рь, мой  подмастерье
вышел, а Я был занЯт с моими нахлебниками... Ѓлаговолите  сесть,  сударь,  Я
сию минуту вас побрею.
     € Љазабан собственной персоной взЯлсЯ за дело,  стал  взбивать  мыльную
пену и править бритву, бросив тревожный взглЯд на сутану Џьера, который,  не
говорЯ ни слова, сел, развернул газету и, казалось, углубилсЯ в чтение.
     ‘ минуту в парикмахерской царило молчание. Ќо Љазабан не  мог  стерпеть
безмолвиЯ и, намыливаЯ г-ну ѓерсену подбородок, заговорил:
     - Џредставьте себе, сударь, мои  нахлебники  так  долго  задержались  в
ѓроте, что только сейчас завтракают: слышите? Њне пришлось посидеть  с  ними
из вежливости... Ќо должен же Я занЯтьсЯ клиентами, не правда ли? Ќадо  всех
удовлетворить.
     ѓосподин де ѓерсен, который тоже не прочь был поговорить, спросил:
     - ‚ы сдаете комнаты паломникам?
     - „а, сударь, мы все сдаем комнаты, - ответил парикмахер просто. -  ’ак
у нас принЯто.
     - € вы сопровождаете их в ѓрот?
     Љазабан  возмутилсЯ  и,  отведЯ  руку,  в  которой  держал  бритву,   с
достоинством проговорил:
     - Ќикоим образом, сударь, никоим образом! ‚от уже пЯть лет,  как  Я  не
хожу в этот их новый город, который они там строЯт.
     Ћн говорил довольно осторожно, косЯсь на  сутану  Џьера,  прикрывшегосЯ
газетой; красный крест на куртке г-на де ѓерсена также сдерживал его. Ќо  он
все же дал волю Языку:
     - ‚идите ли, сударь, у каждого свое мнение; Я уважаю ваши  взглЯды,  но
сам не поддаюсь всем этим фантасмагориЯм! € Я никогда  этого  не  скрывал...
…ще во времена €мперии, сударь, Я уже был республиканцем и  свободомыслЯщим.
Ђ в те годы таких, как Я, врЯд ли нашлось бы четыре человека во всем городе.
Ћ, Я считаю это честью длЯ себЯ!
     Љазабан начал брить клиенту левую  щеку.  Ћн  торжествовал,  и  с  этой
минуты слова его полились неудержимым потоком. ‘начала он,  как  и  Њажесте,
обвинил преподобных отцов в торговле  свЯщенными  предметами,  в  бесчестной
конкуренции, которую они составлЯли торговцам,  хозЯевам  гостиниц,  частным
лицам, сдававшим комнаты. ‚от, например, сестры Ћбщины свЯтого духа, ах, как
он их ненавидит! Љ ним переселились от него две жилицы,  две  пожилые  дамы,
которые приезжали каждый год в ‹урд на три  недели.  ‚  тирадах  парикмахера
чувствовалсЯ   долго   накипавший   гнев   представителЯ   старого   города,
возненавидевшего новый город, так быстро возникший по ту  сторону  замка,  -
богатый город с огромными, как  дворцы,  магазинами,  где  бурлила  жизнь  и
царила роскошь, где загребали деньги паломников,  город,  который  неизменно
рос и обогащалсЯ, в то времЯ как старший брат его, древний город в горах,  с
узкими пустынными улицами, с тенистыми  деревьЯми,  постепенно  чах.  Ћднако
борьба продолжалась,  старый  город  не  хотел  признать  себЯ  побежденным,
старалсЯ вынудить неблагодарного  меньшого  брата  делитьсЯ  с  ним,  сдавал
комнаты паломникам и открывал лавки; но бойкаЯ торговлЯ шла только в лавках,
расположенных ближе к ѓроту,  а  здесь,  далеко  от  центра,  селились  одни
беднЯки. € неравнаЯ борьба лишь усиливала распрю, обращала верхний и  нижний
город в непримиримых врагов, в конкурентов, боровшихсЯ между собой с помощью
тайных интриг.
     - Ќет, конечно, не так-то скоро увидЯт  они  менЯ  у  своего  ѓрота!  -
продолжал Љазабан со злобой. - Ђ как они злоупотреблЯют этим  ѓротом,  всюду
тычут его! Џодумайте, такое идолопоклонство, такое грубое суеверие, и это  в
девЯтнадцатом-то веке!.. ‘просите-ка их, вылечили ли  они  за  двадцать  лет
хоть одного жителЯ ‹урда? “ нас по улицам достаточно ходит  убогих.  ‚начале
здешние жители были облагодетельствованы первыми чудесами.  Ќо  оказываетсЯ,
их чудотворнаЯ вода потерЯла длЯ  нас  всЯкую  силу:  мы,  видно,  находимсЯ
слишком близко, надобно приехать сюда издалека, тогда водица  подействует...
Џраво, как это умно! Ќет, Я и за сто франков не спущусь туда.
     Њолчание Џьера, должно быть, раздражало  парикмахера.  Ћн  начал  брить
правую щеку де ѓерсена и разразилсЯ гневной тирадой против отцов Ќепорочного
зачатиЯ,  чьЯ  жадность  ЯвлЯлась   единственной   причиной   раздора.   ќти
преподобные отцы, скупившие у общины земли длЯ застройки, не выполнЯли  даже
заключенного с городом соглашениЯ, по которому  им  решительно  воспрещалась
всЯкаЯ торговлЯ, в том числе  продажа  лурдской  воды  и  предметов  культа.
Џротив них в любое времЯ можно было бы возбудить дело. Ќо им наплевать,  они
настолько чувствуют свою силу, что не пропускают  в  приходскую  церковь  ни
одного даЯниЯ; все собранные деньги текут в одном направлении  -  в  ѓрот  и
Ѓазилику.
     - •оть бы  еще  вели  себЯ  как  люди,  согласились  бы  поделитьсЯ!  -
непосредственно вырвалось у Љазабана.
     Љогда  г-н  де  ѓерсен,  умывшись,  снова  сел  в  кресло,   парикмахер
продолжал:
     - Ђ во что они превратили наш бедный город,  сударь!  ‘орок  лет  назад
наши девушки были так благоразумны! џ помню, в молодости, если  какой-нибудь
юноша хотел развлечьсЯ, он врЯд ли нашел бы больше трех-четырех  бесстыдниц,
которые согласились бы погулЯть с ним; в базарные дни Я  сам  видел  мужчин,
стоЯвших в очереди у их дверей, честное слово! „а, времена изменились, нравы
уже не те. Ђ теперь местные девушки. почти все торгуют свечами  и  букетами,
пристают к прохожим и насильно навЯзывают им свой товар. Џросто срам,  какие
нахалки! Ћни много зарабатывают, приучаютсЯ к лени и ничего  не  делают  всю
зиму, дожидаЯсь паломников. Ќынче ухаживатели  находЯт  с  кем  перекинутьсЯ
словом, уверЯю вас. Џрибавьте к этому  подозрительную  публику,  наводнЯющую
город с  первых  Ясных  дней,  всех  этих  кучеров,  разносчиков,  продавцов
съестного - целое кочующее племЯ, от которого разит грубостью и пороком, - и
вы поймете, каким честным городом стал по их милости  ‹урд  со  всеми  этими
толпами, осаждающими их ѓрот и Ѓазилику!
     Џораженный Џьер  уронил  газету.  Ћн  слушал  -  и  впервые  перед  ним
предстали два ‹урда: старый,  честный  и  благочестивый  ‹урд,  дремлющий  в
спокойной тишине, и  новый  ‹урд,  испорченный  и  развращенный  миллионными
предприЯтиЯми, приливом богатств, потоком приезжих, молниеносно поЯвлЯющихсЯ
в городе и так  же  молниеносно  покидающих  его,  неизбежной  скученностью,
плохими примерами. ‚от что осталось  от  ревностной  веры,  наивной  чистоты
первых последователей кроткой Ѓернадетты,  коленопреклоненной  перед  диким,
безлюдным ѓротом! Ќеужели же к таким результатам стремились зачинатели этого
дела  и  в  планы  их  входило  отравить  край   наживой,   загрЯзнить   его
человеческими   отбросами?   „остаточно   было   поЯвитьсЯ   людЯм,    чтобы
распространилась зараза!
     ‚идЯ, что Џьер слушает его, Љазабан сделал последний  угрожающий  жест,
словно  хотел  уничтожить  все  это  тлетворное  суеверие.  ‡атем  он  молча
подправил в последний раз гребенкой волосы г-на де ѓерсена.
     - Џожалуйста, сударь!
     ’олько  теперь  архитектор  заговорил  о  колЯске.  Џарикмахер   сперва
извинилсЯ, сказал, что надо спросить у брата, но  затем  согласилсЯ  принЯть
заказ.  Џароконное  ландо  до  ѓаварни   стоило   пЯтьдесЯт   франков.   Ќо,
обрадовавшись, что ему довелось поговорить по душам, польщенный тем,  что  к
нему отнеслись, как к порЯдочному человеку, он уступил за сорок. €х четверо,
значит, с каждого будет причитатьсЯ по десЯть  франков.  “словились  выехать
ночью, часа в три, чтобы вернутьсЯ в понедельник вечером, пораньше.
     - ќкипаж будет подан к ѓостинице Явлений в назначенный час, -  повторил
с напыщенным видом Љазабан, - положитесь на менЯ, сударь!
     Ћн прислушалсЯ. ‚ соседней комнате  не  прекращалсЯ  стук  посуды.  ’ам
по-прежнему ели с  той  жадностью,  котораЯ,  казалось,  обуЯла  весь  ‹урд.
ЏослышалсЯ голос, требовавший еще хлеба.
     - Џростите, - с живостью произнес Љазабан, - менЯ зовут.
     Ќе вытерев рук, еще жирных от помады, он устремилсЯ в  столовую.  „верь
на секунду приоткрылась, и Џьер  заметил  на  стене  столовой  благочестивые
картинки; особенно удивил его  вид  ѓрота.  ‚ероЯтно,  парикмахер  вешал  их
только в дни паломничества, чтобы доставить удовольствие своим нахлебникам.
     Ѓыло около трех  часов.  ‚ыйдЯ  на  улицу,  Џьер  и  г-н  де  ѓерсен  с
удивлением  услышали  громкий   перезвон   колоколов.   Љолоколу   Ѓазилики,
возвещавшему вечерню, вторила приходскаЯ церковь, а теперь вступали один  за
другим монастыри. Љристальный звон колокола у кармелиток смешивалсЯ с низким
гулом Ћбщины свЯтого духа, радостные  голоса  сестер  Ќевера  и  доминиканок
звенели одновременно. ‚ погожие праздничные дни колокольный звон носилсЯ над
кровлЯми ‹урда с утра до вечера. € не было ничего веселее этой звонкой песни
в голубом небе,  над  прожорливым  городом,  который  наконец  насытилсЯ  и,
счастливый и довольный, переваривал на солнышке пищу.
 
        III 
 
     Љак только наступил вечер, Њари заволновалась: она узнала  от  г-жи  де
†онкьер, что барон де ‘юир получил длЯ нее у аббата ”уркада разрешение и она
сможет провести ночь у ѓрота. Љаждую минуту она спрашивала сестру ѓиацинту:
     - ‘кажите, пожалуйста, сестра, есть уже девЯть часов?
     - Ќет, нет, дитЯ мое, только около половины девЯтого... ‚от вам  теплый
шерстЯной платок, накиньте его на рассвете, потому что ѓав близко, а утра  в
этой горной местности прохладные.
     - Ђх, сестра, ночи так хороши! Ђ Я так плохо сплю в палате!  Ќа  свежем
воздухе мне хуже не будет... Ѓоже мой, как Я счастлива, какое наслаждение  -
провести целую ночь со свЯтой девой!
     ‚сЯ палата завидовала ей. ЊолитьсЯ ночь напролет перед ѓротом! ‚едь это
несказаннаЯ радость, высшее блаженство. ѓоворили, будто избранные  видели  в
ночной тиши свЯтую деву. Ќо  добитьсЯ  такой  милости  нельзЯ  без  высокого
покровительства. Џреподобные отцы неохотно давали разрешение с тех пор,  как
несколько больных умерло там, словно заснув в экстазе.
     - Ќе правда ли, дитЯ мое, вы причаститесь в  ѓроте  до  того,  как  вас
привезут сюда? - спросила сестра ѓиацинта.
     Џробило девЯть часов. Ќеужели Џьер, обычно такой точный, забыл  о  ней?
Њари говорили, что она увидит всю  процессию  с  факелами,  если  отправитсЯ
тотчас же. Љаждый вечер религиозные обрЯды кончались таким  шествием,  но  в
воскресные дни оно было красивее, чем по буднЯм, а в это воскресенье шествие
ожидалось на редкость  пышное.  „олжно  было  пройти  около  тридцати  тысЯч
паломников  с  горЯщими  свечами  в  руках.  ‚се  великолепие  ночных  небес
предстанет взору; звезды сойдут на землю. Ѓольные  жаловались:  какаЯ  обида
быть прикованным к постели и не видеть этих чудес!
     - „орогое дитЯ, -  сказала  г-жа  де  †онкьер,  -  вот  и  ваш  отец  с
господином аббатом.
     Њари просиЯла и забыла про утомительное ожидание.
     - Ђх, Џьер, умолЯю вас, поспешим!
     Ћтец и Џьер спустили ее во двор, свЯщенник впрЯгсЯ в маленькую тележку,
и она медленно покатилась под звездным  небом;  г-н  де  ѓерсен  шел  сбоку.
‘тоЯла изумительно прекраснаЯ, безлуннаЯ ночь,  темно-синее  бархатное  небо
было усеЯно алмазами звезд, а мЯгкий чистый воздух, напоенный ароматом  гор,
овевал теплом. Џо улице шли паломники, направлЯЯсь к  ѓроту;  но  люди  вели
себЯ сдержанно, сосредоточенно, не слышно было праздной дневной болтовни. ‡а
площадью Њерласс темнота как бы раздвигалась,  необъЯтное  небо  раскинулось
над спокойными, словно тихаЯ гладь озера,  лужайками  и  густыми,  тенистыми
деревьЯми; чуть левее вздымалсЯ ввысь тонкий шпиль Ѓазилики.
     Џьер забеспокоилсЯ - толпа по мере приближениЯ к ѓроту становилась  все
гуще. Џо площади ђозер уже трудно было двигатьсЯ.
     -  €  думать  нечего  подойти  близко  к  ѓроту,  -  сказал  свЯщенник,
останавливаЯсь. - ‹учше всего выйти на аллею позади убежища длЯ паломников и
там переждать.
     Ќо Њари очень хотелось увидеть начало шествиЯ.
     - „руг мой, умолЯю вас, дойдите до ѓава. џ посмотрю хотЯ бы издали.
     ѓосподин де ѓерсен, не менее дочери сгоравший от любопытства, тоже стал
настаивать.
     - Ќе беспокойтесь, - сказал он, - Я иду сзади и  слежу  за  тем,  чтобы
никто ее не толкнул.
     Џьер снова потащил тележку. …му понадобилось четверть часа, чтобы дойти
до одной из арок под правой лестницей, так много было здесь народа. ‡атем он
двинулсЯ наискосок и оказалсЯ на набережной ѓава,  где  на  тротуаре  стоЯли
толпы любопытных; он прошел еще с  полсотни  метров  и  поставил  тележку  у
самого парапета, откуда прекрасно был виден ѓрот.
     - ‚ам будет хорошо здесь?
     - Ћ да, спасибо! ’олько посадите менЯ, Я лучше увижу.
     ѓосподин де ѓерсен посадил  Њари,  а  сам  встал  на  каменную  скамью,
огибающую всю  набережную.  Ќа  ней  уже  теснились  любопытные,  словно  им
предстоЯло смотреть на фейерверк. ‚се становились на  цыпочки  и  вытЯгивали
шеи. € Џьео заинтересовалсЯ, как другие, хотЯ ничего еще не было видно.
     ‚ шествии участвовало тридцать тысЯч человек, и народ все  подходил.  “
каждого в руках была свечка, обернутаЯ  в  нечто  вроде  пакетика  из  белой
бумаги с голубым изображением лурдской богоматери.  Ќо  свечи  еще  не  были
зажжены. Ќад волнующимсЯ морем голов  сиЯл  огнЯми  ѓрот,  отбрасываЯ  Яркий
свет, словно кузница. ѓромкий гул, дыхание толпы создавали впечатление,  что
здесь собрались тысЯчи людей,  которые  задыхаютсЯ  в  этой  давке;  шествие
терЯлось во  мраке,  разворачиваЯсь,  словно  живой  покров.  ‹юди  шли  под
деревьЯми, по ту сторону ѓрота, в сгущавшейсЯ тьме,  где  трудно  было  даже
заподозрить их присутствие. Ќаконец  то  тут,  то  там  замелькали  огоньки,
словно искры, пронизавшие  тьму.  €х  становилось  все  больше,  затрепетали
бесчисленные звездочки, потЯнулись млечные пути, возникли  целые  созвездиЯ.
’ридцать тысЯч свечей зажглись одна о другую,  затмеваЯ  Яркий  свет  ѓрота;
желтые огоньки огромного костра осветили все пространство.
     - Ћ Џьер, как это  красиво!  -  прошептала  Њари.  -  ‘ловно  воскресли
беднЯки, души простых тружеников, - они проснулись и засиЯли.
     - ‚еликолепно, великолепно! - повторЯл де ѓерсен, в  котором  заговорил
художник. - Џосмотрите, вон там две  линии  огней  пересекаютсЯ  и  образуют
крест.
     Џьера растрогали  слова  Њари.  Њаленькие  Язычки  пламени,  светЯщиесЯ
точки, скромные, как души простых людей, сгрудившись вместе,  сиЯли,  словно
солнце. Ђ вдали непрерывно возникали все новые и новые огни.
     - Ђх, - тихо сказал Џьер, - смотрите, вон поЯвилсЯ  одинокий  мерцающий
огонек... ‚идите его, Њари? Љак он медленно вливаетсЯ в это море огнЯ...
     ‘тало светло, как  днем.  „еревьЯ,  освещенные  снизу,  Ярко  зеленели,
словно нарисованные, напоминаЯ декорацию. •оругви с вышитыми на них фигурами
свЯтых, украшенные шелковыми шнурами, резко выделЯлись своей  неподвижностью
над этим движущимсЯ костром. ‚сЯ скала, до  самой  Ѓазилики,  шпиль  которой
выглЯдел особенно белым на черном фоне неба, была озарена отблеском  пламени
свечей; холмы по ту сторону ѓава были также освещены, и среди темной  зелени
мелькали светлые фасады монастырей.
     Џроизошла минутнаЯ заминка. Џылающее море светильников,  катившее  свои
сверкающие звездами  волны,  казалось,  вот-вот  разольетсЯ  рекою.  Ќо  тут
хоругви заколебались, и шествие свернуло в сторону.
     - Љак, - воскликнул де ѓерсен, - значит, они здесь не пойдут?
     Џьеру известен был  маршрут  шествиЯ,  и  он  объЯснил,  что  процессиЯ
подниметсЯ сперва по дороге, котораЯ вьетсЯ по лесистому склону, - прокладка
ее стоила огромных денег, - затем,  обойдЯ  Ѓазилику,  спуститсЯ  по  правой
лестнице и развернетсЯ в садах.
     -  Џосмотрите,  в  зелени  уже  мелькают  первые  свечи.  ‡релище  было
изумительное. „рожащие огоньки отделЯлись
     от огромного костра  и  медленно  плыли  в  гору;  казалось,  ничто  не
удерживает их на земле и они вот-вот взмоют ввысь,  словно  солнечнаЯ  пыль,
клубЯщаЯсЯ во тьме. ‚скоре из них образовалась косаЯ полоса  света,  котораЯ
внезапно сломалась под углом, чуть  повыше  обозначилась  новаЯ  полоса,  и,
наконец, весь холм избороздили  огненные  зигзаги,  словно  молнии,  что  на
картинках сыплютсЯ с темных  небес.  Ќо  линиЯ  огоньков  медленно  и  мЯгко
скользила вверх, как светЯщийсЯ след; лишь иногда, когда шествие  скрывалось
за деревьЯми, цепь вдруг обрывалась, но огоньки тотчас же поЯвлЯлись  опЯть,
то  пропадаЯ  вновь,  то   возвращаЯсь,   и   возобновлЯли   свой   сложный,
зигзагообразный путь к небу. Ќаконец шествие поднЯлось на  вершину  холма  и
скрылось за последним поворотом. ‚ толпе послышались голоса:
     - Ћни огибают Ѓазилику.
     - €м нужно не меньше двадцати минут, чтобы спуститьсЯ с другой стороны.
     - „а, сударынЯ, их тридцать  тысЯч;  пожалуй,  последние  пройдут  мимо
ѓрота только через час.
     Љак только  шествие  тронулось  в  путь,  воздух  огласило  песнопение,
заглушаЯ  глухой  рокот  толпы,  -  сетование  Ѓернадетты,   состоЯвшее   из
шестидесЯти  строф,  с  однообразным,  навЯзчивым  припевом,   прославлЯвшим
ангелов. € этот бесконечный, томительный, одурманивающий припев: "Ave,  ave,
ave, Maria!" - вызывал у тысЯч грезивших наЯву людей райские видениЯ. Ќочью,
в постели, им все еще казалось, что они движутсЯ, мерно покачиваЯсь в  такт,
и, уже засыпаЯ, они, казалось, продолжали петь.
     - Њы так здесь и останемсЯ? - спросил г-н де  ѓерсен,  которому  быстро
все надоедало. - ‚едь ничего нового больше не будет.
     Њари,  прислушавшись  к  отдельным  голосам,  раздававшимсЯ  в   толпе,
проговорила:
     - ‚ы были правы, Џьер; пожалуй, лучше вернутьсЯ  туда,  под  деревьЯ...
Њне так хочетсЯ все увидеть.
     - Љонечно, - ответил свЯщенник, - поищем место, откуда вы все  увидите.
‘амое трудное теперь - выбратьсЯ отсюда.
     ‚ самом  деле,  толпа  любопытных  окружила  их  плотной  стеной.  Џьер
медленно, но упорно прокладывал себе дорогу, просЯ уступить место больной, а
Њари оборачивалась, стараЯсь увидеть  пылающую  полосу  перед  ѓротом,  море
искрЯщихсЯ огоньков бесконечной процессии. ѓ-н де  ѓерсен  замыкал  шествие,
оберегаЯ тележку от толчков.
     Ќаконец они выбрались из толчеи и оказались  возле  одной  из  арок,  в
уединенном  месте,  где  можно  было  свободно  вздохнуть.  ‘лышалось   лишь
отдаленное пение с однообразным припевом, да виднелсЯ над Ѓазиликой  отблеск
свечей, вроде светЯщейсЯ мглы.
     - ‘амое лучшее, - объЯвил г-н де ѓерсен, - поднЯтьсЯ на Љрестовую гору.
Њне еще утром сказала об  этом  служанка  в  гостинице.  Ћттуда  вид  просто
феерический.
     Ќо об этом нечего было и думать. Џьер заметил, что взобратьсЯ на гору с
больной не так-то легко.
     - Љак  вы  заберетесь  туда  с  тележкой?  €  ведь  потом  пришлось  бы
спускатьсЯ, а это очень опасно ночью, да еще в толкотне.
     Њари сама предпочитала остатьсЯ в саду, под  деревьЯми,  где  было  так
приЯтно. Ћни снова двинулись в путь и вышли на  эспланаду  напротив  большой
статуи венчанной девы. Ћна была освещена  цветными  стеклЯнными  фонариками,
голубыми и желтыми, - казалось, что  тут  происходит  деревенский  праздник.
ЌесмотрЯ на все  свое  благочестие,  г-н  де  ѓерсен  нашел,  что  это  верх
безвкусицы.
     - ‚от, - сказала Њари, - нам будет очень хорошо возле этой рощицы.
     Ћна  показала  на  группу  деревьев  перед  убежищем  длЯ   паломников;
действительно, место было превосходное, так как отсюда отлично будет  видно,
как шествие спуститсЯ по левой лестнице и проследует до Ќового моста,  вдоль
куртин, и тем же путем возвратитсЯ обратно. ‘оседство ѓава сообщало деревьЯм
восхитительную свежесть.  ‡десь  никого  не  было,  в  густой  тени  больших
платанов, окаймлЯвших аллею, господствовала полнаЯ тишина.
     ѓосподин де ѓерсен становилсЯ на  цыпочки,  ему  не  терпелось  увидеть
поскорее первые свечи, которые должны были поЯвитьсЯ из-за Ѓазилики.
     - Ќичего нет, - сказал он. - ’ем лучше, посижу  на  траве,  Я  ног  под
собой не чувствую.
     Ћн забеспокоилсЯ о дочери.
     - •очешь, Я накрою тебЯ? ‡десь очень прохладно.
     - Ќет, нет, отец, мне не холодно. џ  так  счастлива!  “же  давно  Я  не
дышала таким свежим воздухом... ‡десь, должно быть, растут розы, чувствуешь,
как чудесно они пахнут? „руг мой, где же эти розы? - обратилась она к Џьеру.
- ‚ы их не сидите?
     Љогда г-н де ѓерсен уселсЯ возле тележки, Џьер пошел посмотреть, нет ли
поблизости розовых кустов. Ћн тщетно разглЯдывал темные клумбы, на них росла
только густо посаженнаЯ зелень. Ќа обратном пути, проходЯ мимо  убежища  длЯ
паломников, он из любопытства решил туда зайти.
     ќто был обширный зал с очень высоким потолком и  каменным  полом;  свет
проникал туда через большие окна с  обеих  сторон.  ‘тены  были  голые,  всю
обстановку составлЯли скамьи, расставленные кое-как, во  всех  направлениЯх.
Ќи стола, ни полок не было, так что паломники,  которые  не  имели  крова  и
вынуждены были останавливатьсЯ в этом помещении, нагромождали свои  корзины,
узлы и чемоданы на подоконники, превратившиесЯ в шкафы длЯ хранениЯ  багажа.
‚прочем, сейчас в зале было пусто - жившие здесь беднЯки ушли с  процессией.
•отЯ дверь была раскрыта настежь, в  зале  стоЯл  невыносимый  запах;  здесь
самые стены, казалось, носили отпечаток бедности, грЯзные плиты пола, сырые,
несмотрЯ на солнечный день, были заплеваны,  залиты  вином  и  салом.  ‡десь
делали все - и ели и спали - на скамьЯх;  грЯзные  тела  в  отрепьЯх  лежали
вповалку.
     Џьер подумал, что отсюда никак не может исходить прекрасный запах  роз.
‚се же он обошел зал, освещенный  четырьмЯ  чадЯщими  фонарЯми,  решив,  что
здесь никого нет, и вдруг с удивлением  заметил  у  стены  слева  женщину  в
черном платье, державшую на коленЯх белый сверток. Ћна сидела неподвижно,  с
широко раскрытыми глазами, совсем одна.
     Џьер подошел;  он  узнал  г-жу  ‚енсен,  котораЯ  сказала  ему  низким,
разбитым голосом:
     - ђоза так измучилась сегоднЯ! ‘ утра она только один раз застонала,  и
все... „ва часа назад она заснула, и Я боюсь двинутьсЯ, чтобы  не  разбудить
ее, а то ей снова будет больно.
     € она боЯлась пошевелитьсЯ; месЯцами эта мученица-мать держала на руках
свою дочурку в упорной надежде вылечить ее. Ћна  привезла  девочку  в  ‹урд,
держа ее на руках, на руках носила ее, на руках укачивала, не имеЯ не только
комнаты, но даже больничной койки.
     - ‡начит, беднЯжке не лучше? -  спросил  Џьер.  ‘ердце  его  обливалось
кровью, когда он глЯдел на несчастную женщину.
     - Ќет, господин аббат, нет, не думаю.
     - Ќо вам ведь очень плохо на  этой  скамье.  Ќадо  было  бы  что-нибудь
предпринЯть, а не оставатьсЯ так на улице. ‚ашу дочку,  несомненно,  принЯли
бы куда-нибудь.
     - Ђ зачем, господин аббат? …й хорошо у менЯ на коленЯх. € потом,  разве
бы мне позволили быть с ней все времЯ?.. Ќет, нет, Я предпочитаю держать  ее
на руках; мне кажетсЯ, так она в конце концов выздоровеет.
     „ве крупные слезы скатились по ее застывшему, словно окаменевшему лицу.
Ћна продолжала сдавленным голосом:
     - “ нас есть еще деньги. “ менЯ было тридцать су, когда мы  выехали  из
Џарижа, теперь осталось десЯть... Њне достаточно и хлеба, а моЯ беднЯжка  не
может пить даже молоко... „о  отъезда  у  менЯ  денег  хватит,  а  если  она
поправитсЯ, мы будем богаты, богаты, богаты!
     Ћна нагнулась, всматриваЯсь  при  мигающем  свете  соседнего  фонарЯ  в
бледное личико ђозы, спавшей с полуоткрытым  ртом,  из  которого  вырывалось
легкое дыхание.
     - Џосмотрите, как она спит!.. Ќе правда ли, господин аббат, свЯтаЯ дева
сжалитсЯ и исцелит ее? ЋсталсЯ один день, но Я не хочу отчаиватьсЯ,  Я  буду
молитьсЯ всю ночь, не двигаЯсь с места... ќто случитсЯ завтра,  надо  дожить
до завтра.
     ЃесконечнаЯ  жалость  охватила  Џьера,  он  ушел,   чтобы   самому   не
расплакатьсЯ, сказав на прощание:
     - „а, да, надейтесь, беднаЯ женщина.
     Ћн оставил ее в этом пустом  отвратительном  зале,  среди  беспорЯдочно
расставленных  скамеек;  исстрадавшаЯсЯ,  любЯщаЯ  мать  сидела  неподвижно,
стараЯсь не дышать из опасениЯ, как бы не  разбудить  маленькую  больную.  ‚
своей крестной муке она пламенно молилась, сомкнув уста.
     Љогда Џьер подошел к Њари, она оживленно спросила:
     - Ќу как?.. …сть здесь розы?
     Ћн не хотел расстраивать ее рассказом о том, что ему довелось увидеть.
     - Ќет, Я обыскал все клумбы, роз нет.
     - ‘транно, - задумчиво произнесла она. - Ђромат такой нежный и в то  же
времЯ резкий... ‚ы чувствуете его?.. ‚от сейчас он необычайно  сильный,  как
будто этой ночью расцвели все розы раЯ.
     …е прервало восклицание отца.  ѓ-н  де  ѓерсен  встал,  увидев  наверху
лестницы, налево от Ѓазилики, светЯщиесЯ точки.
     - Ќаконец-то, вот они!
     ‚ самом деле, показалась голова процессии. ’отчас же огоньки  запрыгали
и вытЯнулись в двойную мерцающую линию.  ‚се  вокруг  было  окутано  мраком;
казалось, огни поЯвились откуда-то сверху, из тьмы неведомого. ‚ то же времЯ
снова послышалось пение, настойчиваЯ жалоба Ѓернадетты; но  оно  было  таким
отдаленным, таким легким, словно шелест, который поднимаетсЯ  в  лесу  перед
бурей.
     - џ говорил, надо было взобратьсЯ на Љрестовую гору, оттуда мы  бы  все
увидели, - произнес г-н де ѓерсен.
     Ћн возвращалсЯ  к  своему  первому  предложению  упрЯмо,  как  ребенок,
жалующийсЯ, что выбрали самое плохое место.
     - Ђ почему бы тебе не взобратьсЯ на  Љрестовую  гору,  папа?  -  начала
Њари. - ‚едь еще есть времЯ... Џьер останетсЯ со мной.
     € с грустным смехом добавила:
     - €ди, менЯ никто не украдет.
     ‘начала г-н де ѓерсен отказывалсЯ, потом сразу согласилсЯ, не  в  силах
противитьсЯ желанию. Ќадо было спешить, и он быстро зашагал мимо клумб.
     - Ќе уходите отсюда, ждите менЯ под этими деревьЯми.  џ  вам  расскажу,
что видел наверху.
     Џьер и Њари остались одни в пустынной темноте, где  воздух  был  напоен
ароматом роз, хотЯ ни одной розы кругом не было. Ћни не  разговаривали,  они
смотрели на шествие, спускавшеесЯ нескончаемым потоком вниз по горе.
     ‘ловно двойной рЯд дрожащих звездочек поЯвлЯлсЯ из-за угла  Ѓазилики  и
плыл по монументальной лестнице, обрисовываЯ ее контуры. Ќа этом  расстоЯнии
не видно было паломников, несших свечи, одни лишь огоньки чертили в  темноте
удивительно четкие линии. ‘ами зданиЯ неЯсно вырисовывались темными тенЯми в
голубой мгле. Ќо по мере того как  количество  свечей  возрастало,  из  тьмы
выступали архитектурные линии, уходЯщие ввысь срезы Ѓазилики,  циклопические
пролеты  лестниц,  тЯжелый,  приземистый  фасад  ђозера.  Ћт   непрерывного,
медлительного потока Ярких огоньков,  который  не  встречал  на  своем  пути
препЯтствий, разливалсЯ свет зари, поднималась  светЯщаЯсЯ  мгла,  озарЯвшаЯ
своим сиЯнием весь горизонт.
     - ‘мотрите, смотрите же, Џьер! - повторЯла Њари, радуЯсь, как  ребенок.
- Ћни все идут и идут!
     € в самом деле, там, наверху, с механической размеренностью  поЯвлЯлись
все новые и новые светЯщиесЯ точки, словно неисчерпаемый  небесный  источник
изливал  солнечную  пыль.  ѓолова  процессии  еще  только  достигла   садов,
находившихсЯ на высоте венчанной статуи  богородицы,  и  двойной  рЯд  огней
обрисовал линию кровель ђозера и большой лестницы.  Ќо  приближение  ее  уже
чувствовалось по колебаниЯм воздуха, по живому дыханию,  веЯвшему  издалека;
голоса звучали все  Явственнее,  жалоба  Ѓернадетты  катилась,  как  морской
прилив, с шумом прибиваЯ к берегу ритмичный припев: "Ave, ave, ave, Maria!",
- раздававшийсЯ все громче и громче.
     - Ђх, этот припев, - пробормотал Џьер, - он пронизывает  все  существо.
Њне кажетсЯ, что даже тело мое начинает петь.
     Њари снова по-детски рассмеЯлась. - ‚ерно,  он  и  менЯ  преследует,  Я
слышала его прошлой ночью во сне. Ђ нынче он снова  укачивает  менЯ,  словно
уносит куда-то ввысь.
     Џомолчав немного, она воскликнула:
     - ‚от они! Џо ту сторону лужайки, напротив нас.
     ЏроцессиЯ  направилась  по  длинной  аллее  справа,  затем,  обогнув  у
Ѓретонского креста лужайку, спустилась по  другой  аллее.  ќто  продолжалось
более четверти часа. ’еперь двойной рЯд огней образовал длинные параллельные
линии, над которыми торжественно сиЯл Яркий свет. Ќо прекраснее  всего  было
непрерывное движение  этой  огненной  змеи,  -  она  тихо  ползла,  медленно
разворачиваЯ на темной земле свои золотые кольца, и казалось,  им  не  будет
конца. Ќесколько раз под напором  толпы  линии  ломались,  -  того  и  глЯди
оборвутсЯ, - но порЯдок быстро восстанавливалсЯ, и  огоньки  снова  начинали
медленно скользить вниз. Ќа небе как будто стало меньше звезд. Њлечный  путь
словно упал с  небес,  и  хоровод  светил,  разливаЯ  небесно-голубой  свет,
продолжалсЯ на земле. ‚ таинственном сиЯнии тысЯч свечей, число которых  все
росло, зданиЯ и деревьЯ принимали призрачный вид.
     Њари  подавила  вздох  восхищениЯ;  она  не  находила  слов  и   только
повторЯла:
     - Љак красиво, боже мой, как красиво!.. ‘мотрите, Џьер, как красиво!
     Ќо сейчас, когда процессиЯ проходила в нескольких шагах от них, это уже
не  казалось  ритмичным  шествием  звезд  в  воз,  душном  пространстве.   ‚
светЯщейсЯ дымке можно было различить фигуры, иногда Џьер  и  Њари  узнавали
паломников, державших свечи. Џервой они  увидели  ѓривотту,  котораЯ  хотела
участвовать в процессии, несмотрЯ на поздний час, и уверЯла,  что  чувствует
себЯ как нельзЯ лучше; она восторженно шла все той  же  танцующей  походкой,
вздрагиваЯ от свежести ночи. ‡атем поЯвились ‚иньероны  во  главе  с  отцом,
высоко державшим свечу, за ним шли г-жа ‚иньерон, г-жа  ез,  устало  волоча
ноги, и измученный ѓюстав, тЯжело опиравшийсЯ на костыль, -  воск  капал  на
его правую руку. ‚се способные передвигатьсЯ паломники  были  здесь  -  была
здесь и ќлиза ђуке с непокрытым  багровым  лицом;  она  прошла  как  видение
осужденной на вечные муки. Њногие смеЯлись. €сцеленнаЯ в минувшем году  ‘офи
Љуто шалила, играЯ со свечкой, как  с  палкой.  Ћдна  за  другой  проплывали
головы, особенно много было женщин  с  самыми  обыденными  лицами;  но  иные
поражали своей красотой; они поЯвлЯлись на миг в фантастическом свете свечей
и тут же исчезали. ествию не видно было конца; все новые  фигуры  выступали
из тьмы, среди них Џьер и Њари заметили скромную тень и, вероЯтно, не узнали
бы г-жи Њаэ, если бы она не поднЯла  на  секунду  бледное,  залитое  слезами
лицо.
     - Џосмотрите, - сказал Џьер Њари, - первые огни  процессии  подходЯт  к
площади ђозер, а Я уверен, что половина паломников находитсЯ еще у ѓрота.
     Њари устремила взглЯд вверх. Ќалево  от  Ѓазилики  она  увидела  другие
огни, которые все двигались и двигались и, казалось, никогда не остановЯтсЯ.
     - Ђх, - сказала она, - сколько неприкаЯнных душ! Ќе правда  ли,  каждый
такой огонек - это томЯщаЯсЯ душа, котораЯ ищет спасениЯ...
     Џьеру пришлось нагнутьсЯ, чтобы ее услышать, - так оглушительно звучали
сетованиЯ Ѓернадетты,  распеваемые  проходившими  мимо  паломниками.  ѓолоса
раздавались все  громче  и  громче,  строфы  перепутались,  каждый  участник
процессии неистовым голосом пел сам по себе, не слыша соседа.  ‚округ  глухо
шумела обезумевшаЯ толпа, опьЯненнаЯ верой. Ђ назойливый припев: "Ave,  ave,
ave, Maria!", повторЯЯсь, звучал все громче,  покрываЯ  весь  этот  страшный
шум.
     Џьера и Њари удивило внезапное поЯвление г-на де ѓерсена.
     - Ђх, дети мои! џ  не  хотел  задерживатьсЯ  наверху,  пришлось  дважды
пробиратьсЯ через процессию,  чтобы  попасть  сюда...  Ќо  что  за  зрелище!
Ќесомненно, это самое лучшее, что Я видел здесь до сих пор.
     Ћн стал описывать процессию, которую видел с Љрестовой горы.
     - Џредставьте себе, дети мои, - внизу такое же небо, как вверху, но  на
нем сиЯет одно-единственное гигантское созвездие. „алеко в  темных  глубинах
движутсЯ мириады светил, и весь этот поток света изображает дароносицу,  да,
да, настоЯщую  дароносицу;  подножием  ей  служат  ступени,  стеблем  -  две
параллельные аллеи, а облаткой - круглаЯ лужайка, к  которой  они  сходЯтсЯ:
как будто дароносица из горЯщего  золота,  пылающего  во  тьме,  рассыпалась
звездами. ќто гигантское и величественное зрелище, и Я, право,  никогда  еще
не видел ничего подобного!
     Ћн размахивал руками, его захватило волнение художника, он был вне себЯ
от восторга.
     - Џапочка, - нежно сказала ему Њари, -  раз  ты  уже  вернулсЯ,  иди-ка
спать. ‘ейчас около одиннадцати, а ты должен выехать в три часа утра.
     € она добавила, чтобы убедить отца:
     - џ так рада, что ты поедешь в эту экскурсию!.. ’олько  вернись  завтра
пораньше, потому что ты увидишь, увидишь...
     Ћна не решилась утверждать, что выздоровеет, но была в этом уверена.
     - ’ы права, Я пойду лЯгу, - ответил, успокоившись, г-н де ѓерсен. - ђаз
Џьер с тобой, Я спокоен.
     - Ќо Я не хочу, чтобы Џьер проводил здесь ночь! - воскликнула  Њари.  -
Ћн только подвезет менЯ к ѓроту, а потом пойдет следом за тобой... Њне никто
не нужен, любой санитар отвезет менЯ утром в больницу.
     Џьер помолчал.
     - Ќет, нет, Њари, Я останусь, - произнес он просто.  -  џ,  как  и  вы,
проведу ночь у ѓрота.
     Ћна открыла было рот, чтобы возразить, но Џьер сказал  это  так  мЯгко!
Ћна  почувствовала  в  его  словах  огромную  жажду  счастьЯ   и   смолчала,
взволнованнаЯ до глубины души.
     - Ќу, дети мои, договаривайтесь; Я знаю, что  оба  вы  благоразумны,  -
проговорил отец. - ‘покойной ночи, не беспокойтесь обо мне.
     ѓосподин де ѓерсен крепко поцеловал дочь, пожал обе руки Џьеру и  ушел,
затерЯвшись в тесных рЯдах процессии. …му пришлось снова ее пересечь.
     Њари и Џьер остались одни в тенистом уединенном уголке  под  деревьЯми;
Њари сидела в тележке, Џьер стоЯл  на  коленЯх  в  траве,  облокотившись  на
колесо. ествие со свечами продолжалось, на площади ђозер огни сплетались  в
настоЯщий хоровод.  Ѓольше  всего  восхищало  Џьера  то,  что  от  дневного,
разгульного весельЯ не осталось как будто и следа. Љазалось,  свежий  горный
ветер унес все запахи обильной пищи,  радость  воскресного  обжорства,  смел
горЯчую, зловонную пыль деревенского праздника, носившуюсЯ над городом.  Ќад
паломниками раскинулось необъЯтное небо, усеЯнное чистыми звездами; от  ѓава
исходила приЯтнаЯ свежесть, легкий ветерок доносил аромат полевых цветов.  ‚
глубокой ночной тиши жила бесконечнаЯ тайна, единственно материальными  были
лишь огни свечей, которые его  подруга  сравнивала  со  страждущими  душами,
искавшими   спасениЯ.   Љругом   царил   изумительный   покой,   исполненный
безграничной надежды. ‘ тех пор как Џьер  находилсЯ  здесь,  воспоминаниЯ  о
прошедшем дне - об этом обжорстве, бесстыдной торговле духовными предметами,
о  развращенном,  продажном  старом  городе,  обо  всем,  что  так   глубоко
оскорблЯло аббата, - постепенно отлетели прочь, и сейчас он чувствовал  лишь
божественную прелесть дивной ночи, воскрешавшей все его существо.
     Њари, также проникнувшись бесконечной нежностью, проговорила:
     - Ђх, как счастлива была бы Ѓланш, если б увидела все эти чудеса!
     Ћна подумала об оставшейсЯ  в  Џариже  сестре  -  учительнице,  котораЯ
тЯжелым трудом добывала длЯ семьи хлеб, бегаЯ по урокам. €  достаточно  было
коротенького слова "сестра", хотЯ она ни разу  не  говорила  о  ней  со  днЯ
приезда в ‹урд, чтобы вызвать воспоминаниЯ о прошлом.
     Њари и Џьер, не сговариваЯсь, вновь пережили свое  детство,  совместные
игры в смежных садах, разделенных живой изгородью. €м вспомнилось  прощание,
тот день, когда он поступил в семинарию и она, обливаЯсь  горючими  слезами,
целовала его, поклЯвшись никогда не забывать. Џрошли годы, и  они  оказались
разлученными навеки - он стал свЯщенником, она  была  прикована  болезнью  к
постели, без надежды стать когда-либо женщиной.  ‚от  и  всЯ  их  историЯ  -
пламеннаЯ любовь, о которой они долго не знали сами, а затем полный  разрыв,
будто они умерли друг длЯ друга, несмотрЯ на то, что  жили  бок  о  бок.  €м
вспомнилась мучительнаЯ борьба с  самими  собой,  споры,  его  сомнениЯ,  ее
страстнаЯ вера, котораЯ в конце концов победила; и вот они приехали в  ‹урд,
оставив в  бедной  квартирке  старшую  сестру.  ‡арабатываЯ  уроками,  Ѓланш
старалась придать их жилищу хоть какой-то уют. Ђ сейчас они чувствовали себЯ
так хорошо вдвоем, во мраке восхитительной  ночи,  когда  на  земле  мерцало
столько же звезд, сколько и на небе.
     Њари до сих пор сохранила душу младенца, белоснежную,  как  говорил  ее
отец, самую прекрасную и чистую, какаЯ только существует на  свете.  Ѓолезнь
настигла девушку, когда ей едва исполнилось тринадцать лет, и времЯ  как  бы
не коснулось ее. ‚ двадцать три года ей все еще было тринадцать, она  так  и
осталась  ребенком,  целиком  уйдЯ  в  себЯ,  всЯ  во  власти  постигшей  ее
катастрофы. Ћб этом говорил ее опустошенный взглЯд, отсутствующее  выражение
лица; казалось, ее преследует неотвЯзнаЯ мысль, и она неспособна думать ни о
чем ином. Љак женщина, она остановилась  в  своем  развитии,  пробуждающаЯсЯ
страсть не шла у нее дальше поцелуев в щеку, как подобает разумной девушке.
     …динственный ее роман - прощание в слезах с другом - десЯть лет  жил  в
ее сердце. ‚ течение бесконечных дней, которые она провела на своем скорбном
ложе, Њари неизменно мечтала лишь о том, что, будь она здорова, Џьер не стал
бы свЯщенником и жил бы  вместе  с  нею.  Ћна  никогда  не  читала  романов.
Ѓлагочестивые книги, которые ей приносили, поддерживали в  ней  восторженное
чувство безмерной любви. „аже звуки извне замирали у порога  ее  комнаты;  в
свое времЯ, когда ее возили по всей ”ранции с одного курорта на другой,  она
смотрела на толпу, как лунатик, который ничего не видит  и  не  слышит,  всЯ
отдавшись неотступной  мысли  о  несчастье,  приостановившем  ее  физическое
развитие.  ‚  этом  крылась  причина  ее   чистоты   и   непорочности;   эта
очаровательнаЯ  больнаЯ  девушка  сохранила   в   сердце   лишь   отдаленное
воспоминание о своей неосознанной любви в тринадцать лет.
     Њари  захотелось  взЯть  руку  Џьера,  а  когда  в  темноте   их   руки
встретились, она крепко сжала его пальцы и задержала их в своей.  Ђх,  какое
счастье! Ќикогда еще не  испытывала  она  такой  чистой,  такой  совершенной
радости, как сейчас, вдвоем с Џьером, вдали от людей, во властном очаровании
таинственной тиши. ‚округ них кружилсЯ звездный хоровод, убаюкивающее  пение
уносило их, словно на крыльЯх. Њари твердо знала, что исцелитсЯ на следующий
день, проведЯ пьЯнЯщую ночь возле ѓрота;  она  была  глубоко  убеждена,  что
свЯтаЯ дева снизойдет к ней, когда услышит ее мольбу с глазу на глаз. €  она
понимала, что хотел сказать Џьер, когда выразил желание также провести  ночь
у ѓрота. Ќе значило ли это, что  он  решил  сделать  последнюю  попытку,  на
коленЯх, как дитЯ, умолить всемогущую матерь вернуть ему утраченную веру.  €
сейчас им не нужно было говорить об этом; сплетЯ руки, они без слов понимали
друг друга. Ћни давали обещание молитьсЯ друг за друга, их желание исцелениЯ
и обоюдного счастьЯ было так горЯчо, что их души слились воедино, коснувшись
на  миг   глубин   любви,   котораЯ   ведет   к   полному   самозабвению   и
самопожертвованию. Ћни испытывали неземное наслаждение.
     - Ђх, - шептал  Џьер,  -  эта  голубаЯ  ночь,  эта  безмернаЯ  темнота,
скрывающаЯ людское уродство, эта прохладнаЯ необъЯтнаЯ тишина! Љак  хотелось
бы мне схоронить в ней свои сомнениЯ...
     ѓолос его оборвалсЯ.
     - Ђ розы, аромат роз... - тихо проговорила Њари. - Ќеужели  вы  его  не
чувствуете, мой друг? ѓде же они, почему вы их не видели?
     - „а, да, Я чувствую запах роз, но их здесь нет. џ обыскал все вокруг и
наверное увидел бы их.
     - Љак же вы можете  говорить,  что  здесь  нет  роз,  когда  в  воздухе
разливаетсЯ их аромат? ‚ иные минуты запах становитсЯ таким сильным,  что  Я
терЯю сознание от счастьЯ, вдыхаЯ его!..  Ћни,  несомненно,  где-то  тут,  у
самых наших ног, и их неисчислимое множество.
     - Ќет, клЯнусь вам, Я всюду искал их, здесь нет роз. €ли они  невидимы,
или так пахнет трава, по которой мы ходим,  эти  высокие  деревьЯ,  что  нас
окружают, или аромат их исходит от земли, от соседнего потока, от лесов,  от
гор.
     Ќа минуту они умолкли. Џотом Њари так же тихо сказала:
     - Љак они дивно пахнут, Џьер!  Њне  кажетсЯ,  наши  сплетенные  руки  -
букет.
     - „а, они изумительно хорошо пахнут, а теперь аромат  исходит  от  вас,
Њари, как будто розы цветут в ваших волосах.
     ђазговор их оборвалсЯ. ЏроцессиЯ все шла и шла,  Яркие  Язычки  пламени
непрерывной  цепью  поЯвлЯлись  из-за  Ѓазилики,  искрЯсь  в  темноте,   как
неиссЯкаемый источник. ѓигантский  поток  огоньков  опоЯсывал  тьму  горЯщей
лентой. Ќо самое красивое зрелище представлЯла собою площадь  ђозер:  голова
процессии, продолжаЯ свое медленное  движение  вперед,  повернула  теперь  в
обратную сторону - образовалсЯ круг, который все более и более суживалсЯ; от
этого круговорота усталые паломники совершенно терЯли  голову,  и  пение  их
превратилось в отчаЯнный вопль. ‚скоре круг  стал  горЯщим  комом,  туманным
Ядром, опоЯсанным бесконечной огненной лентой, Ядро  росло,  из  лужи  стало
озером. ‚сЯ обширнаЯ площадь ђозер превратилась  в  море  огнЯ,  катившее  в
бесконечном водовороте свои сверкающие волны. Ћтблеск зари освещал Ѓазилику,
а весь горизонт погрузилсЯ в глубокий мрак. Ќесколько свечей бродили  вдали,
похожие на светлЯчков, кото