        Џитер ‘.Ѓигль. Џоследний единорог

   <META NAME="Author" CONTENT="Џеревел Њ.Ќемцов">
   <META NAME="Description" CONTENT="Speaking In Tongues">
---------------------------------------------------------------
 Peter S.Beagle. THE LAST UNICORN.
 Џитер ‘. Ѓигль. ЏЋ‘‹…„Ќ€‰ …„€ЌЋђЋѓ

 &copy; Copyright Peter S. Beagle, 1968
 &copy; Њаксим Ќемцов, перевод, 1989

 Ћригинал этого текста расположен в "‹авке Языков"
 http://www.vladivostok.com/Speaking_In_Tongues/ і  http://www.vladivostok.com/Speaking_In_Tongues/
---------------------------------------------------------------


     <DIV ALIGN=right>
     <I>ЏосвЯщаетсЯ памЯти д-ра Ћлферта „аппера,
     который видел дикого единорога в лесах Њэна в 1637 году,
     и ђоберту Ќатану, видевшему одного-двух в ‹ос-Ђнжелесе</I>
     </DIV>

        I
     …динорог  жила в сиреневых лесах, и жила  она там совсем одна. Ћна была
очень  стара,  хотЯ  и  не  знала  этого.  …е  цвет  уже  не  казалсЯ  таким
беззаботным, какой  бывает  морскаЯ пена,  -- теперь  он,  скорее, напоминал
падающий  снег в лунную ночь. Ќо взор ее был по-прежнему Ясен и неустанен, и
передвигалась она все так же -- словно тень по волнам.
     Ћна  вовсе  не   походила   на  рогатую  лошадь,  какими  часто  рисуют
единорогов, -- нет, она была меньше, копыта  ее были  раздвоены,  а сама она
обладала той древней дикой грацией, какой у  лошадей отродЯсь не было. Ћлени
лишь робко и  слабо подражали ей, а  у  коз эта грациЯ  проЯвлЯлась только в
каких-то издевательских  плЯсках. Џо  сравнению с длинной  и гибкой шеей  ее
голова  казалась меньше, чем на самом  деле,  а  грива,  спадавшаЯ почти  до
середины  спины,  была  мЯгкой, как пух  одуванчиков, и  нежной,  как  усики
бабочек. “ нее  были острые уши и тонкие ноги с белым оперением у лодыжек, а
длинный рог над глазами сиЯл и переливалсЯ собственным жемчужным светом даже
в  самую  темную полночь.  €м единорог убивала драконов,  им  лечила  одного
знакомого  королЯ, чьЯ  отравленнаЯ  рана никак  не  затЯгивалась,  и им  же
сшибала с веток спелые каштаны длЯ медвежат.
     …динороги бессмертны.  €м свойственно жить в одиночестве в каком-нибудь
одном месте:  обычно  это лес,  где есть озеро, достаточно чистое, чтобы они
могли видеть в нем  себЯ. …динороги немножко  тщеславны от сознаниЯ, что они
-- самые  прекрасные  существа  в  целом свете и  к  тому  же --  волшебные.
‚ступают  в брак они очень редко, и нет  леса  более зачарованного, чем тот,
где единорог рождаетсЯ.
     ‚ последний раз она видела другого единорога очень давно, когда молодые
девушки, до сих пор  времЯ от времени пускающиесЯ на ее поиски,  звали ее на
каком-то чужом Языке. Ќо, если  не считать этого воспоминаниЯ, она  не имела
представлениЯ ни  о  месЯцах, ни о годах,  ни о столетиЯх --  она не ощущала
даже смены времен года. ‚ лесу единорога всегда была весна -- потому что она
жила там, бродила целыми днЯми среди огромных буковых деревьев, присматриваЯ
за  зверьем, что обитало  в  земле  и под  кустами,  в гнездах и норах,  под
корнЯми  и  в  верхушках деревьев. „ети  и  родители, волки и  кролики,  они
охотились,  любили,  рожали детей  и умирали, а  поскольку  единороги ничего
этого не делали, то она никогда не уставала за ними всеми наблюдать.
     Ћднажды случилось так, что  через ее  лес ехали два человека с длинными
луками -- они охотились на оленЯ. …динорог следила за ними, передвигаЯсь так
осторожно, что даже их лошади не  чуЯли, что  она близко. ‚ид людей наполнЯл
ее старой, медленной,  странной смесью нежности и ужаса.  Ћна никогда никому
не позволЯла себЯ увидеть -- если это зависело от нее самой, конечно, --  но
ей нравилось смотреть, как люди едут мимо, и слышать, как они разговаривают.
     -- Ќе нравитсЯ  мне  этот лес, -- ворчал  старший из охотников. -- ’от,
кто живет в лесу  единорога, со временем сам наполнЯетсЯ его волшебством  и,
как правило, обучаетсЯ искусству исчезать. Ќе будет нам здесь охоты.
     --  …динорогов  давно уж нет,  -- отвечал  второй. -- …сли  они  вообще
когда-либо были. Ђ что? ‹ес как лес...
     --  Ћтчего тогда здесь листьЯ не осыпаютсЯ? € снега  не бывает? ѓоворЯт
тебе, хоть один единорог  в  мире,  да осталсЯ  --  и  дай ему  Ѓог счастьЯ,
старику одинокому. Ќо пока  он живет вот  в  этом лесу, не  будет  охотника,
который домой в  сумке привез бы  что-нибудь больше синицы. ‚от дальше езжай
-- сам увидишь. ‡наю Я этих единорогов.
     -- Џо книгам, --  подхватил второй. -- ’олько по книгам, по сказкам, да
по  песнЯм. ’ри королЯ  правили  -- и даже шепотка  не  было, что  единорога
видели,  ни  здесь, ни в какой  другой  стране.  ’ы  знаешь об единорогах не
больше моего, ведь Я читал те же  самые книжки и слушал те же самые  истории
-- и тоже ни одного пока не встретил.
     Џервый  охотник на некоторое времЯ умолк, а  второй  стал что-то  уныло
насвистывать. ‡атем первый произнес:

     -- ЊоЯ прабабка однажды видела единорога. Ћна мне об этом рассказывала,
когда Я был маленьким.
     -- Ќеужели? Ђ она поймала его золотой уздечкой?
     -- Ќет. “ нее такой не  было. —тобы  поймать единорога, золотаЯ уздечка
не нужна вовсе -- это все сказки. Ќадо иметь только чистое сердце.
     -- Ђга, -- хмыкнул человек помоложе. -- Ђ она  хоть покаталась на своем
единороге-то? Ѓез седла, под деревьЯми,  как нимфа  на самой  заре  рождениЯ
мира?
     -- ЊоЯ прабабка боЯлась больших животных, -- ответил первый охотник. --
Ћна на  нем не каталась, а сидела тихо-тихо, и единорог положил голову ей на
колени и уснул. € она не пошевельнулась, пока тот не проснулсЯ.
     -- Ђ как  он выглЯдел?  Џлиний  описывал единорога  как очень  свирепое
животное, телом похожее на лошадь, головой --  на оленЯ, ногами -- на слона,
а хвостом -- на  медведЯ. Ћн обычно рычит низким голосом, и его единственный
черный рог -- двух локтей в длину. Ђ китайцы...
     -- ЊоЯ прабабка  говорила  только, что от  единорога приЯтно пахло. Ћна
никогда не выносила запаха зверьЯ -- никакого, даже кошачьего или коровьего,
не  говорЯ уже о диких запахах.  Ќо запах единорога ей очень понравилсЯ. Ћна
даже как-то заплакала, рассказываЯ мне об этом.  Ќо она тогда, конечно, была
уже очень старой и плакала обо всем, что напоминало ей молодость.
     --  „авай-ка повернем  назад и поохотимсЯ где-нибудь в другом месте, --
промолвил вдруг второй охотник. Џока они разворачивали коней, единорог мЯгко
отступила в чащу и вышла на их след, только когда они снова оказались далеко
впереди. ‹юди ехали молча, пока не завиднелась опушка леса,  и  тогда второй
охотник тихо спросил:
     --  Џочему они  ушли, как  ты  думаешь?  …сли они  вообще  когда-нибудь
были...
     --  Љто знает? ‚ремена менЯютсЯ. ‚от ты бы назвал  этот  век подходЯщим
длЯ единорогов?
     --  Ќет,  но  разве  хоть   кто-нибудь  из  людей,  что  были  до  нас,
когда-нибудь  вообще  считал свое времЯ подходЯщим?..  € вот сейчас, пока мы
тут  ехали, мне  показалось, что Я когда-то слышал какие-то истории...  Ќет,
мне тогда хотелось спать от выпитого, или же Я просто думал о чем-то другом.
Ќе имеет  значениЯ. …ще  достаточно светло, и мы с тобой успеем поохотитьсЯ,
если поспешим. Џоехали!
     Ћни вырвались из леса, пришпорили коней и галопом ускакали.  Ќо прежде,
чем скрытьсЯ из виду, первый охотник оглЯнулсЯ и крикнул через плечо -- так,
словно бы он видел единорога, стоЯвшую в тени:
     -- ЋставайсЯ там, где ты есть, бедный зверь!  ќтот мир -- не длЯ  тебЯ.
ЋставайсЯ в своем лесу и храни зелень своих деревьев -- и пускай твои друзьЯ
живут долго. Ќе обращай  вниманиЯ на  молоденьких девушек, ибо из них ничего
путного, кроме глупых старух, никогда не получаетсЯ. “дачи тебе!
     …динорог замерла на краю леса и громко сказала:
     -- џ  только один  единорог  здесь  и есть.  -- ќто  были первые слова,
которые она произнесла самой себе за последние сто лет или даже больше.
     Ќо  этого  не  может  быть,  сразу  же  подумала  она.  Ћна никогда  не
возражала,  что она  --  одна-единственнаЯ, и  не  видит  других единорогов,
потому  что знала: в мире есть  и другие, похожие на нее, -- а большего, чем
это знание, единорогам длЯ поддержаниЯ компании и не нужно.
     -- Ќо Я бы знала,  если бы других уже  не было. ЊенЯ бы самой тогда  не
стало. ‘ ними не может случитьсЯ ничего, чего не случилось бы со мной.
     ‘обственный  голос  напугал ее,  и ей захотелось  броситьсЯ бежать. Ћна
ринулась  по темным тропам своего  леса,  быстраЯ и  сиЯющаЯ, проносЯсь мимо
невыносимо сверкавших травой или мЯгко погруженных в тень внезапных полЯнок,
ощущаЯ вокруг  себЯ  вс --  от  травы,  шуршавшей о  ноги,  до  быстрых, как
насекомые, серебристых и голубых трепетаний листочков на ветру.
     -- Ђх, Я никогда, никогда бы не смогла оставить  все это,  если бы даже
на самом деле  была  единственным в  мире единорогом. џ знаю,  как мне  жить
здесь, Я знаю здесь все запахи, все вкусы, всЈ. —его мне искать в мире, если
не того же самого?
     Ќо стоило ей, наконец, остановитьсЯ и замереть, прислушиваЯсь к голосам
белок и ссорам  ворон над головой, как такаЯ мысль  пришла  ей в голову: но,
предположим, что они где-то  скачут бок о бок -- где-то очень далеко? € что,
если они затаились и ждут менЯ?
     € вот,  начинаЯ с этого первого мига сомненьЯ, не было ей больше покоЯ.
‘  той минуты, как  она впервые  представила,  что покидает свой лес, ей  не
стоЯлось на одном месте и  хотелось быть где-нибудь  в другом. Ћна  металась
взад и  вперед по берегу своего  озера, беспокойнаЯ и несчастнаЯ.  …динороги
вообще существуют не  длЯ  того, чтобы выбирать. Ћна говорила себе "нет",  и
"да",  и снова  "нет"  день и ночь, и  впервые  в  жизни почувствовала,  как
секунды ползут по спине, точно червЯки.
     -- џ никуда не  пойду. …сли  люди  некоторое  времЯ не  видели  никаких
единорогов,  то это вовсе не означает,  что все единороги пропали. …сли даже
это правда, Я все равно никуда не пойду. џ живу тут.

     Ќо как-то теплой ночью она проснулась и сказала:
     -- „а, и немедленно.
     € поспешила  через свой лес, стараЯсь ни на что  не смотреть, ничего не
нюхать  и  не чувствоватъ прикосновениЯ своей  земли  к раздвоенным копытам.
‡вери, жившие в темноте: совы,  лисы и олени -- поднимали  головы, когда она
пробегала мимо, но она и на них не смотрела.  џ должна бежать быстро, думала
она, и  вернутьсЯ как можно  скорее. Њожет  быть мне далеко идти  вовсе и не
придетсЯ.  Ќо найду Я других или нет  -- Я  все равно очень  скоро  вернусь,
вернусь как можно скорее.
     „орога,  убегаЯ от лесной  опушки,  блестела под луной, словно вода, но
когда  единорог  оторвалась  от  деревьев  и  ступила  на  эту  дорогу,   то
почувствовала, какой жесткой и какой далекой та была. ’огда она почти совсем
собралась повернуть назад,  но вместо  этого глубоко вдохнула лесной воздух,
еще овевавший ее,  и  задержала  этот  вдох во рту, как  цветочек,  столько,
сколько смогла.

     „олгаЯ  дорога покуда не  спешила и  не кончалась.  „орога бежала через
деревни и небольшие городки, через равнину и горы, сквозь каменистые пустоши
и  луга,   раскинувшиесЯ  между  камней,  но  ни  одному  из  этих  мест  не
принадлежала   и  нигде  не  останавливалась  передохнуть.  „орога  торопила
единорога  вперед, трогаЯ ее за  ноги,  словно прибой,  сердЯсь,  на нее, не
даваЯ  остановитъсЯ  и  прислушатъсЯ к воздуху так, как  она  привыкла дома.
ѓлаза единорога постоЯнно были полны пыли, а грива свалЯлась и потЯжелела от
грЯзи.
     ‚  лесу времЯ всегда миновало  ее, но теперь, в  дороге,  она проходила
сквозь времЯ.  –вета деревьев  менЯлись, а зверье, пока  она шла, отращивало
свои  тЯжелые шубы и  снова  сбрасывало их. Ћблака  ползли или спешили перед
вечно менЯвшимисЯ ветрами и становились розовыми или золотыми на солнце, или
же лилово-серыми в бурю. Људа бы единорог ни заходила, везде искала она свой
народ, но не находила ни следа и не слышала больше ни единого слова о них ни
на одном Языке из тех, на которых говорили вдоль дороги.
     Ћднажды рано утром, собираЯсь свернуть  с  пути  и поспать, она увидела
человека, рыхлившего  мотыгой  землю в саду. ЏонимаЯ, что  нужно спрЯтатьсЯ,
она,  однако,  остановилась  и стала  смотреть, как тот работает,  -- покуда
человек  не выпрЯмилсЯ  и не посмотрел на нее.  —еловек был толст,  его щеки
трЯслись при каждом движении.
     -- Ћх! -- произнес он. -- Ћх, какаЯ же ты красиваЯ.
     Љогда он  стЯнул с себЯ  ремень,  сделал из него петлю и начал неуклюже
придвигатьсЯ  к  ней,  единорог была больше польщена, чем  напугана. —еловек
Явно  знал,  что такое  единорог,  как  понимал,  зачем существует он сам --
окучивать репу и гонЯтьсЯ за тем, что сиЯет и может бегать быстрее него. Ћна
увернулась  от его первого броска так легко, словно ветерок, поднЯтый резким
движением, вынес ее из-под руки человека.
     -- ‚ свое времЯ  на менЯ охотились с  колоколами и флагами, -- сообщила
она ему.  --  ‹юди знали, что  охотитьсЯ  на менЯ можно, только сделав  саму
погоню  такой  причудливой,  чтобы  Я  не  удержалась  и  подошла посмотреть
поближе. Ќо даже тогда менЯ никому не удавалось поймать.
     --  “ менЯ, наверное, нога  подвернулась, -- сказал человек. -- Џостой,
постой, милашка.
     -- џ никогда не понимала, -- размышлЯла она,  пока человек  готовилсЯ к
очередному броску, -- что же вы мечтаете сделать со мною, когда поймаете.
     —еловек снова прыгнул, и она ускользнула от него, словно дождик.
     -- Њне кажетсЯ, вы не знаете самих себЯ, -- сказала она.
     -- Ќу, постой, погоди, полегче давай. -- ‹ицо человека, мокрое от пота,
теперь было исполосовано грЯзью, а сам он уже едва переводил дух.
     -- ЊилаЯ, -- хватал он ртом воздух. -- “х ты, милаЯ маленькаЯ кобылка.
     -- Љобылка??  -- …динорог так  пронзительно протрубила  это  слово, что
человек бросил гонЯтьсЯ за ней  и зажал уши руками. -- Љобылка? -- негодующе
повторила она. -- џ  -- лошадь? ’ак вот за  кого ты менЯ принимаешь? ‚от что
ты видишь?
     -- •орошаЯ  лошадка,  --  задыхалсЯ  толстЯк. Ћн  уже опиралсЯ  на свою
ограду  и вытирал лицо.  --  Џочистить  тебЯ, отмыть --  и ты  будешь  самой
красивой  кобылой на  свете. -- Ћн снова потЯнулсЯ к ней ременной петлей. --
‚озьму тебЯ на Ярмарку, -- сказал он. -- Џойдем, лошадка.
     -- ‹ошадка, -- произнесла она. -- ’ак вот что ты пыталсЯ поймать. Ѓелую
кобылу  с гривой,  полной  репьев.  -- Љогда  человек снова подобралсЯ  чуть
ближе, она  продела  свой  рог  в петлю,  выдернула ремень  у  него из рук и
зашвырнула его в маргаритки, что росли на полЯнке через  дорогу. --  ‹ошадь,
значит, да? -- фыркнула она. -- Љак бы не так!
     Ќа какое-то  мгновение  человек  оказалсЯ  так  близко к ней,  что  она
заглЯнула  своими огромными глазами  в его глаза  --  маленькие,  усталые  и
изумленные. Џотом повернулась и понеслась прочь по дороге  -- да так быстро,
что те, кто видел ее, восклицали:
     -- ‚от это лошадь! ЌастоЯщаЯ лошадь!
     Ђ один старик тихо сказал своей жене:
     --  ќто  арабский скакун. џ  однажды  плавал на  судне,  и там был один
арабский скакун.
     Џосле этого случаЯ  она избегала городков -- даже  ночью,  если  только
совсем уж не было окружного  пути. Ќо все равно находились люди, бросавшиесЯ
за ней в погоню, -- правда, они  всегда гонЯлись за бродЯчей белой кобылой и
никогда не делали этого в той веселой и  почтительной манере, какаЯ подобает
настоЯщей погоне за  единорогом.  Ћни  носились с веревками, сетЯми, кусками
сахара, они  свистели и называли ее  "Ѓесс" и "Ќелли". €ногда она  замедлЯла
бег  ровно  настолько, чтобы  их  кони  могли  поймать  ее  запах,  а  потом
наблюдала, как животные пЯтЯтсЯ, разворачиваютсЯ  и убегают прочь  вместе со
своими перепуганными седоками. Љони всегда ее признавали.
     -- Љак  это может быть? --  размышлЯла она.  -- Ќаверное,  Я  могла  бы
понЯть, если б  люди просто  забыли единорогов, или если  б люди  изменились
настолько, что стали их всех ненавидеть и пытались бы  их убивать при каждой
встрече.  Ќо  не замечать  единорогов вовсе, смотреть  на них при  встрече и
видеть что-то совсем  другое -- каковы же они тогда  друг  длЯ друга? Љаковы
длЯ них деревьЯ, дома, настоЯщие лошади или их собственные дети?
     €ногда она думала: если люди больше не  понимают того, на  что смотрЯт,
то  где-нибудь  в  мире  еще могут оставатьсЯ  единороги, неведомые  людЯм и
довольные этим.
     Ќо без всЯкой надежды и тщеславиЯ она уже знала, что люди изменились, а
с ними изменилсЯ и мир -- потому что единорогов больше не было. € все же она
бежала  дальше  до  жесткой  дороге, хотЯ с каждым  днем  немножечко сильнее
жалела, что покинула свой лес.
     Ђ как-то днем из ветерка выпорхнул мотылек и опустилсЯ на самый  кончик
ее  рога.  Ћн  был  совершенно  бархатным,  темным  и  пыльным,  с  золотыми
пЯтнышками на крылышках -- тоненьким,  будто лепесток  цветка. ’анцуЯ взад и
вперед по рогу, он приветствовал ее завитками своих усиков:
     -- џ -- бродЯчий игрок. Љак поживаете?
     …динорог рассмеЯлась впервые за все путешествие:
     -- Њотылек, что ты здесь делаешь в такой ветреный день? ’ы простудишьсЯ
и умрешь задолго до срока.
     --  ‘мерть отбирает то,  что человек хранит,  -- ответил  мотылек, -- и
оставлЯет то, что он терЯет. „уй,  ветер, щеки раздувай. џ грею руки у очага
жизни,  и помощь  мне  идет с четырех сторон. -- Ћн  мерцал на роге осколком
сумерек.
     --  Ђ  знаешь  ли ты,  что  Я  такое, мотылек?  -- с  надеждой спросила
единорог, и тот ответил:
     --  ђаспрекрасно знаю, ты торгуешь рыбой. ’ы -- мое все на свете, ты --
мое солнышко, ты стара, сера и полна сна, ты -- моЯ шалуньЯ, чахоточнаЯ Њэри
•уана.  --  Ћн  сделал  паузу,  трепеща  крылышками  против ветра  и  весьма
обыденным тоном  добавил: --  €мЯ  твое -- золотой колокольчик, что звенит в
моем сердце. џ в куски разобьюсь, лишь однажды назвав твое имЯ.
     -- Ќазови же тогда  мое имЯ! -- взмолилась она. -- …сли  ты его знаешь,
скорее скажи мне его.
     --  ђумпельштильцхен, --  довольно ответил мотылек. -- Џолучила? Ќет  у
тебЯ никакой медали. -- Ћн приплЯсывал и подмигивал на ее роге, распеваЯ: --
Џойдем же домой, Ѓилл Ѓейли, пойдем же домой -- он когда-то не мог вернутьсЯ
в  дом свой. ‡астегнись, ‚инсоки, и лови звезду. ’олько глина лежит, а кровь
-- она бродит, менЯ должны звать сорвиголовой в целом приходе. -- …го глазки
ало поблескивали в мерцании рога.
     …динорог  вздохнула  и  побрела  дальше,  удивленнаЯ  и  разочарованнаЯ
одновременно.
     -- ’ак тебе и  надо,  -- говорила она себе. -- Ќашла у  кого спрашивать
собственное имЯ -- у мотылька. Ћни знают только песни  да  стихи,  да только
то,  что  где-нибудь услышат. Ћни  зла не  держат, но  все у них  получаетсЯ
как-то не так. „а и с чего бы ему быть так? ‚едь они умирают так рано.
     Њотылек между тем выделывалсЯ у нее перед глазами, горланЯ:
     -- ђаз, два, три, о-лэйри! -- и кружилсЯ, кружилсЯ, декламируЯ: -- Ќет,
о нет --  не гнилой комфорт, взглЯни, как та дорога к одиночеству ведет. —то
за  проклЯтые мгновеньЯ  проводит он  над  тем, кто сомневаетсЯ -- и  любит.
Њирт,  торопись и  приведи с  собою  тьму  гневных прихотей,  которым  Я  --
командир,  и  которые  поступЯт  в распродажу  лишь  на  три днЯ  по  летним
сниженным ценам. ‹юблю, люблю тебЯ, о ужас, и прочь, ведьма,  прочь -- ты  в
самом деле  неподходЯщее избрала место,  чтоб захромать, о ива, ива, ива. --
…го голосок звЯкал в голове единорога дождем серебрЯных монеток.
     Њотылек путешествовал с нею  весь остаток склонЯвшегосЯ к закату днЯ, а
когда солнце зашло и небо наполнилось розоватыми рыбками, он слетел с рога и
затрепетал перед ней в воздухе:
     --  џ  должен  сесть  в поезд "Ђ",  --  вежливо  вымолвил  он.  Ќа фоне
освещенных закатом облаков единорогу было видно, что  его бархатные крылышки
пронизаны сеточкой тонких черных жилок.
     --  Џрощай, --  сказала она. -- Ќадеюсь, ты  еще услышишь  очень  много
песен.  -- ќто  был самый лучший способ попрощатьсЯ с мотыльком, который она
могла придумать. Ќо вместо того, чтобы улететь, мотылек по-прежнему порхал у
нее  над  головой. ‚сЯ  его  лихость вдруг  куда-то  пропала, и  он, похоже,
немножко нервничал в синем вечернем воздухе.
     --  “летай, что  же ты?  --  сказала единорог. -- Ќа  улице  становитсЯ
слишком холодно длЯ тебЯ. -- Ќо мотылек медлил, бормоча что-то себе под нос.
     -- Ћни ездЯт  на лошади,  которую вы называете Њакедонай, --  рассеЯнно
произнес  он  нараспев.  €   потом  --  уже   очень  внЯтно:   --  …динорог.
Џо-старофранцузски  --   "юникорн".  Џо-латыни  --  "уникорнис".  Ѓуквальное
значение  --  "однорогий":  "унус"  --  один, а  "корну"  -- рог.  ‘казочное
животное, напоминающее лошадь с  одним рогом. Ћ,  Я  -- и кок, и  капитан, и
смелый штурман "Ќэнси". Љто-нибудь видел Љелли? -- Њотылек радостно прорулил
по воздуху,  и первые  светлЯчки  удивленно и с серьезным сомнением замигали
вокруг.
     …динорог была так поражена и так счастлива услышать, наконец, свое имЯ,
что пропустила мимо ушей замечание про лошадь.
     -- Ћ, да ты знаешь менЯ! -- воскликнула она, и ее восторженным дыханием
мотылька отнесло  на  двадцать  футов. Љогда  он  снова до нее добралсЯ, она
взмолилась: -- Њотылек, если ты в самом  деле знаешь,  кто  Я, то  скажи, не
видел ли  ты кого-нибудь  похожего  на менЯ,  скажи.  Људа  мне  идти, чтобы
отыскать их. Људа они ушли?
     -- Њотылек-мотылек, где  же мне спрЯтатьсЯ? -- пропел тот  в меркнувшем
свете.  --  Њилый и неизлечимый дурень  сейчас поЯвитсЯ. Ѓоже,  любимаЯ -- в
моих объЯтьЯх, Я же -- в постели опЯть. -- Ћн  снова  присел отдохнуть к ней
на рог, и она почувствовала, как он дрожит.
     -- Џожалуйста,  -- попросила она. -- Њне  нужно  узнать только  одно --
есть  ли еще  где-нибудь на свете другие единороги. Њотылек, скажи  мне, что
они еще есть, и Я поверю тебе и  пойду домой в свой лес.  ЊенЯ там так долго
не было, а Я обещала вернутьсЯ очень быстро.
     -- ‡а лунные горы,  -- начал мотылек, --  в  „олину ’еней скачи,  скачи
смело. -- Ћн внезапно остановилсЯ  и произнес странным голосом:  -- Ќет-нет,
слушай, не слушай менЯ, слушай. ’ы  сможешь отыскать свой народ, если будешь
храбра. Ћни прошли по всем дорогам очень давно, и за ними бежал  Љрасный Ѓык
и затаптывал их следы. Џусть ничто не смутит тебЯ, но не будь в безопасности
лишь наполовину. -- Љрылышки его скользнули по коже единорога.
     -- Љрасный Ѓык? -- переспросила она. -- —то такое Љрасный Ѓык?
     ‚ ответ мотылек запел:
     -- Џойдем вниз со мной. Џойдем вниз со мной. Џойдем вниз со мной. -- Ќо
затем  Яростно потрЯс  головой  и  продекламировал:  --  …го  первенец-бычок
обладает величием, а рога его -- рога дикого быка. €ми толкать он будеть все
народы к краЯм земли. ‘лушай, слушай, слушай быстро.
     -- „а  слушаю  Я! -- вскричала  единорог. -- ѓде мой народ  и что такое
Љрасный Ѓык?
     Ќо мотылек, смеЯсь, уже слетел к ее уху:
     -- Њне снЯтсЯ кошмары, Я ползаю по земле, -- пропел он. -- Џесики ’рэй,
Ѓланш, ‘ью гавкают на менЯ, змейки шипЯт на менЯ, попрошайки идут в городок.
Ђ потом, наконец, приходЯт улитки.
     …ще какое-то мгновение он танцевал в сумерках перед единорогом, а затем
его унесло прочь,  в  фиолетовые  придорожные  тени, вместе  с его  победным
кличем:
     -- €ли ты, или Я, моль! ђука об руку об руку об руку об руку...
     Џоследним  она  успела разглЯдеть какое-то  крохотное трепыхание  среди
деревьев,  да  и  то,  может  быть,  глаза обманули ее,  поскольку ночь  уже
наполнЯлась хлопаньем крыльев.
     Џо крайней мере, он менЯ узнал, печально  подумала она. ќто  уже что-то
значит.  Ќо потом себе же  и ответила: нет,  ровным  счетом  ничего  это  не
значит,  кроме  того, что  когда-то кто-то  сложил  об  единорогах песню или
стихи. Ќо Љрасный Ѓык... —то он имел в виду? …ще какаЯ-то песнЯ, наверное...
     Ћна медленно брела дальше, и ночь обволакивала ее. Ќебо свисало низко и
было  почти совершенно черным, если  не считать  одного начинавшего  желтеть
серебристого  пЯтна  там, где за толстыми тучами  плыла луна. …динорог  тихо
напевала про  себЯ песню, которую в  ее лесу  давным-давно пела одна молодаЯ
девушка:

     ‚оробьи и кошки будут жить в моих туфлЯх
     ‘корее, чем с тобою начнетсЯ жизнь моЯ.
     ђыбы выйдут стаЯми из глубин морей
     ‘корее, чем ты возвратишьсЯ ко мне.

     Ћна не понимала слов, но песнЯ заставила ее с  тоской  подумать о доме.
Ћна, казалось, слышала, как осень начинает сотрЯсать буковые деревьЯ, стоило
ей ступить из леса на дорогу.
     Ќаконец, она  улеглась в  холодную траву и  уснула. …динороги --  самые
осторожные  из всех диких зверей, но когда они спЯт, спЯт они крепко. €  все
равно,  если бы  она  не  грезила о доме,  то ее, конечно  же, разбудили  бы
приближавшиесЯ  в  ночи позвЯкивание и скрип  колес. ђазбудили бы,  несмотрЯ
даже на то, что колеса были обмотаны  трЯпьем, а  маленькие колокольчики  --
обернуты шерстью. Ќо она в это  времЯ была очень и очень далеко, дальше, чем
разносилсЯ легкий перезвон колокольчиков, -- вот она и не проснулась.
     Ђ  на  полЯну тем  временем уже  выезжали  девЯть фургонов: каждый  был
покрыт  черным,  каждый  тащила  за собой тощаЯ  чернаЯ клЯча, а когда ветер
продувал насквозь черные покровы,  то  под каждым проступала решетка,  точно
бока фургонов показывали ветру зубы. Џередним фургоном управлЯла приземистаЯ
старуха. Ќа его укрытых боках большими буквами значилось:

     <B>ЏЋ‹ЌЋ—Ќ›‰ ЉЂђЌЂ‚Ђ‹</B>

     <B>ЊЂЊЂ€ ”Ћђ’“Ќ›. </B>

     € ниже, мельче:

     <B>Ќочные существа</B>
     <B>при свете естества. </B>

     Љогда  первый  фургон  поравнЯлсЯ  с  тем местом, где  спала  единорог,
старуха внезапно натЯнула поводьЯ  и остановила свою черную клЯчу. Ћстальные
фургоны тоже замерли и терпеливо ожидали, пока старуха с безобразной грацией
спрыгивала на землю. Џодкравшись поближе к единорогу, она долго вглЯдывалась
в светлое пЯтно, а потом пробормотала:
     -- ‚от так.  ‚от так,  благослови старую шелуху  моего  сердца.  Ќу, Я,
кажетсЯ, вижу тут самую последнюю.  -- …е голос  оставлЯл в  воздухе привкус
меда и  пороха.  -- …сли бы он знал, --  продолжала она,  обнажаЯ  в  улыбке
щербатые зубы. -- Ќо не думаю, что Я скажу ему об этом.
     Ћна обернулась  к  черным  фургонам  и дважды  щелкнула  пальцами. „вое
послушно слезли  с  козел и  подошли к ней. Ћдин  был низкорослым, темным  и
каменным, как и она сама, второй --  высоким  и худым,  и на всем его облике
лежал  отпечаток  непоколебимого замешательства.  Ќа  нем был  старый черный
плащ, а глаза его были зелеными.
     -- —то ты видишь? -- спросила  старуха у коротышки. --  ђух, скажи мне,
что вон там лежит?
     -- „охлаЯ лошадь, -- ответил тот. -- Ќет, не дохлаЯ. Ћтдай ее мантикору
или дракону. -- Ћн усмехнулсЯ, будто спичкой чиркнул.
     --  ’ы  дурак,  --  сказала  ему Њамаша  ”ортуна. Џотом  обратилась  ко
второму: -- Ђ ты что скажешь, волшебник,  провидец,  травматург? —то ты  там
зришь своим колдовским взглЯдом?
     €  она, вместе с  человеком по имени ђух, захохотала со взревываниЯми и
всхрапываниЯми, но  их смех замер воздухе,  когда она заметила,  что высокий
человек все еще неотрывно смотрит на единорога.
     -- Ћтвечай мне, жонглер?  -- рЯвкнула она,  но высокий  человек даже не
повернул головы. ‡а него это сделала сама старуха, ухватив его своей клешней
за подбородок. ’от опустил глаза перед ее желтым взором.
     -- ‹ошадь, -- пробормотал он. -- Ѓелую кобылу.
     Њамаша ”ортуна бросила на него долгий взглЯд.
     -- ’ы тоже  дурак, чародей, -- наконец, процедила она. -- Ќо дурак хуже
ђуха и гораздо  опасней. ’от лжет только из жадности, а ты лжешь  из страха.
€ли это, может быть, доброта?
     —еловек ничего не ответил, и Њамаша ”ортуна засмеЯлась сама.
     -- Ќу, ладно, -- сказала  она. -- ќто белаЯ кобыла. џ хочу взЯть  ее  в
Љарнавал. „евЯтаЯ клетка как раз свободна.
     -- Њне  понадобитсЯ веревка, -- произнес ђух. Ћн собиралсЯ уже  отойти,
но старуха остановила его:
     -- …динственнаЯ  веревка, котораЯ  сможет ее удержать, -- это тот шнур,
которым старые боги свЯзывали волка ”енриса. ’от, что был сплетен из дыханиЯ
рыб,  слюны  птиц, женской бороды,  мЯуканьЯ кота, жил  медведЯ  и еще одной
штуки. џ помню, из какой -- из корней гор. Џоскольку у нас нет  ни одного из
этих элементов, и гномов, которые сплели бы длЯ нас такую веревку, тоже нет,
то придетсЯ обойтись тем, что есть. †елезными решетками. џ сейчас наведу  на
нее сон. -- € руки Њамаши ”ортуны принЯлись плести ночной воздух, пока горло
ее  ворчало  какие-то  неприЯтные   слова.   Љогда  старуха  закончила  свои
заклинаниЯ, вокруг единорога витал запах молнии.
     -- ’еперь в  клетку  ее, --  сказала старуха двоим.  -- Ћна проспит  до
рассвета, как бы вы ни шумели, если только вы по своей привычной глупости не
начнете тыкать  в нее руками. ђазберите девЯтую  клетку и снова постройте ее
вокруг  нее,  но берегитесь! ђука,  котораЯ  хотЯ  бы просто скользнет по ее
гриве, тотчас  же  превратитсЯ в ослиное  копыто, чем она, без  сомнениЯ,  и
заслуживает  быть.  --  ‘таруха  снова  с  издевкой  взглЯнула  на  высокого
человека.  --  ’ебе будет еще труднее проделывать  свои трюки,  чем  сейчас,
колдун,  -- произнесла  она,  хрипло  сопЯ.  --  ‡а работу. Ќочи  уже совсем
немного осталось.
     ‹ишь только она отошла  за пределы слышимости и снова скользнула в тень
своего фургона, словно и выходила-то  всего-навсего, чтобы отметить, который
час, человек по имени ђух сплюнул и с любопытством произнес:
     -- ‚от  иитересно, чего  это стараЯ  каракатица  забеспокоилась.  ЉакаЯ
разница, если мы возьмем и дотронемсЯ до зверЯ?
     ѓолос волшебника был так тих, что его почти не было слышно:
     --  Џрикосновение человеческой  руки пробудит ее от  глубочайшего  сна,
пусть его хоть сам дьЯвол нашлет. Ђ Њамаша ”ортуна -- не дьЯвол.
     -- Ћна бы хотела, чтоб мы  ее им и считали, --  хмыкнул темный человек.
-- Ћслиные копыта! Џф-ф? -- Ќо сам на всЯкий случай  засунул руки поглубже в
карманы. -- ‘ чего это чарам разрушатьсЯ? ‚сего-то стараЯ белаЯ кобыла...
     Ќо волшебник уже шагал к последнему черному фургону.
     -- Ѓыстрей давай, -- крикнул он через плечо. -- ‘коро день настанет.
     ‚есь  остаток ночи они разбирали  девЯтую  клетку  --  решетки,  пол  и
потолок, а  потом снова собирали ее вокрут  спЯщей.  ђух уже дергал  дверцу,
удостоверитьсЯ,  крепко  ли  та  заперта, когда  серые  деревьЯ  на  востоке
вскипели,  и  единорог  открыла глаза. „ва  человека  торопливо  ускользнули
прочь, но высокий  волшебник оглЯнулсЯ как раз вовремЯ,  чтобы заметить, как
единорог поднЯлась на  ноги  и  окинула взором  железные  решетки. …е голова
поникла, как у старой белой кобылы.

        II

     „евЯть  черных фургонов  Џолночного Љарнавала при  свете  днЯ  казались
меньше  и вовсе не такими  опасными, как ночью, а, наоборот --  неуклюжими и
хрупкими, будто  мертвые  листьЯ.  Џокровы  с  них  были  снЯты, и теперь их
украшали поникшие  черные  флаги, вырезанные из  одеЯл,  и  короткие  черные
ленты, вздрагивавшие на ветру. ”ургоны были странно расставлены по поросшему
кустарником полю:  треугольник из клеток  был  окружен  пЯтиугольником,  а в
центре громоздилсЯ фургон Њамаши ”ортуны. ’олько  на  этой клетке оставалось
черное покрывало, скрывавшее то, что находилось внутри. ‘амой Њамаши ”ортуны
нигде не было видно.
     —еловек  по имени  ђух  медленво  водил разномастную  толпу деревенских
жителей  от  одной клетки  к  другой,  даваЯ угрюмые поЯснениЯ  к  животным,
сидевшим внутри:
     --  ‚от  это  вот  мантикор.  ѓолова  человека,  туловище  льва,  хвост
скорпиона. Џойман в полночь,  питаетсЯ  оборотнЯми  длЯ услаждениЯ  дыханиЯ.
Ќочные существа при свете естества.  ‚от дракон. ‚ремЯ  от  времени выдыхает
огонь  --  особенно  на  тех,  кто  в  него  тычет  пальцем,   мальчик.  …го
внутренности -- сущий ад, но кожа так холодна, что обжигает. „ракон  говорит
на  семнадцати  Языках  -- но плохо,  и  подвержен пристунам подагры. ‘атир.
‹еди,  подальше,  пожалста.  ЌастоЯщий  безобразник. Џойман  при  любопытных
обстоЯтельствах,  раскрываемых только джентльменам после окончаниЯ показа за
отдельную плату. Ќочные существа...
     ‘тоЯ  во   внутреннем  треугольнике  у  клетки  с  единорогом,  высокий
волшебник наблюдал процессией, переходившей от клетки к клетке.
     --  Њне не следует  здесь  быть, -- говорил  он  единорогу. --  ‘таруха
предупредила, чтобы Я к тебе и не подходил. -- Ћн  добродушно усмехнулсЯ: --
Ћна смеетсЯ надо мной  с того днЯ,  как Я  к ней пришел, но все это  времЯ Я
заставлЯю ее нервничать.
     …динорог едва ли слышала его. Ћна металась и кружилась в  своей тюрьме,
вздрагиваЯ  и  сжимаЯсь от прикосновений железных решеток со всех сторон. Ќи
одно создание человеческой ночи не любит холодного железа, и, хотЯ единороги
обычно  могут вытерпеть его  присутствие, убийственный запах его,  казалось,
измельчал ее  кости в  песок, а кровь превращал  в дождевую воду.  ЏрутьЯ ее
клетки, должно быть, несли  на себе какие-то  заклЯтиЯ, ибо  не  переставали
что-то злобно нашептывать друг другу  когтистой скороговоркой. ’Яжелый замок
хихикал и повизгивал, будто обезумевшаЯ мартышка.
     -- ђасскажи мне, что ты видишь, -- попросил волшебник, как и наказывала
ему Њамаша  ”ортуна. -- Џосмотри на своих собратьев по легендам и  расскажи,
что ты видишь.
     ЃрЯканье железного голоса ђуха доносилось до них сквозь угасавший день:
     -- ‘траж ворот в подземное царство. ’ри головы и непроницаемаЯ шкура из
гадюк,  как видите.  Џоследний раз  его наблюдали  на поверхности  земли  во
времена  ѓеракла,  который  вытащил  его наверх, зажав  под  мышкой.  Њы  же
выманили его  на  свет,  пообещав лучшую жизнь. –ербер. ‚зглЯвите в  эти три
пары обманутых красных глаз. Љогда-нибудь вы сможете посмотреть в них вновь.
Љ ‡мею Њидгарда -- сюда, пожалста. ‘юда вот.
     ‘квозь  решетки единорог пристально смотрела на  животное в клетке и не
могла поверить своим глазам:
     -- ќто же всего лишь собака, -- прошептала она. -- ѓолоднаЯ, несчастнаЯ
собака только с одной головой  и  без всЯких  гадюк, беднЯга. Љак они  могут
принимать ее за –ербера? Ћни что -- все ослепли?
     -- ‚зглЯни еще, сказал волшебник.
     -- Ђ сатир, -- продолжала между тем единорог, -- сатир -- это обезьЯна,
стараЯ обезьЯна  с покалеченной  ногой.  „ракон -- крокодил,  от него скорее
пахнет рыбой, чем огнем. Ђ великий мантикор -- это просто лев, очень хороший
лев, но чудовище не больше, чем остальные. џ не понимаю...
     -- ...  Ћн  держит  в своих  кольцах  целый  мир, -- бубил ђух. € снова
волшебник сказал:
     -- Џосмотри лучше.
     € тогда,  будто ее глаза  начали  привыкать к темноте,  единорог  стала
различать в каждой клетке по еще  одной фигуре. ќти фигуры громоздились  над
узниками Џолночного  Љарнавала и  все же были  как-то  едины с ними:  бурные
кошмары, вырвавшиесЯ из  зернышка истины. Џоэтому  там был  и мантикор -- со
взором, истерзанным голодом,  со  слюнЯвой пастью, ревущий, извивающийсЯ, со
смертоносным хвостом, загнутым так,  что Ядовитый шип, покачиваЯсь, свисал у
самого уха, но там же был и лев, крохотный и нелепый по сравнению с чудищем.
Ћни,  тем  не  менее,  оставались  одним  существом.  …динорог  в  изумлении
перебирала ногами.
     ’о же самое было и в  других клетках.  ’ень дракона раскрывала пасть, и
безвредное  пламЯ  вырывалось  оттуда, а  зеваки ахали  и  шарахались прочь.
Ђдский  сторожевой  пес  со  шкурой из  змей выл  тройные  проклЯтьЯ и сулил
опустошенье предавшим его.  Ђ сатир хромал по клетке, скалЯсь через решетку,
и призывал молоденьких девушек к невозможным утехам на  виду у всей публики.
—то же касаетсЯ крокодила, обезьЯны и грустного пса, то они таЯли, неуклонно
растворЯлись  в  этих  великолепных фантомах прЯмо на глазах, пока не  стали
всего лишь тенЯми -- даже на взглЯд единорога, обмануть который было нельзЯ.
     --  ќто  странное колдовство, -- тихо произнесла  она.  -- ‚ нем больше
значениЯ, чем в магии.
     ‚олшебник рассмеЯлсЯ от удовольствиЯ и огромного облегчениЯ:
     -- •орошо сказано, очень  хорошо. џ знал, что уж тебЯ-то старый ужас не
ослепит своими  грошовыми чарами. -- …го голос стал жестким  и таинственным:
-- ’еперь она совершила свою  третью ошибку, а это, по меньшей мере, на  две
больше, чем  положено  такой  старой  выдохшейсЯ  трюкачке,  как  она. ‚ремЯ
подходит...
     -- ‚ремЯ подходит,  -- говорил толпе  ђух, словно подслушав волшебника.
-- ђагнарок. ‚ тот день, когда боги падут, ‡мей Њидгарда  плюнет бурей Яда в
самого ’ора, и тот закувыркаетсЯ, как отравленнаЯ  муха. ‚от он ждет ‘удного
„нЯ и видит сны о той роли, которую  ему суждено сыграть. Њожет  быть, так и
будет  на  самом  деле  -- Я сказать не  могу.  Ќочные  существа  при  свете
естества...
     Љлетку  заполнЯла  змеЯ.  “  змеи не  было головы и не  было хвоста  --
ничего.  ’олько волны  тьмы перекатывались  из  одного  угла  в  другой,  не
оставлЯЯ   свободного  пространства  ни  длЯ  чего,  кроме  ее  собственного
громоносного дыханиЯ. ‹ишь единорогу был виден свернувшийсЯ в уголке мрачный
удав  -- возможно, тот действительно  размышлЯл о своем собственном ‘трашном
‘уде  над  Џолночным Љарнавалом.  Ќо  удав был  крошечным  и  тусклым, точно
призрак червЯка в тени ‡меЯ.
     Љакой-то   любознательный  остолоп  высунул  из  толпы  голову  и  стал
приставать к ђуху:
     -- …сли эта большаЯ  змеЯ действительно оборачиваетсЯ вокруг света, как
вы утверждаете, то как же вы держите ее кусок в  своем вагончике? € если она
может разнести на  части море,  только лишь  потЯгиваЯсь, то  почему  она не
может выползти отсюда, надев весь ваш балаган себе на шею вместо ожерельЯ?
     ЏронессЯ  шепоток согласиЯ,  и  некоторые из шептунов начали  осторожно
теснитьсЯ назад.
     -- џ рад, что вы  менЯ  спросили,  приЯтель, -- произнес ђух,  метнув в
того злобный  взглЯд.  -- ’ак  получилось,  что  ‡мей Њидгарда существует  в
чем-то вроде другого пространства, которое отличаетсЯ от нашего, -- в другом
измерении.  Џоэтому обычно он  невидим, но стоит его притащить в наш  мир --
как его однажды  подцепил ’ор, --  и он показывает себЯ Ясно, словно молниЯ,
котораЯ тоже посещает на откуда-то оттуда,  где  она,  быть  может, выглЯдит
совсем иначе. …стественно, что у  него может испортитьсЯ настроение, если он
узнает, что  кусочек его вЯлого брюха выставлЯетсЯ напоказ каждый день  и по
воскресеньЯм в Џолночном  Љарнавале Њамаши ”ортуны. Ќо он этого не знает.  “
него и так есть над чем  подумать помимо того, что происходит с его пузом, а
мы просто пользуемсЯ  удобным  случаем так же, как и вы все,  -- в силу  его
продолжающегосЯ  спокойствиЯ. --  ђух ворочал и растЯгивал последние  слова,
как тесто, а его слушатели осторожно смеЯлись.
     -- —ары видимости, -- сказала единорог. -- ‘ама она не способна  ничего
сделать.
     --  Ћна  их  на  самом деле не  изменЯет, -- прибавил волшебник.  -- …е
убогое мастерство --  в маскировке. Ќо даже такаЯ сноровка была бы ей не под
силу,  если бы  не желание этих зевак, этих  простаков верить в  то,  во что
верить легче. Ћна не может превратитъ сметану в масло, но может придать льву
внешность мантикора длЯ тех глаз, которые желают  увидеть  там мантикора, --
длЯ  глаз,  которые  примут  настоЯщего  мантикора за  льва,  дракона  -- за
Ящерицу, а Њидгардского  ‡меЯ -- за  землетрЯсение. € единорога  -- за белую
кобылу.
     …динорог  замерла  в  своем  медленном  отчаЯнном  кружении  по клетке,
впервые  осознав, что волшебник понимает ее речь.  ’от улыбнулсЯ, и единорог
увидела, что его лицо пугающе молодо  длЯ взрослого человека:  его, проходЯ,
не затронуло времЯ, к нему не заглЯдывали ни горести, ни мудрость.
     -- џ знаю тебЯ, -- сказал он.
     ЏрутьЯ клетки  снова злобно зашептались между собой. ђух уже вел  толпу
ко внутренним фургонам. …динорог спросила высокого человека:
     -- Љто ты?
     --  ЊенЯ называют мендрик-‚олшебник, --  ответил тот. -- ’ы обо мне не
слыхала.
     …динорог чуть было не начала объЯснЯть, что едва ли она могла слышать о
том или  ином  колдуне вообще, но что-то печальное  и мужественное  в голосе
волшебника удержало ее. ‚олшебник продолжал:
     --   џ  развлекаю   зрителей,  которые  собираютсЯ   на  представление.
Њагические миниатюры --  просто фокусы:  цветочки  во флажочки,  флажочки  в
рыбок и все  это сопровождаетсЯ убедительной болтовней и намеками, что Я мог
бы творить и более  зловещие чудеса, если бы захотел. ђабота  неважнаЯ, но у
менЯ были и похуже -- а когда-нибудь будет и получше. ќто еще не конец.
     Ќо тут  звук  его  голоса  заставил единорога ощутить, что  она поймана
навеки, и она  снова  принЯлась мерЯть шагами клетку -- движение  удерживало
сердце, готовое вырватьсЯ из груди от страха.
     ђух уже стоЯл пред клеткой, в которой не было  никого, кроме маленького
коричневого паучка, плетущего скромную паутину между прутьев.
     -- Ђрахна  ‹идийскаЯ, --  сообщил ђух толпе. -- ‘овершенно  определенно
величайшаЯ ткачиха в мире. …е судьба -- этому доказательство. …й не повезло,
и она победила богиню  Ђфину в состЯзании по ткачеству. Ђфина проигрывать не
любила, и  теперь  Ђрахна  --  паучиха и создает  свои  творениЯ только  длЯ
Џолночного Љарнавала Њамаши ”ортуны по особой договоренности.  Ћснова --  из
снега, а ткань -- из огнЯ, узор -- без повторов, ткачиха -- без сна. Ђрахна.
     ђастЯнутаЯ на  раме