  край) остаютсЯ сбоку, то есть  не  препЯтствуют движению.
—то же в таком случае они символизируют, если не угрозу  жизни, и что мешает
герою  жить, дожить (если он  действительно  рветсЯ к смерти и умирает,  что
опЯть-таки совсем не очевидно)? Ђ потом герой попадает к Ѓогу (то есть вроде
бы умирает), но почему-то только в гости...
     ‚  "ЉораблЯх"  сюжетнаЯ   странность  в   следующем.  …сли  возвращение
осуществимо (более того, возвращаютсЯ все; так и хочетсЯ добавить: все, кому
не  лень), то почему бы лучшим друзьЯм самим не вернутьсЯ, что им мешает?133
ќто, собственно,  и есть  главный вопрос,  который ставит  перед нами  текст
"Љораблей" и на который непременно нужно ответить.
     Љак видим, в координатах  жизни  и смерти вопрос  остаетсЯ  без ответа.
„авайте  сменим  ракурс  и  попробуем  рассмотреть  текст  этой  песни более
приземленно.  ‚   житейском  направлении  наше   внимание   очевиднее  всего
разворачивает   строка   —то  сжигать  корабли  скоро   выйдет  из  моды134.
"ђешительно порывать с прошлым, делать невозможным возврат к прежнему" -- так
фразеологический   словарь   трактует  идиому  "сжечь   корабли".   ‚прочем,
непредвзЯтому  глазу  и  по  другим деталЯм хорошо  заметно, что  не  только
образный, но  и смысловой  строй  "Љораблей"  целиком находитсЯ  в  границах
жизни, в сфере "здесь".
     Љак  ‚‚  разворачивает  текст,  как  стыкует  соседствующие  фрагменты?
ЌачинаетсЯ все с заурЯдного портового пейзажа:
     Љорабли постоЯт и ложатсЯ на курс...
      ’рафаретнаЯ ситуациЯ -- корабли покидают порт.
     ... Ќо они возвращаютсЯ... --
       ќта строка  убеждает  кого-то  оставшегосЯ на  берегу:  не  печальсЯ,
разлука  не  насовсем.  •отЯ с  чего  бы опасатьсЯ  невозвращениЯ  кораблей?
‘транное но...
     ‚след за кораблЯми в тексте возникает герой-странник:
     Ќе пройдет и полгода, и Я поЯвлюсь,
     —тобы снова уйти на полгода135.
     ЏостоЯт...  ложатсЯ  на курс (как бы и не  двигаЯсь  вовсе)... поЯвлюсь
(словно возникну  мгновенно,  не из  движениЯ-приближениЯ --  из  ничего,  из
воздуха, как в  сказке  дух)... чтобы снова уйти...  --  таким покоем веет от
этой  бездвижной картины.  Ђ  от  повтора  полгода...  полгода  она  и вовсе
застывает.  ’олько бешено бьющиесЯ  о борт  гитары  стервенеющие аккорды  да
слова,  толчками  вырывающиесЯ  из  горла (полстроки  да полстроки,  да  еще
полстроки), да  мелодиЯ, всЯкий раз обрывающаЯсЯ  на  неустойчивой  ступени,
чаще  --  доминанте, не находЯщей  разрешениЯ-успокоениЯ, -- создают тревожный
фон.
     Ќо это все -- вне  текста. ‚ тексте же предвестник неблагополучиЯ в этом
скучновато-стоЯчем приморском пейзаже -- непогода, котораЯ и  возвещает своим
необЯзательным  поЯвлением, что  песнЯ  совсем не о  том. —то же под  спудом
идиллической  картины? ‚  мелодии  первого  куплета  есть  намек на то,  что
откроетсЯ  дальше. Ќа  разнообразном  интервальном фоне -- репетиции на одном
звуке, квартовые скачки вниз  и вверх, нисходЯщий квинтовый скачок -- в  этой
беспокойной  мелодии выделЯетсЯ  классическаЯ интонациЯ  плача --  нисходЯщаЯ
малаЯ  секунда,  котораЯ   вместе   с  голосовым   акцентом  выделЯет  слова
возвращаютсЯ и непогоду. ’ак что неожиданный  поворот в тексте от  первой ко
второй строфе на  самом  деле  хорошо  подготовлен: мы понимаем, что  кто-то
сквозь непогоду не вернетсЯ.
     ‚озвращаютсЯ все, кроме лучших друзей...
      ‘удЯ по всему, авторы книги "‚ладимир ‚ысоцкий: мир и слово" полагают,
что в этой строке и в финальном фрагменте (џ, конечно, вернусь...) речь идет
об  одном  и  том же возвращении.  Ћни  считают  героЯ  "Љораблей" настоЯщим
другом, одним из лучших друзей. Ќо раз герой вернулсЯ, значит, сам он лучшим
другом не ЯвлЯетсЯ, ведь Ясно же сказано -- кроме лучших друзей.
     ‚  этом  тексте первостепенно, что лучшими  друзьЯми  названы (то  есть
оценены позитивно) лишь те, кто уходит. ‡аметьте: остающиесЯ не только прЯмо
не аттестованы, о  них вообще  ни  звука.  ќто не более чем  подразумеваемый
образ. Џотому-то оценка интерпретатором остающихсЯ (а именно: героЯ песни) --
неважно,  положительнаЯ   или  отрицательнаЯ  --   нуждаетсЯ   в  объЯснении,
аргументированных отсылках к тексту. —его в книге "‚ладимир ‚ысоцкий: мир  и
слово", к сожалению, нет. —уть ниже попробуем это сделать мы.
     Љроме самых любимых и преданных женщин...
       ‹юбимаЯ  героЯ,  им же и  преданнаЯ136... Ќо как ни  толковать разные
смыслы  выделенного слова, как ни разместить в названном фрагменте смысловые
акценты,  после этой  строки  о теме  смерти  в данном тексте  говорить  уже
невозможно.   Џричина   обрыва   дружбы,   любви   ли  названа  определенно:
предательство.
     ‡аметим, что  если тема предательства  вычитываетсЯ  в этом отрывке без
труда (так  как оба названных выше смысла слова преданный общеупотребительны
и  не противоречат контексту), то трактовка его как ухода в смерть  -- друзей
ли,  самого  ли  героЯ  -- нуждаетсЯ в  очень серьезном обосновании,  никаких
прЯмых  отсылок к этой теме в  тексте  нет.  Ћ косвенных  в  книге "‚ладимир
‚ысоцкий: мир и слово" тоже ничего не сказано.
     џ  полагаю,  что тема  смерти  не  может  иметь  отношениЯ  к  истории,
рассказанной в "ЉораблЯх".  € вот почему.  …сли  бы здесь шла речь о смерти,
это была бы невсамделишнаЯ, игроваЯ смерть, ведь из нее можно вернутьсЯ.
     Љазалось бы,  ну и какаЯ  проблема? ‚едь герои многих других  песен  ‚‚
именно в такую смерть уходЯт и возвращаютсЯ. —то мешает увидеть тот же мотив
в "ЉораблЯх"? Њешают  тоска и надрыв героЯ этой истории: они если и не видны
в тексте,  то  куда как  слышны в песне. € вот они-то как раз  не игровые, а
самые что ни на есть всамделишные. Ќо если туда ушел -- назад вернулсЯ, так с
чего бы ему надрыватьсЯ?
     Ћтметим, между прочим, что эмоций, подобных тем, которые испытывает -- и
мы это слышим -- персонаж песни "Љорабли", мы не найдем в "ђайских Яблоках" и
других сходных  песнЯх о путешествиЯх  из жизни в смерть и обратно (в "ЉонЯх
привередливых" похожими  исполнительскими  средствами ‚‚  озвучивает  совсем
другое  состоЯние).  ЋбъЯснениЯ  этому могут  быть  различны, но без  них не
обойтись.
     ‚ "ЉораблЯх" прЯмо  говоритсЯ  только  о предательстве  любимой, но  не
друга (друзей).  ’оскует же герой  о потере  и любви,  и дружбы.  € вроде бы
можно  предположить следующий вариант: предательство оборвало любовь, дружба
оборвана смертью. Ћднако такаЯ  трактовка не поддерживаетсЯ реалиЯми текста,
во  второй части  которого не  заметно  никакого "расслоениЯ"  на  две  темы
(смерть и предательство).
     –ентральнаЯ строфа "Љораблей" ЯвлЯет нам классически Ясный пример того,
как  у ‚ысоцкого взаимодействуют  смыслы внутри  слова. Њы уже говорили, что
преданный может означать как "исполненный любви, верности", так и "тот, кого
предали", то  есть  и субъект,  и объект  действиЯ. ‘лово оказываетсЯ у ‚‚ в
таком контексте, который одновременно оживлЯет оба эти смысла. Џервый из них
продолжает прежнюю смысловую линию, а второй сообщает теме новый поворот.
     ќтот  чрезвычайно  любимый  ‚ысоцким  прием,  который  он  постоЯнно  и
виртуозно использовал, уже привлекал внимание пишущих  о  поэте. ‚  подобных
случаЯх  говорилось  о  двусмысленности  слова  в   стихе,   актуализирующей
противоположные смыслы137*.
     ‘ этим  трудно согласитьсЯ. ‚о-первых,  мне кажетсЯ, что более  удачным
был бы термин "двухголосие", так как слово "двусмысленный"  имеет негативный
оттенок ("неприличный, нескромный  намек")138. ѓлавное же в том, что смыслы,
которые  ‚ысоцкий  объединЯет внутри  слова,  совсем не  противоположные  (=
"противоречащие, несовместимые"). ЋживаЯ внутри слова и уживаЯсь в нем,  эти
смыслы не  только не спорЯт, но даже и не ведут прЯмого диалога. Ћни говорЯт
одновременно и  --  о разном, уплотнЯЯ смысловую ткань  стиха. Ќеудивительно,
что,  работаЯ  в столь малом  жанре,  как песнЯ, ‚‚ любил этот  прием. •отЯ,
несомненно,  он соответствовал чему-то более глубинному в  поэте, был свЯзан
не   столько   даже  с  жанром,  в  котором  он   работал,  сколько   с  его
мировосприЯтием.
     ‚озвращаютсЯ все, кроме тех, кто нужней...
      —то  здесь  происходит?  –ельность непременного  возвращениЯ кораблей,
всех и каждого, вдруг на глазах раскалываетсЯ на две неравные части -- глыбу,
непотоплЯемую громаду всех,  котораЯ мало что  --  да  ничего  не  значит,  и
крохотный осколок лучших друзей  и  преданных  женщин,  который  на наших же
глазах исчезает, погружаетсЯ в небытие139.  Љонечно,  лучшие, самые,  нужные
означают  здесь  одно и  то же  --  "истинные". ‚  этом центральном  и  самом
продолжительном фрагменте  текста (делЯщегосЯ на 2  --  2  --  3 --  1  -- 2 -- 2
строки)  со  всей  откровенностью  Явлено,  что  любовь,  дружба  --  понЯтиЯ
абсолютные. Ћни есть -- или нет. „руг не может быть лучший или худший (худший
--  уже  не-друг),  любви  не может быть больше или меньше.  € то,  что  ушло,
преданное или отвергнутое, ушло безвозвратно. ќто --  жизнь,  это -- судьба. €
как же они  жестоки, и  как не хочетсЯ  верить в невозвратность,  и все-таки
осознаешь, что это -- реальность...
     џ не верю судьбе, а себе -- еще меньше.
      Љонфликт обозначен --  разрыв человеческих отношений. Ќазвана и причина
--   предательство. —то еще? Ќам нужно знать, на каком из полюсов герой песни.
ќто не простое любопытство.
     џ, конечно, вернусь, весь в друзьЯх... --
       от  решениЯ  вопроса с  полюсами  конфликта  зависит,  каким  смыслом
заполнитсЯ эта строка, а с ней и весь текст.
     €так, полюса. ѓерой может быть либо преданным, либо предавшим. ‚ первом
случае  мы ставим его в положение лучшего друга,  возвращение которого, т.е.
прощение  предательства  совершаетсЯ,  во-первых,  чтобы  прервать  жестокую
традицию,  которую  герой ощущает  несправедливой.  €ными  словами, он  дает
понЯть,  что   в   случае   предательства   безусловнаЯ   бескомпромиссность
необЯзательна и даже нежелательна. ‚о-вторых, герой возвращаетсЯ потому, что
нужен  предавшему его (кроме тех, кто нужней), --  именно поэтому, видимо,  и
готов он простить предательство. ’акой вот альтруизм.
     ‚ подобном отношении к предательству нет ничего исключительного, оно не
редкость в жизни, вообще более склонной к компромиссным разрешениЯм проблем,
чем  умственные  построениЯ.  Ќо  при   таком  прочтении   финальной  строфы
"Љораблей"  остаютсЯ необъЯснимыми  две  особенности  текста: та самаЯ тоска
героЯ в центральной части и выражение весь  в друзьЯх --  в конце. Љак понЯть
издевательский тон по поводу друзей? € вообще, откуда эти друзьЯ взЯлись и к
чему их,  возвращаЯсь, понЯв и простив, мешать с лучшими друзьЯми, к которым
возвращаешьсЯ?
     €  что  нам  делать  с  этим  надрывным  стоном про  преданных  женщин,
сожженные корабли  и  немилосердную  судьбу?  …го никуда  не деть и никак не
объЯснить. Џотому что хоть тоска и гложет обоих, предавшего и преданного, но
тоскуют-то  они о  разном.  …сли  ты уходишь  от  предавшего тебЯ  друга,  --
тоскуешь,  что обманулсЯ, о поруганных  добрых чувствах, но никак не о  том,
что вынужден  уйти.  ‚едь  никто  тебЯ не  гонит  --  ты сам  не  в состоЯнии
остатьсЯ, простить и забыть. “йти -- естественное движение твоей души, и тебе
не о чем здесь тосковать.
     …сли понЯть  џ,  конечно,  вернусь как  обещание  забыть и простить, то
между  первой и  второй  частЯми  последней  строфы  возникает  неразрешимое
противоречие: раз  он  обещает, и не просто обещает, а уверЯет (конечно), да
еще и указывает срок -- скоро (не  пройдет и  полгода) вернутьсЯ, и еще спеть
вдобавок (т.е.  все как прежде), -- откуда же  тоска в начальной строфе и эта
еле теплЯщаЯсЯ надежда, мольба-заклинание в кульминации текста:
     Ќо мне хочетсЯ верить...
     ... —то сжигать корабли скоро выйдет из моды...
      —ьи  это слова? ќто в бессильной тоске не кричит -- волком воет  герой,
предавший и  оставленный,  тоскуЯ по ушедшим,  маЯсь  от  бессильности своей
что-то изменить. …му остаетсЯ слабаЯ надежда на возвращение. €х возвращение,
которое не в его -- в их власти и воле. Ќо как же тогда:
     џ, конечно, вернусь?..140
       ‚ этих строках речь не о возвращении,  а  о  возрождении. “ход друга,
любимой длЯ героЯ -- крах, душевный, психологический. „а,  конечно, € не хочу
Я  знать, что времЯ  лечит...  Ќо  времЯ таки лечит, и все  пройдет, и  душа
оживет -- и дела новые поЯвЯтсЯ, и мечты. € друзьЯ  -- не те, лучшие, что ушли
невозвратно, но все-таки тоже найдутсЯ:
     џ, конечно, вернусь -- весь в друзьЯх и в делах...
     ‚есь в друзьЯх -- тон толкованию этого уникального словосочетаниЯ задает
основнаЯ  параллель,  выстраивающаЯ  образную  структуру  текста:  герой   --
корабль, жизненные  перипетии  --  плавание.  ‚есь в  друзьЯх  в этом  случае
ассоциируетсЯ с ракушками,  налипающими к  днищу кораблЯ  во времЯ плаваниЯ.
ќто  нечто  инородное, не родственное, а  лишь  таковым  кажущеесЯ,  --  вот,
по-моему, смысл данной строки.
     Љонечно, надо сравнить ‚озвращаютсЯ все, кроме лучших друзей... с двумЯ
другими строками: ‚озвращаютсЯ все --  кроме тех, кто нужней... и џ, конечно,
вернусь --  весь  в друзьЯх...  —то добавлЯет  втораЯ строка  к  первой,  чем
оправдывает свое  поЯвление? Џервую  изолированно от второй  можно  понЯть и
так, что только лучшие друзьЯ -- настоЯщие,  остальные же лишь именуютсЯ так,
не будучи ими  на самом деле. ‚тораЯ  строка  несет существенное  уточнение:
лучшие не  единственные,  в ком герой ощущает  необходимость  (тогда  вместо
нужней было бы нужны), просто в них -- наибольшую.
     —то дает сопоставление строк ‚озвращаютсЯ все, кроме лучших друзей... и
џ, конечно, вернусь  -- весь в друзьЯх...?  ЋппозициЯ понЯтий  друг лучший (в
данном контексте: истинный)  и друг мнимый  вполне очевидна.  Ќа иронический
смысл сочетаниЯ весь в друзьЯх указывает и грамматическое его строение. Ћдно
из  значений  конструкции  "предлог в  с предложным  падежом"  -- указание на
состоЯние  человека.  …стественно, что  употреблЯютсЯ  в  такой  конструкции
существительные неодушевленные.  Њы  говорим: "он в тревоге", "она в тоске",
"весь в пуху". ЏоЯвление же в данном тексте существительного одушевленного --
друзьЯ, да еще в прЯмом  сопоставлении  с обычными формами (весь в  делах...
весь в мечтах...  весь в друзьЯх),  придает выражению Явственный иронический
оттенок. „рузьЯ становЯтсЯ чем-то неодушевленным в таком рЯду.
     Ќадо как-то объЯснить могущий  показатьсЯ  странным факт,  что  на  это
очень  заметное  своей  необычностью  выражение,  весь в  друзьЯх, никто  из
пишущих  о ‚ысоцком, насколько мне  известно, не обращал вниманиЯ (при  том,
что "Љорабли" -- одна из самых упоминаемых песен, да и соответствующаЯ строка
часто цитируетсЯ).  џ  думаю,  это  отголосок  ситуации  80-х  годов  (и  до
перестройки, и  во  времЯ  нее),  когда  все написанное о  ‚‚  проверЯл  наш
внутренний  цензор, у  которого была, конечно,  благороднаЯ  установка:  "Ќе
навреди!"  €  то, что недруги  покойного поэта, имевшие  власть, могли легко
обратить ему в "минус",  мы обходили молчанием.  ’ем более --  нетрадиционные
аспекты воплощениЯ ‚ысоцким темы дружбы, ведь лишь она, да еще военнаЯ  тема
были  "проходимыми"  в  публичном  разговоре  о   ‚‚,  допускались  властЯми
(характерно,  что автор  одной из первых,  1983 г.,  посмертных публикаций о
поэзии  ‚ысоцкого,  ‘.Љормилов, вынужден  был  ограничитьсЯ рамками песен "о
войне, дружбе и любви").
     …динственную  интерпретацию странной  фразы  Я  нашла  в альманахе "Њир
‚ысоцкого": ""џ,  конечно, вернусь  -- весь в друзьЯх и  в делах" &lt;...&gt;
‚есь в делах -- имеет много дел, очень занЯт. Џо данной модели сочетание весь
в друзьЯх  получает  сему много, что  позволЯет  нам понимать его как  иметь
много друзей"141*.
     ЏозволЯет  ли? Ќет, не позволЯет. ‚едь  "весь в чем-то"  --  это  полнаЯ
сосредоточенность  на  чем-то,  погруженность  во  что-то.  Ќо  такой  смысл
неприложим -- ни  прЯмо, ни метафорически -- к существительному одушевленному.
Џоэтому  авторы цитированной  работы и  вынуждены были пойти на  откровенную
подмену  "полноты" "многочисленностью". Ќо есть  и другой вариант. ‚ыражение
"весь в  чем-то" может  означать "быть  облепленным, обвешанным,  заваленным
чем-то"  (еще --  застревать, быть  окруженным).  ’акаЯ  конструкциЯ  нередко
встречаетсЯ у ‚ысоцкого, и зачастую -- в узловых точках сюжетов:
     џ по грудь во вранье...
      €ли -- в юмористическом контексте:
     ‚есь в медалЯх он лежит, запакованный...
      (€ Ћбложили менЯ, обложили из "Ћхоты на волков" тут же, совсем рЯдом).
     „лЯ  ‚ысоцкого в подобных ситуациЯх важен  такой смысловой оттенок, как
степень, интенсивность называемого состоЯниЯ142, и он ее часто обозначает:
     џ весь в свету, доступен всем глазам...
     ‘ыт Я по горло, до подбородка...
     ‚Язнут лошади по стремена...
       Џотому и нельзЯ  пренебречь  смысловым  акцентом,  который  ставит  в
анализируемой фразе слово весь.
     Ќазванный смысловой рЯд  приложим  не только  к делам и мечтам, но  и к
друзьЯм. Ћн нехорош только одним -- тем,  что  помещает друзей  в иронический
контекст, в кавычки, не  дает толковать это слово в  его прЯмом  значении и,
поскольку  дружба,  как  и  любовь,   --  понЯтие  абсолютное,  не  позволЯет
утверждать, что в данном фрагменте текста речь идет о дружбе.
     ‚есь  в  друзьЯх  и  в  делах  герой  вернетсЯ в  жизнь -- повседневную,
равнинную. Љонечно, он нуждаетсЯ в этих друзьЯх, хотЯ есть и те, кто нужней.
‚есь в друзьЯх  -- это  странноватое сочетание  -- ей-Ѓогу,  как  "в грЯзи"143
(помните  саркастическое  ’олпа  друзей,  по  грЯзи  семенЯ?) --  как  раз  и
подтверждает,  что  настоЯщие друзьЯ  уходЯт  безвозвратно,  а  о  тех,  что
поЯвЯтсЯ на их месте, только и скажешь: "весь в друзьЯх"144.
     џ, конечно, спою145...
      € песни -- главное, что поможет выжить и жить дальше, --
     ... не пройдет и полгода.
        x x x
     “ ‚ысоцкого мотив дружбы почти никогда не свЯзан с каким-либо действием
(и  это  при  том,  что  длЯ  него позициЯ героЯ  определЯетсЯ прежде  всего
действием). €з этого правила  есть  всего несколько исключений:  порыв героЯ
песни "„лЯ менЯ эта  ночь  вне  закона..."  дозвонитьсЯ  до  далекого друга;
письмо  от  друга  ("„руг в  порЯдке, он, словом, при деле...").  „важды  мы
узнаем, что друг спас героЯ:
     Ќет друга, но смогу ли
     Ќе вспоминать его:
     Ћн спас менЯ от пули
     € много от чего... --
      и  обращенное к  Њишке  ифману "’ы же  менЯ спас в порту!". Ќесколько
более неопределенный пример отзывчивости друга:
     ‚озвратилсЯ друг у менЯ...
     ... враз все понЯл без фраз
     € откликнулсЯ.
      …ще раз друг (дружок), предупреждает об опасности:
     ‚алюха крикнул: "Ѓерегись!"
       ‚от и все. €ными словами, дружба ‚ысоцким бывает лишь названа и почти
никогда -- показана. Ќам приходитсЯ верить или не верить герою на слово.
     Ћдиночество толкает персонажей  к самообману,  и они стремЯтсЯ  увидеть
то, чего нет, например, принимаЯ собутыльника за друга:
     Ђ там -- друзьЯ, ведь Я же, ‡ин,
     Ќе пью один.
      (‘р. в "‡астольной" ‘аши  —ерного: "Џусть хоть  в шутку,/ Ќа минутку,/
Љаждый будет лучший друг").
     “ текстов, с которых  начат наш разговор о дружбе  и  поэзии ‚ысоцкого,
есть  одна  общаЯ  черта:  в  них  отношениЯ  дружбы находЯтсЯ  за пределами
реальности. Љак, например, в песне о невернувшемсЯ  из боЯ. € дело не в том,
что  сюжет  из прошлого или  что один из друзей погиб в допесенном  "вчера".
Ќеужели же это друг молчал невпопад и не в такт подпевал? Ћбратите внимание,
что --
     Ќам и места в землЯнке хватало вполне,
     Ќам и времЯ текло длЯ обоих --
      сказано вослед  ушедшему. Љонечно,  и времЯ  и место были  длЯ  героев
общими, но  это надо было вовремЯ осознать. Ђ все пришло к выжившему лишь  с
гибелью того, кто только после смерти обрел в устах оставшегосЯ имЯ:
     "„руг! Ћставь покурить!", -- но в ответ -- тишина146.
      ‚  этом сюжете смерть одного обрывает не дружбу, а одиночество  вдвоем
(в другом месте у ‚‚ -- „военочество это уже), то  есть дружбу, котораЯ могла
и должна была состоЯтьсЯ, но -- не сбылась. ‚ чем причина? ‚ песне есть ответ
на этот вопрос.
     „ва пейзажа обрамлЯют тЯжкие раздумьЯ героЯ. ‚ начале:
     ’о же небо, опЯть голубое,
     ’от же лес, тот же воздух и та же вода...
      ‚ конце:
     ЋтражаетсЯ небо в лесу, как в воде,
     € деревьЯ стоЯт голубые.
      ‚се  то, что казалось герою существующим само  по себе, отдельно и вне
всего  остального,  оказалось  частью  целого, и ему  дано было ощутить  это
единство. ‚ нем родилось ощущение родства  -- и он увидел, услышал, понЯл то,
что еще вчера было ему недоступно:
     ‚друг заметил Я: нас было двое.
      Ќо это запоздалое прозрение. ‚се теперь одному.
     …сть лишь  один  текст  у  ‚ысоцкого, в котором  дружба Явлена нам  без
всЯких оговорок, во  всей своей полноте, реальности, --  "€х -- восемь,  нас --
двое...". Ќо ведь ее огонь светит нам из прошлого, из военных лет...
     „ружба может существовать лишь "здесь" и "сейчас".  ‘лушаЯ песни, читаЯ
стихи  ‚ысоцкого,  ловишь себЯ  на ощущении, что дружба в них  ускользает от
настоЯщего, за его пределы  -- в "до" и  "после".  Ќо длЯ  поэтического  мира
‚ысоцкого такое не только неудивительно, а, кажетсЯ, и закономерно.
     Њир,  каким его ощущает  и воссоздает в  своих стихах  ‚ысоцкий, --  это
рушащеесЯ целое,  в котором  поникли, ослабли до предела многообразные свЯзи
(дружба  исключительно  в  прошлом и  желаемом будущем  и  отсутствие  ее  в
настоЯщем -- как раз одно из конкретных проЯвлений того, что "порвалась свЯзь
времен").
     —тобы не дать порвать, чтоб сохранить
     ‚олшебную, невидимую нить... --
      кажетсЯ  мне, так расслышал свою миссию ‚ысоцкий-поэт. Љак налаживание
свЯзей  бытиЯ  происходит  в его стихах?  ‚спомним,  что дружеские отношениЯ
проЯвлЯютсЯ у ‚ысоцкого  в  экстремальных ситуациЯх, будь то горовосхождение
или неравный воздушный бой. Џочему друг у ‚ысоцкого познаетсЯ только в беде?
Ћтвет дал сам ‚‚: в  крайних  ситуациЯх есть "возможность чаще проЯвлЯть эти
качества:  надежность,  дружбу  в  прЯмом  смысле  слова,  когда  тебе  друг
прикрывает спину"147.  Џоказать человеку то  в  нем,  что, не востребованное
повседневностью, может оставатьсЯ неведомым и  ему самому, -- в этом одна  из
причин обращениЯ ‚ысоцкого к экстремальным ситуациЯм.
     "„руг"  --  тот,  кто защищает  мне спину,  потому  что  герои ‚ысоцкого
чувствуют  себЯ  в окружающем  мире  неуютно, в  опасности.  Ќо  многие  его
персонажи (между прочим, наиболее близкие автору) не тЯнутсЯ к экстремальным
ситуациЯм, а тЯготЯтсЯ ими, стремЯтсЯ из них вырватьсЯ.
     Њир,  каким он  предстает в стихах  ‚ысоцкого,  неуютен, человек  в нем
одинок, неприкаЯн. ‚ таком мире дружба -- не норма,  а редкое  исключение. Ќо
почему  горькаЯ  уникальность  человеческой дружбы  в поэтическом мире ‚‚ не
бросаетсЯ в глаза?
     ‚  давней статье о ‚ысоцком ћрий Ђндреев заметил, что "немало  спето им
таких песен, где единственным  достойным персонажем ЯвлЯетсЯ &lt;...&gt; сам
автор"148.  ‚от и мне  кажетсЯ,  что присутствие в поэзии ‚‚  друга, который
защищает  мне  спину сегоднЯ, сейчас, -- это присутствие в  ней самого поэта.
‘обственнаЯ дружественность ‚ысоцкого к  миру -- таким мы  ощущаем неизменный
фон,   на  котором   разворачиваютсЯ  событиЯ  созидаемой   им   поэтической
реальности. џ  думаю, мы принимаем  состоЯние души поэта за  состоЯние  души
создаваемого им мира.
     ‚ысоцкого не единожды отождествлЯли с его героЯми. “ всех нас на памЯти
примеры  негативного  отождествлениЯ. Ќо, оказываетсЯ,  есть  и  позитивные.
Ќевольное  наше  перенесение  душевных   качеств  автора  на   настрой   его
поэтического мира -- из их числа.
     1991

        12. "€ ЉђЋЊ… ЊЋђ„ЋЃ€’€џ -- Ќ€ЉЂЉ€• —“„…‘..."
      ‚се герои  ‚ысоцкого одиноки и бесприютны. Ћдиночество и  гонит их  по
миру с котомкою  -- хоть в  горы, хоть  за город... Џо просторам поэтического
мира ‚‚ бродит много незваных гостей. ‘амые известные  -- герои песен "—то за
дом притих...", "Љони привередливые", "ђайские  Яблоки". Ћбычно таким гостЯм
никто не рад. ‚прочем, бывают исключениЯ...
     ‚первые  ‚ысоцкий  вывел незваного  гостЯ в тексте  "“  менЯ  запой  от
одиночества...". ‡десь  вообще многое  впервые.  Ќапример,  черт в  качестве
персонажа. ‚первые же и ад как метафора жизни героЯ:
     ... Љак там у вас, в аду..?
     ... "€ там не тот товарищ правит бал!"
      (как видим, у ‚ысоцкого "другой мир" с самого начала не просто уравнен
с реальным, но ЯвлЯетсЯ его частью).
     Њотив двойственности человеческой натуры, который позднее станет  одним
из  самых повторЯемых  и заметных в  поэзии ‚ысоцкого, впервые  поЯвлЯетсЯ в
этом  тексте.  ‚едь  черт,  собственно,  и  есть  второе "Я"  героЯ. Ќа  это
указывает строка џ уснул -- к вокзалам черт мой съездил сам, в которой как бы
происходит  приватизациЯ,  присваивание   черта.  Љак  пишет  ‚.€зотов,  длЯ
обозначениЯ этого состоЯниЯ  двойственности  впоследствии  родилось наиболее
Яркое  из  созданных ‚ысоцким слов  -- "солоно-горько-кисло-сладкаЯ".  ‘лово,
которым  поэту  удалось  "очень  точно  обозначить  то  всегдашнее состоЯние
внутренней противоречивости, в  котором, к сожалению, во всей своей  истории
пребывают и русский народ и российское государство"149*.
     ‚ песне про черта обычно выделЯют тему одиночества. Џопробуем подойти к
ней  с другого  конца,  обратив  внимание  на  то, что  именно она вводит  в
песенный  лексикон ‚ысоцкого  слово  чудо. ‚ предшествующих песнЯх несколько
раз встречаютсЯ лишь  слова того  же  корнЯ:  "...  Ќе  длЯ молвы, что, мол,
чудак...",  "... Љак чудесно бы было...",  "... Љак  мне чудно...".  Џохоже,
песнЯ  про  черта  --  прЯмое  продолжение  песни   "џ  был  слесарь  шестого
разрЯда..." (1964),  котораЯ  заканчиваетсЯ как  раз  там, где начинаетсЯ "“
менЯ запой...":
     Љак мне чудно, хоть кто б увидал:
     џ один пропиваю получку...
      Ќаш герой воспринимает чудо, черта, как нечто само собой разумеющеесЯ,
обыденное. Џотому и встречает гостЯ буднично, по-свойски:
     џ, брат, коньЯком напилсЯ вот уж как!
     Ќу, ты, наверно, пьешь денатурат.
     ‘лушай, черт-чертЯка-чертик-чертушка, --
      на все лады приманивает герой нежданого чудо-гостЯ, --
     ‘Ядь со мной -- Я очень буду рад.
      Ќо  позвольте,  какаЯ же  это обыденность? ђазве не  восклицает  герой
перво-наперво про чудеса? Ќо по какому поводу звучит эта реплика:
     ... ‘лышу: вдруг зовут менЯ по отчеству150.
     ѓлЯнул -- черт, -- вот это чудеса!..
      ‡десь три  элемента: во-первых, героЯ зовут по отчеству, во-вторых, он
видит черта и, в-третьих,  осознает, что  именно  черт  обратилсЯ  к нему по
отчеству. Љ  какому из  них относитсЯ восклицание о чудесах? ‹ибо к  первому
(слово вдруг показывает, что герою непривычно слышать собственное отчество),
либо  к  третьему  (ведь лишь  увидев, кто к  нему  так необычно  обратилсЯ,
персонаж поминает о чудесах).
     ќти две строки Я бы интерпретировала так: герой  поражен, что его зовут
по  отчеству  (уважительно)151,  а  от черта он  тем более этого  не ожидал.
Ћчевидно,  что, опираЯсь  только на текст, невозможно однозначно определить,
по  какому  поводу герой  заговорил  о  чудесах  -- то  ли  от  неожиданного,
непривычного обращениЯ по отчеству, то ли  оттого, что так его  позвал черт.
Ќо длЯ нашей темы важнее всего то, что не  черт сам по  себе показалсЯ герою
чудом -- иначе ни о каком отчестве он бы не вспомнил.
     Џерейдем  к  песне-сказке  про  джинна.  …сть  много  очевидных  примет
родственности  этих двух текстов и по крайней  мере одна не столь очевиднаЯ:
черт как будто  в  омуте  растворЯетсЯ, и  из нее же,  из влаги,  поЯвлЯетсЯ
джинн.
        x x x
      ЉажетсЯ, герой понЯтиЯ не имел о  целительных свойствах вина (говорЯт,
целебные)152. Ќо вот дошли слухи, он решил попробовать --
     ...бутылку взЯл, открыл...
       Ѓудничность  описаниЯ наводит  на мысль,  что  питие --  привычное длЯ
персонажа  занЯтие  (хотЯ бы  потому, что образ зеленого  змиЯ153  мгновенно
приходит ему на  ум).  Џосле расслабленно-тривиального взЯл, открыл  следует
вдруг -- магическое слово, знаменующее в любом  рассказе неожиданный  поворот
сюжета154. € действительно, из бутылки  не вино полилось, а вылезло чтой-то.
Њы  ожидаем,  что  герой  встрепенетсЯ,  выпадет  из череды  будней.  Ќичего
подобного, неожиданность  оставлЯет равнодушным  его  воображение,  не будит
фантазию  -- и хоть персонаж не  знает, как увиденное назвать,  называет-таки
самыми затертыми словами:
     Њожет быть, зеленый змий, а может -- крокодил155...
     —той-то  не вытолкнуло героЯ из размеренной будничности, хотЯ и  слегка
убыстрило  течение  времени.  ќто  отражаетсЯ в ускорении  темпа  исполнениЯ
второго куплета по сравнению с первым, в тексте же  вылезшее "нечто" активно
разминаетсЯ:
     Ђ оно -- зеленое, пахучее, противное,
     Џрыгало по комнате, ходило ходуном156.
     Ђ потом послышалось пенье заунывное157...
      Ђ далее следует первое упоминание стражей порЯдка:
     …сли б было у менЯ времени хотЯ бы час --
     џ бы дворников позвал с метлами...
      „умаете, герой боитсЯ  змиЯ-крокодила? Ќичего  подобного: он ведь  так
отстраненно-спокойно регистрировал  все этапы его поЯвлениЯ. €  вообще не  в
этом  дело, а в  выпивке. Ѓыло б времЯ, позвал бы дворников -- сообразить  на
троих  (в обоих  смыслах: и  выпить,  и  поговорить),  а  не  избавитьсЯ  от
нежданного гостЯ (метлы  пока  оставим в покое).  Ќо  за  неимением  времени
придетсЯ брать в собутыльники чтой-то непотребное:
     ... ‚спомнил детский детектив, "‘тарика •оттабыча",
     € спросил: "’оварищ ибн, как тебЯ зовут?"
      ‚спомнить "•оттабыча" и не сообразить, что перед ним джинн, мог только
тот, кого это не интересовало, ведь герою в сообразительности не откажешь: в
сложившейсЯ ситуации он точно почувствовал привкус восточной сказки и выбрал
верный ориентир  (человек образованный вспомнил бы "1001 ночь"). €бн  --  вот
подсказка, которую искал герой:  его интересовало, не с кем он столкнулсЯ, а
как к нему обратитьсЯ (конечно, в этом  фрагменте  отчетливо различим  мотив
одиночества).
     ... Ќу, если Я чего решил -- Я выпью обЯзательно...
      ’о есть,  если герой решил выпить,  его ничто не остановит. Ќо, строго
говорЯ,  из   текста  этого  не  следует,  просто  воображение  дорисовывает
привычную  картинку на  стандартную  фельетонную тему158. Ќа самом  же  деле
смысл фразы  таков: решив что-то -- неважно что, -- герой каждое  свое решение
отмечает выпивкой159.
     ’ут  вспоминаетсЯ  песнЯ  о фатальных  датах  и  цифрах,  перваЯ строка
которой построена идентично. ‚ обоих случаЯх частное оказываетсЯ приложено к
общему.
     Љстати, удалось  ли  герою  соблюсти  традицию на  этот  раз  и  выпить
обЯзательно?  Ќа  то,  что историЯ  с  джинном  вынудила-таки его пропустить
раунд, косвенно указывает отсутствие реплики-рефрена  во второй части песни.
€ все это не случайно: незваный гость все  же вытеснил из головы героЯ мысли
о  выпивке.  ‘начала  наш  выпивоха  захотел  пообщатьсЯ (что  подчеркивает,
во-первых,  форма обращениЯ  к пришельцу  --  товарищ; а  во-вторых, характер
обращениЯ --  не "кто  ты  такой",  а как тебЯ зовут).  Ќо быстро  взЯло верх
родное советское воспитание, и он решил, что перед ним -- шпион.
     ’ут мужик поклоны бьет,160отвечает вежливо:
     "џ не вор, Я не шпион, Я вообще-то -- дух,
     € за свободу161за мою, захотите ежли вы,
     €зобью длЯ вас любого, можно даже двух...
      ’ак заканчиваетсЯ перваЯ часть текста.
        x x x
     ’олько когда незваный гость называет себЯ, наш герой догадываетсЯ,  что
перед ним -- волшебник из сказки:
     ’ут Я понЯл: это джинн...
      „ошло  наконец.  Ќо  это замечание,  которое так и  вертитсЯ на Языке,
отнюдь не ироническое. …ще раз повторим: герой не туп -- другим был озабочен.
     ...он ведь может многое --
     Ћн же может мне сказать "‚раз озолочу!"...
      Ќу чего  еще  ждать  от волшебника? Ђ  тот  -- вот  диво!  -- предлагает
тривиальный  мордобой.  Ќо  нас  подстерегает  и  втораЯ  неожиданность,  не
меньшаЯ, чем мордобой от джинна:
     Њорды будем после бить -- Я вина хочу!..
       Љто, как не пьЯница, способен просить у чародеЯ не золота, а вина? Ќо
в  данном  случае  дело не  в  пьЯнстве. „аже  пригрезившиесЯ  богатства  не
заставЯт героЯ изменить  себе, заведенному порЯдку. ‡адуманное  надо довести
до конца, поэтому на первое -- выпить. …сли уж  мордобой -- само собой,  после
выпивки.
     Џоступками  героЯ правит не пристрастие к вину, а стремление к порЯдку.
Ћн,  если чего решил, доведет  до  конца.  ђешил попробовать -- и  попробует,
несмотрЯ  ни на что. „аже на золото,  заискрившеесЯ в его  воображении. •отЯ
высыпь джинн перед ним золото -- и это ничего бы не  изменило: "џ вина хочу!"
--  все равно было бы сказано. Ђ сказано -- сделано.
     Ћднако и от сказочных чудес, выстроенных услужливым воображением, герой
не отказываетсЯ, только всему свое времЯ:
     Ќу а после -- чудеса мне по такому случаю:
     џ до небес дворец хочу...
      Ђ уже потом как обычно: мордобой, милициЯ, "воронок", тюрьма.
     ‘кажете, эка невидаль -- мордобой! Ќо где видано-слыхано, чтобы джинн не
дворцы возводил, а мордобоем занималсЯ? Џравда, это в расчет не принимаетсЯ.
Џотому что  герой -- человек правильный, у него все должно быть как положено:
из  винной  бутылки  --  вино, от джинна --  дворец, дворники  -- с метлами162,
милициЯ -- мастер на все руки, в том числе с духом справитьсЯ. Ђ мелочей (что
бес, что джинн --  все одно) он не замечает. €  до небес дворец -- это идет не
от широты желаний героЯ, а потому, что в сказках он так читал.
     ... Ђ он мне: "Њы таким делам вовсе не обучены,
     € кроме мордобитиЯ -- никаких чудес!.."
       ‚от  и  третье  чудо  в  нашем  сюжете:  джинн  не  только  мордобоем
занимаетсЯ, но и, кроме мордобоЯ, ничего не умеет.
     "‚решь!" -- кричу. "алишь!" -- кричу..." --
      разошелсЯ герой, чувствуЯ, что привычный порЯдок нарушен.
     ...Ќо и дух -- в амбицию:
     ‘тукнул раз -- специалист! -- видно по нему...
       ‚се-таки  интересный  тип:  его  ударили,  а он,  вместо  того  чтобы
возмутитьсЯ, восхищаетсЯ профессионализмом драчуна. ђазумеетсЯ, причина не в
преклонении перед спецами,  а  в том, что  ожидаемое оправдалось, заведенный
порЯдок соблюден. ’еперь мы резонно ждем драки. Ќо нет:
     џ, конечно, побежал -- позвонил в милицию:
     "“бивают, -- говорю, -- прЯмо на дому!.."
       Џосле неожиданного и чувствительного удара персонаж способен смотреть
на ситуацию трезво,  как бы  со  стороны, оказываетсЯ, потому, что  ему и  в
голову не пришло бы дать отпор (џ, конечно, побежал...).
     ‚от они подъехали -- показали163 аспиду!..
     Ђспидом  он  обзывает  джинна  не  от  обиды, просто  длЯ порЯдка,  как
положено: морду ведь набил, хоть и классно.
     ... ‘упротив милиции он ничего не смог:
     ‚ывели болезного, руки ему -- за спину,
     € с размаху кинули в черный "воронок".164
      ѓерой с самого начала не был чувствителен к ирреальности  ситуации, не
отреагировав  на  то, что  джинн  нематериален, что он вообще-то  дух. Ќо во
второй  части сюжета в нематериальности джинна впору усомнитьсЯ и нам:  не в
тот момент, когда этот дух герою совершенно материально дал по физиономии, а
когда милициЯ  одолела  духа,  не  сумевшего  испаритьсЯ,  --  что, по  нашим
понЯтиЯм, любой приличный  дух должен уметь.  Њожет быть, зеленое, противное
примерещилось персонажу спьЯну или еще как? Ђ грубый мужик был  самым что ни
на есть всамделишным?
     —то с ним стало? Њожет быть, он в тюрЯге маетсЯ, --
     —ем в бутылке, лучше уж в Ѓутырке165посидеть...
      ‚се-таки вспомнил, что его незваный гость -- сказочный персонаж. Џросто
чудо длЯ нашего героЯ ничего не значит.
        x x x
     ‚  этой истории  неудачного знакомства джинна с горьким  пьЯницей герой
избавлЯетсЯ,  собственно,  не от непрошеного гостЯ, отказавшегосЯ  к тому же
играть по правилам, а именно от  чуда, которого  ждал  и которое не заметил.
‚едь в самом деле, то чудо, на которое  рассчитывает  герой, -- это как раз и
не чудо в прЯмом смысле слова. ќто трафаретное, тривиальное представление  о
чуде.  Ђ  вот   мордобитие   "от  джинна"  --  настоЯщее  чудо.   Ќевиданное,
неслыханное, небывалое доселе.
     ѓлавное  в  текстах   "“  менЯ  запой  от  одиночества..."  и  "“  вина
достоинства...",  думаю,  все-таки  не  одиночество  --  слишком  уж  это  на
поверхности,  --  а  тривиальность  их персонажей, взаимоотношениЯ  бытового,
обытовленного героЯ с непредсказуемостью, сложностью жизни. ‘  этими песнЯми
в  творчество  ‚ысоцкого  входит и  потом утвердитсЯ в  нем  тема суженного,
обывательского восприЯтиЯ реальности. ‚о всем  своем  великолепии предстанет
она перед нами в песне о поэтах и кликушах.
     1994. ЏубликуетсЯ впервые

        13. "Љ’Ћ ЉЋЌ—€‹ †€‡Ќњ ’ђЂѓ€—…‘Љ€ --
     ’Ћ’ €‘’€ЌЌ›‰ ЏЋќ’..."
      ќтот текст, как любой другой, может ответить на многие вопросы. Ќу вот
хотЯ  бы:  каковы  отношениЯ  автора  и героЯ  песни?  ‹юбит  поэт  его  или
ненавидит,  презирает  или насмехаетсЯ, или сочувствует? ‚ысоцкий дает своим
персонажам выговоритьсЯ, и свидетельство тому -- масса монологов персонажей в
его  песнЯх. Ќа самом деле это, конечно, диалоги:  голос автора, создателЯ --
куда  ж  ему  детьсЯ? --  всегда звучит  в тексте.  Ќе всегда  он проЯвлЯетсЯ
собственным словом. ‡вучит голос героЯ -- и поэт не перебивает его, отходит в
тень,  а его присутствие  ощущаетсЯ в интонации, мелодии. ‚прочем,  и в речи
персонажа  тоже -- кто,  как  не поэт,  помогает  герою  выговорить  то,  что
наболело, подобрать именно эти слова166?
     „иалог автора  и героЯ неизбежно длитсЯ от первой и до последней буквы,
звука. ЋщущаетсЯ же он  иногда "горизонтальным" (голос автора то  выходит на
первый   план,  то   словно   растворЯетсЯ   в   голосе  персонажа),  иногда
"вертикальным"  (авторскаЯ интонациЯ не выражена прЯмо, а только через слово
героЯ). Џослушаем один из таких диалогов. Ђ чтобы настроитьсЯ, вспомним, что
уже сказано об этой песне.
        x x x
     "Љто кончил жизнь трагически --  тот  истинный поэт...  € этот  расхожий
тезис, подхваченный  у  молвы, азартно  доказываетсЯ конкретными  примерами,
сакральными  примерами  гибельного  возраста:  двадцать семь, тридцать  три,
тридцать  семь... Љрасивый  рЯд  выстраиваетсЯ:  ‹ермонтов, …сенин,  Џушкин,
Ѓайрон,  ђембо,   ЊаЯковский.  Ќачинаешь  уже  верить,   что  автор  всерьез
исповедует   эту   кабалистику,   всерьез   упрекает   поэтов-современников,
"проскочивших" престижные  рубежи  образцовой  биографии.  Ќо  --  "’ерпенье,
психопаты и кликуши!" -- смысловой поворот на сто восемьдесЯт градусов, и все
предшествующие   рассуждениЯ   отметываютсЯ   как  обывательский   миф,  как
пошленькое стремление "укоротить" поэта.
     Љаков же  итог, синтез? "‘рок  жизни  увеличилсЯ, и, стало быть,  концы
поэтов отодвинулись на времЯ". Ќо это  же ЯвнаЯ ирониЯ, пародиЯ на саму идею
синтеза, на тщетные попытки соединить несоединимое...
     ‚  основе  сюжетов,  диалогов  и  монологов  ‚ысоцкого  лежит  конфликт
смыслов, столкновение противоположных точек зрениЯ"167.
     Њолва  твердит:  истинные  поэты всегда  кончали  жизнь  трагически. Ќо
"расхожий  тезис"  не процитирован,  а  переиначен  ‚ысоцким,  и  это  имеет
ключевое значение в развитии  текста. „алее. "Љрасивый  рЯд выстраиваетсЯ" --
ЯвнаЯ  ирониЯ по отношению к персонажу. Ќо, перечислЯЯ рано и в срок ушедших
поэтов,  герой всего лишь констатирует факт, в данном случае не даваЯ повода
к  иронии.  €  наконец, "смыслового поворота на сто восемьдесЯт  градусов" в
песне  нет,  потому  что... Ќу  потому, что  ‚‚  переиначил расхожий тезис с
самого начала, что мы увидим по ходу чтениЯ текста песни. Љ нему и перейдем.
        x x x
     Џовторим  вопрос: каковы  отношениЯ автора и  героЯ, вернее,  отношение
автора к герою? Њы уже говорили о том, что диалогичность -- родовое  свойство
литературного текста,  автор  и его  герои  всегда ведут диалог. ’о,  что  в
данном тексте автор спорит с персонажем, кажетсЯ очевидным. Ќо о чем спорит?
‚роде бы и это обозначено с  самого начала: ЯвлЯетсЯ  (мнение героЯ) или нет
(так считает поэт)  трагичность судьбы метой, а степень трагичности --  мерой
поэтического таланта. ‚читаемсЯ:
     Љто кончил жизнь трагически -- тот истинный поэт.
      Ћ ком здесь речь? Ћ поэтах? Ќичуть. ‹юбой человек, чьЯ жизнь кончилась
трагически, ЯвлЯетсЯ истинным поэтом, -- вот смысл строки. Ђбсурд? Љонечно. €
втораЯ строка --
     Ђ если в точный срок -- так в полной мере, --
       следуЯ в  том  же  смысловом  направлении,  абсурд  лишь  усугублЯет.
Џерсонаж  сразу несет чушь, бессмысленна перваЯ же его реплика. ‘лучайно ли?
Ќет. ’ак автор дает  понЯть:  на эту тему спора быть не может, ибо  абсурдна
уж