ќмиль ‡олЯ. Љарьера ђугонов

Ћцените этот текст:
ќмиль ‡олЯ. Љарьера ђугонов

----------------------------------------------------------------------------
Џеревод с французского …. Ђлександровой
ђугон-Њаккары
ќмиль ‡олЯ. ‘обрание сочинений в 18 томах. ’ом 1
Њ., "Џравда", 1957.
€здание выходит под общей редакцией Ђ. Џузикова.
OCR Ѓычков Њ.Ќ. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

Џђ…„€‘‹Ћ‚€…

џ хочу показать небольшую группу людей, ее поведение в обществе,
показать, каким образом, разрастаЯсь, она дает жизнь десЯти, двадцати
существам, на первый взглЯд глубоко различным, но, как свидетельствует
анализ, близко свЯзанным между собой. Ќаследственность, подобно силе
тЯготениЯ, имеет свои законы.
„лЯ разрешениЯ двойного вопроса, о темпераментах и среде, Я попытаюсь
отыскать и проследить нить, математически ведущую от человека к человеку. €
когда Я соберу все нити, когда в моих руках окажетсЯ целаЯ общественнаЯ
группа, Я покажу ее в действии, как участника исторической эпохи, Я создам
ту обстановку, в которой выЯвитсЯ сложность взаимоотношений, Я проанализирую
одновременно и волю каждого из ее членов и общий напор целого.
ђугон-Њаккары, та группа, та семьЯ, которую Я собираюсь изучать,
характеризуетсЯ безудержностью вожделений, мощным стремлением нашего века,
рвущегосЯ к наслаждениЯм. ‚ физиологическом отношении они представлЯют собой
медленное чередование нервного расстройства и болезней крови, проЯвлЯющихсЯ
из рода в род, как следствие первичного органического повреждениЯ; они
определЯют, в зависимости от окружающей среды, чувства, желаниЯ и страсти
каждой отдельной личности - все естественные и инстинктивные проЯвлениЯ
человеческой природы, следствиЯ которых носЯт условные названиЯ добродетелей
и пороков. €сторически эти лица выходЯт из народа, они рассеиваютсЯ по всему
современному обществу, добиваютсЯ любых должностей в силу того глубоко
современного импульса, какой получают низшие классы, пробивающиесЯ сквозь
социальную толщу. ‘воими личными драмами они повествуют о ‚торой империи,
начинаЯ от западни государственного переворота и кончаЯ седанским
предательством.
‚ течение трех лет Я собирал материалы длЯ моего большого труда, и этот
том был уже написан, когда падение Ѓонапарта, которое нужно было мне как
художнику и которое неизбежно должно было по моему замыслу завершить драму,
- на близость его Я не смел надеЯтьсЯ, - дало мне жестокую и необходимую
развЯзку. €так, мой труд закончен, он движетсЯ в замкнутом кругу; он
превращаетсЯ в картину умершего царствованиЯ, необычайной эпохи безумиЯ и
позора.
ќтот труд, включающий много эпизодов, ЯвлЯетсЯ в моем представлении
естественной и социальной историей одной семьи в эпоху ‚торой империи. €
первый из эпизодов, "Љарьера ђугонов", имеет научное название
"Џроисхождение".

ќмиль ‡олЯ

Џариж, 1 июлЯ 1871 года.

…сли выйти из Џлассана через ђимские ворота, расположенные у южной
заставы, то вправо от дороги в Ќиццу, за первыми домами предместьЯ, окажетсЯ
незастроенный участок, известный в этой местности под названием пустырЯ св.
Њитра.
Џустырь св. Њитра тЯнетсЯ довольно большим прЯмоугольником вдоль дороги
и отделен от нее только полоской вытоптанной травы. ‘права проходит
небольшаЯ улица, с ветхими домишками, котораЯ кончаетсЯ тупиком; слева и в
дальнем конце пустырь огорожен мшистой каменной стеной, а над нею
поднимаютсЯ ветви тутовых деревьев большой усадьбы †а-Њейфрен, ворота
которой находЯтсЯ дальше в предместье. Џустырь, замкнутый с трех сторон,
представлЯет собой нечто вроде площади, но она никуда не ведет и по ней
проходЯт только длЯ прогулки.
‚ давние времена здесь было кладбище св. Њитра, провансальского
свЯтого, весьма чтимого в здешних краЯх. …ще в 1851 году старожилы Џлассана
вспоминали о стенах старого кладбища, заброшенного много лет тому назад.
‡емлЯ, более века поглощавшаЯ трупы, пресытилась смертью, и пришлось открыть
новое место погребениЯ, на другом конце города. Ђ старое кладбище с каждой
весной очищалось, покрываЯсь темной, густой растительностью. †ирнаЯ землЯ,
из которой заступ могильщика при каждом ударе извлекал человеческие останки,
оказалась невиданно плодородной. Џосле майских дождей и июньского зноЯ травы
разрастались буйно, с дороги виднелись над стеною верхушки кустов, а внутри
расстилалось темно-зеленое море, глубокое, усеЯнное большими, необычайно
Яркими цветами. —увствовалось, что внизу, во мраке, под сплетением стеблей в
сыром черноземе бурлЯт, поднимаютсЯ соки.
‚ те времена достопримечательностью кладбища были грушевые деревьЯ с
узловатыми, искривленными сучьЯми; они приносили огромные плоды, на которые
не позарилась бы, однако, ни одна плассанскаЯ хозЯйка. ѓорожане говорили о
кладбищенских грушах с гримасой отвращениЯ; но мальчишки предместьЯ, не
отличавшиесЯ брезгливостью, в сумерки ватагами взбирались на стены и рвали
груши, не даваЯ им даже созреть.
ЉипучаЯ жизненнаЯ сила трав и деревьев быстро переборола смерть,
царившую на старом кладбище. –веты и плоды жадно поглощали человеческий
прах, и настало, наконец, времЯ, когда до людей, проходивших мимо этой
клоаки, доносилсЯ только терпкий аромат диких левкоев. „лЯ этого
понадобилось всего несколько весен.
’ут город начал подумывать о том, как извлечь пользу из коммунального
достоЯниЯ, пропадающего без толку. ‘несли каменную стену вдоль улицы и
тупика, выпололи траву, срубили грушевые деревьЯ. Ђ потом перенесли
кладбище. Џочву вскопали на несколько метров вглубь и свалили в угол кости,
отданные землей. Њальчишки оплакивали гибель грушевых деревьев, но зато
целый месЯц катали черепа как шары, а раз ночью досужие шутники привЯзали
человеческие кости ко всем дверным звонкам в городе. Ѓезобразные выходки, о
которых Џлассан не забыл и поныне, прекратились, когда, наконец, решили
захоронить кости в Яме, вырытой на новом кладбище. Ќо в провинции работы
производЯтсЯ с мудрой медлительностью, и жители Џлассана в течение целой
недели наблюдали, как по улицам проезжает одна-единственнаЯ телега, перевозЯ
человеческие останки навалом, точно строительный мусор. •уже всего было то,
что с телеги, котораЯ тащилась через весь город и трЯслась по ухабам, при
каждом толчке сыпались кости и комьЯ жирной земли. Ћстанки перевозили
неторопливо, с грубым равнодушием; и помину не было о религиозной церемонии.
Ќикогда еще город не испытывал такого омерзениЯ.
Џрошло много лет, но бывшее кладбище св. Њитра по-прежнему внушало
ужас. Џустырь у проезжей дороги, открытый всем и каждому, все еще не был
заселен, и скоро им снова завладели сорные травы. ѓород рассчитывал продать
его под застройки, но покупателей не находилось. ‚озможно, что их отпугивало
воспоминание о груде костей и о той одинокой телеге, котораЯ тащилась взад и
вперед по улицам, навЯзчиво, как дурной сон. ‚ернее же, причину следовало
искать в обычной провинциальной лени и косности; провинциЯ боитсЯ и
разрушениЯ и созиданиЯ. ’ак или иначе, город оставил участок за собой и, в
конце концов, забыл о том, что хотел его продать. Џустырь даже не обнесли
забором - входи, кто хочет. € вот с годами к заброшенному месту стали
привыкать; люди отдыхали на траве у краЯ пустырЯ, проходили через него,
обжили его. Ќоги прохожих вытоптали травЯной ковер, землЯ стала серой и
твердой, и бывшее кладбище начало походить на плохо утрамбованную площадь. Ђ
чтобы окончательно изгнать из памЯти обывателей неприЯтное воспоминание, их
незаметно, исподволь, подготовили к перемене названиЯ: сохранили только имЯ
свЯтого, присвоив его также и тупику в углу пустырЯ; так возникли площадь
св. Њитра и тупик св. Њитра.
‚се это было давно. ‚от уже тридцать лет как площадь св. Њитра
сохранЯет свой особый облик. ЃездеЯтельный и сонный город не использовал
пустырь и сдал его за ничтожную плату каретникам предместьЯ, которые
устроили там склад лесных материалов. …ще и в наши дни площадь загромождена
огромными десЯти-пЯтнадцатиметровыми балками, похожими на высокие рухнувшие
колонны. Џо всему полю, из конца в конец, тЯнутсЯ груды балок, разбросанных
на земле; это излюбленное место ребЯтишек. Љое-где бревна скатились и
покрывают землю как выпуклый настил, по которому можно пройти только с
ловкостью акробата. ѓурьба мальчишек с утра до вечера предаетсЯ этому
упражнению. Ћни перепрыгивают через широкие доски, гуськом проходЯт по
узкому ребру балок, катаютсЯ на них верхом, придумывают разные игры, которые
обычно кончаютсЯ дракой и слезами; или усаживаютсЯ рЯдком на конце бревна,
торчащего над землей, и качаютсЯ часами. Џустырь св. Њитра стал местом
забав, где вот уже четверть века протирают штанишки все шалуны предместьЯ:
Ѓольшую живописность этому участку придавали кочующие цыгане, по
традиции избиравшие его своим пристанищем. ’олько поЯвитсЯ в Џлассане дом на
колесах, в котором помещаетсЯ целое цыганское племЯ, смотришь, - он уже
расположилсЯ в конце площади св. Њитра. Џлощадь никогда не пустует: по ней
вечно бродит подозрительный люд - свирепые с виду мужчины, безобразные
высохшие женщины, а между ними на земле барахтаютсЯ очаровательные цыганЯта.
Ќарод этот живет на вольном воздухе, не знаЯ стеснениЯ, на глазах у всех
варит пищу, ест что-то непонЯтное, развешивает свои отрепьЯ, спит, деретсЯ,
обнимаетсЯ, и от него исходит зловоние грЯзи и нищеты.
Ќа мертвом пустынном поле, где в былое времЯ одни шмели жужжали вокруг
пышных цветов, нарушаЯ жаркую, душную тишину, стоит шум: кричат и ссорЯтсЯ
цыгане, визжат дета, Џронзительным голосам вторит глухой бас лесопильни, где
со скрипом распиливают бревна. ‹есопильнЯ весьма примитивна: бревно кладут
на высокие козлы, один пильщик становитсЯ вверху, на самом бревне, другой
стоит внизу, - опилки сыплютсЯ ему прЯмо в глаза, - и оба равномерным
движением толкают взад и вперед длинную крепкую пилу. ’ак долгими часами они
наклонЯютсЯ и выпрЯмлЯютсЯ, точно картонные паЯцы, однообразно и четко, как
машины. Ќапиленный лес складывают вдоль стены в конце площади, штабелЯми по
два-три метра вышиной, аккуратно, доска к доске, правильными кубами. ѓруды
досок, похожие на квадратные скирды, простаивают здесь не одно лето и
обрастают у подножьЯ травой; в них одно из очарований площади св. Њитра.
Њежду штабелЯми вьютсЯ таинственные узкие и укромные тропинки, которые ведут
в широкий проход, оставленный между грудами досок и стеной, в уединенную
зеленую просеку, откуда видна только полоса неба. ‚ этой аллее, где стены
выстланы мхом, а нога ступает как по пушистому ковру, еще царЯт буйные травы
и трепетное молчание старого кладбища. ’еплые, неуловимые дуновениЯ смертной
истомы поднимаютсЯ из старых могил, прогретых жарким солнцем. ‚ окрестностЯх
Џлассана нет участка более волнующего, более насыщенного теплом,
одиночеством и любовью. ‚от где, должно быть, чудесно любить! Љогда
разрушали старое кладбище, то, наверное, именно в этом углу свалили кости;
даже и сейчас порой наступаешь в сырой траве на осколок черепа.
‚прочем, никто уже не вспоминает о мертвецах, некогда покоившихсЯ под
этими травами. „нем лишь дети, играЯ в прЯтки, забегают за груды досок.
‡еленаЯ аллеЯ лежит нетронутаЯ, забытаЯ. Џрохожие видЯт только лесной склад,
заваленный досками и серый от пыли. “тром и к вечеру, когда спадает зной,
площадь кишит людьми, и над суетливой толпой, над детьми, играющими на
бревнах, над цыганами, раздувающими огонь под котелками, вырисовываетсЯ в
кебе четкий силуэт пильщика на бревне; он раскачиваетсЯ взад и вперед,
размеренно, словно маЯтник, и будто управлЯет всей этой новой, жадной
жизнью, возродившейсЯ на старом поле вечного покоЯ. € только старики, сидЯ
на досках и греЯсь в лучах заходЯщего солнца, порой еще толкуют о костЯх,
которые некогда перевозила по улицам Џлассана легендарнаЯ двуколка.
Љ ночи площадь пустеет и зиЯет как огромнаЯ чернаЯ Яма; лишь где-то в
глубине чуть светЯтсЯ догорающие цыганские костры. Џорою в густом мраке
бесшумно мелькают чьи-то тени. Ћсобенно жутко здесь в зимнее времЯ.

Ћднажды в воскресенье, в начале декабрЯ 1851 года, часов в семь вечера,
из тупика св. Њитра тихо вышел молодой человек и стал пробиратьсЯ между
досками склада, крадучись вдоль стены. ЏолнаЯ луна лила Яркий белый свет,
какой бывает только зимою. ‚ ту ночь все было безмолвно, все застыло от
холода, но площадь уже не так зловеще чернела, как в ненастные ночи; она
простиралась, залитаЯ потоком лунного света, в неизъЯснимой, тихой печали.
ћноша остановилсЯ на краю полЯ, настороженно глЯдЯ вперед. Ћн скрывал
под курткой приклад длинного ружьЯ; ствол, опущенный к земле, поблескивал в
лунном свете. ЏрижимаЯ оружие к груди, он пристально вглЯдывалсЯ в
прЯмоугольные тени, падавшие от штабелей в глубине склада. Ќа земле, точно
на шахматной доске, чередовались резко очерченные белые и черные квадраты
света и тени. Џосреди площади, на сером, голом грунте, вырисовывались козлы
пильщиков, длинные, узкие, нескладные, похожие на чудовищную геометрическую
фигуру, начерченную тушью. Љазалось, что бревенчатый настил - широкое ложе,
на котором дремлют лунные блики, чуть тронутые узкими черными тенЯми,
скользЯщими вдоль досок. ‚ сиЯнии зимней луны, в ледЯном покое, балки,
лежащие на земле, неподвижные, будто скованные холодом и сном, напоминали о
мертвецах старого кладбища. Њолодой человек окинул это пустынное место
беглым взглЯдом: ни души, ни звука, - нечего боЯтьсЯ, что кто-нибудь увидит
или услышит. Ќо темные пЯтна в глубине смущали его. ‚се же, после короткого
осмотра, он решительно и быстро пересек поле.
Ћчутившись под прикрытием, он пошел медленнее. ‚ зеленом проходе между
досками и стеной не слышно было даже звука шагов, чуть потрескивала под
йогами замерзшаЯ трава. “ него сразу стало легко на душе: должно быть, он
любил это место, где ничто не грозило ему, где его ждало только хорошее и
приЯтное. Ћн уже не прЯтал ружьЯ. ЂллеЯ лежала перед ним как темнаЯ просека;
лунный луч скользил между досками, и полоса света прорезала траву. ‚се
спало, и тени и лунные блики, глубоким, сладким и печальным сном. Љаким
покоем веЯло от тропинки! Њолодой человек прошел по ней до конца. ‚ том
месте, где стены †а-Њейфрена образуют угол, он остановилсЯ, прислушалсЯ, не
донесетсЯ ли какой-нибудь звук с соседнего участка. Ќичего не услышав, он
нагнулсЯ, раздвинул доски и спрЯтал между ними ружье.
‡десь в углу была древнЯЯ надгробнаЯ плита, забытаЯ при перенесении
старого кладбища и поставленнаЯ ребром, немного наискось, как высокаЯ
скамейка. „ожди источили ее краЯ, мох медленно разъедал ее, но при свете
луны можно было разобрать остатки надписи, высеченной на лицевой стороне
плиты, врезавшейсЯ в землю: "‡десь покоитсЯ... ЊариЯ... усопшаЯ..."
Ћстальное стерло времЯ.
‘прЯтав ружье, молодой человек прислушалсЯ еще раз. Ќо ничего не
услышав, взобралсЯ на камень. ‘тена была низенькаЯ; он облокотилсЯ на нее.
‡а рЯдами тутовых деревьев, посаженных вдоль стены, видна была только
равнина, залитаЯ светом; полЯ †а-Њейфрена, ровные, без единого деревца,
расстилались в лунном сиЯнии как огромные полотнища сурового холста. агах в
ста от стены Яркими белыми пЯтнами выделЯлись жилой дом и службы. ћноша
пристально вглЯдывалсЯ в ту сторону, как вдруг часы на городской башне
медленно, торжественно пробили семь раз. Ћн сосчитал удары и спрыгнул с
камнЯ, удивленный и успокоенный. ‡атем сел на камень, видимо приготовившись
к долгому ожиданию, и как будто даже не чувствовал холода. Ѓолее получаса
просидел он в глубоком раздумье, не двигаЯсь, устремив глаза в темноту.
“голок, который он облюбовал, был сначала в тени, но луна поднималась все
выше, и, наконец, голова юноши оказалась на свету.
Ћн был молод, крепок. ’онко очерченный рот и нежнаЯ кожа говорили о
юности. …му, вероЯтно, было лет семнадцать. Ћн был хорош своеобразной,
характерной красотой.
•удощавое, продолговатое лицо, казалось, было вылеплено пальцами
могучего скульптора. Љрутой лоб, нависшие брови, орлиный нос, резкий широкий
подбородок, выдающиесЯ скулы придавали лицу особую рельефность, ‘ годами
оно, вероЯтно, стало бы костлЯвым, приобрело бы сухость, свойственную облику
странствующего рыцарЯ, но сейчас, в пору возмужалости, некотораЯ жесткость
лица с легким пушком на щеках и подбородке скрашивалась какой-то
очаровательной нежностью, детской незавершенностью отдельных линий. ’еплые
черные глаза, глаза отрока, тоже смЯгчали энергичное выражение лица. ћноша
понравилсЯ бы не всем женщинам; он был далек от того, что принЯто называть
красавцем, но черты его дышали такой полнотой жизни, такой
привлекательностью, были одухотворены такой восторженностью и решимостью,
что, наверное, девушки этого краЯ, смуглые девушки юга, заглЯдывались на
него, когда он в жаркие июльские вечера проходил мимо их калиток.
ћноша все еще сидел, задумавшись, на надгробной плите, не чувствуЯ, как
лунный свет струитсЯ у него по груди и коленЯм. Ћн был среднего роста,
коренаст, с крепкими руками, руками мастерового, уже успевшими огрубеть от
работы; ноги, обутые в тЯжелые шнурованные башмаки, тоже были крепкие, с
широкими ступнЯми. ирокаЯ кость, форма рук и ног, неуклюжесть манер
изобличали в нем простолюдина; но в гордой посадке головы, в блеске умных
глаз чувствовалсЯ глухой протест против отуплЯющей черной работы, котораЯ
пригибала его к земле. Џод тЯжеловесностью, присущей его породе, его классу,
угадывалсЯ природный ум, тонкаЯ, нежнаЯ душа, придавленнаЯ, страдающаЯ от
того, что не может, сиЯЯ, вознестись над своей грубой оболочкой. € поэтому,
несмотрЯ на всю свою силу, он был робок и неуверен. Ћн бессознательно
стыдилсЯ своего несовершенства и того, что не знает, как достичь
совершенства. ќто был славный малый; его невежественность претворилась в
энтузиазм; мужественное сердце юноши, управлЯемое разумом, было способно и
на беззаветную преданность и на героический подвиг. ‚ тот вечер он был одет
в вельветовые брюки и куртку зеленоватого оттенка. ЊЯгкаЯ фетроваЯ шлЯпа,
сдвинутаЯ на затылок, отбрасывала на лоб полосу тени.
Љогда башенные часы пробили половину, он вдруг очнулсЯ от раздумьЯ и,
заметив, что весь залит лунным светом, тревожно оглЯнулсЯ. Ћн быстро
откинулсЯ в темный угол и потерЯл нить своих мыслей. ’ут он почувствовал,
что руки и ноги у него закоченели, и его охватило нетерпение. …ще раз он
влез на камень и заглЯнул через стену в †а-Њейфрен, но там было по-прежнему
пусто и тихо. Ќе знаЯ, как убить времЯ, он спрыгнул с камнЯ, вынул ружье из
груды досок и начал, забавлЯЯсь, поднимать и спускать курок. ќто был
длинный, тЯжелый карабин, несомненно принадлежавший раньше какому-нибудь
контрабандисту; по толщине приклада и массивности ложа можно было узнать
старое кремневое ружье, переделанное местным оружейником. ’акие карабины еще
встречаютсЯ в деревнЯх, где их вешают над очагом. Њолодой человек любовно
поглаживал свое ружье; он раз двадцать спускал курок, засовывал мизинец в
дуло, внимательно рассматривал приклад. Ћн загорелсЯ юношеским пылом, в
котором было еще много ребЯческого. Ќаконец он приложил ружье к щеке и начал
целитьсЯ в пустоту, как новобранец на ученье.
‘коро должно было пробить восемь часов. ћноша все еще целилсЯ, как
вдруг с †а-Њейфрена донессЯ тихий, задыхающийсЯ голос, легкий, как вздох.
- ’ы здесь, ‘ильвер? - спросил кто-то.
‘ильвер бросил ружье и одним прыжком очутилсЯ на плите.
- „а, да, - ответил он тоже приглушенным голосом. - Џостой, Я тебе
помогу.
Ќо не успел юноша протЯнуть руку, как над стеной показалась девушка.
Ќеобычайно ловко, словно кошка, она вскарабкалась по стволу тутового дерева.
„вижениЯ ее были уверенны и легки; видно было, что она не раз пользовалась
этим путем. Њиг - и она очутилась на стене. ‘ильвер подхватил ее и перенес
на скамью. Ћна отбивалась.
- Џусти, - говорила она, заливаЯсь детским смехом. - „а пусти же... Я
сама могу спуститьсЯ.
“севшись на камне, она спросила:
- ’ы давно ждешь?.. Я бежала изо всех сил, совсем задохнулась.
‘ильвер не ответил. …му было не до смеха, и он грустно глЯдел на
девушку. ‘ев рЯдом с ней, он сказал:
- Њне нужно было с тобой увидетьсЯ, Њьетта. џ прождал бы всю ночь.
‡автра, на рассвете, Я ухожу.
’ут Њьетта заметила ружье, валЯвшеесЯ в траве. Ћна сразу стала
серьезной и прошептала:
- Ђ!.. так, значит, решено... вон и ружье... Ќаступило молчание.
- „а, - неуверенно ответил ‘ильвер. - ќто мое ружье. џ унес его из дома
с вечера, а то утром тетЯ „ида увидит, что Я его беру, и разволнуетсЯ... џ
его спрЯчу, а перед уходом зайду сюда за ним.
Њьетта не могла отвести глаз от ружьЯ, неосторожно брошенного на траве,
поэтому ‘ильвер встал и снова засунул его между досками.
- “тром мы узнали, - сказал он, садЯсь на плиту, - что повстанцы Џалюда
и ‘ен-Њартен-де-‚о уже вышли и прошлой ночью стоЯли в Ђльбуазе. ђешено идти
на соединение с ними. ‘егоднЯ часть плассанских рабочих уже ушла из города,
завтра и остальные уходЯт к своим братьЯм.
Ћн произнес слово "братьЯ" с юношеским восторгом. Џотом, воодушевлЯЯсь,
добавил звенЯщим голосом:
- Ѓорьба становитсЯ неизбежной, но правда на нашей стороне, и мы
победим.
Њьетта слушала ‘ильвера, глЯдЯ вдаль и ничего не видЯ. Љогда он кончил,
она сказала просто:
- ќто верно. Џомолчав, она добавила:
- ’ы менЯ предупреждал... а Я все же надеЯлась... Ќу что ж, раз
решено...
Ћба не находили слов.
‚ глухом закоулке на зеленой просеке стало печально и тихо. ’олько луна
кружила по траве тени от досок. ”игуры юноши и девушки, сидевших на
надгробной плите в бледном свете луны, были неподвижны и безмолвны, как
изваЯниЯ. ‘ильвер обнЯл Њьетту, и она прижалась к его плечу. Ћни не
целовались, в их объЯтии была трогательнаЯ и чистаЯ братскаЯ нежность.
Њьетта куталась в широкий коричневый плащ с капюшоном, который скрывал
всю ее фигуру и спускалсЯ до самой земли. ‚идны были только голова и руки.
Џростолюдинки - крестьЯнки и работницы - носЯт еще в Џровансе такие широкие
плащи; их называют здесь шубами, и мода на них восходит к незапамЯтным
временам. Њъетта, придЯ на свидание, откинула капюшон. Ћна привыкла жить на
вольном воздухе, кровь в ней кипела, и ей не нужны были головные уборы. …е
непокрытаЯ голова резко выделЯлась на боне белой от лунного света стены.
Њьетта была еще девочкой, но девочкой, котораЯ превращалась в женщину. „лЯ
нее наступила та чудеснаЯ пора, когда во вчерашнем подростке пробуждаетсЯ
взрослаЯ девушка. ‚ эту пору поЯвлЯетсЯ нежность нераспустившегосЯ цветка;
незаконченность форм полна несказанной прелести; округлые и сладострастные
линии уже намечаютсЯ в невинной худобе ребенка, - в нем возникает женщина с
ее первой, целомудренной застенчивостью; она еще медлит расстатьсЯ с детским
телом, но уже невольно каждаЯ ее черта носит на себе отпечаток пола. „лЯ
иных девушек это неблагодарное времЯ: они быстро вытЯгиваютсЯ; дурнеют,
становЯтсЯ желтыми, хилыми, как скороспелые растениЯ. Ќо длЯ Њьетты, как и
длЯ всех девушек с горЯчей кровью, растущих на воле, это была пора
волнующей, неповторимой грации. Њьетте минуло тринадцать лет. •отЯ она была
полной и сильной длЯ своего возраста, ей все же нельзЯ было дать больше лет
- такой простодушной и Ясной улыбкой освещалось ее лицо. Ќо она, вероЯтно,
уже достигла зрелости, под влиЯнием климата и сурового образа жизни в ней
быстро расцветала женщина. Њьетта была почти одного роста с ‘ильвером,
крепкаЯ и задорнаЯ, жизнь била в ней ключом. Љак и ее друг, она не была
хороша в общепринЯтом смысле этого слова. Џравда, никто не назвал бы ее
дурнушкой, но многим красивым молодым людЯм она показалась бы по меньшей
мере странной. ‚олосы у нее были великолепные: черные, как смоль, жесткие и
прЯмые у лба, они поднимались подобно набегающей волне, струились по темени
и затылку, как море, подернутое зыбью, волнующеесЯ, непокорное, своевольное.
Ћни были так густы, что Њьетта не могла с ними справитьсЯ. Ћна скручивала их
жгутами толщиной в детский кулак, чтобы они занимали поменьше места на
голове, и прикалывала на затылке. € хоть ей было не до причесок, этот узел
приобретал под ее пальцами какое-то особое изЯщество. ѓлЯдЯ на этот живой
шлем, на эту массу кудрЯвых волос, выбивавшихсЯ на висках и закрывавших шею
как зверинаЯ шкура, можно было понЯть, почему девушка ходит с непокрытой
головой, не обращаЯ вниманиЯ на дождь и стужу. Ќизкий лоб, под темной чертой
волос, формой и золотистым оттенком напоминал полумесЯц. Ѓольшие выпуклые
глаза, короткий чуть вздернутый нос, широкий у ноздрей, крупные, слишком
алые губы - все эти черты в отдельности были бы нехороши, но в целом, на
очаровательном округлом и подвижном лице, они производили впечатление
своеобразной и Яркой красоты. Љогда Њьетта смеЯлась, запрокинув голову и
томно склонЯЯ ее на правое плечо, она походила на античную вакханку своей
грудью, трепещущей от звонкого смеха, детскими круглыми щеками, белыми
крупными зубами, кудрЯми, которые развевались вокруг головы и словно
украшали ее венком из виноградных лоз. —тобы снова увидеть в ней невинную
девочку, тринадцатилетнего ребенка, надо было заметить, как чистосердечен
этот звучный ласкающий женский смех и, главное, разглЯдеть, как детски нежны
линии подбородка, как чисто и Ясно ее чело. ‡агорелое лицо Њьетты в иные дни
отливало Янтарем. - ‹егкий черный пушок уже сейчас оттенЯл верхнюю губу.
ѓрубаЯ работа успела испортить маленькие руки, которые праздность могла бы
превратить в прелестные пухлые ручки буржуазной дамы.
Њьетта и ‘ильвер долго сидели молча. Ћни угадывали тревожные мысли друг
друга. ‚месте они погружались в страшную неизвестность завтрашнего днЯ, и
все теснее становилось их объЯтие. Ћни проникали друг другу в самое сердце;
оба молчали, чувствуЯ, что жалоба, высказаннаЯ вслух, была бы ненужной
жестокостью. Ќо Њьетта не могла больше сдерживатьсЯ; она задыхалась, и все,
что волновало их обоих, выразила в нескольких словах:
- ’ы вернешьсЯ, правда? - шепнула она, обвив рукой его шею.
‘ильвер не отвечал, у него сжалось горло, и, боЯсь расплакатьсЯ, не
находЯ другого утешениЯ, он поцеловал ее в щеку, как брат. Ћни отодвинулись
друг от друга, и снова наступило молчание.
‚друг Њьетта вздрогнула. Ћна не опиралась больше на плечо ‘ильвера и
почувствовала, что все ее тело застыло от холода. …ще вчера она не дрожала
бы в этом глухом углу, на этой надгробной плите, где они в покое, под
защитой мертвецов, столько месЯцев были счастливы своей любовью.
- Љак холодно, - сказала она, - накрываЯ голову капюшоном.
- „авай походим, - предложил ‘ильвер, - еще нет девЯти, пройдемсЯ по
дороге.
Њьетта подумала, что теперь она надолго лишитсЯ радости свиданий,
вечерних разговоров, ради которых она жила весь день.
- •орошо, пойдем, - живо согласилась она, - мы можем дойти до мельницы.
џ готова хоть всю ночь проходить, только бы ты захотел.
Ћни встали и вошли в тень за досками. Њьетта распахнула плащ на
Ярко-красной подкладке, простеганной мелкими ромбами, и накинула на плечи
‘ильвера теплую широкую полу, прикрыв его целиком, приблизив, прижав к себе.
Ћни обнЯлись за талию и, слившись в единое существо, скрытое под складками
плаща, который скрадывал очертаниЯ человеческого тела, медленно, мелкими
шагами пошли по направлению к дороге, безбоЯзненно пересекаЯ площадь,
залитую бледным светом луны. Њьетта закутала ‘ильвера, и он принЯл это как
нечто вполне естественное, словно плащ каждый вечер служил им такую службу.
„орога в Ќиццу, по обе стороны которой лежит предместье, в 1851 году
была обсажена столетними вЯзами, древними великанами, еще могучими,
источенными временем, исполинскими деревьЯми; недавно муниципалитет,
любитель опрЯтности, вырубил их и заменил чахлыми платанами. Љогда ‘ильвер и
Њьетта шли под вЯзами, чудовищные ветви которых луна вырисовывала на земле,
им два или три раза повстречались бесформенные фигуры, молча двигавшиесЯ
вдоль домов. ’о были такие же, как они, влюбленные пары, закутанные в кусок
ткани, укрывающие в тени свою любовь.
‚ южных городах влюбленные издавна изобрели такие прогулки. Џарни и
девушки, которые намерены со временем поженитьсЯ, а покуда не прочь
поцеловатьсЯ, не знают, где бы им побыть наедине, не подаваЯ повода к
сплетнЯм. Џравда, родители предоставлЯют им полную свободу, но если бы они
вздумали снЯть комнату в городе и встречатьсЯ там, то завтра же стали бы
притчей всего краЯ; с другой стороны, они не каждый вечер могут уходить
далеко за город, в полЯ и луга. € вот они нашли выход: они бродЯт по
предместью, по пустырЯм, по аллеЯм, всюду, где мало прохожих и много темных
закоулков. ‚се местные жители знают друг друга в лицо, и потому из
осторожности, чтобы стать неузнаваемыми, влюбленные скрываютсЯ под широкими
плащами, - под таким плащом могло бы укрытьсЯ целое семейство. ђодители не
возражают против этих прогулок во мраке; суроваЯ провинциальнаЯ мораль
терпит их: считаетсЯ, что влюбленные не останавливаютсЯ в темных углах, не
присаживаютсЯ в глухих закоулках - этого достаточно? чтобы успокоить
встревоженное целомудрие; ведь на ходу можно только целоватьсЯ, не больше.
Ѓывает, что с девушкой стрЯсетсЯ беда, - значит, влюбленные где-то присели.
Џо правде сказать, нет ничего очаровательнее этих любовных прогулок. ‚
них выразилось веселое, изобретательное воображение юга. ќто настоЯщий
маскарад, богатый мелкими радостЯми, доступный беднЯкам. ‚любленнаЯ девушка
распахнет плащ, и вот готово убежище длЯ любимого, - она прЯчет его у
сердца, как мещаночка прЯчет любовника под кроватью или в шкапу. ‡апретный
плод становитсЯ особенно сладок: его вкушают на свободе среди равнодушных
прохожих, на ходу, вдоль дороги. ‚любленные уверены в том, что они могут
безнаказанно обниматьсЯ на людЯх, проводить весь вечер, прильнув друг к
другу, не боЯсь, что их узнают и будут указывать на них пальцем. ќто
восхитительнее всего и придает волнующую сладость поцелуЯм. Љак хорошо
превратитьсЯ в темную бесформенную фигуру, не отличимую от любой другой
пары. ‡апоздавший прохожий видит, как мимо него движутсЯ смутные силуэты, -
это мелькнула любовь, и только, любовь безыменнаЯ, любовь угаданнаЯ, но
неизвестнаЯ. ‚любленные знают, что они спрЯтаны надежно, они
переговариваютсЯ шепотом, они у себЯ;, но чаще всего они ничего не говорЯт,
бродЯт целыми часами, счастливые тем, что прижимаютсЯ друг к другу,
окутанные одной тканью. ‚ этом много чувственного и много целомудренного.
ѓлавный виновник - климат; он-то и приучил влюбленных скрыватьсЯ в закоулках
предместьЯ. ‚ теплые летние ночи нельзЯ пройти по Џлассану, не встретив в
тени, у каждой стены, такую закутанную пару; в иных местах, например, на
площади св. Њитра, этих темных домино очень много; в теплые Ясные ночи они
проходЯт медленно, бесшумно, чуть задеваЯ друг друга, как гости на
призрачном балу, который дают звезды, празднуЯ любовь беднЯков. Љогда
наступает жара и девушки уже не носЯт теплых плащей, они прикрывают дружка
широким подолом юбки. ‡имой даже мороз не отпугивает тех, кто влюблен
особенно сильно. ‘ильвер и Њьетта, идЯ по дороге в Ќиццу, и не думали
жаловатьсЯ на холодную декабрьскую ночь.
Њолодые люди прошли через предместье, не обменЯвшись ни словом. ‘
безмолвной радостью они вернулись к теплому очарованию объЯтьЯ. Ќо в сердцах
у обоих затаилась печаль: к блаженству, которое они испытывали, прижимаЯсь
друг к другу, примешивалось мучительное предчувствие разлуки; им казалось,
что они никогда не исчерпают всей сладости и всей горечи молчаниЯ, медленно
баюкавшего их шаг. Ќо вот дома стали реже; влюбленные дошли до конца
предместьЯ, до ворот †а-Њейфрена - двух толстых столбов, соединенных
решеткой, между прутьев которой виднелась длиннаЯ аллеЯ тутовых деревьев.
ЏроходЯ мимо ворот, ‘ильвер и Њьетта невольно бросили взглЯд на усадьбу.
Ћт †а-Њейфрена шоссе отлого спускаетсЯ к равнине, по которой протекает
‚ьорна, - летом она похожа на ручеек, зимой же превращаетсЯ в бурный поток.
‚ те годы двойной рЯд вЯзов выходил за пределы предместьЯ, превращаЯ дорогу
в великолепный проспект, который перерезал широкой аллеей гигантских
деревьев полЯ и тощие виноградники, покрывающие склон. ‚ эту декабрьскую
ночь недавно вспаханные полЯ по обе стороны дороги казались в Ясном,
холодном сиЯнии луны пластами сероватой ваты, приглушавшей звуки, доносимые
ветром. ‹ишь глухое журчание ‚ьорны нарушало беспредельный покой сельских
просторов.
Љогда молодые люди начали спускатьсЯ по аллее, мысли Њьетты вернулись к
†а-Њейфрену, оставшемусЯ позади.
- ‘егоднЯ уйти было трудно, - сказала она. - „ЯдЯ не отпускал. Ћн
заперсЯ в погребе; наверно, деньги закапывал, потому что утром всполошилсЯ,
когда услышал о том, что готовитсЯ.
‘ильвер еще нежнее обнЯл ее.
- Ќичего, - сказал он, - не падай духом. Ќастанет времЯ, когда мы
открыто будем встречатьсЯ днем... Ќе огорчайсЯ.
Њьетта трЯхнула головой.
- „а, ты все надеешьсЯ... Ђ мне порой так тоскливо бывает! € вовсе не
от тЯжелой работы; наоборот, Я даже рада, когда дЯдЯ груб, когда он
наваливает на менЯ работу. Ћн сделал из менЯ батрачку, и правильно поступил.
…ще неизвестно, что бы из менЯ вышло. ‡наешь, ‘ильвер, Я иногда думаю, что
на мне лежит проклЯтие... ‹учше бы умереть... џ все думаю о нем... ты знаешь
о ком...
ђыданиЯ прервали ее голос. ‘ильвер почти резко остановил ее:
- Џерестань, ты же мне обещала больше не думать об этом. ’воей вины тут
нет.
Џотом добавил уже мЯгче:
- ‚едь мы с тобой любим друг друга? Љогда поженимсЯ, все пройдет.
- џ знаю, - прошептала Њьетта, - ты добрый, ты хочешь менЯ поддержать.
Ќо что поделаешь? џ чего-то боюсь, а иногда все во мне кипит, словно менЯ
обидели, и Я становлюсь злой. ‚едь Я от тебЯ ничего не скрываю. ‚сЯкий раз
как менЯ попрекают отцом, Я чувствую, что горю, точно в огне. Ђ когда
мальчишки кричат мне вслед: "ќй, ты, антегрейль!" - Я выхожу из себЯ. џ бы
их растерзала.
Ћна мрачно замолчала, потом добавила:
- ’ы мужчина, ты будешь стрелЯть из ружьЯ... ’ебе хорошо.
‘ильвер дал ей высказатьсЯ. ЏройдЯ несколько шагов, он грустно заметил:
- ’ы не права, Њьетта, нехорошо, что ты сердишьсЯ. Ќе надо возмущатьсЯ
против того, что справедливо. џ ведь иду сражатьсЯ за наши права, за всех
нас, Я не мстить иду.
- ‚се равно, - продолжала Њьетта, - Я бы хотела быть мужчиной, стрелЯть
из ружьЯ. Џраво, мне стало бы легче.
‘ильвер молчал, и она почувствовала, что он недоволен. ‚есь ее пыл
погас. Ћна робко прошептала:
- Ќе сердись. Њне горько, что ты уходишь, оттого и лезут в голову такие
мысли. џ знаю, ты прав. Њне надо смиритьсЯ.
Ћна заплакала. ђастроганный ‘ильвер взЯл ее руки и поцеловал их.
- Џослушай, - сказал он нежно, - ты то сердишьсЯ, то плачешь, как
маленькаЯ. Ѓудь умницей. џ не браню тебЯ... џ просто хочу, чтобы тебе было
лучше, а ведь это во многом зависит от тебЯ.
‚оспоминание о драме, о которой Њьетта говорила с такой болью,
опечалило влюбленных. Ќесколько минут они шли, опустив голову, взволнованные
своими мыслЯми.
- —то же, ты думаешь, Я много счастливей тебЯ? - спросил ‘ильвер,
невольно возвращаЯсь к разговору. - —то бы сталось со мной, если бы бабушка
не взЯла менЯ и не воспитала? ’олько дЯдЯ Ђнтуан, такой же рабочий, как Я,
говорил со мною и научил менЯ любить республику, а все другие родственники
боЯтсЯ, как бы не запачкатьсЯ, когда Я прохожу мимо.
ђазгорЯчившись, он остановилсЯ посреди дороги, удерживаЯ Њьетту.
- ‚идит бог, - продолжал он, - во мне нет ни зависти, ни ненависти. Ќо
если мы победим, Я этим важным господам все выскажу. „ЯдЯ Ђнтуан немало о
них знает. ‚от увидишь, дай только вернутьсЯ. Њы все будем жить счастливо и
свободно.
Њьетта тихонько потЯнула его, и они продолжали путь.
- Љак ты ее любишь, свою республику! - сказала она как бы в шутку. -
Ќаверное, больше, чем менЯ.
Ћна смеЯлась, но в ее смехе чувствовалась горечь. ‚ероЯтно, ей
казалось, что ‘ильвер слишком легко расстаетсЯ с ней, отправлЯЯсь в поход.
Ќо юноша серьезно ответил:
- ’ы моЯ жена. ’ебе Я отдал сердце. Ђ республику Я люблю, потому что
люблю тебЯ. Љогда мы поженимсЯ, нам нужно будет очень много счастьЯ. € вот
за этим счастьем Я и пойду завтра утром... ‚едь ты же сама не хочешь, чтобы
Я осталсЯ?
- Ќет, нет! - горЯчо воскликнула девушка. - Њужчина должен быть
сильным. Љак прекрасно быть храбрым! Ќе сердись, что Я завидую. Њне бы
хотелось быть такой же сильной, как ты. ’огда ты любил бы менЯ еще больше,
правда?
€ помолчав, она воскликнула с прелестной живостью и простодушием: - Ќу
и расцелую же Я тебЯ, когда ты вернешьсЯ!
ќтот крик любЯщего и мужественного сердца глубоко тронул ‘ильвера. Ћн
обнЯл Њьетту и поцеловал ее в обе щеки. „евушка, смеЯсь, отворачивалась,
глаза ее были полны слез.
‚округ влюбленных в безмерно холодном покое спали полЯ. ‘ильвер и
Њьетта дошли до середины склона. ‘лева возвышалсЯ холм, на вершине которого
белели развалины ветрЯной мельницы, освещенные луной; уцелела только башнЯ,
обвалившаЯсЯ с одной стороны. ‡десь они уговорились повернуть обратно. Ћт
самого предместьЯ они ни разу не взглЯнули на окружавшие их полЯ. Џоцеловав
Њьетту, ‘ильвер поднЯл голову. Ћн увидел мельницу.
- Љак мы быстро шли, - воскликнул он, - вот и мельница! „олжно быть,
уже половина десЯтого. Џора домой.
Њьетта надула губки.
- Џройдем еще немного, - сказала она просЯщим тоном. - ’олько несколько
шагов, до проселочной дороги. Џравда, только туда.
‘ильвер, улыбаЯсь, обнЯл ее, и они снова пошли вниз по дороге. ’еперь
уже нечего было боЯтьсЯ любопытных взглЯдов, ‡а последними домами предместьЯ
им не встретилось ни души. Ќо они все еще закрывались плащом. ќтот плащ, эта
общаЯ их одежда была словно естественной обителью их любви. ‘колько
счастливых вечеров провели они под его покровом. …сли бы они просто шли
рЯдом, то чувствовали бы себЯ ничтожными, затерЯнными среди широкой равнины.
Ќо им придавало уверенность и силу то, что они были слиты в единое существо.
ђаздвинув полы, они глЯдели на полЯ, расстилавшиесЯ по обе стороны дороги,
не чувствуЯ той угнетенности, которой бесстрастные, безбрежные просторы
подавлЯют человеческую нежность. €м казалось, что они одни в своем домике и
любуютсЯ природой, глЯдЯ в окно. €м нравилась мирнаЯ тишина, пелена спЯщего
света, уголки природы, неЯсно выступающие из-под савана зимы и ночи,
нравилась всЯ долина, котораЯ очаровывала их, но такими чарами, что они не
разъединЯли сердца, прильнувшие друг к другу.
Ћба молчали, не говорили больше о других, не говорили даже о себе. Ћни
отдались мгновению, обмениваЯсь пожатием руки, отрывочным восклицанием,
ронЯЯ порою слово, почти не слушаЯ, усыпленные теплотой объЯтиЯ. ‘ильвер
забыл свой революционный экстаз, Њьетта не думала о том, что через
какой-нибудь час возлюбленный покинет ее надолго, быть может навсегда. € как
в обычные дни, когда разлука не омрачала спокойствиЯ их свиданий, они шли в
блаженной дремоте, в любовном упоении.
Ћни все шли. ‘коро они достигли проселочной дороги, про которую
говорила Њьетта, - она вела через полЯ к деревне на берегу ‚ьорны. Ќо они не
остановились, а продолжали спускатьсЯ, будто не замечаЯ того перекрестка,
где собирались повернуть обратно. ’олько через несколько минут ‘ильвер тихо
сказал:
„олжно быть, уж поздно. ’ы устанешь. Ќет, нет, честное слово, Я совсем
не устала, - ответила девушка. - џ могу пройти еще несколько миль. Џотом она
добавила вкрадчивым голосом:
- •очешь, дойдем до лугов свЯтой Љлары? Ђ там уже конец. Ћттуда
повернем обратно.
‘ильвер, убаюканный ее мерным шагом, дремавший с открытыми глазами, не
возражал. ЋпЯть их охватило блаженство. Ћни шли медленно, боЯсь того
мгновениЯ, когда им придетсЯ возвращатьсЯ по этому же склону. Џока они шли
вперед, им казалось, что они вечно будут идти вот так, обнЯвшись, слившись
друг с другом. Ћбратный путь означал разлуку, мучительное расставание.
‘пуск понемногу становилсЯ более отлогим. Џо всей долине до самой
‚ьорны, протекающей на другом ее конце, у подножьЯ низких холмов раскинулись
луга св. Љлары, отделенные от дороги живой изгородью.
- ‡наешь что, - воскликнул ‘ильвер в свою очередь, дойдЯ до первой
полоски травы, - пройдем еще до моста.
Њьетта звонко рассмеЯлась. Ћна обхватила юношу за шею и громко
поцеловала его.
‚ то времЯ широкаЯ аллеЯ вЯзов оканчивалась у живой изгороди двумЯ
большими деревьЯми, двумЯ исполинами, выше всех остальных. ‹уга, начинаЯсь у
самой дороги, словно широкие полосы зеленой шерсти, тЯнулись до прибрежных
ив и берез. Ћт последних вЯзов до моста было не более трехсот метров.
‚любленные потратили добрых четверть часа, чтобы пройти это пространство.
Ќаконец они все же очутилась на мосту и остановились.
Џеред ними, на другом берегу, поднималась по склону дорога в Ќиццу. €м
виден был лишь небольшой ее отрезок, потому что в полукилометре от моста она
делает крутой поворот и терЯетсЯ среди лесистых холмов. Ћбернувшись, они
увидели другой конец ее - тот, по которому они только что прошли. ‚ Ярком
свете зимней луны дорога казалась длинной серебрЯной лентой с темной каймой
из вЯзов. ‘права и слева, как серые, туманные озера, широко раскинулись
пашни.
„орога, всЯ белаЯ от инеЯ, прорезала их сверкающей, металлической
лентой. „алеко вверху, у самого горизонта, сверкали, точно искры, освещенные
окна предместьЯ. Њьетта и ‘ильвер, шаг за шагом, незаметно отошли на целую
милю. Ћни окинули взглЯдом пройденный путь и замерли в немом восторге, глЯдЯ
на огромный амфитеатр, восходЯщий до самого неба; по нему, как по уступам
гигантского водопада, струились потоки голубоватого света; он возвышалсЯ
недвижно, в мертвом молчании, словно волшебнаЯ декорациЯ грандиозного
апофеоза. Ќичто не могло быть величественнее этого зрелища.
Њолодые люди облокотились на перила моста и взглЯнули вниз. Џод их
ногами глухо, непрерывно шумела ‚ьорна, вздувшаЯсЯ от дождей. ‚верх и вниз
по течению, между ложбинами, где тьма казалась еще гуще, можно было
разглЯдеть темные силуэты прибрежных деревьев; кое-где лунный луч, скользнув
по воде, оставлЯл за собой струю расплавленного свинца, котораЯ колыхалась,
отсвечиваЯ, как отблески на рыбьей чешуе. ќти блики придавали серой водЯной
пелене таинственную прелесть; они текли вместе с нею под неЯсными тенЯми
листвы. „олина казалась зачарованным, сказочным царством, где тени и свет
жили странной, призрачной жизнью.
‚любленным это место было хорошо знакомо. ‚ жаркие июльские ночи они
часто спускались сюда, ища прохлады; здесь, на правом берегу, они проводили
целые часы, спрЯтавшись под ивами, в том месте, где зеленые луга св. Љлары
подходЯт к самой воде.
Ћни знали все изгибы берега, знали, по каким камнЯм надо ступать, чтобы
перейти вброд ‚ьорну, летом узенькую, как нитка; знали лощинки, поросшие
травой, где они сидели, забывшись в любовных мечтах. € теперь Њьетта с
сожалением глЯдела на правый берег.
- …сли б было тепло, - вздохнула она, - мы бы чуточку отдохнули внизу,
а потом пошли бы обратно.
Ћна умолкла, потом, не отрываЯ глаз от берега, добавила:
- Џосмотри, ‘ильвер, видишь, вон там что-то чернеет, перед шлюзом?
Џомнишь? ќто кусты; под ними мы сидели с тобой в Џреображенье.
- „а, те самые кусты, - тихо ответил ‘ильвер.
’ам они впервые осмелились поцеловатьсЯ. ‚оспоминание пробудило в обоих
сладкое волнение, и прежние радости сливались в нем с надеждами на будущее.
Љак при свете молнии перед ними встали чудесные вечера, проведенные вместе,
а тот вечер ЏреображеньЯ они помнили до мельчайших подробностей: глубокое
Ясное небо, прохлада в тени деревьев у ‚ьорны, ласковые слова. € по мере
того как в сердце вставало это милое, счастливое прошлое, перед ними
открывалось будущее: им казалось, что мечта осуществилась, что они рука об
руку идут по жизни, как шли сейчас по дороге, тепло закутанные плащом. Ћни
восхищенно глЯдели друг другу в глаза и улыбались, забыв обо всем в эту
безмолвную лунную ночь.
‚друг ‘ильвер поднЯл голову. Ћн распахнул плащ и прислушалсЯ.
“дивленнаЯ Њьетта последовала его примеру, хоть и не понимала, почему он
отодвинулсЯ от нее.
Љакой-то неЯсный гул уже несколько мгновений доносилсЯ из-за холмов, за
которые сворачивает дорога в Ќиццу. Љазалось, где-то вдали с грохотом
несутсЯ телеги. Џлеск реки заглушал эти неЯсные звуки, но постепенно они
усиливались и походили теперь на топот приближающегосЯ войска. ѓул нарастал,
и уже слышались многоголосые крики толпы, мерно чередуЯсь, доносились порывы
бури; казалось, вспыхивают зарницы, надвигаетсЯ гроза и ее приближение
тревожит сонный воздух. ‘ильвер слушал и не мог уловить голос урагана,
терЯвшегосЯ за холмами. ‚друг из-за поворота показались черные вереницы
людей. ‡агремела марсельеза, величественнаЯ, непримиримаЯ, призывающаЯ к
мщению.
- Ћни! - закричал ‘ильвер, не помнЯ себЯ от радости и восторга.
€ он пустилсЯ бежать, увлекаЯ за собой Њьетту. ‘лева поднималсЯ откос,
поросший дубами. ‘ильвер взобралсЯ на него вместе с девушкой, боЯсь, чтобы
их не увлек за собой ревущий людской поток.
Ћчутившись на откосе, в тени кустов, Њьетта, бледнаЯ, стала тревожно
всматриватьсЯ в толпу. Ћдного лишь пениЯ этих людей было достаточно, чтобы
вырвать ‘ильвера из ее объЯтий. …й казалось, что толпа встала между ними.
’олько что они были так счастливы, свЯзаны так тесно, далеки от всего мира,
затерЯны в необъЯтном молчании, в бледном свете луны! Ђ теперь ‘ильвер
отвернулсЯ от нее, забыл, что она тут, не видит ничего, кроме этих чужих
людей, которых называет братьЯми.
’олпа надвигалась в мощном, неудержимом порыве. ѓрозным и
величественным было это вторжение многих тысЯч людей в мертвенный ледЯной
покой безбрежного горизонта. „орога превратилась в поток, волна шла за
волной, и казалось, им не будет конца. €з-за поворота поЯвлЯлись все новые и
новые черные вереницы, и пение их присоединЯлось к громовому голосу
человеческой бури. Љогда поЯвились последние батальоны, раздалсЯ
оглушительный раскат. Њарсельеза заполнила небо, - как будто гиганты дули в
исполинские трубы, и песнЯ трепетала, звенела медью, перелетаЯ от краЯ до
краЯ долины. ‘онные полЯ сразу проснулись, вздрогнули, точно барабан под
ударами палочек, откликнулись из самых недр своих, и эхо подхватило
пламенный напев национального гимна. Џела теперь не только толпа: до самого
горизонта - на далеких утесах, на пашнЯх и лугах, в рощах и зарослЯх
чудились человеческие голоса; весь огромный амфитеатр от реки до Џлассана,
весь этот гигантский водопад, по которому струилось голубоватое сиЯние,
словно покрыт был несметной, невидимой толпой, приветствующей повстанцев.
Љазалось, в заводЯх ‚ьорны, на берегах, у воды, покрытой таинственными
струЯми расплавленного свинца, нет ни единого темного уголка, где не
укрывались бы люди, которые с гневной силой подхватывали припев. ЏолЯ
взывали о мщении и свободе, потрЯсаЯ воздух и землю. € все времЯ, пока
войско спускалось по склону, ропот толпы разносилсЯ волнами, с внезапными
раскатами, от которых содрогались даже булыжники на дороге.
‘ильвер, побледнев от волнениЯ, слушал и смотрел не отрываЯсь. Џервые
повстанцы быстрым шагом приближались к мосту; за ними, колыхаЯсь, с шумом и
грохотом тЯнулсЯ длинный людской поток, чудовищно бесформенный во мраке.
- џ думала, - прошептала Њьетта, - что вы не пройдете через Џлассан.
- Ќаверно, изменили план похода, - ответил ‘ильвер. - Њы должны были
идти по ’улонской дороге, влево от Ћршара и Џлассана. Ћни, вероЯтно, днем
вышли из Ђльбуаза, а вечером прошли ’юлет.
Љолонна поравнЯлась с ‘ильвером и Њьеттой. ‚ маленькой армии оказалось
больше порЯдка, чем можно было ожидать от сборища необученных людей.
Џовстанцы каждого города, каждого селениЯ объединЯлись в отдельные
батальоны, которые шли на небольшом расстоЯнии друг от друга. Џо-видимому,
каждый батальон подчинЯлсЯ своему начальнику, но порыв, который увлекал их
сейчас вниз по склону холма, спаЯл всех в единое крепкое целое, несущее в
себе несокрушимую силу. €х было более трех тысЯч. ‚етер гнева соединил их и
увлек за собой. ’ень, падавшаЯ на дорогу от высокой насыпи, не позволЯла
различить подробности этого необычайного зрелища. Ќо в нескольких шагах от
кустов, где скрывались Њьетта и ‘ильвер, откос обрывалсЯ, пропускаЯ тропинку
к берегу ‚ьорны, и лунные лучи, скользЯ через этот пролет, бросали на дорогу
широкую полосу света. Џервые отрЯды вступили в нее, и вдруг резкий белый
свет необычайно четко подчеркнул мельчайшие черточки лиц и детали костюмов.
Џеред ‘ильвером и Њьеттой, внезапно возникаЯ из мрака, проходили грозные
бесчисленные батальоны.
Љогда поЯвилсЯ первый, Њьетта инстинктивно прижалась к ‘ильверу, хотЯ и
чувствовала себЯ в безопасности, знаЯ, что ее никто не может увидеть. Ћна
обвила его шею рукой, прислонилась головой к его плечу. …е щеки, обрамленные
капюшоном, были бледны, она стоЯла прЯмо, устремив глаза на полосу света, в
которой мелькали необычайные, преображенные душевным подъемом лица, чернели
открытые рты, из которых неслись звуки марсельезы, призывающей к мщению.
‘ильвер, дрожа, нагнулсЯ к уху Њьетты и стал называть батальоны,
проходившие перед ними.
Љолонна шла рЯдами по восемь человек. ‚переди шагали рослые парни с
квадратными головами, по-видимому, отличавшиесЯ богатырской силой и
простодушной доверчивостью великанов. ‚ них республика нашла слепых,
бесстрашных защитников. Ќа плече у каждого был большой топор, и отточенные
лезвиЯ сверкали в лунном свете.
- ‹есорубы из ‘ейльских лесов, - сказал ‘ильвер, - из них сформирован
отрЯд саперов... „ай им только знак, и они двинутсЯ прЯмо на Џариж, снесут
городские ворота, как дубы в ‘ейльских лесах.
ћноша, видимо, гордилсЯ огромными кулаками своих братьев. “видев, что
за лесорубами идет группа рабочих и загорелых людей с лохматыми бородами, он
продолжал:
- Ђ вот отрЯд из ‹а-Џалюда. ќтот город восстал первым. ‚от те, в
блузах, деревообделочники - они обрабатывают пробковый дуб, а те, что в
бархатных куртках, должно быть, охотники и угольщики из ущельев ‘ейльи...
Ћхотники, наверно, знают твоего отца, Њьетта. “ них хорошее оружие, и они
умеют с ним обращатьсЯ. Ђх, если бы все были так вооружены! “ нас не хватает
ружей. ‘мотри, у рабочих одни только дубины.
Њьетта молча глЯдела, молча слушала. Љогда ‘ильвер упомЯнул об ее отце,
всЯ кровь хлынула к щекам девушки. Ћна глЯдела на охотников с гневом, но и с
какой-то странной симпатией. …е лицо пылало. ‘ этого момента и ее начало
охватывать лихорадочное возбуждение, которое несло с собою пение повстанцев.
Љолонна снова запела марсельезу; люди шли быстро, точно подгонЯемые
порывами холодного ветра. Џовстанцев ‹а-Џалюда сменила другаЯ группа
рабочих, среди которых было довольно много буржуа, одетых в пальто.
- ‘ен-Њартен-де-‚о, - сказал ‘ильвер. - Ћни восстали вместе с
‹а-Џалюдом. •озЯева идут вместе с рабочими. ’ут немало богатых людей,
Њьетта; богатые могли бы спокойно сидеть дома, а они рискуют жизнью, борЯсь
за свободу... ’аких надо любить... “ многих не хватает оружиЯ. ‘мотри, всего
несколько охотничьих одностволок... ‚идишь, Њьетта, людей с красной повЯзкой
на левой руке? ќто командиры.
Ќо ‘ильвер не поспевал перечислЯть отрЯды, они опережали его слова.
Џока он говорил о ‘ен-Њартен-де-‚о, уже два новых батальона успели пересечь
полосу белого света.
- ‚идела? - спросил он. - Џрошли повстанцы из Ђльбуаза и ’юлет. џ узнал
кузнеца Ѓюрга... Ћни, наверно, присоединились сегоднЯ. Љак они спешат!
’еперь и Њьетта нагнулась вперед, чтобы дольше следить глазами за
маленькими отрЯдами, которые называл ‘ильвер. ‚олнение овладело ею, оно
закипало в груди и перехватывало горло. ‚ это времЯ показалсЯ новый
батальон, более многочисленный, лучше обученный, чем остальные; ‚ нем почти
все повстанцы были одеты одинаково - в синие блузы с красными поЯсами.
Џосредине ехал всадник с саблей. “ большинства этих импровизированных солдат
были ружьЯ - карабины или старинные мушкеты национальной гвардии.
- Ќе знаю, кто они, - сказал ‘ильвер. - ‚он тот, на лошади, наверно,
командир; мне о нем говорили. Ћн привел с собой батальоны из ”аверолЯ и
соседних сед. …сли бы можно было одеть так всю колонну! Ћн быстро перевел
дух.
- Ђ вот и деревни пошли! - воскликнул он.
‡а фаверольцами шли маленькие группы, человек по десЯть, по двадцать,
не больше. ‚се они были в коротких куртках, какие носЯт крестьЯне на юге.
Ћни пели, потрЯсаЯ вилами и косами; у некоторых были просто огромные заступы
землекопов. „еревни выслали всех своих здоровых мужчин.
‘ильвер узнавал отрЯды по начальникам и перечислЯл их взволнованным
голосом:
- ЋтрЯд из аваноза - всего восемь человек, но какие молодцы!.. „ЯдЯ
Ђнтуан знает их... Ђ вот Ќазер, вот Џужоль. ‚се пришли, все откликнулись...
‚алькейра... ‘мотри-ка, даже кюре с ними. Њне рассказывали про него. Ћн
честный республиканец.
“ ‘ильвера кружилась голова. ’еперь, когда в отрЯдах насчитывалось лишь
по нескольку человек, ему приходилось спешить, и он был в каком-то
исступлении.
- Ђх, Њьетта! - продолжал он. - Љакое прекрасное шествие! ђозан, ‚ерну,
Љорбьер!.. € это не все, ты сейчас увидишь!.. “ них одни только косы, но они
скосЯт солдат, как траву на лугах. ‘ент-ќтроп, Њазе, ѓард, Њарсан, всЯ
севернаЯ сторона ‘ейльи!.. Ќу, конечно, мы победим. ‚сЯ страна с нами!
‚зглЯни на их руки. —ерные, крепкие, как железо... Љонца не видно... ‚от
Џрюина, ђош-Ќуар. ќто контрабандисты, у них карабины... Ђ вот опЯть пошли
косы и вилы. ЋпЯть деревенские отрЯды. Љастель-ле-‚ье! ‘ент-Ђнн! ѓрайль!
ќстурмель! Њюрдаран!
‘давленным от волнениЯ голосом ‘ильвер перечислЯл группы людей, а они
исчезали, пока он их называл, подхваченные, унесенные вихрем. Ћн словно
вырос, лицо его пылало, он показывал на отрЯды, и Њьетта следила за нервными
движениЯми его руки. Ћна чувствовала, что дорога под откосом притЯгивает ее,
как пропасть. ЃоЯсь оступитьсЯ, она ухватилась за шею ‘ильвера. —то-то
захватывающее, опьЯнЯющее исходило от толпы, воодушевленной решимостью и
верой. ‹юди, мелькавшие в лунном луче, юноши, мужчины, старики, потрЯсающие
странным оружием, одетые в самые разнообразные одежды - тут были и блузы
чернорабочих и сюртуки буржуа, - всЯ эта бесконечнаЯ колонна, эти лица,
которым ночнаЯ пора и всЯ обстановка придавали необычайную выразительность,
которые запечатлевались в памЯти своей фанатической решимостью и
восторженностью, представлЯлись девушке неудержимым, стремительным потоком.
Ѓыли мгновениЯ, когда ей казалось, что не они идут, а марсельеза уносит их,
что их увлекают грозные раскаты могучего пениЯ. Њьетта не могла разобрать
слов, она слышала только непрерывный гул, который переходил от низких нот к
высоким, дрожащим, тонким, как остриЯ, и эти остриЯ как будто впивались ей в
тело. ѓромовые возгласы, призыв к борьбе и смерти, взрывы гнева, безудержное
стремление к свободе, удивительное сочетание жажды разрушениЯ с
благороднейшими порывами поражали ее в самое сердце и, нарастаЯ, проникали
все глубже, причинЯли ей сладостную боль, как мученице, котораЯ улыбаетсЯ
под ударами бича. ‹юдские волны текли вместе с потоком звуков. Ѓатальоны
проходили всего лишь несколько минут, но ‘ильверу и Њьетте шествие казалось
бесконечным. Њьетта была еще ребенком. Ћна побледнела, увидев войско, она
оплакивала утраченную радость, но ее пылкаЯ, страстнаЯ натура легко
загоралась энтузиазмом. ‚олнение овладело ею, переполнЯло ее. Ћна словно
превратилась в юношу. ‘ какой радостью взЯла бы она ружье и пошла за
повстанцами. Ћна смотрела на мелькавшие перед ней ружьЯ и косы, Яркие губы
ее раскрылись, обнажив острые зубы, как у волчонка, готового укусить.
‘ильвер все быстрее и быстрее перечислЯл деревенские отрЯды, и ей чудилось,
что с каждым его словом колонна все стремительнее движетсЯ вперед. ‘коро она
превратилась в буйный вихрь, в тучу пыли, взметенную ураганом. ‚се
закружилось. Њьетта закрыла глаза. Љрупные, горЯчие слезы текли по ее щекам.
“ ‘иЯьвера тоже к глазам подступили слезы.
- —то-то не видно наших, а они ведь сегоднЯ вышли из Џлассана, -
прошептал он.
Ћн всматривалсЯ в хвост колонны, еще терЯвшийсЯ в тени. € вдруг
торжествующе закричал:
- ‚от они... Ћни несут знамЯ, им доверили знамЯ!
Ћн начал было спускатьсЯ с откоса, спеша присоединитьсЯ к своим, но в
это времЯ повстанцы остановились. ‚доль колонны передавали приказ. Ћтзвучал
последний раскат марсельезы, и теперь слышалсЯ только неЯсный ропот
взволнованной толпы. ‘ильвер прислушалсЯ и разобрал слова приказа,
передававшегосЯ от отрЯда к отрЯду: плассанцев призывали стать во главе
колонны. Ѓатальоны расступились, пропускаЯ вперед знамЯ. ‘ильвер, держа
Њьетту за руку, стал взбиратьсЯ обратно на откос.
- €дем, - сказал он, - мы раньше их добежим до моста и встретим их с
другой стороны.
‚зобравшись наверх, к пашнЯм, они побежали к мельничной плотине,
перешли ‚ьорну по доске, положенной мельником, и бегом пустились напрЯмик
через луга св. Љлары, держась за руки, не говорЯ ни слова. Џо широкой дороге
темной лентой извивалась колонна, и они следовали за ней вдоль живой
изгороди. Љусты боЯрышника местами обрывались, и сквозь один из таких
просветов Њьетта и ‘ильвер выбрались на дорогу.
ЌесмотрЯ на сделанный ими обход, они пришли одновременно с плассанцами.
‘ильвер пожимал приЯтелЯм руки. ‚ероЯтно, они решили, что он узнал об
изменении маршрута и вышел их встретить. Ќа Њьетту, лицо которой было
полузакрыто капюшоном, поглЯдывали с любопытством.
- „а ведь это антегрейль, - сказал кто-то из жителей предместьЯ, -
племЯнница ђебюфа, кожевника из †а-Њейфрена.
- ’ы чего тут шлЯешьсЯ? - крикнул другой.
‘ильвер в волнении не подумал о том, в какое неловкое положение может
попасть Њьетта, если над ней начнут подшучивать рабочие. „евушка растерЯнно
смотрела на него, как бы ища помощи и поддержки. Ќо не успел он ответить,
как в толпе раздалсЯ чей-то грубый голос:
- …е отец на каторге. Ќам не нужна дочь вора и убийцы.
Њьетта побледнела.
- Ќеправда! - сказала она. - Њой отец убил, но не воровал.
€ видЯ, что ‘ильвер, побледнев от гнева, сжимает кулаки и дрожит
сильнее, чем она, Њьетта добавила:
- Ћставь, это касаетсЯ только менЯ. €, обратЯсь к толпе, громко
крикнула:
- ‚ы лжете, лжете!.. Ћн не украл ни единого су. ‚ы это знаете. ‡ачем же
вы его оскорблЯете, ведь он не может себЯ защитить!
Ћна выпрЯмилась во весь рост в великолепном порыве негодованиЯ. …е
страстнаЯ, мЯтежнаЯ натура довольно спокойно принимала обвинение в убийстве,
но то, что отца обвинЯли в воровстве, приводило ее в Ярость. ‚се это знали,
и потому люди с бессмысленной жестокостью чаще всего бросали ей в лицо
именно такое обвинение.
—еловек, назвавший ее отца вором, повторил сейчас то, что говорилось
уже много лет. ѓнев Њьетты вызвал смех. ‘ильвер стоЯл, сжимаЯ кулаки. „ело
могло плохо кончитьсЯ, не вступись за девушку охотник из ‘ейльи, присевший
отдохнуть на кучу камней.
- Ћна правильно говорит, - сказал он, - антегрейль был из наших. џ его
знаю. „ело это запутанное. џ, например, верю тому, что он сказал на суде. Ћн
застрелил жандарма на охоте, но жандарм-то сам целилсЯ в него из карабина.
‚сЯкий на месте антегрейлЯ стал бы защищатьсЯ. Ќо антегрейль - честный
человек, антегрейль не воровал.
Љак всегда в таких случаЯх, достаточно было вступитьсЯ одному, чтобы
нашлись и другие защитники. Ћказалось, что многие рабочие тоже знали
антегрейлЯ.
- „а, да, это правда, - подхватили они. - Ћн не вор. Ђ сколько в
Џлассане мерзавцев, которых стоило бы послать на каторгу вместо него...
антегрейль наш брат. “спокойсЯ, девочка, успокойсЯ.
Ќикогда еще Њьетта не слышала доброго слова о своем отце. Ћбычно его
называли при ней бродЯгой, негодЯем, а тут вдруг люди находили длЯ него
слова оправданиЯ, утверждали, что он честный человек. Њьетта расплакалась,
ее охватило то же волнение, от которого у нее сжималось горло при звуках
марсельезы. …й захотелось отблагодарить этих людей, которые жалеют
обездоленных. ‘начала у нее мелькнула мысль по-мужски пожать руку каждому,
но сердце подсказало лучше. ђЯдом с ней стоЯл повстанец, державший знамЯ.
Ћна дотронулась до древка и вместо благодарности сказала умолЯющим голосом:
- „айте мне знамЯ. џ понесу его.
ђабочие, люди простые сердцем, понЯли наивное благородство этого
порыва.
- ‚ерно! - закричали они. - Џусть дочка антегрейлЯ несет знамЯ.
Љто-то из лесорубов заметил было, что она скоро устанет и долго не
пройдет.
- Ќет, Я крепкаЯ, - гордо заЯвила Њьетта и, засучив рукава, показала
свои округлые руки, сильные, как у взрослой женщины.
…й подали знамЯ. - Џодождите! - крикнула она.
‘бросив плащ, она вывернула его наизнанку и накинула на плечи красной
подкладкой кверху. ЋсвещеннаЯ белым светом луны, она стоЯла перед толпой
словно в широкой пурпурной мантии, спадавшей до земли. Љапюшон зацепилсЯ за
прическу, и казалось - на голову надет фригийский колпак. Њьетта взЯла
знамЯ, выпрЯмилась и прижала древко к груди. ‘кладки кроваво-красного стЯга
развевались у нее за спиной, ее детское, вдохновенное лицо, в ореоле
кудрЯвых волос, с большими влажными глазами и улыбающимсЯ полуоткрытым ртом
было гордо и решительно поднЯто к небу. ‚ это мгновение она казалась
олицетворением девственной ‘вободы.
’олпа повстанцев рукоплескала. ћжане с пылким воображением были
захвачены, потрЯсены внезапным поЯвлением высокой девушки в красном плаще,
страстно прижимающей к груди их знамЯ в отрЯде послышались возгласы:
- Ѓраво, антегрейль! „а здравствует антегрейль! Џусть остаетсЯ с
нами! Ћна принесет нам счастье!
Ћни еще долго кричали бы, но раздалсЯ приказ о выступлении. Љолонна
тронулась, и Њьетта, сжав руку ‘ильвера, стоЯвшего рЯдом с ней, шепнула ему
на ухо:
- ’ы слышишь? џ остаюсь с тобой. •очешь?
‘ильвер молча ответил на ее пожатие. Ћн соглашалсЯ. Ћн был глубоко
потрЯсен, всеобщее воодушевление захватило его, Њьетта казалась ему такой
прекрасной, такой великой, такой свЯтой! €, поднимаЯсь по склону, он, не
отрываЯсь, смотрел на нее, сиЯющую, озаренную славой. Ћна была длЯ него
образом другой его возлюбленной - образом обожаемой ђеспублики. …му хотелось
поскорее дойти до города, скорее вскинуть на плечо ружье, но повстанцы шли
медленно. Ѓыл дан приказ производить как можно меньше шума. Љолонна
двигалась по аллее вЯзов, извиваЯсь, как огромнаЯ змеЯ. ЊорознаЯ декабрьскаЯ
ночь стала опЯть безмолвной. € только ‚ьорна, казалось, рокотала еще громче.
Љогда поравнЯлись с первыми домами предместьЯ, ‘ильвер побежал за
ружьем на площадь св. Њитра. Ћна все так же дремала в лунном сиЯнии.
Џовстанцев он догнал уже у ђимских ворот. Њьетта нагнулась к нему и сказала
с детской улыбкой:
- Њне кажетсЯ, что это крестный ход и Я несу хоругвь.

Џлассан - супрефектура, насчитывающаЯ около десЯти тысЯч жителей. ѓород
построен на плоскогорье над ‚ьорной; на севере он упираетсЯ в ѓарригские
холмы - последние отроги Ђльп, - и лежит словно в тупике. ‚ 1851 году его
соединЯли с внешним миром всего лишь две шоссейные дороги - одна, на
востоке, спускалась по склону горы к Ќицце, другаЯ, на западе, поднималась
на ‹ион, продолжаЯ первую почти по прЯмой линии. Џозднее в Џлассан провели
железную дорогу: полотно ее проходит с южной стороны, у подножьЯ крутого
холма, круто обрывающегосЯ от старинного крепостного вала к реке. Џри выходе
с вокзала можно, поднЯв голову, увидеть первые дома Џлассана и сады,
нависающие террасами. Ќо чтобы дойти до этих домов, надо подниматьсЯ добрых
пЯтнадцать минут.
‹ет двадцать тому назад, вероЯтно из-за отсутствиЯ путей сообщениЯ, в
Џлассане еще царил ханжески-аристократический дух, присущий старым городам
Џрованса. ‚ нем был, да, впрочем, сохранилсЯ еще и до сих пор, целый квартал
больших особнЯков, построенных при ‹юдовике XIV и ‹юдовике XV, с десЯток
церквей, несколько домов иезуитов и капуцинов, изрЯдное количество
монастырей. ‚ Џлассане классовые различиЯ долгое времЯ определЯлись
кварталами города. ќтих кварталов три, и каждый образует обособленный,
самостоЯтельный городок со своими церквами, своими местами длЯ прогулок,
своими нравами и своими интересами.
„ворЯнский квартал, называемый по одному из своих приходов кварталом
св. Њарка, - это маленький ‚ерсаль, с прЯмыми улицами, поросшими травой, и с
большими квадратными домами, за которыми скрываютсЯ обширные сады. Ћн
расположен на южной стороне плоскогорьЯ; некоторые особнЯки выстроены на
самом краю склонов; у них двойной рЯд террас, откуда открываетсЯ вид на всю
долину ‚ьорны - великолепный пейзаж, прославленный во всем крае. Ќа
северо-западе, в старом квартале, - прежнем городе, - поднимаютсЯ уступами
узкие, извилистые улицы с ветхими домами; тут мэриЯ, городской суд, рынок,
жандармериЯ; в этой части Џлассана, самой населенной, живут рабочие,
торговцы, всЯкий мелкий люд, трудовой и нищий. €, наконец, на северо-востоке
длинным прЯмоугольником расположен новый город; тут живет буржуазиЯ - все
те, кто по грошам сколотил состоЯние, а также люди свободных профессий; дома
их выстроены в рЯд и окрашены в светло-желтый цвет. ќтот квартал, украшением
которого служит супрефектура - безобразное, оштукатуренное здание с лепными
розетками, насчитывал в 1851 году всего пЯть-шесть улиц. Ћн возник недавно,
и только он один склонен разрастатьсЯ, особенно после постройки железной
дороги.
‚ наши дни Џлассан разделЯетсЯ на три независимые, четко разграниченные
части еще и потому, что каждый квартал отделен от остальных широкой улицей.
Џроспект ‘овер, который переходит в узкую ђимскую улицу, идет с запада на
восток, от Ѓольших ворот до ђимских ворот, разрезаЯ город надвое, и отделЯет
дворЯнский квартал от двух остальных; а те, в свою очередь, разделены улицей
Ѓанн, самой красивой в Џлассане; улица Ѓанн начинаетсЯ от проспекта ‘овер и
поднимаетсЯ к северу; слева от нее темными грудами разбросаны особнЯки
старого квартала, а справа тЯнутсЯ желтые зданиЯ нового города. Џочти на
середине улицы, на маленькой площади, обсаженной чахлыми деревьЯми,
возвышаетсЯ супрефектура - гордость плассанских буржуа.
‘ловно чтобы отгородитьсЯ от всего света, покрепче замкнутьсЯ в своих
стенах, Џлассан окружен старинным крепостным валом, от которого город
кажетсЯ еще более мрачным и тесным. „остаточно ружейного залпа, чтобы
разрушить его нелепые укреплениЯ не выше и не толще монастырской стены,
покрытые плющом, поросшие диким левкоем. ‚ крепостном валу имеютсЯ выходы,
главные из них - ђимские ворота и Ѓольшие ворота. ђимские ворота выводЯт на
дорогу в Ќиццу, а Ѓольшие - в другом конце города - на ‹ионскую дорогу. „о
1853 года еще были целы эти огромные, закругленные сверху деревЯнные ворота,
окованные железом. ‹етом в одиннадцать, а зимой в десЯть часов вечера их
запирали на двойные запоры.
€ город, запершись, словно пугливаЯ девица, засыпал спокойным сном.
‘торож, живший в маленькой будке у ворот, обЯзан был отпирать их запоздавшим
горожанам. Ќо каждый раз велись долгие переговоры. ‘торож никого не впускал,
не осветив прибывшего фонарем и не рассмотрев внимательно через окошечко:
кто ему не нравилсЯ, мог ночевать за воротами. „ух города, всЯ его трусость,
эгоизм, косность, ненависть ко всему, проникающему извне, его ханжество и
стремление к замкнутой жизни выразились в этом ежедневном замыкании ворот
двойным поворотом ключа.
Џлассан, запершись крепко-накрепко, говорил: "џ у себЯ" - с
удовлетворением набожного буржуа, который отправлЯетсЯ на покой и, прочтЯ
молитвы, с наслаждением заваливаетсЯ Ѓ постель, не опасаЯсь за свой сундук,
уверенный, что ничто не потревожит его сон. Њне кажетсЯ, нет другого города,
который так долго и так упорно запиралсЯ бы на ночь, точно монастырь.
Ќаселение Џлассана делитсЯ на три группы: сколько кварталов, столько
отдельных мирков. —иновников считать нечего: супрефект, сборщик податей,
хранитель закладных, почтмейстер - все это люди пришлые; их не любЯт, им
завидуют, и они живут как им вздумаетсЯ. —то же касаетсЯ коренных жителей,
тех, кто вырос здесь и здесь же намерен умереть, то они так глубоко чтут
унаследованные обычаи и установленные разграничениЯ, что спешат примкнуть к
тому или иному общественному кругу.
„ворЯне отделились от всех неприступной стеной. Џосле падениЯ Љарла X
{Љарл X - французский король; был свергнут €юльской революцией 1830 года.}
они редко выходЯт из дому, спешат вернутьсЯ в своЯ мрачные особнЯки,
проходЯт украдкой, как во вражеской стране. Ћни ни у кого не бывают и никого
не принимают даже людей своей среды. ’олько свЯщенники частые гости в их
салонах. ‹ето дворЯне проводЯт в своих усадьбах, зимой сидЯт у камина. ќто
живые мертвецы, которым надоело жить. ‚ их кварталах царит гнетущий покой
кладбища. „вери и окна домов тщательно заперты, можно подумать, что это
монастыри, отрешенные от мирской суеты; изредка по улице проходит аббат; его
крадущаЯсЯ походка как будто подчеркивает тишину, нависшую над запертыми
домами; двери приотворЯютсЯ, и он исчезает, как тень.
ЃуржуазиЯ - отошедшие от дел коммерсанты, адвокаты, нотариусы, весь
тщеславный, зажиточный мирок нового города - пытаетсЯ внести в Џлассан
некоторое оживление. Ћни ходЯт на вечера к господину супрефекту и мечтают
сами давать такие же балы. Ћни ищут популЯрности, говорЯт рабочим "дружище",
толкуют с крестьЯнами об урожае, читают газеты и по воскресеньЯм
отправлЯютсЯ с супругами на прогулки. ќто местные передовые умы; только они
одни осмеливаютсЯ подтрунивать и ад городским валом и неоднократно
требовали, чтобы плассанские власти снесли крепостные стены, "эти пережитки
прошлого". Ќо даже самые заЯдлые скептики испытывают сильное и приЯтное
волнение, когда какой-нибудь маркиз или граф удостоит их легким поклоном.
Њечта каждого буржуа нового города - быть допущенным в салоны квартала св.
Њарка. Ћни прекрасно понимают, что мечта эта неосуществима, и поэтому во
всеуслышание именуют себЯ "свободомыслЯщими" людьми; однако на деле эти
вольнодумцы весьма почитают власть и готовы кинутьсЯ в объЯтиЯ первого
попавшегосЯ спасителЯ при малейшем ропоте народа.
Ќаселение, которое трудитсЯ и прозЯбает в старом квартале, менее
характерно. ’ам преобладает простой люд, рабочие, но есть и купцы, и даже
несколько крупных коммерсантов. Џлассан отнюдь не коммерческий центр; всЯ
его торговлЯ сводитсЯ к сбыту местных продуктов: прованского масла, вина,
миндалЯ. Џромышленность же представлена тремЯ-четырьмЯ кожевенными заводами,
распространЯющими зловоние на одной из улиц старого квартала, да несколькими
фабриками фетровых шлЯп и мыловаренным заводом в предместье. ’орговцы и
фабриканты хоть и общаютсЯ по большим праздникам с буржуа нового города, но
почти всЯ жизнь их проходит среди рабочих старого квартала. Њелкие торговцы,
рабочие тесно свЯзаны общностью интересов. ’олько по воскресеньЯм хозЯева
нарЯжаютсЯ по-праздничному и держатсЯ особнЯком. ‚прочем, рабочие составлЯют
всего лишь пЯтую часть населениЯ и терЯютсЯ среди досужих людей.
‹етом, жители всех трех кварталов Џлассана встречаютсЯ раз в неделю
лицом к лицу. Џо воскресеньЯм после обедни весь город выходит погулЯть на
проспект ‘овер, даже дворЯне. Ќо и на проспекте, представлЯющем собой нечто
вроде бульвара с двумЯ платановыми аллеЯми, образуютсЯ три отдельных
течениЯ.
Ѓуржуа нового города поЯвлЯютсЯ только мимоходом: они выходЯт через
Ѓольшие ворота, сворачивают вправо на проспект Њейль и расхаживают там до
наступлениЯ темноты, а дворЯне и простой народ гулЯют по проспекту ‘овер.
Ѓольше ста лет назад дворЯне избрали аллею, котораЯ проходит по южной
стороне бульвара, вдоль рЯда особнЯков, откуда раньше уходит солнце. Џростой
народ довольствуетсЯ северной аллеей - той стороной, где находЯтсЯ кафе,
рестораны, табачные киоски. –елый день простонародье и аристократы
разгуливают взад и вперед, вверх и вниз по проспекту, и никогда ни одному
рабочему, ни одному дворЯнину не приходит в голову перейти на другую
сторону. €х разделЯют шесть или восемь метров, но между ними тысЯчи лье, и
они строго придерживаютсЯ параллельных линий, которым не суждено соединитьсЯ
в этом мире. „аже во времена революций они не переходили на чужую аллею.
’радиционные воскресные прогулки, ежедневный поворот ключа в городских
воротах - ЯвлениЯ одного порЯдка, по которым можно судить о десЯти тысЯчах
жителей города.
‚ згой своеобразной среде до 1848 года прозЯбала малоизвестнаЯ и
малоуважаемаЯ семьЯ, главе которой, Џьеру ђугону, суждено было в будущем
благодарЯ исключительным обстоЯтельствам сыграть весьма важную роль.
Џьер ђугон был сыном крестьЯнина. …го родным со стороны матери, ”укам,
как их называли, в конце прошлого столетиЯ принадлежала большаЯ усадьба в
предместье, за старым кладбищем св. Њитра. ‚последствии этот участок
присоединили к †а-Њейфрену. ”уки были самыми богатыми огородниками во всей
округе: они поставлЯли овощи целому кварталу Џлассана. €х род угас за
несколько лет до революции. Ћсталась в живых единственнаЯ дочь ”уков,
Ђделаида, родившаЯсЯ в 1768 году. Љ восемнадцати голам она оказалась круглой
сиротой - ее отец умер в сумасшедшем доме. „евушка была высокой, худой,
бледной, с растерЯнным выражением лица и странными манерами. ‚ детстве ее
считали просто дичком. Ќо с годами ее странности усилились, а некоторые
поступки были так нелепы, что им не могли найти разумного объЯснениЯ даже
люди, слывшие в предместье мудрецами. ‘коро начали поговаривать, что она,
как и ее отец, не в своем уме. —ерез полгода после того как Ђделаида
осталась одна на свете, унаследовав состоЯние, делавшее ее богатой невестой,
разнессЯ слух, что она вышла замуж за огородника по фамилии ђугон,
неотесанного мужика, родом из Ќижних Ђльп. Џоследний из ”уков нанЯл его на
лето; ђугон осталсЯ работать у дочери умершего, и вот батрак неожиданно
занЯл завидное положение мужа хозЯйки. ‡амужество Ђделаиды было событием,
поразившим общественное мнение; никто не мог понЯть, почему она избрала
грубого, неуклюжего, нескладного беднЯка, который с трудом говорил
по-французски, а не кого-нибудь из сынков зажиточных землевладельцев, уже
давно увивавшихсЯ вокруг нее. ‚ провинции ничто не может оставатьсЯ без
объЯснениЯ, и все решили, что здесь скрываетсЯ какаЯ-то тайна, утверждали
даже, что свадьба была вызвана неотложной необходимостью. Ќо факты
опровергли клевету. Ђделаида родила сына через год после свадьбы. Љумушки
были недовольны: они не хотели сознатьсЯ, что ошиблись, и решили во что бы
то ни стало раскрыть пресловутую тайну. Ќачали следить за ђугонами и скоро
получили обильную пищу длЯ пересудов. —ерез год и три месЯца после женитьбы
ђугон скоропостижно скончалсЯ от солнечного удара, полученного в жаркий
полдень, когда он полол морковь на огороде.
Ќе прошло и года, как поведение молодой вдовы вызвало неслыханную
шумиху в предместье. ‘тало известно, что Ђделаида завела любовника; да она,
видимо, и не скрывала этого. Њногие слышали, как она открыто говорила "ты"
преемнику несчастного ђугона. Љак не пробыть вдовой даже года и уже завести
себе любовника! ’акое пренебрежение всеми приличиЯми казалось чудовищным
безрассудством, бесстыдством. Ќо возмутительнее всего был странный выбор
Ђделаиды. ‚ те времена в конце тупика св. Њитра, в лачуге, котораЯ выходила
задней стеной на участок ”уков, жил человек, пользовавшийсЯ дурной славой,
известный по прозвищу "Њаккар-бродЯга". Њаккар исчезал иногда на целые
недели и в один прекрасный день снова поЯвлЯлсЯ как ни в чем не бывало, шел,
засунув руки в карманы, насвистывал, как будто возвращалсЯ с прогулки.
†енщины, сидЯ у дверей, оглЯдывали его, когда он проходил мимо, и
перешептывались: "‘мотри-ка! Њаккар-бродЯга объЯвилсЯ. Ќаверно, припрЯтал
ружье и мешок где-нибудь в Яме на ‚ьорне". ‚се знали, что Њаккар, не имеЯ
никаких доходов, ел, пил и пребывал в блаженной праздности во времЯ своих
недолгих побывок в городе. Џил он с каким-то остервенением; все вечера
проводил в кабаке, сидЯ в одиночестве за столиком, тупо уставившись глазами
в стакан, ничего не видЯ и не слыша кругом. Љогда трактирщик запирал двери,
Њаккар уходил твердым шагом, смело поднЯв голову, как будто хмель придавал
ему бодрость. "Њаккар что-то уж чересчур прЯмо идет, должно быть, пьЯн
мертвецки", - говорили прохожие, глЯдЯ, как он возвращаетсЯ домой. ‚ трезвом
виде он шел согнувшись и с какой-то угрюмой застенчивостью избегал
любопытных взглЯдов.
Џосле смерти отца, рабочего с кожевенного завода, оставившего в
наследство сыну только домишко в тупике св. Њитра, у Њаккара не оказалось ни
друзей, ни родных. Ѓлизость границы и ‘ейльских лесов превратила этого
ленивого, чудаковатого парнЯ в контрабандиста и браконьера - в одну из тех
подозрительных личностей, о которых прохожие говорЯт: "Ќе хотел бы Я
встретить такую рожу ночью в лесу". †енщинам предместьЯ этот высокий
бородатый человек с испитым лицом казалсЯ страшилищем; они утверждали, что
он живьем пожирает младенцев. ‚ тридцать лет ему можно было дать пЯтьдесЯт.
Ќа лице его, заросшем бородой, из-под длинных волос, кудлатых, как шерсть у
пуделЯ, блестели карие бегающие глаза, печальные глаза прирожденного
бродЯги, ожесточенного пьЯнством и жизнью отверженного. Ќикто не мог бы
сказать, в чем же его преступление, но стоило случитьсЯ краже или убийству,
как первое подозрение тотчас же падало на него. € этот людоед, разбойник,
бродЯга Њаккар оказалсЯ избранником Ђделаиды! ‡а год и восемь месЯцев у них
родилось двое детей - сын и дочь. ‚опрос о женитьбе даже и не поднималсЯ.
Ќикогда еще предместье не видывало такого наглого бесстыдства. Ћбщее
удивление было так велико, а сама мысль о том, что Њаккару удалось найти
себе молодую, богатую любовницу, до того перевернула представлениЯ кумушек,
что они почти жалели Ђделаиду. "ЃеднЯжка, она совсем рехнулась, - говорили
они. - Ѓудь у нее родственники, они уже давно свезли бы ее в сумасшедший
дом". Ќикто не знал истории этой странной свЯзи, поэтому опЯть-таки обвинили
"негодЯЯ Њаккара": Ясно, что он воспользовалсЯ слабоумием Ђделаиды, чтобы
завладеть ее деньгами.
‡аконный сын Ђделаиды, Џьер ђугон, рос вместе с ее внебрачными детьми.
Њать оставила у себЯ обоих "волчат", как называли в предместье “рсулу и
Ђнтуана, и относилась к ним не лучше и не хуже, чем к ребенку от первого
брака. Џо-видимому, она не совсем Ясно представлЯла себе, какаЯ участь
ожидает этих двух несчастных детей. Ћна не делала различиЯ между ними и
своим первенцем. €ногда она поЯвлЯлась, ведЯ за одну руку Џьера, за другую
Ђнтуана, не замечаЯ, что уже сейчас к малышам относЯтсЯ далеко не одинаково.
ќто был странный дом. ‚ продолжение двадцати лет каждый жил в нем как
ему вздумаетсЯ. „ети росли на полной свободе. ‚ замужестве Ђделаида как
будто осталась все той же высокой странной девушкой, котораЯ в пЯтнадцать
лет уже слыла чудачкой. Ћна не была сумасшедшей, как считали в предместье,
но какое-то отсутствие уравновешенности, какое-то расстройство умственной
деЯтельности и сердца заставлЯли ее жить не обычной жизнью, не так, как все.
Ћна была непосредственна и по-своему вполне последовательна, но в глазах
соседей эта последовательность была чистейшим безумием. Љазалось, Ђделаида
нарочно подает повод к сплетнЯм, нарочно стараетсЯ, чтобы у нее все шло как
можно хуже, тогда как она лишь бесхитростно, простодушно следовала
требованиЯм своего темперамента.
Џосле первых родов у нее начались нервные припадки, ее сводили страшные
судороги. Џрипадки повторЯлись периодически каждые два-три месЯца.
Ћбращались к докторам, те отвечали, что ничем помочь нельзЯ, что с годами
припадки пройдут, и прописали ей непрожаренное мЯсо и хинную настойку. Ћт
постоЯнных припадков Ђделаида окончательно помешалась.
Ћна жила день за днем, как ребенок, как ласковое, смирное животное,
покорное своим инстинктам. Љогда Њаккар исчезал из города, она проводила
целые дни в праздности, в мечтах, обращаЯ внимание на детей только длЯ того,
чтобы приласкать их, поиграть с ними. Ќо лишь только любовник возвращалсЯ,
она покидала их.
‡а домиком Њаккара был небольшой двор, отделенный стеной от участка
”уков. Љак-то утром, к великому удивлению соседей, в этой стене оказалась
калитка, которой не было еще накануне вечером. ‚ течение часа все предместье
успело осмотреть ее. ‹юбовники, очевидно, трудились всю ночь, чтобы сделать
пробоину и навесить калитку. ’еперь они свободно могли ходить друг к другу.
ќто был новый вызов. Ќа этот раз к Ђделаиде отнеслись менее снисходительно.
Џоистине она стала позорищем предместьЯ. ќта калитка, это спокойное
бесстыдное признание любовной свЯзи вызвало больше возмущениЯ, чем двое
внебрачных детей. "•оть бы видимость соблюли", - говорили самые
снисходительные из женщин. Ќо Ђделаида не понимала, что значит "соблюдать
видимость". Ћна была очень довольна, очень гордилась калиткой; она помогала
Њаккару вынимать камни из стены и даже замешивала известку, чтобы работа шла
поскорее. Ќаутро она с детской радостью пришла полюбоватьсЯ на дело своих
рук, и две-три кумушки, видевшие, как она рассматривала еще не просохшую
кладку, сочли это пределом бесстыдства. ‘ тех пор, каждый раз как Њаккар
поЯвлЯлсЯ в предместье, считалось, что молодаЯ вдова, котораЯ в такие дни
нигде не показывалась, перебираетсЯ к нему в лачугу в тупике св. Њитра.
Љонтрабандист возвращалсЯ через разные промежутки времени и почти
всегда неожиданно. Ќикто не знал, как жили любовники в те два-три днЯ,
которые Њаккар иногда проводил в городе. „верь была на запоре, и домик их
казалсЯ необитаемым. †ители предместьЯ, решившие, что Њаккар соблазнил
Ђделаиду единственно длЯ того, чтобы ее обобрать, удивлЯлись, что годы идут,
а Њаккар, все такой же оборванный, по-прежнему скитаетсЯ по горам и лесам.
Њожет быть, чем реже они встречались, тем сильнее любила его молодаЯ
женщина, а может быть, он не поддавалсЯ ее просьбам, чувствуЯ неодолимую
тЯгу к жизни, полной приключений. •одили разные слухи, но никто не мог
сколько-нибудь разумно объЯснить эту свЯзь, возникшую и продолжавшуюсЯ так
странно. †илище в тупике св. Њитра всегда было наглухо заперто и хранило
свою тайну. „огадывались, что Њаккар бьет Ђделаиду, хотЯ никогда из домика
не доносилось ни малейшего шума. Ќе раз она поЯвлЯлась с синЯками,
растерзаннаЯ, с растрепанными волосами, но никогда у нее не было
страдальческого или хотЯ бы печального вида. Ћна и не пыталась скрыть следы
побоев, она улыбалась и казалась счастливой. Ћчевидно, она безропотно
подчинЯлась любовнику, и так они жили более пЯтнадцати лет.
Ђделаида, возвращаЯсь домой, находила там полный разгром, но это ее
ничуть не трогало. “ нее совершенно отсутствовал всЯкий практический смысл.
Ћна не знала цены вещам, не понимала необходимости порЯдка.
„ети ее росли, как растут дикие сливы при дороге, по воле солнца и
дождЯ. € дички, нетронутые ножом садовника, не подрезанные, не привитые,
принесли свои естественные плоды. Ќикогда природные наклонности не встречали
меньше стеснениЯ, никогда маленькие, зловредные созданиЯ не вырастали, так
свободно следуЯ своим инстинктам. Ћни катались по грЯдам с овощами,
проводили времЯ на улице в играх и драках. Ћни воровали съестные припасы в
доме, ломали фруктовые деревьЯ в саду, как хищные и крикливые злые духи, они
завладели всем домом, где царило безумие. Љогда мать исчезала на целые дни,
дети поднимали такой гам, придумывали такие дьЯвольские проделки, чтобы
досадить окружающим, что соседи унимали их, грозЯ розгами. Ђделаиду же дети
ничуть не боЯлись, и если становились менее невыносимыми длЯ окружающих,
когда мать бывала дома, то только потому, что они избирали ее своей жертвой.
Ћни пропускали уроки в школе пЯть-шесть раз в неделю и как будто нарочно
старались навлечь на себЯ наказание, чтобы поднЯть рев на всю улицу. Ќо
Ђделаида их никогда не била, даже никогда не сердилась на них; она не
замечала ни шума, ни криков, вЯлаЯ, безразличнаЯ, отсутствующаЯ. ‚ конце
концов, отчаЯнный гам трех озорников стал длЯ нее потребностью, он заполнЯл
ее пустую голову. Љогда при ней говорили: "‘коро дети начнут ее бить, и
поделом", - она кротко улыбалась. —то бы ни случилось, ее равнодушный вид,
казалось, говорил: "Ќе все ли равно!" Ћ делах она заботилась еще меньше, чем
о детЯх. “часток ”уков за долгие годы этой безалаберной жизни превратилсЯ бы
в пустырь, но, к счастью, Ђделаида поручила дело опытному огороднику. Џо до-
говору он участвовал в доходах и безбожно обкрадывал ее, о нем Ђделаида не
догадывалась. Ќо тут была и своЯ хорошаЯ сторона: чтобы побольше украсть,
огородник старалсЯ извлечь больше прибыли из участка и почти удвоил его
доходность. ‡аконный сын, Џьер, с самых ранних лет главенствовал над братом
и сестрой, - потому ли, что им руководил смутный инстинкт, или же потому,
что он заметил, как относЯтсЯ к ним посторонние. ‚ ссорах он по-хозЯйски
колотил Ђнтуана, хотЯ и был слабее его. “рсуле же, хилой, жалкой, бледной
девочке, одинаково доставалось от обоих. ‚прочем, лет до
пЯтнадцати-шестнадцати все трое тузили друг друга по-братски, не отдаваЯ
себе отчета в глухой взаимной ненависти, не понимаЯ, насколько они чужды
друг другу. € только достигнув юношеского возраста, они столкнулись как
сознательные, сложившиесЯ личности.
‚ шестнадцать лет Ђнтуан вытЯнулсЯ и стал долговЯзым малым, в котором
воплотились все недостатки Ђделаиды и Њаккара, как бы слитые воедино; все же
преобладали задатки Њаккара, его страсть к бродЯжничеству, наклонность к
пьЯнству, вспышки скотской злобы; но под влиЯнием нервной натуры Ђделаиды
пороки, проЯвлЯвшиесЯ у отца с какой-то полнокровной откровенностью, у сына
превратились в трусливую и лицемерную скрытность.
Ћт матери он унаследовал полное отсутствие достоинства и силы воли,
эгоистичность чувственной женщины, не брезгающей самым гнусным ложем, лишь
бы понежитьсЯ вволю, лишь бы поспать в тепле. Ћб Ђнтуане говорили: "Љакой
мерзавец! “ отца хоть храбрость была, а этот и убьет-то исподтишка,
иголкой". ”изически Ђнтуан унаследовал от матери только чувственные губы;
остальные черты были отцовские, но смЯгченные, более расплывчатые и
подвижные.
‚ “рсуле, наоборот, преобладало физическое и моральное сходство с
матерью. Џравда, и здесь было глубокое смешение обоих начал, но несчастнаЯ
девочка родилась в те дни, когда Ђделаида по-прежнему любила страстно, а
Њаккар уже пресытилсЯ ею, и дочери передалось вместе с полом клеймо
материнского темперамента. ‚ ней натуры родителей не сливались воедино, а
скорее противопоставлЯлись в тесном сближении. “рсула была своевольна,
неуравновешенна, порой всех дичилась, порой впадала в уныние или же
возмущение парии; но чаще всего она смеЯлась нервным смехом или только
мечтала как женщина с сумасбродным сердцем, с сумасбродной головой. ‚зглЯд
ее иногда блуждал растерЯнно, как у Ђделаиды, глаза были прозрачны, как
хрусталь; такие глаза бывают у молодых кошек, умирающих от сухотки.
ђЯдом с обоими незаконнорожденными детьми Џьер всЯкому, кто не проник в
сущность его натуры, мог бы показатьсЯ чужим, глубоко отличным от них. Ђ
между тем мальчик представлЯл собою точное среднее породивших его людей -
мужика ђугона и нервозной девицы Ђделаиды. ‚ нем черты отца были отшлифованы
чертами матери. ‘крытое столкновение темпераментов, которым с течением
времени определЯетсЯ улучшение или упадок породы, принесло в Џьере свои
первые плоды. Ћн был крестьЯнином, но не таким толстокожим, как отец, с
менее топорным лицом, с умом более широким и гибким. ‚ Џьере начала отца и
матери усовершенствовали друг друга. Ќатура Ђделаиды, утонченнаЯ постоЯнным
нервным возбуждением, противодействовала полнокровной тЯжеловесности ђугона
и отчасти смЯгчала ее, а грузнаЯ сила отца давала отпор сумасбродным
причудам матери и не позволЯла им отразитьсЯ на ребенке. “ Џьера не было ни
вспышек гнева "маккаровских волчат", ни их болезненной задумчивости; он был
плохо воспитан, распущен, как все дети, не знающие узды, но все же некоторое
благоразумие удерживало его от бессмысленных поступков. …го пороки - любовь
к праздности, жажда наслаждений - были не так Явны и бурны, как у Ђнтуана.
Џьер лелеЯл их, рассчитываЯ в будущем удовлетворЯть их открыто, с
достоинством. ‚о всей его толстой, приземистой фигуре, в длинной бесцветной
физиономии, в которой черты отца смЯгчались тонкостью линий материнского
лица, сквозило расчетливое, затаенное честолюбие, жадное стремление
удовлетворить его, черствость и завистливаЯ злоба мужицкого сына, из
которого богатство и нервозность матери сделали буржуа.
‚ семнадцать лет, когда Џьер узнал и понЯл распущенность Ђделаиды,
двусмысленное положение Ђнтуана и “рсулы, он не огорчилсЯ и не возмутилсЯ, а
только встревожилсЯ, не знаЯ, какой линии держатьсЯ, чтобы лучше оградить
свои интересы. Ќе в пример брату и сестре он более или менее аккуратно
посещал школу. ЉрестьЯнин, сознав необходимость образованиЯ, становитсЯ
свирепо расчетлив. ‚ школе товарищи своими насмешками и оскорбительной
манерой обращениЯ с Ђнтуаном внушили Џьеру первые подозрениЯ. Џозднее ему
стали понЯтны многие взглЯды, многие намеки. Ќаконец он увидел, что в доме
царит полный разгром. ‘ тех пор он стал смотреть на Ђнтуана и “рсулу как на
бессовестных дармоедов, на приживалов, пожирающих его достоЯние. Ђделаиду
он, как и все жители предместьЯ, считал сумасшедшей, которую давно следовало
бы посадить под замок и котораЯ растратит все его состоЯние, если он не
примет мер. Ќо окончательно потрЯсло его воровство огородника. Ћзорной
мальчишка сразу превратилсЯ в расчетливого эгоиста. ’а страннаЯ,
бесхозЯйственнаЯ жизнь, которой он уже не мог видеть без боли в сердце,
преждевременно развила в нем инстинкты собственника. Ћвощи, приносившие
огороднику большие барыши, принадлежали ему, Џьеру; ему же принадлежало
вино, выпитое незаконнорожденными детьми его матери, хлеб, съеденный ими.
‚есь дом, все имущество принадлежали ему. Џо его крестьЯнской логике все
должен был наследовать он, законный сын. Ђ дела шли все хуже, каждый жадно
отрывал куски от его будущего состоЯниЯ, и Џьер стал искать способа, как
вышвырнуть за дверь и мать, и сестру, и брата, чтобы одному завладеть
наследством.
Ѓорьба была жестокой. Џьер понЯл, что первый удар надо нанести матери.
Ћн терпеливо, упорно, шаг за шагом выполнЯл план, который заранее обдумал до
мельчайших подробностей. …го тактика заключалась в том, чтобы стоЯть перед
Ђделаидой живым укором. Ћн не выходил из себЯ, не осыпал ее горькими
словами, не упрекал в дурном поведении, - нет, он только пристально смотрел
на нее, не произносЯ ни слова, и это приводило ее в ужас. Љогда Ђделаида
возвращалась от Њаккара, она с трепетом поднимала глаза на сына и
чувствовала на себе его взглЯд, холодный, острый, как стальное лезвие,
которое медленно, безжалостно вонзалось ей в сердце. ‘уровое молчание Џьера,
сына человека, так скоро ею забытого, смущало ее бедный больной мозг. …й
казалось, что ђугон воскрес длЯ того, чтобы покарать ее за распутство.
’еперь с нею каждую неделю делались нервные припадки, после которых она
чувствовала себЯ совершенно обессиленной. Ќикто не обращал на нее вниманиЯ,
когда она билась в судорогах. ЏридЯ в себЯ, она оправлЯла платье, вставала
обессиленнаЯ, еле волоча ноги. Ћна часто плакала по ночам, сжимаЯ голову
руками, принимаЯ обиды Џьера, как удары карающего божества. Ќо порой она
отрекалась от сына; она не узнавала своей крови в этом бессердечном
человеке, невозмутимость которого мучительно охлаждала ее возбуждение. ‡ачем
он смотрел на нее своим упорным взглЯдом, уж лучше бы бил ее. Ѓеспощадный
взглЯд сына преследовал ее повсюду и так истерзал, что она не раз принимала
решение расстатьсЯ с любовником. Ќо стоило поЯвитьсЯ Њаккару, она забывала
все свои клЯтвы и бежала к нему. Ђ когда возвращалась домой, снова
начиналась борьба, еще более молчаливаЯ, еще более страшнаЯ. Џрошло
несколько месЯцев, и Ђделаида подпала под власть сына. Ћна дрожала перед
ним, как маленькаЯ девочка, неувереннаЯ в себе и боЯщаЯсЯ розги. ‹овкий Џьер
свЯзал ее по рукам и ногам, превратил в покорную рабу; он достиг этого, не
раскрываЯ рта, не пускаЯсь в сложные и неприЯтные объЯснениЯ.
Љогда молодой ђугон почувствовал, что мать в его власти, что с нею
можно обращатьсЯ, как с рабыней, он сумел извлечь выгоду из ее слабоумиЯ и
безграничного ужаса, который ей внушал один его взглЯд. ‘тав хозЯином в
доме, он тотчас же прогнал огородника и заменил его верным человеком. Ћн
взЯл на себЯ управление всеми делами, покупал, продавал, забирал всю
выручку. ‚прочем, он не пыталсЯ ни обуздать Ђделаиду, ни боротьсЯ с ленью
Ђнтуана и “рсулы. Љакое все это могло иметь значение, раз он решил при
первой же возможности отделатьсЯ от них. Ћн ограничилсЯ тем, что начал
учитывать и хлеб и воду. Џотом, захватив в свои руки все состоЯние, он стал
выжидать случаЯ, который позволил бы ему распорЯдитьсЯ деньгами по своему
усмотрению. ‘обытиЯ ему благоприЯтствовали. Љак старший сын вдовы, он не
подлежал призыву. „ва года спустЯ Ђнтуан вытЯнул жребий. Ќеудача его не
огорчила<- он рассчитывал, что мать поставит за него рекрута. Ђделаида
действительно хотела избавить сына от военной службы, но деньги были у
Џьера, а Џьер молчал. Ћтъезд брата был длЯ него слишком счастливой
случайностью. Љогда мать заговорила с ним об Ђнтуане, Џьер посмотрел на нее
так, что она умолкла на полуслове. …го взглЯд Ясно говорил: "’ак вы что же,
хотите разорить менЯ ради вашего ублюдка!" € Ђделаида эгоистично отреклась
от Ђнтуана, желаЯ только спокойствиЯ и свободы. Џьер, не любивший крутых
мер, радуЯсь, что ему удалось выжить брата без всЯкой ссоры, принЯлсЯ
жаловатьсЯ на безвыходное положение: урожай плохой, денег в доме нет,
пришлось бы продать участок земли, а это первый шаг к разорению. Ћн дал
Ђнтуану слово, что выкупит его на будущий год, хотЯ твердо решил этого не
делать. Ђнтуан поверил ему и уехал, почти успокоенный.
Ћт “рсулы Џьер отделалсЯ еще более неожиданным образом. Љ ней воспылал
страстной любовью некто Њуре, рабочий с шлЯпной фабрики, - девушка казалась
ему хрупкой и нежной, как барышнЯ из квартала св. Њарка. Ћн женилсЯ на ней.
ќто был брак по любви, необдуманный поступок, без тени расчета. “рсула же
дала согласие только длЯ того, чтобы уйти из дому - так ей отравлЯл
существование старший брат. Њать, поглощеннаЯ своей страстью, напрЯгавшаЯ
последние силы, чтобы защитить себЯ, ко всему относилась безучастно. Ћна
даже радовалась, что дочь уйдет из дому, так как надеЯлась, что Џьер тогда
не будет сердитьсЯ и даст матери возможность жить спокойно, как ей хочетсЯ.
‘ первых же дней женитьбы Њуре понЯл, что надо уехать из Џлассана, иначе ему
на каждом шагу придетсЯ выслушивать оскорбительные замечаниЯ по адресу жены
и тещи. Ћн увез “рсулу в Њарсель, где стал заниматьсЯ своим ремеслом. Ћн не
потребовал никакого приданого, и когда Џьер, удивлЯЯсь бескорыстию зЯтЯ,
начал бормотать какие-то объЯснениЯ, Њуре прервал его и заЯвил, что
предпочитает сам зарабатывать на хлеб длЯ своей жены. „остойный сын
крестьЯнина ђугона обеспокоилсЯ: не скрываетсЯ ли за этим какаЯ-нибудь
ловушка?
Ћставалась Ђделаида. Ќи за что на свете Џьер не согласилсЯ бы жить
вместе с ней. Ћна его компрометировала. Ѓудь это возможно, он прежде всего
отделалсЯ бы от нее. Џоложение было весьма затруднительное: оставить мать у
себЯ - значило разделить с нею ее позор, взвалить на себЯ обузу, котораЯ
помешает его честолюбивым замыслам; прогнать ее - на него будут указывать
пальцем как на дурного сына, а Џьер хотел завоевать себе репутацию добрЯка.
ЏредчувствуЯ, что ему могут понадобитьсЯ самые разные люди, он желал
восстановить свое доброе имЯ в глазах всего Џлассана. Ћставалось одно -
довести Ђделаиду до того, чтобы она ушла сама... „лЯ достижениЯ этой цели
Џьер не останавливалсЯ ни перед чем. Ћн считал, что его жестокость вполне
оправдываетсЯ дурным поведением матери. Ћн наказывал ее, как наказывают
провинившегосЯ ребенка. ђоли переменились. ЌесчастнаЯ женщина сгибалась под
вечно занесенной над нею рукой. Ћна заикалась от страха и в сорок два года
казалась растерЯнной, забитой старухой, впавшей в детство. Ђ сын продолжал
преследовать ее суровым взглЯдом, надеЯсь, что в один прекрасный день она не
выдержит и сбежит из дому. ЌесчастнаЯ женщина страдала от стыда, от
неудовлетворенной страсти, от вечного унижениЯ, безропотно принимала удары и
все же не расставалась с Њаккаром, предпочитаЯ скорее умереть, чем уступить.
‚ иные дни она готова была броситьсЯ в реку, но все существо этой
слабодушной, нервной женщины содрогалось от ужаса при мысли о смерти.
Ќесколько раз она порывалась убежать к любовнику на границу и все же
оставалась дома, терпела презрительное молчание и скрытую жестокость сына,
потому что ей некуда было деватьсЯ. Џьер чувствовал, что она давно бы ушла,
будь у нее пристанище.
Ћн давно решил снЯть ей отдельную квартиру, придравшись к какому-нибудь
поводу; но на помощь пришло неожиданное событие, о котором он не смел и
мечтать. ‚ предместье пронессЯ слух, что Њаккар убит на границе таможенным
стражником в ту минуту, когда он тайно переправлЯл большую партию женевских
часов. ‘лух оказалсЯ верным. ’руп контрабандиста даже не привезли домой, а
похоронили на кладбище маленькой горной деревушки. ѓоре совсем пришибло
Ђделаиду. ‘ын с любопытством наблюдал за ней и не видел, чтобы она уронила
хоть одну слезу. Њаккар завещал ей все свое имущество. Ћна унаследовала
лачугу покойного в тупике св. Њитра и карабин, который ей честно принес
контрабандист, избежавший пули таможенника. Ќа следующий же день Ђделаида
перебралась в свой домик, повесила карабин над очагом и стала жить там одна,
равнодушнаЯ ко всему, отрешеннаЯ от внешнего мира.
Ќаконец-то Џьер стал полным хозЯином в доме. “часток ”уков принадлежал
ему если не по закону, то на деле. Ќо Џьер вовсе не собиралсЯ оставатьсЯ в
предместье. ’ут было слишком узкое поприще длЯ его честолюбивых планов.
Ћбрабатывать землю, выращивать овощи казалось ему делом низким, недостойным
его способностей. Ћн решил порвать с землей. Ќервный темперамент матери
несколько утончил его натуру, пробудив непреодолимое тЯготение к прелестЯм
буржуазной жизни, и поэтому все его расчеты основывались на продаже усадьбы.
ќто принесло бы ему сразу кругленькую сумму и дало бы возможность женитьсЯ
на дочери какого-нибудь коммерсанта, который принЯл бы его в дело. ‚ те
времена войны €мперии сильно поубавили число женихов, и родители стали менее
требовательны в выборе зЯтЯ. Џьер утешал себЯ мыслью о том, что деньги все
уладЯт и никто не будет особенно прислушиватьсЯ к сплетнЯм кумушек из
предместьЯ; он рассчитывал выступить в роли жертвы, разыграть славного
малого, который горько страдает от семейного позора, но не принимает его на
себЯ и никак его не оправдывает. ‚от уже несколько месЯцев, как он
присматривалсЯ к ”елисите Џуэк, дочери торговца маслом. ”ирма "Џуэк и ‹акан"
помещалась в одной из самых мрачных улиц старого квартала; дела ее были
далеко не в цветущем состоЯнии, кредит пошатнулсЯ, и поговаривали даже о
банкротстве. Ќо именно из-за этих слухов Џьер и повел атаку. Ќи один из
преуспевающих купцов не выдал бы за него дочь. Џьер решил выждать и, когда
старый Џуэк окончательно запутаетсЯ, посвататьсЯ к ”елисите, купить ее и
применить свой ум и энергию, чтобы спасти фирму от краха. ќто был хороший
способ поднЯтьсЯ на одну ступень, сразу возвыситьсЯ над своим классом. Ќо
прежде всего Џьер хотел порвать с отвратительным предместьем, где поносили
его семью, заставить плассанцев забыть все грЯзные пересуды, стереть из
памЯти самое название "усадьбы ”уков". ‡ловонные улицы старого квартала
казались ему раем. ’ам, только там ему удастсЯ зажить по-новому.
Ќаконец настал долгожданный час. ”ирма "Џуэк и ‹акан" была при
последнем издыхании. Џьер осторожно и ловко повел переговоры о женитьбе. …го
сватовство принЯли если не как избавление, то как неизбежный и вполне
приемлемый выход. Љогда вопрос о свадьбе был решен, Џьер энергично занЯлсЯ
продажей участка. ‚ладелец †а-Њейфрена, желаЯ округлить свое поместье, уже
не раз обращалсЯ к ђугону по этому поводу: их усадьбы разделЯла только
низкаЯ ограда. Џьер ловко воспользовалсЯ нетерпением богатого соседа; тот
ради удовлетворениЯ своей прихоти согласилсЯ заплатить за участок пЯтьдесЯт
тысЯч франков, то есть вдвое больше действительной его стоимости. ‘ чисто
крестьЯнской хитростью Џьер заставил себЯ просить, заЯвлЯл, что не
собираетсЯ продавать участок, что мать ни за что не согласитсЯ расстатьсЯ с
землей, которой ”уки владели из рода в род более двухсот лет. Ћн
притворЯлсЯ, что никак не может принЯть решениЯ, и в то же времЯ старалсЯ
ускорить сделку. “ него возникли опасениЯ. Џо его примитивной логике
выходило, что весь участок принадлежит ему и он может распорЯжатьсЯ им как
угодно. Ќо за его уверенностью скрывалась некотораЯ тревога: он опасалсЯ
осложнений со стороны ‘вода законов и решил обинЯком разузнать обо всем у
судебного исполнителЯ предместьЯ. …му пришлось услышать пренеприЯтные вещи.
Ћказалось, что закон свЯзывает его по рукам и ногам. Ћдна только мать вправе
продать землю и дом. ќто Џьер отчасти подозревал. Ќо он никак не ожидал, что
оба незаконнорожденных, оба волчонка, Ђнтуан и “рсула, тоже имеют права на
наследство. …го словно обухом оглушило. Љак! ќти ублюдки могут обобрать,
могут ограбить его, законного сына! ЋбъЯснениЯ судебного исполнителЯ были
Ясны и точны. Џравда, при заключении брака Ђделаиды с ђугоном было принЯто
условие общности имущества, но поскольку это имущество состоЯло из
недвижимости, все оно по закону после смерти мужа переходило обратно к
вдове. Ђ так как Њаккар и Ђделаида признали своих детей, то они имели право
на наследство со стороны матери. Ћставалось одно утешение, что закон сильно
урезывал долю внебрачных детей в пользу законных. Ќо это ничуть не утешило
Џьера. …му нужно было все наследство. Ћн не желал выделить Ђнтуану и “рсуле
хотЯ бы десЯть су. ‚се же ограничительнаЯ оговорка в сложных статьЯх закона
открыла перед ним новые возможности, которые он принЯлсЯ сосредоточенно,
всесторонне обдумывать. Ћн сразу понЯл, что ловкий человек всегда должен
действовать так, чтобы закон был на его стороне. € вот он самостоЯтельно
нашел выход, ни с кем не советуЯсь, даже с судебным исполнителем, чтобы не
вызвать никаких подозрений. Ћн знал, что может распорЯжатьсЯ матерью, как
вещью. ‚ одно прекрасное утро он отправилсЯ с ней к нотариусу и заставил ее
подписать купчую на продажу усадьбы. Ђделаида готова была продать не только
свою землю, но и весь Џлассан, только бы ей оставили лачугу в тупике св.
Њитра. ‚прочем, Џьер обеспечивал ей ежегодный доход в шестьсот франков и
клЯлсЯ всеми свЯтыми, что не оставит брата и сестру. Ђделаида
удовлетворилась клЯтвой. Ќа другой же день Џьер предложил ей дать расписку в
получении пЯтидесЯти тысЯч франков за усадьбу. ќто был его мошеннический
замысел. Љогда мать удивилась, что надо давать расписку на пЯтьдесЯт тысЯч,
не получив ни единого су, Џьер сказал ей, что это простаЯ, ничего не
значащаЯ формальность. ЏрЯча расписку в карман, он думал: "Џусть-ка волчата
потребуют у менЯ отчета. џ скажу, что старуха все спустила. Ћни не посмеют
подать в суд". —ерез неделю стена между усадьбами перестала существовать, и
плуг прошел по грЯдам, где раньше росли овощи. Џо воле молодого ђугона
усадьбе ”уков суждено было превратитьсЯ в легендарное воспоминание. Ђ еще
через несколько месЯцев владелец †а-Њейфрена снес и старый полуразрушенный
дом огородников. Џолучив пЯтьдесЯт тысЯч, Џьер без долгих промедлений
женилсЯ на ”елисите Џуэк, маленькой, чернЯвой девушке, каких много в
Џровансе. ѓлЯдЯ на нее, вспоминались цикады, сухие коричневые стрекочущие
цикады, которые, стремительно взлетаЯ, ударЯютсЯ о ветви миндальных
деревьев. ’ощаЯ, плоскогрудаЯ, с острыми плечами, с резко очерченным лицом,
похожим на мордочку хорька, ”елисите не имела возраста: ей можно было дать и
пЯтнадцать, и тридцать лет, хотЯ на самом деле ей только что исполнилось
девЯтнадцать, - она была на четыре года моложе своего жениха. —то-то
лукавое, кошачье таилось в глубине ее черных глаз, маленьких, как дырки,
проткнутые шилом. Ќизкий выпуклый лоб, нос с вдавленной переносицей, широкие
ноздри, всегда трепещущие, как будто созданные длЯ того, чтобы ко всему
принюхиватьсЯ, узкаЯ полоска красных губ, крутой подбородок, глубокие
впадины на щеках, - всЯ физиономиЯ этой лукавой карлицы была воплощением
завистливого, беспокойного тщеславиЯ. ЌесмотрЯ на некрасивые черты, ”елисите
была все же одарена какой-то грацией, придававшей ей своеобразную прелесть.
Џро нее говорили, что она может быть хорошенькой или дурнушкой - по желанию.
Џожалуй, это зависело от того, как она укладывала волосы, а волосы у нее
были великолепные; но еще больше это зависело от улыбки, от той
торжествующей улыбки, котораЯ преображала все смуглое лицо ”елисите, когда
ей казалось, что она одерживает победу. ”елисиге считала, что родилась под
несчастливой звездой, раз судьба обделила ее красотой. —аще всего она и не
хотела быть хорошенькой, но не сдавалась, - она поклЯлась, что настанет
день, когда весь город лопнет от зависти при виде ее счастьЯ, ее роскоши,
дерзко выставленных напоказ. Ѓудь у нее более широкое жизненное поприще, где
нашел бы применение ее острый ум, она, конечно, быстро осуществила бы свою
мечту. Џо уму она была намного выше девушек своего класса и своего круга.
‡лые Языки утверждали, что ее мать, умершаЯ, когда ”елисите была еще
ребенком, в первое времЯ замужества состоЯла в свЯзи с маркизом де Љарнаван,
молодым дворЯнином из квартала св. Њарка. ‚ самом деле, у ”елисите были руки
и ноги маркизы, - совсем не подходЯщие к той семье, из которой она вышла.
‘тарый квартал целый месЯц не мог успокоитьсЯ от того, что ”елисите
выходит замуж за Џьера ђугона, неотесанного огородника из предместьЯ, да еще
к тому же из семьи, про которую шла такаЯ дурнаЯ слава. ”елисите не обращала
вниманиЯ на пересуды и с загадочной усмешкой принимала натЯнутые
поздравлениЯ подруг. Ћна все обдумала, она выбрала Џьера не как мужа, а
скорее как сообщника. Ћтец же, соглашаЯсь отдать дочь за молодого ђугона,
видел перед собой пЯтьдесЯт тысЯч франков - спасение фирмы от краха. Ќо
”елисите была более дальновидной. Ћна заглЯдывала в будущее и чувствовала,
что ей нужен человек крепкий, пусть даже грубоватый, но такой, чтобы она
исподтишка могла управлЯть им, как марионеткой. Ћна терпеть не могла
провинциальных щеголей, поджарых помощников нотариусов и будущих адвокатов,
которые щелкают зубами в ожидании клиентуры. Ѓесприданница ”елисите не
надеЯлась выйти замуж за сына богатого купца и считала, что простой
крестьЯнин, который будет послушным орудием в ее руках, во сто раз лучше,
чем какой-нибудь тощий бакалавр, который кичилсЯ бы перед ней своей школьной
ученостью и, в бесплодных попытках удовлетворить свое пустое тщеславие,
обрек бы ее на жалкое существование. ”елисите была убеждена, что мужчину
формирует женщина, и считала себЯ способной сделать из пастуха министра. …е
прельстила широкаЯ грудь, крепкаЯ, коренастаЯ фигура ђугона, не лишенного
известной представительности. Ќесомненно, мужчина такого сложениЯ легко и
бодро понесет тЯжкий груз интриг, который она собиралась взвалить на его
плечи. –енЯ силу и здоровье своего жениха, ”елисите сумела также разглЯдеть
и то, что он далеко не дурак, угадала за внешней его тЯжеловесностью гибкий,
пронырливый ум. € все же она недооценивала ђугона, считала его глупее, чем
он был на самом деле. —ерез несколько дней после свадьбы, роЯсь в Ящиках
письменного стола, она нечаЯнно нашла расписку в получении пЯтидесЯти тысЯч
франков, подписанную Ђделаидой. ”елисите сразу понЯла, в чем дело, и
испугалась: ее примитивно честной натуре претили подобные приемы. Ќо к
испугу примешивалась некотораЯ долЯ восхищениЯ. ђугон становилсЯ в ее глазах
сильным человеком.
ЊолодаЯ чета отважно пустилась в погоню за фортуной. ”ирма "Џуэк и
‹акаю" оказалась менее разоренной, чем думал Џьер. „олгов было не так много,
не хватало только денег. ‚ провинции торговлЯ ведетсЯ с сугубой
осторожностью, и это спасает от больших катастроф. Џуэк и ‹акан были
осторожнейшими из осторожных: как истые провинциалы, они трепетали, рискуЯ
тысЯчью экю, и потому их фирма имела очень маленький оборот. ЏЯтидесЯти
тысЯч, вложенных Џьером в дело, хватило на то, чтобы расплатитьсЯ с долгами
и оживить торговлю. Џоначалу все шло хорошо. ’ри года подрЯд был большой
урожай маслин. ”елисите решилась на смелый шаг и к великому страху Џьера и
старика отца заставила их закупить большое количество масла и придержать его
на складе. ЏредположениЯ молодой коммерсантки оправдались; следующие два
года оказались неурожайными, цены на масло сильно поднЯлись, и фирма продала
все свои запасы с большой прибылью.
‚скоре после такого удачного оборота Џуэк и ‹акан удалились от дел,
вполне удовлетворенные полученным барышом, мечтаЯ только о том, чтобы
прожить остаток дней как рантье.
Њолодые, оставшись хозЯевами, решили, что теперь их судьба упрочена.
- ’ы поборол мою незадачливость, - говорила ”елисите мужу. ”елисите
считала себЯ неудачницей, что было одной из слабостей этой энергичной
женщины. Џо ее словам, ни ей, ни ее отцу, несмотрЯ на все их стараниЯ, до
сих пор ничего не удавалось. Ћна отличалась суеверием, подобно всем южанкам,
готова была боротьсЯ с судьбой, как борютсЯ с живым существом, которое хочет
вас удушить.
‘обытиЯ странным образом подтвердили ее опасениЯ. Ќаступила полоса
неудач. ђугонам не везло; каждый год на них обрушивалась какаЯ-нибудь новаЯ
напасть. Ћдин из их клиентов обанкротилсЯ, и они потерЯли несколько тысЯч
франков; самые верные расчеты на урожай рушились из-за невероЯтных стечений
обстоЯтельств; бесспорные, казалось, сделки срывались самым жалким образом.
ќто была война без пощады, без передышки.
- Ќу вот, ты сам видишь, что Я родилась под несчастной звездой! - с
горечью говорила ”елисите.
Ќо она упорствовала, боролась Яростно, ожесточенно, не понимаЯ, почему,
проЯвив в первый раз такое тонкое чутье, она теперь дает мужу только
неудачные советы.
Џьер был подавлен и, как человек менее стойкий, уже давно ликвидировал
бы дело, если бы не упрЯмое, судорожное сопротивление жены. ”елисите нужно
было богатство. Ћна понимала, что единственнаЯ опора ее честолюбию - деньги.
Ѓудь у них несколько сот тысЯч франков - они стали бы первыми людьми в
городе; тогда она добилась бы назначениЯ мужа на какой-нибудь важный пост,
она управлЯла бы всем. ‡авоевание почетного положениЯ ее ничуть не
тревожило; она чувствовала себЯ во всеоружии длЯ борьбы, но как добыть
первый мешок золота? € если ”елисите нимало не смущала мысль о власти над
людьми, то она испытывала бессильную Ярость при мысли о блестЯщих, холодных,
равнодушных пЯтифранковых монетах; все ее хитросплетениЯ не имели над ними
власти, они упорно не давались ей в руки.
’ридцать лет продолжалась эта борьба. Џуэк умер, и его
смерть нанесла ђугонам новый удар. ”елисите рассчитывала
получить после отца не менее сорока тысЯч, но оказалось, что
старый эгоист, желаЯ побаловать себЯ на склоне лет, вложил
все свое небольшое состоЯние в пожизненную ренту. ”елисите
заболела от разочарованиЯ. Џонемногу она озлоблЯлась, становилась все
черствее, все џзвительнее. ‘ утра до вечера она суетилась возле кувшинов с
маслом, словно надеЯлась оживить торговлю, кружась вокруг них, как
назойливаЯ муха. ђугон, наоборот, становилсЯ все тЯжелее на подъем, ожирел,
обрюзг от неудач. ќти тридцать лет борьбы все же не довели их до разорениЯ.
Љаждый год они с грехом пополам сводили концы с концами и если терпели
убытки в одно лето, то возмещали их на следующее. Ќо это прозЯбание, эта
жизнь изо днЯ в день приводила ”елисите в отчаЯние. ‹учше уж настоЯщее,
Явиое банкротство. ’огда они, возможно, начали бы жизнь сызнова, перестали
бы цеплЯтьсЯ за жалкие доходы, портить себе кровь, чтобы заработать на
пропитание. ‡а четверть века ђугоны не скопили и пЯтидесЯти тысЯч франков.
Ќадо сказать, что с первых же лет супружества их семейство начало
прибавлЯтьсЯ и постепенно превратилось длЯ них в тЯжелое бремЯ. ”елисите,
как многие маленькие женщины, оказалась удивительно плодовитой, чего трудно
было ожидать, глЯдЯ на ее тщедушную фигурку. ‡а пЯть лет, с 1811 по 1815
год, у нее родилось трое сыновей, каждые два года по ребенку. ‚ следующие
четыре года она родила двух дочерей. Ќичто так не благоприЯтствует
прибавлению семейства, как спокойнаЯ, животнаЯ жизнь провинции. ‘упруги без
всЯкой радости встретили поЯвление двух последних детей; когда нет
приданого, дочери становЯтсЯ тЯжелой обузой. ђугон заЯвлЯл во всеуслышание,
что с него довольно, - самому дьЯволу не удастсЯ навЯзать ему шестого
ребенка. € действительно, ”елисите больше не рожала, иначе неизвестно, на
какой бы цифре она остановилась.
‚прочем, молодаЯ женщина не смотрела на детей, как на причину
разорениЯ. Ќаоборот, она начала воздвигать длЯ сыновей те воздушные замки,
которые рушились длЯ нее самой. €м не было еще и десЯти лет, как она уже
строила расчеты на их будущую карьеру. Ћтказавшись от мысли преуспеть самой,
она надеЯлась, что сыновьЯ помогут ей победить злой рок. Ћни удовлетворЯт ее
обманутые честолюбивые надежды, принесут ей богатство, создадут завидное
положение, которого она тщетно добивалась. Ћтныне, не прекращаЯ борьбы,
которую вела фирма, ”елисите повела вторую кампанию, за удовлетворение
своего тщеславиЯ. …й казалось невероЯтным, чтобы ни один из трех сыновей не
стал человеком выдающимсЯ, не обогатил всю семью. Ћна уверЯла, что у нее
такое предчувствие. ‘воих мальчиков она лелеЯла, воспитывала с большим
рвением, в котором материнскаЯ строгость сочеталась с заботливостью
ростовщика. Ћна любовно откармливала их, растила как капитал, который
позднее принесет проценты.
- Ѓрось, - кричал Џьер, - все дети неблагодарны. ’ы их портишь, ты нас
разорЯешь!
Ћн рассердилсЯ, когда ”елисите повела разговор о том, чтобы отдать их в
коллеж: латынь - излишнЯЯ роскошь, хватит с них и уроков в соседнем
пансионе. Ќо ”елисите настоЯла на своем. “ нее были высокие стремлениЯ, и
она гордилась тем, что ее дети получают образование; она понимала, что
сыновей нельзЯ оставить такими же невеждами, как ее муж, если она хочет,
чтобы они пробили себе дорогу. Ћна мечтала о том, что все трое будут жить в
Џариже и займут там высокие посты, хотЯ и не знала, какие именно. ђугон
уступил, и мальчики один за другим поступила в коллеж. ”елисите впервые
испытала захватывающее, радостное чувство удовлетворенного тщеславиЯ. Ћна с
упоением слушала, как дети разговаривают между собой об учителЯх и уроках. ‚
тот день, когда старший в первый раз заставил младшего просклонЯть rosa -
rosae, ей казалось, что сна слышит дивную музыку. Љ чести ее надо сказать,
что радость эта была вполне бескорыстной. „аже ђугон поддалсЯ чувству
гордости, какое испытывает малограмотный человек, когда видит, что дети
ученее его. ’оварищеские отношениЯ, установившиесЯ между маленькими ђугонами
и сыновьЯми городских заправил, окончательно вскружили голову супругам.
Њальчики были на "ты" с сыном мэра, сыном супрефекта и даже несколькими
молодыми дворЯнчиками из квартала св. Њарка, которых родители соблаговолили
отдать в плассанский коллеж. ”елисите считала, что за такую честь не жалко
никаких денег. Ќо образование троих сыновей пробило основательную брешь в
бюджете фирмы ђугонов.
Џока сыновьЯ учились в коллеже, родители, платившие за учение ценой
огромных жертв, жили надеждой на их успех. Љотда молодые ђугоны получили
степень бакалавров, ”елисите решила завершить дело своих рук и послать всех
троих в Џариж. „вое стали изучать право, третий поступил в медицинскую
школу. Ќо когда они стали совсем взрослыми и, истощив на свое образование
все средства фирмы ђугонов, вынуждены были вернутьсЯ и обосноватьсЯ в
провинции, длЯ несчастных родителей наступила пора разочарованиЯ. ЏровинциЯ
завладела своей добычей. Њолодые люди тЯжелели, опускались. ‚сЯ желчь
неудачи подступила к горлу ”елисите. ‘ыновьЯ принесли ей банкротство. Ћни
разорили ее, они не дали процентов на вложенный в них капитал. Џоследний
удар судьбы был особенно жесток, потому что поражал не только женское
тщеславие, но и гордость матери. ђугон с утра до вечера повторЯл: "Ќу, что Я
тебе говорил?" - и это приводило ”елисите в полное отчаЯние.
Ћднажды, когда она горько попрекала старшего сына огромными суммами,
потраченными на его образование, тот ответил с неменьшей горечью:
- џ рассчитаюсь с вами, как только смогу. Ќо если у вас не было
средств, то надо бы сделать нас ремесленниками. Њы деклассированы, наше
положение хуже вашего.
”елисите понЯла всю глубину этих слов. ‘ тех пор она перестала
попрекать детей и перенесла весь свой гнев на судьбу, котораЯ не переставала
преследовать ее. ЋпЯть начались сетованиЯ и жалобы на безденежье: из-за
этого она и терпит крушение у самой цели. Љогда ђугон говорил: "’вои сыновьЯ
- лодыри, они будут нас обирать до конца наших дней", она злобно отвечала:
"Ѓыло бы что давать! Ќесчастные мальчики обречены на прозЯбание только
потому, что у них нет ни гроша".
‚ начале 1848 года, накануне февральской революции, все три сына
ђугонов занимали в Џласеане весьма непрочное положение. Ћни представлЯли
собой три любопытных и совершенно различных типа, хотЯ и были отпрысками
одного корнЯ. ‚ сущности, они духовно были выше родителей. ђод ђугонов
облагораживали женщины. Ђделаида произвела сына с заурЯдными способностЯми,
с низменными стремлениЯми, но сыновьЯ ”елисите обладали! уже более развитым
умом и задатками больших пороков и больших добродетелей.
Љ тому времени старшему, ќжену, было уже под сорок лет. Ћн был среднего
роста, с наклонностью к тучности и уже начал лысеть. …го лицо, длиннее, с
крупными чертами, как у отца, становилось обрюзглым, принимало желтоватый,
восковой оттенок. ‚ квадратной, массивной форме его головы чувствовалсЯ
крестьЯнин; но все лицо преображалось, освещалось изнутри, когда пробуждалсЯ
его взглЯд, поднимались тЯжелые веки. ЋтцовскаЯ грузность у сына
превратилась в величавую осанку. Ћбычно этот толстЯк казалсЯ сонным, у него
были ленивые, широкие жесты, как у великана, который потЯгиваетсЯ перед
боем. Џо капризу природы, одному из тех мнимых капризов, в которых наука уже
начинает различать закономерности, ќжен, при полном физическом сходстве с
Џьером, унаследовал духовный облик ”елисите. Ћн представлЯл любопытное
сочетание моральных и умственных свойств матери с тЯжеловесной важностью
отца. ќжен отличалсЯ огромным честолюбием, властностью, презрением к мелким
расчетам и мелким успехам. †ители Џлассана, должно быть, не ошибались,
подозреваЯ, что в жилах ”елисите есть примесь благородной крови. ЌенасытнаЯ
жажда наслаждений, присущаЯ всей семье ђугонов, принимала у ќжена более
благородный характер. Ћн тоже искал удовлетворениЯ своих страстей, но
удовлетворениЯ духовного, он стремилсЯ к власти. ‚ провинции такие люди не
имеют успеха. ќжен пЯтнадцать лет прозЯбал в Џлассане, устремив все помыслы
на Џариж, выжидаЯ случаЯ. —тобы не быть в тЯгость родителЯм, он в Џлассане
приписалсЯ к сословию адвокатов. ‚ремЯ от времени он защищал какое-нибудь
дело, еле сводил концы с концами и не поднималсЯ над уровнем честной
посредственности. ‚ Џлассане находили, что голос у него тЯгучий, а жесты
неуклюжи. Ћн редко выигрывал дела. ‚ защитительной речи он часто отклонЯлсЯ
от вопроса: "уносилсЯ под облака", - по выражению местных острЯков. Љак-то
раз, защищаЯ дело о возмещении проторей и убытков, он, забывшись, пустилсЯ в
такие сложные политические рассуждениЯ, что председатель был вынужден
прервать его. ќжен тотчас же сел на свое место, усмехаЯсь странной усмешкой.
€ хотЯ его клиента присудили к уплате значительной суммы, ќжен, невидимому,
ничуть не раскаивалсЯ в своей речи. Љазалось, он рассматривал свои
выступлениЯ в суде как упражнениЯ, которые могут пригодитьсЯ в будущем. ‚се
это было непонЯтно ”елисите и приводило ее в отчаЯние; ей хотелось, чтобы
слово сына было законом длЯ плассанского суда. ‚ конце концов у нее
сложилось весьма невыгодное мнение о старшем сыне; она пришла к убеждению,
что этому сонному толстЯку не суждено прославить семью. Џьер, наоборот,
безгранично верил в ќжена, но не потому, что был проницательнее жены, - нет,
он судил более поверхностно и льстил собственному самолюбию, верЯ в
гениальность сына, который был его живым портретом. ‡а месЯц до февральских
событий ќжен оживилсЯ, какое-то чутье подсказало ему, что близитсЯ решающее
событие. …му не сиделось в Џлассане. Ћн бродил по бульварам как
неприкаЯнный. ‚незапно он принЯл какое-то решение и уехал в Џариж. ‚ кармане
у него не было и пЯтисот франков.
Њладший сын ђугонов, Ђристид, был, если можно так выразитьсЯ,
геометрической противоположностью ќжена. ‹ицом он походил на мать, но
преобладали в нем отцовские инстинкты: он отличалсЯ жадностью, скрытностью,
склонностью к клЯузам. Џрирода часто стремитсЯ к симметрии. Ђристид был
тщедушен, его хитрое лицо напоминало набалдашник трости, выточенный в виде
головы паЯца; он был недобросовестен и нетерпелив в своих желаниЯх, вечно
что-то разведывал, разнюхивал. „еньги он любил так же, как его старший брат
любил власть. € пока ќжен в мечтах подчинЯл своей воле народы, пьЯнеЯ от
мысли о будущем могуществе, Ђристид представлЯл себе, что он миллиардер,
живет в роскошном дворце, сладко ест и пьет, наслаждаетсЯ всеми чувственными
удовольствиЯми. Ќо, главное, он мечтал разбогатеть сразу. …сли он строил
воздушные замки, эти замки возникали мгновенно, как по волшебству, бочки с
золотом поЯвлЯлись из-под земли: такие мечты тешили его лень; а средства
достижениЯ богатства его не смущали - самые быстрые казались ему самыми
лучшими. ђод ђугонов, грубых, жадных крестьЯн с низменными вожделениЯми,
созрел слишком быстро. ‘тремление к материальным благам усилилось у Ђристида
под влиЯнием поверхностного образованиЯ, стало более сознательным и от этого
еще более хищным и опасным. ”елисите, несмотрЯ на свою тонкую женскую
интуицию, больше любила младшего сына; она не понимала, насколько ей ближе
ќжен; она оправдывала разнузданность и праздность младшего сына, полагаЯ,
что ему суждено стать великим человеком, а великие люди имеют право вести
беспутную жизнь, пока не обнаружатсЯ их таланты. Ђристид бессовестно
злоупотреблЯл ее снисходительностью. ‚ Џариже он вел распутную и праздную
жизнь и принадлежал к числу тех студентов, которые вместо лекций посещают
пивные ‹атинского квартала. Џравда, он пробыл в столице всего два года. Ћтец
встревожилсЯ, что Ђристид не сдал ни одного экзамена, вернул его в Џлассан и
уговорил женитьсЯ, надеЯсь, что семейнаЯ жизнь остепенит его. Ђристид не
возражал против женитьбы. ‚ то времЯ он еще и сам не мог разобратьсЯ в своих
честолюбивых желаниЯх; провинциальнаЯ жизнь ему нравилась, он жил на
подножном корму, ел, спал, развлекалсЯ. ”елисите так горЯчо просила за него,
что ђугон согласилсЯ приютить молодоженов у себЯ, но потребовал, чтобы сын
занЯлсЯ делами фирмы. „лЯ Ђристида наступила блаженнаЯ пора полного
бездельЯ; убегаЯ из отцовской конторы как школьник, он проводил в клубе
целые дни и большую часть вечеров, проигрываЯ золотые, которые ему украдкой
совала мать. Ќадо знать нравы такого захолустьЯ, чтобы понЯть, какую
скотскую жизнь он вел в течение четырех лет. ‚ каждом маленьком городке есть
бездельники, которые живут за счет родителей, иногда делают вид, что
работают, а на самом деле возводЯт свою лень в культ. Ђристид принадлежал к
тому типу неисправимых шалопаев, которые целыми днЯми шатаютсЯ по пустынным
улицам провинциальных городов. —етыре года он занималсЯ только тем, что
играл в экарте. € пока бездельник тратил отцовские деньги в клубе, его жена,
вЯлаЯ, бесцветнаЯ блондинка, также способствовала разорению фирмы ђугонов
своей любовью к кричащим туалетам и чудовищной прожорливостью, неожиданной в
таком хрупком существе. Ђнжела обожала голубые ленты и жареное филе. …е
отец, отставной капитан по фамилии ‘икардо, которого все звали майором, дал
за ней десЯть тысЯч франков приданого - все свои сбережениЯ. Ћстановив свой
выбор на Ђнжеле, Џьер считал, что совершает чрезвычайно выгодную сделку, -
так низко он расценивал Ђристида. Ћднако десЯть тысЯч франков, сыгравшие
решающую роль, превратились впоследствии в петлю на его шее. Ђристид уже и
тогда был ловким пройдохой. Ћн отдал все десЯть тысЯч отцу, вложил их в
дело, не оставил себе ни единого су, проЯвлЯЯ величайшее бескорыстие.
- Ќам ничего не нужно, - говорил он, - ведь вы будете содержать менЯ и
жену. Џотом сочтемсЯ.
Џьер, смущенный, согласилсЯ, но был несколько обеспокоен бескорыстием
сына. Ђ тот рассчитал, что отцу нескоро удастсЯ вернуть ему десЯть тысЯч
наличными и что они с женой будут отлично жить на счет родителей, пока
нельзЯ расторгнуть деловое товарищество. ’рудно было бы ему выгоднее
поместить свой маленький капитал. Љогда торговец маслом понЯл, как его
провели, он уже не мог отделатьсЯ от Ђристида. Џриданое Ђнжелы было вложено
в спекулЯцию, а она могла кончитьсЯ неудачей. Џьеру пришлось оставить
молодых у себЯ, хотЯ его возмущали и приводили в отчаЯние неутолимый аппетит
невестки и праздность сына. …сли бы он мог откупитьсЯ от них, то давно бы
выгнал этих паразитов, которые, по его энергичному выражению, сосали его
кровь. Ќо ”елисите тайно покровительствовала им; Ђристид, знаЯ ее
честолюбивые мечты, каждый вечер делилсЯ с ней своими планами на будущее,
говорЯ, что они вот-вот должны осуществитьсЯ. Љак это ни странно, ”елисите
была в прекрасных отношениЯх с невесткой; надо сказать, что Ђнжела
отличалась полной бесхарактерностью и ею можно было распорЯжатьсЯ, как
вещью. Џьер приходил в бешенство, когда жена заговаривала с ним о будущих
успехах младшего сына, и кричал, что скорее всего Ђристид доведет фирму до
полного разорениЯ. ‚се четыре года, которые молодые прожили у отца, ђугон
бушевал, изливаЯ свой бессильный гнев в бесконечных ссорах, причем ни
Ђристид, ни Ђнжела никогда не терЯли невозмутимого спокойствиЯ. Ћни
внедрились в дом, и ничто не могло их сдвинуть с места. Ќаконец Џьеру
повезло, и он вернул сыну десЯть тысЯч франков. Ќо когда начали подводить
счеты, Ђристид пустилсЯ в такие мелочные споры, что отец махнул рукой и
ничего не удержал в уплату за стол и квартиру. Њолодые поселились в старом
квартале, на площади ‘ен-‹уи, в нескольких шагах от родителей. „есЯти тысЯч
хватило не надолго. Џока в доме были деньги, Ђристид ни в чем не изменЯл
привычного образа жизни. Ќо когда очередь дошла до последней бумажки в сто
франков, он начал нервничать. Ћн рыскал по городу с растерЯнным видом,
отказалсЯ от ежедневной чашки кофе в клубе и горЯщими глазами следил за
игрой, не прикасаЯсь к картам. Ѓедность возмущала его. ‚се же он продержалсЯ
довольно долго, упорно не желаЯ ничего делать. ‚ 1840 году у него родилсЯ
сын, Њаксим. Љогда ребенок подрос, бабушка ”елисите поместила его
пансионером в коллеж и тайно платила за его содержание. “ Ђристида стало
одним едоком меньше, но Ђнжела была вечно голодна, и мужу пришлось, наконец,
искать работу. …му удалось поступить в супрефектуру. Ћн прослужил на одном
месте десЯть лет и не поднЯлсЯ выше оклада в 1800 франков. Ћзлобленный,
желчный, он думал только о тех наслаждениЯх, которых был лишен. ‘кромное
положение мелкого чиновника приводило его в Ярость; жалованье в полтораста
франков казалось ему насмешкой судьбы. Ћн сгорал от неудовлетворенных
желаний. ”елисите, которой он поверЯл свои страданиЯ, была отчасти довольна
его неудовлетворенеостыо; она надеЯлась, что нужда подзадорит его лень.
Ђристид начал приглЯдыватьсЯ к событиЯм, исподтишка, настороженно, как вор,
который выжидает момента. ‚ 1848 году, когда ќжен уехал в Џариж, Ђристид
хотел было отправитьсЯ вслед за ним, но брат был холост, Ђристид же не мог
тащить с собой жену, не имеЯ денег. € он осталсЯ, выжидаЯ, предчувствуЯ
близкую катастрофу, готовый ринутьсЯ на первую попавшую добычу.
‘редний сын ђугонов, Џаскаль, казалось, не имел ничего общего со всей
семьей. Ћн представлЯл собой один из типов, часто опровергающих законы
наследственности. ‚ремЯ от времени в семьЯх рождаетсЯ существо, в котором
проЯвлЯютсЯ только созидательные силы природы: Џаскаль не походил на ђугонов
ни духовно, ни физически. Ћн был высокого роста, с кротким, строгим лицом;
его прЯмота, любовь к знанию, скромность были полной противоположностью
честолюбивым стремлениЯм и корыстолюбию его родных. Џолучив в Џариже
прекрасное медицинское образование, Џаскаль по собственному желанию вернулсЯ
в Џлассан, несмотрЯ на уговоры профессоров. …му нравилась мирнаЯ
провинциальнаЯ жизнь: он считал, что длЯ ученого она полезнее парижской
сутолоки. Ќо в Џлассане он не старалсЯ приобрести клиентуру. …го потребности
были чрезвычайно скромны, он презирал деньги и довольствовалсЯ немногими
пациентами, которые случайно попадали к нему. Ћн позволил себе только одну
роскошь - поселилсЯ в маленьком светлом домике нового города, где и жил в
уединении, предаваЯсь изучению природы. Ћсобенно он увлекалсЯ физиологией. ‚
городе знали, что он покупает трупы у могильщика из богадельни, и это
внушало ужас нежным дамам и трусливым буржуа. Џравда, они не дошли до
обвинениЯ ЏаскалЯ в колдовстве, но пациентов у него стало еще меньше. Ћн
прослыл за чудака, и люди хорошего общества не доверили бы ему лечить
царапину на мизинце из боЯзни скомпрометировать себЯ. †ена мэра как-то
заЯвила: "џ лучше умру, чем стану лечитьсЯ у него. Ћт него пахнет
покойником".
‘ тех пор ЏаскалЯ стали избегать. Ќо он не жалел о том, что внушает
страх. —ем меньше было пациентов, тем больше оставалось у него времени длЯ
любимой науки. Ќо так как он брал за визит очень мало, бедные люди остались
ему верны. Ќа свой скромный заработок он жил спокойно, вдали от обывателей,
наслаждаЯсь чистой радостью ученого - радостью исследований и открытий.
‚ремЯ от времени он посылал статью в Џарижскую академию наук. Џлассан и не
подозревал, что чудак, "господин, от которого пахнет покойником", пользуетсЯ
большой известностью, большим авторитетом в ученом мире. ѓлЯдЯ, как он по
воскресеньЯм отправлЯетсЯ на экскурсию на ѓарригские холмы, с ботанической
коробкой через плечо и геологическим молотком в руке, плассанцы пожимали
плечами и сравнивали его с другим городским доктором, таким медоточивым с
дамами, который носил чудесные галстуки и распространЯл вокруг себЯ
тончайший аромат фиалки. Ќе понимали ЏаскалЯ и родители. ”елисите была
поражена, увидев, какую он ведет убогую и замкнутую жизнь. Ћна стала
упрекать его в том, что он обманул ее надежды. Ђристиду она прощала все,
считала его лень плодотворной; но скромнаЯ жизнь ЏаскалЯ, его любовь к
уединению, его презрение к богатству и твердое намерение держатьсЯ в тени
приводили ее в негодование. Ќет, не этому сыну суждено удовлетворить ее
честолюбие!
- Ћткуда ты взЯлсЯ? - говорила она ему. - ’ы не такой, как мы. Џосмотри
на своих братьев; они борютсЯ, они стараютсЯ извлечь пользу из своего
образованиЯ, а ты? ’ы делаешь одни только глупости. Џлохо ты отблагодарил
нас за то, что мы разорились, чтобы вывести вас в люди. Ќет, ты не наш.
Џаскаль, всегда предпочитавший смех ссоре, отвечал весело, с тонкой
иронией:
- Ќичего, не огорчайтесь. ‚ы не совсем просчитались. џ вас буду
бесплатно лечить, когда вы заболеете.
‘ледуЯ бессознательному чувству, он редко встречалсЯ с родными, хотЯ и
не проЯвлЯл к ним неприЯзни. Ћн не раз выручал Ђристида, пока тот не
поступил в супрефектуру. Џаскаль не женилсЯ. Ћн далее и не подозревал о том,
что надвигаютсЯ большие событиЯ. ‡а последние два-три года он занималсЯ
великой проблемой наследственности, сравнивал породы животных, различные
типы людей и весь погрузилсЯ в исследованиЯ, увлеченный их интересными
результатами. ЌаблюдениЯ над самим собой и над своей семьей послужили ему
отправным пунктом. Џростые люди, обладающие верной интуицией, хорошо
понимали, насколько он непохож на ђутонов, и называли его просто "доктор
Џаскаль", никогда не добавлЯЯ фамилии. ‡а три года до революции 1848 года
Џьер и ”елисите продали свое дело. Џриближалась старость. Ћбоим перевалило
за пЯтьдесЯт, они устали боротьсЯ. €м не везло, и они боЯлись, что умрут
нищими, если будут упорствовать. ‘ыновьЯ, обманув их ожиданиЯ, нанесли им
последний удар. Ћни уже не надеЯлись разбогатеть при их помощи и хотели
только обеспечить себе кусок хлеба на старости лет. Љогда они ликвидировали
свою торговлю, у них осталось всего сорок тысЯч франков. ’акой капитал мог
дать две тысЯчи франков дохода, - едва достаточно длЯ мизерного
существованиЯ в провинции. Љ счастью, их было всего двое; обе дочери, Њарта
и ‘идони, вышли замуж, и одна жила в Њарселе, другаЯ в Џариже.
Џосле ликвидации дела ђугонам очень хотелось перебратьсЯ в новый город,
в квартал, где жили все бывшие коммерсанты, но они не решились на это. Џри
своих скудных средствах они играли бы там слишком жалкую роль. Џришлось
пойти на компромисс - снЯть квартиру на улице Ѓанн, отделЯющей новый квартал
от старого. Ќо их дом находилсЯ на краю старого квартала, и они в сущности
продолжали оставатьсЯ в той части города, где жил простой люд. Џравда, из
окон своей квартиры, в нескольких шагах от себЯ, они видели город богачей;
они остановились у порога обетованной земли.
€х квартира находилась на третьем этаже и состоЯла из трех больших
комнат: столовой, гостиной и спальни. ‚о втором этаже жил сам домовладелец,
купец, торговавший зонтами и тростЯми, а в первом этаже помещалсЯ его
магазин. „ом был узкий, невысокий, всего в три этажа. Љогда ”елисите въехала
в новую квартиру, у нее сжалось сердце. ‚ провинции жить не в собственном
доме - значит открыто признатьсЯ в своей бедности. ‚ Џлассане все зажиточные
люди живут в собственных особнЯках, тем более что цены на недвижимость там
очень низки. Џьер раскошеливалсЯ туго и не хотел и слышать о расходах на
обстановку, пришлось удовлетворитьсЯ старой: снова пошла в ход, даже без
починки, поломаннаЯ, колченогаЯ, потертаЯ мебель. ”елисите, прекрасно
понимаЯ причину скупости мужа, всеми силами старалась придать блеск старому
хламу. Ћна собственноручно сколотила и подклеила изломанные кресла, сама
заштопала вытертый бархат обивки.
‚ столовой, расположенной в конце квартиры, рЯдом с кухней, мебели
почти не было; стол и дюжина стульев терЯлись в полумраке огромной комнаты,
окно которой упиралось в серую стену соседнего дома. ‚ спальню никто из
посторонних никогда не заходил, поэтому ”елисите перенесла туда все ненужные
вещи; кроме кровати, шкапа, письменного столика и туалета, там стоЯли две
детские кроватки, одна на другой, буфет без дверок и совершенно пустой
книжный шкап - почтенные ветераны, с которыми ”елисите жаль было расстатьсЯ.
‡ато она приложила все стараниЯ, чтобы украсить гостиную, и достигли того,
что комната принЯла почти приличный вид: диван и кресла, обитые желтым,
тисненным бархатом, столик с мраморной доской, стоЯвший посреди комнаты, и в
двух углах - высокие зеркала с подзеркальниками. Ѓыл даже ковер, покрывавший
только середину паркета, и люстра в белом кисейном чехле, засиженном мухами.
Ќа стенах висели шесть литографий, изображавших главные сражениЯ Ќаполеона.
‚сЯ обстановка была времен первых лет €мперии. ”елисите удалось добитьсЯ,
чтобы комнату оклеили новыми обоЯми, оранжевыми, в крупных разводах. ќтот
резкий желтый цвет придавал всей комнате ослепительную, режущую глаз
Яркость. Њебель, обои, занавеси на окнах также были желтые; ковер и даже
мрамор круглого столика и подзеркальников были желтоватого тона; но при
спущенных шторах резкие тона смЯгчались, и гостинаЯ становилась почти
нарЯдной. Ќе о такой роскоши мечтала ”елисите! Ћна с немым отчаЯнием глЯдела
на эту едва прикрытую нищету. Џочти все времЯ она проводила в гостиной,
лучшей комнате в квартире, у окон, выходивших на улицу Ѓани. ‘мотреть в окно
было длЯ нее самым приЯтным и в то же времЯ самым печальным занЯтием.
Ќаискось виднелась площадь супрефектуры - тот обетованный рай, о котором она
мечтала. ЊаленькаЯ, пустаЯ площадь с чистенькими светлыми домами по краЯм
казалась ей райским садом. Ћна отдала бы десЯть лет жизни за то, чтобы жить
в одном из этих домов. Ћсобенную зависть вызывал в ней угловой дом на левой
стороне площади, где жил сборщик податей. ”елисите смотрела на его особнЯк с
непреодолимым желанием, какие бывают у беременных женщин. …сли окна бывали
раскрыты, ей удавалось рассмотреть отдельные подробности богатой обстановки,
и при виде чужой роскоши у нее разливалась желчь.
‚ то времЯ чета Pугонов переживала любопытный душевный перелом,
вызванный обманутыми надеждами, неудовлетворенными аппетитами. ’е немногие
хорошие чувства, которые у них были, - угасли. ‘читаЯ себЯ жертвами жестокой
судьбы, они отнюдь не смирились, жадность разгоралась в них все больше, они
упорно хотели добитьсЯ своего. ‚ сущности, они не отреклись ни от одной из
своих надежд, несмотрЯ на пожилой возраст; ”елисите утверждала, что умрет
богатой, что у нее такое предчувствие. Ќо с каждым днем бедность становилась
все тЯгостнее. Љогда супруги вспоминали все свои бесплодные усилиЯ,
тридцатилетнюю беспрестанную борьбу, разочарование в детЯх, когда они
видели, что все их стремлениЯ привели к этой желтой гостиной, в которой надо
спускать шторы, чтобы скрыть ее убожество, ими овладевала бессильнаЯ злоба.
‚ утешение себе они строили планы, как разбогатеть, изобретали разные
комбинации; ”елисите мечтала выиграть сто тысЯч франков в лотерее, а Џьер -
придумать какую-нибудь необыкновенную спекулЯцию. Ћни жили одной мыслью:
разбогатеть, разбогатеть сразу, в несколько часов, наслаждатьсЯ всеми
земными благами, пусть недолго, пусть хоть один год. ‚сем существом своим
они рвались к этому, рвались грубо, безудержно. Ћни все еще немного
рассчитывали на сыновей, эгоистически, не будучи в силах примиритьсЯ с тем,
что дали детЯм образование и не извлекли из этого никакой выгоды.
”елисите почти не состарилась. ќта маленькаЯ черненькаЯ женщина была
по-прежнему непоседлива, неугомонна, как цикада. Ќа улице со спины ее можно
было принЯть за пЯтнадцатилетнюю девочку - по быстрой походке, худеньким
плечикам и тонкой талии. „аже лицо у нее мало изменилось, только щеки запали
и усилилось сходство с хорьком; у нее все еще было лицо девочки, иссохшее,
но сохранившее прежние черты.
—то касаетсЯ Џьера ђугона, то он отрастил брюшко, превратилсЯ в
почтенного буржуа, которому нехватало только, капитала длЯ полной важности.
…го одутловатое, бесцветное лицо, его грузнаЯ фигура и сонный вид - все
говорило о богатстве. Ћднажды какой-то крестьЯнин, не знаЯ ђугона, сказал
при нем: "Ќу и толстый! „олжно быть, богач. Ќаверно, нет ему заботы, чем
завтра пообедать!" ќти слова поразили Џьера в самое сердце. Ћн считал, что
судьба жестоко подшутила над ним, одарив его дородством, самодовольной
важностью миллионера и оставив его нищим. Џо воскресеньЯм, бреЯсь перед
маленьким грошовым зеркальцем, подвешенным у окна, он тешил себЯ мыслью, что
во фраке и в белом галстуке выглЯдел бы на приеме у супрефекта гораздо
представительнее многих плассанских чиновников. ќтот крестьЯнский сын,
побледневший от деловых забот, разжиревший от сидЯчей жизни, скрывал свои
низменные вожделениЯ под бесстрастным от природы выражением лица и
действительно обладал той безличной и внушительной наружностью, той
бессмысленной самоуверенностью, которые придают представительный вид на
официальных приемах. ѓоворили, что он под башмаком у жены, и ошибались. Ћн
был упрЯм, как осел; чужаЯ, резко выраженнаЯ волЯ приводила его в такое
бешенство, что он готов был лезть в драку. Ќо ”елисите была ловка и открыто
ему не противоречила. “ этой карлицы был живой, пылкий характер, но она не
брала препЯтствий с бою: решив добитьсЯ чего-нибудь от мужа, она увивалась
вокруг него, кружилась, как цикада, жалила то тут, то там, сто раз повторЯла
одно и то же, пока он, наконец, не сдавалсЯ, сам того не замечаЯ. Љ тому же
он сознавал, что жена умнее его, и довольно терпеливо выслушивал ее советы.
”елисите оказалась полезнее, чем муха в басне, и зачастую обделывала свои
дела одним только жужжанием над ухом Џьера. Љак это ни странно, супруги
почти никогда не попрекали друг друга своими неудачами. ’олько вопрос об
образовании детей вызывал бурю.
ђеволюциЯ 1848 года застала ђугонов настороже: все они были озлоблены
неудачами и готовы за горло схватить фортуну, попадись она им в укромном
месте. ‚се члены этой семьи выжидали событий, как разбойники в засаде,
готовые ринутьсЯ на добычу. ќжен караулил в Џариже; Ђристид мечтал ограбить
Џлассан; отец и мать, пожалуй, еще более алчные, чем они, рассчитывали
поработать сами, но непрочь были поживитьсЯ и за счет сыновей. € только один
Џаскаль, скромный служитель науки, жил уединенной жизнью влюбленного в науку
ученого в маленьком светлом домике нового города.

III

‚ Џлассане, этом обособленном городке, где в 1848 году были так резко
выражены сословные разграничениЯ, политические событиЯ находили слабый
отклик. „аже в наши дни голос народа здесь мало слышен: его подавлЯет
буржуазиЯ своей расчетливостью, дворЯнство своим немым отчаЯнием,
духовенство своими тонкими интригами. Џусть рушатсЯ троны, возникают
республики - город сохранЯет спокойствие. Љогда в Џариже дерутсЯ, в Џлассане
спЯт. Ќо если на поверхности все тихо и невозмутимо, то в глубине идет
глухаЯ работа, весьма любопытнаЯ длЯ наблюдений. Џравда, на улицах не слышно
стрельбы, зато салоны нового города и квартала св. Њарка кишат интригами. „о
1830 года с народом вовсе не считались. „а и сейчас его продолжают
игнорировать. ‚се дела вершат духовенство, дворЯнство и буржуазиЯ.
‘вЯщенники, которых в городе очень много, задают тон в местной политике: в
большом ходу всЯческие подкопы, удары из-за угла, ловкаЯ и осторожнаЯ
тактика, допускающаЯ раз в десЯть лет шаг вперед или шаг назад. ’айные
происки людей, которые больше всего боЯтсЯ огласки, требуют особой ловкости
приемов, мелочного склада ума, выдержки и бесстрастиЯ. ЏровинциальнаЯ
медлительность, над которой подсмеиваютсЯ в Џариже, таит предательства,
коварные убийства, тайные победы и тайные поражениЯ. ‡атроньте их интересы,
и эти мирные люди, не выходЯ из дому, убьют вас щелчками так же верно, как
убивают из пушек на площадЯх.
ЏолитическаЯ историЯ Џлассана, как и других мелких городов Џрованса,
представлЯет любопытную особенность. „о 1830 года плассанцы были ревностными
католиками и Ярыми роЯлистами: даже народ то и дело поминал бога и своих
законных королей.
Ќо мало-помалу взглЯды странным образом переменились: вера угасла,
рабочие и буржуа отреклись от легитимистов и примкнули к могучему
демократическому движению нашей эпохи. Љогда разразилась революциЯ 1848
года, одни лишь дворЯне и свЯщенники встали на сторону ѓенриха V {ѓенрих V -
имЯ, данное графу амбору (1820-1883), внуку Љарла X, изгнанному вместе с
ним из ”ранции в 1830 году во времЯ €юльской революции. ‹егитимисты, главным
образом дворЯнство и духовенство, безуспешно выдвигали его в качестве
претендента на французский престол.}. Ћни долгое времЯ считали воцарение
Ћрлеанов {Ћрлеаны - герцоги Ћрлеанские, младшаЯ линиЯ династии Ѓурбонов,
занимавшие престол во ”ранции с 1589 года; к этой линии принадлежал и король
‹уи-”илипп.} бессмысленной попыткой, котораЯ рано или поздно приведет к
возвращению Ѓурбонов; правда, их надежды сильно пошатнулись, но они все же
продолжали боротьсЯ, возмущаЯсь отступничеством прежних соратников и пытаЯсь
вернуть их в свои рЯды. Љвартал св. Њарка, при поддержке всех своих
приходов, принЯлсЯ за работу. ‚ первые дни после февральских событий
буржуазиЯ и особенно народ бурно ликовали. ђеспубликанские новички спешили
проЯвить свой революционный пыл. Ќо у рантье нового города он вспыхнул и
угас, как солома. Њелкие собственники, бывшие торговцы, все те, кто при
монархии наслаждалсЯ праздностью или округлЯл свои капиталы, быстро
поддались панике; при ђеспублике жизнь была полна всевозможных потрЯсений, и
они дрожали за свою мошну, за свое безмЯтежное эгоистическое существование.
€ поэтому в 1849 году, с возникновением клерикальной реакции, почти все
плассанские буржуа перешли в партию консерваторов. €х принЯли с
распростертыми объЯтиЯми. Ќикогда еще новый город не сближалсЯ так тесно с
кварталом св. Њарка: некоторые дворЯне стали даже подавать руку адвокатам и
торговцам маслом. ќта неожиданнаЯ предупредительность покорила новый
квартал, и он тут же объЯвил непримиримую войну республиканскому
правительству. ‘колько ловкости и терпениЯ пришлось потратить духовенству,
чтобы добитьсЯ подобного сближениЯ! ‚ сущности, плассанское дворЯнство
находилось в глубокой прострации, в своего рода агонии: оно сохранило свою
веру, но, погрузившись в глубокий сон, предпочитало бездействовать,
предоставив все воле неба; охотнее всего оно протестовало молча, быть может,
смутно чувствуЯ, что кумиры его умерли и ему остаетсЯ только присоединитьсЯ
к ним. „аже в эпоху переворота, катастрофы 1848 года, когда еще можно было
надеЯтьсЯ на возвращение Ѓурбонов, дворЯне оставались инертными и
безучастными; на словах они готовь: были ринутьсЯ в бой, но на деле с
большой неохотой отходили от своего камина. „уховенство неустанно боролось с
этим духом уныниЯ и покорности. Ћно боролось Яростно. Љогда свЯщенник
приходит в отчаЯние, он сражаетсЯ еще ожесточеннее. ‚сЯ политика церкви
заключаетсЯ в том, чтобы неуклонно итти вперед, если нужно, откладываЯ
осуществление своих планов на несколько столетий, но, не терЯЯ ни единого
часа, все времЯ, непрерывно двигатьсЯ дальше. € потому в Џлассане реакцию
возглавило духовенство. „ворЯнство играло роль подставного лица, не более;
духовенство скрывалось за ним, управлЯло, понукало и даже одушевлЯло его
подобием жизни. Љогда, наконец, удалось добитьсЯ от дворЯн, чтобы они,
поборов свое предубеждение, объединились с буржуазией, духовенство уверовало
в свою победу. Џочва была превосходно подготовлена; старый город роЯлистов,
город мирных буржуа и трусливых торгашей рано или поздно неминуемо должен
был примкнуть к "партии порЯдка". €скуснаЯ тактика духовенства ускорила
переход. ‡авербовав крупных собственников нового города, оно сумело
переубедить и мелких розничных торговцев старого квартала. ѓород оказалсЯ во
власти реакции. ‚ этой реакции были представлены все убеждениЯ. ’рудно
вообразить более разношерстную компанию, смесь озлобленных либералов,
легитимистов, орлеанистов, бонапартистов и клерикалов. Ќо в тот момент
разногласиЯ не имели значениЯ. ‚ажно было одно - добить ђеспублику. Ђ
ђеспублика была в агонии. ЌичтожнаЯ часть населениЯ, не более тысЯчи рабочих
из десЯти тысЯч жителей Џлассана, продолжала еще приветствовать дерево
свободы, посаженное на площади супрефектуры.
„аже самые тонкие политики Џлассана, руководители реакционного
движениЯ, не сразу почувствовали приближение €мперии. ЏопулЯрность принца
‹уи-Ќаполеона {‹уи-Ќаполеон Ѓонапарт (1808-1873) - племЯнник Ќаполеона I,
при ‹уи-”илиппе дважды неудачно пыталсЯ захватить власть. ‚ 1848 году, после
кровавого подавлениЯ ‚ременным правительством буржуазных республиканцев
произошедшего в июне восстаниЯ пролетариата, ‹уи-Ќаполеон был избран
(декабрь 1848 г.) "партией порЯдка" (буржуазией и крестьЯнством] в
президенты республики. ‡атем в декабре 1851 года, путем плебисцита,
проведенного под давлением покорной ему государственной администрации, он, в
нарушение конституции, добилсЯ своего, избраниЯ президентом на десЯть лет, а
2 декабрЯ 1852 года при поддержке буржуазии и реакционного крестьЯнства
‘енат провозгласил его императором под именем Ќаполеона III.} представлЯлась
им временным увлечением толпы, с которым нетрудно совладать. ‘амаЯ особа
принца не внушала им больших симпатий. …го считали ничтожеством, пустым
мечтателем, неспособным наложить руку на ”ранцию и, тем более, удержатьсЯ у
власти.
Ћн был длЯ них простым орудием, которое они намеревались использовать
длЯ достижениЯ своей цели и отбросить, как только поЯвитсЯ настоЯщий
претендент. Ќо прошло несколько месЯцев, и политики призадумались; они
начинали подозревать, что их обманывают. €м не дали времени опомнитьсЯ.
Џроизошел государственный переворот, и оставалось только приветствовать его.
"‚еликаЯ блудница", ђеспублика, была убита. “же это одно можно было считать
победой. „уховенство и дворЯнство примирились с положением вещей, отложили
на будущее осуществление своих надежд, и, мстЯ за свои обманутые ожиданиЯ,
объединились с бонапартистами, чтобы доконать республиканцев.
Ќа этих событиЯх ђугоны построили свое благополучие. “частвуЯ во всех
стадиЯх кризиса, они сумели возвыситьсЯ на развалинах свободы. ќти
разбойники, выжидавшие в засаде, ограбили ђеспублику; когда ее умертвили,
они принЯли участие в дележе.
‚ первые же дни после февральских событий ”елисите, самаЯ пронырливаЯ в
семье, почуЯла, что они, наконец, встали на правильный путь. Ћна принЯлась
увиватьсЯ вокруг мужа, подзадоривать его, побуждать к действию. Џервые
раскаты революции испугали Џьера. Ќо когда жена растолковала ему, что терЯть
нечего, а в общей сумЯтице можно многое выиграть, он быстро согласилсЯ с
ней.
- Ќе знаю, что именно тебе надо делать, - повторЯла ”елисите, - но,
думаетсЯ мне, кое-что можно сделать. Џомнишь, на днЯх господин де Љарнаван
говорил, что он разбогател бы, если бы вернулсЯ ѓенрих V, и что король щедро
вознаградит всех, кто за него. Њожет быть, и наше счастье в этом. „олжно же
и нам когда-нибудь повезти!
Њаркиз де Љарнаван, тот самый дворЯнин, который, если верить
скандальной хронике города, был когда-то близок с матерью ”елисите, времЯ от
времени поЯвлЯлсЯ у ђугонов. ‡лые Языки утверждали, что г-жа ђугон похожа на
него. Њаркизу было тогда семьдесЯт пЯть лет. Ћн был мал ростом, худощав,
подвижен, и ”елисите, стареЯ, действительно начала походить на него чертами
и манерами. ѓоворили, что маркиз истратил на женщин остатки состоЯниЯ, уже
сильно поубавленного его отцом во времЯ эмиграции. „а он и не скрывал своей
бедности. ђодственник маркиза, граф ‚алькейра, приютил его у себЯ, и тот жил
у графа на положении прихлебателЯ, ел и пил за графским столом и спал в
каморке на чердаке графского особнЯка.
- Џослушай, детка, - говаривал маркиз, треплЯ ”елисите по щеке, - если
ѓенрих V возвратит мне мое состоЯние, Я все завещаю тебе.
”елисите было за пЯтьдесЯт, а он все еще называл ее "деткой". €менно
это фамильЯрное обращение и постоЯнные обещаниЯ наследства и побудили г-жу
ђугон толкнуть мужа на путь политики. Њаркиз де Љарнаван часто горько
сетовал на то, что не в силах ей помочь. Љонечно, он позаботитсЯ о ней как
отец, если обстоЯтельства изменЯтсЯ. Џьер, которому жена намекнула на
истинное положение вещей, согласилсЯ действовать по указаниЯм маркиза.
Њаркиз де Љарнаван благодарЯ своему особому положению с первых же дней
ђеспублики стал деЯтельным агентом реакции. ќтот суетливый человечек, судьба
которого зависела от возвращениЯ законных престолонаследников, усердно
работал в пользу своей партии. ‚ то времЯ как дворЯне квартала св. Њарка
дремали, погруженные в немое отчаЯние, быть может, боЯсь скомпрометировать
себЯ и снова очутитьсЯ в изгнании, маркиз поЯвлЯлсЯ повсюду, агитировал,
вербовал сторонников. Ћн был орудием в чьих-то невидимых руках. “ ђугонов он
теперь бывал ежедневно. …му нужна была штаб-квартира. …го родственник, граф
‚альнейра, запретил ему приводить в дом единомышленников, и потому маркиз
избрал длЯ своих целей желтый салон ”елисите. Љ тому же он нашел в Џьере
весьма ценного помощника. ‘ам маркиз не мог вести агитацию в пользу
легитимистов среди мелких торговцев и рабочих старого квартала; его
встретили бы насмешками и презрением. Ќо Џьер провел с ними всю жизнь,
говорил их Языком, знал их нужды; он умел к ним подойти и убедить их. ‚
скором времени он стал незаменим. Ќе прошло и двух недель, как ђугоны
превратились в более Ярых роЯлистов, чем сам король. Њаркиз, видЯ рвение
Џьера, ловко скрылсЯ за его спиной. Љ чему выставлЯть себЯ напоказ, благо
есть достаточно крепкий человек, на которого можно взвалить все ошибки,
совершаемые партией. € маркиз предоставил Џьеру играть роль, чванитьсЯ,
важничать, принимать повелительный тон, сам же ограничивалсЯ тем, что
сдерживал или подталкивал его, смотрЯ по обстоЯтельствам. Ѓывший торговец
маслом быстро превращалсЯ в важную персону. Џо вечерам, когда они оставались
одни, ”елксите говорила мужу:
- Џродолжай, ничего не бойсЯ. Њы на верном пути. …сли так дальше
пойдет, мы непременно разбогатеем, у нас будет такаЯ же гостинаЯ, как у
сборщика податей, мы станем давать званые вечера.
‚ доме ђугонов образовалсЯ центр консерваторов; они каждый вечер
собирались в желтом салоне только длЯ того, чтобы поносить ђеспублику.
‡десь было три-четыре бывших купца, которые дрожали за свою ренту и
всей душой жаждали "мудрого и твердого правительства". ѓлавой этой группы
был €сидор ѓрану, бывший торговец миндалем, член муниципального совета.
‡аЯчьЯ губа, круглые глаза, самодовольное и в то же времЯ недоумевающее
выражение лица придавали ему сходство с откормленным гусем, который
переваривает пищу, с опаской озираЯсь на повара. ѓрану говорил мало, с
трудом подбираЯ слова, и прислушивалсЯ к разговору только в тех случаЯх,
когда речь заходила о том, что республиканцы собираютсЯ грабить богачей; тут
он багровел так, что казалось, его вот-вот хватит удар, и бормотал глухие
проклЯтиЯ, без конца повторЯЯ: "Ѓездельники, негодЯи, воры, убийцы!"
Ќо не все завсегдатаи желтого салона отличались тупостью этого жирного
гусака. Ѓогатый землевладелец ђудье, у которого было пухлое лицо и
вкрадчивые манеры, разглагольствовал часами с пылом орлеаниста, чьи расчеты
рухнули после падениЯ ‹уи-”илиппа {‹уи-”илипп (1773-1850) - сын герцога
Ћрлеанского, ”илиппа ќгалите, участника первой буржуазной революции,
бежавший за границу после казни отца. ‚ернулсЯ во ”ранцию в царствование
‹юдовика XVIII. Џри Љарле X слыл либералом. ‚ 1830 году, после €юльской
революции, был провозглашен буржуазией королем, главой конституционной
монархии.}. ђудье, в прошлом владелец галантерейной торговли в Џариже и
поставщик императорского двора, сделал сына чиновником, рассчитываЯ, что
Ћрлеаны откроют ему доступ к высоким должностЯм. ђеволюциЯ убила все его
надежды, и он очертЯ голову ударилсЯ в реакцию. ЃлагодарЯ своему богатству,
прошлым деловым сношениЯм с ’юильри, которым он пыталсЯ придать характер
дружественных свЯзей, а также престижу, окружающему в провинции людей,
наживших состоЯние в Џариже и удалившихсЯ в глушь на покой, ђудье
пользовалсЯ очень большим весом; находились люди, которые верили ему, как
оракулу.
‚сех же посетителей желтого салона бесспорно превзошел тесть Ђристида,
майор ‘икардо. ќтот воЯка богатырского сложениЯ, с кирпично-красным лицом,
покрытым шрамами и усеЯнным пучками седых волос, прославилсЯ в великой армии
своим тупоумием. ‚о времЯ февральских событий его возмущали только уличные
бои: он то и дело с негодованием возвращалсЯ к этой теме, заЯвлЯЯ, что так
сражатьсЯ - сущий позор, и с гордостью вспоминал славное царствование
Ќаполеона.
Љроме того у ђугонов бывал некто ‚юйе, подозрительного вида человек с
липкими руками; ‚юйе владел книжной лавкой и поставлЯл свЯщенные картинки и
четки всем ханжам города; он был ревностный католик и поэтому имел большую
клиентуру среди многочисленных монастырей и церквей. …му пришла счастливаЯ
мысль сочетать торговлю с изданием газеты. "Џлассанский вестник" выходил два
раза в неделю и был посвЯщен исключительно интересам духовенства. ‚юйе терЯл
на газете каждый год не менее тысЯчи франков, но зато она создала ему
репутацию поборника церкви и помогала сплавлЯть церковные товары,
залежавшиесЯ в лавке. ќтот невежественный, малограмотный человек сам сочинЯл
статьи длЯ своей газеты, причем смирение и желчь заменЯли ему талант. Љогда
маркиз приступил к своей кампании, он сразу понЯл, какую пользу можно
извлечь из этой великопостной физиономии пономарЯ, из этого бездарного и
продажного пера. ЌачинаЯ с февралЯ в "Џлассанском вестнике" стало меньше
ошибок: его редактировал маркиз.
‹егко вообразить, какое любопытное зрелище представлЯл собой по вечерам
желтый салон ђугонов. ‹юди самых различных убеждений сталкивались здесь и
хором ругали ђеспублику. €х сближала ненависть. ‚прочем, маркиз, не
пропускавший ни одного собраниЯ, одним своим присутствием прекращал споры,
вспыхивавшие порой между, майором и другими посетителЯми салона. ‚сем этим
обывателЯм втайне льстило рукопожатие, которым маркиз удостаивал их при
встрече и при уходе. € только ђудье, вольнодумец с улицы св. Ћноре, заЯвлЯл,
что у маркиза нет ни гроша за душой и плевать ему на маркиза. Ђ у маркиза не
сходила с лица любезнаЯ улыбка светского человека; снисходЯ к этим
обывателЯм, он не позволЯл себе ни одной презрительной гримаски, от чего не
удержались бы другие обитатели квартала св. Њарка. †изнь приживальщика
научила маркиза обходительности. Ћн был душой этого кружка. Ћн руководил им
от имени неизвестных особ, никогда не раскрываЯ их инкогнито. "Ћни хотЯт"
или "они возражают", заЯвлЯл он. ќти невидимые боги, следившие с заоблачных
высот за судьбами Џлассана, лично не вмешиваЯсь в общественные дела, были,
по всей вероЯтности, важные духовные особы, политические тузы этого краЯ.
Љогда маркиз произносил таинственное слово "они", внушавшее присутствующим
почтительный трепет, ‚юйе всем своим благоговейным видом показывал, что
прекрасно знает, о ком идет речь.
Ќо счастливее всех была ”елисите. Ќаконец-то ее салон стали посещать.
Џравда, она немного стыдилась своей ветхой мебели, обитой желтым бархатом,
но утешала себЯ мечтой о том, какую богатую обстановку она приобретет, когда
восторжествует правое дело. ђугоны в конце концов крепко уверовали в
монархию. ‚ отсутствие ђудье ”елисите уверЯла даже, что если они не
разбогатели на торговле маслом, то исключительно из-за июльской монархии.
’аким образом, их бедность приобретала политическую окраску. ”елисите была
любезна со всеми, даже с ѓрану, и каждый вечер придумывала новый способ
незаметно будить его перед уходом.
…е салон, это гнездо консерваторов, принадлежащих к различным партиЯм,
с каждым днем приобретал все большее влиЯние. ЃлагодарЯ разнообразию своих
членов, а главное, благодарЯ тайному импульсу, который все они получали от
духовенства, он превратилсЯ в центр реакции, откуда тЯнулись нити по всему
Џлассану. ’актика маркиза, который продолжал оставатьсЯ в тени, состоЯла в
том, чтобы выдвигать ђугона как главу этой группы. ‘обирались у ђугона, и
этого было достаточно длЯ непроницательного взора большинства, чтобы
провозгласить его вождем, привлечь к нему общественное внимание. ‚сЯ работа
приписывалась Џьеру; считалось, что Џьер - главный поборник движениЯ,
которое постепенно привлекало в партию консерваторов тех, кто еще вчера был
Ярым республиканцем. Ѓывают положениЯ, из которых извлекают выгоду только
люди с запЯтнанной репутацией. Ћни строЯт свое благополучие там, где люди с
лучшим положением и большим весом побоЯлись бы рискнуть своим именем. ђудье,
ѓрану и многие другие состоЯтельные, почтенные люди, конечно, были бы в сто
раз предпочтительнее Џьера длЯ роли активного вождЯ консерваторов. Ќо ни
один из них не согласилсЯ бы превратить свою гостиную в политический центр;
у них не было твердых убеждений, они не рискнули бы открыто
скомпрометировать себЯ; в сущности это были просто болтуны, провинциальные
сплетники, злопыхатели, всегда готовые посудачить с соседом о ђеспублике,
особенно если ответственность падала на соседа. €гра была слишком
рискованной, и из всей плассанской буржуазии итти на риск согласны были
только ђугоны, неудовлетворенные, озлобленные, дошедшие до крайности.
‚ апреле 1849 года из Џарижа неожиданно приехал ќжен и прожил у отца
две недели. –ель этой поездки так и осталась неизвестной. Ќадо полагать, что
ќжен прибыл в родной город, чтобы позондировать почву, узнать, может ли он
рассчитывать на успех своей кандидатуры в члены ‡аконодательного собраниЯ,
которое должно было вскоре заменить собою “чредительное. ќжен был слишком
осторожен, чтобы рисковать неудачей. ‚ероЯтно, общественное мнение
показалось ему неблагоприЯтным, потому что он воздержалсЯ от каких бы то ни
было выступлений; впрочем, в Џлассане не знали, кем он стал и чем занимаетсЯ
в Џариже. ‚ городе нашли, что он похудел и стал не таким сонным. €м
заинтересовались, пытались вызвать на разговор; он притворЯлсЯ, что ничего
не знает, вызывал на откровенность других, но сам не откровенничал. ‹юди
более проницательные сообразили бы, что под его наружным безразличием
скрываетсЯ острый интерес к политическим настроениЯм города. Џо-видимому, он
знакомилсЯ с обстановкой и, вероЯтно, не столько длЯ себЯ, сколько длЯ
какой-то партии.
ЌесмотрЯ на то, что ќжен отказалсЯ от всЯких личных надежд, он пробыл в
Џлассане до конца месЯца, весьма усердно посещаЯ собраниЯ в желтом салоне.
Џри первом же звонке он занимал место в оконной нише, как можно дальше от
лампы. ’ам он просиживал весь вечер, подперев подбородок правой рукой,
слушаЯ с благоговейным вниманием. Ћн оставалсЯ невозмутимым при самых
чудовищных благоглупостЯх. Ћн на все одобрительно кивал головой, даже на
бессвЯзное бормотание ѓрану. …сли спрашивали его мнениЯ, он вежливо
присоединЯлсЯ к большинству. Ќичто не могло истощить его терпениЯ - ни
пустые бредни маркиза, говорившего о Ѓурбонах так, как если бы все еще был
1815 год, ни излиЯниЯ буржуа ђудье, который с умилением вспоминал, сколько
пар носков он продал королю-гражданину. Ќапротив, среди этого вавилонского
столпотворениЯ ќжен, видимо, чувствовал себЯ как рыба в воде. Џорой, когда
все эти шуты с остервенением набрасывались на ђеспублику, в его глазах
мелькала усмешка, но губы не улыбались. …го сосредоточенное внимание, его
изысканнаЯ любезность завоевали ему общую симпатию. …го считали недалеким,
но добродушным. …сли какой-нибудь бывший торговец маслом и миндалем не мог в
общем гаме поведать о том, как именно он спас бы ”ранцию, будь власть в его
руках, он подсаживалсЯ к ќжену и громогласно излагал ему свои изумительные
проекты. Ђ ќжен тихо покачивал головой и, по-видимому, с восхищением внимал
этим возвышенным идеЯм. ’олько ‚юйе подозрительно поглЯдывал на него.
Љниготорговец, - помесь пономарЯ с журналистом, - был менее болтлив и более
наблюдателен, чем остальные. Ћн заметил, что адвокат шепчетсЯ по углам с
майором ‘икардо, и решил проследить за ним; но ему ни разу не удалось
подслушать ни единого слова. Џри его приближении ќжен взглЯдом останавливал
майора. ‘ этой поры ‘икардо начал говорить о Ќаполеоне с загадочной
усмешкой.
‡а два днЯ до отъезда в Џариж ќжен встретил на проспекте ‘озер своего
брата Ђристида, и тот уцепилсЯ за него с упорством человека, который
нуждаетсЯ в совете. Ђристид находилсЯ в большом затруднении. Љак только
провозгласили ђеспублику, он проЯвил горЯчую преданность новому
правительству. …го ум, отточенный двухлетним пребыванием в Џариже, был
проницательнее неповоротливых мозгов плассанцев. Ђристид угадывал бессилие
легитимистов {‹егитимисты (от латинского слова legitimus - законный) -
приверженцы свергнутой династии Ѓурбонов.} и орлеанистов {Ћрлеанисты -
партиЯ монархистов, приверженцев дома Ћрлеанов, стоЯвшаЯ у власти в
царствование ‹уи-”илиппа и защищавшаЯ интересы преимущественно финансовой
аристократии. ‚о времЯ революции 1848 года в борьбе против республиканцев
она сблизилась с легитимистами, представлЯвшими интересы крупных
землевладельцев.}, но еще не уЯснил себе, кто тот третий вор, которому
суждено ограбить ђеспублику. Ќа всЯкий случай он перешел на сторону
победителЯ. Ћн порвал свЯзь с отцом и публично заЯвлЯл, что ђугон сошел с
ума, что старого дурака провели дворЯне.
- Ќо ведь мать умнаЯ женщина, - добавлЯл он. - Ќикогда бы Я не подумал,
что она толкнет мужа в партию, обреченную на провал. ‚ конце концов они
останутсЯ нищими. Ќо разве женщины что-нибудь смыслЯт в политике!
‘ам Ђристид намеревалсЯ продать себЯ как можно дороже. ѓлавнаЯ
трудность состоЯла в том, чтобы уловить, откуда дует ветер и во-времЯ
перейти на сторону тех, кто щедро вознаградит его в час торжества. Љ
несчастью, он брел ощупью, затерЯнный в провинциальной глуши, как в лесу,
без компаса, без руководЯщей нити. ‚ыжидаЯ, пока ход событий не выведет его
на правильный путь, Ђристид продолжал изображать из себЯ пламенного
республиканца, придерживаЯсь линии, взЯтой с первых же дней. ЃлагодарЯ этому
он удержалсЯ в супрефектуре; ему даже прибавили жалованьЯ. Ќо скоро его
стало терзать желание играть роль; он уговорил книготорговца, конкурента
‚юйе, издавать демократическую газету и сделалсЯ одним из самых ревностных
ее редакторов. "Ќезависимый", подстрекаемый Ђристидом, объЯвил беспощадную
войну реакционерам. Њало-помалу течение увлекло Ђристида дальше, чем он
хотел; в конце концов он стал писать такие вызывающие статьи, что сам
ужасалсЯ, перечитываЯ их. ‚ Џлассане произвела большое впечатление газетнаЯ
кампаниЯ, которую повел сын против лиц, ежедневно посещавших знаменитый
желтый салон отца. ЃлагосостоЯние таких особ, как ђудье и ѓрану, приводило
Ђристида в бешенство, и он терЯл всЯкую осторожность. Ћбуреваемый завистью и
озлоблением изголодавшегосЯ человека, он создал себе в лице буржуазии
непримиримого врага; но приезд ќжена и его поведение в Џлассане поразили
Ђристида. Ћн считал брата тонким политиком. Џо его мнению, этот сонный
толстЯк спал только одним глазом, как кошка перед мышиной норкой. € вот,
оказываетсЯ, ќжен проводит все вечера в желтом салоне и благоговейно
выслушивает шутов, которых он, Ђристид, так безжалостно высмеивает. “знав из
городских пересудов, что ќжен жмет руку ѓрану и обмениваетсЯ рукопожатиЯми с
маркизом, Ђристид задал себе вопрос: чему же верить? Ќеужели он так грубо
ошибаетсЯ? Ќеужели у легитимистов или орлеанистов есть шансы на успех? ќти
мысли приводили его в ужас. Ћн потерЯл покой и, как это часто бывает, еще
ожесточеннее набросилсЯ на консерваторов, чтобы отомстить за свое
ослепление.
‡а день до встречи с ќженом на проспекте ‘овер Ђристид поместил в
"Ќезависимом" громовую статью о происках духовенства в ответ на заметку
‚юйе, обвинЯвшего республиканцев в том, что они собираютсЯ разрушить храмы.
‚юйе был особенно ненавистен Ђристиду. Ќе проходило и недели, чтобы оба
журналиста не обменЯлись самыми грубыми оскорблениЯми. ‚ провинции, где еще
процветает витиеватый стиль, полемизирующие стороны облекают в красивые
фразы самую базарную ругань. Ђристид называл своего противника "€удой" и
"слугой св. ЂнтониЯ", а ‚юйе парировал, говорЯ о республиканце, как о
"чудовище, упившемсЯ кровью", которую ему "поставлЯет презреннаЯ гильотина".
†елаЯ выпытать что-нибудь у брата, но не решаЯсь открыто проЯвить
беспокойство, Ђристид спросил ќжена:
- ’ы читал мою вчерашнюю статью? —то ты о ней скажешь?
ќжен пожал плечами.
- ’ы болван, братец мой, - ответил он просто.
- ’ак, значит, - воскликнул журналист, бледнеЯ, - ты считаешь, что ‚юйе
прав? ’ы веришь в торжество ‚юйе?
- џ? ‚ерю ли Я в ‚юйе?.. - ќжен Явно хотел сказать: "‚юйе такой же
болван, как и ты", но при виде искаженного лица брата одумалсЯ и спокойно
добавил: - “ ‚юйе есть свои хорошие стороны.
Ђристид рассталсЯ с ќженом в еще большем недоумении. Ѓрат, очевидно,
посмеЯлсЯ над ним; трудно было представить себе более гнусную личность, чем
‚юйе. Ђристид решил впредь быть осторожнее и ничем не свЯзывать себЯ, дабы
сохранить свободу действий на тот случай, если придетсЯ помочь какой-нибудь
партии придушить ђеспублику.
‚ день отъезда, за час до отхода дилижанса, ќжен заперсЯ с отцом в
спальной и имел с ним долгую беседу. ”елисите, оставшаЯсЯ в гостиной, тщетно
пыталась подслушать. Њужчины говорили шопотом, словно опасались, что
кто-нибудь услышит хоть слово. Љогда они вышли из спальни, вид у них был
возбужденный. Џопрощавшись с отцом и с матерью, ќжен, обычно цедивший слова,
сказал неожиданно оживленным и взволнованным голосом:
- ‚ы все понЯли, отец? ‚ этом залог нашего успеха. ђаботайте в этом
направлении не щадЯ сил. „оверьтесь мне.
- џ все выполню точно, - ответил ђугон, - но и ты не забудь, чего Я
прошу в награду за мои труды.
- …сли мы победим, все ваши желаниЯ будут исполнены, даю вам слово.
‚прочем, Я буду вам писать, буду направлЯть вас согласно ходу событий. Ќе
надо ни паники, ни чрезмерного пыла. ‘лепо слушайтесь менЯ.
- —то вы затеЯли? - с любопытством спросила ”елисите.
- „орогаЯ мама, - ответил ќжен, улыбаЯсь, - вы так долго сомневались во
мне, что Я не могу поделитьсЯ с вами моими надеждами, да они пока что и
весьма туманны. „лЯ того, чтобы понимать, надо верить. ‚прочем, отец вам все
расскажет, когда придет времЯ.
€ так как у ”елисите был Явно обиженный вид, он еще раз поцеловал ее и
шепнул ей на ухо:
- џ ведь весь в тебЯ, хотЯ ты менЯ и не признаешь. ‘ейчас слишком умный
человек может повредить. Ќо когда наступит решительный момент, ты возьмешь
дело в свои руки.
ќжен вышел, потом приоткрыл дверь и сказал повелительным тоном:
- ѓлавное, остерегайтесь Ђристида: это вздорный человек, он все
испортит. џ хорошо изучил его и уверен, что он всегда сумеет вывернутьсЯ.
†алеть его нечего. …сли мы разбогатеем, он сумеет выманить у нас свою долю.
Љогда ќжен уехал, ”елисите попыталась выведать тайну, которую от нее
скрывали. Ћна слишком хорошо знала мужа, чтобы прЯмо спросить его: он бы
сердито ответил, что это ее не касаетсЯ. Ќо несмотрЯ на все свои тонкие
подходы, она ничего не добилась. ‚ это тревожное времЯ, когда требовалась
сугубаЯ осторожность, ќжен выбрал себе превосходного сообщника. Џьер,
польщенный доверием сына, напустил на себЯ еще большую непроницаемость и
непоколебимость, превращавшие его в какую-то тЯжелую, внушительную глыбу.
”елисите понЯла, что ничего от него не добьетсЯ, и перестала кружить вокруг
него. …е мучил только один вопрос, самый острый из всех. Њуж и сын говорили
о какой-то награде, которую потребовал Џьер. —то это за награда? „лЯ
”елисите, совершенно равнодушной к политике, весь интерес сводилсЯ именно к
этому. Ћна знала, что муж себЯ дешево не продаст, но ей не терпелось узнать,
за какую цену его купили. Љак-то вечером, лежа в кровати и видЯ, что Џьер в
хорошем настроении, она завела разговор о дрЯзгах, неразлучных с бедностью.
- Џора бы уже покончить с этим, - сказала она. - ‘ тех пор как к нам
ходЯт все эти господа, мы прЯмо разорЯемсЯ на отопление и освещение. Ђ кто
нам заплатит? Ќикто.
Џьер поддалсЯ на эту удочку. Ћн самодовольно и снисходительно
улыбнулсЯ.
- Џотерпи немного, - сказал он и с хитрым видом добавил, глЯдЯ жене
прЯмо в глаза: - •очешь быть женой частного сборщика?
”елисите вспыхнула от радости. Ћна села на постели и по-детски
всплеснула сухими старушечьими ладошками. - Џравда? - прошептала она. -
‡десь в Џлассане?
Џьер утвердительно кивнул головой. Ћн наслаждалсЯ удивлением своей
подруги. Ђ она задыхалась от волнениЯ.
- Ќо ведь требуетсЯ огромный залог, - сказала она наконец. - Њне
говорили, что нашему соседу, господину Џейроту, пришлось внести в казну
восемьдесЯт тысЯч франков.
- Ќу что ж, - ответил бывший торговец, - менЯ это не касаетсЯ. ќжен все
берет на себЯ. Ћн достанет мне залог у какого-нибудь парижского банкира.
‘ама понимаешь, Я выбрал место повыгоднее. ќжен сначала было не соглашалсЯ;
стал говорить, что длЯ такой должности надо иметь состоЯние, что обычно
выбирают людей с положением. Ќо Я стоЯл на своем, и он уступил. Ћт сборщика
не требуетсЯ учености. џ, как господин Џейрот, найму помощника, который
будет вести дела.
”елисите слушала с восхищением.
- „а, да, надо остатьсЯ, - подхватила она. - ‡десь мы страдали, здесь и
будем торжествовать. “ж Я им покажу, всем этим франтихам на Њайле, которые
смотрЯт свысока на мои шерстЯные платьЯ... Њне и в голову не приходило место
сборщика, Я думала, ты хочешь стать мэром...
- Њэром, что ты! ‚едь это должность без оклада! ќжен тоже говорил мне о
мэрии. Ќо Я ему прЯмо сказал: "џ согласен, если ты мне дашь впридачу
пЯтнадцать тысЯч дохода".
‚ их беседе крупные цифры так и взлетали, словно ракеты, и это
приводило ”елисите в восторг. ‚ нетерпении она вертелась, испытываЯ какой-то
внутренний зуд. Ќаконец она успокоилась, овладела собой и сказала:
- „авай-ка подсчитаем, сколько ты будешь получать.
- ’вердый оклад, если не ошибаюсь, три тысЯчи франков, - ответил Џьер.
- ’ри тысЯчи франков, - повторила ”елисите.
- Џотом проценты со сборов. ‚ Џлассане это может дать тысЯч двенадцать.
- ‡начит, всего пЯтнадцать тысЯч.
- „а, около пЯтнадцати тысЯч. Џейрот столько и зарабатывает. Ќо это не
все. Ћн занимаетсЯ еще банковскими операциЯми. ќто разрешаетсЯ. Њожет быть,
если нам повезет, рискну и Я.
- Ќу, скажем, всего двадцать тысЯч... „вадцать тысЯч франков дохода, -
повторила ”елисите, ошеломленнаЯ этой цифрой.
- ЏридетсЯ вернуть аванс, - заметил Џьер.
- Ќичего, - ответила ”елисите, - все равно мы будем богаче всех этих
господ. Ќу, а маркиз и все остальные? ’ебе, пожалуй, придетсЯ поделитьсЯ с
ними нашим пирогом?
- Ќет, нет, это все нам одним.
”елисите продолжала расспрашивать, но Џьер, решив, что она хочет
выпытать у него тайну, нахмурилсЯ.
- Ќу, будет, - резко сказал он. - “же поздно. Џора спать. Ќечего нам
считать заранее, а то еще сглазим. ‚едь Я еще не получил места. €, главное,
помалкивай.
Ћни потушили лампу, но ”елисите не могла уснуть. ‹ежа с открытыми
глазами, она строила воздушные замки. „вадцать тысЯч франков кружились перед
ней в темноте в какой-то дьЯвольской плЯске. Ћна жила в новом городе, в
прекрасной квартире, обставленной с такой же роскошью, как у г-на Џейрота,
она давала званые вечера, она ослеплЯла своим богатством весь город. Ќо
особенно льстило ее самолюбию прекрасное положение, ожидающее ее мужа. Ћн
будет выплачивать ренту ѓрану и ђудье, всем буржуа, которые сейчас заходЯт к
ней, как в кафе, поболтать и узнать последние новости. ”елисите отлично
видела, как развЯзно эти люди держатсЯ в ее гостиной, и ненавидела их за
это. „аже маркиз со своей иронической вежливостью нравилсЯ ей теперь гораздо
меньше. ЋказатьсЯ единственными победителЯми, забрать себе все, весь пирог,
по ее выражению, - вот месть, которую она лелеЯла. Љогда все эти грубиЯны
начнут заискивать перед господином сборщиком ђугоном, придет ее черед
третировать их. ‚сю ночь ”елисите перебирала эти мысли. Ќаутро она
раздвинула шторы и прежде всего инстинктивно поглЯдела на окна г-на Џейрота;
она улыбнулась при виде широких штофных занавесей за стеклами.
Ќадежды ”елисите, изменив свое течение, стали еще упорнее. Љак и всем
женщинам, ей нравилась некотораЯ таинственность: неведомаЯ цель, к которой
стремилсЯ ее муж, привлекала ее гораздо больше, чем легитимистские интриги
маркиза де Љарнаван. Ћна легко отказалась от расчетов, основанных на успехе
маркиза, теперь, когда Џьер намеревалсЯ извлечь все выгоды длЯ одного себЯ.
Ќадо признать, что она проЯвила замечательную выдержку и осторожность.
Ќо ее продолжало терзать любопытство: она изучала малейшие жесты Џьера,
стремЯсь проникнуть в их тайный смысл. —то если он на ложном пути? —то если
ќжен увлекает его на погибель и их ожидает голод и чернаЯ нужда. ‚се же она
начинала верить. ќжен рассуждал так авторитетно, что она в конце концов
уверовала в него. ‡десь опЯть-таки действовало обаЯние неизвестности. Џьер с
таинственным видом говорил о высоких особах, с которыми старший сын
встречаетсЯ в Џариже. Ќо если ”елисите не знала, чем занимаетсЯ ќжен в
Џариже, то она не могла закрывать глаза на безумные выходки Ђристида в
Џлассане. †урналиста-демократа сурово порицали в ее собственной гостиной, не
стеснЯЯсь ее присутствием. ѓрану сквозь зубы называл его разбойником, а
ђудье два-три раза в неделю повторЯл ”елисите:
- ‚аш сын пишет невозможные вещи. Ќе далее как вчера он с самым
возмутительным цинизмом нападал на нашего друга ‚юйе.
€ весь салон вторил ему. Њайор ‘икардо угрожал дать зЯтю пощечину. Џьер
решительно отрекалсЯ от сына. ЌесчастнаЯ мать опускала голову, глотаЯ слезы.
€ногда ее охватывало возмущение, ей хотелось крикнуть ђудье в лицо, что,
несмотрЯ ни на что, ее дорогой мальчик во сто раз лучше их всех вместе
взЯтых. Ќо она была свЯзана по рукам и ногам, она боЯлась пошатнуть
положение, завоеванное с таким трудом. ‚идЯ, что весь город против Ђристида,
она с отчаЯнием думала, что беднЯжка губит себЯ. ђаза два-три она тайком
говорила с сыном, заклинала его вернутьсЯ к ним, не восстанавливать против
себЯ желтый салон. Ђристид отвечал, что она ничего не смыслит в этих делах и
совершила величайшую ошибку, сделав мужа орудием маркиза. ”елисите пришлось
отступитьсЯ, но она твердо решила, что в случае успеха заставит ќжена
поделитьсЯ с бедным мальчиком, который попрежнему оставалсЯ ее любимцем.
Џосле отъезда старшего сына Џьер ђугон продолжал стоЯть в центре
реакции. Љазалось, ничто не изменилось в убеждениЯх пресловутого желтого
салона; каждый вечер те же лица все так же превозносили монархию, и хозЯин
дома одобрЯл их и поддерживал с прежним пылом. ќжен уехал из Џлассана
первого маЯ. —ерез несколько дней желтый салон был охвачен радостным
волнением. Ћбсуждалось письмо президента ђеспублики к генералу “дино о
римском походе {ђимский поход (или ђимскаЯ экспедициЯ) - так называлась
франко-австрийскаЯ интервенциЯ в €талии. Љогда в ђиме, в результате
восстаниЯ против светской власти папы, была провозглашена ђимскаЯ республика
(февраль 1849 г.), ‹уи-Ќаполеон в союзе с Ђвстрией послал в €талию войска
длЯ свержениЯ республиканцев-карбонариев и восстановлениЯ папской власти.
“дино, Ќикола-арль-‚иктор - французский генерал, взЯвший ђим во времЯ
"ђимской экспедиции" 1849 года.}. ќто письмо сочли доказательством блестЯщей
победы, которую удалось одержать благодарЯ непреклонности партии
реакционеров. ‘ 1848 года Џалаты обсуждали римский вопрос: нужен был
Ѓонапарт, чтобы задушить нарождающуюсЯ ђеспублику при помощи интервенции,
которую никогда не допустила бы свободнаЯ ”ранциЯ. Њаркиз заЯвил, что
невозможно лучше работать в пользу легитимистов. ‚юйе разразилсЯ
великолепной статьей. Ћбщий восторг достиг апогеЯ месЯц спустЯ, когда майор
‘икардо, придЯ вечером к ђугонам, объЯвил, что французскаЯ армиЯ сражаетсЯ у
стен ђима. ‘реди радостных восклицаний он многозначительно пожал руку Џьеру.
Џотом, усевшись, начал восхвалЯть президента ђеспублики, который один, по
его словам, может спасти ”ранцию от анархии.
- ’ак пусть спасает скорее, - перебил его маркиз, - и пусть он в
дальнейшем также выполнит свой долг и вернет власть законному монарху.
Џьер, по-видимому, искренне одобрил этот прекрасный ответ. „оказав свою
глубокую преданность роЯлизму, он осмелилсЯ заметить, что в данном случае
все его симпатии на стороне принца ‹уи-Ѓонапарта. Њежду ним и майором
произошел короткий разговор, причем оба восхвалЯли добрые намерениЯ
президента; создавалось впечатление, что эти фразы приготовлены и выучены
заранее. ‚первые в желтый салон открыто проник бонапартизм. Џравда, после
декабрьских выборов о принце говорили уже более мЯгко. Ћн был, конечно,
гораздо более приемлем, чем ЉавеньЯк {ЉавеньЯк, ‹уи-ќжен - французский
генерал, губернатор Ђлжира, глава исполнительной власти в 1848 году; подавил
со зверской жестокостью восстание парижского пролетариата в июньские дни
1848 года. ‚ыставил свою кандидатуру в президенты республики, конкурируЯ с
‹уи-Ќаполеоном, но успеха не имел.}, и всЯ реакционнаЯ клика голосовала за
него. ‚се же на принца смотрели скорее как на сообщника, чем на друга; и
этому сообщнику не доверЯли, его обвинЯли в том, что он загребает жар чужими
руками. Ќо в тот вечер благодарЯ римскому походу собрание одобрительно
отнеслось к похвалам майора и Џьера.
ѓруппа ѓрану и ђудье начинала уже требовать, чтобы президент расстрелЯл
всех этих негодЯев - республиканцев. Њаркиз, прислонЯсь к камину,
внимательно рассматривал вытертый узор ковра. Љогда он, наконец, поднЯл
голову, Џьер, украдкой следивший за действием своих слов, вдруг замолчал.
Њаркиз де Љарнаван улыбнулсЯ и многозначительно взглЯнул на ”елисите. ќта
быстраЯ игра ускользнула от присутствующих буржуа. € только ‚юйе довольно
едко сказал:
- џ предпочел бы, чтобы ваш Ѓонапарт был не в Џариже, а в ‹ондоне. Ќаше
дело выиграло бы от этого.
Ѓывший торговец маслом слегка побледнел, опасаЯсь, что выдал себЯ.
- џ вовсе не отстаиваю "моего" Ѓонапарта, - сказал он довольно твердо.
- ‚ы знаете, куда бы Я его упрЯтал, будь моЯ власть. џ просто считаю, что
римскаЯ экспедициЯ - хорошее дело.
”елисите следила за этой сценой с удивлением и любопытством. Ќо она
ничего не сказала потом мужу; и этот случай дал толчок ее тайному
предчувствию. “лыбка маркиза, значение которой ускользало от нее, заставила
ее призадуматьсЯ.
‘ этого днЯ ђугон времЯ от времени, когда представлЯлась возможность,
вставлЯл словечко в пользу президента ђеспублики. ‚ такие вечера майор
‘икардо любезно подавал ему реплики. Ћднако в желтом салоне по-прежнему
царили клерикальные настроениЯ. ѓруппа реакционеров начала пользоватьсЯ в
городе значительным влиЯнием, особенно на следующий год, благодарЯ
реакционному движению, охватившему в то времЯ Џариж. ‚сЯ совокупность
антилиберальных мер, получившаЯ название "римской экспедиции внутри страны",
окончательно укрепила торжество ђугонов в Џлассане. Џоследние энтузиасты из
буржуазии, видЯ что ђеспублика умирает, спешили перейти на сторону
консерваторов. —ас ђугонов настал. Ќовый город устроил им нечто вроде овации
в тот день, когда к а площади ‘упрефектуры спилили дерево свободы. ќто
дерево, молодой тополь, пересаженный с берегов ‚ьорны, понемногу засыхало, к
великому огорчению рабочих-республиканцев, которые по воскресеньЯм приходили
наблюдать за течением болезни и не могли понЯть причины его медленного
увЯданиЯ. ‚ конце концов какой-то подмастерье с шлЯпной фабрики заЯвил, что
своими глазами видел, как из дома ђугонов вышла женщина и выплеснула у
подножьЯ дерева ведро отравленной воды. ‘ тех пор пошел слух, что ”елисите
встает по ночам и поливает тополь купоросом. Љогда дерево засохло,
муниципальные власти заЯвили, что его необходимо срубить, что этого требует
достоинство ђеспублики. Ќо так как боЯлись недовольства рабочих, то
назначили длЯ этого поздний вечерний час. Љонсерваторы, рантье нового
города, узнав о предполагаемом торжестве, Явились в полном составе на
площадь ‘упрефектуры посмотреть, как падет дерево свободы. ‚сЯ компаниЯ
желтого салона расселась у окон. Љогда раздалсЯ глухой треск и тополь рухнул
в темноте во весь рост, как пораженный насмерть герой, ”елисите сочла нужным
помахать белым платком. ‚ толпе раздались рукоплесканиЯ, зрители тоже стали
махать платками, группа людей подошла под самые окна, крича:
- •оронить так хоронить!
Ћчевидно, они подразумевали ђеспублику. ‘ ”елисите от волнениЯ чуть не
сделалась истерика. „лЯ желтого салона это был знаменательный вечер.
Њежду тем маркиз продолжал поглЯдывать на ”елисите с той же загадочной
улыбкой. ќтот старичок был слишком хитер, чтобы не понимать, куда идет
”ранциЯ. Ћн один из первых почуЯл €мперию. Џозднее, когда ‡аконодательное
собрание расходовало свои силы на бесплодные споры, когда даже орлеанисты и
легитимисты примирились с мыслью о государственном перевороте, маркиз решил,
что дело проиграно бесповоротно. Ќо понимал это только он один. Џравда, ‚юйе
чувствовал, что движение в пользу ѓенриха V, которое поддерживала его
газета, становитсЯ крайне непопулЯрным, но это его не смущало; он был
покорной креатурой духовенства, и всЯ его политика состоЯла в том, чтобы
сбыть как можно больше четок и образков. —то касаетсЯ ђудье и ѓрану, то они
пребывали в слепом страхе; трудно сказать, были ли у них какие-нибудь
убеждениЯ; они желали одного - мирно есть и мирно спать; к этому сводились
все их политические стремлениЯ. Њаркиз, распростившись со своими надеждами,
все же постоЯнно бывал у ђугонов. ќто его развлекало. ‘толкновение
честолюбий, проЯвление обывательской тупости, - все это доставлЯло ему
каждый вечер занимательное зрелище. Њысль о том, что он останетсЯ один в
комнатке, предоставленной ему из милости графом ‚алькейра, вызывала у него
дрожь. ‘ тайным злорадством он скрывал от всех свою уверенность в том, что
час Ѓурбонов еще не настал. Ћн притворЯлсЯ слепым, по-прежнему работал в
пользу партии легитимистов и продолжал отстаивать интересы духовенства и
дворЯнства. ‘ первого же днЯ он раскусил новую тактику Џьера, но был
убежден, что ”елисите действует заодно с мужем. Љак-то вечером, придЯ раньше
других, он застал ее одну.
- Ќу, что, деточка, - сказал он со своей обычной ласковой
фамильЯрностью. - Љак дела? —то это ты со мной скрытничаешь?
- џ и не думаю скрытничать, - ответила удивленнаЯ ”елисите.
- ‘мотрите-ка! Ћна хочет провести менЯ, такого стрелЯного воробьЯ.
„орогаЯ моЯ, ведь Я твой друг и готов тайно помогать вам. Ѓудь же со мной
откровенна.
”елисите вдруг осенило. ‘крывать ей было нечего, но при умелом молчании
можно было многое узнать.
- ’ы улыбаешьсЯ? - продолжал маркиз. - ќто уже начало признаниЯ. џ так
и знал, что ты прЯчешьсЯ за спиной мужа. Џьер слишком, неповоротлив, - он
сам никогда бы не додумалсЯ до такого великолепного предательства, какое вы
затеЯли. Џраво же, Я от всей души желаю, чтобы Ѓонапарт дал вам то, что Я
собиралсЯ выхлопотать длЯ вас у Ѓурбонов.
ќта простаЯ фраза подтвердила сомнениЯ, возникшие с некоторых пор у
”елисите.
- Џравда, что у принца ‹уи все шансы на успех? - живо спросила она.
- Ќадеюсь, ты менЯ не выдашь, если Я признаюсь, что и сам так думаю, -
смеЯсь, ответил маркиз. - џ уже давно примирилсЯ с этим, деточка. џ старый
человек, моЯ песенка спета. …сли Я и делал что-нибудь, то только длЯ тебЯ.
Ќо раз ты нашла правильный путь и без моей помощи, то Я утешусь мыслью о
том, что ты выигрываешь от моего поражениЯ. ѓлавное, никаких секретов.
ЋбращайсЯ ко мне, если будешь в затруднении. € он добавил, улыбаЯсь
скептической улыбкой опустившегосЯ дворЯнина:
- —орт возьми, отчего бы и мне не совершить маленькое предательство!
‚ этот момент вошла всЯ клика бывших торговцев маслом и миндалем.
- Ђ, дорогие реакционеры! - шепнул маркиз де Љарнаван. - ‚идишь ли,
деточка, в политике все искусство состоит в том, чтобы смотреть в оба, когда
другие ничего не видЯт. ‚ этой игре у тебЯ все козыри.
Ќа следующий день ”елисите, подзадореннаЯ этим разговором, захотела
убедитьсЯ в правильности своих подозрений. Ѓыло начало 1851 года. ‚
продолжение последних полутора лет ђугон регулЯрно два раза в месЯц получал
письма от ќжена. Ћн читал эти письма, запершись в спальной, а потом прЯтал
их в старую конторку, ключ от которой хранил в жилетном кармане. Љогда жена
расспрашивала его, он отвечал только: "ќжен пишет, что здоров". ”елисите
давно мечтала добратьсЯ до этих писем. “тром, когда Џьер еще спал, она
осторожно встала, нашла в жилете мужа ключ от конторки и заменила его ключом
от комода такой же величины. Љак только муж ушел из дому, она в свою очередь
заперлась в спальне, открыла Ящик и с лихорадочным любопытством стала читать
письма. ѓосподин де Љарнаван не ошибсЯ, и все ее подозрениЯ подтвердились. ‚
Ящике было около сорока писем, и по ним ”елисите могла проследить все этапы
широкого бонапартистского движениЯ {Ѓонапартисты - политическаЯ партиЯ,
ставившаЯ своей целью восстановление на французский престол династии
Ѓонапартов.}, которому суждено было завершитьсЯ €мперией. Џисьма
представлЯли собой как бы краткий дневник, в котором ќжен излагал факты,
одни за другими, высказывал свои надежды, основанные на этих фактах, и давал
советы. ќжен был убежден. Ћн говорил о принце ‹уи-Ѓонапарте как о
неизбежном, необходимом человеке, который один мог спасти положение. ќжен
уверовал в принца еще до возвращениЯ его во ”ранцию, когда бонапартизм
представлЯлсЯ пустой химерой. ”елисите понЯла, что ее сын с 1848 года был
тайным агентом, и притом весьма активным. Ћн не сообщал, какое положение
занимает в Џариже, но было очевидно, что он работает в пользу €мперии по
указаниЯм определенных лиц, о которых он отзывалсЯ с известной
фамильЯрностью. ‚ каждом письме говорилось, что дело двигаетсЯ и что можно
надеЯтьсЯ на близкую развЯзку. Џочти все письма заканчивались изложением
линии поведениЯ, которой Џьеру надлежало придерживатьсЯ в Џлассане. ’еперь
”елисите стали понЯтны многие слова и поступки мужа, которым она раньше не
находила объЯснениЯ: Џьер повиновалсЯ сыну и слепо выполнЯл его указаниЯ.
Љогда старуха дочитала последнее письмо, она уже прониклась
убежденностью сына. ‚есь замысел ќжена стал ей Ясен. Ћн рассчитывал в общей
свалке сделать политическую карьеру и расплатитьсЯ с родителЯми за
полученное образование, кинув им подачку при дележе добычи. Џусть только
отец поможет ему, пусть будет полезен делу, и ќжен легко добьетсЯ длЯ него
назначениЯ на должность частного сборщика. Љак отказать тому, кто
собственноручно выполнЯл самые секретные поручениЯ? Џисьма ќжена
предостерегали ђугона и помогли ему избежать многих ошибок. ”елисите
почувствовала горЯчую благодарность; и она перечитала некоторые места, те,
где ќжен туманно говорил о конечной катастрофе. ќта катастрофа, значениЯ и
размеров которой она себе не представлЯла, казалась ”елисите чем-то вроде
светопреставлениЯ: бог поставит праведников одесную, а грешников - ошую и
сопричтет ее к лику праведных.
Ќа следующую ночь ей удалось положить ключ обратно в жилетный карман;
она намеревалась тем же способом знакомитьсЯ с каждым новым письмом. Ћна
решила, что будет попрежнему проЯвлЯть полное неведение. ’актика эта
оказалась превосходной. Ћтныне ”елисите могла содействовать мужу, и тем
успешнее, что делала это как бы невзначай. Џьеру казалось, что он работает
один, но чаще всего жена наводила разговор на нужную тему и вербовала
сообщников длЯ решительного момента. Ћна страдала от недовериЯ ќжена. …й так
хотелось иметь возможность сказать ему после победы: "џ все знала и не
только ничего не испортила, но, наоборот, способствовала вашему торжеству".
Ќикогда еще ни один заговорщик не работал с меньшим шумом и большим толком.
Њаркиз, которому ”елисите поверЯла свои тайны, был в восхищении.
Ќо ”елисите продолжала тревожитьсЯ за судьбу своего дорогого Ђристида.
‘ тех пор как она уверовала в старшего сына, неистовые статьи "Ќезависимого"
все больше пугали ее. Ћна страстно желала обратить заблудшего республиканца
в свою веру, но раздумывала, как это сделать поосторожнее. Ћна помнила, что
ќжен настойчиво предостерегал ее против Ђристида. Ћна рассказала об этом
маркизу де Љарнаван, который вполне согласилсЯ с ќженом.
- „еточка, - сказал он, - в политике надо быть эгоистом. …сли бы вам
удалось обратить вашего сына и "Ќезависимый" начал бы защищать бонапартизм,
вы страшно повредили бы делу. "Ќезависимый" обречен; одно его имЯ приводит в
Ярость плассанских буржуа. Џусть ваш ненаглЯдный Ђристид выкручиваетсЯ сам:
это полезно молодому человеку. Њне думаетсЯ, он не из тех, кто долго играет
роль жертвы.
Ќо ”елисите не терпелось направить всех близких на верный путь теперь,
когда она знала истину, и она принЯлась наставлЯть ЏаскалЯ. „октор, с
эгоизмом ученого, погруженного в свои исследованиЯ, мало интересовалсЯ
политикой. €мперии могли рушитьсЯ, - если бы он в это времЯ производил опыт,
он не повернул бы головы. ‚се же он сдалсЯ на просьбы матери, упрекавшей его
в том, что он живет отшельником.
- …сли бы ты вращалсЯ среди порЯдочных людей, - говорила она, - ты мог
бы приобрести практику в хорошем обществе. Ќу, хотЯ бы приходи по вечерам в
наш салон. ’ы познакомишьсЯ с господами ђудье, ѓрану, ‘икардо. ќто все люди
солидные, они платЯт по четыре-пЯть франков за визит. Ћт беднЯков не
очень-то разбогатеешь.
‘тремление к успеху, к обогащению всей семьи превратилось у ”елисите в
настоЯщую манию. —тобы не огорчать мать, Џаскаль провел несколько вечеров в
желтом салоне. Џротив ожиданиЯ ему не было скучно. ‚ первый раз его
поразило, до какой степени тупости может дойти нормальный человек. Ѓывшие
торговцы маслом и миндалем, и даже маркиз и майор, казались ему любопытными
животными, каких ему еще не случалось наблюдать. Џаскаль с интересом
натуралиста рассматривал их физиономии, на которых застыла гримаса; по ней
Џаскаль угадывал их занЯтиЯ, их вожделениЯ. Ћн слушал их пустую болтовню,
как если бы пыталсЯ уловить смысл мЯуканьЯ или собачьего лаЯ. ‚ то времЯ он
увлекалсЯ сравнительной зоологией и переносил на людей наблюдениЯ над
наследственностью у животных. ‚ желтом салоне он чувствовал себЯ, как в
зверинце. Ћн отыскивал сходство между каждым из этих обывателей и
каким-нибудь животным. Њаркиз своей худобой и маленькой умной головкой до
смешного напоминал большого зеленого кузнечика; ‚юйе казалсЯ ему тусклой,
скользкой жабой; Џаскаль был несколько снисходительнее настроен к ђудье -
жирному барану, и майору - старому, беззубому догу. ‡ато ѓрану поверг его в
изумление. „октор целый вечер изучал его лицевой угол. ‘лушаЯ, как ѓрану
бормочет какие-то угрозы по адресу кровопийц-республиканцев, Џаскаль все
времЯ ожидал, что он замычит как теленок, а когда ѓрану вставал с места, то
доктору казалось, что он сейчас на четвереньках выбежит из гостиной.
- —его же ты молчишь? - шептала мать. - ЏостарайсЯ получить практику у
этих господ.
- џ не ветеринар, - ответил Џаскаль, потерЯв, наконец, терпение.
Ћднажды вечером ”елисите отвела его в сторону и принЯлась читать ему
нотацию. Ћна рада, что он стал чаше бывать у них, и надеетсЯ, что он уже
втЯнулсЯ в их общество; говорЯ это, она, конечно, не подозревала, какое
странное удовольствие он испытывает, издеваЯсь над богачами. ”елисите
задумала сделать сына модным доктором в Џлассане. „лЯ этого достаточно,
чтобы его пустили в ход такие люди, как ѓрану и ђудье. Ќо, главное, нужно
было внушить Џаскалю политические взглЯды семьи; она понимала, что доктор
только выиграет, если станет сторонником того режима, который сменит
ђеспублику.
- „руг мой, - говорила она, - теперь, когда ты образумилсЯ, надо
подумать о будущем. ’ебЯ обвинЯют в том, что ты республиканец, потому что ты
имеешь глупость бесплатно лечить всех городских нищих. ‘кажи откровенно:
какие у тебЯ убеждениЯ?
Џаскаль с наивным удивлением взглЯнул на мать. Џотом, улыбаЯсь,
ответил:
- Њои убеждениЯ? Џраво, не знаю... ‚ы говорите, менЯ обвинЯют в том,
что Я республиканец? Ќу, что же. ЊенЯ это ничуть не смущает. Ќаверно, так
оно и есть, если под этим словом разумеют человека, который желает всеобщего
блага.
- Ќо ведь это тебе ничего не даст, - живо перебила его ”елисите, - ты
ничего не достигнешь. Џосмотри-ка на братьев: они стараютсЯ пробитьсЯ в
жизни.
Џаскаль понЯл, что ему нечего оправдыватьсЯ перед матерью в своем
эгоизме ученого. Ћна обвинЯла его только в том, что он не извлекает выгоды
из политического положениЯ. Ћн засмеЯлсЯ, правда, немного грустным смехом, и
перевел разговор на другую тему. ”елисите так и не удалось убедить его
хорошенько обдумать этот вопрос и примкнуть к той партии, у которой больше
шансов на успех. ‚се же Џаскаль времЯ от времени проводил вечера в желтом
салоне. ѓрану интересовал его, как некое допотопное животное.
Њежду тем событиЯ развивались. „лЯ плассанских политиков 1851 год был
годом тревог и волнений, послуживших на пользу тайному замыслу ђугонов. €з
Џарижа доходили самые противоречивые слухи: то побеждали республиканцы, то
партиЯ консерваторов сокрушала ђеспублику. Ћтголоски споров, раздиравших
‡аконодательное собрание, долетали до провинции в преувеличенном или,
наоборот, преуменьшенном виде, до того искаженные, что даже самые
проницательные политики блуждали, как в потемках. Ќо все чувствовали, что
близитсЯ развЯзка. € так как никто не знал, какова будет эта развЯзка, то
трусливые обыватели находились в тревожном недоумении. Ћни ждали конца. Ћни
страдали от неизвестности и готовы были приветствовать хоть турецкого
султана, если бы султан соблаговолил "избавить ”ранцию от анархии".
“лыбка маркиза становилась все загадочнее. Џо вечерам в желтом салоне,
когда бормотанье ѓрану от страха делалось совершенно нечленораздельным,
маркиз подходил к ”елисите и шептал ей на ухо:
- Ќу, деточка, плод созрел... Џокажите себЯ, будьте полезны.
”елисите, котораЯ продолжала читать письма ќжена и знала, что кризиса
можно ждать со днЯ на день, сама понимала, как важно "быть полезными"; она
только не могла решить, как за это взЯтьсЯ ђугонам. Ќаконец она
посоветовалась с маркизом.
- ‚се зависит от обстоЯтельств, - ответил старик. - …сли в департаменте
все будет спокойно, если в Џлассане не разразитсЯ восстание, то вам трудно
будет выделитьсЯ и проЯвить преданность новому правительству. ‚ таком случае
мой совет вам: сидите дома и спокойно ждите благодеЯний вашего сына ќжена.
Ќо если народ восстанет и наши бравые буржуа почувствуют себЯ в опасности,
вы сможете сыграть очень и очень выигрышную роль. Џравда, твой муж несколько
неповоротлив...
- Ќичего, - сказала ”елисите, - Я берусь его расшевелить. Ђ как вы
думаете, департамент восстанет?
- Џо-моему, это неизбежно. ‚озможно, что в Џлассане все будет спокойно,
здесь слишком сильна реакциЯ. Ќо в соседних городах, в местечках и селах
давно уже ведут работу тайные общества, и все они принадлежат к крайней
республиканской партии. …сли произойдет переворот, то набат прозвучит по
всему краю, от лесов ‘ейльи до плоскогорьЯ ‘вЯтого ђура.
”елисите собиралась с мыслЯми.
- ’ак, значит, - продолжала она, - вы полагаете, что только восстание
может упрочить наше будущее?
- џ в этом убежден, - ответил маркиз де Љарнаван.
€ добавил с легкой иронической усмешкой:
- Ќовую династию можно основать только с боЯ. Љровь - прекрасное
удобрение. •орошо будет, если ђугоны, как многие знатные фамилии, поведут
свою родословную от какой-нибудь резни.
Ћт этих слов и сопровождавшей их улыбки у ”елисите мороз пробежал по
коже. Ќо она была умнаЯ женщина, и вид прекрасных занавесей г-на Џейрота,
которые она благоговейно созерцала по утрам, поддерживал в ней мужество.
Љогда она чувствовала, что слабеет, то подходила к окну и смотрела на дом
сборщика. ќто было ее ’юильри {’юильри - дворец в Џариже, стариннаЯ
резиденциЯ французских королей, уступившаЯ место ‚ерсалю.}. Ћна готова была
на все, лишь бы попасть в новый город, в эту обетованную землю, на пороге
которой она томилась столько лет.
ђазговор с маркизом помог ей окончательно уЯснить положение вещей.
—ерез несколько дней ей удалось прочесть новое письмо ќжена: наемник
государственного переворота, по-видимому, тоже рассчитывал на восстание,
чтобы прославить отца. ќжен хорошо знал свой департамент. ‚се его советы
сводились к тому, чтобы реакционеры желтого салона распространили свое
влиЯние возможно шире; тогда в критический момент ђугоны овладеют городом.
…го указаниЯ были выполнены, и к ноЯбрю 1851 года желтый салон стал главой
Џлассана: ђудье был представителем богатой буржуазии; его поведение,
несомненно, должно было послужить примером длЯ всего нового города; ѓрану
был еще ценнее - за ним стоЯл муниципальный совет, - то, что ѓрану был одним
из самых влиЯтельных его членов, позволЯло судить об остальных. €, наконец,
в лице майора ‘икардо, которого маркизу удалось назначить начальником
национальной гвардии, желтый салон располагал вооруженной силой. ђугозы, эти
нищие с дурной репутацией, сумели, в конце концов, собрать вокруг себЯ все
необходимые орудиЯ своего будущего благополучиЯ. Љаждый, по глупости или из
трусости, повиновалсЯ им и слепо трудилсЯ над их возвышением. ђугоны могли
опасатьсЯ только одного: чтобы кто-нибудь не вздумал действовать в том же
направлении и, таким образом, не умалил бы их заслуги. ќтого-то они и
боЯлись больше всего, ибо хотели одни выступить в роли спасителей. ђугоны
знали заранее, что духовенство и дворЯнство не только не будут им помехой,
но скорее всего даже поддержат их. Ќо в случае, если супрефект, мэр и другие
чиновники выступЯт и немедленно же подавЯт восстание, то подвиги ђугонов не
только умалЯтсЯ, но будут даже пресечены. “ них не найдетсЯ ни времени, ни
случаЯ стать полезными. € потому они мечтали о полной пассивности, полной
панике чиновников. …сли представители власти скроютсЯ из города, если ђугоны
хоть на один день окажутсЯ вершителЯми судеб Џлассана, - их карьера
упрочена. Љ счастью, среди администрации не было ни одного убежденного или
энергичного человека, готового рискнуть собой. ‘упрефект был либерально
настроен, и исполнительнаЯ власть оставила его в Џлассане, вероЯтно, только
из-за хорошей репутации города; робкий по натуре, неспособный на превышение
власти, супрефект в случае восстаниЯ оказалсЯ бы в весьма затруднительном
положении. ђуганы, знаЯ его демократические симпатии, все же не опасались
его рвениЯ, но с любопытством спрашивали себЯ, какую позицию он займет.
Њуниципалитет также не внушал опасений. Њэр, г-н ѓарсонне, был легитимистом.
Љварталу св. Њарка удалось провести его на этот пост в 1849 году; он
ненавидел республиканцев и третировал их крайне пренебрежительно; но он был
слишком тесно свЯзан с духовенством, чтобы активно участвовать в
бонапартистском перевороте. Ћстальные чиновники находились в таком же
положении: мировые судьи, почтмейстер, сборщик податей г-н Џейрот, - все
были ставленниками клерикальной партии и не могли особенно горЯчо
приветствовать €мперию. € хотЯ ђугоны еще не знали, как отделатьсЯ от этих
людей, как расчистить место, чтобы одним остатьсЯ на виду, они все же были
полны надежд; некому было конкурировать с ними в роли спасителей.
ђазвЯзка приближалась. ‚ один из последних дней ноЯбрЯ, когда пронессЯ
слух о государственном перевороте и принца-президента начали обвинЯть в том,
что он добиваетсЯ, чтобы его провозгласили императором, ѓрану вдруг
воскликнул:
- Ќу что ж, мы провозгласим его кем угодно, - только бы он перестрелЯл
этих разбойников республиканцев!
‚се думали, что ѓрану, по обыкновению, дремлет, и его восклицание
вызвало сильное волнение; маркиз сделал вид, что не слышит, но все буржуа
дружно закивали головой, одобрЯЯ выступление бывшего торговца миндалем.
ђудье, который не боЯлсЯ громко высказать свое одобрение, потому что был
богат, заЯвил, искоса поглЯдываЯ на маркиза, что положение стало невыносимо
и что давно пора чьими угодно руками навести во ”ранции порЯдок.
Њаркиз снова промолчал, и его молчание сочли за согласие. Љлика
консерваторов Явно отрекалась от дела легитимистов и осмеливалась мечтать об
€мперии.
- „рузьЯ мои, - сказал майор ‘икардо, поднимаЯсь, - „рузьЯ, в наши дни
необходим Ќаполеон, чтобы защитить порЯдочных людей и их собственность,
которой угрожает опасность... Ќе беспокойтесь, Я принЯл все необходимые меры
длЯ того, чтобы в Џлассане царил порЯдок.
€ в самом деле, майор вместе с ђугоном припрЯтали в сарае, возле
укреплений запас картечи и изрЯдное количество ружей. Љроме того, майор
заручилсЯ содействием национальной гвардии, считаЯ, что на нее можно
положитьсЯ. …го слова произвели прекрасное впечатление. ‚ этот вечер мирные
буржуа желтого салона, расходЯсь по домам, толковали о том, что необходимо
перебить красных, если те посмеют шелохнутьсЯ.
1 декабрЯ Џьер ђугон получил письмо от ќжена и с обычной осторожностью
отправилсЯ читать его в спальню. Љогда он вышел из комнаты, ”елисите
заметила, что муж сильно встревожен. Ћна весь день вертелась вокруг
конторки. Љ вечеру ее терпение истощилось. Љак только муж уснул, она
тихонько встала, вынула ключ из жилетного кармана и достала письмо, стараЯсь
производить как можно меньше шума. ќжен в нескольких строках предупреждал
отца о том, что кризис наступил, и советовал ввести мать в курс дела. Ќастал
момент посвЯтить ее в тайну: ее советы могли понадобитьсЯ.
Ќаутро ”елисите напрасно ожидала откровенного разговора: его не
последовало. Ћна не решалась проЯвить любопытство и продолжала притворЯтьсЯ,
будто ничего не знает, хотЯ ее и бесила бессмысленнаЯ недоверчивость мужа,
который, по-видимому, считал ее болтливой и слабой, подобно другим женщинам.
Џьер с самомнением мужчины, уверенного в том, что он глава семьи, приписывал
”елисите все неудачи, испытанные ими в прошлом. ‘ тех пор как он, по его
мнению, стал вести дело один, все пошло как по маслу. € Џьер твердо решил
обойтись без советов жены и ни во что ее не посвЯщать, вопреки указаниЯм
сына.
”елисите до того обиделась, что, пожалуй, стала бы совать палки в
колеса, если бы сама не желала успеха так же страстно, как и Џьер. Ћна
продолжала энергично подготовлЯть победу, но в то же времЯ ей хотелось
отомстить мужу.
"Ђх, если бы Я могла его как следует припугнуть, - думала она. - …сли
бы только он сделал какую-нибудь изрЯдную глупость! ’огда он волей-неволей
смиритсЯ и придет ко мне за советом, и вот тут-то настанет мой черед".
Ћна опасалась, что Џьер чересчур возомнит о себе, если одержит победу
без ее помощи. Љогда она, выходЯ замуж, предпочла крестьЯнского сына
нотариусу, она рассчитывала управлЯть мужем как паЯцем, которого можно
дергать за веревочку. € вдруг в решительный момент этот паЯц, в тупом
ослеплении, пожелал двигатьсЯ самостоЯтельно. ‚се ее лукавство, всЯ
потребность в лихорадочной деЯтельности протестовали против этого. Ћна
знала, что Џьер способен действовать очень решительно и грубо, как в том
случае, когда он заставил мать подписать расписку на пЯтьдесЯт тысЯч
франков. Џьер был орудием, вполне пригодным и не слишком разборчивым; но
”елисите понимала, что им надо управлЯть, особенно при новых
обстоЯтельствах, требующих особой гибкости.
Ћфициальное сообщение о государственном перевороте пришло в Џлассан
только в четверг 3 декабрЯ. ‘ семи часов вечера всЯ компаниЯ в полном
составе собралась в желтом салоне. •отЯ все они уже давно с нетерпением
ожидали кризиса, - на лицах было написано волнение. ЋбсуждаЯ событиЯ, они
болтали без конца. Џьер, бледный, как и все остальные, счел нужным из
осторожности оправдать решительное выступление принца ‹уи в глазах
орлеанистов и легитимистов желтого салона.
- Џоговаривают о воззвании к народу, - сказал он. - ЌациЯ сможет
выбрать себе правительство по душе... Џрезидент не такой человек, чтобы
остатьсЯ, если поЯвитсЯ законный претендент.
Ћдин лишь маркиз, сохранЯвший хладнокровие светского человека, встретил
эти слова улыбкой. Ћстальным в эту минуту дела не было до того, что
последует дальше! ‚се убеждениЯ рушились. ђудье, этот бывший лавочник,
позабыв о своей приверженности к Ћрлеанам, резко перебил Џьера; раздались
крики:
- „овольно рассуждений! Џодумаем, как бы нам поддержать порЯдок!
‚се эти обыватели до смерти боЯлись республиканцев. Њежду тем в городе
парижские событиЯ не вызвали особого волнениЯ. Џравда, люди толпились перед
воззваниЯми, расклеенными на дверЯх супрефектуры; говорили, что несколько
сот рабочих прекратили работу и пытаютсЯ организовать сопротивление. Ќо и
только. Џо-видимому, никаких серьезных выступлений не ожидалось. ѓораздо
больше беспокоило всех, какую позицию займут окрестные города и селениЯ, но
пока еще не было известно, как они принЯли переворот.
Ћколо девЯти часов поЯвилсЯ запыхавшийсЯ ѓрану: только что окончилось
экстренное заседание муниципального совета. ЏрерывающимсЯ от волнениЯ
голосом он рассказал, что мэр, г-н ѓарсонне, заЯвил, - правда, с некоторыми
оговорками, - что намерен поддерживать порЯдок самыми энергичными мерами. Ќо
особенный переполох вызвало в желтом салоне известие об отставке супрефекта;
этот чиновник категорически отказалсЯ огласить телеграммы министра
внутренних дел. Џо словам ѓрану, он покинул город, и воззваниЯ расклеили по
распорЯжению мэра. ‚ероЯтно, это был единственный супрефект во ”ранции,
который имел мужество признатьсЯ в своих демократических убеждениЯх.
Ќо если ђугоны в душе встревожились, услышав о решимости г-на ѓарсонне,
то они Ядовито насмехались над супрефектом, бегство которого открывало им
поле действиЯ. ‚ этот знаменательный вечер постановлено было, что группа
желтого салона одобрЯет государственный переворот и открыто приветствует
совершившиесЯ событиЯ. ‚юйе поручили немедленно написать соответствующую
статью длЯ следующего номера газеты. Ќи он, ни маркиз не возражали. Ћни,
очевидно, успели уже получить инструкции от таинственных особ, о которых
изредка упоминали с таким благоговением. „уховенство и дворЯнство покорились
необходимости и решили поддерживать победителей, лишь бы уничтожить общего
врага - ђеспублику.
‚ тот же вечер, в то времЯ как желтый салон обсуждал событиЯ, Ђристид
от страха обливалсЯ холодным потом. Ќаверное, ни один игрок, ставЯ на карту
последний золотой, не испытывал такого волнениЯ. „нем отставка супрефекта,
его начальника, заставила Ђристида сильно призадуматьсЯ. Ћн слышал, как тот
несколько раз повторЯл, что государственный переворот обречен на неудачу.
ќтот ограниченный, но честный чиновник верил в конечное торжество
демократии, хотЯ у него и не хватало мужества содействовать этому торжеству,
оказываЯ перевороту сопротивление. Ђристид имел обыкновение подслушивать у
дверей супрефекта, чтобы быть в курсе событий; он чувствовал, что бродит в
потемках, и цеплЯлсЯ за новости, украденные у администрации. Њнение
супрефекта поразило его; он был в крайнем недоумении. Ћн думал: "Џочему же
он уходит, если так уверен в непрочности принца-президента?" Ќо необходимо
было принЯть какое-нибудь решение, и Ђристид счел за лучшее продолжать
придерживатьсЯ оппозиции. Ћн написал статью, направленную против
государственного переворота, и в тот же вечер отнес ее в редакцию
"Ќезависимого" длЯ утреннего номера. ‚ыправив корректуру, он возвращалсЯ до-
мой, почти успокоенный, как вдруг, проходЯ по улице Ѓанн, машинально поднЯл
голову и увидел окна ђугонов. Ћкна были Ярко освещены.
"—то это они там затевают?" - подумал журналист с тревожным
любопытством.
“ него поЯвилось непреодолимое желание узнать, как желтый салон
относитсЯ к последним событиЯм. Џравда, Ђристид был невысокого мнениЯ о
мудрости реакционной группы, но сейчас у него снова возникли сомнениЯ; он
был в таком настроении, когда человек готов спросить совета у четырехлетнего
ребенка. Ћн не мог думать о том, чтобы ЯвитьсЯ к отцу после той травли,
какую он вел против ѓрану и остальных. ‚се же он поднЯлсЯ по лестнице,
представлЯЯ себе, какой у него будет нелепый вид, если его застигнут
врасплох. Ќо из-за дверей ђугонов доносилсЯ только неЯсный гул голосов.
"—то за ребЯчество! - подумал Ђристид. - џ совсем одурел от страха".
Ћн хотел было повернуть обратно, как вдруг услышал, что мать кого-то
провожает. Ћн еле успел спрЯтатьсЯ в темном углу за лестницей, ведущей на
чердак. „верь отворилась: поЯвилсЯ маркиз и за ним ”елисите. ѓ-н де Љарнаван
всегда уходил раньше, чем рантье нового города, вероЯтно, длЯ того, чтобы не
подавать им руки на улице.
- Ќу, деточка, - сказал он, выходЯ на площадку и понижаЯ голос, - они
еще трусливее, чем Я думал. ‘ такими людьми ”ранциЯ всегда окажетсЯ в руках
того, кто дерзнет ею завладеть.
€ с горечью добавил, как бы про себЯ:
- Ќет, монархиЯ слишком благородна длЯ нашего времени. …е пора
миновала.
- ќжен написал отцу и предупредил его, - сказала ”елисите, - он уверен
в победе принца ‹уи.
- „ействуйте, - ответил маркиз и начал спускатьсЯ по лестнице. - —ерез
два-три днЯ весь край будет свЯзан по рукам и ногам. „о завтра, деточка.
”елисите захлопнула дверь. “ Ђристида, притаившегосЯ в темном углу,
закружилась голова. Ќе дожидаЯсь, пока маркиз выйдет на улицу, он сбежал по
лестнице, перепрыгиваЯ через несколько ступеней, и как сумасшедший помчалсЯ
в типографию "Ќезависимого". Њысли вихрем кружились в его голове. Ћн был
взбешен, он обвинЯл своих родных в том, что они обманули его. Љак! ќжен
держал родителей в курсе дела, и мать ни разу не показала ему писем старшего
брата! „а ведь он слепо следовал бы его советам! € только сейчас, случайно,
он узнает, что брат уверен в успехе государственного переворота. Ђристид и
сам, впрочем, отчасти это предчувствовал, но не прислушалсЯ к своим
предчувствиЯм из-за болвана супрефекта. Ѓольше всего Ђристид негодовал на
отца; он считал, что Џьер достаточно глуп, чтобы быть легитимистом, а тот
вдруг в нужный момент оказалсЯ на стороне Ѓонапарта.
- ‘колько Я наделал глупостей по их милости! - бормотал он на бегу. -
•орош же Я буду теперь. Ђх, какой урок! Љакой урок! ѓрану и тот оказалсЯ
умнее менЯ.
Ђристид вихрем влетел в редакцию "Ќезависимого" и сдавленным голосом
потребовал свою статью. Ћна была уже сверстана. Ћн велел подать набор и не
успокоилсЯ, пока сам не разобрал его, Яростно перемешиваЯ литеры, как
костЯшки домино. Љниготорговец, издатель газеты, удивленно смотрел на него;
в сущности, он был доволен, так как и ему статьЯ казалась опасной. Ќо чтобы
выпустить газету, нужен был материал.
- ‚ы дадите что-нибудь взамен? - спросил он Ђристида.
- Ќепременно, - ответил тот.
Ћн сел за стол и начал писать панегирик государственному перевороту. ‘
первых же строк од уверЯл, что принц ‹уи спас ђеспублику. Ќо, не докончив
страницы, он остановилсЯ, обдумываЯ, что бы сказать дальше. Ќа его хищном
лице была написана тревога.
- Њне пора домой, - сказал он, наконец. - џ вам пришлю статью. ‚
крайнем случае, газета выйдет немного позднее.
Ђристид возвращалсЯ домой медленно, погруженный в раздумье. €м снова
овладели сомнениЯ. ‘тоит ли так быстро менЯть позицию? ќжен, бесспорно,
о<чень умен, но мать могла преувеличить значение какой-нибудь случайной
фразы письма. Џри всех обстоЯтельствах благоразумнее выжидать и молчать.
—ас спустЯ Ђнжела прибежала к книжному торговцу в притворном отчаЯнии.
- Њуж только что сильно поранил себе руку, - сказала она. - Љогда он
входил, то прищемил дверью четыре пальца. Ћн ужасно страдает, но все же
продиктовал мне эту заметку и просит поместить ее завтра.
ЏоЯвившийсЯ на другой день номер "Ќезависимого" состоЯл почти
исключительно из отдела происшествий, а на первой странице была помещена
следующаЯ заметка:
"Џечальный случай, происшедший вчера с нашим уважаемым сотрудником,
г-ном Ђристидом ђугоном, лишает нас на некоторое времЯ его статей. Ћн крайне
удручен тем, что вынужден молчать в такой решающий момент. Ќо никто из наших
читателей, конечно, не усомнитсЯ в его патриотических чувствах и в том, что
он желает блага ”ранции".
ќта двусмысленнаЯ заметка была написана после зрелого размышлениЯ.
Џоследнюю фразу можно было истолковать в пользу любой партии. Ђристид,
заранее приветствуЯ победителей, обеспечивал себе возможность примкнуть к
ним, кто бы они ни были. Ќа следующий день журналист расхаживал по городу с
рукой на перевЯзи. Њать, испуганнаЯ газетной заметкой, прибежала к нему, но
он не захотел показать ей руку и говорил с такой горечью, что старуха быстро
догадалась, в чем дело.
- Ќичего, обойдетсЯ, - спокойно и слегка Язвительно сказала она уходЯ.
- ’ебе нужен покой.
ќтому мнимому несчастью, а также отъезду супрефекта "Ќезависимый" был
обЯзан тем, что его оставили в покое, не в пример большинству других
демократических газет департамента.
4 декабрЯ прошло в Џлассане довольно спокойно. ‚ечером состоЯлась
народнаЯ демонстрациЯ, но толпа сразу рассеЯлась при поЯвлении жандармов.
ѓруппа рабочих Явилась к г-ну ѓарсонне и потребовала опубликованиЯ парижских
депеш. Ћн высокомерно отказал им, рабочие удалились с криком: "„а
здравствует ђеспублика! „а здравствует конституциЯ!", после чего снова
водворилсЯ порЯдок. ‚ желтом салоне долго обсуждали эту "невинную прогулку"
и пришли к заключению, что все идет к лучшему.
Ќо дни 5 и 6 декабрЯ были куда тревожнее. ЏоЯвились слухи о восстании
мелких окрестных городков; на юге департамента народ взЯлсЯ за оружие: Џалюд
и ‘ен-Њартен-де-‚о восстали первыми, увлекаЯ за собой селениЯ аваноз,
Ќазэр, Џужоль, ‚алькейра и ‚ерну. ’ут в желтом салоне поднЯлась паника.
Ћсобенно страшило всех то, что Џлассан находитсЯ в самом центре мЯтежа.
‚ероЯтно, отрЯды повстанцев уже рыщут в окрестностЯх и отрезают пути
сообщениЯ. ѓраду с перепуганным видом повторЯл, что у г-на мэра нет никаких
сведений. Ќачинали уже поговаривать о том, что в Њарселе льетсЯ кровь, а в
Џариже разразилась ужаснейшаЯ революциЯ. Њайор ‘икардо, возмущенный
малодушием обывателей, заЯвил, что умрет во главе своего отрЯда.
‚ воскресенье 7 декабрЯ паника достигла апогеЯ. ‚ желтом салоне, где
образовалось нечто вроде реакционного комитета, к шести часам вечера
собрались бледные, дрожащие люди, которые говорили шепотом, словно в доме
был покойник. „нем стало известно, что колонна повстанцев - около трех тысЯч
человек - остановилась в Ђльбуазе, - в каких-нибудь трех лье от Џлассана.
Џравда, уверЯли, что колонна направлЯетсЯ к главному городу департамента и
пройдет левее Џлассана; но ведь план похода мот изменитьсЯ, к тому же стоило
трусливым рантье узнать, что повстанцы всего в нескольких километрах, как
они почувствовали, что мозолистые руки рабочих хватают их за горло. ‘ утра
они получили первое представление о мЯтеже: немногочисленные республиканцы
Џлассана, видЯ, что в городе не удаетсЯ организовать ничего серьезного,
решили присоединитьсЯ к своим братьЯм из Џалюда и ‘ен-Њартен-де-‚о. Џервый
отрЯд вышел через ђимские ворота с пением марсельезы в одиннадцать часов
утра; по дороге разбили несколько окон, причем пострадало и окно ѓрану. Ћн
рассказывал об этом, заикаЯсь от страха.
Њежду тем желтый салон находилсЯ в смЯтении и тревожном ожидании. Њайор
послал своего слугу разузнать о намерениЯх повстанцев, и все ожидали его
возвращениЯ, строЯ самые невероЯтные предположениЯ. ‚се были в сборе. ђудье
и ѓрану бессильно поникли в креслах и обменивались горестными взглЯдами;
слышались стоны бывших коммерсантов, одуревших от страха. ‚юйе, с виду менее
напуганный, размышлЯл о том, какие принЯть меры, чтобы спасти свою лавку и
собственную персону: он обдумывал, где бы ему лучше спрЯтатьсЯ - на чердаке
или в погребе, и склонЯлсЯ в пользу погреба. Џьер и майор расхаживали по
гостиной, изредка перекидываЯсь отрывистыми словами. Ѓывший торговец маслом
цеплЯлсЯ за своего друга ‘икардо, пытаЯсь почерпнуть у него хоть немного
мужества. ђугон, так давно ожидавший этого кризиса, старалсЯ держатьсЯ
стойко, хотЯ его душило волнение. —то касаетсЯ маркиза, то он, как всегда
вылощенный, улыбающийсЯ, разговаривал в углу с ”елисите, котораЯ казалась
очень веселой.
Ќаконец раздалсЯ звонок. ‚се вздрогнули, как от выстрела. ”елисите
пошла отворЯть, а в гостиной воцарилось молчание. ‹ица, бледные, испуганные,
были обращены к двери. Ќа пороге поЯвилсЯ запыхавшийсЯ слуга и сразу доложил
хозЯину:
- ‘ударь, повстанцы будут здесь через час.
Џрисутствующих как громом поразило это известие. ‚се вскочили, крича,
поднимаЯ руки к потолку. Ќесколько мгновений ничего нельзЯ было разобрать в
общем гаме. ‘лугу окружили, осыпали вопросами.
- Џерестаньте вопить, чорт подери! - крикнул, наконец, майор. -
“спокойтесь, или Я ни за что не отвечаю!
‚се опустились на свои места, тЯжело вздыхаЯ. ’ут удалось узнать
некоторые подробности. Џосланный встретил колонну около ’юлег и поспешил
вернутьсЯ в город.
- €х не меньше трех тысЯч, - говорил он. - Ћни идут, как солдаты,
батальонами. Њне показалось, что они ведут с собой пленных.
- Џленных! - воскликнули хором испуганные буржуа.
- Ќу, конечно, - перебил маркиз своим тоненьким голоском. - Њне
говорили, что повстанцы арестовывают лиц, известных своими консервативными
взглЯдами.
ќта новость окончательно сразила желтый салон. Ќесколько человек встали
и украдкой выскользнули за дверь, сообразив, что надо поскорее отыскать себе
надежное убежище.
€звестие об арестах, производимых республиканцами, по-видимому,
поразило ”елисите. Ћна отвела маркиза в сторону и спросила:
- —то они делают с арестованными?
- “водЯт с собой, - ответил маркиз де Љарнаван. - „лЯ них это ценные
заложники.
- Ђх, вот оно что, - протЯнула старуха странным голосом. Ћна задумчиво
наблюдала за паникой, охватившей салон.
Њало-помалу все буржуа исчезли. Ћстались только ‚юйе и ђудье, которым
приближение опасности придало некоторое мужество. —то же касаетсЯ ѓрану, то
он продолжал сидеть в своем углу; ноги отказывались ему служить.
- ЉлЯнусь честью, так лучше, - сказал ‘икардо, заметив бегство своих
единомышленников. - ќти трусы приводЯт менЯ в отчаЯние. Ћни уже два года
толкуют о том, чтобы перестрелЯть всех республиканцев в нашем краю, а
сегоднЯ не решаютсЯ щелкнуть даже игрушечным пистоном.
Ћн взЯл шлЯпу и направилсЯ к дверЯм.
- Ќу что ж, времЯ не терпит, - продолжал он. - €демте, ђугон.
”елисите, казалось, ждала этого момента. Ћна кинулась к двери,
преграждаЯ мужу дорогу, хотЯ тот вовсе не спешил следовать за грозным
‘икардо.
- Ќет, Я не пущу тебЯ! - закричала она, разыгрываЯ отчаЯние. - Ќи за
что Я не расстанусь с тобой! ќти негодЯи убьют тебЯ!
Њайор в изумлении остановилсЯ.
- —то за чорт! - проворчал он. - Ќе хватало еще женских слез!.. €демте
же, ђугон.
- Ќет! Ќет! - вопила старуха, изображаЯ крайний ужас. - Ћн не пойдет с
вами, Я его не пущу!
Њаркиз, пораженный этой сценой, с интересом следил за ”елисите. Ќеужели
это та самаЯ женщина, котораЯ только что так весело разговаривала с ним?
‡ачем она разыгрывает эту комедию? Њежду тем Џьер теперь, когда жена
удерживала его, делал вид, что непременно хочет итти.
- Ђ Я тебе говорю, что ты не пойдешь! - повторЯла старуха, цеплЯЯсь за
его руку.
€, обращаЯсь к майору, сказала:
- Љакое тут может быть сопротивление? ‚едь их три тысЯчи, а у вас не
наберетсЯ и сотни смелых людей. ‚ы идете на верную смерть.
- Њы должны исполнить свой долг? - воскликнул ‘икардо, терЯЯ терпение.
”елисите разрыдалась.
- …сли они даже и не убьют его, то все равно возьмут в плен, -
продолжала она, пристально глЯдЯ на мужа. - Ѓоже мой, что Я буду делать одна
в беззащитном городе?
- Ќеужели вы думаете, - воскликнул майор, - что нас всех не арестуют,
если мы впустим мЯтежников в город? ђучаюсь вам, через час и мэр и все
чиновники окажутсЯ в плену, не говорЯ уже о вашем муже и обо всех
посетителЯх вашего салона.
Њаркизу показалось, что по губам ”елисите пробежала легкаЯ усмешка,
когда она с испуганным видом спросила:
- ‚ы так думаете?
- …ще бы! - ответил ‘икардо. - ђеспубликанцы не такие дураки, чтобы
оставлЯть врагов у себЯ в тылу. ‡автра же в Џлатане не останетсЯ ни одного
чиновника, ни одного честного гражданина.
Џри этих искусно вызванных ею словах ”елисите выпустила руку мужа. Ћн
уже не пыталсЯ уйти. ЃлагодарЯ жене, ловкаЯ тактика которой ускользнула от
него, так что он ни на мгновение не заподозрил ее тайного сообщничества,
перед ним открылсЯ план действий.
- Ќадо все обсудить, прежде чем принимать решение, - сказал он майору.
- †ена, пожалуй, права, упрекаЯ нас, что мы забываем о своих семьЯх.
- „а, да, разумеетсЯ, ваша супруга права! - воскликнул ѓрану.
Њайор энергичным жестом нахлобучил шлЯпу и решительно заЯвил:
- Џрава или не права, мне все равно. џ майор национальной гвардии, и
мне давно уже пора быть в мэрии. Џризнайтесь, что вы струсили и оставлЯете
менЯ одного. —то ж, прощайте!
Ћн уже взЯлсЯ за ручку двери, но ђугон удержал его.
- Џослушайте, ‘икардо...
€ он увлек его в сторону, заметив, что ‚юйе насторожил свои огромные
уши. Џотом он шопотом объЯснил майору, что необходимо оставить в резерве
хоть немного людей, чтобы восстановить порЯдок в городе после ухода
повстанцев. € так как свирепый воЯка упрЯмилсЯ, отказываЯсь покинуть свой
пост, то Џьер вызвалсЯ встать во главе резерва.
- „айте мне ключ от сараЯ, где хранЯтсЯ ружьЯ и патроны, - сказал он, -
и прикажите, чтобы человек пЯтьдесЯт наших были наготове.
‘икардо согласилсЯ, наконец, на эти меры предосторожности. Ћн вручил
Џьеру ключ от сараЯ, конечно, и сам понимаЯ, что сопротивление бесполезно,
но все же считаЯ своим долгом рискнуть собой.
‚о времЯ этих переговоров маркиз с лукавым видом шепнул несколько слов
на ухо ”елисите. „олжно быть, он поздравлЯл ее с мастерски разыгранной
сценой. ‘таруха не могла скрыть улыбки. Љогда ‘икардо, собираЯсь уходить,
пожал руку ђугону, она спросила его с убитым видом:
- ’ак вы решительно нас покидаете?
- ‘тарый наполеоновский солдат никогда не отступит перед чернью, -
ответил он.
Ћн был уже на площадке лестницы, когда ѓрану кинулсЯ за ним.
- …сли вы идете в мэрию, то предупредите мэра о том, что происходит. Ђ
Я пойду успокою жену.
”елисите, в свою очередь, нагнулась к уху маркиза и прошептала с тайной
радостью:
- —естное слово, мне хочетсЯ, чтобы майора арестовали. “ него слишком
много пыла.
Њежду тем ђугон проводил ѓрану обратно в гостиную. ђудье, следивший из
своего угла за всей сценой и одобрЯвший энергичными жестами все меры
предосторожности, присоединилсЯ к ним. Љогда маркиз и ‚юйе поднЯлись со
своих мест, Џьер сказал:
- ‡десь остались одни мирные люди, так вот что Я предлагаю: надо нам
всем спрЯтатьсЯ, чтобы избежать ареста и быть на свободе, когда сила опЯть
окажетсЯ на нашей стороне.
ѓрану готов был обнЯть его. ђудье и ‚юйе вздохнули свободнее.
- ‚ы скоро понадобитесь мне, господа, - важно продолжал торговец
маслом, - нам выпадет честь восстановить порЯдок в Џлассане.
- ђассчитывайте на нас! - воскликнул ‚юйе с воодушевлением, испугавшим
”елисите.
Ќо времЯ шло. ‘транные защитники Џлассана, которые прЯтались, чтобы
лучше защитить город, спешили каждый укрытьсЯ в свою нору. Ћставшись наедине
с женой, Џьер посоветовал ей не баррикадироватьсЯ, но если к ней придут,
отвечать, что муж ненадолго уехал. Ђ так как ”елисите разыгрывала из себЯ
дурочку, притворЯЯсь, что ей страшно, и спрашивала, чем все это кончитсЯ, он
резко сказал:
- Ќе твое дело: предоставь мне одному вести наши дела. Ћни от этого
только выиграют.
—ерез минуту он уже быстро шел по улице Ѓанн. „ойдЯ до проспекта ‘озер,
он увидел, что из старого квартала с пением марсельезы вышел отрЯд рабочих.
"—орт возьми! - подумал он. - …ле успел! ‚ городе восстание!"
“скорив шаг, он направилсЯ к ђимским воротам. Џока сторож медленно их
отпирал, Џьер обливалсЯ холодным потом. ЏройдЯ несколько шагов по дороге, он
увидел в лунном сиЯнии, на другом конце предместьЯ, колонну повстанцев; их
ружьЯ поблескивали в серебристых лучах луны. Џьер со всех ног пустилсЯ к
тупику св. Њитра и прибежал к матери, у которой не бывал уже много лет.

Ђнтуан Њаккар вернулсЯ в Џлассан после падениЯ Ќаполеона. ЃлагодарЯ
особой удаче ему не пришлось участвовать ни в одном из последних
смертоносных походов императора. Ћн перекочевывал из роты в роту, продолжаЯ
вести все то же тупое, солдатское существование. ќта жизнь
благоприЯтствовала пышному расцвету его природных порочных наклонностей.
‹ень, пьЯнство, навлекавшее на него постоЯнные взысканиЯ, он возвел в культ.
Ќо гнуснее всего в этом негодЯе было его Явное презрение к беднЯкам, которые
в поте лица зарабатывают себе на пропитание.
- “ менЯ дома есть деньжата, - говаривал он товарищам. - Ћтслужу срок и
заживу буржуем.
ќто убеждение и глубокое невежество помешали Ђнтуану дослужитьсЯ хотЯ
бы до чина капрала.
‡а все это времЯ он ни разу не приезжал на побывку в Џлассан, так как
Џьер всегда находил какой-нибудь предлог, чтобы держать его в отдалении. €
потому Ђнтуан совершенно не подозревал о том, как ловко Џьер завладел
состоЯнием матери. Ђделаида, равнодушнаЯ ко всему на свете, не написала ему
за эти годы и трех писем, хотЯ бы длЯ того, чтобы сообщить о своем здоровье.
Њолчание, которым обычно встречались его постоЯнные просьбы о деньгах, не
внушало Ђнтуану подозрений. ‡наЯ жадность Џьера, он понимал, почему с таким
трудом удаетсЯ времЯ от времени выклЯнчить у него какие-нибудь жалкие
двадцать франков. ђазумеетсЯ, это еще больше озлоблЯло его против брата,
который предоставил ему томитьсЯ на военной службе, несмотрЯ на все свои
обещаниЯ. Ђнтуан поклЯлсЯ, что, вернувшись домой, не будет больше как
мальчишка повиноватьсЯ во всем брату, а решительно потребует свою долю
наследства и заживет как ему нравитсЯ. ‚ дилижансе, увозившем его на родину,
он мечтал о блаженной, ленивой жизни. ’ем ужаснее было крушение его надежд.
‚ернувшись в предместье и не найдЯ участка ”уков, Ђнтуан был потрЯсен. …му
пришлось узнавать новый адрес матери. ‚ доме Ђделаиды разыгралась страшнаЯ
сцена. Ђделаида спокойно рассказала Ђнтуану о продаже участка. Ћн пришел в
Ярость, даже замахнулсЯ на нее.
ЌесчастнаЯ женщина растерЯнно повторЯла:
- ’вой брат все забрал. Ћн позаботитсЯ о тебе, мы с ним так условились.
Ђнтуан, наконец, ушел от нее и побежал к Џьеру, которого известил о
своем приезде; тот приготовилсЯ к встрече, решив навсегда порвать с братом
при первой же грубой выходке.
- Џослушайте, - сказал торговец маслом, демонстративно избегаЯ прежнего
"ты", - не раздражайте менЯ, а не то Я вас выгоню вон. ‚ конце концов Я вас
знать не знаю. “ нас даже разные фамилии. ‘ менЯ достаточно и того, что мать
была дурного поведениЯ; не хватает еще, чтобы ее незаконные дети оскорблЯли
менЯ. џ был расположен к вам, но раз вы себЯ так нагло ведете, Я не сделаю
длЯ вас ничего, ровно ничего.
Ђнтуан чуть не задохнулсЯ от бешенства.
- Ђ мои деньги? - кричал он. - ‚ор, отдай мне деньги, или Я подам в
суд!
Џьер пожал плечами.
- “ менЯ нет ваших денег, - ответил он невозмутимо. - Њать
распорЯдилась своим состоЯнием, как сочла нужным. џ не намерен вмешиватьсЯ в
ее дела. џ добровольно отказалсЯ от всЯких видов на наследство, и менЯ не
задевают ваши грЯзные обвинениЯ.
Ђнтуан, сбитый с толку его хладнокровием, начал даже заикатьсЯ от
бешенства и уже не знал, чему верить; тогда Џьер показал ему расписку
Ђделаиды. Џрочитав ее, Ђнтуан совсем пал духом.
- •орошо, - сказал он почти спокойно, - теперь Я знаю, что мне делать.
Ќо, по правде сказать, он совершенно не знал, на что решитьсЯ.
‘ознание, что он бессилен что-нибудь предпринЯть, чтобы вернуть свою долю и
отомстить за себЯ, еще больше раздражало его. Ћн вернулсЯ к матери и подверг
ее позорному допросу. Ќо беднаЯ женщина продолжала ссылатьсЯ на Џьера.
- —то же, вы думаете, - нагло кричал Ђнтуан, - Я так и буду бегать взад
и вперед. “ж Я разузнаю, кто из вас припрЯтал деньги. €ли, может быть, ты
уже все промотала?
€, намекаЯ на ее прошлое, он начал расспрашивать мать, нет ли у нее
какого-нибудь мерзавца-любовника, которому она отдает последние гроши. Ћн не
пощадил даже памЯти отца, пьЯницы Њаккара, как он выразилсЯ, который,
наверное, обирал ее до самой своей смерти и оставил своих детей нищими.
ЌесчастнаЯ слушала его с тупым видом. Љрупные слезы катились по ее щекам.
Ћна оправдывалась испуганно, точно ребенок, отвечала сыну, как на суде,
клЯлась, что ведет себЯ вполне благопристойно, и упорно твердила, что не
получила ни единого су, что Џьер забрал все. Ђнтуан в конце концов почти
поверил ей.
- Љакой подлец! - бормотал он. - Џотому-то он и не выкупил менЯ.
Ђнтуану волей-неволей пришлось ночевать у матери на соломенном тюфЯке в
углу. Ћн вернулсЯ на родину с пустыми карманами, и его приводило в отчаЯние,
что у нето нет ни кола ни двора, что он выброшен на мостовую, как бездомнаЯ
собака, в то времЯ как брат, казалось ему, обделывает крупные дела, ест и
спит в свое удовольствие. Ђнтуану даже не на что было купить штатское
платье, и на следующий день он поЯвилсЯ в форменных брюках и кепи. Љ
счастью, он разыскал в шкафу старую желтую бархатную куртку, изношенную и
всю в заплатах, котораЯ когда-то принадлежала Њаккару. ‚ этом странном
костюме он стал ходить по городу, рассказываЯ каждому свою историю и взываЯ
о справедливости.
Ќо люди, к которым он обращалсЯ, встретили его таким презрением, что
Ђнтуан заплакал от обиды. ЏровинциЯ беспощадна к семьЯм с запЯтнанным
именем. Џо общему мнению, ђугоны и Њаккары вечно грызлись между собой; и
вместо того чтобы примирить, их натравливали друг на друга. ‚прочем, Џьеру
отчасти уже удалось смыть с себЯ фамильное пЯтно. …го мошенничество казалось
забавным; нашлись люди, утверждавшие, что не беда, если он и в самом деле
присвоил деньги, - это послужит уроком другим шелопаЯм.
Ђнтуан вернулсЯ к матери совершенно подавленный. Ђдвокат, к которому он
обратилсЯ, сперва ловко выспросил, есть ли у него деньги, чтобы вести
процесс, а потом с брезгливой гримасой посоветовал не предавать семейный
позор огласке. Џо его словам, дело было запутанное, затЯжное, а успех
сомнителен. Љ тому же нужны деньги, много денег.
‚ тот вечер Ђнтуан был еще грубее с матерью; желаЯ на ком-нибудь
сорвать злобу, он принЯлсЯ за свои прежние обвинениЯ; он до полуночи терзал
несчастную женщину, дрожавшую от стыда и страха. “знав от Ђделаиды, что Џьер
дает ей на содержание, Ђнтуан окончательно убедилсЯ в том, что брат присвоил
пЯтьдесЯт тысЯч, но находил некоторое облегчение в утонченной жестокости, с
какой притворЯлсЯ, будто сомневаетсЯ в этом. Ћн с подозрительным видом
допрашивал мать, как будто считал, что она истратила состоЯние на
любовников.
- ‚едь отец у тебЯ был не один, - грубо сказал он наконец.
Џри этом последнем оскорблении Ђделаида, шатаЯсь, отошла от сына,
бросилась на сундук и проплакала всю ночь.
Ђнтуан скоро понЯл, что один, без денег, он не в силах боротьсЯ с
братом. Ћн попыталсЯ заинтересовать в этом деле Ђделаиду; жалоба, поданнаЯ
от ее имени, могла бы иметь серьезные последствиЯ. Ќо беднаЯ женщина, обычно
такаЯ вЯлаЯ и равнодушнаЯ, при первых же словах Ђнтуана решительно
отказалась выступить против старшего сына.
- Џусть Я дурнаЯ женщина, - тихо сказала она, - и ты вправе на менЯ
сердитьсЯ. Ќо менЯ замучила бы совесть, если бы Я довела своего сына до
тюрьмы. ‹учше уж убей менЯ.
Ђнтуан увидел, что ничего не добьетсЯ от нее, кроме слез, и добавил
только, что она наказана по заслугам и что ему ничуть ее не жалко. Љ вечеру
с Ђделаидой, потрЯсенной бесконечными сценами, случилсЯ ее обычный нервный
припадок; она лежала, окоченевшаЯ, с открытыми глазами, как покойница. ‘ын
положил ее на кровать и, даже не расстегнув на ней платье, принЯлсЯ шарить
по всему дому, не припрЯтаны ли у нее где-нибудь деньги. Ћн нашел около
сорока франков, взЯл их и, оставив мать без признаков жизни, спокойно сел в
дилижанс и уехал в Њарсель.
…му пришло в голову, что Њуре, шлЯпный мастер, женатый на его сестре
“рсуле, наверное тоже возмущен мошенничеством Џьера и захочет получить долю
жены. Ќо Њуре не оправдал его ожиданий. Ћн заЯвил, что всегда считал “рсулу
сиротой и ни за какие богатства не станет свЯзыватьсЯ с ее родней. „ела их
шли хорошо. Ђнтуана принЯли очень холодно, и он поспешил уехать обратно. Ќо
перед отъездом ему захотелось отомстить за скрытое презрение, которое он
прочел в глазах Њуре; ему показалось, что сестра бледна и плохо выглЯдит, и
он со злобной жестокостью сказал мужу на прощанье:
- Ѓерегите сестру, она всегда была слабенькой. Џо-моему, она очень
изменилась. ‘мотрите, как бы вам не потерЯть ее...
‘лезы навернулись на глаза у Њуре, и Ђнтуан понЯл, что он задел его
больное место. ’ак ему и надо, - эти ремесленники слишком носЯтсЯ со своим
счастьем.
‚ернувшись домой и окончательно убедившись, что он свЯзан по рукам и
ногам, Ђнтуан стал держатьсЯ еще более вызывающе. –елый месЯц он шаталсЯ по
улицам, рассказываЯ о своих делах первому встречному. …сли ему удавалось
выманить у матери франк, он спешил пролить его в кабаке; там он кричал, что
его брат мошенник, но что од скоро ему покажет. ЃратскаЯ приЯзнь, роднЯщаЯ
всех пьЯниц, обеспечивала ему в кабаках общее сочувствие; все подонки города
были на его стороне; они дружно осыпали бранью мерзавца ђугона, который
отнЯл кусок хлеба у такого бравого солдата. Ћбычно собрание заканчивалось
беспощадным осуждением всех богачей. Ђнтуан изощрЯлсЯ в мстительных
выходках; он продолжал щеголЯть в кепи, форменных брюках и бархатной куртке,
хотЯ мать и предлагала купить ему приличный костюм. Ћн бравировал своими
лохмотьЯми, он выставлЯл их напоказ по воскресеньЯм на проспекте ‘овер.
…му доставлЯло утонченное наслаждение по нескольку раз в день проходить
перед лавкою Џьера. Ћн растЯгивал пальцами дыры в своей куртке, он замедлЯл
шаг, останавливалсЯ, заводил разговоры у самых дверей лавки, чтобы как можно
„ольше задержатьсЯ на улице. Ћбычно он приводил с собой какого-нибудь
пьЯнчужку, приЯтелЯ, чтобы тот подавал ему реплики; Ђнтуан громогласно
повествовал о похищении пЯтидесЯти тысЯч франков, сопровождаЯ свой рассказ
бранью и угрозами, стараЯсь, чтобы слышала всЯ улита, чтобы каждое грубое
слово долетало по назначению, в самую глубину лавки.
- ЉончитсЯ тем, - говорила удрученнаЯ ”елисите, - что он начнет просить
милостыню под нашими окнами.
Џо природе тщеславнаЯ, она жестоко страдала от этих скандалов. Џорой
она даже раскаивалась в том, что вышла за ђугона, - уж слишком у него
отвратительнаЯ семьЯ. Ћна отдала бы все на свете, лишь бы Ђнтуан перестал
разгуливать в лохмотьЯх. Ќо Џьер, которого поведение брата приводило в
бешенство, не желал слышать его имени. Љогда жена уговаривала его дать
Ђнтуану немного денег, чтобы положить этому конец, он выходил из себЯ и
кричал:
- Ќи за что! Ќи гроша! Џусть подыхает!
Ќо наконец и он признал, что поведение Ђнтуана становитсЯ невыносимым.
Ћднажды ”елисите, решив во что бы то ни стало развЯзатьсЯ с ним, окликнула
"этого человека", как она с презрительной гримасой называла Ђнтуана. "ќтот
человек" как раз в тот момент честил ее мошенницей, стоЯ посреди улицы с
приЯтелем, еще более оборванным, чем он сам. Ћба были навеселе.
- €дем, что ли, слышишь, зовут! - нагло сказал Ђнтуан, обращаЯсь к
приЯтелю.
”елисите попЯтилась:
- Њы хотели поговорить с вами с глазу на глаз, - пробормотала она.
- Ќичего, - возразил Ђнтуан. - Њой приЯтель славный малый, при нем
можно говорить. Ћн будет моим свидетелем.
‘видетель грузно опустилсЯ на стул. Ћн не снЯл шапки и озиралсЯ по
сторонам с бессмысленной улыбкой пьЯницы и грубиЯна, сознающего свою
наглость. ‘конфуженнаЯ ”елисите встала перед дверЯми лавки, чтобы с улицы не
видно было, какие у нее гости. Љ счастью, на помощь подоспел муж. Њежду
братьЯми разгорелась ссора. Ђнтуан заплетающимсЯ Языком двадцать раз подрЯд
повторЯл свои жалобы, пересыпаЯ их ругательствами. Ћн даже расплакалсЯ, и
его волнение чуть не заразило приЯтелЯ. Џьер защищалсЯ с большим
достоинством.
- џ вижу, - заЯвил он наконец, - что вы в самом деле несчастны, и мне
вас жалко. € хотЯ вы жестоко оскорбили менЯ, Я не могу забыть, что мы дети
одной матери. Ќо если Я вам что-нибудь дам, знайте, что Я делаю это из
состраданиЯ, а отнюдь не из страха... •отите сто франков, чтобы устроить
свои дела?
ќто неожиданное предложение поразило приЯтелЯ. Ћн смотрел на Ђнтуана с
радостным видом, Явно говорившим: "ђаз буржуа дает сто франков, то нечего
больше и разговаривать". Ќо Ђнтуан решил сыграть на добрых намерениЯх брата.
‘меетсЯ Џьер, что ли? Ћн желает получить свою долю - десЯть тысЯч франков.
- ќто ты зрЯ, это зрЯ, - бормотал приЯтель.
Ќаконец, когда Џьер потерЯл терпение и пригрозил, что вышвырнет его за
дверь, Ђнтуан пошел на уступки и сразу сбавил цену до тысЯчи. Ћни
торговались еще добрых четверть часа, пока не вмешалась ”елисите. Џеред
лавкой уже начинала собиратьсЯ толпа.
- Џослушайте, - живо сказала она, - муж даст вам двести франков, а Я
куплю вам костюм и найму помещение на целый год.
ђугон рассердилсЯ. Ќо приЯтель Ђнтуана закричал в азарте:
- Љонечно, мой друг согласен!
€ Ђнтуан угрюмо подтвердил, что согласен. Ћн чувствовал, что большего
не добьетсЯ. “словились, что на следующий же день ему пришлют деньги и
платье, а через несколько дней ”елисите подыщет квартиру, и он туда
переберетсЯ. “ходЯ, пьЯнчужка, сопровождавший Ђнтуана, был настолько же
почтителен, насколько вначале был нагл. ђаз десЯть он сконфуженно и неуклюже
раскланивалсЯ и благодарил заплетающимсЯ Языком, словно ђугоны
облагодетельствовали его самого.
—ерез неделю Ђнтуан переехал в большую комнату в старом квартале.
”елисите сверх уговора купила ему кровать, стол и стульЯ, взЯв с Ђнтуана
честное слово больше их не беспокоить. Ђделаида без сожалениЯ рассталась с
сыном. …го краткое пребывание обрекло ее на хлеб и воду в течение трех
месЯцев. Ђнтуан быстро проел и пропил свои двести франков. …му и в голову не
пришло вложить их в какую-нибудь мелочную торговлю и тем обеспечить себе
средства к существованию. Ћставшись без гроша, не знаЯ никакого ремесла и
чувствуЯ к тому же глубокое отвращение ко всЯкому труду, он попыталсЯ снова
прибегнуть к кошельку ђугонов, Ћднако обстоЯтельства изменились, и ему не
удалось запугать брата. Џьер воспользовалсЯ случаем и выгнал его, запретив
раз навсегда переступать порог своего дома. Ќапрасно Ђнтуан повторЯл свои
обвинениЯ: в городе знали о щедрости, проЯвленной братом и сильно
преувеличенной ”елисите; Ђнтуана осуждали и называли лодырем. Њежду тем
голод давал себЯ знать. Ђнтуан грозил, что сделаетсЯ контрабандистом, как
его отец, или же пойдет на преступление и опозорит всю семью. ђугоны
пожимали плечами: они знали, что он трус, и не станет рисковать своей
шкурой. Ќаконец, проклинаЯ родных и общество, Ђнтуан решил искать работу.
‚ одном кабачке предместьЯ он познакомилсЯ с плетельщиком корзин,
работавшим на дому, и предложил ему свою помощь. Ђнтуан быстро научилсЯ
плести грубые, дешевые корзины, на которые всегда был большой спрос. ‘коро
он стал работать самостоЯтельно. ќто легкое занЯтие нравилось ему: он мог
тешить свою лень, что длЯ него было важнее всего. Ђнтуан принималсЯ за дело
только тогда, когда не оставалось другого выхода. Ћн сплетал наспех дюжину
корзин и тотчас же относил их на рынок. Џока были деньги, он гулЯл, шаталсЯ
по кабачкам, грелсЯ на солнышке, потом, попостившись денек-другой, снова
принималсЯ за свои прутьЯ, ругаЯсь и проклинаЯ богачей, которые живут,
ничего не делаЯ. Ќо плетение корзин - мало прибыльное ремесло, если им
заниматьсЯ таким образом; заработка Ђнтуана не хватало бы даже на выпивку,
если бы он не изобрел способа даром добывать ивовые прутьЯ. Ћн никогда не
покупал их в Џлассане, уверЯЯ, что закупает их раз в месЯц в соседнем
городке, где они дешевле. Ќа самом же деле он нарезал их в темные ночи в
ивнЯке на берегу ‚ьорны. ‘ельский сторож поймал его как-то раз на месте
преступлениЯ, и Ђнтуан поплатилсЯ несколькими днЯми тюрьмы. ‘ этого времени
он занЯл в городе позицию отчаЯнного республиканца. Ћн утверждал, что мирно
курил трубку на берегу реки, когда его схватил сторож. € добавлЯл:
- ђазумеетсЯ, они рады были бы избавитьсЯ от менЯ, потому что знают мои
убеждениЯ. Ќо Я не боюсь этих проклЯтых богачей.
Џосле десЯти лет бездельЯ Њаккар пришел к заключению, что он все еще
слишком много работает. “ него была одна мечта - найти способ хорошо жить,
ничего не делаЯ. Ћн не удовольствовалсЯ бы хлебом и водой, как многие
лентЯи, которые предпочитают голодать, лишь бы сидеть сложа руки. Ќет, ему
нужна была вкуснаЯ еда и полнаЯ праздность. Ћдно времЯ он подумывал
поступить в услужение к какому-нибудь дворЯнину в квартале св. Њарка. Ќо
знакомый конюх отпугнул его своими рассказами о том, как требовательны
господа. —увствуЯ отвращение к корзинам и предвидЯ, что рано или поздно ему
придетсЯ покупать прутьЯ, Њаккар уже готов был продатьсЯ в рекруты и
вернутьсЯ к солдатской жизни, котораЯ казалась ему куда привлекательнее
жизни ремесленника, как вдруг встреча с женщиной изменила все его планы.
†озефина ѓаводан, которую все в городе звали попросту ”иной, была
рослой, крепкой бабой лет тридцати, с квадратным лицом, широким, как у
мужчины; на подбородке и над верхней губой у нее росли редкие, необыкновенно
длинные волосы. …е считали бой-бабой, способной при случае пустить в ход
кулаки. ирокие плечи и огромные руки внушали уважение мальчишкам, которые
даже не решались подсмеиватьсЯ над ее усами. Џри этом у ”ины был слабенький
голосок, тоненький и звонкий, как у ребенка. ‹юди, знавшие ее близко,
уверЯли, что, несмотрЯ на свирепый вид, ”ина кротка, как Ягненок. Ћна
усердно трудилась и могла бы скопить немного денег, если бы не страсть к
наливкам: она обожала анисовку. ‚ воскресенье вечером ее нередко приходилось
приводить домой.
‚сю неделю ”ина работала как вол. “ нее были три или четыре профессии:
она торговала на рынке фруктами или жареными каштанами, смотрЯ по сезону,
прислуживала по хозЯйству у нескольких рантье, в праздничные дни работала
поденно судомойкой в домах буржуа, а в свободное времЯ чинила плетеные
сидениЯ стульев. ‚есь город знал ее именно как мастерицу чинить стульЯ. Ќа
юге большой спрос на стульЯ с соломенными сидениЯми, - они там в большом
ходу.
Ђнтуан Њаккар познакомилсЯ с ”иной на крытом рынке. ‡имой, когда он
ходил туда продавать корзины, то старалсЯ устроитьсЯ поближе к печке, на
которой она жарила каштаны. ќтот лентЯй, боЯвшийсЯ работы, как огнЯ,
восхищалсЯ ее усердием. Њало-помалу он понЯл, что под внешней грубостью
здоровенной торговки скрываетсЯ застенчивость и доброта. Ћн часто наблюдал,
как ”ина пригоршнЯми раздавала каштаны оборванным ребЯтишкам, которые
замирали в экстазе перед дымЯщейсЯ сковородой. ‘лучалось, что инспектор
рынка обижал ее, и тогда ”ина готова была расплакатьсЯ, забываЯ о своих
увесистых кулаках. Ђнтуан пришел к заключению, что ему нужна именно такаЯ
жена. Ћна станет трудитьсЯ за двоих, а он будет хозЯином в доме. Ћн обретет
в ней рабочую скотину, неутомимую и покорную. —то же касаетсЯ склонности к
наливкам, то Ђнтуан считал ее вполне естественной. ‚звесив все преимущества
подобного союза, он посваталсЯ: ”ина была в восторге. „о сих пор еще ни один
мужчина не отваживалсЯ подступитьсЯ к ней. Ќапрасно ей твердили, что Ђнтуан
- отъЯвленный негодЯй; у нее не хватило духа отказатьсЯ от замужества,
которого давно уже требовала ее могучаЯ природа. ‚ день свадьбы молодой
человек перебралсЯ на квартиру к жене, жившей на улице ‘ивадьер, рЯдом с
рынком. ќта квартира из трех комнат была обставлена куда лучше, чем его, и
он, с удовлетворением вздохнув, растЯнулсЯ на мЯгком толстом матраце жениной
постели.
‚ первые дни все шло хорошо. ”ина по-прежнему занималась своими
разнообразными профессиЯми. Ђнтуан, в котором проснулось мужское самолюбие,
удивлЯвшее его самого, сплел за одну неделю больше корзин, чем раньше за
месЯц. Ќо в воскресенье разразилась война. ‚ доме успела скопитьсЯ довольно
изрЯднаЯ сумма, и супруги много потратили. Ћба напились и принЯлись бить
друг друга смертным боем. Ќаутро они никак не могли припомнить из-за чего
загорелась ссора: ведь они были очень ласковы друг к другу до самого вечера,
часов до десЯти, когда Ђнтуан вдруг ни с того ни с сего начал колотить жену,
а ”ина, потерЯв терпение и позабыв свою кротость, отвечала ударом на каждую
пощечину. Ќаутро она, как ни в чем не бывало, бодро принЯлась за работу. Ќо
Ђнтуан затаил злобу; он встал поздно и до вечера просидел на солнце,
покуриваЯ трубку.
‘ этого днЯ Њаккары установили своеобразный образ жизни. Љазалось, они
сговорились, что жена должна работать не покладаЯ рук, чтобы содержать мужа.
”ина, инстинктивно любившаЯ работу, не возражала. ‚ трезвом виде она
отличалась ангельским терпением, находила вполне естественным, что муж
бездельничает, и старалась избавить его от малейших хлопот. Ќо хлебнув своей
излюбленной анисовки, она становилась не то чтобы злой, но только
справедливой; и если Ђнтуан начинал придиратьсЯ к ней в те вечера, когда она
блаженствовала за бутылкой своей любимой настойки, ”ина обрушивалась на
него, упрекаЯ в лени и неблагодарности. ‘оседи уже привыкли к постоЯнным
скандалам, доносившимсЯ из комнаты супругов. Њаккары избивали друг друга до
полусмерти, но если жена била, как мать, наказывающаЯ ребенка, то муж
коварно и злобно рассчитывал каждый удар и несколько раз чуть было не
изувечил несчастную женщину.
- „умаешь, тебе лучше будет, если ты переломаешь мне руки или ноги? -
говорила она. - Љто тебЯ тогда кормить будет, бездельник?
…сли не считать этих сцен, Ђнтуан был доволен своей новой жизнью. Ћн
был прилично одет, ел и пил вволю. Ћн совсем забросил свое ремесло. €ногда,
от скуки, он решал сплести дюжину корзин к базарному дню, но обычно не
кончал и первой. Џод диваном валЯлась свЯзка прутьев, которую он не
израсходовал за двадцать лет.
“ Њаккаров родилось трое детей: две дочери и сын. ‘таршаЯ, ‹иза,
родившаЯсЯ в 1827 году, через год после свадьбы, недолго оставалась дома.
ќто была пухленькаЯ, хорошенькаЯ девочка, пышущаЯ здоровьем, полнокровнаЯ,
очень похожаЯ на мать. Ќо она не унаследовала ее покорности вьючного
животного. Њаккар передал дочери Ярко выраженное стремление к земным благам.
…ще ребенком ‹иза готова была работать целый день, лишь бы получить
пирожное. …й не было и семи лет, когда соседка, жена почтмейстера, пленилась
ею и взЯла к себе в услужение. ‚ 1839 году хозЯйка овдовела, переехала в
Џариж и увезла ‹изу с собой. ‚ сущности говорЯ, родители отдали ее совсем.
‚тораЯ дочь, †ервеза, родившаЯсЯ через год после ‹изы, была хромоногой.
‡ачатаЯ пьЯными родителЯми в одну из позорных ночей, когда супруги избивали
друг друга, она родилась с искривленным и недоразвитым правым бедром, -
странное наследственное отражение жестоких побоев, перенесенных матерью во
времЯ пьЯных драк. †ервеза была хилым ребенком, и ”ина, видЯ, какаЯ она
бледненькаЯ и слабаЯ, стала лечить ее анисовкой, уверЯЯ, что это укрепит
девочку. ЃеднЯжка исхудала еще больше. Ќа этой высокой худенькой девочке
платьЯ, всегда слишком широкие, болтались, как на вешалке. ’щедушное
искалеченное тело †ервезы скрашивала прелестнаЯ кукольнаЯ головка; личико
было круглое, бледное, с изысканно тонкими чертами. …е хромота казалась
почти грациозной; стан мЯгко склонЯлсЯ, ритмически покачиваЯсь при каждом
шаге.
‘ын Њаккаров, †ан, родилсЯ спустЯ три года. ќто был крепыш, ничем не
напоминавший хрупкую †ервезу. Ћн, как и старшаЯ дочь, пошел в мать, хотЯ и
не походил на нее физически. “ него, первого из ђугон-Њаккаров, было лицо с
правильными чертами, холодное и неподвижное, говорившее о серьезной и
ограниченной натуре. Њальчик рос с твердой решимостью добитьсЯ независимого
положениЯ. Ћн аккуратно посещал школу и усердно вдалбливал в свою тупую
голову основы грамоты и арифметики. Џотом он поступил в ученье к мастеру и
работал с таким же старанием, тем более похвальным, что ему требовалсЯ день
на то, что другие выучивали в час.
Ђнтуан, не переставаЯ, ворчал на бедных малышей. ќти лишние рты съедали
его долю. Ћн, как и Џьер, поклЯлсЯ не иметь больше детей, - ведь они только
объедают и разорЯют родителей. Ќадо было слышать его жалобы, когда за стол
стало садитьсЯ пЯть человек и мать подсовывала лучшие куски †ану, ‹изе и
†ервезе.
- ’ак, так, - ворчал он. - Џихай в них, пускай лопнут!
Љогда ”ина покупала кому-нибудь из детей новое платье или обувь, он
дулсЯ несколько дней. …сли бы он только знал! Ќикогда бы он не завел эту
ораву, из-за которой не может тратить на табак больше четырех су в день,
из-за которой за обедом так часто подаетсЯ картофельное рагу - блюдо,
внушавшее ему глубокое отвращение.
Џозднее, когда †ан и †ервеза начали приносить первые монетки по
двадцать су, отец признал, что в детЯх есть и хорошие стороны. ‹иза уже не
жила дома. Ђнтуан без зазрениЯ совести заставил детей содержать себЯ, так же
как заставлЯл жену. ‘ его стороны это был обдуманный расчет. Љогда †ервезе
исполнилось восемь лет, она стала ходить к соседнему купцу чистить миндаль;
она зарабатывала десЯть су в день, и отец величественно опускал их себе в
карман, а ”ина не решалась даже спросить, на что он их тратит. Џотом молодаЯ
девушка поступила в ученье к прачке, и когда она стала мастерицей и начала
получать по два франка в день, эти два франка точно так же переходили в руки
Њаккара. Ћтец обирал и †ана, работавшего столЯром, если только ему удавалось
перехватить сына в день получки, прежде чем тот успевал отдать деньги
матери. €ногда эти деньги ускользали от Ђнтуана; тогда он впадал в дурное
настроение, целую неделю злобно косилсЯ на жену и детей, придиралсЯ к
мелочам, правда, стеснЯЯсь открыть причину своего раздражениЯ. Љогда
приходил срок следующей получки, он уже был начеку и, отнЯв заработок у
детей, исчезал на целые дни.
†ервеза, забитаЯ, выросшаЯ на улице в компании соседних мальчишек, в
четырнадцать лет оказалась беременной. Ћтцу ее ребенка не было и
восемнадцати. ќто был рабочий с кожевенного завода по имени ‹антье. Њаккар
пришел было в Ярость, но, узнав, что мать ‹антье, очень хорошаЯ женщина,
согласилась взЯть ребенка, успокоилсЯ. Ћднако он не отпустил †ервезу; она
зарабатывала двадцать пЯть су, и отец не хотел и слышать о ее замужестве.
‘пустЯ четыре года она родила второго мальчика, которого также взЯла мать
‹антье. Њаккар на этот раз притворилсЯ, будто ничего не знает. Љогда ”ина
робко намекнула, что следовало бы переговорить с ‹антье и узаконить
отношениЯ, о которых судачат в городе, Ђнтуан решительно заЯвил, что он дочь
ни за что не отпустит и отдаст ее любовнику лишь тогда, когда тот "будет
достоин ее и сможет приобрести обстановку".
ќто был самый счастливый период в жизни Ђнтуана Њаккара. Ћн одевалсЯ
как буржуа, носил сюртуки и брюки из тонкого сукна. —исто выбритый,,
упитанный, он ничем не напоминал прежнего голодного, оборванного прощелыгу и
кабацкого завсегдатаЯ. Ђнтуан посещал кафе, читал газету, гулЯл по проспекту
Coвер. Џока у него в кармане были деньги, он разыгрывал из себЯ барина. ‚
периоды безденежьЯ он оставалсЯ дома, раздраженный тем, что вынужден сидеть
в своей конуре и не может выпить привычной чашки кофе. ‚ такие дни он
обвинЯл в своей бедности весь род людской, он заболевал от злобы и зависти,
так что ”ина часто из жалости отдавала ему последний франк, чтобы он мог
провести вечер в кафе. ќтот милый человек был жестоким эгоистом. †ервеза
приносила в дом по шестидесЯти франков в месЯц и ходила в жалких ситцевых
платьЯх, в то времЯ как отец заказывал себе черные атласные жилеты у лучших
портных города. †ана, взрослого юношу, зарабатывавшего по три-четыре франка
в день, отец обирал, пожалуй, еще беззастенчивей. Љафе, где Ђнтуан
просиживал целые дни, находилось как раз напротив столЯрной мастерской, и
†ан, работаЯ рубанком или пилой, видел, как по ту сторону площади "господин"
Њаккар кладет сахар в кофе или играет в пикет с каким-нибудь мелким рантье.
‘тарый бездельник проигрывал деньги сына. ‘ам †ан никогда не ходил в кафе; у
него не оставалось и пЯти су на чашку кофе с коньЯком. Ђнтуан обращалсЯ с
сыном, как с девушкой, не давал ему ни сантима и требовал точного отчета в
том, как †ан проводит времЯ. …сли товарищи уговаривали †ана провести день
где-нибудь на ‚ьорне или в ѓарригских горах, отец выходил из себЯ,
замахивалсЯ на сына и долго не прощал ему четырех франков, которых не
хватало в очередной получке. Ћн держал сына в полном подчинении и доходил до
того, что отбивал девушек, за которыми ухаживал молодой столЯр. Љ Њаккарам
ходили подруги †ервезы, работницы лет по шестнадцати-семнадцати, бойкие,
веселые девушки, с задорной кокетливостью пробуждающейсЯ зрелости, которые в
иные вечера наполнЯли квартиру молодым весельем. Ѓедный †ан, лишенный
развлечений, вынужденный сидеть дома из-за отсутствиЯ денег, смотрел на них
блестЯщими от желаний глазами, но жизнь маленького мальчика, которую ему
приходилось вести, развила в нем непреодолимую робость; играЯ с подругами
сестры, он не решалсЯ коснутьсЯ их кончиком пальца. Њаккар снисходительно
пожимал плечами.
- ќкий дуралей! - бормотал он с видом насмешливого превосходства.
Ћн, а не сын, целовал девушек в щечку за спиной у жены. Ћн зашел даже
слишком далеко с одной молоденькой прачкой, за которой †ан ухаживал больше,
чем за другими. Ћтец отбил ее у сына, похитил, чуть ли не вырвал из его
объЯтий. ‘тарый плут гордилсЯ своими успехами у женщин.
…сть мужчины, которые живут на содержании у любовницы. Њаккар столь же
позорно и столь же нагло жил на содержании у жены и детей. Ћн без зазрениЯ
совести обирал домашних и уходил развлекатьсЯ на стороне, когда в доме
бывало пусто. Њало того, он обращалсЯ с ними крайне высокомерно: возвращаЯсь
из кафе, горько издевалсЯ над нищетой, поджидавшей его дома; он заЯвлЯл, что
обед отвратительный, что †ервеза дура, что †ан никогда не будет мужчиной.
ќтот эгоист съедал лучшие куски, потирал руки, медленными затЯжками курил
трубку, а в это времЯ несчастные дети от усталости засыпали за столом. ’ак
шли дни, праздные и счастливые. …му казалось совершенно естественным, что
его содержат как девку, дают ему возможность бездельничать, валЯтьсЯ на
трактирных диванах, а в хорошую погоду прогуливатьсЯ по проспекту или по
улице Њейль. Ћн дошел до того, что стал поверЯть сыну свои любовные
похождениЯ, а тот слушал с горЯщими, голодными глазами. „ети не роптали: они
видели, что мать - покорнаЯ раба отца. ”ина, колотившаЯ мужа, когда они оба
бывали пьЯны, в трезвом виде трепетала перед ним и позволЯла ему
деспотически властвовать в доме. Џо ночам он воровал медЯки, заработанные ею
днем на рынке, а она даже не осмеливалась открыто упрекнуть его. Ѓывало,
проев все деньги в доме на неделю вперед, он накидывалсЯ на несчастную
женщину, работавшую как вол, кричал, что она дура и не умеет свести концы с
концами, а ”ина с ангельской кротостью отвечала ему своим тоненьким, звонким
голоском, таким неожиданным при ее богатырском сложении, что ей уже не
двадцать лет и что деньги теперь даютсЯ нелегко. —тобы утешитьсЯ, она
покупала литр анисовки, и вечером они с дочерью распивали ее маленькими
рюмками, когда Ђнтуан уходил в кафе. ќто было их единственное развлечение.
†ан ложилсЯ спать, а женщины продолжали сидеть за столом, все времЯ
прислушиваЯсь, готовые спрЯтать бутылку и рюмки при малейшем шуме. …сли
Њаккар запаздывал, то они, случалось, незаметно напивались допьЯна.
Ћдурелые, глЯдЯ друг на друга с бессмысленной улыбкой, мать и дочь говорили
заплетающимсЯ Языком. ђозовые пЯтна выступали на щеках у †ервезы; ее
маленькое, кукольное личико, такое тонкое и нежное, выражало тупое
блаженство, и больно было видеть, как эта хилаЯ, бескровнаЯ девочка,
разгорЯченнаЯ вином, с мокрым ртом, смеетсЯ идиотским смехом пьЯницы. ”ина
грузно оседала на стуле. €ногда они переставали прислушиватьсЯ или были уже
не в силах спрЯтать бутылку и рюмки, когда на лестнице раздавались шаги
Ђнтуана. ‚ такие дни у Њаккаров бывала потасовка. †ану приходилось
вскакивать с постели, чтобы разнЯть родителей и уложить †ервезу, котораЯ
иначе спала бы на полу.
‚ каждой политической партии бывают свои шуты и свои подлецы. Ђнтуан
Њаккар, сгораЯ от зависти и злобы, мечтаЯ отомстить всему обществу,
приветствовал ђеспублику как счастливую эру, когда ему дозволено будет
набить карманы за счет соседа и даже придушить этого соседа, если тот
посмеет выразить неудовольствие. †изнь завсегдатаЯ кафе и чтение газетных
статей, которых он не понимал, превратили его в крикуна, проповедующего
самые вздорные политические взглЯды. Ќадо побывать в провинции и послушать,
как ораторствуют в кабачках подобные злопыхатели, плохо переварившие
прочитанное, чтобы понЯть, до какой бессмысленной злобы дошел Њаккар. Ќо так
как он был краснобай, побывал на военной службе и вообще производил
впечатление энергичного малого, то доверчивые люди собирались вокруг него,
прислушивались к его речам. •отЯ он и не был главой партии, ему удалось
сплотить небольшую группу рабочих, которые принимали его зависть и
озлобление за благородное негодование убежденного человека.
‚ февральские дни Ђнтуан решил, что Џлассан отныне принадлежит ему, и,
расхаживаЯ по улицам, нахально поглЯдывал, на мелких торговцев, испуганно
стоЯвших у дверей своих давок; вид его Ясно говорил: "Ќу что, голубчики,
теперь на нашей улице праздник, теперь вы у нас поплЯшете!" Ћн стал
невероЯтно нагл и до того вошел в роль завоевателЯ и деспота, что даже
перестал платить в кафе, а простак хозЯин, дрожавший при виде его выпученных
глаз, не решалсЯ подать ему счет. ’рудно сосчитать, сколько он за это времЯ
выпил чашек кофе; иногда он приглашал приЯтелей и целыми часами кричал, что
народ умирает с голоду и что богачей надо заставить поделитьсЯ. ‘ам он не
подал бы нищему и одного су.
Ќо что окончательно превратило его в Яростного республиканца, - это
надежда свести счеты с ђугонами, открыто вставшими на сторону реакции. ‚от
будет торжество, если Џьер и ”елисите окажутсЯ в его власти! Џусть их дела
неважны, но все же они превратились в буржуа, а он, Њаккар, осталсЯ простым
ремесленником. ‘ этим он никак не мог примиритьсЯ. Љ довершению обиды, один
из их сыновей стал адвокатом, другой доктором, третий чиновником, между тем
как его †ан работал столЯром, а †ервеза - прачкой. Љогда он сравнивал
Њаккаров с ђугонами, то ужасно стыдилсЯ еще и того, что его жена торгует
каштанами на рынке, а по вечерам чинит старые, засаленные стульЯ длЯ всего
квартала. ‚едь Џьер - его брат, почему же он имеет больше прав, чем Ђнтуан,
жить в свое удовольствие и получать доходы? ‚едь он разыгрывает важного
барина только благодарЯ деньгам, украденным у него, Ђнтуана. Љогда Њаккар
затрагивал эту тему, он весь кипел от негодованиЯ; он мог бушевать часами,
без конца повторЯЯ все те же обвинениЯ и заЯвлениЯ: "…сли бы брат был там,
где ему место, то рантье был бы Я, а не он".
Ђ когда его спрашивали, что это за место, он отвечал громовым голосом:
"Љаторга!"
…го ненависть еще усилилась, когда ђугоны сплотили вокруг себЯ
консерваторов и приобрели в Џлассане некоторое влиЯние. ‚ устах кабацких
болтунов желтый салон превращалсЯ в разбойничий притон, в сборище негодЯев,
которые каждый вечер клЯлись на мечах погубить народ. —тобы возбудить против
Џьера всех неимущих, Ђнтуан распустил слух, что бывший торговец маслом вовсе
не так беден, как хочет казатьсЯ, но что он скрывает свои богатства из
жадности и страха перед ворами. Ћн старалсЯ вызвать возмущение беднЯков
самыми невероЯтными россказнЯми, в которые, наконец, начинал верить сам.
Џравда, ему плохо удавалось скрыть свою личную обиду и жажду мести под
флагом чистого патриотизма, но он проЯвлЯл столько рвениЯ, он был так
громогласен, что никто не мог усомнитьсЯ в его убеждениЯх.
‚ сущности, все члены этой семьи отличались столь же зверскими и
грубыми аппетитами. ”елисите понимала, что благородное возмущение Њаккара не
что иное, как бессильнаЯ злоба, зависть и ожесточение, и охотно заплатила бы
ему за молчание. Љ несчастью, у нее не было денег, а вовлечь его в опасную
игру, затеЯнную мужем, она не решалась. Ђнтуан сильно вредил ђугонам в
глазах рантье нового города. „остаточно было уже одного того, что он их
родственник. ѓрану и ђудье постоЯнно едко попрекали ђугонов, что в их семье
имеетсЯ подобнаЯ личность. € ”елисите с тревогой спрашивала себЯ, удастсЯ ли
им когда-нибудь смыть с себЯ это пЯтно.
Ќепристойно, недопустимо, чтобы в будущем у г-на ђугона был брат, жена
которого торгует каштанами и который сам ведет праздную, распутную жизнь. ‚
конце концов ”елисите стала опасатьсЯ за успех их тайного предприЯтиЯ, ибо
Ђнтуан делал все, чтобы скомпрометировать своих родных; когда ей передавали
громовые речи, с которыми Ђнтуан выступал против желтого салона, она дрожала
от страха, как бы он не зашел еще дальше и своими скандалами не разрушил все
их планы.
Њаккар отлично сознавал, как неприЯтны ђугонам его выходки, и с каждым
днем высказывал все более и более свирепые взглЯды только длЯ того, чтобы
вывести их из терпениЯ. ‚ кофейных он говорил про Џьера "мой братец" таким
тоном, что все присутствующие оборачивались; на улице, при встречах с
реакционерами желтого салона, он бормотал ругательства, и почтенные буржуа,
потрЯсенные его наглостью, докладывали об этом вечером ђугонам, видимо
считаЯ их ответственными за неприЯтную встречу.
Љак-то раз ѓрану пришел к ђугонам в совершенной Ярости.
- Џраво же, это невыносимо! - закричал он еще с порога. - ‚ас
оскорблЯют на каждому шагу!
€, обращаЯсь к Џьеру, продолжал:
- ‘ударь, если имеешь такого брата, как ваш, то надо как-нибудь
оградить от него общество... џ спокойно шел по площади ‘упрефектуры, как
вдруг этот негодЯй, проходЯ мимо менЯ, пробормотал несколько слов, и Я Ясно
расслышал, как он сказал: "старый плут".
”елисите побледнела и стала поспешно извинЯтьсЯ перед ѓрану; но тот не
хотел ничего слышать и заЯвил, что уходит домой. Њаркиз поспешил вмешатьсЯ.
- Ќе может быть, - сказал он, - чтобы этот бродЯга обозвал вас старым
плутом. ‚ы уверены, что оскорбление относилось именно к вам?
ѓрану растерЯлсЯ. ‚ конце концов вполне возможно, что Ђнтуан сказал:
"ЋпЯть идешь к старому плуту".
Њаркиз де Љарнаван потер рукой подбородок, скрываЯ невольную улыбку.
ђугон с великолепным хладнокровием заметил:
- џ сразу же подумал, что старый плут - это Я. •орошо, что
недоразумение разъЯснилось. Џрошу вас, господа, избегайте этого субъекта. џ
от него решительно отрекаюсь.
Ќо ”елисите не могла спокойно относитьсЯ к таким вещам. Ћна болезненно
переживала каждую безобразную выходку Њаккара; по ночам ее терзала мысль о
том, что думают о них все эти господа.
‡а несколько месЯцев до переворота ђугоны получили анонимное письмо, -
три страницы грубейшей брани, - в котором их извещали, что если их партиЯ
победит, то в газете поЯвитсЯ описание скандальных похождений Ђделаиды и
кражи, совершенной Џьером, когда он заставил мать, свихнувшуюсЯ от
развратной жизни, подписать расписку в получении пЯтидесЯти тысЯч франков.
ќто письмо ошеломило ђугона, как удар обухом по голове. ”елисите не
удержалась и попрекнула мужа его гнусной, низкой семьей, ибо супруги ни
минуты не сомневались, что автор письма Ђнтуан.
- Ќадо во что бы то ни стало отделатьсЯ от этой канальи, - мрачно
сказал Џьер. - ќто уже чересчур.
Њежду тем Њаккар, продолжаЯ прежнюю тактику, начал вербовать союзников
против ђугонов в их же семье. ‘начала, читаЯ грозные статьи "Ќезависимого",
он возлагал надежды на Ђристида. Ќо молодой человек, хотЯ и ослепленный
завистью и злобой, был не настолько глуп, чтобы свЯзатьсЯ с таким субъектом,
как его дЯдюшка. Ђристид не считал нужным общатьсЯ с ним и всегда держал его
на почтительном расстоЯнии, вследствие чего Ђнтуан объЯвил племЯнника
подозрительной личностью. ‚ кабачках, где царил Ђнтуан, утверждали даже, что
журналист - провокатор. Џотерпев здесь поражение, Њаккар решил попытать
счастьЯ у детей своей сестры “рсулы.
“рсула умерла в 1839 году, оправдав мрачные предсказаниЯ брата.
Ќервозность матери превратилась у дочери в чахотку, котораЯ мало-помалу
подточила ее. Џосле “рсулы осталось трое детей: восемнадцатилетнЯЯ дочь
ќлен, котораЯ вышла замуж за чиновника, и два сына - старший, ”рансуа,
молодой человек двадцати трех лет, и младший, ‘ильвер, жалкое маленькое
создание лет шести. ‘мерть обожаемой жены поразила Њуре, как молниЯ. Ћн
протЯнул еще год, забросив дела, проживаЯ скопленные деньги. Ћднажды утром
его нашли мертвым: он повесилсЯ в комнате, где еще хранились платьЯ “рсулы.
‘тарший сын, получивший хорошее коммерческое образование, поступил
приказчиком к своему дЯде ђугону, вместо Ђристида, который к тому времени
уехал из дома.
ЌесмотрЯ на глубокую ненависть к Њаккарам, ђугон охотно принЯл
племЯнника, так как знал его скромность и трудолюбие. …му нужен был
преданный человек, который помог бы поднЯть дело. Љ тому же в период
процветаниЯ Њуре Џьер прониксЯ уважением к семейству, зарабатывавшему
хорошие деньги, и быстро примирилсЯ с сестрой. ‚озможно, что, принимаЯ
”рансуа на службу, Џьер хотел как бы компенсировать его: обобрав мать, он
избавлЯлсЯ от угрызений совести, даваЯ заработок сыну; у мошенников бывают
подобные сделки с совестью. „лЯ ђугона это оказалось выгодным. Ћн нашел в
племЯннике нужного ему помощника. € если фирма ђугонов не разбогатела в тот
период, то не по вине этого спокойного, пунктуального юноши, словно
созданного длЯ того, чтобы стоЯть за прилавком между кувшинами с маслом и
свЯзками сушеной трески. ЌесмотрЯ на физическое сходство с матерью, ”рансуа
унаследовал от отца ограниченный, практический ум, инстинктивную склонность
к размеренному образу жизни и осторожную расчетливость мелкого торговца. ’ри
месЯца спустЯ Џьер, преследуй все ту же систему компенсации, выдал за
”рансуа свою младшую дочь Њарту, которую ему хотелось скорее сбыть с рук.
Њолодые люди влюбились друг в друга сразу, с первых же дней. ‚озможно, что
их привЯзанность возникла и окрепла благодарЯ одному странному
обстоЯтельству: ”рансуа и Њарта были поразительно похожи друг на друга, -
как брат и сестра. Њать передала ”рансуа черты лица родоначальницы Ђделаиды;
что же касаетсЯ Њарты, котораЯ тоже была живым портретом бабушки, то это
сходство было тем более странно, что Џьер ђугон ни одной чертой не напоминал
мать. ‡десь физическаЯ наследственность, минуЯ отца, еще резче проЯвилась в
дочери. Ќо на этом и кончалось сходство молодых супругов. …сли ”рансуа был
достойным сыном солидного и флегматичного шлЯпочника Њуре, то Њарта,
страннаЯ и точнаЯ копиЯ своей бабушки, унаследовала ее растерЯнность и
душевную неустойчивость. ‚озможно, что именно это сочетание физического
сходства и различиЯ характеров и привлекло их друг к другу. ‘ 1840 по 1844
год у Њуре родилось трое детей. ”рансуа оставалсЯ у дЯди до последнего днЯ
существованиЯ фирмы. Џьер хотел передать ему дело, но молодой человек
слишком хорошо представлЯл себе перспективы торговли в Џлассане. Ћн
отказалсЯ, переехал в Њарсель и обосновалсЯ там на свои скромные сбережениЯ.
Њаккар скоро понЯл, что ему не удастсЯ восстановить против ђугонов
этого тЯжеловесного, трудолюбивого малого, которого он со злобой тунеЯдца
обвинЯл в скупости и лицемерии. Ќо зато он надеЯлсЯ найти союзника в лице
второго сына Њуре, пЯтнадцатилетнего ‘ильвера. Љогда Њуре повесилсЯ среди
юбок покойной жены, маленький ‘ильвер еще даже не ходил в школу. ‘тарший
брат, не знаЯ, куда девать несчастного малыша, привез его с собой к дЯде.
’от поморщилсЯ при виде ребенка, - он вовсе не собиралсЯ простирать свое
великодушие так далеко, чтобы кормить лишний рот. ”елисите тоже невзлюбила
‘ильвера, и он рос, заброшенный, обливаЯсь слезами, пока, наконец, бабушка,
изредка навещавшаЯ ђугонов, не сжалилась над ним и не предложила взЯть его к
себе. Џьер был очень доволен: он позволил увезти ребенка, но даже не
заикнулсЯ о том, чтобы увеличить пенсию, которую выдавал матери; отныне ее
должно было хватать на двоих.
Ђделаиде было в то времЯ лет семьдесЯт пЯть. Ћна состарилась, ведЯ
монашеский образ жизни, и уже ничем не напоминала ту худую, страстную
женщину, котораЯ в дни молодости убегала из дома в объЯтиЯ браконьера
Њаккара. Ћна высохла, окостенела, живЯ одна в своей лачуге, в тупике св.
Њитра, в мрачной, темной норе. Ћна почти не выходила из дома, питалась
картошкой и сушеными овощами. Џри взглЯде на нее вспоминались старые
монахини, бледные, вЯлые, с безжизненной походкой, отрешившиесЯ от мира. …е
бескровное лицо, обрамленное чистой белой косынкой, казалось лицом
умирающей, застывшей маской, бесстрастной и безучастной. Џривычка к молчанию
лишила ее дара речи; полумрак ее жилища, знакомый вид все тех же предметов
потушил ее взглЯд, придал глазам прозрачность родниковой воды. ЏолнаЯ
отрешенность от жизни, медленное физическое и духовное угасание мало-помалу
превратили безрассудную, пылкую любовницу в строгую, степенную старуху.
Љогда ее глаза устремлЯлись в одну точку, машинально, ничего не видЯ, в их
прозрачной глубине чувствовалась безмернаЯ душевнаЯ опустошенность. €счезли
былые чувственные порывы, остались только вЯлость тела да старческое
дрожание рук. ‚ молодости она любила грубо, как волчица, а теперь от ее
жалкого, изношенного существа исходил лишь легкий запах сухой листвы. ќто
сделали нервы, страстные желаниЯ, перегоревшие в жестоком, вынужденном
целомудрии. Џосле смерти Њаккара, в котором была всЯ ее жизнь, любовные
желаниЯ продолжали ее сжигать; они терзали ее, как монахиню, запертую в
монастыре, но Ђделаиде и в голову не приходило удовлетворить их. Њожет быть,
даже распутнаЯ жизнь не довела бы ее до такой опустошенности, такого
слабоумиЯ, как эта постоЯннаЯ неудовлетворенность, котораЯ, не находЯ
исхода, медленно, упорно подтачивала ее, разрушаЯ ее организм.
Ќо иногда у этой живой покойницы, у этой старой, несчастной женщины, в
которой, казалось, не оставалось ни кровинки, бывали нервные припадки: тогда
по ней словно пробегали, гальванизировали ее электрические разрЯды,
возвращаЯ на час мучительно напрЯженную жизнь. Ђделаида долго лежала на
кровати, оцепеневшаЯ, с открытыми глазами; потом у нее начиналась икота, ее
трЯсло, и она начинала битьсЯ с чудовищной силой истеричек, которых
приходитсЯ свЯзывать, чтобы они не разбили себе голову о стены. ќти возвраты
былых порывов, эти внезапные приступы мучительно сотрЯсали ее жалкое,
изнуренное тело. Љазалось, страстнаЯ, бурнаЯ молодость постыдно возрождаетсЯ
в холодном теле семидесЯтилетней старухи. Љогда Ђделаида поднималась после
припадка, одуревшаЯ, еле держась на ногах, у нее бывал такой растерЯнный
вид, что кумушки предместьЯ говорили: "‘умасшедшаЯ старуха опЯть напилась".
„етскаЯ улыбка маленького ‘ильвера, как последний, бледный луч,
согревала ее застывшее тело. Ђделаида взЯла ребенка, потому что устала от
одиночества, боЯлась умереть одна во времЯ припадка. Њалыш, вертевшийсЯ
вокруг нее, казалось, защищал ее от смерти. Ќе изменЯЯ своему молчанию, не
смЯгчаЯ своих автоматических движений, она горЯчо и нежно привЯзалась к
ребенку. ЌеподвижнаЯ, безмолвнаЯ, она часами следила, как он играет, и
наслаждалась невыносимым гамом, которым он наполнЯл старый домик. ќта могила
сотрЯсалась от шума, когда ‘ильвер скакал по комнате верхом на метле,
ушибалсЯ о двери, плакал, кричал. Ћн возвращал Ђделаиду к жизни; она
ухаживала за ним с какой-то трогательной неумелостью. ‚ молодости любовница
в ней была сильнее матери, зато теперь она испытывала радостное умиление
молодой матери, умываЯ, одеваЯ, беспрестанно лелеЯ хрупкое маленькое
существо. ќто была последнЯЯ вспышка любви, последнЯЯ смЯгченнаЯ страсть,
которую небо послало женщине, умирающей от потребности любить, трогательнаЯ
агониЯ сердца, всю жизнь сжигаемого чувственными желаниЯми и угасающего в
привЯзанности к ребенку.
‚ Ђделаиде сохранилось слишком мало жизни длЯ восхищенной, говорливой
нежности, свойственной толстым добродушным бабушкам. Ћна обожала сиротку
скрыто, застенчиво, как юнаЯ девушка, не умеЯ проЯвить ласку. Џорой она
брала ребенка на руки и подолгу смотрела на него своими бесцветными глазами.
Ђ когда он, испуганный ее бледным, застывшим лицом, принималсЯ плакать, она
и сама пугалась того, что натворила, и быстро опускала его на пол, даже не
поцеловав. Њожет быть, она находила в нем отдаленное сходство с браконьером
Њаккаром.
‘ильвер рос один и никого не видел, кроме Ђделаиды. Џо детски ласково
он называл ее "тетЯ „ида", и это имЯ осталось за старухой: в Џровансе слово
"тетЯ" употреблЯетсЯ просто как приветливое обращение. ђебенок испытывал к
бабушке странную нежность с примесью почтительного страха. Љогда он был
совсем маленький и с ней случались припадки, он убегал плача, испуганный ее
искаженными чертами; после припадка он робко возвращалсЯ, готовый снова
пуститьсЯ в бегство, как будто несчастнаЯ старуха способна была ударить его.
Џозднее, когда ему уже было лет двенадцать, он мужественно оставалсЯ с ней,
следил, чтобы она не свалилась с кровати и не ушиблась. Ћн просиживал ночи
напролет, крепко обнЯв ее, сдерживаЯ судороги, сводившие ей руки и ноги. ‚
промежутках между приступами он с глубокой жалостью глЯдел на искаженное
лицо, на тощее тело, которое юбки облеплЯли как саван. ќта скрытаЯ от всех
драма повторЯлась каждый месЯц, - неподвижнаЯ, как труп, старуха и
склоненный над ней ребенок, молча ожидающий возвращениЯ жизни, представлЯли
в полумраке жалкой лачуги странную картину глубокого отчаЯниЯ и надрывающей
сердце доброты. ЏридЯ в себЯ, тетЯ „ида с трудом поднималась, оправлЯла
платье и начинала хлопотать по хозЯйству, ни о чем не спрашиваЯ ‘ильвера;
она ничего не помнила, и ребенок с инстинктивной осторожностью избегал
малейшего намека на происшедшее. ќти постоЯнные припадки глубоко привЯзали
внука к бабушке. Ћна обожала его без многословных излиЯний, его любовь к ней
также была скрытной и стыдливой. Њальчик был благодарен ей за то, что она
приютила и воспитала его; бабка казалась ему необычайным, страдающим от
неведомого недуга существом, которое надо жалеть и почитать. ‚ероЯтно, в
Ђделаиде оставалось уже слишком мало человеческого; она была так бледна и
неподвижна, что ‘ильвер не решалсЯ бросатьсЯ к ней, виснуть у нее на шее.
Ћни жили в печальном безмолвии, под которым скрывалась невыразимаЯ нежность.
ЊрачнаЯ, безрадостнаЯ атмосфера, которой с детства дышал ‘ильвер,
закалила его душу, полную высоких порывов. Ћн рано стал серьезным, разумным
человеком, упорно стремЯщимсЯ к образованию. Њальчик выучилсЯ грамоте и
счету в монастырской школе, которую ему пришлось бросить в двенадцать лет,
чтобы учитьсЯ ремеслу. …му недоставало самых элементарных познаний, но он
читал все случайные книги, попадавшиесЯ под руку, и приобрел таким путем
весьма своеобразный умственный багаж; он имел представление о самых
различных предметах, но сведениЯ эти были поверхностные, плохо усвоенные и
не укладывались Ясно у него в голове. Љогда ‘ильвер был совсем маленьким
мальчиком, он ходил играть к соседу-каретнику, добродушному человеку по
имени ‚иан, - его мастерскаЯ находилась у самого входа в тупик, против
пустырЯ св. Њитра, где каретник хранил лес. Њальчик влезал на колеса
экипажей, отданных в ремонт, и забавлЯлсЯ тЯжелыми инструментами, которые с
трудом мог поднЯть своими ручонками; особенно ему нравилось помогать рабочим
- поддерживать „еревЯнные брусьЯ или подавать железные части. Љогда ‘ильвер
подрос, он, естественно, поступил в обучение к ‚иану; тот привЯзалсЯ к
мальчугану, постоЯнно вертевшемусЯ у него под ногами, и предложил Ђделаиде
взЯть его в подмастерьЯ, причем ни за что не хотел брать плату за учение.
‘ильвер с радостью согласилсЯ, мечтаЯ уже о том дне, когда он вернет бедной
"тете „иде" все, что она на него истратила. €з него быстро вышел отличный
работник. Ќо у ‘ильвера были более высокие запросы. “видев как-то у одного
плассанского каретника изЯщную новую колЯску, сверкающую лаком, он решил,
что когда-нибудь будет делать точно такие же экипажи. ќта колЯска врезалась
в его памЯть как редкое, неповторимое произведение искусства, как некий
идеал его стремлений. Ћдноколки, с которыми он имел дело у ‚иана и над
которыми до сих пор так любовно трудилсЯ, казались ему теперь недостойными
его стараний. Ћн стал ходить в школу рисованиЯ и подружилсЯ там с учеником
коллежа; тот дал ему старый учебник геометрии. ‘ильвер погрузилсЯ в занЯтиЯ
без всЯкого руководства, целыми неделЯми ломаЯ голову над самыми простыми
вещами. Ћн принадлежал к числу тех рабочих, которые еле могут подписать свое
имЯ, но толкуют об алгебре как о чем-то хорошо знакомом. Ќичто не действует
так вредно на неокрепший ум, как такие обрывки' знаний без прочной основы.
—аще всего эти крохи науки дают неправильное представление о великих истинах
и сообщают ограниченным людЯм нестерпимую, тупую самоуверенность. ‚ ‘ильвере
же эти клочки украденных знаний только разжигали его благородный пыл. Ћн
понЯл, что существуют недоступные длЯ него горизонты. Ћн создал себе свЯтыню
из вещей, которых не мог коснутьсЯ рукой, он глубоко и простодушно верил в
возвышенные идеи и возвышенные слова, стараЯсь поднЯтьсЯ до них, но не
всегда их понимаЯ. ќто была простаЯ душа, но душа благороднаЯ,
остановившаЯсЯ на пороге храма, преклонив колени перед свечами, которые
издали казались ей звездами.
‚ домике Ђделаиды не было сеней; с улицы попадали прЯмо в большую
комнату с каменным полом, служившую одновременно кухней и столовой; там
стоЯло всего несколько плетеных стульев, стол, вернее, доска, положеннаЯ на
козлы, и старый сундук, который Ђделаида превратила в диван, накрыв его
куском шерстЯной материи; слева от камина, в углу, среди букетов
искусственных цветов, стоЯла гипсоваЯ статуэтка „евы Њарии, традиционной
покровительницы всех провансальских старух даже и не набожных. Ќебольшой
коридор соединЯл столовую с маленьким двором позади дома, где находилсЯ
колодец. ‘лева по коридору была комнатка тети „иды, узкаЯ каморка с железной
кроватью и одним стулом; справа, в тесном чуланчике, где едва умещалась
складнаЯ кровать, спал ‘ильвер, который изобрел целую систему полок до
самого потолка, где хранил свои любимые книги, разрозненные, купленные за
гроши у старьевщика. —итаЯ по ночам, ‘ильвер вешал лампу на гвоздь у
изголовьЯ кровати. …сли с бабушкой случалсЯ припадок, он тотчас же подбегал
к ней.
Љогда он вырос и стал юношей, его образ жизни не изменилсЯ. ‡десь, в
этом глухом уголке, было сосредоточено все его существование. Ћн унаследовал
от отца отвращение к кабакам и воскресной праздности. ѓрубые забавы
товарищей отталкивали его. Ћн предпочитал читать, ломать голову над
какой-нибудь несложной теоремой. ‘ некоторых пор тетЯ „ида стала поручать
ему все мелкие хозЯйственные покупки; сама она больше не выходила из дома,
чуждаЯсь даже родных. ћноша иной раз задумывалсЯ над ее заброшенностью; он
видел, что старуха живет в двух шагах от детей, но что дети даже не
вспоминают о ней, как будто она умерла. € ‘ильвер стал любить ее еще
сильнее, любил за себЯ и за других. …сли иногда ему приходила смутнаЯ мысль,
что тетЯ „ида искупает какие-то прошлые грехи, он говорил себе: "џ должен
все, все ей простить".
’акой пылкий, сосредоточенный ум естественно должен был увлечьсЯ
республиканскими идеЯми. ‘ильвер по ночам в своей каморке читал и
перечитывал томик ђуссо, который он нашел у соседнего старьевщика, в куче
ржавых замков. ‡а чтением он проводил всю ночь до утра. Ћн жил мечтой о
всеобщем счастье - излюбленной мечтой всех обездоленных, и слова: "свобода,
равенство, братство" звучали длЯ него как благовест, заслышав который,
верующие опускаютсЯ на колени. Љогда ‘ильвер узнал, что во ”ранции
провозглашена ђеспублика, он решил, что отныне длЯ всех настанет пора
райского блаженства. ЃлагодарЯ некоторому образованию его кругозор был шире,
чем у других рабочих, его запросы не удовлетворЯлись одним насущным хлебом;
но крайнЯЯ наивность и полное незнание людей мешали ему переступить за
пределы отвлеченных мечтаний о райском саде, где царит извечнаЯ
справедливость. Ћн долгое времЯ блаженствовал в этом раю, не замечаЯ ничего
кругом. Љогда он, наконец, обнаружил, что не все к лучшему в этой лучшей из
республик, это открытие глубоко ранило его; тогда у него возникла другаЯ
мечта: заставить людей быть счастливыми, хотЯ бы против их воли. ‚сЯкое
действие, которое, по его мнению, было направлено против интересов народа,
возбуждало в нем бурное негодование. Љроткий, как дитЯ, он был неистов в
своих гражданских чувствах. Ќеспособный убить муху, он все времЯ твердил,
что пора, наконец, взЯтьсЯ за оружие. ‘вобода стала его страстью
безрассудной, всепоглощающей, которой он предалсЯ со всем пылом своей
горЯчей крови. Ћслепленный собственным энтузиазмом, чересчур невежественный
и вместе с тем чересчур начитанный длЯ того, чтобы быть терпимым, он не
хотел считатьсЯ с живыми людьми; он требовал некоего идеального
государственного строЯ, основанного на справедливости и абсолютной свободе.
€менно в этот период дЯдюшке Њаккару пришла мысль натравить ‘ильвера на
ђугонов; по его мнению, юный безумец был способен на самые отчаЯнные
поступки, стоило только его как следует разжечь. ђасчет этот не лишен был
известной тонкости.
—тобы приручить ‘ильвера, Ђнтуан стал притворно восхищатьсЯ идеЯми
молодого человека. Ќо вначале он чуть было не погубил все дело: он так
корыстно рассчитывал на торжество ђеспублики, рассматриваЯ ее как блаженную
эру бездельЯ и жратвы, что оскорбил чисто духовные порывы племЯнника. Љогда
Ђнтуан понЯл, что вступил на ложный путь, он впал в необычайный пафос, он
разражалсЯ потоками громких, пустых слов, которые казались ‘ильверу
убедительным доказательством его гражданских чувств. ‘коро дЯдЯ и племЯнник
стали встречатьсЯ два-три раза в неделю. ‚о времЯ бесконечных дискуссий,
когда бесповоротно решались судьбы страны, Ђнтуан старалсЯ внушить молодому
человеку, что салон ђугонов ЯвлЯетсЯ главным препЯтствием к благу ”ранции.
Ќо и тут он допустил ошибку, назвав в присутствии ‘ильвара свою мать "старой
потаскухой". Ћн даже рассказал ему все былые скандальные похождениЯ
Ђделаиды. Њолодой человек, красный от стыда, слушал его, не перебиваЯ. Ћн не
желал этого знать, эти разоблачениЯ причинЯли ему жестокую душевную боль,
оскорблЯли почтительную нежность, которую он питал к тете „иде. ‘ этого днЯ
он окружил бабушку еще большим вниманием, находил длЯ нее ласковые улыбки,
нежные прощающие взглЯды. Њаккар увидел, что сделал глупость, и постаралсЯ
сыграть на привЯзанности ‘ильвера, обвинЯЯ ђугонов в том, что они обобрали и
забросили Ђделаиду. Ћн, Ђнтуан, всегда был хорошим сыном, но брат поступил
самым недостойным образом; он ограбил мать, а теперь, когда она осталась без
гроша, стыдитсЯ ее. Ќа эту тему Ђнтуан мог говорить без конца. ‘ильвер
возмущалсЯ дЯдей Џьером к великому удовольствию Ђнтуана.
‚сЯкий раз как молодой человек приходил к Њаккарам, разыгрывалась одна
и та же сцена. ‘ильвер ЯвлЯлсЯ вечером, когда Њаккары обедали. Ќедовольный
отец нехотЯ ел картофельное рагу, выбираЯ куски сала и следЯ глазами за
блюдом, когда оно переходило в руки †ана или †ервезы.
- ‚идишь, ‘ильвер, - говорил он с Яростью, которую тщетно старалсЯ
скрыть под видом иронического равнодушиЯ, - у нас опЯть картошка, вечно
картошка! Њы ничего другого не едим. ЊЯсо - оно длЯ богатых. ђазве можно
свести концы с концами, когда у детей такой дьЯвольский аппетит?
†ервеза и †ан сидели, опустив глаза, и не решались отрезать себе хлеба.
‘ильвер, витавший в облаках, погруженный в мечты, совершенно не понимал
положениЯ вещей. Ћн спокойным голосом произносил слова, вызывавшие бурю:
- ‚ам, дЯдЯ, следовало бы работать.
- „а? - криво усмехалсЯ Њаккар, задетый за живое. - ’ы мне предлагаешь
работать? ’ак, что ли? „лЯ того, чтобы проклЯтые богачи эксплоатировали
менЯ! ‡арабатывать какие-нибудь жалкие двадцать су и ради этого портить себе
кровь! Ћчень нужно!
- Љаждый зарабатывает, сколько может, - отвечал молодой человек, -
двадцать су - это двадцать су, это подмога в доме. ‚едь вы же отставной
солдат, почему бы вам не подыскать себе какую-нибудь службу?
’ут вмешивалась ”ина с неосторожностью, в которой сама потом
раскаивалась.
- ‚едь Я ему каждый день об этом твержу, - вставлЯла она. - ‚от,
кстати, инспектору на рынке нужен помощник, Я ему говорила про мужа, и
думаю, он согласилсЯ бы...
Њаккар останавливал ее убийственным взглЯдом.
- Њолчи, - рычал он, еле сдерживаЯ бешенство. - ќти бабы сами не знают,
что говорЯт. ‚едь менЯ все равно не возьмут, мои убеждениЯ слишком хорошо
известны.
‚сЯкий раз как ему предлагали работу, он приходил в страшное
раздражение. Ћн сам постоЯнно просил подыскать ему какую-нибудь должность, а
потом отказывалсЯ от всех предложений под самыми пустыми предлогами.
ђазговоры на такую тему приводили его в бешенство.
‘тоило †ану после обеда взЯть газету, как отец заЯвлЯл:
- €ди-ка лучше спать. Ђ то еще проспишь завтра и опЯть потерЯешь день.
Џодумать только, этот мальчишка на прошлой неделе принес на восемь франков
меньше, чем следовало. Ќо Я просил хозЯина больше не выдавать ему денег на
руки. џ сам буду получать за него.
†ан шел спать, чтобы не слушать попреков отца. Ћн недолюбливал
‘ильвера; политика казалась ему скучной, и он считал, что у двоюродного
брата "не все дома". Ћставались одни женщины, и если они, убрав со стола,
начинали шепотом разговаривать между собой, Њаккар кричал:
- ќй вы, бездельницы! Ќеужели в доме нет никакой починки? Њы ходим
оборванные. Џослушай, †ервеза, Я заходил к твоей хозЯйке, она мне все
рассказала. ЋказываетсЯ, ты только и делаешь, что шлЯешьсЯ да отлыниваешь от
работы.
†ервеза, взрослаЯ девушка, двадцати с лишним лет, краснела оттого, что
ее бранЯт при ‘ильвере. Ђ ему, глЯдЯ на нее, также становилось неловко.
Љак-то вечером он пришел позже, чем обычно, когда дЯди не было дома, и
застал мать с дочерью мертвецки пьЯными перед пустой бутылкой. ‘ тех пор
каждый раз, встречаЯсь со своей кузиной, он вспоминал эту постыдную картину:
девушку, смеющуюсЯ грубым смехом, с жалким, бледненьким личиком, покрытым
большими красными пЯтнами. Љроме того, его смущали дурные слухи, ходившие о
ней. Ћн, целомудренный как инок, поглЯдывал на †ервезу с тем робким
любопытством, с каким школьник смотрит на уличную девку.
†енщины брались за иголку, и в то времЯ как они портили глаза, починЯЯ
старые рубашки Њаккара, он, развалившись на самом удобном стуле, потЯгивал
вино и курил с видом человека, наслаждающегосЯ досугом. Ќаступал час, когда
старый плут разражалсЯ обвинениЯми против богачей, которые пьют народную
кровь. Ћн впадал в благородное негодование, разоблачаЯ господ нового города,
которые живут ничего не делаЯ и заставлЯют беднЯков работать на себЯ.
Ћбрывки коммунистических идей, подхваченные из утренних газет, чудовищно и
нелепо искажались в его устах. Ђнтуан говорил, что скоро придет пора, когда
никому не надо будет работать. Ќо особенно Яростно он ненавидел ђугонов. ќта
ненависть мешала ему переварить съеденную картошку.
- ‘егоднЯ Я видел, - говорил он, - как эта мерзавка ”елисите покупала
на рынке цыпленка... Ћни, видите ли, кушают цыплЯт, эти воры, которые украли
мое наследство!
- ’етЯ „ида говорит, - возражал ‘ильвер, - что дЯдЯ Џьер вам помог,
когда вы вернулись с военной службы. ‚едь он потратил большие деньги, чтобы
вас одеть и снЯть вам помещение.
- Ѓольшие деньги! - вопил разъЯренный Њаккар. - ’воЯ бабушка
рехнулась... ќти разбойники распускают такие слухи, чтобы заткнуть мне рот.
Ќичего Я не получал!
’ут опЯть вмешивалась ”ина, неосторожно напоминаЯ мужу о том, что он
получил двести франков да еще приличный костюм и квартиру на год. Ђнтуан
приказывал ей замолчать и продолжал с еще большей злобой:
- „вести франков. Џодумаешь! џ хочу, чтобы мне отдали сполна то, что
мне полагаетсЯ, - все мои десЯть тысЯч. ‘кажите на милость, загнали менЯ в
конуру, как собаку, кинули старый сюртук, который Џьер не мог больше носить,
- до того он был рваный и грЯзный!
Ћн лгал, но, видЯ его гнев, никто не решалсЯ ему перечить. Џотом,
обращаЯсь к ‘ильверу, он добавлЯл:
- ’ы еще так наивен, что защищаешь их. Ћни обобрали твою мать; она не
умерла бы, если бы у нее было на что лечитьсЯ.
- Ќет, дЯдЯ, вы не правы, - возражал молодой человек, - она умерла не
потому, что ее не лечили. € Я знаю, что мой отец ни за что не взЯл бы денег
от ее родных.
- „овольно! Ћставьте менЯ в покое. ’вой отец взЯл бы деньги, как всЯкий
другой. Ќас ограбили самым наглым образом. Њы должны вернуть свое добро.
€ Њаккар в сотый раз повторЯл все тот же рассказ о пЯтидесЯти тысЯчах
франков. ЏлемЯнник, знавший его наизусть во всех вариантах, слушал с
нетерпением.
- …сли бы ты был мужчина, - говорил Ђнтуан в заключение, - то пошел бы
к ђугонам как-нибудь вместе со мной, и мы закатили бы им хороший скандал. Њы
не ушли бы от них без денег.
Ќо ‘ильвер с серьезным видом решительно возражал:
- …сли эти негодЯи ограбили нас, тем хуже длЯ них. Ќе надо мне их
денег. Ќет, дЯдЯ, не нам карать нашу собственную семью. …сли они дурно
поступили, то настанет день, когда они будут жестоко наказаны.
- ѓосподи, что за младенец! - кричал дЯдЯ. - Љогда сила будет на нашей
стороне, Я и сам сумею обделать свои дела. ’ы думаешь, богу есть дело до
нас? ѓнуснаЯ у нас семейка, нечего и говорить. …сли Я буду подыхать с
голоду, ни один из этих подлецов не кинет мне корки хлеба.
ќта тема была неисчерпаемой. Њаккар бередил свои раны, терзаЯсь
бессильной завистью. Ћн приходил в бешенство при мысли, что он один из всей
семьи ничего не добилсЯ и вынужден есть картошку, когда у других вдосталь
мЯса. Ћн перебирал поочередно всю родню, вплоть до племЯнников и внуков, и
длЯ каждого у него находились обвинениЯ и угрозы.
- „а, да, - с горечью повторЯл он, - они дадут мне подохнуть, как
собаке.
€ногда †ервеза, не поднимаЯ головы и не прерываЯ работы, решалась робко
заметить:
- ‚се-таки, папа, кузен Џаскаль был очень добр к нам в прошлом году,
когда ты болел,
- Ћн лечил тебЯ и не взЯл с нас ни единого су, - говорила ”ина,
поддерживаЯ дочь, - и не раз оставлЯл мне пЯть франков тебе на бульон.
- Џаскаль! Ћн бы менЯ уморил, если бы не мое здоровье, - кричал Њаккар.
- Њолчите вы, дуры! ‚ас всЯкий проведет, как детей. ‚се они рады были бы,
если бы Я умер. € пожалуйста, не зовите ко мне племЯнника, если Я опЯть
заболею, потому что Я и в тот раз был не очень-то спокоен, когда попал в его
руки. ќто не доктор, а коновал; ни один порЯдочный человек у него не
лечитсЯ.
‘ев на своего конька, Њаккар уже не мог остановитьсЯ.
- Ђ эта змеЯ Ђристид, - продолжал он, - скверный товарищ! Џредатель!
Ќеужели тебЯ могут обмануть его статьи в "Ќезависимом", ‘ильвер! ‡начит, ты
круглый дурак. „а ведь его статьи чорт знает как написаны. џ всегда говорил,
что он только прикидываетсЯ республиканцем, а сам заодно со своим папашей
издеваетсЯ над нами. ’ы еще увидишь, как он переменит кожу... Ђ его братец!
ќтот знаменитый ќжен, толстый болван, с которым носЯтсЯ ђугоны!.. Ћни имеют
наглость утверждать, что он занимает в Џариже важное положение. ‡наю Я его
положение. ‘лужит на €ерусалимской улице: шпик.
- Љто вам сказал? ‚ы ведь ничего не знаете, - перебивал ‘ильвер. …го
прЯмодушие было оскорблено лживыми нападками дЯди.
- ќх, Я не знаю? ’ы так думаешь? Ђ Я тебе говорю, что он шпик. ’ебЯ, по
твоей доброте, можно стричь как барана. Љакой ты мужчина! џ не хочу сказать
ничего плохого о твоем брате ”рансуа, но на твоем месте Я бы обиделсЯ на его
отношение. Ћн наживает хорошие деньги в Њарселе и хоть бы раз прислал тебе
двадцать франков на развлечениЯ. …сли ты когда-нибудь попадешь в нужду, не
советую тебе обращатьсЯ к нему.
- џ ни в ком не нуждаюсь, - отвечал молодой человек гордо, но не совсем
твердым голосом. - Њоего заработка хватает на нас с тетей „идой. ‚ы, право,
жестоки, дЯдЯ.
- џ говорю правду... џ хочу открыть тебе глаза. Ќаша семьЯ - гнуснаЯ
семьЯ; как ни печально, но это так. € даже маленький Њаксим, сынишка
Ђристида, девЯтилетний мальчишка, показывает мне Язык, когда Я прохожу мимо.
ќтот ребенок скоро будет колотить свою мать, и поделом. Ѓрось, что бы ты там
ни говорил, все эти люди не заслужили своего счастьЯ; но ведь в семьЯх
всегда так: добрые страдают, а злые богатеют.
‚се это грЯзное белье, которое Њаккар с таким удовольствием
перетрЯхивал перед племЯнником, внушало молодому человеку глубокое
отвращение. …му хотелось вернутьсЯ к своим излюбленным темам. Ќо как только
он начинал проЯвлЯть нетерпение, Ђнтуан пускал в ход самые сильные средства,
чтобы восстановить его против родни.
- ‡аступайсЯ, заступайсЯ за них, - говорил он, как будто немного
спокойнее, - мне-то что, Я с ними больше дела не имею. …сли Я что и говорю,
так из любви к моей несчастной матери, к которой всЯ эта компаниЯ относитсЯ
совершенно возмутительно.
- ЌегодЯи! - шептал ‘ильвер.
- ќто еще что, ты ведь ничего не знаешь, ничего не понимаешь. Ќет таких
гадостей, которых ђугоны не говорили бы о бедной старухе. Ђристид запретил
сыну здороватьсЯ с ней. ”елисите говорит, что ее надо упрЯтать в сумасшедший
дом.
’ут молодой человек, бледный, как полотно, перебивал дЯдю.
- „овольно! - кричал он. - џ не хочу больше слушать. Ќадо положить
этому конец!
- —то ж, Я замолчу, коли тебе это неприЯтно, - продолжал старый плут,
прикидываЯсь добрЯком, - Ќо все-таки есть вещи, которые тебе следует знать,
чтобы не остатьсЯ в дураках.
Њаккар, натравливаЯ ‘ильвера на ђугонов, испытывал особое наслаждение,
когда глаза молодого человека наполнЯлись слезами обиды. Ћн ненавидел
‘ильвера, пожалуй, еще больше, чем остальных, за то, что тот был отличный
работник и никогда не пил. Ђнтуан проЯвлЯл самую изощренную жестокость,
изобретал самую гнусную ложь, поражавшую несчастного мальчика прЯмо в
сердце, и наслаждалсЯ при виде его бледности, его дрожащих рук, его
взглЯдов, полных отчаЯниЯ, со злобным сладострастием низкого человека,
который рассчитывает удары и целит в самое больное место. Љогда Ђнтуан
находил, что ‘ильвер достаточно раздражен и удручен, он переходил к
политике.
- ѓоворЯт, - начинал он, понижаЯ голос, - что ђугоны готовЯт какой-то
подвох.
- Џодвох? - переспрашивал ‘ильвер, сразу настораживаЯсь.
- „а, уверЯют, что в одну из ближайших ночей всех добрых граждан города
схватЯт и посадЯт в тюрьму.
‘начала молодой человек высказывал сомнение. Ќо дЯде были известны все
подробности; он говорил, что уже составлены списки, называл лиц, попавших в
эти списки; он знал, как именно, в какой час и при каких обстоЯтельствах
план будет приведен в исполнение. € ‘ильвер понемногу начинал верить этим
сказкам и бурно негодовал, проклинаЯ врагов ђеспублики.
- ќто их, - кричал он, - их надо убрать! Ћни предают родину! Ђ что они
собираютсЯ делать с арестованными гражданами?
- —то они собираютсЯ делать? - повторЯл Њаккар с резким, сухим смехом.
- Ќу, разумеетсЯ, расстрелЯют в тюремных подвалах.
€ так как молодой человек замирал от ужаса и глЯдел на него, не находЯ
слов, Ђнтуан продолжал:
- €м это не впервой. Љак-нибудь вечером проберись за здание суда, и ты
услышишь выстрелы и стоны.
- Њерзавцы! - шептал ‘ильвер.
’ут дЯдЯ и племЯнник пускались в высокую политику. ”ина и †ервеза,
видЯ, что начались споры, потихоньку уходили спать; а мужчины, не замечаЯ,
что они ушли, просиживали до полуночи, обсуждаЯ парижские новости, толкуЯ о
близкой и неизбежной борьбе. Њаккар горько порицал товарищей по партии;
‘ильвер рассуждал сам с собой, высказывал вслух свои мечты об идеальной
свободе. ќто были странные беседы, во времЯ которых дЯдюшка выпивал рюмку за
рюмкой, а племЯнник пьЯнел от энтузиазма. Ќо все же Ђнтуану не удалось
вовлечь юного республиканца в свои коварные замыслы, склонить его к участию
в походе против ђугонов; напрасно он подзадоривал его: из уст ‘ильвера
исходили только призывы к вечному правосудию, которое рано или поздно
покарает виновных.
Џравда, великодушный юноша говорил о том, что пора взЯтьсЯ за цружие и
перебить всех врагов ђеспублики; но едва эти враги выходили из области
мечтаний и воплощались в образе дЯди Џьера или другого знакомого лица, как
‘ильвер начинал уповать, что небо избавит его от ужасов кровопролитиЯ.
‚ероЯтно, ‘ильвер перестал бы ходить к Њаккару, завистливаЯ Ярость которого
оставлЯла неприЯтный осадок, если бы не возможность свободно поговорить о
своей обожаемой ђеспублике. ‚се же дЯдЯ сыграл очень важную роль в судьбе
‘ильвера: Ђнтуан своими желчными выпадами расстроил ему нервы и разжег
страстное стремление к вооруженной борьбе, к насильственному завоеванию
всеобщего счастьЯ.
Љогда ‘ильверу исполнилось шестнадцать лет, Њаккар ввел его в тайное
общество монтаньЯров - мощную организацию, охватившую весь юг. ’еперь юный
республиканец не спускал глаз с карабина контрабандиста, который Ђделаида
повесила над камином. Љак-то ночью, когда бабушка спала, ‘ильвер вычистил и
привел в порЯдок ружье. Џотом снова повесил его на гвоздь и стал ожидать
событий. Ћн баюкал себЯ грезами иллюмината, его идеалом были гомерические
сражениЯ, нечто вроде рыцарских турниров, где побеждали поборники свободы,
восторженно приветствуемые всем миром.
Ќо Њаккар не отчаивалсЯ, хотЯ все его усилиЯ были напрасны. Ћн утешал
себЯ мыслью, что и сам сумеет расправитьсЯ с ђугонами, если ему удастсЯ
припереть их к стене. …го Ярость завистливого, ненасытного тунеЯдца еще
возросла, когда обстоЯтельства вынудили его снова принЯтьсЯ за работу. ‚ на-
чале 1850 года ”ина скоропостижно скончалась от воспалениЯ легких; она
простудилась как-то вечером, когда стирала белье на ‚ьорне и потом, мокрое,
тащила его на спине домой. Ћна вернулась всЯ вымокшаЯ от воды и пота,
изнемогаЯ под непомерно тЯжелой ношей, слегла и больше не вставала. …е
смерть потрЯсла Њаккара. Ћн лишилсЯ верного источника дохода. —ерез
несколько дней он продал сковороду, на которой жена жарила каштаны, и
станок, на котором она чинила старые стульЯ, потом начал неистово проклинать
господа бога за то, что тот отнЯл у него жену, эту могучую бабу, которой он
стыдилсЯ при жизни и которую только тепарь оценил по достоинству. Ћн с еще
большей алчностью стал отнимать у детей их заработок. Ќо не прошло и месЯца,
как †ервеза, которой надоели его постоЯнные требованиЯ, ушла от него со
своими двумЯ детьми и с ‹антье, мать которого к тому времени умерла.
‹юбовники уехали в Џариж. “друченный Ђнтуан грубейшим образом отзывалсЯ о
дочери, предсказываЯ, что она подохнет в больнице, как все ей подобные. Ќо
этот поток брани не улучшил его положениЯ, в самом деле очень тЯжелого.
‚скоре и †ан последовал примеру сестры. Ћн дождалсЯ днЯ получки и постаралсЯ
получить деньги сам. “ходЯ из мастерской, †ан сказал своему товарищу, а тот
передал Ђнтуану, что не намерен больше содержать лодырЯ-отца, а если тот
попробует вернуть его через полицию, то он ни за что на свете не притронетсЯ
к пиле и к рубанку. Ќа другой день, тщетно проискав сына и оставшись один,
без гроша, в комнате, где он в течение двадцати лет жил на чужой счет в свое
удовольствие, Ђнтуан пришел в неистовую Ярость и начал пинками расшвыривать
стульЯ, изрыгаЯ самые мерзкие ругательства. Џотом, утомившись, стал волочить
ноги и стонать, как больной. Ћн и правда заболел от одной мысли, что ему
придетсЯ зарабатывать себе на хлеб. Љогда ‘ильвер пришел к нему, Њаккар со
слезами на глазах начал жаловатьсЯ на неблагодарных детей. ђазве он был
плохим отцом? †ан и †ервеза - чудовища; вот как они отплатили ему за все его
заботы! Ћни бросили его, потому что он стар, потому что из него уже больше
ничего не вытЯнешь.
- Ќу, положим, дЯдЯ, - заметил ‘ильвер, - вы в таком возрасте, что
вполне можете работать.
Ќо Њаккар сгорбилсЯ, кашлЯл и мрачно качал головой, как бы показываЯ,
что не выдержит малейшей усталости. Љогда племЯнник собралсЯ уходить, он
занЯл у него десЯть франков. Ћн прожил месЯц, таскаЯ старьевщику одну за
другой старые вещи детей, распродаваЯ понемногу домашнюю утварь. ‘коро не
осталось ничего, кроме стола, кровати, стула, да того платьЯ, что было на
нем. Ћн даже променЯл кровать орехового дерева на складную койку. Љогда уже
нечего было продавать, Ђнтуан, плача от злости, мрачный, бледный, как
человек, решивший покончить с собой, вытащил свЯзку ивовых прутьев,
провалЯвшуюсЯ в углу целую четверть века. …му казалось, что он поднимает
гору. € вот он снова принЯлсЯ плести корзины, обвинЯЯ в своих бедах все
человечество. Ћн с пеной у рта кричал, что богачи должны делитьсЯ с
беднЯками. Ћн был непримирим. Ћн произносил зажигательные речи в кабачках,
где его свирепые взглЯды обеспечивали ему неограниченный кредит. ђаботал он
лишь тогда, когда ему не удавалось выманить сто су у ‘ильвера или у
товарищей. ’еперь это был уже не "господин Њаккар", ремесленник,
разыгрывающий из себЯ буржуа, разодетый по-праздничному и чисто выбритый
даже в будни; он снова превратилсЯ в оборванца, как в те дни, когда
спекулировал на своих лохмотьЯх. ‘ тех пор как он стал почти каждый базарный
день торговать корзинами, ”елисите не решалась показыватьсЯ на рынке.
Ћднажды он устроил ей ужаснейшую сцену. …го ненависть к ђугонам росла вместе
с нищетой. Ћн придумывал самые страшные угрозы и клЯлсЯ, что добьетсЯ
справедливости и отомстит богачам, которые заставлЯют его работать.
Ѓудучи так настроен, он встретил государственный переворот с горЯчей и
бурной радостью охотничьей собаки, почуЯвшей добычу. ‚ городе было несколько
честных либералов, но они не сумели столковатьсЯ между собой, держались
особнЯком, и Ђнтуан, естественно, оказалсЯ одним из главарей восстаниЯ. €
хотЯ рабочие были теперь самого плохого мнениЯ об этом лентЯе, им
волей-неволей пришлось сплотитьсЯ вокруг него. ‚ первые дни в городе было
спокойно, и Њаккар уже решил, что его расчеты не осуществЯтсЯ. Ќо потом,
узнав, что поднЯлась всЯ округа, он начал опЯть надеЯтьсЯ. Ќи за что на
свете не ушел бы он из Џлассана. Џоэтому он придумал благовидный предлог,
чтобы не примкнуть к рабочим, которые в воскресенье утром отправились на
подкрепление к повстанцам Џалюда и ‘ен-Њартен-де-‚о. ‚ечером, когда он со
своими единомышленниками сидел в кабачке старого квартала, один из.
товарищей прибежал предупредить их, что повстанцы всего в нескольких
километрах от Џлассана. ќту новость принес нарочный, которому удалось
пробратьсЯ в город; ему поручено было отпереть ворота, чтобы впустить
колонну. ‘ообщение вызвало взрыв торжества. Њаккар пришел в исступление:
неожиданное приближение мЯтежников казалось ему особой милостью провидениЯ.
“ него дрожали руки при мысли, что скоро он схватит ђугонов за горло.
Ђнтуан и его друзьЯ быстро вышли из кафе. ‘коро все республиканцы, еще
остававшиесЯ в городе, собрались на проспекте ‘овер. €менно этот отрЯд и
повстречалсЯ ђугону, когда он бежал прЯтатьсЯ к матери. Љогда они дошли до
улицы Ѓанн, Њаккар, шедший позади, остановил четырех товарищей; это были
дюжие, недалекие парни, которых он подавлЯл своими речами в кофейнЯх. Ћн без
труда убедил их, что необходимо сейчас же арестовать врагов ђеспублики во
избежание больших несчастий. Џо правде сказать, он боЯлсЯ упустить Џьера в
суматохе, какую должно было вызвать прибытие повстанцев. —етверо верзил с
детской покорностью последовали за ним и принЯлись барабанить в двери
ђугонов. ‚ этих критических обстоЯтельствах ”елисите проЯвила поразительное
мужество. Ћна спустилась вниз и отперла парадную дверь.
- Ќам надо пройти к тебе, - грубо заЯвил Њаккар.
- Џожалуйста, входите, господа, - ответила ”елисите с иронической
любезностью, делаЯ вид, что не узнает своего деверЯ.
ЏоднЯвшись наверх, Њаккар приказал ей позвать мужа.
- Њужа нет дома, - отвечала она невозмутимо, - он уехал по делу с
марсельским дилижансом сегоднЯ в шесть часов вечера.
“ Ђнтуана вырвалсЯ жест досады при этом заЯвлении, произнесенном
отчетливым, спокойным голосом. Ћн ворвалсЯ в гостиную, прошел в спальню,
разворотил постель, заглЯнул за занавеси и под стол. ‚се четыре парнЯ
помогали ему. ”елисите спокойно уселась на диване в гостиной и начала
завЯзывать свои юбки, как будто ее застигли во времЯ сна и она не успела как
следует одетьсЯ.
- ќтот трус в самом деле удрал, - пробормотал Њаккар, возвращаЯсь в
гостиную.
Ќо он продолжал подозрительно оглЯдыватьсЯ. Ћн чувствовал, что Џьер не
мог бросить дела в самый решительный момент. Ћн подошел к ”елисите, котораЯ
позевывала, сидЯ на диване.
- ѓовори, куда спрЯталсЯ твой муж, - сказал он. - „аю тебе слово, что
ему не причинЯт никакого вреда.
- џ сказала правду, - нетерпеливо ответила она. - Љак Я могу выдать вам
мужа, когда его нет? ‚едь вы же все осмотрели. Ќу так оставьте менЯ в покое.
Њаккар, обозленный ее хладнокровием, наверное ударил бы ее, но в это
времЯ с улицы донессЯ глухой шум. ќто колонна повстанцев входила на улицу
Ѓанн.
Ђнтуану пришлось покинуть желтую гостиную; он показал невестке кулак,
обозвал ее старой мерзавкой и обещал скоро вернутьсЯ. ‘пустившись вниз, он
отвел в сторону одного из своих спутников, землекопа по имени Љассут, самого
тупого из четырех, и приказал ему сидеть на крыльце и не двигатьсЯ с места
до нового приказа.
- Џриди и скажи мне, - сказал Ђнтуан, - если эта канальЯ вернетсЯ
домой.
Љассут грузно опустилсЯ на ступени. ‘тоЯ на тротуаре, Њаккар поднЯл
глаза и увидел в окне желтой гостиной ”елисите; облокотЯсь на подоконник,
она с любопытством смотрела на повстанцев, словно это был полк, проходивший
с музыкой по городу. …е невозмутимое спокойствие окончательно взорвало
Ђнтуана; он готов был вернутьсЯ и вышвырнуть старуху на улицу. Ќо, овладев
собой, он последовал за отрЯдом, бормоча на ходу:
- ’ак, так, любуйсЯ на нас. Џосмотрим, выйдешь ли ты на балкон завтра.
Ѓыло около одиннадцати часов вечера, когда повстанцы вошли в город
через ђимские ворота. ЋстававшиесЯ в Џлассане рабочие распахнули их настежь,
несмотрЯ на протесты сторожа, - у него силой отнЯли ключи. ‚сю жизнь он
ревниво относилсЯ к своим обЯзанностЯм и привык впускать только по одному
человеку, да еще внимательно вглЯдевшись в него; теперь он совсем опешил при
виде этого потока людей; он шептал, что его навеки опозорили. ‚о главе
колонны по-прежнему шли плассанцы, ведЯ за собой остальных. Њьетта была в
первом рЯду, слева от нее - ‘ильвер; она гордо вздымала знамЯ, чувствуЯ за
спущенными занавесЯми испуганные взглЯды встревоженных буржуа. Џовстанцы из
осторожности медленно двигались по ђимской улице и улице Ѓанн; они
опасались, что их встретЯт на перекрестке ружейными выстрелами, хотЯ и знали
спокойный нрав жителей. Ќо город как будто вымер; только кое-где в окнах
слышались приглушенные восклицаниЯ. Ќа их пути раздвинулось пЯть-шесть
занавесок, не больше; пожилой рантье, в рубашке, со свечой в руке, высунулсЯ
в окно, наклонЯЯсь, чтобы лучше видеть; но, разглЯдев высокую девушку в
красном, котораЯ, казалось, увлекала за собой вереницу черных демонов, он
поскорее захлопнул окно, испуганный дьЯвольским видением.
Њало-помалу молчание сонного города успокоило повстанцев, они решились
свернуть в улицы старого квартала и вышли на Ѓазарную площадь и на площадь
ђатуши, которые соединЯлись короткой, широкой улицей. Ћбе эти площади,
обсаженные чахлыми деревьЯми, были залиты луной. ‡дание ратуши, недавно
отремонтированное, выделЯлось на Ясном небе огромным Яркобелым пЯтном, на
котором тонкими черными линиЯми четко вырисовывались железные арабески
балконов. Њожно было различить несколько человек, стоЯвших на балконе: это
были мэр, майор ‘икардо, три-четыре муниципальных советника и несколько
других чиновников. ‚низу двери были заперты. ’ри тысЯчи республиканцев,
заполнивших обе площади, поднЯв головы, остановились в ожидании, готовые
дружным напором выломать двери.
ЏоЯвление повстанцев в этот поздний час застало власти врасплох. Џеред
тем как отправитьсЯ в мэрию, майор ‘икардо завернул домой надеть мундир.
Џотом он побежал будить мэра. Љ тому моменту, когда сторож ђимских всеют,
отпущенный повстанцами, прибежал в мэрию и доложил, что разбойники ворвались
в город, майору с большим трудом удалось собрать человек двадцать солдат
национальной гвардии. Ќе успели даже предупредить жандармов, хотЯ их казармы
были рЯдом. Ќаспех заперли двери и устроили совещание. Ќе прошло и пЯти
минут, как глухой, нарастающий шум. возвестил о приближении колонны.
ѓ-н ѓарсонне, от души ненавидевший ђеспублику, естественно, хотел
оборонЯтьсЯ. Ќо как человек осторожный, он понЯл, что сопротивление
бесполезно, когда увидел, что около него лишь несколько бледных, заспанных
чиновников. ‘овещались недолго. Ћдин лишь ‘икардо упорствовал; он непременно
желал сражатьсЯ и уверЯл, что достаточно двадцати человек, чтобы сладить с
трехтысЯчной толпой этого сброда. ѓ-н ѓарсонне, пожав плечами, заЯвил, что
единственный выход - это с достоинством капитулировать. € так как крики
толпы усиливались, он вышел на балкон; остальные последовали за ним.
Њало-помалу все стихло. ‚низу, в колыхающейсЯ черной массе, ружьЯ и
косы поблескивали в лучах луны.
- Љто вы такие и что вам надо? - громко крикнул мэр. —еловек в пальто,
фермер из ‹а-Џалюда, выступил вперед.
- Ћтоприте двери. Џредотвратите братоубийственную войну, - сказал он,
не отвечаЯ на вопросы г-на ѓарсонне.
- ђазойдитесь! - крикнул мэр. - Џриказываю вам именем закона!
ќти слова вызвали в толпе громкий ропот. Љогда шум несколько затих, до
балкона стали долетать бурные возгласы. ђаздались выкрики:
- Њы сами пришли во имЯ закона!
- ‚ы, как должностное лицо, обЯзаны уважать основные законы страны, ее
конституцию, которую сейчас грубо нарушили.
- „а здравствует конституциЯ! „а здравствует ђеспублика!
ѓ-н ѓарсонне пыталсЯ говорить, ссылаЯсь на свое положение должностного
лица, но фермер из ‹а-Џалюда, стоЯвший перед балконом, перебил его.
- ‘ейчас, - заЯвил он с жаром, - вы должностное лицо несуществующей
должности. Њы лишаем вас ваших полномочий.
„о сих пар майор ‘икардо только покусывал усы да бормотал глухие
ругательства. „убины и косы возмущали его. Ћн сдерживалсЯ изо всех сил,
чтобы не отделать на свой лад этих жалких воЯк, у которых даже не было по
ружью на брата. Ќо, услыхав, что господин в штатском пальто собираетсЯ
сместить мэра, опоЯсанного шарфом, он потерЯл терпение и закричал:
- ќй вы, сброд! Ѓудь у менЯ четыре солдата и капрал, Я надрал бы вам
уши и научил бы вас уважать старших!
ќтого было достаточно, чтобы вызвать самые решительные действиЯ. „олгий
гул прокатилсЯ по толпе, и она ринулась к дверЯм мэрии. Ћторопевший г-н
ѓарсонне поспешил уйти с балкона, умолЯЯ ‘икардо быть благоразумнее, если он
не хочет, чтобы их всех перебили. Ќе прошло и двух минут, как двери
подались, и толпа хлынула в мэрию; гвардейцев быстро обезоружили; мэра и
остальных чиновников арестовали. ‘икардо отказалсЯ отдать шпагу, и
начальнику отрЯда ’юлет, человеку большого хладнокровиЯ, пришлось защищать
его от гнева мЯтежников. Љогда ратуша оказалась во власти республиканцев,
пленников отвели в маленькое кафе на Ѓазарной площади и оставили там под
охраной.
ЋтрЯды не должны были проходить через Џлассан, но начальники решили,
что людЯм необходимы пища и отдых. ‚место того чтобы сразу же занЯть главный
город департамента, колонна отклонилась влево, совершив нечто вроде широкого
обхода, что и погубило ее. ‚иной всему была неопытность и непростительнаЯ
нерешительность импровизированного генерала, командовавшего отрЯдом.
Џовстанцы направлЯлись к плоскогорью св. ђура, в десЯти лье от Џлассана, и
перспектива долгого перехода заставила их войти в город, несмотрЯ на поздний
час - было уже около половины двенадцатого.
Љогда г-н ѓарсонне узнал, что армиЯ нуждаетсЯ в продовольствии, он
вызвалсЯ доставить припасы. ‚ этих трудных обстоЯтельствах он проЯвил тонкое
понимание положениЯ. Ќеобходимо было во что бы то ни стало накормить три
тысЯчи голодных людей; нельзЯ допустить, чтобы горожане, проснувшись,
увидали, что повстанцы сидЯт на тротуарах, вдоль улиц; если мЯтежники уйдут
до рассвета, то они пройдут по спЯщему городу, как дурной сон, как кошмар,
который рассеетсЯ с зарей. ѓ-н ѓарсонне, оставаЯсь под арестом, в
сопровождении двух стражников отправилсЯ стучать в двери булочных и приказал
распределить между повстанцами все продукты, какие мог достать.
Љ часу ночи три тысЯчи человек, сидЯ на земле, ели, поставив ружьЯ и
косы между ногами. ЃазарнаЯ площадь и площадь ђатуши превратились в огромные
столовые. ЌесмотрЯ на пронизывающий холод, веселые возгласы проносились в
толпе; отдельные группы людей четко вырисовывались в Ярком свете луны.
ЃеднЯги, проголодавшись, с удовольствием поедали свои порции, дуЯ на
окоченевшие пальцы; а из соседних улиц, где на белых порогах домов виднелись
неЯсные черные фигуры, долетали взрывы смеха, вырывавшиесЯ из темноты и
терЯвшиесЯ в общей сутолоке. €з окон высовывались любопытные женщины;
кумушки, повЯзанные фулЯровыми платками, осмелев, смотрели, как едЯт эти
свирепые бунтовщики, как эти кровожадные убийцы ходЯт по очереди к базарному
насосу и пьют прЯмо из горсти.
Џока толпа занимала ратушу, жандармериЯ, расположеннаЯ в двух шагах от
нее, на улице Љекуэн, выходЯщей на крытый рынок, также перешла в руки
народа. †андармов захватили в постели и обезоружили в несколько минут.
‘ильвера и Њьетту напором толпы отнесло в эту сторону. „евушку, котораЯ все
еще прижимала к груди знамЯ, притиснули к стене казармы, а ‘ильвер,
увлеченный людским потоком, проник внутрь зданиЯ. Ћн помогал товарищам
вырывать у жандармов карабины, которые те успели схватить. ђазъЯренный,
опьЯненный общим порывом, он напал на высокого жандарма по имени ђенгад и
несколько минут боролсЯ с ним. Ќаконец юноше удалось быстрым движением
выхватить карабин. ‘твол ружьЯ сильно ударил ђенгада в лицо и вышиб ему
правый глаз. •лынула кровь и обрызгала руки ‘ильвера, который сразу
отрезвел. Ћн взглЯнул на свои пальцы, - выронил ружье и пустилсЯ бежать,
потерЯв голову, махаЯ руками, чтобы стрЯхнуть с них кровь.
- ’ы ранен? - вскрикнула Њьетта.
- Ќет, нет, - ответил он сдавленным голосом, - Я сейчас убил жандарма.
- Ћн умер?
- Ќе знаю, у него все лицо в крови. “йдем поскорее!
Ћн потащил ее за собой. „ойдЯ до рынка, он усадил девушку на каменную
скамью и сказал, чтобы она ждала его здесь. Ћн не сводил глаз со своих рук и
что-то бормотал. Њьетта понЯла, наконец, из его бессвЯзных слов, что он
хочет перед уходом попрощатьсЯ с бабушкой.
- Ќу что ж, иди, - сказала она. - Ќе беспокойсЯ обо мне. „а вымой руки.
Ћн пошел быстрым шагом, растопырив пальцы, не догадываЯсь ополоснуть их
под колонками, мимо которых проходил. ‘ того момента, как он почувствовал на
своей коже теплую кровь ђенгада, им овладела одна мысль: бежать к тете „иде,
вымыть руки у колодца на маленьком дворе. …му казалось, что только там он
сможет смыть эту кровь. ‚ нем вдруг пробудилось все его мирное, нежное
детство; он чувствовал непреодолимую потребность спрЯтатьсЯ в бабушкиных
юбках, хотЯ бы на одну минуту. Ћн прибежал, задыхаЯсь. ’етЯ „ида еще не
спала, и во всЯкое другое времЯ это удивило бы ‘ильвера. ‚ойдЯ в комнату, он
не сразу заметил своего дЯдю ђугона, сидевшего в углу на сундуке. Ћн не стал
дожидатьсЯ расспросов бедной старухи.
- Ѓабушка, - быстро начал он, - прости менЯ... џ ухожу со всеми...
видишь, Я в крови... џ, кажетсЯ, убил жандарма.
- ’ы убил жандарма? - повторила тетЯ „ида каким-то странным голосом.
…е глаза вспыхнули Ярким светом и впились в красные пЯтна. ‚друг она
обернулась к камину.
- ђужье взЯл ты? - спросила она. - ѓде ружье?
‘ильвер, который оставил карабин подле Њьетты, поклЯлсЯ ей, что ружье
цело. ‚ первый раз Ђделаида в присутствии внука упомЯнула о контрабандисте
Њаккаре.
- ’ы принесешь ружье? Ћбещай мне! - сказала она с неожиданной энергией.
- ќто все, что мне осталось от него. ’ы убил жандарма; а ведь его застрелили
жандармы.
Ћна продолжала пристально, с жестоким удовлетворением смотреть на
‘ильвера и, казалось, не собиралась удерживать его. Ћна не потребовала
никаких объЯснений, не заплакала, как добрые бабушки, которым при малейшей
царапине кажетсЯ, что внук сейчас умрет. Ћна была во власти одной мысли и в
конце концов высказала ее:
- ’ы убил жандарма из ружьЯ? - с горЯчим любопытством спросила она.
‘ильвер, должно быть, не расслышал или не понЯл ее.
- „а, - ответил он, - Я пойду вымою руки.
’олько вернувшись от колодца, он увидел дЯдю. Џока он говорил, Џьер,
бледнеЯ, молча слушал его слова. ‚ самом деле ”елисите права, его роднЯ
словно нарочно компрометирует его. ЋказываетсЯ, теперь его племЯнник убил
жандарма. Ќикогда ему не получить места сборщика, если этот сумасшедший
увЯжетсЯ за мЯтежниками. Џьер встал перед дверью, решив задержать его.
- Џослушайте, - сказал он ‘ильверу, удивленному его присутствием, - Я -
глава семьи. џ запрещаю вам уходить из дома. „ело идет о вашей и моей чести.
‡автра Я постараюсь переправить вас через границу.
‘ильвер пожал плечами.
- Џропустите менЯ, - спокойно сказал он, - Я не шпион. џ не скажу, где
вы спрЯтались, можете быть спокойны.
ђугон продолжал говорить о семейной чести и о своих правах главы
семейства, но ‘ильвер перебил его:
- „а разве Я член вашей семьи? ‚едь вы всегда отрекались от менЯ.
‘егоднЯ вы пришли сюда, потому что струсили, потому что вы чувствуете, что
настал час расплаты. „а ну, пустите! џ-то ведь не прЯчусь; Я должен
выполнить свой долг.
ђугон не шевелилсЯ. ’огда тетЯ „ида, котораЯ в каком-то экстазе слушала
горЯчую речь ‘ильвера, положила сухую руку на плечо сына.
- Џусти, Џьер, - сказала она, - мальчику надо идти.
ћноша легонько оттолкнул дЯдю и выбежал на улицу. ђугон тщательно запер
за ним дверь и сказал матери голосом, в котором звучала злобнаЯ угроза:
- …сли с ним что-нибудь случитсЯ, пенЯйте на себЯ. ‘умасшедшаЯ старуха,
вы сами не знаете, что вы сейчас натворили!
Ќо Ђделаида, казалось, не слышала его. Ћна подкинула хворосту в
угасающий огонь, бормоча с бледной улыбкой:
- “ж Я-то знаю! Ћн пропадал целые месЯцы, а потом возвращалсЯ как ни в
чем не бывало.
Ћна, очевидно, говорила о Њаккаре.
Њежду тем ‘ильвер бегом мчалсЯ к рынку. ЏриближаЯсь к месту, где он
оставил Њьетту, он услышал громкие голоса и увидел кучку людей; это
заставило его ускорить шаги. ’ам только что разыгралась безобразнаЯ сцена.
Љогда повстанцы принЯлись за еду, в их толпе стали поЯвлЯтьсЯ кое-кто из
обывателей. ‚ числе этих любопытных был и †юсген, сын кожевника ђебюфа,
молодой человек лет двадцати, тщедушное, ничтожное существо. Ћн жестоко
ненавидел свою кузину Њьетту. „ома он попрекал ее каждым куском, называл
нищенкой, подобранной из жалости на большой дороге. Ќадо полагать, что
девушка отказалась стать его любовницей. €спитой, бледный, с непомерно
длинными руками и ногами, с перекошенным лицом, он мстил ей за свое
уродство, за то, что эта красиваЯ, сильнаЯ девушка пренебрегла им. Ћн мечтал
о том, чтобы отец выгнал ее. Ћн без устали шпионил за Њьеттой. Ќедавно он
узнал о ее свиданиЯх с ‘ильвером и ждал только случаЯ, чтобы донести об этом
ђебюфа. ‚ тот вечер, заметив, что Њьетта около восьми часов убежала из дома,
он уже не в силах был сдерживать свою ненависть, не мог больше молчать.
ђебюфа, услышав его рассказ, пришел в Ярость и заЯвил, что если только эта
девка посмеет вернутьсЯ, он выгонит ее пинками. †юстен лег спать, предвкушаЯ
чудесную сцену, котораЯ разыграетсЯ наутро. Ќо ему не терпелось поскорее
насладитьсЯ местью. Ћн оделсЯ и вышел. - Њожет быть, удастсЯ встретить
Њьетту; и мальчишка решил, что будет держать себЯ как можно наглее. Ћн
присутствовал при вступлении в город повстанцев и прошел с ними до мэрии,
предчувствуЯ, что встретит здесь влюбленных. € действительно, в конце концов
он увидел свою двоюродную сестру на скамейке, где она сидела, поджидаЯ
‘ильвера. ‡аметив, что на ней теплый плащ и что рЯдом стоит красное знамЯ,
прислоненное к столбу, он начал грубо издеватьсЯ над ней. Њьетта, пораженнаЯ
его поЯвлением, не нашлась что ответить. „евушка расплакалась под градом
оскорблений. Ћна содрогалась от рыданий, опустив голову, закрыв лицо руками,
а †юстен называл ее дочерью каторжника и кричал, что его отец ђебюфа задаст
ей хорошую трепку, если только она посмеет вернутьсЯ в †й-Њейфрен. „обрых
четверть часа он осыпал оскорблениЯми дрожащую, перепуганную девушку. ‚округ
собрались зеваки и глупо смеЯлись над этой безобразной сценой. Ќаконец
несколько повстанцев заступились за Њьетту и пригрозили как следует
поколотить его, если он не оставит девушку в покое. †юстен отступил,
заЯвлЯЯ, что никого не боитсЯ. ‚ этот момент поЯвилсЯ ‘ильвер. “видев юношу,
молодой ђебюфа отскочил в сторону, собираЯсь удрать: он боЯлсЯ ‘ильвера, так
как знал, что тот гораздо сильнее его. Ќо он не мог удержатьсЯ от соблазна
еще раз оскорбить Њьетту в присутствии ее возлюбленного.
- џ так и знал, что каретник где-нибудь поблизости. ’ак, значит, ты
убежала от нас к этому сумасшедшему? € подумать, только, что ей нет и
шестнадцати лет. Ќу, когда же крестины?
Ћн отступил на несколько шагов, заметив, что ‘ильвер сжал кулаки.
- Ќо главное, - продолжал он с гнусным смешком, - не вздумай ЯвитьсЯ к
нам рожать, а то и бабка не понадобитсЯ. Ћтец так двинет тебЯ ногой, что
сразу разродишьсЯ.
’ут он с громким воплем пустилсЯ наутек: лицо его было разбито. ‘ильвер
одним прыжком очутилсЯ около него и со всего размаха ударил его кулаком по
физиономии. Ќо он не стал преследовать †юстена. Ћн подошел к Њьетте, котораЯ
стоЯла, судорожно вытираЯ слезы ладонью. ‘ильвер с нежностью поглЯдел на
нее, стараЯсь ее утешить, но она ответила, сделав энергичный жест:
- Ќет, нет, видишь, Я уже больше не плачу... ничего, так лучше. ’еперь
Я больше не буду винить себЯ за то, что ушла... Я свободна.
Ћна взЯла знамЯ и повела ‘ильвера к повстанцам. Ѓыло уже около двух
часов. •олод все усиливалсЯ, республиканцы доедали хлеб стоЯ и топали
ногами, стараЯсь согретьсЯ. Ќаконец начальники подали знак к выступлению.
Љолонна построилась. Џленников поместили посередине; кроме г-на ѓарсонне и
майора ‘икардо, мЯтежники арестовали и уводили с собой сборщика г-на Џейрота
и нескольких других чиновников.
‚ этот момент в толпе поЯвилсЯ Ђристид. Ћн переходил от группы к
группе. Џри виде общего подъема ловкий журналист решил, что осторожнее будет
проЯвить некоторое сочувствие к республиканцам, но, с другой стороны, ему не
хотелось компрометировать себЯ, и он пришел попрощатьсЯ с ними, забинтовав
руку, горько сетуЯ на проклЯтую рану, котораЯ, мешает ему взЯтьсЯ за оружие.
‚ толпе он повстречал своего брата ЏаскалЯ, который нес сумку с
инструментами и походную аптечку. „октор спокойно сообщил ему, что уходит с
повстанцами. Ђристид шепотом назвал его младенцем и стушевалсЯ, боЯсь, чтобы
ему не поручили охрану города, считаЯ этот пост крайне опасным.
Џовстанцы не рассчитывали удержать Џлассан. ‚ городе слишком сильна
была реакциЯ, чтобы можно было организовать хотЯ бы демократический комитет,
как это делалось в других местах. Ћни бы мирно ушли, если бы Њаккар,
раззадоренный своей ненавистью, не вызвалсЯ поддерживать порЯдок в Џлассане,
если ему дадут двадцать человек побойчее. …му дали двадцать человек, он
встал во главе своего отрЯда и отправилсЯ занимать мэрию. Љолонна спустилась
по проспекту ‘овер и вышла через Ѓольшие ворота, оставлЯЯ за собой
молчаливые, пустынные улицы, по которым она пронеслась как ураган. ‚дали
расстилались дороги, залитые луной. Њьетта не захотела оперетьсЯ на руку
‘ильвера; она шла бодро, решительно, держа обеими руками красное знамЯ, не
жалуЯсь на холод, от которого у нее посинели пальцы.

‚дали расстилались дороги, залитые луной.
ЋтрЯд повстанцев продолжал свой героический поход в холодном, светлом
просторе полей. ќпопеЯ, увлекшаЯ за собой ‘ильвера и Њьетту, этих больших
детей, жаждущих любви и свободы, свЯщеннаЯ, величаваЯ, врывалась как вольный
ветер в низменные комедии Њаккаров и ђугонов. ѓромовый голос народа по
временам гремел, заглушаЯ болтовню желтого салона и разглагольствованиЯ дЯди
Ђнтуана. € фарс, пошлый, вульгарный фарс, превращалсЯ в великую историческую
драму.
Џо выходе из Џлассана повстанцы свернули на дорогу, ведущую в Ћршер.
Ћни рассчитывали прибыть в город часам к десЯти утра. „орога в Ћршер вьетсЯ
по течению ‚ьорны, вдоль высокого берега, огибаЯ холмы, у подножиЯ которых
протекает река. ‘лева долина расширЯетсЯ, стелетсЯ огромным зеленым ковром,
кое-где усеЯнным серыми пЯтнами деревень. ‘права громоздЯтсЯ мрачные вершины
ѓарригского крЯжа, каменные полЯ, ржавые, словно опаленные солнцем утесы.
ирокаЯ грунтоваЯ дорога, местами переходЯщаЯ в шоссе, тЯнетсЯ среди
огромных скал, между которыми на каждом шагу открываетсЯ вид на долину.
’рудно представить себе нечто более дикое, более причудливо грандиозное, чем
эта дорога, высеченнаЯ в склоне горы. ќти места внушают какой-то свЯщенный
ужас, особенно ночью. ‚ бледном свете луны повстанцы, казалось, проходили по
широкой улице разрушенного города, среди руин гигантских храмов; луна
преображала утесы то в обломки колонн, то в упавшую капитель, то в стену с
таинственными портиками. ‚ вышине дремали ѓарригские горы, огромный массив,
чуть тронутый молочной белизной, подобный городу гигантов, с башнЯми,
обелисками, домами и террасами, закрывающими полнеба; а внизу, там, где
лежала равнина, ширилсЯ океан рассеЯнного света, необъЯтный простор, где
стлалсЯ пеленою светЯщийсЯ туман. Џовстанцам чудилось, что они идут по
бесконечному шоссе, по круговой дороге, проложенной вдоль берега
фосфоресцирующего морЯ и опоЯсывающей пределы неведомой страны.
‚ ту ночь ‚ьорна глухо ворчала под придорожными скалами, и сквозь
неумолчный рев потока повстанцы различали пронзительные вопли набата.
„еревни, разбросанные по равнине, по другую сторону реки, поднимались одна
за другой, били тревогу, зажигали костры. „о самого утра неустанный
погребальный звон колоколов сопровождал колонну, идущую сквозь ночь, и видно
было, как восстание пробегает по долине, словно огонь по пороховой нити.
Љровавые огни костров пронизывали тьму, отдаленное пение доносилось
приглушенными раскатами, беспредельное пространство утопало в серебристой
лунной мгле, смутно колыхалось, содрогаЯсь, как от внезапных порывов гнева.
Ќа всем пути картина оставалась неизменной.
‹юди шли, охваченные лихорадочным возбуждением; парижские событиЯ
зажгли сердца республиканцев, их вдохновлЯл вид широкого пространства,
объЯтого мЯтежом. ЋпьЯненные мечтой о всеобщем восстании, они верили, что
всЯ ”ранциЯ следует за ними; там, за ‚ьорной, в безбрежном море рассеЯнного
света, им мерещились несметные полчища, подобно им спешившие на защиту
ђеспублики. ќти малоразвитые, наивные и легковерные люди не сомневались в
быстрой, несомненной победе. Ћни схватили бы и расстрелЯли всЯкого, кто в
этот торжественный час осмелилсЯ бы сказать, что только они одни мужественно
выполнЯют свой долг, а весь край, парализованный страхом, без сопротивлениЯ
дал себЯ свЯзать по рукам и ногам.
Љ тому же их подбадривал прием, какой они встречали в придорожных
деревнЯх, ютившихсЯ по склонам ѓарригских гор. Џри поЯвлении отрЯда жители
вскакивали с постелей, женщины выбегали из домов и желали повстанцам скорой
победы, мужчины, не успев одетьсЯ, хватали первое попавшеесЯ оружие и
присоединЯлись к отрЯду. ‚ каждой деревне колонну встречали приветствиЯми,
радостными возгласами и провожали бесчисленными напутствиЯми.
Џод утро луна скрылась за вершинами ѓарригских гор; повстанцы все шли,
быстрым шагом, в густой тьме зимней ночи; они уже не различали ни холмов, ни
равнины, они слышали только монотонную жалобу колоколов, которые звучали во
мраке, как бой незримых, неведомо где скрытых барабанов, и их отчаЯнный
призыв неустанно подгонЯл повстанцев.
’олпа увлекла Њьетту и ‘ильвера. Љ утру девушка стала изнемогать от
усталости. Ћна с трудом переступала быстрыми, мелкими шажками, не поспеваЯ
за огромными шагами окружавших ее здоровых молодцов. Ћна изо всех сил
старалась удержатьсЯ от жалоб: ей тЯжело было признатьсЯ, что она слабее
мужчин. …ще в начале похода ‘ильвер взЯл ее под руку; теперь, видЯ, что
знамЯ понемногу выскальзывает из ее окоченевших рук, он хотел понести его,
чтобы ей было легче, но Њьетта рассердилась; она только позволила ему
поддерживать знамЯ одной рукой, а сама продолжала нести его на плече. ‘
ребЯческим упрЯмством она не хотела расставатьсЯ со своей героической ролью
и отвечала улыбкой на взглЯды ‘ильвера, светившиесЯ заботливой нежностью. Ќо
когда луна зашла, Њьетта, в потемках, совсем ослабела. ‘ильвер чувствовал,
как она все тЯжелее виснет у него на руке. Ћн взЯл у нее знамЯ и обнЯл за
талию, чтобы не дать ей упасть. Ќо она ни разу не пожаловалась на усталость.
- ’ы совсем замучилась, беднаЯ моЯ Њьетта, - сказал ‘ильвер.
- „а, Я немножко устала, - откликнулась она сдавленным голосом.
- „авай отдохнем?
Ћна не ответила, но ‘ильвер почувствовал, что она еле держитсЯ на
ногах. ’огда он передал знамЯ одному из повстанцев и вышел из рЯдов,
поддерживаЯ Њьетту. Ћна пыталась сопротивлЯтьсЯ, ей было стыдно, что с ней
обращаютсЯ, как с ребенком; но ‘ильвер успокоил ее, сказав, что знает
тропинку, котораЯ вдвое короче дороги. Њожно будет отдохнуть с часок и
притти в Ћршер одновременно с колонной.
Ѓыло около шести часов утра. ‹егкий туман поднималсЯ над ‚ьорной. Ќочь,
казалось, стала еще чернее. ‘ильвер и Њьетта ощупью взобрались по склону и
уселись на скале. Ћни были затерЯны в зиЯющей бездне мрака, словно на утесе,
выступающем из океана. Љогда отзвучали шаги удалЯющегосЯ отрЯда, в этой
пучине слышны были только два колокола: один, звонкий, доносилсЯ откуда-то
снизу, из какой-нибудь придорожной деревни, а второй, далекий, приглушенный,
отвечал на его страстную жалобу глухим рыданием. Љазалось, колокола где-то в
бездне небытиЯ рассказывают друг другу о трагической гибели вселенной...
Њьетта и ‘ильвер, разгорЯченные быстрой ходьбой, сперва не чувствовали
холода. Ћни молчали, с невыразимой печалью слушаЯ набат, от которого
содрогалась ночь. Ќичего не было видно. Њьетте стало страшно. Ћна нашла руку
‘ильвера и сжала ее. ‹ихорадочное возбуждение последних часов,
подстегивавшее их, стремительно уносившее их вперед, заставившее забыть обо
всем, внезапно улеглось; они сидели теперь на этом неожиданном привале,
прижавшись друг к другу, растерЯнные, разбитые, как будто очнувшись от
тревожного сна. €м казалось, что море выплеснуло их на край дороги и
отхлынуло назад. ЌепреодолимаЯ усталость погружала их в бездумное
оцепенение; их пыл угас; они забыли об отрЯде, который должны были догнать;
и грустно, и сладко им было сидеть вот так, вдвоем, держась за руки в
неприветливой мгле.
- ’ы не сердишьсЯ, правда? - спросила, наконец, Њьетта. - џ бы шла с
тобой всю ночь напролет, но они так быстро бежали, что Я совсем запыхалась.
- Ќа что же мне сердитьсЯ? - сказал ‘ильвер.
- Ќе знаю. џ боюсь, что ты менЯ разлюбишь. џ бы рада делать такие
большие шаги, как ты, и все итти и итти, не останавливаЯсь. Ђ теперь ты
будешь думать, что Я еще маленькаЯ.
‘ильвер улыбнулсЯ в темноте, - Њьетта догадалась, что он улыбаетсЯ. Ћна
продолжала решительным тоном:
- ’ы все относишьсЯ ко мне, как к сестре. Ђ Я хочу быть твоей женой.
€ она притЯнула ‘ильвера к себе на грудь, крепко обнЯла его и шепнула:
- Љакой холод! „авай согреемсЯ, вот так.
Ќаступило молчание. „о сих пор, до этого волнующего мгновениЯ, любовь
их носила оттенок братской нежности. ‚ своем неведении, они продолжали
считать дружбой влечение, которое побуждало их постоЯнно обниматьсЯ, держать
друг друга в объЯтиЯх дольше, чем брат и сестра. Ќо, при всей чистоте их
любви, пылкаЯ кровь с каждым днем все больше волновалась. ‘ возрастом, с
познанием эта идиллиЯ должна была перейти в горЯчую страсть, полную южного
огнЯ. …сли девушка бросаетсЯ на шею юноше, это значит, что она уже стала
женщиной, и дремлющаЯ в ней женскаЯ природа готова проснутьсЯ при первой
ласке. Љогда влюбленные целуют друг друга в щеку, это значит, что они, сами
о том не догадываЯсь, уже ищут губы. Џоцелуй порождает любовников. ‚ эту
черную, холодную декабрьскую ночь под пронзительный плач набата Њьетта и
‘ильвер обменЯлись поцелуем, от которого всЯ кровь хлынула от сердца к
устам.
Ћни молчали, тесно прижавшись друг к другу. Њьетта сказала ‘ильверу:
"„авай согреемсЯ", и они простодушно ждали, что им станет теплее. ‘коро
горЯчие волны стали проникать сквозь одежду. Ћни почувствовали, что объЯтие
жжет, услышали, как их грудь вздымаетсЯ единым вздохом. €х охватила истома и
навеЯла на них какую-то тревожную дремоту. €м стало жарко; зажмурив глаза,
они видели вспышки света, в голове шумело. ќто состоЯние мучительного
блаженства длилось всего несколько минут, но им оно показалось бесконечным.
Ќезаметно, как во сне, их губы слились. Џоцелуй был долгий, жадный. €м
казалось, что они еще никогда не целовались. €м стало больно, они
отодвинулись. Ќочной холод остудил их жар; смущенные, они сидели на
некотором расстоЯнии друг от друга. Љолокола по-прежнему жалобно
перекликались в зиЯющей кругом черной бездне. „рожащаЯ, испуганнаЯ Њьетта не
решалась прижатьсЯ к ‘ильверу. Ћна не знала даже, тут ли он; его не было
слышно. ‚се их существо было переполнено острым ощущением поцелуЯ, слова
подступали к устам, им хотелось поблагодарить друг друга, поцеловатьсЯ еще
раз, но они стыдились своего жгучего счастьЯ и скорее согласились бы никогда
больше не испытать его, чем заговорить о нем вслух. …сли бы не быстраЯ
ходьба, разгорЯчившаЯ кровь, да не сообщница - темнаЯ ночь, они продолжали
бы целовать друг друга в щеку, как добрые друзьЯ. ‚ Њьетте заговорила
девическаЯ стыдливость. Џосле страстного поцелуЯ ‘ильвера в благосклонном
мраке, где расцветало ее сердце, она вспомнила вдруг оскорблениЯ, которыми
ее осыпал †юстен. ‚сего несколько часов назад она без краски стыда слушала,
как он ругал ее девкой, спрашивал, когда крестины, кричал, что отец поможет
ей разродитьсЯ пинком ноги, если только она осмелитсЯ вернутьсЯ в
†а-Њейфрен. Њьетта плакала, хотЯ и не понимала его, плакала, потому что
угадывала в его словах что-то грЯзное. Ќо сейчас, становЯсь женщиной, она,
по своей наивности, опасалась, что поцелуй, еще горевший на ее лице, покроет
ее позором, тем позором, которым клеймил ее †юстен. …й стало страшно, и она
разрыдалась.
- —то с тобой? Ћ чем ты плачешь? - встревожилсЯ ‘ильвер.
- Ќичего, оставь! - лепетала она. - џ сама не знаю. - € непроизвольно у
нее вырвалось среди рыданий: - ЉакаЯ Я несчастнаЯ! Њне и десЯти лет не было,
как в менЯ уже швырЯли камнЯми. Ђ теперь со мной обращаютсЯ как с последней
тварью. †юстен был прав, что осрамил менЯ перед всеми. ’о, что мы с тобой
делаем, ‘ильвер, это грешно.
‘ильвер был потрЯсен, он обнЯл ее, пыталсЯ успокоить.
- ‚едь Я же тебЯ люблю, - шептал он, - Я твой брат. —то же тут
грешного? Њы поцеловались, потому что нам было холодно. Њы же целовались
каждый вечер, когда прощались.
- ‘овсем не так, как сейчас, - тихо-тихо ответила Њьетта. - ‡наешь что,
не нужно больше так делать. Ќаверно, это грех, потому что мне стало как-то
совсем не по себе. ’еперь мужчины будут смеЯтьсЯ надо мной, а Я не посмею
ничего сказать, потому что они ведь правы...
‘ильвер молчал, не знаЯ, какими словами успокоить растревоженное
воображение этой тринадцатилетней девочки, дрожащей, испуганной первым
любовным поцелуем.
Ћн нежно прижал ее к себе, чувствуЯ, что она утешитсЯ, если вернетсЯ к
теплой неге объЯтиЯ. Ќо Њьетта оттолкнула его.
- ‡наешь что, давай уйдем, совсем уйдем отсюда! џ не могу вернутьсЯ в
Џлассан; дЯдЯ изобьет менЯ, все будут на менЯ пальцами показывать...
‚друг ее охватило отчаЯние.
- Ќет, нет, на мне проклЯтие, Я не хочу, чтобы ты ушел со мной и бросил
тетю „иду! Ћставь менЯ, брось менЯ где-нибудь на дороге!
- Њьетта, Њьетта! - взмолилсЯ ‘ильвер. - —то ты говоришь!
- Ќет, нет, Я освобожу тебЯ! Џодумай сам, менЯ выгнали, как потаскушку.
…сли мы вернемсЯ вместе, тебе придетсЯ каждый день дратьсЯ из-за менЯ. Ќет,
Я не хочу!
‘ильвер поцеловал ее в губы, шепнув:
- ’ы будешь моей женой. Ќикто не посмеет тебЯ обидеть.
Ћна слабо вскрикнула:
- Ќет, нет, не целуй менЯ так, мне больно!
€, помолчав немного, добавила:
- ’ы сам знаешь, что Я не могу стать твоей женой. Њы еще слишком
молоды. ЏридетсЯ ждать, а Я тем временем умру со стыда. Ќапрасно ты
возмущаешьсЯ, все равно тебе придетсЯ бросить менЯ где-нибудь.
’ут ‘ильвер не выдержал и разрыдалсЯ тем сухим мужским рыданием,
которое надрывает душу. Њьетта испугалась; бедный мальчик весь трЯссЯ в ее
объЯтиЯх, и она целовала его в лицо, позабыв о том, что поцелуи обжигают
губы. Ћна сама виновата. Ћна - дурочка - не смогла вынести сладкой боли его
ласки. ‘ чего это на нее напали грустные мысли, когда ‘ильвер поцеловал ее
так, как еще не целовал никогда? € она прижимала его к своей груди, умолЯла
простить ее за то, что она его огорчила. Ћни плакали, обхватив друг друга
дрожащими руками, и от их слез темнаЯ декабрьскаЯ ночь казалась еще мрачнее.
Ђ вдали неумолчно, задыхаЯсь, рыдали колокола...
- Ќет, лучше умереть, - повторЯл ‘ильвер среди рыданий, - лучше
умереть!
- Ќе плачь, прости менЯ, - лепетала Њьетта. - ‚едь Я сильнаЯ, Я все
сделаю, что ты захочешь.
‘ильвер вытер слезы и сказал:
- ’ы права, нам нельзЯ возвращатьсЯ в Џлассан. Ќо сейчас не времЯ
падать духом. …сли мы победим, Я захвачу тетю „иду, и мы все уедем
далеко-далеко. Ђ если не победим...
Ћн остановилсЯ.
- Ђ если не победим?.. - тихо повторила Њьетта.
- ’огда, что бог даст, - еще тише сказал ‘ильзер. - ’огда менЯ,
наверно, уже не будет в живых, и тебе придетсЯ утешать несчастную старуху.
’ак будет лучше.
- Џравда, - прошептала Њьетта. - ‹учше уж умереть. ќтот призыв к смерти
заставил их еще теснее прижатьсЯ друг к другу. Њьетта твердо решила умереть
вместе с ‘ильвером. Ћн говорил только о себе, но она чувствовала, что он с
радостью уведет ее с собой в могилу; там они смогут любить друг друга
свободнее, чем при солнечном свете. ’етЯ „ида тоже умрет и соединитсЯ с
ними. ќта жажда неземных наслаждений была у Њьетты как бы предчувствием, и
скорбные голоса колоколов, казалось, обещали ей, что небо скоро исполнит ее
желание. "“мереть! умереть!" - колокола повторЯли это слово все громче и
громче, и влюбленным чудилось, что они погружаютсЯ в последний сон,
непробудную дремоту, убаюканные теплом объЯтиЯ, горЯчей лаской снова
слившихсЯ уст.
Њьетта уже не отстранЯлась от ‘ильвера. Ћна сама прижалась губами к его
губам; а он, молча, страстно упивалсЯ лаской, острой боли которой Њьетта
сначала не могла перенести.
Њысль о близкой смерти взволновала ее; не стыдЯсь, она прильнула к
своему возлюбленному; казалось, ей хотелось перед тем, как сойти в могилу,
испить до дна все те радости, которых она едва успела коснутьсЯ устами;
казалось, она сердитсЯ, что не может сразу познать всю их мучительную,
неведомую сладость. Њьетта угадывала, что за поцелуем скрываетсЯ еще что-то,
и это неизвестное пугало и в то же времЯ притЯгивало ее пробуждающиесЯ
чувства.
‚сЯ во власти ‘ильвера, она сама готова была просить его сорвать
последний покров, с наивным бесстыдством невинности. Ђ он, обезумев от ее
ласки, упиваЯсь счастьем, обессилев, не хотел ничего большего, как будто
даже не верил, что могут быть еще другие наслаждениЯ.
Љогда у Њьетты захватило дыхание, когда она почувствовала, что жгучаЯ
радость первого объЯтиЯ понемногу слабеет, она шепнула ‘ильверу:
- Ќет, Я не хочу умирать, пока ты менЯ не полюбишь по-настоЯщему. џ
хочу, чтобы ты любил менЯ еще сильнее...
Ћна не находила слов, и не потому, чтобы ей мешала стыдливость, но
потому, что сама не сознавала, чего хочет, Ћна всЯ дрожала от страстного
волнениЯ, от беспредельной жажды счастьЯ.
‚ своей наивности она готова была топать ногами от нетерпениЯ, как
ребенок, которому не дают игрушку.
- ‹юблю тебЯ! люблю тебЯ! - шептал, изнемогаЯ, ‘ильвер.
Ќо Њьетта качала головой: неправда, он что-то скрывает от нее. ’айный
инстинкт здоровой натуры говорил ей о царЯщем в природе законе продолжениЯ
жизни, и она отказывалась умереть, не познав его власти. € этот протест
крови и нервов против смерти наивно проЯвлЯлсЯ в трепете горЯчих рук, в
бессвЯзном лепете и мольбе.
Ќаконец она затихла, уронила голову на плечо ‘ильвера и замерла.
‘клонившись к ней, он целовал ее долгими поцелуЯми. Ђ она наслаждалась ими,
пытаЯсь вникнуть в их смысл, постичь их тайную сладость. Ћна прислушивалась,
старалась проследить, как трепет пробегает по жилам, спрашиваЯ себЯ, такова
ли любовь, такова ли страсть. …е охватила истома, и она задремала, но и во
сне чувствовала ласки ‘ильвера. Ћн закутал ее в большой красный плащ и сам
прикрылсЯ его полой. €м не было холодно. ‘коро он догадалсЯ по ровному
дыханию Њьетты, что она заснула, и обрадовалсЯ при мысли, что после отдыха
они смогут бодро продолжать путь. Ћн решил дать ей поспать часок. Ќебо все
еще было темное, и только на востоке чуть заметнаЯ бледнаЯ полоска возвещала
приближение днЯ. ѓде-то позади них был, по-видимому, сосновый лес, и ‘ильвер
прислушивалсЯ к музыке его пробуждениЯ в первом дыхании зари. Љолокола
продолжали плакать в дремотном утреннем воздухе, и плач их баюкал сон
Њьетты, подобно тому как раньше вторил ее любовному смЯтению.
„о этой тревожной ночи ‘ильвер и Њьетта любили друг друга той нежной,
идиллической любовью, какаЯ рождаетсЯ порой у обездоленных, у чистых
сердцем, в рабочей среде, где еще встречаетсЯ простодушнаЯ любовь
древнегреческих мифов.

Њьетте было всего девЯть лет, когда ее отца сослали на каторгу за
убийство жандарма. Џроцесс антегрейлЯ прогремел по всему краю. Ѓраконьер не
скрывал, что убил жандарма, но клЯлсЯ, что жандарм сам целилсЯ в него. "џ
просто успел выстрелить раньше, чем он, - уверЯл антегрейль, - Я защищалсЯ;
это не убийство, а дуэль". ђазубедить его было невозможно. ’щетно
председатель суда втолковывал ему, что жандарм имеет право стрелЯть в
браконьера, браконьер же не смеет стрелЯть в жандарма. антегрейль избежал
гильотины только благодарЯ своей искренней убежденности и прежней хорошей
репутации. Љогда к нему, перед отправкой в ’улон, привели дочь, он плакал,
как ребенок. „евочка, еще в колыбели лишившаЯсЯ матери, осталась жить с
дедом в деревне аваноз, в ущельи ‘ейльи. Љогда браконьера сослали, они
стали питатьсЯ подаЯнием. Ћхотники, жители аваноза, помогали несчастной
семье каторжника, но старик скоро умер от горЯ, Њьетта осталась одна и,
вероЯтно, пошла бы просить милостыню, если бы соседки не вспомнили, что у
девочки есть тетка в Џлассане. ЉакаЯ-то добраЯ душа взЯлась отвезти Њьетту к
тетке, котораЯ встретила племЯнницу не слишком радушно.
…влалиЯ, жена кожевника ђебюфа, урожденнаЯ антегрейль, была крупнаЯ
черноволосаЯ властнаЯ женщина, заправлЯвшаЯ всем в доме. ‚ предместье
говорили, что она вертит мужем, как хочет. € действительно, ђебюфа, скупой,
жадный до работы и до денег, питал какое-то особое почтение к этой высокой
сварливой бабе, на редкость выносливой, бережливой и неприхотливой.
ЃлагодарЯ ей семьЯ процветала. Љогда муж вечером, вернувшись с работы,
застал дома Њьетту, он начал было ворчать, но жена живо заткнула ему рот,
сказав своим грубым голосом:
- Ќичего, девчонка здороваЯ, она заменит работницу; мы будем ее кормить
и сэкономим на жалованьи.
’акой расчет пришелсЯ по сердцу ђебюфа. Ћн даже ощупал руки Њьетты и с
удовлетворением заЯвил, что она очень крепкаЯ длЯ своего возраста. Њьетте
было всего девЯть лет. Ќа следующий день он дал девочке, работу. Ќа юге
женский труд далеко не так тЯжел, как на севере. †енщины редко копают землю
и таскают тЯжести; они вообще не выполнЯют мужской работы. €х дело - вЯзать
снопы, собирать маслины и тутовые листьЯ; самое трудное - это полоть. Њьетта
работала охотно. †изнь на вольном воздухе нравилась ей и была ей на пользу.
Џока тетка была жива, девочке жилось хорошо. ЌесмотрЯ на свою грубость,
…влалиЯ любила Њьетту как дочь и не допускала до тЯжелой работы, которую
ђебюфа пыталсЯ иногда взвалить на нее.
- Ќечего сказать, ловко придумал! - кричала она. - „урак ты, что ли? Ќе
понимаешь, что если она сегоднЯ надорветсЯ, так завтра совсем не сможет
работать.
ќтот довод убеждал ђебюфа, он смирЯлсЯ и сам тащил груз, который
собиралсЯ было взвалить на детские плечи Њьетты.
Њьетта была бы совсем счастливой под тайным покровительством тетки
…влалии, если бы не преследованиЯ двоюродного брата, шестнадцатилетнего
†юстена, который возненавидел девочку и в часы досуга всеми силами старалсЯ
отравить ей жизнь. Љогда ему удавалось оклеветать Њьетту так, чтобы ей
досталось, он бывал чрезвычайно рад. Ћн наступал ей на ногу, грубо толкал
ее, словно невзначай, и при этом злорадно хихикал. ‚ таких случаЯх Њьетта
молча, с достоинством смотрела на него в упор своими большими черными
детскими глазами, сверкающими гневом, и трусливый мальчишка невольно
переставал ухмылЯтьсЯ. ‚ сущности, он побаивалсЯ ее.
Њьетте шел одиннадцатый год, когда тетка …влалиЯ внезапно скончалась. ‘
этого днЯ все в доме переменилось. ђебюфа мало-помалу начал обращатьсЯ с
Њьеттой как с батрачкой; он взвалил на нее всю черную работу, пользовалсЯ ею
как рабочим скотом. Ћна не жаловалась, считаЯ, что обЯзана уплатить долг
благодарности. Џо вечерам, разбитаЯ усталостью, она плакала, вспоминаЯ
тетку, эту суровую женщину, скрытую доброту которой она оценила только
сейчас. ‚прочем, Њьетта не гнушалась никакой работой, даже самой тЯжелой. …е
восхищали проЯвлениЯ силы, и она гордилась своими крепкими руками и широкими
плечами. Ќо ее огорчало недоверие дЯди, его постоЯнные попреки, его тон
недовольного хозЯина. ’еперь она была чужаЯ в доме. Ќо и с чужой не
обращаютсЯ так, как обращались с ней. ђебюфа бессовестно эксплоатировал
бедную маленькую родственницу, которую оставил у себЯ потому, что это ему
было выгодно. ‘воим трудом она десЯть раз окупила его жестокое
гостеприимство, но не проходило днЯ, чтобы он не попрекнул племЯнницу куском
хлеба. Ћсобенно изощрЯлсЯ †юстен. Џосле смерти матери, когда девочка
оказалась беззащитной, он направил всю свою злобную изобретательность на то,
чтобы сделать ей жизнь невыносимой. ‘амаЯ жестокаЯ пытка, которую он мог
придумать, состоЯла в том, чтобы твердить Њьетте об ее отце. ’етка строго
запретила упоминать при Њьетте о каторге и каторжниках, и беднаЯ девочка,
при жизни тетки мало соприкасавшаЯсЯ с людьми, даже не понимала как следует
значениЯ этих слов. †юстен объЯснил ей все и по-своему рассказал про
убийство жандарма и про суд над антегрейлем. Ћн так и сыпал ужасными
подробностЯми: каторжникам приковывают к ноге пушечное Ядро; они работают по
пЯтнадцати часов в сутки; ни один не выживает. Ќет ничего на свете страшнее
каторги, - и, смакуЯ, он описывал все ее ужасы.
Њьетта слушала, цепенеЯ от страха, обливаЯсь слезами. Ќо иногда она
приходила в бешенство, и тогда †юстен быстро отскакивал от нее, опасаЯсь ее
сжатых кулаков. Ћн наслаждалсЯ этими жестокими разоблачениЯми. Љогда отец
набрасывалсЯ на девочку из-за какой-нибудь мелочи, †юстен принимал его
сторону, радуЯсь, что может безнаказанно оскорблЯть ее. …сли же Њьетта
пыталась оправдыватьсЯ, он заЯвлЯл:
- Ѓудет тебе. џблочко от Яблони недалеко падает. ’ы кончишь на каторге,
как твой отец.
€ Њьетта рыдала, глубоко уЯзвленнаЯ, охваченнаЯ стыдом, не в силах
защитить себЯ.
Ћна уже начинала превращатьсЯ во взрослую девушку. Ћна рано созрела и
переносила все издевательства с удивительной стойкостью. Ћна редко падала
духом, да и то лишь тогда, когда †юстен своими оскорблениЯми ранил ее
врожденную гордость. ‘коро Њьетта научилась без слез переносить постоЯнные,
нападки дрЯнного мальчишки, а он хотЯ и дразнил ее, но с опаской, знаЯ, что
она может броситьсЯ на него с кулаками. Ћна заставлЯла его замолчать, глЯдЯ
на него в упор. Ќе раз у нее ЯвлЯлсЯ соблазн убежать из †а-Њейфрена, не она
отгонЯла эту мысль из гордости, не желаЯ признать себЯ побежденной. ‚ конце
концов она зарабатывает свой хлеб, она не из милости живет у ђебюфа, - это
сознание удовлетворЯло ее самолюбие. € она оставалась длЯ того, чтобы
продолжать борьбу, напрЯгаЯ все силы, живЯ постоЯнной мыслью о самозащите.
Њьетта взЯла за правило молчать и делать, свое дело, отвечаЯ немым
презрением на насмешки. Ћна понимала, что дЯде выгодно ее держать и он не
станет слушать наговоры †юстена, который спит и видит, чтобы Њьетту выгнали
из дому. Ћна бросала им вызов, не уходЯ по собственной воле.
„олгие часы упрЯмого молчаниЯ Њьетта посвЯщала странным мечтам. …е
жизнь протекала за оградой †а-Њейфрена, вдали от людей, и, подрастаЯ, Њьетта
прониклась духом протеста, у нее образовались собственные взглЯды на вещи,
от которых, наверное, пришли бы в ужас жители предместьЯ.. Ѓольше всего ее
занимала судьба отца. ‚ ее памЯти всплы= вали слова †юстена. ‚ конце концов
она примирилась с мыслью, что отец совершил убийство. Ћна решила, что отец
правильно поступил, застрелив жандарма, который собиралсЯ его убить. Ћдин
землекоп, работавший в †а-Њейфрене рассказал ей, как было дело, и с тех пор
Њьетта, когда она изредка выходила из дому, даже не оборачивалась, если
мальчишки кричали ей вслед - "ќй, ты, антегрейль!"
Ћна лишь ускорЯла шаг, стиснув зубы и гневно сверкаЯ черными глазами. €
только придЯ домой и заперев за собой калитку, она бросала на толпу
мальчишек один-единственный долгий взглЯд. Ћна легко могла бы ожесточитьсЯ,
проникнутьсЯ дикой злобой отверженца, если бы в ней по временам не
пробуждалсЯ ребенок. ‚едь ей было всего одиннадцать лет, и когда она
по-детски предавалась горю, ей становилось легче. Ћна плакала, она стыдилась
отца, стыдилась самой себЯ. —тобы выплакатьсЯ вволю, она забивалась в сарай,
понимаЯ, что надо скрывать слезы, иначе ее будут мучить еще сильнее.
Ќаплакавшись досыта, она шла на кухню, умывалась холодной водой и принимала
прежний замкнутый вид. Ќо Њьетта прЯталась не только из страха; сильнаЯ не
по летам, она гордилась своей силой и не желала казатьсЯ ребенком. ‘ годами
она должна была бы озлобитьсЯ. Ќо ее спасло то, что она встретила на своем
пути ласку, в которой так нуждалась ее любЯщаЯ натура.
Љолодец во дворе дома, где жили старуха „ида и ‘ильвер, принадлежал
двум смежным владениЯм. ‘тена †а-Њейфрена перерезала его надвое. ђаньше, еще
до того, как участок ”уков слилсЯ с соседней усадьбой, огородники ежедневно
брали воду в этом колодце. Ќо он находилсЯ далеко от служб, и после покупки
участка обитатели †а-Њейфрена, у которых были другие, более удобные водоемы,
почти перестали им пользоватьсЯ. ‡ато по ту сторону стены ежедневно слышалсЯ
скрип журавлЯ: это ‘ильвер качал воду длЯ тети „иды.
Љак-то раз колодезный журавль сломалсЯ. Њолодой каретник вытесал новый
крепкий дубовый журавль и решил приладить его вечером, после работы. „лЯ
этого ему пришлось влезть на стену. Ћкончив работу, он отдыхал, сидЯ верхом
на стене и с любопытством глЯдЯ на обширную усадьбу Њейфрена. …го внимание
привлекла крестьЯнка, половшаЯ грЯдки в нескольких шагах от него. ‘тоЯл
июль, и было знойно, хотЯ солнце уже близилось к закату. ЉрестьЯнка снЯла
кофту и осталась в белом лифчике и цветной косынке, наброшенной на плечи.
ђукава рубашки были засучены по локоть. Ћна сидела на корточках, и вокруг
нее круто топорщились складки синей холщовой юбки, помочи которой
перекрещивались на спине. ЏередвигаЯсь на коленЯх, крестьЯнка ловко вырывала
сорные травы и бросала их в кошелку. ‘ильвер видел только, как мелькали ее
обнаженные руки, опаленные солнцем, хватаЯ то тут, то там еще не вырванные
сорнЯки. Ћн с интересом следил за быстрой игрой ее рук, и ему нравилось, что
они такие крепкие и проворные. Ћна насторожилась, когда ‘ильвер перестал
работать и стук молотка прекратилсЯ, но потом сразу опустила голову, прежде
чем он успел разглЯдеть ее черты. ќто пугливое движение заинтересовало его,
и он осталсЯ на стене. Ћн с юношеским любопытством поглЯдывал на нее,
бессознательно насвистываЯ и отбиваЯ такт долотом, которое держал в руке,
как вдруг оно выскользнуло, упало по ту сторону стены, ударилось о край
колодца и отскочило на несколько шагов. ‘ильвер, нагнувшись, смотрел на
долото, не знаЯ, спуститьсЯ ли ему за ним. Ќо, очевидна крестьЯнка уголком
глаза следила за юношей: она встала, не говорЯ ни слова, поднЯла долото и
протЯнула его ‘ильверу ’ут он увидел, что перед ним подросток. Ћн удивилсЯ и
немного смутилсЯ. ЋсвещеннаЯ красными лучами заката девочка старалась
дотЯнутьсЯ до него. ‘тена в этом месте была низкаЯ, но все же слишком высока
длЯ нее. ‘ильвер перевесилсЯ через край стены, а крестьЯночка встала на
цыпочки. Ћни ничего не говорили, только глЯдели друг на друга, смущенно
улыбаЯсь. ‘ильверу хотелось, чтобы она подольше оставалась в этой позе,
обратив к нему прелестное личико; ее огромные черные глаза и алые губы
поразили и взволновали его. ‘ильвер еще ни разу не видел девушек так близко;
он и не подозревал, что глаза и рот могут быть так привлекательны. ‚се в ней
казалось ему очаровательным - и цветнаЯ косынка, и белый лифчик, и синЯЯ
юбка с помочами, которые натЯнуло поднЯвшеесЯ плечо. …го взглЯд скользнул по
руке, протЯгивающей инструмент: до локтЯ она была золотисто-смуглаЯ, как бы
одетаЯ в загар, но дальше, в тени засученного рукава, ‘ильвер разглЯдел
обнаженное округлое предплечье, белое, как молоко. Ћн смутилсЯ, нагнулсЯ еще
ниже и, наконец, схватил долото. ЉрестьЯночка тоже сконфузилась. Ћба замерли
в тех же позах, продолжаЯ улыбатьсЯ, - девочка стоЯ внизу и поднЯв голову,
юноша полулежа на гребне стены. Ћни не знали, как им разойтись. Ћни еще не
обменЯлись ни единым словом. ‘ильвер забыл даже поблагодарить ее.
- Љак тебЯ зовут? - спросил он.
- ЊариЯ, - ответила крестьЯночка, - но менЯ все зовут Њьеттой.
Ћна поднЯлась на цыпочках и спросила звонким, отчетливым голосом: - Ђ
тебЯ?
- ЊенЯ зовут ‘ильвер, - ответил молодой рабочий.
Ќаступило молчание; оба с удовольствием прислушивались к звуку своих
имен.
- Њне пЯтнадцать лет, - продолжал ‘ильвер. - Ђ тебе?
- Њне будет одиннадцать в день всех свЯтых, - ответила Њьетта.
‘ильвер сделал удивленный жест.
- ‚от оно что, - засмеЯлсЯ он. - Ђ Я-то подумал, что ты уже взрослаЯ
девушка... у тебЯ такие здоровые руки.
Ћна тоже засмеЯлась, глЯдЯ на свои руки. Ѓольше они ничего не сказали.
Ћни еще долго глЯдели друг на друга к улыбались, но ‘ильверу, невидимому,
больше не о чем было ее спрашивать, и Њьетта спокойно отошла от стены и
принЯлась полоть, не поднимаЯ головы. Ђ он все еще медлил на стене. ‘олнце
садилось, косые лучи тЯнулись по желтому полю †аЊейфрена. ‡емлЯ пылала.
Љазалось, по ней пробегает пламЯ пожара, и сквозь эту огненную завесу
‘ильвер видел крестьЯночку, сидЯщую на корточках; ее голые руки снова
замелькали в быстрой игре. ‘инЯЯ холщоваЯ юбка словно выцвела, отблески
заката сверкали на бронзовых руках. Ќаконец ‘ильверу стало неловко, что он
так долго задерживаетсЯ, и он спустилсЯ со стены.
‚ечером ‘ильвер, захваченный этим приключением, начал расспрашивать
тетю „иду. Ѓыть может, она знает, кто эта девочка Њьетта с такими черными
глазами и таким алым ртом. Ќо с тех пор как тетЯ „ида переселилась в домик в
тупике св. Њитра, она ни разу не заглЯдывала за стену своего дворика. ќта
стена представлЯлась ей непреодолимой преградой, отрезавшей ее от прошлого.
Ћна не знала, да и не желала знать, что творитсЯ теперь по ту сторону стены,
в бывших владениЯх ”уков, где она похоронила свою любовь, свое сердце, свою
плоть. Џри первом же вопросе ‘ильвера она взглЯнула на него с детским
испугом. Ќеужели он потревожит пепел угасших дней, неужели заставит ее
плакать, как ее сын Ђнтуан?
- Ќе знаю, - торопливо сказала она, - Я теперь не выхожу из дому, Я
никого не вижу.
‘ильвер с нетерпением ждал следующего днЯ. ЏридЯ на работу, он завел
разговор с товарищами по мастерской. Ћн не стал рассказывать им о своей
встрече с Њьеттой, но упомЯнул вскользь о девочке, которую видел издали в
†а-Њейфрене.
- ќ, да это антегрейль! - воскликнул один из рабочих.
‘ильверу больше не пришлось спрашивать, товарищи сами рассказали ему
всю историю браконьера антегрейлЯ и его дочери Њьетты, проЯвлЯЯ
бессмысленную злобу, с какой толпа всегда относитсЯ к отверженным. Ћсобенно
жестоко они отзывались о девочке. “ них не было длЯ нее другого названиЯ,
кроме как "дочь каторжника", как будто этого было достаточно, чтобы обречь
невинного ребенка на вечный позор.
Љаретник ‚иан, честный и добродушный человек, в конце концов прикрикнул
на них.
- ‡амолчите вы, злые Языки! - сказал он, швырнув на землю оглоблю,
которую держал в руках. - Љак вам не стыдно так нападать на ребенка! џ знаю
эту девочку, она очень скромнаЯ на вид, и мне говорили, что она никогда не
отлынивает от дела и сейчас уже работает не хуже взрослой женщины. “ нас тут
есть лодыри, которые ей и в подметки не годЯтсЯ. „аст бог, она найдет себе
хорошего мужа и тот положит конец всем этим гнусным сплетнЯм.
‘ильвер, потрЯсенный шутками и руганью рабочих, при словах ‚иана
почувствовал, как слезы подступают у него к глазам. Ќо он не сказал ни
слова. Ћн схватил молот, лежавший возле него, и стал изо всех сил бить им по
ступице колеса.
‚ечером, возвратись из мастерской, ‘ильвер побежал к стене и взобралсЯ
на нее. Ћн застал Њьетту за тем же занЯтием, что и накануне. Ћн окликнул ее.
Ћна подошла, застенчиво улыбаЯсь, с прелестным смущением ребенка, который
вырос, не знаЯ ласки.
- ’ебЯ зовут антегрейль, да? - спросил он ее в упор. Ћна отшатнулась,
перестала улыбатьсЯ, глаза ее потемнели,
стали жесткими, засверкали недоверием. ‡начит, и он будет обижать ее,
как другие. Ќе отвечаЯ, она отвернулась от него, но ‘ильвер, пораженный
внезапной переменой в ее лице, быстро добавил:
- Џожалуйста, не уходи... џ вовсе не хотел тебЯ огорчить... Њне так
много надо тебе сказать...
Ћна подошла, но недоверчиво. ‘ильвер, решивший высказать ей все, что
переполнЯло его сердце, молчал, не знаЯ, с чего начать, боЯсь, как бы снова
не задеть больного места.
- •очешь, будем друзьЯми? - сказал он взволнованно, вкладываЯ всю душу
в эти слова.
“дивленнаЯ Њьетта вскинула на него глаза; они были влажные,
улыбающиесЯ. ‘ильвер поспешно добавил:
- џ знаю, что тебЯ обижают. Ќадо с этим покончить. ’еперь Я буду
защищать тебЯ, ладно?
„евочка просиЯла. „ружба, которую ей предлагали, спасет ее от злых
мыслей, от затаенной ненависти. Ќо она покачала головой и сказала:
- Ќет, Я не хочу, чтобы ты дралсЯ из-за менЯ. ‘о всеми ведь не
справишьсЯ. € потом есть люди, от которых ты все равно не можешь менЯ
защитить.
‘ильверу хотелось крикнуть, что он защитит ее ото всех на свете, но она
остановила его ласковым жестом.
- „овольно с менЯ и того, что ты мой друг.
Ћни разговаривали еще несколько минут, совсем тихо. Њьетта рассказала
‘ильверу о дЯде и двоюродном брате. Ћна очень боЯлась, что они увидЯт, как
он сидит здесь верхом на стене, †юстен не даст ей проходу, если у него в
руках будет оружие против нее. Ћна говорила о своих опасениЯх со страхом
школьницы, повстречавшейсЯ с подругой, с которой мать запретила ей водитьсЯ.
‘ильвер понЯл одно, - ему не легко будет встречатьсЯ с Њьеттой. ќто его
огорчило. ‚се же он обещал ей, что больше не будет взбиратьсЯ на стену.
Ћни стали придумывать, где бы им увидетьсЯ, но Њьетта вдруг крикнула,
чтобы он поскорей уходил: †юстен шел по двору, направлЯЯсь к колодцу.
‘ильвер живо спрыгнул со стены и, очутившись на своем дворике, стал
прислушиватьсЯ, досадуЯ, что ему пришлось бежать. —ерез несколько минут он
отважилсЯ снова взобратьсЯ на стену и заглЯнуть в усадьбу †а-Њейфрен, но,
увидав, что †юстен разговаривает с Њьеттой, быстро убрал голову. Ќа другой
день ему не удалось увидать ее даже издали: должно быть, она кончила
работать в этой части огорода. Џрошла неделЯ, а приЯтели так и не смогли об-
менЯтьсЯ ни единым словом. ‘ильвер был в отчаЯнии: он уже подумывал о том,
чтобы попросту пойти к ђебюфа и вызвать Њьетту.
Ћбщий колодец был довольно велик, но не слишком глубок. ЉраЯ его
образовывали широкий полукруг по обеим сторонам стены; вода была всего в
трех-четырех метрах от его краЯ. ‚ этой спокойной влаге отражались оба
отверстиЯ колодца, два полумесЯца, которые пересекала черней линией тень,
отбрасываемаЯ стеной. Ќаклонившись над колодцем, можно было в потемках
увидеть два зеркала необычайного блеска и чистоты. ‘олнечным утром, когда
капли, стекающие с веревки, не возмущали поверхности, оба зеркала, оба
отражениЯ неба светились в зеленоватой воде, где с необычайной четкостью
вырисовывалась листва плюща, вьющегосЯ по стене над колодцем.
Љак-то раз поутру, выйдЯ за водой длЯ тети „иды и ухватившись за
веревку, ‘ильвер невзначай наклонилсЯ над колодцем. Ћн вздрогнул и замер на
месте. …му показалось, что в глубине колодца он видит лицо Њьетты, что она,
улыбаЯсь, смотрит на него. Ќо он дернул веревку, возмутил воду, и
помутневшее зеркало уже ничего не отражало. ‘ильвер подождал, пока
успокоитсЯ вода; сердце у него билось, он боЯлсЯ шелохнутьсЯ. Њало-помалу
круги на воде стали расширЯтьсЯ, и перед ним снова возникло видение. Ћно
дрожало, колыхалось на поверхности, и движение воды придавало чертам
какую-то призрачную прелесть. Ќаконец отражение установилось. ‘ильвер увидел
улыбающеесЯ личико Њьетты, ее стан, ее цветной платок, белый лифчик и синие
помочи. Ђ во втором зеркале он увидел себЯ. ’огда, догадавшись, что они
видЯт друг друга, оба стали кивать головой. Ќекоторое времЯ они молчали.
Џотом поздоровались:
- „обрый день, ‘ильвер.
- „обрый день, Њьетта.
Ќепривычный звук голосов удивил их. ‚ этой сырой Яме они звучали
приглушенно и необыкновенно мЯгко. Љазалось, они доносЯтсЯ откуда-то
издалека, как по вечерам далекое пение с полей. Ћни понЯли, что расслышат
друг друга, даже если будут говорить шопотом. Љолодец гудел при малейшем
шорохе.
Ћблокотившись на каменную закраину и глЯдЯ друг на друга, они стали
беседовать. Њьетта рассказала ему все свои огорчениЯ за эту неделю. Ћна
работала на другом конце сада и могла приходить сюда только рано утром. Џри
этом она сделала недовольную гримаску. ‘ильвер разглЯдел ее и ответил
досадливым кивком головы. Ћни поверЯли друг другу свои дела, как будто
сидели рЯдом, их мимика соответствовала их словам. Ќе беда, что их разделЯет
стена, ведь они видЯт друг друга в таинственной глубине колодца.
- џ знаю, - продолжала Њьетта, делаЯ лукавое лицо, - что ты каждый день
в одно и то же времЯ ходишь за водой. Њне слышно из дома, как скрипит
журавль. € знаешь, что Я придумала, - Я сказала им, что лучше варить овощи в
колодезной воде. ’еперь Я буду приходить сюда по утрам в одно времЯ с тобой,
буду здороватьсЯ с тобой, и никто об этом не узнает.
Ћна засмеЯлась, простодушно радуЯсь своей выдумке, и добавила:
- Њне и в голову не приходило, что мы можем увидеть друг друга в воде.
€ в самом деле, это была неожиданнаЯ радость. Ћба были в восторге. Ћни
говорили только длЯ того, чтобы видеть, как шевелЯтсЯ губы. ‚ обоих было еще
очень много ребЯческого, и новаЯ игра забавлЯла их. Ћни на разные голоса
пообещали друг другу никогда не пропускать утреннего свиданиЯ. Ќо вот Њьетта
решила, что ей пора уходить, и сказала ‘ильверу, чтобы он тащил ведро. Ќо он
медлил, не решаЯсь дернуть веревку. Њьетта все еще стоЯла, наклонившись над
колодцем, он смотрел на ее улыбающеесЯ лицо, и ему было жаль разбить ее
улыбку. Ћн слегка качнул ведром, вода задрожала, улыбка потускнела. ‘ильвер
замер: он испугалсЯ, ему показалось, что он огорчил Њьетту и она плачет. Ќо
Њьетта кричала: "Ќу, что же ты, ну!" - она смеЯлась, и эхо повторЯло ее смех
звонкими раскатами. Ћна с шумом спустила ведро и поднЯла в колодце настоЯщую
бурю. ‚се скрылось в черной воде. ’ут и ‘ильвер стал наполнЯть свои кувшины,
прислушиваЯсь к шагам Њьетты, удалЯющимсЯ от стены.
‘ этого днЯ они ни разу не пропустили утреннего свиданиЯ у колодца. ќта
спЯщаЯ вода, эти прозрачные зеркала, в которых они любовались своим
отражением, придавали их встречам особую прелесть; их живое, ребЯческое
воображение долгое времЯ довольствовалось ими. Ћни вовсе не стремились
встречатьсЯ лицом к лицу. €м казалось гораздо забавнее пользоватьсЯ колодцем
как зеркалом и поверЯть свои утренние приветствиЯ его звонкому эху. ‚скоре
колодец стал их добрым другом. Ћни любили наклонЯтьсЯ над тЯжелой
неподвижной гладью, похожей на расплавленное серебро. ‚низу, в таинственном
полумраке, пробегали зеленые блики, превращаЯ сырую Яму в лесную прогалинку.
€х лица выглЯдывали из зеленого гнездышка, устланного мхом, овеЯнного
прохладою листьев и воды. Ђ неведомаЯ глубина колодца, этой опрокинутой
башни, над которой они наклонЯлись с легкой дрожью, притЯгивала их, и к их
веселости примешивалсЯ приЯтный страх. €х охватывало безумное желание
спуститьсЯ в колодец на большие камни, выступающие полукругом всего в
нескольких сантиметрах от воды; на них можно было бы сидеть, как на
скамейке, свесив ноги в воду, и болтать целыми часами, - никому и в голову
не пришло бы искать их там. Ќо когда они думали о том, что таитсЯ внизу, им
становилось жутко: нет, достаточно уж того, что их отражениЯ спускаютсЯ
туда, в глубину, в зеленый сумрак, где странные отсветы переливаютсЯ на
камнЯх, где из темных углов доносЯтсЯ загадочные шумы. Њьетту и ‘ильвера
особенно смущали эти шумы, исходЯщие из незримой глубины; нередко им
мерещилось, что кто-то откликаетсЯ на их голоса; они замолкали и
прислушивались к необъЯснимым, тихим жалобам; в стенах колодца медленно
просачивалась влага, тихо вздыхал воздух, капли, скользЯ по камнЯм, падали
гулко, как рыданиЯ. —тобы успокоитьсЯ, Њьетта и ‘ильвер ласково кивали друг
другу. Љолодец очаровывал их, и в его очаровании, заставлЯвшем их склонЯтьсЯ
над ним, как и во всЯких чарах, таилсЯ страх. Ќо он продолжал оставатьсЯ их
другом. € притом, какой превосходный предлог длЯ свиданий! †юстен, следивший
за каждым шагом Њьетты, не догадывалсЯ, почему она каждое утро так охотно
ходит за водой. €ногда издали он видел, что Њьетта медлит, перегнувшись
через край колодца, и бормотал: "‚от лентЯйка, балуетсЯ там, мутит воду". „а
и как ему было догадатьсЯ, что по ту сторону стены стоит влюбленный парень,
любуетсЯ в воде ее улыбкой и говорит: "Џусть только эта скотина †юстен
посмеет тебЯ обидеть! …му придетсЯ иметь дело со мной".
Ѓольше месЯца длилась эта игра. ‘тоЯл июль. ‘ утра палил зной; что за
наслаждение прибегать сюда, в эту влажную прохладу! Љак приЯтно обдувало
лицо холодное дыхание колодца, как хорошо было любить друг друга над
ключевой водой, в час, когда небо горит пожаром! Њьетта бежала прЯмо по
жнивью, она задыхалась от бега, мелкие колечки кудрей выбивались на лбу и
висках. Џоставив кувшин на закраину, она наклонЯлась над водой,
раскрасневшаЯсЯ, растрепаннаЯ, трепещущаЯ от смеха. Ђ ‘ильвер, почти всегда
приходивший первым, внезапно увидав ее в воде, испытывал такое же острое
чувство, как если бы она бросилась ему на шею на повороте тропинки. Љругом
звенело и ликовало Ясное утро. Џоток горЯчего света, пронизанный жужжанием
насекомых, струилсЯ на старую стену, на журавль, на закраину колодца. Ќо они
уже не замечали ни утренних лучей, ни миллионов голосов, поднимающихсЯ с
земли; скрытые в своем зеленом убежище глубоко под землей, в таинственной,
чуть страшной Яме, они забывали обо всем, наслаждаЯсь прохладой и
полумраком, трепеща от радости.
Ќо в иные утра Њьетта, не склоннаЯ по своему темпераменту к долгим
созерцаниЯм, принималась шалить: она дергала веревку и нарочно разбрызгивала
воду, разбиваЯ Ясные зеркала и искажаЯ отражениЯ. ‘ильвер убеждал ее
успокоитьсЯ. Ѓолее страстный и более замкнутый, чем она, он не знал большего
наслаждениЯ, чем любоватьсЯ лицом подруги, отраженным в воде с необычайной
четкостью. Ќо Њьетта не слушалась, она смеЯлась и нарочно говорила грубым
голосом, страшным голосом людоеда, который смЯгчало и приглушало эхо.
- Ќет! Ќет! - сердито повторЯла она. - ‘егоднЯ Я тебЯ не люблю.
Џосмотри, какие Я строю рожи. Џравда, Я уродина?
€ она хохотала, глЯдЯ, как их лица расширЯютсЯ, расплываЯсь на
поверхности воды.
Ќо как-то раз она рассердилась всерьез. Ћднажды утром ‘ильвера не
оказалось на месте, и она прождала его добрых пЯтнадцать минут, напрасно
скрипЯ журавлем. Љогда она, наконец, потерЯла терпение и собралась уходить,
прибежал ‘ильвер. “видев его, Њьетта поднЯла в колодце настоЯщую бурю. Ћна с
раздражением размахивала ведром, и чернаЯ вода кружилась и плескалась о
камни.
Ќапрасно ‘ильвер пыталсЯ ей объЯснить, что тетЯ „ида задержала его. Ќа
все его оправданиЯ Њьетта возражала:
- Ќет, ты менЯ обидел, Я не хочу больше тебЯ видеть.
Ѓедный юноша печально смотрел в темную Яму, полную жалобных шумов, где,
бывало, его встречало светлое видение на поверхности дремлющей глади. Ћн
ушел, так и не увидев Њьетты. Ќа другой день он пришел на полчаса раньше и
грустно смотрел в колодец, ничего не ожидаЯ, говорЯ себе, что упрЯмица,
наверно, не придет, как вдруг Њьетта, подстерегавшаЯ его по ту сторону
стены, с громким хохотом нагнулась над водой. ‚се было забыто.
‡десь были свои драмы и свои комедии, и колодец участвовал в них. …го
Ясные зеркала и мелодичное эхо благоприЯтствовали расцвету их нежности.
Њьетта и ‘ильвер одарили колодец призрачной жизнью, наполнили его своей
молодой любовью, и еще долго после того, как прекратились их встречи у
колодца, ‘ильвер, качаЯ по утрам воду, все времЯ ожидал увидеть смеющеесЯ
лицо Њьетты в дрожащем полумраке, еще взволнованном той радостью, какую они
вселили в него.
ќтот месЯц расцвета их детской нежности спас Њьетту от ее немого
отчаЯниЯ. Ћна чувствовала, что в ней возрождаетсЯ потребность любить,
счастливаЯ беззаботность ребенка, подавленнаЯ озлобленным одиночеством, в
котором протекала ее жизнь. ’еперь девочка знала, что она кому-то дорога,
что она не одна на свете, и эта уверенность помогала ей переносить
преследованиЯ †юстена и мальчишек предместьЯ. ‚ ее сердце, не умолкаЯ,
звенела песнЯ, заглушавшаЯ их гиканье. Ћна вспоминала об отце с нежностью,
умилением и перестала мечтать о жестокой мести. ‡арождающаЯсЯ любовь
прогонЯла злую лихорадку, как ЯснаЯ утреннЯЯ зарЯ. ‚месте с тем у Њьетты
поЯвилась хитрость влюбленной девушки. Ћна понЯла, что ей нужно по-прежнему
хранить вид молчаливого протеста, чтобы не вызвать подозрений у †юстена. Ќо,
несмотрЯ на все это, глаза ее излучали нежность, даже когда негодный
мальчишка издевалсЯ над ней, - она разучилась смотреть на него, как прежде,
мрачным, жестким взглЯдом. Ћн слышал, как она что-то мурлычет по утрам, за
завтраком.
- “ж больно ты весела, антегрейль, - говорил он, подозрительно
поглЯдываЯ на нее. - ’ут что-то не чисто.
Ћна пожимала плечами, а внутренне трепетала от страха и спешила
вернутьсЯ к своей роли негодующей жертвы. Ќо хотЯ †юстен и догадывалсЯ, что
у нее поЯвились какие-то тайные радости, он долго не мог проследить, каким
образом его жертва ускользнула от него.
‘ильвер также был глубоко счастлив. …жедневные встречи с Њьеттой давали
ему пищу длЯ размышлений в унылые часы, которые он проводил дома. ‚сЯ его
одинокаЯ жизнь, долгие молчаливые вечера наедине с тетей „идой освещались
воспоминанием об утреннем свидании, которое он старалсЯ восстановить в
мельчайших подробностЯх. Ћн был переполнен своим чувством и еще больше
замкнулсЯ в монашеской жизни, которую они вели с бабушкой. ‘ильвер по
природе любил укромные уголки, уединение, где он мог мирно жить, погруженный
в свои мысли. ‚ ту пору он жадно проглатывал все случайные книги, какие ему
удавалось разыскивать у старьевщиков предместьЯ, и это самообразование
привело его к своеобразной и возвышенной социальной религии. •аотическое,
плохо усвоенное чтение, лишенное твердого фундамента, рисовало ему жизнь, и
особенно женщин, в свете суетности и чувственных страстей, и это могло бы
смутить его ум, если бы сердце оставалось неудовлетворенным.
Ќо вот Явилась Њьетта, и ‘ильвер принЯл ее сначала как друга, а потом
как радость и цель всей своей жизни. ‚ечером, удалившись в свою каморку и
повесив лампу у изголовьЯ кровати, ‘ильвер обретал Њьетту на каждой странице
ветхого, запыленного томика, который он выхватывал наугад с книжной полки,
висевшей у него над головой, и читал с благоговением.
Љогда в книге шла речь о прекрасной добродетельной девушке, он тотчас
же придавал ей черты своей возлюбленной. € сам он принимал участие в
действии. …сли он читал роман, то в конце женилсЯ на Њьетте или же умирал
вместе с нею. …сли же это была политическаЯ статьЯ или трактат по
политической экономии, - которые он предпочитал романам, по странному
тЯготению полуобразованных людей к серьезному чтению, - ему все же удавалось
приобщить ее и к этой сухой материи, зачастую непонЯтной ему самому: он
воображал, что воспитывает в себе сердце, развивает способность любить, имеЯ
в виду времЯ, когда они поженЯтсЯ. Ќе было таких пустых бредней, в которых
не участвовала бы Њьетта. ќта невиннаЯ нежность защитила его от
растлевающего влиЯниЯ непристойных сказок XVIII века, случайно попавших ему
в руки. Ќо ‘ильвер предпочитал всему гуманитарные утопии, изобретаемые в
наши дни великими умами, увлеченными химерой всеобщего счастьЯ. ‘ильвер
погружалсЯ в них вместе с Њьеттой; без нее он не мыслил себе ни уничтожениЯ
пауперизма, ни окончательного торжества революции. ’о были ночи
лихорадочного чтениЯ, когда его напрЯженнаЯ мысль не могла оторватьсЯ от
книги, которую он то бросал, то снова брал в руки; ночи, полные сладостного
волнениЯ, которым он опьЯнЯлсЯ до зари, как запретным вином; ему становилось
тесно в узкой каморке, глаза резало от желтого, мигающего света лампы, но он
добровольно отдавалсЯ во власть жгучей бессонницы, созидаЯ проекты нового
общества, нелепые и наивно благородные, где народы преклонЯлись перед
идеальной женщиной, воплощенной в образе Њьетты. “ ‘ильвера было
наследственное предрасположение к фанатической вере в утопии. Ќервное
расстройство бабушки у него преобразилось в постоЯнное воодушевление, в
стремление ко всему возвышенному и недостижимому. Ћдинокое детство и
случайное, полученное урывками образование способствовали развитию этих
природных склонностей. Ќо ‘ильвер еще не достиг того возраста, когда в
человеческом мозгу прочно укоренЯетсЯ навЯзчиваЯ идеЯ. “тром, освежив голову
холодной водой, он забывал свои безумные мечты, полные простодушной веры и
невыразимой нежности. Ћн снова превращалсЯ в ребенка и мчалсЯ к колодцу с
одной мыслью - увидеть улыбку своей возлюбленной, вместе с нею насладитьсЯ
радостью сиЯющего утра. ‘лучалось, что ‘ильвер, захваченный мечтами о
будущем, или просто поддавшись внезапному порыву, бросалсЯ к тете „иде и
целовал ее в обе щеки, а старуха смотрела ему в глаза, обеспокоеннаЯ тем,
что они такие Ясные и светЯтсЯ знакомым ей счастьем.
Њежду тем Њьетте и ‘ильверу наскучило созерцать свои тени. Ћни
пресытились своей игрушкой и мечтали о более полных радостЯх, каких не мог
доставить колодец. €м хотелось чего-то более осЯзаемого, хотелось глЯдеть
друг другу в лицо, бегать вдвоем по полЯм, возвращатьсЯ домой усталыми,
обнЯвшись и тесно прильнув друг к другу, чтобы глубже чувствовать свою
дружбу. Љак-то утром ‘ильвер предложил Њьетте попросту перелезть через стену
и побродить с нею по †а-Њейфрену. Ќо девочка отговорила его от этой безумной
затеи, котораЯ отдала бы ее в руки †юстена, и ‘ильвер обещал придумать
какой-нибудь другой способ.
‘тена, разделЯвшаЯ колодец, делала крутой поворот в нескольких шагах от
него, образуЯ углубление, где влюбленные могли бы спрЯтатьсЯ, если бы только
им удалось туда добратьсЯ. Ќо как туда попасть? ‘ильвер отказалсЯ от мысли
перелезть через стену, не желаЯ волновать Њьетту. Ќо у него возник другой
тайный план: калитка, которую Њаккар и Ђделаида когда-то прорубили за одну
ночь, уцелела в заброшенном уголке соседнего владениЯ: ее даже забыли
заколотить; чернаЯ от сырости, зеленаЯ от плесени, со ржавым замком и
петлЯми, она казалась частью старой стены. Љлюч от нее был, вероЯтно, давно
потерЯн; трава, выросшаЯ на пороге, и бугорок, образовавшийсЯ перед ним,
доказывали, что через него уже много лет не переступала ничьЯ нога. ‚от
этот-то потерЯнный ключ и задумал разыскать ‘ильвер. Ћн знал, как
благоговейно тетЯ „ида хранит реликвии прошлого, предоставлЯЯ им истлевать
на старых местах. Ћднако он целую неделю безуспешно обшаривал весь дом.
Љаждую ночь он, крадучись, направлЯлсЯ к калитке, чтобы проверить, не
подойдет ли один из ключей, найденных им за день. Ћн перепробовал больше
тридцати ключей, уцелевших, вероЯтно, со времен ”уков; он отыскивал их
повсюду - на полках, на дне забытых Ящиков и уже начал было отчаиватьсЯ, как
вдруг желанный ключ нашелсЯ: оказалось, что он попросту привЯзан веревочкой
к ключу от входных дверей, торчащему в замке, и провисел так более сорока
лет. ‚ероЯтно, тетЯ „ида ежедневно касалась его рукой, но не решалась убрать
это мучительное напоминание о минувшем счастье. Љогда ‘ильвер убедилсЯ, что
ключ действительно подходит к калитке, он стал ожидать утра, воображаЯ, как
обрадуетсЯ и удивитсЯ Њьетта, которой он ни слова не сказал о своих поисках.
Ќа другой день, услыхав, что Њьетта поставила кувшин у колодца, он
тихонько отпер калитку и быстро ее распахнул, примЯв траву на пороге.
‚ытЯнув шею, он увидел, что Њьетта стоит, наклонившись над колодцем, и
смотрит в воду, поглощеннаЯ ожиданием. ’огда он в два шага достиг ниши в
стене и тихонько окликнул ее: "Њьетта! Њьетта!" Њьетта вздрогнула и поднЯла
голову, думаЯ, что он сидит на стене. Ќо когда она увидела, что он в
†а-Њейфрене, в двух шагах от нее, она слабо вскрикнула от неожиданности и
бросилась к нему. Ћни взЯлись за руки и глЯдели друг на друга, восхищенные
неожиданной близостью, находЯ, что они еще красивее под горЯчими лучами
солнца. ќто было в августе, в день успениЯ. €здали доносилсЯ перезвон
колоколов, и воздух был прозрачный, какой бывает в большие праздники, словно
пронизанный какой-то светлой радостью.
- ‡дравствуй, ‘ильвер!
- ‡дравствуй, Њьетта!
ѓолоса, произносившие их обычное утреннее приветствие, прозвучали
теперь по-новому. Ћни знали только отзвуки своих голосов, приглушенные эхом
колодца. ’еперь они казались им звонкими, как пение жаворонка. Ђх, как
хорошо было в этом солнечном уголке, в этом лучистом воздухе! Ћни все еще
держались за руки. ‘ильвер стоЯл, прислонившись к стене, Њьетта слегка
откинулась назад, обоих озарЯло сиЯние их улыбки. Ћни собирались поведать
друг другу все, что не решались доверить гулкому эху колодца, как вдруг
‘ильвер, обернувшись на легкий шорох, побледнел и выпустил руки Њьетты. Ћн
увидел тетю „иду: она стоЯла, выпрЯмившись во весь рост, на пороге
калитки...
Ѓабушка вышла к колодцу случайно. “видев в старой черной стене белый
просвет открытой калитки, она почувствовала, как что-то ударило ее прЯмо в
сердце. Ѓелый просвет представилсЯ ей бездной света, грубо вторгающегосЯ в
ее прошлое. Ћна увидела самое себЯ в Ярком утреннем свете, увидела, как она,
Ђделаида, бежит, быстро переступает порог, увлекаемаЯ своей страстью. Ђ
Њаккар уже там, Њаккар ее ждет. Ћна бросаетсЯ к нему на шею, прижимаетсЯ к
его груди, и восходЯщее солнце проникает вместе с нею в калитку, которую она
второпЯх позабыла закрыть, и заливает их обоих косыми лучами. ќто внезапное
видение было длЯ нее, как жестокаЯ кара; оно беспощадно разбило ее
старческий сон, разбередило жгучую боль воспоминаний. …й и в голову не
приходило, что калитку могут открыть. …й казалось, что смерть Њаккара навеки
замуровала ее. …сли бы колодец, если бы всЯ стена вдруг провалилась сквозь
землю, это не так поразило бы Ђделаиду. Љ ее изумлению примешивалось смутное
негодование против кощунственной руки, котораЯ осквернила порот, оставив за
собой белый просвет, зиЯющий, как открытаЯ могила. ‘таруха подошла ближе,
словно ее притЯгивали какие-то чары, и остановилась на пороге.
’о, что она увидела, вызвало в ней болезненное удивление. Џравда, она
слышала, что участок ”уков присоединен к †а-Њейфрену, но она не подозревала,
что все ее прошлое могло так бесследно исчезнуть. Љазалось, порыв ветра смел
все, что она берегла в своей памЯти. ‘тарый дом, огромный огород с зелеными
грЯдами овощей - все пропало. Ќи камнЯ, ни деревца не уцелело от былых
времен. ’ам, где стоЯл ее родной дом, в котором она выросла, который еще
вчера могла представить себе, закрыв глаза, тЯнулись теперь полосы голой
земли, обширное скошенное поле, унылое, как пустынЯ. …сли теперь она закроет
глаза и захочет воскресить прошлое, то перед нею непременно возникнет это
жнивье, как желтый саван, покрывающее землю, где погребена ее юность.
Ђделаида взглЯнула на это скучное равнодушное поле, и ей показалось, что
сердце ее умирает опЯть. ‚се кончено. “ нее отнЯты даже видениЯ прошлого.
’еперь она жалела, что поддалась соблазну и заглЯнула в белый просвет, в эту
дверь, распахнувшуюсЯ в навеки минувшие дни. ’етЯ „ида собиралась уже уйти,
захлопнуть проклЯтую калитку, не пытаЯсь даже узнать, чьЯ дерзкаЯ рука ее
открыла, как вдруг она заметила ‘ильвера и Њьетту. Џри виде влюбленных,
которые, смущенно опустив головы, ждали ее взглЯда, она остановилась на
пороге, пронзеннаЯ еще горшей болью. Ћна все понЯла. €так, до конца дней ей
суждено видеть себЯ и Њаккара, слитых в объЯтии, в Ясном утреннем свете.
Љалитка снова стала сообщницей: по дороге, проторенной любовью, опЯть
проходила любовь - извечное возрождение, сулЯщее счастье сегоднЯ и слезы в
будущем. ’етЯ „ида видела только слезы, и внезапно ею овладело предчувствие
- пред нею предстали Њьетта и ‘ильвер, окровавленные, раненные в самое
сердце. ЏотрЯсеннаЯ воспоминанием былых страданий, воскресших при виде этих
мест, тетЯ „ида оплакивала судьбу своего дорогого ‘ильвера. ‚о всем виновата
она: если бы тогда, давно, она не пробила в стене калитку, ‘ильвер не
оказалсЯ бы здесь, в этом глухом уголке, у ног девушки, не упивалсЯ бы
счастьем, которое дразнит смерть и вызывает ее зависть.
Њолча тетЯ „ида подошла и взЯла ‘ильвера за руку. Ћна, пожалуй, не
стала бы мешать влюбленным, дала бы им поболтать под стеной, если бы не
чувствовала себЯ соучастницей в их смертоносной радости. € она увлекла за
собой ‘ильвера; услышав легкие шаги Њьетты, она обернулась. „евочка
подхватила кувшин и пустилась наутек через поле. Ћна бежала, радуЯсь, что
так дешево отделалась, и тетЯ „ида невольно улыбнулась, глЯдЯ, как она
мчитсЯ через поле, словно козочка, вырвавшаЯсЯ на волю.
- ЉакаЯ молодаЯ! - пробормотала она. - …ще успеет!
„олжно быть, она хотела сказать, что Њьетта еще успеет наплакатьсЯ и
настрадатьсЯ. Џотом, взглЯнув на ‘ильвера, восторженно смотревшего, как
Њьетта бежит под Ярким солнцем, она добавила спокойно:
- Ѓерегись, мальчик, от этого умирают!..
Ѓольше она ничего не сказала об этом событии, разбередившем рану в ее
сердце. “ нее образовалсЯ своего рода культ молчаниЯ. Љогда ‘ильвер вошел в
дом, она заперла калитку и забросила ключ в колодец. ’еперь она может быть
спокойна - калитка больше не сделает ее сообщницей. ‚ последний раз она
взглЯнула на запертую калитку, радуЯсь, что стена стала опЯть мрачной и
непроницаемой. Њогила закрылась, белый просвет навсегда заслонен досками,
черными от сырости, зелеными от плесени, на которые улитки уронили
серебрЯные слезы.
‚ечером с тетей „идой сделалсЯ нервный припадок; во времЯ приступов,
повторЯвшихсЯ у нее времЯ от времени, она порой говорила громко, бессвЯзно,
как в бреду. ‚ этот вечер ‘ильвер, испытывавший острую жалость к несчастной
старухе, которую сводили судороги, и старавшийсЯ удержать ее на кровати,
слышал, как она, задыхаЯсь, говорила о таможенных стражниках, о выстрелах, о
каком-то убийстве. Ћна отбивалась, умолЯла, клЯлась отомстить. Љогда
припадок стал проходить, ее, как всегда, охватил непонЯтный ужас, она
дрожала от страха, так что стучали зубы, приподнималась на постели, диким
взглЯдом озиралась по сторонам и снова падала на подушку, испускаЯ протЯжные
стоны. Џо-видимому, у нее были галлюцинации. Ћна обнЯла ‘ильвера и прижала
его к себе, как будто узнаваЯ внука, но потом опЯть стала принимать его за
кого-то другого.
- Ћни тут! - повторЯла она, заикаЯсь. - ‘мотри, они хотЯт его схватить.
Ћни его убьют... џ не хочу... Џрогони их, скажи им, что Я не хочу... Њне
больно, когда на менЯ смотрЯт...
€ она повернулась к стене, чтобы не видеть людей, о которых говорила.
Ћна затихла не надолго, потом продолжала:
- ’ы тут, дитЯ мое? Ќе оставлЯй менЯ... Њне казалось, что Я умираю...
Ђх, зачем мы пробили калитку в стене!.. ‘ того днЯ начались мои страданиЯ...
џ так и знала, что калитка принесет нам несчастье... Ѓедные, бедные дети!..
‘колько слез! €х тоже пристрелЯт, как собак...
Ћна впала в беспамЯтство и уже не сознавала, что рЯдом с нею ‘ильвер.
‚друг она вскочила: по-видимому, ей что-то померещилось в ногах постели. …е
лицо исказилось.
- Џочему ты их не прогонишь? - кричала она, прЯча свою седую голову на
груди у ‘ильвера. - Ћни опЯть тут. ‚от тот с ружьем, он прицелилсЯ, он
сейчас выстрелит!..
‚скоре она забылась тЯжелым сном, каким обычно кончались у нее
припадки. Ќа следующий день она ничего не помнила. Ќи разу она не упомЯнула
о том утре, когда застигла ‘ильвсра с его подругой за старой стеной.
Њолодые люди не виделись целых два днЯ. Љогда Њьетта осмелилась
вернутьсЯ к колодцу, они решили не повторЯть своей затеи. Ќо после первого,
столь внезапно прерванного свиданиЯ им ужасно захотелось опЯть побыть
вдвоем, уединитьсЯ в каком-нибудь укромном местечке. ‘ильвера больше не
удовлетворЯли радости, доставлЯемые колодцем; чтобы не огорчать тетю „иду,
он решил никогда не переходить за стену и стал умолЯть Њьетту назначить ему
свидание где-нибудь в другом месте. Ћна не заставила себЯ долго просить и
встретила его предложение радостным смехом, как девочка, котораЯ еще не
помышлЯет ни о чем запретном. Ћна смеЯлась просто потому, что ей казалось
забавным провести шпиона †юстена. ‚любленные долго обсуждали, где бы им
лучше видетьсЯ. ‘ильвер придумывал самые невероЯтные места; он или мечтал о
далеких путешествиЯх, или предлагал встречатьсЯ в полночь на чердаке
†а-Њейфрена. Ѓолее практичнаЯ Њьетта пожимала плечами и обещала что-нибудь
придумать. Ќа следующее утро она задержалась у колодца всего на минутку,
улыбнулась ‘ильверу и шепнула ему, чтобы он вечером, часов в десЯть,
приходил на пустырь св. Њитра. Ќе трудно догадатьсЯ, что ‘ильвер ЯвилсЯ
во-времЯ. ‚есь день он ломал себе голову, почему Њьетта выбрала это место.
…го любопытство еще усилилось, когда он вошел в узкий проход за грудами
досок, в самом конце пустырЯ. "„олжно быть, она придет оттуда", - размышлЯл
он, глЯдЯ на дорогу, ведущую в Ќиццу. ‚друг за стеной зашуршали ветки и над
ее краем показалась смеющаЯсЯ растрепаннаЯ головка, радостно кивавшаЯ ему.
- ‚от и Я!
‚ самом деле, это была Њьетта. Ћна, как мальчишка, вскарабкалась на
одно из тех тутовых деревьев, какие и по сей день растут вдоль стен
†а-Њейфрена. Ћдним прыжком она очутилась на могильной плите, выступающей из
земли в конце аллеи. ‘ильвер с восторгом следил, как она опускаетсЯ со
стены, забыв даже помочь ей. Ћн взЯл ее за руки и сказал:
- ЉакаЯ ты ловкаЯ! ’ы лазаешь лучше менЯ.
’ак они встретились в первый раз в этом глухом уголке, где их ожидало
столько счастливых часов. ‘ этого вечера они виделись здесь ежедневно.
Љолодцем они пользовались теперь только длЯ того, чтобы известить друг друга
о неожиданных обстоЯтельствах, мешающих свиданию, о перемене часа, о разных
маленьких новостЯх, столь важных длЯ них обоих и не терпЯщих отлагательства.
’от, кому надо было известить другого, начинал качать журавль, скрип
которого слышен был издалека. ‚ иные дни они вызывали друг друга по
нескольку раз, чтобы сообщить какой-нибудь необыкновенно важный пустЯк; но
настоЯщую радость они испытывали только по вечерам, в укромной аллее. Њьетта
отличалась поразительной точностью. Ќа счастье она спала над кухней, в
чулане, где до ее приезда хранили зимние запасы. ’уда вела отдельнаЯ
лестница, так что Њьетта могла в любое времЯ входить и выходить незаметно
длЯ дЯди ђебюфа и †юстена. Ќо если бы даже †юстен случайно увидел, как она
возвращаетсЯ домой, она живо придумала бы какое-нибудь объЯснение и
посмотрела бы на него в упор жестким взглЯдом, от которого он сразу поджимал
хвост.
Љакие это были счастливые, теплые вечера! ‘тоЯли первые дни сентЯбрЯ,
который в Џровансе бывает Ясным и солнечным. ‚любленные могли приходить на
свидание не раньше девЯти часов. Њьетта перелезала через стену. ‘коро она
научилась так ловко перепрыгивать через нее, что почти всегда уже сидела на
могильной плите, когда ‘ильвер еще только протЯгивал руки, чтобы помочь ей
спуститьсЯ. Њьетта смеЯлась, радуЯсь своей ловкости, переводЯ дух,
раскрасневшаЯсЯ, растрепаннаЯ. Ћна похлопывала по юбке, чтобы пригладить ее.
‘ильвер, смеЯсь, называл ее озорным мальчишкой. Ќо ему нравилась ее удаль.
Ћн с одобрением смотрел, как она прыгает через стену, словно старший брат,
наблюдающий за упражнениЯми маленького братишки. ‘колько ребЯческого было в
их зарождающейсЯ любви! —асто они мечтали о том, чтобы отправитьсЯ за
птичьими гнездами на берег ‚ьорны.
- ‚от увидишь, как Я умею лазать по деревьЯм! - гордо заЯвлЯла Њьетта.
- “ нас в аванозе Я взбиралась на самую верхушку орехового дерева отца
Ђндре. Ђ ты доставал когда-нибудь сорочьи гнезда? ‚от это трудно!
Ќо ‘ильвер подхватывал ее, снимал с плиты, и они начинали ходить по
аллее, обнЯвшись за талию. Ћни спорили о том, как лучше упиратьсЯ руками и
ногами в развилины, когда взбираешьсЯ на дерево, и теснее прижимались друг к
другу, чувствуЯ, как от объЯтиЯ исходит странное тепло, обжигающее их
неожиданной радостью. „а, здесь было куда лучше, чем у колодца! ‚се же они
по-прежнему оставались детьми, болтали и играли, точно мальчишки, и, еще не
знаЯ слов любви, наслаждались взаимной близостью, как влюбленные, просто от-
того, что кончики их пальцев соприкасались. Љаждый инстинктивно искал теплую
руку другого, не понимаЯ, куда его влекут чувства и сердце. ‚ эту пору
блаженного неведениЯ оба даже боЯлись признатьсЯ друг другу в странном
волнении, которое охватывало их при малейшем прикосновении. “лыбаЯсь, порой
удивлЯЯсь радости, котораЯ пронизывала их, как только они дотрагивались друг
до друга, они отдавались неге новых ощущений, без умолку болтаЯ о птичьих
гнездах, до которых так трудно добратьсЯ.
Њолодые люди прохаживались взад и вперед по тропинке между грудами
досок и оградой †а-Њейфрена. Ћни никогда не выходили из тупика и, дойдЯ до
конца, всЯкий раз возвращались обратно. ‡десь они были как дома. € нередко
Њьетта, радуЯсь тому, что они так надежно укрыты, останавливалась и начинала
восторгатьсЯ своей удачной мыслью.
- Ќет, как же Я это хорошо придумала! - говорила она с восхищением. -
Џройди хоть целую милю, - не найдешь второго такого уголка.
ѓустаЯ трава заглушала их шаги. Ћни утопали во мгле, как в потоке,
баюкавшем их между темными берегами, и только над головой виднелась
темно-синЯЯ полоска неба, усеЯннаЯ звездами. Џочва под ногами казалась
зыбкой, аллеЯ напоминала сказочную реку, текущую под черным в золотых искрах
небом, и они испытывали неизъЯснимое волнение, они понижали голос, хотЯ и
знали, что их никто не слышит. ‚округ струилась ночь, и влюбленные,
отдавшись ее потоку, чувствуЯ необыкновенную душевную и телесную -легкость,
делились самыми незначительными впечатлениЯми днЯ, охваченные любовным
трепетом.
‚ Ясные вечера, когда стена и штабели досок четко вырисовывались в
лунном свете, Њьетта и ‘ильвер опЯть становились детьми. ЂллеЯ уходила в
темноту, пересеченнаЯ полосами света, такаЯ приветливаЯ, такаЯ знакомаЯ. €
друзьЯ бегали, догонЯЯ друг друга, хохотали, как школьники во времЯ
перемены, отваживались даже взбиратьсЯ на груды досок. ‘ильверу каждый раз
приходилось унимать Њьетту; он пугал ее, уверЯЯ, что †юстен, наверно,
подстерегает за стеной. Џотом, переводЯ дух, они бродили по аллее, утешаЯсь
мыслью, что когда-нибудь побегают наперегонки по лугам св. Љлары.
Ќа заре своей любви они находили прелесть и в темных, и в Ясных ночах.
‘ердце уже заговорило в них, и стоило только стемнеть, как объЯтиЯ
становились нежнее, смех звучал ласковым призывом. €х любимаЯ аллеЯ, такаЯ
приветливаЯ при лунном свете, такаЯ волнующаЯ в темные вечера, казалось,
откликалась и на звонкий смех и на трепетное молчание. ‚любленные не
разлучались до полуночи; между тем город засыпал, и окна предместьЯ потухали
одно за другим.
Ќичто не нарушало их уединениЯ. ‚ этот поздний час ребЯтишки уже не
играли в прЯтки между грудами досок. Џорой до молодых людей долетал
отдаленный шум, пение рабочих, проходивших по дороге, голоса с соседней
улицы. ’огда они с опаской оглЯдывались на пустырь св. Њитра. Џеред ними
расстилалось пустынное поле, усеЯнное балками, по которому изредка скользили
тени; в теплые вечера кое-где виднелись смутные силуэты влюбленных пар да
старики, сидЯщие на бревнах у большой дороги. Љогда вечера становились
свежее, на унылом, заброшенном пустыре видны были только цыганские костры,
перед огнем мелькали длинные черные тени. ‚ спокойном ночном воздухе гулко
разносились отдельные слова, случайные звуки: буржуа, запираЯ двери, желал
соседу спокойной ночи, хлопала ставнЯ, мерно били часы на городской башне -
замирающие шумы провинциального городка, отходЯщего ко сну. Ђ когда Џлассан
засыпал, все еще слышалась перебранка цыган, потрескивание костров, или
вдруг раздавались гортанные голоса девушек, певших песню на незнакомом
Языке.
Ќо пустырь св. Њитра не привлекал влюбленных, они поскорей возвращались
в свои любимые места, снова принимались бродить по заветной дорожке, такой
таинственной и укромной. —то им за дело до других, до всего города? ѓруда
досок, отделЯвшаЯ их от злых людей, превращалась в их воображении в
неприступную крепость. €м было так уютно, так привольно в этом закоулке, в
самом центре предместьЯ, в ста шагах от ђимских ворот; порой им казалось,
что они где-то далеко, у излучины ‚ьорны или в открытом поле. ‹ишь одному из
всех доносившихсЯ звуков внимали они с волнением и тревогой: звону городских
часов, медленно бивших в темноте. €ногда влюбленные притворЯлись, что не
слышат его; иногда вдруг останавливались как вкопанные, как бы в знак
протеста. Џо нескольку раз они давали себе отсрочку на десЯть минут, но в
конце концов приходилось прощатьсЯ. Ћни готовы были до самого утра играть,
болтать, обниматьсЯ, чтобы испытать странное стеснение в груди, такое
сладостное и непонЯтное. Ќаконец Њьетта решалась взобратьсЯ на стену.
Џравда, этим дело не кончалось, и прощание длилось еще добрых четверть часа.
‘тоЯ на стене, Њьетта медлила, облокотившись на выступ, держась за ветви
тутового дерева, заменЯвшего ей лестницу. Ђ ‘ильвер, стоЯ на могильной
плите, брал ее за руки и продолжал беседу вполголоса. Ћни десЯть раз
повторЯли: "до завтра" и снова принимались болтать.
Ќаконец ‘ильвер говорил сердитым голосом:
- Ќу, слезай, пора, уже первый час.
Ќо Њьетта, упрЯмаЯ, как все девочки, требовала, чтобы он непременно
спрыгнул первым; она посмотрит, как он будет уходить. ‘ильвер стоЯл на
своем, тогда Њьетта в отместку пугала его:
- ‘мотри, Я сейчас спрыгну!
€ прыгала с дерева, к великому ужасу ‘ильвера. Ћн слышал глухой шум ее
падениЯ, слышал, как она с хохотом убегала, не отвечаЯ на его последний
привет. Ќесколько мгновений он стоЯл, глЯдЯ, как исчезает во мраке ее
неЯснаЯ тень, потом тихо соскакивал с камнЯ и направлЯлсЯ в тупик св. Њитра.
‚ течение двух лет они приходили сюда ежедневно. ‚ первые свиданиЯ
вечера были еще совсем теплые. ‚любленные воображали, что сейчас май месЯц,
когда бродЯт соки, когда в теплом воздухе пахнет листвой и молодой зеленью.
ќта запоздалаЯ осень была длЯ них милостью неба, она позволила им подолгу
бродить по аллее и еще теснее скрепить свою дружбу.
Џотом пошли дожди, снег, ударили морозы. Ќо даже суроваЯ зима не могла
удержать их дома. Њьетта приходила, закутаннаЯ в большой коричневый плащ, и
они с ‘ильвером смеЯлись над непогодой. ‚ сухие Ясные ночи, когда легкие
порывы ветра вздымали морозную пыль и ударЯли по лицу, как тонкие прутики,
они не решались присесть; они только ускорЯли шаг, расхаживаЯ взад и вперед
по тропинке, зЯбко кутаЯсь в плащ; щеки синели, глаза слезились от холода, а
они смеЯлись, оживленные быстрой ходьбой по морозу. Љак-то раз, когда шел
снег, они слепили огромный снежный ком и закатили его в закоулок, где ком
пролежал больше месЯца, и они всЯкий раз удивлЯлись ему, приходЯ на
свидание. „ождь их тоже не отпугивал. Ћни встречались в самые ужасные ливни
и промокали до костей. ‘ильвер прибегал, говорЯ себе, что Њьетта, конечно,
не придет, что это безумие, а когда поЯвлЯлась Њьетта, он не в силах был ее
бранить. ‚едь он ее ждал. ‚ конце концов он решил поискать убежища от
непогоды, знаЯ, что они все равно будут встречатьсЯ, хотЯ и обещали друг
другу не выходить в дождь. Ћказалось, что кров не так трудно найти. ‘ильвер
разворотил груду досок и устроил так, чтобы их можно было легко вынимать и
вставлЯть обратно. ’еперь влюбленные могли укрытьсЯ в маленькой будке; это
было нечто вроде квадратной конуры, где они сидели, тесно прижавшись друг к
другу, на колоде, которую оставили в своем убежище. ‚ дождливые вечера
приходивший первым прЯталсЯ в норе, потом приходил второй, и они вдвоем с
удовольствием слушали, как хлещет ливень, отбиваЯ по доскам барабанную
дробь. Џеред ними, вокруг них, в ночи, черной, как чернила, струились
невидимые ручьи; несмолкаемый шум напоминал гул толпы, а между тем они были
одни, на краю света, в пучине вод. €м было так хорошо, так уютно среди этого
потопа, под грудой досок, откуда их каждую минуту могло смыть потоком,
низвергавшимсЯ с небес. €х согнутые колени почти касались краЯ отверстиЯ, и
они старались отодвинутьсЯ как можно дальше; их щеки и руки были усеЯны
дождевой пылью. Љрупные капли стекали с досок и падали мерно, с гулким
плеском. ‚любленным было тепло в коричневом плаще и так тесно, что Њьетта
сидела чуть не на коленЯх у ‘ильвера. Ћни болтали; потом замолкали,
охваченные истомой, убаюканные теплотой объЯтиЯ и монотонным шумом дождЯ.
Ћни просиживали так часами, наслаждаЯсь ливнем, похожие на детей, которые
важно разгуливают в проливной дождь под маленьким зонтиком. Џожалуй, они
больше всего любили дождливые вечера. Џравда, расставатьсЯ тогда было еще
труднее. Њьетте приходилось спускатьсЯ по стене под хлещущим дождем и в
густом мраке пробиратьсЯ по лужам †а-Њейфрена. ‚ыскользнув из объЯтий
‘ильвера, она тотчас же терЯлась в темноте, в шуме воды. Ћглушенный и
ослепленный дождем, он тщетно напрЯгал слух. Ќо даже волнение, которое они
испытывали при внезапном расставании, имело свою прелесть. „о следующего
свиданиЯ их мучило беспокойство, не случилось ли чего в такую погоду, когда
добрый хозЯин и собаку не выгонит на улицу; ведь легко поскользнутьсЯ, можно
заблудитьсЯ; эти страхи заставлЯли их все времЯ думать друг о друге, и при
следующей встрече они становились еще нежнее.
Ќо вот вернулась весна. Ќаступил апрель, ночи стали теплые, в зеленой
аллее буйно разрослась трава. Џотоки жизни струились с небес, подымались с
земли, а влюбленные, вдыхаЯ весенний дурман, сожалели порой о зимних
уединенных вечерах, о дождливых ночах, когда они чувствовали себЯ так далеко
от людского шума. ’еперь дни стоЯли длинные, влюбленные проклинали
бесконечные сумерки, а когда, наконец, спускалась темнаЯ ночь и Њьетта могла
незаметно перелезть через стену, когда они возвращались в свою любимую
аллею, они уже не находили прежнего уединениЯ. Ќа пустыре св. Њитра
поЯвились люди, мальчишки играли на бревнах, гонЯлись друг за другом и
кричали чуть ли не до одиннадцати часов; случалось даже, что какой-нибудь
десЯтилетний сорванец, спрЯтавшись за грудой досок, начинал нагло хихикать
при виде Њьетты и ‘ильвера. ЃоЯзнь, что их застигнут, пробуждение жизни, ее
голоса, которые начинали звучать громче, - все это вносило тревогу в их
свиданиЯ.
€ потом им становилось душно в темной аллее. Љазалось, землЯ была
пронизана страстным трепетом; из почвы заброшенного кладбища поднимались
одурЯющие испарениЯ. Ќо детской чистоте ‘ильвера и Њьетты были чужды
сладострастные чары этого уголка, потревоженные весной. ’рава достигала
колен, мешала ходить, и когда они наступали на молодые побеги, растениЯ
издавали терпкий аромат, от которого кружилась голова. ’огда влюбленными
овладевала непонЯтнаЯ усталость, в смутном волнении они прислонЯлись к
стене, полузакрыв глаза, не в силах шевельнутьсЯ. €м казалось, что их
переполнЯет разлитаЯ в природе истома.
Ќо резвым подросткам была не по душе эта расслабленность, и они, в
конце концов, решили, что в их убежище недостает воздуха, - их любовь
просилась на волю, в полЯ. € вот каждый вечер они начали отправлЯтьсЯ в
поход. Њьетта приходила в плаще, оба закутывались в него; крадучись вдоль
стен, они выбирались на большую дорогу и уходили на вольный простор, на
широкий простор, где порывы ветра носились как волны (в море. ‡десь им
дышалось свободно, они снова становились детьми и чувствовали, как
рассеиваетсЯ дурман, навеЯнный травами пустырЯ св. Њитра.
„ва лета подрЯд они бродили по всему краю. ’еперь им были знакомы
каждый утес, каждаЯ лужайка; все рощи, изгороди, кусты стали их друзьЯми. €х
мечты, наконец, сбылись; они носились как угорелые по лугам св. Љлары.
Њьетта бегала так быстро, что ‘ильверу приходилось делать огромные шаги,
чтобы догнать ее. •одили они и за сорочьими гнездами; Њьетта во что бы то ни
стало хотела показать ‘ильверу, как она лазала по деревьЯм в аванозе;
подвЯзав юбку обрывком тесемки, она взбиралась на самые высокие тополЯ.
‘ильвер стоЯл внизу, дрожа от страха, вытЯгиваЯ руку, чтобы подхватить ее,
если она сорветсЯ. €гры успокаивали их пробуждающиесЯ чувства, и однажды
вечером они чуть было не подрались, как мальчишки после школы. Ќо и в
просторе полей были места, опасные длЯ влюбленных. Ћни шли, беззаботно
смеЯсь, толкали друг друга, порой боролись; проходили целые лье, иногда
достигали ѓарригских предгорий, шагаЯ по узким тропам или прЯмо через полЯ;
весь край принадлежал им, они владели им, как некоей завоеванной страной,
наслаждаЯсь землею и небом. Њьетта, у которой были чисто женские
представлениЯ о честности, без стеснениЯ срывала то виноградную кисть в
винограднике, то ветку зеленого миндалЯ, задевшую ее по лицу. ’акие
вольности претили юноше, имевшему строгие взглЯды, но он не решалсЯ бранить
Њьетту, он слишком огорчалсЯ в тех редких случаЯх, когда она дулась на него.
"‚от сквернаЯ девчонка! - думал он, по-мальчишески сгущаЯ краски, - ей бы
хотелось, чтобы и Я воровал". Ђ Њьетта между тем совала ему в рот его долю
добычи. Ћн пускалсЯ на хитрости - удерживал ее за талию, обходил фруктовые
деревьЯ, около виноградников пускалсЯ бегом, заставлЯЯ себЯ догонЯть, чтобы
отвлечь ее от искушениЯ, но фантазиЯ его быстро истощалась. ’огда он
уговаривал ее посидеть спокойно. € вот тут они снова начинали задыхатьсЯ.
€злучины ‚ьорны таили тревожную тень. Љогда усталость приводила их к берегу
реки, детский задор сразу угасал. Џод ивами стлались серые сумерки, легкие,
душистые, как женскаЯ вуаль. € они чувствовали, как эта вуаль, согретаЯ
нежными касаниЯми ночи, овевает их, окутывает непреодолимой негой. ‚дали, на
лугах св. Љлары трещали кузнечики, а в рокоте ‚ьорны, бежавшей у их ног,
слышались шопоты влюбленных, приглушенные звуки поцелуев. ‘ дремлющего неба
падал теплый звездный дождь. € влюбленные, лежа на спине в глубокой траве,
зачарованные трепетом влаги, и ветра, и теней, нежились, устремив взор в
темноту, и руки их смыкались в коротком пожатии.
€ногда ‘ильвер, смутно ощущаЯ опасность этих немых восторгов, вскакивал
одним прыжком и предлагал Њьетте перебратьсЯ на островок, выступающий
посреди обмелевшей реки. Ћни разувались и входили в воду; Њьетта не обращала
вниманиЯ на камешки, она не желала, чтобы ‘ильвер помогал ей, и один раз
упала на самой середине реки; но место было мелкое, и она отделалась тем,
что промочила верхнюю юбку. „обравшись до островка, они ложились ничком на
отмели так, что их глаза были вровень с водой, и смотрели вдаль, где в
сиЯнии лунной ночи река сверкала серебрЯной чешуей. Њьетта воображала, что
она на корабле, и уверЯла, что остров движетсЯ; она чувствовала, как их
уносит течением. Ћни следили за скользЯщей водой, пока не начинала кружитьсЯ
голова; это забавлЯло их и подолгу удерживало на берегу; они напевали
вполголоса, как поют гребцы, ударЯЯ веслами по воде. …сли берег был низким,
они усаживались на краю как на дерновой скамье, свесив ноги в речку. Ћни
разговаривали часами, болтаЯ ногами в воде, подымаЯ целую бурю, возмущаЯ
тихую гладь, и студенаЯ влага охлаждала их возбуждение.
ќти ножные ванны внушили Њьетте желание, которое чуть было не испортило
их прекрасную невинную любовь. Ћна захотела во что бы то ни стало "купатьсЯ
по-настоЯщему". Ќемного выше, за мостом, находилась большаЯ заводь, глубиной
около метра, очень удобнаЯ, по ее словам, и совсем безопаснаЯ; сейчас тепло,
можно войти в воду по самые плечи; и потом ей ужасно хочетсЯ научитьсЯ
плавать. ‘ильвер ее научит. Ќо ‘ильвер возражал: ночью купатьсЯ опасно; их
могут увидеть, и это им повредит. Ќо он умолчал о главной причине. …го
инстинктивно тревожила мысль о новой забаве. Ћн задумалсЯ над тем, как они
будут раздеватьсЯ и как он будет поддерживать Њьетту в воде. Ђ она,
невидимому, и не подозревала обо всех этих трудностЯх.
Љак-то вечером она принесла с собой купальный костюм, переделанный из
старого платьЯ. ‘ильверу пришлось вернутьсЯ домой к тете „иде за кальсонами.
‡атеЯ оказалась вполне невинной. Њьетта даже не отошла в сторону: она
попросту разделась в тени ветлы, такой густой, что ее детское тело лишь на
мгновение блеснуло смутной белизной. ‘муглое тело ‘ильвера вырисовывалось в
темноте, как ствол молодого дуба, а округлые руки и ноги Њьетты похожи были
на молочно-белые ветви березы.
‹иства прибрежных деревьев одевала их темными пЯтнами теней, и они
весело вошли в воду, окликаЯ друг друга, вскрикиваЯ от неожиданного холода.
‘мущение, тайнаЯ стыдливость - все было забыто. Ћни купались больше часа,
плескались, брызгали друг другу в лицо. Њьетта то сердилась, то хохотала, а
‘ильвер, даваЯ первый урок плаваниЯ, времЯ от времени окунал ее с головой,
чтобы "закалить". “хватив Њьетту одной рукой за талию, другой он поддерживал
ее снизу, а она отчаЯнно била по воде руками и ногами, воображаЯ, что
плывет, но как только ‘ильвер отпускал ее, она начинала барахтатьсЯ и
кричать, судорожно ударЯла по воде, цеплЯлась за его плечи и руки. Ќа
мгновение она прижималась к нему и отдыхала, переводЯ дух; с нее струилась
вода, и мокрый костюм обрисовывал прелестную форму ее юной груди.
- Ќу, еще раз-эк!.. - кричала она. - Ќет, ты нарочно!.. ты менЯ не
держишь!
€ ничего дурного не было ни в объЯтии ‘ильвера, поддерживавшего ее, ни
в испуганных движениЯх Њьетты, цеплЯвшейсЯ за его шею; свежесть купаньЯ
сообщала всему кристальную чистоту.
Ќевинные обнаженные дети, смеЯсь, резвились в теплом сумраке, среди
дремлющей листвы. Џосле первого купаньЯ ‘ильвер упрекал себЯ за дурные
мысли. Њьетта раздевалась так быстро, она была такаЯ свежаЯ в его объЯтиЯх,
она так звонко смеЯлась! Ќе прошло и двух недель, как Њьетта научилась
плавать. Ћна свободно управлЯла руками и ногами, покоЯсь на воде, играЯ с
нею, наслаждаЯсь ее податливой нежностью, проникаЯсь покоем небес, прелестью
берегов.
Ћни бесшумно плыли рЯдом, и Њьетте казалось, что листва по обоим
берегам реки сгущаетсЯ, склонЯетсЯ над ними, прикрывает их огромным
занавесом. Ђ в лунные ночи блики скользили между стволами, и прозрачные
фигуры в белых одеждах проходили вдоль берега. Њьетте не было страшно. ‘
несказанным волнением следила она за игрой теней. Ћна плыла медленно, и
спокойнаЯ вода, блестевшаЯ как зеркало в лунном свете, при ее приближении
собиралась в складки, словно ткань, затканнаЯ серебром; круги расширЯлись,
расплываЯсь у берегов под тенью плакучих ив, где слышались таинственные
всплески; каждый взмах руки приближал ее к черному омуту, полному звуков,
мимо которого Њьетта старалась поскорее проплыть; мелькали группы деревьев;
их темные очертаниЯ менЯли контуры, удлинЯлись, казалось, следовали за ней
по берегу. Ђ когда Њьетта ложилась на спину, из невидимой туманной дали до
нее доносилсЯ тогда торжественный, протЯжный голос ночи, полный шелестов и
вздохов.
Њьетта не была по натуре мечтательницей. ‚сем своим телом, всеми
чувствами она наслаждалась небом, рекой, тенЯми, светом, но больше всего
рекой, котораЯ в неустанном движении качала ее с упоительной нежностью.
Љакое наслаждение подниматьсЯ по течению, чувствовать, как упругие струи
ударЯют в грудь, пробегают по ногам, вызывают легкую щекотку, такую нежную,
что ее можно переносить без нервного смеха. Њьетта погружалась глубже,
опускалась в воду по самые губы, чтобы течение окутало плечи, охватило ее
целиком, от подбородка до ног, покрываЯ скользЯщими поцелуЯми. „евушкой
овладевала истома, она неподвижно лежала на поверхности реки, и струйки
пробегали по телу под костюмом, надуваЯ материю; она нежилась на водЯной
глади, как кошка на ковре; переходила из мерцающей воды, где купалась луна,
в черную воду, затемненную деревьЯми, и ее пронизывала легкаЯ дрожь, словно
она только что вышла из солнечной долины, - она чувствовала, как свежесть
ветвей холодит ей затылок.
’огда Њьетта отходила в сторону, чтобы раздетьсЯ, она стала прЯтатьсЯ.
‚ воде она не шалила и не хотела, чтобы ‘ильвер прикасалсЯ к ней. Ћна
незаметно подплывала к нему с чуть слышным шелестом, как птица, пролетающаЯ
сквозь заросли, или кружилась возле него, охваченнаЯ смутной, непонЯтной
тревогой. Ћн тоже отодвигалсЯ, если невзначай касалсЯ ее. ’еперь на реке
влюбленные испытывали пьЯнЯщую негу, страстное оцепенение, которое смущало
их. Љогда они выходили из воды, их начинало клонить ко сну, кружилась
голова. Ћни чувствовали какое-то изнеможение. Њьетта одевалась бесконечно
долго. ‘перва она накидывала рубашку и юбку и ложилась на траву, жалуЯсь на
усталость; она подзывала ‘ильвера, который стоЯл в нескольких шагах,
чувствуЯ пустоту в голове и странное волнующее томление во всем теле. Ќа об-
ратном пути их объЯтиЯ становились более страстными, они ощущали сквозь
одежду упругое тело, прохладное от купаниЯ, и останавливались, тЯжело
вздыхаЯ. Ћт влажных кос Њьетты, от ее затылка и плеч исходил свежий аромат,
опьЯнЯвший юношу.
Љ счастью, Њьетта заЯвила как-то вечером, что больше купатьсЯ не будет
- у нее от холодной воды кровь приливает к голове. Ћна объЯснила это с
наивным простодушием.
€ вот снова начались долгие беседы. €спытание, которому подверглась их
невиннаЯ любовь, принесло ‘ильверу только восхищение физической силой
Њьетты. ‚ две недели она научилась плавать, и часто они состЯзались в
скорости: она рассекала воду такими же быстрыми взмахами рук, как и он.
‘ильзер восторгалсЯ физической силой и любил физические упражнениЯ, и сердце
у него замирало от нежности, когда он видел, какаЯ она крепкаЯ, выносливаЯ и
ловкаЯ. …му внушали невольное уважение ее сильные руки. Љак-то раз после
купаньЯ - одного из первых веселых купаний - они обхватили друг друга за
талию и несколько минут боролись на отмели; ‘ильверу никак не удавалось
повалить Њьетту, наконец он потерЯл равновесие, а она устоЯла. ‚любленный
обращалсЯ с ней как с мальчишкой; именно эти долгие походы, беганье
наперегонки, поиски птичьих гнезд на верхушках деревьев, борьба - все эти
бурные забавы долгое времЯ оберегали их любовь, сохранЯли ее чистоту. Ќо в
любви ‘ильвера, кроме восхищеньЯ удалью Њьетты, таилась еще особаЯ нежность.
‘тоило ‘ильверу увидеть несчастное создание, нищего, босого ребенка на
пыльной дороге, как у него сжималось сердце от жалости; он любил Њьетту
потому, что ее никто не любил, потому что она вела тЯжкую жизнь отверженной.
Љогда она смеЯлась, он был счастлив, что может дать ей радость. Љ тому же
Њьетта была нелюдимой, как и он, оба они дружно ненавидели сплетниц
предместьЯ. Њечты, которым он предавалсЯ днем, в мастерской, сильными
ударами молота набиваЯ ободьЯ на колеса, были полны благородного безумиЯ. Ћн
думал о том, что должен восстановить честь Њьетты. ‚се прочитанное вставало
у него в сознании: он женитсЯ на своей подруге, чтобы поднЯть ее в глазах
людей; перед ним стоит свЯтаЯ цель - спасение дочери каторжника. Ћн так
увлексЯ своей ролью спасителЯ, что видел все в неестественном свете; впадаЯ
в мистицизм, он грезил о некоем апофеозе; воображал, что Њьетта восседает на
троне, на проспекте ‘овер, и весь город поклонЯетсЯ ей, просит у нее
прощениЯ, поет ей хвалу. Љ счастью, он забывал все эти великолепные видениЯ,
как только Њьетта поЯвлЯлась из-за стены.
- „авай наперегонки! Џоспорим, что ты менЯ не догонишь.
Ќо хотЯ ‘ильвер и во сне и наЯву мечтал о своей возлюбленной, в нем все
же была так сильна жажда справедливости, что он не раз доводил Њьетту до
слез разговорами об ее отце. Џравда, дружба с ‘ильвером очень сильно
смЯгчила ее нрав, но все же по временам в ней пробуждалась прежнЯЯ натура,
на нее находили приступы упрЯмства и бурного гнева; тогда глаза у нее
темнели, губы сжимались, и она твердила, что отец правильно поступил, убив
жандарма; землЯ принадлежит всем, и каждый имеет право стрелЯть там, где ему
вздумаетсЯ. Ђ ‘ильвер серьезным тоном толковал ей смысл законов, так, как он
их понимал, и давал необыкновенные поЯснениЯ, от которых содрогнулись бы
судьи Џлассана.
ќти разговоры происходили по большей части где-нибудь на лугах св.
Љлары. ‚округ расстилалсЯ необозримый зеленовато-черный ковер травы, без
единого дерева: на высоком куполе небес мерцали звезды.
Њьетта долго не сдавалась: неужели ‘ильвер считает, что лучше бы отец
позволил жандарму застрелить его? ‘ильвер умолкал на мгновение. Ќо потом он
возражал, что лучше быть жертвой, чем убийцей, и что убить ближнего -
большое несчастье, даже при самозащите. ‡акон был длЯ него свЯтыней, судьи
правильно поступили, сослав антегрейлЯ на каторгу.
Њьетта выходила из себЯ, готова была прибить своего друга, кричала, что
он такой же злой, как и все. Ќо ‘ильвер продолжал твердо отстаивать идею
правосудиЯ; она начинала плакать, уверЯЯ сквозь слезы, что он, наверно,
стыдитсЯ ее, раз он постоЯнно попрекает ее преступлением отца. ‘поры обычно
кончались слезами и волнением. Ќо, несмотрЯ на слезы, несмотрЯ на признание
своей неправоты, она оставалась в глубине души дикой и необузданной. Ћднажды
она с хохотом рассказала ему, что видела, как жандарм упал с лошади и сломал
себе ногу. ‚прочем, теперь все мысли Њьетты были поглощены одним ‘ильвером.
Ќа его вопросы о дЯде или о двоюродном брате она отвечала: "Ќу их!"; если же
он настаивал, беспокоЯсь, что ей уж слишком плохо живетсЯ в †а-Њейфрене, она
говорила, что много работает, что все идет по-старому. ‚се же ей казалось,
что †юстен догадываетсЯ, отчего она поет по утрам, отчего в ее глазах такаЯ
нежность.
- Ќу так что же? Џусть только сунетсЯ к нам, мы его так отделаем, что
ему больше не придет охота совать нос в наши дела!
Џорою они уставали от долгих прогулок на свежем воздухе. Ћни неизменно
возвращались на пустырь св. Њитра, в узкую аллею, где бывало так душно в
летние вечера от прЯного запаха примЯтой травы, от знойных волнующих
испарений. Ќо в иные дни в аллее становилось уютнее, ветер освежал воздух,
влюбленные подолгу оставались там, не испытываЯ головокружениЯ. Љак хорошо
было отдыхать в аллее! Ћни сидели на могильной плите, не обращаЯ вниманиЯ на
крики детей и цыган, и у них было такое чувство, что они у себЯ дома.
‘ильвер не раз находил здесь кости и осколки черепов, и влюбленные любили
беседовать о старом кладбище. “ них было живое воображение, и им
представлЯлось, что их любовь - прекрасное, мощное растение, возникшее на
этом перегное, в этом глухом уголке. ‹юбовь их выросла, как тучные травы,
расцвела, как маки, качающиесЯ при малейшем ветерке. ‚любленные понимали
теперь, чье дыхание они чувствуют у себЯ на лице, чей шопот слышен во мраке,
что за трепет пробегает по аллее: это мертвецы дышат на них своей былой
страстью, мертвецы рассказывают им о своей брачной ночи, мертвецы
переворачиваютсЯ в гробу, охваченные неутолимым желанием любить, снова
изведать страсть. ќти скелеты были преисполнены нежности к влюбленным. Ћгонь
их юности согревал разбитые черепа, раздробленные кости как будто восхищенно
шептали, трепетали от взволнованного сочувствиЯ и зависти. Ђ когда
влюбленные уходили, старое кладбище принималось плакать. ’равы, которые в
знойные ночи обвивались вокруг их ног, стараЯсь их свЯзать, как тонкие
пальцы, иссохшие в могиле, тЯнулись из земли, чтобы удержать, бросить их в
объЯтиЯ, друг к другу. ’ерпкий, острый запах сломанных стеблей опьЯнЯл, как
сладострастное благоухание, как могучие соки жизни, которые зарождаютсЯ в
глубине гробов и одурманивают любовников, заблудившихсЯ на уединенных
тропинках. Њертвецы, древние мертвецы, требовали брака Њьетты и ‘ильвера...
Ќикогда влюбленные не испытывали страха. ђазлитаЯ кругом нежность
умилЯла их, они начинали любить эти незримые существа, чувствовали порой их
присутствие, словно трепет крыльев. Ќо иногда влюбленными овладевала тихаЯ
грусть, они не понимали, чего хотЯт от них мертвецы. Ћни продолжали наивно
любить друг друга на этом заброшенном кладбище, где тучнаЯ землЯ источала
потоки жизни, где все настойчиво требовало их соединениЯ. ‚ ушах звенело от
жары, кровь приливала к лицу, но все же они ничего не понимали. Ѓывали дни,
когда голоса мертвецов звучали так громко, что Њьетта, томнаЯ, полулежа на
могильной плите, смотрела на ‘ильвера затуманенным взором, как бы спрашиваЯ:
"—его они хотЯт? —то это за огонь в моей крови?" Ђ ‘ильвер, разбитый,
растерЯнный, не решалсЯ ответить, не решалсЯ произнести страстные слова,
которые витали в воздухе, последовать безумным советам тучных трав, укромной
аллеи, заброшенных могил, которые, казалось, пылали желанием стать любовным
ложем.
‚любленные часто говорили о костЯх, которые находили в траве. Њьетта
по-женски обожала всЯкие страхи. ЉаждаЯ находка вызывала бесконечные
предположениЯ. …сли кость была тонкаЯ, Њьетта представлЯла себе прекрасную
девушку, больную чахоткой или умершую от горЯчки накануне свадьбы; если
кость была большаЯ, то наверное принадлежала величавому старцу, военному,
судье, какому-нибудь могущественному человеку. Ќо всего интересней была
могильнаЯ плита. Ћднажды в лунную ночь Њьетта разглЯдела на одной стороне
полустертые буквы; она заставила ‘ильвера ножом соскрести мох, и они
разобрали уцелевшие слова: "...‡десь покоитсЯ... ЊариЯ... умершаЯ...".
Њьетта, увидев на камне свое имЯ, оцепенела. ‘ильвер назвал ее дурочкой. Ќо
она не могла удержатьсЯ от слез. Ћна говорила, что ее будто что-то ударило в
грудь; что она, наверное, скоро умрет, что этот камень предназначаетсЯ длЯ
нее. ћноша весь похолодел, но тут же стал ее стыдить.
Љак! Ћна, такаЯ храбраЯ, и вдруг выдумывает разные глупости! ‚ конце
концов обоим стало смешно. Џосле этого случаЯ они избегали говорить о
мертвецах. Ќо в часы уныниЯ, когда над аллеей нависало хмурое небо, Њьетта
принималась говорить об этой неизвестной Њарии, могила которой так долго
благоприЯтствовала их свиданиЯм. Њожет быть, кости этой бедной девушки все
еще покоЯтсЯ здесь. Ћднажды вечером у Њьетты Явилась страннаЯ прихоть: она
потребовала, чтобы ‘ильвер перевернул камень и посмотрел, что под ним. Ћн не
соглашалсЯ, считаЯ это кощунством. …го отказ дал новый оборот мечтам Њьетты,
которые витали вокруг милой тени, носившей ее имЯ. Њьетта уверЯла, что ЊариЯ
умерла в ее возрасте, в тринадцать лет, в расцвете любви. „аже камень
вызывал у нее жалость, камень, через который она так ловко перепрыгивала, на
котором они так часто сидели, камень, охлажденный смертью и согретый их
любовью. Ћна говорила:
- ‚от увидишь, это не к добру. …сли ты умрешь, Я приду сюда умирать; и
Я хочу, чтобы менЯ похоронили под этой плитой.
“ ‘ильвера сжималось горло; он бранил ее за то, что она выдумывает
такие грустные вещи.
’ак почти два года они любили друг друга и в узкой аллее, и в просторах
полей. €х идиллиЯ прошла через холодные декабрьские дожди и пламенные зовы
июлЯ, не опустившись до пошлой свЯзи; она сохранила очаровательную прелесть
античной легенды, пылкую чистоту, наивное смущение плоти, котораЯ не сознает
своих желаний. Њертвецы, древние мертвецы, напрасно нашептывали им на ухо
соблазны. ‚любленные унесли с заброшенного кладбища лишь нежную печаль,
смутное предчувствие, что им осталось недолго жить: какой-то голос говорил
им, что они погибнут, унесЯ с собой свою девственную любовь, погибнут перед
самой свадьбой, в тот день, когда захотЯт отдатьсЯ друг другу. Ќаверное
именно здесь, на этом могильном камне, среди костей, затерЯнных в высокой
траве, возникло у них странное тЯготение к смерти, страстное желание вместе
уйти под землю, которое так волновало их на пути в Ћршер в эту декабрьскую
ночь, под жалобный перезвон колоколов...
Њьетта мирно спала, склонив голову на грудь ‘ильвера, а он между тем
вспоминал былые свиданиЯ, прекрасные годы неомраченного счастьЯ. Ќа рассвете
Њьетта проснулась. Џеред ними расстилалась долина, всЯ светлаЯ, под белым
небом. ‘олнце еще не поднималось из-за холмов. ЉристальнаЯ Ясность,
прозрачнаЯ и холоднаЯ, как ключеваЯ вода, осенЯла бледный горизонт; вдали
вилась ‚ьорна, похожаЯ на белую атласную ленту, терЯЯсь среди рыжих и желтых
полей. Џеред ними простиралась беспредельнаЯ ширь, серое море оливковых
деревьев, виноградники, похожие на полотнища полосатой материн, весь край,
казавшийсЯ еще больше в прозрачном воздухе и холодной тишине. ђезкие порывы
ветра леденили лицо. ‚любленные быстро вскочили, обрадованные утренним
светом. ЌочнаЯ тревога и печаль исчезли вместе с мраком, и они с восхищением
смотрели на огромную округлую долину; они слушали звон колоколов, которые
теперь звучали радостно, как в праздник.
- Љак Я хорошо спала! - воскликнула Њьетта. - Њне снилось, что ты менЯ
целуешь... ’ы менЯ целовал, да?
- Ћчень может быть, - смеЯсь, ответил ‘ильвер. - Њне было не очень-то
жарко. •олод собачий.
- Ђ у менЯ только ноги замерзли.
- ’ак давай побежим. Ќам еще надо пройти целых две мили. ’ы живо
согреешьсЯ.
Ћни спустились по склону и бегом вернулись на дорогу. Ћчутившись внизу,
они поднЯли голову, как бы прощаЯсь с утесом, на котором плакали и обожгли
уста поцелуем; но не решились заговорить об этой страстной ночи, пробудившей
в них новое, еще неосознанное желание, в котором они не осмеливались
признатьсЯ. Ћни даже не взЯлись за руки под предлогом, что так быстрее итти,
и весело шли, смущаЯсь, сами не знаЯ почему, всЯкий раз, как встречались
взглЯдом. Њежду тем пробуждалсЯ день. ‘ильвер, которого хозЯин нередко
посылал в Ћршер, уверенно сворачивал на узкие тропинки, выбираЯ кратчайший
путь. Ѓолее двух миль они шли оврагами, вдоль изгородей и бесконечных стен.
Њьетта упрекала ‘ильвера, что он ее куда-то завел. €ногда они добрых
четверть часа ничего не видели над стенами и изгородЯми, кроме длинных рЯдов
миндальных деревьев, голые сучьЯ которых вырисовывались на бледном небе.
€ вдруг они вышли прЯмо к Ћршеру. ѓромкие радостные крики, гул толпы
звонко разносились в прозрачном воздухе. ЋтрЯд повстанцев только что вступил
в город. Њьетта и ‘ильвер вошли вместе с отставшими. Ќикогда еще они не
видели такого воодушевлениЯ. “лицы были украшены, как в дни крестного хода,
когда окна убирают лучшими драпировками. Џовстанцев приветствовали, как
освободителей. Њужчины обнимали их, женщины приносили съестные припасы. Ђ на
порогах домов стоЯли старики и плакали. ‹икование бурно выражалось в пении,
танцах и жестикулЯции. Њьетту подхватил и увлек за собой огромный хоровод,
кружившийсЯ на ѓлавной площади. ‘ильвер последовал за ней. Њысли о смерти и
обреченности мигом исчезли. …му хотелось сражатьсЯ, дорого продать свою
жизнь. Ћн снова был опьЯнен мечтой о борьбе. …му грезилась победа,
счастливаЯ жизнь с Њьеттой, блаженные годы всеобщего мира под сенью
‚семирной ђеспублики.
‚осторженнаЯ встреча, оказаннаЯ жителЯми Ћршера, была последней
радостью повстанцев. ‚есь день прошел в безмЯтежном спокойствии, в радужных
надеждах. Џленные - майор ‘икардо, ѓарсонне, Џейрот и другие, - которых
заперли в зале мзрии, с удивлением и страхом наблюдали из окна, выходившего
на ѓлавную площадь, все эти фарандолы, волну энтузиазма, проносившуюсЯ перед
ними.
- Љакой сброд! - бормотал майор, облокотЯсь на подоконник, как на
бархатный барьер театральной ложи. - € подумать только, что нет ни одной
батареи, чтобы смести эту шваль!
Ћн заметил Њьетту и добавил, обращаЯсь к г-ну ѓарсонне:
- ‚зглЯните-ка, господин мэр, на эту высокую девушку в красном, - вон
там. Љакой позор! Ћни тащат за собой своих девок. …сли так будет и дальше,
чего мы только не увидим!
ѓ-н ѓарсонне качал головой, говорил о "разнузданных страстЯх" и о
"постыдном периоде нашей истории", но г-н Џейрот, бледный, как полотно,
молчал; только раз он разжал губы, чтобы сказать майору ‘икардо, который
продолжал Яростно ругатьсЯ:
- Џотише, сударь. ‚ы добьетесь того, что всех нас перебьют.
Ћднако повстанцы обращались с этими господами чрезвычайно мЯгко.
‚ечером им подали прекрасный обед. Ќо таких трусов, как частный сборщик,
подобное внимание приводило в ужас: наверное, повстанцы нарочно их
откармливают, чтобы потом съесть.
‚ сумерках ‘ильвер повстречалсЯ лицом к лицу со своим кузеном, доктором
Џаскалем. “ченый шел вместе с отрЯдом, беседуЯ с рабочими, которые питали к
нему глубокое уважение. ‘начала он пыталсЯ удержать их от борьбы, но потом,
видимо убежденный их словами, сказал, улыбаЯсь, как сочувствующий,
посторонний наблюдатель:
- Џожалуй, вы и правы, друзьЯ. —то же, деритесь, Я здесь затем, чтобы
чинить вам руки и ноги.
“тром он принЯлсЯ спокойно собирать камешки и растениЯ вдоль дороги. Ћн
ужасно жалел, что не захватил с собой геологический молоток и ботаническую
сумку. …го карманы были битком набиты камешками, а из сумки с инструментами,
которую он держал подмышкой, свешивались пучки длинных трав.
- Љак, это ты, мальчик! - воскликнул он, увидев ‘ильвера. - Њне
казалось, что Я здесь один из всей нашей семьи. - Џоследние слова он
произнес иронически, добродушно подсмеиваЯсь над интригами отца и дЯди
Ђнтуана. ‘ильвер обрадовалсЯ встрече с двоюродным братом, - доктор,
единственный из всех ђугонов, пожимал ему руку при встрече и выказывал
искреннее расположение. “видев, что доктор еще весь в пыли после похода, и
решив, что он примкнул к республиканцам, молодой человек проЯвил живейшую
радость. Ћн с юношеским пафосом начал говорить о правах народа, о свЯщенном
долге, о бесспорной победе. Џаскаль слушал его улыбаЯсь, - он с любопытством
следил за его жестами, за страстной игрой лица, как будто изучал интересный
случай; он анатомировал энтузиазм юноши, стараЯсь обнаружить, что скрываетсЯ
за его благородным пылом.
- „о чего же ты увлекаешьсЯ! „о чего увлекаешьсЯ! „а, ты настоЯщий внук
своей бабушки!
€ добавил вполголоса, как ученый, делающий заметки: - €стериЯ или
энтузиазм, слабоумие или свЯщенное безумие. ‚ечно эти проклЯтые нервы!
Ћн закончил вслух, как бы резюмируЯ свою мысль:
- „лЯ полноты семьи у нас будет и свой герой.
‘ильвер не расслышал. Ћн продолжал говорить о своей дорогой ђеспублике.
‚ нескольких шагах от него стоЯла Њьетта, все еще закутаннаЯ в красный плащ;
она не отходила от ‘ильвера. Ћни рука об руку обежали весь город. ќта
высокаЯ девушка в красном, наконец, заинтересовала ЏаскалЯ; он перебил
‘ильвера и спросил:
- —то это за девочка с тобой?
- ќто моЯ жена, - серьезно ответил ‘ильзер.
„октор от удивлениЯ раскрыл глаза. Ћн не понЯл, в чем дело. Ќо так как
он был очень робок с женщинами, то, уходЯ, почтительно поклонилсЯ Њьетте.
Ќочь прошла тревожно. Ќад повстанцами пронессЯ зловещий ветер.
‚оодушевление вчерашнего днЯ развеЯлось с наступлением темноты. Ќаутро все
лица были мрачны; люди обменивались грустными взглЯдами; нависло долгое,
унылое молчание. •одили плохие слухи; недобрые вести, которые начальники
накануне пытались скрыть, успели распространитьсЯ, хотЯ никто не
проговорилсЯ: они передавались незримыми устами молвы, сеющими панику в
толпе. ѓоворили, что Џариж усмирен, что провинциЯ дала себЯ свЯзать по рукам
и ногам; добавлЯли, что сильные отрЯды выступили из ЊарселЯ под командой
полковника Њассона и префекта департамента, г-на де Ѓлерио, и идут
форсированным маршем на расправу с повстанцами. ‚се надежды рухнули;
наступило отрезвление, полное отчаЯниЯ и гнева. ‹юди, еще вчера пылавшие
патриотическим воодушевлением, содрогались от леденЯщего ужаса при мысли о
том, что ”ранциЯ покорена и поставлена на колени. ‡начит, они одни
героически выполнЯли свой долг? € вот они потонули во всеобщей панике, в
мертвом молчании страны; они стали бунтовщиками, на них будут охотитьсЯ, как
на диких зверей! Ђ между тем они мечтали о великой войне, о восстании всего
народа, о доблестном завоевании прав. Џеред лицом полного поражениЯ,
покинутаЯ всеми, эта горсть людей оплакивала свою погибшую веру, свою
поруганную мечту о справедливости. Ќекоторые из них обвинЯли ”ранцию в
трусости; они побросали оружие и уселись на краю дороги, говорЯ, что будут
ждать солдатских пуль, чтобы показать, как умирают республиканцы.
•отЯ этим людЯм предстоЯло изгнание или смерть, среди них почти не было
дезертиров. ЏоразительнаЯ солидарность спаЯла отрЯды. ѓнев их обрушилсЯ на
вождей, которые действительно оказались несостоЯтельными. „опущены были
непоправимые ошибки, и теперь, брошенные всеми, дезорганизованные, под
началом нерешительных командиров, почти лишенные сторожевой охраны,
повстанцы были отданы на произвол первого же отрЯда солдат. Ћни пробыли в
Ћршере еще два днЯ - вторник и среду, терЯЯ времЯ, ухудшаЯ свое положение.
ѓенерал, тот самый человек с саблей, которого ‘ильвер показал Њьетте на
дороге, колебалсЯ, подавленный огромной ответственностью, лежавшей на нем. ‚
четверг он решил, что дольше оставатьсЯ в Ћршере опасно. ‚ час днЯ он дал
приказ выступать и повел свою маленькую армию на высоты ‘ен-ђура; эта
позициЯ была бы неприступной, если ее умело защищать. „омики ‘ен-ђура
расположены уступами по склону высокого холма; позади городка громадные
скалы заслонЯют горизонт. „о этой естественной крепости можно добратьсЯ
только по долине Ќор, котораЯ простираетсЯ у подножьЯ плато. Ќад долиной
возвышаетсЯ эспланада, превращеннаЯ в площадь длЯ гулЯний и обсаженнаЯ
великолепными вЯзами. ‡десь-то и остановились повстанцы. ‡аложников заперли
в гостинице "Ѓелого мула", стоЯвшей на площади. Ќочь была чернаЯ и мрачнаЯ.
Џоползли слухи о предательстве. Ќаутро человек с саблей, не принЯвший самых
необходимых мер предосторожности, сделал смотр своему войску. ђЯды
повстанцев выстроились спиной к долине; тут было причудливое смешение
костюмов: коричневые куртки, темные пальто, синие блузы, подпоЯсанные
красными кушаками; самое неожиданное оружие сверкало на солнце: остро
отточенные косы, увесистые лопаты землекопов, потемневшие стволы охотничьих
ружей. ‚ ту минуту, когда импровизированный генерал проезжал верхом перед
маленькой армией, прибежал дозорный, случайно оставшийсЯ в роще оливковых
деревьев. ЊахаЯ руками, он кричал:
- ‘олдаты! солдаты!..
ЏоднЯлось невероЯтное смЯтение. ‘перва подумали, что это ложнаЯ
тревога. Џовстанцы, забыв всЯкую дисциплину, ринулись вперед, подбежали к
краю эспланады, чтобы увидеть солдат. ђЯды распались. Љогда из-за сероватой
завесы оливковых деревьев показалсЯ темный четкий строй солдат, сверкающий
штыками, все подались назад; произошло смЯтение, волна паники пронеслась по
всему плато.
Њежду тем посреди эспланады выстроились грозные, стойкие отрЯды из
Џалюда и ‘ен-Њартен-де-‚о. ‚еликан дровосек кричал, размахиваЯ красным
шарфом:
- Љ нам, аваноз, ѓрайль, Џужоль, ‘ент-ќтроп! Љ нам, ’юлет! Љ нам,
Џлассан!
’олпы людей пересекали площадь. —еловек с саблей, окруженный
фаверольцами, повел несколько отрЯдов крестьЯн из ‚ерну, Љорбьер, Њарсан,
Џрюина и других селений, намереваЯсь обойти неприЯтелЯ и напасть на него с
правого фланга. „ругие отрЯды - из ‚алькейра, Ќазер, Љастель-ле-‚ье,
ђошЌуар, Њюрдаран - устремились влево и рассыпались по равнине Ќор.
Џлощадь опустела, а горожане и сельчане, которых призывал дровосек,
постепенно собрались под вЯзами и стоЯли темной бесформенной массой, не
соблюдаЯ правил строЯ; они сбились в огромную глыбу, чтобы преградить путь
врагу или умереть. Џлассанцы находились в центре этого героического
батальона. ‘реди серых курток и блуз, в синеватых отблесках оружиЯ, плащ
Њьетты, державшей обеими руками знамЯ, выделЯлсЯ большим алым пЯтном, как
свежаЯ кроваваЯ рана.
Ќаступило глубокое молчание. ‚ окне "Ѓелого мула" показалось бледное
лицо г-на Џейрота. Ћн что-то говорил, делаЯ отчаЯнные жесты.
- ЏрЯчьтесь! ‡акройте ставни! - Яростно закричали повстанцы. - ‚ас же
убьют!
‘тавни поспешно захлопнулись, и теперь слышен был только мерный топот
приближающихсЯ солдат.
Џрошла бесконечнаЯ минута. ‘олдаты скрылись за пригорком, и вскоре
повстанцы увидели со стороны равнины, на уровне земли, строй штыков, - они
поднимались, вырастали, колыхались в лучах восходЯщего солнца, как поле
стальных колосьев, ‚ этот момент в глазах ‘ильвера, дрожавшего от
возбуждениЯ, встал образ жандарма, кровь которого обагрила его руки. ’оварищ
сказал ему, что ђенгад жив, что у него только выбит глаз; и ‘ильвер
отчетливо представил себе жандарма с пустой глазницей, окровавленного,
ужасного. Њысль об этом человеке, о котором он ни разу не вспомнил с самого
ухода из Џлассана, была непереносима. ‘ильвер испугалсЯ: неужели же он
струсил? Ћн судорожно сжимал карабин, глаза застилал туман, ему не терпелось
разрЯдить ружье, выстрелом прогнать образ жандарма. тыки медленно
поднимались...
Љогда из-за краЯ эспланады показались головы солдат, ‘ильвер
инстинктивно повернулсЯ к Њьетте. Ћна стоЯла рЯдом с ним, выпрЯмившись, и
лицо ее розовело в складках красного знамени; она поднималась на цыпочки,
чтобы увидеть солдат; от нервного напрЯжениЯ ноздри ее трепетали, между
алыми губами виднелись белые зубы, крепкие, как у волчонка. ‘ильвер
улыбнулсЯ ей. Ќе успел он повернуть голову, как началась перестрелка.
‘олдаты, которых видно было только до плеч, открыли огонь. ‘ильверу
показалось, что вихрь пронессЯ над его головой; листьЯ, срезанные пулЯми,
дождем посыпались с вЯзов. Љороткий звук, похожий на треск сухой ветки,
заставил его обернутьсЯ направо. Ћн увидел: на земле лежал высокий дровосек,
тот самый, что был на голову выше остальных; на лбу у него чернела небольшаЯ
ранка. ’огда ‘ильвер наудачу, не целЯсь, разрЯдил свой карабин, потом снова
зарЯдил, снова выстрелил. Ћн стрелЯл без перерыва, разъЯренный, как зверь,
не рассуждаЯ, торопЯсь убить. Ћн даже не различал солдат: дым расстилалсЯ
под вЯзами, как клочьЯ серой вуали. ‹истьЯ продолжали сыпатьсЯ на
повстанцев. ‘олдаты целились слишком высоко. Џо временам сквозь
оглушительный треск перестрелки ‘ильвер различал вздохи, глухое хрипение, и
в маленьком отрЯде начиналось движение: люди сторонились, давали место
несчастным, которые падали, цеплЯЯсь за плечи соседей. Ћгонь длилсЯ десЯть
минут.
Џотом, в промежутке между залпами, кто-то крикнул: "‘пасайсЯ, кто
может!" - диким, полным ужаса голосом. ЏослышалсЯ гул, возмущенный ропот:
"’русы, трусы!" Џо рЯдам пронессЯ страшный слух: генерал бежал, кавалериЯ
рубит стрелков, рассыпавшихсЯ по долине Ќор. ‚ыстрелы не смолкали, они
раздавались через неровные промежутки, прорезаЯ дым огненными вспышками.
—ей-то суровый голос крикнул, что надо умереть на месте. Ќо другой
обезумевший голос покрывал его: "‘пасайсЯ, кто может! спасайсЯ, кто может!"
‹юди бежали, швырЯЯ оружие, перепрыгиваЯ через убитых. Ћстальные смыкали
рЯды. “целело человек десЯть повстанцев. „вое пустились в бегство; троих из
восьми скосило одним залпом.
‘ильвер и Њьетта по-прежнему продолжали стоЯть на месте, ничего не
понимаЯ. —ем меньше становилсЯ отрЯд, тем выше Њьетга подымала знамЯ; она
держала его перед собой как огромную свечу, крепко сжимаЯ руками. ‡намЯ было
все изрешечено пулЯми. Љогда у ‘ильвера в карманах не осталось больше
патронов, он перестал стрелЯть, тупо глЯдЯ на карабин. ‚друг какаЯ-то тень
пронеслась у него по лицу, словно огромнаЯ птица задела его крылом. Ћн
поднЯл глаза и увидел, что знамЯ падает из рук Њьетты. „евушка прижала руки
к груди и запрокинув голову, с лицом, искаженным страданием, медленно
повернулась на месте. Ћна даже не вскрикнула, она рухнула навзничь на
красное полотнище знамени.
- ‚ставай! ‚ставай скорей! - кричал обезумевший ‘ильвер, протЯгиваЯ ей
руку.
Ќо она лежала неподвижно, широко раскрыв глаза, не говорЯ ни слова.
‘ильвер понЯл. Ћн упал на колени.
- ’ы ранена? ѓовори, куда тебЯ ранили?..
Ћна ничего не ответила; она задыхалась, она смотрела на него широко
раскрытыми глазами, ее била мелкаЯ дрожь. ’огда он рознЯл ей руки:
- ‘юда? ‘кажи. ‘юда?..
Ћн разорвал кофточку и обнажил ей грудь. Ћн искал, но ничего не видел.
ѓлаза его были полны слез. Џотом под левой грудью он разглЯдел маленькое
розовое отверстие; лишь одна каплЯ крови вытекла из раны.
- Ќичего, - пролепетал он, - Я сейчас сбегаю за Џаскалем, он вылечит
тебЯ. …сли б ты могла встать!.. ’ы не можешь встать?..
‘олдаты прекратили стрельбу, они устремились налево, преследуЯ отрЯды,
уведенные человеком с саблей. Ќа пустой эспланаде осталсЯ один ‘ильвер, на
коленЯх подле тела Њьетты. ‘ упорством отчаЯниЯ он сжимал ее в объЯтиЯх. Ћн
хотел ее приподнЯть, но она всЯ содрогнулась от боли, и он снова опустил ее.
Ћн умолЯл:
- ‘кажи мне хоть что-нибудь, прошу тебЯ. Ќу, отчего ты молчишь?
Ќо она была не в силах говорить. Ћна шевельнула рукой, медленным,
слабым движением показываЯ, что это не ее вина. ‘мерть смыкала ей уста.
‚олосы ее рассыпались, запрокинутаЯ голова лежала в багрЯных складках
знамени; и только глаза еще жили, черные глаза, сверкавшие на бледном лице.
‘ильвер рыдал. …го терзал взглЯд этих огромных страдальческих глаз. Ћн читал
в них бесконечное сожаление об отлетающей жизни. Њьетта взглЯдом говорила
ему, что уходит одна, не дождавшись свадьбы, уходит, не став его женой; и
еще она говорила, что он сам этого не пожелал, что ему следовало бы любить
ее так, как другие юноши любЯт девушек. ‚ агонии, в жестокой схватке
крепкого организма со смертью, она оплакивала свою девственность. ‘ильвер,
склоненный над нею, понЯл горькую жалобу этой юной страсти. …му слышались
вдалеке призывы мертвецов; он вспоминал ласку, ожегшую им уста ночью на
дороге: Њьетта бросалась к нему на грудь, она молила о любви, а он не понЯл
ее, и вот она уходила от него безутешной оттого, что не успела изведать
восторгов любви. ’огда, в отчаЯнии от мысли, что она унесет о нем
воспоминание лишь как о добром товарище, он стал целовать ее девственную
грудь, чистую, непорочную грудь, которую он обнажил. Ћн впервые увидел ее во
всей прелести юного расцвета. ‘лезы смочили его уста. ђыдаЯ, он припал к ней
губами. € от этих поцелуев любовника в глазах Њьетты вспыхнула последнЯЯ
радость... Ћни любили друг друга, и их идиллиЯ окончилась смертью...
Ќо ‘ильвер не мог поверить, что она умирает. Ћн повторЯл:
- ‚от видишь, это пройдет... ‹учше не говори, если тебе больно...
Џостой, Я приподниму тебе голову, сейчас Я согрею тебЯ, у тебЯ застыли руки.
‘нова затрещали выстрелы слева, среди оливковых деревьев. ѓлухие звуки
кавалерийского галопа доносились из долины Ќор. Џо временам раздавались
крики людей, которых убивали. ѓустой дым поднималсЯ кверху, расстилаЯсь под
вЯзами, окаймлЯвшими эспланаду. Ќо ‘ильвер уже ничего не видел и не слышал.
Џаскаль, бегом спускавшийсЯ в долину, заметил, что двоюродный брат лежит на
земле, и направилсЯ к нему, думаЯ, что он ранен. “знав доктора, ‘ильвер
ухватилсЯ за него. Ћн указывал на Њьетту.
- ‚идите, - говорил он, - она ранена вот сюда, под грудью... Ђх, как
хорошо, что вы пришли: вы спасете ее.
‚ этот миг умирающаЯ вздрогнула. ‘корбнаЯ тень промелькнула по ее лицу,
стиснутые губы приоткрылись, испускаЯ легкий вздох. ироко раскрытые глаза
попрежнему были устремлены на юношу.
ЌаклонившийсЯ над нею Џаскаль вдруг выпрЯмилсЯ и тихо сказал:
- Ћна умерла.
“мерла! “слыхав это слово, ‘ильзер пошатнулсЯ. Ћн стоЯл на коленЯх и
теперь упал ничком, словно его опрокинул легкий вздох Њьетты.
- “мерла! “мерла! - повторЯл он. - Ќеправда, она смотрит на менЯ...
‚едь вы же видите, что она на менЯ смотрит.
Ћн хватал доктора за одежду, заклинаЯ его не уходить, уверЯЯ, что он
ошибсЯ, что Њьетта не умерла, что он может спасти ее, если только захочет.
Џаскаль старалсЯ освободитьсЯ и ласково ему говорил:
- џ ничего не могу поделать... ЊенЯ ждут другие. Џусти менЯ, мой бедный
мальчик... ‚едь она умерла.
‘ильвер разжал руку и упал. “мерла! “мерла! ЋпЯть это слово... Ћно
звучало у него в ушах, как похоронный звон. Ћставшись один, он подполз к
убитой. Њьетта продолжала смотреть на него. ’огда он бросилсЯ к ней, положил
голову на ее обнаженную грудь, оросил слезами ее тело. Ћн был как одержимый.
Ћн страстно прижималсЯ губами к ее нежной округлой груди, он вкладывал в
поцелуй все пламЯ своей любви, всю свою жизнь, чтобы воскресить ее. Ќо она
холодела под его ласками.
Ћн чувствовал, как неподвижное тело тЯжелеет в его объЯтиЯх. …го
охватил ужас; он поник и с искаженным лицом, опустив руки, сидел рЯдом с
ней, бессмысленно повторЯЯ:
- Ћна умерла, но она смотрит на менЯ, она не закрывает глаз, она менЯ
видит...
ќта мысль умилЯла его. Ћн не отрываЯсь глЯдел в мертвые глаза Њьетты,
которые смерть сделала еще глубже, и прочел в них последнюю жалобу девушки,
не изведавшей любви.
Њежду тем кавалериЯ продолжала рубить беглецов в долине Ќор; конский
топот, крики умирающих удалЯлись, затихали, как отдаленнаЯ музыка,
замирающаЯ в прозрачном воздухе. ‘ильвер позабыл, что кругом сражаютсЯ. Ћн
даже не заметил двоюродного брата, который поднЯлсЯ по склону и пересекал
эспланаду. „октор Џаскаль мимоходом поднЯл карабин Њаккара, брошенный
‘ильвером. Ћн узнал это ружье, - оно висело над камином тети „иды, - он
решил спасти его, не отдавать в руки победителей. Ќе успел он войти в
гостиницу "Ѓелого мула", куда перенесли множество раненых, как толпа
повстанцев, которых солдаты пригнали, как стадо, наводнила эспланаду.
—еловек с саблей успел скрытьсЯ, солдаты преследовали последние отрЯды
крестьЯн. Џроизошла ужасающаЯ бойнЯ. Џолковник Њассой и префект г-н де
Ѓлерио, охваченные жалостью, напрасно пытались остановить солдат.
ђазъЯренные солдаты продолжали стрелЯть в толпу, штыками пригвождали
беглецов к стене. Џокончив с врагами, они принЯлись стрелЯть в гостиницу
"Ѓелого мула". ‘тавни с треском разлетались, сорвались рамы с полуоткрытыми
створками, задребезжало разбитое стекло. €з дома раздались жалобные голоса:
"Њы - пленные, пленные!" Ќо солдаты не слушали, продолжаЯ стрелЯть. Ќа
мгновение все увидали взбешенного майора ‘икардо, который выскочил на порог,
что-то крича и размахиваЯ руками. ђЯдом с ним показалась невзрачнаЯ фигура и
перепуганное лицо частного сборщика г-на Џейрота. ђаздалсЯ залп, и г-н
Џейрот упал, как мешок, ничком на землю.
‘ильвер и Њьетта глЯдели друг на друга. ћноша все еще склонЯлсЯ над
мертвой среди выстрелов, среди воплей умирающих; он даже не повернул головы,
но, почувствовав, что кругом люди, целомудренно прикрыл обнаженную грудь
Њьетты складками красного знамени. € они продолжали глЯдеть друг на друга.
Ѓитва кончилась. “бийство частного сборщика отрезвило солдат. Ћни
рыскали по всем закоулкам эспланады, боЯсь упустить хоть одного повстанца.
Љакой-то жандарм, заметив ‘ильвера под деревьЯми, подбежал к нему, но,
увидев, что это мальчик, спросил:
- ’ы что здесь делаешь, малый?
‘ильвер смотрел в глаза Њьетты. Ћн не ответил.
- Ђх, разбойник, да у него руки черные от пороха! - воскликнул,
нагнувшись, солдат. - ‚ставай, канальЯ! “ж мы с тобой расправимсЯ.
‘ильвер странно улыбалсЯ и по-прежнему не двигалсЯ с места. ‘олдат
заметил, что рЯдом с ним лежит завернутый в знамЯ труп женщины.
- ЉрасиваЯ девушка, жалко!.. - пробормотал он. - ’воЯ любовница, что
ли? а?
Џотом он добавил, хохоча, как истый жандарм:
- Ќу, вставай!.. Ќе будешь же ты с ней спать, раз она умерла.
Ћн грубо рванул ‘ильвера, заставил его встать и потащил за собой, как
собачонку. ‘ильвер позволил увести себЯ молча, покорно, как ребенок. Ћн
обернулсЯ, взглЯнул на Њьетту. …му тЯжело было оставлЯть ее одну под
деревьЯми. ‚ последний раз он увидел ее издали. Ћна лежала, девственно
прекраснаЯ, на алом знамени, голова ее слегка запрокинулась, большие глаза
смотрели в небо.

‚ пЯть часов утра ђугон решилсЯ, наконец, уйти от матери. ‘таруха
заснула, сидЯ на стуле. Џьер тихонько прокралсЯ до конца тупика св. Њитра.
Ќи шороха, ни тени. Ћн добралсЯ до ђимских ворот. Џролет распахнутых настежь
ворот зиЯл в темноте уснувшего городка. Џлассан безмЯтежно спал, не
подозреваЯ об огромной опасности, какой он подвергалсЯ: ведь ворота не были
заперты! Љазалось, город вымер. ђугон, немного осмелев, свернул на улицу
Ќиццы. Ћн издали оглЯдывал перекрестки, дрожал перед каждой подворотней,
опасаЯсь, как бы на него не напала шайка мЯтежников. Ќо вот он добралсЯ до
проспекта ‘овер. Џо-видимому, повстанцы рассеЯлись во мраке, как кошмар.
Џьер на мгновение остановилсЯ на пустынном тротуаре. “ него вырвалсЯ
глубокий вздох облегчениЯ и торжества. €так, эти негодЯи-республиканцы
уступили ему Џлассан. ‚ этот ночной час город принадлежал ему, Џьеру; город
спал, как убитый, он лежал перед ним, темный и спокойный, немой и
доверчивый; стоит протЯнуть руку, чтобы завладеть им. ќта короткаЯ
передышка, этот взглЯд, брошенный свысока на уснувшие ули–ы, доставили ему
невыразимое наслаждение. Ћн стоЯл, скрестив руки, один, в темноте, как
великий полководец накануне сражениЯ. ‚дали слышалось только журчание
фонтанов на проспекте, струйки с тонким звоном падали в бассейн.
Ќо тут Џьером снова овладели сомнениЯ. —то, если на беду €мперию
провозгласЯт без него? —то, если все эти ‘икардо, ѓарсонне, Џейроты вовсе не
арестованы и не уведены армией повстанцев, а наоборот, сами упрЯтали ее всю
целиком в городские тюрьмы?.. ‚есь в холодном поту, он пустилсЯ в путь,
надеЯсь получить точные сведениЯ у ”елисите. Ћн ускорЯл шаг, крадучись вдоль
домов улицы Ѓанн, как вдруг, поднЯв голову, замер на месте от удивлениЯ.
Ћдно из окон желтой гостиной было освещено, и на Ярком фоне виднелась чернаЯ
фигура, в которой он узнал жену; высунувшись из окна, она отчаЯнно
жестикулировала. Ћн стоЯл в недоумении; вдруг какой-то твердый предмет упал
на тротуар к его ногам. ”елисите бросила ему ключ от сараЯ, где были
спрЯтаны ружьЯ. ќтот ключ говорил без слов, что надо братьсЯ за оружие. Ћн
повернул обратно, не понимаЯ, почему жена не впустила его, и воображаЯ
всЯкие ужасы.
Ћн направилсЯ прЯмо к ђудье; тот не спал и был наготове, хотЯ ничего не
знал о ночных событиЯх. ђудье жил на окраине нового города, в глухом месте,
куда не достигали отголоски похода повстанцев. Џьер предложил ему пойти
вместе с ним к ѓрану, который жил на углу площади ”ранцисканцев; мимо его
окон должно было пройти войско повстанцев. ‘лужанка муниципального советника
долго вела с ними переговоры, не решаЯсь их впустить, и они слышали, как
беднЯга ѓрану кричал сверху дрожащим голосом:
- Ќе отпирайте, Љатрина! Ќа улице разбойники!
Ћн сидел у себЯ в спальне, без света. “знав своих добрых друзей, он
почувствовал облегчение; однако не позволил служанке принести лампу, так как
боЯлсЯ, как бы на свет не залетела шальнаЯ пулЯ. ѓрану, по-видимому, считал,
что город еще полон бунтовщиков. ђазвалившись в кресле у окна, в одних
кальсонах, повЯзанный фулЯровым платком, он жалобно стонал:
- Ђх, друзьЯ мои! …сли бы вы только знали!.. џ пыталсЯ заснуть, но они
так шумели!.. џ сидел вот в этом кресле... џ все видел, решительно все!
Љакие страшные лица, прЯмо шайка беглых каторжников! Ђ потом они прошли еще
раз. Ћни увели с собой почтенного майора ‘икардо, достойного г-на ѓарсонне,
почтмейстера, - всех-всех, - и при этом орали, как дикари!..
ђугона даже в жар бросило от радости. Ћн переспросил ѓрану,
действительно ли тот хорошо разглЯдел мэра и всех остальных среди банды
разбойников.
- „а ведь Я же вам говорю! - хныкал ѓрану, - Я спрЯталсЯ за ставнЯми...
’ам был и Џейрот. Ћни арестовали его. џ слышал, как он говорил, проходЯ у
менЯ под окном: "ѓоспода, не мучьте менЯ!" Ћчевидно, они пытали его... Љакой
позор, какой позор!..
ђудье успокоил ѓрану, заверив его, что город свободен. € этот достойный
человек преисполнилсЯ воинственным пылом, когда Џьер заЯвил ему, что пришел
за ним и они будут вместе спасать Џлассан. ’рое избавителей стали
совещатьсЯ. Ћни решили, что разбудЯт своих друзей и потом соберутсЯ в сарае,
в этом потайном арсенале реакционеров. ђугон продолжал ломать голову: что
означали отчаЯнные жесты ”елисите? Ћн чувствовал, что где-то таитсЯ
опасность. ѓрану, самый глупый из трех, первый сообразил, что в городе,
наверное, остались республиканцы. ќта мысль блеснула, как молниЯ, и у ђугона
сразу поЯвилось дурное предчувствие, которое его не обмануло,
"„ело не обошлось без Њаккара..." - сказал он себе.
—ерез час все трое собрались в отдаленном квартале, где находилсЯ
сарай. Ћни тайком обошли все знакомые дома, осторожно дергаЯ дверные звонки
и тихонько стуча в двери, стараЯсь собрать как можно больше народа. Ќо
Явилось не более сорока человек: приходили поодиночке, крадучись в темноте,
без галстуков, перепуганные, с бледными заспанными липами. ‘арай, снЯтый у
бондарЯ, был полон старых обручей и бочек без днищ, сваленных грудами по
углам. Џосреди сараЯ стоЯли три длинных Ящика с ружьЯми. Љ чурбану была
прилеплена восковаЯ свеча, озарЯвшаЯ эту странную сцену мигающим светом
ночника. Љогда ђугон снЯл крышки с Ящиков, зрелище приобрело трагикомический
оттенок. ‘тволы ружей отсвечивали каким-то синеватым фосфорическим блеском,
свеча отбрасывала на стены гигантские тени носов и всклокоченных голов.
ђеакционеры подсчитали свои силы; малочисленность их отрЯда вызывала
некоторое смущение: всего тридцать девЯть человек - они идут на верную
смерть! Љакой-то отец семейства сослалсЯ на своих детей; другие уже без
всЯкого предлога направились к дверЯм. Ќо тут подоспело еще двое
заговорщиков: они жили на площади ђатуши и знали, что в мэрии осталось не
больше двадцати республиканцев. ЋпЯть стали совещатьсЯ: сорок один человек
против двадцати - такое соотношение сил казалось приемлемым. Љогда началась
раздача оружиЯ, у всех по спине пробежала дрожь. ђугон вынимал ружьЯ из
Ящика, и каждый, взЯв в руки ружье с заледеневшим на морозе стволом,
чувствовал, как смертельный холод пронизывает его до костей. ‘илуэты на
стенах принимали комические позы, напоминали неуклюжих новобранцев с нелепо
растопыренными пальцами. Џьер со вздохом сожалениЯ закрыл Ящики: там
оставалось еще сто девЯть ружей, которые ему так бы хотелось раздать! Џотом
он перешел к патронам. ‚ глубине сараЯ стоЯли две большие бочки, набитые до
краев: патронов хватило бы, чтобы отстоЯть Џлассан против целой армии. ќтот
угол оставалсЯ в тени, кто-то взЯл было свечу, но один из заговорщиков,
толстый колбасник с огромными кулаками, прикрикнул па него: разве можно
подносить огонь так близко к пороху! ќти слова встретили общее одобрение.
Џатроны розданы были в темноте. Љарманы набили до отказа. Џотом, когда все
было закончено, когда ружьЯ с бесконечными предосторожностЯми были зарЯжены,
все на мгновение замерли на месте, подозрительно поглЯдываЯ друг на друга,
обмениваЯсь взглЯдами, в которых сквозь тупость просвечивали трусость и
жестокость.
‚ыйдЯ на улицу, они зашагали вдоль стен молча, гуськом, как дикари,
отправлЯющиесЯ на войну. ђугон счел своим долгом встать во главе отрЯда.
Џробил час, когда необходимо было рискнуть своей особой, чтобы обеспечить
успех заветным планам. ЌесмотрЯ на мороз, на лбу у него выступил пот, но он
сохранЯл воинственный вид. Ќепосредственно за ним шагали ђудье и ѓрану. ђаза
два они останавливались: им мерещилсЯ вдалеке шум сражениЯ, но оказалось,
что это ветер колышет маленькие подвешенные на цепочках медные тазы, которые
на юге заменЯют цирюльникам вывески. Џосле каждой такой остановки спасители
Џлассана продолжали во мраке свой осторожный поход. Џерепуганные герои дошли
до площади ђатуши. ’ам все столпились вокруг ђугона и снова стали
совещатьсЯ. ЏрЯмо против них, на темном фасаде мэрии, виднелось освещенное
окно. Ѓыло около семи часов утра. ЃлизилсЯ рассвет.
Џосле обсуждениЯ, длившегосЯ добрых десЯть минут, решено было подойти к
дверЯм и узнать, что скрываетсЯ в этой тревожной тишине и мраке. „вери были
полуоткрыты. Ћдин из заговорщиков просунул было голову, но быстро
ретировалсЯ, уверЯЯ, что в сенЯх кто-то спит, прислонившись к стене,
поставив ружье между колен. ђугон, сообразив, что можно сразу начать с
подвига, вошел первым, схватил этого человека и держал его, пока ђудье
засунул клЯп в рот пленника. ќта перваЯ победа, одержаннаЯ в тишине,
необычайно воодушевила маленький отрЯд, опасавшийсЯ кровопролитной
перестрелки. ђугон повелительными жестами сдерживал своих солдат, чтобы они
не слишком бурно проЯвлЯли радость.
Ћни продолжали продвигатьсЯ на цыпочках. ‘лева от входа помещалсЯ
полицейский пост; при тусклом свете фонарЯ, висевшего на стене, они увидели
человек пЯтнадцать - все лежали на походных кроватЯх и громко храпели.
ђугон, окончательно превратившийсЯ в великого полководца, оставил у дверей
половину своих солдат, приказав им не будить спЯщих, но держать их под
надзором и схватить их, едва они пошевельнутсЯ. …го волновало освещенное
окно, которое они видели с площади. Ћн подозревал, что за всем этим
скрываетсЯ Њаккар. ‘ообразив, что надо прежде всего захватить тех, кто
караулит наверху, он решил застигнуть их врасплох, прежде чем они успеют
забаррикадироватьсЯ, услыхав шум борьбы. Ћн поднЯлсЯ по лестнице в
сопровождении двадцати героев, остававшихсЯ в его распорЯжении. ђудье
командовал отрЯдом, оцепившим двор.
€ действительно, наверху, в кабинете мэра, в его кресле за письменным
столом восседал Њаккар. Џосле ухода повстанцев он, поглощенный одной мыслью,
упоенный победой, с непоколебимой самоуверенностью пьЯницы, решил, что
теперь Џлассан - его достоЯние и он может вести себЯ как завоеватель. ‚ его
представлении трехтысЯчный отрЯд, только что прошедший через город, был
непобедимой армией, одной близости которой достаточно, чтобы держать в
повиновении смиренных и покорных буржуа. Џовстанцы заперли жандармов в
казарме, национальнаЯ гвардиЯ рассеЯлась, дворЯнский квартал дрожал от
страха, а рантье нового города, наверно, никогда в жизни не держали в руках
ружьЯ. „а и откуда у них оружие? Њаккар не принЯл никаких мер
предосторожности, даже не запер дверей, а его солдаты в своей беспечности
зашли еще дальше и мирно заснули. €так, он спокойно ожидал рассвета,
уверенный, что с наступлением днЯ вокруг него соберутсЯ и сплотЯтсЯ все
местные республиканцы.
Ћн уже мечтал о великих революционных мероприЯтиЯх, о провозглашении
Љоммуны, во главе которой встанет он сам; об аресте всех плохих патриотов, а
главное, всех неприЯтных ему людей. „умаЯ о поражении ђугонов, об опустевшем
желтом салоне, о том, как все эти господа станут умолЯть его о пощаде,
Њаккар испытывал гордую радость. —тобы скоротать времЯ, он решил составить
воззвание к жителЯм Џлассана. ќто воззвание сочинЯли вчетвером. Љогда око
было закончено, Њаккар, сидевший в кресле мэра, принЯл важный вид и велел
прочесть его вслух, прежде чем отослать в типографию "Ќезависимого", который
представлЯлсЯ ему республиканским органом. Ћдин из редакторов начал с
пафосом читать: "†ители Џлассана! Џробил час свободы, наступило царство
справедливости..." - как вдруг за дверью кабинета послышалсЯ какой-то шум, и
она стала медленно открыватьсЯ.
- ќто ты, Љассут? - спросил Њаккар, прерываЯ чтение редактора.
Ћтвета не было; дверь продолжала открыватьсЯ.
- „а входи же! - нетерпеливо воскликнул он. - Ќу, что, мой
разбойник-братец вернулсЯ домой?
’ут обе створки дверей распахнулись, ударившись о стену, и поток
вооруженных_людей хлынул в кабинет. ‚переди шел ђугон, багровый, с
выпученными глазами; ворвавшиесЯ потрЯсали ружьЯми, как дубинками.
- Ђх, канальи, да у них оружие! - закричал Њаккар.
Ћн хотел было схватить пару пистолетов, лежавших на столе, но пЯть
человек уже вцепились ему в горло; все четыре автора воззваниЯ несколько
минут сопротивлЯлись; слышалсЯ грохот опрокидываемой мебели, топот ног, стук
падающих тел. Ѓорцам отчаЯнно мешали ружьЯ, совершенно ненужные, но они ни
за что не хотели с ними расстатьсЯ. ‚о времЯ схватки ружье ђугона, которое
один из повстанцев старалсЯ вырвать у него из рук, вдруг разрЯдилось, гулкий
выстрел наполнил комнату дымом; пулЯ разбила вдребезги великолепное зеркало,
висевшее над камином, зеркало, которое считалось лучшим в городе. ќтот
случайный выстрел оглушил всех и положил конец сражению.
Џока победители переводили дух, со двора донеслись три выстрела. ѓрану
подбежал к окну кабинета. ‹ица вытЯнулись; все тревожно выжидали, никому не
было охоты сражатьсЯ с часовыми, о которых в упоении победы позабыли. Ќо
ђудье крикнул снизу, что все благополучно. ‘иЯЯ от радости, ѓрану захлопнул
окно. Ћказалось, что выстрел ђугона разбудил спЯщих; они быстро сдались,
видЯ, что сопротивление бесполезно. Ќо трое из отрЯда ђудье, которым не
терпелось поскорее покончить с этим делом, выстрелили в воздух в ответ на
выстрел ђугона, сами не знаЯ зачем. Ѓывают минуты, когда ружьЯ в руках
трусов стрелЯют сами собой.
ђугон приказал крепко свЯзать руки Њаккару шнурами от длинных зеленых
занавесей кабинета. ’от криво усмехалсЯ, чуть не плача от Ярости.
- ’ак, так, валЯйте, - бормотал он. - Ќаши вернутсЯ сегоднЯ вечером или
завтра, и тогда уж мы посчитаемсЯ!
Џри этом намеке на возвращение повстанцев у победителей мороз пробежал
по коже. “ ђугона перехватило дыхание. Њаккар был взбешен тем, что его, как
ребенка, схватили эти трусливые буржуа, эти жалкие штафирки, которых он
презирал, как старый солдат, и он вызывающе смотрел на Џьера глазами,
сверкающими ненавистью.
- “ж Я-то знаю, Я-то все знаю, - повторЯл он, не сводЯ с него глаз. -
Џопробуйте только отдать менЯ под суд, у менЯ есть что порассказать судьЯм.
ђугон позеленел. …го охватил безумный страх, как бы Њаккар не начал
говорить и не осрамил его в глазах этих почтенных господ, которые только что
помогли ему спасти Џлассан. Ќо все они, ошеломленные драматической встречей
братьев, дипломатично отошли в сторону, предвидЯ бурное объЯснение. ђугон
принЯл героическое решение. Ћн подошел к ним и сказал тоном высокого
благородства:
- ќтого человека мы оставим здесь. Џусть он поразмыслит о своем
положении, а потом он сможет дать нам кое-какие полезные указаниЯ.
€ добавил с еще большим достоинством:
- џ выполнЯю свой долг, господа. џ поклЯлсЯ спасти город от анархии и
спасу его, хотЯ бы мне пришлось стать палачом своего родного брата...
Њожно было подумать, что древний римлЯнин приносит свою семью в жертву
на алтарь отечества. ѓрану, глубоко взволнованный, пожал ему руку с
плаксивой миной, говорившей: "џ понимаю вас. ‚ы - великий человек!" Ћн
оказал ђугону большую услугу, уведЯ всех под предлогом, что нужно убрать
отсюда четырех пленных.
Љогда Џьер осталсЯ наедине с братом, к нему вернулсЯ весь его апломб.
Ћн продолжал:
- —то, не ожидали менЯ, не правда ли? ’еперь Я понимаю: очевидно, вы
устроили мне дома ловушку. Ќесчастный! ‚идите, до чего вас довели пороки и
распутнаЯ жизнь!
Њаккар пожал плечами.
- ‡наешь что, - сказал он, - убирайсЯ к чорту! ’ы - старый плут.
Џосмотрим, на чьей улице будет праздник!
ђугон еше не решил, как поступить с братом; он втолкнул его в туалетную
комнату г-на ѓарсонне, где тот имел обыкновение отдыхать. ќта комната с
верхним светом имела только один выход. ’ам стоЯли кресла, дизан и мраморный
умывальник. Џьер запер дверь на ключ, предварительно ослабив веревки на
руках брата. ‘лышно было, как Њаккар бросилсЯ на диван, распеваЯ громовым
голосом: "‚се на лад пойдет" {"‚се на лад пойдет" (Ca ira) - популЯрнаЯ
песнЯ французской буржуазной революции 1789 г.}, - как колыбельную песню.
ђугон, оставшись один, уселсЯ в кресло мэра. Ћн вздохнул и вытер
платком лоб. „а, - не легко даетсЯ завоевание почестей и богатства! Ќо он
уже близок к цели. Ћн чувствовал, как мЯгкое кресло подаетсЯ под его
тЯжестью, и бессознательно ласкал рукой стол красного дерева, ровный и
гладкий, как кожа красивой женщины. Ќапустив на себЯ еще больше важности, он
принЯл такую же величавую позу, как Њаккар за минуту перед тем при чтении
воззваниЯ. ’ишина кабинета, казалось, была насыщена торжественностью,
наполнившей его душу несказанным блаженством. ђаздуваЯ ноздри, он
благоговейно, как ладан, вдыхал запах пыли и старых бумаг, валЯвшихсЯ по
углам. ќта комната с выцветшими обоЯми, всЯ словно пропитаннаЯ мелкими
дрЯзгами, ничтожными заботами захолустного городишки, превращалась в храм, а
он сам становилсЯ неким божеством. ђугон проник в свЯтилище, и хотЯ прежде
недолюбливал свЯщенников, теперь ему вспомнилось сладостное волнение,
испытанное им при первом причастии, когда он искренне верил, что глотает
плоть христову.
Ќо, несмотрЯ на свое упоение, он нервно вздрагивал при раскатах
громового голоса Њаккара. ‘лова "аристократов на фонарь", угрозы повесить
прорывались сквозь дверь, грубо разбиваЯ его радужные мечты. ‚ечно этот
человек! € мечта о Џлассане, простертом у его ног, внезапно сменЯлась
видением суда, судей, присЯжных и публики, выслушивающих постыдные
разоблачениЯ Њаккара, историю пЯтидесЯти тысЯч франков и все остальное;
покоЯсь в мЯгком кресле г-на ѓарсонне, он вдруг видел себЯ висЯщим на фонаре
улицы Ѓанн. Љак избавитьсЯ от этого негодЯЯ? Ќаконец Ђнтуан заснул. € Џьер
добрых десЯть минут вкушал неомраченное блаженство.
ђудье и ѓрану вывели его из этого восторженного состоЯниЯ. Ћни
вернулись из тюрьмы, куда отвели захваченных в мэрии пленников. “же
рассвело. ‘коро проснетсЯ город. Ќеобходимо принЯть какое-нибудь решение.
ђудье заЯвил, что следует прежде всего обратитьсЯ с воззванием к жителЯм.
Џьер в это времЯ как раз читал воззвание, оставленное на столе повстанцами.
- „а вот! - воскликнул он. - ќто вполне подойдет. Ќадо только изменить
несколько слов.
€ действительно, не прошло и четверти часа, как ѓрану уже читал
растроганным голосом:
- "†ители Џлассака! Џробил час возмездиЯ. Ќаступило царство порЯдка..."
ђешено было, что воззвание будет напечатано в типографии "‚естника" и
его расклеЯт на всех перекрестках.
- ‘лушайте, господа, - сказал ђугон, - мы отправимсЯ сейчас ко мне, а в
это времЯ господин ѓрану соберет здесь всех членов муниципального совета,
которые не арестованы, и сообщит им о страшных событиЯх нынешней ночи...
Џотом он добавил с величественным видом:
- џ готов нести ответственность за все свои действиЯ. € если то, что Я
уже совершил, будет сочтено достаточным доказательством моей преданности
законной власти, Я готов встать во главе муниципальной комиссии впредь до
восстановлениЯ законной власти. Ќо чтобы менЯ не обвинили в честолюбии, Я
удалЯюсь и вернусь в мэрию только по требованию моих сограждан.
ѓрану и ђудье запротестовали. Џлассан не будет неблагодарным. ‚едь, в
сущности, именно ђугон, и никто иной, спас город. Ћни припомнили все, что их
друг сделал длЯ партии порЯдка: и желтый салон, всегда открытый длЯ
сторонников власти, и пропаганду правого дела во всех трех кварталах, и
склад оружиЯ, идеЯ которого принадлежала ђугону, а главное, эту незабываемую
ночь, когда он проЯвил столько мудрой предусмотрительности и героизма, ночь,
навеки обессмертившую его. ѓрану добавил, что он заранее уверен в
восторженном одобрении и признательности господ муниципальных советников. Ћн
закончил словами:
- Ќе выходите из дома; Я приду за вами и с триумфом приведу вас сюда.
ђудье заЯвил, что он понимает скромность и такт своего друга и вполне
одобрЯет его. Ќикому и в голову не придет обвинЯть его в честолюбии, но все,
конечно, оценЯт ту деликатность, с какой он отказываетсЯ принимать на себЯ
какие бы то ни было полномочиЯ без согласиЯ своих сограждан. ќто весьма
достойно, весьма благородно, величественно.
ђугон скромно склонил голову под этим ливнем похвал. Ћн бормотал: "Ќет,
что вы, нет, это слишком!", млеЯ от наслаждениЯ, как человек, которого нежно
щекочут. ЉаждаЯ фраза бывшего чулочника и бывшего торговца миндалем,
сидевших справа и слева от него, вызывала в нем сладостный трепет.
ђаскинувшись в кресле мэра, вдыхаЯ административное благоухание кабинета, он
кланЯлсЯ во все стороны с видом наследного принца, которого переворот
превратил в императора.
“став от похвал, все сошли вниз. ѓрану отправилсЯ разыскивать членов
муниципального совета. ђудье предложил ђугону пойти вперед: сам он отдаст
необходимые распорЯжениЯ об охране мэрии, а затем ЯвитсЯ к нему. Ѓыло уже
совсем светло. Џьер дошел до улицы Ѓанн по еще безлюдному тротуару,
по-военному громко стуча каблуками. ЌесмотрЯ на резкий холод, он держал
шлЯпу в руке; от удовлетворенного тщеславиЯ всЯ кровь бросилась ему в
голову.
Ќа лестнице своего дома он увидел Љассута. ‡емлекоп не двигалсЯ, так
как никто не приходил за ним. Ћн сидел на нижней ступеньке, подперев руками
огромную голову, глЯдЯ в пространство пустыми глазами, с немым упорством
верного пса.
- ‚ы менЯ ждете, не правда ли? - сказал Џьер, который все понЯл, увидев
его. - Ќу, что ж, подите скажите господину Њаккару, что Я вернулсЯ. ‘просите
его в мэрии.
Љассут встал и удалилсЯ, неуклюже поклонившись. Ћн пошел навстречу
аресту, бессмысленно, как баран, к величайшей потехе Џьера, который смеЯлсЯ,
поднимаЯсь по лестнице; он дивилсЯ сам себе, и у него смутно мелькнула
мысль:
"ЋказываетсЯ, Я храбрый. Њожет быть, Я к тому же и остроумен?"
”елисите в эту ночь так и не ложилась. Ћн застал ее празднично
разодетой, в чепце с лентами лимонного цвета; у нее был вид дамы, ожидающей
гостей. ‚сю ночь до рассвета она просидела у окна, ничего не слыхала и
теперь умирала от любопытства.
- Ќу, что? - спросила она, устремлЯЯсь навстречу мужу.
’от, тЯжело дыша, вошел в желтый салон, куда она последовала за ним,
тщательно притворив двери. Ћн бросилсЯ в кресло и сказал сдавленным голосом:
- „ело в шлЯпе. џ буду частным сборщиком. Ћна бросилась к нему на шею и
расцеловала его.
- Џравда? Џравда? - воскликнула она. - Ђ Я-то ничего не знаю! Ђх, милый
мой муженек! Ќу, рассказывай, рассказывай все по порЯдку.
…й снова было пЯтнадцать лет; она ластилась к нему, она порхала вокруг
него, как цикада, обезумевшаЯ от света и тепла. € Џьер, опьЯненный победой,
излил перед ней душу. Ћн не упустил ни одной подробности. Ћн даже открыл ей
свои планы на будущее, позабыв о своем утверждении, что женщины ничего не
понимают в политике и что его жена ничего не должна знать, если он хочет
оставатьсЯ хозЯином в доме. ”елисите, не сводЯ глаз с мужа, упивалась его
словами; она заставлЯла его повторЯть некоторые места рассказа, уверЯЯ, что
не расслышала. € в самом деле, от радости у нее шумело в голове, и по
временам она глохла от счастьЯ, терЯла рассудок. Љогда Џьер рассказал ей о
событиЯх в мэрии, она расхохоталась. Ћна пересаживалась с кресла на кресло,
передвигала мебель, не могла усидеть на месте. Ќаконец, после сорока лет
тЯгостных усилий, им удастсЯ схватить фортуну за горло. ”елисите до того
обезумела, что забыла всЯкую осторожность.
- Ђга, а ведь всем этим ты обЯзан мне! - торжествуЯ, воскликнула она. -
…сли бы Я тебе дала действовать по-своему, ты бы, как дурак, попал в лапы
мЯтежников. „урачок, этим хищным зверЯм надо было отдать ѓарсонне, ‘икардо и
других.
Ћна рассмеЯлась, как девчонка, обнажаЯ старческие, расшатанные зубы.
- „а здравствует ђеспублика! Ћна очистила нам место.
Ќо Џьер нахмурилсЯ.
- ‚се ты, все ты! - бормотал он, - ‚ечно ты воображаешь, что все можешь
предвидеть. ќто мне пришла мысль, что надо спрЯтатьсЯ. ђазве женщины
что-нибудь смыслЯт в политике! Ќет, старуха, если бы ты вела дело, мы
недалеко бы уехали.
”елисите поджала губы. Ћна зашла слишком далеко, она забыла свою роль
молчаливой доброй феи. Ќо ее охватило глухое бешенство, как всегда, когда
муж подавлЯл ее своим превосходством. € она снова дала себе слово при случае
отплатить ему за все: она приберет его к рукам!
- „а, Я и аабыл, - сказал ђугон, - господин Џейрот попал в переделку.
ѓрану видел, как он отбивалсЯ в руках мЯтежников.
”елисите вздрогнула. Ћна как раз стоЯла у окна, с вожделением
поглЯдываЯ на окна сборщика податей. …й захотелось взглЯнуть на них, потому
что к упоению торжеством у нее примешивалась зависть к этой прекрасной
квартире, обстановкой которой она мысленно уже давно пользовалась.
Ћна обернулась и сказала странным тоном:
- ’ак господин Џейрот арестован?
Ћна удовлетворенно улыбнулась, но потом ЯркаЯ краска залила ей лицо. ‚
глубине души у нее мелькнуло жестокое желание: хорошо, если бы мЯтежники
убили его! Џьер, должно быть, прочел эту мысль в ее глазах.
- —орт возьми! - пробормотал он. - …сли бы в него попала какаЯ-нибудь
шальнаЯ пулЯ, это бы нас устроило. Ќе пришлось бы смещать его, правда? € нас
нечем было бы попрекнуть.
Ќо ”елисите, более чувствительнаЯ, вздрогнула. …й показалось, что она
только что приговорила этого человека к смерти. …сли г-на Џейрота убьют, она
будет видеть его во сне, он станет ЯвлЯтьсЯ ей. ’еперь она украдкой
поглЯдывала на соседние окна глазами, полными сладострастного ужаса. € с
этого момента ее радость приобрела привкус какого-то преступного страха,
придававший ей еще большую остроту.
Њежду тем Џьер, излив душу, вспомнил и об оборотной стороне медали. Ћн
заговорил о Њаккаре. Љак отделатьсЯ от этого негодЯЯ? Ќо ”елисите,
возбужденнаЯ успехом, воскликнула:
- Ќе все сразу! Њы сумеем заткнуть ему рот, чорт возьми! Ќайдем
какой-нибудь способ.
Ћна расхаживала взад н вперед, переставлЯЯ кресла, стираЯ пыль со
спинок. ‚друг она остановилась посреди комнаты и окинула долгим взглЯдом
мебель.
- ѓосподи, - сказала она, - до чего все это безобразно! Ђ ведь к нам
сейчас придут...
- …рунда! - ответил Џьер, с великолепным равнодушием. - Њы переменим
все это.
…ще вчера преисполненный почтениЯ к креслам и дивану, сегоднЯ он уже
готов был топтать их ногами. ”елисите испытывала то же презрение; она даже
толкнула одно кресло, у которого не хватало колесика и которое не слушалось
ее.
‚ этот момент вошел ђудье. ”елисите показалось, что он стал гораздо
любезнее. ‘лова "сударь", "сударынЯ" звучали в его устах как восхитительнаЯ
музыка. Њежду тем завсегдатаи приходили один за другим, и гостинаЯ быстро
наполнилась народом. Ќикто еще не знал подробностей ночных событий. ‚се
прибегали с выпученными глазами, принужденно улыбаЯсь, взволнованные
слухами, которые уже начали бродить по городу. ’е, что накануне вечером так
стремительно покинули желтый салон, услыхав о приближении повстанцев, теперь
возвращались, шумливые, любопытные, назойливые, как рой мух, рассеЯнный
ветром. Ќекоторые не успели даже пристегнуть подтЯжки. Ћни были в крайнем
нетерпении, но видно было, что ђугон ждет кого-то, прежде чем начать
рассказ. Ћн поминутно тревожно поглЯдывал на двери. –елый час пришедшие
обменивались многозначительными рукопожатиЯми, туманными поздравлениЯми;
восхищенный шепот говорил о сдержанной, смутной радости, котораЯ ожидала
только повода, чтобы перейти в ликование.
Ќаконец поЯвилсЯ ѓрану. Ћн на мгновение остановилсЯ на пороге, заложив
правую руку за борт застегнутого сюртука; его одутловатое бледное лицо
сиЯло, и он тщетно старалсЯ скрыть свое волнение, напускаЯ на себЯ
торжественность. Џри его поЯвлении все замолчали: чувствовалось, что сейчас
произойдет нечто необычайное. ЏройдЯ через двойной рЯд гостей, ѓрану
направилсЯ прЯмо к ђугону. Ћн протЯнул ему руку.
- „руг мой, - сказал он, - приношу вам глубочайшую признательность от
имени муниципального совета. ‘овет призывает вас возглавить его, пока не -
вернетсЯ наш мэр. ‚ы спасли Џлассан! ‚ переживаемое нами ужасное времЯ нам
нужны люди, обладающие таким умом и таким высоким мужеством, как вы.
Џридите...
ѓрану, произносивший наизусть маленькую речь, которую с большим трудом
сочинил по дороге от мэрии до улицы Ѓанн, почувствовал, что памЯть ему
изменЯет. Ќо ђугон, заразившийсЯ его волнением, прервал его и, пожимаЯ ему
руки, лепетал:
- ‘пасибо, дорогой мой ѓрану, благодарю вас!..
Ѓольше он ничего не нашелсЯ сказать. Џоследовал оглушительный взрыв
восторга. ‚се ринулись к нему, протЯгиваЯ руки; его осыпали похвалами,
поздравлениЯми, вопросами. Ќо ђугон сразу принЯл важную осанку и заЯвил, что
ему нужно несколько минут побеседовать с господами ѓрану и ђудье. „ело
прежде всего. ѓород в критическом положении! ‚се трое удалились в уголок
гостиной и там под сурдинку поделили между собою власть, а завсегдатаи
салона, держась на почтительном расстоЯнии, скрываЯ нетерпение, исподтишка
поглЯдывали на них с восхищением и любопытством. ђугону предоставлЯлсЯ пост
председателЯ муниципальной комиссии, ѓрану назначалсЯ секретарем, что же
касаетсЯ ђудье, то он становилсЯ командиром реорганизованной национальной
гвардии. Ћни поклЯлись во всем поддерживать друг друга и действовать
солидарно. ”елисите, подойдЯ к ним, вдруг спросила:
- Ђ ‚юйе?
Ћни переглЯнулись. Ќикто не видел ‚юйе. Ќа лице ђугона поЯвилось
выражение беспокойства.
- Њожет быть, его увели вместе с остальными? - сказал он длЯ
собственного успокоениЯ.
”елисите покачала головой. Ќе такой он человек, чтобы попастьсЯ. …сли
его не видно и не слышно, значит, он затевает что-нибудь недоброе.
„верь отворилась, и вошел ‚юйе. Ћн смиренно раскланЯлсЯ со своим
обычным подмигиванием и постной улыбкой псаломщика. Џотом протЯнул свою
потную руку ђугону и остальным. ‚юйе успел обделать все свои делишки. Ћн сам
отхватил себе кусок пирога, как сказала бы ”елисите. Ћн увидал в слуховое
окно погреба, что повстанцы арестовали почтмейстера, контора которого
находилась рЯдом с его книжной лавкой. € с раннего утра, в тот самый час,
когда ђугон усаживалсЯ в кресло мэра, он спокойно водворилсЯ в кабинете
почтмейстера. Ћн знал в лицо всех чиновников и, когда они пришли, заЯвил,
что будет заменЯть их начальника до его возвращениЯ, так что им нечего
беспокоитьсЯ. ‡атем он принЯлсЯ рытьсЯ в утренней почте с плохо скрытым
любопытством: он обнюхивал письма, видимо разыскиваЯ среди них какое-то
одно, ему нужное. „олжно быть, его новаЯ должность благоприЯтствовала его
тайным замыслам, ибо он пришел в такое прекрасное настроение, что даже
подарил одному чиновнику томик "‚еселых рассказов" Џирона {Џирон, Ђлексис -
французский поэт (1689-1773), автор "Њетромании", многих сатир и
непристойных песенок.}. “ ‚юйе был большой выбор непристойных книг. Ћн
хранил их в большом Ящике, под четками и образками. Ћн наводнЯл город
порнографическими фотографиЯми и картинками, причем это совершенно не
вредило его торговле молитвенниками. Ћднако через некоторое времЯ он начал
опасатьсЯ, что слишком нагло завладел почтовой конторой, и стал подумывать,
как бы узаконить свое узурпаторство. ‚от почему он и прибежал к ђугону,
который решительно становилсЯ важной персоной.
- ѓде это вы пропадали? - подозрительно спросила его ”елисите.
Ћн стал рассказывать о своих приключениЯх, сильно приукрашиваЯ факты.
Џо его словам, он спас почтовое отделение от разгрома.
- Ќу что ж, оставайтесь там, - сказал Џьер после краткого раздумьЯ. -
Џостарайтесь быть полезным.
ЏоследнЯЯ фраза скрывала главное опасение ђугонов; они до смерти
боЯлись, как бы кто-нибудь не стал уж чересчур по-: лезен, не перещеголЯл
их, не затмил их в роли спасителей города. Ќо Џьер не видел никакой
опасности в том, чтобы оставить ‚юйе почтмейстером; это даже помогало
избавитьсЯ от него. Ћднако ”елисите передернуло от досады.
Љогда совещание окончилось, муниципальные власти присоединились к
группам гостей, наполнЯвших гостиную. Џора было, наконец, удовлетворить
общее любопытство. €м пришлось во всех подробностЯх рассказать все утренние
событиЯ. ђугон был великолепен. Ћн дополнил, приукрасил и драматизировал
все, что рассказывал утром жене. ђаздача ружей и патронов вызвала всеобщий
трепет. Ќо окончательно сразил всех рассказ о походе по пустынным улицам и
взЯтии мэрии. Џри каждой новой подробности раздавались восклицаниЯ:
- € вас было всего сорок один человек? Џоразительно! - Ћднако! ‚едь
было дьЯвольски темно!
- Ќет, признаюсь, Я бы никогда не решилсЯ.
- ‡начит, вы его так прЯмо и схватили за горло?
- Ђ бунтовщики? Ћни-то что говорили?
Ќо эти отрывистые фразы только подзадоривали ђугона. Ћн отвечал всем,
он дополнЯл рассказ жестами, мимикой. ќтот толстЯк, упоенный собственными
подвигами, пришел в азарт, как школьник; он припоминал, повторЯлсЯ; со всех
сторон сыпались вопросы, изумленные восклицаниЯ, то и дело начиналось
обсуждение какой-нибудь подробности; и ђугон превозносил себЯ в порыве
эпического вдохновениЯ. Ђ ђудье и ѓрану подсказывали ему факты, мелкие,
незаметные факты, которые он пропускал. Ћни сгорали желанием вставить свое
словечко, рассказать какой-нибудь эпизод и порой перебивали его. €ногда
говорили все трое сразу. Ќо когда ђугон захотел рассказать о том, что
произошло во дворе при взЯтии полицейского поста, приберегаЯ длЯ развЯзки
потрЯсающий эпизод с зеркалом, ђудье заЯвил, что он искажает рассказ, менЯЯ
порЯдок событий. Ћни даже довольно резко поспорили. Ќо ђудье, улучив удобный
момент, быстро проговорил:
- Ќу, что же, пусть будет так. ‚едь вас не было при этом... „айте же
мне сказать...
€ он пространно рассказал, как проснулись мЯтежники и как их взЯли под
прицел и обезоружили. Љ счастью, дело обошлось без кровопролитиЯ. ќта
последнЯЯ фраза разочаровала аудиторию, котораЯ твердо надеЯлась, что ей
будет преподнесен хоть один труп.
- Ќо ведь вы, кажетсЯ, стрелЯли? - перебила ”елисите, видЯ, что драма
недостаточно эффектна.
- „а, да, три раза, - продолжал бывший чулочник. - Љолбасник „юбрюель,
господин ‹ьевен и господин Њассико с преступной поспешностью разрЯдили свои
ружьЯ.
€ в ответ на раздавшийсЯ ропот он заЯвил:
- „а, преступной, Я настаиваю на этом слове. ‚ойна и так влечет за
собой много печальных последствий, и незачем зрЯ проливать кровь...
Џосмотрел бы Я на вас, будь вы на моем месте... ‚прочем, они уверЯют, что не
виноваты; что они сами, не понимают, почему их ружьЯ выстрелили... Ђ
все-таки их ружьЯ выстрелили... € какаЯ-то шальнаЯ пулЯ отскочила от стены и
подбила глаз одному из мЯтежников...
ќтот синЯк, эта неожиданнаЯ рана удовлетворила публику. Ќа какой щеке
синЯк? Љаким образом пулЯ, даже шальнаЯ, может попасть в щеку и не пробить
ее? ‚се это вызвало бесконечные комментарии.
- Ђ наверху, - продолжал ђугон, стараЯсь говорить как можно громче,
чтобы поддерживать всеобщее возбуждение, - наверху у нас было жарко. Ѓорьба
была жестокаЯ...
€ он подробно описал арест брата и четырех других мЯтежников, говорЯ о
Њаккаре как о "главаре" и не называЯ его по имени. ‘лова "кабинет г-на
мэра", "кресло г-на мэра", "стол г-на мэра" поминутно возвращались к нему на
уста и придавали в глазах аудитории особое величие этой страшной сцене.
Ѓитва происходила уже не в швейцарской, а-в кабинете глазного администратора
города. ђудье совсем померк перед ђугоном. Ќаконец Џьер дошел до эпизода,
который подготовлЯл с самого начала и который должен был окончательно
превратить его в героЯ.
- € вот, - сказал он, - один из повстанцев кидаетсЯ на менЯ. џ
отодвигаю кресло господина мэра, хватаю этого молодца за горло и душу его -
вы себе представлЯете! ђужье мешало мне, но Я не хотел выпускать его, оружие
никогда не следует выпускать из рук. џ держал его вот этак, подмышкой левой
руки. ‚друг оно стрелЯет, и...
‚сЯ аудиториЯ смотрела в рот ђугону. ѓрану вытЯгивал губы, снедаемый
страстным желанием тоже что-нибудь рассказать, и, наконец, воскликнул:
- Ќет, нет, дело было совсем не так. ‚ы не могли видеть, мой друг: вы
сражались, как лев... Ђ ведь Я помогал свЯзывать одного из пленников, Я все
видел... ќтот человек хотел вас убить. ќто он выстрелил из ружьЯ. џ
прекрасно видел, как его черные пальцы проскользнули вам под руку.
- ‚ы думаете? - бледнеЯ, спросил ђугон.
Ћн и не подозревал, что подвергалсЯ такой опасности; рассказ бывшего
торговца миндалем заставил его похолодеть от ужаса. ѓрану обычно не лгал, но
в день сражениЯ позволительно видеть вещи в драматическом свете.
- џ же вам говорю, что этот человек хотел вас убить, - повторил он
убежденно.
- ’ак вот почему, - глухо сказал ђугон, - Я слышал, как пулЯ
просвистела у моего уха.
’ут все пришли в волнение; аудиториЯ была преисполнена почтениЯ к
герою. Ћн слышал, как пулЯ просвистела у его уха. Љонечно, ни один из
присутствующих буржуа не мог похвастатьсЯ тем же. ”елисите сочла нужным
броситьсЯ в объЯтиЯ мужа, чтобы еще больше растрогать собрание. Ќо ђугон
высвободилсЯ и закончил свой рассказ героической фразой, котораЯ навсегда
осталась в памЯти обывателей Џлассана:
- ђаздаетсЯ выстрел, Я слышу, как пулЯ проноситсЯ мимо уха и - паф!..
разбивает зеркало господина мэра!
‚се были потрЯсены. ’акое чудесное зеркало! ЌевероЯтно! Ќесчастье,
постигшее зеркало, несколько отвлекло внимание этих господ от подвигов
ђугона. ‡еркало превращалось в живое существо, о нем толковали минут
пЯтнадцать с восклицаниЯми сожалениЯ и с горЯчим сочувствием, точно его
ранили в сердце. ќто и была развЯзка, подготовленнаЯ Џьером, апофеоз этой
великолепной одиссеи. ѓул голосов наполнил желтый салон. Џрисутствующие
повторЯли друг другу только что слышанный рассказ, времЯ от времени
кто-нибудь отделЯлсЯ от группы, чтобы узнать у одного из трех героев точную
версию спорного эпизода. ѓерои восстанавливали факты с поразительной
точностью: они чувствовали, что их слова станут достоЯнием истории.
Њежду тем ђугон и оба его адъютанта заЯвили, что их ждут в мэрии.
‚оцарилось почтительное молчание; они откланЯлись, многозначительно
улыбаЯсь. ѓрану весь раздулсЯ от важности. ‚едь никто кроме него не видел,
как мЯтежник спустил курок и выстрелом разбил зеркало: это придавало ему
особое значение, он так и сиЯл от гордости. ‚ыходЯ из гостиной, он взЯл
ђудье под руку и произнес с видом великого полководца, разбитого усталостью:
- ‚от уже тридцать шесть часов, как Я на ногах! Ѓог знает, когда мне
удастсЯ лечь.
Џеред уходом ђугон отвел ‚юйе в сторону и сказал ему, что партиЯ
порЯдка рассчитывает на него и его "‚естник". Ќадо написать хорошую статью,
чтобы успокоить население и отделать по заслугам шайку мерзавцев, прошедших
через Џлассан.
- Ѓудьте спокойны! - отвечал ‚юйе. - ѓазета должна была выйти завтра
утром, но Я выпущу ее сегоднЯ же вечером.
Ћни вышли, а завсегдатаи желтого салона задержались еще на минуту,
болтливые, как кумушки, которые толпЯтсЯ на тротуаре и глазеют на улетевшую
канарейку. Ћтставные купцы, продавцы масла, шлЯпочники целиком отдались
феерической драме. Ќикогда еще им не приходилось переживать подобного
потрЯсениЯ. Ћни не могли опомнитьсЯ оттого, что среди них оказались такие
герои, как ђугон, ѓрану и ђудье. Ќаконец, задыхаЯсь в душной гостиной и
устав повторЯть все тот же рассказ, они почувствовали страстное желание
поскорее распространить великую весть по городу и исчезли один за другим;
каждому хотелось первым рассказать эти животрепещущие новости. ”елисите,
оставшись одна, наблюдала из окна гостиной, как они неслись по улице Ѓанн,
возбужденно размахиваЯ руками, точно большие тощие птицы, разносЯщие тревогу
во все концы города.
Ѓыло десЯть часов утра. †ители Џлассана с самого утра метались по
улицам, взбудораженные слухами. ’е, кто видел отрЯд или слышал о нем,
рассказывали самые невероЯтные истории, противоречившие одна другой, строили
нелепые предположениЯ.
Ќо большинство даже не знало, в чем дело; жители окраин слушали,
разинув рот, словно волшебную сказку, рассказ о том, как несколько тысЯч
бандитов наводнили улицы и исчезли перед рассветом, будто армиЯ призраков.
‘кептически настроенные восклицали: "„а полноте!" Ќо некоторые подробности
все же оказались точными. Џлассан в конце концов уверовал в то, что над ним
во времЯ сна пронеслась ужаснаЯ напасть, не коснувшись его. ЌочнаЯ тьма и
противоречивые слухи придавали этой таинственной катастрофе какой-то
смутный, непостижимый ужас, от которого содрогались даже самые храбрые. Ќо
кто же отвел удар? Љто совершил чудо? ђассказывали о неизвестных спасителЯх,
о маленьком отрЯде, который отсек голову гидре, не приводЯ, однако,
подробностей, как о чем-то маловероЯтном, пока посетители желтого салона не
разбрелись по городу, повторЯЯ у каждых дверей один и тот же рассказ.
Љак огонь по пороховой нити, весть пронеслась из конца в конец по всему
городу. €мЯ ђугона переходило из уст в уста - с возгласами удивлениЯ в новом
городе, с криками восхищениЯ - в старом квартале. Њысль о том, что Џлассан
осталсЯ без супрефекта, без мэра, без почтмейстера, без сборщика податей,
без всЯких властей, сначала потрЯсла жителей. €м казалось чудовищным, что
они, как обычно, мирно проснулись и вдруг оказались без всЯкого
правительства. Љогда прошло первое замешательство, они радостно бросились в
объЯтиЯ освободителей.
Ќемногочисленные республиканцы пожимали плечами, но мелкие торговцы,
мелкие рантье, консерваторы всех сортов благословлЯли скромных героев,
совершивших свой подвиг во мраке. Љогда узнали, что ђугон арестовал
собственного брата, восхищению не было границ: вспомнили Ѓрута; то, чего
Џьер так опасалсЯ, неожиданно пошло ему на пользу. ‚ этот час, когда страх
еще не рассеЯлсЯ, все испытывали благодарность. ђугона принЯли единодушно
как избавителЯ.
- Џодумать только, - повторЯли трусы, - их было всего сорок один
человек!
ќта цифра "сорок один" поразила город. € в Џлассане возникла легенда о
сорока одном буржуа, повергшем в прах три тысЯчи мЯтежников. € лишь
несколько завистников из нового города - адвокаты не у дел да отставные
военные, которым стыдно было, что они проспали такую ночь, - высказывали не-
которые сомнениЯ. ‚ сущности говорЯ, повстанцы могли уйти и сами по себе.
‚едь не было никаких следов сражениЯ - ни трупов, ни крови. Џраво же, этим
господам победа далась без особого труда.
- Ђ зеркало? ‡еркало? - твердили фанатики. - ‚едь вы же не можете
отрицать, что зеркало господина мэра разбито. Џойдите взглЯните сами.
€ действительно, до самой ночи целые толпы людей под разными предлогами
входили в кабинет мэра; впрочем, ђугон предусмотрительно оставил двери
открытыми. ‚се, как вкопанные, останавливались перед зеркалом, в котором
пулЯ пробила круглую дыру, окруженную лучеобразными трещинами, Я бормотали
одну и ту же фразу:
- —орт возьми, ну и пулЯ!
€ уходили убежденные.
”елисите, сидЯ у окна, упивалась этим шумом, этим гулом славословий и
благодарений, поднимавшимсЯ над городом, ‚есь Џлассан в этот час был занЯт
ее мужем: она чувствовала, как оба квартала там внизу дрожали от возбуждениЯ
и сулили ей близкий триумф. Ђх, как она будет тиранить этот город, который
так поздно попал под ее пЯту! Ћна припоминала все свои обиды, всю горечь
прошлых лет, и ей хотелось поскорей насладитьсЯ торжеством.
Ћна встала и медленно обошла гостиную. ‡десь только что протЯгивалось к
ним столько рук. Ћни победили; буржуазиЯ склонилась к их ногам. †елтый салон
был как бы освЯщен этой победой. €скалеченнаЯ мебель, вытертый бархат,
люстра, засиженнаЯ мухами, - всЯ эта рухлЯдь превращалась в ее глазах в
славные останки на поле боЯ. ‚ид Ђустерлицкой равнины не мог бы сильнее
взволновать ее.
‚ернувшись к окну, она увидела Ђристида, который бродил по площади
‘упрефектуры, задрав голову. Ћна сделала ему знак поднЯтьсЯ. Ћн только того
и ждал.
- ‚ходи же, - сказала мать, стоЯ на площадке лестницы и видЯ, что он
колеблетсЯ. - Ћтца нет дома.
“ Ђристида был смущенный вид блудного сына. Ѓолее четырех лет не
переступал он порога желтого салона. ђука у него все еще была на перевЯзи.
- “ тебЯ еще болЯт рука? - насмешливо спросила ”елисите.
Ћн покраснел и смущенно ответил:
- “же гораздо лучше, почти прошло.
Ћн стоЯл посреди комнаты, не знаЯ, что сказать. ”елисите пришла ему на
помощь.
- ’ы слышал о подвиге отца? - спросила она.
Ћн сказал, что весь город твердит об этом. Љ нему вернулсЯ весь его
апломб, и он ответил матери насмешкой на насмешку. ‚зглЯнув ей прЯмо в лицо,
он сказал:
- џ пришел узнать, не ранен ли папа?
- ‡наешь что, не валЯй дурака! - заЯвила ”елисите со своей обычной
резкостью. - џ бы на твоем месте действовала попросту. ЏризнайсЯ, что ты
совершил ошибку, присоединившись к этому республиканскому сброду. Ђ сейчас
ты, конечно, не прочь развЯзатьсЯ с ними и перейти на нашу сторону, потому
что мы сильнее. Ќу, что ж, наши двери тебе открыты.
Ќо Ђристид запротестовал. ђеспублика - великаЯ идеЯ. € потом повстанцы
еще могут победить.
- Ћставь, пожалуйста! - раздраженно воскликнула старуха. - ’ы просто
боишьсЯ, что отец тебЯ плохо примет... ‹адно, Я все устрою... ЏослушайсЯ
менЯ: ступай в свою редакцию и сострЯпай к завтрашнему дню хорошенький
номерок. Џиши в пользу переворота, а завтра вечером, после выхода газеты,
приходи к нам: тебЯ примут с распростертыми объЯтиЯми.
Ќо Ђристид молчал, и тогда, понизив голос, она сказала проникновенно:
- Џослушай, ведь в этом наше счастье, а также и твое. Ќе вздумай
продолжать свои глупости. ’ы уже достаточно скомпрометировал себЯ.
Ђристид ответил жестом, жестом –езарЯ, переходЯщего ђубикон. ’ем самым
он уклонилсЯ от устного обЯзательства. Ћн уже собралсЯ уходить, когда мать
добавила, взЯвшись за узел его повЯзки:
- € прежде всего сними эту трЯпку: знаешь, это уже становитсЯ смешно.
Ђристид не стал возражать. ‘нЯв платок, он аккуратно сложил его и
спрЯтал в карман. Џотом поцеловал мать и сказал:
- „о завтра.
’ем временем ђугон официально принимал дела в мэрии. Ћставалось всего
восемь муниципальных советников, остальные были взЯты в плен повстанцами
вместе с мэром и его двумЯ помощниками. ќти господа, в храбрости не
уступавшие ѓрану, покрылись холодной испариной, когда он объЯснил им, в
каком критическом положении находитсЯ город. —тобы понЯть панику, бросившую
их в объЯтиЯ ђугона, надо знать, из каких олухов состоЯт муниципальные
советы многих маленьких городков. ‚ Џлассане мэра окружали невероЯтные
дураки, пассивные орудиЯ его воли. ‘ исчезновением г-на ѓарсонне
муниципальный аппарат неизбежно должен был притти в расстройство и достатьсЯ
тому, кто сумеет овладеть его механизмом. ‘упрефект тоже выбыл из строЯ, и
таким образом ђугон, естественно, в силу обстоЯтельств, оказалсЯ
единственным и абсолютным повелителем города: странное стечение событий,
передавших власть в руки человека с запЯтнанным именем, которому еще сутки
назад никто в городе не одолжил бы и ста франков.
Џьер начал с того, что объЯвил о вступлении в силу временной комиссии.
‡атем он занЯлсЯ реорганизацией национальной гвардии; ему удалось собрать
триста человек. €м раздали сто девЯть ружей, остававшихсЯ в сарае; таким
образом, число людей, вооруженных реакцией, достигло полутораста. „ругаЯ
половина гвардии состоЯла из добровольцев-буржуа и солдат ‘икардо. Љомандир
ђудье произвел смотр маленькой армии на площади ђатуши и с огорчением
заметил, что торговцы овощами смеютсЯ над ней исподтишка. „алеко не все
гвардейцы были в мундирах, некоторые имели весьма нелепый вид - в штатских
сюртуках, в черных шлЯпах, с ружьЯми в руках. Ќо в сущности намерениЯ у всех
были добрые. ‚ мэрии поставили стражу. ЋстальнаЯ армиЯ отправилась повзводно
держать охрану всех городских ворот. ђудье оставил за собой командование
постом у ѓлавных ворот, которым угрожала наибольшаЯ опасность.
ђугон, который уже почувствовал свою силу, сам отправилсЯ на улицу
Љанкуен и попросил жандармов не выходить из казарм и ни во что не
вмешиватьсЯ. Ћн приказал, впрочем, отпереть двери жандармерии, ключ от
которых унесли повстанцы. Ќо он хотел торжествовать один; он вовсе не желал,
чтобы жандармы похитили у него часть лавров. …сли они ему понадобЯтсЯ, он
пришлет за ними; он объЯснил им, что их присутствие может вызвать
раздражение рабочих и ухудшить положение. Ѓригадир горЯчо одобрил подобную
предусмотрительность. “знав, что в казармах имеетсЯ раненый, ђугон, желаЯ
приобрести популЯрность, решил посетить его. Ћн нашел ђенгада в постели, с
повЯзкой на глазу, из-под которой торчали его длинные усы. Џьер пыталсЯ
подбодрить его, хвалЯ за выполнение долга, но кривой пыхтел и проклинал свое
ранение, - теперь ему придетсЯ уйти со службы. ђугон обещал прислать врача.
- Ћчень вам благодарен, сударь, - ответил ђенгад, - но мне бы помогло
лучше всЯкого лекарства, если бы Я мог свернуть шею тому негодЯю, который
выбил мне глаз. џ его мигом узнаю, - невысокий такой парень, худощавый,
бледный, совсем еще молодой...
Џьер вспомнил кровь на руках ‘ильвера. Ћн невольно попЯтилсЯ, словно
боЯсь, что ђенгад схватит его за горло и крикнет: "ќто твой племЯнник
изувечил менЯ... Џостой, ты ответишь за него!" - €, мысленно проклинаЯ свою
недостойную семью, он торжественно заЯвил, что если виновного поймают, он
будет наказан по всей строгости закона.
- Ќет, нет, чего там, не нужно, - повторЯл кривой, - Я сам сверну ему
шею.
ђугон поспешил вернутьсЯ в мэрию. Ћстаток днЯ он посвЯтил различным
неотложным мероприЯтиЯм. ‚оззвание, расклеенное на стенах, произвело
отличное впечатление. Ћно заканчивалось призывом сохранЯть спокойствие и
уверением, что порЯдок будет всемерно поддерживатьсЯ. € действительно, до
самых сумерек в городе царило бодрое настроение, преисполненное довериЯ к
властЯм. Ќа тротуарах люди, читавшие воззвание, говорили:
- Ќу, с этим покончено, скоро мы увидим отрЯды, посланные в погоню за
бунтовщиками.
‚се настолько уверовали в то, что войска уже близко, что гулЯющие с
проспекта ‘овер отправились на дорогу в Ќиццу, встречать военный оркестр. Љ
ночи они вернулись усталые и разочарованные, никого не встретив. Џо всему
городу снова пробежала глухаЯ тревога.
‚ мэрии на заседании временного комитета так долго переливали из
пустого в порожнее, что члены его сильно проголодались и, напуганные
собственной болтовней, почувствовали, как их опЯть одолевает страх. ђугон
отправил их обедать и предложил снова собратьсЯ в девЯть часов вечера. Ћн
хотел уже уйти из кабинета, как вдруг проснулсЯ Њаккар и принЯлсЯ отчаЯнно
колотить в дверь своей темницы. Ћн заЯвил, что голоден, потом спросил,
который час, и, узнав от брата, что уже пЯть часов, притворилсЯ удивленным и
с дьЯвольской злобой пробормотал, что повстанцы обещали вернутьсЯ гораздо
раньше, что они что-то медлЯт его освободить. ђугон приказал его накормить и
вышел; его раздражало, что Њаккар то и дело твердит о возвращении
повстанцев.
Ќа улице Џьеру стало не по себе. …му показалось, что город как-то
изменилсЯ, принЯл странный вид: по тротуарам быстро скользили тени, на
улицах было пустынно и тихо, и вместе с сумерками на унылые, дома оседал
страх, серый, затЯжной, упорный, как осенний дождик. ђадостное оживление днЯ
роковым образом завершалось беспричинной паникой, боЯзнью надвигающейсЯ
ночи; жители устали, они пресытились торжеством, и теперь им мерещилось
страшное мщение повстанцев. ђугон вздрогнул, почувствовав дуновение страха.
Ћн ускорил шаги, у него сжималось горло. ЏроходЯ мимо кафе на площади
”ранцисканцев, где только что зажгли лампы и где собирались все мелкие
рантье нового города, он услышал отрывок разговора, весьма неутешительного.
- Џослушайте-ка, господин Џику, - произнес чей-то зычный голос, - вы
слышали новость? ‚оенный отрЯд, который все так ждали, оказываетсЯ, не
пришел.
- „а ведь никакого отрЯда и не ожидали, господин ’уш, - возразил
пронзительный голос.
- Џростите, вы, очевидно, не читали воззваниЯ?
- ‚ самом деле, там сказано, что в случае необходимости порЯдок будет
поддерживатьсЯ силой.
- ‚от видите, сказано: "силой", это значит - военной силой.
- Ђ что говорЯт?
- „а всем, понимаете ли, страшновато; удивлЯютсЯ, почему солдаты не
приходЯт, очень может быть, что они перебиты мЯтежниками...
‚ кафе послышались испуганные восклицаниЯ. ђугон хотел было войти и
заЯвить этим буржуа, что в воззвании вовсе не говорилось о приходе войск,
что нельзЯ читать между строк и распространЯть такие нелепые слухи. Ќо в
глубине души он и сам, быть может, рассчитывал на войска и тоже начинал
удивлЯтьсЯ, почему до сих пор нет ни одного солдата. Ћн вернулсЯ домой в
сильной тревоге. ”елисите, оживленнаЯ, кипЯщаЯ отвагой, рассердилась, что
его расстраивают такие глупости. ‡а десертом она стала успокаивать его.
- ќх, ты, дуралей, - сказала она, - тем лучше, что префект позабыл о
нас. Њы одни спасем город. Ђ мне бы хотелось, чтобы мЯтежники вернулись, мы
бы встретили их выстрелами и покрыли бы себЯ славой... Џослушай, вели
запереть городские ворота и не вздумай ложитьсЯ спать. ЏостарайсЯ как можно
больше суетитьсЯ сегоднЯ ночью, это тебе зачтетсЯ.
Џьер вернулсЯ в мэрию несколько подбодренный. Ќо он должен был призвать
все свое мужество, чтобы сохранЯть присутствие духа среди хныканьЯ и
сетований коллег. —лены временной комиссии принесли панику в складках своих
сюртуков, как запах дождЯ в непогоду. Ћни уверЯли, что рассчитывали на
подкрепление, кричали, что нельзЯ же так бросать честных граждан на произвол
мЯтежников. —тобы отвЯзатьсЯ от них, Џьер почти обещал им, что завтра
прибудут войска. Џотом он торжественно объЯвил, что намерен запереть ворота.
‚се присутствовавшие почувствовали облегчение. Ќациональным гвардейцам
приказано было немедленно отправитьсЯ к воротам и запереть их на двойные
запоры.
Љогда они вернулись, многие члены комиссии признались, что теперь у них
спокойнее на душе. Ђ когда Џьер сказал, что критическое положение города
обЯзывает их остатьсЯ на своих постах, некоторые стали устраиватьсЯ на ночь,
рассчитываЯ соснуть в кресле. ѓрану напЯлил черную шелковую ермолку, которую
предусмотрительно захватил с собой. Љ одиннадцати часам почти все члены
комиссии уже мирно спали вокруг стола г-на ѓарсонне. ‹ишь кое-кто сидел с
открытыми глазами и под мерный звук шагов национальных гвардейцев,
доносившийсЯ со двора, мечтал о том, как он проЯвит отвагу и заслужит орден.
‚ысокаЯ настольнаЯ лампа освещала это странное ночное бдение. ђугон задремал
было, но вдруг вскочил и приказал послать за ‚юйе. Ћн только что вспомнил,
что еще не получал "‚естника".
Љниготорговец ЯвилсЯ сердитый, в самом скверном настроении.
- Ќу, что же? - спросил ђугон, отводЯ его в сторону. - Ђ статьЯ,
которую вы обещали? џ так и не видел "‚естника".
- € вы из-за этого менЯ потревожили? - раздраженно воскликнул ‚юйе. -
—орт возьми! "‚естник" не вышел. џ вовсе не желаю, чтобы менЯ завтра
прирезали, если вдруг вернутсЯ мЯтежники.
ђуге" с натЯнутой улыбкой возразил, что, слава богу, никого резать не
собираютсЯ. Ќо именно потому, что распространились такие вздорные,
панические слухи, статьЯ, о которой идет речь, оказала бы большую услугу
благому делу.
- ‚озможно, - ответил ‚юйе, - но самое благое дело - это сохранить
голову на плечах.
€ добавил Ядовито:
- Ђ Я-то думал, что вы перебили всех мЯтежников до единого. Ќо,
оказываетсЯ, их еще целаЯ уйма, и Я не могу рисковать собой.
ђугон, оставшись один, удивилсЯ возмущению этого человека, всегда
такого смиренного и подобострастного. Џоведение ‚юйе показалось ему
подозрительным. Ќо ему некогда было раздумывать. Ќе успел он растЯнутьсЯ в
кресле, как поЯвилсЯ ђудье, отчаЯнно гремЯ саблей, подвешенной к поЯсу.
‘павшие в испуге вскочили. ѓрану вообразил, что призывают к оружию.
- Ђ? —то? —то случилось? - спрашивал он, поспешно прЯча в карман черную
шелковую ермолку.
- ѓоспода, - без всЯкого предисловиЯ начал запыхавшийсЯ ђудье, - мне
кажетсЯ, что к городу подходит шайка мЯтежников...
…го слова были встречены испуганным молчанием. € только у ђугона
хватило духу спросить:
- ‚ы видели их?
- Ќет, - отвечал бывший чулочник, - но с полей доноситсЯ какой-то
странный шум. Ћдин солдат уверЯет, что видел огни на склонах ѓарригских гор.
€ так как все молча переглЯдывались с перепуганным видом, он добавил:
- џ возвращаюсь на свой пост. Ѓоюсь, как бы не было атаки. Џримите меры
со своей стороны.
ђугон хотел было его догнать, получить еще какие-нибудь сведениЯ, но
ђудье был уже далеко. “ членов комиссии сразу пропал сон. ‘транные звуки!
Ћгни! Ђтака! - и все это среди ночи. ‹егко сказать "принЯть меры", но что же
им делать? ѓрану чуть было не предложил тактику, котораЯ так хорошо удалась
накануне: спрЯтатьсЯ и переждать, пока мЯтежники пройдут через Џлассан, а
потом одержать победу на пустых улицах. Ќо, к счастью, Џьер вспомнил советы
жены и заЯвил, что ђудье мог ошибитьсЯ; лучше всего пойти удостоверитьсЯ
собственными глазами. Љое-кто из членов совета поморщилсЯ, но когда решено
было, что комиссию будет сопровождать вооруженный отрЯд, все с отменным
мужеством сошли вниз. Ћставив у ратуши лишь несколько человек охраны, они
окружили себЯ тридцатью национальными гвардейцами и только тогда отважились
выйти на улицы спЯщего города. ‹уна тихо скользила над крышами, отбрасываЯ
длинные тени. Ћни переходили от укреплениЯ к укреплению, от ворот к воротам,
но горизонт был замкнут стенами, и им ничего не удалось разглЯдеть и
расслышать. Џравда, национальные гвардейцы на различных постах утверждали,
что с полей сквозь запертые ворота доносЯтсЯ какие-то подозрительные шорохи.
Ћни прислушивались, но не могли ничего уловить, кроме отдаленного рокота, в
котором ѓрану узнал шум ‚ьорны.
Ћднако они не успокоились. Ћни уже собирались вернутьсЯ в мэрию, сильно
взволнованные, хотЯ и пожимали притворно плечами и утверждали, что ђудье
трус, которому со страха померещились повстанцы. Ќо тут ђугон, чтобы
окончательно успокоить своих друзей, предложил им обозреть долину с
возвышениЯ, откуда открывалсЯ вид на несколько миль. Ћн повел маленький
отрЯд в квартал св. Њарка и постучал в двери особнЯка ‚алькейра.
ѓраф в самом начале беспорЯдков уехал в свой замок Љорбьер. ‚ особнЯке
оставалсЯ только маркиз де Љарнаван. Ћн со вчерашнего днЯ предусмотрительно
держалсЯ в стороне не из страха, но потому, что не хотел в решительный
момент участвовать в шашнЯх ђугонов. ‚ глубине души он сгорал от
любопытства. Ћн заперсЯ на замок, чтобы удержатьсЯ от желаниЯ взглЯнуть на
интересную картину интриг желтого салона. Љогда лакей вдруг, среди ночи,
доложил, что его спрашивают внизу какие-то господа, он уже не мог сдержать
любопытства, встал и поспешно вышел к ним.
- „орогой маркиз, - сказал ђугон, представлЯЯ ему членов муниципальной
комиссии, - мы пришли к вам с просьбой. ЌельзЯ ли нам пройти в сад?
- ђазумеетсЯ, - ответил маркиз удивленно, - Я сам проведу вас.
Џо дороге ему рассказали, в чем дело. ‚ конце сада находилась терраса,
возвышавшаЯсЯ над долиной. ‡десь сквозь большую пробоину в стене крепостного
вала открывалсЯ широкий вид на равнину. ђугон вспомнил, что эта терраса
может служить прекрасным наблюдательным пунктом. Ќациональные гвардейцы
остались у ворот. —лены комиссии, продолжаЯ разговаривать, облокотились на
перила террасы. Ќо необычайное зрелище, развернувшеесЯ перед ними, заставило
их умолкнуть. „алеко-далеко в глубокой долине ‚ьорны, простирающейсЯ к
западу, между цепью ѓарригских гор и горами ‘ейльи, потоком струилсЯ лунный
свет. Ћтдельные купы деревьев и темные контуры скал казались островками и
мысами в этом море света. Љое-где, в излучинах, ‚ьорна сверкала, как Ярко
начищенное оружие, отражаЯ тонкий серебрЯный дождь, струившийсЯ с небес. ‚
полумраке морозной ночи широкий простор казалсЯ океаном, каким-то неведомым
миром.
‘перва наблюдателЯм ничего не удавалось разглЯдеть или расслышать. Ќебо
озарено было трепетным сиЯнием, вдали смутно звучали какие-то голоса. ѓрану,
по природе не слишком склонный к поэзии, все же пробормотал, захваченный
величественной красотой прекрасной зимней ночи:
- ЉакаЯ чудеснаЯ ночь, господа!
- Ќу, конечно, ђудье померещилось, - презрительно бросил ђугон.
Ќо маркиз насторожил свои чуткие уши.
- Ћго! - произнес он резким голосом. - џ слышу набат. ‚се перегнулись
через перила, затаив дыхание.
€ легкий, чистый, как хрусталь, далекий звон колокола Явственно донессЯ
из долины. —лены комиссии не могли не согласитьсЯ с маркизом.
ќто был набат. ђугон уверЯл, что узнает колокол Ѓеажа - деревни,
отстоЯщей на добрую милю от Џлассана. Ћн говорил это, желаЯ успокоить своих
коллег.
- ‘лушайте! ‘лушайте! - перебил его маркиз. - Ђ вот это колокол
‘ен-Њора.
Ћн указал на другую точку горизонта. € действительно, в сиЯнии лунной
ночи зазвучало рыдание второго колокола. ‘коро их слух освоилсЯ с ночными
шумами и стал улавливать отчаЯнные жалобы десЯти, двадцати колоколов. ‘о
всех сторон долетали горестные призывы, приглушенные, похожие на хрипение
умирающего. „олина рыдала. ’еперь уже никто не подсмеивалсЯ над ђудье.
Њаркиз, которому доставлЯло жестокое удовольствие пугать этих буржуа,
любезно стал объЯснЯть им причину набата.
- ќто соседние деревни объединЯютсЯ, чтобы на заре напасть на Џлассан,
- сказал он.
ѓрану вытаращил глаза.
- ‚ы ничего не видите вон там? - спросил он вдруг.
Ќикто ничего не видел. ‚се закрыли глаза, чтобы лучше слышать.
- Ђ вот, смотрите, - сказал он через минуту, - вон там за ‚ьорной,
возле той темной массы.
- „а, вижу, - ответил с отчаЯнием в голосе ђугон. - ќто зажигают
костер.
’отчас загорелсЯ второй костер, напротив первого, потом третий,
четвертый. Љрасные точки вспыхивали по всей равнине почти на равном
расстоЯнии друг от друга, как фонари на гигантском проспекте. ЏламЯ костров
бледнело при луне, и в ее неверном свете они казались лужами крови. ќта
зловещаЯ иллюминациЯ доконала муниципальную комиссию.
- —орт возьми, - восклицал маркиз с Язвительным смешком, - да эти
разбойники подают сигналы друг другу!
€ он услужливо начал подсчитывать огни, чтобы определить, с какими
примерно силами придетсЯ иметь дело "славной национальной гвардии
{ЌациональнаЯ гвардиЯ - буржуазнаЯ милициЯ, восстановленнаЯ в эпоху €юльской
монархии ‹уи-”илиппом длЯ охраны страны от "внутренних врагов".} Џлассана".
ђугон пыталсЯ возражать, уверЯЯ, что крестьЯне берутсЯ за оружие, чтобы
присоединитьсЯ к повстанческой армии, а вовсе не длЯ того, чтобы напасть на
Џлассан. Ќо остальные члены комиссии угрюмо молчали: они уже составили себе
мнение, и всЯкие утешениЯ были бесполезны.
- Ђ сейчас Я слышу марсельезу, - сказал ѓрану упавшим голосом.
Ћн не ошибсЯ. Ќевидимому, отрЯд проходил по берегу ‚ьорны, под самыми
городскими стенами. ‘лова "Љ оружью, граждане! ‘омкнем свои рЯды!" долетали
вспышками, вибрирующие, четкие. ЉакаЯ ужаснаЯ ночь! —лены комиссии молча
стоЯли на террасе, облокотившись на перила, коченеЯ от лютого холода, не в
силах оторвать взглЯд от долины, потрЯсаемой набатом и марсельезой, долины,
пылающей сигнальными кострами. ѓлаза устали от созерцаниЯ этого морЯ тьмы,
пронизанного кровавыми огнЯми, в ушах звенело от воплей колоколов, им уже
изменЯли чувства и представлЯлись невероЯтные ужасы. Ќи за что на свете не
сдвинулись бы они с места; им казалось: повернись они спиной к равнине, - и
целаЯ армиЯ ринетсЯ в погоню за ними. Љак многие трусы, они ожидали
приближениЯ опасности, вероЯтно, длЯ того, чтобы в решительную минуту
пуститьсЯ в бегство. Џод утро, когда луна зашла и перед ними зиЯл лишь
черный провал, они пришли в полное смЯтение: им чудилось, что невидимые
враги крадутсЯ во мраке и вот-вот вцепЯтсЯ им в глотку. Џри каждом шорохе
они воображали, что злодеи совещаютсЯ у подножиЯ террасы, готовые взобратьсЯ
на нее. € ничего, ничего кругом, - только кромешнаЯ тьма, где безнадежно
тонул взор. Њаркиз, утешаЯ их, повторЯл ироническим тоном:
- Ќе беспокойтесь! Ћни дождутсЯ рассвета.
ђугон проклинал все на свете. …го снова обуревал страх. ѓрану совсем
поседел за эту ночь. Ќо вот стало медленно светать. Ћднако и зарЯ не
принесла облегчениЯ. ќти господа ожидали, что в первых утренних лучах увидЯт
армию, выстроенную в боевом порЯдке. ‚ то утро зарЯ занималась лениво, долго
медлила на краю горизонта. ‚ытЯнув шеи, насторожив уши, они вопрошали
белесый туман. € в неверном полумраке им мерещились чудовищные силуэты;
равнина превращалась в кровавое озеро, утесы - в трупы, плавающие в его
волнах, купы деревьев - в грозные батальоны. Ќаконец свет, усиливаЯсь,
развеЯл призраки, и наступил день, - такой бледный, унылый, печальный, что
даже у маркиза сжалось сердце. Џовстанцев нигде не было видно, а пустыннаЯ
сераЯ долина напоминала покинутый разбойничий притон. Љостры погасли, но
колокола продолжали звонить. —асов в восемь ђугон разглЯдел несколько
человек, которые шли вдоль берега ‚ьорны, удалЯЯсь от города.
—лены комиссии изнемогали от холода и усталости. ‚идЯ, что пока еще нет
прЯмой опасности, они решили отдохнуть несколько часов. Ќа террасе оставили
часового, приказав ему немедленно предупредить ђудье, если он заметит вдали
какой-нибудь отрЯд. ѓрану и ђугон, разбитые после ночных волнений,
отправились домой, поддерживаЯ друг друга под руки. Ћни жили рЯдом.
”елисите заботливо уложила мужа. Ћна называла его "бедный котик",
уговаривала не падать духом, - все обойдетсЯ. Ќо он качал головой, у него
были серьезные опасениЯ. Ћна дала ему поспать до одиннадцати часов. Џотом,
когда он позавтракал, она ласково выпроводила его за дверь, внушив ему, что
надо мужественно держатьсЯ до конца. ‚ мэрии ђугон застал всего лишь четырех
членов комиссии: остальные не Явились, они заболели от страха. ‘ утра паника
захлестнула город. —лены муниципальной комиссии не утерпели и рассказали
дома об ужасе, пережитом памЯтной ночью на террасе особнЯка ‚алькейра. Ђ
служанки поспешили разнести новость, приукрасив ее драматическими
подробностЯми; и теперь всем было известно, что члены муниципальной комиссии
наблюдали с городских высот плЯски людоедов, пожирающих пленников; колдуний,
кружившихсЯ в дьЯвольском хороводе вокруг котлов, где варились младенцы;
несметные полчища бандитов с оружием, сверкающим в лунных лучах. € еще
рассказывали о колоколах, которые зазвонили сами собой; утверждали даже, что
мЯтежники подожгли окрестные леса, и весь край в огне.
Ѓыл вторник - базарный день в Џлассане. ђудье велел распахнуть
городские ворота, чтобы впустить несколько крестьЯнок с овощами, маслом и
Яйцами. Ќо муниципальнаЯ комиссиЯ, насчитывавшаЯ к тому времени всего пЯть
человек, включаЯ председателЯ, сразу же признала это непростительной
неосторожностью. Џравда, часовой, оставленный на террасе ‚алькейра, пока еще
не обнаружил ничего угрожающего, но все же необходимо держать ворота на
запоре. Џо настоЯнию ђугона глашатай в сопровождении барабанщика обошел все
улицы и объЯвил, что город находитсЯ на осадном положении и что жители,
которые выйдут из него, уже не смогут вернутьсЯ. ђовно в полдень
торжественно заперли ворота. ќта мера, принЯтаЯ длЯ успокоениЯ населениЯ,
повергла всех в ужас. ‹юбопытное зрелище представлЯл собой город, запирающий
ворота, задвигающий ржавые засовы среди бела днЯ в середине девЯтнадцатого
столетиЯ!
Љогда Џлассан стЯнул вокруг своих чресел ветхий поЯс укреплений,
заперсЯ на все-замки, как осажденнаЯ крепость в ожидании приступа, над
мрачными домами навис немой ужас. ’ем, кто жил в центре города, все времЯ
слышалось, будто из предместьЯ доносЯтсЯ звуки выстрелов. ‚се были в полном
неведении, сидели, точно в погребе, как замурованные, напрЯженно ожидаЯ
спасениЯ или гибели.
“же двое суток всЯкаЯ свЯзь с внешним миром была прервана из-за
повстанцев, отрЯды которых блуждали в окрестностЯх. Џлассан в своем тупике
был отрезан от остальной ”ранции. Ћн был одинок среди восставшего краЯ;
вокруг раздавалсЯ набат, слышалась марсельеза, подобно грозному гулу разлив-
шейсЯ реки. ѓород, брошенный на произвол судьбы, дрожащий от страха, казалсЯ
добычей, обещанной победителЯм. ѓорожане, бродившие по проспекту, ежеминутно
переходили от отчаЯниЯ к надежде; им чудились у ѓлавных ворот то блузы
мЯтежников, то солдатские мундиры. ‘упрефектура, вокруг которой все
рушилось, переживала мучительную агонию.
—аса в два днЯ распространилсЯ слух, что государственный переворот не
удалсЯ: принца-президента посадили в ‚енсенскую башню. Џариж в руках самых
злостных демагогов, Њарсель, ’улон, „рагиньЯн, - словом, весь юг захвачен
победоносными войсками повстанцев. Љ вечеру мЯтежники займут Џлассан и
перебьют всех жителей.
ѓорожане избрали депутацию, котораЯ Явилась в мэрию и заЯвила протест
против закрытиЯ ворот; такаЯ мера могла только озлобить мЯтежников. ђугон,
совсем потерЯвший голову, отстаивал свой приказ со всей энергией, на которую
был способен. Џриказ запереть ворота казалсЯ ему самым мудрым распорЯжением
во всей его административной деЯтельности, и он находил убедительные доводы
в его защиту. Ќо его перебивали, засыпали вопросами, ему затыкали рот: где
же солдаты? где обещанный им отрЯд? Џьер изворачивалсЯ на все лады, с
апломбом уверЯЯ, что не давал никаких обещаний. ѓлавной причиной паники было
именно отсутствие этого легендарного отрЯда; жители так страстно о нем
мечтали, что в конце концов уверовали в его реальность. Ќашлись
осведомленные люди, которым было точно известно, где именно повстанцы
перебили солдат.
‚ четыре часа ђугон в сопровождении ѓрану отправилсЯ в особнЯк
‚алькейра. ‚далеке, по долине ‚ьорны, то и дело проходили небольшие группы
людей, направлЯющиесЯ в Ћршер на подмогу повстанцам. –елый день мальчишки
только и делали, что взбирались на укреплениЯ; буржуа приходили смотреть
бойницы. ќти добровольные часовые усиливали общее смЯтение, они вслух
считали проходивших по долине людей, которых молва тут же превращала в
грозные батальоны. Џерепуганным обывателЯм казалось, что они с высоты
крепостного вала наблюдают за приготовлениЯми к последнему страшному бою.
Љак и накануне, с наступлением сумерек леденЯщее дыхание паники пронеслось
по городу.
‚ернувшись в мэрию со своим неразлучным ѓрану, ђугон увидел, что
положение обострилось до крайности. ‚ их отсутствие исчез еще один член
комиссии. Ћсталось только четверо. ќти господа сообразили в конце концов,
что смешно сидеть здесь часами, с бледными лицами, глЯдЯ друг на друга и не
произносЯ ни слова. Љ тому же их приводила в ужас перспектива второй
страшной ночи на террасе ‚алькейра.
ђугон с важным видом заЯвил, что поскольку положение вещей не
изменилось, нет надобности в постоЯнном дежурстве. …сли произойдут
какие-нибудь важные событиЯ, членов комиссии известЯт. Џосле зрелого
обсуждениЯ ђугон возложил на ђудье все административные заботы. ЃеднЯга
ђудье, не забывавший о том, что он был национальным гвардейцем в Џариже при
‹уи-”илиппе, ревностно охранЯл ѓлавные ворота.
Џьер возвращалсЯ домой, точно пришибленный, крадучись вдоль стен. Ћн
чувствовал, как вокруг него сгущаетсЯ атмосфера враждебности, слышал, как в
отдельных группах его имЯ произносЯт с негодованием и презрением. Ћн
поднЯлсЯ по лестнице, шатаЯсь и обливаЯсь потом. ”елисите встретила его
молча, с убитым видом. Ћна тоже начала отчаиватьсЯ. ‚се их надежды рушились.
Њуж и жена сидели вдвоем в желтой гостиной. „ень угасал; тусклые зимние
сумерки придавали грЯзноватый оттенок оранжевым обоЯм с широкими разводами.
Ќикогда еще комната не выглЯдела такой выцветшей, такой жалкой и
отвратительной. ‚ этот час они были одни; их уже не окружала толпа льстецов,
не осыпала поздравлениЯми; достаточно было одного днЯ, чтобы погубить их - в
тот миг, когда они уже торжествовали победу. …сли завтра положение не
изменитсЯ, все погибло! ”елисите еще вчера мечтала об Ђустерлице {Ђустерлиц
- деревнЯ в Њоравии, где Ќаполеон 2 декабрЯ 1805 года одержал решающую
победу над русско-австрийской армией.}, созерцаЯ рухлЯдь желтой гостиной;
теперь, глЯдЯ на пустынную, унылую комнату, ей приходило на ум проклЯтое
‚атерлоо {‚атерлоо - бельгийскаЯ деревнЯ, близ которой 18 июнЯ 1815 года
Ќаполеон был разбит союзными армиЯми Ђнглии и Џруссии.}.
ђугон упорно молчал. Ћна бессознательно подошла к окну, к тому самому
окну, у которого накануне упивалась приветствиЯми целого города. ‚низу, на
площади, стоЯли группы людей; заметив, что все головы обращены к их дому,
”елисите поспешила закрыть ставни, опасаЯсь каких-нибудь враждебных выпадов.
Ћна чувствовала, что говорили о них.
‚ темноте до нее доносились голоса. Љакой-то адвокат разглагольствовал
тоном торжествующего сутЯги:
- ‚едь Я же вам говорил, что повстанцы ушли сами по себе, и уж,
разумеетсЯ, они и не подумают спросить у сорока одного защитника разрешениЯ
вернутьсЯ в город. ‘орок один! ‚раки! џ убежден, что их было не меньше
двухсот.
- Ќет, нет, - возразил толстый купец, торговец маслом и знаменитый
политик. - €х и десЯтка не было. ‚едь они же, в конце концов, вовсе и не
сражались. €наче поутру мы бы непременно видели кровь. Ђ Я вам говорю, - Я
сам ходил смотреть в мэрию, - двор был чистехонький.
ђабочий, робко проскользнувший в эту группу, добавил:
- Ќе хитрое дело взЯть мэрию, когда там двери не были, заперты.
ќту фразу встретили смехом, и рабочий, ободрившись, продолжал:
- Ђ ђугонов все знают - невелики птицы.
ќто оскорбление поразило ”елисите прЯмо в сердце. Ќеблагодарность
народа несказанно огорчала ее, ибо она, в конце концов, сама уверовала в
миссию ђугонов. Ћна подозвала мужа: пусть узнает, как изменчива толпа.
- ЋпЯть-таки и зеркало, - продолжал адвокат. - ‘колько шума поднЯли
из-за какого-то несчастного зеркала! ‚ы знаете, ђугон способен был нарочно
выстрелить, чтобы заставить всех поверить в сражение.
Џьер подавил крик отчаЯниЯ. Љак! Ћни не верЯт даже в зеркало! ‘коро
начнут утверждать, что он даже не слышал, как мимо его уха просвистела пулЯ!
‹егенда о ђугонах забудетсЯ, и слава их погибнет. Ќо его мучениЯ на этом не
кончились. ‹юди на площади поносили его с таким же пылом, с каким накануне
восхвалЯли. Ѓывший владелец шлЯпной мастерской, семидесЯтилетний старик,
обитатель предместьЯ, начал ворошить прошлое ђугонов. ‘ трудом напрЯгаЯ
изменЯющую ему памЯть, он припомнил участок ”уков, похождениЯ Ђделаиды, ее
роман с контрабандистом. ќто дало новую пищу длЯ пересудов. ѓруппы
объединЯлись; слова: "канальи, воры, наглые интриганы" долетали до окон, а
Џьер и ”елисите, стоЯ за ставнЯми, слушали вне себЯ от страха и гнева. Ќа
площади договорились, наконец, до того, что начали жалеть Њаккара. ќто был
последний удар. Ќе далее как вчера ђугон был Ѓрутом {Ѓрут, Њарк ћний -
римский патриций, возглавлЯвший заговор аристократов-республиканцев против
единовластиЯ ћлиЯ –езарЯ, который был его личным другом.}, стоиком, который
длЯ отчизны не щадил своих близких; сегоднЯ ђугон становилсЯ презренным
честолюбцем, способным придушить родного брата, чтобы добитьсЯ успеха.
- ‘лышишь, слышишь! - бормотал Џьер сдавленным голосом. - —то за
негодЯи! Ћни нас доконают. Ќет, никогда нам не оправитьсЯ от такого удара...
ђазъЯреннаЯ ”елисите барабанила пальцами по ставне.
- Ќичего, пускай себе, - отвечала она. - …сли наша возьмет, Я еще им
покажу. џ знаю, откуда все это идет. Ќа нас ополчилсЯ новый город.
Ћна была права. ‚незапное крушение популЯрности ђугонов было делом
адвокатов нового города, уЯзвленных значением, какое приобрел бывший
торговец маслом, безграмотный человек, к тому же почти банкрот в прошлом.
Љвартал св. Њарка в последние два днЯ как будто вымер. Ћставались
старый квартал и новый город. € вот они воспользовались паникой, чтобы
погубить желтый салон в глазах коммерсантов и рабочих. ђудье и ѓрану -
прекрасные люди, достойные граждане; их обманули интриганы ђугоны. Ќичего,
им откроют глаза. ђазве место этому толстЯку, этому проходимцу без гроша за
душой, в кресле мэра: туда должен был сесть г-н €сидор ѓрану. ‡авистники
порицали Џьера ђугона за все меры, принЯтые им во времЯ его административной
деЯтельности, котораЯ длилась всего сутки. Ќе надо было оставлЯть на месте
прежний муниципальный совет. ђазве не глупо было запирать ворота? Џо
недомыслию ђугона, пЯть членов комиссии схватили воспаление легких на
террасе особнЯка ‚алькейра. ‚раги были неистощимы. ђеспубликанцы тоже
поднЯли голову. Џоговаривали о том, что рабочие предместьЯ собираютсЯ
захватить мэрию. ђеакциЯ была в агонии...
Џьер, видЯ полное крушение своих надежд, стал размышлЯть, на чью
поддержку можно еще рассчитывать.
- ‚едь, кажетсЯ, Ђристид должен был притти миритьсЯ нынче вечером? -
спросил он.
- „а, - ответила ”елисите, - он обещал написать хорошую статью. Ќо
"‚естник" так и не поЯвилсЯ.
- Џосмотри-ка, не Ђристид ли это выходит из супрефектуры?
‘тарухе достаточно было одного взглЯда.
- Ћн опЯть надел повЯзку! - воскликнула она.
„ействительно, у Ђристида рука была на перевЯзи. €мпериЯ пошатнулась,
ђеспублика не торжествует, и он предусмотрительно решил покамест вернутьсЯ к
прежней роли инвалида. Љрадучись, не поднимаЯ головы, он перешел площадь,
потом, должно быть, услыхал какие-то опасные или компрометирующие слова и
поспешил скрытьсЯ за углом улицы Ѓанн.
- Њожешь не беспокоитьсЯ, он не придет, - с горечью заметила ”елисите.
- ‚се кончено. „аже родные дети нас бросили...
Ћна Яростно захлопнула окно, чтобы ничего больше не видеть и не
слышать. Џотом зажгла лампу, и они пообедали вдвоем, угнетенные, без
аппетита, оставлЯЯ куски на тарелке. Ќеобходимо поскорее принЯть
какое-нибудь решение. Џлассан к утру должен быть у их ног, должен просить
пощады, если они не хотЯт навсегда расстатьсЯ с мечтой о богатстве. Џолное
отсутствие новостей было единственной причиной их страха и нерешительности.
”елисите своим Ясным умом сразу это понЯла. …сли бы они знали, каковы
результаты переворота, они или нагло, вопреки всему, продолжали бы
разыгрывать роль освободителей, или же, наоборот, постарались бы поскорее
предать забвению проигранную партию. Ќо они были как в потемках, они терЯли
голову, обливались холодным потом, ставЯ на карту все свое будущее, в полном
неведении событий.
- € еще этот негодЯй ќжен ничего не пишет! - воскликнул ђугон в порыве
отчаЯниЯ, не замечаЯ, что выдает жене тайну своей переписки.
”елисите притворилась, что не слышит. Ќо восклицание мужа глубоко
поразило ее. „ействительно, почему ќжен не пишет отцу? Ћн так добросовестно
его извещал все времЯ об успехах бонапартистов... Ќе мог же он не уведомить
отца о торжестве или поражении принца ‹уи. €з одной осторожности ему
следовало бы сообщить родителЯм эту новость. …сли ќжен молчит, значит,
ђеспублика победила и его посадили вместе с претендентом в ‚енсенскую
тюрьму. ”елисите замерла от ужаса; молчание сына отнимало последнюю надежду.
‚ этот момент им подали номер "‚естника", только что со станка.
- Љак? - воскликнул Џьер с удивлением. - ‚юйе выпустил "‚естник"?
Ћн разорвал обложку и начал читать передовую статью; закончил он ее
бледный, как полотно, бессильно поникнув на стуле.
- Ќа, прочитай, - сказал он, протЯгиваЯ газету ”елисите.
ќто была великолепнаЯ статьЯ, пропитаннаЯ неистовой злобой против
повстанцев. …ще ни одно перо в мире не источало столько желчи, лжи и
ханжеской мерзости. ‚юйе начинал с рассказа о приходе отрЯда в Џлассан.
ЌастоЯщий шедевр! ’ут были и "бандиты", и "рожи висельников", и "отбросы
каторги, которые наводнили город, опьЯненные водкой, развратом и
грабежом..." Ћн распространЯлсЯ о том, как они "рыскали по городу, пугаЯ
мирное население дикими криками, в ненасытной жажде грабежей и насилий..."
‘цена в мэрии и арест властей были представлены как кроваваЯ драма: "Ћни
схватили самых уважаемых людей: мэра, отважного майора национальной гвардии,
почтмейстера, этого мирного чиновника; негодЯи увенчали свои жертвы
терновыми венцами, как €исуса •риста, и плевали им в лицо". Ђбзац,
посвЯщенный Њьетте и ее красному плащу, был проникнут лирическим
негодованием. ‚юйе насчитал десЯть, двадцать девушек, залитых кровью: "€ в
толпе этих чудовищ можно было видеть непотребных женщин, одетых в красное,
которые, наверное, вывалЯлись в крови жертв, убитых разбойниками по дороге.
Ћни потрЯсали знаменами и на перекрестках отдавались омерзительным ласкам
всей шайки". ‚юйе добавлЯл с чисто библейским пафосом: "‘ ђеспубликой всегда
неразлучны проституциЯ и убийство".
’акова была перваЯ часть статьи.
‡акончив свой рассказ, книготорговец патетически вопрошал, "долго ли
еще страна будет терпеть постыдный разгул этих диких зверей, не уважающих ни
собственности, ни человеческой личности". Ћн обращалсЯ с призывом ко всем
достойным гражданам, убеждаЯ их, что терпимость недопустима и весьма опасна;
она повлечет за собой новое нашествие мЯтежников, которые вырвут "дочь из
объЯтий матери и супругу из объЯтий супруга". Ќаконец после набожного
утверждениЯ, что бог требует уничтожениЯ злодеев, статьЯ заканчивалась
следующим боевым призывом: "“тверждают, что негодЯи снова у ворот нашего
города. —то же из того! „ружно возьмемсЯ за ружьЯ и перебьем их, как собак.
џ буду в первых рЯдах и буду торжествовать, когда мы сотрем с лица земли
этих гадов!"
ќта статьЯ, где неумелый провинциальный журналист облекал брань в
витиеватые, многословные фразы, поразила ђугона. Љогда ”елисите положила
газету на стол, он прошептал:
- Ђх, негодЯй! Ћн нанес нам последний удар, - подумают, что Я внушил
ему это воззвание.
- Ќо ведь ты еще сегоднЯ утром говорил мне, - сказала в раздумье жена,
- что он наотрез отказалсЯ писать против республиканцев. …го напугали слухи.
’ы же сам менЯ уверЯл, что он был бледен, как смерть.
- Ќу да, Я и сам ничего не понимаю. Љогда Я стал настаивать, он даже
начал обвинЯть менЯ, зачем мы не перебили всех повстанцев... ’акую статью
надо было написать вчера; сегоднЯ она нас погубит.
”елисите. была в полном недоумении. ЉакаЯ муха укусила ‚юйе? Ћна на миг
представила себе этого псаломщика с ружьем в руках, стрелЯющего с
крепостного вала Џлассана, - вот смехотворнаЯ нелепость! џсно, что за этим
скрываетсЯ нечто крайне важное, что от нее ускользает. ђугань ‚юйе была
такой наглой, отвага такой вызывающей, что нельзЯ было поверить, будто армиЯ
повстанцев действительно стоит у ворот.
- Ћн - низкий человек, Я всегда это говорил, - продолжал ђугон,
перечитав статью. - Њожет быть, он просто хочет нам повредить. џ сделал
глупость, доверив ему управление почтой.
ќти слова были лучом света. ”елисите вскочила, осененнаЯ внезапной
мыслью. Ћна надела чепец, накинула шаль.
- Људа ты? - удивленно спросил муж. - ‚едь уже десЯтый час.
- ‹ожись-ка спать, - ответила она ему довольно резко, - ты устал, тебе
надо отдохнуть. ’ы пока поспи. …сли понадобитсЯ, Я тебЯ разбужу, и мы
потолкуем.
”елисите вышла своей стремительной походкой и направилась к почтовому
отделению. Ћна неожиданно вошла в кабинет, где ‚юйе еще сидел за работой.
Џри виде ее у него вырвалсЯ жест досады.
Ќикогда в жизни ‚юйе еще не был так счастлив. ’еперь, когда он мог
шарить своими тонкими пальцами в грудах писем, он испытывал глубокое
наслаждение, наслаждение любопытного свЯщенника, предвкушающего признаниЯ
исповедниц. ‚ ушах у него звучали тайные намеки, нескромные пересуды
ризницы. Џочти касаЯсь писем длинным бледным носом, он любовно разглЯдывал
адреса своими косыми глазами, рылсЯ в пакетах, как молодые аббаты роютсЯ в
душах девственниц, замираЯ от удовольствиЯ, сладостного трепета. …му стали
доступны тысЯчи плассанских секретов; он держал в своих руках честь женщин,
благосостоЯние мужчин; стоит вскрыть печать, и он будет знать не меньше, чем
соборный викарий, у которого исповедываютсЯ все порЯдочные люди в городе.
‚юйе принадлежал к разрЯду тех злобных, Ядовитых сплетников, которые все
знают, все слышат и распускают слухи, чтобы вредить людЯм. Ћн часто мечтал о
том, чтобы засунуть руки в почтовый Ящик по самые плечи. ‘о вчерашнего днЯ
кабинет почтмейстера был длЯ него огромной исповедальней, овеЯнной сумраком
мистической тайны, где он млел, впитываЯ в себЯ приглушенный шепот,
трепетные признаниЯ, исходившие из писем. Љниготорговец обделывал свои
делишки с великолепным бесстыдством. ‘мута в стране обеспечивала ему
безнаказанность. …сли письма немного запоздают, а иные даже пропадут, то
обвинЯт негодЯев-республиканцев, которые рыщут по полЯм, прерываЯ сообщение
с городом. Љогда заперли ворота, он сперва приуныл, но потом живо
договорилсЯ с ђудье, что почтальонов будут впускать и они станут, приносить
корреспонденцию прЯмо к нему, минуЯ мэрию.
Џо правде сказать, он успел распечатать лишь несколько писем, но зато
самые важные; чутье псаломщика подсказывало ему, где искать новости, которые
ему полезно узнать первому. —итаЯ, он припрЯтал в особый Ящик те письма,
какие решил попридержать; они могли раскрыть глаза другим, и он потерЯл бы
ореол героЯ, сохранившего мужество в тот час, когда весь город дрожал от
страха. ќтот ханжа, остановив свой выбор на должности почтмейстера, проЯвил
весьма тонкое понимание момента.
Љогда г-жа ђугон вошла, он рылсЯ в огромной груде писем и газет, -
вероЯтно под предлогом сортировки. Ћн встал, улыбаЯсь своей подобострастной
улыбкой, и подвинул ей стул. …го красные глаза тревожно мигали. Ќо ”елисите,
не садЯсь, резко сказала:
- Њне нужно письмо.
‚юйе вытаращил глаза с самым невинным видом.
- Љакое письмо, многоуважаемаЯ госпожа ђугон? - спросил он.
- Џисьмо, которое пришло сегоднЯ утром на имЯ моего мужа... ‘корей,
господин ‚юйе, мне некогда...
€ так как ‚юйе, запинаЯсь, уверЯл, что он ничего не знает, что он
ничего не видел, что все это очень странно, ”елисите продолжала с глухой
угрозой в голосе:
- ќто письмо из Џарижа от моего сына ќжена; вы прекрасно знаете, о чем
Я говорю, не правда ли?.. „айте-ка Я поищу сама.
€ она протЯнула руку к письмам, разбросанным по столу. ’ут ‚юйе
засуетилсЯ, заЯвил, что поищет. Ќичего не поделаешь, работа ведетсЯ
неисправно. ‚озможно, что такое письмо и было. …сли так, то оно найдетсЯ.
—то же до него, то он клЯнетсЯ, что не видел такого письма. ђазговариваЯ, он
вертелсЯ по комнате, перебирал бумаги, потом начал открывать Ящики, папки.
”елисите невозмутимо ждала.
- Ђ ведь вы правы, на ваше имЯ есть письмо, - воскликнул он, наконец,
вынимаЯ несколько конвертов из папки. - —то за негодЯи эти чиновники;
пользуютсЯ положением и работают спустЯ рукава.
”елисите взЯла письмо и внимательно осмотрела печать, отнюдь не
смущаЯсь, что такаЯ проверка оскорбительна длЯ ‚юйе. Ћна Ясно видела, что
письмо было вскрыто; книготорговец, еще недостаточно опытный в этих делах,
подправил печать более темным сургучом. ‘таруха осторожно разорвала конверт,
оставив печать нетронутой, чтобы она, при случае, могла служить уликой. ќжен
в нескольких словах извещал о блестЯщем успехе переворота; он торжествовал
победу. Џариж покорен, провинциЯ не смеет шелохнутьсЯ; он советовал
родителЯм держатьсЯ стойко, не страшась восстаниЯ, всколыхнувшего юг. ‚
заключение он обещал, что если они продержатсЯ до конца, благосостоЯние их
будет обеспечено.
ѓ-жа ђугон сунула письмо в карман и медленно опустилась на стул, не
сводЯ глаз с ‚юйе. ’от, притворЯЯсь, что занЯт, снова принЯлсЯ за сортировку
писем.
- Џослушайте-ка, господин ‚юйе, - сказала она.
Ћн поднЯл голову. Ћна продолжала.
- „авайте откроем карты! Ќапрасно вы занимаетесь предательством, это
вас не доведет до добра. …сли бы, вместо того чтобы вскрывать наши письма...
Ћн запротестовал, притворилсЯ оскорбленным. Ќо она спокойно продолжала:
- ‡наю, знаю эту вашу манеру, вы никогда ни в чем не признаетесь... Ќу,
ладно, не будем тратить слов. —то вас заставлЯет защищать переворот?
’ут он опЯть начал распространЯтьсЯ о своей безупречной честности; она
потерЯла терпение.
- ‚ы, должно быть, считаете менЯ дурой? - воскликнула она. - џ читала
вашу статью... ‚ам выгоднее договоритьсЯ с нами.
’огда, не сознаваЯсь ни в чем, он призналсЯ ей, что желал бы заручитьсЯ
клиентурой коллежа. Џрежде он поставлЯл туда классическую литературу. Ќо
потом обнаружилось, что он из-под полы снабжает учеников порнографией, и так
обильно, что парты переполнены непристойными картинками и книжонками. ‚юйе
даже угрожал исправительный суд. ‘ тех пор он, сгораЯ от злобы и Ярости,
мечтал о том, чтобы снова войти в милость у администрации коллежа.
”елисите удивилась скромности его желаний. Ћна даже сказала ему об
этом. ‚скрывать письма, рисковать тюрьмой, - и все это длЯ того, чтобы
продать несколько словарей!
- Ќу, что ж, - отвечал ‚юйе своим скрипучим голосом, - это верных
четыре-пЯть тысЯч франков в год. џ не мечтаю о невозможном, как иные прочие.
Ћна пропустила намек мимо ушей. ‚опрос о распечатанных письмах больше
не затрагивалсЯ. Ћни пришли к соглашению: ‚юйе обЯзывалсЯ не распространЯть
никаких известий и не лезть вперед, с тем условием, что ђугоны вернут ему
клиентуру коллежа. Ќа прощание ”елисите посоветовала ему не компрометировать
себЯ. ‚прочем, письма следует задержать и раздать не раньше, чем
послезавтра.
- ‚от мерзавец! - пробормотала она, выходЯ на улицу, забыв о том, что
сама только что наложила арест на почту.
Ћна возвращалась медленно, в глубоком раздумье. Ћна даже сделала крюк и
прошла по проспекту ‘овер, чтобы как следует все обдумать по дороге домой.
Џод деревьЯми бульвара она встретила маркиза де Љарнаван; он пользовалсЯ
ночью, чтобы пошнырЯть по городу, не компрометируЯ себЯ. Џлассанское
духовенство, избегавшее открытых выступлений, после известиЯ о перевороте
сохранЯло полный нейтралитет. ‘читаЯ, что €мпериЯ победила, духовенство
выжидало, намереваЯсь в нужный момент возобновить свои извечные интриги,
правда, в новом направлении. Њаркизу, агентура которого была больше не
нужна, хотелось только узнать, чем кончитсЯ всЯ эта суматоха и каким образом
ђугоны доиграют свою роль до конца.
- ќто ты, детка? - сказал он, узнав ”елисите. - Ђ Я направлЯлсЯ к тебе.
Ќу, как дела? ‘ильно запутались?
- Ќет, нет, все хорошо, - ответила она озабоченно.
- ’ем лучше. ’ы все мне расскажешь, да? “ж признаюсь тебе, вчера ночью
на террасе Я отчаЯнно напугал твоего мужа и его коллег. …сли бы ты видела,
какой у них был дурацкий вид, когда Я показывал им шайки мЯтежников в каждой
роще долины... ’ы не сердишьсЯ?
- џ вам благодарна за это, - живо ответила ”елисите, - вы хорошо
сделали, что напугали их до смерти. Њуж слишком много хитрит. ‡аходите
как-нибудь утром, когда Я буду одна.
Ћна попрощалась и пошла дальше быстрым шагом; казалось, встреча с
маркизом заставила ее на что-то решитьсЯ. ‚сЯ ее маленькаЯ фигурка выражала
непреклонную волю. Ќаконец-то она отомстит Џьеру за его скрытность, будет
держать его под каблуком, станет полновластной хозЯйкой в доме. Ћна
придумала целую инсценировку, хитрую комедию, и заранее предвкушала свое
торжество, обдумываЯ план действий со всей изощренностью оскорбленной
женщины.
Љогда она вернулась, Џьер спал тЯжелым сном. Ћна на мгновение поднесла
к мужу свечу и чуть не с жалостью поглЯдела на его обрюзгшее лицо, по
которому то и дело пробегала легкаЯ судорога. ‡атем она уселась у изголовьЯ
постели, снЯла чепец, растрепала волосы и, принЯв вид полного отчаЯниЯ,
начала громко всхлипывать.
- Ђ? —то? —то с тобой? —его ты плачешь? - спросил, внезапно
проснувшись, Џьер.
Ћна не отвечала, продолжаЯ горько рыдать.
- ђади бога, отвечай! - продолжал муж, напуганный ее немым отчаЯнием. -
ѓде ты была? ’ы видела повстанцев?
Ћна покачала головой. Џотом слабым голосом отвечала:
- џ была в усадьбе ‚алькейра. џ хотела посоветоватьсЯ с господином де
Љарнаван. Ђх, мой бедный друг, все погибло...
Џьер, весь побелев, присел на кровати. …го бычьЯ шеЯ, выступавшаЯ из
расстегнутого ворота рубашки, все его дрЯблое тело напрЯглось от ужаса. Ћн
грузно поник на измЯтой постели, как китайский болванчик, бледный, с
плаксивой миной.
- Њаркиз думает, что принц ‹уи потерпел поражение, - продолжала
”елисите. - Њы разорены, мы навсегда останемсЯ нищими.
’ут Џьер, как это часто случаетсЯ с трусливыми людьми, вышел из себЯ.
‚о всем виноват маркиз, виновата жена, виновата всЯ семьЯ. ђазве он раньше
помышлЯл о политике? ‚едь это маркиз де Љарнаван и ”елиеите втравили его в
безумную авантюру.
- џ умываю руки! - кричал он. - ќто вы вдвоем наделали глупостей! ђазве
не лучше было спокойно жить на наши доходы? Ќо ты всегда хотела властвовать.
‚идишь, до чего ты нас довела!
Ћн потерЯл голову, он уже позабыл, что в жадности не уступал жене. Ћн
испытывал одно неудержимое желание: сорвать злобу, обвинЯЯ других в своем
поражении.
- € потом, - продолжал он, - разве можно добитьсЯ толку с такими
детьми, как наши? ќжен покидает нас в решительный момент, Ђристид обливает
нас грЯзью, и даже этот невинный младенец Џаскаль компрометирует нас,
занимаЯсь филантропией среди повстанцев... € подумать, что мы отдали
последние гроши, чтобы дать им образование!
‚ пафосе отчаЯниЯ он употреблЯл слова, какими раньше никогда не
пользовалсЯ. ”елисите, видЯ, что он переводит дух, кротко заметила:
- ’ы забываешь Њаккара.
- € впрЯмь, Я забыл! - подхватил Џьер с еще большим гневом. - ‚от еще
человек, одна мысль о котором приводит менЯ в бешенство. Ќо это еще не все.
‡наешь, в тот вечер Я застал у матери мальчишку ‘ильвера! “ него все руки
были в крови, он выбил глаз жандарму. џ ничего не сказал, чтобы не испугать
тебЯ. Ќет, ты представь себе - мой племЯнник перед судом присЯжных! Ќу и
семейка!.. Ђ Њаккар так мне насолил, что Я вчера готов был размозжить ему
башку ружейным прикладом. „а, у менЯ Явилось такое желание...
”елисите дала пронестись грозе. Ћна принимала упреки мужа с ангельской
кротостью, опустив голову, как виноватаЯ, но втихомолку наслаждалась этой
сценой. ‘воим смирением она еще больше подзадоривала Џьера и доводила его до
безумиЯ. Љогда у беднЯги прервалсЯ голос, она стала тЯжело вздыхать,
притворно раскаиватьсЯ, а потом принЯлась отчаЯнно причитать:
- —то нам делать? Ѓоже мой, что делать?.. Њы по уши в долгах!..
- ќто все ты виновата! - закричал ђугон, вкладываЯ в этот вопль
последнюю энергию.
ђугоны, действительно, были кругом в долгу. Ќадежда на близкий успех
лишила их всЯкой осторожности. ‘ начала 1851 года они позволЯли себе каждый
вечер угощать гостей желтого салона сиропами, пуншем, пирожными, устраивали
настоЯщие пирушки, на которых пили за гибель ђеспублики. Љроме того, Џьер
предоставил четвертую часть своего капитала в распорЯжение реакции, желаЯ
принЯть участие в закупке ружей и патронов.
- “ кондитера счет не меньше, чем на тысЯчу франков, - продолжала
”елисите сладким голоском, - у виноторговца, пожалуй, вдвое больше... Ђ
потом еще мЯсник, булочник, зеленщик...
Џьер был вне себЯ. ”елисите доконала его:
- џ уже не говорю о десЯти тысЯчах франков, которые ты дал на оружие.
- џ... Я... Я... - заикалсЯ он. - ЊенЯ обманули, менЯ обобрали! ќтот
дурак ‘икардо подвел менЯ. Ћн клЯлсЯ, что Ќаполеон победит. џ думал, что даю
в долг. Ќо Я заставлю этого старого болвана вернуть мне деньги.
- Ќи гроша тебе не вернут, - заЯвила жена, пожимаЯ плечами. - Њы
пострадали от войны - вот и все. Ќо когда мы со всеми расплатимсЯ, у нас не
останетсЯ даже на хлеб. •орошенькое дело, нечего сказать! ‚от увидишь, нам с
тобой еще не миновать перебратьсЯ в какую-нибудь лачугу в старом квартале.
ЏоследнЯЯ фраза прозвучала зловеще, как погребальный звон. Џьер
представил себе лачугу в старом квартале, о которой говорила жена. ’ак,
значит, ему суждено умереть на жалком одре, ему, который всю жизнь стремилсЯ
к легкому, приЯтному существованию. Ќапрасно ограбил он мать, напрасно
участвовал в самых грЯзных интригах, Ќапрасно лгал в течение стольких лет.
€мпериЯ не даст ему расплатитьсЯ с долгами, та самаЯ €мпериЯ, котораЯ одна
могла спасти его от разорениЯ. Ћн выпрыгнул из постели в одной рубашке и
закричал:
- Ќет, лучше возьмусь за ружье! Џусть мЯтежники убьют менЯ!
- Ќу что ж, - спокойно ответила ”елисите, - это ты можешь легко сделать
завтра или послезавтра, - ведь республиканцы совсем близко. Љонечно, это
неплохой выход из положениЯ.
Џьер так и обмер. …му показалось, что его окатили ведром ледЯной воды.
Ћн грузно улегсЯ и, очутившись под теплым одеЯлом, разрыдалсЯ. ќтот толстЯк
часто плакал тихими, обильными слезами, которые непроизвольно текли у него
из глаз. Ќачалась неизбежнаЯ реакциЯ: приступ гнева завершилсЯ усталостью,
детскими жалобами. ”елисите, ожидавшаЯ кризиса, радовалась, глЯдЯ, какой он
вЯлый, опустошенный, приниженный. Ћна продолжала хранить упорное молчание,
разыгрываЯ безнадежность и покорность судьбе. Ћба долго молчали; ее
безмолвие, ее глубоко подавленный вид привели Џьера в полное отчаЯние.
- ‘кажи хоть что-нибудь! - умолЯл он. - Џридумаем вместе. Ќеужели
так-таки нет никакого выхода?
- Ќикакого, ты же знаешь, - ответила она. - ’ы сам только что обрисовал
наше положение. Ќам неоткуда ждать помощи, даже дети - и те нас покинули.
- Ќу, так бежим... •очешь, уйдем из Џлассана ночью, хоть сейчас...
- Ѓежать! Њой бедный друг, но в таком случае мы завтра же сделаемсЯ
притчей во Языцех всего города. ’ы, должно быть, забыл, что сам приказал
запереть ворота.
Џьер напрЯгал последние силы. Ћн долго ломал голову, потом,
окончательно побежденный, прошептал умолЯюще:
- Џрошу тебЯ, придумай что-нибудь; ведь ты еще ничего не сказала.
”елисите поднЯла голову, притворЯЯсь удивленной, и проговорила с жестом
полного бессилиЯ:
- „а ведь Я круглаЯ дура в этих делах. ’ы сам тысЯчу раз мне твердил,
что Я ничего не смыслю в политике.
Њуж молчал в замешательстве, опустив глаза. Ћна продолжала без тени
упрека в голосе:
- ’ы ведь не находил нужным посвЯщать менЯ в своЯ дела. џ ничего не
знаю, Я даже ничего не могу тебе посоветовать... ‚прочем, ты, пожалуй, и
прав... женщины - народ болтливый; куда лучше, когда мужчины сами обделывают
свои дела.
Ћна говорила с такой тонкой иронией, что муж даже не почувствовал в ее
словах жестокой насмешки. Ћн стал горько раскаиватьсЯ. € внезапно он
призналсЯ ей во всем. Ћн рассказал о письмах ќжена, изложил свои планы,
объЯснил все свое поведение, многословно, как человек, проверЯющий
собственную совесть, умолЯющий о спасении. Ћн то и дело прерывал себЯ,
спрашиваЯ: "Ђ как бы ты поступила на моем месте" или: "‚едь Я был прав? џ не
мог поступить иначе!" ”елисите не удостаивала его даже кивка. Ћна слушала с
суровым бесстрастием судьи. Ќо в глубине души она была в восторге:
наконец-то этот толстый хитрец попалсЯ в ее сети! Ћна играла им, как кошка
комком бумаги, а он сам протЯгивал руки, чтобы она надела на них кандалы.
- Џостой, - сказал он, быстро спрыгиваЯ с кровати, - Я сейчас прочту
тебе письма ќжена. ’огда ты лучше поймешь положение дел.
Ћна напрасно старалась удержать его за рубашку. Ћн разложил письма на
ночном столике, лег в постель и начал читать ей вслух целые страницы,
заставлЯЯ и ее пробегать глазами иные письма. Ћна сдерживала улыбку, ей
становилось его жаль...
- Ќу, что? - робко спросил он, окончив чтение. - ’еперь ты все знаешь;
ты не видишь никакого выхода из положениЯ?
Ћна продолжала молчать. Љазалось, она погрузилась в глубокое раздумье.
- ’ы умнаЯ женщина, - сказал Џьер, чтобы польстить ей. - Ќапрасно Я
скрывал все это от тебЯ, признаю свою ошибку...
- Ќе будем об этом говорить, - отвечала она. - Џо-моему, если бы у тебЯ
хватило смелости...
€ видЯ, что он жадно на нее смотрит, она остановилась и добавила,
улыбаЯсь:
- Ђ ты обещаешь, что больше не будешь ничего от менЯ скрывать? Ќичего
не станешь делать, не посоветовавшись со мной?
Ћн дал клЯтву, он соглашалсЯ на самые суровые условиЯ. ’огда ”елисите
тоже улеглась в постель; она продрогла и легла рЯдом с ним, чтобы согретьсЯ.
Џотом шепотом, как будто их могли подслушать, она подробно изложила ему план
кампании. Џо ее мнению, необходимо, чтобы паника окончательно овладела
городом, а Џьер должен сохранЯть геройский вид среди потрЯсенных обывателей.
“ нее тайное предчувствие, что повстанцы еще далеко. ‚се равно, рано или
поздно, партиЯ порЯдка восторжествует, и ђугоны будут вознаграждены. Џосле
роли спасителЯ недурно будет выступить в роли жертвы. ”елисите мастерски
играла роль, говорила так убедительно, что муж, сперва удивленный простотой
ее замысла, основанного на риске, в конце концов уверовал в ее гениальную
тактику, обещал следовать ей и проЯвить все мужество, ему доступное.
- € не забывай, что это Я тебЯ спасаю, - вкрадчиво шептала старуха. -
‘мотри, и ты будь со мной поласковей.
Ћни поцеловались, пожелали друг другу спокойной ночи. Љазалось, в
сердцах стариков, опьЯненных мечтами, пробудилась весна. Ќо им не удалось
заснуть; прошло четверть часа; Џьер, который лежал, устремив взглЯд на
круглое световое пЯтно, отбрасываемое на потолок ночником, повернулсЯ и
шепотом поделилсЯ с женой- мыслью, только что пришедшей ему в голову.
- Ђх, нет, нет! - прошептала ”елисите, вздрогнув. - ќто было бы слишком
жестоко!
- —ерт возьми! - воскликнул он. - ’ы же сама хотела поразить наших
горожан... …сли выйдет то, о чем Я говорю, отношение ко мне сразу
переменитсЯ...
Џотом, развиваЯ свой план, он прибавил:
- Њожно использовать Њаккара. Љстати, это удобный способ избавитьсЯ от
него.
”елисите захватила эта мысль. Ќекоторое времЯ она обдумывала,
колебалась в нерешительности, потом прошептала взволнованно:
- Џожалуй, ты и прав. Џосмотрим... Ѓыло бы глупо деликатничать: длЯ нас
это вопрос жизни и смерти... Џредоставь это мне, Я завтра же повидаюсь с
Њаккаром и попробую с ним сговоритьсЯ. Ђ то ты завЯжешь с ним ссору и все
испортишь... ‘покойной ночи, спи, бедненький мой... Ќичего, наши страданиЯ
скоро придут к концу.
Ћни еще раз поцеловались и заснули. Ђ круглое пЯтно на потолке
светилось, как испуганный глаз, широко раскрытый, пристально взирающий на
этих бледных спЯщих буржуа, которые вынашивали преступление под одеЯлом и
видели во сне, что в комнате идет кровавый дождь и крупные капли, падаЯ на
пол, превращаютсЯ в золотые монеты...
Ќа рассвете ”елисите, получив наставлениЯ от Џьера, отправилась в мэрию
повидатьсЯ с Њаккаром. Ћна захватила с собой мужнин мундир национальной
гвардии, завернутый в салфетку. Ќа посту было всего несколько человек,
спавших крепким сном. вейцар, которому поручено было приносить пленнику
еду, отпер туалетную комнату, превращенную в тюремную камеру, и спокойно
удалилсЯ.
Њаккар просидел здесь двое суток. “ него было достаточно времени длЯ
размышлений. ‚ыспавшись, он стал бушевать от гнева и бессильной Ярости. Ћн
готов был вышибить дверь, представлЯЯ себе брата, важно восседающего в
соседней комнате. Ћн поклЯлсЯ придушить ђугона собственными руками, как
только повстанцы его освободЯт. Ќо к вечеру, в сумерках, он успокоилсЯ и
перестал метатьсЯ по тесной комнатке. Ћн вдыхал запах духов, и постепенно им
овладевало довольство, нервы успокаивались. ѓ-н ѓарсонне, человек
состоЯтельный, утонченных вкусов, заботившийсЯ о своей внешности, изЯщно
обставил этот уголок: диван был мЯгкий и теплый, на мраморном умывальнике
стоЯли духи, помада, мыло. ‚ечерний свет, тихо угасаЯ, падал с потолка мЯгко
и нежно, как свет лампы в алькове. Њаккар заснул, убаюканный прЯными,
приторными ароматами туалетной комнаты, с мыслью о том, что этим проклЯтым
богачам "чертовски хорошо живетсЯ". Ћн укрылсЯ одеЯлом, которое ему дали, и
провалЯлсЯ до утра, зарываЯсь головой, плечами и руками в подушки. Љогда он
открыл глаза, луч солнца светил в окно. Ћн продолжал лежать, ему было тепло
и уютно, он размышлЯл, поглЯдываЯ по сторонам, и говорил себе, что никогда в
жизни у него не будет такого уголка длЯ умываниЯ. Ћсобенно заинтересовал его
умывальник.
"Ќе велика хитрость, - думал он, - ходить в чистоте, если у тебЯ такаЯ
уйма всЯких баночек и склЯночек". ’ут Њаккар горько призадумалсЯ над своей
пропащей жизнью. …му пришла мысль, что, быть может, он избрал неправильный
путь. —то толку от общениЯ с проходимцами? Ќапрасно он так ломалсЯ, - лучше
бы ему было поладить с ђугонами. Ќо через минуту он отказалсЯ от этой мысли.
Ќет, ђугоны - негодЯи, они обобрали его. Ћднако теплота и мЯгкаЯ упругость
дивана смЯгчали его настроение, вызывали смутные сожалениЯ. ‚едь повстанцы
покинули его, их побили, как дураков. Ђнтуан в конце концов пришел к
заключению, что ђеспублика - сущий обман. ‚езет же этим ђугонам! Ћн вспомнил
все свои дурацкие злобные выходки, всю свою глухую вражду; никто в семье не
поддержал его: ни Ђристид, ни брат ‘ильвера, ни сам ‘ильвер, этот простачок,
который в телЯчьем восторге от республиканцев и никогда ничего не добьетсЯ в
жизни. ’еперь и жена умерла, и дети его бросили, он подохнет с голоду
где-нибудь под забором, как собака. Ќет, ему решительно надо было продать
себЯ реакционерам. ђазмышлЯЯ об этом, Ђнтуан искоса посматривал на
умывальник, испытываЯ сильное желание вымыть руки особым мыльным порошком,
белевшим в хрустальной баночке.
Њаккар, как все бездельники, живущие на содержании у жены или у детей,
обладал вкусами парикмахера. Ћн ходил в заплатанных брюках, но любил
опрыскивать себЯ духами. Ћн проводил целые часы у цырюльника, где толковали
о политике и причесывали в промежутках между спорами. ‘облазн был слишком
силен: Њаккар подошел к умывальнику. Ћн вымыл руки, лицо, причесалсЯ,
надушилсЯ, совершил полный туалет. Ћн испробовал все флаконы, все куски
мыла, все порошки и пудру. Ќо приЯтнее всего было вытиратьсЯ полотенцем
мэра. Ћно было мЯгкое и пушистое. Њаккар погрузил в него мокрое лицо и
блаженно вдохнул аромат богатства. Џотом, напомадившись, надушившись с ног
до головы, он снова растЯнулсЯ на диване, помолодевший и миролюбиво
настроенный. …го презрение к ђеспублике еще усилилось после того, как он
сунул нос в склЯнки ѓарсонне. “ него Явилась мысль, что, быть может, еще не
поздно примиритьсЯ с братом, и он начал обдумывать, сколько можно запросить
за предательство. Џравда, злоба на ђугонов все еще душила его, но Ђнтуан
переживал один из тех моментов, когда человек, лежа в постели, высказывает
сам себе горькие истины, упрекает себЯ за то, что во-времЯ не пожертвовал
своей заветной ненавистью и не приобрел такой ценой укромный уголок, чтобы
тешить на досуге свои душевные и плотские пороки. Љ вечеру Ђнтуан принЯл
решение завтра же вступить в переговоры с братом. Ќо когда на следующее утро
к нему вошла ”елисите, он понЯл, что в нем нуждаютсЯ, и сразу насторожилсЯ.
Џереговоры были долгие, исполненные коварства, и велись с изысканной
дипломатией. ‘перва оба обменЯлись туманными жалобами. ”елисите, удивленнаЯ
тем, что Ђнтуан почти вежлив с ней, после грубой сцены, котораЯ произошла у
нее в доме в воскресенье вечером, повела разговор в тоне добродушного
упрека. Ћна скорбела о раздорах, раздиравших семью. Ќо ведь Ђнтуан клеветал
на брата и преследовал его с таким упорством, что бедный ђугон, наконец,
потерЯл терпение.
- —орт возьми! Џьер никогда не поступал со мной по-братски, - заЯвил
Њаккар со сдержанной злобой. - ђазве он пришел ко мне на помощь? …му было бы
все равно, если бы Я подох... Љогда он по-человечески поступил со мной, -
помните, когда он дал мне двести франков, - менЯ, кажетсЯ, нельзЯ было
упрекнуть, что Я о нем дурно говорю. џ твердил направо и налево, что он -
великодушный человек.
‚се это значило:
"…сли бы вы продолжали снабжать менЯ деньгами, Я был бы любезен с вами,
помогал бы вам, вместо того чтобы боротьсЯ с вами. ‘ами виноваты. Џочему вы
менЯ не купили?"
”елисите отлично понЯла его и ответила:
- џ знаю, вы обвинЯете нас в жестокости, потому что все считают, что мы
хорошо живем. Ќо люди ошибаютсЯ, дорогой брат, мы бедны, мы никогда не могли
поступать в отношении вас так, как нам подсказывало сердце.
Џодумав, она продолжала:
- ‚ крайнем случае, при исключительных обстоЯтельствах мы могли бы
пойти на жертву. Ќо, право же, мы так бедны, так бедны!
Њаккар насторожил уши.
"Ћни у менЯ в руках!" - пронеслось у него в голове. „елаЯ вид, что не
понимает завуалированного предложениЯ невестки, он грустным тоном стал
перечислЯть все свои несчастьЯ, рассказал о смерти жены, о бегстве детей.
”елисите, со своей стороны, упомЯнула о критическом моменте, переживаемом
страной; она уверЯла, что ђеспублика окончательно разорила их. ‘лово за
слово, она стала проклинать времена, которые вынудили брата арестовать
брата. “ них сердце обливаетсЯ кровью при мысли, что правосудие не пожелает
отдать свою жертву! € она произнесла слово "каторга".
- —то ж, попробуйте! - спокойно сказал Њаккар.
Ќо она запротестовала:
- џ готова собственной кровью спасти честь семьи! …сли Я об этом
упомЯнула, то исключительно с целью показать, что мы вас не покинем... џ
пришла помочь вам бежать, мой бедный Ђнтуан.
Њгновение они смотрели друг другу в глаза, мерЯЯсь взглЯдом перед
началом борьбы.
- Ќа каких условиЯх? - спросил он наконец.
- Ѓез всЯких условий, - ответила она.
Ћна села на диван рЯдом с ним и продолжала решительным тоном:
- Ѓольше того, если вы, перед тем как перейти границу, пожелаете
заработать тысЯчу франков, Я могу вам в этом помочь.
‘нова наступило молчание.
- …сли только дело чистое... - пробормотал Ђнтуан как бы в раздумье. -
‡наете, Я не стану вмешиватьсЯ во все эти ваши интриги.
- Ќикаких интриг нет, - продолжала ”елисите, у которой щепетильность
старого плута вызвала невольную улыбку. - Ќет ничего проще: вы сейчас
выйдете из этой комнаты, пойдете и спрЯчетесь у матери, а вечером соберете
своих друзей и вместе с ними Явитесь сюда, чтобы захватить мэрию.
Њаккар не мог скрыть своего удивлениЯ. Ћн ничего не понимал.
- џ думал, что вы победили, - сказал он.
- Ќу, мне некогда вам объЯснЯть, - нетерпеливо ответила старуха. -
‘огласны вы или нет?
- Ќу, так нет же, не согласен... џ хочу подумать. Ѓыло бы глупо
рисковать из-за какой-то там тысЯчи франков, может быть, целым состоЯнием.
”елисите поднЯлась.
- Љак хотите, дорогой мой, - холодно сказала она. - Џраво же, вы не
отдаете себе отчета в своем положении. “ менЯ же в доме вы обозвали менЯ
старой мерзавкой, а теперь, когда Я от всей души протЯгиваю вам руку, чтобы
вытащить вас из Ямы, куда вы провалились по собственной глупости, вы
начинаете ломатьсЯ, вы не желаете, чтобы вас спасали. Ќу, так оставайтесь
здесь и ждите, пока возвратЯтсЯ власти. џ умываю руки.
Ћна была уже у дверей.
- Џостойте, - остановил он ее с мольбой в голосе, - объЯсните мне, в
чем дело. Ќе могу же Я уговоритьсЯ с вами, ничего не понимаЯ. џ сижу здесь
уже двое суток и понЯтиЯ не имею о том, что происходит. Љак знать, может
быть, вы обкрадываете менЯ.
- ‚ы просто дурак! - ответила ”елисите, котораЯ вернулась, услышав этот
крик души. - Ќапрасно вы боитесь слепо нам доверитьсЯ. ’ысЯча франков -
кругленькаЯ сумма. Љто же станет рисковать такими деньгами, не будучи уверен
в успехе. Њой вам совет - соглашайтесь.
Ћн все еще колебалсЯ.
- „а разве нам дадут спокойно войти, если мы пожелаем занЯть мэрию?
- ‚от этого Я не знаю, - ответила она, улыбаЯсь.
Ћн пристально посмотрел на нее.
- ‘кажите-ка, матушка, - сказал он хрипло, - уж не собираетесь ли вы
всадить мне пулю в лоб?..
”елисите покраснела. “ нее действительно мелькнула мысль, что пулЯ при
атаке мэрии могла бы сослужить хорошую службу и навсегда избавить их от
Ђнтуана, да к тому же и сэкономить им тысЯчу франков. Џоэтому она сердито
пробормотала:
- —то за глупости?.. Ѓросьте эти ужасные мысли!..
Џотом, сразу успокоившись, спросила:
- ‚ы согласны? ‚ы понЯли? „а?
Њаккар отлично понЯл. …му предлагали заманить товарищей в ловушку. Ќо
он не представлЯл себе ни цели, ни последствий и потому продолжал
торговатьсЯ. ‡аговорив о ђеспублике, как о любовнице, которую он, к
сожалению, разлюбил, Њаккар стал распространЯтьсЯ о риске, которому
подвергаетсЯ, и в конце концов запросил две тысЯчи. Ќо ”елисите держалась
стойко. Ћни долго спорили, пока, наконец, она не обещала выхлопотать ему по
возвращении во ”ранцию такое место, где бы нечего было делать и хорошо бы
платили. Ќа этом они и сговорились. Ћна предложила ему облачитьсЯ в мундир
национального гвардейца, который принесла с собой. Њаккар должен был
прЯмехонько направитьсЯ к тете „иде, а потом, в полночь, привести на площадь
ђатуши всех республиканцев, каких только найдет, уверив их, что мэриЯ пуста
и что достаточно толкнуть дверь, чтобы завладеть ею. Ђнтуан попросил задаток
и получил двести франков. ”елисите обещала отсчитать ему остальные восемьсот
на следующий же день. ђугоны рисковали последними грошами.
‘пустившись вниз, ”елисите остановилась на площади посмотреть, как
выйдет Њаккар. Ћн спокойно прошел мимо поста, сморкаЯсь и закрываЯ лицо
платком. Џредварительно Њаккар вышиб кулаком верхнее окно в туалетной
комнате, чтобы подумали, нто он вылез в него.
- ђешено, - заЯвила ”елисите мужу, вернувшись домой, - ќто будет в
полночь... ’еперь мне никого не жаль. •оть бы их всех перестрелЯли! Љак они
вчера трепали на улице наше имЯ!..
- Ђ ты еще колебалась по доброте душевной, - ответил Џьер, продолжаЯ
бритьсЯ. - Ќа нашем месте всЯкий бы так поступил.
‚ то утро - была среда - он особенно тщательно занЯлсЯ своим туалетом.
†ена сама пригладила ему волосы и завЯзала галстук. Ћна вертела его во все
стороны, как мальчугана, который собираетсЯ в школу на акт. Џотом, приведЯ
мужа в порЯдок, она осмотрела его и заЯвила, что он прекрасно выглЯдит и
будет иметь вполне достойный вид, когда разыграютсЯ решительные событиЯ. €
действительно, на бледном, обрюзгшем лице Џьера было написано самодовольство
и героическаЯ решимость. †ена проводила его по лестнице до выходной двери,
повторЯЯ последние наставлениЯ: он должен сохранЯть мужественный вид, какаЯ
бы ни была кругом паника; надо запереть городские ворота еще крепче, чтобы
весь город дрожал от страха в кольце своих укреплений; лучше всего, если
окажетсЯ, что один ђугон готов был отдать жизнь, защищаЯ порЯдок.
Ќу и денек! ђугоны до сих пор говорЯт о нем, как о решительной и
славной битве. Џьер направилсЯ прЯмо в мэрию, не смущаЯсь взглЯдами и
словами, схваченными на лету. ‚ойдЯ в мэрию, он утвердилсЯ там внушительно,
как человек, который твердо решил не покидать своего поста. ђудье он послал
коротенькую записку, извещаЯ его, что снова принимает полномочиЯ. "ЋхранЯйте
ворота, - писал он, учитываЯ, что эти строки могут получить широкую огласку,
- Я же буду охранЯть внутренний порЯдок. џ заставлю уважать собственность и
личность. ‚ годину, когда разгораютсЯ и торжествуют дурные страсти, добрые
граждане должны всеми силами подавлЯть их, хотЯ бы рискуЯ собственной
жизнью". ‘тиль и орфографические ошибки придавали посланию героический
оттенок. Ќи один из членов временной комиссии не ЯвилсЯ в мэрию. ‘амые
ревностные приверженцы, даже ѓрану, предусмотрительно отсиживались дома. €з
всей комиссии, члены которой рассеЯлись под леденЯщим дыханием паники, лишь
один ђугон осталсЯ на посту, в своем председательском кресле. Ћн не снизошел
до того, чтобы послать им повестки. ‘ам он на месте - этого достаточно.
ЏроЯвленную им высокую гражданскую доблесть местнаЯ газетка впоследствии
воспела такими словами: "Ћн сочетал в себе мужество с самоотверженной
исполнительностью".
–елое утро Џьер мозолил всем глаза, то, входЯ, то выходЯ из мэрии. Ћн
был совершенно один в огромном пустом здании, в высоких залах которого гулко
отдавалсЯ стук его каблуков. ‚се двери были открыты. € Џьер, председатель
без советников, расхаживал по этой пустыне, столь проникнутый важностью
своей миссии, что швейцар, встречаЯ его в коридорах, всЯкий раз удивленно и
почтительно кланЯлсЯ ему. Џьер показывалсЯ во всех окнах и, несмотрЯ на
резкий холод, несколько раз выходил на балкон с пачками бумаг в руках, как
человек, погруженный в дела, ожидающий важных сообщений.
‚ полдень он стал обходить город, посетил все посты, предупредил о
возможной атаке, дал понЯть, что мЯтежники близко, но что он рассчитывает на
мужество славной национальной гвардии; если потребуетсЯ, все как один должны
умереть за правое дело. Џьер, возвращавшийсЯ с обхода медленной походкой,
важно, как герой, который решил пожертвовать собою длЯ блага родины,
заметил, что его встречает всеобщее изумление. Ќа проспекте ‘овер мелкие
рантье, эти неисправимые фланеры, которых никакаЯ катастрофа не могла бы
удержать от привычной прогулки в солнечные часы, глЯдели на него с
недоумением, словно не узнаваЯ, словно не верЯ, что человек из их среды,
бывший торговец маслом, смеет противостоЯть целой армии.
‚ городе страх дошел до предела. ‘ минуты на минуту ожидали мЯтежников.
€звестие о бегстве Њаккара обсуждалось с самыми зловещими комментариЯми.
“верЯли, что его освободили красные и что он притаилсЯ в ожидании ночи,
чтобы наброситьсЯ на жителей и поджечь город с четырех концов. Џлассан,
запертый наглухо, перепутанный, весь истерзалсЯ, изобретаЯ все новые ужасы.
ђеспубликанцы, заметив гордую осанку Џьера, немного призадумались. —то же
касаетсЯ нового города, адвокатов и отставных коммерсантов, еще накануне
поносивших желтый салон, то их удивление было столь велико, что они не
решались открыто напасть на человека, проЯвлЯющего такое мужество. Џо их
мнению, неразумно было раздражать победителей - это бесполезное геройство
только навлечет на Џлассан величайшие бедствиЯ. Џотом, часа в три днЯ, они
отправили к нему делегацию. Џьер, который сгорал от желаниЯ блеснуть
доблестью перед своими согражданами, даже и не мечтал о таком великолепном
случае. Ћн напыщенно разглагольствовал. Џредседатель временной комиссии
принЯл делегацию нового города в кабинете мэра. „елегаты, отдав должное
патриотизму ђугона, стали умолЯть его отказатьсЯ от сопротивлениЯ; но Џьер
внушительно распространЯлсЯ о долге, о родине, о порЯдке, о свободе и других
возвышенных вещах. ‚прочем, он никого не принуждает следовать своему
примеру; он просто делает то, что подсказывают ему совесть и сердце.
- Љак видите, господа, Я один, - закончил он. - "џ принимаю на себЯ всю
ответственность, чтобы никого не скомпрометировать, кроме самого себЯ. Ђ
если понадобитсЯ жертва, Я готов пожертвовать собой; Я хотел бы ценой своей
жизни спасти жизнь моих сограждан.
Ќотариус, самаЯ умнаЯ голова из всей делегации, заметил ему, что он
идет на верную смерть.
- ‡наю, - строго отвечал ђугон. - џ готов!..
‚се переглЯнулись. ‘лова "Я готов!" произвели огромное впечатление. ‚
самом деле, он - мужественный человек. Ќотариус умолЯл его призвать на
помощь жандармов, но ђугон отвечал, что кровь солдат драгоценна и что он
позволит пролить ее только в крайнем случае. ‚зволнованные делегаты медленно
ушли. —ас спустЯ весь Џлассан признал ђугона героем, и только самые
отъЯвленные трусы величали его "старым дураком".
‚ечером, к удивлению ђугона, к нему прибежал ѓрану. Ѓывший торговец
миндалем бросилсЯ к нему в объЯтиЯ, называЯ его "великим человеком", и
клЯлсЯ, что решил умереть вместе с ним. Џресловутое "Я готов!", переданное
ему служанкой со слов зеленщицы, вызвало у него взрыв энтузиазма. Џод
трусостью, под комической внешностью в нем таилась трогательнаЯ наивность.
Џьер оставил ѓрану при себе, подумав, что от него, конечно, не будет толку.
…го тронула преданность этого простака, и он решил, что попросит префекта
публично выразить благодарность ѓрану, - пусть остальные буржуа, так позорно
бежавшие, лопнут от зависти! € они вдвоем стали ждать ночи в пустынной
мэрии.
‚ этот самый час Ђристид у себЯ дома взволнованно расхаживал по
комнате. ‘татьЯ ‚юйе удивила его; поведение отца совсем ошеломило. Ћн только
что видел его в окне мэрии; отец был в белом галстуке, в черном сюртуке, и
его невозмутимое спокойствие перед лицом надвигающейсЯ опасности
окончательно сбило с толку беднЯгу Ђристида. Ќо ведь повстанцы возвращаютсЯ
после победы - об этом говорит весь город. Ђристида охватило сомнение: все
это смахивает на какой-то зловещий фарс! Ќе решаЯсь пойти к родителЯм, он
отправил к ним жену. ‚ернувшись, Ђнжела сказала ему своим тЯгучим голоском:
- Њамаша тебЯ ждет. Ћна вовсе не сердитсЯ, но мне кажетсЯ, что она
насмехаетсЯ над тобой. Ћна мне несколько раз повторила, что ты можешь опЯть
спрЯтать повЯзку в карман.
Ђристида это глубоко уЯзвило. Ћднако он тотчас же помчалсЯ на улицу
Ѓанн, готовый проЯвить смирение и покорность. Њать встретила его
презрительным смехом:
- Ѓедный мальчик, - сказала она, - ты осталсЯ в дураках!
- ‚сему виной эта окаЯннаЯ дыра, Џлассан! - воскликнул с досадой
Ђристид. - —естное слово, Я здесь совсем отупел. Ќикаких новостей, и все
кругом дрожат. Ђ все потому, что заперлись в этих проклЯтых стенах... Ђх,
почему Я тогда не уехал с ќженом в Џариж!
Џотом, видЯ, что ”елисите продолжает смеЯтьсЯ, он с горечью добавил:
- ‚ы плохо ко мне относитесь, мама... Ђ мне ведь кое-что известно. Ѓрат
извещал вас обо всех политических событиЯх, а вы хоть бы раз подали мне
добрый совет!
- ’ак ты знаешь об этом? „а? - сказала ”елисите, сразу становЯсь
серьезной и насторожившись. - Ќу что же, значит, ты не так глуп, как Я
полагала. Њожет быть, ты вскрываешь письма, как один наш знакомый?
- Ќет, Я подслушиваю у дверей, - отвечал Ђристид с великолепным
апломбом.
’акаЯ откровенность понравилась старухе. Ћна улыбнулась и спросила уже
более мЯгко:
- ’ак в чем же дело, дурачок? Џочему же ты не примкнул к нам раньше?
- ‚идите ли, - смущенно протЯнул молодой человек, - Я не очень-то верил
в вас... ‚ы принимаете у себЯ таких болванов, как мой тесть, как ѓрану и
иные прочие. € потом мне не хотелось рисковать...
Ћн замолчал. Љазалось, он колебалсЯ. Џотом продолжал взволнованно:
- Ќо сейчас-то по крайней мере вы твердо уверены в успехе переворота?
- џ? - воскликнула ”елисите, которую оскорблЯли сомнениЯ сына. - Ќет, Я
решительно ни в чем не уверена.
- Ќо ведь вы же велели мне снЯть повЯзку?
- „а, потому что все смеютсЯ над тобой.
Ђристид застыл на месте, тупо уставившись в стену, словно изучаЯ
разводы оранжевых обоев. Ќерешительность сына вывела, наконец, ”елисите из
терпениЯ.
- ‡наешь что? - сказала она. - џ возвращаюсь к прежнему своему мнению:
ты не умен. Ђ еще хочешь, чтобы тебе читали письма ќжена! „а ведь ты со
своими вечными сомнениЯми испортил бы нам все дело. ’ы все колеблешьсЯ...
- ќто Я-то колеблюсь? - перебил он, взглЯнув на мать Ясным, холодным
взглЯдом. - ‚ы плохо менЯ знаете. џ готов поджечь город, чтобы погреть себе
руки! Ќо поймите, - Я боюсь встать на ложный путь! Њне осточертело есть
черствый хлеб, Я решил провести фортуну. џ намерен играть только навернЯка.
Ћн сказал это с таким пылом, что мать узнала голос собственной крови в
этой отчаЯнной жажде успеха.
- Ћтец держитсЯ героем, - прошептала она.
- „а, Я видел его, - усмехнулсЯ Ђристид. - “ него весьма внушительный
вид. ЏрЯмо ‹еонид при ”ермопилах... ќто ты, мама, вдохновила его?
€, сделав решительный жест, он весело крикнул:
- ђешено! џ - бонапартист! Џапа не такой человек, чтобы зрЯ идти на
смерть.
- ’ы прав, - отвечала она. - ‘ейчас Я ничего не могу тебе сказать, но
завтра ты увидишь сам.
Ђристид не настаивал, он поклЯлсЯ, что скоро у матери будут основаниЯ
им гордитьсЯ, и удалилсЯ, а ”елисите почувствовала, как в душе у нее
просыпаетсЯ давнишнее пристрастие. Ћна сидела у окна и, глЯдЯ ему вслед,
думала о том, что он все же чертовски умен: не могла же она отпустить его,
не наставив на путь истинный.
’ретьЯ жуткаЯ ночь, ночь, полнаЯ неведомых ужасов, надвигалась на
Џлассан. ѓород, умиравший от страха, был при последнем издыхании. Ѓуржуа
поспешно возвращались домой, запирали двери, гремЯ засовами и железными
болтами. ‚сем казалось, что завтра Џлассан исчезнет с лица земли: он
провалитсЯ сквозь землю или взорветсЯ. Љогда ђугон шел домой обедать, на
улицах было пусто. ќто безлюдие огорчило и взволновало его. Љ концу обеда он
совсем пал духом и спросил жену, стоит ли доводить до конца восстание,
подготовлЯемое Њаккаром.
- ‚едь травлЯ прекратилась, - сказал он. - …сли бы ты видела, как новый
город приветствовал менЯ! Њне кажетсЯ, сейчас не к чему убивать людей. Ђ?
Љак ты думаешь? Њы обстрЯпаем дело и так.
- Ђх, какаЯ ты трЯпка! - сердито закричала ”елисите. - ‘ам все затеЯл,
а теперь - на попЯтную! Ђ Я тебе говорю, что без менЯ ты ничего не
добьешьсЯ... Ќет, нет, иди уж своим путем! ’ы думаешь, республиканцы пощадЯт
тебЯ, если ты попадешьсЯ к ним в лапы?
‚ернувшись в мэрию, ђугон стал готовить западню. ’ут ѓрану оказалсЯ
весьма полезен. Џьер послал его разнести приказы постам, охранЯвшим
укреплениЯ; национальные гвардейцы должны были подходить к ратуше тайком,
небольшими группами. ђугон даже не известил ђудье, - этот парижский буржуа,
забредший в провинцию, мог испортить все дело своими гуманными взглЯдами.
—асам к одиннадцати двор мэрии наполнилсЯ гвардейцами. ђугон припугнул их,
сообщив, что оставшиесЯ в Џлассане республиканцы собираютсЯ сделать
отчаЯнную вылазку; он ставил себе в заслугу, что через посредство своей
тайной полиции своевременно узнал об этом. Ќабросав картину кровавой резни,
какаЯ произойдет в случае, если эти мерзавцы захватЯт власть, Џьер отдал
приказ соблюдать тишину и потушить огни. Ћн и сам взЯл ружье. ‘ утра он
бродил как во сне, не узнаваЯ самого себЯ; он чувствовал за своей спиной
”елисите, в руки которой отдалсЯ прошлой ночью. …сли бы его повели на
виселицу, он подумал бы: "Ќе беда, жена придет и вытащит менЯ из петли!"
—тобы поднЯть еще больше шума, всколыхнуть спЯщий город, он послал ѓрану в
собор и отдал приказ при первых же выстрелах бить в набат. Љ церковному
сторожу надо обратитьсЯ от имени маркиза, чтобы тот отпер двери. ‚о дворе
мэрии, в темноте и зловещем безмолвии, национальные гвардейцы ждали, одурев
от страха, не сводЯ глаз с подъезда, каждую минуту готовые стрелЯть, как
охотники, при облаве на волков.
Њежду тем Њаккар провел день у тети „иды. Ћн растЯнулсЯ на старом
сундуке, с сожалением вспоминаЯ диван г-на ѓарсонне. Ќе раз его охватывало
страстное желание пойти в соседнее кафе и с шиком растратить свои двести
франков. ќти деньги, засунутые в жилетный карман, жгли его; чтобы скоротать
времЯ, он тратил их в своем воображении. Њать, к которой в последние дни то
и дело прибегали сыновьЯ, бледные и растерЯнные, сохранЯла обычное молчание;
с застывшим, как маска, лицом, двигаЯсь, как автомат, она ходила мимо
Њаккара и, казалось, даже не замечала его присутствиЯ. Ћна ничего не знала о
панике, свирепствовавшей в городе, она была за тысЯчу миль от Џлассана, во
власти навЯзчивой идеи, без проблеска мысли в широко открытых глазах. Ћднако
какое-то смутное беспокойство, какаЯ-то забота волновала ее, и веки ее чуть
вздрагивали. Ђнтуан не устоЯл против соблазна полакомитьсЯ и послал ее за
жареным цыпленком в трактир предместьЯ. “севшись за стол, он заЯвил:
- Ќу что, тебе, видно, не каждый день приходитсЯ есть цыплЯт? Ђ? ќто
длЯ тех, кто работает, кто умеет обделывать свои дела. Ђ ты, ты всегда умела
только проматывать деньги... „ержу пари, что ты отдала свои сбережениЯ этому
притворщику ‘ильверу. Ђ у него, у плута этакого, есть любовница. ‘мотри,
если у тебЯ припрЯтана кубышка, он в один прекрасный день доберетсЯ до нее.
Ћн ухмылЯлсЯ, он так и пылал хищной радостью. „еньги, звеневшие у него
в кармане, затеваемое предательство, уверенность в том, что он не
продешевил, - все это вызывало в нем злорадное удовлетворение; как
отъЯвленный негодЯй, он весело посмеивалсЯ, подстраиваЯ пакость. ’етЯ „ида
ничего не слыхала, кроме имени ‘ильвера.
- ’ы видел его? - спросила она, разжав, наконец, губы.
- Љого? ‘ильвера? - ответил Ђнтуан. - Ћн расхаживал в стане мЯтежников
под руку с высокой девушкой в красном. …сли его пристрелЯт, - поделом ему!
‘таруха пристально посмотрела на него.
- Џочему? - спросила она серьезно.
- ЌельзЯ же быть таким дураком, - отвечал Ђнтуан, слегка смутившись. -
ђазве можно рисковать своей шкурой ради идеи? џ, например, обделал свои
делишки. џ не ребенок.
Ќо тетЯ „ида больше не слушала. Ћна бормотала:
- “ него руки были в крови... Ћни убьют его, как того... дЯдьЯ пришлют
за ним жандармов.
- —то это вы бормочете? - спросил Ђнтуан, обгладываЯ косточки цыпленка.
- ‚ы знаете, Я люблю, чтобы мне говорили правду в лицо. …сли Я когда-нибудь
и рассуждал с мальчишкой о ђеспублике, то лишь длЯ того, чтобы внушить ему
более здравый образ мыслей. Ћн совсем свихнулсЯ. „а, Я люблю свободу, но она
не должна переходить в разнузданность... —то до ђугона, Я его уважаю. ќто
человек с головой и к тому же храбрец.
- “ него было ружье? „а? - перебила тетЯ „ида; она, казалось, мысленно
следовала за ‘ильвером по далеким дорогам.
- ђужье? Ђх, да, карабин Њаккара, - сказал Ђнтуан, взглЯнув на место
над камином, где обычно висело ружье. - ЉажетсЯ, Я видел карабин у него в
руках. Ќеплохое оружие, как раз подходЯщее, чтобы бегать по полЯм под руку с
девкой. Ќу и болван!
Ћн счел нужным отпустить несколько сальностей. ’етЯ „ида снова
принЯлась кружить по комнате. Ћна не проронила больше ни слова. ‚ечером
Ђнтуан надел блузу, надвинул на глаза фуражку, которую купила длЯ него мать,
и ушел. Ћн вошел в город таким же способом, как раньше вышел из него, а
именно, рассказав какую-то басню национальным гвардейцам, охранЯвшим ђимские
ворота. ‡атем он направилсЯ в старый квартал и стал украдкой переходить от
двери к двери. ‚се ревностные республиканцы, все сочувствующие, которые не
ушли с армией, Явились к девЯти часам вечера в мрачный кабачок, где Њаккар
назначил сбор. Љогда их набралось около пЯтидесЯти человек, он произнес
речь, в которой упоминал о своей личной мести, и призывал их дружным
натиском свергнуть постыдное иго; в заключение он заверил их, что в десЯть
минут вернет им мэрию. Ћн сам только что оттуда, там пусто; стоит им
захотеть, и над ратушей в эту же ночь взовьетсЯ красный флаг. ђабочие стали
совещатьсЯ: реакциЯ при последнем издыхании, повстанцы у ворот; как славно
было бы захватить власть, не дожидаЯсь их; они встретЯт повстанцев как
братьев, широко распахнув ворота, украсЯт флагами улицы и площади. Ќикому и
в голову не пришло усомнитьсЯ в Њаккаре: его ненависть к ђугонам, жажда
личной мести доказывали его преданность. ђешено было, что все, кто
занимаетсЯ охотой, у кого дома есть ружьЯ, принесут их, и в полночь отрЯд
соберетсЯ на площади перед ратушей. Ћдно обстоЯтельство чуть было не
остановило их: не было пуль. Ќо они решили зарЯдить ружьЯ мелкой дробью;
впрочем, в этом не было надобности: ведь они не встретЯт никакого
сопротивлениЯ.
€ Џлассан снова увидел, как по безмолвным, залитым луной улицам
крадутсЯ вдоль домов вооруженные люди. ЉогдаотрЯд собралсЯ у ратуши, Њаккар,
все времЯ державшийсЯ настороже, смело выступил вперед. Ћн постучал, и,
когда швейцар, хорошо затвердивший урок, спросил, что им нужно, он
разразилсЯ такими свирепыми угрозами, что тот притворилсЯ испуганным и
поспешил скрытьсЯ. „вери медленно распахнулись, открываЯ черный, зиЯющий
вход. Њаккар громко крикнул:
- ‡а мной, друзьЯ!
ќто было сигналом. ‘ам он тут же отскочил в сторону. ђеспубликанцы
ринулись вперед, и в тот же миг из черноты двора с грохотом вырвалсЯ сноп
огнЯ, и целый град пуль встретил республиканцев. „верь изрыгала смерть.
Ќациональные гвардейцы, раздраженные ожиданием, спеша стрЯхнуть кошмар,
давивший их на этом унылом дворе, дали залп с лихорадочной поспешностью.
Ћгонь вспыхнул так Ярко, что Њаккар отчетливо разглЯдел ђугона, который в
кого-то целилсЯ. Ђнтуану показалось, что дуло ружьЯ направлено на него; он
вспомнил, как в тот раз покраснела ”елисите, и бросилсЯ бежать, бормоча:
- Ќечего дурака валЯть! ќтот негодЯй еще укокошит менЯ! ‚едь он мне
должен восемьсот франков!
Ќеистовый вопль раздалсЯ в ночи. ђеспубликанцы, застигнутые врасплох,
крича, что их предали, в свою очередь открыли огонь. Ћдного гвардейца они
уложили у подъезда. Ќо сами потерЯли троих. Ћни пустились в бегство,
спотыкаЯсь о трупы, обезумев от страха, с отчаЯнным воплем: "Ќаших
убивают!", не встречавшим отклика в пустынных улицах. ‡ащитники порЯдка в
это времЯ успели зарЯдить ружьЯ и, как бешеные, ринулись на пустую площадь,
стрелЯЯ вдогонку, во все стороны, повсюду, где во мраке подворотни, в тени
фонарЯ, за выступом стены им мерещились повстанцы. Њинут десЯть они стрелЯли
в пустоту.
Ќочной бой потрЯс уснувший город, как удар молнии. †ители соседних
улиц, разбуженные дьЯвольской перестрелкой, садились на постели, щелкаЯ
зубами от страха. Ќи за что на свете они не высунули бы носа наружу. € вот в
воздухе, разрываемом выстрелами, прокатилсЯ зычный голос соборного колокола:
били в набат; странный, нестройный звон напоминал удары молота о наковальню
или гул чудовищного котла, по которому Яростно колотит палкой мальчишка. ђев
колокола, который буржуа не сразу узнали, напугал их еще больше, чем
выстрелы; некоторым казалось даже, что они слышат, как по мостовой с
грохотом катитсЯ бесконечнаЯ вереница пушек. Ћни снова улеглись, забились
под одеЯло, как будто было опасно сидеть в алькове, в запертой комнате;
укрывшись одеЯлом по самый подбородок, прерывисто дыша, они сжимались в
комок, и сползавший на лицо фулЯровый платок закрывал им глаза, - а их
супруги, лежа рЯдом, замирали от страха, зарываЯсь головой в подушки.
Ќациональные гвардейцы, охранЯвшие укреплениЯ, также услыхали выстрелы.
Ћни прибежали вразброд, по пЯть-шесть человек, вообразив, что повстанцы
пробрались в город каким-нибудь подземным ходом; их нестройный топот
взбудоражил тишину улиц. ђудье примчалсЯ одним из первых. Ќо ђугон отослал
всех обратно на посты, строго указав, что они не вправе покидать городские
ворота. ‘мущенные его выговором (в панике они действительно оставили ворота
без охраны), они помчались тем же путем назад, с еще большим грохотом.
„обрый час плассанцам мерещилось, что какое-то обезумевшее полчище
проноситсЯ из конца в конец по всему городу. Џерестрелка, набат, марши,
контрмарши национальных гвардейцев, ружьЯ, которые они волочили за собой,
как дубины, их ошалелые возгласы во мраке, - все это сливалось в
оглушительный гул и гам; казалось, город взЯт штурмом и отдан на
разграбление. ‚се это доконало несчастных жителей, которые были уверены, что
вернулись повстанцы; они ведь предчувствовали, что это последнЯЯ ночь, что
Џлассан к утру провалитсЯ сквозь землю или взорветсЯ. ‹ежа в постели, они
ожидали катастрофу, потерЯв рассудок от страха, чувствуЯ, что стены и пол
ходЯт ходуном.
ѓрану продолжал бить в набат. Љогда в городе снова воцарилось молчание,
удары колокола зазвучали еще пронзительнее и жалобнее. ђугон, сгоравший от
лихорадочного возбуждениЯ, почувствовал, что больше не в силах выносить эти
глухие рыданиЯ. Ћн побежал к собору и нашел маленькую дверь отпертой.
Џсаломщик стоЯл на пороге.
- „овольно! - крикнул Џьер. - ќто похоже на какие-то дикие вопли и
действует на нервы!
- „а ведь Я здесь ни при чем, господин ђугон, - оправдывалсЯ с
отчаЯнием в голосе псаломщик. - ќто все господин ѓрану. Ћн сам залез на
колокольню... Ќадо вам сказать, что Я по приказу господина кюре снЯл Язык у
колокола, чтобы не били в набат. Ќо господин ѓрану ничего и слышать не
хотел. Ћн забралсЯ все-таки наверх. Ќе знаю, чем это он так дьЯвольски
колотит в колокол.
ђугон быстро поднЯлсЯ по лестнице на верхушку колокольни, крича во все
горло:
- „овольно! „овольно! Џерестаньте, ради бога!..
‚бежав на площадку, он увидал ѓрану; освещенный лунным лучом,
пробивавшимсЯ сквозь амбразуру в своде, тот стоЯл без шлЯпы и бешено колотил
по колоколу большим молотком. Ћн бил что есть мочи, откидывалсЯ назад,
замахивалсЯ, набрасывалсЯ на звонкую бронзу, словно хотел расколоть ее
вдребезги. …го грузнаЯ фигура подобралась; он Яростно обрушивалсЯ на
огромный неподвижный колокол; а когда содроганиЯ металла отбрасывали его
назад, накидывалсЯ с новым жаром. Њожно было подумать, что кузнец кует
раскаленное железо, но этот кузнец был в сюртуке, приземистый, лысый, с
неуклюжими, свирепыми движениЯми.
ђугон в первый момент замер от удивлениЯ при виде этого взбесившегосЯ
буржуа, который сражалсЯ с колоколом, блистающим в лунных лучах. ’еперь он
понЯл, что означал гул, которым необычайный звонарь сотрЯсал город. Џьер
крикнул, чтобы ѓрану перестал, но тот словно оглох. ђугону пришлось дернуть
его за сюртук. ’олько тогда ѓрану узнал его.
- Ќу что? - произнес он торжествующе. - ‘лыхали? џ пробовал сначала
стучать по колоколу кулаками, но мне стало больно. Љ счастью, Я нашел
молоток. …ще разок-другой, - ладно?
Ќо ђугон увел его с собой. ѓрану сиЯл от восторга. Ћн вытирал лоб; он
взЯл слово с приЯтелЯ, что тот завтра же расскажет всем и каждому, что он,
ѓрану, наделал столько шуму простым молотком. ‚от это подвиг! ‘колько
важности придаст ему теперь этот Яростный звон!
Џод утро ђугон вспомнил, что следовало бы успокоить ”елисите. Џо его
приказу национальные гвардейцы заперлись в ратуше; он не позволил убрать
трупы, говорЯ, что надо дать хороший урок населению старого квартала. Љогда
он, торопЯсь домой, пересекал площадь, уже не освещенную луной, то наступил
на судорожно сжатую руку мертвеца у краЯ тротуара. Ћн чуть не упал, ќта
мЯгкаЯ рука, подавшаЯсЯ под его каблуком, пробудила в нем неописуемый ужас и
отвращение. Ћн быстро зашагал по пустынным улицам, все времЯ чувствуЯ за
спиной окровавленный кулак...
- “били четверых! - выпалил он, входЯ.
‘упруги переглЯнулись, сами удивлЯЯсь, своему преступлению. ‹ампа
придавала их бледным лицам желтый, восковой оттенок.
- ’ы их оставил на месте? - спросила ”елисите. - Ќадо, чтобы их там
нашли.
- Ќа кой чорт мне их подбирать! Ћни так и валЯютсЯ... џ наступил на
что-то мЯгкое...
Ћн взглЯнул на свой башмак. Љаблук был красный от крови. Џока он
переобувалсЯ, ”елисите продолжала:
- Ќу, что же, тем лучше! ’еперь конец... ’еперь уже не будут говорить,
что ты стрелЯешь по зеркалам.
Џерестрелка, которую ђугоны придумали длЯ того, чтобы окончательно
утвердитьсЯ в роли спасителей Џлассана, повергла к их ногам весь город,
перепуганный и благодарный. ‡анималсЯ зимний день, серый и унылый. Љогда все
стихло, обыватели, устав дрожать в постели, начали выползать из домов.
‘перва поЯвилось человек десЯть-пЯтнадцать, потом, когда распространилсЯ
слух, что повстанцы бежали, оставив убитых в канавах, плассанцы, осмелев, в
полном составе Явились на площадь ђатуши. ‚се утро зеваки толпились вокруг
четырех трупов. Ћни были ужасно изуродованы, особенно один, у которого в
голове засело три пули: в трещинах черепа виднелсЯ мозг. Ќо страшнее всех
был гвардеец, свалившийсЯ у крыльца. ‚ него угодил зарЯд мелкой дроби,
которой пользовались повстанцы за неимением пуль. €зрешеченное лицо сочилось
кровью. ’олпа долго упивалась страшным зрелищем, всегда привлекающим трусов.
ѓвардейца опознали: это был мЯсник „юбрюель, тот самый, которого ђудье два
днЯ назад обвинил в неосторожной стрельбе. €з остальных трех покойников двое
оказались рабочими с шлЯпной фабрики, третий так и осталсЯ неизвестным.
‘озерцаЯ красные лужи на мостовой, зеваки вздрагивали и подозрительно
оглЯдывались; казалось, они боЯлись, что таинственное правосудие, которое в
темноте восстановило порЯдок ружейными выстрелами, теперь подстерегает их,
ловит каждое слово и жест и готово расстрелЯть их, если они не будут
лобызать руки, спасшие их от власти черни.
‘вежее воспоминание о ночной панике усиливало ужас, вызванный четырьмЯ
трупами. Џравда о ночной перестрелке так и не выплыла наружу. ‚ыстрелы,
молоток ѓрану, топот гвардейцев, пробегавших по улице, до того всех
оглушили, что большинство обывателей осталось при том убеждении, что ночью
происходил жестокий бой с несметными полчищами врагов. Љогда победители
стали хвастатьсЯ, заЯвлЯЯ, что на них обрушилось по крайней мере пЯтьсот
человек, все запротестовали; буржуа уверЯли, что смотрели в окна и видели,
как добрый час перед ними проносилсЯ поток беглецов. € все без исключениЯ
слышали, как бандиты пробегали под окнами. ЏЯтьсот человек не могли бы
разбудить целый город. ќто была армиЯ, настоЯщаЯ, серьезнаЯ армиЯ, котораЯ
под натиском бравой плассанской гвардии провалилась сквозь землю. ‚ыражение
ђугона "провалилась сквозь землю" показалось очень метким, тем более, что
часовые, которым поручена была охрана укреплений, клЯлись всем свЯтым, что
ни одна душа не входила и не выходила из города. ’аким образом, к боевым
подвигам примешивалось нечто таинственное; сбитым с толку горожанам
рисовались рогатые дьЯволы, исчезающие в пламени. Џравда, часовые
благоразумно умолчали о том, как те мчались по улицам. Ќаиболее
рассудительные горожане пришли к заключению, что банда мЯтежников проникла в
город через какую-нибудь брешь в городской стене. Џозднее, когда
распространилсЯ слух о предательстве, стали поговаривать о засаде. „олжно
быть, люди, которых Њаккар повел на верную смерть, не могли скрыть ужасной
правды. Ќо страх был еще так силен, вид крови привлек на сторону реакции
столько трусов, что все эти слухи приписывали злобе побежденных
республиканцев. ‘ другой стороны, утверждали, что Њаккар в плену у ђугона и
что будто тот бросил его в сырую темницу и морит голодом. ќти страшные
россказни привели к тому, что ђугонам при встрече стали кланЯтьсЯ чуть не до
земли.
€ вот этот шут, этот пузатый буржуа, дрЯблый и вЯлый, в одну ночь
превратилсЯ в грозную фигуру, и над ним теперь уже никто не осмелилсЯ бы
смеЯтьсЯ. Ћн ступал по крови. Ќаселение старого города застыло от ужаса при
виде трупов. Ќо часов около десЯти на площади поЯвились порЯдочные люди из
нового города и наполнили ее приглушенным говором, подавленными
восклицаниЯми. ‚споминали первую атаку, первый захват ратуши, когда нанесли
рану только зеркалу; на этот раз никто не подшучивал над ђугоном, имЯ его
произносилось с боЯзливым почтением, это был настоЯщий герой и освободитель.
‡аглЯнув в открытые глаза трупов, все эти господа - адвокаты и рантье -
вздрагивали и бормотали, что гражданскаЯ война действительно влечет за собой
весьма, весьма печальные последствиЯ. Ќотариус, глава делегации, ЯвившейсЯ
накануне в мэрию, переходил от группы к группе, напоминаЯ слова: "џ готов",
произнесенные накануне мужественным человеком, которому город обЯзан своим
спасением. ‚се склонились перед ђугоном. ’е, кто особенно Ядовито издевалсЯ
над четырьмЯ десЯтками солдат, и в первую очередь те, кто величал ђугонов
интриганами и трусами, стрелЯющими в воздух, заговорили об увенчании лаврами
"великого гражданина, которым вечно будет гордитьсЯ Џлассан". ‚едь на
мостовой еще не высохли лужи крови, и раны убитых говорили о том, до какой
наглости дошла партиЯ, несущаЯ с собой беспорЯдок, грабежи и убийства; и
понадобилась железнаЯ рука, чтобы подавить восстание.
ѓрану сновал в толпе, принимаЯ поздравлениЯ и рукопожатиЯ. ‚се уже
знали историю с молотком. Ќо он уверЯл всех и скоро сам поверил в свою
невинную выдумку, что он Якобы первый увидел повстанцев и начал бить в
колокол, чтобы поднЯть тревогу; не будь его, ѓрану, национальные гвардейцы
были бы все до одного перебиты. Ћт этого его значение еще возросло. Ћн
совершил великий подвиг, его называли не иначе, как "господин €сидор,
знаете, тот самый господин, что бил молотком в набат". •отЯ фраза получилась
довольно длиннаЯ, ѓрану с восторгом присоединил бы эти слова к своему имени,
как дворЯнский титул. Ћтныне, когда при нем произносили слово "молоток", он
принимал это за тонкую лесть.
‚ тот момент, когда стали убирать трупы, поЯвилсЯ Ђристид. Ћн
осматривал их со всех сторон, нюхал воздух, вглЯдывалсЯ в лица. ‚ид у него
был подтЯнутый, взглЯд Ясный. ђукой, котораЯ еще вчера была забинтована, он
приподнЯл блузу на одном из трупов, чтобы как следует разглЯдеть рану. ќтот
осмотр, видимо, убедил его, рассеЯл какое-то сомнение. ЏростоЯв несколько
минут в молчании, закусив губу, он быстро ушел, - надо было ускорить выпуск
"Ќезависимого", длЯ которого он написал большую статью. €дЯ по улице, он
вспоминал слова матери: "‡автра увидишь". „а, он увидел: получилось крепко и
действительно жутковато.
Њежду тем ђугон стал ощущать некоторую неловкость от своей победы. ‘идЯ
в кабинете мэра, он прислушивалсЯ к глухому шуму толпы и испытывал
непонЯтное чувство, мешавшее ему выйти на балкон. Љровь, в которую он
ступил, леденила ему ноги. Ћн спрашивал себЯ, как скоротать времЯ до вечера.
Ћшеломленный ночными событиЯми, он напрЯгал свой тупой мозг, придумываЯ себе
какое-нибудь занЯтие, приказ или распорЯжение, чтобы немного отвлечьсЯ. Ќо
он уже ничего не соображал. Људа его толкает ”елисите? Љонец ли это, или,
может быть, снова придетсЯ убивать людей? …му опЯть стало страшно, его
одолевали ужасные сомнениЯ, ему мерещились крепостные стены, пробитые со
всех сторон грозной, несущей возмездие армией республиканцев; как вдруг под
самыми окнами ратуши раздалсЯ громкий крик: "Џовстанцы! повстанцы!" Џьер
вскочил и, поднЯв штору, взглЯнул на толпу, в ужасе метавшуюсЯ по площади.
’очно пораженный молнией, он вдруг увидел себЯ разоренным, ограбленным,
убитым; он проклЯл жену, проклЯл весь город. Ќо в то времЯ как он тревожно
оглЯдывалсЯ, отыскиваЯ какую-нибудь лазейку, в толпе раздались рукоплесканиЯ
и радостные возгласы, стекла зазвенели от ликующих криков. ђугон подошел к
окну: женщины махали платками, мужчины обнимались; некоторые брались за руки
и пускались в плЯс. Ћшеломленный, он тупо стоЯл на месте, ничего не понимаЯ,
чувствуЯ, что голова у него идет кругом. Ћгромное здание ратуши, пустынное,
безмолвное, наводило на него страх.
ЏризнаваЯсь потом во всем ”елисите, ђугон никак не мог установить,
сколько времени длилась его пытка. Ћн помнил только, что шум шагов,
разбудивший эхо в огромных залах, вывел его из оцепенениЯ. Ћн ожидал увидеть
людей в блузах, вооруженных вилами и дубинками, но в комнату вошли члены
муниципальной комиссии, корректные, в черных сюртуках, с сиЯющими лицами.
‚се были налицо. “слышав радостные вести, все как один вдруг выздоровели.
ѓрану кинулсЯ в объЯтиЯ своего дорогого председателЯ.
- ‘олдаты! - лепетал он. - ‘олдаты!..
€ действительно, в город прибыл отрЯд солдат под командой полковника
Њассона и префекта департамента, г-на де Ѓлерио. ‡аметив с высоты укреплений
далеко в долине солдат, плассанцы сперва принЯли их за мЯтежников. ‚олнение
ђугона было так велико, что две крупные слезы скатились по его щекам.
‚еликий гражданин плакал. ЊуниципальнаЯ комиссиЯ с почтительным восхищением
смотрела, как падают эти слезы. Ќо ѓрану снова бросилсЯ на шею своему другу,
восклицаЯ:
- Ђх, как Я счастлив!.. ‚ы знаете, Я человек откровенный. Ќу так вот,
мы все испугались, все, не правда ли, господа? € только вы один оставались
на высоте, вы были мужественны, великолепны! ЉакаЯ нужна была сила воли! џ
так и сказал жене: "ђугон - великий человек! Ћн вполне заслужил орден!"
—лены комиссии предложили выйти навстречу префекту. ђугон,
ошеломленный, растерЯнный, все еще не мог поверить в свое внезапное
торжество; он бессвЯзно лепетал, как ребенок. Ќо вскоре оправилсЯ и сошел
вниз спокойно, с достоинством, которого требовала торжественность момента.
Ќа площади ђатуши комиссию и ее председателЯ встретили таким взрывом
энтузиазма, что ђугон чуть было снова не потерЯл своей важной осанки. …го
имЯ проносилось в толпе, сопровождаЯсь на этот раз самыми горЯчими
похвалами. Ћн слышал, как весь народ повторЯл слова ѓрану, превозносил его
как героЯ, сохранившего до конца мужество, не дрогнувшего среди общей
паники. Ћн проследовал до площади ‘упрефектуры (где комиссиЯ встретила
префекта), по дороге упиваЯсь своей популЯрностью, своей славой, тайно млеЯ,
как влюбленнаЯ женщина, котораЯ, наконец, встретила взаимность.
„е Ѓлерио и полковник Њассой вошли в город одни, оставив отрЯд на
‹ионской дороге. Ћни потерЯли довольно много времени, так как им не сразу
удалось установить маршрут повстанцев. ‚прочем, они уже знали, что мЯтежники
в Ћршере. Ћни намеревались задержатьсЯ в Џлассане на какой-нибудь час, чтобы
успокоить население и опубликовать жестокий приказ о конфискации имущества
повстанцев и о смертной казни, ожидавшей всех, кого застанут с оружием в
руках. Џолковник Њассой невольно улыбнулсЯ, когда комендант национальной
гвардии приказал отпереть ђимские ворота и раздалсЯ ужасный лЯзг ржавого
железа. Џрефекта и полковника сопровождал почетный караул национальных
гвардейцев. Џока они шли по проспекту ‘овер, ђудье рассказал всю эпопею
ђугона, о трех днЯх паники, закончившихсЯ прошлой ночью блестЯщей победой. €
когда обе процессии встретились, г-н де Ѓлерио быстро подошел к председателю
комиссии; он пожал ему руку, поздравил его и просил оставить за собой
управление городом впредь до возвращениЯ властей. ђугон раскланивалсЯ, а
префект, дойдЯ до дверей супрефектуры, где собиралсЯ немного отдохнуть,
заЯвил во всеуслышание, что не забудет в своем докладе упомЯнуть о его
достойном и мужественном поведении.
ЌесмотрЯ на сильный холод, все жители были у окон. ”елисите,
высовывавшаЯсЯ из окна с риском упасть, даже побледнела от радости. Ђристид
только что принес ей номер "Ќезависимого", в котором он решительно
высказывалсЯ за государственный переворот и приветствовал его, как "зарю
свободы, неразлучной с порЯдком". Ћн делал также тактичный намек на желтый
салон, признаваЯ свои прошлые ошибки, утверждаЯ, что "молодость всегда
самонадеЯнна", но что "великие граждане не тратЯт даром слов, они молча
размышлЯют, не обращаЯ вниманиЯ на оскорблениЯ, в проЯвлЯют себЯ героЯми в
дни борьбы". …му особенно нравилась эта фраза. Њать нашла, что статьЯ
написана превосходно. Ћна расцеловала любимого сынка и посадила его по
правую руку от себЯ. Њаркиз де Љарнаван, который тоже пришел навестить
”елисите, движимый любопытством, не в силах дольше сидеть взаперти,
облокотилсЯ на подоконник слева от нее.
Љогда г-н де Ѓлерио на площади протЯнул руку ђугону, ”елисите
разрыдалась.
- ‘мотри, смотри, - говорила она Ђристиду. - Ћн пожимает ему руку.
‘мотри-ка, вот он опЯть пожимает...
€ взглЯнув на окна, в которых виднелись лица, она продолжала:
- Љак они злЯтсЯ! ‚зглЯни-ка на жену господина Џейрота - она кусает
платок. Ђ дочка нотариуса - господина Њассико и всЯ семьЯ Ѓрюне... Љакие
рожи, а? Љак у них вытЯнулись носы... Ђга! —то, пришел и наш черед!
Ћна следила за сценой, происходившей у дверей супрефектуры, с
восторгом: как опьЯненнаЯ зноем цикада, она всЯ трепетала. Ћна истолковывала
малейшие жесты, выдумывала слова, которых не могла расслышать, уверЯла, что
Џьер раскланиваетсЯ с большим достоинством. Ќа минуту она нахмурилась, когда
префект уделил словечко и беднЯге ѓрану, который вертелсЯ вокруг него в
ожидании похвалы. „олжно быть, г-н Ѓлерио уже слышал рассказ о молотке,
потому что бывший торговец миндалем зарделсЯ, как краснаЯ девица, и,
по-видимому, ответил, что только выполнил свой долг. Ќо она еще пуще
рассердилась на излишнюю доброту мужа, когда он вздумал представить ‚юйе
всем этим господам. Џравда, ‚юйе сам втиснулсЯ между ними, и ђугон был
вынужден назвать его.
- Љакой интриган! - шептала ”елисите. - ‚сюду вотретсЯ... ЃеднЯжка
Џьер, как он, наверное, взволнован!.. Ђ теперь с ним говорит господин
полковник. —то это он ему говорит?..
- —то, детка? - переспросил маркиз с тонкой иронией. - Ћн превозносит
ђугона за то, что тот так усердно запирал ворота.
- Њой отец спас город, - сухо возразил Ђристид. - ‚едь вы видели трупы,
сударь?
Њаркие де Љарнаван ничего не ответил. Ћн отошел от окна и уселсЯ в
кресло, покачиваЯ головой с несколько брезгливым видом. Ќо префект уже ушел
с площади. ђугон ворвалсЯ в комнату и бросилсЯ на шею ”елисите.
- „орогаЯ моЯ!.. - лепетал он.
Ѓольше он ничего не мог сказать. ”елисигге заставила его поцеловать
Ђристида и рассказала о великолепной статье в "Ќезависимом". Џьер готов был
расцеловать даже маркиза, - до того он был растроган. Ќо жена отвела его в
сторону и вручила ему письмо ќжена, которое она снова вложила в конверт. Ћна
сделала вид, что его только что принесли. Џробежав письмо глазами, Џьер с
торжеством протЯнул его жене.
- ’ы прЯмо волшебница! - сказал он, смеЯсь. - Љак ты все предугадала!
Ђх, каких бы Я натворил глупостей, если бы не ты! ’еперь мы будем сообща
обделывать все наши дела. Џоцелуй менЯ, ты умница!
Ћн обнЯл ее, а она в это времЯ обменЯлась с маркизом тонкой улыбкой.

VII

‚ойска вернулись в Џлассан только в воскресенье, через два днЯ после
сен-рурской бойни. Џрефект и полковник, которых г-н ѓарсонне пригласил к
обеду, вошли в город одни. ‘олдаты же, обойдЯ вокруг укреплений,
расположились в предместье, на дороге, ведущей в Ќиццу. ‘меркалось, по
хмурому небу пробегали странные желтоватые отблески, озарЯвшие город
призрачным светом того медного оттенка, какой бывает во времЯ грозы. †ители
встречали войска боЯзливо, эти солдаты, еще покрытые кровью, молча, устало
шагавшие в мутных сумерках, внушали ужас опрЯтным буржуа с проспекта;
обыватели невольно шарахались и передавали друг другу на ухо страшные
новости о расстрелах, жестоких карательных мерах, памЯть о которых надолго
сохранилась в стране. ‡а государственным переворотом последовал террор,
свирепый, беспощадный террор, в течение долгих месЯцев приводивший в трепет,
весь ћг. Џлассан, боЯвшийсЯ и ненавидевший повстанцев, в первый раз
приветствовал солдат восторженными криками, но сейчас, при виде грозных
батальонов, готовых стрелЯть по первой команде, - все, даже рантье, даже
нотариусы нового города, испуганно спрашивали себЯ, нет ли и за ними
каких-нибудь политических прегрешений, заслуживавших расстрела.
‚ласти приехали еще накануне, в двух одноколках, нанЯтых в ‘ен-ђуре. €х
неожиданное возвращение лишено было всЯкой торжественности. ђугон почти без
сожалениЯ возвратил мэру его кресло. …го ставка была выиграна, и он с
нетерпением ожидал из Џарижа награды за свою гражданскую доблесть. ‚
воскресенье пришло письмо от ќжена, которое ждали не раньше понедельника.
”елисите еще в четверг предусмотрительно послала сыну вечерний выпуск
"‚естника" и "Ќезависимого", где рассказывалось о ночном сражении и прибытии
префекта. ќжен прислал ответ с обратной почтой; приказ о назначении отца
частным сборщиком уже на подписи; кроме того, - писал он, - ему не терпитсЯ
сообщить им приЯтную новость: он только что выхлопотал отцу орден Џочетного
‹егиона. ”елисите разрыдалась. Њуж получит орден! …е честолюбивые мечты
никогда не заходили так далеко. ђугон, бледный от радости, заЯвил, что надо
сегоднЯ же дать званый обед. Ћн не считал денег, он готов был швырЯть в
толпу из обоих окон желтой гостиной последние монеты в сто су, чтобы
отпраздновать великий день.
- ‡наешь что, - сказал он жене, - давай пригласим ‘икардо. Ћн уже давно
мозолит мне глаза своей орденской ленточкой. Џотом - ѓрану и ђудье. џ не
прочь дать им почувствовать, что при всех своих капиталах им никогда в жизни
не видать орденов. ‚юйе - ростовщик, но все равно, длЯ полного торжества
позови и его, и всю прочую мелкую сошку. „а, чуть было не забыл, - зайди и
сама пригласи маркиза. Њы посадим его рЯдом с тобой, по правую руку; он
украсит наш стол своим присутствием. ’ы знаешь, господин ѓарсонне устроил
прием полковнику и префекту. ќтим он хочет доказать, что больше не считаетсЯ
со мной. Ќо мне плевать на его мэрию, раз она не приносит ни гроша. Ћн
пригласил и менЯ, но Я отвечу, что сам тоже принимаю гостей. “видишь, завтра
все они позеленеют от зависти... Ќичего не жалей, - смотри, не ударь лицом в
грЯзь. ‡акажи все, что нужно, в гостинице "Џрованс". Ќадо утереть нос мэру.
”елисите принЯлась за дело. Ќо Џьер, несмотрЯ на бурную радость, все
еще испытывал некоторое беспокойство. Џереворот поможет ему заплатить долги,
Ђристид раскаЯлсЯ в своих заблуждениЯх, и ему, Џьеру, удалось, наконец,
отделатьсЯ от Њаккара; но он опасалсЯ, как бы Џаскаль не выкинул
чего-нибудь, а главное, его тревожила судьба ‘ильвера. Ќе то, чтобы он жалел
юношу, - он только боЯлсЯ, как бы дело о жандарме не поступило в суд. Ђх,
если бы догадливаЯ пулЯ избавила его от этого юного негодЯЯ! †ена сказала
утром сущую правду: все преграды пали; и даже семьЯ, котораЯ так позорила
его, в решительный момент помогла его возвышению. ‚ свое времЯ он горько
жалел, что истратил столько денег на образование ќжена и Ђристида, этих
бездельников, зато теперь они возвращали ему долг с процентами. Ќо как
назло, мысль о несчастном ‘ильвере отравлЯла ему часы торжества!
Џока ”елисите устраивала все длЯ званого обеда, Џьер, услыхав о приходе
войск, решил пойти разузнать новости. Ќо ‘икардо, к которому он обратилсЯ,
почти ничего не знал. Џаскаль, вероЯтно, осталсЯ с ранеными, что же касаетсЯ
‘ильвера, то майор, едва знавший мальчика, даже не заметил его. ђугон
отправилсЯ в предместье, решив заодно отнести Њаккару восемьсот франков,
которые ему удалось раздобыть с большим трудом. Ќо, очутившись в сутолоке
лагерЯ и увидав издали пленников, сидевших длинными рЯдами на бревнах
пустырЯ св. Њитра под охраной вооруженных солдат, он побоЯлсЯ
скомпрометировать себЯ; крадучись, он пробралсЯ к матери, решив послать
старуху узнать о событиЯх.
Љогда он вошел в лачугу, уже почти стемнело. ‘начала он не разглЯдел
никого, кроме Њаккара, который курил, потЯгиваЯ, вино.
- ќто ты? Ќаконец-то, - пробормотал Ђнтуан, снова переходЯ с братом на
"ты", - Я заждалсЯ тебЯ. „еньги принес?
Џьер не отвечал ему. Ћн заметил ЏаскалЯ, который стоЯл, наклонившись
над кроватью. Ћн поспешил окликнуть сына. Џаскаль, удивленный его волнением,
которое приписал отцовской нежности, спокойно рассказал, что солдаты
схватили его и, вероЯтно, расстрелЯли бы, не вмешайсЯ какой-то незнакомец.
ЏаскалЯ спасло то, что он врач, и он вернулсЯ в город вместе с войском.
ђугон облегченно вздохнул. ‡начит, и этот его не скомпрометирует. ‚
радостном порыве он крепко пожал сыну руку, но Џаскаль грустно сказал:
- Џогодите еще радоватьсЯ. џ застал бедную бабушку в тЯжелом состоЯнии.
џ принес ей карабин, которым она так дорожит; а она, как лежала, так и
осталась лежать без движениЯ, - вот, поглЯдите.
ѓлаза Џьера, наконец, освоились с сумерками. ‚ гаснущем свете днЯ он
разглЯдел на кровати тетю „иду; она лежала неподвижно, как покойница.
Ќервные припадки, с детства терзавшие ее бедное тело, теперь доконали ее.
Љазалось, нервы иссушили в ней всю кровь. ќта страстнаЯ плоть долгие годы
изнурЯла, сжигала самое себЯ вынужденным воздержанием и, наконец,
превратилась в жалкий труп, который еще гальванизировали пробегавшие по нему
судороги. “жасные боли, по-видимому, ускорЯли длительный распад ее
организма. ‹ицо Ђделайды, бледное как у монахини, обескровленное суровой
жизнью и постоЯнным пребыванием в сумраке, было покрыто красными пЯтнами.
‚се черты были искажены, глаза широко раскрыты, руки неестественно
вывернуты; она лежала неподвижно, вытЯнувшись, и платье резко обрисовывало
ее костлЯвое тело. Ђделаида умирала безмолвно, судорожно сжав губы, и сумрак
был насыщен ужасом ее немой агонии.
“ ђугона вырвалсЯ жест досады. ќто трагическое зрелище было ему крайне
неприЯтно: вечером он ждал к обеду гостей, и ему совсем не хотелось иметь
грустный вид. Џраво же, всю жизнь мать только и делает, что ставит его в
неловкое положение. Ќеужели она не могла выбрать другой день. Ќе подаваЯ
виду, что он обеспокоен Џьер сказал:
- Ќичего, обойдетсЯ. ‘колько раз Я ее видел в таком состоЯнии. Ќадо ей
дать отдохнуть, - это единственное лечение.
Џаскаль покачал головой.
- Ќет, сегоднЯшний припадок не похож на прежние, - прошептал он, - Я
часто наблюдал за ней и никогда не видал таких симптомов. Џосмотрите на ее
глаза, они стали как-то особенно прозрачны, в них поЯвилсЯ нехороший блеск.
Ђ лицо! Љак ужасно сведены все мышцы!
Ћн наклонилсЯ, присматриваЯсь к ее чертам, и продолжал тихим голосом,
как бы разговариваЯ сам с собой:
- ’акие лица Я видел только у убитых, у людей, умерших от испуга...
Ћна, должно быть, испытала какое-то страшное потрЯсение.
- Ђс чего началсЯ приступ? - перебил его ђугон, которому не терпелось
выбратьсЯ из этой каморки.
Џаскаль не знал, но Њаккар, наливаЯ себе рюмку за рюмкой, рассказал,
что ему захотелось коньЯку, и он послал мать купить ему бутылку. Ћна
отсутствовала очень недолго, а когда вернулась, вдруг упала на пол, не
сказав ни слова. Њаккару пришлось перенести ее на кровать.
- Ќо что менЯ удивило, - добавил он, - это то, что она даже не разбила
бутылку.
Њолодой врач задумалсЯ. Џомолчав немного, он сказал:
- џ слышал два выстрела, когда шел сюда. Њожет быть, эти негодЯи
расстрелЯли еще несколько человек пленных. …сли она в это времЯ проходила
мимо солдат, вид крови мог довести ее до припадка... Ћна, должно быть, очень
страдала.
Љ счастью, при нем была сумка с медикаментами, с которой он не
расставалсЯ во все времЯ кампании. Ћн попыталсЯ раздвинуть стиснутые зубы
тети „иды и влить ей в рот несколько капель розоватой жидкости. Њежду тем
Њаккар снова спросил брата:
- „еньги принес?
- „а, принес, сейчас мы с тобой рассчитаемсЯ, - ответил ђугон, радуЯсь
перемене темы.
Њаккар, видЯ, что ему собираютсЯ платить, принЯлсЯ хныкать. Ћн слишком
поздно оценил все последствиЯ своего предательства, иначе он запросил бы
вдвое или втрое больше. Ќачались жалобы. Џраво же, тысЯча франков - это
слишком мало. „ети бросили его, он осталсЯ один на свете и вынужден покинуть
”ранцию. Ћн чуть не заплакал, говорЯ о своем изгнании.
- Ќу что же, угодно вам получить восемьсот франков? - спросил ђугон,
которому хотелось поскорее уйти.
- Ќет, по правде, с тебЯ следует вдвое больше. ’воЯ жена надула менЯ.
…сли бы она честно сказала, чего вам от менЯ надо, Я ни за что не стал бы
компрометировать себЯ за такие гроши.
ђугон выложил на стол восемьсот франков золотом.
- ЉлЯнусь, у менЯ больше нет денег, - сказал он. - Џри случае Я
постараюсь что-нибудь длЯ вас сделать. Ќо, ради бога, уезжайте сегоднЯ же
вечером.
Њаккар, с ворчанием, бормоча глухие жалобы, переставил столик к окну и
принЯлсЯ считать золотые монеты в сгущающихсЯ сумерках. Ћн бросал на стол
монеты, приЯтно щекотавшие ему пальцы, и ритмический звон их наполнЯл темную
каморку странной музыкой. Ћстановившись на мгновение, он сказал:
- ’ы мне обещал место, смотри не забудь. џ намерен вернутьсЯ во
”ранцию... •орошо бы должность лесничего где-нибудь в хорошей местности, по
моему выбору.
- „а, да, решено, - ответил ђугон. - Ќу что, все правильно? ‡десь
восемьсот франков?
Њаккар начал пересчитывать деньги. Џоследние золотые монеты еще
звенели, как вдруг пронзительный смех заставил обоих обернутьсЯ. ’етЯ „ида
стоЯла у кровати, полуодетаЯ, с распущенными седыми волосами, на бледном
лице резко выступали красные пЯтна. Џаскаль тщетно пыталсЯ удержать ее.
‚ытЯнув руки, всЯ дрожа, трЯсЯ головой, она выкрикивала в бреду бессвЯзные
слова.
- –ена крови, цена крови, - повторЯла она. - џ слышала звон золота...
ќто они, они продали его. Ђх, убийцы, ах, волки!..
Ћна откинула волосы и провела руками по лбу, словно пытаЯсь разобратьсЯ
в самой себе. Џотом продолжала:
- џ уже давно вижу его перед собой... у него пулЯ во лбу... “ менЯ в
голове все вертЯтсЯ какие-то люди с ружьЯми; они подстерегают его... Ћни
делают мне знаки, что будут стрелЯть... Љакой ужас! Ћни ломают мне кости,
хотЯт проломить мне череп. Ђх, сжальтесь, сжальтесь!.. “молЯю вас! Ћн больше
не увидит ее, он больше не будет любить ее, никогда, никогда! џ запру его. џ
не подпущу его к ней. ‘жальтесь! Ќе стрелЯйте!.. џ не виновата... …сли бы вы
знали...
Ћна упала на колени, плача, умолЯЯ, простираЯ жалкие, дрожащие руки
навстречу какому-то страшному видению, которое мерещилось ей во мраке. ‚друг
она выпрЯмилась, ее глаза расширились, из сжатого горла вырвалсЯ дикий крик;
казалось, она видит что-то ужасное.
- Ћй, жандарм! - хрипло крикнула она, отшатнулась, рухнула на кровать и
начала по ней кататьсЯ, всЯ сотрЯсаЯсь от безумного смеха, звеневшего
долгими раскатами.
Џаскаль внимательно наблюдал припадок. Ћба брата, перепуганные,
забились в угол комнаты. Ћни улавливали только отдельные слова. Љогда ђугон
услыхал слово "жандарм", ему показалось, что он понЯл, в чем дело: после
того как ее любовника застрелили на границе, тетЯ „ида питала глубокую
ненависть к жандармам и таможенникам, она плохо их различала и мечтала им
всем отомстить.
- „а ведь это она рассказывает о браконьере, - пробормотал Џьер.
Џаскаль сделал ему знак замолчать. “мирающаЯ с трудом приподнЯлась. Ћна
стала озиратьсЯ по сторонам. Њгновение она сидела молча, стараЯсь узнать
окружающие ее предметы, как будто очутилась в незнакомом месте. Џотом
спросила с внезапным беспокойством:
- Ђ где ружье?
„октор дал ей в руки карабин. Ћна слабо вскрикнула от радости и,
пристально глЯдЯ на него, начала приговаривать тихим певучим голоском, как
маленькаЯ девочка:
- ќто оно, да, да, Я узнаю его... оно все в крови. Ђ сегоднЯ на нем
свежие пЯтна. …го руки были в крови, они оставили на прикладе красные
отпечатки... Ђх, беднаЯ, беднаЯ тетЯ „ида...
ѓолова у нее кружилась. Ћна закрыла глаза и задумалась.
- †андарм был мертвый, - прошептала она, - и все-таки он вернулсЯ...
Ќеужто эти негодЯи так и не умирают?
‚ бешеном гневе она вскочила и, потрЯсаЯ карабином, направилась к
сыновьЯм, которые прижались к стене и замерли от ужаса. …е развЯзанные юбки
волочились за ней, полуобнаженное, изглоданное старостью, искривленное тело
вдруг выпрЯмилось.
- ќто вы стрелЯли? - крикнула она. - џ слышала звон золота... ѓоре мне!
џ народила волков... целую семью, целый выводок волков... Ѓыл только один
несчастный ребенок, и они сожрали его... все накинулись на него; у них пасти
еще в крови!.. Ђх, проклЯтые! Ћни грабЯт! Ћни убивают! € живут, как господа.
ЏроклЯтые! проклЯтые! проклЯтые!
Ћна пела, смеЯлась, кричала и все повторЯла нараспев: "ЏроклЯтые,
проклЯтые", как странный музыкальный припев, ритм которого напоминал
раздирающие звуки ружейной перестрелки.
Џаскаль со слезами на глазах перенес ее на кровать. Ћна не
сопротивлЯлась, повинуЯсь ему, как ребенок. Ћна продолжала петь, ускорЯЯ
темп, отбиваЯ на одеЯле ритм своими высохшими руками.
- ‚от этого-то Я и боЯлсЯ, - сказал доктор. - Ћна помешалась.
ЏотрЯсение оказалось слишком сильным длЯ несчастного существа, страдающего
острым неврозом. Ћна умрет в сумасшедшем доме, как и ее отец.
- Ќо что такое она могла увидать? - спросил ђугон, решившись, наконец,
выйти из угла, куда он забилсЯ.
- “ менЯ Явилось ужасное подозрение, - ответил Џаскаль. - џ собиралсЯ
поговорить с вами о ‘ильвере, когда увидал вас. Ћн арестован. Ќадо
похлопотать у префекта, попытатьсЯ спасти его, если еще не поздно.
Ѓывший торговец маслом, бледнеЯ, глЯдел на сына. Џотом торопливо
сказал:
- Џослушай, присмотри за ней. Ђ Я сегоднЯ очень занЯт. ‡автра мы
постараемсЯ отправить ее в сумасшедший дом. в ’юлет. Ђ вам, Њаккар, надо
убратьсЯ сегоднЯ же ночью... ‚ы обещаете? џ пойду повидаюсь с господином
Ѓлерио.
Ћн заикалсЯ, он сгорал от желаниЯ вырватьсЯ отсюда на холодную улицу.
Џаскаль пристально смотрел на безумную, на отца и на дЯдю; в нем сильнее
всего говорил эгоизм ученого. Ћн изучал мать и ее сыновей с любопытством
натуралиста, наблюдающего за метаморфозой насекомого. Ћн думал о том, как
разрастаетсЯ семьЯ, подобно стволу, дающему множество разных побегов, как
терпкие соки разносЯт одни и те же зародыши в самые отдаленные стебли,
изогнутые на разный лад по прихоти солнца и тени. Ќа мгновение, точно при
вспышке молнии, перед ним предстало будущее ђугон-Њаккаров, этой своры
выпущенных на волю вожделений, пожирающих добычу в сверкании золота и крови.
Њежду тем, услыхав имЯ ‘ильвера, тетЯ „ида перестала петь. ‘ минуту она
встревоженно прислушивалась. Џотом опЯть стала испускать раздирающие душу
вопли. ‘пустилась ночь, каморка казалась черной и мрачной; крики безумной,
которой уже не было видно, вырывались из темноты, словно из глубины могилы.
ђугон выбежал на улицу, потерЯв голову; его преследовал дикий рыдающий
хохот, звучащий еще страшнее во мраке. Љогда он вышел из тупика св. Њитра,
размышлЯЯ о том, не опасно ли просить префекта о ‘ильвере, он увидел
Ђристида, бродившего по пустырю, заваленному балками. ’от, узнав отца,
подбежал с встревоженным видом и шепнул ему на ухо несколько слов. Џьер
побледнел. Ћн бросил испуганный взглЯд на темный пустырь, освещенный лишь
красными отблесками цыганского костра. € оба свернули на ђимскую улицу,
ускорЯЯ шаги, как будто совершили убийство; они поднЯли воротники пальто,
чтобы их не узнали.
- —то ж, это менЯ избавлЯет от хлопот, - прошептал ђугон. - €дем
обедать, нас ждут.
Љогда они пришли, желтый салон сверкал огнЯми. ”елисите превзошла себЯ.
‚се были в сборе: ‘икардо, ѓрану, ђудье, ‚юйе, торговцы маслом, торговцы
миндалем, - всЯ компаниЯ в полном составе. € только маркиз не пришел,
сославшись на приступ ревматизма; к тому же он уезжал в небольшое
путешествие. …му претили эти буржуа, запачканные кровью; родственник
маркиза, граф де ‚алькейра, видимо, посоветовал ему переждать в имении
Љорбьер, пока о нем забудут. Ћтказ маркиза де Љарнаван уЯзвил ђугонов. Ќо
”елисите быстро утешилась, решив задать роскошный пир. Ћна взЯла напрокат
два канделЯбра, заказала еще два первых и два вторых блюда, чтобы изысканным
угощением заставить позабыть отсутствие маркиза. „лЯ большей торжественности
стол накрыли в гостиной. ѓостиница "Џрованс" доставила серебро, посуду и
хрусталь. ‘ пЯти часов стол уже был накрыт, чтобы входЯщиз гости могли
насладитьсЯ его великолепным убранством. Џо обоим концам стола на белой
скатерти стоЯли букеты искусственных роз в вазах из раззолоченного,
расписанного цветами фарфора.
Љогда обычнаЯ компаниЯ желтого салона оказалась в сборе, гости не могли
скрыть восхищениЯ, вызванного этим зрелищем. Ћни улыбались со сконфуженным
видом и украдкой обменивались взглЯдами, говорившими без слов: "ђугоны сошли
с ума, они швырЯют деньги в окно". Џо правде сказать, ”елисите, лично
приглашаЯ гостей, не смогла придержать Язык. ‚се уже знали, что Џьер получит
орден и какое-то назначение; и при этом известии у всех, по выражению
старухи, "вытЯнулись носы". ђудье зло говорил про нее: "ќта чернавка уж
слишком много о себе возомнила". Љогда наступил день воздаЯниЯ, шайка
буржуа, доконавших раненую ђеспублику, пришла в волнение, все следили друг
за другом; каждый хвасталсЯ, что ему удалось лЯгнуть сильнее других, и
находил несправедливым, что ђугоны одни получат все лавры победы, одержанной
ими сообща. „аже те, кто надрывал глотку, чтобы только дать выход
темпераменту, ничего не требуЯ от нарождающейсЯ €мперии, были глубоко
уЯзвлены тем, что благодарЯ им самый бедный, самый запЯтнанный из всех вдруг
получает красную ленточку в петлицу. „ругое дело, если бы это отличие
получил весь желтый салон!
- Ќе скажу, чтобы Я уж так жаждал этого ордена, - говорил ђудье, отводЯ
ѓрану к окошку. - џ отказалсЯ от него во времена ‹уи-”илиппа, когда был
поставщиком двора. Ђх, ‹уи-”илипп! ‚от это был король! ‚о ”ранции уж больше
никогда не будет такого королЯ.
ђудье опЯть становилсЯ орлеанистом. Џотом он прибавил с лукавым
лицемерием бывшего лавочника с улицы ‘ент-Ћноре:
- Ђ вы, мой дорогой ѓрану, неужели вы думаете, что ленточка не подошла
бы и к вашей петлице? ‚ конце концов, вы такой же спаситель города, как и
ђугоны. ‚чера в одном избранном, обществе никто не хотел верить, чтобы вы
могли произвести такой шум простым молотком.
ѓрану пробормотал несколько слов благодарности, краснеЯ, как девушка
при первом любовном признании, затем нагнулсЯ к уху ђудье и прошептал:
- Џусть это останетсЯ между нами, но у менЯ есть основаниЯ
предполагать, что ђугон выхлопочет ленточку и длЯ менЯ. Ћн славный малый.
Ѓывший чулочник сделалсЯ вдруг очень серьезен и стал проЯвлЯть
изысканную вежливость. Љогда ‚юйе заговорил с ним о заслуженной награде,
полученной их другом, он ответил очень громко, так, чтобы расслышала
”елисите, сидевшаЯ в нескольких шагах, - что такие люди, как ђугон, "делают
честь Џочетному ‹егиону". Љниготорговец поддакивал: утром он получил твердое
обещание, что клиентура коллежа будет ему возвращена. —то касаетсЯ ‘икардо,
то ему было немного досадно, что теперь в их компании не он один будет иметь
знак отличиЯ. Џо его мнению, одни лишь военные имели право на ленточку.
Њужество Џьера поразило его. Ќо так как в душе он был добрый малый, то в
конце концов пустилсЯ в рассуждениЯ о том, что сторонники Ќаполеона умеют
ценить людей с душой и энергией.
€так, ђугона и Ђристида встретили восторженно: все руки протЯнулись им
навстречу. €х заключали в объЯтиЯ. Ђнжела сидела на диване, рЯдом со
свекровью, глЯдЯ на стол с радостным удивлением обжоры, котораЯ еще ни разу
не видала столько блюд сразу. Џодошел Ђристид. ‘икардо поздравил зЯтЯ с
прекрасной статьей в "Ќезависимом". Ћн возвращал ему свою дружбу. Њолодой
человек ответил на его отеческие расспросы, что ему хотелось бы переехать с
семьей в Џариж, где брат ќжен, конечно, поможет ему выдвинутьсЯ, но у него
не хватает на это пЯтисот франков. ‘икардо обещал дать ему эту сумму, он уже
мысленно видел свою дочь в ’юильри на приеме у Ќаполеона III.
Њежду тем ”елисите незаметно кивнула мужу. Џьер, окруженный гостЯми,
которые с участием расспрашивали его, почему он так бледен, смог вырватьсЯ
лишь на минутку. Ћн еле успел шепнуть жене, что разыскал ЏаскалЯ и что
Њаккар уезжает ночью. ‡атем, еще тише, рассказал ей, что мать помешалась; он
приложил при этом палец к губам, как бы говорЯ: "Ќи слова, чтобы не
испортить обеда". ”елисите поджала губы. Ћни обменЯлись взглЯдом, и при этом
каждый подумал: "’еперь старуха уже не будет нам помехой, лачугу браконьера
снесут, как некогда снесли усадьбу ”уков, и мы навсегда завоюем почет и
уважение в Џлассане".
Ќо гости уже поглЯдывали на закуски. ”елисите пригласила всех за стол.
Ќаступил блаженный момент. Љогда все взЯлись за ложки, ‘икардо жестом
попросил вниманиЯ. Ћн встал и торжественно начал:
- ѓоспода, позвольте мне от имени всего общества поздравить хозЯина
дома с высокой наградой, которую он блестЯще заслужил своей доблестью и
патриотизмом. џ утверждаю, что ђугон, оставшийсЯ в Џлассане, действовал не
иначе, как по вдохновению свыше, в то времЯ как эти разбойники тащили нас за
собой по большим дорогам. € Я от всего сердца приветствую решение
правительства... Џозвольте мне закончить. Џотом вы поздравите нашего
друга... ‡найте же, что наш друг получает орден Џочетного ‹егиона и, кроме
того, назначаетсЯ частным сборщиком!
“ всех вырвалсЯ крик удивлениЯ. Ќикто не ожидал такого назначениЯ.
Ќекоторые криво улыбались, но вид роскошных Яств поднЯл у всех настроение, и
комплименты посыпались градом.
‘икардо снова призвал общество к молчанию.
- Џогодите, господа, - сказал он, - Я еще не кончил... Ћдно слово...
Ќадо полагать, что наш друг останетсЯ с нами ввиду кончины господина
Џейрота.
Џослышались восклицаниЯ. “ ”елисите вдруг сжалось сердце. ‘икардо уже
говорил ей о смерти частного сборщика. Ќо от этого внезапного упоминаниЯ о
неожиданной и страшной смерти в самом начале торжественного обеда, ей словно
пахнуло в лицо холодом. Ћна вспомнила свое пожелание: это она убила
сборщика. ѓости выражали свое ликование звонкой музыкой серебра. ‚ провинции
едЯт много и шумно. Џосле первого же блюда все сразу заговорили, каждый, как
осел в басне, лЯгал побежденных, все беззастенчиво льстили друг другу,
прохаживались по поводу отсутствиЯ маркиза: разве можно дружить с этими
дворЯнами? ђудье даже намекнул, что маркиз не пришел потому, что у него от
страха перед повстанцами сделалась желтуха. Џосле второго блюда страсти
разгорелись. ’орговцы маслом, торговцы миндалем спасали ”ранцию. ‚ыпили за
процветание дома ђугонов. ѓрану побагровел, у него заплеталсЯ Язык, а
мертвенно бледный ‚юйе был окончательно пьЯн. Ќо ‘икардо все подливал вина,
а Ђнжела, котораЯ уже успела объестьсЯ, стакан за стаканом пила сахарную
воду. ‚се радовались, что они спасены, что больше нечего дрожать, что они
снова в желтом салоне, вокруг прекрасно сервированного стола, в Ярком свете
канделЯбров и люстры, которую они впервые видели без засиженного мухами
чехла. ѓлупость этих господ расцветала пышным цветом, преисполнЯЯ все их
существо сытым животным довольством. ‚ теплом воздухе салона раздавались
сочные голоса, каждое новое блюдо подбавлЯло энтузиазма; заплетающимсЯ
Языком говорили комплименты, даже заЯвлЯли (это удачное выражение
принадлежало бывшему кожевнику), что этот обед - "настоЯщий лукулловский
пир".
Џьер сиЯл, его жирное бледное лицо излучало торжество. ”елисите, уже
освоившаЯсЯ с положением, говорила, что они, наверное, на некоторое времЯ
переедут в квартиру бедного г-на Џейрота, - пока не подыщут себе домик в
новом квартале. € она уже мысленно расставлЯла свою будущую мебель в
комнатах сборщика. Ћна вступала в свое ’юильри. ум голосов становилсЯ все
оглушительнее, но вдруг ”елисите, словно чтото вспомнив, встала и
наклонилась к уху Ђристида.
- Ђ ‘ильвер? - спросила она.
Њолодой человек, застигнутый врасплох, вздрогнул.
- Ћн умер, - ответил он тихо. - џ видел, как жандарм прострелил ему
голову из пистолета.
”елисите содрогнулась. Ћна открыла было рот, чтобы спросить сына,
почему он не помешал убийству, почему не выручил мальчика, но она ничего не
сказала, она стоЯла потрЯсеннаЯ. Ђристид прочел вопрос на ее дрожащих губах
и прошептал:
- Џонимаешь, Я ничего не сказал... ’ем хуже длЯ него... џ хорошо
поступил. Џо крайней мере отделались!
ќта грубаЯ откровенность не понравилась ”елисите. “ Ђристида, как и у
отца, как и у матери, был на совести мертвец. Љонечно, он не призналсЯ бы
так развЯзно, что разгуливал по предместью и допустил убийство двоюродного
брата, если бы вино из гостиницы "Џрованс" и мечты о предстоЯщем переезде в
Џариж не заставили его отбросить обычную скрытность. ‘казав это, Ђристид
небрежно развалилсЯ на стуле. Џьер, издали следивший за беседой жены и сына,
обменЯлсЯ с ними взглЯдом сообщника, призываЯ к молчанию. ќто был последний
трепет испуга, омрачивший ђугонов среди возгласов и бурного весельЯ обеда.
‚озвращаЯсь на свое место за столом, ”елисите увидела по другую сторону
улицы, за стеклами, зажженную свечу: она горела над телом г-на Џейрота,
привезенным утром из ‘ен-ђура. ”елисите уселась, чувствуЯ, как эта свеча
жжет ей спину. Ќо смех становилсЯ все громче, и, когда подали десерт, желтый
салон огласилсЯ восторженными криками...
‚ этот час предместье еще содрогалось от драмы, только что залившей
кровью пустырь св. Њитра. ‚озвращение войск после избиениЯ на равнине Ќор
сопровождалось жестокими репрессиЯми. ‹юдей убивали - одних прикладами
где-нибудь под стеной, других жандармы пристреливали из пистолетов в
канавах. —тобы ужас сковал всем рты, солдаты усеивали дорогу трупами. ЋтрЯд
легко было найти по кровавому следу, который он оставлЯл за собой.
Џроисходила непрерывнаЯ бойнЯ. Ќа каждом привале приканчивали несколько
человек повстанцев. ‚ ‘ен-ђуре убили двоих, в Ћршере - троих, в Ѓеаже -
одного. Љогда войско остановилось в Џлассане, на дороге, ведущей в Ќиццу,
решено было расстрелЯть еще одного пленного из самых опасных; победители
сочли нужным оставить за собой еще один труп, дабы внушить городу почтение к
новорожденной €мперии. Ќо солдаты уже устали убивать: никому не хотелось
братьсЯ за страшную работу. Џленники, валЯвшиесЯ на балках под навесом, как
на походных кроватЯх, свЯзанные по двое за руки, ждали своей участи в
усталом оцепенении.
‚ этот момент жандарм ђенгад грубо растолкал толпу зевак. …два он
узнал, что отрЯд возвратилсЯ, ведЯ с собой несколько сот пленных, он вскочил
с постели, дрожа от лихорадки, рискуЯ жизнью в суровый декабрьский холод.
Љак только он вышел, рана его открылась, и повЯзка, скрывавшаЯ пустую
глазницу, оросилась кровью; красные струйки стекали по щеке и усам. ‘трашный
в своем немом гневе, с бледным лицом, повЯзанным кровавой трЯпкой, он
обходил рЯды пленников, пристально вглЯдываЯсь каждому в лицо. Ћн рыскал
взад и вперед, то и дело наклонЯЯсь, пугаЯ самых стойких своим внезапным
поЯвлением. ‚друг он закричал: - Ђга, попалсЯ, разбойник!
Ћн схватил ‘ильвера за плечо. Ѓледный, как смерть, ‘ильвер, сидЯ на
бревне, с кротким и бессмысленным видом пристально смотрел вдаль, в
свинцовый сумрак. ќтот пустой взглЯд поЯвилсЯ у него с уходом из ‘ен-ђура.
„орогой, на протЯжении долгих лье, когда солдаты прикладами подгонЯли
пленных, он проЯвлЯл детскую кротость. ‚есь в пыли, умираЯ от жажды и
усталости, он брел молча, как покорное животное в стаде под кнутом
погонщика. Ћн думал о Њьетте. Ћн видел, как она лежит с устремленными в небо
глазами, на знамени, под деревьЯми. Џоследние три днЯ он ничего, кроме нее,
не видел. € сейчас в сгущающемсЯ сумраке он видел ее.
ђенгад обратилсЯ к офицеру, который не мог найти среди солдат охотников
расстреливать.
- ќтот негодЯй выбил мне глаз, - сказал он, указываЯ на ‘ильвера. -
„айте мне его. „лЯ вас же лучше.
Ћфицер молча отошел с безучастным видом, сделав неопределенный жест.
†андарм понЯл, что человека отдали ему.
- Ќу, вставай! - сказал он, встрЯхиваЯ юношу.
“ ‘ильвера, как и у остальных, был товарищ по плену. Ћн был привЯзан за
руку к крестьЯнину из ЏужолЯ, по имени Њург, человеку лет пЯтидесЯти,
которого палЯщее солнце и суровый труд земледельца превратили в рабочую
скотину. ‘горбленный, с заскорузлыми руками и плоским лицом, он часто моргал
и, казалось, совсем отупел; у него был упрЯмый, недоверчивый вид животного,
привыкшего к побоЯм. Ћн пошел за другими, вооружившись вилами, потому что
пошла всЯ его деревнЯ; но он никак не сумел бы объЯснить, что заставило его
пуститьсЯ по большим дорогам. Љогда его взЯли в плен, он уже совсем перестал
что-либо понимать. Ћн смутно думал, что его ведут домой. Ћн удивилсЯ, когда
его свЯзали; теперь, видЯ, что на него глЯдит столько людей, он совсем был
ошеломлен и потерЯл голову. Ћн говорил только на местном наречии и не понЯл,
чего хочет от него жандарм. Ћн повернул к нему свое грубое лицо, с трудом
соображаЯ; наконец, решив, что у него спрашивают, откуда он родом, ответил
хриплым голосом:
- џ из ЏужолЯ.
‚ толпе пробежал смех. Џослышались голоса:
- ЋтвЯжите крестьЯнина!
- —его там! - возразил ђенгад. - —ем больше передавЯт этих гадов, тем
лучше. ђаз они вместе, пусть вместе и идут.
ђаздалсЯ ропот.
†андарм взглЯнул на толпу, и при виде его ужасного, окровавленного лица
зеваки расступились. Љакой-то маленький, чистенький буржуа ушел было,
заЯвив, что если останетсЯ еще, то не сможет обедать. Ќо услыхав, как
мальчишки, узнавшие ‘ильвера, заговорили о девушке в красном, маленький
буржуа вернулсЯ взглЯнуть на любовника этой мЯтежницы со знаменем, этой
твари о которой писали в "‚естнике".
‘ильвер ничего не видел и не слышал. ђенгад схватил его за ворот. ’огда
он встал, вынуждаЯ встать и Њурга.
- €дем, - сказал жандарм, - мы живо покончим.
€ ‘ильвер узнал кривого. Ћн улыбнулсЯ. „олжно быть, он понЯл. Џотом
отвернулсЯ. Љривой, его усы, которые свернувшаЯсЯ кровь покрыла зловещим
инеем, вызвали в нем острую жалость. …му хотелось умереть тихо и кротко. Ћн
старалсЯ не встречатьсЯ взглЯдом с единственным глазом ђенгада, сверкавшим
на белом фоне повЯзки. € юноша сам направилсЯ в глубину пустырЯ св. Њитра, в
узкий проход между грудами досок. Њург следовал за ним.
Њрачный пустырь раскинулсЯ под желтым небом. Њедно-красные облака
отбрасывали тусклые отблески. Ќикогда еще это голое поле, этот склад, где
спали бревна, скованные морозом, не видали таких долгих, таких гнетущих,
тоскливых сумерек. едшие по дороге пленники, солдаты и толпа исчезли в
густой тени деревьев. € только пустырь, балки, груды бревен белели в
умирающем свете, принимаЯ мутный оттенок тины, напоминаЯ русло высохшего
потока. —етко вырисовывались козлы пильщиков; их мощный остов напоминал
столбы виселицы или основание гильотины. Љругом не было ни души; лишь трое
цыган испуганно высунули головы из своей повозки: старик, старуха и высокаЯ
кудрЯваЯ девушка с глазами, сверкающими, как у волка.
“ самого прохода ‘ильвер оглЯнулсЯ. ћноша вспомнил то далекое
воскресенье, когда прекрасным лунным вечером он проходил мимо склада. ЉакаЯ
упоительнаЯ нежность! Љак тихо струились вдоль балок бледные лучи! ‘
ледЯного неба спускалась торжественнаЯ тишина. € в этой тишине кудрЯваЯ
цыганка пела вполголоса на чужом Языке. Џотом ‘ильвер сообразил, что это
далекое воскресенье было всего неделю тому назад. Ќеделю назад он приходил
проститьсЯ с Њьеттой. Љак это было давно! …му казалось, что он не был здесь
уже много лет. Ќо когда он вошел в тесный проход, сердце его сжалось. Ћн
узнал запах трав, рисунок теней, отбрасываемых досками, отверстиЯ в стене.
Љазалось, все эти предметы что-то говорЯт ему такими жалобными голосами.
Џроход тЯнулсЯ печальный и пустынный; он казалсЯ длиннее обычного; в лицо
‘ильверу ударил холодный ветер. ќтот уголок странно состарилсЯ. ‘ильвер
видел стену, поросшую мхом, ковер травы, прибитой морозом, груды досок,
сгнившие от дождей. Љак грустно! Џадали желтые сумерки, словно обволакиваЯ
слоем грЯзи развалины свЯтилища его любви. Ћн закрыл глаза, чтобы снова
увидеть зеленую аллею, вспомнить счастливое времЯ. Ѓыло тепло. Ћни бегали в
жарких лучах вдвоем с Њьеттой. Џотом наступали декабрьские дожди, суровые,
бесконечные. Ќо они все же приходили сюда, они прЯтались под досками, они
радостно слушали, как струитсЯ ливень. ’очно при вспышке молнии, увидел он
всю свою жизнь, все свое счастье. Њьетта перепрыгивала через стену, она
прибегала, дрожа от звонкого хохота. Ћна стоЯла вон там. …е лицо белело в
темноте, он различал шлем ее волос, черных как смоль. Ћна рассказывала о
сорочьих гнездах, которые так трудно достать, она увлекала его за собой. ’ут
он услышал мЯгкое журчание ‚ьорны, пение осенних цикад, шум ветра в тополЯх,
окаймлЯющих луга св. Љлары. Љак они бегали с Њьеттой! Ћн видел это словно
сейчас. Ћна в две недели научилась плавать. ‘лавнаЯ девочка, у нее был
только один маленький недостаток: она воровала фрукты. Ќо он, конечно, живо
бы ее отучил. ‚оспоминание о первых ласках вернуло его в узкую аллею. Ћни
постоЯнно возвращались сюда. …му казалось, что он слышит замирающее пение
цыганки, стук запирающихсЯ на ночь ставен, торжественный бой башенных часов.
Џотом, когда наступал час разлуки, Њьетта взбиралась на стену. Ћна посылала
ему воздушные поцелуи. Ћн больше не видел ее. ЋтчаЯние сдавило ему горло: он
больше никогда, никогда не увидит ее!..
- Ќе стеснЯйсЯ, - усмехнулсЯ кривой, - можешь выбрать место.
‘ильвер сделал еще несколько шагов. Ћн прошел в глубину прохода; теперь
ему была видна лишь узенькаЯ полоска неба, где угасал ржавый вечерний свет.
’ут в течение двух лет протекала его жизнь. Њедленное приближение смерти
здесь, на тропинке, где так долго блуждало его сердце, таило в себе
невыразимую сладость. Ћн медлил, он наслаждалсЯ последним прощанием со всем,
что любил, - с травами, с досками, с камнЯми старой стены, со всеми вещами,
которые Њьетта оживлЯла своим присутствием. Ћн снова погрузилсЯ в прошлое.
Ћни ждали, пока вырастут и смогут поженитьсЯ. ’етЯ „ида непременно осталась
бы с ними. Ђх, как хорошо было бы уйти отсюда далеко-далеко, в глушь
какой-нибудь затерЯнной деревушки, где не разыскали бы их бездельники
предместьЯ, попрекавшие антегрейль преступлением ее отца! Љакое бы это было
блаженство! Ћн открыл бы мастерскую у большой дороги. Ћн готов был
пожертвовать своим честолюбием: он уже не мечтал делать экипажи, колЯски с
широкими полированными дверцами, сверкающими, как зеркала. Ћцепенев от горЯ,
он никак не мог припомнить, почему не суждено осуществитьсЯ этой счастливой
мечте. Џочему бы ему не уехать с Њьеттой и тетей „идой? ЌапрЯгаЯ памЯть, он
снова слышал отрывистые звуки стрельбы, он видел, как падает знамЯ со
сломанным древком, с полотнищем, свисающим, как крыло подстреленной птицы.
‚месте с Њьеттой, в обрывках красного знамени, покоилась и ђеспублика. Љакое
горе! Ћбе умерли. “ обеих зиЯющаЯ рана в груди. ‚от что преграждало дорогу
его жизни - трупы обеих его любимых. ’еперь у него ничего не осталось, он
может умереть. €менно эта мысль и вызывала в нем после ‘ен-ђура детскую
покорность, дремотное оцепенение. …сли бы его стали бить, он даже не
почувствовал бы этого. Ћн как будто уже отделилсЯ от своего тела, он стоЯл
на коленЯх возле дорогих ему покойниц под деревьЯми, в едком пороховом дыму.
Ќо кривой, стал обнаруживать нетерпение: он подтолкнул Њурга, которого
приходилось тащить. Ћн зарычал:
- Ќу, живей, не ночевать же мне тут!
‘ильвер поскользнулсЯ. Ћн взглЯнул под ноги. Ћсколок черепа белел в
траве. € ‘ильверу показалось, что узкаЯ аллеЯ наполнЯетсЯ голосами. Њертвецы
призывали его, древние мертвецы, чье горЯчее дыхание в июльские вечера так
странно смущало его и его возлюбленную. Ћн понЯл их тайный шопот: они
радовались, они молили его, они обещали вернуть ему Њьетту, там, в земле, в
убежище, еще более укромном, чем эта тропинка. Љладбище, своими терпкими
запахами, своими буйными зарослЯми вдохнувшее в сердца детей страстные
желаниЯ, раскинувшее перед ними ложе буйных трав, все же не смогло кинуть их
в объЯтиЯ друг друга; теперь оно мечтало выпить теплую кровь ‘ильвера. Ћно
уже два года поджидало молодых супругов.
- ‡десь, что ли? - спросил кривой.
ћноша взглЯнул прЯмо перед собой. Ћни дошли до конца аллеи. Ћн увидел
могильную плиту и вздрогнул. Њьетта была права: камень предназначалсЯ ей...
"‡десь покоитсЯ... ЊариЯ... умершаЯ"... Ћна умерла, плита покрыла ее. ’огда,
терЯЯ силы, он оперсЯ о холодную плиту; каким теплым был этот камень, когда,
бывало, они болтали, сидЯ возле него в долгие вечера. Ћна приходила вот с
этой стороны. Ћна стерла край плиты ногами, когда спускалась со стены. ќтот
след был отпечатком гибкого тела Њьетты, как бы частицей его. € ‘ильвер
думал, что все вещи на свете имеют свою судьбу, что этот камень лежит здесь
длЯ того, чтобы он мог умереть на том самом месте, где он любил.
Љривой зарЯдил пистолеты.
“мереть! “мереть! ќта мысль восхищала ‘ильвера. ’ак, значит, сюда вела
длиннаЯ белаЯ дорога, спускающаЯсЯ от ‘ен-ђура к Џлассану. …сли бы он знал,
он шел бы еще быстрее. “мереть на этом камне, умереть в глубине узкой аллеи,
умереть, вдыхаЯ воздух, в котором еще чувствовалось дыхание Њьетты, - он не
мог и мечтать о таком утешении в своем горе. Ќебо было к нему милосердно. €
он ждал с тихой улыбкой.
Њежду тем Њург увидел пистолеты. „о сих пор он тупо позволЯл тащить
себЯ. Ќо теперь им овладел ужас. Ћн повторЯл растерЯнно:
- џ из ЏужолЯ! џ из ЏужолЯ!..
Ћн бросилсЯ на землю, он валЯлсЯ в ногах жандарма, умолЯЯ его; должно
быть, он воображал, что его принимают за другого.
- Њне-то какое дело, что ты из ЏужолЯ? - пробормотал ђенгад.
Ќо несчастный, дрожа, рыдаЯ от ужаса, не понимаЯ, за что он должен
умереть, простирал к жандарму дрожащие руки, изможденные руки рабочего,
уродливые и грубые, говорЯ на своем наречии, что он ничего не сделал, что
его надо простить. ђенгад рассвирепел; ему никак не удавалось приставить
дуло пистолета к виску Њурга.
- „а замолчишь ли ты? - заорал он.
’огда Њург, обезумев от ужаса, не желаЯ умирать, стал реветь, как
животное, как свиньЯ, которую режут.
- „а замолчишь ли ты, негодЯй? - повторил жандарм.
€ он выстрелил ему в голову. ЉрестьЯнин рухнул, как глыба. …го тело
свалилось возле груды досок и, скорчившись, замерло. ‘илой выстрела
разорвало веревку, соединЯвшую его со спутником. ‘ильвер упал на колени
перед надгробной плитой. ђенгад, с утонченной жестокостью, нарочно убил
Њурга первым. Ћн играл вторым пистолетом, он медленно поднимал его,
наслаждаЯсь агонией ‘ильвера. ’от спокойно взглЯнул на жандарма. Ќо вид
кривого, его горЯщий Яростью глаз внушали ему ужас. Ћн отвел взглЯд,
опасаЯсь, что умрет смертью труса, если будет смотреть на этого человека,
дрожавшего от лихорадки, с грЯзной повЯзкой и окровавленными усами. Ќо,
поднЯв глаза, он вдруг увидел голову †юстена над стеной, в том месте, откуда
обычно поЯвлЯлась Њьетта.
†юстен находилсЯ в толпе у ђимских ворот, когда жандарм увел двух
пленников. Ћн пустилсЯ бежать со всех ног, чтобы не пропустить зрелища
расстрела; ему пришлось обогнуть †а-Њейфрен. Њысль о том, что он один из
всех бездельников предместьЯ будет наблюдать за драмой как бы с высоты
балкона, подгонЯла его; он так спешил, что два раза упал. ЌесмотрЯ на
бешеный бег, он опоздал к первому выстрелу. ‚ отчаЯнии взбиралсЯ он по
дереву на стену, но, видЯ, что ‘ильвер еще жив, он радостно улыбнулсЯ.
‘олдаты уже сообщили ему о смерти двоюродной сестры; смертный приговор
каретнику довершил его восторг. Ћн ждал выстрела с тем сладострастием, с
каким всегда радовалсЯ чужим страданиЯм; но оно еще обострЯлось ужасом этой
сцены, упоительным страхом.
‘ильвер сразу узнал этого омерзительного мальчишку с бледным
возбужденным лицом и взъерошенными волосами: внезапно он почувствовал глухое
бешенство и желание жить. ќто была последнЯЯ вспышка крови, мгновенный
протест. Ћн снова упал на колени, глЯдЯ перед собой. € в печальных сумерках
ему предстало последнее видение. …му показалось, что в конце аллеи, у входа
в тупик св. Њитра, стоит тетЯ „ида, белаЯ, неподвижнаЯ, как каменнаЯ статуЯ,
и смотрит на его агонию.
‚ этот миг он ощутил на виске холод пистолета. Ѓледнее лицо †юстена
скривилось от смеха. ‘ильвер, закрыв глаза, слышал, как древние мертвецы
страстно призывают его. ‚о тьме он видел лишь Њьетту, лежащую под деревьЯми,
прикрытую знаменем, с глазами, устремленными в небо. Џотом кривой выстрелил,
все кончилось: череп юноши раскололсЯ, как спелый гранат; ‘ильвер упал
ничком на каменную плиту и приник губами к месту, стертому ногами Њьетты, к
согретому его возлюбленной месту, где она оставила частицу своего
существа...
Ђ у ђугонов вечером, за десертом звучал смех среди теплых испарений
Яств, над столом, заставленным остатками кушаний. Ќаконец-то и они
приобщились к наслаждениЯм богачей. €х вожделениЯ, обостренные тридцатью
годами сдерживаемых желаний, плотоЯдно скалили зубы. ќти неудовлетворенные,
тощие хищники, получив, наконец, доступ к радостЯм жизни, приветствовали
новорожденную €мперию, наступающий час дележа трепещущей добычи.
ѓосударственный переворот, вернувший счастье Ѓонапартам, положил начало
карьере ђугонов.
Џьер встал, поднЯл стакан и воскликнул:
- џ пью за принца ‹уи, за императора!
ѓости, утопившие свою зависть в шампанском, вскочили и с громкими
восклицаниЯми стали чокатьсЯ. ќто было великолепное зрелище. Џлассанские
буржуа - ђудье, ѓрану, ‚юйе и другие - плакали, обнимались над еще не
остывшим трупом ђеспублики. Ќо вот у ‘икардо блеснула счастливаЯ мысль. Ћн
снЯл с прически ”елисите розовый атласный бант, который она кокетливо
приколола над правым ухом, отрезал десертным ножом кусочек атласа и
торжественно продел его в петлицу ђугона. ’от скромничал; отбивалсЯ с
сиЯющим лицом и бормотал:
- Ќет, нет, что вы, слишком рано. Ќадо подождать, пока выйдет декрет.
- —орт подери! - воскликнул ‘икардо. - Ћставьте, оставьте. ‚ас
награждает старый наполеоновский солдат.
€ желтый салон разразилсЯ рукоплесканиЯми. ”елисите млела от восторга.
Њолчаливый ѓрану в экстазе влез на стул и, размахиваЯ салфеткой, произнес
речь, котораЯ потонула в общем гаме. †елтый салон ликовал, безумствовал.
Ќо розовый шелковый лоскут, продетый в петлицу Џьера, был не
единственным Ярким пЯтном на торжестве ђугонов. ‡абытый под кроватью в
соседней комнате, валЯлсЯ башмак с окровавленным каблуком. ‘веча, горевшаЯ
над телом г-на Џейрота, по другую сторону улицы, сочилась во тьме кровью,
как открытаЯ рана. Ђ вдали, в глубине тупика св. Њитра, на надгробной плите
застывала кроваваЯ лужа...

1871
Last-modified: Fri, 12 Dec 2003 13:49:35 GMT
Ћцените этот текст: