енением. ’ак как поглощение вниманиЯ каким-либо злом так
приковывает  человека к созерцанию одного только этого  зла,
что  он не в состоЯнии думать о чем-либо другом, посредством
чего  он мог бы избежать его. Ћн не может думать потому, что
об'ект  уникален,  у  него нет свЯзей с  другими  об'ектами,
поэтому  он  впадает в оцепенение. …сли же предметом  нашего
вниманиЯ  ЯвлЯетсЯ   мудрость   какого-либо   человека,  его
трудолюбие  или что-либо другое в этом роде, то тогда  такое
поглощение  вниманиЯ  называетсЯ  почтением.  „лЯ  почтениЯ,
кроме  того, чтобы человек был хорошим, необходимо, чтобы он
был  исключительным. Ќет исключительности, нет почтениЯ. Ќет
пророка в своем отечестве.
     „алее, как преданность возникает из поглощениЯ вниманиЯ
предметом,  который  мы  любим, так  осмеЯние  возникает  из
пренебрежениЯ  к предмету, который мы ненавидим или которого
боимсЯ.  Ќеуважение  -  из  пренебрежениЯ  к  глупости,  как
благословение  -  из  поглощениЯ   вниманиЯ  мудростью,  мы,
наконец,  можем  представить себе в свЯзи  с  пренебрежением
любовь,  ненависть, гордость и другие аффекты, которым мы не
даем обыкновенно никаких специальных названий.
     27.  ‘озерцаЯ себЯ самое и свою способность к действию,
душа  чувствует  удовольствие  тем больше,  чем  больше  она
воображает  себЯ  и  свою   способность   к  действию, т. е.
удовольствие  от  осознаниЯ  своей свободы.  „уша  стремитсЯ
воображать  только  то,  что   полагает   ее  способность  к
действию, т. е.  —еловек,  наконец,  воображает  себЯ  более
свободным.  …сли  душа   воображает   свою  неспособность  к
действию, она, тем самым, подвергаетсЯ неудовольствию.
     ‘ледствие: такое неудовольствие, сопровождаемое идеей о
нашем  бессилии, называетсЯ приниженностью. “довольствие же,
происходЯщее   из   созерцаниЯ   самого   себЯ,   называетсЯ
самолюбием,  или  самоудовлетворенностью. ’ак как  последнее
возникает  всЯкий раз, как человек сознает свою  добродетель
или  свою  способность к действию, то отсюда происходит  то,
что  каждый стремитсЯ рассказывать свои подвиги и хвастатьсЯ
своими  силами, как телесными, так и духовными. ‹юди по этой
причине  бывают  тЯгостны друг длЯ друга. €з этого  следует,
что  люди  по   природе   своей   завистливы, т. е.  находЯт
удовольствие  в  бессилии  себе  подобных  и,  наоборот,  им
причинЯет  неудовольствие сила подобных им. Ќо это относитсЯ
только к себе подобным. …сли есть уникальность, то возникает
почитание. ‚ самом деле, всЯкий раз, как кто-либо воображает
свои  действиЯ, он чувствует удовольствие, и тем больше, чем
больше совершенства выражают, по его мнению, эти действиЯ, и
чем  отчетливее  он их воображает, т.е. —ем более  может  он
отличить  их  от  чужих  действий  и  рассматривать  их  как
единственные  в  своем  роде. џ хорош не потому,  что  делаю
что-то хорошее, а потому что делаю то, что другие не делают.
Џоэтому, всЯкий, созерцаЯ себЯ, будет получать удовольствие,
когда  он  будет  находить  в  себе  что-то  такое,  что  по
отношению  к  другим  он  отрицает.   …сли  же  то,  что  он
утверждает  о  себе,  он  относит к общей  идее  человека  и
животного,  то он будет чувствовать удовольствие не в  такой
степени  и, наоборот, будет чувствовать неудовольствие, если
вообразит,  что  его  действиЯ при  сравнении  с  действиЯми
других  оказываютсЯ более бессильными. ќто неудовольствие он
будет  пытатьсЯ  устранить, превратно истолковываЯ  действиЯ
других  или, наоборот, украшаЯ свои. Џоэтому Ясно, что  люди
уже  по  природе  своей склонны к ненависти и зависти,  а  к
этому присоединЯетсЯ еще и само их воспитание.
     ‚  этих  выводах  важна  даже не  сама  суть,  ибо  она
зачастую тривиальна, а сама схема вывода. Љроме того, важно,
что  аффекты  определЯютсЯ   рассудком,   и  что  следование
подобным  аффектам не ЯвлЯетсЯ вообще каким-то преимуществом
этого человека по сравнению с другими людьми и, в частности,
с воином. ‚ажно понЯть, что все это происходит автоматически
в  рассудке  у  каждого человека. …сли Я  за  себЯ  чувствую
какую-то  гордость,  то, в сущности, нечем гордитьсЯ.  —тобы
гордитьсЯ, надо действовать разумно, не рассудочно.
     ‚ заключение несколько определений аффектов:
     “ д о в о л ь с т в и е
     … с т ь    п е р е х о д
о т      м е н ь ш е г о     с о в е р ш е н с т в а      к
б о л ь ш е м у .    ( з д е с ь     в а ж н о    с л о в о
" п е р е х о д " ) .
     Џ о г л о щ е н и е      в н и м а н и Я      -    есть
воображение  какой-либо  вещи,  приковывающее к  себе  душу,
вследствие своей уникальности.
     ‹ ю б о в ь   - есть удовольствие, сопровождаемое идеей
внешней причины.
     Џ р е д а н н о с т ь    -  есть  любовь  к  тому,  кто
приковывает наше внимание.
     Ћ с м е Я н и е    -  есть   удовольствие,  возникающее
вследствие  того, что мы воображаем, что в ненавидимой  нами
вещи  есть  что-либо такое, чем мы пренебрегаем.  ’.….  …сли
существуют пренебрежение и ненависть, то возникает осмеЯние.
…сли  мы встречаем человека, который что-то осмеивает, можно
сразу  же  выЯснить,  что  он в этой вещи  ненавидит  и  чем
пренебрегает.
     28.  Њы пассивны постольку, поскольку составлЯем  такую
часть природы, котораЯ не может быть представлена сама через
себЯ  и  без  других. ќта теорема относитсЯ  к  деЯтельности
рассудка. „ругими словами можно было бы сказать: мы пассивны
настолько,  насколько  мы  подчинЯемсЯ  деЯтельности  своего
рассудка,  насколько  мы  подчинЯемсЯ  деЯтельности  разума,
настолько мы свободны.
     29.  ‘ила,  с   которой   человек   пребывает  в  своем
существовании,  ограничена  и   ее   бесконечно  превосходит
могущество  внешних причин. Ќевозможно, чтобы человек не был
частью природы и претерпевал только такие изменениЯ, которые
могли  бы  быть  понЯты из одной только его  природы  и  длЯ
которых  он составлЯл бы адекватную причину. ќти две теоремы
говорЯт  о том, что человек, хоть и стремитсЯ к свободе,  но
покуда  он человек, он ЯвлЯетсЯ рабом своих страстей,  своих
аффектов,  покуда  он человек, покуда он часть природы.  ќто
касаетсЯ  и  воина. Ћтсюда следует, что  человек  необходимо
всегда  подвержен  пассивным   состоЯниЯм,   следует  общему
порЯдку  природы и повинуетсЯ ему, приспосабливаетсЯ к нему,
насколько  того  требует природа вещей. €ными словами,  есть
соответствующие  приказы  орла  и   нарушать  их  никому  не
дозволено.
     30.  ‘ила какого-либо пассивного состоЯниЯ или  аффекта
может  превосходить другие действиЯ человека, иными словами,
его  способность  разума., так что этот аффект  будет  долго
преследовать  его.  ќтот  аффект может  быть  ограничен  или
уничтожен  только противоположным и более сильным  аффектом,
чем  аффект,  подлежащий  укрощению.  ‡десь  рассматриваетсЯ
такаЯ  ситуациЯ,  когда с одной стороны есть  некий  аффект,
т. е. стремление  к любимой вещи, делать добро любимой  вещи
или  делать  зло нелюбимой вещи, и одновременно с этим  есть
какаЯ-то  разумнаЯ  идеЯ, например, идти по пути воина, и  в
теореме  говоритсЯ, что часто так бывает, что аффект сильнее
разумного  желаниЯ,   и   что   одного   разумного   желаниЯ
недостаточно,  чтобы  этот  аффект победить. Ђ  этот  аффект
может  быть   побежден   только   противоположным  аффектом,
относЯщимсЯ к данной вещи. —исто разумом Я не могу приказать
убрать  этот  аффект, но Я могу создать такие  условиЯ,  что
чрезмерно  любимаЯ мною вещь, котораЯ поглощает много  моего
вниманиЯ,  тем самым, сильно менЯ ограничивает, превращает в
раба  страстей, - доставлЯет мне неудовольствие, и тогда моЯ
свобода  будет  от  этого  возрастать,  потому  что  Я  буду
испытывать меньшую привЯзанность к этой вещи.
     31.  ‹юди  различны,   поскольку  пассивны,  подвержены
различным  аффектам,  влиЯнию различных вещей.  ‚ещей  очень
много, личный опыт у каждого разный и поскольку люди следуют
рассудку,  они  различны  между собой. ‹юди  лишь  постольку
сходны  между  собой, поскольку они живут  под  руководством
разума.  ђазумнаЯ  деЯтельность  заключаетсЯ  в  том,  чтобы
правильно сохранить себЯ. „уша тоже хочет сохранить себЯ, но
не умеет, ошибаетсЯ. Љогда человек всего более длЯ себЯ ищет
собственной пользы, тогда люди бывают все более полезны друг
другу.  †ивущий под руководством разума стремитсЯ  воздавать
другому  за  его ненависть, гнев, презрение к себе  и т. д.,
напротив, любовью и великодушием, т.к. полезно, чтобы  менЯ
любили,  а  ненависть  может колебатьсЯ и  побеждаетсЯ  моей
любовью, т.е. доставлением другому приЯтного. …сли возникает
какое-то  желание, чтобы кто-то менЯ полюбил, то  достаточно
доставлЯть  этому  человеку  максимум  приЯтного.  …сли  это
какаЯ-то  женщина, то мужчине нужно за ней ухаживать, и  чем
больше он приЯтного ей сделает, тем больше возникает любовь,
потому  что  любовь  возникает автоматически,  просто  сумма
приЯтных  вещей.  …сли при этом Я сохранЯю таинственность  и
уникальность, то возникает преданность мне.
     32. Ђффекты надежды и страха сами по себе не могут быть
хороши.  „оказательство:  нет аффектов надежды и страха  без
неудовольствиЯ,  ибо страх есть неудовольствие, а надежда не
существует  без страха, следовательно, эти аффекты не  могут
быть  хороши  сами по себе, а лишь постольку, поскольку  они
могут    ограничивать   чрезмерное   удовольствие,   что   и
требовалось  доказать. ‘ледствие: к этому должно  прибавить,
что  эти  же  аффекты  указывают на  недостаток  познаниЯ  и
бессилие  души. Џо этой же причине и уверенность,  отчаЯние,
радость    и   подавленность   составлЯют   признаки    духа
бессильного,  ибо  хотЯ уверенность и радость  и  составлЯют
аффекты  удовольствиЯ,  однако  они   предполагают,  что  им
предшествовало  неудовольствие,  а именно надежда  и  страх.
’аким  образом,  чем  более  мы будем  стремитьсЯ  жить  под
руководством  разума,  тем более будем  стремитьсЯ  возможно
менее  зависеть  от  надежды,  сделать  себЯ  свободными  от
страха,  по  мере возможности управлЯть  судьбой,  управлЯть
своими  действиЯми  по совету разума. ’.…. Ќе  следует  жить
надеждами,  ожиданиЯми, страхами, не следует ничего ждать  и
догонЯть.  Ќапример,  не следует ждать в очереди, а  следует
жить в очереди, рассматривать очередь как последний поступок
в  жизни,  тогда  избавлЯешьсЯ от  страданиЯ,  свЯзанного  с
ожиданием, и получаешь удовольствие от действительной жизни.
‘редний  человек  массу  своей энергии тратит  на  ожидание,
некоторые  так  и  считают, что их настоЯщаЯ  жизнь  еще  не
началась. ’ак они ее ожидают, пока не помрут.
     Ђффекты превозношениЯ и презрениЯ всегда дурны, другими
словами,  необходимо ровно относитьсЯ ко всем, не  разделЯть
людей на хороших и плохих, т. е. относитьсЯ к другому, как к
самому себе.
     34.  ‘острадание  в  человеке, живущем  по  руководству
разума,  само по себе дурно и бесполезно. ќто  нетривиальное
утверждение. „окажем его. ‘острадание есть неудовольствие и,
вследствие  того, само по себе дурно и бесполезно. „обро же,
из  него  вытекающее  и состоЯщее в том,  что  мы  стремимсЯ
освободить  человека, которого нам жалко, от его  несчастьЯ,
мы  желаем делать по одному только предписанию разума и лишь
по предписанию разума мы можем делать что-либо, что мы знаем
наверное  за  хорошее,  а  потому  сострадание  в  человеке,
живущем  по  руководству  разума,  само   по  себе  дурно  и
бесполезно,  что и требовалось доказать. Ћтсюда следует, что
человек, живущий по руководству разума, стремитсЯ, насколько
возможно,  не   подвергатьсЯ   состраданию.   Љто   обладает
правильным  знанием того, что все вытекает из  необходимости
божественной  природы  и  совершаетсЯ по  вечным  законам  и
правилам  природы, тот, конечно, не найдет ничего, что  было
бы  достойным  ненависти, осмеЯниЯ или презрениЯ и не  будет
никому  сострадать,  но   насколько  дозволЯет  человеческаЯ
добродетель, будет стремитьсЯ, как говорЯт, поступать хорошо
и  получать удовольствие. Љ этому нужно прибавить, что  тот,
кто легко подвергаетсЯ аффекту состраданиЯ и трогаетсЯ чужим
несчастьем  и  слезами,  часто делает то, в  чем  после  сам
раскаиваетсЯ,  как  вследствие  того, что  мы  находЯсь  под
воздействием  аффектов,  не делаем ничего такого, что  знаем
наверное  за  хорошее, так и потому, что легко поддаемсЯ  на
ложные  слезы.  џ говорю это, главным образом,  о  человеке,
живущем  по  руководству  разума,  ибо кто  ни  разумом,  ни
состраданием  не склонЯетсЯ к помощи другим, то  справедливо
называют  того  бесчеловечным, т.к. он кажетсЯ непохожим  на
человека.  ’ак что если кто не живет по руководству  разума,
то  пускай  сострадает, потому что если и без разума, и  без
состраданиЯ  жить, то не будет ничего хорошего.  Ѓлагораспо-
ложение  не противно разуму, но может быть согласно с ним  и
возникать  из  него.  Љто живет по руководству  разума,  тот
желает  другому  того  же добра, к которому  сам  стремитсЯ,
поэтому  когда он видит, что кто-либо делает другому  добро,
то  его  стремление  делать   другому   добро  находит  себе
поддержку, т. е.   подвергаетсЯ   удовольствию,   и  притом,
сопровождаемому  идеей  о том, кто сделал другому  добро,  и
потому  он чувствует к нему расположение, что и  требовалось
доказать.
     35.  ЌегодованиЯ,  сообразно  нашему  определению  его,
необходимо  также  избегать, но должен заметить, что,  когда
высшаЯ  власть  в силу присущего ей желаниЯ  сохранЯть  мир,
наказывает  гражданина,  нанесшего  обиду другому, то  Я  не
говорю,  что  она  негодует на этого  гражданина, т.к.  она
наказывает  его,  не  возбуждаемаЯ ненавистью  в  стремлении
погубить его, но движимаЯ уважением к общему благу.
     36.  ‘амодовольство может возникнуть вследствие разума,
и  только  то самодовольство, которое  возникает  вследствие
разума,  есть  самое высшее, какое только может быть.  ‡десь
под    самодовольством   понимаетсЯ   чувство   собственного
достоинства,  а самодовольство рассудка или души  называетсЯ
чувством    собственной   важности.   —увство   собственного
достоинства  есть удовольствие, возникающее вследствие того,
что  человек  созерцает  самого себЯ и  свою  способность  к
действию,  оно возникает по мере осознаниЯ себЯ все более  и
более  свободным.  Ќо   искреннЯЯ   способность  человека  к
действию,  иначе,  добродетель, есть разум, который  человек
созерцает  Ясно  и отчетливо, следовательно,  самодовольство
возникает  из  разума.   —еловек,   созерцаЯ   самого  себЯ,
воспринимает Ясно и отчетливо (или адекватно) только то, что
вытекает из его способности к действию, т.е. что вытекает из
его  способности  к  познанию,  а потому  только  из  такого
самосозерцаниЯ возникает самое сильное самодовольство, какое
только может быть.
     38.  Џриниженность не есть добродетель, иными  словами,
она  не возникает из разума. ќта теорема даетсЯ в дополнение
к  борьбе  с  чувством собственной важности.  Њожно  слишком
боротьсЯ, так что собственное достоинство потерЯть.
     39. ђаскаЯние не составлЯет добродетели, иными словами,
оно  не  возникает  из разума, но тот,  кто  раскаиваетсЯ  в
каком-либо  поступке,  вдвойне жалок или бессилен.  ’ак  как
люди редко живут под руководством разума, то эти два аффекта
-  приниженность  и раскаЯние, кроме них, надежда  и  страх,
приносЯт  больше  пользы,  чем  вреда,  а  потому,  если  уж
приходитсЯ грешить, то лучше грешить в одну сторону. ‚ самом
деле,  если бы люди, бессильные духом (средний человек), все
были  бы  об'Яты  самомнением, то они не знали  бы  никакого
стыда  и  не  знали бы ничего, что могло  бы  подобно  узам,
об'единить и свЯзывать их друг с другом. —ернь страшна, если
сама не боитсЯ, поэтому не удивительно, что пророки, которые
заботились  не о частной пользе, а об общей, так  настойчиво
исповедывали  приниженность,   раскаЯние   и   благоговение.
„ействительно,  люди,  подверженные этим  аффектам,  гораздо
легче, чем другие, могут придти к тому, чтобы жить, наконец,
по    руководству   разума,  т. е.   делатьсЯ    свободными,
наслаждатьсЯ  жизнью  блаженных,  т. е. если  уж  Я  средний
человек,  то лучше мне испытывать приниженность,  раскаЯние,
стыд,  это  более  прЯмой путь к разуму,  нежели  испытывать
самодовольство,  превознесение.  ‚еличайшее  самомнение  или
самоуничижение  указывает  на   величайшее   бессилие  духа,
однако,  самоуничижение  может  быть легче  исправлено,  чем
самомнение, т.к. последнее составлЯет аффект  удовольствиЯ,
первое же - неудовольствиЯ, и потому второе сильнее первого.
Ћб'Ятые  самомнением  любЯт  присутствие  прихлебателей  или
лжецов,  присутствие  же  людей  прЯмых  ненавидЯт.  ‘редний
человек,  об'Ятый самомнением, может общатьсЯ, согласно этой
теореме,  только с теми людьми, которые слушают его,  льстЯт
ему,  если  же он сталкиваетсЯ с человеком прЯмым,  которому
необходимы  доказательства, то человек, об'Ятый самомнением,
стремитсЯ  этого  человека уничтожить. €з двух благ,  следуЯ
руководству  разума, мы будем следовать большему, а из  двух
зол - меньшему.
     40.  —еловек свободный ни о чем так мало не думает, как
о  смерти, и его мудрость состоит в размышлении не о смерти,
а  о  жизни.  „ушевнаЯ   сила,  или  добродетель  свободного
человека    одинаково   усматриваетсЯ   как   во   избежании
опасностей, так и в преодолении их.
     41. —еловек свободный, живущий среди невежд, стараетсЯ,
насколько  возможно,  отклонЯть  их  благодеЯниЯ.  „оказате-
льство:  о  том, что хорошо, каждый судит  по-своему,  таким
образом, невежда, сделавший благодеЯние, ценит его по-своему
и, если видит, что тем, кому оно делаетсЯ, оно ценитсЯ ниже,
то  подвергаетсЯ   неудовольствию,   свободный   же  человек
стараетсЯ  всех свЯзать узами дружбы и не отплачивает  людЯм
за  их благодеЯниЯ, сообразуЯсь с их аффектами, но руководит
себЯ  и  других  по свободному определению разума  и  делает
только  то,  что  он сам признает главным,  поэтому  человек
свободный,  дабы не сделатьсЯ предметом ненависти длЯ невежд
и дабы сообразовыватьсЯ не с их влечениЯми, а с самим только
разумом,  будет старатьсЯ, насколько возможно, отклонЯть  их
благодеЯниЯ.
     „ополнение:  Я  говорю "насколько возможно", ибо,  хотЯ
эти  люди  и  невежды, они все-таки люди, которые  в  случае
необходимости  могут подать помощь человеку, а потому  часто
бывает  необходимо   принимать   от   них   благодеЯние   и,
следовательно,  отплачивать им сообразно с их характером.  Љ
этому нужно добавить, что и в отклонении от себЯ благодеЯний
нужно  быть  осмотрительным,  дабы  не  показалось,  что  мы
презираем  их или, вседствие скупости, боимсЯ, что  придетсЯ
одаривать.  ’.Ћ.  Њы,  тем самым,  оскорблЯем  их,  стараЯсь
избежать  их  ненависти,  поэтому   в   отклонении  от  себЯ
благодеЯниЯ  должно руководствоватьсЯ пользой и  честностью.
Ћдни  только  люди свободные бывают наиболее  благодарны  по
отношению  друг к другу. Ѓлагодарность людей,  руководствую-
щихсЯ  одним  только слепым желанием, в большинстве  случаев
есть  не  благодарность,   а   торгашество  или  плутовство.
Ќеблагодарность  не составлЯет аффекта, однако она постыдна,
т.к. в большинстве случаев показывает, что человек подвержен
излишней  ненависти, самолюбию и скупости, ибо про того, кто
по  своей  глупости не знает, как отблагодарить за  подарок,
нельзЯ сказать, что он неблагодарный. ’ак что главный вывод,
что  средний  человек  благодеЯниЯ просто  так  никогдда  не
оказывает, как бы он ни думал при этом, что он делает это от
чистого  сердца.  …сли  он средний человек, то  потребует  в
ответ такое же благодеЯние.
     42.  —еловек  свободный никогда не действует лживо,  но
только честно.
     43.  —еловек, руководствующийсЯ разумом, ЯвлЯетсЯ более
свободным  в  государстве, где он живет сообразно  с  общими
постановленЯми,  чем в одиночестве, где он повинуетсЯ только
самому  себе. ќто нетривиальнаЯ теорема, потому что кажетсЯ,
что  быть  свободным  - это значит быть свободным  от  любых
ограничений,  в  частности,  от   какого   бы   то  ни  было
государства.  „оказательство:  человек разумный  не  страхом
приводитсЯ  к  повиновению,  а тем, поскольку  он  стремитсЯ
сохранить  свое  существование по предписанию  разума, т. е.
Џостольку,  поскольку  он  стремитсЯ жить  свободным,  желаЯ
сообразовыватьсЯ  с  требованиЯми общей жизни и  пользы,  и,
следовательно,  человек,  руководствующийсЯ  разумом,  желаЯ
жить свободно, желает соблюдать общие права государства. Џод
государством  имеетсЯ  в виду здесь некаЯ идеЯ  государства,
потому  что  само  правительство  может  противоречить  идее
государства.
     ‚се сказанное нами касательно истинной свободы человека
относитсЯ  к твердости духа, т. е. Љ мужеству и  великодушию.
—еловек,  твердый духом, никого не ненавидит, ни на кого  не
гневаетсЯ,  никому  не  завидует, ни на  кого  не  негодует,
никого  не   презирает,   и,   всего   менее   бывает  об'Ят
самомнением.  Ќенависть  должна  быть  побеждена  любовью  и
всЯкий,  руководЯщийсЯ разумом, желает другим того же блага,
к которому сам стремитсЯ. Љ этому должно прибавить также то,
что  человек,  твердый духом, прежде всего помнит,  что  все
вытекает из необходимости божественной природы и потому все,
что  ему  кажетсЯ  негативным,   ужасным,  несправедливым  и
постыдным,  все  это  возникает   вследствие  того,  что  он
представлЯет  вещи  смутно,  искаженно и спутанно.  Џо  этой
причине  он прежде всего стремитсЯ к тому, чтобы представить
вещи так, как они суть в себе и удалить излишние препЯтствиЯ
длЯ  знаниЯ, каковы ненависть, гнев, осмеЯние, самомнение  и
прочее, он стремитсЯ, насколько возможно, поступать хорошо и
получать удовольствие. ’аким образом, самое полезное в жизни
-  совершенствовать свое познание или разум, и в этом  одном
состоит  высшее  счастье   или   блаженство   человека,  ибо
блаженство  есть  ни что иное, как душевное  удовлетворение,
возникающее вследствие созерцательного интуитивного познаниЯ
бога.  ‘овершенствовать же свое познание значит ни что иное,
как  познавать бога, его атрибуты и действиЯ, возникающие из
необходимости  его природы, поэтому последнЯЯ цель человека,
руководЯщего  разумом, т. е. ‚ысшее его желание, которым  он
стараетсЯ  умерить все остальное, есть то, которое ведет его
к  адекватному  постижению   себЯ   самого   и  всех  вещей,
подлежащих  его  познанию.  ‚сего   полезней   длЯ  людей  -
соединитьсЯ  друг с другом в своем образе жизни и вступить в
такие  свЯзи, которые удобнее всего могли бы сделать из всех
одного  и,  вообще,  людЯм  полезнее всего  делать  то,  что
способствует  укреплению  дружбы,  но длЯ  этого  необходимы
искусство  и  бдительность,  ибо  люди  бывают  различные  и
живущие  по  предписанию  разума  встречаютсЯ  очень  редко.
Ѓольшей  частью  они завистливы и, скорее, склонны к  мести,
чем  к сочувствию, поэтому требуетсЯ особеннаЯ сила духа длЯ
того, чтобы с каждым обходитьсЯ сообразно с его характером и
удерживатьсЯ  от  подражаниЯ  его  аффектам,  наоборот,  те,
которые  умеют лишь бранить людей, более порицать их пороки,
чем  учить  добродетелЯм,  и  не   укреплЯть  дух  людей,  а
сокрушать его, те служат в тЯгость и себе, и другим, поэтому
многие  из  чрезмерной нетерпимости и  ложного  религиозного
усердиЯ  желали жить лучше среди животных, чем среди  людей,
подобно  тому,  как  мальчишки или юноши, которые  не  могут
спокойно  переносить  укоры родителей, ищут себе  убежища  в
военной   службе   и   предпочитают   неудобство   войны   и
деспотическую  власть  домашним   удобствам   и  увещеваниЯм
родителей  и  согласны подвергнутьсЯ какой  угодно  тЯгости,
чтобы только отомстить своим родителЯм.
     …сли  в  одном  и  том  же  суб'екте  возбуждаютсЯ  два
противоположных  действиЯ,  то  или в обоих из  них,  или  в
одном,  необходимо должны произходить изменениЯ до тех  пор,
пока  они   не   перестанут   быть   противоположными.   ќто
действительно  аксиома - если Я хочу одновременно и того,  и
другого,  должно  произойти  изменение, пока мне  не  станет
Ясно, чего именно Я хочу.
     Њогущество  действиЯ   определЯетсЯ   могуществом   его
причины,  в  силу того, что сущность действиЯ  выражаетсЯ  и
определЯетсЯ сущностью его причины.

     Њ е т о д и к а   к о н т р о л Я .
     …сли  мы  отделим  душевное движение, т. е.  эффект  от
представлениЯ  внешней  причины  и соединим  его  с  другими
представлениЯми,  то  любовь  или ненависть к  этой  внешней
причине,  равно  как душевные волнениЯ, возникающие из  этих
аффектов,  уничтожаютсЯ.   Ђффект,   составлЯющий  пассивное
состоЯние,  перестает быть им, как скоро мы образуем Ясную и
отчетливую идею его.
     ‘ледовательно,  аффект  тем  больше находитсЯ  в  нашей
власти,  и  душа тем меньше от него страдает, чем больше  мы
обладаем  его познанием. Ќет ни одного состоЯниЯ, о  котором
мы не могли бы составить Ясного и отчетливого представлениЯ.
Џоскольку  душа познает вещи, как необходимые, она имеет тем
большую  власть  над  аффектами, иными  словами,  тем  менее
страдает  от  них.  €ными словами, когда душа  считает,  что
что-то  происходит  случайно,  как бы она  ни  называла  эту
случайность  - то ли вмешательство бога, то ли что-то еще  -
она от этого страдает. ‘традание уменьшаетсЯ тогда, когда мы
познаем необходимость того или иного воздействиЯ.
     —ем с большим числом других образов соединен какой-либо
образ,  тем  чаще он возникает. „уша может достигнуть  того,
что  все состоЯниЯ тела или образы вещей будут относитьсЯ  к
идее  бога.  Џознающий  себЯ самого и свои аффекты,  Ясно  и
отчетливо  любит  бога и тем больше, чем больше  он  познает
себЯ  и свои аффекты. ’акаЯ любовь к богу должна всего более
наполнЯть  душу.  Ѓог свободен от пассивных состоЯний  и  не
подвержен  никакому  аффекту:  ни  удовольствию,  ни  неудо-
вольствию.  Ѓог,  собственно  говорЯ, никого  ни  любит,  ни
ненавидит,  ибо  бог  не   подвержен  никакому  аффекту:  ни
удовольствию,  ни  неудовольствию  и, следовательно,  он  не
питает  ни  к  кому ни любви, ни ненависти. Ќикто  не  может
ненавидеть  бога, отсюда следует, что любовь к богу не может
обратитьсЯ  в  ненависть.  Љто  любит  бога,  тот  не  может
стремитьсЯ,  чтобы  бог,   в   свою   очередь,   любил  его.
„оказательство:  если  бы  человек стремилсЯ  к  этому,  то,
значит,  он  желал бы, чтобы бог, которого он любит, не  был
богом  и,  следовательно,  желал бы  подвергнутьсЯ  неудово-
льствию  за счет того, что считал бы бога ограниченным.  ќта
любовь  к богу не может быть осквернена ни аффектом зависти,
ни  аффектом ревности, наоборот, она становитсЯ тем горЯчее,
чем больше людей по нашему воображению соединены с богом тем
же союзом любви.
     ‡десь  мы  выходим  к проблеме того, что  понимать  под
богом.  Ќаш  мир имеет первую причину своего  существованиЯ,
самой  себЯ.  Ќазовем  ее  субстанцией  или  богом.  Ѓогу  с
необходимостью  присуща  свободнаЯ волЯ, что следует из  его
определениЯ.  Ѓог  действует не хаотически, а по  внутренней
необходимости,   которую   назовем   абсолютным   мышлением.
‘вободнаЯ  волЯ  не  должна быть  ограничена  ничем  другим,
следовательно  бог  бесконечен   и   включает   в  себЯ  все
существующее в любых формах. ‘редний человек иногда считает,
что  бог  трансцендентен  и мы не ЯвлЯемсЯ  богом.  ‘ам  бог
обладает  существованием.  Џричина собержит в себе все,  что
содержитсЯ  в ее следствиЯх: волЯ, мышление,  существование,
бесконечность  ЯвлЯютсЯ  отрибутами  бога, присущими  ему  с
необходимостью. „анные атрибуты не исчерпывают всех моментов
бога,, вообще говорЯ, бог имеет бесконечное число атрибутов,
каждый  из которых выражает его вечную и неизменную природу.
‚се  атрибуты  находЯтсЯ в боге в некотором единстве,  а  не
ЯвлЯютсЯ  его   частЯми,   бог   неделим.   Љаждый   атрибут
представлен  сам  по  себе,   бесконечен   в  своем  роде  и
представлЯет  собой определенную форму длЯ-себЯ-бытиЯ  бога.
Љаждый  атрибут  имеет  бесконечное  множество  определенных
состоЯний  или модусов, взаимозависимых и ограниченных  друг
другом. Ѓог есть целое, состоЯщее из субстанции, атрибутов и
модусов.  Ќичего   другого   не   существует   и   не  может
существовать.  Ѓог  есть абсолютное бытие и  любое  конечное
бытие  ЯвлЯетсЯ модусом этого атрибута. Ѓог есть  абсолютное
мышление,  которое знает все атрибуты и все их модусы, но не
потому,  что  познает  их через восприЯтие,  а  потому,  что
ЯвлЯетсЯ причиной их возникновениЯ. ђазум тождественен воле,
все, что он мыслит, он тут же творит, поэтому в природе есть
все,  что есть в разуме. ’ем более все, что есть в  природе,
есть  в  разуме.   Ѓог   действует   с   необходимостью,  не
сомневаетсЯ,  не  ошибаетсЯ, не может менЯть своих  решений.
‚се,  что бог может себе представить, все, что согласуетсЯ с
его  необходимостью, сводЯщейсЯ к требованию  самонепротиво-
речивости, все реализуетсЯ в природе. ‘убстанциЯ и атрибуты,
представлЯющие  собой бесконечное понЯтие бога (эйдосы),  не
соотносЯщиесЯ  между  собой  и поэтому  не  познаваемые  длЯ
другого, образуют так называемую природу порождающую. Њодусы
атрибутов  образуют определенную форму природы  порожденной.
‚се  существующее,  существует в боге и через  бога.  Љаждый
модус  ограничен  другими   модусами   своего   атрибута  и,
следовательно,  находитсЯ с ними в определенном соотношении,
в  определенных взаимодействиЯх. Њодус стремитсЯ снЯть  свою
ограниченность,  ибо в себе он целое, и действует через свою
границу  на   другие   модусы,   которые   воспринимают  это
воздействие,  как свою границу, ибо последнЯЯ не есть  бытие
само  по себе, а есть переход, деЯтельное отношение одного с
другим. ќто воздействие вызывает компенсирующую реакцию, так
что импульс отражаетсЯ от модуса преобразованным. ‚ атрибуте
существует  бесконечное  разнообразие  блуждающих  импульсов
взаимодействий,   как   в   комнате,   сплошь   заставленной
зеркальными    поверхностЯми   различной   формы,   блуждают
бесконечное   количество   образов   самих   же   зеркальных
предметов.  ‘ам  модус пассивен, он только отражает  внешнее
воздействие,  единственной   активной   деЯтельной  причиной
ЯвлЯетсЯ  субстанциЯ. „ействует только дух, хотЯ модусы и не
ЯвлЯютсЯ  чем-то  отличным  от него.  ‚се,  что  существует,
существует  в   духе.   €мпульс   тоже   представлЯет  собой
определенный  вид существованиЯ, который назовем вещью,  или
коконом.  ‚ещь,   преобразуЯсь   многими   модусами,  терпит
изменениЯ,  возникает  и гибнет. Ќепосредственно вещи  между
собой  не  взаимодействуют,  но, сталкиваЯсь между  собой  в
одном  модусе,  они взаимодействуют через него,  менЯют  при
этом  свое  состоЯние, так что ближайшей причиной  изменениЯ
вещи  ЯвлЯетсЯ  другаЯ  вещь,   но  действительной  причиной
ЯвлЯетсЯ  модус  и,  далее, атрибут  и  субстанциЯ,  котораЯ
ЯвлЯетсЯ  первой  и  последней   причиной  любого  действиЯ.
Њногообразие  отношений  между  модусами  в  одном  атрибуте
подчинЯетсЯ абсолютной необходимости и не допускает никакого
произвола,  случайности изи ошибки. Њногообразие отношений в
одном  атрибуте совпадает с многообразием отношений в другом
атрибуте.  ‚се,  что  существует и под  атрибутом  мышлениЯ,
существует  в таком же порЯдке под атрибутом бытиЯ.  ЏонЯтие
вещи тождественно ее реальности, хотЯ разумом воспринимаетсЯ
понЯтие,  а  душой  - протЯженное бытие.  ‚се  состоЯниЯ,  в
которые  душа приводитсЯ действием другого тела, вытекают из
природы как одного, так и другого тела, следовательно, идеи,
которые  мы  имеет о внешних телах, находЯтсЯ в  смешении  с
состоЯниЯми нашей души и не отобращают истинно внешние тела,
но  только  случайно и неотчетливо. ’а же идеЯ,  которую  мы
имеем о себе, выражает нас неистинно, т. к. себЯ мы  познаем
только через восприЯтие внешних тел. „уша имеет неадекватное
познание  о  себе самой, о своем теле и о внешних телах,  но
только  случайное и искаженное. ‚оспринимаЯ много раз  вещи,
подобные  друг другу, сознание образует всеобщее представле-
ние, абстрагируЯсь от частных особенностей и выделЯЯ образы,
присущие  всем подобным вещам. ’ак возникают представлениЯ о
собаке,  о человеке, о добре, о справедливости и т. д. „алее
воображение  начинает   свЯзывать   между   собой  возникшие
представлениЯ  на  основе  ассоциативной  аналогии,  образуЯ
родовидовые  классификации. Љак сами всеобщие представлениЯ,
так  и   их   классификации,   произвольны   и  определЯютсЯ
случайностью  индивидуального  опыта,  имеющего  к  тому  же
принципиально  неадекватный характер. Њы назвали добром  то,
что  доставило  нам удовольствие, различное понимание  добра
обусловлено    различным   индивидуальным   опытом.    ‹юбые
классификации  и основанные на них теории стоЯт друг  друга.
Ћни  истинны  только  длЯ  их создателей  и  людей,  имевших
подобный  опыт.  Ћб'ективной  ценности  подобные  теории  не
имеют.  …сли вещь оказалась причастной моему удовольствию, Я
испытываю к ней влечение, даже если она не ЯвлЯетсЯ причиной
моего удовольствиЯ. „уша устроена таким образом, что ко всем
вещам,  воспринимаемым  в аффекте удовольствиЯ, Я  испытываю
любовь, но ко всем вещам, воспринимаемым в аффекте страданиЯ
-  ненависть.  —ем  чаще   вещь   воспринималась  в  аффекте
удовольствиЯ,  тем большую любовь Я к ней питаю. …сли другаЯ
вещь  способствует  сохранению  любимой  вещи, то  Я  к  ней
испытываю  любовь,  если же она пыталась  разрушить  любимую
вещь,  то Я буду ее ненавидеть. …сли другаЯ вещь  напоминает
мне  любимую  вещь, то Я буду любить ее в той же степени,  в
какой  она подобна ей. ‘оответственно - ненавидеть. џ  люблю
себЯ  и,  следовательно, те вещи, которые  наиболее  подобны
мне.  џ люблю живые существа еще более людей, еще более тех,
которые  имеют  ту   же   систему   ценностей   и  привычек.
ЏрактическаЯ  деЯтельность человека определЯетсЯ  приобрете-
нными  образами. ‘ознание ЯвлЯетсЯ рабом этих привЯзанностей
и  действует  с такой же механической необходимостью, как  и
неживые  тела. „уша не обладает свободой воли, иллюзиЯ того,
что ее поступки свободны, вытекает из того, что свои желаниЯ
она  осознает,  а  причин их возникновениЯ -  нет.  ‹ожность
состоЯт только в недостатке знаниЯ, заключающегосЯ в смутных
идеЯх. Љогда мы говорим, что человек успокаиваетсЯ на ложном
и  не  сомневаетсЯ в нем, то это не значит, что он  осознает
это  как  достоверное, но только он успокаиваетсЯ на  ложном
вследствие  того, что нет никаких причин, которые  заставили
бы  колебатьсЯ  его   воображение,   следовательно,  хотЯ  и
предполагалось,  что человек держитсЯ ложного, мы никогда не
можем  сказать,  что человек осознает это  как  достоверное.
Џричиной  смутных идей ЯвлЯетсЯ суперпозиции воспроинимаемой
формы и воспринимаемого содержаниЯ, что ведет к их взаимному
искажению,  но  то,   что   обще   все   вещам,  может  быть
представлено  только  адекватно.  Ѓолее того, то,  что  обще
человеку  и  каждой  части некоторых из  вещей,  может  быть
представлено  только адекватно. „ействительно, при  проекции
состоЯниЯ  внешнего  тела на мое тело не  искажаютсЯ  только
идеи, которые общи обоим. Љак проверить, что идеи общи мне и
вещам?  „лЯ  этого она должна удовлетворЯть  двум  условиЯм:
во-первых, идеЯ должна быть присуща всем вещам данного типа,
отображать  их всеобщую сущность, а не индивидуальность. ќто
та    самаЯ   опытнаЯ   проверка,   которую   абсолютизирует
материализм. ‚о-вторых, идеЯ должна восприниматьсЯ мною Ясно
и  отчетливо,  должна  быть понЯтна мне сама  по  себе.  —ем
больше  адекватных  идей  имеет   сознание,  тем  более  оно
свободно  от рабства смутных аффектов, тем более  повышаетсЯ
всеобщность  его  точки зрениЯ, но до конца освободитьсЯ  от
своего  рабства  невозможно, т. к. человек  ЯвлЯетсЯ  частью
духа,  а часть всегда меньше целого. ‚оображение  об'единЯет
полученные  адекватные  представлениЯ  в понЯтиЯ,  но  может
вносить  при  этом свою суб'ективность, необходима  проверка
истинности  каждого  шага  обобщениЯ. ‚се,  что  следует  из
адекватной  идеи,   тоже   адекватно,   например,   из  идеи
треугольников  необходимо  следует равенство его трех  углов
двум  прЯмым  углам. Џроверку можно осуществлЯть  только  на
уровне вещей, ибо хотЯ следствиЯ из адекватных понЯтий могут
быть   интуитивно   Ясными,   необходима   еще   об'ективнаЯ
достоверность.  …сли все следствиЯ адекватны, т. е. обладают
суб'ективной  и  об'ективной  достоверностью,  то  обобщение
правильно.  —еловек обретает новую адекватную идею,  котораЯ
содержалась в нем в скрытом виде, с позиций новой адекватной
идеи сознание видит истину непосредственно интуитивно, но не
всю  истину, а только относЯщуюсЯ к данной идее.  Џостепенно
все большее количество смутных смешанных идей превращаетсЯ в
адекватные.  •отЯ   абсолютной   адекватности   сознание  не
достигает  ни  в  одной идее, степень  всеобщности  сознаниЯ
возрастает    и   человек   освобождаетсЯ,   приближаЯсь   к
субстанциональной точке зрениЯ.
     ‘амо    существование    есть    деЯтельность.    ‘мысл
деЯтельности  любой вещи заключен в самосохранении.  ђабство
человеческой  души есть плохое самосохранение, основанное на
принЯтии  смутных  идей за истинные. ‘ознание видит  причину
своего  удовольствиЯ  в  ближайших  вещах  и  привЯзываетсЯ,
стремЯсь  обладать  ими  единолично. ‚ борьбе  за  обладание
любимыми  вещами сознание входит в конкурентные отношениЯ  с
другими,  видЯ   в   них   действительную   причину   своего
самосохранениЯ:  своих горестей и радостей. ‘вободный  разум
не  абсолютизирует  ближайшие  конечные  причины:  отдельных
людей  и  отдельные общества. ‘ознание Ясно видит,  что  эти
вещи  ЯвлЯютсЯ лишь пассивными передатчиками импульсов,  что
они  не  свободны,  а   действуют   автоматически  по  своим
неизменным законам. ‡наЯ это, человек не испытывает к ним ни
любви,  ни ненависти, как не может он испытывать этих чувств
по отношению к палке, которой его бьют. ‘вобода есть хорошее
последовательное  самосохранение,   видЯщее   действительную
природу  поступков  и не привЯзывающеесЯ к единичным  вещам,
существующим  здесь  и  теперь. ‘вободный  разум  ничего  не
ненавидит,  а  любит  только то, что наиболее  подобно  ему.
—еловек   разумный   стремитсЯ   действовать   из   принципа
наибольшего    удовольствиЯ,    он   пренебрегает    меньшим
удовольствием  сейчас  ради большего удовольствиЯ потом,  он
стремитсЯ к меньшему злу сейчас, чтобы избежать большего зла
потом.  ‘тепень  разумности   зависит   от  шага  видимости,
насколько  далеко  сознание может  прогнозировать  поступки,
аффекты  возникают  в  душе автоматически  и  свЯзывают  ее,
направлЯЯ  деЯтельность  к обладанию иллюзорными  причинами.
ђазум  стремитсЯ  освободить душу от ее привЯзанностей,  длЯ
чего могут применЯтьсЯ следующие методы:
     1.  Њожно  побеждать   данный   аффект  противоположным
аффектом,  если  искусственно   создавать   ситуации,  когда
любимаЯ  вещь  приносит   страданиЯ,   ненавидимаЯ   вещь  -
удовольствие.
     2.  ‚се  методики  относительно   взЯтиЯ  аффектов  под
контроль  должны применЯтьсЯ в том случае, если есть сильнаЯ
устремленность  разума, т. е.  …сли человек  принимает  цели
воина.  …сли  же  он  не  принЯл  цели  воина,  то  подобное
освобождение  от  аффектов  приносит только вред.  Џо  этому
поводу  христос говорил: "если изгнать одного беса, а  место
останетсЯ незаполненным, то он вернетсЯ, приведЯ семь худших
бесов."
     2. Ћтделить аффект от представлениЯ внешней причины как
необходимой.  …сли  Я страдаю или радуюсь и свЯзываю  это  с
какой-то вещью или событием, то в том случае, если Я отделЯю
себЯ  от этой вещи или событиЯ, то, тем самым, Я могу  брать
этот аффект под контроль.
     3.  Ќайти дополнительные внешние причины этого аффекта,
тогда  любимаЯ  вещь станет одной из этих причин и  потерЯет
свою    исключительность.   ‡адача   контролЯ   -   ослабить
привЯзанность  к  вещам. …сли Я к какой-то вещи привЯзан  за
счет  того,  что она доставлЯет мне удовольствие, то  находЯ
дополнительные  причины этого же удовольствиЯ, Я, тем самым,
ослаблЯю свою привЯзанность к данной вещи.
     4.  Џознать  аффект, образовать о нем Ясную  идею,  ибо
ЯснаЯ  идеЯ  действует  на  душу   сильнее,  чем  смутнаЯ  и
случайнаЯ, т. е.  если  Я разобралсЯ на основе  знаниЯ  форм
рассудка, разобралсЯ, по каким причинам возник у менЯ данный
аффект  по  отношению  к той или иной вещи, то  знание  этих
причин  может  победить  этот   аффект,  потому  что  знание
ЯвлЯетсЯ  идеей Ясной и отчетливой, а аффект - идеей смутной
и неЯсной.
     5. ЏостоЯнно  р а з м ы ш л Я т ь   о возможных обидах,
неудовольствиЯх  и  влечениЯх,   тогд   в   душе  образуетсЯ
устойчиваЯ  свЯзь между данным аффектом и различными мыслЯми
о  нем,  так  что,  испытав аффект, душа  не  будет  к  нему
привЯзыватьсЯ.
     ќти  ассоциации  с разумными мыслЯми тем  сильнее,  чем
больше Я размышлЯю на эту тему. Ќекоторые думают, что вполне
достаточно  принЯть некую идею, а остальное будет  проходить
автоматически  без  работы  с той или иной идеей  разума.  ‚
частности,  если  человек читает какой-то текст  и  проводит
только  соответствие  - что ему нравитсЯ, что  не  нравитсЯ,
работает  только  рассудок,  и  от  прочтениЯ  этого  текста
результаты очень маленькие.
     6.  ‘вЯзать  все идеи с идеей духа  как  действительной
причиной  и основанием всего существующего, т. е. помнить об
орле.
     7.  ЏредставлЯть  вещи  не   коне