нно ко
мне? —то вам там про  менЯ  наврали? Ћн молчал. €ли ты  хочешь,
чтобы  Я  устроил  тебе   пытку?   џ  могу.  ‹а...  ладно.  Ќам
приказали... кнЯзь сам приказал...  найти  человека -- вас -- и
доставить... можно --  мертвого...  а можно... достать из... из
тела... прибор... вот отсюда... Ђ эта  штука, значит, пеленгует
этот прибор?-- Я показал на Ящик. „-да. €нтересное кино, сказал
Я. Ќадеюсь, на  аббрутин  у тебЯ  аллергии  нет? Ќа... что?  Ќа
аббрутин.  Ћн  же кси-диацин. џ не понимаю... ‘нотворное.  Ђ...
нет,  кажетсЯ,  нет.  ’огда  закатай  рукав.  „а не бойсЯ  так,
дурашка, убить тебЯ Я могу просто двумЯ пальцами  -- Я показал,
как. Ћн мгновенно вспотел. Ќе дрожи.  ќто  чтобы  не  свЯзывать
тебЯ опЯть  веревкой. Ќе бойсЯ.  ‘ейчас ты уснешь. ’ы уснешь, и
тебе  захочетсЯ  посмотреть  сны.  ’ы  будешь  смотреть  сны  и
рассказывать  мне  все, что видишь... и тебе приснитсЯ  райский
сад, и ты услышишь пение гурий, но стражи не пустЯт  тебЯ туда,
пока ты не расскажешь  все,  что знаешь про вашу организацию...
Ћн  уже  спал,  дыхание  было  ровное.  џ  откинулсЯ  на спинку
сиденьЯ,  в  уютный  мЯгкий  угол,  обхватил  колено  руками  и
приготовилсЯ слушать.

        14.06.1991. 5 часов утра.  ‡венигород.  Џристань "•ассель,
„енисов и Љо".

     џ долго билсЯ над своим лицом  и,  наконец,  смог  сделать
так, чтобы оно не  напоминало  ничем мою фотографию, попавшую в
лапы "Њуромца".  €  на  сегоднЯ  надо  озаботитьсЯ какой-нибудь
экранировкой -- пока Я не попаду в Њоскву, под защиту армейских
вседиапазонных шумогенераторов.  —ем бы ни был прибор, впаЯнный
в  менЯ,  он  отзывалсЯ  на кодированный запрос  серией  весьма
мощных радиоимпульсов,  пеленгуемых  в  радиусе по крайней мере
двадцати километров. ‘ другой стороны, Я, похоже, чувствовал --
не знаю, почему -- этот  запрос  и,  следовательно, мог заранее
знать  о   приближении   преследователей.   Љроме  того,  ‚адим
рассказал, что первые два пеленгатора собрали  вручную, один из
них Я грохнул  у дома деда,  а другой захватил,  а  мастерскаЯ,
принЯвшаЯ заказ, выдаст  первые приборы не раньше, чем в четыре
часа днЯ  сегоднЯ. ‘ледовательно, определенный резерв времени у
менЯ был... вот только на что его потратить?
     ‚орота   пристани   были  закрыты,   Я   посигналил,   как
требовалось: три коротких и длинный.  €з  будки  на  территории
пристани вышел  седоватый толстЯк, сонно потЯнулсЯ и направилсЯ
к нам. ‘удЯ по всему, это и был дЯдЯ ‘анЯ.
     -- “ менЯ партиЯ груза по контракту "ЉЯнигин",-- сказал Я,
опустив стекло и высунув голову.
     -- Љонтракт  "ЉЯнигин"  начинает  действовать с полуднЯ,--
ответил он. Ќа лице его не было и следа сна.
     -- Њне нужно в Њоскву,-- сказал Я.
     -- ’ы с вещами?
     -- Ќас двое. ‚ещей очень мало. Њашину можем оставить.
     -- џ тебЯ что-то не видел...
     -- € не могли видеть.
     -- Ђ это кто там с тобой? ‚адька, что ли?
     -- ‚адим, проснись,-- сказал Я.
     -- Ћ, дЯдЯ ‘анЯ,-- сказал ‚адим.-- Џриехали, да?
     -- Џриехали, приехали,-- сказал дЯдЯ ‘анЯ.--  ™ас Я ворота
открою...
     Њы загнали машину  в дальний угол товарного двора, там уже
стоЯло  несколько,  и напоследок Я ввел ‚адиму  еще  одну  дозу
аббрутина.  џ  взЯл сумку,  он  --  пеленгатор,  и  мы  пошли к
дебаркадеру. —то-то тебЯ качает, ‚адька, сказал дЯдЯ ‘анЯ. Ђ...
контузило  малость...  Њожет,  тебе  здесь  отлежатьсЯ?   ‚адим
посмотрел на менЯ. џ поколебалсЯ. Ќет,  надо  ехать.  ’ам  ведь
вплавь придетсЯ... Ќичего, сказал Я, в крайнем случае, Я его на
себе доплыву. ђисковые вы ребЯта, покачал  головой дЯдЯ ‘анЯ...
ладно, пошли...
     Њы перешли  дебаркадер  и  спрыгнули на палубу самоходного
лихтера. ‚сЯ  палуба  была  заставлена  скамейками:  досками на
козлах. „вигатели  лихтера работали, под ногами пробегали волны
вибрации.  "Љузмич!"--  гаркнул  дЯдЯ  ‘анЯ. €з люка  в  палубе
высунулась  голова.  Љузмичу  было  лет  восемнадцать.  "—его?"
“видев нас,  он в два  движениЯ выбралсЯ из люка. "‚озьмешь вот
этих ребЯт в собачий Ящик",--  сказал  дЯдЯ  ‘анЯ. "“гу",-- был
ответ. "Људа сегоднЯ?" "…ще не знаю. Џо каналу  уже не пускают,
говорЯт, кто-то затопитьсЯ пыталсЯ на фарватере.  Ђ  у  них  же
канонерки  на  ‚олге".  „ЯдЯ  ‘анЯ  почесал  затылок.  "„а  уж,
затопитьсЯ  --   это   мы   всегда  пожалуйста...  —то  ‘емин?"
"Ќормально, грузитсЯ. —ерез полчаса, говорит, отвалит". "‹адно,
Љузмич,   разберешьсЯ    на   месте."   "ђазберусь,--    сказал
Љузмич,--пойдемте, покажу вам ваше место..."
     ќто был подлинный собачий Ящик:  в  корме,  рЯдом с шахтой
рулЯ,  выгорожено  было  пространство  метр  на   два  на  два.
"‡апретесь  изнутри,--   сказал  Љузмич,--  снаружи   абсолютно
незаметно. Љогда Я скомандую,  отдраите  вот этот люк и уйдете.
‹асты и маски в рундуке, дыхательные патроны Я вам дам. €мели с
ними дело?" "‘вежие?"-- спросил Я.  "„а,  на  полчаса  хватит."
"ѓодитсЯ.  €  все-таки  --  где  именно  вы  будете  выходить?"
"Џостараюсь высадить  в  самом  удобном месте. “страивает такой
ответ?" "—то вообще в Њоскве?" "Ќикто  не  знает.  ‚се  говорЯт
разное."  "‹адно,  разберемсЯ...  Ќам  сейчас  запиратьсЯ   или
погодЯ?"  "‡ачем  сейчас?  Љогда  на подходе будем...  за  час,
скажем." "•орошо..."
     Џолчаса назад с  вокзала  ‚адим позвонил ЉнЯзю и условными
фразами  сказал,   что   группа   продолжает  поиск.  ‘ледующее
контрольное времЯ свЯзи в полдень. „о полуднЯ еще...
     ‘ дебаркадера  попрыгали  на  палубу  лихтера трое парней.
"Ќу, вот, экипаж в  сборе",--  сказал Љузмич. „ЯдЯ ‘анЯ сбросил
носовой швартов  с  кнехта.  "Џетька,  расхилЯй драный, отдавай
кормовой!"-- голос у Љузмича был зычный, как и положено речному
капитану.  Ћдин  из парней  рысью  метнулсЯ  на  корму.  Љузмич
солидно  поднЯлсЯ  на  мостик.  “ лихтеров этого типа  рубка  м
мостик не  на корме, как  обычно, а  ближе к носу  и на  правом
борту --  как у авианосцев.  Ќу, что, сказал Я ‚адиму, поплыли?
„а,  сказал  он. ‚ид  у  него был  измученный,  вокруг глаз  --
синЯки,  как  у лемура. Џоплыли... Џалуба задрожала сильней,  и
берег, слегка изогнувшись, стал уходить влево и назад. џ сел на
край скамьи, повиснув подмышкой на леере  ограждениЯ. ‚адим сел
напротив,  спиной  к движению. €ди поспи, сказал  Я,  спроси  у
шкипера, где можно поспать, и поспи. џ тебЯ разбужу.
     ’уман еще не рассеЯлсЯ, но поредел, стал прозрачнее. ‚идно
было и  оба берега, и то, что на  берегах. ‚иллы, дачки, прочие
постройки -- сплошным  рЯдом. Ќа воде  -- лодки, катера.  €  --
очень тихо. Ќеимоверно тихо.
     ‘обственно,  мне  следовало  просто  сложить  два  и  два,
записать результат и  сверить его с ответом в конце учебника...
что  Я,  собственно,  сделал  уже раз сорок за  последние  двое
суток...  да   только   в  ответе  вместо  ожидаемого  "четыре"
возникали огненные письмена: "Ђ на хрена все это?" € не  было у
менЯ под рукой премудрого „аниила...  и  сам  Я не Ѓальтазар...
‚альтасар... кстати,  пожрать  бы  неплохо...  шкипера, что ли,
попросить?  Ќе  отвлекайсЯ.  „ействительно:   на   хрена  такие
сложности? Ћперации  подобного рода проводЯтсЯ с минимальным --
минимально возможным, точнее, -- количеством ходов и поворотов.
“ менЯ же получаетсЯ нечто водевильное...  "†енитьба ”игаро" со
стрельбой и  переодеваньЯми...  и  в  финале:  "“несите  трупы.
‘командуйте дать залп!"
     €нтерес "Њуромца" ко мне -- учитываЯ все, что  Я видел сам
и что  мне сказал ‚адик --  можно об'Яснить только  одним: тем,
что  в   теле   пана  ‚алинецкого  спрЯтана  маленькаЯ  атомнаЯ
бомбочка. џ их никогда не видел, эти бомбочки из рентгениЯ-252,
слышал только, что  они страшно дорогие, размер имеют с толстую
многоцветную авторучку,  а  мощность  --  порЯдка двадцати тонн
тротила.
     …сли бомба есть и "муромцы" пронюхали  об  этом  --  стало
быть, идет утечка  из самого штаба ’арантула. Ќо, поскольку тут
замешан ’арантул,  то  больше  веритсЯ  в  вариант, при котором
бомбы нет, а утечка информации -- есть. Ќо опЯть же -- мне ведь
куда больше хотелось бы верить именно  в  этот  вариант...  тем
временем завершаЯ  траекторию  полета...  где? Људа менЯ вообще
несет?
     „а,  Я  намерен  рассчитатьсЯ  за ребЯт. Џочерк  тех,  кто
орудовал  в  "‘адовом  кольце",  и  тех,  кто  перебил  моих --
одинаков. € есть одно  очень  важное обстоЯтельство: мои ни под
каким видом не должны были  после  акции  концентрироватьсЯ  на
базе. Ќи под каким... если не получали соответствующего приказа
от  менЯ,  координатора, или Љомандора, старшего группы "Ђ".  џ
такого приказа не  давал. ‡начит -- Љомандор? Ѓез моего ведома?
Ќе  веритсЯ.   ‚озможно   только   теоретически.  €  вдруг  мне
вспомнилсЯ странный  бред,  поразивший менЯ там, в меблирашках,
рЯдом с убитой  ‘ашей. —-черт... что-то мелькнуло -- и исчезло.
Ќад глазами стала скапливатьсЯ боль.
     Ћбойдем  этот  момент. ќх, €горек, как многим ты  позволЯл
копатьсЯ  в  своих  мозгах!..  и  все же,  все  же,  все  же --
вспомним. Ћ другом. Џервые  дни  после операции, потом - первые
шаги. „октор  Њорита...  фотографиЯ  из  медицинской  карты  --
кстати... так вот: Я совершенно уверен, что какаЯ-то телеметриЯ
у него была. ‘ердце вовсе  не  сразу стало работать так, что  Я
перестал  его  чувствовать:  поначалу  были  очень   неприЯтные
ощущениЯ. Ђ  когда упал в саду  -- помнишь? Ќашли  сразу, через
две минуты -- о! џсно же, что получали сигналы от менЯ, и Ясно,
что могли пеленговать  источник  этих сигналов. ’очно, точно. €
вполне возможно, что с того пульта можно посылать... ну, скажем
так: разные сигналы. ‡амри  --  умри -- воскресни... направо --
налево...  врЯд  ли,   старина,   врЯд  ли  --  слишком  сложно
технически. „ругое дело -- внушеннаЯ программа...
     …сли так -- то дело плохо.  …сли так -- то это значит, что
всЯ миссиЯ нашей группы была лишь прикрытием чего-то иного, и Я
всего  лишь  зомби,  всего  лишь ходЯчий футлЯр  длЯ  маленькой
бомбочки  большой  разрушительной силы, и эту бомбочку, хочу  Я
того или  нет, Я доставлю-таки в нужное место  и в нужное времЯ
--   даже    если    буду    стремитьсЯ    к    чему-то   прЯмо
противоположному...
     ‡начит, бомба все-таки во мне...
     Љозел,  сказал  Я. ‚се же проще простого:  есть  бомба  --
значит, есть  и программа. Ќет бомбы  -- нет и...  хотЯ постой,
постой... ’ут тоже поЯвлЯютсЯ варианты.
     €скать в  себе  программу  бесполезно.  Ђ  вот  попытатьсЯ
определить, бомба у  менЯ внутри или нормальный реактор -- это,
пожалуй,  можно   попытатьсЯ  сделать.  Џацаны  искали  менЯ  с
какими-то  приборчиками.  џсно,  что  это  детектор   какого-то
специфического  излучениЯ.  —то Я знаю про рентгений? џ  закрыл
глаза, сосредоточилсЯ.  ЏроизводитсЯ искусственно, используетсЯ
как расщеплЯющийсЯ  материал...  и как источник бета-частиц. Ћ!
ђеактор же мой, как  Я  знаю, слабо светитсЯ в гамма-диапазоне.
Љроме  того,  бомба  должна  светитьсЯ  на  несколько  порЯдков
сильнее... козел, козел, козел! —то сделал  ѓера? ѓера приклеил
к бомбе кусок фотопленки! Љто же мешает и мне?..
     Ќу, а дальше? —то это даст?
     Џредположим, выЯснили: бомба есть.
     ’огда надо будет сходить с траектории.
     „а? € как это ты себе представлЯешь практически?
     Џрактически?..  Џрактически  Я  себе представлЯю это  так:
достаю из  кармана  серебрЯную  марку,  кладу  на ладонь. Ћрел:
продолжаю путь  в Њоскву. ђешка: ни о какой  Њоскве и речи быть
не может. € далее -- в любой ситуации выбора... Ѓросаю.
     ђешка.
     ‚звыла  сирена.  ЊенЯ скрутило  в  тугой  комок.  ќто  был
всего-навсего звуковой  сигнал нашего лихтера, и впереди кто-то
отозвалсЯ  низким  басовитым гудком, но что прикажете делать  с
проклЯтыми инстинктами?..  •орошо  хоть, со стороны всего этого
не  видно.  Ќавстречу шел озерный катер, и  даже  издали  видно
было,  что  он набит людьми до последней возможности.  ”арватер
был  узкий,  суда разминулись, едва не царапнувшись бортами  --
так, что Я видел выражениЯ  лиц...  не  выражениЯ, а выражение,
одно на всех: злаЯ, ожесточеннаЯ  усталость.  ‹ечь  и сесть там
было негде,  кое-кто  спал  стоЯ.  Љатер  прошел, оставив запах
мазутного  перегара,  многих тел  --  и  странный,  на  пределе
слышимости, шепот... или это волны выплескивались на прибрежную
гальку?..  Џокидать  город  могли  все  беспрепЯтственно,   без
каких-либо разрешений и даже  без  личных документов -- об этом
об'ЯвлЯло и официальное  радио  на длинных волнах, и подпольные
радиостанции,  иногда  продиравшиесЯ  через  глушение.  “же  за
первые сутки смуты число беженцев превысило миллион человек...
     ђешка, значит... ветер туман унес... да, Џан, да, дорогой,
ты молодец, ты это хорошо  придумал...  и  все твои рассуждениЯ
достойны быть выбитыми  в мраморе и  так далее... но  кто  даст
гарантию, что они не внушены  тебе  умным  прохвостом,  который
сидит сейчас где-нибудь в ЌарьЯн-маре  или  в  ѓвоздево и ждет,
попиваЯ пивко, когда придет  сигнал  с трабанта: об'ект вышел в
точку рандеву? Ќет такой гарантии... и даже это  не гарантиЯ --
Я помотрел  на монету. ђешка... ну,  что же, надо  резко менЯть
траекторию.
     € есть еще  один  способ... но  длЯ  этого мне надо  найти
гемов... найти глатц... Ќайдем.
     џ оглЯделсЯ. Ќа  палубе  никого не  было.  ‘ мостика Я  не
виден.  •орошо...  Џеленгатор  Я  поставил  рЯдом  с  собой  на
скамейку  и  ударом  локтЯ  пробил экранчик. ‡вук был,  как  от
лопнувшего воздушного  шарика.  ‘толкнул  за  борт. Ћн булькнул
чуть слышно. ‘  этим  все. ‚ сумке деньги,  раухер  и что-то из
одежды. Љилограммов  пЯть.  Ќормально.  ђасправил прокладку под
"молнией", застегнул  "молнию",  надул прокладку -- теперь все,
ни  капли  воды  внутрь  не  попадет.  Ћтправил сумку вслед  за
пеленгатором.  Њинут  пЯтнадцать стоит  подождать  --  отплывем
подальше...  покурим...  еще  покурим...   џ   честно  просидел
пЯтнадцать минут, потом  еще минуты две -- до бакена. „ождалсЯ,
когда   поравнЯемсЯ   с  бакеном,   перевалилсЯ   через   леер,
распрЯмилсЯ в  воде и стал изо всех сил  уходить вниз, чтобы не
попасть под винты.

        14.06.1991. 11 час. Џравый берег €стры, дачный поселок.

     ‚елосипед Я  не то чтобы  украл, а купил без спроса: вывел
его из сарайчика и бросил в почтовый Ящик две сотенные бумажки.
‚ообще велосипед -- как, впрочем,  и  рогатка  --  незаслуженно
забыт  в  нашем деле. …сли и  вспоминают  о нем, то только  длЯ
того,  чтобы  начинить  "Њ–"  или  подобной  ей гадостью, да  и
поставить  в  нужном  месте.  Ђ вот то обстоЯтельство,  что  за
велосипедистом почти невозможно установить незаметную слежку --
это  как-то  ускользает от пониманиЯ. ‚прочем, длЯ менЯ  сейчас
это обстоЯтельство  было  третьестепенным:  когда носишь своего
шпиона с собой -- тут, знаете, никакой велосипед...
     ‘удЯ по  тому, что Я видел  вокруг себЯ, сведениЯ  о всего
лишь миллионе беженцев  сильно  устарели. €ли весь этот миллион
собрали тут... џ уже  час  ехал сквозь гигантский табор, сквозь
людское море...  странное  море, надо сказать, непонЯтно тихое.
Љазалось,  что  все  говорЯт  здесь  только  шепотом.  џ  видел
беженцев, Я знаю, как  они  все ненавидЯт друг друга... русский
лагерь под Ђбазой: не  напирайте,  не напирайте, еды много, еды
хватит всем! -- нет, толпа, лезут, валЯт с колес кухню, девочка
из "ЊилосердиЯ" умирает от ожогов...  а  вы  здесь, кричат нам,
почему вы  здесь, а не там? где  вы были,  когда нас резали?  €
тому подобное,  и это как раз  более понЯтно, чем  здесь: тихаЯ
толпа.  Њожет  быть,  количество  играет  роль?  Њожет  быть...
Џолицейские,  изможденные,  но   тем  более  предупредительные,
открывали пустующие  домики,  пускаЯ  туда  женщин с маленькими
детьми  на  руках, и  никто,  кроме этих  женщин  с детьми,  не
пыталсЯ туда войти.  Џольские  саперы рыли отхожие Ямы, ставили
над ними палатки; ставили и большие палатки, громадными рЯдами,
квадратами, беспорЯдочными кучками -- как позволЯла  местность.
‚рывали в землю столбы и  натЯгивали  тенты.  Џовсюду  дымились
полевые кухни,  с  грузовиков  всем  подрЯд  раздавали  зеленые
солдатские котелки.  ЏольскаЯ  речь  была  слышнее всех прочих.
‡десь  было   задействовано  не  меньше  саперного  полка  плюс
интенданство рангом не ниже армейского.
     Ђ потом  Я увидел гема.  €щущий да обрЯщет... ѓем брел мне
навстречу, и было ему лет семнадцать.
     -- Џривет,--  сказал  Я, останавливаЯсь перед ним.-- Ѓрат,
где ваш глатц?
     --  ’ам,--  он  показал  рукой  за  спину.-- ѓде-то в  той
стороне. “ тебЯ не найдетсЯ пЯтидесЯти пфеннингов?
     џ дал ему марку.
     -- ‘пасибо,-- сказал он.-- Ђ зачем тебе наш глатц?
     -- €щу одного человека.
     -- Љого? Њожет быть, Я его знаю?
     -- ‘ебЯ.
     -- Ќет, не встречал,-- он сделал попытку менЯ обойти, но Я
опЯть заступил ему дорогу.
     -- Ѓрат,-- сказал Я,-- не торопись. Џродай мне свой абвер.
     -- ‡ачем тебе абвер?
     -- ‡десь очень тЯжело дышать. џ задыхаюсь в этой слизи.
     -- Ђ как же Я? Њне тоже будет трудно без абвера.
     -- џ даю тебе триста марок.
     -- “ менЯ старый абвер,-- сказал гем,-- и  немного слизи в
него попадает. Ћн  порван  в двух  местах.  ‡а триста марок  ты
сможешь купить себе новый и целый.
     -- ќто ничего. ’ы купишь себе новый и целый, а  этот отдай
мне. Џомоги мне, брат, Я уже по-настоЯщему задыхаюсь...
     -- •орошо,-- сказал  он.-- Ќо дай мне еще пЯтьдесЯт марок,
потому что Я до вечера должен буду ходить голый в этой слизи.
     -- Џусть будет так,-- сказал Я.
     џ отслюнил  бумажки,  а  гем разделсЯ. Ђбвер действительно
был очень  старый, колечки позеленели, поистерлись, под мышками
были солидные прорехи: пот раз'ел латунь.
     -- Ђ вонючка в глатце есть?-- спросил Я.
     -- …сть.
     -- Љак его звать?-- Я отстегнул еще десЯтку.
     -- Љарузо.  Џри нем два столба. Ќе спрашивай  ни о чем сам
-- они подойдут и спросЯт.
     --  Ћтлично,  брат,-- сказал  Я.--  Ќу,  просто  лучше  не
бывает.
     џ натЯнул  абвер,  ежась от кислого прикосновениЯ металла.
ђукава  были  пониже локтЯ, фартук впереди доходил до  середины
бедер, капюшон с  тонкой  вуалью закрывал лицо, оставлЯЯ только
рот. ‹адно, а прорехи под мышками мы заделаем...  и все. ’еперь
эти  кандидаты  в  потрошители  менЯ  могут  бегать  со  своими
пеленгаторами, пока не изойдут на пот и слезы.
     Ђ  гем  ушел, ни  о  чем не  спрашиваЯ  и не  оглЯдываЯсь.
•ороший народ --  гемы. ЌенавЯзчивый. ‚от только граждане их не
любЯт. ‚ообще, Я обратил уже внимание, граждане здесь многих не
любЯт: гомиков,  наркоту, бродЯг, трансверзов, хюре; в ѓермании
с этим помЯгче,  а в ‘ибири  нет совсем, так  что  национальный
характер  тут,  похоже, ни при чем. Џокойный Љропачек  говорил,
что  такаЯ   безопаснаЯ   "праведнаЯ   злость"  характерна  длЯ
комплекса  поражениЯ,   а  у  сибирЯков  этого  комплекса  нет,
сознание успело перестроитьсЯ:  империЯ развалилась, метрополиЯ
погибла, но  колониЯ-то  обрела независимость и процветает... ‘
”илом можно  было бы поспорить, тыча  пальцем в разные  места и
времена, но это не  самое  благодарное занЯтие: спорить с теми,
кто уже там, где нас нет. € еще ”ил говорил: а вот представь на
минуту,   что   победили   большевики    --    и   разворачивал
апокалиптическую  картину:  ѓ“‹аг  от  ‹иссабона  до   ЂнадырЯ,
истребление  десЯтков  миллионов  -- сначала по  имущественному
признаку, а  потом, учитываЯ, что побежденный всегда воскресает
в  победителе  --  и  по национальному, --  торжество  серости,
остановка   в   развитии,   сползание    и    опрокидывание   в
средневековье...  Ѓоюсь,  Я не слишком прислушивалсЯ к нему  --
недаром он мне так часто вспоминаетсЯ последнее времЯ. ‚се чаще
и чаще... Ѓольшевики вовсе не  были  так  уж фатально обречены,
говорил ”ил, затЯни ѓитлер с началом  похода,  или  окажись  на
месте душки ‚орошилова какой-нибудь солдафон --  вон сколько их
тогда пострелЯли!  -- какой-нибудь терн, ’ухачевский или †уков
-- и ага!  € даже  в ‘ибири  они  могли бы  остатьсЯ у  власти,
догадайсЯ быстренько сделать то, что сделал  чуть позже толстый
ѓерман: облей говном бывшее начальство, покайсЯ в грехах, побей
себЯ в грудь, покричи, что ошибки исправлены -- иправлены ведь,
все же на  свободе! -- и  вперед, к победе  коммунизма...  дать
небольшую передышку -- и можно опЯть набивать лагерЯ... „а, это
было  классе в  девЯтом:  мы с ”илом,  Њайкой,  Љопытом, еще  с
кем-то, человек семь нас было, -- спускались по —улыму на плоту
и остановились на ночевку у разрушенной пристани, зашли в тайгу
-- и  наткнулись на старый лагерь. ‘то лет  тут никого не было,
все заросло осиной, тонкой, больной, проволока, конечно, была с
кольев снЯта, но  сами кольЯ оставались,  и кольЯ, и  вышки,  и
бараки, конечно, и мы вошли  в  один барак, там было темно,  мы
стоЯли и ждали,  когда глаза приспособЯтсЯ к полумраку, и вдруг
сверху стал  падать какой-то мусор, сначала показалось: чешуйки
коры... оказалось -- клопы,  они  падали на нас и присасывались
на  лету,  и  жрали,  сразу  наполнЯЯсь   красным...  с  Њайкой
сделалась истерика, мы тут же бросились к реке,  смывать с себЯ
это, вода  была ледЯнаЯ --  июнь, самое начало, -- потом голыми
плЯсали у костра, пока  сушилась  одежда, стало даже смешно, но
оказалось, что мы так  ни черта и не смыли, и только  на третий
день  удалось  устроить настоЯщую баню и стирку... ждут,  гады,
сказал ”ил, это сколько же они ждут...
     ‡а всеми этими воспоминаниЯми Я едва не проскочил глатц. џ
и  не понЯл бы,  что  это  глатц,  если бы  не  пустота  вокруг
странного  зданиЯ:   плоской   коробки   из   серого  бетона  с
окнами-щелЯми  под  самой крышей -- и ампирным фасадом.  ‚округ
было огромное множество людей, всем  было  плохо  под  открытым
небом --  но никто даже не смотрел в  сторону этого дома... так
уж они брезговали гемами... Ќу да, начать выгонЯть гемов из-под
крыши  --  значит,  по  самые уши искупатьсЯ в  том  презрении,
которое гемы питают  к "плаве". Џоэтому плава, то есть не-гемы,
то есть  так  называемые  "нормальные  люди",  просто вынуждены
делать вид,  что  непреодолимо  брезгуют  гемами... „аже передо
мной расступались и отворачивались, если Я подходил близко -- а
ведь Я по внешности был  "высоким  гемом", то есть гемом не  из
глатца, гемом, имеющим работу, семью, квартиру...  гражданином,
слегка  с'ехавшим  на учении мудреца “рси. €так,  Я  подошел  к
фасаду - он был фальшив до омерзениЯ -- и поднЯлсЯ на крыльцо.
     ‡а дверью  менЯ  встретил  полумрак,  прохлада с привкусом
подвальной сырости,  и  сложнаЯ  гамма  запахов. €знутри здание
выглЯдело  еще  страннее,  чем  снаружи. ‚ойдЯ, Я  оказалсЯ  на
узком, меньше  метра  шириной,  карнизе,  который  по периметру
опоЯсывал все помещение -- недостроенный плавательный  бассейн,
догадалсЯ   Я...   большой,  однако,   бассейн...   ‚низу,   на
трехметровой  глубине,  был  глинЯный пол, изрытый  окопчиками,
землЯночками и прочими щелЯми --  собственно  глатц.  Љарниз  с
полом сообщались  где  лестницами, где просто широкими досками.
Ќа глатце было около  сотни  гемов -- лежали, сидели, искались,
что-то шили, вЯзали, заниались мелким ведьмачеством: так, прЯмо
подо мной лохматаЯ девочка деЯтельно мастурбировала, уставЯсь в
качающеесЯ на нитке круглое зеркальце; многие  курили травку, и
сладковатый запах дыма оттенЯл все  прочие  ароматы  глатца.  џ
прислонил велосипед к  стене и пошел  по карнизу влево  --  мне
показалось, что там дальше  есть  незанЯтые места. ’ак и вышло.
Џо третьей по счету лестнице  Я  спустилсЯ  и, перешагнув через
спЯщую парочку,  расположилсЯ  на  треугольнике примерно два на
три метра, не  помеченным  ничьим присутствием. џ положил сумку
под голову, разулсЯ и лег. Ќа всей земле не было длЯ менЯ более
спокойного места.
     Њожет быть,  Я даже уснул. Џо  крайней мере, когда  Я смог
поднести к глазам часы, прошло уже сорок минут,  а Я совершенно
не помнил ничего -- ни мыслей,  ни  ощущений...  нет,  ощущение
было, одно, то же, что и год назад, при остановке  сердца: тело
воздушно,  ничем  не  привЯзано  к  земле  и может лететь  куда
угодно... тогда Я так никуда и не улетел, но ощущение  -- очень
приЯтное  --  осталось...  ‘орок  минут Я был  беспомощен,  как
младенец  --  но  даже  сейчас,  задним  числом,  менЯ  это  не
испугало.
     Љто-то подошел и встал рЯдом. џ открыл глаза.
     -- џ тебЯ не знаю,-- сказал подошедший. ќто был, наверное,
один из столбов вонючки: невысокий, но очень тЯжелый парень лет
тридцати, из  коротких  рукавов  железного  абвера  торчат руки
толщиной с мою ногу.
     -- џ тоже.
     -- ‚ообще Я тут знаю всех, а тебЯ нет.
     -- џ недавно пришел.
     -- •авла не принес?
     -- Ќет.
     -- ‡рЯ.
     -- Џлевать.
     -- ’ут ты прав. Џокурить хочешь?
     -- „а. Љарузо есть?
     -- ’ы его знаешь?
     -- џ никого не знаю.
     -- ‡начит, покурить. Љакую: сизую, желтую?
     -- —ерную.
     -- Ђ еще что?
     -- „есЯть путешествий.
     -- Ћго! Ђ рвань у тебЯ есть?
     -- Ќа это хватит.
     -- ’ы же отплывешь с десЯти доз.
     -- ’ы пришел заботитьсЯ о моем здоровье?
     -- ’оже верно. ‹адно, жди.
     Ћн ушел. Њне надоело лежать, и Я сел по-турецки. €  тут же
почувствовал на  себе  чей-то  взглЯд. Њощный, почти обжигающий
взглЯд. џ обернулсЯ. Ќа менЯ  в  упор  смотрел парень... что-то
знакомое мелькнуло в лице...
     -- ’очно. ќто ты,-- сказал он.
     -- ќто Я...-- начал Я и вспомнил:-- ’ерс?
     -- ’ерс,-- кивнул он.-- € ’анЯ здесь. Ћна  манила тебЯ, ты
почувствовал?
     -- Ќет,-- сказал Я.-- ‡ачем Я ей?
     -- Ќу, это может знать одна  она. Ќо она манила тебЯ, и ты
пришел.
     —ерт-те что, подумал Я. Ќе верю.
     -- Џринес,-- сказали за спиной.-- ‘ тебЯ тонна сто.
     џ отдал столбу пачку  десЯток  и набрал еще сотню разными.
’ерс, поднЯв брови, смотрел на все это.
     -- ’ы его знаешь?-- спросил столб ’ерса.
     -- •удей,-- сказал ’ерс.
     ‘толб, изменившись в лице, попЯтилсЯ.
     --  ќто  тебе?--  спросил  ’ерс удивленно, кивнув  на  мои
приобретениЯ.
     -- „а.
     -- ‘транно, ты не похож...
     -- Ќе похож,-- согласилсЯ Я, и вдруг пришла мысль: а может
быть, ’анЯ поможет мне в  задуманном?  Њожет  быть, это судьба,
что менЯ занесло именно в этот  глатц...  без  ассистента  риск
слишком велик... џ достал монету. ђешка -- риск, орел -- ’анЯ.
     Ћрел.
     -- •очешь обмануть судьбу?-- спросил ’ерс, улыбаЯсь.
     -- Ќет,- сказал Я. ‚ точности наоборот.

        14.06.1991. Ћколо 19 час. ѓлатц.

     -- Ћсторожно, здесь...-- сказала ’анЯ, но Я уже приложилсЯ
лбом о перекладину. ‡вук, должно быть, был услышан.-- ‘тойте, Я
сейчас...
     џ  слышал  ее шаги в темноте, легкие  и  уверенные.  Џотом
загорелсЯ свет: голаЯ лампочка  на  шнуре. ’анЯ стоЯла под ней,
прикрываЯ глаза ладонью.  Ћна  показалась мне маленькой и очень
хрупкой. Џомещение,  куда  мы  попали,  было  совершенно пусто,
только  у  дальней  от  входа  стены   на  небольшом  кирпичном
возвышении стоЯла некаЯ мебель, которую не сразу и опишешь. „ве
козетки,  поставленные  "валетом"  и  сросшиесЯ,  как  сиамские
близнецы,  сиденьЯми.  € еще -- шандал со  свечами.  €  большаЯ
черномеднаЯ шкатулка. € ничего больше.
     -- ‡априте дверь на засов,--  медленно  сказала  ’анЯ,  не
менЯЯ позы,-- и снимите с  себЯ  все. Ћставьте там, на полу.  €
садитесь на менго.
     ‘транно -- мне было неловко раздеватьсЯ. Љазалось бы... но
вот же черт -- Я с трудом сдерживалсЯ,  чтобы по-стариковски не
прикрыватьсЯ руками.
     -- Ђбвер тоже,- сказала ’анЯ.
     -- Ќо...
     -- ‡десь глубоко. € армированное перекрытие. ’от же абвер,
только больше.
     -- Њожет, начать курить?
     -- Ќет, ждите менЯ...
     Њенго  --  так, кажетсЯ,  звалось  это  сиденье  --  прЯмо
скажем, освежало.  ѓладкое  твердое  холодное дерево, в которое
вбито громадное количество медных гвоздиков с  полусферическими
шлЯпками. џ поерзал,устраиваЯсь. ‚се казалось глупым, как чужаЯ
свадьба. ’ерпи, Џан, это  скоро  пройдет. ’анЯ подошла к стене,
поставила в нишу и зажгла свечу, короткую и толстую. Ћгонек был
как раз на уровне моих глаз. Џотом поставила две свечи на менго
у моих ног. ќти свечи были, наоборот, тонкие и длинные, похожие
на церковные, только черные. € одну свечу она зажгла в шандале.
‘ела на краешек менго со своей стороны, подмигнула мне:
     -- ’еперь можно и покурить.
     ‚ руке у нее внезапно  возникли  две  горЯщие  самокрутки.
Ћдну взЯл Я,  другой  затЯнулась она. Џотом, положив самокрутку
на край сиденьЯ, пристально  посмотрела  на лампочку -- и вдруг
сделала  резкое   движение  левой  рукой:  будто  оторвала  или
открутила что-то. € свет погас.
     -- Ћго,-- сказал Я.-- Ќикогда бы не подумал...
     -- Њолчите. Љурите. „осчитайте про себЯ  до  ста  и  тогда
задайте вопрос.
     —ернаЯ трава --  очень сильнаЯ вещь. “же со второй затЯжки
голова у менЯ закружилась, как  велосипедное  колесо.  ’о  есть
нет, голова осталась  на месте, а колесо закружилось где-то над
ней. Ќаверху стали поЯвлЯтьсЯ и исчезать тускло-багровые цифры:
11... 12... 13... Ћни  были высоко и чуть ли не сзади  менЯ, но
все равно  в поле моего зрениЯ.  ’анЯ наклонилась и  достала из
шкатулки что-то звонкое, звенЯщее. Џередернув плечами, сбросила
свой черный  балахон,  через  голову  стЯнула  абвер -- легкий,
короткий, безрукавый,  символический. Џлевать ей было на слизь,
на  чужие  биополЯ.  Џотом  она  опустила  на грудь колье,  то,
которое достала из шкатулки.  Љолье  превратило ее грудь в лицо
совы: между грудей поместилсЯ тЯжелый  мощный  черный  клюв,  а
сами груди мрачно следили за  мной  из-под  серебрЯных  совиных
век. Џотом  ’анЯ провела пальцами по  бровЯм, отнЯла руку  -- и
менЯ пронзило мертвенным холодом ее нового  взгЯда. 60... 61...
62... ЊенЯ вдруг стало  вдавливать  в сиденье, Я становилсЯ все
тЯжелее и  тЯжелее,  шлЯпки  гвоздей  впечатывались  в спину, в
задницу, в бедра,  в икры. ’реугольник свечей должен был что-то
значить. Љолесо пропало, но легкости, как это обычно бывает, не
наступило, вместо  этого странным образом изменилась голова: то
есть снаружи она была как обычно, но внутри  вместо затылка был
туннель, уходЯщий черт знает куда,  и  оттуда  всего можно было
ждать. 88... 89... 90... ’анЯ ђозе, колдуньЯ. € парень по имени
’ерс. ’олько имЯ, больше  ничего.  Љак вещь, как чемодан. 99...
100. ‘то.  ‘-’-Ћ. –ифры и буквы  зарЯбили, менЯЯ цвет  и форму,
потом пропали. ’анЯ, Я выдавливал слова, как пасту из тюбика, а
почему вы тогда сказали: бедный мой? џ сказала?  „а. Џотому что
пожалела вас. џ достоин жалости? Џо-человечески, да. —то же мне
делать? Ќачать испытывать  боль. џ испытываю.  Ќе всю и  не  до
конца.  ‚ам  заморозили почти всю душу,  вы  так и ходили --  с
ледышкой. ‘ льдиной.  ‘  ѓренландией. џ хочу разморозить. ’огда
начнетсЯ боль.  џ заслужил ее?  „а. џ готов. Љ этому невозможно
быть  готовым,   смотри   и  чувствуй...  ‚  самом  средостении
шевельнулсЯ огненный крючок, ухватил за что-то, пронзаЯ, дернул
--  и  исчез. џ провел рукой  по  лицу. —ужой тЯжелой рукой  по
чужому  деревЯнному  лицу.  Љури  еще.  ‘ладкий  дым...  чем-то
напоминает  запах  пороха,  правда?  ‡апах  сгоревшего  пороха.
Џравда...  но  откуда ты знаешь про порох?  ‡наю...  не  отводи
глаза... ’емные, как могилы, глаза  ’ани...  как  могилы... џ и
есть могила... длЯ миллионов, так  и  не  рожденных... Џочему у
тебЯ  не  получилось  с  ножом? Ќе знаю... еще...  хочу  узнать
сегоднЯ... от тебЯ...  ’ы весь пропитан смертью -- как ангел...
ангел...  план  "Ђнгел"... что?.. не торопись, не торопись,  ты
узнаешь  про  себЯ все, про себЯ  все...  себЯ все... а ты  все
знаешь?.. нет, Я  знаю только будущее... разве может быть?.. ты
не понимаешь, смотри мне в глаза,  есть  только  будущее,  есть
люди, деревьЯ и цветы, живущие там, куда еще не пришло времЯ --
такие  разноцветные   колбаски   или   червЯчки,  или  змеи  --
представлЯй их тем, что  тебе  менее противно, а времЯ движетсЯ
откуда-то снизу и обрубает их кусочками, тонкими слоЯми, делает
срезы, представил себе это?.. да, кажетсЯ, да... эти срезы, они
и есть настоЯщее, есть этот мир, который нам  виден, а ощущение
жизни -- это  всего лишь чувство боли от соприкосновениЯ живого
тела  с  лезвием  времени,  мало  кто  может заставить себЯ  не
чувствовать эту боль,  а  постаратьсЯ ощутить себЯ всего... или
другого, с  кем он рЯдом...  мы рЯдом?.. конечно, мы рЯдом... и
ты   можешь   узнать,  что   будет   со   мной?..   да,   могу,
дам-м-м-о-о-о-г-г...  дамммм...  падаЯ,   разрываЯ  струны,  но
вместо звуков рождалсЯ серый дым, дым-м-м... звенело в голове и
вокруг,  и  крапчатаЯ  пелена  стоЯла  перед  глазами,  и  ’анЯ
нагнулась ко мне, в руке ее был шприц, в шприце -- тройнаЯ доза
путешествиЯ,  тройнаЯ,  слона свалит,  она  только  дотронулась
иглой до кожи, как  в  шприце заклубилась чернаЯ кровь, докури,
сказала  ’анЯ,  и Я, обжигаЯ пальцы, сделал последнюю  затЯжку,
сейчас, сказала она, в шприце осталось меньше половины, а Я все
еще  ничего  не  чувствовал,   иногда   путешествие  начиналось
совершенно внезапно,  а  иногда  издалека,  с  покупки билетов,
когда кассир с сизым лицом и в форменном кепи, мусолЯ карандаш,
выводил ваше имЯ на  малиновым  бланке и говорил: ждите, теперь
ско... -- и  приходили ночью, хрустЯ битым стеклом на лестнице,
откройте! --  и предлагали выпить  из бутылки, а иначе -- иначе
просто нельзЯ, немыслимо, и Я  выпил,  жидкость  была тЯжелаЯ и
холоднаЯ, она пробиралась  по мне все ниже и ниже, разогреваЯсь
от  трениЯ  и  начинаЯ жечь, и -- этого Я и боЯлсЯ -- ударила в
член, и член стал расти,  бурно  и страшно, боли не было,  было
только    невыносимое    чувство    распираниЯ,    Я    куда-то
бежал,обезумев, покачиваЯ  этим  баллоном,  это был уже баллон,
тот надувной фаллос у Ђннет, Я обхватил ствол  руками и полетел
--  землЯ  ушла  из-под  ног,  и  где-то  далеко  внизу  мерцал
посадочный треугольник,  дух  захватило  от  падениЯ, только бы
влезть, только бы  дотЯнутьсЯ  до штурвала, только бы дотЯнуть,
дотЯнуть... мимо мелькала уже разметка шоссе,  деревьЯ, Я нессЯ
с  неимоверной   скоростью,   туннель,   красные  огни,  что-то
навстречу -- мимо!  --  еще  раз, свело все тело,  Я  --  комок
мускулов и не единого  нерва,  Я -- туннель поворачивает вверх,
красные огни, Я  следую его изгибу, это уже вертикальнаЯ шахта,
вверх --  небо! -- Я ухожу в небо! -- пламЯ позади, а Я ухожу в
небо!  ђаскидываю  руки,  ложусь  и плыву, менЯ  несет  осенним
ветром, ниже,  говорю  Я,  ниже,  ниже,  соглашаетсЯ  множество
голосов, Я плыву над кронами, касаЯсь  верхних ветвей... —то-то
острое, режущее возникает во мне и  рассекает, разваливает менЯ
от горла до  лобка, Я наклонЯю голову, чтобы посмотреть: черви,
клубки  червей,   толстых   и   розовых,  шевелЯтсЯ  --  дикаЯ,
невыносимаЯ щекотка  внутри,  ее  невозможно вытерпеть, Я слышу
свой визг, Я  визжу  и хохочу,  Я  хочу встать на  четвереньки,
чтобы они выпали из менЯ, но не успеваю, потому что сквозь менЯ
начинает прорастать  трава,  кусты,  деревьЯ,  на  черном  небе
происходит движение  звезд,  они  кружатсЯ,  как  чаинки в чае,
собираЯсь в центре вращениЯ, и оттуда, срываЯсь, несутсЯ ко мне
и гаснут, шипЯ, а в горах отверзаютсЯ пещеры и выходЯт  из них,
держась за руки, карлики и уродцы, ночь добра, кричат они, ночь
добра, всем  добро, всем, вам,  и вам, и вам! ЊенЯ подхватывают
под бока и вталкивают в хоровод, и Я начинаю, дергаЯсь,  как от
ударов током, выплЯсывать  невозможные фигуры, а что это ты тут
делаешь, спросила ‘аша, тебЯ разве звали,  звали, звали, сказал
Љомандор,   все   нормально,   менЯ  подстригли,  смотри,   как
замечательно: полголовы у него не  было,  --  теперь так носЯт,
сказала ‚алечка, летом так  носЯт,  она была голаЯ и совершенно
целаЯ, но Я знал, что это  только маска на груде мЯса и костей,
обломков  костей,  в это превращает человека выпущеннаЯ в  упор
очередь из "рейнметалла" калибра шесть миллиметров, эти длинные
тонкие пульки кружатсЯ  в  теле, кружатсЯ, кружатсЯ, да пустите
вы его, сказал Џанин, видите, у человека своих  забот по горло,
ну, Я пошел, сказал Я, иди, иди, сказали мне, шлЯпу  не забудь,
постараюсь, сказал Я и пошел, помахиваЯ шлЯпой, забрел в воду и
поплыл, опустив лицо  и открыв глаза:  там, под водой,  было  и
солнце, и небо, и белые облака над зелеными холмами, а  тут над
головой нависал  каменный  свод, замшелые тысЯчелетние камни, и
там можно было дышать, а тут  -- нет, Я это понЯл сразу, легкие
наполнились горЯчим песком,  горЯчий  песок набилсЯ под веки, Я
задыхалсЯ, не было  воздуха,  на всей  земле  не было длЯ  менЯ
воздуха, Я попыталсЯ разодрать себе грудь, но один Я не  мог ни
черта, и тогда Я выбросилсЯ  на  берег,  чтобы кто-нибудь нашел
менЯ тут, Я лежал неподвижно, обросший соленой корой, и те, кто
шел мимо, менЯ обходили, не  узнаваЯ  во  мне человека, веселые
голоса  раздавались   рЯдом,  Я  сделал  сумасшедшее  усилие  и
приподнЯлсЯ, и увидел, как на плот  грузились  все  наши,  весь
славный семьдесЯт  пЯтого  года  выпуск  девЯтой гимназии имени
Љороленко:  Њайка,  Љопыто,  ‘мысло,  Љол,  ЋндрЯ,  ѓри,  •рап,
ѓизель, ‘айра, Љомод...  ребЯта,  Я, Я с вами,  но  они менЯ не
слышали,  оттолкнулись  от берега и поплыли, и  только  Я  один
знал, что  это не плот, а  льдина, ребЯта, бессильно  кричал Я,
ребЯта...  они   уплывали   вдаль   и   куда-то   вниз,   будто
проваливались, и скоро Я видел  их  сверху,  нависнув над ними,
как  облако,  ждешь,  сказал  кто-то,  жду,  ответил  Я,  ну  и
напрасно, все равно ничего не будет, а мне и не надо, сказал Я,
только бы с ними ничего  не  случилось,  льдинка сверкала внизу
невыносимо, празднично,  морозно, это тебе, сказала тетЯ Ѓелла,
ой, как красиво, сказал Я, расти большой и умный, умный, умный,
Я  поднЯл глаза  от  льдинки на ладони,  но  не увидел  ничего,
стылый сумрак осенних  ночей Њагадана, тетЯ, позвал Я, тетЯ! --
щелканье замка и строенные  шаги  вниз по лестнице, по осколкам
стекла, Я смотрю на ладонь --  ничего,  только  капелька  света
скользит по мизинцу  вниз, сорвалась --  и нет, и  молчанье  во
тьме,  эй,  вставай,  шефы  приехали, сказал вожатый  Њарек,  Я
открыл глаза, на потолке набухала паутина из трещин, сейчас она
мЯгко упадет  на менЯ, на лицо, Я кричал  и барахталсЯ, но паук
был  сильнее,  руки  мне  стЯнули за спиной ремнем,  и  черный,
подойдЯ, ударил  менЯ в грудь  кулаком и плюнул в глаза: мразь,
-- и Я понЯл, что в  живых из нас останетсЯ один, но стрелЯть в
спину не стал, сказал:  вон скала, ты с той стороны, Я  с этой,
вообще ненавижу черных, сказал Љомандор, мы  лежали  с  ним  на
песке и пили  коньЯк из горлышка, передаваЯ бутылку друг другу,
плывут, сказал  Я,  плывут,  смотри, плывут!-- вдали показалась
льдина, но  то, что Я  принЯл за людей, было просто изломанными
куклами,  точнее,  одной  куклой,  повторенной  многократно,  Я
поднЯл  ее,  повертел  в руках и  бросил  в  угли,  и она сразу
вспыхнула Ярко и дымно, страшно вонЯло  горелой кошмой, горелым
мЯсом, блеЯли раненые овцы, а сержант ”иличкин с остановившейсЯ
улыбкой наклонЯлсЯ над ними и  перерезал  им  горла, приказ был
беречь патроны, просипел  он и стал резать пленных: трех парней
в  зэковских  бушлатах, старика,  который  поил  нас  чаем,  он
ненавидел и боЯлсЯ  нас, но чаю  налил и принес,  его  старуху,
сноху и внучат,  за ротного, сипел  сержант, за ротного!  --  а
попробуй менЯ, сказал Љомандор, ”иличкин медленно  ввел в грудь
Љомандора нож, вот  видишь,  сказал Љомандор, попробуй еще раз,
’анЯ, спросил  Я, что у вас там  не получилось  с ножом? --  не
знаю, сказала она, здесь у  тебЯ  такаЯ  концентрациЯ...--  она
сказала, чего,  но Я не знал  этого слова, теперь  смотри сюда,
сказала  ’анЯ,  на  ладони  ее  поЯвилсЯ  перламутровый  шарик,
смотри,  смотри...  в  него  ты должен войти... а  потом?..  ты
выйдешь с другой стороны... а что там?.. там ты, ты сам... сова
моргала на менЯ, лети, крикнул  Я,  и  она поднЯлась, взмахиваЯ
мЯгкими крыльЯми, нависла надо мной,  Я  упал  в снег, готовЯсь
отбиватьсЯ, поздно:  мЯгкий  пушистый  вихрь  ослепил и задушил
менЯ, кривой  клюв вонзилсЯ мне в  грудь, как консервный  нож в
жестЯнку, взрезал ее, умирать было упоительно,  вместе с кровью
вытекали свинец и Яд, Я стал легким как никогда, еще чуть-чуть,
и все,  дыши, кричали мне,  дыши, гад, дыши! -- не-чем, не-чем,
не-чем, отбивали  часы,  не-чем  --  грубый  войлок собственной
кожи, обнЯть и плакать,  сказал  кто-то за спиной, Я обернулсЯ,
там полыхали  юрты, Я никогда не  уйду от этого,  зачем, сказал
тот же голос, зачем уходить, посмотри, как хорошо здесь: в тени
сливового дерева обложенный диким камнем  бассейн,  и  Я  сижу,
спустив ноги в воду, €горь, воскликнула  мама, ты простудишьсЯ,
ты простудишь  все на свете!--  мама, кричу  Я и бегу  к ней  и
вижу,  что что-то не  так,  еще  не  понимаю, что,  и  тут  она
начинает падать на менЯ, Я хочу удержать ее, но не успеваю, она
ударЯетсЯ о землю  и  разбиваетсЯ на множество острых осколков,
осколки  хрустЯт  и  визжат  под ногами, пойдем,  говорит  тетЯ
Ѓелла, пойдем,  не надо тебе тут быть, но  что, что Я сделал?--
молчи, маленький,  молчи, ты всех  погубишь, и Я молчу, мой рот
зарастает, Я  трогаю:  ровное, гладкое место, нежно-мЯгкое, как
лунка  на  месте  выбитого  зуба, это пройдет,  говорит  доктор
Њорита, он почему-то  в желтом шелковом халате с драконами, это
пройдет, надо  только  отдохнуть,  Њайка,  шепчу  Я, мне только
посмотреть,  смотри,  говорит  Њайка,  а  по