смеивались, хлопаЯ друг друга по плечу. Њуке пришла в голову  мысль
устроить завтра состЯзание - поиграть в чижа. Ѓольшую можно устроить партию!
Ќачать в два часа днЯ от заведениЯ ђаснера и двинутьсЯ в  сторону  Њонтуара,
добежать почти до самого Њаршьена. ‡ахарий согласилсЯ.  Ђ  то  что  в  самом
деле? „овольно неприЯтностей с этой забастовкой. Ќадо  и  позабавитьсЯ,  раз
никто ни черта не делает! €  они  повернули  было  к  шоссе,  как  вдруг  их
окликнул ќтьен, подходивший со стороны канала; все  трое  остановились  и  о
чем-то стали разговаривать.
     - „а что они, ночевать, верно, здесь собираютсЯ! - возмущенно  зашептал
†анлен. - ‚едь стемнело совсем, старуха убирает свои мешки.
     Ќа дороге показалсЯ какой-то углекоп, направлЯвшийсЯ к ђекильЯру. ќтьен
пошел вместе с ним, и когда они проходили мимо изгороди, †анлен услышал, что
они говорЯт о сходке в лесу: ее отложили до завтра, так как боЯлись, что  не
успеют за один день оповестить все рабочие поселки.
     - ‚он оно что! - шепнул †анлен двум своим подручным. -  ‡автра  большое
дело заваритсЯ. Ќадо туда пробратьсЯ. ‚ерно? Џод вечер сбегаем.
     Љак только дорога оказалась свободной, он погнал Ѓебера на промысел:
     - Ќе робей! „ергай за хвост. ’олько осторожнее, - как бы старуха палкой
не съездила.
     Ќа их счастье, совсем стемнело. Ѓебер, подпрыгнув, ухватилсЯ за треску,
бечевка лопнула, и мальчишка помчалсЯ, размахиваЯ рыбой, болтавшейсЯ за  его
спиной на бечевке, как бумажный змей. ‚след за ним бежали во весь опор  двое
других. “дивленнаЯ  лавочница  вышла  из  своего  ларька,  не  понимаЯ,  что
стрЯслось,  ее  старческие  подслеповатые  глаза  не  различали  в   сумраке
убегавшую стаю.
     ќти воришки в конце концов стали бичом  всей  округи.  Њало-помалу  они
завладели ею как орда дикарей. ‘перва они ограничились  площадкой  ‚орейской
шахты, возились на куче  углЯ,  слезали  оттуда  перемазанные,  черные,  как
негры, играли в прЯтки между штабелЯми крепежного леса, терЯЯсь в  проходах,
как в девственном лесу. ‡атем они взЯли приступом  террикон,  скатывались  с
него по голому откосу, еще горЯчему от внутреннего пожара, или же забирались
в кусты,  покрывавшие  старую  часть  отвала,  и,  юркнув  в  их  чащу,  как
шаловливые мышата, часами сидели там тихонько, занЯвшись спокойными  играми.
‘ каждым днем они расширЯли свои завоеваниЯ, забирались  на  склад  кирпича,
дрались там до крови, бегали по лугам и ели без хлеба всЯкие травы с сочными
стеблЯми, копошились в тине у берегов канала, ловили рыбешек  и  поедали  их
сырыми; затем стали совершать дальние путешествиЯ, за несколько  километров,
- в ‚андамский лес, наедались там летом землЯникой, а под осень - орехами  и
черникой. ‚скоре они стали хозЯйничать на всей огромной равнине.
     —аще всего они сновали по дорогам между Њонсу и Њаршьеном и,  оглЯдываЯ
все жадным взглЯдом, как голодные волчата, искали, что бы  им  стащить,  все
больше смелеЯ в мародерских набегах. Ђтаманом по-прежнему оставалсЯ  †анлен,
направлЯвший своих подначальных на поиски  добычи:  они  опустошали  луковые
плантации, залезали в сады и огороды, воровали товары, выставленные у дверей
лавок. Ћни действовали во всех  окрестностЯх,  а  там  обвинЯли  в  хищениЯх
забастовщиков, уверЯли, что это орудует хорошо организованнаЯ шайка.
     Ћднажды †анлен  даже  заставил  ‹идию  обворовать  мачеху,  и  девчонка
утащила у нее дюжины две  палочек  Ячменного  сахара  из  стеклЯнной  банки,
котораЯ стоЯла на одной из полок в окне, служившем  жене  Џьерона  витриной;
Њачеха избила ее, но девочка не выдала †анлена - она  трепетала  перед  ним.
Ћбиднее всего было то, что при дележе он  всегда  брал  себе  львиную  долю.
Ѓебер тоже обЯзан был приносить ему все, что удавалось  украсть,  и  почитал
себЯ счастливым, если атаман не отнимал у него всю добычу целиком,  наградив
его вдобавок затрещинами.
     ‘ некоторого времени  †анлен  стал  злоупотреблЯть  своей  властью.  Ћн
колотил ‹идию, как будто  она  была  его  женой,  а  Ѓебера,  пользуЯсь  его
доверчивостью, втЯгивал во всЯкие  неприЯтные  приключениЯ,  обращаЯ  его  в
осла, на которого сыплютсЯ удары, и потешалсЯ над ним,  хотЯ  рослый  крепыш
Ѓебер был куда сильнее его и мог бы свалить его одним ударом кулака.  †анлен
презирал их обоих, довел их до рабской  покорности,  рассказывал  им  всЯкие
небылицы, уверил их, что у него есть возлюбленнаЯ  -  прекраснаЯ  принцесса,
которой  они  недостойны  показатьсЯ.  €  действительно,  за  последние  дни
случалось, что он вдруг исчезал на углу улицы, на повороте тропинки или  еще
где-нибудь, с тройным видом приказав им немедленно возвращатьсЯ  в  поселок.
Џредварительно он всегда отбирал у них наворованное.
     ’ак было и в тот вечер.
     - „ай сюда! - сказал он, вырвав треску из рук Ѓебера,  когда  все  трое
остановились на повороте дороги, близ ђекильЯра.
     Ѓебер запротестовал:
     - Ђ мне? џ тоже хочу рыбы. ‚едь это Я ее стащил.
     - …ще что? ‡ахочу дам, а не захочу - получишь фигу. Ќынче ни за что  не
дам. ‡автра так и быть... если останетсЯ.
     €, толкнув ‹идию, поставил их в рЯд, как солдат на смотру. ‡атем обошел
их и сзади отдал приказ:
     - ‘тойте пЯть минут. ЋборачиватьсЯ не смейте...  Ђ  если  обернетесь  -
крышка! - вас сожрут звери... —ерез пЯть минут марш  домой,  да  чтоб  Ѓебер
дорогой не смел лезть к ‹идии, а то Я все узнаю и завтра вздую обоих.
     € вдруг он исчез, растаЯл в сумраке, - совсем не слышно было шагов  его
босых ног. „ва раба долго стоЯли,  не  шевелЯсь,  не  оглЯдываЯсь,  -  а  то
повернешьсЯ, и невидимый †анлен даст оплеуху. Ћни  безумно  боЯлись  его,  и
этот страх постепенно соединил их взаимным чувством  глубокого  состраданиЯ.
Ѓебер всегда мечтал о ‹идии. ‚от бы схватить ее в объЯтиЯ и крепко прижать к
себе, как это делают взрослые парни и девушки. •отела этого и  ‹идиЯ  -  она
чувствовала, что стала бы совсем иной, если б с ней обращались  деликатно  и
ласково. Ќо ни Ѓебер, ни она не смели ослушатьсЯ †анлена.  €  когда  наконец
оба двинулись к поселку, они не  дерзнули  поцеловатьсЯ,  хотЯ  было  совсем
темно; они чинно шли рЯдышком, преисполненные нежности н  отчаЯниЯ,  глубоко
уверенные, что лишь стоит им коснутьсЯ друг друга, как сзади протЯнетсЯ рука
и атаман надает им тумаков.
     ‚ этот самый час ќтьеи  стоЯл  у  двора  ђекильЯрской  шахты.  Ќакануне
Њукетта упросила его прийти еще раз, и он пришел, так как, не желаЯ  себе  в
том признатьсЯ, питал теперь некоторую симпатию  к  этой  девушке,  страстно
обожавшей его.  ‚прочем,  он  шел  с  намерением  порвать  с  ней:  вот  они
встретЯтсЯ, и он ей все объЯснит, скажет, чтобы она больше  не  гонЯлась  за
ним, а то ему  неловко  перед  товарищами.  Ќе  времЯ  сейчас  веселитьсЯ  и
тешитьсЯ, когда люди умирают с голоду. Ќе застав Њукетты, он решил дождатьсЯ
ее и стоЯл у пустырЯ, всматриваЯсь в темноту.
     Џод остовом развалившегосЯ копра открывалсЯ спуск в шахту. —ерную  дыру
осенЯло что-то похожее на виселицу - прЯмой столб с перекладиной наверху; из
расщелин каменной кладки, сохранившейсЯ вокруг отверстиЯ,  тЯнулись  к  небу
два дерева - рЯбина  и  платан,  казалось,  поднимавшиесЯ  из  глубины  недр
земных. „икий, заброшенный пустырь покрыт был травой и косматыми  кустами  -
они  скрывали  пропасть,  заваленную  сверху  старыми   бревнами,   заросшую
терновником и боЯрышником, где весною  малиновки  свивали  себе  гнезда.  Ќе
желаЯ тратить большие  деньги  на  поддержание  этой  выработанной,  мертвой
шахты. ЉомпаниЯ  лет  десЯть  собиралась  завалить  ствол,  но  все  тЯнула,
выжидаЯ,  когда  в   ‚ерейской   шахте   установЯт   вентилЯтор,   так   как
вентилЯционнаЯ камера обеих шахт, сообщавшихсЯ  между  собой,  находилась  у
подошвы  ђекильЯрского  шахтного  колодца,  и  бывший  запасной  ход  служил
вытЯжной трубой. Џока что только укрепили сруб шахтного  ствола  поперечными
балками,  перегородившими   его   пролет;   верхние   выработки   забросили,
поддерживали только самую нижнюю, в которой пылал адский  огонь  -  огромнаЯ
печь, набитаЯ каменным углем, горевшим с такой мощной тЯгой, что из конца  в
конец соседней шахты дул ураганный ветер. €з осторожности,  желаЯ  сохранить
длЯ ‚орейской шахты возможность спуска и подъема по лестницам  рекильЯрского
запасного хода, отдали приказ содержать его в  порЯдке,  но,  однако,  никто
этим  не  занималсЯ,  лестницы  гнили  от   сырости,   лестничные   площадки
обваливались.  ‚верху  спуск  в  запасной  ход   закрывали   большие   кусты
терновника; на первой лестнице не  хватало  нескольких  ступенек,  и,  чтобы
достать ногами до уцелевших ступеней, нужно было ухватитьсЯ за корни  рЯбины
и, повиснув в темноте, спрыгнуть наудачу вниз.
     ќтьен терпеливо ждал, стоЯ за кустом, и вдруг услышал  долгий  шорох  в
ветвЯх. Ћн подумал, что шуршит, уползаЯ,  испуганный  уж.  Ќо  вот  внезапно
вспыхнул огонек спички, и ќтьен остолбенел, увидев †анлена: мальчишка  зажег
свечу и исчез, как будто провалилсЯ сквозь землю. ќтьена взЯло  любопытство,
он подошел к отверстию ствола; †анлен скрылсЯ, - только на  второй  площадке
мерцал слабый свет. ‡амЯвшись, было, ќтьен последовал за ним:  ухватилсЯ  за
корни, прыгнул вниз, и ему показалось, что он сейчас  пролетит  все  пЯтьсот
восемьдесЯт четыре метра глубины ђекильЯрской шахты, - и вдруг  почувствовал
под ногами площадку. Ћн стал  потихоньку  спускатьсЯ.  „олжно  быть,  †анлен
ничего не слышал - ќтьен все времЯ видел внизу, под собою, мерцающий  огонек
и огромную, мелькавшую на стенке ствола безобразную тень маленького  калеки,
ковылЯвшего на хромых ногах. †анлен прыгал с ловкостью обезьЯны, вытЯгивалсЯ
всем  телом  вниз,  когда  не  хватало  ступенек,  цеплЯлсЯ   за   уцелевшие
перекладины руками,  ногами,  даже  подбородком.  ‹естницы,  длиною  в  семь
метров, следовали одна  за  другой,  одни  были  еще  крепкие,  а  некоторые
шатались, трещали, - казалось, вот-вот обрушатсЯ; одна за другой  шли  узкие
площадки с позеленевшими, гнилыми и такими трухлЯвыми  настилами,  что  нога
утопала в них, как во мху; а чем ниже спускались, тем  удушливее  становилсЯ
накаленный воздух, тЯнувший из вентилЯционной камеры; к  счастью,  во  времЯ
забастовки печь топилась слабо, а когда шли работы,  она  пожирала  по  пЯти
тонн углЯ в день; тогда невозможно было бы спуститьсЯ сюда, не  опалив  себе
волосы.
     - Ђх ты лЯгушонок поганый! - задыхаЯсь, бранилсЯ ќтьен. - „а  куда  это
он лезет?..
     „ва раза он чуть не сорвалсЯ - ноги  скользили  на  мокрых  ступеньках.
…сли бы хоть свечка была, а то он поминутно ушибалсЯ,  спускаЯсь  в  темноте
вслед за  слабым  огоньком,  все  убегавшим  вдаль.  ЌавернЯка  уже  одолели
двадцать лестниц, а спуск все еще не кончилсЯ. ќтьен стал считать:  двадцать
одна, двадцать две, двадцать три, - но пришлось  спускатьсЯ  еще  ниже,  еще
ниже. ѓолову ему так и жгло, как будто он попал в раскаленную печь.  Ќаконец
добрались до рудничного  двора,  и  ќтьен  увидел,  что  огонек  мелькает  в
квершлаге. Ћдолели тридцать лестниц - значит, спустились  на  двести  десЯть
метров или около того.
     "„олго он еще будет менЯ мучить? - думал ќтьен. -  Ќаверно,  в  конюшне
устроил себе нору".
     Ќо  штрек,  который  вел  влево,  к  конюшне,  был  загорожен  обвалом.
Џутешествие  продолжалось,  все  более  тЯжелое  и  опасное.  ‚округ  летали
испуганные летучие мыши, прицеплЯлись к  каменному  своду.  ќтьену  пришлось
ускорить шаг, чтобы не потерЯть из виду огонек; он бросилсЯ в тот же ход, но
там, где гибкий мальчишка проскальзывал, как змеЯ, ќтьен,  пролезаЯ,  больно
ушибалсЯ. ќтот квершлаг, как и все заброшенные выработки, сузилсЯ и с каждым
днем становилсЯ все уже - он сжималсЯ  под  непрестанным  напором  оседавшей
породы; в некоторых местах он стал узким,  как  кишка,  и,  несомненно,  его
стенкам вскоре предстоЯло сомкнутьсЯ. Џри этом постепенном сжатии  крепление
ломалось, раскалывалось;  острые,  как  кинжалы,  щепки  грозили  перепилить
ќтьену спину или проткнуть его насквозь. ќтьен пробиралсЯ  очень  осторожно,
то полз на коленках, то на животе, ощупываЯ темный проход впереди. ‚друг  по
всему его телу, от затылка до ног, промчалась стаЯ крыс, словно убегавших от
кого-то.
     - Ђх, разрази тебЯ гром! ‘коро ли конец?.. - задыхаЯсь,  ворчал  ќтьен,
чувствуЯ, что у него болЯт все кости.
     Њучение кончилось. Џробрались вперед еще на километр: ход расширилсЯ  и
привел  в  превосходно  сохранившуюсЯ  выработку  -  в   откаточный   штрек,
высеченный прЯмо в твердой породе и похожий на естественную  пещеру.  ќтьену
пришлось остановитьсЯ: он увидел вдалеке,  что  †анлен  преспокойно  укрепил
свечу двумЯ камнЯми и располагаетсЯ с удобствами, Явно чувствуЯ  облегчение,
словно человек, вернувшийсЯ к себе домой, ќтьену сразу  бросилось  в  глаза,
как много мальчишка потрудилсЯ, чтобы обратить этот глухой подземный тупик в
удобное жилище. ‚ углу на земле лежала куча сена, служившаЯ мЯгкой постелью,
на столе, сделанном из старых досок, нашло себе место  всЯкое  добро:  хлеб,
Яблоки, початые бутылки можжевеловой водки. ЌастоЯщаЯ разбойничьЯ пещера,  в
которую он неделЯми таскал свою воровскую добычу, даже и бесполезные вещи, -
например, мыло и  ваксу  длЯ  сапог,  украденные  просто  ради  удовольствиЯ
красть; юный грабитель эгоистически, в полном одиночестве, наслаждалсЯ здесь
своими сокровищами.
     - ќй ты,  малый!  ‘меешьсЯ,  что  ли,  над  людьми,  -  крикнул  ќтьен,
передохнув немного. - ‹азаешь сюда и пируешь, а мы там,  наверху,  с  голоду
подыхаем.
     †анлен  оторопел,  затрЯссЯ  от  страха,  но,  узнав   ќтьена,   быстро
успокоилсЯ.
     - •очешь со  мной  пообедать,  а?  -  спросил  он.  -  Љусочек  вЯленой
трески?.. ЏоглЯди-ка!
     †анлен так и не выпустил из рук  добычу  и  теперь  принЯлсЯ  аккуратно
счищать ножом с трески мушиные следы; щегольской  нож  с  костЯным  черенком
похож был на маленький кинжал, - обычно рукоЯтки таких ножей бывают украшены
каким-нибудь девизом; на этом написано было одно слово: "‹юбовь".
     - Љрасивый нож! - заметил ќтьен.
     - ‹идиЯ подарила, - ответил †анлен, позабыв добавить, что ‹идиЯ, по его
приказанию, украла этот нож в Њонсу у разносчика, расположившегосЯ со  своим
лотком у пивной "‘орвиголова".
     €, очищаЯ треску, добавил с гордостью:
     - Ђ хорошо у менЯ тут, правда?  Људа  теплее,  чем  наверху,  и  пахнет
лучше.
     ќтьен сел на корточки около †анлена. …му было любопытно побеседовать  с
ним. ’еперь он не чувствовал гнева  против  †анлена,  его  даже  интересовал
мерзавец  мальчишка,  такой  смелый  и  изобретательный  в   своих   гнусных
проделках. € в самом деле, в этой глухой норе было хорошо: не очень жарко  -
температура во всЯкое времЯ года была ровнаЯ, тепло, как  в  бане,  хотЯ  на
дворе  стоЯла  суроваЯ  декабрьскаЯ  стужа,  от  которой  у  беднЯков   руки
покрывались кровоточащими трещинами. ‘  течением  времени  старые  выработки
очистились  от  вредных  газов,  весь  гремучий  газ  вышел,  и  теперь  тут
чувствовалсЯ только запах  гнилого  дерева,  запах  брожениЯ,  эфира  и  еще
какой-то прЯный запах, похожий на аромат левкоЯ. € крепление тоже  приобрело
своеобразный вид: древесина стала похожа на пожелтевший  мрамор,  украсилась
бахромой, фестонами из пушистой белой плесени, протЯнувшей по  столбам  свои
шелковистые  драпировки  с  позументами  и  бисером.  Ќа   дощатой   обшивке
топорщились грибы. ‚округ  летали  белые  бабочки,  мухи,  ютились  пауки  -
обесцвеченнаЯ фауна, не знавшаЯ солнца.
     - Ќу как? Ќе боЯзно тебе?
     †анлен с удивлением посмотрел на него.
     - ЃоЯзно? Ђ чего же боЯтьсЯ, раз Я тут один.
     Ћн уже успел отскоблить рыбу, разжег маленький костер и поджарил треску
на углЯх. ‡атем разломил надвое хлеб. ’реска была  ужасно  соленаЯ,  но  длЯ
здорового желудка представлЯла собою превосходное кушанье.
     ќтьен принЯл свою долю.
     - Ќу теперь Я не удивлЯюсь, что ты поправилсЯ, когда мы  все  исхудали.
Ќо только ты поступаешь посвински - наедаешьсЯ в одиночку,  о  других  тебе,
значит, и заботы нет?
     - Ќу и что? Ђ зачем они такие дураки?
     - ‚прочем, хорошо, что ты прЯчешьсЯ. ‚едь если б  отец  узнал,  что  ты
воруешь, задал бы он тебе трепку.
     - Ќу и зрЯ... Ѓуржуи-то обкрадывают нас, верно? ‚едь ты сам всегда  это
говоришь. ‘тащил Я каравай хлеба у Његра, - так, можно сказать,  свое  взЯл,
долг получил.
     ќтьен удивленно уставилсЯ на мальчика,  прожевываЯ  хлеб...  Љак  будто
впервые он видел его мордочку, зеленые узкие  глазки,  большие  оттопыренные
уши. ‡аморыш, на котором лежит печать  вырождениЯ,  темный,  неразвитый  ум,
зато полон дикарской хитрости,  и  постепенно  в  нем  пробуждаютсЯ  древние
животные инстинкты. ахта, в которой он рос,  доконала  его,  переломав  ему
ноги.
     - Ђ ‹идиЯ? - спросил ќтьен. - ’ы иной раз приводишь ее сюда?
     †анлен презрительно засмеЯлсЯ:
     - „евчонку-то? Љак бы не так! Ѓабы болтливы.
     € он долго смеЯлсЯ, преисполненный глубочайшего  презрениЯ  к  ‹идии  и
Ѓеберу. ‚идали вы еще таких простофиль? Љакой чепухи им  ни  наплетешь,  они
всему верЯт. € при мысли, что они ушли с пустыми руками, а он  сидит  тут  в
тепле и ест треску, †анлен хихикал от удовольствиЯ. Ђ в заключение сказал  с
важностью мудреца:
     - Ћдному лучше быть, по крайней мере без ссор живешь.
     ќтьен доел свою краюшку. Џотом выпил глоток можжевеловой водки.  Џришла
было в голову мысль, не следует ли отплатить †анлену за  его  гостеприимство
черной неблагодарностью: вытащить его за ухо на  поверхность  да  приказать,
чтоб впредь не занималсЯ воровством, а иначе обо всем будет  доложено  отцу.
Ќо, разглЯдев  хорошенько  это  глубокое  подземелье,  он  пришел  к  другим
соображениЯм: как знать, не пригодитсЯ ли оно как убежище длЯ товарищей, или
длЯ него самого, если там, наверху, дело обернетсЯ плохо? Ћн взЯл с  †анлена
честное слово, что больше тот не будет пропадать из дому по ночам,  как  это
случалось, когда он заспитсЯ тут, на сене, и, захватив с собою огарок, ќтьен
ушел первым, предоставив  мальчишке  спокойно  занЯтьсЯ  уборкой  и  прочими
хозЯйственными делами.
     Њукетта, поджидаЯ его, сидела на упавшей балке, мерзла  и  все-таки  не
уходила. “видев ќтьена, она бросилась ему на шею, но он, словно  нож  вонзил
ей в сердце, сказал, что решил больше с ней не видетьсЯ.  Ѓоже  ты  мой!  „а
почему же? €ль она мало любила его? —тобы не поддатьсЯ искушению заглЯнуть в
ее комнату, он увел Њукетту на дорогу и, стараЯсь говорить как можно  мЯгче,
объЯснил,  что  эта  свЯзь  вредит  ему  в  глазах   товарищей,   вредит   и
политическому делу, которому они все служат. Њукетта  удивилась:  какое  это
имеет отношение к политическим делам? Ќаконец ей  пришла  мысль,  что  ќтьен
просто стыдитсЯ своей свЯзи с ней; и она  не  обиделась,  сочла  это  вполне
естественным, даже предложила выход из положениЯ: пусть он даст ей при  всех
оплеуху, пусть люди думают, что между ними все кончено, а он все-таки  будет
встречатьсЯ с ней, хоть изредка, хоть на минутку. Ћна молила  его,  клЯлась,
что будет благоразумной и  задержит  его  минут  пЯть,  не  больше.  Ћн  был
растроган, но все же отказалсЯ. ’ак надо. Ќа прощанье  он  решил  поцеловать
ее. аг за шагом они дошли по дороге до первых домов Њонсу и, остановившись,
крепко обнЯлись. Ѓыло светло, на них падал Яркий лунный свет; вдруг какаЯ-то
женщина, проходившаЯ мимо, отпрЯнула в сторону, словно споткнулась о камень.
     - Љто это? - встревожилсЯ ќтьен.
     - Љатрин, - ответила Њукетта. - €з †ан-Ѓарта возвращаетсЯ.
     †енщина шла, низко опустив голову, усталой походкой  и  казалась  очень
утомленной. ќтьен смотрел на нее в отчаЯнии - она увидела  его  и,  конечно,
узнала. Ќа совести у него стало неспокойно, словно он был виноват перед ней.
Ђ в чем, спрашиваетсЯ? ‚едь у нее  есть  возлюбленный.  ђазве  сама  она  не
доставила ќтьену такое же страдание, когда возвращалась  из  ђекильЯра,  где
впервые отдалась авалю? ‡начит, теперь ќтьен отплатил ей  той  же  монетой,
только и всего. Ћднако от таких рассуждений тоска не проходила.
     - ‡наешь, что Я тебе скажу? - прошептала Њукетта, когда Љатрин уже была
далеко. - ’ы потому и не хочешь больше видетьсЯ со мной, что другаЯ  у  тебЯ
на сердце.
     Ќа следующее утро погода выдалась прекраснаЯ - голубое  небо,  Ясный  и
студеный зимний день. ЏодмерзшаЯ землЯ звенела под ногами, как  хрустальнаЯ.
†анлен удрал из дому в час днЯ; но ему пришлось довольно долго ждать  Ѓебера
в условленном месте - за церковью, и они чуть было  не  отправились  вдвоем,
без ‹идии, так как  мачеха  опЯть  заперла  ее  в  подвал.  ‚се  же  девочку
выпустили на волю, надели ей на  руку  корзину  и  велели  принести  листьев
одуванчика, а иначе ее снова запрут в  подвал,  и  она  будет  ночевать  там
вместе с крысами. ‹идиЯ перепугалась  и  хотела  тотчас  же  отправитьсЯ  за
листьЯми длЯ салата. †анлен отговорил: нечего спешить. ’ам видно будет.  …го
давно подмывало потешитьсЯ над Џольшей, толстой крольчихой ђаснера. Љак раз,
когда они  проходили  мимо  "‚ыгоды",  крольчиха  вышла  на  дорогу.  †анлен
подскочил, схватил ее за уши, засунул в  корзину  ‹идии,  и  трое  озорников
умчались. ‚от-то будет потеха!  Џогнать  ее  камнЯми,  и  пусть  бежит,  как
собачонка, до самого леса.
     Ќо дорогой они остановились посмотреть, как ‡ахарий и  Њуке,  выпив  по
кружке пива с двумЯ приЯтелЯми, приступили к состЯзанию. ‘тавкой была  новаЯ
фуражка и красный шейный платок -  хранителем  их  избрали  ђаснера.  —етыре
игрока - двое на двое - начали первый кон - от ‚оре  до  фермы  Џайо,  около
трех километров; победителем тут оказалсЯ ‡ахарий - у него чиж пролетел  это
расстоЯние с семи ударов, тогда как Њуке  держал  пари  на  восемь.  —ижа  -
самшитовую чурочку с закругленным кончиком - положили  на  мостовую  носиком
вверх. Љаждый держал на изготовке  длинную  клюшку  с  изогнутым,  окованным
железом концом и рукоЯтью, туго обмотанной бечевкой.  €гра  началась  в  два
часа днЯ. Њастерским ударом - в  три  приема  (ударил,  поддел  и  отбил)  -
‡ахарий послал чижа дальше, чем на четыреста метров,  в  свекловичное  поле;
вести эту игру в деревнЯх или на  дорогах  запрещалось:  из-за  нее  не  раз
бывали жертвы. Њуке,  тоже  крепкий  парень,  послал  чижа  одним  ударом  в
обратном направлении на сто пЯтьдесЯт метров.  €  пошла  игра:  одна  партиЯ
бросала чижа вперед, другаЯ - отбивала назад, игроки мчались во  всю  прыть,
выворачиваЯ себе ноги в мерзлых бороздах вспаханной земли.
     ‘перва †анлен, Ѓебер и ‹идиЯ бежали  за  игроками,  восхищаЯсь  мощными
ударами  их  клюшек.  Џотом  вспомнили  о  Џольше,  которую  от  их  прыжков
подбрасывало в корзине, и, оставив наблюдение за игрой, выпустили крольчиху,
чтобы посмотреть, быстро ли она бегает. Џленница помчалась, они кинулись  за
ней вдогонку, и целый час шла охота, сумасшедшаЯ беготнЯ,  крутые  повороты,
дикие вопли длЯ устрашениЯ ошалевшей крольчихи, неистовые взмахи жадных рук,
тщетные попытки схватить несчастного зверька. Ќе будь крольчиха  беременной,
им бы ни за что ее не поймать.
     Ћхотники остановились передохнуть, и тут до них донеслась громкаЯ брань
- они вновь очутились среди игроков, причем ‡ахарий чуть  не  пробил  голову
своему брату †анлену. €гроки вели четвертый кон: от фермы Џайо они  добежали
до —етырех дорог, затем от —етырех дорог  до  Њонтуара,  а  теперь  в  шесть
ударов должны были добежать до Љоровьей развилки. ‡а час они проделали  путь
в два с половиной лье, успев за это времЯ выпить по кружке в кабачке ‚енсана
и в распивочной "’ри волхва". €гру на этом перегоне вел Њуке.  …му  осталось
сделать еще два удара, победа навернЯка  была  на  его  стороне,  как  вдруг
‡ахарий, пользуЯсь своим правом отгонЯть противника, с хохотом отбил чижа, и
так ловко,  что  он  упал  в  глубокую  канаву.  Џартнеру  Њуке  не  удалось
вышвырнуть чижа оттуда - сущее несчастье! ЏоднЯлсЯ крик: все четверо страшно
волновались, так как у противников счет был  теперь  равный,  и  приходилось
начинать  игру  сначала.  Ћт  Љоровьей  развилки  до  бугра  ЏаленаЯ   ’рава
оставалось не больше двух километров.  ’ам  они  предполагали  освежитьсЯ  у
‹еренара.
     †анлена вдруг осенила удачнаЯ мысль. Љак только игроки умчались дальше,
он достал из кармана веревочку и  привЯзал  ее  к  задней  лапке  крольчихи.
Ќачалась забава! Љрольчиха пыталась убежать от тройки сорванцов  и  с  таким
усилием ковылЯла, дергала, выворачивала ногу, у нее был  такой  жалкий  вид,
что они хохотали до упаду.  ‡атем  от  лапы  веревочку  отвЯзали,  привЯзали
крольчиху за шею, чтобы она могла прыгать, а когда она  совсем  выбилась  из
сил, стали волочить ее, то вниз животом, то спиной, и она катилась по земле,
как живаЯ тележка. Ћни забавлЯлись больше часа, а потом, у леса Љрюшо, опЯть
услышали голоса игроков и  тогда  мигом  засунули  полумертвую  крольчиху  а
корзину.
     ’еперь ‡ахарий, Њуке и двое остальных пробегали километр за километром,
от кабака до  кабака,  отмечавших  конец  каждого  перегона,  и,  делаЯ  там
короткую передышку, выпивали по кружке пива. Ћт Џаленой ’равы  примчались  к
Ѓюши, затем к Љаменному  Љресту,  затем  к  амбле.  ‡емлЯ  звенела  под  их
мелькающими ногами; они без  устали  преследовали  чижа,  отпрыгивавшего  от
мерзлой земли; погода длЯ игры была превосходнаЯ, никто не увЯзал  в  грЯзи,
грозила только опасность переломать себе ноги. ‚ сухом воздухе мощные  удары
клюшки звучали, как выстрелы.  Њускулистые  руки  крепко  сжимали  рукоЯтку,
обмотанную бечевкой,  все  тело  напрЯгалось,  словно  игрок  мощным  ударом
оглушал быка, и так длилось несколько часов, так мчались они с одного  конца
равнины до другого: через все преграды, через канавы, живые изгороди, откосы
дорог, ограды крестьЯнских усадеб. „лЯ этих  скачек  с  препЯтствиЯми  нужно
было иметь очень здоровые легкие и стальные мышцы ног. ‡абойщики, у  которых
суставы   заржавели   в   шахте,   со   страстью   вели   эту   игру.   €ные
двадцатипЯтилетние парни, отчаЯнные  любители  чижа,  пробегали  в  игре  по
десЯть лье. ‘орокалетние были слишком  тЯжелы  длЯ  таких  состЯзаний  и  не
гонЯли чижа.
     Џробило пЯть часов, уже смеркалось. …ще один кон - до ‚андамского леса,
и тогда решитсЯ, кто выиграл фуражку и платок, и ‡ахарий,  с  обычным  своим
насмешливым равнодушием к политике, зубоскалил, что забавно будет влететь  с
чижом на сходку. —то  касаетсЯ  †анлена,  он  с  той  минуты,  как  вышел  с
приЯтелЯми из поселка, метил попасть в ‚андамский лес, хотЯ и делал вид, что
занЯт только погоней за крольчихой. Ћн с возмущением погрозил кулаком ‹идии,
когда она, терзаЯсь угрызениЯми совести, напомнила, что пора возвратитьсЯ  в
‚оре и нарвать листьев  одуванчика.  „а  что  она?  ђазве  можно  пропустить
сходку?  †анлену  хотелось  послушать,  как  будут  говорить   старики.   Ћн
подтолкнул Ѓебера и предложил длЯ развлечениЯ отвЯзать в дороге крольчиху и,
пустив ее по полю, обстрелЯть камнЯми. “ него зрела тайнаЯ мысль убить ее  -
захотелось полакомитьсЯ жареной  крольчатиной  под  землею,  в  ђекильЯрской
шахте. Љрольчиха вновь поскакала, поводЯ носом и заложив назад длинные  уши;
и тотчас камень ободрал ей спину, другой оторвал короткий хвостик,  и,  хотЯ
совсем стемнело, она навернЯка не уцелела бы, если б  ее  преследователи  не
увидели на лесной полЯне ќтьена и Њаэ. ’огда юные  живодеры  набросились  на
крольчиху и снова засунули ее в корзину.  €  почти  в  ту  же  самую  минуту
прибежали ‡ахарий, Њуке и двое их подручных; в последний раз клюшка  ударила
по чижу, и он упал в нескольких шагах от полЯны. €гроки очутились на сходке.
     ‹ишь только стало смеркатьсЯ, по дорогам, по  тропинкам,  избороздившим
голую равнину, двинулись со  всей  округи  молчаливые  фигуры,  -  иные  без
спутников, другие группами; все направлЯлись  к  лесу,  выделЯвшемусЯ  вдали
лиловатой полосой. ђабочие поселки опустели - женщины и даже дети, словно на
прогулку, шли в ‚андамский лес под необъЯтным безоблачным небом. ‘тановилось
все темнее, и уже нельзЯ было различить  на  дорогах  эту  толпу  углекопов,
стекавшихсЯ к одной цели; слышен был лишь топот ног, смутно виднелась темнаЯ
масса  людей,  охваченных  единодушным  порывом.  ‚  проходах  между  живыми
изгородЯми, в зарослЯх кустов слышен был только легкий  шорох,  неЯсный  гул
голосов.
     ѓосподин ќнбо возвращалсЯ с прогулки  и,  проезжаЯ  верхом  на  лошади,
прислушивалсЯ к этому отдаленному шуму. Ќавстречу ему попадались  парочки  и
целые вереницы людей, которые не спеша  прогуливались  в  прекрасный  зимний
вечер. € снова ему бросались в глаза влюбленные - он видел,  как  они  жадно
приникали друг к другу поцелуем и скрывались в  тени  под  изгородЯми,  где,
несомненно, предавались любовным утехам - единственному и к тому же даровому
удовольствию этой голытьбы. „а как эти дураки еще смеют жаловатьсЯ  на  свою
участь! ‚едь у них есть возможность полной чашей пить наслаждениЯ  любви.  Ђ
существует ли иное счастье на земле?  ѓ-н  ќнбо  с  радостью  согласилсЯ  бы
голодать так же, как они, если бы мог заново  начать  жизнь  с  какой-нибудь
женщиной, котораЯ отдавалась бы ему на куче щебнЯ  со  всею  силой  страсти,
всем своим существом. Ќет ему, несчастному, утешениЯ! Љак не завидовать этим
беднЯкам! Ћпустив  голову,  он  возвращалсЯ  домой,  придерживаЯ  лошадь,  с
отчаЯнием в сердце прислушиваЯсь к шорохам, доносившимсЯ с темных полей, ибо
ему чудились в них звуки поцелуев.
 
        VII 
 
     ‘ходка собралась в Ѓабьем логу, на широкой, недавно вырубленной  лесной
просеке. ќта просека тЯнулась по пологому склону и  окружена  была  высокими
деревьЯми, прЯмые ровные стволы великолепных буков высились вокруг нее белой
колоннадой, расписанной зеленоватым узором лишайника; на  гране  еще  лежали
поваленные исполины, а с левой стороны выстроились геометрически правильными
кубами штабелЯ обтесанных бревен.
     Љ вечеру стужа усилилась, под ногами хрустел замерзший  мох.  Ќа  земле
было совсем темно, зато верхушки деревьев  четко  вырисовывались  в  светлом
небе,  -  полнаЯ  луна  поднималась   над   горизонтом,   готовЯсь   затмить
бесчисленные звезды.
     ‘обралось около трех тысЯч углекопов; огромный, гудЯщий рой -  мужчины,
женщины, дети -  постепенно  заполнил  всю  просеку;  длЯ  тех,  кто  пришел
позднее, не нашлось на ней места - они стоЯли вдали, под деревьЯми,  а  люди
все прибывали и прибывали, толпа, утопавшаЯ во мраке, все ширилась и; живыми
волнами заливала смежные делЯнки.
     ђаздавалсЯ невнЯтный гомон огромной толпы, - казалось, в этом недвижном
заиндевелом лесу загудел ветер, предвещавший бурю.  Ќа  верху  ската  стоЯли
ќтьен, ђаснер и Њаг.  “  них  шел  спор,  слышались  резкие  выкрики.  Ћколо
споривших  теснились  другие  углекопы:  ‹евак,  сердито  сжимавший  кулаки,
Џьерон, норовивший держатьсЯ спиною к зрителЯм и крайне огорченный, что  ему
не удалось подольше протЯнуть свою мнимую  лихорадку;  по  соседству  сидели
рЯдышком на  повалившемсЯ  сухом  дереве  старик  Ѓессмертный  и  Њук,  оба,
казалось, погруженные  в  глубокую  задумчивость.  Џозади  них  пристроились
зубоскалы ‡ахарий, Њуке и прочие, ЯвившиесЯ на сходку просто из  любопытства
- "длЯ смеха", как они говорили; резкую  противоположность  им  представлЯли
собравшиесЯ вместе женщины - строгие, сосредоточенные, как  в  церкви.  †ена
Њаэ молча кивала головой, слушаЯ приглушенную ругань жены  ‹евака.  ”иломена
кашлЯла - зимой у нее опЯть началсЯ бронхит. ’олько Њукетта, сверкаЯ зубами,
весело смеЯлась, одобрЯЯ старуху ѓорелую, на все корки честившую  свою  дочь
за то, что она,  негодница,  нарочно  отсылает  мать  из  дому,  а  без  нее
обжираетсЯ жареной крольчатиной, и за то, что она,  шкура  продажнаЯ,  живет
припеваючи, пользуЯсь подлостью своего мужа. Ђ на штабель  бревен  взобралсЯ
†анлен, подтЯнул к себе ‹идию, приказал Ѓебсру вскарабкатьсЯ к  ним,  и  все
трое торчали наверху, возвышаЯсь надо всеми.
     ‘сору затеЯл ђаснер, требуЯ, чтобы  на  сходке  был  по  всем  правилам
выбран президиум. Џоражение, которое  он  потерпел  в  "‘мелом  весельчаке",
привело его в бешенство, он дал себе клЯтву одолеть  противника  и  надеЯлсЯ
завоевать былой свой авторитет, когда будет иметь дело не  с  делегатами,  а
непосредственно с рабочими массами. ќтьен  с  возмущением  отверг  мысль  об
избрании президиума, считаЯ нелепым делать  это  в  лесу.  Ќадо  действовать
революционно и попросту, раз их травЯт, как волков. ‚идЯ, что спору конца не
будет, он разом завладел аудиторией - взобралсЯ на высокий пень и крикнул;
     - ’оварищи! ’оварищи!
     ЌеЯсный гомон словно сменилсЯ  долгим  вздохом  и  затих,  и  пока  Њаэ
старалсЯ унЯть протестовавшего ђаснера, ќтьен продолжал звучным голосом:
     - ’оварищи! ђаз нам запрещают  говорить,  насылают  на  нас  жандармов,
словно мы душегубы, разбойники,  давайте  потолкуем  в  лесу!  ‡десь  мы  на
свободе, здесь мы как у себЯ дома, никто не ворветсЯ сюда и не заставит  нас
замолчать, так же как никто не заставит умолкнуть птиц, и зверей,
     ‚ ответ раздались громовые возгласы и крики:
     - „а, да, это наш лес! Њы имеем право тут побеседовать. ѓовори!
     Њгновение ќтьен  молчал.  ‹уна,  еще  стоЯвшаЯ  низко  над  горизонтом,
по-прежнему освещала лишь вершины деревьев, а  притихшаЯ,  безмолвнаЯ  толпа
тонула в темноте. ќтьен, стоЯвший у верхушки  ската,  возвышалсЯ  над  морем
голов, вырисовываЯсь черным силуэтом.
     Њедленным движением он поднЯл руку и начал свою речь. Ќо голос  его  не
гремел раскатами, он говорил спокойно, деловым тоном,  как  доверенное  лицо
народа, отдающее ему отчет, ЌакоЯец-то он мог произнести ту речь, с  которой
полицейский комиссар помешал  ему  выступить  в  "‚есельчаке".  Ћн  начал  с
изложениЯ хода забастовка,  стараЯсь  держатьсЯ  того  особого  красноречиЯ,
которое свойственно научным трудам: факты, только факты. ‘начала сказал, что
он, как и все углекопы, был против забастовки; углекопы не хотели забастовки
- дирекциЯ сама ее вызвала новым своим тарифом на крепежные работы. ‡атем он
напомнил о том, как  была  направлена  к  директору  перваЯ  делегациЯ,  как
бессовестно поступило  правление,  и  о  том,  как  позднее,  при  вторичных
переговорах, оно сделало запоздалые уступки, согласившись вернуть  углекопам
те два сантима с вагонетки, которые сначала попыталось украсть  у  них.  ’ак
обстоит дело. Љасса взаимопомощи опустела, и ќтьен, приведЯ цифры,  доложил,
куда  ушли  фонды,  сказал,  на  что  израсходованы  присланные  пособиЯ,  в
нескольких словах извинил €нтернационал, Џлюшара и других, сказав,  что  они
не  могли  сделать  больше  длЯ  забастовщиков,  ибо  поглощены  заботами  о
распространении своих идей во всем мире. €так, положение ухудшаетсЯ с каждым
днем; ЉомпаниЯ увольнЯет углекопов и грозит нанЯть рабочих в Ѓельгии;  кроме
того, она запугивает слабодушных и уговорила некоторое количество  углекопов
возобновить работу. ќтьен перечислЯл все это ровным  голосом,  словно  хотел
подчеркнуть значение этих дурных вестей, говорил о всепобеждающем голоде,  о
погибших надеждах, о последних лихорадочных усилиЯх мужественных  борцов.  €
вдруг, в заключение, не повышаЯ голоса, сказал:
     - € вот при таких обстоЯтельствах вы должны,  товарищи,  принЯть  нынче
вечером решение.  •отите  вы  продолжать  забастовку?  €  если  хотите,  что
рассчитываете вы сделать, чтобы одолеть Љомпанию?
     ‘ широкого звездного неба спустилась глубокаЯ тишина. ’олпа, которую не
видно было в темноте, безмолвствовала; у  всех  стеснилось  сердце  от  слов
ќтьена; в лесу под деревьЯми слышны были лишь тЯжкие вздохи.
     Ќо ќтьен продолжал свою  речь,  и  голос  его  зазвучал  иначе.  ’еперь
говорил не секретарь ассоциации, а глава  восставших,  апостол,  возвещающий
истину. Ќеужели среди углекопов найдутсЯ подлецы, способные изменить  своему
слову? Љак! ‹юди страдали целый месЯц, и муки  их  будут  напрасны?  ‘клонив
голову,  забастовщики  вернутсЯ  на  работу,  и  вновь  начнетсЯ  вековечнаЯ
каторга? Ќе лучше ли погибнуть  сейчас  же,  попытавшись  свергнуть  тиранию
капитала, который морит трудЯщихсЯ голодом?  Ќе  может  дольше  продолжатьсЯ
нелепаЯ игра, в которой голод заставлЯет людей терпеть и  покорЯтьсЯ,  -  до
тех пор пока тот же голод вновь приведет даже  самых  кротких  к  восстанию.
ќтьен говорил о том, как ЉомпаниЯ эксплуатирует углекопов,  как  на  них,  и
только на них одних,  падает  всЯ  тЯжесть  промышленного  кризиса,  как  им
приходитсЯ голодать,  когда  из  соображений  конкуренции  хозЯева  понижают
себестоимость углЯ.  Ќет,  новую  систему  оплаты  крепежных  работ  принЯть
невозможно - это скрытый способ урезать  заработную  плату.  ЉомпаниЯ  хочет
ежедневно красть у каждого углекопа по часу его работы. Ќу, это уж  слишком!
Ќастало  времЯ,  когда  обездоленные,  доведенные  до  крайности,   добьютсЯ
справедливости.
     Ћн умолк, простираЯ вверх руки. Џри слове "справедливость" толпа  вдруг
затрепетала, всколыхнулась, раздались рукоплесканиЯ, прокатившиесЯ по  лесу,
словно шорох сухих листьев под внезапным порывом ветра. ‹юди кричали:
     - ‘праведливость!.. Ќастало времЯ!.. ‘праведливость!
     Џостепенно ќтьен разгорЯчилсЯ. Ћн не был речист, как ђаснер, который  с
легкостью краснобаЯ нанизывал фразу  за  фразой.  ‡ачастую  ему  недоставало
слов, он строил корЯвые предложениЯ, путалсЯ и, выходЯ из затруднениЯ, резко
вздергивал плечом. Ќо хоть он  и  спотыкалсЯ  на  каждом  шагу,  ему  на  ум
приходили  образы,  исполненные  энергии  и  всем   близкие,   захватывавшие
слушателей; образны были и его жесты - жесты рабочего, занЯтого делом: то он
откидывал локти назад, то вдруг выбрасывал вперед сжатые кулаки и, вытЯгиваЯ
шею,  выдвигал  подбородок,  словно  готов  был  укусить  врага,   все   это
производило необыкновенное впечатление. ‚се его  хвалили:  "ђостом  невелик,
зато как заговорит, не наслушаешьсЯ".
     - Ќаемный  труд  -  это  новаЯ  форма  рабства,  -  произнес  он  более
взволнованно. - ахты должны  принадлежать  шахтеру,  как  море  принадлежит
морЯку, а землЯ - крестьЯнину... Џоймите же!  ахты  принадлежат  вам,  всем
вам, ибо за целое столетие вы купили их ценою своей крови и своих страданий.
     Ћн смело подошел к запутанным правовым вопросам, к специальным  законам
о копЯх и рудниках. Ќедра земли, так же как и землЯ, говорил он, должны быть
достоЯнием нации, монопольное  право  на  разработку  недр,  предоставлЯемое
акционерным обществам, - это гнуснаЯ привилегиЯ; и в отношении Њонсу это тем
более верно, что здесь так называемое  законное  пользование  месторождением
углЯ осложнЯетсЯ  давними  договорами,  заключенными  с  владельцами  бывших
феодальных поместий, согласно древним обычаЯм провинций ќно.  ‘ледовательно,
углекопам нужно отвоевать свое добро. €, протЯгиваЯ руки, он указывал вдаль,
словно охватывал весь край, простиравшийсЯ за лесом.
     ‚ это мгновение свет луны,  поднЯвшейсЯ  над  горизонтом,  скользнул  с
верхушек деревьев и осветил оратора. € когда толпа, еще сокрытаЯ в  темноте,
увидела, как он, в ореоле лунного  сиЯниЯ,  простирает  руки,  дабы  оделить
беднЯков  всеми  благами  жизни,  -  вновь  раздались  долгие,  восторженные
рукоплесканиЯ:
     - ‚ерно! Џравильно! Њолодец!
     Ђ дальше  ќтьен  пустилсЯ  в  излюбленные  свои  рассуждениЯ.  Џередача
средств производства в коллективную собственность,  несколько  раз  повторил
он, и сама угловатость фразы ласкала его слух. Љ этому времени  его  взглЯды
установились. Ќачав с благоговейного умилениЯ неофита перед идеЯми  братства
людей, улучшениЯ условий наемного труда, он пришел к политической идее  -  о
необходимости  уничтожить  наемный  труд.  ‘о  времени  собраниЯ  в  "‘мелом
весельчаке" его коллективизм, еще сентиментальный и расплывчатый, стал более
четким и вылилсЯ в сложную программу, которую он  и  излагал  теперь,  даваЯ
научное обоснование каждому ее пункту. ‚о-первых,  он  заЯвил,  что  свободы
можно достигнуть лишь путем полного уничтожениЯ  государственного  строЯ.  Ђ
когда  народ  захватит  власть,  начнутсЯ  преобразованиЯ:   возвращение   к
первобытной  коммуне,  замена  семьи,  основанной  на  ханжеской  морали   и
угнетении, семьей, где царствует свобода и  равенство;  полное  равенство  в
правах гражданских, политических и  экономических;  независимость  личности,
обеспечиваемаЯ  всеобщим  владением  средствами  производства  и  продуктами
труда; наконец,  бесплатное  профессиональное  образование  за  общественный
счет. ‚се это вызовет полную переделку старого, прогнившего общества. Ћратор
нападал на брак,  на  право  наследованиЯ,  устанавливал  право  каждого  на
благосостоЯние, низвергал все беззакониЯ - памЯтник  многовекового  мертвого
прошлого. € говорЯ это, он делал один и тот же жест: взмахивал одной  рукой,
словно под корень срезал поспевшую  жатву,  и  тотчас  другой  рукой  строил
грЯдущее, воздвигал храм истины и справедливости, который возникает на  заре
двадцатого  столетиЯ.  ‚  его  напрЯженной  внутренней  работе  рассудок  не
участвовал  -  осталась  лишь  навЯзчиваЯ  идеЯ   фанатика.   ‚се   преграды
чувствительности и здравого смысла  были  отброшены;  казалось,  ничего  нет
легче, как осуществить полную переделку мира; оратор все предвидел и говорил
об этом новом обществе, словно о машине, которую можно собрать за два  часа;
и тут ни огонь, ни кровь не име