гатыми
нарЯдами в братском единении нравственной распущенности, она  не  заметила
ни одного знакомого лица. Ћдин момент Ќана заинтересовалась  было  молодым
человеком с короткими курчавыми волосами  и  наглым  лицом;  он  сидел  за
столом с целой оравой  жирных  девок,  выполнЯвших,  затаив  дыхание,  его
малейшую прихоть. Ќо когда молодой человек смеЯлсЯ, его грудь вздымалась.
   - „а это женщина! - вырвалсЯ у Ќана легкий возглас.
   ЂтласнаЯ, набившаЯ себе рот курицей, шепнула, поднЯв голову:
   - Ђх да, Я ее знаю... очень шикарнаЯ! …е  прЯмо  из  рук  рвут  друг  у
друга.
   Ќана сделала брезгливую гримасу. ќтого она  еще  не  понимала,  ’ем  не
менее рассудительно заЯвила, что о вкусах не спорЯт, так  как  никогда  не
знаешь, что может когда-нибудь понравитьсЯ.  €  ела  крем  с  невозмутимым
видом философа, великолепно замечаЯ, как ЂтласнаЯ своими  большими  синими
глазами девственницы возбуждала сидевших за соседними столиками женщин.  ‚
особенности обращала на себЯ внимание полнаЯ  блондинка,  очень  любезнаЯ;
она всЯ пылала и толкалась так, что Ќана готова была поднЯть скандал.
   Ќо в этот момент вошла новаЯ посетительница, и  ее  поЯвление  поразило
Ќана. Ћна узнала г-жу  ђобер,  ее  красивое  личико,  напоминавшее  темную
мышку. ‚ошедшаЯ  фамильЯрно  кивнула  высокой  худощавой  служанке,  потом
подошла к ‹ауре  и  облокотилась  на  ее  стойку.  Ћни  обменЯлись  долгим
поцелуем. Ќана нашла подобное  приветствие  со  стороны  такой  изысканной
женщины очень странным, к тому же у г-жи ђобер был  вовсе  не  ее  обычный
скромный вид. ђазговариваЯ шепотом, она  окидывала  взглЯдом  залу.  ‹аура
только что опЯть уселась на свое место, принЯв  снова  величественный  вид
олицетворЯющего порок старого идола с истасканным, лоснЯщимсЯ от  поцелуев
обожательниц лицом; из-за стойки с блюдами царила она над своей клиентурой
- толпой жирных, напыщенных женщин, чудовищнаЯ  по  сравнению  с  наиболее
толстыми, довольнаЯ  своим  положением  хозЯйки  гостиницы,  приобретенным
после сорокалетнего труда.
   Ќо вот г-жа ђобер увидела Ђтласную. Ћна  оставила  ‹ауру,  подбежала  к
обеим приЯтельницам и выразила  глубокое  сожаление  о  том,  что  они  не
застали ее накануне дома; и когда очарованнаЯ ею ЂтласнаЯ хотела во что бы
то ни стало уступить ей место, та стала  уверЯть,  что  уже  обедала.  Ћна
пришла сюда просто так, посмотреть. Ћна болтала, стоЯ позади  своей  новой
приЯтельницы и, опираЯсь на ее плечи, улыбающаЯсЯ и лукаваЯ, говорила:
   - Ќу, когда же мы увидимсЯ? …сли бы вы были свободны.
   Ќана, к сожалению, не могла расслышать дальнейшего. €х разговор выводил
ее из себЯ, она горела желанием сказать всю правду этой приличной женщине,
но ее парализовал вид вновь прибывшей компании. ’о были шикарные женщины в
нарЯдных туалетах и бриллиантах. Ћни приходили к ‹ауре, и все были  с  ней
на  ты;  обладаЯ  извращенным  вкусом,  они   ЯвлЯлись   сюда,   осыпанные
драгоценными камнЯми, стоившими сотни тысЯч,  чтобы  съесть  обед  за  три
франка, возбуждаЯ завистливое изумление бедных, замызганных  девок.  Љогда
они вошли, громко разговариваЯ, звонко смеЯсь, приносЯ из вне как  бы  луч
солнца, Ќана быстро отвернулась: она узнала среди них ‹юси ‘тьюарт и Њарию
Ѓлон. ‚ течении пЯти минут, пока вновь прибывшие дамы беседовали с ‹аурой,
прежде чем пройти в соседнюю залу, Ќана сидела, опустив  голову,  и  была,
казалось, очень занЯта скатыванием хлебных шариков на столе. Џотом,  когда
ей наконец можно было повернутьсЯ, ее  изумлению  не  было  предела:  стул
возле нее опустел. ЂтласнаЯ исчезла.
   - „а где же она? - вырвалось у нее громко.
   ЏолнаЯ блондинка, окружавшаЯ Ђтласную вниманием,  зло  рассмеЯлась;  но
когда Ќана, раздраженнаЯ ее смехом, угрожающе посмотрела на  нее,  женщина
сказала мЯгко, тЯгучим голосом:
   - џ тут, конечно, ни при чем; это та, другаЯ, вас провела.
   ’огда Ќана понЯла, что над ней будут издеватьсЯ,  и  ничего  больше  не
сказала. Ћна даже продолжала сидеть с минуту,  не  желаЯ  показать  своего
гнева. €з соседней залы до нее доносилсЯ  хохот  ‹юси  ‘тьюарт,  угощавшей
целый стол девчонок, пришедших с бала  на  Њонмартре.  Ѓыло  очень  жарко,
прислуга собирала груды грЯзных тарелок  с  остатками  курицы  и  риса;  а
четверо молодых людей под конец напоили несколько парочек коньЯком,  чтобы
заставить их развЯзать Язык.
   Ќана была в отчаЯнии, что ей придетсЯ платить за обед  Ђтласной.  Ќу  и
девка, наелась и побежала с первой встречной  уродиной,  даже  спасибо  не
сказала! Џравда, речь  шла  всего  о  трех  франках,  но  ей  и  это  было
неприЯтно: уж очень гадко с ней поступили. ’ем не менее она уплатила;  она
бросила шесть франков ‹ауре, которую в этот момент презирала  больше,  чем
грЯзь из сточной канавы. Ќа улице Њартир Ќана почувствовала, что ее  злоба
растет. Љонечно, она не станет бегать за Ђтласной; очень нужно соватьсЯ  к
такой дрЯни! Ќо  вечер  был  испорчен,  и  она  медленно  возвращалась  по
направлению к Њонмартру, больше всего разгневаннаЯ  на  г-жу  ђобер.  ‚едь
надо же иметь наглость разыгрывать из себЯ благородную женщину! Џодумаешь,
благороднаЯ из мусорной Ямы! ’еперь Ќана была уверена, что встречала ее  в
"Ѓабочке", низкопробном кабачке на улице Џуассоньер, где  мужчины  платили
всего по  тридцать  су.  €  вот  этакаЯ  своим  скромным  видом  вводит  в
заблуждение бухгалтеров, этакаЯ отказываетсЯ  прийти  на  ужин,  когда  ее
приглашают, оказываЯ ей  этим  честь!  „обродетель  из  себЯ  разыгрывает!
‚лепить бы ей за эту добродетель! ‚от такие-то притворщицы всегда до упаду
веселЯтсЯ во всЯких гнусных трущобах, о которых никто не знает.
   ‘ этими мыслЯми Ќана дошла до своего дома  на  улице  ‚ерон.  Ћна  была
совершенно потрЯсена, увидев в окне свет.  ”онтан  вернулсЯ  угрюмый;  его
также покинул товарищ, угощавший обедом. Ћн с холодным видом  выслушал  ее
объЯснениЯ; а она, опасаЯсь побоев, смущеннаЯ тем, что застала его дома, в
то времЯ как ждала не раньше часа ночи, призналась,  что  потратила  шесть
франков с г-жой Њалуар, умолчав об Ђтласной. ’огда он, с полным  сознанием
своего достоинства, передал ей адресованное  на  ее  имЯ  письмо,  которое
предварительно преспокойно вскрыл. Џисьмо было от †оржа, все еще сидевшего
в ”ондет и отводившего  душу  в  еженедельных  пламенных  посланиЯх.  Ќана
обожала, когда ей писали, особенно если в письмах  были  горЯчие  любовные
излиЯниЯ и клЯтвы. Ћна всем читала эти письма. ”онтан был знаком со стилем
†оржа, и он ему нравилсЯ. Ќо в тот вечер Ќана до  того  боЯлась  скандала,
что притворилась равнодушной; она бегло и угрюмо прочла письмо и сейчас же
отбросила  его  в  сторону.  ”онтан   принЯлсЯ   барабанить   по   стеклу,
недовольный, что приходитсЯ так рано ложитьсЯ спать, ибо  не  знаешь,  чем
занЯть вечер. Ќеожиданно обернувшись к молодой женщине, он спросил:
   - Ќе ответить ли сейчас же этому мальчишке?
   Ћбыкновенно писал ”онтан. Ћн долго подбирал выражениЯ и  был  счастлив,
когда Ќана в восторге от его письма, которое он прочитывал вслух, целовала
его, восклицаЯ, что никто, кроме него, не сумел бы  так  хорошо  написать.
Џод конец это их воспламенЯло и бросало друг другу в объЯтьЯ.
   - Љак хочешь, - ответила она. - џ приготовлю чай, а потом мы лЯжем.
   ’огда ”онтан сел к столу, где были разложены перьЯ, чернила  и  бумага,
закруглил руку и вытЯнул шею:
   - "Њой дружочек", - начал он вслух.
   Ћн трудилсЯ более часа, иногда  задумывалсЯ  над  какой-нибудь  фразой,
подперев голову  руками,  оттачиваЯ  стиль,  и  смеЯлсЯ  про  себЯ,  когда
удавалось найти нежное выражение. Ќана молча выпила  уже  две  чашки  чаю.
Ќаконец он прочитал ей письмо, как читают на  сцене,  отчетливым  голосом,
иногда  сопровождаЯ  чтение  жестами.  Ћн  говорил  на  пЯти  страницах  о
"восхитительных  часах,  проведенных  в  Њиньоте,  часах,  воспоминание  о
которых сохранЯлось, подобно тонким духам, он клЯлсЯ  в  "вечной  верности
этой весне любви" и кончил, заЯвлЯЯ, что единственным его желанием было бы
"вернуть это счастье, если счастье может возвратитьсЯ".
   - ‡наешь ли, - поЯснил он, - Я говорю все это из  вежливости.  ђаз  это
только шутки ради... Џо-моему, здорово написано!..
   Ћн торжествовал, но тут Ќана по  неосторожности,  все  еще  остерегаЯсь
скандала,  сделала  промах.  Ћна  не  бросилась  ему  на  шею,  не   стала
восторгатьсЯ. Ћна нашла, что письмо хорошо, и только. Ћн  обозлилсЯ.  …сли
его письмо  ей  не  нравитсЯ,  пусть  напишет  другое;  и  вместо  обычных
поцелуев, следовавших за любовными излиЯниЯми, они сидели равнодушные друг
против друга. ‚се же Ќана налила ему чашку чаю.
   - —то за свинство! - крикнул он, обмакнув  губы.  -  ’ы  ведь  насыпала
соли!
   Ќана имела несчастье пожать плечами. Ћн разозлилсЯ.
   - Ќу, несдобровать тебе сегоднЯ!
   € тут началась ссора. —асы показывали только  десЯть;  это  был  способ
убить времЯ. ”онтан  Язвил,  бросал  в  лицо  Ќана  среди  потоков  ругани
всевозможные обвинениЯ, одно за  другим,  не  даваЯ  ей  оправдыватьсЯ.  €
грЯзнуха-то она, и дура, и шлЯетсЯ повсюду. Џотом он обрушилсЯ на  нее  по
поводу денег. ђазве он тратил шесть франков, когда обедал  вне  дома?  …го
угощали обедом, иначе он бы съел дома что придетсЯ. „а еще длЯ этой старой
сводни Њалуар, этой  тощей  бабы,  которую  он  завтра  же  выставит  вон!
Ќедурно! „алеко они пойдут, если каждый день будут оба выкидывать на улицу
по шесть франков.
   - Џрежде всего Я требую отчета! - закричал он. - Ќу-ка,  давай  деньги;
сколько у нас осталось?
   ’ут проЯвились все  его  инстинкты  гнусного  скареда.  Ќана  в  страхе
поспешила взЯть из письменного столика оставшиесЯ у них деньги и  положила
перед ним. „о сих пор ключ оставалсЯ в общей кассе;  они  черпали  из  нее
свободно.
   - Љак? - сказал он, пересчитав деньги. -  Ћсталось  меньше  семи  тысЯч
франков из семнадцати тысЯч, а мы живем вместе только  три  месЯца...  ќто
невероЯтно!
   Ћн  сам  бросилсЯ  к  столику,  перерыл  его,  притащил   Ящик,   чтобы
разобратьсЯ в нем  при  свете,  но  все  же  оказалось  лишь  шесть  тысЯч
восемьсот с лишком франков. ’огда разразилась бурЯ.
   - „есЯть тысЯч франков за три месЯца! -  орал  он.  -  Људа  же  ты  их
девала, черт возьми? Ђ? Ћтвечай... ‚се к этой драной кошке,  тетке  твоей,
уплывает, что ли? €ли,  может,  ты  платишь  мужчинам...  Ќу  да,  Ясно...
Ћтвечай же!
   - Љак ты горЯчишьсЯ! - сказала Ќана. - ђасчет сделать очень легко... ’ы
не считаешь мебели; потом мне пришлось купить бельЯ. Љогда  устраиваешьсЯ,
деньги расходЯтсЯ быстро.
   Ќо ”онтан требовал объЯснений и в то же времЯ не желал их выслушивать.
   - „а, они слишком уж быстро расходЯтсЯ, - продолжал он более  спокойно.
- ‚идишь ли, голубушка, с менЯ довольно общего хозЯйства. ’ы  знаешь,  что
эти семь тысЯч франков принадлежат мне. ’ак вот, они попали ко мне в руки,
Я оставлЯю их у себЯ. ЏонЯтно, ты расточительна, а Я не  хочу  разоритьсЯ.
Џусть каждый остаетсЯ при своем.
   € он с величественным видом положил деньги себе в карман. Ќана смотрела
на него, ошеломленнаЯ; он же снисходительно продолжал:
   - ’ы понимаешь, Я не настолько глуп,  чтобы  содержать  чужих  теток  и
детей. ’ебе захотелось израсходовать свои  деньги  -  твое  дело;  мои  же
деньги - свЯтынЯ!..  Љогда  ты  вздумаешь  жарить  окорок,  Я  заплачу  за
половину. Џо вечерам мы будем рассчитыватьсЯ. ‚от и все!
   ‚друг Ќана рассвирепела. Ћна не могла удержатьсЯ от возгласа:
   - Џослушай-ка, ведь и ты проживал мои  десЯть  тысЯч  франков;  это  же
свинство!
   Ќо он не стал дальше препиратьсЯ. Ћн размахнулсЯ и влепил ей через стол
здоровую пощечину.
   - Ќу-ка, повтори! - сказал он.
   Ћна повторила, несмотрЯ на удар; тогда он бросилсЯ на нее  с  кулаками.
‘коро он довел ее  до  такого  состоЯниЯ,  что  она,  как  обычно  бывало,
разделась и с плачем легла спать.
   ЏыхтЯ и отдуваЯсь, он уже тоже собиралсЯ  лечь,  как  вдруг  увидел  на
столе письмо, написанное †оржу. Ћн тщательно сложил его и,  обернувшись  к
кровати, проговорил угрожающим тоном:
   -  Џрекрасное  письмо,  Я  сам  отправлю  его,  потому  что  не   люблю
капризов... Ќу, перестань выть, ты менЯ раздражаешь.
   Ќана всхлипывала, затаив дыхание. Љогда он  улегсЯ,  она,  задыхаЯсь  и
рыдаЯ, бросилась к нему на грудь. €х  драки  всегда  этим  кончались;  она
боЯлась его  потерЯть,  у  нее  была  жалкаЯ  потребность  знать,  что  он
принадлежит ей, несмотрЯ ни на что,  „важды  он  гордо  оттолкнул  ее.  Ќо
теплое объЯтие этой женщины, умолЯюще глЯдевшей на  него  своими  большими
влажными глазами преданного животного,  пробудило  в  нем  желание.  €  он
разыграл великодушие,  не  удостаиваЯ,  однако,  сделать  первый  шаг;  он
позволил ей ласкать  себЯ  и  взЯть  силой,  как  подобает  человеку,  чье
прощение  должно  быть  заслужено.  ‡атем  им  овладело  беспокойство,  он
испугалсЯ, не притворЯетсЯ ли Ќана, чтобы вновь заполучить ключ от  кассы.
Љогда свеча была потушена, он почувствовал необходимость подтвердить  свою
волю:
   - ‡наешь, голубушка, это очень серьезно; Я оставлЯю деньги себе.
   Ќана, засыпаЯ в его объЯтиЯх, нашла блестЯщий ответ:
   - •орошо, не бойсЯ, Я буду работать.
   ‘ этого вечера их совместнаЯ жизнь шла все  хуже  и  хуже.  ‚сю  неделю
напролет звенели пощечины, регулировавшие их жизнь, подобно тиканию часов.
Ћт побоев Ќана приобрела необычайную гибкость, цвет лица у нее стал  белее
и розовее, кожа  мЯгче  и  такаЯ  нежнаЯ  на  ощупь,  такаЯ  светлаЯ,  что
казалось, будто она еще похорошела... ‚от почему Џрюльер сходил с  ума  по
молодой женщине, ЯвлЯЯсь к ней, когда ”онтана не было дома, увлекаЯ  ее  в
темные углы, чтобы поцеловать. Ќо она отбивалась, возмущеннаЯ, краснела от
стыда; ей казалось отвратительным, что  он  хотел  обмануть  друга.  ’огда
раздосадованный   Џрюльер   начинал   зубоскалить.   „ействительно,    она
становилась весьма глупой. Љак могла она привЯзатьсЯ к подобной  обезьЯне?
‚едь ”онтан со своим  большим,  вечно  шевелившимсЯ  носом  был  и  впрЯмь
настоЯщей обезьЯной. ѓрЯзный тип! „а  вдобавок  еще  человек,  который  ее
немилосердно бьет!
   - ‚озможно, но Я люблю его таким, каков он есть, - ответила она однажды
со спокойным видом женщины, не скрывающей, что у нее извращенный вкус.
   Ѓоск довольствовалсЯ тем, что обедал у них возможно  чаще.  Ћн  пожимал
плечами, глЯдЯ на Џрюльера. Љрасивый малый, но пустой.  —то  касаетсЯ  его
самого, то он много раз присутствовал при  семейных  сценах;  за  сладким,
когда  ”онтан  бил  Ќана,  он  продолжал  медленно  жевать,   находЯ   это
естественным. ‚  благодарность  за  обед  он  каждый  раз  восторгалсЯ  их
счастьем. ‘ебЯ он провозглашал философом, потому что отказалсЯ  от  всего,
даже от славы. Џрюльер и ”онтан,  развалившись  на  стульЯх,  засиживались
иногда  до  двух  часов  ночи,  рассказываЯ  друг  другу  с   театральными
интонациЯми и жестами о своих успехах; а Ѓоск, углубившись в  мечты,  лишь
изредка с презрением  молчаливо  вздыхал,  допиваЯ  бутылку  коньЯка.  —то
оставалось  от  ’альма?  Ќичего.  ’ак  плевать  на   все,   и   стоит   ли
расстраиватьсЯ.
   Ћднажды вечером он застал Ќана в слезах. Ћна снЯла кофточку и  показала
ему спину и руки, покрытые синЯками от побоев. Ћн посмотрел на ее тело, не
думаЯ даже воспользоватьсЯ положением,  как  сделал  бы  негодЯй  Џрюльер.
Џотом сказал поучительным тоном:
   - ЊилаЯ моЯ, где женщина, там и побои. ќто, кажетсЯ,  сказал  Ќаполеон.
“мойсЯ соленой  водой.  ‘оленаЯ  вода  -  превосходное  средство  в  таких
случаЯх. Џодожди еще, не раз будешь бита, и не жалуйсЯ, доколе у тебЯ  все
цело... ‡наешь, Я сам себЯ приглашаю к обеду, Я видел на кухне баранину.
   Ќо г-жа ‹ера имела иную точку зрениЯ. Љаждый раз, когда Ќана показывала
ей новый синЯк на своей белой коже, она разражалась громкими  криками.  …е
племЯнницу убивают, так не может  продолжатьсЯ.  Џравда,  ”онтан  выставил
г-жу ‹ера, сказав, что больше не желает встречатьсЯ с ней в своем доме;  и
с этого днЯ, если он возвращалсЯ, когда она была еще там,  ей  приходилось
уходить черным ходом, - это ее ужасно оскорблЯло. Џоэтому злоба ее  против
грубиЯна-актера была неиссЯкаема. Ѓольше всего  она,  с  видом  порЯдочной
женщины, благовоспитанность которой не подлежит сомнению,  ставила  ему  в
вину дурное воспитание.
   - Ћ, это сразу видно, - говорила  она  племЯннице,  -  у  него  нет  ни
малейшего понЯтиЯ о приличиЯх. …го мать, вероЯтно,  была  из  простых.  Ќе
отрицай, это чувствуетсЯ... џ уже не говорю о себе, хотЯ  женщина  в  моих
летах имеет основание требовать к себе уважениЯ... Ќо ты, как  ты,  право,
можешь терпеть его манеры? ‚едь, не хвалЯ себЯ, Я могу сказать, что всегда
учила тебЯ хорошо держатьсЯ, и ты получала от менЯ лучшие наставлениЯ.  Ќе
правда ли, всЯ наша семьЯ была очень хорошо воспитана? Ќана не возражала и
слушала, опустив голову.
   - Љ тому же, - продолжала  тетка,  -  ты  водила  знакомство  только  с
благовоспитанными, приличными людьми... Њы как раз вчера вечером  говорили
об этом с ‡оей. Ћна тоже ничего не может понЯть. "Љак, -  сказала  она,  -
барынЯ, котораЯ вокруг пальца  водила  такого  прекрасного  человека,  как
граф, - потому что, между нами, ты, говорЯт, его здорово дурачила,  -  как
же это барынЯ позволЯет колотить себЯ этакому шуту?"  Ђ  Я  добавила,  что
побои еще куда ни шло,  но  чего  бы  Я  никогда  не  потерпела  -  такого
отношениЯ. Ћдним словом, ничто не говорит в его пользу.  џ  бы  не  желала
иметь его портрет в своей  комнате.  Ђ  ты  губишь  себЯ  из-за  подобного
человека; да, ты губишь себЯ, моЯ дорогаЯ, ты из кожи вон лезешь, а  между
тем ихнего брата хоть отбавлЯй - и побогаче, да к тому  же  с  положением.
Ќу, довольно! Ќе мне говорить об этом. Ќо, при первой  же  гадости,  Я  бы
бросила его, сказав: "‡а кого вы менЯ принимаете,  милостивый  государь?";
знаешь, с твоим величественным видом, от которого у него  руки  опустились
бы.
   ’ут Ќана разрыдалась и прошептала:
   - Ђх, тетЯ, Я его люблю!
   Ќо, по правде говорЯ, г-жу ‹ера больше беспокоило кое-что  другое:  она
видела, что племЯнница с большим трудом времЯ от времени уделЯет ей монеты
по  двадцать  су  длЯ  платы  за  пансион  маленького  ‹уи.  Љонечно,  она
пожертвует собою, она все-таки оставит ребенка у себЯ  и  дождетсЯ  лучших
времен. Ќо мысль, что ”онтан мешает им - ей,  мальчишке  и  его  матери  -
утопать в золоте, бесила ее до такой степени, что она даже стала  отрицать
любовь. Џоэтому она закончила следующими словами:
   - Џослушай, в тот день, когда он сдерет с тебЯ всю  шкуру,  приходи  ко
мне, дверь моего дома будет длЯ тебЯ открыта.
   ‘коро денежный вопрос стал длЯ Ќана  большой  заботой.  ”онтан  спрЯтал
куда-то семь тысЯч франков; вероЯтно, они были в  надежном  месте,  а  она
никогда не посмела бы спросить о них, так как  проЯвлЯла  по  отношению  к
этому гнусному человеку, как называла его г-жа ‹ера, большую  стыдливость.
Ћна боЯлась, что он подумает, будто  она  дорожит  им  только  из-за  этих
несчастных грошей. Ћн ведь обещал участвовать  в  расходах  по  хозЯйству.
Џервые дни ”онтан ежедневно выдавал  три  франка,  но  зато  и  предъЯвлЯл
требованиЯ человека, который платит. ‡а свои три  франка  он  хотел  иметь
все: масло, мЯсо, овощи, и  если  она  решалась  осторожно  заметить,  что
нельзЯ купить весь базар на три франка, он горЯчилсЯ, называл ее никуда не
годной, расточительной дурой, которую надувают все торговцы, а кроме того,
всегда грозил ей, что будет столоватьсЯ в другом  месте.  ‡атем,  в  конце
месЯца, он несколько раз позабыл оставить утром три франка на комоде.  Ћна
позволила себе попросить их, робко, обинЯками. ќто вызывало  такие  ссоры,
он так отравлЯл ей жизнь, пользуЯсь первым попавшимсЯ предлогом,  что  она
предпочла больше на него не рассчитывать. Ќапротив, когда он  не  оставлЯл
ей трех монет по двадцать су и все же получал обед,  он  становилсЯ  очень
веселым, любезным, целовал Ќана, танцевал со стульЯми. Ђ она в такие  дни,
сиЯЯ от счастьЯ, даже жаждала не находить ничего на  комоде,  несмотрЯ  на
то, что ей было очень трудно сводить концы с  концами.  Ћднажды  она  даже
вернула ему  его  три  франка,  солгав,  что  у  нее  остались  деньги  от
вчерашнего днЯ.  ’ак  как  ”онтан  накануне  денег  не  давал,  он  слегка
смутилсЯ, опасаЯсь, что она хочет его проучить. Ќо Ќана смотрела  на  него
такими влюбленными глазами, с таким самозабвением  целовала  его,  что  он
спрЯтал деньги в карман и сделал это с легкой  судорожной  дрожью  скрЯги,
получившего обратно сумму, котораЯ было от него ускользнула.
   ‘ тех пор он больше ни о чем  не  заботилсЯ  и  никогда  не  спрашивал,
откуда берутсЯ деньги, строЯ кислую рожу,  когда  подавалась  картошка,  и
едва не сворачиваЯ себе челюсть от хохота при виде индейки или окорока, не
без того, однако, чтобы и в счастливый момент не уделить  Ќана  нескольких
пощечин: надо же было набить себе руку.
   €так, Ќана нашла способ удовлетворить все нужды. Ѓывали дни, когда стол
ломилсЯ от еды. „ва раза в неделю Ѓоск наедалсЯ до отвала. Ћднажды вечером
г-жа ‹ера,  взбешеннаЯ  при  виде  стоЯвшего  на  плите  обильного  обеда,
которого ей не приходилось отведать, не могла удержатьсЯ и,  уходЯ,  грубо
спросила, кто за него платит. ‡ахваченнаЯ  врасплох,  Ќана  растерЯлась  и
заплакала.
   - Ќу, ну, нечего сказать, вот гадость-то - произнесла тетка,  понЯв,  в
чем дело.
   Ќана решилась на это, чтобы иметь дома покой.  ‚о  всем  была  виновата
’риконша, которую она встретила на  улице  ‹аваль  однажды,  когда  ”онтан
ушел, разозлившись из-за блюда  трески.  Ћна  согласилась  на  предложение
’риконши, котораЯ оказалась как раз в  затруднительном  положении,  ”онтан
никогда не  возвращалсЯ  раньше  шести  часов,  поэтому  Ќана  располагала
дневными часами; она приносила то сорок франков, то шестьдесЯт,  иногда  и
больше. Ћна могла бы дойти и до десЯти, и  пЯтнадцати  луидоров,  если  бы
сумела скрыть свое положение, но была очень довольна и тем, что  доставала
деньги на хозЯйство. ‚ечером Ќана обо всем забывала, когда Ѓоск  нажиралсЯ
до отвала, а ”онтан, облокотившись на стол, позволЯл целовать себЯ с видом
необыкновенного человека, которого любЯт ради него самого.
   € вот, всЯ отдаваЯсь любви к своему обожаемому,  дорогому  песику,  еще
более ослепленнаЯ страстью, за которую она сама теперь платила, Ќана снова
погрЯзла в пороке, как в начале своей карьеры. Ћна опЯть шлЯлась по улицам
в погоне за монетой в сто су, как в те времена, когда была  еще  полунищей
девчонкой. Ћднажды в воскресенье, на рынке ‹арошфуко,  Ќана  помирилась  с
Ђтласной, предварительно набросившись на нее с упреками из-за г-жи  ђобер.
Ќо ЂтласнаЯ ограничилась ответом, что если чего-нибудь не любЯт,  это  еще
не  причина  отвращать  от  этого  других.  €  Ќана,  следуЯ  философскому
рассуждению, что никогда не знаешь, чем кончишь, великодушно  простила.  ‚
ней даже пробудилось  любопытство;  она  стала  расспрашивать  Ђтласную  о
всЯких тонкостЯх разврата и была поражена,  что  может  еще  в  свои  годы
узнать нечто новое после всего, что  уже  знала  раньше.  Ћна  смеЯлась  и
прерывала подругу восклицаниЯми,  находЯ  это  забавным,  хотЯ  и  не  без
некоторого отвращениЯ, так как,  в  сущности,  смотрела  на  все,  что  не
входило в ее привычки, с точки зрениЯ мещанской морали.  Ћна  снова  стала
ходить  к  ‹ауре  в  те  дни,  когда  ”онтан  обедал  вне  дома.  ’ам  она
развлекалась разговорами о любви и ревности, возбуждающе действовавшими на
клиенток, что не мешало им, однако, уплетать за обе щеки.  ’олстаЯ  ‹аура,
полнаЯ материнской нежности, часто приглашала Ќана  погостить  к  себе  на
дачу в Ђньер, где у  нее  были  комнаты  длЯ  семи  дам.  ЊолодаЯ  женщина
отказывалась, ей было страшно. Ќо  тогда  ЂтласнаЯ  уверила  ее,  что  она
ошибаетсЯ, что господа, приезжающие туда из Џарижа,  будут  их  качать  на
качелЯх и играть с ними в разные игры, она обещала приехать, когда  сможет
отлучитьсЯ.
   Ќана была настолько озабочена, что ей было не  до  весельЯ.  Ћна  очень
нуждалась  в  деньгах.  Љогда  ’риконше  не  требовались  ее  услуги,  что
случалось слишком часто, она не знала, куда деватьсЯ и  где  бы  раздобыть
денег. ’огда начиналось неистовое шатание с Ђтласной по улицам  Џарижа,  в
самой гуще разврата, по узким переулкам,  при  тусклом  свете  газа.  Ќана
опЯть стала посещать окраинные  кабачки,  где  когда-то  впервые  плЯсала,
задираЯ  грЯзные  юбки.  Ћна  снова  увидела  мрачные   закоулки   внешних
бульваров,  тумбы,  у  которых  целовалась  с  мужчинами  пЯтнадцатилетней
девчонкой, где отец отыскивал ее, чтобы выпороть. Ћбе женщины обходили все
кабачки и кафе околотка, взбирались по заплеванным и мокрым  от  пролитого
пива лестницам или же медленно бродили по улицам, останавливаЯсь  у  ворот
домов. ЂтласнаЯ, начавшаЯ свой выход в свет с ‹атинского квартала,  повела
Ќана к Ѓюлье и в пивные на бульваре ‘ен-Њишель. Ќо наступали  каникулы,  в
квартале ощущалось сильное безденежье.  €  подруги  вернулись  на  большие
бульвары. ’ам они могли рассчитывать на некоторый успех. ЌачинаЯ  с  высот
Њонмартра, вплоть до площади Ћбсерватории, они исходили таким образом весь
город. Њногое пришлось им пережить: дождливые вечера,  когда  стаптываетсЯ
обувь, и жаркие, когда платье прилипает к телу, продолжительные ожиданиЯ и
бесконечные  прогулки,  толкотню,  брань  и  скотскую  страсть  прохожего,
приведенного в мрачные, сомнительные меблированные комнаты,  откуда  он  с
ругательствами спускалсЯ обратно по грЯзным ступенькам лестницы.
   ‹ето приходило к концу,  грозовое  лето  со  знойными  ночами.  Ќана  и
ЂтласнаЯ уходили после  обеда,  около  девЯти  часов.  Џо  тротуару  улицы
Ќотр-„ам-де-‹орет двумЯ шеренгами шли  женщины,  низко  опустив  голову  и
подобрав юбки; они  спешили  к  бульварам  и  с  деловым  видом  проходили
вплотную мимо лавок,  не  обращаЯ  никакого  вниманиЯ  на  выставленные  в
витринах товары. ќто голоднаЯ толпа проституток квартала Ѓреда высыпала на
улицу, как только зажигали газ. Ќана и ЂтласнаЯ шли мимо церкви  и  всегда
сворачивали на улицу ‹е Џельтье. ‚ ста метрах от кафе ђиш,  приближаЯсь  к
полю действий, они отпускали шлейф тщательно подобранного до того платьЯ и
с этого момента, не обращаЯ вниманиЯ на пыль, подметаЯ подолом тротуары  и
изгибаЯ стан, продолжали медленно идти, еще  больше  замедлЯЯ  шаг,  когда
попадали в Яркую полосу света от кафе. Ћни чувствовали себЯ здесь как дома
и, громко смеЯсь, с вызывающим видом, оглЯдывались на  мужчин,  смотревших
им вслед. ‚ темноте их набеленные лица с Ярким пЯтном  накрашенных  губ  и
подведенными глазами были  полны  волнующего  очарованиЯ  женщин  ‚остока,
выпущенных на базарную площадь. „о одиннадцати часов толкаЯсь в толпе, они
были веселы, лишь изредка  бросаЯ  вслед  неловкому  прохожему,  задевшему
каблуком  оборку  их  юбок:  "сквернаЯ   рожа".   ”амильЯрно   обмениваЯсь
приветствиЯми  с  гарсонами  из  кафе,  они  останавливались  поболтать  у
столиков, угощались предложенными им напитками, пили их медленно,  радуЯсь
возможности  посидеть  в  ожидании  театрального  разъезда.  Ќо   если   с
приближением ночи им не удавалось разок  -  другой  прогулЯтьсЯ  на  ушицу
‹арошфуко, они становились нахальнее, и охота принимала более ожесточенный
характер.  Џод  деревьЯми,  вдоль  темных,  начинавших  пустеть  бульваров
происходила отчаЯннаЯ  торговлЯ,  сопровождавшаЯсЯ  бранью  и  драками.  Ђ
благородные отцы семейств спокойно гулЯли с женами  и  дочерьми,  даже  не
прибавлЯЯ шагу, -  настолько  привыкли  они  к  подобным  встречам.  Љогда
мужчины решительно отказывались от Ќана и  Ђтласной,  стараЯсь  как  можно
скорее исчезнуть в сгущавшихсЯ сумерках, подруги,  пройдЯ  раз  десЯть  от
Ћперы  до  театра  "†имназ",  принимались  прогуливатьсЯ  по  улице  ”обур
Њонмартр. ’ам  до  двух  часов  ночи  пылали  огни  ресторанов,  пивных  и
закусочных, толпа  женщин  кишела  у  входа  в  кафе;  это  был  последний
освещенный, полный оживлениЯ уголок ночного Џарижа, последний  рынок,  где
совершались  сделки  на  одну  ночь,  грубо,  между  целыми  группами,  на
протЯжении всей улицы, точно  в  раскрытых  настежь  коридорах  публичного
дома.
   ‚ те вечера, когда подруги возвращались с пустыми  руками,  между  ними
происходили  ссоры.  Џо  улице  Ќотр-„ам-де-‹орет,  темной  и   пустынной,
скользили женские тени; это  были  запоздавшие  проститутки  из  околотка,
бледные  женщины,  раздраженные  праздно  проведенной  ночью;  они  упорно
продолжали свое дело, препираЯсь хриплыми голосами с каким-нибудь  горьким
пьЯницей, которого они останавливали на углу улицы Ѓреда или ”онтен.
   Ћднако бывали и неожиданно удачные дни, когда  им  перепадали  луидоры,
полученные от приличных господ, которые  шли  с  ними,  спрЯтав  в  карман
ордена. Ћсобенно хорошим  чутьем  обладала  ЂтласнаЯ.  Ћна  знала,  что  в
дождливые  вечера,  когда  мокрый  Џариж  распространЯет  приторный  запах
неопрЯтного алькова, именно в  такую  пасмурную  погоду  зловоние  грЯзных
закоулков сильнее возбуждает мужчин. €  она  выслеживала  наиболее  хорошо
одетых, догадываЯсь об  их  состоЯнии  по  мутным  глазам.  ’очно  приступ
плотского  безумиЯ  проносилсЯ  над  городом.  …й,  правда,  было  немного
страшно, так как  наиболее  приличные  были  в  то  же  времЯ  и  наиболее
омерзительными. ‚есь лоск их пропадал. †ивотнаЯ похоть выЯвлЯлась во  всей
полноте своих чудовищных вкусов и  утонченной  развращенности.  Џоэтому-то
проститутка ЂтласнаЯ относилась без всЯкого уважениЯ  к  важным  господам,
разъезжавшим в экипажах, и, возмущаЯсь ими, говорила, что  кучера  гораздо
лучше своих хозЯев, так как уважают женщину и не изводЯт ее своими адскими
затеЯми.
   Џадение светских людей в бездну разврата поражало Ќана, бывшую  еще  во
власти предрассудков, от которых ЂтласнаЯ старалась ее освободить.
   - ‡начит, - говорила она  в  минуту  серьезной  беседы,  -  добродетель
больше не существует. ЌачинаЯ с верхов и кончаЯ низами -  все  порочны.  ‚
таком случае любопытно, должно быть, в Џариже с  девЯти  часов  вечера  до
трех утра!
   € она весело хохотала и восклицала, что если заглЯнуть во все  комнаты,
можно  стать  свидетелем  презабавных  вещей.   Ќе   только   мелкий   люд
наслаждаетсЯ вволю, немало найдетсЯ и знатных  особ,  залезших  по  уши  в
грЯзь, еще глубже, чем другие. ќто пополнЯло ее образование.
   Ћднажды  вечером,  зайдЯ  за  Ђтласной,  она  увидела  спускавшегосЯ  с
лестницы маркиза де уар; он едва волочил ноги, опираЯсь на  перила;  лицо
его было мертвенно-бледно. Ќана сделала вид, что сморкаетсЯ.  Ќаверху  она
застала подругу в ужасной грЯзи, в омерзительно неопрЯтной постели,  среди
разбросанной всюду немытой посуды, так как ЂтласнаЯ уже  целую  неделю  не
убирала своей комнаты. Ќана удивилась ее знакомству с маркизом. „а, она  с
ним знакома; он даже порЯдком надоел ей и ее бывшему  любовнику-кондитеру.
’еперь он иногда заходил к ней; но этот старик извел ее, он всюду лезет со
своей похотью, даже в ее туфли.
   - „а, моЯ милаЯ, даже в туфли... ќтакаЯ стараЯ свиньЯ! Ћн вечно требует
таких вещей...
   Ќо больше всего смущала Ќана беззастенчивость этого  низкого  разврата.
Ћна вспоминала, как ей было весело притворЯтьсЯ влюбленной, когда она была
содержанкой, между тем как падшие женщины вокруг нее постепенно  гибли.  Љ
тому же ЂтласнаЯ вечно пугала ее полицией. “ нее была масса  рассказов  по
этому поводу. Љогда-то она даже жила с агентом полиции длЯ того, чтобы  ее
оставили в покое; дважды он выручал ее из беды,  когда  ее  чуть  было  не
зарегистрировали, но теперь она  трепетала:  если  ее  снова  накроют,  ей
несдобровать, дело Ясное. Ќужно было только ее послушать.  —тобы  получить
вознаграждение, агенты арестовывали как можно больше женщин; отбирали все,
да еще давали затрещины, если вздумаешь  кричать,  -  настолько  они  были
уверены в вознаграждении и поддержке даже  в  том  случае,  если  в  общей
свалке попадалась и честнаЯ девушка.  ‹етом,  группами  в  двенадцать  или
пЯтнадцать человек, они производили облавы на бульварах;  окружив  тротуар
тесным кольцом, они излавливали до тридцати женщин в  один  вечер.  ’олько
одна ЂтласнаЯ знала укромные места; едва заметив нос агента, она  исчезала
среди бросавшихсЯ врассыпную испуганных женщин, удираЯ сквозь  толпу.  ќто
был такой ужас перед властью, такой страх перед префектурой, что некоторые
из женщин оставались парализованными  у  входа  в  кафе,  увлеченные  сюда
потоком, опустошавшим авеню. Ќо еще больше опасалась ЂтласнаЯ доносов;  ее
кондитер оказалсЯ такой свиньей, что  грозил  выдать  ее,  когда  она  его
бросила. „а, многие мужчины жили за счет своих  любовниц,  пользуЯсь  этим
приемом.  Ћна  уже  не  говорила  о  мерзких  женщинах,   предававших   из
вероломства, если вы оказывались красивее.  Ќана  выслушивала  все  это  с
возраставшим страхом. Ћна всегда трепетала перед властью,  этой  неведомой
силой, этой местью людей, которые могли ее уничтожить, и никто в  мире  не
защитил бы ее. ‘ен-‹азар представлЯлась  ей  могилой,  темной  Ямой,  куда
женщин закапывали живьем, обрезав им предварительно  волосы.  •отЯ  она  и
внушала  себе,  что  стоит  ей  бросить  ”онтана,  как  у   нее   найдутсЯ
покровители, хотЯ  ЂтласнаЯ  и  толковала  ей  о  существовании  известных
списков женщин с приложением  фотографий,  которыми  агенты  обЯзаны  были
руководствоватьсЯ, не имеЯ права трогать попавших в эти списки, она все же
была в постоЯнном страхе, и ей всегда мерещилось, что ее толкают, тащат  и
отправлЯют на освидетельствование. Њысль о врачебном кресле  наполнЯла  ее
ужасом и стыдом, несмотрЯ на то что она давно уже потерЯла всЯкое  чувство
стыдливости.
   Љак-то в конце сентЯбрЯ, когда она  прогуливалась  однажды  вечером  по
бульвару Џуассоньер с Ђтласной, та внезапно бросилась  бежать.  Ќа  вопрос
Ќана она быстро проговорила:
   - ЏолициЯ! Ѓеги, беги!
   € вот в уличной сутолоке началось паническое бегство. ћбки развевались,
обрывались на ходу. Џроисходили драки, слышались крики.  ЉакаЯ-то  женщина
упала. ’олпа со смехом следила за грубым наступлением полицейских,  быстро
сходившихсЯ тесным кольцом. Њежду тем Ќана потерЯла Ђтласную  из  виду.  “
нее подкосились ноги,  она  была  уверена,  что  ее  сейчас  схватЯт;  тут
какой-то мужчина взЯл ее под руку и увел на глазах взбешенных полицейских.
’о был Џрюльер, случайно узнавший ее. Њолча он завернул с ней на пустынную
в то времЯ  улицу  ђужемон,  где  она,  настолько  обессиленнаЯ,  что  ему
пришлось ее поддержать, получила возможность отдышатьсЯ. Ќана его даже  не
поблагодарила.
   - Ќу, - сказал он наконец, - тебе надо успокоитьсЯ... ‡айдем ко мне.
   Ћн жил рЯдом, на улице Ѓержер. Ќо она сразу пришла в себЯ.
   - Ќет, не хочу.
   ’огда он грубо продолжал:
   - ђаз ты шлЯешьсЯ со всеми, почему же ты не хочешь?..
   - Џотому...
   ќтим, по ее мнению, все было сказано. Ћна слишком любила ”онтана, чтобы
изменить ему с его же другом.  Ћстальные  были  не  в  счет,  раз  она  не
получала удовольствиЯ, а делала это по необходимости. …е глупое  упрЯмство
заставило  Џрюльера  совершить  подлость,  достойную  красивого   мужчины,
задетого в своем самолюбии.
   - Ќу, как хочешь, - проговорил он. - ’олько мне с тобой не по пути, моЯ
милаЯ... ‚ыпутывайсЯ сама, как знаешь.
   € он оставил ее. Ќана вновь охватил страх. Ћна сделала  огромный  крюк,
чтобы снова попасть на Њонмартр, быстро пробегаЯ мимо лавок,  бледнеЯ  при
виде приближавшегосЯ мужчины.
   Ќа следующий день, когда Ќана, все еще во  власти  пережитого  накануне
ужаса, отправилась к тетке, она встретилась в пустынной  уличке  ЃатиньолЯ
лицом к лицу с ‹абордетом. ‘начала оба, казалось,  смутились.  Љак  всегда
услужливый, он шел по  каким-то  тайным  делам.  Ћн  первый  оправилсЯ  от
замешательства и выразил удовольствие по поводу приЯтной  встречи.  Џраво,
все до сих пор еще поражены окончательным исчезновением Ќана.  ’ребуют  ее
возвращениЯ.  ‘тарые  друзьЯ  томЯтсЯ  по  ней.  Џотом,  внезапно   принЯв
отеческий тон, он стал ее журить.
   - Њежду нами, дорогаЯ моЯ, говорЯ откровенно, это  становитсЯ  глупо...
Њожно понЯть увлечение. Ќо дойти до того, чтобы дать себЯ так  обобрать  и
получать взамен одни затрещины... ђазве что ты решила добитьсЯ  премии  за
добродетель.
   Ћна слушала его смущеннаЯ. Ћднако, когда он заговорил  с  ней  о  ђозе,
торжествовавшей свою победу над графом Њюффа, в глазах ее блеснул огонек.
   - Ћ, стоит мне захотеть... - пробормотала она.
   ‹абордет тотчас же предложил ей свое содействие в качестве  услужливого
друга. Ћна отказалась. ’огда  он  подошел  к  ней  с  другой  стороны.  Ћн
рассказал, что Ѓорднав ставит пьесу  ”ошри,  в  которой  длЯ  нее  имеетсЯ
превосходнаЯ роль.
   - Љак! Џьеса, в которой есть роль? - воскликнула она с удивлением. - „а
ведь он участвует в ней и мне ничего не сказал!
   Ћна  не  называла  ”онтана.  ‚прочем,   молодаЯ   женщина   тотчас   же
успокоилась. Ћна никогда  больше  не  вернетсЯ  на  сцену.  Ћчевидно,  это
решение не прозвучало убедительно длЯ ‹абордета, так как  он  продолжал  с
улыбкой настаивать.
   - ’ы знаешь, со мною нечего боЯтьсЯ.  џ  подготовлю  твоего  Њюффа,  ты
вернешьсЯ в театр, и Я приведу его к тебе за ручку.
   - Ќет! - сказала она твердо.
   € ушла. Ћна сама умилЯлась своему героизму. Ћна не  чета  этим  мерзким
мужчинам; уж из них ни один не пожертвовал бы собой, не раззвонив  во  все
колокола. ‚се же одно ее поразило: ‹абордет давал ей точно те  же  советы,
что и ”рансис. ‚ечером,  когда  ”онтан  пришел  домой,  она  спросила  его
относительно пьесы ”орши. ”онтан уже два  месЯца  тому  назад  вернулсЯ  в
"‚арьете". Џочему же он ничего не сказал ей о роли?
   - Љакой роли? - спросил он своим неприЯтным голосом. - “ж  не  говоришь
ли ты о роли светской дамы?.. ‚от оно что... ’ы, пожалуй, воображаешь, что
у  тебЯ  талант!  „а  ведь  эта  роль  совершенно  уничтожила   бы   тебЯ,
голубушка... Џраво, ты смешна...
   Ћна была страшно оскорблена. ‚есь вечер ел издевалсЯ над  ней,  называл
ее мадемуазель Њарс. € чем сильнее он  нападал  на  нее,  тем  больше  она
крепилась, вкушаЯ горькое наслаждение в этом самозабвении,  доходившем  до
героизма  и  делавшим  ее  в  собственных  глазах  такой   возвышенной   и
влюбленной. ‘ тех пор, как она отдавалась другим, чтобы  кормить  ”онтана,
она еще больше его любила, как будто усталость и отвращение к торгу  собой
углублЯли ее  любовь  к  нему.  Ћн  становилсЯ  ее  пороком,  который  она
покупала, потребностью, без  которой  она,  подстрекаемаЯ  пощечинами,  не
могла обойтись. Ђ он, видЯ в ней безобидное животное, в конце концов  стал
злоупотреблЯть ее кротостью. Ћна действовала ему  на  нервы;  он  прониксЯ
такой  бешеной  ненавистью  к  ней,  что  даже  пренебрегал   собственными
интересами.  …сли  Ѓоск  пыталсЯ  делать   ему   замечаниЯ,   он   кричал,
раздраженный, неизвестно почему, что ему наплевать на нее и на ее  хорошие
обеды, что он выгонит ее на улицу только длЯ  того,  чтобы  подарить  свои
семь тысЯч франков другой женщине. € тут между ними произошел разрыв.
   Ћднажды вечером Ќана возвратилась домой около одиннадцати часов и нашла
дверь запертой на задвижку. Ћна постучала раз -  никакого  ответа;  второй
раз - опЯть никакого ответа. Њежду тем она видела сквозь дверную  скважину
свет, и ”онтан, не стеснЯЯсь, шагал по комнате. Ћна снова  начала  стучать
без конца, звала, сердилась. Ќаконец послышалсЯ голос ”онтана, медленно  и
грубо бросившего лишь одно слово:
   - ‘терва!
   Ћна постучала обоими кулаками.
   - ‘терва!
   Ћна стала стучать еще сильнее, чуть не разбиваЯ дверь.
   - ‘терва!
   € так, в течение четверти часа, одно и то же ругательство  обрушивалось
на нее, как пощечина, отвечаЯ, точно  насмешливое  эхо,  на  каждый  стук,
которым она сотрЯсала дверь. Џотом,  видЯ,  что  она  еще  упорствует,  он
внезапно открыл дверь встал на пороге,  скрестил  руки  и  сказал  тем  же
холодным, резким голосом:
   - —ерт возьми! Љогда же вы кончите?.. —то вам угодно? Ђ? „адите вы нам,
наконец, спать?.. ђазве вы не видите, что у менЯ гости?
   Ћн действительно был не один. Ќана заметила фигурантку из "Ѓуффа",  уже
в одной сорочке, с всклокоченными, как мочалка, волосами и щелками  вместо
глаз. Ћна хихикала, сидЯ на кровати, за которую заплатила  Ќана.  ‚незапно
”онтан с грозным видом шагнул через порог, разжимаЯ  свои  толстые  пальцы
наподобие клещей.
   - “бирайсЯ, или Я задушу тебЯ.
   ’ут Ќана истерически зарыдала. Ћна испугалась и убежала.  Ќа  этот  раз
выгнали ее. ‚ ее бешенстве ей вдруг пришел в голову Њюффа; но  не  ”онтану
ведь отплачивать ей той же монетой.
   Ќа улице ей прежде всего пришло в голову пойти переночевать к Ђтласной,
если у той никого не будет. Ќана встретила подругу возле ее дома. Ђтласную
также выбросили на улицу; хозЯин, только что повесил на  дверь  замок,  не
имеЯ на это никакого  права,  так  как  обстановка  принадлежала  ей;  она
ругалась, говорила, что потащит его к комиссару.  Њежду  тем  уже  пробило
двенадцать часов, и надо было подумать о ночлеге.  ’огда  ЂтласнаЯ,  сочтЯ
более осторожным не вмешивать в свои  дела  полицейских,  повела  Ќана  на
улицу ‹аваль, к одной даме, содержавшей скромные меблированные комнаты. €м
предоставили во втором этаже узкую комнатку с окнами, выходЯщими во  двор.
ЂтласнаЯ повторЯла:
   - џ бы, конечно, могла пойти к г-же ђобер. ’ам вс