”азиль €скандер. ђазные рассказы (4)

Ћцените этот текст:
”азиль €скандер. ђазные рассказы (4)

---------------------------------------------------------------
’екст подготовлен длЯ некоммерческого распространениЯ. OCR: ‘.
‚иницкий.
--------

‘южет существованиЯ

‚от уже полгода моЯ машинка упорно молчит, как партизанка. ‘лова из нее
не вышибешь. —то случилось? € вдруг Я подумал, что ђоссиЯ потерЯла сюжет
своего существованиЯ, и поэтому Я не знаю, о чем писать. € никто не знает, о
чем писать. Џишут только те, кто не знает о том, что они не знают, о чем
писать.
‚прочем, был у менЯ хороший сюжет. Ќо не пишетсЯ. Џо крайней мере,
попробую пересказать его. Њы с товарищем поднЯлись в горы и зашли в
чегемские леса, Якобы охотитьсЯ на крупную дичь. Љогда мы входили в лес,
стараЯ ворона нехотЯ, с криком, похожим на оханье, слетела с ветки дуба и
тЯжело проковылЯла по воздуху, опираЯсь на крыльЯ, как на костыли.
џ подумал, что это плохое предзнаменование. Њы целый день проплутали по
лесу и никакой крупной дичи не встретили: ни кабана, ни косули, ни медведЯ.
‚прочем, с медведем мы и не жаждали встретитьсЯ. ’олько один раз на лесной
лужайке промелькнул серый зайчишка. Ќам в голову не пришло стрелЯть в него.
Џравда, мы чуть не пристрелили заблудшего колхозного быка, но он вовремЯ
высунул из кустов голову и с обидчивым недоумением посмотрел на наши ружьЯ,
направленные на него, словно хотел сказать: ребЯта, вы что, совсем спЯтили?
Њы стыдливо опустили карабины в знак того, что не совсем спЯтили.
Њы плутали в чегемских джунглЯх. ђазрывать сплетениЯ лиан в лесу
оказалось легче, чем разрывать сплетениЯ сплетен в городе. „олгие
безуспешные поиски мЯсной добычи все чаще и чаще склонЯли нас к
вегетарианской еде: орехи, лавровишнЯ, черника.
Љ вечеру вы вышли на окраину —егема. ‡десь в полном одиночестве жила
последнЯЯ хуторЯнка —егема. ‡вали ее Њаница. €зредка она приезжала в город
продавать сыр, орехи, муку. ‚ городе жила ее старшаЯ замужнЯЯ дочь. ’ам же в
сельскохозЯйственном институте училсЯ ее сын. џ их всех знал. „ети у нее
были от первого брака. ќта еще достаточно интереснаЯ женщина сорока с лишним
лет, с глазами, затененными мохнатыми ресницами, довольно полнаЯ легкой
крестьЯнской полнотой, трижды выходила замуж. Њужчины, увлеченные ею, с
рыцарской самоотверженностью вскарабкивались на окраину —егема, но, в конце
концов, не вынесЯ отдаленности от людей и не в силах вступить в диалог с
окружающей природой, уходили от нее, низвергались, скатывались вниз, звенЯ
рыцарскими доспехами, и, встав на ноги, отрЯхивались уже внизу, в долине,
кишащей словоохотливыми дураками. „очь усиленно зазывала ее в город, но она
наотрез отказывалась там жить, потому что считала недопустимым грехом
бросать дом деда. ‚се остальные ее братьЯ и сестры расселились по долинным
деревнЯм Ђбхазии.
‚стретила она нас радушно. Ћна ввела нас в обширную кухню, без особой
осторожности сунула наши карабины в угол, где стоЯла метла, как бы указав
истинное место не стрелЯвшим ружьЯм. Ћна усадила нас у жарко горЯщего очага.
‚ красной юбке, в темной кофточке с оголенными, сильными, красивыми
руками, она весь вечер легко носилась по кухне и рассказывала о своей жизни,
то просеиваЯ муку и равномерно шлепаЯ ладонЯми по ситу, то воинственно месЯ
мамалыгу мамалыжной лопаточкой, то размалываЯ фасоль в чугунке, придвинутом
к огню, вращаЯ мутовку между ладонЯми. Ќаконец, она зарезала курицу, с
необыкновенной быстротой общипала ее, промыла внутренности и, насадив на
вертел, присела к огню. Ћна поворачивала вертел, временами отворачиваЯсь от
огнЯ и с улыбкой, далеко идущей улыбкой, поглЯдываЯ на нас, как бы находЯ в
наших охотничьих поползновениЯх много скрытого юмора. …сли бы мы взЯли в
руки свои карабины, получилось бы нечто вроде "”азан на вертеле после
удачной охоты" -- картина совершенно неизвестного художника. Џотом она
разложила свой горЯчий ужин на низеньком столике, достала откуда-то бутылку
чачи, обильно разливаЯ нам и попиваЯ сама.
‚есело удивлЯЯсь по поводу своих сбежавших мужей, она задумчиво
проговорила:
-- ‚онЯет от менЯ, что ли?
’ак, конечно, могла сказать только увереннаЯ в себе женщина. Љак и у
всЯкой женщины, у нее тоже количество улыбок зависело от качества зубов.
‡убы у нее были превосходные. Ќо кроме этого, как Я потом убедилсЯ,
уверенность в правильности своей жизни поддерживала в ней хорошее
настроение.
-- Ќе скучаешь здесь одна? -- спросил Я.
-- „а откуда у менЯ времЯ скучать, -- улыбнулась она, -- у менЯ коровы,
свиньЯ, куры, огород, поле. Ќе успеешь оглЯнутьсЯ -- уже вечер. ‚от так
забредут нежданные гости -- длЯ менЯ праздник.
…е дом приглЯнулсЯ жителю местечка Ќаа. ќто сравнительно недалеко. Ћн
несколько раз подбивал ее продать ему дом, с тем, чтобы разобрать его и
вывезти к себе. Ћбширный каштановый дом был еще крепок. Ћна отказывалась. Ћн
все набавлЯл и набавлЯл цену, но она упорно отказывалась. ‚ероЯтно, он знал,
что дочь усиленно зазывает ее в город. Ќаконец, видимо, чтобы испугать ее,
он сказал, что спалит дом: ни тебе, ни мне.
-- Ђ Я ему ответила, -- с хохотом сообщила она нам, -- если ты
подожжешь мой дом, а Я буду внутри, то Я из него не выйду. Ђ если буду
снаружи, то войду в него, и все узнают, что ты убийца. € он понЯл, что дело
плохо. ЋтступилсЯ.
€ дочь, и зЯть умолЯли ее переехать в город, по-видимому, не без
расчета. —то она будет помогать им с детьми. “ них было трое детей. Ќо и они
не добились ее согласиЯ.
-- џ им помогаю всЯкой снедью, -- сказала она, -- но жить там не хочу.
„аже сам чегемский колхоз с его главной усадьбой располагалсЯ от нее
километрах в пЯти. …й выделили недалеко от ее дома небольшую табачную
плантацию, где она мотыжила табак, потом ломала, потом нанизывала на шнуры в
табачном сарае и сама, что нелегко, выволакивала оттуда сушильные рамы на
солнце.
Ћдин из жителей —егема, у которого женилсЯ сын, семьЯ разрослась и уже
не вмещалась в его маленьком домике, предложил ей поменЯтьсЯ домами с
приплатой, но она и ему отказала.
-- Њой дом в центре —егема! ‚ центре! ‚ центре! -- со смехом крикнула
она, передразниваЯ его голос. -- Њожно подумать, что центр —егема -- это
центр Њосквы!
†итель центра —егема так, видимо, и осталсЯ в великом недоумении по
поводу ее отказа приблизитьсЯ к цивилизации. € все дивились -- да не
приколдована ли она к этому дому?!
Ђ сын ее, живший в городе, оказываетсЯ, стал баловатьсЯ наркотиками,
его за этим занЯтием застукала милициЯ и арестовала. Љроме того, что он сам
был под кайфом, в кармане у него нашли еще две-три порции наркотиков. ‘естра
его прибежала ко мне всЯ в слезах и чуть ли не на коленЯх умолЯла спасти ее
брата, взЯть его на поруки. ‚ милиции ей подсказали, что такое возможно.
Џреодолев свое отвращение просить что-либо у начальства, Я скрепЯ сердце
отправилсЯ в милицию. ЃерЯ его на поруки, Я сказал начальнику милиции, что
это случайность, что он исключительно любознательный молодой человек и уже
всю мою библиотеку перечитал. Ѓолее правдоподобного враньЯ Я не мог
придумать.
-- ‚ы хотите сказать, что он и от книг кайф ловил, -- иронично заметил
начальник, но отпустил его.
џ думаю, не столько мое вмешательство сыграло роль, сколько
переполненные камеры. ‚идно, он еще не слишком далеко зашел в привыкании к
наркотикам, тьфу-тьфу не сглазить, пока, насколько Я знаю, здоров и
держитсЯ. ‘естра предупредила менЯ, что матери о случае с наркотиками нельзЯ
говорить. џ и так не собиралсЯ с ней об этом говорить, кстати, Я точно знал,
что он после института не собираетсЯ возвращатьсЯ в —егем. Ќо знала ли об
этом его мать? џ не осмелилсЯ спросить.
-- Љак подумаю, что дедушкин дом опустеет, -- сказала она, -- так мне и
жить не хочетсЯ. •оть в Љремль менЯ посадите, как ‘талина, жить не хочетсЯ.
‡ачем же надо было дедушке сто лет назад подыматьсЯ сюда, строить дом,
плодить детей и скот, если жизнь здесь должна кончитьсЯ. Ќет, пока Я жива,
жизнь здесь не остановитсЯ. џ знаю, что дедушка на том свете доволен мной.
-- Ђ ты веришь, что там что-то есть? -- спросил Я.
-- Љонечно, -- твердо ответила она, -- иначе бы Я не чувствовала, что
дедушка доволен мной.
-- Ђ если весь —егем переселитсЯ в долину? -- спросил Я.
-- Џусть переселЯетсЯ, -- пожала она плечами, -- Я их и так почти не
вижу. ‘ама себе буду и председателем, и кумхозницей.
Ћна рассмеЯлась, легко вскочила на ноги, сгребла со стола остатки ужина
в миску и вышла из кухни кормить собаку.
‘лышно было за дверью, как собака смачно хрустит костЯми, а хозЯйка
насмешливо приговаривает:
-- „а не спеши... ЏодавишьсЯ, дура...
Џосле этого она с керосиновой лампой в руке повела нас в горницу,
указала на кровати, пожелала спокойной ночи и с лампой, озарЯвшей ее
моложавое лицо, ушла в свою комнату.
—ерез минуту вдруг оттуда раздалсЯ ее тихий, но долгий смех. —то-то ее
очень смешило, и она Явно не могла удержатьсЯ.
-- —то случилось? -- не удержалсЯ и Я.
-- „а ничего, -- ответила она, -- вспомнила свою корову. Љогда Я ее
дою, она иногда норовит спрЯтать молоко длЯ теленка. ‘егоднЯ, когда Я ее
доила, она спрЯтала молоко и сразу же обернулась на менЯ, мол, догадалась Я,
что она спрЯтала молоко, или поверила, что оно кончилось. •итрющаЯ! ‘разу же
оглЯнулась!
Ћна дунула в лампу, и свет под дверЯми исчез.
-- ѓосподи, не забывай о нас! -- проговорила она, как бы любовно
напоминаЯ Ѓогу о его некоторой рассеЯнности.
‚се стихло. џ лежал, прислушиваЯсь к задумчивым шорохам и скрипам
ночного деревЯнного дома. ‚ эту ночь Я долго не спал. € мне было хорошо, что
Я видел счастливую женщину. Ћна была счастлива, потому что Ясно знала и
следовала сюжету своего существованиЯ.
џ видел десЯтки, а на всю страну их миллионы, несчастных людей. Ћдни
несчастны из-за своей бедности и боЯзни стать еще бедней, другие несчастны
потому, что разбогатели, но боЯтсЯ, что не смогут усторожить свое богатство,
третьи несчастны оттого, что просто не знают, длЯ чего жить, и все вместе
несчастны оттого, что будущее страшит их хаосом жестокой бессмысленности.
‘южет существованиЯ важнее всЯких экономических законов, вернее, сами
экономические законы могут работать только тогда, когда у человека есть
сюжет существованиЯ.
…сли вкладчики перестают верить в сюжет существованиЯ банка -- банк
лопаетсЯ. …сли граждане страны не улавливают сюжет существованиЯ государства
-- оно разваливаетсЯ. „айте сюжет! „айте сюжет!
‚от он есть у этой женщины, и она счастлива, несмотрЯ ни на что.

--------
Њуки совести, или ЃайскаЯ кровать

ќто было, как теперь кажетсЯ, в далекие-предалекие времена, когда наша
страна была едина. џ был в командировке в одном маленьком казахстанском
городке. џ получил номер в местной гостинице. ’уда же поместили одного
молодого журналиста из Њосквы.
‚ечером мы встретились. ќто был стройный парень с приЯтным русским
лицом, но столь пижонски одетый, что здесь, в азиатской глубинке, мог быть
принЯт за иностранца.
“знав, что Я писатель (в те времена все журналисты мечтали стать
писателЯми), он сказал, что у него есть повесть и он хотел бы показать мне
ее на отзыв.
-- •орошо, -- вздохнул Я несколько облегченно, узнав, что повесть он,
слава Ѓогу, не возит с собой. Ѓыла смутнаЯ надежда, что в Њоскве мы, может
быть, не пересечемсЯ. Љ этому времени своей жизни Я приустал от рукописей
начинающих писателей. Ћни сперва почти на коленЯх умолЯют прочесть их опусы.
Ќо потом, когда дело доходит до серьезных замечаний, начинают Яростно
отстаивать свою правоту. Љакого же черта, если ты так уверен в своей
правоте, ты так жадно стремилсЯ показать свою рукопись на отзыв?
Љогда мы уже собирались ложитьсЯ спать, Я вдруг заметил, что мой
спутник сильно заволновалсЯ. „ело в том, что в нашем номере стоЯла
обыкновеннаЯ железнаЯ кровать и совершенно необыкновеннаЯ, деревЯннаЯ
кровать, которую правильней была бы назвать байским ложем. Љровать как бы
символизировала необъЯтность степных просторов, необъЯтность власти
возлегающего на ней, а также обладала возможностью, если придетсЯ,
разместить на ней небольшой гарем походного типа.
Њой спутник бросал взглЯды то на одну кровать, то на другую. џ понЯл,
что неравноценность кроватей сейчас привела его в неожиданное волнение.
ќто менЯ неприЯтно удивило. џ был лет на пЯтнадцать старше его, и мне
казалось естественным, что в лучшую кровать должен лечь Я. Ќо он так не
думал.
-- Љак же мы будем делить кровати? -- спросил он у менЯ.
-- Њне совершенно все равно, -- ответил Я ему, -- хотите -- ложитесь на
байскую кровать.
-- Ќо как же так, -- возразил он, -- это будет несправедливо. „авайте
кинем монету и решим, кому достанетсЯ деревЯннаЯ кровать.
-- Ќе надо никакой монеты, -- ответил Я ему, уже начинаЯ раздеватьсЯ,
-- мне вполне удобно спать и на этой кровати.
-- Џостойте! Џостойте! -- взволнованно перебил он менЯ. -- ‚ы как-то
ставите менЯ в унизительное положение. „авайте кинем монету! Љто угадает
"орла" или "решку", тот и будет спать на деревЯнной кровати. Џочему вы не
хотите разыграть по справедливости эту кровать?
-- Њне все равно, -- сказал Я, продолжаЯ раздеватьсЯ, -- поэтому Я не
хочу разыгрывать эту байскую кровать.
-- ‚ы что, борец против номенклатурных привилегий? -- осторожно спросил
он у менЯ без тени юмора.
-- Ќикакой Я не борец, -- сказал Я, уже нырЯЯ под одеЯло, --
раздевайтесь и гасите свет.
-- ‘транный вы человек, -- заметил он и стал очень аккуратно
раздеватьсЯ, разглаживаЯ складки брюк и рубашки, -- почему вы не захотели по
справедливости разыграть эту деревЯнную кровать?
’еперь Я заметил, что нижнее белье, трусы и майка, были у него
европейские, фирменные. Џижонство его отнюдь не было поверхностным.
-- Ќе хочу, и все, -- сказал Я, даваЯ знать, что этот спор мне надоел.
Ћн промолчал, но, перед тем как гасить свет, бросил внимательный взглЯд
в сторону байской кровати, чтобы, вероЯтно, в темноте не заблудитьсЯ. Ќо
заблудитьсЯ было невозможно, кровать эта занимала полномера. Ќаконец он
погасил свет и улегсЯ. ‚друг он тЯжело вздохнул.
-- џ как-то чувствую, что вы менЯ унизили, хотЯ, может быть, и
невольно, -- сказал он.
-- Ќичего Я вас не унизил, -- ответил Я, -- спите спокойно.
-- Ќо почему же вы не захотели разыграть кровать? -- недоуменно спросил
он. -- Ѓыло бы все по справедливости. Љому повезло, тот и лег в нее.
-- џ этому не придаю никакого значениЯ, -- сказал Я. ЉроватЯм Я в самом
деле не придавал значениЯ, но то, что он не понЯл -- надо было старшему
уступить деревЯнную кровать, было неприЯтно.
-- ‚от именно в том, что вы Якобы не придаете этому никакого значениЯ,
есть что-то оскорбительное длЯ менЯ. ЏолучаетсЯ, что Я стремлюсь к роскоши,
а вы своим аскетизмом презираете менЯ. —естно признайтесь, презираете?
Ћн замер.
-- Ќичего Я вас не презираю, -- ответил Я бесчестно, потому что именно
в этот миг почувствовал легкий позыв презрениЯ, -- спите спокойно.
Ќекоторое времЯ он молчал, но потом снова заговорил.
-- Љак раз теперь-то Я не могу спать спокойно, -- сказал он, -- Я
чувствую себЯ униженным. Ќо почему, почему вам не захотелось разыграть
деревЯнную кровать? ќто даже интересно. Њожет, вы противник азартных игр? Ќо
это ведь не азартнаЯ игра. Њы бы всего один раз подкинули монету.
-- Ќикакой Я не противник азартных игр, -- сказал Я и почему-то
добавил: -- •отЯ это менЯ давно не занимает. ‚от в школе, играЯ на деньги, Я
тысЯчу раз подкидывал монету. „аже знал некоторые закономерности ее падениЯ.
ќто было правдой, но говорить об этом было глупо. €ногда хочетсЯ
похвастатьсЯ тем, что ты хуже, чем кажешьсЯ.
-- Љакие? -- оживилсЯ он.
-- …сли монета, -- стал разъЯснЯть Я, -- скажем, "орлом" вверх
подкидываетсЯ и достаточнв много кружитсЯ, то есть подкидываетсЯ достаточно
высоко, она, как правило, падает на "орла".
-- Ќе может быть! -- воскликнул он восторженно. Ѓоже, подумал Я, почему
Я ему об этом говорю, тем более уже где-то писал об этом. ѓлупо! ѓлупо!
-- Ќе может быть! -- азартно повторил он. Ќо менЯ уже заносило.
-- ’ак подсказывает мой детский опыт, -- почему-то уточнил Я ради
никому не нужной объективности, -- но это при условии, что землЯ достаточно
ровнаЯ и сыраЯ. ’о есть, монета не отскакивает. Ѓолее того, чем мельче
монета, тем точней она ложитсЯ. ’очнее всего ложитсЯ копейка.
-- Ќо почему?! -- воскликнул он, как дикарь, узнавший, что ‡емлЯ
кружитсЯ.
-- —ем меньше по размеру монета, -- продолжал Я делитьсЯ своим опытом,
-- тем больше кругов она успевает сделать, отскакиваЯ от пальца. —ем больше
кругов она успевает сделать, тем больше шансов, что она лЯжет на землю так,
как лежала на большом пальце.
-- Џри чем тут большой палец? -- спросил он.
-- ‚ наше времЯ, -- сказал Я тоном старожила, -- монету подкидывали,
положив ее на большой палец, упертый в указательный. Ђ потом с силой большой
палец сдергивали с указательного, и монета, кружась, летела вверх.
-- Ђ-а, понЯл! -- сказал он. -- Њожно, Я сейчас включу свет и попробую?
-- ЌельзЯ, -- твердо ответил Я на правах знатока, -- здесь деревЯнный
пол. Њонета будет отскакивать.
-- ‡автра попробую на земле, -- сказал он благостно, -- но ведь еще
лежит снег.
-- …ще лучше, -- обнадежил Я его, -- в снегу монета совсем не
отскакивает.
Ћн замолчал. Ћсвободившись от всех своих знаний по части азартных игр,
Я стал засыпать. Ќо он опЯть заговорил.
-- џ понЯл, в чем дело, -- сказал он, -- у вас иерархическое кавказское
сознание. Ђ у менЯ европейское. „лЯ вас очевидно: раз вы старше менЯ, Я
должен был уступить вам деревЯнную кровать. Ђ у менЯ, как у человека
европейского сознаниЯ, главное -- равенство шансов. ‚от где столкнулись
‚осток и ‡апад!
-- Ќикто ни с чем не столкнулсЯ, -- ответил Я, сдерживаЯ раздражение,
-- то преимущество возрасту, которое исповедует ‚осток, есть признание
преимущества опыта, уважение к нему. ђавенство шансов справедливо при
равенстве изначальных условий. Љакое равенство шансов между беднЯком и
богачом, если они оба хотЯт стать членами парламента? Ќо у менЯ никаких
претензий к вашему байскому ложу, так что спите спокойно.
-- „аже в том, что вы эту деревЯнную кровать называете байским ложем,
есть какое-то унижение длЯ менЯ. Ќо вы менЯ достали! џ готов перейти на вашу
кровать. „авайте менЯтьсЯ. џ лЯгу на кровать байчонка!
-- ќто вы менЯ достали! -- ответил Я. -- Ќе хочу Я вашу кровать! ‘пите
спокойно!
-- Џожалуйста, перейдите! Џризнаю свою ошибку! ‚от тогда Я спокойно
усну.
Џереходить на его кровать было и глупо и неохота.
-- ‡наете, -- сказал Я, -- извините менЯ, но Я не могу лечь в кровать,
где кто-то уже лежал.
-- —то ж, вы считаете, что Я болен какой-то заразной болезнью, что ли?
-- спросил он. -- ‚ы менЯ опЯть унижаете!
‚от зануда, подумал Я.
-- —то вы! -- воскликнул Я при этом. -- Џросто Я так привык. ‘пите
спокойно.
-- Џожалуйста, переходите, -- взмолилсЯ он, -- каждый возьмет свое
одеЯло, подушку и простыню. ђаз вы такой брезгливый.
-- „а не в этом дело, -- сказал Я ему, стараЯсь быть миролюбивым, --
успокойтесь. “ менЯ нет ни малейшей претензии на вашу кровать.
Ћн помолчал, и Я слышал, как он некоторое времЯ ворочалсЯ в своей
постели. Љровать несколько раз скрипнула.
-- Ќе такаЯ уж эта кровать удобнаЯ, -- проворчал он, -- скрипит, да и
пружины торчат.
-- “ж не потому ли вы так стремитесь сменить ее? -- съехидничал Я,
чувствуЯ, что он основательно перебил мне сон.
-- „а что вы! -- воскликнул он и даже привстал на постели. -- Џросто Я
понЯл свою ошибку. ‚ы намного старше менЯ, и Я, конечно, должен был уступить
вам эту кровать. „о чего же Я невезучий человек!
-- Ќе придавайте пустЯкам значениЯ, -- сказал Я, чувствуЯ, что слова
мои падают в пустоту.
Ћн вздохнул и надолго замолчал. ‚ голове у менЯ стало все
затуманиватьсЯ. „нем Я был в знаменитом целинном совхозе. „иректор совхоза
почему-то решил показать мне своих лошадей. ‚озможно, он каким-то образом
заранее предупредил объездчиков, а может быть, лошади вообще в середине днЯ
перемещались в нашу сторону по голой, предвесенней, заснеженной целине.
‘ востока, когда мы вышли в открытое поле, горизонт чернел от
движущихсЯ в нашу сторону лошадей. € это было странное, тревожное зрелище.
’огда как раз у нас были сильно испорчены отношениЯ с Љитаем. Љазалось,
тысЯчи и тысЯчи всадников мчатсЯ на ђоссию. Џанмонголизм! †уть! Њне
подумалось, что эта чудовищнаЯ лавина подомнет нас, проскачет по нашим
телам, но директор совхоза и два бригадира, сопровождавшие его, были
совершенно спокойны. € Я старалсЯ не выдавать своего волнениЯ. Љстати,
директор предупредил, что лошади дикие. ЏриЯтное предупреждение!
Ќаконец, они нахлынули на нас! ’ысЯчи плещущих грив, тысЯчи чмокающих
по весеннему снегу копыт! Ќо лошади, мЯгко огибаЯ нас, проскакивали мимо.
Џоказались два объездчика. Ћни были верхом, и каждый воинственно вздымал в
руке длинную палку, на конце которой была прикреплена большаЯ кожанаЯ петлЯ.
-- ‡онненберг! -- крикнул директор одному из них. -- Џоймай вот эту
рыжую!
’от, которого, странно длЯ менЯ, назвали ‡онненбергом, догнал рыжую
лошадь, лихо накинул ей на голову петлю аркана и остановилсЯ. Њы подошли к
лошади. ќто была все еще пышущаЯ, малорослаЯ лошадка, и Я не понЯл, почему
она приглЯнулась директору ЊенЯ больше занимал человек с фамилией
‡онненберг. џ вспомнил ЃабелЯ: еврей на лошади -- это уже не еврей.
‚ самом деле ‡онненберг и его товарищ оказались ссыльными немцами.
ЌеприЯтно напоминало об этом то, что директор обращалсЯ к ним только по
фамилиЯм. ЋказываетсЯ, в совхозе жили ссыльные немцы. Ћба молодых объездчика
были немцами, и оба говорили по-русски с казахским акцентом. Ћни здесь
выросли.
ум чмокающих копыт и ржанье сотен лошадей сейчас в полусне звучали в
моей голове. ‚друг заарканеннаЯ лошадь повернула к нам голову и человеческим
голосом, при этом с казахским акцентом, завопила:
-- Љлопы!!!
џ в ужасе привскочил с постели.
-- Љлопы! -- орал мой напарник по комнате. -- ’олько что менЯ укусил
клоп! Љонечно же, клопы в первую очередь заводЯтсЯ в деревЯнных кроватЯх! Ћ,
Я дурак! Ћ, восточнаЯ хитрость! Џризнайтесь честно, вы знали об этом, когда
не захотели ложитьсЯ в деревЯнную кровать!
-- Ќичего Я не знал! -- заорал Я в ответ. -- —то вы развопились!
ђазбудите гостиницу!
-- Џлевал Я на гостиницу, -- вопил он, -- Я завтра устрою им
головомойку!
Ћн выпрыгнул из кровати и зажег свет. Џосле этого он решительно подошел
к ней, отшвырнул одеЯло и стал тщательно исследовать простыню. Ќо на ней
клопов не оказалось. Ћн взЯлсЯ за одеЯло и подушки. „олго рассматривал их,
переворачиваЯ в руках. Ќо и на них клопов не оказалось.
-- џ же не сошел с ума! -- теперь бормотал он. -- џ точно помню, что
менЯ укусил клоп!
Ќе успокоившись на этом, он достал из сумки фонарик, зажег его и
тщательно исследовал прозор между матрацем и деревЯнной оградой кровати. Ќо
и там, видимо, не было ни клопов, ни клопиных гнезд. Џосле этого он не
поленилсЯ пошарить светом фонарика под кроватью. Ќаконец слегка успокоилсЯ.
Џривел в порЯдок кровать, положил фонарик в сумку и погасил свет. ‹ег. Ћн
молча и неподвижно лежал, как бы подавленный наличием укуса и отсутствием
клопов.
-- Ђх, вот в чем дело! -- вдруг воскликнул он. -- “ менЯ на боку был
прыщик! џ, неловко перевернувшись, содрал его, и мне со сна показалось, что
менЯ укусил клоп! ’еперь, слава Ѓогу, все Ясно. “ вас случайно нет йода?
-- Љонечно, нет! -- сказал Я.
-- „о чего же Я невезучий человек, -- вздохнул он, -- Я надеЯлсЯ, что
вы прочтете мою повесть, на которую Я возлагаю большие надежды в своей
одинокой жизни. Ќо теперь, после истории с кроватью и тем более клопов, вы,
вероЯтно, не захотите читать мою повесть.
’ут Я понЯл, что все наоборот. ’еперь, если Я под тем или иным
предлогом попытаюсь уклонитьсЯ от чтениЯ, он будет уверен, что все дело в
кровати.
-- Џочему же, -- сказал Я с фальшивым энтузиазмом, -- Я прочту ее в
Њоскве!
-- Њожет быть, и прочтете, -- ответил он задумчиво, -- но настроенность
против менЯ из-за этой кровати испортит ваше впечатление от повести.
-- Ќичего не испортит, -- ответил Я, -- талант всегда убедительней
автора.
-- Ђ автор неубедителен из-за этой кровати? -- настороженно спросил он.
-- Ќет, -- сказал Я, -- талант убедительней любого автора.
-- „о чего же Я невезучий человек, -- повторил он, -- Я так рассчитывал
на свою повесть в своей одинокой жизни.
-- Ђ почему у вас такаЯ одинокаЯ жизнь? -- спросил Я, скорее всего, длЯ
того, чтобы отдалить его от мыслей о кровати.
Ћн помолчал несколько секунд и сказал:
-- Ћт менЯ ушли жена и любовница.
ќто прозвучало так: менЯ полностью разоружили. Џо его интонации как-то
получалось, что они ушли из одной точки.
-- Љто ушел раньше, жена или любовница? -- поинтересовалсЯ Я.
-- ‘перва ушла жена, -- ответил он, вздохнув, -- а за ней почти
немедленно последовала любовница.
-- ќти событиЯ как-то свЯзаны? -- спросил Я.
-- Љонечно! -- воскликнул он с жаром. -- ЊоЯ жена и моЯ любовница были
подругами со школьных времен. џ сначала был увлечен той, котораЯ потом стала
моей любовницей. Ћна была девушкой с тихим, кротким характером. Ђ потом она
познакомила менЯ со своей подругой. Љрасавицей! “ нее был потрЯсающий
секстерьер. џ влюбилсЯ в нее и женилсЯ на ней. Ћна оказалась человеком с
невероЯтно сильным и вздорным характером. € тогда Я по закону контраста
сошелсЯ с ее подругой, на которой раньше хотел женитьсЯ. Љ этому времени Я
смертельно устал от жены и хотел, оставив ее, женитьсЯ на своей любовнице.
-- Ђ жену сделать любовницей? -- спросил Я, потому что все это
показалось мне смешным.
-- —то за чушь! -- возмутилсЯ он. -- “ вас маниЯ логизации! Џросто Я
хотел развестись с женой. џ устал от ее вздорного и властного характера. Ќо
Я знал, что у менЯ не хватит духу сказать, что Я ее бросаю.
„ело в том, что Я пьющий человек. Ќет, Я не алкоголик, но свои двести
пЯтьдесЯт граммов Я каждый день пил. € Я решил про себЯ: потихоньку буду
пить все меньше и меньше, а потом совсем брошу.
€ уже на основании этого достижениЯ, поверив в себЯ, скажу жене, что Я
с ней расстаюсь. €наче она менЯ подавлЯла. ќто невероЯтнаЯ историЯ!
‘лушайте, у менЯ в кейсе пол-литра коньЯка. „авайте встанем и разопьем его.
џ вам все расскажу, и вы забудете про эту кровать.
-- Ќет, нет, -- ответил Я, -- ради Ѓога, не надо. ‡автра выпьем. Ќо,
судЯ по тому, что вы все еще пьете, первый этап у вас сорвалсЯ.
-- „о завтра еще надо дожить, -- буркнул он мрачно. -- „а, первый этап
у менЯ сорвалсЯ по вине жены. ќто потрЯсающаЯ историЯ. џ в общих чертах вам
ее расскажу, раз вы не хотите выслушать ее со всеми подробностЯми за
бутылкой коньЯка. Ќеужели вы не хотите со мной выпить из-за этой несчастной
кровати? Ѓудь она проклЯта!
-- „а что вы! -- воскликнул Я. -- џ о ней давно забыл!
-- ’ак Я и поверил, -- заметил он скептически, -- но что делать!
‘лушайте дальше.
€ вот Я стал все меньше и меньше пить. џ уже больше не покупал водки, а
допивал оставшуюсЯ в доме. џ чувствовал, что побеждаю свою страсть к
алкоголю, и во мне росла радостнаЯ уверенность в своих силах. ‘ каждым днем
Я пил все меньше, примерно на десЯть граммов. Џравда, изредка длЯ передышки
Я возвращалсЯ к своей норме, а потом продолжал уменьшать дозу.
џ уже выпил все свои запасы водки. “ менЯ она всегда была в запасе.
Џотом стал допивать из случайных бутылок, которые оставались после гостей.
†ене Я, конечно, ничего не говорил. џ хотел поставить ее перед неожиданным
фактом и сразить ее этим. Ћна была уверена, что Я никогда не смогу бросить
пить.
€ вдруг однажды замечаю, что в одной из бутылок, которую Я опорожнил
накануне, почему-то осталось граммов сто водки. —то за черт! џ точно помнил,
что именно эту бутылку опорожнил накануне. џ снова ее опорожнил, но вдруг
заподозрил жену, что она тайком подливает водку. „а и в старых графинах и
бутылках, Я теперь вспомнил, как-то подозрительно много оставалось водки.
—ерез несколько дней Я уже твердо знал, что она тайком подливает мне водку в
бутылки. ‚идно, она окончательно потерЯла осторожность и через два днЯ снова
налила водку в ту же бутылку, на которой Я ее заподозрил.
ЋказываетсЯ, жена догадалась, что если Я брошу пить, то Я и ее брошу!
Љак она догадалась? “му непостижимо. Џравда, Я ей однажды во времЯ ссоры
сказал: "‚от брошу пить, тогда и поговорим!" ќто Я сказал незадолго до того,
как начал боротьсЯ с водкой. Ќо решение Я уже тогда принЯл. € видно, она это
почувствовала в моем голосе. ќто была женщина с потусторонней силой...
‡начит, Я уверилсЯ, что она мне подливает водку. Ќо Я еще не созрел длЯ
того, чтобы совсем бросить пить и разойтись с ней. —то делать? € тогда Я
решил ее перехитрить: буду делать вид, что пью по-прежнему, а сам буду
выливать часть водки и упорно уменьшать дозу. Ќелегко пьющему человеку
выливать водку! Ћднако Я своей рукой ее выливаю! “же достижение!
Ќо чтобы она ничего не заподозрила, каждый день, когда она приходила с
работы, делаю вид, что Я слегка под кайфом. †ена поглЯдывает на менЯ с
тонкой усмешкой, мол, совсем обалдел, даже не соображает, откуда беретсЯ
водка. € вот мы живем рЯдом, как два хищника, пытаЯсь перехитрить друг
друга. € вдруг, когда по моим расчетам мне оставалось пить всего неделю, она
бросает менЯ и уходит к этому дельцу!
-- Љ какому дельцу!
-- Ќу, к своему любовнику!
-- ’ак, значит, и у нее был любовник?
-- Љонечно! -- воскликнул он. -- €менно из-за этого негодЯЯ Я и хотел
развестись. €менно из-за этого негодЯЯ Я и сошелсЯ с ее бывшей школьной
подругой. Ќо вы послушайте, что она сказала, уходЯ от менЯ! Ћна сказала: "џ
окончательно убедилась, что ты неисправимый пьЯница и поэтому ухожу от
тебЯ!" “му непостижимо! Ђ мне оставалось всего неделю, чтобы окончательно
бросить пить! џ уже пил по пЯтьдесЯт граммов в день! ЏЯтьдесЯт граммов!
-- ‚от вам и равенство шансов, -- сказал Я, -- вы имели любовницу, и
она имела любовника. —то ж тут обижатьсЯ!
-- Љакое там равенство шансов! -- воскликнул он. -- Њало того, что она
ушла сама. ‚скоре после этого и любовница покинула менЯ. Ђ Я ведь собиралсЯ
на ней женитьсЯ!
-- Ђ почему она ушла?
-- „умаю, что из гордости, хотЯ она была кроткаЯ женщина. Ќо она не
забывала, что ее подруга отбила менЯ у нее. € она, знаЯ, что Я собираюсь на
ней женитьсЯ, думала, что она этим ей отомстит. Ќо какаЯ месть, когда жена
сама ушла от менЯ.
-- ‚се к лучшему, -- сказал Я, уже жалеЯ его и пытаЯсь успокоить, -- и
хорошо, что вы не женились на своей любовнице. Ћна Явно ненадежный человек.
-- „а! „а! „а! -- радостно согласилсЯ он. -- ‚ самом деле все к
лучшему! џ еще молодой! € у менЯ будет настоЯщаЯ жена!
-- Љонечно, -- сказал Я, -- но Я одного не пойму. Џочему ваша жена
раньше не ушла к любовнику, а ушла только тогда, когда догадалась, что вы ее
сбираетесь бросить?
-- ќто кажетсЯ логичным, -- ответил он, -- но вы не знали мою жену. …й,
красавице, было так удобней. Ѓыть замужем за известным журналистом и иметь
любовника-дельца с большими деньгами. Ќо когда она догадалась, что, несмотрЯ
на все ее ухищрениЯ с водкой, Я ее могу бросить, она ушла к нему. …й никак
не хотелось признать себЯ побежденной. € вот теперь Я в полном одиночестве.
Ћн помолчал, а потом вдруг добавил;
-- Њне так неудобно перед вами, что Я занЯл деревЯнную кровать. Ћна
очень широкаЯ, но давЯт пружины. Ќеуютно. ’ак что -- не огорчайтесь!
-- Ќет, нет, -- поспешил Я его успокоить, -- да и как вы можете
говорить о таких пустЯках после того, что вы мне рассказали. ‚ы, наверное,
все-таки страдали, когда жена от вас ушла?
-- —то вы, -- ответил он, -- совсем наоборот, Я страдал пЯть лет, пока
она была рЯдом, хотЯ по-своему любил ее: невероЯтный секстерьер! Ќо что
может быть страшнее власти истерички! Ѓолее того, после ухода она еще месЯца
два мне звонила, чтобы уверитьсЯ, достаточно ли она менЯ раздавила. € Я
всегда говорил с ней меланхолическим голосом, делаЯ вид, что Я еле жив от
горЯ. Љстати, она мне сообщила, что ее подруга, бывшаЯ моЯ любовница, часто
бывает у нее в гостЯх.
…сли б моЯ бывшаЯ жена знала, как Я радуюсь тому, что избавилсЯ от нее,
она бы бросила своего дельца и вернулась ко мне. •арактер! •оть тут Я ее
полностью переиграл. Ќо, видно, слишком. Ћна как-то пожалела менЯ и сказала
про свою подругу:
"•очешь, Я уговорю ее вернутьсЯ к тебе?"
"‘ чего это?" -- спросил Я у нее.
"Ћчень уж ты одинок, -- сказала она и после паузы добавила: -- ќта
тихонЯ, кажетсЯ, подбираетсЯ к моему мужу, если уже не подобралась".
"ђади Ѓога, не надо, -- сказал Я ей, -- оставь менЯ со своим горем".
‚идимо, мой ответ ей понравилсЯ.
"“важаю тебЯ за мужество", -- сказала она и положила трубку.
‚от такаЯ историЯ со мной приключилась... Ќу, ладно! ‘покойной ночи!
-- ‘покойной ночи! -- ответил Я.
Њинут через пЯть по его дыханию Я с завистью почувствовал, что он
уснул.
Ђ Я долго не спал, думаЯ об этом человеке. “дивительное дело, он
столько извинЯлсЯ из-за этой несчастной и кровати, а позади у него была
такаЯ нелепаЯ и все-таки грустнаЯ историЯ. ЉомическаЯ мелочность с этой
кроватью и комический трагизм семейной жизни. Ђ ведь сколько воли он проЯвил
в борьбе алкоголем! ќто же надо понЯть!
Љогда встречаешьсЯ с такими странностЯми в более молодых людЯх, всегда
хочетсЯ думать, что это свойство нового поколениЯ. Љонечно, поколение тут ни
при чем. Џросто такой человек.
џ проснулсЯ поздно утром. …го уже не было. Ќа столе стоЯла ровно
наполовину выпитаЯ бутылка коньЯка: равенство шансов. Џод ней лежала записка
следующего содержаниЯ: "‚ыпейте за нашу будущую дружбу. Ћт проклЯтых пружин
этой кровати Я почти всю ночь не спал. Њесть провидениЯ за мою
бестактность".
‡аписка, прижатаЯ к столу бутылкой с коньЯком, всегда звучит
убедительно. •отЯ по части его сна у менЯ оставались большие сомнениЯ.
‚прочем, коньЯк оказалсЯ отличным.
Ћднако никакой дружбы у нас не получилось и не могло получитьсЯ. ‡десь
Я его больше не видел, а в Њоскве он мне не позвонил. Ќе исключено, что
повесть о своей жизни он мне и так изложил вкратце и уже решил не показывать
ее. Ђ может, байскаЯ кровать ему помешала. Љто его знает.

--------
—ик чтит обычаи

-- —ик, -- сказала мама —ику перед тем, как отправить его в —егем, --
ты уже не маленький. „еревнЯ -- это не город. ‚ деревне, если приглашают к
столу, нельзЯ сразу соглашатьсЯ. Ќадо сначала сказать: "џ не хочу. џ сыт. џ
уже ел". Ђ потом, когда они уже несколько раз повторЯт приглашение, можно
садитьсЯ за стол и есть.
-- Ђ если они не повторЯт приглашение? -- спросил —ик.
-- ‚ деревне такого не бывает, -- сказала мама. -- ќто в городе могут
не повторить приглашение. Ђ в деревне повторЯют приглашение до тех пор, пока
гость не сЯдет за стол. Ќо гость должен поломатьсЯ, должен сначала
отказыватьсЯ, а иначе над ним потом будут насмешничать. ’ы уже не маленький,
тебе двенадцать лет. ’ы должен чтить обычаи.
-- Ђ сколько раз надо отказыватьсЯ, чтобы потом сесть за стол? --
деловито спросил —ик.
-- „о трех раз надо отказыватьсЯ, -- подумав, ответила мама, -- а потом
уже можно садитьсЯ за стол. ’ы уже не маленький, ты должен чтить обычаи.
-- •орошо, -- сказал —ик, -- Я буду чтить обычаи. Ќо почему в
позапрошлом году, когда Я ездил в —егем, ты мне не сказала об этом?! џ бы
уже тогда чтил обычаи.
-- ’огда ты был маленький, -- сказала мама, -- а теперь стыдно не
соблюдать обычаи. Љогда кто-нибудь входит в дом, все обЯзательно должны
встать навстречу гостю. „аже больной, лежащий в постели, если он способен
голову приподнЯть, должен приподнЯть ее. Ђ гость должен сказать: "‘идите,
сидите, стоит ли из-за менЯ вставать!" Ђ хороший гость старику даже и не
даст встать. ’олько старик разогнулсЯ, чтобы, опершись на палку, встать, как
хороший гость подскочит к нему и насильно усадит его: "‘идите, ради Ђллаха,
стоит ли из-за менЯ вставать!" ‚от как у нас делаетсЯ!
-- Ђ если хороший гость не успел подскочить, а старик уже встал, тогда
что? -- спросил —ик.
-- Ќичего страшного, -- сказала мама, -- и старый человек может встать.
Ќо хороший гость, подскочив к нему, должен извинитьсЯ за то, что потревожил
старого человека.
-- Ђ соседи считаютсЯ гостЯми? -- спросил —ик.
-- ‚се считаютсЯ гостЯми, -- ответила мама, -- кроме домашних. € то,
если твой дедушка входит в кухню, чтЯ его возраст, все встают.
-- Ђ если дедушка десЯть раз войдет в кухню, -- сказал —ик, -- надо все
десЯть раз встать?
-- € десЯть, и двадцать раз надо встать, -- с пафосом сказала мама, --
если дедушка входит в кухню!
—ик вспомнил, какой проворный, сильный, подвижный дедушка. ’ут только
вставай и садись! ‚ставай и садись! ‚прочем, —ик знал, что дедушка вообще
редко бывает дома: он или с козами возитсЯ, или в поле работает, или в лесу.
-- Ђ если курица, собака или теленок входЯт в кухню, тоже надо всем
встать? -- спросил —ик, уже придурЯЯсь, но мама этого не заметила.
-- Ќу, —ик, -- сказала мама, -- ты ни в чем не знаешь меры. Љто же
встает навстречу курице, собаке или теленку? …сли они забредут на кухню,
кто-нибудь может встать и прогнать их. ’олько и всего.
-- Ђ сидЯ можно прогнать? -- допытывалсЯ —ик.
-- € сидЯ можно прогнать, если они не слишком обнаглели, -- сказала
мама.
-- Ђ вот если Я вхожу в дом, люди должны вставать или нет? --
заинтересовалсЯ —ик.
-- „олжны, -- ответила мама, -- но не в Ѓольшом „оме, конечно, потому
что ты будешь там жить. Ќо если ты приходишь к соседЯм и они знают, что ты
умный и послушный мальчик, они должны встать. Ќо если ты шалопаистый
мальчик, могут и не встать.
-- Ќо если Я первый раз пришел к ним, -- не унималсЯ —ик, -- откуда они
знают, Я послушный и умный мальчик или шалопаистый?
-- Ќу, —ик, -- взмолилась мама, -- это же всегда видно! Ќу, скажем,
когда ты пришел первый раз, тебЯ принЯли за умного мальчика, и все встали. Ђ
потом приглЯделись и понЯли, что ты шалопай. € вот ты подходишь к их дому
второй раз, и кто-нибудь, заметив тебЯ издали, говорит: "‘мотрите, этот
дуралей приперсЯ опЯть. Ђ мы еще вставали навстречу ему, думаЯ, что это
разумный мальчик". € тебе навстречу никто не встанет, и тебе будет стыдно,
что ты вошел в этот дом.
-- …сли Я окажусь шалопаем, -- уточнил —ик.
-- „а, если ты окажешьсЯ шалопаем, -- согласилась мама. -- Ќо это еще
не все. Ѓывает, хозЯйка перед обедом выходит на веранду с чайником и
полотенцем: "ѓости, пожалуйте руки мыть". ‚ таких случаЯх дурак бежит
впереди всех. Ђ надо строго осмотретьсЯ и всех, кто старше тебЯ, пропустить
впереди себЯ, а потом уже самому вымыть руки.
-- Ђ если мы с кем-нибудь однолетки, тогда как быть? -- спросил —ик.
-- Ќу, такого не бывает, -- задумавшись, ответила мама, -- а если
случитсЯ такое, тот, кто лучше воспитан, пропустит другого вперед.
—ик поехал в —егем с маминым братом дЯдей ЉЯзымом. ‚ Ѓольшом „оме кроме
взрослых жили дети дЯди ЉЯзыма и тети Ќуцы: самаЯ старшаЯ, ровесница —ика
ђизико, ее сестрица помладше ‡иночка, потом мальчик ђемзик и самый младший
ѓулик. Љроме них и —ика было еще четверо детей, родственники из долинных
деревень. ’ак, седьмаЯ вода на киселе. €х прислали сюда отдыхать, спасаЯ от
всесильной тогда малЯрии. ‘реди них был ровесник —ика, мальчик из села
Ђнхара. Ћн был рыжим. Ќе голова, а горЯщаЯ головешка.
’етЯ Ќуца, обслуживаЯ всю эту ораву, сбивалась с ног. ‚сех детей сажали
за низенький столик у очага. ’ак как все они не вмещались за этот столик, их
сажали в две смены. …ды вроде бы было достаточно, но не так чтобы очень.
Ѓольшого труда да и вообще никакого труда не составлЯло пообедать два раза
подрЯд. Љ тому же чудный воздух —егема способствовал прекрасному аппетиту.
„олинные дети оказались довольно нахальными. ’о ли воздух —егема
особенно способствовал их аппетиту, то ли, кто его знает, может быть, у себЯ
в селах они поголадывали, но некоторые из них норовили сесть за столик
второй раз. Ћсобенно в этом преуспевал ђыжик. € это было тем более
удивительно, что его горЯщаЯ голова была гораздо приметней остальных голов.
’етЯ Ќуца в обеденной суматохе никогда не могла запомнить, кто из детей
уже обедал, и потому, сажаЯ за столик вторую смену, у всех спрашивала: "’ы
уже обедал?" Џри этом она, боЯсь обмана, пронзительно смотрела в глаза
детей, как бы пытаЯсь загипнотизировать их на ответе: "„а, Я уже обедал".
„ней десЯть —ика как самого далекого, городского гостЯ сажали в первую
смену. Ђ потом однажды то ли попривыкли к нему, то ли он сам зазевалсЯ, но
он оказалсЯ во второй смене. —ика кольнула некотораЯ обида: ђыжик сел вместо
него на его же место.
—ик заметил своеобразное отношение чегемцев к городу. ‘начала как
единственного городского мальчика его выделЯли. Ќо за десЯть дней он
опростилсЯ, стал бегать, как и все дети, босиком, и они подзабыли, что он
городской. ’ак что —ик, если б знал это слово, мог бы сказать себе: а надо
ли опрощатьсЯ?
„а, к городу у чегемцев было сложное отношение. ‘ одной стороны,
чегемцы подсмеивались над городскими людьми за их дебиловатость по части
знаниЯ обычаев застольЯ и родственных отношений. ‘ другой стороны, они
уважали городских, но не потому, что у городских людей было больше научных
знаний. ќто —ик счел бы нормальным. Ќо на самом деле чегемцы уважали
городских жителей за то, что они не пашут, не сеют, не пасут скот, а живут
вроде не хуже. —егемцы считали, что сами они ишачат, а городские люди
приловчились жить, не ишача, по конторам расселись. Ћни их уважали, потому
что в них оказалось больше ловкости и хитрости. Ђ ведь иначе не объЯснишь,
почему деревенские ловкачи стремЯтсЯ переехать в город, а из городских никто
не стремитсЯ переехать в деревню.
€ вот —ик попал во вторую смену. Ѓыло обидно. € когда тетЯ Ќуца
пронзительно заглЯнула ему в глаза с гипнотическим желанием, чтобы он на
вопрос: "’ы уже обедал?" -- ответил, что уже обедал, —ик то ли от обиды, то
ли чтобы угодить ей, ответил: "џ уже обедал".
—ику вообще приЯтно было сделать так, чтобы людЯм было приЯтно, хотЯ он
любил и дразнить людей. ќто как-то одно другому не мешало. ‘ейчас он прЯмо
почувствовал, что тетЯ Ќуца облегченно вздохнула. Ђ он-то думал, что
последует опровержение его словам и восторженное удивление его скромностью.
Ќо ничего не последовало.
„ругие дети, еще не обедавшие, вместе с ђыжиком, уже обедавшим, со
смехом побежали на кухню.
—ик чувствовал, что голод и обида резко усилились. Ћбида усиливала
голод, а голод усиливал обиду. Љак можно было тете Ќуце не запомнить, что
единственный рыжий мальчик во всей компании уже сидел за столом. € тут —ик
вспомнил, что ђыжик -- дальний родственник тети Ќуцы. ’ы смотри, подумал
—ик, подыгрывает своим. Ќо почему тетЯ Ќуца не повторила своего
приглашениЯ?! € тут —ик понЯл свою ошибку: там, где живешь, не надо ждать
повторного приглашениЯ, это касаетсЯ только соседских и чужих домов. Ћн
вспомнил, что никто из детей здесь не ломалсЯ и не ждал повторных
приглашений. „а и что это за приглашение: "’ы уже обедал?" Ћчень странное
приглашение. Џервой смене такой вопрос не задавали.
„ети, которые уже отобедали, высыпали во двор, чтобы занЯтьсЯ
какими-нибудь играми. Ћни звали с собой —ика, но он сурово отказалсЯ. Љакие
тупые, подумал —ик, сами налопались и теперь будут затевать игры, и менЯ,
голодного, к себе зовут. € ни один из них не вспомнил, что Я еще не обедал.
•отЯ, когда тетЯ Ќуца у него спрашивала про обед, они не слышали, но
сами-то они могли заметить, что вместо —ика за столиком сидел ђыжик и теперь
опЯть как ни в чем не бывало побежал на кухню. € никто не сказал: а ведь —ик
с нами не обедал и теперь со второй сменой не обедает! ‚от эгоисты! —ик
снова почувствовал, что от голода усиливаетсЯ обида, а от обиды голод.
Ђ о ђыжике и говорить нечего! —ик до этого мальчика никогда не видел
рыжего абхазца. Ћн даже считал, что абхазцы не могут быть рыжими, рыжими
могут быть только другие народы. € вот тебе на! ЋказываетсЯ, абхазцы тоже
могут быть рыжими. ‘транно, но это так. € вот ђыжик второй раз обедает, и
обедает за счет —ика. €нтересно было бы узнать: пообедал бы ђыжик за счет
—ика, если бы он не был рыжим? ’рудно установить, хотЯ рыжие, по наблюдениЯм
—ика, скромностью не отличаютсЯ. ’а городскаЯ рыжаЯ команда, которую знал
—ик, никакой скромностью не отличалась. ‚идимо, рыжие вообще не могут быть
скромными, думал —ик. ‚идимо, они раз и навсегда решили: скромничай, не
скромничай -- все равно тебЯ будут называть рыжим. Ђ раз так -- чего там
скромничать! ‚се равно тебЯ будут называть рыжим! Ќо все-таки ђыжик даже длЯ
рыжего поступил чересчур нахально, пообедав сам и вздумав пообедать за —ика.
‘ейчас, наверное сидит, наЯривает!
Ѓыл полдень. ‚ такое времЯ весь —егем обедал. „ЯдЯ ‘андро жил ближе
всех к Ѓольшому „ому. —ик решил идти к нему и попытатьсЯ, если повезет, у
него пообедать.
Ћн вышел со двора Ѓольшого „ома, прошел скотный двор, потом -- мимо
небольшой плантации табака и открыл ворота во двор дЯди ‘андро. Ќад крышей
кухни вилсЯ дымок, и —ик надеЯлсЯ, что там готовЯт обед и он вовремЯ пришел.
„верь кухни была не распахнута, а чуть приоткрыта. —ик знал, что по
чегемским обычаЯм это считалось не очень-то красивым. ‚ теплое времЯ года
кухнЯ всегда должна быть распахнута, если хозЯева дома, что означает: гостЯ
принимаем в любое времЯ.
„ЯдЯ ‘андро, несмотрЯ на славу великого тамады, главы многих застолий,
у чегемцев считалсЯ не очень гостеприимным. ‚идимо, в промежутках между
многолюдными застольЯми он не любил общатьсЯ с людьми, отдыхал от них,
набиралсЯ сил. € сейчас кухнЯ была полуприкрыта, и со стороны могло
показатьсЯ, что хозЯев нет дома. Ќо —ик понЯл, что это не так. ‘обака дЯди
‘андро сидела, сунув голову в приоткрытую дверь. ‚ернейший признак, что
хозЯева дома: или обедают, или готовЯтсЯ к обеду.
‚се собаки ближайших домов —ика хорошо знали. Ћн любил их, и они его
любили. ЏочуЯв, что —ик вошел во двор, собака с притворной Яростью залаЯла и
бросилась в сторону —ика, хотЯ сразу его узнала. € это было верным
признаком, что на кухне обедают. ‚ таких случаЯх собаки особенно Яростно
лают, иногда по выдуманным причинам, чтобы показать хозЯевам, что они не
даром едЯт свой хлеб. ‚ таких случаЯх хозЯин обЯзательно должен выйти и
унЯть собаку. Ќо этого не последовало, что укрепило —ика в мысли: на кухне
занЯты обедом.
‘обака подбежала к —ику, несколько раз попрыгала возле него и очень
деловито направилась в сторону кухни, как бы приглашаЯ и —ика с собой: не
будем терЯть времени, как бы говорила она, может, и нам что-нибудь
перепадет. —ик бодро отправилсЯ за собакой и смело распахнул кухонную дверь.
€ он увидел такое зрелище. „ЯдЯ ‘андро и тетЯ ЉатЯ, его жена, сидели за
низеньким столом и обедали. Џри этом дЯдЯ ‘андро один сидел во всю ширь
стола, а тетЯ ЉатЯ скромно угнездилась возле узкого его торца. Ќа столе
громоздились две порции дымЯщейсЯ мамалыги, рЯдом в блюдечках было разлито
коричневое, густое ореховое сациви. ‘ередину стола занимала миска с
курЯтиной. ‚ двойной солонке в одной чашечке белела соль, а в другой чашечке
пурпурилась аджика. Ќа столе были разбросаны кучки зеленого лука и свежие
огурцы.
-- ‡дравствуй, —ик, -- сказала тетЯ ЉатЯ, обдаваЯ его теплом своей
улыбки, привстала.
„ЯдЯ ‘андро тоже как бы приподнЯлсЯ, но, дождавшись, когда —ик
движением руки попросил их не двигатьсЯ, он как бы опустилсЯ на свое место.
-- ‘идите, сидите, -- сказал —ик, -- Я тут мимо проходил и решил
проведать вас.
-- ‚от и хорошо, -- сказала тетЯ ЉатЯ, улыбаЯсь и вытираЯ руки о
передник, -- сейчас пообедаешь с нами.
Џервое приглашение, волнуЯсь, отметил про себЯ —ик.
-- Ќет, спасибо, -- сказал —ик, глотаЯ слюну при виде курЯтины, -- Я
уже обедал.
-- Ќу и что ж, что обедал, -- опЯть улыбнулась ему тетЯ ЉатЯ, -- у нас
сегоднЯ курица, пообедай с нами. џ сейчас тебе полью руки вымыть.
‚торое приглашение, еще больше волнуЯсь, отметил про себЯ —ик.
-- ‘пасибо, тетЯ ЉатЯ, не хочу, -- мЯгким голосом, чтобы не отпугнуть
третье приглашение, ответил —ик.
Ќо тут вмешалсЯ дЯдЯ ‘андро, и третьего приглашениЯм не последовало. --
Ћставь его в покое, -- загремел он. -- —ик уже, видно, от пуза наелсЯ в
Ѓольшом „оме! —то ему твоЯ курица! —ик -- городской мальчик. ‡ахочет есть --
сам сЯдет к столу без наших церемоний. Џросто так посиди, —ик, а Я тебе
что-нибудь расскажу такое, что ты и в кино не увидишь.
€ —ик сел на скамейку, напротив низенького стола, за которым сидел дЯдЯ
‘андро, а теперь присела и тетЯ ЉатЯ.
-- —то ж мы будем есть на глазах у мальчика, -- сказала тетЯ ЉатЯ с
виноватой улыбкой.
-- —то ему твоЯ курЯтина! -- снова загремел дЯдЯ ‘андро и с хрустом
перекусил сочное оперенье зеленого лука, -- он небось хочет послушать
что-нибудь из того, что случилось со мной. •очешь, —ик?
-- „а, конечно, -- ответил —ик, скрываЯ уныние. Ћн любил слушать
рассказы дЯди ‘андро, но сейчас его красноречию Явно предпочел бы курЯтину.
€ дЯдЯ ‘андро приступил к своему рассказу, шумно причмокиваЯ, хрустЯ
огурцами и зеленым луком, ломаЯ зубами куриные кости и высасываЯ из них
костный мозг. €ногда, вероЯтно, находЯ, что костного мозга в косточке мало и
она не стоит трудов, он ее отбрасывал собаке, молча стоЯвшей у дверей, сунув
голову в кухню. ‘обака всегда на лету хватала эти кости, жадно перегрызала
их и причмокивала при этом не хуже дЯди ‘андро. Љрепость зубов дЯди ‘андро,
по наблюдениЯм —ика, не уступала клыкам собаки.
—ик вообще чувствовал в дЯде ‘андро необыкновенную жизненную силу. Ћн
поневоле любовалсЯ им. „ЯдЯ ‘андро сейчас был одет в простую крестьЯнскую
сатиновую рубашку, подпоЯсанную тонким кавказским ремнем, в темные
брюки-галифе и мЯгкие черные чувЯки. Џод сатиновой рубашкой угадывались
мощные плечи и тонкаЯ талиЯ. ‹ицо у него было правильным и довольно
красивым, над губами нависали чуть изогнутые вниз седоватые усы, и такие же
седоватые волосы прЯмо зачесаны вверх.
Ѓольшие голубые глаза были довольно выразительными, но, на вкус —ика,
чересчур выпуклыми. Љогда дЯдЯ ‘андро разламывал кости во рту и высасывал из
них костный мозг, глаза у него делались невероЯтно свирепыми, словно у
хищника, который разрывает живую дичь. …сли кусок курЯтины, который он брал
из миски, ему почему-то не нравилсЯ, он небрежно бросал его назад и брал
другой.
’етЯ ЉатЯ, если брала из миски курЯтину, никогда ее не заменЯла другим
куском. ’етЯ ЉатЯ ела тихо, никаких костей на зубах не разламывала. Ћна ела
с несколько виноватым видом, словно женщине приличней совсем не есть, но
если уж изредка приходитсЯ, то она, так и быть, поклюет немного.
—ик, глЯдЯ на то, какает дЯдЯ ‘андро, чувствовал такие приступы голода,
что завидовал даже собаке, хватавшей на лету кости.
-- џ тебе расскажу, -- начал дЯдЯ ‘андро, -- как Я с одним абреком
однажды расправилсЯ. ќто случилось за год до германской войны. џ уже был
крепкий молодой мужчина, и уже многие знали, какой Я тамада. Њногие, но не
все. ’еперь все знают...
-- Ќе слушай его, —ик! -- вдруг вскричала тетЯ ЉатЯ. -- ‚се это он
выдумал или услышал от кого-то. ђасправилсЯ с абреком! ’ебЯ, рано или
поздно, за эту выдумку арестуют!
-- Љто арестует, дурочка? -- насмешливо спросил дЯдЯ ‘андро. -- ќто
было при Ќиколае, а сейчас ‘талин. ’ы разве не знаешь об этом?
-- ‡наю не хуже тебЯ. ќта власть за что хочешь может арестовать. € все
ты выдумал!
„ЯдЯ ‘андро снова насмешливо посмотрел на жену и покачал головой. Џотом
махнул рукой и решительно обратилсЯ к —ику:
-- ‘лушай менЯ... ’воей матери тогда было лет десЯть. Ћна была младше
тебЯ. Ћднажды к нам в дом приходит один знакомый мне лаз. Њы с ним за год до
этого в –ебельде во времЯ греческого пиршества сидели за одним столом. џ был
главным тамадой, а он моим помощником. •орошо провели ночь. Ћн был
расторопный и понЯтливый. џ только поведу бровЯми, а он уже знает, что
делать. ЏьЯных тихо, без скандала уводит из-за стола, а трезвых приближает
ко мне. Ћдним словом, Я вел стол, рассказываЯ смешные истории, и люди
хохотали. Џотом подумал тост за очередного родственника хозЯина, строго
отмечаЯ степень родственной близости. Ђ греки обидчивые, не дай Ѓог
пропустить кого-то, такой базар подымут, что с ума сойдешь. ’ем более, у них
и женщины вмешиваютсЯ. “ них так принЯто. Ќо Я все заранее знал и прекрасно
провел стол. Џели греческие песни, абхазские песни и турецкие песни.
’еперь ты спросишь: а на каком Языке вы говорили? € правильно спросишь.
Ћтвечаю: на турецком. ѓреки, армЯне, абхазцы тогда все понимали турецкий
Язык, как сейчас русский. „аже лучше. € что интересно: тогда, чем старее
человек, тем он лучше понимал по-турецки. ‘ейчас, чем моложе человек, тем он
лучше говорит по-русски. € потому большевики победили. Њолодых они
уговорили, обещали им райскую жизнь с гуриЯми, а старые не могли угнатьсЯ за
большевиками, потому что из старых тогда мало кто знал русский Язык, и они
не понимали, что большевики обещали молодым. Ђ пока разбирались, что к чему,
тут колхоз нагрЯнул, и все понЯли, чего хотели большевики, но было уже
поздно.
-- € за это тебЯ посадЯт, -- как бы сообразив, прервала его тетЯ ЉатЯ.
Ќо дЯдЯ ‘андро на этот раз не обратил на нее вниманиЯ.
-- Ќо Я не об этом, -- продолжал он. -- € вот человек, который на
греческом пиршестве был помощником главного тамады, значит, моим, приходит в
наш дом и говорит: "Џрошу как брата, спрЯчь менЯ у себЯ дома недели на две,
а потом откроетсЯ перевал, и Я уйду на ‘еверный Љавказ. ЊенЯ полициЯ ищет".
’огда принимать у себЯ дома абрека и прЯтать его считалось почетной и
опасной обЯзанностью. Ќо дело в том, что твой дед терпеть не мог абреков. Ћн
их всех считал бездельниками. Ћн и большевиков, которые тогда прЯтались в
лесу, считал бездельниками. ‘лава Ѓогу, никто из них к нам не напрашивалсЯ
спрЯтать его, и потому мы им не отказывали. Ђ то бы с нас сейчас голову
снесли. ’вой дед всех, кто держал в руках винтовку, а не мотыгу, считал
бездельниками. € сейчас так считает.
€ вот теперь как мне быть? Ћтец его в доме не потерпит, тем более, что
даже не родственник. ѓнать человека, с которым всю ночь сидел за одним
столом, принимал вместе хлеб-соль, тоже неудобно. € Я так решил: пусть сидит
в кукурузном амбаре. …ду Я ему туда буду приносить. Ђмбар стоЯл довольно
далеко от дома, в кукурузном поле. ’вой дед туда не заглЯдывал. Ђ чего ему
туда заглЯдывать? Љогда загружали амбар новым урожаем кукурузы, пол-амбара
еще было наполнено старой кукурузой. ’ак мы тогда жили. Ѓлагодать! € вот Я
его устроил в наш амбар. Ћтец, конечно, ничего не знает. „ал ему матрац,
постельное белье, и он там живет. Ћтец дома почти не бывает, придет на обед,
а там ужинать и ложитсЯ спать.
€ вот мой лаз спит по ночам, постелив на кукурузных початках постель, а
днем Я ему приношу еду. Џару раз вместе с едой Я ему приносил вино, и мы с
ним вместе выпивали, сидЯ на кукурузных початках. € тут Я за ним заметил
странную дурость. —уть зашуршит что-нибудь в амбаре, он хватает кукурузный
початок и швырЯет его в сторону шума.
-- —то ты делаешь? -- говорю.
-- “ вас тут, оказываетсЯ, водЯтсЯ белые мыши, -- отвечает он.
-- Ќу и что, -- говорю, -- у нас в самом деле водЯтсЯ белые мыши.
-- џ, -- говорит, -- никогда не видел, что мыши могут быть белыми. ќто
не к добру.
-- ’ы же знаешь, -- говорю, -- сколько скота у моего отца. Љак видишь,
белые мыши нам не мешают.
-- Ќет, -- говорит, -- это не к добру. Ќочью первый раз, когда Я от
шороха проснулсЯ, думал, полицейские ползут, чуть стрелЯть не начал.
-- •орош абрек, -- говорю, -- который по мышам пальбу подымает! „а тебЯ
люди засмеют.
-- Ћни менЯ замучили, эти мыши, -- говорит, -- главное, белые. џ и
слыхом не сдыхал, что бывают белые мыши.
Ћн, дурак, даже не знал, что белые мыши среди серых мышей, как рыжие
между людьми. ђедко, но встречаютсЯ.
€ тут раздалсЯ шорох в углу амбара, и он начал хватать початки и кидать
в этот угол. Ќу, думаю, он от страха психом стал. Ќо вообще швырЯтьсЯ
кукурузными початками, да еще чужими, по нашим обычаЯм грех. Љукуруза -- наш
хлеб. Ђ швырЯтьсЯ хлебом, да еще чужим, не положено. Ќо Я стерпел, ничего
ему не сказал. ‚се-таки абрек, попросил убежище, и когда-то Я сидел с ним
всю ночь за греческим столом, и мне в голову тогда не могло прийти, что он
белых мышей боитсЯ.
„а и почему человек, который боитсЯ белых мышей, прЯчетсЯ от полиции, Я
так и не узнал. „о этих белых мышей Я думал, что он убил какого-нибудь
писарЯ и за ним полициЯ охотитсЯ. Ђ теперь не знал, что и думать.
‚ те времена спрашивать у абрека, почему он прЯчетсЯ от властей или от
какого-то рода, считалось некрасивым. …сли сам скажет -- хорошо. Ќо если он
не считает нужным сказать, спрашивать неприлично.
-- Ќе к добру, не к добру эти белые мыши, -- говорит, -- Я это чувствую
всей шкурой.
Ћднако просидел он у нас в амбаре с белыми мышами дней пЯтнадцать, а
потом однажды поблагодарил менЯ и ушел в ночь. џ ему объЯснЯю, как дойти до
первого, до второго, до третьего перевала, чтобы спуститьсЯ на ‘еверный
Љавказ. ЋбъЯснЯю, где какие опасности.
-- “ж если Я пережил белых мышей, -- говорит он мне в ответ, -- Я все
переживу. Ќо Я еще не уверен, что пережил белых мышей.
Ќу, думаю, парень совсем тронулсЯ от белых мышей. ’ам, на перевалах,
думаю, какой-нибудь бурый медведь вправит ему мозги. ‡абудет о белых мышах.
‚се-таки мы обнЯлись по-братски и расстались.
Џрошло два года. ‹етом мы с отцом и двумЯ братьЯми гоним своих коз на
альпийские луга. Љоз было больше тысЯчи. Њы уже сделали одну ночевку. Џо
велению отца отвели трех коз подальше от стада и оставили там -- жертва Ѓогу
гор.
€ вот позавтракали и гоним стадо дальше. ’ропа узкаЯ, стадо растЯнулось
примерно на километр. џ замыкал стадо, остальные все впереди. ‚ одном месте
недалеко от тропы Я увидел несколько кустов черники, сплошь осыпанных
черными Ягодами. џ полез за черникой. †арко. —ерника хорошо идет. € Я от
сладкой черники так забылсЯ, что с полчаса провозилсЯ в кустах.
‘тадо ушло вперед. ‘пешу его догнать. € вдруг что Я вижу? Ќавстречу
мне, с той стороны, куда ушло стадо, идет этот лаз, который две недели сидел
у нас в кукурузном, амбаре. ‡а плечом винтовка, а перед ним козел из нашего
стада. Ћн снЯл с себЯ поЯсной ремень, перевЯзал им шею козла, пошлепываЯ
другим концом, спускаетсЯ вниз.
џ сразу узнал нашего козла. Ћн был очень здоровый, с белыми рогами и
черными пЯтнами на шерсти. ‡адержись Я еще минут на десЯть с черникой, этот
лаз прошел бы по тропе, и Я ничего не заметил бы. Ђ он, видно, следил за
тропой из кустов. ‚идит, идет огромное стадо, впереди люди, а сзади никого.
€ вот он украл нашего козла и спускаетсЯ вниз. € вдруг видит менЯ. € ему
стало неприЯтно, что мы хорошо знакомы, а он попалсЯ. ‘ другой стороны, у
него за плечом боеваЯ винтовка, а у менЯ в руке только палка.
-- ‡дравствуй, -- говорю ему.
-- ‡дравствуй, -- отвечает. Ќо в глаза не смотрит.
-- —его волочишь моего козла? -- говорю.
-- џ, -- говорит, -- не знал, что он твой.
-- Ќо теперь знаешь, -- говорю, -- отвЯжи свой ремень.
…му и стыдно, но он наглый, гордый. ‚идно, все еще прЯчетсЯ в лесах,
иначе как объЯснить, что взрослый, сильный мужчина украл козла. ЏонЯтно,
если бы он угнал лошадь, быка. ќто лихость. Ђ тогда козла украсть -- все
равно что сейчас курицу украсть. € он, видно, решил: если Я сейчас отдам
козла, ‘андро расскажет об этом людЯм, и люди будут смеЯтьсЯ: козлокрад. Ђ
если не отдам козла, видно, решил он, ‘андро постеснЯетсЯ сказать, что на
его глазах увели его козла. ‚едь если он расскажет об этом людЯм, они могут
спросить: "Ђ чего ты не отобрал у него своего козла? „а ты, видно, ‘андро,
трусоват!" -- ‘андро трусоват! ‚от на что он надеЯлсЯ. € он решил не
отдавать козла, тем более видит, что у менЯ никакого оружиЯ нет. Џалка в
руке.
„ЯдЯ ‘андро так увлексЯ своим рассказом, что перестал есть, и косточки
перестали лететь в пасть собаки. € собака, видимо, решив, что ее перестали
замечать, совсем влезла в кухню. „ЯдЯ ‘андро наконец заметил ее и, вынув из
миски аппетитное, совсем не обглоданное крылышко курицы, бросил собаке.
‘обака, поймав на лету добычу, мигом перегрызла ее и проглотила.
-- ’еперь пошла! -- гаркнул дЯдЯ ‘андро.
‘обака покорно вышла из кухни и, только всунув голову в приоткрытую
дверь, замерла. џ бы тоже такое крылышко мог поймать ртом, подумал —ик, хотЯ
до этого он был так увлечен рассказом дЯди ‘андро, что почти забыл о голоде.
Ђ тетЯ ЉатЯ, как бы стеснЯЯсь есть, продолжала поклевывать свою
мамалыгу, окунаЯ ее в ореховую подливу и осторожно подкусываЯ курЯтину.
Џоклевывать-то она поклевывала, но от ее мамалыги почти ничего не осталось.
—ик и это заметил.
„ЯдЯ ‘андро разгладил усы и продолжил свой рассказ.
-- џ не отдам тебе козла, -- говорит он, -- Я абрек. Џраво мое за моим
плечом. -- € рукой хлопает по плечу, где у него винтовка.
Ќу, думаю, дело плохо.
-- ’ы две недели принимал хлеб-соль нашего дома, -- напоминаю ему, --
мы, рискуЯ свободой, прЯтали тебЯ. ’ы что, не знаешь закон гор: в доме,
который тебЯ приютил, иголки тронуть не смей?!
- --’о, что Я съел у вас,--говорит он нахально,-- давно превратилось в
дерьмо. Ђ ты даже в дом менЯ не пустил. џ жил в амбаре, где всю ночь шуршали
мыши. „а еще белые. ’ак что вы ничем не рисковали. Ђбрек мог заночевать в
любом амбаре. Ќикакого вашего риска не было.
-- ‚от уж, -- говорю, -- никогда не слыхал, чтобы абрек на своих плечах
тащил за собой матрац и постельное белье.
Ћн понЯл, что перехитрить менЯ не смог и сам кругом виноват. € он
разозлилсЯ. ‘нЯл винтовку с плеча и взЯл в руки.
-- Џрочь с дороги! -- кричит. -- €наче не только козла недосчитаетсЯ
сегоднЯ твой отец!
Ћн ударил козла ремнем и пошел прЯмо на менЯ. —то делать? Љогда говорит
ружье, палка должна молчать! џ уступил тропу, и он вместе с моим козлом
прошел мимо менЯ.
џ стою злой, как черт! Ќо есть Ѓог, Я в Ѓога поверил с тех пор. џ
вспомнил, что за нами, догонЯЯ нас, идет мой товарищ с ружьем. Ќу, думаю,
подойдет мой товарищ, возьму у него ружье и догоню этого занюханного абрека.
џ тогда ходок по горам был изрЯдный, а у этого еще и козел упираетсЯ.
Ћн пошел назад нашей тропой. ’ропа через полкилометра круто спускалась
вниз к реке. умнаЯ горнаЯ река. —ерез нее был перекинут висЯчий мост.
Љогда Я увидел, что абрек с моим козлом исчез там, где тропа спускалась
к реке, Я пошел за ним. „умаю, быстрей встречу своего друга. € прЯмо там,
где тропа круто опускалась вниз, Я залег и смотрю вперед. ‚ижу, абрек с моим
козлом у самой реки, уже подбираетсЯ к висЯчему мосту. Ђ с той стороны реки
приближаетсЯ мой товарищ с ружьем, он тоже спускаетсЯ с горы. Ћн только
начал спускатьсЯ к реке, а этот абрек уже внизу. € мы с моим товарищем почти
на одном уровне.
’огда мне в голову пришло другое решение. Љогда мой товарищ на высоте
сравнЯлсЯ со мной, а та гора, с которой он спускалсЯ, была повыше, Я вскочил
на ноги и, махаЯ руками, изо всех сил крикнул ему обо всем, что со мной
случилось. € о том, кто идет ему навстречу.
‚ те времена голос у менЯ был неимоверный: криком Я мог сбросить
всадника с седла. ’акой голос у менЯ был. Ќо Я все учел. ѓолос мой идет
поверху, а внизу, где козлокрад, шумит река, и он его не слышит. ’оварищ мой
увидел менЯ и все услышал. ђукой показывает: мол, понЯл тебЯ. € в самом
деле, все правильно понЯл. Ќедалеко от тропы залег в кусты с ружьем.
џ смотрю сверху: кино! •отЯ мы тогда, что такое кино, не знали. ‚ижу,
уже козлокрад близко подошел к тому месту, где залег мой товарищ. Ћн уже
давно закинул винтовку за плечо, ему бы с моим упрЯмым козлом справитьсЯ. џ
волнуюсь: что будет?! € вдруг козлокрад останавливаетсЯ возле кустов, где
залег мой товарищ. Ћттуда выходит мой товарищ с ружьем, нацеленным на него.
Ѓлизко подходит и что-то говорит.
џ, конечно, ничего не слышу, но все вижу. € тут козлокрад трЯхнул
плечом, и винтовка его падает на землю.
Џравильно, думаю, так его! ’оварищ мой рукой показывает ему: мол,
отойди от винтовки. Ћн отходит на несколько шагов, но, между прочим, козла
продолжает держать за ремень. Ќу, думаю, без винтовки ты недолго удержишь
козла. џ понЯл, что мой товарищ ему ничего обо мне не сказал. ’ак оно и
оказалось. Љозлокрад решил, что какой-то другой абрек отнЯл у него винтовку.
’оварищ мой подошел и поднЯл его винтовку. Ђ потом вижу, они оба
уселись под тень бука. ‚ыше, шагов на десЯть, сидит мой товарищ, положив
рЯдом с собой оба ружьЯ, а ниже сидит тот абрек, все еще придерживаЯ за
ремень моего козла. Ќе знает, что смерть свою на своем ремне придерживает.
џ сбежал по тропе. џ так бежал по висЯчему мосту, что он, раскачавшись,
чуть менЯ в реку не сбросил... а! -- вдруг остановил дЯдЯ ‘андро сам себЯ,
-- кажетсЯ, кто-то кричит.
’етЯ ЉатЯ, между прочим, во времЯ рассказа дЯди ‘андро времЯ от времени
морщилась и подавала —ику тайные знаки, чтобы —ик не верил его рассказу.
—ику это было неприЯтно, тем более что рассказ дЯди ‘андро ему нравилсЯ.
‘ейчас дЯдЯ ‘андро замолк, прислушиваЯсь к чему-то. ‚ кухне стало тихо.
-- ќй, ‘андро! -- раздалсЯ чей-то далекий голос. „ЯдЯ ‘андро вскочил и
быстро вышел на кухонную веранду. ‚след за ним озабоченно вышла и тетЯ ЉатЯ.
-- ќй, Ѓахут, это ты? -- закричал дЯдЯ ‘андро таким мощным голосом, что
—ику показалось вполне правдоподобным, что он голосом может скинуть всадника
с седла. Ћсобенно если всадник в долгой дороге задремал в седле,
-- џ! џ! -- донессЯ далекий голос. -- ‘егоднЯ жду почетных гостей!
•очу, чтобы ты был тамадой!
-- Џритворись больным, притворись больным, -- вдруг быстро и тихо
запричитала тетЯ ЉатЯ, словно Ѓахут мог ее услышать.
-- —его Я должен притворЯтьсЯ больным, -- назидательно заметил дЯдЯ
‘андро, -- что менЯ, пахать зовут, что ли?
-- Џриду! Џриду! -- зычно дал согласие дЯдЯ ‘андро. -- Ќо кто будет?
Џеречисли!
€ тут —ику пришла в голову довольно невиннаЯ, но соблазнительнаЯ мысль.
Џока дЯдЯ ‘андро и тетЯ ЉатЯ на кухонной веранде, хотЯ бы заглЯнуть в миску
с курЯтиной и насмотретьсЯ на нее.
Ћн быстро встал и подошел к столику. ‚ миске еще много было курЯтины:
одна ножка, одно мЯсистое крыло и еще несколько бескостных кусков белого
мЯса. ‚се это выглЯдело так аппетитно, что —ик не удержалсЯ от того, чтобы
хотЯ бы понюхать кусок курЯтины. Ћн взЯл из миски кусок белого мЯса и стал с
наслаждением принюхиватьсЯ к нему, как любитель цветов к цветку. ‡апах был
такой ароматный, что —ик, как бы незаметно длЯ себЯ, приложил прохладную
курЯтину к самому носу и снова с наслаждением втЯнул воздух.
€ вдруг он со всей Ясностью понЯл; до чего же будет нехорошо вернуть в
миску кусок курЯтины, который он уже приложил к своему носу! Ђ дЯдЯ ‘андро
или тетЯ ЉатЯ потом возьмут и съедЯт его?! Ќет, этот кусок должен быть
уничтожен! € —ик уже не сомневалсЯ, каким образом. Ћн -- была не была! --
макнул этот кусок курЯтины в ореховую подливу и сразу весь сунул в рот, и с
трудом стал прожевывать.
ќто было так невероЯтно вкусно, а от стыда, что хозЯева его застанут за
этим занЯтием, курЯтина казалась еще вкусней! Ћн даже молниеносно решил:
если тетЯ ЉатЯ и дЯдЯ ‘андро внезапно войдут в кухню, немедленно прикрыть
руками оттопыренные щеки и изображать глухонемого, пока не проглотит все,
что во рту. Ђ потом сказать, что у него внезапно разболелись все зубы.
Ќо дЯдЯ ‘андро с видимым удовольствием все еще перекликалсЯ с Ѓахутом,
уточнЯЯ личности гостей и времЯ предстоЯщего пиршества.
-- ‘кажи, что Я больнаЯ, что ты не можешь прийти, -- тихим голосом,
словно там ее могли услышать, безнадежно упрашивала тетЯ ЉатЯ своего мужа.
-- ЉакаЯ ты больнаЯ, -- резко оборвал ее дЯдЯ ‘андро, -- на тебе мешки
можно таскать!
-- Ќо ты ведь перепьешь,-- грустно напомнила ему тетЯ ЉатЯ.
-- џ могу перепить людей, -- строго заметил ей дЯдЯ ‘андро, -- потому Я
и знаменитый тамада. Ќо себЯ перепить даже Я не могу, куринаЯ голова.
Џока дЯдЯ ‘андро переговаривалсЯ с женой и перекликалсЯ с Ѓахутом, —ик
прожевал и проглотил тот самый кусок курЯтины. Ћн оказалсЯ до того вкусным,
что —ик с еще большей силой ощутил голод. —ик подумал, что, раз уж согрешил
один раз, можно согрешить и второй раз. ‘тыд от этого не удваиваетсЯ, а,
наоборот, уменьшаетсЯ в два раза, он делитсЯ между двумЯ кусками курЯтины.
‡начит, соображал —ик, если взЯть десЯть кусков курЯтины, на каждый
останетсЯ маленький стыденок. —ик сильно задумалсЯ над этим.
‘обака, стоЯвшаЯ в дверЯх и продолжавшаЯ смотреть в кухню, все видела и
теперь с укором глЯдела на —ика: мол, раз сам взЯл, мог бы и мне подкинуть.
Ќо —ик ей ничего не подкинул, а только выразительно посмотрел ей в глаза,
стараЯсь внушить; а мне хорошо было смотреть, как тебе кидают вкусные
косточки и ты хрумкаешь ими? ’о-то же!
Ќаконец дЯдЯ ‘андро, уточнив, что пиршество начнетсЯ, как только солнце
занырнет за землю, возвратилсЯ с тетей Љатей на кухню. ’ак что —ик не успел
проверить свою теорию о том, что с повторением греха стыд уменьшаетсЯ во
столько раз, сколько раз повторЯетсЯ грех. Ћн слишком замешкалсЯ, обдумываЯ
ее.
„ЯдЯ ‘андро уселсЯ на свое место и стал рукой шарить в миске, выбираЯ
кусок курЯтины. Ћн так долго его выбирал, что у —ика даже екнуло сердце: а
не тот ли кусок ищет дЯдЯ ‘андро, который он съел?
„ЯдЯ ‘андро, так и не выбрав курЯтины, подозрительно покосилсЯ на
собаку, а потом взЯл огурец, ножом разрезал его вдоль и, густо, как
повидлом, намазав одну долю аджикой, откусил, с удовольствием крЯкнув от
остроты.
-- ’ак на чем Я остановилсЯ? -- спросил он у —ика, бодро причмокиваЯ.
Ћгурец всегда едЯт бодро, подумал —ик, а помидор задумчиво.
-- ‚ы перебежали висЯчий мост! -- радостно воскликнул —ик, чувствуЯ,
что вопрос о курЯтине отсечен навсегда.
-- „а, -- продолжил дЯдЯ ‘андро, хрустЯ огурцом и постепенно
вдохновлЯЯсь, -- Я перебежал висЯчий мост. Љозлокрад не видел менЯ, потому
что он, повернув голову вверх, разговаривал с моим товарищем. € только когда
Я уже был в десЯти шагах от него, он услышал мои шаги и обернулсЯ. …сли бы
ты, —ик, видел его в это мгновенье! Џо лицу его Ясно было, что он начинает
догадыватьсЯ, что мы как-то сговорились с товарищем, но он никак не мог
понЯть, каким путем мы сговорились. ’о, что мой крик проплыл над ним, он не
догадалсЯ. „олинный человек. Ћдним словом, у него было такое лицо -- краше
человека из петли вынимают. џ подошел к моему товарищу и поднЯл винтовку
козлокрада. ‡атвор лежал отдельно, как вырванный Язык. џ вложил затвор на
место и крикнул козлокраду:
-- ’ак, значит, хлеб-соль моего дома давно превратилсЯ в дерьмо?! Ђ
право твое за твоим плечом?!
Ћн вскочил на ноги и стал пЯтитьсЯ к реке. џ снЯл ремень со своего
козла и кинул ему.
-- ’еперь, -- говорю, -- если черта скрадешь в аду, этим же ремнем вЯжи
его!
€ так Я шел на него, а он пЯтилсЯ. џ шел на него, а он пЯтилсЯ к реке.
Ќо слова не сказал и милости не просил. —его не было, того не было. € уже
над самой рекой, у обрыва, он, знаешь, что крикнул?
-- —то? -- спросил —ик с нетерпением.
-- Ќи один человек в мире не догадаетсЯ, что он сказал! -- воскликнул
дЯдЯ ‘андро.
-- —то, что он сказал?! -- в нетерпении повторил —ик, думаЯ, что
последние слова абрека раскроют какую-то великую тайну.
‚ это времЯ он как-то случайно взглЯнул на тетю Љатю и увидел, как она,
брезгливо сморщив лицо, качает головой, стараЯсь внушить —ику, чтобы он ни
одному слову дЯди ‘андро не верил. —ик быстро отвел от нее глаза. …му не
хотелось принимать участие в предательстве рассказа дЯди ‘андро.
-- "Ѓелые мыши!" -- крикнул он, -- продолжал дЯдЯ ‘андро, сам
возбуждаЯсь, -- и Я выстрелом сбросил его в реку. Ћн так пЯтилсЯ, что Я мог
бы и не стрелЯть, он бы сам свалилсЯ в реку и утонул. Ќо Я хитрить перед
судьбой не хотел, Я сам его сбросил выстрелом. Џотом в эту же реку Я сбросил
его ремень и винтовку. ‚интовку было жалко, но мы боЯлись, что отец, увидев
чужое оружие, что-нибудь заподозрит. Ћтец ненавидел такие дела...
-- Ќо почему же он вспомнил белых мышей?! -- воскликнул —ик. -- Ћн еще
в амбаре предчувствовал, что от них исходит какаЯ-то опасность?
-- …рунда все это, —ик, -- сказал дЯдЯ ‘андро, успокаиваЯсь, -- он
погиб от своей бессовестности, а не от белых мышей. џ много об этом думал.
-- Ђ может, он не знал, что это ваше стадо? -- спросил —ик, сам не
понимаЯ, чего он ищет: оправданиЯ длЯ абрека или оправданиЯ длЯ выстрела.
-- € это его не спасает, -- сказал дЯдЯ ‘андро, улыбаЯсь —ику крепкими
зубами. -- ‡наешь, что мой товарищ сказал, когда мы быстро двинулись вперед,
догонЯЯ стадо?
-- —то? -- спросил —ик.
-- Ћн, думаЯ, что и мой товарищ абрек, сказал ему: мол, тут сейчас
прошел богатый крестьЯнин со своим огромным стадом. ’ам всего четверо
мужчин, и только один из них с оружием. ’ак оно и было. ђужье было только у
ЉЯзыма. € он моему товарищу говорит: мол, перебьем их всех, стадо перегоним
на ‘еверный Љавказ и там продадим. ‡начит, он откуда-то из-за кустов следил
за стадом и теми, кто его вел. Ѓратьев моих он прекрасно знал, а отца хоть
лично и не знал, но за две недели из-за плетенки амбара он не мог не увидеть
моего отца, вечно покрикивавшего на коз и на людей, и тех, и других он
всегда укорЯл в лени. Ќо во всем этом, —ик, все равно был великий Ѓожий
замысел.
-- Љак так? -- спросил —ик. “ши у него горели.
-- Ђ вот слушай менЯ дальше, -- продолжил дЯдЯ ‘андро с удовольствием.
-- Ќаконец мы догнали свое стадо. Њой отец! ’акого хозЯина в —егеме нет и не
будет. Ћн только взглЯнул на нашего чернЯвого козла и сразу спросил: "—его
это вы ему шею ремешком стЯгивали?" Њы не замечали след от ремнЯ, а он одним
глазком взглЯнул и заметил. "„а заупрЯмилсЯ, -- говорю, -- не хотел идти. Њы
его еле затащили сюда. Ћттого так и опоздали". Ћтец подумал, подумал и
сказал: "ќто моЯ ошибка, мой грех. Љогда мы Ѓогу гор оставлЯли трех коз, Я
хотел и этого оставить. Ќо потом пожалел. ‘тарый он, Я привык к нему. ‚от он
и не хотел идти, чувствуЯ, кто его хозЯин теперь. Ќадо его сегоднЯ же
зарезать и съесть в честь Ѓога гор". ’ы видишь теперь, —ик, какой узорчатый
замысел выполнил Ѓог?
-- Љакой? -- спросил —ик, удивлЯЯсь, что у Ѓога бывают узорчатые
замыслы.
-- Ѓог наказал отца за то, что он пожалел чернЯвого козла и не оставил
его в лесу, -- дЯдЯ ‘андро загнул на руке мизинец: первое наказание. -- Ќо в
конце концов, отец сам догадалсЯ принести этого козла ему в жертву. Ѓог
наказал менЯ страхом смерти за то, что Я, губошлеп, вместо того, чтобы все
времЯ следовать за стадом, соблазнилсЯ черникой, -- дЯдЯ ‘андро загнул на
руке безымЯнный палец: второе наказание. -- Ќо самое главное, Ѓог наказал
этого абрека за то, что он плюнул на наш хлеб-соль, и за то преступление,
из-за которого он прЯталсЯ у нас. ‚идно, это было очень подлое преступление,
но мы о нем теперь никогда не узнаем, -- дЯдЯ ‘андро безжалостно загнул
средний палец: третье наказание.
—ик невольно обратил внимание на то, что сила наказаниЯ Ѓога как бы
соответствовала величине загнутого пальца. ‘редний палец был самый длинный,
и самое тЯжелое наказание пало на абрека.
-- Ѓог восстановил порЯдок, -- продолжал дЯдЯ ‘андро, -- в этот же
вечер мы зарезали чернЯвого козла. Џеред этим отец помолилсЯ Ѓогу гор и
попросил его простить свою ошибку. Џотом мы долго варили в котле этого козла
и наконец съели свое жертвоприношение.
-- ‚кусным оказалсЯ? -- полюбопытствовал —ик, представлЯЯ, как в
альпийском шалаше едЯт горЯчее, дымЯщеесЯ мЯсо.
-- „а нет, не особенно, —ик, -- призналсЯ дЯдЯ ‘андро, -- хотЯ мы были
очень голодными.
-- ќто Ѓог гор сделал его мЯсо не очень вкусным? -- спросил —ик не без
доли школьной атеистической насмешки. Ќо дЯдЯ ‘андро этого не заметил.
-- Ѓог гор такими мелочами не занимаетсЯ, -- важно напомнил дЯдЯ
‘андро, -- просто козел этот был очень старый.
-- Ђ вы потом, когда ты убил этого абрека, видели его труп в воде? --
спросил —ик.
-- Ќет, -- ответил дЯдЯ ‘андро, -- там было такое течение, что его тут
же унесло.
—ик представил, как буйный горный поток несет труп, иногда больно
стукаЯ его о камни головой, и ему стало жалко труп, который уродуетсЯ
бешеным, равнодушным течением.
-- Ђ винтовка, -- спросил —ик, -- она пошла на дно или ее тоже течением
унесло?
-- Љонечно, пошла на дно, -- сказал дЯдЯ ‘андро и добавил: -- ‚интовка
длЯ любого течениЯ слишком тЯжелаЯ.
-- Ћна и сейчас там лежит? -- спросил —ик, задумавшись.
-- Ђ куда ей деватьсЯ, -- ответил дЯдЯ ‘андро, -- Я ее с середины моста
сбросил.
-- ’еперь ее можно достать, -- сказал —ик.
-- „а что ты, —ик, -- ответил дЯдЯ ‘андро, улыбаЯсь его наивности, --
если она там и лежит, ее всю ржавчина проела.
—ику все-таки было жалко этого злосчастного абрека. Ћсобенно почему-то
было жалко, что его труп, излупцованный камнЯми, тащило холодное,
равнодушное течение.
-- Ђ если бы ты не уступил ему дорогу и требовал бы у него вернуть
козла, -- спросил —ик, -- ты уверен, что он убил бы тебЯ?
-- ’ак же уверен, как то, что ты сейчас сидишь передо мной, -- сказал
дЯдЯ ‘андро, -- ты бы видел его лицо тогда. „а что о нем говорить, если
человек в Ярости швырЯетсЯ кукурузными початками в белых мышей. Љак будто
его отец вырастил эти початки. ’огда уже было видно, что это конченый
человек, но Я сдержалсЯ тогда. ‚се-таки гость...
—ику стало меньше жалко этого абрека, но все-таки было жалко. Ћн так
Ясно представил, как тот молча пЯтитсЯ к реке и даже не пытаетсЯ попросить у
дЯди ‘андро прощениЯ.
-- ‚се-таки он храбрым был, -- вздохнул —ик, -- он даже перед смертью
не попыталсЯ попросить у тебЯ прощениЯ.
-- •рабрый швырЯтьсЯ кукурузными початками в белых мышей, -- усмехнулсЯ
дЯдЯ ‘андро. -- Ћн прекрасно знал, что Я ему не прощу, иначе стал бы на
колени и умолЯл менЯ. Ћн нарушил главный закон гор: в доме, который тебЯ
приютил, иголки тронуть не смей!
-- Ќу, а когда ты стрелЯл в него, -- продолжал допытыватьсЯ —ик, --
тебе хоть чуточку-пречуточку было жалко его?
-- „а что ты, —ик! -- воскликнул дЯдЯ ‘андро. -- …сли бы ты знал, что
такое сладкое чувство мести! Ћн унизил не только менЯ, но и весь наш дом и
весь наш род. Ћн получил по заслугам!
-- —ик, покушай Яблоко и перестань слушать его выдумки, -- вдруг
сказала тетЯ ЉатЯ, вытираЯ о подол большое краснобокое Яблоко и подаваЯ ему.
—ик уже так наголодалсЯ из-за желаниЯ быть верным обычаЯм, что теперь
ему было особенно жалко нарушать их. ’огда получалось бы, что он напрасно
голодал. € он решил, что сначала опЯть нужно трижды отказатьсЯ.
-- ‘пасибо, тетЯ ЉатЯ, -- сказал —ик, -- Я уже кушал.
-- Ђ ну, возьми сейчас же Яблоко! -- вдруг, полыхнув глазами, загремел
дЯдЯ ‘андро. -- ЉлЯнусь Ђллахом, кто-то нашептал ему не принимать еду в
нашем доме! —то ему ни скажешь -- Я уже кушал. “ж не мать ли твоЯ запретила
тебе есть в моем доме?!
ѓлаза дЯди ‘андро теперь целенаправленно полыхнули на маму —ика, и он
испугалсЯ: а вдруг дЯдЯ ‘андро испытает к ней сладостное чувство мести?
-- Ќет, -- замотал —ик головой, -- мама мне ничего такого не говорила.
Ћн поспешно взЯл Яблоко из рук тети Љати и крепко надкусил его в знак
того, что он с удовольствием ест в доме дЯди ‘андро.
-- Ќуца?! -- гневно кивнул дЯдЯ ‘андро в сторону Ѓольшого „ома.
-- € тетЯ Ќуца не говорила, -- ответил —ик, проглатываЯ прожеванный
кусок Яблока.
-- Џопробовала бы, -- пригрозил дЯдЯ ‘андро, -- набрала в дом детей
своих голодранцев, а наш небось недоедает.
’ы смотри, подумал —ик, и он подозревает, что она подыгрывает своим.
€наче как бы она не заметила, что ђыжик два раза подрЯд сел за стол. —ик
решил, что беседа принимает опасный оборот. …му неприЯтны были такие
разговоры, и он старалсЯ быть от них подальше.
-- џ, пожалуй, пойду, -- сказал —ик, вставаЯ.
-- ‡аходи к нам почаще, —ик, -- улыбаЯсь, сказала тетЯ ЉатЯ, -- мы
теперь одни без ’али. Ќам скучно.
-- Ќуца там на целую ораву готовит, -- успокаиваЯсь, заметил дЯдЯ
‘андро, -- что тебе ее варево! Џриходи прЯмо к нам обедать. Ђ если нас нет,
сам посуетись на кухне и поешь.
-- •орошо, -- сказал —ик, жалеЯ, что он тогда не ухватил еще один кусок
курЯтины, но теперь уже было поздно об этом думать.
Ћн вышел из кухни, прошел двор и закрыл за собой калитку. —ик вспомнил
’али, дочь дЯди ‘андро. Ћна была на несколько лет старше его. Ћна была такаЯ
веселаЯ, такаЯ подвижнаЯ, такаЯ красиваЯ! € она примечала —ика.
Ћна могла в табачном сарае бросить низальную иглу, полную табачных
листьев и похожую на гармошку, шлепнутьсЯ спиной на пол сараЯ, устланный
папоротниками, и, схватив гитару, лежа, сыграть что-нибудь огневое или такое
грустное, что в глазах начинало щипать. ’акие, как ’али, долго в девушках не
ходЯт, подумал —ик и со вздохом выбросил объедок Яблока: ’али вышла замуж.
—ик снова почувствовал неприЯтный приступ голода. € как это некоторые
терпЯт голод и по многу дней ничего не едЯт, подумал —ик. Ќеужели у них
сильнаЯ волЯ, а у менЯ слабаЯ, горестно подумал —ик.
Ћн решил сходить к тете Њаше и попытатьсЯ там пообедать. ’етЯ Њаша со
своими бесчисленными великанскими дочерЯми была доброй нерЯшливой женщиной.
€ —ик сейчас рассчитывал на эту нерЯшливость. Њожет, по нерЯшливости у нее
запаздывает обед. Ќо если уж и там пообедали, он будет закалЯть свою волю и
потерпит до вечера. —ик покосилсЯ на солнце. Ћно высоко стоЯло в небе. ќто
сколько же еще придетсЯ терпеть!
Ћн прошел табачную плантацию, скотный двор Ѓольшого „ома, стараЯсь быть
не замеченным детьми, игравшими во дворе, и стараЯсь сам их не замечать,
хотЯ промельк рыжей головы и заметил, переступил через перелаз и по тропинке
дошел до ворот двора тети Њаши.
Ќад крышей кухни подымались ленивые клочьЯ дыма, а из кухни доносились
не только голоса и смех ее дочерей, но доносилсЯ и вкуснейший запах жареного
копченого мЯса.
‘права от кухни посреди двора под странным, неведомым зонтичным деревом
стоЯла богатырскаЯ люлька, которую, лежа в ней, сама раскачивала очереднаЯ
богатырскаЯ дочка тети Њаши.
ЃольшаЯ рыжаЯ собака, стоЯвшаЯ у распахнутых дверей кухни, бросилась в
сторону —ика с громким лаем. ‡начит, там обедают или готовЯтсЯ к обеду,
подумал —ик. Ќадежда озарила душу —ика, и он стал гладить подбежавшую к нему
и узнавшую его собаку.
„евочки и девушки тети Њаши (их трудно было различать, потому что они
рано начинали богатыреть), путаЯсь ногами и руками в дверЯх кухни и не даваЯ
друг другу выйти, радостно кричали:
-- —ик пришел! —ик пришел!
—ику было приЯтно, что они так весело встречают его. Ќо еще больше его
веселил запах жареного копченого мЯса. „о чего же пахучий! ‡авЯжите глаза
—ику повЯзкой, закружите его по двору, а потом отпустите, не снимаЯ повЯзки!
Ћн сам по запаху жареного копченого мЯса пройдет на кухню, нигде не сбившись
с дороги и даже не задев дверного проема!
—ик вошел в кухню. –ветущие, смеющиесЯ девушки окружили его. „аже его
сверстница ‹ЯлЯ была почти на голову выше его. Љогда столько рослых девушек,
да еще из одной семьи, да еще и улыбающиесЯ тебе, нисколько не обидно за
свой скромный рост. ’ы просто попал в семью великанш. •отЯ сама тетЯ Њаша
была крепкой, широкобедрой женщиной, она была вполне обычного роста. € муж
ее был вполне обычного роста. Ђ девушки -- все как на подбор богатырши.
—ик даже придумал теорию, отчего это происходит. „ело в том, что муж
тети Њаши пастух Њахаз работал на ферме, а ферма находилась далеко от дома
на окраине —егема. Ћн домой приходил редко, жил при ферме. € —ик решил, что
редкость встреч мужа с женой порождает обильную плоть детей. Ќо он ни с кем
не делилсЯ этой теорией, ему было стыдно. Џусть взрослые думают, что он об
этом ничего не знает.
“ тети Њаши был по старинке открытый очаг среди кухни на землЯном полу.
ќто был большой, довольно плоский, слегка отточенный камень. ‘ухие толстые и
тонкие ветки головной своей частью накладывались на камень, и, по мере
горениЯ костра, ветки подтЯгивались. „ым, в зависимости от направлениЯ
ветра, иногда распространЯлсЯ по кухне, но чаще подымалсЯ прЯмо под крышу,
где был дымоход, уходЯщий вбок и сверху от дождЯ прикрытый козырьком крыши.
‘ угольно-закопченной балки, проходЯщей прЯмо над костром, свисало несколько
очажных цепей с крючками, чтобы подвешивать котлы с молоком, мамалыгой или
еще с чем-нибудь.
‘ейчас одна из дочерей тети Њаши, а именно ЊаЯна, кончала готовить
мамалыгу и перекручивала в чугунном котле мамалыжной лопаточкой тугой и
упругий замес. Ћбычно хозЯйки с трудом прокручивают уже готовую, густую
мамалыгу. ЊаЯна делала это играючи.
‘ама тетЯ Њаша сидела на скамеечке, слегка развалЯсь и щурЯсь от дыма.
Ћна сидела за очажным камнем и времЯ от времени небрежно отгребала кончиком
вертела жар из огнЯ. € снова на вертеле дожаривала мЯсо. —ику захотелось
закрыть глаза и, забыв обо всем, вдыхать и вдыхать запах горЯчего,
задымленного мЯса. €з шипЯщего мЯса времЯ от времени капали капли
растаЯвшего жира и, пыхнув на красных угольках, сгорали голубоватым
пламенем. —ику показалось, что нельзЯ так задарма тратить этот вкусный жир.
Ќадо бы подставить сковородку под шипЯщее масло, а потом во времЯ обеда этим
вкусным жиром поливать мамалыгу. Ќо он не решилсЯ поделитьсЯ своим полезным
советом, потому что получалось бы, что он намекает на соучастие в обеде.
Љогда —ик вошел, тетЯ Њаша поднЯлась со своего места, продолжаЯ держать
в руке вертел с шипЯщим мЯсом, Ћстальные девушки и так стоЯли.
-- ‘идите, сидите, тетЯ Њаша, -- сказал —ик, подскакиваЯ к ней и рукой
приглашаЯ ее на место.
„евушки расхохотались, они думали, что —ик как городской мальчик не
должен был знать таких тонкостей в отношениЯх между гостем и хозЯевами.
-- ‘ радостной встречей, —ик, -- сказала тетЯ Њаша, усаживаЯсь на свою
низкую скамеечку, -- вот и пообедаем вместе.
Џервое предложение, волнуЯсь, отметил —ик.
-- ‘пасибо, Я уже обедал, -- сказал —ик, с тревогой дожидаЯсь второго
приглашениЯ и даже подумываЯ, не остановитьсЯ ли на нем.
-- –ыц! -- гаркнула тетЯ Њаша.-- Џообедаешь еще с нами, не лопнешь!
-- ‘ нами! ‘ нами! ‘ нами! -- радостно загромыхали все девушки.
‚се это можно было приравнЯть к десЯти приглашениЯм.
Ѓольше нельзЯ было пытать судьбу.
-- •орошо, -- отчетливо сказал —ик, стараЯсь, однако, не выдавать свою
радость.
—ик сел на скамейку.
—ерез несколько минут тетЯ Њаша перестала крутить вертел.
-- ЊЯсо готово, -- сказала она и приподнЯла шипЯщий у вертел, слегка
наклоненный вперед, чтобы горЯчий жиру; не капал на нее. -- „евки, дайте
—ику помыть руки.
„евушки ринулись к ведру с водой, но первой успела схватить
выпотрошенную кубышку, играющую роль кружки, ‹ЯлЯ. „ругаЯ, особенно могучаЯ
девушка •икур успела схватить полотенце, и все девушки со смехом высыпали на
кухонную веранду. —ик оглЯделсЯ и вспомнил, что руки моют по старшинству.
‚се девушки, кроме ‹Яли, были старше —ика.
-- ‘начала ты, -- сказал —ик, значительно взглЯнув на ЊаЯну, как бы
проЯвлЯЯ привычную патриархальную деликатность.
’ут все девушки снова дружно расхохотались, а сама ЊаЯна от хохота даже
не удержалась на ногах и свалилась на дрова, сложенные на кухонной веранде.
„рова Явно были не готовы принЯть такую тЯжесть и сами рухнули. ѓрохот
раздалсЯ такой, как будто упало дерево. „евушки захохотали еще громче, а
ЊаЯна как растЯнулась на дровах, так от хохота долго еще не могла встать,
сотрЯсаЯсь всем телом и сотрЯсаЯ увесистые ветки, упавшие ей на грудь. Ћт
общего грохота, пытаЯсь восстановить порЯдок, залаЯла, собака.
-- „евки, что там случилось?! -- крикнула из кухни тетЯ Њаша.
-- —ик, -- только и могла выдавить одна из них, и снова все неудержимо
захохотали.
—ик смутилсЯ, хотЯ смех был добродушный. Њожет, он что-нибудь не так
сделал?
-- ђазве не она старше всех? -- кивнул —ик на ЊаЯну, хохочущую и
пытающуюсЯ встать, разгребаЯ ветки.
„евушки, давЯсь от смеха, закивали ему: дескать, ты прав, —ик, но все
равно это очень смешно. Ќо что же тут смешного?
-- Љонечно, она старше всех, -- наконец внЯтно вымолвила одна из
девушек, -- но ты же гость, —ик! Ђ мы тут все свои!
Ђх, вот в чем дело: это гости друг другу уступают по старшинству. ‘
хрустом, проламываЯ ветки под собой, наконец поднЯлась ЊаЯна.
—ик вымыл руки, делаЯ вид, что сильно озабочен их чистотой. ќто, по
мнению —ика, несколько оправдывало весь этот шум. Џотом он вытер руки о
полотенце, висевшее на плече •икур. Џолотенце было коротковатым, и край его
едва прикрывал могучую грудь девушки. —ик осторожно вытер руки.
Ќаконец все вымыли руки и вошли в кухню. ЊаЯна легко, как пушинку,
снЯла со стены державшийсЯ верхними ножками за край чердачного перекрытиЯ
длинный, низенький стол и поставила его вдоль очага. Џосле этого она,
мамалыжной лопаточкой поддеваЯ мамалыгу, налЯпала дымЯщиесЯ порции прЯмо на
чисто выскобленную доску стола. Џричем одну порцию она сделала особенно
большой. „евушки дружно догадались;
-- ќто длЯ —ика! ќто длЯ —ика! Ћн единственный мужчина среди нас!
‚идно было, что они сильно скучают по мужчинам. € при этом все
хохотали, как бы от самого обилиЯ своей телесности. ’етЯ Њаша ножом стЯнула
с вертела прЯмо на стол куски жареного копченого мЯса. € уже со стола,
раздумчиво, чтобы никого не обидеть, прЯмо рукой втыкала в каждую порцию
мамалыги кусок мЯса. Ћсобенно дразнЯщий своей поджаристостью кусок она
воткнула в порцию —ика.
‚ это времЯ ‹ЯлЯ разливала из бутылки по блюдечкам острую алычовую
подливу. „ругаЯ девушка раскидывала по столу пучки зеленого лука, как пучки
стрел.
‘ шумом и смехом все девушки расположились на низеньких скамейках
вокруг стола и принЯлись есть. “ многих колени, как круглые плоды, торчали
на уровне стола. „евушки то и дело, впрочем, без особого успеха, натЯгивали
на колени юбки.
—ику показалось, что он никогда так вкусно не обедал.
‚етер переменилсЯ, и дым ел глаза, но еда от этого казалась еще
вкусней. Џахучее копченое мЯсо он окунал в острую алычовую подливу (акоху) и
отправлЯл в рот. Ћтгрызал смоченный в подливе кусок, потом отщипывал горЯчую
мамалыгу и тоже отправлЯл в рот. Ђ потом еще вминал в рот хрустЯщие перьЯ
зеленого лука. Ћт дыма у всех слезились глаза, но никто на это не обращал
вниманиЯ.
Љогда все съели мЯсо, очистили блюдечки от подливы и выгребли всю
зелень со стола, тетЯ Њаша сказала:
-- ’еперь дай нам мацони, ЊаЯна! Ђ ты, ‹ЯлЯ, взглЯни, не опрокинул ли
ребенок люльку!
***‹ЯлЯ выскочила из-за стола и вышла на кухонную веранду.
-- ‚се качаетсЯ! -- крикнула она оттуда и вернулась к столу.
Ћдна из девушек собрала со стола пустые блюдечки и косточки, оставшиесЯ
от мЯса. Ћна переложила все это на кухонный стол. —ик заметил, что все
девушки почти доели свои порции мамалыги. Ќо из какого-то такта, возможно,
вызванного присутствием —ика, каждаЯ так ела мамалыгу, что от достаточно
высокой порции оставалось тонкое подножье, похожее на блин. ЉаждаЯ сохранила
диаметр порции, а сколько было выше -- не считаетсЯ.
-- “ нас буйволиное мацони, -- сказала тетЯ Њаша, -- пробовал его?
-- Ќет, -- сказал —ик, чтобы угодить хозЯйке.
Ќо дело было сложней. —ик пробовал буйволиное мацони, но в тех домах,
где он его пробовал, хозЯйки подливали воды в буйволиное молоко, тем самым
увеличиваЯ его количество, но доводЯ его жирность до обыкновенного коровьего
молока. ќти же хозЯйки, как о чудачестве, говорили, что тетЯ Њаша не
подливает в буйволиное молоко воды. Џоэтому —ик был прав, говорЯ, что не
пробовал настоЯщее буйволиное мацони, или, проще говорЯ, кислое молоко.
ЊаЯна подала —ику железную миску с мацони. ЉостЯнаЯ ложка над ней
торчала довольно странно, не подчинЯЯсь законам физики. Ћна торчала криво,
но при этом не притрагивалась к краю миски, как криво вонзенный в сыр нож.
—ик попробовал ложку густейшего мацони. ќто, подумал он, вкуснее, чем
сливки. •отЯ —ик сливки никогда не ел, он полагал, что у них вкус пенок. —ик
положил в мацони остатки мамалыги, размешал ее там ложкой и стал есть
вкуснейшую кашу. ‚се ели буйволиное мацони. Ђ может, они от настоЯщего
буйволиного мацони все такие здоровые, подумал —ик о дочках тети Њаши. ‚ это
времЯ он подзабыл о своей теории их обильной телесности.
-- Ќу, теперь персики, а там девочки -- на прополку кукурузы! --
сказала тетЯ Њаша. -- ’ы, ЊаЯна, натруси персиков! Ђ ты, ‹ЯлЯ, взглЯни, не
опрокинула ли девочка люльку!
‹ЯлЯ выскочила на кухонную веранду и крикнула оттуда:
-- Џерестала раскачиватьсЯ! Џритихла!
-- “снула, -- сказала тетЯ Њаша.
ЊаЯна, прихватив таз, пошла на огород. „ом тети Њаши славилсЯ тем, что
здесь все лето ели персики. Џочти весь огород был огорожен персиковыми
деревцами. Ќо доспеть им не давали. …ли полуспелые, состругиваЯ ножиком
кожуру. ЊаЯна уже трЯсла персики. ‘лышно было, как они с глухим шумом падают
на землю. „ерево жалобно поскрипывало под ее руками.
-- „ерево не сломай! -- рЯвкнула из кухни тетЯ Њаша. ‚скоре ЊаЯна вошла
в кухню, несЯ полный таз зарумЯнившихсЯ персиков. „евушки, вооружившись
ножами, как разбойницы, налетели на таз. —ику тоже досталсЯ нож домашней
выделки с костЯной ручкой. Џерсики были вкусные, хоть и недозрелые. „евушки
уплетали их, хохоча, словно это было не только вкусное, но и смешное
занЯтие. ЉаждаЯ старалась одной ленточкой состругать кожуру. …сли это ей не
удавалось, все остальные смеЯлись. „о чего веселый дом, думал —ик, уплетаЯ
персики.
-- ‚се, девки! -- наконец крикнула тетЯ Њаша. -- Џора на прополку
кукурузы. Ђ ты, ‹ЯлЯ, убери со стола, накорми собаку и займись девочкой, Ђ
то она или люльку сломает, или люлька ее раздавит!
„евушки вместе с матерью вышли из кухни, похватали мотыги, прислоненные
к огородной изгороди, и, посмеиваЯсь друг над другом, перекинув мотыги через
плечо, покинули двор, хлопнув воротами.
‹ЯлЯ тщательно соскребла со стола всю оставшуюсЯ мамалыгу и вместе с
костЯми от копченого мЯса швырнула собаке, терпеливо ждавшей своего часа у
дверей. ‘обака, как бы давЯсь от жадности, сначала съела всю мамалыгу, а
потом стала перемалывать кости. Љостей было много, но она их с удивительной
быстротой перемолола своими неимоверными челюстЯми.
‹ЯлЯ мокрой трЯпкой протерла длинный стол, за которым они сидели.
Џотом, легко приподнЯв, подвесила его передними ножками за чердачный выступ.
Џотом она вымыла все миски, из которых ели мацони, все блюдечки, протерла
полотенцем и, сложив их горкой, поставила на кухонный стол.
-- Џойдем, посмотришь нашу малышку, -- сказала ‹ЯлЯ, и они вышли во
двор.
Љ удивлению —ика, переходЯщему в ужас, он увидел, что огромнаЯ собака
сейчас стоит возле люльки, а ребенок, высунув свою увесистую ручонку, крепко
держит ее за ухо.
‘обака, как бы прислушиваЯсь к действию кулачка ребенка, неподвижно
стоЯла возле люльки. ‘удЯ по напрЯженной руке ребенка, он довольно
основательно тЯнул собаку за ухо.
-- Ћна же укусит девочку! -- крикнул —ик.
-- „а что ты, —ик! -- рассмеЯлась ‹ЯлЯ. -- Ћна любит нашу малышку
больше нас. …сли теленок, или буйволенок, или даже курица слишком близко
подходЯт к люльке, она их гонит! Ћна их отучила пастись возле люльки!
€ в самом деле, теленок и буйволенок паслись в самом конце двора, а
куры хоть и разбрелись по двору, близко к люльке не подходили. Џод странным
зонтичным деревом, где стоЯла люлька, трава была свежее и гуще, чем во всем
дворе.
-- —то интересно, —ик, -- сказала ‹ЯлЯ, -- даже когда мы вечером
убираем люльку в дом, теленок и буйволенок не смеют пастись здесь, под
деревом. „о того собака их запугала. Ћна без ума от нашей малышки.
‹ЯлЯ, быстро мелькаЯ голыми ногами, подошла к люльке, не без труда
оторвала кулачок девочки от уха собаки, а потом извлекла девочку из люльки.
Ћна прижала ребенка к груди. ђебенок был в одной коротенькой. рубашонке, и
—ик поразилсЯ его мощной лЯгастости. —ик охватил их обеих взглЯдом, и ему
стало как-то даже не по себе: молодаЯ мать прижимает к груди своего ребенка!
Ђ ведь она была не старше —ика! —ерт его знает, что делает это буйволиное
молоко, подумал —ик, окончательно забыв о своей теории, объЯснЯющей обилие
телесности дочерей тети Њаши.
‹ЯлЯ поставила босого ребенка на траву и, придерживаЯ его за
предплечьЯ, стала учить ходить. ђебенок довольно быстро перебирал своими
лЯгастыми ногами, ступаЯ голыми ступнЯми по траве. Ћн даже хотел идти
быстрей, это было видно по его телу, решительно наклоненному вперед, но ‹ЯлЯ
крепко придерживала его. € самое забавное было, что огромный пес, как добрый
и покорный отец семьи, осторожно шел за ними.
-- ’оп! ’оп! ’опи! ’опи! -- повторЯла ‹ЯлЯ и прогуливала свою
толстоногую, стремЯщуюсЯ оторватьсЯ от нее сестренку.
-- Ќу, ладно, Я пойду, -- сказал —ик.
-- —ик, заглЯдывай к нам почаще! -- крикнула ‹ЯлЯ и снова: -- ’оп! ’оп!
’опи! ’опи!
Ћгромный пес продолжал следовать за ними, как бы признаваЯ всем своим
видом полезность длЯ ребенка таких прогулок.
Љогда —ик возвратилсЯ в Ѓольшой „ом, там никого не было, кроме тети
Ќуцы. Ћна проницательно посмотрела ему в глаза, точно так, как перед обедом,
и сказала:
-- —ик, Я сообразила, что ты не обедал. Џокормить тебЯ?
„олго же ты соображала, подумал —ик.
-- Ќе хочу, -- сказал —ик, -- Я уже пообедал у тети Њаши.
-- „а что ты там среди этих прожорливых девок мог ухватить, --
удивилась тетЯ Ќуца. -- џ тебЯ сейчас накормлю.
-- —естное слово, не хочу, -- сказал —ик искренне, -- Я там очень
хорошо поел.
-- € как они тебЯ самого не слопали, эти девки, -- еще раз удивилась
тетЯ Ќуца. -- Ђ почему ты менЯ запутал, сказав, что уже обедал? ‡а тебЯ два
раза этот бессовестный ђыжик поел. Ќу, прЯмо из голодного краЯ! •оть бы
впрок ему шло: кожа да кости! Ќо почему ты мне тогда сказал, что уже обедал,
вот чего Я никак не пойму!
-- Њне тогда не хотелось, -- сказал —ик, чувствуЯ, как трудно
объЯснить, что он своим отказом хотел угодить тете Ќуце, котораЯ глазами так
и выпытывала у него такой ответ.
-- ‡ато Я сейчас тебЯ чем-то угощу, -- таинственно прошептала тетЯ Ќуца
и скрылась в кладовке, всегда запертой на ключ, который булавкой был
прикреплен к ее карману.
‹юбопытство вернуло —ику аппетит. ‚ кладовке всегда что-нибудь вкусное
хранилось. —ик считал, что слово "кладовка" происходит от слова "клад". ’ам
всегда хранитсЯ клад вкусных вещей: грецкие орехи, мед, сыр, чурчхели,
сушеный инжир, золотые, тЯжелые круги копченого сыра. ’етЯ Ќуца вынесла ему
темно-багровую чурчхелину величиной с хорошую свечку. ‚от это подарок! —ик
обожал чурчхели!
„лЯ тех, кто не знает чурчхели, мы опишем, что это такое. Џусть хоть
оближутсЯ. ‘начала на нитку с иголкой нанизывают дольки грецкого ореха.
Џотом, держа за кончик нитки, всю эту низку опускают в посуду, где
вываренный виноградный сок загустел, как мед. „аже еще гуще. € этот
загустевший виноградный сок облепливает низку с орехами. Ђ потом хорошо
облепленную густым виноградным соком низку вынимают и вешают на солнце. ’ам
она высыхает. ЏолучаетсЯ южнаЯ сосулька: орехи в сладкой шкурке высохшего
виноградного сока. ѓоворЯт, в древности абхазские воины, когда шли
куда-нибудь в поход, брали с собой чурчхели -- и сытно, и вкусно, и легко
нести.
-- ‚от тебе, -- сказала тетЯ Ќуца, -- а ђыжик ничего не получит. џ
когда эту ораву посадила за стол, только тогда догадалась, что ђыжик уже
сидел. ЉлЯнусь, думаю, моим покойным братом, Я же только что видела за этим
же столом, на этом же месте этот бессовестный рыжий затылок! Ќо не гнать же
ребенка из-за стола! ѓрех! Ћн из села Ђнхара. Ђ там все такие. ‡а ними нужен
глаз да глаз! € тут-то Я догадалась, что ты не обедал! ‚ыскочила на веранду
и спрашиваю у детей: где —ик? Ђ они: не знаем, куда-то ушел!
—ик с удовольствием уплетал чурчхели и слушал тетю Ќуцу. Ћн в очередной
раз удивилсЯ глупому свойству взрослых людей все обобщать. ‚от ђыжик схитрил
и два раза пообедал, значит -- все жители села Ђнхара только тем и занЯты:
кого бы перехитрить и переобедать у него два раза! € еще —ик с удивлением
убедилсЯ, что тетЯ Ќуца совсем не подыгрывает своим. ‚от ђыжик ее
родственник, а чего только она про него не наговорила. Ђ он думал --
подыгрывает! „аже дЯдЯ ‘андро думал, что подыгрывает! Ћна просто ужасно
устает и многое забывает. € тут —ик вспомнил, что сам забыл три раза
отказатьсЯ от чурчхелины, прежде чем ее взЯть. Ђ он сразу -- цап! Ќехорошо.
Ќо чурчхелина такаЯ вкуснаЯ... „а нет же, поправил себЯ —ик, отказыватьсЯ
нужно в других домах, а не в доме, где ты живешь! ‚ечно Я путаю! € потом;
чурчхелина, в сущности, не угощение, а награда. Ќаграда потому и награда,
что ты ее заслужил. ‡начит, тебе дают твое! —урчхели -- награда —ику за
скромный отказ от обеда.
—ик с удовольствием уплетал чурчхелину. ‚от житуха, думал —ик, то --
ничего, то -- все! Ѓыло так приЯтно надкусывать чурчхелину, потом
надкушенную часть, придерживаЯ зубами, провести по нитке до самого рта,
после чего выдернуть нитку изо рта и чувствовать, как сочные дольки ореха
пережевываютсЯ с кисловато-сладкой кожурой виноградного сока. ’ут самый смак
во рту, это вкуснее и отдельного ореха, и отдельного высохшего виноградного
сока. Ћни перемешиваютсЯ, и возникает совершенно особый третий вкус! „о чего
гениальный был человек, который в древности придумал чурчхели! †аль, его имЯ
не сохранилось. Њожно было бы посреди Њухуса поставить памЯтник Ќеизвестному
€зобретателю —урчхели.
Ђ то стоЯт повсюду памЯтники ‘талину. Ћн придумал „непрогэс, он
придумал Њагнитогорск, он придумал колхозы, он защитил –арицын. Ѓольшой „ом
изнутри вместо обоев был оклеен листами старых газет и журналов. —ик от
нечего делать прочел всю эту настенную библиотеку. ‚ тех местах, где он не
доставал до текста, он ставил на лежанку табуретку и добиралсЯ до него. €
там была статьЯ о том, как ‘талин в гражданскую войну, пользуЯсь еще не
разгаданной врагами своей мудростью, отстоЯл город –арицын. Ђ потом Якобы
народ по этому случаю назвал этот город ‘талинградом. ‘колько —ик ни
перечитывал эту статью, он никак не мог понЯть, в чем заключалась мудрость
защиты –арицына. „а не было там никакой мудрости! ‘татьЯ -- самый настоЯщий
подхалимаж! —ик и раньше не очень доверЯл ‘талину, хотЯ и не верил, когда
дедушка вдруг сказал ему, что ‘талин разбойник, ограбивший пароход до
революции. Ќо с тех пор, как арестовали любимого дЯдю —ика и выслали отца,
—ик окончательно возненавидел ‘талина.
ЃеднЯга —ик! …сли б он тогда знал, что больше никогда в жизни не увидит
ни дЯдю, ни папу, как ему тогда грустно было бы жить. Ќо он был уверен, что
эту ужасную ошибку рано или поздно исправЯт и он увидитсЯ с ними.
—ик иногда ловил себЯ на хитрой мысли, что хочет, очень хочет, чтобы
‘талин в самом деле был великим и добрым человеком. ’огда на душе стало бы
спокойнее, стало бы Ясно, что все плохое в нашей стране -- результат
вредительства или ошибок глупых людей. Ќо —ик чувствовал фальшь ‘талина, и
от этого некуда было детьсЯ. Ћн мошенник, думал —ик, обманувший всех и даже
‹енина.
Ќо что же делать? —ик не видел выхода. ’ут был какой-то тупик. —ик
терпеть не мог тупики. Ћн любил Ясность. Џоэтому —ик больше всего на свете
не любил думать о вечности и о политике. € там, и тут был тупик. Џолитика
казалась копошащейсЯ вечностью. Ќо иногда невольно приходилось думать и о
том, и о другом.
Љак это вечность? ‚се должно иметь начало и конец. Ќо тогда что было до
начала вечности и что будет после ее конца? ЋпЯть вечность?! ’огда зачем она
кончалась? Ћт этих мыслей —ик всегда чувствовал горечь и одиночество.
€ сейчас, доедаЯ чурчхели, —ик вдруг ни с того ни с сего подумал о
вечности. € ему сразу стало тоскливо. ’ут не решен вопрос о вечности, а он
себе уплетает чурчхели. ѓлупо. —ик сразу почувствовал горечь бессмысленности
и одиночества. Ћт этой горечи ему даже во рту стало горько.
€ ему мучительно захотелось к ребЯтам. Ћн знал, он точно знал, что
только в азарте игр улетучиваетсЯ эта горечь бессмысленности и одиночества.
-- Ђ где ребЯта? -- спросил —ик у тети Ќуцы.
-- „ети наверху, -- кивнула тетЯ Ќуца в сторону взгорьЯ за Ѓольшим
„омом, -- они там играют и пасут козлЯт.
-- џ пойду к ним, -- сказал —ик и встал.
-- €ди, —ик, иди, -- ответила тетЯ Ќуца, пододвигаЯ дровишки под котел
с похлебкой, висевший на очажной цепи.
—ик вышел во двор, поднЯлсЯ к верхним воротам, вышел из них, закрыл их
на щеколду и стал пробиратьсЯ по пригорку
‚скоре —ик услышал шорохи в кустах, иногда как бы раздраженный шелест,
и он угадывал, что такой шелест вызван тем, что какаЯ-то ветка не поддаетсЯ,
а козленок тЯнет ее. ‡амелькали в кустах беленькие козлЯта, быстро-быстро
вбиравшие в рот листьЯ лещины, сасапарилЯ, ежевики. ‚ремЯ от времени они
переблеивались, чтобы не отстать от стада, чтобы чувствовать своих
поблизости.
—ик давно заметил, что, когда коза отбивалась от стада, она издавала
дурное, паническое блеЯнье, она терЯла всЯкое желание пастись и шарахалась
по кустам в поисках своих. —ик даже подумал, что коза в такие минуты
чувствует одиночество вечности, хотЯ сама этого не понимает.
’ак и —ик сейчас, услышав радостные голоса детей там, на холме, понЯл,
что они беспечно играют и ему с ними будет весело. € оттого, что он знал --
сейчас в бешеной беготне, в азарте игр уйдут от него все неприЯтные мысли,
ему сразу стало хорошо, и он почувствовал прилив сил. …му прЯмо-таки
захотелось переблеЯтьсЯ с ребЯтами, как с козлЯтами.
-- џ здесь! -- крикнул —ик изо всех сил и стал быстро пробиратьсЯ к
вершине холма.
Ћн уже слышал смех мальчиков и взволнованные крики девочек, но они были
невидимы за зарослЯми склона.
-- —ик, иди к нам! -- раздалсЯ веселый голос ђыжика. -- ѓде ты
пропадал? Ђ мы бегаем наперегонки!
‚ голосе ђыжика —ик почувствовал такую дружественность, такое искреннее
желание видеть его, что он сразу все простил ему. Љакой обед? Џри чем тут
обед? ‚се это чепуха! ‘ейчас досыта набегатьсЯ с ребЯтами -- вот сладость
жизни, и она от него никуда не уйдет!

--------
ЉурортнаЯ идиллиЯ

Љогда человек, гулЯЯ, о чем-то глубоко задумываетсЯ, он интуитивно
выбирает себе самую простую и знакомую дорогу.
Љогда человек, гулЯЯ, развлекаетсЯ, он интуитивно выбирает себе самый
незнакомый, извилистый путь.
џ выбрал себе извилистый путь в этом маленьком крымском городке и
очутилсЯ в незнакомом месте, хотЯ густаЯ толпа гулЯющих казалась той же
самой, что и на нашей улице.
Ќедалеко от менЯ возводили развалины древнегреческой крепости, подымаЯ
их до уровнЯ свежих античных руин. Ћни должны были изображать живописный
вход в новое кафе. Џо редким восклицаниЯм рабочих Я понЯл, что они турки.
Ѓоже, неужели, чтобы возвести даже развалины крепости, наши рабочие уже не
годЯтсЯ, надо было приглашать турок?
‡десь столько забегаловок, кафе, ресторанов, закусочных, что совершенно
непонЯтно, как это новое заведение будет конкурировать со старыми. Ќеужели
только за счет освеженных руин или додумаютсЯ до чего-нибудь еще более
оригинального? Ќапример, будут сдирать в тарелки шашлыки с древнегреческого
копьЯ?***
‘лушаЯ деловые переговоры турецких рабочих, азартно возводЯщих
развалины до уровнЯ руин, Я бы даже сказал, возводЯщих их с патриотическим
злорадством (возможно, их предки и превратили когда-то эту крепость в
развалины), Я вспомнил свое давнее путешествие в ѓрецию.
’ам, в Ђфинах, за столиком открытого кафе, мы, несколько членов нашей
группы, сидели и громко разговаривали. €з-за соседнего столика, услышав нашу
русскую речь, с нами заговорил греческий рабочий. ќто был грек из ђоссии,
вернувшийсЯ на свою историческую родину. ЌельзЯ было сказать, что
историческаЯ родина сделала его счастливым. Ћдет он был бедно, выглЯдел
печально.
-- Љак дела? -- спросил Я у него.
Ћн немного подумал и таинственно вздохнул:
-- “ вас хоть керосин есть.
џ не сразу догадалсЯ, что он имеет в виду нефть. Ѓедный, бедный!
“ кафе, где возводились развалины, стоЯл менЯла. ’аких одиноких менЯл Я
в этот вечер видел с десЯток. ќтот вполголоса, как бы готовый взЯть свои
слова обратно, повторЯл:
-- „оллары! ђубли! ѓривны!
„оллар завоевал Ќовый свет, завоевал ‘тарый свет и, по не очень
проверенным слухам, завоевал тот свет. Љогда •арон, переправлЯЯ мертвых в
Ђид, впервые вместо драхмы затребовал доллар, началась новейшаЯ историЯ
человечества. Ќо откуда эти слухи?
ѓоворЯт, от людей, испытавших клиническую смерть и по ошибке
отправленных в греческий Ђид.
-- „оллар! -- кричал •арон и выбрасывал их из лодки, после чего они
оживали, чтобы, как простодушно надеЯлсЯ •арон, принести ему доллар.
Ђ люди думают, что дело в усилиЯх, врачей. ‘ особенной Яростью,
говорЯт, он выбрасывал из лодки ошибочно попавших к нему русских с
недопропитым металлическим рублем в кулаке.
Џока Я предавалсЯ этим странным фантазиЯм, мимо менЯ проходили толпы
отдыхающих. €з всех кафе, забегаловок, открытых ресторанов вразнобой визжала
громкаЯ музыка, сливаЯсь в адскую какофонию.
ЌельзЯ было не заметить, что толпа гулЯет с какой-то лихорадочной
бодростью. Њожно было подумать, что русские жадно догуливают в Љрыму или
догуливают вообще, страшась трубы архангела, котораЯ в любой миг может
возвестить, что керосин кончилсЯ. Њожно было подумать, что эта адскаЯ
какофониЯ была призвана заглушить трубу архангела, ибо чувствовалось, что
она подымает дух толпы.
–ивилизациЯ, как говоритсЯ, сама пашет и сама топчет. „авнЯЯ великаЯ
мечта о просвещении народа сейчас кажетсЯ не более реальной, чем попытка
целиком зажарить быка на огне свечи. Ћднако попадаютсЯ и героические попытки
зажарить быка. “ подножиЯ этого вавилонского грохота кое-где бесстрашно
сидЯт нищие скрипачи и скрипачки, иногда студенческого возраста, и, если
вплотную к ним подойти, слышно, как они трогательно наигрывают классические
мелодии. ’олпа и им иногда подбрасывает деньги, скорее за героизм, чем за
музыку. Џочти метафора положениЯ культуры в сегоднЯшней ђоссии.
‚се эти забегаловки, кафе, рестораны выставлЯют обильную закуску,
всевозможные иностранные сладости и, конечно, напитки всех мастей. Џовсюду
выставлена свежайшаЯ осетрина, хотЯ осетров здесь запрещено ловить. Ћна не
только выставлена, но и названа, чтобы ни у кого не возникало никакого
сомнениЯ, что это именно осетрина и кто здесь истинный хозЯин.
ѓлЯдЯ на могучую толпу, казалось, что она поглотит горы закусок и океан
выпивки. Ќо, вглЯдываЯсь в эти горы закусок и океан выпивки, думалось: нет,
скорее они поглотЯт толпу.
ЌесмотрЯ на вечерний час, сельчане продавали фрукты и овощи. € тут,
надо сказать, татары выглЯдели настоЯщими мастерами по сравнению с
остальными продавцами. “ них были лучшие фрукты и овощи.
Џомидоры выглЯдели взрывоопасно. Љаждый из них как бы кричал:
"‘лопай, а то лопну!" "Ќу и лопни!" -- хотелось ответить.
‚ детстве Я ел все, кроме помидоров. ‚ них мне чудилось что-то
тошнотворное. ѓастрономически возмужав, Я стал поглощать и помидоры. „аже
слегка гордилсЯ этим. ‘ейчас дело к старости, и Я, как бы впадаЯ в детство,
снова возненавидел помидоры. ‚се возвращаетсЯ на круги своЯ. Њимо менЯ
проехала лошадка, везущаЯ на дрожках отдыхающих. € вдруг лошадка стала
вываливать из себЯ темно-зеленые лепешки. ’олько она взЯлась за свое дело,
как возница ее мгновенно остановил и не без изЯщества поднЯл ее пышный,
хорошо расчесанный хвост, чтобы она его не запачкала. Џосле этого он достал
из-под сиденьЯ лопаточку и ведро, спрыгнул на землю и аккуратно собрал в
ведро все лепешки.
Џотом он поспешно скрылсЯ куда-то с этим ведром.
Џри этом казалось, что поспешность его, даже заботливаЯ поспешность,
вызвана тем, что он хочет донести до кого-то эти лепешки еще в теплом виде.
Џотом он снова поЯвилсЯ перед глазами с Явно пустым ведром и с некоторым
довольством на лице, словно ему удалось выгодно сбыть этот навозец и он
недаром поспешал, и теперь, мотаЯ в руке ведром, может себе позволить
расслабитьсЯ.
Џока все это происходило, отдыхающие, сидевшие на дрожках, весело
смеЯлись. —увствовалось, что смех седоков отчасти вызван тем, что этот
дополнительный номер Явно не предвиделсЯ и, конечно, приплата за него не
последует. ќто -- невольный подарок.
Ѓолее того, продолжаЯ смеЯтьсЯ, они вполне доброжелательно поменЯлись
местами, чтобы в случае новых чудачеств лошади те, что случайно, конечно,
сидели на местах, откуда плохо обозреваетсЯ лошадиный зад, в дальнейшем
сравнЯлись с первыми везунками. „етей, как в кино, пересадили на переднюю
скамью. ‘едоки, видимо, совершенно не подозревали, что лошадь способна на
такое. ‚озница поехал дальше.
...Ќет, Я, конечно, погорЯчилсЯ относительно культуры. Љультура, хоть и
очень медленно, но движетсЯ вперед. џ уверен, что возница в древних Ђфинах
при таких же обстоЯтельствах даже не стал бы останавливать лошадь, а не то
что запасатьсЯ ведром и лопаточкой.
‚еликий ‘ократ, проповедуЯ афинским юношам свою философию, возможно,
иногда отпихивал ногой козий или какой-нибудь еще помет, что нисколько не
мешало глубине его суждений. € это заставлЯет задуматьсЯ о наших
телевизионных мыслителЯх, у которых многомиллионнаЯ аудиториЯ, и вроде не
похоже, чтобы они отпихивали какой-то помет, а вот мыслей нет как нет.
‚идимо, вечен закон: чем больше толпа, тем глупее мысль оратора.
’елевизоры, компьютеры, радиотелефоны и прочее, и прочее -- все это
плоды цивилизации и к культуре не имеет никакого отношениЯ. Ђ вот ведро и
лопаточка под сиденьем -- это шаг вперед. ќто наше достижение. Љонечно, длЯ
нескольких тысЯчелетий маловато. Ќо все-таки это шаг вперед, а там
посмотрим. ѓлавное -- хватило бы керосина.

--------
‘лучай в горах

џ продолжал сидеть за столиком в "Ђмре" в ожидании своего безумного
собеседника. Ќаправо от менЯ за сдвинутыми столами сидели новые русские и не
менее новые абхазцы. Ћни наелись и напились и сейчас предавались игровому
веселью. €грали на деньги. ‘уть игры состоЯла в том, что двое швырЯли в море
закупоренные бутылки с шампанским. Љто дальше швырнет, тот и выиграл.
Џосле того как соперники забрасывали свои бутылки, ватага ребЯтишек,
расположившихсЯ внизу на помосте длЯ пловцов, бросалась в воду наперегонки
и, нырЯЯ на месте бултыхнувшихсЯ бутылок, доставала их со дна. “ нырЯльщиков
на помосте оставались свои сторонники, которые, когда они безуспешно нырЯли,
подсказывали им более точное место, где затонула бутылка:
-- Џравее! Ѓлиже! „альше!
ѓлубина морЯ здесь была не более пЯти-шести метров. ‚ детстве Я в этих
местах много плавал и нырЯл. ‘частливец, первым нашаривший на дне бутылку,
утЯжеленный добычей, плыл с ней к "Ђмре", взбиралсЯ по железной лесенке на
верхнюю палубу и сдавал бутылку официантке. Ћфициантка, строго рассмотрев
бутылку и убедившись, что она не пострадала, выдавала мальчику деньги. ’от
радостно устремлЯлсЯ вниз, выбегал на помост, где лежала его одежда, совал
деньги в карман брюк и прыгал в море, когда новые бутылки шлепались в воду.
‘удЯ по тому, что официантка пускала мальчиков в трусиках на палубу "Ђмры",
она тоже имела свой процент. Ћбычно голых купальщиков сюда не пускают.
Џока Я любовалсЯ этой совершенно новой игрой, навеЯнной новыми
временами, ко мне подошел давний знакомый мухусчанин. Ћн присел за столик и
некоторое времЯ вместе со мной следил за происходЯщим на палубе "Ђмры" и в
море. Џотом, видимо, приревновав мое пристальное внимание к происходЯщему,
он сказал:
-- ќто все ерунда! Ѓогачи с жиру лопаютсЯ. џ тебе расскажу случай,
который был со мной в молодости. ќто будет поинтересней.
€ он рассказал. ђассказ и особенно мои догадки по поводу услышанного
таковы, что Я не могу ни описать его внешность, ни назвать имени или места
работы. …динственное, что могу сказать, он был вполне интеллигентным
человеком.
-- ‚ юности Я любил ходить в горы. ‚от что случилось однажды. Џосле
тЯжелого перехода по фирновым снегам наша группа остановилась на несколько
дней на чудесной альпийской полЯне. ‚округ изумрудные луга, пониже
темно-зеленые непроходимые леса, а наверху сверкают снежными вершинами
горные хребты. Ќедалеко находилось озеро небесной красоты, в него с северной
стороны еще сползали снега. ‚ двадцати минутах ходьбы на этом же альпийском
лугу был расположен другой туристический лагерь.
„ни стоЯли солнечные, жаркие, и всЯ наша группа загорала возле озера.
‘юда же приходили и обитатели соседнего лагерЯ. ‚ода в озере была
прозрачнаЯ, как слеза, но совершенно ледЯнаЯ. ‚дали от берега плавали
легкие, снежные островки. Ќикто в озере не осмеливалсЯ купатьсЯ. Ќикто,
кроме менЯ и одной девушки из ђостова. ‡вали ее ‡ина. …й было девЯтнадцать
лет, а мне двадцать два. џ училсЯ в Њоскве на физмате, она училась в ђостове
в педагогическом институте. ќто была стройнаЯ, очаровательнаЯ девушка, и
весь радостный облик ее струил ласку на окружающий мир. Њы влюбились друг в
друга. Џо вечерам, уединившись, целовались, как безумные, и Я знал, что она
готова на все, но Я сдерживал себЯ изо всех сил.
џ собиралсЯ на ней женитьсЯ через два года после окончаниЯ института.
‘ейчас женитьсЯ никак не мог; родители у менЯ были бедные, Я жил почти на
одну стипендию. Џри всей влюбленности у менЯ срабатывали и совершенно
прозаические соображениЯ. џ думал: овладеть такой хорошенькой девушкой и
предоставить ее самой себе на два года -- опасно. џ считал, что ее
невинность будет гарантией верности.
“ нее была очаровательнаЯ привычка. —то ни попадет под руку, все
пытаетсЯ прижать к груди. Ќаберет букетик альпийских цветов -- прижимает к
груди. Џоймает бабочку -- прижимает к груди. Ќайдет белый гриб -- прижимает
к груди. „аже ежика, которого мы поймали, подымаЯсь в горы, она ухитрЯлась
долго прижимать к груди. “милЯЯсь этой ее привычкой, Я тогда думал, что ‡ина
наконец угомонитсЯ, когда прижмет к груди нашего будущего ребенка. Ќо все
обернулось по-другому.
Њы с ней входили в обжигающую холодом воду и отплывали от берега метров
на двадцать. џ, выросший на —ерном море и с детства далеко заплывавший, и то
чувствовал невероЯтно сковывающую тело ледЯную воду, а она хоть бы что.
Љаждый раз она готова была плыть дальше, но Я ее останавливал и
заставлЯл поворачивать. ‚идимо, она представлениЯ не имела, что судорога
может омертвить тело, или была уверена, что рЯдом со мной ей ничего не
грозит. ’акое предположение вдохновлЯло менЯ, и Я тоже был уверен, что рЯдом
со мной с ней ничего не может случитьсЯ: умру, но спасу.
€ногда приходил к озеру и наш проводник и не сводил с нас глаз, когда
мы были в озере (с нас ли?! Ћ, свЯтаЯ, наивность!), как бы готовый в случае
чего, не раздеваЯсь, броситьсЯ на помощь.
Њы восхищались проводником. ќто был парень лет тридцати, очень крепкого
сложениЯ, с мужественным лицом и абсолютно неутомимый. Ќа привалах после
длительного перехода, когда мы в прЯмом смысле валились на землю от
усталости, он спокойно отправлЯлсЯ за дровами, рубил их, разводил костер,
спускалсЯ на речку за водой, разогревал еду. ‘ женщинами никогда не
заигрывал, что усиливало их любопытство к нему.
Ћднажды он предложил нам внеплановый поход, чтобы нечто особенное
показать в лесу. —то именно, он загадочно не сказал.
-- Џоход добровольный, -- добавил он, -- только длЯ него надо иметь
крепкие нервы и крепкие ноги. Њы должны сегоднЯ же пойти туда и до вечера
вернутьсЯ, что нелегко. Џредупреждаю!
—еловек десЯть, мужчины и женщины, согласились с ним идти. ‚ том числе
Я и ‡ина. Џосле обеда, часа в два, по еле намеченной тропке мы углубились в
заключенный пихтовый лес. Ѓыло сыро и сумрачно, тропку иногда преграждали
нависающие ветви кустов, но проводник, шедший впереди с топориком в руке,
одним небрежным взмахом отсекал их. Њы шли, не останавливаЯсь, часа три,
безумно устали и уже жалели, что пустились в этот поход. € вдруг вышли на
лесную лужайку, озаренную солнцем.
-- Џосмотрите направо! -- крикнул проводник. € мы увидели! ‘трашный,
проржавевший фюзелЯж самолета Џо-2, во времЯ войны его называли
"кукурузником", стоЯл в десЯти шагах от нас. Ќижнее крыло у него было
вырвано, а верхнее искорежено. €з кабины над истлевшей одеждой торчал голый,
пожелтевший и потрескавшийсЯ череп летчика, как бы глЯдЯщего вперед и
неистово продолжающего вести самолет на боевое задание.
‡релище было жуткое. Њужчины молчали, некоторые женщины заойкали, а
некоторые схватились за сердце. ‡ина стоЯла бледнаЯ, как меловаЯ осыпь,
бессильно уронив руки. Њинут через десЯть мы пошли назад. џ не помню, о чем
мы говорили. ‚се были взволнованы и подавлены одновременно. ‡ине было плохо.
…е пошатывало. —ерез полчаса она остановилась, и всЯ группа остановилась.
-- Ќичего, бывает, -- сказал проводник, -- подождите одну минуту.
Ћн сошел с тропы и углубилсЯ в лес.
-- ‡ина, что с тобой? -- спросил Я, подойдЯ к ней.
-- Ќе знаю, мутит, -- ответила она, не глЯдЯ на менЯ. Њне хотелось
приласкать, взбодрить ее, но Я тщательно скрывал от группы наши личные
отношениЯ. Њне было оскорбительно сознавать, что люди подумают, мол, у нас
какой-то легкомысленный походный роман. Љроме того, что мы вместе купались в
озере, Я считал, что никто ничего не знает.
‚скоре валежник затрещал под ногами проводника, и он вышел на тропу с
веткой лавровишни, густо усеЯнной гроздьЯми Ягод.
-- Џокушай, -- сказал он, -- лавровишнЯ успокаивает.
Ћн с таким видом протЯнул ей эту ветку, как будто вручил перо
жар-птицы, добытое в тЯжелом бою. ’акой скромный рыцарь. “меют же наши
подать себЯ! Ќенавижу!
-- ‘пасибо, -- шепнула ‡ина благодарно и взЯла ветку.
Њы пошли дальше. ‚переди проводник, за ним ‡ина, вЯло поклевываЯ Ягоды,
за ней Я, а там все остальные. …ле перебираЯ ногами, к вечеру мы пришли в
лагерь. ’ам уже был разведен костер и готовилсЯ ужин. Џришедшие рухнули
вокруг костра и стали рассказывать об увиденном. Џодоспел ужин. „остали
водку, которую собирались пить перед спуском с гор, но по случаю
необычайного зрелища все захотели выпить сейчас же. †енщины, принимавшие
участие в походе, перебиваЯ друг друга, горЯчо защебетали. Џережитый ужас
освежал веселье.
‡ина сидела бледнаЯ, ничего не пила и почти ничего не ела. Ќаш
проводник, который с аппетитом ел и пил, предложил сходить с ней к стоЯнке
другого лагерЯ, где был врач. ‡ина неожиданно быстро согласилась и быстро
встала. Ћни исчезли в темноте.
Љак только они удалились, Я почувствовал ревнивую тревогу, котораЯ все
возрастала и возрастала. Љак странно быстро ‡ина вскочила! ‘лава Ѓогу, все
остальные про них забыли, занЯтые выпивкой и лихорадочно веселЯсь. Ђ
проводник и ‡ина не приходили. —аса через два все разошлись по палаткам.
Ќапарник проводника и Я вошли в его палатку. Ќи жив, ни мертв, Я ожидал
прихода проводника. Ќаконец он ЯвилсЯ. Ћткинув полог палатки, вошел в нее.
•отЯ было темно, он, конечно, почувствовал, что в палатке люди, но не придал
этому никакого значениЯ. ‚ынул из кармана платок, потом электрический
фонарик, зажег его и, наводЯ свет фонарЯ на свои черные спортивные брюки,
стал, поплевываЯ на платок, счищать с них пЯтна спермы. џ окаменел. ‘ердце
остановилось.
-- ’ак у тебЯ всегда кончаетсЯ демонстрациЯ погибшего летчика? -- со
смехом спросил парень, пришедший со мной.
-- ‡ачем всегда, -- миролюбиво ответил проводник, не поднимаЯ головы и
продолжаЯ платком счищать пЯтна с брюк, -- когда хочетсЯ... †енщина, которой
стало плохо при виде мертвого летчика, никогда не откажет... џ это давно
заметил...
џ как-то невольно сопоставил череп погибшего летчика с занЯтием этого
сукиного сына, и мне стало совсем плохо: жизнь, питающаЯсЯ смертью. ‘тало до
того плохо, что Я испугалсЯ, что менЯ вырвет. џ вышел из палатки. Љогда
проходил мимо проводника, он даже не поинтересовалсЯ, кто это. џ понЯл, что
он не должен жить и Я никогда не смогу посмотреть ‡ине в глаза.
“ менЯ был единственный достойный выход -- убить его и уйти в город. Ќо
убить Я не мог, у менЯ не было оружиЯ, а физически он был гораздо сильнее
менЯ. € тогда Я сделал единственное, что мог. “шел. “шел в Њухус, оставив
свой вещмешок в палатке. џ знал дорогу. џ всю ночь шел и с тех пор понЯл,
почему люди, когда им очень плохо, стараютсЯ ходить. …сли ты не знаешь это
-- запомни. “тром Я был на окраине Њухуса. € мысль, что Я их никогда не
увижу, менЯ немного успокоила.
Ќо странное дело, о ‡ине Я месЯца через два почти забыл. Ђ этот
мерзавец у менЯ не шел из головы ни днем, ни ночью. ѓоды шли, а мысль, что Я
не смог ему отомстить, не давала мне покоЯ. —ерез семь лет Я случайно
оказалсЯ в застолье с одним работником гагринской турбазы. ’ам работал тот
проводник. џ помнил его фамилию. џ спросил у этого человека, продолжает ли
проводник у них работать. Ћн странно на менЯ посмотрел.
-- Ђ разве ты не был в горах, когда он погиб?
-- Ќет, конечно, -- ответил Я, -- а разве он погиб?
-- „а, погиб, три года назад. Ћн вел группу на перевал. ‚ одном месте
тропа круто сворачивала вдоль скалы и проходила над очень глубоким обрывом.
Ћн шел с одним парнем впереди группы, и на несколько секунд они скрылись за
скалой. € вдруг этот парень выбегает к группе и кричит, что проводник
споткнулсЯ и сорвалсЯ в обрыв.
’ак он погиб. ‘транно, Я думал, ты там был. “ тебЯ еще была борода в то
времЯ.
-- Ѓорода была, -- говорю, -- но менЯ там не было... ‚от такой случай
был в горах.
Њой землЯк окончил свой рассказ и закурил.
-- Ђ что, если этот парень столкнул его? -- спросил Я как можно более
равнодушным голосом.
-- ‡амечательно, если столкнул! -- оживилсЯ мой землЯк. -- Ћн отомстил
за менЯ и, вероЯтно, не только за менЯ. џ бы ему при встрече пожал руку,
если, конечно, парень его и в самом деле столкнул.
Њы помолчали, а Я подумал: не придетсЯ ли ему жать собственную руку?
…сли так, не рискованно ли было ему это все рассказывать? Ќо он кавказец.
Љак влюбленный не может, в конце концов, не признатьсЯ в любви, так
кавказец не может не признатьсЯ, пусть в затуманенной форме, что месть
свершилась.
‚прочем, все это дело двадцатилетней давности, и теперь истину никто не
сможет установить. џ забыл сказать, что у моего землЯка с точки зрениЯ
мухусчан была страннаЯ, смехотворнаЯ привычка. Ћн холостЯк, но у него уже
пЯтнадцать лет одна и та же любовница. (ЋбстоЯтельство, вызывающее у
мухусчан смех, однако не переходЯщий в хохот). Љ тому же он не изменЯет ей.
(’ут следует гомерический хохот).
-- •оть бы изменил, -- жалуетсЯ иногда его любовница близким друзьЯм,
-- Я бы тогда ушла от него,
Ќо он не изменЯет ей, и она не уходит от него. Њожет, она ждет конца
затЯнувшегосЯ траура по ‡ине? Њы ничего не знаем. ’ем более, мы никогда не
узнаем, что или кого теперь прижимает к груди ‡ина. „умаю, его
математическаЯ ловушка, рассчитаннаЯ на ее девичество, с самого начала была
ошибочной. Ќе в том смысле, о котором вы думаете, а вообще. Ќо самое
печальное во всей этой истории то, что никому в голову не пришло похоронить
останки летчика.
...Ђ между тем, наши богачи совсем раздухарились. Џо-видимому, ставки
выросли: теперь они забрасывали в море бутылки армЯнского коньЯка. ќти
бутылки были гораздо легче, и они летели от "Ђмры" метров за двадцать.
Њальчишки, теперь более заметно обгонЯЯ друг друга, Яростно колотЯ "кролем"
воду, подплывали к месту приводнениЯ бутылок. Ќо теперь им нырЯть
приходилось гораздо чаще. Ќе потому, что там глубже, а потому что на большом
расстоЯнии труднее определить на глазок и запомнить истинное место падениЯ
бутылки.

--------
Њой кумир

‚ классе он сидел впереди менЯ. ‚о времЯ уроков Я подолгу любовалсЯ его
возмужалым затылком и широкими плечами. Њне кажетсЯ, что Я сначала полюбил
его непреклонный затылок, а потом уже и самого.
Љогда он поворачивалсЯ к нашей парте, чтобы обмакнуть перо в
чернильницу, Я видел его горбоносый профиль, густые сросшиесЯ брови и
холодные серые глаза. ЏоворачивалсЯ он всегда туго, как воин в седле,
оглЯдывающий отстающих конников. €ногда он улыбалсЯ мне понимающей улыбкой,
словно чувствуЯ на своем мой взглЯд, давал знать, что ценит мою преданность,
но все же просит некоторой меры, некоторой сдержанности в любовании его
затылком, тем более что достоинства его не ограничиваютсЯ могучим затылком.
‚ообще в его движениЯх чувствовалась несвойственнаЯ нашему возрасту
тринадцати-четырнадцатилетних пацанов солидность. Ќо это была не та липоваЯ
солидность, которую пытаютсЯ корчить отличники и начинающие подхалимы. Ќет,
это была истиннаЯ солидность, котораЯ бывает только у взрослых людей.
џ бы сказал, что истиннаЯ солидность -- это то состоЯние, когда человек
сам испытывает свое выдающеесЯ положение, как некоторую избыточность
физической тЯжести в каждом своем движении.
€ если такой человек входит в помещение, и, скажем, садитсЯ за ваш
пиршеский стол, и, сев, небольшим движением руки усаживает всполошившихсЯ
застольцев, то при этом что характерно, дорогие товарищи?
•арактерно то, что избыточность физической тЯжести придает движению его
руки такую весомость, что он усаживает вашу компанию, почти не глЯдЯ или
даже не глЯдЯ на нее, из чего следует, что компаниЯ, всполошившись,
правильно сделала. „а она и не могла не всполошитьсЯ ввиду облегченности и
даже некоторым образом взвешенности своего морального состоЯниЯ перед лицом
этого утЯжеленного, но безусловно миротворческого жеста.
’ак что во времЯ движениЯ этой руки, хотЯ и не слишком размашистого,
но, к счастью, достаточно длительного, успевают всполошитьсЯ и те застольцы,
которые по тем или иным причинам не успели вовремЯ всполошитьсЯ и теперь с
некоторой запоздалой радостью (и как все запоздалое, преувеличенной)
вскакивают и подключаютсЯ к всполошившимсЯ, с тем чтобы уже вместе со всеми
успокоитьсЯ, подчинЯЯсь тому самому движению руки, как бы говорЯщему:
-- Ќичего, товарищи, ничего, Я запросто, где-нибудь в уголочке...
-- Ќичего себе -- ничего! -- отвечает восторженным шумом компаниЯ и,
пошумев, затихает, утомленнаЯ счастьем.
‚от что значит истиннаЯ солидность!
€ этой истинной солидностью обладал он, мой кумир, то есть постоЯнно
испытывал избыточную физическую тЯжесть в каждом движении. Џравда, она, эта
тЯжесть, была прЯмым следствием его не по годам развитых мускулов, а не
выражением бремени власти, как у взрослых людей.
„а, он, мой кумир, был сильнее всех не только в классе, но и во всем
мыслимом, учитываЯ наш возраст, мире. Ђ посмотреть со стороны -- ничего
особенного: коренастый мальчик небольшого даже длЯ нашего класса роста.
-- Љурю, за это плохо расту, -- говорил он на перемене, потЯгиваЯ
цигарку, зажатую в кулаке, что отчасти звучало как божескаЯ кара за
невоздержанность, и, так как кара искуплЯла вину, он об этом спокойно
говорил, продолжаЯ курить.
†или мы с ним на одной улице. ‡вали его ћра ‘тавракиди, и он был
последним сыном в многочисленной семье малЯра. Ћн постоЯнно, особенно летом
и в каникулы, помогал отцу. ‘тарший сын малЯра к тому времени становилсЯ
интеллигентом. “же будучи взрослым парнем, он кончил индустриальный
техникум, носил галстук и умел часами говорить о международной политике.
Њожно сказать, что ћра вместе с отцом помогали ему держатьсЯ в новом звании.
€ он сам, бывало, снимал галстук и, переодевшись, брал в руки малЯрную кисть
и отправлЯлсЯ на работу вместе с отцом и братом.
‚ечером, приходЯ с работы, он долго умывалсЯ во дворе. ћра ему поливал,
а так как Я ждал ћру, мне приходилось все это терпеть, что было нелегко.
Ћбычно к этому времени все любители обсуждать международные событиЯ
собирались в углу двора.
ћрин брат, вместо того чтобы поскорее умытьсЯ, поужинать и посидеть с
ними, раз уж без этого нельзЯ, еще моЯсь, начинал перекидыватьсЯ всЯкими
соображениЯми, что бесконечно растЯгивало мытье и прЯмо-таки выводило менЯ
из себЯ. ‚идно, за целый рабочий день он успевал соскучитьсЯ по этим
разговорам, потому что ћриному отцу они были ни к чему, да и вообще он за
свой долгий малЯрный век, общаЯсь с голыми стенами, почти разучилсЯ
говорить.
‚сю жизнь он был занЯт тем, что полосовал стены и так же молча, надо
полагать, делал детей. € чем больше он делал детей, тем больше приходилось
ему полосовать стены, и тут уж не до разговоров -- только успевай краски
разводить да гашеную известь с белилами доставать. „а и о чем было говорить!
џ думаю, будь на то его волЯ, он всем этим чересчур воинственным политикам и
горлодерам замазал бы рты, уши и глаза, да и вообще закрасил бы их с ног до
головы, чтобы стоЯли они, немые, глухие и слепые, как гипсовые статуи в
парках. Ђ то и вовсе вмуровал бы их в какую-нибудь стену и, уж будь спокоен,
так закрасил бы ее, что хоть целый век колупай, не доколупаешьсЯ до них.
Џотому что этим сукиным сынам, сколько ни делай детей, все мало длЯ их
сволочной мЯсорубки, сколько ни крась стены, все напрасно, потому что одна
бомбежка уничтожит столько стен вместе с окраской и всеми отделочными
работами, что потом тысЯчи строителей за год не восстановЯт.
‚се это было написано на его угрюмом лице старого рабочего, и нужна
была огромнаЯ война с ее бедствиЯми, чтобы мысль эта проЯснилась длЯ всех,
проступила сквозь его угрюмство, как проступает великаЯ фреска на
заброшенной монастырской стене.
Љ сожалению, ни мы, дети, ни ћрин брат, ни другие любители поговорить о
международных делах тогда об этом не догадывались. ћриного брата хоть белым
хлебом не корми, но дай поговорить о коллективной безопасности, или кознЯх
‚атикана, или еще о чем-нибудь в этом роде.
Њне всегда казалось нечестным, что он начинает говорить обо всем этом,
еще не помывшись и не переодевшись.
Љ тому же, хлюпаЯ водой по лицу, он, бывало, недослышит, что ему
отвечают, и, все перепутав, беретсЯ спрашивать. Ђ то наберет воду в ковшик
ладоней вместо того, чтобы плеснуть себе в лицо, вдруг остановитсЯ на
полпути и слушает, слушает, а вода знай сочитсЯ сквозь пальцы, а он ничего
не замечает и продолжает слушать, а потом как шлепнет по щекам пустыми
ладонЯми да еще и на ћру взглЯнет подозрительно, словно он нарочно все это
подстроил и даже подсунул ему всех этих говорунов.
Ђ то, бывало, с намыленным лицом откроет глаза и начинает спорить и
горЯчитьсЯ, думаЯ, что его не так понимают, а на самом деле, Я же вижу,
просто мыльнаЯ пена ему разъедает глаза. €ли, случалось, зададут ему вопрос,
а он как раз молча хлопнет себЯ по затылку, чтобы ћра поливал на голову, и
вот, пока ћра поливает, те как истуканы ждут, когда брат его подымет свою
мокрую голову и утешит их своим ответом.
Џотом, утираЯсь полотенцем, он все продолжал говорить и, даже надеваЯ
рубашку, ни на минуту не переставал задавать вопросы и отвечать.
Ѓывало, просто смех, надеваЯ рубаху, и голову не успевает просунуть, а
все бормочет из-под рубахи, поди разбери, что он там набормотал. Ђ иной раз
голову просто и невозможно просунуть, потому что пуговицы на горле забыл
расстегнуть. € нет чтобы расстегнуть самому, так он, любимчик семьи, как
маленький, ждет, чтобы ћра ему расстегнул, и в этой странной позе, с
нахлобученной на голову рубашкой, продолжает говорить.
‘овсем как тот сумасшедший фотограф, что приходил к нам в школу делать
коллективные снимки и, уже надрючив на себЯ свой черный балдахин, что-то
из-под него бормотал, а мы не понимали его бормот или делали вид, что не
понимаем, потому что имели право не понимать, да и кому приЯтно, когда с
тобой говорЯт из-под балдахина. ‚ конце концов, Яростно барахтаЯсь, он
выпрастывалсЯ из-под него и, отдышавшись, давал всЯкие там указаниЯ, кому
куда пересесть, и, набрав воздуху, снова нырЯл под свой балдахин.
’ак и ћрин брат в конце концов -- правда, с помощью ћры -- продевал
голову в рубашку и отправлЯлсЯ к своим друзьЯм, по дороге заправлЯЯ свою
рубашку в брюки. ќто уж, слава Ѓогу, он делал сам.
Ќо тут выходила на крылечко ћрина мама и по-гречески звала его ужинать,
а он все не шел, и так много раз, и тогда она начинала ругатьсЯ и кричать,
чтобы он кончал "лЯй-лЯй-конференцию".
Љто его знает, может, она и ввела в обиход это выражение, но у нас в
городе до сих пор про всЯкую долгую болтовню говорЯт "лЯй-лЯй-конференциЯ".
ђаньше менЯ это выражение раздражало какой-то своей неточностью, какой-то
незаполненностью, что ли, каким-то бултыханием смысла в слишком широкой
звуковой оболочке, но потом Я понЯл, что именно в этом бултыхании высшаЯ
точность, потому что и в ЯвлениЯх жизни понЯтие, которое оно в себе несет,
так же бесполезно бултыхаетсЯ. Љ счастью, со временем ћрин брат все реже и
реже возвращалсЯ к профессии своего отца, так что Я в ожидании ћры уже почти
не страдал от его совмещенного мытьЯ.
џ как сейчас вижу длинную высохшую фигуру отца ћры с обросшим лицом в
известковых пЯтнах седины, и рЯдом оголенный по поЯс ћра, облепленный
брызгами извести, с ведром в руке и длинной щеткой за плечом. Ћзаренный
закатным солнцем, прекрасный, как юный ѓеркулес, рЯдом со старым отцом, он
возвращаетсЯ с работы.
Џотом он моетсЯ, ужинает и выходит на улицу, такой же -- оголенный по
поЯс.
€ вот мы гурьбой сидим на теплом от летнего дождЯ крылечке, и ћра
рассказывает что-нибудь о хозЯевах, у которых он с отцом работал сегоднЯ.
ђуки его расслабленно лежат на коленЯх, лицо слегка побледнело от усталости,
и Я всем существом чувствую то удовольствие от неподвижности, которое
испытывает он сам и каждый его мускул.
…сли они с отцом работали у щедрого, хорошего хозЯина, который умеет
хорошо покормить своих работников, ћра долго рассказывает, какие блюда он ел
в этом доме, и как много он лично съел, и как они с отцом старались работать
получше, чтобы угодить такому человеку.
‹етом ћра часто бывал в деревне у своих родственников -- цебельдинских
греков. ЏриезжаЯ, рассказывал, как там они живут, что едЯт и в каком
количестве.
-- ’рехпудовый мешок принес из –ебельды за шесть часов, -- говорит он
как-то. ќто обычнаЯ его спортивнаЯ новость.
-- Ќеужели пешком из –ебельды? -- раздаетсЯ удивленный голос. ‚ таких
случаЯх всегда кто-нибудь удивлЯетсЯ за всех.
-- Љонечно, -- говорит ћра и добавлЯет: -- Џо дороге, правда, съел
буханку хлеба и кило масла...
-- ћра, но разве можно съесть кило масла? -- спрашивает выразитель
общего удивлениЯ.
-- ќто деревенское, греческое масло, -- поЯснЯет ћра, -- его можно без
хлеба тоже кушать...
Ќо не только физическаЯ мощь, но и, как бы Я теперь сказал, спортивнаЯ
интуициЯ в нем была необыкновенно развита и проЯвлЯлась самым неожиданным
образом. џ не хочу пересказывать всем известный случай, когда он впервые сел
на двухколесный велосипед, его толкнули, он несколько раз повихлЯл рулем и
поехал.
’о же самое однажды случилось на море. Џочему-то ћра почти не плавал.
Џри всей его немыслимой отваге, мне кажетсЯ, он не доверЯл воде. ’о есть он
держалсЯ на воде, мог сделать несколько деревенских саженок в глубину, но
тут же поворачивал назад, нащупывал ногами дно и выходил на берег. ’о ли
дело в том, что он все-таки рос в горной деревне, а не на море, то ли,
подобно своему древнему сородичу, он ничего не мог без точки опоры, но,
бывало, его никак не загонишь в глубину, проплывет пЯть-шесть метров -- и на
берег.
Љак человек, уже тогда склонный к простым формам блаженства, Я мог
часами не выходить из воды, и менЯ, конечно, огорчало его сдержанное
отношение к морю. Ћднажды Я его с большим трудом уговорил пойти со мной на
водную станцию. Њы разделись и вышли на помост перед пЯтидесЯтиметровой
дорожкой. ‘реди щеголеватых, хотЯ и почти голых, спортивных пижонов станции
он, в длинных, до колен, трусах, выглЯдел странно и неуместно.
Ћн попыталсЯ было слезть с помоста, но Я все-таки уговорил его
спрыгнуть. Њы решили плыть рЯдом, с тем чтобы Я оценил каждое его движение,
приучил свободно держатьсЯ на глубине и в конце концов научил плавать
близким к одному из культурных стилей.
ћра прыгнул в воду, разумеетсЯ, ногами. Ќикогда не забуду выражениЯ
растерЯнности и вместе с тем готовности к сопротивлению, которое было
написано у него на лице, когда он выскочил на поверхность воды. ‘ таким
выражением, вероЯтно, беглец, проснувшись среди ночи, вскакивает с постели
и, озираЯсь, хватаетсЯ за оружие.
‚прочем, убедившись, что его никто не тащит на дно, он поплыл к
противоположному помосту. Ћн плыл своими суровыми саженками, после каждого
гребка поворачиваЯ голову назад, словно охранЯЯ свой тыл.
Џодождав несколько секунд, Я прыгнул за ним. Ќадо были ему сказать,
чтобы он не вертел головой.
џ решил с прыжка, не поднимаЯ головы, плыть кролем, так сказать,
достать его одним дыханием.
€ вот Я поднЯл голову над водой, посмотрел на вторую дорожку рЯдом, но
ћры там не оказалось. Ћн был впереди. ђасстоЯние между нами почти не
уменьшилось. Ћн продолжал вертеть головой и плыть вперед.
€зо всех сил отталкиваЯсь ногами, Я поплыл за ним брассом. Љак Я ни
старалсЯ, расстоЯние между нами не уменьшалось. џ ничего не мог понЯть.
ѓолова его продолжала вертетьсЯ при каждом взмахе руки, и он плыл, сурово
озираЯсь то через правое, то через левое плечо.
Љогда Я к нему подплыл, он уже отдыхал, вернее, дожидалсЯ менЯ, держась
за решетку помоста.
-- Ќу, как Я плыл? -- спросил он. џ внимательно посмотрел в его серые
глаза, но никакой насмешки не заметил.
-- •орошо, только не крути головой, -- сказал Я ему, стараЯсь не
выдавать своего тЯжелого дыханиЯ, и ухватилсЯ за решетку помоста.
‚ ответ он помЯл немного шею и молча поплыл обратно. џ внимательно
смотрел вслед. ’о, что он плыл, смешно поворачиваЯ голову то вправо, то
влево, слишком прЯмолинейно выбрасываЯ руки, скрадывало мощную подводную
работу его рук и ног.
Ћн плыл, как сильное животное в чуждой, но хорошо одолеваемой среде.
ЏрЯмаЯ шеЯ и непреклонный затылок гордо высовывались над водой. џ понЯл, что
мне его никогда не догнать ни на суше, ни на море.
џ думаю, что склонность к простым формам блаженства помогла мне одолеть
приступ малодушной зависти. ‚ конце концов, решил Я, его победа на море
только еще раз доказывает, что Я правильно выбрал себе предмет обожаниЯ.

Ќедалеко от нашей улицы был большой старинный парк. ‚ этом парке уже в
наше времЯ были выстроены спортивные сооружениЯ, в том числе огромнаЯ
перекладина с целой системой спортивных снарЯдов: шест, кольца, канат и
шведские стенки. ‘амо собой разумеетсЯ, что ћра на всех снарЯдах был первым.
Ќо он, мой кумир, был не только самым сильным и ловким, он еще был
самым храбрым, и это внушало смутное беспокойство.
Ћн поднималсЯ по шведской лестнице до самой перекладины, взбиралсЯ на
нее верхом, отпускал руки и осторожно выпрЯмлЯлсЯ. € тут начинались чудеса
храбрости.
Џока мы смотрели на него затаив дыхание, он пружинистым движением тела
слегка раскачивал перекладину. ‘толбы, на которых держалась она, были
расшатаны бесконечным раскачиванием каната, который использовалсЯ в качестве
качелей, и поэтому всЯ система быстро приходила в движение.
€ вот, раскачав ее, он внезапно, в каком-то неуловимом согласии с
качанием, быстро и осмотрительно перебегал с одного краЯ перекладины к
другому. ‡а эти несколько секунд, покамест он добегал до другого краЯ, она
успевала довольно сильно раскачатьсЯ, так что каждый раз казалось, что он не
удержитсЯ, не сумеет ухватитьсЯ руками за ее край и слетит с нее. Ќо он
каждый раз успевал.
ђебро перекладины было не шире ладони, и из него торчали болты,
скреплЯющие с ней все эти снарЯды, и, пробегаЯ, надо было ко всему еще и не
задеть их ногой.
Љак только он хваталсЯ за перекладину и быстро скользил вниз по
шведской стенке, мы облегченно вздыхали. Љаждый раз этот коронный номер
моего кумира одинаково потрЯсал нас, зрителей. € всегда он его исполнЯл с
предельным риском -- обЯзательно раскачивал перекладину и обЯзательно
перебегал, а не переходил.
Ќе знаю почему, но мне во что бы то ни стало захотелось испытать себЯ
на этом высотном номере. џ выбрал времЯ, когда никого из наших не было в
парке, взобралсЯ наверх. Џока Я стоЯл на лестнице, держась рукой за брус,
высота казалась не очень страшной. Ќо вот Я с ногами забралсЯ на
перекладину, и сразу стало высоко и беззащитно.
џ сидел на корточках и, держась обеими руками за нее, прислушивалсЯ к
тихому покачиванию всей системы. Љазалось, Я уселсЯ на спину спЯщего
животного, слышу его дыхание и боюсь его разбудить.
Ќаконец Я отпустил руки и разогнулсЯ. ‘тараЯсь не смотреть вниз, Я
сделал шаг и, не отрываЯ второй ноги от бревна, подволок ее к первой.
Џерекладина тихо покачивалась подо мной. ‚переди шла зеленаЯ узкаЯ тропинка,
из которой торчали кочерыжки болтов, о которых тоже надо было помнить.
џ сделал еще один шаг и подтЯнул вторую ногу. ‚идимо, Я это сделал
недостаточно осторожно, потому что сооружение ожило и задышало подо мной.
‘тараЯсь удержатьсЯ, Я замер и посмотрел вниз.
ђыжаЯ от опавшей хвои землЯ, прочно перевитаЯ арматурой корней, поплыла
подо мной.
"Ќазад, пока не поздно", -- подумал Я и осторожно повернул голову.
Љонец перекладины, от которого Я отошел, был совсем близко. Ќо тут Я
почувствовал, что повернутьсЯ не смогу. ЏовернутьсЯ на таком узком
пространстве было страшнее, чем идти вперед.
џ почувствовал, что попал в ловушку. Њне оставалось или сесть верхом на
бревно и задним ходом уползти назад, или продолжать путь. Љак мне ни было
страшно, все-таки какаЯ-то сила не позволила мне отступить столь позорно. џ
пошел дальше. €ногда, терЯЯ равновесие, Я думал -- вот, вот прыгну, чтобы не
сорватьсЯ, но все-таки каждый раз удерживалсЯ и шел дальше. џ дошел до
самого краЯ и, боЯсь уже от радости потерЯть равновесие, нагнулсЯ и изо всех
сил ухватилсЯ за перекладину и долго держал, обхватив ее руками и
прислушиваЯсь к теперь уже безопасному покачиванию.
ђазумеетсЯ, Я свое маленькое достижение не держал в тайне от ребЯт. ‘ам
ћра, взглЯнув на менЯ долгим взглЯдом, поздравил менЯ. Џосле этого Я нередко
повторЯл его, но страх почти не уменьшалсЯ, просто Я привык к тому, что Я
должен пройти через страх определенной силы, и проходил.
Њне кажетсЯ, в любом деле первоначальный страх силен тем, что предстает
в наших ощущениЯх как шаг в зиЯющую пустоту, в бесконечный ужас. Ћдолев его,
мы не опасность устранЯем, а находим меру тому, что мы считали
бесконечностью. Љто определит меру небытиЯ, тот и даст людЯм лучшее средство
от страха смерти.
Џосле менЯ и некоторые другие ребЯта научились ходить по качающейсЯ
перекладине, но ни они, ни Я даже ни разу не попытались пробежать от одного
конца до другого. Њы чувствовали, что это дело избранника, и только в самых
потаенных мечтах могли повторить его подвиг.
„ругое дело наш ћра. ‚от он стоит на перекладине. Ћн готовитсЯ к
подвигу, к человеческому чуду. ‚о всей его фигуре, в воинственном наклоне
тела, в позе прыжка, в сосредоточенном лице горЯчий трепет борениЯ отваги со
страхом. ’олчок -- и несколько сверкающих секунд олимпийской победы духа над
плотью!
Ќа наших глазах он перегонЯл свое тело от одного конца перекладины к
другому, как отважный наездник упирающегосЯ конЯ через бешеную горную реку.
€ это было прекрасно, и все мы это чувствовали, хотЯ, почему это было
прекрасно, и не могли бы тогда объЯснить.

Ћднажды ћра предложил мне ограбить школьный буфет. € хотЯ до этого мы
ни разу не грабили школьные буфеты, Я почему-то согласилсЯ быстро и легко.
Ќикаких угрызений совести мы не чувствовали, потому что это была чужаЯ школа
и притом длЯ грабежа очень удобнаЯ, потому что была расположена рЯдом с
нашим домом. Ќас соблазнили сосиски, которые, по достоверным слухам, в тот
день привезли в буфет.
Џлан был прост: взломать дверной замок, съесть в буфете все сосиски,
взЯть из кассы всю мелочь и скрытьсЯ. Ѓумажные деньги мы не планировали
брать, потому что знали, что их не оставлЯют в кассе. €нтересно, что нам в
голову не приходило унести сосиски, мы представить себе не могли, что их
может оказатьсЯ слишком много. € дело даже не в том, что под руководством
моего кумира с его цебельдинским опытом можно было не беспокоитьсЯ об этом,
но и вообще наш опыт подсказывал, да мы и слыхом не слыхали, что кто-то
где-то мог не доесть сосиски.
„нем мы зашли в школьный буфет вроде бы от нечего делать, а на самом
деле приглЯдываЯсь, что к чему, что где лежит и как расположено.
ЃольшаЯ миска, переполненнаЯ гроздьЯми перевитых сосисок, стоЯла на
подоконнике. ‚ косых соборных лучах предзакатного солнца над миской
струилось розовое сиЯнье.
ћра с такой сентиментальной откровенностью уставилсЯ на это видение,
что Я в конце концов был вынужден вывести его оттуда, потому что это
становилось неприлично и опасно.
-- Ќе могу, -- сказал он, передохнув, когда мы остановились в коридоре
у окна.
-- —то не можешь? -- спросил Я у него тихо.
-- Ќа лопнутые не могу смотреть, -- ответил он и с таким присвистом
втЯнул воздух, словно хватил чересчур горЯчую сосиску.
“ менЯ у самого потекли слюнки.
-- Џотерпи до вечера, -- шепнул Я ему, призываЯ к мужеству.
Њы вышли из школы.
‚ечером в помещение школы можно было проникнуть через глухую, забитую
дверь задней стены. „верь эта была застеклена, но один проем был выбит, в
него-то и можно было пролезть.
Џри школе жил завхоз, исполнЯющий одновременно обЯзанности сторожа. “
нас с ним были свои многолетние тЯжбы, потому что мы использовали школьный
двор длЯ футбола, а он нас гнал.
ќто был, к сожалению, еще бодрый старик.
Љак только хорошо стемнело, мы перелезли в школьный двор и незаметно
подкрались к забитой двери. Ћна была освещена слабым уличным светом, и
чернаЯ дыра в проеме вызывала тревогу. ‘ улицы доносились голоса наших
ребЯт, как далекий шум мирной, но уже невозможной жизни. “ самой двери
маслЯнисто сиЯла довольно большаЯ лужа. џ осторожно обошел ее и заглЯнул в
проем.
-- „авай, -- сказал ћра, и Я полез.
џ ухватилсЯ одной рукой за выбоину в стене, другой уперсЯ в дверную
ручку и, подтЯнувшись, сунул ноги в дыру, пытаЯсь нащупать ногами пол.
Ћбеспозвоноченный страхом, изогнувшись, Я некоторое времЯ висел, шевелЯ
носками и сползаЯ, и, наконец нащупав пол, втащил в помещение и верхнюю
часть своего туловища.
‚озле двери криво нависал пролет запасной лестницы, ведущей на чердак.
„альше надо было пройти коридором, потом свернуть в другой коридор, в конце
которого и был расположен буфет.
ћра быстро перелез за мной, и мы пошли, то и дело останавливаЯсь и
прислушиваЯсь к жуткой тишине закрытых классов и пустой темной школы.
‘ердце стучало так, что с каждым шагом приходилось одолевать
отталкивающую назад силу отдачи. Љогда мы проходили мимо окон, в темноте
поЯвлЯлсЯ бесстрашный профиль моего друга, и действие страха ослаблЯлось. џ
забыл сказать, что на мне была почему-то белаЯ рубашка. ќта рубашка, больше
подходЯщаЯ длЯ привидениЯ, чем длЯ грабителЯ, сейчас в темноте казалась
странной, словно Я был одет в собственный страх. џ старалсЯ не смотреть на
нее, чтобы еще больше не пугатьсЯ.
Њы подошли к двери буфета. ‚ узкую щель проникала слабаЯ струйка света.
ћра надавил на дверь, щель расширилась, и он приник к ней.
Ћн долго смотрел в щель, словно пыталсЯ подсмотреть ночную жизнь
сосисок или каких-то других обитателей буфета. Ќаконец он повернул ко мне
повеселевшее лицо и знаком пригласил и менЯ посмотреть в щель, словно
предлагаЯ порцию бодрости перед самой опасной частью нашего дела. џ заглЯнул
и снова увидел наши сосиски. Ћни стоЯли на том же месте, но теперь,
прикрытые кисеей, еще соблазнительней просвечивали сквозь нее.
ћра вынул из-за пазухи щипцы, которыми мы заранее запаслись, и стал
орудовать над замком. Ќадо было вырвать одно из колец, к которым был
привешен замок. Ќо это оказалось не так просто.
‚зволнованный видением сосисок, он слишком спешил, и щипцы,
соскальзываЯ с кольца, несколько раз довольно громко лЯзгали.
€ вдруг Я отчетливо услышал на верхнем этаже человеческие шаги. Ћни
переступили несколько раз и, словно прислушиваЯсь, остановились.
-- Ѓежим! -- мертвеЯ, шепнул Я, но тут же почувствовал, как его пальцы
больно сжали мое предплечье.
Њы замерли и долго молчали в длинной коридорной тишине.
-- Џоказалось, -- наконец шепнул ћра.
џ замотал головой. ‘нова замерли.
Ќе знаю, сколько мы так простоЯли. Ќо вот ћра осторожно повернулсЯ к
двери, словно сравниваЯ степень риска со степенью соблазна. ‘нова
прислушалсЯ. ‡аглЯнул в щель, прислушалсЯ и решительно принЯлсЯ за дверное
кольцо.
€ вдруг шаги! € снова рука ћры, опережаЯ мой рефлекс дезертирства,
хватает менЯ за предплечье.
Ќо шаги не останавливаютсЯ. ’еперь они отчетливо шлепают по ступенЯм,
мгновение мешкают, и вдруг сноп света, раньше, чем щелк выключателЯ,
взрывной волной разливаетсЯ со второго этажа на первый, и снова следом шаги.
ђука ћры разжалась на моем предплечье. „икий и точный конь страха вынес
и выбросил менЯ у зданиЯ школы. џ ни на мгновение не останавливалсЯ перед
дверным проемом, Я просто вылилсЯ в него и очнулсЯ, шлепнувшись в лужу.
’олько перевалившись через забор, Я заметил, что ћра за мной не бежит. џ не
знал, что подумать. Ќеужели его сторож поймал? Ќо почему, если так, Я ничего
не слыхал?
‘квозь забор Я смотрел на здание школы и ожидал, то вот-вот оно
вспыхнет от каких-то сигнальных огней и зальетсЯ какими-то мелкими злыми
звонками, а потом приедет милициЯ...
Ќо времЯ идет, и все тихо, и Я начинаю замечать, что моЯ белаЯ рубашка
всЯ в грЯзи, что дома мне за это не поздоровитсЯ, что надо как-нибудь
незаметно проникнуть в дом, выбросить рубашку в грЯзное белье и надеть
что-нибудь другое.
Џогруженный в эти невеселые раздумьЯ, Я заметил ћру только тогда, когда
он, перемахнув через забор, спрыгнул возле менЯ.
—то же случилось? ЋказываетсЯ, когда мы бежали от сторожа, чувствуЯ,
что вдвоем мы не успеем выбратьсЯ, он сообразил свернуть на чердачную
лестницу и переждать там опасность. € это он успел сообразить за те
несколько секунд, пока мы бежали!
Њне бы в жизни никогда такое в голову не пришло, Я как животное мчалсЯ
в ту дыру, откуда залез. ‚от какой он был, мой давний товарищ ћра
‘тавракиди!
џ перечел написанное и вспомнил, что в согласии с лучшими литературными
рецептами необходимо сказать и о некоторых недостатках моего героЯ,
разумеетсЯ, незначительных, не затмевающих, а так, слегка притушевывающих
его светлый облик. Ќаличие таких небольших, повторЯю, недостатков должно
приблизить, очеловечить его облик и даже, может быть, вызвать грустную,
всепонимающую улыбку: мол, ничего не поделаешь, человек есть человек.
Ќу, так вот, ћра, в общем довольно хорошо говоривший по-русски, никак
не мог научитьсЯ отличать слово "понос" от слова "насморк". ‚идимо, его
вводила в заблуждение функциональнаЯ близость этих понЯтий, осложненнаЯ
некоторым созвучием в духе современной рифмы, о чем ћра, разумеетсЯ, тогда
не знал, тем более что тогда она и не была современной.
џ всЯкими способами пыталсЯ закрепить эти слова в его голове так, чтобы
они занимали подобающее им место, но стоило ему трЯхнуть головой, как они
выскакивали и путались местами.
-- ‚ слове "понос" слышитсЯ слово "нос"? -- спрашивал Я его мирно.
-- „а, слышитсЯ, -- отвечал ћра, честно подумав.
-- Ђ насморк свЯзан с носом? -- спрашивал Я его, воздействуЯ на него
через логику первичных понЯтий.
-- ‘вЯзан, -- отвечал ћра неуверенно, потому что не знал, куда Я клоню.
-- ’ак вот, -- говорил Я ему, -- как только ты произносишь "понос", ты
сразу же вспоминай, что и нос и насморк к нему никакого отношениЯ не имеют.
Ќо тут хаос славЯнского словарЯ накрывал его с головой.
-- ’огда почему в нем слышитсЯ нос? -- спрашивал он, высовываЯ голову,
и все начиналось сначала.
Ћдним словом, эта небольшаЯ филологическаЯ тупость не ослаблЯла моего
постоЯнного эллинистического обожаниЯ друга.

„олжен сказать, что ћра любил дратьсЯ. ‚ те годы все мы любили дратьсЯ,
но ћра, по естественным причинам, любил в особенности.
Ћн дралсЯ, защищаЯ собственную честь, или честь греческую, или просто
слабых, или честь малЯра, довольно часто честь улицы, реже честь класса. Ђ
то и просто так, когда стороны добровольно хотели определить свою силу,
чтобы потом на генеалогическом древе рыцарства вспрыгнуть на более высокую
ветку или уступить свою.
-- •очу с ним подратьсЯ, -- бывало, тихо говорит мне ћра, кивнув на
какого-нибудь мальчика. Ћбычно это новичок, поЯвившийсЯ в школе или в
окрестностЯх нашей улицы. Ђ иногда это кто-нибудь из старых знакомых,
внезапно выросший или поздоровевший за лето и теперь требующий, даже если он
сам этого не хочет, переоценки своих новых возможностей.
€ вот ћра кивает в его сторону, и столько целомудриЯ и тайного счастьЯ
в его лице, что нельзЯ им не залюбоватьсЯ. ’ак, вероЯтно, садовник,
обнаружив в саду досрочно налившийсЯ плод, любуетсЯ им, осторожно пригнув
ветку, или, может быть, так „он-†уан издали с многозначительной нежностью
смотрел на свою новую возлюбленную.
Ћбычно мальчик этот рано или поздно догадывалсЯ о тайной страсти ћры, в
его движениЯх поЯвлЯлась некотораЯ стыдливаЯ скованность, в конце концов
переходЯщаЯ в наглость.
-- ’оже чувствует, -- радостно кивал ћра в его сторону, и глаза его
теплели козлиным лукавством маленького сатира.

Ћднажды мы с ћрой стоЯли у входа в наш лучший по тем временам кинотеатр
"Ђпсны". ла какаЯ-то потрЯсающаЯ картина, вокруг нас колыхалась толпа
подростков. Њногие искали билеты, заглЯдывали в глаза, стараЯсь угадать
перекупщиков.
Ќо до чего же было уютно стоЯть в толпе перед сеансом, времЯ от времени
нащупываЯ в кармане свой билетик и знаЯ, что вокруг столько страждущих, а ты
вот со своим билетиком и тебе ничего не страшно. Ђ когда начнут пускать, ты
войдешь в дверь и еще будешь гулЯть по фойе, в сотый раз рассматриваЯ чудные
в своей цветной алЯповатости картины местного художника на сюжеты пушкинских
сказок, наслаждаЯсь сознанием, что эти маленькие удовольствиЯ бесплатны, что
главное удовольствие еще предстоит. Ђ потом, когда впустЯт в кинозал, такой
парной-парной от предыдущего сеанса, как бы хранЯщий самый запах зрелищного
удовольствиЯ, которое здесь только что испытывалось, а нам еще предстоит, а
потом еще будет журнал, пусть иногда ерундовый, но ведь это тоже вроде
надбавки, а главное, настоЯщее удовольствие еще предстоит, и, может быть,
самое сладкое в жизни -- это оттЯгивать, оттЯгивать его, если уж растЯнуть
его не всегда возможно, потому что оно может оборватьсЯ, как кинолента...
‚от в таком блаженном ожидании кино Я стоЯл, когда какой-то мальчик
подошел к ћре.
-- Ќет билетика?
ћра посмотрел на этого мальчика, такого худенького, такого
безбилетненького, промедлил, словно даваЯ осознать всю бездну его сиротства,
сказал:
-- …сть, но сам пойду...
-- џ вижу, ты хотел сострить, -- сдерзил мальчик, смелый от горЯ.
-- „а, хотел, -- почему-то повторил ћра. Љазалось, он не поверил своим
ушам, что из этой бездны кто-то еще может отвечать ему, и теперь проверЯет,
не послышалсЯ ли ему этот дерзкий голос.
-- Ќо у тебЯ не получилось, -- сказал мальчик и, мстительно кивнув
головой, повернулсЯ уходить.
-- ‘той, -- встрепенулсЯ ћра. Њальчик бесстрашно остановилсЯ.
-- ‡начит, Я спекулЯнт? -- неожиданно сказал ћра и, схватив его за
грудки, трЯхнул. -- ‡начит, Я спекулЯнт? -- повторил он.
џ почувствовал во рту вкус кислЯтины. ќто была тогда еще не осознаннаЯ
реакциЯ организма на пошлость и несправедливость.
џ чувствовал, что ћра хочет с ним дратьсЯ, но сейчас это не
укладывалось ни в какие нормы. Њальчик Явно не хотел дратьсЯ, мальчик был
Явно слабее его, мальчик не говорил, что он спекулЯнт, в крайнем случае он
даже не был рыжим.
-- ‡начит, Я спекулЯнт? -- повторЯл ћра и, потрЯхиваЯ, старалсЯ
привести его в боевое состоЯние.
-- џ не говорил, -- сдавалсЯ голос мальчика, и он озиралсЯ в поисках
знакомых или защитников.
-- Ќет, говорил! -- снова трЯс его ћра, стараЯсь вырвать из него еще
какое-нибудь оскорбление, чтобы ударить его.
Ќо мальчик не поддавалсЯ и тем самым еще больше раздражал ћру, вынуждаЯ
его самого сделать последний шаг. „ело к этому шло. € вдруг, откуда ни
возьмись, с полдюжины греческих мальчиков окружило нас, и все они залопотали
в один голос:
-- Ќе стыдно, грек... кендрепесо, -- доносились из вихрЯ знакомые
слова.
‚идно, ребЯта эти хорошо знали ћру и этого мальчика, и ћра по каким-то
причинам считалсЯ с ними. Ђ мальчик этот, на вид Явно русский, неожиданно,
словно от страха, тоже как залопочет по-гречески, что даже ћра растерЯлсЯ.
‚идно, мальчик жил с этими ребЯтами в одном дворе.
’ак они говорили, то возвышаЯ, то понижаЯ голос, переходЯ с русского на
греческий и наоборот. ћра утверждал, что мальчик хотЯ и не назвал его прЯмо
спекулЯнтом, но спросил у него, за сколько он продает билет, и тем самым и
т. д.
-- Ќе говорил Я так, неправда, -- смело нервничал мальчик в окружении
своих греческих друзей.
-- Ќе стыдно, грек? -- снова греки стыдили ћру по-гречески.
-- ‘просите у него, если не верите, -- сказал ћра и обернулсЯ ко мне.
џ давно этого ожидал. џ его ненавидел в эту минуту. џ готов был топтать
его прекрасную лживую рожу, но он был мой друг, и по какому-то древнему
закону товарищества, землЯчества, своЯчества или как там еще Я его должен
был защищать, тогда как другое, более сильное, но почему-то бесправное
чувство толкало менЯ стать на сторону этого мальчика.
‚се обернулись на менЯ, уверенные, что Я стану на сторону ћры уже
потому, что он менЯ назвал. Ќо Я промедлил первое мгновение и сразу же этим
возбудил горЯчее любопытство, потому что, раз Я его друг и не бросаюсь его
защищать, значит, Я должен сказать что-то непривычное в таких случаЯх, может
быть, даже всю правду.
‚се притихли, глЯдЯ на менЯ, и Я чувствовал, что каждый миг молчаниЯ
поднимает менЯ в их глазах на какую-то бесстрашную высоту. € Я сам ощущал,
как подымаюсь в своем молчании, как плодотворно оно само по себе, и в то же
времЯ заранее знаЯ, что подведу их, как, только раскрою рот, и старалсЯ
угадать миг, когда возноситьсЯ дальше будет просто-напросто опасно ввиду
обЯзательного предстоЯщего падениЯ.
-- џ не слышал, -- сказал Я, и струЯ кислоты брызнула мне в рот, словно
Я раздавил зубами дичайший дичок.
Њгновенно обе стороны потерЯли ко мне всЯкий интерес и продолжали спор,
полагаЯсь уже только на свои силы. Џрозвенел звонок.
‚ кино мы сидели рЯдом. €ногда, косЯсь в его сторону, Я видел строгий,
отчуждающийсЯ профиль моего друга.
Џо дороге домой Я пыталсЯ ему что-то объЯснить, но он молчал.
-- Ќе будем разводить лЯй-лЯй-конференцию, -- сказал он, поравнЯвшись
со своим домом и сворачиваЯ во двор.
ќто было началом конца нашей дружбы. Њы не ссорились. Њы просто
потерЯли общую цель. Џостепенно мы покидали общее детство и входили в разную
юность, потому что юность -- это начало специализации души. „а и внешне по
независЯщим от нас обстоЯтельствам мы потерЯли друг друга.
€ только через много, много лет Я его встретил в нашем городе на
верхнем Ярусе водного ресторана "Ђмра", куда Я зашел выпить кофе. Ћн сидел в
компании наших местных ребЯт. Њы еще издали друг друга узнали, и он, широко
улыбаЯсь, встал из-за столика.
џ присел к ним, и мы с ћрой, как водитсЯ, повспоминали детство и
школьных товарищей.
ЋказываетсЯ, ћра -- морской офицер и служит на ‘евере. ‘ейчас он в
длительном отпуске, приехал отдохнуть и погулЯть, а потом остаток отпуска
собираетсЯ провести в Љазахстане, где живут сейчас его родители.
џ напомнил ему, как он пробегал по перекладине, и призналсЯ, что его
подвиг так и осталсЯ длЯ менЯ великой мечтой.
-- ‡ато Я не мог пройти, -- сказал ћра, пожимаЯ плечами.
-- Љак не мог?
-- Њедленно идти было страшно, -- сказал он, и в его серых глазах
промелькнула тень былого бесстрашиЯ.
-- Ќе может быть! -- воскликнул Я, чувствуЯ, что это признание
навлекает на менЯ какую-то ответственность. џ еще не мог понЯть, какую.
-- Ђ раскачивал Я ее знаешь почему? -- спросил он и, не дожидаЯсь моего
вопроса, ответил: -- Џросто Я почувствовал, что хорошаЯ килеваЯ качка мне
приЯтнее болтанки... Љак в море, -- добавил он почему-то, утешаЯ менЯ более
универсальным применением своего открытиЯ.
Ќет, Я нисколько не жалел о своих отроческих восторгах его подвигом.
Џросто Я почувствовал, что храбрость, как, вероЯтно, и трусость, имеет более
сложную природу, и многое из того, что Я считал решенным и Ясным, вероЯтно,
не так уж точно решено.
Њне стало грустно. Љонцы недодуманных мыслей мешали веселитьсЯ, как во
времена студенчества несданные зачеты.
Њне захотелось сейчас же пойти домой и хотЯ бы кое-что додумать. Ќо
уйти было невозможно, потому что подошла официантка с заказом. Ћна поставила
на стол бутылку коньЯка и искусно нарезанный арбуз, который, как только она
поставила тарелку на стол, сочась, раскрылсЯ, как гигантский лотос с
кровавыми лепестками.
ћра взЯлсЯ за бутылку. ‚ самом деле, уйти было никак невозможно.

--------
Џуть из варЯг в греки

Џоговорим о вине. Џоговорим о сильных и слабых свойствах этого напитка,
ибо его сила состоит в том, что он порой и слабого может сделать сильным, а
его слабость как раз в том, что он и сильного может обессилить.
Џоговорим о вине. Ѓудем доверчивы и раскованы так, как будто мы в
Ђбхазии сидим на веранде крестьЯнского дома, пьем по второму стакану
"изабеллы" и закусываем жареной кукурузой и грецкими орехами. ЃлагороднаЯ
легкость и походнаЯ сухость закуски еще лучше оттенЯт орошающий смысл
виноградной влаги и придадут нашему застолью уют военного бивуака, тем более
приЯтного, что он не омрачен предстоЯщими сражениЯми. € пусть, прежде чем
делать окончательные выводы, каждый вспомнит какую-нибудь поучительную
историю, свЯзанную с этим напитком, Я же буду рассказывать о том, что было
со мной.
“ менЯ очень ранние воспоминаниЯ о вине. Ќе скрою -- в нашем доме
любили выпить, умели выпить и, просто говорЯ, пили. ‘реди многочисленных
шумных мужчин нашего дома только двое не пили -- это Я и мой сумасшедший
дЯдЯ. Ќелюбовь моего дЯди к спиртным напиткам была предметом постоЯнных
веселых обсуждений со стороны гостей нашего дома. ’ема эта с неизменным
гостеприимством поддерживалась хозЯевами и ни разу на моей памЯти не
подвергалась ограничениЯм из фамильных или педагогических соображений.
€ногда, пользуЯсь детской привЯзанностью моего дЯдюшки к лимонаду, как
бы пародируЯ недалекое феодальное прошлое нашего краЯ, гости пытались путем
всЯкого рода подмешиваниЯ подсунуть ему алкоголь. Ќо он быстро угадывал
обман, и эти проделки нередко карались им сурово и, Я бы сказал, со
старообрЯдческой простотой.
‚ конце концов, гости приходили к выводу, что его нелюбовь к спиртным
напиткам, а также и к носителЯм спиртного духа, то есть к пьЯным, есть
концентрированное выражение его ненормального состоЯниЯ, особого рода
парадокса внутри парадокса его безумиЯ, обернувшей более естественную в его
состоЯнии водобоЯзнь на темный страх перед ни в чем не повинными
веселительными напитками.
‘ейчас, думаЯ о причине крайнего недовольства дЯдюшки при виде пьЯных и
в особенности при их попытках объЯснитьсЯ с ним, Я прихожу к выводу, что его
раздражали эти чересчур эстрадные имитации безумиЯ, эти коммунальные
прогулки в глубины подсознаниЯ. ’ак, вероЯтно, шахтера раздражают
профсоюзные экскурсанты, топчущиесЯ в забое и даже как бы пробующие кайлить
уголь.
Џримерно лет с девЯти гости стали удивленно приглЯдыватьсЯ ко мне. •од
их мысли, который Я угадывал в недоуменном пожатии плеч, в вопросительно
приподнЯтых бровЯх, в странном переглЯдывании, был примерно таков:
сумасшедший он, конечно, сумасшедший, с него, как говоритсЯ, и взЯтки
гладки, но этот-то почему торчит между нами и ничего не пьет? Ќе стоит ли
приглЯдетьсЯ к нему, нет ли тут проЯвлениЯ дурной наследственности?
‚се началось с того, что один из постоЯнных наших гостей, которого Я
называл Љрасным „Ядей по причине его апоплексического цвета лица, как-то
предложил мне выпить рюмку вина. ЏомнитсЯ, кто-то из женщин возразил. ’огда
он стал с пьЯной настойчивостью спорить. ‚ конце концов, чтобы успокоить
его, Я вынужден был сказать, что вообще никогда не пью, потому что мне от
этого неприЯтно.
‚озможно, этими словами Я, смутно угадываЯ, выражал тоску женщин по
новому стойкому типу непьющего мужчины, который тогда уже пытались
выработать, но, к сожалению, до сих пор еще не выработали, во всЯком случае
недоработали, хотЯ опыты продолжаютсЯ. ‚идимо, и Љрасный „ЯдЯ почувствовал в
моих словах отголоски морали, которую ему навЯзали, или какой-то иной
системы отсчета человеческих добродетелей, котораЯ унижала его систему. ‚о
всЯком случае, он как-то глупо и упрЯмо обиделсЯ.
‚о времЯ очередного застольЯ он снова вспомнил наш разговор и теперь
попыталсЯ доискатьсЯ до глубинной причины моей трезвенности. ‡абавно, что он
об этом вспомнил не сразу, а после некоторого возлиЯниЯ, когда, вероЯтно,
уровень выпитого поднЯлсЯ до той зарубки, с которой он в тот раз стал
приставать ко мне.
-- Ќет, ты мне скажи, -- говорил он, -- тебе неприЯтно до того, как ты
пьешь, или после?
-- Њне всегда неприЯтно, потому что Я никогда не пью, -- отвечал Я ему
с пионерской отчетливостью.
Ћдним словом, эта моЯ мнимаЯ особенность стала предметом разговоров,
обычно предварЯющих славу. Џостепенно Я вошел во вкус и стал разыгрывать из
себЯ мальчика, у которого организм обладает добродетельной странностью
отталкивать алкогольные напитки.
€нтересно, что, как только Я утвердилсЯ в этой роли и все поверили, что
у менЯ в самом деле такое забавное свойство организма, Я почувствовал в себе
жгучую, раздраженно нарастающую страсть к алкоголю. џ вспоминаю себЯ в
кухне, когда гости уже вышли, а наши еще провожают их со двора, в страшной
спешке допивающего из бутылок последние капли. ’о же самое Я делал, когда
посылали менЯ за вином, со свежими, только что приконченными бутылками.
Љ моему счастью, пили в основном вино, а гость по своему характеру был
таков, что, пока есть что пить, никуда не уходил. ‘ейчас, вспоминаЯ
ощущение, которое Я испытывал, когда допивал эти жалкие капли из бутылок и
стаканов, Я чувствую, что это было истинное состоЯние алкоголика. џ
чувствовал, что те места на Языке и горле, которые удавалось увлажнить
винной влагой, приходили в состоЯние физиологического оживлениЯ и еще больше
увеличивали жажду, как бы даваЯ местные образцы ее утолениЯ.
‘ейчас в это трудно поверить, но лет с десЯти до четырнадцати Я был
теоретическим алкоголиком, испытываЯ пламенное желание напитьсЯ и ни разу не
удовлетворив его. „умаю, что все это кончилось бы плохо, если б не один
счастливый случай, который вывел менЯ из этого опасного состоЯниЯ.
Љак-то зимой Я жил в горах у своего дЯди, о котором Я уже неоднократно
писал и намерен писать еще. € вот однажды он поручил мне принести к ужину
чайник вина. Ќадо было набрать его из кувшина, зарытого в землю недалеко от
дЯдиного дома на старой усадьбе, где жил когда-то его брат.
‚ечереет. Љакой-то предвесенний, еще голубоватый от снега день. Љое-где
проталины, а в воздухе привкус праздника, предчувствие тайны обновлениЯ, и Я
с позвЯкивающим чайником в одной руке и черпаком в другой иду за вином.
—ерпак этот представлЯет из себЯ длинную ручку, насаженную на легкую
окостеневшую кубышку из выпотрошенной и высушенной особого рода тыквы.
Ќо куда Я иду? џ иду на свидание с вином, которое в самых воспаленных
мечтах умещалось в лимонадную бутылку. Ђ тут тебе целый кувшин и черпак,
похожий на черепок карлика, хранителЯ клада.
‚ сущности, кто Я такой? џ маленький египетский звездочет, тайно
мечтавший о рЯбой дочери феллаха, похожей на печальную верблюдицу, и
внезапно получивший любовную записку от Љлеопатры с просьбой, близкой к
приказу ЯвитьсЯ ровно в полночь. Ћ, зачем? Њожет, верблюдица лучше?
Ќо вот Я на месте. ‚споминаю, что здесь когда-то стоЯл сарай. Ђ вот и
камень, придавивший сверху кувшин. џ не спешу, как человек, боЯщийсЯ
спугнуть счастье. Њожет, все это сон? Ќе лучше ли сделать вид, что просто
так пришел поглазеть на знакомые места. …сли все исчезнет, можно сказать
себе, что ты и не ожидал ничего такого... Ђ вот и сливовое дерево. „линные,
голые ветки, а какие на них бывали летом толстые, в голубоватой пыльце
плоды. Џроведешь пальцем, а под пыльцой глЯнцевитаЯ темень кожуры, совсем
как чернильница, случайно забытаЯ и нашареннаЯ в парте после каникул.
џ ставлю свой чайник на снег, кладу рЯдом черпак и берусь обеими руками
за камень. Ћн холодный и скользкий, и Я, с трудом его приподнЯв, осторожно
ставлю в сторону. Џод камнем слой папоротника, который Я отдираю от доски и
цельным комом, как его спрессовал камень, стараЯсь не растрЯсти, кладу в
сторону.
џ уже веду себЯ по-хозЯйски. Ќикакого насилиЯ. џ облюбовываю этот
божественный водопой и берегу место длЯ новых встреч. ЋстаетсЯ снЯть доску,
прикрывающую кувшин, и Я ее снимаю.
—ернаЯ, круглаЯ дыра пахнула на менЯ ароматом переспелого винограда и
тайны. џ заметил, что вокруг кувшина нет снега, словно вино излучало жар
летнего винограда. џ взЯл в руки черпак, нагнулсЯ и, чувствуЯ одним коленом
холодную сырость земли, сунул его в отверстие.
‚идно, из кувшина уже много раз брали вино, потому что Я не мог
дотЯнутьсЯ до него. ’огда Я нагнулсЯ еще сильней и по локоть сунул в кувшин
руку с черпаком и наконец почувствовал трепещущую, плотную поверхность вина.
Ћно отталкивало легкий шар черпака, сопротивлЯлось, и Я с каким-то странным
удовольствием пересилил сопротивление жидкости и услышал, как, чмокнув,
черпак захлебнулсЯ в вине.
џ осторожно вытЯнул его, придержал левой рукой и перехватил правой у
самой кубышки мокрую и красную, как голубинаЯ лапа, ручку. ‚нутри черпака
мерцало что-то темное, покрытое местами светлой плесенью, что как-то
подтверждало подлинность мерцающей драгоценности.
џ посмотрел по сторонам, дунул в черпак, раздуваЯ плесень, и
притронулсЯ губами к его шершавому пористому краю. џ почувствовал
ненавЯзчивый аромат виноградного сока и какой-то растительный, ветхий запах
посуды.
ЉолючаЯ ледЯнаЯ жидкость полилась в менЯ. Џочти не прерываЯсь, Я выдул
весь черпак, чувствуЯ, как в горле и дальше внутри менЯ твердеет серебристаЯ
полоса онемениЯ. Ћторвавшись от черпака, Я увидел сквозь голые сухие ветки
сливы зелено-серебристый диск луны и почему-то подумал, что если надкусить
его краешек, то во рту и в горле будет такое же серебристое онемение, как от
вина.
џ уселсЯ на сухой, слежавшийсЯ ком папоротника, так что горлышко
кувшина оказалось у менЯ между ног наподобие солдатского котелка. џ стал
наполнЯть чайник. €ногда Я почему-то, не долив из черпака в чайник, сам
допивал, а иногда, вытащив полный черпак, делал несколько пробных глотков, а
остальное доливал в чайник. Ќаполнив чайник, Я несколько раз просто так
доставал вино из кувшина и снова выливал его в кувшин, глЯдЯ на изгиб
тЯжелой струи в лунном свете и слушаЯ сырой гул падающего вина, похожий на
гул, который бывает в ущельЯх.
Љак и всЯкий человек, получивший над чем-нибудь власть, Я первым делом
стал проверЯть степень ее полноты и наслаждалсЯ, убеждаЯсь в ее истинности.
Ќо вот Я встал, прикрыл доской отверстие кувшина, положил на доску
папоротниковую прокладку, приподнЯл камень и поставил его на место. Њне
показалось, что он значительно полегчал.
џ поднЯл чайник и почувствовал, что он переполнен, потому что из носика
выплеснулась струйка. —тобы вино даром не терЯлось, Я поднес чайник ко рту и
вытЯнул из носика хороший ледЯной глоток. Џотом Я поднЯл черпак и в
последний раз посмотрел на камень с клочками папоротника, торчащими из-под
него, и вдруг мне почему-то стало жалко оставлЯть здесь кувшин, придавленный
холодным скользким камнем, и Я неожиданно вспомнил строки давно любимого
стихотворениЯ:

‹ежит на нем камень тЯжелый,
—тоб встать он из гроба не смог.

Њне стало до того жалко императора Ќаполеона, что хоть ревмЯ реви. Њало
того, думал Я, ковылЯЯ домой, что он вынужден вставать из гроба и искать
любимого сына -- а где его теперь найдешь? -- так они еще камень положили
ему на могилу. Ћн-то, мертвый, об этом не знает, потому что ему снизу не
видно, он думает, что просто сам он слишком слаб в своей могиле.
ќх, если б он знал, думаю Я. ЊенЯ угнетает вероломство врагов
императора. Љонечно, думаю Я, было бы глупо искусственно поднимать его из
гроба, напЯливать на него мундир и заставлЯть приветствовать войска, но
камнем давить на мертвеца -- тоже подлое занЯтие. Љак же быть? Ћчень просто,
решаю Я, надо оставить его в покое. € если он может поднЯтьсЯ из гроба сам,
пусть подымаетсЯ. ’олько не надо ему ни помогать, ни мешать. ‚се должно быть
честно.
Џостепенно Я на этом успокоилсЯ и обратил внимание на то, что снег под
ногами похрустывает, а когда Я шел за вином, этого не было. џ понЯл, что
подморозило, и в то же времЯ никак не мог сообразить, почему ж мне так
тепло.
‚ремЯ от времени Я поглЯдывал на чайник, потому что боЯлсЯ, как бы из
носика не выплеснулось вино. Ќо вино не выплескивалось, и это стало менЯ
беспокоить. џ немного трЯхнул чайник и, когда струйка вылилась на снег,
отпил несколько хороших глотков и пошел дальше. Џо дороге Я еще несколько
раз повторил эти контрольные встрЯски, каждый раз отпиваЯ излишек. Љазалось,
Я готовлю чайник с вином к долгому верховому путешествию по горным дорогам.
Љогда Я вошел в кухню, тетка принЯла у менЯ чайник, глубоко заглЯнула
мне в глаза и вдруг улыбнулась.
-- Ќемножко есть? -- спросила она понимающе.
-- …сть! …сть! -- ответил Я почему-то восторженно.
-- …сли хочешь, полежи, -- посоветовала она и показала на кушетку.
џ в самом деле лег, но не на кушетку, а на длинную скамью, стоЯвшую у
очага. ‘квозь закрытые глаза Я чувствовал лицом пылание огнЯ и даже как бы
видел кожей то сильней, то слабей полыхавшие струи. Џотом Я вдруг
почувствовал, как все стронулось с места и поплыло, как бывает, когда долго
смотришь на текучую воду. џ открыл глаза, и снова все поплыло. Џотом опЯть
закрыл, и снова все остановилось. ’огда Я вообразил, что в случае чего Я
всегда успею открыть глаза, и, успокоившись, отдалсЯ течению.
‘ какой-то обостренной нежностью Я теперь слышал каждый звук,
раздававшийсЯ в кухне и на веранде. ‚ каждом звуке Я угадывал его истинный,
больший, чем он означает, смысл. € каждый раз он звучал так, словно Я его
давно ожидал. ’ак в детстве в закрытой комнате, бывало, ожидал шаги матери,
когда она возвращалась с базара. € теперь Я радовалсЯ узнаванию этих звуков,
как тогда узнаванию материнских шагов.
‚от тетушкины пальцы зашлепали по ситу, вот звЯкнули в шкафу тарелки,
вот мамалыжнаЯ лопатка в чугунке заходила, -- и все эти звуки, Я чувствую,
означают не только приближение ужина, а что-то большее, может быть, уют
домашнего очага, древнюю песню вечернего сбора.
Ђ потом Я слышу, как хозЯйские дети, брат и сестра, моют ноги в тазу. €
это опЯть означает что-то большее, чем боЯзнь испачкать постель, может быть,
означает извечное возвращение детей под родительский кров... Ђ потом Я
слышу, как они возЯтсЯ на кушетке, дерутсЯ, и Я чувствую в самой этой
щенЯчьей возне какую-то необходимость, тайный уют, словно это им так нужно
-- рванутьсЯ в разные стороны, чтобы больней и слаще почувствовать потом
общую привЯзь родства.
€ каждый раз, угадываЯ за каждым звуком его истинный смысл, Я чувствую
в груди вспышку благодарности, котораЯ, оказываетсЯ, вызывает у менЯ смех.
Ќо Я его не замечаю, Я узнаю о нем по восклицаниЯм детей или тетушки,
котораЯ то и дело входит и выходит.
-- Њама, он опЯть смеЯлсЯ! -- кричат дети.
-- Ќу и пусть смеЯлсЯ, -- отвечает она мимоходом.
-- Ќам страшно! -- кричат дети, но Я понимаю, что им не страшно, но
приЯтно делать вид, что страшно, чтобы потеретьсЯ о материнские крыльЯ,
напомнить себе и ей, что им еще под этими крыльЯми тепло и безопасно.
Ђ потом входит дЯдЯ, и дети восторженно бросаютсЯ ему объЯснЯть, что Я
напилсЯ, и Я слышу его добрую усмешку, слышу, как тетушка поливает ему воду
и рассказывает обо мне. € Я чувствую какое-то странное удовольствие оттого,
что при мне говорЯт обо мне, думаЯ, что Я не слышу, не понимаю, как бы
наполовину не существую.
...Ќе это ли божественное любопытство совести заставлЯет людей при
жизни поступать так, словно потом из могилы им дано с улыбкой прислушиватьсЯ
к тому, что о них говорЯт живые?
Ђ потом менЯ подымают ужинать, и мы сидим ужинаем, а дети любуютсЯ моей
странностью, а Я стараюсь угодить их потребности в странном, а это так
просто, легко, -- стоит мне потЯнутьсЯ за стаканом, как они заливаютсЯ
смехом, потому что движениЯ мои потерЯли привычку.
Ђ потом Я себЯ вспоминал ночью. џ выхожу на морозный воздух, Я стою под
белой, как зеркало, луной, на белом снегу. Љо мне подбегает наша собака,
фантастически чернаЯ на белом снегу. Ћна искритсЯ чернотой, бьет хвостом, а
от нее веет бесовской силой и радостью одинокой души живой душе. Ќо каждый
раз, когда Я нагибаюсь ее погладить, она отскакивает, испуганнаЯ неточностью
моих движений.
Ќа следующее утро Я перестал быть алкоголиком. ‘трасть, порожденнаЯ
собственным запретом, была утолена. ’еперь Я пил вино, как и все деревенские
дети в наших краЯх. ‘колько дадут, столько и пил, а если не давали, Я, как и
они, не вспоминал о нем. Ќо то первое опьЯнение осталось в памЯти как
чудесный сон. ‚споминаЯ его, Я каждый раз с нежностью думаю о дЯде, о
тетушке, о братце и сестричке. џ до сих пор вижу их в том золотистом
освещении, и это помогает мне сохранить теплоту своей давней к ним
привЯзанности,
’ак, может быть, случайно мне тогда открылсЯ великий объединЯющий смысл
вина, и другого смысла, достаточно высокого, Я в нем не нахожу.

Ћднажды зимним вечером, подымаЯсь по ‘адовому кольцу, Я увидел пьЯного
человека, лежавшего на тротуаре. Ћн лежал, распластавшись на животе, в позе
достойной лучших традиций Њ•Ђ’а, ибо нет предела артистичности россиЯнина.
Љрасной от мороза пЯтерней вытЯнутой руки он сжимал голый стволик деревца.
„ругаЯ рука в перчатке лежала рЯдом на снегу, красиво не дотЯнувшись.
‚низ по ‘адовому кольцу времЯ от времени задувал ледЯной ветер, сдуваЯ
с тротуара небольшие вихри снежной пыли, и подгонЯл редких прохожих.
Џожалуй, замерзнет, подумал Я и после некоторых колебаний подошел к нему. џ
нагнулсЯ и дернул его за плечо. ЏьЯный замычал и уютно втЯнул голову в
барашковый воротник пальто.
џ взЯл его за барашковый воротник и изо всех сил потЯнул вверх.
‘удорожно перебираЯ пальцами по обледенелому стволику, он пыталсЯ
удержатьсЯ, но Я успел обхватить его второй рукой за туловище и поставил на
ноги, продолжаЯ придерживать. Ћсторожно отпустил.
Ћн стоЯл с закрытыми глазами, с плотно сомкнутыми губами, покачиваЯсь и
поскрипываЯ зубами. џ плотнее натЯнул ему на голову модную финскую или ту,
которую у нас принЯто считать за финскую, кепку, потому что она еле
держалась. Џосле этого он открыл глаза, медленно трезвеЯ, прислушиваЯсь к
своему отрезвлению, но не спеша давать ему ту или иную оценку.
ќто был человек лет пЯтидесЯти, с набрЯкшими веками, большеглазый, с
нежным румЯнцем на лице. џ давно заметил, что люди с такими векастыми
глазами всегда держат наготове выпЯченные губы. ‘ейчас у этого человека губы
были плотно сжаты, и Я ждал, когда он приведет их в соответствие со своими
набрЯкшими веками.
‚ одежде его тоже чувствовалсЯ некоторый разнобой. ‘удЯ по финской
кепке, можно было сказать, что человеку этому не чужды веЯньЯ моды, а
следовательно, и модные веЯньЯ. Ќо это могучее пальто со светлым барашковым
воротником, сейчас приподнЯтым и чем-то напоминающим гранитную воронку,
кстати, сходство с гранитом подтверждалось кварцевыми кристалликами мороза,
сверкавшими на нем, -- так вот этот монументальный воротник заставлЯл
усомнитьсЯ в возможностЯх модных веЯний.
‚оронка воротника прочно держала внутри себЯ голову вместе с финской
кепкой и всеми возможными веЯньЯми.
Ђ между тем человек постепенно приходил в себЯ.
Љазалось, после того, как Я его поставил на ноги, алкоголь отхлынул от
головы, стекает обратно в желудок. ’ут Я заметил, что втораЯ перчатка торчит
у него из кармана пальто. џ вытащил ее с некоторым оттенком ханжеской
брезгливости, с которой мы обычно лезем в чужие карманы. ‘ трудом натЯнул ее
на его одеревеневшую красную кисть. Ћн посмотрел на нее с хозЯйским
угрюмством, как на вещь, которую одалживали, а теперь вернули.
-- Ќу и что? -- сказал он, словно убедившись, что вещь, пожалуй, не
слишком пострадала, хотЯ и пользы от этого никому нет.
-- „омой, домой, -- направил Я его мысль с односложностью ночного
сторожа.
-- Ђ где дом? -- спросил он, по-видимому, Язвительно и довольно смело
откинулсЯ назад, наконец-таки выпЯтив губу. ’еперь ветер дул ему в спину, и
он, отчасти опираЯсь спиной на ветер, покачивалсЯ на его порывах, как на
качалке.
-- Ќе знаю, -- сказал Я, обдумываЯ, как быть дальше.
-- ќ-э, -- протЯнул он, как бы придаваЯ моему незнанию универсальный
смысл. ’еперь он почти надменно покачивалсЯ на качалке ветра.
џ решил довести его до площади ЊаЯковского, а там он или сам придет в
себЯ, или милициЯ его заметит.
џ взЯл его под руку, повернул, и мы пошли. ‘начала он шел хорошо,
только упорно молчал, времЯ от времени скрежеща зубами. Ќо потом он стал
тЯжелеть, все безвольней повисал на моей руке, как будто алкоголь,
взболтанный ходьбой, усилил свое воздействие. ‡а все это времЯ он только
один раз попросил у менЯ закурить и больше не сказал ни слова. Љогда ему
хотелось курить, он останавливалсЯ и, оттопыриваЯ нижнюю губу, показывал
мне, что ждет сигарету.
“бедившись, что прикурить он на ветру никак не может, Я закуривал сам и
потом вставлЯл горЯщую сигарету в его оттопыренные губы, как в хобот. ќто
повторЯлось множество раз, потому что он быстро терЯл сигарету, вернее,
ронЯл на барашковый воротник, и Я старалсЯ следить, чтобы он не сжег свое
руно. —ем ближе подходили мы к площади, тем трудней становилось его вести.
Џрохожие стали попадатьсЯ все чаще и чаще, и некоторые обращали на нас
внимание, тем более что он иногда делал довольно неожиданные зигзаги,
заставлЯвшие их шарахатьсЯ. ‚идимо, Я устал и ослабил свой контроль над ним.
‚ такие мгновеньЯ люди с упреком смотрели на менЯ, словно Я его споил, а
теперь потешаюсь над ним, злоупотреблЯЯ его невменЯемостью. Љак Я ни
старалсЯ придать своему лицу бодрое выражение сопровождающего, а не
собутыльника, как Я ни переглЯдывалсЯ с ними с выражением взаимной
трезвости, не было мне ни прощениЯ, ни сочувствиЯ.
“же совсем близко от площади после очень сильного порыва ветра мой
спутник вдруг снЯл с себЯ кепку и бросил ее по ветру. †ест этот можно было
понЯть, как Языческое жертвоприношение, если б не сопровождающие слова.
-- Ђ Љатюше передай привет, -- сказал он ей, вернее, даже как-то кинул
через плечо в сторону летЯщей кепки, и трудно было понЯть, то ли он бредит,
то ли иронизирует, прощаЯсь с кепкой, как серый волк с бабушкиным чепчиком.
Њежду тем, как только он раскрыл рот, сигарета выпала у него изо рта, и
Я вынужден был стрЯхнуть ее с воротника, прежде чем бежать за кепкой,
котораЯ с замысловатыми остановками катилась по тротуару. џ боЯлсЯ, что она
вылетит на улицу, прежде чем Я успею ее догнать. џ ее быстро догнал, но она
не сразу мне далась, а все вырывалась, как убегающаЯ курица. ‚ конце концов,
чтобы поймать ее, Я вынужден был на нее наступить.
Џока Я бежал за кепкой, он ждал менЯ, все так же через плечо поглЯдываЯ
в мою сторону без особого любопытства.
‘лабый пушок светлых волос колыхалсЯ над большим пустырем его лба.
Џлотно, почти до самых глаз, Я насадил кепку на его голову, вкладываЯ в это
действие замаскированный укор.
-- Ђ сигарета? -- спросил он обиженно, после того как Я натЯнул на него
кепку, словно его раздражала сама половинчатость реставрации: раз вернул
кепку, чего уж там стеснЯтьсЯ, давай и сигарету.
џ вынул сигарету, прикурил и, прежде чем дать ему, с удовольствием
сделал несколько затЯжек. Ћн ждал рассеЯнно, протЯгиваЯ раскрытый рот, как
ребенок навстречу ложке. џ вложил сигарету в эту темную губастую дыру.
‚се это начинало мне надоедать, и когда мы двинулись дальше, Я приметил
в фасаде одного из домов углубление, нечто вроде ниши, защищенной от ветра.
џ решил вставить его туда и уйти. ЏринЯв решение, Я стал медленно скашивать
с таким расчетом, чтобы мы через некоторое времЯ уперлись в нее. € вдруг
этот человек, делавший до этого невероЯтные зигзаги, что-то почувствовал,
забеспокоилсЯ. Ћн даже как-то попыталсЯ уклонитьсЯ, сойти с намеченного мной
курса, но было уже поздно. џ вставил его в нишу и, чувствуЯ некоторые
угрызениЯ совести, стал заправлЯть у него на груди слегка выбившеесЯ кашне.
-- Људа? -- спросил он, тоскливо трезвеЯ.
-- Њне надо идти, -- ответил Я, продолжаЯ заправлЯть кашне.
-- ‚ыпьем? -- предложил он.
-- ‚ другой раз, -- ответил Я после некоторой фальшивой паузы. …сли бы
не эта фальшиваЯ пауза, может быть, он легче примирилсЯ бы с моим отказом.
Ќо Я, пытаЯсь смЯгчить свой отказ этой жалкой имитацией внутренней борьбы,
только посеЯл ложные надежды. Ћн устремилсЯ в эту приоткрытую (хотЯ и на
цепочке) дверь.
-- ‚ыпьем, деньги есть, -- повторил он и вытащил из кармана пальто
несколько мЯтых рублей. Ћн смотрел на менЯ с некоторым недоумением, словно,
предлагаЯ выпить, он имел в виду, что деньги эти ни длЯ чего другого не
пригодны, и если сейчас же их не пропить, то завтра они все равно пропадут.
-- „омой поедешь? -- спросил Я без особой надобности.
-- Ќет, -- отрезал он и резким движением сунул деньги в карман.
—то-то мешало мне уйти просто так, и, чтобы что-то делать, Я решил хотЯ
бы загнуть его барашковый воротник, все еще торчавший торчком.
’олько Я дотронулсЯ до него, как ладонь хозЯина руна с молниеносностью
электрического разрЯда ударила менЯ по лицу. Ћт неожиданности или
расслабленности из глаз у менЯ посыпались искры. ЃагроваЯ волна Ярости
захлестнула мне голову -- расколошматить к чертовой матери! € все-таки
какой-то давний, привычный тормоз остановил менЯ, как останавливает он всех
нас: бить пьЯного, бить глупого, бить не ведающего, что творит?
-- ’ы что? -- только и сказал Я. Ћн смотрел на менЯ взглЯдом,
исполненным трезвой враждебности.
-- Ќенавижу, -- прошипел он, словно боЯсь, что Я как-нибудь не так
истолкую его удар.
џ повернулсЯ и пошел. Њне надо было пересечь улицу, и, сходЯ с
тротуара, Я обернулсЯ. Ћн все еще продолжал стоЯть в нише, слегка
откинувшись к стене, в своей финской кепке и гранитно-барашковом воротнике.
Ћттопыренные губы его шевелились. € вдруг мне показалось, что это чудовищное
подобие выродившегосЯ Љомандора, который только что сотворил месть,
соответственно измельчавшую, возвратилсЯ на свое место и, ворча на холод и
новые времена, медленно превращаетсЯ в статую.
Љонечно, тогда мне было очень даже обидно. Ќо теперь, когда страсти
улеглись (особенно, конечно, бушевал Я), а мой подопечный, надо думать,
протрезвел, Я должен, как говоритсЯ на собраниЯх, сказать и о своих ошибках.
…сли бы Я его тащил, ругаЯ и даваЯ времЯ от времени подзатыльники,
может быть, это послужило бы некоторым не слишком прочным, но все-таки
мостком от менЯ к нему. џ же своей нудной добродетельностью каждый раз
бестактно обозначал между нами границу: Я, мол, трезвый, а он, мол, пьЯный,
Я, мол, подымаю, а он, мол, валитсЯ, и так далее.
Љонечно, моей помощи не хватало живого чувства. „ругое дело, где его
взЯть, если его не испытываешь...
Љстати, эта псевдофинскаЯ кепка напомнила мне совсем другой случай.
Ћднажды ночью в ленинградской гостинице Я прошел в бар и увидел
несметное количество очень пьЯных блондинов. ‡релище было страшное.
ЋказываетсЯ, огромное количество пьЯных блондинов производит особенно жуткое
впечатление. Љазалось, что все эти люди не пьют, не заказывают напитки, не
разговаривают, не танцуют, а копошатсЯ. ”иолетовые финты копошились в мутном
табачном воздухе бара.
Џотом Я узнал, что в ”инлЯндии сухой закон, и стало Ясно, что пьЯнка
эта своего рода скандинавский бунт: против закона своей страны они выезжали
протестовать в соседнюю страну.
’ак что же Я предлагаю? Ќе противопоставлЯть свободную пьЯнку сухому
закону, а наметить дорогу от сухого закона к сухому вину, как путь из варЯг
в греки.
Љстати, того количества пьЯных в баре хватило бы на все абхазские
пирушки, которые Я когда-либо видел. Љонечно, дело здесь не в особой
выносливости, а в том, что народы, производЯщие много вина, выработали
моральные границы, которые не просто нарушить. € если во времЯ питьЯ терЯть
контроль над собой считаетсЯ позором, то самообладание пьющих превращаетсЯ в
традицию.
€ Я говорю, что нам необходимо времЯ от времени собиратьсЯ на семейных
торжествах, чтобы через одинаковый цвет нашего напитка вновь почувствовать
наше кровное родство и вновь увидеть тех людей, от которых мы идем, и тех,
что идут за нами, чтобы, прочнее осознав свое место во времени,
почувствовать себЯ звеном, как сказал поэт.
…сли мы встречаемсЯ со старым школьным товарищем, с которым не виделись
целую вечность, мы должны поднЯть стаканы с вином, как волшебные фонарики,
выхватывающие наши лица из тьмы годов безжалостным и нежным светом.
€ если мы в дружеской компании внезапно сдвигаем стаканы с победными,
сиЯющими лицами, мне кажетсЯ, мы только что зачерпнули из собственных душ,
-- и вот смотрите, как полны стаканы, как наши души глубоки друг длЯ друга!
Ќе потому ли недоливший себе воспринимаетсЯ как изменник?
€ если мы с тобой на каком-то аэровокзале в нелетную погоду оказались
за одним столиком и Я предложил тебе распить бутылку вина, то это было не
что иное, как приглашение раскрыть друг другу свои душевные богатства.
€ вот, оказываетсЯ, мы прекрасно посидели и надолго запомнили эту
встречу. Ќо может случитьсЯ, что мы снова встретимсЯ при других
обстоЯтельствах, когда, скажем, Я буду недоволен своей работой и буду
злословить или важно суетитьсЯ перед своим начальником, ты все-таки не
забывай, что видел менЯ и другим, что Я на самом деле гораздо богаче и еще
могу зазеленеть, потому что однажды цвел, раскрываЯсь тебе. Ќам надо помнить
о той встрече, потому что она поможет нам сохранить уважение к людЯм и
наградит каждый наш день единственной достойной наградой -- смыслом, потому
что каждый день будет подготовкой к празднику нашей встречи.

--------
Ѓедный демагог

†аркий летний полдень.
“ кенгурийского вокзала пассажиры в ожидании электрички расположились в
чахлом сквере, кто на скамейках, кто прЯмо на утоптанной траве. Ќекоторые
ушли в глубину сквера, где трава посвежее и тени погуще, зато оттуда гораздо
дальше до платформы, и они, боЯсь пропустить электричку, послеживают за
теми, что расположились поближе к выходу.
Џеред сквером ларек, где продают прохладительные напитки. ‘ейчас
продают лимонад и пиво. ЏотнаЯ очередь тЯнетсЯ к пиву. Ѓерут сразу по одной,
по две, по три бутылки.
Ћдни уходЯт с пивом в сквер, другие пьют прЯмо у ларька из горлышка,
третьи дожидаютсЯ пивных кружек и стаканов. Ќо это не так просто, потому что
стаканов и кружек не хватает: потребности жажды превосходЯт возможности
мойки.
Џьющие из кружек и стаканов, чувствуЯ нетерпеливые взглЯды ожидающих,
Явно тЯнут удовольствие, боЯсь прогадать. ’е, что ожидают своей очереди за
кружками, дождавшись, тоже стараютсЯ не упустить свое.
€з очереди выходит чумазый человек, одетый в грЯзную сатиновую рубашку
и бумажные китайские брюки, тоже весьма замызганные. Ћн держит в каждой руке
по бутылке пива. Ќа лице выражение смертельной алкогольной усталости.
Ћн выходит в сквер и тЯжело усаживаетсЯ на землю под стволом
молоденького эвкалипта. ‚ пЯти шагах от него под таким же молоденьким
стволом эвкалипта (сквер начинаетсЯ эвкалиптовой рощицей) сидит так же плохо
одетый человек почти с таким же выражением алкогольного утомлениЯ на лице.
ѓлЯдЯ со стороны, нетрудно определить по следам угольной пыли,
въевшейсЯ в их лица, а также по цвету замызганной одежды, что это люди одной
профессии, скорее всего кочегары, работающие в каком-нибудь из местных
предприЯтий.
Љак только первый кочегар усаживаетсЯ под деревом, второй оживает. Ћн
смотрит на собрата. ‚ыражение алкогольной усталости на лице его сменЯетсЯ
выражением доброжелательности и готовности помочь, может быть даже
бескорыстно, на первых порах.
’от, что пришел, усевшись, ставит одну бутылку между ног и, взЯв обеими
руками вторую, рассматривает ее и медленно озираетсЯ. ‚ сознание его
пробиваетсЯ мысль, что бутылку надо чем-то открыть, а открыть вроде бы
нечем.
‚о времЯ этого озираниЯ он встречаетсЯ глазами со вторым кочегаром, и
тут на его тусклом лице поЯвлЯетсЯ выражение неприЯзни.
Ћн почти инстинктивно освобождает одну руку и опускает ее на вторую
бутылку, стоЯщую у него между ног, словно чувствуЯ, что близость собрата
угрожает именно этой, второй бутылке. Ћн даже делает едва заметное движение
всем телом, словно собираЯсь встать и уйти от опасности, но все-таки
остаетсЯ -- жарко, лень...
‚торой кочегар из всех этих многообразных, хотЯ и несложных, душевных
порывов заметил только то, что его собрату нечем открыть бутылку.
‘овершенно взбодрившись, он стал лихорадочно рытьсЯ в карманах,
по-видимому в поисках ножа, и, еще не найдЯ его, кивал головой второму
кочегару: дескать, одну секунду, и все будет в порЯдке. ‚прочем, кивание это
цели не достигло, потому что первый кочегар уже отвернулсЯ от него и,
зацепив металлическую крышку одной бутылки металлической крышкой другой
перевернутой бутылки, пытаетсЯ ее открыть. Ќесколько раз дернул перевернутой
бутылкой, но она оба раза соскользнула, не зацепившись за край крышки другой
бутылки.
‚торой кочегар наконец достал из заднего кармана дешевенький перочинный
ножик с одним лезвием, поспешно раскрыл его и просто предложил первому:
-- „авай, ‘ашок, открою!
Џервый кочегар, не подымаЯ головы, продолжал возитьсЯ со своими
бутылками, и глазомер его был настолько зыбок, что ему стоило немалых трудов
свести обе бутылки головками.
‚торой кочегар ничуть не смутилсЯ невниманием своего собрата. Ћн
деловито обернулсЯ к стволу эвкалипта, на который опиралась его спина, и
несколько раз провел лезвием ножа по его гладкой телесной поверхности,
словно правил бритву.
’рудно было сказать, чем вызвано это его действие: то ли он просто
демонстрировал свой нож, то ли показывал, что привел его в гигиеническую
безупречность, но так или иначе действие его было свЯзано с желанием усилить
притЯгательность своего инструмента.
-- „авай, давай, не бойсЯ! -- снова прозвучал его голос. ‘ некоторой
игривостью подчеркиваЯ последнее слово, он как бы намекал на смехотворность
предположениЯ о какой-либо корысти.
Џервый кочегар, не обращаЯ вниманиЯ на это повторное предложение,
продолжал возитьсЯ с бутылками и наконец слегка сдвинул крышку одной из
бутылок, из которой начала выпузыриватьсЯ пена.
-- Њое дело предложить, -- сказал второй кочегар, глЯдЯ на пузырьки
пены, выбрызгивающиесЯ из-под крышки. -- …сли ты не доверЯешь товарищу, на,
открывай сам!
Ћн осторожно взмахнул рукой с ножом, этим замедленным взмахом даваЯ
знак своему собрату, что сейчас рЯдом с ним упадет достаточно острый предмет
и тот должен иметь времЯ, чтобы принЯть его с достаточной степенью
безопасности длЯ своего тела. Џервый кочегар и теперь не обратил вниманиЯ на
своего собрата и даже, приподнЯв бутылку, стал отсасывать пену из-под
крышки.
‚торой кочегар, видЯ такое, не решилсЯ бросить нож, а положил его рЯдом
с собой, что могло означать -- вооружилсЯ терпением.
Ћтсосав излишки пены, первый более энергично приступил к открыванию
бутылки. Џосле нескольких новых попыток он содрал металлическую пробку и,
ртом поймав горлышко бутылки, откинулсЯ на ствол эвкалипта, запрокинул
голову и блаженно засосал. ‚торой кочегар замер, и горло его времЯ от
времени делало судорожные глотательные движениЯ.
-- Ќу и бедолага, -- сказал сидевший напротив старый абхазец своим
спутникам, -- чего только он не натерпелсЯ, открываЯ ее.
-- —его только не сделал этот его товарищ, чтобы всучить ему нож, --
сказал один из спутников старика, -- но этот не далсЯ...
-- ђешил, что, если возьмет нож, придетсЯ отдать одну бутылку, --
сказал второй спутник старика.
-- ‚идать, оба бедолаги, -- сказал старик и, снЯв с головы войлочную
шапку, ударил ею по руке, на которую села муха.
‚се трое сидели под эвкалиптом. ‘тарик сидел опершись спиной на ствол,
покойно опустив руки на колени. ђЯдом лежала его палка.
“ старика была коротко остриженнаЯ маленькаЯ седаЯ головка с хорошо
продубленным каштановым лицом и светлыми, спокойными, первобытнообщинными
глазами.
Ћба его спутника сидели рЯдом с ним, но не так, чтобы дышать в лицо, а
примерно на расстоЯнии вытЯнутой палки. €з почтительности они сидели к нему
боком, как бы скрываЯ свою плотскую сущность. ’ак по-женски сидЯт в седле.
ѓоловы их вместе с корпусом, слегка развернутые в сторону старика, выражали
внимание и сдержанность.
‘удЯ по черной шелковой рубашке, котораЯ была на старике, и черным
атласным рубашкам на его более молодых, то есть пожилых, спутниках, можно
было понЯть, что все они едут на похороны или сорокадневье.
…ще можно было понЯть, что если это похороны, то очень дальнего
родственника или просто знакомого человека, потому что между ними, пока они
сидели и дожидались электрички, ни разу не возникло разговора о предстоЯщей
печальной церемонии.
‘тарик все это времЯ рассказывал случай из своей жизни. ‘уть этого
случаЯ заключалась в том, что его буйволицу, котораЯ давала такое молоко,
что его после заквашиваниЯ можно было резать, украл один негодЯй из
соседнего села.
Љогда вор перегонЯл его буйволицу через котловину ‘абида, на него
наткнулсЯ односельчанин этого старика, но остановить вора не осмелилсЯ,
потому что дух его, по словам старика, был расшатан малЯрией и он побоЯлсЯ,
что не справитсЯ с вором. Ќо так или иначе он поднЯлсЯ в деревню, этот
ослабленный духом землЯк и рассказал хозЯину о том, что он видел.
‘тарик, который тогда, естественно, был молодым, спустилсЯ в котловину
‘абида и отправилсЯ за вором, то терЯЯ эти следы, то снова их находЯ. Љ
вечеру он вышел к дому вора и увидел на крыше его кухни еще мокрую, но уже
распЯленную на распЯлках шкуру своей буйволицы. Џо бодрым голосам,
доносЯщимсЯ из кухни, он понЯл, что мЯсо его буйволицы варитсЯ в пиршеском
котле, а дом полон родственников, которых вор созвал угощать его
буйволЯтиной.
•отЯ, по словам старика, дух его в те времена был силен и сам он был
как кремень, а все же по голосам понЯл, что многовато там родственников,
ожидающих мЯса, и сейчас затевать с ними свару слишком опасно. Ћн решил
отомстить вору через государство и тихонько, по его словам, вернулсЯ домой.
’ак началось это дело, сказал старик. Ќа следующий день он поехал в
Љенгур и рассказал о своем деле писарю полицейского участка, которого он
хорошо знал. Џисарь этот, по его словам, был до того грамотный, что мог
писать прошениЯ не только рукой, но и ногой. Ќекоторые этому не верили, шли
на спор, после чего писарь разувалсЯ, привЯзывал ручку между пальцами ноги и
писал любое прошение.
’ак вот этому писарю он все рассказал, передав ему привезенные с собой
два мешка орехов и две индюшки, которые тот должен был разделить с
начальником полиции.
Џисарь обещал ему все сделать и сказал: езжай, мол, домой, а когда надо
будет, мы тебЯ позовем. Џокамест он ждал разрешениЯ своего дела, царскаЯ
власть, по его словам, обрушилась, начальник полиции куда-то исчез, а на его
месте поЯвилсЯ новый начальник, меньшевик.
€з старых людей осталсЯ только этот удивительный писарь, который, по
словам знающих людей, ногой писал даже еще грамотней, чем рукой, хотЯ ему,
хозЯину буйволицы, от этого никакой пользы не могло быть, потому как его
бедные индюшки затерЯлись между двумЯ властЯми, ну и орехи, конечно, то же
самое.
...Ќа этом старик прервал свой рассказ сердобольным замечанием в адрес
кочегара, с таким трудом открывшего свою бутылку.
Џервый кочегар продолжал посасывать пиво из бутылки, а второй кочегар
замер, глЯдЯ на него и времЯ от времени делаЯ глотательное движение.
-- ‘вежее хоть? -- спросил наконец второй, перестав делать глотательное
движение, словно осознав его бесплодность. ѓолос его прозвучал одиноко.
Џервый кочегар ему ничего не ответил. Ћн продолжал сосать из бутылки,
времЯ от времени поглЯдываЯ на окружающий мир самоуглубленным взглЯдом
младенца, сосущего грудь матери.
-- ‚от змий, -- проворчал второй кочегар, -- не оторвешь... •оть бы
перед людьми постеснЯлсЯ из горла жрать... •очешь, кружку принесу, вон
ослобонилисЯ?
‚ самом деле, двое, пивших пиво сбоку ларька, поставили свои кружки и
ушли, не замеченные очередью. Ќо сейчас, когда эти двое вышли из-за боковой
стены ларька, а может, сам кочегар своим жестом в сторону ларька подсказал
одному человеку из очереди, что там есть свободные кружки. ’от вышел из
очереди и зашел за ларек.
Ќе успел он подойти к кружкам, как второй кочегар остановил его
окликом.
-- ѓражданин, -- закричал он, -- Я очень извинЯюсь, но эти кружки Я
занЯл раньше вас!
ѓражданин удивленно оглЯнулсЯ и заметил второго кочегара, кивающего ему
головой, дескать, именно Я занЯл эти кружки, а длЯ чего, это уже не твое
дело.
‚озможно, бродЯжий вид и решительные жесты второго кочегара могли
означать и нечто более определенное, чем то, что он сказал. ‚о всЯком
случае, гражданин из очереди, нерешительно потоптавшись, отошел к очереди и
там уже, чувствуЯ солидарность всех, кому не хватает кружек, стал
воинственно жестикулировать в сторону второго кочегара.
-- ’ак принести?! -- спросил второй у первого. -- ‚едь расхватают?
Џервый кочегар, отпив половину бутылки, отрывает ее ото рта и блаженно
озираетсЯ. —ерты лица его несколько оживают. ‚торой кочегар смотрит на него
с мучительным раздражением, которое он, однако, стараетсЯ скрыть.
-- Љружки, говорю, ослобонились, принести?! -- говорит он ему, еле
сдерживаЯсь. -- —то же из бутылки жрать? ‚се-таки рабочий класс, а не босЯк
какой-нибудь!
-- Ћтвали, -- наконец бубнит первый кочегар и снова запрокидывает
бутылку. ‚торой некоторое времЯ оцепенело смотрит на него, и горло его
делает судорожные глотательные движениЯ.
Њежду тем из очереди выходЯт два человека, тот, что подходил за
кружками, и еще один. Џо-видимому, они делегированы очередью, потому что
действуют решительно, как и все люди, действующие не от своего имени. ’от,
что и раньше подходил, берет кружки, а второй, обернувшись в сторону
эвкалиптовой рощицы, пытаетсЯ произнести, по-видимому, обличительную речь
против людей, терроризирующих пивные кружки. Ќо произносить не приходитсЯ,
потому что второй кочегар мановением руки показывает, что он без боЯ отдает
эти кружки.
-- Ѓери, бери, -- говорит он, -- тут из горла жрут, извините за
выражение, как некоторые животные...
Ќо он напрасно извинЯетсЯ, потому что слова его до ларька никак не
доходЯт, доходит только жест человека, уступающего место боЯ. Ћба делегата
возвращаютсЯ с кружками, Явно довольные маленькой победой коллективных
усилий над самодурством.
ЌельзЯ сказать, что намек второго кочегара осталсЯ совершенно не
замеченным первым. Ћн на мгновенье даже отрываетсЯ от бутылки и смотрит на
него обиженными глазами. Ќо, словно взвесив обиду и силу похмельной жажды и
почувствовав, что похмельнаЯ жажда перевешивает, снова молча прильнул к
бутылке.
-- ђаботничек называетсЯ, -- говорит с усмешкой второй кочегар, теперь
Явно обращаЯсь к абхазскому старику. ‘тарик ловит его взглЯд и уважительно
прислушиваетсЯ. ‘путники старика тоже поворачивают головы в сторону второго
кочегара, раз уж старший среди них обратил на него внимание.
‚идимо, это еще больше вдохновлЯет второго кочегара.
-- ђаботничек называетсЯ, -- повторЯет он с выражением праведного
гнева, -- через два часа приступать к смене, а он лыка не вЯжет... ‡начит,
другие вкалывай, а ты будешь хрЈмать? ’ак, товарищ дорогой, не пойдет! „о
парткома, до дирекции дойдем, если надо будет! Џравильно, папаша?
-- —его это он мне? -- спрашивает старик у своих спутников, продолжаЯ
глЯдеть на кочегара кроткими первобытными глазами.
Љак бы передразниваЯ кочегара, он повторЯет по-русски это Явно
единственное понЯтое слово:
-- Џапаша...
-- Ћн говорит, -- разъЯснЯет ему один из абхазцев, -- что тому, что с
бутылками, на работу пора... Ђ он пьет, не стыдЯсь ни своего директора, ни
того, что ты, старый человек, рЯдом...
‘тарику понравилось, что второй кочегар уважил его, включив в список
людей, которых пьющий кочегар должен был постыдитьсЯ.
-- ЉакаЯ уж там работа, -- примирительно говорит он, киваЯ на небо, --
вон солнце где...
-- “ них все по-чудному, -- вставлЯет третий абхазец, -- они и работают
не так и пьют не по-нашенски... „а ты лучше дальше рассказывай...
-- —то же дальше, -- продолжает старик, -- значит, снова гружу лошадь
орехами, подвЯзываю к седлу пару индюшек и приезжаю сюда в полицию. Џисарь
мой взбесилсЯ! ’ы что, говорит, не видишь, мир перевернулсЯ! ’ут, говорит,
новаЯ власть пришла, тут, говорит, свобода! ’ут, говорит, царЯ ЌиколаЯ, что
выел у нас печенку, скинули! Ђ ты со своим буйволом! „а тебЯ, говорит, за
это в тюрьме сгноить можно!
Ќу Я ему спокойно отвечаю. …сли свобода будет, говорю, хорошо. Ђ чем
мой буйвол свободе мешает? Џокричал, покричал мой писарь, потом посмотрел на
лошадь, и вижу, индюшки ему понравились, а орехи не очень.
--‹адно, -- говорит, -- разгружай лошадь и жди... ‚веду тебЯ к
начальнику...
‘нимаю с лошади мешки, снимаю индюшек и несу в кладовку, куда и раньше
носил свои орехи и индюшек.
†ду час, жду два, наконец вводит менЯ писарь. ‚ижу, сидит эндурец, весь
кованый, в ремнЯх и блЯхах.
’ак, мол, и так, говорю. Џри Ќиколае увели у менЯ буйвола и до сих пор
не вернули. € свидетель, говорю, жив еще, хоть малЯриЯ его поедом ест, и сам
Я, говорю, видел шкуру моего буйвола на крыше его кухни, на распЯлках
сушилась. Ћдним словом, все, как есть, рассказал, а он все выслушал и там,
где нужно, головой кивал, значит, давал знать, что согласен помочь.
-- •орошо, -- говорит, -- пусть он все запишет, а потом мы тебЯ вызовем
вместе со свидетелем.
“езжаю к себе и жду. †ду месЯц, жду другой. †ду лето, жду осень. €
главное, боюсь, что этого несчастного малЯриЯ заест, умрет человек без
всЯкой пользы длЯ себЯ и моего дела...
Џервый кочегар приступил ко второй бутылке. ’еперь он стал краем
горлышка открытой бутылки подцеплЯть крышку закрытой. Ќо подцепить опЯть
никак не удавалось, хотЯ он, с одной стороны, вроде бы стал бодрей, но, с
другой стороны, гладкое стекло горлышка бутылки никак не подцеплЯло крышку,
все времЯ соскальзывало.
-- ‚озьми нож, дуралей, -- миролюбиво предложил второй кочегар, -- не
срамись перед этими...
-- Ћтвали, -- выдохнул первый кочегар, упорно пытаЯсь приладить
горлышко открытой бутылки под металлическую крышку закрытой. Ќа лбу у него
выступили крупные капли пота. Ќаконец он все-таки немного ослабил крышку, и
из-под нее с шипением стала выпузыриватьсЯ пена. Ћн отложил пустую бутылку
и, приложившись к этой, стал отсасывать пену, чтобы не пропадала.
‚торой с мучительным презрением следил за первым, пока тот, времЯ от
времени отрываЯсь, чтобы посмотреть, можно ли продолжать открывать бутылку
без потерь пены, высасывал ее излишки. ‚оспользовавшись паузой между двумЯ
отсосами, он снова взЯл в руки нож и попыталсЯ кинуть ему.
-- Ќе мучьсЯ, болван, на!
Ќикакого вниманиЯ. Ќо вот первый кочегар сумел выколупить пробку и,
запрокинув голову и воткнув в рот горлышко бутылки, стал вливать в себЯ
пиво.
‚торой молчал долгую минуту.
-- ‘вежее хоть? -- все-таки не выдержал он, и горло у него вздрогнуло.
ѓолос прозвучал очень одиноко.
Џервый оторвалсЯ от бутылки и в блаженном изнеможении откинулсЯ на
ствол эвкалипта. ђука его слегка поглаживала бутылку, отпитую наполовину и
поставленную между ног с легким, длЯ безопасности, наклоном к бедру. Ћн
слабой рукой поглаживал бутылку, как женщину после близости, когда первый
необузданный порыв страсти утолен, а еще осталось и на второй и на третий,
но теперь спешить некуда, можно передохнуть.
-- •оть свежее? -- теперь уже с покорным миролюбием спросил второй. --
Ђ то иногда кутаисское привозЯт, прокисшее... € куда только смотрЯт
органы...
Џервый медленно повернул к нему голову.
-- Ќу свежее, ну сочинское, -- сказал он голосом, слабым от блаженства,
-- ну отвали, Я же тебе сказал...
-- Ђ тут говорит мне охотник ’ендел, -- продолжал старик, краем глаза
послеживаЯ за кочегарами, -- что живет в –ебельде одна женщина, котораЯ
готовит лекарство от малЯрии, хотЯ по национальности сама русскаЯ. Џовези,
говорит, ей пару индюшек, раз уж ты решил извести эту птицу у себЯ во дворе.
Ђ орехов, говорит, ей не надо, потому что они в –ебельде сами живут по
колено в орехах. —то делать? Џоймал Я двух индюшек под крики жены, взЯл
трехлитровую бутыль и поехал к этой русской.
Ћдним словом, что говорить... ‚зЯл Я у нее лекарство, сел на свою
лошадь и в ту же ночь вернулсЯ в —егем. „ал лекарство больному, объЯснил,
как пить, вернулсЯ домой и уснул как убитый.
Ќа другое утро еще в постели слышу резкий голос ’ендела.
"—удо, чудо! -- кричит он с верхнечегемской дороги. -- ‚ долине, --
кричит, -- власти сменились. Њеньшевики, -- кричит, -- бросили свои места и
сбежали. Ѓольшевики, -- кричит, -- пришли и сели на их места".
’ут сердце у менЯ упало. ‚от тебе, думаю, и чудо!
"€ начальник кенгурской полиции, -- кричу ему, -- сбежал?"
"Џервым, -- кричит, -- сбежал!"
ЋпЯть дело мое испортилось. ЏромаЯлсЯ Я днЯ три-четыре и чувствую, надо
собиратьсЯ в дорогу, потому что, думаю, или вор менЯ опередит, писарЯ моего
перекупит, или мой страдалец умрет, до суда не дотЯнет.
ЋпЯть гружу на лошадь два мешка орехов, ловлю двух индюшек, а они уже,
как увидЯт менЯ, так по всему двору разбегаютсЯ, а жена кричит и позорит
менЯ на весь —егем. —тобы, говорит, оставшихсЯ индюшек на твоих поминках
съели, чтоб, говорит, не успел ты вернутьсЯ домой, как власти опЯть
сменились. Џомет, говорит, от моих индюшек на насесте крепче держитсЯ, чем
твои власти. Џозорит менЯ, но что делать, сажусь на лошадь и снова еду в
Љенгур.
Џриезжаю в Љенгур, въезжаю во двор милиции, привЯзываю лошадь. ‚ижу, ко
мне писарь подбегает.
"Љак мое дело?" -- спрашиваю.
"„а ты что, -- кричит он на менЯ, -- тут мир перевернулсЯ! ќти
негодЯи-меньшевики сбежали в ќндурию! ‘ейчас здесь большевики сидЯт! Ћни,
говорит, в поход собрались на весь мир, а ты, говорит, своего буйвола к ним
пристегиваешь".
Ќу Я слушаю его одним ухом, а сам лошадь развьючиваю. Ќо он, вижу, на
мои орехи совсем смотреть не может, но вынужден, потому что индюшек терЯть
не хочет, очень уж у нас в ту пору индюшки были хороши. Ђ писарь еще сильнее
злитсЯ на менЯ.
"—тоб, говорит, в —егеме молниЯ повыжигала все ваши орехи! Људа ты
мешки разгружаешь? „умаешь, это тебе эндурские голодранцы? ќти совсем
бешеные! ќти приношений не берут! “ них, говорит, совсем другой марафет!"
"—то же они кушают, говорю, турки их кормЯт, что ли?"
"“ тебЯ не попросЯт, говорит, надо будет, сами возьмут, потому что у
них марафет такой".
"—то ж, говорю, везти назад, раз у них марафет такой?"
"‹адно, говорит, оставлЯй все у родственника. Џопробую уговорить... †ди
менЯ ночью".
“ехал Я к родственнику и стал дожидатьсЯ. Џришел он поздно ночью, одним
словом, взЯл.
"Џриходи, говорит, завтра введу".
€ в самом деле, на следующий день ввел. ‚ижу, сидит моложавый, весь в
ремнЯх, а блЯх на нем не видать... ’ак, мол, и так, говорю. „ело мое чистое.
Ѓуйвола у менЯ увел такой-то, видел его такой-то, но, как болЯщий малЯрией и
ослабленный духом, остановить не мог. € про шкуру рассказал, и про все. „ве
власти не могли помочь, говорю, да и сами обрушились, кое-что из моего
имущества подпортив, намеком говорю. Ќарочно так говорю, хочу узнать,
получил он что-нибудь от писарЯ или нет. Ќо по лицу его ничего не видно.
…сли и вас, говорю, сверзЯт, придетсЯ мне мстить самому, потому что
свидетель мой малЯрией замучен -- умрет, доказать ничего не смогу.
"Ќе бойсЯ, -- смеетсЯ новый начальник, -- мы крепко сидим. …зжай --
вызовем, когда надо".
Џоехал домой и стал ждать. € в самом деле вызвали. ЏарнЯ этого
посадили, родственники его дали мне корову и телку вместо буйволицы, и
власть, как видишь, до сих пор стоит, и сносу ей не видать.
-- Ќе говори, -- подтвердил один из его спутников, -- на вид-то они
простецкие, а на самом деле свой расчет имеют...
-- Ћни совсем по-особому устроены, -- сказал старик и, осторожно снЯв
шапку, хлопнул ею муху, севшую ему на руку, -- никто в мире еще не открыл их
марафет.
Ћн сбросил муху с кисти руки и снова надел шапку.
Џервый кочегар, всласть передохнув, снова поднЯл бутылку и, запрокинув
голову, ловко воткнул горлышко бутылки в свои мЯгко разошедшиесЯ губы. ‘нова
заработало его горло, и снова горло второго кочегара судорожно задвигалось,
отвечаЯ ему мучительным эхом. ‚незапно он вздрогнул и, словно стрЯхиваЯ с
себЯ наваждение, мотнул головой. ѓорло его перестало двигатьсЯ. Ћн взЯл свой
перочинный ножичек, закрыл его и положил в карман. Ћчередь у ларька
двигалась к своему неотвратимому концу, как пиво в запрокинутой бутылке
первого кочегара.
-- Љому нужны стаканы и кружки, -- крикнула продавщица, высунувшись из
ларька, -- подходите!
-- Ђ зачем нам стаканы и кружки, -- сказал второй кочегар, криво
усмехаЯсь, -- мы как свиньи прЯмо хлебаем...
Џервый кочегар, не отрываЯ рта от горлышка бутылки, скосил на него свои
обиженные глаза. Ќо, видимо опЯть соразмерив похмельную жажду с обидой и
снова не в силах совладать с собой, продолжал посасывать бесшумно клокочущее
и уходЯщее из бутылки пиво.
-- Ђ в прошлом году совсем убег, -- сказал второй кочегар, обращаЯсь к
абхазцам, -- бросил производство и мотнул на ‘евер. ‡а длинным рублем
погналсЯ... —то же это будет, если каждый будет бросать трудовую вахту? Ќаш
паровоз, как говоритсЯ, задний ход даст? Ђ кому это на руку?!
Ћн остановилсЯ и, растопырив руки, замер в недоуменной позе, как бы
спрашиваЯ об этом у старого абхазца.
-- —его это он мне набубнил? -- спросил старик у своих спутников.
-- …рунду говорит, -- махнул рукой один из спутников старика, --
говорит, поезд останавливатьсЯ не будет, а так -- зад покажет и проедет...
-- Џрочь от этого дурнЯ! -- неожиданно рассердилсЯ старик и, опершись
на палку, стал подыматьсЯ. -- Љак это поезд не остановитсЯ?! ‚он и люди
пошли. Љак это он может зад показать и проехать, что мы, скотины какие-то,
что ли?!
Ћни пошли в сторону платформы, куда постепенно вышли почти все люди,
пившие пиво и укрывавшиесЯ в тени сквера.
-- ‘егоднЯ в Њурманск, -- бормотал второй кочегар, -- а завтра куда, Я
спрашиваю! Ђ где твоЯ рабочаЯ честь?
-- Џашка! -- крикнула продавщица, выглЯнув из ларька и увидев второго
кочегара, сидевшего под деревом. -- ‚ытащи мне бутылки, вымой их под краном
и сложи в Ящики. Џару пива с менЯ!
-- џ мигом! -- вскочил второй кочегар и быстро направилсЯ к ларьку.
—ерез пЯть минут он быстрым шагом вышел из ларька с Ящиком, наполненным
пустыми бутылками. ‡а ларьком в двадцати шагах от него возле дрЯблой
баррикады Ящиков стоЯла колонка. ‚озле этой колонки он выгрузил первый свой
Ящик, потом второй, третий, четвертый.
‘ грохотом налетела электричка и, забрав всех пассажиров, покинула
станцию.
Џервый кочегар, допив вторую бутылку, отдышалсЯ, встал и, подойдЯ к
стойке, поставил обе бутылки на прилавок. Ћн получил за них мелочь, купил на
нее сигареты "Џрима" и, закурив, ушел слабой, но независимой походкой
человека, пьющего на свои деньги.
‚торой кочегар, стоЯ у колонки широко расставив ноги с закатанными
штанами, усердно мыл бутылки и складывал их в Ящики.
-- ‹ен, а ‹ен, а винные куда? -- спросил он, оборачиваЯсь на заднюю
дверь ларька, где сейчас сидела продавщица. Ћна сидела в открытых дверЯх
ларька и, обмахиваЯсь журналом "Ћгонек", отдыхала. ќто была женщина лет
тридцати в халате, голоногаЯ, полнаЯ, грубо накрашеннаЯ.
-- ‚инные пока не трожь! ‹имонадные и пивные складывай! -- крикнула она
ему, не переставаЯ обмахиватьсЯ.
-- џсно! -- ответил ей второй кочегар и, отложив винную бутылку,
которую держал в руках, снова взЯлсЯ за мытье. Ќаполнив Ящик вымытыми
бутылками, он немного оттаскивает его в сторону, берет из нагроможденной
кучи другой Ящик и, поставив его возле колонки, снова беретсЯ за дело.
Њимо ларька, толкаЯ впереди себЯ тЯжелую тачку, груженную брусками
льда, продвигаетсЯ коротконогий, с могучим потным торсом тачечник Ѓичико. Ћн
блудливо коситсЯ на заднюю дверь ларька, где сидит продавщица, но ему не
видно ее из-за полуоткрытой в его сторону двери. Ѓичико Явно стараетсЯ
проехать незамеченным, не подозреваЯ, как гремит его тачка на неровностЯх
незамощенной дороги. Ѓичико глухонемой, хотЯ десЯток слов может понЯть и
произнести. Џродавщица его давно заметила и теперь, наливаЯсь гневом, ждет,
когда он подъедет поближе.
-- —тоб Я этот лед тебе на гроб положила! -- кричит она, встав со
стула, на котором она сидела, и одной рукой до конца распахиваЯ створку
двери. -- ЋпЯть мимо проезжаешь!
-- ’Ј-тЈ-тЈ-тЈ! -- страстно лопочет Ѓичико, взмахами одной руки
показываЯ, что вопрос о снабжении льдом той или иной торговой точки решаетсЯ
не им, а в гораздо более высоких сферах.
-- ... ени кубо, кубо! (’вой гроб, твой гроб!) -- гремит продавщица
по-грузински, словно через родной его Язык пытаЯсь прорвать его глухоту. --
Њало Я тебе платила, да?!
Ѓичико нет и тридцати, а у него уже пЯтеро детей, на которых он
работает с утра до вечера. Ћтерев рукой кудлатое и потное лицо вавилонского
раба, он налегает на тачку и двигаетсЯ дальше, сердито лопоча:
-- ’Ј-тЈ! ’Ј-тЈ!
Ѓичико ее, конечно, не слышит. Ћн заворачивает на привокзальную улочку,
и тачка его, перейдЯ на асфальт, мгновенно замолкает. ‘ейчас он едет к
вокзальному ресторану. ‹етом здесь не хватает льда, и более мелкие торговые
точки не могут конкурировать с более мощными торговыми предприЯтиЯми,
умеющими найти общий Язык и с тачечником и с теми, кто его снабжает льдом.
‚озле ларька тихо. ‚ тишине слышно, как льетсЯ струЯ воды на бутылки
из-под пива и лимонада. Џродавщица раскладывает на Ящике свой обед на скорую
руку: хлеб, колбаса, зелень, бутылка кефира и сдобнаЯ булка из собственной
витрины.
-- Ђ что, ‹енок, тебе этот летун больше не помогает? -- спрашивает он у
продавщицы.
-- џ эту заразу больше на порог не пущу, -- отвечает она, усаживаЯсь
возле накрытого длЯ предстоЯщей трапезы Ящика, -- оказываетсЯ, он у менЯ
поворовывал!
-- Ђ Я ему, ‹енок, никогда не доверЯл, -- продолжаЯ ополаскивать
бутылки, добродетельно говорит кочегар, -- летун... летун... Ђ спрашиваетсЯ,
какой он летун? ’окарем работал на авиазаводе, а здесь летуном заделалсЯ...
€ что ты в ем нашла...
-- Ќе твое собачье дело, -- отвечает продавщица и вонзаетсЯ зубами в
мЯкоть огромного помидора. -- евелись, -- продолжает она, проглатываЯ
сочную мЯкоть, -- чтоб у менЯ к электричке все чисто было, а то повернутьсЯ
негде...
Ћна показывает ногой на бутылки, стоЯщие на полу.
-- џ, ‹енчик, мигом! -- обещает ей кочегар и ускорЯет ход своей
нехитрой работы: подставил бутылку под струю, трЯхнул, перевернул -- в Ящик.
‘нова под струю, трЯхнул, перевернул -- в Ящик.

-- ‹андыши, ландыши,
‘ветлого маЯ, лЯ-лЯ-лЯ... --

поет он, Явно предвосхищаЯ две заработанные бутылки свежего сочинского пива.
-- ќй, Џашка! -- зовет продавщица, но тот вовсе распелсЯ, полный
волнующего предвосхищениЯ, и ничего не слышит.
‚незапно замолкает сам, оборачиваетсЯ и смотрит в открытую заднюю дверь
ларька, где продавщица сейчас ест сдобную булку, запиваЯ ее кефиром прЯмо из
бутылки.
-- ’ы менЯ звала, ‹енок? -- спрашивает он.
-- "‡вала, ‹енок?"! -- передразнивает она его. -- „а Я изоралась, пока
ты блеЯл... Љончишь, возьмешь корзину и поищешь бутылок... Џолучишь за
каждую вторую...
Ћна кивает в сторону опустелого сквера.
-- ЋбЯзательно, ‹енок, -- говорит кочегар и, не в силах остановить
подступивший приступ похмельной нежности, чмокает губами, словно целует
продавщицу на расстоЯнии, -- ты мой брильЯнтик!
-- ЋбойдешьсЯ, -- осаживает она его, взглЯнув на него с оттенком
отдаленного любопытства, как бы мимоходом прикидываЯ, стоит ли игра свеч,
если попробовать привести его в состоЯние сексуальной съедобности.
—ерез пЯтнадцать минут кочегар Џаша пьет у стойки свое пиво. Џервую
бутылку он выпивает в один прием, слив ее в пивную кружку. ‚торую пьет
медленно, капризно подсаливаЯ, обмениваЯсь ленивыми замечаниЯми с еще
редкими пассажирами следующей электрички.
‚се больше людей подходЯт к ларьку, и уже у стойки образуетсЯ маленький
водоворот новой очереди. Ќекоторые, получив свое пиво или лимонад, спешат
укрытьсЯ в тени деревьев сквера.
Њежду деревьЯми с палочкой в одной руке и корзиной в другой похаживает
кочегар Џаша. ‚ поисках бутылок он раздвигает чахлые кусты пампасской травы,
оглЯдывает подножьЯ эвкалиптов, платанов, магнолий, не брезгает заглЯнуть и
в урны.
ќта корзина, эта суховатаЯ бодрость походки, а главное -- опрЯтное
выражение отрешенности от плотских страстей придает ему комическое сходство
с грибником более северных широт, откуда он, скорее всего, родом.
Ќо где прохладные широты, где грибные леса, -- кругом тЯжелый влажный
зной, летний полдень, Љолхида.

--------
‘лово

‘ небольшой старинной фотографии смотрит девушка с толстой косой, с
широкоскулым, широкоглазым и большеротым лицом. ќто мамина сестра Ђйша. ‘ ее
именем свЯзана печальнаЯ историЯ, которую Я слышал много раз.
€ногда, когда кто-нибудь из близких рассказывал о ней, Я вглЯдывалсЯ в
эту фотографию, стараЯсь уловить в ее чертах то обаЯние, которое все они
помнили, но, кроме обычного выражениЯ грусти, свойственного снимкам умерших
людей, Я ничего не находил в ее лице.
џ даже думаю, что если б не эти огромные темнеющие глаза, она, может,
казалась бы уродливой, настолько черты ее лица были Явно неправильны. Ќо
когда на лице такие громадные глаза, все остальные черты делаютсЯ
незаметными, и потом, они придают лицу выражение какой-то незащищенности --
вечное оружие женственности. ‚прочем, все это, может, только мои домыслы.
Њама говорит, что Ђйша была любимицей в их огромной семье, где одних
детей -- братьев и сестер -- было человек десЯть.
‚ те времена в доме дедушки летом собиралось множество долинных
родственников и просто знакомых. Ћни приезжали на лето отдохнуть, подышать
горным воздухом, а главное, спасались от колхидской лихорадки. „евушкам,
сестрам мамы, и конечно, ей крепко доставалось. ‚сю эту ораву надо было
кормить, поить, укладывать спать да еще и хозЯйством заниматьсЯ. џ думаю,
это труднаЯ, но не униженнаЯ и неспособнаЯ унизитьсЯ юность помогла моей
матери впоследствии перенести многое, от чего можно было сломатьсЯ.
ѓоворЯт, лет в пЯтнадцать Ђйша расцвела почти сразу. Љ ней стали
приглЯдыватьсЯ, о ней заговорили в соседних больших и богатых селах. ЃратьЯ
не выпускали ее из виду, потому что раз девушка нравитсЯ, ее кто-нибудь
захочет украсть и обЯзательно тот, с кем не хочет роднитьсЯ семьЯ девушки.
Џотому что если уж очень он нравитсЯ семье, ему, пожалуй, незачем воровать
девушку.
Ќо случилось так, что в нее влюбилсЯ простой парень из соседней
деревни, да еще родственник, правда, дальний. ‡вали его ’еймраз.
Ћн отдыхал в доме дедушки, потому что болел малЯрией, и, может быть,
любовь Ђйши была продолжением женского милосердиЯ. Ћна ухаживала за ним. €
как это бывает в таких случаЯх, его-то как раз никто всерьез не принимал. €
как больного, и как родственника, и как вообще слишком молодого и ничем не
приметного человека. Ќо болезнь оказалась делом временным, родственность --
относительной, а молодость еще никогда не бывала препЯтствием к любви.
ѓоворЯт, когда дедушка узнал, что они хотЯт женитьсЯ, он наотрез
отказалсЯ выдать дочь.
-- Ќе будем вЯзать наше родство двумЯ узлами, -- сказал он, -- а то
потом рубить придетсЯ.
-- Ђ что он такого украл? -- спросили братьЯ и презрительно пожали
плечами.
‚ те времена в наших краЯх доблесть мужчины проверЯлась способностью с
наибольшей дерзостью угнать чужого конЯ, стадо овец или в крайнем случае
корову. ќто была своеобразнаЯ восточнаЯ джентльменскаЯ игра, при которой
хозЯин, обнаружив пропажу, гналсЯ за обидчиком и стрелЯл в него без всЯкого
предупреждениЯ. €гра была благородной, но опасной. ‚от почему горец,
показываЯ на своего конЯ, клЯлсЯ всеми свЯтыми, что он у него ворованный, а
не какой-нибудь купленный или дареный. €ногда конь оказывалсЯ именно
купленным или подаренным; и тогда клеймо позора ложилось на хвастуна до тех
пор, пока он его не соскребал строго доказанной дерзостью.
„едушка, отказываЯ ’еймразу, говорил, что они родственники. Ќо Я думаю,
что это была только отговорка. Њачеха ’емраза приходилась двоюродной сестрой
дедушке. ‚от и все родство. „аже строжайшие в этом отношении абхазские
обычаи никакого смешениЯ крови здесь не могли заподозрить.
Ћткровенно говорЯ, против самого ’еймраза дедушка, кажетсЯ, ничего не
имел, но ему не нравились его братьЯ, известные в Ђбхазии абреки и
головорезы. € хотЯ ’еймраз был среди них вроде выродка, то есть никого не
убивал, не умыкал, не уводил, дедушка не хотел свЯзыватьсЯ с их семьей
слишком близко. Ћн был далек от всего этого молодчества, и это удивительнее
всего. Ћн прожил длинную жизнь, полную вольных трудов и невольных
приключений, дважды побывал в ’урции во времена переселениЯ абхазцев, дважды
начинал жизнь с первого вбитого кола. ‚округ него свистели пули абреков,
ревели угнанные стада, творили свой жестокий обет кровники, а он словно не
замечал всего этого.
Џолучалось довольно сложно: то, что нравилось в ’еймразе дедушке, не
нравилось братьЯм Ђйши, а то, что нравилось братьЯм, дедушка терпеть не мог.
Ќо и ссоритьсЯ с братьЯми ’еймраза было опасно. Џоэтому, убедившись,
что любЯт они друг друга не на шутку, а парень никак не отстает, дедушка дал
согласие.
‘ыграли свадьбу, и молодые стали жить в доме ’еймраза. Ћтец его,
говорЯт, полюбил Ђйшу больше своих дочерей, потому что она была ласковой и
услужливой девушкой. ‘ приходом Ђйши дом старика ожил и засветилсЯ. „о этого
сыновьЯ его редко навещали, хоть и жили поблизости. Ћни были недовольны тем,
что он женилсЯ после смерти матери второй раз. ‘оседи тоже избегали старика,
потому что побаивались его сыновей. Ђйша смЯгчила все отношениЯ, и в дом
старика потЯнулись братьЯ и соседи, как на добрую старую мельницу.
Ћднажды старушка, соседка Ђйши, зашла на огород нарвать перца и вдруг
заметила в двух шагах от себЯ в кустах фасоли незнакомую собачонку. ‘тарушка
прикрикнула на нее, но та вместо того, чтобы убежать, неожиданно оскалилась.
ђассердилась старушка, хотела пнуть ее ногой, а собачонка укусила ее за ногу
и убежала. ’ут только она и заметила, что это была не собака, а лиса. Џо
другой версии то была не лиса, а куница. Џодивилась старушка на чудеса,
послюнЯвила ранку, собрала в подол свой перец и вернулась домой.
ђанка от укуса была еле заметной, все равно что о ежевичную колючку
укололась. ‚ечером она рассказала о случае на огороде своим домашним. Ќа
рану никто не обратил вниманиЯ, только все удивились, что лиса или тем более
куница осмелилась укусить человека.
Ќедели через три старуха заболела. ‚озле нее день и ночь дежурили
родственники и соседи. Ђйша не отходила от нее ни на шаг. ЊенЯла ей белье,
прикладывала ко лбу мокрое полотенце, смоченное в кислом молоке, пыталась
кормить. ‚скоре стало Ясно, что старушка заразилась бешенством. —ерез
несколько дней она умерла. Џригласили знахарку, и она приготовила настойку
длЯ всех, кто присматривал за больной.
‚ тот день, когда знахарка принесла приготовленную настойку, Ђйша
лежала в постели. Ћна слегка приболела, это было обычное недомогание,
которое испытывают многие молодые женщины во времЯ беременности. Њожет быть,
из-за этого недомоганиЯ она отказалась пить снадобье. Ќикак не могли ее
заставить. ‚ конце концов близкие сочли это за обычный каприз беременной
женщины и оставили ее в покое. ’ем более, что ни в снадобье, ни в
возможность заразитьсЯ бешенством именно таким путем никто особенно не
верил. Џили так, на всЯкий случай.
Ќо ’еймраз, узнав о том, что она не выпила настойку, встревожилсЯ. Ћн
решил заставить ее выпить. ѓоворЯт, он целый день уговаривал ее, даже
несколько раз выпивал сам, чтобы показать, как это просто. Ћн она никак не
хотела пить. ’олько поднесет стакан с настойкой к губам, ее так и воротит.
-- Ќе могу, -- говорит и отстранЯет стакан.
-- Ќеужели ты умрешь, если выпьешь? -- говорЯт, сказал он ей
напоследок. -- Џочему ты так боишьсЯ!
-- „а, умру, -- серьезно ответила она и посмотрела ему в глаза своими
большими темными глазами.
ѓоворЯт, при этих словах ’еймраз побледнел, но все-таки упрЯмо протЯнул
ей стакан.
-- Џей, -- сказал он, -- если ты умрешь, Я пойду за тобой.
ѓоворЯт, на этот раз она посмотрела на него своими большими глазами и
ничего не сказала, только молча взЯла его за руку.
-- —то за глупые шутки, -- набросилась тут мачеха на ’еймраза, --
подобает ли мужчине поддерживать жалкие разговоры беременных женщин?
‚сем, кто слышал, как переговаривались Ђйша и ’еймраз, стало как-то не
по себе. Џотом они уверЯли, что уже тогда по их разговору что-то
предчувствовали. џ думаю, что дело не в предчувствии, а в том, что
влюбленные возвращали словам их истинный вес, и это-то показалось странным и
необычным тем, кто был рЯдом.
“слышав недовольный голос свекрови, говорЯт Ђйша привстала и, продолжаЯ
держать одной рукой руку мужа, другой взЯла стакан. ™еки ее слегка
зарумЯнились. Ћна выпила настойку, не поморщившись, сказала, что попробует
заснуть, и легла, повернувшись к стене.
—ерез день у нее началсЯ сильный жар, и дней десЯть после этого она
была между жизнью и смертью. „едушка поехал в город и с большим трудом
привез врача. Ќо ничто не помогло. ‚рач сказал, что у нее началось заражение
крови и ей в ее положении никак нельзЯ было пить это снадобье. Ђйша родила
мертвого ребенка и через несколько часов умерла сама. ’еймраз словно
окаменел.
ђодственники стали на него коситьсЯ, потому что, как ни велико горе, по
абхазскому обычаю муж должен его скрывать от постороннего глаза.
‚ день похорон покойницу выставили во дворе под укрытием, чтобы все,
кто хочет, могли попрощатьсЯ с ней. ђЯдом с гробом лежали ее личные вещи и
стоЯла ее лошадь, которую держал под уздцы брат Ђйши, тогда еще мальчик.
€ вдруг, расталкиваЯ плакальщиц, ’еймраз подвел свою лошадь,
оседланную, в полной готовности, и поставил ее рЯдом с лошадью жены.
Џодивились родственники и соседи такому невиданному обрЯду, потому что
никто не слыхал, чтобы рЯдом с лошадью покойной жены ставили лошадь живого
мужа. ‡ашептались гости, не сошел ли он с ума, не смеетсЯ ли над ними.
ЃратьЯ велели увести его лошадь. Ћн стал сопротивлЯтьсЯ. Џроизошла
неприЯтнаЯ стычка, неуместное замешательство. ‚се-таки они добились своего.
-- ‚ы еще об этом пожалеете, -- сказал он сквозь зубы и вывел свою
лошадь из круга плакальщиц.
Џосле похорон все наши сели на лошадей и отправились к себе в деревню.
’еймраз вызвалсЯ их провожать. ЊоЯ мама, тогда еще девочка-подросток, ехала
рЯдом с ним. Њама говорит, что он начинал какие-то странные разговоры, она
его совсем не понимала, -- то плакала, то принималась утешать.
Ћни ехали по осеннему лесу, высветленному серебристыми стволами буков,
устланному золотистыми листьЯми, пахучему и свежему, как молодое вино. џ
знаю эту дорогу от „жгерды до Ђхуцы, она и сейчас красива, но тогда она им
казалась бесконечной и грустной. Ќаконец приехали домой.
Џриготовили еду. ’еймраза едва уговорили сесть за стол.
Ћн хоть и сел, но к еде так и не притронулсЯ, только выпил два стакана
вина. Џотом он встал, попрощалсЯ со всеми и вышел во двор. „ело шло к
вечеру. …го пытались оставить дома, но он отвЯзал лошадь и неожиданно стал
джигитовать во дворе.
Ћн поднимал конЯ на дыбы, бросал его в галоп, заставлЯл делать чераз,
то есть скользить по траве, и многое другое.
ѓоворЯт, было что-то жуткое в этой мрачной джигитовке. ‚ тишине
притихшего двора раздавалось только пистолетное щелканье камчи и жесткий
голос всадника, понукающего конЯ. € сам он, говорЯт, был страшен, смертельно
бледный, с траурной каймой бороды, властный и непреклонный в своей странной,
никому не нужной джигитовке.
Џотом он перемахнул через ограду и помчалсЯ в сторону своей деревни.
Џоведение его было необъЯснимо и позорно. „жигитовать в день похорон
жены, да еще в доме ее отца -- это было ни на что не похоже.
-- € за этого выродка Я отдал свою дочь!.. -- сказал дедушка мрачно и
сплюнул.
—аса через два в тот же день ’еймраз был уже дома. …го не ждали.
„умали, что он останетсЯ у наших, но он приехал. Ќичего особенного за ним не
заметили.
Ћт ужина он, говорЯт, отказалсЯ, сославшись на то, что он уже сидел за
столом у наших. Њожно представить, каким пустым и холодным показалсЯ ему
собственный дом после похорон юной жены.
Ќа следующее утро был чудесный, мЯгкий день, какие бывают у нас в
Ђбхазии в дни сбора винограда. Ћтец ’еймраза привЯзал веревку к виноградной
корзине и пошел в сад. Ћн звал сына с собой, но тот сказал, что ему нужно
уладить кое-какие дела.
Љак только отец ушел в сад, ’еймраз попросил у мачехи чистое белье,
сказал, что хочет вымытьсЯ перед большой дорогой. Ћна не стала спрашивать,
какаЯ дорога и куда. Ћна решила, что сейчас ему будет полезней всего
отвлечьсЯ.
-- Ѓудь осторожней, сынок, -- сказала она, увидев, что он стал
прочищать старое отцовское ружье.
-- •уже того, что случилось, не будет, -- ответил он. Џотом ’еймраз
наточил бритву, побрилсЯ, нагрел воду в котле и вымылсЯ. Њачеха все это
времЯ сидела на крыльце с вЯзаньем. Ћтец несколько раз окликал его из сада,
чтобы он принЯл спущенную на веревке корзину, и он несколько раз проходил в
сад.
Џотом он пошел на могилу своей жены, постоЯл там немного, наклонилсЯ и
стал выкидывать камушки со свежей насыпи.
"‘ловно готовит грЯдку огорода", -- подумал отец, глЯдЯ на него с
дерева. ‚о всЯком случае, так он потом рассказывал. “ нас обычно хоронЯт
своих покойников недалеко от дома.
’еймраз постоЯл во дворе, потом тихо подошел к мачехе и говорит:
-- Њать, у менЯ опаснаЯ дорога. …сли что случитсЯ, продайте моего конЯ
и сделайте нам с женой общие поминки.
‚сплеснула руками стараЯ, запричитала:
-- Њало нам горЯ, опЯть чего-нибудь накличешь!
†алко ему стало ее. Џодошел, обнЯл.
-- “йди, уйди дуралей невезучий! -- говорит она и отмахиваетсЯ от него.
-- ‡а что мучаешь стариков?
...Ћт теплого осеннего солнца, от горькой усталости этих дней старушку
то и дело одолевала дрема. € вот сквозь дрему ей показалось странным все,
что делал ’еймраз, как будто он все делал навыворот. ’ак она потом
рассказывала. ’олько задремлет, и ей видитсЯ, что ’еймраз сначала побрилсЯ,
а потом наточил бритву, сначала оделсЯ в чистое белье, а потом стал греть
воду, сначала зарЯдил ружье, а потом стал его чистить.
"„а что же он все делает не по-людски?" -- думает старушка сквозь сон
и, очнувшись, озираетсЯ. Џосмотрит вокруг -- вроде все в порЯдке, а на душе
нехорошо. ‘нова дремлет, и снова все то же, и вдруг ее словно что-то
толкнуло. Ћна окончательно очнулась... "Љак же это он собираетсЯ в дорогу, а
еще не поймал конЯ? ѓде же это слыхано. Ќадо же сначала поймать конЯ,
привести его домой, а потом собиратьсЯ в дорогу". ’олько хотела окликнуть
его, слышит, вроде в кладовке кто-то крышкой сундука хлопнул.
-- ’еймраз, это ты? -- крикнула она, но никто ей не ответил.
€ вдруг распахиваетсЯ кухоннаЯ дверь, и оттуда выходит, почти выбегает
’еймраз.
-- € детЯм ваших врагов не пожелаю, чтобы они так выходили из кухни, --
говорила потом старушка.
‘начала она ничего не понЯла. ’еймраз почему-то скребет себЯ ладонЯми
по груди и выбегает на середину двора, а потом она видит, что на нем горит
рубаха, а он ее пытаетсЯ погасить.
-- —то с тобой, ’еймраз! -- крикнула она не своим голосом.
-- Ќичего, ничего, -- сказал он, испугавшись ее голоса, и, словно
стыдЯсь того, что случилось, стал прикрывать ладонЯми дымЯщуюсЯ рубаху.
Ђ потом между пальцев выплеснулась струЯ крови, ’еймраз зашаталсЯ, но у
него все же хватило сил лечь на траву.
‘тарик услышал крики со своего проклЯтущего виноградника и, почуЯв
неладное, бросилсЯ с дерева и побежал к сыну.
"‚от же как бывает, -- говорил он потом удивленно, -- в другое времЯ
сорвись Я с такой высоты -- не встал бы, а тут -- ни царапины."
’еймраз лежал в тени орехового дерева, продолжаЯ скрести почти
погашенную рубашку. Џальцы его все еще помнили, что надо погасить этот
маленький пожар, но сам он уже не понимал, что сделал с собой. Ћн был мертв.
ЃратьЯ ’еймраза оскорбились причиной его самоубийства. …го похоронили
наскоро в этот же день, никого не известив, не пустив горевестников по
соседним селам, как это обычно делаетсЯ.
—ерез сорок дней отец устроил поминки. Џоминали сразу обоих. Џохоронили
их, конечно, рЯдом.
џ никогда не видел ни Ђйши, ни ’еймраза, но иногда, мне кажетсЯ,
трагедии близких доходЯт до нас как бы в затихающих колебаниЯх безотчетной
грусти.
’олько глупец может подумать, что Я славлю самоубийство, но чего бы
стоили слова о человеческой дружбе, человеческой верности и любви, если б
времЯ от времени они так грозно и чисто не насыщались настоЯщей кровью,
кровью, котораЯ и в те времена подлецам казалась старомодной.

--------
‘вЯтое озеро

ќтим летом Я жил с пастухами на альпийских лугах Ѓашкапсара, в
живописной котловине, огороженной справа и слева хребтами, тучными и
зелеными у подножиЯ, с аскетически костлЯвыми, скалистыми вершинами.
Љотловину прорезала горнаЯ речушка, довольно безобиднаЯ, если не обращать
вниманиЯ на ее шум. ‚доль нее три пастушеских шалаша, упорно именуемых
балаганами. ‚ них-то мы и жили.
…сли смотреть вверх по руслу, виден перевал. ‡а перевалом озеро,
которое пастухи называли свЯтым. ‘вЯтым его считали местные сваны, а им
лучше знать, да и спорить с ними по этому поводу было бы не слишком
осторожно.
Љроме того, по слухам, озеро само могло постоЯть за себЯ. ѓоворили, что
если выпить из него воды -- обрушитсЯ небывалый ливень, а то и град, а если
попробовать выкупатьсЯ -- живым не вылезешь.
-- Љак так не вылезешь?
-- ’ы вылазишь, а оно тЯнет.
-- Љто тЯнет?
-- ‘вЯтаЯ сила, сванский бог.
-- —епуха, -- говорю, -- вот выкупаюсь, и ничего не будет.
-- Ћдин выкупалсЯ. ‡алез живой, вылез мертвый.
-- Њожет, плавать не умел?
-- Љакой-то русский. ’урист, говорЯт... Џлавать-то он плавал, да от
судьбы не уплывешь.
‚ конце концов Я решил доказать, что в этом озере не больше свЯтости,
чем в любом из нас. Џогода в последние дни стоЯла неустойчиваЯ, и Я все
откладывал поход.
€ вот Ясный солнечный день.
Ќакануне вечером прибежал в лагерь один из молодых пастухов, немного
сумасшедший, как и все охотники.
-- Њедведь! -- закричал он и, схватив свою одностволку, побежал
обратно.
—ерез час мы услышали выстрел, а потом уже в темноте пришел и он.
-- Џо-моему, уложил, -- сказал он, опускаЯсь на лежанку, весь потный,
трЯсущийсЯ.
-- ‡автра с утра пойду с собаками.
Џочему-то Я был уверен, что все это охотничьи бредни, и на следующий
день, не дождавшись его прихода, стал собиратьсЯ в дорогу.
Џастухи весело отговаривали менЯ, скорей всего чтоб подзадорить. џ
думаю, они были не прочь устроить небольшую идеологическую потасовку,
полюбоватьсЯ на нас и в конце концов присоединитьсЯ к той стороне, котораЯ
возьмет верх.
‚ качестве судьи или летописца со мной отправилсЯ здоровенный парень,
на редкость ленивый, добродушный и наивный. ‡вали его „атуша.
ќтой весной, неторопливо учась в седьмом классе, он узнал, что осенью
ему идти в армию. Џо этому поводу мать разрешила ему бросить школу, чтобы
мальчик успел отдохнуть перед военной службой. ‘ этой же целью его направили
сюда на альпийские луга, чтобы тут он уже окончательно отдохнул и надышалсЯ
горным абхазским воздухом, потому что в ђоссии, по слухам, не то что горного
воздуха, но и самих гор, пожалуй, не отыщешь.
„атуша был типичным деревенским пижоном. ‚ отличие от своих городских
собратьев он, по-видимому, не стремилсЯ прожигать жизнь или получать там
какие-то запретные удовольствиЯ. …динственное, к чему он стремилсЯ, -- это
быть чистым и неподвижным. ‚ хорошую погоду он выходил после завтрака на
луг, усаживалсЯ на камне, подтЯнув брюки и открыв ѓлавному Љавказскому
хребту великолепные красные носки. ’ак и сидел целыми днЯми, времЯ от
времени стрЯхиваЯ с брюк вымышленные пылинки. ‚ плохую погоду он сидел у
костра, часами слушаЯ хозЯйственные притчи старых пастухов. Џримерно через
день он спускалсЯ к речке и с мылом тщательно промывал свою барашковую
голову в ледЯном потоке. Њенингит ему Явно не угрожал.
ЊенЯ слегка раздражало его безмЯтежное безделье, возможно, Я в нем
почувствовал опасного конкурента. € все-таки на него было трудно обижатьсЯ.
Ћн был большой и добродушный, как альпийский одуванчик.
Ќе могу удержатьсЯ, чтобы не рассказать, как Я его недавно разыграл. џ
привез с собой мыло в виде зеленой лЯгушки, странный плод парфюмерной
фантазии. Љак-то заметив его, „атуша сделал такие глаза, что Я не удержалсЯ
и сказал:
-- ЂльпийскаЯ лЯгушка. џдовитаЯ, -- добавил Я, и он отдернул протЯнутую
руку.
Ќесколько дней мы морочили ему голову этой лЯгушкой, и он приходил к
нам в шалаш -- все хотел посмотреть, как мы ее кормим. ‚ конце концов,
узнав, в чем дело, он не обиделсЯ и даже не разочаровалсЯ.
-- —его только в наш век не придумают! -- сказал он солидно. --
‘путники запускают, а теперь стали лЯгушек делать из мыла.
Џотом он попросил менЯ испробовать мыло на деле и пошел на речку мыть
голову. ’акой уж он был добродушный, обидеть его было невозможно. „а,
пожалуй, и не нужно.
€ вот мы подымаемсЯ к перевалу вдоль русла реки все выше и выше.
Љазалось до перевала не больше двух-трех километров, до того отчетливо он
виделсЯ вдали. Ќо слишком большаЯ Ясность тоже бывает обманчива.
—ерез час мы хрустели по фирновому снегу. ђечка уменьшалась на глазах.
Ћна питалась этим снегом. Њы подошли к сплошному заносу, сквозь который
пробивалась наша речка, теперь уже совсем ручей. Ћн просверлил в снегу
тоннель, и, слегка пригнув головы, мы вошли в него. Њы очутились в белом
коридоре, потолок которого пропускал солнечный свет, смЯгченный толщею
снега. Љое-где снег протаЯл под солнечным теплом, и в отверстиЯх победно
сиЯли синие кусочки неба.
†урчанье и бульканье под ногами, радостнаЯ белизна снега -- это был
путь вечной несмолкающей весны. Њы шли, осторожно переступаЯ с камнЯ на
камень, стараЯсь не задевать головой хрупкий белоснежный свод. ‚ышли у
самого перевала. ‡десь снег опЯть кончилсЯ и зеленела трава.
-- ‘ейчас будет озеро, -- сказал „атуша и стал вытирать о траву свои
туфли. џ почувствовал нетерпенье и стал выбиратьсЯ на гребень перевала, не
дожидаЯсь его. ‘ердце гулко стучало. ‘казывалась высота. ѓорЯчий и сухой
воздух с внезапно натекающими струЯми холодного дыханиЯ ледников. џ вышел на
перевал. ‚низу под крутым обрывом лежало озеро.
џ взглЯнул на него и ощутил тихое и глубокое изумление. Њне показалось
невероЯтным, что за мгновенье до этого Я не видел и не чувствовал, что рЯдом
лежит такое чудо.
Љазалось, это не вода, а какаЯ-то первозданнаЯ голубизна, огромный
сгусток кристаллического воздуха, вправленный в землю.
Ћно лежало прЯмо подо мной, окруженное нежной и курчавой, как шерсть
животного, травой. Ќедалеко от берега из воды высовывалась небольшаЯ грЯда
оранжевых скал, четко, как в бинокле, отраженнаЯ в воде. Ѓольшие ломти
снега, так же четко отраженные в воде, легко стоЯли на ней.
Ђ над озером и над лужайкой, справа и слева -- навороченные друг на
друга глыбы, отроги гор и хребты. Ћкаменевший, но все еще рвущийсЯ вверх
хаос борьбы за высоту, за небо.
Ђ здесь это тихое озеро, и тихаЯ лужайка, и смирившиесЯ камни, по горло
погруженные в воду, и крупные ломти снега, забывшего таЯть, прислушивались к
чему-то тихому, вечному.
џ оглЯнулсЯ. „атуша стоЯл рЯдом со мной. џ не заметил, как он подошел.
Њне захотелось поскорее спуститьсЯ к озеру.
-- Љак же мы спустимсЯ? -- спросил Я у „атуши, не находЯ места,
удобного длЯ спуска.
-- „олжна быть тропинка, -- сказал он, озираЯсь. ’ак ищут глазами
собаку, котораЯ только что была здесь и вдруг куда-то запропала.
’ропы нигде не было видно.
-- Ќапрасно мы влезли в снег, -- сказал „атуша, -- надо было не сходить
с тропы.
Њы походили по краю обрыва, но ничего похожего на тропу не было видно.
Њы стоЯли на небольшой площадке, зажатой справа и слева отвесными скалами.
‚идно, вышли к озеру не на том месте. Ќадо было спускатьсЯ вниз и искать
тропу или взбиратьсЯ на скалы и идти по ним до тех пор, пока не найдетсЯ
более или менее подходЯщего места длЯ спуска. ‚ конце концов мы решили
разделитьсЯ. џ буду идти по скалам, огибающим озеро, он вернетсЯ назад
искать тропу. Ќа всЯкий случай мы решили изредка перекликатьсЯ.
џ стал карабкатьсЯ по скальному выступу. …сли смотреть со стороны,
кажетсЯ, что по такому крутому склону не поднЯтьсЯ. Ќа самом деле на нем
обычно много щелей, бугорков, трещин. €ногда кусты. –еплЯешьсЯ, прижимаешьсЯ
боком, ставишь ногу, подтЯгиваешьсЯ на руках и постепенно взбираешьсЯ все
выше и выше. —ем трудней подъем, тем сладостней ощущение устойчивости
сделанного шага, благодарности земле за ее добрую шероховатость. •очетсЯ
расправить куст рододендрона с химически фиолетовым цветком, который помог
тебе подтЯнутьсЯ и сделать решительный шаг, или потрепать по шее неожиданный
выступ, так славно подвернувшийсЯ тебе.
Ќо, бывает, попадаетсЯ мертвое пространство и так долго стоишь на одном
месте в неудобной позе и никак не сообразишь, как одолеть его. Ќе за что
зацепитьсЯ.**(пропуск 2-х страниц текста)

вспышку боли во всем теле, и вспышку удивлениЯ, но не силе удара, а его
одушевленной злости, непонЯтной жестокости. € вместе с этим толчком и болью
Я понЯл, что перелетел через траншею, а не завалилсЯ в нее, как ожидал. €
эта боль, как удар электрического зарЯда, оживила менЯ. џ почувствовал, что
руками, ногами, животом и даже подбородком стараюсь зацепитьсЯ, втиснутьсЯ,
удержатьсЯ на жестком, обжигающем, беспощадно рвущемсЯ из-под менЯ снежном
насте.
Џотом Я ощутил, что скорость падениЯ уменьшилась. џ мог в какой-то мере
управлЯть своим телом. ’еперь мне удавалось удерживатьсЯ в сидЯчем
положении. ‘тараЯсь не налететь на обломки скал, Я изо всех сил на ходу
отгребал руками.
Ќо вот Я остановилсЯ. ‚ернее, тело мое остановилось. џ встал на ноги и
почувствовал, что весь трЯсусь, особенно дрожали ноги. †ивот туго стЯнуло
спазмой.
’еперь склон был совсем пологий и озеро стоЯло близко. џ шагнул и снова
полетел вниз. ќто была насмешка над моим первым падением, ее замедленным
повторением. џ снова вскочил на ноги и снова шлепнулсЯ на снег. џ понЯл, что
от напрЯжениЯ, страха и всего пережитого менЯ просто не держат ноги. џ сел
на снег и, отталкиваЯсь руками, с истерической Яростью заскользил вниз.
Џоверхность снега стала совсем ровнаЯ. џ встал и пошел по снегу, а потом по
траве к самому озеру.
ЊенЯ пошатывало, но Я чувствовал неодолимый прилив сил, злорадную жажду
мести. џ чувствовал, что менЯ хотели убить, убить подло, из-за угла, без
всЯкого повода и предупреждениЯ.
"ќти сволочи хотели менЯ убить", -- не то подумал, не то сказал Я
вслух. "Ќо это им не удалось", -- добавил Я, скидываЯ с себЯ на ходу лыжную
куртку.
"€ не удастсЯ", -- закончил Я свою мысль и, скинув рубаху, подошел к
воде. ‚идимо, Я имел в виду озеро и его обитателей.
џ снЯл брюки и, оставшись в одних трусах, хотел было войти в воду, но
вдруг решил, что этих сволочей нечего стеснЯтьсЯ, и скинул трусы. „ействовал
Я в каком-то опьЯнении, но и с некоторой логичностью пьЯного хитреца.
ѓлубокаЯ, заколдованнаЯ вода стоЯла передо мной. џ хотел было сначала
броситьсЯ в нее с головой, но потом нашел глазами мелкое место и полез в
воду. ‚ошел в нее по поЯс и, на мгновение присев, окунулсЯ с головой.
Ћбжигающий, ледЯной кипЯток сковал дыхание, и Я, как подброшенный, выскочил
из воды и потом, переводЯ дыхание, несколько раз окунулсЯ в воду, покамест
мое тело не привыкло к холоду. Џотом Я поплыл и, проплыв шагов десЯть в
глубь озера, вернулсЯ назад. џ честно выполнил условие, моЯ победа была
полной и безоговорочной. ‚се-таки Я решил дать им еще один шанс и снова
окунулсЯ в воду и проплыв такое же расстоЯние, вылез на берег.
‚ода отрезвила менЯ. џ успокоилсЯ. —тобы погретьсЯ, Я влез на большой
камень, стоЯвший на берегу, и прилег. Ѓыло приЯтно ощущать тепло разогретого
солнцем камнЯ, пахнущего мохом и солнцем -- запах древности и молодости. €
глЯдеть на спокойную гладь озера с легкими глыбами снега, на курчавую
лужайку, на оранжевые и лиловые в тени скалы, стеной стоЯщие на
противоположном берегу. ’ело мое наполнЯлось теплотой и спокойствием, как
зреющий плод, и Я старалсЯ не шевелитьсЯ, чтобы не вспугнуть это редкое
ощущение. "•орошо бы остатьсЯ здесь на всю жизнь", -- спокойно и неожиданно
подумал Я.
’олько теперь Я заметил, что от озера исходит тихий, несмолкающий
шорох. ‘лышать его было странно, потому что поверхность воды была совершенно
неподвижна и не было видно ни одного ручьЯ, который бы втекал в озеро. орох
подымалсЯ от всей поверхности воды и чем-то напоминал треск нарзанных
пузырьков, если черпать воду прЯмо из источника. Џо-видимому, со дна озера
били тысЯчи ключей, и, хотЯ расшевелить его поверхность они не могли, звук
пробивалсЯ сквозь густо-голубой кристалл воды. ‚се-таки слышать этот шорох
было загадочно, потому что глаз привык свЯзывать звук воды с ее движением.
-- ќй! -- услышал Я голос „атуши. џ поднЯл голову и увидел его высокую
стройную фигуру на краю скалистого уступа по ту сторону озера. Ћн стоЯл
гораздо правее и ниже того места, где мы с ним разошлись. џ махнул рукой, и
он стал спускатьсЯ, лавируЯ между скалами. Ѓыло слышно, как изредка из-под
его ног осыпаютсЯ камушки и, отчетливо перещелкиваЯсь, падают вниз.
’ропы не было видно. џ пыталсЯ угадать ее по форме поверхности скал, но
мне не удавалось: „атуша делал неожиданные и необъЯснимые издалека зигзаги.
Љогда он приблизилсЯ, Я неохотно встал со своего места и начал одеватьсЯ.
-- џ видел, как ты летел с ледника и как ты купалсЯ, -- радостно сказал
он, подходЯ ко мне. -- ђазве можно по леднику идти без палки! -- добавил он,
как будто Я нарушил всем известную инструкцию хождениЯ по ледникам.
-- —то ж ты не спускалсЯ, если так давно там стоЯл? -- спросил Я. Њне
было неприЯтно, что он следил за мной, хотЯ и приЯтно, что он все видел.
-- џ хотел узнать, что с тобой сделает озеро, -- сказал он просто.
-- Ќеужели ты веришь в эти сказки, а еще в армию идешь? -- сказал Я.
-- ‚низу-то Я не верю, но здесь, кто его знает, землЯ необжитаЯ, --
объЯснил „атуша, немного подумав.
Ћн снова протер туфли о траву и взобралсЯ на камень, на котором Я
сидел, как будто поднЯлсЯ в дом. ’еперь он сидел на камне и мирно следил за
мной, пока Я выжимал мокрые от снега рубашку и брюки.
-- Њожет, пойдем к сванам, там ‚алико, -- сказал он, выждав, пока Я
оденусь.
‚алико -- заведующий фермой -- маленький, худой, издерганный
животноводческими заботами человек. ‡а последнее времЯ отношениЯ с пастухами
у него несколько осложнились. Џредседатель приказал высчитывать из трудодней
пастухов стоимость выпитого молока по слишком высоким, почти городским
ценам. € хотЯ никто не мог проверить, сколько пастухи пьют молока и никто их
в этом не ограничивал, да и не мог ограничивать, сама эта мера на бумаге
выглЯдела солидно. Ћна доказывала вышестоЯщим лицам, что в хозЯйстве колхоза
ведетсЯ строгий учет.
-- Ђ что он там делает? -- спросил Я.
-- Љто-то скот пригнал на наши пастбища. Џошел узнать.
-- Ђ далеко?
-- Ћтсюда видно, -- сказал „атуша и слез с камнЯ. џ посмотрел на озеро
и подумал, что несколько минут тому назад хотел остатьсЯ здесь на всю жизнь,
но не пробыл и часа.
Њы обогнули его и вышли на обрывистый край лужайки.
Џод нами расстилалась большаЯ, зеленаЯ, плавно уходЯщаЯ ложбина с
рыжими и черными пЯтнами пасущихсЯ коров, со светлой зеленью травы и темной
зеленью пихт, как сказочные витЯзи, стоЯщих на краю ложбины. Њежду стволами
пихт виднелось бревенчатое строение.
Њы спустились в ложбину по крутой тропе, терпеливо петлЯющей между
скалами.
Њы прошли под пихтами и вышли на лужайку, где стоЯл сванский дом,
сложенный из золотистых тесаных бревен невероЯтной толщины. ђЯдом с домом
стоЯл такой же сарай. Љазалось, строениЯ были выдержаны в каком-то неведомом
богатырском стиле. Љ углу дома была привЯзана маленькаЯ сванскаЯ лошадь.
‚ошли в дом. ‚ большой светлой комнате с Ярко пылавшим очагом сидело
несколько мужчин. ‘реди них был и наш ‚алико.
Њужчины встали и поздоровались с нами, не особенно удивлЯЯсь нашему
приходу.
Џожилой широкоплечий сван что-то сказал женщине, стоЯвшей у окна с
веретеном. џ сначала ее не заметил. Ћна что-то сказала в другую смежную
комнату, и оттуда вышла совсем юнаЯ девушка с глазами большими и темными,
как колодцы. Ћна вынесла два стула и, оглЯдев нас с любопытством, довольно
смелым длЯ этих мест, ушла в другую комнату.
-- Љак попали? ‚ чем дело? -- быстро и тревожно спросил ‚алико, и на
его худом лице задвигались желваки.
-- Ћн купалсЯ в озере, -- сказал „атуша, глупо улыбаЯсь, как будто он
привел менЯ сюда показывать сванам.
-- ‚ самом деле? ђасскажите, как было, -- оживилсЯ ‚алико. Ћн Явно ждал
худших вестей. Ћн подмигнул сванам: дескать, подождите и узнаете кое-что
забавное. Њы говорили по-абхазски, поэтому они нас не понимали.
џ ему рассказал, как было дело, невольно входЯ в роль городского
чудака. Џока Я говорил, сваны вежливо молчали. €х было трое. Џожилой,
широкоплечий, видимо хозЯин, молодой парень, обесцвеченный городской
одеждой, и старик со свирепым бельмом на глазу. ‘тарик сидел с краю поближе
к огню, держа неподвижно вытЯнутую ногу на посохе. ’ак раненые держат ногу
на костыле.
-- Ќу и как, на дно не тЯнуло? -- спросил ‚алико.
-- Ќет, -- сказал Я, -- только вода была очень холоднаЯ.
-- Љонечно, очень холоднаЯ, -- подтвердил ‚алико, как бы радуЯсь, что
предупреждение пастухов отчасти сбылось.
Ћн повернулсЯ к сванам и стал переводить им по-грузински мои слова.
ѓоворил он по-грузински довольно плохо, так что Я почти все понЯл. Џо его
словам, мое купание в озере было похоже на борьбу „авида с ѓолиафом. …му
хотелось польстить сванам. ‚се-таки это было их озеро. ‘начала Я немного
боЯлсЯ, что они обидЯтсЯ на менЯ за то, что Я нарушил грозное поверье. Ќо
потом Я заметил, что никто не обиделсЯ. Ћни почти одновременно заговорили
между собой гортанным орлиным клекотом, поглЯдываЯ на менЯ и прицокиваЯ.
Џотом хозЯин перешел на грузинский Язык и что-то сказал ‚алико.
-- Ћн спрашивает, зачем ты полез в озеро, -- сказал ‚алико, даваЯ
знать, что сам он только из вежливости присоединЯетсЯ к любопытному хозЯину.
-- Џросто так, -- сказал Я.
‘ваны усмехнулись, а старик с бельмом что-то сказал, и все трое
рассмеЯлись.
-- Ћн говорит, что ты хотел поймать сванского бога, -- перевел ‚алико.
-- Ќет, нет, -- сказал Я по-русски, обращаЯсь к старику, и замахал
рукой.
-- „а, да, -- неожиданно сказал старик по-русски. ‘ваны опЯть
рассмеЯлись. ‘тарик еще что-то сказал, после чего сваны вовсе расхохотались.
-- Ћн говорит, что сванский бог работает на лесозаготовках, -- перевел
‚алико.
‚ дом вошла женщина лет тридцати и быстро прошла в другую комнату. ‚
руках она держала деревЯнную миску с мукой. Ѓыло слышно, как она тихо
переговариваетсЯ с девушкой. Џотом послышалось равномерное шлепанье ладоней
о сито.
•озЯин и сваны, о чем-то переговаривались между собой. †енщина, котораЯ
все это времЯ молча стоЯла у окна, оставила свое веретено и вышла из дому.
Ћна вышла во двор, и в открытую дверь было видно, как она подошла к кольЯм,
на которых сушились сванские шапочки, видимо изделие ее рук. Ћна примерила
каждую шапочку и, наверное, решив, что они еще не досушились, снова повесила
их на кольЯ. Ѓыло что-то странное в том, как она примерЯла эти шапочки,
может быть, то, что она это делала без привычного длЯ глаз женского
кокетства. Ћна их примерЯла с той отвлеченной безразличностью, с какой
крестьЯне примерЯют топор к топорищу.
-- ќто старшаЯ жена хозЯина, -- сказал ‚алико, заметив, что Я слежу за
ней. -- “дивительнаЯ женщина...
-- Џочему?
-- ‚ прошлом году она здесь осталась одна. Ќеожиданно пошел снег и
перекрыл все дороги. Ћни живут в деревне, а это их летний дом. ‘нег шел
несколько дней подрЯд и завалил дом до самой крыши. Ћна одна просидела в
этом доме сорок дней, пока не ударили морозы.
-- ‘орок дней не всЯкий мужчина выдержит, -- добавил ‚алико, как бы
намекаЯ, что если и есть такие мужчины, то, во всЯком случае, не в городе.
†енщина вошла в комнату и молча взЯлась за веретено. ЉружащеесЯ
веретено медленно двигалось вниз, вытЯгиваЯ и закручиваЯ нить из большого
клока шерсти, который она держала одной рукой. Џо мере того как спускалось
веретено, она подымала руку все выше, чтобы вытЯнуть нить подлинней. ‚идимо,
она догадалась, что ‚алико говорит о ней, потому что посмотрела на него и
улыбнулась. € потом продолжала улыбатьсЯ, слушаЯ его рассказ. ’ак улыбаютсЯ
взрослые, слушаЯ болтовню детей, в которой смещаютсЯ привычные взрослые
понЯтиЯ.
џ пыталсЯ себе представить эти сорок дней одиночества, когда вокруг ни
одной живой души, только свист горной метели и мертвый шорох снега.
-- ‘проси, что она делала все эти сорок дней.
-- ”уфайки вЯзала, -- перевел ‚алико ее слова, и она продолжала все так
же улыбатьсЯ, когда ‚алико переводил.
‚ комнату вошла девушка и, раздвинув головешки, нагребла жар и вбросила
туда чугунную жаровню. ‘зади к юбке ее прицепилась щепка. „евушка трЯхнула
юбкой, но щепка не отделилась. ’ак и ушла с этой щепкой на юбке в другую
комнату.
-- Ђ почему она старшаЯ жена? -- спросил Я у ‚алико, вспомнив его
слова.
-- “ этого свана было три жены, -- ответил ‚алико, сделав такое
выражение лица, какое бывает у людей, когда они делают вид, что говорЯт о
чем-то постороннем.
-- ‚торую жену ты видел, она приходила с мукой, а третьЯ ему изменила,
и он ее...
†енщина с веретеном, взглЯнув на огонь, что-то сказала в другую
комнату, и оттуда опЯть вышла девушка с миской, на которой стопкой лежали
сырые хачапуры. Ћна поставила миску с хачапуры на низенький стульчик,
выволокла из огнЯ жаровню, перевернула ее, так что посыпались искры. Џосле
этого она быстро протерла дымЯщейсЯ трЯпкой внутреннюю часть жаровни и
шлепнула туда готовый хачапур. Ћна подставила жаровню к огню, приперев ее
сзади низенькой колодой.
-- ’ак что он ее? -- спросил Я у ‚алико, когда девушка вышла из
комнаты, полыхнув глазами в нашу сторону. ‡рачки ее глаз сверкнули, как
сверкает вода в глубине колодца, если ее всколыхнуть. „евушка была очень
хороша.
-- Ћн ее выгнал из дому, но построил ей другой дом и иногда ходит к
ней, -- сказал ‚алико. -- Ћн ее все еще любит, но уже женой не считает...
€з другой комнаты раздалсЯ сдавленный смех девушки. џ посмотрел в ту
сторону и вдруг увидел в щели дощатой стены любопытствующий глаз. —ерез
мгновение глаз исчез, и снова раздалсЯ смех. Џотом она выскочила в нашу
комнату, вывалила из жаровни шипЯщие жиром хачапуры и снова бросила
перевернутую жаровню на огонь.
‚скоре хачапуры были готовы, и втораЯ жена хозЯина застелила стол
чистой скатертью, а девушка, взЯв в руки кувшинчик с водой и перекинув
полотенце через плечо, вышла из комнаты.
Њы вышли вслед за нею и стали мыть руки. Џервым мыл руки старик, но
прежде он вежливо предложил другим, особенно он предлагал мне, как самому
дальнему гостю. Џосле некоторых пререканий очередность была установлена, и
мы все вымыли руки. ЏоливаЯ „атуше, девушка отворачивалась, слегка закусив
губу, чтобы не рассмеЯтьсЯ.
Ѓыло видно, что этому горному котенку надоело играть с клубком шерсти,
но „атуша не обращал на нее вниманиЯ. Ћн мыл руки, вытЯнув их далеко вперед,
чтобы не забрызгать брюки. ’олько теперь Я заметил, что он хорошо выглЯдит.
Џодобно тому как можешь не замечать глупость красивой женщины, так можешь не
заметить великолепиЯ глупого мужчины.
-- ‚ школе учишьсЯ? -- спросил Я у девушки по-русски, подставив ладони
под кувшинчик.
-- „а, -- сказала она, смущаЯсь, как Я понЯл, нелепости вопроса, и
добавила: -- „есЯтый класс.
-- Ћго, -- сказал Я, -- какаЯ молодец!
-- “мри, „атуша, эта девчонка тебЯ обставила, -- сказал по-абхазски
‚алико, слышавший наш разговор.
„атуша добродушно хмыкнул.
-- Ќеужели у них в деревне десЯтилетка? -- спросил Я у ‚алико.
-- Ђ как же, -- сказал ‚алико, как будто десЯтилетнЯЯ школа на уровне
альпийских лугов была обычным делом. -- Ћни богатые, у них скот, скот, --
добавил он, многозначительно подмигиваЯ, словно намекаЯ на то, что они
что-то от кого-то прЯчут.
Џосле мытьЯ рук, одолев последнее препЯтствие к столу, все заметно
повеселели. ‘тарик, взглЯнув в мою сторону, что-то сказал, и сваны
рассмеЯлись. •озЯин перевел ‚алико слова старика.
-- Ћн говорит, чтобы ты завтра не купалсЯ в озере, а то пойдет дождь, а
старику надо ехать к доктору, -- перевел ‚алико.
-- Ђ что у него с ногой?
-- ‘ лошади упал, -- сказал старик.
-- —то, лошадь испугалась? -- спросил Я.
‘ваны почему-то рассмеЯлись, когда ‚алико перевел им мой вопрос.
-- Ћн говорит, что лошадь его не узнала, -- сказал ‚алико.
-- Љак не узнала? -- спросил Я, чувствуЯ, что становлюсь назойливым и
рискую попастьсЯ на розыгрыше. Њне все-таки хотелось узнать, как он упал с
лошади.
‘тарик что-то быстро ответил, и сваны опЯть рассмеЯлись, и по смеху
было видно, что они вспомнили что-то веселое.
-- ‘лишком пьЯный был, возвращалсЯ со свадьбы, -- перевел ‚алико.
-- Ђраки, уодка, уодка! -- сказал старик энергично, даваЯ знать, что
такое дело он и сам может объЯснить кому хочешь.
Њы ели жирные, сочащиесЯ, горЯчие хачапуры, и казалось, ничего вкуснее
Я в жизни не ел. ‘екрет кухни был прост -- сыра в хачапурах было больше, чем
теста. Џосле обеда вымыли руки в том же порЯдке.
Џора уходить. Ћказалось, что старик тоже уезжает в деревню. ќто его
лошадь стоЯла на привЯзи. •озЯин подвел ее к дверЯм. ‘тарик прислонил палку
к стене, взЯл из рук девушки камчу и, ковылЯЯ, вышел во двор. •озЯин хотел
ему помочь, но старик отказалсЯ от помощи и, плотно вложив ногу в стремЯ,
спокойно перекинул тело через седло. Ќо тут хозЯин все же не удержалсЯ и
вложил его больную ногу в стремЯ.
-- „о свиданиЯ! -- крикнула девушка по-русски, когда мы немного отошли.
џ оглЯнулсЯ, но она уже вбежала в дом. “ дома стоЯл хозЯин, озаренный уже по
закатному золотЯщимсЯ солнцем, стоЯл неподвижный, сильный, широкоплечий.
ђЯдом с ним стоЯла его жена, такаЯ же статнаЯ, как и он, и, не глЯдЯ в нашу
сторону, продолжала свое бесконечное занЯтие. ‚сЯ ее сильнаЯ, спокойнаЯ
фигура как бы говорила: гости приходЯт и уходЯт, а веретено должно
кружитьсЯ.
Ќекоторое времЯ мы шли молча, поспеваЯ за лошадью старика.
—увствовалось, что он ее сдерживает. Ћна беспокойно вертела головой,
стараЯсь освободить поводьЯ. ‘тарик несколько раз оглЯдывалсЯ и смотрел на
нас рассеЯнным взглЯдом. Њне показалось, что он что-то хочет сказать.
Љогда мы прошли пихтовую рощицу и вышли на развилье тропы, он остановил
лошадь и начал что-то говорить. ‚алико сначала улыбнулсЯ, а потом сделал
серьезное лицо и несколько раз кивнул головой старику, пока тот говорил. €
потом, когда ‚алико переводил мне его слова, старик внимательно смотрел мне
в лицо, может быть, стараЯсь угадать, правильно ли Я его понимаю.
-- Ћн говорит: не думай, что они боЯтсЯ озера. €м дедами завещано
беречь такие места от порчи.
џ кивнул головой старику в знак того, что хорошо его понЯл, и старик
ударил лошадь камчой, и она пошла быстрым шагом, времЯ от времени пытаЯсь
перейти на рысь.
Ћн ехал навстречу солнцу, и мы еще некоторое времЯ видели его прЯмую
спину над рыжим крупом лошади. Ђ потом лошадь и всадник превратились в один
стройный неразделимый силуэт, движущийсЯ в сторону заходЯщего солнца.
€ только когда мы выбрались к озеру и остановились передохнуть,
околдованные его невидимым внутренним журчанием, Я вдруг подумал о
беззащитности его красоты и по-настоЯщему глубоко понЯл, что означали слова
старика.
Њне вначале показалось, что, говорЯ о порче, он имел в виду сглаз или
что-то в этом роде. Ќо то, что он сказал, было глубже и проще. ‘ваны хотели,
чтобы красота этого озера навсегда осталась заповедной. ‚одЯной же, или
сванский бог, которого они когда-то поставили сторожить это озеро, теперь
мало кого пугал. ‹юди стали догадыватьсЯ, что ружье у сторожа не стрелЯет.
џ думал о пошлости, вечном браконьере красоты, о наивности, и о
человеке, который, как буйвол, сам пашет и сам топчет.
Ѓыло уже темно, когда мы перешли перевал и медленно, Џочти ощупью
спускались к нашему лагерю. ‹уч карманного фонарика, который держал ‚алико,
не мог сразу светить всем, и мы спускались осторожно, чтобы где-нибудь не
сорватьсЯ. Ќо вот вышла из-за горы луна, и, хотЯ ее свет был не сильнее
фонарика, он ложилсЯ всюду поровну, и идти стало намного легче.
Њы подходили к первому балагану, где жил ‚алико, и запах дыма был
приЯтен, как голос любимого человека, которого давно не видел.
…ще издали нас встретили собаки, они кружились вокруг нас, радостно
повизгиваЯ и нетерпеливо забегаЯ вперед. Љазалось, они хотели сказать:
посмотрите, что мы сделали, пока вас не было.
Њы подошли к шалашу, озаренному одиноким светом луны. Ќа крыше балагана
была распластана огромнаЯ медвежьЯ шкура с передними лапами, свисающими над
краем крыши. €з лап торчали когти, мертвые и жесткие, как гвозди. џ подумал,
что когда этот медведь был жив, его когти были еще более мертвыми и
жесткими.
Њы пришли как раз вовремЯ -- пастухи ужинали. Ќас усадили поближе к
горЯщему костру.

--------
Њальчик-рыболов

Њальчик ловил рыбу с пристани. џ сразу заметил его живую фигурку среди
малоподвижных старых любителей, которые, казалось, пытались и никак не могли
наладить своими лесками телефонную свЯзь с удачей.
ЊелкаЯ колючка быстро склевывала наживку, и мальчик то и дело вытЯгивал
шнур, снова наживлЯл крючки и забрасывал снасть, стараЯсь закинуть ее
подальше от пристани. ‚скоре у него кончились рачки, на которые он ловил
рыбу, и он попросил наживку у одного из рыбаков. ’от хмуро посмотрел на него
и протЯнул небольшую рыбешку. Њальчик быстро распотрошил ее, выскоблил
ровные кусочки мЯса и снова наживил свои крючки. Ћн ловко забрасывал шнур и
с артистической непринужденностью тащил его наверх. ‚идно было, что он
рыбачит не первый день.
Ќаконец он подсек рыбу и стал быстро вытЯгивать, сверкаЯ темными
прислушивающимисЯ глазами.
-- —то-то хорошее идет, -- сказал он мимоходом, заметив, что Я за ним
слежу.
€з воды высверкнуло широкое плоское тело ласкирЯ. ќто был крупный
ласкирь, с хорошую мужскую ладонь. Њальчик даже слегка покраснел от
удовольствиЯ. Ћн выбрал леску и осторожно, чтобы не запутатьсЯ, отбросил в
сторону ее рабочую часть. ђыба забилась о пристань. Њальчик прижал ее
ладонью и вырвал крючок.
ђыбаки с завистливым равнодушием следили за ним. ‚ этот день рыба у
всех плохо ловилась.
Њальчик подхватил ласкирЯ за хвост и передал его тому рыбаку, у
которого брал наживку. ’от стал отказыватьсЯ, уж слишком высок был процент
за одолжение. Ќо мальчик решительно бросил рыбу возле него и вернулсЯ на
свое место. ‹аскирь неожиданно забилсЯ и стал передвигатьсЯ к краю пристани.
’огда рыбак взЯл его и сунул в корзину как бы длЯ того, чтобы он не упал в
море.
“ мальчика шнур зацепилсЯ за сваю, и он стал освобождать его,
раскачиваЯ из стороны в сторону. ‹еска никак не отцеплЯлась. Њальчик лег на
причал и, вытЯнув руку, ухватил шнур ближе к тому месту, где он зацепилсЯ.
Ћн держал шнур на самых кончиках пальцев, стараЯсь быть поближе к тому
месту, где зацепилсЯ шнур. Љонец шнура, намотанный на плоскую деревЯнную
катушку, лежал у него за пазухой. Џока он ерзал, свесившись с пристани,
катушка выскочила у него из-за пазухи и полетела в море. Ћн бросил шнур и
попыталсЯ поймать ее рукой, но катушка отскочила от пальцев и шлепнулась в
воду. ’еперь шнур держалсЯ только на свае.
Њальчик встал, поглЯдел по сторонам и, видимо, не найдЯ более
подходЯщего помощника, обратилсЯ ко мне:
-- „ЯдЯ, подержите менЯ за ноги, а Я сниму шнур.
-- Ќе боишьсЯ упасть?
-- Ќе, Я не упаду.
-- Џлавать умеешь? -- спросил Я на всЯкий случай, хотЯ был уверен, что
он плавает.
-- Ђ как же, -- сказал он и, просунув голову между железными прутьЯми
барьера, заскользил вниз. џ поддерживал его сначала за рубашку, потом за
штаны, но штаны быстро кончились, потому что они были только до колен, и
крепко уцепилсЯ руками за его скользкие, гибкие лодыжки. ’ело у него было
легкое, как у птицы.
-- Џодымайте! -- крикнул он через некоторое времЯ. Њне не было видно,
достал он шнур или нет. џ осторожно вытЯнул его наверх.
-- “несло, -- сказал он, вставаЯ и отрЯхиваЯсь. Љатушка медленно
отходила от пристани. ѓрузило задерживало ее ход, но течение все же было
сильней. Џока мы с ним возились, волна сдернула шнур, и всЯ снасть оказалась
в море.
Њальчик некоторое времЯ следил за ней, потом махнул рукой.
-- “ менЯ другаЯ закидушка есть, лучше, -- сказал он, стараЯсь унизить
упущенную снасть. Ћн достал из карманчика, застегнутого на пуговицу,
запасную. нур был намотан на пробковую катушку. Њальчик размотал шнур в
воду, стараЯсь быть подальше от сваи, и, когда грузило достигло дна,
отпустил шнур еще на несколько метров и сунул катушку за пазуху. ‡агорелый
кулачок его юркнул под рубашку, как зверек в нору.
Ћн стоЯл в независимой позе и делал вид, что не следит за катушкой
упущенной снасти, котораЯ все еще была на виду.
-- …сли бы эта моталка упала, -- он хлопнул себЯ по груди, -- Я бы
поплыл за ней. Ђ ту не жалко.
—ерез некоторое времЯ, когда мимо пристани проходила лодка, он сказал:
-- Њожет, попросить их достать?
-- Џопробуй, -- сказал Я.
-- ќ, не стоит, -- ответил он, подумав немножко, -- грузило тоже
слишком легкое. —ерт с ней!
“ него начало клевать, и он стал внимательно прислушиватьсЯ к леске.
Џотом быстро подсек и стал выбирать. Ѓольшой ржавый ерш висел на последнем
крючке. Њальчик выхватил катушку из-за пазухи, прижал ею ерша и осторожно,
чтобы не уколотьсЯ, высвободил крючок. Љулак его с зажатой катушкой опЯть
юркнул за пазуху.
…рш лежал, подрагиваЯ, похожий на маленького злого дракона во всем
великолепии безобразного оперениЯ.
-- ЏригодитсЯ на уху, -- сказал мальчик, объЯснЯЯ, почему возитсЯ с
такой некрасивой рыбой. Ћн снова забросил шнур и стал искать глазами
упущенную снасть. „ощечка катушки еле заметно желтела метрах в пЯтидесЯти от
пристани. ’ечение уносило ее все дальше и дальше.
-- ‘мотри, возле буйка, -- сказал Я.
-- Ђ, черт с ней, -- сказал он. -- Љрючки тоже плохие. ’олько леску
жалко.
-- џ тебе дам леску, -- сказал Я, чтобы он успокоилсЯ.
-- Ђ у вас есть 0,3?
-- Ќет, -- сказал Я, -- но у менЯ есть 0,15.
-- ‘лишком тонкаЯ, -- сказал он. -- Ќе импортнаЯ? -- неожиданно добавил
он.
-- Ќет, -- говорю, -- ленинградскаЯ.
-- ‹енинградскаЯ хорошаЯ, -- сказал он поощрительно. -- Ћна тоже
импортнаЯ.
Џеред заходом солнца клев улучшилсЯ, и он до вечера поймал еще трех
ласкирей, две барабульки, одну ставриду и полдюжины колючек.
-- ќто что, -- сказал мальчик, насаживаЯ на кукан свой улов, -- Я
больше ловил. џ все рыбы ловил. ’олько петух еще не попадалсЯ. Ђ вам петух
попадалсЯ?
џ сказал, что и мне петух не попадалсЯ.
-- Ќичего, еще попадетсЯ, -- сказал мальчик, чтобы успокоить менЯ. ‡а
себЯ он был уверен.
“же вечерело. Њальчик смотал свою закидушку, тщательно протер крючки о
штаны, трЯхнул кукан, чтобы уверитьсЯ, что рыбы хорошо держатсЯ, и мы пошли.
Њы с ним договорились, что в следующее воскресенье выйдем в море на моей
лодке.
-- “ нас тоже была лодка, -- сказал мальчик, -- только утонула.
-- Љак так? -- спросил Я.
-- Ћна была не настоЯщаЯ, -- призналсЯ он. -- Ѓрат ее сделал из старых
досточек. Ќо она была как настоЯщаЯ, только потом утонула... Њы с братом
ловили рыбу напротив дока. € увидели глиссер. Ћн гналсЯ за нами.
-- Џочему?
-- џ же сказал, лодка была не настоЯщаЯ. Ќа такой лодке не разрешают
ловить рыбу. Љогда мы увидели глиссер, брат закричал: "„авай, Џавлик,
сматывай шнуры!"
џ начал сматывать шнуры, а он начал выбирать Якорь. Ћн так перегнулсЯ,
что в лодку стала набиратьсЯ вода, и она стала тонуть. Њы сначала сидели в
лодке, а потом встали, но она все равно тонула. Њы на ней стоим, а она
тонет. “же вода по шейку. ’огда брат сказал: "Џлывем, Џавлик!" € мы поплыли
к берегу. Ќадо было рубить Якорь, но нам было жалко веревку, потому что это
была мамина веревка длЯ бельЯ.
-- Ђ глиссер?
-- Ћни нас не догнали. Њы убежали. Џотом мы спрЯтались у тети Њани в
огороде. ‚ы не знаете тетю Њаню?
-- Ќет, -- сказал Я.
-- Њы спрЯтались у тети Њани, и они нас не нашли.
-- ‡а что все-таки они хотели вас поймать? -- снова спросил Я у него.
-- ’ак Я же сказал, что лодка была не настоЯщаЯ. Ѓез паспорта. Ќа такой
лодке можно утонуть, а за это полагаетсЯ штраф.
-- Ђ брат у тебЯ большой? -- спросил Я.
-- …ще бы, он учитсЯ в шестом классе. Ћн начал рыбачить еще в
Љазахстане. Ђ Я только три года как рыбачу. Ђ вы были в городе Љазахстан?
-- Љазахстан не город, а республика, -- сказал Я.
-- Ќет, город, -- возразил мальчик. -- џ знаю, Я же там родилсЯ.
‚оспоминаниЯ о Љазахстане, видно, возбуждали его. Ћн обгонЯл менЯ и
заглЯдывал в лицо, полыхаЯ напрЯженными глазами на чумазом большеротом лице.
-- Ћ, у нас в Љазахстане был такой замечательный дом! ‡десь нет такого
красивого дома, -- он махнул рукой в сторону гостиницы и всех прибрежных
домов.
-- ѓде вы его взЯли? -- спросил Я.
-- ‘ами построили, -- сказал он гордо. -- Џапа и дедушка строили, а
брат помогал. Ќо это другой брат, он сейчас в армии. Џапа и дедушка строили,
а он носил из леса прутики...
-- Љакие прутики? -- спросил Я, уже вовсе ничего не понимаЯ.
-- Ќу, прутики. ‡наете, такие маленькие-маленькие деревьЯ..
-- ‡начит, из них вы строили дом?
-- Ќет, еще были коровины лепешки с глиной, -- сообщил он доверительно.
-- Ђ прутики были внутри. € доски тоже были. “ нас был самый красивый дом в
Љазахстане...
Њы шли по прибрежной улице. Њальчик не переставаЯ рассказывал о своих
братьЯх, отце, дедушке. Ћни были самые ловкие, самые сильные и самые умелые
люди на свете. ђассказываЯ, он успевал оглЯдеть все вывески, витрины
магазинов, встречных собак.
-- ќто немецкаЯ овчарка, -- говорил он, прерываЯ свой рассказ. -- Ђ это
бульдог, а это дворнЯжка...
Ћн смело проходил мимо бродЯчих собак, ничуть не сторонЯсь, как храбрый
мимо храбрых. —увствовалось, что он смотрит на собак, как на зверей, может
быть, и опасных, но все-таки из своего мальчишеского царства.
Љакой-то мальчик, заметив моего спутника, разогналсЯ с воинственным
воплем: "ЏопалсЯ, гречонок!" Ќо в последнее мгновение, видимо заметив, что
тот не один, развернулсЯ и пробежал мимо, как будто бежал по каким-то своим
надобностЯм. Џавлик не только не испугалсЯ, но даже и не посмотрел в его
сторону.
џ решил выпить турецкого кофе и угостить мальчика конфетами. Њы зашли в
летнюю кофейню, уселись за столик, и Я заказал два кофе. Љонфет не
оказалось, и Я решил купить их где-нибудь в другом месте.
-- Џапа говорит, что всю жизнь положил на этот дом, -- сказал мальчик,
оглЯдевшись и быстро освоившись с новым местом.
-- Џочему? -- спросил Я, хотЯ этот казахстанский дом начинал мне
надоедать.
-- Џотому, что ему на ногу упало бревно, и он заболел. Њы думали, что
он умрет, но умер дедушка. Ђ папа живой, только ему отрезали ногу.
Ћфициантка принесла две чашки кофе. ‘тановилось прохладно, поэтому кофе
было особенно приЯтно пить. Ќо мальчик наотрез отказалсЯ от кофе.
--—то Я, старик, что ли, --сказал он с достоинством, -- такой кофе пьют
только старики...
‘тарик с четками, сидевший за соседним столиком, посмотрел на нас и
улыбнулсЯ. Џотом он обратил внимание на кукан с рыбой. Ћн смотрел на рыбью
гроздь, как на детские четки.
-- Ћтчего умер дедушка? -- спросил Я, потому что понЯл: он должен, так
или иначе, рассказать свою историю.
-- “ него разорвалось сердце, -- сказал мальчик. -- …му было так жалко
папу, что он всю ночь плакал, а потом у него разорвалось сердце...
-- Ћткуда вы узнали, что он плакал всю ночь? -- спросил Я, не знаю
почему. Њожет быть, мне хотелось, чтобы всЯ эта историЯ оказалась его
выдумкой.
-- ’ак у него утром всЯ подушка была мокраЯ. Ћн думал, что папа умрет,
и ему было очень жалко папу.
џ вспомнил своего школьного товарища. Ћн тоже тогда уехал в Љазахстан,
и Я о нем с тех пор ничего не слышал. Ћбычно переселенцы из одних мест
старались, если это было возможно, держатьсЯ вместе. џ подумал, что, может
быть, мальчик о нем что-нибудь знает или слышал.
-- Ђ он рыжий? -- спросил мальчик, выслушав менЯ.
-- “ него отец каменщик, -- сказал Я. -- ’вой же папа тоже каменщик?
-- Ђ он с усами? -- спросил мальчик настороженно. Ќа этот вопрос Я ему
не мог ничего ответить. Љогда его увозили, он был вообще безусый.
-- Њой папа не любит усатых, -- сказал мальчик. -- Ћн больше всего на
свете не любит усатых.
-- Џочему?
-- Ќе знаю, -- сказал мальчик, радуЯсь моему удивлению и сам радостно
удивлЯЯсь. -- ’ак он добрый, но усатых не любит... Ћн даже с ними не
здороваетсЯ на улице. Џапа говорит всем нашим знакомым: "…сли вы менЯ
уважаете, не носите усы!" € никто не носит, потому что все уважают папу.
-- Ќо почему же он не любит усатых?
-- Ќе знаю. Ћн нам не говорит почему. Ќе любит, и все. Ѓрат мой, когда
приезжал из армии, имел усы. Ћн не хотел их отрезать. Ќо потом он уснул, и
папа отрезал ему один ус, другой не успел, потому что брат проснулсЯ. …сли б
ему кто-нибудь другой отрезал ус, он бы его одной рукой убил на месте. Ђ
папе он ничего не мог сделать, поэтому сам отрезал себе второй ус. Ќо все
равно было видно, что у него были усы. Џотом, когда мы обедали, папа ему
сказал: "‚ыпьем за твои усы". Ђ мама сказала: "‹учше выпейте за то, чтобы он
жив-здоров домой воротилсЯ". -- "Ќет, -- сказал папа, -- мы выпьем за его
бывшие усы". Ћни выпили, и брат совсем перестал сердитьсЯ на папу, потому
что в армии он стал человеком.
ђасплачиваЯсь за кофе, Я случайно вытащил вместе с мелочью ключ от
лодки. Љогда официантка отошла, мальчик спросил:
-- —то это за ключ?
-- Ћт лодки.
Ћн рассмотрел ключ и разочарованно вернул. Љлюч был ржавый и старый.
-- …сли бы у моего папы был такой ключ, он бы его выкинул в море...
-- Ђ кто твой папа?
-- Ћн чистильщик, -- ответил мальчик. -- Ћн работает возле Љрасного
моста, у него очень хорошее место. „о этого он работал сторожем в военном
санатории, но его оттуда выгнали, потому что кто-то ночью вошел в клуб и
украл красную скатерть со стола. Џапа не был выпивши и не спал, но начальник
ему не поверил...
Ќо тут мы подошли к лоточнику, и мальчик, неожиданно перескакиваЯ на
более приЯтную тему, предупредил:
-- ‡десь плохие конфеты.
Љонфеты были и в самом деле неважные, самые дешевенькие.
Њы вошли в кондитерскую. ‚ буфете под стеклом рЯдами стоЯли пирожные,
розовые, сочащиесЯ, с кремовыми финтифлюшками. Њальчик притих и уставилсЯ на
витрину: так смотрЯт сухопутные дети на аквариум с разноцветными рыбками.
-- ‚ыбирай, -- сказал Я ему.
Ћн вздрогнул и улыбнулсЯ застенчивой, милой, ждущей чуда улыбкой.
-- Ќе надо, -- сказал он и остановил руку, котораЯ сама потЯнулась к
тому месту витрины, где лежали пирожные с самым пышным слоем крема.
џ заставил его выбрать два пирожных.
-- Љто он вам? -- спросила буфетчица и проницательно посмотрела на
мальчика.
-- Ђ что? -- сказал Я.
-- Ќичего, -- ответила она и положила пирожные в тарелку.
џ заказал кофе с молоком, и мы уселись за столик. ‚ кондитерской он
чувствовал себЯ не так уверенно, как в кофейне. Њожет быть, потому что
кофейнЯ была под открытым небом. Ћн не знал, куда деть рыбу, и, наконец,
осторожно уложил кукан на колени. Љазалось, он хотел иметь как можно меньше
точек соприкосновениЯ с предметами кондитерской: сидел на краешке стула,
кусал пирожное и прихлебывал кофе, стараЯсь не притрагиватьсЯ к столику.
Ћфициантка разносила чебуреки, и, когда запах жареного дошел до нас, Я
понЯл, что надо заказать еще пару чебуречин. Ќадо было начинать с них, но и
в этом порЯдке было видно, с каким удовольствием он ест. џ заказал ему еще
стакан кофе.
џ глЯдел, как он ест, и вспомнил, как однажды в детстве тетка привела
менЯ в кондитерскую. Њы ели кулич и запивали таким же кофе с молоком. ’етка
была с подругой, и Я решил, что по законам приличиЯ надо от чего-нибудь
отказатьсЯ. џ отказалсЯ от второго стакана кофе, хотЯ мне хотелось выпить
еще один стакан. ‘ейчас даже трудно представить, до чего мне хотелось выпить
еще кофе с молоком. Ќо Я отказалсЯ, и отказ мой был принЯт легко и даже, как
мне показалось, облегченно, поэтому Я не решилсЯ попросить еще один стакан.
Љулич был очень вкусный, но есть его без кофе тоже было почему-то
неприлично. Њне пришлось старательно растЯгивать свой стакан кофе, чтобы его
хватило на весь кулич.
Љогда мы вышли с мальчиком на улицу, было уже совсем темно, и Я решил
проводить его до автобусной остановки.
‚сю дорогу он мне рассказывал какую-то бредовую историю, где эпизоды
армЯнской резни в ’урции перемежались с действиЯми партизан во времЯ
Ћтечественной войны. џ запуталсЯ и устал, пытаЯсь уловить смысл в его
рассказе. Њне показалось, что он слегка опьЯнел от кофе. ‚идимо, он
импровизировал свой рассказ. ’ак как до автобусной остановки было не очень
далеко, он спешил, как бы торопЯсь полностью расплатитьсЯ за этот вечер.
‚ следующее воскресенье погода испортилась, и мы не встретились. ‘ тех
пор Я его видел только один раз и то с морЯ. џ проходил на лодке недалеко от
пристани. Ћн там рыбачил. “знав менЯ, он помахал рукой и побежал, провожаЯ
лодку до самого конца пристани. џ его не взЯл в лодку, потому что пристань
не имела лодочного причала, а возвращатьсЯ к берегу было лень. Љ тому же
пограничники не разрешают брать не отмеченных при выходе пассажиров.
‘ тех пор Я его не видел. Ћн живет на окраине города и обычно рыбачит в
тех местах.

--------
„олжники

Ћдолженец предупредительных телеграмм не шлет. ‚се происходит
неожиданно.
—еловек затевает с тобой беседу на общекультурную или даже космическую
тему, внимательно выслушивает тебЯ, и когда между вами устанавливаетсЯ самое
теплое взаимопонимание по самым отвлеченным проблемам, он, воспользовавшись
первой же паузой, мЯгко опускаетсЯ с космических высот и говорит:
-- Љстати, не подкинул бы ты мне десЯтку на пару недель?
’акой резкий переход подавлЯет фантазию, и Я ничего не могу придумать.
ѓлавное, непонЯтно: почему кстати? Ќо одолженцы, они такие -- им все кстати.
Џервые две самые драгоценные секунды проходЯт в замешательстве... € это
губит дело. ‚едь то, что Я не сразу ответил, само по себе доказывает, что
деньги у менЯ есть. ‚ таких случаЯх труднее всего доказать, что твои деньги
нужны тебе самому. ’ут уж ничего не поделаешь, приходитсЯ выкладыватьсЯ.
Љонечно, некоторые чудаки возвращают взЯтые деньги, но в сущности они
делают вредное дело. ‚едь если б их не было, институт злостных
неплательщиков долгов давно вымер бы. Ђ так он существует и преуспевает за
счет морального кредита этих чудаков.
Ћднажды Я все же отказал одному такому Явному одолженцу. Ќо тут же
вынужден был раскаЯтьсЯ.
‚стретились мы с ним в кафе. џ его, может быть, и не заметил бы, если б
не гнуснаЯ мужскаЯ привычка оглЯдывать чужие столики. Ќаши взглЯды
столкнулись, и Я с ним поздоровалсЯ. Њне показалось, что он достаточно
прочно сидит за своим столиком. Ћднако он неожиданно легко отделилсЯ от него
и, радостно улыбаЯсь, направилсЯ ко мне.
-- Џривет, землЯк! -- крикнул он еще издали. џ посуровел, но было уже
поздно. “ некоторых людей достаточно один раз неосторожно прикурить, чтобы
они потом всю жизнь вас называли землЯком.
џ решил не допускать никакой фамильЯрности, а тем более панибратства.
Ћн довольно быстро исчерпал все свои жалкие приемы предварительной обработки
и, как бы между прочим, задал роковой вопрос.
-- Ќету, -- сказал Я ему, вздохнув и довольно фальшиво хлопнул себЯ по
пиджаку, кстати, как раз по тому месту, где лежал кошелек. Ћдолженец сник. џ
был доволен проЯвленной твердостью и, решив слегка смЯгчить свой отказ,
неожиданно сказал:
-- Љонечно, если они тебе очень нужны, Я мог бы занЯть у товарища...
-- Џрекрасно, -- оживилсЯ он, -- сходи позвони, Я тебЯ подожду здесь.
Ћн уселсЯ за мой столик. ’акого оборота дела Я не ожидал.
-- Ќо он далеко живет, -- сказал Я, стараЯсь погасить его неожиданный
энтузиазм и вернуть первоначальную атмосферу безнадежности.
-- Ќичего, -- ответил он радостно, не даваЯ мне погасить свой
энтузиазм, а также вернуть первоначальную атмосферу безнадежности. -- џ буду
пить кофе и ждать, -- добавил он, доставаЯ сигарету из моей пачки, лежавшей
на столе, как бы полностью отдаваЯсь на мое попечение...
-- ’ак Я уже заказал себе обед, -- сказал Я, незаметно длЯ себЯ
переходЯ в оборону.
-- Џока его принесут, ты успеешь сбегать. ‚ крайнем случае Я его съем,
-- сказал он, -- а ты себе потом еще закажешь...
‘ловом, бой был проигран. Џротив природы не попрешь. …сли ты не умеешь
врать экспромтом, лучше не берись.
Џришлось в слЯкоть уходить из теплого кафе на улицу. ‘обственно говорЯ,
звонить было некуда, но Я зашел за угол и юркнул в телефонную будку.
‚ этой будке Я просидел минут пЯтнадцать. ‚ынул из кошелька нужную
сумму денег и положил в карман. Џотом вынул стоимость обеда и положил в
другой карман. Љошелек сунул на место. ’еперь он был почти пустой.
Џосле этого Я медленно возвратилсЯ в кафе, стараЯсь читать по дороге
газетные витрины. Ќо прочитанное в голову не лезло, потому что Я боЯлсЯ
спутать карманы и обрушить на свою голову собственное здание лжи,
устойчивость которого, в конечном итоге, всегда оказываетсЯ иллюзией.
Љогда Я вошел в кафе, он дожевывал мой обед и собиралсЯ приступить к
моему кофе. џ дал ему деньги, и он, не считаЯ, сунул их в карман. ‚ ту же
секунду Я окончательно уверилсЯ, что их обратный путь будет долгим и
извилистым. ’ак оно и оказалось.
-- џ тебе заказал кофе, -- сказал он предупредительно. -- ‘ейчас
принесут.
Њне ничего не оставалось, как выпить кофе, потому что аппетит у менЯ
пропал. Ћфициантка принесла кофе вместе со счетом. Џричем после того как Я
расплатилсЯ за съеденный им мой обед, он щедро сунул ей на чай, как бы
поправлЯЯ мою бестактность и изображаЯ из себЯ скучающего, но все еще
благородного богача...
Ћдолженцы, они все такие. Ћни широким жестом приглашают вас в такси,
дают вам возможность первым войти и последним выйти, чтобы не мешать вам
расплачиватьсЯ.
ѓоворЯт, ‚ильЯм експир сказал, что, одалживаЯ деньги, мы терЯем и
деньги и друзей. “ менЯ получилось наоборот, то есть деньги-то Я, в общем,
потерЯл, но зато приобрел сомнительного друга.
Ћднажды Я ему сказал, что каждый человек в Ѓольшом „олгу перед
обществом. Ћн со мной охотно согласилсЯ. ’огда Я осторожно добавил, что
понЯтие Ѓольшой „олг в сущности состоит из множества маленьких долгов,
которые мы обЯзаны выполнЯть, даже если они порой обременительны. Ќо тут он
со мной не согласилсЯ. Ћн указал, что понЯтие Ѓольшой „олг -- это не
множество маленьких долгов, а именно Ѓольшой „олг, который нельзЯ распылЯть,
не рискуЯ стать вульгаризатором. Љроме того, он обнаружил в моем понимании
Ѓольшого „олга отголоски теории малых дел, давно осужденной передовой
русской критикой. џ решил, что расходы на осаду этой крепости превзойдут
любую контрибуцию и оставил его в покое.
Ќо вот что удивительно. ‹юдЯм безупречно честным легче отказать в
одолжении, чем субъектам с облегченной, Я бы сказал, спортивного типа
совестью. ЋтказываЯ первым, мы успокаиваем себЯ тем, что делаем это не из
боЯзни потерЯть деньги.
Људа сложней с одолженцами. „аваЯ им взаймы, мы знаем, что рискуем
потерЯть деньги, но и они, конечно, знают, что мы знаем об этом риске.
‘оздаетсЯ щекотливое положение. ‘воим отказом мы как бы подрываем веру в
человека, в сущности наносим ему оскорбление, подозреваЯ его в потенциальном
вымогательстве.
Ћб одном из своих должников Я хочу рассказать поподробней. Ќе скрою,
что, кроме отвлеченной исследовательской задачи, Я хочу при помощи этого
рассказа частично восстановить свои филантропические убытки, а также
припугнуть возможностью печатного разоблачениЯ остальных должников. €х не
так уж много. Ќа двести с лишним миллионов жителей нашей страны человек
семь-восемь. ‚ сущности говорЯ, ничтожный процент. Ќо все-таки приЯтно
узнать, что у человека проснулась совесть, а к тебе возвращаютсЯ без вести
пропавшие деньги. џ бы сказал так: нет ничего своевременней неожиданно
возвращенного долга, и нет ничего неожиданней своевременно возвращенного
долга. ЉажетсЯ, это неплохо сказано? ‚ообще, когда мы говорим о своих
потерЯх, голос наш приобретает неподдельный пафос.
’ак вот. Ќачалось все с того, что Я получил в одном месте довольно
значительную сумму денег. џ не называю этого места, потому что вы там все
равно ничего не получите.
Џоддавшись общему поветрию, Я решил приобрести себе собственный
транспорт. Њашину Я сразу же отверг. ‚о-первых, надо иметь на нее права.
•отЯ некоторые сейчас права покупают. Ќо это, по-моему, глупо. Љупить
машину, купить права, а потом в один прекрасный день попасть в аварию и в
лучшем случае лишитьсЯ машины вместе с правами. џ уж не говорю о том, что
денег у менЯ было раз в пЯть меньше, чем на нее надо.
Џо всем этим причинам машину Я отверг. џ снЯл с воображаемой машины
одно колесо и получилсЯ трехколесный комфортабельный мотоцикл с колЯской.
Ћднако после зрелых размышлений Я понЯл, что мотоцикл с колЯской мне не
подходит, ввиду его неисправимой ассиметричности. џ знал, что эта
ассиметричность будет менЯ постоЯнно раздражать и дело кончитсЯ тем, что Я
снесу колЯску при помощи дорожного столба.
‚ конце концов Я остановилсЯ на велосипеде и купил его. џ нашел в нем
рЯд безусловных преимуществ. ќто самый легкий, самый бесшумный и самый
проверенный вид транспорта. Љ тому же здесь Я экономил на бензине, ибо
двигатель его питаетсЯ своими внутренними силами, находитсЯ, так сказать, на
хозрасчете.
‘ месЯц Я гонЯл на своем велосипеде и был вполне доволен им. Ќо
однажды, когда Я ехал на полной скорости, неожиданно из-за поворота выскочил
автобус. Џолумертвый от страха, Я вывернулсЯ из-под его огнедышащего
радиатора, влетел на тротуар, откуда, не снижаЯ скорости, ворвалсЯ в часовую
мастерскую.
-- —то случилось?! -- закричал один из мастеров, вскакиваЯ и ронЯЯ
ереванский будильник, который покатилсЯ по полу, издаваЯ многопластинчатый
звон восточного барабана с бубенцами.
-- ѓарантийный ремонт, -- сказал Я спокойным голосом, ударившись о
будочку кассы и неожиданно легко остановившись.
-- —окнутый, -- перваЯ догадалась кассирша и захлопнула окошечко кассы.
џ пришел в себЯ и, чтобы не менЯть выгодного впечатлениЯ, молча вывел
свой велосипед. Љраем глаза заметил, что у одного часовщика выпало из глаза
стеклышко. џ почему-то подумал, что стеклышко часовщика и монокль
аристократа имеют в своем назначении странное сходство. —асовщик при помощи
своего увеличительного стекла увеличивает мелкие механизмы, а любители
моноклЯ, вероЯтно, думают, что то же самое происходит с людьми, на которых
они смотрЯт.
Џотом по дороге мне пришло в голову, что, шагаЯ рЯдом с велосипедом,
легче и безопасней предаватьсЯ мечтам, чем верхом на велосипеде, и потому
решил больше им не пользоватьсЯ. ‚ конце концов велосипедисту состЯзатьсЯ с
автобусом все равно, что легковесу выходить на ринг против тЯжеловеса.
ЏридЯ домой, Я поставил свой велосипед в сарай и больше о нем не
вспоминал.
Џримерно через месЯц к нам домой пришел мой дальний родственник и
напомнил о нем. ‚ообще, если к вам приходит ваш дальний родственник,
которого вы давно не видели, ничего хорошего не ждите. ‚ы пережили трудные
годы становлениЯ и еще чего-то там, а он в это времЯ пропадал черт его знает
где. Ђ потом, когда вы встали на ноги и даже приобрели собственный
велосипед, он как ни в чем не бывало приходит к вам домой, улыбаетсЯ всеми
своими тридцатью двумЯ резцами и начинаетсЯ великое кумовство.
Џредставьте себе крепыша небольшого росточка, в несгораемой кожаной
тужурке, с мощным мозолистым рукопожатием. ђаботает в городе на
бензоколонке, а живет в деревне в десЯти километрах от города. Ћн еще
крестьЯнин, но уже рабочий... Ћн воплощает в одном лице оба победивших
класса.
€ вот стоит передо мной этот самый ‚анечка Њамба, и такаЯ сила жизни
прет из каждой складки его кожаной тужурки, лучитсЯ в золотистых глазах, в
плотных зубах, похожих на костЯшки газырей, что кажетсЯ, захочет -- и выпьет
пивную кружку бензина, закурит сигарету, и ни черта с ним не будет.
-- Џривет, -- говорит и жмет руку. ’акое, знаете, крепкое рукопожатие
волевого мужчины.
-- ‡дравствуй, -- говорю, -- ‚анечка, какими судьбами?
-- ‘лыхал, велосипед продаешь, хочу купить.
Ќе знаю, откуда он взЯл, что Я продаю велосипед. џ даже не подозревал,
что он знает о его существовании. Ќо ‚анечка Њамба один из тех людей,
которые знают о вас больше, чем вы сами о себе. "Ђ почему бы не продать, --
думаю Я, -- очень даже кстати..."
-- Ђ что, -- говорю, -- продам.
-- ‘колько?
-- ‘начала посмотри...
-- Ђ Я уже смотрел, -- говорит он и улыбаетсЯ, -- вижу, сарай открыт...
‚елосипед стоил рублей восемьсот старыми деньгами. ‘кинул сотню на
амортизацию.
-- ‘емьсот...
-- Ќе пойдет.
-- Ђ сколько дашь?
-- ’риста!
Ќу, думаю, сейчас начнетсЯ встречный процесс. Ћдин будет повышать,
другой понижать. ‚ какой-то точке интересы сольютсЯ.
-- •орошо, -- говорю, -- шестьсот.
-- Ѓрось, -- говорит, -- трепатьсЯ, триста рублей на улице не валЯютсЯ.
-- Ђ велосипед, конечно, валЯетсЯ?
-- Љто же сейчас ездит на велосипеде? Ћдни сельские почтальоны.
-- ‡ачем же ты покупаешь?
-- Њне на работу далеко ездить, Я временно, пока машину не купил.
-- Џокупаешь машину, а торгуешьсЯ из-за велосипеда.
-- Џотому, -- говорит, -- и покупаю машину, что торгуюсь из-за
велосипеда.
Ќу что ты ему скажешь? Ќа то он и ‚анечка Њамба, человек хорошо
известный в нашем городе, особенно в шоферских кругах.
-- Ќу хорошо, -- говорю, -- за сколько купишь?
-- Ђ Я сказал. Ќе пойдешь же ты с ним на толчок.
-- Ќе пойду.
-- ‚ комиссионке тоже не примут.
-- Ќу ладно, -- говорю, -- бери за четыреста, раз ты все знаешь.
-- ‹адно, -- говорит ‚анечка, -- беру за триста пЯтьдесЯт, чтоб и тебе
и мне не было обидно. ‚се же мы родственники.
-- —ерт с тобой, -- говорю, -- бери за триста пЯтьдесЯт. Ќо откуда ты
узнал, что Я продаю велосипед?
-- Ђ Я, -- говорит, -- видел, как ты ездишь на нем. „умаю -- этот долго
не наездит: или разобьетсЯ, или продаст.
‚анечка хозЯйственно оглЯдел комнату и говорит, опЯть же улыбаЯсь всеми
своими газырЯми:
-- Њожет, еще чего продашь?
-- Ќет, -- говорю, -- пока с тебЯ хватит. Њы вышли из комнаты. џ стоЯл
на крыльце, а он спустилсЯ во двор и вывел из сараЯ велосипед.
-- Ђ где же, -- говорит, -- насос?
-- Џацаны стащили.
-- Ќу вот, а еще торговалсЯ, -- говорит ‚анечка, садитсЯ на велосипед
и, объезжаЯ двор, поучает: -- Ќадо повесить замок на сарай. џ тебе привезу
хороший замок.
-- ‡амок, -- говорю, -- не твоЯ забота. ’ы мне деньги давай.
-- ‚от в воскресенье продам груши и привезу деньги, -- говорит ‚анечка
и, не слезаЯ с велосипеда, выезжает со двора.
Ќе понравилось мне это. Ќо что поделаешь, как-никак родственник, хоть и
дальний. џ и раньше говорил, что лучше один близкий друг, чем десЯть дальних
родственников. Ќо не все это понимают, особенно в наших краЯх.
€ вот встречаю его через неделю на улице.
-- Ќу как, продал груши?
-- Џродал, но сам знаешь, в этом году на них такой урожай, что выгодней
свиньЯм скормить.
-- —то ж, ты ничего не выручил?
-- „а выручил бабам на трЯпки. ‘ам знаешь, у менЯ пЯтеро девчонок. „а
еще жена беременнаЯ. Ћдно разорение от этих зараз.
-- —то ж ты, -- говорю, -- жену мучаешь -- хватит хулиганить.
-- Њне, -- говорит, -- мальчик нужен. Ђ деньги за мной не пропадут.
‘коро виноград поспеет, а там хурма, а там мандарины. Љак-нибудь выкручусь.
-- Ќу, -- говорю, -- давай, выкручивайсЯ.
Ќа том и расстались. ‘ должником приходитсЯ считатьсЯ. „олжника
лелеешь, иногда даже приходитсЯ распускать слухи о его честности.
Ќо вот пришел сезон винограда, потом отошла хурма, поЯвились мандарины,
а ‚анечка все не идет.
Љак-то узнаю стороной, что жена его опЯть родила дочку, и Я решил
напомнить о себе под видом поздравительного письма. ’ак, мол, и так,
поздравлЯю с очередной дочкой. Љак-нибудь заходи, Я живу на старом месте.
Џосидим за бутылочкой вина, поговорим о том о сем.
—ерез неделю пришел ответ. Ќу и почерк, пишет, у тебЯ хреновый, старшаЯ
дочка едва разобрала. ‘пасибо, говорит, за поздравление, еще одну дочку жена
родила. ‘овсем запуталсЯ в именах. “ нас, говорит, в деревне электричество
провели. ‡а него тоже надо платить. ‡а долг помню, но ничего, ‚анечка Њамба
как-нибудь выкрутитсЯ. Ђ в конце письма еще спрашивает, купил ли Я замок на
сарай. …сли не купил, говорит, Я тебе привезу.
Ќу, думаю, пропали мои деньги. ’ак и не виделсЯ с ним до следующего
лета. Џро долг почти забыл.
Љак-то иду по базару, слышу, менЯ кто-то окликает. ‘мотрю, стоит
‚анечка Њамба за целой горой арбузов. •рустит большущим ломтем, сверкает
зубами, кричит:
-- Њамбавские арбузы, налетай, пока сам не съел! ЉакаЯ-то женщина
спрашивает менЯ, что это за сорт -- мамбавские арбузы.
-- ‚ы не знаете мамбавские арбузы? -- смеетсЯ ‚анечка и, нашпилив на
нож кусок мЯсистой мЯкоти, сует гражданке прЯмо в лицо.
-- џ не хочу пробовать, Я только спрашиваю, -- стыдливо отстранЯетсЯ
гражданка.
-- џ не прошу покупать, Я прошу только попробовать мамбавские арбузы!
-- почти рыдает ‚анечка.
‚ конце концов гражданка пробует, а попробовав, не решаетсЯ не взЯть.
‘мотрю, на каждом арбузе выскоблено, как фирменный знак, буква "Њ".
-- —то это еще, -- говорю, -- за меченые атомы?
-- ќто мы с одним стариком везли из деревни арбузы, так Я, чтоб не
перепутать, переметил свои.
Ђ сам смеетсЯ. Ќе успел Я ему напомнить о долге, как он сунул мне в
руку довольно увесистый арбуз. џ попыталсЯ отказатьсЯ, но ‚анечка взорлил:
-- ђодственники мы или нет? ‘ огорода! ‘вои! Ќекупленные!
Џришлось взЯть. ‘ подаренным арбузом в руке говорить о долге было
как-то неудобно, и Я промолчал. —ерт с ним, думаю, хоть арбуз получил за
велосипед.
Џотом мне рассказывали, что он здорово накрыл этого старичка. Џока они
ехали на грузовике верхом на своих арбузах, старичок заснул, а ‚анечка успел
переметить своим пиратским ножом два десЯтка стариковских арбузов. ‚от они,
мамбавские арбузы!
—ерез полгода с одним приЯтелем Я случайно заехал на бензоколонку.
’оварищу надо было заправить машину. ‘мотрю, ‚анечка мой ходит вокруг
"‚олги" и с такой угрюмой доброжелательностью поливает ее из шланга.
-- Џривет, -- говорю, -- ‚анечка. ’ы что, мойщиком стал?
-- Ђ, -- говорит, -- здравствуй. -- ‚ыключает свой шланг и подходит. --
’ы что, в самом деле ничего не знаешь?
-- Ђ что Я должен знать?
-- џ же купил "‚олгу". ќто моЯ "‚олга".
-- Њолодец, -- говорю, -- слов на ветер не бросаешь.
-- Ђ еще родственник, -- жалуетсЯ ‚анечка, обращаЯсь к товарищу. --
Љогда он купил велосипед, Я узнал об этом. Ђ когда Я купил "‚олгу", он
ничего не знает. ѓде же справедливость?
-- Џро велосипед, -- говорю, -- лучше не вспоминай.
-- Ќе, -- говорит, -- Я тебе за него заплачу, хоть это был и
барахлинский велосипед да еще и без насоса. Ќо сейчас Я затеЯл дом строить,
весь в долгах. ‚от построю дом, сразу со всеми расплачусь.
-- ”рукты, -- говорю, -- небось возишь?
-- Ќе говори, одно разорение. ЂвтоинспекциЯ сбесилась. €ли совсем не
берут или берут так много, что невыгодно возить.
Љогда мы отъехали, товарищ мой сказал:
-- ќтот твой ‚анечка махинации устраивает с бензином. ЏопадетсЯ.
-- Џусть попадетсЯ, -- говорю, хотЯ был уверен, что он не попадетсЯ.
—ерез некоторое времЯ встречаю одного нашего общего знакомого.
-- ‘лыхал, ‚анечку Њамба в тЯжелом состоЯнии в больницу свезли?
-- —то случилось, -- говорю, -- бензоколонка взорвалась?
-- Ќет, -- говорит, -- в Яму с известковым раствором упал. Ћн же дом
строит.
-- Ќичего, -- говорю, -- ‚анечка выкрутитсЯ как-нибудь.
-- Ќет, -- говорит, -- не жилец.
Џролежал ‚анечка в больнице с месЯц. •отел Я было навестить его, да
как-то неудобно стало. „умаю, решит, что пришел за деньгами. Ђ потом слышу,
-- встал, выкрутилсЯ. џ был в этом уверен. ‘лишком у него много дел на этом
свете осталось, да еще таких, что другому не поручишь. Ќе справитсЯ.
Џрошел год. Ћднажды передают мне приглашение из деревни: у ‚анечки
двойной праздник, новоселье и сын родилсЯ.
ЌасмотрелсЯ Я на эти празднества. Џриглашают человек двести, триста, за
стол начинают сажать часов в двенадцать ночи. Џока все приготовЯт, пока
дождутсЯ прихода начальства. Ђ главное, приношениЯ. ‘тоит посреди двора
деревенский глашатай, рЯдом с ним сидит девочка за столиком. Ћна слюнЯвит
карандаш и записывает в ученическую тетрадь, кто что принес. Џодарки
деньгами, но больше натурой.
-- ‚аза прекраснаЯ, как луна, -- кричит глашатай, высоко поднимаЯ ее
над головой и показываЯ всем гостЯм. -- —истаЯ и прозрачнаЯ, как совесть
дорогого гостЯ, -- импровизирует он.
-- ЋдеЯло русское, -- кричит глашатай, вдохновенно разворачиваЯ
стеганое одеЯло. -- Џод таким можно уложить целый полк, -- бесстыдно
добавлЯет он, хотЯ размеры одеЯла самые обыкновенные.
Ћсобенно в этом отношении отличаютсЯ бзыбцы. Ћни слова не могут сказать
без преувеличениЯ. Џока глашатай краснобайствует, гость с комической
скромностью стоит перед ним, низко опустив голову. Ќа самом деле он искоса
следит за девочкой, чтобы она правильно записала его фамилию и имЯ. Џотом он
присоединЯетсЯ к зрителЯм, а глашатай уже превозносит следующий подарок.
-- ‘катерть царскаЯ, -- кричит краснобай и жестом деревенского демона
вскидывает в руках скатерть. Ћдним словом, это своеобразный спектакль.
Љонечно, если ты пришел без подарка, тебЯ никто не прогонит, но общественное
мнение создаетсЯ.
‚ общем, Я не поехал, но все же послал ему поздравительное письмо, уже
без всЯких намеков.

Љак-то стою на привокзальной площади одного из наших районных городков
и думаю, как бы мне добратьсЯ домой: то ли ехать на электричке, то ли ловить
попутную...
‘лышу, кто-то окликает менЯ. ‘мотрю -- ‚анечка выглЯдывает из "‚олги".
-- ’ы как сюда попал?
-- ‚ командировке был. Ђ ты что?
-- „а вот в ‘очи прошвырнулсЯ. ‘адись подвезу.
‘ел Я рЯдом с ним, и мы поехали. ‚ машине стоЯл устойчивый
субтропический аромат контрабанды. Џосле больницы Я ‚анечку ни разу не
видел. Ћн почти не изменилсЯ, только лицо слегка обесцветилось, как будто
его промокашкой обсушили. Ќо все такой же веселый, зубы блестЯт.
-- Џолучил, -- говорит, -- твое письмо. Љутеж был отличный, напрасно не
приехал.
-- Љак это ты в Яму с известью попал?
-- „а-а, неохота вспоминать. —уть концы не отдал. Њожно сказать, уже
там был. ‡ато у менЯ сын родилсЯ через эту Яму.
-- Љак так?
-- џ думаю так, что у менЯ длЯ пацана извести в организме не хватало.
-- Ќу, извести у тебЯ хватало.
-- Љроме шуток, -- смеетсЯ ‚анечка, -- может, Я научное открытие
сделал. Ќапиши в какой-нибудь журнальчик, -- деньги пополам. •отЯ тебЯ не
напечатают.
-- ќто почему? -- насторожилсЯ Я.
-- Џочерк у тебЯ никудышный, -- говорит, -- не станут разбирать.
-- Ѓрось, -- говорю, -- травить. ‹учше расскажи, как дела.
-- „а как сказать, -- тЯнет ‚анечка, а сам включил одной рукой радио,
нащупал джаз, выровнЯл, отпустил.
-- ЏорЯдка нет, -- неожиданно добавил он, -- вот что плохо.
-- —то это ты стал заботитьсЯ о порЯдке?
-- ‚от возил в ‘очи мандарины. Ќа двести километров четыре инспектора,
разве это порЯдок? Ќет, ты не перебивай, -- добавил он, хотЯ Я и не думал
его перебивать. -- ’рое берут, четвертый отказываетсЯ. ђазве это порЯдок?
„оговоритесь между собой в конце концов! €ли совсем не берите или берите
все. Ќе могу же Я сказать, что с троими уже поладил. ќто же нечестно?
-- Љонечно, нечестно, -- говорю, а сам думаю: интереснаЯ вещь это,
честность. Ќе удивительно, что каждый кроит ее по-своему. “дивительно, что
никто без нее обойтись не может.
-- •орошо, -- говорю, -- ‚анечка. “ тебЯ есть машина, есть дом, есть
сын. Ѓрось ты это все, что тебе еще надо?
-- “лики, -- говорит, -- еще хочу завести.
-- Љакие такие улики?
-- Џчелы. Њой сад обжирают чужие пчелы. ‹учше своих заведу. Џопробую.
-- Ќу, -- говорю, -- пробуй. —его ты только еще не пробовал.
-- •орошего пчеловода не знаешь?
-- Ќет, не знаю.
Џомолчали немного. Ќо ‚анечка бесплатно молчать не любит.
-- Џослушай, что это за кампаниЯ пошла насчет домов?
-- Ђ что, тебЯ беспокоЯт?
-- ‘ам знаешь, всЯкие завистники. †алуютсЯ. Ћткуда, мол, дом, машина...
Џредседатель уже вызывал.
-- Ќу и что?
-- џ ему говорю, когда комиссиЯ или там делегациЯ -- ты их ко мне
приводишь. ‚от, мол, зажиточный крестьЯнин. Ђ сейчас продаешь?
-- Ђ он что?
-- ‘ менЯ, -- говорит, -- тоже спрашивают...
Њы так и не договорили. ‘лучилось неожиданное.
Њы ехали с большой скоростью, но, хотЯ дороги наши виражируют, Я был
спокоен. ‚анечка и в армии пЯть лет просидел за рулем и вообще прекрасно
чувствует машину. ‘ейчас мы въезжали в черту города, а он вроде и не
собиралсЯ снижать скорость. € вот у автобусной остановки напротив вокзала
женщина вырываетсЯ из очереди и, как очумевшаЯ овца, бежит через улицу. "Ќе
успеем!" -- мелькнуло в голове, и в то же мгновение раздалсЯ скрежет
тормозов, шипение волочащейсЯ резины, крик толпы. Њашина ударила женщину,
отбросила ее на несколько метров и остановилась.
Љ женщине подбежали люди. ЏоднЯли ее, стали уводить в сторону. “ нее
было бледное одеревеневшее лицо. Ќо вдруг она неожиданно затрЯсла руками и
стала гневно отбиватьсЯ от помощников.
Љакой-то парень подбежал к машине, заглЯнул в нее и заорал:
-- —то стоишь, ‚анечка, газуй!
‚анечка дал задний ход, вырулил на привокзальную площадь, вырвалсЯ на
автостраду и так газанул, что фары проносились мимо нас, как метеоры. Њинут
десЯть мы ехали с такой пожарной скоростью, и каждую секунду Я ожидал, что
вот-вот мы отправимсЯ в те места, откуда ‚анечка, может, и выкарабкаетсЯ, но
на себЯ Я не очень надеЯлсЯ.
-- ’ы что, сбесилсЯ, -- кричу ему. -- ’ише!
-- —анкайшист присосалсЯ!
џ оглЯнулсЯ. ‡а нами мчалсЯ мотоцикл автоинспектора. ‚анечка завернул в
переулок, и машина, вибрируЯ, запрыгала по булыжной мостовой. Њотоцикл исчез
было, но через несколько секунд снова поЯвилсЯ в конце квартала. ‚анечка
завернул в совсем глухой переулок, проехал его и вдруг так резко затормозил,
что Я ударилсЯ головой о дверцу, за которую держалсЯ. ‚ двух шагах от машины
зиЯла свежевырытаЯ Яма, рЯдом валЯлась бетоннаЯ труба. ‚анечка попробовал
дать задний ход, но машина забуксовала. ѓрохот мотоцикла нарастал, как
железный рок.
—ерез несколько секунд рЯдом с нами остановилсЯ мотоцикл
автоинспектора. Ћн заглушил мотор и подошел к нам пружинистым шагом
укротителЯ.
-- Џочему ехал с повышенной скоростью? Џочему не остановилсЯ сразу?
-- Ќе слышал сигнала, дорогой, -- сказал ‚анечка. ‘тало Ясно, что
автоинспектор ничего не знает о случившемсЯ на вокзале. ‚се-таки он упорно
пыталсЯ что-то записать и что-то требовал у ‚анечки. ‚анечка вышел из
машины. џ его впервые видел в таком униженном состоЯнии. Ћн просил, он
умолЯл, он клЯлсЯ, он называл общих знакомых, говорил, что они в сущности
оба работают в одной системе. Џотом Я заметил, что он многозначительно
кивает в мою сторону, Явно превышаЯ значение моей личности. Џолучалось, что
он везет менЯ чуть ли не по заданию местного правительства. џ поймал себЯ на
том, что незаметно длЯ себЯ приосанилсЯ.
‚ конце концов ‚анечка его уговорил. Ћн проводил автоинспектора до
мотоцикла, так в наших краЯх провожают до лошади верхового гостЯ. џ думаю,
что он поддержал бы ему стремЯ, если б оно имелось у мотоцикла.
-- Џодумаешь, что он из себЯ представлЯет -- нищий! -- неожиданно
сказал ‚анечка, как только автоинспектор уехал. ‚идимо, это был новый
автоинспектор, которого он не знал.
‚анечка сел в машину и закурил. џ решил, что дорожных приключений на
сегоднЯ хватит, и вышел из машины.
-- ‘пасибо, -- говорю, -- мне теперь недалеко.
-- Љак хочешь, -- говорит он и включает мотор. -- Ђ насчет порЯдков Я
тебе правильно говорил.
-- Љаких порЯдков? -- спросил Я, ничего не понимаЯ.
-- “лицу разрыли? ‡нака не поставили? Ћбъезд не указали? ќто что,
порЯдок?
џ только развел руками.
Љак-то неудобно было уходить, пока он не выбралсЯ отсюда. џ еще
постоЯл. ‚анечка дал задний ход, и пока машина, буксуЯ, медленно отходила
назад, Я глЯдел на его твердое лицо с жесткой конквистадорской складкой
вдоль щеки, четко озаренное государственным электричеством дорожного фонарЯ.
‚от такой он, ‚анечка -- хищный, наглый, веселый. —еловек он, конечно,
не глупый, но возить с ним арбузы на базар Я бы никому не советовал.
Џосле машины особенно приЯтно было идти пешком. ‚ообще Я терпеть не
могу всЯкие автомобильные происшествиЯ. †алко мне как-то пешеходов. •оть Я и
понимаю, что жалость унижает человека, -- но ничего с собой поделать не
могу. •орошо, что обошлось без крови. ‚идно, мы эту тетку не столько
ударили, сколько испугали...
Ћднажды, много лет назад, Я шел по Њоскве, и у менЯ было очень скверное
настроение. џ кончал институт, а кафедра не принимала мою дипломную работу.
—то-то она им там не понравилась. Ћна даже в какой-то мере их испугала.
ђабота была достаточно глупаЯ, но руководители кафедры, да и Я, не сразу об
этом догадались. Џозже, во времЯ защиты, это благополучно выЯснилось, и Я
получил за нее хорошую оценку. Ђ тогда у менЯ на душе было неважно. Ќа улице
холодно, скользко, на тротуарах мокраЯ наледь. € вот Я вижу, как из узкого
проема между домами выезжает задним ходом грузоваЯ машина. Ќа тротуаре двое
малышей: один лет восьми, другой лет четырех. “видев приближающийсЯ кузов,
старший бросил малыша и перешел на безопасное место. џ заорал, что было сил.
Њалыш ничего не слышал, он следил за уличными голубЯми и был в той глубокой
задумчивости, в которой бывают только философы и дети. Ћн был так мал, что
конец кузова уже беспрепЯтственно прошел над его головой. џ успел подбежать
и выволочь его за шиворот из-под кузова. Љ счастью, машина шла очень
медленно, была гололедица, и шофер боЯлсЯ слишком резко вывалитьсЯ на улицу.
Њалыш ничего не понЯл. Ћн был тщательно укутан от холода, только парнаЯ
мордочка выглЯдывала из-под пушистой ушанки. Ќо ни одна мать, ни один
водитель не могут предусмотреть всех случайностей. ’ут-то на помощь и
приходЯт пешеходы. Ќо и пешеходам помогают такие случаи. џ окончательно
понЯл, что смысл жизни не в дипломной работе и даже не в кафедре, а в чем-то
другом.
Њожет быть, в том, чтобы быть достойным пешеходом? ‚ сущности, все эти
машины, самолеты, паровозы -- не что иное, как детские колЯски, которые мы,
пешеходы, тЯнем за собой или катим впереди себЯ.
Џосле долгого сидениЯ в чужой машине приЯтно и легко было идти по
земле. ‡емлЯ -- она всегда своЯ, кто бы там ее и как бы там ее ни крутил. Ђ
главное -- ощущение свободы и спокойствиЯ. Ќе тебЯ несет какаЯ-то сила, а ты
сам себЯ несешь. Љ тому же ты ни на кого не можешь наехать. Љонечно, на тебЯ
могут наехать, но если так думать, и кирпич на голову, как говоритсЯ, может
упасть. ѓлавное, самому не швырЯтьсЯ кирпичами.
џ шел домой, и мне приЯтно было думать, что Я в свое времЯ не купил
машину, а потом продал велосипед.
џ думаю, что лучшие мысли приходЯт нам в голову, когда мы передвигаемсЯ
со скоростью, не превышающей пЯть километров в час.
Last-modified: Sun, 05 Nov 2000 09:34:46 GMT
Ћцените этот текст: