не меньшую славу. Ћбидней всего было то,  что
папаша Њальгра ушел от дел, сколотив себе  капиталец,  правда,  небольшой  -
всего лишь десЯть тысЯч франков ренты, - и решил скромненько жить на  них  в
маленьком доме на Ѓуа-Љоломб. Џришлось вспомнить о знаменитом Ќоде, при всем
отвращении к миллионам этого спекулЯнта, к миллионам, буквально падавшим ему
с неба. Ћднако  Љлоду  удалось  продать  Ќоде  только  один-единственный  из
уцелевших академических рисунков времен мастерской Ѓутена, великолепный этюд
живота, на который когда-то папаша Њальгра не мог  смотреть  без  сердечного
волнениЯ.  €так,  нищета  приближалась,  круг  сузилсЯ  вместо  того,  чтобы
разомкнутьсЯ.  Ћ  живописи  Љлода,  постоЯнно  отвергаемой  ‘алоном,   стали
слагатьсЯ легенды; денежных людей и без того не могло не  отталкивать  столь
революционное, еще никем не признанное искусство, в котором удивленный  глаз
зрителЯ не отыскивал ни одной из установленных форм. Ћднажды, когда Љлод  не
в состоЯнии был оплатить счет за краски, он в отчаЯнии крикнул, что лучше уж
начать тратить капитал, который обеспечивает ему  ренту,  чем  унизитьсЯ  до
работы в угоду торгашам, однако Љристина воспротивилась этой  крайней  мере:
она согласна еще строже экономить, она согласна на что угодно, только не  на
такое безумие, из-за которого они все трое очутЯтсЯ на мостовой, без крова и
хлеба.
     Џосле  того  как  была  отвергнута  третьЯ  картина  Љлода,   наступило
пленительное лето, способное, казалось, восстановить силы художника. Ќа небе
ни облачка, над непрерывно бурлившим Џарижем  стоЯли  прозрачные  дни.  Љлод
опЯть рыскал по городу, отыскиваЯ, как он говорил, сюжеты:  нечто  огромное,
потрЯсающее, он еще не мог точно определить, что именно. „о сентЯбрЯ он  так
ничего и не нашел, одну неделю  увлекаЯсь  одним,  следующую  другим,  потом
объЯвлЯл, что все это не то. Ћн жил в  беспрестанном  напрЯжении,  постоЯнно
настороже, каждую минуту готовый приступить к воплощению своей мечты,  вечно
ускользавшей  от  него.  ‡а  непримиримостью  этого   убежденного   реалиста
скрывалось суеверие  нервной  женщины,  он  верил  в  сложные,  таинственные
предначертаниЯ: ему казалось, что все зависит от выбора  пейзажа,  зловещего
или счастливого.
     ‚  один  из  последних  солнечных  дней,  оставив  маленького  †ака  на
попечение старушки-консьержки,  которой  они  его  обыкновенно  подкидывали,
когда уходили вдвоем, Љлод увлек с собой  Љристину.  …го  внезапно  схватило
желание посмотреть вместе с ней на столь любимые ими  когда-то  уголки  -  в
глубине души он лелеЯл надежду, что Љристина может принести ему счастье. Ћни
пошли вдвоем к  мосту  ‹уи-”илиппа  и  четверть  часа  молчаливо  стоЯли  на
набережной „ез-Ћрм, прислонившись к  парапету  и  глЯдЯ  на  противоположный
берег ‘ены, где в старом особнЯке Њартуа они когда-то полюбили  друг  друга.
Џотом, все так же безмолвно,  они  прошли  по  всему  старому,  столько  раз
исхоженному пути; они шли вдоль набережных, под платанами, и на каждом  шагу
перед ними вставало их прошлое; разворачивались мосты,  в  пролетах  которых
виднелсЯ голубой шелк воды; над затененным старым городом, ‘итэ, возвышались
желтевшие на солнце башни собора Џарижской богоматери; затопленный  солнцем,
необъЯтный изгиб правого берега заканчивалсЯ отдаленным  силуэтом  павильона
”лоры; широкие проспекты,  монументальные  постройки  обоих  берегов,  жизнь
реки, плоты, прачечные, купальни, баржи. Љак и раньше,  светило,  склонЯЯсь,
шло по их стопам, закатываЯсь  над  крышами  отдаленных  домов,  исчезаЯ  за
куполом Ђкадемии. ‡акат выдалсЯ необыкновенный, лучшего  им  не  приходилось
видеть; солнце медленно погружалось среди мелких облаков, принимавших  форму
пурпурной решетки, все прутьЯ которой  искрились  золотыми  лучами.  Џрошлое
вставало  в  их  памЯти,  навеваЯ  на  них  непреодолимую  печаль,  ощущение
невозвратно ушедшего счастьЯ, сознание невозможности начать  жизнь  сначала;
древние  холодные  камни,  нескончаемое  движение  воды,  казалось,   унесли
частичку их существа, лишив  их  и  очарованиЯ  первого  желаниЯ  и  радости
надежды.  ‘ейчас  они  принадлежали  друг  другу  и  шли  вот  так,   рЯдом,
растворенные в жизни огромного Џарижа, уже не испытываЯ простого счастьЯ  от
ощущениЯ теплого соприкосновениЯ рук.
     Ќа мосту св. Ћтцов Љлод, удрученный,  остановилсЯ.  Ћн  уже  не  держал
Љристину под руку, а повернулсЯ к ней  спиной,  глЯдЯ  на  ‘итэ.  Ћна  остро
почувствовала его отчуждение, и ее охватила глубокаЯ грусть;  видЯ,  что  он
глубоко задумалсЯ, забыв о ее существовании, она захотела  напомнить  ему  о
себе.
     - „руг мой, пора возвращатьсЯ, уже поздно... ‚едь нас ждет †ак.
     Ќо он пошел по мосту, и ей пришлось последовать за ним.  ‚от  он  опЯть
остановилсЯ, устремив глаза все туда же, на неподвижный остров - колыбель  и
сердце Џарижа,  где  в  течение  веков  бьетсЯ  кровь  его  артерий,  откуда
расходЯтсЯ  бесконечные   пригороды,   заполнившие   равнину.   ‹ицо   Љлода
одушевилось, глаза загорелись, он сделал широкий жест.
     - ‘мотри! ‘мотри!..
     Ќа первом плане, как раз под ними, была пристань св. ЌиколаЯ: виднелись
низенькие помещениЯ конторы судоходства; отлогий мощеный берег  был  завален
грудами песка, бочонками и мешками; у причала стоЯли  неразгруженные  баржи,
около них сновали толпы грузчиков, а надо всем  этим  возвышалсЯ  гигантский
грузоподъемный кран; на другой стороне реки виднелсЯ полоскавшийсЯ по  ветру
серый полотнЯный навес купальни; запоздалые купальщики барахтались  в  воде,
взвизгиваЯ от холода. ‘ередина реки была совершенно  свободна,  и  маленькие
волны отсвечивали белыми, голубыми и розовыми рефлексами.  Ќа  втором  плане
виднелсЯ мост €скусств, его высоко поднЯтый железный  остов,  казалось,  был
сделан из черного кружева, на узком  настиле  моста,  как  муравьи,  сновали
пешеходы.  ‘ена  катила  свои  воды   дальше,   туда,   где   вырисовывались
заржавленные  арки  Ќового  моста.  Ќалево  река  была  видна   на   большом
расстоЯнии, водное зеркало ослепительно сверкало, преломлЯЯсь в  перспективе
вплоть до острова св. ‹юдовика; другой, короткий рукав был загражден  шлюзом
Њонетного „вора, который пенившимисЯ волнами наглухо закрывал вид. Ќа  Ќовом
мосту большие желтые омнибусы и пестрые  фургоны  проносились  через  равные
интервалы, как заводные детские игрушки. ЋкаймлЯла  этот  пейзаж  отдаленнаЯ
перспектива  обоих  берегов:  на  правом  берегу  группа  высоких   деревьев
наполовину закрывала стоЯвшие вдоль набережной дома, а  за  ними,  на  самом
горизонте, на беспорЯдочном  фоне  предместьЯ,  выделЯлись  стены  ратуши  и
квадратнаЯ колокольнЯ ‘ен-†ерве; на левом берегу виднелось  крыло  Ђкадемии,
плоский фасад Њонетного „вора и деревьЯ, рЯдами уходившие  вдаль.  ‚  центре
этой необъЯтной картины, словно нос старинного кораблЯ, поднималсЯ из  реки,
загораживаЯ небо, старый город, ‘итэ, извечно позлащенный закатными  лучами.
Ќа валу мощно зеленели тополи, загораживаЯ собой  статую.  ‘олнце  проводило
резкую границу между  двумЯ  рЯдами  зданий,  погружаЯ  в  тень  серые  дома
набережной Ћрлож и  пламенеЯ  на  румЯно-алых  домах  набережной  Ћрфезр;  в
неправильной линии домов благодарЯ освещению можно было различить мельчайшие
детали: магазины, вывески, вплоть до занавесок на окнах. ‚ыше, среди кружева
труб за наклонными шахматными  досками  кровель  вздымались  каменные  башни
„ворца ЏравосудиЯ и крыша Џрефектуры, подобнаЯ шиферной скатерти,  срезаннаЯ
колоссальной голубой афишей, написанной на  стене,  котораЯ,  словно  символ
лихорадочного века, запечатлела чело города гигантскими буквами, видными  во
всех концах Џарижа. Ђ еще выше, надо  всем  этим  и  над  башнЯми-близнецами
собора Џарижской богоматери, как надменные мачты векового кораблЯ, плывущего
по небу в величии и славе, вонзались в небо две стрелы цвета старого  золота
- шпиль ‘обора и шпиль св. Љапеллы, очерченные с  таким  тонким  изЯществом,
что, казалось, дуновение ветерка может их поколебать.
     - €дем, друг мой! - нежно повторила Љристина.
     Љлод не замечал ее, созерцание сердца  Џарижа  захватило  его  целиком.
Џрекрасный вечер расширЯл горизонт. Ћсвещение было необыкновенно живо,  тени
отчетливы, все  детали  рисовались  изумительно  точно,  прозрачный  воздух,
казалось,   излучал   ликование.   †изнь    реки,    бурнаЯ    деЯтельность,
разворачивающаЯсЯ на ее берегах, стремительный людской поток, стекающийсЯ от
улиц и пристаней к мостам, - все  это  дымилось  у  огромного  водоема,  как
зримое дыхание, трепещущее в солнечных лучах. „ул легкий ветерок,  воздушные
розовые  облачка  скользили  по  высокой  бледной  лазури  небес,  ощущалось
медленное, разлитое повсюду  трепетание,  как  бы  трепетание  души  Џарижа,
котораЯ распростерлась над его колыбелью.
     Љристина  в  тревоге  схватила  Љлода  за  руку:  его  неподвижность  и
самозабвение, с которым он всматривалсЯ в пейзаж, вызвали  в  ней  суеверный
страх, она тащила его прочь, как если бы ему угрожала какаЯ-то опасность.
     - ‚ернемсЯ домой, ты мучаешь себЯ... џ хочу домой.
     Ћт ее прикосновениЯ он  содрогнулсЯ,  как  человек,  которого  внезапно
разбудили, потом повернул голову, чтобы бросить последний взглЯд.
     - Ѓоже мой, - прошептал он, - боже мой, до чего же это прекрасно!
     Ћн дал себЯ увести. Ќо весь вечер, за едой и в кресле у печки, до самой
ночи, он сосредоточенно  молчал,  уйдЯ  в  свои  думы,  и  жена,  отчаЯвшись
завЯзать с ним разговор, тоже умолкла. Ћна смотрела  на  него  встревоженно,
опасаЯсь, не началась ли у него какаЯ-то серьезнаЯ болезнь, может быть,  его
продуло на мосту? Ѓлуждающие глаза его были устремлены в пространство,  лицо
раскраснелось  от  внутреннего  напрЯжениЯ,  как  будто   что-то   подспудно
созревало в нем или зачиналось какое-то существо; он испытывал нечто похожее
на состоЯние беременной женщины - восторженное самосозерцание и одновременно
отвращение ко всему окружающему. …му было очень тЯжело,  сознание  его  было
загромождено множеством смутных впечатлений; потом, как бы стрЯхнув  с  себЯ
что-то, он перестал вертетьсЯ на постели и уснул тем мертвым  сном,  который
приходит после изнурительной усталости.
     Ќа следующее утро, сразу после завтрака,  он  исчез.  Љристина  провела
мучительный день; хотЯ утром, услышав, что он  насвистывает  южную  песенку,
она немножко  успокоилась,  но,  чтобы  не  раздражать  его,  не  поделилась
заботами, которые ее угнетали. ‚ этот день у них не было денег даже на  еду,
а до получениЯ ренты  оставалась  еще  целаЯ  неделЯ;  утром  она  истратила
последнее су, а  на  вечер  у  нее  не  было  ничего,  даже  хлеба.  Љ  кому
обратитьсЯ? Љак скрыть от него истину, когда он придет домой голодный  и  ей
нечего будет ему дать? Ћна решила заложить черное шелковое  платье,  которое
когда-то подарила ей госпожа ‚ансад; но ей было  очень  тЯжело  решитьсЯ  на
этот шаг, она содрогалась от страха и стыда, представлЯЯ себе  ломбард,  это
учреждение длЯ бедных, порога которого она еще никогда  не  переступала.  …е
охватил такой ужас за будущее, что из полученных под  залог  десЯти  франков
она решилась истратить только самую малость и приготовила на обед  щавелевый
суп и тушеный картофель. Љогда она выходила из ломбарда, неожиданнаЯ встреча
окончательно ее расстроила.
     Љлод вернулсЯ домой, переполненный скрытой радостью, веселый, с  Ясными
глазами;  было  уже  очень  поздно,  и  он  был  чертовски   голоден,   даже
рассердилсЯ, что еще не накрыто на стол. “севшись  за  обед  с  Љристиной  и
маленьким  †аком,  он  моментально  проглотил  суп  и  съел  полную  тарелку
картофелЯ.
     - Љак! Ѓольше ничего нет? - спросил он у  Љристины.  -  Ќеужели  ты  не
могла приготовить мЯса?.. ЋпЯть деньги ушли на ботинки?
     Ћна что-то бормотала в ответ, не решаЯсь сказать ему правду, до глубины
души оскорбленнаЯ его несправедливостью. Ђ он  продолжал  трунить  над  ней,
уверЯЯ, что она припрЯтывает деньги длЯ своего туалета; все больше и  больше
возбуждаЯсь от принЯтых  им  внутренних  решений,  которые  он  эгоистически
хранил про себЯ, он вдруг накинулсЯ на †ака:
     - Џрекратишь ли ты наконец, проклЯтый балбес! ќто невыносимо!
     †ак, оставив еду, стучал ложкой по краю тарелки, глаза у него блестели,
он был в восторге от производимого им шума,
     - †ак, перестань! - накинулась  на  него  мать.  -  „ай  отцу  спокойно
поесть.
     €спуганный ребенок сразу присмирел и снова впал в свою обычную  мрачную
неподвижность, устремив тусклый взглЯд на картофель, к которому он так и  не
притронулсЯ.
     Љлод, преувеличиваЯ свой голод, накинулсЯ на  сыр,  тогда  расстроеннаЯ
Љристина предложила, что она сходит к колбаснику за  вареным  мЯсом,  но  он
отказалсЯ в таких грубых выражениЯх, что она еще  больше  огорчилась.  Љогда
она собрала со стола и всЯ семьЯ уселась вокруг лампы, Љристина принЯлась за
шитье, малыш уставилсЯ в книгу с картинками, а Љлод долго барабанил пальцами
по столу; мысли его  витали  где-то  далеко,  по-видимому,  там,  откуда  он
пришел. ‚незапно он поднЯлсЯ, взЯл бумагу и карандаш и при свете лампы начал
быстро делать какой-то набросок. ќтот сделанный по памЯти набросок  облегчил
его сознание, ему необходимо было  излить  все  те  смутные  мысли,  которые
распирали его мозг. Ќо набросок не удовлетворил его,  наоборот,  возбуждение
его искало теперь выхода в словах. Ћн готов  был  говорить  сейчас  хоть  со
стеной, но так как около была жена, он обратилсЯ к ней:
     - Џомнишь, что мы вчера с тобой видели?.. Ћ, какое великолепие! ‘егоднЯ
Я там провел три часа, теперь-то Я  знаю,  что  надо  делать!  ЏоразительнаЯ
вещь! ’акой удар все опрокинет... ‘мотри! џ помещусь под мостом,  на  первом
плане у менЯ будет пристань св. ЌиколаЯ, с краном, с разгруженными  баржами,
с толпой грузчиков. ’ы понимаешь, здоровенные парни с обнаженной  грудью,  с
обнаженными руками... - это Џариж за работой; с другой стороны  -  купальнЯ,
веселЯщийсЯ Џариж... Ќу,  а  чтобы  композициЯ  держалась,  в  центре  нужно
поместить лодку, впрочем это еще не решено, надо поискать... Џосредине ‘ена,
широкаЯ, необъЯтнаЯ...
     Џо мере того, как он говорил, он карандашом намечал контуры, по  десЯть
раз перечеркиваЯ все с такой энергией, что бумага рвалась.  Љристина,  чтобы
доставить ему удовольствие, склонилась над  ним  и  делала  вид,  что  очень
интересуетсЯ его объЯснениЯми. Ќо на набросках была  такаЯ  путаница,  такое
смутное нагромождение деталей, что она ничего не могла толком различить.
     - ’ы следишь за мной?
     - „а, да, это великолепно!
     -  ‚от!  ’еперь  остаетсЯ  фон.  „ва  рукава  реки  с   набережными   и
торжествующий ‘тарый город, который вздымаетсЯ к небесам... Ђх, какое  диво,
какаЯ красота! ‚идишь все это  каждый  день  и  проходишь,  не  замечаЯ;  но
красота пронизала тебЯ насквозь, восторг накопилсЯ в тебе; и вот  однажды  -
свершилось! Ќичто в мире не может быть величественнее. ќто сам Џариж во всей
своей славе встает под солнцем... Ќу, скажи, не глуп ли Я был, не подумав об
этом раньше! ‘колько раз Я смотрел и ничего не видел! Ќужно было прийти туда
тогда, после длинной прогулки по набережным... ’ы помнишь, какой  там  сбоку
удар тени, а вот тут солнце светит прЯмо, башни в этой  стороне,  шпиль  св.
Љапеллы все утоньшаетсЯ, легкий, как игла,  вонзаетсЯ  в  небо...  Ќет,  она
правее, подожди, Я сейчас покажу тебе...
     Ћн вновь начинал, без  устали,  без  конца  чертил,  припоминаЯ  тысЯчу
мелких,  характерных  подробностей,  которые  схватил  на  лету  его  взглЯд
художника: вот здесь пламенеет вывеска какой-то лавочки;  ближе  зеленоватый
уголок ‘ены, по  воде  плывут  маслЯные  пЯтна;  как  хорош  неуловимый  тон
деревьев, гамма серого в фасадах домов и надо всем непередаваемое  сверкание
небес!  Ћна  сочувственно  поддакивала  ему,  старалась  сделать  вид,   что
разделЯет его восторг.
     Ќо †ак еще раз помешал  им;  просидев  долгое  времЯ  в  неподвижности,
погруженный в созерцание картинки с  изображением  черной  кошки,  он  начал
потихоньку напевать песенку, которую  только  что  сложил:  "Ћ!  •орошенькаЯ
кошка! Ћ! ЏротивнаЯ кошка!  Ћ,  хорошенькаЯ,  противнаЯ  кошка!"  €  так  до
бесконечности, не менЯЯ жалобной интонации.
     Љлода раздражало это бормотание,  вначале  он  даже  и  не  понЯл,  что
действует ему  на  нервы.  Џотом  неотвЯзнаЯ  фраза  ребенка  дошла  до  его
сознаниЯ.
     - Џерестань истЯзать нас своей кошкой! - зло закричал Љлод.
     - †ак, замолчи, когда говорит отец! - повторила Љристина.
     - —естное слово, он становитсЯ идиотом... Џосмотри-ка  на  его  голову,
ведь это голова настоЯщего идиота. ’ут есть от  чего  прийти  в  отчаЯние...
ЋбъЯсни, что ты хочешь сказать, когда говоришь, что кошка  и  хорошенькаЯ  и
противнаЯ?
     ђебенок,  побледнев,  покачиваЯ  своей   непомерно   большой   головой,
испуганно ответил:
     - Ќе знаю.
     Ћбескураженные отец и  мать  переглЯнулись,  ребенок  положил  щеку  на
раскрытую книгу и смотрел широко открытыми глазами, не шевелЯсь,  не  говорЯ
ни слова.
     Ѓыло уже поздно, Љристина хотела уложить ребенка спать, но  Љлод  вновь
пустилсЯ в объЯснениЯ. ’еперь он заЯвил, что с, утра пойдет делать  наброски
на натуре, чтобы зафиксировать возникший у него план. Ћн сказал  также,  что
необходимо купить маленький переносный мольберт. Ћб этой покупке  он  мечтал
уже много месЯцев. ‚ свЯзи с этим он заговорил о деньгах.  Ћна  смешалась  и
кончила тем, что призналась во всем - последнее су проедено утром,  шелковое
платье заложено, чтобы было на что пообедать. Ќа  него  нахлынули  угрызениЯ
совести, он нежно поцеловал ее и просил простить его  поведение  за  столом.
Ћна должна его извинить, ведь он способен  убить  отца  и  мать,  когда  эта
чертова живопись возьмет его за живое. ‚прочем, рассказ о ломбарде рассмешил
его, он не боЯлсЯ нищеты.
     - “спокойсЯ! - кричал он. - ќта картина наконец-то принесет успех.
     Ћна молчала, думаЯ о сегоднЯшней встрече, которую она хотела скрыть  от
него; но непроизвольно, без повода, вне всЯкой свЯзи, как бы в беспамЯтстве,
признание сорвалось у нее с губ:
     - ѓоспожа ‚ансад умерла.
     Ћн удивилсЯ:
     - ‚ самом деле, как ты об этом узнала?
     - џ встретила ее старого лакеЯ... ‘ейчас он стал заправским  господином
и очень молодцеватый, хотЯ ему уже семьдесЯт лет. џ его даже не узнала,  это
он ко мне обратилсЯ... „а, она умерла, вот уже  шесть  недель.  …е  миллионы
достались больницам, за исключением маленькой ренты,  которую  она  оставила
своим старым слугам.
     Ћн смотрел на нее, печально пробормотав:
     - ЃеднаЯ Љристина, теперь ты жалеешь, конечно. ‚едь она  бы  дала  тебе
приданое, выдала бы тебЯ замуж, Я тебе об этом говорил  когда-то.  ’ы  стала
бы, вероЯтно, ее наследницей и не подыхала бы с голоду с таким чудаком,  как
Я.
     ќти слова как бы пробудили ее. Ћна придвинула к нему свой стул,  обнЯла
его, прижалась к нему, всем своим существом протестуЯ против этих слов.
     - —то ты говоришь? Љонечно, нет, нет... Љакой стыд, никогда Я не думала
о ее деньгах. ’ы же знаешь, Я не лгуньЯ, Я бы тебе призналась, если  бы  это
было так; мне даже самой трудно определить, что Я почувствовала: потрЯсение,
грусть, - грусть, видишь ли, при мысли, что длЯ  менЯ  все  кончено...  ќто,
несомненно, угрызениЯ совести, ведь Я  так  грубо  бросила  больную,  бедную
женщину, котораЯ называла менЯ дочерью. џ поступила плохо, такой поступок не
принесет мне счастьЯ. Ќе разуверЯй менЯ, Я знаю, что  отныне  длЯ  менЯ  все
кончено.
     Ћна  расплакалась,  подавленнаЯ   неЯсными,   не   вполне   осознанными
угрызениЯми, смутным предчувствием, что жизнь ее непоправимо испорчена и что
впереди ее ждут только несчастьЯ.
     - Џрошу тебЯ, вытри глаза, - нежно сказал ей Љлод. - ’ы никогда не была
нервной, что же ты  теперь  расстраиваешьсЯ  из-за  химер?..  “спокойсЯ,  мы
выпутаемсЯ! € вот Я тебе что еще скажу: именно ты помогла  найти  мне  сюжет
картины... …сли бы ты была проклЯта, ты бы не могла приносить счастье!
     Ћн смеЯлсЯ,  а  она  покачивала  головой,  прекрасно  понимаЯ,  что  он
стараетсЯ ее развеселить. …го картина! Ћна уже и сейчас страдает из-за  нее;
там, на мосту, он вовсе забыл о ее существовании, будто ее  и  на  свете  не
было, а со вчерашнего днЯ она все отчетливее чувствовала, как  он  больше  и
больше отдалЯетсЯ от нее, уходЯ в недоступную ей  сферу  искусства.  Ќо  она
предоставила ему возможность утешать ее, они  поцеловались,  как  целовались
когда-то, и стали укладыватьсЯ спать.
     Њаленький †ак ничего не слышал. Ќеподвижность  усыпила  его,  он  спал,
положив щеку на картинку, его непомерно большаЯ голова, такаЯ  тЯжелаЯ,  что
под ее тЯжестью сгибалась тонкаЯ шейка, белела  под  лампой;  он  так  и  не
проснулсЯ, пока мать его укладывала в постель.
     €менно в этот период Љлод  стал  думать,  что  ему  нужно  женитьсЯ  на
Љристине. ‘андоз давно уже доказывал ему необходимость этого  шага,  уверЯЯ,
что беспорЯдочность их жизни ничем не оправдана, но главным образом Љлод был
движим жалостью, ему хотелось быть благородным в отношении Љристины  и  этим
поступком загладить свою вину перед ней. ‘ некоторых  пор  она  стала  такой
грустной,  ее  снедало  беспокойство  за  будущее,  вот  ему  и   захотелось
чем-нибудь ее развеселить. ‚едь иногда он был вспыльчив, впадал в  бешенство
и тогда обращалсЯ с ней, как со служанкой, работающей по  найму.  Ћн  думал,
что, став его законной женой, она будет более уверена в себе и меньше  будет
страдать от его грубости. Џравда, она  никогда  не  говорила  о  замужестве,
чуждалась людей, предавшись ему одному,  но  он  понимал,  что  ее  огорчает
невозможность бывать у ‘андоза; к тому же  они  жили  теперь  не  в  вольном
деревенском уединении. ‚  Џариже  их  окружали  сплетни,  колкости  соседок,
неизбежные знакомства, ее не могло не  оскорблЯть  неопределенное  положение
женщины, живущей у мужчины. “ него не было других возражений  против  брака,
кроме предубеждениЯ художника, который не терпит никаких пут. Ќо ведь он все
равно никогда ее не покинет, почему же не доставить ей  удовольствиЯ?  Љогда
он заговорил с ней об  этом,  она  с  криком  бросилась  ему  на  шею,  сама
удивлЯЯсь, что это так сильно ее взволновало. –елую неделю  она  чувствовала
себЯ глубоко счастливой. Ќо радость ее прошла гораздо раньше, чем свершилась
церемониЯ.
     Љлод не  спешил  с  соблюдением  формальностей,  и  им  долго  пришлось
дожидатьсЯ необходимых бумаг. Ћн был занЯт этюдами  к  своей  картине,  она,
казалось, тоже не проЯвлЯла нетерпениЯ. Љ чему все это? ђазве это  привнесет
что-нибудь новое в их существование? Ћни решили обвенчатьсЯ в мэрии, не  длЯ
того, чтобы выказать презрение к религии, но так им казалось скорее и проще.
‚озник вопрос о свидетелЯх. “ нее совершенно не  было  знакомых,  поэтому  в
качестве свидетелей он предложил ей ‘андоза и Њагудо; вначале  Љлод  подумал
было о „юбюше, но давно с ним не встречалсЯ и побоЯлсЯ скомпрометировать его
своей просьбой. ‘видетелЯми с его стороны должны были быть  †ори  и  ѓаньер.
‚сЯ историЯ останетсЯ между приЯтелЯми и не вызовет никаких кривотолков.
     ‚ремЯ шло,  стоЯл  отчаЯнно  холодный  декабрь.  Ќакануне  свадьбы  они
подсчитали деньги и, хотЯ  у  них  оставалось  всего  только  тридцать  пЯть
франков, решили, что неприлично  будет  не  угостить  свидетелей;  чтобы  не
устраивать разгрома в мастерской, они решили пригласить друзей  позавтракать
в маленьком ресторанчике на бульваре Љлиши. Џосле завтрака все разойдутсЯ по
домам.
     “тром, пока Љристина пришивала воротничок к серому  шерстЯному  платью,
которое она кокетливо приготовила к церемонии, Љлод, уже одетый, изнывал  от
скуки, и ему пришла мысль сходить за Њагудо  под  тем  предлогом,  что  этот
чудак способен забыть о своем обещании. ‘ осени скульптор жил на  Њонмартре,
в маленькой мастерской  на  улице  ’ийель,  где  он  очутилсЯ  в  результате
драматических обстоЯтельств, перевернувших его жизнь: во-первых, за  невзнос
квартирной платы  его  выселили  из  бывшей  зеленной  на  улице  ерш-Њиди;
во-вторых, последовал окончательный  разрыв  с  эном,  который,  отчаЯвшись
когда-либо заработать себе на жизнь живописью, ударилсЯ в торговлю, а  также
подвизалсЯ на Ярмарках в предместьЯх  Џарижа,  организуЯ  азартные  игры  на
средства  одной  вдовы;  наконец,  внезапно  исчезла  Њатильда,  лавка  была
продана, а хозЯйку, по-видимому, похитил и скрывал в каком-то тайном убежище
кто-нибудь из поклонников. ’еперь Њагудо жил совершенно один и  окончательно
впал в нищету; ел он только тогда,  когда  находилась  работа  по  украшению
фасада зданий или когда  кто-нибудь  из  его  менее  незадачливых  товарищей
призывал его на помощь при окончании работы.
     - ‘лышишь, Я пойду за ним, так будет вернее, - повторил Љлод  Љристине.
- ЋстаетсЯ еще два часа... …сли другие  придут  раньше,  пусть  подождут.  ‚
мэрию пойдем все вместе.
     Љлод припустилсЯ почти бегом, было страшно холодно, усы его  обратились
в настоЯщие сосульки. ЊастерскаЯ Њагудо помещалась  в  глубине  квартала,  и
Љлоду пришлось пересечь несколько маленьких садиков, белых  от  инеЯ,  своей
печальной наготой напоминавших кладбище. …ще издали он узнал дверь Њагудо по
колоссальной статуе сборщицы винограда, имевшей  когда-то  успех  в  ‘алоне,
которую из-за ее величины нельзЯ было поднЯть по узкой лестнице, вот  она  и
разлагалась здесь, похожаЯ на кучу строительного  мусора,  вывалившегосЯ  из
тележки  с  откидным  кузовом;  она  лежала  обглоданнаЯ,  жалкаЯ,  лицо  ее
испещрЯли большие черные слезы дождЯ. Љлюч торчал в двери. Љлод вошел.
     - ’ы уже пришел за мной? - сказал удивленный Њагудо. -  ‘ейчас,  только
надену шлЯпу... •отЯ  погоди,  мне,  пожалуй,  необходимо  растопить  печку.
Ѓоюсь, не случилось бы чего с моей красавицей.
     ‚ода в чане замерзла, в мастерской было так же холодно, как и  снаружи;
уже целую неделю у Њагудо не было ни гроша,  и  он  изо  всех  сил  экономил
остатки углЯ, разжигаЯ  печку  только  часа  на  два  по  утрам.  ЊастерскаЯ
походила на мрачный, зловещий склеп, рЯдом с ней  прежнЯЯ,  оборудованнаЯ  в
зеленной, показалась бы верхом благополучиЯ; от голых стен и потрескавшегосЯ
потолка несло могильным холодом.  Џо  углам  стоЯли  менее  громоздкие,  чем
"‘борщица винограда", статуи, созданные некогда со страстью и  вдохновением,
выставленные в ‘алоне и возвращенные из-за отсутствиЯ покупателей. Љазалось,
что, уткнувшись  носом  в  стену,  эти  скорбные  уроды  дрожат  от  холода,
выставлЯЯ  напоказ  свои  запылившиесЯ,  обломанные,  перепачканные   глиной
обрубки; их жалкаЯ нагота годами агонизировала на глазах художника,  который
сотворил их кровью своего сердца и вначале, несмотрЯ на тесноту,  охранЯл  с
ревнивой страстностью; постепенно они рассыпались,  становились  чудовищными
мертвецами, но будут стоЯть так до того днЯ, пока скульптор не возьмет молот
и сам не уничтожит их, превратив в прах, чтобы наконец свободно вздохнуть.
     - ’ак ты говоришь, что у нас еще есть два  часа,  -  сказал  Њагудо.  -
’огда нужно разжечь огонь, осторожность этого требует.
     ђазжигаЯ печку, скульптор гневно жаловалсЯ. Ќу и подлое же ремесло, эта
скульптура, последний каменщик, и тот куда счастливее. Ќа один материал  длЯ
статуи, которую заказчик покупает за три тысЯчи франков, нужно затратить  не
меньше двух тысЯч: натурщики, глина, мрамор или бронза, всЯческие расходы по
оборудованию; и все кончаетсЯ тем, что скульптуру под  предлогом  отсутствиЯ
места помещают в каком-нибудь официальном складском хранилище, а  ведь  ниши
длЯ монументов пустуют, готовые цоколи в публичных садах ждут статуй. Ќа все
один ответ -  нет  места!  —астным  образом  тоже  нет  никакой  возможности
заработать, с трудом  заполучишь  иногда  заказ  на  какой-нибудь  бюст  или
статую, которые оплачивают по подписке. —то и говорить, самое благородное  и
мужественное из искусств! Ќо зато, занимаЯсь этим  искусством,  легче  всего
подохнуть с голоду.
     - Ќу, а как "Љупальщица" продвигаетсЯ? - спросил Љлод.
     - …сли бы не этот чертовский холод, она  давно  была  бы  закончена,  -
ответил скульптор. - ‘ейчас Я тебе покажу.
     “бедившись,  что  печка  разгорелась,  скульптор  поднЯлсЯ.   Џосредине
мастерской, на постаменте, сделанном из  упаковочного  Ящика,  перевернутого
вверх  дном,  возвышалась  статуЯ,  запеленутаЯ  в  старые  трЯпки,  которые
окутывали ее как бы белым саваном и так замерзли, что ломались на  складках.
‘татуЯ эта была воплощением давнишней мечты Њагудо, которую он долго не  мог
осуществить из-за недостатка денег; он создавал все новые и новые  варианты,
которые долгие годы валЯлись у него в мастерской.  Ћн  был  не  в  состоЯнии
ждать дольше и упрЯмо сам смастерил арматуру из палок, на которые насаживают
метлы, даже не скрепив их железом, - надеЯсь, что дерево выдержит. ‚ремЯ  от
времени он гнул статую, чтобы убедитьсЯ, крепко ли она держитсЯ: до сих  пор
все было в порЯдке.
     - ЏроклЯтье! - выругалсЯ Њагудо. - …й совершенно необходимо тепло.  ‚се
примерзло, настоЯщий панцирь.
     ’рЯпки  рвались  под  его  пальцами,  разлетались  ледЯными  осколками.
Џришлось подождать, пока они несколько оттают; с величайшей осторожностью он
принЯлсЯ распеленывать статую, сперва голову, потом грудь, потом бедра,  вне
себЯ от счастьЯ, что она не повреждена, радуЯсь, как любовник,  наготе  этой
обожаемой им женщины.
     - Љакова? —то скажешь?
     Љлод, который раньше видел статую только в наброске,  наклонил  голову,
чтобы не отвечать тотчас же. —ерт побери,  молодчага  Њагудо,  помимо  воли,
перешел к гармонии, да, его грубые руки резчика  по  камню  умели  создавать
прекрасные вещи! Џосле колоссальной "‘борщицы винограда" скульптор, сам того
не  замечаЯ,  все  уменьшал  пропорции  своих  творений,   но   необузданный
темперамент оставалсЯ прежним, хотЯ и  смЯгчалсЯ  нежностью,  заволакивавшей
его глаза. €сполинские груди  становились  девственными,  бедра  удлинЯлись,
принимаЯ изЯщную форму, истиннаЯ природа  пробивалась  сквозь  преувеличениЯ
художника.  ‚се  еще  несколько  громоздкаЯ,  его  "Љупальщица"  была  полна
очарованиЯ,  плечи  ее  как  бы  передернулись  от   холода,   сжатые   руки
приподнимали грудь, прелестную  грудь,  созревшую  в  воображении  художника
среди отчаЯнной нищеты,  в  неудовлетворенных  мечтах  о  женщине;  поневоле
целомудренный, он создал чувственное творение, которое смущало его покой.
     - ’ак, значит, тебе не нравитсЯ? - сердито переспросил скульптор.
     - Ќет, что ты, напротив... џ нахожу, что ты сделал правильно, внесЯ эти
смЯгчениЯ, ведь ты именно так чувствуешь. Ћна будет иметь успех. џ  убежден,
что публике понравитсЯ.
     Њагудо, которого такаЯ  похвала  раньше  возмутила  бы,  казалось,  был
обрадован. Ћн объЯснил, что намереваетсЯ покорить публику, не  отрекаЯсь  от
своих убеждений.
     - Ђх, черт побери, до чего же Я доволен, что ты одобрил менЯ, ведь Я бы
уничтожил ее, если бы ты сказал, клЯнусь тебе!.. …ще две  недели  работы,  и
тогда Я хоть дьЯволу готов продатьсЯ, чтобы  оплатить  формовку...  Ќу,  что
скажешь? Ѓуду Я иметь успех в ‘алоне? Њожет, даже медаль заработаю?
     Ћн взволнованно смеЯлсЯ,  сам  себЯ  перебиваЯ:  -  Ќу,  если  не  надо
спешить, садись... Ќадо ждать, пока трЯпки окончательно оттают.
     Џечка накалилась докрасна,  в  мастерской  стало  очень  жарко.  ’епло,
казалось,  оживлЯло  "Љупальщицу",  влажное  дуновение  проходило  вдоль  ее
позвоночника до самого затылка. Ћба приЯтелЯ, сидЯ возле статуи,  продолжали
разглЯдывать ее в  упор,  разбираЯ  по  косточкам,  задерживаЯсь  на  каждой
детали.  ‘кульптор,  захлебываЯсь  от  радости,  как  бы  ласкал  ее  издали
округлыми жестами. —то за живот! Ќежный,  как  раковина,  а  какаЯ  красиваЯ
складка у талии!
     ‚  эту  минуту  Љлоду,  устремившему  взглЯд  на  живот   "Љупальщицы",
почудилось, что  он  галлюцинирует.  "Љупальщица"  шевельнулась,  по  животу
прошла легкаЯ дрожь, левое бедро вытЯнулось, она как бы  собиралась  шагнуть
вперед...
     - Џосмотри на линию поЯсницы, - продолжал Њагудо, ничего не замечаЯ.  -
ЏотрудилсЯ же Я над ней! “ нее, старина, не кожа, а настоЯщий атлас.
     Њало-помалу  всЯ  статуЯ  пришла  в  движение.  ‘тан  повернулсЯ,  руки
разжались, грудь вздымалась как бы  от  глубоких  вздохов.  ‚незапно  голова
склонилась, бедра согнулись, и статуЯ начала падать, словно живое  существо,
которое в порыве отчаЯниЯ, испытываЯ гнетущую тоску, бросаетсЯ на землю.
     Љлод понЯл, что происходит, и тут же услышал отчаЯнный крик Њагудо:
     - ЏроклЯтье! ЉреплениЯ треснули, она падает!
     Љогда глина  начала  оттаивать,  она  сломала  чересчур  слабое  дерево
креплений, раздалсЯ треск, похожий на треск ломающихсЯ костей. ‘кульптор так
же любовно, как он издали ласкал свое творение, раскрыл падающей статуе свои
объЯтиЯ, рискуЯ быть погребенным под ее обломками.  Љакое-то  мгновение  она
качалась, потом, надломившись в лодыжках,  рухнула  вперед;  уцелели  только
прикрепленные к доске ноги.
     Љлод ринулсЯ вперед, чтобы поддержать друга.
     - Ќесчастный! Ћна тебЯ раздавит!
     Ќо Њагудо продолжал стоЯть с  распростертыми  руками,  он  боЯлсЯ,  что
"Љупальщица" при падении разобьетсЯ. ‘татуЯ  падала  в  его  объЯтиЯ,  и  он
сомкнул их вокруг ее девственного стана, который содрогалсЯ, как от  первого
пробуждениЯ чувственности. ЌежнаЯ грудь сплющилась, ударившись об его плечо,
бедра стукнулись об его бедра, а оторвавшаЯсЯ  голова  покатилась  по  полу.
“дар был так силен, что отбросил оглушенного скульптора к стене, он упал, не
выпускаЯ из своих объЯтий обрубка женщины.
     - Ќесчастный! - повторЯл Љлод, думаЯ, что Њагудо убит.
     Ќо тот с трудом приподнЯлсЯ на колени и разразилсЯ рыданиЯми. ‚о  времЯ
падениЯ он ранил себе лицо, по  щеке  у  него  текла  кровь,  смешиваЯсь  со
слезами.
     - ‚от до  чего  довела  чертова  нищета!  ‚  пору  утопитьсЯ!  Љак  пут
работать, если не можешь купить даже двух металлических прутьев!.. €  вот...
€ вот...
     ђыданиЯ его возобновились, они были подобны отчаЯнным воплЯм  любовника
над трупом  искалеченной  возлюбленной.  Љак  потерЯнный,  Њагудо  шарил  по
валЯвшимсЯ вокруг обломкам, касаЯсь головы, торса, разжавшихсЯ  рук,  груди,
котораЯ стала бесформенной, сплющилась, как бы пораженнаЯ  какой-то  ужасной
болезнью. Ћн гладил  эту  грудь,  задыхаЯсь  от  отчаЯнных  рыданий,  слезы,
смешиваЯсь с кровью, заливали его лицо.
     - Џомоги же мне, - едва выговорил он. - ЌельзЯ ее оставить так.
     ‚олнение охватило  Љлода,  глаза  его  тоже  увлажнились  от  братского
сочувствиЯ. Ћн кинулсЯ к Њагудо, но скульптор, хотЯ и позвал его на  помощь,
бросилсЯ сам собирать осколки, как бы опасаЯсь грубого прикосновениЯ  к  ним
посторонних рук. ЏолзаЯ на коленЯх, он поднимал кусок за куском  и  медленно
складывал их на доске. Ќаконец всЯ  фигура  была  восстановлена;  она  стала
похожа на женщину-самоубийцу, котораЯ  от  неудачной  любви  выбросилась  из
окна, ее собрали по  кускам,  и  вот  смешное  и  жалкое  искалеченное  тело
собираютсЯ отвезти в морг. “пав на спину,  лежа  перед  статуей,  Њагудо  не
отрывал от нее глаз, весь уйдЯ в это  мучительное  созерцание.  ђыданиЯ  его
постепенно затихали, и наконец он сказал с глубоким вздохом:
     - ЏридетсЯ докончить ее в лежачем виде, что тут поделаешь!.. ЃеднаЯ моЯ
красавица, как мне трудно было поставить ее на ноги, и какой великой она мне
казалась!
     Ќо тут Љлод спохватилсЯ. Ђ как же свадьба? Њагудо надо переодетьсЯ.  Ќо
другого сюртука у него не было, пришлось удовольствоватьсЯ курткой.  Џрикрыв
фигуру трЯпками, подобно тому, как на мертвеца натЯгивают простыню, приЯтели
бегом пустились в путь. Џечка гудела, в мастерской  наступила  оттепель,  со
старых, запылившихсЯ скульптур стекали струи грЯзи.
     Ќа улице „уэ они не нашли никого, кроме маленького  †ака,  оставленного
на попечение консьержки. Љристина, устав от ожиданиЯ, ушла с  тремЯ  другими
свидетелЯми, решив, что произошло недоразумение и, возможно, Љлод  и  Њагудо
прошли прЯмо  в  мэрию.  ЏриЯтели  пустились  вдогонку  и  присоединились  к
компании на улице „руо, около мэрии. ‚ошли все вместе  и  были  очень  плохо
принЯты из-за своего опозданиЯ. ‚ абсолютно пустом зале свадьбу провернули в
несколько минут. Њэр  промЯмлил  что-то,  супруги  сказали  свЯщенное  "да";
свидетели развлекались, высмеиваЯ отвратительный стиль зала. Ќа  улице  Љлод
взЯл Љристину под руку. ‚се было кончено.
     „ень разгулЯлсЯ, идти было приЯтно. ‚сЯ компаниЯ отправилась пешком  по
улице Њартир, чтобы попасть в ресторан на бульваре Љлиши,  где  заранее  был
заказан маленький зал; завтрак прошел  очень  дружески,  но  никому  даже  в
голову не пришло поздравить молодых  с  брачной  церемонней,  разговор,  как
обычно во времЯ их встреч, шел совсем о другом.
     Љристина, котораЯ в глубине души  была  очень  растрогана,  хотЯ  и  не
показывала виду, три часа подрЯд должна  была  выслушивать,  как  ее  муж  и
свидетели ее брака горЯчо обсуждали несчастье со скульптурой  Њагудо.  Љогда
все  уже  ознакомились  с  происшествием,  они  еще  продолжали  без   конца
переживать подробности. ‘андоз находил, что это из рЯду вон драматично. †ори
и ѓаньер обсуждали вопрос о прочности креплений, первого волновала;  главным
образом потери денег, второй наказывал, как можно было;  спасти  статую  при
помощи  стула.  —то  же  касаетсЯ  Њагудо,  потрЯсенного,  оцепеневшего,  он
жаловалсЯ, что совершенно разбит, хотЯ сразу этого и  не  почувствовал;  все
его члены ломило, болел каждый мускул:, кожа онемела, он воистину побивал  ж
объЯтиЯх каменной возлюбленной. Љристина промыла ему  кровоточащую  рану  на
щеке. …й казалось, будто изуродованнаЯ статуЯ сидит вместе с ними за  столам
и только одна она и имеет значение, только она внушает страсть Љлоду, а  тот
с неиссЯкаемым возбуждением и восторгом двадцать, раз возобновлЯет рассказ о
глинЯной груди и бедрах, которые рассыпались в прах у его ног.
     ‡а десертом  общее  внимание  было  привлечено  новым  обстоЯтельством.
ѓанъер вдруг сказал, обращаЯсь к †ори:
     - Љстати, Я встретил тебЯ в воскресенье с Њатильдой... „а, да, на улице
„офина.
     †ори покраснел и попыталсЯ вывернутьсЯ; однако нос его зашевелилсЯ, рот
собралсЯ в складочки, и он глупейшим образом расхохоталсЯ.
     - Ћ, случайнаЯ встреча... —естное слово, Я не знаю, где  она  живет,  а
если бы знал, Я бы вам сказал.
     - Љак! ’ак это ты ее похитил? - закричал Њагудо.  -  “спокойсЯ,  можешь
оставить ее длЯ себЯ, никто от этого не в накладе.
     ‚ самом деле, †ори вопреки всем его привычкам и природной скупости снЯл
длЯ Њатильды маленькую комнату. Ћна неудержимо влекла его своей порочностью,
и он незаметно длЯ себЯ скатывалсЯ к браку с  этой  вампироподобной  девкой,
хотЯ раньше, лишь бы ничего не платить, подбирал случайных женщин на улице.
     - Љаждому  своЯ  мера  удовольствиЯ,  -  сказал  ‘андоз  с  философской
снисходительностью.
     - —то верно, то верно, - ответил †ори, закуриваЯ сигару.
     ‡асиделись допоздна, совсем стемнело, когда проводили до  дому  Њагудо,
которому необходимо было лечь в  постель.  Ќа  улице  „уэ  Љлод  и  Љристина
забрали †ака у консьержки. ‚ойдЯ в  свою  мастерскую,  они  содрогнулись  от
холода и долго шарили в потемках, прежде чем им удалось зажечь лампу.  Џечку
пришлось растапливать заново; пока они возились со всем этим,  пробило  семь
часов. Ћни были сыты, поэтому только закусили  остатками  вареной  говЯдины,
главным  образом  длЯ  того,  чтобы  составить  компанию  ребенку,   который
отказывалсЯ от супа; уложив его спать, они, как обычно, уселись около лампы.
     ’олько на этот раз Љристина не принЯлась за шитье,  она  была  чересчур
взволнована и сидела, устремив глаза на  Љлода,  положив  праздные  руки  на
стол; а Љлод тотчас же углубилсЯ в рисование,  набрасываЯ  одну  из  деталей
своей картины - рабочих,  разгружающих  на  пристани  св.  ЌиколаЯ  баржу  с
гипсом. ‚  душе  Љристины  шла  сложнаЯ  работа:  проносились  воспоминаниЯ,
сожалениЯ, постепенно ее охватила безысходнаЯ тоска, невысказаннаЯ боль, она
остро чувствовала и свое бесконечное одиночество и его безразличие, хотЯ  он
и был рЯдом - только руку протЯнуть. Ћн сидел тут, за тем же столом,  что  и
она, но Љристина чувствовала, как он далек от нее - он весь там, в  ‘итэ,  и
даже еще дальше - в безграничной, недосЯгаемой сфере искусства,  так  далеко
от нее, что уже никогда  ей  не  суждено  нагнать  его!  Ќесколько  раз  она
пыталась заговаривать с ним, но так и не добилась  ответа.  Џроходили  часы,
она томилась от бездельЯ и от нечего делать принЯлась пересчитывать деньги.
     - ’ы знаешь, сколько у нас осталось?
     Љлод даже не поднЯл головы.
     - “ нас только девЯть су... ЏолнаЯ нищета!
     Ћн пожал плечами и прорычал:
     - Њы еще разбогатеем, отстань!
     ‚новь наступило молчание, которое она  уже  не  отваживалась  нарушить,
молча разглЯдываЯ девЯть монеток, разложенных ею на столе. Џробило  полночь,
ее начинало знобить от холода и бесцельного ожиданиЯ.
     - „авай лЯжем спать, - прошептала  она,  -  Я  так  устала.  “влеченный
работой, он ничего ей не ответил.
     - ‘мотри, печка погасла, мы простудимсЯ... „авай лЯжем. “молЯющий голос
достиг наконец его слуха, и он весь передернулсЯ от раздраже