Џитер ‘.Ѓигль. ЏеснЯ трактирщика

Ћцените этот текст:
Џитер ‘.Ѓигль. ЏеснЯ трактирщика

-----------------------------------------------------------------------
Peter S.Beagle. The Innkeeper's Song (1993).
Џер. - Ђ.•ромова.
Њ., "ќксмо-пресс", 1999.
OCR & spellcheck by HarryFan, 25 January 2001
-----------------------------------------------------------------------

Џадме •еймади отныне и навеки.
„аже если бы мы были просто друзьЯми,
коллегами, увлеченными общим делом, общим
Языком, страной, нарисованной на ресторанных
салфетках, мне было бы довольно и этого,
дайену. Ќо теперь, когда мы поженились, - Я
воистину счастлив.

’ри дамы однажды Явились ко мне:
Ћдна была смуглой, как хлеб на столе,
„ругаЯ, с морЯцкой ухваткой, черна,
Ђ третьЯ бледна, как дневнаЯ луна.

ЃелЯнка с колечком на пальце была,
‘муглЯнка лису на цепочке вела,
Ђ чернаЯ в розовой трости резной -
‘ам видел! - скрывала клинок дорогой.

‚ спальне моей затворились втроем,
Џесни горланили бог весть о чем,
‚сю снедь истребили, распили вино,
€ конюха кликнули заодно.

Џоплакали дважды, поссорились раз,
€х смех над округой звенел и не гас,
„рожал потолок, штукатурка летела,
Ђ рыжаЯ тварь голубей моих съела.

‘ рассветом три дамы уехали прочь,
Њонахиней - та, что чернее, чем ночь,
–арицею - бледнаЯ, третьЯ - ликуЯ,
Ђ конюху нынче замену ищу Я!

ЏђЋ‹Ћѓ

‚ одной южной стране была некогда деревнЯ на берегу реки. ‹юди, что
жили в деревне, сеЯли зерно, сажали картошку и капусту - особенную,
сине-зеленую, - и лозу, приносившую желтовато-коричневые плоды, не слишком
аппетитные на вид, но очень вкусные. ‚ дождливый сезон все крыши в деревне
протекали - одни меньше, другие сильнее. Љоровы и свиньи там были жирные,
а вот детишки - тощие, но никто особо не голодал. ‚ деревне был свой
пекарь и свой мельник, что очень удобно, и две церкви разных толков, а это
говорит о том, что у селЯн оставалось достаточно свободного времени, чтобы
задумыватьсЯ о вере. Ђ еще в тех краЯх росло особое дерево, которое нигде
больше не встречаетсЯ. Љора этого дерева, завареннаЯ с чаем, унимает
лихорадку, а если растереть ее в порошок, получаетсЯ краска, зеленаЯ, как
сумрак лесной чащи.
†или в деревне двое детей, мальчик и девочка. Ћни родились в один день,
с разницей в несколько часов, выросли вместе и с детства любили друг
друга. € вот весной того года, когда им должно было исполнитьсЯ
восемнадцать лет, собрались они поженитьсЯ. Ќо в тот год сезон дождей
выдалсЯ долгий, весна припозднилась, и река даже покрылась льдом, а уж
подобного не видывал никто, кроме самых ветхих старцев. ’ак что когда
наконец потеплело, двое влюбленных вышли погулЯть и поднЯлись на маленький
мостик у мельницы, где они не бывали больше полугода. Ћни жмурились под
лучами Яркого полуденного солнца и говорили о ткачестве - юноша был ткачом
- и о том, кого не приглашать на свадьбу.
€ случилось так, что девушка упала в реку. Ћна прислонилась к перилам
моста, а перила прогнили за времЯ зимних дождей и проломились, и девушка
рухнула в воду. Ћна успела только набрать воздуху в грудь, а вскрикнуть
уже не успела.
Ќемногие в деревне умели плавать, но юноша умел. Ћн прыгнул в реку
прежде, чем голова девушки вновь показалась над водой, и на какое-то
мгновение рука девушки обвила его шею, и их лица соприкоснулись в
последний раз. Ќо тут упавшее сверху бревно разделило их, и когда юноша
выбралсЯ на берег, девушки нигде видно не было. ђека поглотила ее так же
легко, как мелкие камешки, которые они вместе швырЯли с моста - тысЯчу лет
тому назад.
‚се жители деревни кинулись разыскивать утопленницу. Њужчины спустили
на воду долбленки и челноки и весь день шарили по дну шестами, скользЯ над
рекой, точно огромные печальные стрекозы. †енщины бродили вдоль берега с
рыбачьими неводами, а дети, кроме самых маленьких, шлепали по мелководью и
напевали всем известные стишки, которые должны заставить мертвое тело
всплыть. Ќо девушку так и не нашли. Љогда спустилась ночь, люди разошлись
по домам.
ћноша осталсЯ у реки. Ћн окаменел от горЯ - и потому не чувствовал
холода, ослеп от слез - и потому не замечал, что уже темно. Ћн плакал,
плакал, плакал - и наконец рыданиЯ перешли в судорожные, жалобные
всхлипываниЯ. ‚ конце концов юноша заснул в жестких объЯтиЯх древесных
корней - но и во сне продолжал всхлипывать. ћноша хотел умереть. €, быть
может, к утру его желание исполнилось бы - ведь он лежал на холодном
ветру, мокрый и беспомощный, как новорожденный младенец. Ќо взошла луна, и
зазвучала песнЯ.
€ по сей день в этой деревне старики и старухи, чьи прадеды и прабабки
в ту ночь еще лежали в колыбелЯх, рассказывают об этом так, словно слышали
песню своими ушами. Ќе было в деревне ни одного человека, который не
проснулсЯ бы от этого пениЯ, и каждый вышел на порог и застыл в изумлении
- хотЯ немногие осмелились выйти за ворота. Ќо говорЯт, что всем, кто
слышал ту песню, чудилось что-то свое. Љак известно, первым пробудилсЯ сын
сапожника. …му со сна померещилось, что две шкуры болотных коз, которые
отец накануне растЯнул и очистил от жира, поют скорбные и прекрасные
колыбельные у себЯ в кожевенном сарае. Џарень растолкал своего старика,
который вскочил, клЯнЯсь, что слышит голоса покойной жены и брата - они
стоЯт под окном и бранЯтсЯ, как солдаты. Ќа холме за околицей пробудилсЯ
пастух - сперва ему почудилсЯ рев нападающего шекната, но потом он понЯл,
что это овцы разбегаютсЯ, оглашаЯ воздух насмешливым блеЯньем. Ђ пекарЯ
разбудил вовсе не звук, а запах - нежный аромат, исходЯщий отнюдь не из
его глинобитных печей. Љузнецу, который в ту ночь спать не ложилсЯ,
померещилось, что ужаснаЯ ‹уннаЯ Ћхота гонитсЯ за ним на своих конЯх со
свиными рылами и зовет его голосами голодных младенцев. ’качихе же, что
обучала ремеслу несчастного молодого человека, приснилсЯ дивный узор,
какого она прежде и представить себе не могла. ’качиха встала во сне, села
к станку и трудилась до рассвета, улыбаЯсь с закрытыми глазами.
ђассказывают также, что дети, которые были еще слишком малы и не умели
говорить, уселись в своих колыбельках и заплакали в тоске, восклицаЯ
что-то на неведомых Языках; что юные доЯрки и девчонки, которые пасли
гусей, побежали среди ночи в виноградник, откуда им послышались голоса их
возлюбленных, каждой - свой; и что пустыннаЯ рыночнаЯ площадь наполнилась
толпами неуклюжих седых барсуков, которые всю ночь водили хороводы, танцуЯ
на задних лапах. ‚ ту ночь на небе поЯвились звезды, каких потом никто
больше не видывал, как известно всЯкому, кого там не было.
Ђ юноша? Ђ как же юноша, который плакал во сне на берегу холодной реки?
Ђ юношу разбудил смех его погибшей возлюбленной. ‘мех звучал так близко,
что, когда юноша очнулсЯ, щека его была еще теплой от дыханиЯ девушки. €
то, что он увидел, увидел он один, ибо никому другому не хватило глупости
выйти к реке. Ђ увидел он черную женщину верхом на коне. Љонь стоЯл в
реке, по бабки в бешеной талой воде, и коню это, как видно, не нравилось,
но женщина удерживала его на месте без особых усилий. ћноша сидел
достаточно близко, чтобы разглЯдеть, что одета женщина так, как одеваютсЯ
свирепые люди с юго-западных гор: в рубаху и штаны из жесткой кожи,
которую не всЯкий меч возьмет. Ќо оружиЯ при ней не было - только тЯжелаЯ
трость висела у луки седла. “ женщины было широкое лицо с высокими
скулами, сужающеесЯ к подбородку, и глаза, золотые, как луннаЯ дорожка на
воде. †енщина пела. ќто все, что о ней рассказывают. Ќо что именно пела та
женщина и как звучал ее голос на самом деле, никто из жителей деревни
сказать не решалсЯ. Џо крайней мере, из взрослых. ђебЯтишки же в тех краЯх
во времЯ игры и по сей день напевают стишки, которые зовутсЯ "Џесней
черной женщины"; но родители дают им по шее, если услышат. ‘тишки эти
звучат так:

’ьма ночнаЯ - стань днем,
Њертвый камень - стань огнем,
ѓусеница - мотыльком,
‘емЯ спЯщее - цветком,
Џод землею иль во сне -
‚стань, проснись, иди ко мне...

—ушь, конечно, но, быть может, не такаЯ уж чушь: ведь юноша увидел, как
вода, бурлЯщаЯ возле копыт конЯ, сделалась вдруг спокойной и гладкой,
словно сонный пруд в летнюю полночь, и посреди водной глади гигантской
кувшинкой распустилась луна. € из этого лунного отражениЯ поднЯлась его
любимаЯ, мертваЯ, утонувшаЯ, и с волос девушки потоками стекала вода, и
она смотрела на черную женщину огромными слепыми глазами, темными, как
речное дно. € чернаЯ женщина, не переставаЯ петь, наклонилась с седла,
снЯла с пальца кольцо и надела его на руку утопленнице. € тотчас глаза
девушки ожили и наполнились изумлением. ћноша узнал ее, окликнул - но она
не отозвалась. Ћна протЯнула руки к черной женщине, и та поднЯла девушку и
посадила на лошадь позади себЯ. ћноша звал, звал - в тех краЯх водитсЯ
маленькаЯ буро-зеленаЯ пташка, которой дали его имЯ, потому что по ночам
она жалобно кричит: "‹укасса! ‹укасса!" - но девушка так и не обернулась.
’олько чернаЯ женщина внимательно посмотрела на него своими золотыми
глазами, прежде чем повернуть конЯ и направить его к дальнему берегу.
ћноша попыталсЯ броситьсЯ следом, но силы оставили его, и он упал, не
добежав до воды. Ђ когда он снова поднЯлсЯ, то увидел лишь зеленую искорку
- кольцо, блеснувшее на пальце его возлюбленной, - и услышал лишь
удалЯющиесЯ голоса двух женщин - теперь они пели вместе. ’ут он снова
рухнул наземь и пролежал так до рассвета.
Ќо он не спал и больше не плакал. Ђ когда встало солнце и отогрело его
застывшие руки и ноги, он сел, вытер грЯзь с лица и задумалсЯ. Ћн был еще
дитЯ, и умел горевать безнадежно и неутолимо, как умеют лишь дети, - но в
то же времЯ обладал и упрЯмой находчивостью мальчишки, не желающего
миритьсЯ с неизбежным. Ђ потому вскоре он встал и медленно побрел в
деревню, к той хижине, где он жил с дЯдей и тетей с тех пор, как его
родители и младший брат умерли семь лет назад во времЯ морового поветриЯ.
‚се еще спали. ћноша собрал все свое имущество - одеЯло, лучшую рубашку,
запасную пару башмаков и ножик, каким режут хлеб и сыр. ќто было все, что
он позволил себе взЯть. ћноша был честен, и горд к тому же, и никогда в
жизни не взЯл бы у кого-то ничего сверх самого необходимого. …го девушка
часто упрекала его за это, звала его упрЯмым, твердолобым, даже
бессердечным - последнего юноша не понимал, - но таким уж он уродилсЯ, и
таким он был в свои восемнадцать лет.
’ем тЯжелее ему было украсть гнедую кобылку кузнеца - лучшую лошадь в
деревне. ћноша оставил в ее стойле все деньги, что копил на свадьбу, и
записку, и осторожно вывел лошадь на дорогу, ведущую к реке. Ћдин раз он
оглЯнулсЯ и увидел дым, идущий из трубы домика, в котором жили два
деревенских свЯщенника. ‘вЯщенники были неразлучными врагами и всегда
вставали рано и первыми в деревне растапливали очаг, чтобы пораньше начать
грызтьсЯ. ’ак юноша на ворованной кобыле навсегда простилсЯ со своей
родиной. Љстати, юношу звали ’икатом.

ЉЋЌћ•

џ увидел их первым - быть может, самым первым из всех, кто живет в
наших краЯх. Љонечно, первой могла бы быть Њаринеша, но она убежала в лес
прежде, чем Я успел извинитьсЯ. џ никогда не знал, как правильно вести
себЯ с Њаринешей. Ђ может, с ней вообще невозможно вести себЯ правильно.
€нтересно, смог бы Я когда-нибудь этому научитьсЯ?
Љонечно, мне совершенно незачем было находитьсЯ на дороге в этот час.
‚ремЯ позднее, солнце село, и пора устраивать лошадей на ночь. Ќадо отдать
должное старому Љаршу: никто не скажет, что он жестоко обращалсЯ с
животными. џ спокойно доверил бы ему самую лучшую, самую пугливую лошадь
или старую, слепую, бесполезную, но преданную собаку. Ќо ребенка -
никогда. ЊенЯ, насколько мне известно, зовут ђоссет. Ќа нашем Языке это
значит "довесок" - нечто не совсем бесполезное, мелочь, полученнаЯ в
придачу к основному товару - чаще гнилому. ќто Љарш менЯ так назвал.
ЋпЯть же, Њаринеша... "Њаринеша" значит "утренний аромат", и менЯ целый
день тЯнуло к этому аромату, несмотрЯ на то что у нас обоих работы было по
горло. Ќадо признатьсЯ, что Я непрерывно дразнил и изводил ее, но в конце
концов она почти что согласилась встретитьсЯ со мной после вечерней дойки
под пчелиным деревом. Ќикаких пчел там сейчас нет - они давно отроились и
улетели, - но Њаринеша по-прежнему зовет то дерево "пчелиным". ќто ужасно
трогательно - так же, как волосы Њаринеши, зачесанные со лба назад.
Ќу так вот. џ только погладил эти волосы - честное слово! џ не успел
даже произнести первую неуклюжую ложь (по правде говорЯ, Я просто не
думал, что она придет: прежде она тоже не раз обещала прийти и не
приходила), как вдруг Њаринеша снова убежала, порхаЯ меж деревьев, точно
мотылек, и лишь ее слезы остались у менЯ на ладонЯх. ‘перва Я рассердилсЯ,
потом испугалсЯ: пробратьсЯ в трактир прежде, чем Љарш заметит, что менЯ
нету, нечего было и надеЯтьсЯ. Љонечно, большаЯ часть его тумаков попадает
мимо, но зато те, которые попадают, - ох увесисты! ‚от так и вышло, что Я
стоЯл на дороге и мучительно пыталсЯ сочинить какую-нибудь байку, которой
Љарш, может быть, поверит, если будет в подходЯщем настроении, - и вдруг
услышал топот трех лошадей.
Ћни выехали из-за поворота у ручейка, из которого никто никогда не
пьет. ’ри женщины, едущие бок о бок. Ћдна чернаЯ, другаЯ смуглаЯ, как
Њаринеша, - хотЯ далеко не такаЯ хорошенькаЯ, - а третьЯ такаЯ бледнаЯ,
что назвать ее "белой" значит ничего не сказать. ‹илии, трупы, привидениЯ
- если их можно назвать белыми, значит, длЯ кожи той женщины придетсЯ
подобрать другое слово. џ стоЯл на дороге, разинув рот, смотрел на нее, и
мне казалось, что она светитсЯ изнутри, что в ней бьетсЯ какаЯ-то инаЯ
жизнь, ЯростнаЯ и ЯркаЯ, и этой жизни нет никакого дела до плоти, в
которую она заключена. …е лошадь боЯлась своей всадницы.
—ернаЯ женщина ехала чуть впереди. ЏоравнЯвшись со мной, она натЯнула
повод и остановилась, пристально глЯдЯ на менЯ большими, удлиненными
глазами. Њожете представить себе золотой дым? ‚от такие глаза были у той
женщины. Ќу, а Я - Я стоЯл, как дурак, не в силах даже подобрать упавшую
челюсть. ’еперь-то Я знаю, что в других краЯх - другие обычаи, но там, где
Я родилсЯ и вырос, женщины никогда не ездЯт одни, сколько бы их ни было. Љ
тому же ‹ал - потом Я узнал ее полное имЯ, но так и не научилсЯ
выговаривать его как следует, - ‹ал была первой черной женщиной, которую Я
увидел. —ерных мужчин Я видел не раз - странствующих торговцев и иногда
бродЯчих поэтов, слагающих стихи на рынке за кусок хлеба, - но женщин ни
разу. „о тех пор Я, как и многие, думал, что черных женщин вообще не
бывает.
- „а озарит солнце твой путь! - наконец выдавил Я. ѓолос у менЯ
переломалсЯ еще несколько лет назад, но в тот момент Я говорил писклЯвым
мальчишеским фальцетом.
- € твой также, - ответила женщина. „о сих пор стыдно, но надо честно
признатьсЯ, что у менЯ снова отвалилась челюсть: Я не ожидал, что она
заговорит на моем Языке. …сли бы она залаЯла, захлопала в ладоши или
закричала коршуном, Я и то удивилсЯ бы меньше. Ђ она продолжала: -
Њальчик, не найдетсЯ ли в здешних краЯх чего-нибудь вроде трактира или
гостиницы?
…е голос был низким и хрипловатым, но при этом вздымалсЯ и опадал,
точно волны, набегающие на берег.
- ’рактира? - пробормотал Я. - Ђ... э-э... Ђ, в смысле, трактира?
‹ал потом говорила, она поначалу решила, что их капризнаЯ удача
подсунула им дурачка с кочерыжкой вместо головы.
- Ђга, - сказал Я, - у нас есть... в смысле, трактир тут есть
неподалеку. ‚ смысле, Я там работаю. џ конюх, ђоссет. ќто менЯ так зовут.
џзык у менЯ во рту сделалсЯ толстым и неповоротливым, точно попона, и Я
дважды прикусил его, пока все это выговаривал.
- Ђ комната там найдетсЯ? „лЯ нас?
†енщина по очереди указала на своих спутниц и на себЯ, стараЯсь
говорить медленно и внЯтно, как и положено говорить с дурачком.
- „а, - сказал Я. - Ћ да, конечно. Љомнат у нас полно - дела идут не
блестЯще, - Љарш менЯ убил бы, если бы услышал такое, - и свободных стойл
полно, и теплой сечки...
’ут Я увидел, как сумка смуглой женщины зашевелилась, задергалась и
приоткрылась, в точности как мой рот, - и Я еще несколько раз повторил
"теплой сечки..."
‘перва наружу высунулсЯ черный нос, принюхивающийсЯ к ветру, а потом и
всЯ ухмылЯющаЯсЯ мордочка с буровато-рыжей маской и ушами, острыми, как
наконечник стрелы. ѓорло и грудка - светло-золотистые, а плечи - дальше он
вылезать пока не стал - чуть темнее морды. €грающие под кожей мышцы
заставлЯли мех переливатьсЯ, как бархат. Њне не раз случалось видеть лис -
по большей части в ловушках, мертвыми, - но Я еще ни разу не видел, чтобы
лиса ездила в седельной сумке, точно бойцовый петух или охотничий шукри. €
уж точно никогда не встречал Я лисы, котораЯ смотрела бы на менЯ так,
словно знает мое имЯ - мое истинное имЯ, которого Я и сам не знаю.
- Љарш... - сказал Я. - •озЯин. Љарш не разрешит...
- Њы поедем и посмотрим, насколько плохи у вас дела, - сказала чернаЯ
женщина. Ћна махнула мне рукой, чтобы Я сел на лошадь позади кого-нибудь
из ее спутниц, и улыбнулась, видЯ, что Я по-прежнему стою как вкопанный.
Њне впервые сделалось страшно - и жарко от стыда за свой глупый страх. Ќо
Я не собиралсЯ ехать на одной лошади с лисой, а подойти к той белой,
пылающей женщине Я бы просто не решилсЯ. ‹ал улыбнулась еще шире, отчего
уголки ее глаз приподнЯлись кверху.
- Ќу, тогда поезжай со мной, - сказала она. € Я вскарабкалсЯ на лошадь
позади нее, цеплЯЯсь так отчаЯнно, точно отродЯсь не ездил верхом. Ћт ее
кожаной одежды пахло морем и конским потом, но за этими запахами
чувствовалсЯ собственный аромат ‹ал.
- ’ри мили до перекрестка, и еще милЯ на запад, - сказал Я и до конца
этого днЯ забыл о Њаринеше.

’ђЂЉ’€ђ™€Љ

ЊенЯ зовут Љарш. џ человек не злой.
Ћсобенно добрым менЯ тоже не назовешь, но зато Я довольно честен в том,
что касаетсЯ до моего ремесла. Ќе назовешь менЯ и храбрым - был бы Я
храбрым, сделалсЯ бы солдатом каким-нибудь или морЯком. Ђ если бы Я мог
писать песни вроде той чепухи про трех дам, в которую кто-то догадалсЯ
вставить и менЯ, - ну, тогда бы Я сделалсЯ песенником, бардом, потому как
ни к чему другому пригоден бы не был. Ќо Я пригоден именно длЯ того, чем Я
живу. ‚от такой Я и есть. Љарш-трактирщик. ’олстый Љарш.
’еперь, после того как тут побывали эти женщины, про менЯ рассказывают
всЯкие небылицы. ‚се из-за этой песни. ’еперь Я сделалсЯ таинственным
человеком ниоткуда. Џро менЯ говорЯт, будто Я и в самом деле был солдатом,
много бродил по свету, навидалсЯ всЯких ужасов и сам творил всЯкие ужасы,
а потом изменил имЯ и всю свою жизнь, чтобы спрЯтатьсЯ от прошлого. —ушь
собачьЯ. џ - Љарш-трактирщик, и отец мой был трактирщиком, и отец моего
отца тоже, и единственный край, где Я бывал, кроме здешних мест, - это
пахотные земли вокруг аран-‡ека, где Я и родилсЯ. Ќо теперь Я живу тут,
уже больше сорока лет, и тридцать из них владею "‘ерпом и тесаком". € ведь
все они это прекрасно знают! —ушь собачьЯ.
Џарень притащил сюда этих женщин, разумеетсЯ, из чистой вредности. €ли
просто понадеЯлсЯ, что Я из-за них не обращу вниманиЯ на то, что он удрал
к Њаринеше, у которой мозгов как у мотылька. Ћн ведь умеет чуЯть неладное
- хоть это-то он от менЯ перенЯл, - и навернЯка сразу понЯл, что эти три
женщины - не те, кем кажутсЯ. € знает ведь, что Я не желаю свЯзыватьсЯ с
таким народом, пусть даже они заплатЯт вдвое! Њало мне возни с
крестьЯнами, которые напиваютсЯ у нас по дороге на Ярмарку в ‹имсатти? Ќу
что ему стоило отправить их в монастырь в семи милЯх к востоку отсюда?
’амошние монахини зовутсЯ "‘умеречными сестрицами". ’ак нет же, надо было
притащить их сюда, в мой трактир, с лисой и со всем прочим. ‹иса, опЯть
же. ’оже в песню попала, подлаЯ тварь!
Љогда они въехали во двор, Я как раз мыл стаканы и тарелки - больше это
дело доверить было некому. ‚ышел во двор, разглЯдел их как следует и сразу
сказал:
- €звините, у нас все забито - и конюшни, и комнаты.
Љак Я уже сказал, Я человек не храбрый и не слишком жадный. џ просто
всю свою жизнь держал дом длЯ путников.
—ернаЯ улыбнулась мне и говорит:
- Ђ нам сказали, что места есть!
Њне уже приходилось слышать такой выговор, много лет тому назад. „ва
океана лежат между страной, где люди говорЯт так, и моим порогом. Џарень
соскользнул с седла, стараЯсь спрЯтатьсЯ от менЯ за лошадью - еще бы! Ђ
чернаЯ женщина добавила:
- Ќам нужна всего одна комната. „еньги у нас есть.
‚ этом-то Я не сомневалсЯ, хотЯ все три женщины выглЯдели порЯдком
помЯтыми и запыленными с дороги. •ороший трактирщик видит такое с первого
взглЯда - так же, как он видит неприЯтности, когда те ЯвлЯютсЯ к нему в
трактир и просЯт разрешениЯ ночевать под его кровом и есть его баранину. Љ
тому же парень выставил менЯ лжецом, а Я человек упрЯмый. Џоэтому Я
сказал:
- „а, свободные комнаты у нас есть, но они вам не подойдут - у них
стены отсырели во времЯ зимних дождей. Џопробуйте попроситьсЯ в монастырь
- а не то поезжайте в город, там целый десЯток трактиров, выбирай любой.
Ќеважно, что вы обо мне подумаете, слыша такое, - Я правильно делал,
что врал, и теперь Я снова поступил бы так же.
’олько теперь Я был бы настойчивее. —ернаЯ женщина по-прежнему
улыбалась, но при этом как бы нечаЯнно поигрывала тростью, привЯзанной
поперек седла. ’рость была розового дерева, очень красиваЯ - у нас, в
наших краЯх, таких не делают. ђезнаЯ рукоЯть повернулась на четверть
оборота, и мне весело подмигнула четверть дюйма холодной стали. †енщина,
не отводЯ глаз, сказала только:
- Ќам сойдет любаЯ комната.
Ќу скажите, разве не прав Я был? Ќо клинок, спрЯтанный в трости, решил
дело. Љонечно, Я уступил не сразу - надо же было сохранить лицо! ‚прочем,
вам этого не понЯть.
- Ќаша конюшнЯ и длЯ шекната не годитсЯ, - сказал Я. - ЉровлЯ течет,
солома сыраЯ. Њне неудобно будет держать таких славных лошадок, как ваши,
в этакой развалине.
—то она ответила, Я не помню - впрочем, это и неважно, - во-первых,
потому что Я пристально глЯдел на парнЯ, как бы говорЯ: "’олько попробуй
возразить!", а во-вторых, потому что в это времЯ из сумки смуглой женщины
выбралась лиса, спрыгнула наземь и помчалась куда глаза глЯдЯт, ухватив по
дороге курицу-наседку. џ заорал, бестолковые собаки и слуги бросились в
погоню, и конюх - впереди всех, словно это не он привез сюда эту подлую
тварь, чтобы она душила моих кур. ЏоднЯли тучи пыли, устроили переполох -
и все без толку. ЏомнитсЯ, лошадь бледной женщины едва не сбросила свою
хозЯйку.
Ќу, надо признать, у парнЯ хватило духу вернутьсЯ. ‘муглаЯ сказала:
- €звините за курицу. џ вам заплачу.
ѓолос у нее был более высокий, чем у черной, более ровный, плавный и
как бы вилЯющий из стороны в сторону. ‘ юга. Ќо родилась не там.
- …ще бы вы мне не заплатили! - сказал Я. - Љурица была молодаЯ,
хорошаЯ, на любом рынке за нее дали бы не меньше двадцати медЯков.
Ќа треть прибавил, конечно, но без этого никак - иначе не заставишь
людей уважать твое имущество. Љ тому же Я надеЯлсЯ таким способом
покончить с этим делом.
- …ще раз увижу эту лису - убью! - сказал Я смуглой. - Њне все равно,
ручнаЯ она или нет. Љурица тоже была ручнаЯ.
Ќу, по крайней мере, Њаринеша ее очень любила, эту курицу. € мозгов у
обеих было поровну.
‘муглаЯ женщина возмутилась и рассердилась, и Я уже надеЯлсЯ, что
сейчас они швырнут эти медЯки мне в лицо и уедут вместе со всеми
опасностЯми, которые привезли с собой. Ќо чернаЯ сказала, по-прежнему
поигрываЯ тростью, на которую так ни разу и не взглЯнула:
- ‚ы ее больше не увидите, обещаю. Џоказывайте вашу комнату.
Ќу что ж, делать нечего. Љонюх увел лошадей, мой привратник
ѓатти-„жинни - ѓатти Њолочный ѓлаз, как кличут его ребЯтишки, - взЯл вещи,
какие у них были, и Я повел их на второй этаж, в комнату, где у менЯ
обычно живут кожевенники и меховщики. ‚прочем, Я уже понЯл, что этот номер
не пройдет - и, как только чернаЯ вскинула брови, Я отвел их прЯмиком в
комнату, где эта, как ее, из ’азинары, целых полгода занималась своим
ремеслом. ’ут главное контраст, понимаете? Ѓольшинству людей, после того,
как им покажешь первую, втораЯ кажетсЯ роскошной. ЏоклЯнитесь вашими
богами, что вы в своем ремесле не употреблЯете подобных уловок, и Я угощу
вас бесплатным обедом, идет?
Ќу так вот, чернаЯ и смуглаЯ оглЯдели комнату и обернулись ко мне. Ќо
что они собирались сказать, Я так и не узнал, потому как тут на менЯ
набросилась бледнаЯ - в самом деле набросилась, понимаете? Љак лиса на ту
курицу. ‘ тех пор, как они приехали, бледнаЯ не сказала ни слова - только
когда успокаивала свою пугливую лошадь. € до тех пор Я не мог бы сказать о
ней ничего, кроме того, что на ней было кольцо с изумрудом, и на лошади
она сидела так, словно ей привычнее ездить без седла на деревенской клЯче.
Ќо тут она очутилась в одном шаге от менЯ - быстрее, чем лиса, лису Я хоть
успел заметить, как она прыгнула, - и шепот ее звучал, словно треск
пламени:
- ‚ этой комнате - смерть, смерть, и безумие, и снова смерть. Љак
смеешь ты заставлЯть нас ночевать здесь?
ѓлаза у нее были карие, цвета глины, простые крестьЯнские глаза, такие
же, как у моей матери, и как множество других глаз, которые мне пришлось
повидать на своем веку. Ќо на этом бледном, светЯщемсЯ лице они выглЯдели
странно и жутко.
ЃезумнаЯ. ЃезумнаЯ, как дюрли в брачный сезон. Ќе могу сказать, что Я
ее испугалсЯ по-настоЯщему - но Я испугалсЯ того, что эта девчонка знает.
Ћткуда ей знать такое? Љогда Я купил "‘ерп и тесак", трактир пользовалсЯ
дурной славой из-за убийства, которое произошло в этой комнате, - и еще
одного убийства в винном погребе, кстати. € еще одно дурное дело
приключилось, когда в этой комнате жила та женщина из ’азинары. Ћдин из ее
клиентов, молодой солдатик, сошел с ума - а по мне, так он уже был
сумасшедшим, когда приехал сюда, - и попыталсЯ пристрелить ее из
самострела. ЏромахнулсЯ, хотЯ стрелЯл в упор, выскочил в окно и сломал
свою дурацкую шею. Ќу да, конечно, вы эту историю тоже знаете - ее знают в
трех соседних округах, а то с чего бы толстый Љарш купил этот трактир так
дешево? - но ведь эта-то бледнаЯ девица приехала с юга, может, из
ѓраннаха, а может, и еще откуда, и уж, во всЯком случае, с чего ей было
знать, в какой именно комнате это приключилось? Љомнату-то она знать никак
не могла...
- ќто давно было, - сказал Я ей. - ‘ тех пор весь трактир освЯтили,
очистили и еще раз освЯтили.
‘казал Я это без особого почтениЯ к свЯтости. ‘колько денег с менЯ
содрали эти визгливые, завывающие свЯщенники! Њне понадобилось добрых два
года, чтобы избавитьсЯ от вони их назойливых божков, которой пропитались
все занавески и покрывала. Ѓудь у менЯ ума побольше, чем у клопа, Я мог бы
тут же спровадить этих женщин, разыграв обиду и негодование - но нет. џ же
говорю, Я человек упрЯмый. ‚ременами это мне дорого обходитсЯ. џ им
сказал:
- Ќу, если вам угодно, можете поселитьсЯ в моей собственной комнате. џ
вижу, вы дамы тонкие, привыкли требовать лучшее, что есть в гостинице, и
высокаЯ плата вас не пугает. Ђ Я и здесь поживу - мне не впервой.
ќто Я, конечно, перегнул - эту комнату Я и сам не люблю, и предпочел бы
спать на картошке или на дровах. Ќо сказанного не воротишь. ЃледнаЯ хотела
было сказать что-то еще, но смуглаЯ мЯгко коснулась ее руки, а чернаЯ
сказала:
- „а, это нас устроит.
Љогда Я посмотрел ей за спину, Я увидел в дверЯх конюха. Ћн стоЯл,
разинув рот, точно птенец. џ запустил в него свечным огарком - попал,
кстати, - и прогнал вниз.

’€ЉЂ’

Ќа девЯтый день Я начал страдать от голода.
џ взЯл с собой слишком мало еды. Ђ как же иначе? џ ведь думал, что
догоню их в первый же день на закате и заставлю черную женщину вернуть мне
мою ‹укассу. „о сих пор удивлЯюсь, что догадалсЯ захватить с собой одеЯло.
Ќо это Я собиралсЯ укрывать ‹укассу от холода, когда мы вместе поедем
домой. "Ћна так долго пролежала на дне, должно быть, промерзла до костей,
беднЯжка!" ќто все, о чем Я мог думать в течение девЯти дней.
Љонечно, теперь-то Я знаю, что даже если бы Я украл дюжину лошадей -
хотЯ столько у нас в деревне и не было, - и всех их нагрузил едой, водой и
одеждой, разницы не было бы никакой. ‚едь Я так и не догнал их. џ все
времЯ отставал от них не меньше чем на полднЯ, хотЯ моЯ отважнаЯ кобылка
надорвалась, пытаЯсь наверстать разницу. џ лишь изредка видел их на
горизонте - крошечных, с палец величиной, расплывчатых, как дым из труб
тех деревень, которые они проезжали, не останавливаЯсь. ‚ремЯ от времени
мне попадались угли костра - тщательно затоптанные, - так что, видимо,
иногда они все же останавливались на ночлег, но отдыхал Я или скакал всю
ночь напролет, на рассвете их нигде не было видно. ‹ишь к полудню Я
временами замечал мимолетное движение на вершине дальнего холма, легкую
тень меж скал, такую далекую, что она казалась ручьем, текущим через
дорогу. Ќикогда еще Я не чувствовал себЯ таким одиноким.
Ћднако голод хорош тем, что заставлЯет забыть об одиночестве и печали:
Џоначалу очень больно, но через некоторое времЯ начинаютсЯ сны. € сны эти
были хорошие - быть может, самые приЯтные, какие Я когда-либо видел. €
вовсе не все они были о пище и питье, как вы могли бы подумать. Џо большей
части мне снилось, что Я уже старый и живу в своем доме, со своей
возлюбленной и с детьми, и что когда перила проломились под ней, Я так
крепко обхватил ее за талию, что след от моей руки осталсЯ до сих пор,
хотЯ прошло уже много-много лет. …ще мне снилсЯ отец, и учитель, который
учил и моего отца тоже. Њне снилось, что Я еще маленький, сижу на куче
стружек и опилок и играю с дохлой мышью. ќто были приЯтные сны, один лучше
другого, и чем дальше, тем меньше мне хотелось просыпатьсЯ.
Ќе помню, когда Я впервые заметил следы второй лошади. ‡емлЯ была
жесткаЯ и каменистаЯ, и чем дальше, тем хуже. €ногда мне за целый день не
попадалось никаких следов, кроме пары царапин от подков на сдвинутых с
места камешках. Ќо, должно быть, это было уже после того, как начались
сны, потому что Я рассмеЯлсЯ и радостно вскрикнул: наконец-то у ‹укассы
есть своЯ лошадь! Љогда мы были еще маленькие, ‹укасса заставила менЯ
пообещать, что когда-нибудь Я куплю ей настоЯщую дамскую лошадь - не
деревенскую клЯчу, котораЯ ничем не лучше вола, а изЯщное, грациозное
создание. Љонечно, такаЯ лошадь мне тогда и во сне не снилась, и к тому же
длЯ нашей совместной жизни она была бы бесполезна, как ожерелье на свинье.
Ќо Я дал ‹укассе слово, что куплю ей такую лошадь. ќта просьба казалась
мне такой пустЯковой - ведь Я готов был вырвать себе глаза, если бы она
попросила. Ќам тогда было лет по семь или по восемь - и мы уже любили друг
друга.
Ѓудь Я в здравом уме, Я бы прежде всего задумалсЯ, откуда в этом
пустынном краю взЯлась втораЯ лошадь, и кто на ней едет - ‹укасса или кто
другой. Ќаверное, той, котораЯ песней поднЯла мою девушку со дна речного,
ничего не стоило создать лошадь из воздуха, но зачем делать это именно
теперь, когда до сих пор они ехали на одной лошади, и эта лошадь, по всей
видимости, не ведала усталости? Ќо к тому времени Я чаще шел пешком, чем
ехал верхом, цеплЯЯсь за поникшую голову своей кобылы и умолЯЯ ее не
умирать, пожить еще чуть-чуть - хотЯ бы полднЯ, хотЯ бы полмили...
Ќеизвестно, кто из нас кого тащил. џ, во всЯком случае, не помню. џ плыл
по воздуху и смеЯлсЯ над шуточками, услышанными от придорожных камней.
‚ременами кругом бродили звери: огромные белесые змеи, дети с птичьими
лицами, - временами они исчезали. €ногда, когда чернаЯ женщина не видела,
‹укасса ехала у менЯ на плечах.
Ќа одиннадцатый день - а может, на двенадцатый или на пЯтнадцатый, -
моЯ кобыла пала подо мной. џ почувствовал, что она умирает, и успел
спрыгнуть в сторону, чтобы менЯ не придавило. џ похоронил бы ее, если бы
хватило сил, но сил у менЯ не было. џ попыталсЯ съесть ее, но так ослабел,
что не сумел даже прорезать шкуру. ’огда Я поблагодарил кобылу и попросил
у нее прощениЯ. Џервую птицу, котораЯ прилетела ее клевать, Я поймал и
придушил. “ птицы был вкус кровавой пыли, но Я сидел рЯдом с лошадью и
грыз птицу, жадно урча, на виду у других стервЯтников. Џоэтому стервЯтники
на времЯ оставили лошадь в покое, и даже после того, как Я пошел дальше,
не сразу решились спуститьсЯ к ней.
Џтицы мне хватило, чтобы продержатьсЯ еще два днЯ. Џоев, Я пришел в
себЯ достаточно, чтобы понЯть, где Я нахожусь. ќто были ‘еверные пустоши.
Ќе совсем пустынЯ, но ненамного лучше. ‚о все стороны, насколько хватает
глаз, землЯ разбита на куски, изломанные, растрескавшиесЯ, стоЯщие дыбом.
’ут путь преграждает россыпь валунов, самый маленький из которых выше
всадника на лошади, там - речное русло, пересохшее так давно, что дно
успело порасти чахлыми корЯвыми деревцами, а дальше возвышаетсЯ нечто
вроде горы, разрытой и разметанной чьими-то гигантскими когтЯми. „орог там
нет - даже самой обыкновенной тележной колеи не сыщешь. —еловек в своем
уме пробираетсЯ через эти места, молЯ всех богов, чтобы не сломать ногу
или не сгинуть в какой-нибудь Яме. Ђ Я обезумел от голода, и потому
бесстрашно шагал напрЯмик, распеваЯ песенки. Њне снилась моЯ смерть, и она
хранила менЯ.
Ћднажды мне приснилсЯ старик. “ старика были блестЯщие серые глаза и
белые усы, загибающиесЯ книзу у уголков рта. Ћдет он был в вылинЯвшую
красную куртку вроде солдатской. ‚о сне он скакал на вороном коне,
пригнувшись к самой гриве, и Я расслышал, как он что-то шепчет коню на
ухо. Љогда они проносились мимо, старик оглЯнулсЯ и посмотрел прЯмо мне в
лицо. ‚ глазах старика играл смех, какого Я никогда не видел и, наверно,
никогда больше не увижу. ќтот смех пробудил менЯ, заставил вновь ощутить
боль и ужас, понЯть, что Я должен умереть здесь, на Џустошах, один, без
‹укассы. € Я упал и закричал, зовЯ старика, и кричал до тех пор, пока не
заснул, прЯмо на четвереньках, как младенец. Њне приснилось, что мимо
промчались другие лошади, на которых ехали огромные псы.
Љогда Я снова очнулсЯ, солнце уже садилось. Џо небу ползли пухлые
мЯгкие облака. ЏоднЯлсЯ легкий ветер. џ почуЯл приближающийсЯ дождь, и это
придало мне сил. џ встал и пошел дальше. ‚скоре Я вышел к месту, где землЯ
уходила вниз. Ќе то чтобы долина - просто огромнаЯ Яма, на дне которой
виднелась лужа стоЯлой воды. ‚ Яме Я увидел тех псов. Ћни настигли свою
добычу.
€х было четверо. Њилдаси, судЯ по кинжалам и коротко подстриженным
волосам. „о того мне только дважды случалось видеть милдаси. Ћни редко
поЯвлЯютсЯ на юге, и это хорошо. Ћни окружили старика в красной куртке и
жестоко избивали его, перекидываЯ друг другу, до тех пор, пока глаза у
него не закатились и он не упал. ‘тарик сжалсЯ в комок, и они принЯлись
пинать его ногами, точно какой-то растрепанный мЯч, ругаЯсь и крича, что
дальше будет хуже, потому что безумца, который осмелилсЯ украсть лошадь у
милдаси, ждут самые страшные муки. Ќе то чтобы Я понимал их Язык, но жесты
их были достаточно красноречивы. ‹ошадь, о которой шла речь, стоЯла
неподалеку с болтающимисЯ поводьЯми и щипала чертополох, растущий среди
камней. ќто был лохматый вороной конек, невысокий, почти пони, из той
породы, которую милдаси, по их словам, разводЯт уже тысЯчу лет. ќти лошади
едЯт все, что растет, и при этом скачут, как ветер.
ЊенЯ милдаси не видели. џ спрЯталсЯ за скалой и прислонилсЯ к ней,
пытаЯсь что-нибудь придумать. Њне было жаль старика, но жалость моЯ была
такой же спокойной и отстраненной, как и все прочие чувства - даже голод,
даже сознание того, что Я умираю. Ќо моЯ лошадь пала, а поблизости были
еще четыре лошади милдаси. Ћни стоЯли неспутанными, как и та. € Я знал,
что мне нужна одна из этих лошадей, потому что мне надо куда-то добратьсЯ.
Људа именно и зачем - Я не помнил, но это было очень важно, гораздо важнее
голода и смерти. € потому Я тщательно обдумывал то, что надо сделать,
глЯдЯ на милдаси, старика и заходЯщее солнце.
џ знаю о милдаси немногим больше того, что известно всем. ќти кочевники
живут на Џустошах и времЯ от времени совершают набеги на соседние земли.
Ћни никогда не сдаютсЯ и дорожат своими конЯми больше, чем собственной
головой. ‘верх этого мне известно только то, что рассказывал дЯдЯ ‚иан.
„ЯдЯ в молодости путешествовал с караванами. Ћн говорил, что милдаси
по-своему очень религиозный народ. Ћни считают солнце богом и думают, что
утром оно не вернетсЯ, если не улестить его кровавой жертвой. Ћбычно они
приносЯт в жертву одно из животных, которых разводЯт нарочно длЯ этой
цели, но богу куда больше нравитсЯ кровь человеческаЯ, и они стараютсЯ по
возможности угощать его ею. …сли дЯдЯ говорил правду, они должны убить
старика, как только солнце коснетсЯ дальних гор. џ скользнул вдоль скалы -
медленно, точно тень, растущаЯ на закате.
Љони смотрели на менЯ, но не издали ни звука, даже когда Я подошел
вплотную. џ с лошадьми не очень умею обращатьсЯ. „олжно быть, это мое
безумие заставило их признать менЯ за своего - почти за родича. „ЯдЯ ‚иан
говорил, что лошади милдаси - как собаки: преданные и временами свирепые,
и напугать их не так-то просто. Њне хотелось помолитьсЯ, чтобы в этом дЯдЯ
ошибсЯ, но молитьсЯ было некогда. Њилдаси стоЯли ко мне спиной и
готовились к жертвоприношению. Ћни уже не били старика и даже не
издевались над ним - они были серьезны, как свЯщенники в нашей деревне,
когда благословлЯют младенца или молЯтсЯ о дожде. ‘перва они намазали ему
щеки чем-то желтым, а потом пальцами начертили какие-то знаки, очень
бережно. ѓубы ему вычернили каким-то другим снадобьем. ‘тарик стоЯл
совершенно неподвижно, молчал и не сопротивлЯлсЯ. Ћдин из милдаси запел
пронзительную, жалобную песнь, и голос его дрожал, словно это его
собирались убить. Ќапев был заунывный и однообразный, повторЯющийсЯ снова
и снова. Љогда кочевник умолк, наступила тишина - лишь ветер, прилетевший
от заката, с дальних вершин, чуть слышно шелестел над камнЯми.
‡атем тот милдаси, что пел, взЯл у другого длинный нож. Ћн показал нож
старику и заставил внимательно разглЯдеть его, указываЯ поочередно на
лезвие, на рукоЯтку, и снова на лезвие, как моЯ наставница, когда она
пыталась объЯснить мне душу узора. џ узнал бы этот нож, если бы увидел его
снова.
Љонь, которого Я выбрал много часов, много дней назад, был серый, как
кролик. Ћн позволил мне прикоснутьсЯ к себе. Њилдаси снова запел, а Я
вскочил на конЯ и принЯлсЯ кричать и махать руками, чтобы напугать
остальных. Љони, похоже, удивились и были несколько разочарованы мною. Ћни
переминались с ноги на ногу и вопросительно посматривали на своих хозЯев,
которые лишь теперь обернулись и уставились на менЯ, изумленные не меньше
своих лошадей. Ћднако двое уже вытащили свои метательные топоры. „ЯдЯ ‚иан
говорит, что они таким топором могут сбить на лету ночную птицу.
‚ороной внезапно все же решил испугатьсЯ. Ћн вздыбилсЯ, заржал и
метнулсЯ в сторону, сбив с ног поющего милдаси и затоптав человека с
ножом, который бросилсЯ ему на помощь. „вое других попытались поймать его
за повод, но вороной промчалсЯ мимо них, ища защиты у своих товарищей. Ќо
теперь и прочие кони заразились паникой, точно к вороному был привЯзан
факел, подпаливший им хвосты. Њой серый - с того днЯ Я звал его Љроликом -
взлетел в воздух, оттолкнувшись всеми четырьмЯ ногами, и, как Я ни
старалсЯ его удержать, помчалсЯ прЯмо на двоих милдаси, которые
размахивали топорами, обагренными лучами заходЯщего солнца. џ распласталсЯ
на шее Љролика, вцепившись в него, как цеплЯлсЯ за ‹укассу в воде. ‘тарика
нигде не было видно.
Ћдин топор просвистел у менЯ перед носом, но вреда не причинил - только
срезал клок серой гривы. ‚торого Я так и не увидел, но бедный Љролик
душераздирающе взвизгнул, свернул и понессЯ в другую сторону, как делают
настоЯщие кролики. Љончик его правого уха исчез, и кровь струилась мне на
руку.
Ћдин раз Я оглЯнулсЯ и увидел, как все четверо милдаси - один из
которых хромал - ловЯт своих лошадей. Ђ лошади не спешили успокаиватьсЯ.
Ќо тут одна рука вцепилась в мое седло, другаЯ ухватила менЯ за поЯс,
кто-то крЯкнул, Я едва не вылетел из седла - и позади менЯ на лошади
оказалсЯ старик. ‘тарик хохотал, точно ветер.
- ѓони, парень! - тЯвкнул он мне в самое ухо. - ѓони во весь дух!
џ почувствовал, как он обернулсЯ.
- „ураки! - крикнул он милдаси. - ѓлупые мальчишки! Ќеужто вы думали,
что сможете убить менЯ? „а Я просто играл с вами! Ђ вы уж решили...
’ут Љролик перемахнул узкий овражек, и старик охнул и вцепилсЯ в менЯ,
так и не закончив своей похвальбы. Ћно и к лучшему. Њожет, если он будет
молчать, мне удастсЯ сделать вид, что его тут нет.
Ќо старик не желал молчать дольше пЯти минут крЯду. Ћн то
распространЯлсЯ о глупости милдаси и о том, как ловко он от них удрал, то
требовал ехать быстрее, чтобы оторватьсЯ от погони. ђазговаривать с ним
мне не хотелось. џ пробормотал, что уже темно, и надо быть осторожнее.
‘тарик только презрительно фыркнул.
- „а у них глаза на копытах, у этих милдасийских тварей! Ћн будет
скакать всю ночь напролет и ни разу не споткнетсЯ. € те тоже.
Ћт его пронзительного голоса у менЯ заболела голова. Љ тому же, что бы
он ни говорил, пахло от него страхом.
Њилдаси так и не поймали нас. џ даже не знаю, гнались ли они за нами
вообще. џ не обращал вниманиЯ ни на признаки погони, ни на тЯвканье
старика - Я думал лишь о том, чтобы удержатьсЯ в седле, и судорожно
пыталсЯ вспомнить, зачем это все. Ѓыть может, мы по-прежнему ехали следом
за ‹укассой и черной женщиной - а может быть, сделали круг и скакали в
обратную сторону. џ ничего не видел, ничего не чувствовал - Я мог лишь
держатьсЯ в седле. € не думал ни о чем другом.
‘тарик менЯ спас, это бесспорно. ќто он поддерживал менЯ, когда Я уснул
и начал сползать вбок, это он всю ночь направлЯл Љролика в нужную сторону,
и навернЯка всю ночь болтал у менЯ над ухом, не заботЯсь о том, слушаю Я
или нет. ’ой ночи Я не помню совсем - ни снов, ничего. Џомню только, что
проснулсЯ Я на склоне холма, закутанный в красную куртку старика. ‘олнце
стоЯло высоко и било мне в глаза, а Љролик тыкалсЯ мордой в мою руку,
выковыриваЯ из-под нее какой-то колючий кустик. ‘тарик исчез.
Ќа шее Љролика висел мех с водой. џ попил воды - не очень много. џ был
ужасно слаб, но безумие, похоже, оставило менЯ. “треннее небо было
бледным, почти белым, и с дальних вершин долетал запах снега. џ
прислонилсЯ к Љролику, глЯдЯ на простиравшиесЯ внизу Џустоши, над которыми
кружили птицы вроде той, что Я съел. € сказал своему серому коньку:
- џ не умру. ‚ этих краЯх есть вода, и Я ее найду. ’ут есть дичь, на
которую можно охотитьсЯ, и съедобные кореньЯ - иначе милдаси не смогли бы
здесь жить. џ не умру. џ последую за ‹укассой через горы и дальше, как бы
далеко ни пришлось мне идти. џ не остановлюсь, пока не коснусь ее и не
поговорю с ней. Ђ если она не согласитсЯ вернутьсЯ со мной домой - что ж,
тогда Я умру. Ќо не раньше.
Љролик принЯлсЯ теребить губами мой драный рукав.
Ћн почуЯл лиса прежде менЯ. Љогда конь заржал и поставил уши торчком, Я
тоже увидел его. ‹ис отважно бежал прЯмо к нам вверх по склону, и в зубах
у него болталась птица в половину его собственного роста. ‹ис был
небольшой, но сильный и красивый, с блестЯщими-блестЯщими глазами. Ћн
нарочно дал мне хорошенько себЯ рассмотреть, прежде чем обернулсЯ.
‚сего лишь легкое движение воздуха, что колеблет иногда пламЯ в очаге,
- и передо мной очутилсЯ старик. Ћн поднЯл птицу и подошел ко мне. Љролик
топнул ногой, всхрапнул и отбежал в сторону, но Я слишком устал, чтобы
пугатьсЯ. џ просто спросил:
- —еловек, который умеет оборачиватьсЯ лисом. ‹ис, который умеет
оборачиватьсЯ человеком. Љто ты?
ѓустые белые усы смЯгчили острую лисью усмешку.
- Џтица может обернутьсЯ нами. Ћстальное неважно.
Ѓеспечно и самодовольно, словно это не он недавно побывал в руках
милдаси, был избит до полусмерти и слышал свою песню смерти, старик
опустилсЯ на землю рЯдом со мной и принЯлсЯ деловито ощипывать птицу.
†елтаЯ краска уже стерлась, и синЯки на розовых щеках проходили. ‘тарик
улыбалсЯ мне, а Я не отрываЯсь смотрел на него.
- …сли ты думаешь, что Я сейчас высуну Язык и примусь пыхтеть, -
довольно мЯгко заметил он, - то не жди. Ќе буду. Љроме того, Я не
собираюсь слопать эту птицу сырой, с костЯми и перьЯми. ‚ этом облике Я
человек, такой же, как и ты.
џ расхохоталсЯ, хотЯ при этом едва не упал - так Я был слаб. € сказал:
- Ќе беспокойсЯ, мне не реже тебЯ приходилось терзать добычу зубами.
ќто была неправда, но тогда мне казалось, что это действительно так.
- —то ж, тогда, наверно, тебе будет приЯтно развести костер, - ответил
старик. - ‚едь люди все-таки предпочитают есть мЯсо жареным.
Ћн достал кремень и огниво из кожаного мешочка, висевшего у него на
поЯсе, и протЯнул мне.
‚округ нашлось немного хворосту - не больше охапки, зато далеко ходить
не пришлось. Ђ то бы Я и охапки не собрал. џ даже ветки на растопку ломал
так долго, что к тому времени, когда Я наконец развел костер, старик успел
ощипать и выпотрошить птицу. Љостерок получилсЯ маленький, но мы все же
сумели кое-как зажарить птицу и поели, как люди, хотЯ остаток сил у менЯ
ушел на то, чтобы не слопать свою половину полусырой, да и порцию старика
тоже. Ђ старик все это времЯ весело болтал. Ћн ухитрилсЯ выведать мое имЯ,
хотЯ своего мне так и не сказал, и сообщил, что он путешествует со знатной
дамой с дальнего побережьЯ. џ спросил, не чернаЯ ли она. ‘тарик покачал
головой:
- ‘муглаЯ, это да, но никак не чернаЯ. …е зовут ЌьЯтенери. Ћна очень
мудраЯ.
- € ты украл длЯ нее лошадь милдаси? ЉлЯнусь душой, хотел бы Я иметь
такого верного и отважного слугу!
ќто его задело. џ на то и рассчитывал.
- Њы путешествуем вместе. Њы равны! ‡аруби это себе на носу. ќта дама
не распорЯжаетсЯ мной. џ хожу по своим делам, как мне заблагорассудитсЯ! -
Ћн, похоже, разозлилсЯ по-настоЯщему. ‘ерые глаза аж пожелтели от злости.
- џ никому не служу!
- ‡ачем же лошадь тому, кто может бегать на своих четырех лапах, если
ему заблагорассудитсЯ?
џ рассчитывал, что гнев сделает его неосторожным, но старик уже взЯл
себЯ в руки. Ћн расхохоталсЯ и нарочно облизнулсЯ, как лиса.
- Њне просто захотелось поиграть с глупыми милдаси. ’ебЯ удивлЯет, что
у менЯ несколько иное представление об игре, чем у тебЯ?
- Ћни ведь избили тебЯ до полусмерти, - напомнил Я. - € перерезали бы
тебе глотку, кабы не Я. ЉакаЯ же тут игра?
- Њне ничто не угрожало, - возразил старик настолько надменно,
насколько может выглЯдеть надменным человек с набитым ртом и сальными
руками. - ’воЯ выходка была неплохо задумана, но совершенно бесполезна. џ
просто играл.
- Ћни бы тебЯ убили, - сказал Я. - џ спас тебе жизнь.
Ќа этот раз старик ничего не сказал, только чуть повернул голову, глЯдЯ
на менЯ краем глаза.
- —еловек ты или лис, ты у менЯ в долгу, - продолжал Я. - € сам это
прекрасно знаешь.
…го усы ощетинились, и он снова облизал их.
- Ќу, парень, так ведь и ты мне обЯзан! ’ы пил мою воду и ел мою
добычу. „аже если ты и впрЯмь менЯ спас, ты сделал это случайно - и сам
это прекрасно знаешь, - в то времЯ как Я помог тебе по доброй воле. Ђ ведь
мог бы отправитьсЯ дальше и дать тебе спокойно умереть. џ не охочусь длЯ
других, а длЯ тебЯ Я охотилсЯ. ’ак что мы в расчете в твоем мире, и в моем
тоже.
€ больше он ничего не сказал, пока мы не управились с птицей и не
зарыли объедки, чтобы не оставлЯть следов длЯ милдаси.
- …сли желаешь умыть лицо и лапы, Я могу отвернутьсЯ, - сказал Я,
зеваЯ. Ћт еды менЯ сразу стало клонить в сон. ‘тарик долго сидел
неподвижно, обнЯв колени, и внимательно разглЯдывал менЯ. Ћн выглЯдел
добрым и уютным, как дедушка, но Я чувствовал себЯ как та птица, что
заметила его слишком поздно.
- ‡наешь, парень, тебе их не догнать. Ќи на милдасийской лошади, ни на
какой другой. Ђ если догонишь, то не раз пожалеешь об этом.
џ не стал спрашивать, кого он имеет в виду и откуда он знает. џ сказал:
- „а, чернаЯ женщина, должно быть, могущественнаЯ волшебница, потому
что моЯ ‹укасса утонула, а она вернула ее к жизни. џ не знаю, что она
может сделать со мной, но ей придетсЯ убить менЯ, и притом убить дважды,
чтобы избавитьсЯ от менЯ навернЯка. Џотому что Я найду ее и увезу ‹укассу
домой.
- ЊальчишескаЯ болтовнЯ! - презрительно заметил старик. - ќта женщина -
такаЯ же волшебница, как и ты, но того, чего она не знает о бегстве и
преследовании, о выслеживании и запутывании и о том, как сбить собак со
следа, того не знаю даже Я. Ђ теперь к ней присоединилась госпожа
ЌьЯтенери - впрочем, об этом ты и сам догадалсЯ. Ђ когда они вместе,
бедный лис может только кусать себе лапы и молитьсЯ, чтобы эти хитрые
проныры не слишком испортили его нравственность. Ѓрось это дело, мальчик.
‘тупай домой.
- ‹исьЯ болтовнЯ! - ответил Я, молЯ богов, чтобы не поверить ему. -
Џередай своей хозЯйке - передай им обеим, что мужчина ‹укассы следует за
ней.
џ вскочил на спину Љролика и посмотрел на старика сверху вниз так
свирепо, как только мог, хотЯ на самом деле Я его и не видел: у менЯ
внезапно закружилась голова.
- Џередай им, - повторил Я.
‘тарик не шелохнулсЯ. Ћн все облизывал и облизывал усы, и его усмешка
расползалась все шире.
- —то ты мне дашь, если Я оставлю длЯ тебЯ след? - спросил он.
†елтовато-серые глаза и лающий голос были такими насмешливыми, что Я
сперва не поверил своим ушам.
- —то ты мне дашь? ’ы все еще слишком близок к смерти, чтобы задирать
нос - ты ведь и сам знаешь, что потерЯл след и никогда не найдешь его,
если Я не помогу. Ћтдай мне тот медальон, что ты носишь на шее. Ћн
дешевый, и потерЯ длЯ тебЯ будет небольшаЯ, но Я никому не помогаю
бесплатно. Њедальон менЯ устроит.
- …го подарила мне ‹укасса, - сказал Я. - Ќа именины, когда мне
исполнилось тринадцать.
‡убы старика блеснули, точно лед.
- ‘лышь, ‹укасса? ’вой дружок-свинопас дорожит твоей безделушкой
больше, чем тобой. Ќу что ж, мой мальчик, оставайсЯ при своей игрушке.
†елаю удачи.
€ он встал и повернулсЯ, чтобы уйти.
’огда Я швырнул ему медальон. ‘тарик поймал его на лету, не
оборачиваЯсь.
- ‘лезай с конЯ, - сказал он. - ’ы сейчас еще слишком слаб, чтобы
куда-то ехать. Ћтоспись денек вон там, - он, по-прежнему не оборачиваЯсь,
указал на каменный карниз, под которым можно было укрытьсЯ от солнца, - а
когда взойдет луна, поезжай на север, так, чтобы горы были по правую руку.
„ороги тут нет. ‘лед будет.
- Ќо куда ведет этот след? - спросил Я. - Људа они направлЯютсЯ, и
зачем они везут с собой ‹укассу?
Ќо старик уже спускалсЯ вниз по склону, оставив менЯ в бессильной
Ярости. џ соскользнул с седла и бросилсЯ за ним. џ уже протЯнул руку,
чтобы схватить его за плечо, но он резко развернулсЯ прежде, чем Я успел
коснутьсЯ его.
- Ђ ты сам? - спросил Я. - ЋбъЯсни хотЯ бы это! ’ы ведь идешь не на
север!
ђозовые щеки, белые усы, волосы, Яростно-белоснежные, точно вода,
котораЯ унесла мою девушку... Ћн ухмыльнулсЯ так, что даже зажмурилсЯ - он
видел, что Я его боюсь. „аже шепот его сделалсЯ хриплым.
- џ иду за тем вороным, неужто неЯсно?
€ он снова обернулсЯ лисом и убежал, не оглЯдываЯсь. •вост он нес
высоко, точно кот, - до тех пор, пока не решил, что Я его уже не вижу. Ќо
Я долго смотрел ему вслед и потому увидел, что вскоре хвост опустилсЯ.

‹Ђ‹

Љак только Я отдала кольцо девушке, сны тут же вернулись. џ так и
знала. Ќо это было неважно, потому что Њой „руг послал мне другой сон.
ЃелаЯ утопленница кричала изо всех нерастраченных сил своей непрожитой
жизни, звала на помощь со дна реки так отчаЯнно, что у менЯ все тело с
головы до пЯт ныло от этого зова, несмотрЯ на то что нас разделЯло много
миль. ’огда девушка еще была жива. ќто было за три ночи до того, как Я
приехала в ту деревню.
Ќо этот сон вовсе не был кошмаром. Џросто это Њой „руг со мной так
разговаривает. Ћн всегда так делал с тех пор, как Я впервые с ним
встретилась. Њои кошмары куда более давнишние, и они совсем про другое.
Љошмары длЯ менЯ вроде кровопусканиЯ. џ - ‹ал, ‹алхамсин-хамсолал, худаЯ,
проворнаЯ, бесстрашнаЯ, ‹ал-ЊорЯчка, ‹ал с Њечом в ’рости, ‹ал-Ћдиночка,
скитающаЯсЯ по морЯм и закоулкам мира единственно ради собственного
удовольствиЯ. ‹ал, котораЯ рыдала и кричала во сне каждую ночь с тех пор,
как ей исполнилось двенадцать, пока Њой „руг не подарил ей кольцо с
изумрудом, что дала ему мертваЯ королева.
- •ватит с тебЯ кошмаров, - сказал он, прЯча в своей заплетенной бороде
улыбку, точно дикого зверька. - ’ы больше не будешь видеть кошмаров. ’ы
вообще больше не будешь видеть снов, кроме тех, которые пошлю тебе Я. џ
обещаю. Ѓереги кольцо до тех пор, пока не встретишь того, кому оно будет
нужнее, чем тебе. Љого? ’ы его узнаешь, когда придет времЯ. Ђ тогда тебе
это кольцо больше не понадобитсЯ. Ћбещаю, чамата.
ќто он так менЯ звал - с самого начала. „о сих пор понЯтиЯ не имею, что
значит это слово.
Ќу что ж, Њой „руг ошибсЯ, при всей своей мудрости. ЋшибсЯ насчет менЯ,
а не насчет кольца. ‚се старые ужасы таились в засаде, поджидаЯ, пока Я
отдам кольцо. € когда мне наконец пришлось заснуть, все они набросились на
менЯ, шипЯ и ухмылЯЯсь, все до последнего, стоило мне закрыть глаза.
„жаэджан, у которого изо рта разило, как из горЯчей помойки, „жаэджан и
его безымЯнный дружок, и Я - не прошло и трех часов, как менЯ похитили из
дома... авак. „арадара, котораЯ убила авака, - и то, что она сделала со
мной в луже его крови. ‹оум, тот мальчик, - Я не могла его спасти, просто
не могла, Я ведь сама была еще девчонкой! “нававиЯ, с его полосатыми
ночными рубашками и ножами. ќдкилос, который притворЯлсЯ добреньким.
ЃисмайЯ, котораЯ менЯ продала.
џ вовсе не королева и никогда не выдавала себЯ за королеву, хотЯ про
менЯ рассказывают и такое. ЊенЯ с рождениЯ готовили к тому, чтобы стать
чем-то меньшим, чем королева, и в то же времЯ чем-то куда большим.
‘казительница. €сторик. ЏомнЯщаЯ. “ нас это называетсЯ инбарати, и в нашей
семье старшаЯ дочь всегда становилась инбарати •айдуна, с тех пор как
поЯвилсЯ сам город и само это слово. Љ девЯти годам Я могла пропеть
наизусть историю каждого семейства •айдуна - и на высоком наречии,
которому менЯ обучали, и на рыночном говоре, за который наставники менЯ
пороли. џ и до сих пор все это помню - хотЯ врЯд ли мне когда-нибудь еще
придетсЯ говорить на одном из этих Языков. џ помню также все боевые песни,
все сказки о животных, все истории об основании нашего города, обо всех
потопах, и засухах, и моровых поветриЯх, которые мы пережили. Ќе говорЯ
уже обо всех, какие только есть, легендах о великой любви и ужасных и
могущественных любовниках, которые вечно проверЯют верность друг друга.
Њой народ вообще ужасно любит романтику.
ЃисмайЯ. „воюроднаЯ сестра, с которой мы играли в детстве. ‹учшаЯ
подруга. Ћна умерла родами, и Я не успела ее убить - нет, не за то, что по
ее вине менЯ похитили и продали в рабство, а за то, что она устроила это
из пустой ребЯческой скуки. …сли бы мы влюбились в одного и того же парнЯ,
если бы мы поссорились из-за того, что Я ее изводила и дразнила (а Ѓисмайю
нельзЯ было не дразнить - просто невозможно!), если бы она желала сама
сделатьсЯ €нбарати вместо менЯ - нет, конечно, врЯд ли бы Я ее простила,
но, по крайней мере, было бы что прощать. Ђ она предала менЯ просто так,
длЯ развлечениЯ, и получила за это не больше денег, чем нужно, чтобы
купить ручную птичку. ЃисмайЯ снитсЯ мне чаще остальных.
Ќо Я умею управлЯтьсЯ с кошмарами. џ научилась этому задолго до того,
как встретилась с Њоим „ругом. џ очень хотела умереть, но сходить с ума Я
не собиралась. Џо ночам Я рассказываю сама себе историю - старую
хайдунскую сказку с побережьЯ о лодочнице, котораЯ знала рыбий Язык и
могла призвать рыб, когда захочет, или, наоборот, выгнать из залива всю
живность, кроме детей, нырЯющих за монетками. ‡а это ее не любили, но
уважали и обхаживали. …е многочисленных приключений мне обычно хватает на
то, чтобы провести времЯ от восхода до захода луны относительно спокойно.
Ђ если Я не засну к тому времени, у менЯ есть в запасе еще бесконечнаЯ
хвалебнаЯ песнЯ в честь королЯ. ‚ этой песне столько героев, побед и
пиров, что уж этого-то точно хватит до рассвета. Љольцо, конечно, было
лучше - оно позволЯло мне высыпатьсЯ по-настоЯщему, - но и этот способ
тоже неплох.
‚ те первые ночи девушка спала, как мертваЯ - да она, собственно, и
была мертвой. Ђ Я лежала, смотрела на здешние низкие, ползучие звезды и
изо всех сил прислушивалась, ожидаЯ, когда же Њой „руг обратитсЯ ко мне в
третий раз. Џервый сон выдернул менЯ из постели любовника - по правде
говорЯ, оно и к лучшему, - но после второго Я долго корчилась в судорогах,
менЯ тошнило от чужой боли и трЯсло от чужого страха. ‚ этом сне
чувствовалась такаЯ Ярость отчаЯниЯ, что даже Я не ведала ничего подобного
- а Я-то думала, что постигла все глубины беспомощности и отчаЯниЯ. Ќо
могла ли Я представить себе, что маг, достаточно могущественный, чтобы
крушить большие военные корабли посреди морЯ, точно сухарики в бульоне (и
достаточно добрый, чтобы послать дельфинов на помощь потерпевшим
кораблекрушение), окажетсЯ в таком отчаЯнном положении, чтобы позвать на
помощь беглую не-скажу-кого, которую он нашел прЯчущейсЯ нагишом под
корзиной из-под рыбы на пристани в ‹амеддине? Ќо он позвал менЯ - и через
полчаса Я, застигнутаЯ врасплох, была уже в седле и спешила в чужую
страну. …сть немало людей, которым Я обЯзана жизнью - как есть немало и
таких, кто обЯзан жизнью мне, - но этот человек спас мне душу.
’ретий сон пришел ко мне на Џустошах, в ту ночь, когда дорога кончилась
и мы поехали напрЯмик. ‹укасса - Я знала ее имЯ от этого мальчика, который
кричал ей вслед, - ‹укасса к тому времени пришла в себЯ, насколько это
вообще было возможно. •орошенькаЯ, тихаЯ, невежественнаЯ деревенскаЯ
девчонка, с которой за всю жизнь не случалось ничего интересного, кроме
того, что ей случилось умереть. Ќо об этом она не помнила. Ћна вообще
почти ничего не помнила - ни своего имени, ни семьи, ни друзей, ни этого
юного идиота, который до сих пор тащилсЯ за нами, безмозглый, как камень,
что катитсЯ с горы. „лЯ нее все началось с моего голоса и луны.
‚ тот вечер она снова принЯлась упрашивать менЯ, чтобы Я еще раз спела
ей ту песню, котораЯ поднЯла ее из реки, - точно ребенок, который опЯть и
опЯть требует, чтобы ему рассказали любимую сказку, причем слово в слово.
џ устала и потому раздраженно ответила:
- ‹укасса, это самаЯ обыкновеннаЯ песнЯ, которой давным-давно научил
менЯ один старик. Ћн обычно пользовалсЯ ею в огороде.
- џ хочу ее выучить! - настаивала ‹укасса. - ’еперь это моЯ песнЯ, Я
имею право ее знать.
Ћна робко, по-деревенски, улыбнулась и добавила, искоса глЯдЯ на менЯ:
- Љонечно, Я никогда не стану такой великой волшебницей, как ты, но,
быть может, Я тоже смогу кое-чему научитьсЯ.
- џ и сама знаю только кое-что, - ответила Я. - ‚сего несколько
незамысловатых уловок. € мне потребовалась целаЯ жизнь, чтобы научитьсЯ
этому. ‘иди тихо, Я расскажу тебе еще одну историю про ‡ивинаки, королЯ
лжецов.
џ хотела, чтобы она побыстрее заснула. Њне надо было поразмыслить о
том, что делать, если третьего сна не будет. Ќо ‹укасса далеко не сразу
успокоилась и перестала просить, чтобы Я научила ее той песне. Џо-своему
она не менее упрЯма, чем тот парнишка. ‹юбопытнаЯ, должно быть, у них
деревнЯ...
‚ ту ночь мне так и не удалось уснуть, но Њой „руг все равно пришел. Ћн
ЯвилсЯ мне в пламени костра, когда Я встала на колени, чтобы подбросить
хворосту. €змученный страхом старик, нагой и дрожащий, как Я в тот день,
когда мы впервые встретились. ‘амоцветы, что он всегда носил в ушах -
четыре в левом ухе, три в правом, видишь, Я все помню, - исчезли, глаза
потускнели и выцвели, дурацкие ленточки, которыми он переплетал свою
бороду, тоже куда-то подевались. Ќи колец, ни одеЯниЯ, ни посоха. €, что
самое ужасное, - он не отбрасывал тени ни от луны, ни в свете костра. ‚
моей стране - в стране, котораЯ когда-то была моей, - люди верЯт, что
увидеть человека без тени - это верный знак, что скоро ты умрешь, в
одиночестве, в дурном месте. џ и сама в это верю, хотЯ, конечно, это
чепуха.
Ќо все равно Я бросилась к нему с радостью и попыталась накинуть плащ
ему на плечи. Љонечно, плащ упал на землю, и мои руки прошли через
дрожащее тело насквозь. Ћн страдал от холода, но это было не здесь. џ
заговорила с ним и попросила:
- ‘кажи мне, что делать!
Ћн видел менЯ, но ответить не смог. ‚место этого он указал в ту
сторону, где звезды уже начали бледнеть над плоскими, изломанными холмами
‘еверных пустошей. €з его пальца вылетела лента зеленого света - когда-то
его глаза были такими же зелеными. ‹ента пересекла Џустоши и ушла куда-то
за горы - слишком далеко, чтобы можно было увидеть, куда, даже если бы это
было днем. Љогда он опустил руку и снова взглЯнул на менЯ, Я отвернулась,
не в силах смотреть в его бледное от ужаса лицо. Ќе годитсЯ мне видеть его
таким, даже если это всего лишь призрак. џ сказала:
- џ найду тебЯ. ‹ал придет и найдет тебЯ.
„аже если он и услышал менЯ, это его не утешило. Љогда Я это сказала,
он исчез, но запах его тоски и боли жег мне горло еще долго после того,
как встало солнце. ‡еленый след светилсЯ на склонах холмов даже тогда,
когда мы с ‹укассой снова двинулись в путь. џ показала этот след ей, но
она ничего не увидела. џ подумала, что у Њоего „руга, видимо, хватило сил
только на то, чтобы послать зов мне, и никому другому.
ЏомнитсЯ, в тот день Я немного рассказала ‹укассе о себе, и чуть
побольше - о том, что нас свЯзало и почему. ЌесмотрЯ на все свое
упрЯмство, ‹укасса пока что не задавала настоЯщих вопросов, кроме одного:
"џ жива? џ правда жива?" Ђ так ее вполне устраивало, что мы едем на одном
коне, день за днем, по стране, такой пустынной и страшной, что Я бы на ее
месте предпочла бы снова утонуть и спокойно лежать на дне родной и милой
реки. џ сказала ей, что один мой друг попал в беду и Я еду ему на помощь.
’ут она впервые улыбнулась - и Я увидела, за чем гонитсЯ тот деревенский
парнишка. € сказала:
- ќто твой любовник.
- „а ты что! - ќта мысль задела менЯ всерьез. - ќто мой учитель. Ћн
помог мне, когда никто во всем мире не хотел мне помочь. џ сейчас была бы
куда мертвее тебЯ, если бы не он.
- ‘тарик, который пел песни овощам в огороде, - сказала она. џ кивнула.
‹укасса помолчала. Џотом спросила: - Џочему Я еду с тобой? —то, Я теперь
принадлежу тебе, все равно как та песнЯ принадлежит мне?
- Њертвые не принадлежат никому. џ просто не могла тебЯ оставить и не
могла остатьсЯ, чтобы позаботитьсЯ о тебе. —то еще Я могла сделать?
џ говорила хрипло и резко, потому что от слов ‹укассы мне стало не по
себе.
- Љстати, о любовниках: твой гонитсЯ за нами с той самой ночи, как Я
забрала тебЯ с собой. Њожет, остановишьсЯ и подождешь его? ’ы ему Явно
очень дорога, а Я к попутчикам не привыкла.
џ не знала, что за сила терзает Њоего „руга, но ‹укасса мне тут Явно не
помощница. Њне совершенно незачем было везти ее с собой дальше. ќто не
нужно ни ей, ни мне, ни тому парню.
- ‚озвращайсЯ с ним домой, - продолжала Я. - †изнь там, позади, а вовсе
не там, куда мы едем.
Ќо девушка воскликнула, что оба пути ей одинаково незнакомы, что мир
длЯ нее чужой и во всем этом мире она знает только смерть и менЯ. ’ак что
мы поехали дальше вместе. Ђ ее парень продолжал гнатьсЯ за нами. ‘ каждым
днем он все больше отставал, но не прекращал погоню. џ очень торопилась,
и, однако, вскоре мы начали по очереди идти пешком, чтобы поберечь конЯ. Ђ
временами дорога была такаЯ плохаЯ, что идти пешком приходилось обеим. —то
же касаетсЯ еды, то Я могу почти не есть, когда это необходимо, - не все
времЯ, но подолгу. ќто было очень кстати, потому что ‹укасса лопала за
двоих - не просто как здоровый ребенок, а так, словно хотела убедитьсЯ,
что действительно жива. џ сама когда-то была такаЯ.
‚ода. Њне еще не встречалось места, где Я не смогла бы найти воду: в
наших краЯх любой двухлетка чует ее так же хорошо, как запах обеда. €скать
воду совсем не так трудно, как думает большинство людей - просто
большинство людей принимаютсЯ за поиски, когда они уже в панике и вообще
не могут как следует думать. Ќо на этих Џустошах воду отыскать оказалось
труднее, чем где бы то ни было, даже мне. …сли бы зеленый след, тускневший
с каждой ночью, не пересекал временами русло подземных ручьев, нам с
‹укассой пришлось бы туго. Ќо нам все же хватало воды на то, чтобы напоить
конЯ и не дать собственной глотке совсем уж пересохнуть в этом горЯчем
воздухе. Љак обходилсЯ тот парнишка, что за нами гналсЯ, - понЯтиЯ не
имею.
Љогда началсЯ подъем, местность сделалась получше, но ненамного. ’ам
чаще попадалась вода и водились кролики и птицы, которых можно было ловить
силком. Љ тому же поднЯлсЯ легкий ветерок. Ќо зеленый след совсем растаЯл,
и по ночам, когда ‹укасса спала, Я ревела от злости: Я ведь знала, что
след тут, никуда не делсЯ, что он по-прежнему указывает путь к Њоему
„ругу, просто сделалсЯ настолько слаб, что даже мои глаза его не
различают. Ђ дорога - если это можно назвать дорогой - постоЯнно
раздваивалась, вилась, ветвилась, разбегаЯсь в разные стороны - в ущельЯ,
заканчивающиесЯ тупиком и постоЯнно грозЯщие обвалом, в лощины, густо
заросшие лесом, вдоль бесконечных подножий гор, половина из которых были
разворочены лавинами. € котораЯ из множества тропинок была той, что нужно,
Я знать не знала. џ положилась на удачу и на то, что желаниЯ волшебников
обретают плоть в этом мире. ’о, о чем волшебник говорит "„а будет!",
действительно возникает, будь то камень или Яблоко. „аже если у волшебника
не хватает сил, чтобы заставить тебЯ видеть это Яблоко как следует. џ
могла лишь надеЯтьсЯ, что дорога Њоего „руга достаточно материальна, чтобы
указать мне путь днем, как его искаженный болью облик был достаточно
материален, чтобы ЯвитьсЯ мне ночью.
ЌьЯтенери поЯвилась в сумерках, на четвертый день после того, как мы
начали подниматьсЯ в горы. Ћна не таилась - Я услышала топот подков еще до
того, как мы развели костер, а когда она подъехала, ‹укасса уже закапывала
угли. € все-таки эта женщина застала менЯ врасплох: вот только что ее не
было - и вдруг поЯвилась, как звезда на небе. Ђ Я не люблю, чтобы менЯ
заставали врасплох. Џоэтому Я разозлилась на себЯ, но тут почувствовала
легкое покалывание магии и, взглЯнув на женщину, увидела, что воздух между
нами чуть заметно дрожит. Љогда достаточно долго живешь вместе с магом,
такие вещи чувствуешь непроизвольно - все равно, как если долго живешь с
сапожником, начинаешь невольно обращать внимание на людей, которым жмут
сапоги. ЊагиЯ была не ее - женщина была кем угодно, только не волшебницей,
но какое-то заклЯтие на ней лежало. Љакое именно - Я сказать не могла. џ
ведь тоже не волшебница.
Ћна была смуглаЯ, цвета крепкого чаЯ, а ее узкие, чуть раскосые глаза
были цвета сумерек. ‚ыше менЯ, кость тонкаЯ и длиннаЯ, левша. Џлечи
широкие, развернутые - должно быть, стрелЯет далеко (при ней был лук),
хотЯ необЯзательно метко. Љогда ведешь такую жизнь, как Я, на эти вещи
обращаешь внимание в первую очередь. —то до остального - на ней была
обычнаЯ одежда всадника, ничем особенным не отличающаЯсЯ, кроме разве что
нарочитой неброскости: сапоги, клетчатые штаны, верхнЯЯ туника,
плащ-сидрин, какие носЯт в Љейп-„айли, - обычнаЯ западнаЯ одежда, довольно
разномастнаЯ. …е волосы были спрЯтаны под капюшоном сидрина, и снимать
капюшон она не спешила. Ћна ехала на чалом коне, таком же длинноногом и
крепком, как она сама, и вела в поводу лохматую черную лошадку, немногим
крупнее пони, с хищными желтыми глазами. ’аких лошадей Я еще никогда не
видела.
Џоначалу она ничего не сказала - только сидела в седле и смотрела на
нас. ‚ ее поведении не чувствовалось ни дружелюбиЯ, ни угрозы - ничего
особенного, кроме чуть заметного присутствиЯ магии и опасного
переутомлениЯ. ‹укасса поспешила подойти поближе ко мне.
- —то видишь, то твое, - сказала Я. ’ак принЯто здороватьсЯ у нас дома.
џ все никак не могу отвыкнуть от этого приветствиЯ - возможно, потому, что
оно многое говорит о тех людЯх, среди которых Я родилась. Ћни щедры в том,
что касаетсЯ вещей - и славЯтсЯ этим, - но невидимое берегут ревностно.
Ќадо будет когда-нибудь бросить эту привычку.
- ‘ири те мистанье, - ответила женщина. Џо спине у менЯ поползли
мурашки. „ело не в том, что Я ее не понЯла. Џросто все культурные люди
отвечают на приветствие на Языке приветствующего. ’он ее был довольно
любезным, и она вежливо склонила голову, но то, что она сделала, она Явно
сделала нарочно. џ имела полное право вызвать ее на поединок или велеть
ехать своей дорогой. Ќо мне, несмотрЯ на мурашки, сделалось любопытно, и
потому Я просто спросила, как ее зовут, и добавила, что, если она плохо
знает всеобщий Язык, мы можем говорить на банли. Ѓанли - это примитивный
Язык торговцев, которые бродЯт по дальним странам. †енщина улыбнулась и
проглотила оскорбление.
- џ - ЌьЯтенери, - сказала она. - „очь ‹омадис, дочери ’иррин.
’ут Я решила, что она, должно быть, с ћжных островов, потому что только
там женщины ведут свой род по материнской линии. „а и по голосу похоже:
голос у нее был звонче моего, и говорила она медленнее, и при этом
интонациЯ вилЯла из стороны в сторону, в то времЯ как у менЯ голос
поднимаетсЯ и опускаетсЯ.
- Ђ ты - ‹ал-ЊорЯчка, ‹ал-Џолуночница, - продолжала она. - Ђ вот другую
женщину Я не знаю.
- ’ы и менЯ не знаешь, - возразила Я. ‚ путешествии Я пользуюсь двумЯ
другими именами - их Я ей и назвала. - Ђ с чего ты принЯла менЯ за ту ‹ал?
- ЉакаЯ же другаЯ женщина решитсЯ ехать через эту безжалостную землю?
’ем более чернаЯ женщина, у которой к седлу привЯзана трость с мечом? €
почему она бродит здесь, среди этих слепых холмов, без дороги - если не
считать зеленого ночного следа, по которому она спешит на выручку к
великому магу?
џ разинула рот. Ћна расхохоталась и махнула рукой, даваЯ понЯть, что
боЯтьсЯ мне нечего.
- € не тебе одной известно, что некаЯ ‹алхамсин-хамсолал, - она
произнесла мое имЯ почти правильно, - была когда-то спутницей и ученицей
волшебника...
- ‚олшебника, чье имЯ не произноситсЯ, - перебила Я, и на этот раз
женщина умолкла. џ сказала: - Ћдни называют его “чителем, другие ‘окрытым,
третьи - просто ‘тариком. џ называю его... так, как Я его называю.
џ осеклась, разозлившись: сгорЯча Я едва не выболтала имЯ, которым Я
его зову, хотЯ что в этом могло быть плохого, понЯтиЯ не имею. Ћна дернула
уголком рта.
- Ђ Я всегда звала его —еловек, Љоторый ‘меетсЯ. ’от, кто знает его так
хорошо, как ты, поймет.
“ менЯ снова поползли мурашки по спине, и ответила Я не сразу. Ћн
смеетсЯ не так уж часто, этот маг, но Я никогда не могла удержатьсЯ от
того, чтобы засмеЯтьсЯ вместе с ним. ќто детский смех, звонкий, совсем не
подобающий такому великому магу, могучий и не ведающий собственной силы.
ќто сама суть этого человека. €менно этот смех удерживал менЯ и хранил
надежнее мечей и драконов, когда они узнали, где Я, и пришли за мной.
‹юбой, кто это знает, знает его. ЌьЯтенери перебросила ногу через луку
седла и остановилась, выжидательно вскинув брови.
- ‘лезай, - сказала Я. - џ рада тебЯ видеть.
Љогда она спрыгнула на землю, ее капюшон откинулсЯ, и ‹укасса тихонько
ахнула при виде густых, седеющих темно-каштановых волос, подстриженных
причудливыми завитками, валиками и стрелочками. ѓолова ЌьЯтенери была
похожа на дорогу, по которой промаршировало целое войско. Џри ‹укассе Я
ничего говорить не стала - это подождет, - но Я могу признать монастырский
постриг, когда увижу его. џ даже знаю несколько стрижек, которые носЯт в
разных монастырЯх. Ќо эта стрижка была мне незнакома. ‘овсем незнакома.
Њы помогали ей чистить и кормить обеих лошадей, когда из седельной
сумки высунулась мордочка лиса. ЌьЯтенери тут же нацепила ему на шею
тонкую серебрЯную цепочку и представила его нам как своего близкого друга
и многолетнего спутника. ‹укасса тут же вцепилась в лиса и принЯлась
таскать его на руках, кормить объедками и напевать ему тихие заунывные
песенки. ‹ис висел у нее на руках и ухмылЯлсЯ во всю пасть. Ђ Я
разглЯдывала зловещую прическу его хозЯйки и размышлЯла о том, в каком это
монастыре сестрам разрешают держать у себЯ в келье ручных лис. ЌьЯтенери
наблюдала за мной, а ‹укасса упрашивала ее позволить взЯть лиса к себе
хотЯ бы на эту ночь. ЌьЯтенери позволила, и девочка торжествующе отнесла
лиса к себе на одеЯло. ‹ис подмигнул нам через плечо ‹укассы. ЌьЯтенери
что-то резко бросила ему на своем Языке - это звучало как предупреждение.
‹ис зевнул, продемонстрировав все свои белоснежные зубы и красный, как
рана, Язык, и закрыл глаза.
- Ћн ей ничего плохого не сделает, - сказала ЌьЯтенери. Ћна стоЯла и
смотрела на менЯ своими странными глазами. ’олько что они были
туманно-серыми, а теперь, когда стало темнее, сделались почти лиловыми.
- Ќу, и что теперь? - спросила она.
- Ћткуда ты его знаешь? € давно ли?
Ќа этот раз она улыбнулась по-настоЯщему. ‡убы у нее чуть смахивали на
лисьи.
- Џожалуй, так же давно, как и ты. ‚сЯ разница в том, что Я знаю, где
он.
Ћна прислонилась к валуну, ожидаЯ, когда Я с радостью предложу
объединитьсЯ. џ сказала:
- ђазница не только в этом. ђазница по меньшей мере еще и в том, что Я
не скрываюсь от каких-то фанатиков, и за менЯ не объЯвлено награды тому,
кто вернет менЯ в лоно родного монастырЯ. Њожет статьсЯ, что помех от тебЯ
будет больше, чем помощи.
џ сказала это наудачу, но попала в цель: на миг ее надменнаЯ маска
слетела, и Я увидела перед собой просто измученную женщину, которой
осталсЯ всего шаг до безумиЯ. џ знаю этот взглЯд. ‚первые Я увидела его в
мутной луже.
…е лицо сразу же сделалось прежним, но голос еще дрожал, когда она
сказала:
- Ќикакой награды за менЯ не назначено, честное слово. Ќикто никуда
менЯ возвращать не собираетсЯ, никто в целом мире.
…е высокое и сильное тело, созданное длЯ битв и суровых зим, даже не
шелохнулось. Ћна добавила:
- „евушка может ехать на моей вьючной лошади. ’ак будет гораздо
быстрее. € Я скажу тебе, куда ехать, прЯмо сейчас, так что Я тебе буду
больше не нужна. Ђ дальше решай сама.
Ќекоторое времЯ мы стоЯли так тихо, что Я слышала ее дыхание, а она
мое, и смотрели друг на друга. ‹укасса сонно напевала что-то на ухо лису.
Ќаконец Я сказала:
- џ никогда не называла его иначе, как Њой „руг.

‹€‘

„а-да-да-да-да, и Я могу украсть всех, всех их лошадей, если захочу,
прЯмо из-под их глупых, грЯзных, волосатых задниц! ќтот мальчишка просто
представить не может - никто не может себе представить, на что Я способен,
если только захочу! Љогда захочу. Ћни не знают, кто Я, чего мне хочетсЯ,
когда и почему. Њилдаси, этот мальчишка, чернаЯ женщина, белаЯ женщина,
толстый трактирщик - все они одинаковы. Љроме ЌьЯтенери.
•о-хо, а что Я знаю про ЌьЯтенери! ќтого никто не знает, кроме менЯ.
ЌьЯтенери знает, почему Я смеюсь про себЯ, а Я знаю, чего боитсЯ
ЌьЯтенери. Џочему ЌьЯтенери спит на полу, а не на кровати, и никогда,
никогда не засыпает надолго. Ђ вот Я сплю на кровати - тихо, как мышка, но
стоит мне дернуть ухом, которое зацепила рука ‹укассы, стоит мне вильнуть
хвостом, лежащим на груди ‹ал, - и ЌьЯтенери тут же вскакивает, проворней
менЯ, прижимаетсЯ спиной к стене, выхватывает кинжал, блестЯщий в лучах
луны, и ждет. ‚ременами Я делаю это нарочно, длЯ смеха: всю ночь то
чешусь, то потЯгиваюсь, то тихонько фыркаю - и каждый раз ЌьЯтенери
вскакивает, готоваЯ, готоваЯ... Љ чему, а?
ѓотоваЯ встретить тех двоих, что преследуют нас так долго? „а нет, не
мальчишку - кому он нужен, тот мальчишка! „вое мужчин, маленьких,
легконогих, бесшумно бегущих по следу, милЯ за милей. “ них нет ни копий,
ни длинных мечей - ничего, кроме зубов, совсем как у менЯ. ЌьЯтенери
знает, что они идут за ней, но никогда не видит их. Ђ Я вижу, Я чую, Я
знаю, что они едЯт, когда они отдыхают, что они думают, что собираютсЯ
делать. џ знаю все, что хочу знать!
Љак за нами охотЯтсЯ, как за нами гонЯтсЯ, просто смешно! Ќу, догонит
этот мальчишка свою девчонку, и что дальше? џ его знаю, а она его совсем
не знает. Ќу, догонЯт эти двое ЌьЯтенери - и что дальше, а? ‚се трое -
отменные убийцы, двое так или иначе умрут. ‹учше, если ЌьЯтенери их убьет
- иначе не придетсЯ мне больше ездить в седельной сумке, не будет больше
огнЯ холодной ночью. ‘ ЌьЯтенери лучше.
‡десь, в трактире, слишком много народу, все шумЯт, топают, лис никто
не любит. Ќаверху, на крыше, вкусные голуби, и цыплЯта вкусные, нежные
цыплЯта, так и вертЯтсЯ под ногами. ЌьЯтенери мне говорит: "…шь мою еду,
сиди с нами, не трогай птиц толстого трактирщика и вообще носа за дверь не
высовывай". џ прЯчусь, сплю, жду, позволЯю ‹укассе кормить менЯ дыней и
сладким картофелем. € временами сижу тихо, тихо-тихо, а внутри убегаю
далеко-далеко, туда, где ветер, кровь и тишина, днем туда, ночью сюда,
прислушиваюсь к тому, кто идет по следу, принюхиваюсь к тому, что будет.
‚алЯюсь в пыли на дальних холмах, в диких землЯх, смеюсь, сижу
тихо-тихо...
"‘лед будет", - говорит человечий облик тому мальчишке - и след есть,
но оставлЯю его Я, а не человечий облик. •о-хо, видите, как Я выпрыгиваю
из сумки ЌьЯтенери и присаживаюсь на горЯчие камни, задираю лапу, чешусь,
подпрыгиваю, снова присаживаюсь, оставлЯю след, ведущий через горы и
скалы, прЯмиком к двери толстого трактирщика. ’ак Я держу слово
человечьего облика, и этот парень до сих пор вынюхивает мой след на
камнЯх, и впереди у него еще долгий путь, потому что все времЯ приходитсЯ
смотреть в землю. Ќо он скоро придет. Ћн тоже держит слово, да!
‚от уже второй раз Я принимаю человечий облик, когда ЌьЯтенери не
видит. ‘лавный старик, усы такие пышные, сидит в большой комнате внизу,
болтает со всеми - славный, славный старик, приехал в город погостить к
внуку. Њаринеша приносит хороший эль, когда толстый трактирщик уходит.
’олстому трактирщику не нравитсЯ человечий облик. Ђ Њаринеше нравитсЯ. €
мальчишке ђоссету, и привратнику ѓатти - всем нравЯтсЯ красные щеки,
блестЯщие глаза старика. ‘идЯт, приносЯт эль человечьему облику,
расспрашивают, рассказывают. ђассказывают про актеров, что живут в
конюшне, про барышника, приехавшего покупать и продавать лошадей, про
корабела, что едет в Љейп-„айли. Ћба раза ђоссет говорит, говорит о
женщинах, что поселились в собственной комнате толстого трактирщика. ’акие
красивые, все трое, просто чудо, почему они здесь, зачем? Ћба раза
Њаринеша встает и уходит.
Њальчишка ђоссет ничего не замечает. ѓоворит: "‹ал лучше всех.
„вижетсЯ, как волна, пахнет морем и прЯностЯми". ‘меюсь. Џью. Ќичего не
говорю.
Џривратник ѓатти - маленький человечек со злым личиком, один глаз
совсем белый, - ѓатти говорит: "ЌьЯтенери! ЌьЯтенери! ‚от это настоЯщаЯ
женщина: не ходит враскачку, не носит меча в трости, сплошное изЯщество и
скромность. Ћна мне ночами снитсЯ".
Ќе смеюсь. Џродолжаю пить. —еловечий облик говорит: "Ќе зевай, не
зевай. Њолочный ѓлаз! ’ебе повезет. †енщины в той стране любЯт невысоких,
сильных мужчин вроде тебЯ. Ќе зевай. Ћднажды ночью она утащит тебЯ в лес,
как ты таскаешь наверх сундуки приезжих". ѓатти смотрит на менЯ, теперь
все смотрит на ЌьЯтенери. †дет.
ЌьЯтенери нервничает. ‘прашивает толстого трактирщика, откуда взЯлсЯ
ѓатти Њолочный ѓлаз, давно ли он здесь? ’рактирщик отвечает, что кому
какое дело? ЌьЯтенери смотрит на него. ’рактирщик говорит: "„евЯтнадцать
лет", и уходит. ЌьЯтенери выходит на улицу, пинает кадку длЯ дождевой
воды.
Џрошло двенадцать дней. Љаждый день ‹ал и ЌьЯтенери уезжают. ‘овсем не
думают о бедном лисе, не думают о ‹укассе, котораЯ остаетсЯ одна. Ћна
сидит, ждет, выходит на улицу, разговаривает с актерами, разговаривает с
Њаринешей, разговаривает со мной. Ћдин раз плачет. Ќа двенадцатую ночь эти
две возвращаютсЯ так поздно, что ђоссет уже спит, и они сами ставЯт
лошадей в конюшню. Ќаверху, в комнате, Я сплю на подушке, свернувшись, как
котенок, очень красиво. ‹укасса лежит рЯдом со мной, не спит.
Ћни входЯт, шагают устало, пахнут злостью. ‹ал говорит:
- ’ы сказала, что знаешь.
ЌьЯтенери говорит:
- Ћн здесь.
‹ал тЯжело плюхаетсЯ на кровать, стЯгивает сапоги.
- …го нет в городе. ќто мы знаем. ѓде же это - "здесь"?
ЌьЯтенери отвечает только:
- ‡автра. Ћбыщем каждую ферму. Љаждую хижину. Љаждую пещеру, каждую
рощу, заглЯнем под каждую трЯпку, валЯющуюсЯ в канаве. Ћн здесь.
‹ал говорит:
- …сли бы он только мог поговорить с нами! …сли бы он мог ЯвитьсЯ в еще
одном сне - всего в одном!
вырЯет сапоги в угол.
- Ћн слишком слаб, - говорит ЌьЯтенери. - ‘лишком много боли, слишком
много борьбы - где ему взЯть сил на еще одно послание?
Ћткрываю один глаз, смотрю сквозь пальцы ‹укассы. ‚ижу, как ЌьЯтенери
обрывает перьЯ на стреле. Џерестала. ‡акрываю глаз. ѓолос ЌьЯтенери,
совсем другой:
- Њаги тоже умирают.
Љровать подпрыгивает. ‹ал встала, ходит взад-вперед, от двери к окну,
за которым поскрипывают на ветру ветки дерева.
- „а. Ќо не этот. Ќе так. Њаги иногда умирают оттого, что поддались
алчности или страху, но этот - он ничего не хочет, ничего не боитсЯ,
смеетсЯ над всем. ЌикакаЯ сила не имеет власти над ним.
ЌьЯтенери, резко:
- Ћткуда тебе это знать? ’ы ничего о нем не знаешь. џ тоже. ‘кажи мне,
сколько ему лет, откуда он родом, расскажи мне о его семье, о его
собственном учителе, о его настоЯщем доме!
‘трела ломаетсЯ, летит следом за сапогами ‹ал. ЌьЯтенери говорит:
- ‘кажи мне, кого он любит...
‹ал набирает в грудь воздуху, с шумом выпускает его. ‹укасса садитсЯ,
смотрит, гладит менЯ. ЌьЯтенери:
- Ќет. Ќе нас. Ћн был добр, он защитил нас - спас нас, да, - он многому
научил нас, и мы любим его, мы обе. Њы здесь, как и должно быть, потому
что мы его любим. Ќо он нас - нет.
“лыбаетсЯ. ‘веркают белые зубы, губы плотно натЯнуты.
- ’ы это знаешь.
Ќи звука. ’олько Я дышу - такой сонный, такой славный... ‹ал подходит к
окну, смотрит на вкусных цыплЯт, которые устроились на ночлег в кустах.
‹ал говорит:
- Ќо кого-то он любит. Љто-то знает его истинное имЯ.
ЌьЯтенери беретсЯ за вторую стрелу. ‹ал говорит тихо-тихо:
- ’ы его видела. Ќикто не мог сделать с ним такое на расстоЯнии. Љто бы
ни разрушил его магию, это был человек, которому он доверЯл, которого он
очень любил. €наче быть не может.
Ћни перечислЯют имена. Њужчины, женщины, кто-то, кто не то и не другое,
живет не то в огне, не то в земле - впрочем, какаЯ разница? Ќо ‹ал каждый
раз качает головой, и ЌьЯтенери говорит: "Ќет, наверное". Ћдин раз они
даже смеютсЯ, и ‹укасса смотрит на них, забываЯ чесать менЯ за ухом. Ќо
наконец имена кончаютсЯ. ‹ал говорит:
- ќто кто-то, кого Я не знаю.
‘тук в дверь. ЌьЯтенери разворачиваетсЯ, взметаетсЯ вверх, точно дым,
беззвучно, с луком на изготовку. ѓолос:
- ќто Я, ђоссет! Њожно?
‹ук опускаетсЯ, ‹ал подходит к двери. Њальчишка стоит на пороге, весь
встрепанный, с деревЯнным блюдом. џ чую холодное мЯсо, вкусный сыр,
дрЯнное вино. Ћн говорит:
- џ проснулсЯ, услышал, как вы разговариваете... ‚ы вернулись поздно, Я
подумал, может, вы не ужинали...
ѓлаза круглые, как виноградины, большие, как смоквы.
‹ал издает неопределенный звук, нечто среднее между смехом и вздохом.
‹ал говорит:
- ‘пасибо, ђоссет. ’ы очень заботливый.
‘ует блюдо ей в руки. ѓоворит:
- ‚ино кисловато малость. •орошее Љарш держит под замком. Ќо мЯсо
свежее, вчерашнее, честное слово!
Џодходит ЌьЯтенери. ѓоворит:
- ‘пасибо, ђоссет. Ђ теперь иди спать.
“лыбаетсЯ ему. Џарень почти не дышит. Ќоги делают шаг назад, остальное
на два шага продвигаетсЯ в комнату. ‚идит менЯ на подушке ‹укассы. Ќос
прикрыт хвостом, Я сладко посапываю. ѓлаза делаютсЯ здоровые, как сливы.
- Љарш... - говорит он, словно чихает.
‹укасса поспешно подхватывает менЯ на руки, смотрит испуганно.
ЌьЯтенери:
- Љарш сказал, чтобы лиса не было видно. Ћн его и не видит.
‹ал:
- ’ы его тоже не видел.
Ћна прикасаетсЯ к щеке мальчишки, выталкивает его из комнаты кончиками
пальцев, закрывает дверь. Ћн остаетсЯ стоЯть за дверью, Я его чую, стоит
долго. ‹ал подходит к столу, ставит блюдо.
- •ороший мальчик. ‘мотрит на мир с удивлением, и работает, как вол.
’ут она останавливаетсЯ, хохочет, трЯсет головой. ѓоворит:
- Ќаверно, мой... наверно, наш друг не раз говорил то же самое о нас.
’ому, кого он любил...
ЌьЯтенери снова беретсЯ за стрелы.
‚се это времЯ ‹укасса молчит. ‘мотрит, гладит менЯ, не говорЯ ни слова,
но что-то течет изнутри нее, по рукам, в мое тело - шерсть встает дыбом, и
кости тоже. ’еперь она говорит:
- ‘егоднЯ.
Ћни смотрЯт на нее. ЌьЯтенери:
- —то - сегоднЯ?
‹укасса:
- Ќе завтра. ‚ы нашли его сегоднЯ.
‚стает, смотрит им в глаза, упрЯмаЯ, увереннаЯ. џ изгибаюсь у нее на
руках, зеваю, потЯгиваюсь. ‹ал, мЯгко и осторожно:
- Ќет, ‹укасса, мы его не нашли. ‘лед, что он оставил длЯ нас, привел
нас в эти-земли, но за эти двенадцать дней мы побывали всюду. Њы с
ЌьЯтенери хорошие следопыты. Ќо никто не может вспомнить, чтобы видел его.
Ќи знака, ни малейшего следа...
- ‡начит, вы побывали там, где был он, - перебивает ее ‹укасса. - ‚ы
были там, где случилось что-то... что-то плохое.
’еперь они переглЯдываютсЯ. ЌьЯтенери чуть заметно приподнимает бровь.
‹ал - нет. ‹укасса замечает это, говорит громче:
- Ћно пристало к вам, Я это чую. ‚ы были сегоднЯ в каком-то месте - это
место смерти, вы там были, вы все испачкались в этом с головы до ног.
„рожит сильнее, так что вот-вот выронит менЯ. ЏовторЯет:
- ‘мерть...
ЌьЯтенери поворачиваетсЯ к ‹ал.
- ‚ той комнате, в тот день, когда мы приехали. € теперь снова. Љакие
еще трюки она знает?
‹ал:
- ќто не трюк.
ЊЯгкие золотистые глаза темнеют, становЯтсЯ бронзовыми. ‹ал сердитсЯ.
ѓоворит:
- Ћна знает смерть лучше нас обеих. Ћна чувствует, где проходила
смерть. ’ебе придетсЯ поверить мне на слово.
ЌьЯтенери, медленно:
- Џоверю.
‘тановитсЯ тихо. ‚се молчат. ‹ал пробует вино, кривитсЯ, но все равно
пьет. ‹укасса режет холодное мЯсо: ломтик мне, ломтик себе, ломтик мне.
ЌьЯтенери говорит:
- ЃашнЯ.
‹ал моргает.
- ЃашнЯ? Ђх, та башнЯ! Ључа красного кирпича? Њы не нашли там ничего,
кроме пауков, сов и вековой пыли. Џочему именно там?
ЌьЯтенери:
- Џочему вековой? ‚ этих местах нет ничего столь древнего, чтобы лежать
в руинах. Џочему тут только одна башнЯ, а все остальное - все! - плоское,
как навознаЯ куча?
Џожимает плечами.
- Ќадо ж с чего-то начать!
‘мотрит на ‹укассу.
- Ћна поедет с нами. Ќаша собственнаЯ маленькаЯ провидица...
‹укасса швырЯет менЯ на кровать - вот так, словно подушку. "Џодходит
вплотную к ЌьЯтенери, привстает на цыпочках, чтобы смотреть ей глаза в
глаза. € говорит:
- џ - ничьЯ! ‹ал мне говорила. џ - не шлЯпа, не ручнаЯ лиса и не
фокусница. ‹ибо Я ваша спутница - твоЯ и ‹ал, - либо нет. Ђ если Я ваша
спутница, тогда с завтрашнего днЯ Я езжу с вами повсюду, и все!
‚се только рот открыли, даже Я. Ђ ‹укасса добавила:
- €бо мой путь был длиннее вашего.
‹ал улыбаетсЯ, отворачиваетсЯ. ЌьЯтенери... Њного-много лет, не друзьЯ,
не недруги, посвЯщенные в тайны друг друга, приходим, уходим, молчим,
знаем то, что знаем... •о-хо, ЌьЯтенери! ‹ишь раз видел Я ее такой
неподвижной, такой ошеломленной - и оба мы тогда едва не погибли. Њедленно
качает головой. ‘адитсЯ, берет свой длинный лук. ѓоворит:
- Ќу что ж, спутницы... ‹ично Я собираюсь поставить на свой лук новую
тетиву. …сли лук менЯ не укусит - а теперь Я бы этому не удивилась, - это
займет минут пЯть. Џотом Я собираюсь лечь спать - чего и вам желаю. „ень
завтра будет нелегкий.
‚ постели ‹укасса, как всегда, шепчет мне на ухо:
- ‹исичка, лисичка, как тебЯ зовут?
џ лижу ей ладонь, она вздыхает тихо и устало. епот:
- Ђ менЯ зовут ‹укасса, но Я не знаю...
€ так каждый вечер!
‘пит. ‹ал тоже спит. ЌьЯтенери склонЯетсЯ над кроватью, говорит на
другом Языке, на нашем Языке. ѓоворит:
- ‘лушай менЯ. ‘тарик больше не будет пить эль в общем зале.
џ лежу, крепко зажмурившись. ЌьЯтенери:
- ’ы понЯл.
Ћни уезжают рано-рано утром, все втроем. ‹укасса целует в нос, говорит:
- Ќе шали!
ЌьЯтенери смотрит на менЯ. аги на лестнице. “тихли. џ доедаю мЯсо и
сыр. Љогда Њаринеша приходит подметать, прЯчусь под кровать. ‘амое
надежное место. Њаринеша приоткрывает окно, уходит. ‡а окном поскрипывают
ветки.
‹юди не знают, что лисы умеют лазить по деревьЯм, если очень сильно
захотЯт. ‚от белки - те знают.

ЊЂђ€Ќ…Ђ

‚ общем, Я погналась за лисой, котораЯ сидела на дереве. ‚ смысле, она
уже не сидела - она уже спрыгнула на землю, глЯнула на менЯ и исчезла
между конюшней и моим огородом. “ менЯ в руках была корзинка со
свежевыстиранным бельем, Я ее несла, чтобы развесить белье на солнышке, но
Я просто бросила ее, где была, и погналась за этой тварью. Ћна придушила
мою курочку! Љонечно, на самом деле она была не моЯ, но ведь это Я дала ей
имЯ - Я звала ее ‘она, и она ходила за мной по пЯтам, все времЯ, даже
когда мне нечем было ее угостить. Ђ эта лиса ее придушила! џ бы тоже ее
придушила, если бы поймала. —естное слово, придушила бы!
Ќо когда Я обогнула конюшню, лиса уже исчезла - просто как сквозь землю
провалилась! „олжно быть, она сдвоила след, нырнула под баню и скрылась в
кустах дикой ежевики. Ќу сколько раз повторЯть этому ђоссету, чтобы
заделал ту дыру под баней! ‹Ягушки залезают в баню и пугают гостей, а пару
раз там даже таракки видели! ђоссет по-своему славный малый, но такой
безответственный!
Ќу вот, Я немножко постоЯла там - Я опЯть ужасно разозлилась из-за
‘оны, такаЯ славнаЯ была курочка! Ђ потом вспомнила про белье и побежала
обратно. џ очень надеЯлась, что оно не вывалилось из корзины. € оно не
вывалилось, слава богам - ну, то есть кое-что вывалилось, но это все были
такие вещи, которые не станут хуже от пары травЯных пЯтен. € вот только Я
повернулась, чтобы пойти к дереву нарил - в это времЯ года Я всегда сушу
белье на нем, чтобы вещи пахли цветами, - и тут они и Явились. „вое
мужиков вышли из сада, как будто пришли прЯмиком через полЯ, а не по
дороге. Ћни мне сразу не понравились. Ќе люблю людей, которые не ходЯт по
дороге.
Ћба они были невысокие, тощие, смуглые, одеты оба в коричневое, и
показались мне совершенно одинаковыми, только у одного что-то со ртом было
не в порЯдке: когда он говорил, то двигалась только половина верхней губы.
Ђ у второго глаза были голубые. ќти глаза менЯ ужасно напугали. Џочему -
не знаю.
џ стоЯла тихо-тихо, делала вид, что Я их не замечаю. ‘она, моЯ курочка,
тоже так делала, когда в небе поЯвлЯлсЯ коршун. „ругие куры разбегались во
все стороны, пищали, кудахтали, а ‘она, бывало, застынет на месте, и на
коршуна вовсе даже и не смотрит, и даже на его тень не обращает вниманиЯ.
ќто ее спасало, беднЯжку, - вот она и решила, что это действует всегда. Ђ
с лисой не подействовало.
‚от и мне это не помогло. Ћни подошли прЯмиком ко мне - они
действительно были маленькие, не выше менЯ ростом, и не производили ни
звука. ‚ смысле, когда шли. ’от, что с голубыми глазами, остановилсЯ
передо мной, глЯдЯ мне прЯмо в глаза, а тот, что со странной губой, встал
у менЯ за плечом - Я не могла увидеть его, не повернув головы, но
чувствовала, что он там.
Ќу, разговаривали они очень вежливо, ничего не скажешь. ѓолубоглазый
спросил:
- Џростите, милаЯ барышнЯ, мы ищем свою знакомую? ‚ысокую женщину? ‘
луком и ручной лисой? ‡овут ее ЌьЯтенери?
ќто он так разговаривал - каждаЯ фраза звучала как вопрос. ѓолос у него
был негромкий и такой, скользЯщий. Ђ мне от чужеземного говора вообще не
по себе делаетсЯ. ‘транно, конечно, Я ведь всю жизнь по трактирам, но мне
делаетсЯ не по себе.
Љак раз такие дружки и должны быть у этой неуклюжей бабы, подумала Я.
ђасхаживает тут в своих сапожищах, позволЯет своей лисе душить наших
кур... ‘ чего бы это Я ей должна услуги оказывать?
- Ќету тут таких, - говорю Я им. - …динственные женщины, какие у нас
сейчас живут - это те, что приехали с актерами и ночуют в конюшне. Ќо у
них нет никаких луков.
Ђ про себЯ подумала, что если она не получит какого-нибудь дурацкого
посланиЯ - так тем лучше. Њожет, хоть это ее научит здороватьсЯ по-людски.
- Њожет быть, она останавливалась тут только на пару ночей, а потом
поехала дальше? - спросил голубоглазый. - Ћна должна была проезжать тут
недавно, совсем недавно?
џ только покачала головой. € говорю:
- ‚ прошлом месЯце тут останавливались несколько танцовщиц, и еще
коновалка - она вылечила ђоссетова осла от колера, - но она была маленькаЯ
и худенькаЯ. „ругих тут не было, честное слово!
‘тоит только начать врать - и откуда что беретсЯ, сама потом
удивлЯешьсЯ! Џро коновалку Я вообще все сочинила.
„ругой спросил из-за плеча:
- Ѓыть может, нам стоит поговорить с хозЯином? ‚ы отведете нас к нему?
Ћн положил руку мне на плечо, и Я вскрикнула в голос - такаЯ она была
горЯчаЯ. Ќеделю потом жглось, представлЯете? „о сих пор чувствую, когда
вспоминаю. ѓолубоглазый сказал.
- Ћтведите нас к нему? Ѓудьте так любезны?
Ќу, Я и пошла назад в трактир, прЯмо с охапкой бельЯ, а эти двое шли за
мной. Ћни больше менЯ не трогали и не пытались менЯ запугать - они вообще
молчали, и это было страшнее всего, потому что Я их не видела, понимаете
ли, а шли они так тихо, что Я вообще не знала, тут ли они. € когда мы
подошли к двери, Я отскочила в сторону и говорю:
- Џодождите там, Љарш скоро будет.
Ђ потом побежала обратно к дереву нарил, прЯмо-таки бегом побежала, и
принЯлась развешивать белье на ветках, так усердно, словно от этого
зависела моЯ жизнь. џ даже ни разу не оглЯнулась, чтобы посмотреть, вошли
ли они в трактир. џ развешивала, развешивала, развешивала это белье и даже
не замечала, что плачу, пока все не развесила.

ђЋ‘‘…’

‘пал Я плохо - из-за актеров. —ерез два днЯ они собирались давать
представление в городе, в ’орговой ѓильдии, и уже целую неделю
репетировали по ночам, почти всю ночь напролет. Ќе то чтобы они плохо
знали свою пьесу - в наших краЯх нет ни одной бродЯчей труппы, котораЯ не
играла бы "‘вадьбу злого лорда •ассилдании" раз двадцать-тридцать в год, -
но, наверное, наши купцы были самой важной и взыскательной публикой, перед
которой им когда-либо приходилось выступать, и актерам попросту не спалось
от волнениЯ. € вот они твердили, твердили, твердили свои роли, то по двое,
а то и все вместе, снова и снова проигрываЯ всю пьесу с начала до конца,
сидЯ на соломе под фонарем, а лошади выглЯдывали из своих денников и
торжественно кивали в особо удачных местах. ‚ конце концов Я спустилсЯ с
чердака, пожелал им всем провалитьсЯ и вышел погулЯть и подумать, пока не
взошло солнце. џ часто так делаю.
†енщины отправились в путь перед самым восходом. Ћни впервые выехали
все втроем. ЊенЯ они не заметили. Ћбычно Я махал им вслед, когда они
уезжали - и, по крайней мере, ‹ал всегда махала мне в ответ, - но на этот
раз Я отступил в сторонку, спрЯталсЯ в стволе выжженного молнией дерева и
молча смотрел, как они проехали мимо. Ќа этот раз они выглЯдели иначе, чем
всегда, - от них пахло по-иному, пахло решимостью и целеустремленностью. џ
это заметил, потому что привык улавливать их запах, как ничей иной. …сли
не считать Љарша. ќто потому, что за Љаршем водитсЯ привычка
подкрадыватьсЯ незаметно и заставать тебЯ врасплох, когда ты
бездельничаешь. Ђ может, это просто почудилось в ало-серебристом свете
утра: Я внезапно увидел их как совершенно чужих людей, таких чуждых,
какими они мне никогда раньше не казались, хотЯ должны были бы. џ тогда
был слишком молод, чтобы видеть дальше собственного носа, а сам Я был
влюблен в них - во всех трех сразу. € все же по-настоЯщему Я разглЯдел их
только в то утро.
Ћни тревожили мой сон. ‚ременами они тревожат его и теперь, несмотрЯ на
то что с тех пор Я узнал многое, чего не знал тогда. Ќе думайте, что Я был
совершенно невинным - Я уже успел познать женщину в некотором роде. Ќет,
не Њаринешу - с Њаринешей Я не был ни разу. Ќо ‹ал, ЌьЯтенери и ‹укасса
были видениЯми из будущего, хотЯ тогда Я этого не понимал. € то, чего Я
боЯлсЯ, обожал и жаждал в них, - это, можно сказать, был Я сам, каким Я
должен был стать в будущем. Ќо и этого Я, разумеетсЯ, тоже не знал. џ знал
только, что еще никогда в жизни женский смех в маленькой комнатке наверху
не ранил менЯ так больно.
—то? „а, простите. ’ак вот, у менЯ было много дел, и Я отправилсЯ
заниматьсЯ ими, как обычно: вычищать денники, засыпать корм, стелить
свежую солому, вычесывать колтуны из грив и хвостов и даже подрезать
копыта - смотрЯ по тому, чего требовали от менЯ хозЯева лошадей. Љарш
приставил менЯ к работе на конюшне в "‘ерпе и тесаке", когда мне было
всего пЯть лет, так что в лошадЯх Я разбираюсь. „о сих пор не могу
сказать, люблю Я их или нет. Ќо разбираюсь.
Љарш уехал в город, на рынок, вскоре после женщин. ‚ его отсутствие
трактиром обычно заправлЯет ѓатти-„жинни, но ѓатти-„жинни раз в месЯц
напиваетсЯ, причем когда это случитсЯ - заранее неизвестно, но раз в месЯц
- непременно. € вот накануне это и случилось. џ это знаю, потому что мне
пришлось тащить его в его комнату, утирать ему слезы и слюни и укладывать
спать. ’ак что, работаЯ, Я одновременно приглЯдывал за хозЯйством, и
потому заметил, как эти двое шли к дверЯм следом за Њаринешей. Ќичего
особенного тут не было, но когда Я увидел, что они вошли в трактир одни, а
Њаринеша кинулась к своей корзинке с бельем, дрожа так сильно, что мне
было заметно издалека, Я бросил лопату и подошел к ней. ‘делав несколько
шагов, Я вернулсЯ и подобрал лопату. ‚ конце концов, даже воитель с
навозной кучи нуждаетсЯ в оружии.
Њаринеша не могла говорить. Ћна со мной уже два днЯ не разговаривала -
обиделась, что Я сказал что-то восторженное насчет ‹укассы, - но здесь
дело было не в этом. Љогда Я тронул ее за плечо, она вцепилась в менЯ и
разревелась. ‚от тут и Я испугалсЯ. Њаринеша сирота, как и Я. Њы, бывает,
изображаем угодливость, чтобы выжить, но позволить себе пугатьсЯ мы не
можем, так же как не можем позволить себе быть чересчур храбрыми. ’ак что
Я погладил Њаринешу по спине, пробормотал: "‚се в порЯдке, оставайсЯ
здесь", взЯл наперевес свою лопату и пошел в трактир.
џ застал их на втором этаже. Ћни выходили из комнатки, которую Љарш
отвел двоим старым паломникам из „арафшиЯна. Ќе знаю, успели они побывать
в комнате женщин или нет. Ќевысокие, худощавые, движениЯ грациозные, почти
небрежные, и простаЯ коричневаЯ одежда облегала их, точно собственнаЯ
шкура. Њне они показались похожими на шукри, Яростных, гибких зверьков,
которые чуют запах горЯчей крови и в норах, и на деревьЯх, везде и всюду.
џ спросил:
- —ем могу служить, господа? ЊенЯ зовут ђоссет.
‚ременами даже хорошо не знать своего истинного имени - по крайней
мере, нечего боЯтьсЯ случайно открыть его чужим. ’е двое посмотрели на
менЯ, не говорЯ ни слова. Њне показалось, что смотрели они очень долго. џ
почувствовал, что дрожу, совсем как Њаринеша, - с той разницей, что менЯ
страх разозлил.
- •озЯина тут нет, - сказал Я. - …сли вам нужна комната, вам придетсЯ
подождать, пока он вернетсЯ. ‚низу.
џ старалсЯ говорить как можно наглее, потому что голос у менЯ слегка
дрожал.
ѓолубоглазый улыбнулсЯ - и Я обмочилсЯ. ’ак оно и было, честное слово:
его губы растЯнулись, и внезапно на менЯ дохнуло нестерпимым ужасом, точно
жаром из печки. џ привалилсЯ к стене. •орошо, что при мне была лопата и Я
смог оперетьсЯ на нее, а не то бы там и упал. Ќо Я не упал. Ђ во мне
достаточно дурацкого упрЯмства Љарша, чтобы по-дурацки стоЯть на своем,
даже когда душа ушла в пЯтки. џ повторил:
- ‚ам придетсЯ подождать внизу.
ЉажетсЯ, Я задыхалсЯ.
Ћни переглЯнулись, но не засмеЯлись. Ќаверно, это было очень любезно с
их стороны. ’от, у которого верхнЯЯ губа была чуть приподнЯта с одной
стороны, сказал:
- Ќам не нужна комната? Њы ищем одну женщину?
Џозднее мне казалось, что этот выговор был мне знаком. Ќо в тот миг Я
думал только о том, что, если бы огонь мог заговорить, он говорил бы
именно так.
ѓолубоглазый - а надо вам сказать, что в тех краЯх голубой считаетсЯ
цветом смерти, - в два шага подошел ко мне вплотную, взЯл за горло и
приподнЯл. Ћн сделал это так ловко и небрежно, что Я сообразил, что сейчас
задохнусь, только когда начал задыхатьсЯ. Ћн прошипел мне на ухо:
- ‚ысокую сероглазую женщину? Њы выследили ее до этого трактира? Ѓудьте
так любезны?
џ услышал откуда-то издалека назойливый звук и кто-то другой во мне
понЯл, что это Я вишу в воздухе и колочу пЯтками по стенке.
џ бы им все рассказал. ЌьЯтенери потом говорила, что с моей стороны
было очень отважным поступком промолчать, но на самом-то деле Я бы им все
рассказал, если бы они мне только дали. џ увидел, как шевелЯтсЯ губы
другого человека, но что он сказал, Я не слышал - Я больше вообще ничего
не слышал, кроме шума крови в ушах и тихого, ласкового голоса,
повторЯвшего: "Ѓудьте так любезны? „а?" Ђ потом пришел Љарш. ’о есть Я
думаю, что дело было именно так.

’ђЂЉ’€ђ™€Љ

Ќадо было женитьсЯ, когда была возможность - по крайней мере, тогда
было бы кому вместо менЯ ходить на рынок. ‚ремЯ от времени Я нанимаю
кого-нибудь нарочно длЯ этого - и каждый раз потом жалею. Ќе так уж много
людей способны управитьсЯ со старыми ворюгами на рынке в Љоркоруа. „лЯ
этого надо иметь врожденный талант. Ђ если у кого его нет, он вернетсЯ с
рынка с телегой гнилых овощей, червивого мЯса и соленой рыбы, котораЯ
вонЯет так, что эту вонь слышно раньше стука колес на дороге. џ-то с этим
неплохо управлЯюсь, хотЯ и не люблю торговатьсЯ. Ќикогда не любил, даже в
те времена, когда отец нарочно брал менЯ с собой на рынок, чтобы приучать
к торговле. Ћн-то получал от всего этого не меньше удовольствиЯ, чем сами
торговцы - все эти мЯсники, рыбники и прочие. ’орговатьсЯ длЯ него было не
меньшим удовольствием, чем найти самые первые свежие дыни, привезенные
кораблем из ‘тимежта. € если бы люди перестали пытатьсЯ обманом стЯнуть с
него все до последней рубашки, он бы помер от презрениЯ раньше, чем от
пьЯнства. Ќу, а Я не такой.
Ќу так вот, в тот день Я вернулсЯ домой усталый и злой, как всегда,
когда возвращаюсь с рынка, с кислой отрыжкой от завтрака. Ѓывали времена,
когда Я ничего не имел бы против того, чтобы, войдЯ в трактир, посмотреть
наверх и увидеть этого придурка полузадушенным, прижатым к стенке, но
сейчас все, чего мне хотелось - это выпить пинту моего красного элЯ. ’ак
что это показалось мне уже чересчур. „а еще от чужаков!
џ заорал: "Ђ ну, отпусти его!", так, что зазвенела посуда на полках.
Њне сорок лет приходилось орать так, чтобы менЯ было слышно через весь
переполненный зал, а вы как думали? € тот, что держал мальчишку, сказал:
"Ђ? Љонечно?", и разжал руку. Ћни оба обернулись ко мне и улыбнулись так,
словно совершенно ничего такого не происходит. “лыбочки у них были - мороз
по коже.
- Ђ вот наконец и хозЯин? ќто вы трактирщик?
- ЊенЯ зовут Љарш, - сказал Я, - и трогать моих подручных никому, кроме
менЯ, не дозволено. …сли вам нужна комната, спускайтесь сюда, поговорим.
Ћни остались, где были, так что Я сам поднЯлсЯ к ним. џ человек не
гордый. ‚близи они выглЯдели старше, чем Я сперва подумал, хотЯ надо было
приглЯдетьсЯ, чтобы это заметить. „линные шеи, треугольные лица,
светло-коричневаЯ кожа обтЯгивает скулы так плотно, что морщин почти не
заметно. џ подумал, что если до них дотронутьсЯ, их кожа загремит, как
пересушенный пергамент. ’от, что душил парнЯ - кстати, парень уже поднЯлсЯ
на ноги, закашлЯлсЯ, правда, но ничего плохого ему не сделали, - сказал
мне, что они ищут женщину, свою знакомую.
- ‘тарую, добрую знакомую? Џо срочному делу?
‚ыговор был южный, как и у нее, но чуточку другой, с такой странной
интонацией, вовсе не южной. џ, разумеетсЯ, сразу понЯл, о ком идет речь. џ
не видел причин скрывать, что она живет здесь. Ќет, конечно, они мне не
сильно понравились - что это за манера распорЯжатьсЯ в трактире, как у
себЯ дома, не заплатив даже за бутылку вина! Ќо мне не раз приходилось
иметь дело и с кем похуже, и к тому же дела госпожи ЌьЯтенери менЯ не
касаютсЯ. Ћна этих двоих с потрохами слопает, а зубов у нее хватит - она
всегда при луке, при кинжале... џ спросил у парнЯ:
- Ћна тут?
‚ременами Я могу читать его мысли - чаще, чем ему нравитсЯ, - но по его
лицу Я ничего разобрать не могу вот уже много лет. Џо тому, как он
посмотрел на менЯ, Я не мог понЯть - то ли он благодарен мне за то, что Я
ЯвилсЯ вовремЯ, то ли злитсЯ, что Я не уделил достаточно вниманиЯ его
пострадавшей шее, то ли встревожен - а может, и ревнует, - из-за того, что
эти сомнительные гости говорЯт о своем близком знакомстве с госпожой
ЌьЯтенери. Ћн покачал головой.
- Ћни уехали утром. Љогда вернутсЯ - не знаю.
ѓолос у него звучал хрипловато, но в общем, нормально - видно, дышал он
как полагаетсЯ. ‘о мной в его годы случались вещи и похуже - и ничего,
живой, как видите.
Љриворотый сказал:
- Њы подождем? ‚ комнате?
Ќе подумайте, что он спрашивал дозволениЯ - к тому времени, как он
договорил, эта парочка миновала уже полкоридора. џ сказал:
- Ќет. Ќе в комнате.
Ќа этот раз Я кричать не стал, но они таки услышали и обернулись. ќто
отец менЯ научил - как привлечь внимание постоЯльца, не распрощавшись ни с
постоЯльцем, ни с собственным Языком.
- ‚ комнаты посторонних не пускают, - сказал Я. - ‚ вашу тоже никого не
пустЯт, если вы здесь остановитесь. Њожете подождать внизу, в зале. џ
поставлю вам по кружке элЯ.
ќто Я добавил из-за того, как они на менЯ глЯдели. Љак Я уже говорил, Я
человек не храбрый, но жизнь менЯ научила, что хорошаЯ шутка и добраЯ
выпивка могут загладить почти любое недоразумение. ‚ придорожный трактир
вроде моего люди редко ЯвлЯютсЯ за неприЯтностЯми - до города всего пЯть
миль, а уж там-то неприЯтностей пруд пруди. Џравда, за стойкой хранитсЯ
дубинка из дикового дерева, котораЯ пару раз мне здорово пригодилась, но в
те дни мне пришлось бы выкапывать ее из-под посудных полотенец, фартуков и
скатерти, которую Я держу длЯ званых обедов. ‚ последний раз мне было
настолько не по себе, когда у менЯ набилсЯ полный зал чумовых бурлаков из
Ђрамешти и им вздумалось поохотитьсЯ за служанкой, котораЯ работала у менЯ
до Њаринеши. Љриворотый покачал головой и слегка улыбнулсЯ. € сказал:
- Ќет, спасибо! Њы бы лучше...
’ут Я покачал головой. ’е двое повели плечами. Џарень шагнул ко мне и
встал рЯдом - как будто бы от него тут было больше проку, чем от крюка длЯ
одежды. Ќо тут ЯвилсЯ ѓатти-„жинни с парочкой актеров. Ћн пыталсЯ
уговорить их сыграть в баст. џ никогда не пускаю тех, кто живет в конюшне,
в трактир раньше заката, но этих Я приветствовал, точно особ королевской
крови, крикнув вниз, что их комнаты готовы и обед поспевает. Ђктеры
уставились на менЯ, а Я снова обернулсЯ к этим ненаглЯдным южанам и
поманил их за собой. Ќет, шевельнул пальцем - это разные вещи.
Ќу вот, они, значит, переглЯнулись, поглЯдели вниз, на ѓатти-„жинни
вместе с его новыми клиентами - Я по меньшей мере раз в месЯц устраиваю
ему за это выволочку, но он по-прежнему считает своим свЯщенным,
неотъемлемым правом обирать моих постоЯльцев за картами, - потом
обернулись, смерили взглЯдом менЯ и мальчишку. ЋружиЯ Я ни на ком из них
не заметил, но в глубине души не сомневалсЯ, что они и голыми руками нас
всех передушат, не вспотев. Ќо, видно, они решили, что дело того не стоит
- шума много будет. Ћни направились в нашу сторону. џ отодвинул парнЯ с
дороги - размахалсЯ своей лопатой, весь коридор запакостил навозом! ’е
двое прошли мимо, не взглЯнув на нас и не сказав ни слова. ‘пустились по
лестнице, пересекли зал и были таковы. „аже дверь за ними не скрипнула.
Љогда Я сам спустилсЯ вниз и выглЯнул наружу, чтобы проверить, не пристают
ли они к Њаринеше, их уже и след простыл.
- џ пойду за ней, - сказал парень. Ћн то краснел, то бледнел, весь
вспотел и дрожал, как бывает, когда ты готов либо наложить в штаны, либо
убить кого-нибудь. Ћн сказал: - џ предупрежу ее, скажу ей, что они ее
подстерегают...
џ едва успел поймать его у самой двери. Ђ он ведь даже еще помоев не
вынес!

Ќњџ’…Ќ…ђ€

“тром, когда мы уезжали, мальчик исподтишка следил за нами из укрытиЯ.
Њне еще подумалось, что это странно. Џо отношению к нам ђоссет никогда не
держалсЯ скрытно - он выставлЯл свое преклонение напоказ, как птица
выставлЯет перьЯ, - и оно окрылЯло и украшало его, как перьЯ окрылЯют и
украшают птицу. Њои спутницы его не заметили. Њожет, и стоило бы им
сказать, но ‹ал ехала впереди и напевала себе под нос одну из своих
нескончаемо длинных и на диво немелодичных песен, а что до ‹укассы, Я даже
не смогу вам передать, насколько ее присутствие изменЯло даже мой запах. “
менЯ мурашки бегали по спине. ’еперь-то Я, конечно, знаю, отчего это было,
но тогда мне казалось, что это у менЯ просто с непривычки к обычному
человеческому обществу.
„лЯ той дикой северной страны Љоркоруа может сойти за настоЯщий город.
‹юдЯм, привычным к большим городам, он показалсЯ бы не более чем
базаром-переростком, Яркой россыпью круглых деревЯнных домиков, стоЯщих
вдоль пересохших оврагов, которые здесь называютсЯ улицами и дорогами.
„омов там больше, чем кажетсЯ на первый взглЯд; лошадей больше, чем волов,
садов и виноградников больше, чем распаханных полей, а трактиров больше,
чем чего бы то ни было. ‚ино, которое там подают, говорит о том, насколько
истощеннаЯ почва в этих краЯх, но зато из здешних мелких, зеленых Яблок
они делают нечто вроде бренди. Ќаверно, со временем к нему можно
привыкнуть и даже полюбить его.
†ители города по большей части народ невысокий, придавленный к земле
безумным величием своих гор и неба, но есть в них что-то от прЯмолинейной
дикости здешней природы, и это временами примирЯет менЯ с ними. ЊоЯ роднаЯ
страна похожа на эту, хотЯ менЯ еще ребенком увезли на юг, и потому Я
знаю, что большинство северЯн держит двери своих душ на запоре,
заложенными кирпичом и оштукатуренными, хранЯ весь свой природный жар
внутри перед лицом вечной зимы. ќти люди достойны довериЯ не больше всех
прочих - и меньше, чем некоторые другие, - но, поживи Я там подольше, они
могли бы мне понравитьсЯ, как и их бренди.
’амошний рынок кажетсЯ больше всего города, вместе взЯтого, - и
все-таки это город, торговый центр провинции. ђоссет говорил, что торговлЯ
там идет круглый год, а такое нечасто встретишь даже в более мЯгком
климате. ‚ы когда-нибудь видели, чтобы ткань с медной нитью, какую делают
в западном ѓакари, продавалась рЯдом с Ящиками лимбри, жутко приторного и
вЯзкого засахаренного фрукта из аран-‡ека? ’ам были даже лучшие
камланнские мечи и кольчуги. ’акого хорошего оружиЯ зачастую и в самом
Љамланне не достать - настолько велик спрос. ’ам и длЯ менЯ нашелсЯ
подходЯщий кинжал - содрали втридорога, но, в общем, он того стоил.
Њы поехали напрЯмик через город. …сли обогнуть его по дороге, можно
выиграть часа два, но предупредить об этом нас никто не потрудилсЯ. ‹ал
ехала рЯдом со мной.
- ‘еверЯне лимбри не переваривают, - говорю Я ей. - ‚ первый раз
встречаю его севернее ‘иританганы.
Џока мы не познакомились с ‹ал поближе, ее смех чаще всего казалсЯ мне
удивленным аханьем или вздохом. Ћна сказала:
- Ђ он всегда просто обожал лимбри. € вообще ему нравЯтсЯ такие краЯ,
как этот: полЯ, сады, фермы, пыль и грЯзь... Ќа твоей памЯти он
когда-нибудь задерживалсЯ подолгу в настоЯщем городе?
- Љогда он только подобрал менЯ, мы некоторое времЯ жили в задней
половине хижины рыбника в ’орк-на'Ћтче.
‹ал поморщилась: ’орк-на'Ћтч славитсЯ своей копченой рыбой, и более
ничем не примечателен. џ говорю:
- Ѓыть может, сейчас его здесь нет, но он здесь был, и довольно долго -
все говорит об этом. ’ебе он посылал сны, потому что так проще всего было
разыскать тебЯ в твоих скитаниЯх, но Я много лет жила на одном месте, и
мне он писал письма. Ћни до сих пор со мной. Ћн писал отсюда, из Љоркоруа:
он описывал и рынок, и людей, и даже свой дом. Ќа этот счет Я ошибатьсЯ не
могу. Ќе могу!
„олжно быть, Я невольно повысила голос, потому что ‹укасса обернулась и
посмотрела на менЯ своими светлыми глазами, которые все времЯ были
расширенными и все времЯ, казалось, видели не менЯ, как Я есть теперь, а
менЯ тогда: запуганное существо, привыкшее постоЯнно оглЯдыватьсЯ через
плечо. ‹ал сказала:
- џ тебе верю. Ќо ты так и не смогла найти тот дом, а ведь мы дважды
объехали все, от рынка до летних пастбищ. ’еперь Я по слову ‹укассы еду в
старую красную башню, как ты предложила, потому что не знаю, что еще можно
сделать. …сли мы не найдем его следов в той башне, Я немедленно вернусь в
трактир и напьюсь. Њне нужно много времени, чтобы напитьсЯ, так что лучше
начать пораньше.
Ќа это мне возразить было нечего. Њолодой торговец вцепилсЯ в мое
стремЯ, протЯгиваЯ мне клетку со щебечущими птицами. ‹ошадь ‹укассы
ухватила под уздцы торговка, предлагаЯ шелковые юбки. "„ве штуки почти в
ту же цену, как одна, моЯ красавица! ‘плошные рюшики да оборочки - будет
где милому поигратьсЯ!" ‹укасса на нее даже не взглЯнула. Њы ехали следом
за ‹ал вдоль лотков с овощами, пробирались, растЯнувшись цепочкой, между
виноторговцами и палатками, заваленными по самую крышу овечьими шкурами и
чесаной шерстью. ‚ременами наши лошади вовсе останавливались, застрЯв в
толпе или боЯсь наступить на кого-нибудь из базарных ребЯтишек, вопивших и
шнырЯвших прЯмо под ногами. Ќо наконец слева открылсЯ узкий мощеный
переулок, ведущий к садам и на белую дорогу, уходЯщую к желтым холмам.
‚ыехав на дорогу, мы ненадолго пустили лошадей в галоп. „ень был славный.
Њне даже захотелось петь.
Љогда ‹ал натЯнула повод, мы были почти у самых холмов, и впереди
показались дома, которые мы уже обшаривали по два раза, более или менее с
согласиЯ их обитателей. „ома были побольше, чем в городе, но все равно в
основном деревЯнные - только изредка попадались кирпичные или каменные
усадьбы. € все они были круглыми, с цветными, сводчатыми крышами, которые
делали их чуточку похожими на булки, поднЯвшиесЯ в печи. € такими же
унылыми, как булки - по крайней мере, на мой вкус: стоит провести хотЯ бы
один день, не говорЯ уж неделю - среди этих кругленьких, уютненьких
домиков - и начинаешь тосковать по карнизам, островерхим кровлЯм, шпицам,
шпилЯм - короче, по углам. •отЯ, конечно, в соседних горах этих углов
сколько угодно, хоть завались. Ћни съедают слишком много неба, даже на
расстоЯнии, и снег, лежащий на вершинах, их не смЯгчает: это лед,
сверкающий, точно слюна, на их тощих боках. Ћни похожи на огромных диких
вепрей.
‹ал коснулась плеча ‹укассы и сказала:
- ‘егоднЯ ты не просто наша спутница - ты наш предводитель. ‚еди, а мы
пойдем за тобой.
Ћна нарочно произнесла это довольно небрежным тоном, но в глазах
‹укассы вспыхнул такой ужас, что мы с ‹ал поспешно обернулись, думаЯ, что
нам грозит какаЯ-то опасность. Љогда мы снова повернулись к ‹укассе, она
была уже далеко, и мы догнали ее только в холмах, миновав первые дома.
Ќакануне вечером Я была усталой и раздраженной, и предложение вернутьсЯ
в красную башню было скорее злой шуткой. ‹ал не говорила ‹укассе, куда
ехать, но ‹укасса уверенно свернула на нужную тропу, словно уже не раз там
бывала. Ѓлиже к башне она перешла на медленный шаг, как на рынке в
Љоркоруа. ѓлаза у нее сделались пустые, рот приоткрылсЯ - Я видела такие
лица у прорицателей в тех краЯх, где искусство прорицаниЯ пользуетсЯ
почетом, когда они отыскивают воду в местах, где воды нет и быть не может.
Џозади менЯ слышалось частое дыхание ‹ал.
ЉраснаЯ башнЯ стоЯла полуразрушенной и держалась на честном слове, но
даже если бы она была целой и невредимой, она все равно выглЯдела бы
странно и неуместно среди этих суровых серых гор. ‚ тех краЯх все льнет к
земле и стараетсЯ казатьсЯ как можно неприметнее: дома похожи на свежие
караваи, а крепости - на караваи, зачерствевшие до каменной твердости. Ђ
эта башнЯ - башнЯ с наружной лестницей, окнами на каждом повороте и чем-то
вроде обсерватории наверху - словно Явилась из южных волшебных сказок, из
тех краев, где ночами можно достаточно долго смотреть на звезды, чтобы
сочинЯть о них истории. €менно такой дом он и должен был построить длЯ
себЯ, этот дерзкий, невозможный старик. Њне следовало догадатьсЯ об этом
еще вчера, раньше ‹укассы, раньше кого бы то ни было.
‹укасса спешилась в тени башни, и мы прокрались во двор следом за ней.
Џо крайней мере, кругом было так тихо и ‹укасса так медленно вошла в
полуобрушившиесЯ высокие ворота, что казалось, будто мы крадемсЯ. ‚орота
выглЯдели ветхими, их оплетал дикий виноград, но мы уже знали, что ходить
там достаточно безопасно, - иначе бы не пустили ‹укассу вперед. Ќа внешнюю
лестницу она вниманиЯ не обратила, а направилась прЯмиком к стене, открыла
почти незаметную дверь, о которой мы ей даже не говорили, и уверенно
принЯлась подниматьсЯ по ступенькам, не говорЯ ни слова и не оглЯдываЯсь.
Њы молча следовали за ней. ‹ал смахивала с дороги паутину, а Я
прикрывала лицо от совиного и мышиного помета, который ‹укасса стрЯхивала,
поднимаЯсь по ступенькам. ‘тупеньки были скользкими от помета. ‹естница
оказалась такой же длинной, утомительной и вонючей, как и в первый раз.
Њне не раз вспоминалсЯ взглЯд темно-карих глаз мальчика ђоссета, каким он
проводил нас на рассвете. Ћн, верно, воображал, что мы направлЯемсЯ
навстречу удивительным приключениЯм, - ему ведь казалось, что всЯ наша
жизнь состоит из одних приключений. Њальчик слишком много думает - и
совсем не замечает своей собственной обыденной красоты. ќто делает его
вдвойне привлекательнее. Ѓудто мало мне других неприЯтностей...
‚ темноте мы с ‹ал снова, как и в первый раз, стукнулись головами о
низкую балку, котораЯ была в конце лестницы. Ђ ‹укасса не стукнулась.
‹егко, хотЯ ей пришлось согнутьсЯ почти вдвое, она скользнула влево, так
быстро, что на несколько секунд мы потерЯли ее из виду. ЏереведЯ дух, Я
шепнула ‹ал:
- Ќайдем мы нашего друга или нет, все равно ты мне когда-нибудь
расскажешь, откуда она это знала. “ж в этом-то ты не имеешь права мне
отказать.
Љонечно, башнЯ была с секретом: в полуразвалившихсЯ стенах скрывалась
тайнаЯ сердцевина. Џо внешней лестнице нельзЯ было выйти на площадку, где
мы сейчас стоЯли, - а только отсюда и можно было попасть в комнатку, куда
ушла ‹укасса. Њы с ‹ал вчера полднЯ шарили, простукивали стены,
рассуждали, спорили - а под конец только ругались и терЯлись в догадках, -
прежде чем нашли ту комнату. Ђ это невинное, несведущее дитЯ прошло
прЯмиком туда, точно к себе домой! ‹ал тихо ответила:
- ќто не моЯ тайна, и не мне о ней рассказывать. ‘проси у нее самой.
Ќо сейчас Я не решилась бы даже попросить ‹укассу передать мне сыр или
помочь подтЯнуть подпругу. € ‹ал это знала.
‚ комнате было очень холодно. “ магии нет запаха, как думают многие, но
она оставлЯет после себЯ холод, про который мой смеющийсЯ старый друг
часто говаривал, что это дыхание той стороны, того места, откуда приходит
к нам магиЯ - "как соседский кот, которого приманивают из-за забора
кусочком курЯтины, чтобы он ловил наших мышей". Ќа соломенной циновке
валЯлась опрокинутаЯ тренога с котелком, на дальней стене болталсЯ
полуоборванный шелковый гобелен в темно-синих тонах. Ќесколько колб на
длинном столе, высокий деревЯнный табурет, разбитый стакан. Џол разрисован
узорами, начерченными мелом и углем. —то они означают, мы с ‹ал так и не
догадались. “зоры были затоптаны и полустерты.
‹укасса стоЯла в середине красно-черного рисунка - словно ребенок
накалЯкал цветными чернилами. Ћна взглЯнула на нас. ‹ицо ее было ужасно:
лицо пророчицы, котораЯ готовитсЯ изречь жуткое предсказание. Ћно
морщилось и менЯлось, как вода, под ветром нечеловеческих ритмов и
велений. Ћна закричала на нас - она, наша бледнаЯ спутница, ни разу не
повысившаЯ голоса, даже тогда, когда бросала вызов мне в лицо.
- Џочему вы ничего не видите, ничего не чувствуете? ќто было! ќто было
здесь!
Њогу поклЯстьсЯ, что каменные стены содрогнулись от этого крика, точно
добраЯ лютнЯ, котораЯ вздыхает у тебЯ в руках, отзываЯсь чужому голосу.
- ‹укасса, - мЯгко сказала ‹ал, - мы действительно ничего не видим. —то
здесь произошло, ‹укасса?
’ут Я должна высказатьсЯ в защиту себЯ и ‹ал - хотЯ бы из чистого
тщеславиЯ. …сли бы мы всегда были так нечутки к недавним событиЯм,
происходившим в других местах, мы никогда бы не оказались на пороге той
холодной комнатки. Ќо тут - то ли какие-то остатки магии притупили нашу
бдительность, когда мы в первый раз побывали там без ‹укассы, то ли - и Я
предпочла бы верить второму, - именно ее присутствие заставило проступить
на столе буро-красное запекшеесЯ пЯтнышко, на полу - царапины от когтей,
на шелковом гобелене - сокрытый зелено-золотой рисунок, изображающий
человека с драконьими крыльЯми, сцепившегосЯ с чем-то вроде мерцающей
тени. ‚идимо, та же тварь, что наполовину сорвала гобелен со стены,
разодрала его надвое, сверху донизу, и казалось, что кровь сражающихсЯ
вот-вот польетсЯ нам на руки. Њы растерЯнно стоЯли у стены. џ произнесла
короткую молитву - длЯ собственного успокоениЯ, не рассчитываЯ быть
услышанной, - но ‹ал выдохнула нечто, что, по-видимому, означало "аминь",
хотЯ на каком Языке - Я не знаю.
џрость ‹укассы, похоже, немного улеглась. Љогда она снова заговорила,
сказав: "‚от тут и тут", она была больше похожа на ребенка, доведенного до
отчаЯниЯ медлительностью и тупостью взрослых.
- ‚от тут стоЯл ваш друг, а вот тут - его друг, а вон там, - она
небрежно кивнула в ближний угол, - то место, откуда Явились „ругие.
„лЯ нее это было так очевидно!
‚ том углу, сложенном из камнЯ, шифера и цемента, как и все прочие
углы, воздуха нет вообще. ’олько холод. Ѓыть может, сейчас башнЯ уже
обрушилась, но тот угол цел и поныне. Њы с ‹ал переглЯнулись, и Я понЯла,
что мы подумали одно и то же: "ќто не угол и не стена - это дверь.
ЋткрытаЯ дверь". Џозади нас ‹укасса нетерпеливо сказала:
- ‚он там, где вы стоите, - смотрите, смотрите!
Ћна подошла к нам и указала в пустоту, такую свирепую пустоту, что Я
едва не схватила ‹укассу за руку, боЯсь, что это древнее, грозное ничто
откусит ее. Ќо вместо этого Я повернулась к ней и сказала так мЯгко, как
только могла:
- —то это был за другой, ‹укасса? Љак он выглЯдел?
„евушка сердито топнула ногой.
- Ќе "он", не "другой" - „ругие, „ругие! „вое людей сражались, они были
очень злы, а потом пришли „ругие!
Ћна по очереди смотрела на нас, только теперь начинаЯ пугатьсЯ -
ребенок, впервые заметивший страх на лицах взрослых. Ћна прошептала:
- Ќет... Ќет...
- €з такой тьмы ничто не ЯвлЯетсЯ без зова, - сказала Я ‹ал поверх
головы ‹укассы. - Љто-то должен был их призвать.
‹ал кивнула. џ спросила у девушки:
- Љто призвал этих, „ругих? Љоторый из двоих людей?
Ќо ‹укасса ухватилась за руку ‹ал и не смотрела на менЯ.
џ повторила вопрос, а потом его задала ‹ал - но ‹укасса молчала,
несмотрЯ на все уговоры ‹ал. Ќаконец ‹ал махнула рукой и спросила ‹укассу:
- ’ы говоришь, тут сражались двое людей. Џочему они сражались, и как? €
кто из них победил?
‹укасса по-прежнему молчала. џ пожалела, что не взЯла с собой лиса. Ћна
вечно бормочет что-то ему на ухо. ’еперь он навернЯка знает о ней куда
больше нас обеих. € так будет и дальше - настолько-то Я его знаю.
- ЊагиЯ, - сказала ‹ал. - ќто был магический поединок.
‹укасса вырвала у нее свою руку - не столько нарочно, сколько потому,
что ее всю трЯсло. ѓолос ‹ал сделалсЯ резче.
- ‹укасса, один из этих двоих - человек, которого мы искали так долго,
тот самый старик, который пел овощам в огороде. …сли бы не он...
Ћна покосилась на менЯ, поколебалась, потом развернула ‹укассу лицом к
себе и сжала ладони девушки своими. € сказала медленно и отчетливо:
- Ќикто, кроме тебЯ, не поможет нам отыскать его. …сли бы не он, ты
сейчас лежала бы мертвой на дне реки. ‚се, что будет дальше, зависит
только от тебЯ.
…е слова звенели, как удары подков по холодным камнЯм.
‚ стенах, настолько пропитанных магией, не стоит задерживатьсЯ дольше
необходимого - если, конечно, ты сам не опытный волшебник. Ђ в иных
случаЯх и тогда не стоит. ќто порождает лживые видениЯ у тебЯ в сердце -
не знаю, как сказать лучше. ‚ тот миг мне показалось - да нет, так оно и
было, - что ‹ал держит ‹укассу в горсти, точно воду, и что, если ‹укасса
прольетсЯ или просочитсЯ сквозь сжатые пальцы, она растечетсЯ по всем
темным углам и останетсЯ там навеки. Ќо ‹укасса не пролилась. Ћна опустила
голову, потом снова поднЯла ее и твердо посмотрела нам в глаза своим
странным, видЯщим прошлое взглЯдом. џ не решусь утверждать, что это была
прежнЯЯ ‹укасса, потому что к тому времени Я уже кое-что начала понимать.
Љем бы ни была эта девушка, она перестала быть той, кем она родилась.
- Ћн сражалсЯ очень отважно, - произнесла она, ни к кому не обращаЯсь.
- Ћн был очень умен и ловок. …го друг тоже был умен и ловок, но он был не
настолько уверен в себе и к тому же боЯлсЯ. Ћни стоЯли тут, лицом к лицу,
и превращали эту комнату то в недра солнца, то в океанское дно, то в
ледЯные уста демона. ‘тены вокруг кипели, воздух рассыпалсЯ на ножи -
много-много крошечных ножичков, и дышать было нечем, кроме этих ножичков.
€ целую тысЯчу лет тут царила тишина, не было слышно ни звука, потому что
воздух весь превратилсЯ в ножи. € старик устал и исполнилсЯ печали, и
воскликнул: "Ђршадин! Ђршадин!"
ќтот крик, даже повторенный ее чистым, тихим голосом, заставил менЯ
зажмуритьсЯ.
‹укасса продолжала:
- Ќо его друг не обратил на это вниманиЯ и продолжал теснить его -
тьмой, и пламенем, и такими видениЯми, от которых душа его сгнила и
вытекла, отравлЯЯ бледных тварей, которые пожирали ее у него на глазах. €
тогда старик сделалсЯ ужасен от страха, горЯ и одиночества, и метнул в
ответ такую молнию, что его друг на миг утратил власть над ним и испугалсЯ
еще больше него, и призвал на помощь „ругих. ќто все тут, в камнЯх, это
написано повсюду.
џ смотрела на следы от когтей, выжидаЯ, когда ‹ал задаст следующий
вопрос. Ќо она молчала. € когда Я посмотрела ей в лицо, то увидела
надежду, что этот вопрос задам Я. € еще Я увидела, что она страшно устала.
„лЯ ‹ал очень важно всегда казатьсЯ неутомимой, и никогда прежде она не
позволЯла мне заглЯнуть под эту маску. Ћна ведь не может быть намного
старше менЯ. Ђ между тем Я была еще юной, когда впервые услышала о
‹ал-Ћдиночке. €нтересно, когда она в последний раз кого-то о чем-то
просила?
- ‚чера вечером ты говорила о смерти, - сказала Я. - ’ак кто же
все-таки умер здесь, старик или тот, кого ты зовешь его другом?
‹укасса посмотрела на менЯ и чуть заметно покачала головой, словно моЯ
слепота исчерпала ее запасы недовериЯ, гнева и жалости, оставив лишь тупое
терпение. ’от человек, которого мы искали, часто смотрел на менЯ так.
- “мер-то друг, - сказала она равнодушно и устало. - Ќо он снова встал.
Ќадо признатьсЯ, что ахнула только Я. ‹ал не издала ни звука, только на
миг оперлась на стол. ‹укасса сказала:
- „руг призвал на помощь „ругих, и они убили его, но он не умер.
‘тарик... старик бежал. …го друг погналсЯ за ним. Људа - Я не знаю.
‚незапно она опустилась на пол, уткнулась лицом в колени и
расплакалась.

‹€‘ЋЌњ…

Ђ-а, милый мой, если бы вы сразу помЯнули про ноги, Я бы вам тут же все
и рассказала! €мен-то ведь Я не запоминаю, только свои реплики. €
выдающиесЯ исторические событиЯ, вроде ног того парнишки - славные были
ноги, длинные, чуть по земле не волочились, когда он въехал в мою жизнь на
своем забавном сером коньке. ќто было одно из тех событий, про которые ты
сразу понимаешь, что они останутсЯ с тобой навсегда. џ смывала вчерашний
грим со своей старой физиономии - да-да, спасибо, вы очень любезны, - так
вот, Я смывала вчерашний грим у кадки с дождевой водой, что стоит рЯдом с
навесом длЯ дров, и тут увидела из-под нижнего краЯ своего полотенца эти
ноги. џ полотенце-то поднимаю - вот так вот, медленно, - и смотрю, когда
же эти ноги кончатсЯ, а они все тЯнутсЯ и тЯнутсЯ, до самых плеч. Ђ сам-то
- кожа да кости, бедный малыш, лохматый, как его конек, и ни кусочка мЯса
на костЯх. Њне часто кажетсЯ, что Я всю свою жизнь только и делала, что
скиталась, скиталась, скиталась, сколько себЯ помню - а помню Я себЯ
давно, чуть ли не с сотворениЯ мира, - но когда Я хорошенько разглЯдела
этого мальчика, то подумала, что все мои дурацкие скитаниЯ не составЯт и
сотой доли того, что пришлось пройти ему. џ ведь не только в актерском
ремесле смыслю, но и кое в чем еще, что бы вам про менЯ ни рассказывали.
Ќу так вот, смотрим мы друг на друга и смотрим, смотрим и смотрим, и
так бы мы там и стоЯли по сей день, если бы Я не заговорила. џ так думаю,
что они просто приехали и встали посреди двора, потому что ни он, ни его
конек не могли сделать больше ни шага, и не осталось у них ни единой
мысли, ни капельки надежды - кураж у них иссЯк, понимаете? Ђ когда кураж
иссЯк - тут уж дело совсем плохо, можете мне поверить. ѓлаза-то у него
были живые, но они не знали, зачем живут - только одна жизнь в них и была,
а больше ничего. ’акие глаза Я только у животных видела, а у людей - ни
разу. ЃезмЯтежнаЯ жизнь, ничего не скажешь.
—то Я сказала-то? Ђ, чепуху какую-то - сейчас и вспомнить стыдно.
—то-то вроде: "Ќу что, в следующий раз ты менЯ признаешь?" или "‚ наших
краЯх, когда смотришь на женщину так долго, принЯто женитьсЯ". —то-то
вроде этого или даже еще глупее - да это и неважно, потому что не успела Я
договорить, как он взЯл и свалилсЯ с лошади. Џросто начал вот этак
съезжать, съезжать, съезжать набок и съезжал до тех пор, пока не рухнул
наземь. џ успела его подхватить, усадила, прислонив к кадке, и плеснула
водой ему в лицо. Ќу, в этом-то ничего удивительного нету - все то времЯ,
что Я не была в дороге или не разучивала новые пьесы, Я утирала рот
какому-нибудь очередному мужику. ЏустаЯ трата времени, если гак подумать.
•отЯ у этого паренька ротик был довольно славный, да и мордашка ничего.
ЏростаЯ деревенскаЯ мордашка - точнее, была когда-то. џ ведь и сама
родилась на ферме, где-то неподалеку от Љейп-„айли - по крайней мере, так
мне рассказывали. Џравда, на следующий день мы оттуда уехали, так что
навернЯка не скажешь. ‚скоре мальчик открыл свои темные деревенские глаза,
посмотрел прЯмо мне в лицо и произнес: "‹укасса". ‘покойно так, словно это
и не он только что упал в обморок от голода и изнеможениЯ. Ќет, настоЯщие
живые люди - это длЯ менЯ иногда слишком.
Ќу, по крайней мере, это имЯ Я знала не хуже своего собственного - и,
заметьте себе, куда лучше, чем хотелось бы. џ достаточно стара, чтобы не
стыдитьсЯ признатьсЯ, что мне пришлось провести немало ночей, слушаЯ, как
очередной дурак рЯдом со мной ворочаетсЯ и шепчет чужое имЯ до самого
рассвета. Ќо то, по крайней мере, бывало по моему собственному выбору,
пусть даже это и глупо. € совсем другое дело, чем каждую ночь - каждую
ночь! - просыпатьсЯ оттого, что этот парнишка ђоссет мечетсЯ в соседнем
деннике и вскрикивает: "ЌьЯтенери!.. ‹укасса, милаЯ ‹укасса... о ‹ал... Ћ
‹ал!" ѓоворить с ним об этом было так же бесполезно, как будить его. Џо
утрам он вскакивал свеженький, как огурчик, а вот мы чем дальше, тем
больше выглЯдели так, словно всю ночь занимались тем, что ему снитсЯ.
Њужчины начали поговаривать об убийстве. џ возражала, но чем дальше, тем
слабее.
- ‹укасса уехала с подругами, - сказала Я. - Ћни могут вернутьсЯ
вечером или завтра утром - в общем, Я не знаю, когда. Џосиди тут, Я тебе
поесть принесу. ’ы менЯ слышишь?
Џотому что, понимаете ли, Я не была уверена на этот счет. џ
подозревала, что эти невыносимые темные глаза попросту не видЯт менЯ.
- ЋставайсЯ тут! - твердо сказала Я и побежала искать ђоссета.
ђоссет был неплохой парнишка, если не считать этой его одержимости -
которую он, надо думать, теперь уже перерос, если, конечно, до сих пор
жив. Ћн тут же бросилсЯ собрать каких-нибудь объедков от вчерашнего ужина
(тех самых, которые должны были подать нам на ужин сегоднЯ - так здесь
кормЯт тех, кто живет в конюшне) и даже ухитрилсЯ раздобыть кружку
довольно жидкого красного элЯ. Ђ Я тем временем позаимствовала немного
овса длЯ лошади и тунику из нашего сундука - ту самую, которую Я ношу в
"„вух дочерЯх леди ‚игги", где Я на протЯжении половины пьесы переодета
мужчиной. ќту пьесу мы играем редко - разве что кто-нибудь нарочно
закажет, - так что перед у туники был почти чистый, как ни странно.
Љогда Я вернулась, ђоссет уже кормил наше долгоногое привидение супом с
ложечки, а кое-кто из наших подобралсЯ поближе и начал задавать вопросы.
Џарень не обращал на них вниманиЯ, а едва увидев менЯ, сразу спросил:
- Џодруги. ‘колько?
- ‘колько надо, - отрезала Я чуточку резковато. ‘тарею, должно быть,
раз обычное "спасибо" начало значить длЯ менЯ больше, чем эпическаЯ погонЯ
за похищенной принцессой, даже если у героЯ - такие красивые ноги, каких Я
лет двадцать не видела и еще столько же не увижу.
- —ернаЯ женщина, - парень нетерпеливо кивнул. - ...€ еще одна,
высокаЯ, смуглаЯ, нечто вроде воительницы.
Љонечно, плохо быть такой мелочной, но мне уже хватало ђоссета, у
которого при одной мысли о них глаза сразу делались щенЯчьи, а тут еще и
этот приехал. џ вдруг почувствовала, что менЯ это все ужасно раздражает.
‘лишком похоже на пьесу, которую приходитсЯ играть по нескольку раз
подрЯд. џ сказала:
- Њое имЯ ‹исонье, а того парнЯ, что тебЯ кормит, зовут ђоссет. ’ы
можешь назвать свое имЯ?
- ’икат, - ответил он и тут же заснул.
’ригвалин, наш первый любовник, попыталсЯ влить в него немного бренди,
но Я не позволила. Ћн это бренди сам делает, и теперь мы не можем
позволить себе поЯвлЯтьсЯ в некоторых городах и даже целых провинциЯх
исключительно из-за щедрости ’ригвалина. џ сказала ђоссету:
- Џусть поживет пока у тебЯ на чердаке. •озЯин и не узнает.
ђоссет только взглЯнул на менЯ и сказал:
- Љарш всегда все знает.
’ут ’икат снова проснулсЯ и объЯвил:
- џ из... - и назвал место, которого Я не вспомню, хоть убей. - џ
приехал за ‹укассой.
„а, вот так просто. ‚се то времЯ, пока мы затаскивали его в конюшню,
сдирали с него одежду - он, беднЯжка, весь был в царапинах и открытых
ранах, так что местами его трЯпки попросту присохли к телу, - и отмывали
его, он не переставаЯ твердил:
- ‘кажите ‹укассе, что Я приехал за ней.
„олго же ему пришлось ехать, этому деревенскому мальчику!
- ЏридетсЯ сказать Љаршу, - вздохнул ђоссет.
- “ парнЯ нет денег, - заметила Я. - “ него вообще ничего нет, кроме
лошади и собственной шкуры. Љак ты думаешь, твоему хозЯину этого хватит?
Њы играли в Љоркоруа с незапамЯтных времен и всегда останавливались в
этой конюшне. „о сих пор недолюбливаю этого медлительного толстЯка. Ћн не
вороват - это, собственно, единственнаЯ причина, почему мы останавливаемсЯ
именно у него, - но на этом его добродетели и заканчиваютсЯ, насколько мне
известно. Ќет в нем ни воображениЯ, ни щедрости и уж точно ни капли
милосердиЯ. Ћн лучше сдаст свою лучшую комнату семейству скорпионов -
разумеетсЯ, если скорпионы заплатЯт, - чем позволит безденежному бродЯге
переночевать под самым дырЯвым навесом во дворе. Љарш - он такой, его все
знают.
- ‘ейчас ему лишние руки как раз не помешают, - сказал ђоссет. - ’ут на
рынок приехали три компании одновременно и пробудут у нас с неделю, если
не целых две. Њаринеше одной с ними не управитьсЯ, а Я сам буду слишком
занЯт, чтобы ей помогать. …сли он сможет работать хотЯ бы чуть-чуть, Я,
пожалуй, поговорю с Љаршем.
- џ могу работать, - сказал ’икат. Ћн попыталсЯ встать, и ему это даже
почти удалось. - Ќо это только до тех пор, пока не вернетсЯ ‹укасса.
Џотому что тогда мы вместе поедем домой.
„а, вот так вот, прЯмо и просто.
’ут ко мне подошел „ардис и пробубнил:
- —ерез пЯть минут репетициЯ.
€ смылсЯ прежде, чем Я успела ткнуть его под ребра и сказать все, что Я
об этом думаю. Ќет, вы скажите: человек двадцать лет играл "‡лого лорда
•ассилданию" на всех перекрестках от ѓраннаха до холмов „юрли - и до сих
пор боитсЯ выдохнутьсЯ к последнему акту, как случилось всего-то один раз
в ‹имсатти. Ђ что это значит? Ђ это значит, что нам - именно нам! -
приходитсЯ повторЯть и повторЯть эту проклЯтую старую пьесу каждую
свободную минуту - и, видимо, нам придетсЯ повторЯть ее до могилы. Ќо зато
это дало мне удобный повод перестать спать с ним. Џраво же, лучше сны
ђоссета, лучше лошади, пускающие ветры, лучше все, что угодно, чем эти
строки, которые бормочут тебе на ухо посреди ночи. €, кстати, после этого
мы только крепче сдружились. ‘транно, как иногда выходит с такими вещами.
ђоссет натЯнул на ’иката тунику и кивнул мне, чтобы Я шла по своим
делам, сказав:
- ‘тупайте, все в порЯдке. џ дам ему немного отдохнуть, а потом мы
вместе пойдем к Љаршу. ‚се в порЯдке.
Љогда Я оглЯнулась назад от дверей конюшни, мальчик сел и снова
попыталсЯ встать, да только запуталсЯ в своих замечательных ногах, точно
новорожденный козленок, который уже знает, что ему надо бежать прЯмо
сейчас, а иначе смерть. Ќасколько Я знаю, в мире нет ни единой души - ни
мужчины, ни женщины, - котораЯ стоила бы подобной преданности. Ќо, с
другой стороны, что Я знаю-то, кроме своих реплик?

’€ЉЂ’

Љогда Я очнулсЯ, то спросил про Љролика. Џарнишка-конюх сказал, что
Љролик уже успел укусить двух ‹ошадей и одного актера, так что Я заснул
снова.
Љогда Я проснулсЯ во второй раз, вокруг были сумерки и тишина, если не
считать того, что временами внизу фыркали и переминались с ноги на ногу
лошади. Ђктеры, или кто они там, все куда-то подевались, а парнишка,
ђоссет, насвистывал где-то на улице. џ медленно спустилсЯ с чердака,
отстраненно отметив, что на мне - слишком теснаЯ длЯ менЯ туника,
задубевшаЯ от чужого пота. ЏомнитсЯ, там еще была собака: каждый раз, как
она гавкала, моЯ голова раздувалась, становЯсь огромной, точно целый дом,
а потом снова сжималась. ‚ деннике недалеко от двери Я увидел Љролика. Ћн
заржал, увидев менЯ, но до него было слишком далеко, и Я не мог его
погладить. џ прислонилсЯ к двери и сказал:
- •ороший Љролик, хороший...
Ћтсюда, от дверей конюшни, трактир выглЯдел больше любого зданиЯ, какое
Я когда-либо видел. „ве трубы, свет во всех окнах. Ќочной ветер донес до
менЯ смех и запах дыма, погладил мое лицо и добавил немного сил моим
ногам. џ направилсЯ к трактиру, потому что думал, что ‹укасса может быть
там.
ђоссет нашел менЯ под деревом рЯдом со свиным загоном. ЊенЯ, кажетсЯ,
стошнило, но сознаниЯ Я больше не терЯл - точно помню! џ прекрасно
сознавал, кто Я такой и где Я, но при этом понимал, что лучше будет еще
некоторое времЯ постоЯть на четвереньках. ђоссет присел на корточки рЯдом
со мной.
- ’икат! џ ведь два раза пробегал мимо этого места, тебЯ искал. —то ж
ты менЯ не окликнул?
џ не ответил. Ћн просунул руки мне под мышки и попыталсЯ поставить менЯ
на ноги. џ оттолкнул его - должно быть, сильнее, чем рассчитывал: он сел
на пЯтки и некоторое времЯ сидел, глЯдЯ на менЯ и не говорЯ ни слова. Ћн
был на пару лет моложе менЯ и сложением очень похож на Љролика:
коротконогий и широкогрудый, с шапкой лохматых золотисто-рыжих волос,
широким ртом и быстрыми темными глазами. „оброе, любопытное и раздражающее
лицо - таким оно показалось мне тогда. џ сказал:
- Њне помощь не нужна.
ђоссет беззлобно усмехнулсЯ. Ћн не обиделсЯ.
- Ќу, тогда вы с Љаршем прекрасно сойдетесь. Ћн как раз никому не
помогает. €дем, - и он протЯнул мне руку.
- Ќе нужен мне твой Љарш, - сказал Я. - Њне нужна ‹укасса и моЯ лошадь,
и больше ничего.
’ут Я встал на колени и мы посмотрели друг другу в лицо. Ђ свиньи
хрюкали в сгущающемсЯ мраке и просовывали рыла сквозь корЯвые столбы
загородки, пытаЯсь дотЯнутьсЯ до места, где менЯ стошнило.
- ‹укасса еще не вернулась, и ее подруги тоже, - возразил ђоссет. - Ђ
что до того, что тебе нужно, а что нет, то, поверь мне, единственное, что
сейчас важно - это чтобы Љарш разрешил тебе кормитьсЯ и ночевать здесь,
пока ты не поправишьсЯ. Ќу же, ’икат!
‚незапно он сделалсЯ совсем мальчишкой, и к тому же мальчишкой
встревоженным.
џ встал - без его помощи, но на третьем шаге у менЯ подломились ноги.
ђоссет менЯ подхватил, но мне уже надоело, что менЯ все времЯ поднимают,
гладЯт по головке и сажают на другое место, точно младенца. џ снова
отпихнул его.
- џ могу и на четвереньках, - сказал Я. - џ уже полз на четвереньках.
ђоссет шумно выдохнул - в точности как Љролик, когда он мной недоволен.
Џотом взЯл менЯ под мышки и поставил прЯмо, не обращаЯ вниманиЯ на мое
сопротивление. ќти мальчишеские руки с обломанными ногтЯми были куда
сильнее, чем казались на первый взглЯд. Ћн сказал мне на ухо:
- џ это все делаю не ради тебЯ, а ради ‹укассы. ’ы ее друг, и потому Я
должен помогать тебе, пока она не вернетсЯ. Ђ потом можешь делать со своей
дурацкой гордостью все, что твоей душе угодно. Џошли. ‹ибо ты обопрешьсЯ
на менЯ, либо мне придетсЯ все времЯ тебЯ поднимать. Џошли.
ђоссет подпер менЯ плечом, и Я почувствовал, как он беззвучно хихикнул.
- ‚ы с Љаршем вдвоем будете смотретьсЯ просто замечательно! - сказал
он. - †ду не дождусь!
€знутри трактир оказалсЯ меньше, чем выглЯдел снаружи. Њы вошли через
кухню. ЉухнЯ была полна густого, жирного дыма. Њимо протолкнулась женщина,
потом мужчина, но Я их не разглЯдел как следует - глаза очень слезились.
Љто-то Яростно рубил мЯсо и что-то кричал, но стук ножа заглушал его
голос. ђоссет провел менЯ в зал под руку, точно слепого. ‚ зале дым
развеЯлсЯ достаточно, чтобы Я смог увидеть человек десЯть, а то и больше,
сидЯщих за ужином. ‘толы и стульЯ были грубые, неструганые, ножки разной
длины - это мне особенно бросилось в глаза, Я тогда еще подумал: "Ђ у нас
в деревне куда лучше делают!" Џосле кухни в зале мне показалось холодно,
хотЯ в очаге пылал огонь. Џотолок был низкий, из горбылей, почерневших от
сажи, поддерживаемых толстыми неошкуренными столбами. ‘ балок свисали три
лампы. Ћни медленно покачивались на сквознЯке, отбрасываЯ на
оштукатуренные стены длинные шевелЯщиесЯ тени. Џод ногами шуршал тростник.
Ќа нас никто вниманиЯ не обратил. ѓости мало чем отличались от тех, кто
останавливалсЯ ночевать у бабушки ’айвари - единственной в нашей деревне,
кто сдавал комнаты путникам. Ќесколько торговцев, за длинным столом -
толпа пьЯных гуртовщиков, морЯк, свЯтые люди, мужчина и женщина,
совершающие паломничество в горы. Ђ из дальнего угла наблюдал за всем
происходЯщим толстый бледный человек в грЯзном фартуке. ђоссет повел менЯ
к нему, заискивающе улыбаЯсь и в то же времЯ говорЯ уголком рта:
- ‡апомни одно. Ћн терпеть не может, когда ему перечат, но тех, кто ему
не перечит, презирает. Ќе забывай про это.
’олстый человек внимательно следил за нами.
Љогда мы подошли вплотную, толстЯк оказалсЯ выше, чем Я подумал
сначала, - точно так же, как его трактир оказалсЯ меньше. ‘ырое тесто.
‘плошное сырое тесто. Ќе человек, а прЯник, которому чудом удалось
уберечьсЯ от печки. ‹ицо его было похоже на мучной пудинг, с бородавками и
родимыми пЯтнами вместо изюминок. Ќо глаза, воткнутые в него, были
круглые, голубые и удивленные - глаза маленького мальчика под
морщинистыми, тЯжелыми веками ворчливого старика. Ќе знаю, может быть, на
другом, более добром лице они выглЯдели бы вполне обычными. Ќе знаю. џ
знаю только, что никогда в жизни не видел таких глаз, как у толстого
Љарша-трактирщика.
- •озЯин, это ’икат! - поспешно выпалил ђоссет. - Ћн пришел с юга, ищет
работу.
„етские голубые глаза еще раз окинули менЯ взглЯдом, тонкие губы едва
разомкнулись, но хриплый голос толстЯка легко перекрыл шум в зале:
- —то, еще один бродЯга с навозной кучи? „а ему и ночного горшка не
вынести!
€ голубые глаза забыли обо мне.
ђоссет похлопал менЯ по руке, подмигнул и передвинулсЯ так, чтобы Љарш
его видел.
- Ћн просто устал, хозЯин! Ћн измучилсЯ в дороге, это да. Ќо стоит его
накормить и дать как следует отоспатьсЯ, и он сгодитсЯ длЯ любой работы,
что в доме, что во дворе. —естное слово!
- —естное слово, честное слово! - недовольно пробурчал трактирщик, но
все же посмотрел на менЯ, на этот раз повнимательнее. Ќаконец он пожал
плечами. - Ќу что ж, пусть отсыпаетсЯ и добывает себе еду, где хочет, а
завтра поглЯдим. Њожет, длЯ него и найдетсЯ какаЯ-нибудь работа, не знаю.
- Ћн может переночевать со мной на чердаке... - начал ђоссет, но Љарш
перевел взглЯд на него, и ђоссет умолк.
Љарш сказал:
- Џусть сперва отработает день, потом ночует. Џусть приходит завтра, Я
же сказал.
€ детские глаза почти скрылись за набрЯкшими, морщинистыми веками.
ђоссет начал было что-то говорить, но Я отодвинул его в сторону. ѓолова
у менЯ по-прежнему кружилась, то распухаЯ до размеров звенЯщего колокола,
то сжимаЯсь, как засохший каштан.
- ’олстЯк, - сказал Я, - слушай менЯ внимательно. џ проделал долгий и
тЯжкий путь в одиночестве и ЯвилсЯ сюда не затем, чтобы спать и есть в
твоем хлеву. џ буду работать на тебЯ, Я буду хорошо работать, лучше, чем
кто-либо из твоих слуг, но только до тех пор, пока не вернетсЯ моЯ
‹укасса. Ђ тогда мы вместе уедем домой. € пока Я работаю на тебЯ, начинаЯ
с этой ночи, Я буду спать у тебЯ в конюшне и есть наравне со всеми, кого
ты кормишь.
ђоссет отчаЯнно закашлЯлсЯ и прикрыл лицо рукавом, чтобы не было видно,
что он смеетсЯ.
- …сли ты не согласен, - продолжал Я, - то так и скажи - и пропади ты
пропадом. џ и без денег сумею найти место получше твоей навозной кучи. Ќо
завтра Я вернусь за ‹укассой, и послезавтра, и на следующий день. ’ак не
лучше ли тебе извлечь из этого хоть какую-то пользу?
џ говорил и еще что-то, но в голове у менЯ так гудело, что Я сам не
слышал, что говорю. Џотом ђоссет снова подхватил менЯ под мышки и
осторожно опустил на стул.
Љогда Я наконец разлепил веки, трактирщик по-прежнему изучал менЯ. …го
пухлое белое лицо выражало не больше чувств, чем мешок с мукой. џ услышал,
как ђоссет убеждает его:
- •озЯин, нам ведь сейчас нужны помощники - эти две компании собираютсЯ
остатьсЯ надолго...
Ћтвет прозвучал, как скрежет лодки по камнЯм:
- Ѓез тебЯ знаю. Џомолчи, дай подумать.
Ѓыть может, это просто от усталости - но мне показалось, что при этих
словах шум в зале несколько поутих. ’рактирщик Љарш не понравилсЯ мне с
первого взглЯда - и с тех пор Я своего мнениЯ не переменил, но все же он
был не просто пудингом.
- ‡абирай его с собой, - сказал он наконец ђоссету. - Џусть поест на
кухне и ложитсЯ спать, где хочет. Ђ с утра пусть приберетсЯ в бане и
забьет те дыры, через которые в баню лезут лЯгушки - у тебЯ-то до них руки
так и не дошли. Ќу, а потом пусть отправлЯетсЯ на кухню, к адри.
Ќа миг он широко открыл глаза. ‚ его глазах светилось нечто вроде
удивлениЯ - впрочем, Я слишком устал, чтобы думать о том, чем оно вызвано.
Ћн открыл было рот, словно собиралсЯ сказать что-то еще - что-то важное,
имеющее отношение к ‹укассе и ко мне. Ќо вместо этого снова посмотрел на
ђоссета и буркнул:
- Ђ насчет тех двоих ничего не слышно? ’ы их больше не видел?
ђоссет покачал головой, и Љарш без единого слова развернулсЯ и ушел в
подсобку. „вигалсЯ он мЯгко и плавно, словно волна, котораЯ ходит от
берега к берегу, не разбиваЯсь и не останавливаЯсь. ЊоЯ мать, котораЯ тоже
была толстушкой, ходила точно так же.
- “х ты! - тихонько выдохнул ђоссет и засмеЯлсЯ. - џ знал, что говорю,
и все-таки...
€ снова умолк.
- Џошли, - сказал он. - ’ы заслужил, чтобы тебЯ накормили до отвала!
ќй, ’икат, в чем дело?
ѓуртовщики за своим столом затЯнули непристойную песенку, которую у нас
в деревне знает любой малыш. џ подумал о ‹укассе - и мне стало стыдно.
- ‹адно, ’икат, пошли ужинать! - сказал ђоссет.

ђЋ‘‘…’

Ћни вернулись, как раз когда мы с ’икатом заканчивали ужинать. Њы
выбрались со своими мисками на улицу и сидели под тем деревом, где
Њаринеша любит развешивать белье. џ услышал их первым - топот копыт трех
лошадей и характерное поскрипывание седла ‹ал - уж как Я его ни смазывал,
ничего не помогает! ’икат тоже его узнал: он выронил миску, развернулсЯ и
увидел, как они въезжают во двор. ЌьЯтенери наклонилась, чтобы что-то
сказать ‹ал, и ее глаза и скулы блеснули в луче света. ‹укасса ехала чуть
позади, бросив повод и глЯдЯ в землю. Ћни проехали мимо, не заметив нас.
—естно говорЯ, Я ненадолго забыл про ’иката. …го заботы насчет ‹укассы
- это его дело, а мне надо было предупредить ЌьЯтенери про двух
улыбающихсЯ человечков, которые приходили ее искать. џ вскочил, окликнул
их и бросилсЯ следом. ‹ал и ЌьЯтенери остановились, чтобы подождать менЯ.
‡а спиной у менЯ ’икат воскликнул: "‹укасса!" € столько горЯ, и радости, и
облегчениЯ прозвучало в этом единственном слове, что Я до сих пор не могу
забыть этого возгласа. •отЯ тогда Я на него почти не обратил вниманиЯ. €
не оглЯнулсЯ.
џ вцепилсЯ в стремЯ ЌьЯтенери и единым духом выложил все: что эти люди
делали и говорили, как они выглЯдели, какой у них был говор, каково было
дышать одним воздухом с ними - а это было почти так же мучительно, как
задыхатьсЯ у них в руках. Љогда Я дошел до этого места, ‹ал тихо ахнула, а
ЌьЯтенери на миг стиснула мое плечо. Ћчень было приЯтно. џ заметил, что
ЌьЯтенери не удивилась и не испугалась. Љогда ‹ал спросила: "Љто они?",
ЌьЯтенери ничего не ответила, только чуть заметно пожала плечами. ‹ал
ничего не сказала, но с этого момента все времЯ, пока Я говорил, смотрела
не на менЯ, а на ЌьЯтенери.
џ рассказывал им, как Љарш заставил этих двоих убратьсЯ из трактира,
когда позади нас внезапно вскрикнул ’икат, раздалсЯ топот копыт, и ‹укасса
налетела на нас, едва не выбив из седла ‹ал. ‹укасса даже не извинилась.
Џока мы с ЌьЯтенери успокаивали всех трех лошадей, ‹укасса не переставаЯ
твердила:
- ‘кажите ему, пусть замолчит! Џусть он замолчит! Ћн не должен говорить
мне такого, пусть он перестанет!
ѓлаза у нее были совершенно дикие от ужаса, казалось, они вот-вот
выскочат из орбит.
’икат подошел к ней, очень медленно, осторожно, словно подбираЯсь к
дикому животному. …го лицо, всЯ его длиннаЯ фигура выражали крайнее
недоумение. Ћн повторЯл - осторожно-осторожно, мЯгко-мЯгко:
- ‹укасса, это Я. џ. ќто ’икат. ’икат, понимаешь?
Ќо каждый раз, как он произносил ее имЯ, она только все больше
съеживалась и отодвигалась подальше, прЯчась за лошадью ‹ал.
ЌьЯтенери приподнЯла бровь, но ничего не сказала.
- ќтот парень - ее жених, - объЯснила ‹ал. - Ћн следовал за нами -
очень долго. ќто был настоЯщий подвиг.
Ћна приветствовала ’иката странным, плавным жестом, прижав обе руки к
груди - Я не раз потом пыталсЯ его воспроизвести, но у менЯ так ничего и
не получилось. Ќикогда больше не видел такого жеста.
- ’ы герой, - сказала она ему. - џ раз десЯть думала, что мы тебЯ
потерЯли. ’ы умеешь идти по следу почти так же хорошо, как ты умеешь
любить.
’икат обернулсЯ к ней. ѓлаза у него были такие же безумные, как у
‹укассы, но не от страха, а от отчаЯниЯ.
- —то же ты натворила? Ћна ведь знает менЯ всю жизнь! ‚едьма, колдуньЯ,
где моЯ ‹укасса? Љто эта девушка, которую ты воскресила из мертвых? ѓде
моЯ ‹укасса?
џ всего три часа как познакомилсЯ с этим гордым и сумасшедшим упрЯмцем
- и все же мое сердце готово было разорватьсЯ от жалости к нему.
- ’ак-так-так-так-та-ак... - сказала ЌьЯтенери очень тихо, ни к кому не
обращаЯсь. ‹ал взЯла ‹укассу за руки.
- „етка, послушай, это же твой мужчина! Љак же ты его не помнишь?
Ќо ‹укасса вырвалась, спрыгнула с лошади и без оглЯдки помчалась к
трактиру. Ќа пороге она столкнулась с ѓатти-„жинни. ѓатти опрокинулсЯ на
спину, точно жук. ‹укасса упала на одно колено - ’икат снова болезненно
вскрикнул, но с места не тронулсЯ, - вскочила и ввалилась в трактир. Џение
гуртовщиков поглотило ее.
‚ наступившей тишине ЌьЯтенери пробормотала:
- ‚сюду тайны...
- „а, - ответила ‹ал. - €менно что всюду.
Ћна спешилась. ЌьЯтенери, чуть помедлив, последовала ее примеру. ‹ал
вручила мне поводьЯ всех трех лошадей, сказав только: "‘пасибо, ђоссет", и
бросилась к трактиру. ЌьЯтенери подмигнула мне и неторопливо зашагала
следом. ѓатти-„жинни корчилсЯ и вопил на пороге.
џ сделал все, что мог. ‚ одну руку взЯл поводьЯ, другой обнЯл за плечи
’иката и повел всех в конюшню. ‹ошади теснили менЯ, торопЯсь в стойло.
’икат же шел так покорно, словно его тоже вели на веревке, если не на
цепи: голова опущена, руки безвольно болтаютсЯ, ноги спотыкаютсЯ о кочки.
Ћн больше не сказал ни слова, даже когда Я затащил его по лестнице на
чердак, нагреб ему соломы, дал свою вторую попону и пожелал доброй ночи.
Џока Я чистил лошадей, мне казалось, что он ворочаетсЯ и бормочет там
наверху, но когда Я снова залез наверх, чтобы принести ему воды, он уже
крепко спал. џ порадовалсЯ за него.
Џозаботившись о лошадЯх, Я решил, что надо бы сходить в трактир, помочь
Њаринеше прибрать со столов. џ был на полпути к дому, когда внезапно
передо мной, точно из-под земли, выросла темнаЯ фигура. џ чуть не упал: те
двое охотников были где-то рЯдом, Я это нутром чуЯл, - но фигура окликнула
менЯ, и Я сразу признал этот странный пронзительный голос. ќто был старик,
у которого внук живет в Љоркоруа. ‘тарик временами забредал к нам в
трактир и подолгу просиживал за кружкой элЯ, болтаЯ о том о сем. ‘тарик
был красивый: цветущие румЯнцем щеки, белые усы и удивительно длинные,
изЯщные руки. Љаждый раз, глЯдЯ, как он вертит этими своими руками одну из
наших глинЯных кружек, рассказываЯ о заморских зверЯх и давних войнах, Я
думал: "•отелось бы мне, чтобы у менЯ были такие руки - и такаЯ жизнь, о
которой они говорЯт". џ никогда не видел его вместе с ‹ал, ЌьЯтенери и
‹укассой, и все же он казалсЯ мне чем-то похожим на них: юго-западный
ветер, ворвавшийсЯ в мою серую, обыденную жизнь, пахнущий такими
историЯми, такими тайнами, что Я о подобном даже и помыслить не мог, не
то, чтобы понЯть. ѓолос старика начинал раздражать менЯ, если слушать его
слишком долго, но тогда мне и это казалось правильным.
- Ђх вот ты где! - воскликнул он. - Ќу где же тебЯ и искать, как не на
пути от одной работы к другой?
Ћн похлопал менЯ по руке и улыбнулсЯ глазами, такими же голубыми, как у
Љарша, но при этом совсем другими: точно снег в тени, и почти такими же
пронзительными и раздражающими, как его голос. Ћн продолжал:
- Ќеутомимый отрок, менЯ послали, чтобы поручить тебе еще одно дело.
ѓоспожа ЌьЯтенери с четверть часа тому назад отправилась в баню и просит,
чтобы ты ей помог. џ вызвалсЯ передать тебе это, если встречу тебЯ по
дороге домой. ‚от Я тебе и передал. Ќу, а мне пора. „оброй ночи, доброй
ночи, юный ђоссет!
€ с этими словами он миновал менЯ и растворилсЯ в темноте.
Ќичего необычного в этой просьбе длЯ менЯ не было. ЃанЯ в "‘ерпе и
тесаке" была довольно большаЯ и благоустроеннаЯ длЯ тех времен и тех мест,
с двумЯ помещениЯми: в одном стоЯла ванна, а другое было разделено надвое
длинной Ямой, в которой лежали большие камни. Љ этому времени ЌьЯтенери,
должно быть, уже разожгла огонь под камнЯми, и они раскалились докрасна. ‚
других северных землЯх парилки довольно популЯрны, но в окрестностЯх
Љоркоруа - не особенно: ЌьЯтенери была одной из немногих гостей, которым
приходило в голову воспользоватьсЯ странной - и единственной - причудой
Љарша. Љарш не переставал громко сокрушатьсЯ о том, что устроил эту
парилку. џ и не подумал оглЯнутьсЯ вслед старику, а сразу побежал к
гостинице.
џ набрал два ведра воды у кухонного насоса и отправилсЯ в баню. ‚
темноте тропа была довольно опасна - там повсюду торчали старые древесные
корни, - и, несмотрЯ на то, что Я знал ее как свои пЯть пальцев, Я вполне
свободно мог вывихнуть лодыжку, а уж воду разлить и подавно. Џоэтому шел Я
медленно - но и не только поэтому, хотЯ теперь мне и стыдно в этом
признатьсЯ. —тобы поддать пару в бане, заходить внутрь не надо: надо было
просто подливать холодную воду на раскаленные камни через сток, устроенный
между бревнами. Ќо в стене было и еще одно отверстие, чуть пониже уровнЯ
глаз, щель длиной в ладонь и шириной в палец, и Я надеЯлсЯ сквозь эту щель
увидеть ЌьЯтенери обнаженной, прежде чем пар скроет ее наготу. Љонечно,
мое поведение было непростительно, и оправданий мне нет - если не считать
того, что из этого вышло.
Ќочь была так тиха, что Я отчетливо слышал мЯгкие шаги босых ног
ЌьЯтенери, близко-близко. џ пожалел, что восходЯщий месЯц находитсЯ прЯмо
у менЯ за спиной - ЌьЯтенери может заметить, что золотой луч исчезнет,
когда моЯ голова закроет отверстие. € вот Я поставил одно ведро, взЯл
второе и принЯлсЯ потихоньку наклонЯть его, одновременно нагнувшись к
узкой щели в стене бани.
‘перва Я видел только кору на бревнах и собственные ресницы. Џотом в
щели мелькнуло что-то блестЯщее, сперва в одну, потом в другую сторону -
раз-два! - сопровождаЯсь быстрым топотом двух пар ног, словно один танцор
повторил движениЯ другого. џ прижалсЯ лицом к бревнам, сощурилсЯ что было
сил, и тут же увидел то, что так давно мечтал увидеть: левую грудь
ЌьЯтенери. ‚сего на миг мелькнула она у менЯ перед глазами:
золотисто-смуглаЯ, как летние холмы, круглаЯ, как тыквы-пиниаки, что
поЯвЯтсЯ на рынке ближе к лету, точно так же приподнЯтаЯ на конце... џ
услышал ее голос - она говорила на Языке, которого Я никогда не слышал. €
ей ответили на том же Языке. ѓолос был мужской, и Я узнал его с первого же
слова.
ЌьЯтенери отошла от стены, даваЯ мне лучше разглЯдеть парилку. ’еперь
она стоЯла ко мне спиной, широко расставив длинные ноги и слегка согнув их
в коленЯх. ‚ левой руке у нее был кинжал, на правую намотано банное
полотенце. ‡а ней виднелась огненнаЯ Яма, оттуда пахло раскаленными
темными камнЯми. ЌьЯтенери заговорила снова. ѓолос ее звучал насмешливо и
вызывающе. Ћна взмахнула кинжалом. …й ответил другой мужчина - и мгновение
спустЯ Я увидел на той стороне Ямы Љриворотого. Ћн усмехалсЯ змеиной
усмешкой и медленно приближалсЯ к ЌьЯтенери. Ћн едва отрывал ноги от пола,
и все же казалось, будто он танцует.
Љогда он подошел так близко, что Я мог слышать его легкое, ровное
дыхание, ЌьЯтенери внезапно бросила полотенце ему в лицо и легко
перемахнула на ту сторону Ямы. ’ам ее уже поджидал ѓолубоглазый. Ћн
скользнул к ней, рассчитываЯ застать ее врасплох, пока она не обрела
равновесиЯ. Ќо ЌьЯтенери его и не терЯла: кинжал блеснул так молниеносно,
что Я не мог уследить за ним через свою щель, и, когда противник
отшатнулсЯ, ЌьЯтенери проскочила мимо него, прорываЯсь к двери. “ нее за
спиной ѓолубоглазый лизнул левое запЯстье и тихо хохотнул, не потрудившись
обернутьсЯ.
„вери Я видеть не мог, и Љриворотого тоже - Я только слышал топот ног,
его и ЌьЯтенери, и по спокойствию ѓолубоглазого Я догадалсЯ, что
ускользнуть ей не удалось. …ще мгновение - и она снова поЯвилась в поле
моего зрениЯ, на той стороне Ямы, буквально волчком развернувшись в
сторону ѓолубоглазого, двигаЯсь так быстро, что казалось, будто у нее в
руке не один кинжал, а целаЯ дюжина. ѓолубоглазому удалось увернутьсЯ,
только подпрыгнув высоко в воздух и перекувырнувшись над кинжалом, который
прошел в паре дюймов от его живота. ‚став на ноги, он ударил сам - всего
тремЯ пальцами, и Я не видел, куда пришелсЯ удар. Ќо ЌьЯтенери отшатнулась
в сторону, к стене, и эти двое набросились на нее, хохоча своим ужасным
смехом. џ услышал свой собственный голос - Я невольно вскрикнул от ужаса.
Ђ вот ЌьЯтенери так ни разу и не вскрикнула. Ќаверно, те двое менЯ тоже
слышали.
ЏриЯтно было бы думать, что мой бесполезный возглас отвлек их хоть
немного, но Я в этом очень сомневаюсь. Ќо главное - ЌьЯтенери сложилась
пополам, ударила ногами в обе стороны, как-то хитро перекувырнулась и
вновь оказалась по эту сторону Ямы, пока Љриворотый и ѓолубоглазый только
поднимались на ноги. ’еперь Љриворотый дышал иначе, и в том, что он
крикнул ЌьЯтенери, не было и следа смеха. ЌьЯтенери торжествующе
подпрыгнула, взмахнула кинжалом и хлопнула себЯ по заднице, демонстрируЯ
свое пренебрежение. „а проститсЯ мне, что даже в тот миг Я думал о том,
как она красива. џ хотел ее, как самый блудливый кобель, несмотрЯ на то
что ужасно боЯлсЯ за нее.
’ак она началась и продолжалась, эта плЯска охотников и добычи. џ и по
сей день помню ее во всех подробностЯх. ЌьЯтенери Явно не хотелось
свЯзыватьсЯ с ѓолубоглазым и Љриворотым, несмотрЯ на то что эти двое были
безоружны. Ћна хотела одного: прорватьсЯ к двери и скрытьсЯ в ночи. Ђ те,
в свою очередь, хотели только прорватьсЯ мимо кинжала и дотЯнутьсЯ до нее
своими длинными, тонкими руками. Ћни теснили ее, пытаЯсь загнать в угол,
рассчитываЯ на то, что в конце концов они ее измотают. ’ак что до поры до
времени они позволЯли ей вертетьсЯ, насмешничать, выскальзывать из их
хватки, знаЯ, что рано или поздно она должна споткнутьсЯ, сделать неверный
шаг, остановитьсЯ перевести дыхание... Ћни буквально поставили ЌьЯтенери в
безвыходное положение: убить их она не могла, и, как бы она ни
уворачивалась, выбежать из бани она не могла тоже. €сход был Ясен - Я
понимал это так же отчетливо, как и они.
„а, но ЌьЯтенери! Ћна не желала признавать своего поражениЯ. ‚ парилке,
кроме них троих, была еще и огненнаЯ Яма, и ЌьЯтенери все свои выпады, все
свои маневры строила вокруг этой Ямы, перепрыгиваЯ на противоположную
сторону, только когда одна из двух пар рук готова была уже вот-вот
схватить ее, постоЯнно пытаЯсь заманить своих преследователей в огонь,
прЯмо на раскаленные камни. „важды ей это почти удалось: один раз
Љриворотый был уже в воздухе, размахиваЯ руками и ногами в безмолвном
ужасе, когда ѓолубоглазый одной рукой оттащил его в безопасное место,
другой насмешливо отдав честь ЌьЯтенери. Ђ ее кинжал, казалось, жил своей
собственной жизнью, танцуЯ в воздухе, точно порхающаЯ бабочка, даже когда
она подпрыгивала или кувыркалась. Ћна успела-таки пометить этих двоих, так
быстро, что проходило несколько минут, прежде чем они замечали, что у них
идет кровь. ЌьЯтенери была первым настоЯщим воином, которого Я когда-либо
видел.
Ќо до двери она добратьсЯ не могла. ‚ конце концов, главным было то,
что она не могла добратьсЯ до двери. ЌесмотрЯ на царапины от кинжала,
ѓолубоглазый и Љриворотый были куда выносливее ЌьЯтенери, и к тому же один
из них мог дать другому отдохнуть, а она себе этого позволить не могла.
Ћна до сих пор уходила от большинства их ударов, но стоило кому-то из них
коснутьсЯ ее локтем, краем ладони или хотЯ бы кончиком пальца - и все ее
тело заметно содрогалось, и каждый раз ей требовалось все больше времени,
чтобы прийти в себЯ, чтобы перескочить в ненадежное убежище, на другую
сторону Ямы. Џо большей части Я только по звукам мог догадыватьсЯ, что
происходит, но один момент Я вижу как сейчас: она всЯ подобралась, собрала
все свое хакаи... ах, вы не знаете, что такое хакаи? Ќу... скажем так,
внутренние силы, лучшего слова подобрать не могу, - и буквально перелетает
через Яму, из того угла, куда загнал ее ѓолубоглазый, целЯсь в глотку
Љриворотому. Ћтважный маневр, но бесполезный: Љриворотый отступает на два
шага назад и на шаг влево и бьет двумЯ руками, так что кинжал вылетает у
нее из руки, падает на пол и скользит к Яме. Ћна пошатываетсЯ, нырЯет
вниз, ловЯ кинжал, и сама оказываетсЯ на краю Ямы, исчезаЯ из моего полЯ
зрениЯ. Љинжал крутитсЯ на полу, вспыхиваЯ алыми отблесками.
€ все-таки она по-прежнему молчит. ‚се, что Я слышу, - это тихое,
радостное хихиканье ѓолубоглазого и Љриворотого, все, что Я вижу, - это
болезненное, безумное веселье на их лицах, когда они кидаютсЯ мимо моей
щели, спеша схватить ЌьЯтенери. Ђ потом тишина. Љак долго? ‘екунд пЯть?
„есЯть? Џолминуты? џ отвернулсЯ от щели, зажмурилсЯ, слишком ошеломленный,
чтобы испытывать боль - наверное, ’икат чувствовал примерно то же, -
смутно сознаваЯ, что надо бежать, бежать в трактир, в конюшню, куда
угодно, прежде чем эти двое выйдут и увидЯт менЯ. Ќо Я не могу двинутьсЯ с
места, ни затем, чтобы помочь ЌьЯтенери, ни затем, чтобы спасти себЯ - "и
ведь так уже было, было когда-то! Љровь, пламЯ, хохочущие люди, и Я - Я
все вижу, но ничего не могу: одинокий, растерЯнный, напуганный так, что не
могу думать, даже дышать не могу. ’ам был огромный мужчина, пахнущий
хлебом и молоком..."
‚ы не понимаете, к чему все это? Ќу да, конечно... џ открыл глаза,
только когда услышал, как Љриворотый взвыл от Ярости и разочарованиЯ -
точь-в-точь как шукри, который внезапно обнаружил, что мыши умеют летать.
Љак ей удалось не свалитьсЯ на раскаленные камни - до сих пор понЯтиЯ не
имею, но когда Я снова наклонилсЯ к щели, ЌьЯтенери скользнула мимо нее и
на миг застыла. Љинжал она теперь держала в правой руке, а леваЯ была
как-то странно скрючена. Ћ, Я и теперь помню ее - хотЯ не должен был бы,
по многим причинам: на губах играет торжествующаЯ, насмешливаЯ улыбка,
седеющие волосы растрепаны, торчат во все стороны, и тело одето кровавым
потом, точно королевским пурпуром. •отел ли Я ее? •отел ли Я ее даже
тогда? Ќет, Я хотел _быть ею_, хотел всей душой, понимаете? Ќет, вы
понимаете?
Ќо, видите ли, это был конец. „аже Я это знал. Љогда она снова бросила
им вызов на своем непонЯтном Языке, заметно было, что она слегка
задыхаетсЯ; когда она наклонилась, расставив руки, точно призываЯ их в
свои объЯтиЯ, одно колено у нее дрогнуло - совсем чуть-чуть, но если даже
Я это заметил, можете себе представить, что заметили ѓолубоглазый с
Љриворотым! ‹еваЯ рука у нее Явно вышла из строЯ, и она то и дело легонько
встрЯхивала головой, словно затем, чтобы прогнать сомнениЯ или туман в
голове. ‘траха в ней не было, и покорности судьбе тоже. Џотом в поле моего
зрениЯ показалсЯ ѓолубоглазый. Ћн улыбнулсЯ и коснулсЯ лба пальцем - на
сей раз это было уже не приветствие, а прощание. ЌьЯтенери рассмеЯлась ему
в лицо.
€ внезапно Я пришел в себЯ. Ќет, это не значит, что Я вдруг совершил
какой-то героический поступок: врЯд ли у менЯ хватило бы духу еще раз
встретитьсЯ взглЯдом с этими двоими ради кого бы то ни было. џ просто
внезапно осознал, что Я - ђоссет, а это все-таки нечто большее, чем просто
пара глаз, пЯлЯщихсЯ сквозь щель в стене. џ снова обрел способность
думать, и двигатьсЯ, и чувствовать гнев - так же, как ужас и глухую боль
утраты. € что мне оставалось делать, как не то, длЯ чего, собственно, Я
сюда и ЯвилсЯ? џ поднЯл ведро, которое почему-то так и не выпустил из рук,
наклонилсЯ, и аккуратно вылил всю воду в сток.
‚оду подливать нужно медленно - на то, чтобы заполнить паром всю баню,
требуетсЯ куда меньше воды, чем кажетсЯ. џ услышал, как один из них
заорал, потом другой, а потом ЌьЯтенери дико расхохоталась, и могу
поклЯстьсЯ, что от этого смеха бревенчатаЯ стена запульсировала у менЯ под
щекой, точно теплаЯ, живаЯ плоть. џ опустошил ведро, выпрЯмилсЯ и снова
прильнул к щели - как раз вовремЯ, чтобы увидеть, как Љриворотый отступает
спиной ко мне, очевидно, пытаЯсь растерзать на куски вставшую перед ним
слепую пустоту. ‘боку скрытно блеснул кинжал ЌьЯтенери, мЯгко прорезав пар
и кожу пониже ребер. Љриворотый молча согнулсЯ и исчез в клубах пара.
џ выронил ведро и подкралсЯ к двери. Ќадо остановить ѓолубоглазого,
если он попытаетсЯ сбежать, как-то задержать его, прежде чем ЌьЯтенери его
поймает. Ќикакого плана у менЯ не было: что бы Я ни сделал, это вполне
могло грозить мне смертью, и Я это знал, и мне было страшно, но страх
больше не сковывал менЯ. ‘ той ночи прошло немало лет, и Я успел наделать
немало глупостей, но никогда, никогда больше мне не приходилось упрекать
себЯ за бездействие - и впредь не придетсЯ, пока Я жив. ќто ЌьЯтенери менЯ
научила.
џ притаилсЯ у двери и обругал себЯ за то, что бросил ведро: Я мог бы
ударить им ѓолубоглазого или бросить ведро ему под ноги, когда он выскочит
из бани. Њне и на миг не пришло в голову, что он может и не выскочить, что
он и в одиночку вполне способен управитьсЯ с измученной ЌьЯтенери. €з-за
двери не доносилось ни звука. џ представил себе, как ѓолубоглазый и
ЌьЯтенери беззвучно кружат в клубах пара, ориентируЯсь только на ощущение
врага, который может быть всего в нескольких дюймах, нащупываЯ друг друга
кожей и волосами. —то-то ударилось о бревна внутри бани - что-то твердое,
возможно, и голова, - и Я успешно начал совершение своих глупостей с того,
что отворил дверь.
’о, что произошло потом, произошло так быстро, что Я даже не успел
понЯть, что случилось. Љонечно, наружу вырвалсЯ пар, мгновенно ослепивший
менЯ, потом на менЯ налетело чье-то тело, такое твердое, будто Я наткнулсЯ
на стенку. џ упал на спину. ’ело упало вместе со мной, потому что наши
ноги переплелись. ‚ менЯ молча вцепилось что-то горЯчее, и Я в панике
принЯлсЯ отчаЯнно отбиватьсЯ, пытаЯсь освободить ноги. Ћдна моЯ нога
ткнулась во что-то мЯгкое. Џослышалось свистЯщее шипение, и тут сверху
рухнуло что-то еще, окончательно менЯ придавив. ѓолубоглазый с ЌьЯтенери
дрались поверх менЯ, боролись, точно грозовые ветра, притиснув менЯ к
земле и колотЯ менЯ так, что Я принЯлсЯ отбиватьсЯ, Яростно, но
беспомощно. ‘ейчас мне хотелось убить их обоих, потому что было очень
больно. Љто-то из них так врезал локтем мне по носу, что Я испугалсЯ, не
сломан ли он.
Ђ потом все прекратилось. џ услышал - точнее, почувствовал, - негромкий
сухой кашель, словно кто-то ненавЯзчиво прочищает горло. џ толкнул
лежавшее на мне тело, и оно медленно сползло в сторону. ѓолова упала в
грЯзь рЯдом с моей. € негромкий, усталый голос ЌьЯтенери произнес:
- ‘пасибо, ђоссет.
Џоначалу Я не мог встать. …й пришлось помочь мне, и она сделала это
мЯгко и осторожно, несмотрЯ на то что одна ее рука висела так же
безвольно, как голова ѓолубоглазого. Ћн лежал на боку, тихо-тихо,
свернувшись клубком, и выглЯдел очень маленьким и очень удивленным. џ его
всего закапал кровью, что шла у менЯ из носа. џ спросил ЌьЯтенери:
- Ћн мертв?
- …сли бы он был жив, мертвы были бы мы, - ответила ЌьЯтенери. - ‘
такими людьми, как этот, тебе даетсЯ только один шанс. - Џотом тихо
рассмеЯлась и добавила: - Љак правило.
Ћна протЯнула руку за дверь и достала оттуда свой кинжал, немного
неловко вертЯ его в правой руке.
- “ менЯ никогда не получалось как следует метать ножи, - сказала она,
словно бы самой себе. - Ќикогда не попадаю в цель. Ќе понимаю, с чего это
мне взбрело в голову попытатьсЯ на этот раз! …сли бы ты не отворил дверь,
мне пришел бы конец. ‘пасибо.
Ќос болел так, что голова шла кругом, и кровь все никак не
останавливалась. ЌьЯтенери уложила менЯ на спину, положила мою голову к
себе на колени, и довольно бесцеремонно зажала мне нос мокрой трЯпкой.
- Љто были эти люди? - прогундосил Я.
Ћна сделала вид, что не расслышала, и ответила:
- „а, Љаршу сказать придетсЯ - другого выхода Я не вижу. Њне сейчас не
под силу кого-то хоронить - Я прЯмо на ногах не держусь.
Ћна рассеЯнно погладила менЯ по голове. џ отдалсЯ аромату ее усталого,
разгорЯченного тела, и впервые осознал, что ничто никогда не происходит
так, как ты себе представлЯл. џ наконец-то лежал, прижавшись щекой к
влажной коже ЌьЯтенери, и груди, на которые Я мечтал взглЯнуть хоть одним
глазком, вздымались надо мной в такт ее дыханию - и все, чего мне
хотелось, это чтобы у менЯ поскорее перестала идти кровь из носа.
‘мейтесь, смейтесь, ничего. Њне и самому было смешно.
—ерез некоторое времЯ Я наконец сумел сесть, и ЌьЯтенери ушла в баню за
своей одеждой. џ сказал в дверь:
- Ћни искали тебЯ, они хотели тебЯ убить. Џочему? —то ты им сделала?
Ћна ответила не сразу. џ сидел в спокойной темноте, у моих ног лежал
мертвец, и лирилит - птица, котораЯ у вас зоветсЯ ночной плакальщицей, -
уже оплакивала его где-то в саду. Ќе понимаю, как им удаетсЯ сразу
узнавать о том, что кто-то умер, но они всегда это знают - по крайней
мере, так считаетсЯ в тех краЯх, где Я вырос. ЌьЯтенери вышла на порог и
прислонилась к косЯку, неуклюже ощупываЯ левую руку правой. Ћна спросила
менЯ, резко, но не сердито:
- Љак вышло, что воду принес ты, а не Њаринеша? џ просила ее.
- џ ее не видел, - ответил Я. - џ встретилсЯ с тем стариком - знаешь
его? ’акой, с белыми усами? - и он сказал, что ты поручила это мне. Њожет,
он просто перепутал? Ћн действительно очень старый.
- Ђ-а! - сказала ЌьЯтенери и молчала до тех пор, пока Я в третий раз не
спросил про ѓолубоглазого и Љриворотого. ’огда она подошла, присела на
корточки напротив менЯ, заглЯнула мне в глаза и мЯгко положила раненую
руку мне на затылок.
- ђоссет, - сказала она, - чего Я терпеть не могу, так это врать
человеку, который только что спас мне жизнь. Џожалуйста, не заставлЯй менЯ
это делать.
…е изменчивые глаза казались серебристыми полумесЯцами в свете луны.
- ‚сюду тайны! - проворчал Я, осмелев настолько, что решилсЯ
передразнить ее. Ќо почувствовал себЯ польщенным, как ребенок, которому
доверили взрослую тайну, которому дали понЯть, что мир не ограничиваетсЯ
его детской.
- ‹адно, не буду, - сказал Я, - но только ты когда-нибудь должна мне
рассказать о них.
Ћна кивнула, очень серьезно сказав:
- Ћбещаю.
…е рука была горЯчей, горЯчей, как руки ѓолубоглазого, когда он держал
менЯ за горло. Љазалось, это было так давно... џ спросил ее, сильно ли
болит рука.
- Ѓолит, конечно, но могло бы быть и хуже, - ответила она. - Љак и твой
нос.
€ она поцеловала менЯ в нос, а потом еще раз, очень быстро, в губы.
- €дем, - сказала она, - нам придетсЯ помочь друг другу дойти до
трактира. “ менЯ такое ощущение, словно мне сто лет.
џ обошел баню, подобрал ведра. Љогда Я вернулсЯ, ЌьЯтенери стоЯла,
задумчиво подбрасываЯ кинжал в воздух и ловЯ его за кончик клинка. Љинжал
медленно взлетал, падал, и она снова подхватывала его.
- € к тому же он очень плохо уравновешен, - тихо сказала она, обращаЯсь
не ко мне. - Ћн вообще не рассчитан на то, чтобы его метали.
Ћна обернулась ко мне и улыбнулась. џ думал, она менЯ еще раз поцелует
- но нет, не поцеловала.

’ђЂЉ’€ђ™€Љ

‚ этой стране до сих пор имеетсЯ королева. Ћна живет в своем черном
замке в ”орс-на'ачиме. Ђ может, теперь у нас король, или снова правЯт
военные - кто их знает. ‘борщики налогов-то все времЯ одни и те же, кто бы
ни правил. Ќо кто бы ни сидел на троне, король, королева или какой-нибудь
выскочка-военачальник, в один прекрасный день Я поеду к нему и попрошу
аудиенции. Љонечно, путь будет долгий и трудный, а разбойники только и
ждут, чтобы отобрать у тебЯ то, что оставЯт тебе возницы и владельцы
гостиниц, а потом еще придетсЯ доставать последние монеты, запрЯтанные под
стельками башмаков, чтобы подкупить тех, кто должен принЯть мою жалобу. Ќо
Я добьюсь, чтобы менЯ выслушали. „аже если придетсЯ заплатить головой, все
равно добьюсь!
- ‚аше величество, - скажу Я, - где во всех ваших королевских свитках и
пергаментах с законами записано, что Љаршу-трактирщику не положено знать
ни минуты покоЯ? Џокажите, где ваши досточтимые советники записали, что,
когда мне ненадолго удастсЯ избавитьсЯ от обычных забот и хлопот, которых
в моем бедном заведении и так хватает, на менЯ тут же должна свалитьсЯ
целаЯ вереница шутов, мошенников, дураков и маньЯков? € еще, сир, скажите,
пожалуйста, удовлетворите любопытство пожилого человека - где вы их
столько берете? Ћткуда даже такой великий монарх, как вы, ухитрилсЯ добыть
трех сумасшедших баб - ни одна из которых не ЯвлЯетсЯ тем, за что себЯ
выдает, - невыносимого деревенского олуха, который утверждает, что
помолвлен с одной из них, самой сумасшедшей из всех трех, целую конюшню
безденежных актеришек, которые своей возней не дают спать лошадЯм
порЯдочных постоЯльцев, и конюха, который с самого начала никуда не
годилсЯ, а в последнее времЯ и вовсе спЯтил, и все это одновременно? € в
качестве последнего гениального аккорда - двух хихикающих убийц, которые в
конце концов обнаружились мертвыми у менЯ в бане? ‚аше величество, Я
простой деревенский мужлан и не в силах оценить таких тонкостей искусства.
„лЯ менЯ это все едино - все это одни сплошные неприЯтности. Ќу длЯ чего
тратить такие перлы на толстого, усталого Љарша? Ќет, вы мне только
покажите, где это написано, - и Я пешком пойду обратно в свой "‘ерп и
тесак" и никогда больше вас не потревожу.
Ќет, перед смертью Я непременно выскажу это тому, кто сидит на троне, -
кто бы это ни был.
Ќе то чтобы это что-то изменило - иллюзий на этот счет Я не питаю.
’акаЯ уж моЯ подлаЯ судьба, кто бы и где бы ее ни написал. Ђ если мне
вдруг придет в голову усомнитьсЯ в этом, достаточно вспомнить тот вечерок,
когда Я стоЯл и тупо пЯлилсЯ на два трупа, освещенных светом фонарЯ. Ђ у
этой монашенки-солдата ЌьЯтенери еще хватило наглости спросить, неужели Я
посылаю таких помощников ко всем, кому взбрело в голову помытьсЯ в моей
бане. Џарень лип к ней чуть ли не вплотную и нахально глазел на менЯ, как
бы говорЯ: вот только попробуй отослать менЯ заниматьсЯ своим делом! Ђ Я
бы его отослал, непременно отослал, если бы не... а, впрочем, это неважно,
это никого не касаетсЯ. € к тому же мне было о чем призадуматьсЯ. ’ридцать
лет назад Я заполучил "‘ерп и тесак" именно благодарЯ покойникам и теперь
знал, что еще два покойника легко могут лишить менЯ этого трактира. Ђ Я
уже слишком стар, чтобы заново начинать с должности ѓатти-„жинни у
какого-нибудь другого трактирщика.
ѓоспожа ЌьЯтенери еще некоторое времЯ распространЯлась насчет убийц,
безответственности и законности, но это все было длЯ виду. ЋпЯть же Я
слишком стар, чтобы не знать, когда человек всерьез говорит, а когда длЯ
виду. € все-таки Я ей подивилсЯ: рЯдом застывали две кучки грЯзного
трЯпьЯ, и, должно быть, ее мышцы, нервы и сердце точно так же стыли на
ветру, который всегда поднимаетсЯ после таких дел, и все же у нее достало
сил делать мне выговор с таким небрежным видом, словно ей дали плохо
отстиранное белье. џ дал ей выговоритьсЯ - пусть ее, - а потом сказал:
- “ нас в Љоркоруа нет ни шерифа, ни королевского наместника, но раз в
два месЯца сюда приезжает чиновник из округа. Ќа ваше счастье, он как раз
должен приехать дней через пЯть. Њы можем представить это дело на его
рассмотрение, если вам угодно.
Ќу и, разумеетсЯ, тут госпожа ЌьЯтенери быстренько заткнулась. Ќечего
сказать, приЯтно было видеть, как она опустила глазки, прижала локти к
бокам и принЯлась мЯмлить что-то насчет того, что, мол, она и ее спутницы
сейчас очень занЯты, и огласка им ни к чему. Ќе то чтобы мне нравилось
загонЯть людей в угол - в конце концов, мне-то с этого какаЯ польза? - но
из трех дам, которые навЯзались мне на шею целых две недели тому назад,
эта доставлЯла мне особенно много неприЯтностей, начинаЯ с этой ее лисы,
котораЯ стащила мою курицу. ’ак что Я сложил руки на груди и любовалсЯ,
как она выворачиваетсЯ. Ђ парень злобно пЯлилсЯ на менЯ исподлобьЯ, точно
Я угрожал его милашке, котораЯ была больше чем на голову выше его. ‹еваЯ
рука у нее была вроде как покалечена, и парень все трогал ее, очень робко
и очень бережно. „а, эти две недели были очень долгими длЯ всех нас.
Ќаконец Я перебил ее и сказал:
- Ќу, в таком случае, все, что нам нужно, это лопата и молчание. ‚ерно?
Ћна уставилась на менЯ. џ продолжал:
- Њы, трактирщики, торгуем не только едой и вином, но еще и молчанием.
‚се, что менЯ интересует в этих двоих, которых вы ухлопали, это что они
были вам не чужие. Ћни пришли за вами в мой трактир, так же, как тот
сумасшедший деревенский парень с юга пришел сюда за вашей подружкой.
Џодозреваю, что худшее еще впереди - и не пытайтесь лгать мне на этот
счет. џ с этим ничего поделать не могу. ‚ы поселились тут против моей
воли, угрожаЯ оружием. Ќо, по крайней мере, сделайте мне маленькую
любезность - не требуйте, чтобы Я не замечал того, что творитсЯ вокруг. Њы
с парнем похороним ваших мертвецов. Ќикто другой ничего не узнает.
’ут она улыбнулась - мимолетной, лисьей усмешкой, но при этом
достаточно искренней. ќто она впервые оказала такую честь хозЯину "‘ерпа и
тесака".
- „ругие постоЯльцы тоже недооценивают вас, так же как и Я? -
поинтересовалась она. - Ћтветьте "да", будьте так добры!
- Ћткуда мне знать? - спросил Я в свою очередь. Џарень вытаращилсЯ
куда-то мне за спину, но Я не обратил на это вниманиЯ.
- џ торгую молчанием, - сказал Я. - џ ни о чем не спрашиваю, кроме
того, нужна ли постоЯльцу грелка, или второе одеЯло, или, быть может,
фаршированный гусь на ужин. адри замечательно готовит фаршированных
гусей, но с ними долго возитьсЯ, а потому надо предупреждать за день.
ђЯдом со мной раздалось хихиканье черной женщины, ‹ал, и Я услышал у
себЯ за спиной шумное дыхание белой.
- Џредупреждать надо не только об этом, - заметила ‹ал. ‹ицо госпожи
ЌьЯтенери буквально захлопнулось, точно дверь, - это было видно даже мне,
а уж Я-то богатым воображением никогда не отличалсЯ.
‹ал сказала:
- ЋтправлЯйтесь к своим постоЯльцам, милостивый государь Љарш. Њы с
подругами сами разберемсЯ с этой дурацкой историей. ђоссета тоже можете
забрать с собой.
ѓоворила она очень надменно, но на этот раз Я был только рад
послушатьсЯ. џ успел пройти шагов десЯть прежде, чем сообразил, что парень
со мной не идет. Љогда Я обернулсЯ, он стоЯл спиной ко мне, лицом к этим
трем, и говорил:
- џ принесу вам лопату. „айте Я вам хоть лопату принесу!
ђуки в бока, и упрЯмо мотает головой. ‚от так же стоЯл он, бывало, на
сеновале или на картофельной грЯдке, когда ему было лет пЯть.
- ђоссет, ты нам не нужен! - ѓолос ‹ал звучал резко, даже грубо - не
хуже моего. - €ди с хозЯином, ђоссет.
Ћн развернулсЯ и направилсЯ ко мне. ел он, не разбираЯ дороги, и
непременно наткнулсЯ бы на менЯ, если бы Я не отступил в сторону. џ
оглЯнулсЯ на женщин. Ћни на нас и не смотрели - они сдвинулись над
мертвыми телами, точно три вороны. џ пошел в трактир следом за парнем.
Љогда такое было, чтобы Я шел за ним следом?

‹Ђ‹

Љ добру оно или к худу, но этого можно было бы избежать, если бы Я к
тому времени не успела напитьсЯ. Ќапиваюсь Я очень редко - это одна из тех
приЯтных привычек, которых Я себе при своем образе жизни позволить не
могу, - но зато если напиваюсь, то целенаправленно. ‚ы можете сказать, что
мне, наоборот, следовало бы радоватьсЯ: в тот день мы не только напали
наконец на след того, кого Я звала Њоим „ругом, а ЌьЯтенери - —еловеком,
Љоторый ‘меетсЯ, но и узнали кое-что о его судьбе. ќто, конечно, правда.
Ќо эта правда казалась такой бессмысленной и бесполезной в тот далекий
вечер, в комнатенке с низким потолком, где вонЯло жизнью Љарша, лисом
ЌьЯтенери и голубЯми, которых Љарш держал на чердаке прЯмо над той
комнатой. Ќу что толку знать, что наш драгоценный маг жил неподалеку от
Љоркоруа в смешной прЯничной башне, что его предал лучший друг, которого,
в свою очередь, убили какие-то демоны, если мы не можем даже догадыватьсЯ,
как давно все это случилось и куда он после этого бежал? ‹укасса могла
рассказать нам только то, что поведала ей эта ужаснаЯ комната. Ђ что до
всего прочего - след выглЯдел еще более остывшим, чем утром, когда мы
выезжали на поиски. ’еперь Њоему „ругу самому придетсЯ нас разыскивать -
мы его найти не сможем.
Ќу, а Я устала, как собака, и злаЯ была, как собака, и не могла ни
думать, ни спать. Ђ потому Я заставила Љарша прислать наверх три бутылки -
он жаловалсЯ, что это последние, - "„раконьей дочери", самого южного вина,
какое нашлось в его погребе, такого красного, что оно кажетсЯ черным. € не
успела Я управитьсЯ со второй бутылкой, как мне сказали, что Я требуюсь в
бане. Ѓутылку Я прихватила с собой, длЯ компании. ‹укасса тоже пошла со
мной.
Љогда Я выпью слишком много - а иначе Я не пью, как Я уже говорила, - Я
обычно делаюсь угрюмой и обидчивой. Ѓыть может, такаЯ Я и есть на самом
деле, а все прочее - только маска, кто знает? Џока мы втроем зарывали два
трупа в буйных зарослЯх клещевины, довольно далеко от бани, Я не сказала
ЌьЯтенери ни слова. Ќе спрашивала, не упрекала - просто молчала. ђабота
эта нам обеим была знакома, и ее всЯко лучше делать молча. ’ам Я
прикончила вторую бутылку, не поделившись с остальными. ЌьЯтенери
произнесла над могилами несколько слов на своем родном Языке, и мы пошли
обратно в трактир. ЌьЯтенери косилась на менЯ слева, ‹укасса украдкой
поглЯдывала на менЯ справа. Ђ Я так ничего и не сказала, пока мы не
поднЯлись в нашу комнату и Я не откупорила последнюю бутылку. „а, Я такаЯ.
€ до сих пор осталась такой. ‚от почему Я предпочитаю путешествовать одна.
€ тут, наконец, Я обрушилась на ЌьЯтенери. џ не особенно горжусь тем,
что тогда наговорила, и пересказывать это слово в слово совершенно
незачем. ‚ общем, Я говорила, что она обманула нас с ‹укассой, что из-за
нее мы обе оказались в опасности, что при встрече она наврала, что никто
ее не преследует, знаЯ при этом, что те двое уже близко. ЌьЯтенери
принЯлась оправдыватьсЯ. Ћна, мол, сказала только, что ее никто не
собираетсЯ возвращать обратно, а про то, не хотЯт ли ее убить, ее не
спрашивали. ’ут Я совершенно вышла из себЯ. “ менЯ отнЯлсЯ Язык, и Я
бросилась на нее. ќто, конечно, было глупо - она была сильнее менЯ, даже
раненнаЯ и измотаннаЯ. Ќо она поспешно спрЯталась за кроватью и поднЯла
руки в знак мира. Ќа чердаке проснулись голуби и принЯлись ворковать и
хлопать крыльЯми. ‘квозь щели в потолке посыпалась холоднаЯ пыль.
- ЉакаЯ разница? Ћни Явились, чтобы убить менЯ, и теперь они убиты - вы
их даже не видели, пока они были живы. ђазве вы подвергались хоть малейшей
опасности? ђазве это доставило вам хоть какие-то неудобства? ђазве это
стоило вам хоть одной бессонной ночи? ќто было мое дело, разбиратьсЯ с
ними пришлось мне, и теперь с этим покончено. Џокончено, понимаешь? €
никому, кроме менЯ, они вреда не причинили. ‘кажи, что это не так,
‹ал-Џолуночница!
- Ђх вот как? - взвизгнула Я. - ‚сего две смерти - и все в порЯдке? „лЯ
тебЯ это всегда кончаетсЯ так легко, без всЯких... - Я все еще путалась в
словах, - без всЯких последствий? ‘кажи это ђоссету, которого они чуть не
придушили! ‘кажи это ей!
‹укассе этот день обошелсЯ очень дорого - сперва та страшнаЯ башнЯ,
потом встреча с ’икатом, а потом еще пришлось помогать закапывать
покойничков, - неудивительно, что теперь она съежилась, забилась в угол,
тихо поскуливала, обнимаЯ лиса, и теребила прЯдь волос. џ бы тоже так
сделала, если бы не напилась.
ЌьЯтенери обернулась и задумчиво посмотрела на ‹укассу. ’а на миг
поднЯла глаза и тотчас же отвернулась.
- •орошо, скажу, - произнесла ЌьЯтенери. - Ђ потом, быть может, она
расскажет мне, что такое умереть и вновь быть разбуженной к жизни, и
почему мне никто не сказал, что Я путешествую с волшебницей и живым
трупом, за которыми гонитсЯ сумасшедший крестьЯнский мальчик. ќто ведь
тоже должно было всплыть в свой час, не так ли?
ѓолос ее оставалсЯ все таким же спокойным и насмешливым, но когда она
посмотрела на менЯ, он чуточку дрогнул. џ по-прежнему была в Ярости, но
бросатьсЯ на нее Я бы уже не стала.
- ќто было наше дело! - сказала Я. - ќто тебе ничем не грозило - в
отличие от твоих тайн. …сли бы это было опасно, Я бы тебЯ предупредила.
ЌьЯтенери громко, презрительно рассмеЯлась.
- Ќа свете есть только один волшебник, которому Я верю на слово!
‹еваЯ рука у нее здорово распухла. Љогда мы копали могилы, ЌьЯтенери
работала без жалоб, но теперь, похоже, малейшее движение причинЯло ей
боль. Ћна громко продолжала:
- € даже он никогда не пыталсЯ воскрешать мертвых. Ћн говорил, что
таких вещей делать нельзЯ, потому что это плохо и что даже самый великий
маг не мог бы сделать это правильно. ’ак что не надо пытатьсЯ убедить
менЯ, будто ты научилась этому от него. џ его слишком хорошо знаю.
- —ерта с два! - крикнула Я и, только увидев, как ЌьЯтенери непонимающе
уставилась на менЯ, сообразила, что невольно перешла на Язык моего
детства, тайную речь инбарати •айдуна. „авненько Я на нем не говорила!
Њожет, это и не скажет вам, насколько Я была зла и насколько пьЯна, но мне
это говорит многое. џ сама задрожала, услышав звук этих слов. џ перешла на
всеобщий Язык и тщательно повторила: - …сли ты знала его так хорошо, как
говоришь, то должна помнить, как он любил огородничать и что огородник из
него был никудышный. „ыни у него вырастали с кулачок, огурцы - сморщенные,
как пергамент, кукуруза засыхала на корню, а бобы и вовсе не всходили. Ѓез
помощи магии ему бы и картошки не вырастить.
ЌьЯтенери уставилась на менЯ и потрЯсла головой. Ћна сама выглЯдела
полупьЯной от усталости и удивлениЯ.
- Ђх, вот в чем дело? - сказала она. - ’ы что, сделала это с помощью
его старой огородной песенки? Ќе может быть!
€ тем не менее она рассмеЯлась - на этот раз другим, грудным,
раскатистым смехом.
- Ќе может быть! Ќе бывает! ’ы ее просто вырастила, как кабачок, как...
Ќо тут она захлебнулась смехом и плюхнулась на кровать рЯдом с
‹укассой, хлопаЯ себЯ по колену здоровой рукой и беспомощно всхлипываЯ от
хохота. ‹ис вторил ей своим холодным смехом.
‹укасса поначалу вроде обиделась, но смех ЌьЯтенери был так
заразителен, что вскоре мы уже все втроем покатывались и тЯвкали, как
лисы, а развеселившийсЯ лис скакал между нами и больно кусал за носы и
подбородки. џ смахнула его с кровати - он тут же ловко вспрыгнул на стол и
застыл, насторожив уши, прислушиваЯсь, как возЯтсЯ голуби наверху, Явно
подсчитываЯ их. ‡ачем вообще Љарш держал этих птиц? Љому он собиралсЯ
отправлЯть посланиЯ? ќтого Я так и не узнала.
‘мех растопил холодный ком Ярости, что рос у менЯ в груди с утра, а
может, и дольше. Ђ ‹укасса - та цеплЯлась за смех, как ребенок за
последние минуты праздника. Ќу, еще бы: она ведь, пожалуй, и двух раз не
смеЯлась со времени своего возвращениЯ к жизни. ЌьЯтенери все спрашивала
ее, посмеиваЯсь, но без насмешки:
- Ќу, и каково оно - быть кабачком или кочаном капусты? Љак это было?
€ наконец ‹укасса ответила. ’аким голосом, что Я отдала бы многое,
чтобы только забыть его. Ѓольше, чем вы можете себе представить.
- Ќе кочаном, - сказала она тихо-тихо. - Љочан капусты не сознает, что
с ним происходит, а Я все, все сознавала. Љогда Я упала в реку, Я была
умирающей ‹укассой, и когда Я умерла, Я по-прежнему оставалась ‹укассой,
‹укассой, ‹укассой...
€ так оно и было, хотЯ почему - не знаю до сих пор: она оплакивала свою
смерть с такой силой, с такой обидой, что эта сила заставила менЯ свернуть
с дороги, а потом изменила мой путь, а в конце концов и всю мою жизнь.
- € когда Я пробила речную гладь и встала перед ‹ал в лунном свете, Я
все еще была ‹укассой, только... - тут она запнулась, - только не такой,
как раньше. „ругой. —асть прежней ‹укассы осталась на дне реки, и Я не
могу вернутьсЯ, чтобы найти ее. € даже если бы Я и могла, она не вернетсЯ
ко мне, потому что она утратила имЯ, и никто не может призвать ее обратно.
Ћна остановилась - и никто, даже лис, не мог смотреть ей в лицо.
џ почувствовала, как слезы наворачиваютсЯ на глаза, но не понЯла, что
со мной. џ так давно не плакала! ‘перва Я подумала, что менЯ просто тошнит
от выпитого, а потом решила, что это какой-то припадок: мышцы лица, горла
и груди перестали менЯ слушатьсЯ, хотЯ Я боролась с ними так, что с трудом
могла дышать. Њое собственное тело внезапно предало менЯ, как ЃисмайЯ,
сделалось жестоким, как люди! џ услышала откуда-то издалека странный,
звонкий голос, детский голос, голос что-то говорил, а потом слезы наконец
прорвались, и Я сдалась, сдалась - это Я-то, котораЯ никогда не сдавалась,
никогда, никому, в глубине души Я всегда оставалась непобежденной, и они
это знали, все до единого. „о того момента никто из живущих не видел, как
Я плачу, - никто, кроме Њоего „руга, если он действительно жив. џ с тех
пор плакала еще раз, но только однажды, и это было от радости, но об этом
не будет речи в моей истории.
Ћх, как они на менЯ уставились обе, и ЌьЯтенери, и ‹укасса! џ согнулась
в три погибели, менЯ почти тошнило от горЯ - да, конечно, и от вина тоже,
но дело не только в вине. Џонимаете, все, что у менЯ было с самого начала,
- это мое имЯ, ‹алхамсин-хамсолал, и потерЯть его, так, чтобы душа твоЯ
больше не отзывалась на свое имЯ... Џонимаете, Я только представила себе
такое - и от одной мысли об этом мне сделалось так плохо, что это нельзЯ
было ни преодолеть, ни вынести, ни описать. Ђ она, эта деревенскаЯ гусынЯ,
пЯлилась на менЯ в смутном изумлении, а Я плакала, плакала, оплакиваЯ ее
утрату, и ее мужество, и себЯ самое, и Њоего „руга, и •айдун, где Я
родилась. ќто было так долго...
‚ конце концов ЌьЯтенери обнЯла менЯ - и Я тут же успокоилась. …е
объЯтиЯ были неловкими - да и обнимать менЯ не так-то просто, по крайней
мере, длЯ большинства людей. џ немного отстранилась, вытерла лицо и глаза.
’огда ЌьЯтенери отвернулась и налила мне еще вина. Ћтхлебнула из кружки,
ахнула, ее немного передернуло, и она сказала:
- Џожалуй, надо добыть еще этих жутких помоев.
- Ѓольше нет, - ответила Я, шмыгнув носом. - Љарш сказал...
€ при мысли о том, что вина больше нет, Я поплакала еще немного.
- ‚ы с Љаршем просто не понЯли друг друга, - возразила ЌьЯтенери. Ћна
поднЯлась с кровати и вышла - все это одним плавным движением. ‘пускаЯсь
по лестнице, она уже звала трактирщика. Њы с ‹укассой остались сидеть
молча, стеснЯЯсь друг друга больше, чем чужих. џ, как могла, приводила
себЯ в порЯдок. Љогда Я снова смогла говорить, Я сказала:
- ‹укасса! …сть только один человек, который может призвать обратно
‹укассу, ту, что осталась на дне реки. ќтот человек - ’икат.
‹укасса содрогнулась. џ почувствовала это по дрожи кровати - как будто
содрогнулась сама землЯ. „евушка упорно смотрела в пол. џ сказала:
- Ѓольше некому. …сли ты хочешь вновь соединитьсЯ с ней, иди к нему.
- Ќе хочу! Ќе хочу!
џ едва расслышала ее, так тихо она это прошептала. „евушка стиснула
руками кроватную раму и уставилась на свои плотно сжатые колени.
- Ќе хочу. Ћставьте менЯ в покое.
- Ћн любит тебЯ, - сказала Я. - џ мало знаю о любви, но это видно
сразу.
Ќо ‹укасса так сильно замотала головой, что Я услышала, как хрустнули у
нее шейные позвонки, и воскликнула:
- Ќет, ‹ал! Ћставь менЯ! џ этого не вынесу...
Ћна редко называла менЯ по имени, а ЌьЯтенери и вовсе никогда. џ
прикоснулась к ней, чтобы успокоить - так же неуклюже, как ЌьЯтенери
обнимала менЯ, - но девушка оттолкнула мою руку. ’ак мы и сидели, пока на
лестнице снова не послышалсЯ топот сапог. ’огда ‹укасса повернулась ко
мне. Ћна была еще бледнее обычного, но глаза у нее были сухие, и взглЯд
твердый.
- џ не знаю, хочу ли Я, чтобы она вернулась, - сказала девушка. - ’а
‹укасса.
Ђ потом ЌьЯтенери распахнула дверь ногой и ввалилась в комнату. Ћбе
руки у нее были занЯты целой гроздью бутылок с "„раконьей дочерью". Ћна
хищно ухмылЯлась - Я даже приглЯделась, не торчит ли у нее из зубов клок
грЯзного халата Љарша.
- Ќу конечно, это было обычное недоразумение! - сказала ЌьЯтенери. - џ
так и знала, что стоит как следует объЯснитьсЯ - и все будет!
’о ли это было результатом переутомлениЯ, следствием схватки не на
жизнь, а на смерть, то ли Я просто действительно так тщеславна, как мне
всегда казалось - но в ту ночь оказалось, что у ЌьЯтенери голова послабее
моей. Ћна больше не подмигивала и не кривилась - она хлестала вино прЯмо
из горла, как какой-нибудь солдафон, и ей хватило всего одной бутылки,
чтобы начать рассказывать нам про монастырь, откуда она сбежала. ‚се-таки
Я была права на этот счет - впрочем, Я почти всегда оказываюсь права.
- Ћн расположен в сердце западных земель, - говорила она. - Ќет, ‹ал,
ты его не знаешь - ты, конечно, много странствовала, но в тех краЯх тебе
не доводилось бывать ни разу. Ѓлижайший к нему город - ‘умильдене, и до
него совсем не близко, так что без особой необходимости туда не ездЯт.
„а, это правда - Я это знаю, потому что один раз была в этом
‘умильдене. ‚прочем, об этом упоминать было не обЯзательно.
- Љ югу и к западу от ‘умильдене начинаютсЯ болота, - продолжала
ЌьЯтенери, - и землЯ эта не нужна никому, кроме сборщиков тильгита.
Њы вопросительно уставились на нее. Ћна улыбнулась.
- ’ильгит? ќто такие болотные водоросли. €х собирают, сушат, толкут и
варЯт из них премерзкую кашу, котораЯ не дает умереть человеку с голоду до
тех пор, пока он не почувствует, что лучше уж умереть с голоду, чем есть
эту кашу. Ћ, у нас в монастыре постные дни, когда вообще не едЯт, были
чуть ли не праздником! Ћттуда стоило сбежать из-за одного тильгита.
- Ђ как оно называлось, то место? - спросила Я. ЌьЯтенери только
развела руками и виновато улыбнулась. ’огда Я спросила:
- € долго ты там прожила?
- „вадцать один год, - тихо ответила ЌьЯтенери. - ‘ девЯти лет.
Ќа мой следующий вопрос она ответила прежде, чем Я успела его задать:
- Ћдиннадцать лет. џ скрываюсь от них уже одиннадцать лет.
‹укасса отхлебнула вина и скривилась, как котенок. € сказала:
- Ќе понимаю. —то же это за монастырь такой?
ЌьЯтенери не ответила. џ сказала:
- Њонастырь, который запрещает своим сестрам отрекатьсЯ от данных
обетов. Ѓывают и такие.
‹ис выполз из-под стола и свернулсЯ в уголке, сверкаЯ глазами из-под
сонно опущенных век. џ продолжала:
- Ќо мне никогда не приходилось слышать, чтобы какой-то монастырь
охотилсЯ за беглЯнкой в течение одиннадцати лет и тем более высылал ей
вслед убийц.
ЌьЯтенери открыла вторую бутылку, не глЯдЯ на менЯ, и Я из вредности
добавила:
- Ќадо сказать, немногого стоЯт преследователи, которые целых
одиннадцать лет не могли отыскать свою жертву. џ бы нашла тебЯ самое
большее за два года и знаю людей, которые управились бы и за год.
Љонечно, это была чистой воды подначка, и ЌьЯтенери, разумеетсЯ, сразу
это понЯла. ‚о всЯком случае, она отхлебнула вина - щедро, по-солдатски, -
с размаху опустила бутылку на стол так, что вино выплеснулось из горлышка,
и сказала, глЯдЯ в стену:
- Џервые преследователи нашли менЯ раньше, чем через год. “ нас в
монастыре все самое лучшее.
‚от тут, надо признатьсЯ, у менЯ действительно отнЯлсЯ Язык. ЌьЯтенери
успела наполовину опорожнить вторую бутылку, прежде чем Я наконец сумела
спросить:
- Џервые? ’ак что, были и другие?
Ќа этот раз улыбка ЌьЯтенери состарила ее на много лет.
- Џеред этой были еще две команды. Ћни охотЯтсЯ командой, и скрытьсЯ от
них невозможно. €х надо убить.
…е улыбка вцепилась в менЯ - вот так же, должно быть, улыбалась она
толстому Љаршу.
- Ђ со временем - куда быстрее, чем ты думаешь, - в монастырь доходит
весть, и тогда они высылают новую команду. „о менЯ еще никому не удавалось
пережить три команды. ‚ монастыре будут очень недовольны.
Ќаступило продолжительное молчание. џ была слишком ошеломлена, чтобы
задать следующий вопрос, и в конце концов его задала ‹укасса:
- Ќо почему? Џочему они непременно должны убить всЯкого, кто от них
сбежал? Ћни бы не стали этого делать, если бы знали, что такое быть
мертвым.
‚ ее голосе была мЯгкость, не имеющаЯ ничего общего с жалостью. Њне и
теперь страшно вспоминать об этом. Ђ Я до сих пор помню это, как наЯву.
ЌьЯтенери коснулась здоровой рукой руки ‹укассы. Ќе пожала, не
погладила - просто коснулась.
- Ћни-то, пожалуй, как раз знают, - сказала она. - ‹учше многих. ‚ том
месте хранитсЯ слишком много знаний, слишком много тайн - и вот их-то они
и не хотЯт выпускать наружу.
‹укасса открыла было рот, чтобы задать очередной вопрос, но ЌьЯтенери
опередила ее, рассмеЯвшись и дружески передразнив ее ребЯческий тон:
- "Љакие тайны, какие знаниЯ?" Ћ, ‹укасса, это великие тайны и мерзкие
тайны, тайны королей и королев, свЯщенников и военачальников, советников и
судей: тайны, которые способны сокрушить основаниЯ какого-нибудь храма,
какой-нибудь империи, развЯзать одну войну и положить конец другой,
заставить кого-то отречьсЯ от короны, кого-то покончить жизнь
самоубийством, а еще кого-нибудь - уничтожить целый народ лишь затем,
чтобы сохранить в тайне еще одну неприЯтную истину. „урацкие, дурацкие
тайны!
Ћна стукнула по столу другой рукой - не очень сильно, но достаточно,
чтобы заставить ее стиснуть губы и чуточку побледнеть.
- Џокажи-ка, - сказала Я, но ЌьЯтенери спрЯтала руку и продолжала
говорить еще более ровным, чем прежде, тоном.
- ќтот монастырь очень древний. џ даже не знаю, сколько ему веков. ‹юди
там очень разные - и старые, и совсем юные, как Я тогда. …динственное, что
объединЯет их всех, - это то, что каждый из них приносит с собой свои
тайны. Љаждый должен принести с собой хотЯ бы одну тайну, иначе тебЯ туда
не примут.
- ’ебе было девЯть лет, - сказала Я. џ поймала ее взглЯд и одновременно
снова взЯла ее руку. Љисть и запЯстье опухли и горели, но переломов вроде
бы не было. ЌьЯтенери прикрыла глаза, пока Я ощупывала ее руку.
- “ менЯ было достаточно тайн. Ћни были рады принЯть менЯ к себе, и...
и мне тоже было хорошо там. „овольно долго. ЌабратьсЯ сил... многому
научитьсЯ... ‘лушай, либо налей вина, либо отпусти руку! ќто что, еще одно
огородное заклинание?
- „а нет, не заклинание. ’ак делают на ћжных островах, чтобы обмануть
боль. €ногда у менЯ получаетсЯ. ’ебЯ ведь в монастыре тоже научили многому
насчет боли, не так ли?
ЌьЯтенери опорожнила свою кружку в два глотка.
- …ще до монастырЯ, - сказала она. € потом долго молчала - только все
пила и пила, пока Я занималась ее рукой. ‹укасса села на кровати и
смотрела на нас, даваЯ отпить из своей кружки лису, когда думала, что Я не
вижу. орох ветвей за окном; снаружи, на лестнице, медленные шаги, грубый
голос напевает морскую песню - какой-то морЯк пошел спать. ‚ комнате через
одну от нашей свЯтые люди, мужчина и женщина, напевают какой-то медленный
антифон. џ эту молитву немного знаю.
- Ђ почему ты сбежала?
…е рука начала отзыватьсЯ. ЏонЯтиЯ не имею, почему эта островитЯнскаЯ
штучка действует, и к тому же мне не очень нравитсЯ ощущение, как будто
через мое тело перекачивают кипЯток, хоть Я и знаю, что это иллюзиЯ. Ќо
ведь действует же...
ЌьЯтенери пожала плечами.
- Њне предложили немалую власть. ‚ самом монастыре и за его пределами.
ЊенЯ длЯ этого и воспитывали с детства, и вот теперь пришло мне времЯ
занЯть свое место среди избранных, среди высших. —естно говорЯ, мне это
польстило, внушило даже что-то вроде благодарности - и до сих пор приЯтно.
…сли бы они не предложили мне власти, откуда мне было бы знать, что Я ее
не хочу? Ђ как только предложили, мне это сразу стало Ясно. Џровести
остаток жизни чем-то вроде смотрителЯ чужих тайн, вечно блуждать в жутких
тайниках сильных мира сего, со старыми историЯми, свисающими с твоего
неба, точно стаи летучих мышей... Ќет, та тощаЯ девчушка-северЯнка никогда
бы на это не согласилась!
ЌьЯтенери снова стукнула по столу, на сей раз винной кружкой. Ќо потом
отвернулась и заговорила тихо-тихо, не с нами, а с лисом - именно с лисом.
- Ћна соглашалась на многое, против чего не имела возражений, и на
кое-что еще сверх того - но не на это.
‹ис поглЯдел ей в лицо и зевнул - Явно нарочно, как в тот вечер, когда
мы впервые встретились. "Ћни знают друг друга, как старые любовники, -
подумала Я. - Ћни пережили все: и любовь, и ненависть, и неразрешимые
вопросы, и доверие, и предательство. € все это у них позади". €нтересно,
как они познакомились? € давно ли? ‘колько вообще живут лисы?
ЌьЯтенери продолжала:
- Ќа такое предложение нельзЯ ответить "нет". ќто не разрешаетсЯ. € Я
ответила "да". џ ответила: "„а, спасибо. џ недостойна такой чести".
- € в ту же ночь ты сбежала!
‹укасса подалась вперед. Џо глазам было видно, что она переживает
историю ЌьЯтенери в точности так же, как она переживала каждую легенду,
которую Я ей рассказывала. ЌьЯтенери резко, коротко усмехнулась.
- џ знала, что в ту ночь мою келью будут стеречь. џ сбежала через час.
‚от с тех пор и бегаю.
Њимо двери протопали несколько гуртовщиков, шумЯ, хохоча, отплевываЯсь,
натыкаЯсь друг на друга. ќфрани, западные люди, судЯ по говору. „алеконько
их занесло от родины! ѓолос Љарша, приказывавшего им вести себЯ потише -
не рык, а звук, который крупный зверь издает перед тем, как зарычать. ќтот
толстЯк предпочитает многого не знать, но трактиром управлЯть он умеет.
‘вЯтые люди продолжали петь. Њы продолжали мрачно пить. "‚се это было так
давно..."
- Ќу, может быть, на этот раз, когда до монастырЯ дойдет весть о гибели
убийц, им, наконец, надоест высылать новых, чтобы их тоже убили, - сказала
Я. ЌьЯтенери набрала воздуху в грудь, Явно собираЯсь ответить. Ќо вместо
этого встала и подошла к окну, глЯдЯ на темную листву и немногочисленные
звезды. џ сказала: - Ѓыть может, больше команд не будет.
‘колько времени прошло прежде, чем она обернулась и посмотрела на менЯ?
Њне показалось, что много, но, когда Я напиваюсь, времЯ длЯ менЯ
замедлЯетсЯ, так что навернЯка сказать не могу. Џоказалось, что много. Ђ
может, она и вовсе не оборачивалась - Я помню только, как она шепотом
произнесла:
- џ вам еще не все рассказала...
џ тут же взметнулась на ноги, несмотрЯ на то что была уже порЯдком
пьЯна.
- Ќу конечно! Љогда это ты рассказывала все?
џ крикнула это? „а, наверное. Ќаверное, Я уже предвидела, что последует
за этим.
- Ћни всегда ходЯт втроем, - сказала она. - ‚сегда.
ќто тогда мы услышали тихие шаги на лестнице? €ли потом, когда Я снова
принЯлась орать на нее?
- ‹ал, не кричи, - сказала ЌьЯтенери. - џ говорю правду. ’ретий ходит
отдельно от двух остальных. Ћн следит за ними, но он не с ними. ќто всегда
самый хитрый и искусный из троих. Ћн всегда держитсЯ поблизости. ‹ал, не
кричи, успокойсЯ!
€ тут раздалсЯ стук в дверь, очень тихий - надо было прислушатьсЯ,
чтобы его услышать.

Ќњџ’…Ќ…ђ€

џ молилась, чтобы это оказалсЯ кто угодно, только не он. Љто угодно!
Џусть бы лучше это был тот третий убийца, прЯмо сейчас, несмотрЯ на то что
моЯ рука, в которой Я держу меч, никуда не годилась и тело мое окоченело,
как тела тех двоих, которых мы недавно зарыли. "’олько не он! ’олько не
теперь! Ѓоги, боги, окажите мне такую милость! џ без сил, мне страшно, Я
не знаю, что может случитьсЯ тогда! џ боюсь встречатьсЯ с ним сейчас".
‹ал встала, чтобы открыть дверь. џ сказала: "Ќе надо!", хотЯ вовсе не
собиралась этого говорить. ‹ал посмотрела на менЯ. ’огда Я встала сама.

‹Ђ‹

Љогда Я встала, комната вокруг менЯ то расширЯлась, то сжималась. Њне
пришлось зажмуритьсЯ, потому что от расплывчатого пламени свечей голова
шла кругом. ‚ тот момент Я даже ЌьЯтенери плохо видела. Ћна подошла к
двери. Ќо разум мой был холоден и Ясен, как клинок. џ ухватилась за спинку
стула и подумала: "„ура Я, дура! Ќе надо было больше пить после этой бани.
Љто бы ни стоЯл по ту сторону двери, убийца, гуртовщик или поваренок, он
запросто может перебить нас всех зараз. —то со мной? Љак Я могла так
распуститьсЯ?" џ загородила собой ‹укассу. ђуки вспотели так сильно, что
рукоЯтка трости скользила в ладони, и меч никак не желал выниматьсЯ.

‹€‘

„а-да-да-да-да, Я его чую! џ их всех чую. € голубков тоже.

ђЋ‘‘…’

Ђктеры заЯвились поздно и шумно ссорились между собой, но ’иката они не
разбудили. ЊенЯ тоже, потому что Я даже не пыталсЯ заснуть. џ сидел на
чердаке, смотрел, как луна клонитсЯ к западу и как ’икат пытаетсЯ
разгрести соломенную постель, которую Я ему устроил. ‹исонье, актриса,
котораЯ мне всегда нравилась, забралась по лестнице, просунула свою голову
в парике в люк и спросила:
- Ќу как там наш поселЯнин?
- Ќе столь плохо, сударынЯ, - ответил Я, - по крайней мере, телесно.
Љаждый раз, как эта труппа останавливаетсЯ у нас - а они приезжают на
две-три недели каждое лето, - ко времени их отъезда Я начинаю говорить в
точности как они, и Љаршу приходитсЯ потратить еще целую неделю ворчаниЯ и
тумаков, чтобы отучить менЯ от этого. џ рассказал ‹исонье, что произошло,
когда вернулась ‹укасса, - только это, и ничего больше. Ћна облокотилась
на край люка и долго смотрела на ’иката, не говорЯ ни слова. Ћна
по-прежнему была в своем гриме и костюме любовницы злого лорда •ассилдании
и была похожа на ребенка, который засиделсЯ допоздна со взрослыми.
- ‚ свое времЯ, и не так уж давно, - сказала она наконец, - Я прогнала
бы тебЯ вниз и легла с этим мальчиком, чтобы его утешить. Ѓыть может, Я и
теперь бы так сделала, если бы на его месте был кто-нибудь другой и если
бы этот мальчик потом не возненавидел и менЯ, и себЯ как последний дурак.
Ћна поразмыслила еще немного, потом решительно покачала головой:
- Ќет, и тогда бы Я этого не сделала. „овольно Я утешала страждущих, с
менЯ хватит. ‡аруби это себе на носу!
Ћна похлопала менЯ по руке и принЯлась спускатьсЯ, но потом снова
сунула голову в люк и сказала:
- ђоссет, ты за ним приглЯдывай! Њне уже случалось видеть такой сон
разбитого сердца. Ќа твоем месте Я бы времЯ от времени будила его. …му
ведь теперь хочетсЯ больше не просыпатьсЯ.
Ћна уснула быстро, как и все прочие. џ не двинулсЯ с места, пока не
убедилсЯ, что храпЯт все, во всех стойлах. џ различал их всех - от
заливистого, гулкого храпа старого „ардиса до нежных переливов ‹исонье.
Џотом Я, как и советовала ‹исонье, потрЯс за плечо ’иката. Љогда он
уставилсЯ на менЯ заспанными глазами, Я прошептал:
- ‘виньи чего-то тревожатсЯ. Ќадо сходить посмотреть. ’ы спи, спи.
’икат выругалсЯ, громко и отчетливо, и снова заснул, не успев опустить
голову на солому.
“ менЯ не было выбора. Ќет, Я прекрасно знаю, что большинство людей,
которые так говорЯт, на самом деле имеют в виду, что им просто не хотелось
делать выбор, и, возможно, со мной было то же самое. Ќо Я действительно
тревожилсЯ за ЌьЯтенери - мало ли куда еще ее могли ранить, кроме руки?
Љрови-то не было? - и подумал, что если Я схожу наверх и спрошу, нельзЯ ли
чем помочь, ничего плохого не случитсЯ. Ђ что до того, что сказала мне ‹ал
- а где она была, эта ‹ал, когда мы с ЌьЯтенери сражались с этими
хихикающими убийцами в бане? Њы сражались вместе, мы целовались, мы вместе
смотрели в лицо смерти - ну, может, и не плечом к плечу, но ведь вместе
же! € Я имел право - нет, Я был просто обЯзан - убедитьсЯ, что с моей
боевой подругой все в порЯдке. “бедив себЯ такими рассуждениЯми, Я босиком
спустилсЯ с чердака, пришел в трактир и поднЯлсЯ по лестнице, не разбудив
ни актеров, ни свиней, ни Љарша, который храпел за стойкой, положив голову
на сгиб локтЯ.
„а, конечно, теперь, через столько лет, Я и сам вижу, что поднЯлсЯ Я
туда по одной-единственной причине, а по какой - вы и сами знаете, иначе
не хихикали бы так понимающе себе под нос. "Ќу конечно, а с чего бы еще
его туда понесло, в его-то годы?" € все же дело было не только в этом,
совсем не только в этом, и даже в мои годы - если не в ваши. Џусть так.
Џусть Я пришел туда только ради ее губ и смуглых, округлых грудей. ‘ойдет
длЯ начала.

Ќњџ’…Ќ…ђ€

Ћдну вещь Я знаю с детства, и по опыту мне известно, что это так и
есть: это что боги бывают милостивы только до определенного предела.
Џобеда в бою - самый незначительный из их даров, но душевный покой - это
уже твоЯ забота. …ще не успев отворить дверь, Я уже опустила глаза так,
чтобы они встретились с его глазами. Ѓыть может, Я уже даже назвала его по
имени.
- џ беспокоилсЯ... - сказал он так тихо, что Я едва расслышала. Ћн
спросил: - ’воЯ рука... ей лучше? џ беспокоилсЯ...
‚ волосах у него застрЯл клок соломы.
‚ойти Я его не приглашала. ‚ этом Я буду клЯстьсЯ до последнего своего
вздоха. —то бы Я там ни пробормотала - честно говорЯ, Я охрипла, как и он,
- это ‹ал, в стельку пьЯнаЯ, крикнула у менЯ из-за спины:
- Ђ, ђоссет, привет! ‡аходи и присоединЯйсЯ к "„раконьей дочке"!
ќто все ‹ал, зараза. џ бы его отослала, честное слово!

‹Ђ‹

Ђ какаЯ разница? Љак только мы увидели его на пороге, мы сразу понЯли
все, что сейчас будет. Ќу нет, не совсем все - Я, по крайней мере,
кое-чего не предвидела. Ђ если бы и предвидела? Ќе могу сказать. Љак бы то
ни было, Я или не Я его пригласила, а по-настоЯщему выбор сделала
ЌьЯтенери. € ЌьЯтенери это знает.
„а, Я была пьЯна - хотЯ еще и не совсем пьЯнаЯ, по моим меркам. „а,
менЯ кружило между моих старых бед, горестей и ненавистей, чего со мной
давно не бывало. Ќо Я люблю не от боли, и вожделею не от страха и не от
нужды, как бы далеко Я ни зашла. Ћтчего менЯ той ночью потЯнуло к ђоссету
- к коротконогому, коренастому, лохматому конюху ђоссету - так это из-за
того, как он смотрел на ЌьЯтенери. ‘квозь туман своих невинных,
себЯлюбивых фантазий он как-то ухитрилсЯ разглЯдеть ее подлинную боль. Ќа
менЯ никто и никогда так не смотрел - и никогда не посмотрит. „а и не хочу
Я, чтобы менЯ видели так, по-настоЯщему. Џоздно уже. Ќо тогда, в тот
момент...
„а, Я надеюсь, что это была Я. Ќадеюсь, что это именно Я сказала: "Ћ,
ђоссет! ‡аходи, мы тебе рады". Ќо Я не помню. Џравда, не помню.

ђЋ‘‘…’

ЊенЯ никто не приглашал. Џо крайней мере, вслух. Њы с ЌьЯтенери
посмотрели друг другу в глаза, Я что-то промЯмлил - что, уж и не помню, -
а потом она отступила в сторону и Я вошел в комнату.
‚от как это было. Ћни все стоЯли: ‹ал позади стола, ‹укасса - между
кроватью и окном. Љонечно, в комнате крепко пахло вином, и по полу
катались пустые бутылки, - но они не были пьЯны, по крайней мере, по моим
тогдашним понЯтиЯм. ЏьЯный - это когда мне приходилось раз в месЯц
волочить ѓатти-„жинни в его унылую каморку на чердаке или когда Љарш
устало смотрел на какого-нибудь ухмылЯющегосЯ бурлака с кухонным ножом в
одной руке и с "розочкой" в другой и на двух окровавленных и блюющих
фермеров на полу. Њне самому в те времена редко доставалось что-то крепче
красного элЯ, да и элЯ не так много, чтобы хотЯ бы осоловеть. Љстати,
самого Љарша Я пьЯным не видел ни разу. Љарш если и напиваетсЯ, то в
одиночку.
„а, конечно, кое-что даже мне было заметно. ЌьЯтенери осталась такой же
бледной и напрЯженной, какой Я видел ее в последний раз, но ее изменчивые
глаза сделались темно-серыми, без малейших следов голубизны, и они очень
Ярко блестели, как иногда бывает от усталости. ‹ал улыбнулась - не мне, Я
даже тогда это понЯл, а чему-то у менЯ за спиной, и эта улыбка как бы
перетекала - с губ на золотистые глаза, а оттуда - на теплые, темные щеки
и на лоб. Ђ ‹укасса... ‹укасса с самого начала смотрела прЯмо на менЯ,
щеки у нее разгорелись, и лицо было такое, точно она вот-вот расхохочетсЯ.
џ еще ни разу не видел ее такой, и мысль о ’икате резанула менЯ осколком
льда. Ќо сдержатьсЯ Я не мог.
Љак Я себЯ чувствовал, оказавшись в этой маленькой комнатке наедине с
тремЯ женщинами, которых Я любил, когда тЯжелаЯ дверь сама собой медленно
затворилась у менЯ за спиной? Ђ вы как думаете? ЊенЯ бросало то в жар, то
в холод: вот только что губы и уши горели, а в следующий миг в животе стыл
ледЯной ком. Џри виде блуждающей улыбки ‹ал Я задрожал так, что еле мог
стоЯть, а при виде пылающих щек ‹укассы - окаменел, точно один из этих
зачарованных дурней в пьесах, что играют наши актеры. Ђ ЌьЯтенери? џ взЯл
ее левую руку - бережно-бережно, она, казалось, вскрикнула в моей ладони,
точно пойманный зверек, - и поцеловал ее, а потом привстал на цыпочки
(совсем чуть-чуть, заметьте себе!) и поцеловал ее в губы, сказав так
громко, как только мог: "џ тебЯ люблю". Ђ этого Я еще не говорил никогда в
жизни, хотЯ с женщиной вроде как уже был.
ЌьЯтенери вздохнула - прЯмо мне в губы. џ до сих пор помню запах ее
дыханиЯ - вино и покорность - не столько мне, сколько себе самой, но какаЯ
мне была разница? Ћна сказала что-то мне в губы - Я не знаю, что она
сказала. —ерез ее плечо Я видел лиса в углу: глаза крепко зажмурены, ушки
на макушке, красный Язычок облизывает усы - раз-два, раз-два...
Ќет, Я не подхватил ее на руки и не отнес через всю комнату на кровать
- всего несколько шагов, а какой длинный путь! ‚о-первых, Я навернЯка
сорвал бы себе спину - мне еще никогда не приходилось таскать женщин на
руках; во-вторых, едва сделав шаг, Я наступил на бутылку, и ЌьЯтенери
самой пришлось менЯ ловить; а в-третьих... ну, в-третьих, там еще были ‹ал
и ‹укасса. € что бы вы ни думали обо мне и о моей истории, можете мне
поверить - Я был парень скромный. Џохотливый - да, конечно; испуганный и
неуклюжий - без вопросов; но не тщеславный. ’щеславие пришло чуть позже.

‹Ђ‹

’ой ночью со мной произошло то, чего со мной никогда больше не бывало.
ђаньше - да. ‚ы заметили мою оговорку - по лицу вижу. „а, мне
приходилось спать больше чем с одним человеком за раз. Ќо тогда у менЯ
просто не бывало выбора, и никакого удовольствиЯ мне это не доставлЯло. €
вообще мне об этом рассказывать не хочетсЯ. џ говорю именно о выборе и о
чем-то большем, чем выбор, большем, чем откровенное желание, - о чем-то,
чего Я никогда не знала по-настоЯщему, несмотрЯ на то что себЯ Я знаю
достаточно хорошо. Љогда ЌьЯтенери вздохнула и обнЯла ђоссета, Я понЯла,
что тоже не могу без него. ЊенЯ охватило безумие - простое и неудержимое.
Њожет быть, Я слишком много выпила и слишком много плакала? ‚полне
возможно. ќто Явно не имело ничего общего с ревностью, и ЌьЯтенери здесь
тоже была ни при чем - Я ее почти не видела в тот миг, и почти ничего не
слышала, кроме собственного голоса, который произнес: "Ђ как же мы? Ѓез
нас не обойдетсЯ. ’олько не сегоднЯ!"
Џочему Я это сказала? € почему позволила себе говорить за ‹укассу? ‚едь
тогда Я уж точно не думала ни о ком, кроме себЯ самой! …динственное, чем Я
могу это объЯснить, - это тем, что Я все же каким-то образом сумела
разглЯдеть настоЯщую ЌьЯтенери, как-то ухитрилась понЯть взглЯд, который
она бросила на менЯ, - не гневный, а испуганный, молЯщий, полный отчаЯниЯ.
Њальчик стоЯл, разинув рот, - бедное дитЯ! - но ‹укасса... ‹укасса
расхохоталась во все горло, и смех ее был нежен, как звон обледеневших
веточек. џ сказала:
- ђоссет наш! Ћн наш рыцарь, наш верный и доблестный любовник, он
служил нам всем, не ожидаЯ просьб и наград.
џ дрожала всем телом и никак не могла унЯть эту дрожь, но голос мой
звучал ровно и спокойно. ќто еще один из моих старых трюков. џ дорого
заплатила за то, чтобы научитьсЯ ему. ќто всегда действует.
- ’ы заслужил вознаграждение, - сказала Я ђоссету. џ подошла к нему,
взЯла в ладони его горЯщие щеки и привлекла его к себе. ‘колько шуток
ходит, сколько песен сложено о дамах, целующих лопоухих олухов из конюшни,
с навозом на башмаках и под ногтЯми, знающих о любви только по жеребцам и
кобылам! ѓубы ђоссета были нежными и в то же времЯ сильными, и на вкус -
точно первый предрассветный ветерок. € его руки, когда он наконец коснулсЯ
менЯ, были такими нежными, что Я почувствовала, что вот-вот вновь
расплачусь, или рассмеюсь, или выбегу из комнаты. …сли бы он менЯ не
поддержал, Я бы упала.
•орошо все-таки, что у менЯ почти не было случаЯ узнать, с какой
ужасной легкостью нежность находит путь к моему сердцу. џ каждый день не
устаю благодарить за это судьбу. Ћ да!

‹€‘

ѓолуби! ѓолубочки! Џоднимаю нос - между нами ни балок, ни потолка...
‡акрываю глаза - и вижу воркотливых, мЯконьких голубков, темные, сочные
взмахи крыльев наполнЯют тьму, поднимают в воздух пыль и зерно, пушистые,
нежные перышки плавно опускаютсЯ вниз... ‚оркуют, воркуют, беспокойно
ворочаютсЯ в своих гнездышках, боЯтсЯ менЯ. ‡акрывают свои глазки, похожие
на капельки крови, и тоже видЯт менЯ, как и Я их.
Ђ тут, внизу - хо-хо, тут тоже ворочаютсЯ, да еще как! ‚ комнате очень
тесно, так много людей пытаютсЯ одновременно раздеть друг друга. Њальчик
пЯтитсЯ к кровати, одной рукой держит за руку ЌьЯтенери, другой пытаетсЯ
расстегнуть рубаху ‹ал. ‹ал помогает ему, ломает ноготь, бранитсЯ. Ќоги
мальчика путаютсЯ в ножках кровати, он садитсЯ. ‹укасса встает на коленЯх
на кровати у него за спиной, смеетсЯ. ЌьЯтенери оборачиваетсЯ, смотрит на
менЯ. Њы разговариваем.
"Ќе делай этого!"
"€наче нельзЯ".
"Ћно не удержитсЯ. Ќи за что не удержитсЯ".
"џ знаю. €наче не могу. Џомоги мне!"
Ћкно приоткрыто довольно широко. „ерево поскрипывает, шуршит, одна
тонкаЯ ветка достает почти до самой голубиной спаленки. ЌьЯтенери:
"Џомоги!" ‹ал протЯгивает руку, валит ее на кровать.

ђЋ‘‘…’

“ ‹ал на плечах Ямочки. Љлючицы у ‹ал - гордые и бархатистые, как
весенние рожки молодого синту. ‹ал склонЯет передо мной голову - ее
затылок вызывает у менЯ слезы.
‹укасса пахнет свежей-свежей дыней, и перцем, и коричными Яблоками, что
продают на базаре. ѓруди у нее мЯгче и острее, чем груди ЌьЯтенери, а
предплечьЯ изнутри прозрачные, в самом деле прозрачные - Я прЯмо вижу
маленьких голубых рыбок, плавающих между тонких вен. Ћна кладет на менЯ
руку - и встречаетсЯ с рукой ‹ал. Ћна поворачивает голову, улыбаетсЯ - так
простодушно!
ЌьЯтенери... џ не вижу ЌьЯтенери... …е руки блуждают по моему телу, она
кусает мои губы до крови, но лица ее Я не вижу.

Ќњџ’…Ќ…ђ€

Ќет! Ќет! џ не могу этого допустить, не могу! ђади нас всех - нет!
Ќо... Ќо мне так хорошо... так сладко... все такие добрые... Љогда тебЯ
в последний раз целовали так, как этот мальчик, - именно тебЯ, а не твой
лук и не твой кинжал, то, что ты умеешь, то, что ты знаешь? —ьи руки
ласкали тебЯ так умело, как руки ‹ал, так радостно, как руки ‹укассы? Ђ ты
устала, тебе так одиноко, и все это тЯнулось так долго...
Ќет, этого нельзЯ допустить! Ћно не удержитсЯ - он это знает. џ пытаюсь
оттолкнуть ђоссета - но это вовсе не ђоссет, это ‹укасса, она хватает мою
больную руку и тЯнет ее в себЯ, к себе, к ‹ал, словно обнимаЯ ее моим
прикосновением. Ќа моих губах - живот ‹ал, точно тугаЯ речнаЯ струЯ,
‹укасса с очаровательной неуклюжестью тычет менЯ коленом куда-то в бок,
сломанный ноготь ‹ал царапает мне бедро. "Ќет, нет, не выдержит!"
‹укасса... ‚олосы ‹укассы на мне... "Ќет!"

‹Ђ‹

—ьи-то руки подо мной, чьи-то губы ласкают обе груди. ѓлаза мои широко
открыты, но все, что Я вижу, - это чьи-то волосы. ђоссет выдыхает мое имЯ,
‹укасса вскрикивает: "Ђх! Ђх! Ђх! Ђх!", и каждый нежный стон огнем опалЯет
шрам на внутренней стороне бедра. џ принимаюсь рассказывать ей, откуда у
менЯ этот шрам, но кто-то еще шепчет "‹ал!" мне в губы, и стараЯ боль
забываетсЯ, усмиреннаЯ поцелуем. џ обнимаю всех, до кого могу дотЯнутьсЯ,
отворЯю настежь все свои окна и двери, впускаю в себЯ дикое наслаждение.

‹€‘

Ћкно приоткрыто довольно широко - может, все-таки хватит места? Њеста
длЯ маленького-маленького лиса с мЯгкой шерсткой? Ѓегу вдоль стены,
тороплюсь, ставлю лапы на подоконник - нос, усы, уши - все пролезло...
‡дравствуйте, голубочки!
Њельком оглЯдываюсь назад - менЯ никто не видит. ЌьЯтенери почти не
видать - сплошные ноги. ‘тоны, смех, беднаЯ кровать гремит и скрипит,
последнЯЯ бутылка падает на пол и разбиваетсЯ. Џротискиваюсь,
осторожненько - одна лапка, потом втораЯ, одно плечо, голова, другое плечо
- и вот уже весь лис целиком на славной толстой ветке, смеетсЯ, такой
ловкий, такой хитрый! ‘ветит луна. Ќа луне тоже виден ‹ис.
…сли бы ЌьЯтенери позвала: "‚ернись..." Њожет, и вернулсЯ бы.
‹унный ‹ис: "Џоздно, поздно! Ќе удержать. €ди к голубЯм".
ѓолос ЌьЯтенери: радость, боль, отчаЯние - какаЯ разница? ќто не ко
мне, менЯ никто не звал. џ взбегаю по лунному лучу на крышу, к славному
пуховому окошечку, к славной теплой крови, что ждет менЯ там...

ђЋ‘‘…’

„олжно быть, это ‹укасса. ‹ица Я не вижу - свеча у кровати давно упала
и потухла в луже сала, - но пахнет ‹укассой, и волосы у менЯ во рту, и
острые мелкие зубки, впившиесЯ мне в запЯстье - тоже ее. Ђх нет, нет, -
это, должно быть, ЌьЯтенери: это раненаЯ рука ЌьЯтенери ведет менЯ... -
"ах! невероЯтно!" - это ее длинные ноги оплетают менЯ и крепко держат...
Ќо кругом лишь лунный свет и винные бутылки - и _это_, - а ЌьЯтенери
ускользнула, хотЯ Я чувствую ее запах, совсем близко, как будто моЯ голова
по-прежнему лежит у нее на коленЯх, в нескольких шагах от двух покойников,
всего несколько минут как убитых. € Я слышу смех ‹ал, тихий и нежный -
если протЯнуть руку влево, вот так, Я чувствую этот смех у себЯ на ладони,
между пальцами, и шепот ‹ал: "ђоссет, малыш, ты такой сильный - там, во
мне, - такой ласковый, такой добрый во мне! ђоссет, ђоссет... да, вот так,
да, пожалуйста, милый, милый!" ќто имЯ, которое дал мне Љарш, имЯ, которое
Я всегда ненавидел, - о, как прекрасно оно звучит! …сли бы Я только мог
спрЯтатьсЯ в этом звуке моего имени, как она его произносит, и никогда не
выходить наружу...
Ќо Я не в ней, Я совсем не в ней, это понЯтно даже в этой плЯшущей
тьме. ќто ‹укасса принимает менЯ - ‹укасса выгибаетсЯ, тЯнетсЯ к моим
губам, целует менЯ, молчит, отдает мне свое дыхание взамен моего - это ее
бедра жгут мои недоверчивые руки... џ слишком бестолков даже длЯ того,
чтобы войти в женщину, которую Я хочу больше всего, - как же Я могу
соединитьсЯ и наслаждатьсЯ с двумЯ зараз? Ћ таких мужах рассказывают
легенды, но Я-то всего лишь ђоссет, Я вовсе не рыцарь, всего лишь ђоссет,
конюх, и тот разум, который у менЯ был, давно растворилсЯ в лунном свете,
а глупое тело осталось болтатьсЯ в этой постели, как игрушечнаЯ лодка на
волнах бурной бухты Ѓирнарик, которой Я никогда не видел. "Љто-то возьмет
менЯ туда, и Я буду целый день играть в маленькой лодке своей на волнах
Ѓирнарик-Ѓэй-бэй-бэй-бэй... ќто ‹укасса, ‹укасса ведет менЯ туда. ќто была
песнЯ. Ѓыла песнЯ..."
—ьЯ-то рука гладит менЯ по затылку, по бедру, ласково, настойчиво,
толкает - потом подаетсЯ в тот же миг, как подаюсь Я, и мы вместе плывем в
Ѓирнарик-Ѓэй. ѓолос ‹ал, внезапный свистЯщий шепот - должно быть, так
свистит ее меч, вылетаЯ из трости:
- ђоссет? ђоссет?!

Ќњџ’…Ќ…ђ€

‚ конце концов менЯ выдали волосы. —то ж, этого следовало ожидать.
‚олосы ђоссета - сплошные тугие завитки. Ђ мои - такие же жесткие и
лохматые, как его, но при этом совершенно прЯмые, так что ошибитьсЯ
невозможно. …два только пальцы ‹ал вцепились в мои волосы - все было
кончено, даже если бы магиЯ каким-то чудом продолжала действовать.
Ќо магиЯ отказала. Љогда тебЯ оставлЯет заклЯтие - даже самое слабое, -
ощущение удивительно странное. ‚ы себе этого просто представить не можете.
Ќет, Я вовсе не хочу вас обидеть - Я этого тоже представить не могу, хотЯ
мне случалось испытывать такое целых три раза. Џоэты и доморощенные маги
что-то там болтают насчет мановениЯ огромных крыл, насчет того, что это
все равно, как будто тебЯ покидает некий бог, который использовал тебЯ и
заставил пережить почти невыносимый взлет... —ушь все это. ќто похоже на
то, как... Љак будто у тебЯ на руке лопнул мыльный пузырь, оставив после
себЯ холодок, такой мимолетный, что кожа успевает забыть о нем прежде, чем
медлительный мозг его заметит, - знаете? ‚от вроде этого. € ничего больше.
Ќу, тогда вы, быть может, понимаете и то, что человек, находЯщийсЯ под
заклЯтием, знает об этом только по тому, как оно действует на окружающих?
–елых девЯть лет Я был ЌьЯтенери, дочерью ‹омадис, дочери ’иррин, и все
это времЯ лицо, отражение которого Я видел в блестЯщих шлемах и
придорожных лужах, было совсем не женским. ќти груди, что терзали ђоссета
и придавали ему мужества; эта нежнаЯ кожа, изЯщные, нежные губы, мЯгкаЯ,
грациознаЯ походка - все это было лишь уловкой, единственной уловкой,
котораЯ могла хотЯ бы на времЯ сбить со следа тех, кто хотел менЯ убить. џ
носил личину - достаточно надежную, чтобы путешествовать и жить рЯдом с
настоЯщими женщинами, не возбуждаЯ в них ни малейших подозрений. Ќо сам Я
не изменилсЯ - ни на деле, ни по собственным ощущениЯм. ‡а все эти годы Я
ни минуты не верил, что Я и в самом деле ЌьЯтенери.
€ тем не менее... € тем не менее тогда, на перегруженной кровати, когда
‹ал обвивалась вокруг менЯ, и рука ‹укассы протискивалась между нами, а
моЯ рука наконец-то нашла ђоссета, в алчном и возвышенном восторге трех
тел, слившихсЯ воедино с моим, - чье имЯ было настоЯщим, чей пол был
истинным? ќто невинное желание ђоссета заставило мое собственное с рыком
пробудитьсЯ от многолетней спЯчки - так кто же жаждал его губ не менее,
чем сладких губ ‹ал, его рук не менее, чем робких ласк некогда мертвой
‹укассы? Ѓыл ли то Я - мужчина - или ЌьЯтенери, женщина, которой никогда
не было на свете? ‚се, что Я знаю, - это что Я целовал их и возбуждалсЯ от
их поцелуев - ЌьЯтенери и в то же времЯ мужчина, который не был ђоссетом,
когда ‹ал застонала и зарылась руками в его волосы. ‚ ту ночь в той
постели не было ни стражи, ни границ.

‹Ђ‹

Ќа миг - ибо мне потребовалось не больше мгновениЯ, чтобы грубо
оттЯнуть за волосы голову ЌьЯтенери и разглЯдеть сквозь трепетную тьму
странное и знакомое лицо, что склонилось надо мной, - на этот миг Я снова
превратилась в ‹ад-Ћдиночку, холодную, равнодушную, всегда готовую убить.
Ќе потому, что женщина, бывшаЯ со мной в постели, оказалась мужчиной, но
потому, что этот мужчина менЯ обманул, а Я не могу, просто не могу
позволить себе обманыватьсЯ - днем или ночью, в постели или в узком
проулке. ќто единственное, что Я считаю за грех. ЊоЯ трость с мечом стоит
в углу - о голаЯ, глупаЯ ‹ал! - но пальцы мои уже скрючились, готовЯсь
раздавить гортань ЌьЯтенери. Ќо тут Я слышу тихое восклицание:
- ќто он менЯ научил, —еловек, Љоторый ‘меетсЯ!
€ Я уронила руки, и ЌьЯтенери рассмеЯлсЯ... то есть рассмеЯлась... и
поцеловал менЯ - грубо, точно ударил, - и медленно задвигалсЯ во мне. € Я
застонала.
Ќаверху, в голубЯтне, что-то творитсЯ: смутное протестующее воркованье,
беспокойный шум, как будто птицы спархивают со своих насестов и вновь
взлетают на них. €нтересно, что гуртовщики, морЯк и свЯтаЯ парочка могут
думать о том, что здесь происходит? —то подумал бы этот скрытный толстЯк,
если бы тайком поднЯлсЯ по лестнице, распахнул дверь и увидел нас сейчас,
вот в эту самую минуту, кувыркающихсЯ друг через друга, точно озаренные
луной акробаты, нагие канатоходцы, скользкие твари? —то подумала бы Я,
если бы губы и шеЯ ‹укассы не затенЯли мой разум нежной завесой, если бы
внезапно и сама Я не пустилась в плЯс? ќто Я, ‹ал, плЯшу в высоте, под
куполом благоуханной ночи, выше голубЯтни, выше всех, плЯшу в высоте безо
всЯкого каната, и ничто не поддерживает менЯ, кроме любви троих чужих мне
людей, которые и не дают мне упасть...

‹€‘

Ќу ведь там, на балках, осталось целых три штуки, чего же ему еще? ќти
три ловких голубЯ, которых Я так и не смог достать, дадут большое
потомство - полный чердак голубей. ’ак зачем же так орать, зачем всех
будить? ‹юди же устали, спать хотЯт! ’олстый трактирщик орет, ругаетсЯ,
вламываетсЯ в комнаты, роетсЯ в шкафах, заглЯдывает под половицы, под
кровати - и даже в сами кровати! Џсы - во дворе, в конюшне, на лестницах,
вынюхивают, гавкают - точь-в-точь как толстый трактирщик. Њальчишка ђоссет
бегает туда-сюда, ухитрЯетсЯ оказатьсЯ в трех местах одновременно, морда у
него виноватаЯ и счастливаЯ. Њальчишка ’икат помогает - вот это плохо,
слишком много он знает. Ѓольно добрый ты, лис! Ќадо было дать ему сдохнуть
с голоду.
Ќесколько дней подрЯд - и все из-за каких-то паршивых костлЯвых
голубей. ЌьЯтенери, ‹ал. ‹укасса по-прежнему каждое утро уезжают, вечером
возвращаютсЯ и совершенно не думают о том, что кому-то приходитсЯ целыми
днЯми скрыватьсЯ в полЯх - по такой-то жарище! - а ночами дрожать от
холода в полом бревне. —еловечий облик теперь не примешь, пока тут этот
мальчишка ’икат. Ќа ‘еверных пустошах и то лучше, честное слово! ‚
монастыре - и то лучше, только там кормЯт плохо.
‚от и это утро. Ћблачно, легкий туман, холодный серый пот. џ бегу в
сторону гор легкой рысцой, высматриваю птиц, кроликов. Њожет быть, удастсЯ
поймать кумбиЯ - это такой большой, жирный зверь вроде крота, почти с менЯ
ростом. Ќо никаких кумбиев нет, ничего вкусного, вообще ничего, кроме
запаха надвигающейсЯ грозы и одной-единственной глупой Ящерицы, котораЯ
падает на спину, едва завидев менЯ. Џлохо есть Ящериц: глаза слезЯтсЯ,
зубы выпадают. ‘ъедаю половину.
Њех трещит. ‘ востока идет грозоваЯ туча, зеленовато-чернаЯ, всЯ
исхлестаннаЯ молниЯми. ‚ маленьких медлительных ручейках беспокойно
квакают лЯгушки. Њожет быть, и длЯ менЯ найдетсЯ вкуснаЯ, славнаЯ лЯгушка?
Њожет, даже две лЯгушки? џ мЯгко подкрадываюсь к ручейку - только
взглЯнуть... ‚оет собака.
ќту собаку Я не знаю. ѓавкает снова, уже ближе - большаЯ, бежит быстро.
€ все равно Я ее не чую, усы не чувствуют запаха, сердце не трепещет,
говорЯ: "‘обака, собака!" …ще утро, но сделалось слишком пасмурно, чтобы
разглЯдеть что-то дальше деревьев, камней, прутьев почти завалившейсЯ
изгороди. Ќо Я слышу, как она сопит.
Ќу что ж, наверх и в сторону, сквозь заросли ежевики, клещевины,
терновника - собака сюда не полезет. Ќо эта ломитсЯ сквозь кусты. ’рещат и
ломаютсЯ ветки, собака скулит, напоровшись на шип, громко лает на бедного
маленького лиса, который не сделал ей ничего плохого. ‘обака мчитсЯ,
мчитсЯ за мной, а следом за ней мчитсЯ гроза и лает на нее. Ќо Я уже в
распаханных полЯх, перемахиваю через тележные колеи, вилЯю туда-сюда по
террасам, засаженным виноградниками, - ого-го, Я лечу быстрее любой своей
добычи, быстрее птицы. Ќикто не умеет бегать так, как Я!
‘нова гром, ближе, чем собака, но еще не слишком громкий. ЌесмотрЯ на
раскаты грома и вой бури, Я все еще слышу сопение собаки, словно ветер в
глухом затерЯнном ущелье. Ђ тут еще и дождь. ѓром - это все пустЯки, но
дождь хлещет менЯ, заставлЯет путатьсЯ в стерне, вЯзнуть в глине. € все
это времЯ - ее серое дыхание, тЯжелее и холоднее дождЯ, у менЯ в ушах,
где-то внутри менЯ... џ в мгновение ока вскакиваю на ноги - мне не
страшно, Я ничего не боюсь! - и бросаюсь в чащу леса справа от менЯ. џ не
оглЯдываюсь - к чему? Љролики на менЯ не оглЯдываютсЯ. ‡а лесом - сад, а
за садом - трактир, где славный улыбчивый дедулЯ сможет укрытьсЯ от бури
под юбками Њаринеши. ‚от попробуй-ка поймать менЯ там, злаЯ собака, не
имеющаЯ запаха, вот там попробуй поймать!
’ут что-то не то. Ќичего не выходит. џ нырЯю между деревьЯми, вдалеке
мелькает сад, но к трактиру Я подобратьсЯ не могу. Љак же так? џ же вижу
его, даже сквозь ветер, дождь и туман: вижу трубы, двор, баню, конюшню -
даже мое славное дерево, ветви которого колотЯтсЯ в окно женщин. џ бегу,
бегу, бегу - Я бы уже три раза мог добежать туда, но добежать до трактира
так же невозможно, как до луны. ‘обака лает слева. џ сворачиваю в сторону
города, пробегаю немного, закладываю петлю, возвращаюсь по своим следам.
Ќо каждый раз, как Я пытаюсь сделать это, трактир оказываетсЯ все дальше,
собака все ближе, мой мех все мокрее, хвост путаетсЯ в лапах, мешает
бежать... Ќикто не бегает лучше менЯ, но ведь никто не может бежать вечно!
Љролики не оглЯдываютсЯ. Ђ люди оглЯдываютсЯ. Ћстанавливаюсь под
большим деревом, оборачиваюсь и наконец принимаю человечий облик. ЉакаЯ
собака будет преследовать человечий облик, как бедного лиса? ќта - будет.
€з тумана и дождЯ поЯвлЯетсЯ пес: зиЯющаЯ пасть, влажные зубы блестЯт,
дурацкие уши болтаютсЯ, она мчитсЯ сквозь бурю, точно четверолапый огонь.
„а-да, вот и говорите, что человек - царь природы! „ва прыжка.
‡дравствуйте, мои родные четыре лапы! Ѓегу туда, куда гонит собака, -
прЯмиком в город. …й менЯ не поймать, но и мне не уйти.
ЃурЯ проноситсЯ мимо нас, в сторону того страшного краЯ, где живут
милдаси. ’уман редеет, гром грохочет над городскими кровлЯми, последнЯЯ
молниЯ тает в сиЯнии полуденного солнца. џ вспоминаю каменный водосток -
узенький-преузенький, который ведет к рыночной площади. ќтой мерзкой
собаке в него нипочем не протиснутьсЯ! Џусть тогда ищет менЯ хоть до
завтра. Ѓыстрее, быстрее, чтобы она менЯ не обогнала! Ђх, какой Я
замечательный, как быстро Я бегу!
Ќо водосток превратилсЯ в настоЯщую реку, вода течет вровень с
краЯми... ‚ воде чернеют дохлые твари - крысы, птицы. …сли Я туда прыгну,
тоже буду дохлый... Ќо раздумывать и решать некогда - времени хватает
только на великолепный прыжок - ах, какой Я ловкий, прЯмо рыба, а не лис,
как изЯщно Я проплываю в воздухе! ЌырЯю вниз. …ще одно гавканье - и
неуклюжие лапы собаки топочут по моим следам. ЋстаетсЯ рынок - найти
какую-нибудь корзину, кучу капустных кочанов, перевернутую тачку - любое
место, где может укрытьсЯ бедный маленький лис, промокший хвост которого
волочитсЯ за ним по земле.
ђынок пуст. ‚се еще прЯчутсЯ от бури. ’ачки укрыты грЯзной мешковиной,
навесы провисли от набравшейсЯ воды. ‘мотрю налево, направо. ”руктовый
лоток. „есЯть прыжков - и Я попадаю в корзину, до половины набитую
склизкими зелеными плодами. џ уже почти выбралсЯ из корзины - но тут менЯ
хватают за шкирку. Љрепко, очень больно. Ќикто менЯ так не хватает, даже
ЌьЯтенери. џ извиваюсь, щелкаю зубами - понапрасну. ‚тораЯ рука хватает за
задние лапы, и менЯ поднимают вверх, растЯнув, точно тушку кролика. Ќо
зубы-то у менЯ живые, и на этот раз они вцеплЯютсЯ в мокрый рукав и
костлЯвое запЯстье. ‘лавные, крепкие зубы! ѓолос без слов произносит мое
имЯ - и Я застываю, мои крепкие зубы не успевают сомкнутьсЯ, не порвав ни
единой нитки. џ знаю, Я знаю этот голос...
ђуки разворачивают менЯ, одна разжимаетсЯ. џ вишу в воздухе перед его
лицом и не шевелюсь. ЌьЯтенери не узнала бы его. € ‹ал не узнала бы. Ћн
седой, весь седой, насквозь: кости, кровь, сердце - все седое. ‘едой как
дождь, и тонкий, как дождь, и одежда на нем такаЯ рванаЯ и мокраЯ, что
кажетсЯ, будто и одет он тоже в дождь. Ћни бы его ни за что не узнали. €
все же он - тот же самый, еще не все в нем поседело. € потому Я жду, когда
он скажет мне, что можно двигатьсЯ.
Ћн долго молчит, потом снова произносит мое имЯ, на этот раз
человеческим голосом. ЌьЯтенери знает мое имЯ, но никогда не произносит
его, никогда! Ћн говорит:
- ’ы доставил мне немало хлопот. Љак всегда.
‘обака... Ќет никакой собаки. Ќе слышно топота лап, не слышно холодного
неживого дыханиЯ... џ говорю очень тихо:
- ‘обака без запаха... ќто ты.
Ћн смеетсЯ - пытаетсЯ засмеЯтьсЯ этим своим смехом, но смех сочитсЯ
сквозь зубы, точно кровь:
- Ќет-нет-нет! ’ы всегда был льстецом. ЃурЯ - это да. џ еще могу
устроить небольшую бурю. Ќо менЯть облик больше не получаетсЯ. Ќет, собака
была всего лишь частью бури, простой иллюзией, как и призрак трактира. €
все это пришлось устроить только затем, чтобы привести тебЯ сюда. “жасно
хлопотно, как Я уже сказал. Џока Я занималсЯ тем, что старел, ты успел
сделатьсЯ сильным и ловким.
„авным-давно, в те времена, которых ЌьЯтенери не помнит, ему не нужно
было ни рук, чтобы удержать менЯ, ни призраков, чтобы заставить менЯ
повиноватьсЯ ему.
- ‘ам ты льстец, - говорю Я. - —то тебе от менЯ надо?
Ћн мЯгко опускает менЯ на землю. џ ощущаю легкую дрожь. Ћн озираетсЯ.
Ќа рынке по-прежнему никого. Ћн садитсЯ на корточки передо мной.
- ‹ал, - говорит он. - ЌьЯтенери. ‚сего в нескольких милЯх отсюда, но Я
слишком болен, слишком устал, чтобы добратьсЯ туда. Џомоги мне. Ћтведи
менЯ к ним.
ќто не приказ, всего лишь просьба, всего лишь услуга старому - другу?
‘оратнику? ‘путнику? “ менЯ нет ни друзей, ни соратников, ни спутников.
- Ђ с чего это ты обратилсЯ ко мне? ’ы маг. ’ы можешь устроить
волшебную бурю и создать волшебную собаку, котораЯ пригонит к тебе бедного
лиса. ‚ызови себе теперь другую, чтобы она отнесла тебЯ куда тебе надо.
‚ызови шекната.
Ћт трЯпок уже идет пар под горЯчими лучами солнца, но он по-прежнему
обнимает себЯ за плечи, пытаЯсь согретьсЯ.
- џ израсходовал последние силы на это представление. ’ы это прекрасно
понимаешь. Џрими свой человеческий облик, малыш, хотЯ бы ненадолго. Њне
нужна рука, плечо, на которое можно оперетьсЯ Ќичего более.
- €ди пешком, - говорю Я. - €ли лети. Ѓыл бы Я магом, Я бы только и
делал, что летал.
џ сижу и ухмылЯюсь ему в лицо. „авно мне не было так приЯтно - с того
времени, как Я поохотилсЯ на голубей.
—ерез рынок пробегают двое мальчишек, ненадолго задерживаютсЯ, чтобы
поплескатьсЯ в лужах. Ћн прЯчетсЯ за грудой Ящиков, испускает тЯжелый
седой вздох. Џожалуй, он не сможет встать, если понадобитсЯ... ѓоворит:
- Џрошу тебЯ! ’а тварь, что преследует менЯ, настоЯщаЯ. Ћна уже близко.
Џросто отведи менЯ к ЌьЯтенери, к моей ‹ал. ’ы ведь знаешь, кто тебЯ
просит.
—ем дальше, тем лучше...
- Ђ кто Я такой, чтобы встать на пути твоего врага? Ѓедный маленький
лис, как зерно между жерновами, между двумЯ могучими волшебниками. Ќет,
сударь, это не длЯ менЯ, спасибочки!
џ отворачиваюсь. ‹ис греетсЯ на солнышке, выискивает себе местечко, где
можно уютно свернутьсЯ клубочком и вылизать грЯзь из меха...
Ќикогда, никогда не спускайте глаз с волшебников, пока они дышат! Ќа
этот раз то была не рука, а могучаЯ хватка воли мага: хвать! - и моЯ
беднаЯ шеЯ только что не трещит, р-раз! - и менЯ уже трЯсут в воздухе,
хлоп! - и Я шлепаюсь на землю рЯдом с ним и судорожно хватаю воздух. Ћн
склонЯетсЯ надо мной, и в голове у менЯ звучит безмолвный голос:
- ’олько попробуй вЯкнуть, скотина несчастнаЯ! ’ы ведь знаешь, кто тебЯ
просит!
’еперь вокруг звучат голоса, колеса гремЯт по мостовой, хлопают мокрые
навесы - торговцы снова открывают лавки. Ћн склонЯетсЯ еще ниже - не
человек, а куча серых трЯпок.
- Ќу, будь умницей, - говорит он. - ‘мени облик.
Ђ кто думает обо мне? Ќикто обо мне не думает. ‚ежливость, порЯдочность
- это все они приберегают длЯ других, длЯ посторонних, а со мной можно
обращатьсЯ как хочешь... џ отвечаю:
- Ђ говорил, твоЯ сила иссЯкла! ‹жец. Џросил об услуге, а потом едва не
убил менЯ, когда Я сказал "нет". ‘тарый, загнанный, одинокий - ничего
удивительного.
‘нова этот багровый призрак смеха. ерсть у менЯ встает дыбом, уши
прижимаютсЯ.
- Ќичего удивительного и в том, что ты по-прежнему лис, после стольких
лет. ‘лишком ты хитер, слишком много ты знаешь и видишь. ’ы никогда не
задумывалсЯ над тем, почему тебе до сих пор приходитсЯ бегать лисом?
аги. ’Яжелые шаги. "ќто мой лоток!" ’опает, как толстый трактирщик.
- ЊенЯй облик, быстро!
€ вот уже из-за разломанных Ящиков встает человечий облик, держа на
руках седого бродЯгу. ’очно так же, как он держал менЯ недавно, только Я
обращаюсь с ним бережнее. ЏриходитсЯ.
’орговец охает, чешет в затылке. •отел было заорать - но на что тут
орать? ‘лавный голубоглазый старичок помогает славному вонючему
оборванцу... Ћн стоит и смешно охает. —еловечий облик проносит свою
беспомощную ношу мимо него. —еловечий облик улыбаетсЯ, кивает, как свой
своему. Ћборванец успевает ухватить горсть кураги из корзины.
Ћн заставлЯет человечий облик тащить его на руках через всю рыночную
площадь. ѓлаза закрыты, лицо спрЯтано в лохмотьЯх. ‚се сочувствуют, ахают,
хвалЯт человечий облик, засыпают его вопросами.
- Ќет-нет, он оправитсЯ, ему нужно только немного терпениЯ и заботы,
как и всем нам. Ќет-нет, благодарю вас, добрые дела не тЯготЯт. „а-да, вы
очень любезны, достойный господин, благодарю вас, спасибо большое,
спасибо, спасибо.
Љое-кто из достойных господ даже сует монетки - в руки, в карманы
человечьему облику. Њонетки мелкие.
Њы выходим на дорогу, ведущую за город, и он говорит:
- Ќаверно, Я смогу идти сам. •отЯ бы немного. Џомоги мне встать на
ноги.
Ћн обвивает рукой шею человечьего облика, наваливаетсЯ всем весом ему
на плечо. Ќет, нести его куда легче.
- ’ебе, наверно, интересно, что со мной стрЯслось. Љак Я мог докатитьсЯ
до такого.
‚идит, что менЯ куда больше интересуют следы старка на влажной земле и
лЯгушки в канавах. ‚он та самаЯ канава, там сидЯт две лЯгушки: одна
зеленаЯ, очень вкуснаЯ, другаЯ красно-коричневаЯ, мерзкаЯ на вкус. Џочему
бы это? Ћн улыбаетсЯ. “лыбка рванаЯ, как его одежда.
- —то ж, ты мудрый лис, этого у тебЯ не отнимешь. џ воспользовалсЯ
тобой против твоей воли, Я оскорбил тебЯ. Џрости, если можешь.
Џрощать Я не собираюсь. џ молчу и не разговариваю с ним на протЯжении
всех миль, что лежат между городом и трактиром. ‚прочем, на полдороге он
терЯет сознание.

’€ЉЂ’

Љонечно, Я его узнал. ќту его красную солдатскую куртку, эту его
особенную походочку: два шага вперед, третий чуть в сторону, - не признать
трудно. Ќичего, что он был далеко и лицо его было полускрыто оборванным
человеком, которого он нес на руках. џ уронил корзинку к ногам ђоссета -
мы собирали падалицу и желуди длЯ свиней - и бросилсЯ навстречу.
Њы встретились во дворе. ‚се собаки Яростно гавкали на него, крутЯсь
возле его ног, и ѓатти-„жинни орал на них из окна. Љогда Я приблизилсЯ, он
поставил оборванного человека на ноги, поддерживаЯ его рукой за поЯс.
—еловек обвис у него на руке и зашелсЯ кашлем. Ћн был очень стар, куда
старше моего приЯтелЯ в красной куртке, и по звуку его кашлЯ Я понЯл, что
у него совершенно не осталось сил. џ подумал, что он умирает. ‘тарик в
красной куртке глЯнул на менЯ поверх его головы и сказал памЯтным мне
тЯвкающим голосом:
- Ђ-а, коллега-конокрад! ђад видеть тебЯ снова.
- ‡начит, милдаси тебЯ все-таки не поймали, - сказал Я. „овольно
неуклюже, согласен, но что бы вы сказали на моем месте тому, кто в свое
времЯ принес тебе завтрак в зубах? Ћн и теперь показал зубы, такие же
белые, как прежде.
- Ђ ты как думал? …сли бы они менЯ поймали, тебе теперь не пришлось бы
кормить твоего серого конька. ѓлЯнь-ка сюда, парень. ќто друг наших дам.
џ медленно подошел к нему, и он уронил старика мне на руки. ‘тарик
оказалсЯ неожиданно тЯжелым - Я даже испугалсЯ. Љазалось бы, кожа да
кости, чему там весить-то? € тем не менее колени у менЯ подкашивались под
его тЯжестью. џ пошатнулсЯ. ЉраснаЯ Љуртка расхохоталсЯ. —естно говорЯ, Я
бы упал, если бы он не схватил менЯ за плечи и не поставил на ноги.
- —то, видать, в нем больше весу, чем кажетсЯ? „а, друг-конокрад,
старики временами застают врасплох. ‚от взЯть хотЯ бы этого: его кости
налиты тьмой, а кровь - густаЯ и холоднаЯ от древней мудрости и тайн. ‚се
это весит немало - с таким грузом перебиратьсЯ с места на место и то
непросто.
Ћн зудел и хихикал у менЯ над ухом, пока Я волок старика к двери
трактира. Ќа пороге стоЯл ѓатти-„жинни, разинув рот и растерЯнно моргаЯ.
’ут подоспел ђоссет и, ни слова не говорЯ, принЯлсЯ мне помогать. џ был
ему очень признателен.
’ут поЯвилсЯ Љарш. Ћн отодвинул в сторону ѓатти-„жинни и нахмурЯсь
смотрел, как мы ворочаем бедолагу, точно неуклюжий комод. ЉраснаЯ Љуртка у
менЯ за спиной по-прежнему хихикал. Ћт этого смеха у менЯ покалывало
ладони. Љарш смотрел не на менЯ, а на ђоссета. Ќа менЯ он вообще никогда
не смотрел прЯмо.
- …ще один, - буркнул он.
’огда Я целыми днЯми испытывал жалость к себе - просыпаЯсь, работаЯ и
ложась спать, - и все же в тот момент Я от души пожалел ђоссета. ’олько
подумать: каждый день, всю жизнь слышать этот ворчливый, протЯжный голос!
Ќо Я тут же осознал, что ђоссет попросту не слушает Љарша. Ћн слышит
голос, слышит приказы, он всегда почтителен и исполнителен, послушно
выполнЯет любую работу - и все же каким-то образом ему удаетсЯ постоЯнно
избегать хозЯина, не даватьсЯ ему, точно так же как мне не даютсЯ слова,
чтобы выразить это как следует. Ѓыло заметно, что и Љарш все понимает - и
что ему это не по нраву. Ђ сам ђоссет понимал? Ќе думаю.
‚от и сейчас он только покачал головой и весело ответил:
- Ќа этот раз это не ко мне, хозЯин. ќто гость госпожи ‹ал и госпожи
ЌьЯтенери. Њы отнесем его в их комнату. Џусть отдыхает, пока они не
возвратЯтсЯ.
Ћн кивнул мне, и мы потащили полумертвого старика дальше.
Љарш заворчал и сплюнул. Ћн не пыталсЯ помешать нам, только пристально
смотрел на нас своими бледными глазами, пока мы проходили мимо. Њы уже
добрались до порога, когда он сказал негромко, но отчетливо:
- ѓость, говоришь? Џохоже, скорее, еще один труп длЯ наших кустов
клещевины.
џ не понЯл, что он имел в виду, но шеЯ ђоссета налилась краской. Ћн
окликнул ѓатти-„жинни, просЯ помочь нам, но ѓатти уже скрылсЯ в одном из
своих пыльных закоулков. ’ак что пришлось нам тащить старика наверх
вдвоем.
џ думал, что смогу войти. џ знал, что в комнате будет пахнуть ею и что
мне тЯжело будет смотреть на кровать, где она спит, и думать о том, может
ли человеку, который умер, снитьсЯ кто-то живой. Ќо стоило мне поднЯть
задвижку и приотворить дверь на расстоЯние вытЯнутой руки, как Я увидел
бархатный поЯс, висЯщий на спинке стула. ќто был тот самый поЯс, на
который Я потратил все деньги, вырученные мной от продажи своего первого
куска полотна на Ярмарке в ‹имсатти. ќтот поЯс был на ней, когда она
утонула. џ захлопнул дверь и отвернулсЯ.
- ’икат, - сказал ђоссет, - они уехали, когда луна еще не села. €х
целый день не будет дома. …е... ‹укассы... ее здесь нет.
Ћн очень старалсЯ быть деликатным. ЏомнитсЯ, он еще снова покраснел,
произносЯ ее имЯ. Ќаверно, это очень утомительно - так старатьсЯ щадить
чужие чувства...
- џ пришлю наверх Њаринешу, - ответил Я. - €звини.
€ сбежал по лестнице, как будто все звери из моих дневных кошмаров, что
мерещились мне на ‘еверных пустошах, гнались за мной следом. ђазогнавшись,
Я споткнулсЯ во дворе и упал на колени. …сли бы Љарт оказалсЯ поблизости,
он бы, наверное, лопнул со смеху. Џо правде говорЯ, Я того стоил. Ќо там,
у той двери, Я внезапно понЯл, что моЯ погонЯ окончена. џ следовал за
‹укассой через пустыни и леса, через реки и горы, выслеживаЯ любой ее
мимолетный след, который она оставила за собой, но в эту комнату Я за ней
последовать не мог, даже если бы моЯ возлюбленнаЯ сама стоЯла на пороге,
манЯ менЯ внутрь. „овольно.
- Џусть сама приходит ко мне, если захочет! - сказал Я пыльным курам,
кудахчущим и роющимсЯ в пыли. - Ћна должна прийти сама!
„урацкий то был обет, как вы сами вскоре увидите - дурацкий, и злой к
тому же, ибо Я ведь по-прежнему верил, что она находитсЯ под заклЯтием,
которое мешает ей признать менЯ. Ќо Я ужасно устал - хотЯ, может, это и не
оправдание, - и был очень зол и полон отчаЯниЯ. ’огда, во дворе, стоЯ на
коленЯх, Я думал, что никого не люблю, и никого никогда не любил.

ЊЂђ€Ќ…Ђ

…сли бы не ’икат, мне бы все-таки удалось прожить целую неделю, не
разбив ни единой тарелки. Ђга, вам смешно - а попробовали бы вы сами
пожить, как Я, чтобы Љарш все времЯ орал на вас, обзывал неуклюжей
растЯпой, и все из-за разных случайностей, которые стрЯсаютсЯ вовсе не по
моей вине! € все-таки, несмотрЯ на все его зудение и дурацкую привычку
подкрадыватьсЯ и орать над ухом - а тут уж не захочешь, да уронишь
что-нибудь, - мне все-таки удалось за целую неделю не разбить ни единой
чашки, ни единого блюдечка, даже когда поднЯлсЯ весь этот кавардак из-за
голубей. Ђ тут вдруг влетает ’икат и зовет менЯ, когда Я этого совсем не
ожидала, своим приЯтным деревенским голосом - он так смешно коверкал мое
имЯ! - ну, и конечно, Я выронила суповую тарелку - а кто бы не выронил? Ќу
и, конечно, Я развернулась и влепила ему увесистую пощечину. ’икат понЯл.
’икат был парень вежливый и воспитанный - и мне все равно, что он
деревенский.
- €звини, Њаринеша, - сказал он. - џ не хотел тебЯ пугать. џ просто
пришел сказать, что ђоссет зовет тебЯ наверх. ’ы ему нужна.
- Ђх, вот как? - ответила Я. Њне вовсе не хотелось, чтобы ’икат
подумал, будто Я готова плЯсать пол дудку ђоссета. - Ќу, так иди и скажи
лорду ђоссету, что принцесса Њаринеша ЯвитсЯ, когда сочтет нужным, а если
ему это не по вкусу, то внизу, на кухне, его ждет один милый господин,
который хочет видеть его немедленно.
Џотому что адри люто ненавидит ђоссета - просто страх, как он гонЯет
бедного парнЯ. џ тут же пожалела, что сказала это. € потому добавила:
- џ поднимусь наверх, как только управлюсь. Њне еще нужно прибрать
черепки. Ќадеюсь, Љарш не заметит.
‚се равно заметит, конечно.
“ ’иката удивительные ресницы. Љрасивее Я ни у кого в жизни не видела.
„аже странно, что у простого деревенского парнЯ такие длинные, густые
ресницы, цветом - точно пыль во дворе, когда ее освещает заходЯщее солнце.
€ он высокий, намного выше ђоссета, и еще этот голос... Ђ если бы он еще
немножко ухаживал за своими волосами, они были бы... ну, Я не знаю. ЏрЯмо
как прекраснаЯ птица или животное какое-нибудь. џ с ним почти не
разговаривала - "доброе утро" да "добрый вечер", - но он всегда держалсЯ
со мной очень любезно, а это о чем-то да говорит, верно?
Ќо на этот раз он был другой. Ќе могу сказать, в чем именно, - другой,
да и все. …сли Я скажу, что он был бледен, и вот так вот трЯссЯ, вы
подумаете, что тут и всЯ разница, а дело-то было не в этом. „ело в том,
что Я просто никогда раньше его таким не видела. Ћн сказал:
- Њаринеша, тебе придетсЯ самой ему сказать. џ не могу идти наверх.
- „а что случилось? - говорю. - —то с тобой?
‚ смысле, Я не могу сказать, что совсем не знала, в чем дело. Ќаверное,
все, даже постоЯльцы, знали, что он проделал это ужасное путешествие,
чтобы найти свою девушку, а тут эта тихонькаЯ, бледнаЯ... ну, скажу просто
- тварь, - просто отвернулась и сделала вид, что знать его не знает. џ
лично думаю, что это просто свинство и что это эти две другие бабы ее
подговорили. ‡аносчивые, наглые бабы - и Я ничуть не стеснЯюсь так о них
говорить! Џравда, один мой знакомый конюх чуть не упал, когда Я ему это
сказала, но мне-то что? Ђ ’икат был парень вежливый, а если Я что ценю в
людЯх, так это именно вежливость.
Ќо он сказал только:
- џ не могу... Я просто трус... не могу...
€ с этими словами выбежал на улицу, едва не сбив с ног адри. џ
расхохоталась - просто не могла удержатьсЯ. ’ак что мне ничего не
оставалось, как умаслить адри, прибрать осколки тарелки и пойти наверх, к
ђоссету. Ћн как раз успел уложить старика - самого старого, какого Я
когда-нибудь видела в своей жизни, - на соломенный тюфЯк на полу. ѓлаза
старика были закрыты, и он был весь грЯзно-белый, как снег по весне. џ
одно времЯ работала у знахарЯ - еще совсем девочкой, - и мне довелось
повидать немало покойников. џ было подумала, что и это тоже покойник, но
только ђоссет с ним разговаривал.
- Ќу вот, сударь, Я вас и устроил - ничем не хуже прочих постоЯльцев.
‚аши знакомые должны вернутьсЯ к вечеру. Ќе могу ли услужить еще
чем-нибудь?
Ќо старик так ничего и не ответил.
- …динственное, что ты можешь длЯ него сделать, - сказала Я с порога, -
это спросить, где он желает быть похороненным и какие свЯщенники должны
совершить обрЯд.
ђоссет развернулсЯ и сердито уставилсЯ на менЯ, но Я только улыбнулась.
ђоссет всегда терпеть не мог, когда Я ему так улыбалась. џ добавила:
- Ђ тебе остаетсЯ только молитьсЯ, чтобы Љарш не хватилсЯ этого
запасного тюфЯка. Ќе то он тебЯ самого выпотрошит, чтобы набить новый.
ђоссет издал долгий-долгий тЯжкий вздох, которого терпеть не могла Я, и
сказал:
- ќтот господин просто приехал повидать своих знакомых. Ќочевать он не
останетсЯ.
- „а, потому что до ночи он не дотЯнет, - сказала Я. ђоссет прижал
палец к губам, но Я не обратила на это вниманиЯ. - Љогда вернутсЯ эти три
девки, они обнаружат, что их ждет покойник.
‹ично менЯ это вполне устраивало, и Я рассмеЯлась, подумав об этом.
- ЃеднЯжки! …динственный человек, из которого они не смогут извлечь
никакой пользы! Џо крайней мере, Я на это надеюсь.
Ћх, как ђоссет на менЯ разозлилсЯ! Џризнаюсь, Я его нарочно рассердила.
Џотому что с тех пор как эта троица заЯвилась к нам в трактир, ђоссет с
каждым днем делалсЯ все невозможнее, особенно в последние недели две.
ђаньше мы так славно болтали вдвоем, когда Љарша не было поблизости,
ходили гулЯть в лес или даже хаживали в Љоркоруа, а теперь он не желал
говорить ни о чем, кроме прекрасных рук ‹ал и изЯщной походки ЌьЯтенери, и
о том, как мила и приветлива ‹укасса, когда познакомишьсЯ с ней поближе.
Ћн сделалсЯ таким занудой, таким утомительным! Ѓоюсь, его фантазии просто
вывели менЯ из себЯ.
- Њаринеша, - сказал он мне - вот так вот, сквозь зубы, - Њаринеша, иди
сюда и сЯдь.
Ћн сам уселсЯ рЯдом с тюфЯком и махнул мне, чтобы Я подошла. Ќу уж нет,
спасибо! џ осталась стоЯть, где стоЯла, пока он не добавил: "Џожалуйста" -
на самом деле, довольно вежливо. ’огда Я подошла и села напротив, по
другую сторону от старика, и сказала: "Ќу?" Џросто "Ќу?", и все,
понимаете?
ђоссет сказал:
- ’ы разбираешьсЯ в целительстве. Људа лучше менЯ - по крайней мере,
там, где речь идет не о лошадЯх. ‘кажи мне, что делать.
- џ же тебе сказала, - отвечаю. - ‘проси у него, где он желает быть
похороненным. Ћн, должно быть, не ел уже несколько дней, судЯ по виду, и
вдобавок попал под ливень, что прошел над городом сегоднЯ утром. € еще он
ужасно стар. ќто, собственно, все - но с этим ты ничего поделать не
сможешь.
’ут ђоссет сделалсЯ таким несчастным, что мне действительно стало его
жалко. Ќекоторые люди становЯтсЯ красивее, когда они печальны, и ђоссет
был как раз из таких. џ спросила:
- Ђ чего ты, собственно, так тревожишьсЯ из-за постороннего человека?
Ќаверно, это славный старик, но ведь он тебе не дЯдюшка. €ли все же
дЯдюшка?
Џоследнее Я добавила потому, что ђоссет был сирота. ‚ смысле, Я-то тоже
сирота, и это нас сближало, - но Я-то, по крайней мере, знала, как звали
моих родителей и откуда они родом, а беднЯга ђоссет не знал даже, где
родилсЯ он сам. ’ак что тот старик действительно мог оказатьсЯ его
родственником, как и любой другой.
ђоссет сказал:
- ’ы поглЯди на него! ќто не просто старик. ќто важный человек.
’ут Я снова разозлилась и говорю:
- ќто почему еще? Џотому, что он их знакомый? Џотому ты так и
суетишьсЯ, верно?
Ќо ђоссет только покачал головой.
- ЏоглЯди на него, Њаринеша, - повторил он. - Џросто поглЯди на него!
Ќу, Я и поглЯдела - Я в первый раз поглЯдела на старика по-настоЯщему -
в смысле, Я заглЯнула глубже и дальше грЯзного, беззубого рта, морщин,
складок, царапин и въевшейсЯ в них грЯзи, глубже жуткой седины, глубже
всего этого - глубже самого лица, если вы понимаете, о чем Я. € тогда Я...
не знаю, как сказать... просто, понимаете, Я смотрела на него, и это
каким-то образом сделало менЯ счастливой. Ќе знаю, как объЯснить это
лучше. џ все пЯлилась и пЯлилась на старика, и ђоссет тоже смотрел на
него, и мы уже ни о чем не говорили.
Ќо через некоторое времЯ мы услышали, как Љарш орет внизу и зовет
ђоссета. џ сказала:
- ’ы иди. џ пока побуду с ним.
€ ђоссет посмотрел на менЯ, потом улыбнулсЯ, коснулсЯ моего плеча и
сказал:
- ‘пасибо.
€ вышел. Ђ Я осталась сидеть у тюфЯка, глЯдЯ на старика. Џотом встала и
взЯла трЯпку, чтобы протереть ему лицо. Љонечно, он был стар, и болен, и,
может, даже умирал, но это же еще не причина, чтобы он лежал грЯзный,
верно? € пока Я протирала ему лицо, он открыл глаза.
- Ђ, - сказал он, - Њаринеша!
’ак, словно мы были знакомы всю жизнь, и он удивилсЯ, увидев менЯ, но и
обрадовалсЯ тоже. ѓолос у него был задумчивый, с чуть заметным чужеземным
выговором.
- Ѓоги, - сказал он, - Я чувствую себЯ как котенок, которому мать
вылизывает мордочку. ЏриЯтное пробуждение, ничего не скажешь.
Љогда он улыбалсЯ, тебе становилось неважно, что у него нет зубов.
џ вдруг застеснЯлась его. Њне захотелось, чтобы он снова заснул, хотЯ
бы ненадолго. џ поспешно встала и сказала:
- ‚ам уже лучше, сударь? Ќе могу ли услужить еще чем-нибудь?
‚ точности как ђоссет.
’ут он рассмеЯлсЯ. …го смех... не знаю, как вам и передать. „рожащий,
негромкий, одышливый, похожий на кашель - но тебе хотелось слышать его еще
и еще. Ћн сказал:
- Ќу что ж, ты можешь просто постоЯть тут на солнышке - большего мне не
надо, - но, похоже, мои друзьЯ как раз поднимаютсЯ по лестнице. џ знаю,
что ты их недолюбливаешь, и мне не хотелось бы ставить тебЯ в неловкое
положение после того, что ты длЯ менЯ сделала...
€ тут они Явились, все три, распахнули дверь настежь и ввалились в
комнату. Ћни застыли на пороге, разинув рты, точь-в-точь как рыбы на
прилавке, а потом чернаЯ растерЯнно выдавила: "ђоссет сказал...", а
госпожа ЌьЯтенери повела плечами и осведомилась: "ѓде же ты был?" - у,
наглаЯ морда! Ђ та, третьЯ, подошла прЯмиком к нему и упала на колени
возле тюфЯка. Ћна вложила свои руки в его ладони, сверкнув крупным
вульгарным изумрудом, который носила не снимаЯ. Ћн потрогал камень,
улыбнулсЯ и сказал что-то вроде: "Ќу, вот он и вернулсЯ". џ тогда не
понЯла, к чему это он. Ќо тут она расплакалась, и он сказал:
- Ќу-ну, тише, тише. ’ы там, где тебе и надлежит быть. “спокойсЯ же.
Ќу, конечно, на менЯ они все обращали вниманиЯ не больше, чем на миску
собачьих объедков. џ тихонько отворила дверь, потом затворила ее за собой,
а никто и не заметил. Ќо Я еще немного постоЯла на площадке - нет, Я не
подслушивала, просто готовилась к тому, что ждет менЯ внизу: грЯзь, дым,
запахи кухни, окрики Љарша и адри, ѓатти-„жинни, который только и ждет,
чтобы зажать менЯ в углу, хохочущие крестьЯне и солдаты в зале, уже
успевшие напитьсЯ, постоЯльцы, которые дают мне сорок разных поручений
одновременно, моЯ собственнаЯ работа, котораЯ затЯнетсЯ до полуночи, а то
и дольше - это уж как повезет... Њне просто нужно было времЯ, чтобы
забыть, как хорошо было сидеть наедине с тем стариком - или, по крайней
мере, чтобы снова суметь жить с этим. ‚ смысле, иначе Я бы просто не
сумела заставить себЯ спуститьсЯ.

‹Ђ‹

Љонечно, мы исполнились ревности, мы обе - то есть оба. Љак тут не
ревновать? Њы с ЌьЯтенери с великим риском и великими трудами добрались до
этой далекой страны, чтобы помочь нашему дражайшему наставнику, несколько
недель подрЯд, день за днем, разыскивали хоть малейшие признаки его
присутствиЯ в этом мире - а теперь должны стоЯть и любоватьсЯ, как он, не
обращаЯ вниманиЯ на нас, приветствует чужую ему ‹укассу, так, словно она -
его давно потерЯнное дитЯ. Ќо иначе и быть не могло. Ћн всегда шел туда,
где в нем более всего нуждались, не дожидаЯсь просьб. ЊоЯ жизнь -
свидетельство тому, так же как и жизнь ЌьЯтенери.
€ все-таки, если бы он, утешаЯ и гладЯ ее по головке, хоть раз назвал
бы ее "чамата", Я бы его, наверно, ударила. ќто имЯ - мое, хоть Я и не
знаю, что оно означает. Љстати, однажды Я его действительно ударила -
очень давно. џ тогда молотила по всему, что под руку подвернетсЯ, потому
что обезумела от страха. € была еще так молода, что всерьез думала, что он
менЯ за это убьет.
Ќо он произнес совсем другое имЯ. ѓлЯдЯ на нас с ЌьЯтенери поверх
головы ‹укассы, уткнувшейсЯ ему в плечо, он сказал:
- …го зовут Ђршадин.
…му это нравитсЯ - перепрыгивать от одного твоего незаданного вопроса к
другому, как обезьЯна перепрыгивает с ветки на ветку. Ћн никогда не врет -
никогда! - но чтобы понЯть, что он имеет в виду, тебе приходитсЯ
карабкатьсЯ за ним следом. €ногда это буквально сводит с ума - он на это и
рассчитывает, - и временами ужасно хочетсЯ предоставить ему распутывать
собственные рассуждениЯ самостоЯтельно. џ кивнула в сторону ЌьЯтенери и
ответила:
- …го имЯ - ‘оукьЯн. Ћно мне не очень нравитсЯ.
“лыбка осталась прежней, такой же нежной и таинственной, как всегда.
- —то ж, в таком случае мне, видимо, придетсЯ продолжать называть его
ЌьЯтенери. ђазве что он будет очень сильно возражать...
Ћн торжественно обвел нас взглЯдом, точно мирил поссорившихсЯ детей.
Њы с ЌьЯтенери посмотрели друг другу в глаза - должно быть, в первый
раз с той ночи, которую все мы помнили под разными именами. ‚ течение
недели, прошедшей с тех пор, как он, ђоссет, ‹укасса и Я выбрались из
расшатанной, скрипЯщей кровати, мы продолжали свои бесконечные поиски,
стараЯсь как можно меньше разговаривать и общаЯсь в основном с помощью
беглых, уклончивых взглЯдов. •отЯ на самом деле ничего особенно не
изменилось, если не считать того, что ЌьЯтенери - восстановивший свою
женскую личину, в основном ради душевного спокойствиЯ Љарша, - занЯл
крохотную комнатушку рЯдом с нашей, и что беднЯга ђоссет не мог ни
держатьсЯ в стороне от нас, ни разговаривать с нами. „лЯ ‹укассы,
насколько Я могла судить, все событиЯ той ночи остались не более чем
приЯтным сном; ну, а длЯ менЯ это было неприЯтным осложнением. џ занимаюсь
любовью лишь с очень старыми друзьЯми, которых у менЯ немного. Љогда нет
опасности влюбитьсЯ. —тобы быть уверенной, что непрошенаЯ любовь не сможет
отвлечь менЯ от очередного дела или путешествиЯ, и нет необходимости
остерегатьсЯ. џ никогда не сплю с новыми знакомыми, дорожными спутниками,
товарищами по работе и людьми, которые слишком похожи на менЯ. Ђ
ЌьЯтенери-‘оукьЯн был и тем, и другим, и третьим, и четвертым. € к тому же
самым отъЯвленным обманщиком, какого Я встречала за свою жизнь,
проведенную среди лжецов. —то бы ни произошло между нами - а Я не такаЯ
глупаЯ ханжа, чтобы делать вид, будто ничего не случилось, - довериЯ между
нами быть не могло. џ никогда не стану доверЯть человеку, который менЯ так
бессовестно надувал, и к тому же подверг такой опасности. ЋскорбленнаЯ
гордость? „а, конечно. Ќо Я испытывала еще и сожаление - а это чувство мне
свойственно еще менее, чем доверие.
ЌьЯтенери напрЯженно произнес:
- ќто имЯ мне привычно. џ буду отзыватьсЯ на него.
Џотом он подошел к тюфЯку и опустилсЯ на колени, и Њой „руг положил
руку ему на голову. џ застыла на месте, едва не падаЯ от радости и
облегчениЯ и в то же времЯ злЯсь на весь свет. € даже когда Њой „руг
поманил менЯ, Я осталась на месте.
- ‚от она, моЯ ‹ал, - сказал он без тени насмешки. - ЊоЯ ‹ал, которой
непременно надо все видеть, обо всем подумать заранее, отвечать за все.
—амата, тех, кто приходит ко мне, Я учу лишь тому, что в один прекрасный
день непременно им пригодитсЯ. џ знал, что ты всегда будешь жить бок о бок
с „Ядюшкой ‘мертью, и потому научил тебЯ маленькой уловке, котораЯ
позволЯет тебе временами залезать к нему в карман. —то же до твоего
товарища, он ЯвилсЯ ко мне, спасаЯсь от таких ищеек, которые не снились
даже тебе - ищеек, которые будут идти по его следу, пока он жив.
ЌьЯтенери смотрел в никуда. ‹ицо его ничего не выражало. Њой „руг
продолжал. ѓолос его дрожал от усталости и еще немного - от его прежнего
смеха:
- “ ищеек превосходный нюх, но видЯт они плоховато. Њожно сказать, что
Я научил ЌьЯтенери отводить им глаза - хотЯ бы ненадолго...
ЏоследнЯЯ фраза осталась незаконченной и повисла в воздухе в ожидании
ответа.
- Ќенадолго, - кивнул ЌьЯтенери. - Џоследние нашли менЯ по запаху.
’ретьЯ все еще бегает на свободе.
Њой „руг кивнул, ничуть не удивившись.
- Ђ-а, вот в этом-то и есть главнаЯ сложность с уловками: даже лучшие
из них срабатывают не всегда. Ђ когда используешь их все, действительно не
остаетсЯ ничего, ничего, кроме тебЯ самого. ќтому научил менЯ он -
Ђршадин.
‚ комнате стало очень тихо. џ почувствовала, что должна сказать хоть
что-нибудь. € сказала:
- Ђршадин... Џарнишка, который пришел вскоре после менЯ, с горским
акцентом и забавными ушами.
€ почти одновременно со мной ЌьЯтенери добавил:
- џ его помню. Ќевысокий южанин, он еще все времЯ носил под рубашкой
флейту-чикчи.
Ќо Њой „руг медленно перекатил голову с боку на бок: он был слишком
слаб даже длЯ того, чтобы как следует покачать ею.
- Ќет. ‚ы не знаете Ђршадина. „а и Я его тоже не знал.
Ћн прикрыл глаза и ненадолго умолк, пока ‹укасса возилась с подушками,
а мы с ЌьЯтенери смотрели друг на друга - безмолвно, неохотно идЯ бок о
бок сквозь дни и ночи, не менее близкие оттого, что нас разделЯли годы.
"„а, его невозможно торопить, из него ничего не вытЯнешь, пока он сам не
пожелает рассказать - и только так, как он сам пожелает. Џомнишь, помнишь,
как он, бывало, снова и снова - он тебе говорил? - Я помню, да, а помнишь,
как это всегда сводило тебЯ с ума?" ‚ углу оконной рамы жужжала муха, на
дворе хрипло ревел любимый ослик ђоссета, выпрашиваЯ прошлогоднее Яблочко.
Ѓледные, усталые глаза, когда-то такие Ярко-зеленые, внезапно
открылись.
- Љогда ты ушла, мне тебЯ очень не хватало, чамата. - …го голос был
ровным и задумчивым. - џ не был готов к этому - не был готов к тому, что
вдруг начну по кому-то тосковать, в мои-то годы. ќто все равно, как если
бы у менЯ вдруг прорезались новые зубы или Я вдруг взЯлсЯ петь серенады
юным девицам. ќто было... - он запнулсЯ, - короче, от этого мне стало не
по себе.
џ уставилась на него, не в силах выдавить ни слова. ‚едь в тот день,
когда Я в одиночестве снова вышла в широкий мир, потому что он сказал, что
пришло времЯ, он не обнЯл менЯ на прощание и даже не задержалсЯ, чтобы
посмотреть мне вслед. џ была еще молода, и, кроме него, у менЯ не было
никого, и Я плакала о нем много ночей подрЯд, кутаЯсь в свое одеЯло под
деревьЯми, с которых падали капли, когда лишь ветви укрывали менЯ от неба.
Ќо мне никогда не приходило в голову задуматьсЯ, не чувствует ли он себЯ
одиноким и обездоленным без менЯ. € даже теперь эта мысль казалась мне
почти такой же странной и неестественной, какой должна была казатьсЯ ему.
ЌьЯтенери чуть заметно улыбнулсЯ - беззлобно, но менЯ это все равно
задело.
- Њне стало не по себе, - продолжал Њой „руг. - ’о ли Я более
чувствителен, чем мне казалось, то ли моему тщеславию требуетсЯ кто-то,
кого можно было бы спасать, защищать и учить. Љак бы то ни было, Ђршадин
пришел к моему порогу, когда Я был, так сказать, в расстройстве, когда мне
чего-то не хватало. Ќа вид - самый обычный парнишка. Ќе было в нем ни
твоего, ‹ал, Яростного обаЯниЯ, ни внушительности ЌьЯтенери. Ќе был он и
беглецом. Ћбыкновенный парень, младший сын фермера, упитанный, слегка
образованный и твердо знающий, чего он хочет от жизни.
Ћн помолчал, рассеЯнно поглаживаЯ ‹укассу по голове и обводЯ нас
взглЯдом. џ - инбарати •айдуна, даже если Я никогда снова не увижу •айдуна
- а Я его никогда не увижу, - менЯ с детства обучали рассказывать истории,
и все же от этого человека Я узнала о хитром искусстве рассказчика не
меньше, чем от своей матери, бабки и многочисленных тетушек. …му Я об этом
никогда не говорила.
Њой „руг сказал:
- “ Ђршадина была одна цель, очень простаЯ. Ћн хотел сделатьсЯ
величайшим магом, когда-либо жившим на свете. Ћн этого добилсЯ.
’ут снова заревел осел ђоссета, и это заставило нас всех расхохотатьсЯ
- пожалуй, чересчур громко. Њой „руг ненадолго снова умолк, потом
продолжал тихо, словно бы говорЯ сам с собой:
- ‚идите ли, ты никогда не можешь отделатьсЯ от мысли, не из тех ли ты,
кто не способен устоЯть перед искушением учить и наставлЯть. "Ђ что будет,
когда Я встречусь с человеком, чей дар сильнее моего собственного? ‹егко
быть добрым и щедрым с теми, кто не угрожает тебе, - но как поступлю Я с
тем, кто могущественнее менЯ и сам еще не сознает этого? —то Я стану
делать тогда?"
Њы с ЌьЯтенери заговорили одновременно, но Њой „руг остановил менЯ
движением руки, слабым, но оттого не менее повелительным:
- ‘ вашего разрешениЯ, все заверениЯ в том, что такого никогда не
случитсЯ, мы пропустим. ‚сем нам рано или поздно приходитсЯ встретитьсЯ с
теми, кто сильнее нас - а зачем еще, по-вашему, мы живем на свете? - и вот
Я говорю вам, что мой победитель ЯвилсЯ ко мне однажды ненастным днем, и,
когда Я вышел на порог, рот у менЯ был еще набит пирогом, который Я ел за
чаем. џ узнал его сразу - как ты, ‹ал, в один прекрасный день признаешь
лучшего бойца, чем ты, с первого взмаха мечей. € Я пригласил его на чай.
ЌьЯтенери смотрел на него, сурово и насмешливо хмурЯсь.
- „олжно быть, это действительно произошло сто лет тому назад!
ЏомнитсЯ, ты все настаивал, чтобы Я научилсЯ как следует заваривать чай,
но так ни разу и не согласилсЯ выпить то, что у менЯ получалось. џ едва не
спЯтил, пытаЯсь заварить чай, который бы тебЯ, наконец, устроил.
- Ћ, к тому времени Я отказалсЯ не только от чаЯ, - очень тихо ответил
Њой „руг. - Љ тому времени, как ты пришел, Я уже давно был занЯт тем, что
готовилсЯ к своей ламисетии.
Њы вопросительно уставились на него. Ћн улыбнулсЯ.
- ќто древнее слово, его употреблЯют волшебники. Ћзначает оно примерно
"последний путь". …сли ты волшебник, главное в твоей жизни - это то, как
ты умрешь. ‚ы знаете, почему это так? Ђ, ЌьЯтенери?
Љак будто он снова был нашим наставником и снова подзуживал и
подначивал нас своими загадками, на которые, казалось, всегда был лишь
один ответ, и ответ этот всегда оказывалсЯ неверным.
- ’ы ведь, помнитсЯ, очень интересовалсЯ такими вещами, куда больше,
чем ‹ал?
Ќо ЌьЯтенери молча покачал головой.
Њой „руг сказал:
- ‚олшебник обЯзательно должен умереть в мире. ђечь идет не о мире с
соседЯми или местным правителем и не о том, что большинство людей называет
душевным покоем, имеЯ в виду, что человек успел задобрить всех богов,
которым когда-либо поклонЯлсЯ. ђечь идет именно о душе - нужно уйти в
себЯ, обрести душевное равновесие. ќто требует длительной подготовки, и
маг может достичь этого, только совершив длительное, монотонное
путешествие. ‚от это и называетсЯ ламисетиЯ. Љак Я уже сказал, перевести
это слово буквально довольно трудно.
’ут постучали, и Я пошла отворить. џ ожидала увидеть Љарша, но то был
всего-навсего ѓатти-„жинни, который к тому времени, как Я открыла дверь,
уже начал пЯтитьсЯ назад. Ќас с ‹укассой он Явно побаивалсЯ, зато не
упускал случаЯ поухаживать за ЌьЯтенери.
- Љарш... - промЯмлил он. - …сли старик останетсЯ ночевать, положено
платить больше...
- Ћн останетсЯ ночевать, - сказала Я. - Ћн останетсЯ здесь надолго. € в
лучшей комнате, чем эта. џ договорюсь с Љаршем. Ђ тем временем пришлите
наверх хлеба, бульону и вина - только, пожалуйста, не "„раконьей дочери".
Ќо ѓатти-„жинни уже заторопилсЯ обратно. Љогда Я вернулась в комнату,
ЌьЯтенери говорил:
- € все же ты принЯл менЯ. Ќичего себе, свЯщенный покой! ‚прочем, об
этом говорить не стоит.
Њой „руг криво усмехнулсЯ:
- Ќу да, конечно. ‚идимо, Я легко отвлекаюсь - ты был далеко не первым,
кто помешал мне устраивать свои дела. Ќо тогда Я твердо решил, что ты
будешь последним и, когда ты наконец отправишьсЯ своей дорогой, Я больше
ни за что не попадусь в эту старую ловушку. ’ак оно и вышло. џ сдержал
данное себе слово. Ќо мне помешало иное.
- Ђршадин, - сказала Я. ќто имЯ вырвалось само, точно было некой живой
тварью.
- Ђршадин, - повторил Њой „руг. ‚ его устах это звучало, точно шорох
голых, обломанных ветвей. - Ђршадин стал мне сыном. Ќе по крови, но по
знанию, по пути. Ѓоюсь, что и по тщеславию тоже. Њы, волшебники, страшимсЯ
смерти меньше, чем прочие люди, - быть может, потому, что этот переход
знаком нам лучше, чем всем прочим. €, быть может, именно по этой причине
мы так стремимсЯ оставить по себе некое воспоминание. „лЯ некоторых это
деЯниЯ, изменЯющие лицо мира, но длЯ остальных это не более чем передача
накопленных знаний кому-то, кто хотЯ бы способен понЯть, каким тЯжким
трудом они добыты, и не позволит им уйти во тьму вслед за нами. Ќо
Ђршадин... Ђршадин...
Ћн умолк. Њолчание длилось так долго, что Я уже подумала, не заснул ли
он, хотЯ глаза его были открыты. Ћн это умел при желании - засыпать в
середине разговора, когда беседа делалась чересчур напрЯженной или
возникала опасность поведать больше, чем он намеревалсЯ в данный момент. Ђ
может, он попросту притворЯлсЯ - Я так и не узнала наверное. Ђ теперь он
был действительно стар - ужасно старый и ужасно усталый. ‚ ту минуту,
глЯдЯ на него, Я пожалела, что сама не могу уснуть вот так - уснуть, чтобы
не видеть его таким. Ќо он тут же улыбнулсЯ мне, демонстрируЯ свой
изуродованный рот, словно знамЯ или цветок, и продолжал так, словно и не
умолкал вовсе.
- џ заслужил Ђршадина, - сказал он. - ‡аслужил в полном смысле слова. џ
был величайшим магом, какого Я когда-либо знал - а ведь, заметьте себе, Я
был воспитанником Ќикоса и долго училсЯ у Ђм-Ќемила, а потом у самой
Љирисиньи. џ требовал от мира куда меньше вниманиЯ, чем эти трое, но
всегда знал, что достоин истинного наследника, что Я имею право породить
более мудрого и могущественного мага, чем Я сам, столь же отличного от
менЯ, как птенец от разбитой скорлупы. € мне было дано это, и с того-то
все и началось. џ получил именно то, чего заслуживала моЯ гордость и
глупость. †аловатьсЯ мне не на что.
- џ не хотел бы показатьсЯ непочтительным... - начал ЌьЯтенери.
- Ћ да, конечно! - мирно ответил Њой „руг. - ’ы всегда держалсЯ
почтительно. ‹ал - существо дикое, но при этом она с детства была приучена
чтить бардов, поэтов и старых волшебников, даже самых сумасшедших. Ђ ты
всегда был учтив, даже в отчаЯнии, - и все же истинного уважениЯ в тебе
никогда не было. џ это списывал на недостаток образованиЯ и на то, что в
детстве тебЯ перекормили тильгитом.
Ќо, говорЯ так, он взЯл ЌьЯтенери за левую руку - ушиб и отек почти
прошли, кстати, - и на миг прижал ее к груди.
- ’ак вот, Я не хотел бы показатьсЯ непочтительным, - продолжал
ЌьЯтенери, - но все эти похвалы, расточаемые Ђршадину, менЯ несколько
смущают. Њы с ‹ал никогда прежде не слышали этого имени, - он взглЯнул на
менЯ, ожидаЯ подтверждениЯ, и поправилсЯ: - то есть если не считать того
раза, когда его назвала ‹укасса - она просто вытЯнула его из воздуха в
этой твоей дурацкой прЯничной башне. Ќо и там это был всего лишь
волшебник, который призвал... то, что он призвал, - и, однако, был убит, а
ты выжил. Џочему же тогда ты считаешь Ђршадина сильнее, чем ты,
могущественнейшим из магов? Њы чего-то не понимаем.
Њой „руг вздохнул. Њы с ЌьЯтенери переглЯнулись, и на этот раз оба не
сумели сдержать улыбку. ќтот хриплый, безнадежный вздох был знаком нам не
хуже, чем укоризненное биение крови в ушах - "вот и еще одна минута
миновала без пользы, еще одно тик-так ушло впустую - сколько, сколько,
сколько их еще осталось тебе, как ты думаешь?". Ћн всегда вздыхал так,
чтобы показать своим ученикам, что их ответ на последний вопрос
существенно сократил его жизнь и наполнил остаток его дней тихим
отчаЯнием. Ќа менЯ это всегда действовало, даже когда Я разгадала его
трюк.
- ‹укасса, - спросил он, обращаЯсь к девушке, - что произошло с тобой,
когда ты умерла?
Ћна посмотрела на него - без страха, но с каким-то прозрачным обожающим
недоумением. Ќам бы он за такое надрал уши - даже сейчас, когда он был так
слаб. Ќо ее он только погладил по головке и спросил еще мЯгче, чем прежде:
- —то произошло с тобой, с той ‹укассой, котораЯ живет внутри? ђазве ты
уснула? “снула, как полагают многие люди?
Ћн кивнул еще прежде, чем девушка успела покачать головой.
- Љонечно, нет. ’ы вовсе не спала, ты кричала и плакала, просто не
дышала. Ќу так вот, представь себе - Я говорю это именно тебе, потому что
ты хотЯ бы не воображаешь, что разбираешьсЯ в магии, в отличие от
некоторых, - представь себе, что происходит с умершим магом. Ѓольшинство
людей почти всю жизнь проводЯт во сне, а бодрствуют только времЯ от
времени, так сказать, в особых случаЯх. Ќо маг - маг бодрствует постоЯнно,
и откликаетсЯ на все происходЯщее, почему большинство людей и считают его
магом. ’ем более - в момент собственной смерти.
’ут этот старый фиглЯр соизволил взглЯнуть на нас с ЌьЯтенери.
- € если его смерть не была мирной, если ему не дали совершить свою
ламисетию - о, тогда его бодрствование становитсЯ чем-то воистину ужасным!
„лЯ этого состоЯниЯ есть даже специальное слово, и есть слова, которые
управлЯют им.
Ќе могу сказать, что в комнате воцарилась та мертваЯ тишина, на какую
он рассчитывал. ‚о дворе орали друг на друга двое возчиков, лаЯли собаки,
кудахтали куры, где-то ревел шекнатом в течке Љарш - он всегда так орет,
когда наводит порЯдок. Ќо между нами четверыми действительно просочилась
мертваЯ, ледЯнаЯ тишина. Њой „руг сказал:
- џ не хотел, чтобы Ђршадин учил эти слова. Ћн все равно их выучил.
Ѓыли вещи, которым Я не хотел его обучать. Ћбучили другие. Ћн пошел к
другим. Ќет, он не обиделсЯ - между нами с Ђршадином никогда не бывало ни
ссор, ни обид. Ћн даже протЯнул мне руку на прощание.
€ внезапно он молча, беззвучно заплакал. Ќо про это Я рассказывать не
буду.
Љогда мы с ЌьЯтенери нашли в себе силы взглЯнуть на него снова - а
‹укасса так и не отвернулась, она гладила его по щекам и утирала ему
глаза, - мы бы на такое никогда не решились, - он сказал:
- џ любил его, как самого себЯ. ќто была моЯ ошибка. ‚ Ђршадине нечего
было любить. Ђршадина как такового не существовало: был лишь удивительный
дар и великаЯ гордынЯ. џ думал, что мне удастсЯ вырастить из этого
настоЯщего Ђршадина. ќто было тщеславие - ужасающее, глупое тщеславие.
‘пасибо, милаЯ, довольно.
‹укасса пыталась помочь ему высморкатьсЯ.
ЌьЯтенери заговорил хриплым голосом. ЏомнитсЯ, менЯ это удивило. џ
впервые услышала, что голос у него мужской.
- ‡начит, он отправилсЯ к тем, кто готов был научить его тому, чему ты
учить не соглашалсЯ, а ты снова взЯлсЯ за приготовление к своим похоронам.
Ђ со временем ЯвилсЯ Я, отвлек тебЯ от твоих приготовлений, и за делами ты
совсем забыл про Ђршадина, и вспоминал о нем лишь времЯ от времени.
- ‹ишь времЯ от времени, - тихо согласилсЯ Њой „руг. - Џока не начались
посланиЯ. ’е, первые, были вовсе не так уж плохи - всего несколько
кошмаров, парочка неприЯтных воспоминаний, внезапно обретших плоть, времЯ
от времени кто-то довольно робко скребсЯ под дверью по ночам... ‚се
довольно обычные вещи, ничего такого, в чем можно было бы распознать
послание. Ќо Я все же распознал и призвал Ђршадина к себе. ’огда Я еще мог
это сделать.
Ћн вздохнул, состроил забавную гримасу, даже закатил свои усталые
глаза.
- € он пришел ко мне в гости, к чаю, прЯмо как в тот первый день. Ћн
ничуть не изменилсЯ. € сказал, как он сожалеет, что ему придетсЯ менЯ
уничтожить. …сли бы был какой-нибудь другой способ - но увы. ’ут нет
ничего личного, честное слово. € хуже всего то, что Я ему поверил.
Џрибыли заказанные еда и вино. Џринесла их не Њаринеша, как Я ожидала,
а ђоссет. „олжно быть, Љарш приказал. Њальчик Явно чувствовал себЯ не в
своей тарелке, прислуживал, потупив глаза, один раз наткнулсЯ на
ЌьЯтенери, потом чуть не споткнулсЯ о тюфЯк, когда ставил поднос на пол.
Њне было жаль его, и в то же времЯ он менЯ раздражал. Њне хотелось, чтобы
он поскорее убралсЯ, этот неуклюжий слуга, этот ласковый мальчик, который
поцеловал менЯ и добралсЯ до моего сердца, ђоссет... ’еперь, когда Я про
это рассказываю, столько лет спустЯ, мне все еще хочетсЯ попросить у него
прощениЯ.
Њой „руг коснулсЯ его руки и поблагодарил его, подождал, пока мальчик
выйдет из комнаты, и продолжал:
- ’о, что хотел знать Ђршадин, даетсЯ не просто и не дешево. Ќадо
уговорить кое-какие силы, улестить кое-какие власти, внести вперед плату -
довольно неприЯтную. Ќо он счел, что оно того стоит - и кто Я такой, чтобы
отрицать это, даже теперь? џ ведь и сам в свое времЯ уплатил положенную
цену, Я говорил через огонь с лицами, которые предпочел бы никогда не
видеть, с голосами, которые Я слышу до сих пор. ЊагиЯ не имеет цвета - она
всего лишь орудие.
‘колько раз Я слышала это от него? Ћн говорил так каждый раз, когда Я
или кто-нибудь еще из его многочисленных детей-учеников задавал вопрос о
внутренней сущности волшебства. џ знаю, некоторые из нас уходили от него с
твердым убеждением, что у него вовсе нет нравственного чувства. ‚озможно,
они были правы.
- Ќо, с другой стороны, - продолжал он, - мне никогда прежде не
приходилось самому бывать платой. ‚ этом всЯ разница.
Ќа еду он даже не взглЯнул, но жестом приказал мне налить ему немного
вина, и Я сделала это по старинному обычаю, которому он нас учил - когда
ученик сперва прихлебывает из чаши, а потом уже передает ее наставнику.
‚ино было лучше "„раконьей дочери", но ненамного. Ћн взЯл у менЯ чашу и
передал ее ‹укассе, улыбнувшись мне при этом. Ћн принЯл ее в ученики
прежде, чем она об этом попросила. ‘о мной было так же. џ улыбнулась в
ответ, всЯ дрожа от воспоминаний.
- €стиннаЯ цена обучениЯ Ђршадина - моЯ ламисетиЯ, - сказал он. ѓолос
его звучал ровно и невыразительно. - Ђршадин должен устроить так, чтобы,
когда Я умру, моЯ смерть была настолько тревожной и неприЯтной, чтобы Я
превратилсЯ в грига-ата. ЌьЯтенери, что такое грига-ат?
ќтот вопрос - нет, это слово настолько потрЯсло ЌьЯтенери, что он тихо
зарычал и отступил назад. Ћтветил он не сразу, а когда заговорил, голос
его был таким же бледным, как его лицо.
- ‘китающийсЯ дух, исполненный великой злобы, лишенный дома, лишенный
тела, лишенный покоЯ и смерти.
џ никогда до тех пор не видела его таким, и с тех пор больше не видела,
кроме одного раза. Ќемного придЯ в себЯ, он добавил:
- Ќо ведь существует заклинание против грига-ата! ’ы менЯ ему научил.
- Ђх да, конечно! - сказал Њой „руг, внезапно развеселившись. - ’олько
оно не действует. џ просто придумал его длЯ тебЯ, потому что ты всегда
ужасно боЯлсЯ этих жутких тварей. •отЯ никогда в жизни их не видел. џ и не
думал, что тебе когда-нибудь придетсЯ увидеть грига-ата.
Ћн помолчал, потом произнес совершенно иным голосом:
- Ђ вот мне приходилось. ‚озможно, придетсЯ и вам.
ЌьЯтенери не мог вымолвить ни слова. џ опустилась на колени рЯдом с
тюфЯком. € сказала:
- ќтого не будет. Њы не позволим.
’огда он коснулсЯ менЯ, легонько провел пальцем по лбу и щеке, впервые
с того днЯ, как он простилсЯ со мной и затворил за мной дверь - вечность
тому назад.
- ‚от она, моЯ ‹ал, - повторил он. - ЊоЯ чамата, котораЯ доверЯет лишь
собственной воле, чей истинный меч - ее собственное упрЯмство. ‚ конце
концов, что такое грига-ат, как не еще один вражеский воин, еще одна
пустынЯ, которую надо преодолеть, еще один кошмар, с которым приходитсЯ
боротьсЯ до утра? …ще немножко решимости, еще один отчаЯнный оскал - "‹ал
этого не допустит! ‹ал жива, и она не хочет, чтобы было так!" Љакой
грига-ат устоит перед этим?
‘лова были насмешливыми, но легкое, сухое прикосновение к моей щеке
дышало любовью. џ ответила:
- џ видела одного из них много лет тому назад. Ћн, конечно, был ужасен,
но ведь вот Я, жива!
џ врала, и Њой „руг это знал, но ЌьЯтенери этого не знал, и ему,
похоже, полегчало. Ќо Њой „руг сказал:
- ЃродЯчий грига-ат - это одно дело. ’акаЯ судьба иной раз постигает
бедолаг, которые умирают в одиночестве, и никто в целом свете не подумает
о них ничего хорошего, а с того света их призвать тоже некому. Ќо
грига-ат, повинующийсЯ могущественному волшебнику - это гораздо хуже. џ
однажды видел, как один маг предпринЯл попытку создать такого грига-ата.
Ћн умолк, глЯдЯ куда-то мимо нас, словно снова увидел то, о чем
рассказывал, в дальнем пыльном углу. €ли это была очереднаЯ уловка
рассказчика? Ќе думаю. ‚прочем, не знаю.
- Ќо страшнее всего будет грига-ат, который при жизни сам был магом.
ќтот дух будет способен на все - абсолютно на все, и никакой защиты против
него не будет, ЯвитсЯ ли он на зов какого-нибудь Ђршадина, или тех, кого
Ђршадин использует - точнее, думает, что использует.
Ћн издал странный, шелестЯщий смешок, какого мы никогда прежде от него
не слышали.
- Ѓедный мой Ђршадин, у него совершенно нет чувства юмора! ќто его
единственное слабое место. ЃеднЯга!
—то-то слышитсЯ из-за двери. Ќе шаги, не шорох, не звук дыханиЯ, не
шелест одежды, но за дверью Явно кто-то притаилсЯ. ЌьЯтенери смотрит на
менЯ. џ встаю, очень медленно, и поворачиваю ручку своей трости, пока не
чувствую, что защелка открылась. •орошаЯ трость. ‡ащелка произвела не
больше шума, чем тот, кто притаилсЯ за дверью.

’€ЉЂ’

Ќе знаю, почему она менЯ не увидела. „олжно быть, она просто знала, что
дверные проемы на этом этаже слишком неглубокие, чтобы в них мог укрытьсЯ
хотЯ бы ребенок. ‹юбой, кроме отчаЯнного ткача, застигнутого врасплох,
поспешил бы укрытьсЯ в нише под лестницей. Ћна коротко глЯнула в обе
стороны, потом принЯлась медленно продвигатьсЯ к лестнице, чуть выдвинув
меч из трости. Ћна мне не нравилась и никогда не понравитсЯ, и к тому же Я
до сих пор не могу простить ей той снисходительной доброты, которую она
проЯвлЯла ко мне при ‹укассе. Ќо никогда Я не чувствовал себЯ более
неуклюжим, чем тогда, когда стоЯл и смотрел, как она крадетсЯ по коридору.
Њне нечего было делать в мире, где люди ходЯт так, как она. € моей любимой
тоже. џ прижалсЯ спиной к чьей-то двери, затаил дыхание и постаралсЯ ни о
чем не думать. ‚ этом мире мысли отбрасывают тени и издают звуки.
“бедившись, что ни в нише, ни на лестнице никто не прЯчетсЯ, она
вернулась к своей двери, беззвучно, осторожно переставлЯЯ ноги. ’еперь меч
был обнажен - тонкий и острый, как игла, чуть изогнутый на конце, точно
так же, как ее голова и плечи были чуть наклонены вперед. Џоследний долгий
взглЯд - не влево, где, всего в нескольких футах от нее, стоЯл Я, а
направо, опЯть в сторону лестницы. Ћна Явно ждала увидеть кого-то. Љого
угодно, только не менЯ, не сиволапого ’иката с берега реки. Њеч-игла
дернулсЯ туда-сюда, точно змеиный Язык. ‚ больших золотистых глазах
виднелсЯ откровенный страх. Џотом дверь закрылась.
џ еще немного постоЯл, потом выбралсЯ из дверного проема, где прЯталсЯ,
и подкралсЯ к их двери, чтобы послушать, о чем они говорЯт. џ стоЯл там,
когда что-то - должно быть, мое дыхание или стук сердца - встревожило их.
‘тарик говорил:
- Ћн так хорошо менЯ знал! € сумел воспользоватьсЯ моей гордыней, как
никто другой. џ отгонЯл его дурацкие видениЯ, не отрываЯсь от обеда,
развеивал его кошмары, не даваЯ себе труда проснутьсЯ. € к моему
собственному старинному чувству утраты прибавилась великаЯ печаль - за
него, за моего истинного сына, оттого, что он так и не успел познать
истинных глубин своего дара и вот уже так глупо предал его. ’еперь Я
ничего не мог длЯ него сделать - но Я пыталсЯ хотЯ бы не унижать его еще
сильнее.
’ут он рассмеЯлсЯ, и какое-то времЯ Я не слышал ничего другого, кроме
этого смеха - он был так похож на смех моего младшего братика, который
умер во времЯ морового поветриЯ! Љогда Я снова заставил себЯ прислушатьсЯ
к разговору, то услышал резкий голос высокой, ЌьЯтенери:
- Ќо постепенно, мало-помалу, эти посланиЯ становились все хуже и хуже?
- Њало-помалу... - прошептал старик. - Ћн был терпелив - очень
терпелив. Џрошло много лет, и только в ту последнюю ночь, когда Я оказалсЯ
загнан в угол своими кошмарами и не смог проснутьсЯ, Я понЯл, как он сумел
использовать менЯ, чтобы расставить сети на менЯ же. Ћн знал менЯ, знал,
что больше всего любЯт мои душа и тело и чего мой дух более всего
страшитсЯ втайне от себЯ самого. Ќикто из вас - и никто другой - никогда
не знал обо мне таких вещей. ’олько Ђршадин.
- € он-таки сумел этим воспользоватьсЯ! - сказал ЌьЯтенери, фыркнув,
точно рассерженнаЯ лошадь. - € что же случилось тогда? Ћн снова ЯвилсЯ к
тебе?
—тобы расслышать ответ, мне пришлось изо всех сил прижатьсЯ ухом к
двери.
- ќто Я ЯвилсЯ к нему. ќто отнЯло львиную долю моих сил, но Я ЯвилсЯ к
нему в его собственный дом. Ћн менЯ не ждал. Њы так ни о чем и не
договорились, и он попыталсЯ помешать мне уйти. Ќо Я все равно ушел.
‹укасса, должно быть, была недалеко от двери - Я чуЯл ее сладкий,
хлебный запах. ‘тарик продолжал:
- џ бежал в красную башню и укрепил ее против него всеми способами,
какие только мог выдумать. Ћн последовал за мной - сперва духом, в виде
посланий, которые теперь разрывали мои заклЯтиЯ, как ветер срывает
паутину, - а потом и во плоти.
Ќесколько слов Я не разобрал - его внезапно одолел кашель, и мне
удалось расслышать лишь:
- Ћстальное вы знаете. Џо крайней мере, ‹укасса знает.
„олжно быть, Я слегка заразилсЯ напрЯженной бдительностью черной
женщины - так или иначе, Я поймал себЯ на том, что то и дело оглЯдываюсь
через плечо, высматриваЯ того, кого она думала увидеть на лестнице. џ
услышал ее голос - похоже, она была рассержена:
- Ќу, по крайней мере, мы знали тебЯ достаточно хорошо, чтобы идти по
следу кошмаров, где ты завывал в объЯтиЯх пылающих любовниц, вечно падал
сквозь бритвенно-острую пустоту, убегал от ходЯчих цветов, которые взывали
к тебе младенческими голосами. ќто такие сны посылал тебе твой сын?
Ћн ответил сразу же. ’еперь он не кашлЯл и не мЯмлил - ответ был
отчетливый и резкий, как вспышка молнии.
- ќто были не сны. ќто не сны. Ќеужели ты до сих пор не понЯла? ’о, что
разбудило тебЯ, то, что привело тебЯ сюда - это все происходило со мной на
самом деле, так, как ты видела. € это были еще цветочки.
Ћн внезапно хмыкнул.
- “ж не думаешь ли ты, что простые сны, пусть даже и самые жуткие,
могли сотворить со мной такое?
орох одеЯл, одежды, чего-то еще. †енский вскрик. џ понЯл, что то была
‹укасса - именно так вскрикнула бы она, если бы река дала ей времЯ
выкрикнуть мое имЯ. џ это знаю. џ дернулсЯ, собираЯсь постучать в дверь,
несмотрЯ на клЯтву, которую дал себе меньше часа назад. Ќо тут что-то
коснулось моего плеча, совсем легонько, и Я обернулсЯ, чтобы посмотреть,
что это было.

Ќњџ’…Ќ…ђ€

€, показав нам именно то, что делали с ним в этих наших снах, он решил,
что все-таки голоден, и налег на бульон с хлебом. —ерез некоторое времЯ Я
услышал свой собственный охрипший голос:
- ‹укасса рассказывала нам о „ругих...
- Ќу, значит, мне рассказывать не придетсЯ, - ответил он с набитым
ртом, невнЯтно, но презрительно. - Ђршадин совершил ошибку, не полагаЯсь
исключительно на собственные силы. Ћн отвлексЯ от менЯ - ровно настолько,
насколько потребовалось, чтобы призвать на помощь тех, чьЯ помощь, как он
думал, ему потребуетсЯ. ќто больше не повторитсЯ.
Ћн снова издал свой новый отстраненный смешок, похожий на шуршанье
испуганного зверька в сухой траве.
џ сказал:
- ‹укасса говорит, что „ругие убили Ђршадина и что он снова вернулсЯ к
жизни. ’ы ведь так говорила, да. ‹укасса?
Ћна поднЯла взглЯд на него. „евушка сделалась немой и бесполезной -
она, похоже, почти менЯ не слышала. Ћн вытер губы и пожал плечами.
- Џоскольку Я воспользовалсЯ его кратким невниманием, чтобы сбежать,
мне трудно сказать, что там было и чего не было. ’ам все было так
запутано...
Ћн простодушно посмотрел мне в глаза, знаЯ, что Я не решилсЯ бы уличить
его во лжи, даже если бы за спиной у менЯ стоЯла целаЯ армиЯ.
- ‚се, что Я могу вам сказать, - это то, что с тех самых пор Я
скрывалсЯ от него, не смеЯ нигде остановитьсЯ, не решаЯсь разыскать вас из
страха выдать ему мое убежище. ‚прочем, Я все равно выдал бы его рано или
поздно, даже если бы не призвал к себе твоего друга-лиса, ЌьЯтенери. Ќо Я
очень устал...
Њне пришлось говорить быстро, чтобы не дать себе задуматьсЯ о том, что
мы видели под лохмотьЯми его рубашки.
- ‘кажи нам, где его замок! “тром мы с ‹ал отправимсЯ туда.
„аже если бы он действительно был мертв, чего мы так долго боЯлись,
думаю, при этих моих словах он бы встал. ‘ейчас он сел так резко, что
остатки бульона пролились ему на грудь.
- „аже и не вздумайте! џ вам это строго-настрого запрещаю! ЏонЯли?
Ћтвечайте, вы оба - Я хочу, чтобы вы дали мне клЯтву. Ћтвечайте!
‹ал, стоЯвшаЯ позади менЯ, разразилась хохотом. Џоначалу Я просто
остолбенел - она ведь обращалась с этим человеком, точно он призрак в
лунном свете, а тут сидит и хохочет - ее так скрутило, что ей пришлось
сесть на пол. Ќо тут Я и сам почувствовал, что мне ничего не остаетсЯ, как
привалитьсЯ к стене и расхохотатьсЯ так, что всЯ комната задрожала.
Ќаверно, это и имелось в виду в той песне о бедном Љарше: "„рожал потолок,
штукатурка летела". Ѓедный Љарш... ђаньше Я такого ни разу не говорил.
‘тарик не обратил вниманиЯ ни на наше нахальство, ни на ‹укассу,
пытающуюсЯ стереть с него бульон хлебным мЯкишем. Ћн продолжал кричать на
нас:
- ќто не длЯ вас! Ђршадин вам не речной пират и не какой-нибудь
барончик с двумЯ лошадьми, сорока акрами земли и каменным сараем с толпой
полудурков, которые готовы делать все, что он прикажет, пока не выветрилсЯ
хмель! Ћн живет не в замке, а в доме, таком простом, что вы прошли бы
мимо, принЯв его за хижину дровосека, и даже пЯть десЯтков таких, как вы,
не смогут вломитьсЯ туда, так же как вы не сможете покинуть эту комнату,
если Я так захочу, несмотрЯ на то что Я бледен и слаб, как огонек свечи.
Џойми, ‘оукьЯн! - и он схватил менЯ за руку и сдавил ее отнюдь не слабо. -
ќто битва волшебников, вам там делать нечего! ‚ы не можете мне помочь - по
крайней мере, таким образом. Ћставьте Ђршадина мне, слышите?
‹ал все еще хихикала. џ сел рЯдом со стариком, нависаЯ над ним до тех
пор, пока он не подвинулсЯ на тюфЯке, чтобы дать мне место. џ сказал:
- ќто вроде одной из тех рифмованных загадок, которые ты загадывал мне
- и ‹ал, полагаю, тоже - и запрещал возвращатьсЯ к тебе без ответа. ‚се
равно, как учитьсЯ заваривать чай, который ты все равно пить не станешь. џ
думал, что это все такие специальные магические упражнениЯ, такие же
важные, как тренировки по стрельбе, предназначенные длЯ того, чтобы в
капле воды Явить устройство ‚селенной. Ќо со временем Я понЯл, что ты
устраивал это не длЯ того, чтобы расширить мои познаниЯ о мире, не длЯ
того, чтобы чему-то научить, а просто затем, чтобы побыть одному, и ни за
чем больше. ’ак вот, загадки эти научили менЯ, что слушатьсЯ тебЯ следует
далеко не всегда. Ћчень полезный урок. џ его до сих пор не забыл.
ќто был первый и единственный раз за все то времЯ, что Я его знал,
когда мой —еловек, Љоторый ‘меетсЯ, мог только шипеть и плеватьсЯ: на
некоторое времЯ он утратил дар речи от негодованиЯ. џ похлопал его по
ноге.
- Ќу-ну, - сказал Я. - Њы уже не дети, которых ты знал когда-то, а уж
дураками-то мы никогда не были. Љ тому же мы немного умеем обращатьсЯ с
волшебниками. ’ак где же живет этот Ђршадин?
Ћн надулсЯ. „ругого слова не подберешь. Ћн сложил руки на груди и
откинулсЯ на подушки, глЯдЯ куда-то сквозь нас. Њы с ‹ал снова заговорили
одновременно. ‹ал принЯлась усердно уверЯть его, что мы Ђршадина все равно
разыщем, с его помощью или без оной, но хорошо было бы найти его прежде,
чем он найдет нас. Њне было что сказать насчет упрЯмых, надменных,
неблагодарных старикашек, и Я все это высказал. Ќаши речи не произвели на
него ни малейшего впечатлениЯ - как, впрочем, мы и предвидели. Ћн просто
закрыл глаза.
’ут заговорила ‹укасса. ‘ тех пор как мы вошли в комнату, она только и
делала, что возилась с ним. ‚се это времЯ она молчала, не издаваЯ ни
звука, когда перестала плакать. џ почти забыл, что она тут - а ведь обычно
Я постоЯнно ощущал присутствие ‹укассы, даже когда она молчала. Ђ теперь
она сказала очень отчетливо, этим своим южанским птичьим щебетом:
- Ѓелые зубы - белые-белые. Ѓелые зубы реки.
‘удЯ по выражению лица ‹ал, Я понЯл, что она, как и Я, решила, что
‹укасса может иметь в виду ту реку, из которой ‹ал поднЯла ее утонувшее
тело. —еловек, Љоторый ‘меетсЯ попыталсЯ изобразить тихий храп, но никто
ему не поверил. ‹ал сказала:
- ‹укасса, это было давно. ’ут, где мы теперь, реки нет.
- ‚ горах, - произнесла ‹укасса. ѓолос ее звучал все громче, с той же
настойчивой уверенностью, как тогда, в холодной, пустой башне. - Ћн сидит
в горах и дарит реке чудные подарки, чтобы она пела. „хариссы гнездЯтсЯ
под его окном, и большие шекнаты ловЯт рыбу на берегах, а река поет: "…сть
хочу, есть хочу, дай еще!"
Ћна шумно и тЯжело дышала, как будто пробежала пару миль.
Љогда мы снова взглЯнули на —еловека, Љоторый ‘меетсЯ, глаза его были
широко раскрыты, все еще бледные, словно выцветшие, но, несмотрЯ ни на
что, блестЯщие. џ сказал:
- …й многое ведомо.
- „а, видимо, так, - ответил он, с трудом заставив себЯ зевнуть. - ’ак
же как мне ведомо, что там, за дверью, один из мальчиков, которые тащили
менЯ наверх, лежит раненый. Ќет, дорогаЯ моЯ ‹ал, не тот, что приносил
еду, - сказал он, видЯ, что она уже рванулась к двери. - „ругой. ‚несите
его сюда и позаботьтесь о нем, а потом мы, может быть, поговорим еще об
Ђршадине. Њожет быть.

ђЋ‘‘…’

Ћни пришли за своими лошадьми задолго до рассвета, но Я был готов и
ждал у конюшни, перебираЯ в уме все разумные доводы, которые должны были
убедить их взЯть менЯ с собой. џ был уверен, что ЌьЯтенери откажет,
сколько бы Я ни просил, но, быть может, с ‹ал что-нибудь получитсЯ?
Ќо вышло иначе. ‹ал мне и рта раскрыть не дала - только посмотрела на
менЯ, восседающего на теплой спине старого ’унзи, старой рабочей лошади
Љарша, в обнимку с двухнедельным запасом краденой еды и несколькими
садовыми инструментами - действительно довольно острыми, - и сразу
сказала:
- Ќет, ђоссет.
џ вечно буду ей признателен за то, что она не стала смеЯтьсЯ и даже не
удивилась. Ќо по ее тону Я понЯл, что отказ был окончательным и
бесповоротным, и ответить было нечего - разве что начать брызгатьсЯ слюной
и размахивать руками. Ќо ЌьЯтенери вдруг довольно мЯгко заметил:
- Ќу, в конце концов, ты ведь назвала его нашим верным рыцарем! —то,
должность была временнаЯ?
‹ал залилась краской от шеи до корней волос, но не обратила вниманиЯ на
ЌьЯтенери и сказала мне:
- ђоссет, расседлывай это бедное животное и отправлЯйсЯ спать. џ уже
сказала, что мы не можем взЯть тебЯ с собой. ’ебе придетсЯ остатьсЯ дома.
- џ всего лишь выполнЯю ваши приказы, - возразил Я. - Њой дом там, где
вы.
‘казано было дерзко, но чуть слышно, насколько Я помню. ‹ал ни
улыбнулась, ни нахмурилась, услышав это. ’олько сказала:
- ђоссет, посмотри на менЯ. Ќет, ђоссет, ты посмотри прЯмо - на менЯ и
на ЌьЯтенери.
џ посмотрел ей прЯмо в глаза, что потребовало от менЯ немало усилий. Ќо
встретитьсЯ глазами со спокойным взглЯдом ЌьЯтенери было свыше моих сил.
Њне до сих пор немножко стыдно вспоминать, как Я тогда застыдилсЯ - не
того, что произошло между нами, но своих благоговейных мечтаний о женщине,
за которую Я его принимал. Њне было всего шестнадцать, а в этом возрасте
легче встретитьсЯ с хихикающими убийцами, чем с подобной неловкостью.
‹ал сказала:
- џ объЯсню тебе, куда мы едем и почему мы не можем взЯть тебЯ с собой.
Њы отправлЯемсЯ в горы искать волшебника по имени Ђршадин, который
донимает нашего учителЯ ужасными призраками и видениЯми. Љогда мы объЯсним
ему, что это невежливо, мы вернемсЯ. Ђ пока что...
- Ќо Я могу вам помочь! - перебил Я. - ‚ам ведь понадобитсЯ кто-то, кто
будет отыскивать воду в горах, тропы, где могут пройти лошади, кто будет
тащить мешки, когда надо дать лошадЯм отдохнуть...
Љаждый новый довод казалсЯ все менее убедительным, но Я упрЯмо
продолжал:
- Љто-нибудь, кто будет ставить лагерь, прибиратьсЯ, кто-то, кто будет
сколько угодно ждать там, где вы прикажете. џ это все очень хорошо умею. џ
этим всю жизнь занимаюсь.
- „а, - мЯгко сказала ‹ал. - Ќо нам нужно, чтобы ты занималсЯ этим
здесь, в трактире. Џослушай менЯ, ђоссет! - поскольку Я тут же начал
возражать. - ‘ейчас Ђршадин охотитсЯ за нашим учителем. Ћн сидит молча,
закрыв глаза, и ищет его, понимаешь? …сли мы не сумеем его убедить,
единственнаЯ наша надежда не в том, чтобы сражатьсЯ с ним, - ибо его
могущество неизмеримо больше нашего, - а в том, чтобы как-то его отвлечь,
заставить его немного поохотитьсЯ за нами, пока наш учитель снова
наберетсЯ сил.
Ћна помолчала, потом добавила, чуть заметно улыбнувшись:
- Љак нам это удастсЯ, мы пока не знаем.
- „а, это уж точно! - насмешливо заметил ЌьЯтенери. - ЃольшаЯ часть сил
у нас ушла только на то, чтобы уговорить учителЯ отпустить нас с
благословением. Ќа планы нас уже не хватило. Ќайти гору, найти реку, найти
волшебника и сделать что-нибудь.
Ћн вздохнул и покачал головой, изображаЯ отчаЯние.
- Џодробности мы пока не обсуждали.
‹ал не обратила на него вниманиЯ. Ћна стиснула в руках мои запЯстьЯ и
сказала:
- ’ы нам нужен здесь. ‘тереги его, пока нас не будет. „лЯ нас будет
большим подспорьем - знать, что он согрет, обихожен и не один.
Ћна сказала бы и больше, но Я перебил ее, отбросив ее руки.
- ‘иделка, - сказал Я. - Ѓудьте честны со мной - Я имею право требовать
хотЯ бы этого. ‘иделка при больном старике - вот что вам нужно!
€менно так Я и сказал.
‹ошадь ЌьЯтенери придвинулась ко мне, и ЌьЯтенери ухватил менЯ за плечо
- рукой, котораЯ ласкала менЯ в этом самом месте, после того, как Я спас
ему жизнь и лежал у него на коленЯх, обливаЯсь кровью из носа. џ привстал
на стременах, оглЯдываЯсь на его руку. Ћн сказал очень тихо:
- Њальчик. ќто мир, которого ты не знаешь. ‚ этом мире есть волшебники
и маги, которые могут скушать нас с тобой на завтрак с маслом, не успев
продрать глаза, и даже не поймут, что это были мы, а не прошлогоднее
варенье из ледЯного цветка. € среди этих могущественных существ нет ни
единого, кто не оставил бы все дела, всЯкую гордость, всЯкие обЯзательства
ради случаЯ посидеть у постели этого больного старика. Џодумай об этом
хорошенько, ђоссет, когда будешь менЯть ему простыни.
‹ал заставила его отпустить менЯ. Ќаверно, он так рассердилсЯ, что
забыл о том, что держит менЯ. Ќо и Я рассердилсЯ тоже - никогда бы не
поверил, что Я могу быть настолько зол. Љак Я уже говорил, в те дни
проЯвление гнева было величайшей роскошью, какую Я мог себе вообразить, а
уж позволить никак не мог, и в шестнадцать лет это чувство казалось мне
таким же редким и неестественным, как и его проЯвление. ЋтвечаЯ ЌьЯтенери,
Я с трудом сдерживал дрожь. џ сказал:
- …сть еще ‹укасса, котораЯ с вашего учителЯ глаз не спускает. …сть
’икат, который никогда не отходит от ‹укассы так далеко, чтобы не
услышать, когда она позовет его, если он понадобитсЯ. …сть Њаринеша,
котораЯ знает о болезнЯх больше, чем все мы трое, вместе взЯтые. —то
такого могу сделать длЯ старика Я, чего не сделают они?
- џ же сказала: нам нужна охрана, - ответила ‹ал. - ‚о-первых, тебе
придетсЯ следить, чтобы его не беспокоил Љарш. Њы уплатили вперед за
лишнюю комнату и за еду, которую будет носить ему Њаринеша. ’ак что Љаршу
совершенно незачем вертетьсЯ возле него. Њожешь ли ты позаботитьсЯ об
этом, ђоссет?
џ ответил не сразу - не потому, что выполнение ее просьбы потребовало
бы от менЯ какого-то непривычного умениЯ - в конце концов, Я всю жизнь
только и делал, что училсЯ обращатьсЯ с Љаршем, - а потому, что до сих пор
чувствовал себЯ глубоко уЯзвленным и особенно злилсЯ на ЌьЯтенери,
который, похоже, не обращал вниманиЯ на то, что должен был бы знать. Ћн
сказал:
- ‚о-вторых, Ђршадин навернЯка найдет здесь нашего учителЯ, и скорее
рано, чем поздно. Ќо когда бы это ни случилось, вашему трактиру будет
угрожать такаЯ опасность, какой "‘ерп и тесак" отродЯсь не ведал. …сли бы
у нас был выбор, - он сделал выразительную паузу, - если бы у нас был
выбор, мы предпочли бы оставить на страже кого-то, в чьих отваге и уме мы
могли убедитьсЯ на деле. Ќикто не поможет нам лучше тебЯ - если ты,
конечно, согласишьсЯ.
’огда мне это показалось бесстыдной, откровенной, подлой лестью,
унижавшей его не менее, чем менЯ. ’еперь Я думаю иначе. Љогда Я опЯть
ничего не ответил, снова заговорила ‹ал:
- ђоссет, тебе следует знать еще одну вещь. ’е люди, которых убил
ЌьЯтенери, - с ними был еще третий. Њы думаем, это он подстерег ’иката у
нашей двери. Ќесомненно, он последует за нами в горы и трактир больше
тревожить не станет, но все равно тебе придетсЯ приглЯдывать, чтобы он не
поЯвилсЯ, так же как и за посланиЯми или знаками присутствиЯ Ђршадина.
‹ал взЯла мою руку в свою, но в ее прикосновении и взглЯде не было
ничего убаюкивающего.
- ’ы по-прежнему полагаешь, что мы навЯзываем тебе работу сиделки? -
спросила она. Ћна не улыбалась.
ѓромко хлопнула дверь кухни - кого-то Явно не заботит, что постоЯльцы
еще спЯт. ќтот звук был мне знаком. џ знал, что Љарш вышел в холодный
туман и теперь стоит руки в бока и озираетсЯ, разыскиваЯ менЯ. …ще минута
- и он приметсЯ громко менЯ звать. џ обвел их взглЯдом - прекрасных
чужестранцев, которые знали, что могут делать со мной все, что захотЯт,
которые так быстро перевернули вверх дном и разнесли вдребезги мою жизнь в
"‘ерпе и тесаке", что она теперь казалась сном, как та песнЯ про
Ѓирнарик-Ѓэй, куда менЯ кто-то собиралсЯ когда-нибудь отвезти... ‚ сон
вернутьсЯ невозможно - дурной был сон или хороший, все равно его не
вернуть. џ сказал им, выговариваЯ слова как можно отчетливее:
- ’о, что Я полагаю, длЯ вас имеет не больше значениЯ, чем длЯ менЯ то,
кто именно держит менЯ за глотку.
Џотом Я слез с ’унзи и повел его в денник расседлывать. џ не обернулсЯ
и не поднимал глаз, пока не услышал, что они уехали.

’ђЂЉ’€ђ™€Љ

џ смотрел, как он приближаетсЯ ко мне, точно так же, как смотрел ему в
спину в ту ночь, когда по всей бане валЯлись покойники. ‚ сырое утро
голоса и звуки разносЯтсЯ далеко. џ слышал топот копыт даже после того,
как они выбрались на большак.
- —то, не взЯли тебЯ, а? - спросил Я.
Ќа это он ничего не ответил, кроме:
- €звините, что задержалсЯ. Њне надо было присматривать за ’икатом.
Ќочь выдалась тЯжелаЯ.
- ‘ ’икатом твоим все в порЯдке, и тебе это известно не хуже моего, -
сказал Я. - ‘ парнем, который способен из-за крохотного синЯка на затылке
и перекошенной физиономии два днЯ жрать мои харчи на дармовщинку, Явно все
в порЯдке. Ђ что до этих баб - ничего, не вешай носа. ЌавернЯка скоро в
здешних краЯх поЯвитсЯ караван работорговцев или разбойничьЯ шайка, и ты
сможешь удрать с ними. ’олько лошадь тебе лучше спереть помоложе ’унзи -
он не доберетсЯ дальше сада •ракимакки, и хорошо, если туда-то дойдет.
Ќо тут Я уже принЯлсЯ колотить его - точнее, пыталсЯ: он был полусонный
и тем не менее ухитрЯлсЯ уворачиватьсЯ, и удары мои приходились так, что
от них было больше вреда мне, чем ему. ‘даетсЯ мне, что Я ни разу не сумел
как следует врезать этому парню с тех пор, как ему исполнилось лет восемь.
—естное слово.
Ћн бормотал:
- џ вовсе не хотел сбежать, правда не хотел!
Ќо Я обращал на это не больше вниманиЯ, чем обратили бы вы на моем
месте. Ђ кто бы не захотел сбежать от старого толстого Љарша и из "‘ерпа и
тесака" и последовать в золотые дали за двумЯ прекрасными искательницами
приключений? џ бил его за то, что он вообразил, будто Я поверю его вранью,
за то, что у него не хватило ума и вежливости сообразить, что Я и сам с
удовольствием сделал бы то же самое. Ђ ведь он думал, что знает менЯ!
- адри надо натаскать дров и воды на кухню, - сказал Я. - Ђ когда он
тебЯ отпустит, вычисти те стоки под конюшней. Ћни снова засорились - аж
сюда вонЯет. € пусть ’икат тебе помогает, если он рассчитывает провести
еще хоть одну ночь под моей крышей. Ђ что до твоих планов, - и Я врезал
ему по локтю: рука потом целый день болела, - в следующий раз устраивай
так, чтобы они не зависели от чьего-то "да" или "нет". ‚ следующий раз
постарайсЯ сбежать как можно дальше, и беги не останавливаЯсь, потому что
если ты вздумаешь приползти обратно, Я из тебЯ всю юшку до капли выжму.
ЏонЯл, парень?
‚ тот раз он ничего не понЯл. ЏокосилсЯ на менЯ мрачно и озадаченно, а
потом прошмыгнул мимо, в сторону дровЯного сараЯ.
- Ђ от того старика держись подальше, слышишь? - крикнул Я ему вслед. -
€ от той девицы тоже! „аже разговаривать не смей с этой сумасшедшей!
’ут Я обернулсЯ, потому что почувствовал, как на менЯ кто-то смотрит.
ќто была лиса. ‘идит и ухмылЯетсЯ мне из-за прутьев корзины. Ћна исчезла,
просто-таки растворилась, едва Я успел кликнуть ѓатти-„жинни, но Я ее
видел! џ ее точно видел!

Ќњџ’…Ќ…ђ€

‹ал сказала:
- €звини, если тебе не нравитсЯ мое пение. Њне-то все равно, что ты
думаешь по этому поводу, но все-таки извини.
Љ тому времени мы давно ехали шагом, пустив вперед вороного конька
милдаси, хотЯ он у нас шел под вьюками. Љонек хорошо понимал эту
местность. Ћн шел по тропе, не сдвигаЯ ни камушка, в то времЯ как наши
бедные лошади пробирались вперед, точно люди в буран. џ ответил:
- Џротив твоего голоса Я ничего не имею - мне не нравЯтсЯ твои песни.
Ќи мелодии, ни размера, ни начала, ни конца - сплошное унылое завывание,
которое звенит в ушах день за днем. ’ы только не подумай, что Я издеваюсь,
но неужели твои народ именно это считает за музыку?
Њой конь запрокинул голову и шарахнулсЯ назад, зачуЯв горного тарга. џ
унюхал его мгновением позже. ‚прочем, к северу от Љорун-Ѓега нет ни
единого горного хребта, где не водились бы тарги. ‘ледующие несколько
минут Я убеждал конЯ, что никакого тарга тут нет, а вонЯет из
прошлогоднего заброшенного логова. џ от души надеЯлсЯ, что это так и есть.
‹ал ждала менЯ чуть впереди.
- ‘читает, - ответила она. - Ђ еще - за историю, и за поэзию, и за
генеалогию. Џоезжай впереди, если тебЯ это так раздражает. €ли спой сам
что-нибудь длЯ разнообразиЯ. „аже ‹укасса поет времЯ от времени, и Я часто
слышала, как ђоссет напевает что-то за работой - боги ведают, с чего. Ђ
вот ты никогда не поешь.
- ’ут воздух разреженный, - ответил Я. - џ берегу дыхание.
Њы уже четыре днЯ пробирались в горах над Љоркоруа, по дороге, котораЯ
то и дело вилЯла взад-вперед - точно лодка, пытающаЯсЯ поймать ветер, по
выражению ‹ал. ‚ременами дорога уходила на три, на четыре, на пЯть миль в
сторону, чтобы поднЯтьсЯ меньше чем на милю. ЌесмотрЯ на это, мы успели
забратьсЯ достаточно высоко, чтобы смотреть сверху на парЯщих в воздухе
снежных Ястребов. ЏодножиЯ гор, среди которых мы поначалу разыскивали
нашего учителЯ, отсюда казались такими же плоскими и туманными, как пашни,
над которыми они возвышались. ‚оздух действительно был разреженный и
холодный к тому же, даже сейчас, в разгар лета. € привкус у воздуха был
странный, похожий на вкус загнивающего плода. Ќад нами высились ледЯные
пики, дышащие сединой.
- „лЯ менЯ дышать и петь - одно и то же, - сказала ‹ал через плечо,
когда мы двинулись дальше. - џ не понимаю людей, которые не поют.
‹ал с самого отъезда - а на самом деле, и раньше - пребывала в каком-то
сварливом настроении. Ћна ни разу не призналась, что ей тревожно, но при
этом не давала мне ни минуты покоЯ, даже когда мы молчали. ‘уществует
немало людей, которых подобные ситуации вполне устраивают, но ‹ал была не
из них. Ќикогда не встречал человека, которого сильнее раздражали бы
обыкновенные житейские ухищрениЯ. ѓневом она наслаждатьсЯ могла, но
неискренностью - никогда. џ во второй раз остановил лошадь и осталсЯ
стоЯть на месте, пока ‹ал не обернулась, услышав, что за ней никто не
едет.
- ’ак что, мы больше не товарищи? - спросил Я. - €з-за того, что
произошло между усталыми и одинокими людьми, которые перенесли вместе
немало тЯгот, дружбе конец раз и навсегда?
†изнь моЯ сложилась так, что мне нелегко задавать подобные вопросы. „а
и ‹ал нелегко было на них отвечать. Ћна и не ответила. ’олько сказала так
тихо, что Я еле расслышал:
- Љ закату надо добратьсЯ до перевала ‘имбури.
Ќа этот раз она не стала оглЯдыватьсЯ, чтобы посмотреть, следую ли Я за
ней.
Њы таки добрались до перевала ‘имбури - громкое имЯ длЯ козьей тропы
вроде тех, что ведут на летние пастбища, немногим шире ручейка, у которого
мы заночевали. Џока мы возились с лошадьми, почти не разговаривали. Џотом
уселись друг напротив друга над неглубокой Ямкой, в которой сотнЯ или
тысЯча поколений козопасов разводила костры. ‹ал спросила:
- Љак ты думаешь, где он напал на наш след?
- ‚ ’родае, - сказал Я. - ‚ том местечке, похожем на пЯтно лишайника на
крохотной скале. Њы там слишком многих расспрашивали о том, не знают ли
они о горной реке. Ћн догнал нас в ’родае.
‹ал покачала головой.
- ’ы несправедлив к себе. Џо этой заросшей старой тропе из Љоркоруа лет
сто никто не ездил. Њы оторвались от него на день, а то и на два. Ћн нашел
нас только прошлой ночью или сегоднЯ утром.
- Ђ какаЯ разница? ’ак или иначе, по крайней мере, мы можем наконец
развести огонь. Њне до смерти надоело мерзнуть по ночам и оставатьсЯ без
чаю из-за этого урода. Џойду наберу хворосту. Ђ ты глЯнь, нет ли в этом
ручейке рыбы.
џ начал подниматьсЯ на ноги, но ‹ал схватила менЯ за руку и
воскликнула:
- ‘Ядь, придурок! „аже ђоссет, и тот не стал бы стоЯть так против
заката!
‹ошадь милдаси встрепенулась в ответ на панику в голосе ‹ал, и издала
странный звук, похожий не столько на ржание, сколько на вопросительное
ворчание.
Њой смех Явно обидел ‹ал, но Я просто не мог удержатьсЯ.
- Џослушай, если бы он был на расстоЯнии полета стрелы - а Я уверен,
что он ничуть не дальше, - он запросто мог бы пристрелить нас обоих. Ќо
только они никогда не пользуютсЯ оружием. џ же тебе рассказывал. „лЯ них
это на треть требование религии, на треть - вопрос профессиональной чести.
’еперь, когда он осталсЯ один, он бы, наверное, мог напасть из засады. Ќо
Я сомневаюсь.
џ встал и нарочно повысил голос:
- Љогда знаешь о том, что противостоЯщий тебе вооруженный воин слабее
тебЯ безоружного, это отчасти мешает. Џрежде всего тем, что это порождает
некоторое тщеславие, некоторую небрежность. €менно поэтому и погибли его
приЯтели. € по той же причине он присоединитсЯ к ним в самом скором
времени.
џ взЯл ‹ал за руки, и она поднЯлась - одним движением, словно
перетекла. џ видел, как она поднималась так, разбуженнаЯ от крепкого сна,
успев наполовину обнажить свой меч-трость прежде, чем откроет глаза.
’еперь глаза у нее были настороженные, внимательные - и подозрительные, но
при этом не недоверчивые. ЊоЯ жизнь часто зависела от умениЯ определить
эту едва приметную разницу. џ сказал:
- Џойду наберу хворосту. …сли мы умрем сегоднЯ ночью, то, по крайней
мере, перед смертью поедим чего-нибудь получше солонины и черствого хлеба.
‚ ручье водилась рыба, мелкаЯ, но зато в изобилии и очень вкуснаЯ. ‹ал
лежала на животе и выхватывала ее из воды, как делают шекнаты, а Я
обжаривал ее до хруста в масле, пожертвовав на это немного драгоценной
муки. “ нас еще оставалсЯ корень дарит, который долго хранитсЯ и хорошо
чистит зубы, и нашлось даже завалЯвшеесЯ прошлогоднее Яблоко, про которое
мы совсем забыли. ‹ал заварила чай - в точности так, как учил менЯ мой
—еловек, Љоторый ‘меетсЯ. Ћчевидно, он учил этому всех учеников, какие у
него когда-либо были. —ай выходил необычный. ‚ременами Я думаю, что
оставил за собой через два материка отчетливый след из чайной заварки -
прЯмо мечта убийцы! Ћт этого избавитьсЯ куда труднее, чем сменить пол. Ќу,
теперь уж что поделаешь...
Џоскольку кругом возвышались горы, к тому времени как мы поужинали,
стало уже совсем темно. Ќаш костерок грел неплохо, но света давал мало -
только глаза лошадей поблескивали во мраке. ѓорным таргом больше не пахло,
и вокруг царила тишина, нарушаемаЯ лишь журчанием ручьЯ.
- Џервым караулю Я, - сказал Я.
- Ќадо бы разложить стебли бима. •оть какое-то предупреждение.
- Ћт них не будет толку. Џоверь мне.
‹ал посмотрела мне в глаза, кивнула, пожала плечами. џ сказал:
- ’ы ему не нужна. Ћн охотитсЯ только за мной.
- „а? Ђ вдруг он по ошибке пристукнет менЯ? ’огда что? ‹ично мне не
дают покоЯ не какие-то там фанатики-убийцы, а дурацкие случайности. џ
действительно боюсь глупой смерти.
‚ременами трудно бывает сказать, шутит ‹ал или говорит всерьез.
- Ќу, если он убьет тебЯ, это выйдет совершенно непреднамеренно. ќто Я
тебе могу обещать уверенно.
- ‘пасибо большое, - ответила ‹ал. - ’ы менЯ очень утешил. ’ак вот.
…сли верить обитателЯм ’родаЯ, мы должны добратьсЯ до реки ‘усати
послезавтра - если, конечно, вообще доберемсЯ. €, сдаетсЯ мне, от этого
места до жилища Ђршадина еще добрых две недели пути. Ђ ты как думаешь?
’еперь пришла моЯ очередь пожать плечами. џ возилсЯ с костром.
- Ќу да, никак не больше. Њожет, даже на день меньше. Ћни еще разошлись
во мнениЯх, если помнишь.
- џ думаю, мы не успеем, - тихо сказала ‹ал.
‡а пределами круга света внезапно раздалсЯ шорох и тихий писк: какой-то
мелкий зверек поймал в темноте другого, еще меньше себЯ. џ сказал:
- Ћн ускользнул от Ђршадина, хотЯ был болен и слаб, и до сих пор
скрываетсЯ от него. ‘тоит ли боЯтьсЯ, что он легче попадетсЯ, когда к нему
вернутсЯ силы?
‹ал уселась, скрестив ноги, и принЯлась задумчиво загибать указательным
пальцем правой руки пальцы на левой.
- ‚о-первых, Я знаю уйму старых историй о колдунах, которые умерли и
воскресли, и в этих историЯх они всегда возвращаютсЯ назад еще сильнее,
чем были. ‚о-вторых, истиннаЯ сила к Њоему „ругу - то есть к Ќашему „ругу
- пока что не вернулась, а может быть, и никогда не вернетсЯ. „а, он все
еще может защищатьсЯ лучше, чем мы можем его защитить, да, он все еще
способен творить чудеса, ради которых мелкие маги охотно отдали бы все то,
что уже отдал Ђршадин. € все же он сломалсЯ.
Џоследние слова она произнесла таким хриплым голосом, что Я даже не
сразу понЯл. џ сказал, менее уверенно, чем говорю обычно:
- Ќу, на этот счет Я не уверен. —то он сломалсЯ.
‹ал улыбнулась - впервые за долгое времЯ. € сказала:
- …сть, по крайней мере, один вопрос, по которому между нами
разногласий быть не может. Њы видели одни и те же сны, и каждый из нас
знает то, что известно другому. ’о, что он претерпел в руках Ђршадина,
перешибло ему становой хребет, лишило его... - Ћна запнулась, и наконец
произнесла непонЯтное слово - должно быть, из своего родного Языка. - ’о,
что осталось, - это искусство, мудрость, хитрость и отчаЯннаЯ решимость.
‘тоит Ђршадину снова добратьсЯ до него - и ни искусство, ни мудрость, ни
решимость ему не помогут, так же как не помогли бы ни тебе, ни мне. ’ак
что нам нельзЯ уступать и днЯ - не то что двух недель. Ќи Ђршадину, ни
тому, кто нас сейчас слушает:
Џри последних словах она обернулась в темноту и повысила голос.
ЌочнаЯ птица тихо чирикнула в своем гнезде. €здалека послышалсЯ крик
нишору. •отЯ, на мой вкус, пожалуй, чересчур близко. ‚прочем, нишори
должны очень сильно проголодатьсЯ, чтобы напасть на сидЯщих у костра.
- ‹ал-ЊорЯчка, - сказал Я, - Я вижу, к чему ты клонишь.
‹ал самодовольно ухмыльнулась. џ продолжал:
- Њне это не нравитсЯ.
”изиономиЯ ‹ал сделалась еще более самодовольной. Ћна сказала:
- ќто ты еще со мной не плавал!
- ‚от именно. ‚прочем, мне прежде надо еще увидеть реку, текущую с
запада на восток. џ в эту ‘усати не поверю, пока не омочу в ней ног. Ђ
поскольку мы не знаем точно, в каком месте мы к ней выйдем, откуда мы
узнаем, вниз или вверх по течению стоит дом Ђршадина?
- ‚спомни, что сказала нам ‹укасса. Ћна говорила о белых зубах реки и о
том, что река поет "…сть хочу". Џомнишь?
- Џороги, - сказал Я. - „ом стоит над порогами. Џороги могут быть вверх
по течению, а могут и вниз. —удесно.
‹ал спокойно принЯлась раскладывать свою постель, потом пустилась на
ежевечерние поиски идеального прутика длЯ чистки зубов. €ногда эти поиски
занимают у нее целый час. Ћна сказала - нарочито скромно, точно храмоваЯ
послушница:
- Ќе каждого, кто умеет обращатьсЯ с лодкой, называют "морЯком". „лЯ
этого требуетсЯ кое-что еще.
€ после этого она умолкла - только бубнила что-то себе под нос и
перебирала прутики.
џ провел ночь, прислонЯсь спиной к валуну и держа на коленЯх лук. џ
размышлЯл о том, какие пакости строит сейчас лис, и о природе „ругих,
которых призвал Ђршадин, и еще часто вспоминал о ђоссете. Ћбе стражи ‹ал и
моЯ миновали без происшествий. Ќо он был очень близко, этот третий, и он
знал, что Я это знаю. Ћдин раз, когда Я собиралсЯ будить ‹ал, в круге
света от костра прошуршал таракки и снова исчез. ’аракки был двуногий -
других так высоко в горах не водитсЯ. ‚ эту минуту Я мог бы швырнуть
камень в темноту и попасть в своего врага. —тобы выгнать таракки из его
норки ночью, надо немало повозитьсЯ - они ведь в темноте не видЯт. Ќо мой
враг, видимо, решил, что ради такой шутки повозитьсЯ стоит. Ќападать он не
собиралсЯ, пока рЯдом ‹ал. “ него будет предостаточно времени, когда мы
выйдем к реке. ќто он просто поздоровалсЯ.
Њы вышли к ‘усати через полтора днЯ. ђека мирно струилась на дне
глубокой расселины, котораЯ застала нас врасплох. Љак Я уже говорил, наш
путь был не столько опасным, сколько скучным и извилистым. Ќам не
приходилось висеть над обрывом, цеплЯЯсь ногтЯми за рушащийсЯ карниз, не
приходилось заставлЯть лошадей перепрыгивать через снежные пропасти. ‡ато
очень часто приходилось давать здоровенный крюк, чтобы обогнуть очередную
осыпь. Ќикаких головокружительных спусков - всего пара перевалов, где к
тому же дорога была относительно ровнаЯ: замочные скважины между отвесными
утесами, наполовину заваленные старыми ледниковыми валунами и щебнем, так
что пробиратьсЯ по ним было куда труднее, чем по горным склонам. Ђ тут мы
шли, растЯнувшись цепочкой, огибаЯ огромную скалу, и увидели внизу, не так
уж и далеко, реку, прЯмую, как шрам от меча. Ћна текла с запада на восток,
сверкаЯ под полуденным солнцем.
Њы с ‹ал стоЯли, глЯдЯ друг на друга, пока лошади тыкались нам в
затылки и наступали на ноги - они почуЯли внизу воду. џ и сам чуЯл ее -
холодный запах щекотал мне ноздри. Ќаконец ‹ал вздохнула и сказала:
- Ќу вот. „альше начинаютсЯ сложности.
- Ќикаких порогов не видать, - сказал Я. …е лицо снова принЯло это
выражение - сознание собственных тайных познаний, настолько глубокое, что
она сама с трудом выносила груз этой мудрости. џ сам часто ощущал нечто
подобное. Ћна очень медленно опустила одно веко, потом поднЯла его снова,
взлетела в седло и направилась вниз по тропке. џ сел на лошадь, поймал
поводьЯ конька милдаси и двинулсЯ следом. Ћдин раз Я оглЯнулсЯ - но,
разумеетсЯ, позади не было ничего, кроме камнЯ и старого-старого льда.
Њожет, зрЯ Я так сурово обошелсЯ с ђоссетом?

’€ЉЂ’

—тобы оправитьсЯ после прикосновениЯ человека, которого Я так и не
увидел, мне понадобилось больше времени, чем после перехода через ‘еверные
пустоши. Џрошло несколько дней, на мне и следов-то никаких не осталось, а
Я все еще бродил как одурманенный - слабый, с трЯсущимисЯ руками. џ больше
не мог доверЯть собственному телу. ђоссет помимо своей собственной работы
без жалоб выполнЯл половину моей. Ћн рассказал мне об этих троих, которые
преследовали ЌьЯтенери много лет и наконец настигли ее в "‘ерпе и тесаке".
Ћн говорил, в том, что Я свалилсЯ без борьбы, словно бык на бойне, нет
ничего постыдного, и что мне следует гордитьсЯ тем, что Я вообще выжил
после этой встречи. Џришлось поверить ему на слово.
ђоссет ни разу не спросил, что Я делал там под дверью. ќто было очень
любезно с его стороны - так же как и то, что он все это времЯ работал за
двоих. ЌесмотрЯ на то что Я не люблю рассказывать о себе, а ђоссет только
и делал, что трепал Языком, как ветрЯнаЯ мельница, в конце концов он
каким-то образом ухитрилсЯ разузнать о моей жизни почти столько же,
сколько Я знал о нем. Ќет, не насчет нас с ‹укассой - об этом-то знал
любой скупщик шкур или торговец зерном, которому случилось переночевать в
трактире, - а о нашей деревне с ее двумЯ свЯщенниками и единственной
шлюхой, о кузнеце, которого боЯлись все, кроме ‹укассы, о моих тете и дЯде
и о ткачихе, котораЯ учила менЯ своему ремеслу. „о сих пор не знаю, когда
Я успел рассказать ему все это - даже историю о том, как Я воровал плоды
диригари из сада своей наставницы, хотЯ этого Я стыжусь до сих пор. ‚едь
ђоссет был всего лишь мальчишка, на два года моложе менЯ, невинный, как
один из поварЯт адри - пожалуй, даже более невинный, - и при этом
считающий себЯ опытным, как старый бурлак. Ќе знаю, почему Я разговаривал
с ним так откровенно.
- ђасскажи мне еще про твоих родителей! - то и дело просил он. € когда
Я запиналсЯ, забыв любимое блюдо отца или какую-нибудь шутку мамы, взглЯд
у него делалсЯ странный, почти укоризненный, словно говорЯщий: уж если бы
он, ђоссет, знал своих родителей, он бы точно помнил о них все-все! Њожет,
так оно и было. …го первое отчетливое воспоминание - это как Љарш волочет
его куда-то за шкирку. ‚се, что было до того, - лишь обрывки и тени,
которые вполне могли оказатьсЯ просто снами. ‚прочем, временами ђоссет
Явно бывал другого мнениЯ. Љогда Я спросил его, как он попал в "‘ерп и
тесак", ђоссет сказал, что Љарш купил его у бродЯчего торговца-криши в
обмен на трех бойцовых петухов и мешок лука из ‹имсатти. Ћн до сих пор
жалуетсЯ, что продешевил - говорит, два из трех петухов были отличными
бойцами, а сладкий лук из ‹имсатти в тот год удалсЯ хорош, как никогда.
ѓатти-„жинни говорил мне, что один петух был слепой, но Я этого ничего не
помню".
Ћ ‹ал и ЌьЯтенери он теперь почти не упоминал. ќто мне было очень
кстати. Ћднако он восполнЯл это нескончаемой болтовней о ‹укассе. Ћн то и
дело принималсЯ уверЯть менЯ, что она точно не в себе - очевидно, ей
пришлось многое пережить, а страданиЯ временами менЯют людей до такой
степени, что они не узнают даже тех, кто любит их больше жизни. Ќо мое
терпение и настойчивость рано или поздно восторжествуют, он в этом уверен
- она с каждым днем относитсЯ ко мне все доброжелательнее и постепенно
начинает смотреть на менЯ совсем иначе, это сразу видно. ђоссет был
настолько искренен, что у менЯ просто не хватало духу сказать ему, как
сказал бы Я любому другому в первый же раз, как зайдет об этом речь, что
об этом говорить не следует. Ќо и слушать его Я не мог тоже. ’ак что мне
ничего не оставалось, как держатьсЯ подальше, если мы работали вместе, или
находить себе какое-нибудь занЯтие, которое позволило бы мне в течение
нескольких часов не встречатьсЯ с ђоссетом. ’ак и вышло, что Я часто сидел
при старике.
Ћн так и не сказал мне своего имени. џ звал его сперва "господин", а
потом - "тафьЯ": так люди в моей деревне иногда называют человека -
мужчину или женщину, старого или не очень, - в котором чувствуетсЯ некаЯ
сила, достоинство, положение - называйте как хотите. ЋбъЯснить это трудно:
вот мою наставницу называют "тафьЯ", а кузнеца - нет, и шлюху нашу так не
называют, а вот ее мать называли. ’ак называют одного свЯщенника, а
второго не называют; а еще - двух или трех фермеров, пивовара, но не
старосту, не врача, и не школьного учителЯ. ‹учше объЯснить не могу.
Љороче, Я стал называть старика "тафьЯ". Ћн понЯл это слово, и ему это,
похоже, пришлось по душе.
Џоначалу он был очень слаб - не столько телом, хотЯ и телом, конечно,
тоже: он не мог проглотить ничего, кроме бульона с размоченным хлебом, и
времЯ от времени немного молока или вина, - но по-настоЯщему хрупок он был
не телом, и объЯснить это Я не могу, все равно как не могу объЯснить, что
значит на самом деле слово "тафьЯ". Ќу, вот представьте себе, что ваш
костер задуло ветром - тогда со временем вы можете разжечь его снова, если
будете достаточно терпеливы, и станете подкармливать его и осторожненько
раздувать, вот так. Ќо если огонь залило дождем, вам придетсЯ подыскивать
новое, сухое место длЯ костра или сидеть без огнЯ. џ думаю, что в эти
первые дни старик ждал, пока выЯснитсЯ, что же прошлось по его сердцу -
или по духу, называйте как хотите, - ветер или дождь. џ думаю, что дело
было именно в этом.
†енщины заплатили за комнату и уход, и Љарш держал свое слово.
“хаживать за стариком полагалось одной только Њаринеше - Љарш нарочно
заваливал ђоссета работой, чтобы у того не было времени даже зайти в
комнату, - но Њаринеша вывихнула себе лодыжку, убегаЯ от двух канатчиков в
общем зале. ’ак что до тех пор пока она не смогла снова бегать на второй
этаж по двадцать раз на дню, мне часто поручали отнести моему тафье еду,
сменить белье или опорожнить его горшок. ЊенЯ это не радовало и не
раздражало. ’огда мне было все равно.
•отЯ нет, неправда. ЊенЯ это очень раздражало, и к тому же Я этого
боЯлсЯ - и он это, конечно, знал. Ќе прошло и трех дней, как он сказал
мне, когда Я переодевал его в ночную рубашку - в ту, которой полагалось
лежать в сундуке под кроватью адри:
- †аль, что от менЯ не вонЯет сильнее, чем теперь. ’огда тебе труднее
было бы слышать запах ‹укассы.
џ промолчал. Џросто не мог ответить. џ знал, что с тех пор как другие
женщины уехали, она проводит большую часть времени в его обществе, но
иногда Я видел, как она гулЯет по дорогам и лугам близ трактира или даже
болтает с Њаринешей во дворе. Љак раз в тот день она наткнулась на менЯ: в
руках у нее была охапка дров, и она не видела, куда идет. Љогда Я очутилсЯ
перед ней и снова воскликнул: "‹укасса, ‹укасса, это же Я, ’икат, как же
ты менЯ не узнаешь?", она вскрикнула и убежала, как и прежде. џ бросилсЯ
за ней, зовЯ ее по имени, но дрова покатились мне под ноги, и Я упал.
ѓатти-„жинни и адри видели все это и смеЯлись до вечера, а у менЯ до
вечера болели ноги.
‚идЯ, что Я молчу, старик коснулсЯ моей руки и сказал:
- Ќет. Џо крайней мере, Я могу тебЯ заверить, что здесь ты с ‹укассой
никогда не встретишьсЯ и что если ты предпочтешь приходить сюда пореже, Я
прекрасно обойдусь и так, а на приказы можешь не обращать вниманиЯ. ќто
все, что Я могу сделать длЯ тебЯ в своем нынешнем положении.
ЏонЯл ли он, как разозлила менЯ его доброта? Ђ вы? Џонимаете ли вы это,
хоть немного? џ всегда терпеть не мог жалости - она бесит менЯ, как ничто
на свете. „олжно быть, это со времен смерти моих родителей, когда все, кто
пережил моровое поветрие, рыдали надо мной, кормили менЯ, ласкали... Ђ мне
хотелось убить всю эту сочувствующую, понимающую, ахающую толпу. Ћб этом
не знал никто на свете - кроме ‹укассы. Ђ может, Я был такой с самого
рождениЯ.
- Ќе надо, - сказал Я и продолжал поправлЯть на нем ночную рубашку.
‘тарик понемногу начал набирать вес, но все равно у него все кости торчали
под кожей, точно шишки. Ћн молча следил за мной из-под полуопущенных век,
пока Я не уложил его в постель. Љогда Я принЯлсЯ собирать его чашки и
миски, он внезапно сказал:
- ’икат... Ћна никогда не вспомнит.
џ не осмелилсЯ взглЯнуть на него. Џодошел к двери, старательно
придерживаЯ миски, чтобы не уронить их, пока буду возитьсЯ с засовом. ќти
чертовы миски никогда не трескались и не оббивались: если их уронить, они
тут же разлетались вдребезги, так, что и не склеишь. Ћн сказал мне в
спину:
- …сли ты ее хочешь, тебе придетсЯ повсюду следовать за ней. Ћна к тебе
вернутьсЯ не сможет.
џ закрыл дверь и понес миски в судомойню.
Ќо среди ночи Я вернулсЯ. Љонечно, все окна были закрыты, и двери
заперты на засов, а собаки спущены с цепи; но собаки менЯ уже знали, а
ђоссет показал мне, как можно пробратьсЯ в дом через плохо запирающеесЯ
окно в нижней кладовке. ‚се уже спали, кроме странствующего
свЯщенника-мазарита и его прислужника: этим мазаритам не полагаетсЯ ничего
делать своими руками, даже расчесывать бороду или ловить блох. Њимо их
двери Я пробралсЯ на цыпочках, хотЯ там свободно можно было бы провести
целый полк.
Ћн лежал с открытыми глазами - они блестели в лунном свете. ‚прочем,
мне уже случалось видеть, как он спит с открытыми глазами. џ остановилсЯ в
дверЯх, не в силах заговорить с ним и не в силах уйти. Ћн сказал:
- ‚ходи, ’икат.
€ Я взЯл из угла трехногую табуретку и сел возле постели. ѓоворить мне
было тЯжело, но Я все же сказал:
- џ хочу знать, что ты имел в виду. Ќасчет ‹укассы, насчет того, что
мне надо следовать за ней. џ долго следовал за ней - через смерть, через
горы и пустыни, в это место, которое... - Я не мог подобрать слов, -
которое настолько не похоже на нашу деревню, что мне кажетсЯ - пока мы
здесь, она не сможет узнать менЯ. Ќо если бы она вернулась домой,
вернулась вместе со мной...
- Ќичего бы не изменилось.
…го голос звучал мЯгко, без тени жалости. ќто успокаивало.
- џ сказал, что тебе придетсЯ отправитьсЯ туда, где она сейчас, а это
место не здесь и не там. ќто страна, где „ал и ЌьЯтенери всегда были ее
старшими сестрами, где Я, если угодно, ее дедушка, а тебЯ там никогда не
было. Џонимаешь, ’икат? Ќе было долгих-долгих вечеров у реки, не было грез
под ивами; не было высокого, ласкового мальчика, который играл с ней в
кораблики, рассказывал ей сказки и не давал другим мальчишкам ее дразнить.
Ќичего этого не было, ’икат, ничего - она никогда не спасала тебЯ от диких
кабанов, не прикладывала листьЯ к твоей спине после того, как дЯдЯ избил
тебЯ за то, что ты выпил его вино из перьевника. ЌельзЯ вернутьсЯ в тот
мир, к той жизни, которой никогда не было.
Ћткуда мог он знать то, что знал? Ђ Я почем знаю? Ћн был мой тафьЯ. џ
не заплакал - никто, кроме ‹укассы, ни разу не видел, чтобы Я плакал, - но
прошло немало времени, прежде чем Я снова смог говорить как следует.
Ќаконец Я спросил:
- —то Я должен сделать, чтобы быть с нею?
Ћн закатил глаза, грубо передразниваЯ менЯ:
- "—то Я должен сделать, о “читель? Џосоветуй мне, направь менЯ,
подумай за менЯ, о мудрейший, о величайший из магов!" —ьЯ же мудрость
завела тебЯ так далеко, твоЯ или моЯ? Љто больше любит это дитЯ, ты или Я?
Ћн хлопнул руками по одеЯлу так резко, что его подкинуло вверх, и
уставилсЯ на менЯ с крайней неприЯзнью.
- —ем старше Я становлюсь, тем больше жалею, что не сумел прослыть
полным, непроходимым идиотом! Ѓыть может, тогда ко мне ЯвлЯлось бы меньше
идиотов, выпрашивающих у менЯ волшебного совета. “бирайсЯ прочь с глаз
моих! …сть особый сорт умной дури, которую Я не выношу, и она воплощена в
тебе. “бирайсЯ!
ЌастоЯщий то был гнев или притворный, Я не знаю. Ќо Я не обратил на
него вниманиЯ. ‚озможно, Я не слишком умен и не слишком глуп, но зато
слишком упрЯм. ‚идЯ, что Я не собираюсь вставать со своей табуретки, он
успокоилсЯ так же внезапно, как и вскипел.
- ’икат, никогда не спрашивай менЯ, что тебе делать. ‘кажи мне, что ты
собираешьсЯ сделать - тогда, по крайней мере, мы сможем разумно поспорить.
ѓовори.
џ медленно произнес:
- …сли мне придетсЯ начинать, как незнакомцу, - начинать сначала, так,
словно между нами с ‹укассой ничего не было, не было общего детства, не
было любви, вспыхнувшей едва ли не с того днЯ, как мы научились ползать, -
что ж, да будет так. „а будет так. ‡автра Я пойду к ней и стану говорить
мЯгко и учтиво, так, как говорил бы с любой незнакомкой, ничего не
предполагаЯ заранее, ни на что не надеЯсь. „лЯ начала мне следует убедить
ее хотЯ бы в том, что Я - друг, а не безумец. ‚от что Я сделаю завтра, а
там - кто знает? „а будет так.
ѓоворЯ, Я смотрел не на него, а на свои руки, сложенные на коленЯх. Џод
конец Я с трудом удержалсЯ от того, чтобы спросить: "ќто правильно?
•ороший ли это путь длЯ того, чтобы начать нашу жизнь заново? Ѓудешь ли ты
помогать мне теперь?" Ќо Я не спросил. Љ тому же это было бы бесполезно -
к тому времени он совсем заснул. џ просидел рЯдом с ним почти до рассвета,
а потом выскользнул из трактира и пробралсЯ в конюшню, чтобы ђоссет мог
разбудить менЯ, когда придет времЯ приниматьсЯ за работу. ‡а все это времЯ
тафьЯ ни разу не шевельнулсЯ и продолжал вежливо похрапывать, даже когда Я
вытер у него с губ усы от вчерашнего супа. џ сказал вслух:
- џ становлюсь ‹укассой, оттого так с тобой и вожусь.
Ќо он не проснулсЯ.
Џовыше рощицы есть поросший кустарником холмик, где Љарш выстроил
свЯтилище. ’рактирщикам положено строить свЯтилища при своих заведениЯх
длЯ таких благочестивых путников, как тот мазарит. Љогда Я пробиралсЯ в
конюшню, мне показалось, что Я вижу Љрасную Љуртку. ’от сидел на корточках
у тернового куста на полдороге к вершине холма. Ћн улыбалсЯ. ѓубы его были
сомкнуты, и глаза почти закрыты, а в руках он мечтательно вертел медальон
‹укассы. џ остановилсЯ, чтобы приглЯдетьсЯ получше, но, если он и был там,
Я потерЯл его из виду в сиЯнии утра, встающего у него за спиной,
бледно-голубом и бледно-бледно-серебристом.

‹Ђ‹

- ‚низ по течению.
- Ћткуда ты знаешь?
џ еще раз наклонилась к речной воде, которую держала в горсти. џ делала
все это немножко напоказ - а может, даже и не немножко: медленно
отхлебнула воды, медленно покатала ее на Языке, медленно улыбнулась. €
наконец сказала:
- —еловеческаЯ жизнь оставлЯет свой след. ‚ воздухе, в воде, на земле.
Ћдин дом - не деревнЯ, всего лишь один-единственный дом, где живут
несколько людей и пара-тройка животных, которые ходЯт по берегу, едЯт,
ловЯт рыбу, пользуютсЯ рекой, - и вкус воды менЯетсЯ. ЊенЯетсЯ, и все.
џ еще раз попробовала воду и кивнула.
- ‚верх по течению никто не живет. Џопробуй - и сам увидишь.
ЌьЯтенери задумчиво сказал:
- ќто самое дурацкое утверждение, какое Я слышал в своей жизни. •орошо,
что Я все еще достаточно молод, чтобы его оценить.
Ћн присел на корточки рЯдом со мной, зачерпнул несколько капель,
нетерпеливо лизнул их и тут же встал, внезапно рассердившись и в то же
времЯ смешавшись. Ћн позволил развеЯтьсЯ своему женскому обличью, только
когда мы поднЯлись уже достаточно высоко в горы. Ћн оказалсЯ худощавым и
седым, с тЯжелой костью, но при этом более изЯщным, чем мог бы быть при
его росте. ‚олосы такие же растрепанные, как всегда (он времЯ от времени
подстригал их на этот свой монастырский манер, напоминающий выжженную
землю, хотЯ зачем - он не объЯснЯл). € глаза у него остались такие же
изменчивые, точно небо в сумерках. € все такой же мЯгко очерченный рот на
жестком, усталом лице.
- ѓлупо, - сказал он. - џ знаю все истории, что рассказывают про тебЯ,
и вполне готов поверить, что ‹ал-Ћдиночка может дать Ящерице две недели
форы и потом найти ее по следу - даже в пустыне, даже с завЯзанными
глазами. Ќо чтобы ты была способна учуЯть одного-единственного рыбака,
который помочилсЯ со своей лодчонки - извини, ни за что не поверю. џ
провел молодость в монастыре, а потому не настолько доверчив. ’акого не
бывает.
Ќу что ж, поделом мне. Ќечего было устраивать такое представление.
- Џорогов выше по течению тоже нет - привкуса белой воды не
чувствуетсЯ.
ЌьЯтенери только фыркнул. џ вытерла руки о штаны, выпрЯмилась и указала
на небо.
- Ћчень хорошо. ЏоглЯди-ка на наших друзей вон там. ‘кажи, как их
зовут, будь так любезен.
ЌьЯтенери мельком взглЯнул на кружащих в небе выше по течению
черно-белых птиц и ответил:
- ‚райи. ‚ наших краЯх их зовут жрицеловами. Ђ что?
- Ђ то, - ответила Я, - что даже в ваших краЯх навернЯка известно, что
эти птицы не гнездЯтсЯ там, где живут люди. …сли в пЯтидесЯти милЯх в
округе есть хоть одно поселение, врайи тут не поселЯтсЯ, пока не пройдет
пЯтидесЯти лет с тех пор, как поселение обратитсЯ в прах. ‘кажи мне, что Я
и тут не права!
Ќу, этого он, конечно, сказать не мог: на сотне Языков, у сотни народов
есть шутки и поговорки о неприЯзни врайев к роду человеческому. Ќа этом
основан один из самых неприЯтных культов моего народа. ЌьЯтенери вздохнул,
почесал в затылке, посмотрел на птиц, отошел от менЯ, вернулсЯ обратно,
снова почесал в затылке, и наконец сказал:
- Ќу да. Ќи одного дома.
ќто было не то, чтобы согласие, но уже и не вопрос.
- Џо вкусу действительно чувствуетсЯ, - сказала Я. - ќто даже не
требует такого долгого опыта, как ты думаешь.
ЌьЯтенери снова отошел, угрюмо изучаЯ каменистый, пологий полумесЯц
берега, на котором мы стоЯли, и темный лес на другом берегу. џ немного
повысила голос:
- ѓлавный вопрос не в том, к какой стороне находитсЯ дом Ђршадина, а в
том, далеко ли он и как до него добратьсЯ. Њои легендарные следопытские
способности исчерпаны, так что Я бы не отказалась от мудрого совета.
Љогда ЌьЯтенери наконец обернулсЯ ко мне и заговорил, кровь у менЯ на
миг застыла в жилах, потому что заговорил он на дирвике. ќтот Язык уже
пЯть столетий как мертв и забыт - хотЯ пЯти столетий длЯ него маловато. џ
встречала трех людей, которые знали дирвик, включаЯ того, кто менЯ ему
научил, и все трое кончили очень плохо. ‡ачем его выучил ЌьЯтенери и как
он догадалсЯ, что Я его тоже понимаю, Я до сих пор не знаю и знать не
хочу. Ћн сказал:
- Њой первый совет - впредь разговаривать на этом жутком наречии.
Џереживешь?
Ћт этой внезапной доброты у менЯ защипало глаза. џ рассердилась.
- Џереживу, - ответила Я. Ћт дирвика болит горло, и Язык покрываетсЯ
густой горечью. Ћн никогда не был предназначен длЯ обычной беседы.
ЌьЯтенери сказал:
- “ нас в монастыре был человек, который говорил на нем, но он умер. џ
готов поручитьсЯ обеими нашими головами, что никто другой его там не
знает. ’ак вот. Џоскольку ты Явно вынашивала план нападениЯ с самого
отъезда, с твоей стороны спрашивать совета у менЯ очень любезно, но
совершенно бессмысленно. ђасскажи, как ты предлагаешь построить лодку.
- ‘корее, плот, - ответила Я. ‘овсем простаЯ фраза; но на дирвике
значение, казалось, отставало от слов, точно обожженнаЯ кожа. џ
продолжала: - ‹одки Я строить не умею, и к тому же у нас нет ни времени,
ни инструментов. Ќо плоты мне доводилось сооружать и из меньшего, и
плавали они неплохо.
Џри этих словах Я указала на рощицу хвойных деревьев с тонкой корой,
каких Я никогда прежде не встречала. ‘тволы их были густо оплетены
голубыми лозами.
- Љ закату мы с тобой вполне успеем построить неплохой плот. Њожно
будет даже поставить киль, как делают на островах Ћ'аненью. џ видела, как
это делаетсЯ, давным-давно.
Ќо ЌьЯтенери медленно покачал головой:
- ќти деревьЯ не годЯтсЯ. - ‚ыражение его лица было скорее нежным, чем
насмешливым, и даже немного печальным. - ’ы их знать не можешь, но у нас,
в северной стране, где Я родилсЯ, их называют джараны - обманки,
деревьЯ-обманки. ‚ыглЯдЯт они как мЯгкаЯ древесина, но на самом деле они
такие твердые, что любаЯ пила, кроме пилы лучшей камланнской работы,
обломает о них зубы. Ђ плот из деревьев-обманок утонет прежде, чем успеешь
на него забратьсЯ. џ бы тебе это сразу сказал, если бы ты рассказала о
своем плане раньше.
Ќа его лице не было выражениЯ превосходства, но на дирвике все звучит
как безрадостное хихиканье. ’еперь пришел мой черед отвернутьсЯ и молча
шагать взад-вперед, покусываЯ кончик Языка (детскаЯ привычка) и чувствуЯ
себЯ круглой дурой. „а, Њой „руг сказал правду: Я терпеть не могу чего-то
не знать, даже когда и знать-то мне это совсем неоткуда. €, что еще хуже,
Я не оставила себе запасного выхода. “ менЯ не было ничего про запас на
тот случай, если окажетсЯ, что Я знаю не все. „аже кумбий, землЯной заЯц,
и тот умнее: в его мире, как и в моем, небрежность - это прозвище „Ядюшки
‘мерти. Ђ Я в последнее времЯ чересчур часто поминала это прозвище. € вот
Я бродила кругами и глазела на эти бесполезные деревьЯ, пока ЌьЯтенери не
заговорил снова.
„ирвик странно менЯет голос: у менЯ он сделалсЯ девичий, как у ‹укассы,
а у ЌьЯтенери тембр и высота стали почти такими же, как тогда, когда Я
считала его женщиной. Ћн сказал:
- ’ы забываешь о нашем верном спутнике.
- ќто-то как раз единственное, о чем Я не забываю, - резко ответила Я.
- ‘ чего бы нам еще поганить Язык этой отвратной речью, как не из-за того,
что в тени прЯчетсЯ он? Ђ при чем здесь он?
- Њне кажетсЯ, ему следовало бы помочь нам с лодкой, - сказал
ЌьЯтенери. - ќто было бы только справедливо, если так подумать.
џ смотрела на него так долго, что в конце концов он снова заулыбалсЯ.
Џотом старательно стер улыбку с лица - должно быть, затем, чтобы помешать
следЯщему за нами догадатьсЯ о чем-то, о чем он еще не догадываетсЯ.
- Ќет, ‹ал, Я не рассчитываю, что он построит нам лодку, - он это умеет
не лучше нас. Ћн не волшебник - всего лишь тщательно обученный убийца. Ќо
в основе его обучениЯ лежит способность быть готовым к любым
неожиданностЯм. € если ему неожиданно придетсЯ путешествовать по воде, он
и к этому будет готов.
Ћн положил руку мне на плечо. џ снова едва не вздрогнула и напрЯглась
от этого ласкового жеста. Ћн сказал:
- Њы с ними старые приЯтели.
‘лова "приЯтели" в дирвике нет; мне пришлось угадывать его значение.
- џ знаю этих людей, как ты знаешь свои сны.
…ще мгновение Я растерЯнно смотрела на него, потом разразилась громким
хохотом, старательно показываЯ, что сочла его предложение дурацким. џ
отбросила его руку, отвернулась и бросила через плечо:
- Ќам придетсЯ заставить его поверить, что мы отправились вниз по реке.
ќто будет не так-то просто.
ЌьЯтенери крикнул мне вслед, потрЯсаЯ кулаком:
- „а, непросто! ‘ходи подуйсЯ и поразмысли, как это устроить.
џ так и сделала. ‘пустилась на берег, нашла большой плоский валун и
уселась на нем, подтЯнув колени к подбородку и стараЯсь выглЯдеть как
можно более рассерженной. ЌьЯтенери разыгрывал такое же представление у
менЯ за спиной, в середине полумесЯца, где мы привЯзали лошадей и бросили
свои оскудевшие припасы. ‚ремЯ от времени он читал мне отрывки из
классической северной поэзии в собственном переводе на дирвик, сопровождаЯ
их особенно угрожающими гримасами. џ делала вид, что ничего не замечаю. Ќе
знаю, чем этот человек кончит, но родилсЯ он на свет Явно длЯ того, чтобы
сделатьсЯ бродЯчим актером, вроде тех, которые ночевали у Љарша на
конюшне, когда мы только приехали. џ ему потом об этом сказала.
Њы развлекались так часа два, а матушка ‘усати тем временем беззвучно
катилась мимо, и поверхность ее была гладкой, точно зеркало. ‚округ царил
коварный покой: как Я ни раздумывала о том, что отсюда надо убратьсЯ
побыстрее, как ни старалась Я вслушиватьсЯ в малейший звук дыханиЯ, биение
сердца, шорох шагов - стоило мне позволить себе перевести дух, и менЯ тут
же окутывала теплаЯ, мЯгкаЯ дремота. Ќет, не то, чтобы Я в самом деле
дремала - но один раз, когда на середине реки плеснула рыба, Я очутилась
на ногах, с обнаженным мечом, и крикнула что-то на том Языке, на котором Я
больше не говорю. ЉажетсЯ, Я звала Ѓисмайю.
Ѓлиже к вечеру мы принЯлись медленно и угрюмо сближатьсЯ. Њы больше не
кричали друг на друга, но разговаривали ворчливо - а на дирвике это звучит
угрожающе, что было нам очень кстати. Џочти одновременно, почти одними и
теми же словами мы сказали:
- Џрежде всего надо сделать вид, что мы расстались.
’ут мы не удержались от смеха, но это ничему не повредило: на дирвике
смех звучит отвратительно. ЌьЯтенери сказал:
- ‚есь вопрос в том, что нам сделать: подратьсЯ или просто разойтись.
Ќеплохо было бы устроить драку.
- …сли мы с тобой устроим драку, кто-то из нас умрет. Ђ может, и оба.
‚полне вероЯтно, что он это знает.
- „а нет, не настоЯщую, а что-то вроде потасовки. Љрик, оплеухи, тычки
- любовники, поссорившиесЯ насмерть. Ћн ведь и так навернЯка считает нас
любовниками.
’еперь он точно смеЯлсЯ надо мной - это чувствовалось даже сквозь
безличную злобность самого Языка. ‚место ответа Я смерила его взглЯдом,
даваЯ ему понЯть, что Я тоже помню вкус его кожи, и то, как его ногти
вонзались мне в бока, и блаженное слиЯние плоти. Џомню все, но ни о чем не
жалею и не тоскую. џ сказала:
- џ пойду вверх по течению и оставлю тебЯ здесь. Ђ тебе придетсЯ
сделать вид, что ты строишь плот в одиночку.
- Џлот придетсЯ строить из всЯкого мусора - плавника, сухих сучьев, что
под руку попадетсЯ. Ќа самом деле это длЯ менЯ самое сложное: соорудить
плот, который будет выглЯдеть достаточно прочно, чтобы такой хитроумный
беглец, как ‘оукьЯн, мог пуститьсЯ на нем вниз по реке - Я уж не говорю,
через пороги. Њы с ним старые приЯтели, понимаешь ли, - повторил он.
’о, что он нарочно употребил свое истинное имЯ, неприЯтно задело менЯ и
ненадолго заставило замолчать. ‘ тех пор, как Я его узнала, Я произнесла
его лишь однажды и всегда старалась думать о своем спутнике только как о
ЌьЯтенери.
- Џодожди до сумерек и старайсЯ держатьсЯ подальше от деревьев.
Ќасколько близко он сможет подойти, прежде чем ты его заметишь?
ЌьЯтенери бросил на менЯ такой снисходительный взглЯд, что он привел бы
в Ярость даже королеву ‚акалшакву Ќесказанно „обрую, котораЯ - так
говоритсЯ в преданиЯх, - была настолько кротка нравом, что дикие горные
тарги и нишори оставлЯли свои логовища и отправлЯлись в паломничество к ее
двору, чтобы пасть к ногам королевы и испросить благословениЯ. Ћни портили
ковры и жрали слуг - которые были не такие свЯтые, как их королева, но
зато вкусные. Ќо ‚акалшаква терпеливо заменЯла ковры и слуг и ни разу не
попрекнула зверей. џ знаю восемь песен про эту королеву, но среди них нет
ни единой, сложенной таргом или слугой.
џ чуть заметно кивнула в сторону светло-коричневых водорослей, медленно
вращающихсЯ в водоворотике у берега.
- ЏостарайсЯ набрать как можно больше этих "мертвецких кудрей". Ќа
конце стеблей - гроздьЯ воздушных пузырей. Њожешь натолкать их под плот
длЯ плавучести. ‚озможно, это даже действительно поможет.
- ‚озможно, - ответил ЌьЯтенери, растЯнув губы в зловещей ухмылке
дирвика, не глЯдЯ в сторону берега. - ‘пасибо, мысль неплохаЯ.
ќти слова прозвучали как смертельное оскорбление, и ЌьЯтенери резко
толкнул менЯ в плечо, так что Я упала в чащу кустарника. “видев, как Я с
трудом поднимаюсь на ноги, он оглушительно расхохоталсЯ. џ сказала:
- џ оставлю твой мешок, в нем все наши веревки, - и дала ему в зубы.
- € пустые бутылки из-под воды тоже оставь, - напомнил он, встрЯхнув
менЯ так, что Я едва не прикусила себе Язык. - € вообще все, что плавает.
Љогда стемнеет, возвращайсЯ обратно без лошадей.
’ак мы обсудили все подробности, непрерывно угощаЯ друг друга
затрещинами и пинками. ‹ошади наблюдали за нами, равнодушно пофыркиваЯ. €з
реки выпрыгивала рыба, охотЯсь за мошками. Ђ где-то рЯдом, прЯчась среди
деревьев-обманок, ждал темноты неутомимый враг ЌьЯтенери. Љогда мы все
уладили, насколько можно было уладить, Я плюнула ЌьЯтенери в глаза и
умчалась прочь, остановившись лишь затем, чтобы крикнуть:
- €звини, что не рассказала тебе свой план насчет плота! џ по-прежнему
‹ал-Ћдиночка, и мне трудно доверитьсЯ даже товарищу. €звини.
ЌьЯтенери оскалилсЯ и угрожающе взмахнул рукой:
- „а, Я понимаю! Љстати, мне бы следовало тебЯ предупредить, что
плавать Я не умею...
’ут Я чуть было не испортила весь спектакль, в тревоге уставившись на
него, но он рЯвкнул:
- Џризнание за признание! €ди и помни, что наш маленький приЯтель
опаснее любых врагов, с какими тебе случалось встречатьсЯ. ‘тупай, ступай!
џ подбежала к лошадЯм и Яростно принЯлась их навьючивать. Њешок
ЌьЯтенери Я швырнула на землю, а его лошадь привЯзала к вороному милдаси.
Џотом села в седло и погнала лошадей прочь, вверх по течению, прЯмиком на
запад, ни разу не оглЯнувшись до тех пор, пока мы не доехали до верхнего
рога полумесЯца. Ћтсюда ЌьЯтенери уже казалсЯ крохотным и далеким. Ћн
стоЯл на берегу, собираЯ в охапку толстые, гибкие "мертвецкие кудри". џ
крикнула:
- Ѓудь осторожен! - рассчитываЯ, что этот дурной Язык превратит
предостережение в прощальное ругательство. ЌьЯтенери даже головы не
поднЯл. џ снова сплюнула - на этот раз затем, чтобы очистить рот от
мерзости дирвика, - и поехала вдоль реки.

‹€‘

"—еловек, который умеет оборачиватьсЯ лисом. ‹ис, который умеет
оборачиватьсЯ человеком. Љто ты?" - спрашивает менЯ мальчишка ’икат, когда
мы встречаемсЯ. ’олько Я затыкаю его глупый рот едой. ’огда - лучший
способ. Ќо на самом деле - на самом деле не один снаружи, а другой под
ним. ‹ис и человечий облик - бок о бок, и им вечно мало места, а внизу -
о, внизу! ‚низу - ничто, такое старое-старое ничто, что оно давным-давно
превратилось в нечто. Џравда. „аже ничто чего-то хочет, даже ничто
временами жаждет слышать голоса, песни, вдыхать запах земли на рассвете,
попить водички, скушать голубка... Ђ Я? џ - палец этого ничто, крошечный
мизинчик, но и то Я - это Я, и делаю, что хочу. ЌьЯтенери хочет того,
человечий облик - этого, а Я делаю, что хочу. Ќо когда старое ничто зовет,
Я прихожу.
Ђ старое ничто шевелитсЯ - холодное, грузное, сонное ничто чует его,
хитроумного мага в трактире, одного в своей норе, загнанного под землю,
точно лис, - да-да, и тот другой, оно и его тоже чует, тЯнетсЯ, ищет,
почти знает, почти уверено. Ќад трактиром, вокруг трактира - всюду сила
тЯнетсЯ к силе, собаки это знают, куры знают, даже погода, и та знает.
џркое, горЯчее солнце, ни облачка, день за днем, и все времЯ пахнет
дождем, но дождЯ все нет. ‘тарое ничто говорит во мне: "“знай. “знай".
‚от так. ЌьЯтенери далеко, и человечий облик снова сидит в зале, весь
такой розовый, рассказывает длинные дурацкие истории, расспрашивает,
выслушивает, следит. ’рактир кишит народом, как гнилое бревно - червЯками:
паломники, бродЯчие торговцы, бурлаки, солдаты в отпуску, пару раз
поЯвлЯютсЯ охотники на шекната со своими тонкими, режущими шелковыми
сетЯми и парными пиками. ђоссет слишком печален, чтобы болтать, Њаринеша
слишком занЯта, да к тому же человечий облик ей никогда не нравилсЯ.
ѓатти-„жинни готов болтать весь день напролет, наливать красный эль, но
что может знать этот маленький и сердитый? ’о же самое - адри, повар,
глупый, как поварЯта, которых он лупит. Њальчишка ’икат стараетсЯ
держатьсЯ подальше от человечьего облика, даже не взглЯнет через зал.
’олстый трактирщик бегает туда-сюда, обслуживает, прислуживает, орет на
солдат, когда те щиплют Њаринешу. Ћн каждый раз пристально смотрит на
человечий облик. Љаждый раз в ответ - приЯтнаЯ улыбка. Џочему бы и нет? Ќа
этих зубах голубиных перьев не видно...
"„евушка, - говорит старое ничто. - „евушка". Ќо она большую часть
времени проводит с этим вредным магом и к себе в комнату возвращаетсЯ
только по ночам. …сли лис тихо, тихо-тихо проскальзывает к ней под руку,
тычетсЯ носом, она шепчет:
- Ђх вот ты где!
ЌаклонЯетсЯ ко мне:
- ѓде же наша ‹ал, маленькаЯ? ѓде же наша ЌьЯтенери? ’ы не знаешь?
’афьЯ, - это она так его называет, - тафьЯ говорит, что они оба дураки,
что их съедЯт горные тарги, что они упадут в реку и утонут, и чтобы Я о
них не тревожилась. Ќо Я тревожусь. ЊаленькаЯ, скажи мне, где мои друзьЯ!
Ћна все шепчет и шепчет, а потом засыпает, крепко прижав менЯ к себе.
‘тарому ничто от этого никакого проку, но что поделаешь! ‹юди
по-разному говорЯт с себе подобными и с игрушкой, которую берут в постель.
—то, залезть к ней в постель в человечьем облике? ‘казать: "Џривет, это Я!
Њы с тобой так уже много ночей проспали". „а она так завопит, что даже ‹ал
с ЌьЯтенери проснутсЯ, где бы они теперь ни спали. Ќе-ет, лучше подождать
до утра. ђано-рано утром, на рассвете, она иногда выходит ненадолго
погулЯть одна. ‹учше подождать, говорю Я старому ничто.
Ќо небо стЯгиваетсЯ, сжимаетсЯ. ‘ каждым днем окоем становитсЯ все уже,
небо и воздух трещат - сила тЯнетсЯ к силе. ‚етер хрипит, задыхаетсЯ; вода
разлагаетсЯ - это чувствуетсЯ на вкус, это видно в любой, самой мелкой
лужице. ќто отдаетсЯ в каменном полу трактирного зала, слышитсЯ в голосах.
‚ трактире бродЯчие торговцы пытаютсЯ поднЯть свои мешки, потом садЯтсЯ и
плачут. ‘олдаты напиваютсЯ - и ничего не происходит, паломники забывают
слова молитв, дерутсЯ друг с другом, бурлаков тошнит, все натыкаютсЯ на
косЯки, говорЯт, что адри их отравил. € все это - дело рук того, что
лежит наверху, все это он натворил! џ-то знаю. ‚се прЯчетсЯ, прЯчетсЯ,
натЯгивает воздух на себЯ, как одеЯло, чтобы тот, другой, его не нашел. Ќа
лисов, на людей, даже на паломников ему плевать - ну и что, что все
рветсЯ, лопаетсЯ пополам, точно личинка, превращающаЯсЯ в стрекозу, а что
потом? —то вылупитсЯ из этой личинки? Ћб этом они подумали, эти двое?
Ќет-нет, это неважно, совершенно неважно! Њаги, одно слово!
‘тарое ничто: "„евушка!" Ќу что ж, выхожу наружу в человечьем облике,
наружу, в пыльные сумерки, задумчиво брожу туда-сюда по двору, созерцаю
дерево нарил, прохожу в сад, поворачиваю обратно. ‚от и она - короткие
быстрые шажки, озираетсЯ по сторонам - все боитсЯ встретить мальчишку
’иката. ‚ижу ее - печальное круглое простецкое личико, а в глазах - белый
огонь, но огонь этот не ее, он с ней не имеет ничего общего, с беднЯжкой,
- вижу, как она ходит вот так: столько-то шагов туда, столько-то сюда, -
клетка, невидимаЯ, но такаЯ реальнаЯ, только что тени не отбрасывает. —то,
неужто мне жаль человека? Ќет, это невозможно. ќто не длЯ менЯ. €
все-таки.
Ќу что ж, вперед, добрый дедулЯ, человечий облик - рассеЯннаЯ, добраЯ
улыбка, спокойные движениЯ - как бы не напугать в полумраке! Џрекрасный
вечер, как чудно поют птички (на самом деле птички не поют - в эти дни их
совсем не слышно), как приЯтно встретить такую милую девушку. Џожилому
господину необыкновенно повезло. ЌельзЯ ли прогулЯтьсЯ с вами? „о большака
и обратно? ‚ этом возрасте любой любезности рады.
Ќи слова, ни кивка. Ќо берет человечий облик за руку, и мы идем дальше.
Ѓолтает, что-то мЯмлит, изредка похлопывает ее по руке - последний раз Я
так гулЯл лет двадцать назад, можете себе представить? Ќо где же ваши
подруги? ’акаЯ высокаЯ, смуглаЯ, изЯщнаЯ, как дождь, и чернаЯ, с красивыми
удлиненными веками, похожими на паруса кораблей? —еловечий облик еще и не
такое может сказануть. Ћна дрожит - не телом, а изнутри, глубже костей.
- Ћни в опасности.
Ћна говорит что-то еще, но так тихо, что Я разбираю только это.
‘тарое ничто: "‚ какой опасности?" Ќу как в какой? Џопали меж двух
глупых магов, точно кур в ощип. Ќо старому ничто этого мало, оно хочет
подробностей. €, главное, что ему надо - не говорит: щупает, ищет, алчет -
это да, но словами сказать - никогда. Ћх, тЯжко жить бедному лису в трех
мирах зараз! џ говорю:
- Ћ да, эти горы временами очень опасны. ’ам можно встретить и
разбойников, и нишори, и горных таргов...
Љачает головой.
- Ќет, дело не в этом, это не они. Њои подруги... они отправились
сражатьсЯ с волшебником, а с ним сражатьсЯ нельзЯ. џ знаю, Я знаю!
’еперь дрожит и телом тоже, карие глаза налиты слезами, но по лицу не
катитсЯ ни одной.
- …го нельзЯ убить! џ знаю!
Ќу что, старое ничто? ќто то, чего ты хотело? —еловечий облик хмыкает,
поглаживает по руке, говорит:
- ЊужайсЯ, милочка. Ќе бывало еще на свете волшебника, который не мог
бы умереть. ‚се эти сказки о сделках с „Ядюшкой ‘мертью, о волшебных
эликсирах, о сердцах, запертых в золотых шкатулках, в дуплах или на луне,
- это всего лишь сказки, дитЯ мое, можешь мне поверить.
џ успокаиваю не только девушку, но и себЯ. Ѓессмертный маг! Џодумать
только! ‚ этом есть какаЯ-то несправедливость. ‘тарое ничто такого не
потерпит, это точно.
Ћднако она успокаиватьсЯ не желает - она даже не дает мне закончить -
вырывает у менЯ руку, кричит:
- Ќет! Ќет! џ им говорила, Я же им говорила, но они не желали слушать,
они так ничего и не понЯли. …го нельзЯ убить!
‘мотрит на менЯ в упор, на бледном лице - мольба, ей так хочетсЯ, чтобы
славные белые усы все понЯли. џ? Ќу, Я смотрю вверх, вниз, в сторону
большака, в сторону трактира. ‘крипит насос у колодца, пьЯные гуртовщики
поют хором, поблизости никого не видно. € все же кто-то смотрит. џ тоже
кое-что _знаю_.
…е голос спокоен и тих, но он тоже рветсЯ, как небо.
- џ однажды была мертвой. џ утонула в реке. ЊенЯ нашла ‹ал.
Љаждую ночь в постели она шепчет то же самое в пушистый мех лиса - но,
быть может, на этот раз она расскажет свою историю иначе? Ћна говорит:
- ‹ал все обещает, обещает мне, что Я теперь живаЯ. Ќо Я не понимаю
ничего, кроме смерти.
Џросто "смерти" - не "„Ядюшки ‘мерти", хотЯ всем полагаетсЯ называть
его так, даже лисам. ‹укасса продолжает:
- ‚се, что Я знала до реки, у менЯ отнЯто. € в этой пустоте сидит
смерть и говорит со мной. Ћна рассказывает мне разные вещи. ‹ал и
ЌьЯтенери никогда не смогут одолеть Ђршадина, никогда не смогут его убить.
Ћн такой же, как Я, - там некого убивать.
"Ђх-х! - вздыхает старое ничто, долгий-долгий вздох, через все мои
жизни. - Ђх-х!" …му-то хорошо вздыхать, а ведь человечьему облику все еще
приходитсЯ говорить словами. —еловечий облик дергает себЯ за усы, теребит
бакенбарды, округлЯет добрые голубые глаза:
- Ќу что ж, дитЯ, если твои подруги отправились на битву с мертвым
волшебником, худшее, что с ними может произойти, - это что им придетсЯ
очень долго добиратьсЯ обратно. ‘мерть есть смерть, кем бы ты ни был.
Њожешь мне поверить.
Ќо теперь она отворачиваетсЯ, не слушает. Џоспешно разворачиваюсь - вот
он, топает сюда, здоровенные бледные кулаки плотно стиснуты, большаЯ лысаЯ
голова набычена, грЯзный фартук сполз набок - кто же это, как не сам
толстый трактирщик? ђука ‹укассы выскальзывает из руки человечьего облика,
точно тающий снег. Ќи слова, ни взглЯда - проплывает мимо трактирщика, как
принцесса, которых она никогда не видела, возвращаетсЯ к своей невидимой
клетке. Ђ во мне, внутри менЯ, старое ничто: "Ђх-х!" “спокаиваетсЯ и снова
засыпает - оно получило, что хотело, пора и баиньки. ‚от и хорошо, пусть
себе спит, крутитсЯ с боку на бок, храпит, сопит и не играетсЯ больше со
своими пальцами. „авно пора хоть ненадолго оставить бедного лиса в покое.
’рактирщик смотрит вслед ‹укассе, потирает затылок, медленно переводит
взглЯд на человечий облик. Ћх, не могу, ох, сейчас расхохочусь, держите
менЯ четверо! ‘корее-скорее, сделаем вид, что это была дружескаЯ улыбка,
приветствие толстому дураку, который переворачивает свой дом кверху дном,
устраивает бардак в комнатах, выгонЯет гостей из постелей - и все из-за
нескольких голубков. ‚се времЯ пЯлитсЯ на человечий облик, никогда не
разговаривает, никогда не прислуживает. Ђ что будет, если сказать ему:
"Џривет, ваша новаЯ гончаЯ никуда не годитсЯ, зрЯ только деньги потратили!
Ќу что, будем заводить новых голубков?" ‚место этого - низко кланЯюсь, как
один благородный господин другому благородному господину. “лыбка,
комплимент насчет прекрасных ужинов, что подают у него в трактире.
—еловечий облик еще и не такое сказануть может.
‚орчание: "ќто не Я готовлю". ‘нова ворчание: "Љонюха моего не видали?"
Ќаверное, он в конюшне? ‚орчание: "џ там смотрел уже". ‘нова потирает
затылок, срывает болтающийсЯ фартук. "Ћлух проклЯтый, никогда его на месте
нету". Ћн не сердитсЯ и не огорчен - вообще не проЯвлЯет никаких особых
чувств. ѓоворит устало. €нтересно.
- Ќу что ж, - говорит человечий облик, - сегоднЯ такой славный вечер -
если ваш парень не дурак, он навернЯка сейчас поет песни под окошком
какой-нибудь девочки. Ќе гневайтесь на него, когда он вернетсЯ, почтенный
хозЯин, - уступите ему кусочек детства!
Ћн менЯ совсем не слушает - что-то в последнее времЯ дедулю совсем
никто не слушает, - но последние слова до него доходЯт, да еще как! Ћн
тЯжело хмуритсЯ - похоже, теперь он и впрЯмь рассержен.
- „а что вы об этом знаете? —то вы об этом знаете, а? …сли у этого
паршивца и было детство, то только благодарЯ мне! „а, это был самый
поганый день в моей жизни, но Я это сделал, а что мне еще оставалось, а? “
менЯ не было выбора, будь Я проклЯт!
Ѓелое, мЯсистое лицо наливаетсЯ кровью, так, что даже в сумерках
заметно, бледные глазки прищурены и злобно сверкают.
- „а что вы все вообще об этом знаете? € что Я с этого имел, кроме
головной боли, и геморроев, и... - ’ут он останавливаетсЯ, что стоит ему
немалого труда, и, помолчав, заканчивает: - € всЯческих неприЯтностей? Ђ?
“х ты! „аже человечий облик растерЯнно отводит взглЯд, не находЯ
ответа. ‚прочем, почтенный хозЯин ответа и не ждет. ‘нова угрюмо коситсЯ
на менЯ, ворчит - очень любезно! - и топает назад к трактиру, взываЯ к
конюху:
- ђоссет! ђоссет, разрази тебЯ гром! ђоссет!
Љак мила эта вечернЯЯ песнЯ толстого трактирщика! —еловечий облик
останавливаетсЯ послушать. “ тропинки шуршит что-то вкусненькое, торопитсЯ
в свою норку. Ќе дошуршало.

‹Ђ‹

џ так и не почуЯла его у себЯ за спиной. Ќо его чуЯл конь милдаси. Џока
он прижимал свои лохматые черные уши и раздувал алые ноздри, шумно фыркаЯ,
Я шла вверх по реке. „огорал закат.
‹овушка, которую мы устроили, была настолько детской, что мы могли
рассчитывать лишь на то, что наш преследователь сразу отмахнетсЯ от нее,
сочтЯ попыткой прикрыть наш истинный замысел. Њы предполагали, что он
проследит за мной, на тот случай, если Я действительно сделаю петлю, чтобы
устроить ему засаду. Ќо должно было показатьсЯ куда более вероЯтным - по
крайней мере, мы так надеЯлись, - что Я просто пытаюсь увести его от
ЌьЯтенери, а он не мог рисковать тем, что добыча ускользнет от него на
куче кое-как свЯзанного плавника. ’ак что он должен был повернуть назад
куда раньше, чем это осмелилась бы сделать Я, и добратьсЯ до ЌьЯтенери
раньше менЯ. ‚от и всЯ моЯ пресловутаЯ ответственность.
Љогда поведение вороного наконец сказало мне, что нас больше не
преследуют, солнце уже село и Я потерЯла ‘усати из виду. џ старалась
держатьсЯ как можно ближе к реке, но чем дальше, тем непроходимее делалсЯ
берег, и мне приходилось объезжать заросли ежевики и шпажника, все дальше
в лес. ’еперь Я даже не слышала запаха реки.
џ спешилась, снЯла с лошадей вьюки, расседлала их и взЯла себе то, что
не могло помешать мне идти. Џотом Я по очереди поглЯдела лошадЯм в глаза,
произнесла особые слова и сказала им, что они могут идти за мной следом
вниз по реке, а могут и не идти, как захотЯт, и что вороной милдаси будет
их вожаком и благополучно приведет их к людЯм, на добрые пастбища. Њой
„руг научил менЯ этим словам и говорил, чтобы Я всегда так делала, если
приходитсЯ оставлЯть лошадей. Ќе знаю, есть ли им с этого какаЯ польза, но
с тех пор Я всегда поступаю именно так.
Џоначалу мне было трудно идти в темноте по дремучему лесу, по тропе,
где до менЯ прошли только трое моих лошадей. џ то и дело спотыкалась о
поросшие мхом корни, в ногах путались колючие ветки, а в воздухе висела
какаЯ-то тЯжкаЯ духота, котораЯ времЯ от времени заставлЯла менЯ надолго
останавливатьсЯ. ‘ердце бешено колотилось, и с головой творилось что-то
странное. ‚ эти минуты все вокруг расплывалось и казалось ненастоЯщим,
даже опасность, грозЯщаЯ ЌьЯтенери, - куда менее настоЯщим, чем самый
смутный из моих старых снов. џ тогда не понимала, что со мной происходит,
и это пугало куда больше, чем то, что могло подстерегать менЯ в лесу или у
реки. Њой главный враг - не волшебники или убийцы, а безумие.
„важды Я терЯла тропу, один раз чуть не потерЯла меч - плеть дикого
винограда аккуратно вынула трость у менЯ из-за поЯса, так что мне пришлось
долго вслепую шарить в кустах и палой листве, но в конце концов Я нашла
дорогу к ‘усати. ‹уна еще не встала, но летний закат был лучше любой луны.
‡десь, на севере, летом закаты очень долгие, и облака делаютсЯ
бледно-лиловые с золотом - такого больше нигде не увидишь, а прибрежные
тростники затЯгивает призрачный полусвет. Џо сравнению с лесом здесь было
светло, как днем. џ вздохнула с облегчением, повесила сапоги себе на шею и
пустилась бегом.
Ѓегаю Я хорошо. Ѓывают бегуны быстрее менЯ, но немного на свете людей,
кому пришлось научитьсЯ полностью отдаватьсЯ бегу. Ќа плечах у менЯ
болтались сапоги и тЯжелые сумки, но, несмотрЯ на это, Я покрыла то же
самое расстоЯние быстрее, чем верхом, с двумЯ лошадьми в поводу. Ќе слышно
было ни звука, кроме моего собственного дыханиЯ и шума реки, который
сейчас, в вечерней тишине, казалсЯ куда громче. Ќад головой распростерсЯ
иссинЯ-черный ковер со взъерошенным ворсом, под которым проступало розовое
и бледно-золотое. ‚ременами там, где дорога становилась слишком неровной,
Я переходила на шаг. „ва раза осторожно перешла вброд мелкие ручьи с
илистым, жадно чавкающим дном. Ќо по большей части Я полностью отдавалась
бегу - Я сама становилась воплощением бега; и если бы Я тогда и думала о
чем-то, то о другой женщине на другой ночной тропе и о том, что было у нее
за спиной. Ќо воплощение бега думать не умеет.
„а, воплощение бега думать не умеет. џ едва не прозевала тот крутой
поворот, за которым оставила ЌьЯтенери. Ћстановилась, несколько мгновений
подождала, приходЯ в себЯ, даваЯ себе времЯ снова стать собой и ловЯ
малейший шум, доносЯщийсЯ из полумесЯца, покрытого галькой и шпажником. Ќо
услышала лишь скрипучий голос долгоногой скиры, бродЯщей в тростниках.
Њолча опустила на землю свою ношу, обула сапоги и двинулась вперед.
Ќа берегу никого не было. ‹уна только всходила. Џочти полнаЯ. Џочти
совсем полнаЯ - не спрЯчешьсЯ. џ спустилась к кромке воды и присела на
корточки, ища хоть какие-нибудь следы. ЃольшаЯ часть плавника и все груды
"мертвецких кудрей" исчезли. ‡начит, ЌьЯтенери все-таки удалось построить
свой "плот". ‘удЯ по бороздам на глине, перемешанной с галькой, он
действительно спустил его на воду, хотЯ темного пЯтна подходЯщей формы и
размера на реке видно не было. Ќо когда луна поднЯлась достаточно высоко,
Я увидела на глине отпечатки двух пар мужских ног. Ћдин был в сапогах -
это ЌьЯтенери, другой пониже ростом, босой. Ћтпечатки были перемешаны.
‡апекшейсЯ крови не видно, следов охромевших ног или тела, которое волокли
в сторону, тоже. Ќичто не говорило ‚еликой ‘ледопытке ‹ал, что произошло
тут в сумерках, когда ЌьЯтенери обернулсЯ и увидел человека, выходЯщего из
леса.
џ медленно выпрЯмилась. Ќу, и куда мне теперь деватьсЯ? џ не знала
даже, в какую сторону смотреть, не говорЯ уж о том, на что рассчитывать и
что теперь делать. ‚ тростниках по-прежнему скрипела скира, луна делалась
все меньше и холоднее - и Я вместе с ней. “ менЯ болел живот от страха за
ЌьЯтенери, а потом Я разозлилась на него за то, что Я за него боюсь и что
у него хватило дури потерЯтьсЯ и погибнуть в ночи. Њне и в голову не
приходило злитьсЯ на его убийцу, пока легкий речной ветерок не подул с
другой стороны и Я не почуЯла его.
’е двое в бане пахли только внезапной смертью - а это начисто стирает
любой природный запах, раз и навсегда. Ђ запах этого был почти знакомый,
слишком резкий, чтобы быть приЯтным, но не острый. ’о был запах не дикого
охотника, а надвигающейсЯ бури. Њой меч был уже наготове, хотЯ Я не
заметила, когда обнажила его. ‚прочем, Я этого никогда не замечаю. џ
сказала:
- џ тебЯ вижу. ’ы там.
‘мешок, раздавшийсЯ у менЯ за спиной, был под стать запаху: теплаЯ,
соннаЯ молниЯ, шевельнувшаЯсЯ в своем логове.
- ‚от как?
Ќе успел он договорить, как Я уже развернулась к нему лицом. Ќо к этому
времени Я была бы уже мертва. ‚ некотором смысле Я действительно умерла,
прЯмо там, давным-давно, так что женщина, котораЯ рассказывает вам эту
историю и пьет ваше вино, на самом деле уже призрак. ‹адно, не обращайте
вниманиЯ.
Ћн был невысокий, как и те двое. Њеньше менЯ. „линнолицый, кривошеий,
хрупкого сложениЯ человек в свободной темной одежде вышел ко мне из
тростников, в которых минуту назад, когда Я их осматривала, точно никого
не было.
- ‘той, - сказала Я. - ‘той. џ пока не хочу тебЯ убивать. ‘той где
стоишь.
Ќо он продолжал идти - только немного замедлил шаг. ‚ гаснущем
сумеречном свете глаза его были такими бледными, что казались почти
белыми, а зубы в широком кривом рту были цвета реки, пенЯщейсЯ у
подводного камнЯ. ‚олосы очень короткие - словно тень на голом черепе. Ћн
предъЯвил мне пустые руки и дружелюбно сказал:
- Ќу что ты, ‹ал-Џолуночница! Љонечно, ты не хочешь менЯ убивать. ’ы не
хочешь даже пребывать под одной луной со мной, не так ли?
ђоссет говорил, что у тех двоих, которых убил ЌьЯтенери, был странный
выговор - с холодной вопросительной интонацией в конце каждой фразы. “
этого был здешний, монотонный горский выговор, с едва заметной вилЯющей
южной интонацией - на самом деле, почти такой же, как у ЌьЯтенери. ’еперь
он сказал:
- —то до менЯ, Я с тобой ссоры не ищу. џ свое дело сделал. „ай мне
пройти.
’ут, как ни странно, живот у менЯ болеть вдруг перестал, и страх и
злость внезапно куда-то делись. џ ответила:
- Ќе раньше, чем ты скажешь, что ты сделал с моим товарищем. Ђ может, и
тогда не пропущу. ‘той где стоишь!
Ћн улыбнулсЯ. џ медленно отступала, следЯ за тем, чтобы оставатьсЯ на
открытом месте, и молЯ всех богов, чьи имена Я почти позабыла, чтобы мне
не оступитьсЯ. Ћн терпеливо следовал за мной, держась на таком расстоЯнии,
чтобы его нельзЯ было достать мечом. ђуки его свободно болтались вдоль
тощего тела.
- Ћн мертв и простыл, как вчерашний обед, - сказал он, - и тебе это
известно не хуже моего. €ли ты думаешь, что ему снова удалось ускользнуть
от менЯ? Ќо если так, что бы Я стал делать здесь? Ћпусти меч, подруга, и
дай пройти.
- € не подумаю, уж извини, - сказала Я, продолжаЯ пЯтитьсЯ. - …сли он
мертв, где же тело? Њы твоих спутников похоронили, но у вас, видать, так
не принЯто? —то ты сделал с телом ЌьЯтенери?
’ут он на миг застыл. …сли бы Я хотела, Я бы, наверно, могла достать
его в тот момент. Ђ может, и нет. „а нет, врЯд ли. Ћн выжидал. ѓлаза его
блестели лунной белизной в свете луны. ќто был не первый человек, который
вот так наслаждалсЯ своей властью надо мной. Ќаконец он беспечно сказал:
- Ђх, тело? џ просто свалил его на эту кучу дров и отправил в плавание.
ќто достойный конец длЯ такого, как он, как ты думаешь? Ћн ведь был чем-то
сродни горо.
ѓоро - это отважный и хитроумный народ, который некогда был в родстве с
моим. ѓоро живут на горстке островов, рассеЯнных вдоль побережьЯ морей
Љу'нрак. Ћни вечно совершают набеги на своих соседей и друг на друга. Ћни
плавают по всему миру и не боЯтсЯ ничего на свете. Ђ когда один из них
умирает, тело - или то, что от него останетсЯ после совершениЯ некоторых
обрЯдов, - укладывают в богато украшенную ладью, поджигают и отпускают на
волю волн. џ очень осторожно произнесла:
- ‘даетсЯ мне, что никакого плота на реке нет. ‚о всЯком случае,
погребального костра нет точно.
Ћ, как он захлопал в ладоши! Ћ, как он захохотал! …го смех был похож на
клекот спаривающихсЯ стервЯтников. Ћн сгибалсЯ в три погибели, хлопал себЯ
по бедрам, и хохотал, хохотал, пока не выдохсЯ, потому что Я не могла, не
смела ударить - мне надо было знать, солгал он или нет. Ќаконец он с
трудом прокудахтал:
- Ђ, значит, ты все же плохо нас знаешь! Џостой здесь, подожди немного
- совсем немного! - он снова зашелсЯ смехом, - и ты увидишь такой
погребальный костер!..
’ут Я ударила. ‚ы бы этого удара даже не увидели. ‘ерьезно. ‡апЯстье и
рука - никаких выпадов, никаких лишних движений - а значит, и никаких
размышлений, - а потом отдергиваешь руку, пока „Ядюшка ‘мерть еще только
надевает свои тапочки. Ќо невысокого человечка с лунно-белыми глазами уже
не было там, куда Я ударила. Ћн был почти на том же месте - почти,
заметьте себе, клинок зацепил его тунику, - но не совсем. € он уже не
смеЯлсЯ, а издавал нечто вроде мурлыканьЯ.
- Њолодец, молодец. ‚идно, правду рассказывают о ‹ал с Њечом в ’рости.
ќто будет длЯ менЯ большой честью.
Ђ вот теперь слушайте. ‡а то времЯ, пока он произнес эти несколько
слов, Я успела ударить его еще три раза. џ говорю это не из тщеславиЯ, а
чтобы вы понЯли, каков был мой противник. „аже ЌьЯтенери не знает, что Я
не просто промахнулась все три раза, но промахнулась серьезно: на этот раз
меч не коснулсЯ даже одежды. ‚ свое оправдание Я могу сказать только, что
он нанес ответный удар - которого Я даже не видела, - когда Я раскрылась и
потерЯла равновесие, и все же Я сумела отпрыгнуть в сторону и,
приземлЯЯсь, увернутьсЯ от второго удара. Џотом Я поспешно отступила за
пределы его досЯгаемости. Ћн последовал за мной, продолжаЯ мурлыкать:
- ‘лавно, ах как славно! Ќадо сказать, твой приЯтель менЯ слегка
разочаровал. Ќадеюсь, тебе не обидно это слышать?
џ ответила финтом от плеча и выпадом. ‡а то, чтобы обучитьсЯ этому
выпаду, Я едва не заплатила жизнью, и у менЯ ушло четыре года, чтобы
обучитьсЯ ему как следует. Њой противник его как будто и не заметил. Ћн
ненавЯзчиво оказалсЯ у менЯ за спиной, по-прежнему лучась дружелюбным
весельем.
- •отЯ, по правде говорЯ, он просто слишком поздно менЯ заметил. € тем
не менее от человека, который уходил от нас почти одиннадцать лет, Я ждал
чего-то большего. Ћдиннадцать лет! ќтот подвиг никому повторить не
удастсЯ, Я уверен. Ђ, смотри-ка! ‚он и огонь.
џ сделала то, чего он хотел. џ посмотрела мимо него, всего на миг -
один инстинкт уже заставил менЯ повернутьсЯ обратно, в то времЯ как другой
заставлЯл смотреть на реку. ЋгнЯ на воде Я не увидела, но тут мой
противник ударил. ‚ левый бок. „о сих пор не понимаю, почему он сломал мне
только одно ребро. Ѓоль пришла не сразу - поначалу леваЯ половина груди
попросту отнЯлась. Њне каким-то чудом удалось не выронить меча, несмотрЯ
на то что Я отлетела в сторону и сильно споткнулась о бревно. Џротивник
очутилсЯ рЯдом со мной прежде, чем ко мне вернулось зрение, но Я
одновременно ударила ногой, сделала выпад и откатилась в сторону. Ќа этот
раз он менЯ не достал. ‚ тростниках скира издала курлыкающий звук -
значит, кого-то поймала.
џ вскочила на ноги, сплюнула и презрительно усмехнулась - надо, чтобы
противник видел, что ты над ним смеешьсЯ, даже если ты задыхаешьсЯ и не
можешь смеЯтьсЯ по-настоЯщему.
- —то, вот это и есть твой смертельный удар? ‚сего-то навсего?
Ќо еще один такой удар - и мне пришел бы конец. € он это знал. Ћн не
рассмеЯлсЯ, но мурлыканье сделалось громче и приобрело новые оттенки. Ћн
лениво приблизилсЯ, говорЯ:
- „а, ты и в самом деле хороша! Џросто невероЯтно!
Ћн говорил как любовник - и это, пожалуй, было страшнее всего.
Ќекоторое времЯ - долго ли это длилось, не помню - Я заботилась только
о том, чтобы отдышатьсЯ и не подпускать его ближе, чем на длину клинка.
‚от теперь бок заболел, и очень сильно. ‘амо по себе это не очень мешало -
Я давно научилась на времЯ забывать о боли, откладывать ее на потом, как
другие откладывают домашние дела. Ќо Я знала, что из-за этого терЯю в
скорости, а если что и могло менЯ спасти, то только проворство. џ
уворачивалась, извивалась, кружилась волчком и подпрыгивала, уходила в
кувырок, когда он пыталсЯ прижать менЯ к дереву или к камню, тыкала его
локтЯми, коленЯми, один раз даже головой, если промахивалась мечом - а
мечом Я его не достала ни разу. ЌьЯтенери удалось хотЯ бы пару раз
пометить своих противников кинжалом, прежде чем умница ђоссет их ослепил.
Ќу, а мне похвастатьсЯ нечем - разве что парой синЯков в самых безобидных
местах. Ќо, по крайней мере, Я осталась жива.
‚сходила луна, и тьма постепенно рассеивалась, хотЯ не уверена, что это
было мне на пользу: исчезли тени, где Я могла бы укрытьсЯ. Њой противник
внезапно остановилсЯ, нарочно даваЯ мне передохнуть и заодно ощутить, как
сильно мне досталось.
- ‡наешь, ‹ал с Њечом в ’рости, - сказал он, - Я теперь даже жалею, что
у менЯ никогда не будет детей и внуков, которым Я мог бы рассказать о
тебе. Њогу только обещать, что вечные анналы моего странного дома, где
ничто не забываетсЯ, до скончаниЯ веков будут рассказывать людЯм, куда
более значительным, чем ты себе можешь представить, сколь доблестно ты
погибла.
Ћн притворно вздохнул, сморгнул слезу - настоЯщую - и добавил:
- € твой замечательный меч не будет валЯтьсЯ в грЯзи: Я успею
подхватить его прежде, чем ты упадешь наземь. „аю тебе слово.
џ бросилась на него прежде, чем он успел договорить. ЏриЯтно вспомнить.
Њы двигались вдоль берега в обратную сторону, и теперь уже ему пришлось
потанцевать, уворачиваЯсь, пригибаЯсь, нырЯЯ и метаЯсь из стороны в
сторону. Ќет, мне и тут ни разу не удалось задеть противника - но тем не
менее Я услышала, что дыхание его участилось, и в белых глазах поЯвилось
то же смутное любопытство, какое он, должно быть, видел в моих: "’ак это
ты? Ќеужели это будешь ты?" Ќет, право же, приЯтно вспомнить!
Ќо к тому времени песенка моЯ была спета. Ќе из-за ребра - мне
приходилось получать удары пострашнее и при этом дратьсЯ куда лучше, - а
потому, что мои лучшие годы были уже позади. •отЯ это Я знала еще до того.
‚ молодости Я ударила бы не три, а четыре раза, пока он менЯ хвалил. €
точно так же промахнулась бы все четыре раза. Џрав был Њой „руг: мастер
сразу признает того, кто сильнее его, а этот был бы сильнее менЯ, даже
будь Я в расцвете сил. Ќо мне все равно нужно было его убить.
- Џлот горит, - мурлыкал он. - Џлот горит - видишь пламЯ на реке?
Ќо Я больше ни разу не спустила с него глаз - ЌьЯтенери этим все равно
не поможешь. Ќу и, разумеетсЯ, кончилось тем, что под ноги мне подвернулсЯ
кусок плавника, и Я упала. џ тут же вскочила, причем в ту сторону, куда он
меньше всего ожидал, но он ударил менЯ обеими босыми ногами: в правое
бедро и в правое же плечо. џ рухнула наземь.
‚ море, когда накатит большаЯ волна, временами случаетсЯ, что ты
плывешь вниз, в холодную черноту, слишком ошеломленнаЯ, чтобы понЯть, что
жизнь в другой стороне. ‚от так было и со мной. Љогда Я наконец с трудом
приподнЯлась на одно колено, он спокойно стоЯл, скрестив руки на груди и
любуЯсь мною.
- € даже когда ты падаешь без сознаниЯ, меч ты все равно держишь
высоко. ’вое сердце может коснутьсЯ презренной земли - но не твой клинок!
„олжно быть, он и впрЯмь много значит длЯ тебЯ, о легендарнаЯ ‹ал!
’огда Я сочла это жестокой насмешкой. ’еперь Я знаю, что он хотел
выразить искреннее восхищение. Ќо это все неважно. ѓлавное - что слово
"легендарнаЯ" напомнило мне о моем воспитании и наследии, по сравнению с
которым все это мечемашество - не более чем детскаЯ забава.
- € не длЯ менЯ одной, - ответила Я. - ќтот меч был откован в моей
стране пЯтьсот девЯносто лет тому назад длЯ поэта ак'абан-дарьЯла. Ђ Я
его прЯмой потомок.
‚ечные анналы, говоришь? ЌьЯтенери как-то раз упомЯнул, что эти люди
по-своему не менее одержимы легендами, чем Я сама. Ћни способны прервать
свадьбу, бросить урожай или просто позабыть умереть ради того, чтобы
выслушать еще одну историю о ком-то, с кем когда-то что-то случилось. Џо
крайней мере, мой противник, которому ничто не мешало менЯ прикончить,
оставил менЯ в живых исключительно ради того, чтобы выслушать историю
моего меча. џ еле сумела выпрЯмитьсЯ и посмотреть ему в лицо. ЏраваЯ
половина моего тела заледенела, а леваЯ адски болела. Ќо это ничего. Ѓудет
тебе историЯ...
- Ћт отца к сыну, от сына к дочери и так далее, - сказал он, достаточно
вежливо. - Љак везде. †аль, что такаЯ длиннаЯ цепочка прерветсЯ здесь.
џ не смела отступить хоть на шаг, но, собрав все оставшиесЯ силы,
направила их на то, чтобы удерживать его взглЯд, надеЯсь прочитать в нем,
что он сделает в следующие несколько мгновений, и молЯсь, чтобы он не
прочел в моих глазах того же. Џотом глубоко вздохнула и протЯнула ему меч.
- Ќа самом деле в моей семье повелось иначе, - сказала Я. - Њеч не
передаетсЯ из поколениЯ в поколение - его полагаетсЯ украсть. ‚зглЯни на
клинок.
Ћн поднес клинок к глазам и прищурилсЯ, читаЯ при свете луны
выгравированные слова - немногие успевали хотЯ бы заметить их. Њогло
показатьсЯ, что руки и глаза у него занЯты, но Я теперь слишком хорошо его
знала, чтобы воспользоватьсЯ случаем.
- "“крадешь - женишьсЯ", - прочитал он вслух. - ‘транное
предупреждение. …сли, конечно, это предупреждение.
џ рассмеЯлась, хотЯ смеЯтьсЯ было больно.
- Њожно сказать и так. ‘ того самого днЯ как был откован этот меч,
воров тЯнуло к нему, как магнитом. „аже кузнец, который его сковал,
пыталсЯ украсть его у моего предка через неделю после того, как отдал
заказ. € с того днЯ бедному поэту ни единой ночи не довелось спать
спокойно. ‚зломщики лезли к нему на крышу, подкапывались под стены,
натыкались друг на друга в шкафу и завЯзывали драки прЯмо в доме. ‘тарые,
молодые, мужчины, женщины, малолетние сорванцы - они сползались со всех
концов страны, и все лишь затем, чтобы лишить его того самого меча,
который ты теперь держишь в руках. Џоэт не мог доверЯть даже ближайшим
друзьЯм - не говорЯ уже о своих тихих, дрЯхлых, почтенных родителЯх. ‚се
это начинало становитьсЯ чересчур утомительным. ‚скоре мой предок готов
был подарить меч первому же взломщику, которого застанет у себЯ в
кладовке, первому же грабителю, который попытаетсЯ заманить его в
безлюдный проулок за рыночной площадью. ќто чистаЯ правда, можешь мне
поверить!
- Ќо, разумеетсЯ, он его не отдал - иначе откуда бы взЯлась эта
историЯ?
Ћн отступил на пару шагов, по-прежнему не глЯдЯ на менЯ, и покачал меч
на ладонЯх, любуЯсь игрой лунных бликов на узком клинке.
- € как же этот добрый человек разрешил свои затруднениЯ?
- Ќу, добрым этого моего предка не назовешь, - продолжала Я, - но в уме
ему не откажешь. Џоразмыслив как следует, он велел выгравировать на клинке
те слова, что ты видел. € когда одному особенно наглому и ловкому молодому
вору удалось-таки спереть у него меч - среди бела днЯ, заметь себе! - он
самолично выследил похитителЯ и сделал ему странное предложение: оставить
меч себе, но с тем условием, что он женитсЯ на старшей дочери моего предка
и станет членом семьи. ‚ор согласилсЯ не раздумываЯ, дочка тоже - видно,
молодой человек был хорош собой. € так возникла древнейшаЯ традициЯ нашего
рода.
"‚верх, вниз, подними до луны, потом опусти во тьму..."
- ‡ахватывающаЯ историЯ.
€ он в самом деле был захвачен, хотЯ и старалсЯ не показывать этого -
настолько захвачен, что даже не обратил вниманиЯ, когда Я наконец
позволила себе сдвинутьсЯ с места - совсем чуть-чуть, и не назад, а скорее
вбок.
- „аже если у вора не было другого выбора, кроме смерти. Ќе хочу
обидеть дочь вашего предка...
- Ђх, но дело-то было совсем не в этом!
€ вот тут Я его поймала. Ћн перестал вертеть меч и уставилсЯ на менЯ -
и впервые стал похож на человека. ѓлаза у него сделались круглые - правда,
он тут же поспешил снова их сощурить - от благословенного человеческого
недоумениЯ и прекрасной, бесценной, вполне человеческой жажды знать, что
там дальше. џ была измучена, боЯлась за свою жизнь, все тело у менЯ болело
- и все же этот взглЯд наконец заставил менЯ почувствовать себЯ в своей
тарелке.
- Њолодой человек вполне мог уйти живым и здоровым - и никогда больше
не увидеть этого прекрасного меча. Ћн с удовольствием повиновалсЯ условию,
начертанному на мече: "“крадешь - женишьсЯ", и был верным мужем обеим
своим женам. €, поскольку он разбиралсЯ в воровстве куда лучше моего
предка, меча того больше не видел никто, кроме тех, длЯ кого этот меч был
последним, что они видели в своей жизни. …динственнаЯ сложность была в
том, что он никак не мог заставить себЯ передать свое сокровище кому-то из
собственных потомков, даже на смертном ложе. џ так полагаю, что он
приказал бы похоронить меч вместе с собой, если бы проворнаЯ
девица-служанка не стащила его в последний момент. Ќу и, разумеетсЯ, его
старшему сыну пришлось разыскать служанку и, в свою очередь, женитьсЯ на
ней, чтобы меч и ловкость рук остались в семье. € так оно и шло с тех пор,
пока черед не дошел до моей бабушки. ‘ бабушкой все получилось иначе.
„аже теперь Я не могла быть уверена, что он проглотил наживку, несмотрЯ
на то что он не отрываЯсь рассматривал меч и только изредка поглЯдывал на
менЯ.
- ѓлавное - не давать крови застаиватьсЯ, - мурлыкал он почти про себЯ.
- Џочти как у нас, заметь.
Ќо ему ведь надо было узнать - а так ли важна лишнЯЯ пара футов
расстоЯниЯ, когда тебе надо узнать, чем кончитсЯ рассказ?
- ’воЯ бабушка... - медленно повторил он, и Я сказала - совсем про
себЯ: "’ы мой!"
- Ђх, бабушка... - џ вздохнула. - ‚ детстве она казалась мне самым
удивительным человеком на свете.
’ак оно и было, да благословЯт боги ее злую, бесстыжую душу.
- Ћна была дочерью прадедушки, и потому ей никак не полагалось украсть
меч и выйти замуж, чтобы сохранить его. ќто представлЯлось ей величайшей
несправедливостью, а бабушка была не из тех, кто способен смиритьсЯ с
несправедливостью. Ћна была низкорослаЯ, вроде менЯ, и поначалу с нею мало
считались, но начинаЯ лет с двенадцати она только тем и занималась, что
возилась с оружием и училась им владеть - это-то ей дозволили. Ћна
посвЯщала занЯтиЯм каждое утро и кончила тем, что стала выпивать со старым
кирианским мастером ‹'кл'йЯра, - Я увидела, как глаза моего слушателЯ
расширились еще больше, чем раньше, - пока не вызнала всего, что было
известно ему, и не научилась изобретать свои собственные ответы на его
защиты и удары, его знаменитые обманные выпады и уходы. Ћни могли
сражатьсЯ часами. Ћна сделалась почти непобедимой, моЯ тихаЯ маленькаЯ
бабулЯ, котораЯ каждый вечер пела мне колыбельные, даже когда Я стала уже
слишком большой длЯ колыбельных. € когда она понЯла, что непобедима, она в
тот же день, завершив свои обычные упражнениЯ, попросту взЯла меч и
исчезла.
- €счезла?
џ говорила нараспев, настолько же поглощеннаЯ ритмом повествованиЯ,
насколько мой слушатель был поглощен самим рассказом. Љ этому ритму менЯ
приучили чуть ли не одновременно с тем, как Я выучила собственное имЯ. Ќо
с тех пор Я успела научитьсЯ еще кое-чему и знала, что теперь все следует
замедлить, все - не только свое отступление, но и дыхание, толчки боли,
шум крови в ушах, даже собственные мысли, подстроившись под ритм холодной
и безмолвной луны. ‘права, под раскидистым кустом, бесформеннаЯ голубаЯ
тень - должно быть, его мешок...
- Ќа самом деле она спрЯталась в своей комнате, - сказала Я. - Ќо это
было почти то же самое, потому что целых три года она выходила из нее лишь
затем, чтобы выбросить тело очередного полуночного гостЯ, пожелавшего
добыть меч, - и тут же прЯталась обратно. Ќикто ее не видел, кроме ее
жертв, да еще слуг, приносивших ей еду. Ћ, ее мать и отец ЯвлЯлись к ней
чуть ли не каждый день, умолЯЯ ее образумитьсЯ, отдать меч и выйти замуж
за того, кто украдет его у них, как положено. Ќо все их мольбы пропали
втуне. Ѓабушка писала им нежные записки, справлЯлась о здоровье своих
братьев, извинЯлась за то, в каком состоЯнии вернула последнего вора, - и
продолжала держать осаду. Ќасколько Я знаю, на третий год прадедушка,
отчаЯвшись, отправил солдат, чтобы те взломали ее дверь. Џокончив с
солдатами, бабушка нарочно не стала чинить дверь, оставив комнату открытой
нараспашку. Ќи единаЯ живаЯ душа не смела даже заглЯнуть через порог - до
тех пор пока не ЯвилсЯ мой одноглазый дедушка. Ќо это совсем другаЯ
историЯ.
ќто в самом деле его мешок? „олжно быть, он самый. Ќо что может в нем
быть? —то носЯт с собой эти люди? ЌьЯтенери говорил, что он должен быть
готов к путешествию по воде, но какаЯ же лодка влезет в такой мешок? ђазве
что игрушечнаЯ? „ура, не смотри на мешок, головой ведь рискуешь - смотри в
эти белые, завороженные глаза, держи его, держи! - а теперь выбери место,
полшага, вот так, пусть твоЯ праваЯ нога дрогнет и чуть подогнетсЯ, тем
более что ей давно этого хочетсЯ, - интересно, с этой стороны тоже одно
ребро сломано? •орошо бы нет... € под всем этим - совсем другой трепет, не
имеющий отношениЯ к боли и страху. "џ все еще могу делать то, длЯ чего Я
создана! Њое искусство менЯ не оставило! џ все еще умею рассказывать
истории!"
- € вот эта-то женщина и научила тебЯ так дратьсЯ?
…го голос, как ни странно, застал менЯ врасплох: Я была настолько
занЯта тем, как его убить, что почти забыла о нем самом, если вы
понимаете, о чем Я. Ћн все еще хотел узнать, чем кончитсЯ эта историЯ,
прежде чем убить менЯ.
- „а нет, - сказала Я. - Ќет, не совсем, - и позволила ноге
окончательно согнутьсЯ, опрокинувшись в сторону и вниз, вскрикнув - вполне
по-настоЯщему, - упав на левую руку, а праваЯ в этот же миг нырнула в
сапог, вынырнула, и, в конце концов, это мне пришлось поймать меч, прежде
чем он или мой противник коснулись земли. ’онкий кинжал вошел убийце в
горло так глубоко, что торчала одна рукоЯть. ђукоЯть дергалась в такт его
дыханию. Ћн изумленно смотрел на менЯ. џ медленно поднЯлась и шагнула к
нему.
- ЊоЯ бабушка в жизни не держала в руках ничего опаснее кухонного ножа,
- сказала Я. - ќтот меч Я купила у бродЯчего торговца в ”орс-на'ачиме, и
о том, что значит эта надпись, Я знаю не больше твоего. Ђ дратьсЯ менЯ
научил злой старый солдат-выпивоха, который перед каждым уроком говорил
мне, какова будет плата на этот раз, и предоставлЯл мне думать об этом во
времЯ занЯтиЯ. ќтот кинжал - его.
ќто он понЯл, Я уверена. Љогда белые глаза уже начали тускнеть, Я
добавила:
- €звини, что обманула тебЯ. ’ы был слишком хорош, Я не могла победить
тебЯ в честном бою. „а озарит солнце твой путь.
“ нас так принЯто прощатьсЯ. “слышал ли он это, Я не знаю.

Ќњџ’…Ќ…ђ€

џ не сразу понЯл, что куда-то двигаюсь. ќто может показатьсЯ странным,
но Я вообще чувствовал себЯ очень странно. Њне было плохо, и единственное,
что Я заметил сразу, - это что один глаз у менЯ ничего не видит. ‘лева от
менЯ была багроваЯ тьма, совсем не похожаЯ на прохладную, лунную речную
темноту справа. €з-за этого и из-за того, что голова гудела и кружилась,
мне потребовалось некоторое времЯ, чтобы осознать, что Я вовсе не лежу
неподвижно, потому что далекое небо и река медленно и с достоинством
движутсЯ куда-то мимо. ЊоЯ праваЯ нога болталась в воде, под спиной что-то
мешалось - это оказалсЯ корЯвый кусок плавника, который отвалилсЯ и уплыл,
когда Я сел. Љак это ни удивительно, Я сидел на том самом "плоту", который
даже не собиралсЯ спускать на воду, и этот плот медленно разваливалсЯ подо
мной. Ђ Я наполовину ослеп, и не умел плавать. € если Я не заорал во всю
глотку, зовЯ ‹ал, то лишь потому, что был слишком ошарашен, чтобы как
следует испугатьсЯ. ‚прочем, это быстро прошло.
‚стать Я не решилсЯ. Њне показалось, что прошло недели две, прежде чем
мне наконец удалось поднЯтьсЯ на четвереньки. Џоследнее, что Я помнил, -
это как Я свЯзывал узлами длинные плети водорослей, чтобы моЯ куча
плавника хотЯ бы отдаленно, в полутьме выглЯдела так, как будто она не
развалитсЯ сразу, если кому-то хватит глупости спустить ее на воду. ‘удЯ
по положению луны, с тех пор прошло больше часа, и, как ни странно,
большаЯ часть плота все еще была при мне, хотЯ и рассыпалась на глазах. џ
чувствовал, как бревна шевелЯтсЯ и уплывают прочь, по мере того как
вываливаютсЯ сухие ветки, которые Я натолкал между ними длЯ прочности.
"Њертвецкие кудри" прочны и легко, сплетаютсЯ в канат, но у них есть один
серьезный недостаток. Ћни растЯгиваютсЯ. џ прикинул, что славному кораблю
"ѓроб ‘оукьЯна" осталось жить минут десЯть. ќто значит, что у менЯ в
запасе минут пЯть.
…ще больше, чем возможность утонуть, менЯ угнетало то, что Я так и
умру, даже не узнав, что со мной случилось. ‚идимо, менЯ подстерегли,
застали врасплох так же легко, как ђоссета или ’иката. џ даже не заметил,
как подкралсЯ мой противник. ЌесмотрЯ на то что голова и тело местами
болели, а местами онемели, Я не помнил ни одного удара. ‹евый глаз был
одним из немногих мест, которые не болели. Ќо он также не моргал и не
видел. Љак будто его и вовсе не было.
џ стоЯл на коленЯх, боЯсь, что малейшее движение ускорит гибель плота.
‚черашнЯЯ соннаЯ река теперь, казалось, с каждой минутой все ускорЯла свой
бег, несЯ менЯ меж невидимых пустынных берегов навстречу унизительной,
бесславной, беспомощной смерти. ‘овсем не такой конец, какой Я выбрал бы
длЯ себЯ. ‚от еще одна ветка выскользнула из-под "мертвецких кудрей", и
бревно, на которое Я опиралсЯ, провернулось у менЯ под рукой. ѓлупо,
конечно, но мне вдруг представилсЯ —еловек, Љоторый ‘меетсЯ: как он
устраиваетсЯ поудобнее и начинает обсуждать, в какой именно момент мой
плот перестанет существовать в качестве плота и превратитсЯ лишь во
временное соглашение нескольких бревен. ќто был именно такой вопрос, какие
он способен обсуждать целыми днЯми, времЯ от времени налетаЯ на менЯ,
когда мои аргументы кажутсЯ ему чересчур дурацкими, а свои собственные
надоедают. ‚ щели, где раньше была ветка, показалась вода. ‚ода плеснула
мне на ногу.
‹евый глаз вроде бы начал различать свет и силуэты, но Я по-прежнему не
мог определить, далеко ли Я от берега. •отЯ какаЯ разница? Џо-прежнему
стоЯ на коленЯх, Я принЯлсЯ шарить по плоту, куда мог достать, в дурацкой
надежде найти какой-нибудь обломок доски, которым можно грести,
что-нибудь, чем можно направить плот к берегу, которого Я все равно не
видел. Ћдна рука наткнулась на что-то вроде трубочки из позолоченной
бумаги, похожей на те бумажные свистки, в которые свистЯт в западных
землЯх, справлЯЯ „ень ‚оров. Њне потребовалсЯ целый миг, чтобы понЯть, что
это такое, - то был самый длинный миг в моей жизни, - но когда Я понЯл, Я
отвел руку назад, пока костЯшки пальцев не коснулись бревен, и зашвырнул
эту штуку как можно дальше. …ще в полете она беззвучно растаЯла в огне,
озарив полнеба белым рассветным пламенем. ‚ этом ужасном свете, в
неестественной тишине, Я увидел и катЯщуюсЯ вдаль реку, и деревьЯ на
берегах, и птиц, спЯщих на ветках, все лишенное цвета, выбеленное жутким
сиЯнием. ‚округ менЯ вспыхивали ночные мотыльки, тысЯчи мотыльков сгорали
в одно-единственное мгновение. € еще Я увидел ‹ал.
‚сего лишь на миг. Џотом адскаЯ штука, которые одышливые мастера в
нашем монастыре делали десЯтками, сколько понадобитсЯ, упала в воду и
потухла. ‚ернулась тьма, и ‹ал исчезла из виду, так же как спЯщие птицы.
Ќо Я по-прежнему видел ее - Я и теперь вижу, как она несетсЯ следом за
мной по реке, сидЯ со скрещенными ногами на носу лодочки, котораЯ была
меньше моего плота: просто заостренный кусок дерева с рулем и парусом. ‚ид
у ‹ал был такой, точно она спокойно понукает лодочку, слегка подергиваЯ
веревки, точно повод старой жирной кобылы. “видев менЯ, она помахала мне
рукой.
џ махнул бы ей в ответ, но в тот момент обе руки у менЯ были занЯты, и
обе ноги тоже: Я отчаЯнно пыталсЯ удержать то, что оставалось от плота.
ЃесполезнаЯ, смешнаЯ попытка. Џлот все быстрее разваливалсЯ на части. Ћн и
так продержалсЯ дольше, чем Я рассчитывал, когда его делал. ‘учьЯ и бревна
свободно выскальзывали из-под размокших водорослей. џ услышал, как ‹ал
кричит, чтобы Я бросал плот и подержалсЯ за любое из бревен, пока она не
подойдет. …й хорошо говорить! Ћна родилась на воде. Ђ Я бы чувствовал себЯ
куда спокойнее в пылающей башне, и мне легче было бы выпрыгнуть из окна,
чем расстатьсЯ с этим проклЯтым плотом. —тобы оттЯнуть времЯ, Я принЯлсЯ
разыскивать свой лук, хотЯ это было бессмысленно. € пока Я шарил в
темноте, последние несколько бревен выкатились у менЯ из-под ног, и Я
плюхнулсЯ прЯмо в реку, размахиваЯ руками, захлебываЯсь и брыкаЯсь, точно
повешенный на веревке. Џрезабавное зрелище, не спорю. ‚от улыбнитесь-ка
еще раз, и Я окуну вас мордой в тарелку с супом. ќто поможет вам лучше
понЯть мои тогдашние ощущениЯ. Ћбещаю, что не стану держать вас там
дольше, чем сам пробыл в воде.
‹ал говорит, что, когда она менЯ выудила, Я действительно висел на
бревне, и так прилип к нему, что вращалсЯ вместе с ним, когда бревно
крутилось и вертелось в потоке. Ќо Я этого не помню. Љогда Я снова пришел
в себЯ, Я валЯлсЯ ничком поперек игрушечной лодки ‹ал, откашливаЯсь и
отрыгиваЯсь, а ‹ал по-прежнему держалась за веревки и в то же времЯ
колотила менЯ по спине обеими ногами, чтобы помочь откашлЯтьсЯ. ‚от это
помню. Ќожки у ‹ал маленькие, но запоминающиесЯ, в особенности пЯтки.
Љогда Я наконец смог говорить, Я выдавил:
- ќто _его_ лодка...
Ћтвечать на это не стоило, и мне ничего не ответили. џ сел, очень
медленно и неуверенно, весь дрожа. ‚ытер губы. „аже при луне и с одним
глазом Я сразу заметил, как странно она сидит, как избегает лишних
движений, как посерела чернаЯ кожа.
- ‘ильно ранена? - спросил Я.
- ђебро, - тихо ответила она, указываЯ на левый бок. - Ђ может, и два.
џ едва разбирал ее слова в шуме реки. Људа только делась холоднаЯ
неуЯзвимаЯ ‹ал-ЊорЯчка! ’еперь, когда Я наконец очутилсЯ в безопасности,
на борту лодки, она позволила себе вспомнить о собственной боли. …е
огромные глаза уже не видели менЯ. …ще мгновение - и она свалитсЯ, где
сидит, оставив это сомнительное суденышко в ненадежных руках капитана
‘оукьЯна, который только что потопил свой собственный корабль. џ осторожно
взЯл ее за плечи, придвинулсЯ поближе и спросил:
- Љак остановить эту штуку? ‚ смысле, как пристать к берегу?
Њне пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем она встрЯхнула
головой, словно пытаЯсь привести мысли в порЯдок, положила мою левую руку
на руль и сильно сжала. "’олкай", - прошептала она, потом сунула мне в
правую руку веревки, управлЯющие маленьким парусом, выдавила: - "’Яни", и
навалилась на менЯ, окончательно потерЯв сознание и едва не уронив нас
обоих в воду. Њне пришлось схватитьсЯ за мачту, чтобы удержатьсЯ.
„аже в темноте видно было, что губы у ‹ал синие. ‘ердце у нее
колотилось слишком быстро, дыхание было слишком медленным и отрывистым. џ
порадовалсЯ хотЯ бы тому, что, судЯ по звуку, легкие целы. ‚прочем,
радоватьсЯ было некогда. џ пристроил ее у основаниЯ мачты. ЏроклЯтаЯ лодка
крутилась, как собака, котораЯ ловит собственный хвост, а та штука - все
забываю, как она называетсЯ, - ах да, гик, - моталась из стороны в
сторону, норовЯ пришибить менЯ, потому что Я не мог одновременно
укладывать ‹ал и тЯнуть все эти веревки. Ќенавижу лодки. ’еперь Я
разбираюсь в них немного лучше, чем в ту ночь - и тем сильнее их ненавижу.
Љогда Я наконец смог сесть и начать управлЯть лодкой, стало очевидно,
что ‹ал удалось-таки в двух словах объЯснить мне, каким образом заставить
эту проклЯтую посудину двигатьсЯ куда тебе надо. ’олкаешь руль в одну
сторону - в данном случае влево, так что лодка резко развернулась к
правому берегу реки, - а потом тЯнешь веревки в другую. Џри этом, по идее,
парус должен поймать ветер и лодка двинетсЯ вперед. Ќо, конечно, если
хорошего попутного ветра нет, а как воспользоватьсЯ тем, что есть, ты не
знаешь, - как раз мой случай! - тогда парус начинает хлопать и обвисает, а
гик при этом прилетает с другой стороны прЯмо тебе в голову. Ќо тем не
менее Я упрЯмо тЯнул, дергал, уговаривал, ругалсЯ, уворачивалсЯ, и лодка
мало-помалу двигалась в сторону берега, и наконец остановилась, уткнувшись
заостренным носом в путаницу свисающих древесных корней. џ привЯзал ее и
вынес ‹ал на берег.
џ раздел ее, чтобы выЯснить, насколько сильно она пострадала. ‹ал даже
не шелохнулась. ‘ломанное ребро Я нащупал сразу - всего одно, слава богам,
- но все остальное выглЯдело целым и невредимым. џ, конечно, знал, что это
не так, но самым странным и неприЯтным было именно то, что почти никаких
следов на теле у нее не осталось. “ менЯ, кстати, тоже. Ќо весь правый бок
оказалсЯ горЯчим на ощупь, и когда Я трогал ее, она дергалась и стонала,
но ни разу не очнулась.
Ќаших мешков в лодке не оказалось. џ неплохо разбираюсь в травах и
снадобьЯх, но искать их ночью в незнакомом месте... Џод скамейкой на носу
нашелсЯ запасной парус. џ изрезал часть паруса на полоски и, как мог,
забинтовал сломанное ребро. Џотом влил ‹ал в рот немного воды, снЯл свою
промокшую одежду и улегсЯ рЯдом с ней, накрыв нас обоих остатком паруса. џ
обнЯл ее и лежал так всю ночь, согреваЯ ее и себЯ заодно. џ не думал, что
мне удастсЯ заснуть, но тем не менее заснул и спал крепко, без снов.
Љогда Я проснулсЯ, ‹ал снова не шелохнулась. „ыхание у нее вроде бы
сделалось ровнее, но кожа все равно оставалась слишком холодной, и
синюшность расползлась на лицо и грудь. ‹евый глаз у менЯ уже видел, хотЯ
и несколько расплывчато: должно быть, один из ударов, которых Я не помню,
повредил нерв. ’ело все еще болело во многих местах, но это пройдет.
ђазгоралсЯ робкий, розовый горный рассвет. џ встал и оглЯделсЯ. Џередо
мной была ‘усати - еще не белозубаЯ, но уже и не вчерашнЯЯ тихонЯ. ‘права,
слева и позади не было ничего, кроме камней, чахлой невысокой травы и
редких деревьев-обманок. Ќе слишком радостное зрелище. ‚прочем, места, где
есть река, никогда не выглЯдЯт совершенно безнадежными. џ снова укрыл ‹ал
парусом и нагишом захромал к воде добыть чего-нибудь на завтрак.
ђыба в горных реках обычно держитсЯ подальше от берегов, потому что ее
ловЯт шекнаты. —тобы ее подманить, надо пощелкать пальцами под водой -
если делать это правильно, щелкаЯ вторым, а не первым суставом, рыба
почему-то не может устоЯть и приплывает. Ђ когда она подплывет, надо очень
осторожно пощекотать ей брюшко, и тогда рыбы буквально засыпают у тебЯ в
ладони. ќтому трюку менЯ научила сестра.
Ќа то, чтобы подманить двух рыб приличного размера, ушло немало времени
- впрочем, нельзЯ сказать, чтобы Я потратил его зрЯ. Љогда Я вернулсЯ, ‹ал
все еще спала. ‘вой нож Я потерЯл, а потому воспользовалсЯ ее мечом, чтобы
выпотрошить рыбу, и пожарил ее на палочках над маленьким костерком из
плавника, бледным и прозрачным, как свежевылупившийсЯ птенчик. ‹ал не
сразу проснулась даже от запаха еды, но когда Я уже начал всерьез
беспокоитьсЯ, она открыла глаза и пробормотала: "†елтый перец Я потерЯла.
€звини". Ћна не смогла даже сесть, не то что к костру подойти. џ накормил
ее, хотЯ съела она очень мало, и мне несколько раз приходилось будить ее,
когда она начинала клевать носом. Џотом Я ее снова напоил. Љогда ‹ал
уснула, Я сгреб угли в кучку, еще раз позаимствовал ее меч и вернулсЯ на
берег. ‚ десЯтке футов от того места, где была привЯзана наша лодка, Я
приметил несколько валунов, покрытых грЯзно-серыми пЯтнами лишайника, так
что казалось, будто валуны гниют изнутри. ќтот лишайник на севере
называетсЯ фасска, а в восточных холмах, кажетсЯ, - крин. Ћн растет только
высоко в горах, и его всегда бывает довольно мало. Љогда Я соскреб то, что
росло на валунах, всЯ моЯ добыча легко могла бы уместитьсЯ в горсти. Ќо
мЯть фасску нельзЯ, иначе всЯ целебнаЯ сила пропадет. …сли она вонЯет не
слишком противно, значит, уже не годитсЯ.
џ бережно отнес фасску к костерку, завернул в рубашку - она уже начала
просыхать, потому что солнце наконец поднЯлось над вершинами, - и принЯлсЯ
искать, в чем бы вскипЯтить воду. ‚сЯ наша посуда осталась в мешках, а
мешки были неизвестно где. ‚ конце концов мне повезло: Я нашел половинку
скорлупы Яйца таракки, величиной в две моих горсти. џ устроил причудливое
сооружение из палочек, чтобы установить скорлупу над огнем, потом наполнил
скорлупу водой, молЯсь, чтобы она вскипела как следует на такой высоте.
‹ал пару раз просыпалась и смотрела на менЯ. ѓлаза у нее были расширенные
и блестели нездоровым блеском.
‚озЯсь с костерком, Я все времЯ разговаривал с ней, не обращаЯ
вниманиЯ, открыты ли у нее глаза.
- €нтересно, он когда-нибудь пичкал тебЯ этим отвратным варевом? Ќа
вкус оно как грЯзь под ногтЯми, но оно очень полезно, когда дух пострадал
не менее тела, и нужно исцелить то и другое одновременно, иначе вообще не
выздоровеешь. Ћн напоил менЯ им в тот день, когда Я к нему ЯвилсЯ. Џросто
чудо, что Я не сбежал сразу, как только встал на ноги. € потом еще раз -
видела тот шрам поперек спины? ѓорный тарг успел наполовину перекусить
менЯ и взЯлсЯ было за вторую половину, когда мне удалось вогнать в него
стрелу. Ќо к тому времени Я уже успел наоратьсЯ, помолитьсЯ всем богам,
обмочитьсЯ и обделатьсЯ от страха, так что просто починить менЯ было бы
бесполезно. …сли бы он не влил мне в глотку такое количество фасски, что
можно было бы затопить весь рынок в Љоркоруа, Я бы и теперь лежал у него в
хибарке и пЯлилсЯ в потолок. ќта мерзость - замечательное лекарство, если
только у тебЯ хватит духу ее проглотить.
‹ал ничего не ответила. ‚ода в скорлупе наконец закипела, Я вывалил в
нее лишайник и накрыл большим листом, чтобы дать настоЯтьсЯ. ”асску нужно
долго-долго кипЯтить - по крайней мере, до тех пор, пока не почувствуешь,
что уже не можешь терпеть этой вонищи. Џотом лучше всего добавить туда
пару сушеных листьев кирричана, пока варево остывает - они каким-то
образом делают это пойло чуточку более сносным, хотЯ на вид оно все равно
остаетсЯ белесым, как след слизнЯка. Ќо листьев кирричана у нас не было -
как и всего остального, если не считать рыбы. ’ак что ничего не поделаешь,
придетсЯ ‹ал пить свое лекарство как есть.
Љ моему удивлению - и страху, - она совсем не сопротивлЯлась, когда Я
усадил ее и принЯлсЯ вливать это пойло ей в рот. џ ожидал, что она его
выплюнет - в сторону, если мне повезет. џ ожидал, что она будет рычать,
ругатьсЯ и пытатьсЯ пнуть менЯ в подбородок своей твердой, как рог,
ножкой. Ђ ‹ал послушно, без возражений проглотила фасску - только слегка
закашлЯлась. …сли б она не скривила губы, можно было бы подумать, что она
пьет вино, чай или красный эль. „опив, она снова закрыла глаза, молча
легла на место и до конца днЯ больше ни разу не шевельнулась.
џ вымыл ее, искупалсЯ сам, немного поспал, снова половил рыбу.
Ћстальное времЯ Я потратил на то, чтобы как следует изучить единственное
наше достоЯние. џ никогда раньше не видел такой лодки. Ќа самом деле она
была больше похожа на воздушного змеЯ, чем на лодку. ‚ длину в ней было не
больше двенадцати футов, а в ширину она в самом широком месте была меньше
моего роста. Ћна состоЯла из круглых и плоских палочек и дощечек,
подогнанных друг к другу так плотно, что швов было почти не видно. —асть
палочек - мачта, к примеру, - была сделана из какого-то полого тростника,
а многие другие, должно быть, убирались друг в друга - иначе бы все это не
влезло в дорожный мешок. ‘ами дощечки были куда легче любой древесины,
которую мне приходилось видеть. Џаруса были как шелковые, но не из шелка.
‹одку легко можно было поднЯть с воды вдвоем, но она Явно была рассчитана
только на одного путешественника. џ не мог себе представить, как ‹ал
ухитрилась собрать ее в одиночку и как мы поплывем дальше - кстати, далеко
ли нам еще плыть? - на этом хрупком суденышке. Џока Я размышлЯл об этом,
солнце снова скрылось за горами, и легкий ветерок усилилсЯ. ‚ горах ночь
наступает рано.
џ уже говорил, что ‹ал целый день лежала не двигаЯсь, если только Я ее
не трогал, что до фасски, что после. Љогда Я снова улегсЯ рЯдом с ней, она
была в прежнем состоЯнии: сердце бьетсЯ ровно, дыхание тоже достаточно
ровное, но кожа заметно холоднее, чем раньше. Ћтчетливый пульс был
обманчив: биение жизни в ней постепенно замедлЯлось, и Я с этим ничего
поделать не мог, раз уж снадобье не помогло. Љожа ‹ал была на ощупь сухой,
как крылышки насекомого, и издавала слабый сладковатый аромат, который
встревожил менЯ еще больше, чем холод. Ќаверное, так могли бы пахнуть
чьи-то воспоминаниЯ детства или сны об ином мире. Ќо не ‹ал, ‹ал-ЊорЯчка,
‹ал-Ћдиночка.
Ќо ночью, где-то после полуночи, она принЯлась беспокойно крутитьсЯ,
разбудив менЯ, и что-то бормотать на Языке тех бесконечных песен, которые
она постоЯнно напевала себе под нос. ѓолос ее становилсЯ все громче.
Џоначалу он звучал испуганно, потом все более гневно. Ћна вырывалась у
менЯ из рук, глЯдЯ на менЯ широко раскрытыми, невидЯщими глазами. џ
удерживал ее, крепко, но бережно, боЯсь, что, если Я ее отпущу, она может
покалечить себЯ либо менЯ. ЌесмотрЯ на это, она успела несколько раз
оцарапать мне лицо и до крови искусать себе губы, зовЯ кого-то, чьего
имени Я не знал. Ќо это все ничего. •уже всего было то, что этот ее
странный новый запах сделалсЯ таким же невыносимо сладким, каким
невыносимо мерзким был запах фасски.
Џотом она начала потеть. ‚ какой-то момент холоднаЯ сухаЯ лихорадка
кончилась, и ‹ал начала буквально истекать нормальным человеческим потом,
задыхаЯсь и плача, как новорожденнаЯ, откинув голову назад, словно
купалась под водопадом. ‘надобье сделало-таки свое дело - к ней снова
вернулсЯ ее собственный запах, прЯный и терпкий, почти горький, ее
собственный. € сама ‹ал тоже вернулась. Ћна выскользнула из моих влажных
рук, уселась и заЯвила дрожащим голосом:
- Њой меч вонЯет рыбьими потрохами!
џ положил его рЯдом с ней, как любимую игрушку, на случай, если она
очнетсЯ. ’еперь Я уставилсЯ на нее. Ћна понюхала меч еще раз, скривилась и
попробовала лезвие пальцем. ’ут же обернулась ко мне - голаЯ, дрожащаЯ, с
трудом сидевшаЯ прЯмо - и гневно осведомилась:
- —то ты с ним делал? ’ы знаешь, что ты его испортил к такой-то матери?
ЏроклЯтье, ‘оукьЯн, ты испортил мой меч!
џ отобрал у нее меч - силы уже возвращались к ней, судЯ по тому, как
она воспротивилась, - и закутал ее парусом, чтобы не мерзла. Ћна
отбивалась, ругалась, но Я все-таки уложил ее, уселсЯ рЯдом и сказал:
- Њне нужно было что-то острое. Ђ кроме твоего меча, ничего не
осталось.
- Ђх, острое? Ћстрое? „а ты знаешь, чего мне стоило сделать этот клинок
по-настоЯщему острым? ’еперь мне вообще не удастсЯ заточить его как
следует! „а как ты мог! —то ты им делал, дрова колол?
‹ал была еще очень слаба - теперь, когда она снова легла, она с трудом
могла поднЯть голову, чтобы лаЯтьсЯ на менЯ, и времЯ от времени голос у
нее пресекалсЯ, - но такой сердитой Я ее еще никогда не видел.
- „аже Њаринеша, даже адри, и тот лучше соображает!
- адри и Њаринеше не приходилось лечить и кормить тебЯ, - возразил Я.
- Ђ мне пришлось, и Я воспользовалсЯ тем, что было под рукой. …сли бы ты
не бросила все наши вещи...
- Њне надо было убить человека, собрать лодку и спасти твою глупую,
бесполезную жизнь! ќтот дурацкий плот должен был вот-вот загоретьсЯ,
потонуть - не знаю что! џ вообще не знала, жив ты или мертв, и не
собиралась тратить времЯ на то, чтобы укладывать в лодку эти проклЯтые
мешки! Ћн все говорил: "ѓорит, горит!"
ѓолос ее не пресексЯ, и слез у нее на глазах не было, но Я почувствовал
себЯ так же странно и неуверенно, как тогда, когда она назвала менЯ моим
истинным именем. Ћна так сердилась на менЯ и выглЯдела одиннадцатилетней
девочкой.
џ рассказал ей о том, что произошло с тех пор, как она вытащила менЯ из
реки. ‹ал слушала очень тихо, не сводЯ глаз с моего лица. Ћна перестала
потеть - хотЯ к этому времени даже ее волосы вымокли и на маленьких ушах
висели капли. џ впервые осознал, как она похудела всего за двое суток.
Љогда Я договорил, она еще некоторое времЯ смотрела на менЯ, потом
покачала головой и тихо перевела дыхание.
- Ќу ладно, - сказала она. - ‘пасибо.
- ’ы ничего из этого не помнишь? - спросил Я. - „аже фасску не помнишь?
џ-то думал, что человек, которого поили фасской, не забудет этого никогда.
- Ќичего не помню, - коротко ответила ‹ал. - € мне это не нравитсЯ.
Ћна снова помолчала, потом улыбнулась. ’еперь ей можно было дать лет
пЯтнадцать.
- Ќе знаю, чем там ты менЯ напоил, но это была хорошаЯ штука. Ќе могу
сказать, спасла ли она мне жизнь, но она менЯ вытащила из... - она
запнулась, - из такого места, откуда менЯ не достала бы даже та огороднаЯ
песенка. ‘пасибо, ‘оукьЯн.
- € тебе спасибо, ‹алхамсин-хамсолал, - ответил Я. - Ђ теперь спи.
џ обтер ее своей рубашкой. Ћна уснула прежде, чем Я закончил ее
вытирать - по крайней мере, казалась уснувшей. Ќо когда Я снова улегсЯ
рЯдом и обнЯл ее за талию, как будто мы были старинными любовниками,
ветеранами многих любовных битв, она сонно пробормотала:
- ‡автра отправимсЯ вниз по реке.
- Ќи в коем случае, - сказал Я ей на ухо. - ’ебе и до лодки-то не
дойти.
Ћтветом мне был храп, тоненький, как кружево. џ немного полежал,
прислушиваЯсь к шуму реки и глЯдЯ, как звезды скрываютсЯ за плечом ‹ал, а
потом тоже заснул.
Џеред завтраком мы побеседовали. Ћна всерьез собиралась немедленно
продолжить путешествие. Њне едва не пришлось боротьсЯ с ней, чтобы
заставить хотЯ бы выслушать мои возражениЯ. Љстати, боротьсЯ с ней было бы
накладно - никогда не встречал человека - ни мужчины, ни женщины, -
который настолько быстро оправлЯлсЯ бы от увечий. Ћдно ребро сломано, над
вторым сильно повреждены мышцы, леваЯ рука почти не работает, до правого
бедра лучше не дотрагиватьсЯ, и вообще все тело - сплошной синЯк; и,
несмотрЯ на все это, она вскочила на ноги раньше менЯ и отправилась
осматривать лодку и пробовать заточить свой меч о разные камни. Ћб этом мы
тоже побеседовали.
‚ конце концов мы пришли к соглашению - чему, вероЯтно, способствовал
небольшой обморок ‹ал. Њы отправимсЯ в путь завтра с утра, невзираЯ на
ветер и непогоду, и вдобавок она по-прежнему будет носить повЯзку на
ребрах. Ђ Я взамен пообещал заботитьсЯ о ней не больше, чем во времЯ
предыдущего путешествиЯ, и никогда, ни-ког-да не спрашивать, как она себЯ
чувствует. „оговорившись на этот счет, мы весь день ловили рыбу, дрыхли и
болтали, с легкой грустью обсуждаЯ третьего убийцу, который так унизил нас
обоих, и строЯ бесполезные планы нападениЯ на дом Ђршадина.
џ хочу, чтобы вы понЯли. “ нас с ‹ал на двоих было куда больше опыта
странных битв в странных местах, чем у большинства людей. Ќо мы не питали
ни малейших иллюзий насчет того, что нам удастсЯ одолеть волшебника,
достаточно могущественного, чтобы превратить нашего учителЯ в отчаЯвшегосЯ
беглеца. Љак Я и говорил ђоссету, мы могли в лучшем случае отвлечь его, и
не больше. ЌадеЯтьсЯ оставалось лишь на то, что мой —еловек, Љоторый
‘меетсЯ, сумеет воспользоватьсЯ передышкой, которую мы ему предоставим.
…сли, конечно, Ђршадин соизволит обратить внимание на наше нападение. Ќаш
опыт, в том числе, позволЯл чувствовать, что мы привлекли к себе внимание
такой персоны, как волшебник. ’ак вот, Я совершенно не чувствовал, чтобы
за нами кто-то следил, пока мы купались в реке, сохли на солнышке и
обсуждали грЯдущие дни. ќто показывает, чего стоит опыт.
- Ќет, - говорил Я, - Я, конечно, никакой не морЯк, и все же не стал бы
Я доверЯтьсЯ лодке, котораЯ умещаетсЯ в дорожном мешке. „аже Я понимаю,
что это глупо.
- Ћна прекрасна! - говорила ‹ал. - ‚еликолепное изобретение. †аль, что
ты так плохо разбираешьсЯ в лодках - да и в своих прежних товарищах по
монастырю, если уж на то пошло. џ была просто зачарована, когда пыталась
разобратьсЯ, как она устроена. џ почти забыла, что ранена и что ты в
опасности. ‚о всЯком случае, могу поручитьсЯ, что она под нами не потонет.
Џо-моему, она вообще не тонет. €зумительно!
Ћна так радовалась этой несчастной лодке, как будто мы уже завершили
свое дело и уничтожили Ђршадина. џ одновременно почувствовал себЯ
виноватым оттого, что мне приходитсЯ напоминать ‹ал о суровой реальности,
и рассердилсЯ оттого, что почувствовал себЯ виноватым.
- „а, - сказал Я, - эта изумительнаЯ лодка нам очень кстати. •орошо бы
она еще умела стрелЯть из лука, взбиратьсЯ на стены, отгонЯть горных
таргов, нишори и магов, шить одежду, добывать дичь и врачевать раны в
придачу. Џотому что все наши припасы и оружие остались выше по реке, под
охраной покойника. Ќасколько Я вижу, все, на что нам остаетсЯ надеЯтьсЯ, -
это что Ђршадин увидит нас и лопнет со смеху. ѓоворЯт, бывает и такое.
џ ожидал, что ‹ал снова наброситсЯ на менЯ за такие разговоры, но на
этот раз она осталась спокойна. Џохоже, мои слова ее даже немного
позабавили.
- ‚се, что нам требуетсЯ, это вывести его из себЯ, - ответила она. - Ђ
если нам с тобой не удастсЯ натворить дел голыми руками, тогда нам
останетсЯ только подать в отставку и нанЯтьсЯ помощниками в "‘ерп и тесак"
к старому Љаршу. Ђ теперь помоги-ка мне спустить парус - Я хочу
попробовать установить его чуточку иначе.
‡а работой ‹ал принЯлась напевать себе под нос какую-то очередную
немелодичную, монотонную песню. џ был почти счастлив услышать, что она
снова поет.
Ќочью, когда Я думал, что ‹ал уже спит, она внезапно повернулась и
прижалась ко мне, обнЯв менЯ так крепко, как позволЯла здороваЯ рука. „аже
в тот вечер, в трактире, она менЯ так не обнимала. џ неуклюже погладил ее
по голове и поплотнее укрыл парусом.
- ‚ чем дело? - спросил Я. - ’ебе плохо? - Џотом вспомнил, что обещал
не задавать подобных вопросов, и сказал: - џ вовсе не хотел встревожить
тебЯ насчет наших возможностей. ђазберемсЯ с Ђршадином, как получитсЯ.
Ќо это тоже звучало глупо и снисходительно - Я даже договаривать не
стал. ‹ал не ответила - только еще мгновение обнимала менЯ, а потом резко
отвернулась и тут же заснула. џ еще долго ощущал прикосновение ее руки.
Ќу, по крайней мере, утром нам не пришлось долго возитьсЯ с погрузкой.
ѓрузить нам было нечего, кроме самих себЯ, затупившегосЯ меча и рыбы,
которую ‹ал успела накоптить за времЯ стоЯнки. ’еперь она поднЯла парус,
пока Я отталкивал лодку от берега и поспешно забиралсЯ на борт, цеплЯЯсь
за мачту и здоровую ногу ‹ал. Џо поЯс Я в воду заходить еще согласен, но
никак не глубже.
Љак вы легко можете догадатьсЯ, Я так и не привык к этой утлой,
неверной лодчонке за те три днЯ, которые Я на ней провел. џ боЯлсЯ
вставать на ноги, а когда все же приходилось встать, судорожно цеплЯлсЯ за
мачту. ‘ места на место Я предпочитал перемещатьсЯ, ползаЯ на заднице, как
младенец. Љогда мы причаливали и высаживались на берег, во сне менЯ
преследовали кошмары, в которых Я неизменно тонул. Њало того, что копченаЯ
рыба была сухой и безвкусной, менЯ еще начало от нее пучить, так что когда
Я переставал боЯтьсЯ, Я начинал чувствовать себЯ неловко. џ был зол и
постоЯнно голоден. џ не привык быть бесполезным грузом, и это бесило менЯ
не меньше, чем необходимость плыть на лодке. € все же Я вспоминаю эти три
днЯ с удивительной нежностью.
€диллиЯ? ќто врЯд ли. ‡а все это времЯ Я обнимал ‹ал только затем,
чтобы не свалитьсЯ в ‘усати или чтобы заново повЯзать выстиранные бинты.
Њы были одни, но именно поэтому приходилось держатьсЯ скромно. Њы
старались предоставить друг другу наибольшее уединение, какого можно
достичь на куске плавучего дерева длиной в двенадцать футов:
отворачивались, не дожидаЯсь просьб, и вообще как-то старались не мешать
друг другу. ЏомнитсЯ, один день прошел почти в полном молчании, если не
считать того момента, когда наступил мой черед сменить ‹ал у рулЯ. ќта
смена караула, кстати, сама по себе была изумительна и неизменно повергала
менЯ в трепет: корма была слишком узка, чтобы разойтись на ней без риска
свалитьсЯ в воду. ‚ конце концов ‹ал стала просто спрыгивать в воду, чтобы
дать мне пройти, а потом непринужденно забиралась обратно или хваталась за
веревку и некоторое времЯ плыла за лодкой, проверЯЯ, как чувствуют себЯ ее
ушибы в воде. ’ак вот, не считаЯ нескольких слов, которыми мы обменЯлись
тогда, единственными звуками вокруг были пение птиц, да еще иногда шум
ветра, от которого шла рЯбь по воде. Ќаша лодка, созданнаЯ длЯ тишины,
скользила вниз по течению, точно тень этих коротких шквалов.
Ќо в ту же ночь ‹ал проснулась с криком, задыхаЯсь от одного из своих
кошмаров, которые не тревожили ее с тех пор, как мы выехали из "‘ерпа и
тесака". “спокоилась она очень быстро, но засыпать не хотела, так что мы
проболтали почти до рассвета, лежа бок о бок рЯдом с маленьким костерком,
которого нельзЯ было заметить издалека - но зато и тепла он почти не
давал.
Ћ чем же говорили мы тогда в темноте, двое искусных, покрытых шрамами
и, несомненно, стареющих воителей? ‚ основном о прошлом - и по большей
части о своем детстве. “ ‹ал было два брата, старший и младший, которых
она не видела с тех пор, как ее похитили из дому в возрасте двенадцати
лет. “ менЯ была старшаЯ сестра, которую Я очень любил, больше, чем кого
бы то ни было. Ћна умерла из-за того, что мужчина, которого любила она,
оказалсЯ человеком глупым и небрежным и не любил никого. ќто был первый
человек, которого Я убил в своей жизни. Њне тогда тоже исполнилось
двенадцать.
‹ал рассказывала о друзьЯх, товарищах детских игр - она прекрасно
помнила их всех, вплоть до манеры одеватьсЯ и игр, которые они
предпочитали. “ менЯ не было никого, кроме сестры, но зато Я был знаком с
одним дровосеком. …му, наверно, было около сорока: крестьЯнин с юга,
необразованный, суеверный, исключительно честный и живший исключительно
своими закаменевшими страхами и обычаЯми. Ќо когда нам случалось
встретитьсЯ в лесу, он всегда делилсЯ со мной своими обедами и рассказывал
мне длинные-предлинные истории о зверЯх и деревьЯх; и когда семьЯ
человека, которого Я убил, охотилась за мной и пришла следом за мной к его
двери, он приютил менЯ, спрЯтал и солгал им, хотЯ если бы они узнали об
этом, они спалили бы нас обоих в его хижине. Ќа следующий день Я сбежал,
чтобы не подвергать дровосека опасности, и никогда больше его не видел. Ќо
каждое утро, просыпаЯсь, Я вспоминаю его имЯ.
Ќа реке плескались леелтисы, кормЯщиесЯ при луне. ќто блестЯщие черные
рыбы с широкими и тонкими, как паутина, передними плавниками. Ћни шлепают
ими по воде, чтобы вспугнуть насекомых. ‚ременами они ловЯт даже птенцов,
слетевших с гнезда. ‹ал попросила:
- ђасскажи про своих родителей.
- Ћни продали мою сестру, - ответил Я. ‹ал обвила мои плечи рукой. џ
помолчал, потом добавил: - џ буду их ненавидеть до гроба. ’ебе это,
наверно, кажетсЯ ужасным...
‹ал долго ничего не отвечала, но руки не убрала. Ќаконец она
произнесла:
- џ скажу тебе одну вещь, о которой никогда не говорила вслух, даже
себе самой. Љогда менЯ продали и увезли, Я была ужасно напугана, буквально
до безумиЯ. …динственное, за что Я могла уцепитьсЯ, это была неколебимаЯ
уверенность, что мои родители придут и найдут менЯ; что пока все это...
все это со мной творитсЯ, мои замечательные мамочка и папочка вот-вот
будут здесь, что они ищут, ищут и не успокоЯтсЯ, пока Я не вернусь домой и
не буду отомщена. Ѓыть может, эта вера и помогла мне сохранить рассудок.
Џо крайней мере, Я всегда так думала...
Џоследние слова Я еле расслышал.
- Ќо они тебЯ так и не нашли.
- ’ак и не нашли, - прошептала ‹ал, уткнувшись мне в бок. - ’ак и не
нашли, будь они проклЯты...
џ коснулсЯ губами ее век - они были горЯчие-горЯчие.
- Ћни искали тебЯ все это времЯ, - сказал Я. - Ћни разыскивали тебЯ
повсюду. џ знаю.
- Ћни могли бы постаратьсЯ и найти менЯ!
Ћна отвернулась и вцепилась зубами в парус, чтобы заглушить долгий вой,
теребЯ ткань, точно зверь, попавший в капкан и пытающийсЯ отгрызть себе
лапу. Љогда Я поцеловал ее, она менЯ действительно укусила, и довольно
сильно, так что Я ощутил на ее губах вкус пыли, слез и моей крови - и еще
наших пЯти ночей, проведенных вдвоем под этим парусом. Ќо любовью мы
занимались очень осторожно. €наче и нельзЯ было: тело ‹ал не выдержало бы
моего веса, и ее руки и ноги не могли сжимать менЯ так, как ей хотелось.
Џоэтому мы долго-долго шептались и ласкали друг друга, а когда все
кончилось, она сказала:
- ‡автра вода будет плохаЯ.
€ уснула, лежа на мне, уткнувшись носом мне в левое ухо. ’ак мы и
спали.
Ќа следующее утро, уже довольно поздно, в трех милЯх ниже по течению
действительно началась плохаЯ вода. Џоначалу Я заметил ветер: он
становилсЯ все сильнее и резче и дул непрерывно, а не налетал играючи, как
раньше. ‹ал приходилось тратить меньше усилий на то, чтобы его поймать, и
больше на то, чтобы управитьсЯ с лодкой. ‚етер даже немного пах морем. ‘о
вчерашнего днЯ ‘усати постепенно сужалась, ущелье становилось все глубже и
горы с обеих сторон смыкались над нами. ’еперь длЯ того, чтобы увидеть
небо, приходилось задирать голову. ‘кал впереди пока еще не было, и пены
тоже, кроме как в тени берега; но лодка начала зарыватьсЯ носом, и когда Я
ухватилсЯ за мачту, она дрожала, как струна. џ спросил у ‹ал:
- Ћткуда ты знала?
- Џо рыбе, - ответила ‹ал. џ недоумевающе уставилсЯ на нее. - Џо рыбе,
которую мы ели вчера вечером. ђыба, котораЯ живет в бурной воде,
отличаетсЯ на вкус от той, что мы ели раньше. Ќе знаю, почему, но это так.
џ пЯлилсЯ на нее, пока она не заулыбалась:
- „а нет, ‘оукьЯн, это неправда. Ќа самом деле мне просто было очень
хорошо с тобой сегоднЯ ночью. џ редко бываю настолько счастлива и не хочу
привыкать к этому, потому что сразу вслед за этим непременно начинаютсЯ
неприЯтности. ’ак что эти мои слова насчет реки были сказаны наудачу.
Џонимаешь?
- џ тоже был счастлив, - ответил Я. Њне еще многое хотелось добавить,
но как раз в тот миг нос лодки взлетел вверх, вода впереди куда-то
исчезла, и сзади нас накрыло волной, так что нос лодки провалилсЯ вниз. џ
распласталсЯ на дне и зажмурилсЯ.
- Ђ-а! - сказала ‹ал. - ‚от теперь становитсЯ интересно.
Њне показалось, что она совершенно счастлива.
„а, интересно стало, причем сразу же. Ќаша лодчонка непрерывно
раскачивалась и нырЯла. Џока Я лежал, зажмурившись, мне казалось, что мы
летим одновременно во все стороны, безо всЯкого управлениЯ. Љогда мне
удавалось оглЯдетьсЯ, Я неизменно обнаруживал, что мы каким-то образом
продолжаем двигатьсЯ вниз по течению, почти так же прЯмо, как и раньше,
только куда быстрее, и что волны на самом деле куда меньше, чем кажетсЯ,
когда они налетают на лодку. Ќо теперь они все были белые, белые, как
ледЯные цветы, как внутренности сангарти, разорванного крупным шекнатом. €
еще поЯвились скалы: черные, зазубренные, и там, и сЯм, и повсюду,
пролетающие мимо так близко, что Я отчетливо видел зеленые и рыжие
водоросли на их боках, сонно раскачивающиесЯ в бешено мчащейсЯ воде. Њне
казалось, что мы бесконечно падаем в чью-то длинную, пенЯщуюсЯ глотку, и Я
старалсЯ не думать о брюхе, ожидающем в конце пути.
- ђека стараЯ, - крикнула мне один раз ‹ал, - и полна подвохов!
ѓлубокое старое русло, и уйма мелких боковых течений. Ќам еще повезло, что
сейчас не половодье!
„а, все эти истории о ‹ал-ЊорЯчке - чистаЯ правда. Ћна сидела, как
всегда, скрестив ноги, мокраЯ от колючих брызг пены; ее плечи и шеЯ были
так разбиты, что смотреть она могла только вперед, и при этом она вела
нашу лодку сквозь это буйство так же легко, как иглу сквозь складки шелка.
‚ременами она сидела совершенно спокойно, не трогаЯ ни рулЯ, ни веревок; а
иногда она чуть откидывалась назад или легонько поводила рукой, точно
поглаживаЯ собаку, и лодка послушно вилЯла в сторону и проходила между
двух зеленогубых камней: лакомый кусочек снова ускользнул из зубов реки.
—асто нос лодки полностью заливало водой, и Я нырЯл вместе с ним,
вверх-вниз, вниз-вверх, словно жертвенные лоскутки, какие лодочники на
западе привЯзывают к лопастЯм весел. € все же должен вам признатьсЯ, что
Я, впервые в жизни, сам удивлЯлсЯ собственному возбуждению и что с тех пор
Я стал лучше понимать людей, которым нравитсЯ плавать по плохой воде. ‹ал
Я этого никогда не говорил.
ЌесмотрЯ на то, что мой —еловек, Љоторый ‘меетсЯ, предупреждал нас о
том, что дом Ђршадина - вовсе не замок, а скорее похож на пастушью хижину,
мы едва его не прозевали. Ќа самом деле единственнаЯ причина, почему мы
его заметили, - это потому, что оба мы увидели дхарисс, как видела их
прежде нас ‹укасса. „хариссы кружили возле окон домика с тростниковой
крышей, и было их не меньше десЯтка, хотЯ достаточно одной-единственной
дхариссе поЯвитьсЯ в окрестностЯх какой-нибудь деревни впервые за двадцать
лет, чтобы крестьЯне бросили дома, полЯ и все хозЯйство еще до заката.
„хариссы - это маленькие голубовато-серые птицы, кормЯтсЯ они рыбой и на
вид совсем неприметные, если не считать темно-синей полоски поперек груди.
Ќе знаю, почему, несмотрЯ на то что встречаютсЯ они очень редко, во всех
землЯх, где мне случалось бывать, они считаютсЯ вестниками злосчастьЯ,
беды и всЯких ужасов. Ќо это так. € именно они теснились на подоконниках
дома Ђршадина, отпихиваЯ друг друга. џ почувствовал, как лицо у менЯ
похолодело. Љогда Я обернулсЯ к ‹ал, то увидел, что она делает в воздухе
левой рукой знак - как Я узнал потом, оберег от зла. џ бы сделал то же
самое.
‹ал отвела руль до отказа влево и крикнула:
- „ержи его там!
‹одка развернулась против ветра и течениЯ и двинулась к берегу. џ висел
на руле, а ‹ал тем временем боролась с парусом, как вдруг внезапно парус
резко, неестественно выгнулсЯ, вырвав веревки у нее из рук. ѓик
развернулсЯ, ударил менЯ в плечо, когда Я пыталсЯ пригнутьсЯ, и сбросил за
борт. џ услышал, как вскрикнула ‹ал, когда Я упал, но ее голос потонул в
холодных криках дхарисс, которые кружили над нами, хлопаЯ крыльЯми.
Њгновением позже лодка перевернулась - мачта упала возле моей головы еще
до того, как Я начал тонуть, и полые трубки, которые были так искусно
подогнаны друг к другу, рассыпались и полетели в разные стороны. ЃеднаЯ
лодчонка! ЉлЯнусь, Я помню, как подумал это.
Ђ еще Я подумал: "Ќа этот раз ‹ал тебЯ не спасти". Ќечего было и
надеЯтьсЯ, что она отыщет менЯ в этой кипЯщей глотке - хорошо бы у нее
хватило сил спастись самой! ђека швырЯла менЯ от скалы к скале. џ пыталсЯ
зацепитьсЯ за каждую по очереди, но у менЯ ничего не выходило: водоросли
скользкие, течение сильное. џ просил - молитьсЯ Я никогда не молюсь, - Я
просил лишь о том, чтобы утонуть прежде, чем менЯ размолотит о скалы. џ
пыталсЯ произнести слова, которые менЯ учили произносить перед смертью, но
река забивала мне их обратно в глотку, и Я снова погружалсЯ под воду.
—ерез некоторое времЯ даже боль исчезла. Ћщущение было такое, словно Я
засыпаю, медленно ухожу от себЯ к покою.
Ђ потом мои ноги коснулись дна.
…сли вы хотите, чтобы Я рассказывал дальше, посидите минутку молча и
постарайтесь представить себе, что это такое, когда твое тело говорит тебе
"’ы жив!", а ты уверен, что оно врет. џ вам говорю: Я стоЯл на твердой
земле, смотрел вниз, видел, как вода спадает, обнажаЯ мою грудь, поЯс,
колени, - и при этом знал, знал, что Я мертв, без вопросов. ‚ монастыре
нам строго-настрого запрещалось рассуждать о загробной жизни, и за
исполнением запрета тщательно следили, но когда Я обернулсЯ и увидел в
сотне Ярдов выше по течению ‹ал, стоЯщую на растущем островке из щебнЯ и
тины, и нас не разделЯло ничего, кроме полоски воды, которую мог бы
перейти годовалый младенец, - ну что Я мог подумать, как не "значит, вот
как это бывает: ты уходишь вместе с друзьЯми в мир, который менЯетсЯ с
каждым шагом!". Њожет, там оно действительно так и будет. џ, как и вы,
надеюсь, что никогда этого не узнаю.
Ќет, река не расступилась, как говоритсЯ в старых сказках. Ќет, она
скорее отступила, точно пес, которого отругали за то, что он притащил в
дом свою окровавленную, дергающуюсЯ добычу, отступила, бросив нас и
прижавшись к противоположному берегу, делаЯ вид, что мы ее вообще не
интересуем. Ќет, послушайте! џ прекрасно знаю, что реки так себЯ не ведут
и что ни один волшебник, о котором вы когда-либо слышали, не мог бы
заставить реку выкинуть такой фокус. „а, мужик, Я с тобой согласен - ты
даже не подозреваешь, насколько Я с тобой согласен. џ просто рассказываю
все как было.
Ќу так вот. џ подошел к ‹ал, увЯзаЯ в иле, и мы встали рЯдом, глЯдЯ на
противоположный берег. Ќасколько нам было видно, река занимала не больше
половины своего прежнего русла. Џо-моему, она даже не текла: на текучей
воде играют блики, а мы с ‹ал видели безмолвную, безжизненную
зеленовато-бурую массу, котораЯ с таким же успехом могла быть землей. џ не
испугалсЯ, когда думал, что утону, а вот теперь мне стало страшно - Я был
просто в ужасе, потому что это было _неправильно_. Њы с ‹ал стоЯли и
смотрели, промокшие, дрожащие, измученные, по щиколотку в грЯзи, смешанной
со щебнем, и держались за руки, как дети, не замечаЯ этого. Њы так и не
посмели обернутьсЯ к глинобитной хижине, котораЯ теперь возвышалась позади
нас, грознаЯ, точно замок. „аже когда раздалсЯ хохот.

‹Ђ‹

‘мех далеко не всегда означает длЯ менЯ то же самое, что длЯ других
людей. Њне слишком часто доводилось слышать, как хохочут безумцы: мужчины
и женщины тоже, - которые были безумны, но не настолько, чтобы не
сознавать, что в их власти сделать все, что они пожелают. џ слышала их - и
все-таки жива. џ даже слышала полуденный хохот красного сьЯрика, и все
равно жива, а этим не многие могут похвастатьсЯ. Ќо этот хохот,
разносившийсЯ над голыми камнЯми, был хуже всего. ‚ нем не было жизни, ни
злой, ни доброй: ни приличествующего смеху хаоса, ни радостной жестокости
- в нем не было улыбки, несмотрЯ на то что хохот был торжествующий. џ могу
забыть, как выглЯдит остановившаЯсЯ река, но жуткое ничтожество этого
смеха Я запомню навсегда.
- Ћбернитесь, - сказал он у нас за спиной. - Џодойдите ко мне.
Њы не сделали ни того, ни другого. Ћн снова расхохоталсЯ. ‘казал:
- ‘разу видно, чьи вы ученики. Ќу, как хотите, - и отпустил реку. Њы
увидели, как она внезапно ожила, услышали ее оглушительный торжествующий
рев, когда она вырвалась на волю и ринулась на нас, мчась быстрее любого
зверЯ. ‹юбого, кроме нас: мы, мокрые и полуголые, вскарабкались на берег
так быстро, что Я даже налетела на Ђршадина и упала к его ногам. ЌьЯтенери
с разгона проскочил мимо, но тут же развернулсЯ, чтобы помочь мне встать.
‚от как мы впервые встретились с магом Ђршадином.
Ћн был повыше менЯ, пониже ЌьЯтенери: плотно сбитый человек в простой
холщовой тунике, с бледным, голым лицом с широкой челюстью. џ сказала
"голым" не потому, что у него не было ни бороды, ни усов, а потому, что...
как бы это объЯснить? „а, у него были седеющие волосы, да, у него были
складки возле рта, и морщинки вокруг глаз, и даже крошечный шрам под
подбородком - но при этом его лицо было совершенно лишено выражениЯ. †изнь
приносит нам морщины, мешки под глазами и все остальное, всем - даже
волшебникам, которые живут дольше прочих и всегда выглЯдЯт моложе, чем
есть. Ќо только ошибки, которые мы совершаем в жизни, придают каждому лицу
свое собственное, особое выражение. Ђ лицо Ђршадина было таким чистым, что
казалось нарисованным, несмотрЯ на все морщины. Њне пару раз довелось
видеть младенцев, родившихсЯ слишком рано, чтобы прожить в этом мире
дольше нескольких минут. ‚ них была ледЯнаЯ прозрачность и ужасающаЯ
мЯгкость. ‚от и Ђршадин был такой же.
- „обро пожаловать, - сказал он нам теперь. - „обро пожаловать,
‹алхамсин-хамсолал и ‘оукьЯн, называющий себЯ ЌьЯтенери.
ѓлаза у него были странные, мутные, молочно-голубые. Ћни, казалось,
смотрели в никуда. € голос у него был не мужской и не женский.
ЊоЯ трость с мечом каким-то чудом осталась у менЯ за поЯсом. Ћстрый или
тупой, мой меч еще сумеет пронзить брюхо волшебнику, даже если волшебник
очень толстый. Њне стыдно рассказывать о том, что случилось дальше. “ж
кому, как не мне, следовало бы знать, что если волшебник на тебЯ не
смотрит, это не значит, что он не следит. Ќо в присутствии этого человека
голова у менЯ наполнилась каким-то дымом, и ленивые клубы заслонили от
менЯ все мои дорого приобретенные умениЯ и знаниЯ. џ сделала выпад -
довольно удачно длЯ хромой полукалеки, - увидела, словно со стороны, как
острие вошло ему в живот, и еще успела выдернуть меч, чтобы ударить в
грудь, прежде чем он рухнет в мою сторону. ’олько он не рухнул. € из раны
вслед за моим клинком не вырвалось струи крови. Ћн не упал. ђаны не было.
Љрови не было. Ќи капли, даже на лезвии - только струйка чего-то вроде
светЯщегосЯ дыма, да и та тут же рассеЯлась. ’ут он не рассмеЯлсЯ - только
взглЯнул на менЯ, так, словно Я перебила его, когда он говорил.
- Џрекрати, - произнес он раздраженным, но по-прежнему безжизненным
тоном. - џ следил за каждым шагом вашего путешествиЯ и влиЯл на развитие
событий. џ могу повелевать реками и дхариссами - так неужто ты думаешь,
что менЯ возьмет твой игрушечный меч или коверный гвоздь у тебЯ в сапоге?
Ћн сжал левую руку в кулак, потом снова раскрыл ладонь - и ЌьЯтенери,
который тем временем успел незаметно перенести вес на одну ногу, готовЯсь
нанести удар с разворота, сложилсЯ пополам, и лицо его побелело. Њожет, он
и вскрикнул - но Я этого не слышала за шумом реки.
Ђршадин на него даже не взглЯнул. Ћн повторил свой жест, и все мои
мышцы обратились в лед, так что Я застыла на месте. Ћн сказал:
- Љаковы бы ни были ваши планы, они потерпели крах. ‚ы не можете
причинить мне вреда, не можете помочь своему учителю. ‚ам нужны
доказательства? Ќу, так.
Ћн очертил на земле круг носком башмака, плюнул в него и закрыл глаза.
‚ кругу затрепетал тЯжелый серый туман, и в тумане стоЯл Њой „руг. ќто не
был бесплотный образ, какой он послал мне на ‘еверных пустошах: где бы он
ни был на самом деле вместе с этим серым туманом, это был именно он сам,
сорванный с постели в "‘ерпе и тесаке". Ћн стоЯл и растерЯнно моргал,
глЯдЯ на нас троих. ‚идно было, что он увидел и узнал нас. Ћн по-прежнему
был в своей ночной рубашке, но, несмотрЯ на это, увидев его, Я сразу же
почувствовала себЯ в безопасности, как в то утро на причале в ‹амеддине,
когда кто-то внезапно поднЯл вонючую корзину из-под рыбы, под которой Я
прЯталась, и Я увидела его. Ћн был здесь.
- Ђ-а, - сказал он, рассеЯнно озираЯсь. - ќто получилось немного
неожиданно даже длЯ тебЯ, Ђршадин.
Ћн не потрудилсЯ поздороватьсЯ со мной и с ЌьЯтенери. ‘ неподдельным
интересом посмотрел наверх, на хижину с тростниковой кровлей.
- Ќадо сказать, ты неплохо отстроилсЯ. Ќи за что не подумаешь, что,
когда Я уходил отсюда в прошлый раз, она лежала в развалинах.
- ’ы разрушил мой дом, - ответил неживой голос Ђршадина. - џ этого не
забыл.
- ’ы, должно быть, забыл, что когда Я попросил разрешениЯ удалитьсЯ, из
стен вырвалось пламЯ и в полу разверзлись клыкастые Ямы. ќто было
мальчишество и хулиганство и вдобавок не пошло на пользу резьбе на стенах.
џ тогда так и сказал.
- —то мне делать с твоими слугами? - спросил Ђршадин. - ‘ильно ли ты
ими дорожишь?
- Љто? џ? Љем? €ми? - Њой „руг недоумевающе уставилсЯ на него, потом
запрокинул голову и расхохоталсЯ своим неповторимым смехом - так, будто
никто на свете никогда не издавал столь удивительного звука. „аже мы не
смогли удержатьсЯ от смеха, несмотрЯ на то что нам было очень плохо и мы
чувствовали себЯ униженными оттого, что предстали перед ним такими
беспомощными. Ќастолько заразительным был этот смех.
- ‘ильно ли Я ими дорожу? Ђршадин, неужели ты вытащил менЯ сюда лишь
затем, чтобы задать этот вопрос? џ тебЯ сто раз предупреждал: не трать
силу на такие пустЯки - сила ведь не бесконечна, ты же знаешь. •ватило бы
и обычного письма.
Ђршадин до сих пор ни разу не взглЯнул на него прЯмо.
- ‘ила тратитсЯ не зрЯ. Њощь растет, только когда ее используют.
‚идимо, и легкомыслие тоже. €так, Я еще раз спрашиваю: что мне делать с
этими двоими?
ѓолос у него был ровный и отстраненный, и даже вопрос прозвучал почти
без интонации.
Њой „руг снова коротко хохотнул:
- —то делать? „а что угодно! Њне-то какое дело? џ им говорил, чтобы не
свЯзывались с тобой. џ им говорил, чтобы занимались своими бандитами и
пиратами, что ты - это такаЯ силища, которой они себе даже вообразить не
могут, не говорЯ уже о том, чтобы побороть. Ќо они пожелали непременно
бросить тебе вызов. Џусть теперь расхлебывают. џ не могу вечно избавлЯть
их от последствий их собственной глупости.
‚ам это кажетсЯ бессердечным? Ќу, а длЯ нас это прозвучало дивной
музыкой - это была одежда, пища и дом, все сразу. Ћн мог сколько угодно
дурачить и бранить нас, но ни за что бы нас не бросил - мы полагались на
это, как ни на что другое. € мне даже теперь не стыдно, что Я полагалась
на то, что он нас спасет, - ведь и он полагалсЯ на наши ум и заботу, а от
нас зависело куда больше, чем его жизнь. Њы склонили головы, изображаЯ
отчаЯние, и ждали незаметного знака. Ђршадин разглЯдывал нас своими
мутными глазами, лишенными зрачков.
- —то до менЯ, - продолжал Њой „руг, уже более оживленно, - то на твоем
месте Я как можно скорее отправил бы менЯ обратно в постель. „о менЯ ты
сейчас все равно добратьсЯ не можешь, а удерживать менЯ здесь стоит тебе
немалых сил. ’ы больше не можешь расходовать силы впустую. Џраво же,
Ђршадин, это добрый совет!
Ћн выглЯдел еще более хрупким, чем когда мы расстались с ним. џ
удивлЯлась, как он ухитрЯетсЯ держатьсЯ на ногах. € тем не менее в его
глазах проступили следы той прежней морской зелени, котораЯ совсем было
исчезла, и, самое главное, в жесткую седую бороду были вплетены две
Ярко-розовые ленточки. Џоследний раз Я их видела в косах Њаринеши.
- „а, - ответил Ђршадин, - ты всегда давал мне добрые советы - только
добрые советы, и ничего более. џ думаю, длЯ тебЯ будет поучительным
остатьсЯ здесь и посмотреть, как Я разделаюсь с твоими друзьЯми - или кем
там они тебе приходЯтсЯ. ќто научит тебЯ многому, что тебе следует знать,
- и куда большему, чем научил менЯ ты.
…го голос осталсЯ бесполым и невыразительным, но с последними словами
лицо его переменилось. …сли прежде это лицо, говорившее о жизни, прожитой
впустую, пугало менЯ, то взглЯд, который он обратил наконец на Њоего
„руга, внушил мне еще больший страх. ‚ его глазах вспыхнула такаЯ
неутолимаЯ Ярость и горечь утраты, что это тЯжелое, лопатообразное лицо
сделалось почти утонченным, прозрачным, как горЯщий дом, готовый
обрушитьсЯ. ђот Ђршадина слегка приоткрылсЯ, губы чуть заметно скривились.
„о сих пор помню клочок отшелушившейсЯ кожи в уголке рта. Ћн сказал:
- Ђ потом у нас будет времЯ встретитьсЯ с теми, кто ждет.
Њой „руг немного помолчал, потом потер губы рукой - знакомый жест,
который мне случалось видеть, когда Я бывала близка к победе в споре.
- Ќу, как хочешь. Ќо если ты действительно собираешьсЯ сделать с ними
то, что Я думаю, то Я тебЯ всерьез предупреждаю: ты не сможешь заниматьсЯ
этим и одновременно удерживать менЯ здесь. Ќет, сил у тебЯ, наверно,
хватит, - о, это "наверно", произнесенное с легким пренебрежением,
взбесило бы даже менЯ, а уж Ђршадина! - но тебе пока что недостает
точности, котораЯ тут необходима. ’очность приходит с опытом. …сли бы тебе
доставало опыта, мне бы ни за что не удалось ускользнуть от тебЯ, а если
бы ты успел набратьсЯ его после, мне не удалось бы оставатьсЯ вне пределов
твоей досЯгаемости. Ќе глупи, избавьсЯ прежде от менЯ, а уж потом... - он
взглЯнул на нас и пожал плечами. - џ всегда считал, что это всего лишь
мерзкий и грЯзный трюк длЯ невежд - но, с другой стороны, о вкусах не
спорЯт, в этом ты прав. ‚ конце концов, кто Я такой, чтобы досаждать тебе
советами? ’ы совершенно прав. ‘овершенно прав...
…го голос сделалсЯ сонным и протЯжным. Њы с ЌьЯтенери мгновенно
насторожились: это обычно означало, что он собираетсЯ подкинуть очередную,
совершенно неразрешимую загадку. Ћн бубнил, бубнил, гудел, гудел, медленно
ворочаЯсь в сером тумане, точно жирнаЯ муха, ползущаЯ по окну. ‘мертельное
внимание Ђршадина было полностью поглощено им. Ђршадин следил за ним так
пристально, что на миг совершенно забыл о нас. Њы внезапно обнаружили, что
снова можем двигатьсЯ. ќто было так неожиданно, что стоЯть на месте
сделалось просто мучительно. „о сих пор помню эту непривычную боль,
вызванную неподвижностью.
ЌьЯтенери бросилсЯ первым - Я на миг замешкалась, вынимаЯ меч
покалеченной рукой. ђаздалсЯ Яростный вопль Њоего „руга: "„ураки! ‘тойте!"
Ђршадин обратил к нам расчерченную алыми полосами морду горного тарга.
†утко было видеть эти костЯные гребни и огромную пасть, истекающую слюной,
все на том же коренастом человеческом теле. ЌьЯтенери, не останавливаЯсь,
нырнул под шейные пластины и обеими руками вцепилсЯ в оставшеесЯ
человеческим горло, рассчитываЯ, что Я брошусь следом со своим мечом. џ и
бросилась - но на менЯ налетели пронзительно орущие дхариссы. Ћни били
менЯ крыльЯми по лицу и по голове, и мне ничего не оставалось, как
отмахиватьсЯ от них мечом, не в силах помочь ЌьЯтенери, который отчаЯнно
цеплЯлсЯ за Ђршадина, постоЯнно менЯвшего облик: из горного тарга - в
ревущего шекната, из шекната - в восьмифутового нишору с клювом, как
топор, а из нишору - в такое существо, что Я предпочла бы покончить жизнь
самоубийством, чем увидеть его снова. ЌьЯтенери продолжал держатьсЯ,
иногда только одной рукой, восседаЯ верхом то между лохматыми лопатками,
то между крыльЯми с острыми, как бритва, перьЯми - точно звереныш на спине
матери. Ћн хохотал. …го губы чудовищно растЯнулись, обнажаЯ зубы, как у
горного тарга, и глаза выпучились точно так же. „олжно быть, таким его
видел ђоссет, когда он убивал тех двоих в бане. Љазалось, все происходит
очень медленно, как всегда бывает в подобных случаЯх. Ќо, конечно, на
самом деле все происходит так быстро, что разум тащитсЯ далеко позади,
усталый и запыленный. Џомню, в какой-то момент Я увидела ЌьЯтенери сквозь
тучу налетевших дхарисс, и совершенно серьезно подумала: "„а, это ему Явно
больше по вкусу, чем ходить под парусом!"
Ђ Њой „руг тем временем прыгал по своей туманной тюрьме, пинаЯ и колотЯ
кулаками безмолвные серые стены. Џохоже, он начисто забыл о всЯком
достоинстве, даже о достоинстве зверЯ, посаженного в клетку, - это был
всего лишь обезумевший старик в ночной рубашке. Ћн орал, пока не охрип:
- Џрекратите! ‹ал! ЌьЯтенери! €диоты! Џрекратите немедленно! Љо мне,
придурки! ‘юда, ко мне! ‚ам его все равно не убить!
Ђршадин вторично принЯл облик, более или менее напоминающий нишору.
’еперь он распростер короткие, облезлые, блестЯщие крыльЯ и наконец
стрЯхнул с себЯ ЌьЯтенери, отшвырнув его Ярдов на десЯть в сторону берега.
ЌьЯтенери приземлилсЯ, ушел в кувырок, но ударилсЯ о скалу. Њне даже
издалека было слышно, как он ахнул.
Ђршадин уже снова обернулсЯ самим собой. џ бросилась к ЌьЯтенери -
Ђршадин не обратил на менЯ вниманиЯ. ‚месте с настоЯщим обликом к нему
вернулось и это ужасающее безжизненное спокойствие. Ћн коротко взглЯнул в
сторону Њоего „руга, который скакал и беспомощно бранилсЯ. Џотом Ђршадин
испустил долгий, почти неслышный вздох, который обратилсЯ в черную молнию
и ударил в серый туман с тем самым звуком, какой издает клинок,
вонзающийсЯ в тело.
‘ерый туман не исчез и не развеЯлсЯ - он зашипел и почернел, как мЯсо
на угольЯх. Ќа миг Я потерЯла Њоего „руга из виду. ЌьЯтенери уже поднЯлсЯ
и стоЯл, пошатываЯсь. џ схватила его за запЯстье и поволокла вперед, пока
Ђршадин осыпал нас дхариссами и камнЯми. Љамни брались ниоткуда и катились
по склону, оставлЯЯ самые настоЯщие следы на земле, ломаЯ настоЯщие
деревьЯ и обрушиваЯ настоЯщие валуны. џ потерЯла ЌьЯтенери и кричала, зовЯ
его, пока серый туман не накрыл менЯ, как плотнаЯ, тЯжелаЯ ткань накрывает
птичью клетку, и рассерженный голос не произнес:
- Џотише, чамата, будь так любезна! ќтой проклЯтой штукой и без того
управлЯть непросто.
Ћн был очень близко, и все же Я видела его с трудом, и уж подавно не
смогла бы отличить его от ЌьЯтенери. Ћн сидел прЯмо, словно на стуле с
высокой спинкой, чуть выше моей головы. ѓлаза у него были закрыты. “щелье
с рекой, дом, Ђршадин - все исчезло. €счезли и землЯ, и небо, и вообще
все, кроме серого тумана, безразмерного и бесконечного, уходЯщего во все
стороны, и только где-то там, вдалеке, вроде бы виднелись более темные
тени, которые поЯвлЯлись и исчезали снова. џ громко спросила:
- ѓде мы? —то случилось? ‚ каком мы времени?
Њне уже приходилось иметь дело с магами. € даже лучшие из них - даже
Њой „руг - пользуютсЯ любым предлогом, чтобы поиграть со временем. •отЯ,
насколько Я знаю, всех их чуть ли не первым делом предупреждают, что этого
делать нельзЯ. Љак бы то ни было, в сложных случаЯх они первым делом
хватаютсЯ за это, как другие хватаютсЯ за кружку с элем. џ этого боюсь
ужасно и не желаю иметь к этому никакого отношениЯ, и, когда это опЯть
случаетсЯ, Я всегда сразу чувствую.
Њой „руг, не открываЯ глаз, сказал:
- ‹ал, присЯдь где-нибудь и помолчи.
ЌьЯтенери взЯл менЯ за руку и отвел в сторону. ‚оздух сделалсЯ страшно
разреженным и холодным, так что, как бы сильно ты его ни глотал, легким
его все равно не хватало. …динственным звуком, раздававшимсЯ в тишине,
было наше неглубокое, слишком частое дыхание. ‚ этой серости не было ни
ветра, ни малейшего колебаниЯ, никакого ощущениЯ, что мы куда-то движемсЯ,
если не считать возникающих и исчезающих теней, которые вполне могли быть
обманом напрЯженного зрениЯ. џ обнЯла себЯ за плечи, чтобы согретьсЯ, и
привалилась к ЌьЯтенери.
- Њы далеко, - сказал наконец Њой „руг. - Њы нигде и никогда, и в то же
времЯ можно сказать, что мы в другом времени. ќто, - он вслепую ткнул
рукой в ледЯной туман вокруг, - это не волшебнаЯ повозка и не
ковер-самолет, уносЯщий нас к безопасности. ќто пузырь времени - но это не
наше времЯ. Љто-нибудь из вас менЯ понимает?
- џ и не желаю этого понимать, - напрЯмик ответил ЌьЯтенери. - ‡ачем ты
сидишь с закрытыми глазами?
- ‡атем, что Я не знаю навернЯка, что случитсЯ, если Я их открою.
‚озможно, вы перестанете существовать. ‚озможно, перестану существовать Я.
€ли само существование может... Ќет, не стоит, от таких мыслей даже менЯ
укачивает. ‚полне вероЯтно, что мы просто вернемсЯ назад к Ђршадину.
ђезультат будет тот же самый.
‡накомаЯ раздражительность ободрЯла - и тем не менее в его голосе
звучали какие-то новые нотки, которых Я раньше никогда не слышала. Ќе
страх, не тревога, не обычнаЯ неуверенность - все эти слова тут не
годились. Ђ вот мне действительно было страшно. џ буквально потерЯла почву
под ногами. € еще мне было очень холодно - менЯ прЯмо-таки трЯсло.
- Ђ что произошло там, у Ђршадина? - поинтересовалась Я. - € куда мы
направлЯемсЯ теперь? € почему, во имЯ... - Я поискала подходЯщего бога, но
так ни одного и не вспомнила, - почему ты сидишь на воздухе?
Њой „руг рассмеЯлсЯ, но на этот раз его смех менЯ не успокоил.
- ‚ самом деле? џ и не заметил. Људа мы направлЯемсЯ? Ћбратно в трактир
естественно, если только менЯ не будут отвлекать дурацкими вопросами. ќтот
способ передвижениЯ мне никогда особенно не нравилсЯ. Ќаверно, у менЯ
просто нет к нему природной склонности. ‚от у Ђршадина - у него есть. Ћн
постоЯнно носилсЯ вперед-назад таким образом, хотЯ Я его предупреждал.
€ногда он использовал это, чтобы прийти к обеду.
Ћн немного помолчал, зажмурившись еще сильнее.
- Ќу вот, а теперь эта привычка его подвела. џ никак не мог ему
сопротивлЯтьсЯ, когда он перенес менЯ сюда в пузыре времени. Ќо даже на
то, чтобы просто поддерживать существование такого пузырЯ в нашем мире,
уходит масса сил, не говорЯ уж о том, чтобы заставить его работать на
себЯ. џ знал, что он не сумеет одновременно удерживать в своей власти и
его, и менЯ, и еще вас обоих. ‘колько раз Я ему говорил! ‚сЯкаЯ мощь имеет
свой естественный предел - всЯкаЯ, даже его. џ его предупреждал...
Џоследнее он произнес почти шепотом, и не длЯ наших ушей.
- Ђ потом вы его отвлекли - довольно неуклюже, надо заметить, но при
этом вполне успешно, - и он попыталсЯ убить менЯ в пузыре, думаЯ, что Я
вами управлЯю. ќто показывает, что он по-прежнему отчасти верит в своего
старого наставника - трогательно, не правда ли?
‚ его коротком смешке было больше сожалениЯ, чем торжества.
- Ћн говорил о "тех, кто ждет". ќто тебЯ они ждут? - спросил ЌьЯтенери.
- ЊенЯ, менЯ! - ответил Њой „руг с удивительной беспечностью. - Ќичего,
пусть подождут еще маленько. Ќу, а теперь, если никто больше не будет
отвлекать менЯ вопросами, Я думаю - и даже почти уверен, - что мне все же
удастсЯ переправить это нездоровое Явление к столу Љарша. Џравда,
неизвестно, будет ли это именно тот Љарш и именно тот стол, но в любом
случае это будет полезный и поучительный опыт длЯ всех нас, а длЯ Љарша в
особенности. ‹ал, если ты тоже закроешь глаза, то не будешь так сильно
дрожать. ЏослушайсЯ моего совета.
Ћн был прав. Љогда Я перестала видеть эту серость, убийственный холод
отступил, как будто именно вид серого тумана пробирал менЯ до костей. €
все же Я не могла удержатьсЯ от того, чтобы времЯ от времени оглЯдыватьсЯ
вокруг, хотЯ вокруг ничего не было видно, кроме крохотных темных фигурок,
которые не приближались и не исчезали. џ спросила:
- Ђ эти - кто они?
- ‹юди, чье времЯ мы используем, - коротко ответил он. - ‡акрой глаза,
‹ал.
џ зажмурилась. € сказала:
- “ Ђршадина не идет кровь. Њой меч пронзил его почти насквозь, а крови
не было.
- Џотому что в нем нет крови, - ответил Њой „руг. - ‹укасса была
совершенно права: в ту ночь в красной башне он отдал свою жизнь „ругим, а
они взамен дали ему подобие жизни, длЯ которого кровь необЯзательна. џ
слышал о таких сделках, только это было очень давно, и Я никогда не думал,
что такое случитсЯ в мое времЯ. Ѓедный мой Ђршадин. Ѓедный мой Ђршадин...
€ после этого тихого, бесцветного стона он больше ничего не говорил.
‘колько времени прошло - нашего или еще какого, - сказать не могу. џ
слышала, как Њой „руг что-то гудит себе под нос: монотонную, сводЯщую с
ума мелодию в пЯть нот, котораЯ через некоторое времЯ начала казатьсЯ
гудением водЯной мельницы, неутомимым и, как ни странно, успокаивающим.
ЉажетсЯ, Я даже ненадолго задремала.
Ќет, Я точно задремала, потому что Я помню, как вздрогнула и проснулась
оттого, что обнимавшаЯ менЯ рука ЌьЯтенери напрЯглась. Ћн очень тихо
сказал мне на ухо:
- ‹ал. ’ут что-то происходит.
„аже сквозь серый туман было видно, что лицо у него бледное и
напрЯженное.
- ‚ чем дело? - спросила Я. Ќа первый взглЯд, ничего не изменилось: мы
по-прежнему сидели неподвижно в ледЯном нигде, Њой „руг по-прежнему
восседал в воздухе и гудел все те же пЯть нот. …динственное различие, если
это можно назвать различием, состоЯло в том, что крохотные тени,
мельтешившие в отдалении, наконец исчезли. ЌьЯтенери сдавил мою левую
руку, покалеченную, а Я даже и не заметила - только потом увидела новый
синЯк.
- ‘мотри! - сказал он.
‘ерость медленно редела, превращаЯсь из тумана в грЯзную мыльную воду,
и сквозь воду проступали люди, и эти люди были мы. Ќу как объЯснить это
проще, когда все равно получаетсЯ чистое безумие? џ увидела нас троих -
точные копии, вплоть до ленточек в бороде Њоего „руга и речной грЯзи,
засохшей на ноге у ЌьЯтенери, - но они, эти трое, нас не видели. Ћни
отправились по своим делам, которые не имели отношениЯ к этому месту, а за
ними последовали другие - некоторые снова были нами, но еще больше было
Љаршей и Њаринеш, а больше всего там было ’икатов. € не было среди них
двух одинаковых: попадались двойники Њоего „руга, у которых не было ни
ленточек в бороде, ни самой бороды, ни ночной рубашки, и двойники
ЌьЯтенери, которых Я узнавала только по росту и изменчивым глазам. —то до
менЯ самой, у менЯ голова пошла кругом и даже немного начало тошнить от
такого количества моих собственных копий, проходивших в двух шагах, не
обращаЯ на менЯ вниманиЯ. Ћни кое-чем отличались друг от друга - одеждой,
жестами, - но мне они все казались одинаковыми, как близнецы: низкорослые,
широкоротые, с остреньким подбородочком: одно и то же гоблинское личико, к
которому Я со временем притерпелась, но видеть его десЯтикратно
размноженным! - и у всех одна и та же жуткаЯ походочка враскачку. „а
неужели Я действительно так хожу? „о сих пор не могу поверить, что Я хожу
именно так.
‚округ теснились и другие, поЯвлЯЯсь и исчезаЯ в рассеивающемсЯ тумане.
џ признала ђоссета - он во всех воплощениЯх оставалсЯ большеглазым,
добродушным, не подозревающим о своей собственной силе, - и других слуг и
постоЯльцев "‘ерпа и тесака". Ѓыло там и множество других людей, которых Я
никогда не встречала или, по крайней мере, не помнила. ‹юди были
непрозрачные, но бестелесные: они проходили друг через друга, как сквозь
туман, ничего не замечаЯ. Ђ еще Я обратила внимание, что среди них не было
ни одной ‹укассы.
- “читель, - довольно громко сказал рЯдом со мной ЌьЯтенери, а потом
произнес то имЯ, которое Я всегда считала истинным именем Њоего „руга, -
довольно морочить нам голову. —то мы видим? Љто это такие?
Њой „руг по-прежнему сидел, зажмурившись так крепко, что, когда он
обернулсЯ к нам, уголки рта у него поднЯлись кверху, но лицо его в тот миг
было ужасно. ќто лицо было мне совершенно незнакомо, и оно менЯ тогда
напугало. Ћн медленно, почти сонно произнес:
- Ђ вот теперь нам всем стоит порадоватьсЯ тому, что у менЯ, по крайней
мере, хватило ума не сообщать никому из вас своего истинного имени. …сли
бы ты произнес его здесь и сейчас, нас троих размазало бы по времени -
нет, поперек времени. ’онким слоем. ‚ы, вообще, имеете хоть малейшее
представление, о чем Я говорю?
џ молча сжалась перед этим слепым лицом и еще более жутким голосом, как
тогда, когда он впервые подобрал менЯ; но теперь было хуже, потому что Я
стала старше и почти понимала, что он имеет в виду. ЌьЯтенери какое-то
времЯ пыталсЯ смотреть ему в лицо, потом смирилсЯ и опустил голову. ѓолос
продолжал:
- „а нет, конечно! € с чего это мне вздумалось об этом спрашивать? …сли
бы вы могли хоть отчасти понЯть то, что Я вам сказал, это свело бы вас с
ума. •отЯ в данный момент Я бы это пережил, рано или поздно это начало бы
менЯ раздражать. ‚ероЯтно. Љак там эти все, убрались уже?
Џочти все двойники скрылись из виду. Ћсталась пара ’икатов и один Љарш.
џ ему так и сказала. Ћн кивнул и выпрЯмилсЯ в своем невидимом кресле. …го
руки лепили что-то, тоже невидимое. Ќевидимое что-то, похоже, дергалось,
вырывалось и к тому же росло.
- Љогда эти последние уберутсЯ, - приказал он, - скажите мне.
Ќемедленно.
’икаты исчезли, и осталсЯ только один Љарш - помоложе, кареглазый, в
вышитой жилетке и кожаных штанах преуспевающего южного фермера. ЊенЯ не
удивило, что он был единственным из всех двойников, который на миг
остановилсЯ и мельком, но очень внимательно вглЯделсЯ в окружавший его
серый туман. ѓде бы он ни был на самом деле, он понЯл, что где-то
происходит что-то, имеющее к нему отношение. џ сказала:
- Ћн уходит. “же ушел.
- Ќу, так, - тихо сказал Њой „руг, совсем как Ђршадин. Ћн произнес
несколько слов, которые даже не были похожи на настоЯщие слова: будь Я в
соседней комнате, Я бы подумала, что он откашлЯлсЯ или захрапел. Ќевидимое
существо, которое росло у него в руках, поначалу будто втЯнулось в него, а
потом взорвалось с такой силой, что Њоего „руга отбросило назад, и он едва
не свалилсЯ со своего воздушного насеста. ‘ерый туман сменилсЯ ночью, но
совсем не похожей на те ночи, которые мне доводилось видеть. ‚оздух был
слишком прозрачный, словно с него содрали шкуру, и звезды слишком большие.
‚оздуха этого Я так и не вдохнула - Я затаила дыхание, на час или на миг,
пока Њой „руг не открыл глаза. € оказалось, что мы трое мирно, как на
пикничке, сидим на заросшем холмике, где Љарш выстроил свЯтилище длЯ своих
постоЯльцев. Ѓыл вечер, и на востоке, за трактиром, уже вставал бледный
молодой месЯц. Њы слышали, как свиньи возЯтсЯ в своем загончике и как
ѓатти-„жинни орет во дворе.
Џрошлой ночью луна над мачтой нашей маленькой лодки была полнаЯ и
золотаЯ, и капли лунного света падали в реку, как сок спелого плода. Њы с
ЌьЯтенери переглЯнулись. ‚ конюшне кто-то принЯлсЯ насвистывать.

’ђЂЉ’€ђ™€Љ

‡а лошадей они мне заплатили щедро, надо отдать им должное. € к тому же
у них хватило совести не пытатьсЯ объЯснЯть, куда делись лошади. Љ тому
времени, как доживешь до моих лет, перестаешь ждать от людей правды. € тем
более ценишь, когда тебе не врут. Ђ что до того, где их носило и, главное,
почему путешествие, из которого чернаЯ вернулась охромевшей и похудевшей
фунтов на десЯть, а госпожа ЌьЯтенери Њожете-Џоцеловать-Њне-ђуку - лет на
десЯть постаревшей, занЯло у них всего неделю... Ќу что они могли
рассказать такого, чему бы Я поверил тогда или даже теперь? џ взЯл деньги,
велел парню передать Њаринеше, чтобы отнесла обед в их комнату, и махнул
рукой.
Љстати, к тому времени менЯ уже куда больше беспокоил старик, чем
женщины. Ќет, конечно, Я признал в нем волшебника еще в первый же день.
‚олшебника ни с кем не спутаешь - запах у них особый, что ли. Ќо дело-то
было не в этом. ‚олшебников Я не люблю - а кто их любит? - но они обычно
держатсЯ вежливо, всегда готовы помочь и стараютсЯ поддерживать хорошие
отношениЯ с хозЯином. Ќо Я знал от Њаринеши, что этот волшебник слаб,
болен, чуть ли не при смерти и не вылезал из своей комнаты с тех пор, как
ђоссет с ’икатом его туда притащили. Ђ тут, глЯди-ка, расхаживает как ни в
чем не бывало - на ногах держитсЯ, во всЯком случае, - и Явно по уши увЯз
в том, за чем ездили эти дамочки - что бы это ни было. Љ тому же это был
не простой лесной волшебник, из тех, что лечат скотину от колик и обещают
хорошую погоду к жатве. Ќет, извините - это был один из тех, за кем
неприЯтности тащатсЯ в дом, словно приблудные собаки, - и неважно, чей это
дом и кому придетсЯ их кормить. џ понЯтиЯ не имел, что это за
неприЯтности, но Я их чуЯл, как можно чуЯть грозу или телегу навоза за
поворотом. ќтот запах ни с чем не спутаешь. Џо крайней мере, Я в таких
делах не ошибаюсь.
‚ыставить его? ‚ыставить? …го? Ђга, конечно - это чтобы Љарш, у
которого не хватило духу выставить из "‘ерпа и тесака" трех баб, отправил
теперь подальше волшебника? Ќе-ет. € Я не стыжусь признатьсЯ, что улыбалсЯ
и кланЯлсЯ ему каждый раз, как мы встречались, и спрашивал, удобно ли ему
в его комнате, и посылал ему вино получше того, на что морщила носик
госпожа ‹ал, "которой случалось убивать людей за плохое пойло". ‚ино он,
кстати, оценил - и не раз говорил об этом в ее высочайшем присутствии. “
трактирщиков тоже бывают свои маленькие радости.
€ все же пока вроде бы ничего не происходило - по крайней мере, ничего
такого, что можно назвать происшествиЯми, чем бы там ни пахло. ‹етние
деньки шли своим чередом, постоЯльцы приезжали и уезжали - с одним из них
сбежала жена адри, она это делает почти каждое лето, просто чтобы
отдохнуть от адри, - лошади были ухожены, обеды готовились, посуда
мылась, комнаты более или менее подметались, возчики таскали в кладовку
бочонки красного элЯ и "„раконьей дочери", семейство лудильщиков-нарсаев
смылось, не уплатив за постой. Ќо Я сам виноват: надо было взЯть с них
вперед. Њой батюшка был наполовину нарсай, так что уж мне-то следовало бы
знать этот народ.
’ри дамы вели себЯ как обычные постоЯлицы: загорали на солнышке, ездили
на рынок в Љоркоруа покупать безделушки и древности. ’олько Я все никак не
мог понЯть, зачем они тут торчат - разве что затем, чтобы выхаживать
своего приЯтелЯ-волшебника. ’икат, похоже, перестал бегать за этой бледной
сумасшедшей, ‹укассой. Ћн вообще почти на нее не смотрел и только убиралсЯ
с дороги, когда она проходила мимо. ‹укасса больше, чем когда-либо,
походила на блуждающего духа: за глазами лица не видать. ‚от ’иката Я бы
выгнал с удовольствием - просто затем, чтобы выгнать хоть кого-нибудь. Ќо
он с лихвой отрабатывал свои харчи в конюшне, в доме и на огороде.
Њолчаливый, угрюмый малый с южанским выговором, от которого аж пиво
скисает, но работЯга добросовестный, этого у него не отнимешь.
—естно говорЯ, единственный, на кого Я мог пожаловатьсЯ в то времЯ -
так это на парнЯ. „а и то Я не смог бы объЯснить, что с ним не так, хотЯ
хорошо знал и его, и себЯ. Љонечно, он чуть не ошалел от радости, когда
эти дамочки вернулись. ’о и дело норовил бросить работу и сбегать
посмотреть, не надо ли им чем услужить. Ќу, тут, конечно, ничего
необычного не было. ЊенЯ глодало другое: Я видел, что его что-то гложет, и
чем дальше, тем сильнее. Ќе то, чтобы он об этом говорил - мне-то не
говорил, во всЯком случае, он бы скорее сдох, - но даже ѓатти-„жинни мог
бы догадатьсЯ по его лицу и по тому, что он завел привычку тревожно
озиратьсЯ, как будто собралсЯ донимать Њаринешу и вдруг услышал, что Я его
зову. џ тогда думал, что это из-за волшебника. „умал, что парень прилип к
нему, как лип раньше к этим женщинам. € от этого мне было не по себе.

ђЋ‘‘…’

Љонечно, отчасти дело было в жаре. ‚ тех краЯх в конце лета жара стоит,
как в топке, несмотрЯ на горы. Ќу, мне-то к тамошней погоде было не
привыкать - по правде говорЯ, мне ее теперь не хватает, - но после того,
как поЯвилсЯ волшебник, дни казались растЯнутыми над раскаленными добела
угольЯми, как шкура шекната, которую собрались скоблить. Ќочами обычно
полегче, потому что с гор прилетает прохладный ветерок, но в то лето ветер
прохладным не бывал. ‘обаки и куры лежали в пыли и задыхались от жары; у
лошадей не было сил даже отмахиватьсЯ от мух; постоЯльцы целыми днЯми
сидели в питейном зале, стараЯсь остудить хотЯ бы глотку; даже Љарш, и тот
орал и топал меньше, чем всегда, и давал нам с ’икатом куда меньше
распорЯжений. џ просыпалсЯ у себЯ на чердаке весь в поту, уже измученный,
с головой, набитой пеплом. †ара начиналась с самого рассвета. Џочти
двадцать лет прошло, а Я до сих пор помню странный, безнадежный вкус этих
пробуждений.
Џотому что это было не из-за погоды. ќтот вкус, это ощущение, что за
тобой все времЯ следЯт: гигантскаЯ линза собирала над "‘ерпом и тесаком"
жар чьего-то вниманиЯ. Љогда ‹ал с ЌьЯтенери вернулись, стало еще хуже: Я
почти каждый миг, во сне и наЯву, ощущал над собой этот неотрывный,
холодный взглЯд, который не имел никакого отношениЯ ко мне - ко мне,
ђоссету, или кто Я там есть на самом деле, - и ко всему, что Я понимал и
любил в этом мире. ‚ременами взглЯд казалсЯ отдаленным; временами
приближалсЯ настолько, что ощущение было такое, будто он сидит рЯдом со
мной на соломе и роетсЯ в моих снах. Ќо, так или иначе, укрытьсЯ от него
было некуда, и не было защиты от жестокого уныниЯ этого взглЯда, так что Я
непрерывно испытывал смутный страх и чувствовал себЯ смертельно усталым. €
смертельно печальным, если можно так сказать.
Ѓыть может, и ’икат испытывал те же чувства, но по нему этого заметно
не было. •отЯ в те дни Я его почти не видел: он незаметно взЯл на себЯ
обЯзанности сиделки и стража, которые были доверены мне, и теперь проводил
большую часть свободного времени наверху, при старике, которого он звал
"тафьЯ". Њне его очень не хватало - до того, как он поЯвилсЯ, у менЯ
никогда не было друга, почти ровесника, с которым можно было вместе
работать, вычищаЯ стойла, или болтать вечерами на чердаке. Љ тому же Я ему
жутко завидовал. ‚ основном, конечно, потому, что, находЯсь при
волшебнике, он каждый день виделсЯ с ‹ал, ЌьЯтенери и ‹укассой, но Я еще и
ревновал, оттого что кто-то дорожит его присутствием и часто зовет его к
себе - а это совсем не то же самое, как когда за тобой посылают. Ќет, Я
знаю, что мог бы прийти и сам, без приглашениЯ, но Я туда не ходил, и все
тут. џ был очень молод.
†енщины держались еще более замкнуто, чем прежде, неважно, выезжали они
на прогулку или сидели, запершись у себЯ или у старика. Љогда мне
случалось их видеть, Я всегда видел их всех вместе, а это было не то. Њне
хотелось поговорить с ними по отдельности. Ѓольше всего мне хотелось
сказать ‘оукьЯну - который по-прежнему сохранЯл облик и запах ЌьЯтенери, -
что Я не стал любить его меньше оттого, что он менЯ обманул, и если Я
сторонюсь его, то вовсе не от обиды и не от стыда. Њне хотелось спросить
‹ал, как и отчего они вернулись так скоро, и сказать, что Я присматривал
за ее волшебником, как мог. Љстати, третий убийца так и не поЯвилсЯ - по
сей день не знаю, что с ним стало. € еще мне хотелось сказать ‹укассе, что
каждый раз, как ’икат встречает ее на лестнице или во дворе, на сердце у
него поЯвлЯетсЯ еще одна рана. Ћ, Я заготовил длЯ ‹укассы целую речь! џ не
раз декламировал ее лошадЯм.
Ќо вышло так, что ничего этого не было: как будто бы эти три женщины
никогда не выезжали из-за поворота у ручейка, как будто мне приснились и
дрожащие Ямочки на плечах ‹ал, и то, как ЌьЯтенери в одиночку убил двух
убийц. ЌастоЯщим осталось лишь одиночество, которое Я ни разу не называл
его истинным именем, пока не поЯвились они, - одиночество, да еще жара и
страх.
Ћднажды Я спросил у Њаринеши, как там волшебник, потому что у ’иката
мне спрашивать не хотелось. Ћна ответила не своим обычным скворчиным
щебетом, а вполголоса, неуверенно:
- „а вроде ничего...
Љогда Я принЯлсЯ ее расспрашивать, она поначалу крепилась, а потом
вдруг разревелась - не расплакалась напоказ, молча, как знатнаЯ дама, как
она всегда старалась плакать, а именно разревелась, всхлипываЯ, шмыгаЯ
носом, безжалостно теребЯ мой лучший носовой платок. Ќасколько Я понЯл,
старика она почти не видела с тех пор, как вернулись ‹ал с ЌьЯтенери, "но
Я его слышу, ђоссет, каждую ночь, всю ночь напролет, он все ходит, ходит
взад-вперед до рассвета, что-то бормочет, что-то распевает, разговаривает
сам с собой. Ћн, наверно, вообще не спит...".
џ погладил ее по голове и утешил, как мог.
- Ќу, значит, он спит днем, вот и все. Ђ потом, Њаринеша, он же
волшебник, а волшебники не нуждаютсЯ ни в сне, ни в еде, ни во всем прочем
- по крайней мере, не так, как мы.
Ќо она вырвалась и заглЯнула мне в глаза. € во взглЯде ее была такаЯ
печаль - Я и не подозревал, что глаза Њаринеши способны вместить столько
скорби.
- ’ам - _другие_, - прошептала она. - €ногда там поЯвлЯютсЯ другие, и
они ему отвечают. “ них голоса маленьких детей...
€ она убежала назад в трактир, не переставаЯ плакать, и утащила мой
носовой платок.
’икат ничего не знал ни про какие голоса. ’ак он сказал, и Я ему
поверил. ‘даетсЯ мне, что боги, духи, демоны, чудища и прочие им подобные
в присутствии ’иката никогда не ЯвлЯютсЯ. Ћни просто терпеливо ждут, пока
’икат не уйдет, ждут, сколько придетсЯ. ‚от Љарш не такой. Њожно было бы
подумать, что и он из таких людей, если они вообще бывают, но нет. —то до
Љарша, то чудовища далеко не всегда давали себе труд дождатьсЯ, пока он
уйдет.
—ерез пару дней после того разговора с Њаринешей он разыскал менЯ на
кухне. ’икат снова латал прогнившую колоду, из которой поЯт лошадей, а наш
последний поваренок снова сбежал: адри их так лупит и гонЯет, что за год
у нас сменЯетсЯ не меньше десЯтка поварЯт. …динственнаЯ польза с этого -
что они временами сбегают, даже не потрудившись забрать плату. Љарш минут
пЯть ругал адри, ни разу не повторившись, а потом вдруг взглЯнул на менЯ,
словно только что заметил - как всегда, - и проворчал:
- Џодожди менЯ снаружи.
џ стоЯл на улице и ждал еще минут пЯть. Ќаконец он вышел, весь
багровый, вытираЯ губы - можно было подумать, что он только что слопал
адри с гарниром. ЏостоЯл немного, не глЯдЯ на менЯ и бормоча себе под
нос:
- ЏроклЯтый недоумок, косорукий, недоделанный остолоп, и какой только
урод внушил этому козлодою, что он умеет готовить?
Џотом, когда счел нужным, сказал:
- ђоссет!
џ часто думаю об этом - как произносила мое имЯ ‹ал и как произносил
его он. Ќичего не могу с собой поделать - до сих пор вспоминаетсЯ.
- ‚ы сказали, чтобы Я подождал.
Љарш кивнул. € сказал:
- ‘пасибо тебе.
Ќет, положа руку на сердце не могу утверждать, что это был первый раз,
когда Љарш сказал мне "спасибо". Њожет, и не первый. џ даже не уверен, что
Я его как следует расслышал: он произнес это каким-то сдавленным голосом.
Ќо Я так удивилсЯ, как будто Љарш вдруг принЯлсЯ приплЯсывать и кружитьсЯ
волчком, приставив палец к макушке. џ уставилсЯ на него. Љарш разозлилсЯ и
заорал:
- Ќу, чего ты пЯлишьсЯ? —то случилось? ЏЯлитсЯ, пЯлитсЯ - никогда еще
не видел, чтобы человек так пЯлилсЯ, с первого же днЯ, с первого раза, как
Я тебЯ увидел!
’ут он остановилсЯ, откашливаЯсь и отплевываЯсь, но глаз с менЯ не
спускал. џ ждал, размышлЯЯ, чего он хочет: то ли снова отругать за канавы,
то ли приказать не расстраивать Њаринешу. Ќо он Яростно потрЯс головой,
утер губы, перевел дух и спросил:
- ђоссет, ты как вообще?
’ут уже Я немного побулькал, пытаЯсь выдавить нужные слова.
- Љак Я? „а нормально...
Љарш покивал, так торжественно, словно Я только что дал ответ на
загадку, терзавшую его всю жизнь.
- •орошо, это хорошо... - пробормотал он, а потом, глЯдЯ куда-то мимо
менЯ, добавил: - ђоссет, Я тут все хотел тебе сказать одну вещь. „авно уже
хотел.
џ ждал. Љарш продолжал:
- ’ы... ты был неплохим мальчиком. Џочти не плакал, под ногами не
путалсЯ. ’ы был очень славным малышом!
Џоследние слова стоили ему таких усилий, что он почти выкрикнул их, как
бы говорЯ: "Џопробуй только возразить!" Ћн стоЯл, глЯдЯ на менЯ
исподлобьЯ, пыхтЯ, и глаза у него сделались иссинЯ-черные, как всегда,
когда он по-настоЯщему зол. ‚сего мгновение - а потом он развернулсЯ и
затопал в дом и, еще до того как отворил дверь, принЯлсЯ снова громко
ругать адри. Ђ Я осталсЯ стоЯть, где стоЯл, под выскобленным добела
небом, дрожа от удивлениЯ, усталости и страха и жалеЯ, что не знаю своего
истинного имени.

‹€‘

†арко. ‘лишком жарко. Ѓедный маленький лис скользит и бултыхаетсЯ в
своей противной липкой шкуре. “ человечьего облика шкуры нет, но ЌьЯтенери
грозитсЯ десЯть раз убить, если увидит. ’ак что не будет человечьего
облика, не будет славного красного элЯ в зале кабака, не будет ничего,
кроме жаркого ветра в жарком бурьЯне под деревом, на котором спЯт куры.
‚се равно, что есть старые метелки. Ѓедненький лис!
„ень, ночь, все тЯнетсЯ и тЯнетсЯ. „елать нечего - только спать. џ могу
проспать хоть сто лет, если захочу - ничего не есть, ничего не пить, и
проснутьсЯ, стоит вам обо мне подумать. Ќо однажды Я поднимаю голову - и
вот она, смотрит на менЯ сверху вниз. ‹укасса. ѓлаза старые-престарые -
почти такие же старые, как Я.
- ‹исичка, лисичка... - говорит она тихо-тихо. ЌаклонЯетсЯ, берет менЯ
на руки, как тогда, в первый вечер, прижимает к плечу, к шее. џ лижу
вкусную соль - совсем немножко. - ‹исичка моЯ, - говорит она. - Џомоги
ему.
…му?! ‹укасса чувствует, как Я рычу, прижимает плотнее.
- Ђх, лисичка, он такой добрый, он так добр к людЯм! Ќо не к лисам. - €
ему угрожает такаЯ опасность!
‚от и хорошо. Џусть теперь тот, другой потрЯсет его за шкирку и за
хвост. Џосмотрим, как ему это понравитсЯ. ЏринЯть человечий облик? Ќо она
сжимает менЯ так, что Я взвизгиваю, и говорит:
- ’ы ведь знаешь их, тех, кто приходит ночью. ’ы можешь заставить их
уйти.
‹учше заставить уйти мага.
‹укасса:
- …му надо умереть. Џришло его времЯ, ему необходимо умереть.
џ сворачиваюсь у нее на руках, закрываю глаза. ‹укасса говорит:
- Ќо если он умрет сейчас - больной, бессонный, разъЯренный, - тогда он
станет как они, только хуже, много хуже. ќто как-то называетсЯ, только Я
слово забыла.
Ќу да, грига-ат, очень страшно, ну и что? ‹укасса поднимает мою голову,
терпеливо ждет, пока Я посмотрю ей в глаза.
- ‹исичка, лисичка, Я знаю, что ты мне ничем помочь не можешь, но,
пожалуйста, ради него. џ прошу тебЯ, потому что мы друзьЯ.
–елует в нос, сажает на землю.
- €ди к нему!
€ стоит, всЯ такаЯ доверчиваЯ, ждет, что Я прЯмо так и брошусь, побегу
спасать злого волшебника от ночных посетителей. Ђ Я ложусь, где сидел, и
свешиваю Язык. ѓлаза у ‹укассы блестЯт от печали.
- ‹исичка...
†дет. ЋтворачиваетсЯ. џ зеваю в пыли: может, курам приснилсЯ дурной
сон, и они попадали с веток? Ќет. ќто _моЯ_ печаль. Ћдним глазом смотрю,
нет ли ЌьЯтенери, одним ухом слушаю, нет ли толстого трактирщика, потом
снова засыпаю - лисам дурацкие грига-аты не страшны. ‘трашны волшебники.
Ќо... но... Ќе успеваю Я устроитьсЯ поудобнее в сухом бурьЯне, как тут
снова поЯвлЯетсЯ старое ничто. "“знай, узнай. ‘лишком беспокойно, что-то
шевелитсЯ?" џ-то знаю, что шевелитсЯ: глупые волшебники ловЯт друг друга,
тЯнутсЯ через небо. ‚сего лишь глупые волшебники, не более и не менее - но
старое ничто велит: "“знай!", и вот бедному лису больше не спитсЯ. € вот Я
все же бегу, бегу прЯмо к ‹укассиному волшебнику. Џривет, дружище! —то,
голоса нехорошие спать не дают? ‚от и славно. …сть все-таки на свете
справедливость. Ѓыть может, лис тоже добавит пару слов.
ѓлубокаЯ, жаркаЯ тьма. „верь трактира закрыта и заперта на засов, но
мыши знают гнилую доску в полу кухни, а что знает мышь, знает и лис.
Џолзу, извиваюсь, отрЯхиваюсь. ‚от мы и под большой адриной плитой - она
все еще теплаЯ, огонь задремал на ночь, как и чумазый мальчишка,
прикорнувший на двух стульЯх в углу. Ќи звука, только мои когти цокают по
камнЯм.
‚верх по лестнице, вместе со сквознЯком, по коридору, распугиваЯ
тараканов. €з-под двери мага сочитсЯ свет свечи, пытаетсЯ выбратьсЯ
оттуда. Ќемудрено. Ћ, да-да, эти голоса мне знакомы, и запахи тоже! Ћни
пахнут молнией, и водостоками под баней, и кровавым снегом, на котором
обедал шекнат. Ќа миг шерсть у менЯ встает дыбом от жалости к бедному
старому магу, но это быстро проходит. Њагов на свете много, кому и знать,
как не мне!
џ у двери. ‹учше остатьсЯ снаружи. Ќет, мне не страшно, но мне не
нравитсЯ приближатьсЯ к ним. “ менЯ от этих голосов зубы ноют. ‘тарое
ничто: "‚ходи, лис!" ‚ человечьем облике или так? Џодумав, принимаю
человечий облик. ‡ачем - кто знает? Њожет, так ходить проще. € в замочную
скважину подглЯдывать удобнее.
‚ комнате их полно, точно червей в падали. ‘тены как будто дышат. Ћдни
с лицами, другие без, у некоторых вместо лиц стекло, пламЯ, сочные
пульсирующие кишки. “ некоторых - ни тела, ни формы, только кусочки тени,
кусочки тьмы, раскачивающиесЯ в воздухе. Ќекоторые хорошенькие, как птички
или кролики. Ќа других - глаза бы на них не смотрели, на этих других, даже
мои глаза. Ћни сидЯт на столбиках кровати, ползают по подоконникам,
шнырЯют взад-вперед по балкам. Ќикогда не видел так много в одном месте.
Ћбычно надо специально посмотреть вбок, прикрыв один глаз, чтобы их
увидеть. Ћни приходЯт с другой стороны зеркал.
Њаг их видит. Ћго-го, еще как видит! Ћн расхаживает взад-вперед,
взад-вперед, не смотрит на них, не садитсЯ на постель. Ќе должен стоЯть,
не должен отдыхать - при них нельзЯ. Љогда-то седой, теперь он белый -
белый, как зола, выгорел добела, как ‹укасса. ‹ицо исчерчено бороздами -
следы когтей, но без крови. Ћн шагает взад-вперед, - голова вскинута, ноги
топают, - и поет грубую песню, солдатскую песню:

Љапитан сказал капралу:
- ‡дравствуй, братец, как Я рад!
Ђ капрал ему ответил:
- Џоцелуй менЯ ты в зад!

ђаз-два, левой-правой,
‚от и место длЯ привала,
Ѓрось мешок куда попало,
Џоцелуй менЯ ты в зад.

‘нова и снова, хрипЯ своим сожженным голосом. ќтой песни даже ЌьЯтенери
не знает. ЏеснЯ очень длиннаЯ. …сли он хоть раз остановитсЯ, они на него
набросЯтсЯ - нет, не с клыками и когтЯми, хотЯ, увидев их, можно так
подумать - нет, с глазами, с голосами, с нежным скользЯщим смехом, со
старым позором, старыми предательствами, старыми протухшими тайнами. Ћни
умеют вывернуть воспоминаниЯ наизнанку, превратить хорошие сны в такое,
что смотреть не захочетсЯ, и при этом сделать их настоЯщими. ‚миг душу в
клочьЯ издерут, Я-то знаю.
Њаги никогда не запираютсЯ. џ открываю дверь, вхожу, оставлЯю дверь
приоткрытой - просто на всЯкий случай. ‚езде жарко, а здесь холод режет,
как ножом. —еловечий облик - веселый дедулЯ - осматриваетсЯ, хлопает мага
по плечу и гремит:
- Ђх ты, старый мошенник! —то ж ты никому не сказал, что у тебЯ гости?
ѓлаза величиной с тележные колеса, глаза, как мокрые темные кульки,
глаза на стебельках и щупальцах - все поворачиваютсЯ к человечьему облику.
…го не должно быть здесь, он не должен видеть их, веселый дедулЯ с
блестЯщими глазами. ’олько маг не поднимает глаз, продолжает шагать по
комнате, хрипЯ:

Љапитан сказал капралу:
- Ќе попить ли нам чайку?
Ђ капрал ему ответил:
- ’ебе в харю кипЯтку!
ђаз-два, левой-правой...

“стал, устал, ах, как он устал, едва не упал, когда человечий облик
хлопнул его по плечу. ‹укасса бы расплакалась. Ќо не Я. џ говорю старому
ничто: "Ќу, вот оно, вот что тут шевелитсЯ. ‚сего-то навсего. ‘пасибо, до
свиданиЯ, лис может идти". Ќо старое ничто непредсказуемо. "ЋстаньсЯ.
‘леди. ’ут слишком много силы, дикой, неправильной. ЋстаньсЯ и смотри".
‚от тебе и справедливость! „елать лису больше нечего, как сидеть среди
этих мерзких видений и ждать, пока не наступит утро или пока маг не умрет.
ќто что же, Я должен сидеть рЯдом с ними на кровати или на подоконнике и
всю ночь слушать про капитана и капрала? ’олько потому, что старое ничто
думает, будто один маг чем-то отличаетсЯ от другого? Ќет-нет-нет, только
не этот лис, не бойтесь. ’ам, снаружи, куры ждут.
Ќо что же делать? —еловечий облик не может просто взЯть и уйти, старое
ничто не позволит. Ќу что ж, значит, придетсЯ уйти посланцам, как и
просила ‹укасса. Џотому что это нужно мне - мне, а не кому-то другому.
„умай, лис. —еловечий облик снова хлопает мага по плечу и подхватывает:

ђаз-два, левой-правой,
‚от и место длЯ привала,
Ѓрось мешок куда попало,
Џоцелуй менЯ ты в зад...

•орошаЯ песнЯ. Њаг по-прежнему расхаживает и поет, опустив взглЯд - он
даже на славного дедулю не смотрит, не то что на посланцев. Ќо дедулЯ
смотрит на все, глаза блестЯт, как мои зубы. „едулЯ кричит на посланцев,
называет их по именам - имена хрустЯт на зубах, как ночь, как битое
стекло, жгутсЯ, как горЯщее масло, имена как стоЯлаЯ вода, как ветер.
‚етер из дурных мест.
Ћх, как им не нравитсЯ, когда их называют по именам! Ћни не визжат, не
разбегаютсЯ, не обращаютсЯ в камень, но им это не нравитсЯ. €нтересно. џ
не могу причинить им вреда, даже если бы хотел, - и они мне не могут, - но
все равно интересно. —еловечий облик кричит громче, дразнитсЯ именами,
даже вставлЯет их в походную песню мага. Ћни шипЯт, бормочут, злЯтсЯ на
менЯ даже больше, чем на него. Ћни становЯтсЯ все Ярче, истекают черным
пламенем, знаком той силы, что натравила их на старого мага. Љомната
переполнЯетсЯ их пронзительными голосками, они заглушают "левой-правой",
заглушают даже крики человечьего облика. Њаг спотыкаетсЯ, падает на
колени, зажимает уши, закрывает лицо, перестает петь. ‚от сейчас они на
него набросЯтсЯ, все сразу, хохоча, издеваЯсь, терзаЯ, ему уже не встать.
ЃеднаЯ ‹укасса! Ќу что, старое ничто, хватит с тебЯ? Ћдним магом меньше,
одним грига-атом больше, какаЯ разница? ‹ису - никакой.
Ќо тут маг оборачиваетсЯ, все еще стоЯ на коленЯх, глаза огромные и
сверкают зеленью, как море сразу после заката. Ћн вскидывает руку,
произносит три слова, похожие на шелест сухой травы, - и они исчезают, все
сразу, как погасшие свечи, как захлопнувшиесЯ двери, как жучки-росЯнки во
рту старка. Ќичего не осталось - ни эха, ни струйки дыма, только холоднаЯ
узкаЯ комната, котораЯ теперь, опустев, кажетсЯ огромной. Њаг медленно
встает и улыбаетсЯ, очень медленно.
- ‘пасибо, - говорит он. „едулЯ моргает и превращаетсЯ в рыжего лиса,
сидЯщего на постели. - ќто начало становитьсЯ довольно утомительным.
- Ќе надо благодарностей, - говорю Я. џ озадачен, и мне это жутко не
нравитсЯ. Ќе люблю быть озадаченным. - џ не собиралсЯ тебе помогать.
“лыбка все шире и шире, несмотрЯ на отсутствие зубов.
- ‡наю. Ќо все равно Я тебе благодарен. Ћчень остроумно с твоей стороны
- догадатьсЯ, что их имена режут им слух не меньше, чем нам. Љонечно,
очень скоро ЯвЯтсЯ другие, но Я, по крайней мере, смогу немного отдохнуть
и, быть может, вспомнить какую-нибудь другую песню. Љапитан с капралом
начинают утрачивать свое очарование.
‘махивает менЯ с постели, точно пыль, со вздохом ложитсЯ. џ скриплю
своими замечательными зубами, но существует слишком много историй о лисах,
которым случилось укусить мага...
- ™елкни пальцами, скажи нужные слова и прогони их прочь, - говорю Я. -
‡ачем тебе песни?
Ћн уже наполовину заснул. ЉажетсЯ, он уменьшаетсЯ с каждым вздохом.
- џ слишком устал... - шепчет он. - Ќадо посмотреть на них, услышать
их, а Я устал. Ћни менЯ схватЯт. џ слишком устал и могу только петь.
‘пасибо, старый друг...
Џоследнее слово завершаетсЯ храпом. џ долго стою и смотрю на него
помимо своей воли. ќто Я-то его друг, Я, лис, друг мага? „а нет, усталый
злой старик знает, что это не так. € все же Я пришел к нему, сам того не
желаЯ, и помог ему, не собираЯсь этого делать - Я собиралсЯ помочь только
лису. ‚се как просит ‹укасса, целуЯ в нос. ’ерпеть этого не могу. Њаг
храпит. Љончики усов дрожат на сквознЯке. ‡десь есть кто-то еще, кто
смотрит вместе со мной, - нет, не старое ничто. ‘мерть, мертвое место,
высотой с окно, в углу за кроватью, не шире моих сложенных передних лап.
’ам, где оно, нет воздуха. Ќет, эта комната не длЯ лисов. “мница этот
человечий облик, что оставил щелку в двери.
Ќазад по коридору, когти - цок-цок, цок-цок, - мимо храпа, мимо
вздохов, мимо всхлипываний. ‹ис в доме, плывет в потоках людских звуков,
людских запахов. џ слышу, как маг бормочет во сне - то же, что всегда:

ђаз-два, левой-правой,
‚от и место длЯ привала...

€ мои лапы невольно подхватывают ритм.

’€ЉЂ’

Љонечно, Я знал, что он болен. џ обычно первым приходил к нему по утрам
- даже раньше женщин, - а запах комнаты больного Я знаю не хуже любого
другого. Ќо длЯ менЯ болезнь - это моровое поветрие, родильнаЯ горЯчка,
колики, чернаЯ кровь, костнаЯ гниль и прочие деревенские немочи, которые
мы врачуем так же, как болезни домашнего скота. Њой тафьЯ плохо спал - это
было заметно; он худел с каждым днем, цвет лица становилсЯ все хуже, и
говорил он по большей части хриплым шепотом, слушать который мне было так
же тЯжело, как ему - разговаривать. Ќо когда Я предложил остатьсЯ ночевать
у него в комнате, он чуть ли не прикрикнул на менЯ, насколько позволЯл его
сорванный голос, и запретил даже входить к нему после заката. Ќу откуда
мне было знать, что его от заката до первых петухов гонЯют до полубезумиЯ?
‡апах безумиЯ был мне незнаком.
“хаживаЯ за ним, мы с ‹укассой сблизились, хотЯ и довольно странно: Я
как будто снова шаг за шагом подкрадывалсЯ к Љролику, моему коньку,
украденному у милдаси, стараЯсь не встревожить его даже мыслью о поимке.
Њы почти не разговаривали. ѓлавное - она, похоже, больше не боЯлась
находитьсЯ в одной комнате со мной, хотЯ не знаю, что было бы, если бы тут
не было тафьи. Њы молча распределили обЯзанности: она мыла и брила тафью,
хотел он того или нет, и ежедневно менЯла его пропитанное потом белье. џ
так и не узнал, где она брала свежие простыни: Љарш их берег как зеницу
ока. Џару раз она попросила менЯ помочь перевернуть тюфЯк, иногда Я
отбирал у нее горшок и опорожнЯл его сам. Ћна каждый раз вежливо
благодарила менЯ, но по имени ко мне не обращалась.
Ќу, а Я приносил еду, подметал пол, забирал пустые тарелки и слушал
его, когда ему приходила охота поговорить. Џри ‹укассе он никогда не
разговаривал - кстати, теперь Я вспомнил, что и при двух других женщинах
тоже. ‚идите ли, они его любили, а Я нет. ’афью не обЯзательно любить -
его можно даже ненавидеть, как любого другого. џ считал его мудрейшим
человеком, какого когда-либо встречал, не считаЯ моего учителЯ, но
мудрость его, на мой взглЯд, была чересчур игрива, и игра эта слишком
легко становилась опасной. € все же Я был ему по душе, это Я знаю - быть
может, потому, что Я ничем не был ему обЯзан и не особенно старалсЯ
добитьсЯ его расположениЯ. ‚озможно, дело именно в этом. Џротиворечивый
был человек.
€ногда он рассказывал о своей жизни. †изнь у него была очень долгаЯ.
‘колько ему было лет, Я так и не узнал, но даже если половина того, о чем
он рассказывал, правда - все эти путешествиЯ в поисках тайных знаний,
испытаниЯ, ужасы и магические поединки, - на это понадобилось бы не меньше
двух обычных человеческих жизней. ‚олшебники могут лгать, как и обычные
люди, - даже лучше, - но все приключениЯ он как раз старалсЯ обходить
стороной и постоЯнно возвращалсЯ к обычным человеческим горестЯм и
поражениЯм.
- Ѓыла одна женщина, - сказал он однажды. - Њы путешествовали вместе
много-много лет. Ђ потом она умерла.
‘лез в его бледно-зеленых глазах Я не заметил, но наверно насчет
волшебников никогда не скажешь...
- ‘очувствую, - сказал Я. Ћн отвел взглЯд в сторону, но тут снова
обернулсЯ и уставилсЯ на менЯ так пристально, что Я даже ощутил что-то
вроде толчка.
- ќто почему? „умаешь, если ты чахнешь и томишьсЯ по ‹укассе, это уже
позволЯет тебе осознать чужую утрату? ќто нельзЯ сравнивать. ’ы ничего не
понимаешь.
€ больше он в тот день со мной не разговаривал.
Ќо в другой раз, жалуЯсь на плохой хлеб, который печет адри, он вдруг
совершенно неожиданно спросил менЯ:
- ’икат, а ты чего-нибудь боишьсЯ?
‘просил он это вроде бы беспечно, но голос у него шелестел, как солома
на ветру.
- ‘кажи, чего ты боишьсЯ?
Ќад ответом Я думал недолго - не дольше, чем надо, чтобы набрать
воздуху в грудь.
- Ќичего. ђаньше... ну, до всего этого, - Я боЯлсЯ всего на свете,
всего, что могло разлучить нас с ‹укассой. Ђ теперь случилось худшее, что
могло случитьсЯ, и мне больше нечего боЯтьсЯ. - џ помолчал. Ћн начал
улыбатьсЯ, когда Я добавил: - Ќа самом деле мне жаль, что Я вообще ничего
не боюсь. Ќаверно, это неправильно.
Ћн улыбнулсЯ еще шире, обнажив увЯдшие десны и пеньки зубов. џ подумал,
что никогда не позволил бы себе превратитьсЯ в такую развалину, если бы
мог исправить дело щелчком пальцев. Ћн сказал - тихо, почти сонно:
- „а, это неправильно - и все же Я тебе завидую. Џонимаешь ли, то, чего
ты боишьсЯ больше всего, всегда случаетсЯ. ‚сегда. - Џоследнее слово
рассекло воздух, точно хлыст. - Њы сами - волшебники или ткачи, все равно,
- призываем то, чего боимсЯ, хотЯ как это получаетсЯ, Я сказать не могу.
Ќо вот ты сидишь рЯдом со мной, хотЯ худшее, чего ты боЯлсЯ, случилось. €
все же ты справилсЯ с этим и осталсЯ жив. Ќет, ’икат, Я тебе в самом деле
завидую.
џ подумал, что он издеваетсЯ.
- џ выжил, - ответил Я. - ђазве выжить - это то же самое, что остатьсЯ
живым?
- ‚есьма тонкое различие длЯ деревенского парнЯ! - Ќа этот раз в его
голосе действительно звучала усмешка. - Ќасколько Я помню, мне самому в
разное времЯ случалось боЯтьсЯ многого, очень многого. Ќо Я, похоже,
пережил все свои страхи, точно так же как любовь и ненависть. Ќо самое
смешное, что за все эти годы Я никогда не боЯлсЯ смерти. €менно потому,
что Я тот, кто Я есть, и знаю то, что знаю. Ђ теперь вот боюсь. Љак ты
раньше боЯлсЯ остатьсЯ без ‹укассы, так Я теперь боюсь умереть. ‘трашное
унижение длЯ волшебника.
’еперь всЯкаЯ насмешка, надо мной или над собой, исчезла. Ћн вцепилсЯ
мне в плечо, и Я почувствовал, как исхудали и дрожат его пальцы.
- ’икат, Я не могу позволить себе умереть - только не сейчас! Ќе дай
мне умереть!
Џо мне прокатилась волна паники и растерЯнности, словно перешедшаЯ из
его руки в мою. џ спросил:
- Џочему ты обращаешьсЯ ко мне? —ем Я-то могу тебе помочь?
Ќо когда Я говорил, он смотрел мимо менЯ, в сторону окна. Џотом громко
произнес:
- Ђх, вот ты где! Ђ Я уж начал думать, что ты менЯ бросил.
‚ комнате больше никого не было. Ћн обращалсЯ к солнечным зайчикам,
играющим под подоконником.
- Ќет-нет, конечно, Я слишком хорошо тебЯ знаю.
Ћн говорил добродушным подтрунивающим тоном, словно вот-вот рассмеетсЯ.
’ут Я вышел, чтобы не слышать, как солнечные зайчики ему ответЯт. ‚
коридоре Њаринеша подметала пол. Ћна быстро взглЯнула на менЯ и тут же
отвернулась. џ понЯл, что она подслушивала под дверью, - Њаринеша не умеет
врать, даже молча. џ сказал:
- …му не стало хуже. Ќе лучше, чем вчера, но и не хуже.
џ хотел пройти мимо, но она выпрЯмилась и заслонила мне дорогу,
придвинувшись ко мне ближе, чем обычно. …сли Я не говорил, что Њаринеша
довольно хорошенькаЯ, с большими темно-серыми глазами, пухлыми губами и
кожей, котораЯ могла бы загрубеть от работы и все-таки не загрубела, то
это потому, что мне было все равно. …е внешность не имела длЯ менЯ
значениЯ. Ћна слишком много болтала, но всегда держалась со мной довольно
мило, при том, что не упускала случаЯ уколоть ђоссета. ’еперь она
спросила, встревоженно, но робко:
- ’икат... ’икат, он действительно говорил... говорил с кем-то другим?
- Ђга, - ответил Я. - ‘о старым знакомым, который почему-то выглЯдит
точь-в-точь как стенка. Ќасколько Я знаю, у волшебников таких друзей
много.
Ќа самом деле мне хотелось поскорее уйти, чтобы поразмыслить над
словами тафьи наедине. Ќо Њаринеша не отходила с дороги. Ћна закусила
губу, отвела взглЯд и сказала очень тихо:
- ’икат, ‹укасса ведь не единственнаЯ женщина на свете.
џ едва ее расслышал. Ћна покраснела так сильно, что, казалось, даже ее
соломенно-русые волосы потемнели от прихлынувшей крови. џ ответил довольно
резко - в последнее времЯ Я почему-то сделалсЯ довольно резким:
- „аже если бы ‹укасса была единственной женщиной на свете, она мне не
нужна - ни она, ни любаЯ другаЯ. Њне никто не нужен, Њаринеша. ‘ менЯ
хватит.
Њаринеша робко коснулась моей щеки. џ взЯл ее за запЯстье и молча
покачал головой. ‚роде бы Я сделал это не очень грубо, но когда Я
обернулсЯ, Њаринеша стоЯла, прижав руку к губам, как будто Я ее ударил. „о
сих пор вижу, как она стоит, и чувствую себЯ виноватым. Ћбижать Њаринешу
было совершенно незачем.
„ни тЯнулись к осени, но при этом не становились ни короче, ни
прохладнее. Њне уже начало казатьсЯ, что Я всю жизнь тЯну лЯмку в этом
трактире, как ђоссет. џ удивлЯлсЯ, зачем Я вообще тут торчу. „ома остались
люди, которым менЯ, наверно, не хватает, а Џустоши, смертельно опасные по
весне, зимой и вовсе станут непроходимыми. Њне нечего делать в этом
трактире. Ќезачем было и приезжать сюда. ‚се это впустую. Џора признатьсЯ
себе в этом и вернутьсЯ домой. € все же Я продолжал тЯнуть лЯмку.
Ћднажды Љарш велел нам с ђоссетом поменЯть сгнившие балки в коптильне.
ќто работа утомительнаЯ в любую погоду, а в такую жару она сделалась еще и
опасной: пальцы были влажные, скользкие, бревна все норовили вывернутьсЯ и
пару раз едва не переломали нам ноги. Ќо наконец нам удалось
приноровитьсЯ, и Я как раз стоЯл внизу, подаваЯ бревно ђоссету, сидевшему
на крыше, когда увидел в дверЯх ЌьЯтенери. ђЯдом с ней сидел лис.
Њы приладили балку, и ђоссет усердно принЯлсЯ ее приколачивать, не
глЯдЯ на ЌьЯтенери. ЌьЯтенери была хороша собой - этакаЯ воительница,
высокаЯ, с менЯ ростом, и с короткими, густыми волосами, каштановыми с
проседью. „алеко не красавица и даже не хорошенькаЯ, как, к примеру,
Њаринеша, - но и у нас в деревне, встретив ее на улице, вы бы непременно
оглЯнулись ей вслед и вспоминали бы ее гораздо дольше, чем иных красавиц.
џ впервые видел их с лисом вместе. ‹ис смотрел прЯмо на менЯ, прижав одно
ухо и смеЯсь Ярко-желтыми глазами.
ЌьЯтенери сказала:
- Њне надо поговорить с вами обоими. ђоссет, спустись оттуда.
Ћна говорила негромко, но ђоссет поднЯл голову и, поколебавшись, легко
спрыгнул с крыши на кучу соломы.
- ‘оукьЯн... - сказал, почти прошептал, он. џ тогда не знал, что значит
это слово.
- Ћн умирает, - сказала ЌьЯтенери. - Њы ничего не можем сделать.
…е смуглое лицо оставалось бесстрастным, но говорила она медленно, как
будто выдавливала слова, борЯсь с отчаЯнием. џ знаю, как это бывает. Ћна
сказала:
- ќто произойдет завтра ночью.
- Ћткуда ты знаешь? - ђоссет, сам того не замечаЯ, вцепилсЯ в мою руку,
точно ребенок. џ потом долго чувствовал его хватку. - Ћн ведь сильный, ты
просто не знаешь. Љогда он пришел, Я думал, он не переживет и одной ночи,
но ведь он же выжил, и эту ночь он тоже переживет! ’ы не можешь этого
знать!
Ћн моргал, быстро-быстро.
ЌьЯтенери посмотрела на него с большей нежностью, чем можно было
ожидать от этой заносчивой дамы.
- Ћн может, ђоссет. Ћн знает.
ђоссет долго смотрел на нее, потом очень медленно кивнул. ЌьЯтенери
сказала:
- Ћн хочет, чтобы мы были там. ’ы, Я, ‹укасса - и ’икат.
Ћна сделала паузу, чтобы Я понЯл, кто именно предложил позвать менЯ.
- Ћн хочет, чтобы мы все присутствовали.
- Ќо почему завтра? - ’емные глаза ђоссета были сухими, упрЯмыми и
сердитыми. - Ћткуда он... почему именно завтра ночью?
- ‡автра же новолуние! - ЌьЯтенери, похоже, была искренне удивлена. -
‚олшебник может умереть только в ночь новолуниЯ.
Ћчевидно, она была уверена, что даже деревенские олухи вроде нас должны
знать такие простые вещи, и теперь досадовала на свою уверенность. Ћна
повернулась и ушла, но лис осталсЯ сидеть на месте, не сводЯ с менЯ желтых
глаз. џ слышал у себЯ в голове его голос - это скрипучее, насмешливое
тЯвканье ни с чем не спутаешь: "Ќу что, парень? —то, братец-конокрад? Ќе
правда ли, теперь ты дальше от дома, чем кто бы то ни было на свете?" џ не
мог двинутьсЯ с места. Ќаконец он лениво потЯнулсЯ: сперва передом, потом
задом, как собака или кошка, - и поскакал следом за ЌьЯтенери. ЏыльнаЯ
пичуга вспорхнула почти у него из-под носа, он напружинил лапы, прыгнул,
но промахнулсЯ.
ђоссет смотрел на менЯ, как Я на лиса.
- —то, у тебЯ завелсЯ новый друг?
- Љакой там друг! - сказал Я. - џ просто времЯ от времени оставлЯю длЯ
него кое-какие объедки, чтобы он не трогал цыплЯт Љарша. „олжно быть, он
запомнил мой запах.
- ‘ каких это пор ты стал так заботитьсЯ о цыплЯтах Љарша?
ѓолос у ђоссета был тонкий и напрЯженный. џ пожал плечами и наклонилсЯ
за последней оставшейсЯ балкой, но ђоссет снова схватил менЯ за руку и
воскликнул:
- ’икат! Џочему мне никто не говорит, что происходит? Ћтчего на самом
деле умирает волшебник? Џочему он так уверен, что умрет именно завтра, в
новолуние? Џроисходит что-то ужасное, а мне никто не говорит, в чем дело!
ЏостоЯльцы дерутсЯ у себЯ в комнатах. ‹ошади выбивают двери денников и
бросаютсЯ друг на друга, точно демоны, даже старый бедолага ’унзи.
Њаринеша говорит, что адри будит весь дом каждую ночь - кричит, что его
хоронЯт заживо. Џочему ѓатти-„жинни швырнул бутылкой в бродЯчего певца?
Џочему вода в колодце сделалась гнилостно-сладковатой, точно гной, и
почему ветер не утихает ни на миг? —то пытаетсЯ сказать мне Љарш - и
почему, почему именно теперь? Џочему у тебЯ какие-то секреты с лисом? €
главное, ’икат, что за нами следит? —то смотрит на нас всех с неба, из
колодца, из глаз лошадей?
џ обнЯл его за плечи. Џохоже, это удивило его не меньше, чем менЯ
самого. ђоссет всегда внушал мне странное чувство - менЯ к нему вроде как
тЯнуло. џ ни к кому не испытывал ничего подобного, кроме ‹укассы. Џоначалу
это пугало менЯ, но чем дальше, тем меньше. џ сказал:
- Ќе знаю. џ был уверен, что все это мне только мерещитсЯ.
ђоссет отчаЯнно замотал головой.
- Ќет, это все на самом деле! ’икат, давай поговорим! „авай сопоставим
то, что известно нам обоим. џ расскажу тебе о том, что Я почти вижу, а ты
расскажешь мне, что тебе "мерещитсЯ". џ расскажу тебе, о чем Я начал
догадыватьсЯ, а ты скажешь, что ты...
- —его Я боюсь, - закончил Я, вспомнив волшебника. ђоссет озадаченно
заморгал. џ сказал: - Ќе обращай вниманиЯ. „авай, ђоссет. Џоговорим.
Њы говорили очень долго, дольше, чем когда бы то ни было, пока
приколачивали на место последнюю балку и замазывали крышу смесью
соломенной сечки и конского навоза, чтобы не протекала. “ нас тоже так
делают. џ рассказал о том, что лис оборачиваетсЯ Љрасной Љурткой, и о том,
как моЯ ‹укасса утонула, а потом ‹ал поднЯла ее со дна реки своей песней.
ђоссет оба раза набрал было воздуху, чтобы сказать "‚решь!", но не сказал.
€ Я тоже не сказал "врешь", когда он сообщил, что ЌьЯтенери на самом деле
не женщина, а мужчина, которого зовут ‘оукьЯн, и что он убил двух людей -
опасных, злых людей - в бане. “ж не из них ли был тот, кто коснулсЯ менЯ и
оставил лежать без сознаниЯ в коридоре у двери волшебника? Ќо этого Я так
и не узнал. ђассказываЯ про ‘оукьЯна, ђоссет покраснел и начал запинатьсЯ,
но Я все понЯл. џ похлопал его по плечу и кивнул. “ нас в деревне один из
свЯщенников говорит, что любовь мужчины к мужчине - великий грех, а другой
говорит, что грешно только разбавлЯть вино, пережаривать мЯсо и разводить
огонь не так, как делает это он. —то до менЯ, мое мнение по этому поводу
никого не касаетсЯ.
- Ќу, и что же нам известно? - спросил Я наконец. - Ќам известно, что
‹ал и ‘оукьЯн приехали сюда искать своего друга и учителЯ и обнаружили,
что он во власти волшебника по имени Ђршадин, более могущественного, чем
он сам. ’ак?
- Ќу, насчет того, что Ђршадин более могущественный, - это еще
неизвестно! - возразил ђоссет. - …сли бы этот был здоров и полон сил, все
могло бы быть иначе.
ђоссет очень преданный.
- Њожет быть, - сказал Я. - Ќо пока что Ђршадин не дает ему набратьсЯ
сил и посылает к нему по ночам голоса и видениЯ, которые мучают его, если
верить Њаринеше. ’ак что, на мой взглЯд, сейчас Ђршадин его сильнее.
ђоссет прикусил нижнюю губу и упрЯмо набычилсЯ. џ продолжал:
- Ђ если этот Ђршадин способен творить такие злые чудеса, должно быть,
он и стоит за всем, что творитсЯ этим летом в "‘ерпе и тесаке".
џ только теперь осознал, что за все времЯ ни разу не произносил
названиЯ трактира. € внезапно мне ужасно захотелось жить в мире, где Я бы
вообще его не знал.
ђоссет поспешно закивал и открыл было рот, но Я его перебил.
- Џравда, все это совсем не мое дело, - сказал Я так холодно, как
только мог. - ќта навознаЯ куча - твой дом, а не мой, и это единственное,
что менЯ сейчас радует в жизни. —то бы ни произошло - или, наоборот, не
произошло, - что бы ни стало с твоими поссорившимисЯ волшебничками, Я уеду
туда, откуда приехал, и ничего об этом не узнаю. - џ встал. - Ќу, все, Я
пошел. Њне еще надо помочь ѓатти-„жинни прибратьсЯ в кладовках.
џ успел дойти до двери, когда ђоссет сказал:
- Ђ ‹укасса останетсЯ тут.
џ начал отвечать, но он перебил менЯ так же резко, как перед этим Я
перебил его.
- € Я останусь, и Њаринеша, котораЯ была добра к тебе. ’ебе что, правда
все равно, что с нами станет, а, ’икат?
Ќа два года моложе менЯ, а ревет, точно голодный шекнат! Њы некоторое
времЯ молча смотрели друг на друга. џ отвел глаза первым. € сказал:
- џ не уеду, пока она не окажетсЯ в надежном месте - если длЯ нее
найдетсЯ надежное место. Ђ потом - ну что ж, потом мы с Љроликом можем
отправлЯтьсЯ домой или еще куда-нибудь.
ђоссет ничего не сказал. џ продолжал:
- ‚ам, остальным, придетсЯ самим о себе позаботитьсЯ. џ не умею любить
больше чем одного человека за раз. ќто и так достаточно трудно. Ђ теперь Я
пошел в кладовки.
џ уже вышел из коптильни и зажмурилсЯ, привыкаЯ к Яркому свету, когда
ђоссет снова менЯ окликнул:
- ’икат! џ прожил тут всю жизнь и ни разу не назвал это место домом. Ќи
разу. Ќо ты прав - это все-таки мой дом. € Я буду защищать его, как смогу
- его и моих друзей тоже. ‘пасибо, ’икат, что ты менЯ научил.
џ не обернулсЯ. џ пошел к трактиру, вверх по склону, под палЯщими
лучами солнца.

ЏЋ‚Ђђ…ЌЋЉ

ќто было лучшее времЯ, какое бывало в трактире, потому что к полудню
адри обычно засыпал, растЯнувшись на огромной колоде длЯ рубки мЯса,
точно еще одна большаЯ скользкаЯ туша. ‘тоило ему захрапеть - и он не
просыпалсЯ до вечера, когда наступало времЯ готовить ужин, если только у
кого-то хватало сил на то, чтобы есть. Ќо, несмотрЯ на это, никто из
других мальчишек не смел удирать из кухни вместе со мной, даже затем,
чтобы поглазеть на постоЯльцев или погладить старого ђоссетова осла. Ћни
все забивались в самые темные уголки, какие могли найти, и спали весь день
напролет, как и сам повар. Ќекоторые даже храпели, в точности как он.
‚се, кроме менЯ. џ каждый день, как только адри раскрывал свой мокрый,
кривой рот и начинал храпеть, пробиралсЯ через судомойню и выскальзывал в
черный ход, уже разеваЯ свой собственный рот, чтобы набрать воздуху, даже
прежде, чем на менЯ навалитсЯ полуденнаЯ жара. Ќикогда больше не видел
такой жары: едва вставало солнце, ты начинал истекать потом, точно жирное
мЯсо на сковородке. € неба такого Я никогда больше не видел: поначалу
белое, точно кость, а к вечеру белое, точно зола. Џоздно ночью оно
становилось белесо-лиловым, но при этом тьма стоЯла непроглЯднаЯ. € днем
или ночью, в доме или на улице, все мы жарились, точно на сковородке. ‚се
превратилось в одну большую сковородку.
‚ судомойне было попрохладнее - это вообще самое прохладное место в
доме, не считаЯ винного погреба, куда в самую жару уходил вздремнуть Љарш.
Ќо Я бы ни за что на свете не провел лишней секунды на кухне, а в трактир
никому из нас, кроме самого адри, ходить не разрешалось. Џоэтому Я обычно
длЯ начала пробиралсЯ в конюшню и помогал ђоссету.
ђоссет был мой друг. Ћн, конечно, был намного старше, взрослый уже, и
часто у него бывало слишком много работы, или он был занЯт какими-то
своими мыслЯми, так что поболтать нам не удавалось. Ќо он никогда не
сердилсЯ на менЯ, и пару раз даже прЯтал менЯ на чердаке и врал адри,
который прибегал менЯ искать, шипЯ и размахиваЯ своими длинными ручищами.
ђоссет никогда не боЯлсЯ адри, что бы тот ни делал. ‘ ђоссетом Я
чувствовал себЯ в безопасности.
‚ тот день лошади лежали на соломе и не хотели вставать даже затем,
чтобы их почистили или осмотрели копыта. ђоссет делал с ними, что мог, а Я
таскал воду и спихивал с чердака свежее сено. Џотом мы устроились отдыхать
в пустом деннике, усевшись так, чтобы нас было не видно от входа, и
немного поболтали. ЏомнитсЯ, Я спросил, почему все времЯ так жарко, и
ђоссет объЯснил, что это из-за того, что в небе дерутсЯ два великих мага.
Ћн рассказал мне целую историю про этих магов, но Я недослушал - заснул
посреди рассказа, положив голову ему на руку.
‘пать мне пришлось недолго, потому что пришел ’икат и разбудил менЯ. Ћн
и ђоссета тоже разбудил, наверно. ‘казал, что, жара там или нет, а Љарш
требует разгрузить телегу овощей с рынка. ’икат мне никогда не нравилсЯ.
Ќе то чтобы он менЯ обижал - просто не нравилсЯ, и все. ‚ременами Я не мог
понЯть, что он говорит, из-за этого его южанского выговора, а когда
понимал, он обычно говорил мне, чтобы Я убралсЯ и не путалсЯ под ногами.
Ќо когда они с ђоссетом уходили, ’икат указал на свой обед - прошлогоднее
Яблоко и пару непочатых хештисов, целиком покрытых румЯной корочкой
поджаренного сыра, - имеЯ в виду, что Я могу это съесть. ’ак что, наверно,
он был не так уж плох длЯ южанина.
Ћстаток днЯ Я бродил вокруг трактира, времЯ от времени заглЯдываЯ на
кухню, чтобы убедитьсЯ, что адри по-прежнему храпит. џ прЯталсЯ в
коптильне, в кладовке, в бане - даже в вонючем маленьком свЯтилище на
холме - отыскиваЯ тень по мере того, как солнце ползло по небу. Ќо через
некоторое времЯ мне начало казатьсЯ, что солнце вообще не движетсЯ. џ
смотрел, смотрел на него, глЯдЯ сквозь пальцы, и оно не сдвинулось даже на
ноготь. Љогда наступил полдень, оно так и зависло над конюшней, с каждой
минутой становЯсь все тЯжелее и наливаЯсь жаром, пока не сделалось снаружи
белым, как ромашки. Ќо внутри оно было темное - черное, набухшее пЯтно,
как желток в протухшем Яйце. Љогда оно сделалось таким, Я перестал на него
смотреть, но зато Я начал слышать, как оно бьетсЯ, колотитсЯ, точно
железное сердце. ќтот медленный гул слышалсЯ повсюду, все времЯ, он
отдавалсЯ в костЯх, в глазах. € это гудЯщее солнце так и не двигалось с
места.
џ не знал, что делать. •отел найти ђоссета, показать ему, что творитсЯ
с солнцем, но он все еще был занЯт где-то вместе с ’икатом. ‚ышел на улицу
ѓатти Њолочный ѓлаз. џ немного поговорил с ним, потому что он ненавидит
адри и ни за что не сказал бы ему, что Я сбежал с кухни. Ќо все, что он
мог сказать, - это как он боитсЯ сегоднЯшнего новолуниЯ. Ћн повторЯл это
раз за разом, закатываЯ свой белый глаз. "Ќе люблю Я, когда луны нету, ох,
не люблю! ‹уна должна быть всегда, хотЯ бы кусочек, чтобы можно было найти
дорогу в темноте. Ќочь без луны - это плохо". ’ак что с ним мне лучше не
стало.
Ђ потом пришел старик в красной куртке, и он менЯ утешил. Ћн пришел
поздно вечером - по крайней мере, в другой день были бы уже сумерки.
Ћбычно он именно в этот час приходил из Љоркоруа, где жил его внук, и
сидел в зале, болтаЯ и попиваЯ эль. џ это знаю, потому что ђоссет мне
рассказывал - сам-то Я в зале был только один раз, прибиралсЯ после драки,
- и потому, что старик разговаривал со всеми. Ћн всех знал, даже поварЯт.
ѓолос у него был странный, неприЯтный какой-то - он как будто расшатывал
какую-то косточку внутри головы. Ќо все равно его все любили, кроме
толстого Љарша.
Љогда старик увидел менЯ, сшивающегосЯ в тени больших деревьев, что
растут во дворе, он окликнул менЯ по имени и спросил:
- ќй, малыш, что ты тут делаешь так далеко от своих горшков и кастрюль?
ђазве ты не видишь, что даже солнце отказываетсЯ садитьсЯ от удивлениЯ?
Ћн порылсЯ в кармане куртки и сунул мне пыльный леденец.
- Ќет, не от удивлениЯ, - ответил Я. ‘тарику, похоже, жара была нипочем
- как будто стоЯл самый обычный вечер, если не считать того, что в обычный
вечер Я был бы на кухне, носилсЯ туда-сюда, подавал, помешивал, мыл,
чистил, все времЯ следЯ за тем, чтобы не подвернутьсЯ под руку адри. џ
сказал:
- џ не знаю, что такое с солнцем, с погодой и с людьми, но Я тут ни при
чем. џ просто хочу, чтобы все это прекратилось.
‘тарик подхватил менЯ и покружил в воздухе. Ћн был куда сильнее, чем
можно было подумать, глЯдЯ на его седые волосы и худые старческие руки.
- Ќу что ж, мальчик, - сказал он, - Я могу прекратить это, если тебе
так хочетсЯ. •очешь, все это прекратитсЯ? •очешь, Я поговорю с солнцем и
скажу ему, чтобы отправлЯлось спать, потому что одному мальчику хочетсЯ
отдохнуть? ‘кажи одно слово - и Я это сделаю!
џ кивнул. Ћн сказал:
- Ќу ладно! - и поставил менЯ на землю. Њы оба рассмеЯлись.
џ отошел на несколько шагов и оглЯнулсЯ - сам не знаю, почему. ‘тарик
был уже на полпути к двери трактира - не той, что вела в питейный зал, а
резной, через которую ходили постоЯльцы. џ окликнул его, чтобы напомнить о
его обещании, но он даже не обернулсЯ. € в дверь он не постучал, а просто
отворил ее и вошел внутрь, уверенно, точно сам Љарш. „верь захлопнулась за
ним сильно, но совершенно беззвучно. џ это видел.
€ сразу же небо начало темнеть, и жуткий медленный гул, исходЯщий от
солнца, утих. Џтицы защебетали, как бывает вечером. џ знаю, что если бы Я
поднЯл голову, то увидел бы, как солнце скользит по небу, точно масло по
сковородке. Ќо головы Я не поднЯл. џ стоЯл, зажмурившись, чувствуЯ, как на
небе зажигаютсЯ звезды.

‹Ђ‹

ќто было глупо. Ќикогда еще мне не бывало так стыдно за себЯ. ‚се мы -
‘оукьЯн, ‹укасса, ђоссет и Я - толпились у постели Њоего „руга, словно
равнодушные родственники, ожидающие, когда он огласит свое завещание,
сложит руки на груди и вежливо отойдет в мир иной. Ђ ведь мы были его
друзьЯми, и расставание наше было ужасным и безнадежным, - но мне больше
всего запомнилось, как болел мой незаживший бок оттого, что Я изо всех сил
сдерживала неуместные девчачьи смешки. Ќепростительно. ‘овершенно
непростительно. ‹ично мне кажетсЯ, что мое дурацкое поведение заметил
только ‘оукьЯн, но даже если бы и все заметили - поделом мне.
‚есь этот день и всю предыдущую ночь Њой „руг был не с нами. Ќет, он не
был мертв и не впал в беспамЯтство - он скиталсЯ где-то далеко, на грани,
которую мы себе даже представить не могли, и сражалсЯ с наступающим
новолунием. Ќет, конечно, надежды на победу не было, даже длЯ него. € все
же он сражалсЯ. Ћн лежал без сознаниЯ, изо рта у него текла слюна, и
исхудал он, точно молодой месЯц. Ћн лежал на тюфЯке в крошечной,
запущенной комнатенке, и боролсЯ за дневной свет. € проиграл.
‚ тот миг, когда солнце скрылось, он коротко охнул и открыл глаза. €
сказал - так, точно его всего на минуту прервали кашлем или неуместным
вопросом:
- ’еперь слушайте. ‘ грига-атом вам надлежит поступить так.
€з всего, что случилось тогда и потом, ничто не ужаснуло менЯ так, как
эти слова, произнесенные ровным, сорванным голосом.
Њой „руг сказал:
- ‚ремени у нас совсем мало, так что слушайте внимательно. ѓрига-ата
нельзЯ ни победить, ни уничтожить - ‹ал, ты менЯ слышишь? Ћднако возможно
ненадолго отвлечь его, и, быть может, таким образом вам удастсЯ спастись.
…сли, конечно, вы сделаете все так, как Я скажу.
Ћн оглЯдел комнату, в которой быстро темнело.
- Ђ где ’икат?
- ‘ейчас должен прийти, - хрипло ответил ђоссет. - Љарш отправил его в
свЯтилище, чистить жертвенники. Ћн сейчас придет, честное слово!
Њой „руг накрыл своей дрожащей рукой руку ђоссета. € мЯгко сказал:
- ѓрига-ат уничтожит это место и всех, кто здесь есть. Ѓыть может, вам
удастсЯ кое-кого спасти. Ќе знаю. џ вам помочь ничем не смогу.
‘оукьЯн плакал. Ћн плакал беззвучно, стоЯ очень прЯмо, и слезы медленно
катились у него по щекам одна за другой. ‹укасса отчего-то вдруг
раскраснелась, и губы у нее были плотно сжаты. Њой „руг продолжал:
- Љак вам известно, есть такие существа, которые способны двигатьсЯ
только по прЯмой, так что самаЯ обычнаЯ ширма может защитить даже от
ужаснейших из них. …сть другие, которые не могут пересекать текучей воды.
ѓрига-аты подобных слабостей не имеют.
Ћн кивнул в сторону вазы с серебристыми печальницами, стоЯвшей на
столе.
- ‹укасса, дай-ка мне их. Џобыстрее.
‚азу утром поставила на стол Њаринеша. –веты успели поникнуть и
высохнуть еще до того, как их сорвали, и все же найти печальницы в конце
лета, да еще такого страшного, было большой удачей. ‚месте с печальницами
- у нас на юге они выше и темнее, и их называют "тени ветра" - Њаринеша
поставила в вазу два или три цветка шули. ули всегда бывают того же
цвета, что небо, под которым они расцвели. ќти были совершенно бесцветные
и теплые на ощупь, даже в воде. Њой „руг взЯл у ‹укассы вазу, хотЯ
казалось, что он ее не удержит. –веты слабо зашевелились у него в пальцах.
- ќто вас не спасет, - сказал он. - ѓрига-ат не шарахнетсЯ от них и не
спрЯчетсЯ в угол. Ќо, быть может, оно хоть на миг вспомнит эти цветы. Ѓыть
может, они напомнЯт ему, что когда-то оно было человеком.
Ћн не давал нам возможности сломатьсЯ. ЉажетсЯ, никто из нас не смотрел
друг на друга - Я, во всЯком случае, не осмеливалась. ‘амой мне казалось,
что всЯ кровь у менЯ в жилах обратилась в слезы. Њой „руг сказал:
- Ћно будет выглЯдеть, как Я. Џоймите это, ради всего свЯтого. ќто
существо будет похоже на менЯ, как две капли воды, и оно будет голодно.
’еперь слушайте. Ѓросьте цветы ему под ноги - прЯмо вместе с вазой. ‹учше
всего, чтобы это сделал ты, ‘оукьЯн. € бегите. Ѓегите без оглЯдки и не
останавливайтесь даже затем, чтобы помочь друг другу. Ќе смотрите
грига-ату в глаза. ЏонЯли?
Ќикто из нас не мог вымолвить ни слова. џ услышала его раздраженный
вздох - знакомый, как собственное дыхание, и столь же драгоценный, - и
менЯ опЯть поразил бесслезный гнев и решимость на лице ‹укассы. Њой „руг
продолжал:
- Љогда Я умру, не плачьте - на это не будет времени...
€ тут отворилась дверь, и неторопливо вошел старик в красной куртке.
’еперь Я знаю все про лиса. џ знаю, кем он был, и как они с ‘оукьЯном
встретились, чем они были и чем не были друг длЯ друга. Ќо в то времЯ Я не
знала, какое отношение лис имеет к любезному, развеселому старичку в
красной куртке. Ђ потому была ошеломлена, когда ‘оукьЯн развернулсЯ и
разъЯренно прикрикнул на старика на свистЯщем Языке, который Я могла бы
узнать - Я ведь слышала, как он говорил на нем с лисом в тот первый вечер.
ЉраснаЯ Љуртка на него даже не взглЯнул. Ћн лучезарно улыбнулсЯ всем нам и
направилсЯ к кровати. џ преградила ему путь - сама не знаЯ, почему.
- Џропусти менЯ, глупаЯ женщина! - приказал он. Џоначалу его голос был
похож на лисье тЯвканье Љрасной Љуртки, но к концу фразы сделалсЯ иным.
ќтот голос Я тоже когда-то слышала.
- Џропусти его, ‹ал, - тихо сказал Њой „руг у менЯ за спиной. ’огда Я
понЯла, кто это, и отступила в сторону.
Ћн не сменил облика, пока не подошел вплотную к кровати и не взглЯнул
на Њоего „руга сверху вниз желтыми лисьими глазами. ѓлаза изменились
первыми, сделавшись молочно-голубыми, лишенными зрачков. ќти глаза Я тоже
помнила. „альнейшее превращение происходило медленно - с жуткой, ленивой
медлительностью, - но когда оно завершилось, трудно было даже представить,
что на этом месте был кто-то, кроме Ђршадина. Ђршадин произнес своим
ровным, бесцветным голосом:
- џ тебе давно говорил, что под конец мы встретимсЯ именно так. ’ы не
сможешь утверждать, что Я тебе не говорил.
Њой „руг ответил ему с тем же выводЯщим из себЯ спокойствием, что и
всегда:
- Џогоди бахвалитьсЯ, Ђршадин. ’ы, конечно, велик, а Я немощен, и все
же тебе понадобилось немало времени, чтобы вырвать у менЯ солнце и
погрузить его во тьму. € даже теперь ты не можешь менЯ убить. ’ебе
придетсЯ подождать новолуниЯ. џ бы на твоем месте захватил с собой книжку
или вышивание.
Ќо на этот раз ему не удалось задеть Ђршадина. ’от равнодушно ответил:
- џ могу подождать. ’ы лучше всех знаешь, как Я умею ждать. ‚от другие
не могут.
- ’огда им придетсЯ научитьсЯ, - отпарировал Њой „руг. - џ лучше твоего
знаком с этими твоими "другими", и ни один из них не осмелитсЯ покончить
со мной, пока Я лежу тут. ’ак что сходи, возьми стул, посидим и поболтаем
напоследок. Џоимей снисхождение к старому зануде, - добавил он, и Я
затаила дыхание: "“ него есть план! Ћ да, у него есть план! Ќадо быть
наготове!" „аже тут Я была готова поверить, что Њой „руг перехитрит
„Ядюшку ‘мерть.
ђЯдом стоЯл табурет, но Ђршадин не обратил на него вниманиЯ. Ќа прочих
присутствующих он вниманиЯ тоже не обратил. Ћн осталсЯ стоЯть, белесый,
рыхлый и сырой, как кусок свежего сыра. Ќо его внимание было физически
ощутимо. Ћно казалось зримым зверем, разверзшим свою алую пасть над Њоим
„ругом, лежащим на кровати.
- Ћ чем нам с тобой говорить? - бесстрастно спросил Ђршадин. - џ знаю
то, что знаешь ты, а тебе следовало бы наконец понЯть то, что Я пыталсЯ
сказать тебе с первого днЯ, как поступил к тебе в ученики.
Џоследнее слово сорвалось с его поджатых, тонких губ с такой силой, что
Њой „руг поднЯл руку, словно бы желаЯ защититьсЯ от него.
- Љ тебе в ученики, - повторил Ђршадин. - џ был твоим воспитанником,
твоим подмастерьем, твоим престолонаследником. џ бы с радостью продалсЯ
самому жестокому работорговцу из западных земель, лишь бы навеки
избавитьсЯ от этих почетных титулов. ‘лышишь ли ты менЯ, о учитель?
‘лышишь ли ты менЯ хотЯ бы теперь?
Њой „руг не ответил. ‘оукьЯн тихо зарычал и шагнул к Ђршадину. џ
схватила его за руку. ђоссет все посматривал на дверь - ему Явно хотелось,
чтобы поскорее пришел ’икат. —то до ‹укассы, она не сводила глаз с
Ђршадина. Ћна смотрела на него с такой жадностью, что можно было подумать,
что это ее возлюбленный, если не видеть, как стиснуты ее губы. Ћна
выглЯдела много старше своих лет.
Ђршадин ее не замечал. ‡а окном последние пЯтна заката растаЯли в
странной, белесой тьме. ’о была не прозрачнаЯ летнЯЯ ночь, какие обычно
бывают на севере, а водЯнистый ложный рассвет, серый и изменчивый, точно
ртуть. Ќочь была пронизана рассеЯнным светом, так что в комнате было
довольно светло, хотЯ свечей не зажигали. ђоссет выпрЯмилсЯ и застыл на
месте. ѓлаза у него были расширены и неподвижны. џ обнЯла его за плечи, и
юноша, дрожа, прижалсЯ ко мне.
‘ кровати послышалось бормотание Њоего „руга:
- Њне мало чему пришлось учить тебЯ, Ђршадин, но это немногое дорого
тебе обойдетсЯ, когда ты наконец узнаешь это из других рук.
ѓолос его дребезжал, слова начинали путатьсЯ. Ћн говорил:
- ’ы никогда не был моим учеником - вот в чем ошибка. Њне следовало бы
насмешничать, запугивать тебЯ, забрасывать неразрешимыми загадками,
оскорблЯть без передышки, с утра до вечера, как Я делал с ‹ал, с
‘оукьЯном, и со всеми прочими. ќто они были учениками - ты же был мне
равным с самого начала, и Я дал тебе это понЯть. ‚от в чем ошибка.
“ него не было сил даже покачать головой - он едва сумел перекатить ее
со стороны на сторону.
- Ќо как же еще прикажете вести себЯ с равным? “ менЯ не было опыта в
таком деле. Ѓыть может, ты поведешь себЯ умнее, когда настанет твой
черед...
Џоследние слова прозвучали, точно шорох дождевых капель по палой
листве.
џ подумала, что он уже умер, но Ђршадин знал, что это не так. Ћн
наклонилсЯ над ним и крикнул в закрытые глаза:
- Ђ если ты считал менЯ равным, почему же ты не доверил мне то, что мне
нужно было знать? Џочему ты был так уверен, что Я использую это во зло? џ
был молод, у менЯ еще был выбор - у менЯ было много путей, много дорог, у
менЯ все это было!
€ снова Я увидела, как его лицо всего на миг озарилось этой старой
болью и сделалось почти прекрасным в своей печали. Ќо Ђршадин тут же взЯл
себЯ в руки и сухо продолжал:
- Њногое могло бы произойти иначе. ’акой конец не был предрешен нам с
самого начала.
Њой „руг открыл глаза. Ќа этот раз, когда он заговорил, голос его
переменилсЯ. Ћн звучал несказанно устало, но спокойно, звонко и на диво
молодо. ’акое часто бывает с людьми на пороге смерти. Ћн сказал:
- Ќет, Ђршадин, был. Ѓыл. Џока ты оставалсЯ таким, каким ты был, у тебЯ
была одна дорога. Ђ Я, будучи тем, кто Я есть, любил тебЯ, каким ты был.
’ак что, как видишь, мы были обречены на это. €наче быть не могло.
Ћн протЯнул дрожащую руку и взЯл правую руку Ђршадина.
€ все же, знаЯ это, Я любил тебЯ.
Ђршадин отдернул руку, как будто прикосновение старика его обожгло.
- Ќу и что? Љому какое дело? - осведомилсЯ он. - ’воЯ любовь - это твои
личные трудности. Ќо Я имел право на доверие! ‘кажи, что это не так, - и
умрешь лжецом!
’еперь он почти визжал, сделавшись в своей мелочной Ярости куда более
человечным, чем Я могла себе представить.
- ЉлЯнусь всеми вонючими богами и демонами, Я имел право на твое
доверие!
- „а, - мЯгко ответил ему Њой „руг. - „а, имел. „а. €звини.
џ никогда прежде не слышала, чтобы он извинЯлсЯ.
- Ќо все равно, должен тебе сказать, что ты поступил глупо. ‡рЯ ты
променЯл кровь своего сердца на желание своего сердца. ќто сделка стараЯ и
очень нехорошаЯ. џ полагал, что ты сумеешь распорЯдитьсЯ лучше.
Ђршадин не ответил. Њой „руг сделал нам с ‘оукьЯном знак подойти
поближе, и мы подошли, встав у кровати напротив Ђршадина. џ чувствовала
запах волос ‘оукьЯна и холодный аромат, неопровержимо свидетельствовавший
о том, что Њой „руг умирает. Ђршадин обильно потел, но его пот не имел
запаха.
Њой „руг взглЯнул в сторону окна и кивнул, приветствуЯ новолуние.
‘оукьЯну он сказал только: "Ќе забудь про цветы", а мне, более резко:
"—амата, что бы ты ни замышлЯла, забудь об этом!"
‹укасса и ђоссет протиснулись между нами, вслепую нашариваЯ его руки.
Ћн истратил последний остаток своих телесных сил на то, чтобы оттолкнуть
их и прошептать: "Ќет-нет, не подходите близко, нет". Њы все отступили от
кровати, даже Ђршадин. Њой „руг произнес имЯ, которого Я не знала, и умер.
Љое-что из того, что произошло в этот момент, Я помню очень отчетливо.
Џомню, как мы четверо уставились не на тело, а на Ђршадина, словно это он
должен был превратитьсЯ в демона - что, впрочем, разумно. Ћн и сам
поначалу выглЯдел встревоженным и растерЯнным, но потом поспешно начертил
над кроватью пару знаков и пробормотал какие-то слова, от которых у менЯ
по спине побежали мурашки, и уши заболели изнутри, как всегда бывает от
таких вещей. ђоссет зажал уши руками, беднЯжка. џ задвинула его себе за
спину.
‡а плечом Ђршадина, в окне начали светитьсЯ глаза, проступившие из
белесой тьмы: сперва два, потом четыре, потом много-много, словно морозные
узоры, затЯгивающие стекло. € ни одна пара не была похожа на другую - но
во всех светилась злоба. Ђршадин обернулсЯ и заговорил с ними - с ними,
или с чем-то еще, с чем-то, встающим из глубины позади этих глаз, с
огромной волной, котораЯ вынесла к окну эти злобные искорки. Ђршадин
воскликнул:
- ‘мотрите, он ваш! Ћн в вашей власти навеки! џ сделал, что обещал, и
наш договор исполнен. ‚ерните мне мою кровь, как обещали!
…сли ему и ответили, Я этого не услышала, потому что как раз тогда Њой
„руг, который был мертв, шевельнулсЯ, что-то пробормотал и медленно открыл
глаза.
Њы мгновенно отвернулись, как он и приказывал. ‡а других сказать не
могу, но Я тут же мельком взглЯнула на него - просто не могла не
взглЯнуть. Ћн - нет, оно, - мне даже теперь страшно говорить об этом, -
встало на постели и потЯнулось, испустив негромкий, задумчивый вздох.
‘ловно ребенок в ночной рубашке, пробуждающийсЯ к новому дню. Џотом оно
спустилось на пол и направилось к Ђршадину. Ћно улыбалось - чуть заметно,
ровно настолько, чтобы Я могла разглЯдеть пламЯ, полыхающее меж черных
зубов.
Ђршадин, похоже, немного смутилсЯ, но не испугалсЯ, надо отдать ему
должное. ќто достойно уважениЯ. Ѓыть может, он ожидал, что та волна,
вздымавшаЯсЯ позади глаз за окном, обретет плоть, вежливо поблагодарит его
и избавит от этого жуткого созданиЯ, но, даже если так, он не проЯвил ни
малейшего признака тревоги. Ћн надменно заговорил с грига-атом - на этот
раз на Языке, на котором говорЯт между собой волшебники. џ его немного
понимаю. Ђршадин велел грига-ату признать его и поклонитьсЯ ему. Ќо даже
от этих простых слов комната содрогнулась, словно сами стены попытались
повиноватьсЯ приказу.
‘тены повинуютсЯ волшебникам. Ђ грига-аты - нет. Ћно продолжало идти,
не обращаЯ вниманиЯ на заклинаниЯ, сотрЯсающие небо. ‚олшебник отступал
шаг за шагом. ѓрига-ат по-прежнему был похож на человека, которого мы
знали: он не вырос ни на дюйм, не сделалсЯ массивнее, у него не поЯвилось
дюжины лишних голов и рук - в моей стране демонов всегда рисуют
многоголовыми и многорукими. Ќо когда оно улыбалось, изо рта било пламЯ, и
из глаз у него катились кипЯщие, вонючие желтые слезы. —удовище вытЯнуло
руки, словно распахнуло объЯтиЯ, и по-прежнему молча надвигалось на
Ђршадина.
Ќо и тогда Ђршадин продолжал смотреть в лицо грига-ату, призываЯ силы,
от которых бедный старый трактир содрогалсЯ до самых винных погребов. Њы
слышали, как над головой трещат балки, как в соседних комнатах вылетают
окна, как хлопают двери, разлетаЯсь в щепки. „олжно быть, храбрость
содержитсЯ все же не в крови и не в душе, потому что Ђршадин был отчаЯнно
храбрым человеком. Ќо будь он в десЯть раз храбрее и в сотню раз
могущественнее, он все равно бы не смог ничего поделать с тварью, котораЯ
когда-то была Њоим „ругом. —удовище по-прежнему наступало на него.
Ђ мы четверо? ‘оукьЯн даже не взглЯнул на вазу с цветами, и Я не
подумала обратитьсЯ в бегство или хотЯ бы вытолкать за дверь ђоссета с
‹укассой. ‚се советы умирающего волшебника пропали впустую: мы стоЯли, как
будто нас разделЯли сотни миль и сотни лет, одинокие, затерЯнные в голой
пустыне, где не было ничего, кроме грига-ата. ‚о мне, например, не было
места ничему, кроме невероЯтной истинности того существа, что надвигалось
на Ђршадина, и его слабой улыбки, полыхающей над содрогающимисЯ стенами. џ
помню только, что Я ахнула, уставилась на эту тварь и так и стоЯла,
окаменев на месте. Ѓольше ничего сказать не могу.
Ђршадин был не только храбр, но и горд. Ћн больше не звал на помощь,
пока грига-ат не прижал его к окну. ’огда Ђршадин развернулсЯ, развернулсЯ
спиной к чудовищу, к нам, ко всему, кроме ночи за окном, и крикнул, все на
том же Языке волшебников:
- Ћсмелитесь ли вы бросить менЯ, воспользовавшись мною? Ќу что ж! џ сам
найду применение этому созданию. ‚ерните мне мою кровь, или Я найду ему
такое применение, что вы пожалеете, что не сдержали слова! Џослушайтесь
моего совета, господа!
ЏустаЯ похвальба? Ѓыть может. Ћн так и не отвернулсЯ от окна, даже
когда руки грига-ата почти коснулись его. Ѓыть может, грига-ат его
действительно коснулсЯ, но этого Я никогда не узнаю. Ќочь вступила в
комнату, не только из разбитого окна - она хлынула изо всех щелей, из
каждой дыры от гвоздЯ в полу, через все поры изможденного дерева. „олжно
быть, так же, как тогда в башне, когда Ђршадин призвал ее впервые, тьма
собралась в углу, медленно образуЯ сгусток, сверху круглый, а внизу
оканчивающийсЯ рваной, перекрученной бахромой теней. ‚се вместе было
высотой примерно по подбородок ђоссету. Љак и в башне, сгусток этот
превратилсЯ в проход в некое иное место, в темную арку, котораЯ притЯнула
мой взглЯд и больше не отпускала. Џод аркой зашевелилсЯ ветер - ветер
иного мира, пахнущий горелой кровью.
’ьма заговорила с нами. ѓоворила она не словами - ее голос пел в корнЯх
волос, чертил осколком битого стекла по лишенному кожи телу. "€дите ко
мне, - пела тьма. - Ѓудьте со мной. Ѓудьте мною". џ повиновалась
немедленно, не колеблЯсь ни секунды. Љазалось, у менЯ нет выбора - да Я и
не хотела, чтобы выбор был. ‘оукьЯн оказалсЯ слева от менЯ, ђоссет взЯл
менЯ за правую руку. ‹укасса вскрикнула, но ее голос долетел будто
издалека. Њы шагали прЯмиком в этот черный провал, и в тот миг Я увидела -
или почувствовала - или узнала, - что там, на другой стороне. Ќет, это
место - не то, что вы думаете.
Ќо об этом мы говорить не станем, потому что тьма все-таки сдержала
слово, данное Ђршадину. ’ьма Явилась не за кем-то из нас, а за Њоим
„ругом. ’еперь, когда он стал таким, он мог, как молот, сокрушить
основаниЯ мира. ’ьма утратила интерес к нам и прекратила звать. ‡наете, на
что это было похоже? Љак будто тебЯ вытащили из воды, когда ты уже
прекратил барахтатьсЯ и начал спокойно погружатьсЯ на дно. €ли как будто
тебЯ оттащили от краЯ обрыва, когда высота наконец убедила тебЯ, что ведь
это все равно случитсЯ рано или поздно, так почему бы и не теперь? …ще
мгновение - и Я, по крайней мере, точно погибла бы. „а, Я благодарна
судьбе. „а, Я знаю, мне следовало бы быть более благодарной.
’еперь тьма звала грига-ата: "Ѓудь со мною, будь мною, будь мною..."
‘ущество быстро отвернулось от Ђршадина и издало звук, который Я
почувствовала, но не услышала, точно низкий стон воздуха, который бывает
перед землетрЯсением. ‘оукьЯн, ‹укасса и ђоссет отвернулись, но Я на этот
раз отворачиватьсЯ не стала. •рабрость и дерзость тут ни при чем: Я просто
застыла, слишком ошеломленнаЯ и растерЯннаЯ, чтобы не взглЯнуть в глаза
грига-ату.
ѓлаза были не его. „а, они остались зелеными, но это была зелень
глубочайших северных морей, ледЯнаЯ, склизкаЯ зелень водорослей, которые
вытаскивает Якорь из неблагословенных мест, что с начала времен не видели
солнца. Ћни охотились за солнцем, эти глаза, они собирались пожрать
солнце. Ќо куда ужаснее было то, что в остальном лицо его не переменилось.
"Ћно будет как две капли воды похоже на менЯ", - предупреждал нас Њой
„руг. € это была правда: как две капли воды, только еще больше - так же,
как знакомые, любимые лица оборачиваютсЯ ужасно, чудовищно знакомыми в
моих ночных кошмарах. Ѓыть может, все мы, даже волшебники, - лишь смутные
наброски того добра, что в нас есть, того зла, что мы могли бы совершить.
…сли это так, то, что смотрело на менЯ сейчас, было оригиналом Њоего
„руга, сутью его личности. Ћн был самим собой, всем, чем он мог бы быть -
и он был ничем, в нем не было ничего, кроме разрушениЯ. Ќет, Я не
обратилась в камень, увидев его, как бывает в старых сказках. Ќо и
невредимой Я не ушла. Ћстальное - мое дело.
ѓрига-ат не обратил на менЯ вниманиЯ. —удовище прошло мимо. Ћно все еще
сохранЯло лицо и облик - и даже запах, точно лодка, вытащеннаЯ на солнце,
- того человека, которого Я любила. Ћгонь только начал просачиватьсЯ
сквозь тело, робко мерцаЯ меж ребер и из подмышек. ѓрига-аты горЯт не
сгораЯ, вечно. ‘о временем они становЯтсЯ похожими на звезды, облаченные в
человеческую плоть. Ћни испепелЯют и поглощают все, к чему приближаютсЯ.
‡а шаг перед тьмой чудовище остановилось, поворачиваЯ тело Њоего „руга
туда-сюда, в странной нерешительности. Ћдин раз оно даже оглЯнулось. џ
спрЯтала лицо, как и остальные.
Љто-то принЯлсЯ Яростно ломитьсЯ в настоЯщую дверь настоЯщей комнаты.
ќтот звук как будто нарушил равновесие: грига-ат шагнул вперед и исчез из
этого мира. џ еще некоторое времЯ видела его - мне показалось, что это
было очень долго: удалЯЯсь, он разгоралсЯ все Ярче, медленно вращаЯсь в
черном проходе между тем, что мы знаем, и тем, чего мы знать не можем, ибо
не вынесем этого знаниЯ. ЉажетсЯ, Я что-то крикнула ему вслед; но, если
так, мой крик был заглушен, потому что в это времЯ дверь подалась и в
комнату ввалилсЯ Љарш. ‘ледом за ним вбежал ’икат.

’ђЂЉ’€ђ™€Љ

„олжно быть, мне следует быть благодарным за то, что бутылки с полок
посыпались не на менЯ, а на возчика-кинарики. Љинарики как раз
расплачивалсЯ - он протЯнул руку, любезно оставив сдачу мне, и вдруг
широко раскрыл глаза и беззвучно осел на пол. —то, боги ждут от менЯ
благодарности? Ќу хорошо. Ѓлагодарю.
Ќо больше эти боги от менЯ ничего не дождутсЯ до конца моей жизни.
Њожете им так и передать, если вы имеете обыкновение беседовать с богами.
‚сего какаЯ-то минута - и "‘ерп и тесак", бывший мне домом в течение
тридцати лет, начал буквально разваливатьсЯ на глазах. џ знал, что этим
кончитсЯ, еще в тот день, когда пустил к себе тех трех дамочек. ‘ледом за
бутылками посыпались все кружки и стаканы, что были в доме, а за кружками
и стаканами - висЯчие лампы. џ сперва подумал было, что это джавак, хотЯ
этих смерчей в наших краЯх не бывало с тех пор, когда ђоссет был еще
маленьким. Ќо когда два стекла вылетели наружу - не внутрь, а именно
наружу, - как будто их там и не было, и полки за стойкой начали
отваливатьсЯ, протЯжно скрипЯ старыми гвоздЯми, прочно засевшими в старых
досках, Я понЯл: это не джавак. Џивные насосы стонали и шатались у менЯ
под рукой, норовЯ вывернутьсЯ из гнезд. ‘тарые ржавые доспехи, которые Я
приколотил к стене, чтобы их не сперли, принЯлись летать по залу, точно
болты из самострела. Ћдним таким зашибло торговца шкурами из „еварати, но,
по-моему, он оклемалсЯ.
‡емлетрЯсение? ‡емлетрЯсение?! „а пол даже не шелохнулсЯ! Њои клиенты -
те, что были в сознании, - попадали на пол и лежали, цеплЯЯсь за него
ногтЯми, словно Ящерицы за стену, а вокруг летали скамейки, осколки стекла
и перевернутые столы. Џолминуты - и Я единственный во всем питейном зале
осталсЯ стоЯть на ногах, хотЯ менЯ не поддерживало ничто, кроме
возмущениЯ. Џотому что Я-то ни на миг не усомнилсЯ в том, откуда все это
разорение. Ѓури, вулканы, разгневанные боги - все чушь! Џричина, проклЯтаЯ
причина всего этого бардака была у менЯ над головой, всего в нескольких
дюймах, и Я уже бросилсЯ туда, хотЯ со стороны могло показатьсЯ, что Я
стою на месте. џ просто ждал, пока мои ноги догонЯт мою Ярость.
’ут в дверь со двора ввалилсЯ ’икат. Ћн пригибалсЯ, чтобы не упасть.
Љогда Я вышел из-за стойки ему навстречу, Я почувствовал себЯ крохотной
лодчонкой, котораЯ пытаетсЯ отчалить от берега в бурю. ’икат что-то орал и
указывал наверх. џ его не слышал из-за грохота, но и так понЯл, что он
спрашивает про свою безумную ‹укассу. џ покачал головой и крикнул в ответ:
- ѓде этот чертов мальчишка? ’ы мальчишку не видел?
Ћн не потрудилсЯ ответить. Ћн пробежал мимо, наступаЯ на клиентов и
доспехи, оскальзываЯсь в лужах элЯ и вина. Љ лестнице. џ вскарабкалсЯ по
лестнице следом за ним и отпихнул его с дороги, прежде чем мы добрались до
площадки. Ќет, эту дверь никто, кроме менЯ, взламывать не будет!

’€ЉЂ’

„аже внизу, в питейном зале, было достаточно плохо. Ћкна вылетели, но
на менЯ все равно навалилась такаЯ тЯжесть, что Я чувствовал себЯ, как под
водой, когда все нырЯл и нырЯл за ‹укассой. џ даже задержал дыхание, боЯсь
захлебнутьсЯ, и раздвигал воздух руками, пробираЯсь вперед. Ђ сверху дул
жаркий, вонючий ветер, и нас с Љаршем мотало от стены к перилам, а
ступеньки разлетались у нас под ногами. Љазалось, мы вовсе не продвигаемсЯ
вперед - точно птицы, которые летЯт навстречу буре, и их медленно сносит
назад, и хорошо, если не слишком далеко. „олго ли это продолжалось -
сказать не могу.
’еперь Я думаю - Я сказал "думаю", - что тогда бы Я, наверно, сдалсЯ,
если бы не Љарш. Ќе то, чтобы он хоть раз оглЯнулсЯ на менЯ после того,
как отпихнул менЯ в сторону, не говорЯ уже о том, чтобы подбадривать. Ќа
самом деле один раз он даже оступилсЯ и рухнул на менЯ, и тут бы мы оба и
покатились вниз по разлетающимсЯ в щепки ступенькам, если бы мне не
удалось поймать его и одновременно устоЯть на ногах. Ќо этот громогласный
толстЯк ни разу не дрогнул и даже не оглЯнулсЯ. Ћн нагнул мЯсистую шею,
сгорбил плечи и пробивалсЯ вперед, отдуваЯсь и бранЯсь, навстречу ветру. џ
шел следом, прЯчась у него за спиной и не понимаЯ, что гонит его вперед.
Џотому что это ведь был Љарш, вы же понимаете. Ѓыл бы кто другой на его
месте, Я бы понЯл, но Љарш...
Ќа площадке он приостановилсЯ и встрЯхнулсЯ. џ увидел его лицо,
побелевшее от гнева, который накатывает на Љарта, когда все идет не так,
как ему хотелось бы. ѓолубые глаза потемнели, сделавшись почти лиловыми, и
он до крови закусил нижнюю губу. Ђ потом помчалсЯ дальше по коридору,
заполненному сыплющейсЯ штукатуркой, клубами пыли и визжащими
постоЯльцами. ЏостоЯльцы расталкивали друг друга, ломЯсь к лестнице. ЊенЯ
почти сразу сбили с ног, но Я сумел откатитьсЯ в сторону и поднЯтьсЯ на
ноги, переступив через упавшего человека в фиолетовом халате. Љоридор
гремел и ходил волнами, как те железные листы, с помощью которых бродЯчие
актеры изображали гром. џ заслонил лицо руками и принЯлсЯ пробиратьсЯ к
двери комнаты тафьи.
Љарш был уже там. ‘перва он колотил в дверь кулаками. Џотом покрутил
ручку, попинал дверь ногами и, наконец, принЯлсЯ бросатьсЯ на нее с
разбегу. Ќа то, чтобы орать, у него уже не хватало дыханиЯ - Я слышал, как
он тЯжело хрипит, впечатываЯсь в толстые старые доски. Љогда дверь наконец
подалась и мы с размаху влетели в комнату, Я оказалсЯ на шаг позади.
‚ дальнем конце комнаты не было ничего. Џустота. Ќет, вы послушайте, не
перебивайте. Џослушайте менЯ. Џустота была пастью: видно было, как ее краЯ
кривЯтсЯ и сходЯтсЯ, точно губы. Џасть уже начинала закрыватьсЯ, и оттуда
дул гнилой ветер. „алеко впереди - или далеко внизу, - виднелась
ЯркаЯ-ЯркаЯ искорка. Ћна падала в пустоту, отважно сиЯЯ. џ понЯл, что это
было.
‹укасса стоЯла ко мне спиной, рЯдом с пустой кроватью. ’ам были и
другие, но Я видел только ее. Љогда мы с Љаршем вломились в комнату, она
не оглЯнулась на шум. Ћна пошла вперед, к этой черной пасти, котораЯ
закрывалась все быстрее. аги ‹укассы были легки, как тогда, когда она
выходила мне навстречу. Ћна не бежала, но сердце и глаза ее стремились
вперед. Ћна исчезла в пустоте прежде, чем Я успел ее окликнуть; и прежде,
чем Я успел прыгнуть туда сам, пустота захлопнулась и исчезла - осталась
лишь осевшаЯ, рушащаЯсЯ стена крохотной комнатенки, заполненной звуком ее
имени.

‹“ЉЂ‘‘Ђ

џ не ‹укасса.
џ никто.
Љто может миновать врата смерти дважды? Ќикто. џ - никто. џ прошла эти
врата, и они менЯ подождали. Ћни не хотЯт ждать, но Я их заставлю.
•олодно, холодно, холодно, как в реке. Љто-то звал - зовет менЯ, далеко
позади, на краю ‹укассы. Ќо Я тогда не была ‹укассой. џ - рисунок, который
соскребли, нарисовали заново и опЯть стерли. „алеко впереди - звезда.
‡везда поет, обещает сказать мне мое имЯ, со временем, если Я ее догоню.
Ѓыть может, Я здесь - Я была здесь - именно за этим? Ќадо спешить. ‘пешила
ли Я?
‘мерть - нигде, выстланное молниЯми. џ помню. Џод ногами - холодное
нигде, но Я шла быстро, потому что помню дорогу. Љругом лица, и прежде
были лица, плавающие во тьме между мной и звездой. Љогда Я умру в первый
раз, Я увижу те же самые лица.
‡десь, на дне реки, тише тихого. Ќадо мной, на поверхности, вода рычит
и беситсЯ - она будет терзать менЯ, когда Я упаду ей в зубы. Ќо лежа на
дне, Я посмотрела наверх, сквозь тишину, и увидела, как мимо плывут лица -
так много грубых, усталых деревенских лиц. Џочему они узнают менЯ и
ласково улыбаютсЯ мне? ќтого не может быть. џ ведь никто.
Ђ дальше - моЯ звезда. џ отметаю лица в сторону, выхожу из воды, иду
через бобовые полЯ и соломенные крыши, следую за пением звезды. …сли идти
не уставаЯ, не думаЯ, не надеЯсь, звезда постепенно становитсЯ ближе. џ
помню.
ќто по-другому. Џочему сейчас все по-другому? ‘мерть есть смерть. Ќо
что-то изменилось. ’ьма. џ вижу, как огромные желтые когти рвут ее с
другой стороны, рассекаЯ покров тьмы, и из ран сочитсЯ зеленоватое
свечение. Љогти отдергиваютсЯ, ударЯют снова, они оставлЯют взбухшие
рубцы, как те, что будут у него на спине, когда дЯдЯ побьет его за то, что
воровал фрукты. Џобьет? Љого? ‹ица начинают щелкать зубами, с шипением
проплываЯ мимо. €х было так много, временами за ними даже звезды не видно.
Џочему Я должна до сих пор его слышать? ’ут шумно - совсем не так, как
на дне. ’еперь лица несутсЯ на менЯ, точно пики, и тварь по другую сторону
тьмы все хихикает себе под нос, продолжаЯ терзать тьму когтЯми, и тьма
рычит от боли, с каждым ударом все громче. € все равно Я слышала вдалеке
его зов - далеко-далеко, дальше всего на свете. ќто имЯ, которым он будет
звать менЯ. ќто имЯ - не мое, и никогда не было моим, не было мною.
Ќадо слушать звезду, и ничего больше. “ звезды был женский голос,
низкий, хриплый, как у горожанки, с чужеземной интонацией. џ часто терЯю
звезду из вида, потому что вокруг бьетсЯ и корчитсЯ тьма, но Я все времЯ
слышала ее пение, чистое, как утренний ветер. …сли она по-прежнему будет
петь, в один прекрасный день Я ее догоню, и тогда она скажет мне мое имЯ.
Ќа этот раз смерть была совсем другой. Ќа этот раз смерть кипит,
бурлит, кишит движением, красками и мирской суетой. Џочти как обычнаЯ
рыночнаЯ площадь, если не считать тех, кто стоит за прилавками и того, чем
тут торгуют. ќти существа и вещи невозможно ни вообразить, ни описать
словами. ‚прочем, это неважно, потому что они все равно были не настоЯщие.
‚от речное дно - настоЯщее.
Љогда Я прохожу мимо, они устремлЯютсЯ за мной, эти твари из огнЯ и
грЯзи, которые урчат, бормочут и терзают мою тень, потому что у них нет
теней. Ќеважно. ќта смерть - сплошнаЯ тень; эта смерть была похожа на
теневые фигурки на стене, которые кто-то делал - длЯ кого? —то эта была за
грЯзнаЯ оштукатуреннаЯ стена с длинной щелью возле кладовки с метлами, на
которую отбрасывали тень тонкие гибкие пальцы, изображаЯ шевелЯщихсЯ
чудищ? ќта смерть - подделка, жалкаЯ страна, котораЯ облезает слой за
слоем, точно луковица, под ударами желтых когтей. € даже эта тварь снаружи
- не более чем шумнаЯ тень, когда Я наконец посмотрю ей в лицо, стоЯ над
клочьЯми тьмы. Љогти - дрЯблые и сморщенные, как гнилые овощи, и
кровожадное хихиканье - всего-навсего старческий кашель. Ќеважно. €ду
дальше.
Њожет, и звезда тоже только тень? ’ьма изодрана в клочьЯ, осталось
только низкое, вЯзкое небо цвета когтей. ‡везда кажетсЯ крупнее и ближе,
движетсЯ вЯло, прилипает к небу. ‡везда была мужчиной, а не женщиной. Ћн
горит Ярко-Ярко - неудивительно, что Я так хорошо вижу его издалека. Ћн
поет и зовет. —то Я должна делать, когда догоню его? Ќе помню. Ќо Я это
знаю.
‡десь что-то есть. Ќе тень, нечто иное. ‡а всем этим дурацким
представлением таилось чье-то ожидание. Ќечто поспешно бросает свои
марионетки и ускользает, когда Я подхожу ближе. Ќашла ли Я его? Ћно хотело
ту звезду, оно движетсЯ к звезде, как и Я. Ћно настоЯщее, как и речное
дно. ЏодбираетсЯ к звезде.
- Џокажись! - говорю Я. Ќе показываетсЯ. џ говорю: - Џокажись, чего
тебе боЯтьсЯ? ќто же твоЯ игра, не моЯ.
Ћно подпускает менЯ почти вплотную, шуршит в осыпавшейсЯ штукатурке
разрушенной ‚селенной и снова ускользает следом за звездой. ќто рассердило
менЯ. Ћно не может догнать звезду, но будет вечно вспугивать ее, чтобы и Я
не смогла ее догнать. “ менЯ есть вечность, но у звезды-то нет. Ћткуда Я
это знаю?
Ќет, на дне реки будет лучше, чем здесь. Њиры под ногами, как
разбросанные игрушки, но они ненастоЯщие - все ненастоЯщее, кроме звезды и
менЯ, и еще этого трусливого нечто, которое крадетсЯ впереди менЯ. Ђ он
по-прежнему зовет, громко кричит через все поддельные небеса и
преисподние, непрестанно повторЯЯ то имЯ, которое не Я. Љрики пробуждают
пепельные созданиЯ, сделанные из сырой опавшей листвы. ЃагрЯно-золотые
бабочки с длинными и острыми рыбьими зубами кружат и сопЯт возле самого
лица. —то-то вроде ходЯчих холмов безмолвно встает у менЯ за спиной.
‘ущества, похожие на людей, сотканных из сумерек, плЯшут и сплетаютсЯ
передо мной, потом отходЯт, оглЯдываютсЯ и плачут, видЯ, что Я не иду за
ними. Џотом все скрываетсЯ в волнах густого тумана, преграждающего мне
путь. Ќо звезда зовет, и Я иду мимо.
Љ чему? Људа? Ѓыть может, все это уже было? ‡везда медленно-медленно
плывет назад, мне навстречу, и то, другое, отползает в сторону. …го не
видно, но оно сопит. ‚незапно лица исчезают. Ќет больше ни Ярмарочных
великанов, ни нарисованного пейзажа: все цвета, кроме отсутствиЯ цвета,
стекли, словно смытые дождем, и осталсЯ лишь слабый восковой звездный свет
над узкой лентой нигде, и Я между ними. ‚ этой пустоте кромешной слышатсЯ
лишь три звука: сердитое пение впереди, зов далеко позади, и тихое хриплое
сопение в такт моим шагам. ’ысЯча лет, десЯть тысЯч лет, десЯть тысЯч
тысЯчелетий.
Љак может он звать так долго - и как Я могу слышать его? џ ложусь на
спину, на дно реки, всего на миг, чтобы еще разок взглЯнуть на те, другие
лица, но и они тоже исчезли. Ќо мне все равно трудно встать и идти дальше,
следом за звездой, хотЯ Я и не ведаю усталости. Ќаверно, мне хотелось бы
уметь уставать. —тобы мне могло быть холодно или жарко, чтобы Я могла
сердитьсЯ или боЯтьсЯ. Љак хорошо уметь боЯтьсЯ! Ќо у менЯ есть важное
дело, и только звезда может сказать мне, что это за дело. Ќо почему он все
зовет менЯ этим именем?!
Ђ что, Я пела? ‡начит, это Я пела все эти века? џ шла следом за
собственной песней?

Љто-то "да",
Ђ кто-то - "нет",
€ так идет с начала лет.
Љто-то "нет",
Ђ кто-то - "да",
Ќо боги видЯт не всегда.
Љто-то встал, другой упал,
‚от ты промазал - Я попал,
’ак вертитсЯ колесо,
„ни смыкаютсЯ в кольцо...

„етскаЯ песенка. Ќо что это были за дети? ЏлемЯнники. —ьи-то глупые
племЯнники распевали эти дурацкие стишки. Ђ как же звезда? —то, звезда
вообще не пела? ‡начит, это Я пела все времЯ, зовЯ его назад, так же, как
когда-то кто-то вызовет менЯ песней со дна реки? "Ћвощи. Ћна пела
овощам..."
‡везда теперь так близко, что Я вижу: это вовсе не звезда, просто
человек, старик, падающий в это старое-старое небо. Ћн улыбаетсЯ и
поднимает руки, показываЯ мне пламЯ, сочащеесЯ из-под ногтей. ЏламЯ тоже
видит менЯ - оно манит, смеетсЯ, тЯнетсЯ к моим рукам. “ человека
прекрасное лицо, мудрое и решительное. Ћн заговорил со мной, но Я не могу
разобрать слов - мешает пламЯ, бьющеесЯ у него под Языком. Ќо мне не надо
слышать его. ’еперь Я знаю, что делать.
Љогда Я коснусь его руки, он освободитсЯ и от неба, и от огнЯ,
освободитсЯ от всего, чего хочет от него это бледное место. € тогда мы
вместе пойдем назад, на дно реки. ’ам тихо. ‚ода исцелит его ожоги. џ
встаю на цыпочки, чтобы коснутьсЯ горЯщей руки.
€ тогда! ’ам!
Ћно встает между мною и стариком, и не остаетсЯ ничего, кроме его
голоса. Ћно говорит: "Њое!"
Ќе могу смотреть. Ќе могу думать. "Њое!" „олжно быть, у менЯ течет
кровь из глаз и из ушей: голова полна крови. ѓолос пронзает менЯ - здесь,
здесь, здесь: "Њое! Њое! Њое! Њое!", - пока Я не падаю на колени, прЯча
лицо, пытаЯсь воскликнуть: "’вой! „а-да, он твой, и Я твоЯ!" Ќо слова
отказываютсЯ повиноватьсЯ мне. ‚едь у менЯ есть дело, и слова это знают.
"Њое, мое", но Я не могу сдатьсЯ, мне это не дозволено. џ встаю.
€ вот что Я увижу.
Џоначалу оно выглЯдит почти как человек. Ћно высокое, нагое, со впалой
грудью и вздернутыми широкими костлЯвыми плечами. †идкие прЯди бесцветных
волос. ѓолова слишком маленькаЯ длЯ такой толстой шеи. Ћгромные глаза -
прекрасные бесформенные очи, похожие на цветы, на брызги воды, озаренные
солнцем. „линные трехпалые руки. “шей нет совсем. Љожа белаЯ, как мучной
червь, туго натЯнутаЯ и кривЯщаЯсЯ вокруг влажного синего рта. ђот полон
зубов, мелких, острых, как зубьЯ пилы. ‡убы уходЯт внутрь до самой
сине-зеленой глотки. „аже губы усыпаны зубами, даже влажный Язык. ќтот
круглый сверкающий рот не может говорить, но одно слово вылетало из него
снова и снова, терзаЯ менЯ, все дни, что смыкаютсЯ в кольцо. "Њое! Њое!"
џ зажимаю уши, хотЯ это не поможет. € говорю: "Ќет!"
"Њое!" ђаскаленнаЯ игла пронзает менЯ до мозга костей, но Я больше не
падаю. Њои кости отвечают: "Ќет! Ћн принадлежит мне". Њне никто не
принадлежит, ведь Я и сама - никто, но так говорЯт мои кости. "’ы не
можешь забрать его. џ пришла, чтобы отвести его на его место. Ћтойди, ты!"
џ снова тЯнусь к пылающему старику - он снова протЯгивает мне свою руку
с огненными ногтЯми - и снова это слово обжигает мой мозг, словно его
лизнул этот зубастый Язык. "Њое!" Ќо на миг сам этот голос менЯетсЯ - он
почти озадаченный, чуточку неуверенный, требовательный окрик готов
превратитьсЯ в вопрос. „ругое слово. Њои кости снова отзываютсЯ стоном.
"‘делка".
Љто-то ответил:
- Ћн не заключал сделок. ’ы не имеешь права на него.
Њой собственный голос. „рожит, нагой на краю вечной бездны. џ снова
тЯнусь к руке старика. —увствую, как Ћно жадно следит за моей рукой, но
молчит. Џока молчит.
ђука Яростно пылает в моей руке, не обжигаЯ менЯ. €з того места, где
соединились руки, поднимаетсЯ прозрачный черный дым, но Я чувствую только,
как между наших ладоней слабо шевелитсЯ что-то живое. ‘тарик смотрит на
наши сомкнутые руки и наклонЯет голову, быстро, но торжественно, чтобы
поцеловать мою руку. ‚от поцелуй - тот жжетсЯ. џ пытаюсь отдернуть руку,
но старик волочитсЯ следом, словно часть менЯ, и ухмылЯетсЯ. Ћн не то, что
Я думала, совсем не то. € все же мне надо что-то сделать - сделать что-то
длЯ него, с ним. Ќо если ему не суждено упокоитьсЯ на дне реки, то что же
тогда?
Ќадо действовать так, как будто Я знаю, что делать. Ќадо идти. ’ут
непонЯтно, где лево, где право, где верх, где низ - Я могла бы описать
круг, стоЯ на голове, и не заметить этого, - но из ничто любой путь может
вести в нужную сторону. џ повернулась и отправилась обратно, откуда
пришла, продолжаЯ крепко сжимать руку старика. Џод сухой пергаментной
кожей, точно сердце пичуги, билось пламЯ.
Ћгненные пальцы сомкнутсЯ на моем запЯстье. Ћни по-прежнему не обжигают
менЯ, но мне приходитсЯ остановитьсЯ. ‘тарик по-прежнему насмешливо
улыбалсЯ и ждал. Џозади него ждало Ћно. Љруглый синий рот пульсировал,
точно обнаженное сердце. ‚зглЯнув на него, Я чувствую, как мое собственное
сердце замирает и кровь течет в обратную сторону. Ћни хотЯт напугать менЯ,
но Я ведь никто, Я мертва - кто они такие, чтобы Я их боЯлась? џ сильно
тЯну старика за руку.
- Џойдем, пойдем домой, - говорю Я ему, точно заблудившемусЯ животному
- или тихому пьЯненькому папе. —ьему папе? - Ќам с тобой надо на дно реки,
- говорю Я.
Ћн послушно прошел следом за мной еще несколько шагов - а Ћно все
следит, не двигаЯсь с места, - а потом развернулсЯ ко мне лицом и вскинул
руки. ‘нова улыбка, из которой ползет пламЯ, а потом он взрываетсЯ,
растет, уходЯ головой в окутывающую нас дымку. Ћн растет так быстро, что
ничто не в силах вместить его - и Я не успеваю следить за ним глазами. Ћн
разливаетсЯ вширь и ввысь, наполнЯЯ ночь собою, с безмолвным стоном,
который поглощает менЯ, как река. џ так же беспомощно бултыхаюсь в волнах
его бесконечной Ярости, как он сам в этом бледном дрЯхлом небе.
Ќо он не может причинить мне вред. џ дважды миновала врата смерти, один
раз - по доброй воле, и ничто здесь не может причинить мне вред. џ снова
тЯнусь к его огненной руке и кричу в ухо, похожее на закатное облако:
- €дем со мной! џ отведу тебЯ домой!
Џроходит год - или месЯц - или несколько минут, - и он снова становитсЯ
ростом с обычного человека. Ћн впервые видит менЯ своими удивительными,
жуткими глазами, зелеными, как небо перед большой бурей. Ћн издает
странный звук - тихое шипение, хриплое, предостерегающее и жалобное. џ
говорю:
- ’ебе нечего тут делать, так же, как и мне. ’ы ведь знаешь.
€ тут Ћно приходит в движение. Ћно скользит в нашу сторону на длинных
аистиных ногах, которые сгибаютсЯ и вперед, и назад. ‘иние губы на
вытЯнутом лице выпЯчиваютсЯ, словно обрели собственную жизнь, тЯнутсЯ ко
мне. Њне хочетсЯ спрЯтатьсЯ за спиной горЯщего старика. Ќо, помнитсЯ, Я
осталась на месте, только внутренне сжалась. ЏрЯтатьсЯ нельзЯ - а то
ребЯта тебЯ заклюют. џ снова говорю:
- ’ы не имеешь права. Џропусти нас.
"‘делка. Ќаша сделка". Љаждое слово выжигаетсЯ у менЯ на лбу, точно
каленым железом. ќти ожоги никогда не заживут. Њои слова отвечают:
- ‘делка? Џоговори об этом с ним, с другим - это он заключил с тобой
сделку.
џ их не понимаю, этих слов, но старик смотрит на менЯ и беззвучно
смеетсЯ алым ртом. ‘тарик проходит мимо этого Ћно, не глЯдЯ в его сторону
и не дожидаЯсь менЯ.
’рехпалаЯ рука тЯнетсЯ, тЯнетсЯ вниз, к моему плечу. џ не могу
допустить, чтобы эта рука коснулась менЯ - Я вижу липкую дрЯнь на длинной
белой ладони. џ шарахаюсь в сторону, но рука указывает мимо менЯ, туда,
где должен быть горизонт, но вместо него - лишь пЯтно бесцветной мути, где
ничто сходитсЯ с нигде. Ћно приказывает нам уходить. ’ак Я подумала. џ еще
раз оглЯдываюсь назад и иду следом за стариком.
Ћни тут же поЯвлЯютсЯ снова, все разом, встают во тьме, точно
созвездиЯ. Ќи одно не похоже на другое, ни одно не похоже на Ћно, и все же
все они - части единого целого. Ћдно - с менЯ ростом, похожее на человека,
слепое и со множеством крохотных человеческих ручек и ножек, словно
насекомое. „ругое - наполовину как огромнаЯ грозоваЯ туча, а снизу -
пульсирующаЯ багроваЯ слизь. ’ретье - красивое, похожее на прекрасную
рыбу, но такое тонкое и прозрачное, что внутри него видны суетЯщиесЯ
мелкие тени. …ще одно - точно куча драгоценных камней, меж которых
сверкают бесчисленные глаза. …ще одно - вообще всего лишь Яркий силуэт в
небе, созвездие из сусального золота и крови. € еще, и еще, и еще одно, и
нам со стариком никак их не обойти. Ћни все тут, они ждут нас даже на дне
реки, и у менЯ в костЯх, вечно. "Ќаша сделка! Ќаша сделка!"
‘транно то, что эти жуткие крики терзают менЯ не сильнее, чем тогда,
когда все они были одним Ћно. …диное целое, единое желание. „олжно быть,
дело в этом. —то касаетсЯ остального - Я знала только, что они хотЯт
плохого. •отЯ Я теперь не могу знать, что такое хорошо и что такое плохо.
„а врЯд ли они и сами это знают. € еще Я знаю, что они настоЯщие, даже
если это - не настоЯщий их облик. € что они хотЯт заполучить горЯщего
старика.
- Ќу что ж, - говорю Я ему. - “ нас впереди долгий путь, а они стоЯт у
нас на дороге.
Ќа этот раз он сам берет менЯ за руку. Њы идем к ним, и они плотнеют и
смыкаютсЯ перед нами, не двигаЯсь с места. ’ак испуганное животное
ощетиниваетсЯ и кажетсЯ больше. ‘тарик поднЯл свободную руку, направив на
них все пЯть пальцев; €з-под ногтей вырываютсЯ сине-зеленые Языки пламени.
Ќа концах Языков - Яростно ощеренные головы хищников: шекнатов, нишори,
горных таргов. ‘ каждым нашим шагом головы становЯтсЯ все больше. ’е, что
ждут нас, не отступают ни на шаг, но видно, что им страшно. Ћно боитсЯ
старика.
‘тарик улыбаетсЯ им, ненадолго распахиваЯ печь, что пылает внутри него.
џ вежливо говорю: "ђазрешите, пожалуйста!", - и они расступаютсЯ, ровно
настолько, чтобы мы могли пройти между ними. Џотом смыкаютсЯ вокруг,
возвышаЯсь над нами, точно горы, обжигаЯ мне кости своими горЯчими
словами. Ќо огненные звери тоже окружают нас, они говорЯт на своем Языке,
они шипЯт и рычат, по-своему просЯ разрешениЯ пройти. € гам, где мы
проходим, всегда оказываетсЯ достаточно места.
‚незапно Я чувствую, что это уже слишком длЯ мертвого человека. ‘лишком
странно, слишком одиноко, слишком безумно. …сли бы не старик, Я бы,
наверно, легла прЯмо здесь, по ту сторону никогда, между камней с
блестЯщими глазами, бормочущими паучьими лапами и сложенными крыльЯми, и
позволила бы этому Ћно делать со мной все, что захочет. Ќо Ћно хотело
заполучить только старика - почему, Я не знаю, как не знаю и того, почему
этого нельзЯ было допустить. Џросто нельзЯ, и все. џ держусь за его руку,
трепещущую от бьющегосЯ пламени, и он смотрит на менЯ и улыбаетсЯ своей
убийственной улыбкой, и так мы пройдем.
"‘делка, сделка! Ќаша сделка!" Ѓыть может, они - зло, но и зло может
страдать от несправедливости. Ћбиженные вопли преследуют менЯ еще долго
после того, как Ћно осталось позади, после того, как мы прошли мимо,
возвращаЯсь на дно реки. Ђ может, мы вернулись к вратам смерти и оставили
их позади, когда зов наконец тоже утих? ‘тарик не должен быть с этим Ћно,
но где он должен быть? Људа он хочет пойти? Љаждый раз, как Я оглЯдываюсь
на него, он смотрит на менЯ, и хотЯ лицо его спокойно и величаво, пламЯ
под кожей смеетсЯ. ЏламЯ шуршит, как бумага, в которую заворачивают
подарки. Ћткуда Я это знаю? Љто станет дарить мне подарки - ведь Я же
никто?
Ќа обратном пути - или это был путь вперед? ’уда или оттуда? - нас не
зовут песни, мы не встречаемсЯ с голодными тенЯми, не проходим рынков,
которые превращаютсЯ в миры, что оказываютсЯ всего лишь опилками и битой
посудой. Ќас только двое, и мы молча шагаем в извечной тьме, а ведь у менЯ
больше нет в запасе вечности. ’еперь Я чувствую себЯ усталой, хотЯ раньше
не умела уставать, не умела чувствовать, и чем дальше мы идем, тем меньше
Я понимаю, куда мы идем. џ не знала этого и раньше, но тогда Я шла за
пением звезды. Ђ теперь мне даже хочетсЯ, чтобы кто-то по-прежнему звал
менЯ по имени, хотЯ это имЯ и не мое. џ могла бы идти на этот зов, куда бы
он ни звал, и старик мог бы следовать за мной. Ђ теперь тьма смыкаетсЯ
вокруг нас - Я чувствую, как она тычетсЯ мне в спину - и смеетсЯ, смеетсЯ.
€ теперь мне начинает становитьсЯ страшно. Љак будто Я живаЯ.
Ќо все равно, когда он оборачиваетсЯ, Я готова к этому. џ сказала:
- Ќет. ’ебе не надо на дно. Ќет. ’ебе нужна моЯ помощь, если ты хочешь
обрести покой.
Ќо он нависает надо мной, пламЯ струитсЯ из руки в руку и развеваетсЯ у
него за спиной, точно бело-голубаЯ мантиЯ. Ћн открывает рот и с хохотом
вливает пылающий Яд мне в жилы. џ тщетно закрываюсь руками и зову кого-то
на помощь, потому что бесконечной ночи пришел конец, и мне тоже. Ќо кто
придет на помощь, когда зовет никто?

‹€‘

—еловечий облик! Ћн спер человечий облик!
џ чувствовал, чувствовал, как он уходит - с ледЯным шелестом, как нож,
выскальзывающий из раны. Ќикогда, никогда, никогда еще, никто еще не
позволЯл себе такой наглости! ѓрабеж! ‡амечательный дедулЯ, человечий
облик, чудные белые усы, краснаЯ солдатскаЯ куртка, такие улыбчивые щеки,
такие блестЯщие внимательные глаза, восхитительнаЯ свобода стоЯть, сидеть,
говорить, смеЯтьсЯ, петь, пить красный эль - все пропало, все стащили, и
внутренности тоже! Џостучи по животу - и услышишь эхо. ‚от что такое был
мой человечий облик! ‚се пропало!
„ругой. Ќе старый злой волшебник, а тот, другой, который сильнее,
который его в плену держал. ‘перва крадет солнце с неба, потом человечий
облик - "хо-хо, что же может поделать бедный лис с таким могуществом?".
•о-хо, куда больше, чем хотелось бы, глупый волшебник! —еловечьего облика
даже старое ничто не трогало, сколько мне ни приходилось бегать по его
поручениЯм в этом мире. Ђх, глупый, небрежный, тщеславный волшебник! ќтого
лиса так просто не возьмешь.
Ќо этот лис может сидеть под Њаринешиным деревом нарил и думать, думать
очень быстро, потому что времени очень мало. Ќаконец-то закат, пылающий,
как обездоленное сердце некоего лиса. ‚етра нет - по крайней мере, тут,
под деревом. џ сижу и смотрю, пока окна трактира не начинают падать на
менЯ, сверкающие и колючие, как снежинки. Џо черепице гремЯт кирпичи от
трубы, черепица медленно осыпаетсЯ - жаль, жаль славных тепленьких
голубков, - карнизы выгибаютсЯ, точно брови. ѓрохот, звон, внутри вопли,
толстый трактирщик ревет, точно шекнат, который ищет себе шекнатицу. ‘
неба бьют молнии прЯмо в комнату волшебника - это все там, в той комнате,
и ветер, и пламЯ, и тьма, да-да-да. € человечий облик тоже.
Ќу так что, лис - который навеки останетсЯ лисом, если не будет
действовать быстро и ловко, - обратно туда, в ту комнату? „а, и все же...
Ќет-нет, на "все же" нет времени - но в чем дело-то? ЃеленькаЯ безумнаЯ
светЯщаЯсЯ малышка. ‹укасса. “шла в ветер, дальше, чем ветер, туда, где
нет ни подруг, ни трактирщиков, ни ручных лисичек, туда, куда людЯм ходить
не положено. Ћна ушла туда следом за грига-атом, который был старым злым
волшебником. ‹укасса.
Ђ мне-то какое дело? ЊенЯ это не волнует, все равно как и войны магов.
Њое дело - вернуть человечий облик, и все. Џусть себе плюютсЯ друг в друга
заклинаниЯми, ломают друг другу игрушки, колдовством переносЯт друг друга
через полмира - только пусть не хватаютсЯ своими волшебными руками за то,
что принадлежит только старому ничто и мне. ‘тарое ничто говорит: "Ќайди
его. Ќайди вора. ЋбъЯсни ему". ‚от так. € пускай ‹укасса сама о себе
позаботитсЯ.
€ все же...
“ нас со старым ничто друзей нету. ‘оглашениЯ - да, удобные спутники -
сколько угодно, а друзей нету, не бывает. ќтих людей и различать-то
трудно, какие уж там чувства! ЌьЯтенери, ‹укасса - удобнаЯ сумка, теплые
руки ночью, и ничего больше. Џусть себе целуют в нос, сколько влезет,
какаЯ разница? Ќе бывает.
"Ќайди!" - говорит старое ничто. ‘нова грохот, визг, еще несколько окон
рассыпаютсЯ снегом. ’рактир толстого трактирщика корчитсЯ и скрежещет по
земле. ‹юди напуганы, высыпают во двор, бегают, толкаютсЯ, падают.
Ќаверху, в комнате волшебника, прислонившись к пустой, разбитой раме окна
- тот, другой. ‹ицо говорит: "џ победил, победил!" Џлечи не так уверены.
‘тарое ничто: "’еперь! ‘ейчас!"
Џускай ‹укасса сама о себе позаботитсЯ.
Џомочь ей, помочь злому волшебнику? Ќикогда.
‘тоит привЯзатьсЯ к человеку, к одному-единственному человеку - и этому
конца не будет! Ќе бывает. џ - тот, кто Я есть.
‘тарое ничто: "’ы мой мизинчик, мой усик, моЯ родинка. Џриведи его ко
мне, сейчас же, быстро. ќто он, это его алчность мешает мне спать. ’ы
получишь назад свой человечий облик, а Я высосу его силу. Ћн будет моей
левой рукой".
Ќу что, снова через гнилую доску за печкой? „а что там, можно войти в
дверь, как постоЯлец, укусить за задницу ѓатти-„жинни, пройти между ног у
толстого трактирщика, задержатьсЯ, чтобы пустить струю ему на башмаки -
сегоднЯ все равно никто ничего не заметит. ЌаправлЯюсь к гостинице.
Ћстанавливаюсь. ‘тарое ничто: "—то такое?" Ќе отвечаю.
"—то такое, ноготок? “сик? - ѓолос старого ничто во мне звучит так
тихо, точно вечерний ветерок, который едва шевелит мой мех. - Ќеужто
какой-то человек длЯ тебЯ важнее человечьего облика? Ќу что ж, выбирай.
ќто даже интересно". Љогда старое ничто не спит, ему все интересно - все
на свете, и ничто его не интересует.
‚ечером, перед тем как уснуть, она спрашивает, каждый раз спрашивает:
"‹исичка, лисичка, как тебЯ зовут?" “ менЯ нет имени, а она свое потерЯла.
‚ этом мы схожи. ‘тарое ничто: "‚ыбирай!" џ делаю два шага влево, четыре
шага вперед. —то, дальше налево? „а-да, налево, четыре шага за угол, один
за другим. € Я там. Ђ эти маги вечно такую бучу разводЯт!
’а же самаЯ тьма. ‡ачем придумывать что-то другое? ’а же самаЯ узкаЯ
чернаЯ дорога под ногами, то же самое мерзкое небо. “нылое место. Љаждый
раз забываю. џ иногда хожу сюда, потому что старое ничто сюда не ходит. Ќе
может? Љто его знает. ’ут вообще трудно что-то знать, все наперекосЯк,
скользкое какое-то. ‘иди тихо, лис, раскройсЯ и слушай. ‘мотреть тут все
равно не на что. ‘лушай, где она.
‘перва Я чую грига-ата. ‡апах у них холодный, а вовсе не горЯчий -
из-под огнЯ тЯнет приЯтным холодком, как среди лета иногда повеет далекой
зимой. Ќи с чем не спутаешь. “ши прижимаютсЯ, шерсть встает дыбом,
невольно вскакиваю. Ќет, Я грига-атов не боюсь - это тело боитсЯ. € тут Я
слышу ‹укассу.
’ут, за углом, все другое. ‚ремЯ не имеет значениЯ, конец - то же, что
начало, пространство не настоЯщее. ‹укасса и грига-ат могут быть и позади,
и впереди, и даже под ногами, где угодно. Њожет, Я смотрю прЯмо на них,
сам того не знаЯ. Ќо Я слышу ‹укассу, потому что слушаю. ‘лышу тем местом,
где был человечий облик.
‘лабый вскрик, который тут же обрываетсЯ - а чего кричать-то, когда к
тебе обернулсЯ грига-ат и помощи ждать неоткуда? џ отвечаю - тЯвкаю
по-лисьи, слова остались там, где человечий облик. Њгновением позже во
тьме, прЯмо надо мной, ‹укасса, почти скрытаЯ окутавшей ее огненной тенью.
ѓрига-ат хочет поглотить ее, сделать живой частицей своего пламени. Ћни не
все это умеют, но этот может - он и менЯ, хорошего, может сожрать, только
отвернись. ‚от так. ‹ис снова садитсЯ, очень осторожно, опЯть тЯвкает.
‹укасса оборачиваетсЯ. Љарие глаза затЯнуты серой дымкой от пребываниЯ
здесь. ‹юдЯм тут плохо, неправильно это, все равно как кости, торчащие
наружу. ќти глаза менЯ не видЯт, они не видЯт ничего, кроме грига-ата.
ЏроклЯтый злой волшебник! Њог бы и рассказать ей, что происходит. Ќу,
теперь уж поздно.
Ќо ‹укасса вскрикивает: "ЊоЯ лисичка!", и эти два слова помимо моей
воли пронзают менЯ, точно холодным железом. "‹исичка, лисичка!", - и она
бросает грига-ата и бежит ко мне, падает на колени, тЯнетсЯ ко мне через
все нигде. Ќе девчонка, а стихийное бедствие: она и плачет, и смеетсЯ от
страха, усталости, радости, безумиЯ, невежества и любви. € ради этого Я
бросил человечий облик? ѓолубочки, будьте так добры, съешьте менЯ!
ѓрига-ат нависает над нами, сам как полыхающее белое небо. ‹укасса,
дура, отпусти менЯ! Ќо слов-то нет. ЏриходитсЯ укусить ее за руку -
сильно, больно. ‚скрикивает, отпускает, смотрит обиженно - что ж, извини.
Њедленно отступает. Џомнит ли он нас хоть немного, старый волшебник, что
сидит в грига-ате? Ќет. •олодные зеленые глаза сочатсЯ сквозь пламЯ, он
тЯнет руки, чтобы подобрать нас, поглотить нас обоих, бросить в топку,
котораЯ у него вместо сердца. Ћн может. …сли бы Я по-прежнему умел
принимать человечий облик, он и тогда мог бы.
ЋсталсЯ один путь. Ћдин-единственный.
Љогда же это было-то? „авным-давно. „аже злой волшебник еще не родилсЯ,
когда Я в последний раз ходил в своем истинном обличье. Ќужды не было, и
проку с него никакого, а неприЯтностей уйма. ‘ойдет и лис. Ђ там, где не
сойдет лис, сойдет человечий облик. Ќу, а теперь ничего не поделаешь.
‘тарому ничто это не понравитсЯ. Ќо старого ничто тут нет. Ќичего не
поделаешь.
‹укасса снова обвивает менЯ руками, не боЯсь, что укушу. „рожит,
трепещет, сжимает слишком сильно, пытаетсЯ спрЯтать менЯ от грига-ата. Ќе
девчонка, а стихийное бедствие. џ заглЯдываю ей в глаза - отпусти,
‹укасса, мне не следует менЯть облик в твоих объЯтиЯх, правда, не следует,
уж поверь. „руг. „руг мой. Ћтпусти менЯ.
€ она смотрит мне прЯмо в глаза - и отпускает. ђука грига-ата
вцеплЯетсЯ в нее. џ роюсь в глубине, бужу свое "Я" - в глубине, где оно
спит, нет ни забот, ни обликов, ни даже старого ничто. Њое "Я". €звини,
что разбудил. Љак спалось? ’ы мне нужно, мое "Я".
ЏонЯтиЯ не имею, как Я выглЯжу, - но Я вижу, как изменились глаза
‹укассы. Љогда ее схватил грига-ат, она даже не вскрикнула, не пыталась
отбиватьсЯ - а теперь такой ужас, такое разочарование, будто ее предали.
Ѓыло бы даже обидно, только Я не умею обижатьсЯ. —то, ‹укасса, неужели это
так страшно? ’ы менЯ не видишь? Ќеужели в этой древней твари не осталось и
следов твоего лиса? Ђ вот Я бы тебЯ узнал.
ѓрига-ат отступает, держа ‹укассу между нами, точно фонарь. ђешает -
боЯтьсЯ, не боЯтьсЯ? ’еперь моЯ очередь тЯнуть руки - руки у менЯ длинные,
серые, очерченные сиЯющей каймой. Њорщинистые пальцы растопырены. џ
говорю:
- Ћтпусти ее!
ѓолос у менЯ серый и тЯжкий, как молот. ‹укасса закрывает лицо,
зажимает уши.
- Ћтпусти ее!
‚о мне встает воспоминание. ‚одой и небом был этот мир, когда ЯвилсЯ Я
- вода, небо, громадные деревьЯ и старое ничто. ‹исы были - много лис, -
но людей не было, а потому и грига-атов тоже. € магов тоже не было, ни
единого - всех этих волшебников, которые пытаютсЯ быть богами, демонами и
обычными людьми зараз. Ѓыли еще созданиЯ вроде менЯ, и другие тоже, в
воде, в лесах. ‹ис забывает, человечий облик забывает. џ помню.
ѓрига-ат что-то вспоминает. Њедленно отпускает ‹укассу. ‹укасса смотрит
вперед, назад - кто страшнее? џ говорю: "‹укасса, ко мне", но она не может
вынести звуков моего голоса. „вигаюсь к ней, протЯгиваю руку, она
шарахаетсЯ прочь, теперь позади менЯ. •орошо. ѓрига-ат шипит, жутко
ухмылЯетсЯ, все никак не может решитьсЯ. џ заговариваю с ним на
€значальном Ќаречии, которого ни лис, ни человечий облик никогда не знали.
џ говорю ему:
- “зри менЯ и скройсЯ. ‘ухие ветки, палаЯ листва, что бы тебЯ ни ждало,
- убирайсЯ туда.
€ поворачиваюсь к нему спиной.
Њое дело сделано. ЋстаетсЯ отвести ‹укассу домой, в ее мир. Ћт этого
мира его отделЯет лишь тонкаЯ шкура - нет, даже меньше, всего лишь шорох,
- но эту грань могут перейти только мертвецы, безумцы и лис. ‹укасса не
безумна - значит... „олжно быть, это тоже натворил старый волшебник. Ђх,
как же Я не разглЯдел? „урень, дурень! ‹укасса, беднЯжка...
‚ последний раз оглЯдываюсь назад. ѓрига-ат скорчилсЯ. Ќе двигаетсЯ.
Ѓольше не нападет. Ћгонь под покровом текучей, ползучей тьмы слабеет -
грига-ату не удалось пожрать нас, и теперь тьма всасывает его, вбирает в
себЯ. € поделом тебе, злой волшебник. Ќечего было будить мертвецов, чтобы
они тебе поклонЯлись. ќто постыдно даже длЯ мага. ’ы всегда был тем, чем
стал теперь. Ѓудет только справедливо бросить тебЯ здесь. € Я с радостью
это сделаю.
Ќо ‹укасса не уходит.
—етыре шага вправо, за угол и вниз, проще простого. Ќо она не идет. ‚се
еще боитсЯ. ЏридетсЯ гнать ее вперед, воспользоватьсЯ страхом - времени
нет, и выбора тоже. Ћна шарахаетсЯ от менЯ, мечетсЯ туда-сюда, глупаЯ и
упрЯмаЯ, как курица. ‚се пытаетсЯ вернутьсЯ к грига-ату. Ќет, это безумие!
—то же еще? џ приказываю ей остановитьсЯ, идти со мной, но от моего голоса
она совсем шалеет. Ћна спрЯталась бы за грига-атом, если бы посмела. Ћна
говорит:
- џ пришла за ним.
‚от всегда так! ‚сегда! ‘вЯжешьсЯ с этими людьми, размЯкнешь - и
пожалуйста. ‡ачем было говорить себе, будто ты не знаешь того, что знаешь?
Ћна готова пройти через тебЯ насквозь - через тебЯ, через грига-ата, ей
все равно - и все ради этого злого, пропащего старикашки. †иваЯ или
мертваЯ - она дура до мозга костей! € тебе тоже поделом, глупый лис! џ
глупо хватаю ее - отнести ее на место, и покончить со всем этим. Ћна
выворачиваетсЯ:
- Ќет, нет, Я пришла за ним! ‹исичка, ты где? ‹исичка, помоги!
‘мотрит на менЯ и плачет.
Ќу что, втиснутьсЯ обратно в лисий облик, чтобы она успокоилась? Ќо
теперь Я сделалсЯ таким же дураком, как она. ќто все из-за людей. ЋпЯть...
Ќичего не поделаешь. џ оборачиваюсь к грига-ату, медленно и внЯтно говорю:
- Ќу что ж, идем. €дем с нами.
Ќикогда больше! Ќи за что! ‘тарое ничто, наверно, лопнет со смеху!
- €дем с нами.
ѓрига-ат делает шаг. ‹укасса ахает. …ще шаг. ‘нова ахает. ѓрига-ат
останавливаетсЯ, смотрит на нас. ѓлаза, как зеленый пепел. Ќе знаЯ нас,
может ли оно знать, кто это? Њожет ли оно выбирать - тот мир, этот?
- Ќу, пошли, пошли.
ѓорЯчий синий оскал. …ще шаг. ‹укасса хлопает в ладоши, поет от
радости. Ќи за что на свете!
- Џошли.

ђЋ‘‘…’

‚от тут у менЯ получилась дырка в памЯти. ‚етер помню, помню ужасающий,
невероЯтный грохот, крики в коридоре, помню, как "‘ерп и тесак" дрожал
крупной дрожью, точно испуганнаЯ лошадь. Џомню, как, держась за руку ‹ал,
шел вместе с ней и с ‘оукьЯном в черноту на месте стены, в черноту,
котораЯ очень любезно пригласила нас в себЯ. Ћна нам всЯкие картинки
показывала, эта чернота. Љартинок не помню, но помню, что шел туда вполне
охотно. ќто Я помню так же хорошо, как грига-ата.
Ђ потом - пустота. Ќет, даже не пустота, не дырка, а как будто времЯ
вдруг икнуло, раз - и нету. ‘ледующее, что Я вижу, без малейшего разрыва -
это что Љарш трЯсет менЯ за грудки и орет во всю глотку. ‘лова по
отдельности Я понимаю, а вот смысла уловить никак не могу. џ болтаюсь в
руках Љарша, точно трЯпка, а ’икат у него за спиной кричит в стену:
- ‹укасса, ‹укасса!
„ругой волшебник тоже здесь, стоит и смотрит на ’иката со странной,
рассеЯнной улыбкой, котораЯ расплываетсЯ все шире на его безгубом рту. ќто
как сон. € мне все времЯ кажетсЯ, что это длилось очень долго.
’ут вмешалсЯ ‘оукьЯн. Ћн задвинул менЯ себе за спину и удержал Љарша на
месте, упершись одной рукой ему в грудь. Џомню, как он сказал таким низким
и хриплым голосом, что Љарш непременно должен был догадатьсЯ, кто он,
несмотрЯ на личину:
- ‘той где стоишь, толстЯк!
…го слова Я понЯл. Џотом он обратилсЯ ко мне:
- ђоссет, с тобой все в порЯдке?
Џрежде чем Я успел ответить - если Я вообще мог говорить, - Љарш
взревел:
- Џропади ты пропадом! Ђ о чем, по-твоему, Я его спрашивал, глупаЯ ты
баба?!
’ут Я заржал - просто не мог удержатьсЯ от смеха. € даже не столько
потому, что знал, что ‘оукьЯн не баба, сколько потому, что Љарш отродЯсь с
постоЯльцами так не разговаривал. ‘оукьЯну тоже пришлось менЯ немножко
потрЯсти. Ќаконец Я выдавил:
- „а-да, все в порЯдке.
џ вывернулсЯ из рук ‘оукьЯна и оглЯделсЯ.
‚ комнате царил бардак, окно исчезло, дверь висела на одной петле - это
уж Љарш постаралсЯ, хотЯ Я этого тогда не знал. Љазалось бы, устроить
бардак в зачуханной комнатенке вроде этой, куда обычно пристраивали
отсыпатьсЯ пьЯных бурлаков, не так-то просто. Ќо стены комнаты прогнулись,
словно какой-то великан сдавил их двумЯ пальцами, половина пола - там, где
прошелсЯ грига-ат, - обуглилась и покоробилась. ‚ дальнем углу были
рассыпаны Њаринешины цветы. Љак ни странно, они остались целы - только
ваза разбилась.
‹ал возилась с ’икатом, пытаЯсь заставить его замолчать. Љраем глаза Я
увидел, как ‘оукьЯн медленно-медленно подбираетсЯ к волшебнику Ђршадину. ‚
лице ‘оукьЯна была смерть. Ђршадин по-прежнему стоЯл, улыбаЯсь в
пространство и с каким-то благоговейным удивлением ощупываЯ свое лицо и
тело. Љазалось, он не замечает ничего вокруг, и все же мне захотелось
крикнуть ‘оукьЯну, чтобы он поостерегсЯ. Ќо тут на менЯ снова набросилсЯ
Љарш и на одном дыхании спросил, действительно ли со мной все в порЯдке и
какого черта Я вообще делаю в комнате этого треклЯтого волшебника. Ћн то
бледнел, то краснел и сам дрожал, точно лошадь. џ тогда подумал, что это
из-за трактира, из-за того, что единственнаЯ вещь на свете, которую он
любил, разрушена. Њне стало его жалко.
‘оукьЯн сделал последний шаг перед прыжком, и Я таки крикнул:
"Ћсторожно!" Ќо Ђршадин уже обернулсЯ. Ќебрежно махнул пухлой белой рукой
в сторону ‘оукьЯна, и ‘оукьЯн рухнул на пол. ђот у него был открыт, но
дышать он не мог: Я видел, как выпучились у него глаза и напрЯглась грудь.
Ћн задыхаЯсь каталсЯ в ногах Ђршадина, хваталсЯ за горло, терзал руками
грудь, тщетно стараЯсь разорвать ее, чтобы впустить хоть немного воздуха.
Ђршадин смотрел на него сверху вниз, задумчиво киваЯ.
џ рванулсЯ было к Ђршадину, но Љарш так ухватил менЯ за обе руки, что
синЯки потом не сходили несколько дней. ‹ал пролетела через комнату
брошенным кинжалом, золотистые глаза сузились и сделались ледЯными.
Ђршадин искоса глЯнул на нее - и она застыла на месте, дико озираЯсь, то
ли защищаЯсь, то ли бросаЯ вызов, размахиваЯ руками, чтобы отразить
врагов, длЯ нас невидимых. Ћна Явно не видела никого, даже ‘оукьЯна,
который корчилсЯ на полу. ќто тоже длитсЯ целую вечность, но на сон уже не
похоже.
Ђршадин заговорил.
- Љончено, - сказал он все тем же высоким, бесполым, жутко спокойным
голосом. - ’еперь у вас новый хозЯин.
’ут ‘оукьЯн помешал ему: отчаЯнно извиваЯсь, он из последних сил пнул
Ђршадина и попыталсЯ свалить его на пол. Ђршадин шагнул в сторону, и
‘оукьЯн только бессильно замолотил пЯтками по полу, как Я по стене, когда
голубоглазый убийца схватил менЯ за горло. ’ут Я не выдержал. Њне удалось
ткнуть Љарша локтем в живот. Ћн охнул и выпустил менЯ. џ снова кинулсЯ на
Ђршадина.
Ђршадин кивнул ‹ал, и та развернулась мне навстречу, присев и злобно
глЯдЯ на менЯ невидЯщими глазами. Ђршадин указал на пол и объЯвил:
- Џусть его пример послужит уроком...
Ќо закончить он не успел, потому что тут поЯвились ‹укасса и грига-ат.
Ћни вышли из складки воздуха. ‘кладка почти тотчас же разгладилась, Я
едва успел заметить, как воздух расступилсЯ, чтобы пропустить их. ‹укасса
вышла первой и обернулась, видимо, зовЯ за собой грига-ата, а за ними...
за ними на миг показалось нечто, чего Я видеть никак не мог. Ћно было
серое и большое, и оно тоже увидело менЯ, хотЯ и не могло менЯ увидеть. €
хватит об этом. Ќе успел Я перевести дух, как проход закрылсЯ и исчез, а
на пол прыгнул лис ‘оукьЯна и спокойно уселсЯ на задние лапы, наблюдаЯ,
как лицо Ђршадина менЯет цвета. Ђршадин еще и звуки издавал, но это было
уже не так интересно.
’о, что произошло потом, случилось так быстро, что рассказывать об этом
придетсЯ очень осторожно. ‹укасса сделала два шага и рухнула на руки - не
к ’икату, а ко мне. Ћна сбила менЯ с ног, мы оба упали на пол, ее голова
рассекла мне губу, и зуб потом шаталсЯ. ѓрига-ат встрЯхнулсЯ, чихнул и
снова обернулсЯ старым волшебником. Џочему Я так уверен? Ќу, хотЯ бы
потому, что длЯ начала он бросил ‘оукьЯну пару слов, и ‘оукьЯн вздохнул,
как будто в первый раз за сотню лет, осторожно вздохнул еще раз, медленно
сел и сразу же потЯнулсЯ к ‹ал. Ћна поднЯла его на ноги, и они несколько
секунд поддерживали друг друга. Џотом оба обернулись к Ђршадину.
Ћн, конечно, был не в своем уме - любой, кто хочет всегда быть
хозЯином, безумен, - но значит ли это, что и отвага его была чистым
безумием? ‹ично Я так не думаю. Ћн встретил старого волшебника так же
дерзко и пренебрежительно, как всегда.
- Ќу, вот мы и снова встретились, - сказал он. - Људа тебЯ отправить на
этот раз?
Ќо губы его с трудом выговаривали слова, и лицо было, как тающий лед.
‘тарик и сам выглЯдел безмерно усталым, но запах смерти и отчаЯниЯ,
сопровождавший его прежде, исчез. …го зеленые глаза были Яснее, чем мне
когда-либо случалось видеть, и Яркие, как молодаЯ листва, а смех его был -
точно родник, бьющий из скалы. Ћн сказал:
- Ћбо мне не заботьсЯ, бедный мой Ђршадин. „авай-ка лучше подумаем,
куда бы нам отправить тебЯ, подальше отсюда - и побыстрее. €бо ничто на
свете не проходит просто так. € те, кого ты обманул, не терпЯт обмана.
ЌесмотрЯ на смех, голос его звучал решительно и настойчиво.
‹укасса шевельнулась у менЯ на руках. џ бережно-бережно передал ее
’икату. Ќаши глаза на миг встретились; потом он опустил голову и коснулсЯ
волос ‹укассы. џ отвернулсЯ.
- џ свое слово сдержал! - отпарировал Ђршадин. - …сли они оказались
слишком слабы, чтобы удержать тебЯ, что же они могут сделать со мной? ‚се
по-прежнему.
‡а спиной у менЯ Љарш бормотал:
- “бью подлую тварь! „айте мне только до нее добратьсЯ, Я ее убью!
џ думал, он про Ђршадина. џ решил, что Љарш наконец-то догадалсЯ, кто
истинный виновник разрушениЯ "‘ерпа и тесака". Ќо Љарш уставилсЯ на лиса,
который по-прежнему сидел, свесив Язык и созерцаЯ все происходЯщее с
выражением Явно презрительным. “слышав слова Љарша, лис обернулсЯ и
посмотрел на менЯ так же, как тогда, в первый день, из сумки ‘оукьЯна -
как будто на дне его глаз переливалось мое истинное имЯ.
- Ђршадин, - сказал старик, - у нас нет времени! џ соглашусь на все,
что ты предложишь, но тебЯ надо убрать отсюда сию же минуту. Ђршадин,
послушай менЯ! џ тебЯ умолЯю!
Ђршадин расхохоталсЯ. …го смех менЯ изумил: он был на диво искренним, и
в нем звучало неподдельное веселье. џ до сих пор его слышу. € вот Я думаю:
чему он смеЯлсЯ? Ѓыла ли то гордынЯ, слепаЯ вера в то, что новообретеннаЯ
сила защитит его от любой мести, от людей и нелюдей? €ли это был смех
обреченного, которому нечего терЯть и некуда бежать? ќтого Я, конечно, не
знаю. € все же это не худшее воспоминание о дурном человеке.
- ‚се по-прежнему, - повторил он. - ’олько ты можешь вернутьсЯ оттуда,
где ты побывал, и по-прежнему приставать ко мне с требованиЯми вести себЯ
хорошо!
ђЯдом с Ђршадином воздух снова пошел волнами - круглыми такими, как от
камнЯ, брошенного в спокойную воду. Љруг потемнел, выпучилсЯ и превратилсЯ
в синий рот, с губами, усеЯнными влажно блестЯщими красными и голубыми
зубами. Ђршадин обернулсЯ и ударил по этому рту, выкрикиваЯ слова, которые
звучали, как треск деревьев, падающих во времЯ бури. Љруглые губы
вытЯнулись, словно длЯ ужасного поцелуЯ, обнЯли Ђршадина, втЯнули его в
себЯ и исчезли.
‚ тишине Я услышал пение ’иката. Ћн так и не поднЯл глаз. Ћн укачивал
‹укассу на руках. …го длинные светлые волосы наполовину закрыли ему лицо,
смешавшись с темными кудрЯми ‹укассы. ’икат тихо напевал себе под нос.
Џесню Я знал - это была колыбельнаЯ про Ѓирнарик-Ѓэй. ’олько слова он
переврал. Ђ может, это Я их неправильно помню.

’€ЉЂ’

Ћна спала без просыпу почти трое суток.
џ, не спрашиваЯ дозволениЯ, уложил ее в лучшей комнате наверху. ђоссет
говорит, что эта комната иногда пустует годами, потому что Љарш бережет ее
длЯ знатных гостей, которые в Љоркоруа заезжают редко. Љогда Љарш
расшумелсЯ из-за комнаты, тафьЯ сказал ему, довольно мЯгко:
- Џочтеннейший господин трактирщик, в тот день, когда ‹укасса проснетсЯ
в этой постели, Я восстановлю ваше заведение в его прежнем виде, и еще
клопов повыведу в придачу. Ќо если вы до тех пор скажете еще хоть одно
слово по этому поводу, то обещаю: все это, - он указал на разгром, который
устроил в "‘ерпе и тесаке" волшебник Ђршадин, - вам еще раем покажетсЯ.
Љарш бурей умчалсЯ проверЯть дворовые постройки, а тафьЯ вздохнул и
пошел караулить у постели ‹укассы.
Ќа самом деле он сделал даже больше, чем обещал. Ќа третье утро все мы
проснулись и обнаружили, что крыша у трактира на месте, что в заново
отстроенных стенах красуютсЯ целенькие окна в новых рамах, полы такие же
ровные, как и были, обе трубы такие же высокие, фундамент, пожалуй, даже
попрочней, чем был, пивные насосы, водЯные баки и трубы работают вполне
исправно, как будто их и не скручивало, точно тростинки. Љлопы
действительно исчезли, и вывеска над дверью была заново подмалевана. ‚от
это, как ни странно, дико разозлило Љарша. Ћн весь день бродил по дому и
бубнил себе под нос, что вывеска, мол, и так была вполне себе ничего и что
волшебники никогда не умеют вовремЯ остановитьсЯ. Џоследнее, кстати,
правда - с тех пор Я и сам в этом убедилсЯ.
‹укасса проснулась только к вечеру. ‹ис спал у нее на кровати, да и сам
тафьЯ уснул - по крайней мере, так мне казалось: он был великий
притворщик. Ћна проснулась мгновенно, и в глазах у нее был страх. џ
осторожно взЯл ее за руки и сказал:
- ‹укасса...
Ќе знаю, смог ли бы Я вынести, если бы она менЯ и теперь не узнала. Ќо
Я увидел, что она узнала менЯ, даже прежде чем она заговорила. Ћна сказала
тихо, но отчетливо:
- ’икат. ’ы здесь...
- џ здесь, - сказал Я, - и ты здесь со мной, и он тоже, - Я кивнул в
сторону тафьи, громко храпЯщего в своем кресле. - ’ы его спасла. џ думаю,
ты спасла всех нас.
‹укасса ответила не сразу - некоторое времЯ она молча смотрела на менЯ.
…е лицо было лицом незнакомки. ’ак оно и должно быть. „аже если мы любим
друг друга с рождениЯ и до смерти, все равно мы не знаем друг друга
по-настоЯщему, и забывать об этом не стоит, хотЯ и приходитсЯ. ‚ дверь
заглЯнула Њаринеша, робко улыбнулась и снова исчезла. ‹укасса сказала:
- Љогда Я была там, в том месте, Я все времЯ слышала, как ты менЯ
зовешь.
“ менЯ до сих пор болело горло от крика. џ опустил голову и коснулсЯ
лбом ее рук. Ћна продолжала, то и дело запинаЯсь:
- ’икат, Я не помню тебЯ и того, что было... что было до реки. Ћн
говорит, что Я никогда не вспомню - ни тебЯ, ни себЯ, никого.
‚ глазах у нее стоЯли слезы, но она не плакала.
- Ќо Я знаю, что ты мне друг и действительно любишь менЯ. € что Я тебЯ
обидела.
Ћдна ее рука повернулась и сжала мои пальцы.
- ’ы не виновата, - сказал Я. - ’ы не могла иначе - так же, как Я не
мог не звать тебЯ. Ќо Я и не думал, что ты менЯ слышала.
- Ќет, Я слышала!
Ћна впервые улыбнулась знакомой улыбкой, которую она всегда стараетсЯ
сдерживать, потому что, если она улыбаетсЯ слишком широко, становитсЯ
виден кривой зуб слева.
- ЊенЯ это ужасно раздражало, до тех пор, пока не понадобилось, чтобы
отыскать обратный путь. Ќо к тому времени Я перестала тебЯ слышать.
- џ больше не мог кричать, - сказал Я. ‹укасса посмотрела мне в глаза и
кивнула. …е рука сильнее стиснула мои пальцы. - џ просто не мог, ‹укасса,
- повторил Я.
Ћна снова кивнула. џ посмотрел на лиса. ђаскосые глаза крепко
зажмурены, пушистый хвост прикрывает мордочку, шерстинки с черными
кончиками шевелЯтсЯ от дыханиЯ. ‹укасса погладила его свободной рукой, и
он, не просыпаЯсь, выгнулсЯ от удовольствиЯ.
- ’ы знаешь, это ведь он был человеком в красной куртке, - сказал Я. -
џ встретилсЯ с ним по пути сюда, когда догонЯл тебЯ и ‹ал.
- Ћн может быть и чем-то другим, - прошептала ‹укасса. - —ем-то совсем
другим, ни на что не похожим.
џ еле расслышал ее. Ѓольше она ничего не сказала. Њы немного посидели
молча, просто держась за руки и глЯдЯ друг на друга и по сторонам. ‚се
вопросы, которые мне хотелось ей задать, сидели на кровати рЯдом с нами -
казалось, тюфЯк прогибаетсЯ под их весом. Ќаконец ‹укасса сказала:
- Њне хочетсЯ рассказать тебе про то место, про то, каково там
находитьсЯ. Њне хочетсЯ рассказать кому-нибудь.
- џ не имею права... - начал Я, но она перебила:
- Њне хочетсЯ тебе рассказать, но Я не могу. ’а девушка, котораЯ могла
бы рассказать тебе, как все было, умерла.
џ уставилсЯ на нее, ничего не понимаЯ. ‹укасса сказала:
- Ћна так и не вернулась - она умерла по ту сторону черных ворот, и это
так же верно, как то, что девушка, которую ты знал, утонула в реке. € вот
Я здесь и говорю с тобой, а кто Я такаЯ? ’икат, можешь ли ты мне сказать,
живаЯ Я или мертваЯ? Ђ если Я живаЯ, кто Я?
Ћна попыталась отнЯть у менЯ свою руку, но Я держал крепко, несмотрЯ на
то что ее изумрудное кольцо впилось мне в палец. ‹ис проснулсЯ и картинно
зевнул, потЯнулсЯ передними лапами и посмотрел на нас.
- ’ы такаЯ же живаЯ, как и Я, - сказал Я. - ’ы - это ты. …сли ты не та
‹укасса, которую Я искал здесь, быть может, той ‹укассы никогда и не было.
‘ам Я никогда не стану тем ’икатом, каким был прежде, и менЯ это вполне
устраивает - лишь бы мы с тобой помнили друг друга.
’ут Я разжал ладонь, и она отвела руку, но потом протЯнула ее обратно,
так, что кончики наших пальцев соприкоснулись. џ спросил:
- ‹укасса, а что мы будем делать теперь? џ думал, мы сможем вернутьсЯ
домой, к прежним ’икату и ‹укассе, но это не получитсЯ.
- Ќе получитсЯ... - отозвалась она очень тихо. - ‹ал возьмет менЯ с
собой, если Я попрошу, но только если Я попрошу. Ђ ‘оукьЯн...
Ћна развела руками, и Я увидел шрамы, которые нащупал прежде: два
длинных расплывчатых пЯтна на бледной ладони, и темный след, как от удара
хлыстом, на тыльной стороне, чуть пониже кольца.
- ‘оукьЯн возьмет менЯ, если попросит ‹ал. ‚от так.
ќта ее улыбка была мне незнакома.
џ взЯл ее руку и поцеловал ладонь со шрамами. Ћна на миг сжала руку в
кулак, потом снова распрЯмила. џ сказал:
- џ взЯл бы тебЯ куда угодно, но Я не знаю, куда ехать.
Њы немного помолчали, а потом Я добавил:
- Ќу, на худой конец, можно и остатьсЯ. Ѓудем работать в трактире и
стареть вместе с Љаршем.
џ сказал это в шутку, но ее лицо затуманилось, и Я понЯл, что она
принЯла мои слова всерьез. џ собралсЯ было объЯснить, что пошутил, когда
за спиной у нас вежливо кашлЯнул тафьЯ.
- …сть одно предложение... - сказал он.
„авно ли он проснулсЯ и слушал нас? Ђ кто его знает. ‘ ним никогда не
угадаешь. Њы оба обернулись к нему. …го зеленые глаза сверкали так же
насмешливо, как желтые глаза лиса. Ћн был чрезвычайно доволен собой,
совсем как лис.
- Џохоже, с моей ламисетией можно и подождать малость, - сказал он. - џ
возьму вас с собой.
Љогда он посмотрел на ‹укассу, его глаза переменились. Ћн сказал ей:
- џ сам миновал врата смерти, но то, во что Я превратилсЯ, было хуже
смерти. € Я осталсЯ бы таким навечно, если бы не ты. ’ак что Я твой вечный
должник. Љ тому же...
‹укасса Яростно замотала головой. Ћна сказала:
- ’о, что Я сделала, Я сделала не по своей воле, не понимаЯ, что и к
чему все это. ’ак что ты мне ничем не обЯзан.
ѓолос у нее был усталый и бесцветный.
- Ќе перебивай! - сурово сказал старик. - Ћднажды Я на десЯть минут
обратил ‘оукьЯна в камень за то, что он перебил менЯ на один раз больше,
чем следовало.
Ќо он улыбалсЯ ‹укассе почти с восхищением.
- Љ тому же, - продолжал он, - моЯ извечнаЯ потребность кого-то учить,
похоже, пережила черные врата вместе со мной. ’ак что, если у тебЯ хватит
ума поехать со мной, возможно, мне удастсЯ...
- џ не хочу быть волшебницей, - перебила ‹укасса. - ќто не длЯ менЯ. Ќи
за что и никогда.
Ћна снова вцепилась в мою руку.
‘тарик тЯжко вздохнул.
- ‚от ‹ал - она волшебница? ‘оукьЯн - волшебник? Њолчи и слушай. …сли
ты поедешь ко мне домой, возможно, со временем мне удастсЯ припомнить
способ позволить этой ‹укассе и той ‹укассе - той, что осталась лежать на
дне реки, - иногда встречатьсЯ, беседовать друг с другом, быть может, даже
немного пожить вместе. Ќу, а может быть, и нет - Я ничего не обещаю. Ќо
крыша у менЯ не течет, еда обычно довольно приличнаЯ, и вообще дом очень
уютный.
’ут он улыбнулсЯ - веселой, ехидной, беззубой улыбкой. Њне вспомнились
слова Љрасной Љуртки, слова лиса: "Љости налиты тьмой, а кровь - густаЯ и
холоднаЯ от древней мудрости и тайн".
- Ќемного беспокойно времЯ от времени, но вообще очень уютно, - добавил
он.
- ’икат тоже должен ехать с нами, - твердо сказала ‹укасса. - Ѓез
’иката не поеду.
’афьЯ посмотрел на менЯ и чуть заметно приподнЯл свои брови, похожие на
мохнатых гусениц. џ сказал:
- Ќу, работать Я умею, ты же знаешь. Ќу, и пока буду жить у тебЯ,
постараюсь научитьсЯ всему, чему смогу.
Њне было неловко разговаривать с ним таким тоном, и Я вертел кольцо на
пальце ‹укассы, не замечаЯ, что делаю.
’афьЯ долго молчал. Ћн, похоже, внимательно смотрел - не на нас, а на
лиса. ‹ис зевнул ему в лицо, спрыгнул с кровати и с достоинством удалилсЯ,
задрав хвост. Ќаконец старик сказал:
- ’ебе, ’икат, Я буду рад не меньше, чем ‹укассе, но на твоем месте Я
бы дважды подумал. Њожет оказатьсЯ, что ты научишьсЯ куда большему, чем
рассчитываешь. ‚ тебе таЯтсЯ дары, сны и голоса, которые в моем доме могут
пробудитьсЯ, как нигде больше. ’ак что на твоем месте Я бы хорошенько
подумал...
џ не знал, что ему ответить. џ продолжал играть с кольцом ‹укассы, пока
оно не соскользнуло с костЯшки и едва не упало мне в руку. ‹укасса
поспешно схватилась за кольцо и сказала:
- Ќе надо, не делай этого! Њне нельзЯ его снимать. ‹ал дала мне его,
когда поднЯла менЯ... …сли Я его потерЯю, Я умру совсем, рассыплюсь в прах
- мне ведь уже давно следовало бы стать прахом.
ђуки у нее были влажные и дрожали, и голос дребезжал от страха.
’афьЯ посмотрел на нее с такой заботой, с такой нежностью, что на миг
лицо у него сделалось как у нее - он выглЯдел как она, как еще Я могу это
сказать? ‚сего на миг - но Я буду помнить об этом, даже когда перезабуду
все его магические штучки. Ћн сказал ей, очень-очень мЯгко:
- ‹укасса, это не так. Љольцо это ‹ал подарил Я, кому же и знать, как
не мне! Ћно дарует утешение и усмирЯет кое-какие печали, только и всего.
’воЯ жизнь - в тебе, а не в кольце. ‘ердце ‹укассы, душа ‹укассы, дух
‹укассы - вот что делает ‹укассу живой, а вовсе не мертвый зеленый камень
в куске мертвого металла. џ тебе докажу. Ћтдай кольцо.
…й потребовалось немало времени, чтобы перестать дрожать и начать
слушать его, и даже потом она не соглашалась снЯть кольцо, что бы мы с ним
ни говорили. Џоначалу она твердила только: "Ќет! Ќет!", - прЯча лицо в
сжатые кулаки. Ќо наконец обернулась к старику и сказала ему:
- џ отдам кольцо ‹ал. Љогда будем уезжать отсюда. Њы с ’икатом и ты. џ
верну его ‹ал, а она может вернуть его тебе, если захочет. €ли оставить
себе.
€ уперлась на этом. ’афьЯ покачал головой, дунул себе в бороду и
проворчал:
- Ќу, если уж твое ученичество начинаетсЯ с этого, к чему же мы придем
под конец? Љогда Я был грига-атом, ты со мной держалась куда почтительнее.
Ќо ему все равно пришлось удовлетворитьсЯ ее решением. џ думаю, оно его
и в самом деле по-своему устроило.

’ђЂЉ’€ђ™€Љ

‘ тех пор все не так. Џлевать мне, что он там наговорил и какой он
великий маг. Ћ нет, работать оно работает - если вы полагаете, что этого
достаточно. Љое-что работает даже лучше, чем прежде - Я не настолько глуп,
чтобы утверждать, что это не так. Ќо это совсем не то же самое, что
восстановить в прежнем виде. ‚ещи можно заменить, починить, но потерЯнного
все равно не вернешь. ‘клеенное и целое - разные вещи.
Ќу ладно, ладно, не стоит из-за этого переживать. Ђ рассказывать-то
больше почти и нечего. ‘ледующие две недели прошли в хаосе, ни больше ни
меньше. ‘ трактиром управлЯлись Њаринеша и ђоссет - сжальтесь надо мной, о
боги! - потому что Я был занЯт. џ умасливал, успокаивал и просил прощениЯ
у постоЯльцев. ЏостоЯльцы были рассержены. Љое-кто пострадал - хотЯ, слава
богам, немногие; что до того возчика-кинарики, мы его так и не нашли. Ђ
кое-кто так перепугалсЯ, что не вернулсЯ даже за своими вещами, не говорЯ
уже о том, чтобы заплатить по счету. Њало того, что Я потерЯл уйму
выгодных старых клиентов, но к тому же историЯ разошлась по всей округе, и
с тех пор Я только тем и занимаюсь, что пытаюсь восстановить репутацию
заведениЯ в прежнем виде. € в этом мне никакой волшебник не поможет,
будьте уверены!
‹ал сообщила мне, что она и ее спутники наконец-то свалЯт из трактира,
как только волшебник и маленькаЯ ‹укасса наберутсЯ сил длЯ путешествиЯ.
Љроме того, она принесла мне извинениЯ - бесполезные, но довольно учтивые,
не могу не отметить, - за весь ущерб, который они причинили "‘ерпу и
тесаку". "‡а весь ущерб" - как будто она хоть отчасти способна понЯть, что
они натворили на самом деле. ѓоспожа ЌьЯтенери не дала себе труда
извинитьсЯ. Ќо оно и к лучшему. …ще одного потрЯсениЯ Я бы не пережил.
ђоссет в эти дни старалсЯ не попадатьсЯ мне на глаза. Џравда, он и так
стараетсЯ держатьсЯ от менЯ подальше; но обычно не проходит и днЯ, чтобы
мне не пришлось орать на него по какому-нибудь поводу. —естно говорЯ, Я и
сам не особенно рвалсЯ с ним видетьсЯ. ‚ конце концов, Я взбежал по
рушащейсЯ лестнице навстречу толпе орущих идиотов и выломал прекрасную
прочную дверь исключительно ради того, чтобы мне не пришлось воспитывать
себе нового конюха. Њало ли что люди могут подумать. Џотом чувствуешь себЯ
как-то неловко.
џ окончательно убедилсЯ, что он снова задумал сбежать с женщинами и
волшебником и не желает встречатьсЯ со мной, потому что Я разгадаю его
замыслы с первого взглЯда. Ћднажды вечером Я поразмыслил, посоветовалсЯ у
себЯ в комнате с двумЯ бутылками забродившего снадобьЯ длЯ чистки упрЯжи,
которое делают к востоку от гор, - местные называют его "Џочки шекната". €
в конце концов мы втроем решили, что если парню так охота уехать, то пусть
себе убираетсЯ к чертовой матери. Ћн раз десЯть пыталсЯ сбежать, когда был
помоложе, но Я каждый раз его отлавливал; а теперь он достаточно востер,
чтобы смытьсЯ завтра или послезавтра, если сегоднЯ не получитсЯ. Ќу и
пусть себе катитсЯ, скатертью дорожка. Ќо прежде чем он скажет мне "до
свиданьЯ", мне тоже надо сказать ему пару вещей.
€з-за этих размышлений ночь тЯнулась чересчур медленно, а "Џочки
шекната" пились чересчур быстро, так что наутро, когда Я отправилсЯ его
разыскивать, Я не слишком уверенно держалсЯ на ногах. Ћн втирал вонючую
мазь собственного изготовлениЯ в бока рыжего мерина, владелец которого
Явно владел еще и парой шпор в придачу. ђоссет разговаривал с конем - не
словами, просто мычал что-то себе под нос, словно втирал свой голос в
больные места вместе с мазью. џ смотрел на него и ждал. Ќаконец парень
почувствовал мой взглЯд и резко развернулсЯ, так же как делают эти
женщины.
- џ с ним почти управилсЯ, - сказал он. - ‘ейчас пойду в свиной загон.
’ам одна жердь расшаталась, понимаете ли, и Я уже неделю его пинал,
чтобы он ее заменил. Ћн управилсЯ с мерином, нагреб свежего сена ему в
кормушку, а потом ненадолго прислонилсЯ к коню, как делают лошади. € вышел
из денника. Њы стоЯли, глЯдЯ друг на друга. Ћн готовилсЯ выслушать
распорЯжениЯ и краем глаза следил за моими руками. џ рассматривал его
крупные короткопалые руки и две полоски пуха над верхней губой. Џарень
никогда не вырастет таким же крупным, как Я, но, возможно, будет посильнее
менЯ.
- Њне надо с тобой поговорить, - сказал Я. Ћх, как у него глаза
забегали!
- Ђ жердь-то как же? - сказал он. - ‘виньи того и глЯди...
џ кивнул в сторону кипы сена и сказал:
- ‘Ядь.
Ћн сел. џ хотел остатьсЯ стоЯть, но в голове слишком гудело, так что Я
перевернул ведро и уселсЯ напротив ђоссета.
- …сли хочешь уехать со старым волшебником и прочими, - сказал Я, -
тебе незачем делать это тайком. “езжай, пожалуйста. џ тебЯ не держу и бить
тебЯ не стану. ‡абирай все, что тут есть твоего, и уезжай. ‡акрой рот! -
сказал Я, потому что челюсть у него отвисла, как та жердь в загоне. - ’ы
менЯ понЯл?
ђоссет кивнул. џ не знаю, что он испытывал - радость, облегчение,
злость, разочарование? џ иногда не могу это определить.
- Ќо сперва тебе придетсЯ менЯ выслушать. ќто мое единственное условие:
чтобы ты выслушал все, что Я тебе расскажу. ђот закрой! ’ебе совершенно не
обЯзательно еще и выглЯдеть идиотом. ’ы менЯ слышишь, ђоссет?
- Ђга... - ответил он. ‚от так всегда: болтает без умолку, когда не
надо, а когда надо, слова не вытрЯсешь. Ћт этого его пустого,
настороженного взглЯда голова у менЯ разболелась еще сильнее. € зачем Я
вообще завел речь об этой проклЯтой истории? Њожно было и подождать.
ЏЯтнадцать лет ждал - почему бы не подождать до завтра, или до той недели,
или вообще до могилы?
- Ќу так вот, - сказал Я. - „авным-давно мне пришлось отправитьсЯ по
делу в —ет-на'„еку. Џо какому - это не важно. „орога туда была долгаЯ, а
обратно и того хуже. ‡наешь, почему?
- €з-за разбойников? - спросил он. „огадатьсЯ нетрудно - в —ете народ
сплошные разбойники, что тогда, что теперь.
- €з-за разбойников, - кивнул Я. - Ђ может, тогда война шла - хотЯ
большой разницы нету, разве что солдаты в мундирах, а разбойники без. џ
так и не узнал, что за шайка побывала в той деревне.
ђоссет молча слушал. џ встал, ногой подвинул ведро вправо, обошел его,
снова сел.
- џ возвращалсЯ один и пешком - не по своей воле, а потому что ни за
какие деньги не мог нанЯть ни проводника, ни повозки. ќто и сейчас
невозможно, насколько Я знаю. €з оружиЯ у менЯ с собой был только посох,
отцовский, такой, знаешь, с железным наконечником. џ шел по ночам, держась
в стороне от больших дорог, и на третий день увидел вдалеке столб дыма.
—ерного дыма, как от пожара.
ѓлаза у ђоссета оставались неподвижными и непроницаемыми, как вода в
колодце, но он подалсЯ вперед и стиснул руками край кипы, на которой
сидел.
- ‚ ту ночь Я дальше не пошел, - продолжал Я. - џ слышал, как мимо
проехали всадники, много всадников, достаточно близко, чтобы Я расслышал,
как они смеютсЯ. џ двинулсЯ в путь не раньше полуднЯ следующего днЯ, и
потратил столько времени, прЯчась за деревьЯми у дороги, что до деревни
добралсЯ, когда солнце уже садилось. Љогда идешь на цыпочках, это сильно
замедлЯет продвижение.
џ не хотел, чтобы он подумал, будто Я пытаюсь выставить себЯ героем.
ђазговор и без того был достаточно неприЯтный.
- Љак она называлась? - спросил он так тихо, что с первого раза Я его
не расслышал. - Љак называлась деревнЯ?
- Ћткуда Я знаю? ‘просить было не у кого, там не было ни единой живой
души. Ћдни трупы. ’рупы вдоль единственной улочки, на порогах собственных
домов, сброшенные в колодец, плавающие в поилке длЯ лошадей, на столах на
площади. Ћдну женщину затолкали в печку деревенского пекарЯ - может, это
была его жена, или дочка, откуда мне знать? †ивот у нее был вспорот, точно
мешок с мукой, как и у всех прочих.
џ старалсЯ говорить как можно быстрее и равнодушнее, чтобы поскорее
покончить с этим. Љое о чем Я говорить не стал.
- € что, там никого не осталось? - Ћн прокашлЯлсЯ. - ‚ живых не
осталось никого.
ќто был не вопрос. Њы разговаривали точно в храме, когда свЯщенник
читает молитву, а молЯщиесЯ послушно повторЯют последнюю строку. џ сказал:
- џ так и подумал. Џока не услышал детский плач.
Ќу что ж, по крайней мере, он избавил менЯ от необходимости
рассказывать хотЯ бы часть.
- џ... - прошептал он. - ќто был Я...
џ снова встал. Њне хотелось попытатьсЯ передать ему, как это было:
тишина, монотонное зудение мух, вонЯет кровью, дерьмом и гарью - и
пронзительный, сердитый, голодный плач, восходЯщий к небу вместе с
последними струйками дыма. ‚место этого Я повернулсЯ к нему спиной, сунул
руки в карманы фартука и уставилсЯ на злую черную лошаденку ’иката, жалеЯ,
что у менЯ не хватило ума захватить с собой остатки "Џочек шекната".
- џ не сразу нашел тот дом, - сказал Я. - Њне пришлось свернуть в
переулок, а там все было изрыто Ямами и колеЯми - впору ноги переломать.
„омик был в одну комнату - глинобитные стены, крыша, крытаЯ дерном,
обычнаЯ деревенскаЯ хижина. “ порога росли печальницы, это Я помню. Ќад
дверью висела небольшаЯ охапка колючей дики.
‚ тех краЯх дику вешают над дверью, чтобы отвести зло. ђоссет ничего не
сказал. џ продолжал:
- „верь была заперта на щеколду и еще чем-то привалена изнутри. џ
постучал, толкнул дверь, потом окликнул хозЯев.
џ обернулсЯ к нему.
- џ действительно окликал их, ђоссет. —етыре, пЯть, шесть раз.
Ќе знаю, почему мне так хотелось, чтобы он поверил. ЉакаЯ разница, в
конце концов? Ќо тогда это почему-то казалось важным.
- џ кричал: "ќгей! ’ам кто-нибудь есть? …сть кто дома? ‚ы менЯ
слышите?" Ќо никто не ответил. Ђ ребенок все плакал.
Ћн попыталсЯ снова сказать: "Я", но голос ему отказал - только губы
шевельнулись. џ услышал снаружи шаги, голоса, и понадеЯлсЯ, что нас
прервут - кто угодно, хоть адри, хоть эта проклЯтаЯ лиса. ‹иса не
показывалась в трактире с той ночи, когда все полетело в тартарары, но
теперь она уже чудилась мне в каждой тени, под каждым кустом. Ѓыло бы
очень кстати, если бы она именно сейчас забежала в конюшню. Ќо вокруг не
было никого, кроме менЯ, и голова у менЯ гудела все сильнее, а в глотке
все сильнее пересыхало, а голос мой все звучал. Ђ ђоссет все смотрел на
менЯ.
- џ подошел к окну, - сказал Я. - ‚ыбил посохом ставню и перелез через
подоконник. ‚нутри было темно, ђоссет, потому что хижина была заперта, а Я
только что влез с улицы, где светило солнце. џ слышал ребенка - тебЯ, - но
не видел, где ты, и вообще ничего не видел. Њне пришлось некоторое времЯ
постоЯть, чтобы привыкнуть к темноте.
Ћн знал, что будет дальше. Ќе в подробностЯх, как Я, но видно было, что
он все понЯл. Ћн сидел, уставившись в пол, то и дело облизывал губы и на
менЯ не смотрел. ‹ицо и руки у менЯ сделались холодные. џ сказал:
- Љто-то ударил менЯ. ‘ильно ударил, вот сюда, в голову. џ подумал, что
мечом. џ упал, и они все набросились на менЯ. Ћни били менЯ молча - мне
казалось, что по меньшей мере дюжина людей колотит менЯ во все места
одновременно, пинает и рубит, точно сечку из корнЯ тиали. –елаЯ дюжина
людей убивала менЯ, а Я их даже не видел. ЉлЯнусь, мне так показалось.
- Ќо их было только двое, - сказал ђоссет. ‹ицо у него сделалось белым,
как у ‹укассы, и сморщилось. - €х было только двое.
- Ќу, Я ведь не мог этого знать, верно? џ тебе говорю, они не
произнесли ни слова! ‚се, что Я знал, - это что менЯ убивают, как собаку!
џ не замечал, что кричу, пока пара лошадей не заржала от испуга.
- Љровь заливала мне глаза, ђоссет, Я ничего не видел, Я думал, что мне
разрубили череп. ‚зглЯни, вот тут, пЯтнадцать лет прошло, а до сих пор
чувствуетсЯ. џ подумал, что сейчас менЯ ухлопают, как ту женщину в печке,
понимаешь?
ђоссет не ответил. Ћн встал с сенной кипы и принЯлсЯ ходить по кругу,
безвольно опустив руки и по-прежнему не глЯдЯ на менЯ. Џоходив, он
зачем-то подошел к мерину, которого лечил, потом снова повернулсЯ и
остановилсЯ. џ сказал:
- Џосох был со мной. Њне кое-как удалось поднЯтьсЯ, и Я просто принЯлсЯ
размахивать им во все стороны, вслепую, в темноте, пытаЯсь отогнать их. џ
просто хотел их отогнать, и все!
Њне пришлось снова сесть. Џот тек с менЯ ручьЯми, и Я начал задыхатьсЯ,
словно опЯть пробежалсЯ вверх по лестницам. ђоссет осталсЯ стоЯть, глЯдЯ
на менЯ сверху вниз.
- ЊоЯ мать и мой отец, - сказал он.
џ кивнул, ожидаЯ следующего вопроса - того, который Я слышу во сне
почти каждую ночь, даже теперь. Ќо он не мог задать его - он не мог
произнести ни слова. Џоэтому мне пришлось сказать это все самому, несмотрЯ
на то что в груди у менЯ медленно каменел здоровый кусок цемента.
- џ убил их, - сказал Я. - џ этого не хотел. џ не знал.
‚о сне он обычно с криком бросаетсЯ на менЯ, пытаЯсь вцепитьсЯ мне в
горло. џ был готов к этому, как и к тому, что ђоссет расплачетсЯ, но он не
сделал ни того, ни другого. Љолени у него медленно подогнулись, он рухнул
на пол и осталсЯ стоЯть на коленЯх, плотно обхватив себЯ за плечи и уронив
голову. џ услышал тонкий сухой звук. ‚ той сгоревшей деревне Я его не
слышал.
- Ћни, должно быть, решили, что это один из убийц вернулсЯ обратно, -
сказал Я. - Ћдин из солдат, или из разбойников, кто бы они ни были.
џ рассказал ему, что родителей его Я похоронил, что Я не оставил их
гнить вместе с прочими убитыми и что Я могу отвести его в ту деревню и
показать могилу, если он захочет. ќто правда: Я мог бы отыскать это
ужасное место, даже если бы по нему прокатились морские волны.
ђоссет раскачивалсЯ вперед-назад, чуть заметно.
- € ты забрал менЯ с собой, - прошептал он, не поднимаЯ глаз. - ’ы
похоронил их и забрал менЯ с собой.
- Ђ что мне оставалось? ‘лава богам, тебЯ уже отнЯли от груди. ‚
ближайшем городке Я купил козу. џ макал хлеб в парное молоко, и так и
кормил тебЯ всю дорогу.
џ попыталсЯ пошутить, чтобы он перестал раскачиватьсЯ.
- ’ы был тЯжеленный, как небольшаЯ наковальнЯ. Ќа одной руке Я нес
тебЯ, другой тащил козу - не представлЯю, как женщины с этим управлЯютсЯ!
…сли бы ты весил хоть на одну унцию больше, Я бы, наверно, бросил тебЯ,
где нашел.
Ќу, тут он вскочил! ‚есь съежилсЯ, дрожит, лицо сморщилось, зубы
оскалены. Ћн вцепилсЯ в горло - не мне, а себе.
- ‹учше бы ты менЯ бросил! ‹учше бы ты оставил менЯ там, с ними, и
отправлЯлсЯ своей дорогой, сволочь, и больше никогда о нас не вспоминал!
—тоб твое жирное брюхо сгнило! ‹учше бы ты дал мне умереть вместе с моей
семьей, с моей семьей!
Ћн кричал и еще много всЯкого - все, что накопилось у него за
пЯтнадцать лет. џ не перебивал его, ждал, пока не выдохнетсЯ. Ћдин раз он
менЯ ударил, но бить он на самом деле не умеет, а мой жир смЯгчает удары.
Љогда он наконец умолк, задыхаЯсь так же, как Я, Я сказал:
- Њне жаль, что Я убил их, твоих родителей. џ пожалел об этом в тот же
миг, как осталсЯ один в запертом доме и вытер кровь со лба. € с тех пор не
переставал жалеть об этом. џ ни на мгновение не забываю об этом, во сне и
наЯву. џ живу с этим куда дольше твоего. ќто мое дело, и оно останетсЯ при
мне до могилы. Ќо за что Я не стану просить прощениЯ ни у тебЯ, ни у кого
другого - так это за то, что Я взЯл тебЯ с собой. Ќесомненно, это был
самый дурацкий поступок за всю мою жизнь - но, быть может, это был мой
единственный добрый поступок. Ќу, может, и не единственный - но, возможно,
кроме тебЯ, мне предъЯвить будет нечего. Љогда придет мой час.
„олго ли мы стоЯли, глЯдЯ друг на друга? Ќе могу сказать. Ќо мне
казалось, что солнце не раз успело встать и сесть у менЯ за спиной, что
лето сменилось зимой, а зима летом, и Я действительно видел, как ђоссет
повзрослел у менЯ на глазах. •отел бы Я знать, ощущал ли он то же, что и
Я, глЯдЯ на менЯ, видЯ менЯ, чувствуЯ, как уходит его детство? € все, что
Я сумел сказать после стольких лет, после того, как столько готовилсЯ,
было:
- Љроме тебЯ, мне предъЯвить будет нечего. Њогло бы быть и хуже.
Њы еще немного посмотрели друг другу в глаза, и Я добавил:
- ѓораздо хуже.
Ќаконец ђоссет сказал:
- џ не поеду с ‹ал и ‘оукьЯном.
…го голос звучал спокойно и отчетливо, без слез и без гнева.
- Ќо Я уеду. Ќе сегоднЯ, но скоро.
- Љогда хочешь, - сказал Я. - ‘ам решишь. Ќу, а мне пора идти гонЯть
адри и орать на Њаринешу. ’акаЯ у менЯ должность - всех дел никогда не
переделаешь.
ђоссет непонимающе уставилсЯ на менЯ. Ћн никогда не понимает, когда Я
шучу. ‡а все годы так и не научилсЯ. џ повернулсЯ и пошел прочь.
Ћн окликнул менЯ, когда Я был уже на пороге конюшни.
- Љарш!
џ вздрогнул, как будто менЯ не окликнули, а хлопнули по плечу, когда Я
думал, что рЯдом никого нет. џ и не помню, когда он в последний раз
называл менЯ по имени. ђоссет сказал:
- џ помню песню... Љто-то пел мне песню. Џро то, как мы поедем в
Ѓирнарик-Ѓэй и будем целый день играть на берегу... ќто все, что Я помню.
џ хотел бы знать, как ты думаешь... как ты думаешь, это они пели мне ту
песню, мои родители?
•орошо все-таки, что Я такой толстый. †ир смЯгчает не только удары.
- ’акие песни поют только родители, - ответил Я. - Ќаверно, это были
они.
џ поскорее вышел из конюшни и пошел во двор. ‘коро он будет петь
"Ѓирнарик-Ѓэй" своим собственным соплЯкам и каждый раз распускать сопли.
Ќу и хрен с ним. „урацкаЯ песнЯ, как и все колыбельные, но это
единственнаЯ колыбельнаЯ, какую Я знаю. џ пел ее ему всю дорогу, пока шел
через эту разбойничью страну, где Я его нашел, всю дорогу до дома, до
"‘ерпа и тесака".

‹Ђ‹

- —его? - переспросила Я. - €звини, Я не расслышала. —то ты собираешьсЯ
сделать?
- Њне придетсЯ вернутьсЯ, - повторил ‘оукьЯн. - “ менЯ просто нет
другого выхода.
Њы были одни в свЯтилище длЯ путников. ‘оукьЯн хотел помолитьсЯ перед
отъездом. Њы собирались уехать завтра. „о сих пор он ничего не говорил о
своих планах, и Я предполагала, что мы тихо-мирно доедем вместе до Ђракли,
а в Ђракли сходитсЯ немало дорог. Ђ теперь он говорил, тщательно укладываЯ
зеленоватые кусочки благовониЯ в две жестЯные курильницы:
- џ устал жить в бегах, ‹ал. „а и староват Я уже длЯ такой жизни. џ не
хочу провести последние годы короткого века, пытаЯсь уничтожить все новых
и новых убийц, которых будут присылать за мной. Ђ длЯ этого мне придетсЯ
вернутьсЯ в то место, откуда их присылают. ‚ то место, откуда вышел Я сам.
- „а это же сущее безумие! - воскликнула Я. - ’ы ведь сам говорил, что
они не прощают и не успокоЯтсЯ, пока ты не будешь мертв. “ж лучше тогда
покончи жизнь самоубийством прЯмо сейчас! ‡десь, по крайней мере, тебЯ
похоронЯт с честью, да и ехать никуда не придетсЯ.
‘оукьЯн медленно покачал головой.
- џ не хочу, чтобы они менЯ простили. џ хочу, чтобы они прекратили менЯ
преследовать.
Ћн махнул рукой, благословлЯЯ курильницы, и поджег благовониЯ.
- џ просто хочу покончить с этим, так или иначе.
- „а уж, это самый верный способ! - сказала Я. - Њне ли не знать! џ
ведь сражалась с одним из них, если ты помнишь.
‘оукьЯн стоЯл ко мне спиной, тихо говорЯ что-то в тонкие струйки дыма,
слабо пахнущего болотной водой. џ разозлилась:
- ‡начит, ты собралсЯ дратьсЯ с ними со всеми, чтобы покончить с этим
раз и навсегда? ѓероическаЯ смерть, ничего не скажешь. ‡нала бы Я - своими
руками тебЯ тогда утопила бы!
’ут ‘оукьЯн рассмеЯлсЯ. ‘меетсЯ он всегда как бы про себЯ, даже когда
смеетсЯ не один - будто что-то скрывает.
- ‹ал, разве Я говорил, что собираюсь с ними дратьсЯ? ‚ самом деле? Ђ
Я-то думал, ты менЯ неплохо знаешь!
Ћн повернулсЯ ко мне лицом.
- “ менЯ есть план, ‹ал. “ менЯ там даже найдетсЯ пара союзников и еще
кое-какие старые свЯзи. џ заключу сделку. Џоверь, это не более опасно длЯ
менЯ, чем ходить с тобой под парусом.
Ћн положил руки мне на плечи и тихо добавил:
- •отЯ так счастлив, как с тобой, Я там не буду. Ѓыть может, так
счастлив Я не буду никогда.
- ѓлупости! - ответила Я. - ’ерпеть не могу глупостей!
џ говорила совсем как Љарш. Ќикогда еще Я так не злилась на ‘оукьЯна,
даже тогда, когда обнаружила его обман. Ѓыть может, Я злилась еще сильнее
оттого, что злитьсЯ-то было не на что.
- Ќу, что еще за план? - спросила Я. - ђасскажи мне свой замечательный
план!
‘оукьЯн снова покачал головой.
- Њожет быть, потом. ќто слишком длиннаЯ историЯ.
- €стории слишком длинными не бывают, - возразила Я. ‚незапно Я
почувствовала себЯ ужасно усталой. џ понЯла, что мне совсем не хочетсЯ
новых приключений, не хочетсЯ снова куда-то ехать... џ отвела руки
‘оукьЯна и принЯлась расхаживать по маленькой комнатке без окон. ‚се
свЯтилища длЯ путников примерно одинаковы, по крайней мере, в этой
половине мира: белые стены, всегда свежевыкрашенные - так велит закон, и,
видимо, даже Љарш им не пренебрегает, - сундуки, в которых хранЯтсЯ
ритуальные одеЯниЯ, свечи и статуэтки богов, которым поклонЯютсЯ
последователи десЯтка наиболее распространенных религий. Ћсновные религии
бывают разные, в зависимости от местности, но той, в которой воспитана Я,
нет нигде. Ћбычно менЯ это не волнует, но не в тот день.
‘оукьЯн сказал мне в спину:
- ‹ал, ты тут ни при чем. ќто моЯ жизнь, мое прошлое, моЯ собственнаЯ
маленькаЯ судьба. Њне надоело ждать, когда она в очередной раз загонит
менЯ в угол. џ решил длЯ разнообразиЯ отправитьсЯ ей навстречу. €
встретитьсЯ с ней не в бане и не на речном берегу, а там и тогда, где Я
сам пожелаю. ’ак что больше говорить не о чем.
Ќе о чем так не о чем. Ћн принЯлсЯ окуривать благовониЯми свой лук, меч
и кинжал, бормоча что-то себе под нос. „ело это долгое и нудное, а потому
Я вышла и уселась в сухую траву, сердито грызЯ стебельки и глЯдЯ, как
стайка туриков гонит снежного Ястреба, который подобралсЯ чересчур близко
к их гнездам. Џотом вернулась в свЯтилище, хотЯ возвращатьсЯ после того,
как вышла на середине церемонии, не полагаетсЯ. ‘оукьЯн стоЯл на коленЯх,
опустив голову, сложив оружие перед собой. џ сказала:
- ‡имой через Џустоши не пройти.
- џ знаю, - ответил он, не поднимаЯ головы. - Џоеду на побережье и
отправлюсь на юг через ‹ейшай. ќта дорога длиннее, но безопаснее - по
крайней мере, поначалу.
Љогда последний комочек благовониЯ догорел, он неуклюже поднЯлсЯ на
ноги - тело затекло - и в последний раз отвесил поклон в никуда. Џотом
спросил:
- Ђ ты?
џ пожала плечами.
- ‚ Ђракли, пожалуй. Њне уже случалось проводить там зиму.
Ѓолотный запах благовоний все еще щекотал мне ноздри. Ћн был полон
чужих воспоминаний, и это менЯ раздражало.
- Ђ потом? - спросил ‘оукьЯн. џ не ответила.
- ‘лушай, - сказал он, - Я ведь рассказал тебе, куда еду. Њне будет
куда спокойнее, если Я буду знать, где ты.
- џ - ‹ал, - ответила Я. - џ там, где Я есть.
‘оукьЯн еще несколько мгновений смотрел на менЯ, потом кивнул и зашагал
к двери свЯтилища. Љогда он открыл ее, мы оба услышали неподалеку смех
‹укассы. Њы и не думали, что когда-нибудь услышим, как она смеетсЯ вот
так, беззаботно. …е смех пронессЯ мимо, как ветер в траве. ‘оукьЯн
придержал дверь, но Я сказала:
- џ еще немного побуду тут.
€ отвернулась к белым сундукам, где хранились чужие боги.

ђЋ‘‘…’

џ доехал с ними до того поворота, где впервые их встретил - до
пчелиного дерева Њаринеши. Ќа этот раз Я ехал не позади ‹ал, а на старом
белом ’унзи, который Явно гордилсЯ, что принимает участие в такой важной
процессии. ‚переди, на высоком гнедом жеребце, ехал волшебник. †еребец
этот просто взЯл и поЯвилсЯ в конюшне вчера вечером. Џрихожу, а он стоит и
преспокойно жует овес и Ячмень вместе с лошадьми постоЯльцев, как будто
имеет полное право тут находитьсЯ. ’икат и ‹укасса ехали рЯдом с
волшебником на низкорослых милдасийских лошадках с козьими глазами, а Я
ехал позади, между ‹ал и ‘оукьЯном. џ всегда буду помнить, как это было,
потому что больше Я ни с кем из них не встречалсЯ.
ђассвет был прохладный и ветреный. ‚етер гнал вдоль дороги сотни
опавших листьев. ‹иства в этом году опадала слишком рано: осень наступила
сразу же, как кончилось это ужасное лето, устроенное волшебниками. Ћсень
косила сухие стебли в полЯх и стрЯхивала с деревьев жухлые бурые плоды,
которых даже птицы не клевали. Ћсень навевала на менЯ тоску, потому что
мне казалось, будто и всЯ моЯ жизнь лишаетсЯ дружбы, весельЯ и мечты, как
деревьЯ лишаютсЯ листьев. Љак видно, ‘оукьЯн прочел это у менЯ на лице,
потому что он наклонилсЯ с седла и положил руку мне на затылок, как делал
раньше. Љак только трактир скрылсЯ из виду, личина ‘оукьЯна растаЯла,
словно туман под лучами утреннего солнца. …го каштановые с проседью волосы
отросли, грубаЯ монастырскаЯ стрижка сделалась почти незаметна, но
сумеречные глаза и нечаЯнно-нежные губы остались прежними, как у
ЌьЯтенери.
- Џрирода любит все расчистить и начать сначала, - сказал он. - Џопомни
мои слова, на будущий год весна будет такой дружной, какой здесь много лет
не видывали. € не скажешь, что тут вели войну двое магов.
- Ќе скажу, - ответил Я, - потому что к будущей весне менЯ здесь не
будет.
‹ал обнЯла менЯ за плечи, и Я еще раз вдохнул ее запах: запах далеких
дорог и чужих, теплых звезд. Ћна сказала:
- Љак много хорошего погорело, не успев созреть! ‘мотри, чтобы с тобой
такого не случилось.
…е рука коснулась руки ‘оукьЯна, и ‹ал поспешно ее отдернула, погладив
менЯ по голове, чтобы скрыть это. Ћна завела одну из своих бесконечных
полупесен, полурассказов. џ жадно вбирал эту песню, как и тЯжкий вздох
‘оукьЯна, как и скромную, почти неприметную заботу ’иката о старике и
‹укассе. Њне захотелось подъехать к нему и попрощатьсЯ как следует - мы
ведь были друзьЯми. Ќо он уже ушел из моего мира, так же окончательно и
бесповоротно, как волшебник Ђршадин.
„а, никогда еще дорога до дерева и ручейка у поворота не была такой
короткой, как в тот день. € Я не мог ни сделать, ни сказать, ни придумать
ничего, от чего бы она стала хоть чуточку длиннее. Њне оставалось лишь
постаратьсЯ запомнить все: летЯщие по ветру листьЯ, метнувшегосЯ в сторону
от дороги шукри, который присел на задние лапки и принЯлсЯ плеватьсЯ в
нашу сторону, внезапные потоки холодного воздуха с гор, шесть цветных
ленточек в бороде старого волшебника. ‹ал напевала, конец головного платка
‹укассы трепетал на ветру, ’унзи непрестанно пускал ветры, что менЯ ужасно
смущало. џ все это помню и до сих пор вспоминаю это перед тем, как
заснуть.
ќтого не видно, пока не минуешь поворот, но сразу за поворотом дорога
разделЯетсЯ на две: одна идет вдоль гор на Ђракли, а втораЯ поворачивает
на восток, к большой дороге, котораЯ ведет в „ерридоу, в ‹ейшай и дальше к
морю. “ пчелиного дерева волшебник натЯнул повод и развернул конЯ так,
чтобы оказатьсЯ к нам лицом. Ћн по-прежнему оставалсЯ довольно хрупким, на
мой взглЯд, - ‘оукьЯн говорил, что он врЯд ли когда-нибудь обретет прежнюю
силу, - но в седле держалсЯ прЯмо, не хуже ’иката, и его зеленые глаза
были такими нетерпеливыми, точно все, ожидающее его впереди, будь то
доброе или дурное, должно случитьсЯ в первый раз. џ знаю, так себЯ
полагаетсЯ чувствовать людЯм в моем возрасте - но мне так не казалось, по
крайней мере, в то утро. “ менЯ было такое чувство, что все кончено.
- ’ут мы расстанемсЯ, - объЯвил волшебник. - Ѓольше мы никогда не
встретимсЯ.
Ћн как-то ухитрилсЯ сказать это так, что это прозвучало радостно - Я бы
даже сказал, вселЯло надежду. Ќо объЯснить, как это у него получилось, Я
бы теперь не смог.
- Њы вместе с ’икатом и ‹укассой отправимсЯ на запад, - продолжал он. -
“ менЯ вроде бы был дом - то ли в ”орс-на'ачиме, а может, и в Љаракоске.
„ома волшебников обычно путешествуют не меньше самих волшебников. Ќо Я
уверен, что рано или поздно мы с ним повстречаемсЯ, и он менЯ узнает, даже
если окажетсЯ, что Я его забыл.
Ћн обернулсЯ к ‹ал и ‘оукьЯну.
- Ќу, а вы двое, кому столь многим обЯзан глупый, тщеславный
старикашка, которого вы давно переросли? ѓде мне искать вас после
нынешнего днЯ, если вдруг захочетсЯ подумать о вас?
‹ал ничего не ответила. ‘оукьЯн сказал:
- Њне надо съездить на юг. Џутешествие будет тЯжелое, и твои мысли мне
очень пригодЯтсЯ. Ћни будут мне нужны так же сильно, как всегда.
- —ушь! - ответил волшебник, но все равно видно было, что он доволен. -
‹адно. Ќо с твоей стороны было бы разумно вести себЯ хорошо, проехав
Ѓитаву, держатьсЯ подальше от Љоролевского тракта и забыть о потайной
лестнице. Џосле тебЯ ее стерегут - они не собираютсЯ повторЯть ту же
ошибку дважды.
‘оукьЯн кивнул. ‚олшебник чуть заметно махнул рукой - то ли
благословил, то ли так просто. € обратилсЯ к ‹ал:
- Ќу, а ты, чамата?
Љогда ‹ал заговорила, то обращалась не к нему, а к ‘оукьЯну, и так
тихо, что казалось, будто она говорит сама с собой:
- …сли ты едешь на ‹ейшай, пожалуй, Я провожу тебЯ дотуда. „авненько Я
не бывала на кораблЯх - неудивительно, что Я так плохо соображаю. Њне надо
оказатьсЯ на палубе.
‘оукьЯн накрыл ладонью ее руки. € сказал:
- џ посажу тебЯ на корабль.
Ћн открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, но тут из его сумки
показалсЯ черный нос и блестЯщие глаза лиса, совсем как в тот весенний
день.
- Ђ-а, - сказал ему ‘оукьЯн, - ты все же выбрал ‹укассу! џ так и думал.
Ђ ‹укассе он сказал:
- Ћн не мой, и Я не могу оставить его себе или подарить - он всегда
идет туда, куда хочет.
Џровел рукой по шее лиса и сказал в острое ухо:
- Ќу что ж, ступай, старый товарищ.
Ќо ‹укасса рассмеЯлась, покачала головой, подъехала поближе и заглЯнула
в глаза лису.
- —то, неужели ты поедешь со мной и с волшебником? „а нет, врЯд ли. Љто
угодно, только не ты.
Ћна взЯла в ладони острую мордочку, наклонилась и прошептала что-то,
чего Я не расслышал. Џотом быстро чмокнула лиса пониже маски. ‹ис
негодующе тЯвкнул и нырнул в сумку.
- Ћн просто хотел попрощатьсЯ, - тихо сказала ‹укасса.
’ут все вокруг менЯ начинают прощатьсЯ, как-то слишком быстро и
скомканно. ’икат пожимает мне руку, внезапно смущаетсЯ, бормочет что-то
про младшего братика, который умер во времЯ морового поветриЯ. ‹укасса
целует менЯ в нос, как лиса, с той же милой неуклюжестью, и что она
помнит, а чего не помнит, Я никогда не узнаю. ‹ал целует менЯ совсем иначе
и говорит:
- ѓде бы ты ни был, что бы с тобой ни случилось, помни: есть на свете
человек, который тебЯ любит.
‘оукьЯн снимает с себЯ серебрЯный медальон - вот этот, видите? - и
вешает его мне на шею.
- ‘тоит он недорого, и никакой магической силы в нем нет, но за него ты
сможешь купить себе хотЯ бы ужин - или приобрести друга, если найдетсЯ
человек, который его признает.
‘ одной стороны на медальоне восьмиугольный рисунок, а с другой -
выпуклаЯ надпись, которую Я не могу прочитать.
- Ќо мне же нечего тебе подарить! - возражаю Я. ‘оукьЯн улыбаетсЯ и
что-то достает из кошелька, висЯщего на поЯсе. џ не сразу понимаю, что
это, но потом узнаю рваную трЯпку, покрытую ржаво-бурыми пЯтнами.
- Љак ты думаешь, - мЯгко говорит ‘оукьЯн, - многим ли людЯм случалось
пролить кровь ради менЯ? џ этим дорожу не меньше, чем всем остальным, что
у менЯ есть.
€ тоже целует менЯ, так что Я получил по поцелую от всех троих.
—то до волшебника, то он рассеЯнно говорит:
- Џередай Њаринеше, что ее доброта не забыта. Џрощайте, прощайте.
Ћн Явно торопилсЯ ехать дальше и уже развернул конЯ, когда ‹укасса
вспомнила, что собиралась вернуть ‹ал кольцо с изумрудом. ‹ал
поколебалась, глЯдЯ на кольцо с какой-то непонЯтной тоской, потом
протЯнула его волшебнику. ’от небрежно запихал кольцо в карман и ткнул
конЯ каблуками. †еребец тут же рванулсЯ вперед, и ’икат с ‹укассой
поскакали следом, не оглЯдываЯсь. Ќо на повороте старик повернулсЯ в седле
и громко крикнул мне:
- ’ебЯ зовут ‚анд! Ќе забывай нас, ‚анд!
€ мы остались втроем - ‹ал, ‘оукьЯн, и Я, и еще мое истинное имЯ.
- •орошо хоть, вовремЯ вспомнил, - сказал ‘оукьЯн. - ‘овсем памЯть
потерЯл.
- „а он вечно так, - возразила ‹ал. - Ќаверно, так навсегда и останетсЯ
бродЯчим фиглЯром.
ѓоворить было уже совсем не о чем, и потому они в последний раз сказали
мне "до свиданиЯ" и поехали прочь, как всегда, спорЯ друг с другом. Џеред
тем как скрытьсЯ из виду, они оба обернулись, но было уже слишком далеко,
чтобы разглЯдеть их как следует.
’унзи совсем не хотелось возвращатьсЯ в трактир. Ћн заржал и рванулсЯ
подо мной, пытаЯсь последовать за остальными. Љогда Я натЯнул повод, чтобы
развернуть его, он неуклюже загарцевал на дороге, один раз даже на дыбы
встал, так что под конец вымотал нас обоих. Ќо все равно домой он повернул
неохотно и тащилсЯ еле-еле - с тем же успехом можно было спешитьсЯ и вести
его под уздцы. Ќо Я расплакалсЯ и долго не мог успокоитьсЯ, так что оно и
к лучшему, что мы ехали так медленно.
Љарш встретил менЯ на перекрестке. ќто удивило менЯ не меньше, чем
мЯтеж ’унзи. Љогда Я его увидел, он шел медленно, но голос его звучал так,
как будто он незадолго перед тем бежал бегом.
- џ подумал, что ты мог все-таки уехать с ними. Џередумать в последнюю
минуту...
- Љогда соберусь уезжать, Я тебе скажу, - ответил Я. Љарш кивнул и взЯл
’унзи под уздцы, но конь захрапел и рванулсЯ, все еще пытаЯсь повернуть
обратно. џ сказал:
- Ђ вот он хотел ехать с ними, очень хотел. Ќикогда в жизни не видел,
чтобы он так артачилсЯ.
- —то ж, - сказал Љарш. Ћн тЯжело пожал плечами и повел ’унзи по дороге
к "‘ерпу и тесаку". - „аже у старых толстых меринов бывают свои мечты.
€ногда самые удивительные.
—ерез некоторое времЯ Я спешилсЯ, потому что мне было как-то странно
ехать, когда Љарш идет пешком. Њы молчали, пока не подошли к трактиру так
близко, что стало слышно, как орут петухи, как скрипит колодезный насос и
как ѓатти-„жинни жалуетсЯ небесам на какую-то несправедливость. ’ут Я
сказал:
- Њое истинное имЯ ‚анд.
Љарш пару раз повторил его, без особого выражениЯ.
- Ќо ты, если хочешь, можешь по-прежнему звать менЯ ђоссетом, пока Я не
уехал, - сказал Я. - ‚ конце концов, какаЯ разница?
Љарш покачал головой.
- „а нет, разница есть, - проворчал он. - ‚анд... ђаз тебЯ так зовут,
значит, так и будем звать. ‚анд.
’унзи почуЯл завтрак и прибавил шагу.
Last-modified: Thu, 25 Jan 2001 17:36:39 GMT
Ћцените этот текст: