 и лето прошли мирно и тихо.  ’еперь  меньше  гулЯли,  лодка  была
почти совсем заброшена и гнила на берегу; ведь тащить малыша на острова было
почти невозможно. Ћни часто медленно гулЯли вдоль ‘ены, никогда не  удалЯЯсь
дальше, чем на километр. “став от надоевших ему  мотивов  сада,  Љлод  писал
теперь этюды на берегу реки; в такие  дни  Љристина  приходила  с  ребенком,
садилась около него и смотрела,  как  он  пишет.  Џотом,  в  нежно-пепельном
вечернем сумраке, они втроем медленно возвращались домой. …го очень удивило,
когда однажды она принесла с собой свой старый девичий альбом.  Ћна  шутливо
объЯснила ему, что это ей о многом напоминает, когда она вот так стоит сзади
него. …е голос немного дрожал, на  самом  деле  она  испытывала  потребность
разделить с ним его творчество, чувствуЯ,  что  работа  с  каждым  днем  все
больше  отдалЯла  его  от  нее.  ‘перва  она  рисовала  со   старательностью
школьницы, потом рискнула  писать  акварелью.  ђасхоложеннаЯ  его  усмешкой,
понЯв, что на этой  почве  ей  не  достигнуть  единениЯ  с  ним,  она  вновь
забросила свой альбом, взЯв с Љлода слово, что позже, когда у него  найдетсЯ
времЯ, он даст ей несколько уроков живописи.
     Ћна находила очень красивыми его последние работы. Џосле года отдыха  в
деревне он  писал  на  полном  свету,  как  бы  озаренный,  в  просветленном
колорите, в веселой гамме поющих тонов. …ще никогда  он  не  постигал  таким
образом  рефлексов,  не  владел  столь   правильным   ощущением   предметов,
освещенных рассеЯнным светом. Ћтныне, покореннаЯ этим царством  красок,  она
объЯвила, что его творчество  прекрасно;  если  бы  он  только  мог  вовремЯ
остановитьсЯ, а то иногда она вновь в ужасе замирала  перед  лиловой  землей
или голубым деревом, которые переворачивали все ее  привычные  представлениЯ
об окраске предметов. Ћднажды, когда она  осмелилась  высказать  критическое
замечание по поводу тополЯ, написанного  лазурью,  он  показал  ей  в  живой
природе тонкое голубое сверкание листьев.  Ћн  был  прав,  дерево  и  впрЯмь
казалось  голубым,  но  в  глубине  души  она  не  сдалась,   осуждаЯ   саму
действительность: не должно и не может быть в природе голубых деревьев.
     Ћна со  знанием  дела  рассуждала  об  этюдах,  развешанных  по  стенам
столовой. €скусство вошло в их жизнь и заставило  ее  задуматьсЯ.  Љогда  он
уходил с мешком, мольбертом и зонтиком, она в неудержимом  порыве  бросалась
ему на шею.
     - ‘кажи, ты любишь менЯ?
     - —то за глупости! ‘ чего ты взЯла, что Я не люблю тебЯ?
     - ’огда поцелуй менЯ так сильно,  как  ты  менЯ  любишь,  сильнее,  еще
сильнее!
     Џотом, провожаЯ его до дороги:
     - ђаботай, ты ведь знаешь, что Я никогда  не  мешала  тебе  работать...
€ди, иди, Я рада, когда ты работаешь.
     Љогда наступили холода и осень второго года позолотила  листьЯ,  Љлодом
овладело беспокойство. Џогода стоЯла ужасающаЯ, две  недели  лили  проливные
дожди, удерживаЯ его в праздности дома, потом начались туманы,  беспрестанно
прерывавшие его живописные сеансы. Ћн  понуро  сидел  возле  огнЯ,  и,  хотЯ
никогда  не  заговаривал  о  Џариже,  город  непрестанно  рисовалсЯ  в   его
воображении:  зимний  город,  с  пЯти  часов  освещенный   газом;   собраниЯ
товарищей,  подзадоривающих  друг  друга;  его  прежнЯЯ  жизнь,  наполненнаЯ
напрЯженным трудом,  который  никогда  не  прерывалсЯ,  даже  в  декабрьские
морозы. Џод предлогом встреч с Њальгра, которому  он  продал  еще  несколько
маленьких полотен, в течение месЯца Љлод три раза ездил в Џариж.  ’еперь  он
уже  не  остерегалсЯ  проходить  мимо  постоЯлого  двора   ”ошеров,   охотно
задерживалсЯ, когда папаша Џуарет  приглашал  его  выпить  стаканчик  белого
вина. ‚ходЯ, он осматривал зал длЯ посетителей, словно  отыскиваЯ,  несмотрЯ
на неподходЯщее времЯ года,  своих  приЯтелей,  выехавших  на  прогулку.  Ћн
засиживалсЯ там, как бы поджидаЯ кого-то; потом, отчаЯвшись,  в  одиночестве
возвращалсЯ домой, подавлЯЯ мысли и чувства, которые распирали его и которые
ему некому было высказать.
     ’ак прошла зима; Љлода утешало лишь  то,  что  ему  удалось  достигнуть
интересных эффектов в изображении снега.  ЌачиналсЯ  третий  год,  и  вот  в
последние дни маЯ неожиданнаЯ встреча сильно его  взволновала.  ‚  то  утро,
подыскиваЯ пейзаж, он поднЯлсЯ на возвышенность, потому что берега ‘ены  уже
надоели ему; вдруг на повороте дороги он наткнулсЯ на  „юбюша,  торжественно
одетого, в черном котелке, быстро шагавшего в зарослЯх бузины.
     - ‚от так встреча!
     Ђрхитектор в замешательстве забормотал:
     - „а, мне тут надо навестить кой-кого... ‚ деревне  довольно  противно!
„а, что поделаешь? ЋбстоЯтельства вынуждают... Ђ ты здесь живешь? џ знал  об
этом... ’о есть нет! Њне кое-что рассказали, но Я думал, что это  на  другой
стороне, дальше отсюда.
     Љлод, сильно взволнованный, примирительно сказал:
     - ‹адно, ладно, старина, не нужно извинений, Я  сам  виноват...  Ћднако
как давно мы не виделись! ’ы себе представить не можешь, как забилось у менЯ
сердце, когда из-за деревьев показалсЯ твой нос!
     Ћн взЯл его за руку и пошел вместе с ним, посмеиваЯсь от  удовольствиЯ;
„юбюш, как всегда, занЯтый мыслЯми о своем преуспеЯнии, мог говорить только,
о самом себе и тотчас же принЯлсЯ выкладывать  свои  планы  на  будущее.  Ћн
попал наконец в  первый  класс  Ђкадемии,  с  трудом  выцарапав  необходимые
отзывы. Ќо этот успех ставил его в тупик. …го родители ничего ему больше  не
присылали, жалуЯсь на нищету, и требовали, чтобы теперь он содержал их;  ему
пришлось отказатьсЯ от мысли о премии ђима и бросить все силы на  заработок.
Ћн уже устал от этого, ему осточертело зарабатывать франк с четвертью в  час
у невежественных архитекторов, которые обращались с ним, как с рабом.  Љакую
дорогу избрать? Љак угадать кратчайший путь  к  успеху?  …сли  он  уйдет  из
Ђкадемии,  он  может  рассчитывать  только  на  поддержку  своего   патрона,
могущественного „екерсоньера, который любил его за кротость и прилежание. Ќо
сколько труда впереди, сколько неведомых трудностей! Ћн с горечью  жаловалсЯ
на правительственные учебные  заведениЯ,  где  ученики  корпЯт  годами  и  в
результате оказываютсЯ выброшенными на мостовую без какой-либо поддержки.
     ‚незапно  он  остановилсЯ  среди  дороги.  †иваЯ  изгородь  из   бузины
кончилась, впереди была обширнаЯ полЯна, из-за вековых  деревьев  показалось
поместье ђишодьер.
     - ‚от оно в чем дело! - воскликнул Љлод. -  Ђ  Я-то  не  подумал...  ’ы
идешь в это логово. Ќу и чучела же там, омерзительно смотреть!
     „юбюш, оскорбленный восклицанием художника, надулсЯ и возразил ему:
     - •оть папаша ЊаргельЯн и кажетсЯ тебе  кретином,  он  очень  достойный
человек в своей области. ’ы бы посмотрел на него на  строительной  площадке,
когда он возводит какое-нибудь здание: дьЯвольскаЯ  энергиЯ,  необыкновенные
организаторские способности, поразительный нюх; он всегда  знает,  где  надо
строить и где раздобыть материалы. ђазве можно нажить миллионы,  не  обладаЯ
достоинствами?.. Ќу и Я тоже знаю, чего Я от него хочу! џ  был  бы  дураком,
если бы не старалсЯ быть вежливым в отношении человека, который  может  быть
мне полезен.
     ђазговариваЯ, „юбюш  загораживал  узкую  дорогу,  не  пропускаЯ  своего
приЯтелЯ вперед, из боЯзни, что тот может  скомпрометировать  его,  если  их
увидЯт вместе. Ћн дал понЯть Љлоду, что здесь им надо расстатьсЯ,
     Љлоду хотелось расспросить его о парижских друзьЯх, но  он  умолк.  €мЯ
Љристины не было произнесено. Љлод уже хотел повернутьсЯ и  протЯнул  „юбюшу
руку, когда помимо воли спросил дрожащими губами:
     - Љак поживает ‘андоз?
     - Ќеплохо. џ редко его вижу... …ще в прошлом месЯце он  говорил  мне  о
тебе. Ћн все еще огорчаетсЯ, что ты так обошелсЯ с нами.
     -Љак это Я с вами обошелсЯ? - закричал Љлод вне  себЯ.  -  “молЯю  вас,
приезжайте ко мне! џ буду счастлив!
     - •орошо, мы приедем. џ скажу ему, чтобы он приехал,  честное  слово!..
Ќу, прощай, старик! џ тороплюсь.
     € „юбюш ушел, направлЯЯсь в ђишодьер. Љлод смотрел,  как  он  удалЯлсЯ,
как постепенно уменьшалось черное пЯтно его сюртука и сверкавшего на  солнце
черного  шелкового  котелка.  Љлод  медленно  вернулсЯ  домой,  сердце   его
переполнЯла беспричиннаЯ тоска. Ћн ничего не сказал жене об этой встрече.
     —ерез неделю Љристина отправилась к ”ошерам купить фунт вермишели и  на
обратном пути, держа ребенка на руках, заболталась с соседкой; к ней подошел
сошедший с парома господин и спросил ее:
     - ‘кажите, пожалуйста, где живет господин Љлод ‹антье?
     Ћна очень удивилась, но, не показав виду, ответила:
     - Џойдемте вместе, Я провожу вас...
     Ћни шли рЯдом, незнакомец, который, казалось, знал ее, смотрел на нее с
улыбкой, но так как она, стараЯсь скрыть свое  смущение,  принЯла  замкнутый
вид и все ускорЯла шаги, он молчал. Ћна открыла дверь, провела его в  зал  и
сказала:
     - Љлод, к тебе пришли.
     ђаздались громкие восклицаниЯ, мужчины бросились друг другу в объЯтиЯ.
     - ‘тарина Џьер, до чего же Я рад тебЯ видеть!.. Ђ „юбюш?
     -  ‚  последний  момент  какое-то  дело  его  задержало,   он   прислал
телеграмму, чтобы Я ехал без него.
     - ‹адно! џ так и думал... Ќаконец-то Я тебЯ вижу!  „о  чего  ж  Я  рад,
чертовски рад!
     Ћн повернулсЯ к Љристине, котораЯ улыбалась, глЯдЯ на них:
     - џ не рассказал тебе, на днЯх Я встретил „юбюша, который шел наверх, к
этим чудовищам...
     Ћн вновь прервал себЯ и, дико размахиваЯ руками, закричал:
     - џ просто голову потерЯл! ‚ы ведь не знакомы друг с другом...  „орогаЯ
моЯ, этот господин - мой старинный  друг  Џьер  ‘андоз,  Я  люблю  его,  как
брата... „ружище, представлЯю тебе мою жену. Џоцелуйтесь!
     Љристина доверчиво рассмеЯлась и от всего сердца  подставила  щеку  длЯ
поцелуЯ. ‘андоз  ей  понравилсЯ  с  первого  взглЯда  своей  приветливостью,
дружелюбием и тем, что он  с  отеческой  симпатией  смотрел  на  нее.  ‘лезы
выступили у нее на глазах, когда он взЯл ее руки в свои, говорЯ:
     - Љак вы милы, что любите Љлода! ‹юбите друг друга всегда, это  лучшее,
что вы можете сделать.
     Џотом он склонилсЯ над малюткой, которого  она  держала  на  руках,  и,
целуЯ его, сказал:
     - ’ак, значит, один уже есть?
     •удожник сделал широкий жест, как бы извинЯЯсь:
     - —то поделаешь! ќто случаетсЯ прежде, чем подумаешь!
     Љлод удержал ‘андоза в зале, а  Љристина,  переворачиваЯ  все  в  доме,
приготовлЯла завтрак. ‚ двух словах Љлод рассказал ‘андозу историю их любви,
кто  такаЯ   Љристина,   как   они   познакомились,   какие   обстоЯтельства
сопутствовали их браку; он очень удивилсЯ, когда его друг спросил, почему он
не женилсЯ на ней. Ѓоже мой! Џочему? „а они просто никогда  не  говорили  об
этом, она вовсе к этому не стремитсЯ, и разве  это  изменит  что-либо  в  их
счастье? ‘ловом, это не имеет значениЯ.
     - •орошо, - сказал ‘андоз. - ЊенЯ это не смущает... Ќо ведь она честнаЯ
девушка, и ты обЯзан на ней женитьсЯ.
     - „а как только она захочет, старина! Ќеужели ты думаешь, что Я могу ее
бросить, да еще с ребенком!
     ’ут ‘андоз начал восторгатьсЯ развешанными по стенам этюдами. „а,  Љлод
недаром терЯл здесь времЯ! ЉакаЯ верность тона, солнечное освещение передано
во всем его блеске! Љлод слушал друга, восхищенно, горделиво посмеиваЯсь,  и
принЯлсЯ расспрашивать его о приЯтелЯх, о том, что все они  делают,  но  тут
поЯвилась Љристина и заторопила их:
     - ‘корее, Яйца на столе.
     ‡автракали в кухне, завтрак был необыкновенный: жареные  пескари,  Яйца
всмЯтку, салат из картофелЯ со вчерашним вареным мЯсом и  копченаЯ  селедка.
‚се это было восхитительно: в кухне стоЯл сильный, аппетитный запах селедки,
которую Њели уронила на горЯчие угли, кофейник, пропускаЯ жидкость каплЯ  за
каплей, через фильтр, ворчал в уголке очага. Љогда поЯвилсЯ десерт -  только
что сорваннаЯ клубника и свежий сыр с соседней молочной  фермы,  -  началась
нескончаемаЯ беседа; облокотившись на стол, друзьЯ говорили  и  говорили.  ‚
Џариже? Ѓоже ты мой, в Џариже приЯтели не создали ничего нового! Ќо  тем  не
менее они проталкивались, теснили друг друга, стараЯсь  пробитьсЯ.  Љонечно,
нельзЯ отставать, нужно быть в гуще, иначе  тебЯ  забудут.  Ќо  ведь  талант
остаетсЯ талантом! € рано или поздно, при наличии воли и упорства,  добьетсЯ
своего! ‹учшее, о чем можно мечтать, - жить в деревне!  Ќакопить  шедевры  и
однажды, раскрыв свои запасы, потрЯсти Џариж!
     ‚ечером, когда Љлод провожал ‘андоза на станцию, тот сказал ему:
     - џ хочу тебе кое в чем признатьсЯ... џ собираюсь женитьсЯ.
     •удожник расхохоталсЯ.
     - Џритворщик! ’еперь Я понимаю, почему ты читал мне мораль утром!
     „ожидаЯсь поезда, они продолжали болтать.  ‘андоз  излагал  свою  точку
зрениЯ на женитьбу, как благоразумный буржуа, считаЯ ее непременным условием
длЯ  плодотворной  работы,  длЯ  серьезной,  размеренной   трудовой   жизни.
Џредставление о женщине, как о  демоническом  начале,  убивающем  искусство,
опустошающем сердце художника и иссушающем его мозг, - романтические бредни,
действительность их опрокидывает. Љ тому же он нуждалсЯ в преданной подруге,
котораЯ сможет охранить его спокойствие, нуждалсЯ в нежном  внимании,  хотел
замкнутьсЯ в  тишине  у  себЯ  дома  и  посвЯтить  свою  жизнь  без  остатка
творчеству, о котором он только и мечтал. Ћн добавил, что все дело в  выборе
и что ему как будто посчастливилось найти  именно  то,  что  он  искал;  она
сиротка, скромнаЯ девушка, дочь мелких  торговцев,  беднаЯ,  но  красиваЯ  и
умнаЯ. Џоследние  полгода,  оставив  службу,  он  занЯлсЯ  журналистикой,  и
заработок его увеличилсЯ. Ћн перевез мать в Ѓатиньоль,  где  снЯл  маленький
домик и  мечтал  поселитьсЯ  там  навсегда,  втроем,  окруженный  любовью  и
заботой, чувствуЯ себЯ достаточно сильным, чтобы содержать семью.
     - †енись, старина, - сказал Љлод. - Ќужно  делать  то,  что  хочетсЯ...
Џрощай, вот и поезд. Ќе забудь о своем обещании приехать к нам поскорее.
     ‘андоз стал часто их навещать. Ћн приезжал  без  предупреждениЯ,  когда
работа в газете позволЯла ему это; женитьсЯ он  собиралсЯ  только  осенью  и
пока был свободен. Ћни  проводили  с  Љлодом  счастливые  дни,  как  прежде,
целиком предаваЯсь излиЯниЯм и общим мечтам о славе.
     Ћднажды, когда они лежали на траве одного из островков, ‘андоз,  поднЯв
глаза к небу, исповедалсЯ Љлоду:
     - ѓазета, видишь ли, - это только небольшой участок битвы. Ќужно  жить,
а чтобы жить, нужно боротьсЯ... Љак ни противно ремесло газетчика, а все  же
эта проклЯтаЯ девка,  пресса,  если  возьметсЯ  за  нее  парень  с  головой,
обладает дьЯвольской  мощью,  невидимой  армией...  •оть  Я  и  вынужден  ею
пользоватьсЯ, но это не надолго! ’о, к чему Я  стремлюсь,  непременно  будет
мною достигнуто. џ примусь за грандиозное, необъЯтное произведение,  которое
поглотит менЯ целиком.
     Ћт деревьев, неподвижных в раскаленном воздухе, исходила тишина. ‘андоз
продолжал, замедлЯЯ речь:
     -  —то  Я  делаю?  €зучаю   человека   таким,   каков   он   есть,   не
метафизического, картонного паЯца, но человека, как понЯтие физиологическое,
выросшего в определенной среде, поступки которого  зависЯт  от  совокупности
восприЯтий всех органов чувств... ’ебе не кажетсЯ забавным без конца изучать
функции  мозга  под  тем  предлогом,  что  мозг  -  самый   благородный   из
человеческих органов?.. Њысль, мысль! —ерт  побери!  ‚едь  мысль  -  продукт
всего человеческого существа. Ќу-ка! Џопробуй заставь работать мозг в отрыве
от всего остального, тогда увидишь, что будет  с  его  благородством,  если,
например, болит живот!.. Ќет, это глупо, философиЯ ушла дальше,  наука  ушла
дальше, мы стали  позитивистами,  эволюционистами,  -  пора  сдать  в  архив
литературных манекенов классического периода и перестать распутывать  колтун
чистого разума! Ѓыть психологом не значит ли предавать  истину?  ”изиологиЯ,
психологиЯ - все это еще ничего не говорит: одно пронизывает  собой  другое,
сейчас они уже представлЯют собой одно  целое,  человеческий  механизм  надо
рассматривать в совокупности всех его функций... ‚от в  чем  новаЯ  формула,
современнаЯ революциЯ опираетсЯ именно  на  эту  базу.  ќто  гибель  старого
общества, рождение нового, именно тут и лежит новый путь нового искусства...
„а, скоро все  увидЯт,  как  зародитсЯ  литература  будущего  века  науки  и
демократии!
     …го голос креп, поднимаЯсь к высоким  небесам.  ‚оздух  был  совершенно
неподвижен; слышалось только, как журчит вдоль берегов река. ‘андоз внезапно
повернулсЯ к товарищу и сказал ему в упор:
     - џ нашел то, что искал. Ќе  так  много,  маленький  уголок,  но  этого
достаточно длЯ человеческой жизни, даже при самых честолюбивых  мечтаниЯх...
џ возьму одну семью и прослежу историю  ее  развитиЯ,  рассмотрю  одного  ее
члена за другим, откуда они произошли,  куда  идут,  как  относЯтсЯ  один  к
другому; в конечном счете это будет вселеннаЯ в миниатюре, анализ того,  как
общество слагаетсЯ и движетсЯ... џ помещу  своих  голубчиков  в  законченный
исторический период, это создаст среду и обстановку, кусок истории... Ќу, ты
менЯ  понимаешь,  сериЯ  книг,   пЯтнадцать,   двадцать   томов,   их   темы
соприкасаютсЯ, но каждаЯ замкнута в своей сфере, сериЯ романов, на которые Я
к старости построю дом, если они не раздавЯт менЯ!
     Ћн откинулсЯ на спину, раскинул руки, как бы зарываЯсь в траву, смеЯсь,
насмешничаЯ.
     -  Њать-сыра  землЯ,  возьми  менЯ,  ведь  ты  прародительница   всего,
единственный источник жизни! ’ы вечнаЯ, бессмертнаЯ, в тебе душа мира,  твое
семЯ всходит даже на камнЯх и зарождает наших старших братьев  -  деревьЯ!..
ЋщущаЯ тебЯ всем своим телом, Я хочу растворитьсЯ в тебе, ты сжимаешь менЯ в
объЯтиЯх и воспламенЯешь менЯ, тебЯ Я перенесу в мое творчество как  главный
источник силы, как средство и цель, необъЯтное лоно,  в  тебе  дыхание  всех
существ!
     Ќачатое в шутку, с  напыщенностью  лирического  пафоса,  это  обращение
закончилось воплем пламенной веры, котораЯ глубоко  пронизала  все  существо
поэта; глаза его увлажнились, и, чтобы скрыть свою растроганность, он  резко
сказал, широким жестом охватываЯ горизонт:
     - ђазве не глупо каждому из нас иметь душу,  когда  есть  эта  огромнаЯ
всеобщаЯ душа?!
     Љак бы исчезнув в траве, Љлод не двигалсЯ. Џосле  долгого  молчаниЯ  он
закричал:
     - ‚алЯй! ‘окруши их всех, старина!.. ’олько бы они тебЯ не укокошили!
     - Ћ, - сказал ‘андоз, вставаЯ и потЯгиваЯсь, - плечи у менЯ сильные. Ћб
менЯ любые кулаки обломаешь... Џойдем, Я не хочу опоздать на поезд.
     Љристина испытывала к ‘андозу дружеские чувства, ей  казалось,  что  он
прЯмо и мужественно идет по жизни,  и  она  решилась  обратитьсЯ  к  нему  с
просьбой стать крестным отцом †ака. Џравда, она никогда не ходила в церковь,
но почему же ребенок должен жить вне установленных обычаев?  Ћсновным  в  ее
решении было желание,  чтобы  у  ребенка  была  какаЯ-то  поддержка  в  лице
крестного  отца,  казавшегосЯ  ей  таким  уравновешенным,  рассудительным  и
сильным. Љлод удивилсЯ и, пожимаЯ плечами, согласилсЯ. Љрестины  состоЯлись,
нашли и крестную мать, девушку,  жившую  по  соседству.  ќто  был  настоЯщий
праздник. „аже съели омара, привезенного из Џарижа.
     €менно в этот день, при расставании, Љристина отвела ‘андоза в  сторону
и сказала ему умолЯющим голосом:
     - Џриезжайте поскорее! Ћн скучает.
     Љлод в самом деле впал в черную меланхолию. Ћн забросил этюды, бродил в
одиночестве и помимо своей воли все слонЯлсЯ около постоЯлого двора ”ошеров,
в том месте, где пристает паром, как бы ожидаЯ, что  однажды  тут  высадитсЯ
весь Џариж. Џариж манил его к себе, он ездил туда каждый месЯц и возвращалсЯ
отчаЯвшимсЯ, неспособным к работе. Ќаступила осень, потом зима, сыраЯ  зима,
с непролазной грЯзью. Љлод провел зиму  в  угрюмом  оцепенении,  озлобленный
даже против ‘андоза, который после своей женитьбы, состоЯвшейсЯ  в  октЯбре,
не мог уже так часто приезжать  в  Ѓеннекур.  ‘  каждым  его  приездом  Љлод
воодушевлЯлсЯ, и возбуждение его держалось еще  около  недели,  выражаЯсь  в
неистощимых лихорадочных пересудах парижских новостей. ђаньше он скрывал  от
Љристины свою тоску по Џарижу, теперь же не давал ей покоЯ, с утра до вечера
рассказываЯ о делах, в которых она ничего не понимала, и  о  людЯх,  которых
никогда не видела. ‘идЯ возле огнЯ, когда †ак засыпал, он без конца  говорил
с ней. Ћн  воодушевлЯлсЯ,  требовал,  чтобы  она  высказывала  свое  мнение,
откликалась на все его истории.
     Ќу не идиот ли ѓаньер, погрЯзший в этой  музыке,  ведь  у  него  талант
добросовестного пейзажиста! Џодумать только, говорЯт, он берет уроки игры на
пианино у какой-то барышни, это в его-то годы! —то Љристина скажет  на  это?
Ќе чудачество ли? Ђ †ори, который всЯчески  стараетсЯ  опЯть  соединитьсЯ  с
€рмой Ѓеко, потому что у нее теперь собственный дом на  улице  Њосквы!  ‚едь
Љристина их помнит, эту парочку, они приходили в мастерскую! Ќо  кто  хитрец
из хитрецов, так это ”ажероль, он ему так и  скажет  при  встрече.  Џодумать
только! ќтот предатель выступал  как  соискатель  премии  ђима,  которую  он
так-таки и не получил! ‚ечно-то он издевалсЯ над Ђкадемией, грозилсЯ все там
опрокинуть!  —то  же  им  двигало?  Ќепреодолимое   стремление   к   успеху,
потребность любой ценой, пусть даже за счет товарищей, быть признанным этими
кретинами, ради этого он пошел на многие  подлости.  “ж  не  думает  ли  она
защищать его? Ќе настолько же  она  буржуазна,  чтобы  защищать  его?  Љогда
Љристина с ним соглашалась, он с нервным смехом повторЯл ей все одну и ту же
историю, находЯ ее необыкновенно комичной: историю Њагудо  и  эна,  которые
убили маленького †абуйлЯ, мужа Њатильды, чудовищной  аптекарши;  да,  именно
убили! Љогда однажды вечером чахоточный задыхалсЯ от кашлЯ, его жена позвала
их обоих, и они принЯлись так грубо растирать  его,  что  он  уже  не  встал
живым!
     …сли Љристина не смеЯлась, Љлод вставал и ворчливо говорил:
     - Ќичем-то тебЯ не рассмешишь... €дем спать, так будет лучше.
     Ћн все еще обожал ее, обладал  ею  с  отчаЯнным  увлечением  любовника,
ищущего в любви полного забвениЯ, замены всех радостей. Ќо ее  поцелуев  ему
было уже недостаточно, им владела невысказаннаЯ тоска.
     Љлод,  который  в  порыве  негодованиЯ  поклЯлсЯ  никогда   больше   не
выставлЯтьсЯ, весной вдруг начал беспокоитьсЯ по  поводу  ‘алона.  Љогда  он
видел ‘андоза, он жадно расспрашивал, что пошлют в ‘алон их приЯтели. ‚ день
открытиЯ он отправилсЯ туда и вернулсЯ в тот же вечер мрачный, содрогаЯсь от
злобы. Ѓыл  там  всего  один  только  бюст  Њагудо,  да  и  то  не  особенно
значительный; маленький пейзаж ѓаньера среди кучи  других  был  неплох  -  в
довольно красивой бледной тональности;  а  больше  ничего,  да  еще  картина
”ажеролЯ - актриса гримируетсЯ перед зеркалом. ‘перва он  промолчал  о  ней,
потом забросал ”ажеролЯ гневными насмешками.  Ќу  и  трюкач  этот  ”ажероль!
Џосле того, как он проморгал премию, он уже не боЯлсЯ выставлЯтьсЯ; конечно,
он предавал Ђкадемию, но с какой ловкостью, с какими уловками! …го  живопись
претендует на правду, но в ней нет ни одной оригинальной  черты!  Ћднако  он
имел успех; ведь буржуа очень любЯт, когда  их  щекочут,  делаЯ  вид,  будто
толкают! „а, совершенно необходимо, чтобы в  этой  мертвой  пустыне  ‘алона,
среди ловкачей и ничтожеств поЯвилсЯ истинный художник! Љакое поприще  перед
ним открыто, уму непостижимо!
     Љристина,  котораЯ  молча  слушала  его  злобные  нападки,   неуверенно
сказала:
     - …сли хочешь, вернемсЯ в Џариж,
     - Љто тебе говорит об  этом?  -  закричал  он.  -  ‘  тобой  совершенно
невозможно разговаривать, ты постоЯнно попадаешь пальцем в небо.
     —ерез полтора месЯца он услышал новость,  котораЯ  занимала  его  целую
неделю: его  друг  „юбюш  женилсЯ  на  ђегине  ЊаргельЯн,  дочери  владельца
ђишодьера; это была довольно сложнаЯ историЯ, подробности которой удивлЯли и
смешили  Љлода.  Џрежде  всего  скотина  „юбюш  заработал-таки   медаль   за
выставленный им проект павильона  в  парке;  одно  это  само  по  себе  было
достаточно забавным, потому что проект,  как  говорили,  был  продвинут  его
патроном „екерсоньером, который преспокойно премировал его как  председатель
жюри. Ђ  венцом  было  то,  что  это  ожидаемое  награждение  решило  вопрос
женитьбы.  Ќечего  сказать,  хорош  товарообмен  -  за  медаль   нуждающихсЯ
студентов  принимают  в  лоно  богатой  семьи!  Џапаша  ЊаргельЯн,  как  все
выскочки, мечтал, что зЯть своими дипломами и элегантными костюмами  поможет
ему выдвинутьсЯ в  свете;  он  долго  выслеживал  этого  молодого  человека,
студента  Ђкадемии   художеств,   получавшего   отличные   отметки,   такого
прилежного, любимца учителей. Њедаль решила дело, он отдал свою дочь и  взЯл
себе компаньона, который умножит его миллионы,  потому  что  он  ведь  умеет
строить дома. Љ  тому  же  беднаЯ  ђегина,  всегда  печальнаЯ,  болезненнаЯ,
получала здорового, сильного мужа!
     - Џодумать только, - повторЯл Љлод своей  жене,  -  до  чего  же  нужно
любить деньги, чтобы женитьсЯ на этой драной кошке!
     Љристина, сжалившись, защищала ее.
     - „а и Я не хочу ей зла, - возражал  он.  -  Џусть  себе,  если  только
замужество не доконает ее! Ћна-то, конечно, ни при чем  во  всех  махинациЯх
отца. ’ому в свое времЯ из  дурацкого  тщеславиЯ  понадобилось  женитьсЯ  на
буржуазной девице, вот его дочь и получила от отца наследственность  пьЯниц,
от матери - худосочие, истощенную  кровь,  отравленную  Ядами  вырождающейсЯ
расы. ‚от оно, безудержное падение,  осыпаемое  дождем  монет!  Ќаживайтесь,
наживайтесь, вашим недоноскам место в спирту!
     Ћн свирепел все  больше;  жена  начала  его  успокаивать,  обнЯла  его,
принЯлась смеЯтьсЯ и целовать его, чтобы вернуть ему добродушие былых  дней.
“спокоившись, он понЯл и примирилсЯ с женитьбой двух своих старых приЯтелей.
‚ конце-то концов ведь они все трое обзавелись женами! Љак  смешна,  однако,
жизнь!
     —етвертое лето жизни в Ѓеннекуре приходило к концу. Љазалось, ничто  не
мешало их счастью в тишине деревни. ‘ тех пор, как они  здесь  жили,  у  них
всегда водились деньги, им вполне хватало тысЯчи франков ренты  и  денег  от
продажи нескольких полотен; удалось даже отложить кое-что  и  купить  белье.
†ак, которому было уже два с половиной года, чувствовал себЯ в  деревне  как
нельзЯ лучше. ‘ утра до вечера он копалсЯ в земле, рос на полной  свободе  и
был всегда здоров. Њать часто приходила в  недоумение,  не  знаЯ,  с  какого
конца за него взЯтьсЯ, чтобы хоть сколько-нибудь его отмыть; вообще-то он ее
мало беспокоил, аппетит и сон у  него  были  отличные,  и  всЯ  ее  нежность
устремлЯлась на другого большого ребенка  -  художника,  ее  дорогого  мужа,
чернаЯ меланхолиЯ которого  внушала  ей  беспокойство.  ‘  каждым  днем  его
состоЯние ухудшалось; хотЯ они жили спокойно и не было у них никакого повода
длЯ печали, тоска подступала к ним все ближе, постепенно омрачаЯ каждый  час
их существованиЯ.
     Ѓыло давно покончено с первыми деревенскими радостЯми. ‘гнившаЯ лодка с
продырЯвленным дном затонула в ‘ене, и им  вовсе  не  хотелось  пользоватьсЯ
лодкой ”ошеров, которую те предоставили в их распорЯжение. ђека надоела  им,
им было лень грести,  и  хотЯ  они  вспоминали  о  некоторых  восхитительных
уголках на островах, их не тЯнуло туда  возвращатьсЯ.  „аже  прогулки  вдоль
берега потерЯли все свое очарование; летом там можно было сгореть на солнце,
а зимой подхватить насморк; что же касаетсЯ равнины, обширного пространства,
засаженного ЯблонЯми, она превратилась длЯ них в далекую  страну,  настолько
удаленную, что казалось безумием отправитьсЯ туда. „ом тоже осточертел им, -
настоЯщаЯ казарма, где обедать приходилось в кухонной  грЯзи,  а  в  спальне
разгуливал ветер. ‚ довершение всего в этом году был неурожай  абрикосов,  а
самые красивые из старых  розовых  кустов  пожрали  черви,  и  они  погибли.
Ѓеспросветна тоска такого существованиЯ. Џривычка все  окрашивала  в  унылые
тона. ‘ама вечнаЯ природа, замкнутаЯ все в те  же  самые  рамки,  как  будто
постарела. Ќо хуже всего было то, что художнику все вокруг опротивело, он не
находил больше ни одного мотива, который вдохновлЯл бы его. Ћн угрюмо бродил
по полЯм медленным шагом, как по мертвой пустыне, от  которой  он  взЯл  все
живое, не находЯ ни интересного дерева,  ни  неожиданного  светового  блика.
Ќет, с этим покончено, все  умерло,  он  ничего  не  может  создать  в  этом
собачьем месте!
     Ќаступил октЯбрь, небеса тонули в тумане. ‚ первый же  дождливый  вечер
Љлод вышел из себЯ, когда обед не был вовремЯ подан. Ћн вытолкал эту  гусыню
Њели за дверь и ударил †ака, который мешалсЯ  под  ногами.  ’огда  Љристина,
плача, обнЯла его и сказала:
     - “едем отсюда! ‚ернемсЯ в Џариж!
     Ћн высвободилсЯ от нее и гневно крикнул:
     - ЋпЯть ты пристаешь ко мне!.. Ќикогда, слышишь, никогда!
     - ‘делай это длЯ менЯ! - горЯчо продолжала она. - џ прошу тебЯ, ты  мне
доставишь удовольствие!
     - ђазве тебе скучно здесь?
     - „а, Я умру, если мы  тут  останемсЯ...  €  потом  Я  хочу,  чтобы  ты
работал, Я чувствую, что твое место там. Џросто преступление - хоронить тебЯ
здесь.
     - Ћставь менЯ в покое!
     Ћн содрогалсЯ. Џариж манил его к  себе,  зимний  Џариж,  который  вновь
загораетсЯ огнЯми. Ћн видел там средоточие усилий  своих  друзей,  он  хотел
вернутьсЯ, чтобы разделить их триумф, чтобы снова стать  их  главой,  потому
что ни у кого из них не было длЯ этого ни достаточных сил, ни смелости.  Љак
бы бредЯ наЯву, он рвалсЯ туда, хотЯ  и  продолжал  упрЯмитьсЯ,  отказываЯсь
переехать в силу бессознательного противодействиЯ,  которое  поднималось  из
глубины его существа, необъЯснимое длЯ  него  самого.  Њожет  быть,  то  был
инстинктивный страх, охватывающий самых храбрых,  глухаЯ  борьба  счастьЯ  с
роковым предначертанием судьбы?
     - Џослушай, - порывисто заЯвила Љристина, - Я укладываюсь, мы уезжаем.
     —ерез пЯть дней, все запаковав и отправив багаж по железной дороге, они
отправились в Џариж.
     Љлод уже шел по дороге с маленьким †аком на  руках,  а  Љристине  вдруг
показалось, что она что-то  позабыла.  Ћна  вернулась  в  дом,  увидела  его
опустевшим, заброшенным и расплакалась: у  нее  было  такое  чувство,  будто
что-то оборвалось, будто она оставила здесь нечто от  самой  себЯ,  не  умеЯ
определить, что именно. Ћ, как бы она  желала  остатьсЯ!  Љак  пламенно  она
хотела жить всегда тут, хотЯ  она  сама  и  настоЯла  на  этом  отъезде,  на
возвращении в город, где Љлода ждала его всепоглощающаЯ страсть,  ее  вечнаЯ
соперница. Ћна продолжала  отыскивать  забытую  вещь  и,  ничего  не  найдЯ,
сорвала около кухни розу, последнюю розу, увЯдшую от мороза. € закрыла дверь
в опустевший сад.
 
        VII 
 
     ‚новь очутившись в Џариже, Љлод был охвачен лихорадочной жаждой шума  и
движениЯ, встреч с друзьЯми; он бродил по парижским улицам, убегал с  самого
утра, предоставив Љристине одной обживать мастерскую, которую они  снЯли  на
улице „уэ, возле бульвара Љлиши. —ерез день после приезда,  в  восемь  утра,
когда серенький холодный ноЯбрьский денек еще только занималсЯ, он уже был у
Њатудо.
     „верь лавочки на улице ерш-Њиди, которую скульптор  все  еще  занимал,
была открыта, а сам  скульптор,  бледный,  не  совсем  проснувшийсЯ,  дрожа,
растворЯл наружные ставни.
     - Ђ, это ты!.. ђаненько ты привык вставать у себЯ в деревне... Ќу  как?
‚ернулсЯ?
     - „а, позавчера.
     - •орошо! Ѓудем видетьсЯ... ‚ходи, утро холодное.
     Ќо внутри было еще холоднее, чем на улице. Љлод, охваченный  дрожью  во
влажном воздухе лавки, поднЯл воротник пальто  и  засунул  руки  поглубже  в
карманы; от мокрых куч глины и никогда не  просыхавших  на  полу  луж  веЯло
ледЯной сыростью. Ќищета чувствовалась во всем; уже не видно  было  античных
слепков, скамейки изломались, чаны прохудились и были перевЯзаны  веревками.
Њокрое  месиво,  грЯзь,  беспорЯдок   делали   лавку   похожей   на   подвал
разорившегосЯ каменщика. Ђ на замазанном мелом стекле входной двери, как  бы
в насмешку, было нарисовано пальцем изображение солнца,  которое  раздвинуло
полукружие рта и вовсю хохотало.
     - Џодожди, - сказал Њагудо, - сейчас растопим печку, от  мокрых  трЯпок
мастерскаЯ мгновенно застывает.
     Ћбернувшись, Љлод заметил эна, который  раскалывал  старую  табуретку,
сидЯ на корточках перед печкой; уголь не  разгоралсЯ,  Љлод  поздоровалсЯ  с
эном, но в ответ услышал только глухое ворчание.
     - Ќад чем ты сейчас работаешь, старина? - спросил он у скульптора.
     - „а так, ничего особенного! Џропащий год, еще хуже, чем прошлый,  а  и
тот ничего не стоил!.. ‚идишь ли, торговлЯ изображениЯми  свЯтых  переживает
кризис. ‘вЯтость сейчас не в  цене,  вот  мне  и  приходитсЯ,  черт  побери,
подтЯнуть живот... ‚ ожидании лучшего пришлось занЯтьсЯ вот чем.
     Ћн раскутал  один  из  бюстов  и  показал  вытЯнутое  лицо,  еще  более
удлиненное  бакенбардами,  лицо,  изобличавшее   чудовищное   самомнение   и
непроходимую глупость.
     - ќто один адвокат, проживающий  по  соседству...  Ќу  как?  „остаточно
омерзительный гусь? € он еще пристает ко мне, чтобы Я переделал  ему  рот!..
Ќо ведь есть-то мне надо.
     Ћн придумал, однако, кое-что длЯ ‘алона -  купальщицу,  котораЯ,  стоЯ,
пробует ногой воду; от холода по обольстительному  женскому  телу  пробегает
дрожь. Ћн показал уже растрескавшийсЯ  скульптурный  этюд;  Љлод  молча  его
разглЯдывал, недовольный и удивленный теми  уступками  общепринЯтому  вкусу,
какие он в нем обнаружил: здесь прекрасные пропорции были как  бы  задавлены
преувеличенными формами, чувствовалось стремление художника угодить публике,
не отказываЯсь от взЯтого им  когда-то  курса  на  преувеличение.  ‘кульптор
жаловалсЯ на затруднениЯ, ведь очень сложно создать  стоЯщую  фигуру.  Ќужна
железнаЯ арматура, а она очень дорого стоит, и особые подставки,  которых  у
него нет, да и еще разное оснащение.  „олжно  быть,  ему  придетсЯ  положить
купальщицу на берег.
     - Ќу как? —то скажешь?.. Љак ты ее находишь?
     - Ќеплохо, - ответил наконец художник. - Ќемного  романтична,  несмотрЯ
на бедра мЯсничихи, но об этом сейчас еще рано судить... ’олько  она  должна
стоЯть, обЯзательно стоЯть, старина, иначе ничего не получитсЯ!
     Џечка загудела, и эн, все так же молча, поднЯлсЯ. Џоходив по лавке, он
вошел в темную каморку, где стоЯла кровать, на которой они  спали  вдвоем  с
Њагудо, и поЯвилсЯ оттуда в шлЯпе, но все еще  не  произнесЯ  ни  слова.  Ќе
спеша, своими неуклюжими крестьЯнскими пальцами он  поднЯл  кусочек  углЯ  и
написал на стене: "џ иду за табаком, подложи углЯ в печку". € вышел.
     Џораженный Љлод смотрел на него во все глаза. Џотом спросил Њагудо:
     - ‚ чем дело?
     - Њы больше не разговариваем друг с другом,  только  переписываемсЯ,  -
спокойно ответил скульптор.
     - ‘ каких пор?
     - “же три месЯца.
     - Ђ спите по-прежнему вместе?
     - „а.
     Љлод расхохоталсЯ.
     - ‚от это мне нравитсЯ! ‚от дурьи башки! Ђ из-за чего ссора?
     Ћскорбленный Њагудо с  негодованием  обрушилсЯ  на  эна,  называЯ  его
скотиной. Ћднажды вечером Њагудо пришел неожиданно и застал  этого  скота  с
Њатильдой, соседкой-аптекаршей, оба  были  в  одних  рубашках  и  лакомились
вареньем! Ќа то, что Њатильда была без юбки, ему наплевать, а вот варенье  -
это уже чересчур. Ќет! Ќикогда он не простит, что они покупали сласти тайком
от него, в то времЯ как он питаетсЯ одним  черствым  хлебом!  Љакого  черта!
„елитьсЯ, так делитьсЯ всем, не только женщиной!
     “же три месЯца длитсЯ их  размолвка,  без  передышки,  без  объЯснений.
†изнь их утрЯслась, они общались в случае необходимости при помощи  коротких
фраз, нацарапанных углем на стене. ’ем не менее они продолжают делить одну и
ту же женщину, точно договорившись о часах:  один  уходит,  когда  наступает
черед другого, а  по  ночам  они  по-прежнему  спЯт  в  одной  постели.  —то
поделаешь, разговаривать особой нужды нет, а жить вместе приходитсЯ.
     Њагудо продолжал растапливать печку и в негодовании  швырЯл  туда  все,
что попало.
     - € еще Я тебе скажу, можешь не верить, если хочешь, - когда подыхают с
голода, не так-то уж плохо не разговаривать. Њолчание очерствлЯет, все равно
что затЯнуть поЯс потуже на пустой желудок... Ђх, этот эн, ты и представить
себе не можешь его крестьЯнское нутро! Љогда он проел свои последние деньги,
не сумев заработать живописью ожидаемое богатство, он пустилсЯ  в  торговлю,
чтобы как-нибудь окончить обучение. Љаково? ‚от это парень! Џлан у него  был
таков: он выписывал оливковое масло из  ‘ен-”ирмена,  откуда  он  родом,  и,
шлЯЯсь по городу, предлагал это масло богатым провансальским семьЯм, живущим
в Џариже. „лилось это недолго, он чересчур неотесан - его отовсюду выставили
за дверь... Ћт всей этой торговли осталсЯ только глинЯный кувшин с маслом, и
мы им подкреплЯемсЯ. ‚ те дни, когда у нас есть хлеб, мы макаем его в масло.
     Њагудо показал кувшин, стоЯвший в углу лавки.  Њасло  просачивалось  из
него, на стене и на полу виднелись широкие жирные пЯтна.
     Љлод перестал  смеЯтьсЯ.  Љак  обескураживает  подобнаЯ  нищета!  Љакие
претензии можно предъЯвить к тем, кого  она  угнетает?  Љлод  расхаживал  по
мастерской и уже не сердилсЯ, глЯдЯ на макеты,  потакавшие  вкусам  публики,
одобрЯЯ даже чудовищный бюст. ‚ углу он наткнулсЯ на копию, сделанную  эном
в ‹увре: ЊантеньЯ, переданный с необыкновенной сухостью и точностью.
     - Џрохвост! -  проворчал  он.  -  ЉакаЯ  точность,  но  лучшего  он  не
добьетсЯ... Џожалуй, всЯ его беда в том,  что  он  родилсЯ  на  четыре  века
позже, чем следовало.
     ‘тало очень жарко, и, снимаЯ пальто, Љлод сказал:
     - „олго же он ходит за табаком.
     - ‡наю Я этот табак! - сказал Њагудо, который уже принЯлсЯ  за  работу,
поправлЯЯ баки на бюсте адвоката. - ’абак за стеной... Љогда он видит, что Я
занЯт, он тотчас бежит к Њатильде, хочет  урвать  у  менЯ  мою  долю...  ‚от
идиот!
     - ‡начит, свЯзь с ней длитсЯ?
     - „а, привычка! Ћна ли, другаЯ ли! „а к тому же она сама лезет... Ђ мне
ее с лихвой хватает!
     Ћн говорил о Њатильде без злобы,  сказал  только,  что  она,  вероЯтно,
больна. Џосле смерти маленького †абуйлЯ она вновь впала в набожность, однако
поведение   ее   по-прежнему   скандализовало   весь   квартал.    Ќекоторые
благочестивые дамы  еще  продолжали  покупать  у  нее  интимные,  деликатные
предметы, стеснЯЯсь спрашивать их где-либо в другом месте, но это не спасало
положениЯ, крах стал неизбежным.  ѓазоваЯ  компаниЯ  за  невзнос  платы  уже
закрыла счетчик, и Њатильда бегала к соседЯм за оливковым маслом, хоть оно и
не может гореть в лампах. Ћна не могла больше оплачивать счета и  отказалась
от услуг работника, поручаЯ эну исправлЯть  шприцы  и  спринцовки,  которые
ханжи, старательно завернув в газету, приносили ей в починку. ‚ винной лавке
поговаривали, что Њатильда продает в монастырь  уже  бывшие  в  употреблении
иглы. Џолный развал наступил в таинственной лавке, где, как в ризнице, пахло
ладаном,  где  некогда  скользили  тени  в   сутанах,   шепчась,   точно   в
исповедальне, дорого оплачиваЯ свои темные делишки; теперь там царила полнаЯ
заброшенность. “падок дошел  до  того,  что  травы,  которые  свешивались  с
потолка,  кишмЯ  кишели  пауками,  а  в  банках   хранились   мертвые,   уже
позеленевшие пиЯвки.
     - ‘мотри! ‚от и он, -  сказал  скульптор.  -  ’ы  увидишь,  что  и  она
притащитсЯ следом за ним.
     ‚озвратилсЯ эн. Ћн сел возле печки,  демонстративно  вытащив  кисет  с
табаком, набил трубку  и  принЯлсЯ  курить;  воцарилось  глубокое  молчание,
словно в лавке никого не было. ’ут поЯвилась Њатильда с таким  видом,  будто
забежала проведать соседей. Љлод нашел,  что  она  похудела,  лицо  ее  было
испещрено кровоподтеками, глаза лихорадочно горели, во рту  не  хватало  еще
нескольких зубов. ‡апах ароматных трав, всегда  исходивший  от  ее  трепаных
волос, как бы прогорк; это уже не был сладкий аромат ромашки или  освежающий
аниса; комната  наполнилась  терпким  запахом  мЯты,  горьким,  как  больное
дыхание самой Њатильды.
     - ‚сегда за работой! - засюсюкала она. - ‡дравствуй, куколка!
     Ќе стеснЯЯсь Љлода, она  поцеловала  Њагудо.  Џотом  подошла  к  Љлоду,
вихлЯЯ бедрами, со своей обычной развЯзностью, как  бы  бесстыдно  предлагаЯ
себЯ каждому мужчине. Ћна продолжала:
     - ‚ы еще не знаете, Я отыскала коробку с  пастилками  из  лекарственной
травы, мы можем съесть их вместо завтрака... Љаково? Ќедурно! Џриглашаю!
     -  ‘пасибо,  -  сказал  скульптор,  -  чересчур  уж  это  приторно,   Я
предпочитаю выкурить трубку.
     Љлод надевал пальто.
     - ’ы уходишь?
     - Њне необходимо проветритьсЯ, вдосталь хватить парижского воздуха.
     Ћднако он задержалсЯ на несколько минут, глЯдЯ, как эн и Њатильда,  по
очереди, брали из коробки пастилки. •отЯ он и был  предупрежден,  его  вновь
поразило, когда Њагудо схватил угольный карандаш и написал  на  стене:  "„ай
мне табаку, Я видел, как ты сунул его в карман".
     Ѓез звука эн вытащил кисет и протЯнул его  скульптору,  который  набил
трубку.
     - „о свиданиЯ!
     - „о свиданиЯ!.. ‚о всЯком случае, мы встретимсЯ в четверг у ‘а