 наследство вовсе  не  ускользнуло  от
него и не попало в карман одного из  его  двоюродных  братьев,  здоровенного
парнЯ, который, к живейшей радости старика ‹орана, тоже  крестьЯнствовал.  Ђ
сам он так и останетсЯ нищим, будет жить  без  женщины,  на  чердаке,  будет
плохо  спать  и  еще  хуже  есть.  Њежду  тем  он  рассчитывал   всю   жизнь
бездельничать; служба в конторе  начинала  ему  нестерпимо  надоедать;  даже
легкаЯ работа, которую ему поручили, и та была в тЯгость - до  того  он  был
ленив. ‚ итоге этих размышлений он неизменно приходил к выводу,  что  высшее
счастье - ничего не делать. € тут он вспоминал, что  утопил  Љамилла  именно
длЯ того, чтобы женитьсЯ на  ’ерезе  и  после  этого  уже  больше  ничем  не
заниматьсЯ.  Љонечно,  желание  стать  безраздельным  обладателем  любовницы
сыграло немалую роль в задуманном убийстве, но еще большую роль сыграло тут,
пожалуй, желание занЯть место Љамилла, сделатьсЯ предметом забот, какими был
окружен Љамилл,  и  наслаждатьсЯ  повседневным  благополучием;  если  бы  им
руководила одна только страсть, он не  проЯвлЯл  бы  такой  трусости,  такой
осторожности;  истина  заключалась  в  том,  что  он  рассчитывал  убийством
обеспечить себе спокойную,  праздную  жизнь  и  повседневное  удовлетворение
своих потребностей. ‚се эти мысли, сознательные или  неосознанные,  вновь  и
вновь возникали в его уме. —тобы  подбодрить  себЯ,  он  твердил,  что  пора
наконец воспользоватьсЯ выгодами, какие сулила  ему  смерть  Љамилла.  €  он
перебирал одно за другим все преимущества, все радости, которые ожидают его:
он уйдет со службы, будет наслаждатьсЯ упоительным бездельем; он будет пить,
есть досыта, спать вволю, под боком у него постоЯнно будет  пылкаЯ  женщина,
она принесет успокоение его телу и  нервам;  вскоре  он  наследует  сорок  с
чем-то тысЯч г-жи ђакен, - несчастнаЯ старуха заметно сходит на нет; словом,
он заживет жизнью блаженной скотины, забудет  все.  ‘  тех  пор  как  они  с
’ерезой окончательно решили поженитьсЯ, ‹оран беспрестанно твердил себе  все
это; он выискивал и  другие  преимущества  и  бывал  очень  рад,  когда  ему
казалось, что в  недрах  своего  эгоизма  он  отыскал  еще  какой-то  довод,
обЯзывающий его женитьсЯ на вдове утопленника. Ќо как ни принуждал  он  себЯ
надеЯтьсЯ, как ни рисовал в воображении будущее, заполненное  восхитительным
бездельем и негой, - все же по телу его часто пробегала внезапнаЯ  дрожь,  и
часто тревога заглушала в сердце радость.
 
        XIX 
 
     ’ем временем подспуднаЯ работа, которой были  занЯты  ’ереза  и  ‹оран,
стала давать плоды. ’ереза притворЯлась, будто она в  страшном  отчаЯнии,  в
безысходной тоске, и  г-жа  ђакен  в  конце  концов  забеспокоилась.  ‘тараЯ
торговка спросила, что  именно  так  ее  угнетает.  ’ут  молодаЯ  женщина  с
неподражаемым  искусством  разыграла  роль  безутешной  вдовы;  она  туманно
заговорила о своей тоске, удрученности, о  нервном  расстройстве.  Ќа  более
подробные расспросы тетки  она  отвечала,  что  вполне  здорова  и  сама  не
понимает, отчего ей так тЯжело; она плачет,  сама  не  знаЯ  почему.  €  тут
следовали нескончаемые вздохи,  молчание  и  безнадежные,  скорбные  улыбки,
говорившие о бездонном горе и душевной пустоте. ‚идЯ,  что  молодаЯ  женщина
все больше уходит в себЯ, медленно гибнет от какого-то скрытого недуга, г-жа
ђакен не на шутку встревожилась; на всем свете у  нее  только  и  оставалась
’ереза, она каждый вечер молила бога не отнимать у нее  племЯнницу,  котораЯ
должна закрыть ей глаза. ‚ этой  старческой  любви  сказывалсЯ  и  некоторый
эгоизм. Ћна представлЯла себе, что может утратить ’ерезу и одиноко умереть в
недрах сырой лавки, и эта мысль отнимала у нее  последнее  слабое  утешение.
’еперь она не спускала с племЯнницы глаз, она е  ужасом  наблюдала,  как  ее
гложет печаль, она обдумывала, чем бы излечить молодую женщину от ее  немого
отчаЯниЯ.
     ‚ этих трудных  обстоЯтельствах  она  решила  посоветоватьсЯ  со  своим
старым другом Њишо. ‚ один из четвергов  она  попросила  его  задержатьсЯ  и
поделилась с ним своими опасениЯми.
     - џ и сам уже давно замечаю, что ’ереза не в духе, - ответил  старик  с
грубоватой откровенностью, усвоенной им на службе, - и мне  вполне  понЯтно,
почему она так пожелтела и стала такой раздражительной.
     - ЏонЯтно? - удивилась торговка. - ’ак говорите же скорее! Њожет  быть,
нам удастсЯ ее вылечить!
     - ‹ечение немудреное, - продолжал Њишо, ухмылЯЯсь. - ЏлемЯнница скучает
потому, что уже почти два года как проводит ночи  одна.  …й  нужен  муж.  Џо
глазам видно.
     ѓрубаЯ откровенность бывшего комиссара нанесла г-же ђакен тЯжелый удар.
Ћна думала, что рана, кровоточащаЯ в ее собственном сердце со днЯ  страшного
происшествиЯ в ‘ент-“ене, так же свежа, так  же  мучительна  и  длЯ  молодой
вдовы. ђаз сын ее умер, у племЯнницы, думалось  ей,  уже  никогда  не  будет
мужа. € вдруг Њишо, хихикаЯ, утверждает, что ’ереза больна  потому,  что  ей
нужен муж.
     - ‚ыдайте ее поскорее замуж, если не  хотите,  чтобы  она  окончательно
зачахла, - добавил он, уходЯ.  -  ‚от  вам  мой  совет,  дорогаЯ,  и  совет,
поверьте, неплохой.
     ѓоспоже ђакен трудно было свыкнутьсЯ с мыслью, что  ее  сын  уже  всеми
забыт: старик Њишо даже не произнес имени Љамилла; говорЯ о  мнимой  болезни
’ерезы, он стал шутить - вот и все. ЌесчастнаЯ мать  понЯла,  что  она  одна
хранит в глубине сердца живую памЯть о своем дорогом сыне. Ћна  плакала,  ей
казалось, что Љамилл умер вторично. Ќаплакавшись, устав  от  сожалений,  она
невольно стала думать о том, что сказал ей Њишо; она постепенно  свыклась  с
мыслью купить немного счастьЯ ценою брака,  который,  по  ее  представлению,
вторично убьет ее сына. ЋставаЯсь наедине с  угрюмой,  подавленной  ’ерезой,
среди ледЯной тишины лавочки, она чувствовала,  как  ее  сердцем  овладевает
страх. Ћна не принадлежала к числу тех сухих, суровых натур, которые находЯт
горькую усладу в том, что проводЯт дни в беспросветном отчаЯнии; ей  присущи
были  мЯгкость,  самоотверженность,  нежные  порывы,  -  словом,   то   была
отзывчиваЯ, приветливаЯ толстуха, с деЯтельно-благожелательным характером. ‘
тех пор как племЯнница почти перестала разговаривать и целыми  днЯми  сидела
неподвижно,  бледнаЯ  и  ослабевшаЯ,  жизнь  стала  длЯ  г-жи  ђакен  совсем
невыносима, магазин казалсЯ ей теперь сырой могилой; ей хотелось  бы,  чтобы
ее окружала теплаЯ атмосфера любви, хотелось жизни, ласки, чего-то нежного и
радостного, что помогло бы тихо дожидатьсЯ кончины. ќти неосознанные желаниЯ
привели к тому, что она мысленно согласилась с планом  снова  выдать  ’ерезу
замуж; она даже немного забыла о сыне; в мертвом существовании, которое  она
вела, настало как бы пробуждение, возродилась  ее  волЯ,  ум  получил  новую
пищу. Ћна подыскивала длЯ племЯнницы мужа, и это занимало  все  ее  помыслы.
‚ыбор мужа был делом нелегким, ибо несчастнаЯ старуха при этом заботилась  о
себе даже больше, чем о ’ерезе; она хотела так  выдать  ее  замуж,  чтобы  и
самой быть счастливой; она боЯлась, как бы новый супруг молодой  женщины  не
омрачил последних дней ее старости. Њысль о том,  что  ей  предстоит  ввести
какого-то постороннего человека в свой повседневный обиход, приводила  ее  в
ужас; только эта боЯзнь и мешала ей откровенно заговорить  с  племЯнницей  о
браке.
     Џока  ’ереза  с  неподражаемым  лицемерием,  выработанным  с   детства,
разыгрывала комедию отчаЯниЯ и тоски,  ‹оран  взЯл  на  себЯ  роль  человека
отзывчивого и предупредительного. Ћн оказывал  обеим  женщинам  бесчисленные
услуги, особенно г-же ђакен, которую он окружил самой нежной  заботливостью.
Њало-помалу он стал в их доме совершенно необходим; только он и вносил в это
мрачное логово чуточку жизнерадостности. …сли вечером его не  оказывалось  в
лавке, старой торговке чего-то  недоставало,  ей  бывало  не  по  себе,  она
страшилась  остатьсЯ  наедине   с   удрученной   ’ерезой.   ‚прочем,   ‹оран
отсутствовал только изредка и лишь длЯ того, чтобы укрепить свое  положение;
он приходил ежедневно сразу же после  службы  и  сидел  в  магазине  до  его
закрытиЯ. Ћн исполнЯл всевозможные поручениЯ, подавал  г-же  ђакен,  котораЯ
передвигалась с трудом, различные  нужные  ей  вещи.  Џотом  он  усаживалсЯ,
что-нибудь  рассказывал.  Ћн  выработал  какой-то  актерский  -  ласковый  и
вкрадчивый - голос, которым чаровал  слух  и  сердце  простодушной  старухи.
Ћсобенно  беспокоилсЯ  он  о  здоровье  ’ерезы,  заботилсЯ  как  друг,   как
отзывчивый человек, который  не  может  равнодушно  видеть  страданий  своих
ближних. Ќесколько раз он беседовал с  г-жой  ђакен  с  глазу  на  глаз;  он
приводил ее в ужас,  притворЯЯсь,  будто  чрезвычайно  напуган  болезненными
изменениЯми, которые, по его  словам,  Ясно  обозначаютсЯ  на  лице  молодой
женщины.
     - ‘коро мы лишимсЯ ее, - шептал он, и в голосе его слышались  слезы.  -
ЌельзЯ дальше скрывать от себЯ, что она тЯжело  больна.  Ђх,  наше  скромное
счастье, наши милые, безмЯтежные вечера!
     ѓоспожа ђакен слушала его  с  неизъЯснимой  тревогой.  „ерзость  ‹орана
доходила до того, что он даже упоминал о Љамилле.
     - ‘ами понимаете, - говорил он торговке,  -  смерть  моего  несчастного
друга была длЯ нее жестоким ударом. Ћна чахнет уже два года, с  того  самого
рокового днЯ, когда утратила Љамилла. Ќичто  уже  не  утешит  ее,  ничто  не
исцелит. Ќам остаетсЯ только примиритьсЯ с этим.
     ќти бессовестные выдумки доводили старуху до слез. ‚оспоминание о  сыне
расстраивало, ослеплЯло ее. ‘тоило лишь упомЯнуть Љамилла, как она  начинала
рыдать, терЯла самообладание;  она  готова  была  расцеловать  всЯкого,  кто
произносит имЯ ее несчастного сына. ‹оран давно заметил, какой растерЯнной и
чувствительной становитсЯ старуха при одном упоминании о сыне. Ћн мог  когда
ему вздумаетсЯ довести ее до слез, мог взволновать ее настолько, что она уже
переставала разбиратьсЯ в окружающем,  и  он  злоупотреблЯл  своей  властью,
стремЯсь поддерживать в ней это  безвольное,  болезненное  состоЯние,  чтобы
легче было подчинЯть ее себе. Љаждый вечер, преодолеваЯ  внутренний  трепет,
он заводил разговор о редкостных качествах, о добром  сердце,  о  выдающемсЯ
уме Љамилла; он расхваливал свою жертву с полнейшим бесстыдством. €ной  раз,
встретившись со странно-пристальным взглЯдом ’ерезы, он содрогалсЯ,  он  сам
начинал верить всем похвалам, которые расточал по адресу утопленника;  тогда
он сразу умолкал, внезапно охваченный звериной ревностью: у  него  возникало
опасение - не любила ли вдова того, кого он утопил,  того,  кого  он  теперь
расхваливает с настойчивостью одержимого? ‚ продолжение всего разговора г-жа
ђакен заливалась слезами и ничего не видела вокруг себЯ. ђыдаЯ, она думала о
том, какое у ‹орана любЯщее, благородное  сердце;  только  он  и  вспоминает
своего друга, один только он  еще  говорит  о  нем  дрожащим,  взволнованным
голосом. Ћна утирала слезы и обращала на молодого  человека  взглЯд,  полный
бесконечной нежности; она любила его как родного сына.
     Ћднажды в четверг, когда Њишо и ѓриве уже сидели у ђакенов, в  столовую
вошел ‹оран; подойдЯ к ’ерезе,  он  участливо,  ласково  осведомилсЯ  об  ее
здоровье.  Ћн  сел  возле  нее,  разыгрываЯ   перед   присутствующими   роль
преданного,  заботливого  друга.  Њолодые  люди  сидели  рЯдом,  обмениваЯсь
незначительными фразами; Њишо взглЯнул на  них,  потом  склонилсЯ  к  старой
торговке и сказал ей шепотом, указываЯ на ‹орана:
     - „а вот - чего же  лучше,  вот  муж,  какого  надо  вашей  племЯннице.
Џожените их. …сли понадобитсЯ, мы поможем.
     Ќа лице Њишо поЯвилась озорнаЯ улыбка;  по  его  представлению,  ’ерезе
требовалсЯ муж с недюжинными способностЯми. ѓ-жу ђакен как бы  осенило:  она
сразу понЯла все преимущества, которые брак ’ерезы и ‹орана сулит ей  самой.
ќтот брак только укрепит узы, свЯзывающие их, двух женщин, с другом Љамилла,
с превосходнейшим человеком, который каждый вечер приходит,  чтобы  развлечь
их. ’аким образом, ей не  придетсЯ  вводить  в  дом  какого-то  постороннего
человека, не придетсЯ подвергать себЯ опасности; наоборот, дав ’ерезе  опору
в жизни, она скрасит и свою старость, возле нее  будет  счастливаЯ  чета;  в
лице молодого человека, который уже три года проЯвлЯет к ней чисто  сыновнюю
привЯзанность, она обретет второго сына. Љроме того, ей казалось, что,  если
’ереза выйдет замуж именно за  ‹орана,  это  будет  меньшей  изменой  памЯти
Љамилла, чем если бы она вышла за кого-нибудь другого. ЃоготворЯщим  сердцам
свойственна причудливаЯ щепетильность. ѓ-жа ђакен разрыдалась  бы,  если  бы
увидела, что какой-то незнакомец целует  молодую  вдову,  но  ее  ничуть  не
возмущала мысль предоставить ’ерезу ласкам бывшего  товарища  ее  сына.  Ћна
думала, что это, как говоритсЯ, останетсЯ делом чисто семейным.
     ‚есь вечер, пока гости сражались в домино, стараЯ торговка  взирала  на
молодых людей с такой нежностью, что ‹оран и ’ереза понЯли: разыграннаЯ  ими
комедиЯ удалась и развЯзка не за горами.  Џеред  уходом  бывший  комиссар  о
чем-то пошепталсЯ с г-жой ђакен, потом многозначительно взЯл ‹орана под руку
и сказал, что немного проводит его. “ходЯ, ‹оран обменЯлсЯ с ’ерезой быстрым
взглЯдом, - взглЯдом, говорившим  о  том,  что  теперь  надо  быть  особенно
начеку.
     Њишо взЯлсЯ нащупать почву. Њолодой человек  дал  ему  понЯть,  что  он
глубоко предан обеим дамам, но крайне удивлен предположением о его  женитьбе
на  ’ерезе.  Ћн  взволнованным  голосом  добавил,  что  любит  вдову  своего
несчастного друга как родную сестру и что женитьба на ней представлЯетсЯ ему
настоЯщим  свЯтотатством.  Ѓывший  полицейский  стал  настаивать;  добиваЯсь
согласиЯ  ‹орана,  он   привел   множество   доводов,   заикнулсЯ   даже   о
самопожертвовании,  даже  сказал,  что  долг  повелевает  молодому  человеку
вернуть г-же ђакен сына, а ’ерезе - супруга. ‹оран понемногу стал сдаватьсЯ;
в конце концов он сделал  вид,  будто  уступает  овладевшему  им  чувству  и
принимает мысль о женитьбе как мысль, подсказанную свыше и внушенную, как  и
говорил старик, чувством долга и готовностью пожертвовать  собою.  „обившись
от ‹орана окончательного согласиЯ, Њишо распростилсЯ с  ним  и  пошел  своей
дорогой, потираЯ руки. Ћн воображал, будто одержал великую победу, и  был  в
восторге от самого себЯ, был горд тем, что ему первому пришла мысль об  этом
союзе, который должен вернуть четверговым вечерам все  их  былое  оживление.
Џока Њишо вел с ‹ораном этот разговор, не спеша прогуливаЯсь по  набережной,
г-жа ђакен начала почти такую же беседу с  ’ерезой.  Љогда  племЯнница,  как
всегда бледнаЯ и слабаЯ, собралась уйти в свою  комнату,  старуха  задержала
ее. Ћна стала ласково расспрашивать ’ерезу, умолЯла быть с ней  откровенною,
поведать, что именно так угнетает  ее.  ’ереза  на  все  расспросы  отвечала
уклончиво; тогда тетЯ заговорила о пустоте  вдовьей  жизни,  постепенно  все
определеннее стала выдвигать мысль о новом замужестве и в конце концов прЯмо
спросила племЯнницу, нет ли у нее затаенного желаниЯ вторично  выйти  замуж.
’ереза бурно запротестовала, заЯвила, что она  об  этом  и  не  помышлЯет  и
намерена остатьсЯ  верной  Љамиллу.  ѓ-жа  ђакен  заплакала.  Ћна  принЯлась
уговаривать ’ерезу вопреки голосу собственного сердца; она сослалась на  то,
что  отчаЯние  не  может  длитьсЯ  вечно;  наконец,  когда  молодаЯ  женщина
воскликнула, что ни за что не допустит, чтобы кто-то  занЯл  место  Љамилла,
г-жа ђакен вдруг назвала  ‹орана.  ’ут  она  стала  распространЯтьсЯ  насчет
благопристойности, насчет преимуществ такого союза; она высказала все, что у
нее накопилось на душе, повторила вслух все, что передумала за  этот  вечер;
она в простодушном  эгоизме  нарисовала  картину  своих  последних  радостей
вблизи дорогих ее сердцу детей. ’ереза слушала, понурив голову, смирившаЯсЯ,
покорнаЯ и готоваЯ исполнить ее малейшие желаниЯ.
     - џ люблю ‹орана как брата, - скорбно сказала она, когда тетЯ  умолкла.
- ђаз вы этого хотите, Я постараюсь полюбить его как мужа. џ хочу, чтобы  вы
были счастливы... џ надеЯлась, что вы дадите мне пережить утрату, не тревожа
менЯ, но раз дело идет о вашем благополучии, - Я осушу слезы.
     Ћна поцеловала старуху, а та была и удивлена и испугана сознанием,  что
сама же она перваЯ забыла своего сына. “кладываЯсь спать, г-жа ђакен  горько
рыдала, она упрекала себЯ в том, что не так сильна духом, как ’ереза, что из
эгоизма она желает брака, на который молодаЯ вдова соглашаетсЯ лишь  потому,
что готова на полное самоотречение.
     Ќа  другой  день  утром  Њишо  и  его  стараЯ  приЯтельница   ненадолго
встретились в пассаже, у двери магазина. Ћни сообщили друг другу итоги своих
хлопот и решили повести дело круто и заставить молодых людей в тот же  вечер
объЯвить о своей помолвке.
     ‚ пЯть часов вечера Њишо уже был в лавке; вскоре пришел ‹оран. Ќе успел
молодой человек сесть, как бывший полицейский комиссар шепнул ему на ухо:
     - Ћна согласна.
     ’ереза расслышала это роковое слово, побледнела и  бесстыже  уставилась
на ‹орана. Ќесколько мгновений любовники смотрели  друг  на  друга,  как  бы
совещаЯсь. Ћни понЯли, что  надо  сразу  упрочить  создавшеесЯ  положение  и
немедленно решить дело. ‹оран встал с места и взЯл руку г-жи ђакен.  ‘таруха
изо всех сил старалась не расплакатьсЯ.
     - „орогаЯ мама, - сказал он улыбаЯсь, - вчера вечером мы  с  господином
Њишо обсуждали, как бы немного скрасить вам жизнь. ‚ашим детЯм хотелось  бы,
чтобы вы были счастливы.
     “слышав обращение "дорогаЯ  мама",  несчастнаЯ  старуха  уже  не  могла
сдержать слез. Ќе в силах вымолвить ни слова, она  порывисто  схватила  руку
’ерезы и соединила ее с рукой ‹орана.
     Љогда руки их соприкоснулись, любовники вздрогнули. Ћни замерли, сжимаЯ
друг другу пылающие  руки  каким-то  судорожным  пожатием.  Њолодой  человек
нерешительным голосом спросил:
     - ’ереза, хотите, мы сделаем жизнь вашей тети радостной и спокойной?
     - •очу, - тихо ответила вдова, - это наш долг. ’ут ‹оран  повернулсЯ  к
г-же ђакен и, сильно побледнев, добавил:
     - Љогда Љамилл упал в воду, он мне крикнул:  "‘паси  жену,  поручаю  ее
тебе". Њне кажетсЯ, что, женЯсь на ’ерезе, Я выполнЯю его предсмертную волю.
     Џри этих словах ’ереза выпустила руку ‹орана. …е словно что-то  ударило
в  грудь.  Ѓесстыдство  любовника  ошеломило  ее.  Ћна  взглЯнула  на   него
помутневшими глазами, а г-жа ђакен тем временем сквозь слезы лепетала:
     - „а, да, друг  мой,  женитесь  на  ней,  дайте  ей  счастье,  мой  сын
благословит вас из могилы.
     “ ‹орана стали подкашиватьсЯ ноги, он оперсЯ на спинку стула. Њишо, сам
растроганный до слез, подтолкнул его к ’ерезе и сказал:
     - Џоцелуйтесь, это будет вашей помолвкой.
     Љогда молодой человек коснулсЯ губами  щек  ’ерезы,  ему  стало  как-то
странно не по  себе,  а  вдова  резко  отпрЯнула,  словно  эти  два  поцелуЯ
любовника обожгли ее.  ’о  была  его  перваЯ  ласка  при  свидетелЯх;  кровь
бросилась ей в лицо, она почувствовала, что покраснела и всЯ пылает, а  ведь
до этой минуты она не знала, что такое смущение, и  никогда  не  совестилась
своей постыдной любовной свЯзи.
     Џосле этого кризиса убийцы вздохнули свободнее. †енитьба их была  делом
решенным, они наконец подошли к цели, к которой стремились  так  долго.  ‚се
было установлено в тот же вечер. ‚ следующий  четверг  об  их  свадьбе  было
объЯвлено  ѓриве,  Ћливье  и  его  жене.  ‘ообщаЯ  об  этой  новости,   Њишо
торжествовал; он потирал руки и твердил:
     - ќто мне пришло в голову  их  поженить...  ќто  Я  их  сочетал...  ‚от
увидите, какаЯ получитсЯ замечательнаЯ пара...
     ‘юзанна подошла к ’ерезе и молча поцеловала  ее.  Ќесчастное  создание,
еле живое и бледное как полотно, питало  к  мрачной,  черствой  вдове  самые
нежные чувства. Ћна любила ее по-детски, с  каким-то  почтительным  страхом.
Ћливье поздравил старуху и  племЯнницу,  ѓриве  отпустил  несколько  соленых
шуточек, однако особого успеха не имел. ‚ общем же, все собравшиесЯ  были  в
восторге, вне себЯ от радости и решили, что все к лучшему; по правде говорЯ,
они уже представлЯли себЯ за свадебным столом.
     ’ереза и ‹оран держались все так же достойно и умно. Ћни ограничивались
тем, что выказывали друг другу нежную, предупредительную дружбу. Ћни как  бы
выполнЯли подвиг высшего самопожертвованиЯ. Ќа их лицах не было ни малейшего
намека на терзавшие их страхи и желаниЯ. ѓ-жа ђакен взирала на них с усталой
улыбкой, с благожелательством и признательностью.
     Ќадлежало выполнить кое-какие формальности.  ‹орану  пришлось  написать
отцу, чтобы испросить его согласиЯ на брак.  ‘тарый  крестьЯнин,  уже  почти
забывший, что у него в Џариже есть сын, ответил  в  двух-трех  строках,  что
‹оран может делать все, что ему заблагорассудитсЯ,  -  хоть  женитьсЯ,  хоть
повеситьсЯ. Ћн недвусмысленно намекал, что решил больше не  давать  сыну  ни
гроша, а потому предоставлЯет ему полную свободу и  благословлЯет  на  любые
глупости. ’акого рода разрешение необычайно взволновало ‹орана.
     Љогда г-жа ђакен прочла письмо этого изверга, она так растрогалась, что
совершила непоправимую оплошность. Ћна переписала  на  имЯ  племЯнницы  весь
свой капитал - сорок  с  лишним  тысЯч,  -  она  все  отдала  молодой  чете,
полагаЯсь на  их  добрые  сердца  и  желаЯ  отныне  быть  счастливой  только
благодарЯ им. ‹оран не внес в хозЯйство решительно ничего; мало  того  -  он
намекнул, что бросит должность и посвЯтит себЯ живописи. ‚прочем, будущность
семьи была обеспечена: процентов с сорокатысЯчного  капитала  и  доходов  от
торговли должно  было  с  избытком  хватить  на  троих.  Ѓудущее  сулило  им
безмЯтежное благополучие.
     Џодготовка к свадьбе шла  быстро.  ”ормальности  сократили  как  только
могли. Њожно было подумать, что каждому не терпитсЯ поскорее ввести ‹орана в
спальню ’ерезы. Ќаконец желанный день настал.
 
        XX 
 
     “тром ‹оран и ’ереза проснулись в своих комнатах  с  радостной  мыслью:
оба они подумали, что миновала последнЯЯ страшнаЯ ночь. Ћни не будут  больше
спать в одиночестве, они теперь будут защищать друг друга от утопленника.
     ’ереза осмотрелась вокруг; когда она взглЯдом смерила широкую  кровать,
на лице ее поЯвилась страннаЯ улыбка. Ћна встала,  потом  медленно  оделась,
поджидаЯ ‘юзанну, котораЯ должна была прийти, чтобы помочь ей  принарЯдитьсЯ
к свадьбе.
     ‹оран сел на кровати. Ќесколько минут он пробыл в этой позе, прощаЯсь с
чердаком, который теперь  показалсЯ  ему  особенно  гнусным.  Ќаконец-то  он
расстанетсЯ с этой конурой, наконец-то у  него  будет  собственнаЯ  женщина.
‘тоЯл декабрь. …му стало холодно. Ћн спрыгнул на пол и подумал, что  вечером
ему будет жарко.
     ѓоспожа ђакен, знаЯ, что он стеснен в деньгах, неделю тому назад сунула
ему в руку кошелек с пЯтьюстами франками  -  все  свои  сбережениЯ.  Њолодой
человек, не моргнув глазом,  принЯл  дар  и  заново  оделсЯ.  „еньги  старой
торговки позволЯли ему, кроме того, сделать ’ерезе обычные в  таких  случаЯх
подарки.
     —ерные брюки, фрак, белый жилет, сорочка и галстук из тонкого полотна -
все это было разложено на двух стульЯх. ‹оран умылсЯ, обтер тело одеколоном,
потом тщательно занЯлсЯ туалетом. …му хотелось быть  неотразимым.  Љогда  он
пристегивал крахмальный  воротничок,  высокий  и  жесткий,  он  почувствовал
острую боль в шее; запонка выскользнула у  него  из  руки,  он  стал  терЯть
терпение, и ему показалось, что накрахмаленнаЯ ткань впиваетсЯ ему  в  кожу.
Ћн  решил  проверить,  в  чем  дело,  поднЯл  подбородок   и   тут   заметил
багрово-красный укус Љамилла; воротничок слегка поцарапал рубец. ‹оран  сжал
губы и побледнел; пЯтно, выступившее на шее именно в этот момент,  тревожило
и раздражало его. Ћн смЯл воротничок, выбрал  другой  и  пристегнул  его  со
всЯческими предосторожностЯми. Џотом он окончательно  оделсЯ.  Ќа  улице  он
почувствовал себЯ в новом костюме немного скованным; он не решалсЯ  ворочать
головой, потому что крахмальное белье сжимало ему шею. ‘кладки  полотна  при
каждом движении бередили рану, которую нанес ему зубами  утопленник.  —то-то
больно кололо шею; в таком состоЯнии он сел в экипаж и  поехал  за  ’ерезой,
чтобы вместе с ней отправитьсЯ в мэрию и в церковь.
     Џо дороге он прихватил чиновника управлениЯ Ћрлеанской железной  дороги
и старика Њишо, которых пригласил в шаферы. Љогда они  приехали  в  магазин,
все уже были наготове: тут находились ѓриве и Ћливье -  шаферы  ’ерезы  -  и
‘юзанна, любовавшаЯсЯ невестой, как девочки  любуютсЯ  куклой,  которую  они
только что нарЯдили в новое платьице. ѓ-жа ђакен,  хотЯ  и  передвигалась  с
трудом, все же пожелала всюду сопровождать детей. …е  посадили  в  экипаж  и
отправились.
     ‚ мэрии и в церкви все прошло вполне пристойно. ‘покойный, скромный вид
брачащихсЯ был отмечен и по достоинству оценен. Ћни произнесли решающее "да"
с таким волнением, что даже ѓриве растрогалсЯ. Ћни пребывали словно во  сне.
Џока они тихо стоЯли рЯдом на коленЯх или  сидели,  неистовые  мысли  помимо
воли обуревали и терзали их. Ћни избегали смотреть друг другу в глаза. Љогда
они вновь сели в экипаж, им показалось, что  они  стали  как-то  чужды  друг
другу.
     Ѓыло решено, что свадебный обед состоитсЯ в небольшом  ресторанчике  на
холме Ѓельвиль, в тесном семейном кругу. Џриглашены  были  только  семейство
Њишо да ѓриве. ‚ ожидании шести часов молодожены и приглашенные  прокатились
по бульварам; потом все направились в погребок, где  в  отдельном  кабинете,
выкрашенном в желтый цвет и провонЯвшем пылью и вином, уже был  накрыт  стол
на семь персон.
     Ћбед прошел не так уж весело. Њолодожены были  серьезны,  задумчивы.  ‘
самого утра они чувствовали себЯ как-то странно и  даже  не  старались  дать
себе в этом отчет. Ѓыстрота, с какой были выполнены формальности и  совершен
обрЯд, навеки сочетавший их, сразу же  их  как-то  ошеломила.  ЏоследовавшаЯ
затем долгаЯ прогулка по  бульварам  укачала  и  разморила  новобрачных;  им
казалось, что эта прогулка длитсЯ несколько  месЯцев;  впрочем,  они  охотно
поддавались однообразию мелькавших перед ними улиц, они взирали на  магазины
и на прохожих мертвым взглЯдом, ими овладело какое-то дурманЯщее оцепенение,
которое они старались стрЯхнуть с себЯ  громким  хохотом.  ‚  ресторане  они
почувствовали удручающую усталость, придавившую  их  тЯжким  гнетом,  и  все
возраставшее оцепенение.
     ‘идЯ друг против друга, они натЯнуто улыбались и  поминутно  впадали  в
какую-то мрачную  задумчивость;  они  ели,  отвечали,  двигали  руками,  как
машины. ‚ их уставшем сонном уме бесконечной вереницей проносились все те же
мысли. Ћни были обвенчаны, однако отнюдь не ощущали, чтобы  в  их  положении
что-то изменилось; это очень удивлЯло их. €м чудилось, что между ними  зиЯет
все та же пропасть; временами они спрашивали себЯ:  как  же  им  перешагнуть
через нее? Љогда их разделЯл  какой-нибудь  предмет,  они  чувствовали  себЯ
совсем как накануне убийства, когда между ними стоЯла  преграда.  Џотом  они
вдруг вспоминали, что вечером, немного позже, лЯгут спать вместе; тогда  они
с удивлением смотрели друг  на  друга,  не  понимаЯ,  почему  это  будет  им
позволено. Ћни не сознавали своего союза; наоборот, им мерещилось, будто  их
бесчеловечно разлучили и они далеко-далеко друг от друга.
     ѓости, глупо хихикавшие вокруг, потребовали, чтобы  молодожены  перешли
на "ты" и тем самым рассеЯли последние остатки неловкости; поэтому  ‹оран  и
’ереза  говорили  невнЯтно,  краснели;  они  никак  не  решались  при   всех
обращатьсЯ друг с другом как влюбленные.
     Ћт долгого  ожиданиЯ  чувственность  у  них  притупилась,  все  прошлое
куда-то сгинуло. Ќеистовство похоти затихало,  они  теперь  даже  забыли  ту
радость, которую испытывали  утром,  глубокую  радость,  охватившую  их  при
мысли, что отныне им уже больше не придетсЯ трепетать от страха. Ћни  престо
устали и оторопели от всего происходЯщего; событиЯ днЯ  кружились  у  них  в
голове, непонЯтные и чудовищные.  Ћни  неподвижно  сидели,  молча  улыбаЯсь,
ничего не ожидаЯ,  ни  на  что  не  надеЯсь.  Ќо  где-то  на  самом  дне  их
изнеможениЯ мучительно билась глухаЯ тревога.
     Џри малейшем повороте головы ‹оран  ощущал  резкое  жжение;  воротничок
впивалсЯ ему в шею и царапал шрам, оставшийсЯ от укуса Љамилла. ‚  то  времЯ
как мэр читал ему соответствующую статью гражданского кодекса,  в  то  времЯ
как свЯщенник говорил ему о боге, - в любую минуту  этого  бесконечного  днЯ
‹оран чувствовал, как  зубы  утопленника  вонзаютсЯ  в  него.  Њинутами  ему
чудилось, будто кровь струйкой стекает по его груди и  вот-вот  выступит  на
белом жилете.
     ѓоспожа ђакен в глубине души была признательна молодоженам за  то,  что
они  так  серьезны;  шумнаЯ  радость   была   бы   длЯ   несчастной   матери
оскорбительна; она представлЯла себе, что сын незримо присутствует  здесь  и
сам передает ’ерезу в руки ‹орана. ѓриве придерживалсЯ иного образа  мыслей:
он считал, что свадьба проходит недостаточно  весело,  и  всЯчески  старалсЯ
расшевелить собравшихсЯ,  несмотрЯ  на  Њишо  и  Ћливье,  которые  взглЯдами
осаживали  его  всЯкий  раз,  как  он  порывалсЯ  поднЯтьсЯ,  чтобы  сказать
какую-нибудь глупость. Ћдин раз ему все-таки удалось выскочить. Ћн предложил
тост.
     - Џью за здоровье детей новобрачных, - лихо провозгласил он.
     Џришлось чокатьсЯ. ’ереза и ‹оран страшно  побледнели.  €м  никогда  не
приходило в голову, что у них могут родитьсЯ дети.  ќта  мысль  пронзила  их
ледЯным ознобом. Ћни судорожно чокнулись и  пристально  посмотрели  друг  на
друга, удивленные и напуганные тем, что сидЯт тут, один возле другого.
     Ћбед кончилсЯ рано. ѓости пожелали проводить молодоженов до их брачного
ложа. Љогда всЯ компаниЯ  вернулась  в  магазин,  не  было  еще  и  половины
десЯтого.  ’орговка  искусственными  драгоценностЯми  еще  сидела  в   своей
будочке, перед ларцом, обитым синим бархатом.  Ћна  с  любопытством  поднЯла
голову и, улыбаЯсь, уставилась на молодых. Ђ они заметили ее взглЯд и пришли
от него в ужас. Ѓыть может, старуха знает  об  их  прежних  свиданиЯх,  сыть
может, она видела, как ‹оран прокрадывалсЯ в коридор?
     ’ереза вскоре удалилась в сопровождении  г-жи  ђакен  и  ‘юзанны.  Џока
молодаЯ  занималась  ночным  туалетом,  мужчины  расположились  в  столовой.
€змученный,  уставший  ‹оран  не  испытывал  ни  малейшего  нетерпениЯ;   он
снисходительно слушал сальные шуточки Њишо и ѓриве, которые в отсутствие дам
пустились во все тЯжкие. Љогда ‘юзанна и  г-жа  ђакен  вышли  из  спальни  и
стараЯ торговка взволнованным голосом сказала ‹орану, что жена ждет его,  он
вздрогнул и на мгновение замер в замешательстве; потом  он  судорожно  пожал
тЯнувшиесЯ к нему руки и, держась  за  косЯк  двери,  как  пьЯный,  вошел  к
’ерезе.
 
        XXI 
 
     ‹оран тщательно затворил за собою дверь; минуту  он  неподвижно  стоЯл,
прислонившись к косЯку, и тревожно, в смущении оглЯдывал комнату.
     ‚ камине полыхало Яркое пламЯ; оно разбрасывало  широкие  желтые  снопы
света, плЯсавшие на  стенах  и  на  потолке.  ЏламЯ  озарЯло  комнату  Ярким
колеблющимсЯ светом, сравнительно с которым лампа, стоЯвшаЯ на столе, совсем
меркла. ѓ-жа ђакен постаралась обставить спальню понарЯднее; теперь  комната
была всЯ белаЯ и благоухала, словно предназначалась служить  гнездышком  длЯ
юной, чистой любви. ‘таруха украсила кровать кружевами, а на камин поставила
большие букеты роз. ‚ комнате веЯло уютным теплом и нежным ароматом.  ‚оздух
как бы затих,  умиротворилсЯ,  словно  пронизанный  сладострастной  истомой.
•рупкаЯ тишина нарушалась  только  сухим  потрескиванием  дров.  Њожно  было
подумать,  что  здесь  -  блаженное  уединение,  никому  неведомый   теплый,
благоуханный уголок, куда не  долетает  уличный  шум,  уголок,  созданный  и
уготованный длЯ чувственных наслаждений, длЯ таинств страсти.
     ’ереза сидела на низеньком стуле, справа от камина. Џодперев подбородок
рукой, она пристально смотрела на Яркое пламЯ. Љогда  ‹оран  вошел,  она  не
обернулась. Ћна была в нижней юбке и ночной кофточке с кружевами,  и  жаркий
свет  камина  подчеркивал  резкую  белизну  ее  одежды.   Љофточка   немного
спустилась с плеча, обнажив  розовое  тело,  чуть  прикрытое  прЯдью  черных
волос.
     ‹оран молча сделал несколько шагов. Ћн снЯл с себЯ фрак и жилет.  ‡атем
он снова взглЯнул на ’ерезу; она по-прежнему сидела не шевелЯсь. Ћн, видимо,
колебалсЯ. Џотом он заметил ее обнаженное  плечо  и  с  трепетом  склонилсЯ,
чтобы прильнуть к нему губами. ЊолодаЯ женщина резко повернулась,  уклонЯЯсь
от  ласки.  Ћна  устремила  на  ‹орана  взглЯд,  выражавший  такую  странную
брезгливость и ужас, что он отступил, смущенный, растерЯнный и  как  бы  сам
охваченный страхом и отвращением.
     ‹оран сел напротив ’ерезы, по другую сторону камина. ’ак они  просидели
- молча, неподвижно  -  по  крайней  мере  минут  пЯть.  ‚ременами  из  дров
вырывались Языки красноватого пламени, и  тогда  по  лицам  убийц  пробегали
кровавые отсветы.
     “же почти два года любовникам не доводилось побыть в  комнате  наедине,
без свидетелей, чтобы свободно отдатьсЯ друг другу. “ них не было ни  одного
любовного свиданиЯ с того днЯ, когда ’ереза прибежала на улицу ‘ен-‚иктор  и
подсказала ‹орану мысль об убийстве.  Ћсторожность  смирила  их  плоть.  Ћни
позволЯли себе только, да  и  то  изредка,  беглое  рукопожатие,  мимолетный
поцелуй. Џосле убийства Љамилла, если в них вновь вспыхивало вожделение, они
сдерживали себЯ в ожидании  брачной  ночи,  мечтаЯ  об  упоительных  ласках,
которым они предадутсЯ, когда почувствуют себЯ в полной безопасности. €  вот
брачнаЯ ночь наконец наступила, а они сидЯт друг против друга, встревоженные
и внезапно охваченные непонЯтной  тоской.  €м  оставалось  только  протЯнуть
руки, чтобы слитьсЯ в неистовом объЯтии, а руки их ослабели, словно устали и
уже пресытились любовью. ЌакопившаЯсЯ за день усталость все больше и  больше
одолевала их. Ћни смотрели друг на друга  бесстрастно,  в  робком  смущении,
огорченные своим равнодушием и вЯлостью. †гучие мечты привели их к  странной
действительности: как только им удалось  убить  Љамилла  и  поженитьсЯ,  как
только губы  ‹орана  коснулись  плеча  ’ерезы  -  оказалось,  что  плоть  их
пресыщена до отвращениЯ, до ужаса.
     Ћни стали отчаЯнно искать в самих  себе  хоть  каплю  страсти,  котораЯ
некогда сжигала их. €м казалось, что в их  теле  нет  больше  мускулов,  нет
нервов. €х смущение, их беспокойство все росли; им было тЯгостно  и  стыдно,
что, очутившись наедине, они так мрачны и молчаливы. €м хотелось бы найти  в
себе силу задушить друг друга в  объЯтиЯх,  чтобы  выйти  из  этого  глупого
положениЯ. Џодумать только! ‚едь они принадлежат друг другу, ведь они  убили
человека и разыграли  страшную  комедию  именно  длЯ  того,  чтобы  бесстыже
валЯтьсЯ, досыта удовлетворЯЯ свою похоть, а вместо этого они сидЯт вот  так
- по сторонам камина, окаменевшие, выдохшиесЯ, с  помутневшим  рассудком,  с
безжизненным телом! ‚ конце концов такаЯ развЯзка показалась им  нелепой  до
ужаса, до жестокости. ’огда ‹оран попробовал  заговорить  о  любви,  оживить
воспоминаниЯ, обратитьсЯ к воображению, чтобы воскресить прежнюю нежность.
     - ’ереза, - сказал он, склонившись к молодой женщине, -  помнишь  часы,
проведенные нами в этой комнате?.. џ входил в ту дверь... Ђ сегоднЯ вошел  в
эту... ’еперь мы свободны, теперь мы можем любить друг друга без помех.
     Ћн говорил нетвердым голосом,  вЯло.  ЊолодаЯ  женщина,  согнувшись  на
низком стульчике, по-прежнему смотрела в задумчивости на  пламЯ,  не  слушаЯ
его. ‹оран продолжал:
     - Џомнишь? “ менЯ была мечта, мне хотелось провести с тобою целую ночь,
уснуть в твоих объЯтиЯх и пробудитьсЯ утром от  твоих  поцелуев.  Ќаконец-то
моЯ мечта осуществитсЯ!
     ’ереза вздрогнула; она, казалось, была удивлена, что  незнакомый  голос
что-то бормочет ей на ухо; она повернулась к ‹орану - в этот  миг  его  лицо
обагрилось Ярким отсветом камина. Ћна посмотрела на этот  кровавый  облик  и
содрогнулась.
     Ђ молодой  супруг  в  еще  большем  смущении,  в  еще  большей  тревоге
продолжал:
     - Њы достигли своего, ’ереза, мы преодолели все  препЯтствиЯ  и  теперь
принадлежим друг другу... Ѓудущее - наше, не правда ли?  Ѓудущее,  озаренное
тихим счастьем, взаимной любовью... Љамилла уже нет...
     ‹оран умолк. ѓорло у него пересохло,  он  задыхалсЯ,  не  в  силах  был
говорить. Џри имени  Љамилла  у  ’ерезы  внутри  что-то  оборвалось.  “бийцы
смотрели друг на друга, растерЯнные, бледные и дрожащие.  Ћранжевые  отсветы
пламени по-прежнему плЯсали на потолке и на стенах; в воздухе носилсЯ теплый
аромат роз; тишину нарушало лишь сухое потрескивание дров.
     ’ут воспоминаниЯ толпою вырвались на волю. Џризрак  Љамилла,  вызванный
из прошлого, занЯл место между молодоженами у  пылающего  камина.  ‚  жарком
воздухе, которым  они  дышали,  ’ереза  и  ‹оран  вновь  различали  влажный,
прохладный  запах  утопленника;  они  чувствовали,  что  вот  здесь,  рЯдом,
находитсЯ  труп,  и  они  пристально  смотрели  друг  на  друга,   не   смеЯ
шелохнутьсЯ. € тогда в глубине их памЯти вновь развернулась страшнаЯ историЯ
совершенного ими преступлениЯ. „остаточно было произнести имЯ жертвы,  чтобы
прошлое опЯть захватило их, чтобы длЯ них вновь ожили  все  ужасы  убийства.
Ћни не промолвили ни слова; они только смотрели  друг  на  друга,  и  обоими
завладел один и тот же кошмар, умственный взор обоих обратилсЯ к одним и тем
же жутким  событиЯм.  Ћни  обменивались  взглЯдами,  полными  отчаЯниЯ,  они
принимались без слов рассказывать друг другу подробности убийства  -  и  это
вызывало у них чувство острого, нестерпимого страха. Ќервы их были  до  того
напрЯжены,  что  вот-вот  могла  разразитьсЯ  истерика;  они   готовы   были
закричать, быть может, подратьсЯ. —тобы отогнать воспоминаниЯ,  ‹оран  резко
отвернулсЯ, положив конец наваждению и ужасу, приковавшим его к  ’ерезе.  Ћн
прошелсЯ по комнате,  надел  ночные  туфли,  потом  опЯть  сел  у  камина  и
попробовал заговорить на безразличные темы.
     ’ереза понЯла, чего он хочет. Ћна старалась отвечать  на  вопросы.  Ћни
поговорили о дожде, о хорошей погоде.  Ћни  принуждали  себЯ  вести  обычную
беседу. ‹оран находил, что а комнате чересчур жарко, ’ереза  возразила,  что
из-под двери на лестницу немного  дует.  €  оба  они  с  внезапным  трепетом
обернулись к двери. Њолодой человек поспешил заговорить о розах,  о  камине,
обо всем, что попадалось ему на глаза; ’ереза делала над собой усилие и  тем
не менее отвечала  односложно,  лишь  бы  поддержать  разговор.  Ћни  сидели
поодаль друг от друга, старались держатьсЯ непринужденно,  силились  забыть,
что они муж и жена, и вести  себЯ  как  люди  посторонние,  только  случайно
оказавшиесЯ вместе.
     € помимо их воли, в силу какого-то странного ЯвлениЯ, оба  они  отлично
понимали, какие мысли скрываютсЯ за их пустыми речами. Ћни неотступно думали
о Љамилле. ѓлазами они продолжали рассказывать друг другу о прошлом; взглЯды
их  не  прекращали  немого,  но  последовательного  разговора,  который  шел
одновременно  с  беспорЯдочным  разговором   вслух.   ‘лова,   которые   они
произносили через силу, были лишены смысла,  бессвЯзны,  противоречили  друг
другу; забыв все остальное,  они  сосредоточенно  и  безмолвно  обменивались
своими страшными воспоминаниЯми. ‚ то времЯ как ‹оран говорил о розах, или о
камине, или еще о чем-нибудь, ’ерезе Явственно слышалось, что он  напоминает
ей о схватке в лодке, о том, как глухо всплеснула вода, когда Љамилл упал  в
реку. Ђ когда ’ереза на какой-нибудь незначительный вопрос отвечала "да" или
"нет", ‹оран понимал, что она говорит ему о том, помнит ли она или забыла ту
или иную подробность убийства. ’ак беседовали они, обнажаЯ друг перед другом
сердце; они не нуждались в словах и  даже  могли  говорить  в  это  времЯ  о
постороннем. Ћни не отдавали себе отчета в том, что произносили вслух,  зато
внимательно следили за своими сокровенными мыслЯми; они могли  бы  сразу  же
продолжить эти мысли вслух и отлично понЯли бы друг друга. ќта  своеобразнаЯ
прозорливость, это настойчивое  стремление  памЯти  беспрестанно  воскрешать
образ Љамилла понемногу сводило их  с  ума.  Ћни  сознавали,  что  до  конца
понимают друг друга и что если они не будут молчать, то слова сами  польютсЯ
с их губ, раздастсЯ имЯ Љамилла, последует подробное описание убийства. ’ог-
да они теснее сжали губы и совсем умолкли.
     Ќо в наступившей давЯщей тишине убийцы  снова  без  слов  заговорили  о
своей жертве. Љаждому казалось что взглЯд другого проникает  в  его  мозг  и
вонзает в него острые, четкие мысли.  ‚ременами  им  мерещилось,  будто  они
говорЯт вслух; органы чувств у них перерождались, зрение становилось  своего
рода слухом, причудливым и тонким; они так Ясно читали мысли  по  лицу,  что
мысли эти приобретали какое-то странное, оглушительное звучание, сотрЯсавшее
весь организм. …сли бы они душераздирающим голосом крикнули друг другу:  "Њы
убили Љамилла, его труп здесь, между нами, он леденит нас!" - они понЯли  бы
друг друга не лучше, чем говорЯ так, без  слов.  €  страшные  признаниЯ  все
продолжались, становились все  отчетливее,  все  громче  во  влажной