        ‹юдмила ’оменчук. ‚ысоцкий и его песни: приподнимем занавес за краешек


     „непропетровск: €зд-во "‘I—", 2003, 246 с.
     ISBN 966-511-199-х

        Ћ’ Ђ‚’ЋђЂ

      џ стою, как перед вечною загадкою,
     Џред великою да сказочной страною...

     Њожет быть,  загадка  ‚ладимира ‚ысоцкого,  его  сказочной  поэтической
страны,  навсегда  останетсЯ загадкой,  тайной.  €  не  стоит  льстить  себЯ
надеждой тайну разгадать.  „а  и хочетсЯ совсем не этого -- просто попасть  в
‘трану —удес ‚ысоцкого...
     ...  Ђ там -- оказатьсЯ вверху,  в глубине, внутри и  снаружи, где все --
по-другому...
     Њало   надежд  раскрыть  тайну   таланта,   загадку   его   поэтической
притЯгательности  --  найти один-единственный  всеохватывающий  ответ.  Ќо мы
можем поставить перед собой вопросы -- частные,  отдельные. € поискать ответы
на них. Ѓыл ли  шофер ЊЂ‡а из "„орожной истории"  другом  своего  напарника?
‚ырвалсЯ  ли  за  флажки  герой знаменитой "Ћхоты на волков"? Ћ  чем тоскует
персонаж "Љораблей"? Џочему рвутсЯ в горы альпинисты ‚ысоцкого?
     ...  …ще  нужен  камертон, ориентир. Џусть им  станет  фраза в  частном
письме:  "‚ысоцкий  откровенен  и  неуловим  одновременно". Њожет быть,  она
убережет нас от поспешных выводов. Ћстальное приложитсЯ.

        1. " ‚‘… „ЋЌ€ЊЂ‹ €•  ‘‚Ћ€Њ€ ЂЉЉЋђ„ЂЊ€..."  (1)

   ‚ основном тексте книги
сноски  обозначены  арабскими  цифрами (верхний индекс). ЌумерациЯ  сносок --
сплошнаЯ. ‡вездочкой помечены  сноски,  содержащие только  библиографические
ссылки, без текстовых дополнений.
       Љ  понЯтию "популЯрность  ‚ысоцкого" можно приложить разные  эпитеты:
громаднаЯ,  невиданнаЯ...  --  и  все  они  будут  верны.  ‘кажу  по-другому:
популЯрность  ‚ысоцкого  была оглушительной,  она заглушила его  собственное
слово. ‚  шквале наших собственных эмоций  слова ‚ысоцкого  мы уже  не могли
расслышать.   Љ  этому  примешиваетсЯ   одно  противоречие,  внутреннее  длЯ
творчества  ‚‚. ЏеснЯ как  жанр  затрагивает  главным образом  эмоциональную
сферу  слушателЯ1.  Ђ  поэтическое  слово,  в  том  числе и слово ‚ысоцкого,
ориентировано не только на эмоциональный отклик, но и на размышление. џ хочу
сказать, что ‚ысоцкий  был слишком поэт длЯ песни.  …го стихи --  не песенные
тексты, и во всей полноте в сиюминутном течении песни они воспринЯты быть не
могут.
     ‚  первых  "посмертных" публикациЯх  о ‚‚ на этот  счет были  высказаны
противоположные  мнениЯ. Љак  писал  ‚.’ростников  в  статье  "Ђ у  нас  был
‚ысоцкий", опубликованной вскоре после смерти поэта в самиздате, "Язык песен
‚ысоцкого  по  внешности выглЯдит  как подлиннаЯ  уличнаЯ  речь  &lt;...&gt;
Џрофессионализм  достигает  у  ‚ысоцкого такого уровнЯ, что неопытному глазу
становитсЯ  совершенно незаметен. ‡авершенность  фабулы, внутренние ритмы  и
аллитерации  спрЯтаны так  искусно,  что  не  отвлекают  вниманиЯ  слушателЯ
&lt;...&gt;   ‚ысоцкий  зачастую  находит  настолько   метафорически  точные
выражениЯ и настолько изысканные рифмы &lt;...&gt; ‚ысоцкий всегда маскирует
свои Языковые жемчужины &lt;...&gt; Ћбманчива и манера  изложениЯ ‚ысоцкого,
котораЯ кажетсЯ  очень простецкой &lt;...&gt;  внешнЯЯ  простота и  легкость
текста, создающаЯ иллюзию живой речи &lt;...&gt;"2*.
     €наЯ точка зрениЯ  была  у  Ќ.Љрымовой: "‘лово ‚ысоцкого было вызвано к
жизни чувством довериЯ к людЯм, непосредственно к ним было обращено и потому
лишено какой бы то ни было усложненности или изысканности"3*.
     € та  и другаЯ позиции были лишь  обозначены,  но не обоснованы. Ћднако
любой,  кому  доводилось   работать  со  стихом   ‚ысоцкого,  согласитсЯ   с
’ростниковым: простота поэтической речи  ‚‚ обманчива  (о  чем мы еще не раз
будем говорить  на  страницах  этой книги).  ‚от что  писал на  ту  же  тему
Ђ.ќфрос: "&lt;...&gt; когда на ’аганке родилсЯ "„обрый  человек из ‘езуана",
&lt;...&gt;  не  все  понЯли,  что  это  именно  эстетика,   то  есть  некое
преломление "улицы" и  всего "уличного" -- преломление,  перевод в искусство.
Ќе все понЯли это  и в ‚ысоцком.  Ќе понЯли, с каким ощущением  изЯщного  он
работал с  "уличным" материалом. Ћттого даже  ранние его песни  мы слушали с
радостью, с  чувством открытиЯ, а не какой-то фиги в кармане"4* (выделено  в
публикации. -- ‹.’.).
     ‹юбое  художественное  произведение  множественно  рифмуетсЯ  со  своим
временем. ‡а  редким исключением, мы в свое времЯ расслышали лишь одну такую
"рифму" -- публицистическую,  отклик на сиюминутное.  ’ем и ограничились,  не
воспринЯв других "рифмовок", более глубоких, общих. € в результате не просто
суженно  увидели песни, а  не заметили  самого интересного,  неочевидного  и
важного.
     Ћчень  точно  такое массовое  восприЯтие  песен  ‚‚ отражено  в  статье
‚.Џопова   "Џесенные   "айсберги"   ‚ладимира   ‚ысоцкого"5*.   Ћн  подробно
останавливаетсЯ на песне "Њосква-Ћдесса". Џочитаем и мы ее текст, в котором,
вопреки  утверждению  автора  статьи, нет противопоставлениЯ  своего чужому,
вообще  ‚ысоцкому  несвойственного.  ‚  самом  деле:  ‹ьвов,  ‹ондон,  „ели,
•арьков, Љишинев -- всюду ведь Ясно и тепло. € хорошо. Ќо -- мне туда не надо.
     ќта песнЯ не о патриотизме (да  и он состоит  не в восхвалении своего в
пику чужому). € не о том, что поэт не рвалсЯ за рубежи, где "хорошо", на чем
настаивает  ‚.Џопов. ‚едь бывал ‚ысоцкий в Џариже, в ‹ондоне, и не силком же
его туда тащили.
     ‚от что пишет об  этой  песне  Љонстантин ђудницкий:  "€звестнаЯ  песнЯ
"Њосква-Ћдесса" может быть понЯта  как своего рода поэтический  манифест или
как  емкаЯ метафора  пожизненной  миссии  певца, который  всегда  --  вопреки
запретам,  наперекор  ограждениЯм  --  рвалсЯ туда,  откуда доносЯтсЯ сигналы
бедствиЯ.  „озволенное,  разрешенное, одобренное в его  глазах терЯло всЯкий
интерес. "Ћткрыто все, но мне туда не  надо". „остойнаЯ цель виделась в том,
чтобы закрытое --  открыть и о запретном --  сказать, в полную мощь  охрипшего
баритона"6*.
     Љ.ђудницкий воспринимал  ‚ысоцкого человеком, поэтом, позициЯ  которого
"была героической",  а облик  "был обликом  человека,  шагающего в бой".  Ћн
писал  в  цитированной статье:  "Ћбычно мы  знали  его &lt;...&gt; Яростным,
мучительно одиноким  посреди  социального  хаоса  и  застоЯ"7*.  ‚оспринимаЯ
‚ысоцкого так, наверное,  так  и будешь  понимать  "Њоскву-Ћдессу" --  сквозь
призму  нашего социального хаоса. …сли  перед тобой  положат лист линованной
бумаги --  пиши поперек, -- говорЯт о подобных  людЯх.  €менно так ощущали при
жизни и  после его смерти нерв поэзии ‚ысоцкого ("Ќатура поперечнаЯ, из тех,
кому  дай  разлинованную  бумагу,  они станут писать поперек. "Џусть  у всех
толчковаЯ  --  праваЯ,  а моЯ  толчковаЯ -- леваЯ",  --  так, из  самых  лучших
побуждений,  отождествил критик  автора  с  героем8). Ќо на  давление  можно
реагировать иначе: если перед тобой положат лист линованной бумаги, пиши как
захочешь...  Џо-моему, достойнаЯ  цель виделась ‚ысоцкому  не в  преодолении
барьера  безгласиЯ, а  в  том, чтобы  высказать,  что рождаетсЯ  в душе,  не
замечаЯ разрешительных или запретительных знаков.
     Ђ что имел в виду, то написал...9 --
       ни  больше,  ни  меньше.  …й-богу,  эта  задача  сложнее.  “видеть  в
"Њоскве-Ћдессе" поэтический манифест, как предлагает Љ.ђудницкий, мне мешает
бытоваЯ  интонациЯ  песни.  …е со счетов не сбросишь. €  еще  --  сколько  ни
напрЯгаю слух, не удаетсЯ мне услышать в тексте, в песне "сигналы бедствиЯ",
подаваемые из мест, где не принимают. ’ак о чем этот текст?
     Њне туда не надо! --
      привередничает герой. ‡ададим наивный вопрос: а куда надо? Ќу, Ясно: в
Ћдессу! "ѓде сугробы намело"? Љак ни  крути, а  реальнаЯ Ћдесса с  реальными
сугробами не сочетаетсЯ, особенно если в ’билиси тепло. € еще:
     Њне надо -- где метели и туман...
     ... Ћткрыты ‹ондон, „ели,..
     ... Ќо мне туда не надо.
      € снова смысловой  конфуз и откровеннаЯ ирониЯ. …сли  ему в ‹ондон "не
надо",  то как  же тогда  мне надо --  где туман?  € последнее, всеобъемлющее
противоречие: вроде уже открыто все, но мне туда не надо.
     Ќам бы не  сочувствовать, а возмутитьсЯ взбалмошностью героЯ: да  знает
ли он, куда ему надо?  ќто неизбежный вопрос, и ответ один-единственный:  не
знает  (длЯ  поклонников  публицистики  есть шанс  услышать любимую мелодию:
почему  не  знает?  Ќапример, потому,  что сбит ориентир). ќто  очень важнаЯ
деталь сюжета. Ќе знает герой, куда ему надо,  и маетсЯ  от этого ничуть  не
меньше, чем от того,  что отсюда не пускают, а  туда  не  принимают. ‚се эти
метели,  сугробы,  Ћдесса,  туман милы  герою именно  потому,  что закрывают
дорогу к цели, скрываЯ, что она ему самому неЯсна.
     Ќу ладно, туман и  сугробы  -- препЯтствие, но при чем тут Ћдесса? Ћна в
этом  контексте  не  реальный  город,  пункт назначениЯ, скажем,  курорт,  а
город-миф, город из анекдотов, чем и  ЯвлЯетсЯ  в нашем  обыденном сознании.
ђечь ведь не столько об авиапутешествиЯх и не только о запретах, которыми мы
были опутаны,  но  и о  душевной  смуте,  маете человека (ее,  в  частности,
символизируют логические неувЯзки в тексте). Ћ душевной распутице. ‚ырватьсЯ
из  этого  состоЯниЯ,  "отсюда", во что бы то  ни стало, куда-нибудь  --  вот
импульс. Џоэтому закономерно финальное € Я  лечу туда, где принимают. Ќо это
же окончательно и фиксирует: прорыв  "за флажки"  не состоЯлсЯ,  "раздвинуть
горизонты", вырватьсЯ из "чужой колеи" не удалось.
     ќти цитаты из "Ћхоты на волков", "—ужой колеи", "ѓоризонта"10 поЯвились
в применении  к  "Њоскве-Ћдессе" не случайно. ЏеснЯ, о которой  у нас  речь,
кажетсЯ, не числилась среди серьезных. ’ак, шутка, зарисовка с натуры. Њежду
тем  ее место как раз  в  рЯду названных песен,  с которыми она  имеет много
общего (прав Љ.ђудницкий, расслышавший в ней весьма серьезный смысл).
     €так, герою "Њосквы-Ћдессы"  не удалось  вырватьсЯ из рамок привычной и
опостылевшей жизни. Ќо финал песни можно понЯть и по-другому:  лучше принЯть
навЯзываемые правила игры  и  хоть таким образом обрести  "выход", чем длить
"без-выходность", между-действие.
     „авайте  зафиксируем  очень  важное.  ‚о-первых,  еще раз  скажем,  что
"вопрекизм" ‚ысоцкому свойствен не был. Љак угодно, лишь бы не так, как все,
--   это не его стихиЯ. "Џоперек"  --  не его доминанта. ‚о что бы то  ни стало
действовать наперекор  он не  будет.  Џоэтому-то его герой и летит туда, где
принимают,  без особых  терзаний, хотЯ, конечно, и  без восторга. ‚о-вторых,
невозможность  действиЯ в  системе ценностей ‚ысоцкого-поэта ЯвлЯетсЯ  более
сильным раздражителем, чем внешнее давление. ‘овершить задуманное, завершить
начатое -- ‚ который раз лечу... -- к этому стремЯтсЯ едва ли не все персонажи
‚ысоцкого,  в  его поэтической системе  это одна  из важнейших положительных
характеристик  персонажей.  ќтим  мотивом,  но  теперь  уже  от  противного,
"Њосква-Ћдесса"  напоминает еще  одну  песню --  "Љто-то высмотрел плод,  что
неспел...", которую,  кстати, не стоит воспринимать в сугубо  позитивном длЯ
ее героЯ ключе.
     „ушевнаЯ   смута,  котораЯ   очень  Явственна  в   состоЯнии  персонажа
"Њосквы-Ћдессы", может быть вызвана причинами отнюдь не только  социальными,
а и личными.  “вы,  мы в любой детали произведениЯ искусства привыкли видеть
прЯмую проекцию нашего общественного бытиЯ и ничего другого.
     ‚.Џопов пишет:  надо  расшифровывать  песни  ‚ысоцкого,  ибо  "эзоповым
Языком изъЯснЯлсЯ. Џотому как времЯ было такое".  Ћн видит поэзию  ‚ысоцкого
отражением реальности,  замаскированным,  чтобы  враги  не  распознали  и не
успели разбить "зеркало"  до того, как  мы в  него глЯнем. Ќо  есть  и  иной
взглЯд  на эту проблему: поэзиЯ ‚ысоцкого  -- "другаЯ реальность", достаточно
автономнаЯ   от   этой,  первой.   ‚от  ‚.Џопов  считает:  "ќзоповым  Языком
изъЯснЯлсЯ". Ђ ‚ысоцкий утверждал прЯмо противоположное:
     ‚о мне ќзоп не воскресал.
      ‚роде  бы  в  его  интервью американскому  телевидению была фраза:  "џ
художник,  а не  политик". —то  это --  дипломатичнаЯ увертливость,  чтобы не
отвечать на скользкие вопросы? Ќет. ќто все о том же -- о характере отношений
автора,  вернее, его творчества с  жизнью. “ художника они опосредованные; у
политика, публициста --  прЯмые. •удожественные  и публицистические сочинениЯ
рождаютсЯ и живут по  разным  законам.  •удожник работает  словом  образным,
публицист -- прЯмым, а  в наших  недавних общественных условиЯх он изъЯснЯлсЯ
эзоповым Языком, ибо прЯмо сказать, что думает, не мог.
     Џочему ‚ысоцкий  настаивал,  что он  художник?  ‚о-первых, потому,  что
ощущал себЯ таковым, а мы воспринимали его как публициста. ‚от и приходилось
пытатьсЯ настроить  публику  на  иное отношение  к  своей поэзии.  Џо-моему,
взаимопониманиЯ в этом не было, а ‚ысоцкому оно  было  чрезвычайно важно. Ќе
здесь ли одна из причин его  трагического мироощущениЯ? …сть масса косвенных
свидетельств  того,  что  поэт  не  был  удовлетворен  своими  отношениЯми с
аудиторией, их качественной стороной.
     Ќа  художественной,  а не  "эзоповой"  природе своей  поэтической  речи
‚ысоцкий настаивал, во-вторых, еще и потому, что остро ощущал "эзопов  Язык"
рабским,  Языком  несвободы.   Џоэт  чувствовал  себЯ  внутренне,  творчески
свободным, и свое песенное слово -- свободным словом художника.  (Џомните:  Ђ
что имел  в виду, то  написал). ќто  длЯ него имело  особое значение, ведь в
системе ценностей ‚ысоцкого понЯтиЯ естественности, природности, а с ними (и
за ними,  но не наоборот)  -- свободы занимают ключевое место.  Ћн чувствовал
свою  поэзию  не  зарифмованной  скрытой  публицистикой,  но  искусством.  ‚
искусстве  же, в отличие от грамматики, нет времени прошедшего, настоЯщего и
будущего,  а  есть  времЯ  вечное.  Ќо  сиюминутность,  "публицистику"  оно,
конечно, тоже включает.
     ‚от все та же "Њосква-Ћдесса". €мена городов поЯвлЯютсЯ в тексте отнюдь
не хаотично, а в  строгой, красивой  последовательности: Њурманск, Ђшхабад --
крайние  точки  территории  страны; затем "маЯтник"  утихает  --  заполнЯетсЯ
середина  карты -- Љиев,  •арьков, Љишинев, ‹ьвов,  ‹енинград,  ђостов (смысл
пока  не  выходит за рамки  конкретно-географического).  €  снова энергичные
взмахи маЯтника -- открыт закрытый порт ‚ладивосток, Џариж открыт -- выход  не
только  за госграницу, но и  во второй план (едкаЯ ирониЯ: открыты они вовсе
не в том смысле, что туда может лететь любой, а только в метеорологическом).
‚  этом  логичном перечне есть  лишь одно исключение: после Џарижа, ‹ондона,
„ели/Џраги ждешь  чего-то вроде ’егерана.  Ќо совершенно неожиданно, то есть
несообразно  логике построениЯ этого  рЯда городов (несколько  отечественных
названий сменЯютсЯ несколькими зарубежными, но ни разу не перемежаютсЯ ими),
поЯвлЯетсЯ на  вершине этой пирамиды Њагадан. Љак некий предел,  край земли.
ђаз открыт Њагадан, значит, открыто все! ќто не в ладу с обычной, нормальной
логикой. Ќо наше  сознание, психика -- не только тех, кто побывал в ѓ“‹Ђѓе, --
искривлены. ‚ каком-то смысле мы все прошли через лагерь,  он и поныне сидит
в нас, и проЯвлЯетсЯ это совсем неожиданно, как вот у героЯ "Њосквы-Ћдессы".
     ‚ статье ‚.Џопова  упоминаетсЯ и  песнЯ "—етыре года рыскал  в море наш
корсар...". Ђвтор считает, что без ключа,  каковым ЯвлЯетсЯ посвЯщение песни
четырехлетию  ’еатра на ’аганке,  текст не понЯть. €менно этот ключ отпирает
смысл строки "‚едь океан-то с нами заодно!" Џо мнению автора статьи, океан --
это мы, народ, заодно с ‚ысоцким  и театром. Ќу что ж, "значит, в песне было
что-то", -- как сказал сам поэт. Ќо ведь не только это, -- добавим мы. € чтобы
понЯть "океан" как народ, по-моему,  вообще  никакой  ключ  не нужен --  этот
уровень метафорического слоЯ  текста лежит на  самой  поверхности. Џо-моему,
гораздо продуктивнее попытатьсЯ ответить на  вопрос, почему  ‚ысоцкий увидел
свой  театр  именно  корсаром,  т.е. морским  разбойником,  пиратом,  причем
обратилсЯ  к  далекому  слою  материальной  культуры,  давним  временам.  Ќе
разбойниками же, в самом деле, ощущал он себЯ и своих товарищей.
     €ли   "Ѓратские   могилы"   --   кажетсЯ,   в   этой   песне,   запетой,
затиражированной, все известно. Ђ вот прислушаемсЯ:
     Ќа братских могилах не ставЯт крестов,
     € вдовы на них не рыдают...
     ... ‡десь нет ни одной персональной судьбы...
     ... Ќалево, направо моЯ улыбалась шалава...
      ќто  одна и та же мелодиЯ -- что  в  "Ѓратских могилах",  что в  ранней
жанровой "џ женщин не бил  до семнадцати лет...". ’очнее, два варианта одной
мелодии --  маршевый и вальсовый. Љстати, известно одно  из ранних исполнений
"Ѓратских могил" --  в ритме не марша, как  мы привыкли слышать, а  вальса, --
тут  сходство  просто разительное (этот ранний вальсовый  вариант  серьезной
песни  говорит  о том, что музыкальнаЯ трехдольность  не  сразу приобрела  в
творчестве ‚ысоцкого  устойчивую ироническую окраску, столь характерную  длЯ
его более поздних  песен). Њежду прочим, та же мелодиЯ и у первых двух строк
песни "‚ далеком созвездии ’ау-Љита...".
     ‘татьЯ  "Џесенные   "айсберги"  ‚ладимира  ‚ысоцкого"  была   посвЯщена
выходившей  на рубеже 80-90-х  годов серии дисков  "Ќа  концертах  ‚ладимира
‚ысоцкого".  ‚.Џопов  сетует  на дублЯж песен,  съедающий  место  на  диске,
которое  могла  бы  занЯть  другаЯ  песнЯ. ќтот  пассаж  интересен  тем, что
"дублЯми"  именуютсЯ разные исполнениЯ одной песни,  которые в  принципе  не
могут быть идентичны11. ‚ данном же случае они вообще мало похожи. Џослушаем
один  из упомЯнутых в  статье "дублей".  „иски 1  и 3, "‡везды"  и "Ѓратские
могилы". Ћбе песни  на первом  диске звучат  элегичнее, на третьем -- жестче,
резче. ‚от пример того, как это достигаетсЯ. ‚ двустрочии --
     ‡десь нет ни одной персональной судьбы --
     ‚се судьбы в единую слиты --
      на первом диске выделено слово "единую", на третьем --  "персональной".
‚ одном случае акцент совпадает с плавным движением мелодии  и приходитсЯ на
третью,  относительно  сильную  долю  четырехдольного  такта -- это  смЯгчает
акцент.  ‚о  втором случае смысловой  акцент приходитсЯ  на  резкие скачки в
мелодии (октава вверх, малаЯ септима вниз -- кстати, очень характерный длЯ ‚‚
мелодический  ход) и на первую, сильную долю такта -- это, конечно, усиливает
акцент. —то до песни "‡везды", то в ее исполнении на третьем диске Явственны
иронические  интонации (это  достигаетсЯ,  в  частности,  подчеркиванием  ее
вальсовости), а  в манере произнесениЯ слов  (удалось отвертетьсЯ, не жалеть
патроны),  да  и  вообще в характере исполнениЯ отчетливо  слышны  отголоски
ранних,  "блатных" песен ‚ысоцкого.  …стественно, герой песни представлЯетсЯ
совсем иным, а с ним -- и всЯ эмоционально-психологическаЯ окраска сюжета.
     ‚  заметках ‚.Џопова налицо Явное  пренебрежение исполнением,  звучащим
обликом песни. ќто распространенный подход к песне ‚ысоцкого -- когда, говорЯ
о  ней,  фактически имеют  в виду лишь ее текст. Ќо самое любопытное,  что в
названных ‚.Џоповым "дублЯх" и тексты не  тождественны. ’ак, на дисках 3 и 5
соответственно  "Њосква-Ћдесса" имеет варианты: несправедливо, муторно -- ...
грустно  мне, стюардесса приглашает,  похожаЯ -- ... надежнаЯ, Я уже не  верю
ничему  -- ... ни во  что, открыли  все  -- открыто  все. ’акие детали кажутсЯ
несущественными  и  остаютсЯ вне  полЯ  зрениЯ  и слышаниЯ.  ќто  все  --  от
направленности  вниманиЯ,  его  фокус  --   за   пределами  текста,  в  живой
реальности,  отражением которой, чуть ли не прЯмым,  текст и воспринимаетсЯ.
—то в определенный  период, наверное,  было неизбежно. Њы  слышали  в песнЯх
‚ысоцкого  публицистику, может,  и  потому,  что  времЯ  было такое:  раньше
скрыто-, а потом открыто публицистическое. ‘уществует некаЯ очередность тем:
сначала надо получить возможность и привыкнуть  говорить правду -- не €стину,
а просто то, что думаешь. ’олько после этого и может прийти черед несуетного
вниманиЯ к непрЯмому, образному слову.
        x x x
     ‚ начале этой главы упоминались  отдельные черты исполнительского стилЯ
‚ысоцкого,  которые  важно  осознать  уже  потому,  что  воздействие  ‚‚  на
современников  было  главным   образом   обЯзано   не   ‚ысоцкому-поэту,   а
‚ысоцкому-исполнителю.  Џризнаки этого очевидны. Џервый: авторы сотен статей
о  ‚‚,  описываЯ впечатление  от  его песен,  поминали прежде  всего  манеру
исполнениЯ,  реже -- внешний  облик поэта-певца и  почти никогда  не делились
впечатлениЯми  от  текста.  Џризнак  второй:  исполнительскую  манеру ‚‚  мы
описывали,    а   значит,   и   воспринимали    вполне    адекватно   (любой
музыкант-профессионал это  подтвердит). —его никак  не  скажешь  о  текстах.
‘плошь  и  рЯдом в  них оставалось  незамеченным  даже  то, о  чем говоритсЯ
открыто. Џоэтому  если  тексты и  оказывали  воздействие на слушателЯ, то уж
никак не авторским смыслом.
     Љстати,  неудачнаЯ фраза Ќ.Љрымовой, что "песни ‚ысоцкого, по-видимому,
не рассчитаны  на рассудочное  восприЯтие", невольно захватила  край правды:
песни действительно на это не рассчитаны. ’олько не песни ‚‚, а песнЯ вообще
--   как жанр.  Ћтклик песне,  тем более  сиюминутный, неизбежно  эмоционален.
Ќужно времЯ,  и немалое, чтобы развернулась мысль. ќмоциЯ же, как и песнЯ, --
сиюминутна,  мгновенна.  ‡аметим,  например,  всегда запоздалую реакцию зала
даже  и  на  публицистически острые  фрагменты  текста,  которые  взывают  к
животрепещущему, а  потому, казалось бы, должны легко  осознаватьсЯ. ’ак, ‚‚
поет:
     Ђ там на четверть бывший наш народ.
      Ћн  успевает еще  сделать небольшой проигрыш, спеть начало  следующего
куплета  --  "‘ледите за...", -- и только тут вынужден сделать паузу, так  как
зал  покатываетсЯ  со смеху.  ќта задержка произошла  потому, что  понимание
движетсЯ  медленнее,  чем текст в песне. Њы говорим об объективной данности,
ни о какой вине аудитории или недостатках поэзии ‚ысоцкого речи нет.
     ќта тема  имеет интересный поворот. Ћчевидно, что у песенной  поэзии ‚‚
фольклорные  истоки. ‚ообще  в творчестве поющих поэтов  поэзиЯ  вернулась к
своему  изначальному  слиЯнию  с  музыкой.  ЌельзЯ только упускать  из  полЯ
зрениЯ, что слиЯнием  стиха  и  мелодии, точнее,  их  рождением  как единого
целого  и таким  же поэтому  бытованием  -- в голосе и голосом автора, --  эта
фольклорнаЯ  основа и ограничиваетсЯ. € музыка,  и  тем более стих  ‚‚ (даже
самые  внешне фольклоризованные его  образцы) были  прЯмыми  наследниками не
фольклорной,  так  сказать,  природной  традиции,  а  наоборот  --   традиции
профессиональной, "культурной". Ќи музыкальнаЯ, ни поэтическаЯ системы песен
‚‚ отнюдь не просты, а как  раз сложны, иногда же и просто изощренны. €  уже
одним  этим не  подходЯт  длЯ сиюминутного восприЯтиЯ  во  всей или хотЯ  бы
относительной полноте.
     Њне  приходилось  писать,  что  песнЯ ‚‚  -- гармоничное  художественное
целое,  и свЯзи составлЯющих  ее  компонентов  естественны  и оптимальны12*.
“точню эту мысль. •удожественное содержание песен  шире,  богаче, избыточнее
возможностей   мгновенного   восприЯтиЯ   жанра   песни.   ‚   этом   смысле
многочисленные песенные подражаниЯ ‚ысоцкому гораздо  более песне как  жанру
соответствуют.
     Љстати,  вспомним  сетованиЯ  самого  ‚‚  на  убогость  смысла  текстов
современных ему эстрадных песен, таких  как "џблони в цвету -- какое чудо..."
или "Ќа тебе сошелсЯ клином белый свет...". Ђ ведь он был неправ вдвойне. Ќе
только  тем, что  прилагал мерки,  естественные  длЯ  ЂЏ, к  другому жанру --
эстрадной  песне. Ќо и потому,  что любаЯ  песнЯ "не  вытЯгивает"  подобного
смыслового   груза,  часть  его   оседает,  невоспринЯтаЯ,  невостребованнаЯ
аудиторией -- как сплошь и рЯдом происходит с песнЯми самого ‚ысоцкого.
        x x x
     —етверть века в нашем столетии --  с середины 60-х  до конца 80-х -- были
эпохой  ‚ысоцкого. ‚ремЯ гудело его голосом и откликалось ему.  ‚ремЯ влиЯло
на него -- влиЯл ли он на свое времЯ? "Ќу разумеетсЯ!" -- не ответ. Ћбщих фраз
о ‚ысоцком сказано более чем достаточно.
     ‚ысоцкий был голосом своего  века, но фигура ‚‚ в контексте его времени
неоднозначна, его диалог с веком  противоречив. Џри неслыханном и невиданном
отклике ‚ысоцкому, как поэт, он оказалсЯ не ко двору времени, в котором жил.
Ћн был  так очевидно классичен, наследовал пушкинскую  линию в  поэзии --  мы
слышали его романтиком лермонтовского склада13, он  созидал и гармонизировал
создаваемый им мир14 -- мы обнаруживали в его стихе бунтарскую разрушительную
силу.  ‚  его   поэзии  мы  ставили  свои  акценты,  нимало  не  интересуЯсь
авторскими. Љак пишет ‹.„олгополов, "конфликт, пережитый ‚ысоцким, приведший
его к  подлинно трагическому финалу,  был по-настоЯщему глубок и  значителен
&lt;...&gt; конфликт с  пустотой, с отзвучавшим и опустевшим временем.  ‚едь
он &lt;...&gt; был одинок и чувствовал это всегда"15*.
     џ  думаю,  времЯ  откликнулось  не стиху, но  голосу  ‚ысоцкого. Ћно  и
понЯтно: раздумий ("слов") хватало -- голоса не было16. —то же в звуках песен
‚ысоцкого нас манило?  Њощный энергетический зарЯд.  ќто очевидно.  Ѓыло еще
одно качество  ‚ысоцкого-исполнителЯ, импонировавшее слушателю. Ћчень многое
в нем позволЯло принимать ‚ысоцкого "одним из нас" -- и  вроде бы  простецкий
внешний   вид,  и  необработанный,  как  бы  непрофессиональный   голос,   и
безыскусный,  словно с улицы, Язык его песен  --  "нашим  словом слагал о нас
песни",  и вроде  непритЯзательный  перебор струн  вечно расстроенной гитары
(кстати, поразительно: при  таком "расстроенном" аккомпанементе ‚‚ неизменно
интонировал  блистательно  точно).  €  в то  же  времЯ он  так  выразительно
талантлив! Љак не отождествить себЯ с  таким человеком... Ќо он  и был: один
из всех и -- один длЯ всех. —уть не все персонажи его песен -- из "толпы", они
как бы выхвачены из толщи будней неожиданно длЯ них самих. Њы в песнЯх часто
слышим не только диалоги, а и неизвестно чьи реплики,  что способно иногда с
толку сбить (ей-Ѓогу, внезапное "’ерпенье, психопаты и кликуши!" и смыслом и
особенно  тоном,  которым  спето,  не  вЯжетсЯ  ни  с  предыдущим  монологом
персонажа, ни с последующим монологом "поэта". € если уж числить эту реплику
за последним, Я бы  сказала, что из-за нее именно этот персонаж на психопата
и похож).
     ‚лиЯние ‚‚-исполнителЯ на коллег по  жанру по  рЯду объективных  причин
врЯд ли  могло  иметь место.  Џрежде  всего  потому, что  в  исполнительском
почерке  ‚‚  едва  ли  не определЯющую  роль  играли  названные  выше  чисто
физические особенности: феноменальнаЯ точность интонированиЯ и ритма вкупе с
мощным  энергетическим  посылом.  „обавлю,  что  если  энергетика  иногда  и
подводила ‚‚ -- бывало, он пел тускло, -- то  интонирование и ритм служили ему
безотказно. Љстати, все это чувствовал и сам ‚‚:
     …му плевать, что не в ударе Я,
     Ќо пусть Я верно выпеваю ноты!
       ќти качества  воздействовали  у него не  простым наличием, а степенью
cовершенства, котораЯ не  воспитываетсЯ, а  даетсЯ от  природы. Љакое уж тут
влиЯние...
     €  еще. ‚лиЯние  -- это не когда  подражают или "учатсЯ".  Ђ когда путем
художника могут идти другие. џ думаю, что не только в исполнительском, а и в
жанровом отношении  ‚‚  просто не мог  "влиЯть". Џотому что в его творчестве
жанр авторской песни завершил данный этап своего развитиЯ.  ‹учшие его песни
("Љони привередливые", "Ћхота на волков", "тормит весь вечер...", "Љупола",
"џ был  и  слаб,  и  уЯзвим...", диптих  о  матче  за  шахматную  корону)  --
совершенны,  гармоничны  в уравновешенности  составлЯющих их  частей. Ћтсюда
некуда двигатьсЯ, это эстетическаЯ точка.
     Њы ощущали ‚ысоцкого  более  новатором, чем традиционалистом. Ќа  самом
деле  все  наоборот.  Ћ том,  что  он завершил некий  этап развитиЯ  русской
поэзии,  исполнительства,   впервые  было  сказано  Ђн.Њакедоновым  в  книге
"‘вершениЯ и кануны"17*. Љонечно, такое  громадное  художественное  Явление,
как ‚ысоцкий (не только  его поэтическое творчество или исполнительство,  но
сама его творческаЯ личность), не могло  не  оказать влиЯниЯ  на современное
ему искусство, литературу. Ќо влиЯние это не было прЯмым.
     ‚спомним  знаменитые   слова  кловского  о   наследовании   при  смене
литературных школ. ’ворчество ‚ысоцкого -- канонизированный гребень не только
авторской  песни,  но целого  периода  развитиЯ  русской  культуры.  Љому-то
показалось,  что времЯ  ‚ысоцкого ушло безвозвратно. Ќо миф  его не угас. Ћн
устал. “шел в тень. € в точном соответствии с той  самой формулой кловского
новое времЯ унаследовало от  песен ‚‚ хоть и  Яркие,  совсем не  главные  их
черты. € играют они  нынче вполне служебную же -- по кловскому  -- роль. Ќаше
времЯ растащило его по строчкам и жестам -- в рекламные тексты  и кинофильмы,
газетные заголовки и интервью18. Ќа этот высокий индекс  цитированиЯ мода на
‚ысоцкого никак не  повлиЯла -- она к тому времени, когда  началось повальное
цитатничество  (конец  80-х годов, закат перестройки), была  уже на  излете.
ѓлавную  роль  в неутихающем пристрастии наших средств массовой информации к
текстам   ‚ысоцкого   играют  сами  тексты   --  афористичность  Языка  ‚‚  и
эстетическаЯ завершенность, автономность едва  ли не каждой его стихотворной
строки, даже и проходной:
     ‘горели мы по недоразумению...
     ... Њой Язык, как шнурок, развЯзалсЯ...
     ... Њелодии мои попроще гамм...
     ... џ иллюзий не строю -- Я старый ездок...
      Ќа грамматическом уровне это  выражаетсЯ в том, что у ‚ысоцкого обычно
окончание  стихотворной строки совпадает с окончанием синтагмы -- группы слов
в   составе  предложениЯ,  объединенных   в  смысловом  и  ритмомелодическом
отношениЯх.  "“ песен ‚ысоцкого есть  два достоинства, которые  поддерживают
процесс  закреплениЯ  их  фрагментов  в  Языке:  они   мерны,  протЯженны  и
построены, как правило, по сюжетному принципу. "ѓенетическаЯ памЯть" о таких
источниках  объемнее и сохранЯетсЯ гораздо дольше"19*. –итат из ‚ысоцкого  в
газетных и  журнальных  заголовках  и  статьЯх столько, что  они  во  многом
формируют образ современной публицистики, влиЯют  на ее стиль, ЯвлЯЯсь неким
стилевым эталоном. ‚ этом Я вижу главное воздействие творчества ‚ысоцкого на
сегоднЯшнюю письменную реальность.
     Љ чему Я клоню? Џри том суженном, Я бы сказала, неадекватном восприЯтии
песен  ‚‚,  какое  было20,  вопрос  о  прЯмом  влиЯнии песенного  творчества
‚ысоцкого  на слушателей  и  на его собратьев  по  искусству терЯет смысл. ‚
лучшем случае  его песеннаЯ поэзиЯ была воспринЯта нами только  тематически.
„есЯткам людей за последние пЯтнадцать лет Я задавала вопрос, вырвалсЯ ли за
флажки герой знаменитой "Ћхоты на волков", и всегда  слышала в ответ твердое
"да".  Ќо ведь  финал песни  можно понЯть двоЯко, а точнее  все-таки  --  как
неудачу героЯ. Џрочтите этот текст от начала до конца, обращаЯ  внимание  не
только на сюжет, а и на композицию, и вы убедитесь в этом. —то же говорить о
менее   "заслушанных"  песнЯх!  Њне  кажетсЯ,  самое  интересное  сейчас   --
попытатьсЯ услышать в текстах песен ‚ысоцкого его собственный голос, то, что
он сам хотел нам сказать.
     Љонечно,  влиЯние было, но, по-моему, не самого песенного массива ‚‚, а
того, что  мы в нем расслышали: на нас влиЯл нами же созданный образ. Џочему
он был именно таким -- необыкновенно интереснаЯ, но другаЯ тема.
        x x x
     „о всех этих проблем  массовой  аудитории дела нет. Ћни ее не касаютсЯ.
ќпоха ‚ысоцкого  расслышала в его песнЯх то, в чем сама нуждалась, расставив
в них свои акценты. „ругое времЯ  услышит в них другие голоса. …сть, однако,
небольшаЯ  часть аудитории ‚ысоцкого, к которой  названный  комплекс проблем
имеет самое прЯмое касательство, -- те, кто изучает его творчество,
     ‚ 90-е  гг.  были  написаны  и опубликованы  десЯтки  исследовательских
работ,  посвЯщенных  ‚ысоцкому,  --  начало складыватьсЯ  высоцковедение. ќти
работы очевидно  делЯтсЯ на две группы:  посвЯщенные специальной, конкретной
теме и рассматривающие поэтическое творчество ‚‚ в целом. ’ак случилось, что
публикации общего характера поЯвились в основном раньше, и многие положениЯ,
выдвинутые  в них,  опирались не  на  результаты анализа,  а на  собственные
слушательские  представлениЯ авторов  (не называю имен, так  как  дело  не в
персоналиЯх,  а в  общей  тенденции).  ќто  видно  хотЯ  бы  из формы подачи
материала:  тезис  --  цитата,  тезис  --  цитата  и  т.д.,  без  обоснований,
доказательств,  анализа  текста.   Љогда  же   начали  публиковать   работы,
посвЯщенные конкретным темам или песнЯм, -- трактовки, вытекающие из  анализа
текстов,   часто   оказывались   радикально   иными,   чем   основанные   на
непосредственных слушательских впечатлениЯх.
     Ќо   дело   не  просто  в  отсутствии   предварЯющих  исследований.   “
поэтического творчества ‚ысоцкого есть одна особенность,  как  мне  кажетсЯ,
могущаЯ стать ловушкой именно  длЯ изучающих его творчество, -- Я имею в виду
не  раз отмечавшуюсЯ в печати законченность, "автономность" его стихотворных
строк. ‚купе с Яркой афористичностью она так и  провоцирует изъЯть строку из
контекста. ‚ысоцкого очень -- Я  бы даже сказала слишком удобно цитировать. €
если  использование  его  стихов  как  цитат  в  художественной  литературе,
заголовках публикаций, устной повседневной речи -- дело  вполне естественное,
то врЯд ли стоит исследователЯм игнорировать контекст. ’ем более если учесть
такую очевидную особенность поэтического мира ‚ысоцкого, как высокий уровень
его системности.
     Ќе сомневаюсь, например,  что предложеннаЯ мной  в главе  11  трактовка
строки џ, конечно, вернусь, весь  в друзьЯх...  и всего текста "Љораблей" не
единственно возможна. Ќо  любой толкователь должен  учитывать  оба смысла (а
может, и  три? четыре?) слова "преданный". €ли -- обЯзательно -- доказать, что
в этом тексте оно употреблЯетсЯ только в одном смысле.  ЋбЯзательно -- потому
что длЯ  поэтической  речи ‚ысоцкого  характерна одновременнаЯ  актуализациЯ
нескольких смыслов одного слова.
     Љак  мы уже не  раз видели, многое в поэтическом мире ‚‚ парадоксально.
‚от и системность его, с одной стороны, хорошо ощущаема, что вроде бы должно
облегчать  труд  исследователЯ.  Ќо,  с  другой  стороны,  системообразующие
элементы ("скелет") именно  в самых характерных, "высоцких",  текстах  очень
трудно вычленить (таковы "Љони привередливые", "Ћхота на  волков", из ранних
--   "Ѓодайбо", в отличие от  "головных", рассудочных  "ђайских Яблок", "Њоего
ѓамлета"). €менно поэтому все  критические  набеги  на творчество  ‚ысоцкого
("пришел,  увидел,  написал")  неизменно  заканчиваютсЯ  конфузом.  Ћдин  из
относительно  свежих примеров -- глава о ‚‚ в  книге ‹.Ђннинского "Ѓарды"21*.
€,  по-моему,  Ясно  читаемое  раздражение знаменитого  автора предметом его
критических штудий отсюда исходит.
     ’акой чуткий критик, как ‹ев Ђннинский, конечно  же, уловил, что объект
не  даетсЯ в руки, ускользает, -- вот он и бранитсЯ. Ќу не предположить же, в
самом деле,  что Ђннинский,  вслед за упомЯнутым им ‘т.ЉунЯевым и сонмом  не
помЯнутых хулителей,  просто-напросто перепутал автора  и его героев.  ђазве
поэтический  мир  ‚‚ исчерпываетсЯ его персонажами и их  поступками? € разве
это главное в нем? Њы ведь имеем дело с поэзией, а не байками какими-нибудь.
Ќу  а если не  с поэзией --  так  чего огород городить,  так и надо  сказать.
—естно и прЯмо.
     ‡атронем  еще одну  проблему  в  свЯзи с интерпретацией  текстов ‚‚.  Љ
сожалению,  тезис  о  том, что его  песни  мы воспринЯли чисто  тематически,
иногда  касаетсЯ исследователей  творчества поэта. € Я имею в виду  даже  не
особенности исполнениЯ ‚ысоцким своих песен. Љстати, неверно бытующее мнение
о том, что привлечение их в  сферу анализа требует специального музыкального
образованиЯ: заметить, например, исполнительские акценты,  игру тембрами и --
шире -- тембровую  партитуру песни может любой внимательный  слушатель, а это
при попытке интерпретации очень желательно.
     ‚ толковании текстов,  в том  числе и  самых  главных,  мы не учитываем
иногда даже такую  Явную,  хорошо видимую  их  особенность, как  композициЯ.
Њного  лет  Я собираю данные  о  восприЯтии "Ћхоты  на  волков".  ‹юбопытно,
например,  что  на вопрос  "—ем  заканчиваетсЯ песнЯ?"  все  т.н.  "рЯдовые"
слушатели отвечают одинаково и одинаково же уверенно: "... Ќо остались  ни с
чем егерЯ!" и бывают весьма  удивлены, когда напоминаешь о следующем за этим
припеве.  Љонечно,  изучающие  творчество  ‚‚ об этом  и  сами помнЯт, но  в
восприЯтии  по  крайней  мере  некоторых  из   них   этот  последний  припев
"отсутствует"! ’ак,  в ходе обсуждениЯ одного из сообщений на  международной
научной конференции "‚ладимир ‚ысоцкий  и русскаЯ культура  60-70-х годов" в
апреле 1998 г., проходившей в "„оме ‚ысоцкого",  Я задала докладчику вопрос,
вырвалсЯ  ли за флажки волк из "Ћхоты". "„а" выступавшего едва не потонуло в
хоре  реплик  присутствующих:  "„а,  конечно!",  "Љак  же  еще?!"   Ђ   ведь
заканчиваетсЯ-то песнЯ припевом:
     ... Ќо остались ни с чем егерЯ!
     €дет охота на волков, идет охота...
     ... Љричат загонщики и лают псы до рвоты --
     Љровь на снегу и пЯтна красные флажков! --
       и  припев замыкает сюжет  в кольцо. ‡десь не  место делать  подробный
анализ  этой  удивительной  песни,  предложу  лишь  короткое  толкование  ее
основной коллизии22.  ‚печатление  такое, что  именно о герое "Ћхоты" сказал
‘танислав  …жи  ‹ец: "Ќу пробьешь  ты лбом  стену, а  что  станешь  делать в
соседней  камере?" ‚олк, вырвавшись за  флажки,  попадет  в новое  кольцо, в
очередное  окружение,  и так  --  до  бесконечности. Ћ чем  это? Ћ  том,  что
несвобода  прежде  всего  и  главным  образом   внутри  человека,  и  борьба
исключительно   с   ее  внешними  проЯвлениЯми  --  это  борьба  с  ветрЯными
мельницами.  Ќо как бы ни толковать  сюжет той  самой  "Ћхоты",  заключающий
рефрен  не  дает  нам  возможности без  раздумий  увенчивать  героЯ  лаврами
победителЯ.
     1993, 1998. ЏубликуетсЯ впервые

        2. " €„…’ Ћ•Ћ’Ђ ЌЂ ‚Ћ‹ЉЋ‚, €„…’ Ћ•Ћ’Ђ!"
       ’екст и  песнЯ... ‚  начале  80-х  годов вышел первый  сборник стихов
‚ысоцкого "Ќерв" -- тогда впервые и заговорили о том, что его песенные тексты
неотделимы  от авторского  голоса: слова песен  ‚‚  "так органично  слиты  с
исполнением,  что отделить одно  от другого тут  очень трудно -- в  обыденной
жизни  попросту и не нужно"23*.  …два ли не общепринЯтым стало также мнение,
что тексты песен вне исполнениЯ их  автором много терЯют.  ‡а двадцать  лет,
прошедшие  с  тех  пор,  мало  что  изменилось:  мнениЯ  остались  мнениЯми,
исследований  не поЯвилось. Џо-моему, самым  интересным примером размышлений
на  тему  "текст и песнЯ ‚ысоцкого" и  по сей  день  остаетсЯ давнЯЯ  статьЯ
„.ЉастрелЯ "Џрислушайтесь!.."24*.  Џоэтому  Я и  рискую  предложить читателю
свою давнюю же полемику с одним из ее фрагментов.
     Ђвтор  статьи  справедливо отмечает, что в  песне ‚ысоцкого его голос и
исполнение  "ЯвлЯетсЯ не просто инструментом и способом донесениЯ содержаниЯ
до слушателЯ.., но и существенной частью самого содержаниЯ" (здесь и далее в
цитатах  из  этой  публикации выделено автором статьи.  --  ‹.’.).  €  именно
поэтому "исчерпывающий  анализ большинства  его  песен невозможен  без учета
авторского  исполнениЯ"25*. Ќо затем  „.Љастрель разделЯет  функции текста и
исполнениЯ: "—асто, очень часто  у ‚ысоцкого событиЯ и внешние проЯвлениЯ их
фиксируютсЯ в  тексте,  а  мотивировки  и  оценки  добавлЯютсЯ отдельно --  в
голосе"26*. —то привело автора к такому обобщению?
     "Ќапомню знаменитый рефрен этой песни:
     €дет охота на волков. €дет охота
     Ќа серых хищников -- матерых и щенков.
     Љричат загонщики, и лают псы до рвоты.
     Љровь на снегу, и пЯтна красные флажков.
      Љстати, это единственные слова автора в песне; сюжет разворачиваетсЯ в
строфах, ЯвлЯющихсЯ монологом ‚олка.  ’ак  вот,  вы  будете крайне удивлены,
когда  обнаружите  (как  Я однажды),  что этот рефрен информативен и только.
Џрочтите!  …го можно  прочесть с любой,  даже  с  отрешенной интонацией. ќто
поразительно   потому,  что  слова  рефрена   у  нас  накрепко   срослись  с
отвратительной картиной акульего упоениЯ кровью и  безнаказанностью. Ќо весь
этот идейный пласт -- в голосе! ‚ тексте этого нет..."27*.
     Њы  попробуем проанализировать  рефрен  "Ћхоты" и  посмотреть,  что  же
все-таки заложено  в тексте.  Ќо прежде отметим следующее. џсно,  что  любой
стихотворный  текст, который "информативен  и только", никакого  отношениЯ к
поэзии  не имеет.  Ђ поскольку речь  идет о  рефрене -- той  части текста,  в
которой традиционно должно быть в концентрированном виде выражено содержание
поэтического  текста  (а  отнюдь  не только  его сюжетный пласт);  причем  о
рефрене песни -- общепризнанного шедевра ‚ысоцкого,  то  из названного тезиса
„.ЉастрелЯ  (независимо от того, как  считает сам автор)  объективно следует
вывод, что ‚ысоцкий -- не поэт. Ќо попробуем прочесть сам рефрен.
     “же в первой строке:
     €дет охота на волков, идет охота... --
      мы  видим: волки зажаты, как тисками, этим неумолимо-неотвратимым идет
охота,  сдавл