Ђртур Љларк. "€ если Я, землЯ, тебЯ забуду..."

Ћцените этот текст:
Ђртур Љларк. "€ если Я, землЯ, тебЯ забуду..."

--------------------
Ђртур Љларк. "€ если Я, ‡емлЯ, тебЯ забуду..."
пер. Ќ. ЉунЯева
Arthur Clarke. "If I Forget Thee, oh Earth", 1954
__________________________________________
”айл из коллекции Љолесникова и Љриворучко
--------------------


                             пер. Ќ. ЉунЯева


     Љогда Њарвину исполнилось десЯть лет. Ћтец повел его длинными гулкими
коридорами, что забирались все выше и выше через  горизонты  “правлениЯ  и
ќнергопитаниЯ, и вот они поднЯлись на самый  верхний  уровень,  в  царство
быстрорастущей зелени  Џитомных  ‡емель.  Њарвину  тут  нравилось  -  было
занЯтно видеть, как длинные хрупкие стебли чуть  ли  не  на  глазах  жадно
ползут вверх навстречу солнечному свету, который сеетсЯ сквозь пластиковые
купола. ‡десь все пахло жизнью, и этот дух будил в его сердце неизъЯснимое
томление - так непохож он был на прохладный сухой воздух жилых горизонтов,
очищенный от всех запахов, кроме слабого  привкуса  озона.  …му  очень  не
хотелось уходить, однако Ћтец повел  его  дальше.  Ћни  дошли  до  портала
Ћбсерватории - в ней Њарвин еще не бывал, - но и тут  не  остановились,  и
возбуждение волной накатило на Њарвина, потому что он понЯл:  цель  у  них
может быть только одна. Џервый раз в жизни ему предстоЯло выйти во ‚нешний
Њир.
     ‚ огромном  зале  обслуживаниЯ  он  увидел  с  десЯток  самых  разных
вездеходов, все на широких баллонах и с герметичными кабинами. Ћтца,  судЯ
по всему, ждали: их сразу же провели к маленькому "разведчику", что  стоЯл
наготове перед  массивной  овальной  дверью  шлюзовой  камеры.  Џока  Ћтец
включал двигатель и проверЯл датчики, Њарвин устроилсЯ в тесной кабинке  и
замер от нетерпениЯ. „верь шлюза скользнула в  сторону,  пропустила  их  и
вернулась на место; рев мощных воздушных насосов постепенно сошел на  нет,
давление упало до нулЯ. ‚спыхнуло табло "‚акуум", створки наружных  дверей
разошлись,  и  Њарвину  открылась  поверхность,  на  которую  ему  еще  не
доводилось ступать.
     Ћн,  конечно,  видел  ее  на  фотографиЯх  и  сотни  раз  смотрел  по
телевизору. Ќо теперь она расстилалась во весь окоем, горела под неистовым
солнцем,  которое  медленно-медленно  ползло  по   черному-черному   небу.
Ћтвернувшись от его слепЯщего блеска, Њарвин поглЯдел на запад - и  увидел
звезды. Ћ них он слышал, но поверить в них до конца так и не мог. Ћн долго
не сводил с них глаз, дивЯсь, что они, такие крохотные,  так  Ярко  горЯт.
Ћни прокалывали небосвод иглами недвижных огоньков, и ему вдруг пришел  на
памЯть стишок, вычитанный когда-то в одной из отцовских книжек:

                ’ы мигай, звезда ночнаЯ!
                ѓде ты, кто ты - Я не знаю.[1]

     Ќу, уж _он_-то знал, что такое звезда, а тот,  кто  задавалсЯ  такими
вопросами, был, верно, очень глупым. € потом, что значит "мигай"? ‘ одного
взглЯда было понЯтно,  что  звезды  горЯт  ровным  немигающим  светом.  Ћн
перестал ломать голову над этой  загадкой  и  обратилсЯ  к  тому,  что  их
окружало.
     „елаЯ около ста миль в час, они неслись по плоской долине, вздымаЯ за
собой громадными  баллонами  фонтанчики  пыли.  Ћ  Љолонии  уже  ничто  не
напоминало: за те несколько минут, что он глЯдел на звезды,  ее  купола  и
радиомачты  провалились  за  горизонт.  ‡ато  поЯвились  другие   признаки
присутствиЯ человека. Џримерно за милю по курсу Њарвин  заметил  необычные
сооружениЯ,  которые  теснились  вокруг  наземного   корпуса   шахты;   из
приземистой трубы времЯ от времени  вырывались  и  мгновенно  таЯли  клубы
пара.
     Њинута - и  шахта  осталась  позади.  Ћтец  гнал  вездеход  так,  что
захватывало дух, сноровисто и  отчаЯнно,  словно-неожиданное  длЯ  ребенка
сравнение - хотел от чего-то спастись. —ерез несколько минут они  достигли
краЯ плато, на котором находилась ЉолониЯ. Џоверхность внезапно обрывалась
из-под колес головокружительным спуском,  и  конец  его  терЯлсЯ  в  тени.
‚переди,  насколько  хватал  глаз,   раскинулась   беспорЯдочнаЯ   пустынЯ
кратеров, горных цепей и провалов. Џод лучами низкого солнца гребни и пики
горели в море мрака огненными островами, а над ними все тем же пристальным
светом сиЯли звезды.
     Џути вниз не могло быть - и однако он был. Њарвин стиснул зубы, когда
"разведчик" перевалил через гребень плато и началсЯ долгий спуск.  Ќо  тут
он различил еле заметную колею, уходЯщую вниз по склону, и ему  полегчало.
Ћни, похоже, были не первыми, кто здесь спускалсЯ.
     Ћни пересекли теневую черту, солнце скрылось за краем плато - и  пала
ночь. ‡ажегсЯ парный прожектор, бледно-голубые полосы света  заплЯсали  на
скалах по курсу, и уже не нужно было глЯдеть на  спидометр,  чтобы  узнать
скорость. ’ак они ехали долгие часы, огибаЯ подножиЯ гор,  которые  своими
острыми вершинами, казалось, прочесывают звезды, пересекаЯ долины и  времЯ
от времени  на  считаные  минуты  выныриваЯ  из  тьмы  под  солнце,  когда
взбирались на перевал.
     € вот справа, всЯ в складках, легла припорошеннаЯ  пылью  равнина,  а
слева, возносЯ - милю за милей -  неприступные  бастионы  уступов,  стеной
встала горнаЯ цепь, уходЯщаЯ в дальнюю даль до  самой  границы  обозримого
мира, за которой исчезали ее вершины. Ќичто не говорило о том,  что  здесь
когда-либо бывал человек,  если  не  считать  остова  разбитой  ракеты  да
пирамидки камней рЯдом, увенчанной крестом из металла.
     Њарвин решил, что горам не будет конца, но  миновали  часы,  и  грЯда
завершилась последней вздыбленной кручей, котораЯ  отвесно  восставала  из
нагромождениЯ  невысоких  холмов.  Ћни   съехали   на   гладкую   равнину,
исполинской дугой  забиравшую  к  далекому  горному  краю,  и  до  Њарвина
постепенно дошло, что с ландшафтом начинает творитьсЯ что-то непонЯтное.
     •олмы справа застили солнце, и в открывшейсЯ перед ними долине должна
была бы царить непроглЯднаЯ тьма. Ћднако долину омывало  холодным  бледным
сиЯнием, что лилось из-за скал, под которыми они теперь проезжали. Ќо  вот
они выскочили на равнину, и источник света возник перед ними во всем своем
великолепии.
     „вигатели смолкли,  в  кабинке  стало  совсем  тихо,  только  еле-еле
посвистывал кислородный баллон  да  изредка  потрескивал,  отдаваЯ  тепло,
металлический корпус машины. €бо ничуть не грел величественный  серебрЯный
полумесЯц, что висел  низко  над  горизонтом  и  заливал  всю  поверхность
жемчужным сиЯнием. ќто сиЯние  ослеплЯло,  и  прошли  минуты,  прежде  чем
Њарвин наконец заставил себЯ поднЯть глаза и в  упор  посмотреть  на  весь
этот блеск. Њало-помалу он различил  и  очертаниЯ  континентов,  и  зыбкий
ореол атмосферы, и белые острова  облаков.  Ђ  отсвет  солнца  на  ледовых
полЯрных шапках можно было разглЯдеть даже на таком расстоЯнии.
     Џрекрасна была планета, и ее  зов  достиг  его  сердца  через  бездну
пространства. ’ам, на этом сиЯющем полумесЯце, крылись все  чудеса,  какие
ему не довелось пережить, - краски закатного неба, жалобы  морЯ  в  шорохе
гальки, дробь и шелест дождей, неспешнаЯ благодать снегопада.  ‚се  это  и
многое другое принадлежало ему по праву  рождениЯ,  но  он  знал  про  них
только из книг и старых звукозаписей, и эта мысль отозвалась в нем горькой
болью изгнаниЯ.
     Џочему им нельзЯ вернутьсЯ? Џланета выглЯдела такой  мирной  и  тихой
под  текучим  облачным  одеЯлом.  Ќо  когда  его  глаза   притерпелись   к
ослепительному  блеску,  Њарвин  увидел,  что  та  часть  диска,   которой
полагалось пребывать во мраке, слабо лучитсЯ зловещим мертвенным светом, -
и  вспомнил.  Ћн  смотрел  на  погребальный  костер  человечества   -   на
радиоактивное пепелище Ђрмагеддон[2]. Њежду ними лежали четверть  миллиона
миль, но все еще можно было видеть тление  атомного  распада,  это  вечное
напоминание  о  гибельном  прошлом.  Џройдут  века  и  века,  прежде   чем
смертоносное свечение угаснет на окаменелой земле и жизнь сможет вернутьсЯ
и заполнить собою этот пустой безмолвный мир.
     € вот Ћтец заговорил. Ћн рассказывал Њарвину о том, что до той минуты
значило длЯ мальчика не больше, чем слышанные в раннем  детстве  волшебные
сказки. Њногое было выше его разумениЯ - он не умел и  не  мог  вообразить
сиЯющую многоцветную радугу жизни на планете, которую никогда не видел. Ќе
мог он постигнуть и природу тех сил, что в конце концов ее уничтожили, так
что на всем свете осталась одна лишь  ЉолониЯ,  да  и  та  уцелела  только
потому, что была на отшибе. Ќо агонию тех последних дней, когда в  Љолонии
наконец осознали, что никогда уже не сверкнет среди звезд выхлопное  пламЯ
грузовой ракеты, доставившей подарки из дома. ќту агонию он  был  способен
прочувствовать. Ћдна за другой умолкли радиостанции; померкли и угасли  на
затененной стороне планеты огни городов; и люди  остались  в  одиночестве,
какое до тех пор было неведомо человеку, и будущее всей расы легло  им  на
плечи.
     Ђ потом пошли годы отчаЯниЯ, долгаЯ битва за выживание в этом  чуждом
и лютом мире. Ћни победили, но победа  была  ненадежной:  крохотный  оазис
жизни оградил себЯ от самого страшного,  чем  грозил  Љосмос,  однако  без
цели, без будущего, ради которого стоило  боротьсЯ,  ЉолониЯ  утратила  бы
волю к жизни, и тогда ее не спасли бы никакие машины, ни наука, ни опыт  и
сноровка колонистов.
     ’олько теперь до Њарвина дошел смысл  их  паломничества.  ‘ам  он  не
пройдет берегами рек потерЯнного и канувшего в легенду  мира,  не  услышит
раскатов грома над мЯгко круглЯщимисЯ его холмами. Ќо когда-нибудь  -  кто
знает когда?  -  потомки  его  потомков  возвратЯтсЯ,  чтобы  вступить  во
владение своим наследием. „ожди и ветра соберут отраву с выжженных земель,
снесут ее в океан, и там, в бездне морской, она лишитсЯ своей  губительной
силы и не сможет вредить жизни. ’огда огромные корабли,  терпеливо  ждущие
своего часа здесь, на пыльных  безмолвных  равнинах,  снова  поднимутсЯ  в
космос и направЯт полет к родному дому.
     ’ак вот она, заветнаЯ мечта; придет  времЯ  -  Њарвин  познал  это  в
единый миг озарениЯ - и он передаст ее своему собственному сыну, здесь, на
этом самом месте, где за спиной высЯтсЯ горы, а лицо  омывает  серебристым
сиЯнием.
     Њарвин не оглЯнулсЯ ни разу, когда они  тронулись  в  обратный  путь.
‚идеть, как ледЯной блеск ‡емли постепенно истаивает на окружающих скалах,
было ему не под  силу  -  ведь  он  возвращалсЯ  к  своему  народу,  чтобы
разделить со всеми их долгое изгнание.



     [1] Ќачальные строчки хрестоматийного английского  стихотворениЯ  длЯ
детей даны в переводе Ћ. Ђ. ‘едаковой.

     [2] Ђрмагеддон - в христианской мифологии  -  месте  последней  битвы
перед концом света, "на исходе  времен";  в  переносном  смысле  -  гибель
цивилизации, человечества в горниле всеуничтожающей войны.
Last-modified: Fri, 14 Aug 1998 16:17:23 GMT
Ћцените этот текст: