о  одна
счастливаЯ минута, - это в тот вечер, когда Я  встретил  вас  в  †уенвиле,
помните? ’ам, под деревьЯми, где было так темно, мне одну минуту казалось,
что ваша рука трепещет, и Я был так глуп, что вообразил...
   Ќо она опЯть прервала его. …е тонкий слух уловил шаги ЃурдонклЯ и  †ува
в конце коридора...
   - Џослушайте-ка... кто-то идет...
   - Ќет, - сказал он, не отпускаЯ ее от окна, - это  в  резервуаре:  вода
всегда шумит там как-то странно, словно внутри есть люди.
   Ћн продолжал робко и нежно жаловатьсЯ ей. Ќо она уже  не  слушала  его:
убаюканнаЯ этими любовными  речами,  она  скользила  взглЯдом  по  кровлЯм
"„амского счастьЯ". ‘права и слева от стеклЯнной галереи  тЯнулись  другие
галереи  и  залы,  сверкавшие  на  солнце,  а  над  ними  высились  крыши,
прорезанные окнами и  симметрично  вытЯнувшиесЯ  в  длину,  точно  корпуса
казарм. †елезные стропила, лестницы, мостики уходили вверх, принимаЯ облик
кружев, протЯнутых на синеве небес; из кухонной трубы валил  такой  густой
дым, словно тут  была  целаЯ  фабрика,  а  большой  квадратный  резервуар,
стоЯвший  под  открытым  небом  на  чугунных  столбах,  казалсЯ   каким-то
причудливым  варварским  сооружением,  воздвигнутым   здесь   человеческой
гордыней. Ђ за его стенами рокотал Џариж.
   Љогда „ениза очнулась и перестала витать мыслЯми в  пространствах,  где
развернулись  постройки  "„амского  счастьЯ",  она  заметила,  что   „елош
завладел ее рукой. ‹ицо у него было  такое  расстроенное,  что  „ениза  не
решилась отнЯть ее.
   - Џростите менЯ, - шептал он. - ’еперь все кончено, но Я  буду  слишком
несчастен, если вы накажете менЯ, лишив своей  дружбы...  ЉлЯнусь  вам,  Я
хотел сказать совсем другое. „а, Я дал себе слово осознать свое  положение
и вести себЯ благоразумно. - “ него снова потекли слезы,  но  он  старалсЯ
говорить твердым голосом: - џ прекрасно знаю, какой жребий уготован мне  в
жизни. € не теперь, конечно, может повернутьсЯ в мою сторону счастье. ЊенЯ
били на родине, били в Џариже, били всюду. џ здесь служу уже  четыре-года,
и все еще последний в  отделе...  ‚от  Я  и  хочу  сказать,  чтобы  вы  не
огорчались из-за менЯ. џ больше не стану вам надоедать. Ѓудьте  счастливы,
полюбите кого-нибудь. „а, это будет длЯ менЯ радостью. …сли вам  улыбнетсЯ
счастье, то стану счастлив и Я... ‚ этом и будет состоЯть мое счастье.
   Ћн не в силах был продолжать. ‘ловно  длЯ  того,  чтобы  скрепить  свое
обещание, он прильнул к руке девушки как раб, смиренным  поцелуем.  „ениза
была глубоко растрогана.
   - ЃеднЯжка! - молвила она с поистине сестринской нежностью,  смЯгчавшей
горечь ее слов.
   ‚друг оба вздрогнули, обернулись. Џеред ними стоЯл Њуре.
   –елый десЯть минут  разыскивал  †ув  директора  по  всем  этажам.  Њуре
находилсЯ на лесах нового корпуса, на улице „есЯтого декабрЯ. Ћн ежедневно
проводил там по нескольку часов, его живо интересовали работы,  приступить
к которым он так давно мечтал.  ’ам,  среди  каменщиков,  клавших  угловые
пилЯстры из тесаного  камнЯ,  среди  рабочих,  занЯтых  укладкой  железных
балок, обретал он убежище от душевных мук. ‚ выраставшем из  земли  фасаде
уже  обозначилсЯ  просторный  подъезд  и  окна   второго   этажа;   вчерне
вырисовывалсЯ весь остов будущего зданиЯ. Њуре взбиралсЯ  по  лестницам  и
обсуждал с архитектором детали отделки дворца, который должен быть  чем-то
совершенно невиданным; он шагал через  железные  балки  и  груды  кирпича,
спускалсЯ даже в подвалы; грохот паровой машины, равномерный скрип ворота,
стук молотков, шум целой толпы рабочих на всем пространстве этой  огромной
клетки, окруженной гулкими досками, на  несколько  мгновений  одурманивали
его. Ћн выходил оттуда белый  от  известки,  черный  от  железных  опилок,
обрызганный водою, бившей из кранов; однако это плохо  излечивало  его  от
страданий; тоска снова воскресала в нем и, по мере того, как  он  удалЯлсЯ
от шума постройки, все сильнее терзала его бедное сердце. Ќо в  этот  день
он был не так сумрачен, - ему удалось забытьсЯ, увлекшись альбомом  мозаик
и майолик, которыми предполагалось украсить фризы; тут-то и нашел его †ув,
запыхавшийсЯ и очень недовольный  тем,  что  ему  пришлось  выпачкатьсЯ  в
извести и опилках. ‘начала Њуре крикнул было, чтобы подождали,  но,  когда
†ув шепнул ему несколько слов, Њуре последовал за ним, весь  дрожа,  вновь
охваченный своими муками. ‚се прочее уже не  существовало:  фасад  рухнул,
прежде чем его  воздвигли;  к  чему  этот  триумф  гордыни,  если  шепотом
произнесенное имЯ женщины причинЯет такие невыносимые страданиЯ!
   ЏриведЯ хозЯина наверх, Ѓурдонкль и †ув сочли за благо исчезнуть. „елош
убежал. „ениза осталась одна  лицом  к  лицу  с  Њуре;  она  была  бледнее
обычного, но, не смущаЯсь, смотрела на него.
   - Џожалуйте за мной, мадемуазель, - сказал он сурово.
   Ћна пошла за ним. Ћни спустились на два этажа и миновали отделы  ковров
и мебели, не говорЯ ни слова. ЏодойдЯ к своему  кабинету.  Њуре  распахнул
дверь настежь.
   - ‚ойдите, мадемуазель.
   Ћн затворил дверь и  направилсЯ  к  письменному  столу.  Ќовый  кабинет
директора был роскошнее прежнего:  обивка  из  зеленого  бархата  заменила
репсовую, большой книжный шкаф с инкрустациЯми из слоновой  кости  занимал
целый простенок, во на  стенах,  как  и  прежде,  не  было  ничего,  кроме
портрета  г-жи  ќдуэн,  молодой  женщины  с  красивым   спокойным   лицом,
улыбавшимсЯ из золотой рамы.
   - Њадемуазель, - сказал он, стараЯсь быть холодно-суровым, - есть вещи,
которых  мы  не  можем  терпеть...  ЃезупречнаЯ  нравственность   -   наше
обЯзательное условие...
   Ћн замолчал, подыскиваЯ слова, чтобы не дать воли поднимавшемусЯ в  нем
гневу.  Љак!  Ќеужели  она  влюблена  в  этого  малого,  в  этого  жалкого
приказчика, над которым потешаетсЯ весь отдел?  ‘амого  убогого  из  всех,
самого неповоротливого она предпочла ему, -  ему,  хозЯину!  Ћн  видел  их
собственными глазами, видел, как она дала руку „елошу, а тот покрывал  эту
руку поцелуЯми.
   - џ всегда был очень снисходителен к вам, мадемуазель, - продолжал он с
усилием. - € Я никак не ожидал, что вы так отблагодарите менЯ.
   …два „ениза вошла в комнату, внимание ее привлек портрет г-жи ќдуэн, и,
несмотрЯ на сильное волнение, она теперь пристально вглЯдывалась  в  него.
Љаждый раз, когда она входила в кабинет Њуре, взор ее встречалсЯ со взором
этой дамы.
   „ениза немного побаивалась ее и в то  же  времЯ  чувствовала,  что  она
очень добраЯ. Ќа этот раз „ениза как бы находила в ней поддержку.
   - „ействительно,  сударь,  -  сказала  она  кротко,  -  Я  виновата:  Я
остановилась и заболталась. Џростите менЯ, Я не подумала...  ќтот  молодой
человек - мой землЯк.
   - џ выгоню его! - закричал Њуре; и в этом бешеном  крике  излились  все
его страданиЯ.
   ЏотрЯсенный,  забыв  о  роли  директора,  отчитывающего  приказчицу  за
нарушение правил, он разразилсЯ градом резкостей. Ќеужели ей не  совестно?
’акаЯ девушка, как она, доверЯетсЯ подобному ничтожеству! €  он  дошел  до
самых невероЯтных обвинений, попрекаЯ ее ѓютеном и какими-то другими;  это
был такой поток слов, что девушка даже не могла защищатьсЯ. Ќо он  очистит
фирму  и  вышвырнет  их  всех  вон.  ‘трогое  объЯснение,  к  которому  он
готовилсЯ, когда шел с †увом, превратилось в грубую сцену ревности.
   - „а, это ваши любовники!.. Њне давно говорили об этом,  а  Я  был  так
глуп, что все еще сомневалсЯ... ’олько Я и сомневалсЯ! џ один!
   ЋшеломленнаЯ „ениза слушала, еле дыша. ‘начала она  не  понимала.  Ѓоже
мой, так он принимает ее за падшую? ‚ ответ на какое-то еще более жестокое
слово она молча направилась  к  двери.  Ђ  когда  он  сделал  жест,  чтобы
удержать ее, она промолвила:
   - Ћставьте менЯ, сударь, Я ухожу... …сли вы считаете  менЯ  такой,  как
говорите, Я не хочу ни секунды оставатьсЯ в вашем магазине.
   Ќо он бросилсЯ к двери.
   - Ћправдывайтесь же по крайней мере! ‘кажите что-нибудь!
   Ћна стоЯла, выпрЯмившись,  хранЯ  ледЯное  молчание.  Њуре  долго,  все
больше и больше волнуЯсь, терзал  ее  вопросами;  молчание  этой  девушки,
полное достоинства, снова казалось ему ловким расчетом женщины, искушенной
в любовных делах.  ЌельзЯ  было  искуснее  разыграть  эту  сцену,  котораЯ
бросила его к ее ногам,  -  только  теперь  он  был  еще  больше  истерзан
сомнениЯми, еще больше жаждал разуверитьсЯ.
   - ‚от вы говорите, что он ваш землЯк... ‚ы, быть может, и на  родине  с
ним встречались... ЏоклЯнитесь, что между вами ничего не было.
   ‚идЯ, что она упорно молчит и по-прежнему  стремитсЯ  открыть  дверь  и
уйти, Њуре окончательно потерЯл голову, и у него вырвалсЯ вопль отчаЯниЯ:
   - Ѓоже мой! џ люблю вас, люблю!..  Џочему  вам  доставлЯет  наслаждение
мучить менЯ? ‚ы прекрасно знаете, что,  кроме  вас,  длЯ  менЯ  ничего  не
существует, что люди, о которых Я с вами говорю,  интересуют  менЯ  только
из-за вас и во всем мире мне дороги только вы... џ считал вас  ревнивой  и
принес вам в жертву все свои увлечениЯ. ‚ам  говорили,  что  у  менЯ  есть
любовницы, - так вот, их у менЯ больше нет, Я почти не выхожу из  дому.  “
той дамы Я отдал вам предпочтение, Я порвал с нею, чтобы принадлежать  вам
одной. џ жду от вас хоть капли благодарности, хоть тени признательности...
…сли же вы боитесь, что Я вернусь к ней снова, то можете быть покойны: она
уже мстит мне и помогает одному  из  наших  прежних  сотрудников  основать
конкурирующую фирму... ‘кажите,  может  быть,  мне  стать  перед  вами  на
колени? Њожет быть, тогда ваше сердце дрогнет?
   Ћн готов был сделать это. —еловек, который не  спускал  приказчицам  ни
малейшей провинности, который  выгонЯл  их  на  мостовую  из-за  малейшего
пустЯка, этот человек дошел до того, что умолЯл свою служащую не  уходить,
не оставлЯть его, когда он так несчастен. Ћн заслонЯл дверь, он готов  был
ей все простить, готов  был  закрыть  на  все  глаза,  если  она  пожелает
солгать. Ћн  говорил  правду:  девки,  которых  он  когда-то  подбирал  за
кулисами маленьких театров или в ночных кабачках, вызывали  в  нем  теперь
отвращение; он больше не встречалсЯ с Љларой и  ногой  не  ступал  к  г-же
„ефорж, где ныне царил Ѓутмон в ожиданиЯ открытиЯ нового магазина  "—етыре
времени года", уже наводнившего рекламой все газеты.
   - ‘кажите же,  стать  мне  на  колени?  -  повторЯл  он,  задыхаЯсь  от
сдерживаемых слез.
   Ћна остановила  его  движением  руки,  сама  не  в  силах  скрыть  свое
смущение. …е глубоко потрЯсло зрелище этой исстрадавшейсЯ страсти.
   - ‚ы напрасно огорчаетесь, сударь, - сказала  она  наконец.  -  ЉлЯнусь
вам, что эти грЯзные сплетни ни на чем не  основаны...  €  бедный  молодой
человек, как и Я, ни в чем не виновен.
   …е слова дышали полной искренностью, а Ясные глаза смотрели прЯмо ему в
лицо.
   - •орошо, Я верю вам, - прошептал он, - Я никого из ваших товарищей  не
уволю, раз вы их всех берете под свое покровительство.  Ќо  почему  же  вы
менЯ отталкиваете, если не любите никого другого?
   „евушка смутилась, в ней заговорила природнаЯ стыдливость.
   - ‚ы кого-то любите? - продолжал он дрожащим голосом. - Њожете  сказать
мне прЯмо, ведь у менЯ нет  никакого  права  на  ваше  расположение...  ‚ы
любите кого-то?
   „ениза густо покраснела; признание готово было сорватьсЯ с ее губ,  она
чувствовала, что не в силах солгать, - волнение все  равно  выдаст  ее,  а
ложь противна ее натуре, и лицо ее всегда говорит правду.
   - „а, - тихо произнесла она наконец. -  Џрошу  вас,  сударь,  отпустите
менЯ; вы менЯ мучаете.
   Ћна тоже страдала. Ќе достаточно ли того, что ей приходитсЯ  защищатьсЯ
от Њуре? Ќеужели ей надо еще защищатьсЯ от  самой  себЯ,  от  тех  порывов
нежности, которые порою делают ее совсем безвольной? Љогда он так  говорил
с нею, когда она видела его таким взволнованным, таким  расстроенным,  она
не понимала, почему отказывает ему; и только  уже  после  она  находила  в
глубине своей здоровой девичьей натуры то чувство гордости и благоразумиЯ,
которое  помогало  ей  сопротивлЯтьсЯ.  Ћна   упорствовала   инстинктивно,
стремЯсь к счастью, подчинЯЯсь потребности в спокойной жизни; а не  только
повинуЯсь голосу добродетели. Ћна готова была броситьсЯ  в  объЯтиЯ  этого
человека, ее существо стремилось к нему, сердце было покорено им,  на  она
возмущалась, испытываЯ чуть ли  не  отвращение  при  мысли,  что  придетсЯ
отдать себЯ всю и пойти навстречу неведомому будущему. Њысль сделатьсЯ его
любовницей внушала ей ужас, тот безумный ужас, который охватывает  женщину
при приближении самца.
   “ Њуре вырвалсЯ жест отчаЯниЯ и безнадежности. Ћн  ничего  не  понимал.
‚ернувшись к письменному столу, он начал  было  перелистывать  бумаги,  но
тотчас же положил их на место и сказал:
   - ‚ы свободны, мадемуазель, Я не  имею  права  задерживать  вас  против
воли.
   - Ќо Я не хотела бы уходить, - ответила она, улыбаЯсь. - …сли вы верите
в мою порЯдочность, Я останусь... Ќадо верить честным  женщинам,  господин
Њуре. €х на свете не так мало, уверЯю вас.
   ѓлаза „енизы невольно обратились к портрету г-жи ќдуэн, той красивой  и
умной дамы, кровь которой, как говорили, принесла счастье  фирме.  Њуре  с
трепетом следил за взглЯдом  девушки:  ему  почудилось,  будто  эту  фразу
произнесла его покойнаЯ жена; она часто говорила так, он узнавал ее слова.
ќто было словно воскресение из мертвых: он находил в „енизе здравый  смысл
и душевное равновесие той, которую  утратил,  и  сходство  было  во  всем,
вплоть до кроткого голоса, никогда  не  произносившего  пустых  слов.  ќто
поразило его и еще больше опечалило.
   - ‚ы знаете, что Я весь в вашей власти, - прошептал он в заключение.  -
„елайте со мной что хотите.
   Ћна весело возразила:
   - ‚от это хорошо. ‚сегда полезно выслушать  мнение  женщины,  какое  бы
скромное место она ни занимала,  если  у  нее  есть  хоть  чуточку  ума...
Џоверьте, Я сделаю из вас хорошего человека, если вы отдадите себЯ  в  мои
руки.
   …е простодушнаЯ шутливость была полна очарованиЯ. Ћн слабо улыбнулсЯ  и
проводил ее до двери, точно это была какаЯ-то знатнаЯ посетительница.
   Ќе другой день „енизу назначили заведующей. „ирекциЯ  решила  разделить
отдел готового платьЯ: специально длЯ  „енизы  был  создан  отдел  детских
костюмов. ‘о времени увольнениЯ сына г-жа Ћрели пребывала в вечном страхе:
она чувствовала, что начальство охладело к ней, и видела, как  со  днЯ  на
день упрочиваетсЯ влиЯние „енизы.  Ќе  принесут  ли  ее  под  каким-нибудь
предлогом в жертву этой девушке? ‚еличественное, заплывшее жиром лицо г-жи
Ћрели осунулось от сознаниЯ  позора,  которым  отныне  запЯтнана  династиЯ
‹оммов; она умышленно уходила  теперь  каждый  вечер  под  руку  с  мужем:
несчастье сблизило их, и они понЯли, что  всему  причиной  царивший  в  их
семье разлад; беднЯга  муж,  еще  более  удрученный,  чем  она,  и  полный
болезненного страха, как бы его самого не заподозрили в воровстве, по  два
раза вслух  пересчитывал  выручку,  совершаЯ  при  этом  настоЯщие  чудеса
обрубком руки. Џоэтому, когда г-жа Ћрели узнала,  что  „ениза  назначаетсЯ
заведующей отделом детских костюмов, она так обрадовалась,  что  принЯлась
всЯчески выражать ей свои самые сердечные чувства. Љак благородно, что она
не отнЯла у нее места! ѓ-жа  Ћрели  осыпала  „енизу  проЯвлениЯми  дружбы,
стала обращатьсЯ с нею, как с равной, часто  заходила  в  соседний  отдел,
чтобы поболтать с нею, и вносила в это такую торжественность, словно  была
королева-мать, навещающаЯ молодую королеву.
   „ениза, впрочем, находилась теперь на  вершине  власти:  назначение  на
должность заведующей сразило последних ее противников. …сли кое-кто еще  и
продолжал злословить, то только потому, что люди не  могут  удержатьсЯ  от
пересудов; зато кланЯлись ей очень низко, чуть  не  до  земли.  Њаргарита,
ставшаЯ помощницей в отделе готового платьЯ, рассыпалась в похвалах по  ее
адресу. „аже Љлара смирилась, преисполнившись тайного уважениЯ  к  успеху,
добитьсЯ  которого  сама  не  была  способна.  ’оржество  „енизы  особенно
сказывалось на отношении к ней мужчин: †ув теперь разговаривал  с  ней  не
иначе, как согнувшись вдвое, ѓютен трепетал,  понимаЯ  непрочность  своего
положениЯ, а Ѓурдонкль окончательно убедилсЯ в собственном бессилии. Љогда
он увидел, как „ениза вышла из кабинета Њуре,  спокойнаЯ,  улыбающаЯсЯ,  и
когда на следующий день патрон потребовал от дирекции открыть новый отдел,
Ѓурдонкль склонилсЯ, побежденный, полный свЯщенного ужаса перед  †енщиной.
Ћн  всегда  преклонЯлсЯ  перед  обаЯнием  Њуре  и  признавал   его   своим
господином, несмотрЯ на его сумасбродство и глупейшие сердечные увлечениЯ.
Ќа этот раз сила оказалась на стороне женщины, и Ѓурдонкль ждал, что и его
самого того и глЯди унесет надвигающаЯсЯ катастрофа.
   „ениза встретила свою победу с очаровательным  спокойствием.  Ћна  была
тронута всеми этими знаками уважениЯ, желаЯ  видеть  в  них  сочувствие  к
своим невзгодам на первых порах, - невзгодам, увенчавшимсЯ наконец успехом
в награду за ее мужество. Ћна с  улыбкой  и  радостью  принимала  малейшие
свидетельства дружбы, и многие действительно полюбили ее, до того она была
кротка, приветлива и сердечна с каждым. Љ одной  только  Љларе  выказывала
она непреодолимое отвращение: она узнала, что эта девица осуществила  свое
намерение, о котором шутЯ говорила когда-то.  Љлара  действительно  забавы
ради однажды вечером пригласила к  себе  Љоломбана,  и  теперь  приказчик,
упоенный „олгожданным счастьем, перестал ночевать дома,  в  то  времЯ  как
несчастнаЯ †еневьева медленно  умирала.  Ћб  этом  судачили  в  "‘частье",
находЯ историю уморительной.
   Ќо это единственное горе „енизы  не  нарушало  ее  ровного  настроениЯ.
Ћсобенно  хороша  она  была  в  своем  отделе  среди  оравы  малышей  всех
возрастов. Ћна обожала детей, и нельзЯ было выбрать ей лучшей службы. €ной
раз там собиралось до сотни девочек и  мальчиков,  целый  шумный  пансион,
весело предававшийсЯ удовольствиЯм зарождающегосЯ кокетства. Њатери терЯли
голову. „ениза давала советы, улыбалась, рассаживала малышей  по  стульЯм.
€ной  раз  среди  толпы   „енизу   привлекала   какаЯ-нибудь   хорошенькаЯ
розовенькаЯ девочка, и она  сама  принималась  обслуживать  ее,  приносила
платье,   примерЯла   его   на   пухлых   плечиках   ребенка   с   нежными
предосторожностЯми  старшей  сестры.  ђаздавалсЯ  звонкий  смех,  на  фоне
ворчливых материнских  голосов  слышались  восторженные  возгласы.  €ногда
девочка  лет  девЯти-десЯти,  надев  драповое  пальто,  уже  как  взрослаЯ
сосредоточенно рассматривала его в зеркале, поворачиваЯсь во все  стороны,
и глаза ее  загорались  желанием  нравитьсЯ.  Џрилавки  были  загромождены
товарами: тут были розовые и голубые платьица из легкого шелка  длЯ  детей
от одного до пЯти лет; матросские костюмчики из зефира  с  плиссированными
юбочками и блузкой со вставками из перкалЯ; костюмы в стиле  ‹юдовика  XV,
пальто, кофточки, груды узеньких платьиц с присущей им  угловатой  детской
грацией - нечто вроде гардероба целой ватаги больших  кукол,  извлеченного
из шкафов и предоставленного на расхищение. “  „енизы  в  карманах  всегда
были лакомства, которыми она унимала какого-нибудь расплакавшегосЯ малыша,
огорченного тем,  что  ему  не  позволили  унести  с  собой  пару  красных
штанишек; она жила  среди  этой  детворы,  как  в  родной  семье,  и  сама
становилась девочкой в обществе бесхитростных и свежих созданий, постоЯнно
сменЯвшихсЯ вокруг нее.
   ’еперь она нередко вела с Њуре долгие дружеские беседы. Љогда ей  нужно
было зайти к нему за распорЯжением или  длЯ  доклада,  он  задерживал  ее,
чтобы поболтать, - ему нравилось ее слушать. ќто было как раз то, что  она
в  шутку  называла  "делать  из  него  хорошего  человека".  ‚   ее   уме,
рассудительном и находчивом, как у всЯкой нормандки,  постоЯнно  возникали
планы и мысли относительно новой торговли; она уже пыталась делитьсЯ ими с
ђобино и говорила о них с Њуре в тот незабываемый вечер, когда они  гулЯли
в ’юильрийском саду. Ћна не могла заниматьсЯ каким-нибудь делом, наблюдать
за какой-нибудь работой без того, чтобы не почувствовать при этом  желаниЯ
упорЯдочить, улучшить их. ‘ самого своего поступлениЯ в "„амское  счастье"
она  была  удручена  жалкой  долей  служащих;   ее   возмущали   внезапные
увольнениЯ, она их считала неразумными и несправедливыми, приносЯщими вред
и служащим и фирме. „ениза еще не забыла своих мучений в начале  службы  и
была  полна  состраданиЯ  к  каждой  вновь  поступающей  продавщице;   она
замечала, как мучаютсЯ новенькие, еле держась на ногах от  усталости,  как
глаза их пухнут от слез, угадывала их нищету, прикрытую шелковым  платьем,
понимала, что они подвергаютсЯ обидному преследованию  со  стороны  старых
приказчиц. ќта собачьЯ жизнь портила даже лучших из них и  была  длЯ  всех
сопрЯжена с самым печальным исходом: истощенные  к  сорока  годам  тЯжелым
трудом, продавщицы исчезали, уходЯ в безвестность, или умирали от чахотки,
малокровиЯ и переутомлениЯ, вызванных работой в спертом воздухе  магазина;
иные попадали на улицу, а наиболее счастливые, выйдЯ  замуж,  прозЯбали  в
какой-нибудь провинциальной лавчонке. Ќеужели  можно  считать  гуманным  и
справедливым это беспощадное истребление людей, производимое из года в год
большими магазинами? € „ениза выступила в защиту этих колесиков механизма,
основываЯсь при этом не на сентиментальных соображениЯх,  а  на  интересах
самих хозЯев. •отите иметь хорошую машину, - так берите длЯ  этого  лучший
сорт металла;  ведь  если  металл  оказываетсЯ  негодным  или  приведен  в
негодность, останавливаетсЯ  всЯ  работа,  нужны  дополнительные  затраты,
чтобы вновь наладить ее, а это ведет к  излишним  расходам.  Џорою  „ениза
воодушевлЯлась, ей представлЯлсЯ  огромный  идеальный  магазин,  фаланстер
торговли, где каждый по заслугам получает свою долю прибылей и где ему  по
договору обеспечено  безбедное  будущее.  ’огда  Њуре,  несмотрЯ  на  свое
лихорадочное состоЯние, начинал шутить. Ћн укорЯл ее  в  приверженности  к
социализму, приводил ее этим в  замешательство  и  доказывал,  как  трудно
осуществить ее мечты,  но  она  говорила  в  простоте  душевной,  а  когда
убеждалась в  шаткости  своих  теорий,  подсказанных  добрым  сердцем,  то
спокойно полагалась на будущее. Ћн же слушал ее, смущенный  и  очарованный
звуком ее молодого голоса, еще дрожавшего от  пережитых  страданий,  когда
она с такой убежденностью начинала говорить  о  реформах,  которые  должны
быть проведены в жизнь ради блага самой же фирмы. Ћн  слушал,  подтруниваЯ
над него, а тем временем  участь  служащих  понемногу  улучшалась:  вместо
массовых  увольнений  во  времЯ  мертвых  сезонов  были  введены  отпуска;
наконец, предполагалось  устроить  кассу  взаимопомощи,  котораЯ  облегчит
положение служащих при безработице  и  обеспечит  их  старость.  ќто  было
зародышем крупных рабочих организаций двадцатого века.
   Ќо „ениза не ограничивалась одним лишь стремлением  залечить  свои  еще
кровоточившие раны, - она внушала Њуре мысли, полные женской  утонченности
и приводившие в восторг покупательниц. Ћна обрадовала и  ‹омма,  поддержав
давно лелеемый им замысел - создать силами служащих  оркестр.  ’ри  месЯца
спустЯ под управлением ‹омма находилось уже сто двадцать музыкантов; мечта
его  жизни  сбылась.  ‚  магазине  было  устроено   большое   празднество,
состоЯвшее  из  концерта  и  бала,  и  организованный  "‘частьем"  оркестр
выступил перед покупателЯми, перед всем миром. Ћ  нововведении  заговорили
газеты, и даже  Ѓурдонклю,  которого  все  это  сначала  бесило,  пришлось
склонитьсЯ  перед  такой  неслыханной  рекламой.   ‡атем   была   устроена
специальнаЯ комната, где  к  услугам  продавцов  имелись  два  бильЯрда  и
столики длЯ шахмат и трик-трака. Џри магазине  открылись  вечерние  курсы,
велись занЯтиЯ по английскому и немецкому Языкам, грамматике, арифметике и
географии; были  даже  введены  уроки  верховой  езды  и  фехтованиЯ.  „лЯ
служащих была создана библиотека в десЯть тысЯч томов.  Ќаконец,  поЯвилсЯ
доктор, живший при магазине и дававший бесплатные  советы;  были  устроены
ванны, буфеты, парикмахерскаЯ. ‚се, что требовалось жизнью, находилось тут
же, под руками; не выходЯ из магазина, каждый получал стол, ночлег, одежду
и образование. "„амское счастье" само удовлетворЯло все свои  материальные
и культурные потребности среди громадного Џарижа, заинтересованного  этими
новшествами, этим городом труда, который  вырос  на  навозе  старых  улиц,
открывшихсЯ наконец Яркому солнцу.
   ’огда в общественном мнении произошел новый поворот  в  пользу  „енизы.
Џобежденный Ѓурдонкль с отчаЯнием твердил в кругу близких, что он много бы
дал за то, чтобы собственноручно уложить „енизу в постель Њуре, и из этого
заключали, что она так и не уступила хозЯину и что могущество ее  ЯвлЯетсЯ
следствием ее отказа. ‘ этих пор она стала общей любимицей.  ‚се  знали  о
льготах,  которыми  были  ей  обЯзаны,  все  восхищались  силой  ее  воли.
Ќаконец-то нашлась такаЯ, котораЯ сумела подчинить себе хозЯина, отомстить
за всех и добитьсЯ не одних только обещаний! Ќаконец-то поЯвилась женщина,
котораЯ заставила уважать бедный люд! Љогда она,  кроткаЯ  и  непобедимаЯ,
проходила  по  отделам,  продавцы,  завидЯ  ее  изЯщную  упрЯмую  головку,
приветливо  улыбались;  они  гордились   своею   сослуживицей   и   охотно
похвастались  бы  ею   перед   окружающей   толпой.   ‘частливаЯ.   „ениза
наслаждалась этой все возраставшей симпатией. Ѓоже, да не сон ли это?  Ћна
вспоминала, как в  первый  раз  Явилась  сюда,  одетаЯ  в  жалкое  платье,
ошеломленнаЯ и растерЯннаЯ  при  виде  сложного  механизма  этой  страшной
машины;  она  долго  ощущала  себЯ  ничтожеством,  казалась  себе   мелким
зернышком среди жерновов, перемалывающих целый мир. Ђ теперь  она  -  душа
этого мира, только она имеет в нем вес, одним своим словом может  ускорить
или замедлить ход этого гиганта, лежащего у ее маленьких ног. Ђ  ведь  она
не хотела этого, она поЯвилась  здесь  без  всЯкого  расчета,  вооруженнаЯ
только обаЯнием кротости. …е власть порою вызывала в ней самой  недоумение
и тревогу; почему они все ей повинуютсЯ? ‚едь она не красавица, никому  не
делает зла. Ќо потом она с облегчением улыбалась, ибо была сама доброта  и
благоразумие, правдивость и логика; в этих-то качествах и  заключалась  ее
сила.
   Ѓольшой радостью длЯ „енизы среди ее успехов было  то,  что  она  могла
оказать  помощь  Џолине.  ЊолодаЯ  женщина  готовилась  стать  матерью   и
трепетала, что ее уволЯт: ведь совсем недавно двум продавщицам, бывшим  на
седьмом  месЯце  беременности,  пришлось  покинуть  службу.  „ирекциЯ   не
допускала подобных Явлений, материнство здесь было упразднено,  как  нечто
непристойное и обременительное; брак в крайнем случае еще  допускалсЯ,  но
иметь детей запрещалось. Џравда, муж Џолины служил тут же, и тем не  менее
она со страхом думала о будущем, знаЯ, что ей уже не  быть  за  прилавком;
поэтому она немилосердно затЯгивалась в корсет, чтобы  подольше  сохранить
свою тайну и отсрочить вероЯтное увольнение. Ћдна из двух уволенных родила
мертвого ребенка именно из-за того, что уродовала свою фигуру, и жизнь  ее
была в опасности.  Њежду  тем  Ѓурдонкль  уже  заметил,  что  лицо  Џолины
принимает землистый оттенок, а в походке  поЯвилась  какаЯ-то  мучительнаЯ
неловкость. Ћднажды утром он стоЯл рЯдом с нею в отделе приданого;  в  это
времЯ кто-то из рассыльных, поднимаЯ сверток, толкнул Џолину  так  сильно,
что она вскрикнула и схватилась руками за живот. Ѓурдонкль тотчас же  увел
ее, допросил, а затем поднЯл в дирекции вопрос об ее  увольнении  под  тем
предлогом, что она нуждаетсЯ в чистом деревенском воздухе;  он  доказывал,
что слух об этом происшествии не замедлит распространитьсЯ  и  на  публику
произведет дурное впечатление,  если  у  Џолины  будет  выкидыш,  как  это
случилось в прошлом году с продавщицей из отдела детского бельЯ.  Њуре  не
присутствовал на заседании и поэтому мог высказатьсЯ  только  вечером.  Ќо
„енизе удалось вовремЯ вмешатьсЯ, и Њуре заткнул Ѓурдонклю  рот,  ссылаЯсь
на интересы фирмы. Ќеужели Ѓурдонкль намерен вызвать негодование матерей и
оскорбить молодых беременных покупательниц? Џосле этого было  торжественно
постановлено, что каждаЯ замужнЯЯ продавщица в случае  беременности  будет
направлЯтьсЯ к специально приглашенной акушерке, как только ее присутствие
в магазине станет неудобным.
   Ќа другой день, когда  „ениза  поднЯлась  в  лазарет,  чтобы  навестить
Џолину, которой пришлось лечь туда из-за ушиба, та крепко расцеловала ее в
обе щеки.
   - ЉакаЯ вы милаЯ!.. Ќе будь вас, они вышвырнули бы менЯ на улицу!..  Ќо
вы за менЯ не беспокойтесь; доктор говорит, что все обойдетсЯ.
   Ѓожэ сбежал из своего отдела и стоЯл тут же, по другую сторону кровати.
Ћн  тоже  бормотал  что-то  в  виде  благодарности  и  был  очень   смущен
присутствием „енизы, которую теперь считал важной особой, достигшей высших
служебных ступеней. Ђх, если он услышит какие-нибудь мерзости на ее  счет,
с каким удовольствием он даст отпор завистникам! Ќо Џолина  прогнала  его,
дружески пожав плечами:
   - „орогой мой! ’ы все одни только глупости болтаешь. Ћставь нас  вдвоем
поговорить.
   ‹азарет представлЯл собою длинную светлую комнату,  где  стоЯло  в  рЯд
двенадцать кроватей с белыми занавесками. ‡десь лечили  служащих,  живущих
при магазине, если они не изъЯвлЯли желаниЯ уехать к родственникам.  Ќо  в
этот день Џолина оказалась одна в палате;  она  лежала  у  большого  окна,
выходЯщего  на  улицу  Ќев-‘ент-Ћгюстен.  €  тотчас  же  пошли  признаниЯ,
нежности, произносимые шепотом в наводЯщем  дремоту  воздухе,  пропитанном
смутным ароматом лаванды, которым веЯло от белоснежного бельЯ.
   - ‘тало быть, несмотрЯ ни на что,  он  исполнЯет  все  ваши  желаниЯ?..
ЉакаЯ же вы жестокаЯ, что так мучите его. ЋбъЯсните мне, в чем дело, - раз
уж Я посмела коснутьсЯ этого. Ћн вам противен?
   Ћна держала руку „енизы, котораЯ сидела у ее кровати, облокотившись  на
подушку; „ениза вдруг заволновалась, щеки ее вспыхнули, она растерЯлась от
этого прЯмого  и  неожиданного  вопроса.  €  тайна  ее  вырвалась  наружу.
“ткнувшись головой в подушку, она прошептала:
   - џ люблю его.
   Џолина остолбенела от изумлениЯ.
   - Љак! ‚ы его любите? ‡а чем же дело стало? Џримите его предложение.
   „ениза, все еще прЯчась в подушку, отрицательно покачала  головой.  Ћна
говорит "нет" именно потому, что любит его. ЋбъЯснить это  она  не  умела.
ђазумеетсЯ, это смешно, но она не может себЯ переделать. €зумление подруги
все возрастало, и она наконец спросила:
   - ’ак, стало быть, вы добиваетесь, чтобы он на вас женилсЯ?
   „ениза сразу выпрЯмилась. Ћна была потрЯсена.
   - …му на мне женитьсЯ?.. Ћ нет, нет! ЉлЯнусь вам, Я ни о  чем  подобном
даже и не помышлЯла. Ќет! Ќикогда такие расчеты не приходили мне в голову,
а вы знаете, что Я ненавижу ложь!
   - ЊилаЯ, но если бы вы хотели его на себе  женить,  вам  именно  так  и
нужно было бы вести себЯ... - кротко сказала Џолина. -  Ћднако  должно  же
это чем-нибудь кончитьсЯ, и вам остаетсЯ только брак, раз вы не допускаете
ничего другого... Џослушайте,  Я  должна  предупредить  вас:  все  в  этом
убеждены, - да, все уверены, что вы водите его за  нос  только  длЯ  того,
чтобы в конце концов привести к мэру... Ѓоже мой, какаЯ же вы чудачка!
   € она  принЯлась  утешать  „енизу;  девушка  рыдала,  упав  головой  на
подушку, и твердила, что уйдет из магазина,  раз  про  нее  говорЯт  такие
вещи: у нее этого и в мыслЯх  не  было.  ђазумеетсЯ,  если  мужчина  любит
женщину, он должен на ней женитьсЯ. Ќо она ни о чем не просит, ни  на  что
не рассчитывает, она только умолЯет, чтобы ей  дали  спокойно  жить  с  ее
горестЯми и радостЯми, как живут все. €наче она уйдет.
   ‚ эту самую минуту Њуре совершал обход магазина. …му захотелось немного
забытьсЯ, посмотрев еще раз, как идет стройка. Џрошло  несколько  месЯцев,
теперь фасад гордо возносил ввысь свои монументальные  контуры,  пока  еще
прЯчась за дощатым чехлом, скрывавшим его от  взоров  толпы.  –елаЯ  армиЯ
декораторов уже принЯлась за работу: мраморщики, мастера фаЯнсовых  работ,
мозаисты; центральную группу над входной дверью покрывали позолотой, а  на
цоколе закреплЯли пьедесталы  статуй,  изображающих  мануфактурные  города
”ранции. ‚доль недавно открытой улицы „есЯтого декабрЯ с  утра  до  вечера
толпой стоЯли зеваки, тараща глаза, хотЯ еще ничего нельзЯ было различить;
все были заинтригованы рассказами о чудесах  этого  дворца,  его  открытие
должно было взбудоражить весь Џариж. Ђ Њуре, стоЯл на  лесах,  где  кипела
работа, среди художников, завершавших то,  что  было  начато  каменщиками,
смотрел, как претворЯютсЯ в  жизнь  его  мечты,  и  горько,  как  никогда,
сознавал всю тщету своей славы. Њысль о „енизе внезапно сжала сердце Њуре;
эта мысль то и дело обжигала его пламенем, словно неизлечимаЯ боль.  €  он
бежал прочь, не найдЯ удовлетворениЯ, боЯсь, что заметЯт его слезы, полный
отвращениЯ  к  своему  торжеству.  „ворец,  фасад,  которого  был  наконец
воздвигнут, казалсЯ ему ничтожным, похожим на  те  песочные  стены,  какие
лепЯт дети; если  бы  даже  растЯнуть  этот  фасад  от  одного  городского
предместьЯ до другого,  вознести  его  до  самых  звезд,  он  все-таки  не
заполнит пустоту, образовавшуюсЯ в сердце Њуре; его могло бы  осчастливить
лишь "да", произнесенное „енизой.
   Њуре вернулсЯ в свой кабинет, задыхаЯсь от сдерживаемых рыданий. —его ж
она хочет? Ћн больше не осмеливалсЯ предлагать ей денег,  и,  несмотрЯ  на
все возмущение молодого вдовца, в нем поднималась смутнаЯ мысль  о  браке.
“гнетенный своим бессилием, он дал волю слезам. Ћн был несчастен.


        13

   Ћднажды ноЯбрьским утром, когда „ениза отдавала первые распорЯжениЯ  по
отделу, к ней пришла служанка Ѓодю и сообщила, что  мадемуазель  †еневьеве
ночью было очень плохо и что она хотела бы сейчас же повидатьсЯ с кузиной.
‘ некоторых пор беднаЯ  девушка  день  ото  днЯ  слабела,  и  накануне  ей
пришлось слечь.
   - ‘кажите, что сейчас приду, - ответила встревоженнаЯ „ениза.
   ‚незапное исчезновение  Љоломбана  Явилось  длЯ  †еневьевы  смертельным
ударом. ‘начала он перестал ночевать дома  из-за  насмешек  Љлары;  затем,
уступаЯ   безумному    влечению,    всецело    овладевающему    скромными,
целомудренными юношами, сделалсЯ покорным рабом этой девушки  и  как-то  в
понедельник совсем не ЯвилсЯ  на  службу,  а  прислал  хозЯину  прощальное
письмо, написанное в высокопарных выражениЯх, как пишут  самоубийцы.  Ѓыть
может, к этому страстному порыву примешивалсЯ и расчет: хитрый юноша решил
воспользоватьсЯ предлогом, чтобы отделатьсЯ  от  невыгодного  брака.  „ела
суконного магазина были так же плохи,  как  и  здоровье  невесты,  поэтому
момент был вполне благоприЯтный,  чтобы  пойти  на  разрыв  из-за  первого
увлечениЯ. ‚се считали Љоломбана жертвой роковой страсти.
   Љогда „ениза пришла в "‘тарый ќльбеф", в доме  была  одна  только  г-жа
Ѓодю. Ћна неподвижно сидела за кассой; ее маленькое, исхудалое личико было
мертвенно-бледно  -  казалось,  она  сторожит  безмолвную  пустоту  лавки.
Џриказчиков пришлось отпустить, служанка щеткой смахивала пыль с полок, да
и то уже поговаривали, чтобы вместо нее нанЯть простую кухарку. Ћт потолка
веЯло  леденЯщим  холодом;  проходили  часы  за   часами,   но   ни   одна
покупательница не заглЯдывала в  полумрак  лавки,  а  товары,  которых  не
касалась ничьЯ рука,  покрывались  налетом  селитры,  выделЯвшейсЯ  серыми
стенами.
   - —то случилось? - испуганно спросила „ениза. - †еневьева больна?
   ѓоспожа Ѓодю ответила не сразу. ‘лезы навернулись у нее на глазах.
   - џ ничего не знаю, мне ничего не говорЯт... - прошептала  она.  -  Ђх,
все кончено, все кончено...
   Ћна оглЯдывала мрачную лавку затуманившимисЯ от  слез  глазами,  словно
чувствовала, что одновременно лишитсЯ и дочери и своей торговли. ‘емьдесЯт
тысЯч франков, вырученные от продажи дома в ђамбуйе, растаЯли в водовороте
конкуренции менее чем за два  года.  —тобы  выдержать  борьбу  с  "„амским
счастьем",  которое  торговало  теперь  и  мужским  сукном,  и  охотничьим
бархатом, и ливреЯми, суконщику пришлось пойти на значительные жертвы.  Ќо
в конце концов он был совершенно раздавлен фланелЯми и, мольтонами  своего
соперника, обладавшего таким ассортиментом, какого еще не бывало на рынке.
Њало-помалу долги нарастали, и Ѓодю решил прибегнуть к крайнему средству -
заложить свой старый дом на улице Њишодьер, в котором его  предок,  старик
”ине,  основал  фирму;  конец  был  теперь  вопросом  дней;   все   кругом
разваливалось,  даже  сами  потолки,  казалось,  готовы  были  рухнуть   и
рассыпатьсЯ в прах, как  рушитсЯ  под  натиском  ветра  древнЯЯ,  насквозь
прогнившаЯ постройка.
   - Ћтец наверху, - заговорила г-жа Ѓодю прерывающимсЯ голосом. - Њы  там
проводим по два часа поочередно; нужно все-таки, чтобы и здесь  кто-нибудь
сторожил... Ќо, конечно, это  из  чистой  предосторожности,  так  как,  по
правде сказать...
   Ћна закончила фразу жестом. Ћни, конечно, закрыли бы и ставни магазина,
если бы не гордость представителей  старинной  фирмы,  не  позволЯвшаЯ  им
сдатьсЯ: они ведь на виду у всего квартала.
   - ’ак Я пройду наверх, тетЯ, - сказала „ениза; сердце ее сжималось  при
виде безмолвного отчаЯниЯ, которым веЯло даже от штук сукна,  лежавших  на
полках.
   - €ди, иди скорей, дитЯ мое... Ћна ждет, она звала тебЯ всю  ночь.  Ћна
хочет тебе что-то сказать.
   Ќо в эту минуту в лавку  вошел  спустившийсЯ  с  верхнего  этажа  отец.
ђазлившаЯсЯ желчь придала  его  и  так  уже  землистому  лицу  зеленоватый
оттенок, а глаза были налиты кровью. Ћн все еще ступал на  цыпочках,  хотЯ
давно вышел из комнаты больной.
   - Ћна спит, - прошептал он, словно опасаЯсь, как  бы  его  не  услыхали
там, наверху.
   Ќоги у него подкосились, и он опустилсЯ на стул, машинально вытираЯ  со
лба пот и с трудом переводЯ дух, как после тЯжелой работы.
   ‚оцарилось молчание. Ќаконец он обратилсЯ к „енизе:
   - ’ы ее увидишь немного погодЯ... Љогда она спит, нам кажетсЯ, что  она
выздоровела.
   ‘нова наступило молчание. Ћтец и мать смотрели  друг  на  друга.  ‡атем
Ѓодю опЯть начал вполголоса перечислЯть свои невзгоды, никого не называЯ и
ни к кому не обращаЯсь.
   - ЉлЯнусь всем свЯтым, никогда бы Я этому не поверил!  Ћн  был  у  менЯ
последним; Я его воспитал,  как  родного  сына,  …сли  бы  мне  кто-нибудь
сказал: "Ћни и его у тебЯ отнимут; увидишь, как он полетит кувырком", -  Я
бы ответил: "…сли это случитсЯ, значит, над нами нет бога". Ђ он  все-таки
полетел кувырком!.. Ђх, беднЯга, ведь он был  так  опытен  в  коммерческих
делах, так твердо усвоил мои взглЯды! € все ради какой-то  обезьЯны,  ради
бездушного манекена вроде тех, что красуютсЯ в витринах иных  сомнительных
магазинов!.. Ќет, право же, есть от чего рехнутьсЯ!
   Ћн потрЯс головою, взглЯд его рассеЯнно скользил по сырым плитам  пола,
истоптанным многими поколениЯми покупательниц.
   - ‡наете, - продолжал он, все понижаЯ голос, - бывают минуты,  когда  Я
чувствую, что сам виноват в своем несчастье. „а, это  по  моей  вине  наша
беднаЯ дочурка лежит там наверху, снедаемаЯ лихорадкой. Њне бы надо  сразу
их обвенчать, а Я поддалсЯ дурацкой гордости, решил во что бы то ни  стало
передать им дело в блестЯщем состоЯнии!  Ћна  была  бы  теперь  с  любимым
человеком, и, может быть, их молодость совершила бы то чудо,  которое  мне
одному не под силу... Ќо мне-то, старому дураку, все было невдомек, мне  и
в голову не приходило, что можно заболеть из-за  чего-нибудь  подобного...
Џраво же, он был незаурЯдный малый:  торговаЯ  голова,  а  какой  честный,
простой в обращении, и как любил во всем  порЯдок,  ну,  словом,  мой  был
ученик.
   Ћн снова поднЯл голову, увлекшись своими  мыслЯми  и  невольно  защищаЯ
приказчика, воплощавшего его идеал, хоть тот и оказалсЯ изменником. „ениза
не могла больше слышать, как он винит себЯ; ее глубоко взволновал его  вид
- старик был  такой  униженный,  с  полными  слез  глазами,  он,  когда-то
царивший здесь как суровый, полновластный хозЯин. Ћна  высказала  ему  всю
правду.
   - „ЯдЯ, не оправдывайте его, пожалуйста. Ћн никогда не любил †еневьеву;
он все равно сбежал бы, даже  если  бы  вы  поженили  их.  џ  сама  с  ним
говорила; он прекрасно знал, что беднаЯ кузина страдает  из-за  него,  но,
как видите, это не помешало ему уйти... ‘просите у тети...
   ѓоспожа Ѓодю, не  разжимаЯ  губ,  утвердительно  кивнула  головой.  ’ут
суконщик еще больше побледнел, и слезы  совсем  затуманили  его  взор.  Ћн
пробормотал:
   - „олжно быть, это уж у них  в  крови.  …го  отец  умер  прошлым  летом
оттого, что все гонЯлсЯ за потаскушками.
   € старик рассеЯнно оглЯдел темные углы помещениЯ, скользнул глазами  по
пустым прилавкам и Ящикам конторки, набитыми бумагами, и наконец остановил
взглЯд на жене,  котораЯ  по-прежнему  сидела,  выпрЯмившись,  у  кассы  в
тщетном ожидании покупательниц.
   - €так, все кончено, - снова заговорил он. - Ћни убили нашу торговлю, а
теперь эта их негодЯйка убивает нашу дочь.
   ‚се замолчали. ѓрохот экипажей, сотрЯсавший по временам  тЯжелые  плиты
пола, зловеще отдавалсЯ в душном помещении, под низким потолком, напоминаЯ
погребальную  дробь  барабанов.  ‚незапно  в  мрачном   безмолвии   старой
заброшенной лавки раздались г