у, забываЯ, что те же  поэты  за
деньги величали Ќерона полубогом...
     Ќе кстати было бы мне говорить о них с такою злостью, -  мне,  который,
кроме их, на свете ничего не любил, -  мне,  который  всегда  готов  был  им
жертвовать спокойствием, честолюбием, жизнию... Ќо  ведь  Я  не  в  припадке
досады и оскорбленного  самолюбиЯ  стараюсь  сдернуть  с  них  то  волшебное
покрывало, сквозь которое лишь привычный взор проникает.  Ќет,  все,  что  Я
говорю о них, есть только следствие

     “ма холодных наблюдений
     € сердца горестных замет.

     †енщины должны бы желать, чтоб все мужчины их так же хорошо знали,  как
Я, потому что Я люблю их во сто раз больше с тех пор,  как  их  не  боюсь  и
постиг их мелкие слабости.
     Љстати: ‚ернер намедни сравнил женщин с заколдованным лесом, о  котором
рассказывает ’асс в своем "Ћсвобожденном  …русалиме".  "’олько  приступи,  -
говорил он, - на тебЯ полетЯт со всех сторон такие страхи, что  боже  упаси:
долг, гордость, приличие...  Ќадо  только  не  смотреть,  а  идти  прЯмо,  -
мало-помалу чудовища исчезают, и открываетсЯ  пред  тобой  тихаЯ  и  светлаЯ
полЯна, среди которой цветет зеленый мирт. ‡ато беда, если на  первых  шагах
сердце дрогнет и обернешьсЯ назад!"

     12-го июнЯ

     ‘егоднЯшний  вечер  был  обилен  происшествиЯми.  ‚ерстах  в  трех   от
Љисловодска, в  ущелье,  где  протекает  Џодкумок,  есть  скала,  называемаЯ
Љольцом; это - ворота, образованные  природой;  они  подымаютсЯ  на  высоком
холме, и заходЯщее солнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенный
взглЯд. ЊногочисленнаЯ  кавалькада  отправилась  туда  посмотреть  на  закат
солнца сквозь каменное окошко. Ќикто из нас, по правде сказать, не  думал  о
солнце. џ  ехал  возле  кнЯжны;  возвращаЯсь  домой,  надо  было  переезжать
Џодкумок вброд. ѓорные речки, самые мелкие, опасны, особенно тем, что дно их
- совершенный калейдоскоп: каждый день от напора волн  оно  изменЯетсЯ;  где
был вчера камень, там нынче Яма. џ взЯл под уздцы лошадь кнЯжны и свел ее  в
воду, котораЯ не была выше колен; мы  тихонько  стали  подвигатьсЯ  наискось
против течениЯ. €звестно, что, переезжаЯ быстрые речки, не  должно  смотреть
на воду, ибо тотчас голова закружитсЯ. џ забыл  об  этом  предварить  кнЯжну
Њери.
     Њы были уж на середине, в самой быстрине,  когда  она  вдруг  на  седле
покачнулась. "Њне дурно!" -  проговорила  она  слабым  голосом...  џ  быстро
наклонилсЯ к ней, обвил рукою ее гибкую талию. "‘мотрите наверх! - шепнул  Я
ей, - это ничего, только не бойтесь; Я с вами".
     …й стало лучше; она хотела освободитьсЯ от моей руки, но Я  еще  крепче
обвил ее нежный мЯгкий стан; моЯ щека почти касалась ее щеки; от  нее  веЯло
пламенем.
     - —то вы со мною делаете? Ѓоже мой!..
     џ не обращал вниманиЯ на ее трепет и смущение, и губы мои коснулись  ее
нежной щечки; она вздрогнула, но ничего не сказала; мы ехали сзади; никто не
видал. Љогда мы выбрались на берег, то все пустились рысью. ЉнЯжна  удержала
свою лошадь; Я  осталсЯ  возле  нее;  видно  было,  что  ее  беспокоило  мое
молчание, но Я поклЯлсЯ не говорить ни слова - из любопытства. Њне  хотелось
видеть, как она выпутаетсЯ из этого затруднительного положениЯ.
     - €ли вы менЯ презираете, или  очень  любите!  -  сказала  она  наконец
голосом, в котором были слезы. - Њожет быть, вы хотите посмеЯтьсЯ надо мной,
возмутить мою душу и потом оставить.-. ќто было бы так подло, так низко, что
одно предположение... о нет! не правда ли, - прибавила  она  голосом  нежной
доверенности, - не правда ли, во мне нет ничего  такого,  что  бы  исключало
уважение? ‚аш дерзкий поступок... Я  должна,  Я  должна  вам  его  простить,
потому что позволила... Ћтвечайте, говорите же, Я хочу слышать ваш  голос!..
-  ‚  последних  словах  было  такое  женское  нетерпение,  что  Я  невольно
улыбнулсЯ; к счастию, начинало смеркатьсЯ. џ ничего не отвечал.
     - ‚ы молчите? - продолжала она, - вы, может быть, хотите, чтоб Я перваЯ
вам сказала, что Я вас люблю?..
     џ молчал...
     - •отите ли этого? -  продолжала  она,  быстро  обратЯсь  ко  мне...  ‚
решительности ее взора и голоса было что-то страшное...
     - ‡ачем? - отвечал Я, пожав плечами.
     Ћна ударила хлыстом свою лошадь и  пустилась  во  весь  дух  по  узкой,
опасной дороге; это произошло так скоро, что Я едва мог ее  догнать,  и  то,
когда она уж она присоединилась к остальному обществу. „о  самого  дома  она
говорила и смеЯлась поминутно. ‚ ее движениЯх было что-то  лихорадочное;  Ќа
менЯ не взглЯнула ни разу. ‚се  заметили  эту  необыкновенную  веселость.  €
кнЯгинЯ внутренно  радовалось,  глЯдЯ  на  свою  дочку;  а  у  дочки  просто
нервический припадок: она проведет ночь без сна и будет плакать.  ќта  мысль
мне  доставлЯет  необъЯтное  наслаждение:  есть  минуты,  когда  Я   понимаю
‚ампира... Ђ еще слыву добрым малым и добиваюсь этого названиЯ!
     ‘лезши с лошадей, дамы вошли к кнЯгине; Я был взволнован и  поскакал  в
горы развеЯть  мысли,  толпившиесЯ  в  голове  моей.  ђосистый  вечер  дышал
упоительной прохладой. ‹уна подымалась из-за темных вершин. Љаждый шаг  моей
некованой лошади глухо раздавалсЯ в молчании ущелий;  у  водопада  Я  напоил
конЯ, жадно вдохнул в себЯ раза два свежий воздух южной ночи  и  пустилсЯ  в
обратный путь. џ ехал через слободку. Ћгни начинали угасать в окнах; часовые
на валу крепости и казаки на окрестных пикетах протЯжно перекликались...
     ‚ одном из домов  слободки,  построенном  на  краю  обрыва,  заметил  Я
чрезвычайное освещение; по временам раздавалсЯ  нестройный  говор  и  крики,
изобличавшие  военную  пирушку.  џ  слез  и  подкралсЯ  к   окну;   неплотно
притворенный ставень позволил мне видеть пирующих  и  расслышать  их  слова.
ѓоворили обо мне.
     „рагунский капитан,  разгорЯченный  вином,  ударил  по  столу  кулаком,
требуЯ вниманиЯ.
     - ѓоспода! - сказал он, - это  ни  на  что  не  похоже.  Џечорина  надо
проучить! ќти петербургские слетки всегда зазнаютсЯ, пока их не  ударишь  по
носу! Ћн думает, что он только один и жил в свете, оттого что  носит  всегда
чистые перчатки и вычищенные сапоги.
     - € что за надменнаЯ улыбка! Ђ Я уверен между тем, что он трус,  -  да,
трус!
     - џ думаю тоже, - сказал ѓрушницкий. - Ћн любит отшучиватьсЯ. џ раз ему
таких вещей наговорил, что другой бы менЯ изрубил на месте,  а  Џечорин  все
обратил в смешную сторону. џ, разумеетсЯ, его не вызвал, потому что это было
его дело; да не хотел и свЯзыватьсЯ...
     - ѓрушницкий на него зол за то, что он отбил у него  кнЯжну,  -  сказал
кто-то.
     - ‚от еще что вздумали! џ, правда, немножко волочилсЯ за кнЯжной, да  и
тотчас отстал, потому что не хочу женитьсЯ, а компрометировать девушку не  в
моих правилах.
     - „а Я вас уверЯю, что  он  первейший  трус,  то  есть  Џечорин,  а  не
ѓрушницкий, - о, ѓрушницкий молодец, и притом он мой истинный друг! - сказал
опЯть драгунский капитан. - ѓоспода! никто здесь его не защищает? Ќикто? тем
лучше! •отите испытать его храбрость? ќто нас позабавит...
     - •отим; только как?
     - Ђ вот слушайте: ѓрушницкий на него особенно сердит - ему перваЯ роль!
Ћн придеретсЯ  к  какой-нибудь  глупости  и  вызовет  Џечорина  на  дуэль...
Џогодите; вот в этом-то и штука... ‚ызовет  на  дуэль:  хорошо!  ‚се  это  -
вызов, приготовлениЯ, условиЯ - будет как можно торжественнее и ужаснее, - Я
за это берусь; Я буду твоим секундантом, мой бедный друг! •орошо! ’олько вот
где закорючка: в пистолеты мы не положим пуль. “ж Я вам отвечаю, что Џечорин
струсит - на шести шагах их поставлю, черт возьми! ‘огласны ли, господа?
     - ‘лавно придумано! согласны!  почему  же  нет?  -  раздалось  со  всех
сторон.
     - Ђ ты, ѓрушницкий?
     џ с трепетом ждал ответ ѓрушницкого; холоднаЯ злость овладела мною  при
мысли, что если б не случай, то Я мог бы сделатьсЯ посмешищем этих  дураков.
…сли б ѓрушницкий  не  согласилсЯ,  Я  бросилсЯ  б  ему  на  шею.  Ќо  после
некоторого молчаниЯ он встал с своего места, протЯнул руку капитану и сказал
очень важно: "•орошо, Я согласен".
     ’рудно описать восторг всей честной компании.
     џ вернулсЯ домой, волнуемый двумЯ  различными  чувствами.  Џервое  было
грусть. "‡а что они все менЯ ненавидЯт? - думал Я. - ‡а  что?  Ћбидел  ли  Я
кого-нибудь? Ќет. Ќеужели Я принадлежу к числу тех людей, которых  один  вид
уже порождает недоброжелательство?" €  Я  чувствовал,  что  ЯдовитаЯ  злость
мало-помалу наполнЯла мою душу. "Ѓерегись, господин ѓрушницкий! - говорил Я,
прохаживаЯсь взад и вперед по комнате. - ‘о мной этак не  шутЯт.  ‚ы  дорого
можете заплатить за одобрение ваших глупых товарищей. џ вам не игрушка!.."
     џ не спал всю ночь. Љ утру Я был желт, как померанец.
     Џоутру Я встретил кнЯжну у колодца.
     - ‚ы больны? - сказала она, пристально посмотрев на менЯ.
     - џ не спал ночь.
     - € Я также... Я вас обвинЯла... может быть, напрасно? Ќо  объЯснитесь,
Я могу вам простить все...
     - ‚се ли?..
     - ‚се... только говорите правду... только скорее... ‚идите ли, Я  много
думала, старалась  объЯснить,  оправдать  ваше  поведение;  может  быть,  вы
боитесь  препЯтствий  со  стороны  моих  родных...  это  ничего;  когда  они
узнают... (ее голос задрожал) Я их упрошу. €ли ваше собственное положение...
но знайте, что Я всем могу  пожертвовать  длЯ  того,  которого  люблю...  Ћ,
отвечайте скорее, сжальтесь... ‚ы менЯ не  презираете,  не  правда  ли?  Ћна
схватила менЯ за руки. ЉнЯгинЯ шла впереди нас с  мужем  ‚еры  и  ничего  не
видала; но нас могли видеть гулЯющие больные, самые любопытные сплетники  из
всех любопытных, и Я быстро освободил свою руку от ее страстного пожатиЯ.
     - џ вам скажу всю истину, - отвечал Я кнЯжне, - не буду  оправдыватьсЯ,
ни объЯснЯть своих поступков; Я вас не люблю...
     …е губы слегка побледнели...
     - Ћставьте менЯ, - сказала она едва внЯтно.
     џ пожал плечами, повернулсЯ и ушел.

     14-го июнЯ.

     џ иногда себЯ презираю... не оттого ли Я презираю и других?.. џ стал не
способен к благородным порывам; Я  боюсь  показатьсЯ  смешным  самому  себе.
„ругой бы на моем месте предложил кнЯжне son coeur et sa fortune;14 но  надо
мною слово женитьсЯ имеет какую-то волшебную власть: как бы  страстно  Я  ни
любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что Я должен  на  ней
женитьсЯ, - прости любовь! мое сердце превращаетсЯ в камень, и ничто его  не
разогреет снова. џ готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою,
даже честь поставлю на карту... но свободы моей  не  продам.  Ћтчего  Я  так
дорожу ею? что мне в ней?.. куда Я себЯ готовлю? чего Я жду  от  будущего?..
Џраво,  ровно  ничего.   ќто   какой-то   врожденный   страх,   неизъЯснимое
предчувствие... ‚едь есть люди, которые безотчетно боЯтсЯ пауков, тараканов,
мышей... ЏризнатьсЯ ли?.. Љогда Я был еще ребенком, одна старуха гадала  про
менЯ моей матери; она мне предсказала мне смерть  от  злой  жены;  это  менЯ
тогда глубоко поразило; в душе  моей  родилось  непреодолимое  отвращение  к
женитьбе... Њежду тем что-то мне говорит, что ее предсказание  сбудетсЯ;  по
крайней мере буду старатьсЯ, чтоб оно сбылось как можно позже.

     15-го июнЯ.

     ‚чера приехал сюда фокусник Ђпфельбаум. Ќа  дверЯх  ресторации  Явилась
длиннаЯ афишка, извещающаЯ почтеннейшую публику о том,  что  вышеименованный
удивительный фокусник,  акробат,  химик  и  оптик  будет  иметь  честь  дать
великолепное представление сегоднЯшнего числа в восемь часов вечера, в  зале
Ѓлагородного собраниЯ  (иначе  -  в  ресторации);  билеты  по  два  рублЯ  с
полтиной.
     ‚се собираютсЯ идти  смотреть  удивительного  фокусника;  даже  кнЯгинЯ
‹иговскаЯ, несмотрЯ на то, что дочь ее больна, взЯла длЯ себЯ билет.
     Ќынче после обеда Я шел мимо окон ‚еры; она сидела на балконе  одна;  к
ногам моим упала записка:
     "‘егоднЯ в десЯтом часу вечера приходи ко мне по большой лестнице;  муж
мой уехал в ЏЯтигорск и завтра утром только вернетсЯ. Њоих людей и горничных
не будет в доме: Я им всем раздала билеты, также и людЯм кнЯгини.  -  џ  жду
тебЯ; приходи непременно".
     "Ђ-га! - подумал Я, - наконец-таки вышло по-моему".
     ‚ восемь часов пошел Я смотреть фокусника. Џублика собралась  в  исходе
девЯтого; представление началось. ‚ задних рЯдах стульев узнал  Я  лакеев  и
горничных ‚еры и кнЯгини. ‚се были тут наперечет. ѓрушницкий сидел в  первом
рЯду с лорнетом. ”окусник обращалсЯ к нему всЯкий раз,  как  ему  нужен  был
носовой платок, часы, кольцо и прочее.
     ѓрушницкий мне не кланЯетсЯ уж несколько  времени,  а  нынче  раза  два
посмотрел на менЯ довольно  дерзко.  ‚се  это  ему  припомнитсЯ,  когда  нам
придетсЯ расплачиватьсЯ.
     ‚ исходе десЯтого Я встал и вышел.
     Ќа дворе было темно, хоть глаз выколи. ’Яжелые, холодные тучи лежали на
вершиннах окрестных  гор:  лишь  изредка  умирающий  ветер  шумел  вершинами
тополей, окружающих ресторацию; у окон ее  толпилсЯ  народ.  џ  спустилсЯ  с
горы, и повернув в ворота, прибавил шагу. ‚друг мне показалось,  что  кто-то
идет за мной. џ остановилсЯ и  осмотрелсЯ.  ‚  темноте  ничего  нельзЯ  было
разобрать; однако Я  из  осторожности  обошел,  будто  гулЯЯ,  вокруг  дома.
ЏроходЯ мимо окон кнЯжны, Я услышал снова шаги за собою; человек, завернутый
в шинель, пробежал мимо менЯ. ќто менЯ встревожило;  однако  Я  прокралсЯ  к
крыльцу и поспешно взбежал на темную лестницу. „верь  отворилась;  маленькаЯ
ручка схватила мою руку...
     - Ќикто тебЯ не видал? - сказала шепотом ‚ера, прижавшись ко мне.
     - Ќикто!
     - ’еперь ты веришь ли, что Я тебЯ люблю? Ћ, Я долго  колебалась,  долго
мучилась... но ты из менЯ делаешь все, что хочешь.
     …е сердце сильно билось, руки были холодны  как  лед.  Ќачались  упреки
ревности, жалобы, - она требовала от менЯ, чтоб  Я  ей  во  всем  призналсЯ,
говорЯ, что она  с  покорностью  перенесет  мою  измену,  потому  что  хочет
единственно моего счастиЯ. џ этому не совсем верил, но успокоил ее клЯтвами,
обещаниЯми и прочее.
     - ’ак ты не женишьсЯ на Њери? не любишь ее?.. Ђ  она  думает...  знаешь
ли, она влюблена в тебЯ до безумиЯ, беднЯжка!..

     . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
     . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

     Ћколо двух  часов  пополуночи  Я  отворил  окно  и,  свЯзав  две  шали,
спустилсЯ с верхнего балкона на нижний, придерживаЯсь за колонну.  “  кнЯжны
еще горел огонь. —то-то менЯ толкнуло к этому окну. ‡анавес  был  не  совсем
задернут, и Я мог бросить любопытный взглЯд во  внутренность  комнаты.  Њери
сидела на своей постели, скрестив на коленЯх руки;  ее  густые  волосы  были
собраны под ночным чепчиком,  обшитым  кружевами;  большой  пунцовый  платок
покрывал ее белые плечики, ее маленькие ножки прЯтались в пестрых персидских
туфлЯх. Ћна сидела неподвижно, опустив голову на грудь; пред нею на  столике
была раскрыта книга, но глаза ее, неподвижные и полные неизъЯснимой  грусти,
казалось, в сотый раз пробегали одну и ту же страницу, тогда  как  мысли  ее
были далеко...
     ‚ эту минуту кто-то шевельнулсЯ за кустом.  џ  спрыгнул  с  балкона  на
дерн. ЌевидимаЯ рука схватила менЯ за плечо.
     - Ђга! - сказал грубый голос, - попалсЯ!..  будешь  у  менЯ  к  кнЯжнам
ходить ночью!..
     - „ержи его крепче! - закричал другой, выскочивший из-за угла.
     ќто были ѓрушницкий и драгунский капитан.
     џ ударил последнего по голове кулаком, сшиб его  с  ног  и  бросилсЯ  в
кусты. ‚се тропинки сада, покрывавшего отлогость против  наших  домов,  были
мне известны.
     - ‚оры! караул!.. - кричали они; раздалсЯ ружейный  выстрел;  дымЯщийсЯ
пыж упал почти к моим ногам.
     —ерез минуту Я был уже в своей комнате, разделсЯ и лег. …два мой  лакей
запер дверь на замок, как ко мне начали стучатьсЯ ѓрушницкий и капитан.
     - Џечорин! вы спите? здесь вы?..- закричал капитан.
     - ‚ставайте! - воры... черкесы...
     - “ менЯ насморк, - отвечал Я, - боюсь простудитьсЯ.
     Ћни ушли. Ќапрасно Я им откликнулсЯ: они б еще с час проискали  менЯ  в
саду. ’ревога между тем сделалась ужаснаЯ. €з крепости прискакал казак.  ‚се
зашевелилось; стали искать черкесов во всех кустах - и,  разумеетсЯ,  ничего
не нашли. Ќо многие, вероЯтно, остались в  твердом  убеждении,  что  если  б
гарнизон показал более храбрости и поспешности, то по крайней  мере  десЯтка
два хищников остались бы на месте.

     16-го июнЯ.

     Ќынче поутру у колодца только и было толков,  что  о  ночном  нападении
черкесов. ‚ыпивши положенное число стаканов нарзана, пройдЯсь раз десЯть  по
длинной липовой аллее, Я встретил мужа ‚еры, который только что  приехал  из
ЏЯтигорска. Ћн взЯл менЯ под руку, и мы пошли в  ресторацию  завтракать;  он
ужасно беспокоилсЯ о жене. "Љак она перепугалась нынче ночью! - говорил  он,
- ведь надобно ж, чтоб это случилось именно тогда, как Я в  отсутствии".  Њы
уселись завтракать возле двери, ведущей в угловую  комнату,  где  находилось
человек десЯть молодежи, в числе которых был и ѓрушницкий.  ‘удьба  вторично
доставила мне случай подслушать разговор,  который  должен  был  решить  его
участь. Ћн менЯ не видал, и, следственно, Я не мог  подозревать  умысла;  но
это только увеличивало его вину в моих глазах.
     - „а неужели в самом деле это были черкесы? - сказал кто-то, - видел ли
их кто-нибудь?
     -  џ  вам  расскажу  всю  историю,  -  отвечал  ѓрушницкий,  -  только,
пожалуйста, не выдавайте менЯ; вот  как  это  было:  вчерась  один  человек,
которого Я вам не назову, приходит  ко  мне  и  рассказывает,  что  видел  в
десЯтом часу вечера, как кто-то  прокралсЯ  в  дом  к  ‹иговским.  Ќадо  вам
заметить, что кнЯгинЯ была здесь, а кнЯжна дома. ‚от мы с ним и  отправились
под окна, чтоб подстеречь счастливца.
     Џризнаюсь, Я испугалсЯ, хотЯ  мой  собеседник  очень  был  занЯт  своим
завтраком: он мог услышать вещи длЯ себЯ довольно неприЯтные, если б неравно
ѓрушницкий отгадал истину; но ослепленный ревностью, он и не подозревал ее.
     - ‚от видите ли, - продолжал ѓрушницкий, - мы и отправились,  взЯвши  с
собой ружье, зарЯженное холостым патроном, только так,  чтобы  попугать.  „о
двух часов ждали в саду. Ќаконец - уж бог знает откуда он ЯвилсЯ, только  не
из окна, потому что оно не отворЯлось, а должно быть, он вышел в  стеклЯнную
дверь, что за колонной, - наконец, говорю  Я,  видим  мы,  сходит  кто-то  с
балкона... Љакова кнЯжна? а? Ќу, уж  признаюсь,  московские  барышни!  после
этого чему же можно верить? Њы хотели его схватить, только  он  вырвалсЯ  и,
как заЯц, бросилсЯ в кусты; тут Я по нем выстрелил.
     ‚округ ѓрушницкого раздалсЯ ропот недоверчивости.
     - ‚ы не верите? - продолжал он, - даю вам честное,  благородное  слово,
что все это сущаЯ правда, и в доказательство Я вам,  пожалуй,  назову  этого
господина.
     - ‘кажи, скажи, кто ж он! - раздалось со всех сторон.
     - Џечорин, - отвечал ѓрушницкий.
     ‚ эту минуту он поднЯл глаза - Я стоЯл в дверЯх против него; он  ужасно
покраснел. џ подошел к нему и сказал медленно и внЯтно:
     - Њне очень жаль, что Я вошел после того, как вы уж дали честное  слово
в подтверждение самой отвратительной клеветы. Њое  присутствие  избавило  бы
вас от лишней подлости.
     ѓрушницкий вскочил с своего места и хотел разгорЯчитьсЯ.
     - Џрошу вас, - продолжал  Я  тем  же  тоном,  -  прошу  вас  сейчас  же
отказатьсЯ от ваших слов; вы очень хорошо знаете,  что  это  выдумка.  џ  не
думаю, чтобы равнодушие женщины к вашим блестЯщим  достоинствам  заслуживало
такое ужасное мщение. Џодумайте  хорошенько:  поддерживаЯ  ваше  мнение,  вы
терЯете право на имЯ благородного человека и рискуете жизнью.
     ѓрушницкий стоЯл передо мною, опустив глаза,  в  сильном  волнении.  Ќо
борьба совести  с  самолюбием  была  непродолжительна.  „рагунский  капитан,
сидевший возле него, толкнул его локтем; он вздрогнул и быстро отвечал  мне,
не поднимаЯ глаз:
     - Њилостивый государь, когда Я что говорю, так  Я  это  думаю  и  готов
повторить... џ не боюсь ваших угроз и готов на все...
     - Џоследнее вы уж доказали, - отвечал Я ему холодно и,  взЯв  под  руку
драгунского капитана, вышел из комнаты.
     - —то вам угодно? - спросил капитан.
     - ‚ы приЯтель ѓрушницкого - и, вероЯтно, будете его секундантом?
     Љапитан поклонилсЯ очень важно.
     - ‚ы отгадали, - отвечал он, - Я  даже  обЯзан  быть  его  секундантом,
потому что обида, нанесеннаЯ ему, относитсЯ и ко мне:  Я  был  с  ним  вчера
ночью, - прибавил он, выпрЯмлЯЯ свой сутуловатый стан.
     - Ђ! так это вас ударил Я так неловко по голове?
     Ћн пожелтел, посинел; скрытаЯ злоба изобразилась на лице его.
     - џ буду иметь честь прислать к вам нониче моего секунданта, - прибавил
Я, раскланЯвшись очень вежливо и показываЯ вид, будто не обращаю вниманиЯ на
его бешенство.
     Ќа крыльце ресторации Я встретил мужа ‚еры. ЉажетсЯ, он менЯ дожидалсЯ.
     Ћн схватил мою руку с чувством, похожим на восторг.
     - Ѓлагородный молодой человек! - сказал он, с слезами на  глазах.  -  џ
все слышал. ќкой  мерзавец!  неблагодарный!..  Џринимай  их  после  этого  в
порЯдочный дом! ‘лава богу, у менЯ нет дочерей!  Ќо  вас  наградит  та,  длЯ
которой вы рискуете жизнью. Ѓудьте уверены в  моей  скромности  до  поры  до
времени, - продолжал он. - џ сам был молод и служил в военной службе:  знаю,
что в эти дела не должно вмешиватьсЯ. Џрощайте.
     ЃеднЯжка! радуетсЯ, что у него нет дочерей...
     џ пошел прЯмо к  ‚ернеру,  застал  его  дома  и  рассказал  ему  все  -
отношениЯ мои к ‚ере и кнЯжне и разговор, подслушанный мною, из  которого  Я
узнал намерение этих господ подурачить менЯ, заставив  стрелЯтьсЯ  холостыми
зарЯдами. Ќо теперь дело выходило их границ шутки: они, вероЯтно, не ожидали
такой развЯзки. „октор согласилсЯ быть моим секундантом; Я дал ему несколько
наставлений насчет условий поединка; он должен был настоЯть  на  том,  чтобы
дело обошлось как можно секретнее, потому что  хотЯ  Я  когда  угодно  готов
подвергать себЯ смерти, но нимало  не  расположен  испортить  навсегда  свою
будущность в здешнем мире.
     Џосле  этого  Я  пошел  домой.  —ерез  час  доктор  вернулсЯ  из  своей
экспедиции.
     - Џротив вас точно есть заговор, - сказал он. - џ нашел  у  ѓрушницкого
драгунского капитана и еще одного господина, которого фамилии не помню. џ на
минуту остановилсЯ в передней, чтоб снЯть галоши. “ них был  ужасный  шум  и
спор... "Ќи за что не соглашусь! - говорил ѓрушницкий, -  он  менЯ  оскорбил
публично; тогда было  совсем  другое..."  -  "Љакое  тебе  дело?  -  отвечал
капитан, - Я все беру на себЯ. џ был секундантом на пЯти дуэлЯх и  уж  знаю,
как  это  устроить.  џ  все  придумал.  Џожалуйста,  только  мне  не  мешай.
Џостращать  не  худо.  Ђ  зачем  подвергать  себЯ  опасности,   если   можно
избавитьсЯ?.." ‚  эту  минуту  Я  взошел.  Ћни  замолчали.  Џереговоры  наши
продолжались довольно долго; наконец мы решили дело вот как: верстах в  пЯти
отсюда есть глухое ущелье; они туда поедут завтра в четыре часа утра,  а  мы
выедем полчаса после них; стрелЯтьсЯ будете на шести шагах - этого  требовал
ѓрушницкий. “битого - на счет черкесов. ’еперь вот какие у менЯ  подозрениЯ:
они, то есть секунданты, должно быть, несколько переменили свой прежний план
и хотЯт зарЯдить пулею один пистолет ѓрушницкого.  ќто  немножко  похоже  на
убийство, но в  военное  времЯ,  и  особенно  в  азиатской  войне,  хитрости
позволЯютсЯ; только ѓрушницкий, кажетсЯ, поблагороднее своих товарищей.  Љак
вы думаете? „олжны ли мы показать им, что догадались?
     - Ќи за что на свете, доктор! будьте спокойны, Я им не поддамсЯ.
     - —то же вы хотите делать?
     - ќто моЯ тайна.
     - ‘мотрите не попадитесь... ведь на шести шагах!
     - „октор, Я вас жду  завтра  в  четыре  часа;  лошади  будут  готовы...
Џрощайте.
     џ до вечера просидел дома, запершись в своей  комнате.  Џриходил  лакей
звать менЯ к кнЯгине, - Я велел сказать, что болен.

     . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

     „ва часа ночи... не спитсЯ... Ђ надо бы заснуть, чтоб  завтра  рука  не
дрожала.  ‚прочем,  на  шести  шагах  промахнутьсЯ   трудно.   Ђ!   господин
ѓрушницкий! ваша мистификациЯ вам не удастсЯ... мы поменЯемсЯ ролЯми: теперь
мне придетсЯ отыскивать на вашем бледном лице признаки тайного страха. ‡ачем
вы сами назначили эти роковые шесть шагов? ‚ы думаете, что Я вам  без  спора
подставлю свой лоб... но мы бросим жребий!.. и тогда... тогда...  что,  если
его счастье перетЯнет? если моЯ звезда наконец мне изменит?.. € не  мудрено:
она так долго служила верно моим прихотЯм; на небесах не более  постоЯнства,
чем на земле.
     —то ж? умереть так умереть! потерЯ длЯ мира небольшаЯ; да и мне  самому
порЯдочно уж скучно. џ - как человек, зевающий  на  бале,  который  не  едет
спать только потому, что еще нет его кареты. Ќо карета готова... прощайте!..
     Џробегаю в памЯти все мое прошедшее и спрашиваю себЯ невольно: зачем  Я
жил? длЯ какой цели Я родилсЯ?.. Ђ, верно, она существовала, и, верно,  было
мне назначение высокое, потому что Я чувствую в душе моей силы необъЯтные...
Ќо Я не угадал этого назначениЯ, Я  увлексЯ  приманками  страстей  пустых  и
неблагодарных; из горнила их Я вышел тверд и холоден, как железо, но утратил
навеки пыл благородных стремлений - лучший свет жизни. € с той поры  сколько
раз уже Я играл роль топора в руках судьбы! Љак орудие казни,  Я  упадал  на
голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожалениЯ... ЊоЯ любовь
никому не принесла счастьЯ, потому что Я ничем не жертвовал  длЯ  тех,  кого
любил:  Я  любил  длЯ  себЯ,  длЯ  собственного   удовольствиЯ:   Я   только
удовлетворЯл странную потребность сердца, с жадностью поглощаЯ  их  чувства,
их радости и страданьЯ - и никогда не мог насытитьсЯ. ’ак, томимый голодом в
изнеможении засыпает и видит перед собой роскошные кушаньЯ и  шипучие  вина;
он пожирает с восторгом воздушные дары воображениЯ, и ему кажетсЯ легче;  но
только проснулсЯ - мечта исчезает... остаетсЯ удвоенный голод и отчаЯние!
     €, может быть, Я завтра умру!.. и  не  останетсЯ  на  земле  ни  одного
существа, которое бы понЯло менЯ совершенно. Ћдни почитают менЯ хуже, другие
лучше, чем Я в самом деле... Ћдни скажут: он  был  добрый  малый,  другие  -
мерзавец. € то и другое будет ложно. Џосле этого стоит ли труда жить? а  все
живешь - из любопытства: ожидаешь чего-то нового... ‘мешно и досадно!
     ‚от уже полтора месЯца, как Я в крепости N;  Њаксим  Њаксимыч  ушел  на
охоту... Я один; сижу у окна; серые тучи закрыли  горы  до  подошвы;  солнце
сквозь туман  кажетсЯ  желтым  пЯтном.  •олодно;  ветер  свищет  и  колеблет
ставни...  ‘кучно!  ‘тану  продолжать  свой  журнал,  прерванный   столькими
странными событиЯми.
     Џеречитываю последнюю страницу:  смешно!  џ  думал  умереть;  это  было
невозможно: Я еще не осушил чаши страданий, и теперь чувствую, что  мне  еще
долго жить.
     Љак все прошедшее Ясно и резко отлилось в моей памЯти! Ќи одной  черты,
ни одного оттенка не стерло времЯ!
     џ помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, Я  не  спал
ни минуты. Џисать Я не мог долго: тайное беспокойство мною овладело. ‘ час Я
ходил по комнате; потом сел и открыл роман ‚альтера ‘котта, лежавший у  менЯ
на столе: то были "отландские пуритане"; Я читал сначала с  усилием,  потом
забылсЯ, увлеченный волшебным вымыслом... Ќеужели шотландскому барду на  том
свете не платЯт за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..
     Ќаконец рассвело. Ќервы  мои  успокоились.  џ  посмотрелсЯ  в  зеркало;
тусклаЯ  бледность  покрывала  лицо   мое,   хранившее   следы   мучительной
бессонницы; но глаза, хотЯ окруженные коричневою  тенью,  блистали  гордо  и
неумолимо. џ осталсЯ доволен собою.
     ‚елев седлать лошадей, Я оделсЯ  и  сбежал  к  купальне.  ЏогружаЯсь  в
холодный кипЯток нарзана, Я чувствовал, как телесные  и  душевные  силы  мои
возвращались. џ вышел из ванны свеж и бодр,  как  будто  собиралсЯ  на  бал.
Џосле этого говорите, что душа не зависит от тела!..
     ‚озвратЯсь, Я нашел у себЯ доктора. Ќа нем были серые рейтузы,  архалук
и черкесскаЯ  шапка.  џ  расхохоталсЯ,  увидев  эту  маленькую  фигурку  под
огромной косматой шапкой: у него лицо вовсе не воинственное, а  в  этот  раз
оно было еще длиннее обыкновенного.
     - Ћтчего вы так печальны, доктор? - сказал Я ему. - ђазве вы сто раз не
провожали людей на тот свет с величайшим равнодушием? ‚ообразите, что у менЯ
желчнаЯ горЯчка; Я могу выздороветь, могу и умереть; то и другое  в  порЯдке
вещей; старайтесь смотреть на менЯ, как на  пациента,  одержимого  болезнью,
вам еще неизвестной,  -  и  тогда  ваше  любопытство  возбудитсЯ  до  высшей
степени; вы можете надо мною сделать теперь несколько важных физиологических
наблюдений... Ћжидание  насильственной  смерти  не  есть  ли  уже  настоЯщаЯ
болезнь?
     ќта мысль поразила доктора, и он развеселилсЯ.
     Њы сели  верхом;  ‚ернер  уцепилсЯ  за  поводьЯ  обеими  руками,  и  мы
пустились, - мигом проскакали мимо  крепости  через  слободку  и  въехали  в
ущелье, по которому вилась дорога, полузаросшаЯ высокой травой и  ежеминутно
пересекаемаЯ шумным ручьем, через который нужно было переправлЯтьсЯ вброд, к
великому  отчаЯнию  доктора,  потому  что  лошадь  его  каждый  раз  в  воде
останавливалась.
     џ не помню утра более голубого и свежего! ‘олнце едва выказалось  из-за
зеленых вершин, и слиЯние теплоты  его  лучей  с  умирающей  прохладой  ночи
наводило на все чувства какое-то сладкое томление; в ущелье не проникал  еще
радостный луч молодого днЯ; он золотил только верхи утесов, висЯщих с  обеих
сторон над нами; густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при
малейшем дыхании ветра осыпали нас серебрЯным дождем. џ помню - в этот  раз,
больше чем когда-нибудь прежде, Я любил природу. Љак любопытно всматриватьсЯ
каждую росинку,  трепещущую  на  широком  листке  виноградном  и  отражавшую
миллионы радужных лучей! как жадно взор мой  старалсЯ  проникнуть  в  дымную
даль! ’ам путь все становилсЯ уже, утесы синее и страшнее, и, наконец,  они,
казалось, сходились непроницаемою стеной. Њы ехали молча.
     - Ќаписали ли вы свое завещание? - вдруг спросил ‚ернер.
     - Ќет.
     - Ђ если будете убиты?..
     - Ќаследники отыщутсЯ сами.
     - Ќеужели у вас нет друзей, которым бы вы хотели послать свое последнее
прости?..
     џ покачал головой.
     -  Ќеужели  нет  на  свете  женщины,  которой  вы  хотели  бы  оставить
что-нибудь на памЯть?..
     - •отите ли, доктор, - отвечал Я ему, - чтоб Я раскрыл вам мою  душу?..
‚идите ли, Я выжил из тех лет, когда умирают, произносЯ имЯ своей любезной и
завещаЯ другу клочок напомаженных или ненапомаженных волос. „умаЯ о  близкой
и возможной смерти, Я думаю об одном себе: иные не делают и  этого.  „рузьЯ,
которые завтра менЯ забудут или, хуже, возведут на мой счет бог знает  какие
небылицы; женщины, которые, обнимаЯ другого, будут смеЯтьсЯ надо мною,  чтоб
не возбудить в нем ревности к усопшему, - бог с ними! €з  жизненной  бури  Я
вынес только несколько идей - и ни  одного  чувства.  џ  давно  уж  живу  не
сердцем, а  головою.  џ  взвешиваю,  разбираю  свои  собственные  страсти  и
поступки с строгим любопытством, но без участиЯ. ‚о мне два  человека:  один
живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его;  первый,  быть
может, через час проститсЯ с  вами  и  миром  навеки,  а  второй...  второй?
Џосмотрите, доктор: видите ли вы, на скале  направо  чернеютсЯ  три  фигуры?
ќто, кажетсЯ, наши противники?..
     Њы пустились рысью.
     “ подошвы скалы в кустах были привЯзаны три лошади; мы своих  привЯзали
тут же, а сами по узкой тропинке взобрались  на  площадку,  где  ожидал  нас
ѓрушницкий с драгунским капитаном и другим своим секундантом, которого звали
€ваном €гнатьевичем; фамилии его Я никогда не слыхал.
     - Њы давно уж вас ожидаем, - сказал драгунский  капитан  с  иронической
улыбкой.
     џ вынул часы и показал ему.
     Ћн извинилсЯ, говорЯ, что его часы уходЯт.
     Ќесколько минут продолжалось затруднительное молчание;  наконец  доктор
прервал его, обратЯсь к ѓрушницкому.
     - Њне кажетсЯ, - сказал он, - что, показав  оба  готовность  дратьсЯ  и
заплатив этим долг условиЯм чести,  вы  бы  могли,  господа,  объЯснитьсЯ  и
кончить это дело полюбовно.
     - џ готов, - сказал Я.
     Љапитан мигнул ѓрушницкому, и этот, думаЯ, что Я трушу,  принЯл  гордый
вид, хотЯ до сей минуты тусклаЯ бледность покрывала его щеки. ‘ тех пор  как
мы приехали, он в первый раз поднЯл на менЯ глаза; но во  взглЯде  его  было
какое-то беспокойство, изобличавшее внутреннюю борьбу.
     - ЋбъЯсните ваши условиЯ, - сказал он, - и все,  что  Я  могу  длЯ  вас
сделать, то будьте уверены...
     - ‚от мои условиЯ: вы нынче же публично откажетесь от своей  клеветы  и
будете просить у менЯ извинениЯ...
     - Њилостивый государь, Я удивлЯюсь, как вы смеете мне предлагать  такие
вещи?..
     - —то ж Я вам мог предложить, кроме этого?..
     - Њы будем стрелЯтьсЯ...
     џ пожал плечами.
     - Џожалуй; только подумайте, что один из нас непременно будет убит.
     - џ желаю, чтобы это были вы...
     - Ђ Я так уверен в противном...
     Ћн смутилсЯ, покраснел, потом принужденно захохотал.
     Љапитан взЯл его под руку и отвел в сторону;  они  долго  шептались.  џ
приехал в довольно миролюбивом расположении духа, но все это  начинало  менЯ
бесить.
     Љо мне подошел доктор.
     - Џослушайте, - сказал он с Явным беспокойством, -  вы,  верно,  забыли
про их заговор?.. џ не умею зарЯдить  пистолета,  но  в  этом  случае...  ‚ы
странный человек!  ‘кажите  им,  что  вы  знаете  их  намерение,  и  они  не
посмеют... —то за охота! подстрелЯт вас как птицу...
     - Џожалуйста, не беспокойтесь, доктор, и погодите... џ все так  устрою,
что на их стороне не будет никакой выгоды. „айте им пошептатьсЯ...
     - ѓоспода, это становитсЯ скучно! - сказал Я им громко, -  дратьсЯ  так
дратьсЯ; вы имели времЯ вчера наговоритьсЯ...
     - Њы готовы, -  отвечал  капитан.  -  ‘тановитесь,  господа!..  „октор,
извольте отмерить шесть шагов...
     - ‘тановитесь! - повторил €ван €гнатьич пискливым голосом.
     - Џозвольте! - сказал Я, - еще одно условие; так как мы  будем  дратьсЯ
насмерть, то мы обЯзаны сделать все возможное, чтоб это  осталось  тайною  и
чтоб секунданты наши не были в ответственности. ‘огласны ли вы?..
     - ‘овершенно согласны.
     - €так, вот что Я придумал. ‚идите ли на вершине этой  отвесной  скалы,
направо, узенькую площадку? оттуда до низу будет  сажен  тридцать,  если  не
больше; внизу острые камни. Љаждый из нас станет  на  самом  краю  площадки;
таким образом, даже легкаЯ рана будет смертельна: это должно быть согласно с
вашим желанием, потому что вы сами назначили шесть  шагов.  ’от,  кто  будет
ранен, полетит непременно вниз и разобьетсЯ вдребезги; пулю доктор вынет.  €
тогда можно будет очень легко объЯснить эту скоропостижную смерть  неудачным
прыжком. Њы бросим жребий, кому первому стрелЯть. ЋбъЯвлЯю вам в заключение,
что иначе Я не буду дратьсЯ.
     - Џожалуй! -  сказал  драгунский  капитан,  посмотрев  выразительно  на
ѓрушницкого, который кивнул головой в знак  согласиЯ.  ‹ицо  его  ежеминутно
менЯлось.  џ  его  поставил  в  затруднительное  положение.  ‘трелЯЯсь   при
обыкновенных условиЯх, он мог  целить  мне  в  ногу,  легко  менЯ  ранить  и
удовлетворить таким образом свою месть, не отЯгощаЯ слишком  своей  совести;
но теперь он должен был выстрелить на воздух, или  сделатьсЯ  убийцей,  или,
наконец, оставить свой подлый замысел и  подвергнутьсЯ  одинаковой  со  мною
опасности. ‚ эту минуту Я не желал бы быть на его месте. Ћн отвел капитана в
сторону и стал говорить ему что-то с большим жаром; Я видел, как  посиневшие
губы его дрожали; но капитан от него отвернулсЯ с презрительной улыбкой. "’ы
дурак! - сказал он ѓрушницкому  довольно  громко,  -  ничего  не  понимаешь!
Ћтправимтесь же, господа!"
     “зкаЯ тропинка вела между кустами на крутизну; обломки скал  составлЯли
шаткие  ступени  этой  природной  лестницы;  цеплЯЯсь  за  кусты,  мы  стали
карабкатьсЯ. ѓрушницкий шел впереди, за ним его секунданты,  а  потом  мы  с
доктором.
     - џ вам удивлЯюсь, - сказал доктор, пожав  мне  крепко  руку.  -  „айте
пощупать пульс!.. Ћ-го! лихорадочный!.. но  на  лице  ничего  не  заметно...
только глаза у вас блестЯт Ярче обыкновенного.
     ‚друг мелкие камни с шумом покатились нам под ноги. —то это? ѓрушницкий
споткнулсЯ, ветка, за которую он уцепилсЯ, изломилась, и он скатилсЯ бы вниз
на спине, если б его секунданты не поддержали.
     - Ѓерегитесь! - закричал Я  ему,  -  не  падайте  заранее;  это  дурнаЯ
примета. ‚спомните ћлиЯ –езарЯ!
     ‚от мы взобрались на вершину выдавшейсЯ скалы:  площадка  была  покрыта
мелким песком, будто нарочно длЯ поединка. Љругом, терЯЯсь в золотом  тумане
утра, теснились вершины гор, как  бесчисленное  стадо,  и  ќльборус  на  юге
вставал белою громадой, замыкаЯ  цепь  льдистых  вершин,  между  которых  уж
бродили волокнистые облака, набежавшие с востока. џ подошел к краю  площадки
и посмотрел вниз, голова чуть-чуть у менЯ не закружилась, там внизу казалось
темно и холодно, как в  гробе;  мшистые  зубцы  скал,  сброшенных  грозою  и
временем, ожидали своей добычи.
     Џлощадка,  на  которой  мы  должны  были  дратьсЯ,   изображала   почти
правильный треугольник. Ћт выдавшегосЯ угла отмерили шесть шагов  и  решили,
что тот, кому придетсЯ первому встретить  неприЯтельский  огонь,  станет  на
самом углу, спиною  к  пропасти;  если  он  не  будет  убит,  то  противники
поменЯютсЯ местами.
     џ решилсЯ предоставить все выгоды ѓрушницкому; Я хотел испытать его;  в
душе его могла проснутьсЯ искра великодушиЯ, и тогда  все  устроилось  бы  к
лучшему; но самолюбие и слабость характера должны  были  торжествовать...  џ
хотел дать себе полное право не щадить его, если бы судьба менЯ  помиловала.
Љто не заключал таких условий с своею совестью?
     - Ѓросьте жребий, доктор! - сказал капитан.
     „октор вынул из кармана серебрЯную монету и поднЯл ее кверху.
     - ђешетка! - закричал ѓрушницкий поспешно, как человек, которого  вдруг
разбудил дружеский толчок.
     - Ћрел! - сказал Я.
     Њонета взвилась и упала звенЯ; все бросились к ней.
     - ‚ы счастливы, - сказал Я ѓрушницкому,  -  вам  стрелЯть  первому!  Ќо
помните, что если вы менЯ не убьете, то Я не промахнусь -  даю  вам  честное
слово.
     Ћн покраснел; ему было стыдно убить человека безоружного; Я  глЯдел  на
него пристально; с минуту мне казалось, что он броситсЯ к ногам моим, умолЯЯ
о прощении; но как признатьсЯ в таком подлом умысле?.. …му  оставалось  одно
средство - выстрелить на воздух; Я был уверен, что он выстрелит  на  воздух!
Ћдно могло этому помешать: мысль, что Я потребую вторичного поединка.
     - Џора! - шепнул мне доктор, дергаЯ за  рукав,  -  если  вы  теперь  не
скажете, что мы знаем их  намерениЯ,  то  все  пропало.  Џосмотрите,  он  уж
зарЯжает... если вы ничего не скажете, то Я сам...
     - Ќи за что на свете, доктор! - отвечал Я, удерживаЯ его за руку, -  вы
все испортите; вы мне дали слово не мешать... Љакое вам дело? Њожет быть,  Я
хочу быть убит...
     Ћн посмотрел на менЯ с удивлением.
     - Ћ, это другое!.. только на менЯ на том свете не жалуйтесь...
     Љапитан между тем зарЯдил свои пистолеты,  подал  один  ѓрушницкому,  с
улыбкою шепнув ему что-то; другой мне.
     џ стал на углу  площадки,  крепко  упершись  левой  ногою  в  камень  и
наклонЯсь немного наперед, чтобы в случае легкой раны не опрокинутьсЯ назад.
     ѓрушницкий  стал  против  менЯ  и  по  данному  знаку  начал  поднимать
пистолет. Љолени его дрожали. Ћн целил мне прЯмо в лоб...
     ЌеизъЯснимое бешенство закипело в груди моей.
     ‚друг он опустил дуло пистолета и, побледнев как полотно, повернулсЯ  к
своему секунданту.
     - Ќе могу, - сказал он глухим голосом.
     - ’рус! - отвечал капитан.
     ‚ыстрел  раздалсЯ.  ЏулЯ  оцарапала  мне  колено.  џ  невольно   сделал
несколько шагов вперед, чтоб поскорей удалитьсЯ от краЯ.
     - Ќу, брат ѓрушницкий, жаль,  что  промахнулсЯ!  -  сказал  капитан,  -
теперь твоЯ очередь, становись! Ћбними менЯ прежде: мы уж не увидимсЯ! - Ћни
обнЯлись; капитан едва мог удержатьсЯ от смеха. - Ќе бойсЯ, -  прибавил  он,
хитро взглЯнув на ѓрушницкого, - все вздор на свете!.. Ќатура - дура, судьба
- индейка, а жизнь - копейка!
     Џосле этой трагической  фразы,  сказанной  с  приличною  важностью,  он
отошел на свое место; €ван €гнатьич со слезами обнЯл  также  ѓрушницкого,  и
вот он осталсЯ один против менЯ. џ  до  сих  пор  стараюсь  объЯснить  себе,
какого  роду  чувство  кипело  тогда  в  груди  моей:  то  было   и   досада
оскорбленного самолюбиЯ, и презрение, и злоба, рождавшаЯсЯ  при  мысли,  что
этот человек, теперь с такою уверенностью, с такой  спокойной  дерзостью  на
менЯ глЯдЯщий, две минуты тому назад, не подвергаЯ себЯ  никакой  опасности,
хотел менЯ убить как собаку, ибо раненный  в  ногу  немного  сильнее,  Я  бы
непременно свалилсЯ с утеса.
     џ несколько минут смотрел ему пристально в лицо, стараЯсь заметить хоть
легкий след раскаЯниЯ. Ќо мне показалось, что он удерживал улыбку.
     - џ вам советую перед смертью помолитьсЯ богу, - сказал Я ему тогда.