вной  осторожностью  избегал
малейшего намека на происшедшее. ќти постоЯнные припадки  глубоко  привЯзали
внука к бабушке. Ћна обожала его без многословных излиЯний, его любовь к ней
также была скрытной и стыдливой. Њальчик был благодарен ей за  то,  что  она
приютила и воспитала его; бабка  казалась  ему  необычайным,  страдающим  от
неведомого недуга существом, которое надо жалеть  и  почитать.  ‚ероЯтно,  в
Ђделаиде оставалось уже слишком мало человеческого; она была  так  бледна  и
неподвижна, что ‘ильвер не решалсЯ бросатьсЯ к ней, виснуть у  нее  на  шее.
Ћни жили в печальном безмолвии, под которым скрывалась невыразимаЯ нежность.
     ЊрачнаЯ, безрадостнаЯ  атмосфера,  которой  с  детства  дышал  ‘ильвер,
закалила его душу, полную высоких порывов. Ћн рано стал серьезным,  разумным
человеком, упорно стремЯщимсЯ к  образованию.  Њальчик  выучилсЯ  грамоте  и
счету в монастырской школе, которую ему пришлось бросить в  двенадцать  лет,
чтобы учитьсЯ ремеслу. …му недоставало самых элементарных  познаний,  но  он
читал все случайные книги, попадавшиесЯ под руку,  и  приобрел  таким  путем
весьма  своеобразный  умственный  багаж;  он  имел  представление  о   самых
различных предметах, но сведениЯ эти были поверхностные, плохо  усвоенные  и
не укладывались Ясно у него в голове. Љогда  ‘ильвер  был  совсем  маленьким
мальчиком, он ходил играть  к  соседу-каретнику,  добродушному  человеку  по
имени ‚иан, - его мастерскаЯ находилась  у  самого  входа  в  тупик,  против
пустырЯ св. Њитра,  где  каретник  хранил  лес.  Њальчик  влезал  на  колеса
экипажей, отданных в ремонт, и забавлЯлсЯ тЯжелыми инструментами, которые  с
трудом мог поднЯть своими ручонками; особенно ему нравилось помогать рабочим
- поддерживать „еревЯнные брусьЯ или подавать железные части. Љогда  ‘ильвер
подрос, он, естественно, поступил в  обучение  к  ‚иану;  тот  привЯзалсЯ  к
мальчугану, постоЯнно вертевшемусЯ у него под ногами, и  предложил  Ђделаиде
взЯть его в подмастерьЯ, причем ни за что не хотел брать  плату  за  учение.
‘ильвер с радостью согласилсЯ, мечтаЯ уже о том дне, когда он вернет  бедной
"тете „иде" все, что она на него истратила. €з него  быстро  вышел  отличный
работник. Ќо у ‘ильвера были более высокие запросы. “видев как-то  у  одного
плассанского каретника изЯщную новую колЯску, сверкающую  лаком,  он  решил,
что когда-нибудь будет делать точно такие же экипажи. ќта колЯска  врезалась
в его памЯть как редкое,  неповторимое  произведение  искусства,  как  некий
идеал его стремлений. Ћдноколки, с которыми он  имел  дело  у  ‚иана  и  над
которыми до сих пор так любовно трудилсЯ, казались ему  теперь  недостойными
его стараний. Ћн стал ходить в школу рисованиЯ и подружилсЯ там  с  учеником
коллежа; тот дал ему старый учебник геометрии. ‘ильвер погрузилсЯ в  занЯтиЯ
без всЯкого руководства, целыми неделЯми ломаЯ голову  над  самыми  простыми
вещами. Ћн принадлежал к числу тех рабочих, которые еле могут подписать свое
имЯ, но толкуют об алгебре как о чем-то хорошо знакомом. Ќичто не  действует
так вредно на неокрепший ум, как такие обрывки' знаний без  прочной  основы.
—аще всего эти крохи науки дают неправильное представление о великих истинах
и сообщают ограниченным людЯм нестерпимую, тупую самоуверенность. ‚ ‘ильвере
же эти клочки украденных знаний только разжигали  его  благородный  пыл.  Ћн
понЯл, что существуют недоступные длЯ него горизонты. Ћн создал себе свЯтыню
из вещей, которых не мог коснутьсЯ рукой, он глубоко и простодушно  верил  в
возвышенные идеи и возвышенные слова,  стараЯсь  поднЯтьсЯ  до  них,  но  не
всегда  их  понимаЯ.  ќто  была   простаЯ   душа,   но   душа   благороднаЯ,
остановившаЯсЯ на пороге храма,  преклонив  колени  перед  свечами,  которые
издали казались ей звездами.
     ‚ домике Ђделаиды не было сеней;  с  улицы  попадали  прЯмо  в  большую
комнату с каменным полом, служившую  одновременно  кухней  и  столовой;  там
стоЯло всего несколько плетеных стульев, стол, вернее, доска, положеннаЯ  на
козлы, и старый сундук, который Ђделаида  превратила  в  диван,  накрыв  его
куском  шерстЯной  материи;  слева  от  камина,  в   углу,   среди   букетов
искусственных цветов, стоЯла гипсоваЯ  статуэтка  „евы  Њарии,  традиционной
покровительницы всех провансальских старух даже  и  не  набожных.  Ќебольшой
коридор соединЯл столовую с маленьким  двором  позади  дома,  где  находилсЯ
колодец. ‘лева по коридору была комнатка тети „иды, узкаЯ каморка с железной
кроватью и одним стулом; справа, в  тесном  чуланчике,  где  едва  умещалась
складнаЯ кровать, спал ‘ильвер,  который  изобрел  целую  систему  полок  до
самого потолка, где хранил свои любимые книги,  разрозненные,  купленные  за
гроши у старьевщика. —итаЯ  по  ночам,  ‘ильвер  вешал  лампу  на  гвоздь  у
изголовьЯ кровати. …сли с бабушкой случалсЯ припадок, он тотчас же  подбегал
к ней.
     Љогда он вырос и стал юношей, его образ жизни не  изменилсЯ.  ‡десь,  в
этом глухом уголке, было сосредоточено все его существование. Ћн унаследовал
от  отца  отвращение  к  кабакам  и  воскресной  праздности.  ѓрубые  забавы
товарищей  отталкивали  его.  Ћн  предпочитал  читать,  ломать  голову   над
какой-нибудь несложной теоремой. ‘ некоторых пор тетЯ  „ида  стала  поручать
ему все мелкие хозЯйственные покупки; сама она больше не выходила  из  дома,
чуждаЯсь даже родных. ћноша иной раз задумывалсЯ над ее  заброшенностью;  он
видел, что старуха живет в  двух  шагах  от  детей,  но  что  дети  даже  не
вспоминают о ней, как будто  она  умерла.  €  ‘ильвер  стал  любить  ее  еще
сильнее, любил за себЯ и за других. …сли иногда ему приходила смутнаЯ мысль,
что тетЯ „ида искупает какие-то прошлые грехи, он говорил  себе:  "џ  должен
все, все ей простить".
     ’акой  пылкий,  сосредоточенный  ум  естественно  должен  был  увлечьсЯ
республиканскими  идеЯми.  ‘ильвер  по  ночам  в  своей  каморке   читал   и
перечитывал томик ђуссо, который он нашел у соседнего  старьевщика,  в  куче
ржавых замков. ‡а чтением он проводил всю ночь до  утра.  Ћн  жил  мечтой  о
всеобщем счастье - излюбленной мечтой всех обездоленных, и слова:  "свобода,
равенство, братство" звучали  длЯ  него  как  благовест,  заслышав  который,
верующие  опускаютсЯ  на  колени.  Љогда  ‘ильвер  узнал,  что  во   ”ранции
провозглашена ђеспублика, он  решил,  что  отныне  длЯ  всех  настанет  пора
райского блаженства. ЃлагодарЯ некоторому образованию его кругозор был шире,
чем у других рабочих, его запросы не удовлетворЯлись одним насущным  хлебом;
но крайнЯЯ наивность и полное  незнание  людей  мешали  ему  переступить  за
пределы  отвлеченных  мечтаний  о   райском   саде,   где   царит   извечнаЯ
справедливость. Ћн долгое времЯ блаженствовал в этом раю, не замечаЯ  ничего
кругом. Љогда он, наконец, обнаружил, что не все к лучшему в этой лучшей  из
республик, это открытие глубоко ранило его; тогда  у  него  возникла  другаЯ
мечта: заставить людей быть счастливыми, хотЯ  бы  против  их  воли.  ‚сЯкое
действие, которое, по его мнению, было направлено против  интересов  народа,
возбуждало в нем бурное негодование. Љроткий, как дитЯ,  он  был  неистов  в
своих гражданских чувствах. Ќеспособный убить муху, он  все  времЯ  твердил,
что  пора,  наконец,  взЯтьсЯ  за  оружие.  ‘вобода   стала   его   страстью
безрассудной, всепоглощающей,  которой  он  предалсЯ  со  всем  пылом  своей
горЯчей крови. Ћслепленный собственным энтузиазмом, чересчур  невежественный
и вместе с тем чересчур начитанный длЯ того,  чтобы  быть  терпимым,  он  не
хотел  считатьсЯ  с  живыми   людьми;   он   требовал   некоего   идеального
государственного строЯ, основанного на справедливости и абсолютной  свободе.
€менно в этот период дЯдюшке Њаккару  пришла  мысль  натравить  ‘ильвера  на
ђугонов; по его  мнению,  юный  безумец  был  способен  на  самые  отчаЯнные
поступки, стоило только его как следует разжечь. ђасчет этот  не  лишен  был
известной тонкости.
     —тобы приручить ‘ильвера,  Ђнтуан  стал  притворно  восхищатьсЯ  идеЯми
молодого человека. Ќо вначале он чуть было  не  погубил  все  дело:  он  так
корыстно рассчитывал на торжество ђеспублики, рассматриваЯ ее как  блаженную
эру бездельЯ и жратвы, что оскорбил чисто духовные порывы племЯнника.  Љогда
Ђнтуан понЯл, что вступил на ложный путь, он впал в  необычайный  пафос,  он
разражалсЯ  потоками  громких,  пустых  слов,  которые   казались   ‘ильверу
убедительным доказательством его гражданских чувств. ‘коро дЯдЯ и  племЯнник
стали встречатьсЯ два-три раза в неделю.  ‚о  времЯ  бесконечных  дискуссий,
когда бесповоротно решались судьбы страны, Ђнтуан старалсЯ внушить  молодому
человеку, что салон ђугонов ЯвлЯетсЯ главным препЯтствием к  благу  ”ранции.
Ќо и тут он допустил ошибку, назвав в присутствии ‘ильвара свою мать "старой
потаскухой".  Ћн  даже  рассказал  ему  все  былые  скандальные   похождениЯ
Ђделаиды. Њолодой человек, красный от стыда, слушал его, не перебиваЯ. Ћн не
желал этого знать, эти разоблачениЯ причинЯли ему  жестокую  душевную  боль,
оскорблЯли почтительную нежность, которую он питал к тете „иде. ‘ этого  днЯ
он окружил бабушку еще большим вниманием, находил длЯ нее  ласковые  улыбки,
нежные прощающие взглЯды. Њаккар увидел, что сделал глупость,  и  постаралсЯ
сыграть на привЯзанности ‘ильвера, обвинЯЯ ђугонов в том, что они обобрали и
забросили Ђделаиду. Ћн, Ђнтуан, всегда был хорошим сыном, но  брат  поступил
самым недостойным образом; он ограбил мать, а теперь, когда она осталась без
гроша, стыдитсЯ ее. Ќа эту тему  Ђнтуан  мог  говорить  без  конца.  ‘ильвер
возмущалсЯ дЯдей Џьером к великому удовольствию Ђнтуана.
     ‚сЯкий раз как молодой человек приходил к Њаккарам, разыгрывалась  одна
и та же сцена. ‘ильвер ЯвлЯлсЯ вечером, когда Њаккары  обедали.  Ќедовольный
отец нехотЯ ел картофельное рагу, выбираЯ куски  сала  и  следЯ  глазами  за
блюдом, когда оно переходило в руки †ана или †ервезы.
     - ‚идишь, ‘ильвер, - говорил он  с  Яростью,  которую  тщетно  старалсЯ
скрыть под видом иронического равнодушиЯ, -  у  нас  опЯть  картошка,  вечно
картошка! Њы ничего другого не едим. ЊЯсо - оно  длЯ  богатых.  ђазве  можно
свести концы с концами, когда у детей такой дьЯвольский аппетит?
     †ервеза и †ан сидели, опустив глаза, и не решались отрезать себе хлеба.
‘ильвер, витавший в облаках, погруженный  в  мечты,  совершенно  не  понимал
положениЯ вещей. Ћн спокойным голосом произносил слова, вызывавшие бурю:
     - ‚ам, дЯдЯ, следовало бы работать.
     - „а? - криво усмехалсЯ Њаккар, задетый за живое. - ’ы мне  предлагаешь
работать? ’ак, что ли? „лЯ  того,  чтобы  проклЯтые  богачи  эксплоатировали
менЯ! ‡арабатывать какие-нибудь жалкие двадцать су и ради этого портить себе
кровь! Ћчень нужно!
     - Љаждый зарабатывает, сколько может,  -  отвечал  молодой  человек,  -
двадцать су - это двадцать су, это подмога в  доме.  ‚едь  вы  же  отставной
солдат, почему бы вам не подыскать себе какую-нибудь службу?
     ’ут  вмешивалась  ”ина  с  неосторожностью,  в   которой   сама   потом
раскаивалась.
     - ‚едь Я ему каждый день об  этом  твержу,  -  вставлЯла  она.  -  ‚от,
кстати, инспектору на рынке нужен помощник,  Я  ему  говорила  про  мужа,  и
думаю, он согласилсЯ бы...
     Њаккар останавливал ее убийственным взглЯдом.
     - Њолчи, - рычал он, еле сдерживаЯ бешенство. - ќти бабы сами не знают,
что говорЯт. ‚едь менЯ все равно не возьмут, мои  убеждениЯ  слишком  хорошо
известны.
     ‚сЯкий  раз  как  ему  предлагали  работу,  он  приходил   в   страшное
раздражение. Ћн сам постоЯнно просил подыскать ему какую-нибудь должность, а
потом  отказывалсЯ  от  всех  предложений  под  самыми  пустыми  предлогами.
ђазговоры на такую тему приводили его в бешенство.
     ‘тоило †ану после обеда взЯть газету, как отец заЯвлЯл:
     - €ди-ка лучше спать. Ђ то еще проспишь завтра и опЯть потерЯешь  день.
Џодумать только, этот мальчишка на прошлой неделе принес на  восемь  франков
меньше, чем следовало. Ќо Я просил хозЯина больше не выдавать ему  денег  на
руки. џ сам буду получать за него.
     †ан  шел  спать,  чтобы  не  слушать  попреков  отца.  Ћн  недолюбливал
‘ильвера; политика казалась ему скучной, и  он  считал,  что  у  двоюродного
брата "не все дома". Ћставались одни женщины, и если они,  убрав  со  стола,
начинали шепотом разговаривать между собой, Њаккар кричал:
     - ќй вы, бездельницы! Ќеужели в доме  нет  никакой  починки?  Њы  ходим
оборванные. Џослушай, †ервеза, Я  заходил  к  твоей  хозЯйке,  она  мне  все
рассказала. ЋказываетсЯ, ты только и делаешь, что шлЯешьсЯ да отлыниваешь от
работы.
     †ервеза, взрослаЯ девушка, двадцати с лишним лет, краснела оттого,  что
ее бранЯт при ‘ильвере. Ђ ему, глЯдЯ  на  нее,  также  становилось  неловко.
Љак-то вечером он пришел позже, чем обычно,  когда  дЯди  не  было  дома,  и
застал мать с дочерью мертвецки пьЯными перед пустой  бутылкой.  ‘  тех  пор
каждый раз, встречаЯсь со своей кузиной, он вспоминал эту постыдную картину:
девушку, смеющуюсЯ грубым смехом, с жалким,  бледненьким  личиком,  покрытым
большими красными пЯтнами. Љроме того, его смущали дурные слухи, ходившие  о
ней. Ћн,  целомудренный  как  инок,  поглЯдывал  на  †ервезу  с  тем  робким
любопытством, с каким школьник смотрит на уличную девку.
     †енщины брались за иголку, и в то времЯ как они портили глаза,  починЯЯ
старые рубашки Њаккара, он, развалившись на самом удобном  стуле,  потЯгивал
вино и курил с видом человека, наслаждающегосЯ досугом. Ќаступал час,  когда
старый плут разражалсЯ обвинениЯми против  богачей,  которые  пьют  народную
кровь. Ћн впадал в благородное негодование, разоблачаЯ господ нового города,
которые живут ничего не  делаЯ  и  заставлЯют  беднЯков  работать  на  себЯ.
Ћбрывки коммунистических идей, подхваченные из утренних газет,  чудовищно  и
нелепо искажались в его устах. Ђнтуан говорил, что скоро придет пора,  когда
никому не надо будет работать. Ќо особенно Яростно он ненавидел ђугонов. ќта
ненависть мешала ему переварить съеденную картошку.
     - ‘егоднЯ Я видел, - говорил он, - как эта мерзавка  ”елисите  покупала
на рынке цыпленка... Ћни, видите ли, кушают цыплЯт, эти воры, которые украли
мое наследство!
     - ’етЯ „ида говорит, - возражал ‘ильвер, - что  дЯдЯ  Џьер  вам  помог,
когда вы вернулись с военной службы. ‚едь он потратил большие деньги,  чтобы
вас одеть и снЯть вам помещение.
     -  Ѓольшие  деньги!  -  вопил  разъЯренный  Њаккар.  -   ’воЯ   бабушка
рехнулась... ќти разбойники распускают такие слухи, чтобы заткнуть мне  рот.
Ќичего Я не получал!
     ’ут опЯть вмешивалась ”ина, неосторожно напоминаЯ мужу о  том,  что  он
получил двести франков да еще приличный костюм и  квартиру  на  год.  Ђнтуан
приказывал ей замолчать и продолжал с еще большей злобой:
     - „вести франков. Џодумаешь! џ хочу, чтобы мне отдали  сполна  то,  что
мне полагаетсЯ, - все мои десЯть тысЯч. ‘кажите на милость, загнали  менЯ  в
конуру, как собаку, кинули старый сюртук, который Џьер не мог больше носить,
- до того он был рваный и грЯзный!
     Ћн лгал, но, видЯ его гнев,  никто  не  решалсЯ  ему  перечить.  Џотом,
обращаЯсь к ‘ильверу, он добавлЯл:
     - ’ы еще так наивен, что защищаешь их. Ћни обобрали твою мать;  она  не
умерла бы, если бы у нее было на что лечитьсЯ.
     - Ќет, дЯдЯ, вы не правы, - возражал молодой человек, - она  умерла  не
потому, что ее не лечили. € Я знаю, что мой отец ни за что не взЯл бы  денег
от ее родных.
     - „овольно! Ћставьте менЯ в покое. ’вой отец взЯл бы деньги, как всЯкий
другой. Ќас ограбили самым наглым образом. Њы должны вернуть свое добро.
     € Њаккар в сотый раз повторЯл все тот же рассказ о  пЯтидесЯти  тысЯчах
франков. ЏлемЯнник,  знавший  его  наизусть  во  всех  вариантах,  слушал  с
нетерпением.
     - …сли бы ты был мужчина, - говорил Ђнтуан в заключение, - то пошел  бы
к ђугонам как-нибудь вместе со мной, и мы закатили бы им хороший скандал. Њы
не ушли бы от них без денег.
     Ќо ‘ильвер с серьезным видом решительно возражал:
     - …сли эти негодЯи ограбили нас, тем хуже  длЯ  них.  Ќе  надо  мне  их
денег. Ќет, дЯдЯ, не нам карать  нашу  собственную  семью.  …сли  они  дурно
поступили, то настанет день, когда они будут жестоко наказаны.
     - ѓосподи, что за младенец! - кричал дЯдЯ. - Љогда сила будет на  нашей
стороне, Я и сам сумею обделать свои дела. ’ы думаешь,  богу  есть  дело  до
нас? ѓнуснаЯ у нас семейка, нечего  и  говорить.  …сли  Я  буду  подыхать  с
голоду, ни один из этих подлецов не кинет мне корки хлеба.
     ќта  тема  была  неисчерпаемой.  Њаккар  бередил  свои  раны,  терзаЯсь
бессильной завистью. Ћн приходил в бешенство при мысли, что он один из  всей
семьи ничего не добилсЯ и вынужден есть картошку, когда  у  других  вдосталь
мЯса. Ћн перебирал поочередно всю родню, вплоть до племЯнников и  внуков,  и
длЯ каждого у него находились обвинениЯ и угрозы.
     - „а, да, - с горечью повторЯл он,  -  они  дадут  мне  подохнуть,  как
собаке.
     €ногда †ервеза, не поднимаЯ головы и не прерываЯ работы, решалась робко
заметить:
     - ‚се-таки, папа, кузен Џаскаль был очень добр к нам  в  прошлом  году,
когда ты болел,
     - Ћн лечил тебЯ и не взЯл  с  нас  ни  единого  су,  -  говорила  ”ина,
поддерживаЯ дочь, - и не раз оставлЯл мне пЯть франков тебе на бульон.
     - Џаскаль! Ћн бы менЯ уморил, если бы не мое здоровье, - кричал Њаккар.
- Њолчите вы, дуры! ‚ас всЯкий проведет, как детей. ‚се они  рады  были  бы,
если бы Я умер. € пожалуйста, не зовите ко  мне  племЯнника,  если  Я  опЯть
заболею, потому что Я и в тот раз был не очень-то спокоен, когда попал в его
руки. ќто не доктор, а  коновал;  ни  один  порЯдочный  человек  у  него  не
лечитсЯ.
     ‘ев на своего конька, Њаккар уже не мог остановитьсЯ.
     - Ђ эта змеЯ Ђристид, - продолжал он, -  скверный  товарищ!  Џредатель!
Ќеужели тебЯ могут обмануть его статьи в "Ќезависимом", ‘ильвер! ‡начит,  ты
круглый дурак. „а ведь его статьи чорт знает как написаны. џ всегда говорил,
что он только прикидываетсЯ республиканцем, а сам заодно  со  своим  папашей
издеваетсЯ над нами. ’ы еще увидишь, как он переменит кожу... Ђ его  братец!
ќтот знаменитый ќжен, толстый болван, с которым носЯтсЯ ђугоны!.. Ћни  имеют
наглость утверждать, что он занимает в Џариже важное положение. ‡наю  Я  его
положение. ‘лужит на €ерусалимской улице: шпик.
     - Љто вам сказал? ‚ы ведь ничего не знаете, -  перебивал  ‘ильвер.  …го
прЯмодушие было оскорблено лживыми нападками дЯди.
     - ќх, Я не знаю? ’ы так думаешь? Ђ Я тебе говорю, что он шпик. ’ебЯ, по
твоей доброте, можно стричь как барана. Љакой ты мужчина! џ не хочу  сказать
ничего плохого о твоем брате ”рансуа, но на твоем месте Я бы обиделсЯ на его
отношение. Ћн наживает хорошие деньги в Њарселе и хоть бы раз  прислал  тебе
двадцать франков на развлечениЯ. …сли ты когда-нибудь попадешь в  нужду,  не
советую тебе обращатьсЯ к нему.
     - џ ни в ком не нуждаюсь, - отвечал молодой человек гордо, но не совсем
твердым голосом. - Њоего заработка хватает на нас с тетей „идой. ‚ы,  право,
жестоки, дЯдЯ.
     - џ говорю правду... џ хочу открыть тебе глаза. Ќаша  семьЯ  -  гнуснаЯ
семьЯ; как ни печально,  но  это  так.  €  даже  маленький  Њаксим,  сынишка
Ђристида, девЯтилетний мальчишка, показывает мне Язык, когда Я прохожу мимо.
ќтот ребенок скоро будет колотить свою мать, и поделом. Ѓрось, что бы ты там
ни говорил, все эти люди не заслужили  своего  счастьЯ;  но  ведь  в  семьЯх
всегда так: добрые страдают, а злые богатеют.
     ‚се  это  грЯзное  белье,  которое   Њаккар   с   таким   удовольствием
перетрЯхивал  перед  племЯнником,   внушало   молодому   человеку   глубокое
отвращение. …му хотелось вернутьсЯ к своим излюбленным темам. Ќо как  только
он начинал проЯвлЯть нетерпение, Ђнтуан пускал в ход самые сильные средства,
чтобы восстановить его против родни.
     - ‡аступайсЯ, заступайсЯ за  них,  -  говорил  он,  как  будто  немного
спокойнее, - мне-то что, Я с ними больше дела не имею. …сли Я что и  говорю,
так из любви к моей несчастной матери, к которой всЯ эта компаниЯ  относитсЯ
совершенно возмутительно.
     - ЌегодЯи! - шептал ‘ильвер.
     - ќто еще что, ты ведь ничего не знаешь, ничего не понимаешь. Ќет таких
гадостей, которых ђугоны не говорили бы о бедной старухе.  Ђристид  запретил
сыну здороватьсЯ с ней. ”елисите говорит, что ее надо упрЯтать в сумасшедший
дом.
     ’ут молодой человек, бледный, как полотно, перебивал дЯдю.
     - „овольно! - кричал он. - џ не  хочу  больше  слушать.  Ќадо  положить
этому конец!
     - —то ж, Я замолчу, коли тебе это неприЯтно, - продолжал  старый  плут,
прикидываЯсь добрЯком, - Ќо все-таки есть вещи, которые тебе следует  знать,
чтобы не остатьсЯ в дураках.
     Њаккар, натравливаЯ ‘ильвера на ђугонов, испытывал особое  наслаждение,
когда глаза  молодого  человека  наполнЯлись  слезами  обиды.  Ћн  ненавидел
‘ильвера, пожалуй, еще больше, чем остальных, за то, что  тот  был  отличный
работник и никогда не пил.  Ђнтуан  проЯвлЯл  самую  изощренную  жестокость,
изобретал самую  гнусную  ложь,  поражавшую  несчастного  мальчика  прЯмо  в
сердце, и  наслаждалсЯ  при  виде  его  бледности,  его  дрожащих  рук,  его
взглЯдов, полных  отчаЯниЯ,  со  злобным  сладострастием  низкого  человека,
который рассчитывает удары и целит  в  самое  больное  место.  Љогда  Ђнтуан
находил,  что  ‘ильвер  достаточно  раздражен  и  удручен,  он  переходил  к
политике.
     - ѓоворЯт, - начинал он, понижаЯ голос, - что ђугоны  готовЯт  какой-то
подвох.
     - Џодвох? - переспрашивал ‘ильвер, сразу настораживаЯсь.
     - „а, уверЯют, что в одну из ближайших ночей всех добрых граждан города
схватЯт и посадЯт в тюрьму.
     ‘начала молодой человек высказывал сомнение. Ќо дЯде были известны  все
подробности; он говорил, что уже составлены списки, называл лиц, попавших  в
эти списки; он знал, как именно, в какой час  и  при  каких  обстоЯтельствах
план будет приведен в исполнение. € ‘ильвер понемногу  начинал  верить  этим
сказкам и бурно негодовал, проклинаЯ врагов ђеспублики.
     - ќто их, - кричал он, - их надо убрать! Ћни предают родину! Ђ что  они
собираютсЯ делать с арестованными гражданами?
     - —то они собираютсЯ делать? - повторЯл Њаккар с резким, сухим  смехом.
- Ќу, разумеетсЯ, расстрелЯют в тюремных подвалах.
     € так как молодой человек замирал от ужаса и глЯдел на него, не  находЯ
слов, Ђнтуан продолжал:
     - €м это не впервой. Љак-нибудь вечером проберись за здание суда, и  ты
услышишь выстрелы и стоны.
     - Њерзавцы! - шептал ‘ильвер.
     ’ут дЯдЯ и племЯнник пускались в  высокую  политику.  ”ина  и  †ервеза,
видЯ, что начались споры, потихоньку уходили спать; а мужчины,  не  замечаЯ,
что они ушли, просиживали до полуночи, обсуждаЯ парижские новости, толкуЯ  о
близкой и неизбежной борьбе. Њаккар  горько  порицал  товарищей  по  партии;
‘ильвер рассуждал сам с собой, высказывал  вслух  свои  мечты  об  идеальной
свободе. ќто были странные беседы, во времЯ которых дЯдюшка выпивал рюмку за
рюмкой, а племЯнник пьЯнел от энтузиазма.  Ќо  все  же  Ђнтуану  не  удалось
вовлечь юного республиканца в свои коварные замыслы, склонить его к  участию
в походе против ђугонов; напрасно  он  подзадоривал  его:  из  уст  ‘ильвера
исходили только призывы  к  вечному  правосудию,  которое  рано  или  поздно
покарает виновных.
     Џравда, великодушный юноша говорил о том, что пора взЯтьсЯ за цружие  и
перебить всех врагов ђеспублики; но  едва  эти  враги  выходили  из  области
мечтаний и воплощались в образе дЯди Џьера или другого знакомого  лица,  как
‘ильвер начинал уповать, что  небо  избавит  его  от  ужасов  кровопролитиЯ.
‚ероЯтно, ‘ильвер перестал бы ходить к Њаккару, завистливаЯ Ярость  которого
оставлЯла неприЯтный осадок, если бы не возможность  свободно  поговорить  о
своей обожаемой ђеспублике. ‚се же дЯдЯ сыграл очень важную  роль  в  судьбе
‘ильвера: Ђнтуан своими желчными  выпадами  расстроил  ему  нервы  и  разжег
страстное стремление к  вооруженной  борьбе,  к  насильственному  завоеванию
всеобщего счастьЯ.
     Љогда ‘ильверу исполнилось шестнадцать лет, Њаккар ввел  его  в  тайное
общество монтаньЯров - мощную организацию, охватившую весь юг.  ’еперь  юный
республиканец не спускал глаз с карабина  контрабандиста,  который  Ђделаида
повесила над камином. Љак-то ночью, когда бабушка спала, ‘ильвер вычистил  и
привел в порЯдок ружье. Џотом снова повесил его на  гвоздь  и  стал  ожидать
событий. Ћн баюкал себЯ грезами иллюмината, его  идеалом  были  гомерические
сражениЯ, нечто вроде рыцарских турниров, где побеждали  поборники  свободы,
восторженно приветствуемые всем миром.
     Ќо Њаккар не отчаивалсЯ, хотЯ все его усилиЯ были напрасны.  Ћн  утешал
себЯ мыслью, что и сам сумеет расправитьсЯ  с  ђугонами,  если  ему  удастсЯ
припереть их к стене. …го  Ярость  завистливого,  ненасытного  тунеЯдца  еще
возросла, когда обстоЯтельства вынудили его снова принЯтьсЯ за работу. ‚ на-
чале 1850 года ”ина  скоропостижно  скончалась  от  воспалениЯ  легких;  она
простудилась как-то вечером, когда стирала белье на ‚ьорне и потом,  мокрое,
тащила его на спине домой. Ћна  вернулась  всЯ  вымокшаЯ  от  воды  и  пота,
изнемогаЯ под непомерно тЯжелой ношей,  слегла  и  больше  не  вставала.  …е
смерть  потрЯсла  Њаккара.  Ћн  лишилсЯ  верного  источника  дохода.   —ерез
несколько дней он продал  сковороду,  на  которой  жена  жарила  каштаны,  и
станок, на котором она чинила старые стульЯ, потом начал неистово проклинать
господа бога за то, что тот отнЯл у него жену, эту могучую бабу, которой  он
стыдилсЯ при жизни и которую только тепарь оценил по достоинству. Ћн  с  еще
большей алчностью стал отнимать у детей их заработок. Ќо не прошло и месЯца,
как †ервеза, которой надоели его постоЯнные  требованиЯ,  ушла  от  него  со
своими двумЯ детьми и  с  ‹антье,  мать  которого  к  тому  времени  умерла.
‹юбовники уехали в Џариж. “друченный Ђнтуан грубейшим  образом  отзывалсЯ  о
дочери, предсказываЯ, что она подохнет в больнице, как все ей  подобные.  Ќо
этот поток брани не улучшил его положениЯ,  в  самом  деле  очень  тЯжелого.
‚скоре и †ан последовал примеру сестры. Ћн дождалсЯ днЯ получки и постаралсЯ
получить деньги сам. “ходЯ из мастерской, †ан сказал своему товарищу, а  тот
передал Ђнтуану, что не намерен больше содержать  лодырЯ-отца,  а  если  тот
попробует вернуть его через полицию, то он ни за что на свете не притронетсЯ
к пиле и к рубанку. Ќа другой день, тщетно проискав сына и  оставшись  один,
без гроша, в комнате, где он в течение двадцати лет жил на чужой счет в свое
удовольствие, Ђнтуан пришел в неистовую Ярость и начал пинками  расшвыривать
стульЯ, изрыгаЯ самые мерзкие ругательства. Џотом, утомившись, стал волочить
ноги и стонать, как больной. Ћн и правда заболел от  одной  мысли,  что  ему
придетсЯ зарабатывать себе на хлеб. Љогда ‘ильвер пришел к нему,  Њаккар  со
слезами на глазах начал жаловатьсЯ на  неблагодарных  детей.  ђазве  он  был
плохим отцом? †ан и †ервеза - чудовища; вот как они отплатили ему за все его
заботы! Ћни бросили его, потому что он стар, потому что из него  уже  больше
ничего не вытЯнешь.
     - Ќу, положим, дЯдЯ, - заметил ‘ильвер, -  вы  в  таком  возрасте,  что
вполне можете работать.
     Ќо Њаккар сгорбилсЯ, кашлЯл и мрачно качал головой, как  бы  показываЯ,
что не выдержит малейшей усталости. Љогда  племЯнник  собралсЯ  уходить,  он
занЯл у него десЯть франков. Ћн прожил месЯц,  таскаЯ  старьевщику  одну  за
другой старые вещи детей, распродаваЯ понемногу домашнюю  утварь.  ‘коро  не
осталось ничего, кроме стола, кровати, стула, да того платьЯ,  что  было  на
нем. Ћн даже променЯл кровать орехового дерева на складную койку. Љогда  уже
нечего было продавать,  Ђнтуан,  плача  от  злости,  мрачный,  бледный,  как
человек,  решивший  покончить  с  собой,  вытащил  свЯзку  ивовых   прутьев,
провалЯвшуюсЯ в углу целую четверть века. …му  казалось,  что  он  поднимает
гору. € вот он снова принЯлсЯ плести корзины,  обвинЯЯ  в  своих  бедах  все
человечество. Ћн с  пеной  у  рта  кричал,  что  богачи  должны  делитьсЯ  с
беднЯками. Ћн был непримирим. Ћн произносил зажигательные речи  в  кабачках,
где его свирепые взглЯды обеспечивали ему неограниченный кредит. ђаботал  он
лишь тогда, когда ему  не  удавалось  выманить  сто  су  у  ‘ильвера  или  у
товарищей.  ’еперь  это  был  уже   не   "господин   Њаккар",   ремесленник,
разыгрывающий из себЯ буржуа, разодетый  по-праздничному  и  чисто  выбритый
даже в будни; он  снова  превратилсЯ  в  оборванца,  как  в  те  дни,  когда
спекулировал на своих лохмотьЯх. ‘ тех пор как он стал почти каждый базарный
день торговать  корзинами,  ”елисите  не  решалась  показыватьсЯ  на  рынке.
Ћднажды он устроил ей ужаснейшую сцену. …го ненависть к ђугонам росла вместе
с нищетой. Ћн придумывал  самые  страшные  угрозы  и  клЯлсЯ,  что  добьетсЯ
справедливости и отомстит богачам, которые заставлЯют его работать.
     Ѓудучи так настроен, он встретил государственный переворот с горЯчей  и
бурной радостью охотничьей собаки, почуЯвшей добычу. ‚ городе было несколько
честных либералов, но они не  сумели  столковатьсЯ  между  собой,  держались
особнЯком, и Ђнтуан, естественно, оказалсЯ одним из  главарей  восстаниЯ.  €
хотЯ  рабочие  были  теперь  самого  плохого  мнениЯ  об  этом  лентЯе,   им
волей-неволей пришлось сплотитьсЯ вокруг него. ‚ первые дни  в  городе  было
спокойно, и Њаккар уже решил, что его расчеты  не  осуществЯтсЯ.  Ќо  потом,
узнав, что поднЯлась всЯ округа, он начал опЯть  надеЯтьсЯ.  Ќи  за  что  на
свете не ушел бы он из Џлассана. Џоэтому он  придумал  благовидный  предлог,
чтобы не примкнуть к рабочим, которые в  воскресенье  утром  отправились  на
подкрепление к повстанцам Џалюда и ‘ен-Њартен-де-‚о. ‚ечером,  когда  он  со
своими  единомышленниками  сидел  в  кабачке  старого  квартала,  один   из.
товарищей  прибежал  предупредить  их,  что  повстанцы  всего  в  нескольких
километрах от  Џлассана.  ќту  новость  принес  нарочный,  которому  удалось
пробратьсЯ в город;  ему  поручено  было  отпереть  ворота,  чтобы  впустить
колонну. ‘ообщение вызвало взрыв торжества.  Њаккар  пришел  в  исступление:
неожиданное приближение мЯтежников казалось ему особой милостью  провидениЯ.
“ него дрожали руки при мысли, что скоро он схватит ђугонов за горло.
     Ђнтуан и его друзьЯ быстро вышли из кафе. ‘коро все республиканцы,  еще
остававшиесЯ в городе, собрались на проспекте ‘овер.  €менно  этот  отрЯд  и
повстречалсЯ ђугону, когда он бежал прЯтатьсЯ к матери. Љогда они  дошли  до
улицы Ѓанн, Њаккар, шедший позади, остановил  четырех  товарищей;  это  были
дюжие, недалекие парни, которых он подавлЯл своими речами в кофейнЯх. Ћн без
труда убедил их, что необходимо сейчас же арестовать  врагов  ђеспублики  во
избежание больших несчастий. Џо правде сказать, он боЯлсЯ упустить  Џьера  в
суматохе, какую должно было вызвать прибытие повстанцев.  —етверо  верзил  с
детской покорностью последовали  за  ним  и  принЯлись  барабанить  в  двери
ђугонов. ‚ этих критических обстоЯтельствах ”елисите проЯвила  поразительное
мужество. Ћна спустилась вниз и отперла парадную дверь.
     - Ќам надо пройти к тебе, - грубо заЯвил Њаккар.
     - Џожалуйста, входите,  господа,  -  ответила  ”елисите  с  иронической
любезностью, делаЯ вид, что не узнает своего деверЯ.
     ЏоднЯвшись наверх, Њаккар приказал ей позвать мужа.
     - Њужа нет дома, - отвечала она невозмутимо,  -  он  уехал  по  делу  с
марсельским дилижансом сегоднЯ в шесть часов вечера.
     “ Ђнтуана  вырвалсЯ  жест  досады  при  этом  заЯвлении,  произнесенном
отчетливым, спокойным голосом. Ћн ворвалсЯ в  гостиную,  прошел  в  спальню,
разворотил постель, заглЯнул за  занавеси  и  под  стол.  ‚се  четыре  парнЯ
помогали ему. ”елисите спокойно  уселась  на  диване  в  гостиной  и  начала
завЯзывать свои юбки, как будто ее застигли во времЯ сна и она не успела как
следует одетьсЯ.
     - ќтот трус в самом деле удрал, -  пробормотал  Њаккар,  возвращаЯсь  в
гостиную.
     Ќо он продолжал подозрительно оглЯдыватьсЯ. Ћн чувствовал, что Џьер  не
мог бросить дела в самый решительный момент. Ћн подошел к ”елисите,  котораЯ
позевывала, сидЯ на диване.
     - ѓовори, куда спрЯталсЯ твой муж, - сказал он. - „аю тебе  слово,  что
ему не причинЯт никакого вреда.
     - џ сказала правду, - нетерпеливо ответила она. - Љак Я могу выдать вам
мужа, когда его нет? ‚едь вы же все осмотрели. Ќу так оставьте менЯ в покое.
     Њаккар, обозленный ее хладнокровием, наверное ударил бы ее,  но  в  это
времЯ с улицы донессЯ глухой шум. ќто колонна повстанцев  входила  на  улицу
Ѓанн.
     Ђнтуану пришлось покинуть желтую гостиную; он показал  невестке  кулак,
обозвал ее старой мерзавкой и обещал скоро вернутьсЯ. ‘пустившись  вниз,  он
отвел в сторону одного из своих спутников, землекопа по имени Љассут, самого
тупого из четырех, и приказал ему сидеть на крыльце и не двигатьсЯ  с  места
до нового приказа.
     - Џриди и скажи мне, - сказал  Ђнтуан,  -  если  эта  канальЯ  вернетсЯ
домой.
     Љассут грузно опустилсЯ на ступени. ‘тоЯ  на  тротуаре,  Њаккар  поднЯл
глаза и увидел в окне желтой гостиной ”елисите;  облокотЯсь  на  подоконник,
она с любопытством смотрела на повстанцев, словно это был полк,  проходивший
с музыкой по  городу.  …е  невозмутимое  спокойствие  окончательно  взорвало
Ђнтуана; он готов был вернутьсЯ и вышвырнуть старуху на улицу.  Ќо,  овладев
собой, он последовал за отрЯдом, бормоча на ходу:
     - ’ак, так, любуйсЯ на нас. Џосмотрим, выйдешь ли ты на балкон завтра.
     Ѓыло около одиннадцати часов вечера,  когда  повстанцы  вошли  в  город
через ђимские ворота. ЋстававшиесЯ в Џлассане рабочие распахнули их настежь,
несмотрЯ на протесты сторожа, - у него силой  отнЯли  ключи.  ‚сю  жизнь  он
ревниво относилсЯ к своим обЯзанностЯм и привык впускать  только  по  одному
человеку, да еще внимательно вглЯдевшись в него; теперь он совсем опешил при
виде этого потока людей; он шептал,  что  его  навеки  опозорили.  ‚о  главе
колонны по-прежнему шли плассанцы, ведЯ за собой остальных.  Њьетта  была  в
первом рЯду, слева от нее - ‘ильвер; она гордо вздымала знамЯ,  чувствуЯ  за
спущенными занавесЯми испуганные взглЯды встревоженных буржуа. Џовстанцы  из
осторожности  медленно  двигались  по  ђимской  улице  и  улице  Ѓанн;   они
опасались, что их встретЯт на перекрестке ружейными выстрелами, хотЯ и знали
спокойный нрав жителей. Ќо город как будто вымер;  только  кое-где  в  окнах
слышались приглушенные  восклицаниЯ.  Ќа  их  пути  раздвинулось  пЯть-шесть
занавесок, не больше; пожилой рантье, в рубашке, со свечой в руке, высунулсЯ
в окно, наклонЯЯсь, чтобы лучше видеть;  но,  разглЯдев  высокую  девушку  в
красном, котораЯ, казалось, увлекала за собой вереницу  черных  демонов,  он
поскорее захлопнул окно, испуганный дьЯвольским видением.
     Њало-помалу молчание сонного города успокоило повстанцев, они  решились
свернуть в улицы старого квартала и вышли на Ѓазарную площадь и  на  площадь
ђатуши, которые соединЯлись  короткой,  широкой  улицей.  Ћбе  эти  площади,
обсаженные чахлыми деревьЯми, были  залиты  луной.  ‡дание  ратуши,  недавно
отремонтированное, выделЯлось на Ясном небе огромным  Яркобелым  пЯтном,  на
котором тонкими  черными  линиЯми  четко  вырисовывались  железные  арабески
балконов. Њожно было различить несколько человек, стоЯвших на  балконе:  это
были мэр, майор ‘икардо,  три-четыре  муниципальных  советника  и  несколько
других чиновников. ‚низу двери  были  заперты.  ’ри  тысЯчи  республиканцев,
заполнивших обе площади, поднЯв головы,  остановились  в  ожидании,  готовые
дружным напором выломать двери.
     ЏоЯвление повстанцев в этот поздний час застало власти врасплох.  Џеред
тем как отправитьсЯ в мэрию, майор ‘икардо  завернул  домой  надеть  мундир.
Џотом он побежал будить мэра. Љ тому моменту, когда  сторож  ђимских  всеют,
отпущенный повстанцами, прибежал в мэрию и доложил, что разбойники ворвались
в город, майору с большим трудом удалось  собрать  человек  двадцать  солдат
национальной гвардии. Ќе успели даже предупредить жандармов, хотЯ их казармы
были рЯдом. Ќаспех заперли двери и устроили  совещание.  Ќе  прошло  и  пЯти
минут, как глухой, нарастающий шум. возвестил о приближении колонны.
     ѓ-н ѓарсонне,  от  души  ненавидевший  ђеспублику,  естественно,  хотел
оборонЯтьсЯ.  Ќо  как  человек  осторожный,  он  понЯл,  что   сопротивление
бесполезно, когда увидел, что около него лишь несколько  бледных,  заспанных
чиновников. ‘овещались недолго. Ћдин лишь ‘икардо упорствовал; он непременно
желал сражатьсЯ и уверЯл, что достаточно двадцати человек, чтобы  сладить  с
трехтысЯчной толпой этого сброда. ѓ-н ѓарсонне, пожав плечами,  заЯвил,  что
единственный выход - это с достоинством  капитулировать.  €  так  как  крики
толпы усиливались, он вышел на балкон; остальные последовали за ним.
     Њало-помалу все стихло. ‚низу, в колыхающейсЯ  черной  массе,  ружьЯ  и
косы поблескивали в лучах луны.
     - Љто вы такие и что вам надо? - громко крикнул мэр. —еловек в  пальто,
фермер из ‹а-Џалюда, выступил вперед.
     - Ћтоприте двери. Џредотвратите братоубийственную войну, -  сказал  он,
не отвечаЯ на вопросы г-на ѓарсонне.
     - ђазойдитесь! - крикнул мэр. - Џриказываю вам именем закона!
     ќти слова вызвали в толпе громкий ропот. Љогда шум несколько затих,  до
балкона стали долетать бурные возгласы. ђаздались выкрики:
     - Њы сами пришли во имЯ закона!
     - ‚ы, как должностное лицо, обЯзаны уважать основные законы страны,  ее
конституцию, которую сейчас грубо нарушили.
     - „а здравствует конституциЯ! „а здравствует ђеспублика!
     ѓ-н ѓарсонне пыталсЯ говорить, ссылаЯсь на свое положение  должностного
лица, но фермер из ‹а-Џалюда, стоЯвший перед балконом, перебил его.
     - ‘ейчас, - заЯвил он с жаром, -  вы  должностное  лицо  несуществующей
должности. Њы лишаем вас ваших полномочий.
     „о сих пар майор  ‘икардо  только  покусывал  усы  да  бормотал  глухие
ругательства. „убины и косы возмущали его.  Ћн  сдерживалсЯ  изо  всех  сил,
чтобы не отделать на свой лад этих жалких воЯк, у которых даже  не  было  по
ружью на брата. Ќо, услыхав,  что  господин  в  штатском  пальто  собираетсЯ
сместить мэра, опоЯсанного шарфом, он потерЯл терпение и закричал:
     - ќй вы, сброд! Ѓудь у менЯ четыре солдата и капрал, Я  надрал  бы  вам
уши и научил бы вас уважать старших!
     ќтого было достаточно, чтобы вызвать самые решительные действиЯ. „олгий
гул прокатилсЯ по толпе, и она ринулась  к  дверЯм  мэрии.  Ћторопевший  г-н
ѓарсонне поспешил уйти с балкона, умолЯЯ ‘икардо быть благоразумнее, если он
не хочет, чтобы их  всех  перебили.  Ќе  прошло  и  двух  минут,  как  двери
подались, и толпа хлынула в мэрию; гвардейцев  быстро  обезоружили;  мэра  и
остальных  чиновников  арестовали.  ‘икардо  отказалсЯ   отдать   шпагу,   и
начальнику отрЯда ’юлет, человеку большого хладнокровиЯ,  пришлось  защищать
его от гнева мЯтежников. Љогда ратуша оказалась  во  власти  республиканцев,
пленников отвели в маленькое кафе на Ѓазарной площади  и  оставили  там  под
охраной.
     ЋтрЯды не должны были проходить через Џлассан,  но  начальники  решили,
что людЯм необходимы пища и отдых. ‚место того чтобы сразу же занЯть главный
город департамента, колонна отклонилась влево, совершив нечто вроде широкого
обхода, что и погубило ее. ‚иной всему была  неопытность  и  непростительнаЯ
нерешительность   импровизированного   генерала,   командовавшего   отрЯдом.
Џовстанцы направлЯлись к плоскогорью св. ђура, в десЯти лье от  Џлассана,  и
перспектива долгого перехода заставила их войти в город, несмотрЯ на поздний
час - было уже около половины двенадцатого.
     Љогда г-н ѓарсонне узнал, что  армиЯ  нуждаетсЯ  в  продовольствии,  он
вызвалсЯ доставить припасы. ‚ этих трудных обстоЯтельствах он проЯвил тонкое
понимание положениЯ. Ќеобходимо было во что бы то  ни  стало  накормить  три
тысЯчи  голодных  людей;  нельзЯ  допустить,  чтобы  горожане,  проснувшись,
увидали, что повстанцы сидЯт на тротуарах, вдоль улиц; если мЯтежники  уйдут
до рассвета, то они пройдут по спЯщему городу, как дурной сон,  как  кошмар,
который  рассеетсЯ  с  зарей.  ѓ-н  ѓарсонне,  оставаЯсь  под   арестом,   в
сопровождении двух стражников отправилсЯ стучать в двери булочных и приказал
распределить между повстанцами все продукты, какие мог достать.
     Љ часу ночи три тысЯчи человек, сидЯ на земле, ели,  поставив  ружьЯ  и
косы между ногами. ЃазарнаЯ площадь и площадь ђатуши превратились в огромные
столовые. ЌесмотрЯ на пронизывающий холод, веселые  возгласы  проносились  в
толпе; отдельные группы людей  четко  вырисовывались  в  Ярком  свете  луны.
ЃеднЯги,  проголодавшись,  с  удовольствием  поедали  свои  порции,  дуЯ  на
окоченевшие пальцы; а из соседних улиц, где на белых порогах домов виднелись
неЯсные черные фигуры, долетали взрывы  смеха,  вырывавшиесЯ  из  темноты  и
терЯвшиесЯ в  общей  сутолоке.  €з  окон  высовывались  любопытные  женщины;
кумушки, повЯзанные фулЯровыми платками, осмелев,  смотрели,  как  едЯт  эти
свирепые бунтовщики, как эти кровожадные убийцы ходЯт по очереди к базарному
насосу и пьют прЯмо из горсти.
     Џока толпа занимала ратушу, жандармериЯ, расположеннаЯ в