о-то
тЯжелое.  Ќу,  с  таким  высоким,  черным,  очкастым.  Ђбрам  с  облегчением
отмахиваетсЯ: а-а, это не наш бухгалтер..."
     ’ем временем в  середине кабинета на стуле сидел  обвисший враг народа,
лохмотьЯ военной  формы  свисали с  его плеч и  груди. ‘  ним еще  занималсЯ
молодой  лейтенант. ‚зЯв  за подбородок,  он отшвырнул голову  зека назад  и
вверх так, что в разбитой и  распухшей  физиономии стало возможным  опознать
комполка ‚уйновича.  ‹ейтенант склонилсЯ  прЯмо  к  его  уху,  прошептал  со
страданием в голосе:
     --  Ѓрось свое  дурацкое упрЯмство,  ‚уйнович! ЏризнайсЯ  и  отдохнешь.
Ќеужели ты не понимаешь, что тебЯ тут обдерут, как кошку?
     --  Џошел  на  хуй,  гаденыш, --  с  трудом  ворочаЯ  Языком и  губами,
проговорил ‚уйнович.
     Њгновенно  вспыхнувшаЯ  Ярость задула  все  признаки сочувствиЯ. ђебром
ладони лейтенант ударил  узника по  шее.  ‘троило  обернулсЯ на  звук удара,
посмотрел на часы.
     -- Џерекур окончен, ребЯта. Џора за работу. Ћн уселсЯ в соответствующее
всему убранству  кабинета  кресло -- в таком бы кресле с девочкой на коленЯх
-- и  углубилсЯ в бумаги. Џараллельно  с наблюдением за  тем, как проводитсЯ
дознание, приходилось знакомитьсЯ с множеством  уже  закрытых дел -- все  ли
инструкции соблюдены, в наличии ли все необходимые подписи: социалистическаЯ
законность должна  быть  на высоте. Ћстальные  офицеры  (это  слово,  прежде
считавшеесЯ    позорной   принадлежностью   "белЯков",   теперь   все   чаще
употреблЯлось)  медленно  приблизились  к  ‚уйновичу.  —етверо   здоровенных
мужланов окружили едва живого  врага народа. Џочему так  много на  одного? Ђ
потому,  что  в деле ‚уйновича,  присланном  за  ним  еще из  ’уркестанского
округа, была пометка: "‘клонен к бунту".
     Њайор  поводил  горЯщей папиросой  возле глаз  подследственного, лениво
протЯнул:
     --  Ќу, давай продолжим, ‚уйнович. ‹адно,  ладно,  не будь таким букой,
давай поговорим. ђасскажи нам о твоих встречах с французским военным атташе.
Љто тебЯ вывел на него, где это было, давно ли тебЯ  завербовали?.. Ќу, что,
все  забыл,  да? ЏамЯть  опЯть  подводит?  ‚от  беда,  придетсЯ нам  малость
взбодрить твою памЯть...
     ‚адима взЯли прЯмо в расположении его  части вскоре после возвращениЯ с
„альнего  ‚остока, так что  он  уже  не  мог  видеть в  газетах  сообщение о
разоблачении  и  аресте группы  врагов,  пробравшихсЯ в командование  Ћсобой
Љраснознаменной „альневосточной армии, -- маршала Ѓлюхера, комкора ѓрадова и
других. Ћстатки наивности толкали к мысли, что, может быть, все-таки за дело
взЯли: ведь в течение последних  месЯцев несколько раз встречалсЯ со старыми
однополчанами,  почти впрЯмую вел с  ними разговоры о возможном  выступлении
армии против ЌЉ‚„.  Љак исключить возможность доноса: храбрейшие  в  прошлом
воЯки теперь боЯтсЯ тележного  скрипа.  ѓрешил и на Ќикиту: уж очень тЯжелым
было в то утро молчание комкора в ответ на его недвусмысленный призыв. Љроме
всего прочего, у Ќикиты есть основаниЯ не любить бывшего друга, оскорбившего
его отца, вздыхавшего по его жене. Љонечно, Ќикита -- человек исключительной
честности  и гордости,  и в прежние  времена такаЯ гнуснаЯ идеЯ не могла  бы
прийти в голову,  но нынче не прежние времена, нынче люди живут  по принципу
"пусть  тебЯ  сегоднЯ,  а  менЯ  завтра".  Љакой  уж тут бунт,  если  жалкаЯ
чекистскаЯ халЯва среди бела  днЯ  приезжает в расположение воинской части и
на глазах всего штаба и охраны забирает любимого командира?
     Ќа следствии сразу выЯснилось, что ЌЉ‚„ ничего не знает о его  недавних
передвижениЯх и  зондировании настроений в  войсках. “ них был  собственный,
бездарно  сочиненный   сценарий   его   преступной  деЯтельности.   Љакие-то
немыслимые  встречи с  иностранными военными  атташе, переговоры  с агентами
басмачей  из-за афганского кордона, в  целом --  планы  отрыва ’уркестана от
братской семьи народов, создание на его территории белогвардейского эмирата.
‘опротивление   этому  бреду  казалось  ‚адиму   бессмысленным,   неуклюжим,
унизительным делом, но  не сопротивлЯтьсЯ он не мог.  ‘лава  Ѓогу, что не за
дело,  что  тупым  чекистам  не   приходит   в  голову   провести  настоЯщее
расследование, но все-таки если бы хоть за дело принимать мучениЯ!
     ‚ ’ашкенте  его  лупили старым способом. Ћкружали втроем или вчетвером,
начинали издевательский угрожающий опрос, потом орали, потом кто-нибудь, как
бы не выдержав  коварства и  наглости врага,  бил ногой или кулаком по  уху,
потом  другой,  третий,  наконец, набрасывались всем  скопом. Ћн знал  такие
способы  допросов,  видел их на "гражданке", да что греха таить,  и сам пару
раз  принимал в  них  участие, когда  в  качестве  командира  конного взвода
разведчиков привозил в  штаб армии белых "Языков". ‚от теперь на своей шкуре
знаешь, ‚адим, каково было тем "Языкам".
     ‚прочем, до "двадцати двух  методов активного следствиЯ" на гражданской
войне  еще не  додумались, а  с ними  комполка  начал  знакомитьсЯ, когда из
’ашкента  его перевезли  на доследствие  в  Њоскву,  на  ‹убЯнку. Ћн и здесь
упорствовал.  ‘егоднЯ,  очевидно, настал какой-то  решающий момент,  недаром
допрос проводитсЯ не в обычной следственной комнате, а в этом начальственном
кабинете, где за столом сидит какое-то неуловимо знакомое  рыло в чекистских
чинах.  Џо  всей  видимости, сегоднЯ  они решили  добитьсЯ от него желаемого
любыми, самыми  зверскими  методами,  ну, а если  и сегоднЯ не сломаетсЯ, не
подпишет  бумаг, попросту отправить в подвал. Ћт соседей по лубЯнской камере
‚уйнович слышал, что упорствующих в конце концов  отправлЯют  на расстрел, а
потом уж оформлЯют дела, как заблагорассудитсЯ.
     ‹юбое  малейшее движение  причинЯло  муку.  Ћн поднЯл  голову  и  обвел
взглЯдом  четырех следователей. „вое,  майор  и  капитан,  были  знакомы  по
прежним допросам, они уже Явно  питали к нему какие-то свойские, едва ли  не
родственные, садистские чувства. „ругие  двое, лейтенанты,  поЯвились в  его
поле зрениЯ только сегоднЯ. Ќу,  а  тот, что за столом, старший,  тот как бы
непосредственного  участиЯ не принимает, погружен в более серьезные дела, но
нет-нет  да  и  глЯнет тЯжелым  глазом, и как  только соприкасаешьсЯ с  этим
взглЯдом, немедленно понимаешь: все кончено.
     ЏерваЯ  часть  допроса  прошла  обычно:  повтор  идиотских  вопросов  о
французах и  басмачах, спорадические ошеломлЯющие  удары  по  голове  или  в
живот. Џотом  заплечники решили курнуть и  вот сейчас приступали  ко второй,
более  серьезной части "разговора". Њайор щелкнул пальцами, лейтенант подвез
металлический столик на колесиках, чем-то сродни хирургическому, только Явно
не  стерильный.  Ќа нем  лежали "следственные  инструменты".  Џри взглЯде на
столик  ‚адим содрогнулсЯ.  „ва-три  метода уже  были на нем  опробованы, но
самое страшное было  еще впереди.  Ќе сдамсЯ, не  сдамсЯ! ‚ бою пусть убьют,
ублюдки!  Њожет,  кто-то  из них  не  выдержит,  выстрелит,  может,  удастсЯ
завладеть  пистолетом, может, к  окнам  пробьюсь, вырву  решетку... ‚се  это
мгновенной  бурей  пронеслось  в  сознании,  в  следующую  секунду  комполка
вскочил,  ударом ноги  перевернул "хирургический" столик, поднЯл над головой
стул   и  начал  его   вращать,  испускаЯ   дикий,  неосмысленный  уже   вой
затравленного вконец зверЯ.
     ‘тарший  майор  ѓЃ  ‘троило,  перекосившись,  смотрел на эту  сцену. Ќа
всЯкий  случай расстегнул  кобуру  револьвера.  Ќу  и  зверь  попалсЯ,  ну и
животное! ѓде-то  Я уже  видел этого -- он  глЯнул  в  бумаги  -- ‚уйновича.
…-мое, а не на даче ли  ѓрадова  в двадцатых годах? €з  Ќикиткиных  корешей,
кажись, ну, тогда понЯтно: из них из всех белогвардейщина и тогда перла.
     Љто-то из лейтенантов  прыгнул  сзади на  плечи взбесившегосЯ комполка.
Џеред падением на пол тот все-таки  успел  заехать стулом по башке майора. ‚
конце  концов  четверо чекистов обратали этого полуживого бунтовщика. џрости
их не  было конца. Ћни работали  всеми конечностЯми,  да  еще  и  башки свои
пускали в ход.
     -- Џолегче, товарищи! -- предупредил ‘троило. Ћн понимал и сочувствовал
своим  коллегам.  Џоневоле озвереешь  на этом  участке работы.  —то  делать,
временами  в  наших,  людЯх от соприкосновениЯ  с этой человеческой пакостью
просыпаютсЯ  какие-то парадоксальные  эмоции. ‘ ним  самим недавно произошел
малоприЯтный, если смотреть  со стороны, эпизод.  ‚от так же  при нем другаЯ
бригада  допрашивала так называемую "старую  большевичку",  а на самом  деле
еврейскую  гадину, продавшуюсЯ  давным-давно итальЯнским  фашистам.  ‚се шло
своим чередом,  пока вдруг дрЯхлаЯ мразь не взбеленилась.  ‚ыступать начала:
"ЊенЯ жандармы допрашивали, но  никогда... жандармы никогда не женщину  руки
не поднимали! Ѓелые никогда так, как вы!.. Ќикто никогда!.." ‚друг ее как бы
осенило: "’олько  гестапо так, как вы! ѓестаповцы!  ѓестаповцы!!"  ’ут вдруг
что-то случилось со  старшим  майором ѓЃ ‘троило, не смог удержать голову  в
холоде по  заветам ”еликса ќдмундовича, горЯчее  сердце слишком взыграло,  и
чистые руки  малость  запачкал.  ђванулсЯ,  растолкал окружавших преступницу
товарищей, швырнул  старуху на  кушетку, дернул юбку,  зад заголил  подлюге,
вытащил свой добротный тЯжелый ремень со звездой на прЯжке и пошел гулЯть по
дрЯхлым  свалЯвшимсЯ  Ягодицам. "‚от тебе, сука, твои встречи  с  ‚ладимиром
€льичем, вот тебе, стараЯ ведьма, Њаркс и ќнгельс и ѓотскаЯ программа!" -- и
так гулЯл, пока подлюга уже вопить не перестала и сам  вдруг конвульсиЯми не
пошел,  такими  мощнейшими  конвульсиЯми   с  фонтанными  исторжениЯми,  как
когда-то в незапамЯтные годы молодости иной  раз получалось с  профессорской
дочкой;  даже  неловко  потом  было  перед  товарищами.  ‚добавок  ко  всему
невыносимый запах распространилсЯ по  кабинету,  и  от старухи и от старшего
майора  самого. Ќет,  так дело  не пойдет, друзьЯ, нужно научитьсЯ выдержке,
хотЯ  и  понЯть,  конечно,   нас  всех  можно:  работаем  с  подонками  рода
человеческого, эксцессы неизбежны. —екисты защелкнули наручники на запЯстьЯх
‚уйновича,  свЯзали  ему  ноги. ‡апрокинувшись,  комполка лежал на паркетном
полу, над ним, перевернутаЯ, парила картина ‹евитана "Ќад вечным покоем". Ћн
вдруг острейшим и проникновеннейшим  образом понЯл то, что  пыталсЯ передать
своими  красками и  чего  не добилсЯ  художник, то, что  никакими  красками,
никакими  словами,  даже  никакой  музыкой  не  выразишь.  ЏотрЯсенный  этим
пониманием, он забыл о своих муках и о чекистах,  все забыл,  чем  жил, даже
‚еронику, о которой не забывал и тогда, когда о ней не помнил, единственное,
чего он страстно  пожелал,  -- сохранить мгновенное озарение,  но  оно после
этого  тут же ушло.  —екисты  расстегивали ему штаны, вытаскивали хозЯйство,
приспосабливали зажим к  применению еще одного метода "активного следствиЯ".
ђаботали  только  трое.  —етвертый,  молодой  лейтенант,  блевал  в  углу, в
раковину.  ‘троило сложил  все  свои  папки в  стол  и  закрыл на  ключ.  Ќа
поверхности  осталось  только  дело  ‚уйновича,  раскрытое  на  машинописной
странице  с   отдельной   строчкой  внизу:   "‡аключение  следствиЯ  признаю
правильным".  ‡десь  требовалась сущаЯ  чепуха, подпись подследственного,  и
из-за этой чепухи весь этот цирк и разыгрывалсЯ, с ревом, борьбой,  с резким
запахом недопереваренной лейтенантом пищи.
     “ходЯ, ‘троило сказал офицерам:
     -- Џродолжайте, товарищи, не останавливайтесь, пока гад не подпишет.
     Њайор только глЯнул на него в ответ очень нехорошим взглЯдом.
     …ще  одно  важное  дело предстоЯло ‘троило в этот день --  осмотр новой
экипировки  в блоке, где приводилась в  исполнение  высшаЯ  мера  пресечениЯ
преступной деЯтельности. ‘пустившись на один  из подземных уровней  ‹убЯнки,
он прошел системой коридоров к  ничем не примечательным дверЯм,  за которыми
как раз  и находилсЯ  расстрельный  блок. Ћсужденные  на  казнь, разумеетсЯ,
доставлЯлись сюда другим путем, эта дверь  предназначалась длЯ персонала. ‡а
дверью все сверкало свежей краской и чистотой. ‚ комнате отдыха два сержанта
играли  в  шашки.  ’ихо  наигрывало радио  --  оперетта "Њадемуазель Ќитуш".
ЏройдЯ  метров   пЯтнадцать  по  коридору,  ‘троило  оказалсЯ  в  собственно
производственных  помещениЯх. ‚се здесь было выполнено на высшем уровне. ‚от
просторнаЯ комната ожиданиЯ  длЯ осужденных.  Ћтсюда  по  одному  они  будут
направлЯтьсЯ  в  камеру казни и  располагатьсЯ лицом  к  стене,  затылком  к
стрелку, который находитсЯ в специальной кабинке. Џроцедура почти напоминает
нечто  медицинское, что-то вроде рентгеноскопии.  ‡а стеклом сидит помощник,
он  включает  рубильником вмонтированный поблизости  автомобильный двигатель
длЯ  заглушениЯ  выстрелов  и  других  нежелательных  звуков,  в  частности,
пропагандных выкриков, перед которыми иные  враги не  останавливаютсЯ даже в
последний  час.  ђезультаты  работы,  то  есть  тела,  из камеры казни будут
переправлЯтьсЯ в транспортировочную  комнату с пониженной температурой и там
накапливатьсЯ до прибытиЯ спецтранспорта. ’ранспорт подъезжает задним  ходом
к окну во внутреннем дворе. €з окна по наклонному желобу тела скользЯт прЯмо
в кузов и затем уже транспортируютсЯ в соответствующем направлении. Ћсмотрев
все эти помещениЯ и приспособлениЯ, ‘троило осталсЯ  удовлетворен:  даже и в
этом деле ведь следует придерживатьсЯ современных гуманных норм.
     Ћн уже покинул отремонтированный  расстрельный блок, когда туда привели
первую партию клиентов, дюжину мужчин, собранных из разных московских тюрем.
‘реди  них был  уже знакомый нам острЯк Њишанин. Ћн так  до конца и не понЯл
серьезности происходЯщего с ним приключениЯ.
     -- ЌеплохаЯ банька,  мужики!  --  бодрилсЯ  он  в  комнате ожиданиЯ. --
ђаздеватьсЯ, что ли?
     -- ‘идеть, не двигатьсЯ! -- рЯвкнул на него  конвойный. Џришел дежурный
офицер. ‘ержанты бросили свои шашки и пошли делом заниматьсЯ.

     ѓлава XVIII

     ђекомендую не рыдать!
     Ѓабье лето  ликовало над ‘еребрЯным  Ѓором. ђадостные  глубинно-голубые
небеса  над  золотыми,  багрЯными  и  охристыми лиственными,  как  будто  бы
помолодевшими  хвойными.  ‹асковый  ветерок  проходил  через  рощи,  как  бы
успокаиваЯ: все "в порЯдке, все  замечательно,  несколько листочков сорвано,
но это  только лишь с эстетической целью,  только длЯ того, чтобы их полетом
привнести  в   общую  картину  дополнительные  гармонии.  —уть  покачиваютсЯ
паутинки, меж  них бесцельно, опЯть же только  длЯ гармоний порхают  свежие,
только что вылупившиесЯ из обманутых куколок бабочки. Љрасота ненадежности.
     --  €ли,  впрочем,  наоборот,  --  подумал  вслух  ‹еонид  ‚алентинович
Џулково.
     -- ’ы о чем, ‹е? -- спросил Ѓорис Ќикитич ѓрадов.
     -- Ћ красоте, -- проговорил физик. -- Ќадежна ли красота?
     -- ‘ этим вопросом обратись к нашей поэтессе, -- улыбнулсЯ ѓрадов и тут
же помрачнел,  сразу же вспомнив, что из  трех  его  детей  двое в  тюрьме и
только  одна дочка  еще  осталась  на воле,  только Ќинка,  к  которой он  и
рекомендовал обратитьсЯ с вопросом о надежности красоты.
     „ва старых друга -- на этот раз  не  только в смысле стажа дружбы, но и
вообще два старых уже, за шестьдесЯт, человека  -- стоЯли на  высоком берегу
Њосквы-реки. Џо  реке буксирчик тащил баржу с бочкотарой. Ќад рекой, высоко,
призрачно, будто слепые, парили два длиннокрылых планера.
     --  Џодумать  только, вот так парить  без  всЯкого мотора.  --  Џулково
из-под ладони смотрел  на планеры.  --  ’ы  заметил,  Ѓо,  нынче  у молодежи
какое-то  воздушное  помешательство. ‚се эти планеры, аэростаты, парашюты...
Ћткуда только смелость такаЯ беретсЯ?
     --  ‘мелость  нынче  переселилась  в небеса,  --  саркастически заметил
ѓрадов. -- Ќа земле ею и не пахнет.
     --  Њожет  быть,  стараЯ  смелость  отмерла,  а  народилась новаЯ,  нам
неведомаЯ? -- предположил физик.
     --  …сли  это  так,  то,  значит,  и  с  трусостью  произошла  какаЯ-то
кардинальнаЯ метаморфоза, -- сказал хирург. Ћни невесело посмеЯлись.
     -- —то-то мы с тобой расфилософствовались сегоднЯ. -- ѓрадов повернулсЯ
спиной к реке. -- Џошли дальше!
     Ћпушка рощи над рекой издавна была любимым местом длЯ пикников.  ’ам  и
сЯм видны были следы воскресных пиршеств -- пустые бутылки из-под портвейна,
водки,  пива, консервные банки, ЯичнаЯ  скорлупа, обертки шоколадных конфет,
даже  кожица  испанских  апельсинов: голодуха в  стране внезапно  кончилась,
магазины  с  каждым годом  заполнЯлись  все  большим набором  того,  что  по
привычке голодных лет все еще именовалось словом "жратва". ‚  траве и кустах
видны были клочки газет, разрозненные буквы лишь  кое-где собирались в более
или менее осмысленный, и чаще всего страшный, текст: "Џозор пре...", "...очь
грЯзные ла...", "‘уровый приговор нар...".
     -- ‡агрЯзнение природы, --  сказал Џулково. -- Љогда-нибудь  это станет
колоссальной проблемой.
     -- “ нас в ‘еребрЯном  Ѓору это уже колоссальнаЯ  проблема, --  буркнул
ѓрадов.
     Ћни шли  быстрым шагом  по  тропинке мимо дач.  Љак и в старые времена,
энергично, до усталости моционились перед обедом.
     -- ‚прочем, есть проблемы и поколоссальнее.
     ѓрадов глЯнул себе через  плечо -- никого -- и показал тростью  на одну
из  дач,  мирные  стекла  которой отражали  голубое  небо  и сосны, а  также
промельки сильно расплодившихсЯ в округе белок.
     -- ‚идишь эту  дачу,  ‹е? Џомнишь такого  ‚олкова,  из  ЌаркомтЯжпрома?
Ќеделю  назад  его  взЯли,  а  дачу  поставили  под  сургуч,  предполагаетсЯ
конфискациЯ. Ђ вот эта, с другой стороны, третьЯ в рЯду, здесь жили џрченко,
его  ты  определенно  помнишь,  крупный   работник  Ќаркомфина,  хоть  и  из
выдвиженцев,  но ценнейший специалист,  они у нас нередко бывали. Џосле того
как его взЯли, семью выбросили в тот же день, дачу заколотили. ‚от там, чуть
в глубине,  у пруда, -- та же  историЯ: крупный партиец ’рифонов,  их ћрочка
часто играл с нашим Њитей в теннис и футбол... ‘еребрЯный  Ѓор прочесываетсЯ
еженощно. Џохоже  на  то, что и моЯ очередь подходит.  —его  еще ждать после
ареста мальчиков?
     Џоследние  две фразы  были  произнесены с некоторой даже  легкостью, не
оставлЯвшей сомнениЯ  в том,  что Ѓорис Ќикитич  только об аресте  сейчас  и
думает. „а кто не думает об этом теперь, кроме менЯ, подумал Џулково. ’олько
со мной происходит нечто странное, Я совсем об этом не думаю в  применении к
себе,  как  будто  менЯ  не могут  взЯть в любой день,  тем более еще с моим
багажом двадцатых годов,  тем обыском, привозом на ‹убу... ”атализмом это не
назовешь, фаталисты только и  думают о "фатум", а у менЯ лишь  быт в голове,
лишь  мои  эксперименты, доклады, мысли  о  поездке, о  моих главных планах,
будто  никаких препЯтствий  нет и быть не  может.  ‘траннаЯ,  пожалуй,  даже
недостойнаЯ игра с самим собой...
     Џод  ногами  то  похрустывали  мелкие   сухие  веточки,  то   пружинила
слежавшаЯсЯ  хвоЯ. ’о  и  дело  дорогу  перебегали  белки. Ќад забором  дачи
финансиста џрченко сидел на ветке большой самец белки. Њистер Ѓел к, подумал
про него Џулково.  ЏройдЯ мимо, он обернулсЯ. Ѓел к сидел со  своей шишкой в
классической позе  и  напоминал ‹енина,  углубившегосЯ  в  газету  "Џравда".
‹еонид ‚алентинович заметил, что и Ѓорис Ќикитич смотрит на белка.
     -- €шь, каков, -- пробормотал он. Ћни переглЯнулись и засмеЯлись.
     -- Џослушай, Ѓо, попробуй не думать об_ аресте,  -- сказал Џулково.  --
—ерт  их  знает, у  менЯ  иногда  такое  впечатление  складываетсЯ,  что они
выдергивают людей наугад,  без системы. Џредугадать  ничего невозможно,  это
просто как рой шальных пуль. ‘овсем необЯзательно, что одна из них попадет в
тебЯ.  Џопробуй  постоЯнно переключатьсЯ  на другие  дела,  у тебЯ  ведь  их
немало, а если об арестах, то только о мальчиках, как им  помочь, о соседЯх,
обо всех, кроме себЯ. Џонимаешь? “ менЯ почему-то это получаетсЯ.
     Џока он это  говорил,  ѓрадов  задумчиво смотрел себе под  ноги,  потом
спокойно, без всЯкого надрыва, произнес:
     --  Њожет быть,  ты думаешь, что  Я опЯть  праздную труса? Љак тогда, в
двадцать пЯтом? Ќет, сейчас этого нет...
     Џулково глЯнул через плечо. ‘зади не было никого, кроме большого белка,
увлеченного своим делом.
     -- Ќу, а кроме всего прочего, Ѓо, вожди стареют, им нужны врачи, а ведь
ты считаешьсЯ там именно тем,  кем ЯвлЯешьсЯ, --  крупнейшим хирургом, да  и
вообще чудодеем, целителем. ’ы просто нужен им!
     ѓрадов пожал плечами:
     --  ќто  вовсе  не  гарантиЯ.  Џрофессора  Џлетнева  они  тоже  считали
чудодеем-исцелителем, однако объЯвили отравителем ѓорького. ђебЯтам моим мое
положение в кремлевской медицине  пока ничем не  помогло.  ’ы  знаешь, ‹е, в
верхах происходит что-то чудовищное, какой-то критический перекос,  какаЯ-то
злокачественнаЯ лейкемиЯ... ’ретьего днЯ Ђлександр Ќиколаевич, ты  знаешь, о
ком Я говорю, рассказал мне зловещую историю. ‘обственно говорЯ, он  никогда
бы мне ее не  рассказал, если  бы  не графин Ђгашиной настойки, который мы с
ним вдвоем усидели. ‚друг расплакалсЯ и начал выкладывать. Џомнишь внезапную
кончину Ћрджоникидзе? Ђлександра  Ќиколаевича, когда это  случилось, вызвали
длЯ подписаниЯ протокола. ‚месте с шестью другими  крупнейшими величинами, в
самом  деле  замечательными  врачами,   как  бы  к  ним  по  отдельности  ни
относитьсЯ,  Ђлександр  Ќиколаевич  осматривал  тело,   и  все  они   своими
собственными глазами  видели пулевое ранение в  виске, и  все они  подписали
заключение  о  том, что  смерть наступила  в результате паралича  сердца. ’о
есть, не произнесЯ ни  слова возражениЯ, сделали то, что от них потребовали.
Ќикаких дополнительных вопросов не возникло, после  чего их всех развезли по
домам, предупредив, что  они  имели дело с важнейшей государственной тайной.
Џозволь мне тебЯ  спросить,  ‹е,  это что, тайна  государства или...  --  Ћн
остановил друга и прошептал ему прЯмо в ухо: -- ...€ли преступной шайки?
     Џо коже Џулково поползли мурашки.
     --  Љак же  ты избежал этого, Ѓо? „олжен  признатьсЯ, что Я и тогда был
удивлен, не найдЯ твоего имени в синклите.
     ѓрадов, опустив голову и скрестив позади руки, пошел вперед.
     -- Џонимаю, о  чем  ты  говоришь, -- сказал он. -- ‚от  так получилось,
тогда, в двадцать пЯтом, не избежал, а сейчас избежал. Џо правде говорЯ, это
Њэри менЯ спасла. ‡авесила шторы, заперла кабинет, всем говорила по телефону
и приезжающим: Ѓориса Ќикитича нет, он в ‹енинграде или  в Њурманске,  точно
на данный момент неизвестно. Љонечно, если бы Я был на консилиуме, Я бы тоже
подписал,  в этом нет никаких сомнений, но... но Я сейчас не об этом, ‹е, не
о  нас,  слабых  и грешных...  ‚прочем,  что  там,  никто не  может  сделать
ничего...
     Ќекоторое  времЯ они шли молча.  ‘квозь  прозрачные  вуали бабьего лета
вдруг прошла струЯ резко холодного, то есть настоЯщего, ветра. Ћна взвихрила
лесной мусорок на тропинке и реденький ковылек на головах двух друзей.
     -- ќх, Ѓо, дорогой ты мой Ѓо! -- вдруг произнес  Џулково, и ѓрадов даже
чуть споткнулсЯ от удивлениЯ: такие эпитеты не были принЯты в их полувековой
сдержанной дружбе. ‹еонид ‚алентинович тут  же, конечно, понЯл,  что нарушил
стиль,  как-то  неловко  переменил  ногу,  заговорил с  какой-то чуть ли  не
мальчишеской небрежностью. ‡вучало  это тоже  не  очень-то естественно, но в
общем-то он понемногу выбиралсЯ из своего сентиментального лЯпа.
     --  ’ы  знаешь,  Я тебе  всегда  завидовал,  что ты  врач, что  ты  так
здоровски...  --  даже устаревшее гимназическое словечко  употребил, --  так
здоровски своим  делом занимаешьсЯ  и  дело у  тебЯ  по-настоЯщему полезное,
практическое, а Я в бесконечных отвлеченных экспериментах погрЯз...
     -- Ђ сейчас уже не завидуешь? -- усмехнулсЯ Ѓорис Ќикитич.
     -- ‘ейчас Я хотел  бы,  чтобы ты  был физиком и работал со мной в одном
институте.
     -- ќто почему же? -- изумилсЯ ѓрадов.
     -- Џотому что мне стало иногда  казатьсЯ  среди  нынешней чумы, что моЯ
наука  дает какую-то  странную  гарантию. Џусть небольшую,  ограниченную, но
все-таки гарантию. Џомнишь мой разговор  с Њенжинским десЯтилетней давности?
’ак вот, сейчас вопрос сверхоружиЯ волнует их там в сто раз больше. —то-что,
но разведка у них поставлена на широкую ногу...
     -- “  кого "у них"? -- спросил ѓрадов. -- "“ них" в смысле "у  нас", --
поправилсЯ  Џулково и продолжил: -- €  разведка приносит все больше и больше
информации  о   Ядерных  исследованиЯх  в  ‚еликобритании,   ѓермании   и  в
‘еверо-Ђмериканских татах. Ћни просто  ужасно  боЯтсЯ отстать  от ‡апада. ‘
моей точки зрениЯ, боЯтьсЯ пока еще нечего, длЯ производства атомного оружиЯ
нужно  подойти  к  цепной  реакции  делениЯ,  длЯ  этого  придетсЯ  накопить
колоссальное   количество   составных  элементов,   нужна,   скажем,   такаЯ
фантастическаЯ вещь, как тЯжелаЯ  вода, ну, в общем, об этом  можно говорить
часами,  но... но если вдруг в исследованиЯх произойдет какой-то решительный
поворот,  а он  не  исключен, потому что там  работают  гении физики, тот же
ќйнштейн, тот же Ѓор или хотЯ бы молодой
     американский  парень   Ѓоб  Ћппенгеймер,  тогда  ‘‘‘ђ  может  оказатьсЯ
безоружным, и ему ничего не останетсЯ, как капитулировать!
     -- ‘трашно! -- вскричал ѓрадов. -- —то  ты такое  говоришь, ‹е?  —то за
ужас?!
     Џулково   как-то  странно  посмотрел   на   ужаснувшегосЯ  возможностью
капитулЯции ‘‘‘ђ друга, улыбнулсЯ и пожал плечами:
     --  Ќу,  это   все  из   области  теории,  Ѓо,  ты  же  понимаешь.  Љто
капитулирует, перед  кем... сам  черт  ногу  сломит в нынешней  политической
обстановке. ѓлавное,  что Я хотел сказать: мы, физики атомного  Ядра, сейчас
окружены  колоссальной "отеческой заботой" партии. Ќам в  пЯть раз увеличили
жалованье,  осыпают  привилегиЯми.  Џриезжают  из  –Љ,  из  ЌЉ‚„,  бродЯт  в
лабораториЯх,  приговаривают:  "ђаботайте  спокойно,  товарищи", едва ли  не
чешут  за ухом.  "…сли  есть  какие-нибудь  просьбы,  пожеланиЯ,  немедленно
высказывайте". Њожешь  себе  представить,  мне  даже  разрешили двухмесЯчную
командировку в Љембридж...
     ‚  этот  момент  ѓрадов споткнулсЯ уже  основательно, ибо  крутануло  в
голове.
     -- ‚ Љембридж, ‹е?  ’ы хочешь сказать, что едешь за границу,  в Ђнглию,
‹е?
     Џулково крепко взЯл его под руку:
     -- „а, Ѓо, Я уезжаю через два днЯ, и  это вот как раз то самое главное,
что Я хотел тебе сегоднЯ сказать. џ не могу себе  этого представить, Ѓо, мне
стыдно, что Я уезжаю в эти страшные дни, но ведь Я двенадцать лет об этом  и
мечтать не смел! “видеть их обоих!
     -- €х обоих, ‹е? -- Ћшарашенный ѓрадов едва ли мог продвигатьсЯ дальше.
-- Љого это "их обоих"?
     Ћни  сели на распиленные и приготовленные к вывозу бревна, и ‹е поведал
Ѓо свою сокровенную тайну. ‚ 1925 году  в  Љембридже у него вдруг разгорелсЯ
роман с  молодой немкой  Љлодией,  ассистенткой ђезерфорда.  ЉлодиЯ, то есть
по-нашему  Љлава.  “дивительнаЯ девушка, научный  потенциал на  уровне  Њари
‘клодовской-Љюри,  а внешностью не уступала Њэри Џикфорд.  …й было в ту пору
25, а  старому греховоднику,  как  ты, мой  праведный  однолетка и  патриарх
семьи, конечно, помнишь, было уж полвека.
     Ќичего прекрасней этого романа в моей жизни не случалось, Ѓо. ђазница в
возрасте придавала ему какой-то поворот, от которого  мы оба  сходили с ума.
Њы ездили в  Џариж  и жили там в дешевой гостинице в  ‹атинском квартале. Њы
как-то  замечательно тогда  с  ней  выпивали  и танцевали. Ћбщались на смеси
ломаных  Языков, "осквернение  лексики",  как она  говорила,  но  получалось
замечательно. Џотом мы еще ездили  в осенний Ѓрайтон, часами шатались там по
пустынным плЯжам, писали формулы на песке... „а что там говорить!
     Ћн уехал и стал ее  с грустью забывать, предполагаЯ,  что и  она его  с
грустью забывает. Ћказалось же, что он ей оставил весомый и все прибавлЯющий
в весе сувенир. ‚ 1926 она  родила мальчика!  Џулково узнал об этом случайно
от одного общего друга, которому, собственно говорЯ, ничего не было известно
об их романе.  Ћн написал Љлодии -- ты  помнишь еще те времена,  можно  было
переписыватьсЯ с заграницей -- и  спросил, разумеетсЯ, косвенно, не впрЯмую:
не следует ли  ему считать себЯ отцом ребенка? Ћна ответила, что именно он и
ЯвлЯетсЯ  отцом, но это его ни к чему не обЯзывает, он может не волноватьсЯ,
Ђлександр  -- как понимаю, она специально выбрала такое международное имЯ --
будет  воспитан  ею   и   ее  родителЯми.  †енщина  удивительного  такта   и
достоинства!
     ‚ 1927 году они обменЯлись несколькими  письмами, он стал уже  думать о
заЯвлении на  повторную командировку, но в это времЯ началась слежка. Ѓольше
всего он боЯлсЯ, что в ѓЏ“ заговорЯт о его любимой и о сыне.
     -- €нкриминировать свЯзь с иностранкой тогда еще не могли, все-таки нэп
еще шел, но само упоминание их имен в этом учреждении наводило на менЯ ужас.
Ћказалось,  что  чекисты  ничего не  знали,  иначе  Њенжинский,  конечно, не
упустил бы возможности хоть немного  пошантажировать. Ћни и  сейчас, конечно
же, ничего не знают. ђазве  бы дали  добро на  поездку, если бы знали, что у
менЯ в Ђнглии семьЯ? ‘обственно говорЯ, никто в мире об этом не знал до сего
момента.  ’еперь знаешь ты, Ѓо.  “же в том  же двадцать седьмом Я написал ей
последнее письмо и дал понЯть, что переписку следует прекратить. ‡наЯ ее,  Я
представлЯл, что она следила за  ситуацией в ђоссии и понимала, к чему у нас
все идет. ‚от так все эти годы и прошли. €ногда поЯвлЯлсЯ наш общий друг, он
пользуетсЯ здесь репутацией "прогрессивного иностранца"  и в друзьЯх у  него
не только мы, но и весь ‘‘‘ђ, передавал от нее приветы. Ћт него Я узнал, что
ее родители эмигрировали из  ѓермании -- у них в родословной есть евреи -- и
сейчас они живут все вместе под ‹ондоном, то  есть ‘ашино детство проходит в
семье,  среди  любЯщих  людей. ‚ прошлом  году этот  друг  привез мне от нее
журнал с текстом ее
     выступлениЯ  на семинаре по  элементарным частицам,  но  самое  главное
содержалось не в выступлении, а в... вот, Ѓо, смотри...
     ‘трашно  волнуЯсь,  Џулково вытащил из  кармана  плаща  свернутый вдвое
выпуск научного  журнала.  ’ам  среди убористых  текстов, формул  и диаграмм
имелась небольшаЯ  фотографиЯ "ѓруппа участников  семинара  на  вилле  ѓрейс
”онтэн".  Џерсон  около десЯти ученых  расположились в  плетеной  мебели  на
типичной английской  лужайке. ‘реди них была одна  женщина. ‘ходства с  Њэри
Џикфорд Ѓорис Ќикитич в  ней не нашел, но, парадоксально, нашел что-то общее
со своей Њэри в молодые годы.  ‘амое же потрЯсающее состоЯло  в том, что  на
заднем плане, возле террасы, можно было различить мальчика лет десЯти и даже
заметить у него под ногой футбольный мЯч.
     --  ќто он, -- едва ли  не задыхаЯсь, прошептал ‹еонид ‚алентинович. --
“верен, что это ‘аша. …му столько же лет, сколько Ѓорису —етвертому. Љонечно
же,  длЯ того она и послала этот журнал, чтобы Я  увидел сына. Џосмотри, Ѓо,
ты видишь, какой мальчик, волосы на пробор, носик кругленький, всЯ фигура...
Ќу, что скажешь?..
     -- Ћн действительно на тебЯ  похож, -- произнес ѓрадов то, чего от него
так страстно жаждал услышать Џулково.
     ‘тарый физик  мгновенно просиЯл. „аже  и  в  студенческие романтические
годы ѓрадов никогда не видел своего друга в таком  коловороте  эмоций.  Ћн и
сам   неслыханно   волновалсЯ.   ќтот   Џулково,   от   него  всегда   ждешь
неожиданностей, но такое! ‡авести себе семью в Ђнглии, ну, знаете ли!
     -- ‡наешь, у менЯ в кабинете  есть великолепнаЯ лупа, -- сказал  он. --
‘ейчас мы рассмотрим твоего ‘ашу.
     Ћни  встали. Ќекоторое  времЯ  шли  в  молчании. Џоказались уже крыша и
мансардные  окна  градовской  дачи.  Ѓорис  Ќикитич   вдруг  остановилсЯ   и
заговорил, не глЯдЯ на Џулково:
     --  Љак Я  понимаю, мы  больше  уже никогда  не увидимсЯ...  во  всЯком
случае, в этой жизни. џ хочу тебе сейчас сказать, ‹еонид, только одну, может
быть, самую  серьезную в моей  жизни  вещь. Њы  с тобой никогда  не говорили
впрЯмую о  событиЯх  двадцать пЯтого  года, об  операции наркома ”рунзе. ’ак
вот,  невзираЯ  ни  на  что,  Я осталсЯ  и  всегда  остаюсь  честным врачом.
Џонимаешь? ’аким же русским врачом, какими были мой отец и дед...
     Ѓезупречный и сдержанный денди, профессор физики, после этих слов резко
обнЯл Ѓориса Ќикитича и затрЯссЯ в рыданиЯх. Ћн бормотал:
     -- Ѓо, любимый... мой единственный друг... мой ближайший...
     Џри  большом пристрастии к словечку  "мы" советскаЯ интеллигенциЯ часто
попадала впросак. Ќе  скажешь  ведь "мы проводим чистки",  если  самого тебЯ
вычищают, "мы боремсЯ с так называемыми врагами народа", если ты вдруг и сам
оказываешьсЯ  так называемым врагом.  ‚ последние дни  Ѓорис Ќикитич на теме
"мы  --  они"  почему-то  заклинилсЯ.  ЋтносЯ  себЯ   с   полным  правом   к
"старорежимщикам", он  обычно  употреблЯл  "они"  по отношению к власти,  но
вдруг  вот  в разговоре  с Џулково резануло,  когда  тот сказал: "—то-что, а
разведка у них"... —исто логическое недоразумение  -- у кого  это "у них", у
‡апада, что ли, или у нас, у ‘‘‘ђ? Ђга,  тут дело не только в логике, ты уже
отождествлЯешь себЯ с этим государством. Ќа тебе уже сказалась их оглушающаЯ
тотальность. ’ы уже и ворчишь, даже и Яростью пылаешь  в адрес "нас", а не в
"их"  адрес.  Џозвольте, говорЯ "мы",  Я  имею  в  виду не  режим,  даже  не
государство, но  общество, ђоссию, в  конце концов. Ћднако припомни, говорил
ли ты  так когда-нибудь при старом режиме,  при  "гнилом  либерале"  Ќиколае
ђоманове?  ’ы  всегда отделЯл "их"  -- царЯ,  охранку, чиновников. ‡десь же,
признайсЯ,  произносЯ "мы", ты  подсознательно включаешь сюда все,  и, может
быть  в  первую очередь, ‘талина, Џолитбюро, —еку, хоть и терпеть их всех не
можешь...
     ‚ отчаЯнии он думал:  ну как же Я могу  говорить "мы" и  включать в это
понЯтие  тех, кто арестовал моих мальчиков?  ‚  ужасе  он  представлЯл своих
ребЯт в чекистской тюрьме. ‚ городе  ходЯт глухие слухи, что там применЯютсЯ
страшные пытки. Ќет, все-таки это уж чересчур, у нас этого быть не может; "у
нас"...
     ‘ам  он давно уже приготовилсЯ. ‚тайне от  Њэри  собрал себе чемоданчик
"на отправку" --  смену бельЯ, свитер, умывальные принадлежности, -- спрЯтал
его  в нижнем Ящике стола в кабинете. ‚  Џервом медицинском, где у него была
кафедра,  уже прошла сериЯ арестов.  Ѓрали  пока из  второго эшелона. ’о  же
самое происходило в ‚оенно-медицинской академии. ‚едущие профессора пока что
не пострадали, но все ждали, что скоро и до них дойдет очередь.
     -- †дете, батенька? -- спросил его на днЯх старый ‹анг. -- —то касаетсЯ
менЯ, то Я  только  лишь гадаю,  куда раньше отправлюсь  -- на ‹убЯнку или в
более отдаленные пределы, куда они уже не доберутсЯ.
     ‘амое мучительное было дело -- смотреть  на Њэри.  ‡а несколько месЯцев
она постарела на десЯть лет,  забыты уже были  гордые позы,  бурные  выходы,
стаккато  эмоций, давно уже она не прикасалась к роЯлю. Ѓыло  видно, что она
ежечасно, ежеминутно думает о Ќиките, о  Љирилле, о  внуках, о разрушающемсЯ
очаге, которым обычно  так гордилась.  ‚олна  какой-то  решительности иногда
проходила по ее лицу, сменЯЯсь  выражением  беспомощности  и  простоватости,
которое Ѓорис Ќикитич так обожал.
     „ом погрузилсЯ  в  оцепенение.  „аже старенький, хоть вполне еще мощный
Џифагор реже  увЯзывалсЯ за  мальчишками в сад,  предпочитаЯ сидеть рЯдом  с
Њэри  или,  по  крайней мере,  на  кухне  возле Ђгаши. ЏоследнЯЯ не заводила
больше тесто длЯ своих сокрушительных,  всеми столь любимых пирожков, и даже
банки с вареньЯми  и соленьЯми  на  зиму закатывала без прежнего энтузиазма.
‘лабопетуховский,  успевший за  это  времЯ  женитьсЯ  на  дочери  начальника
управлениЯ  милиции  и  обзавестись  даже  детками,  дружбы с  Ђгафьей и  ее
граненым графинчиком не прекратил. —асто он ЯвлЯлсЯ  теперь сумрачный, сидел
на кухне, сообщал Ђгаше, что в "сферах" о градовской даче говорЯт нехорошее,
уже как бы прикидывают, как ею распорЯдитьсЯ в недалеком будущем.
     --  —то  же ты  посоветуешь,  ‘лабопетуховский, что же посоветуешь?  --
отчаЯнно вопрошала Ђгаша.
     -- Ќечего тут советовать, -- сумрачно  отвечал ‘лабопетуховский. -- ЊоЯ
информациЯ на них сейчас не влиЯет. ‘ходите в церковь, свечку поставьте, вот
и весь совет.
     ‚ероника  после  нескольких  недель   полупрострации  стала   понемногу
приходить в себЯ. Љаждые два днЯ она отправлЯлась на ‹убЯнку навести справки
о  муже.   ‚сЯкий  раз  она  получала  один  и  тот  же  ответ:   "‘ледствие
продолжаетсЯ, передачи  и свиданиЯ не разрешены". Ћчереди к этим  окошечкам,
за которыми сидели энкавэдэшные люди-автоматы, были невыносимы. ироколицые,
мыльного цвета, не  поймешь какого  пола  люди-автоматы. Ќикогда  не знаешь,
есть  ли  у  него  на  самом  деле  какие-нибудь  сведениЯ  или  просто  так
отбрехиваетсЯ. Ќикакие улыбки на них не действуют, как будто оскопленные там
сидЯт.
     —то касаетсЯ более широких слоев мужского  населениЯ  Њосквы,  то  они,
несмотрЯ  ни  на что,  как и  раньше не  оставались равнодушными  к ЯвлениЯм
‚ероники. €ные представители так просто вздрагивали при виде ее, как будто к
ним  приближалась   воплощеннаЯ  мечта  жизни.   Џри  всем  трагизме  своего
положениЯ, ‚ероника не разучилась наслаждатьсЯ любимой столицей. Џройтись по
Љузнецкому, по Џетровским линиЯм, "произвести впечатление" -- в этом  всегда
было "нечто", и сейчас в этом осталось "нечто". Ќикита это прекрасно понимал
и никогда не упускал возможности взЯть свою любимую с  собой в командировку,
в Њоскву. “ж он-то знал, что она не из дешевок, и если иногда позволЯет себе
кокетничать с мужчинами своего круга, то некогда на дешевые трюки не пойдет.
Њужчин "своего круга" она и сейчас безошибочно угадывала в московской  толпе
и даже позволЯла иным из них приближатьсЯ. “вы, как только они узнавали, что
она жена того самого комкора ѓрадова, их тут же как ветром сдувало.  Ћднажды
даже знаменитый и бесстрашный  пилот ‚алерий —калов предложил подвезти  ее в
своей  машине  до  ‘еребрЯного Ѓора, однако,  узнав,  кто она такаЯ,  тут же
позорно засуетилсЯ, заторопилсЯ  куда-то и  пересадил ее на  трамвай. ’о  же
самое  происходило и на теннисном корте. …два  она  поЯвлЯлась,  как  все ее
старые партнеры начинали безумно торопитьсЯ.
     Њужчины в этой стране вырождаютсЯ, некому будет воевать.
     Њожет быть, и в самом деле  рискованно было сыграть с ней пару сетов на
серебрЯноборском   корте?   ‚от,   например,  член   €нюрколлегии  Њорковьев
осмелилсЯ,  элегантно продулсЯ  и на следующий  день  исчез. ‚прочем,  часть
партнеров €  без ее  вмешательства давно уже  отправилась в места  не  столь
отдаленные.
     —то же, всех  храбрых и честных пересажают, кто же будет воевать против
империализма?
     ‚ероника стала больше времени проводить с детьми, особенно  с ‚ерочкой,
нежнейшим   Ѓожьим   созданием,   собирательницей   гербариЯ  и   неутомимой
рисовальщицей. ‘ Ѓорей трудно  было проводить больше  времени, потому что он
ей этого времени не давал, после уроков вечно застревал в школе,  в каких-то
авиамодельных кружках, или вдвоем с Њитей отправлЯлсЯ на стадион.
     ‚  школе  с  ним  сначала  были  неприЯтности.  Ћднажды  мерзкаЯ училка
математики стала его при  всех  распекать за плохо сделанные домашние уроки,
за списанную  у  соседа  по  парте  задачку  и вдруг  возопила,  направив на
одиннадцатилетнего мальчика карающий перст:  "’еперь  всем нам  видно: каков
отец, таков и сын! џблоко от Яблони недалеко падает!"
     Ѓорис  IV  пришел  домой,  захлебываЯсь  от   Яростных  слез.  ‚ероника
рванулась  в  школу забрать его  документы.  „иректор, однако, убедил  ее не
делать этого: Ѓорю  все любЯт, он прекрасный футболист, давайте забудем этот
плачевный эпизод,  наш  сотрудник  перестаралсЯ,  ведь  сам  товарищ  ‘талин
подчеркивал, что "сын  за отца не ответчик", давайте просто переведем Ѓориса
в параллельный класс. ‚первые в глазах постороннего человека ‚ероника прочла
почти неприкрытое сочувствие. ’рудно было удержатьсЯ от слез.
     ‘ловом,  Ѓоренька  продолжал  ходить  в  пЯтый  класс той  же  школы на
•орошевском  шоссе,  где  в седьмом  классе  обучалсЯ его ближайший  друг  и
приемный  кузен ЊитЯ, бывший  ‘апунов, почти уже  забывший свою  первородную
фамилию в градовском клане.  ЌесмотрЯ  на разницу в  возрасте, мальчики были
едва ли не безразлучны, вместе по авиамоделЯм, вместе на велосипедах, вместе
на корте  в ожидании сумерек, в ожидании,  когда взрослые игроки разойдутсЯ,
чтобы успеть перекинутьсЯ хотЯ  бы десЯток  раз почти уже  невидимым  мЯчом.
"€гроки сумеречного класса", -- иронически назвал их, да и себЯ самого,  еще
один их приЯтель и бывший сосед ћра ’рифонов.
     -- ‚от  подрастем,  Ѓорька, и тогда мы  им  покажем, гадам, --  однажды
сказал  ЊитЯ,  прервав  разыгрывание  этюда  Љапабланки.  Ѓорис  IV  немного
огорчилсЯ:  он думал,  что  выигрывает,  а  оказалось, ЊитЯ думает  совсем о
другом.
     -- Љому? -- спросил он.
     -- Љоммунистам и чекистам, -- твердо сказал ЊитЯ. -- ’ем, которые наших
батек загубили. “х, как Я их ненавижу!
     -- Ђ ‘талина? -- тихо спросил Ѓорис IV.
     -- ‘талин тут ни при  чем. Ћн ничего не знает об их  делах, -- уверенно
рубил ЊитЯ.  -- Ћн  великий вождь,  вождь всего мира, понимаешь? Ћн не может
знать обо всем. …го обманывают!
     €х школа  участвовала в  ноЯбрьской демонстрации,  и они  вдвоем  шли в
рЯдах авиакружка, несли  над головами свои модели. ‘