?
отвечайте по крайней мере.
     ‘таруха вновь задумалась.
     - Ћ чем же вы думаете, ЌастасьЯ Џетровна?
     - Џраво, Я все не приберу, как мне быть; лучше Я вам пеньку продам.
     - „а что ж пенька? Џомилуйте, Я вас прошу совсем о  другом,  а  вы  мне
пеньку суете! Џенька пенькою, в другой раз приеду, заберу и пеньку. ’ак  как
же, ЌастасьЯ Џетровна?
     - …й-богу, товар такой странный, совсем небывалый!
     ‡десь —ичиков вышел совершенно из границ  всЯкого  терпениЯ,  хватил  в
сердцах стулом об пол и посулил ей черта.
     —ерта помещица испугалась необыкновенно.
     - Ћх, не припоминай его, бог с ним! - вскрикнула она, всЯ побледнев.  -
…ще третьего днЯ всю  ночь  мне  снилсЯ  окаЯнный.  ‚здумала  было  на  ночь
загадать на картах после молитвы, да, видно, в  наказание-то  бог  и  наслал
его. ’акой гадкий привиделсЯ; а рога-то длиннее бычачьих.
     - џ дивлюсь, как они вам десЯтками не снЯтсЯ. €з  одного  христианского
человеколюбиЯ хотел:  вижу,  беднаЯ  вдова  убиваетсЯ,  терпит  нужду...  да
пропади и околей со всей вашей деревней!..
     - Ђх, какие ты забранки пригинаешь! - сказала старуха, глЯдЯ на него со
страхом.
     - „а не найдешь слов с вами!  Џраво,  словно  какаЯ-нибудь,  не  говорЯ
дурного слова, дворнЯжка, что лежит на сене и сам не ест сена, и  другим  не
лает. џ хотел было закупать у вас хозЯйственные продукты разные, потому  что
Я и казенные подрЯды тоже веду... - ‡десь он прилгнул, хоть и вскользь и без
всЯкого дальнейшего размышлениЯ,  но  неожиданно  удачно.  Љазенные  подрЯды
подействовали сильно на Ќастасью Џетровну, по крайней мере,  она  произнесла
уже почти просительным голосом:
     - „а чего ж ты рассердилсЯ так горЯчо? ‡най  Я  прежде,  что  ты  такой
сердитый, да Я бы совсем тебе и не прекословила.
     - …сть из чего сердитьсЯ! „ело Яйца выеденного  не  стоит,  а  Я  стану
из-за него сердитьсЯ!
     - Ќу, да изволь, Я готова  отдать  за  пЯтнадцать  ассигнацией!  ’олько
смотри, отец мой, а насчет подрЯдов-то: если случитсЯ муки брать ржаной, или
гречневой, или круп, или скотины битой, так уж, пожалуйста, не обидь менЯ.
     - Ќет, матушка, не обижу, - говорил он, а между тем отирал  рукою  пот,
который в три ручьЯ катилсЯ по лицу его. Ћн расспросил ее, не имеет ли она в
городе  какого-нибудь  поверенного  или   знакомого,   которого   бы   могла
уполномочить на совершение крепости и всего, что следует.
     - Љак же, протопопа, отца  Љирила,  сын  служит  в  палате,  -  сказала
Љоробочка.
     —ичиков попросил ее написать к нему доверенное письмо и, чтобы избавить
от лишних затруднений, сам даже взЯлсЯ сочинить.
     "•орошо бы было, - подумала между тем про себЯ Љоробочка, - если бы  он
забрал у менЯ в  казну  муку  и  скотину.  Ќужно  его  задобрить:  теста  со
вчерашнего вечера еще осталось,  так  пойти  сказать  ”етинье,  чтоб  спекла
блинов; хорошо бы также загнуть пирог пресный с Яйцом,  у  менЯ  его  славно
загибают, да и времени берет немного". •озЯйка вышла с тем чтобы привести  в
исполнение мысль насчет загнутиЯ пирога и, вероЯтно,  пополнить  ее  другими
произведениЯми домашней пекарни и стрЯпни; а —ичиков вышел в  гостиную,  где
провел ночь, с тем чтобы вынуть нужные бумаги из своей шкатулки. ‚  гостиной
давно уже было все прибрано, роскошные перины вынесены  вон,  перед  диваном
стоЯл покрытый стол. Џоставив на него шкатулку, он несколько  отдохнул,  ибо
чувствовал, что был весь в поту, как в  реке:  все,  что  ни  было  на  нем,
начинаЯ от рубашки до чулок, все  было  мокро.  "ќк  уморила  как  проклЯтаЯ
старуха" - сказал он, немного отдохнувши, и отпер  шкатулку.  Ђвтор  уверен,
что есть читатели такие любопытные, которые  пожелают  даже  узнать  план  и
внутреннее расположение шкатулки. Џожалуй, почему же не  удовлетворить!  ‚от
оно,  внутреннее  расположение:  в  самой  средине  мыльница,  за  мыльницею
шесть-семь узеньких перегородок длЯ бритв;  потом  квадратные  закоулки  длЯ
песочницы и чернильницы с  выдолбленною  между  ними  лодочкой  длЯ  перьев,
сургучей и всего, что подлиннее; потом всЯкие перегородки с крышечками и без
крышечек  длЯ  того,   что   покороче,   наполненные   билетами   визитными,
похоронными, театральными и другими, которые складывались  на  памЯть.  ‚есь
верхний  Ящик  со  всеми  перегородками  вынималсЯ,  и  под  ним  находилось
пространство,  занЯтое  кипами  бумаг  в  лист,  потом  следовал   маленький
потаенный Ящик длЯ денег, выдвигавшийсЯ незаметно сбоку шкатулки. Ћн  всегда
так поспешно выдвигалсЯ и задвигалсЯ в ту же минуту  хозЯином,  что  наверно
нельзЯ сказать, сколько было там денег. —ичиков тут  же  занЯлсЯ  и,  очинив
перо, начал писать. ‚ это времЯ вошла хозЯйка.
     - •орош у тебЯ Ящик, отец мой, - сказала она, подсевши к нему. - —ай, в
Њоскве купил его?
     - ‚ Њоскве, - отвечал —ичиков, продолжаЯ писать.
     - џ уж знала это: там все хорошаЯ  работа.  ’ретьего  года  сестра  моЯ
привезла оттуда теплые сапожки длЯ детей: такой прочный товар,  до  сих  пор
носитсЯ. Ђхти,  сколько  у  тебЯ  тут  гербовой  бумаги!  -  продолжала  она
заглЯнувши к нему в шкатулку. € в  самом  деле,  гербовой  бумаги  было  там
немало. - •оть бы мне листок подарил! а у менЯ такой недостаток; случитсЯ  в
суд просьбу подать, а и не на чем.
     —ичиков объЯснил ей, что эта бумага не такого рода, что  она  назначена
длЯ совершениЯ крепостей, а не длЯ просьб. ‚прочем, чтобы успокоить  ее,  он
дал ей какой-то лист в рубль ценою. Ќаписавши письмо, дал он ей  подписатьсЯ
и попросил маленький списочек  мужиков.  Ћказалось,  что  помещица  не  вела
никаких записок, ни списков, а знала почти всех наизусть; он заставил ее тут
же  продиктовать  их.  Ќекоторые  крестьЯне  несколько  изумили  его  своими
фамилиЯми, а еще более прозвищами, так что он всЯкий раз, слыша  их,  прежде
останавливалсЯ, а потом уже начинал писать. Ћсобенно  поразил  его  какой-то
Џетр ‘авельев Ќеуважай-Љорыто, так что он не мог не сказать: "ќкой длинный!"
„ругой имел прицепленный к имени "Љоровий  кирпич",  иной  оказалсЯ  просто:
Љолесо €ван. ЋканчиваЯ писать, он потЯнул несколько к себе  носом  воздух  и
услышал завлекательный запах чего-то горЯчего в масле.
     - Џрошу покорно закусить, - сказала хозЯйка.
     —ичиков оглЯнулсЯ и увидел, что на столе стоЯли  уже  грибки,  пирожки,
скородумки, шанишки, прЯглы, блины, лепешки со всЯкими припеками: припекой с
лучком, припекой с маком, припекой с творогом,  припекой  со  снЯточками,  и
невесть чего не было.
     - Џресный пирог с Яйцом! - сказала хозЯйка.
     —ичиков подвинулсЯ к пресному пирогу  с  Яйцом,  и,  съевши  тут  же  с
небольшим половину, похвалил его. € в самом деле,  пирог  сам  по  себе  был
вкусен, а после всей возни и проделок со старухой показалсЯ еще вкуснее.
     - Ђ блинков? - сказала хозЯйка.
     ‚ ответ на это —ичиков свернул три блина  вместе  и,  обмакнувши  их  в
растопленное  масло,  отправил  в  рот,  а  губы  и  руки  вытер  салфеткой.
Џовторивши это раза три, он попросил хозЯйку приказать заложить его  бричку.
ЌастасьЯ Џетровна тут же послала ”етинью, приказавши в то же времЯ  принести
еще горЯчих блинов.
     - “ вас, матушка, блинцы очень вкусны, - сказал —ичиков, принимаЯсь  за
принесенные горЯчие.
     - „а у менЯ-то их хорошо пекут, -  сказала  хозЯйка,  -  да  вот  беда:
урожай плох, мука уж такаЯ неважнаЯ... „а что же, батюшка, вы так спешите? -
проговорила она, увидЯ, что —ичиков взЯл в руки картуз, - ведь и бричка  еще
не заложена.
     - ‡аложат, матушка, заложат. “ менЯ скоро закладывают.
     - ’ак уж, пожалуйста, не позабудьте насчет подрЯдов.
     - Ќе забуду, не забуду, - говорил —ичиков, выходЯ в сени.
     - Ђ свиного сала не покупаете? - сказала хозЯйка, следуЯ за ним.
     - Џочему не покупать? Џокупаю, только после.
     - “ менЯ о свЯтках и свиное сало будет.
     - Љупим, купим, всего купим, и свиного сала купим.
     - Њожет быть, понадобитсЯ птичьих перьев.  “  менЯ  к  ”илиппову  посту
будут и птичьи перьЯ.
     - •орошо, хорошо, - говорил —ичиков.
     - ‚от видишь, отец мой, и бричка твоЯ еще не готова, - сказала хозЯйка,
когда они вышли на крыльцо.
     - Ѓудет, будет готова. ђасскажите только мне, как добратьсЯ до  большой
дороги.
     - Љак же бы это сделать? - сказала хозЯйка.  -  ђассказать-то  мудрено,
поворотов много; разве Я тебе дам девчонку, чтобы проводила.  ‚едь  у  тебЯ,
чай, место есть на козлах, где бы присесть ей.
     - Љак не быть.
     - Џожалуй, Я тебе дам девчонку; она у  менЯ  знает  дорогу,  только  ты
смотри! не завези ее, у менЯ уже одну завезли купцы.
     —ичиков уверил ее, что не завезет, и Љоробочка, успокоившись, уже стала
рассматривать все,  что  было  во  дворе  ее;  вперила  глаза  на  ключницу,
выносившую  из  кладовой  деревЯнную   побратиму   с   медом,   на   мужика,
показавшегосЯ в воротах, и  мало-помалу  всЯ  переселилась  в  хозЯйственную
жизнь. Ќо зачем так долго заниматьсЯ Љоробочкой? Љоробочка ли, Њанилова  ли,
хозЯйственнаЯ ли жизнь, или нехозЯйственнаЯ - мимо их! Ќе то на свете  дивно
устроено: веселое мигом обратитсЯ в печальное, если только долго  застоишьсЯ
перед ним, и тогда бог знает что взбредет в голову. Њожет быть, станешь даже
думать: да полно, точно ли Љоробочка стоит так низко на бесконечной лестнице
человеческого совершенствованиЯ? ’очно ли так велика пропасть, отделЯющаЯ ее
от сестры ее, недосЯгаемо  огражденной  стенами  аристократического  дома  с
благовонными чугунными лестницами, сиЯющей медью, красным деревом и коврами,
зевающей за недочитанной книгой в ожидании остроумно-светского  визита,  где
ей предстанет поле блеснуть умом  и  высказать  вытверженные  мысли,  мысли,
занимающие по законам моды на целую  неделю  город,  мысли  не  о  том,  что
делаетсЯ в ее доме и в ее поместьЯх,  запутанных  и  расстроенных  благодарЯ
незнанью  хозЯйственного  дела,  а  о  том,  какой  политический   переворот
готовитсЯ во ”ранции, какое направление принЯл модный католицизм.  Ќо  мимо,
мимо! зачем говорить  об  этом?  Ќо  зачем  же  среди  недумающих.  веселых,
беспечных минут сама собою вдруг пронесетсЯ инаЯ чуднаЯ струЯ: еще  смех  не
успел совершенно сбежать с лица, а уже стал другим среди тех же людей, и уже
другим светом осветилось лицо...
     -  Ђ  вот  бричка,  вот  бричка!  -  вскричал  —ичиков,  увидЯ  наконец
подъезжавшую свою бричку. -  —то  ты,  болван,  так  долго  копалсЯ?  ‚идно,
вчерашний хмель у тебЯ не весь еще выветрило.
     ‘елифан на это ничего не отвечал.
     - Џрощайте, матушка! Ђ что же, где ваша девчонка?
     - ќй, ЏелагеЯ! - сказала помещица стоЯвшей около крыльца  девчонке  лет
одиннадцати, в платье из домашней  крашенины  и  с  босыми  ногами,  которые
издали можно было принЯть за сапоги, так они были облеплены свежею грЯзью. -
Џокажи-ка барину дорогу.
     ‘елифан помог взлезть девчонке на козлы, котораЯ, ставши одной ногой на
барскую ступеньку, сначала запачкала ее грЯзью, а потом  уже  взобралась  на
верхушку и поместилась возле него. ‚след за нею и сам —ичиков занес ногу  на
ступеньку и, понагнувши бричку на правую сторону, потому что был  тЯжеленек,
наконец поместилсЯ, сказавши:
     - Ђ! теперь хорошо! прощайте, матушка!
     Љони тронулись.
     ‘елифан был во всю дорогу суров и  с  тем  вместе  очень  внимателен  к
своему делу, что случалосЯ с  ним  всегда  после  того,  когда  либо  в  чем
провинилсЯ, либо был пьЯн. ‹ошади были удивительно как  вычищены.  •омут  на
одной из них, надевавшийсЯ дотоле почти всегда в разодранном виде,  так  что
из-под кожи выглЯдывала паклЯ, был искусно  зашит.  ‚о  всю  дорогу  был  он
молчалив, только похлестывал кнутом, и не обращал никакой поучительной  речи
к лошадЯм, хотЯ чубарому коню, конечно,  хотелось  бы  выслушать  что-нибудь
наставительное, ибо в это времЯ вожжи всегда как-то лениво держались в руках
словоохотного возницы и кнут только длЯ  формы  гулЯл  поверх  спин.  Ќо  из
угрюмых уст слышны были на сей раз одни однообразно неприЯтные  восклицаниЯ:
"Ќу же, ну, ворона! зевай! зевай!" - и больше  ничего.  „аже  сам  гнедой  и
‡аседатель  были  недовольны,  не  услышавши  ни  разу  ни  "любезные",   ни
"почтенные". —убарый  чувствовал  пренеприЯтные  удары  по  своим  полным  и
широким частЯм. "‚ишь ты, как  разнесло  его!  -  думал  он  сам  про  себЯ,
несколько припрЯдываЯ ушами. - Ќебось знает, где бить! Ќе хлыснет  прЯмо  по
спине, а так и выбирает место, где поживее: по ушам зацепит  или  под  брюхо
захлыснет".
     - Ќаправо, что ли?  -  с  таким  сухим  вопросом  обратилсЯ  ‘елифан  к
сидевшей возле него девчонке, показываЯ ей кнутом на  почерневшую  от  дождЯ
дорогу между Яркозелеными, освещенными полЯми.
     - Ќет, нет, Я уж покажу, - отвечала девчонка.
     - Људа ж? - сказал ‘елифан, когда подъехали поближе.
     - ‚от куды, - отвечала девчонка, показываЯ рукою.
     - ќх ты! - сказал ‘елифан. - „а это  и  есть  направо:  не  знает,  где
право, где лево!
     •отЯ день был очень хорош, но землЯ до такой степени загрЯзнилась,  что
колеса брички, захватываЯ ее, сделались скоро покрытыми  ею,  как  войлоком,
что значительно отЯжелило экипаж; к тому же  почва  была  глиниста  и  цепка
необыкновенно. ’о и другое было причиною, что  они  не  могли  выбратьсЯ  из
проселков раньше полуднЯ. Ѓез девчонки было бы трудно сделать и это,  потому
что дороги расползались  во  все  стороны,  как  пойманные  раки,  когда  их
высыпают из мешка, и ‘елифану довелось бы поколесить уже не по  своей  вине.
‘коро девчонка показала рукою на черневшее вдали строение, сказавши:
     - ‚он столбоваЯ дорога!
     - Ђ строение? - спросил ‘елифан.
     - ’рактир, - сказала девчонка.
     - Ќу, теперь мы сами доедем, - сказал ‘елифан, - ступай себе домой.
     Ћн остановилсЯ и помог  ей  сойти,  проговорив  сквозь  зубы:  "ќх  ты,
черноногаЯ!"
     —ичиков дал ей медный грош, и она побрела восвоЯси, уже довольнаЯ  тем,
что посидела на козлах.

        ѓ‹Ђ‚Ђ —…’‚…ђ’Ђџ 

     Џодъехавши к трактиру, —ичиков велел остановитьсЯ по двум  причинам.  ‘
одной стороны, чтоб дать отдохнуть лошадЯм,  а  с  другой  стороны,  чтоб  и
самому несколько закусить  и  подкрепитьсЯ.  Ђвтор  должен  признатьсЯ,  что
весьма завидует аппетиту и желудку такого рода людей.  „лЯ  него  решительно
ничего не значат все господа большой руки, живущие в  Џетербурге  и  Њоскве,
проводЯщие времЯ в обдумывании, что бы такое поесть завтра и какой  бы  обед
сочинить на  послезавтра,  и  принимающиесЯ  за  этот  обед  не  иначе,  как
отправивши прежде в рот пилюлю; глотающие устерс, морских  пауков  и  прочих
чуд, а потом отправлЯющиесЯ в Љарлсбад  или  на  Љавказ.  Ќет,  эти  господа
никогда не возбуждали в нем зависти. Ќо господа средней руки, что  на  одной
станции потребуют ветчины, на другой поросенка, на третьей ломоть осетра или
какую-нибудь запеканную колбасу с луком и потом  как  ни  в  чем  не  бывало
садЯтсЯ за стол в какое хочешь времЯ, и стерлЯжьЯ уха с налимами и  молоками
шипит и ворчит у них  меж  зубами,  заедаемаЯ  расстегаем  или  кулебЯкой  с
сомовьим пльсом, так что вчуже пронимает аппетит, - вот эти господа,  точно,
пользуютсЯ завидным даЯнием неба! Ќе один господин большой руки  пожертвовал
бы сию же минуту половину душ  крестьЯн  и  половину  имений,  заложенных  и
только, чтобы иметь такой желудок, какой имеет господин средней руки; но  то
беда, что ни за какие деньги, ниже' имениЯ, с улучшениЯми и  без  улучшений,
нельзЯ приобресть такого желудка, какой бывает у господина средней руки.
     „еревЯнный  потемневший  трактир  принЯл  —ичикова  под  свой  узенький
гостеприимный навес на деревЯнных выточенных столбиках, похожих на старинные
церковные подсвечники. ’рактир был что-то вроде русской  избы,  несколько  в
большем размере. ђезные узорочные карнизы из свежего дерева  вокруг  окон  и
под крышей  резко  и  живо  пестрели  темные  его  стены;  на  ставнЯх  были
нарисованы кувшины с цветами.
     ‚зобравшись узенькою деревЯнною лестницею наверх, в  широкие  сени,  он
встретил отворЯвшуюсЯ со скрипом дверь и толстую старуху в  пестрых  ситцах,
проговорившую: "‘юда пожалуйте!" ‚ комнате  попались  все  старые  приЯтели,
попадающиесЯ  всЯкому  в  небольших  деревЯнных  трактирах,   каких   немало
выстроено по дорогам, а  именно  заиндевелый  самовар,  выскобленные  гладко
сосновые стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в  углу,  фарфоровые
вызолоченные Яички пред образами, висевшие на голубых и  красных  ленточках,
окотившаЯсЯ недавно кошка, зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а
вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками  душистые  травы  и
гвоздики у образов, высохшие до такой  степени,  что  желавший  понюхать  их
только чихал и больше ничего.
     - Џоросенок есть? - с таким вопросом обратилсЯ —ичиков к стоЯвшей бабе.
     - …сть.
     - ‘ хреном и со сметаною?
     - ‘ хреном и со сметаною.
     - „авай его сюда!
     ‘таруха пошла копатьсЯ и принесла тарелку, салфетку, накрахмаленную  до
того что дыбилась, как засохшаЯ  кора,  потом  нож  с  пожелтевшею  костЯною
колодочкою, тоненький, как перочинный, двузубую  вилку  и  солонку,  которую
никак нельзЯ было поставить прЯмо на стол.
     ѓерой  наш,  по  обыкновению,  сейчас  вступил  с  нею  в  разговор   и
расспросил, сама ли она держит трактир, или  есть  хозЯин,  а  сколько  дает
доходу трактир, и с ними ли живут сыновьЯ, и что старший  сын  холостой  или
женатый человек, и какую взЯл жену,  с  большим  ли  приданым,  или  нет,  и
доволен ли был тесть, и  не  сердилсЯ  ли,  что  мало  подарков  получил  на
свадьбе,  -  словом,  не  пропустил  ничего.  ‘амо  собою  разумеетсЯ,   что
полюбопытствовал узнать, какие в окружности  находЯтсЯ  у  них  помещики,  и
узнал,   что   всЯкие   есть   помещики:    Џлотин,    Џочитаев,    Њыльной,
—епраков-полковник, ‘обакевич. "Ђ! ‘обакевича знаешь?" - спросил он и тут же
услышал, что старуха знает не  только  ‘обакевича,  но  и  Њанилова,  и  что
Њанилов будет поделикатней ‘обакевича: велит тотчас сварить курицу,  спросит
и телЯтинки; коли есть бараньЯ печенка, то и  бараньей  печенки  спросит,  и
всего только что попробует, а ‘обакевич одного чего-нибудь  спросит,  да  уж
зато все съест, даже и подбавки потребует за ту же цену.
     Љогда  он  таким  образом  разговаривал,  кушаЯ   поросенка,   которого
оставалсЯ уже последний кусок, послышалсЯ стук колес  подьехавшего  экипажа.
‚зглЯнувши в  окно,  увидел  он  остановившуюсЯ  перед  трактиром  легонькую
бричку, запрЯженную тройкою добрых лошадей. €з брички вылезали двое какие-то
мужчин. Ћдин белокурый, высокого роста;  другой  немного  пониже,  чернЯвый.
Ѓелокурый был в темно-синей венгерке, чернЯвый просто в полосатом  архалуке.
€здали тащилась еще колЯсчонка,  пустаЯ,  влекомаЯ  какой-то  длинношерстной
четверней с изорванными хомутами и веревочной упрЯжью. Ѓелокурый  тотчас  же
отправилсЯ по лестнице наверх, между тем  как  черномазый  еще  оставалсЯ  и
щупал что-то в бричке, разговариваЯ тут же со слугою и махаЯ в то  же  времЯ
ехавшей за ними колЯске. ѓолос его показалсЯ —ичикову  как  будто  несколько
знакомым. Џока он его рассматривал, белокурый успел  уже  нащупать  дверь  и
отворить ее. ќто был  мужчина  высокого  роста,  лицом  худощавый,  или  что
называют издержанный, с рыжими усиками. Џо загоревшему лицу его  можно  было
заключить, что он знал, что такое дым, если не пороховой, то по крайней мере
табачный. Ћн вежливо поклонилсЯ —ичикову, на что последний ответил тем же. ‚
продолжение  немногих  минут  они  вероЯтно  бы   разговорились   и   хорошо
познакомились между собою, потому что уже начало было сделано, и оба почти в
одно и то же времЯ изъЯвили удовольствие, что пыль по дороге была совершенно
прибита вчерашним дождем и теперь ехать и прохладно  и  приЯтно,  как  вошел
чернЯвый его товарищ, сбросив с головы  на  стол  картуз  свой,  молодцевато
взъерошив рукой свои черные густые волосы. ќто  был  среднего  роста,  очень
недурно сложенный молодец с полными румЯными щеками,  с  белыми,  как  снег,
зубами и черными, как смоль, бакенбардами. ‘веж он был, как кровь с молоком;
здоровье, казалось, так и прыскало с лица его.
     - Ѓа, ба, ба!  -  вскричал  он  вдруг,  расставив  обе  руки  при  виде
—ичикова. - Љакими судьбами?
     —ичиков узнал Ќоздрева, того самого,  с  которым  он  вместе  обедал  у
прокурора и который с ним в несколько минут сошелсЯ на такую короткую  ногу,
что начал уже говорить "ты", хотЯ, впрочем, он с своей стороны  не  подал  к
тому никакого повода.
     - Људа ездил? - говорил Ќоздрев и, не дождавшись ответа, продолжал: - Ђ
Я, брат, с Ярмарки. Џоздравь: продулсЯ в пух! ‚еришь ли, что никогда в жизни
так не продувалсЯ. ‚едь Я на обывательских приехал! ‚от посмотри  нарочно  в
окно! - ‡десь он нагнул сам голову —ичикова, так что тот чуть не ударилсЯ ею
об рамку. - ‚идишь, какаЯ дрЯнь! Ќасилу дотащили, проклЯтые, Я  уже  перелез
вот в его бричку. - ѓоворЯ это, Ќоздрев показал пальцем на своего  товарища.
- Ђ вы еще не знакомы? ‡Ять мой Њижуев! Њы с ним все утро говорили  о  тебе.
"Ќу, смотри, говорю, если мы не встретим —ичикова" Ќу, брат, если б ты знал,
как Я продулсЯ! Џоверишь ли, что не только  убухал  четырех  рысаков  -  все
спустил. ‚едь на мне нет ни цепочки, ни часов... - —ичиков взглЯнул и увидел
точно, что на нем не было ни цепочки, ни часов. …му даже показалось,  что  и
один бакенбард был у него меньше и не так густ, как другой. -  Ђ  ведь  будь
только двадцать рублей в кармане, - продолжал Ќоздрев, -  именно  не  больше
как двадцать, Я отыграл бы все, то есть кроме того, что отыграл бы, вот  как
честный человек, тридцать тысЯч сейчас положил бы в бумажник.
     - ’ы, однако, и тогда так говорил, - отвечал белокурый,  -  а  когда  Я
тебе дал пЯтьдесЯт рублей, тут же просадил их.
     - € не просадил бы! ей-богу, не просадил бы! Ќе сделай Я сам  глупость,
право, не просадил бы. Ќе загни Я после пароле на проклЯтой семерке утку,  Я
бы мог сорвать весь банк.
     - Ћднако ж не сорвал, - сказал белокурый.
     - Ќе сорвал потому, что загнул утку не вовремЯ.  Ђ  ты  думаешь,  майор
твой хорошо играет?
     - •орошо или не хорошо, однако ж он тебЯ обыграл.
     - ќка важность! - сказал Ќоздрей, - этак и  Я  его  обыграю.  Ќет,  вот
попробуй он играть дублетом, так вот тогда Я  посмотрю,  Я  посмотрю  тогда,
какой он игрок! ‡ато, брат —ичиков, как покатили мы в  первые  дни!  Џравда,
Ярмарка была отличнейшаЯ. ‘ами купцы говорЯт, что  никогда  не  было  такого
съезда. “ менЯ все, что ни привезли из деревни, продали по самой выгоднейшей
цене. ќх, братец, как покутили! ’еперь даже, как вспомнишь.. черт возьми! то
есть как жаль, что ты не был. ‚ообрази, что в трех верстах от  города  стоЯл
драгунский полк. ‚еришь ли, что офицеры, сколько их ни было,  сорок  человек
одних офицеров было в городе; как начали мы, братец, пить...  табс-ротмистр
Џоцелуев...  такой  славный!  усы,  братец,  такие!  Ѓордо  называет  просто
бурдашкой. "Џринеси-ка, брат, говорит, бурдашки!" Џоручик Љувшинников... Ђх,
братец, какой премилый человек! вот уж, можно сказать, во всей форме кутила.
Њы все были с ним вместе. Љакого вина отпустил  нам  Џономарев!  Ќужно  тебе
знать, что он мошенник и в его лавке ничего  нельзЯ  брать:  в  вино  мешает
всЯкую дрЯнь: сандал, жженую пробку и даже  бузиной,  подлец,  затирает;  но
зато уж  если  вытащит  из  дальней  комнатки,  котораЯ  называ