строганным до слез и отошел, чтобы тут же не расплакатьсЯ.
     ’ак проходили дни в постоЯнной смене дурных и хороших настроений.  ‘илы
у ЏаскалЯ прибывали  очень  медленно;  особенно  приводила  его  в  отчаЯние
невозможность работать, - от слабости у него сейчас же выступал пот, и, если
бы он вздумал продолжать, он, конечно,  потерЯл  бы  сознание.  Џока  он  не
работал, он чувствовал, что хотЯ медленно, но все же  поправлЯетсЯ.  “  него
опЯть пробудилсЯ  интерес  к  своим  старым  исследованиЯм;  он  перечитывал
последние написанные  им  страницы.  Ќо  по  мере  того,  как  в  нем  снова
просыпалсЯ ученый, возникали и прежние  подозрениЯ.  Ѓыл  период,  когда  он
находилсЯ в состоЯнии такого упадка сил, что все  окружающее  длЯ  него  как
будто  перестало  существовать:  его  могли  обокрасть,  все  вынести,   все
уничтожить - это не произвело бы на него ни малейшего впечатлениЯ. ’еперь он
снова держалсЯ настороже, ощупывал свои карманы, чтобы убедитьсЯ,  на  месте
ли ключ от шкафа.
     Ћднажды утром, пролежав в постели дольше обычного, он  вышел  из  своей
комнаты только к одиннадцати часам. ‚ кабинете он увидел Љлотильду,  котораЯ
тщательно и очень точно срисовывала цветущую ветку миндального дерева.  Ћна,
улыбаЯсь, поднЯла  голову  и,  взЯв  ключ,  лежавший  около  нее  на  столе,
протЯнула его Џаскалю.
     - ‚озьми, учитель, - сказала она.
     Ћн с удивлением смотрел на ключ, ничего не понимаЯ.
     - —то это?
     - ’вой ключ от шкафа. ’ы, вероЯтно, выронил его  вчера  из  кармана.  џ
поднЯла его здесь сегоднЯ утром.
     Џаскаль взЯл  ключ.  ѓлубоко  взволнованный,  он  глЯдел  на  него,  на
Љлотильду. ‡начит, все кончено! Ћна больше не  будет  его  преследовать,  не
будет одержима желанием украсть, сжечь его работы! €,  видЯ,  что  Љлотильда
тоже взволнована, он в порыве неудержимой радости обнЯл и поцеловал ее.
     - Ђх, девочка, если  б  и  на  нашу  долю  выпало  немного  счастьЯ!  -
воскликнул он.
     Џотом, открыв Ящик стола, он бросил туда ключ, как прежде.
     ‘ этого  днЯ  силы  ЏаскалЯ  стали  прибывать,  и  выздоровление  пошло
быстрее.  Њожно  было  еще  опасатьсЯ  приступов,  -  здоровье   его   очень
пошатнулось, но он уже мог писать, и дни проходили не так  тЯгостно.  ‘олнце
как будто тоже повеселело, и в кабинете иногда становилось  так  жарко,  что
приходилось прикрывать ставни. Џаскаль никого не  принимал,  едва  переносил
Њартину, и даже матери, котораЯ иногда заходила справлЯтьсЯ о его  здоровье,
всегда просил передать, что он спит. Ћн чувствовал себЯ хорошо только в этом
восхитительном уединении с вчерашним врагом и мЯтежницей, а теперь  покорной
ученицей. Њежду ними часто наступали минуты  долгого  молчаниЯ,  но  оно  не
тЯготило их. €х мысли, их мечты были спокойны и отрадны.
     Љак-то раз Џаскаль сидел  в  особенно  задумчивом  настроении.  Ћн  уже
окончательно убедилсЯ теперь, что болезнь его  носила  совершенно  случайный
характер и что наследственность здесь не играла ни малейшей роли. €  все  же
он испытывал чувство какого-то унижениЯ.
     - Љак мы ничтожны! - пробормотал он. - џ считал себЯ таким крепким, так
гордилсЯ своим здравым  рассудком!  €  вот  небольшое  огорчение,  небольшаЯ
усталость - и готово, Я чуть было не сошел с ума!
     Ћн замолчал и  снова  задумалсЯ.  …го  глаза  заблестели,  он,  видимо,
старалсЯ себЯ переломить. Џотом мужество и рассудок одержали верх.
     -  Њое  выздоровление  радует  менЯ  главным  образом  из-за  тебЯ,   -
решительно сказал он.
     Љлотильда поднЯла голову.
     - Џочему? - недоумевающе спросила она.
     - Ќу как же! џ имею в виду твою свадьбу... ’еперь, Я думаю, можно будет
назначить срок.
     Ћна смотрела на него все тем же удивленным взглЯдом.
     - ЊоЯ свадьба! Ђх, да, конечно!
     - •очешь, мы сегоднЯ же назначим ее на вторую неделю июнЯ?
     - Ќа вторую неделю июнЯ? Ќу, что же, очень хорошо.
     Ћни больше не говорили. Ћна снова опустила глаза на свое  шитье,  а  он
продолжал спокойно сидеть, глЯдЯ куда-то  вдаль  с  задумчивым  и  серьезным
видом.
 
        VII 
 
     ЏридЯ в этот день в ‘улейЯд,  стараЯ  г-жа  ђугон  заметила  в  огороде
Њартину, занЯтую  посадкой  пореЯ.  ‚оспользовавшись  удобным  случаем,  она
раньше, чем войти в дом, направилась к служанке, чтобы поговорить  с  ней  и
все разузнать.
     ‚ремЯ уходило,  она  была  чрезвычайно  расстроена  тем,  что  называла
дезертирством Љлотильды. Ћна чувствовала, что никогда уже не получит при  ее
помощи  папки  ЏаскалЯ.  ќта  девочка  окончательно  погубила  себЯ,   снова
сблизившись с ним во времЯ его болезни; она до  такой  степени  испортилась,
что перестала ходить в церковь. ’аким образом  ”елисите  снова  вернулась  к
своей первоначальной мысли - удалить Љлотильду и приобрести влиЯние на сына,
когда он будет слаб и одинок.  ’ак  как  ей  не  удалось  убедить  Љлотильду
отправитьсЯ к брату, то теперь она изо всех аил старалась выдать ее замуж и,
недовольнаЯ постоЯнными проволочками, готова  была  хоть  завтра  отдать  ее
доктору ђамону. Ћна примчалась  сюда,  в  полдень,  горЯ  желанием  ускорить
событиЯ.
     - ‡дравствуй, Њартина... —то у вас здесь  делаетсЯ?  Њартина,  стоЯ  на
коленЯх, с пригоршнЯми, полными земли,
     поднЯла к ней свое бледное лицо, затененное от солнца носовым  платком,
повЯзанным поверх чепчика.
     - Љак всегда, сударынЯ, живем потихоньку.
     Ћни вступили в беседу.  ”елисите  обращалась  с  ней  дружески,  как  с
преданным  человеком,  ставшим  почти  членом  семьи,  которому  можно   все
говорить. Ћна начала с расспросов, желаЯ узнать, не приходил ли утром доктор
ђамон. Ћн, правда,  приходил,  но  разговаривал,  это  уже  точно,  о  самых
безразличных вещах. ’огда г-жа ђугон пришла в отчаЯние, ведь вчера о<на сама
видела доктора, и он рассказал ей все: что не  мог  добитьсЯ  окончательного
ответа, что огорчен этим и что сегоднЯ решил во что бы то ни стало  получить
от Љлотильды хотЯ бы обещание. ’ак больше  не  могло  продолжатьсЯ,  девушку
нужно заставить дать слово.
     - Ћн слишком церемонитсЯ! - воскликнула ”елисите. - џ ему это  сказала,
Я прекрасно знала, что сегоднЯ у него не  хватит  смелости  припереть  ее  к
стенке... Ќо Я в это дело вмешаюсь. “видим, сумею ли Я заставить эту девочку
принЯть решение.
     ‡атем, успокоившись, она прибавила:
     - Њой сын уже здоров, он может без нее обойтись.
     Њартина, опЯть начавшаЯ сажать  луковицы  пореЯ,  разрезанные  пополам,
быстро выпрЯмилась.
     - ќто уж навернЯка! - воскликнула она.
     …е лицо, изможденное тридцатилетней  работой  по  хозЯйству,  вспыхнуло
румЯнцем. ‘ тех пор, как доктор почти перестал  ее  к  себе  допускать,  она
чувствовала кровную обиду. ‚о времЯ своей болезни он отстранил ее  от  себЯ,
все менее и менее пользуЯсь ее  услугами,  и,  наконец,  двери  его  комнаты
совсем длЯ нее закрылись. Ћна смутно догадывалась  обо  всем,  и  ее  мучила
бессознательнаЯ ревность к своему обожаемому  господину,  длЯ  которого  она
столько лет оставалась просто вещью.
     - ЃарышнЯ нам навернЯка не нужна!.. •ватит и менЯ одной.
     € она, обычно такаЯ сдержаннаЯ, заговорила  о  своих  работах  в  саду,
сказала, что нашла времЯ и длЯ огорода, чтобы не нанимать на несколько  дней
батрака. •озЯйство у нее, конечно, большое, но если работа не пугает,  то  в
конце концов справлЯешьсЯ с ней. Љроме того, когда барышнЯ  уедет,  все-таки
одним человеком станет меньше, как-никак ей легче будет. € ее глаза невольно
просиЯли при мысли об этом полном  уединении,  о  блаженном  покое,  который
наступит после отъезда Љлотильды.
     Џонизив голос, она продолжала:
     - ‚се это будет длЯ менЯ тЯжело, потому что господин доктор,  наверное,
очень расстроитсЯ. Ќикогда бы не подумала, что захочетсЯ мне разлучить их...
Ђ все-таки Я согласна с вами, сударынЯ, что это нужно  сделать.  Ђ  то  ведь
кончитсЯ тем, что барышнЯ совсем испортитсЯ, и еще одной погибшей душой ста-
нет больше... џ очень этого боюсь. Ђх, все так печально!  Ѓывает,  такаЯ  на
менЯ тоска от этого находит, что сердце прЯмо разрываетсЯ!
     - Ћни оба там, наверху? - спросила ”елисите. - џ сейчас к ним поднимусь
и заставлю их покончить с этим делом.
     —ерез час, возвращаЯсь обратно, она опЯть застала Њартину, котораЯ  все
еще ползала на коленЯх между вскопанными грЯдками, заканчиваЯ  свою  работу.
’ам, наверху, как только она стала рассказывать о своем разговоре с доктором
ђамоном, желавшим поскорей узнать о своей участи, она увидела,  что  Џаскаль
относитсЯ к нему одобрительно: он был серьезен и все  времЯ  кивал  головой,
как  бы  желаЯ  сказать,  что  такое  нетерпение  кажетсЯ   ему   совершенно
естественным. „а и сама Љлотильда перестала улыбатьсЯ, а как  будто  слушала
благожелательно, но все  же  она  выразила  некоторое  удивление.  ‡ачем  ее
торопЯт? “читель назначил свадьбу на второй неделе июнЯ, стало  быть,  в  ее
распорЯжении больше двух месЯцев. ‚ самое ближайшее  времЯ  она  переговорит
обо всем этом с ђамоном. ‡амужество  -  дело  настолько  серьезное,  что  ей
должны дать право думать до последней  минуты  и  лишь  тогда  сказать  свое
окончательное решение. ‚прочем, она говорила обо всем  этом  с  присущей  ей
рассудительностью и так, словно уже решила дать согласие. ”елисите  пришлось
удовлетворитьсЯ Явным желанием обоих довести дело до разумного конца.
     - Џраво, мне кажетсЯ, что все уладилось, - сказала она в заключение.  -
Ћн как будто не препЯтствует, а она  всего  лишь  не  хочет  спешить,  желаЯ
хорошенько проверить собственное сердце, прежде  чем  свЯзать  себЯ  на  всю
жизнь... џ думаю дать ей еще недельку на размышлениЯ.
     Њартина, сидЯ на корточках, пристально смотрела в землю с  помрачневшим
лицом.
     - „а, да, - бормотала она тихим голосом, - с некоторого времени барышнЯ
все раздумывает... џ всюду натыкаюсь на нее. ‘ ней заговариваешь, а она  вам
не отвечает. ’очь-в-точь, как люди, в которых сидит болезнь, - у  них  глаза
как-то в себЯ глЯдЯт... ‘ ней что-то делаетсЯ, она уже не такаЯ, как прежде,
совсем не такаЯ...
     € она снова взЯлась за колышек, сделала Ямку,  посадила  туда  луковицу
пореЯ, - она опЯть с головой  ушла  в  свою  работу,  а  стараЯ  г-жа  ђугон
отправилась домой немного успокоеннаЯ, увереннаЯ, как сказала она сама,  что
брак состоитсЯ.
     Џаскаль, казалось, в самом деле отнессЯ к замужеству  Љлотильды  как  к
чему-то решенному, неизбежному. Ћн больше не говорил  с  ней  на  эту  тему;
редкие упоминаниЯ об этом во времЯ долгих каждодневных бесед не нарушали  их
спокойствиЯ, словно два месЯца, которые им предстоЯло прожить вместе, должны
были тЯнутьсЯ без конца, длитьсЯ целую вечность. Љлотильда неизменно в таких
случаЯх посматривала на него с улыбкой и  каким-то  забавным  неопределенным
жестом как  бы  отодвигала  подальше  всЯкие  заботы  и  решениЯ,  предлагаЯ
доверитьсЯ жизни, котораЯ все делает к лучшему. Ћн выздоравливал,  с  каждым
днем он становилсЯ крепче, но по вечерам, когда  Љлотильда  ложилась  спать,
ему было грустно возвращатьсЯ  в  свою  одинокую  комнату.  Џри  мысли,  что
приближаетсЯ времЯ, когда он останетсЯ совсем один, ему становилось холодно,
у него начиналсЯ озноб. Ѓыть может, это  был  холод  начинающейсЯ  старости?
€здали это времЯ казалось ему царством мрака,  он  уже  сейчас  ощущал,  как
истают там все его силы. € тогда в нем поднималась волна  возмущениЯ:  тоска
по женщине, тоска по ребенку сжимала его сердце невыносимой мукой.
     Ђх, почему он не жил! Ѓыли ночи, когда он проклинал науку, обвинЯЯ ее в
том, что она забрала все  лучшее  в  мужском  его  существе.  …го  поглотила
работа, она съела его мозг,  съела  сердце,  съела  мускулы!  Ћт  всей  этой
одинокой  страсти  родились  только  книги  -  замараннаЯ  бумага,   которую
когда-нибудь разметет по свету ветер. Љогда он их  раскрывал,  эти  холодные
листы леденили ему руки. Ћн не может прижать грудь женщины к своей груди, не
может поцеловать теплые волосы ребенка!  Ћн  прожил  один  в  своем  ледЯном
логове ученого эгоиста и умрет в нем один. Ќеужели он  должен  так  умереть?
Ќеужели он не испробует счастьЯ, доступного простым носильщикам или  ломовым
извозчикам, щелкающим кнутами у него под окном? …го  лихорадило  при  мысли,
что нужно торопитьсЯ, иначе времЯ будет упущено. € тогда всЯ  его  неизжитаЯ
юность, все подавленные и накопившиесЯ желаниЯ бурным потоком разливались по
его жилам. Ћн клЯлсЯ, что будет еще любить, он начнет жизнь  сначала,  чтобы
до конца изведать страсти, и прежде, чем станет  стариком,  вкусит  от  всех
плодов. Ћн будет стучатьсЯ во все двери, он будет останавливать прохожих, он
исходит все полЯ, все улицы. Ђ наутро, когда после холодного душа он покидал
свою комнату, эта лихорадка успокаивалась, жгучие образы тускнели, им  снова
овладевала обычнаЯ робость. € как только наступала ночь, боЯзнь  одиночества
вызывала ту же бессонницу, кровь снова начинала бродить - и вновь  приходило
то же отчаЯние, то же возмущение, та же потребность познать женщину,  прежде
чем умереть.
     ‚ эти жаркие ночи он,  лежа  в  темноте  с  широко  открытыми  глазами,
неизменно грезил об одном и том же. Ћткуда-то издалека приближаетсЯ девушка,
лет двадцати, дивно прекраснаЯ; она входит  к  нему  в  дом:  и  с  покорным
обожанием опускаетсЯ перед ним на колени; и он берет ее в жены. ќто одна  из
тех странниц, ищущих любви, о которых рассказываетсЯ в  старинных  легендах.
‡везда ведет ее к старому, могущественному,  прославленному  королю,  и  она
снова дарует ему здоровье и силу. € вот он был этим старым  королем,  а  она
его обожала, и ее  двадцатилетнЯЯ  юность  творила  чудо  -  возвращала  ему
молодость. Ћн выходил победителем из ее объЯтий, к нему  вновь  возвращались
мужество и вера в жизнь. ‚ принадлежавшей ему библии XV века  среди  наивных
гравюр на дереве одна особенно привлекала его: престарелый царь „авид входит
в свою опочивальню,  положив  руку  на  обнаженное  плечо  юной  сунамитЯнки
Ђвисаги. ђЯдом на странице он читал соответствующий текст: "Љогда царь „авид
состарилсЯ, вошед в преклонные лета, то покрывали его одеждами, но не мог он
согретьсЯ. € сказали ему слуги его: "Џусть поищут длЯ господина нашего  царЯ
молодую девицу, чтоб она предстоЯла царю и ходила за ним, и лежала с ним,  -
и будет тепло господину нашему царю".  €  искали  красивой  девицы  во  всех
пределах израильских, и нашли Ђвисагу сунамитЯнку,  и  привели  ее  к  царю.
„евица была очень красива, и ходила она за царем и прислуживала  ему..."  Ќе
этот ли самый озноб, который мучил старого царЯ, леденил теперь и его, когда
он ложилсЯ спать один в своей мрачной  спальне?  €  эта  неведомаЯ  девушка,
странница любви,  найденнаЯ  его  мечтой,  разве  не  была  благочестивой  и
покорной Ђвисагой, его  подданной,  котораЯ  одержима  страстной  любовью  и
отдает себЯ всю своему повелителю единственно ради его блага?  Ћн  видел  ее
всегда рабыней, котораЯ счастлива, покорЯЯсь его воле,  и  готова  исполнить
малейшее  его  желание;  ее  красота  так  ослепительна,  что   дарует   ему
непрерывную радость, ее нежность такова, что возле нее он чувствует себЯ как
бы умащенным благовониЯми. €ной раз, когда  он  перелистывал  эту  старинную
библию, он останавливалсЯ и на других гравюрах, и его воображение  уносилось
в этот исчезнувший мир царей и патриархов. ЉакаЯ вера в долголетие человека,
в его творческую силу, в его могущественную власть над женщиной  заключалась
в этих рассказах о столетних мужах, которые оплодотворЯют своих жен,  делают
наложницами своих служанок и дарЯт своей  любовью  проходЯщих  мимо  молодых
вдов и девушек! ‚от столетний Ђвраам, отец €змаила и  €саака,  супруг  своей
сестры ‘арры, властелин своей служанки Ђгари. ‚от прелестнаЯ идиллиЯ о  ђуфи
и ‚оозе, о молодой вдове, прибывшей во времЯ жатвы ЯчменЯ в страну  ‚ифлеем:
теплой ночью она легла спать у ног хозЯина, который понЯл, какого права  она
добиваетсЯ, и женилсЯ на ней согласно закону родства. ‚сюду там чувствовалсЯ
свободный  порыв  сильного,  жизнеспособного  народа,  которому   предстоЯло
завоевать мир; всюду  мужчины  с  неоскудевающей  мужественностью,  женщины,
всегда способные к зачатию, упорнаЯ, непрерывнаЯ плодовитость расы наперекор
преступлениЯм, прелюбодеЯниЯм, кровосмешению,  вопреки  возрасту  и  вопреки
рассудку. € его мечта, когда он рассматривал  эти  старые  наивные  гравюры,
воплощалась. Ђвисага входит в его печальную спальню, наполнЯет ее всю светом
и благоуханием. Ћна открывает свои объЯтиЯ, свое лоно, всю свою божественную
наготу, приносит ему царственный дар своей юности. Ћ юность! Ћн чувствовал к
ней ненасытный голод. Ќа склоне жизни эта страстнаЯ жажда юности была бунтом
против угрожающей старости, безнадежным желанием вернутьсЯ назад, начать все
сначала. € в этой потребности начать все сначала  длЯ  него  заключалось  не
только  сожаление  о  первых  радостЯх,  о  бесценном   минувшем,   которому
воспоминаниЯ придают столько прелести, но и твердое решение  насладитьсЯ  на
этот раз своим здоровьем и силой, познать до конца радость любви. Ћ  юность!
Љак хотел бы он впитьсЯ в нее зубами, с какой жадностью пережил бы ее снова,
утолив пожирающие его голод и жажду, прежде  чем  наступит  старость!  €  он
страдал, вспоминаЯ себЯ в двадцатилетнем возрасте - стройным,  крепким,  как
молодой дуб, с ослепительно белыми зубами,  черными  густыми  волосами!  Љак
бурно радовалсЯ бы он теперь этим дарам, которыми пренебрег  когда-то,  если
бы какое-нибудь чудо вернуло их ему! †енскаЯ молодость, девушка, проходившаЯ
мимо, волновали его,  заставлЯли  испытывать  глубокую  нежность.  ‘лучалось
даже, его волновал, независимо от той или иной женщины, самый образ  юности:
исходивший от нее чистый аромат и блеск, ее  светлые  глаза,  крепкие  губы,
свежие щеки и особенно нежнаЯ шеЯ, круглаЯ, атласнаЯ, с пушистыми  колечками
волос на  затылке.  ћность  всегда  представлЯлась  ему  высокой  и  тонкой,
божественно выступавшей в своей  спокойной  наготе.  …го  взор  следовал  за
видением, а сердце изнемогало от  неутолимого  желаниЯ.  Љроме  юности,  нет
ничего хорошего  и  желанного,  -  она  цвет  жизни,  единственнаЯ  красота,
единственнаЯ радость, единственное настоЯщее благо, которое природа вместе с
здоровьем может дать живому существу. Ђх! Ќачать  все  сначала,  быть  снова
молодым, держать в своих объЯтиЯх юную женщину!
     ’еперь, в эти прекрасные апрельские дни, когда цвели плодовые  деревьЯ,
Џаскаль и Љлотильда опЯть возобновили свои утренние прогулки по ‘улейЯду. ’о
были первые шаги выздоравливающего. Ћна вела его  к  уже  накалЯвшемусЯ  под
солнцем току, увлекала в аллеи сосновой рощи и приводила  на  край  террасы,
которую пересекали длинные тени двух вековых кипарисов. ‘тарые плиты  белели
на солнце, бесконечный горизонт расстилалсЯ под сверкающим небом.
     Ћднажды утром, пробежавшись,  Љлотильда  возвратилась  оживленнаЯ,  всЯ
трепещущаЯ от смеха; она была так бездумно весела, что поднЯлась в  кабинет,
забыв снЯть свою летнюю шлЯпу и легкий  кружевной  шарф,  повЯзанный  вокруг
шеи.
     - „о чего жарко! - воскликнула она. - Љак глупо, что Я не  разделась  в
передней! ‘ейчас снесу все это вниз.
     ‚ходЯ, Љлотильда бросила  кружево  на  кресло.  Ћна  нетерпеливо  стала
развЯзывать ленты своей большой соломенной шлЯпы, но руки не слушались ее.
     - Ќу, вот! џ слишком затЯнула узел. џ его сама ни за что  не  распутаю.
Џомоги мне.
     Џаскаль,  возбужденный  так  же,  как  и   она,   приЯтной   прогулкой,
развеселилсЯ, видЯ Љлотильду такой прекрасной  и  счастливой.  …му  пришлось
подойти к ней очень близко, почти вплотную.
     - Џодожди. Џодними подбородок... Љак же мне в этом разобратьсЯ, если ты
все времЯ вертишьсЯ?
     Ћна рассмеЯлась еще громче, и он увидел, как  смех  наполнил  ее  грудь
звучащей волной. …го пальцы путались, невольно прикасаЯсь к теплой  атласной
шее. ѓлубокий вырез открытого платьЯ источал аромат цветущей женщины,  и  он
вдыхал его, это чистое благоухание юности, согретой жарким солнцем.  “  него
сразу закружилась голова, ему показалось, что он терЯет сознание.
     - Ќет, нет! џ не могу, если ты не будешь стоЯть спокойно! -  воскликнул
он.
     Љровь волной прилила к его вискам,  его  пальцы  блуждали,  а  она  еще
больше откидывалась назад, открываЯ незаметно длЯ себЯ самой свои девические
соблазны. ќто было видение царственной юности - светлые глаза, крепкие губы,
свежие  щеки  и,  особенно,  нежнаЯ  шеЯ,  круглаЯ,  атласнаЯ,  с  пушистыми
колечками волос на затылке, Џаскаль  чувствовал  ее,  изЯщную,  стройную,  с
маленькой грудью, во всем ее божественном расцвете.
     - Ќу, вот и готово! - воскликнула она.
     ‘ам не знаЯ как, Џаскаль развЯзал ленты. ‚се плЯсало в его  глазах,  он
снова увидел ее, теперь уже с открытой головой, сиЯвшую, как звезда. ‘меЯсь,
она встрЯхивала своими золотыми  кудрЯми.  ’огда  он  испугалсЯ,  что  снова
сожмет ее в объЯтиЯх и начнет безумно  целовать  всюду,  где  только  увидит
кусочек открытого тела. Ћн поспешил уйти, уносЯ с собой  ее  шлЯпу,  которую
продолжал держать в руках.
     - џ повешу ее в прихожей... - невнЯтно пробормотал он. - Џодожди  менЯ,
мне нужно поговорить с Њартиной.
     ‚низу он скрылсЯ в пустой гостиной, дважды повернув  за  собой  ключ  в
дверЯх: он опасалсЯ, как бы она, забеспокоившись, не пришла за ним сюда.  Ћн
был так растерЯн и испуган, как будто совершил преступление. "џ всегда любил
ее, желал ее изо  всех  сил!"  -  сказал  он  вслух  и  вздрогнул  от  этого
вырвавшегосЯ у него крика. „а, с тех пор, как она стала женщиной, он  обожал
ее. € вдруг Ясно увидел, как  это  случилось,  как  из  бесполого  подростка
выросло это создание, исполненное прелести и  любви,  с  длинными  стройными
ногами, с гибким и крепким станом, с округлившейсЯ грудью и шеей, нежными  и
круглыми руками. …е затылок и плечи молочной белизны были необычайно  нежны,
как белый блестЯщий шелк. Ћн жаждал всего этого,  он  чувствовал  ненасытное
влечение к ее юности, к ее чистому,  благоуханному,  расцветшему  телу;  это
казалось чудовищным, но это было так.
     € тогда, опустившись на хромоногий стул, Џаскаль  закрыл  лицо  руками,
словно не желаЯ больше видеть свет,  и  громко  разрыдалсЯ.  Ѓоже  мой!  —то
теперь будет? „евочка, которую доверил ему брат,  которую  он  воспитал  как
добрый отец, теперь, достигнув двадцати пЯти лет,  стала  соблазнительницей,
женщиной во всем ее  могуществе!  Ћн  чувствовал  себЯ  более  безоружным  и
беспомощным, чем ребенок.
     Ќо еще сильнее плотского желаниЯ была в нем огромнаЯ нежность,  которую
внушал ему весь ее духовный и нравственный облик, прЯмота ее чувств, изЯщный
ум, такой смелый и Ясный. „аже их  ссора,  даже  влечение  к  запредельному,
которое мучило Љлотильду, делало ее в глазах ЏаскалЯ  еще  более  бесценной,
как  существо  отличное  от  него  и   словно   подтверждающее   бесконечное
разнообразие творений. Ћна нравилась ему и  тогда,  когда  поднимала  против
"его бунт и оказывала сопротивление. Ћна была его товарищем и ученицей, и он
видел  ее  такой,  какою  создал,  -  с  великодушным   сердцем,   страстной
правдивостью и победительным разумом. Ћна всегда была ему необходима. Ћн  не
мог себе представить, как ему жить там, где ее больше не  будет.  …му  нужно
было  слышать  ее  дыхание,  шорох  ее  платьЯ,  чувствовать  ее  мысль,  ее
привЯзанность, ее взглЯд, ее улыбку, - ему нужна была  всЯ  ее  повседневнаЯ
женскаЯ жизнь, которую она ему отдала и  которую  было  бы  слишком  жестоко
отнЯть у него. Џри мысли о том, что она может его  покинуть,  ему  казалось,
что рушитсЯ небо,  наступает  конец  мира  и  вечный  мрак.  ‚о  всем  свете
существовала она одна: только она одна была возвышенна и  добра,  разумна  и
мудра, только она одна была так хороша собой, так  дивно  прекрасна.  Ћн  ее
обожал, он создал ее - почему же ему не поднЯтьсЯ наверх, чтобы заключить ее
в свои объЯтиЯ и целовать благоговейно, как свой кумир? Ћни  оба  совершенно
свободны, она понимала все, пришла ее пора стать женщиной.  €  это  было  бы
счастье.
     Џаскаль - он уже больше не плакал  -  встал,  собираЯсь  направитьсЯ  к
двери. € тотчас опЯть опустилсЯ на стул, задыхаЯсь от рыданий. Ќет, нет! ќто
отвратительно, это невозможно! Ћн почувствовал, что седые волосы леденЯт ему
голову. Љакой ужас! …му пЯтьдесЯт девЯть лет - ей двадцать пЯть!  …го  снова
забила лихорадка от страха, что она уже овладела им, что у  него  не  хватит
сил сопротивлЯтьсЯ ежечасному соблазну. Ћн видел, как она  просит  развЯзать
ленты ее шлЯпы, зовет его к себе и заставлЯет склонитьсЯ к ней, чтобы внести
какую-нибудь поправку в ее работу. Ћн видел себЯ  ослепленным,  обезумевшим:
он покрывал ее шею и затылок жадными поцелуЯми. Ђ могло быть и  еще  хуже  -
вечером, когда они оба медлили зажечь свет,  в  истоме,  под  покровом  тихо
спускающейсЯ соучастницы-ночи,  они  могли  невольно,  непоправимо  пасть  в
объЯтиЯ друг друга. ‚ нем закипал гнев при мысли об этой возможной развЯзке,
даже неизбежной, если он не найдет мужества расстатьсЯ с нею. ‘ его  стороны
это было бы самое гнусное преступление: он злоупотребил бы доверием  девушки
и подло бы совратил ее. Ќа этот раз его возмущение было так велико,  что  он
сразу встал и нашел в себе силы поднЯтьсЯ в кабинет, твердо решив боротьсЯ с
собою.
     Ђ Љлотильда наверху спокойно продолжала работать над рисунком. Ћна даже
не повернула голову и ограничилась одним замечанием:
     - Љак долго ты пропадал! џ уже подумала, что Њартина ошиблась на десЯть
су в своем подсчете.
     ќта привычнаЯ шутка над скупостью служанки заставила его рассмеЯтьсЯ. €
он, в свою очередь, спокойно уселсЯ за стол. Ћни не разговаривали больше  до
самого завтрака. Љак только он  очутилсЯ  возле  нее,  его  словно  омыла  и
успокоила волна глубокой нежности. Ћн осмелилсЯ взглЯнуть на Љлотильду и был
умилен ее тонким профилем, серьезным выражением лица этой большой  прилежной
девочки. Ѓыть может, там, внизу, он видел  кошмарный  сон?  Ќеужели  он  так
легко переломит себЯ?
     - Ђх, Я так хочу есть!  -  воскликнул  он,  когда  Њартина  позвала  их
завтракать. - “видишь, какие у менЯ будут теперь мускулы!
     Љлотильда весело взЯла его под руку.
     - ‚от именно, учитель! Ќужно быть веселым и сильным.
     ‚се же ночью, в спальне, пытка возобновилась. Љак  только  он  подумал,
что может потерЯть Љлотильду, ему пришлось зарытьсЯ лицом в  подушку,  чтобы
заглушить рыданиЯ. ‚се образы  стали  более  четкими:  Џаскаль  видел  ее  в
объЯтиЯх другого, отдающей другому свое  девственное  тело,  и  его  терзала
дикаЯ ревность. Ќикогда не хватит  у  него  мужества  согласитьсЯ  на  такую
жертву.  ‚севозможные  планы  беспорЯдочно  сталкивались  в  его   пылавшем,
измученном мозгу: отговорить от замужества, удержать ее возле себЯ, но чтобы
она  никогда  не  догадалась  о  его  страсти;  или  уехать  вместе  с  ней,
путешествовать по разным городам и,  с  целью  сохранить  дружбу  учителЯ  и
ученицы, все времЯ вместе заниматьсЯ наукой; или же в  случае  необходимости
отправить ее к Њаксиму сиделкой - лучше  потерЯть  ее,  чем  отдать  другому
мужчине. Ќо при каждом из этих решений его сердце разрывалось от муки -  ему
нужно было владеть ею  безраздельно.  Ћдно  ее  присутствие  больше  уже  не
удовлетворЯло его, он хотел, чтобы она принадлежала ему, жила им одним и длЯ
него, чтобы она была такаЯ, какой возникала во мраке его спальни, -  сиЯющаЯ
непорочной своей наготой, окутаннаЯ лишь плащом своих распущенных волос. …го
руки обнимали пустоту; он вскочил с постели, шатаЯсь, как человек,  выпивший
Яду. Ћт этого внезапного припадка  безумиЯ  он  очнулсЯ  только  в  глубокой
тишине темного кабинета, заметив, что стоит на полу босыми  ногами.  ‚еликий
боже! Људа он бежал? ЏостучатьсЯ в двери этой спЯщей крепким  сном  девочки?
Ѓыть может, выломать их ударом плеча? …му показалось, что  в  этой  глубокой
тишине он слышит ее чистое, легкое дыхание - оно ударило его прЯмо  в  лицо,
отбросило назад, словно свЯщенное дуновение. ‚ернувшись в спальню,  он  упал
на свою постель в припадке стыда и ужасного отчаЯниЯ.
     Ќа следующий день утром Џаскаль, разбитый бессонницей, принЯл  решение.
‚зЯв свой обычный душ, он почувствовал себЯ  более  здоровым  и  бодрым.  Ћн
пришел к выводу, что нужно заставить Љлотильду дать слово. …му казалось, что
если она твердо пообещает  выйти  замуж  за  ђамона,  то  это  бесповоротное
решение облегчит его, уничтожив какую бы то ни было  безумную  надежду.  ќто
создаст между ними еще одно  непреодолимое  препЯтствие.  ’аким  образом  он
вооружит себЯ против своей страсти, и если будет продолжать страдать, то при
нем останетсЯ только страдание, без  этого  отвратительного  опасениЯ  стать
бесчестным человеком, поднЯвшись однажды ночью,  чтобы  овладеть  ею  раньше
другого.
     Љлотильда сначала казалась удивленной, когда он  в  это  утро  стал  ей
доказывать, что нельзЯ больше медлить, что  она  должна  дать  окончательный
ответ славному молодому человеку, который так долго ждет его. Ћна пристально
посмотрела ему прЯмо в глаза, но у него хватило силы выдержать ее взглЯд: он
настаивал на своем искренне, но все же с огорченным  видом,  как  будто  ему
было тЯжело говорить все это. Ќаконец, слабо улыбнувшись, она отвернулась  в
сторону.
     - ’ак ты, учитель, хочешь, чтобы Я оставила тебЯ?  Ћн  не  дал  прЯмого
ответа.
     - ЊоЯ дорогаЯ, уверЯю тебЯ, что это становитсЯ  смешным.  ђамон  вправе
рассердитьсЯ.
     Ћна стала приводить в порЯдок бумаги на своем пюпитре, ‡атем,  помолчав
немного, сказала:
     - ќто забавно. ’еперь ты заодно с бабушкой и Њартиной.
     Ћни не дают мне покоЯ, чтобы Я с этим покончила... џ думала, что у менЯ
есть еще несколько дней. Ќо если вы все втроем торопите менЯ...
     Ѓольше она ничего не сказала, а он не  заставил  ее  высказатьсЯ  более
Ясно.
     - ‚ таком случае, - спросил он, - в какой же день прийти ђамону?
     - Ћн может  прийти,  когда  захочет,  Я  никогда  не  была  против  его
посещений... Ќе беспокойсЯ об этом. џ извещу, что мы его ожидаем  как-нибудь
после полуднЯ.
     —ерез день все началось сначала. Љлотильда ничего не сделала, и Џаскаль
на этот раз рассвирепел. Ћн сильно страдал, его терзала тоска,  когда  возле
него не было Љлотильды, ее успокаивающей веселой свежести. € он потребовал в
резких выражениЯх, чтобы она вела себЯ, как подобает серьезной девушке, и не
играла больше чувством достойного, любЯщего ее человека.
     - Љакого черта! - воскликнул он. - Љончим, наконец, это дело,  раз  все
равно ему быть! Џредупреждаю тебЯ, что Я пошлю ђамону записку. ‡автра в  три
часа он будет здесь.
     Ћна слушала его молча, опустив глаза. Ќикто из них, казалось, не  хотел
затрагивать вопрос о том, действительно  ли  этот  брак  решен;  они  словно
сговорились,   что   было   какое-то   предварительное   решение,   принЯтое
бесповоротно. € когда она поднЯла голову, он вздрогнул, словно от  какого-то
предчувствиЯ. Ћн вообразил, что она перерешила и сейчас откажетсЯ  от  этого
брака. ѓосподи, что же тогда станетсЯ  с  ним,  что  ему  делать?  Ћн  сразу
почувствовал бесконечную радость и безумный страх. Ќо она взглЯнула на  него
со своей обычной теперь улыбкой, сдержанной и мЯгкой, и покорно ответила:
     - Љак хочешь, учитель! ‘кажи ему, чтобы он пришел  сюда  завтра  в  три
часа.
     Џаскаль так отвратительно провел ночь, что встал поздно, сославшись  на
головную боль. ’олько под ледЯной водой душа 0:н почувствовал облегчение.  ‚
десЯть часов он ушел из дому, предупредив, что сам отправлЯетсЯ к ђамону. Ќа
самом же деле у него была другаЯ цель: он  знал,  что  у  одной  плассанской
перекупщицы продаетсЯ корсаж, целиком  сделанный  из  старинных  алансонских
кружев,  -  настоЯщее  чудо,  хранившеесЯ  у  нее  в  ожидании   какого-либо
великодушного безумца влюбленного. € ночью, когда он  терпел  свои  мучениЯ,
ему пришла в голову мысль подарить его Љлотильде к ее свадебному платью. ќта
горькаЯ мысль самому нарЯдить ее, чтобы она была всЯ белаЯ  и  прекраснаЯ  в
день, когда принесет себЯ в дар, умилЯла его сердце,  обессиленное  жертвой.
Љлотильда видела  как-то  вместе  с  ним  этот  корсаж  и  была  от  него  в
восхищении, но, очарованнаЯ им, она мечтала надеть его на плечи  мадонны,  -
старинной мадонны из дерева в соборе св.  ‘атюрнена,  почитаемой  верующими.
Џерекупщица уложила корсаж в небольшую картонку, которую  он  мог  незаметно
принести домой и спрЯтать в своем письменном столе.
     ‚ три часа ЯвилсЯ доктор ђамон. •отЯ Џаскаль и Љлотильда поджидали  его
в кабинете, возбужденные и  чересчур  уж  веселые,  тем  не  менее  они  оба
избегали разговора о нем.
     ЏринЯли его приветливо, с какой-то преувеличенной сердечностью.
     - Ќу, вот вы и поправились, учитель! - сказал молодой человек. - “  вас
никогда не было такого здорового вида!
     Џаскаль покачал головой.
     - „а, да, быть может, вид у менЯ и здоровый. Ђ вот сердце отнюдь нет.
     ќто невольное признание заставило Љлотильду вздрогнуть; она  посмотрела
на них так, как будто в силу самих обстоЯтельств сравнивала обоих. “  ђамона
- великолепнаЯ голова красавца-доктора,  обожаемого  женщинами,  улыбающеесЯ
лицо,  густаЯ  чернаЯ  борода,  густые  волосы;  он  был  во   всем   блеске
мужественной молодости. € рЯдом Џаскаль - в сединах, с белой  бородой,  этим
пушистым снежным руном,  запечатленный  той  трагической  красотой,  которую
придали ему эти  шесть  мучительных  месЯцев.  Ћн  немного  постарел,  и  на
скорбном его лице только большие карие глаза остались по-прежнему  молодыми,
живыми и Ясными. ‘ейчас каждаЯ его  черта  выражала  такую  мЯгкость,  такую
возвышенную доброту, что Љлотильда  больше  не  отводила  от  него  взглЯда,
полного глубокой нежности. Ќаступило молчание, у каждого дрогнуло сердце.
     - Ќу что ж, дети, - мужественно сказал Џаскаль, - Я думаю, у вас есть о
чем переговорить вдвоем... Њне, кстати, нужно сделать кое-что внизу. џ скоро
вернусь.
     € он ушел, улыбнувшись им.
     Љак только они остались одни, Љлотильда без всЯкого смущениЯ подошла  к
ђамону, протЯнув ему обе руки. Ќе выпускаЯ его рук из своих, она сказала:
     - Џослушайте, друг мой, мне придетсЯ вас  очень  огорчить...  Ќе  нужно
слишком сердитьсЯ за это на менЯ: клЯнусь, Я чувствую к вам глубокую дружбу.
     Ћн сразу понЯл все и побледнел.
     - Љлотильда, прошу вас, не  давайте  мне  окончательного  ответа.  …сли
хотите, подумайте еще некоторое времЯ.
     - ќто бесполезно, мой друг: Я решила.
     “стремив на него свой милый искренний взглЯд, она не выпускала его  рук
из своих, чтобы он мог почувствовать, как она спокойна и расположена к нему.
Ћн первый сказал глухим голосом:
     - ‡начит, вы несогласны?
     -  џ  несогласна,  но,  уверЯю  вас,  сама  очень  огорчена  этим.   Ќе
спрашивайте менЯ ни о чем, позже вы все узнаете.
     Ћн сел, разбитый волнением, которое едва сдерживал. ќто был  крепкий  и
уравновешенный человек, владевший собой  при  самых  тЯжких  страданиЯх,  но
никогда ни одно горе не потрЯсло его  настолько.  Ћн  не  мог  вымолвить  ни
слова, а Љлотильда, стоЯ перед ним, продолжала:
     - ѓлавное, мой друг, не думайте, что Я кокетничала  с  вами...  …сли  Я
оставила вам надежду, если разрешила ждать моего ответа, это потому,  что  Я
плохо понимала себЯ... ‚ы не представлЯете, какое потрЯсение Я пережила. ќто
была настоЯщаЯ бурЯ в беспросветном мраке, Я с трудом прихожу в себЯ.
     Ќаконец он заговорил:
     - …сли таково ваше желание, то  Я  ни  о  чем  не  стану  спрашивать...
‚прочем, вам достаточно ответить на один-единственный вопрос... ‚ы не любите
менЯ, Љлотильда?
     Ћна ответила серьезно, без всЯких колебаний, с теплым участием, которое
смЯгчило прЯмоту ее ответа:
     -  ќто  правда,  Я  вас  не  люблю,  но  чувствую   к   вам   искреннюю
привЯзанность.
     Ћн встал и движением руки удержал ее от добрых слов, которые она хотела
ему сказать.
     - Љончено, не будем никогда говорить об этом.  †елаю  вам  счастьЯ.  Ќе
беспокойтесь обо мне.  ‘ейчас  Я  похож  на  человека,  которому  на  голову
обрушилсЯ потолок. Ќо Я выберусь из-под обломков.
     Љровь бурно прилила к его бледному лицу, он  задыхалсЯ;  он  подошел  к
окну, потом, тЯжело ступаЯ, вернулсЯ обратно, пытаЯсь справитьсЯ с собой. Ћн
глубоко дышал. ‚ этой гнетущей тишине послышались шаги  ЏаскалЯ,  который  с
шумом поднималсЯ по лестнице, чтобы известить о своем приходе.
     - Џрошу вас, - быстро прошептала Љлотильда, - не будем ничего  говорить
учителю. Ћн не знает о моем решении, Я хочу сама осторожно  все  рассказать:
он очень хотел, чтобы мы женились.
     Џаскаль остановилсЯ на пороге. Ћн  едва  держалсЯ  на  ногах  и  совсем
запыхалсЯ, словно слишком быстро всходил наверх. Ћднако у него  хватило  сил
улыбнутьсЯ им.
     - Ќу, что же, дети, - спросил он, - поладили вы друг с другом?
     - Љонечно, - ответил ђамон, объЯтый таким же трепетом.
     - ‡начит, теперь решено?
     - ‚полне, - сказала и Љлотильда, котораЯ вдруг  почувствовала  какую-то
слабость.
     •ватаЯсь за мебель, Џаскаль добралсЯ до своего рабочего стола и упал  в
стоЯвшее перед ним кресло.
     -—то поделаешь, что поделаешь! ‚идите  ли,  ноги  не  всегда  слушаютсЯ
менЯ. ‚се потому, что Я уже стараЯ развалина... Ќо  это  пустЯки!  џ  очень,
очень счастлив, дети мои. ‚аше счастье оживит менЯ.
     ‡атем,  когда  ђамон  ушел  после  непродолжительного  разговора,   он,
оставшись вдвоем с девушкой, казалось, снова забеспокоилсЯ:
     - ‡начит, кончено, совсем кончено? —естное слово?
     - ‘овсем кончено.
     Ћн  больше  не  сказал  ни  слова,  только  кивнул  головой,   как   бы
подтверждаЯ, что он в восторге, что  все  прекрасно  и  теперь  наконец  все
заживут спокойно. ‡акрыв глаза,  он  притворилсЯ,  будто  засыпает.  Ќо  его
сердце билось так, словно готово было разорватьсЯ, а плотно  сжатые  ресницы
едва удерживали слезы.
     ‚ этот же вечер, часов в десЯть,  когда  Љлотильда  спустилась  вниз  к
Њартине,  чтобы  отдать  какое-то  распорЯжение,  Џаскаль,  воспользовавшись
случаем, незаметно положил на ее  постель  маленькую  картонку  с  кружевным
корсажем. ‚ернувшись, Љлотильда по обыкновению  пожелала  ему  доброй  ночи.
Џрошло минут двадцать, как он отправилсЯ к  себе  в  комнату;  он  уже  стал
раздеватьсЯ, когда до него донессЯ взрыв звонкого весельЯ. Њаленький кулачок
застучал в двери, и свежий, прерывающийсЯ смехом голос заторопил его:
     - €ди же, иди скорей, посмотри!
     Ћн отворил дверь, не устоЯв перед  этим  зовом  молодости,  заразившись
этим весельем.
     - Ћ, иди же, иди, посмотри, что  положила  на  мою  постель  прекраснаЯ
синЯЯ птица!
     € она увлекла его в свою комнату прежде, чем он успел  опомнитьсЯ.  ’ам
горели  две  свечи;  стараЯ  приветливаЯ  комната   со   своими   поблекшими
нежно-розовыми обоЯми, казалось, превратилась в  часовню;  на  постели,  как
некий свЯщенный покров, выставленный длЯ поклонениЯ верующих,  был  разложен
корсаж из старинных алансонсюих кружев.
     - Ќет, ты не можешь себе представить!.. - говорила она. -  ‚ообрази,  Я
не сразу заметила картонку. џ уже  все  приготовила  на  ночь,  разделась  и
только собралась лечь в постель, как увидела твой подарок...  “  менЯ  прЯмо
сердце остановилось! џ почувствовала, что ни за что не дождусь утра,  надела
юбку и побежала за тобой...
     ’олько тогда Џаскаль заметил, что  Љлотильда  полураздета,  как  в  тот
грозовой вечер, когда она пыталась похитить папки и он неожиданно застал ее.
Ћн снова видел это божественно-прекрасное девическое  тело,  стройные  ноги,
гибкие руки, тонкий стан с маленькой крепкой грудью.
     Ћна схватила его  за  руки  и  сжала  их  своими  ласковыми,  властными
ручками.
     - Љак ты добр и как Я тебе благодарна! - сказала  она.  -  ’акое  чудо,
такой необыкновенный  подарок  -  Я  не  стою  его!..  ’ы  вспомнил,  как  Я
восхищалась этим произведением старинного искусства и как говорила тебе, что
одна только мадонна в соборе св. ‘атюрнена  достойна  надеть  его...  Љак  Я
рада, как рада! џ, правда, кокетка, но такаЯ,  видишь  ли,  что  мне  иногда
хочетсЯ безумных вещей, например, платьев,  сотканных  из  солнечных  лучей,
воздушных тканей из небесной лазури. Ћ, как Я буду в нем хороша, как Я  буду
хороша в нем!
     ‘иЯющаЯ, полнаЯ восторженной благодарности, о>на прижалась к  нему,  не
отрываЯ взглЯда от кружев и заставлЯЯ его восхищатьсЯ вместе с нею.
     - ‚се-таки скажи, - спросила она с внезапно проснувшимсЯ  любопытством,
- почему ты сделал мне такой царский подарок?
     ‘ той минуты, как она прибежала к нему в порыве своей  шумной  радости,
Џаскаль  жил  словно  во  сне.  Ћн  был  растроган  до  слез   этой   нежной
благодарностью и оставалсЯ в ее комнате,  не  ощущаЯ  того  ужаса,  которого
ожидал; наоборот, он успокоилсЯ, он испытывал  какой-то  восторг,  словно  в
предчувствии великого, сказочного счастьЯ. ќта комната, в которую он никогда
не входил, подобно свЯтилищу, хранила какое-то сладостное  обещание  утолить
ненасытную жажду невозможного.
     Ќа его лице выразилось удивление.
     - ќтот подарок? - переспросил он. - „а ведь это длЯ твоего подвенечного
платьЯ.
     ’еперь уж была удивлена Љлотильда, казалось, она не понимала, о чем  он
говорит. Џотом с нежной и какой-то особенной улыбкой, уже несколько дней  не
покидавшей ее