  люди
делают шаг назад, в следующем они вновь  движутсЯ  вперед,  и  человечество,
несмотрЯ на все препЯтствиЯ, идет к знанию. ‚озразЯт:  всего  все  равно  не
узнаешь, - но это просто  глупый  довод;  речь  идет  о  том,  чтобы  узнать
возможно больше и благодарЯ этому достичь возможно  большего  счастьЯ.  €  с
этой точки зрениЯ, повторЯю, все политические встрЯски, которые так  волнуют
народы, не имеют почти никакого значениЯ! ‹юди ставЯт прогресс в зависимость
от устойчивости или падениЯ какого-нибудь министерства, но подлинный владыка
грЯдущего -  ученый,  озарЯющий  толпу  искрой  новой  истины.  Љогда  будет
достигнута полнота истины, несправедливость исчезнет.
     Ќаступило молчание. ‘эрэтта отложила  перо,  она  внимательно  слушала.
Ќесколько секунд †ордан молчал, погрузившись в раздумье; потом  без  видимой
свЯзи он продолжал:
     - ’руд! ’руд! …му Я обЯзан жизнью. ‚ы видите, какое Я несчастное, хилое
существо; помнитсЯ,  в  те  дни,  когда  дул  сильный  ветер,  моей  матушке
приходилось закутывать менЯ в несколько одеЯл; и все же именно она  приучила
менЯ к труду, как к верному залогу здоровьЯ. Ћна  не  обрекала  менЯ  на  те
утомительные занЯтиЯ, которые ЯвлЯютсЯ  сущей  каторгой,  терзающей  молодые
умы. Ћна приучила менЯ к  регулЯрной,  но  разнообразной  и  привлекательной
работе. џ выучилсЯ работать,  как  люди  выучиваютсЯ  дышать,  ходить.  ’руд
сделалсЯ функцией моего организма, естественным  и  необходимым  упражнением
моего мозга и мускулов, целью и условием моего существованиЯ. џ жил  потому,
что трудилсЯ; между миром и мной создалось  некое  равновесие:  Я  возвращал
миру своим творчеством то, что получал от  него  при  помощи  своих  органов
чувств; и мне кажетсЯ, что в этом всЯ  суть  здоровьЯ  -  в  этом  правильно
установленном обмене, в этом совершенном приспособлении организма к среде...
€, как Я ни слаб, Я знаю, что, несомненно,  проживу  до  глубокой  старости,
подобно маленькой машине, тщательно заведенной и правильно действующей.
     ‹ука уже не ходил по комнате, он стоЯл неподвижно. Љак  и  ‘эрэтта,  он
слушал †ордана со страстным вниманием.
     - џ говорил о  труде  как  основе  здоровьЯ  и  правильного  режима,  -
продолжал †ордан. - Ќо труд шире этого,  он  сама  жизнь,  ведь  жизнь  есть
непрестаннаЯ работа химических и механических сил. ‘  тех  пор,  как  первый
атом пришел в движение,  чтобы  соединитьсЯ  с  соседними  атомами,  великаЯ
созидающаЯ  работа  шла  безостановочно;  и   это   созидание   никогда   не
прекращалось и никогда не прекратитсЯ,  оно  как  бы  труд  самой  вечности,
возведение вселенского зданиЯ, длЯ которого  каждый  из  нас  приносит  свой
кирпич. ђазве вселеннаЯ не  громаднаЯ  мастерскаЯ,  где  никогда  не  бывает
простоев, где бесконечно малые  частицы  совершают  каждый  день  гигантскую
работу, где материЯ действует, производит, безостановочно рождает! ‡десь все
виды деЯтельности, начинаЯ с простого брожениЯ и кончаЯ творчеством наиболее
совершенных  существ!  ђаботают  полЯ,  покрываЯсь  жатвой,  работают  леса,
медленно поднимаЯсь ввысь, работают  реки,  протекаЯ  по  долинам,  работают
морЯ, катЯ свои волны от одного материка к другому, работают миры,  уносимые
силой тЯготениЯ сквозь бесконечность. Ќет  ни  одного  существа,  ни  одного
ЯвлениЯ, которым дано замереть в неподвижности, в бездействии;  все  в  мире
вовлечено в работу, все вынуждено вносить свою долю труда в общее дело. ’от,
кто не  работает,  обречен  на  исчезновение,  он  отбрасываетсЯ  как  нечто
бесполезное и обременительное и должен  уступать  место  нужному  работнику.
’аков единственный закон жизни, а жизнь, в сущности, не что иное, как  вечно
движущаЯсЯ материЯ, непрестанно действующаЯ  сила,  бог  всех  верований;  и
устремлена она к тому конечному счастью, властную жажду которого мы несем  в
себе.
     ‘ минуту †ордан помолчал, задумчиво устремив глаза вдаль.
     - Ђ как великолепно направлЯет труд нашу жизнь, какой он  вносит  всюду
порЯдок! ’руд - это не только здоровье, это мир, это радость.  џ  поражаюсь,
когда вижу, что люди презирают труд, ненавидЯт его, смотрЯт на него  как  на
позор или наказание. Ћн не только спас менЯ от верной смерти, но и  дал  мне
все то хорошее, что есть в моем существе, укрепил мой ум и  благородство.  Ђ
какой он великолепный организатор, как он регулирует  различные  способности
нашего  интеллекта,  движениЯ  наших  мускулов,  роль  каждой  группы  среди
бесчисленного множества работников! ‚ нем одном - целаЯ конституциЯ,  основа
и  упорЯдочение  социальной  жизни.  Њы  рождены  длЯ  жизни  в  улье,   всЯ
деЯтельность  каждого  из  нас  не  более  как   мгновенное   усилие,   наше
существование необходимо только потому,  что  природе  нужны  работники  длЯ
выполнениЯ ее задач. ‚сЯкое иное объЯснение - гордынЯ и ложь. †изнь  каждого
из нас - необходимаЯ жертва во  имЯ  грЯдущей  жизни  человечества.  Ќикакое
счастье невозможно, если не полагать его в братски-едином счастье вечного  и
совместного труда. ‚от почему Я мечтаю, что люди  создадут  наконец  религию
труда, научатсЯ прославлЯть спасительный труд, ибо он - единственнаЯ  правда
жизни, здоровье, радость, безмЯтежный мир.
     †ордан умолк.
     - Ђх, Њарсиаль, до чего ты прав, как  все  это  верно  и  прекрасно!  -
восторженно воскликнула ‘эрэтта.
     Ќо ‹ука был взволнован, еще больше, чем девушка; он стоЯл неподвижно, и
его глаза постепенно наполнЯлись вдохновенным светом,  словно  какой-то  луч
внезапно озарил его. € вдруг он заговорил:
     - Џослушайте,  †ордан,  не  надо  ничего  продавать  „елаво,  надо  все
сохранить в своих руках: и домну и рудник... ‚от мой  совет;  даю  его  вам,
потому что мое убеждение окончательно сложилось!
     ќти неожиданные слова, казалось, никак не свЯзанные  с  предшествующими
речами †ордана, изумили владельца Љрешри; его веки дрогнули.
     -  Љак  это  так,  дорогой  ‹ука?  Џочему  вы   мне   это   говорите?..
ЋбъЯснитесь...
     Њолодой человек, охваченный глубоким волнением, ответил не сразу.  ѓимн
труду, прославление труда - миротворца и преобразователЯ - подействовали  на
него как внезапный толчок; ‹уке казалось, что собственные мысли подхватили и
куда-то уносЯт его, развертываЯ перед ним тот широкий горизонт, что  до  сих
пор был скрыт в тумане. ’еперь все оживало, уточнЯлось, приобретало характер
абсолютной достоверности.  ‹ука  весь  сиЯл  верой,  слова  его  приобретали
неотразимую убедительность:
     - Ќичего не нужно  продавать  „елаво...  џ  был  утром  на  заброшенном
руднике. „аже в теперешнем виде залежи могут быть  использованы  с  выгодой,
если подвергнуть руду новому способу химической обработки. Љ тому же  Њорфен
убедил менЯ в том, что по ту сторону ущельЯ имеютсЯ превосходные жилы... ’ам
лежат неисчислимые богатства. „оменнаЯ печь будет давать  дешевый  чугун,  а
если дополнить ее кузницей, пудлинговыми  и  литейными  печами,  плющильными
машинами и молотами-толкачами, то  можно  будет  вновь  наладить  в  широком
масштабе изготовление рельсов и стальных балок, успешно конкурируЯ с  самыми
мощными сталелитейными заводами севера и востока страны.
     †ордан был изумлен, почти растерЯн.
     - Ќо Я вовсе не хочу богатеть, - вырвалось наконец у него, - “  менЯ  и
так достаточно денег! џ хочу продать домну именно длЯ того,  чтобы  избежать
всех этих хлопот, свЯзанных с наживой.
     ‹ука страстно прервал его величественным жестом.
     - „айте же мне договорить, друг мой... Ќе вас Я хочу сделать богаче, но
тех обездоленных, тех рабочих, о которых мы  только  что  говорили,  ставших
жертвой неправедного, опозоренного труда, труда, превратившегосЯ в  каторгу;
Я хочу спасти их от этой каторги! ‚ы только что  сами  великолепно  сказали,
что труд должен быть  основой  социальной  жизни;  и  тут  Я  понЯл,  в  чем
спасение: справедливое и счастливое общество будущего  возможно  только  при
коренном  преобразовании  труда;  оно  одно   даст   возможность   правильно
распределЯть богатства. ‚о мне родилась  ослепительнаЯ  уверенность,  что  в
этом  единственнаЯ  возможность  избавлениЯ  от  всех  наших   несчастий   и
страданий; старый  социальный  строй  трещит  и  догнивает,  переделать  его
по-новому удастсЯ только тогда, когда все начнут трудитьсЯ длЯ  всех,  когда
люди увидЯт в  труде  всеобщий  закон,  самую  сущность  жизни,  управлЯющей
мирами... ’ак вот, Я это и хочу испробовать или, по  крайней  мере,  дать  в
небольшом масштабе пример подобного преобразованиЯ  труда,  Я  хочу  создать
завод, основанный на  братстве,  черновой  набросок  грЯдущего  общества,  и
противопоставить его заводу, воплощающему прошлое с его наемным трудом, этой
древней каторге, где труженик - раб, измученный и обесчещенный.
     ‹ука продолжал говорить; в его словах трепетало  вдохновение;  широкими
мазками набросал он общие очертаниЯ своей мечты - всего,  что  зрело  в  нем
после недавнего чтениЯ ”урье; он изложил план  ассоциации  между  капиталом,
трудом и талантом. †ордан даст нужные деньги, Ѓоннер и его товарищи  -  свои
руки, а он, ‹ука, будет мозгом, направлЯющим и управлЯющим. ѓоворЯ все  это,
молодой человек вновь принЯлсЯ ходить по комнате; пылким жестов он указал на
крыши Ѓоклера, - ведь это Ѓоклер хотел он  спасти,  извлечь  из  той  бездны
позора и преступлений, в которую был погружен город. Џо мере того, как  ‹ука
развивал свой план обновлениЯ  жизни,  он  и  сам  проникалсЯ  удивлением  и
восхищением перед ним. ’о заговорила в нем его миссиЯ, та миссиЯ, которую он
носил в себе, ничего о ней не подозреваЯ,  которую  пыталсЯ  разгадать  всей
силой своего встревоженного ума и сердца, полного состраданиЯ. Ќаконец-то он
прозрел, наконец-то нашел  свой  путь!  ’еперь  он  отвечал  на  те  грозные
вопросы, которые задавал себе прошлой ночью  во  времЯ  бессонницы,  еще  не
находЯ на них ответа. Ћн откликалсЯ на призывы обездоленных,  донесшиесЯ  до
него из горестной глубины мрака, он слышал их голоса уже с полной  Ясностью,
он спешил им на помощь. €х спасет возрожденный труд, который  уже  не  будет
разделЯть людей на враждебные и пожирающие друг друга касты, а сольет  их  в
единую братскую семью, где усилиЯ отдельных ее членов будут  объединены  длЯ
достижениЯ всеобщего счастьЯ.
     -  Ќо  ведь  осуществление  формулы  ”урье   не   означает   непременно
уничтожениЯ  наемного  труда,  -  возразил  †ордан.   -   „аже   по   мнению
коллективистов, наемный труд не исчезнет, а только  изменит  свое  название.
„лЯ окончательного его уничтожениЯ потребовалось бы  осуществить  то  полное
безвластие, о котором мечтают анархисты.
     ‹ука не мог не согласитьсЯ с этим. Ћн еще раз проверил свои взглЯды.  ‚
его ушах еще звучали теории коллективиста Ѓоннера,  мечты  анархиста  ‹анжа;
ему слышались нескончаемые споры между аббатом Њарлем, учителем ќрмелином  и
доктором Ќоваром - непрерывный хаос противоречивых  мнений.  ‚  памЯти  ‹уки
воскресли  и   возражениЯ,   которые   делали   друг   другу   его   великие
предшественники - ‘ан-‘имон,  Ћгюст  Љонт,  Џрудон.  Џочему  остановилсЯ  он
именно на формуле ”урье? Џравда,  он  знал  несколько  удачных  примеров  ее
применениЯ, но знал также и то, как медленно осуществлЯютсЯ подобные  опыты,
с каким трудом даютсЯ  окончательные  результаты.  Ѓыть  может,  выбор  ‹уки
объЯснЯлсЯ его отвращением к революционному насилию: занЯтиЯ наукой укрепили
в нем веру в непрерывную эволюцию  мира  и  человека,  эволюцию,  у  которой
впереди  целаЯ  вечность  длЯ  выполнениЯ  ее  задач.  ‘разу   и   полностью
экспроприировать господствующие классы казалось ему неосуществимым;  к  тому
же это было бы сопрЯжено  с  ужасными  катастрофами,  одним  из  результатов
которых было бы еще большее увеличение нищеты и страданий. Ђ поэтому,  думал
‹ука, не лучше ли воспользоватьсЯ представившимсЯ случаем и произвести опыт?
‚ этом опыте найдет удовлетворение все его существо, его врожденнаЯ доброта,
его вера в доброту человека - этот  очаг  любви  и  всеобъемлющей  нежности,
который пылал в его собственной душе. ‹уке показалось, будто его окрылЯет  и
несет что-то восторженное, героическое, какаЯ-то вера, какое-то безошибочное
предчувствие успеха. € к тому же, если применение формулы ”урье не влекло за
собой немедленного уничтожениЯ наемного труда, оно, во всЯком случае, вело к
этому,  к  окончательной  победе,  к  разрушению  капитала,  к  исчезновению
торговли, к упразднению денег,  этого  источника  всех  бедствий.  Ћтдельные
социалистические школы спорЯт друг с другом только о путЯх к цели, в вопросе
же о самой цели все между собой согласны, и все они примирЯтсЯ, когда  будет
наконец построен счастливый ѓород. ‹ука и  хотел  заложить  основание  этого
ѓорода, начав с добровольной ассоциации людей,  с  объединениЯ  всевозможных
разрозненных сил: это будет наилучшей исходной точкой в его  времЯ  -  времЯ
ужасного взаимного истреблениЯ людей.
     Ћднако †ордан все еще был настроен скептически.
     - “ ”урье попадаютсЯ гениальные мысли, это бесспорно. Ќо ведь после его
смерти прошло больше шестидесЯти лет,  и  хотЯ  у  него  осталось  несколько
упрЯмых последователей, но его религиЯ пока что не завоевывает мир.
     - Љатолицизму понадобилось четыре столетиЯ, чтобы завоевать лишь  часть
мира, - живо возразил ‹ука. - Љ тому же Я  далеко  не  во  всем  согласен  с
”урье: длЯ менЯ он только мудрец, которому в  минуту  гениального  прозрениЯ
открылось видение истины.  ‚прочем,  он  не  один,  другие  подготовили  его
теорию, другие и восполнЯт ее пробелы...  Ћдного  вы  все-таки  отрицать  не
можете: эволюциЯ, идущаЯ в наши дни таким ускоренным  темпом,  началась  еще
давно, и девЯтнадцатый век был медленным зарождением грЯдущего  общества.  ‚
течение последних  ста  лет  класс  тружеников  с  каждым  днем  все  больше
приобщаетсЯ к социальной жизни, а  завтра  он  может  стать  хозЯином  своей
судьбы; залог тому - научно установленный закон,  обеспечивающий  сохранение
жизни наиболее сильным, здоровым и достойным... ќто мы сейчас  и  наблюдаем,
присутствуЯ при последней  схватке  между  привилегированной  кучкой  людей,
награбивших себе богатство, и огромной массой рабочих, котораЯ хочет вернуть
себе блага, отнЯтые у нее много веков назад. €сториЯ учит именно этому;  она
показывает нам, как ничтожное меньшинство людей обеспечило  себе  счастье  в
ущерб остальным и как эти несчастные, обокраденные беднЯки  не  перестают  с
тех пор Яростно боротьсЯ, желаЯ вернуть  себе  хоть  частицу  счастьЯ...  ‡а
последние пЯтьдесЯт лет борьба  эта  стала  беспощадной,  и  мы  видим,  как
господствующие классы, охваченные страхом, понемногу сами уступают некоторые
из своих привилегий. ђазвЯзка близитсЯ - это чувствуетсЯ  по  всем  уступкам
помещиков и капиталистов. ‚ области политической они уже дали народу многое,
и они будут вынуждены дать ему не меньше в области экономической. ЏоЯвлЯютсЯ
новые  законы,  улучшающие  положение  рабочих,  проводЯтсЯ  гуманные  меры,
ассоциации и  профессиональные  союзы  одерживают  первые  победы.  ‚се  это
возвещает близость новой эры.  Ѓорьба  между  трудом  и  капиталом  достигла
крайней остроты, и можно предсказать, что капитал  потерпит  в  этой  борьбе
поражение. —ерез некоторое времЯ наемный труд исчезнет, в этом не может быть
никакого сомнениЯ... ‚от почему  Я  уверен  в  победе  и  хочу  помочь  тому
преобразованию  труда,  которое  отменит  наемный  труд  и   создаст   более
справедливое общество и более высокую цивилизацию.
     ‹ука весь сиЯл милосердием, верой и надеждой. Ћн продолжал говорить; он
вновь обратилсЯ к истории, остановилсЯ на том,  как  сильные  в  незапамЯтно
далекие времена обокрали и поработили  слабых,  упомЯнул,  как  собственники
нагромождали преступление на преступление, стремЯсь ничего не  отдать  назад
неимущим, умиравшим от голода и насилий. €мениЯ, городские  дома,  заводы  в
промышленных городах, рудники, в которых дремлют каменный уголь  и  металлы,
средства передвижениЯ, каналы, железные дороги, различные ценности, наконец,
золото и серебро, миллиарды, которыми оперируют банки, все земные блага, все
неисчислимое богатство человечества, растущее с веками, - все это  и  поныне
находитсЯ в руках ничтожной кучки собственников. ђазве не отвратительно, что
такое богатство повлекло за собой ужасную нищету  большинства  людей?  ђазве
все это не вопиет  о  справедливости,  о  неизбежности  передела  имущества?
ЌеправеднаЯ и сытаЯ праздность, с одной стороны,  мучительный,  убийственный
труд беднЯков - с другой, привели к тому, что ныне человек человеку -  волк.
‚место того, чтобы, объединившись, покорЯть  и  использовать  силы  природы,
люди пожирают друг друга; бесчеловечный социальный строй отдает их в  жертву
ненависти, заблуждению, безумию;  детей  и  стариков  покидают  на  произвол
судьбы, женщину растаптывают, превращают во вьючное животное  или  в  орудие
наслаждениЯ. € даже сами труженики, развращенные тем, что они видЯт  вокруг,
смирЯютсЯ со своим рабством, склонЯют голову под гнетом всеобщей низости.  Ђ
какую   ужасающую   и   бессмысленную   растрату   человеческого   достоЯниЯ
представлЯют собой те колоссальные суммы, которые расходуютсЯ на  войну,  на
содержание бесполезных чиновников, судей, жандармов, не  говорЯ  уже  о  тех
деньгах, которые без всЯкой к тому необходимости остаютсЯ в руках торговцев,
этих посредников-паразитов, наживающихсЯ в прЯмой ущерб потребителЯм! Ќо это
только обычные издержки,  неизбежные  в  противном  здравому  смыслу,  плохо
устроенном  обществе;  еще  губительнее  великий  грех   голода,   намеренно
вызываемого владельцами орудий труда, стремЯщимисЯ сберечь свои барыши.  Ћни
сокращают производство на предприЯтиЯх, вводЯт дни простоЯ, создают  нищету,
чтобы сохранить высокие цены и победить  в  экономической  борьбе.  €  после
этого люди удивлЯютсЯ, что  машина  трещит  сверху  донизу,  что  социальное
здание вот-вот обрушитсЯ под гнетом стольких страданий, несправедливостей  и
постыдных деЯний!
     - Ќет! Ќет! - воскликнул ‹ука. - „овольно! „ольше так  продолжатьсЯ  не
может,  иначе  человечество  будет  сметено  вихрем  безумиЯ  и  разрушениЯ.
‘оциальные отношениЯ должны быть  перестроены  с  самого  основаниЯ;  каждый
человек имеет право на жизнь; землЯ принадлежит всем.  Ќужно,  чтобы  орудиЯ
производства были отданы во всеобщее пользование, нужно, чтобы каждый вносил
свою долю в общий труд... €сториЯ с ее войнами, ненавистью и  преступлениЯми
была до сих пор  лишь  отвратительным  результатом  первоначальной  кражи  и
тирании той кучки грабителей, которым во  что  бы  то  ни  стало  надо  было
натравить людей друг на друга, а затем учредить суды  и  тюрьмы  длЯ  защиты
награбленного богатства; давно пора  начать  историю  заново  и  положить  в
основание новой эры акт великой справедливости  -  вернуть  богатства  земли
всем людЯм, вновь превратить труд в закон  человеческого  общества,  подобно
тому,  как  он  служит  законом  вселенной;  тогда  наступит  всеобщий  мир,
воцаритсЯ счастье общечеловеческого братства... „а будет так!  џ  положу  на
это все силы и добьюсь успеха!
     ‹ука, казалось, вырос; он говорил с такой страстью, с таким пророческим
победным вдохновением, что †ордан в изумлении повернулсЯ к ‘эрэтте и  сказал
ей:
     - Џосмотри, как он прекрасен!
     Ќо ‘эрэтта, трепещущаЯ и бледнаЯ от восхищениЯ, и так не спускала  глаз
с ‹уки; она глЯдела на него с каким-то религиозным благоговением.
     - Ћ да, он прекрасен, - прошептала она, - и добр!
     - Ћднако,  дорогой  друг,  -  сказал,  улыбаЯсь,  †ордан,  -  вы  самый
настоЯщий анархист, хотЯ и почитаете себЯ эволюционистом;  и  вы  совершенно
правы, говорЯ, что начинают с формулы ”урье, а кончают свободным человеком в
свободной коммуне.
     ‹ука рассмеЯлсЯ.
     - Ќачнем пока, а там увидим, куда нас приведет логика событий.
     †ордан   задумалсЯ;   казалось,   он   уже   не   слышал   ‹уку.   ќтот
ученый-отшельник был глубоко взволнован и хотЯ все  еще  сомневалсЯ  в  том,
возможно ли ускорить поступательное движение человечества, но уже не отрицал
полезности подобной попытки.
     - ђазумеетсЯ, -  продолжал  он  с  расстановкой,  -  личнаЯ  инициатива
всесильна. —тобы дать то или иное направление событиЯм, всегда нужен человек
воли и действиЯ, гениальный бунтарь,  передовой  мыслитель,  провозглашающий
новую истину... ‚ минуту катастрофы, когда  длЯ  спасениЯ  нужно  перерубить
канат или свалить столб, необходимы только человек и топор. ‚олЯ - это  все,
и спасет тот, кто ударит  топором...  Џеред  человеком,  который  действует,
ничто не может устоЯть: перед ним рушатсЯ горы и отступают морЯ.
     †ордан был прав; ‹ука вновь ощутил в его словах  ту  пламенную  волю  и
внутреннюю уверенность, которыми он сам был охвачен. Ћн еще не  сознавал  до
конца своей незаурЯдной миссии, но ощущал в себе  издавна  накопленную  силу
возмущениЯ  против  векового  произвола,  горЯчую  потребность   осуществить
справедливость. Ћн был человеком  свободомыслЯщим  и  признавал  лишь  одно:
научно доказанные факты.  Ћн  был  один  и  решил  действовать  в  одиночку,
вкладываЯ в деЯние всю свою веру. Ћн умел  дерзать,  этого  достаточно.  …го
миссиЯ будет выполнена!
     Ќаступило  молчание.  Ќаконец  †ордан  с  доверчивым  жестом   дружески
проговорил:
     - џ уже сказал вам: у менЯ бывают приступы  такой  усталости,  когда  Я
готов все отдать „елаво: и домну, и  рудник,  и  землю,  только  бы  от  них
избавитьсЯ и целиком посвЯтить себЯ в тиши своим  работам,  своим  опытам...
—то ж, берите все это вы; Я предпочитаю отдать все  вам,  раз  вы  надеетесь
сделать из этого  полезное  употребление.  Ќо  только  прошу  вас  полностью
освободить менЯ от забот, никогда больше со мной  не  заговаривать  о  делах
завода, оставить менЯ в моем углу, чтобы Я мог закончить свою работу.
     ‹ука смотрел на  †ордана  сверкающим  взором,  полным  благодарности  и
любви. ‡атем без колебаниЯ, заранее уверенный в ответе, он продолжал:
     - ќто еще не все, мой друг: от вашего  великодушного  сердца  требуетсЯ
нечто большее. џ ничего не могу предпринЯть без  денег.  —тобы  создать  тот
завод, о котором Я мечтаю,  кузницу  преображенного  труда,  котораЯ  ЯвитсЯ
первым камнем грЯдущего ѓорода, мне нужно пЯтьсот тысЯч франков... Џравда, Я
уверен, что предлагаю вам выгодное дело: ваш капитал будет положен в  основу
ассоциации и обеспечит вам значительную часть прибылей.
     †ордан хотел было прервать ‹уку.
     - ‡наю, - продолжал молодой человек, - вы не стремитесь  к  обогащению.
Ќо ведь должны же вы чем-нибудь жить; и если вы мне отдадите свои деньги,  Я
обеспечу ваше материальное положение настолько, что  ничто  уже  никогда  не
смутит вашу мирную жизнь, жизнь великого труженика.
     ‚ обширной комнате вновь наступила тишина, строгаЯ, замирающаЯ;  в  ней
как будто уже всходил щедрый посев труда, созревавший  длЯ  грЯдущей  жатвы.
ђешение, которое предстоЯло принЯть, было настолько важно длЯ будущего,  что
присутствующие, в ожидании этой торжественной минуты, ощутили  благоговейный
трепет.
     - “ вас самоотверженное и доброе сердце, - сказал ‹ука, - вчера Я понЯл
это. ЋткрытиЯ, к которым вы стремитесь, электрические печи, которые должны в
огромной степени облегчить человеческий труд и открыть людЯм новый  источник
богатства, - вы даже не хотите их использовать в своих интересах, вы  хотите
даровать их людЯм... Ќо сейчас Я прошу у вас не подарка, а братской  помощи,
помощи, котораЯ позволит мне уменьшить царЯщую  в  мире  несправедливость  и
дать людЯм больше счастьЯ.
     € тогда †ордан совсем просто сказал:
     - •орошо, друг мой, Я согласен. ‚ы получите деньги, которые  нужны  длЯ
осуществлениЯ вашей мечты... Ќо Я не привык  лгать  и  потому  добавлю,  что
мечта эта пока остаетсЯ длЯ менЯ великодушной утопией; окончательно  убедить
менЯ вам все же не удалось. Џростите мне сомнениЯ  ученого...  Ќо  будь  что
будет! ‚ы прекрасный человек, попытайтесь; Я целиком с вами!
     Џорыв восторга охватил ‹уку и  словно  приподнЯл  над  землей;  у  него
вырвалсЯ крик торжества:
     - ‘пасибо!  ЉлЯнусь  вам  -  дело  уже  сделано!  €  оно  принесет  нам
божественную радость.
     ‘эрэтта не двигалась; во все времЯ разговора она не проронила ни слова,
но всЯ доброта ее сердца отражалась на растроганном  лице  девушки,  крупные
слезы показались на ее  глазах.  ЏотрЯсеннаЯ  до  глубины  души,  подчинЯЯсь
неодолимому порыву, она молча  встала,  приблизилась  к  ‹уке  и,  обливаЯсь
слезами,  поцеловала  его.  ‡атем,  все  еще  под  влиЯнием  охватившего  ее
необычайного волнениЯ, девушка бросилась в объЯтиЯ брата и долго  рыдала  на
его груди.
     Ќесколько удивленный поступком сестры, †ордан забеспокоилсЯ.
     - —то с тобой, сестрица? ’ы, быть может, не одобрЯешь нас? Џравда,  нам
следовало бы посоветоватьсЯ с тобой... Ќо ведь времЯ еще не упущено.  ‘кажи,
ты с нами?
     - Ћ да, да, - пробормотала она, просиЯв и улыбнувшись сквозь  слезы.  -
‚ы оба - герои, Я буду служить вам, располагайте мной.
     ‚ечером! того же днЯ,  часов  в  одиннадцать,  ‹ука,  как  и  накануне,
облокотилсЯ о  подоконник  открытого  окна  своей  комнаты:  ему  захотелось
подышать свежим воздухом безветренной ночи. ‚дали, по ту сторону заброшенных
полей, усеЯнных камнЯми, гасли один  за  другим  огни  засыпавшего  Ѓоклера;
слева глухо грохотали молоты "Ѓездны".  Ќикогда  дыхание  этого  страдающего
гиганта не казалось ‹уке столь хриплым и тЯжелым! € так же, как накануне, по
ту сторону дороги послышалсЯ  какой-то  легкий  звук:  казалось,  прошуршала
крылом ночнаЯ птица. Ќо когда звук повторилсЯ, сердце ‹уки забилось сильнее:
он узнавал теперь тихий трепет этого приближениЯ. €  молодой  человек  вновь
увидел смутный, стройный и легкий силуэт скользивший, казалось, по верхушкам
трав. €  так  же,  как  вчера,  какаЯ-то  женщина  с  легкостью  дикой  козы
перебежала дорогу и бросила ему маленький букетик, причем так ловко, что тот
снова попал ему прЯмо в губы, и  ‹ука  ощутил  прикосновение  цветов,  точно
ласку. Љак и накануне, то был маленький пучок  горных  гвоздик,  только  что
сорванных среди скал и распространЯвших такой сильный  аромат,  что  руки  и
одежда ‹уки сразу же пропахли гвоздикой.
     - Ћ †озина! †озина! - прошептал молодой человек, охваченный бесконечной
нежностью.
     †озина вернулась,  она  вновь  отдавала  ему  себЯ;  она  всегда  будет
отдавать ему себЯ этим жестом страстной благодарности, дарЯ цветы, столь  же
простодушные, как она сама. ‹ука почувствовал  себЯ  освеженным,  ободренным
после страшной физической и  душевной  усталости  этого  решающего,  полного
напрЯжениЯ днЯ. ђазве то уже не была награда за первое усилие,  за  принЯтое
им решение? ќтот букетик словно поздравлЯл ‹уку с тем,  что  он  уже  завтра
начинает действовать. ‚ лице †озины молодой человек  любил  весь  страдающий
народ, ее хотел он спасти от чудовища. Ћн нашел ее на самом дне отвержениЯ -
оскорбленной, униженной, близкой к гибели. ЃеднЯжка с  рукой,  изуродованной
трудом, была длЯ него воплощением всего племени рабов и жертв, отдающих свое
тело тЯжкому труду и чужому наслаждению.  Ћсвободив  ее,  он  вместе  с  ней
освободит и всех остальных. € одновременно она была  прелестным  воплощением
любви, любви, необходимой длЯ гармонии и счастьЯ будущего ѓорода.  Ћн  нежно
позвал ее:
     - †озина! †озина!.. ќто вы, †озина?..
     Ќо без единого  слова  она  уже  убегала,  уже  растворЯлась  во  мраке
заброшенных полей.
     - †озина, †озина!.. ‚едь это вы,  †озина,  Я  знаю!  Њне  надо  с  вами
поговорить.
     ’огда трепещущаЯ, счастливаЯ, она возвратилась  своим  легким  шагом  к
дороге, остановилась под окном и едва слышно ответила:
     - „а, это Я, господин ‹ука,
     Ћн не торопилсЯ; он старалсЯ разглЯдеть †озину - худенькую, неуловимую,
похожую на видение, которое вот-вот унесут волны мрака.
     - •отите оказать мне услугу?.. ‘кажите Ѓоннеру, чтобы он зашел  ко  мне
завтра утром. “ менЯ длЯ него радостнаЯ новость: Я нашел ему работу.
     †озина рассмеЯлась взволнованно и радостно, едва  слышным,  похожим  на
щебетание птички смехом.
     - Ћ, как вы добры, как вы добры!
     - “ менЯ будет работа длЯ всех, кто  захочет  работать,  -  растроганно
продолжал, понизив голос, ‹ука. - „а, Я постараюсь, чтобы  на  всех  достало
справедливости и счастьЯ.
     †озина понЯла, смех ее стал еще более нежным, теперь  он  был  исполнен
страстной признательности.
     - ‘пасибо, спасибо, господин ‹ука.
     ‚идение растаЯло; он увидел, как легкаЯ тень  вновь  заскользила  между
кустарниками, за ней следовала другаЯ тень, совсем маленькаЯ: то  был  Ќанэ,
которого ‹ука до сих пор не замечал; мальчик бежал рЯдом с сестрою.
     - †озина! †озина!.. „о свиданиЯ, †озина!
     - ‘пасибо, спасибо, господин ‹ука.
     ‹ука больше не различал ее: она  исчезла;  но  он  все  еще  слышал  ее
звучащий радостью и  благодарностью  голос,  напоминавший  щебетание  птицы,
донесенное вечерним ветерком; голос этот был полон бесконечного  очарованиЯ,
сладко проникавшего в его сердце.
     „олго еще стоЯл ‹ука у окна, полный восхищениЯ и беспредельных  надежд.
Њежду "Ѓездной", где задыхалсЯ отверженный труд, и ѓердашем,  парк  которого
выделЯлсЯ черным пЯтном на гладкой равнине ђуманьи, виднелсЯ старый  Ѓоклер,
рабочий пригород  с  расшатанными,  полусгнившими  хибарками,  спавшими  под
гнетом нищеты  и  страданий.  ‡десь  была  та  клоака,  которую  ‹ука  хотел
оздоровить, та многовековаЯ темница наемного труда, царство несправедливости
и отвратительной жестокости, которое он  жаждал  уничтожить,  дабы  излечить
человечество от давней отравы. € ‹ука мысленно уже возводил  на  этом  месте
иной город, ѓород будущего, ѓород правды, справедливости и счастьЯ;  он  уже
видел  среди  зелени  его  белые,  смеющиесЯ  домики,  населенные  братьЯми,
озаренные ослепительным солнцем радости и свободы.
     ‚друг весь горизонт осветилсЯ; розоваЯ вспышка пламени  осветила  крыши
Ѓоклера, уступы Ѓлезских гор, необъЯтные дали. ќто был миг  плавки  в  домне
Љрешри. ‹ука сначала подумал, что занимаетсЯ зарЯ, но нет, то была не  зарЯ,
то был скорее закат некоего светила, то древний ‚улкан, прикованный к  своей
наковальне, выбросил последнюю вспышку пламени. Џусть же труд станет  отныне
лишь радостью и здоровьем! Џусть родитсЯ грЯдущий день!
 
 
        ЉЌ€ѓЂ ‚’ЋђЂџ 
 
        I 
 
     Џрошло три года. ‡а это времЯ ‹ука создал новый, завод, который, в свою
очередь, породил целый рабочий  городок.  ‡аводские  земли  занимали  больше
квадратного километра; то было обширное поле, отлого спускавшеесЯ  от  парка
Љрешри до тесно сгрудившихсЯ строений "Ѓездны". Ќачать  пришлось  с  малого:
часть  земли  все  еще  пустовала;  ‹ука  рассчитывал  использовать  ее  при
дальнейшем расширении предприЯтиЯ.
     ‡авод был расположен у самой подошвы отрога  Ѓлезских  гор,  прЯмо  под
старой домной, с которой его соединили подъемником. ‚  ожидании  переворота,
который должны были произвести в плавильном деле электрические печи †ордана,
‹ука  не  уделЯл  домне  особого  вниманиЯ:  внесЯ  в  ее  работу  небольшие
улучшениЯ, он предоставил управление  домной  Њорфену,  который  повел  дело
издавна установившимсЯ порЯдком.  ‡ато  при  постройке  нового  завода  ‹ука
применил всевозможные технические усовершенствованиЯ как в отношении зданий,
так и в отношении оборудованиЯ, стремЯсь увеличить производительность  труда
и в то же времЯ уменьшить затрату физической силы рабочих. Љаждый из домиков
заводского городка был окружен садом. ‹ука хотел сделать эти жилища  приютом
спокойной и безбедной семейной жизни. ђЯдом с парком  Љрешри  уже  виднелось
около пЯтидесЯти таких домиков; то был словно маленький городок,  движущийсЯ
к Ѓоклеру: ведь каждый возводимый ‹укой  дом  был  новым!  шагом!  грЯдущего
ѓорода, готовившегосЯ к завоеванию старого города, греховного и обреченного.
Џосреди заводских земель ‹ука построил Ћбщественный дом - обширное здание, в
котором помещались школы, библиотеки, зал длЯ собраний и празднеств, зал длЯ
спортивных занЯтий и игр, бани. ’олько это и  сохранил  ‹ука  от  фаланстеpa
”урье: он предоставил каждому  свободу  устраиватьсЯ  по-своему,  никому  не
навЯзываЯ единого, обЯзательного длЯ всех уклада жизни, и оставил в  ведении
управлениЯ лишь заботу о важнейших  общественных  нуждах  рабочих.  Ќаконец,
позади завода были расположены день ото днЯ  расширЯвшиесЯ  магазины-склады,
снабжавшие работников завода хлебом, мЯсом, бакалейными  товарами,  одеждой,
домашней  утварью,  различными  мелкими  вещами,  -  целаЯ   потребительскаЯ
кооперативнаЯ  ассоциациЯ,  дополнЯвшаЯ  ту  производственную  кооперативную
ассоциацию, котораЯ лежала в основе работы завода.  Љонечно,  это  было  еще
только начало, но дело крепло и развивалось,  и  было  уже  Ясно,  что  опыт
удалсЯ. ‹ука не сумел бы осуществить с  такой  быстротой  свои  замыслы,  не
приди ему счастливаЯ мысль заинтересовать строительных рабочих  в  скорейшем
окончании построек. Ћсобенно радовалсЯ он тому, что ему удалось использовать
все рассеЯнные по скату горы источники: они омывали свежей  и  чистой  водой
нарождавшийсЯ город, завод, Ћбщественный дом, орошали густо зеленевшие сады,
струились в каждое жилище, приносЯ с собой здоровье и радость.
     Ћднажды утром  ”ошар  пришел  в  Љрешри  навестить  прежних  товарищей.
Ќерешительный и забитый, он осталсЯ работать  в  "Ѓездне";  Ѓоннер  уговорил
перейти на новый завод своего шурина ђагю, а тот,  в  свою  очередь,  убедил
Ѓуррона последовать его примеру. ‚се трое работали теперь в  Љрешри;  ”ошару
хотелось порасспросить их. ЏЯтнадцать лет  однообразного  труда,  в  течение
которых он одинаковыми движениЯми, все  с  тем  же  нечеловеческим  усилием,
среди никогда не угасавшего  пламени  вынимал  из  печи  раскаленные  тигли,
довели ”ошара до такого отупениЯ, что  он  не  был  способен  самостоЯтельно
принЯть какое-либо решение. Ћн был настолько изуродован  духовно,  настолько
утерЯл всЯкую волю, что уже много месЯцев собиралсЯ зайти в Љрешри  и  никак
не мог решитьсЯ. Ќовый завод ошеломил ”ошара.
     Џеред его глазами все еще  стоЯли  громоздкие,  мрачные,  запыленные  и
грЯзные, слабо освещенные узкими окнами мастерские "Ѓездны"; здесь же ”ошара
поразили стройные и легкие зданиЯ из железа и кирпича; сквозь широкие окна в
них лились потоки воздуха и света. Џол был выложен цементными плитами, и это
значительно уменьшало  количество  вредной  пыли.  €зобилие  воды  позволЯло
рабочим часто умыватьсЯ. ЃлагодарЯ дымовым трубам нового образца, в  которых
сгорало все без остатка,  дыма  почти  не  было;  и  на  заводе  легко  было
поддерживать  блистательную  чистоту.  ‚место  адского  логова   циклопа   -
просторные, светлые, блестЯщие и веселые мастерские,  казалось,  облегчавшие
тЯжелый труд. Џравда, электричество на заводе применЯлось  еще  недостаточно
широко,  грохот  машин  был  все  так  же  оглушителен,  работа  по-прежнему
требовала  огромного  физического  напрЯжениЯ.  ’олько   у   пудлинговых   и
плавильных печей были оборудованы некоторые еще не совершенные  механические
приспособлениЯ, позволЯвшие надеЯтьсЯ, что в один  прекрасный  день  рабочие
будут  избавлены  от  непосильно  тЯжелого  труда.  ’о  были  лишь   первые,
неуверенные попытки: решить проблему предстоЯло в будущем.  Ћднако  чистота,
обилие воздуха и солнечного света, просторные,  высокие  помещениЯ,  бодраЯ,
веселаЯ обстановка, облегчавшаЯ работнику тЯжесть труда, - все это уже  было
крупным шагом вперед. € какой поразительный контраст представлЯл этот  новый
завод тем сараЯм, полным мрака и страданиЯ,  в  которых  изнемогали  рабочие
соседних заводов!
     ”ошар думал найти Ѓоннера у пудлинговой печи; к  своему  удивлению,  он
увидел, что тот управлЯет большой плющильной машиной, выделывавшей рельсы.
     - Љак! ’ы бросил пудлингование?
     - Ќет. Ќо мы здесь попеременно выполнЯем все работы: два часа  -  одну,
два часа - другую. Џраво же, так куда легче.
     Ќадо сказать, ‹уке не просто было уговорить рабочих выйти за пределы их
специальности. „лЯ полного осуществлениЯ этой реформы еще не настало  времЯ;
оно наступит лишь тогда, когда дети станут изучать несколько  ремесел:  ведь
труд будет привлекательным только  при  том  условии,  если  человек  сможет
выполнЯть различные работы, уделЯЯ каждой из них по два - три часа в день.
     - Ђх! - вздохнул ”ошар. - ‚от было бы здорово занЯтьсЯ еще какой-нибудь
работой, а не только таскать тигли из печи! Ќо Я  ничего  другого  не  знаю,
ничего не умею.
     ђезкий шум плющильной машины был  так  силен,  что  ”ошару  приходилось
напрЯгать голос. Ћн замолчал; тут же у машины  стоЯли  ђагю  и  Ѓуррон:  они
принимали  рельсы  и  были   всецело   поглощены   своей   работой.   ”ошар,
воспользовавшись кратким перерывом, обменЯлсЯ с ними рукопожатием. Џотом  он
погрузилсЯ в созерцание прокатного стана, работа  которого  его  чрезвычайно
заинтересовала. "Ѓездна" не изготовлЯла рельсов; ”ошар смотрел на выходившие
из машины длинные стальные полосы, и в голове его шевелились неЯсные  мысли,
которые он  не  сумел  бы  выразить  словами.  Ћн  понимал,  что  раздавлен,
изуродован жерновом тЯжелого, монотонного труда, превращен в простое орудие;
но особенно удручало ”ошара смутное сознание, что и он мог бы быть человеком
с умом и волей. ‚ его душе еще теплилсЯ тусклый  светоч,  будто  никогда  не
угасающаЯ лампочка дежурного. ‘ какой  скорбью  думал  ”ошар  о  том,  каким
свободным; здоровым и веселым  человеком:  он  мог  бы  стать,  если  бы  не
рабский, тупой труд, который давил на него, как  своды  тюрьмы.  ђельсы  все
тЯнулись и тЯнулись вперед; они напоминали  собой  железнодорожное  полотно,
бесконечную дорогу; мысли ”ошара скользили вдоль нее и терЯлись в  грЯдущем,
от которого он уже не ждал ничего хорошего и о котором у него не было Ясного
представлениЯ.
     –ех, где находилсЯ ”ошар, был расположен рЯдом с  главной  литейной;  в
ней стоЯла особаЯ  печь,  в  которой  плавили  сталь;  расплавленный  металл
вливалсЯ в просторное чугунное вместилище,  выложенное  огнеупорной  глиной,
затем с помощью механического устройства попадал в литейные формы,  застываЯ
там в виде слитков. Џередвижные электрические накаты, мощные  грузоподъемные
крюки поднимали и перемещали эти  тЯжелые  массы  металла,  подносили  их  к
плющильным! машинам, а  потом  переправлЯли  в  другие  мастерские,  где  их
скреплЯли болтами в заклепывали. ѓигантские  плющильные  машины  растЯгивали
слитки до требуемых размеров или дугообразно выгибали  их;  отсюда  выходили
огромные стальные фермы длЯ мостов,  тЯжелые  балки  длЯ  зданий,  различные
металлические каркасы, - оставалось только скрепить их болтами и  заклепать.
„ругие  плющильные  машины,  двигавшиесЯ  с  поразительной  ритмичностью   и
быстротой, изготовлЯли балки меньшей величины и рельсы - простые, одинаковые
по  размеру  изделиЯ.  ‘веркавший,  как   солнце,   короткий,   толщиною   с
человеческое туловище, слиток оказывалсЯ в первом отделении машины меж  двух
валов, вращавшихсЯ в противоположных направлениЯх; выходЯ отсюда  уже  более
тонкими,  он  перемещалсЯ  во  второе  отделение  машины,  где  еще   больше
утончалсЯ; и так,  переходЯ  из  отделениЯ  в  отделение,  рельс  приобретал
наконец требуемые очертаниЯ и установленную длину в десЯть метров.  ‚се  это
сопровождалось оглушительным грохотом, грозным щелканьем железных  челюстей;
казалось, будто всю эту  сталь  жует  какой-то  колосс.  ђельс  следовал  за
рельсом  с  необычайной,  едва  доступной  длЯ   глаза   быстротой;   слитки
утончались,  вытЯгивались,  превращались  в  новые  рельсы,  прибавлЯлись  к
прежним,  словно  железнодорожные  пути,  убегающие  в   бесконечную   даль,
проникающие в глубь неведомых стран, опоЯсывающие всю землю.
     - „лЯ кого ж все это вырабатываетсЯ? - спросил ошеломленный ”ошар.
     - „лЯ китайцев, - пошутил ђагю.
     ‚ это времЯ мимо плющильных машин проходил  ‹ука.  Ћн  обычно  проводил
утро на заводе, заглЯдывал в каждый цех, дружески беседовал с рабочими.  …му
пришлось частично сохранить на заводе прежнюю административную  структуру  -
мастеров, надзирателей, инженеров, бухгалтерию и коммерческий отдел. Ќо в то
же времЯ он всЯчески  старалсЯ  сократить  число  руководителей  и  персонал
заводоуправлениЯ  и  достиг  этим  значительного  уменьшениЯ  расходов.  …го
расчеты,  свЯзанные  с  началом  деЯтельности  нового  завода,  оправдались:
правда, пока еще не удалось напасть  на  такие  же  великолепные  жилы,  как
прежде, но химическаЯ обработка руды все же давала возможность  получать  из
наличных  залежей  дешевый  чугун  удовлетворительного  качества;  при  этих
условиЯх  выпуск  балок  и  рельсов  давал  доход,   вполне   обеспечивавший
процветание завода. „ело шло, круг операций с  каждым  годом  расширЯлсЯ,  -
этого длЯ ‹уки было достаточно: он  с  надеждой  смотрел  в  будущее  и  был
уверен, что победа останетсЯ за ним, если только  при  каждом  распределении
прибылей рабочие будут видеть, что их благосостоЯние растет, что на их  долю
выпадает все больше счастьЯ  и  все  меньше  горЯ.  Ћднако  молодой  человек
постоЯнно  оставалсЯ  на  страже:  ведь  ему  приходилось  руководить  вновь
созданным сложнейшим  предприЯтием,  приходилось  выдавать  крупные  авансы,
приходилось управлЯть це