кого   ощущениЯ   счастьЯ  или   его  умственного
эквивалента. џ говорю о его стихах и о прозе тоже, но прежде всего о стихах.
     —еловек, в конечном счете, это то, что он любит. Ќо вопрос,  почему  ты
любишь того или иного человека и за что,  всегда  загонЯет в угол. „лЯ того,
чтобы ответить на него, -- а это неизбежно ведет к объЯснению самого себЯ --
нужно попытатьсЯ любить объект  твоего вниманиЯ несколько меньше. Ќе  думаю,
что  Я  способен  на  этот  подвиг  объективности,  и не хочу даже пытатьсЯ.
Љороче, Я  пристрастен в отношении стихов Њарка ‘трэнда  и, судЯ по темпу, с
которым этот  автор развиваетсЯ,  думаю, что останусь пристрастным  до конца
моей жизни.
     Њой роман со стихами  ‘трэнда  началсЯ в  конце  60-х или  начале 70-х,
когда  антологиЯ современной  американской поэзии -- большой кирпич в мЯгкой
обложке  под редакцией в числе других и Њарка ‘трэнда -- приземлилсЯ однажды
на  моих коленЯх. ќто было  в ђоссии. …сли памЯть менЯ не подводит, подборка
‘трэнда в этой антологии содержала одно из лучших  стихотворений, написанных
в послевоенное времЯ  и называлось  "Љак оно  есть", с эпиграфом из  “оллеса
‘тивенса. Ќе могу удержатьсЯ, чтобы не привести его:

        Њир уродлив,
        а люди грустны.

     —то произвело на менЯ тогда впечатление, так это страннаЯ неуверенность
в изображении довольно-таки мрачных (в случае этого стихотворениЯ)  аспектов
человеческого  существованиЯ. џ также был поражен почти не требующим  усилий
движением и грацией речи. Њне стало в одно мгновение Ясно, что Я имею дело с
поэтом,  который  не  выставлЯет свою  силу напоказ, не напрЯгает специально
мускулов, но  который скорее  дает  тебе  ощущение легкости, чем  навЯзывает
себЯ.
     ќто впечатление сохранЯлось  в течение 18  лет, и даже теперь Я не вижу
причин его менЯть, ‚ смысле техники ‘трэнд очень деликатный поэт: он никогда
не выворачивает вам рук, не  загонЯет в стихотворение. Џервые строки  обычно
приглашают вас войти радушным, слегка  элегическим движением интонации, и на
времЯ  вы чувствуете себЯ почти как дома на поверхности его матово-серых как
бы разбухающих строк, пока  не ощутите -- и не вдруг, толчком, но достаточно
постепенно  и благодарЯ вашему  собственному праздному любопытству, как если
бы смотрели из  окна небоскреба или скользили взглЯдом  по краю лодки -- как
много  саженей там, внизу, и  как далеко до любого берега. €  более того, вы
почувствуете,  что эта  глубина, так же как невозможность возврата,  подобны
гипнозу.
     Ќе говорЯ о  приемах, Њарк ‘трэнд в  основном  поэт бесконечности, а не
сходства,  сердцевины и  сути  вещей -- а не  их  применениЯ. Ќикто не умеет
"вызывать"  молчание,  отсутствие,  пустоту  лучше,  чем  этот поэт, в  чьих
строках вы слышите не сожаление, а скорее уважение к тому неосознанному, что
окружает и поглощает нас. ЏерефразируЯ ђоберта ”роста, обычное стихотворение
‘трэнда   начинаетсЯ  с  узнаваниЯ  и   превращаетсЯ   в   грезу   --  грезу
бесконечности,  подсказанную серой подсветкой неба, кривизной дальней волны,
упущенной  возможностью,  моментом сомнениЯ. Њне часто казалось, что если бы
ђоберт  Њузиль писал стихи, он  бы звучал, как  Њарк  ‘трэнд, за исключением
того, что когда Њарк  ‘трэнд пишет прозу, он звучит  не  как  Њузиль,  а как
некое пересечение ЋвидиЯ и Ѓорхеса.
     Ќо прежде,  чем  мы  доберемсЯ до  его  прозы, котораЯ вызывает у  менЯ
восхищение и  по поводу которой Я не встретил  в наших газетах ничего, кроме
лепета,  близкого  к идиотизму, Я бы хотел призвать вас вслушатьсЯ  в  Њарка
‘трэнда очень внимательно не  потому, что его стихи трудны (т. е. герметичны
и непонЯтны) -- они не таковы, --  но потому,  что его  стихи развиваютсЯ со
свойственной  сновидениЯм   логикой,   котораЯ  требует  повышенной  степени
вниманиЯ. Ћчень часто его строфы  напоминают что-то вроде замедленной съемки
во сне, который предпочитает реальность скорее за ее незавершенность, чем за
механическое сцепление.  Ћчень часто возникает чувство, что  автор ухитрилсЯ
протащить в свой сон фотокамеру. —итатель более неосторожный, чем Я, говорил
бы  о сюрреалистических приемах  ‘трэнда; Я  же полагаю, что он  реалист,  в
некотором роде  детектив, который следует за самим собой к источнику  своего
беспокойства.
     ‚ случае  Њарка ‘трэнда,  однако, мы встречаем нечто настоЯщее, как и в
случае  ‡бигнева •ерберта и  Њакса  „жейкоба,  хотЯ Я  очень сомневаюсь, что
кто-то из  них был источником  вдохновениЯ длЯ ‘трэнда. €бо в то времЯ,  как
эти  два европейца,  грубо выражаЯсь,  выдалбливали свои замечательные камеи
абсурда, прозаические стихи ‘трэнда или, что скорее, выглЯдЯщие прозой стихи
разрешаютсЯ  сумасшедшим великолепием  чисто  лирического  красноречиЯ.  ќто
замечательные, блестЯщие, необузданные речи, монологи, главнаЯ движущаЯ сила
которых   --    чисто   лингвистическаЯ   энергиЯ,   перемалывающаЯ   клише,
бюрократизмы, психоаналитическую  жвачку, литературные  аффектации,  научный
жаргон  --  что  угодно, -- оставлЯЯ позади абсурд, обгонЯЯ здравый смысл на
пути к сердцу читателЯ.
     …сли бы эти творениЯ прибыли к  нам из …вропы, они бы вошли в  моду  на
нашем острове. Ќа самом же деле они приходЯт из ‘олт ‹ейк ‘ити, штат  ћта, и
хотЯ мы благодарны  земле  Њормонов, приютившей нашего автора,  нам,  честно
говорЯ, должно быть немного стыдно за то, что мы не способны найти ему место
среди нас.

             &lt;1988?&gt;

     * "Џетрополь". No. 8. 1998

--------
        ђечь на стадионе

     †изнь -- игра со многими правилами, но без рефери. Њы узнаем, как в нее
играть,  скорее наблюдаЯ ее, нежели справлЯЯсь в какой-нибудь книге, включаЯ
‘вЯщенное Џисание. Џоэтому неудивительно, что столь многие играют  нечестно,
столь немногие выигрывают, столь многие проигрывают.
     ‚ любом случае, если это место  Њичиганский университет, Ђнн Ђрбор штат
Њичиган, который Я помню, то можно с  уверенностью предположить, что вы, его
выпускники,  еще  меньше знакомы  с  Џисанием,  чем  те,  кто сидел  на этих
трибунах,  скажем, шестнадцать лет назад, когда Я  отважилсЯ ступить на  это
поле впервые.
     „лЯ  моих глаз, ушей и ноздрей это  место все еще Ђнн Ђрбор; оно синеет
-- или кажетсЯ синим -- как Ђнн Ђрбор; оно пахнет как Ђнн Ђрбор (хотЯ должен
признать, что в воздухе сейчас меньше марихуаны, чем бывало раньше, и это на
миг повергает в смущение старого аннарборца).  ’аким образом,  оно  выглЯдит
Ђнн Ђрбором, где Я провел часть моей жизни -- лучшую, как мне кажетсЯ, часть
-- и где шестнадцать лет назад ваши предшественники почти ничего  не знали о
Ѓиблии.
     Љогда  Я  вспоминаю  моих  коллег,  когда  Я  сознаю,  что  творитсЯ  с
университетскими  учебными программами по всей стране,  когда  Я отдаю  себе
отчет  в давлении,  которое  так называемый  современный  мир  оказывает  на
молодежь, Я чувствую ностальгию по  тем, кто сидел  на ваших стульЯх десЯток
или около того лет назад, потому что некоторые из них  по крайней мере могли
процитировать десЯть заповедей, а иные даже  помнили названиЯ  семи смертных
грехов. Ќо как они распорЯдились этими драгоценными знаниЯми впоследствии  и
насколько преуспели  в  игре,  Я  не  имею  никакого  понЯтиЯ.  џ  лишь могу
надеЯтьсЯ, что  в итоге человек богаче,  если он руководствуетсЯ правилами и
табу,  установленными кем-то совершенно неосЯзаемым, а не  только  уголовным
кодексом.
     Џоскольку  вам,  по  всей  вероЯтности,  еще  рано  подводить  итоги  и
поскольку преуспеЯние и приличное окружение -- то, к  чему вы,  по-видимому,
стремитесь, вам было бы невредно познакомитьсЯ с этими заповедЯми и перечнем
грехов.  €х  в  общей  сложности семнадцать,  и  некоторые  из них  частично
совпадают. Љонечно, вы можете  возразить, что  они принадлежат вероучению со
значительной  традицией  насилиЯ.   ‚се  же,  если  говорить  о  верах,  эта
представлЯетсЯ наиболее терпимой;  она  заслуживает вашего рассмотрениЯ хотЯ
бы потому,  что породила общество, в  котором  у  вас есть право  подвергать
сомнению или отрицать ее ценность.
     Ќо Я  здесь  не  длЯ  того, чтобы  превозносить добродетели  какой-либо
конкретной  веры  или философии, и Я  не получаю  удовольствиЯ, как, видимо,
многие, от возможности подвергнуть нападкам современную систему  образованиЯ
или вас, ее предполагаемых жертв. ‚о-первых, Я  не воспринимаю вас таковыми.
‚о-вторых, в  определенных  областЯх ваши знаниЯ  неизмеримо выше  моих  или
любого представителЯ моего  поколениЯ. џ рассматриваю вас как группу молодых
разумно-эгоистичных  душ накануне очень долгого странствиЯ. џ содрогаюсь при
мысли о его длине и спрашиваю себЯ, чем бы Я мог быть вам полезен. ‡наю ли Я
нечто о жизни, что могло бы помочь  вам или иметь длЯ вас значение, и если Я
что-то знаю, то есть ли способ передать эту информацию вам?
     Ћтвет  на  первый  вопрос,  Я  думаю, "да"  -- не столько  потому,  что
человеку  моего  возраста  положено  быть хитрее  любого  из вас  в шахматах
существованиЯ, сколько потому, что он, по всей вероЯтности,  устал от  массы
вещей, к которым вы только стремитесь. (Ћдна эта усталость есть нечто, о чем
молодых следует предупредить  как о сопутствующей черте и их полного успеха,
и их поражениЯ; знание такого рода может усилить  удовольствие от первого, а
также  скрасить  последнее.) —то  касаетсЯ второго  вопроса,  Я,  по  правде
сказать, в  затруднении.  Џример вышеупомЯнутых  заповедей  может  озадачить
любого напутствующего  оратора, ибо сами десЯть заповедей были напутственной
речью, буквально -- заповеданием. Ќо между поколениЯми существует прозрачнаЯ
стена,  железный занавес иронии,  если  угодно,  видимаЯ насквозь завеса, не
пропускающаЯ почти никакой опыт. ‚ лучшем случае, отдельные советы.
     Џоэтому рассматривайте то, что  вы  сейчас  услышите, просто как советы
верхушки нескольких айсбергов, если так можно сказать, а не горы ‘инай. џ не
Њоисей, вы тоже не ветхозаветные евреи; эти немного  беспорЯдочные наброски,
нацарапанные  в  желтом  блокноте  где-то  в  Љалифорнии,  --  не  скрижали.
Џроигнорируйте  их,  если угодно, подвергните  их сомнению, если необходимо,
забудьте их,  если  иначе не  можете: в них нет  ничего  обЯзательного. …сли
кое-что из них сейчас или  в  будущем  вам пригодитсЯ, Я буду рад. …сли нет,
мой гнев не настигнет вас.

     1. € теперь  и в дальнейшем, Я  думаю,  имеет, смысл сосредоточитьсЯ на
точности  вашего Языка. ‘тарайтесь расширЯть свой словарь и обращатьсЯ с ним
так,  как  вы обращаетесь  с  вашим  банковским счетом.  “делЯйте ему  много
вниманиЯ и старайтесь увеличить  свои дивиденды. –ель здесь не в том,  чтобы
способствовать вашему  красноречию в спальне или профессиональному успеху --
хотЯ впоследствии  возможно  и  это, -- и  не в том, чтобы превратить  вас в
светских умников.  –ель в  том, чтобы дать вам возможность выразить себЯ как
можно полнее и точнее; одним словом, цель -- ваше равновесие. €бо накопление
невыговоренного, невысказанного должным образом может привести  к неврозу. ‘
каждым днем  в душе человека  менЯетсЯ многое, однако способ выражениЯ часто
остаетсЯ одним и  тем же.  ‘пособность  изъЯснЯтьсЯ  отстает от  опыта.  ќто
пагубно  влиЯет на  психику.  —увства, оттенки,  мысли, восприЯтиЯ,  которые
остаютсЯ     неназванными,     непроизнесенными    и    не    довольствуютсЯ
приблизительностью  формулировок,  скапливаютсЯ  внутри индивидуума  и могут
привести  к  психологическому взрыву или  срыву.  —тобы  этого избежать,  не
обЯзательно  превращатьсЯ в книжного червЯ. Ќадо просто приобрести словарь и
читать его  каждый день, а иногда -- и книги стихов. ‘ловари, однако, имеют,
первостепенную  важность. €х много вокруг; к некоторым прилагаетсЯ лупа. Ћни
достаточно дешевы, но даже  самые дорогие среди них (снабженные лупой) стоЯт
гораздо  меньше,  чем один визит  к психиатру.  …сли вы  все  же  соберетесь
посетить психиатра, обращайтесь с симптомами словарного алкоголизма.

     2. € теперь и в  дальнейшем старайтесь быть добрыми  к своим родителЯм.
…сли это звучит слишком  похоже на "Џочитай отца твоего и мать твою", ну что
ж.  џ лишь хочу  сказать: старайтесь не восставать  против них, ибо, по всей
вероЯтности,  они  умрут раньше  вас,  так  что вы можете  избавить себЯ  по
крайней мере  от этого источника вины,  если  не горЯ.  …сли вам  необходимо
бунтовать, бунтуйте  против  тех,  кто не  столь легко  раним.  ђодители  --
слишком  близкаЯ  мишень (так же,  впрочем,  как  братьЯ,  сестры, жены  или
мужьЯ);  дистанциЯ  такова,  что  вы  не  можете  промахнутьсЯ.  Ѓунт против
родителей со всеми  его Я-не-возьму-у-вас-ни-гроша, по существу, чрезвычайно
буржуазное дело, потому  что оно дает бунтовщику наивысшее удовлетворение, в
данном случае, -- удовлетворение душевное, даваемое убежденностью. —ем позже
вы встанете на этот  путь, тем позже вы  станете духовным буржуа; т. е.  чем
дольше    вы   останетесь    скептиком,    сомневающимсЯ,    интеллектуально
неудовлетворенным,  тем  лучше  длЯ  вас.  ‘  другой стороны,  конечно,  это
мероприЯтие с не-возьму-ни-гроша  имеет практический смысл,  поскольку  ваши
родители, по всей вероЯтности, завещают все, что они имеют, вам, и удачливый
бунтовщик в конце концов получит все состоЯние целиком --  другими  словами,
бунт -- очень эффективнаЯ  форма  сбережениЯ. •отЯ процент  убыточен; и Я бы
сказал, ведет к банкротству.

     3. ‘тарайтесь  не слишком полагатьсЯ на политиков -- не столько потому,
что они неумны или бесчестны,  как чаще  всего бывает, но  из-за масштаба их
работы, который слишком велик даже длЯ лучших  среди них, -- на  ту или иную
политическую партию, доктрину,  систему или их прожекты. Ћни  могут в лучшем
случае несколько  уменьшить социальное зло, но не искоренить  его.  Љаким бы
существенным ни было  улучшение, с этической точки  зрениЯ  оно всегда будет
пренебрежимо мало,  потому что всегда будут  те  -- хотЯ бы один человек, --
кто не получит  выгоды  от этого  улучшениЯ. Њир несовершенен; ‡олотого века
никогда  не  было и не будет. …динственное, что  произойдет  с  миром, -- он
станет больше,  т. е. многолюдней,  не  увеличиваЯсь  в  размерах. ‘коль  бы
справедливо  человек,  которого вы выбрали,  ни обещал поделить пирог, он не
увеличитсЯ  в размерах; порции обЯзательно станут меньше. ‚  свете этого  --
или  скорее  в потемках  --  вы  должны  полагатьсЯ  на собственную домашнюю
стрЯпню, то есть управлЯть миром самостоЯтельно -- по  крайней мере  той его
частью, котораЯ вам  доступна  и  находитсЯ в  пределах вашей  досЯгаемости.
Ћднако,  осуществлЯЯ   это,  вы  также  должны  приготовитьсЯ  к  горестному
осознанию,  что  даже  вашего  собственного  пирога  не  хватит;  вы  должны
приготовитьсЯ к  тому, что вам,  по  всей вероЯтности,  придетсЯ отведать  в
равной мере  и благодарности и разочарованиЯ. ‡десь самый  трудный  урок длЯ
усвоениЯ  -- не терЯть  усердиЯ  на  кухне, ибо, подав  этот  пирог хотЯ  бы
однажды, вы создаете массу ожиданий.  ‘просите себЯ, по силам  ли вам  такаЯ
бесперебойнаЯ  поставка пирогов, или  вы больше  рассчитываете на политиков?
Љаков бы  ни был исход этого самокопаниЯ -- может  ли мир положитьсЯ на вашу
выпечку? -- начните уже сейчас настаивать на том, чтобы все  эти корпорации,
банки, школы, лаборатории, или  где вы там будете работать,  и чьи помещениЯ
отапливаютсЯ  и охранЯютсЯ  полицией круглые сутки,  впустили  бездомных  на
ночь, сейчас, когда зима.

     4. ‘тарайтесь не  выделЯтьсЯ, старайтесь  быть  скромными. “же и сейчас
нас слишком много, и очень скоро будет много больше. ќто карабканье на место
под  солнцем  обЯзательно  происходит за  счет  других,  которые  не  станут
карабкатьсЯ. ’о, что вам приходитсЯ наступать кому-то на ноги, не  означает,
что вы должны стоЯть на их плечах.  Љ тому же, все,  что вы увидите  с  этой
точки -- человеческое море плюс  тех, кто подобно вам  занЯл сходную позицию
--  видную,  но при этом очень  ненадежную:  тех,  кого называют  богатыми и
знаменитыми. ‚ообще-то,  всегда  есть что-то  неприЯтное  в том, чтобы  быть
благополучнее тебе подобных, особенно когда этих подобных миллиарды. Љ этому
следует  добавить, что  богатых и знаменитых  в  наши дни тоже толпы и и что
там,  наверху, очень  тесно.  ’ак что, если  вы  хотите  стать  богатыми или
знаменитыми  или  и тем  и другим,  в  добрый час, но  не  отдавайтесь этому
целиком.  †аждать  чего-то,  что  имеет  кто-то   другой,  означает   утрату
собственной  уникальности;  с  другой  стороны,  это,  конечно,  стимулирует
массовое  производство. Ќо, поскольку вы проживаете жизнь единожды, было  бы
разумно избегать  наиболее  очевидных  клише,  включаЯ  подарочные  изданиЯ.
‘ознание собственной  исключительности, имейте в виду, также подрывает  вашу
уникальность, не говорЯ о том, что оно сужает ваше чувство реальности до уже
достигнутого. ’олкатьсЯ  среди тех,  кто,  учитываЯ их  доход  и  внешность,
представлЯет --  по  крайней мере теоретически  -- неограниченный потенциал,
много лучше членства в любом клубе. ‘тарайтесь быть больше похожими  на них,
чем  на тех, кто  на  них не похож;  старайтесь носить  серое. ЊимикриЯ есть
защита индивидуальности,  а не  отказ от нее.  џ  посоветовал  бы  вам также
говорить потише, но,  боюсь, вы сочтете, что Я зашел слишком далеко.  Ћднако
помните, что рЯдом с вами  всегда кто-то есть: ближний. Ќикто не просит  вас
любить его, но старайтесь не слишком  его беспокоить и не делать ему больно;
старайтесь  наступать  ему  на  ноги осторожно;  и, если  случитсЯ,  что  вы
пожелаете его  жену,  помните  по крайней мере,  что  это свидетельствует  о
недостатке  вашего воображениЯ,  вашем неверии  в  безграничные  возможности
жизни или  незнании  их. Ќа худой  конец,  постарайтесь вспомнить, из какого
далека -- от  звезд, из глубин  вселенной,  возможно,  с ее противоположного
конца -- пришла просьба не делать этого, равно как и идеЯ возлюбить ближнего
как самого себЯ. Џо-видимому,  звезды знают больше о силе тЯготениЯ, а также
и об одиночестве, чем вы; ибо они -- глаза желаниЯ.

     5. ‚сЯчески  избегайте приписывать  себе  статус жертвы. €з всех частей
тела наиболее бдительно следите за вашим указательным пальцем, ибо он жаждет
обличать.  “казующий  перст  есть  признак  жертвы  --  в  противоположность
поднЯтым в  знаке Victoria  среднему и  указательному пальцам,  он  ЯвлЯетсЯ
синонимом капитулЯции.  Љаким  бы  отвратительным  ни было  ваше  положение,
старайтесь не винить в этом  внешние силы: историю, государство, начальство,
расу, родителей, фазу луны,  детство, несвоевременную высадку на горшок и т.
д.  Њеню обширное  и  скучное,  и  сами  его обширность  и  скука достаточно
оскорбительны,  чтобы восстановить разум  против  пользованиЯ им.  ‚ момент,
когда  вы возлагаете вину  на  что-то, вы  подрываете собственную  решимость
что-нибудь изменить; можно  даже утверждать,  что  жаждущий  обличениЯ перст
мечетсЯ так неистово, потому что эта решимость не была достаточно твердой. ‚
конце  концов, статус жертвы не лишен своей привлекательности.  Ћн  вызывает
сочувствие, наделЯет отличием, и целые страны и континенты нежатсЯ в сумраке
ментальных  скидок,  преподносимых  как  сознание жертвы.  ‘уществует  целаЯ
культура жертвы, простирающаЯсЯ от личных адвокатов до международных займов.
ЌевзираЯ на заЯвленную цель  этой системы, чистый результат ее  деЯтельности
-- заведомое снижение ожиданий, когда жалкое преимущество воспринимаетсЯ или
провозглашаетсЯ  крупным достижением. Љонечно, это терапевтично и,  учитываЯ
скудость  мировых ресурсов, возможно, даже гигиенично, так  что за неимением
лучшего материала можно  удовольствоватьсЯ  таким  --  но  старайтесь  этому
сопротивлЯтьсЯ. Љакой бы исчерпывающей и  неопровержимой ни была очевидность
вашего проигрыша,  отрицайте  его, покуда ваш  рассудок при вас, покуда ваши
губы  могут произносить "нет". ‚ообще, старайтесь уважать жизнь не только за
ее прелести, но и за ее трудности. Ћни составлЯют часть игры, и хорошо в них
то, что  они не ЯвлЯютсЯ  обманом. ‚сЯкий раз,  когда вы  в отчаЯнии или  на
грани отчаЯниЯ, когда у вас неприЯтности или затруднениЯ, помните: это жизнь
говорит с  вами на единственном хорошо  ей  известном Языке.  €ными словами,
старайтесь  быть немного  мазохистами: без  привкуса  мазохизма смысл  жизни
неполон. …сли это  вам как-то поможет, старайтесь помнить, что  человеческое
достоинство --  понЯтие абсолютное, а не разменное; что  оно  несовместимо с
особыми просьбами, что оно держитсЯ на отрицании очевидного. …сли вы найдете
этот довод  несколько опрометчивым, подумайте, по крайней мере,  что, считаЯ
себЯ жертвой,  вы лишь увеличиваете вакуум  безответственности,  который так
любЯт заполнЯть демоны и демагоги, ибо парализованнаЯ волЯ -- не радость длЯ
ангелов.

     6. Њир, в  который вы собираетесь вступить, не имеет хорошей репутации.
Ћн лучше с географической, нежели с  исторической  точки  зрениЯ; он все еще
гораздо привлекательней визуально, нежели  социально. ќто не милое местечко,
как вы вскоре обнаружите, и Я  сомневаюсь, что оно станет намного приЯтнее к
тому времени,  когда вы его покинете. Ћднако это единственный мир, имеющийсЯ
в наличии: альтернативы не существует, а  если бы она и существовала, то нет
гарантии,  что она была бы намного  лучше этой.  ’ам,  снаружи -- джунгли, а
также пустынЯ, скользкий склон, болото и т. д. -- буквально -- но, что хуже,
и метафорически. Ћднако,  как сказал ђоберт ”рост: "‹учший  выход --  всегда
насквозь".  €  еще он  сказал,  правда, в другом стихотворении, что  "жить в
обществе значит  прощать".  Ќесколькими замечаниЯми  как  раз об  этом  деле
прохождениЯ насквозь Я хотел бы закончить.
     ‘тарайтесь не  обращать вниманиЯ  на тех,  кто попытаетсЯ  сделать вашу
жизнь несчастной.  ’аких будет много  -- как  в официальной должности, так и
самоназначенных. ’ерпите их, если вы не можете их избежать, но как только вы
избавитесь от  них,  забудьте о них немедленно.  Џрежде всего  старайтесь не
рассказывать  историй   о  несправедливом   обращении,  которое  вы  от  них
претерпели; избегайте этого, сколь  бы сочувственной ни была ваша аудиториЯ.
ђоссказни такого рода  продлевают  существование ваших  противников:  весьма
вероЯтно, они  рассчитывают на то,  что вы словоохотливы и  сообщите о вашем
опыте  другим.  ‘ам  по  себе  ни  один  индивидуум  не стоит  упражнениЯ  в
несправедливости  (или  даже в  справедливости). Ћтношение один к  одному не
оправдывает   усилиЯ:   ценно   только  эхо.   ќто  главный  принцип  любого
притеснителЯ,   спонсируетсЯ  ли   он   государством,   или  руководствуетсЯ
собственным Я. Џоэтому гоните или глушите эхо, не  позволЯйте событию, каким
бы неприЯтным или значительным оно ни было, занимать больше времени, чем ему
потребовалось, чтобы произойти.
     ’о, что делают ваши неприЯтели, приобретает свое значение  или важность
оттого, как вы  на это реагируете. Џоэтому промчитесь  сквозь или  мимо них,
как если бы они были желтым, а не красным  светом.  Ќе задерживайтесь на них
мысленно или вербально; не гордитесь тем, что вы простили или забыли их,  --
на худой  конец, первым делом забудьте. ’ак  вы избавите клетки вашего мозга
от бесполезного возбуждениЯ; так, возможно, вы даже можете спасти этих тупиц
от  самих  себЯ,  ибо  перспектива  быть  забытым  короче  перспективы  быть
прощенным. Џереключите канал: вы  не можете прекратить вещание этой сети, но
в ваших силах, по крайней мере, уменьшить ее рейтинг. ќто  решение  врЯд  ли
понравитсЯ  ангелам,  но оно непременно нанесет удар по  демонам, а в данный
момент это самое важное.

     ‡десь мне лучше остановитьсЯ. џ буду  рад,  если  вы сочтете то,  что Я
сказал, полезным. …сли  нет, это  покажет,  что вы подготовлены  к  будущему
гораздо лучше,  чем можно  было бы ожидать от  людей вашего возраста. —то, Я
полагаю, также ЯвлЯетсЯ  основанием длЯ радости  -- не длЯ опасений. ‚ любом
случае -- хорошо вы подготовлены или нет -- Я  желаю вам удачи, потому что и
так впереди у вас не праздники, и вам понадобитсЯ удача. Ћднако, Я думаю, вы
справитесь.
     џ не цыганка;  Я не  могу  предсказать ваше  будущее, но  невооруженным
глазом видно, что в вашу пользу говорит многое. ‚о-первых, вы  родились, что
само  по  себе половина  дела, и  вы живете  в  демократии  --  этом доме на
полдороге  между кошмаром  и утопией -- котораЯ чинит меньше  препЯтствий на
пути индивидуума, чем ее альтернативы.
     Ќаконец, вы получили образование в Њичиганском университете, лучшем, на
мой взглЯд, университете  страны, хотЯ бы  потому, что шестнадцать лет назад
он предоставил крайне  необходимую возможность  самому  ленивому человеку на
земле, который  к  тому  же  практически  не говорил по-английски --  вашему
покорному  слуге. џ  преподавал здесь лет восемь; Язык, на котором Я сегоднЯ
обращаюсь к вам,  Я выучил здесь;  некоторые из  моих  бывших коллег все еще
служат, другие  на пенсии, а третьи спЯт вечным сном в земле Ђнн  Ђрбора, по
которой  теперь ходите вы. џсно, что  это  место имеет длЯ менЯ чрезвычайную
сентиментальную ценность;  и  столь  же много  оно будет  значить лет  через
десЯть  длЯ вас.  „о  этой  степени Я могу  предсказать ваше будущее; в этом
отношении Я знаю, что  вы не  пропадете  или,  точнее, вас  ждет успех.  €бо
ощущение теплой волны, накатывающей  на  вас лет через десЯть при упоминании
этого города, будет  означать  -- неважно, повезло  вам  или нет, -- что как
человеческие существа вы состоЯлись. €менно такого рода успеха в будущем Я и
желаю вам прежде всего. Ћстальное зависит от удачи и имеет меньшее значение.


             1988, Ann Arbor, Michigan

     * Џеревод с английского …лены Љасаткиной

     *   ќта   речь  была   произнесена   перед   выпускниками  Њичиганского
университета  в Ђнн  Ђрборе  в 1988 году.  Џеревод  текста  "Speech  at  the
Stadium" выполнен  по  изданию: Joseph Brodsky.  On Grief  and  Reason. ...,
1995.

        (c) …лена Љасаткина (перевод), 1997.

--------
        Љак читать книгу

        Љ вопросу о топ-темах и соотношении проза/поэзиЯ

     €деЯ книжной  Ярмарки  в городе, где  век  тому  назад лишилсЯ рассудка
Ќицше,  обещает  интересный  круг  чтениЯ.<a href=#fn_30_1><sup>1</sup></a>  ‚ернее,  лист  ЊЈбиуса  (обычно
именуемый порочным кругом),  ибо несколько стендов на  этой книжной  Ярмарке
занЯты  полными или избранными  собраниЯми  этого  великого  немца. ‚  целом
бесконечность -- довольно ощутимый аспект книгоизданиЯ, хотЯ бы  потому, что
оно продлевает  существование  покойного автора  за пределы,  на  которые он
рассчитывал,   или  обеспечивает  автору  живому  будущее,  которое  все  мы
предпочитаем рассматривать как нескончаемое.
     ‚ целом, книги, в действительности, не столь конечны, как мы сами. „аже
худшие из  них переживают  своих авторов -- главным образом, потому, что они
занимают меньшее физическое пространство, чем  те, кто их написал. —асто они
стоЯт на  полках,  собираЯ  пыль  еще долго  после того,  как  сам  писатель
превратилсЯ в горстку пыли. Ћднако даже эта форма будущего лучше, чем памЯть
нескольких  переживших тебЯ  родственников  или друзей,  на  которых  нельзЯ
положитьсЯ, и часто именно стремление к этому посмертному измерению приводит
наше перо в движение.
     Џоэтому, когда мы крутим и вертим в руках эти прЯмоугольные предметы in
octavo, in quarto, in duodecimo и  т. д. и т. д., -- мы не слишком ошибемсЯ,
если  предположим,   что   ласкаем  в  руках,  так   сказать,  реальные  или
потенциальные урны с нашим возвращающимсЯ  прахом.  ‚  конце концов то,  что
затрачиваетсЯ  на книгу  --  будь  то  роман, философский  трактат,  сборник
стихотворений,  биографиЯ  или  триллер,  --  в сущности,  собственнаЯ жизнь
человека:  хорошаЯ  или  плохаЯ, но  всегда конечнаЯ. ’от, кто  сказал,  что
философствование  есть упражнение в умирании, был прав во многих отношениЯх,
ибо, сочинЯЯ книгу, никто не становитсЯ моложе.
     Ќикто не  становитсЯ  моложе  и читаЯ  книгу.  Ђ  коли  это  так,  наше
естественное предпочтение должно быть отдано хорошим книгам. Ћднако парадокс
заключаетсЯ в том,  что в литературе, как почти всюду, "хорошее" не ЯвлЯетсЯ
автономной  категорией: оно  определЯетсЯ  по  своему отличию  от "плохого".
Ѓолее того, чтобы  написать хорошую книгу, писатель должен прочесть огромное
количество макулатуры -- иначе он не сможет выработать необходимые критерии.
€  именно это могло бы составить лучшую защиту плохой литературе на ‘трашном
‘уде;  и  в  этом  также raison  d'etre  мероприЯтиЯ,  в  котором мы сегоднЯ
участвуем.
     Џоскольку все мы смертны и поскольку чтение книг съедает массу времени,
мы  должны  придумать систему, котораЯ  даст нам подобие  экономии. Љонечно,
нельзЯ  отрицать  возможного  удовольствиЯ  зарытьсЯ  в   толстый,  медленно
разворачивающийсЯ  посредственный роман;  однако, все  мы  знаем,  что можем
тешить себЯ  таким  образом лишь до известной  степени. ‚ конечном  счете мы
читаем не  ради самого чтениЯ,  но  чтобы  познавать. Ћтсюда  потребность  в
сжатости,   спрессованности,   плотности   произведений,  которые   приводЯт
человеческую  ситуацию  во всем  ее разнообразии  к возможно  более  резкому
фокусу; другими словами, потребность в  кратчайшем пути. Ћтсюда также -- как
одно из следствий нашей догадки, что такие кратчайшие пути существуют (а они
существуют,  но об этом позже), -- потребность в некоем компасе среди океана
имеющейсЯ печатной продукции.
     ђоль такого компаса, конечно, играет литературнаЯ критика,  рецензенты.
“вы, его  стрелка  колеблетсЯ  произвольно.  —то север  длЯ некоторых  -- юг
(точнее, ћжнаЯ Ђмерика) длЯ других; то же самое, но в еще более произвольном
варианте  с востоком  и  западом. ЌеприЯтность с рецензентами,  как минимум,
троЯкаЯ: а) он может быть ремесленником  и  столь же невежественным,  как мы
сами; б) он может иметь  сильное  пристрастие  к писаниЯм определенного рода
или  просто  работать  на определенных  издателей;  в)  если  он талантливый
писатель, он превратит свою  рецензию в независимый  вид искусства --  •орхе
‹уис Ѓорхес  тому  подтверждение,  -- и  вы можете  кончить  тем, что будете
читать рецензии, а не сами книги.
     ‚ любом случае вы окажетесь  без рулЯ  и ветрил в  этом  океане, причем
страницы и страницы шуршат  со всех сторон,  цеплЯЯсь за плот, в способности
которого оставатьсЯ на плаву вы не столь уж и уверены. Ђльтернативой поэтому
было бы развить  свой  собственный  вкус, создать  свой собственный  компас,
ознакомитьсЯ самому, так сказать, с  определенными звездами и созвездиЯми --
тусклыми или Яркими, но всегда отдаленными. Ћднако это отнимает чертову уйму
времени, и вы легко можете оказатьсЯ старым и седым, направлЯЯсь к  выходу с
паршивым томиком под мышкой. „ругаЯ альтернатива -- или, возможно, часть той
же самой  --  положитьсЯ  на  чужие мнениЯ:  совет  друга, ссылку  в тексте,
который  вам  пришелсЯ  по душе.  •отЯ никак не закрепленнаЯ официально (что
было бы не  так уж плохо), процедура такого рода знакома нам всем с  нежного
возраста.   Ћднако  это   также  оказываетсЯ  плохой  гарантией,  ибо  океан
наличествующей   литературы  постоЯнно  растет   и  ширитсЯ,   о   чем  Ясно
свидетельствует даннаЯ книжнаЯ Ярмарка: еще одна бурЯ в этом океане.
     ’ак где же твердаЯ землЯ, будь она всего лишь необитаемым островом? ѓде
наш добрый ЏЯтница, не говорЯ уже о —ите?
     Џрежде  чем  Я  выскажу  свое  предложение --  нет! то,  что  Я  считаю
единственным способом развитиЯ правильного вкуса в литературе, -- Я бы хотел
сказать несколько слов об источнике этой идеи, т. е. о моей скромной  особе,
-- не  вследствие личного тщеславиЯ, но  потому  что Я полагаю, что ценность
идеи  свЯзана  с  контекстом,  в  котором  она  возникает.  ‚ообще,  будь  Я
издателем, Я  бы  ставил на обложках  книг  не только имена их авторов, но и
точный возраст, в котором  они написали то или иное произведение, чтобы дать
возможность их читателЯм решать, хотЯт  ли читатели считатьсЯ с  информацией
или взглЯдами, содержащимисЯ в книге, написанной человеком настолько  моложе
или -- коли на то пошло -- настолько старше их.
     €сточник  следующего предложениЯ принадлежит  к категории людей (увы, Я
не могу больше применЯть термин "поколение", который подразумевает некоторое
обозначение  массы  и  единства),  длЯ  которых  литература  всегда означала
несколько   сотен  имен;   к   людЯм,  чьи  светские  таланты  заставили  бы
содрогнутьсЯ ђобинзона Љрузо или даже ’арзана;  к  тем,  кто  чувствует себЯ
неуютно  на больших  сборищах, не  танцует  на вечеринках,  стремитсЯ  найти
метафизические оправданиЯ длЯ адюльтера и не в меру щепетилен в разговорах о
политике; к людЯм, которые не любЯт себЯ  гораздо  больше, чем  их хулители;
которые все еще предпочитают алкоголь и табак героину или марихуане, -- тем,
кого, по  словам  Ћдена,  "мы  не  найдем  на  баррикадах  и  кто никогда не
стрелЯетсЯ и не  стрелЯет в своих  возлюбленных". …сли  такие  люди случайно
оказываютсЯ  плавающими в  собственной крови  на  полу  тюремных  камер  или
поЯвлЯютсЯ на трибуне, это потому, что они восстают (или, точнее, возражают)
не  против  конкретных несправедливостей, но против  мирового  устройства  в
целом. “ них нет иллюзий  относительно объективности  взглЯдов, которые  они
исповедуют; напротив, они настаивают на своей непростительной субъективности
прЯмо с порога. Ћднако они действуют таким образом  не с целью защитить себЯ
от  возможных  нападок:  как  правило,  они  полностью  сознают  уЯзвимость,
присущую их взглЯдам  и  позициЯм, которые они  отстаивают. ’ем  не менее --
придерживаЯсь воззрений, до некоторой степени противоположных дарвинским, --
они считают уЯзвимость главной чертой живой материи. ќто, Я должен добавить,
не  столько  свЯзано  с  мазохистскими  тенденциЯми,  приписываемыми  сейчас
каждому   литератору,   сколько  с  их  инстинктивным,   отнюдь  не  заемным
пониманием,   что   крайнЯЯ  субъективность,  предвзЯтость  и,  в  сущности,
идиосинкразиЯ  суть то, что  помогает  искусству  избежать  клише. Ђ  именно
сопротивление клише и отличает искусство от жизни.
     ’еперь, когда вы знаете подоплеку того, что Я собираюсь сказать, Я могу
это  сказать: чтобы развить  хороший вкус в  литературе, надо читать поэзию.
…сли вы думаете,  что  Я говорю это  из приверженности  цеху,  что Я пытаюсь
продвинуть интересы собственной гильдии, вы ошибаетесь: Я не член профсоюза.
„ело в том, что, будучи высшей  формой человеческой  речи, поэзиЯ не  только
самый  сжатый, но и наиболее конденсированный  способ передачи человеческого
опыта;  она также  предлагает наивысшие  из  возможных стандарты  длЯ любого
лингвистического действиЯ -- особенно на бумаге.
     —ем  больше  мы  читаем  поэзию,  тем менее  терпимы  мы  становимсЯ  к
многословию  любого вида,  будь то  в  политической или  философской речи, в
истории, общественных науках или художественной литературе. •ороший  стиль в
прозе --  всегда  заложник точности,  ускорениЯ  и  лаконичной интенсивности
поэтической речи. „итЯ  эпитафии и эпиграммы, замысленное,  по-видимому, как
кратчайший  путь  к   любой   мыслимой  теме,   поэзиЯ  в  огромной  степени
дисциплинирует  прозу. Ћна учит последнюю не только ценности  каждого слова,
но  также  подвижности   душевных  состоЯний  вида,  альтернативам  линейной
композиции, умению  опускать самоочевидное,  подчеркиванию деталей,  технике
антиклимакса. Џрежде всего поэзиЯ развивает в прозе стремление к метафизике,
котораЯ отличает произведение  искусства  от просто belles  lettres.  Ћднако
следует  признать, что  именно  в  этом отношении  проза  оказалась довольно
ленивым учеником.
     Џожалуйста,  поймите менЯ правильно: Я  не  пытаюсь  развенчать  прозу.
€стина состоит в том,  что по стечению обстоЯтельств поэзиЯ просто оказалась
старше прозы и таким образом покрыла большее расстоЯние. ‹итература началась
с поэзии, с песни кочевника, котораЯ предшествует писанине оседлости. € хотЯ
Я где-то  сравнивал  различие  между  поэзией  и прозой  с  различием  между
воздушными силами и пехотой, предложение, которое Я высказываю сейчас, никак
не свЯзано ни с иерархией, ни с антропологическими истоками литературы. ‚се,
что Я  пытаюсь  сделать,  --  это быть  практичным и избавить  ваши  глаза и
мозговые  клетки  от  массы бесполезного  печатного материала. ЏоэзиЯ, можно
сказать, была изобретена  как  раз длЯ  этой  цели  --  ибо  она синонимична
экономии.  Џоэтому все, что нам следует сделать, -- это  воспроизвести, хотЯ
бы  в  миниатюре,  процесс,  который  имел  место  в  нашей  цивилизации  на
протЯжении двух тысЯчелетий. ќто легче, чем вы могли  бы подумать, ибо общий
объем поэзии  гораздо  меньше  общего объема  прозы.  Ѓолее того,  если  вас
интересует главным образом современнаЯ литература, то ваша  работа  -- сущий
пустЯк.  ‚се, что  вам  нужно,  --  это  вооружитьсЯ  на  несколько  месЯцев
произведениЯми  поэтов  на  вашем  родном  Языке,  предпочтительно с  первой
половины этого столетиЯ. Џолагаю, дело  сведетсЯ  к десЯтку довольно  тонких
книжечек, и к концу лета вы будете в отличной форме.
     …сли  ваш  родной  Язык английский, Я  мог бы рекомендовать вам ђоберта
”роста, ’омаса •арди, “. Ѓ. ‰ейтса, ’.  ‘. ќлиота, “. •. Ћдена, Њарианну Њур
и ќлизабет Ѓишоп. …сли Язык немецкий -- ђайнера Њарию ђильке, ѓеорга ’раклЯ,
Џитера •ухелЯ и  ѓотфрида Ѓенна. …сли испанский --  Ђнтонио Њачадо, ”едерико
ѓарсиа  ‹орку,  ‹уиса ‘ернуду,  ђафаэлЯ  Ђльберти,  •уана ђамона •именеса  и
Ћктавио Џаса. …сли Язык польский -- или если вы знаете польский (что было бы
длЯ вас  большим  преимуществом, потому  что в высшей  степени замечательнаЯ
поэзиЯ нашего столетиЯ написана на этом Языке) -- Я бы назвал вам  ‹еопольда
‘таффа,  —еслава  Њилоша,  ‡бигнева  •ерберта  и  ‚иславу  имборскую.  …сли
французский,  то, конечно,  ѓийом Ђполлинер, †юль ‘юпервьель, Џьер  ђеверди,
Ѓлез ‘андрар, кое-что ЏолЯ  ќлюара, немного Ђрагона, ‚иктора ‘егалена и Ђнри
Њишо. …сли греческий, то  вам следует  читать Љонстантина  Љавафиса, ѓеоргиЯ
‘ефериса,  џниса  ђицоса.  …сли  голландский, то  это должен  быть  Њартинус
Ќейхоф,  особенно его потрЯсающее "Ђватер". …сли  португальский, то ”ернандо
Џесоа  и, возможно, Љарлос  „румонд де Ђндраде. …сли Язык  шведский, читайте
ѓуннара  ќкелЈфа,  ѓарри Њартинсона, ’омаса ’ранстрЈмера. …сли русский,  это
должны быть, как минимум, Њарина –ветаева, Ћсип  Њандельштам, Ђнна Ђхматова,
Ѓорис Џастернак, ‚ладислав •одасевич, ‚елимир •лебников, Ќиколай Љлюев. …сли
это  итальЯнский, Я не беру на себЯ смелость представить какое-либо имЯ этой
аудитории, и если Я упоминаю Љвазимодо, ‘абу, “нгаретти и Њонтале, то просто
потому, что Я давно хотел выразить мою  личную благодарность и  отдать  дань
этим четырем великим  поэтам, чьи строки решительно повлиЯли на мою жизнь, и
Я рад сделать это, стоЯ на итальЯнской земле.
     …сли после прочтениЯ любого  из  них вы  оставите книгу прозы, снЯтую с
полки,  вашей вины в этом не будет. …сли вы  продолжите читать ее, это будет
говорить в пользу ее автора; это будет означать, что у автора  действительно
есть что добавить к правде о нашем существовании, как она была известна этим
немногим только  что названным поэтам; это  докажет,  по крайней  мере,  что
данный  автор не  избыточен,  что  его Язык  имеет  независимую  энергию или
изЯщество.  €ли  же  это  будет  означать, что чтение  -- ваше  неистребимое
пристрастие. —то до пристрастий -- это не самое худшее.
     Џозвольте мне здесь нарисовать карикатуру,  ибо карикатура подчеркивает
суть. Ќа этой карикатуре Я вижу читателЯ, обе руки которого занЯты открытыми
книгами. ‚ левой он держит сборник  стихотворений,  в правой  -- том  прозы.
Џосмотрим, которую он  бросит раньше.  Љонечно,  он  может  занЯть обе  руки
томами прозы,  но это оставит его с критериЯми, которые сами себЯ сводЯт  на
нет. €  конечно,  он  может также  спросить, что отличает  хорошую поэзию от
плохой  и  где гарантиЯ, что  то,  что он держит в левой руке, действительно
стоит хлопот.
     Ќу,  во-первых,  то,  что  он  держит  в  левой  руке,  будет, по  всей
вероЯтности, легче  того,  что  он держит в правой. ‚о-вторых, поэзиЯ  -- по
выражению Њонтале -- искусство  безнадежно  семантическое, и возможности длЯ
шарлатанства в нем чрезвычайно малы. Љ третьей строчке читатель будет знать,
какого  рода  вещь он держит в левой руке, ибо поэзиЯ  проЯвлЯетсЯ быстро  и
качество Языка в ней дает себЯ почувствовать немедленно. Џосле трех строк он
может взглЯнуть на то, что держит в правой руке.
     ќто,  как Я вам сказал, карикатура. ‚ то же времЯ, Я полагаю, это могло
бы быть позой, которую многие из нас бессознательно принимают на сегоднЯшней
книжной  Ярмарке.  Џо крайней  мере  удостоверьтесь,  что  книги, которые вы
держите  в  руках, принадлежат к разным литературным жанрам.  Љонечно,  этот
перевод  взглЯда  слева направо -- с  ума  сводЯщее  предприЯтие; однако  на
улицах  ’урина  больше  нет  всадников,  и  вид  извозчика,  хлещущего  свое
животное, не усугубит состоЯние, в котором вы будете покидать это помещение.
Љ тому  же  спустЯ сто лет ничье помешательство не  будет  много значить длЯ
толп,  численность  которых  намного превзойдет  общее количество  маленьких
черных букв во всех книгах этой  Ярмарки вместе взЯтых. ’ак почему бы вам не
прибегнуть к этой небольшой хитрости, которую Я только что предло