
дома об ужасе, пережитом памЯтной ночью на  террасе  особнЯка  ‚алькейра.  Ђ
служанки  поспешили   разнести   новость,   приукрасив   ее   драматическими
подробностЯми; и теперь всем было известно, что члены муниципальной комиссии
наблюдали с городских высот плЯски людоедов, пожирающих пленников; колдуний,
кружившихсЯ в дьЯвольском хороводе вокруг  котлов,  где  варились  младенцы;
несметные полчища бандитов с оружием,  сверкающим  в  лунных  лучах.  €  еще
рассказывали о колоколах, которые зазвонили сами собой; утверждали даже, что
мЯтежники подожгли окрестные леса, и весь край в огне.
     Ѓыл  вторник  -  базарный  день  в  Џлассане.  ђудье  велел  распахнуть
городские ворота, чтобы впустить несколько крестьЯнок с  овощами,  маслом  и
Яйцами. Ќо муниципальнаЯ комиссиЯ, насчитывавшаЯ к тому времени  всего  пЯть
человек,  включаЯ  председателЯ,  сразу  же  признала  это   непростительной
неосторожностью. Џравда, часовой, оставленный на террасе ‚алькейра, пока еще
не обнаружил ничего угрожающего, но все  же  необходимо  держать  ворота  на
запоре. Џо настоЯнию ђугона глашатай в сопровождении барабанщика обошел  все
улицы и объЯвил, что город находитсЯ на  осадном  положении  и  что  жители,
которые  выйдут  из  него,  уже  не  смогут  вернутьсЯ.  ђовно   в   полдень
торжественно заперли ворота. ќта мера, принЯтаЯ  длЯ  успокоениЯ  населениЯ,
повергла всех в ужас. ‹юбопытное зрелище представлЯл собой город, запирающий
ворота, задвигающий ржавые засовы среди бела днЯ в  середине  девЯтнадцатого
столетиЯ!
     Љогда Џлассан  стЯнул  вокруг  своих  чресел  ветхий  поЯс  укреплений,
заперсЯ на все-замки, как  осажденнаЯ  крепость  в  ожидании  приступа,  над
мрачными домами навис немой ужас. ’ем, кто жил в центре  города,  все  времЯ
слышалось, будто из предместьЯ доносЯтсЯ звуки выстрелов. ‚се были в  полном
неведении, сидели, точно в  погребе,  как  замурованные,  напрЯженно  ожидаЯ
спасениЯ или гибели.
     “же двое суток  всЯкаЯ  свЯзь  с  внешним  миром  была  прервана  из-за
повстанцев, отрЯды которых блуждали в окрестностЯх. Џлассан в  своем  тупике
был отрезан от остальной ”ранции. Ћн  был  одинок  среди  восставшего  краЯ;
вокруг раздавалсЯ набат, слышалась марсельеза, подобно грозному гулу разлив-
шейсЯ реки. ѓород, брошенный на произвол судьбы, дрожащий от страха, казалсЯ
добычей, обещанной победителЯм. ѓорожане, бродившие по проспекту, ежеминутно
переходили от отчаЯниЯ к надежде; им  чудились  у  ѓлавных  ворот  то  блузы
мЯтежников,  то  солдатские  мундиры.  ‘упрефектура,  вокруг   которой   все
рушилось, переживала мучительную агонию.
     —аса в два днЯ распространилсЯ слух, что государственный  переворот  не
удалсЯ: принца-президента посадили в ‚енсенскую башню. Џариж в  руках  самых
злостных демагогов, Њарсель, ’улон, „рагиньЯн, - словом,  весь  юг  захвачен
победоносными войсками повстанцев.  Љ  вечеру  мЯтежники  займут  Џлассан  и
перебьют всех жителей.
     ѓорожане избрали депутацию, котораЯ Явилась в мэрию и  заЯвила  протест
против закрытиЯ ворот; такаЯ мера могла только озлобить  мЯтежников.  ђугон,
совсем потерЯвший голову, отстаивал свой приказ со всей энергией, на которую
был способен. Џриказ запереть ворота казалсЯ ему самым мудрым  распорЯжением
во всей его административной деЯтельности, и он находил убедительные  доводы
в его защиту. Ќо его перебивали, засыпали вопросами, ему затыкали  рот:  где
же солдаты? где обещанный им  отрЯд?  Џьер  изворачивалсЯ  на  все  лады,  с
апломбом уверЯЯ, что не давал никаких обещаний. ѓлавной причиной паники было
именно отсутствие этого легендарного  отрЯда;  жители  так  страстно  о  нем
мечтали,  что  в  конце  концов  уверовали   в   его   реальность.   Ќашлись
осведомленные люди,  которым  было  точно  известно,  где  именно  повстанцы
перебили солдат.
     ‚  четыре  часа  ђугон  в  сопровождении  ѓрану  отправилсЯ  в  особнЯк
‚алькейра. ‚далеке, по долине ‚ьорны, то и дело проходили  небольшие  группы
людей, направлЯющиесЯ в Ћршер на подмогу повстанцам.  –елый  день  мальчишки
только и делали, что взбирались на  укреплениЯ;  буржуа  приходили  смотреть
бойницы. ќти  добровольные  часовые  усиливали  общее  смЯтение,  они  вслух
считали проходивших по долине людей,  которых  молва  тут  же  превращала  в
грозные батальоны.  Џерепуганным  обывателЯм  казалось,  что  они  с  высоты
крепостного вала наблюдают за приготовлениЯми к  последнему  страшному  бою.
Љак и накануне, с наступлением сумерек леденЯщее дыхание  паники  пронеслось
по городу.
     ‚ернувшись в мэрию  со  своим  неразлучным  ѓрану,  ђугон  увидел,  что
положение обострилось до крайности. ‚ их  отсутствие  исчез  еще  один  член
комиссии. Ћсталось только четверо. ќти господа сообразили  в  конце  концов,
что смешно сидеть здесь часами, с бледными лицами, глЯдЯ друг на друга и  не
произносЯ ни слова. Љ  тому  же  их  приводила  в  ужас  перспектива  второй
страшной ночи на террасе ‚алькейра.
     ђугон  с  важным  видом  заЯвил,  что  поскольку  положение  вещей   не
изменилось,  нет  надобности  в  постоЯнном   дежурстве.   …сли   произойдут
какие-нибудь  важные  событиЯ,  членов  комиссии  известЯт.  Џосле   зрелого
обсуждениЯ ђугон возложил на  ђудье  все  административные  заботы.  ЃеднЯга
ђудье, не забывавший о том, что он был национальным гвардейцем в Џариже  при
‹уи-”илиппе, ревностно охранЯл ѓлавные ворота.
     Џьер возвращалсЯ домой, точно пришибленный, крадучись  вдоль  стен.  Ћн
чувствовал, как вокруг него сгущаетсЯ атмосфера враждебности, слышал, как  в
отдельных группах  его  имЯ  произносЯт  с  негодованием  и  презрением.  Ћн
поднЯлсЯ по лестнице, шатаЯсь и  обливаЯсь  потом.  ”елисите  встретила  его
молча, с убитым видом. Ћна тоже начала отчаиватьсЯ. ‚се их надежды рушились.
Њуж и жена сидели вдвоем в желтой  гостиной.  „ень  угасал;  тусклые  зимние
сумерки придавали грЯзноватый оттенок оранжевым обоЯм с широкими  разводами.
Ќикогда  еще  комната  не  выглЯдела  такой  выцветшей,   такой   жалкой   и
отвратительной. ‚ этот час они были одни; их уже не окружала толпа льстецов,
не осыпала поздравлениЯми; достаточно было одного днЯ, чтобы погубить их - в
тот миг, когда они  уже  торжествовали  победу.  …сли  завтра  положение  не
изменитсЯ, все погибло! ”елисите еще вчера мечтала об Ђустерлице  {Ђустерлиц
- деревнЯ в Њоравии, где Ќаполеон  2  декабрЯ  1805  года  одержал  решающую
победу над русско-австрийской армией.}, созерцаЯ  рухлЯдь  желтой  гостиной;
теперь, глЯдЯ на пустынную, унылую комнату, ей  приходило  на  ум  проклЯтое
‚атерлоо {‚атерлоо - бельгийскаЯ деревнЯ, близ которой  18  июнЯ  1815  года
Ќаполеон был разбит союзными армиЯми Ђнглии и Џруссии.}.
     ђугон упорно молчал. Ћна бессознательно подошла к окну, к  тому  самому
окну, у которого накануне упивалась приветствиЯми целого города.  ‚низу,  на
площади, стоЯли группы людей; заметив, что все головы обращены  к  их  дому,
”елисите поспешила закрыть ставни, опасаЯсь каких-нибудь враждебных выпадов.
Ћна чувствовала, что говорили о них.
     ‚ темноте до нее доносились голоса. Љакой-то адвокат  разглагольствовал
тоном торжествующего сутЯги:
     - ‚едь Я же вам говорил,  что  повстанцы  ушли  сами  по  себе,  и  уж,
разумеетсЯ, они и не подумают спросить у сорока одного защитника  разрешениЯ
вернутьсЯ в город. ‘орок один! ‚раки! џ  убежден,  что  их  было  не  меньше
двухсот.
     - Ќет, нет, - возразил толстый  купец,  торговец  маслом  и  знаменитый
политик. - €х и десЯтка не было. ‚едь они же, в конце  концов,  вовсе  и  не
сражались. €наче поутру мы бы непременно видели кровь. Ђ Я вам говорю,  -  Я
сам ходил смотреть в мэрию, - двор был чистехонький.
     ђабочий, робко проскользнувший в эту группу, добавил:
     - Ќе хитрое дело взЯть мэрию, когда там двери не были, заперты.
     ќту фразу встретили смехом, и рабочий, ободрившись, продолжал:
     - Ђ ђугонов все знают - невелики птицы.
     ќто оскорбление  поразило  ”елисите  прЯмо  в  сердце.  Ќеблагодарность
народа несказанно огорчала ее, ибо она, в конце  концов,  сама  уверовала  в
миссию ђугонов. Ћна подозвала мужа: пусть узнает, как изменчива толпа.
     - ЋпЯть-таки и зеркало, - продолжал адвокат.  -  ‘колько  шума  поднЯли
из-за какого-то несчастного зеркала! ‚ы знаете, ђугон способен  был  нарочно
выстрелить, чтобы заставить всех поверить в сражение.
     Џьер подавил крик отчаЯниЯ. Љак! Ћни не верЯт  даже  в  зеркало!  ‘коро
начнут утверждать, что он даже не слышал, как мимо его уха просвистела пулЯ!
‹егенда о ђугонах забудетсЯ, и слава их погибнет. Ќо его мучениЯ на этом  не
кончились. ‹юди на площади поносили его с таким же пылом, с  каким  накануне
восхвалЯли. Ѓывший владелец  шлЯпной  мастерской,  семидесЯтилетний  старик,
обитатель предместьЯ, начал ворошить  прошлое  ђугонов.  ‘  трудом  напрЯгаЯ
изменЯющую ему памЯть, он припомнил участок ”уков, похождениЯ  Ђделаиды,  ее
роман  с  контрабандистом.  ќто  дало  новую  пищу  длЯ  пересудов.   ѓруппы
объединЯлись; слова: "канальи, воры, наглые интриганы" долетали до  окон,  а
Џьер и ”елисите, стоЯ за ставнЯми, слушали вне себЯ от страха  и  гнева.  Ќа
площади договорились, наконец, до того, что начали жалеть Њаккара.  ќто  был
последний удар. Ќе далее как вчера ђугон  был  Ѓрутом  {Ѓрут,  Њарк  ћний  -
римский патриций, возглавлЯвший заговор  аристократов-республиканцев  против
единовластиЯ ћлиЯ –езарЯ, который был его личным другом.}, стоиком,  который
длЯ отчизны не щадил своих  близких;  сегоднЯ  ђугон  становилсЯ  презренным
честолюбцем, способным придушить родного брата, чтобы добитьсЯ успеха.
     - ‘лышишь, слышишь! -  бормотал  Џьер  сдавленным  голосом.  -  —то  за
негодЯи! Ћни нас доконают. Ќет, никогда нам не оправитьсЯ от такого удара...
     ђазъЯреннаЯ ”елисите барабанила пальцами по ставне.
     - Ќичего, пускай себе, - отвечала она. - …сли наша возьмет,  Я  еще  им
покажу. џ знаю, откуда все это идет. Ќа нас ополчилсЯ новый город.
     Ћна была права. ‚незапное  крушение  популЯрности  ђугонов  было  делом
адвокатов  нового  города,  уЯзвленных  значением,  какое  приобрел   бывший
торговец маслом, безграмотный человек, к тому же почти банкрот в прошлом.
     Љвартал св. Њарка в последние  два  днЯ  как  будто  вымер.  Ћставались
старый квартал и новый город.  €  вот  они  воспользовались  паникой,  чтобы
погубить желтый салон в глазах коммерсантов  и  рабочих.  ђудье  и  ѓрану  -
прекрасные люди, достойные граждане; их обманули интриганы  ђугоны.  Ќичего,
им откроют глаза. ђазве место этому толстЯку, этому проходимцу без гроша  за
душой, в кресле мэра: туда должен был сесть  г-н  €сидор  ѓрану.  ‡авистники
порицали Џьера ђугона за все меры, принЯтые им во времЯ его административной
деЯтельности, котораЯ длилась всего сутки. Ќе надо было оставлЯть  на  месте
прежний муниципальный  совет.  ђазве  не  глупо  было  запирать  ворота?  Џо
недомыслию ђугона,  пЯть  членов  комиссии  схватили  воспаление  легких  на
террасе  особнЯка  ‚алькейра.  ‚раги  были  неистощимы.  ђеспубликанцы  тоже
поднЯли голову.  Џоговаривали  о  том,  что  рабочие  предместьЯ  собираютсЯ
захватить мэрию. ђеакциЯ была в агонии...
     Џьер, видЯ полное  крушение  своих  надежд,  стал  размышлЯть,  на  чью
поддержку можно еще рассчитывать.
     - ‚едь, кажетсЯ, Ђристид должен был притти миритьсЯ  нынче  вечером?  -
спросил он.
     - „а, - ответила ”елисите, - он  обещал  написать  хорошую  статью.  Ќо
"‚естник" так и не поЯвилсЯ.
     - Џосмотри-ка, не Ђристид ли это выходит из супрефектуры?
     ‘тарухе достаточно было одного взглЯда.
     - Ћн опЯть надел повЯзку! - воскликнула она.
     „ействительно, у Ђристида рука была на перевЯзи.  €мпериЯ  пошатнулась,
ђеспублика не торжествует, и он предусмотрительно решил покамест вернутьсЯ к
прежней роли инвалида. Љрадучись, не поднимаЯ головы,  он  перешел  площадь,
потом, должно быть, услыхал какие-то опасные или  компрометирующие  слова  и
поспешил скрытьсЯ за углом улицы Ѓанн.
     - Њожешь не беспокоитьсЯ, он не придет, - с горечью заметила  ”елисите.
- ‚се кончено. „аже родные дети нас бросили...
     Ћна Яростно захлопнула  окно,  чтобы  ничего  больше  не  видеть  и  не
слышать. Џотом  зажгла  лампу,  и  они  пообедали  вдвоем,  угнетенные,  без
аппетита,  оставлЯЯ  куски   на   тарелке.   Ќеобходимо   поскорее   принЯть
какое-нибудь решение. Џлассан к утру должен быть у их  ног,  должен  просить
пощады, если они не хотЯт навсегда расстатьсЯ с мечтой о  богатстве.  Џолное
отсутствие новостей было единственной причиной их страха и  нерешительности.
”елисите своим Ясным умом сразу  это  понЯла.  …сли  бы  они  знали,  каковы
результаты  переворота,  они  или  нагло,  вопреки  всему,   продолжали   бы
разыгрывать роль освободителей, или же, наоборот,  постарались  бы  поскорее
предать забвению проигранную партию. Ќо они были как в потемках, они  терЯли
голову, обливались холодным потом, ставЯ на карту все свое будущее, в полном
неведении событий.
     - € еще этот негодЯй ќжен ничего не пишет! - воскликнул ђугон в  порыве
отчаЯниЯ, не замечаЯ, что выдает жене тайну своей переписки.
     ”елисите притворилась, что  не  слышит.  Ќо  восклицание  мужа  глубоко
поразило ее. „ействительно, почему ќжен не пишет отцу? Ћн так  добросовестно
его извещал все времЯ об успехах бонапартистов... Ќе мог же он не  уведомить
отца о торжестве  или  поражении  принца  ‹уи.  €з  одной  осторожности  ему
следовало бы сообщить родителЯм  эту  новость.  …сли  ќжен  молчит,  значит,
ђеспублика победила и  его  посадили  вместе  с  претендентом  в  ‚енсенскую
тюрьму. ”елисите замерла от ужаса; молчание сына отнимало последнюю надежду.
     ‚ этот момент им подали номер "‚естника", только что со станка.
     - Љак? - воскликнул Џьер с удивлением. - ‚юйе выпустил "‚естник"?
     Ћн разорвал обложку и начал читать передовую  статью;  закончил  он  ее
бледный, как полотно, бессильно поникнув на стуле.
     - Ќа, прочитай, - сказал он, протЯгиваЯ газету ”елисите.
     ќто была  великолепнаЯ  статьЯ,  пропитаннаЯ  неистовой  злобой  против
повстанцев. …ще ни одно перо  в  мире  не  источало  столько  желчи,  лжи  и
ханжеской мерзости. ‚юйе начинал с рассказа  о  приходе  отрЯда  в  Џлассан.
ЌастоЯщий шедевр! ’ут были и "бандиты", и  "рожи  висельников",  и  "отбросы
каторги,  которые  наводнили   город,   опьЯненные   водкой,   развратом   и
грабежом..." Ћн распространЯлсЯ о том, как они  "рыскали  по  городу,  пугаЯ
мирное население дикими криками, в ненасытной жажде грабежей  и  насилий..."
‘цена в мэрии и арест властей были представлены  как  кроваваЯ  драма:  "Ћни
схватили самых уважаемых людей: мэра, отважного майора национальной гвардии,
почтмейстера,  этого  мирного  чиновника;  негодЯи  увенчали   свои   жертвы
терновыми  венцами,  как  €исуса  •риста,  и  плевали  им  в  лицо".  Ђбзац,
посвЯщенный  Њьетте  и  ее  красному   плащу,   был   проникнут   лирическим
негодованием. ‚юйе насчитал десЯть, двадцать девушек, залитых кровью:  "€  в
толпе этих чудовищ можно было видеть непотребных женщин, одетых  в  красное,
которые, наверное, вывалЯлись в крови жертв, убитых разбойниками по  дороге.
Ћни потрЯсали знаменами и на перекрестках  отдавались  омерзительным  ласкам
всей шайки". ‚юйе добавлЯл с чисто библейским пафосом: "‘ ђеспубликой всегда
неразлучны проституциЯ и убийство".
     ’акова была перваЯ часть статьи.
     ‡акончив свой рассказ, книготорговец патетически  вопрошал,  "долго  ли
еще страна будет терпеть постыдный разгул этих диких зверей, не уважающих ни
собственности, ни человеческой личности". Ћн обращалсЯ с  призывом  ко  всем
достойным гражданам, убеждаЯ их, что терпимость недопустима и весьма опасна;
она повлечет за собой новое нашествие мЯтежников, которые  вырвут  "дочь  из
объЯтий матери и  супругу  из  объЯтий  супруга".  Ќаконец  после  набожного
утверждениЯ, что  бог  требует  уничтожениЯ  злодеев,  статьЯ  заканчивалась
следующим боевым призывом: "“тверждают, что негодЯи  снова  у  ворот  нашего
города. —то же из того! „ружно возьмемсЯ за ружьЯ и перебьем их, как  собак.
џ буду в первых рЯдах и буду торжествовать, когда мы  сотрем  с  лица  земли
этих гадов!"
     ќта статьЯ, где  неумелый  провинциальный  журналист  облекал  брань  в
витиеватые, многословные фразы, поразила  ђугона.  Љогда  ”елисите  положила
газету на стол, он прошептал:
     - Ђх, негодЯй! Ћн нанес нам последний удар, - подумают,  что  Я  внушил
ему это воззвание.
     - Ќо ведь ты еще сегоднЯ утром говорил мне, - сказала в раздумье  жена,
- что он наотрез отказалсЯ писать против республиканцев. …го напугали слухи.
’ы же сам менЯ уверЯл, что он был бледен, как смерть.
     - Ќу да, Я и сам ничего не понимаю. Љогда Я стал  настаивать,  он  даже
начал обвинЯть менЯ, зачем мы не перебили всех  повстанцев...  ’акую  статью
надо было написать вчера; сегоднЯ она нас погубит.
     ”елисите. была в полном недоумении. ЉакаЯ муха укусила ‚юйе? Ћна на миг
представила  себе  этого  псаломщика  с  ружьем  в  руках,   стрелЯющего   с
крепостного вала Џлассана, - вот смехотворнаЯ нелепость! џсно, что  за  этим
скрываетсЯ нечто крайне важное, что от  нее  ускользает.  ђугань  ‚юйе  была
такой наглой, отвага такой вызывающей, что нельзЯ было поверить, будто армиЯ
повстанцев действительно стоит у ворот.
     - Ћн - низкий  человек,  Я  всегда  это  говорил,  -  продолжал  ђугон,
перечитав статью. - Њожет быть, он просто  хочет  нам  повредить.  џ  сделал
глупость, доверив ему управление почтой.
     ќти слова были лучом  света.  ”елисите  вскочила,  осененнаЯ  внезапной
мыслью. Ћна надела чепец, накинула шаль.
     - Људа ты? - удивленно спросил муж. - ‚едь уже десЯтый час.
     - ‹ожись-ка спать, - ответила она ему довольно резко, - ты устал,  тебе
надо отдохнуть. ’ы пока поспи.  …сли  понадобитсЯ,  Я  тебЯ  разбужу,  и  мы
потолкуем.
     ”елисите вышла своей стремительной походкой и направилась  к  почтовому
отделению. Ћна неожиданно вошла в кабинет, где ‚юйе еще  сидел  за  работой.
Џри виде ее у него вырвалсЯ жест досады.
     Ќикогда в жизни ‚юйе еще не был так  счастлив.  ’еперь,  когда  он  мог
шарить своими  тонкими  пальцами  в  грудах  писем,  он  испытывал  глубокое
наслаждение, наслаждение любопытного  свЯщенника,  предвкушающего  признаниЯ
исповедниц. ‚  ушах  у  него  звучали  тайные  намеки,  нескромные  пересуды
ризницы. Џочти касаЯсь писем длинным бледным носом, он  любовно  разглЯдывал
адреса своими косыми глазами, рылсЯ в пакетах, как молодые аббаты  роютсЯ  в
душах девственниц, замираЯ от удовольствиЯ, сладостного трепета.  …му  стали
доступны тысЯчи плассанских секретов; он держал в своих руках честь  женщин,
благосостоЯние мужчин; стоит вскрыть печать, и он будет знать не меньше, чем
соборный викарий, у которого исповедываютсЯ все порЯдочные  люди  в  городе.
‚юйе принадлежал к разрЯду тех злобных,  Ядовитых  сплетников,  которые  все
знают, все слышат и распускают слухи, чтобы вредить людЯм. Ћн часто мечтал о
том, чтобы засунуть руки в почтовый Ящик по самые плечи. ‘о  вчерашнего  днЯ
кабинет почтмейстера был длЯ него огромной исповедальней, овеЯнной  сумраком
мистической  тайны,  где  он  млел,  впитываЯ  в  себЯ  приглушенный  шепот,
трепетные признаниЯ,  исходившие  из  писем.  Љниготорговец  обделывал  свои
делишки  с  великолепным  бесстыдством.  ‘мута  в  стране  обеспечивала  ему
безнаказанность. …сли письма немного запоздают, а  иные  даже  пропадут,  то
обвинЯт негодЯев-республиканцев, которые рыщут по полЯм, прерываЯ  сообщение
с  городом.  Љогда  заперли  ворота,  он  сперва  приуныл,  но  потом   живо
договорилсЯ с ђудье, что почтальонов будут впускать и они станут,  приносить
корреспонденцию прЯмо к нему, минуЯ мэрию.
     Џо правде сказать, он успел распечатать лишь несколько писем,  но  зато
самые важные; чутье псаломщика подсказывало ему, где искать новости, которые
ему полезно узнать первому. —итаЯ, он припрЯтал в  особый  Ящик  те  письма,
какие решил попридержать; они могли раскрыть глаза другим, и он  потерЯл  бы
ореол героЯ, сохранившего мужество в тот час, когда  весь  город  дрожал  от
страха. ќтот ханжа, остановив свой выбор на должности почтмейстера,  проЯвил
весьма тонкое понимание момента.
     Љогда г-жа ђугон вошла, он рылсЯ в огромной  груде  писем  и  газет,  -
вероЯтно под предлогом сортировки. Ћн встал, улыбаЯсь своей  подобострастной
улыбкой, и подвинул ей стул. …го красные глаза тревожно мигали. Ќо ”елисите,
не садЯсь, резко сказала:
     - Њне нужно письмо.
     ‚юйе вытаращил глаза с самым невинным видом.
     - Љакое письмо, многоуважаемаЯ госпожа ђугон? - спросил он.
     - Џисьмо, которое пришло сегоднЯ утром на  имЯ  моего  мужа...  ‘корей,
господин ‚юйе, мне некогда...
     € так как ‚юйе, запинаЯсь, уверЯл, что  он  ничего  не  знает,  что  он
ничего не видел, что все это очень странно,  ”елисите  продолжала  с  глухой
угрозой в голосе:
     - ќто письмо из Џарижа от моего сына ќжена; вы прекрасно знаете, о  чем
Я говорю, не правда ли?.. „айте-ка Я поищу сама.
     € она протЯнула  руку  к  письмам,  разбросанным  по  столу.  ’ут  ‚юйе
засуетилсЯ,  заЯвил,  что  поищет.  Ќичего  не  поделаешь,  работа   ведетсЯ
неисправно. ‚озможно, что такое письмо и было. …сли так,  то  оно  найдетсЯ.
—то же до него, то он клЯнетсЯ, что не видел такого письма. ђазговариваЯ, он
вертелсЯ по комнате, перебирал бумаги, потом начал открывать  Ящики,  папки.
”елисите невозмутимо ждала.
     - Ђ ведь вы правы, на ваше имЯ есть письмо, - воскликнул  он,  наконец,
вынимаЯ несколько конвертов из  папки.  -  —то  за  негодЯи  эти  чиновники;
пользуютсЯ положением и работают спустЯ рукава.
     ”елисите  взЯла  письмо  и  внимательно  осмотрела  печать,  отнюдь  не
смущаЯсь, что такаЯ проверка оскорбительна длЯ ‚юйе. Ћна  Ясно  видела,  что
письмо было вскрыто; книготорговец, еще недостаточно опытный в  этих  делах,
подправил печать более темным сургучом. ‘таруха осторожно разорвала конверт,
оставив печать нетронутой, чтобы она, при случае, могла служить уликой. ќжен
в нескольких словах извещал о блестЯщем успехе переворота;  он  торжествовал
победу.  Џариж  покорен,  провинциЯ  не  смеет  шелохнутьсЯ;  он   советовал
родителЯм держатьсЯ стойко, не  страшась  восстаниЯ,  всколыхнувшего  юг.  ‚
заключение он обещал, что если они продержатсЯ до конца,  благосостоЯние  их
будет обеспечено.
     ѓ-жа ђугон сунула письмо в карман и медленно  опустилась  на  стул,  не
сводЯ глаз с ‚юйе. ’от, притворЯЯсь, что занЯт, снова принЯлсЯ за сортировку
писем.
     - Џослушайте-ка, господин ‚юйе, - сказала она.
     Ћн поднЯл голову. Ћна продолжала.
     - „авайте откроем карты! Ќапрасно вы  занимаетесь  предательством,  это
вас не доведет до добра. …сли бы, вместо того чтобы вскрывать наши письма...
     Ћн запротестовал, притворилсЯ оскорбленным. Ќо она спокойно продолжала:
     - ‡наю, знаю эту вашу манеру, вы никогда ни в чем не признаетесь... Ќу,
ладно, не будем тратить слов. —то вас заставлЯет защищать переворот?
     ’ут он опЯть начал распространЯтьсЯ о своей безупречной честности;  она
потерЯла терпение.
     - ‚ы, должно быть, считаете менЯ дурой? - воскликнула она. -  џ  читала
вашу статью... ‚ам выгоднее договоритьсЯ с нами.
     ’огда, не сознаваЯсь ни в чем, он призналсЯ ей, что желал бы заручитьсЯ
клиентурой коллежа. Џрежде он поставлЯл  туда  классическую  литературу.  Ќо
потом обнаружилось, что он из-под полы снабжает учеников порнографией, и так
обильно, что парты переполнены непристойными картинками и  книжонками.  ‚юйе
даже угрожал исправительный суд. ‘ тех пор он, сгораЯ  от  злобы  и  Ярости,
мечтал о том, чтобы снова войти в милость у администрации коллежа.
     ”елисите удивилась скромности его желаний.  Ћна  даже  сказала  ему  об
этом. ‚скрывать письма, рисковать тюрьмой, -  и  все  это  длЯ  того,  чтобы
продать несколько словарей!
     - Ќу, что ж, - отвечал ‚юйе  своим  скрипучим  голосом,  -  это  верных
четыре-пЯть тысЯч франков в год. џ не мечтаю о невозможном, как иные прочие.
     Ћна пропустила намек мимо ушей. ‚опрос о распечатанных  письмах  больше
не затрагивалсЯ. Ћни пришли к соглашению: ‚юйе обЯзывалсЯ не  распространЯть
никаких известий и не лезть вперед, с тем условием, что  ђугоны  вернут  ему
клиентуру коллежа. Ќа прощание ”елисите посоветовала ему не компрометировать
себЯ.  ‚прочем,  письма  следует  задержать  и  раздать   не   раньше,   чем
послезавтра.
     - ‚от мерзавец! - пробормотала она, выходЯ на улицу, забыв о  том,  что
сама только что наложила арест на почту.
     Ћна возвращалась медленно, в глубоком раздумье. Ћна даже сделала крюк и
прошла по проспекту ‘овер, чтобы как следует все обдумать по  дороге  домой.
Џод деревьЯми бульвара она встретила маркиза  де  Љарнаван;  он  пользовалсЯ
ночью,  чтобы  пошнырЯть  по  городу,  не  компрометируЯ  себЯ.  Џлассанское
духовенство, избегавшее открытых выступлений, после  известиЯ  о  перевороте
сохранЯло полный нейтралитет.  ‘читаЯ,  что  €мпериЯ  победила,  духовенство
выжидало, намереваЯсь в нужный момент  возобновить  свои  извечные  интриги,
правда, в новом направлении.  Њаркизу,  агентура  которого  была  больше  не
нужна, хотелось только узнать, чем кончитсЯ всЯ эта суматоха и каким образом
ђугоны доиграют свою роль до конца.
     - ќто ты, детка? - сказал он, узнав ”елисите. - Ђ Я направлЯлсЯ к тебе.
Ќу, как дела? ‘ильно запутались?
     - Ќет, нет, все хорошо, - ответила она озабоченно.
     - ’ем лучше. ’ы все мне расскажешь, да? “ж признаюсь тебе, вчера  ночью
на террасе Я отчаЯнно напугал твоего мужа и его коллег. …сли бы  ты  видела,
какой у них был дурацкий вид, когда Я показывал им шайки мЯтежников в каждой
роще долины... ’ы не сердишьсЯ?
     - џ вам благодарна за это,  -  живо  ответила  ”елисите,  -  вы  хорошо
сделали, что напугали их до  смерти.  Њуж  слишком  много  хитрит.  ‡аходите
как-нибудь утром, когда Я буду одна.
     Ћна попрощалась и пошла  дальше  быстрым  шагом;  казалось,  встреча  с
маркизом заставила ее на что-то решитьсЯ. ‚сЯ ее маленькаЯ фигурка  выражала
непреклонную волю. Ќаконец-то она отомстит Џьеру за  его  скрытность,  будет
держать  его  под  каблуком,  станет  полновластной  хозЯйкой  в  доме.  Ћна
придумала целую инсценировку, хитрую комедию,  и  заранее  предвкушала  свое
торжество,  обдумываЯ  план  действий  со  всей  изощренностью  оскорбленной
женщины.
     Љогда она вернулась, Џьер спал тЯжелым сном. Ћна на мгновение  поднесла
к мужу свечу и чуть не с  жалостью  поглЯдела  на  его  обрюзгшее  лицо,  по
которому то и дело пробегала легкаЯ судорога. ‡атем она уселась у  изголовьЯ
постели, снЯла чепец, растрепала волосы  и,  принЯв  вид  полного  отчаЯниЯ,
начала громко всхлипывать.
     -  Ђ?  —то?  —то  с  тобой?  —его  ты  плачешь?  -  спросил,   внезапно
проснувшись, Џьер.
     Ћна не отвечала, продолжаЯ горько рыдать.
     - ђади бога, отвечай! - продолжал муж, напуганный ее немым отчаЯнием. -
ѓде ты была? ’ы видела повстанцев?
     Ћна покачала головой. Џотом слабым голосом отвечала:
     - џ была в усадьбе ‚алькейра. џ хотела посоветоватьсЯ с  господином  де
Љарнаван. Ђх, мой бедный друг, все погибло...
     Џьер, весь побелев, присел на кровати. …го бычьЯ  шеЯ,  выступавшаЯ  из
расстегнутого ворота рубашки, все его дрЯблое тело напрЯглось от  ужаса.  Ћн
грузно поник  на  измЯтой  постели,  как  китайский  болванчик,  бледный,  с
плаксивой миной.
     - Њаркиз  думает,  что  принц  ‹уи  потерпел  поражение,  -  продолжала
”елисите. - Њы разорены, мы навсегда останемсЯ нищими.
     ’ут Џьер, как это часто случаетсЯ с трусливыми людьми, вышел  из  себЯ.
‚о всем виноват маркиз, виновата жена, виновата всЯ семьЯ. ђазве  он  раньше
помышлЯл о политике? ‚едь это маркиз де Љарнаван и ”елиеите втравили  его  в
безумную авантюру.
     - џ умываю руки! - кричал он. - ќто вы вдвоем наделали глупостей! ђазве
не лучше было спокойно жить на наши доходы? Ќо ты всегда хотела властвовать.
‚идишь, до чего ты нас довела!
     Ћн потерЯл голову, он уже позабыл, что в жадности не уступал  жене.  Ћн
испытывал одно неудержимое желание: сорвать злобу, обвинЯЯ  других  в  своем
поражении.
     - € потом, - продолжал он,  -  разве  можно  добитьсЯ  толку  с  такими
детьми, как наши? ќжен покидает нас в решительный момент,  Ђристид  обливает
нас грЯзью, и  даже  этот  невинный  младенец  Џаскаль  компрометирует  нас,
занимаЯсь  филантропией  среди  повстанцев...  €  подумать,  что  мы  отдали
последние гроши, чтобы дать им образование!
     ‚ пафосе  отчаЯниЯ  он  употреблЯл  слова,  какими  раньше  никогда  не
пользовалсЯ. ”елисите, видЯ, что он переводит дух, кротко заметила:
     - ’ы забываешь Њаккара.
     - € впрЯмь, Я забыл! - подхватил Џьер с еще большим гневом. -  ‚от  еще
человек, одна мысль о котором приводит менЯ в бешенство. Ќо это еще не  все.
‡наешь, в тот вечер Я застал у матери мальчишку ‘ильвера! “  него  все  руки
были в крови, он выбил глаз жандарму. џ ничего не сказал, чтобы не  испугать
тебЯ. Ќет, ты представь себе - мой племЯнник перед  судом  присЯжных!  Ќу  и
семейка!.. Ђ Њаккар так мне насолил, что Я вчера готов  был  размозжить  ему
башку ружейным прикладом. „а, у менЯ Явилось такое желание...
     ”елисите дала пронестись грозе. Ћна принимала упреки мужа с  ангельской
кротостью, опустив голову, как виноватаЯ, но  втихомолку  наслаждалась  этой
сценой. ‘воим смирением она еще больше подзадоривала Џьера и доводила его до
безумиЯ. Љогда  у  беднЯги  прервалсЯ  голос,  она  стала  тЯжело  вздыхать,
притворно раскаиватьсЯ, а потом принЯлась отчаЯнно причитать:
     - —то нам делать? Ѓоже мой, что делать?.. Њы по уши в долгах!..
     - ќто все ты  виновата!  -  закричал  ђугон,  вкладываЯ  в  этот  вопль
последнюю энергию.
     ђугоны, действительно, были кругом в долгу. Ќадежда  на  близкий  успех
лишила их всЯкой осторожности. ‘ начала 1851 года они позволЯли себе  каждый
вечер угощать гостей желтого салона сиропами, пуншем, пирожными,  устраивали
настоЯщие пирушки, на которых пили за гибель ђеспублики.  Љроме  того,  Џьер
предоставил четвертую часть своего капитала в  распорЯжение  реакции,  желаЯ
принЯть участие в закупке ружей и патронов.
     - “ кондитера счет не меньше,  чем  на  тысЯчу  франков,  -  продолжала
”елисите сладким голоском, - у  виноторговца,  пожалуй,  вдвое  больше...  Ђ
потом еще мЯсник, булочник, зеленщик...
     Џьер был вне себЯ. ”елисите доконала его:
     - џ уже не говорю о десЯти тысЯчах франков, которые ты дал на оружие.
     - џ... Я... Я... - заикалсЯ он. - ЊенЯ обманули,  менЯ  обобрали!  ќтот
дурак ‘икардо подвел менЯ. Ћн клЯлсЯ, что Ќаполеон победит. џ думал, что даю
в долг. Ќо Я заставлю этого старого болвана вернуть мне деньги.
     - Ќи гроша тебе не вернут,  -  заЯвила  жена,  пожимаЯ  плечами.  -  Њы
пострадали от войны - вот и все. Ќо когда мы со всеми расплатимсЯ, у нас  не
останетсЯ даже на хлеб. •орошенькое дело, нечего сказать! ‚от увидишь, нам с
тобой еще не миновать перебратьсЯ в какую-нибудь лачугу в старом квартале.
     ЏоследнЯЯ  фраза  прозвучала  зловеще,  как  погребальный  звон.   Џьер
представил себе лачугу в старом квартале,  о  которой  говорила  жена.  ’ак,
значит, ему суждено умереть на жалком одре, ему, который всю жизнь стремилсЯ
к легкому, приЯтному  существованию.  Ќапрасно  ограбил  он  мать,  напрасно
участвовал в самых грЯзных интригах, Ќапрасно лгал в течение  стольких  лет.
€мпериЯ не даст ему расплатитьсЯ с долгами, та самаЯ €мпериЯ,  котораЯ  одна
могла спасти его от разорениЯ. Ћн выпрыгнул из постели  в  одной  рубашке  и
закричал:
     - Ќет, лучше возьмусь за ружье! Џусть мЯтежники убьют менЯ!
     - Ќу что ж, - спокойно ответила ”елисите, - это ты можешь легко сделать
завтра или послезавтра, - ведь республиканцы  совсем  близко.  Љонечно,  это
неплохой выход из положениЯ.
     Џьер так и обмер. …му показалось, что его окатили ведром ледЯной  воды.
Ћн грузно улегсЯ и, очутившись под теплым одеЯлом, разрыдалсЯ. ќтот  толстЯк
часто плакал тихими, обильными слезами, которые непроизвольно текли  у  него
из глаз. Ќачалась неизбежнаЯ реакциЯ: приступ гнева  завершилсЯ  усталостью,
детскими жалобами. ”елисите, ожидавшаЯ кризиса, радовалась, глЯдЯ, какой  он
вЯлый, опустошенный, приниженный. Ћна продолжала хранить  упорное  молчание,
разыгрываЯ  безнадежность  и  покорность  судьбе.  Ћба  долго  молчали;   ее
безмолвие, ее глубоко подавленный вид привели Џьера в полное отчаЯние.
     - ‘кажи хоть что-нибудь! -  умолЯл  он.  -  Џридумаем  вместе.  Ќеужели
так-таки нет никакого выхода?
     - Ќикакого, ты же знаешь, - ответила она. - ’ы сам только что обрисовал
наше положение. Ќам неоткуда ждать помощи, даже дети - и те нас покинули.
     - Ќу, так бежим... •очешь, уйдем из Џлассана ночью, хоть сейчас...
     - Ѓежать! Њой бедный друг, но в таком случае  мы  завтра  же  сделаемсЯ
притчей во Языцех всего города. ’ы, должно быть,  забыл,  что  сам  приказал
запереть ворота.
     Џьер  напрЯгал  последние  силы.  Ћн   долго   ломал   голову,   потом,
окончательно побежденный, прошептал умолЯюще:
     - Џрошу тебЯ, придумай что-нибудь; ведь ты еще ничего не сказала.
     ”елисите поднЯла голову, притворЯЯсь удивленной, и проговорила с жестом
полного бессилиЯ:
     - „а ведь Я круглаЯ дура в этих делах. ’ы сам тысЯчу раз  мне  твердил,
что Я ничего не смыслю в политике.
     Њуж молчал в замешательстве, опустив глаза.  Ћна  продолжала  без  тени
упрека в голосе:
     - ’ы ведь не находил нужным посвЯщать менЯ в своЯ  дела.  џ  ничего  не
знаю, Я даже ничего не могу тебе посоветовать...  ‚прочем,  ты,  пожалуй,  и
прав... женщины - народ болтливый; куда лучше, когда мужчины сами обделывают
свои дела.
     Ћна говорила с такой тонкой иронией, что муж даже не почувствовал в  ее
словах жестокой  насмешки.  Ћн  стал  горько  раскаиватьсЯ.  €  внезапно  он
призналсЯ ей во всем. Ћн рассказал о  письмах  ќжена,  изложил  свои  планы,
объЯснил  все  свое  поведение,  многословно,   как   человек,   проверЯющий
собственную совесть, умолЯющий о спасении.  Ћн  то  и  дело  прерывал  себЯ,
спрашиваЯ: "Ђ как бы ты поступила на моем месте" или: "‚едь Я был прав? џ не
мог поступить иначе!" ”елисите не удостаивала его даже кивка. Ћна слушала  с
суровым  бесстрастием  судьи.  Ќо  в  глубине  души  она  была  в  восторге:
наконец-то этот толстый хитрец попалсЯ в ее сети! Ћна играла им,  как  кошка
комком бумаги, а он сам протЯгивал руки, чтобы она надела на них кандалы.
     - Џостой, - сказал он, быстро спрыгиваЯ с кровати, -  Я  сейчас  прочту
тебе письма ќжена. ’огда ты лучше поймешь положение дел.
     Ћна напрасно старалась удержать его за рубашку. Ћн разложил  письма  на
ночном столике, лег в постель  и  начал  читать  ей  вслух  целые  страницы,
заставлЯЯ и ее пробегать глазами иные  письма.  Ћна  сдерживала  улыбку,  ей
становилось его жаль...
     - Ќу, что? - робко спросил он, окончив чтение. - ’еперь ты все  знаешь;
ты не видишь никакого выхода из положениЯ?
     Ћна продолжала молчать. Љазалось, она погрузилась в глубокое раздумье.
     - ’ы умнаЯ женщина, - сказал Џьер, чтобы польстить  ей.  -  Ќапрасно  Я
скрывал все это от тебЯ, признаю свою ошибку...
     - Ќе будем об этом говорить, - отвечала она. - Џо-моему, если бы у тебЯ
хватило смелости...
     € видЯ, что он жадно на  нее  смотрит,  она  остановилась  и  добавила,
улыбаЯсь:
     - Ђ ты обещаешь, что больше не будешь ничего от менЯ  скрывать?  Ќичего
не станешь делать, не посоветовавшись со мной?
     Ћн дал клЯтву, он соглашалсЯ на самые суровые условиЯ.  ’огда  ”елисите
тоже улеглась в постель; она продрогла и легла рЯдом с ним, чтобы согретьсЯ.
Џотом шепотом, как будто их могли подслушать, она подробно изложила ему план
кампании. Џо ее  мнению,  необходимо,  чтобы  паника  окончательно  овладела
городом, а Џьер должен сохранЯть геройский вид среди потрЯсенных обывателей.
“ нее тайное предчувствие, что повстанцы еще далеко.  ‚се  равно,  рано  или
поздно, партиЯ порЯдка восторжествует, и ђугоны будут  вознаграждены.  Џосле
роли спасителЯ недурно будет выступить в  роли  жертвы.  ”елисите  мастерски
играла роль, говорила так убедительно, что муж, сперва удивленный  простотой
ее замысла, основанного на риске, в конце концов уверовал  в  ее  гениальную
тактику, обещал следовать ей и проЯвить все мужество, ему доступное.
     - € не забывай, что это Я тебЯ спасаю, - вкрадчиво шептала  старуха.  -
‘мотри, и ты будь со мной поласковей.
     Ћни поцеловались, пожелали  друг  другу  спокойной  ночи.  Љазалось,  в
сердцах стариков, опьЯненных мечтами, пробудилась весна. Ќо  им  не  удалось
заснуть; прошло четверть часа;  Џьер,  который  лежал,  устремив  взглЯд  на
круглое световое пЯтно, отбрасываемое  на  потолок  ночником,  повернулсЯ  и
шепотом поделилсЯ с женой- мыслью, только что пришедшей ему в голову.
     - Ђх, нет, нет! - прошептала ”елисите, вздрогнув. - ќто было бы слишком
жестоко!
     - —ерт возьми! - воскликнул он. - ’ы  же  сама  хотела  поразить  наших
горожан...  …сли  выйдет  то,  о  чем  Я  говорю,  отношение  ко  мне  сразу
переменитсЯ...
     Џотом, развиваЯ свой план, он прибавил:
     - Њожно использовать Њаккара. Љстати, это удобный способ избавитьсЯ  от
него.
     ”елисите  захватила  эта  мысль.  Ќекоторое   времЯ   она   обдумывала,
колебалась в нерешительности, потом прошептала взволнованно:
     - Џожалуй, ты и прав. Џосмотрим... Ѓыло бы глупо деликатничать: длЯ нас
это вопрос жизни и смерти... Џредоставь это мне, Я  завтра  же  повидаюсь  с
Њаккаром и попробую с ним сговоритьсЯ. Ђ то ты завЯжешь с ним  ссору  и  все
испортишь... ‘покойной ночи, спи, бедненький мой... Ќичего,  наши  страданиЯ
скоро придут к концу.
     Ћни еще  раз  поцеловались  и  заснули.  Ђ  круглое  пЯтно  на  потолке
светилось, как испуганный глаз, широко раскрытый,  пристально  взирающий  на
этих бледных спЯщих буржуа, которые вынашивали преступление  под  одеЯлом  и
видели во сне, что в комнате идет кровавый дождь и крупные капли,  падаЯ  на
пол, превращаютсЯ в золотые монеты...
     Ќа рассвете ”елисите, получив наставлениЯ от Џьера, отправилась в мэрию
повидатьсЯ с Њаккаром. Ћна захватила  с  собой  мужнин  мундир  национальной
гвардии, завернутый в салфетку.  Ќа  посту  было  всего  несколько  человек,
спавших крепким сном. вейцар, которому  поручено  было  приносить  пленнику
еду, отпер туалетную комнату, превращенную в  тюремную  камеру,  и  спокойно
удалилсЯ.
     Њаккар просидел здесь двое суток. “ него было  достаточно  времени  длЯ
размышлений. ‚ыспавшись, он стал бушевать от гнева и бессильной  Ярости.  Ћн
готов был вышибить дверь,  представлЯЯ  себе  брата,  важно  восседающего  в
соседней комнате. Ћн поклЯлсЯ  придушить  ђугона  собственными  руками,  как
только повстанцы его освободЯт. Ќо к вечеру, в  сумерках,  он  успокоилсЯ  и
перестал метатьсЯ по тесной комнатке. Ћн вдыхал запах духов, и постепенно им
овладевало  довольство,   нервы   успокаивались.   ѓ-н   ѓарсонне,   человек
состоЯтельный, утонченных вкусов, заботившийсЯ  о  своей  внешности,  изЯщно
обставил этот уголок: диван был мЯгкий и теплый,  на  мраморном  умывальнике
стоЯли духи, помада, мыло. ‚ечерний свет, тихо угасаЯ, падал с потолка мЯгко
и нежно, как свет  лампы  в  алькове.  Њаккар  заснул,  убаюканный  прЯными,
приторными ароматами туалетной комнаты, с мыслью о том, что  этим  проклЯтым
богачам "чертовски хорошо живетсЯ". Ћн укрылсЯ одеЯлом, которое ему дали,  и
провалЯлсЯ до утра, зарываЯсь головой, плечами и руками в подушки. Љогда  он
открыл глаза, луч солнца светил в окно. Ћн продолжал лежать, ему было  тепло
и уютно, он размышлЯл, поглЯдываЯ по сторонам, и говорил себе, что никогда в
жизни у него не будет такого уголка длЯ умываниЯ. Ћсобенно заинтересовал его
умывальник.
     "Ќе велика хитрость, - думал он, - ходить в чистоте, если у тебЯ  такаЯ
уйма всЯких баночек и склЯночек". ’ут Њаккар горько призадумалсЯ  над  своей
пропащей жизнью. …му пришла мысль, что, быть может, он  избрал  неправильный
путь. —то толку от общениЯ с проходимцами? Ќапрасно он так ломалсЯ, -  лучше
бы ему было поладить с ђугонами. Ќо через минуту он отказалсЯ от этой мысли.
Ќет, ђугоны - негодЯи, они обобрали его. Ћднако теплота и  мЯгкаЯ  упругость
дивана смЯгчали его настроение, вызывали смутные сожалениЯ.  ‚едь  повстанцы
покинули его, их побили,  как  дураков.  Ђнтуан  в  конце  концов  пришел  к
заключению, что ђеспублика - сущий обман. ‚езет же этим ђугонам! Ћн вспомнил
все свои дурацкие злобные выходки, всю свою глухую вражду; никто в семье  не
поддержал его: ни Ђристид, ни брат ‘ильвера, ни сам ‘ильвер, этот простачок,
который в телЯчьем восторге от республиканцев и никогда ничего не добьетсЯ в
жизни. ’еперь и жена умерла, и  дети  его  бросили,  он  подохнет  с  голоду
где-нибудь под забором, как собака. Ќет, ему решительно  надо  было  продать
себЯ  реакционерам.  ђазмышлЯЯ  об  этом,  Ђнтуан  искоса   посматривал   на
умывальник, испытываЯ сильное желание вымыть руки особым  мыльным  порошком,
белевшим в хрустальной баночке.
     Њаккар, как все бездельники, живущие на содержании у жены или у  детей,
обладал вкусами  парикмахера.  Ћн  ходил  в  заплатанных  брюках,  но  любил
опрыскивать себЯ духами. Ћн проводил целые часы у цырюльника, где  толковали
о политике и причесывали в промежутках м