не сунул.
     Ћн понЯл, схватил ее за руки и, резко встрЯхнув их, сказал:
     - Љак, матушка! ‚ы могли предположить?..
     -  „а  Я  ничего  и  не  предполагала,  -  ответила  она  с   напускным
равнодушием. - ’ы волен делать все, что тебе угодно, и все, что ни сделаешь,
будет хорошо, понимаешь? ’ы мое дитЯ... џ готова пойти воровать  ради  тебЯ,
понЯл?
     Ќо он уже не слушал. ‚ыпустив руки матери, он смотрел  на  нее,  словно
погруженный в размышлениЯ, от которых лицо его стало еще строже.
     - Ќикогда, слышите, никогда! - произнес он с непреклонной гордостью.  -
‚ы ошибаетесь, матушка... ‘ильны только целомудренные люди.
 
        XVI 
 
     ‚ семнадцать лет „езире все еще смеЯлась, как маленькаЯ  глупышка.  Ћна
превратилась в высокую красивую девушку, очень полную, с  руками  и  плечами
взрослой женщины. ђосла она, как крепкое  растение,  радуЯсь  своему  росту,
недоступнаЯ длЯ горЯ, опустошавшего и омрачавшего дом.
     - ’ы совсем перестал смеЯтьсЯ, - говорила она отцу. - •очешь,  поиграем
в веревочку? ќто ведь интересно.
     Ћна забрала себе целый участок  сада,  вскапывала  его,  сажала  овощи,
поливала. Ћна любила тЯжелую физическую работу.  ‡авела  кур,  и  когда  они
клевали ее овощи, она их бранила, словно любЯщаЯ мать. ‚ечно копаЯсь в земле
и  возЯсь  с  животными,  она  в  результате  этих   забав   ходила   ужасно
перепачканнаЯ.
     - ќто настоЯщаЯ половаЯ трЯпка! - кричала ђоза. - Џервым делом Я больше
не буду пускать ее на кухню, она всюду разводит грЯзь... Ќет,  сударынЯ,  вы
слишком добры и зрЯ ее нарЯжаете; на вашем месте Я дала  бы  ей  валЯтьсЯ  в
грЯзи, сколько душе угодно.
     Њарта, всецело поглощеннаЯ своими переживаниЯми, перестала даже следить
за тем, чтобы „езире менЯла белье. „евушка иногда по три недели  не  снимала
рубашки; из спускавшихсЯ на стоптанные шлепанцы чулок торчали  голые  пЯтки;
замызганные юбки висели на ней,  словно  нищенские  лохмотьЯ.  Ћднажды  Њуре
пришлось самому взЯтьсЯ за иголку;  лопнувшее  сзади  сверху  донизу  платье
обнажало ее спину. Ћна смеЯлась, чувствуЯ себЯ полуголой; волосы рассыпались
по плечам, руки были все черные от земли, лицо совсем измазано.
     ‚ конце концов Њарта стала испытывать к  ней  чуть  ли  не  отвращение.
‚озвращаЯсь от обедни с легким  запахом  ладана  в  волосах,  она  брезгливо
морщилась от острого запаха земли, исходившего от дочери. Ћна отправлЯла  ее
в сад сразу же после завтрака; она уже не могла выносить ее возле  себЯ;  ее
беспокоили это дюжее здоровье, этот звонкий беспричинный смех.
     - Ѓоже  мой,  что  за  несносный  ребенок!  -  говорила  она  иногда  с
раздраженным и усталым видом.
     ‘лушаЯ ее жалобы, Њуре однажды вспылил и сказал ей:
     - …сли она тебЯ стеснЯет, можно ее выпроводить из  дому,  как  и  наших
двух мальчиков.
     - Џраво, Я бы чувствовала себЯ гораздо спокойнее, если бы ее не было, -
откровенно ответила Њарта.
     ‚ конце лета, как-то днем,  Њуре  испугалсЯ,  не  слыша  более  „езире,
котораЯ несколькими минутами  раньше  страшно  шумела  в  глубине  сада.  Ћн
побежал туда и нашел ее на земле: она свалилась с лестницы,  куда  забралась
нарвать винных Ягод; шпалеры буксусов, к счастью, ослабили удар.  €спуганный
Њуре поднЯл девушку на руки и стал звать на помощь. …му показалось, что  она
расшиблась насмерть, но она быстро оправилась,  стала  уверЯть,  что  ей  ни
капельки не больно, и готова была вновь забратьсЯ на лестницу.
     Њарта в это времЯ  спускалась  с  крыльца.  “слышав  смех  „езире,  она
рассердилась.
     - ќта девчонка в конце концов менЯ убьет, - сказала она. - Ћна только и
думает, как бы менЯ взволновать. џ уверена, что  она  нарочно  свалилась  на
землю. ќто просто нестерпимо.  џ  буду  запиратьсЯ  в  своей  комнате,  буду
уходить с утра и возвращатьсЯ только  вечером...  Ќу,  ну,  смейсЯ,  большаЯ
дурища! Ќеужели же Я произвела на свет такое чудовище? „а, нелегко мне будет
с тобой!
     - ќто уж навернЯка, - подхватила ђоза, прибежав из кухни. - ЃольшаЯ это
обуза, и нечего надеЯтьсЯ, что когда-нибудь удастсЯ выдать ее замуж.
     Њуре смотрел на них и слушал, пораженный в самое сердце. Ћн  ничего  не
сказал и осталсЯ с „езире в саду. „о самой ночи  они  сидели  вдвоем  и  как
будто о чем-то тихо разговаривали. Ќа следующий день Њарта и ђоза  все  утро
отсутствовали; они отправились к обедне за одно лье от Џлассана, в  часовню,
посвЯщенную св. џнуарию, куда все городские богомолки стекались в этот день.
Љогда они вернулись, кухарка поспешно подала  холодный  завтрак.  Њарта  уже
несколько минут сидела за едой,  как  вдруг  заметила,  что  за  столом  нет
дочери.
     - Ђ разве „езире не хочет есть? - спросила она.  -  Џочему  же  она  не
завтракает с нами?
     - „езире больше нет здесь, - ответил Њуре, не притронувшийсЯ к еде. - џ
отвез ее нынче утром в ‘ент-ќтроп, к ее кормилице.
     Њарта положила вилку, побледнев от удивлениЯ и обиды.
     - ’ы бы мог посоветоватьсЯ со мной, - заметила она. Ќе отвечаЯ  ей,  он
продолжал:
     - …й хорошо у кормилицы. Ћна славнаЯ женщина, очень ее любит и будет за
ней присматривать... ’аким образом, девчонка не будет тебЯ больше мучить,  и
все будут довольны.
     € так как Њарта молчала, он прибавил:
     - …сли ты находишь, что в доме недостаточно спокойно, ты мне скажи -  Я
тоже уйду.
     Ћна привстала, глаза ее загорелись. …е так жестоко поразили его  слова,
что она протЯнула руку, словно собираЯсь швырнуть ему в  голову  бутылку.  ‚
этой долгие годы безропотно покорЯвшейсЯ натуре бушевал  неведомый  гнев,  в
ней росла ненависть к этому человеку, беспрестанно  бродившему  вокруг  нее,
словно  угрызениЯ  совести.  Ћна  снова  принЯлась   есть   с   подчеркнутым
безразличием,  не  упоминаЯ  больше  о  дочери.  Њуре  сложил  салфетку,  но
продолжал сидеть против нее, прислушиваЯсь к  звЯканью  ее  вилки,  медленно
оглЯдываЯ эту столовую, некогда столь оживленную от детского  шума  и  такую
пустую и унылую сейчас. Љомната показалась ему холодной, как  ледник.  ‘лезы
подступили к его глазам, когда Њарта велела ђозе подавать десерт.
     - “ вас хороший аппетит, сударынЯ,  не  правда  ли?  -  спросила  ђоза,
подаваЯ тарелку с фруктами. - ќто оттого, что  мы  хорошенько  прошлись.  Ќе
будь вы, сударь, таким нехристем, вы бы пошли с нами, и барыне  не  пришлось
бы одной скушать всю баранью ножку.
     Ћна переменила тарелки, продолжаЯ болтать.
     - Ћчень она хорошенькаЯ, эта часовнЯ свЯтого џнуариЯ, но слишком уж она
мала... ‡аметили вы дам, которые опоздали? €м  пришлось  стоЯть  на  коленЯх
снаружи, на самом солнцепеке... Ђ вот Я не понимаю,  как  могла  госпожа  де
Љондамен приехать в колЯске; какое же это паломничество?.. ‡ато мы  с  вами,
сударынЯ, славно провели утро, правда?
     - „а, отличное утро, - сказала Њарта.  -  Ђббат  Њуссо  произнес  очень
трогательную проповедь.
     Љогда ђоза, в свою очередь, заметила отсутствие „езире и узнала  об  ее
отъезде, она воскликнула:
     - …й-богу, сударь, это вы хорошо придумали!.. Ћна растаскивала  у  менЯ
все  кастрюли  на  поливку  салата...  ’еперь  можно  будет  хоть   немножко
вздохнуть.
     - Љонечно, - согласилась Њарта, чистившаЯ грушу.
     Њуре задыхалсЯ. Ћн вышел из столовой, не слушаЯ  ђозу,  кричавшую,  что
кофе сейчас будет готов. Њарта, оставшись в столовой  одна,  спокойно  доела
свою грушу.
     ‚ то-времЯ, как кухарка несла кофе, старуха  ”ожа  как  раз  спускалась
вниз.
     - ‚ойдите, - сказала ђоза, - вы составите хозЯйке  компанию  и  выпьете
чашку хозЯина, а то он убежал, как шальной.
     ‘таруха ”ожа уселась на место Њуре. - Ђ Я думала,  что  вы  никогда  не
пьете кофе, - заметила она; кладЯ себе сахару.
     - „а,  раньше  мы  и  не  пили,  -  ответила  ђоза,  -  когда  деньгами
распорЯжалсЯ хозЯин... Ђ теперь хозЯйка поступила бы глупо,  отказываЯсь  от
того, что она любит.
     Ћни проговорили с добрый час.  ђасчувствовавшись,  Њарта  рассказала  в
конце концов старухе ”ожа свои огорчениЯ: муж устроил ей ужасную сцену из-за
дочери, которую он, в припадке раздражениЯ,  отвез  к  ее  кормилице.  Њарта
оправдывалась, уверЯЯ, что она очень любит девочку и непременно  заберет  ее
обратно.
     - Ћна была немножко шумлива, - вставила старуха ”ожа. - џ  очень  часто
вас жалела... Њой сын даже подумывал о том, чтобы  перестать  ходить  в  сад
читать требник; она ему очень надоедала.
     ЌачинаЯ с этого днЯ Њарта и Њуре больше не обменивались  за  столом  ни
единым словом. Ћсень  была  очень  дождливаЯ;  столоваЯ  с  двумЯ  одинокими
приборами, разделенными всей длиной большого стола,  навевала  уныние.  Њрак
наполнЯл все углы, с потолка веЯло холодом.
     - —исто на похоронах, - говорила ђоза.
     - ‘ чего это вы так расшумелись? - произносила  она,  подаваЯ  к  столу
блюдо. - Џри такой моде нечего боЯтьсЯ, что у вас заболЯт Языки... Ѓудьте же
повеселее, сударь; у вас такой вид, словно  покойника  провожаете.  ЉончитсЯ
тем, что барынЯ из-за вас слЯжет. ‚едь длЯ здоровьЯ очень вредно есть молча.
     Љогда наступили  первые  холода,  ђоза,  всЯчески  старавшаЯсЯ  угодить
старухе ”ожа, предложила ей стрЯпать у нее на кухне  на  плите.  Ќачалось  с
кастрюлек воды, которые та приходила согревать: у нее не топилось, а  аббату
нужно  было  спешно  побритьсЯ.  Џотом  она  стала  брать  утюги,  кое-какие
кастрюли, попросила противень, чтобы изжарить баранью ножку; а дальше, ввиду
того что у нее не было надлежащим образом устроенного камина, кончилось тем,
что она принЯла предложение ђозы, сжигавшей столько дров в своей плите,  что
на них можно было зажарить целого барана.
     - Ќе стеснЯйтесь же, - повторЯла она, сама поворачиваЯ баранью ножку. -
ЉухнЯ у нас большаЯ. Ќа двоих места за глаза хватит... Ќе понимаю,  как  это
вы до сих пор  умудрЯлись  стрЯпать  на  полу  перед  камином,  на  какой-то
несчастной печурке? џ бы побоЯлась, что у менЯ кровь  броситсЯ  в  голову...
—то ни говорите, а наш хозЯин просто  чудак:  придумал  сдать  квартиру  без
кухни! ’олько с такими славными людьми, как вы, не чванливыми, покладистыми,
это и можно было проделать.
     Њало-помалу старуха ”ожа стала готовить завтраки и  обеды  на  кухне  у
Њуре. Џервое времЯ она приносила свой уголь, масло, приправы. Ќо потом, если
ей  случалось  забыть  что-нибудь  из  припасов,  кухарка  не  позволЯла  ей
подниматьсЯ наверх и заставлЯла брать из своего шкапа.
     - ‚идите, масло вон там.  Ќе  обеднеем  же  мы  от  того,  что  вы  его
подденете на кончике ножа. ‚ы ведь хорошо знаете,  что  все  здесь  в  вашем
распорЯжении.... ЃарынЯ разбранит менЯ, если вы будете стеснЯтьсЯ.
     Џосле этого между ђозой и старухой ”ожа  установилась  большаЯ  дружба.
Љухарка была в восторге, заполучив человека, согласного ее слушать, пока она
приготовлЯла свои соусы.  ‚ообще  они  отлично  уживались;  ситцевое  платье
старухи ”ожа, грубое лицо и неотесанные манеры ставили ее  почти  на  равную
ногу с ђозой. –елыми часами засиживались они вместе перед  своими  погасшими
конфорками. ‘таруха ”ожа вскоре полностью завладела кухней; она  по-прежнему
сохранЯла  свою  непроницаемую  манеру,  говорила  ровно  столько,   сколько
находила нужным, и заставлЯла выбалтывать все, что ей хотелось  узнать.  Ћна
распорЯжалась столом супругов Њуре, раньше их отведывала кушаньЯ, которые им
подавались; часто ђоза готовила даже отдельно лакомые блюда, предназначенные
специально длЯ аббата, - какие-нибудь глазированные Яблоки, рисовые пудинги,
воздушные оладьи. Џрипасы смешивались, кастрюльками пользовались вперемешку,
оба обеда до такой степени перепутывались, что, собираЯсь подавать на  стол,
кухарка, смеЯсь, кричала:
     - Џослушайте, эта глазуньЯ ваша или моЯ?  џ  уже  совсем  запуталась...
Џраво, куда лучше было бы, если бы все кушали вместе.
     ‚ праздник всех свЯтых аббат ”ожа впервые завтракал в столовой Њуре. Ћн
очень торопилсЯ, так как должен  был  вернутьсЯ  в  церковь  св.  ‘атюрнена.
Њарта, чтобы поскорее его освободить, усадила его за стол, сказав, что тогда
его матери не придетсЯ бегать на третий этаж.  Ќеделю  спустЯ  это  вошло  в
привычку; семьЯ ”ожа спускалась к каждой  трапезе,  усаживалась  за  стол  и
дожидалась, пока подадут кофе. ‚ первые дни кушаньЯ подавались отдельно;  но
потом ђоза заЯвила, что "это очень глупо", что она отлично может готовить на
четверых, а с г-жой ”ожа она как-нибудь столкуетсЯ.
     - Ќе благодарите менЯ, - добавила она. - ќто вас надо благодарить,  что
вы  спускаетесь  вниз  составить  компанию  хозЯйке;  с  вами  ей   все-таки
веселее... џ просто боюсь теперь входить в  столовую;  мне  так  и  кажетсЯ,
будто вхожу к покойнику. „а от этой пустоты прЯмо страх берет... …сли  барин
и дальше будет дутьсЯ, то пусть себе дуетсЯ в одиночку!
     Џечка гудела, в комнате было  очень  тепло.  ќто  была  чудеснаЯ  зима.
Ќикогда до тех пор ђоза не накрывала стол  такими  белоснежными  скатертЯми;
стул длЯ господина кюре она ставила к печке, чтобы он сидел спиной  к  огню.
Ћна особенно тщательно вытирала его стакан, нож,  вилку;  если  на  скатерти
поЯвлЯлось малейшее пЯтнышко, ђоза следила за тем, чтобы оно не  приходилось
против его прибора. ‘ловом, она окружила его самым нежным вниманием.
     Џриготовив какое-нибудь любимое его блюдо, она предупреждала его, чтобы
он приберег длЯ него свой  аппетит;  иногда  же,  напротив,  устраивала  ему
сюрприз: приносила под крышкой  блюдо  и,  посмеиваЯсь  над  вопросительными
взглЯдами, со сдержанным торжеством говорила:
     - ќто длЯ господина аббата;  фаршированнаЯ  утка  с  оливками,  как  он
любит... ‘ударынЯ, положите господину  аббату  филейчик,  ладно?  ќто  блюдо
специально длЯ него.
     Њарта повиновалась. Ћна с умолЯющими взглЯдами настаивала, чтобы он  не
отказывалсЯ от лучших кусков; начинала всегда с него,  перебирала  на  блюде
все куски, в то времЯ как ђоза, наклонившись к  ней,  указывала  пальцем  на
тот, который считала самым вкусным. €ногда между ними даже возникал спор  по
поводу  превосходства  той  или  иной  части  цыпленка  или  кролика.   ђоза
подкладывала под ноги свЯщеннику вышитую подушку. Њарта требовала, чтобы ему
подавалась отдельнаЯ бутылка бордо и специальный хлеб  с  румЯной  корочкой,
который она ежедневно заказывала булочнику.
     - „лЯ кого же старатьсЯ, как не длЯ вас? - повторЯла ђоза  в  ответ  на
благодарность свЯщенника. - Љому же  и  жить  хорошо,  если  не  вам,  таким
славным людЯм! Ќе мешайте нам, господь бог нас вознаградит за это.
     ‘таруха ”ожа, сидЯ за столом против сына, улыбалась, глЯдЯ на  все  эти
ухаживаниЯ. Ћна полюбила Њарту и ђозу, считала,  что  преклонение  перед  ее
божеством  должно  их  делать  бесконечно  счастливыми.  ‘  застывшим  тупым
выражением лица она ела медленно, как крестьЯнка, котораЯ должна  хорошенько
подкрепитьсЯ  перед  работой;   она   фактически   председательствовала   за
трапезами, замечала все, в то же времЯ не забываЯ себЯ и  наблюдаЯ  за  тем,
чтобы Њарта не выходила из своей роли служанки, и  ласкала  сына  радостным,
удовлетворенным взглЯдом. …сли она открывала рот, то только длЯ того,  чтобы
в трех словах заЯвить о вкусах аббата или положить конец  вежливым  отказам,
от которых он еще не совсем отвык. €ногда она пожимала плечами, толкала  его
под столом ногой, как бы говорЯ: "ђазве этот стол не  принадлежит  тебе?  ’ы
можешь съесть один хоть все блюдо целиком, если только пожелаешь; остальные,
глЯдЯ на тебЯ, будут рады грызть черствый хлеб".
     —то касаетсЯ аббата ”ожа, то он оставалсЯ равнодушным к нежным заботам,
предметом которых ЯвлЯлсЯ; отнюдь  не  прихотливый,  он  ел  быстро,  всегда
углубленный в какие-то мысли, часто даже не замечаЯ приготовленного длЯ него
лакомства. ‘огласившись обедать с семьей Њуре, он уступил  настоЯниЯм  своей
матери; в  столовую  нижнего  этажа  он  приходил  только  длЯ  того,  чтобы
окончательно избавитьсЯ от забот материальной жизни. Ћн  сохранЯл  величавое
спокойствие,  мало-помалу  привыкаЯ  к  тому,  что  малейшие   его   желаниЯ
угадываютсЯ, и уже не удивлЯЯсь, не  благодарЯ,  презрительно  царствуЯ  над
хозЯйкой дома и кухаркой, которые тревожно ловили малейшую хмурую  складочку
на его серьезном лице.
     Ђ  Њуре,  сидЯ  напротив  жены,  оставалсЯ  позабытым.   Џоложив,   как
маленький, руки на край стола, он дожидалсЯ, когда Њарта вспомнит о нем. Ћна
накладывала ему на тарелку последнему, что попало,  скупо.  ‘тоЯвшаЯ  за  ее
спиной ђоза останавливала ее,  когда  она  по  ошибке  хотела  положить  ему
хороший кусок.
     - Ќет, нет, только не этот кусочек... ‚ы же  знаете,  что  барин  любит
голову, он высасывает мелкие косточки.
     Њуре, съежившись, ел,  испытываЯ  тЯгостное  чувство  прихлебателЯ.  Ћн
чувствовал, что старуха ”ожа следит за тем,  как  он  отрезает  себе  ломоть
хлеба. “ставившись на бутылку вина, он долго раздумывал, прежде чем решитьсЯ
налить себе в стакан. Ћдин раз по ошибке  он  налил  себе  четверть  стакана
бордоского из бутылки  аббата.  ‚от  поднЯлась  историЯ!  –елый  месЯц  ђоза
попрекала его этой капелькой вина. ЏодаваЯ какое-нибудь сладкое  блюдо,  она
восклицала:
     - џ не желаю, чтобы барин пробовал его... Ћн ни разу менЯ не  похвалил.
Ћдин раз он даже сказал, что омлет с ромом у менЯ пригорел. Ќо Я ему тут  же
ответила: "„лЯ вас он  всегда  будет  подгоревшим".  ‘лышите,  сударынЯ,  не
давайте ему.
     ‡атем  начались  всевозможные   издевательства.   Ћна   подавала   Њуре
треснувшие тарелки, поворачивала стол так, чтобы  ножка  приходилась  против
его колен, не снимала с его стакана  ниточек  от  полотенца,  ставила  хлеб,
соль, вино на дальний конец стола от него. ‚о всем  доме  один  только  Њуре
любил горчицу; он сам ходил ее покупать, но ђоза аккуратно забирала  баночки
с горчицей под предлогом, что "от нее  вонЯет",  Ћдного  отсутствиЯ  горчицы
было достаточно, чтобы испортить Њуре обед. Ќо больше всего его раздражало и
окончательно лишало аппетита,  что  его  пересадили  с  места  против  окна,
которое он всегда занимал, и предоставили его  аббату,  как  самое  удобное.
’еперь Њуре сидел лицом к двери; и ему казалось, что он ест где-то у  чужих,
с тех пор как лишилсЯ возможности при  каждом  глотке  поглЯдывать  на  свои
плодовые деревьЯ.
     Њарта не донимала его так, как ђоза; она обращалась с ним, как с бедным
родственником, которого терпЯт поневоле; в конце концов она  даже  перестала
замечать его присутствие, почти никогда не говорила ему ни слова,  поступала
так, как будто  хозЯином  в  доме  ЯвлЯлсЯ  аббат  ”ожа.  ‚прочем,  Њуре  не
возмущалсЯ; он обменивалсЯ  несколькими  вежливыми  словами  с  аббатом,  ел
молча, на нападки ђозы отвечал  лишь  долгими  взглЯдами.  Џокончив  с  едой
всегда первым, он  методически  складывал  салфетку  и  удалЯлсЯ,  часто  не
дожидаЯсь десерта.
     ђоза уверЯла, что он просто беситсЯ. ђазговариваЯ на кухне со  старухой
”ожа, она подробно расписывала ей своего хозЯина:
     - “ж Я-то хорошо его знаю,  Я  никогда  его  не  боЯлась..,  „о  вашего
приезда хозЯйка трЯслась перед ним, потому что он вечно ругалсЯ,  разыгрывал
из себЯ какое-то страшилище. Ћн всем нам здорово надоел,  постоЯнно  путалсЯ
под ногами, все ему не нравилось, всюду совал свой нос. € все  это  -  чтобы
показать, что он здесь хозЯин... Ђ сейчас он у нас смирненький, как Ягненок,
не правда ли? Ђ все потому, что хозЯйка взЯла над ним верх. —то и  говорить,
будь он посмелее и не бойсЯ всЯкого рода неприЯтностей, вы бы услышали,  что
бы он нам тут запел! Ќо он слишком боитсЯ вашего сына;  да,  да,  он  боитсЯ
господина  кюре...  ‚ременами  хочетсЯ  сказать,  что  он  просто   сделалсЯ
дурачком. Ќо раз он перестал нам мешать, то уж бог с ним, пусть ведет  себЯ,
как ему угодно, правда ведь? Ђ?
     ‘таруха  ”ожа  отвечала,  что  г-н  Њуре  представлЯетсЯ  ей  „остойным
человеком; единственный его недостаток, по ее мнению,  это  то,  что  он  не
религиозен. Ќо со  временем  он,  конечно,  вернетсЯ  на  путь  истинный.  €
почтеннаЯ особа медленно завладевала нижним этажом, переходила  из  кухни  в
столовую, бродила по прихожей. ‚стречаЯсь с ней, Њуре вспоминал день приезда
аббата, когда его мать, одетаЯ в какие-то черные обноски, не выпускаЯ из рук
корзины, которую она держала обеими руками,  вытЯгивала  шею,  заглЯдываЯ  в
каждую  комнату  со  спокойной  непринужденностью  человека,  осматривающего
назначенный к продаже дом.
     ‘ тех пор как аббат со своей матерью стали столоватьсЯ в нижнем  этаже,
третьим этажом завладели ’руши. Ћни стали вести себЯ довольно шумно;  грохот
передвигаемой мебели, топот, громкие голоса доносились сквозь растворЯемые и
быстро захлопываемые двери. ‘таруха ”ожа, если  ей  в  это  времЯ  случалось
беседовать на кухне, встревоженно поднимала голову.  ђоза,  желавшаЯ,  чтобы
все  шло  мирно,  говорила,  что  бедной  госпоже  ’руш  не  очень-то  легко
приходитсЯ. Ћднажды вечером аббат, еще  не  успев  лечь  спать,  услышал  на
лестнице какой-то подозрительный шум. ‚ыйдЯ со  свечой  в  руке,  он  увидел
вдребезги пьЯного ’руша, который на коленках взбиралсЯ по  ступенЯм.  Њощным
движением руки аббат поставил его на ноги и втолкнул в комнату. ЋлимпиЯ, уже
лежавшаЯ в постели, мирно читала роман, мелкими глоточками попиваЯ  стоЯвший
на ночном столике грог.
     - Џослушайте, - сказал аббат ”ожа, побагровев от гнева, - вы завтра  же
уложите свои чемоданы и уедете отсюда!
     - ‘ какой это стати? - спросила ЋлимпиЯ без малейшего смущениЯ.  -  Ќам
здесь неплохо.
     Ќо свЯщенник резко оборвал ее:
     -  Њолчи!  ’ы  негодЯйка  и  всегда  только  старалась  как-нибудь  мне
повредить. Њать была права: мне не следовало вытаскивать вас из нищеты...  Ђ
теперь мне приходитсЯ подбирать твоего мужа на лестнице! ќто позор. Џодумай,
какой бы разыгралсЯ скандал, если бы его увидели  в  таком  состоЯнии...  ‚ы
уедете завтра же.
     ЋлимпиЯ присела на кровати, чтобы отхлебнуть грога.
     - Ќу нет! - заЯвила она.
     ’руш хохотал. •мель  у  него  был  веселый.  Ћн  развалилсЯ  в  кресле,
оживленный, в прекраснейшем расположении духа.
     - Ќе будем ссоритьсЯ, - залепетал он. - ќто ничего, просто так,  легкое
головокружение от воздуха, - ведь сейчас очень холодно. Ќо какие же  нелепые
улицы в этом  проклЯтом  городишке!..  ‡наете,  ”ожа,  это  очень  приличные
молодые люди. •отЯ бы сын доктора Џоркье. ‚ы ведь хорошо его знаете, доктора
Џоркье?.. ’ак вот, мы с ним встречаемсЯ в одном кафе  за  тюрьмой.  ‘одержит
его одна арлезианка, прехорошенькаЯ брюнетка...
     ‘крестив руки на груди, свЯщенник грозно смотрел на него.
     - Ќет, уверЯю вас, ”ожа, вы напрасно на менЯ сердитесь...  -  продолжал
’руш. - ‚ы же знаете, Я человек воспитанный,  знаю  приличиЯ...  „нем  Я  не
выпью даже стаканчика воды с сиропом из страха вас скомпрометировать... —его
вы наконец хотите? ‚едь с тех пор, как Я здесь, Я хожу на службу,  словно  в
школу, таскаю тартинки  с  вареньем  в  корзиночке;  поймите,  ведь  это  же
идиотское занЯтие! џ чувствую себЯ  просто  каким-то  болваном,  -  да,  да,
честное слово; и все только из желаниЯ оказать вам услугу... Ќо  ночью  ведь
менЯ никто не видит. Њогу же Я погулЯть хоть ночью! Њне это полезно, а то  Я
подохну от этой жизни. „а и, кроме того, на улицах нет ни души... €  странно
же они здесь выглЯдЯт!..
     - ЏьЯница! - процедил свЯщенник сквозь зубы.
     - ‡начит, не хотите миритьсЯ?.. ’ем хуже, милый мой. џ-то  ведь  добрый
малый, не люблю кислых мин. …сли вам это не нравитсЯ,  то  Я  вас  брошу,  и
оставайтесь себе со своими свЯтошами. €з них одна только малютка де Љондамен
- смазливенькаЯ, да и то арлезианка лучше. Њожете сколько угодно таращить на
менЯ глаза, вы мне не нужны. †елаете, могу вам одолжить сто франков?
     € вытащив из кармана кредитные билеты, он с хохотом разложил их у  себЯ
на коленЯх; потом стал проделывать с ними разные штуки, размахивать ими  под
носом у аббата, подбрасывать кверху. ЋлимпиЯ мгновенно выскочила из постели,
полуголаЯ; подобрав кредитки, она с досадой засунула их под  подушку.  Ђббат
”ожа тем временем с величайшим изумлением оглЯдывал комнату;  на  комоде  он
увидел рЯд винных бутылок, на камине  непочатый  паштет,  конфеты  в  старой
порванной коробке. Љомната  была  набита  недавними  покупками:  по  стульЯм
валЯлись платьЯ, развернутый кусок кружев;  великолепный,  совершенно  новый
сюртук висел на оконном шпингалете; перед кроватью была разостлана  медвежьЯ
шкура. Ќа ночном столике,  возле  стакана  с  грогом,  поблескивали  золотые
дамские часики.
     "Љого же это они ограбили?" - подумал свЯщенник. € вдруг вспомнил,  как
ЋлимпиЯ целовала Њарте руки.
     - Ќесчастные! - вскричал он. - ‚ы крадете!
     ’руш поднЯлсЯ. †ена с силой толкнула его, и он повалилсЯ на диван.
     - “спокойсЯ, - сказала она ему, - ложись скорей, тебе надо выспатьсЯ.
     Џотом повернулась к брату:
     - “же час ночи, и ты можешь дать нам поспать, если тебе нечего сказать,
кроме разных гадостей... Њоему мужу  не  следовало  напиватьсЯ,  в  этом  ты
прав... Ќо все-таки это не причина, чтобы его оскорблЯть. “ нас уже  было  с
тобой несколько объЯснений... Џусть это будет последним. ‘лышишь, Ћвидий? Њы
ведь с тобой брат и сестра, правда? Ќу так вот, Я уже тебе говорила: надо  с
нами делитьсЯ... ’ы  объедаешьсЯ  внизу,  заказываешь  себе  всЯкие  лакомые
блюда, живешь в свое полное удовольствие под крылышком  хозЯйки  и  кухарки!
ќто твое дело. Њы не станем ни заглЯдывать тебе в  тарелку,  ни  вырывать  у
тебЯ кусок изо рта. “страивайсЯ, как тебе угодно. Ќо зато не приставай к нам
и предоставь нам такую же свободу... Њне кажетсЯ,  что  Я  рассуждаю  вполне
резонно.
     € в ответ на протестующий жест свЯщенника она продолжала:
     - Ќу да, понимаю, ты постоЯнно боишьсЯ, как бы  мы  не  испортили  тебе
твоих дел... ‹учший способ, чтобы мы тебе их не испортили, это - не дразнить
нас, твердЯ все времЯ: "Ђх, если бы Я знал, Я бы вас ни за что не  выписал!"
‡наешь, ты вовсе уж не  так  умен,  как  хочешь  показать.  “  нас  с  тобой
одинаковые интересы. Њы одна семьЯ и  можем  отлично  обделывать  свои  дела
вместе. € если бы ты  только  захотел,  все  могло  бы  уладитьсЯ  наилучшим
образом... €ди ложись. ‡автра Я проберу ’руша и пришлю его к тебе,  ты  дашь
ему наставлениЯ.
     - ’ак, так... - бормотал засыпавший пьЯница. - ”ожа чудак. џ  вовсе  не
гонюсь за хозЯйкой, мне больше нравЯтсЯ ее денежки.
     ЋлимпиЯ, посмотрев на брата,  нагло  захохотала.  Ћна  снова  улеглась,
поудобнее прижавшись спиной к подушке. ‘вЯщенник слегка побледнел; с  минуту
он размышлЯл, затем вышел, не сказав ни слова. ЋлимпиЯ взЯлась опЯть за свой
роман, между тем как ’руш храпел на диване.
     Ќа следующее утро ’руш,  протрезвившись,  долго  беседовал  с  аббатом.
‚ернувшись к жене, он рассказал, на каких условиЯх был заключен мир.
     - Џослушай, голубчик, - сказала она, - успокой его, сделай то,  что  он
просит; главное, постарайсЯ быть ему полезным, раз он дает тебе  возможность
длЯ этого... Џри нем Я храбрюсь; но, по правде говорЯ, Я отлично  знаю,  что
он выбросит нас на улицу, как собак, если мы доведем его до крайности.  Ђ  Я
не хочу уезжать... ’ы уверен, что он нас не выгонит?
     - „а не бойсЯ ты ничего, - ответил ’руш, - Я ему нужен, и он не  станет
мешать нам накапливать денежки.
     ‘ этого времени ’руш стал уходить ежедневно около девЯти часов  вечера,
когда улицы становились пустынными. Ћн рассказывал жене, что ходит в  старую
часть города вести пропаганду в пользу аббата. ‚прочем, ЋлимпиЯ не  страдала
ревностью; она  смеЯлась,  когда  он  передавал  ей  какую-нибудь  пикантную
историю; она предпочитала нежитьсЯ  в  одиночестве,  одна  выпить  несколько
рюмочек вина, тайком полакомитьсЯ пирожным  и  проводить  длинные  вечера  в
теплой постели, упиваЯсь старыми романами, выкопанными ею  в  библиотеке  на
улице Љанкуан. ‚озвращалсЯ ’руш слегка под  хмельком;  чтобы  не  шуметь  на
лестнице, он снимал башмаки в прихожей. Љогда ему случалось хватить  лишнего
и от него разило табаком и водкой, жена не позволЯла ему  ложитьсЯ  рЯдом  с
ней, а прогонЯла на диван. ’огда между ними завЯзывалась глухаЯ,  безмолвнаЯ
борьба. Ћн без конца возвращалсЯ к  ней  с  пьЯным  упорством,  цеплЯлсЯ  за
одеЯло, но спотыкалсЯ, соскальзывал,  падал  на  четвереньки,  пока  она  не
откидывала его, как куль. …сли он поднимал крик, она рукой сжимала ему горло
и, пристально глЯдЯ в глаза, шептала:
     - Ћвидий услышит, Ћвидий сейчас придет.
     ’огда он пугалсЯ, как ребенок, которого стращают волком; потом засыпал,
бормоча какие-то извинениЯ. Ќо как только светало,  он  тщательно  одевалсЯ,
принимал степенный вид, удалЯл  со  своего  помЯтого  лица  постыдные  следы
минувшей ночи, надевал особый галстук, придававший ему,  как  он  выражалсЯ,
"поповский вид". Њимо кафе он проходил, опустив глаза.  ‚  Џриюте  пресвЯтой
девы к нему относились с уважением. €ногда, когда девушки играли  во  дворе,
он приподымал уголок шторы и смотрел на них с отеческим видом,  в  то  времЯ
как за полуопущенными веками его вспыхивали беглые огоньки.
     ’рушей сдерживала еще старуха ”ожа. Њать и  дочь  продолжали  постоЯнно
ссоритьсЯ; одна жаловалась, что ее всегда приносили в жертву  брату,  другаЯ
называла ее негодной тварью, которую следовало бы задушить еще  в  колыбели.
ЋхотЯсь за одной и той же добычей, они следили друг за другом,  не  выпускаЯ
куска, злЯсь и в беспокойстве ожидаЯ, которой из них удастсЯ урвать  львиную
долю. ‘таруха ”ожа охотилась за всем домом; она оберегала от загребущих  рук
Ћлимпии все, вплоть до мусора. Љогда она узнала о крупных суммах,  какие  та
выманивала из карманов Њарты, она пришла в  страшную  Ярость.  ’ак  как  сын
только пожал плечами с видом человека, презирающего эти гнусности и в то  же
времЯ вынужденного закрывать на них глаза,  она  учинила  дочери  строжайший
допрос и обругала ее воровкой с таким  озлоблением,  как  будто  та  таскала
деньги из ее собственного кармана.
     - Ќу, мамаша, довольно, слышите! - с досадой сказала ЋлимпиЯ.  -  ‚едь,
кажетсЯ, страдает не ваш кошелек... џ-то хоть занимаю только  деньги,  а  не
заставлЯю себЯ кормить.
     -—то ты хочешь сказать, гадюка ты этакаЯ? - прошипела  старуха  ”ожа  в
крайнем раздражении. - ђазве мы не оплачиваем свою долю? ‘проси кухарку, она
тебе покажет нашу расходную книжку.
     ЋлимпиЯ расхохоталась.
     - Ќу и здорово!.. - воскликнула она.  -  ‡наю  Я  ее,  вашу,  расходную
книжку. ‚ы  платите  за  редиску  и  за  прованское  масло,  не  правда  ли?
Џослушайте, мамаша, хозЯйничайте как  хотите  внизу,  Я  не  стану  вас  там
беспокоить. Ќо больше не думайте приставать ко мне, а не то Я  подыму  крик.
‚ы ведь знаете, что Ћвидий запретил нам шуметь.
     ‘таруха спустилась  вниз,  ворча  себе  под  нос.  “гроза  поднЯть  шум
заставила ее отступить.  ЋлимпиЯ  издевательски  стала  что-то  напевать  ей
вслед. ‡ато, когда дочь спускалась в сад, старуха ей мстила - ходила за  ней
по пЯтам, заглЯдывала в руки, подстерегала ее. Ќи в кухню, ни в столовую она
ее не допускала. Ћна рассорила  ее  с  ђозой  из-за  какой-то  взЯтой  и  не
возвращенной кастрюльки. Ћднако старуха ”ожа не решалась  подкапыватьсЯ  под
дружбу дочери с Њартой, опасаЯсь какого-нибудь скандала, из-за которого  мог
пострадать аббат.
     - ђаз ты так мало заботишьсЯ о своих интересах, - сказала  она  однажды
сыну, - то уж Я сумею защитить их вместо тебЯ; не бойсЯ, Я буду осторожна...
‡наешь, не будь менЯ, сестра вырвала бы у тебЯ хлеб из рук.
     Њарта не имела понЯтиЯ о разыгрывавшейсЯ вокруг нее драме.  „ом  просто
казалсЯ ей более веселым с тех пор, как все  эти  лица  заполнили  прихожую,
лестницы, коридоры. ’ак и казалось, будто попал в  меблированные  комнаты  с
приглушенным шумом ссор,  хлопаньем  дверей,  не  знающей  стеснениЯ  личной
жизнью каждого постоЯльца, с  вечно  пылающей  плитой  на  кухне,  где  ђозе
приходилось  готовить  словно  на  целый  ресторан.  Љроме  того,  ежедневно
вереницей тЯнулись всЯкие поставщики. ЋлимпиЯ, заботЯсь о  своих  руках,  не
хотела больше мыть посуду и все заказывала кухмистеру с улицы Ѓанн,  который
доставлЯл обеды на дом. Ђ Њарта улыбалась и говорила, что рада этой  суетне;
она не  любила  больше  оставатьсЯ  одна;  ей  надо  было  чем-то  заглушить
сжигавшую ее лихорадку.
     Њуре, словно спасаЯсь от этого шума, запиралсЯ в комнате второго этажа,
которую  он  называл  своим  кабинетом;  он  преодолел  свое  отвращение   к
одиночеству, почти не выходил в сад, часто не показывалсЯ с утра до вечера.
     - •отела бы Я знать, что  он  там  делает  взаперти,  -  говорила  ђоза
старухе ”ожа. - …го совсем не слышно. ‘ловно умер. “ж если он прЯчетсЯ,  то,
наверно, ничем хорошим не занимаетсЯ там.
     ‘ наступлением лета дом оживилсЯ еще более. Ђббат ”ожа стал принимать в
конце  сада,  в  беседке,  приверженцев  супрефектуры  и  председателЯ.   Џо
распорЯжению Њарты ђоза купила дюжину  садовых  стульев,  чтобы  можно  было
сидеть на воздухе, не таскаЯ каждый раз  стульев  из  столовой.  “становилсЯ
обычай: каждый  вторник,  после  полуднЯ,  калитки  в  тупичок  открывались,
мужчины и дамы заходили навестить господина кюре по-соседски,  в  соломенных
шлЯпах, в туфлЯх, расстегнутых сюртуках, в подколотых булавками юбках. ѓости
приходили поодиночке; но в конце концов  оба  кружка  оказывались  в  полном
составе и, перемешавшись, слившись, приЯтно проводили  времЯ,  в  величайшем
согласии перемываЯ косточки своим ближним.
     - ‚ы не боитесь, - сказал  однажды  де  Ѓурде  ђастуалю,  -  что  могут
посмотреть  косо  на  наши  встречи  с  кликой  супрефектуры?..   ‚едь   уже
приближаютсЯ выборы.
     - Џочему бы стали на это косо смотреть? - спросил ђастуаль. - Њы же  не
ходим в супрефектуру, мы здесь на нейтральной почве... Ђ  потом,  друг  мой,
это ведь запросто, без всЯких церемоний.  џ  в  полотнЯном  пиджаке.  ќто  -
частнаЯ жизнь, Ќикто не имеет права вмешиватьсЯ в то, что  Я  делаю  у  себЯ
дома. ‚не дома - это другое дело; там мы принадлежим публике... Ќа улице  мы
с господином Џекером даже не раскланиваемсЯ.
     - ѓосподин Џекер-де-‘оле очень выигрывает при более близком знакомстве,
- помолчав, заметил бывший префект.
     - ‘овершенно верно, - согласилсЯ председатель, - Я в  восторге,  что  с
ним  познакомилсЯ...  Ђ  какой  достойный  человек  аббат  ”ожа!..  Ќет,   Я
совершенно не боюсь, что про менЯ будут злословить из-за того, что Я посещаю
нашего милейшего соседа.
     Џо мере приближениЯ  общих  выборов  де  Ѓурде  стал  беспокоитьсЯ;  он
говорил, что наступившаЯ жара его сильно утомлЯет. —асто  на  него  нападали
сомнениЯ, и он делилсЯ ими с ђастуалем, ища у него опоры. ‚ообще же  в  саду
Њуре политики никогда не касались. Ћднажды днем, тщетно поискав, с  чего  бы
начать,  чтобы  навести  разговор  на  интересующую  его  тему,   де   Ѓурде
воскликнул; обращаЯсь к доктору Џоркье:
     - ‘кажите, доктор, вы сегоднЯ утром читали "Џравительственный вестник"?
Ќаш маркиз наконец заговорил; он произнес ровно тринадцать слов, - Я нарочно
их сосчитал... ЃеднЯга ‹агрифуль! Ћн имел умопомрачительный успех!
     Ђббат ”ожа с лукавым добродушием поднЯл палец.
     - Ќе надо политики, господа, не надо политики! - проговорил он.
     Џекер-де-‘оле беседовал с ђастуалем; оба притворились,  что  ничего  не
слышали. ѓ-жа  де  Љондамен  улыбнулась.  ЋбращаЯсь  к  аббату  ‘юрену,  она
продолжала:
     - ќто правда, господин аббат, что ваши стихари крахмалЯт  очень  слабым
раствором клеЯ?
     - ’ак  точно,  сударынЯ,  слабым  раствором  клеЯ,  -  ответил  молодой
свЯщенник.  -  Ќекоторые  прачки  употреблЯют  заваренный  крахмал,  но  это
переедает кисею и никуда не годитсЯ.
     - ‚от-вот! - подхватила молодаЯ женщина. - Ђ Я никак не  могу  добитьсЯ
от своей прачки, чтобы она подкрахмаливала юбки клеем.
     ’огда аббат ‘юрен любезно сообщил фамилию и адрес своей прачки, написав
их на обороте визитной карточки. ’ак-то беседовали  в  саду  о  нарЯдах,  об
урожае, о погоде, о событиЯх истекшей недели. ‚ремЯ проходило очень приЯтно.
€ногда  разговоры  прерывались  партией  в  волан  в  тупичке.  Ћчень  часто
поЯвлЯлсЯ  аббат  Ѓурет  и  восторженно  рассказывал  разные   благочестивые
историйки, которые Њафр выслушивал до конца. Ћдин только  раз  г-жа  „елангр
столкнулась с г-жой  ђастуаль;  обе  держались  изысканно  вежливо,  страшно
церемонно, но в  их  потухших  глазах  внезапно  вспыхивали  огоньки  былого
соперничества. ‘ам „елангр жаловал не часто. —то же касаетсЯ супругов Џалок,
то  они,  хотЯ  и  продолжали  бывать  в  супрефектуре,  все   же   избегали
показыватьсЯ в саду в то времЯ, когда Џекерце-‘оле по-соседски отправлЯлсЯ к
аббату ”ожа; жена мирового судьи со  времени  своего  неудачного  набега  на
молельню Џриюта пресвЯтой девы чувствовала себЯ очень неуверенно.  Ќо  самым
усердным посетителем был, несомненно, де Љондамен; всегда в  безукоризненных
перчатках, он ЯвлЯлсЯ туда, чтобы посмеЯтьсЯ над людьми, лгал, с необычайным
апломбом говорил сальности и целую неделю забавлЯлсЯ подмеченными интригами.
ќтот рослый старик, державшийсЯ необычайно прЯмо в плотно  облегающем  талию
сюртуке, питал  пристрастие  к  молодежи;  он  издевалсЯ  над  "старичками",
уединЯлсЯ с барышнЯми своей клики и весело хохотал с ними по углам.
     - Џойдемте сюда, ребЯтки! - восклицал он, улыбаЯсь.  -  Џусть  старички
побудут одни.
     Ћднажды он чуть не побил аббата ‘юрена в поистине героической партии  в
волан. Џо правде сказать, ему нравилось подшучивать над всей этой молодежью.
€злюбленной его жертвой был сын ђастуалЯ,  простодушный  юнец,  которому  он
рассказывал чудовищные вещи, ‚ конце концов он обвинил юношу в том, что  тот
будто бы ухаживает за его женой, и так страшно выкатывал при этом глаза, что
несчастного ‘еверена прошиб пот от страха. •уже всего было то,  что  мальчик
действительно вообразил, что влюблен в г-жу де Љондамен; он стоЯл перед  ней
столбом, корча умильные и испуганные рожи, чрезвычайно забавлЯвшие мужа.
     Ѓарышни ђастуаль, по отношению к которым  инспектор  лесного  ведомства
проЯвлЯл галантность  молодого  вдовца,  тоне  были  объектом  его  жестоких
насмешек. •отЯ обеим уже было лет под тридцать, он затевал  с  ними  детские
игры,  разговаривал,  как  с  институтками.  ‘  особенным  удовольствием  он
наблюдал за ними, когда поЯвлЯлсЯ ‹юсьен „елангр, сын  мэра.  Ћн  отводил  в
сторону доктора Џоркье, с которым можно было не церемонитьсЯ, и  шептал  ему
на ухо, намекаЯ на былую свЯзь „елангра с г-жой ђастуаль:
     -  ‘мотрите,  пожалуйста,  Џоркье,  вот  молодой  человек   в   большом
затруднении... ЉотораЯ из них от „елангра, Ђнжелина  или  ЂврелиЯ?  Ћтгадай,
если сможешь, и выбирай, если посмеешь.
     Ђббат ”ожа был одинаково любезен со всеми своими гостЯми, даже  с  этим
ужасным и несносным Љондаменом. Ћн старалсЯ, как  только  мог,  стушеватьсЯ,
говорил мало, предоставлЯл обоим кружкам сливатьсЯ  и  перемешиватьсЯ  между
собой, а сам как будто удовлетворЯлсЯ  скромной  ролью  хозЯина,  довольного
тем, что  он  может  служить  свЯзующим  звеном  между  порЯдочными  людьми,
созданными длЯ взаимопониманиЯ. Њарта раза два сочла нужным показатьсЯ среди
гостей, чтобы они чувствовали себЯ свободнее. Ќо она страдала,  видЯ  аббата
среди всех этих людей;  она  ждала,  когда  он  останетсЯ  один;  он  больше
нравилсЯ ей серьезным, медленно шагающим по дорожкам или под мирными сводами
беседки. Џо вторникам ’руши снова завистливо подсматривали из-за  занавесок,
между тем как старуха ”ожа и ђоза вытЯгивали  шеи  из  прихожей,  восхищенно
любуЯсь  светской  любезностью,  с  какой  господин  кюре   принимал   самых
высокопоставленных лиц Џлассана.
     - “ж как хотите, сударынЯ, - говорила кухарка, - а порЯдочного человека
сразу узнаешь. Џосмотрите-ка вон он здороваетсЯ с  супрефектом.  Ђ  мне  так
больше нравитсЯ господин кюре, хотЯ супрефект и красивый  мужчина...  Џочему
бы и вам не сойти в сад? Ѓудь Я на вашем месте, Я бы надела шелковое  платье
и пошла бы туда. ‚едь вы же, как-никак, его мать.
     Ќо стараЯ крестьЯнка только пожимала плечами.
     - •оть он менЯ и не стыдитсЯ, - отвечала она, - но  Я  бы  боЯлась  его
стеснить... џ лучше поглЯжу отсюда. ’ак мне гораздо приЯтнее.
     - Џонимаю! ‚ам есть чем гордитьсЯ!.. ќто  не  то,  что  господин  Њуре,
который заколотил калитку, чтобы никто сюда не  входил.  Ќикогда  ни  одного
гостЯ, ни одного званого обеда, а в  саду  такаЯ  пустота,  что  по  вечерам
просто страх берет. Њы жили волками. Џравда и то, что  господин  Њуре  и  не
сумел бы принЯть людей; если кто-нибудь  ненароком  заглЯдывал  к  нам,  он,
бывало, скорчит такую рожу... џ вас спрашиваю, почему бы ему не взЯть пример
с господина кюре? ‚место того чтобы запиратьсЯ у себЯ, Я  бы  пошла  в  сад,
повеселилась бы вместе со всеми, одним словом, держалась  бы,  как  подобает
хозЯину. ’ак нет, торчит себе наверху, прЯчетсЯ, словно боитсЯ, что  схватит
какую-нибудь заразу... ‚от что, не поднЯтьсЯ ли нам наверх  посмотреть,  что
он там делает у себЯ?
     ‚ один из вторников они действительно поднЯлись наверх. ‚ этот день оба
кружка очень расшумелись; в открытые окна доносились раскаты смеха. Ђ в  это
времЯ рассыльный, принесший ’рушам корзину вина,  гремел  на  верхнем  этаже
будто битой  посудой,  забираЯ  пустые  бутылки.  Њуре  запрЯталсЯ  в  своем
кабинете, заперев дверь на ключ.
     - Ќиче