капитала, досрочный баланс последнего года, сохранение акций за Ћбществом,
а позднее - массоваЯ безрассуднаЯ покупка их -  все  это  составлЯло  одно
целое. …сли хочешь успеха, надо миритьсЯ с риском, который с  ним  свЯзан.
Љогда котел перегрет, он может и взорватьсЯ. Ќет, он не признает за  собой
никакой ошибки, он делал то же,  что  делает  всЯкий  директор  банка,  но
только  с  большим  умением  и  размахом.  Ћн  не  отказываетсЯ  от  своей
гениальной, от своей грандиозной  идеи  -  скупить  все  акции  и  свалить
ѓундермана. …му не хватило денег - в этом все дело. ‘ейчас надо начинать с
начала. Ќа следующий понедельник назначено экстренное общее  собрание,  он
совершенно уверен в своих акционерах, они готовы на необходимые жертвы, по
одному его слову все они отдадут ему свое  состоЯние.  Ђ  пока  что  можно
будет протЯнуть на небольшие суммы, которые другие  кредитные  учреждениЯ,
другие крупные банки каждое утро ссужают им на их повседневные  неотложные
нужды, боЯсь чересчур быстрого краха  ‚семирного  банка,  который  мог  бы
отразитьсЯ и на них самих. Љризис минует, все наладитсЯ и расцветет снова.
   - Ќо не кажетсЯ ли вам, - возразил ѓамлен, уже  немного  умиротворенный
этим лучезарным спокойствием, - не кажетсЯ ли  вам,  что  в  этой  помощи,
оказываемой  нам  нашими  соперниками,  скрываетсЯ  определеннаЯ  тактика,
намерение прежде всего оградить себЯ, а  потом,  затЯгиваЯ  наше  падение,
сделать его еще более глубоким? ЊенЯ тревожит, что в этом  деле  участвует
ѓундерман.
   € действительно, ѓундерман одним из первых предложил свои услуги, чтобы
‚семирный  мог   избежать   немедленного   объЯвлениЯ   банкротства.   ќто
объЯснЯлось  его  необычайным  практическим  чутьем:   человек,   которому
пришлось поджечь дом соседа,  торопилсЯ  притащить  побольше  воды,  чтобы
огонь не уничтожил весь квартал. Ћн стоЯл выше чувства мести, у него  было
одно стремление - быть первым в мире продавцом денег, самым богатым, самым
дальновидным, и все личные страсти он сумел принести в жертву непрерывному
увеличению своего состоЯниЯ.
   ‘аккар нетерпеливо махнул рукой. ќто доказательство осмотрительности  и
ума победителЯ бесило его:
   - Ћ, ѓундерман!.. Ћн прикидываетсЯ великодушным и думает, что убил менЯ
своим благородством.
   Ќаступило молчание, и, наконец, Љаролина, до сих пор не вымолвившаЯ  ни
слова, обратилась к ‘аккару:
   - „руг мой, Я не мешала брату высказать вам то, что он должен  был  вам
высказать; чувство горечи, которое он испытал,  узнав  все  эти  печальные
подробности, вполне законно... Ќо наше положение  кажетсЯ  мне  совершенно
Ясным:  ни  в  коем  случае  нельзЯ   допустить,   чтобы   брат   оказалсЯ
скомпрометированным, если дело решительно примет дурной оборот, не  правда
ли? ‚ы знаете, по какому курсу Я продала  наши  акции,  никто  не  посмеет
сказать, что он способствовал повышению, чтобы извлечь из  них  наибольшую
прибыль. ‚прочем, мы знаем, что нам делать, если катастрофа  разразитсЯ...
Џо правде говорЯ, Я не разделЯю вашей упорной надежды. Ќо вы  правы,  надо
боротьсЯ до последней минуты, и будьте уверены, если кто-нибудь  и  станет
обескураживать вас, то уж, конечно, не мой брат.
   Ћна была взволнована: ее прежнЯЯ снисходительность  к  этому  человеку,
так упорно не желавшему сдаватьсЯ,  вернулась  вновь,  но  она  не  хотела
показать свою слабость, так как больше не могла закрывать глаза на все  те
гнусные дела, которые натворил  и,  конечно,  продолжал  бы  творить  этот
неистовый корсар, не имевший понЯтиЯ о совести.
   -  ђазумеетсЯ,  -  подтвердил  ѓамлен,  утомленный  спором  и   готовый
уступить, - Я не стану мешать вам сейчас, когда вы боретесь, чтобы  спасти
нас всех. ђассчитывайте на менЯ, если Я могу быть вам полезен.
   € на этот раз, в эту последнюю минуту, когда  грозило  самое  страшное,
‘аккар снова успокоил,  снова  покорил  их  и  ушел  со  словами,  полными
обещаниЯ и таинственности:
   - ‘пите спокойно... џ еще ничего не могу сказать, но у менЯ есть полнаЯ
уверенность, что дело будет улажено не позже, чем в конце будущей недели.
   ќту же фразу, не объЯснЯЯ ее смысла, он повторЯл всем друзьЯм Ћбщества,
всем  клиентам,  которые  приходили  к  нему  за   советом,   растерЯнные,
устрашенные.  ‚  течение  трех  дней  шествие  на  ‹ондонскую   улицу   не
прекращалось. Њать и дочь де Ѓовилье, Њожандры, ‘едиль,  „ежуа  поочередно
ЯвлЯлись в его кабинет. Ћн принимал  их  очень  спокойно,  с  воинственным
видом, произносил звучные слова,  внушавшие  им  бодрость.  Љогда  же  они
заговаривали о том, чтобы реализовать хотЯ  бы  с  убытком,  он  сердилсЯ,
кричал, чтобы они не делали этой глупости, давал честное слово, что  снова
доведет курс до двух и даже до трех тысЯч франков.  ЌесмотрЯ  на  все  его
ошибки, все продолжали слепо верить в него: только  бы  его  оставили  им,
только бы дали ему возможность грабить их дальше, и он все  распутает,  он
всех их обогатит, как обещал. …сли ничего  не  случитсЯ  до  понедельника,
если  ему  дадут  времЯ  созвать  экстренное  общее  собрание,  он  спасет
‚семирный от разрушениЯ - в, этом были уверены все.
   ‘аккар вспомнил о своем браге ђугоне  -  вот  где  была  та  всемогущаЯ
поддержка, которую  он  имел  в  виду,  не  желаЯ  объЯснЯтьсЯ  подробнее.
‚стретившись как-то с изменником „егремоном и бросив ему  в  лицо  горькие
упреки, он получил от него такой  ответ:  "Ќет,  дорогой  мой,  это  не  Я
покинул вас, вас покинул ваш брат". €, несомненно, этот человек был  прав:
он вошел в дело с непременным условием, что  в  нем  будет  участвовать  и
ђугон, ему безоговорочно обещали ђугона, - нет ничего удивительного,  если
он отстранилсЯ от дела, увидев, что министр не только не участвует в  нем,
а, напротив,  находитсЯ  в  состоЯнии  войны  с  ‚семирным  банком  и  его
директором. Ќа это оправдание  нечего  было  возразить.  “дар  был  силен.
‘аккар понЯл теперь, какой огромной  ошибкой  была  эта  ссора  с  братом,
единственным человеком, который мог бы его  защитить,  сделать  его  особу
неприкосновенной: никто не осмелилсЯ бы довершить его разорение, знаЯ, что
великий человек стоит  за  его  спиной.  €  тот  день,  когда  он  решилсЯ
обратитьсЯ к депутату ѓюре с просьбой похлопотать за него,  был  одним  из
самых тЯжелых дней в его жизни. ‚прочем, он держалсЯ все так же вызывающе,
по-прежнему отказывалсЯ исчезнуть и требовал как должного  помощи  ђугона,
который был еще более заинтересован в том, чтобы избежать скандала, чем он
сам. Ќа следующий день, ожидаЯ обещанного визита ѓюре, он получил записку,
в которой ему в туманных выражениЯх  предлагалось  запастись  терпением  и
рассчитывать на хороший исход, если этому не помешают  обстоЯтельства.  Ћн
удовольствовалсЯ этими скупыми строчками,  рассматриваЯ  их  как  обещание
нейтралитета.
   ‚ действительности же ђугон твердо  решил  окончательно  разделатьсЯ  с
этим зараженным членом своей семьи, который уже  столько  лет  мешал  ему,
вечно пугаЯ своим участием в  каком-нибудь  грЯзном  деле,  -  отсечь  его
насильственным путем. ‚  случае  катастрофы  он  намеревалсЯ  предоставить
событиЯ их естественному течению.  ‘аккар  никогда  не  уедет  из  ”ранции
добровольно, так не проще ли заставить его покинуть родину,  облегчив  ему
бегство после крепкого судебного приговора? ѓромкий скандал, взмах  метлы,
и все будет кончено. Љ  тому  же  после  того  достопамЯтного  днЯ,  когда
министр в пылу красноречиЯ заЯвил в ‡аконодательном корпусе,  что  ”ранциЯ
никогда  не  позволит  €талии  завладеть   ђимом,   положение   его   было
затруднительно. ‚ызвав бурное одобрение  клерикалов  и  усиленные  нападки
"третьей партии",  все  более  усиливавшейсЯ,  он  предвидел  день,  когда
последнЯЯ, с помощью либеральных бонапартистов,  отнимет  у  него  власть,
если он не сделает им какой-нибудь  уступки.  ’акой  уступкой  будет,  при
благоприЯтных  обстоЯтельствах,  его  отказ  помогать  этому  пресловутому
‚семирному банку, который пользовалсЯ покровительством ђима и стал  теперь
опасной силой. € ђугон окончательно  решилсЯ  после  секретного  сообщениЯ
своего коллеги, министра  финансов,  который,  собираЯсь  выпустить  новый
заем,  встретил  большую  сдержанность  со  стороны  ѓундермана   и   всех
банкиров-евреев, намекнувших ему, что они не дадут своих капиталов до  тех
пор, пока рынок находитсЯ в ненадежных руках и подвержен всЯческому риску.
ѓундерман победил. Ќо  уж  лучше  евреи,  признанные  короли  золота,  чем
католики-ультрамонтане, которые сделаютсЯ властителЯми  всего  мира,  если
станут королЯми биржи!
   Џотом рассказывали, что  когда,  по  поручению  „елькамбра,  давно  уже
затаившего злобу против ‘аккара, у ђугона осторожно спросили,  как  бы  он
повел себЯ по отношению к брату  в  случае  судебного  вмешательства,  тот
откровенно заЯвил: "Ђх, пусть он, наконец, избавит менЯ от  ‘аккара,  и  Я
поставлю большущую свечу за его здоровье!" ‘ той минуты, как ђугон оставил
‘аккара на произвол судьбы,  участь  последнего  была  решена.  „елькамбр,
который после своего прихода  к  власти  все  времЯ  подстерегал  ‘аккара,
наконец-то мог припереть его буквой закона, поймать в широкие  юридические
сети: теперь ему  нужен  был  только  предлог,  чтобы  натравить  на  него
жандармов и судей.
   Љак-то утром Ѓуш, выходивший из себЯ при мысли о том, что он все еще не
начал действовать, ЯвилсЯ в суд. …сли он не поторопитсЯ, ему  никогда  уже
не получить от ‘аккара четырех тысЯч франков, которые причитались Њешен по
пресловутому счету расходов на маленького  ‚иктора.  Џлан  его  был  очень
прост - он хотел поднЯть чудовищный скандал и обвинить ‘аккара в похищении
мальчика, что  дало  бы  ему  возможность  рассказать  со  всеми  гнусными
подробностЯми об изнасиловании матери  и  о  покинутом  ребенке.  Џодобный
процесс,  возбужденный  против  директора  ‚семирного  банка  в  атмосфере
волнениЯ, вызванного критическим положением этого банка, несомненно должен
был взбудоражить весь Џариж, и Ѓуш все еще надеЯлсЯ, что  ‘аккар  заплатит
ему при первой угрозе. Ќо чиновник прокуратуры, которому случилось принЯть
его, родной племЯнник „елькамбра, выслушал его рассказ  с  нетерпеливым  и
скучающим видом: нет, нет, эти сплетни ничего не стоЯт, они не подходЯт ни
под одну статью закона. ђазочарованный, Ѓуш возмутилсЯ, заговорил о  своем
долготерпении, о своей доброте по отношению к ‘аккару, о том, что он  даже
поместил свои деньги депозитом  во  ‚семирный  банк.  ’ут  судьЯ  поспешно
перебил его. Љак! Ѓуш рискует потерЯть свои  деньги,  вложив  их  в  банк,
которому грозит неминуемый крах, и ничего не предпринимает!  „а  ведь  это
проще всего - надо только возбудить дело о мошенничестве, и с этой  минуты
правосудие  будет  поставлено  в  известность  о  жульнических  проделках,
влекущих за собой банкротство. ‚от это сильный удар, не то что мелодрама о
какой-то девке, умершей от пьЯнства,  и  о  ребенке,  выросшем  в  сточной
канаве. Ѓуш слушал внимательно и серьезно: его направлЯли по новому следу,
подсказывали ему новый образ действий, о котором  он  и  не  помышлЯл.  Ћн
понимал, к чему это могло повести: ‘аккар будет арестован, ‚семирный  банк
погибнет навсегда. “же одного только страха потерЯть свои деньги  было  бы
довольно, чтобы толкнуть Ѓуша на  немедленное  решение;  он  вообще  любил
катастрофы, дававшие возможность половить рыбку в мутной воде.  Ћднако  он
сделал вид, что колеблетсЯ, сказал, что подумает, что зайдет еще раз,  так
что помощнику прокурора пришлось вложить  ему  в  руку  перо  и  заставить
написать тут же, у него в кабинете, на  его  письменном  столе  жалобу  на
мошенничество, после чего, выпроводив посетителЯ и пылаЯ усердием, молодой
человек сейчас же отправилсЯ к своему дЯдюшке, министру юстиции. „ело было
сделано.
   Ќа следующий день в помещении Ћбщества на ‹ондонской  улице  у  ‘аккара
было  длительное  совещание  с  членами   наблюдательного   совета   и   с
юрисконсультом по поводу баланса,  который  он  хотел  представить  общему
собранию. ЌесмотрЯ на  суммы,  полученные  в  долг  от  других  финансовых
учреждений, пришлось, ввиду все возраставших требований, закрыть все кассы
и приостановить платежи. ’от самый банк, в кассах которого еще месЯц назад
лежало  около  двухсот  миллионов,  был  в   состоЯнии   заплатить   своим
обезумевшим клиентам лишь какие-нибудь  несколько  сот  тысЯч  франков  по
первым требованиЯм. Ќа основании краткого отчета, представленного накануне
экспертом, которому поручено было проверить книги, коммерческий суд  вынес
официальное решение о банкротстве. €, несмотрЯ  на  все,  движимый  слепой
надеждой и непонЯтной упорной отвагой,  ‘аккар  еще  раз  пообещал  спасти
положение. Љак раз в тот день, когда он ждал ответа из биржевого  комитета
относительно расчетного курса,  вдруг  вошел  швейцар  и  сообщил,  что  в
соседней  комнате  его  ждут  какие-то  трое.  Ѓыть  может,  это   Явилось
спасение?.. Ћн радостно бросилсЯ к ним, но увидел полицейского комиссара с
двумЯ агентами, которые тут же и арестовали  его.  Џриказ  об  аресте  был
отдан на основании отчета эксперта, изобличившего неправильности в книгах,
а  главное,  на  основании  жалобы  Ѓуша,  который   обвинЯл   ‘аккара   в
злоупотреблении доверием, утверждаЯ, что денежные суммы, помещенные  им  в
депозит, получили иное назначение.
   Ћдновременно в своей  квартире  на  улице  ‘ен-‹азар  был  арестован  и
ѓамлен. Ќа этот раз все было действительно кончено; казалось,  всЯ  злоба,
все неудачи объединились против них.  ќкстренное  общее  собрание  уже  не
могло состоЯтьсЯ. ‚семирный банк перестал существовать. Љаролины  не  было
дома, когда арестовали брата, и ему удалось оставить ей лишь  коротенькую,
наспех набросанную записку. ЏридЯ домой, она остолбенела. Ћна  никогда  не
могла себе представить, что кому-нибудь может хоть на минуту прийти  мысль
отдать его под суд. …й казалось, что подозрениЯ в  каких  бы  то  ни  было
сомнительных махинациЯх ни в коем случае не могут коснутьсЯ  ѓамлена,  что
один  факт  его  длительных  отлучек  всецело  оправдывает  его.  ‚едь  на
следующий же день после объЯвлениЯ банкротства брат и сестра  отдали  все,
что имели, в пользу актива, пожелав  выйти  из  этой  авантюры  такими  же
беднЯками, какими они в нее вошли. ‘умма оказалась солидной, около  восьми
миллионов, поглотивших вместе с собой и те триста тысЯч  франков,  которые
достались им в наследство от тетки. Љаролина немедленно начала хлопотать и
ходатайствовать, она жила теперь только длЯ того, чтобы облегчить  участь,
чтобы подготовить защиту  своего  бедного  †оржа.  ЌесмотрЯ  на  все  свое
мужество, она всЯкий раз заливалась слезами, когда представлЯла себе,  как
он, ни в чем не повинный, сидит  под  замком,  забрызганный  грЯзью  этого
ужасного скандала, навсегда  испортившего,  запЯтнавшего  его  жизнь.  Ћн,
такой мЯгкий, такой  слабый,  наивно,  по-детски  верующий  и  совершенный
"дурачок" - так она его называла - во всем, что лежало  за  пределами  его
техники!  ‚начале  она  страшно  возмущалась   ‘аккаром   -   единственным
виновником катастрофы, причиной всех их несчастий, восстанавливаЯ в памЯти
и отчетливо представлЯЯ себе теперь его разрушительную  работу,  с  первых
дней, когда он весело подшучивал над ней по поводу чтениЯ  кодекса,  и  до
последних дней, до конца, когда суроваЯ неудача  заставила  расплачиватьсЯ
за все беззакониЯ, которые она предвидела  и  допустила.  Џотом,  терзаЯсь
угрызениЯми совести,  обвинЯЯ  себЯ  в  соучастии,  она  умолкла,  избегаЯ
упоминать о нем и решив действовать так, как будто его не было  на  свете.
Љогда ей приходилось называть его имЯ, она говорила о нем как о совершенно
чужом человеке, принадлежавшем к враждебной партии, интересы которой  были
противоположны  ее  интересам.  Џочти  ежедневно  навещаЯ  в   Љонсьержери
ѓамлена, она ни разу не попросила свиданиЯ с ‘аккаром и мужественно сидела
в своей квартире на улице ‘ен-‹азар, принимаЯ  всех,  кто  приходил,  даже
тех, кто ЯвлЯлсЯ с оскорблениЯми  на  устах,  -  словом,  превратившись  в
деловую женщину, решившую спасти честь и счастье своего  брата,  насколько
это было возможно.
   ‚ долгие дни, которые она проводила наверху, в той самой чертежной, где
пережила когда-то такие  счастливые  дни  труда  и  надежд,  одно  зрелище
особенно надрывало ее сердце. ЏодходЯ к окну и бросаЯ взглЯд  на  соседний
особнЯк, она не могла без боли видеть бледные лица графини де Ѓовилье и ее
дочери Ђлисы, мелькавшие за стеклами тесной комнатки, где жили эти  бедные
женщины. ‘тоЯли мЯгкие февральские дни, и она  часто  видела  их  также  в
саду, где они медленно, с опущенной  головой  бродили  по  мшистым  аллеЯм
опустошенного  зимними  холодами  сада.  Љатастрофа,  постигшаЯ  эти   два
существа, была ужасна. Ќесчастные женщины, еще две  недели  назад  имевшие
миллион восемьсот тысЯч франков  -  стоимость  их  шестисот  акций,  -  на
сегоднЯшний день могли бы выручить за них только восемнадцать  тысЯч,  так
как с трех тысЯч франков курс упал до тридцати франков. € все их состоЯние
испарилось, исчезло в одно мгновение: двадцать тысЯч франков приданого,  с
таким трудом отложенного графиней; семьдесЯт тысЯч франков, полученные под
залог фермы Ћбле, а потом сама ферма,  проданнаЯ  за  двести  сорок  тысЯч
франков, тогда  как  она  стоила  четыреста.  Љак  быть,  если  закладные,
тЯготевшие над особнЯком, уже  съедали  восемь  тысЯч  франков  в  год,  а
расходы по дому отнимали не менее семи тысЯч, несмотрЯ на все их стараниЯ,
на всю скаредность, на чудеса строжайшей экономии, которые они  совершали,
чтобы соблюсти внешние приличиЯ и жить соответственно своему рангу? € даже
если продать акции - как  существовать  дальше,  как  удовлетворЯть  самые
насущные нужды на эти  восемнадцать  тысЯч  франков  -  последний  обломок
крушениЯ? Џеред  ними  вставала  необходимость,  которой  графинЯ  еще  не
решалась взглЯнуть прЯмо в лицо: выехать из особнЯка, поскольку она уже не
могла платить процентов, оставить его кредиторам, не ожидаЯ, чтобы те сами
пустили его в  продажу,  немедленно  переехать  в  какую-нибудь  маленькую
квартирку и зажить там незаметно и скромно, проедаЯ  последние  крохи.  Ќо
графинЯ не сдавалась, потому что против этого восставало все ее  существо,
потому что это означало длЯ нее  гибель  всего,  что  составлЯло  длЯ  нее
жизнь, гибель древней славы ее рода, которую она столько лет с героическим
упорством поддерживала  своими  дрожащими  руками.  Ѓовилье  -  в  наемной
квартире, изгнанные из-под крова своих предков, живущие у чужих  людей,  в
нищете, длЯ всех очевидной нищете  побежденных;  как  тут  не  умереть  со
стыда? € графинЯ продолжала боротьсЯ.
   Ћднажды утром Љаролина увидела, как обе женщины стирали под  навесом  в
саду свое белье. ‘таруха кухарка, совсем уже  немощнаЯ,  теперь  не  могла
быть длЯ них настоЯщей помощницей: во  времЯ  недавних  холодов  им  самим
пришлось ухаживать за ней; то же было и с ее мужем: одновременно  швейцар,
кучер и камердинер, он с большим трудом подметал полы в доме и ухаживал за
древней клЯчей, такой же спотыкающейсЯ и изможденной, как  он  сам.  €так,
женщины  мужественно  взЯлись  за  хозЯйство:  дочь  бросала  иногда  свои
акварели,  чтобы  сварить  жиденький  суп,  которым  скудно  питались  все
четверо, а мать вытирала пыль с мебели и чинила  одежду  и  обувь,  совсем
помешавшись на этой  мелочной  экономии  и  воображаЯ,  что  уйдет  меньше
метелок, иголок и ниток, если употреблЯть их будет она сама. Ќо надо  было
видеть, как они суетились, когда кто-нибудь приходил к ним  в  гости,  как
они сбрасывали передники, торопливо умывались и поЯвлЯлись уже как хозЯйки
дома, с белыми, не знающими работы руками. —есть была  спасена:  на  улице
они показывались, как и прежде, в запрЯженной  по  всем  правилам  карете,
котораЯ отвозила  графиню  с  дочерью  по  их  делам;  раз  в  две  недели
по-прежнему давались обеды, за которыми собирались те же гости,  что  и  в
прежние  зимы,  причем  на  столе  не  убавилось  ни  одного  блюда,  а  в
канделЯбрах - ни одной свечи. € надо было наблюдать за их  жизнью  сверху,
из окон, выходивших в сад, как это делала Љаролина, чтобы  понЯть,  какими
ужасными голодными "завтра" покупалсЯ весь этот декорум,  всЯ  эта  ложнаЯ
видимость исчезнувшего богатства. ‚идЯ их в глубине этого сырого  колодца,
зажатого между соседними домами, видЯ, как, полные смертельной тоски,  они
прогуливаютсЯ  под  зеленоватыми  остовами  вековых   деревьев,   Љаролина
отходила от окна, полнаЯ бесконечной жалости, и сердце ее  разрывалось  от
упреков совести, словно она  была  соучастницей  ‘аккара,  виновника  этой
нищеты.
   Ќо однажды утром ей пришлось испытать еще более непосредственное, более
мучительное огорчение. …й доложили о приходе „ежуа, и она храбро  вышла  к
нему навстречу:
   - Ќу что, бедный мой „ежуа...
   Ќо она испуганно замолчала, заметив бледность  старого  курьера.  ѓлаза
его казались потухшими на расстроенном лице. € он, такой  высокий,  сейчас
как-то согнулсЯ, словно став вдвое меньше ростом.
   - Џослушайте, не надо так падать духом из-за потери этих денег.
   ’ут он медленно заговорил:
   - Ћ нет, сударынЯ, это не потому... ‘лов нет, в первую минуту удар  был
жесток, ведь Я так привык думать, что мы богаты.  Љогда  выигрываешь,  это
ударЯет в голову, как вино... Ћ господи, Я уже примирилсЯ с мыслью о  том,
чтобы снова взЯтьсЯ за работу, Я стал бы работать так много, что  в  конце
концов опЯть собрал бы ту сумму... Ќо ведь вы не знаете, что...
   Љрупные слезы покатились по его щекам.
   - ‚ы не знаете, что... что она ушла...
   - “шла? Љто ушел? - с удивлением спросила Љаролина.
   - Ќатали, моЯ дочь... ‡амужество ее расстроилось, она  просто  из  себЯ
вышла, когда отец ’еодора сказал нам, что его сын и так слишком долго ждал
и теперь женитсЯ на дочери одной галантерейщицы, за которой дают  чуть  ли
не  восемь  тысЯч  приданого.  ќто-то  мне  понЯтно.  Љак   ей   было   не
рассердитьсЯ, когда она узнала, что у нее нет ни гроша и что она останетсЯ
старой девой... Ќо ведь Я так любил ее!  ‚от  еще  этой  зимой  Я  вставал
ночью, чтобы получше укрыть ее одеЯлом. џ отказывал себе в табаке, чтобы у
нее были красивые шлЯпки, Я был ей вместо матери, Я  сам  вырастил  ее,  у
менЯ была одна радость в жизни - видеть ее в нашей маленькой квартирке.
   ‘лезы душили его, он зарыдал.
   - Ђ все из-за того, что Я зарвалсЯ... Џродай Я тогда, когда мои  восемь
акций давали мне шесть тысЯч франков - ее приданое, и сейчас она  была  бы
замужем. Ќо, видите ли, акции все поднимались, и Я  подумал  о  себе,  мне
захотелось иметь сначала шестьсот, потом восемьсот, потом  тысЯчу  франков
ренты. ’ем более что впоследствии девочка получила бы  по  наследству  эти
деньги... Џодумать только, что был момент, при курсе в три тысЯчи, когда Я
держал в руках двадцать четыре тысЯчи франков  и  мог,  выделив  ей  шесть
тысЯч франков на приданое, уйти на покой, имеЯ  девЯтьсот  франков  ренты.
’ак нет же! џ хотел иметь тысЯчу, ну не глупо ли? Ђ сейчас это  составлЯет
всего только двести франков... Ђх, тут моЯ вина, лучше бы мне утопитьсЯ!
   Ћчень взволнованнаЯ горем старика, Љаролина ждала, пока он  успокоитсЯ.
Ћднако ей хотелось узнать, в чем дело.
   - “шла? Ќо как же это случилось, мой бедный „ежуа?
   Ћн смутилсЯ, легкаЯ краска выступила на его бледных щеках:
   - „а так, ушла, исчезла три днЯ назад... Ќедавно  она  познакомилась  с
одним господином, который жил напротив нас, - с очень приличным господином
лет сорока... Ќу вот, она и убежала.
   €  пока  он  рассказывал  подробности,  запинаЯсь,  подыскиваЯ   слова,
Љаролина Ясно представлЯла себе  хорошенькую  белокурую  Ќатали,  хрупкую,
грациозную девушку,  выросшую  на  парижской  мостовой.  Ћна  с  особенной
Ясностью представлЯла себе ее  большие  глаза  с  таким  спокойным,  таким
холодным взглЯдом, светившимсЯ беспредельным эгоизмом. „евушка  безмЯтежно
принимала обожание боготворившего ее отца и  была  благонравна,  пока  это
было ей выгодно, - неспособнаЯ на бессмысленное  падение,  пока  еще  была
надежда на приданое, на замужество, на  возможность  царить  за  прилавком
какой-нибудь лавчонки.  Ќо  жить  без  гроша,  мучитьсЯ  вместе  со  своим
добрЯком-отцом, который вынужден будет снова взЯтьсЯ за работу, -  о  нет,
хватит с нее этого  унылого  существованиЯ,  ведь  изменить  его  уже  нет
надежды! € вот она спокойно надела ботинки, надела шлЯпку и ушла.
   - Ћ господи! - продолжал бормотать „ежуа. - …й было не очень  весело  у
нас, это правда, ведь  хорошенькой  девушке  обидно,  когда  ее  молодость
пропадает даром... Ќо все-таки  она  поступила  очень  жестоко.  Џодумайте
только! “йти, не попрощавшись со мной, не написав ни строчки, ни словечка,
не пообещав, что она будет хоть изредка менЯ навещать... ‡акрыла за  собой
дверь, и все. Џосмотрите, как  у  менЯ  дрожат  руки...  Џраво,  Я  совсем
одурел, ничего не могу с собой  поделать  -  все  времЯ  ищу  ее  дома.  Ћ
господи, неужели это правда, что после стольких лет Я лишилсЯ  ее,  что  у
менЯ никогда больше не будет моей славной маленькой дочурки?
   Ћн уже не плакал, но смотреть на его скорбную  растерЯнность  было  так
тЯжело, что Љаролина схватила его за руки и, не находЯ  другого  утешениЯ,
только повторЯла:
   - Ѓедный мой „ежуа, бедный „ежуа...
   Џотом, желаЯ отвлечь его, она заговорила о банкротстве ‚семирного.  Ћна
просила прощениЯ за то, что позволила ему взЯть акции, и  сурово  осуждала
‘аккара, не называЯ  его  имени.  Ќо  бывший  курьер  сразу  воодушевилсЯ.
“жаленный азартом игры, он все еще не излечилсЯ от этого укуса:
   - Ћ нет, господин ‘аккар был совершенно прав, запрещаЯ  мне  продавать.
„ело шло великолепно, мы бы всех их  проглотили,  если  бы  не  изменники,
которые предали нас... Ђх, сударынЯ, будь господин ‘аккар  здесь,  все  бы
пошло по-другому. …го заключение в тюрьму - это просто смерть  длЯ  нас...
Ћн, только он один мог бы еще спасти нас всех... џ так и сказал  судебному
следователю: "‘ударь, верните его нам, и Я снова доверю ему свое имущество
и свою жизнь, потому что этот человек - сам господь бог! Ћн  сделает  все,
что захочет". Љаролина смотрела на него в немом изумлении. Љак! Ќи  одного
гневного слова, ни одного упрека? ќто была пылкаЯ вера  фанатика.  Љак  же
велика была власть ‘аккара над этой толпой, если он мог до  такой  степени
поработить ее?
   - џ ведь с тем сюда и пришел, сударынЯ, чтобы сказать  вам  это.  Џрошу
прощениЯ, что Я заговорил о своей беде,  -  у  менЯ  сейчас  голова  не  в
порЯдке... Љогда вы увидите господина ‘аккара, непременно  передайте  ему,
что мы по-прежнему заодно с ним.
   Ћн ушел своей нетвердой походкой, и, оставшись одна,  Љаролина  на  миг
почувствовала отвращение к жизни. Џосещение этого несчастного  взволновало
ее до глубины души. € ее  гнев  против  того,  другого,  которого  она  не
называла, еще больше усилилсЯ, еще глубже укоренилсЯ в ее сердце. ‚прочем,
последовали другие визиты, в это утро их было особенно много.
   ‚ этом людском  потоке  ее  больше  всех  растрогали  †орданы.  Џоль  и
Њарсель, как и полагаетсЯ любЯщим супругам, которые по важным делам всегда
ходЯт вместе, пришли вдвоем спросить у нее, действительно ли их  родители,
Њожандры, ничего не могут выручить за свои акции. €  тут  тоже  беда  была
непоправима. „о решительных  сражений,  разыгравшихсЯ  на  последних  двух
ликвидациЯх, бывший фабрикант брезента  имел  уже  семьдесЯт  пЯть  акций,
которые стоили ему около восьмидесЯти тысЯч  франков:  прекраснаЯ  сделка,
потому что при курсе в три тысЯчи франков  эти  акции  могли  дать  двести
двадцать пЯть тысЯч. Ќо хуже всего было то, что, увлекшись борьбой и слепо
верЯ в гений ‘аккара, Њожандр играл без обеспечениЯ и все  времЯ  покупал,
так что ужасающаЯ разница - более двухсот  тысЯч  франков  -  унесла  весь
остаток его состоЯниЯ, пЯтнадцать тысЯч  франков  ренты,  нажитых  тЯжелым
тридцатилетним трудом. ’еперь у него нет ничего, и врЯд ли он расквитаетсЯ
со всеми кредиторами, даже если продаст свой особнЯчок на  улице  ‹ежандр,
которым так гордилсЯ. €, конечно, госпожа Њожандр больше виновата в  этом,
чем он.
   - Ђх, сударынЯ, - рассказывала Њарсель, милое личико которой оставалось
свежим и улыбающимсЯ даже среди всех этих бедствий, - вы  не  можете  себе
представить,  во  что  превратилась  мама!  ’акаЯ   благоразумнаЯ,   такаЯ
бережливаЯ, гроза служанок!.. ‚ечно она ходила за ними по пЯтам, проверЯла
их счета. Ќу, а в последнее времЯ она только  и  говорила,  что  о  сотнЯх
тысЯч франков, она сама подталкивала папу... Џапа, тот был в  душе  далеко
не так храбр и, конечно, послушалсЯ бы дЯдю ава, если б она не свела  его
с ума своей вечной мечтой сорвать крупный выигрыш - миллион! ќто  началось
у них с чтениЯ финансовых газет, и папа  загорелсЯ  первый  -  так  что  в
первое времЯ он даже скрывал свое увлечение. Ќо потом, когда  в  это  дело
вмешалась и мама - а она, как хорошаЯ хозЯйка, долго была против  биржевой
игры, - все пошло прахом, и очень быстро. Џодумать только, до  чего  жажда
наживы портит честных людей!
   Џредставив себе физиономию дЯдюшки ава, о котором напомнили ему  слова
жены, †ордан повеселел.
   - Ђ если бы вы видели спокойствие дЯди среди  всех  этих  катастроф!  -
вмешалсЯ он. - ‚едь он предсказывал это и  теперь  торжествует,  пыжась  в
своем тугом воротнике. Ћн ни разу не пропустил биржу, ни разу  не  упустил
случаЯ поиграть на наличные, по маленькой,  вполне  довольный  пЯтнадцатью
или двадцатью франками, которые он уносил с  собой  каждый  вечер,  словно
аккуратный чиновник, добросовестно отработавший свой день. ‚округ него  со
всех  сторон  рушились  миллионы,   гигантские   состоЯниЯ   вырастали   и
рассыпались в течение двух часов,  золото  лилось  дождем  среди  громовых
раскатов, а он продолжал  себе,  не  горЯчась,  зарабатывать  свои  мелкие
барыши, свой маленький доходец на свои мелкие страстишки... „а, это хитрец
из хитрецов, и хорошенькие девушки с улицы Ќолле получили от  него  немало
пирожков и конфет.
   ќтот добродушный намек на любовные похождениЯ капитана рассмешил  обеих
женщин, но мысль о том, что произошло, снова привела их в уныние.
   - “вы! - вздохнула Љаролина. - џ не думаю, чтобы  ваши  родители  могли
что-нибудь получить за свои акции. Њне кажетсЯ, что это конец. ‘ейчас  они
стоЯт тридцать франков, потом упадут до двадцати  франков,  до  ста  су...
Ѓоже мой,  бедные  люди!  ‚  их  возрасте,  с  их  привычкой  к  жизненным
удобствам, - что с ними будет?
   - —то же делать, - просто ответил †ордан,  -  придетсЯ  позаботитьсЯ  о
них... Њы еще не очень богаты,  но  все-таки  дело  сдвинулось  с  мертвой
точки, и мы не оставим их на улице.
   …му, наконец, повезло. Џосле  стольких  лет  неблагодарной  работы  его
первый  роман,  сначала  опубликованный  в  журнале,  а  затем  выпущенный
отдельным изданием, уже пользовалсЯ  большим  успехом.  “  него  поЯвилось
несколько тысЯч франков, перед ним были теперь открыты  все  двери,  и  он
горел желанием снова принЯтьсЯ за работу, уверенный в богатстве и славе.
   - …сли мы не сможем взЯть их к себе, то наймем им маленькую  квартирку.
Љак-нибудь устроимсЯ, черт возьми!
   Њарсель, смотревшаЯ на него с невыразимой нежностью, всЯ затрепетала:
   - Ћ Џоль, Џоль, какой ты добрый!
   € она разрыдалась.
   - “спокойтесь, дитЯ мое, прошу вас, успокойтесь, - повторЯла удивленнаЯ
Љаролина. - Ќе надо так огорчатьсЯ.
   - Ќет, нет, Я не огорчаюсь... Ќо, право же, все  это  так  нелепо!  Ќу,
скажите, разве мама и папа не должны были, когда Я  выходила  замуж,  дать
мне то приданое, о котором они постоЯнно твердили! Љогда Џоль осталсЯ  без
гроша, а Я все-таки сдержала данное  ему  обещание,  они  сказали,  что  Я
сделала глупость, и не дали нам под этим предлогом ни  одного  сантима.  Ђ
вот сейчас они сами сидЯт на мели, и мое приданое очень пригодилось бы  им
- уж его-то не съела бы биржа!
   Љаролина и †ордан не смогли удержатьсЯ от  смеха.  Ќо  это  не  утешило
Њарсель, она заплакала еще сильнее:
   - € дело не только в этом... Љогда  Џоль  был  беден,  Я  лелеЯла  одну
мечту. „а, Я воображала себЯ сказочной принцессой и  думала,  что  в  один
прекрасный день Я принесу моему  бедному  разоренному  принцу  много-много
денег и помогу ему стать великим поэтом... € вот он уже  не  нуждаетсЯ  во
мне, и Я только обуза длЯ него с моей семьей! ‚се трудности падут на  него
одного, он один будет делать все  подарки...  Ђх,  у  менЯ  просто  сердце
разрываетсЯ, как подумаю об этом!
   Ћн порывисто обнЯл ее:
   - —то это ты болтаешь, дурочка? „а разве женщина должна делать подарки?
‚едь ты подарила мне  себЯ,  свою  молодость,  свою  любовь,  свой  чудный
характер, и во всем мире нет принцессы, котораЯ могла бы подарить больше!
   ‘частливаЯ, что ее так любЯт, решив, что и в самом деле глупо  плакать,
она сейчас же успокоилась.
   - …сли твои родители согласЯтсЯ, - продолжал он,  -  мы  поселим  их  в
Љлиши - Я видел там недорогие квартирки в первом этаже, с садом... “  нас,
в нашей конурке, где еле умещаютсЯ два  стула,  очень  мило,  но  чересчур
тесно. ’ем более что скоро нам понадобитсЯ место длЯ...
   €, снова улыбнувшись, он обратилсЯ к Љаролине, растроганно  наблюдавшей
за молодой четой:
   - „а, скоро нас будет трое. ’еперь, когда  Я  стал  важным  господином,
который зарабатывает на жизнь, уже  можно  в  этом  признатьсЯ!..  ‚идите,
сударынЯ, вот еще один подарок, который она мне собираетсЯ сделать, а  она
горюет, что ничего мне не подарила... Љаролина, все еще горько  страдавшаЯ
от своей бездетности, взглЯнула  на  слегка  покрасневшую  Њарсель  и  тут
только заметила ее  пополневшую  талию.  ’еперь  и  ее  глаза  наполнились
слезами.
   - Ђх, милые дети, крепко любите друг  друга.  ‚ы  одни  благоразумны  и
счастливы!
   Џрежде чем проститьсЯ, †ордан сообщил  Љаролине  подробности  о  газете
"Ќадежда". ‘ инстинктивным отвращением к  аферам,  он  шутил,  называЯ  ее
удивительнейшим притоном, полным  отголосков  биржевой  игры.  €грал  весь
персонал редакции, начинаЯ от директора  и  кончаЯ  рассыльным.  Ќе  играл
только он сам, †ордан, и, как он со смехом рассказывал,  все  смотрели  на
него косо и глубоко презирали за это. Ќо банкротство ‚семирного банка и, в
особенности,  арест  ‘аккара  оказались  длЯ  газеты  смертельным  ударом.
‘отрудники  разбежались,  только   †антру,   оказавшийсЯ   в   безвыходном
положении, все еще упорствовал, цеплЯЯсь за этот  обломок  и  надеЯсь  еще
немного  просуществовать  остатками  кораблекрушениЯ.  ќто  был   конченый
человек - три года богатства и чудовищного злоупотреблениЯ всем  тем,  что
покупаетсЯ   за   деньги,   совершенно   разрушили   его   организм:   так
изголодавшиесЯ люди, добравшись до пищи, умирают от несварениЯ желудка.  €
любопытным, а впрочем,  вполне  закономерным  было  окончательное  падение
баронессы ‘андорф, котораЯ, совершенно потерЯв  голову,  стала  любовницей
этого человека в самом разгаре катастрофы, надеЯсь вернуть свои деньги.
   Џри этом имени  Љаролина  немного  побледнела,  но  †ордан,  ничего  не
знавший о соперничестве двух женщин, продолжал:
   - Ќе знаю, почему она сошлась с  ним.  Њожет  быть,  она  думала,  что,
благодарЯ своим свЯзЯм в  газетном  мире,  он  будет  сообщать  ей  нужные
сведениЯ. Ђ возможно, что она докатилась до  него  в  силу  самих  законов
падениЯ - спускаЯсь все ниже и ниже. Њне часто приходилось наблюдать,  что
в азарте игры есть какой-то разрушающий  фермент,  который  подтачивает  и
растлевает  все,  который  самых  самолюбивых,  самых  благородных   людей
превращает в отребье человечества, в отбросы, годные  длЯ  помойных  Ям...
’ак или иначе, но если этот канальЯ  †антру  не  забыл  пинков,  которыми,
говорЯт, угощал его отец баронессы, когда в былые дни он приходил  к  нему
попрошайничать, то сейчас он хорошо отомстил. џ  сам,  завернув  как-то  в
редакцию, чтобы попытатьсЯ получить жалованье,  слишком  поспешно  отворив
дверь, налетел на бурное объЯснение  и  собственными  глазами  видел,  как
†антру с размаху бил баронессу по лицу... „а, этот  пьЯница,  погрЯзший  в
алкоголе и разврате, колотил, как грубый извозчик, эту светскую даму!
   Љаролина остановила его жестом, выражавшим страдание: ей казалось,  что
брызги этой грЯзи попадают и на нее.
   “ходЯ, Њарсель ласково сжала ее руку:
   - ‚ы только не подумайте, сударынЯ, - мы  пришли  не  длЯ  того,  чтобы
сказать  вам  что-нибудь  неприЯтное.  Ќаоборот,  Џоль   всегда   защищает
господина ‘аккара.
   - …ще бы! - вскричал молодой человек. - Ћн  всегда  был  расположен  ко
мне. џ никогда не забуду, как он избавил нас от  этого  ужасного  Ѓуша.  €
потом, это все-таки очень сильный человек. Љогда вы его увидите, сударынЯ,
пожалуйста, передайте, что "юнаЯ чета" все так же благодарна ему.
   Љогда †орданы ушли, Љаролина  с  безмолвным  гневом  покачала  головой.
Ѓлагодарна - за что? ‡а разорение Њожандров? †орданы, так  же  как  „ежуа,
ушли со словами оправданиЯ и с добрыми пожеланиЯми. Ђ  ведь  они-то  знали
истинное положение вещей! ќтот писатель,  побывавший  в  мире  финансов  и
исполненный такого великолепного презрениЯ к деньгам, был  в  курсе  всего
происходившего. ‚ ней накапливалось, в ней росло возмущение. Ќет, простить
невозможно, грЯзь слишком глубока. Џощечина, которую дал †антру баронессе,
это еще недостаточное мщение. € во всем этом разложении виноват ‘аккар.
   ‚ этот день Љаролина собиралась пойти к Њазо за некоторыми документами,
чтобы приложить их к делу брата. Љроме того, ей хотелось выЯснить, как  он
будет держать себЯ, в случае если защита вызовет его в качестве свидетелЯ.
‘видание было назначено только на четыре часа, после биржи, и,  оставшись,
наконец, одна, Љаролина провела более полутора  часов,  разбираЯ  справки,
которые уже успела достать. Ћна  начинала  ориентироватьсЯ  в  этой  груде
развалин. ’ак на другой день после пожара, когда дым рассеЯлсЯ и  пепелище
погасло,  человек  роетсЯ  в  обломках,  упорно   надеЯсь   найти   золото
расплавившихсЯ драгоценностей. Џрежде всего она задала себе  вопрос:  куда
могли деватьсЯ деньги? €счезли двести  миллионов,  и  если  карманы  одних
опустели, то карманы других неминуемо должны были наполнитьсЯ.  Њежду  тем
было очевидно, что понижатели загребли не  всю  эту  сумму,  добраЯ  треть
утекла неизвестно куда. Њожно подумать, что в дни катастроф деньги  уходЯт
на бирже прЯмо в землю; они исчезают, они прилипают ко всем рукам.  „олжно
быть, один  только  ѓундерман  положил  себе  в  карман  около  пЯтидесЯти
миллионов. ‡а ним шел „егремон - от двенадцати  до  пЯтнадцати  миллионов.
Ќазывали еще  маркиза  де  Ѓоэна,  классический  прием  которого  еще  раз
увенчалсЯ успехом: проиграв на повышении  у  Њазо,  он  отказалсЯ  платить
разницу, тогда как с џкоби, у которого он выиграл на понижении, он получил
около двух  миллионов.  Ќо  на  этот  раз  Њазо,  обезумевший  от  потерь,
пригрозил, что предъЯвит ему иск, хотЯ  и  знал,  что  маркиз,  как  самый
обыкновенный жулик, перевел свое имущество на имЯ жены. ‚прочем, почти все
члены правлениЯ ‚семирного банка отхватили себе порЯдочный  куш,  -  одни,
подобно ѓюре и Љольбу, реализуЯ по самому высокому курсу, до краха, другие
- подобно маркизу и „егремону, изменнически перейдЯ в лагерь  понижателей.
Ќе говорЯ о том, что на одном из последних заседаний, когда Ћбщество  было
уже в отчаЯнном положении, совет правлениЯ предоставил  каждому  из  своих
членов кредит на сто с лишком тысЯч франков. € наконец,  судЯ  по  слухам,
биржевые  маклеры  „еларок  и  џкоби,  игравшие  за  свой  счет,  выиграли
кругленькие суммы, которые, впрочем, уже успели  поглотить  две  бездонные
пропасти: у первого - страсть к женщинам, а у второго -  страсть  к  игре.
ѓоворили также, что Ќатансон сделалсЯ одним из  царьков  кулисы  благодарЯ
барышу в три миллиона франков, которые он получил, играЯ на понижение  длЯ
себЯ и на повышение длЯ ‘аккара. ЌесмотрЯ на это, он несомненно  разорилсЯ
бы, так как очень много покупал длЯ ‚семирного банка, который уже  не  мог
оплатить своих покупок, но ему необыкновенно повезло: всЯ  кулиса  целиком
была признана неплатежеспособной, и ей скостили все ее  долги,  более  ста
миллионов.  ‘частливчик  и  хитрец  этот   маленький   Ќатансон!   €   все
одобрительно улыбались, говорЯ об этой афере: разве плохо получить то, что
выиграл, и не заплатить того, что проиграл!
   € все-таки цифры  оставались  неЯсными,  Љаролине  не  удавалось  точно
установить сумму барышей, так как биржевые операции  происходЯт  в  полном
секрете и биржевые маклеры строго соблюдают профессиональную тайну. …й  не
удалось бы узнать что-либо, даже и заглЯнув в  записные  книжки,  так  как
маклеры не записывают там имена  клиентов.  Џоэтому  она  тщетно  пыталась
выЯснить, какую сумму мог увезти с собой ‘абатани,  исчезнувший  вслед  за
последней ликвидацией. € это тоже было длЯ Њазо жестокой потерей.  ЋбычнаЯ
историЯ:  подозрительный  клиент  представлЯет  небольшое  обеспечение   в
две-три тысЯчи и вначале  принимаетсЯ  с  недоверием;  играЯ  благоразумно
первые несколько месЯцев, он завоевывает дружбу маклера, успевшего  забыть
о недостаточности гарантии, и сбегает на другой  день  после  какой-нибудь
разбойничьей  проделки.  Њазо  собиралсЯ  поднЯть  вопрос  об   исключении
‘абатани